Бесплатный фрагмент - Записки Юлия Цезаря

ЗАПИСКИ ЮЛИЯ ЦЕЗАРЯ

«Дорогие богатыри: Алеша, Илюша и Добрынюшка, пока Руси никто и ничего не угрожает, я решил взять отпуск. Эти богатырские дела так утомляют. Надеюсь, что вы не будете скучать. Да и слез не надо…. (клякса). Берегите нашу Русь и Князя. Скоро вернусь. Целую, богатырский конь, Гай Юлий Цезарь!»

Откинув перо, Юлий подошел к окну и высунул голову, выискивая своего голубка, которого как всегда не было. «Опять в курятник залез, зараза, и за петуха себя выдает.» — Подумал конь, почесав затылок. Но делать больше нечего, раз собрался в отпуск, значит надо. Убрав письмо за ухо, он взял сундук со всеми нужными и ненужными принадлежностями и пошел на двор. Погруженный в свои думки, Юлий дошел до середины двора и взглянул в сторону курятника, откуда доносилось голубиное курлыканье. Постояв пару минут на месте, он поставил сундук на землю и, взяв фонарь, пошел на звуки. Но не успев сделать и десяти шагов, увидел своего голубка, пулей вылетевшего из окошка. Бедняга был почти общипан сзади, а под глазом, даже в темноте, был виден огромный синяк. Следом за голубком из курятника вышел здоровый петух с татуировкой «За ВДВ» на правом крыле, он что-то громко кукарекал и, швырнув в «казанову» его же перья, зашел обратно, громко хлопнув дверкой.

Убедившись в том, что больше никто не угрожает, голубь спустился на землю и взглянул на Юлия. Все же хорошенько петух его погонял: один глаз и вовсе заплыл, а под вторым медленно расплывался синяк. Вместо хвоста у него торчало всего одно перо, но даже это не останавливало его каждый вечер лазить в курятник. Ну а вдруг что-нибудь обломится?!

Голубь забрал письмо у Юлия и, петляя, полетел к богатырям. Посмотрев в след бедняге, конь взял свой сундук и поспешил на корабль. Мыслями он уже был где-то на песчаном пляже под пальмой, поэтому не заметил грабли, которые валялись у ворот. Перед глазами мелькнули кокосы. «Какие кокосы?! А-а-а, наверное, с пальмы упали!» — Подумал Юлий, потерев лоб, а после со всех ног бросился в порт.

Единственный корабль собирался отплывать, но богатырский конь, на то и богатырский. Забросив сундук на борт, Юлий и сам вскарабкался, и важно шествуя по палубе, присматривался ко всему.

— Ну ничего-ничего…. А вот трос лежит не по фэн-шую! — Пробубнил конь, потому как чуть не растянулся на палубе, запутавшись в этом самом тросе. Обидевшись на это, он пошел искать свободную каюту, возмущаясь тому, что вроде бы выбирал бизнес класс, а тут на каждом шагу тросы размотанные валяются.

Первая была занята: это он определил по жуткому храпу. Во второй сидела подозрительная бабка со стеклянным… нет, не шаром, а бутылем и такими же стеклянными глазами. А вот в третьей спал какой-то купец, это было видно по множеству мешков и сундучков. Зайдя в каюту, Юлий вдруг понял, что не сможет потом развернуться, но попытаться то стоит. Места было очень мало, да еще и все эти мешки и сундуки пассажира, мешали. «Осторожно… Левая нога! Правая нога! Левая нога… Задняя нога…. Нет-нет-нет… Стоп, не задняя нога! Не задняя нога!» — Командовал Юлий себе, но в один момент что-то пошло не так. Запутавшись в ногах, конь с грохотом свалился на мешки купца. Тот с криком подскочил и во все глаза уставился на Юлия, но потом перевел взгляд на свои мешки. Богатырский конь заметил, как мужик покраснел от злости, поэтому постарался поскорее встать с мешков. Шевельнувшись, он услышал громкий хруст. «Позвоночник! Точно он…» — Испуганно посмотрев на купца, подумал Юлий.

— Я чувствую, как отказывают ноги! — Завопил конь. — Как же я молод, чтобы становиться калекой! А-а-а! Как же я молод!

Юлий был уже на последнем издыхании, когда до купца наконец-то дошло, что конь увалился на его глиняные изделия, которые он собирался продать. Покраснев еще сильнее, мужик встал на ноги и схватился за кинжал, а конь, по всей видимости, уже видел свет в конце тоннеля и изображал умирающего лебедя, склонив голову.

— Кто принесет мне стакан воды!? — Вопли Юлия разносились по всему кораблю. Люди столпились у каюты и каждый пытался рассмотреть, что за трагедия приключилась.

— Ах ты, шайтаново отродье, сейчас я тебя… — Зарычал купец, замахнувшись кинжалом на коня, который слегка приоткрыл глаз, проверяя на каком он свете, на том или уже на этом.

Увидев кинжал, разрезающий воздух, Юлий с диким визгом (да-да, именно визгом) подскочил и понесся к двери, но споткнулся о свой же сундук и кубарем влетел в, интересующуюся трагедией, толпу. Снова подскочив, конь схватил сундук и побежал на палубу.

Уже рассветало. Первые петухи орали со всех сторон. Письмо уже было у богатырей, а Юлий все еще не начал отдыхать. Купец слишком разозлился, а вот у коня вся жизнь пронеслась перед глазами. «И как не стыдно обижать калеку!?» — Подумал Юлий, но быстро опомнился и взглянул на свои ноги. — «Я не калека! Юху-у-у!» Радостные мысли перебил рык мужика, который, размахивая кинжалом перед носом Юлия, подходил все ближе и ближе.

Посмотрев по сторонам, богатырский конь жалобно взвыл, а после с криком «Живым не возьмешь!» прыгнул за борт. Вот только о своем сундуке он вспомнил в процессе полета.

— Сундучо-о-ок! — Крикнул Юлий, махая копытами. Купец ничего не понял, что чтобы отомстить за свои изделия, сбросил сундук прямо на голову коня. Издав своеобразный «Бульк» тот пошел ко дну, но вспомнил о том, что когда-то читал что-то о пираньях. «А вдруг пираньи и тут водятся?!» — Булькая, Юлий начал всплывать за сундуком. Забравшись на него, конь погреб в сторону, как ему показалось, дома, но не тут-то было.

Даже через пару часов города не было видно. Кругом было только море. Слева, справа, снизу. Юлий не знал куда грести, поэтому просто «хлюпал» копытом по воде. Он чувствовал себя брошенным. «Я конь-одиночка… Очень-очень конь… Ой… очень-очень одинокий. У меня уже бред на фоне моря.» — Снова начав думать о кончине, Юлий закрыл глаза и уснул. Да-да. Уснул.

Юлию снились замечательные сны. Лошадки породистые, блондиночки, брюнеточки, в яблоках. Они пели ему веселые песенки, а он подпевал:

Лошадки в яблоках, лошадки серые,

Они мечта моя, лошадки смелые.

Скачут, цокают, да по времени,

А я на сундуке плыву без промедления.

Эх вы кони в яблоках, кони серые,

А я бедненький, плыву на съедение….

Конь проснулся со слезами на глазах. Песни вроде веселенькие, но часть про него бедненького оказалась слишком жалостливой. Утерев слезы копытом, Юлий осмотрелся кругом. Ничего не изменилось. Вздохнув, он почесал затылок и попытался грести против течения. Копыта так и мелькали, но сундук даже с места не сдвинулся.

Солнце палило. Сундук медленно плыл по течению. Юлий лежал, смотря на облака. «Это облако похоже на огромный торт.» — Размышлял конь, открыв рот. В животе жалобно урчало, да так громко, что вокруг даже рыбешки не плавали. Облизнувшись конь продолжил рассматривать облака. «Сейчас бы даже пучок травы съел, но лучше каша… Вкусная, с маслицем или сметанкой…» — От размышлений о еде начали появляться галлюцинации. Тарелки с вкусностями кружились в танце прямо перед носом коня и просили попробовать каждое угощение. Юлий, пританцовывая вместе с тарелками, схватился за одну и, не жалея угощения, раскрыл рот как можно шире, чтобы ни одна капля не пропала даром. Пару мгновений он рассматривал тарелку, а потом с громким «чавком» хватанул так, что аж зубы лязгнули. Галлюцинации сбежали, а вот в зубах он все же что-то сжимал. Что же он сжимал? Юлию и самому стало интересно, что же у него в зубах. Засунув копыто в рот, он потянул «угощение», но почему-то потянулся язык. Визг богатырского коня разнесся по округе.

Свесившись с сундука Юлий начал хлебать воду, чтобы усмирить пульсирующий язык, но вода оказалась соленой. Округлив глаза, конь помахал копытом в сторону языка, но этого оказалось мало. Махнув посильнее, он со всего маха зарядил себе в глаз, да так, что не удержался на сундучке и свалился в воду.

Вновь вскарабкавшись на сундук, Юлий взглянул в воду на свое отражение. Под глазом медленно расплывался яркий синяк. Язык распух от соленой воды до такой степени, что не помещался во рту, а свисал сбоку. «Это еще нормально.» — Успокаивал себя конь, чувствуя, как начинает стягиваться кожа после соленой воды. Солнце все еще припекало, а шкурка все стягивалось. «Усыхаю от голода. А-а-а!» — Начал паниковать конь, высматривая целым глазом спасение. Но тут случилось совсем неожиданное. От выпитой соленой воды в животе подозрительно заурчало, а зад Юлия издал протяжное, жалобное «Фью». Сжав ножки и поджав хвостик, богатырский конь посмотрел по сторонам. Ни кустиков, ни горшка. Нужда поджимала так, что из глаз выступали слезы, которые, их-за ужасной жары, сразу же испарялись.

— Ой-ей-ей… Ой-ей-ей… — Повторял Юлий, боясь пошевелиться, а его живот в это время уже гудел. Глаза, точнее глаз не моргал. Зад хотел издать громкий «Фык», но конь вовремя поджал хвост. — Ой-ей-ей-ой-ой!

Глаз вылезал из орбиты, зубы громко скрипели, ножки и хвост уже еле сдерживали нужду. Снова взглянув по сторонам, Юлий свесил зад с сундука и с облегчением вздохнул. Он слышал, как в воду с глухим «Ух», что-то свалилось. «На корм рыбкам!» — заключил конь и невзначай обернулся назад. Дело было сделано, а вот последствия этого дела мирно плыли за сундуком. «Сейчас потонут!» — подумал Юлий, поудобнее усаживаясь, и снова обернулся. «Богатырские какули» богатырского коня гнались за сундуком, пытаясь догнать. Юлий хотел дунуть, чтобы они поплыли в обратную сторону, но опухший язык мешал, болтаясь, как тряпка на ветру. Опустив одно копыто в воду, он начал грести, но этого было мало. Какули наступали! Посвешивая все свои конечности, Юлий, как истинный пловец греб что было сил. Язык едва поспевал.

После нескольких часов погони, конь все же оторвался. Уже давно стемнело. Огромная луна, звезды и хороший фонарь под глазом Юлия освещали округу. Сундук медленно плыл по течению куда-то.

— Какой же я бедный, — вздохнул конь, — сидел бы в своей библиотеке, да харчи княжеские подъедал…. А может…

Юлию в голову пришла замечательная идея. Он спрыгнул в воду и открыл сундук, выискивая среди всего хлама свою записную книжку, которую стащил у князя, когда планировал себе отпуск. Ну а что? Он заработал. Работал, работал и заработал. Вновь вернувшись на сундук, он взял перо и стал царапать текст. «Записки Гай Юлия Цезаря». Ну а что?! В его голове созрел идеальный план. «Вот напишу свою книгу, стану известным, богатым, может даже займу место нашего князя… Молодым дорогу! Так, с чего бы начать?! Как-то раз я решил отправиться в отпуск…»

Через полчаса первая страница была готова, и Юлий гордый и уверенный в том, что он начал писать большую историю, отправил листок обратно в сундук. Взглянув на луну, он жалобно взвыл. Кушать то хочется… Он считал себя конем-одиночкой, который остался одним единственным во всем мире. Сидя на сундуке, он царапал надпись: «Если вы нашли этот сундук, значит вы должны знать чей он». — Юлий подумал, после всплакнул и продолжил. — «Сундук выдан богатырскому коню, Гай Юлию Цезарю».

Он вновь задумался. «А почему мой сундук кто-то должен находить?» — Нахмурился конь и стер надпись, сразу же царапая огромными буквами «МОЙ СУНДУК». Кивнув, одобряя свою же мысль, он разлегся и закрыл глаза, мечтая о чем-нибудь вкусненьком.

Проснулся Юлий от громкого крика чайки. Открыв глаз, он потрогал копытом синяк, а точнее щелочку, которая закисла и совсем не моргала. Вздохнув, Юлий взглянул по сторонам. Недалеко от него летела огромная чайка. «Хоть одна живая душа за столько времени». — Повеселев, подумал он и помахал копытом.

— Э-э-эй! — Заорал конь что было сил. — Какой сейчас год? Сколько лет я бороздил это море?

Чайка взглянула на Юлия, потупив глаза, покрутила крылом у виска и вмиг смылась оттуда. Богатырский конь лишь вздохнул и осмотрелся кругом. «Какая-то тучка на горизонте… Шторм!? Горе мне, горе. Вот и пришел конец богатырскому коню». — Юлий хотел было всплакнуть, но тучка показалась ему подозрительной. Решив, что терять ему уже нечего, конь неспеша погреб в сторону «тучки». Подплывая ближе, конь завопил, что есть мочи:

— Земля-я-я-я! — Опустив снова все свои конечности в воду, он со скоростью хорошей подводной лодки понесся прямо по курсу.

С радостными «Уи-и!» Юлий ласточкой вылетел на остров, не успев затормозить. В глаза бросилась небольшая зеленая полянка. Не задумываясь, он в два прыжка оказался на ней, жадно набивая рот травой. «А если по ней кто-то ходил?» — Пронеслось в голове коня, но потом он все же смирился, да и отступать было некуда, ведь первые травинки уже проглотились.

