Бесплатный фрагмент - Записки путешественника

ИТАЛЬЯНСКИЕ МОТИВЫ: (Рим — Флоренция — Венеция)

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Сразу вынужден чистосердечно признаться: самый лучший уголок планеты — это родной дом! Но для того, чтобы осознать сей факт в полной мере, необходимо хотя бы изредка путешествовать. Вот и на сей раз, дождавшись долгожданного отпуска, мы с супругой решили посетить Италию. Причем, сознательно выбрали избитый классический маршрут — Рим, Флоренция, Венеция. С тем, чтобы, с одной стороны, познакомиться с известными достопримечательностями мировой живописи и архитектуры, а с другой — составить некоторое представление о самих итальянцах.

Но — для начала — небольшой экскурс в своё прошлое…

В далекие 80-е годы прошлого века, когда мне довелось поработать барменом в «Интуристе», я часто обращал внимание на тот факт, что основная масса иностранных туристов (как правило) состояла из «дряхленьких» стариков и старушек, дышащих на ладан и готовых вот-вот отойти в мир иной. Моё недоумение рассеял один из этих «божьих одуванчиков».

— Видите ли, дело в том, что у нас принято, первые две трети жизни стремиться встать на ноги, обзавестить семьей, воспитать детей, построить дом, сделать карьеру… словом, состояться как полноценная личность, а уж потом — на склоне лет — позволить себе, поглазеть на мир и расслабиться.

«Бедные несчастные люди… — искренне жалел я этих людей — Наслаждаться прелестями этого мира нужно в молодом возрасте, когда ты силен, здоров и легок на подъем.»

Совсем не подозревая, что именно в зрелом возрасте, ты по-новому начинаешь относиться к жизни и природе, когда цвета и краски воспринимаются намного глубже и ярче, и когда любая мелочь, на которую ты в юности не обращал внимания, способна ввести тебя в экстаз, заставив глубоко задуматься и застыть в позе созерцающего философа.

Впрочем, если честно, то у меня до сих пор нет однозначного ответа на этот вопрос: в каждом возрасте есть свои минусы и плюсы. И это мы в полной мере оценили с женой во время очередной нашей поездки.

Итак: приглашаю последовать за нами в солнечную Италию!

ЧАСТЬ I — РИМ

— Тема лекции: «Нью-Йорк — город контрастов»!

— А я не был в Нью-Йорке…

— А где ж вы были?

— Я был в Стамбуле, в Марселе…

— Пожалуйста, «Стамбул — город контрастов» — какая разница…

(из к/ф «Бриллиантовая рука»)

Уже по-возвращению из нашего отпуска, я вдруг с изумлением для себя узнал, что «этрусски, оказывается, были… русскими». Ну — почти. Во всяком случае, в одной из патриотично настроенных радиопередач, на которую я совершенно случайно наткнулся и коих сейчас развелось немыслимое количество, мне «грамотно и профессионально» разъяснили и провели параллели между древним италийским алфавитом и славянской кириллицей. Шо уж тут думать, после таких совпадений, я — право — не знаю. Будем считать, что мы с супругой посетили свою историческую родину. Ведь, если «древняя Корсунь», имеет такое огромное цивилизационное и сакральное значение для России, то почему бы и древним этрусскам не заделаться русскими? Лично я — руками и ногами только «за»!

Однако, являясь продуктом «совка», позволю себе, всё-же, пройтись по той истории, что пользуется пока доверием на всей остальной части нашей планеты.

КРАТКО ОБ ИСТОРИИ

Пропустим (ради приличия) «нижний палеолит» и «неандертальцев», населяющих современную территорию Италии и обратимся поближе к нашим временам.

«Уже в договоре 241 года до н. э. с Карфагеном под Италией понимается весь полуостров до Рубикона, а в следующем веке имя это укрепляется за всей страной до Альп. Альпы вошли в состав Италии только при Диоклетиане, когда к 11 регионам, на которые разделил Италию Август, присоединены были ещё три.

Первоначально, ещё до появления галлов в Италии, этруски занимали всю долину реки По. Позднее они вытеснили умбров из Тосканских холмов, распространили своё владычество и на латинов, а в Кампании основали союз 12 городов. Явились этруски в Италию, вероятно, с севера, раньше галлов и венетов, но позже лигуров и италийских племён.

Объединить все эти народы и сплотить их в одно могущественное целое суждено было латинам. Уже Гесиод знает их, в IV в. имя их становится в Греции общеизвестным. Но имя Рима вскоре затмевает имя Лациума, и последнее становится скорее политическим понятием, чем названием нации.

История Древнего Рима длилась от основания города Рим в 753 году до н. э. до падения созданной под его началом Римской империи в 476 году н. э.

Это — одна из самых могущественных древних цивилизаций, получившая название от её столицы. Сильное влияние на становление древнеримской цивилизации оказали культуры этрусков, латинов и древних греков. Пика своего могущества Древний Рим достиг во II веке н. э., когда под его властью оказались народы Северной Африки, Средиземноморья, Европы и Ближнего Востока.

Древний Рим создал культурную почву для европейской цивилизации, оказав определяющее влияние на средневековую и последующую историю. Современному миру Древний Рим подарил римское право.

Христианство как вероучение родилось на территории Римской империи.

