Бесплатный фрагмент - Запретная музыка

Глава первая

Через чащу

Ни в первой, ни во второй деревне проводника не нашлось. Марко хорошо помнил и карту, и рассказы бывалых, и точно знал, что возле леса должна быть еще одна деревушка. Побольше этих двух. Вдруг ему все-таки повезет, и именно там, перед самым поворотом, попадется опытный проводник через непролазную чащу? Объезжать лес по дороге — два лишних дня пути. Этого времени у него не осталось. А соваться в чащу наугад — безумие. Если верить рассказам, то из десяти путников, полезших в лес без проводника, до цели доходили двое-трое. Трусом Марко не был, но такой расклад его не устраивал.

До последней перед лесом деревушки было еще три-четыре мили. Он направил коня вперед, и гнедой зарысил по дороге, взмахивая темной челкой. День перевалил за середину, времени оставалось все меньше, и Марко надеялся, что в третьей деревне у него наконец все сложится. По крайней мере, хозяйка постоялого двора, где он провел эту ночь, уверяла, что у самого леса наверняка удастся с кем-то договориться.

При мысли о постоялом дворе Марко пересчитал про себя оставшиеся деньги — это было нетрудно. Всех сокровищ у него — последний десяток серебряных монет да жемчужная шпилька из локонов Камиллы. И на этот десяток монет надо протянуть месяц, если не больше. А шпилька Камиллы — святое. Марко не мог даже представить, что должно случиться, чтобы он согласился продать эту милую безделушку.

Ночлег оказался дороже, чем он рассчитывал, зато и место было приличное: с чистыми комнатами и вкусным ужином. И даже с бродячим музыкантом. Правда, почти все вчерашние песенки Марко слышал раньше. И про стрелка, который победил чудище и отказался жениться на дочке правителя. И про дюжину с лишним мореходов, которых отделали в портовом трактире так, что те больше не вернулись на свой корабль. Из новых была только грустная баллада про знатного вельможу, который добивался уличной певички и сначала взял ее силой, а потом изуродовал и кинул своим стражникам. Будь его воля, Марко предпочел бы ночлег подешевле, пусть и без песенок. А в такое тепло, как сейчас, можно и без одеяла. Но ему еще повезло, что на этом постоялом дворе не исполняли знаменитых сочинений господина Хризостома, органиста самой королевы, — а то простенькая комната бы еще дороже.

Марко пустил своего гнедого по кличке Бриллиант самой резвой рысью, торопясь к последней деревне по эту сторону леса, и вскоре был уже у дверей просторного сельского трактира. Широкая укатанная дорога тянулась вдоль лесной опушки, уходя к горизонту. Два дня пути в объезд. Ну уж дудки. На месте здешних жителей он кормился бы, переводя путников через чащу. Вот только сами жители, похоже, в темный лес ничуть не спешили.

— Нет, господин, — покачал головой трактирщик. — Сейчас никто не возьмется провести вас. Только в объезд.

— Это два лишних дня.

— Ага, два. Если повезет.

До вечера было еще далеко, оба длинных стола в трактире пустовали, и хозяин скучал в одиночестве.

— Я могу хорошо расплатиться. И с проводником, да и с тобой, если поможешь кого-нибудь найти.

Хоть денег и оставалось совсем немного, но жалеть их сейчас не стоило. Трактирщик придирчиво скользнул глазами по новенькой замшевой куртке гостя, густо расшитой цветным шелком и золотыми нитями, но промолчал. Оценив куртку, взгляд хозяина направился к левому бедру Марко и замер на богато украшенной рукояти меча. Похоже, дорогое оружие, расшитая куртка и красавец Бриллиант убедили трактирщика, что посетитель на самом деле может как следует заплатить.

— Никого сейчас не найти, — повторил он. На этот раз — с явным сожалением.

Дверь распахнулась, и в трактир вошел молодой, помладше Марко, парень с большой корзиной душистых яблок, сохранившихся еще с прошлого года.

— Помочь что-нибудь, отец? — спросил он, опустив корзину у дальней двери.

— Чем тут поможешь? Господин вот проводника ищет.

— Через лес? Сейчас не найдете, — парень покачал головой.

— Я-то думал, у вас вся деревня должна этим промышлять.

— Но не сейчас же! Никто не возьмется, пока весна не сменится летом.

— Так это ж только через неделю.

— Ага, — кивнул трактирщик. — В объезд быстрее доберетесь.

— Пока лето не наступит — лесные духи путника не пустят, — пояснил хозяйский сын. — И не возьмется никто вас сейчас через чащу вести. Это совсем бесстрашным надо быть — до наступления лета в лес сунуться.

— Точно, совсем бесстрашным, — поддакнул трактирщик и хохотнул, — вроде Эрики.

Его сын согласно кивнул, тоже хмыкая:

— Она бы пошла.

— Что еще за Эрика? — спросил Марко, переводя глаза с отца на сына.

— Проводник.

— И где мне ее найти?

— Она не из местных, я ее уже пару дней не видел, а то и больше.

— Вчера была, — помотал кудлатой головой трактирщик. — Купцы же ночевали тут, она их с раннего утра через лес и повела. Если не задержится там, то скоро вернется.

— А купцы, значит, лесных духов не боятся?

— У купцов товар, им надо на рынок успеть. Так что не до страха им.

Трактирщик еще раз посмотрел на Марко, снова оценивая про себя состоятельность гостя.

— Время обеденное, господин. Дайте коню отдохнуть, да и сами отдохните и поешьте. Накормлю от души, возьму недорого. В объезд вы все равно не собираетесь, так ведь?

— Так.

— А Эрика вернется — мимо меня не проедет.

— Как я ее узнаю?

— Оставайтесь, господин, говорю же. Она мимо не проедет. Невысокая, бойкая, на крепеньком таком рыжем коне.

Марко кивнул. Выхода все равно не было. Сын трактирщика угостил гнедого яблоком из корзинки и отвел его в конюшню, а Марко устроился на лавке, вытянув ноги под столом. Двери и ставни в жаркий день были распахнуты, майское солнце лупило прямо в окно, заливая весь обеденный зал светом. Ждать пришлось недолго: он даже не успел доесть густую чесночную похлебку, как по утоптанной дороге за окном застучали копыта, и снаружи показалась всадница на рыжем коне. Марко увлеченно уставился в миску: он побаивался, что проводница поймет, как ему нужно поскорее пробраться через лес, и заломит цену.

Топот затих. Через дверной проем Марко видел, как женщина закрепила повод на кольце коновязи и потрепала лошадь по шее. Он скривился: такому коню, приземистому, мохноногому, место было не под седлом, а в грубой крестьянской повозке. Марко никогда бы на такого не сел.

Он отвел взгляд от проема и вновь уткнулся в миску, чтобы не слишком открыто рассматривать женщину, которая уже стояла в дверях.

— Дин-старший и Дин-младший, доброго дня вам обоим! — сказала она, кивнув трактирщику и его сыну. Голос оказался хриплым и еле слышным, и Марко даже удивился, где она могла так сильно простыть в нынешнюю жарищу.

Хозяин радушно откликнулся:

— Заходи, Эрика, у меня как раз для тебя заказчик.

Женщина повернулась к тяжелому столу, за которым сидел Марко. Свободные широкие штаны и длинная блуза мягко обрисовывали ее движения. Лицо по обычаю глухих дальних деревень было скрыто от сглаза пестрым платком. Под тонкой тканью легко угадывалась фигура: узкие плечи, небольшая высокая грудь, тонкая талия, крутые бедра и соблазнительный зад. Марко еле заставил себя отвести взгляд в сторону и вспомнить, зачем он ждет эту женщину.

— Сколько времени уйдет, чтобы перебраться через лес? — спросил он.

Она склонила голову набок, и пестрый шелковый платок лег причудливыми складками.

— Сильно торопитесь?

Марко сделал самое равнодушное лицо, какое мог.

— Не то что так уж тороплюсь, но и терять два дня на объезд не хочу.

— В Сваннестад?

— Ага.

По быстрым и легким движениям Марко решил, что она молода. Да и работа провожатого — не для старухи. Шелковый платок прятал лицо и плечи, открывая лишь глаза, вокруг которых пока еще не было никаких морщинок. Чуть раскосые, зеленые, эти глаза вполне могли принадлежать и блондинке, и рыжей, и даже брюнетке.

— Четверть серебряной монетки — и мы будем там к завтрашнему утру, если отправимся прямо сейчас, — ответила Эрика. — Вы успеете.

Как и оба трактирщика, она почтительно называла Марко на «вы»: похоже, его дорогая куртка и украшенный камнями меч производили впечатление.

— Ты только что вернулась. Не дашь даже коню отдохнуть?

— Он вынослив и привык к такому. Отдохнет ночью.

Эрика повернулась к Дину-старшему, порылась в поясном кошельке и протянула хозяину несколько медяков.

— Это за прошлый раз. Спасибо.

— Собрать тебе еды с собой?

— Дорого у тебя, Дин, — по голосу было заметно, что она улыбается. — Куплю в деревне.

— Я уступлю.

— Вот этого не надо.

Через четверть часа Марко вместе со своей провожатой уже подъезжал к лесу, к тому месту, где дорога делала крутой поворот, уходя в сторону. Через саму чащу не вело ни одной заметной глазу тропинки.

— А куда, по-твоему, я должен успеть? — спросил Марко, пока еще дорога была широкой, и два всадника могли ехать рядом.

Эрика повернулась к нему, раскосые зеленые глаза блеснули на ярком солнце, и Марко понял, что она фыркнула под платком.

— Я провожаю путников сквозь эту чащу уже три года. И каждый раз перед началом лета и зимы через лес едут такие вот… вроде вас. Молодые, рослые, крепкие, с дорогим оружием и на дорогих лошадях. Странно, да? — Эрика снова фыркнула, особо не скрывая этого. — Завтра до полудня — последний срок, чтобы успеть заявиться на состязания в Сваннестаде, где принц Карлос будет отбирать новых бойцов в свой отряд стражников. И сдается мне, именно поэтому вы и торопитесь так, что даже лесных духов не боитесь.

На миг Марко показалось, что спутница над ним насмехается. Будь на месте Эрики мужчина, Марко в два счета поставил бы нахала на место. Но не грозить же поединком девчонке, едва достающей ему до плеча? Он, насупившись, покосился на спутницу и кивнул:

— Не боюсь.

— Значит, вы — будущий стражник принца? — спросила Эрика.

— Да. Я бы и к самой королеве пробился в стражу, но слишком уж далеко до столицы, до Литеберга. Так что буду устраиваться к принцу.

Марко ответил уверенно: сомнений в том, что он попадет в стражу, не было. Если уж не его — лучшего мечника не только родного города Фоссеберга, но и всех окрестных земель — то кого тогда вообще брать? Он приосанился в седле и покосился на Эрику. Марко нравился женщинам, прекрасно знал это и в свои двадцать два года умел очаровать кого угодно, от стряпухи в придорожной корчме до королевской племянницы. О племяннице он предпочитал не распространяться, но было дело. А когда ему доводилось проезжать не по пыльным проселочным дорогам, а по мощеным городским улицам, под окнами домов, то девушки едва ли не вываливались из этих окон, сворачивая шеи. Еще бы: статный черноволосый парень, смуглый, со сверкающими угольными глазами, да еще и на гнедом коне, от которого тоже взгляда не оторвать.

Он повернулся к своей провожатой:

— И много народу на этих состязаниях? Что, все так и рвутся в стражу?

— Еще как рвутся. Наверняка сами знаете: три года прослужишь в страже принца — и с тебя списаны любые долги и преступления, кроме убийства и государственной измены. А после пяти лет службы спишут и убийство. Правда, говорят, пяти лет никто не выдерживает. Три-то и то единицы переживают.

Эрика замолчала. Марко видел, как сверкают ее зеленые глаза в прорези платка. Неужели она думает, что он тоже один из преступников, которые хотят заработать прощение? Он снова пожалел, что Эрика — не мужчина, которого можно вызвать на поединок за кривой взгляд.

— С меня ни долгов, ни преступлений списывать не нужно, — вспыхнул он. — Ты не поймешь. Я… я не поэтому.

— Что ж непонятного. Куртки у стражников красивые, да и жалованьем принц Карлос, говорят, не обижает. Только вот не попасть туда — новых он набирает всего два раза в год. Да вы и сами знаете, раз едете.

— Порасспрашивал бывалых, — кивнул Марко. — Говорят, испытания на деревянных мечах? Сначала для всех, а потом принц вместе с лучшими стражниками выбирают нескольких — и дальше уже решают, кого из этих выбранных взять?

Эрика пожала плечами:

— Откуда мне такое знать? Мне ни до принца, ни до его стражи дела нет. Знаю только, что на отбор на площадь многие поглазеть приходят.

Они въехали в лес. Густая чаща почти сразу словно сомкнулась за спинами. Марко обернулся и увидел плотную стену крепких мохнатых елей. Сквозь ветви даже нельзя было разглядеть дорогу и деревушку, которые — он же знал! — еще совсем рядом.

— И ты так каждый день? Провела кого-то через лес, вернулась, поела в трактире — и снова?

Эрика в ответ засмеялась из-под платка:

— Кто же ест в трактире? Там дорого. В трактир заходят новости узнать, слухи послушать. Найти работника, как вы. Или найти работу, как я. Ну или чтобы подраться. Или подождать кого-нибудь на пути, подкараулить.

Она направляла рыжего мерина по каким-то одной ей заметным тропинкам — даже не тропинкам, следам тропинок.

— Сейчас хорошо — тепло, сухо. До темноты много проехать успеем, заночуем в удобном месте, а с утра совсем чуть-чуть пути останется.

Место для ночлега и правда оказалось уютным. Марко, ворочаясь, кое-как устроился на наломанном лапнике и сквозь густую тьму с завистью пытался разглядеть Эрику, которая привычно свернулась на грубом суконном плаще и почти сразу заснула. Он еще немного покрутился, прислушиваясь к лесу. Эрика уверяла, что спать можно сразу обоим — люди до начала лета в лес не сунутся, потому что боятся злых духов, а опасных зверей в здешних местах нет. Что ж, ей виднее. Марко снова поелозил на лапнике и наконец угнездился и задремал.

Сколько времени он проспал, Марко не знал. И не сразу понял, от чего именно проснулся. Была глубокая ночь. Облака, вечером гулявшие над лесом, рассеялись, и на почти чистом небе вовсю горела луна, едва пошедшая на убыль. Он покосился в ту сторону, где укладывалась спать Эрика. Ее дорожный плащ лежал на еловой подстилке, но самой девушки рядом не было. Зато Марко понял, что его разбудило. Стук. Странный глухой стук, который повторялся через примерно одинаковые промежутки времени. Марко осторожно сел и помотал головой, стряхивая сон. Стук был совсем рядом. Негромкий удар, потом тихий шорох — словно осторожные шаги. Потом снова — тихий глухой удар и шаги. Он осторожно поднялся и пошел на стук, не понимая, что происходит. Эрика? Где она? Скорее всего — просто отошла в кусты. Но этот странный стук… Вдруг ей нужна помощь?

Не зная, надо ему сейчас таиться или нет, Марко на всякий случай старался идти тихо. Звук доносился откуда-то слева, Марко заметил, что елки там чуть реже, чем в месте ночлега. Лунный свет даже проникал сквозь ветви, и можно было видеть, что происходит среди деревьев.

Это действительно оказалась Эрика. Пестрый платок был снят, длинные темные косы падали на спину. Рассмотреть ее лицо в полумраке и издалека Марко не мог. Отойдя чуть в сторону от крепкой и широкой ели, Эрика кидала в дерево нож. У нее ничего не получалось: нож ударялся в елку то плашмя, то рукоятью, а то и вовсе пролетал мимо ствола. Но Эрика раз за разом упорно нашаривала упавший нож на земле и повторяла бросок. Снова и снова.

Марко тихо отступил и вернулся на свое место. Сухая еловая подстилка еще не успела растерять тепло. Он поворочался на лапнике, закрыл глаза и почувствовал, что на этот раз проваливается в сон сразу же. Прежде чем уснуть, он успел подумать, что рано или поздно у Эрики все получится. Никто ее не учил и не показывал ей, как надо делать, это Марко увидел сразу же. Но увидел он и другое — твердое упрямство в каждом жесте девушки. Рано или поздно тело само поймает единственно правильное движение, и сначала у Эрики получится один случайный удачный бросок, потом она сумеет его повторить, а потом…

И тогда Марко не хотел бы оказаться на месте той елки.