После вкуснейшего завтрака Юлий вновь услышал, как его зад издал «Фью», а в желудке забулькало. «Все же кто-то прошелся по траве…» — Подумал богатырский конь и поспешил в кустики, но за первыми оказался ручеек с вкусной холодной водицей. Юлий успел вдоволь напиться, а после нырнул в соседние кустики, где вляпался в чью-то кучку «испуга». «Значит, я тут не один» — Подумала Юлий. — «Может быть я найду того, что это сделал и напишу о нем книгу!? Или лучше буду писать о себе, чтобы меня жалели, а не кого-то?!»

Утро в солнечной Грузии как обычно началось с глухого «Ух». Кто там жил, знали, что это бараны вновь дерутся за овец, но даже они ошибались. Бараны дрались совсем не за овечек. Крупный молодой баран думал, что отличается от своих соперников, хотя на его шее, как и у всех висела цепь, но самое главное отличие было не в цепи, а в бирочке, которая висела у него на ухе. У всех баранов были номерки, а у него красовался доллар. То ли заводчик решил пошутить так, то ли Грузин (так звали этого «особенного» барана) был, действительно особенным. Все молоденькие овечки засматривались на него и мечтали быть его, но этот БАРАН любил совершенно другую особь. Его мечты были о маленькой козочке, которая у хозяина была лишь одна. Она, была похожа как считал Грузин, была тоже особенной и модной, потому что у нее на шее висело модное «ожерелье» с маленьким колокольчиком. Ее шерстка была белоснежной, как снег, а на голове красовался один рог.

Каждый день Грузин высматривал Белочку, но не решался заговорить, в то время, как некоторые бараны в отаре уже давно во всю с ней общались. Грузин был самым красивым из всех баранов, у него, помимо цепи и бирки с долларом был самый большой курдюк, которым он гордился. Барашек считал, что остальные просто ему завидуют.

Так вот, вернемся к утреннему «Ух». Грузин и его самый закоренелый соперник, как всегда выясняли отношения. Раз ударились лбами, два ударились, три ударились и успокоившись разошлись. Овечки, увидев схватку, с любопытством наблюдали за этим, а Грузин, заметив интерес девочек, продолжил схватку, но пока только словесную:

— Ты ыспугалься?! О-о-о… Ты трус, а я побэ-э-эдител! — Заорал Грузин, да по-громче, чтобы Белочка его услышала.

— А?! — Соперник обернулся.

— Дэвочки-овэчки, отойдытэ подалшэ, сэйчас тут будэт шашлык из этого барана. Я из нэго котлэту сдэлаю! — Встав на задние ножки, Грузин замахал передними, как это делают обычно боксеры. Копытца мелькали в разные стороны, а большой курдюк трясся, как хороший студень.

— Это ты мнэ!? — Баран злился, все еще надеясь, что тот не захочет получить.

— Тэбэ-э-э! — Грузин не переставал махать копытцами, поэтому и не заметил, как его соперник, злобно фыркнув, понесся на него, выставив вперед рога.

Несколько мгновений полета Грузин ничего не понимал и не видел. Только звездочки, которые водили вокруг него хороводы. Ухнувшись со всего маха на свой прекрасный курдюк, баран потряс головой, отгоняя звездочки. Когда глаза наконец-то собрались в кучу, он увидел перед собой белое облако. «Вах, всо же отправыл мэня Шайтан на тот свэт!» — Подумал Грузин, потирая лоб, но после заметил у «облака» рог. Один прекрасный рог. Снова встряхнув головой, баран уставился на «облако», это было совсем не «облако» — это была Белочка. Она, выпучив свои огромные глазищи, смотрела на него.

— Бэ-э-э-элочка! — Грузин медленно поднялся и посмотрел по сторонам. — Выдэла, как я эго?

Он махнул копытом, но потом посмотрел на овечек, которые все это время наблюдали за происходящим. Его полет удивил и, может даже, напугал всех, но убедившись в том, что Грузин жив, овцы продолжили спокойно щипать травку. Белочка тоже, но все же время от времени поглядывала на то, как баран неторопливым шагом прихрамывал в сторону загона.

Огромный загон находился на небольшом пригорке, который, если по нему спускаться по левой стороне, то привел бы к реке. Поднимаясь туда, баран услышал голоса, а уже потом увидел двоих. Один был его хозяином. Грузин запомнил его по кустистым усам. Именно его хозяин держал в руке огромный кинжал.

— Рэщил рэзать этого… с курдюком, который. Дэрется со всэми и овэц нэ гуляэт. Завтра с утра зарэжу, приходы на шашлык!

Глаза Грузина округлились от услышанного. Он потихоньку начал отползать обратно, но споткнулся о собственный курдюк и кубарем полетел к своей отаре. Он слышал, как на каждой кочке похрустывают его позвонки, но никак не мог затормозить. Ввалившись в середину отары, баран вскочил на все четыре ножки и стал набивать рот травой, чтобы не заорать. Но как на зло он почувствовал, что до его курдюка кто-то дотронулся. Подпрыгнув, Грузин начал брыкаться, махать копытцами и визжать. Бараны смотрели на него, как на сумасшедшего.

Его колотило, но кто-то продолжал дотрагиваться до него: то до головы, то до спины, то до курдюка. Махая всеми конечностями, Грузин, прыгая на всех четырех, понесся в какие-то кусты, но только на половине пути понял, что начался дождь. Именно дождевые капли так напугали барашка. Тихо вздохнув, он обернулся и увидел хохочущих овец. «Нэ смэшно! Чтоб вас всэх пэрэрэ-рэ-рэ… Тьфу!» — Подумал Грузин и, опустив голову задумался сильнее. В голове мелькали разные мысли. Но единственным выходом был… ПОБЕГ. Становиться шашлыком баран не хотел.

Выбрав момент, Грузин покинул отару и побежал в хозяйский огород. Он по-пластунски полз между грядок, думая, что его незаметно, но его курдюк виднелся за километр. Проползая мимо грядки с морковкой, баран протянул копытце и сорвал три штучки, сразу складывая из в узелок. Следующая грядка была с капустой. Так же протянув копытце, Грузин попытался сорвать кочан. Раз, рывок- ничего. Два, рывок — снова ничего. Баран дергал и дергал капустину одним копытом, пока не разозлился.

Грузин поднял голову, осмотрелся и, встав посреди грядки, начал уже двумя копытами «шайтанову кочерыжку». Переведя дух, он утер пот со лба и, посильнее уперевшись в бока грядки, потянул капустину. Корешок так и мелькнул, а барана откинуло на соседнюю грядку с помидорами. Он упал на спину и барахтался, как черепашка до тех пор, пока не передавил все помидоры. Поднявшись, он оттряхнулся, положил капусту в узелок и поспешил сбежать с огорода. Пробегая мимо хозяевского порога, он захватил сухари. Он однажды пробовал их и ему очень понравились. Сунув сухари в узелок, Грузин побежал в загон, чтобы спрятать все «награбленное», но потом вернулся в отару, делая вид, что никуда не уходил и все это время он был там.

Вечером, как только все уснули, Грузин взял свой узелок и пополз к воротам, но они были закрыты. Тихонько ударив по ним рогами, он снова попытался открыть ворота, и снова провал. Приподнявшись баран осмотрелся. Его привлекла небольшая дырка в заборе. Отдышавшись Грузин пополз туда. Дыра была небольшой, но он должен был пролезть. Помотав головой, покрепче сжал узелок в зубах и полез…

Сначала все шло, как по-маслу: голова, нога, вторая нога, спина и…, и…

— Ии-и… — Прохрипел Грузин, пытаясь протолкнуть свой курдюк в узкую щель.

Убедившись, что все попытки пролезть ничем хорошим не закончатся, он полез обратно. Спина, нога… Нет-нет. Другая нога. Снова не то. Голова… Баран медленно пополз назад, но голова не лезла обратно. Рога зацепились за верхнюю доску.

— Нэ туда! — Он снова пополз вперед, но толстая курдючная жопка не лезла. — Нэ суда!

Баран тыркался туда-сюда, пока не услышал хруст. Доска треснула посередине, и Грузин со свистом вылетел из загона, и кубарем покатился по пригорку прямо к реке. Закрыв глаза, он прижал узелок к себе и катился, и катился, и катился.

Со всего маха баран плюхнулся в лодку, которая сразу же куда-то поплыла. «Всо равно собэ-э-эралься бэ-э-эжат!» — Подумал Грузин, хрустя косточками, которые помялись при спуске. Взглянув по сторонам, он взял весла в копытца и стал с усердием грести куда-то, но то ли глаза не глядели, то ли лодка была сломана и не плыла. Оставив одно весло, Грузин схватился за второе и стал грести только им, но лодка не плыла дальше. Почесав затылок, баран вылез из лодки и начал ее толкать, но что-то не давало ей плыть. Оббежав лодку, Грузин начал тянуть ее за нос. Вдруг что-то треснуло и… плюхнувшись в воду, баран взглянул на судно, которое быстро плыло по течению. «Вот и хорошо! Я молодэць!» — Горделиво постукав копытцем о копытце, он наконец-то одумался и побежал за уплывающей лодкой.

— ПАДАЖДЫ! — Заорал Грузин и поскакал за лодкой прямо по воде, но мелководье внезапно закончилось, и он громко булькнул.

Не останавливаясь, баран плыл за лодкой и плыл, пока не потерял ее из вида. Не понимая куда она делась, Грузин почесал затылок, после чего в затылок что-то ударило. Баран обернулся. «Сам нашелься!» — Подумал он, забираясь в лодку.

Взявшись за весла, баран с гордо поднятой головой, начал грести. Уже стало рассветать, а Грузин плыл и во все горло орал песенку собственного сочинения:

О, морэ, морэ…

Плыву я на лодкэ,

Грызу двэ морковкы

И сухары-ы-ы…

Эти четыре строчки слышала вся округа, но баран все пел и пел. Узелок мирно лежал на лавочке напротив, пара морковок были уже в животе, а река стала просто бесконечной. Не было видно ни берега, ни домиков, которые Грузин видел еще пару минут назад. Вздохнув, он посмотрел по сторонам. «Пачэму так мэдлэнно?» — Вздохнул баран, посильнее ухватившись за весла, погреб быстрее.

— Эх… Э-эх… Эх… — Издавал Грузин. Копытца так и мелькали.

Лодка набрала скорость моторной. Весла со свистом разрезали воздух. И все бы хорошо, но что-то пролетело над головой барана и упало недалеко от лодки. «Энтэрэсно, што так булькнулэ?! Што-то лэтэло… и гдэ мой узэло-о-ок?» — Вскочив на задние ножки, баран схватил одно весло и попытался подцепить свой тонущий узелок им, но оно выскользнуло из копыт. Булькнув, весло сразу же пошло ко дну, вместе с узелком.

Оставив се попытки достать утонувшее, Грузин сел на лавочку и взглянул на оставшееся весло. Течение несло барана куда-то… Море уже надоело, поэтому Грузин, встав на нос лодки, выглядывал землю, но кругом было только море. Вдруг на горизонте появилось какое-то маленькое «пятнышко», которое все увеличивалось и темнело. «Земля! Ура!» — подумал баран, радостно прыгая на задних ножках. Взяв в копытца весло, он начал грести к этому «пятнышку», запевая новую песенку:

Грузин от бабучки ушель,

Грузин от дедучки ушель,

Грузин лодочку нашель

И путэшэствовать пошель!

«Пятнышко» все приближалось и увеличивалось, а баран все работал и работал веслом. Вдруг «пятнышко» блеснуло. «Фэйвэрк, в мою чэсть?! Встрэчают меня!» — Подумал Грузин и что было сил замахал веслом. «Пятнышко» становилось все больше. Баран усердно махал веслом. Вдруг, размахнувшись посильнее, он услышал громкий звук. Прижав ушки, барашек принюхался, не понимая, он издал этот звук или же это кто-то посторонний. Запашка не было, а значит звук издал кто-то другой. Грузин поднял голову и увидел, что его «пятнышко» превратилось в огромную черную тучу, которая поблескивала и гремела. С громким «Бэ-э» баран попытался сбежать от тучи. Он развернулся и стал быстро грести в обратную сторону.

Первая капля дождя упала Грузину на нос. Утерев каплю копытцем, он прижал ушки и снова взглянул на тучу, которая уже заволокла все небо. Море бушевало. Лодка «танцевала» на волнах, а баран со звуками «Вах-вах» держался за весло. Мелкий дождик превратился в ливень. Грузина подкидывало на волнах и бросало из одного конца лодки в другой. Начался шторм. Несколько минут баран держал себя в руках, но потом его все-таки укачало. Каждая волна заставляла Грузина зажимать рот копытцами. Хотя даже надолго барана не хватило. Позже он, свесившись с лодки, плыл, иногда подергивая курдючком и выдавая жалобное «Бэ-э-э».

Он промок насквозь. Морская болезнь, которая внезапно обострилась, пугала Грузина, который все так же крепко держал весло. То ли от страха не мог разжать копытца, то ли не хотел упустить единственное весло.

Шторм закончился ближе к утру. Лодка медленно плыла по течению. Солнце палило, как ни в чем не бывало, и какие-то непонятные звуки доносились из лодки. Оказывается, это было простое урчание из живота барашка. Он лежал и смотрел на облака, которые медленно плыли по небу. Они были похожи на беленьких овечек, которые паслись на лужайке. На маленькой зеленой лужайке, где росла вкусная травка, о которой Грузину оставалось только томно вздыхать. Высунув язык, Грузин облизал пересохшие губы и жалобно вздохнул. «Зачэм нэт вкуснэй воды?» — Подумал он, заметив на небе еще одно какое-то пятнышко, которое стремительно приближалось. «Опять тучка. Второй я нэ пэрэживу» — Вздохнул барашек и закрыл глаза.

Вдруг послышались громкие маты, а потом раздался громкий «ба-а-а-а-бах». Лодка перевернулась. Баран с громким «бульком» пошел под воду. Он громко заорал, барахтаясь в воде и пытаясь перевернуть лодку, но тут почувствовал ножками дно. Оставив лодку, он обернулся. «Зэмля-я-я!» — Радостно запрыгав на месте, баран взглянул на лодку. Там, под ней, что-то копошилось.

— Бэ-э-э-да… — Заключил Грузин, но услышав громкий мат из-под лодки, со всех ног бросился в кусты.