Сам город был основан вокруг поселений у брода через реку Тибр, на пересечении торговых путей. Согласно археологическим свидетельствам, Рим был основан как деревня, вероятно, в IX веке до н. э. двумя центрально-италийскими племенами, латинами и сабинянами (сабинами), на холмах Палатинском, Капитолийском и Квиринале.

Этруски были древними племенами, населявшими в первом тысячелетии до н. э. северо-запад Апеннинского полуострова (область — древняя Этрурия, современная Тоскана) между реками Арно и Тибр и создавшими развитую цивилизацию, предшествовавшую римской и оказавшую на неё большое влияние. Римская культура унаследовала многие обычаи и традиции из культуры этрусков. Примерно во II веке до н. э., вследствие ассимиляции со стороны Рима, этрусская цивилизация прекратила своё существование…

С целью увеличить население Рима на первых стадиях его развития, Ромул предоставил пришельцам права, свободы и гражданство наравне с первыми поселенцами, для которых он отвёл земли Капитолийского холма. Благодаря этому в город начали стекаться беглые рабы, изгнанники и просто искатели приключений из других городов и стран.

В Риме также не хватало женского населения — соседние народы справедливо считали постыдным для себя вступление в родственные союзы с толпой бродяг, как они называли в то время римлян. Тогда Ромул придумал торжественный праздник — Консуалии, с играми, борьбой и разного рода гимнастическими и кавалерийскими упражнениями. На праздник съехались многие соседи римлян, в том числе сабиняне (сабины). В минуту, когда зрители и, в особенности, зрительницы были увлечены ходом игры, по условному знаку многочисленная толпа римлян с мечами и копьями в руках набросилась на безоружных гостей. В сумятице и давке римляне захватили женщин, сам Ромул взял себе в жёны сабинянку Герсилию. Свадьба с ритуалом похищения невесты с тех пор стала римским обычаем.»

(источник — «Википедия»)

В ПРЕДВКУШЕНИИ ПОЕЗДКИ

Поскольку опыта самостоятельных путешествий у меня было сравнительно мало, то — в основном — мне оставалось надеяться на свою интуицию, которая редко меня подводила. Так случилось и на этот раз. Руководствуясь здравым смыслом, для составления своего будущего маршрута, я воспользовался советами друзей и близких, выбрав известный сайт «букинг. ком», на котором забронировал гостиницы, где нам предполагалось остановиться. Так, по наитию, Риму будет отведено чуть менее недели, Флоренции — четыре дня, а для Венеции — накину ещё три.

Тщательно выверив свой маршрут, я выкупил (по интернету) билеты в музеи Ватикана, галерею Уффици, железнодорожные билеты из Рима во Флоренцию и из Флоренции в Венецию. Ну, а далее — оставалось полагаться на волю Всевышнего.

Единственное, что меня несколько смущало — незнание языков. Из смутных познаний своего советского прошлого, в сознании прочно засели лишь несколько итальянских слов и выражений: «si» («да»), «quanti bicchieri» («сколько стаканов») и «bella ragazza» («красивая девушка»). Кроме того, жестами меня бог не обделил, так что особо я не переживал.

САМИ С УСАМИ…

Одним из категоричных требований моей жены было условие: ехать исключительно «за свой счёт», дабы не обременять друзей и близких, волею судьбы оказавшихся за границей и которые с удовольствием готовы были принять нас к себе в гости.

— Сколько можно жить «на халяву»?! — резонно пристыдила меня супруга, когда я в очередной раз предложил остановиться у своих друзей в Риме.

— Но они искренне будут нам рады. — попытался я робко обосновать своё решение и для пущей убедительности добавил — И потом: мы ведь, с тобой окромя русского и таджикского, «ни бум-бум»! Как мы будем изъясняться?

— Ничего: справимся! — уверенно поставила точку Лена.

Мне осталось лишь тяжело вздохнуть: невольно всплыл сюжет из к/ф «Бриллиантовая рука»:

— Папаша, закурить не найдётся?

— А-а… ммм…

— Ты чё — глухонемой?

— Да!

— Понятно…

Что же касаемо авиабилетов, то самым привлекательным (а, следовательно, выгодным и дешевым) выглядел вариант «туда и обратно». К примеру, Санкт-Петербург — Рим (с одной пересадкой в любой из точек Европы). Но вы ведь уже знаете, что я летел не один. В ходе совместного «коммюнике», которое чуть не закончилось дракой, слезами и провалом предстоящей поездки, был достигнут некоторый консенсус: летим в Рим, а возвращаемся домой — из Венеции. Итоговый вариант обошелся семейному бюджету в ещё половину моей зарплаты, но кто (кроме скупых мужей) считает деньги?

В общем, рано утром 16 августа 2016 года, два подозрительных типа пожилого возраста уселись в такси и направились в сторону аэропорта Пулково. Нам предстояло лететь в Рим через Москву. Сдав багаж (один легкий чемоданчикс бельем), мы облегченно вздохнули и я стал лихорадочно «шарить» глазами комнату для курящих. Забегая несколько вперед отмечу, что за всё время наших перелётов, только в Пулково и Шереметьево курильщики приравнены к геям, прокаженным и прочим отверженным слоям российского общества. Одним словом, «курить низзя!» и вообще — «наши люди на такси не ездят!» Пришлось терпеть аж до самой Италии.

ПРИЕЗД

Я думаю, что торг здесь не уместен! — сказал Ипполит Матвеевич.

Он сейчас же получил пинок в ляжку, что означало — Браво, Киса, браво, что значит школа!