Эрика разбудила его рано, когда солнце еще не поднялось из-за высоких сосен. На голову она снова набросила свой пестрый платок от сглаза, скрыв лицо и волосы. Марко показалось странным, что девушка ничуть не боится злых лесных духов и при этом верит в деревенские страшилки о сглазе, но он промолчал.

— Вперед, будущий стражник, — сказала она. — Времени достаточно, гнать никуда не надо, но если хотите спокойно осмотреться в Сваннестаде, то пора ехать.

Через час с небольшим Марко и Эрика пересекли лес и подъехали к городским воротам. Он расплатился, не без сожаления отдав провожатой обещанную четверть серебряной монеты, и Эрика направилась к большому постоялому двору у самого въезда в город — вдруг повезет, и кто-то будет искать проводника через лес? Сам Марко двинулся к рыночной площади. Он был уверен в себе, но все-таки погладил пальцами жемчужную булавку Камиллы — осторожно и незаметно, словно кто-то мог увидеть. Эта маленькая безделушка всегда приносила ему удачу.

На площади толпился народ. За невысокой деревянной загородкой ждали несколько молодых парней, все как на подбор — ладные, крепкие, задиристые. Марко присмотрелся к соперникам, потом стал жадно вслушиваться в гомон толпы. Любители бесплатных зрелищ собрались с другой стороны загородки, выжидая, когда начнется самое интересное — бои на деревянных мечах.

Желающих попасть в стражу принца Карлоса оказалось больше дюжины, но из разговоров вокруг Марко узнал, что возьмут только двоих. Он сразу же отметил среди претендентов верткого худого парня примерно своих лет по имени Руф и решил, что вот они-то вдвоем и пройдут до конца. Марко видел, что и этот Руф его тоже приметил. Самого принца на площади не было, отбором в этот раз занимался командир стражи вместе с парой своих, видимо, лучших бойцов. Один из этих бойцов, косматый, огромный как гора, казалось, может легким тычком свалить коня с ног. Второй, светловолосый, широкоплечий и очень стройный, совсем не выглядел силачом, но Марко насторожился, отметив прямую осанку и цепкий взгляд этого блондина. Пожалуй, в бою он куда опаснее, чем косматый человек-гора.

Сначала претенденты сражались друг с другом, несколько раз пары менялись. Вскоре стражники отобрали четверых, и уже потом косматый и светловолосый на тренировочных деревянных мечах бились с каждым из четверки.

— Все, хватит, — сказал наконец командир.

Марко отступил, медленно вытер пот со лба. Командир стражи переводил взгляд с косматого на светловолосого.

— Стиг, Вальтер, что скажете?

Оба, не сговариваясь, указали на Марко и Руфа. Это явно совпало с выбором самого командира, который повернулся к новобранцам, еще раз пронзил каждого взглядом и произнес:

— Через час жду обоих во дворе, возле дворца его высочества. Будем из вас делать толк. Все остальные свободны.

Толпа расходилась, поняв, что зрелище закончилось. Марко снова вытер пот, взглянул на второго парнишку.

— Руф, — кивнул ему тот.

— Ага, я слышал. Марко.

Они протянули друг другу руки, Марко почувствовал крепкое уверенное пожатие и только теперь окончательно поверил, что его взяли.

Несмотря на удачу, он был собой недоволен. Страшно недоволен. Будь сейчас настоящая схватка, с косматым громилой Стигом он бы справился без труда. А вот светловолосый — как его там, Вальтер? — мог убить Марко по меньшей мере три раза. Ну два-то точно.

Глава вторая

Про старые легенды и нынешние события

Долго учить Марко и Руфа не стали. На третий день Том, командир стражи, убедился, что оба новобранца — прекрасные бойцы, и полностью допустил их к службе. Стражники не только охраняли принца Карлоса и его дворец, но и следили за порядком в Сваннестаде — в городе всегда было неспокойно. Сваннестад был центром земель, принадлежавших принцу, здесь сходились все торговые пути, здесь раскинулся огромный рынок, который кипел и бурлил почти каждый день, сюда съезжались богатые купцы — а значит, и всякого ворья и мошенников хватало. И город, и окрестные земли входили в королевство со столицей в Литеберге. Но Литеберг был далеко, и во владениях принца Карлоса на самом деле давно установились свои порядки.

Уже через неделю Марко доверили сопровождать самого принца. Карлос направлялся из городского дворца в свой замок, расположенный в трех милях от Сваннестада. Прежде Марко изумился бы, зачем для такого недолгого пути, да еще и по открытому месту, а не через лес, аж шесть человек охраны. Но после нескольких дней, проведенных во дворце, его это не удивляло. Принц Карлос требовал, чтобы рядом с ним даже во дворце постоянно были двое стражников, и без сопровождения охраны отправлялся разве что в спальню или по нужде. А прежде чем приступить к еде, всегда кидал пару кусков со стола собакам и напряженно выжидал.

Марко, сразу сдружившись с Руфом, устроился в одной комнате с ним на дешевом постоялом дворе в пяти минутах пешком от дворца. Маленькая каморка, которую им отвели, стоила совсем гроши, потому что находилась она внизу, почти в погребе. В крошечном окне под самым потолком комнатушки Марко и Руф видели только ноги прохожих, колеса телег да копыта лошадей.

Сейчас Руф, от души повеселившийся ночью, мирно похрапывал — он должен был появиться во дворце только к вечернему караулу. А самому Марко уже пора было собираться. Будить нового приятеля Марко не хотел. Он вышел из комнаты, стараясь, чтобы дверь не слишком громко заскрипела, поднялся по кривой лестнице и оказался в большом длинном зале. С одной стороны, из кухни, тянулся запах пирогов, каши и жареного мяса. С другого торца, от входной двери, доносилась громкая ругань. Марко поднял голову и увидел, что хозяин пытается пинками вытолкать на улицу какого-то бродягу.

— Проваливай, проваливай, кому сказано! Не подают тут!

На миг он растерялся. Перечить хозяину постоялого двора Марко не хотел, но и промолчать, когда рядом мутузят дряхлого старика, не мог. Казначей принца расплачивался со стражниками раз в месяц, а Марко прослужил всего несколько дней, и до получения денег было еще больше трех недель. Впрочем, немного мелочи у него пока оставалось из домашних сбережений. А, ладно, сам он как-нибудь протянет до жалованья. Старику нужнее.

Марко бросился к хозяину и бродяге.

— Лупить-то его так зачем?

— Вы еще тут! Не давайте ему ничего! Нечего приваживать!

Но он уже вынул монетку и протянул старику.

— Держи. Иди, поешь где-нибудь, только не здесь — сам видишь, хозяин сердится.

Бродяга затряс головой:

— Спасибо, господин! Пусть судьба вас наградит за вашу доброту, пусть все беды вас обойдут, и пусть вы никогда не встретитесь с той, что вам предназначена!

— Да что ты несешь? — растерялся Марко.

Чтобы он никогда больше не встретился с Камиллой? Что за чушь? Он и в стражу-то через все владения принца приехал наниматься только для того, чтобы побольше и побыстрее заработать — тогда отец Камиллы согласился бы на свадьбу.

Но спросить, что этот оборванный бродяга хотел сказать, Марко не успел — хозяин все-таки выпихнул старика на улицу и тут же прикрыл дверь, заперев изнутри засов.

— А то опять сюда сунется. В прошлый раз насилу вытолкал, а теперь еще и вы тут со своими деньгами. Некуда девать, что ли? Так я могу плату за комнату поднять.

— Ладно, ладно. Бить-то его зачем было? Он же еле живой от старости.

— Чтоб дорогу сюда забыл. А то в прошлый раз приволокся — запрещенную балладу читал. Ему-то что — поколотят стражники, и все. А мне, если постоялый двор прикроют, куда деваться?

— Что за баллада хоть?

Хозяин раскрыл было рот, но тут же замолчал, словно вспомнил, что Марко тоже стражник.

— Баллада и баллада. Вы-то чего поднялись? Завтракать пришли?

— Ага.

— Ну вот сидите и завтракайте.

— Да не расскажу я никому про твоего бродягу и его балладу. Любопытно просто.

— А вдруг расскажете? Вы молодой, горячий, приехали совсем недавно. Наверняка отличиться захотите.

— Мечом отличусь.

Хозяин хмыкнул — ответ ему явно понравился.

— Ладно уж, — кивнул он. — Вижу, вы с господином Руфом — люди хорошие. Да и лучше я тихонько вам расскажу, чем вы при принце по незнанию глупость спросите. Ходит тут среди бродячих менестрелей баллада про уличную певичку, которая одному правителю приглянулась, да не покорилась. Говорят, велел он своим стражникам ее изловить — и все равно взял, только уже насильно. А потом снял с пояса нож и вырезал прямо на лице у девицы какие-то свои личные знаки.

— Слышал я эту песню.

— Тут, в Сваннестаде? — испуганно охнул хозяин.

— Нет, далеко отсюда, за лесом. Грустная история, но чего в ней запретного-то?

— Эх, не понимаете вы, господин. Ходят слухи, что именно про нашего принца эта песня. Про Карлоса. Потому за нее и высечь могут, да и в подземелье кинуть. Все, я вам ничего не рассказывал, вы ничего не слышали. Берите свой пирог и ешьте. И дверь отворите, старик небось уже ушел.

— А про предназначенных что за чушь он нес?

Хозяин насупился, и Марко понял — трактирщик уже жалеет, что начал что-то рассказывать.

— Знать не знаю. Зря вы этому бродяге из Рейнберга денег дали.

— Он из Рейнберга? Откуда ты знаешь?

— А вы сами не слышите? Говор у него тамошний, ни с чем не спутать.

Марко, на ходу дожевывая пирог, спустился в комнату. Руф вроде тоже из Рейнберга — вдруг он что-нибудь знает? Будить приятеля из-за такой ерунды он бы не стал, но если Руф уже поднялся, тогда отчего ж не спросить?

Руф не спал. Он лениво буркнул что-то, почти не высовываясь из-под плотного шерстяного одеяла, и повернулся на другой бок. Марко всегда вскакивал с постели, как только просыпался, но Руф, если было можно, валялся до последнего.

— Что, уже пора тебе? — снова буркнул он, так и не поворачиваясь.

— Ага. Слушай, а ты же из Рейнберга?

— Ну да.

— Слышал что-нибудь про предназначенных?

Руф наконец отбросил уголок одеяла в сторону и посмотрел на приятеля.

— Старая легенда. Бродит у нас, да. Еще бабка рассказывала, а ей — ее бабка.

— И что?

— Ну, что есть предназначенный тебе человек. У каждого. Один-единственный. Только тебе, только твой.

Марко незаметно погладил булавку Камиллы, приколотую к его новенькой куртке стражника.

— И что? Надо этого человека найти и встретить?

— Наоборот, — проворчал из-под одеяла Руф. — Бабка говорила, лучше никогда не встречать.

— Почему?

— Кто не встретил своего предназначенного — запросто может прожить долгую и спокойную жизнь с другим. Даже вполне счастливую. А вот если предназначенные встретятся — они друг о друга обжигаются и оба сгорают.

— Вот же чушь, а? — засмеялся Марко и, не дождавшись ответа, схватил перевязь с мечом и снова направился наверх. Времени оставалось не так много, а нестись к дворцовой площади во всю прыть ему не хотелось.

Когда он пришел, во дворце все уже было почти готово к отъезду. Вместе с Марко принца должны были охранять еще пятеро. Одним из этих пяти оказался сам командир стражников, Том. С ним были трое бойцов, чьих имен Марко пока не запомнил, и еще один, которого Марко невзлюбил с первого дня, — высокий светловолосый Вальтер, прямой, как клинок. Наконец в сопровождении двух стражников во двор важно спустился сам принц Карлос. Он был примерно одних лет с Марко и такой же смуглый, черноглазый и чернокудрый. Марко не раз слышал, что старшая сестра принца, королева Карлотта, которая живет в столице и правит всей страной, — необыкновенная красавица.

С ног до головы Карлос был одет в цвета своего герба — золотой и алый. Молоденький конюх привел золотисто-буланую лошадь в алой сбруе и почтительно остановился в стороне от принца и его стражников. Том шагнул к парнишке, взял у него повод, подвел коня принцу, вытянул стремена и помог Карлосу взобраться в седло. Наконец всадники тронулись.

Главная улица была прямой и широкой и тянулась через весь город, а за воротами переходила в большую дорогу, вдоль которой Сваннестад был когда-то построен. Марко ехал впереди вместе с Вальтером, следом держались Том и еще один стражник, Артур. Между Томом и Артуром ехал принц. Оставшиеся двое замыкали кавалькаду. Будь рядом с ним кто-нибудь другой, Марко с удовольствием поболтал бы о чем угодно, но говорить с Вальтером ему не хотелось. И зачем Том расставил их именно так? Марко хмуро косился на Вальтера и тайком — даже от себя тайком — пытался перенять его осанку, хотя и знал, что ничего не получится.

Всадники выехали из города через главные ворота. Марко еще ни разу не был в замке принца, но знал, что дорога идет по ровным полям, и предвкушал спокойную легкую поездку по чудесной летней погоде. Возле ворот по обеим сторонам дороги прямо у городских стен на свежей травке устроились мелкие торговцы из окрестных деревень — те, у кого не хватало денег, чтобы заплатить за место на рынке в черте городе. При виде принца Карлоса и его стражников торговцы притихли, и лишь когда топот копыт удалился, голоса снова забурлили.

Через полчаса впереди уже показался высокий холм и небольшой, но очень добротный замок. Непроглядный темный лес, за проезд через который Марко заплатил целую четверть серебряной монеты, остался совсем в другом направлении, поэтому Марко удивился, когда увидел чуть в стороне от дороги невысокую женщину в длинных свободных штанах, просторной блузе и пестром платке. Эрика? Он повернул голову, пытаясь убедиться, что не обознался. Ехавший сзади него принц Карлос заметил это движение и тоже обернулся, чтобы увидеть, на что же засмотрелся новенький стражник.

Принц застыл прямо в седле, лицо его исказилось.

— Это она! — выдохнул он тихо, но так отчетливо, что все его услышали. И тут же сорвался на крик:

— Том! Убей ее, убей прямо тут, немедленно! Сейчас же!

В следующий миг Карлос овладел собой, но было уже поздно — его слова слышали шестеро стражников. Том молниеносно схватился за рукоять меча, собираясь выполнить приказ, но тут же замер и повернул голову, не веря своим глазам: Вальтер, ехавший перед ним, успел почти развернуть свою лошадь, протянул руку — и теперь держал коня Тома под уздцы, перехватив повод.

— Мы неточно расслышали его высочество. Он велел задержать женщину и передать суду, а там уж она ответит по закону, если виновна. Так, ваше высочество? — негромко, но очень отчетливо и спокойно спросил Вальтер у принца.

Он чуть вскинул голову и в упор посмотрел на Карлоса. Тот вздрогнул в седле.

— Да, — кивнул он и словно просверлил стражника взглядом.

Марко заметил, как быстро переглянулись Том и принц. Вальтер отпустил повод, и Том помчался вперед. Прошло еще несколько мгновений. Женщина услышала топот копыт за спиной, обернулась и бросилась со всех ног, но убежать от всадника не могла. Тому понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы схватить беглянку и перебросить ее через седло. Если она и пыталась кричать, то никто этого не услышал. Марко вспомнил ее голос — слабый, охрипший, еле различимый.

Командир стражи возвращался. Пойманная женщина не шевелилась и, казалось, была без чувств.

— Что у тебя с рукой? — спросил кто-то из стражников.

По запястью Тома стекала кровь.

— Укусила, зараза. Чуть вену не перегрызла.

Он беззлобно пнул обмякшую пленницу. Теперь Марко видел, что это и правда Эрика — ее одежда, ее пестрый платок и выбившиеся из-под него длинные черные косы.

Принц Карлос, окончательно взявший себя в руки, выпрямился в седле.

— В замок! — процедил он. — И покончим с этим сегодня же. Злодеяние было совершено на моей земле, и я разберусь во всем сам. Я имею полное право не передавать ее городскому суду и сам принимать решение. Не собирать же присяжных из-за каждой уличной девки.

Всадники в прежнем порядке двинулись вперед, и через четверть часа копыта коней уже застучали по опущенному мосту. Марко осматривался по сторонам. Замок принца Карлоса оказался небольшим, но хорошо укрепленным и очень, очень богато отделанным. Все содержалось в порядке, все было прибрано к приезду хозяина. Внутренний двор чисто выметен, подбежавшие конюхи готовы сразу заняться лошадьми. Со стороны доносился звонкий собачий лай, потом Марко услышал тягучий мощный рев.