На лес опустилась ночь. Где-то похрапывали зверьки, где-то стрекотали сверчки, а где-то наоборот только проснулись совушки. Вдруг раздался громкий треск, грохот и благие маты, а через мгновение показалась, бегущая избушка на курьих ножках. Она выбежала на опушку и остановилась, переводя дух.

— О, окаянная, левее! — Послышался скрипучий голос. — Стой! Есть контакт!

Посреди избушки стоял стульчик, на котором сидела Баба Яга с длинной косой до пояса. В руках она держала тарелку, посреди которой была надпись: «Нет сигнала». Положив на тарелочку яблоко, Баба Яга во все глаза уставилась на то, что там показывали. «Следующий показ мод пройдет в Париже на следующей неделе. А сейчас не переключайтесь и смотрите…» — Бабуля провела пальцами по «экрану» -тарелке и отложила ее в сторону.

— Тьфу! Опоздала! — Буркнула она, подходя к зеркалу. — И што модно в этом сезоне? А в Парижу только все модное… Решено! Лечу в Париж!

Баба Яга покрутилась перед зеркалом, потом потрясла своей косой, поправила платьице, постучала костяной ножкой по полу и присвистнула. «Какая я краса! Длинная коса, ново платьице, даже эта… как его… татушка… на моей тушке есть!» — Приподняв подол своего платьица, она выставила костяную ногу, которая была разрисована разными узорами.

Бабуля не любила, когда ее так называли, поэтому представлялась Марфушенькой. Насчет душеньки она молчала потому что думала, что «душенька» от слова «душок», а «душок» от слова «вонючка». А она не вонючка, она красавица. С каждым взглядом в зеркало Марфушенька все больше и больше восхищалась собой. Откинув косу за спину, Марфушенька топнула ножкой и побежала к сундуку, таща его на середину избушки. «Буду собираться на показ мод! Я-то получше этих селедок, крашенных буду! Естественная красота не у всех!» — Бабуля радостно прыгала по избушке, пританцовывая и думая, какой наряд взять на модный показ.

Подбежав к шкафу, она достала все свои наряды и стала примерять. Красные сапожки, сарафанчик в горошек, расписной платок на плечи. Марфушенька снова подошла к зеркалу и покрутилась, но запутавшись в подоле с грохотом «ухнула» на пол. Косточки звонко брякнули, бабулька издала звук очень похожий на «кряк», а избушка весело заскрипела.

— Ну-ка тихо! Раскудахталась! — Крикнула Марфушенька, собирая все свои косточки и снова рассматривая себя. — Все же красавица! Модная, современная! Может в Парижу королевича себе найду!? Сама королевной стану.

Бабуля собирала свои тряпочки по всей избушке, складывала их в сундук и приговаривала, что все это модно. И старая телогреечка, и платочек на голову, и платок из собачьей шерсти от боли в спине (а что?! У молодых тоже спины могут болеть), даже валенки с собой прихватила. Уложив в сундук свою тарелочку с яблоком, чтобы по дороге сериалы смотреть, она вспомнила, что языка иностранного не знает. Схватившись за голову, она присела на стульчик, думая, как ей выучить хоть горсточку слов. «Горыныч! Точно! Он то везде летает и заграницей даже! Он то меня и научит!» — Подпрыгнув на месте, Марфушенька побежала к ступе.

Горыныч жил недалеко. В соседнем лесу. Поэтому бабуля уже через пять минут была у него, но его как на зло, не было дома, а на двери висела табличка: «УЛИТЕЛ ИСКАТЬ НИВЕСТУ НА ДАВАЙ ПАЖЕНИМСЯ. БУДУ ДАВНО. ГАРЫНЫЧ!»

— Ах ты рептилия несчастная! Бабник окаянный! В кой-то веке обратиться за помощью хотела, а он «УЛИТЕЛ» Тьфу! Сама выучу, я-то способная девочка! — Она горделиво откинула козу и поковыляла к ступе.

Вернувшись в свою избушку, Марфушенька стала искать среди своих книг словарь французского языка. Ну уж очень хотелось ей показать себя в «Парижу», в высшем свете. Да вот только, как на зло вместо книг у бабули были только модные глянцевые журналы, книжки о моде и даже целая энциклопедия «Как привлечь королевича: 1000 и 1 способ». Она то бабулю и заинтересовала. Открыв энциклопедию на первой странице, Марфушенька стала читать все по порядку, не пропуская ни одного пункта, чтобы потом ничего не напутать, но совсем скоро она заснула.

Ее разбудил чей-то громкий храп. Чей-то. «Ну не могла же я храпеть! Я же красавица, а красавицы не храпят.» — Подумала бабуля, выглядывая в окошко. «Эх, погода нелетная!» — Марфушенька поправила косу и громко матюгнулась, что аж избушка тихо заскрипела. Бабулька решила, что не будет тратить этот день на отдых, а подготовится к своему путешествию. Она разрисовала ступу, заколдовала сундук, чтобы он поместился в, уже разрисованную, ступу, нарвала веточек для метлы, чтобы обновить ее. Уже ближе к вечеру, Баба Яга разрисовала по новой свою костяную ногу и расчесала свою косу.

На следующее утро Марфушенька встала раньше петухов. Да она и не спала. Всю ночь учила модельную походку, однажды даже упала, но это не помешало ей научиться хоть этому, раз с языком не получилось.

Надев новый сарафан, Марфушенька поправила косу, которая надоедала ей тем, что вечно путалась и залазила подмышку. Новые сапожки бабуля тоже не забыла, ведь в «Парижу» нужно было быть самой красивой. Выбирать то королевичи красоток будут, а не селедок крашенных, а у Марфушеньки природная красота, ну так она выражалась.

На радостях, что она наконец-то летит в Париж, бабуля пулей вылетела из избушки, сразу же прыгая в ступу. Но только в прыжке она вспомнила, что метлу то она забыла в избушке. Вернуться было совсем не сложно, но… Но вот какой конфуз. Когда Марфушенька запрыгнула в ступу, то «закупорила» ее собой, как пробкой, поэтому, чтобы вылезти нужно было приложить немало усилий. «Што это?! Как это?!» — Она поболтала ножками и, уперевшись руками в края ступы, попыталась вылезти из нее, но не тут-то было. Зад никак не вылезал. «Вот же отродье! Напридумывают модных панталонов с накладками, а наивные девочки страдают.» — Мысленно выругалась Марфушенька, пытаясь вытащить свой зад из ступы.

Прошло чуть больше часа, а бабуля все еще пыхтела. Матерные слова уже закончила, а других она не знала. «ПАМАГИТЕ!» — Мысленно заорала Марфушенька, но до нее дошло, что лучше будет, если она повторит все это только вслух.

— ПАМАГИТЕ! Красна девица погибает! — Загорлопанила Баба Яга.

Ей повезло, что мимо проходил молодой королевич, который, увидев длинную косу и красивый сарафан, подумал, что это, действительно, его «красна девица». Бабуле повезло, что она стояла залом к лесу и к королевичу, который начал ее освобождать. «Кака ж я красивая, раз уж кто-то спасает.» — Горделиво подумала Марфушенька, после чего с громким «пуком» вылетела из ступы.

— Как зовут тебя класна девица? — Картавых королевичей бабуля еще не встречала.

— Марфушенька я! — Повернувшись к своему спасителю лицом Баба Яга увидела, как его челюсть поползла к земле. «Ну вот, мало того, что картавый, так теперь еще и заика.» — Подумала Марфушенька, следя за мелькающими пятками королевича. «И все же, я красавица каких свет не видывал. Даже королевичи дар речи теряют, как увидят меня.»

Забрав в избушке свою метелку, бабуля снова полезла в ступу, только на этот раз осторожнее. Уже пора в облаках, она повернулась к избушке и громко крикнула.

— Никого не пускать! Никого не выпускать! Меня ждать!

Марфушенька сделала целый круг по полянке, крича всем о том, что она скоро станет моделью. Распрощавшись со всеми, бабуля полетела меж деревьев, ловко размахивая метлой. Куст за кустом. Дерево за деревом. Лес все сгущался и сгущался. «Заблудилася!» — Подумала Баба Яга и взглянула вверх. — «Напролом!»

Взмахнув метлой, она стала подниматься все выше и выше. Коса красиво развевалась на ветру. Бабуля радовалась и уже всеми мыслями была в «Парижу» на подиуме. Свет софитов, музыка, ветерок, который… который… Марфушенька, почему-то стояла, точнее парила на месте и, почему-то не летела дальше. Она махнула метлой раз, махнула два, но ступа даже с места не сдвинулась. Бабка Ежка начала усиленно махать метлой и… Наконец-то она двинулась дальше. Ветерок коснулся Марфушенькиной макушки. Подозрительно.

Марфушенька уже почти покинула лес, но вдруг услышала громкий крик. Повернув голову в сторону, она увидела на ближайшей сосне своего спасителя-королевича. Он с безумными глазами смотрел на нее и весь трясся. «О, окаянный, что ж еще удумал?!» — Подумала бабуля, и взглянув снова на королевича, увидела, как он тыкал в нее пальцем. Баба Яга никак не могла понять, на что он тычет, а он вполне осознанно тыкал на лысую головушку Марфушеньки, на которой красовался жиденький пучок волосиков, больше похожих на только что пророщенную луковицу.

— Што ты тычешь в меня? — Спросила она, почесав лысый затылок. Почему лысый? Бабуля осторожно начала щупать свою косу, которой нигде не было.

Обернувшись, она увидела косу, которая, как флаг развевалась на ветру, повиснув на сучке. Марфушенька без промедления вернулась обратно и схватилась за свою «прическу». Но коса крепко зацепилась. После нескольких попыток забрать косу, у бабули все же это получилось, только вот небольшой клок остался висеть на том же сучке. «Ну и леший с ним! Творческий беспорядок на голове — это тоже модно!» — Заключила Марфушенька, поправляя косу и заправляя свою «луковку» под парик.

Вот бабуся вновь сдвинулась с места, на этот раз уже вылетела из леса, но… тут снова появился один интересный и важный вопрос. «А в какой стороне Париж?» — Подумала она, смотря по сторонам. «И-эх, Земля круглая! Туды полечу в Парижу буду, сюды полечу в Парижу буду!» — Взмахнув метлой, Марфушенька полетела скорее к своей мечте.

Когда уже стемнело, Баба Яга летела над морем. Она даже рыбок видела, которые, увидев такое летящее «чудо», просто высовывались из воды и во все глаза смотрели на нее. «Смотрите, смотрите, пока можете видеть меня в живую! Скоро все будут меня видеть только на подиуме!» — Хвастливо откинув косу назад, бабуля еще усерднее замахала метлой.

Со временем погода становилось все хуже и хуже. Дождик моросил. Тучки сгущались. Море волновалось. Бабулю сдувало вместе со ступой, а метла так и норовила улизнуть из рук Марфушеньки. «Угораздило ж попасть под дождик. Грибной же! Сейчас поморосит, еще и прическу испортит!» — Подумала она, отплевываясь от потоков воды, которые ручьями стекали по ее лицу.

— Ну, кажись, проясняется. Ай! — Взвизгнула Марфушенька, отмахиваясь метлой от чайки, которая пролетала мимо и что-то кричала о говорящей лошади. «Совсем из ума выжила. Говорящая лошадь.» — Бабуля расхохоталась, но сразу же закрыла рот, наглотавшись дождевой воды.

Она петляла между тучек, матом ругалась на молнии, которые, как она выразилась, хотели ее «жахнуть». Ох и угораздило же бабулю попасть в шторм. Но ладно там она, а вот какой-то дурень в лодке по морю плывет, так еще и одним веслом гребет. Усмехнувшись Марфушенька хотела крикнуть бедняге какую-нибудь гадость, но не успела она открыть рот, как прямо в ее «прекрасную» харю влетела чья-то большая и пернатая жопа. Отмахнувшись от прилетевшего «счастья», Баба Яга увидела ту самую чайку, которая тогда что-то говорила о говорящей лошади.

Как тебя ветром снесло то, с такой-то жопой! — Пробурчала бабуля.

«О, вон еще кто-то летит!» — Подумала бабуля, увидев, как что-то стремительно летит в нее. Что-то круглое. Быстро приближающееся. Марфушенька прищурилась и аж наполовину высунулась из ступы, пытаясь рассмотреть, что это за штука!? Но… Лучше бы она этого не видела. Огромный кокос, как пушечное ядро, летело в нее. Бабуля хотела увернуться, но ветер не давал ей даже сдвинуться с места. Она махала метлой. Махала и махала. Дать деру получилось только раза с десятого. Марфушенька улепетывала от кокоса, но он летел по, идеально высчитанной траектории. С громким «бум» кокос влетел в самое дно ступы. От удара Баба Яга выронила метлу и пулей вылетела из дырявой ступы.

Пролетев пару метров, громко матерясь и размахивая руками, Марфушенька ухнула в… в ту самую лодку, которую высматривала еще в полете. Наглотавшись воды бабуля начала вставать, но стукнулась головой о дно, перевернутой лодки и, снова матерясь начала тонуть».

— Эй-эй-эй! Помогите красной девице! — Пробулькала Марфушенька, пытаясь выбраться из-под лодки.

Путешествовать — это хорошо. А когда ты путешествуешь впервые и по морю это и отдыхом назвать нельзя. Медведь по имени Дружок вместе со своим хозяином и его семьей плыли на катере. Люди отдыхали, а Медведь страдал. Люди загорали, а он обгорал. Поняв, что отдых — это сплошное страдание, Дружок уселся на нос катера, смотря на воду и иногда икая. Они плыли уже третий день. За этот короткий срок море ему надоело. Солнце опалило шкурку, поэтому Медведь постоянно почесывался и мазал нос кремом «от солнца». От того, что губы сохли он постоянно облизывался и слизывал крем с носа. Крем как-то странно влиял на организм Дружка. В животе урчало то ли от голода, то ли от крема.

Снова намазав нос кремом, он медленно встал и неспеша пошел на какой-то запах. Запахи шли со всех сторон, но этот был совершенно незнакомым и таким сладким и приятным. Его обгоревший носик шевелился принюхиваясь, поэтому Медведь «ойкая» прошел на запах. В каюте абсолютно везде пахло этим сладким чем-то. Дружок обнюхал все. Запах шел из небольшой сумочки, которая лежала на столике. Взяв ее в лапы, Медведь поспешил уединиться в комнатке, где он спал. Вытряхнув все на пол, он начал, обнюхивать каждый предмет. Большой желтый тюбик пах сладеньким, значит, был съедобным, решил Дружок.