(И. Ильф и Е. Петров «Двенадцать стульев»)

Как и в случае с Германией, Израилем, Голландией… мне до последней минуты не верилось, что я своими глазами узрею город, которым бредил последние полгода. Однако, когда вскоре под крылом самолета показались очертания береговой линии, мне стало понятно, что «все дороги ведут в Рим»!

Аэропорт Леонардо да Винчи расположен в 30 км от столицы Италии. Есть несколько способов добраться до города:

а) Такси (50 евро);

б) Экспресс-поезд «Леонардо» (14 евро с человека);

в) Автобус (всего лишь 5 европейских тугриков).

Как вы уже, по всей вероятности, догадались, мне «почему-то» приглянулся последний вариант.

Едва лишь, мы очутились на улице, я с наслаждением затянулся сигаретой. Лена понимающе терпеливо ожидала в сторонке, рассматривая пальмы и вдыхая горячий римский воздух.

— Как в Бухаре… — заметила она и тут же невинно поинтересовалась — Кстати, надеюсь наш ждёт приличный номер в отеле?

Я заколотился в неожиданном приступе кашля и лишь дипломатично поспешил кивнуть головой в знак согласия.

Наконец, мы удобно уселись на свои места и автобус тронулся с места. Ну, здравствуй Рим!

За всё время поездки от аэропорта до центрального вокзала Термини, мы с жадностью и любопытством впитывали в себя римский пейзаж, проплывающий за окном автобуса. На улице было почти +30, а у нас в салоне — не более +20 градусов по Цельсию. И первое, что поразило — это деревья: типичные сосновые пинии, очаровавшие нас с первого взгляда, так органично вписавшиеся в римский ландшафт и не уступающие по красоте античным памятникам архитектуры. Во всяком случае, как визитная карточка, прекрасно дополняющая характерный облик вечного города.

Минут через 40 — 45, мы уже очутились на главном железнодорожном вокзале, расположенным почти в самом центре Рима. И, забрав свои пожитки, двинулись пешком в сторону отеля, который судя по карте, находился в 8 — 10 минутах, неподалеку от площади Республики. Пока, всё было настолько понятно и просто, что я даже поленился полезть за смартфоном, дабы свериться по GPS-навигатору.

— Куда нам теперь? — робко спросила Лена.

— Иди за мной! — бодро ответил я, стараясь выглядеть уверенным. — Уже совсем близко.

И в самом деле, не прошло и десяти минут, как мы очутились у массивной двери, с огромными позолоченными кольцами. Рядом, на стене, я без труда разыскал кнопку «Texas» и уверенно нажал на неё. Раздался характерный звонок и дверь медленно стала открываться, осторожно высвечивая контуры внутреннего двора, находящийся прямо ко курсу, а также, две большие двери, справа и слева.

Странно, но почему-то, «цветов и пионеров» не оказалось: никто нас не встречал. Не зная, в какие двери нам ломиться, мы с женой молча стояли посередине, с надеждой взирая куда-то вверх. Наконец, из парадной, что находилась справа, послышались какие-то голоса. Нырнув туда и подняв голову, я узрел невысокого роста мужчину, который что-то лопотал на своём, усердно при этом жестикулируя.

— Отель «Техас»? — обратился я к нему по-русски.

— Si, si! — закивал он мне в ответ на чистом итальянском.

Слово «си» я знал хорошо, а потому уверенно нажал на кнопку лифта и вскоре мы очутились на четвертом этаже, который по-ихнему считается третьим. Впрочем, мне уже было всё «по барабану»: главное — мы почти «дома». Через минуту, мы уже стояли у стой ресепшна.

Подтянутый и очень подвижный Рудольфо, с едва заметным животиком, загорелой кожей и хитрыми бегующими глазками, выглядел лет на 40, ну максимум на 45. На внешний вид — нечто среднее между румыном, цыганом, испанцем и итальянцем. Хотя, по ходу разговора, невольно вызвал во мне образ слащавого Леонсио из бразильского телесериала «Рабыня Изаура». Всё вроде бы, сдержано, ненавязчиво и деликатно, и в то же время, невольно напрягаешься: «И где же — зараза — он собирается меня „обуть“?!» В общем, наши люди, всегда начеку: «карацупа» не дремлет!

Надо отдать должное: встретил он нас тепло и доброжелательно, с первых же секунд, расплывшись в обаятельной улыбке.

— Mister Saidov? — уточнил он, сделав ударение на первом слоге моей фамилии.

— Yes! — ответил я ему по-аглицки, но тут же поправился — Si!

На этом наш диалог можно смело считать завершённым, потому как дальше мы уже абсолютно перестали понимать друг друга: он, глядя на моё тупое выражение морды лица, периодически перескакивал с итальянского на английский, я же — в свою очередь — что-то пытался ему втолковать по-русски, изредка опускаясь от отчаяния до… таджикского.

«Влипли!» — отметила про себя Лена.

Всё это время, она молча стояла в сторонке, наслаждаясь первоклассным спектаклем.

Наконец, отчаявшись, «хозяин» махнул рукой и пригласил нас следовать за собой. Я послушно поплёлся за ним. Открыв ключем один из номеров, он сделал жест, означающий «прошу: входите». Взглянув на небольшую комнатку со сдвоенной кроватью в центре и вентилятором на потолке, мне почему-то взгрустнулось: ни холодильника, ни кондиционера, ни телевизора. Заметно оробев, я потихоньку стал «сползать» в сторонку, пропуская вперед супругу и с тревогой следя за её реакцией.

