Бесплатный фрагмент - Заклятье волка

Глава первая. Верховный маг

Тропа вывела всадника на широкую дорогу. Поляны и стройные сосны сменили скалы и обрывы, а пение птиц, завывание ветра. Могучая вороная лошадь путника резво шла по дороге, радуясь теплому дню. Низко опущенный капюшон скрывал задумчивый взгляд, бесцельно цепляющийся, за булыжники разбросанные вдоль дороги. Тролман был высокого роста с длинной седой бородой, крючковатым носом, длинными седыми волосами и морщинистой, старческой кожей. Он был худой и сутулый, но ещё крепкий старик. Взгляд его холодных серых глаз пронизывал в самую душу. Одет был в чёрный плащ с большим капюшоном, как и полагается чёрному магу.

Путь мага пролегал из Северных земель через заснеженные перевалы Скалистых гор. В дороге с ним случилась беда, которая чуть не стоила ему жизни. В то время, когда Тролман со слугой подымались в горы, стоял полный штиль. Погода была солнечная, и ничто не предвещало бури. Ночью же с севера подул холодный пронизывающий ветер. Нагнало чёрные тучи, а температура опустилась ниже нуля. Пошёл снег. Ураган сносил лошадей. Вьюга была такая сильная, что не было видно даже на расстоянии вытянутой руки. Если бы маг вовремя не нашёл пещеру, в которой они четверо суток прятались от бури, то они непременно бы в ту же ночь замёрзли от холода или сорвались с обрыва. Прозябая от холода, в тёмной пещере, на третий день верного слугу Тролмана сломила лихорадка. В жару он промучился всю ночь, а под утро Тролман обнаружил, что он уже не дышит. Лишившись слуги и части ценной поклажи, Тролмана обуревали смутные мысли, что всё это случилось не просто так…

Двое бородатых мужчин с грязными длинными волосами перегородили всаднику дорогу, а один из них схватив повод, остановил коня.

— Прррр! Как это ты здесь оказался, старичок? Наверное, с дороги сбился? — спросил бородач, с редкими гнилыми зубами, демонстративно закинув на плечо топор.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать, скотина? — очнувшись от раздумьев, возмутился Тролман — Беги прочь, пока цел!

В ответ бородач громко рассмеялся. Из леса на хохот вышли ещё трое и все вместе, окружив всадника, стали его рассматривать, заприметив большую кожаную сумку, висевшую на седле.

— Смотри какой смелый! — сказал второй бородач с уродливым ожогом на пол — лица и вытащив из-за пояса длинный нож, помахал им в воздухе — не боишься, что я тебе отрежу язык за такие слова?

Тролман пристально взглянул в глаза разбойнику, прошивая его своим леденящим душу взглядом. Бородач на мгновение замер, побледнел, схватился за горло и повернулся к мужчине, державшему повод коня. Его глаза налились кровью, а лицо перекосила гримаса страха.

— Ты что, Копченый, испугался старикашку? — усмехнулся мужчина с гнилыми зубами.

Между тем бородач с обожженным лицом сделал шаг вперёд и всадил нож в живот своего товарища. Серая рубаха разбойника мгновенно окрасилась бордовым цветом. Он попытался ударить его топором, но Копчёный перехватил его руку и снова всадил ему нож в брюхо. Один из разбойников кинулся оттаскивать взбесившегося бородача, но тот неистовал. Отбросив товарища, он распорол брюхо, ещё дёргающемуся разбойнику и вывалил окровавленными руками на землю его кишки.

Головорез, стоявший с рогатиной, бросился на мага, но встретившись с ним взглядом, бросил рогатину и упал на колени. Встав на карачки, он оскалил зубы и как дикая собака бросился на разбойника, пытавшегося оттащить взбесившегося бородача. Подбежав к нему, он ухватил его зубами за лодыжку и дёрнул назад, вырвав кусок плоти. Бандит закричал от боли и упал на землю, схватившись за окровавленную ногу. Зарычав, озверевший разбойник бросился на лежавшего товарища. Тот пытался отбиваться, но истязатель прижал его к земле и схватил окровавленными зубами за горло. Крики переросли в бульканье, а озверевший головорез продолжал зубами рвать окровавленную плоть.

Маг оскалил зубы и презрительно сплюнул на землю.