— Там псарня и клетка с медведем, — быстро пояснил Том, не дожидаясь вопроса. Он опустил Эрику на землю, и девушка замерла, свернувшись клубочком и не дыша. — Собак притравливают. Его высочество любит охоту и рыбную ловлю.

Принц Карлос повернулся к своим людям, подождал несколько мгновений, убеждаясь, что все на него смотрят. Марко заметил тревогу в его глазах. И не только тревогу: где-то внутри словно бился испуг, который Карлос, казалось, едва скрывал.

— Не будем тянуть с судом, разберемся прямо сейчас, — Карлос смотрел на Эрику. Она так и лежала на утоптанной копытами земле. — Приведите ее в чувство и тащите в большой зал. Том и управляющий прекрасно помнят все, что было, и станут свидетелями. Да и Артур помнит, — он кивком указал на одного из стражников.

Карлос замолчал, потом обвел всех тяжелым взглядом.

— И вам всем, кто сейчас здесь, повезло, что вас тогда не было в карауле.

Марко молча проследовал за остальными в большой зал. Длинное узкое помещение оказалось богато обставлено, на стенах висели дорогие щиты, шелковые ковры и даже оленьи рога — видно, охотничий трофей принца. Карлосу принесли роскошное резное кресло, в котором он тут же устроился. Красивый, черноволосый, в золотисто-алой одежде, он выглядел внушительно и благородно. Кто-то из челяди принес любимую обезьянку принца — резвую макаку, одетую в смешной бархатный костюмчик. Эта милая и забавная зверушка приехала из Сваннестада вместе с хозяином. Марко уже заметил, что принц с ней почти не расставался. Карлос устроил обезьянку у себя на коленях и стал быстро ее поглаживать, стараясь успокоиться.

Рядом с креслом принца встал встревоженный управляющий замком, по обеим сторонам замерли стражники: слева — Марко и Том, справа — Вальтер и один из тех, чье имя Марко не помнил. Еще двое оставались за дверью вместе с девушкой, ожидая приказа Карлоса.

— Чего вы там ждете? — рявкнул принц, и Марко заметил, что голос у него дрожит. — Я же велел не тянуть. Ведите ее сюда. Быстро.

Двое стражников втолкнули Эрику в зал. Она сделала пару несмелых шагов вперед, потом, словно собравшись, остановилась, выпрямилась и резко вскинула голову. При этом движении стражники едва заметно отшатнулись в стороны. Том нахмурился, но промолчал.

— Да снимите наконец с нее этот проклятый платок, пусть смотрит нам в лицо! — снова рявкнул принц, уже тверже.

Один из стражников потянулся к девушке, но Эрика, остановив его руку, сама стянула свой пестрый узорный платок и бросила на пол. Длинные черные косы упали ей на грудь, она отбросила их за спину и подняла голову. Легкая блузка, разорванная спереди, висела клочьями и открывала тонкие плечи и ключицы. Девушка скрестила руки перед собой, пряча грудь от чужих взглядов.

Марко выдохнул. Как он и думал, Эрика оказалась молода — едва ли старше двадцати лет, а может, и того меньше. Чуть раскосые зеленые глаза с длинными темными ресницами, брови вразлет, резко очерченные высокие скулы. Она, наверное, была очень красива, пока ей не изрезали лицо. Красива какой-то бесстыдной, порочной красотой. Сейчас же обе щеки ее были покрыты старыми шрамами, кривыми и страшными. Марко отвел глаза в сторону. Даже с изрезанным лицом Эрика притягивала взгляд. В ее облике таилось что-то звериное, тревожное, диковатое. Раскосые глаза, резкие скулы, крутые бедра… Он силился отвернуться, но глаза словно сами собой находили девушку.

Принц Карлос спокойно оглядел всех собравшихся.

— Начнем. Суд будет быстрым, потому что это моя земля и мои законы, и я знаю, что ты виновна, — он с высоты своего резного кресла смотрел на Эрику, та молчала. — Ты виновна, но от этого суда зависит, повесим ли мы тебя или решим четвертовать. Медленно четвертовать, очень медленно. Если ты не будешь отпираться и говорить лишнее, тебе повезет, и тебя просто повесят. Я уже послал в город за палачом. И в деревню за ведуньей. Помнишь здешнюю ведунью Илину? Вижу, что помнишь. Ее сейчас приведут. А ты отвечай быстро и честно, и тогда суд — суд в лице меня — сжалится и выберет милосердную казнь, хотя ты и заслуживаешь самых жестоких мучений.

Девушка молчала. Она стояла, вскинув голову, и все так же прикрывала руками грудь. Марко понял, что она его заметила и узнала, но сама Эрика никак не подавала вида, что они знакомы. Легкая одежда скорее облегала, чем прятала ее фигуру. Марко помнил, какие ловкие и быстрые у нее движения. Он все-таки заставил себя отвести взгляд в сторону. Эта изломанная красота взбудоражила в нем самые запретные желания и самые непристойные мысли, какие только могут быть у молодого мужчины двадцати двух лет от роду. Он зажмурился, надеясь, что никто этого не увидит, и потом снова открыл глаза. Наваждение не проходило. Марко чувствовал, как ему стыдно, но не мог не пялиться на Эрику.

Он незаметно протянул руку, на ощупь нашарил жемчужную булавку Камиллы, приколотую к новенькой куртке, и стиснул ее пальцами.

Глава третья

Суд

От наваждения его спас голос принца Карлоса.

— Как тебя зовут, как зовут твоего отца, кто он? Откуда ты? Говори четко, перед всеми.

Эрика подняла голову, зеленые глаза в упор встретились со взглядом принца.

— Вы и так это знаете, ваше высочество. Я Эрика, дочь Леопольда, учителя музыки. Я… — она на миг запнулась, словно ей не хватило дыхания, — я из Литеберга.

Тихий хриплый голос был еле слышен.

— Громче!

— Я не могу громче.

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

— Скажи нам, Эрика, дочь Леопольда, чем ты занимаешься?

— Провожаю путников через лес. Раньше была уличной певицей и музыкантом, но это вы тоже знаете. А сейчас — провожаю через лес.

— Я уверен, что ты лжешь. Никто не может подтвердить твои слова?

Эрика молчала. На миг она встретилась с Марко взглядом, ресницы ее чуть дрогнули, но девушка снова никак не показала, что знакома с молодым стражником.

— Значит, подтвердить твои слова некому, — повторил принц Карлос.

Марко решился.

— Она говорит правду.

— Откуда ты знаешь? — обернулся к нему принц. — Ты… как тебя там?

— Марко, — услужливо подсказал Том.

— Она провела меня через чащу.

— Когда?

— Неделю назад. Нет, побольше. Как раз накануне отбора в отряд стражи, ваше высочество. За четверть серебряной монеты.

— Недешево, — принц ухмыльнулся. Казалось, он совсем успокоился, и суд над девушкой уже не пугал его, а даже доставлял удовольствие. — Что же ты не направился в объезд?

— Я бы тогда не успел к состязаниям.

— Приятно слышать, что ко мне в стражу так торопятся. А что же ты не поехал сам через чащу? Один? Побоялся, да? — Карлос усмехнулся и перевел взгляд с Марко на Тома. — Хороших же ты стражников набираешь! Эти двое от девки шарахнулись, как только она голову подняла. Этот через лес боится проехать один. Этот, — принц кивком указал на Вальтера, — даже из горящей тюрьмы не может удрать как следует.

Том вспыхнул, Вальтер не изменился в лице.

— Ладно, к делу. Надо покончить с этой дрянью, — принц снова посмотрел на Эрику, которая по-прежнему стояла между двух стражников, чуть вздернув подбородок.

У входа в зал послышались шаги, управляющий бросился к двери и тут же вернулся обратно.

— Привели ведунью, ваше высочество.

— Прекрасно. Пусть проходит сюда.

При слове «ведунья» Марко подумал о совсем дряхлой бабке, и тут же двое бойцов — не из приехавших с принцем, а из небольшого гарнизона замка — ввели в зал немолодую, но крепкую и сильную женщину. Ведунье, наверное, было около шестидесяти. Несмотря на то, что за ней посылали бойцов принца, перепуганной она не выглядела.

— Ты — Илина из деревни? — спросил Карлос.

Она спокойно кивнула:

— Да, ваше высочество. Я думала, вы меня помните.

— И ты лечишь людей травами?

— Да.

— Только травами?

Илина уверенно улыбнулась:

— Если вы про магию, ваше высочество, то да, я иногда пользуюсь магией. Но только в самых крайних случаях. И никогда не перехожу за третью степень. А на третью степень у меня есть разрешение, подписанное лично вами. Я надеюсь, ваше высочество, вы помните. Оно подписано шесть лет назад, так что еще четыре года я вправе применять магию третьей степени.

Карлос сверкнул белками глаз:

— А что потом? Ты уйдешь с этих земель или снова заплатишь за разрешение на десять лет?

— Посмотрим.

— Значит, ты не отрицаешь, что лечишь травами. Только лечишь? Или ты и убийственные травы знаешь, и зло причинить можешь?

Ведунья пожала плечами:

— Кто знает лечебные травы — знает и убийственные, это зачастую одно и то же. Да, я могу причинить зло, но никогда не делала этого.

— Ладно. Допустим, я тебе поверил. Людям надо верить, — принц широко улыбнулся. — Ты тоже помнишь, что случилось тут три года назад. Для тех, кто не помнит, я расскажу. Мои слова могут подтвердить управляющий замка, Том, Артур и эта ведунья. Да и остальные наверняка про это слышали, хотя я и запретил трепаться.

Карлос замолчал. В зале было тихо, и Марко показалось, что даже веселый птичий щебет за окнами прекратился.

— Мне не слишком приятно вспоминать об этом, но что поделать? — начал принц. — Вдруг не все тут помнят эту историю, — я должен рассказать, как все было. Это случилось около трех лет назад. Тогда в отряде были совсем другие люди. Хотя Том и Артур уже служили мне.

Оба названных стражника почтительно кивнули.

— Тогда я нередко выбирался из дворца в простой одежде и безо всякой охраны. Любил походить по улицам Сваннестада, послушать, о чем говорят люди, как живут. А то они вечно ноют про высокие подати и сборы, — принц хмыкнул, но тут же вернулся к рассказу. — В один из дней я увидел на рыночной площади толпу — народ слушал бродячую уличную певицу.

Карлос замолчал и впился взглядом в Эрику. Она не ответила, лишь чуть выше вскинула голову.

— Девушка пела, стоя на пустой пивной бочке, и подыгрывала себе на бубне и колокольчиках, — продолжил принц. — Это был самый красивый голос, что я слышал в своей жизни. Да и сама певица была хороша, что уж там. Но голос… Ни до, ни после я не встречал ничего подобного. И словно сошел с ума. Я бросился расспрашивать всех о ней, но никто ничего не знал — девушка оказалась приезжей и в Сваннестаде была впервые. Я послал Тома узнать, на каком постоялом дворе она сняла комнату, и к вечеру уже был у нее с подарками, которым обрадовалась бы любая королева. Но уличная певичка, которая наверняка и досыта-то ела не каждый день, их отвергла. Набивала себе цену, тварь. Я пробовал с ней встретиться, но она даже не стала со мной говорить. Все было так? — он повернулся к Эрике. — Я не лгу?

Она смотрела на принца, не отвечая, но и не отводя взгляда.

— Не возражает, — хмыкнул Карлос. — Я был готов открыться ей, сказать, кто я на самом деле. Умолить о встрече. Даже жениться — и была бы сейчас принцессой, а не таскалась через лес туда-обратно. Но в последний раз, когда я стал действовать куда настойчивее, певичка заявила, что скорее бросится в омут, чем согласится на свидание со мной. Я направился сюда, в замок. Во дворце, в самом центре города, слишком много лишних глаз и ушей, поэтому лучше было привезти ее в замок. Стражники по моему приказу схватили певичку и тоже доставили сюда. И она наконец стала моей.

Карлос перевел дух.

— Высшие силы знают — я сделал все, чтобы добиться взаимности. Оставалось одно — взять ее по праву сильного. Потом я отдал ее тем четверым стражникам, что по моему приказу поймали для меня эту девку и привезли сюда. Они заслужили. На этом все.

— Не все. Вы вырезали свои знаки у меня на лице, — не выдержала Эрика. — Точнее, хотели вырезать, но все вышло криво.

Голос подвел ее. Она, наверное, хотела крикнуть, но вышел жалкий мышиный писк.

— Ты сама дергалась так, что вместо знаков получилось не пойми что! Да, я хотел вырезать свое имя, свои знаки! Чтобы ты не забыла, кто до последнего пытался сделать тебе добро! И как ты за это добро отплатила? Лишила жизни четырех совсем молодых парней, чья вина была только в том, что они не устояли перед твоей красотой?

Марко стоял и оторопело смотрел на принца. Ему казалось, что он попал в какой-то дурацкий сон, из которого теперь нет возврата: он связан клятвой стражника, которую дал сразу же, как только Том допустил его и Руфа к службе. И теперь Марко никак не мог помочь Эрике, потому что был скован данным честным словом крепче, чем любыми цепями.

— Илина может подтвердить мои слова, — Карлос протянул руку, указывая на ведунью. — Помнишь эту девку?

— Да, — кивнула Илина.

— Она покупала у тебя отраву?

— Нет, ваше высочество. Повторяю, я не продаю отраву и не делаю ядовитых зелий. Никогда. Но я эту девушку помню. Она хотела убрать шрамы с лица и вернуть голос, ведь без голоса она не смогла бы заработать себе на кусок хлеба.

Принц кивнул:

— Помню-помню, она так орала и визжала, что охрипла и потом уже не могла сказать ни слова. Правда, я думал, что со временем она снова сможет петь. Жаль. Голос был дивный.

— Но я уже не могла помочь. Если бы она сразу пришла ко мне — можно было зашить порезы на щеках тонкой иголкой и шелковой нитью. Шрамы все равно остались бы, но совсем не такие страшные. А она пришла, когда все уже начало заживать как попало. Да и питье мое для голоса ей ничем не помогло. Тут только магия нужна, причем первая степень.

— Она расспрашивала тебя про ядовитые травы?

— Да. Многие расспрашивают. Люди иной раз на рынке боятся у незнакомого продавца сушеные травы или грибы купить, вот и спрашивают.

— Она приходила только один раз? Ты продала ей питье для голоса — и с тех пор ты ее не видела?

Ведунья покосилась на девушку, та, поймав этот взгляд, не отвела глаз.

— Мне нечего скрывать, — сказала Эрика. Слова ее прозвучали твердо, но еще тише, чем прежде. Илина повернулась к принцу и стражникам:

— Она пришла еще через пару недель, чтобы избавиться от будущего младенца.

— И ты продала ей такое снадобье?

— Продала. Это не запрещено законами Сваннестада и окрестных земель.

— И потом ты ее не видела?

— Нет.

— Ступай, — принц Карлос повернулся к бойцам из гарнизона замка. — Уведите ее.

Он проводил Илину взглядом, потом снова уставился на Эрику, громко кашлянул и обратился ко всем:

— Что ж, вы все слышали. Ведунья подтвердила, что три года назад ты, Эрика из Литеберга, дочь Леопольда, интересовалась ядами. Для тех, кто не знает, скажу: три года назад как раз здесь, в моем замке, умерли четверо стражников. Те самые четверо, которые мне ее поймали и которым я ее отдал, когда позабавился сам. Они умерли в страшных мучениях. В замке есть врач, он и в тот день был, но он ничем не сумел помочь. Ни одному из четверых.

Эрика мгновение помедлила, потом пару раз выдохнула, словно собираясь с силами. Принц молчал.

— Никакой врач не смог бы их спасти, — одними губами сказала она. — Даже когда у них только-только начались боли и дурнота, было уже поздно что-то делать. Я очень боялась, чтобы зелье случайно не досталось кому-то другому, и долго выжидала, чтобы они, именно эти четверо, оказались в одном карауле.

— Ты даже не отпираешься? — Карлос обвел глазами присутствующих. — Вы все слышали? Эта женщина признает, что убила четырех моих стражников, да вдобавок еще и своего нерожденного ребенка. Который, вполне возможно, был королевской крови. Замолчи! — рявкнул принц, увидев, что Эрика пытается что-то сказать. — Будешь болтать — тебя четвертуют, не забывай. Да и что ты можешь придумать в свое оправдание? Хочешь нам напомнить, что они с тобой сделали? Подумаешь, четверо стражников позабавились с уличной девчонкой! Да ты за счастье почитать должна была, что на тебя обратили внимание. И ты стоишь тут живая, а их уже нет.