— А где ванна и туалет? — удивилась она вслух.

По-моему, данный вопрос не нуждался в переводе, так как наш опытный сопровождающий, поняв с полуслова, мило улыбнулся моей половинке и обернувшись, кивнул в сторону коридора: мы последовали за его кивком и чуть далее, узрели совмещенный санузел с душем и рукомойником. Естественно, последний был обособлен от трех номеров, одиноко и сиротливо ютясь где-то на задворках узкого коридора.

«Баня, а через дорогу — раздевалка» — вспомнил я анекдот, поёживаясь и нутром чувствуя, что сейчас должно произойти нечто невообразимо страшное, наподобие вулкана Везувия.

Однако, ушлый румын (или испанец), быстро взглянув на Лену, мгновенно всё понял и, дёрнув меня за рукав, потащил куда-то в сторону по длинному коридору. Вскоре, нашему взору предстал почти точно такой же номер, но все «удобства» уже находились тут же, при нём. Хозяин хитро подмигнул и вновь уставился на мою супругу.

— Ну, это совсем другое дело… — выдохнула жена.

— Ну — и? — повернулся я к цыгану (или итальянцу) — Чего ты за это хочешь, хороняка?

Рудольфо вновь расплылся в широкой улыбке и принялся энергично жестикулировать, демонстрируя «высший пилотаж» сурдоперевода: не понять его мог бы только законченный тупица. Как вскоре выяснится, сумма указанная в «Букинге», подразумевает первый вариант номера. Ежели же, мы хотим жить «по-людски», нужно доплатить ещё 36 евро + городской налог. Словом, в итоге выходило на 50 — 60 евро больше, чем было заявлено официально. Я вопросительно взглянул на Лену.

— Как: ты ещё чего-то раздумываешь?! — сверкнула она своими очами, обдав меня бесподобной «автоматной очередью». — Благодари бога, что нам попалась такая добрая душа: за отдельный душ с туалетом я не задумываясь отдала бы намного больше, чем просит этот ангел!

«Слава Аллаху, что Рудольфо не понимает по-русски» — подумал я про себя, поспешно соглашаясь с ним и отсчитывая нужную сумму. Оформив сделку наличными, мы скрепили это дело рукопожатием, после чего, я вполголоса у него поинтересовался:

— А где тут у вас можно покурить?

— Везде! — обрадовал он меня и наклонившись к самому уху — Да хоть в самом номере!

И знаете: после этого я как-то по-особенному проникся теплотой и любовью к Италии в целом и к Риму в частности. Вернувшись в свой номер, мой взгляд упал на пепельницу, гордо возлежащую в центре стола. Я улыбнулся: а ведь, на «букинг. ком» всюду принято рекламировать, что «номер для не курящих». Правда, курить в самом номере, мне бы не позволила моя королева, но… в открытое окно — можно. Кстати, я открыл окно и сразу же попал в «питерский колодец».

Между прочим, всю прелесть внутреннего дворика, где находились мусорные баки, мне предстоит заценить немного позже, когда рано утром грохот мусоросборочной машины и эмоциональные крики работников коммунальной службы заставят меня отодрать свою задницу с кровати с тем, чтобы наглухо закрыть ставни.

Мой первый казус произошёл рано утром 17 августа, когда я, едва проснувшись, поспешил на улицу, на так называемую «разведку». Оказалось, что наш отель «Техас» расположен чуть ли не в самом сердце римской столицы, на пересечении via Firenze и via Nazionale. Прямо напротив нашего отеля расположилось здание не то местного МВД, не то Министерства Обороны что, в общем-то, имело свои несомненные плюсы: можно не беспокоиться, что нас обворуют.

Сбоку от этого солидного заведения расположились закусочная и «мини-маркет» (странное словосочетание, над которым я всегда смеялся у себя на родине: тут, оказывается, они тоже имеются). Как и ожидалось, заведуют подобными заведениями, как правило, выходцы из бывших колоний или стран «третьего мира»: эфиопы, арабы, пакистанцы, иранцы и т. д.

Бодрым шагом я спустился к виа Национале, где на каждом шагу можно встретить бесчисленные траттории, кафешки и рестораны, с выступающими прямо на тротуар миниатюрными столиками. За некоторыми из которых уже попивали утренний кофе туристы и местные жители.

Чуть позже я выясню, что для того, чтобы выпить кофе прямо у стойки, достаточно заплатить 1 евро. Тот же самый кофе, но за столиком на улице, обойдётся в два раза дороже.

Бросив наметанный взгляд «руссо-туристо», я мгновенно зафиксировал для себя небольшую пиццерию, нечто вроде нашей «кулинарии», где совершенно свободно можно приобрести любой кусочек пиццы или пасты на развес с тем, чтобы потрапезничать в номере. Такие заведения отличаются приставкой «rustica» или «slice», что можно перевести как «кусок».

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С РИМОМ

Утренняя прохлада и относительная немноголюдность (по сравнению с Питером, а тем более — с Москвой), узкие улочки и мостовые, выложенные в основном брусчаткой, необыкновенно теплая аура, пронизывающая тебя насквозь и едва слышимая музыка, доносящая откуда-то совсем близко — всё это настолько захлестнуло и взбодрило меня, что сердце радостно запрыгало в моём тщедушном теле, словно несчастная пташка, готовая вот-вот вырваться на волю.