«Я только первый день в Нифльхейме, а уже не выполнил просьбу Гудмина!» — подумал Тролман и, столкнувшись взглядом с опешившим разбойником, непонимающим что происходит, ухмыльнулся.

— Пойдём, Кан, — сказал маг, и лошадь зашагала вперёд, оставляя на дороге, добивающих друг друга разбойников.

Каждый год в священном лесу друидов — Ролласе, у подножья Одинокой горы, проходил съезд магов. Сюда съезжались маги со всего Нифльхейма, жаркой Антурии, непокорного Миерина и даже тропической Ферсинии. В этом году в Ролласе было особенно людно. Связано это было со слухами о том, что Гудмин уйдёт на покой и предложит кандидатуру нового верховного мага. Официального объявления об этом никто не делал, но все пророчества свидетельствовали о том, что именно на съезде Гудмин передаст своё правление новому верховному магу.

Многие приехавшие в Роллас жаждали власти и мечтали стать приемником Гудмина. В Нифльхейме король покровительствовал магам. Их защищал закон, выделялись средства на содержание и предоставлялись различные льготы. Маги со своей стороны поддерживали власть и помогали королю бороться с врагами государства. Верховный маг принимал в этом прямое участие и имел большое влияние на короля. Кроме того, он решал споры в конфликтных ситуациях между магами и владел Священной Книгой Магии, которая умножала магические силы обладателя и наделяла его новыми способностями.

Тролман уже давно был в опале. За последние девять лет его ни разу не приглашали на съезд, поэтому он ни на что не рассчитывал и первое место, которое он посетил в Ролласе, была таверна «Пьяная обезьяна», где он надеялся поесть горячей пищи и выпить эля. Питейное заведение принадлежало старому капитану Ролло, который в прямом и переносном смысле решил бросить якорь подальше от моря. У дверей таверны стоял большой корабельный якорь, который толстый Ролло тяжело вздыхая, подкрашивал несколько раз в год. Таверна была всегда полна посетителями и славилась на всю округу своими жареными свиными ребрышками, рецепт которых вместе с поваром привёз старый капитан из Миерина.

Зайдя внутрь, Тролман окинул помещение взглядом и, обнаружив несколько неприятных ему личностей, остановил свой взгляд на старой ведьме, с помутневшими глазами, раскладывающей за столом гадальные карты. Создавалось впечатление что бледная, тонкая кожа, натянутая на её костях, вот-вот разорвётся. Одета ведьма была в длинную серую мантию и высокий перекошенный на сторону колпак. На длинных костлявых пальцах с чёрными заострёнными ногтями поблескивали яркие рубины.

— Приветствую тебя, Хельга! — сказал Тролман, присаживаясь за стол — Наверное, ты единственная, кого бы я хотел увидеть на этом съезде.

— Тролман! Рада тебя видеть! — ответила Хельга, собрав со стола карты — Это была большая глупость девять лет игнорировать такого великого мага, как ты.

— Да что ты, я бы и сам не приехал, столько дел было… А, здесь сам Гудмин просил приехать, и я не мог ему отказать!

— Ты всегда был его любимчиком.

— Эти времена давно канули в лету! А о чём говорят карты? Что нам ждать в будущем?

— Говорят, что грядут перемены, а тебе мой друг стоит почаще оглядываться ночью на тёмных улочках.

Тролман не мог читать мысли ведьмы. Его магия не действовала на людей с сильной волей и на других магов, но по выражению её лица он заподозрил, что она что-то знает.

— Что тебе известно? — спросил Тролман.

— Рядом находятся люди, желающие твоей смерти.

— Я был на волоске от смерти во время перехода через перевалы! Кто за этим стоит?

— Я не знаю… Позволь мне раскинуть перед тобой карты, может они подскажут?

Тролман утвердительно кивнул головой, и ведьма принялась за дело.

— Не надоело тебе в Северной Обители?

— С чего же? У меня там много слуг. Местный вождь варваров исполняет все мои прихоти, а купцы с дарами из Гангезии выстраиваются в очередь с просьбами…

— Вокруг много врагов и они толкают тебя на грань — перебила его Хельга, всматриваясь в карты — Единственное, что остаётся делать — бороться! Скоро предстоит сделать самый ответственный выбор в твоей жизни. Потерять все, что имеешь, но получить в результате намного больше… Сделать правильный выбор, и возвыситься над всеми, но через двадцать лет умереть!