Эрика замерла. Мысль о четвертовании словно лишила ее дара речи, и теперь она стояла, опустив голову, и из-под длинных ресниц растерянно смотрела на принца, управляющего и охрану. Марко отвел взгляд, чтобы не встречаться с этими испуганными зелеными глазами. Он видел, как девушка переводила взор с одного стражника на другого, и заметил, что она задержалась на лице Вальтера, хотя никак не могла знать, что именно он остановил Тома и принца и не дал ее зарубить прямо у дороги. И еще Марко заметил, что Вальтер поймал этот ее взгляд — на какую-то долю мгновения серые глаза стражника изменились.

— Решено, — проговорил принц Карлос. Он почесал обезьянку и снова перевел взгляд на пленницу. — Эрика, дочь Леопольда, тебя повесят сегодня же, как только приедет палач. Том, отправь с ней троих, пусть отведут вниз и караулят. Ты с двумя другими останешься со мной.

Том быстро посмотрел на своих бойцов. Он давным-давно знал всех своих людей, кроме Марко и Руфа, он привык всегда следить за каждым, и мимолетный тревожный взгляд, которым обменялись Вальтер и Эрика, от командира не укрылся.

— Подождите, ваше высочество, — Том наклонился к креслу принца, потом снова посмотрел на каждого из своих стражников. — Вальтер. Ты знаком с этой женщиной?

— Нет.

— Наверняка лжет, — прошипел принц, у которого до сих пор стояла перед глазами сцена на дороге.

Том покачал головой:

— Нет, ваше высочество, не лжет. Исключено.

Командир уставился на девушку.

— Эрика из… тьфу, силы мироздания, откуда там?

— Из Литеберга.

— Точно. Эрика из Литеберга, знаешь ли ты этого человека?

— Нет. Впервые вижу.

Она подняла голову и посмотрела на Вальтера, уже не таясь. Тот тоже, не отводя глаз, смотрел на Эрику. На миг Марко показалось, что если сейчас между их взглядами окажется сухой хворост — то вспыхнет сам собой, вмиг обуглится и разлетится пеплом.

Том тихо обратился к принцу:

— Я верю Вальтеру, ваше высочество, он никогда не лжет. Но все-таки…

Карлос кивнул, соглашаясь с командиром стражи.

— Вальтер, — твердо сказал Том. — Отдай оружие. Марко, забери у него меч.

Марко с некоторой опаской подошел к Вальтеру, зная, что тот может легко справиться не только с ним, но и, пожалуй, со всеми остальными.

— Отдай оружие, Вальтер, — повторил принц слова Тома. — Мы ни в чем тебя не обвиняем, но боимся, что эта девка тебя околдовала.

Вальтер, не говоря ни слова, спокойно снял перевязь с мечом и протянул ее Марко. Тот взял оружие, кивнул, отступил на шаг. Потом осторожно опустил глаза, рассматривая ножны и рукоять. Меч оказался самым простым, без единого украшения.

— Значит, я больше не в отряде вашего высочества? — голос Вальтера прозвучал негромко и очень сдержанно. Так сдержанно и спокойно, что Марко напрягся еще сильнее. Он искоса взглянул на стоящего рядом стражника, держа его меч. Вальтер как Вальтер. Светлые волосы, прямая осанка, вздернутый подбородок. Губы чуть сжаты, серые глаза чуть прищурены, словно он идет навстречу шквальному ветру.

Принц Карлос отвел взгляд в сторону.

— Ты все слышал. Том говорит, что сейчас не доверяет тебе. Мы тебя рассчитаем и не оставим в обиде. Деньги можешь получить у казначея, я распоряжусь, как только вернемся в Сваннестад.

Вальтер снова спокойно кивнул.

— И клятвой стражника я больше не связан?

Том открыл рот, понимая, к чему идет дело, и пытаясь остановить принца, но Карлос расхохотался:

— Уже нет!

Он снова расхохотался в лицо стражнику, теперь уже бывшему, и добавил сквозь зубы:

— Благодарю за все хорошее!

По древнему обычаю именно этими словами завершались и отношения работника с хозяином, и опостылевшие супружеские союзы.

— Благодарю за все хорошее, — так же сдержанно, как и прежде, ответил принцу Вальтер.

Марко не понял, как очутился на полу. И даже потом, когда он мысленно прокручивал схватку перед глазами, не мог вспомнить этого движения. Не увидел, не уловил. Он только почувствовал, что летит на мраморные плиты, и увидел, что меч Вальтера снова оказался в руке хозяина, а его собственный — гордость Марко, роскошное оружие с богатой отделкой — отброшен в самый дальний угол зала.

Вальтер быстро повернулся к стражникам, стоявшим возле Эрики.

— В сторону, оба.

— Взять его! — рявкнул принц, прежде чем Том успел его остановить. — А ее прибейте уже наконец, приговор ясен, справимся и без палача!

На этот раз Марко успел увидеть оба удара. Два молниеносных взмаха меча — и один из стражников отлетел к стене и схватился за плечо, а второй, получив удар по кисти, выпустил оружие. На белый мраморный пол, начищенный до блеска, хлынула кровь.

— Дадим ему уйти, ваше высочество, — еле слышно сказал Том. — Хоть людей сохраним.

— Взять! — снова заорал Карлос.

Том, Марко и еще один стражник, Артур, оставались боеспособными. Марко, поднявшись, бросился через весь зал к своему мечу, схватил его и кинулся на помощь Тому и Артуру, которые рубились с Вальтером. Тот не нападал, но удары двух противников отражал с такой скоростью и легкостью, что Марко на миг стало завидно. Он бросился на Вальтера третьим, справа, и тут же снова полетел на пол, получив размашистый удар. Обидный, против всяких правил боя, удар мечом плашмя по торсу. Для Марко, который в родных местах слыл лучшим фехтовальщиком, такой удар означал «не лезь, я не хочу тебя убивать, не мешайся под ногами». И это было оскорбительно.

Он снова вскочил на ноги. Еще чуть-чуть, и они справились бы. Драться с тремя сильными противниками было тяжело даже Вальтеру. Но вдруг в воздухе что-то свистнуло, и Том, покачнувшись, рухнул под ноги Марко и Артуру.

Эрика так и не научилась правильному броску — ее нож прилетел Тому в лицо не клинком, а рукояткой. Но этого неожиданного удара вполне хватило, чтобы командир потерял равновесие. Вальтер, не слишком церемонясь, грубым ударом сапога шарахнул Тома под подбородок, потом пинком отбросил обмякшего командира в сторону. В следующий миг Марко почувствовал, как железный кулак бьет его куда-то между грудью и животом, и едва не задохнулся. В глазах все померкло от боли и невозможности дышать. Последний стражник, Артур, оставшись один на один с соперником намного сильнее, не продержался и минуты.

Принц Карлос вжался в резное кресло и не мог выдавить из себя ни слова. Обезьянка в его руках, обычно неугомонная, сейчас сидела смирно, словно чувствовала, что творится что-то не то.

— Наверх, — Вальтер чуть подтолкнул ошарашенную Эрику, понимая, что оглушенные противники вот-вот поднимутся. — Быстрее. И ничего не бойся.

Она бросилась на лестницу и уже на ступенях изумленно посмотрела на Вальтера.

— Выход же внизу? — еле слышно, почти одними губами, спросила девушка.

— Да. Именно поэтому — наверх.

Он направил ее вперед по узкой, круто изгибающейся лестнице.

— Дальше направо. Да направо же, — засмеялся Вальтер за спиной Эрики, когда та попыталась повернуть налево. — По переходу, дальше снова наверх, потом опять направо. Нет, не сюда. Направо.

Сам он держался у нее за спиной — вдруг стражники оклемаются раньше, чем он думал, и услышат, куда они побежали.

— Сюда? — быстро спросила Эрика.

— Да. Держись, это последняя лестница, — сказал Вальтер, заметив, как она хватает воздух от быстрого бега и постоянных подъемов.

Еще пара узких проходов — и они оказались в одной из позабытых недоделанных комнат. Вальтер убедился, что за спиной не слышно ничьих шагов, и прошел вперед, в небольшую недостроенную каморку. Когда-то принц собирался тут оборудовать помещение для не слишком важных гостей, но потом махнул рукой на это дело. Места в замке хватало и без дальних углов.

Высокое окно комнаты было на одном уровне с крепостной стеной, и от окна к стене тянулась узкая, в пол-ладони шириной, дубовая перекладина, — словно тут собирались сделать опору для плюща, чтобы потом получилась красивая арка. От окна до стены по этой узкой перекладине было где-то с дюжину шагов. Эрика с ужасом посмотрела вниз, растерянно подняла глаза на Вальтера.

— Я… я не смогу.

Он рассмеялся:

— Тебе и не надо.

Вальтер подхватил ее на руки и быстро прошел по комнате, словно оценивая равновесие.

— Просто доверься. Что уж теперь-то, — он снова засмеялся. — Не бойся и постарайся не вздрагивать и резко не дергаться. Все будет хорошо.

Эрика обвила его шею руками, ткнулась щекой куда-то в плечо, тихо выдохнула:

— Мне вниз даже смотреть страшно.

— А ты не смотри вниз. Смотри на меня.

Она все-таки закрыла глаза, опустила голову, уткнулась лицом в куртку Вальтера — форменную куртку стражника, носить которую он уже не имел никакого права. Замерла, чтобы не помешать неосторожным вдохом или даже движением губ и ресниц. До крепостной стены было далеко, перекладина выглядела совсем тоненькой, и Эрика боялась, что ее колотящееся от страха сердце может нарушить равновесие. Она зажмурилась изо всех сил и некоторое время молчала, но потом не выдержала и робко, еле слышно спросила:

— Скоро ты пойдешь?

— Куда?

— На ту сторону.

Вальтер только усмехнулся:

— Открой глаза.

Эрика с опаской подняла голову. Они были уже на крепостной стене. С одной стороны внизу лежал внутренний двор, с другой — неглубокий ров, обвивавшийся вокруг всего замка. Ров не был заполнен водой, но все равно прекрасно защищал стены, мешая любым незваным гостям.

Вальтер осторожно опустил ее.

— Идем. Я знаю эти стены и ходы до последней щели. Скоро стемнеет, а пока надо спрятаться.

— До темноты?

— Да. Бежать сейчас отсюда вниз по открытому холму — это верный болт в спину. Но я знаю, где можно укрыться.

Он посмотрел в чуть раскосые зеленые глаза, заметил, как дрожат ресницы, и улыбнулся:

— Выше нос.

С наступлением темноты они выбрались из замка. Эрика, которая поначалу держалась стойко, к вечеру совсем раскисла. До ближайшего постоялого двора было слишком далеко для пеших путников, да и наверняка преследователи стали бы в первую очередь искать именно на постоялых дворах.

Вальтер осторожно постучался в первый попавшийся деревенский дом, чтобы попробовать договориться о ночлеге. В тихом жилище прямо возле замка их вряд ли найдут. Он услышал шаги за дверью и уже приготовился было к отказу — кто ж откроет среди ночи незнакомцам? — но дверь отворилась.

Ведунья Илина, которую призывал как свидетельницу принц Карлос, стояла на пороге и смотрела на незваных гостей.

— Заходите, — кивнула она. — Искать тут вас никто не будет.

Она снова посмотрела на обоих, задержала взгляд на лице Эрики.

— Соберись, девочка. Как там тебя? Ну-ка не раскисай. Тебе нужен кусок горячего мяса и кружка вина. Да и воину твоему тоже. Садитесь пока тут, подождите, — ведунья кивком указала на большой сундук у двери.

Вальтер устроился на сундуке, посадил Эрику на колени, прижал ее к себе, словно мальчишка — вытащенного из проруби котенка. Ведунья удалилась, из кухни послышался стук посуды. Вальтер почувствовал, что Эрика вздрагивает, и понял, что она плачет.

— Ну что ты? — он притянул ее покрепче к себе. — Все будет хорошо. Выберемся отсюда куда-нибудь подальше.

Она подняла лицо, в зеленых глазах стояли слезы.

— Вальтер? Тебя же так зовут?

— Да.

— Зачем я тебе? — еле слышно шепнула она.

Он не ответил. Эрика снова всхлипнула.

Глава четвертая

После суда

Грохот посуды на кухне притих, послышались шаги, и в дверном проеме показалась Илина.

— Не пожалела еще, что нас приютила? — негромко спросил Вальтер.

Ведунья только усмехнулась:

— Слава у меня дурная, без крайней надобности никто сюда не сунется, так что искать не придут. Да и не собираюсь я вас даром укрывать, мне деньги нужны.

— Я тебе заплачу. И за приют, и за еду. Может, ты каких-нибудь своих травок ей заваришь? — Вальтер кивком указал на Эрику, которая так и сидела, уткнувшись лицом ему в грудь и вздрагивая. — Испугалась она очень.

Илина ответила почти беззвучно, так, чтобы услышал только Вальтер:

— Скорее, вспомнила она много чего страшного. Сейчас все сделаю. Сколько заплатишь?

— Сколько скажешь.

— Самому-то не нужно ничего? Не задели тебя?

— Пара синяков будет, — улыбнулся он.

Ведунья скрылась на кухне. Вальтер осторожно провел ладонью по черным волосам Эрики, мягким и блестящим, как шелк.

— Спасибо, что помогла мне.

— Что? — тихо удивилась она.

— Нож в лоб Тому оказался очень кстати.

— У меня же не получилось.

— Ты его ошеломила на миг, этого хватило. Только обещай мне… — голос Вальтера стал резче и жестче, и Эрика напряглась.

— Что обещать? — она испуганно подняла лицо, поймала взгляд его серых глаз.

— Что больше никогда не будешь лезть в драку. Даже если тебе покажется, что меня убивают. Даже если это и правда будет так. Увидишь драку — держись как можно дальше, чтобы я был уверен, что ты не сунешься. Обещаешь?

Она снова зарылась лицом ему в куртку и вместо ответа на вопрос слабо шепнула:

— Тебя ведь не было тогда в страже. Я помню, я их всех помню. Их тогда было всего восемь — две смены. Те четверо, и… — Эрика замолчала, словно задохнувшись на полуслове.

— Не говори ничего, если не хочешь, — Вальтер попытался ее успокоить, но Эрика уже не могла остановиться.

— Я боялась у Илины спрашивать про ядовитые растения напрямую, ходила вокруг да около. Но она все поняла. И… и она сказала мне, что… что…

— Что нескольких грибов в похлебку вполне хватит на четырех крепких мужчин, — невозмутимо продолжила Илина, появившаяся в дверях. — И что когда появятся первые признаки, спасать отравленных будет уже поздно.

Эрика молча кивнула, потом всхлипнула.

— Места у меня маловато, но на кухне вы можете вдвоем устроиться на лавке, — ведунья открыла дверь. — Ужин самый простой. Уж что нашлось. Вряд ли вам удалось поесть, когда вы удирали из замка.

Дом у ведуньи и в самом деле был тесным, словно его специально строили не для семьи, а для одного человека. В комнатке, куда Илина провела Вальтера и Эрику, стояли лишь узкая кровать и большой деревянный сундук, покрытый истертым ковром. В углу был проход, занавешенный плотной рогожей, который вел в какой-то закуток — там оказалось темно, в отблесках свечи виднелись только бока бесчисленных глиняных баночек, расставленных вдоль стены, и край низкого топчана. Вальтер вспомнил ходившие об Илине слухи, что она иногда оставляла у себя больных, за которыми нужен был постоянный присмотр.

Проем с другой стороны вел в крошечную кухню, где были только печь, тяжелый стол и узкая лавка. На столе уже стояла глиняная плошка с тушеной капустой, рядом был чугунок, из него пахло бараниной и чесноком. Илина развернула полотенце, вынула половинку большой лепешки, потом поставила на стол кружку.

— Растормоши ее, пусть выпьет, — сказала она Вальтеру. — Только не слишком много. Чтобы дрожать перестала, но не захмелела.

От кружки поднимался пар, тянулся тонкий аромат горячего вина, яблок и пряных трав.

— Искать вас у меня никому в голову не придет, — повторила Илина. — Хотите заночевать — оставайтесь. Но дешево не пущу. Половина серебряной монеты за двоих за ночлег.

— Нам-то лучше уйти как можно дальше, да и для тебя так лучше. Но у нее совсем нет сил.