Я осмелел и почувствовал себя свободным и раскрепощенным. В таком радостном состоянии духа я уверенно переступил порог одного достаточно солидного на вид заведения, где по утрам любит собираться «на чашечку кофе» местная публика и иностранные туристы.

— Buongiorno! — поприветствовал я непринужденно вышедших мне навстречу официантку и (как потом оказалось) хозяина заведения.

— Buongiorno! — вежливо ответили они мне и… внезапно застыли.

— «Руссо-туристо!» — представился я.

— Si, si… — поспешно согласились они со мной, не сводя глаз с моих ног. — Prego.

«Что такое? Чего они так остолбенели? — удивился я про себя. — Вроде бы, прилично одет: импортная рубашечка из Израиля, куртка, приобретенная во Франкфурте всего три года назад, джинсы „а-ля супер“, подаренные мне в прошлом году моей кузиной, когда я гостил у них в Роттердаме…»

И тут, мой взор с ужасом падает на… мои домашние тапочки, в которых я имел неосторожность впопыхах выскочить из номера на улицу.

С тех пор, в это заведение до самого своего отъезда, я уже не заходил.

Неподалеку от «дома», я выпил чашечку кофе и, прикупив немного сыра с плесенью (который любит моя жена), поспешил к отелю. Кофе у них (как и во многих европейских странах) подаётся в миниатюрных чашечках с напёрсток и обязательно с отдельным стаканом холодной воды. Причём, сам кофе, объёмом всего в один наш глоток — не более 10 — 15 мл. И такой крепкий, зараза, что в последующие разы, заказывая этот напиток, я обязательно прибавлял «and lots of hot water», имея в виду горячую воду.

В общем, как вскоре мне придётся убедиться, пить кофе «по-нашему» они так и не научились. «Деревня» — ну, что с них взять, убогих…

ВАТИКАН

Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как

дети, не войдете в Царство Небесное.

(Матф.18:3)

Еще накануне я предусмотрительно приобрел в табачном киоске («Tabacchi») проездные билеты, а также узнал от Рудольфо, что до Ватикана можно спокойно добраться, воспользовавшись 64-м маршрутом автобуса. Благо, остановка находится в двух шагах от нашей гостиницы.

Проездные билеты стоят полтора евро и годны на все виды городского транспорта (включая метро) в течение 100 минут с момента их компостирования. То есть, вы можете пересесть на другой автобус или трамвай и проехать далее или — наоборот — вернуться назад, если уложитесь в указанное время. Правда, на метро по такому билету можно проехать только 1 раз.

Билет необходимо прокомпостировать, иначе штраф за неоплаченный проезд очень высокий. Сам компостер (желтого цвета) выглядит незатейливо: приставляешь к его щели билет, он «заглатывает» его на пару секунд, после чего, снова «выплевывает» вам эту картонную бумажку. Естественно, мы предпочли не играть в «русскую рулетку» и как исполнительные «облико-морале», сразу же прокомпостировали наши проездные.

Как оказалось, ехали мы совсем недолго — не более 30 минут — и остановились с обратной стороны Собора св. Петра. Вылезли из автобуса и ничего не можем понять: где Собор, где Ватикан? Наконец, пройдя немного вдоль стены, выясняли, что нам следует обойти весь этот комплекс сбоку. Едва мы попали на саму площадь, как нас мгновенно вычислили русско-говорящие гиды и стали наперебой охмурять своими «выгодными» предложениями. Однако, мы вежливо отказались от их услуг, поскольку у нас на руках уже имелись электронные билеты в музеи Ватикана, преобретенные мною заранее по онлайну. Вскоре выяснилось, что для таких умников как мы, тоже имеется своя отдельная очередь. Правда, значительно короче и быстрее по времени.

Полагаю, нет надобности, описывать вам все красоты Ватикана: во-первых, всё это бесполезно, так как невозможно выразить в словах те чувства, которые охватывают тебя при виде такого великолепия и роскоши, а во-вторых: лучше, приехать самому и всё увидеть своими глазами.

Эти нескончаемые папские галереи, с их несказанным убранством и восхитительной росписью, когда ты вдруг понимаешь, что ни один сантиметр пространства не остался не заполненным. Когда уже через полчаса, всё это золото, блеск и роскошь, бьющая тебе в глаза на каждом шагу, становится настолько привычным, как нечто будничное и обыденное, что понимаешь — надо отойти, присесть в сторонке и отдышаться. Ибо, нормальный человек не способен за раз переварить столько духовной и художественной пищи. Во всём должна присутствовать разумная мера.

Во всяком случае, я описываю исключительно свои чувства. Так, к примеру, от Сикстинской Капеллы (в смысле, росписи Микеланджело) — откровенно говоря — я почему-то не пришел в тот исключительный восторг, который предвкушал. Нечто подобное произошло у меня в своё время и с леонардовской «Мадонной», что находится в Лувре. Вероятно, происходит это потому, что подобные вещи следует лицезреть внезапно, без той рекламной обработки, которая наделала столько шума, что уже не позволяет тебе взглянуть на работу непредвзято и отстранённо. Всё это лишь вызывает в тебе какой-то внутренний протест и даже некое раздражение.

«В общем, работа неплохая…» — скромно вывел я своё резюме, относительно творчества Микеланджело.