Он открыл крышечку и лизнул что-то похожее на крем, каким он мазал нос, но это пахло лучше. Взглянув на надпись, Медведь пару минут просто шевелил ушами. На тюбике было написано «Крем для загара». Что это значило он не знал, да и читать не умел. Очень хотел научиться, но есть хотел больше. «Ну если пахнет вкусно, значит можно есть. Ну что мне будет? Правильно, ничего!» — Подумал Дружок и не сомневаясь ни на минуту, втянул в себя все содержимое тюбика. Наевшись до отвала, Дружок вернулся на нос катера и развалился на солнышке. Оно припекло, и тот заснул. Но спал медведь не долго. Примерно минут через десять его разбудил истошный стон. Дружок пошевелил ушами и испуганно взглянул по сторонам. «Откуда звук?» — Подумал Медведь, прислушиваясь ко всем окружающим звукам. Мотор тихо жужжит, хозяйка напевает какую-то песню, хозяин почему-то уже мычит, чайка кричит и что-то ревет.

«Фр-р-р» — журчало где-то рядом с медведем, в нет, журчало не рядом, а из! Глаза у Дружка стали размером с блюдца. Он наконец-то понял, что эти ужасные звуки исходят из него. Хватило только одно… «Скорее в лоток!» — пронеслось у него в голове, и он понесся в трюм, где была его комнатка, но самое главное там был лоток.

Дружок бежал так, как не бегал еще никогда. «Только бы не споткнуться! Ох, только бы не споткнуться!» — Думал он, спускаясь по лестнице. Лапы таки мелькали. Но все прошло даже лучше, чем он мог подумать. Медведь радостно подпрыгнул на месте, но пожалел об этом. Хвостик шевелился. В животе ревело. Он разогнался до такой степени, что не заметил, что дверь в комнату была закрыта. С громким «ухом» Дружок свалился на пол. Перед глазами летали тюбики с чем-то вкусным. Нужда мгновенно отступила. «Хм… странно. Я же зачем-то сюда бежал… Вот только зачем? Интересно, а что это так неприятно пахнет?!» — Подумал Медведь, лежа на спине и принюхиваясь.

Пролежав так пару минут, он начал вставать, но вдруг наступил в какую-то лужицу. «Интересно, что тут разлили? Водичка какая-то желтенькая… на ту вкусную штучку похожа, только воняет.» — Медведь потряс лапой, разбрызгивая водичку по стенкам. После, прихрамывая на одну лапу, Дружок поплелся на свое место. За ним бежала дорожка из желтеньких следов, но он этого не видел и постоянно потряхивал лапкой.

Первой эти следы увидела хозяйка, она что было сил завопила и начала швырять в дружка что-то. Она была помешана на чистоте, поэтому, как только увидела «сюрприз» чуть с ума не сошла.

— Ах ты мешок мохнатый, все тут уделал!

Медведь даже сначала не понял на кого она кричала, но получив тапком по башке, сразу же понял. Женщина жаловалась хозяину. Это Дружок тоже понял, потому что часто дома слышал эти крики.

— Ну подумаешь. Это медвежья морская болезнь. Вытри и не кричи! — Сказал хозяин, держась за свою золотистую фляжку, с которой никогда не расставался. Что там было Дружок не знал, а вот запах был приятным.

— Еще что-нибудь натворит, я его выкину! Еще одна пакость и отправится в плавание!

«В смысле отправлюсь в плавание? Я же итак плыву.» — Подумал Дружок, почесывая ушко. Так ни в чем и не разобравшись, он махнул лапой и пошел на нос катера на солнышко. Отдыхать. Распластавшись как звезда, медведь задремал, но ненадолго. Вдруг он почувствовал, как на него навалилось что-то тяжелое. Не навалило, как обычно, а именно навалилось. Приоткрыв один глаз, Дружок увидел хозяина, который уже громко храпел, а в руке у него все так же блестела фляжка.

Носик медведя был самой любопытной частью его тела, поэтому сразу же унюхал тот самый запах, который не давал ему покоя. Эта золотистая штучка так и манила. Она была так близко, что можно было бы дотянуться до нее языком. Прикрыв лапой нос, Дружок отвернулся, но потом все же тихо встал, вытащил фляжку и со всех ног бросился в свою комнатку к себе, но там была хозяйка. Она отмывала его «сюрприз» и громко ругалась. Свернув в какую-то комнатку, где было белое «кресло», холодное, но хозяин проводил на нем большую часть дня. В этой комнатке было много бутылочек и баночек. А еще там была большая зубная щетка, только зубы ей нельзя было чистить. Ей только белое «кресло» чистили, а точнее дырку в кресле.

Повернувшись к двери, он увидел полочку, на которой стояли бутылочки. Они были все разные, но вот взгляд Дружка остановился на одной, которая походила на фляжку. «Что же там написано?» — Подумал Медведь, рассматривая «Огуречный одеколон». Взяв бутылочку, он открыл крышечку и принюхался. Пахло еще вкуснее, чем пахло из фляжки. Дальше Дружок действовал, как профессионал: открутил крышечку, лизнул краешек и, как учил хозяин, влил в себя половину. Становилось весело. Хотелось плясать.

Икнув, Дружок вышел из комнатки и пошел на нос катера, пошатываясь. Он сел на свое место и сделал еще глоток одеколона и почесал ухо. Еще через пару глотков, он начал дергать лапами, делая вид, что танцует. А еще через несколько глотков понял, что так одинок. Утерев скупую слезу, он запел:

Ой, жара, жара…

Ты не жарь меня!

Ты не жарь меня-а-а-апчхи!

И еще раз, меня-а-а! Ой…

Тут вышла хозяйка, выплескивая воду в море. Медведь, увидев эту картину, начал дико хохотать. «Вот дура. Хочет море наполнить!» — Думал он, хохоча, как ненормальный. Поднявшись на ноги, Дружок посмотрел на пустую бутылочку одеколона и вздохнул. Он медленно подкрался к хозяйке и начал жаловаться на жизнь.

— Ох, как мне осточелтел этот колм… собачий. — Дружок никогда не был «полноценным» медведем из-за того, что картавил. — Мне нужен медвежачий! Я же мев… мевдеведь. Я глозный и стлашный звель! Л-л-л! — Развернувшись, он шатаясь пошел на нос катера, на половине пути увидел чайку, которая сидела на борту. — А ну кша отседова!

Дружок махнул лапой, но чайка лишь что-то буркнула себе под нос. «Вот наглая птица. Сейчас я ей все перья повыдергаю!» — Подумал Медведь, вставая в бойцовскую стойку.

— Кунг-фу мишка, в атаку!!! — Заорал Дружок. — А ну иди сюда! Плими бой, как настоящий мужчина!

— Я самка, недалекий! — Чайка покрутила пером у виска и взлетела. После она сделала небольшой круг и, пролетая над медведем, навалила небольшую кучку ему на голову.

Пошевелив ушами, он так и не понял, что сделал не так. Белая «жижа» у его на лбу стекала на нос, но вытирать лапой это он не хотел. Опустившись на четвереньки, так как две его просто не хотели держать, медведь вновь пошел к хозяйке, ведь у нее была достаточно длинная юбка, чтобы утереться.

Потянув за край юбки, Дружок услышал громкий треск, но это был звук не рвущейся ткани, а чего-то другого. Нос медведя зашевелился и уловил режущий глаза запах. По всей видимости хозяйка от неожиданности… «Крикнула задом.» — Мыли заставили его расхохотаться, но он тут же потерял сознание. «Угорел» бедняга.

Очнулся Дружок, когда уже стемнело. Зевнув, он поднялся и поплелся к себе в комнатку, чтобы спать дальше, но перепутал лево и право, и вместо своей комнатки зашел к хозяевам. Снова зевнув, он полез на кровать.

— Ой, кто тут? — Это была хозяйка.

Она посветила ему в лицо фонариком, ослепив его. Свалившись на пол, Медведь протер глаза. В это время в комнате включили свет, и Дружок увидел «монстра», у которого было белое лицо с какими-то зелеными кружочками на лбу и щеках. Хозяин, видимо, тоже испугался потому что сидел, не шевелясь.

— Что вылупился?! Это маска!

— Оно еще и говолит… — Проскулил Медведь, снова теряя сознание.

На этот раз он очнулся в непонятном месте на теплом песке, а вокруг никого. Вот честно. Никого. «Где это я?» — Подумал Дружок, почесывая ухо.

— Эй-й-й!? — Кричал Дружок, третий час бегая взад-веред по берегу.

Голова раскалывалась, во рту пересохло, а лапы дрожали. «Это точно от собачьего корма… Ну не от одеколона же.» — Подумал он, почесываясь и глядя на синюю даль бескрайнего моря.

Солнце ярко светило потому не было видно ничего. Но, когда медведь услышал чьи-то крики сразу же спрятался в кусты, наблюдая за… это была лошадь. Жирная и с огромным задом. Эта лошадь начала есть траву, на которой несколько часов назад проснулся Медведь. «Вот дура! Зачем траву грязную есть то?» — Тихо подумал он, боясь пошевелиться, но вдруг увидел, что лошадь бежит прямо в кусты, где сидел Дружок. Оставив небольшую кучку «страха», он тихонько пополз назад, прячась в других кустах.

Наблюдать за лошадью становилось скучно, но делать было нечего. Наконец-то она ушла куда-то, и Дружок смог спокойно выйти, чтобы искать свой катер, но его нигде не было видно. А вот со стороны слышались чьи-то громкие маты и какие-то совсем непонятные для Медведя слова на нерусском языке.

— Бэ-э-эда! — Кричал кто-то.

— Насилують! — Послышался скрипучий голос.

— Нэ насылую я тэбя!

— А почему?!… То есть, не трогай красну девицу! Смотреть смотри, а руками не трогай!

— Гдэ красная дэвица?! Я выжу тут только бабку!

— Кто бабка?! Это я бабка?! Ах ты, козел! Вот тебе! — Медведь услышал громкий щелчок, а следом крик.

— Бэсы! Бэсы в тэбэ, бабка! — Орал кто-то, мчась на Дружка, но вдруг застыл. — Мэ… Мэ… Мэдвэ-э-эдь!!!

Баран круто развернулся и побежал обратно, но там бежала бабка с большим дрыном в руках. Присмотревшись Медведь понял, что это весло, самое обычное, какое стояло в гараже у хозяина. Услышав что-то о Медведе, Дружок прижал ужи и помчался в кусты. Баран за ним, еле унося копыта и свой драгоценный курдюк от бабкиного весла. А вот сама «красна девица» неслась на всех парах.

— Медведь! Медведь! Медведь! — Тараторил себе под нос Дружок, улепетывая от «медведя», которого так испугался баран, но потом вдруг остановился и почесал обгоревшее ухо. «Так я тоже медведь!» — подумал он и обернулся. Баран бежал, а бабка, видимо выдохлась, но не останавливалась.

Она что-то громко кричала, и размахнувшись бросила весло в толпу из медведя и барана. Дружок успел отпрыгнуть в сторону, а баран просто сравнялся с землей. Обошлось бы без «жертв», если бы из зарослей не вышла та самая «лошадь».

— Бэ-э-э-рэгысь! — Заорал баран, размахивая копытцами, но весло оказалось быстрее.

Лошадь с громким «Ух-х» отлетела на пару метров, а весло «плавно» приземлилось прямо на его пузо. Непонятно булькнув, брякнув, крякнув или пискнув, бедняга посмотрел на какие-то танцующие кокосы над головой и мгновенно вырубился. Все трое бросились на помощь. Но не так помочь хотели, как на здоровенный фингал посмотреть.

— Ну, ты, бабка, даешь! С одного удара цэлую лошадь уложила. — Протараторил баран, рассматривая весло, которое уцелело, в отличие от лошади.

— Еще раз назовешь меня бабкой, я тебя рядом уложу! — Завизжала баба Яга, размахивая руками.

Пока баран с бабкой ругались, Медведь поднял весло с лошади и рассматривал его. Вдруг, бедняга снова заскулил и открыл один глаз, осматривая присутствующих.

— Ха! Живая! А я думала, что издохла! — Бабка хлопнула Медведя по спине. Взвизгнув, как поросенок, от неожиданности, да и от шлепка по обгоревшей шкурке, Дружок выпустил весло, и оно вновь свалилось на пузо лошади, которая снова жалобно крякнула. — Ну вот, теперь точно издохла! Кто будет шашлычок из конятины?!

— А можэт живая? — Баран во все глаза глядел на весло и иногда несмело поглядывал на бабку, которая потирала ладони.

— Это бабка виновата… — Тихо сказал Дружок, пятясь назад.

— Я тебе щас веслом ка-а-ак дам, рядом ляжешь! — Выпалила она, откидывая косу за спину. — Ей нужно искусственное вдыхание сделать!

— Вот сама и дэлай, раз умная такая! — Баран пнул песок копытцем в сторону бабки, и сразу же отошел, чтобы не отхватить.

— Вот еще! Это ж не чудовище, которое поцелуешь, и оно прынцем станет. Это и на лягушку не похоже. Это самая обыкновенная жирная лошадь с большим задом.

— Минуточку… — Бедняга наконец-то оклимался и стал вставать, потирая пузо. — Я не лошадь, а конь, причем богатырский!

— Ну хорошо, конь… но зад то у тебя большой, как и у козла! — Не унималась бабка.

— Это круп, а не зад!

— Я баран, и у мэня курдюк болшой!

— Баран, козел — одно и то же! Круп, курдюк… жопа, она и в Африке, жопа!

— Мы в жопе?! — Медведь еще в начале не уловил суть разговора. Поэтому стоял почесываясь.

— Нет, по моим расчетам мы в Африке! — Сказал конь, вырисовывая что-то копытом на песке.

— А по моим, в жопе! — Бабка тоже что-то чертила на песке, но ее «расчет» оказался неприличным рисунком.

— Нужно как-то выбираться отсюда! — Предложил конь и взглянул на банду. Да-да. Именно банда. Иначе эту троицу никак не назовешь. Мелкая бабка, которая готова в любой момент кинуться в драку, большой черный баран, сразу видно раз черный, значит точно связан с какой-то мафией, и неповоротливый и туповатый шестерка-медведь… — Мда… Может для начала познакомимся? Меня зовут, — он откашлялся и продолжил, встав в воинственную стойку, — Гай Юлий Цезарь!