— Я уйду, да, — еле слышно откликнулась Эрика. — Сейчас уйду.

Вальтер притянул ее к себе.

— Выпей-ка, что тебе дали. Не дрожи так, все хорошо.

— Что это? — Эрика подняла голову и повернулась к Илине.

— Не магия, нет, — ответила та на незаданный вопрос. — Просто вино и травы. Даже если бы я и хотела — я не могу использовать сильное волшебство без твоей прямой просьбы. У всех есть право на магическую помощь один раз в жизни, ты знаешь. Я не могу решать за тебя, когда именно ты готова потратить свой единственный раз. Да и случай сейчас не тот. И разрешения на первую степень у меня нет, только на третью. Так что сейчас травками обойдемся. Перетрусила ты сильно, но и собираешься быстро.

— Тебе ли не знать, — с горькой улыбкой кивнула Эрика. — Спасибо. Право на магию я пока приберегу — надеюсь все-таки накопить денег, чтобы вернуть голос. Еще чуть-чуть осталось. Вот тогда и твое волшебство пойдет в дело. Пока я накоплю, сколько надо, ты и разрешение на первую степень получишь.

Она взяла кружку. Руки так тряслись, что горячее вино чуть ли не выплескивалось, хотя кружка не была налита и до половины. Вальтер накрыл ладони Эрики своими.

— Ну все, все. Не бойся. Пока мы отмахались, да и дальше как-нибудь выберемся.

— Ты из-за меня хорошего места лишился. И заработка, и лошади, и… — Эрика замолчала, отхлебнула пряного вина с травами, шумно выдохнула. — И теперь сам оказался в бегах. И все из-за меня.

— Нет. Из-за себя.

***

Принц Карлос успел остыть, выпить пару кубков дорогого заморского вина, немного почесать свою любимую обезьянку и убедиться, что никто из стражников не пострадал серьезно. Сильнее всего досталось Тому — ран на нем не было, но оклематься от полученного удара в подбородок он толком не мог.

— Всем вели молчать, — рыкнул принц. — Челядь языки распускать не станет, да и было-то тут их всего трое. Люди из здешнего гарнизона тоже лишнего слова не скажут. Ведунья местная — женщина умная и не болтливая. Да она и знать не знает, что случилось, ее раньше увели.

— В Сваннестаде спросят, куда Вальтер делся, — ответил Том. Взгляд у него был мутным и плавал из стороны в сторону, словно командир стражников не мог сосредоточиться.

Карлос зло захохотал:

— Что проще? Напали грабители по пути, была схватка, зарубили. Похоронили прямо тут, в замке.

— Где могила? А если он появится в Сваннестаде?

— Да, так не пойдет. Ну тогда скажем, что струсил во время схватки и сбежал.

Том ухмыльнулся и тут же побелел и сглотнул. Казалось, его вот-вот вывернет.

— Это тоже не пойдет, ваше высочество. Никто не поверит, что он струсил.

— Скажи, что мы ему больше не доверяем, и я его вышвырнул. Его лошадь в конюшне?

— Да.

— Ты сможешь ее выгодно продать?

Том кивнул:

— Конечно, ваше высочество. Но, может, захотите оставить? Кобыла хоть и молодая, но прекрасно выезженная.

— Продай, и поскорее. Чтобы ничто о нем не напоминало. Деньги за лошадь поделишь между всеми своими людьми и слугами, что здесь были. И пусть молчат. Передай всем: кто о нем скажет хоть слово — получит десять ударов плетью.

Том снова кивнул, стараясь не слишком резко двигать головой.

— А все-таки хорош, скотина! — вздохнул принц.

— Ваше высочество?

— Если уж начистоту: мы ведь все, каждый, кто тут был, хотели ее. С той минуты, как ее ввели. Хотели, каждый, до трясучки, — Карлос хищно и шумно вдохнул, его ноздри затрепетали. — Хотели все, а он просто взял и увел.

Командир стражников не ответил. Принц смерил его долгим взглядом, помолчал, потом сухо произнес:

— Значит, двое раненых. Хоть и легко, но пока ни на что не годны.

— Он не собирался никого убивать. Только вывести из строя на время. Правое плечо, правая кисть, — командир замолчал и напрягся, пережидая очередную волну тошноты.

— И ты тоже пока не боец. Остаются Артур и этот новенький, чернявый… как его… я еще не запомнил.

— Марко, — подсказал Том.

— Если ты его выбрал из кучи претендентов — значит, он толковый парень. Ты свою работу знаешь.

— Марко — славный парень. Прекрасный боец.

Принц скривился:

— Я уже оценил.

— Не надо сравнивать с Вальтером, ваше высочество. Марко — сильный мечник, один из лучших.

— Марко или Артур, — пробормотал принц словно про себя. — Артура я знаю, он все-таки уже не первый год в страже. А этого, новенького, пока совсем не знаю. Но ты с ним говорил. Кто из них честолюбивее, Том? Кто больше хочет отличиться?

Командир ответил, почти не раздумывая:

— Марко, ваше высочество.

— Уверен? Мы его мало знаем.

— Артур служит ради постоянного жалованья, ваше высочество. Он надежен, исполнителен, он прекрасный боец, как и все остальные наши парни. Но он служит только из-за постоянного жалованья, что вы платите. И выше головы Артур прыгать не собирается. Вы платите постоянно — ему хватает. А Марко приехал, чтобы заработать как можно больше и как можно быстрее, и готов браться почти за все, лишь бы поскорее накопить денег.

— В стражу? — удивился Карлос. — На заработки?

— А куда еще? — Том осторожно ухмыльнулся. — Он ничего не умеет, кроме как драться. У себя в Фоссеберге Марко считается лучшим мечником…

— Это он тебе так сказал?

— Не только. Марко, как я уже понял, любит покрасоваться и пустить пыль в глаза, но он парень честный и врать никогда бы не стал. Он-то себя, конечно, похвалил, но и я навел справки. Да и на состязаниях все было видно — из всех претендентов именно этот парень был лучшим. Этот Марко из старого рода. Из тех, где сыновей приучают к оружию и седлу лет с трех.

— Зачем ему вдруг понадобилось много денег сразу?

Том усмехнулся:

— Он отчаянно влюблен и хочет жениться, но отец невесты готов отдать дочь только за богача. Вот и пришлось парню податься хотя бы в стражу.

— А что за невеста? Ты расспрашивал о ней?

— Ваше высочество, я расспрашиваю обо всем, прежде чем взять человека к вам на службу.

— Тогда рассказывай.

Несколько минут принц Карлос внимательно слушал Тома, не отвлекаясь и не перебивая. Казалось даже, что ярость его совсем утихла, — но Том давно командовал стражей и знал, что это не так.

— Приведи его сюда, — приказал наконец принц. — Сам приведи. Не привлекая лишнего внимания.

Том кивнул, осторожно вышел из зала и через несколько минут вернулся вместе с Марко. Принц Карлос окончательно успокоился и перестал ходить из угла в угол. Теперь он снова устроился в высоком резном кресле. Обезьянка сладко сопела у него на коленях.

— Марко из Фоссеберга, — начал он. — Марко, сын Ворта. Ты совсем новенький, и мы мало знакомы, но твой командир говорит, что на тебя можно положиться.

Марко приосанился.

— Да, ваше высочество.

— Том рассказал тебе, что распускать язык не надо, и о случившемся никто не должен знать? Вижу, рассказал. Так что никому ни слова. Но я этого так не оставлю. Том говорит, ты хороший боец и толковый парень, так что найти и покарать по справедливости — теперь твоя задача.

На мгновение стражник растерялся, но тут же, чуть прикусив губу, прямо посмотрел на принца. Взгляды скрестились, словно клинки. Марко и Карлос были немного похожи — оба смуглые, черноволосые, кудрявые и черноглазые. Только Марко весь словно состоял из мускулов, а принц, несмотря на молодость, был довольно рыхлым и пухлым.

— Ваше высочество, — начал Марко, собравшись с духом. — Я совсем недавно в страже, но уже дал клятву стражника и потому обязан повиноваться, — он опустил голову, но тут же снова поднял — так резко, что темный волнистый чуб взметнулся вверх. — Обязан повиноваться. Но никто не заставит меня выслеживать женщину и применять к ней силу. Никогда.

Карлос ухмыльнулся.

— Ты все больше мне нравишься, Марко, сын Ворта из Фоссеберга. Не поднимешь руку на женщину? Этот нежный зеленоглазый цветочек отравил четырех моих стражников. Таких же, как ты. Но не беспокойся, судьба дешевой вертихвостки меня не волнует. Рано или поздно, и скорее рано, она бесследно сгинет на лесных тропинках или попадет в лапы пьяной компании в каком-нибудь замшелом кабаке. Туда ей и дорога. А вот Вальтер заслуживает наказания. И он мне нужен. Неважно, живым или мертвым. Справишься?

Угольно-черные глаза Марко засверкали.

— Да, ваше высочество. Его я найду.

— Вот и славно. Так что бороться тебе придется не со слабой девчонкой, а с умелым опытным воином, который и старше тебя, и, как я понял, намного сильнее.

Марко снова быстро прикусил губу, но промолчал. Принц Карлос, заметив это, улыбнулся:

— Сегодня уже поздно, и все слишком устали. Завтра утром вернемся в Сваннестад. Мой казначей выдаст тебе денег на расходы. Том завтра подберет тебе напарника. А пока он расскажет тебе все, что знает о Вальтере. Может быть, вы поймете, куда он мог податься вместе с этой шлюхой.

Молодой стражник кивнул, потом повернулся к Тому:

— Я бы хотел, чтобы вместе со мной был Руф.

— Кто это? — удивился принц.

— Парень из Рейнберга, — ответил командир. — Я его нанял в тот же день, что и Марко. Вы ведь и комнату сняли на двоих, так?

— Да.

— Успели подружиться? Что ж, Руф хоть и молод, как и ты, но парень тоже толковый. Пусть.

Карлос медленно перевел взгляд с Марко на Тома, потом четко произнес:

— Руфу совсем не обязательно знать в подробностях, что тут произошло. Не надо ему ничего объяснять. Достаточно сказать, что вы просто будете искать Вальтера. По моему приказу.

— Да, ваше высочество.

— Ступай, Марко. Том пусть отдыхает и приходит в себя после удара. Артур останется у дверей моей спальни до утра, а тебе тоже надо отдохнуть. Завтра вы с Руфом уже начнете поиски. Готов?

— Да.

— Прекрасно. А чтобы вдохновить тебя, я приглашу в гости прелестную Камиллу из Фоссеберга, — принц Карлос мягко улыбнулся, заметив, как вытянулось лицо стражника. — Мои люди поедут за ней, потом сопроводят ее в Сваннестад, и она погостит у меня во дворце до тех пор, пока ты не привезешь мне этого мерзавца Вальтера. Живым или мертвым. Ну а если твои поиски затянутся дольше, чем на две недели, — я подберу девушке более удачливого жениха. На свое усмотрение.

Глава пятая

Беглецы и преследователи

От горячего вина с пряностями Эрика быстро взбодрилась. Она все так же сидела, уткнувшись лицом в куртку Вальтера, но уже перестала дрожать и всхлипывать.

— Спасибо тебе, — тихо выдохнула она.

— Ну, ожила? Давай ешь, у нас долгий путь впереди. Хоть Илина и готова нас приютить, но тут оставаться нельзя.

— Прости. Я совсем не такая плакса, просто…

— Не объясняй.

Вальтер осторожно провел ладонью по ее лицу, почувствовал грубые неровные рубцы на щеке.

— Противно, да? — еле слышно шепнула она.

— А то я шрамов не видел. Ты ведь не из Литеберга?

Эрика замерла.

— Откуда… откуда ты знаешь?

— Ты на миг замялась, когда говорила принцу, откуда ты. Словно придумывала на ходу.

— Он тоже это заметил? — встревожилась девушка.

— Карлос-то? Не думаю. Том мог заметить, а принц — нет. Хотя Том явно от тебя не ожидал подвоха — даже обыскивать не стал. Иначе он нашел бы нож в два счета.

— Мужчину обыскал бы.

— Конечно.

Вальтер наконец дотянулся до миски с капустой и чугунка с мясом. Он осторожно придвинул их поближе, надеясь, что Эрика отвлечется на еду, успокоится и соберется с силами. Девушка тихо заговорила:

— Я из Залии. Но как я ему могла сказать, откуда? Там родители и сестры. Мало ли что он захочет с ними сделать… — она принюхалась, приподняла голову. — Вкусно пахнет.

— Ну наконец-то. Ешь давай. Значит, к родным ты не подашься, чтобы не навлечь на них беду, так?

— Так. Я их и не видела уже три года. Иногда со знакомым купцом передавала деньги. Он надежный человек, честный, не прикарманит. Да там и прикарманивать нечего — я немного передавала, — Эрика выпрямилась и потянулась за лепешкой. — Я старалась накопить побольше, все надеялась, что смогу заплатить за магию и вернуть голос.

— Вернешь, конечно. Только сначала нам надо поскорее покинуть земли принца Карлоса.

Вальтер тут же пожалел о своих словах, потому что почувствовал, как она снова закаменела.

— Мы рядом со Сваннестадом, а это самая середина его владений, — выдохнула Эрика. — И лошадей нет.

— Значит, будем выбираться по реке. Я не флотоводец, но с лодкой и даже с небольшим парусом вполне управлюсь, — он взял вторую половину лепешки и, согнув ее, ловко зачерпнул лепешкой горсть капусты. — Ешь. Кто знает, когда в следующий раз доведется.

Эрика, посмотрев, как он расправляется с едой, тоже потянулась за капустой и мясом.

— У тебя все было, — пробормотала она, когда доела свой кусок лепешки. — Крыша над головой, уверенность в каждом новом дне… и ты все потерял теперь.

Вальтер тихо рассмеялся в ответ:

— Съемные углы на постоялых дворах и жизнь от стычки до стычки, когда знаешь, что рано или поздно тебя прикончат — не в этой драке, так в следующей? Тоже мне потеря.

— Вальтер…

— Ну?

— Я ведь правда их убила.

— Знаю. Я не застал ту историю, но много о ней слышал. Не мне тебя судить. Все, зачеркнули.

Он почувствовал, как Эрика отстранилась, и не стал удерживать и теснее притягивать к себе. Девушка впервые чуть встрепенулась, потом робко приподняла голову и взглянула ему прямо в глаза.

— Что-то не так?

— Все не так, — выдохнула она. — Но я просто на тебя смотрю. Просто смотрю на тебя. Никто раньше за меня не заступался. Ни разу.

Вальтер быстро перевел разговор:

— Если не добудем лошадей — отправимся по реке к ближайшей границе. Сначала доберемся до Ластры, оттуда — до Рейнберга. Почти сразу после него владения Карлоса заканчиваются, а на земле своей сестры, королевы Карлотты, он нас преследовать не станет.

— Нас?

— Доберемся до столицы всего королевства. Ты бывала в Литеберге? Если на самом-то деле? Это ведь уже не земли Карлоса.

— Нет. Не бывала.

— Я почему-то так и думал. Тебе понравится Литеберг. Мой давний знакомый держит там фехтовальную школу. Он уже не раз звал меня поработать там наставником, так что без куска хлеба не останемся.

— Ты… — Эрика несмело выдохнула, — ты что, меня с собой зовешь?

— Да.

— Зачем я тебе? — она замолчала, закусив губу, но тут же снова подняла голову. — Зачем? Я никогда больше не смогу быть красивой. Не смогу подарить тебе девственность, родить ребенка. Я даже самую простенькую песенку тебе спеть не смогу.

***

Марко злился на себя. Зачем ему надо было так честно и прямо отвечать на расспросы Тома? Он что, не мог что-нибудь придумать, чтобы не упоминать Камиллу? Нет, не соврать, он же не собирался никого обманывать. Но надо было как-то обойти это и ничего не рассказывать о своей невесте. Мало ли… например, сказать, что его потянуло в стражу, потому что захотелось воинских подвигов.

Глупо. Конечно, глупо: в стражниках у принца Карлоса были не благородные воины, а преступники, стремящиеся заработать прощение, или бывшие наемники, не отягощенные высокой моралью и думающие только о заработке.

Сначала Марко решил броситься в родной Фоссеберг и увезти Камиллу и ее отца в укромное место, но тут же отказался от этой идеи. Когда принц сказал о том, что собирается привезти девушку в свой замок, его люди наверняка были уже в пути. И уж точно казначей Карлоса выдал им достаточно денег, чтобы в любой дыре можно было быстро найти свежих лошадей и двинуться дальше, не теряя ни минуты. А у него лишь один красавец Бриллиант и несколько последних монеток, ведь новеньким стражникам пока еще ничего не заплатили.