Между прочим, из-за огромной толпы туристов и похожести галерей одна на другую, мы в какой-то момент, дезориентировавшись, прошмыгнули в какую-то щель и, поднявшись на лифте на второй этаж, вновь очутились в начале экспозиции. Таким образом, пришлось вновь медленно тащиться за толпой по всем длинным и нескончаемым галереям и вторично пройти через Сикстинскую Капеллу. Между прочим, там строго-настрого запрещено снимать на фото и видео. Хотя — как я очень скоро убедился — многие посетители, игнорируя эти запреты, щелкали сенсорными кнопками своих смартфонов.

А вот стансы Рафаэля очень даже порадовали: тут я задержался намного дольше. Впрочем, Рафаэль — это отдельная песня, это моя откровенная слабость. Тут, как говорится, комментировать излишне…

ОХВАТИЛИ!

За три часа самостоятельной экскурсии мы уже настолько утомились, что предпочли немного посидеть с тем, чтобы потом можно было бы спуститься вниз и зайти вовнутрь Собора св. Петра. Едва мы расслабились, как неожиданно мимо нас пробегает узнаваемая пара. До нашего слуха дошли лишь последние слова мужичка:

— Ну вот, всё захватили! А ты: «Ватикан, Ватикан… за полтора часа не управимся…» Ещё как управились! Бежим теперь к Колизею!

Что и говорить: Собор, конечно же, потряс нас. И не столько, своими размерами (хотя, они также внушают уважение), сколько своим скромным убранством, сдержанностью ярких красок, выдержанных в пастельных тонах и отсутствием обильной позолоты, что порой производит обратный эффект. И сама аура в нем какая-то радостная, умиротворенная. Мы с удовольствием посидели на лавочке ещё с полчаса, разглядывая алтарь и росписи потолка величественного собора.

Рядом с нами, сидела ещё одна русско-язычная семейка (бабушка, мама, 4-летний сын и совсем маленькая дочь). Мы уже встали, собираясь покинуть храм и тут мальчик обратился к матери:

— Мама, а ты кого больше любишь — лялечку или бога?

Ответ матери мы не расслышали, но чётко помним последние слова мальчика:

— Я тоже, бога…

По завершению осмотра Собора Святого Петра мы не преминули спуститься к личной охране и зафиксировать её на фото.

Затем, пройдя ещё немного, наткнулись почту Ватикана.

— Папочка, а давайте отправим открытку детям? — предложила супруга и мечтательно улыбнулась — Как в наши добрые советские времена. Помните?

— Ещё бы: конечно помню. — отозвался я, доставая фотоаппарат и намереваясь сфоткать мою птичку, которая ужасно не любит это дело. — Лен, ну ты можешь хотя бы постоять три секунды неподвижно!

— Ну, нате вам! — раздраженно ответила мне жена и застыла в неестественной для неё позе.

Время давно перевалило за полдень, а у нас во рту ни крошки. Благо, выручали фонтанчики и водопроводы, коих в столице Италии великое множество. Пили прямо из под крана, так как римская вода считается одной из лучших. Ну, во всяком случае, на третьем месте в мире: после Сан-Франциско и Еревана.

Наконец, вернувшись в отель, наскоро пообедали чем бог послал: помидоры с сыром моццарелла и виноград, приобретенные в соседнем мини-маркете, оказались в самый раз! После скромного обеда было решено прогуляться пешком до фонтана Треви — особой достопримечательности Рима, требующей отдельного внимания.

«ЗДЕСЬ БЫЛ ОСЯ…»

— Прилетаю я на Таити… А вы не были на Таити?

(из м/ф «Возвращение блудного попугая»)

Самая страшная болезнь нашего времени (на мой взгляд), которой подвержена подавляющая часть современных туристов и путешественников, это — непременно, побывать в рекламируемых местах, отметиться и поставить галочку («и я там был, мёд-пиво пил…"). Каюсь: нас эта болезнь также не обошла стороной. Несмотря на то, что мы сознательно выбрали не «турпутевку», а индивидуальный маршрут. Чтобы не бегать за гидом как стадо баранов, а быть предоставленными самим себе. Но для того, чтобы поездка получилась плодотворной, необходимо заранее проштудировать кучу самой разнообразной информации с тем, чтобы составить грамотный план, исходя из личных пристрастий и тех приоритетов, что отражают вашу шкалу ценностей.

«Нельзя объять необъятное»… И — тем не менее — мы решили поделиться тем, что показалось главным для нас и без чего, мы посчитали бы свою поездку неполноценной. Да, конечно: хотелось бы охватить намного больше, но как гласит мудрая бухарская поговорка: «Кўрпачаба нигоҳ карда поя дароз мекунанд», примерный аналог которого соответствует русской: «По одёжке протягивай ножки». В частности, руководствуясь афоризмом одного из моих друзей «Жадность — залог здоровья», я сознательно отказался от приобретения билетов в Галерею Боргезе. Зато, не смог устоять перед тем, чтобы пропустить Галерею Уффици. Словом, мы вынуждены были исходить из нашего скромного бюджета.

И первое, куда мы решили двинуть свои стопы после Ватикана — это фонтан Треви.

Дабы не пересказывать всё по-новой на свой лад, я прибегну в проверенному способу и приведу короткие выдержки из «Википедии»:

«Фонтан Треви (итал. Fontana di Trevi) — самый крупный фонтан Рима, высотой 25,9 м и шириной 19,8 м.