— Гей? — Бабка даже за голову схватилась. — Что с людьми делается, заявляют о таком и даже не стесняются!

Баран, услышав это сразу же выставил рога вперед, ведь он, как и любой нормальный самец не приемлет такого. Дружок уселся на песок, пряча свою пятую точку и выпучил глаза.

— Стоп, стоп, стоп! Я не гей, а Гай! Гай! ГАЙ! — Начал отчитываться конь, закатив глаза. — Юлий меня звать!

— О, Юля, еще лучше!

— Нэ Юла, а Юлый! Я слышаль! — Сказал баран.

— А, ну тогда другое дело! А я Марфушенька! — Бабка покрутилась на месте, показывая свою красоту.

— Бабушка Малфушенька?! — Спросил Медведь, но тут же получил от нее прямо по почкам. — А я Длужок! — Он расплылся в дружелюбной улыбке.

— Мэня зват Грузин! — Баран гордо закинул голову назад и косо взглянул на реакцию новых знакомых.

Вот и познакомились. Только что делать дальше никто так и не знал. Даже Юлий. Но урчание в животах само подсказало.

— Итак, раз уж нам выдалась такая возможность, побывать на этом прекрасном острове, в окружении прекрасной флоры и, наверняка, такой же прекрасной фауны, то нам во что бы то ни стало, нужно держаться вместе. А держаться вместе, это значит не драться и не ругаться, работать сообща и во благо ближнего своего. — Начал Юлий.

— Тож мне проповедник нашелся. — Фыркнула Марфушенька. — Да понятно все.

Медведь ни слова не понял из сказанного Юлием. Бабка поняла, но вид у нее был туповат. Ее лицо слегка вытянулось. «Вот еще, нашелся умный. Красна девица и работать должна!» — подумала она. Та еще парочка: двухметровый увалень и мерзкая старушонка. Она была чуть больше метра, но, кажется, медведь ее побаивался. Да что там медведь, там и Юлий нервно вздрагивал, когда она размахивала руками.

— Если мы разделимся, то будет намного проще! — Предложил Юлий.

— Если мы разденемся, то будет не проще… наоборот, работа встанет. Ишь, извращуга, раздеться предлагает. — Хмыкнула Марфушенька.

— Он прэдлагаэт раздэлытся! — Повторил баран.

— Верно! — Кивнул конь, и указал копытом на бабку и перепуганного медведя. — Вы двое туда, а мы останемся тут и построим шалаш, чтобы было где спать. Давайте, давайте.

Бабуля в припрыжку пошла в заросли, а медведь медленно поплелся за ней. Юлий и Грузин натащили разных веток и палок, листьев и лиан, и стали сооружать шалаш, ну или что-то похожее.

Марфушенька быстро выдохлась, поэтому уже через несколько прыжков у нее появилась дикая отдышка, которая насмешила медведя. Прикрыв рот, он отстал от бабки на несколько шагов, чтобы не отхватить. Он повернул голову в сторону и увидел куст с огромными и, скорее всего, вкусными ягодами. Дружок осторожно взглянул в сторону уходящей бабки и сорвал одну. Понюхав ягодку, медведь запихнул ее себе в рот и облизнулся.

— А што это ты тут жрешь?! — Бабка тихонько подкралась сзади к медведю.

Дружок вздрогнул, резко обернулся и взглянул на Марфушеньку, пряча гроздь ягод за спиной.

— Ну-ка показывай сюда! Быстро! — Требовала бабка. Вздохнув Дружок вытащил лапу из-за спины, показывая гроздь. — Вот дурак-то! Это ж кто-то на кустик навалил, а ты сорвал и сожрал небось. Признавайся, жрал?

— Нее-ее! Я же не дулак! — Фыркнул медведь и выкинул ягоды, а после поспешил убежал от назойливой бабки. Отбежав на безопасное расстояние, он схватился за язык и начал плеваться, он то не дурак, чтобы есть что в рот попало. Он умный медведь, и даже хозяин так ему говорил, когда Дружок прятал его фляжку у себя под шерстью, чтобы хозяйка не ругалась.

— Вот дурак! — Сказала Марфушенька себе под нос, пихая в рот сразу всю гроздь, и срывая еще одну.

Вдруг она услышала какой-то странный шелест позади себя. Уже вечерело, солнце ярко светило на соседний куст, отчего по земле бегали разные тени, но Марфушенька была не из трусливых. Снова треск. Громкий ух и… Какая-то огромная тень нависла над бабкой, отчего та даже жевать перестала. По спине пробежали мурашки, глаза сразу же забегали. «Стемнело? Так быстро?» — Подумала она, а когда обернулась, увидела огроооооомного монстра, который, переваливаясь с ноги на ногу, шел прямо на нее. «Ну уж нет! Я так просто не сдамся! Помирать, так на сытый желудок!» Снова развернувшись к кусту, она начала с удвоенной скоростью поглощать ягоды, как вдруг услышала рев и мелкие и частые шаги. Не успела она одуматься, как ей на спину кто-то запрыгнул и начал копошиться в ее волосах. Марфушенька заверещала и начала бегать вокруг куста, пытаясь сбросить того, кто пакостил в ее прическе.

— Ага! Получила старая! Будешь знать, как чужие ягодки жрать! Ну-ка выплюнь! Плюнь! — Послышался чей-то до боли писклявый голосок.

— Кто ты? Где ты? — Марфушенька пару раз присела, потом покрутилась вокруг, но никого так и не увидела. — А-а-а-а! Силы не чистые! Бесы!

— Сама ты бес! — Тут этот кто-то спрыгнул с нее и предстал во всей своей «красе». — Мы есть Йорики!

Мелкий, пузатый макак с наглой ухмылкой и такими же наглыми глазами, он был в юбке из листьев. Марфушенька смотрела на это чудо во все глаза, а он тем временем пробирался к кусту с ягодами, но она не собиралась так просто сдаваться. Тем более она с Горынычем могла справлялась, а тут «букашка» какая-то. Бабка хотела схватить того за хвост, но хвоста не было. Обезьяна без хвоста? Ха! Тоже мне обезьяна! Оббежав куст с другой стороны, Марфушенька стала беспощадно пихать себе в рот, чтобы мерзкой макаке ничего не досталось, но тот оказался еще прожорливее, чем она.

Схватка была не на жизнь, а на… жор от пуза. Марфушенька уже ободрала куст со своей стороны, обезьянка, видимо тоже, потому как этот макак уже бегал вокруг куста, выискивая ягодки. Бабуля не хотела проигрывать, но была сыта. А ведь на кону была ее победа, а фигуру можно немного испортить, тем более нет предела совершенству. Эти двое лазили вокруг куста и наконец-то нашли последнюю. ПОСЛЕДНЮЮ!!! Именно эта ягодка и решала дальнейшую судьбу ее пребывания на острове. Авторитетом должна была стать именно она, ведь она же… она… королева красоты, среди всех в ее лесу (ведь она жила там одна). Макак уже был почти с ягодкой в руках, но Марфушенька вовремя схватила его за заднюю лапу и оттащила, а сама потянулась за ней. Йорик так просто отступать не собирался. Он снова запрыгнул бабке на спину и схватил ее за нос, после закрыл ей глаза, но Марфушенька все так же пыталась засунуть ягодку себе в рот, и уже засунула, но мохнатая и липкая лапа бесцеремонно ворвалась в наполовину беззубый рот бабки и вытащила оттуда ягодку.

— Фу… сколько же слюней у тебя во рту… Ты не бабка, ты бульдог! — Макак высунул язык и показал его бабке, после чего понесся к реке, чтобы вымыть ягодку от слюней Марфушеньки.

— Я тебя щас поймаю, макакака несчастная! — Крикнула бабка, не отставая от улепетывающего обезьянчика, который успевал еще и корчить ей рожицы.

— Бее-е-ее-е! — Усмехнулся Йорик, опуская ягодку в реку и тщательно промывая ее от слюней. — Эх, вряд ли она будет чистой… Тут полная дезинфекция нужна!

Злая, растрепанная, в порванной юбке, с прилипшим ко лбу листком, и с липкими, после ягод руками, Марфушенька подбиралась к нему. Она была настроена съесть последнюю ягодку, а макак еще издевался и гримасничал, делая вид, что пережевывает ягодку. С диким рыком бабка набросилась на Йорика, он в свою очередь успел вцепиться в ее нос. Крик. Шум. Гам. (Искра. Буря. Безумие). Оба вцепились в несчастную ягодку, но та в один момент, видимо сильно размякла от воды и тепла, что просто раздавилась в лапке макака.

— Ну итак было понятно, что ягодку я съела бы, если бы твои мерзкие ручонки не раздавили ее! — Сказала Марфушенька, окуная руки в реку, чтобы вымыть их.

— Ага, ага, ага… Утешай себя, старая! А в чьей лапе она раздавилась, в моей. Кто последний держал ягодку, тот и выиграл! — Макак снова показал бабке язык и тоже опустил лапы в воду.

— А животным слова не давали! — Заверещала она от обиды, ну или потому что не любила проигрывать.

— Да ты больше на животное похожа, чем я! Да, да… Вот у любого спроси, тебе сразу же признаются… — Начал умничать Йорик, но потом хитренько улыбнулся. — Только тут не все так разговаривать могут, как я… хотя, я знаю обезьяний, не профессионально, конечно, но смогу перевести то, что ты похожа на животное.

— Я знаю, кто правду ответит! Идем, макакака несчастная! — Она взяла Йорика за мокренькую лапку и потащила к своим друзьям.

Когда бабка с Йориком вернулась на берег, где уже сидели Дружок, Юлий и Грузин. Они сидели у костра и лакомились бананами, которые раздобыл медведь, сразу же после того, как пропала Марфушенька. Увидев бананы, она сразу же побежала к ним, но макак ее остановил, точнее схватил ее за край юбки, и Марфушенька кубарем полетела в медведя, который завизжал сразу же, думая, что та решила наброситься на него и отобрать все, что он ел. Юлий и Грузин просто не могли понять кто этот мелкий макак и почему он не боится получить от Марфушеньки сдачи?

— Ну все, макакака, сейчас узнаешь правду! Ну-ка вы, скажите, што я не похожа на животное, а он похож! — Крикнула бабка, отчего все трое потеряли дар речи. — Ну и што молчите?

— Молчание — знак согласия! — Сказал Йорик, поглощая банан, который отобрал у Медведя.

— Кто это? — Спросил Грузин, взглянув на бабку.

— Макакак! Не видишь што ли?

— Кто?

— Мы есть Йорики! — Крикнул макак, подпрыгнув на месте.

— Прошу прощения, а как я могу к вам обращаться? — Юлию стал интересен такой поразительно странный собеседник, поэтому он встал с места и подошел к Йорику. — А много ли вас таких разумных на острове?

— Не-а! — Он проглотил банан, и начал выискивать глазами еще что-нибудь съедобное. — Мы с Профессором приехали сюда, чтобы изучать поведение этих… как их… племя тут есть Тумбы-Юмбы! Ну значит, мы шли-шли… — Тут макак взял еще один банан, который протянул ему Дружок, впервые вживую смотря на обезьянку. — Ну, так на чем я остановился?! Шли мы шли, потом Профессор ка-а-ак закричит: «СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ!»

От крика Йорика, Дружок, не жуя проглотил пол банана и, естественно подавился, бабка стала пожирать бананы, чтобы никому больше не досталось, а баран понесся в кусты, чтобы спрятаться.

— …и понесся обратно на корабль. Я за ним, уже почти убежал, но смотрю, а на дереве сидит такой же, как и я. Я подумал, а потом решил познакомиться, но оказалось, что макаки не разговорчивые какие-то. А Профессор слинял и даже обо мне не вспоминает. Вот я и решил создать свою партию «Единые Йорики»! Только никто не хочет.

— Я хочу! — Сказал Дружок, снова протягивая Йорику банан. — А где можно записаться к вам?

— Молчи, дурень! Записаться он хочет! Ты, это, писать сначала научись, а потом уже записывайся. — Расхохоталась Марфушенька и взглянула на макака, который ходил взад-вперед перед Юлием и рассказывал что-то. — Эй, слушай, а хвост то твой где?

— Это бесхвостый макак, Марфуш, помолчи! — Сказал Юлий, помахав копытом.

Следующее утро началось с криков Дружка и Грузина, они спорили кто полезет на пальму за кокосами, потому что Йорик сказал, что в них вкусное молоко. Сам лезть на пальму он не захотел, потому как баран и медведь решили «вступить» в партию Йорика, а это было первое испытание. Грузин даже взглянуть не мог на кокосы, потому что панически боялся высоты, а Дружок переел бананов и не мог даже шевелиться, но макак заставлял их.

— Фу, слабаки. Не бывать вам настоящими членами партии! — Подначивал их Йорик, отчего оба злились друг на друга.

Набравшись сил и смелости Медведь кинулся на пальму, но Грузин не думал отставать потому что тоже хотел вступить в партию и быть любимчиком. Дружок ловко вскарабкался по стволу, но баран успел добежать и ударить по пальме рогами. Она вся задрожала и с нее свалился огромный… к сожалению, не кокос, а балбес, прямо на голову Грузина. В лапах Дружка был огромный кокос.

— Я выжу свэт в концэ танэля и мохнатый зад! — Протянул баран, выкарабкиваясь из-под медведя, который даже не собирался вставать, а горделиво показывал Йорику кокос. — Я жэ говорыл, что достану кокос! — Сказал он, наконец-то выкарабкивавшись и, отобрав у медведя свой, честно сбитый кокос.

— Ты достал кокос? Ага! — Крикнул Дружок, отбирая у барана кокос. — Если бы не я, то ты бы не добрался до него!

— Эсли бы нэ ты, то мнэ не прышлось дэлать массаж позвоночныка! — Грузин снова отобрав у медведя кокос.

— У Малфушеньки поплоси, она тебе сделает массаж. — Обиделся Дружок, отбирая свое.