Отбить или похитить Камиллу, когда ее привезут в замок принца? Даже если это чудом получится — будет шум, скандал, и имя ни в чем не виноватой Камиллы окажется у всех на устах. К тому же Марко не давала покоя клятва верности стражника, которую ему пришлось бы нарушить.

Оставалось одно — найти Вальтера и доставить его к принцу Карлосу. Живым или мертвым. Марко готов был броситься на поиски прямо сейчас. Его гнедой красавец Бриллиант уже давно успел отдохнуть, а поздний вечерний час молодого стражника совсем не пугал: Марко знал, что мост через ров около замка для него опустят в любое время, да и в Сваннестаде человеку из стражи принца отопрут ворота даже среди глубокой ночи. Надо было ехать немедленно, не теряя ни минуты. Он кинулся в караульную, чтобы найти Тома, но, как ни спешил, все же остановился на лестнице напротив высокого, в человеческий рост, бронзового зеркала. Новая форменная куртка ладно сидела на крепкой мускулистой фигуре. Марко задержался на несколько мгновений, вытянул из-под куртки воротник и манжеты рубашки и тщательно их расправил, чтобы было видно дорогое кружево редкой работы. Зря, что ли, он потратил на это кружево весьма значительную часть своего пока что не полученного жалованья? Он бросил последний взгляд в зеркало. Камни на рукоятке меча сверкали, угольно-черные глаза сверкали еще ярче. Марко подкрутил пару темных завитков своей роскошной шевелюры и помчался вниз.

Он нашел Тома в караульной. Командир стражников был там один, и Марко сразу заметил, что у Тома до сих пор плавает взгляд.

— Решил не терять времени?

Марко кивнул, потом, не дожидаясь приглашения, опустился на лавку рядом с Томом.

— Ты знаешь все о каждом из нас. Расскажи, что тебе про него известно.

— Злишься на меня? — вместо ответа спросил Том.

— На себя. Ты делал свою работу, на что тут злиться? Расскажи все. Откуда он, где мне его искать, куда он мог податься. Родные, женщины, друзья, привычки. Все, что знаешь. Ты же при приеме на службу все выпытываешь.

Том, явно борясь с тошнотой, покачал головой:

— Я не брал его на службу.

— Как так?

— Мне его, считай, навязали. Правда, до сегодняшнего дня я ни разу об этом не пожалел.

Марко не стал переспрашивать. Ему не терпелось все разведать и скорее броситься в дорогу, но он понял, что сейчас лучше промолчать — пусть Том сам говорит.

— Он был одним из заключенных в северном форте, — начал командир. — Это почти все, что я знаю. За что он там оказался — понятия не имею. Да, утром будешь в Сваннестаде — получишь у казначея принца часть жалованья и деньги на расходы.

— Я слышал, из северного форта живыми не выходят.

— Обычно не выходят. Не знаю, сколько он там провел. Похоже, немного. Года три назад, вскоре после истории с этой уличной певичкой, в северном форте случился страшный пожар. Пьяные тюремщики уронили лампу на солому, и деревянная пристройка тут же занялась. Ночь была ветреной, пламя от пристройки перекинулось на деревянный навес у башни, и понеслось… Тюремщики мигом протрезвели и стали выводить людей, и, хотя выводили всех в оцепленный стражей внутренний двор, многим в суматохе все равно удалось бежать.

— Значит, сбежал?

Том хмыкнул:

— Нет. Этот дурень сначала помогал другим выбраться из горящего дальнего крыла, куда не решились сунуться стражники, а потом таскал воду из колодца. Потом поскользнулся на мокрой каменной лестнице и полетел вниз. Ударился башкой. В суматохе его вместе с телами обгоревших и задохнувшихся кинули на телегу, а когда он очухался — телега была уже за стеной форта.

— А за что он туда попал, значит, не сказал?

— Нет. Вальтер неразговорчив, если ты не заметил. Да и как выбрался оттуда, он мне не рассказывал. Говорил только, что был заключен в форт. Все остальное мы по поручению его высочества узнали сами. Говорят, возница, у которого в телеге застонал труп, еще долго заикался. А комендант, который уже внес Вальтера в списки погибших и успел отправить эти списки в Литеберг, испугался, что его накажут за неточность в документах. Он махнул на бывшего узника рукой, лишь бы ничего не исправлять и не объясняться перед королевой, и отпустил Вальтера с миром.

— А в стражу-то тебе его как навязали?

— Принц поехал в свой охотничий домик на Белое озеро, а мы с частью стражи его сопровождали. На ночлег остановились в Ластре. Там унылый постоялый двор. Была зима, на улице адский холод. Для его высочества протопили единственную отдельную комнату, а моим парням пришлось ночевать внизу, в общем зале. А там на самом теплом месте, у камина, дрых какой-то одинокий безоружный путник. Ну они и решили его согнать.

Марко невольно усмехнулся.

— Ага. Что было дальше, я уже догадываюсь.

— Когда принц спустился на шум — все мои парни были вышвырнуты наружу. И я потом тоже.

— И его высочество тут же захотел этого путника себе в стражу?

— Именно.

— Где его искать — непонятно.

Том, нахмурившись, с трудом выговаривал слова:

— Будь я на его месте — поскорее выбрался бы за границы сваннестадских земель. Не повезло тебе, Марко. Жаль.

— Найду, — Марко уверенно кивнул. — Найду и справлюсь.

Командир недоверчиво хмыкнул, и Марко вспыхнул:

— Он же не железный, ему нужен отдых и сон. И он старше — значит, будет уставать быстрее и сильнее.

— Ну да, ну да. В двадцать два все те, кому за тридцать, кажутся развалинами. А, вспомнил еще, — Том с трудом поднял голову. — Мы дважды сопровождали его высочество в соседние страны. В Свартланн и в Вилию. Оба раза именно Вальтер был у нас за толмача, в Вилии его вообще принимали за своего.

— Мог он сейчас туда податься? Вдруг он и правда вилиец?

Том пожал плечами, и Марко повернулся к двери.

— Не буду терять времени.

— Я в тебя верю. У Вальтера есть чистоплюйская манера щадить противника, надеюсь, это тебе поможет. Хотя если он решит убить — убьет.

Марко вышел, не ответив. Он спустился по каменной лестнице, нашел общую комнату для челяди, разбудил конюха, приказал вычистить и оседлать Бриллианта — и через четверть часа копыта прекрасного гнедого коня уже застучали по мосту через ров. Несмотря на глубокую ночь, Марко останавливался у каждого трактира на пути и везде расспрашивал, не показывался ли здесь недавно высокий светловолосый мужчина, один или со спутницей. Ему казалось, что жемчужная булавка Камиллы даже через рубашку и плотную форменную куртку обжигает кожу. И только на подъезде к городу Марко немного успокоился. Он обязательно настигнет Вальтера и не позволит, чтобы с Камиллой случилось что-то плохое. Марко в который раз пожалел, что успел уже дать клятву стражника, но назад теперь пути не было. Ладно. У него и у Руфа прекрасные кони, а еще — молодость, задор и две неплохо работающие головы. А вот беглецы будут выбираться пешком. Лошадь Вальтера осталась в конюшне при замке Карлоса. Лошадь Эрики — приземистый рыжий мерин Бочонок — наверное, на одном из постоялых дворов Сваннестада. Марко, ночевавший вместе с Эрикой в лесу, знал, что обузой в дороге девушка не будет. Скорее даже наоборот. Но в драке она совершенно бесполезна. Теперь-то он понял, почему Эрика так отчаянно пыталась научиться бросать нож. Стражникам она за себя отомстила, а вот до самого принца не добралась. В покои его высочества ей было никак не проникнуть — ни во дворце в Сваннестаде, ни в загородном замке. Это она знала. Оставалось одно — нож, брошенный из толпы. Например, во время одного из городских праздников, когда принц Карлос вместе с нарядно одетой свитой проезжал бы по главной городской улице.

Понимала ли Эрика, что человека очень трудно убить одним броском ножа? Что ее тут же схватят и почти наверняка — сразу казнят? Еще как понимала.

Впереди на темно-сером, почти беззвездном небе уже вырастали черные силуэты башен Сваннестада. Марко пришпорил Бриллианта, и без того скакавшего крупной рысью. Вот же глупо получается: он рад бы помочь девушке, он даже должен прийти Эрике на помощь — а вместо этого будет охотиться на нее. Он должен сейчас защитить Камиллу — а вместо этого едет в совершенно другую сторону, не в родной Фоссеберг, а в столицу земель принца. И освободить его от данной клятвы может только сам принц Карлос, который, конечно, делать этого не станет. Да и что за репутация будет тогда у Марко — нанялся в стражу, чтобы через пару недель отказаться от места?

Город был уже совсем близко, оставалось лишь переехать по мосту через реку и подняться на холм. У самого моста Марко вдруг пришла в голову мысль: если б он сам остался без лошади — отправился бы по реке. Куда? Для начала в Рейнберг, это крупный город совсем рядом с границей владений Карлоса. Руф как раз оттуда. Надо будет сейчас расспросить его, куда можно податься из Рейнберга и где там можно спрятаться.

Перед мостом Бриллиант тревожно зашевелил ушами, Марко остановил его и прислушался. Снизу, от воды, доносился плеск и слабые вскрики. Он спешился и, не выпуская повода из рук, шагнул к ограде моста. В ночной темноте почти невозможно было что-либо разглядеть, но он заметил в реке человека, который отчаянно колотил по воде руками и пытался удержаться на плаву. Похоже, подросток, почти ребенок.

Марко понадобилось лишь мгновение, чтобы зацепить повод на решетке моста, скинуть перевязь с мечом, сапоги и куртку. Он знал, что река тут глубокая, и поэтому не стал терять время, сбегая вниз, а бросился в воду прямо с моста. Ему хватило пары мощных гребков, чтобы подплыть к тонущему. Марко опасался, что перепуганный мальчишка потянет на дно и его, но тот так обессилел, что совершенно не сопротивлялся. Через пару минут барахтанья Марко вытащил его на берег. Сильно нахлебаться воды парень не успел, и откачивать его, кажется, не требовалось.

— Силы мироздания! — отфыркиваясь, ругался Марко. — Ты зачем среди ночи в реку полез? Топиться, что ли, вздумал?

Спасенный мальчишка, которому было не больше десяти-двенадцати лет, испуганно смотрел из-под мокрых прядей.

— Вы что… — пролепетал наконец он. — Какой топиться…

— А что тогда? Среди ночи-то?

— Сети проверял.

Марко понимающе кивнул. Рыба в реке принадлежала только принцу Карлосу, и наказывали за незаконную ловлю нещадно. Поэтому неудивительно, что парнишка ждал темноты.

— Подплыл на бревне, — тихо продолжал спасенный, лицо которого казалось Марко смутно знакомым. — Нащупал сеть, потянул — тяжелая, не идет. Значит, с рыбой. Потянул сильнее, плюхнулся случайно с бревна и испугался, — всхлипнул он. — Плавать не умею.

— Да уж видел, — усмехнулся Марко. — Как ты поставить-то сети исхитрился?

Мальчишка опустил голову и снова хлюпнул носом, не отвечая. Марко поднялся, протянул парню руку.

— Где ты живешь-то?

— Я домой такой не пойду. Отчим убьет.

— Ладно. Пойдем сохнуть и греться, а там разберемся.

Парень недоверчиво поднял голову. Марко вдруг догадался:

— Сети-то небось не твои были? Значит, не только браконьер, но еще и воришка? Ладно, идем.

— Ворота закрыты.

— Мне откроют.

Они поднялись на мост. Марко отцепил повод, снова — прямо поверх мокрой рубашки — надел перевязь с мечом, с трудом натянул сапоги, потом протянул свою сухую куртку стражника мальчишке, у которого зуб на зуб не попадал.

— Держи-ка.

— Спасибо, — начал было парень, но вдруг, разглядев куртку в темноте, переменился в лице. — Вы… вы…

— Стражник его высочества принца Карлоса, — Марко засмеялся, подсказывая парню слова, которые тот не решался произнести. — Успокойся, страже я тебя не сдам. Хотя стоило бы. Зовут-то тебя как?

— Ким.

— А меня Марко. Ну, успокойся уже, хватит.

Руфа в каморке не оказалось, и Марко вспомнил, что сосед должен быть в карауле. Он дал Киму свою старую куртку, в которую тот завернулся, как в халат. Со штанами было сложнее — штаны у Марко имелись только одни, и те после внезапного купания были насквозь мокрыми. Марко растопил камин и кое-как повесил у огня все вымокшие вещи — и свои, и Кима. Потом украдкой пересчитал монеты в кошельке. На плошку каши для Кима должно хватить, а сам он пока обойдется. Мысль, что утром казначей выдаст ему денег, очень подбадривала Марко.

— Где-то я ведь тебя видел раньше.

— Возле дворца его высочества, наверное, — осмелев, отозвался Ким. — Отчим сдает комнаты, а один наш жилец служит в страже, и я несколько раз бегал к нему передать ключ.

— Ваш жилец служит в страже?

— Ага. Господин Вальтер. Знаете же? Такой, постарше вас и повыше.

Мгновение Марко колебался, потом кивнул:

— Знаю, конечно. Слушай, Ким, тебя мне прямо само мироздание прислало. Мы сопровождали его высочество за город, а Вальтер оставил тут одну вещь — и как раз просил меня забрать при случае.

— У отчима есть ключ. Только если он меня вымокшего увидит — убьет. Давайте утра дождемся? Отчим уйдет на рынок, и я вас проведу в комнату господина Вальтера.

— Договорились. А теперь — сохнуть и спать.

Дом, в котором отчим Кима сдавал комнаты, находился на тихой улице в старой части Сваннестада, в четверти часа пешком от дворца. Вальтер занимал комнату на втором этаже, и Ким еще с улицы показал нужное окно.

— Дай мне ключ и подожди внизу, — велел Марко мальчишке. — Я быстро.

Он и сам не знал, что именно собирается искать в комнате Вальтера. Что угодно, что могло бы подсказать, куда тот направился. Какой-нибудь герб на одежде или на других вещах, любые письма или бумаги на хоть какой-нибудь клочок земли, любое упоминание о каком-нибудь городе или селе, да хотя бы тень такого упоминания. Марко вставил ключ в скважину и повернул, чувствуя, как железо скользит в мокрых ладонях. Дверь открылась.

Комната оказалась совсем небольшой. Узкая кровать, деревянная лавка, крошечный стол, две полки на стене и три крючка рядом с полками, лохань с бритвой и полотенцем. Марко быстро окинул все взглядом. Он не заметил никакой шкатулки, где хозяин комнаты мог бы хранить бумаги или свои сбережения. Впрочем, Вальтер мало походил на человека, у которого есть сбережения. На столе не было ничего, кроме наполовину сожженной толстой свечи в глиняном черепке. На вбитом в стену крючке висели штаны и плащ самого простого вида, но из дорогой тонкой кожи, — уж Марко-то в этом разбирался. На соседнем крючке он увидел самую простую черную сорочку. Марко провел рукой по ткани. Ничего себе, настоящий восточный шелк. Он пожал плечами: к такой дорогой рубашке стоило бы заказать красивые кружева или вышивку, а то ведь никто и не поймет, сколько она стоит. Марко фыркнул и стал осматриваться дальше.

На полках было почти пусто: масляная лампа, пара охотничьих ножей, две книги. Ого. Недешевое развлечение. Марко осторожно взял книги. Первая была на языке, которого он не знал, — то ли вилийском, то ли еще каком-то. Вторая рассказывала о кораблях и морских путешествиях. Марко хотел уже вернуть книгу на полку, но заметил, что между страниц вложены какие-то бумаги. Он быстро развернул их — это были два письма. Одно из них снова оказалось на незнакомом языке, но алфавит был таким же, как в Литебергском королевстве, и Марко увидел, что письмо обращено к Вальтеру. Он развернул второе. Это была короткая, в пару строк, записка без подписи.

Не буду называть в этом письме ни своего, ни вашего имени, но уверена, что вы помните мой почерк и узнаете его. Я возвращаю вам данное мне слово, будьте свободны и не беспокойтесь обо мне.

Марко перечитал записку два раза. Насупился, представив себе, что получил такое же письмо от Камиллы, потом быстро свернул бумагу, вложил письмо в книгу и вернул книгу на полку.