Этот фонтан в стиле барокко был построен в 1732—1762 годах архитектором Николой Сальви. Он примыкает к фасаду палаццо Поли (итал. Palazzo Poli), второй этаж которого в 1830-х гг. снимала княгиня З. А. Волконская.

Величественный фасад дворца и фонтан воспринимаются как единое целое, и поэтому фонтан кажется ещё грандиознее. Из центральной ниши дворца как на колеснице выезжает Океан, сидящий на морской раковине, которую тянут тритоны и гиппокампы. В нишах по бокам от Нептуна помещены аллегорические фигуры, а над ними — барельефы. На правом барельефе молодая девушка указывает римским солдатам, где находится источник. От этого источника проложили акведук, по которому вода поступала в Рим, и акведук, так же как и источник, получил название Acqua Vergine (Acqua — вода, Vergine — девственница).

Существует поверье, что человек, бросивший в него монетку, приедет в Рим ещё раз. Две монеты — любовная встреча. Три — свадьба (бракосочетание). Четыре монеты — богатство. Пять монет — разлука. Денежная сумма, которую ежегодно «вылавливают» коммунальные службы за год, достигает 700 тыс. евро»

— Блин: на пять монет у меня не хватает… — разочарованно произнес я, глядя на супругу.

Лена оценила эту шутку как неудачную.

«Представительница княжеского рода Белосельских — Зинаида Александровна Волконская — родилась в семье князя Александра Михайловича Белосельского-Белозерского и Варвары Яковлевны Татищевой в Дрездене, где её отец был посланником при Саксонском дворе. Матери своей Зинаида лишилась рано и была воспитана со своими сестрами, Натальей и Марией, отцом, человеком образованным, известным меценатом, от которого она унаследовала любовь к науке и искусствам.

В 1808 году, будучи фрейлиной, она состояла при королеве Луизе Прусской. Выйдя 3 февраля 1811 года замуж за егермейстера князя Никиту Григорьевича Волконского, она вместе с мужем и родившимся в 1811 году сыном Александром сопровождала Александра I во время его заграничных походов, побывала в Лондоне и Париже, где стала известна своим сценическим и музыкальным дарованием, исполняя на сцене частных театров оперы Россини, блистала на Венском конгрессе, позднее — на Веронском. С этого времени установились между нею и Александром I дружеские отношения и началась переписка, продолжавшаяся до его смерти.

В конце 1824 года переехала в Москву, в дом своей мачехи княгини А. Г. Белосельской, урождённой Козицкой, на Тверской, и дом этот скоро стал центром умственной и артистической жизни «грибоедовской Москвы». Московский дом З. А. Волконской на Тверской улице, хотя и перестроенный, существует и известен под старым названием «Елисеевский магазин». Красота, ум и образование княгини, её чудный контральтовый голос и особый, присущей ей дар привлекать к себе сердца собирал на её музыкально-литературные вечера и театральные представления не только московскую знать, но и профессоров, художников и музыкантов.

В её салоне собирались многие известные писатели: Пушкин, Баратынский, Мицкевич, Веневитинов, Девитте. Самой известной характеристикой Волконской и её салона стала фраза П. А. Вяземского из письма А. И. Тургеневу, о «волшебном замке музыкальной феи», где «мысли, чувства, разговор, движения — всё было пение». Лучшие поэты посвящали ей свои творения. Она и сама писала на русском, французском и итальянском языках, Пушкин именовал её «царицей муз и красоты», также её называли «Северной Коринною».

Страстная любительница музыки, она устраивала у себя не только концерты, но и итальянскую оперу, и являлась сама на сцене в роли Танкреда, поражая всех ловкою игрою и чудным голосом: трудно было найти равный ей контральто. В великолепных залах Белосельского дома оперы, живые картины и маскарады часто повторялись во всю эту зиму, и каждое представление обставлено было с особенным вкусом, ибо княгиню постоянно окружали итальянцы.

После восстания декабристов положение Волконской осложнилось. В 1826 году Зинаида Волконская устроила проводы в Сибирь жён декабристов — Е. И. Трубецкой и М. Н. Волконской (жены брата Никиты Волконского, её мужа), чем вызвала неудовольствие властей.

В то же время она под влиянием иезуитов перешла в католичество (была прихожанкой храма св. Екатерины в Петербурге) и вслед за этим получила от императора Николая Павловича разрешение отправиться за границу; имение её было переведено на имя сына.

В последние годы жизни Волконской овладело мрачное мистическое настроение. Скончалась она 24 января 1862 г. и похоронена в Риме, в церкви св. Викентия и Анастасия, на площади Треви, вместе с мужем и сестрой Марией Александровной Власовой (1787—1857). Если верить преданию, то причиной смерти стала простуда, полученная княгиней после того как она отдала на улице своё пальто замерзающей нищей женщине. Она всегда отличалась состраданием и благотворительностью, а в конце жизни помощь страждущим стала для неё чуть ли не навязчивой идеей.

В Италии помнят русскую княгиню, которую римская беднота называла Благочестивой, и даже сохранили имя Зинаиды Волконской в названии одной из улиц Вечного города.

Откровенно говоря, я не мог себе представить, что какой-то «бассейн с фонтаном» может так тебя заворожить и влюбить в себя с первого взгляда. Просто, стоял как заколдованный и не мог оторвать глаз.

— Лена, давай сфотографируемся вместе на фоне… — начал было я.