Снова завязалась драка. Йорик под шумок отобрал у них кокос и отбежал в сторонку, делая остреньким коготком дырочку и вставляя туда небольшую трубочку. Обстановка накалялась. Медведь с бараном начали толкаться и бодаться. Марфушенька, недовольная от того, что ее разбудили, а не она сама проснулась, начала ругаться на тех двоих, а Юлий сидел у вчерашнего костра и что-то писал в своей книжки, смотря по сторонам.

Недолго думая, Йорик поспешил к нему. Ну а что, интересно же, чем занимается говорящая лошадь… ох, прошу прощения, конь. Подойдя к Юлию, макак уселся рядом, высасывая из кокоса молочко и взглянул на коня, который не замечал его. Прошло пару минут, конь сделал несколько записей в книжке, а Йорик за это время успел выпить кокос до дна и уже пару минут с удивленным выражением мордочки, наблюдал за Юлием.

— А что ты тут делаешь? — Спросил макак, рассматривая записи Юлия.

— Это… это секрет! Я вообще-то сюда приехал в отпуск… И собираюсь заняться самореализацией и…

— Язык у тебя што надо! — Расхохоталась Марфушенька. — Чешет он все это! Его с корабля выкинули за то, что он весь товар какому-то купцу подавил своим жирным задом.

— А ты откуда знаешь? — Удивился Юлий.

— Недалекий рассказывал, как видел тебя, когда ты сам выпрыгнул за борт, лишь бы зад целый остался! Меньше надо было чужой товар своей жирной задницей давить! — Расхохоталась Марфушенька.

— Во дела! — Йорик расплылся в улыбке, взглянув на новых знакомых.

— А может устлоим плаздник в честь знакомства? — Предложил Дружок, подойдя к друзьям.

— Я согласная! — Марфушенька подняла руку.

— И я согласэн! — Подтвердил Грузин, подняв копытце.

— Я за любой кипишь! — Крикнул Йорик, запрыгнув бабке на плечо.

— Ну тогда и я согласен. — Улыбнулся Юлий. — Только у нас для вечеринки ничего то и нет.

— Я придумал! — Макак спрыгнул на землю и стал отдавать приказы. — Итак, бабка у нас ответстстстс…. Тьфу! Бабка готовит жрать! Медведь и баран насобирайте ягод! Юлий, нам надо музыку! Ну, а я, как настоящий вождь партии «Единые Йорики» буду командовать!

— Я тоже хочу командывать! — Нахмурилась Марфушенька, пнув песок ногой. — Да и из чего готовить то?

— Ну ты, бабка, даешь, все самому делать придется! Пошли, старая. — Йорик потащил бабку к пальме.

— Я на дерево не полезу!

— Естественно не полезешь, а то еще загнешься там и не разогнешься… и будешь ходить буквой «зю». — Расхохотался Йорик, ловко взбираясь на пальму. — Сейчас я вам покажу, как делают коктейль «Йорик бум». Лови кокосы!

Макак начал сбрасывать кокосы с пальмы, а Марфушенька то и дело пыталась уворачиваться, потому что мелкий засранец, постоянно целился туда, где стояла бабка. Через пару минут, когда на пальме не осталось ни одного кокоса, Йорик спрыгнул на землю и велел бабке делать в каждом по три дырочки и раскладывать на солнышке, чтобы «грелись». При этом макак постоянно хихикал. Дружок с Грузином не разговаривали из-за недавней потасовки, но все же вместе шли и искали ягоды, ведь оба хотели вечеринку. Баран в припрыжку бежал по дорожке и пел какую-то грузинскую песенку, которая переводилась примерно так: «Справа кусты, слева кусты, а посередине маленький барашек». Медведь же чуть отстал потому как долго маскировался, чтобы на него не напали дикие звери. Прилепив на себя паутиной большие листья, он намазал морду грязью и ползком начал продвигаться вперед. Хвостик, на котором красовался большой банановый лист, от испуга трясся. «Я большой и стр-р-рашный медведь! О! Я р-р-рычать могу мысленно! Р-р-р! Кр-р-руто! Р-р-р!» — Начал баловаться Дружок, прыгая на всех четырех лапах.

— Л-л-л! Я так хочу научиться лычать! — Грустно сказал Медведь, усевшись на… Нет, не замелю, а на большую колючку, которую, как подумал Медведь, кто-то специально подложил ему под мохнатенький задок.

Дикий крик Дружка раздался на весь остров. Грузина передернуло, потому что он был ближе всех к «источнику крика», Йорик сразу же выкинул несколько кокосов в море и лег на землю, сложив руки за головой, бабка сделала то же самое сама, не зная почему, а Юлий просто на просто не обратил внимание, потому что с головой залез в свой сундук и что-то искал.

Подскочив, Медведь со всех ног бросился вперед, прямо через кусты. Увидев огромную кучу грязных банановых листьев, которая вылетела из кустов, Грузин взвизгнул, будто его ошпарили кипятком и кинулся в сторону. Эта странная куча еще и шевелилась, но вдруг она еще и заговорила:

— Вот, колючка плохая! — Выругалась куча, почесывая зад.

— Дружок, так это ты? — Прищурился баран.

— Конечно же я, а кто же еще? А-а, — он нагло ухмыльнулся и продолжил, — так ты меня не узнал потому что я хорошо замаскиловался! Это защита от диких звелей.

— Маскыровался он. Тэбя итак всэ ыспугаются, как увыдят. А эсли еще и пэрдэт начнеш, так еще могут подумат, что дыкые звэри рычат. — Сказал Грузин, шагая вперед.

— Не надо на меня наговаливать. Я медведь! Злой и стлашный! — Ответил Дружок, встав в грозную стойку, чем только рассмешил барана.

— Пашлы уже ыскать ягоды!

Юлий так и не смог ничего придумать, поэтому решил, что вечеринка без музыки, тоже вечеринка. Йорик учил бабку делать коктейль, а точнее в забродившее на солнце кокосовое молочко добавил пару капель апельсина, потом все хорошенько растряс и ставил трубочку в одно из отверстий. Он говорил, что пьется на раз, даже не застревает. Марфушенька все хотела попробовать, но макак не разрешал. Зато Грузин с Дружком набрали целый банановый кулек ягод, после чего баран помогал медведю отмываться от его «конспирации».

Солнце уже садилось. Вдруг бабке на голову что-то упало. Обернувшись, она нахмурилась, но после увидела, что по голове ей ударил ее валенок, который был в сундуке, а сундук в ступе.

— Нашлась, родимая! Где?! — Бабка понеслась в кусты, из которых вылетел валенок, Йорик и Дружок побежали за ней.

Полчаса они пробирались через заросли, собирая бабкины вещички по одной, и все нес Дружок. Вдруг Марфушенька услышала до боли знакомый голос ведущего, который вел «Модный заговор». «И тарелочку мою нашли! Щас я вас!» — Она нахмурилась, приняла грозную позу и пошла напролом. Дружок никак не мог успокоиться, ему казалось, что сейчас из кустов на него выпрыгнет дикий зверь и сожрет его вместе с косточками, а Йорик еще и поддакивал, утверждая то, что видел несколько таких зверей, которые ищут медведя, чтобы полакомиться его шкуркой.

— Я назад велнусь, отнесу вещи! — Сказал Дружок, пятясь назад.

— Ну-ка, стоять косолапый! Стой смирно, пока пинка не дала! — Марфушенька шикнула на него, а после протянула ему свою телогрейку.

Выйдя из кустов на достаточно чистую полянку, без кустов и деревьев, бабка посмотрела по сторонам и увидела трех макак, которые сидели и с тупым выражением лица смотрели ее передачу, по ее волшебной тарелочки и жевали волшебное яблочко. Она разозлилась не на шутку.

— А ну отдайте мое! — Заорала она во всю глотку, но макаки лишь еще быстрее начали жевать.

— Неее, так просто ты у них ничего не заберешь, они же, это… не умные в общем. — Сказал Йорик и полез на дерево, чтобы не отхватить.

Увидев то, что к ним лезет еще один макак, с которым придется делить яблоко, они бросились в рассыпную, не выпуская ни яблоко (точнее уже огрызок), ни тарелочку. Йорик бросился за тем, у кого была тарелочка, чтобы макаки не успели ничего с ней сделать, а бабка, то ли по глупости, то ли, чтобы не стоять без дела, побежала за тем, у которого был огрызок. Дружок стоял и боялся пошевелиться, чтобы его не заметили дикие звери. Йорик же что-то орал на обезьянем, но макаки его не понимали, а только корчили рожицы. Но когда Марфушенька заорала благим матом, передернуло даже Йорика. Макака, за которой гналась бабка сожрала остаток яблока.

— Малфуш, давай не будем лугаться, нужно жить длужно. — Начал медведь, скорее всего просто успокаивая себя.

— Не буду я жить дружно ни с кем! Они сожрали волшебное яблочко, а я дружить с ними должна, кукишь им! — Орала Марфушенька, вернувшись к медведю.

— Хватит орать, старая. Было волшебное яблоко, будет волшебный апельсин! — Йорик кинул бабке апельсин, а сам потащил тарелочку.

Вернувшись к Юлию и Грузину, которые сидели у костра, Йорик сразу всучил Марфушеньке и сказал включить музыку, да громче, после чего стал разносить всем свой коктейль. Дружок кинул вещи Марфушеньки в кучу и сел ближе к костру. Облизнувшись он понюхал кокос, который дал ему макак и облизнулся. Оттуда пахло, как и из фляжки хозяина. Грузину тоже понравилось, как пах коктейль, Юлий готовил тост, который должен был произнести, как самый одаренный, а Марфушенька водила апельсином по тарелочке и искала нужную программу.

Наконец-то все было готово. Вечеринка началась.

— Итак, друзья, — начал Юлий, подняв кокос, — я рад, что мы тут застряли все вместе! Ну это все же лучше, чем быть одному. Думаю, что нам нужно собираться так почаще.

— И я! И я так думаю! — Влез Дружок, кивая косматой башкой.

— А вы вообще, чего сюда приперлись то? — Спросил Йорик, разлегшись у костра, и потягивая коктейль через трубочку.

Все переглянулись между собой, но потом начали по очереди рассказывать про свою жизнь.

— Ну… у меня все началось пару лет назад, когда богатыри попросили меня помочь им поймать первого злодея на Руси. Я и помог на свою голову, а потом начало-о-ось… Юлий помоги там, Юлий помоги здесь, а хочется ведь отдохнуть. Ну я и решил отправиться в отпуск, чтобы отдохнуть, набрать сил, написать книгу о своих подвигах и вернуться обратно, чтобы дальше геройствовать. — Сказал конь. Он лишь чуть-чуть преувеличил, чтобы было интересней слушать.

Следующим поведал свой рассказ Грузин.

— Я у нас в Грузыы, я самый сылний и самый красывий баран, а еще у мэня курдюк болшой! Я водыл наших овэц пастысь, прысматрывал за ными, но тожэ устал и рэшил отдохнут от всэх. Вот отдохну и поэду обратно домой, в Грузыю, но сэйчас я еще нэ отдохнул. А еще у мэня там Бэлочка эсть, она козочка бэлый, как молоко парноэ, она мэня любит, но я рэшил, провэрыть отношэныя на расстояныи. — Ну и Грузин тоже немного преувеличил, совсем чуть-чуть, чтобы тоже было интересно слушать.

— А я живу в большом таком доме, у меня даже комната своя есть. Я на своем кателе катал хозяина с его женой, а потом надоело с ними кататься, вот я и решил, пусть сами пока покатаются, а потом за мной плиедут и забелут. Ну вот как-то так я и жил. — Дружок хвастливо задрал голову, но ненадолго, потому что он очень хотел попробовать коктейль. Ну да, и он тоже преувеличил немного, чтобы не отставать от друзей.

— Ну а мне и рассказывать нечаго… — Начала Марфушенька, откинув косу. Она встала и продефилировала между мальчишек. — Модель я знаменитая. У меня показ в Парижу будет через неделю, вот и решила передохнуть, да цвет лица освежить. Сейчас шоколадный цвет кожи в моде.

— Что-то я о тебе не слышал ни разу. — Прищурился Юлий, всматриваясь в «модель».

— А я что-то слышал… — Как всегда влез Дружок.

— Да нэ! Точнэ нэ выдэли ее!

— Што? Это вы просто в какой-то глуши живете, где даже телевизоров нету, вот и не видели меня. Вы просто не достойны, чтобы смотреть на меня. — Обиделась Марфушенька.

— А ты про себя почему не рассказываешь? — Спросил Юлий у Йорика.

— Да мне то и рассказывать нечего. — Пожал плечами макак, широко зевнул и полез на ближайшую пальму, чтобы спать.

Марфушенька тоже после этого пошла спать под свой кустик, за ней и Грузин с Юлием. Правда баран все никак не мог заснуть, думая о том, что они обидели бабку. Поняв, что один он ничего не придумает, поэтому лучше выспаться, а уже утром все решать. А вот Дружок ничего не решил, он забрал все оставшиеся кокосо-коктейли и тарелочку с апельсином и побежал подальше от всех. Расположившись под каким-то кустом, он провел по тарелочке апельсином и включил «канал», который назывался «Вольная борьба». Подумав, что это что-то интересное, Дружок начал потягивать коктейль через трубочку. Через полчаса медведь и вовсе опьянел, и решил опробовать несколько приемов вольной борьбы, чтобы утром всех удивить. Кое-как поднявшись, он поставил тарелочку напротив себя и собрался уже вставать в боевую стойку, но его пошатнуло, и он упал… и уснул.

Все проснулись как обычно рано, потому что солнце начинало палить уже с шести часов и спать было невозможно. В это утро Грузин вопил, как ошпаренный. Ему было плохо. Ему было жарко. Его шерсть блестела от пота и совсем не давала глубоко вздохнуть. А ведь в Грузии, когда начинался самый разгар лета, хозяин обычно стриг их. «А-а-а! Все, тэпэр точнэ помру на этом островэ, а Бэлочка дажэ нэ узнаэт…» — Думал Грузин, лежа в воде, а Юлий, Марфушенька и Йорик пытались придумать, что с ним делать, ведь точно же помрет от жары, если ничего не придумают. Медведь в это время просто спал и даже ухом не вел.

— Тут определенно нужно стричь! — Заключил Юлий, смотря на Грузина, который уже, кажется не реагировал на их споры.

— Надо. Ток кто стригать то будет? — Спросила Марфушенька, жуя банан.