Ким поджидал его внизу.

— Долго вы. Нашли?

— Да. Только боюсь, что мы разминемся, — вдруг я поеду за город к его высочеству, а Вальтер вернется. Ты же запомнил, где я живу?

— Конечно.

— Если вдруг он вернется — беги и скажи мне, хорошо? Если меня не будет — передай моему соседу, его зовут Руф. Или хотя бы хозяину. Договорились?

И Марко вложил в ладонь Кима последнюю оставшуюся мелочь.

— Договорились.

Глава шестая

Свирель из абрикоса

От крыльца Илины к лесу тянулась тонкая тропинка. Ведунья остановилась в дверном проеме — ночи были уже теплыми, и Илина не боялась оставить дверь распахнутой и выстудить дом.

— Вот прямо туда и ступайте, — сказала она и протянула руку, указывая направление. — Дорожка ровная, никуда не ветвится, так что не собьетесь. Темновато, правда.

— Ничего, я хорошо вижу ночью, — еле слышно откликнулась Эрика.

Она уже успела успокоиться и собраться, и теперь стыдилась своего испуга и того, что так расклеилась. Вальтер почувствовал дрожь в ее голосе и положил девушке руку на плечо.

— Спасибо, — обернулся он к Илине, но ведунья уже затворила дверь.

Тропинка вела в темные заросли, и Вальтер с удивлением заметил, как Эрика осмелела.

— Ты и правда водила путников через лес? — спросил он.

— Да. Ты же сам слышал, что этот парень, как его там, все подтвердил.

— Какой? А, Марко.

— Да. Я… — Эрика замялась, потом подняла голову, обернулась в темноте к Вальтеру. — Я… когда все случилось… когда я все сделала — пошла в Сваннестад, чтобы быть подальше от замка. Илина продала мне тонкую темную накидку. Я замоталась в нее, спрятала лицо, выбрала трактир подешевле — даже не в городе, а за воротами — и устроилась там в самом дальнем углу, чтобы просто передохнуть. Сил идти дальше тогда совсем не было. Это сейчас я могу больше десяти миль за день отмахать пешком. А тогда три еле-еле прошла — и скисла. Заплатила за два пирожка и кружку яблочного вина, забилась вместе со всем этим в самый дальний угол и затихла, надеялась, что до утра незаметно просижу.

— И что?

— Затаилась и сидела, — повторила Эрика. — Уже начало светать, я собралась уходить, и тут вбежала перепуганная кухарка и начала причитать во весь голос — мол, в замке принца Карлоса после ночи страшных мучений умерли сразу четверо стражников. Поднялся переполох, и я испугалась, что кто-то меня заподозрит. Они ведь все друг друга знали, а я чужая. Я выскользнула на улицу, завернула за угол и бросилась бежать, куда попало. Потом поняла, что мчусь по лесу.

— Испугалась, когда поняла?

— Нет. Наоборот даже. Думала — ну и пусть, пусть меня съедят звери или убьют злые лесные духи. Или пусть я заблужусь и пропаду. Даже надеялась, что никогда из этого леса не выберусь. И вышла к деревне. И поняла, что через этот страшный лес, которого все боятся, можно пройти. Петь я больше не могла, и надо было думать, чем зарабатывать на кусок хлеба. Я прошла через лес еще пару раз — и решила, что справлюсь, смогу водить людей. И стала водить. Я… я могла бы купить какой-нибудь инструмент, да хоть колокольчики, они дешевые… Купить и играть на ярмарках, я же умею это.

— Что ж не купила?

— Денег жалко было — копила, чтобы голос вернуть. И еще боялась, что на ярмарке увидят и узнают. А в другие края уйти — так тоже… деньги нужны на дорогу, а тратить жалко было. Так и таскалась через лес. И мелодии разные придумывала. Чтобы не умереть без музыки.

— И ни разу ни одного злого духа не встретила? — засмеялся Вальтер.

— Не-а.

В темноте он не видел ее лица, но по голосу почувствовал, что Эрика тоже улыбнулась. Наконец-то.

Вскоре тропинка круто пошла вниз. Вальтер понял, что они вот-вот выйдут к реке.

— Илина сказала, что внизу только один дом, — начал он, чтобы как-то разговорить спутницу. — Там один рыбак-бобыль. Собак у него нет, так что лай не начнется. Положим ему на крыльцо серебряную монету — это явно больше, чем стоит лодка.

— У тебя есть серебряная монета? Я думала, Илина тебя обобрала, как липку. Она это может.

— Пока есть. Положим деньги так, чтобы он их точно увидел. Возьмем лодку и направимся вниз по реке, а там уже будем решать, куда дальше.

— Лодка же наверняка на цепи.

— И что? — удивился Вальтер.

Лес начал редеть, тропинка пошла вниз еще круче, и, несмотря на темноту, впереди уже были видны и очертания дома, и широкая темная лента реки. Вальтер протянул Эрике крупную тяжелую монету.

— Положи рыбаку, а я пока найду лодку.

Он спустился к самой кромке воды и сразу же увидел эту лодку — маленькую, но наверняка надежную. Рыбацкие лодки просто обязаны быть надежными. Вальтер оборвал цепь, услышал легкие шаги наверху, заметил темный силуэт спутницы.

— Готово, — прошелестела Эрика.

— Оставила на крыльце?

— У него на ступеньках пустая плошка — похоже, молоко дает ежикам. Вот туда положила. Точно увидит.

— Вот и славно. Ну, вперед. Давай руку.

Через пару минут лодка уже была на середине реки. Течение в этом месте оказалось быстрым: оно несло лодку вдоль берегов так резво, что Вальтер даже не стал грести — он просто чуть направлял маленькое суденышко, удерживая его на середине.

— Они ведь поймут, что мы по реке двинулись, оставшись без лошадей, — выдохнула Эрика. — Начнут спрашивать. Спросят рыбака.

— Поймут, еще бы. Но мы попробуем поскорее раздобыть лошадей.

— У меня тоже есть деньги. Зашиты в поясе — имей в виду, если что. Только все крупными монетами, двойными золотыми. Я ведь копила на магию для голоса. Эх, а бедный Бочонок остался на постоялом дворе.

— Бочонок?

— Мой рыжий мерин. Но за ним будут присматривать и кормить. А если я не появлюсь через месяц — продадут мяснику. Ой, прости, я начала болтать, — спохватилась Эрика. — Прости. Это от страха.

Вальтер тихо засмеялся:

— Да, так и случается.

— Ты-то откуда знаешь? Тебе разве бывает страшно?

Из-за темноты он не видел ее лица, но расслышал удивление и недоверие в голосе — и снова засмеялся:

— Еще как!

— Да? И что ты делаешь, если страшно?

— Как что? Боюсь. Но есть одно верное средство, сейчас научу.

Эрика слышала, чувствовала, что он улыбается, и невольно улыбнулась сама:

— Что за средство?

— Тебе сейчас страшно?

— С тобой — нет.

— Ах ты лиса! Ну хорошо, — Вальтер замолчал, выправляя лодку, потом снова заговорил. В ночной тишине, да еще на воде, Эрика отчетливо слышала его негромкие слова.

— Когда в следующий раз почувствуешь, что тебе страшно, — продолжил он, — выпрями спину, подними голову и улыбнись.

Эрика засмеялась в ответ и подалась было чуть вперед — она хотела придвинуться к нему поближе, но в маленькой лодке побоялась лишний раз пошевелиться, чтобы не нарушить равновесия. Она растерялась: впервые в жизни ей хотелось прижаться к мужчине, а не отодвинуться от него как можно дальше.

— Еще до рассвета будем в Ластре, — говорил тем временем Вальтер. — Вряд ли мы с тобой осилим покупку двух лошадей со сбруей, да и нет в Ластре большого рынка — это так, перевалочное местечко. А вот попутную повозку наверняка сможем найти. Только тебе нужно платье, а то твоя одежда слишком бросается в глаза.

— А лицо? — вздохнула Эрика.

— Темное платье, темная накидка на голову — и ты лицо прикроешь. Будешь вылитая молодая вдова. А я — сопровождающий. В отцы тебе по возрасту не подойду, да и не похожи мы ничуть, так что и старшим братом не прикинуться. Буду, например, дядюшкой. Очень строгим, — засмеялся Вальтер.

— Да у тебя военная выправка, которая за три мили видна.

— Почему бы и нет? Мало ли кем может быть дядюшка прекрасной молодой вдовы? Хотя смогу ли я на тебя смотреть равнодушным родственным взглядом, а? — Вальтер снова засмеялся. — Нет, не будем притворяться. А выберемся из владений Карлоса — и к черту все покрывала.

— И все шрамы будут заметны.

— Выше нос, тебе нечего стыдиться. Если быстро доберемся — сможешь в Ластре на постоялом дворе хоть немного поспать и отдохнуть.

— А ты?

— А мне не привыкать.

Эрика не ответила. Июньская ночь была совсем короткой, непроглядная тьма начала чуть-чуть рассеиваться, и теперь она видела силуэт Вальтера — и залюбовалась точными сильными движениями и прямой осанкой, которая была заметна, даже когда он просто греб.

Вдали на левом берегу показались огоньки.

— Это Ластра?

— Должна быть она.

— Ты хорошо знаешь эти края?

— Неплохо. Карлос — большой любитель форелевой рыбалки, а дорога к лучшим местам идет как раз здесь. Так что он часто тут проезжал, а мы его сопровождали.

Вальтер направил лодку к берегу.

— Правда, я ни разу не попадал в Ластру с реки. Всегда — только по дороге. Но думаю, что сориентируюсь. Вон тот большой дом на холме должен быть постоялым двором. Нет, не выпрыгивай, лучше я тебя перенесу на берег, а то вся мокрая будешь.

— Значит, мы не будем уточнять, кто я тебе? — спросила Эрика, когда они поднимались по холму.

— Смотря кто нам откроет. Здешний трактирщик меня знает, и если он тут — придется что-нибудь придумать. Но он частенько бывает в отъезде. Смотри на меня и подыгрывай, — Вальтер осторожно обнял Эрику. — Ты справишься.

Дверь на стук Вальтера открыл молоденький парнишка, и Эрика услышала, что хозяин появится только через день.

Парнишка виновато развел руками:

— Все комнаты заняты, господин.

— Есть ли тут другой постоялый двор? — спросил Вальтер, прекрасно знавший, что деревушка крохотная и другого места для ночлега не найти.

— Нет.

— Тогда постелите моей спутнице хоть где-нибудь, в любом чистом углу, пусть хоть пару часов поспит. А я подожду утра рядом, мало ли что, — Вальтер выразительно кивнул, указав взглядом на лестницу, которая вела в гостевые комнаты.

— Что вы, что вы! — замахал руками парнишка. — Это очень славные и спокойные люди! Приличные мастера-корабелы, нашли работу на лето, вот и едут всей ватагой. Вроде к столице, если я ничего не путаю.

— Верхом, что ли, все?

— Да вы что, господин? Повозка на заднем дворе стоит.

Услышав про повозку, Вальтер улыбнулся:

— Ладно, утром поговорим, а сейчас устройте девушку.

Через четверть часа Эрика дремала на нескольких охапках почти чистой соломы в углу большого общего зала. Вальтер, попросив у хозяйского помощника горячей похлебки и немного вина, обошел вокруг дома, посмотрел на повозку, а потом сел краешке длинной лавки рядом с заснувшей на соломе Эрикой. Он понимал, что мастера, едущие на работу, наверняка поднимутся рано, и не хотел их пропустить. И точно: едва на улице посветлело, как в комнатах наверху послышалось движение, и тут же по лестнице вниз загрохотали башмаки. Вальтер покосился на Эрику, боясь, что шум ее разбудит, но она так устала, что лишь зарылась лицом глубже в солому. Он же на всякий случай быстро оглядел давно знакомую комнату. С прошлого раза ничего не изменилось: низкий потолок, длинный стол с двумя лавками по обеим сторонам, подстилка в теплом углу — для тех, кому не хватило места в комнатах для гостей. У окна грубая полка с глиняными горшками и плошками, рядом на стене — ухват, тряпка, два серпа, моток веревки и какая-то старая деревянная дудочка. Вальтер всегда удивлялся, откуда она могла тут взяться. Наверное, забыл кто-то из давних постояльцев. А когда спохватился, не смог вернуться.

Мастера устроились на другом краю стола, и молодой трактирщик помчался на кухню, чтобы принести им все к завтраку.

Корабелов оказалось четверо. Вальтер улыбнулся: в той повозке, что стояла на заднем дворе, вполне могли поместиться пятеро мужчин и миниатюрная девушка. Он посмотрел на Эрику. Лица ее не было видно, в растрепавшихся черных косах уже торчали соломинки.

— Я слышал, вы, господа, едете в столицу? — Вальтер с улыбкой повернулся к корабелам.

Мастера, словно по команде, смолкли. Несколько мгновений в комнате стояла тишина, потом один — видимо, самый старший — ответил сквозь зубы:

— Какие мы тебе господа, не видишь, что ли? Простые работяги. Едем своей дорогой. И ты поезжай своей.

Остальные согласно закивали. Высокий подтянутый мужчина с мечом не вызывал у них ни малейшего доверия.

— Да бросьте, я такой же наемный работник, как и вы.

— Работник он! Твои руки хоть что-то держали, кроме меча и копья?

— Нож, арбалет, лук, секиру… продолжать?

— Что тебе от нас надо?

— Если вы отсюда держите путь в столицу — наверняка поедете через Белое озеро?

Старший мастер промолчал, и Вальтер понял, что угадал.

— Возьмите до озера меня и мою подругу, — он кивком указал на Эрику. — Мы заплатим.

— Чтобы ты прикончил в пути всех нас и забрал деньги, повозку и лошадь?

— У меня с собой меч и нож. Могу и то, и другое отдать тебе. Вернешь, когда доедем до Белого озера. Идет?

Мастер упрямо покачал головой:

— Нет. Ты выглядишь так, что, пожалуй, и голыми руками с нами управишься. Прости, парень, нет. У нас семьи, и мы ищем заработка, а не приключений.

Из кухни вышел помощник хозяина с двумя огромными мисками в руках, и по всей комнате разнесся запах ячменной каши. Корабелы застучали ложками, Эрика сначала зашевелилась на соломе, а потом приподнялась, увидела Вальтера и словно заискрилась. Он подвинулся на лавке, освобождая ей место с краю.

— Садись. Поедим, приведем себя в нормальный вид — и пойдем дальше.

— Ага, — кивнула она. — Доброе утро.

Хозяйский помощник принес кувшин молока, немного масла, хлеб. Пока он расставлял все это на столе, Эрика осматривалась по сторонам. Вчера она так вымоталась, что ни на что уже не обращала внимания, но сейчас ее взгляд с интересом скользил и по лицам корабелов, и по всей обстановке вокруг. Мастера в ответ угрюмо косились на изуродованные щеки, но молчали.

— Ой, — пискнула вдруг Эрика, не сдержавшись, и тут же быстро обернулась к парнишке, который принес еще одну миску с кашей. Голос ее был едва слышен, но помощник хозяина обернулся и кивнул, и она продолжила. — Это… это… можно посмотреть?

— Дудочку? — переспросил он, проследив, на что смотрит девушка. — Черт, все время мы с хозяином забываем ее выбросить.

— Да, — выдохнула она.

— Держи.

Он снял со стены дудку. Вальтер увидел, как у Эрики загорелись глаза. Ее тонкие пальцы заскользили по деревянной дудочке. Потом она тихо, почти не дыша, подняла голову и повернулась к молодому трактирщику.

— Можно попробовать?

— Конечно.

Она поднесла дудочку к губам, быстро прошлась пальцами по каждому из отверстий — сначала осторожно, чуть слышно, потом громче. Раскосые зеленые глаза засверкали.

— Давно она так висит без дела? — спросила Эрика. Она изо всех сил старалась говорить громче, но парнишке все равно пришлось и наклониться к ней, и махнуть корабелам рукой — мол, потише.

— Сколько себя помню, — хмыкнул он. — Говорю же, выкинуть все хотим, да забываем.

— И что, никто за ней даже не ухаживал? — Эрика удивленно перевела взгляд с него на дудочку, потом снова осторожно попробовала звук.

— За ней еще и ухаживать надо? — прыснул парень. — Да кому она сдалась!

— А продал бы ты ее мне, например, за половину серебряной монеты?

Вальтер чуть не захлебнулся вином. У парня глаза полезли на лоб:

— Половину монеты?

— Ага.