— Ни за что! — категорично отрезала моя вредина. — Терпеть этого не могу.

— Ну тогда щёлкни меня! Приеду — буду хвастаться перед друзьями.

Весь оставшийся вечер был посвящен бесцельной прогулке по узким и уютным улочкам Рима. Наверное, первый раз в жизни мы брели туда, куда глаза глядят, предаваясь беззаботному отдыху. И догадались, что по-настоящему этот город просыпается к жизни с наступлением сумерек: куда ни кинешь взгляд, всюду сверкающие разноцветными огнями гирлянды вывесок небольших ресторанчиков, кафешек и пиццерий, смех и многоязычный говор местных и туристов, и самое поразительное — очень мало автомобилей и прочего транспорта. Зато, мотоциклов и скутеров невероятное количество.

Поздним вечером, по пути к гостинице, мы наткнулись на супермаркет. Было принято решение: прикупить здесь бутылочку вина и что-нибудь к легкому ужину. Лена не смогла устоять перед оливками и сыром моццарелла, ну а я предпочёл пиццу со шпинатом и вяленые томаты.

За день накопилось немало впечатлений, которые следовало переварить. К тому же, наутро нас ждал новый маршрут, составленный накануне: Санта Мария Маджоре, Сан Петро ин Винколи, Колизей, Форум Траяна и площадь Венеции. Так что утомленные путешественники благоразумно рухнули в кровать.

ДЕБЕТ — КРЕДИТ

— Теперь вино: разбила две бутылки.

— Три!

— Пиши три… Пиши-пиши!

(из к/ф «Кавказская пленница»)

— Учтите: на еду и рестораны вам следует тратить не более 50 евро в сутки! — напутствовала нас перед отъездом более опытная в подобных делах старшая дочь — Иначе, можете сесть в лужу.

— Какие «рестораны»? — вполне резонно возразила ей мать — Нам, дай бог, хватило бы на обычные бутерброды с чаем, с кофе… ну, на пиццу, в лучшем случае.

Каждое утро, пока моя прынцесса отсыпалась, у меня появлялось пару часиков, которые я мог посвящать своим утренним прогулкам-разведкам, по окончании которых обязательно отмечался в соседнем кафе за чашечкой кофе-эспрессо. Я обратил внимание на одну из стен: она была вся оклеена денежными купюрами (и монетами) со всего мира. На глаза попалась даже узбекская банкнота достоинством в 1000 сум. А вот российского рубля не отыскал. У меня была 5-тысячная купюра, но пожертвовать её — не хватило мужества.

А прямо напротив кафе (на углу via Napoli и via Nazionale) находится изумительной красоты и изящества англиканская церковь Сан-Паоло-дентро-Ла-Мура (Chiesa di San Paolo dentro le Mura), ставшая первой некатолической церковью в городе со времени объединения Италии.

Здание, построенное в период с 1873 по 1880 гг. в романско-готическом стиле, привлекает внешним обликом — чередование красного кирпича с травертином придает ему неповторимую красоту и особую притягательность. Над внутренним же убранством немало потрудился известный художник-прерафаэлит Эдвард Бёрн Джонс — именно его мозаики, прославляющие св. Павла, украшают апсиду и клирос. По его рисункам также, выполнены мозаичные полы храма.

Помимо упомянутого мастера, к оформлению церкви причастен и художник Джордж Брек, создавший росписи на тему Рождества Христова, проповедей Святого Павла в Риме. Четыре ангельских существ вокруг окна-розы на фасаде — также, принадлежат его работа.

Витражные окна, отображающие сцены из истории св. Павла, являются ещё одним из самодостаточных элементов, органично дополняющих общую красоту внутреннего убранства. Они надолго приковывают к себе внимание посетителя, привлекая яркой палитрой красок и библейскими сюжетами.

Особым изяществом отличается любовно выполненная кафедра…

Однако, взглянув на часы, я понял, что мадам волнуется, а потому вприпрыжку рванул в сторону «дома»: предстоял ещё один марш-бросок, полный непредсказуемых впечатлений.

Как оказалось, мы очень удачно выбрали «место стоянки»: все основные достопримечательности итальянской столицы оказались в радиусе досягаемости (не более полтора-два километра), с центром в нашей гостинице. Пройдя совсем немного по виа Торино, мы неожиданно быстро оказались с обратной стороны фасада базилики Санта-Мария Маджоре.

«Санта Мария Маджоре (итал. Basilica di S.Maria Maggiore) — церковь, папская базилика, одна из четырёх главных базилик Рима. Входит в список семи римских паломнических базилик.

С основанием этой церкви связана интересная легенда. В одну из летних ночей 352 года папе Либерию и богатому римлянину Джованни Патрицио явилась во сне Мадонна и приказала построить на том месте, где назавтра выпадет снег, церковь. На следующее утро, 5 августа 352 года, на Эсквилине, там, где теперь стоит базилика, лежал снег. После этого и стали возводить церковь.

Её сменила базилика, построенная в 440-х гг. папой Сикстом III и посвящённая Богоматери. Многие папы, стремясь сделать эту весьма почитаемую римскую церковь ещё прекрасней, достраивали и украшали её. Колокольня, самая высокая в Риме (75 м), датируется 1377 годом. Нынешний фасад с портиком и лоджией построил в 1740-х гг. Фердинандо Фуга. В лоджии, на стене, представляющей собой старый фасад церкви, сохранился мозаичный декор начала XIV в.