— Как кто? Либо ты, либо Йорик… у меня копыта, я не смогу! — Сказал конь, роясь в своем сундуке.

— Я не смогу! — Йорик тоже решил отделаться. — Не смотри на меня так, старая. Я слишком маленький, так что ножницы в зубы и вперед!

— Ну, Марфушенька, красавица ты наша, ты одна наше спасение! — Юлий решил подлизаться к бабуле, поэтому начал ее упрашивать, протягивая ножницы.

— Нет! Это мое последнее слово! — Крикнула она, пытаясь огреть коня.

— Ну он же погибнет без твоей помощи!

— Нам не нужен жмур! — Заорал Йорик, пихая Марфушеньке ножницы и толкая ее к барану. — Давай, стригай, иначе спать рядом с парашей будешь!

— Рядом с медведем спать не буду! — Заорала бабка, а потом, громко матюгаясь начала состригать с барана густую шерсть.

Грузин был в этаком полусне, пока не почувствовал свежий ветерок и волны, которые касались его шкурки. Оказалось, Марфушенька трудилась часа четыре, чтобы подстричь «этого козла», как она выражалась. Юлий с Йориком сидели в теньке и ждали, когда оклимается Грузин, и когда остынет бабка, иначе она всех порвет.

Выйдя из воды, баран довольно улыбнулся и, гордо подняв голову, пошел к друзьям, боясь попасться на глаза Марфушеньке, ведь это из-за него она натерла мозоль на прекрасной ручке и теперь не могла ничего держать в руках (ничего, кроме еды). Мальчишки сидели и разговаривали, обсуждая что-то, как вдруг к ним подошла бабка.

— Слушайте, а где наш недалекий то? — Спросила она, посмотрев по сторонам.

— Нэ знаю, я эго вчэра вэчэром только выдэль! — Сказал «оживший» баран.

— Я тоже его только вчера вечером видел. — Юлий повертел головой, надеясь заметить нового друга.

— А он вчера забрал все кокосы и тарелку и куда-то ушел. — Заявил макак. — Я видел.

— Мою тарелку? Я его сейчас….

— Тышэ, жэнщына, мужчына сэйчас разбэ-э-эрется! — Сказал Грузин и пошел вдоль берега.

— Тьфу, тоже мне мужчина. — Выругалась Марфушенька и побежала за бараном.

Делать было нечего, а вдруг помощь какая нужна будет, вот Юлий с Йориком тоже побежали на поиски медведя, который в это время мирно посапывал под кустом.

Подойдя ближе, баран сразу же учуял терпкий запах алкоголя, видимо, Дружок припас несколько кокосов на утро, и они забродили еще сильнее. Марфушенька поняла, что кокосовое молоко по запаху теперь напоминало самый настоящий самогон, какой гнал Горыныч и продавал за бешенные деньги заграницей. С одной рюмки уносило, а тут, насколько она увидела, целых три кокоса. Если медведь выпьет все это, то вообще овощем может стать.

— Эй, недалекий, вставай давай! — Крикнула Марфушенька, на что Дружок злобно рыкнул. Да-да, именно рыкнул, а после подхватился и встал на четвереньки.

— Р-р-р! Ну-ка старая, уйди иначе задер-р-ру! — Зарычал еще полупьяный медведь, охраняя свой запас кокосов.

— Ты ж смотри, разговорчивый какой! — Фыркнула бабка, засучив рукава. — Я сама тебя сейчас задеру, будешь знать, как на меня рычать, падла!

Марфушеньку еле оттащили от пьяницы, который успел выпить еще два кокоса, после чего, шатаясь из стороны в сторону пошел вдоль берега.

— Ой-е, это уже зависимость, нужно что-то делать! — Заключил Юлий, и все согласились с ним, кроме Марфушеньки, которая предлагала навалять ему хорошенько.

— Нэ, рукопрыкладство это нэ наш мэтод! — Сказал баран, и с ним тоже все согласились, кроме Марфушеньки, которая угрожала теперь и Грузину навалять, и вспомнила про свои мозоли, которые натерла обычными канцелярскими ножницами, который дал ей Юлий, чтобы подстричь барана.

Вдруг медведь развернулся и с прищуром взглянул в сторону толпы, которая думала над тем, как успокоить Дружка, пока тот совсем не слетел с катушек. Марфушенька предлагала взять дрын и погонять медведя пока он не отрезвеет. Он же в свою очередь рассматривал нового члена их «банды». Вроде все ясно: конь, бабка, макака и какая-то корова с большим выменем. Очень странно. Он решил подойти ближе и познакомиться. Опустившись на четвереньки, потому как две лапы его просто не держали, он медленно начал подходить.

— Эй, недалекий, если ты сейчас нападешь на меня, я тебя засужу! Я в суд подам! — Заверещала бабка, потому как взгляд у Дружка был, мягко говоря недружелюбным. — А не, все, вижу, ты не мной заинтересован, а этого баран можно и на шашлычок, я бы не отказалась от мяска.

— Я тэбэ сэйчас такой шашлычок покажу, не съэш. — Разозлился баран.

Медведь наконец-то подполз ближе к толпе, которые спорили кто первый пойдет на шашлык и взглянул на «корову».

— Мое почтение, мадам! — Он протянул Грузину лапу, на что тот разозлился и выставил рога вперед, а медведь никак не унимался. — Я тут подумал, раз вы попали сюда, то… может быть, м? — Он игриво повел бровями и, протянув лапу, дернул «корову» за «вымя».

Грузин взвыл не по-человечески, точнее, не по-бараньи, а после, выставив рога вперед понесся за убегающим медведем. Баран громко ругался по-грузински, пытаясь догнать пьяницу и, как говорила Марфушенька, навалять ему, да так, чтобы сразу же отрезвел. Бабка же бегала вперед-назад и кричала «Так ему!», «Бей его!» и «В атаку!», после последовало еще пару фразочек, правда они были не очень приличными, но такими редкими, что Юлий решил записать ее в свою книжку.

«Догонялки» длились часа полтора, пока баран не выдохся и не свалился в воду, чтобы отдохнуть, да и освежиться. Грузин был зол, Дружок ничего не понимал, но ему понравилось играть в догонялки. Марфушенька, как только «представление» закончилось сразу же поперлась на завтрак, потому как Юлий во время всего этого что-то увлеченно готовил у костра. Подойдя ближе, она бедная сморщилась от того, что увидела.

— Што это? — Спросила бабка, принюхиваясь. На удивление это пахло очень даже вкусно, но выглядело…

— Это фруктово-травяной суп! Вкуснятина должна быть. — Юлий осмелился попробовать это, но сразу же все выплюнул и расстроенно опустил голову. — А ведь все по рецепту делал.

— Мнэ кажэтся, что бабкэ нужэн мясо, чтобы она нэ потэряла свои формы. — Грузин, после того, как Марфушенька подстригла его, стал засматриваться на нее. А ведь она принцесса…

— Нужен мясо, нужен! — Согласилась бабка, кивая головой, а после взглянула на барана. — Правильно он говорит, нужно мне мясо, а то исхудаю и размер свой потеряю, а модель должна быть одного размера постоянно.

— Ну тогда сами и ищите мясо, а я и фруктами наемся. — Фыркнул Юлий, а после пошел к своему сундуку, достал оттуда книжку и перо и уселся под какой-то кустик, мечтательно прикрыв глаза.

Грузин с бабкой и Йориком пошли на поиски мяса. Баран хотел просто угодить своей спасительнице, а Йорик решил присмотреть за этими капушами, чтобы они не попали в неприятности, ну или просто поржать, если вдруг они попадут в глупую ситуацию. Медведь допил свои последние кокосы и танцевал, прыгая туда-сюда по берегу и иногда подпевая звукам из волшебной тарелочки.

Грузин был во всеоружии и готов был наброситься на первое попавшееся животное, которое понравилось бы бабке, но кроме макак ничего не попадалось. Вдруг они услышали странные звуки, от которых даже Йорика передернуло. «Што это?» — Подумала Марфушенька, прислушиваясь к звукам, но они слышались ей через раз. Баран постоянно твердил о том, чтобы она не боялась, ведь он настоящий самец и сможет ее защитить, хотя сам шел на ватных от страха ногах. Йорик сидел на баране и смотрел по сторонам, заранее предупредив о том, что, если вдруг что случится, он свалит и никому помогать не станет.

— Это жизнь, старая, тут либо ты, либо тебя! — Заключил свой монолог макак, а после взглянул на бабку, которая пыталась освоить последнюю фразу.

— Бум-ба… Бам-ба… — Слышалось все громче и громче, а после из кустов выбежало человечков двадцать. Все они были Марфушеньке до пупа, отчего та расхохоталась.

— Бежим! — Крикнул Йорик и потянул Грузина за уши, но тот решил показать Марфушеньке то, какой он сильный и поэтому начал обзывать человечков, а после и вовсе разошелся, и начал махать копытцами. — Бежим, я тебе говорю! Бежим, рогатый!

Йорик орал, бабка хохотала, рассматривая человечков, которые были еще меньше, чем леший, с которым она частенько распивала чаи у себя в избушке, а Грузин пытался оградить Марфушеньку от человечков и спасти ее, как и полагается настоящему рыцарю. Но, как говорится: «Мал, да удал». Эта кучка «чунга-чкуков», как их назвала бабка, в раз связали их и потащили куда-то. Йорик успел сбежать, это повезло еще, что у него хвоста не было, иначе бы поймали на раз. Он решил сначала проследить за человечками, а уже потом бежать за подмогой.

Они тащили пленных вглубь острова, куда никто еще не ходил, точнее никто из недавно прибывших, ведь знали, что где-то там находится племя Тумба-Юмба. Макак прыгал с дерева на дерево, постоянно боясь, что его заметят, но не отставал. Естественно, он недолюбливал бабку, хотя где-то в глубине его мохнатой души, она ему нравилась. Ее характеру мог позавидовать любой, а ее словарному запасу и вовсе.

Пока человечки тащили этих двоих, Марфушенька научила их парочке своих любимых словечек, которые то и дело повторяла, пытаясь еще сопротивляться. Грузин то и делал, что успокаивал «женщину», да он теперь называл ее так. То ли когда Марфушенька подстригала его задела что-то, то ли скорый приход весны так на него действовал. Многие знали, что на этом острове зима длилась всего месяц, а после несколько месяцев весны и лето. Вот барану и не повезло, но самое главное, что мысли о его Белочке и вовсе выскочили из его головы. Теперь у него была цель охмурить Марфушеньку. Он даже готов был жениться, но понимал, что такую даму нужно добиваться.

— Ты будэш моэй! — Орал Грузин на всю округу, отчего человечки покалывали его курдюк копьями, такими же маленькими, как и они сами, но острыми.

— Да заткнись ты, тупоголовый, нас щас сожрут! — Орала на него бабка, но ее никто копьем не тыкал. Пытался один смельчак, но получил пяткой в нос и перестал быть смельчаком.

Наконец-то человечки дотащили этих двоих до своей деревеньки, где жила еще сотня таких же мелких «чунга-чкуков». Йорик решил посмотреть, что же дальше будут делать с бабкой. Ну понятно же, что барана сразу же на шашлык пустят, а вот бабку. Вся деревня, услышав громкие матерные словечки, сразу же столпились вокруг бабки и смотрели на нее, открыв рот. Через пару минут толпа разошлась и к барану с бабкой подошел толстый мужик с короной из листьев на голове. Он долго ходил вокруг них, потом обнюхивал, что-то говорил на своем непонятном языке.

— … мба, ба-тумба, ба-тумба! Тумба-Юмба! — Крикнул мужик с короной, а после все стали бегать вокруг костра, пока кто-то не принес большой котел. — Ням-ням, тумба-юмба!

Йорик, увидев такое, сразу же бросился на берег обратно, чтобы спасать барана с бабкой. Оказалось, что этот маленький народец и был теми самыми Тумба-Юмба. Макак летел на всех парусах, зная, что, если хоть на минутку остановится перевести дух, бабку сразу же обглодают до косточек. Но, вот незадача. Он остановился на небольшой развилке и просто не помнил в какую сторону ему идти, то ли налево, то ли направо. Свернув направо, он понесся к берегу, надеясь, что побежал правильно. «Эх, Йорик, Йорик, не по той дорожке ты пошел.» — Вдруг вспомнил макак, слова гориллы из зоопарка, где он раньше обитал. «Тьфу, подумаешь! Отмотал срок, теперь вот на острове греюсь, что плохого?!» — Подумал макак, как вдруг почувствовал, как земля из-под ног уходит. «А-а-а! Точно не по той дорожке пошел!» — Запаниковал он, но лапки уже наполовину увязли в болоте.

— Ну все… пришел конец! Спасите! Помогите! — Заорал макак, но никто кроме таракашек и лягушек его не слышал.

— Ква! — Послышалось рядом.

— Ну-ка, кша отсуда! — Снова заорал он.

— Ква-ква…

«Что-то у лягушки акцент какой-то, совсем не лягушачий.» — Подумал Йорик, а после начал разворачиваться, чтобы посмотреть на лягушку такую, которая все квакала и квакала. Подозрительная лягушка, подозрительно квакала и была слишком подозрительной вообще. Лягушка метра два, вся в грязи и с кокосом в руках. Стоп. С кокосом? В последнее время у Йорика перед глазами был только один персонаж с кокосом. Тот сидел под кустом с какими-то болотными ягодами и потягивал через трубочку коктейль, закусывая ягодами.

— Эй, дружок, ты что ли? — Спросил макак присматриваясь к зеленой куче тины.

— Ква… ик! — Ответил тот, а после начал ловить языком трубочку, чтобы снова отпить коктейля. — Кваааа…

— Ах ты, падла, лягушачья… ой, что это я? — Йорик понял, что нахватался слов от Марфушеньки. — Эй ты, недалекий… ой, снова… Слышь, ты!

— Ква-ква… хи-хи-хи. — Эта игра нравилась «лягушоноку» и ужасно бесила Йорика, который готов был собственноручно придушить этого типа.

— Эй, Дружок, помоги выбраться, а я тебе еще таких кокосиков наворочу! — Решил макак, протягивая лапки к куче тины.

— Ква! — «Лягух» поднялся и полез было в болото, но Йорик запустил в него клочок тины, смешанный с грязью.