— Ты не обманешь? Не фальшивые?

Эрика взяла со стола нож и чуть отодвинулась, чтобы подпороть подкладку своего пояса, но Вальтер остановил ее, положив ладонь ей на запястье. Он вынул из кошелька три монетки в четверть серебряной каждая, положил их на стол, придвинул трактирщику.

— Хватит за наш ночлег, вино, еду здесь, снедь с собой на двоих на день и эту дудочку?

Парень сглотнул, пожирая монетки глазами.

— Хватит? — повторил Вальтер.

— Да, да!

Трактирщик живо сгреб монетки.

— Что-нибудь еще желаете?

— Нет, спасибо. Сейчас чуть посветлеет, туман рассеется — и пойдем. Собери нам еды и вина в дорогу.

Эрика ласково погладила кончиками пальцев дудочку, снова приложила ее к губам и заиграла. Мягкая чарующая мелодия разлилась по комнате. Трактирщик, собиравший посуду со стола, замер. Корабелы прекратили стучать ложками. Все, словно завороженные, смотрели на маленькую черноволосую девушку с глубокими шрамами на щеках, которая не замечала этих взглядов — казалось, она разговаривает с деревянной дудочкой. Но вот она опустила руки, подняла голову. Музыка прекратилась.

— Это колдовство, — сказал наконец старший из мастеров.

— Нет, — еле слышно засмеялась Эрика.

Вальтер придвинулся к ней чуть ближе.

— Что это за песня? Никогда такой не слышал.

— Да ну, скажешь тоже, песня! Сейчас на ходу и придумала. И пальцы словно деревянные. Отвыкла совсем.

— Эй, — окликнул их старший корабел. — Мы решили. Мы возьмем вас до Белого озера. Место в повозке есть, лошадь справится. Но ты будешь играть нам в дороге, — он повернулся к Эрике и словно обвел ее глазами. — Потом, позже. Пока пусть все отоспятся, насколько это можно в повозке.

В другое время ей стало бы неуютно от этих мужских взглядов — а мастера с самого начала, еще когда она не взялась за дудочку, не сводили с нее глаз, — но рядом с Вальтером сейчас было спокойно. И правда ведь — уложит всех четверых голыми руками, если придется.

— А ты отдашь мне меч и нож, пока не приедем, — насупился мастер.

— Хорошо.

Через полчаса повозка, запряженная крупным сильным конем, отъехала от постоялого двора и загрохотала по укатанной дороге. Старший из корабелов правил лошадью, остальные, устроившись поудобнее, досыпали. Эрике и Вальтеру отвели место в дальнем углу, и в просторной повозке Вальтер даже мог вытянуться почти во весь рост. Он лег, положив голову на колени Эрики.

— Спи, — шепнула она. — Хоть немного, пока они не взбодрились и не стали просить меня сыграть.

— Черт, неужели эта дудка правда может стоить половину серебряной монеты?

— Она стоит как минимум пять золотых. А то и больше.

— Кусок дерева с шестью дырочками?!

Эрика тихо засмеялась:

— Это свирель из абрикоса. Дивной работы. Я почти уверена, что знаю мастера.

— Где ты научилась так играть?

— Ты спать будешь или нет? — улыбнулась она.

— Сначала расскажи.

— Да я на свирели, считай, и не умею, это так… Мой отец — учитель музыки, он занимался сначала со старшим братом, а потом и со мной. На арфе, на цистре, на чем угодно… а если что не так — бил нас смычком по пальцам, — Эрика улыбнулась. — Когда мне было четыре, а брату пять, мы уже вовсю играли на ярмарках всякие сложные вещи, которые не каждый взрослый мастер осилит. А несколько раз играли перед самим бургомистром, и нас даже приглашали выступать в богатых домах.

— Так твой отец и правда учитель музыки?

— Да, тут я не соврала.

— А брат?

Эрика с гордостью подняла голову:

— Хризостом — органист при дворе королевы и старший над всеми ее придворными музыкантами.

— Ого! Да ведь его сочинения играют по всей стране!

Она опять тихо засмеялась, несмело погладила Вальтера по голове, взъерошила своей маленькой ладошкой его светлые волосы.

— Эрика?

— Да?

— Могу я спросить? Почему, имея такого брата, ты не попросила у него помощи?

Вальтер почувствовал, как замерла ее рука, и тут же пожалел о своем вопросе.

— Я без голоса боюсь даже показаться ему на глаза, — почти неслышно сказала Эрика. — Он придумал большое представление, где все должны только петь. Такого раньше никогда еще не было. Сочинил там целую роль для меня. Говорил, что никто больше так спеть не сможет. Работал над музыкой, чтобы подходила именно под мой голос. А я… — она замолчала, запнувшись, но потом продолжила. — Но я еще не использовала свое право на магию один раз в жизни. Вот накоплю еще немного — и попробую вернуть голос. Вдруг получится.

— Конечно, получится. И голос вернешь, и в представлении поучаствуешь, — ответил Вальтер, уже еле ворочая языком. — Наверняка твой брат придумал там для тебя самую прекрасную роль.

— Ну а то! Злющей волшебницы.

Глава седьмая

Рейнберг

Денег в казначействе принца не пожалели — Марко получил увесистый бархатный кошелек, на боку которого был вышит золотисто-алый герб Карлоса. Он готов был броситься сразу во все стороны, чтобы поскорее выследить и поймать Вальтера, и точно наломал бы сгоряча дров, если бы его не сдерживал рассудительный Руф.

— Не кипятись так, все мы сделаем! — успокаивал Руф приятеля, который кружил по комнате, не выпуская из рук кошелька. — Едем, едем уже. Я велел хозяйскому сыну седлать наших лошадей. Раз уж можем потратить пару лишних медяков — давай почувствуем себя важными господами.

— Принц послал меня еще вчера вечером! — бесновался Марко. — Прошел вечер, ночь, утро! Мы их не догоним! И Камилла будет в лапах принца!

— Остынь. Ты не на печи лежал, а делал, что мог. Сколько ехать от Сваннестада до твоего Фоссеберга?

— Если менять лошадей и не останавливаться на отдых, пока не свалишься, то за три с лишним дня можно добраться. Сейчас лето, дороги сухие.

— Это ты у нас заполошный, а люди принца так не поедут, — Руф еще раз быстро окинул взглядом каморку, проверяя, не забыл ли что-нибудь важное. — Лошадей они, конечно, менять станут. Но себя укатывать никто не будет. Да и едут они не верхом — принц наверняка выслал за твоей невестой экипаж. Неспешный обед в хороших трактирах, спокойный ночлег на приличных постоялых дворах… Так что твои три дня превратятся в четыре, а скорее в пять-шесть, — успокаивал он приятеля. — И это только в одну сторону. А обратно…

— Обратно они повезут Камиллу!

— Вот именно. И она все-таки не совсем пленница, а почти гостья, хоть и не по своей воле. Значит, ей дадут хотя бы собраться в дорогу. А девушки собираются долго. То есть это еще как минимум день.

— Угу, дадут собраться, — насупился Марко. — Эрику он в чистом поле схватил, прямо у дороги.

— Не путай безродную девчонку с молодой дамой из богатой и известной семьи. С твоей Камиллой принц совсем уж грубо не поступит.

Сверху на лестнице затопотали чьи-то ноги, потом в дверь постучали. Марко подскочил, словно ужаленный, но это оказался всего лишь сын хозяина.

— Лошади готовы, — сказал он, просунув голову в дверь.

Оба приятеля кинулись к выходу.

— И обратно, — на бегу заговорил Руф, — и обратно они поедут медленней, чтобы не утомлять гостью, которая не привыкла к долгой дороге. Так что успокойся. Пока успокойся.

— Может, нам лучше разделиться? — вслух пробормотал Марко, пока они ехали к городским воротам. Он хотел уже сейчас пуститься во весь опор, но лететь галопом по узким проулкам старого города было неразумно. — Мы же не знаем, куда он подался. А вдвоем, на разных дорогах, больше шансов его найти.

— Шансов-то больше. Только я с ним в одиночку не справлюсь.

Руф сказал это так просто, что Марко на миг стало неловко — сам он в таком никогда бы не признался. Они выехали на главную городскую улицу, которая вела к воротам. Здесь, на прямой и широкой мостовой, Марко пришпорил Бриллианта и помчался сломя голову. Отвечать Руфу он не стал. Привратники еще издали заметили форменные куртки стражников, быстро освободили проезд к воротам, и оба всадника, прогрохотав по мосту, выбрались наконец из города и пустились по широкой дороге вдоль поля. Со стороны казалось, что кони летят над травой.

— Так что ты решил? — крикнул Руф, когда дорога привела их к первой развилке.

— Черт, — Марко, уже выбравший было направление, снова заколебался. — Давай все-таки в Рейнберг. Это самый короткий путь к границе земель принца. А они наверняка хотят поскорее выбраться из владений Карлоса.

— Мы приедем в Рейнберг еще раньше них. Я знаю там все места, где можно остановиться. Все обойдем, все разузнаем — и выручим твою Камиллу.

***

Повозка мерно катилась по ровной, неожиданно хорошей дороге. Утро сменилось днем, день — вечером, пару раз мастера-корабелы останавливались у небольших прудов, чтобы дать коню отдохнуть. Поначалу Эрика замирала от страха каждый раз, когда повозку обгоняли всадники на хороших верховых лошадях, но потом немного успокоилась. Она наигрывала на дудочке веселые и не всегда пристойные песни, чувствуя, как с каждой новой мелодией ее пальцы словно оживают. Корабелы вразнобой подпевали, и дорога казалась легкой и нескучной.

Длинный летний день шел к концу. Небо уже начало темнеть, когда вдали наконец показалась необъятная серебристая гладь.

— Это и есть Белое озеро? — спросила Эрика. За день все привыкли к тому, что ее голос едва слышен, и мастера замолкали, как только она начинала говорить.

— Оно, — кивнул старший корабел. Он давно передал вожжи одному из своих товарищей и теперь сидел у бортика повозки рядом с Эрикой и Вальтером. — Сейчас за поворотом будет видна деревня, можете там заночевать.

— А вы?

— А нас ждет лодка, мы уже к полуночи будем на том берегу.

— Спасибо, что довезли.

— Забирай свое оружие, — проворчал мастер Вальтеру, когда повозка остановилась у развилки. — Дальше вам налево, вон деревня. А мы направо, к пристани.

Еще через минуту корабелы покатили дальше, а Вальтер и Эрика остались у дороги.

— Пойдем в Рейнберг? — спросила Эрика. — Мы ведь к нему поближе подъехали?

— Не-а. Мы от него свернули в сторону, и сильно.

Раскосые зеленые глаза изумленно заблестели:

— Но… но зачем мы тогда сюда приехали? Ты, как услышал про Белое озеро, сразу стал просить нас довезти? Мы разве не у границы сваннестадских земель?

— Пока нет, — Вальтер хитро улыбнулся. — Видишь вон там высокий дом с красной крышей? На горке, на отшибе?

— Да.

— Идем туда.

— Ты и здесь бывал?

— И не раз. Знаешь, что в том доме?

— Откуда?

— Я тебе уже говорил — принц Карлос очень любит рыбалку. Да и охоту. И иногда приезжает сюда, ночует в собственном охотничьем доме, рыбачит на озере — а потом отправляется дальше. Или не ночует, а просто меняет лошадей. Обычно высылает кого-нибудь из стражников заранее — чтобы слуги прибрали комнаты и устроили ужин, ну или чтобы просто велели приготовить лошадей. И челядь, и управляющий меня прекрасно знают, и если я вдруг появлюсь и скажу, что принцу нужны две свежие лошади, — мне поверят.

Эрика подняла голову и недоверчиво спросила:

— Да? А почему ты вдруг появишься пешком, а не верхом? А почему попросишь только двух лошадей, принц же вечно с большой свитой?

Вальтер спокойно пожал плечами:

— Его высочество рыбачит внизу вместе с сопровождающими и скоро тронется дальше. Лошади и у принца, и у всей свиты есть, они пока расседланы и отдыхают, и моя тоже. А еще две лошади нужны для проводника-рыболова и его помощника, которых принц нанял, чтобы посмотреть неизвестные рыбные места.

— Да? И тебе поверят? Я бы не поверила. Ночь близится, принц что, поедет ночью?

— Он тронется в путь, как только я приведу лошадей, и до наступления полной темноты доберется до следующего охотничьего дома, тут и десяти миль нет. Ты просто очень перепугана и везде ищешь подвох.

— Да, — призналась она.

— Не бойся, Эрика. Подожди меня немного, я быстро. Только на всякий случай — лучше, если ты подождешь не в здешней таверне, а в лесу. Мало ли. Они наверняка поняли, что мы ушли по реке. И вполне могли уже расспросить трактирщика в Ластре. Так что лучше побудь в лесу. А вот когда я вернусь с лошадьми — двинемся по объездной дороге к Рейнбергу, там есть на пути тихое место, где можно будет отдохнуть, спокойно переночевать и привести себя в нормальный вид.

Эрика молча кивнула. Она давно уже не боялась леса, но сейчас ей было по-настоящему страшно. Но все получилось так, как и рассчитывал Вальтер: не прошло и получаса, как он вернулся верхом на мускулистой буланой лошади, ведя в поводу вторую, почти точь-в-точь такую же.

— Какие красивые, прямо как золотые! — ахнула Эрика.

— Принц любит эту масть. Это один из его цветов.

— И никто ничего такого не подумал, когда ты брал лошадей?

— Ничего такого. Я же говорил — меня тут хорошо знают. Поехали. Заночуем спокойно на постоялом дворе, нас в этой стороне не будут искать. А завтра будем в Рейнберге. Вот там нас искать могут, но там мы не задержимся — только купим тебе наконец платье, сменим лошадей и поедем к границе.

Небо уже совсем потемнело. Вальтер спешился, помог Эрике сесть на лошадь, снова вскочил в седло и направился к дороге. Через несколько мгновений копыта его коня застучали по укатанной земле. Эрика двинулась следом. Вскоре впереди показались тусклые огоньки — это была даже не деревушка, а просто несколько домов у дороги.

— Остановимся здесь.

— Тебя и тут знают? — тихо засмеялась Эрика.

— Нет. Мы тут ни разу не ночевали, не было необходимости. Либо домик у озера, где меняют лошадей, либо уже резиденция в Рейнберге. Но я знаю, что здешний хозяин держит комнаты.

Комната действительно нашлась. Хозяин, проводив гостей наверх, оставил им масляную лампу, пообещал принести скромный ужин и быстро спустился. Вальтер поставил лампу на стол, Эрика обернулась к нему, подняла голову, ловя его взгляд. Она поднялась на цыпочки, но даже на носочках не могла до него дотянуться. Вальтер опустился на низкую лавку и, как в доме у Илины, посадил Эрику себе на колени, — и тогда она наконец прижалась к нему, дрожа, словно листик на ветру. Он молча притянул ее к себе.

— Колючий, — мягко улыбнулась она, потом несмело подняла лицо и, словно сама боялась своего порыва, растерянно коснулась губами его губ. Это было лишь быстрое мимолетное прикосновение, но Эрика тут же почувствовала, как у нее заколотилось сердце. Она снова потянулась к Вальтеру — и вдруг отстранилась.

— Ты всегда будешь думать, что ты уже шестой, а не первый, — тихо выдохнула она и замолчала, ожидая чего угодно — от удара до поцелуя. Но Вальтер, не отвечая, лишь чуть крепче обнял ее — так мягко, что Эрика снова улыбнулась. Она вдруг поняла, почему он так осторожничает и не торопит ее, и доверчиво опустила голову ему на плечо.

— Прости меня. Прости, я сама не знаю, что говорю.

— Я не буду считать, сколько кого было. Ты чище любой девственницы. И сейчас мы есть друг у друга.

— Правда? — пискнула Эрика.

— Правда. Даже если только на день. Но не бойся, мы выберемся.

— Я с тобой ничего не боюсь.

Она подняла лицо, закрыла глаза, почувствовала его губы и на миг растерялась, не зная, как ответить, но все случилось словно само собой. Скрипнула половица, Эрика закаменела.

— Это хозяин, — шепнул Вальтер. — Не бойся, он далеко не дурак и оставит наш ужин под дверью.

Он осторожно коснулся губами шрама на щеке Эрики, поднялся с лавки, подхватывая девушку на руки. Шагнул в сторону кровати, застеленной шерстяным покрывалом.

— Мы есть друг у друга, — тихо повторила Эрика его слова. — Даже если только на день.

***