— Стой на месте иначе еще и тебя придется вытаскивать! — Заорал макак, а после взглянул по сторонам. — Вон, да повернись… В другую сторону! Да в другую… А-а-а!!!

Макак разозлился и начал дергаться, чтобы вылезти из болота, но увяз еще сильнее. Уже через пару минут Йорик мог вертеть только головой, но не переставал орать на «лягушонка», который делал вид, что настоящий и постоянно квакал. Вдруг в кустах послышалось какое-то шевеление и через мгновение из кустов выглянул сначала огромная задница, а после уже и весь конь.

— А, вот кто тут кричит, а я слышу голос знакомый… — Тут Юлий заметил «лягушонка», который сидел под кустом и ел ягодки, постоянно квакая. — Это еще что такое?

— Наш придурок! — Выругался Йорик, а после набрал побольше воздуха в легкие и заорал, что было сил. — ДА ВЫТАЩИТЕ ВЫ МЕНЯ УЖЕ ОТСЮДА!!!

Конь тут же одумался и начал искать что-нибудь, что помогло бы вытащить макака из болота. Наконец-то приглядев на дереве лиану, он потянулся за ней, но тут ему на голову свалилась какая-то змея. Завизжав, как он не визжал ни разу в жизни, Юлий начал прыгать и дергать всеми конечностями, пока и сам не угодил в болото. На это Йорик решил промолчать, но не смог.

— Конь педальный! Какого фига полез сюда, тебя помочь попросили, а ты только хуже сделал! — Орал макак, пытаясь вылезти или хотя бы вытащить лапу, чтобы огреть хорошенько коня. — Эй, недалекий, харе квакать, помоги!

— Ква…

— Не, до этого не дозвониться!

Марфушенька в то время все еще находились в деревне Тумба-Юмба и смотрели на котел, пока кучка народа что-то бурно обсуждали, а после разбежались. Бабка слышала крики горластого макака. «Но ничего, там еще лошадь с недалеким есть, разберутся.» — Подумала бабка. Грузин начал паниковать, потому что он не хотел, чтобы его съели.

В это время к Марфушеньке подошел тот самый мужик в короне и юбке из листьев и начал что-то болтать на своем языке, а после снял с себя корону и надел ей на голову. Бабка ничего не могла понять, ей стало интересно, что будет дальше, раз уж этот мелкий отдал ей свою корону. После этот человечек собственноручно развязал ее и повел куда-то. «Ну, самое главное, что моя шкурка в целости и сохранности.» — Подумала бабуля, а после обернулась, смотря, как Грузина тащат куда-то. Если бы кто видел эти перепуганные черные глаза, взглянув в которые даже у такой стервозы, как Марфушенька что-то внутри сжалось. Ну в одиночку она точно никого не спасет.

— Эй, Чунга-чкук!? Тебе што от меня надо? — Спросила бабка, когда они с этим мужиком зашли в какой-то шалашик.

— Ба-бамба… Тумба-бамба, кабамба! — Пробубнил тот и потянул бабку за юбку.

— Што это? Ты што это мне предлагаешь извращенец несчастный! — Заорала Марфушенька, а после размахнулась своей костяной ногой и со всей дури дала мужику промеж юбки, отчего тот сразу же взвизгнул, а после потерял сознание.

Схватив кинжал, ну или что-то очень похожее на ножик, который был у мужика за поясом, Марфушенька побежала спасать барана. Грузин, увидев бабку с ножом, сначала обрадовался, а после подумал, вдруг она его собственноручно решила зарезать и начал ползком улепетывать от нее. «Што это он бегает?» — Удивилась бабка, а после побежала за бараном. Запрыгнув на него верхом, Марфушенька, стукнула его костяной пяткой по башке и принялась резать веревку, которой у барана были связаны и передние и задние ноги.

— Ты мэня нэ собыраэшься рэзат? — Спросил Грузин, когда бабка пыхтела, разрезая веревку.

— Нееее, пока что… Нам надо сматываться отсюда, пока эти Чунга-чкуки не заподозрили ничего! — Сказала Марфушенька, но тут из того самого шалаша, где был Тумба-Юмба, вылетел один из человечков и быстро начал что-то кричать на своем языке. — Во попали! Давай, черныш, гони!

Она схватила барана за уши, и они помчались поскорее оттуда, чтобы Тумба-Юмбы не сожрали их. Грузин мчался во весь опор, в сто раз быстрее самого лучшего скакуна, а Марфушенька только командовала, а иногда оборачивалась и корчила человечкам рожицы, на что они громко кричали какие-то ругательства (это она поняла по интонации). Правда эти человечки метали в них копья и несколько даже попали в его курдюк, а несколько Марфушенька перехватила и метнула обратно.

— Ага! Будете знать, как с Марфушенькой связываться! Получайте! — Кричала бабка, пока человечки не скрылись из виду.

Оказалось, что Грузин просто свернул с тропинки и пытался отдышаться, как вдруг начал орать, как бешенный.

— Молчи, окаянный! — Бабка снова ударила его костяной ногой по башке. — Што орешь то?

— М-м-монстыр! — Снова завопил баран и снова получил по башке.

— А-А-А! — Вдруг заорала Марфушенька, повернувшись в сторону «монстра». — Тьфу, недалекий, ты что ли?

— Ква!

— А, ясно, кокос на тыкву упал? — Усмехнулась бабка, а только после увидела лошадиную морду, которая выглядывала из болота и глаза и нос макака. — Ой, ну вот без меня никак. Ждите, сейчас что-нибудь найду. Поехали, как там тебя, Грузло.

— Грузин я! — Сказал баран, а после пошел куда-то, пока бабка не остановила его и не сказала, что сама скорее найдет что-нибудь.

Марфушенька полчаса бегала вокруг дерева, на котором приметила длинную лиану, которой вполне возможно можно было бы вытащить тех двоих из болота. Но, как оказалось, она была слишком маленького роста, чтобы дотянуться до лианы. Плюнув на все, она приказала медведю, который все еще квакал и хихикал, чтобы он достал лиану с дерева, все ж косолапые умеют лазать по деревьям, но тот категорически отказывался, громко квакая на нее перегаром.

— Ах ты, падла, мохнатая! — Бабка схватила с земли огромную палку и стала гонять медведя, пока он сам не залез на дерево. — Так бы сразу! Веревку зелененькую мне кидай!

Дружок сбросил веревку, а после Марфушенька заставила его еще и тянуть коня и макака из болота, на что тот опять хотел ответить «Ква», но передумал, потому, что бабка все это время не выпускала палку из рук. Юлий схватился зубами за веревку, а свободным копытом вытащил макака из грязи, пока медведь тянул веревку. Марфушенька командовала, иногда давая хорошего пинка, чтобы не останавливался. А Грузин в это время стоял на стреме, правда он так и не понял, что это значит, но спрашивать у Марфушеньки побоялся, а то и получить можно ж было. Она такая женщина, что не по ней, так сразу нужно кулаками размахивать.

Наконец-то Юлий с Йориком стояли на твердой земле. Оба были в грязи и тряслись от того, что долго находились в ледяном болоте. Они хотели поскорее добраться до воды и искупаться, но Марфушенька начала расспрашивать их обо всем, но те двое лишь громко стучали зубами. Медведь обиженный на то, что ему не дали поиграть в «лягушонка», поэтому и поплелся обратно на берег, чтобы отдохнуть. Ведь он сам тащил Юлия из болота, а это так тяжело, что просто жуть. Макак поскорее понесся к воде, конь тоже не отставал. Марфушенька тоже решила возвращаться обратно, вот только ей понравилось кататься на баране, поэтому и обратно она ехала на нем.

Юлий с Йориком с разбега прыгнули в воду и стали оттирать грязь от шерсти, Дружок завалился на свое место под пальму смотря какую-то передачу по тарелочке, а Марфушенька сразу же начала искать что бы вкусненького такого съесть, а баран лег в тенек и решил вздремнуть.

— … ну и пришлось нам бежать от них, — говорила Марфушенька, как раз на этом моменте и проснулся Грузин.

— Ну все, старая, теперь точно мы все попали. — Сказал Йорик, доедая банан. — Они ж теперь так просто не отстанут от тебя, ты ж покушалась на честь самого вождя! Так я и знал, что нельзя тебя одну оставлять один на один с этими людоедами.

— Как людоэдамы? Оны ж и мэня хотэли съэсть! — Вмешался Грузин, подойдя к друзьям, которые сидели в тени и разговаривали.

— Тебя? Нет, ты скорее всего пошел бы им на жилетки, вот откормили бы тебя, шерсть отрастили и сделали бы себе лежанки, да и жиром бы запаслись.

— А, я понял о ком вы говорите, я читал что-то о каком-то племени, которое в Африке жило, но я не думал, что оно все еще тут. — Сказал Юлий.

— Не, эти типы живучие, их даже звери дикие не жрут, они ж вонючки, как и наш медведь. — Расхохотался Йорик, отчего медведь лишь хотел возмутиться, но Марфушенька, как было ни странно, заступилась за него.

— Ты сам то себя нюхал, макакака несчастная! — Как всегда на повышенном тоне выдала Марфушенька, пытаясь почистить апельсин, но ей постоянно попадала, струя сока в глаз. — Падла!

— Давай я тебе почищу, Малфушенька! — Дружок наконец-то окончательно протрезвел и тоже вмешался в разговор, а после ему просто стало приятно, что бабка за него заступилась, поэтому и он решил ей помочь. Правда не очень получилось. Как только медведь взял апельсин, его вновь вовлекли в разговор, и он совсем не заметил, как запихнул Марфушенькин апельсин себе в рот. Вот только когда одумался, понял, что бабка его самого сожрет. Сначала сдерет с него шкуру, а потом сожрет. Он решил потихоньку свалить, но тут Грузин обратился к нему, на что он лишь завизжал, а после поскорее сбежал куда-то.

— Што это с ним? — Спросила Марфушенька, но после вспомнила про свой апельсин, который отдала медведю. — Вот дурень! Это он из-за этого апельсина што ли?

— Нэ знаю! Надо эго найты скорээ, а то вдруг попадот к Тумба-Юмбам! — Сказал Грузин, сразу же собираясь снова идти «в бой».

— Нельзя вот так просто взять и идти за Дружком. — Юлий, как обычно, начал чертить на песке какие-то символы и знаки, но тут из кустов вышел медведь с охапкой апельсинов.

— Эй, недалекий, ты чего сбежал? Я-то думала, што… — Марфушенька сразу поняла, почему Дружок шел змейкой, а когда тот подошел, все сразу же унюхали запах алкоголя. — Он што опять надрался где-то?

— Мда-а! Бэ-э-эда! — Протянул Грузин, взглянув на Дружка, который снова где-то что-то нашел.

— О-о-ой, жара, жара-а! — Взвыл медведь, отчего Йорик хотел сбежать куда подальше, но бабка успела его схватить.

Медведь начал танцевать, отчего все четверо были в диком напряжении потому что, если вдруг эта махина упадет, то плохо будет всем. Юлий пытался придумать, как сделать так, чтобы их общий друг поскорее протрезвел и не натворил делов, ну или хотя бы не покалечил кого-нибудь из них. Грузин бегал вокруг Дружка, пытаясь докричаться до того, но тот лишь громче орал свою песню, и совсем удивительно то, что, когда он выпивал он переставал картавить. Марфушенька схватив макака и свою тарелочку, поплелась куда-то. Она молчала, пока не дошла до пальмы.

— Сорви мне кокос! — В приказном тоне сказала бабка, поставив Йорика на землю.

— А чечетку тебе не станцевать? — Нахмурился макак, но, чтобы не получить от Марфушеньки все же полез на пальму. — Вообще-то женский алкоголизм не лечится. Я не уверяю тебя в том, что этого медведя можно как-нибудь закодировать, но ты… От тебя я такого не ожидал. Или ты думаешь, что раз уж старая, то и терять нечего?

— Што? — Разозлилась Марфушенька, а после подняла с земли какой-то камешек.

— Не, ну я не специалист, конечно же, но тем не менее… У некоторых жизнь и после… Слушай, а сколько тебе лет то?

— У девушки такое не спрашивают, это неприлично. — Попыталась отмазаться бабка.

— Так я и не у девушки спрашиваю же. — Сказал Йорик, но тут ему что-то прилетело прямо в мохнатенький задок, отчего макак не удержался и свалился с пальмы. — Эх ты, а я ведь почти ж добрался, теперь заново. А тебе кокос зачем?

— Надо, я сказала! — Фыркнула Марфушенька, отвернувшись от пальмы.

— Не, ну а сколько тебе лет то? Я так, чтобы знать, я ж никому не расскажу, я умею держать секреты.

— Сколько, сколько!? Триста мне!

— СКОЛЬКО?! — Йорик даже взвизгнул, потому что никак не ожидал услышать такого. — Шутишь!

— Вообще-то, я даже еще несовершеннолетняя, мне триста восемнадцати лет нет. — Снова фыркнула бабка. — Ты только, это, не говори никому.

— Не, я молчу. — Сказал Йорик, а после скинул несколько кокосов.

Взяв один самый большой кокос, бабка поспешила обратно. Но вернувшись к друзьям, она увидела, что Грузина нигде не было, а Юлий скакал вокруг Дружка и пытался донести до медведя хоть что-то, но тот отказывался даже слушать. Бабка подошла к медведю и что-то гаркнула что было сил. Юлий не расслышал ничего, потому как гаркнула она прямо ему в ухо, что означало «не стой, где не надо». Отбежав в сторону, конь постарался раствориться, чтобы ему не попало от бабки, а то мало ли, до медведя не дотянется, а пар выпустить надо.

— Эй, двухметровый, ну-ка сократись! Перетереть кое-што надо! — Заорала бабка, после чего медведь все же нагнулся.

— Ну что? — Дружок не хотел отрываться от своих танцев, но его так и манил кокос, который был в руках. — Дай мне…

Марфушенька видела, как тот облизывался, смотря на кокос. Ну это даже хорошо, ведь именно кокосом нужно было и нейтрализовать пьяницу. Как только его морда оказалась на нужном расстоянии, Марфушенька сработала, как по нотам. Размахнувшись, она со всей дури долбанула тому по башке кокосом.

— Эй, ты сдурела что ли? — Крикнул Юлий, увидев, как медвежья тушка растеклась по песку. — Ты его пристукнула что ли?