— Выбор без выбора, а в финале смерть? — ухмыльнулся Тролман.

Маги могут продлевать себе жизнь, до бесконечности. Но, несмотря на то, что Тролману было уже далеко за сто, перспектива умереть через двадцать, его не радовала.

— От судьбы не убежишь!

— Ты считаешь, что Гудмин не просто так пригласил меня на съезд?

Их беседу прервал долговязый мужчина, в роскошном синем плаще, расшитый серебренной и золотой нитью, символизирующий белую магию природы. Его борода была аккуратно заплетена в длинную косу до пояса. На толстой золотой цепи весел амулет, усеянный драгоценными камнями — подарок короля, за верную службу при дворе.

— Что ты делаешь здесь, Тролман? — пренебрежительно спросил маг.

— То же самое, что и ты Сигабор. Приехал по приглашению Гудмина, — ответил Тролман, переводя взгляд на миловидную, стройную, девушку в бирюзовом обтягивающем костюме, подошедшую следом. — А что это за змея приползла за тобой следом?

Внучка Сигабора была результатом опытов кровосмешения его дочери с василиском. Сигабор приложил уйму усилий чтобы сделать внучку похожей на обычного человека, но Тролман видел её насквозь. Девушка смутилась, нахмурила брови и, не сдержав чувств, зашипела, обнажив змеиные зубы.

— Она тебя на раз разорвёт на части, если, захочет!

— Ну пусть попробует! — усмехнулся Тролман.

По законам, убийства мага другим магом во время проведения съезда недопустимо не под каким предлогом и карается позорным изгнанием из Нифльхейма. Сигабор знал это и сдерживаясь побагровел от злости.

— По какому праву ты смеешь ходить по земле Нифльхейма? — повысил голос, Сигабор — После того, как ты помогал кровожадному Витрану прийти к власти в Северных Землях!

— Никто не знал, что Витран сойдёт сума и двинет на Нифльхейм!

— Расскажи это тысячам мёртвых жителям Нординии, павших от рук варваров!

— Расскажи это королю Айварсу, который за золото купцов Гангезии вооружал варваров! Мечами, выкованными в Сторби, были убиты тысячи жителей Нифльхейма! Ты же придворный маг и должен давать королю мудрые советы. Почему же тогда ты не предостерёг его от этой кровавой сделки? Из-за своего скудоумия или может из-за того, что ты тоже получал процент с этих махинаций?

Сигабор побагровел от злости и уже открыл рот, чтобы разразиться проклятиями, но заметив на себе любопытные взгляды посетителей паба, наклонившись к Тролману, прошептал:

— Знаешь, что скоро произойдёт? Я стану верховным магом и тогда тебя уже ничто не спасёт! Ты сдохнешь в страшных муках!

— Теперь мне понятно, кто был причастен к попытке меня убить во время перехода через перевалы!

Сигабор не стал отрицать слов Тролмана, а ухмыльнувшись, произнёс:

— Следующая попытка будет успешная! — прошипел он сквозь зубы и, плюнув на стол, ушёл.

Съезд происходил в Большом Доме Магии, построенном королём Айварсом, за преданную службу магов Нифльхейму. Величественное здание находилось на естественной возвышенности, и было видно со всей округи. Облицованный белым мрамором, Дом Магии, имел изящную арочную конструкцию с крупным сфера — образным куполом сверху. Здание было похоже на огромную, яркую жемчужину украшавшую, поросший лесом, склон Одинокой горы. Большая площадь перед зданием была выложена гранитной плиткой, в центре было несколько прудов с фонтанами, делящих площадь на две равные половины.

К главному входу вела широкая лестница с двумя пролётам, на каждом из которых стояли мраморные скульптуры, изображавшие могучих драконов. Широко распахнутые деревянные двери, обитые изящными бронзовыми накладками, открывали вид на внутреннее убранство Дома Магии. Внутри находился просторный зал с белыми мраморными колоннами, поддерживающими огромный купол. У стен стояли, искусственно вырезанные в камне, скульптуры магических существ, молчаливо наблюдавших за входящими в зал.

Десятки дубовых столов, за которыми разместились все собравшиеся на съезд маги, образовывали большой круг. Собравшиеся уже полчаса ждали Гудмина. Кто-то обсуждал важные вопросы государства, а кто-то качество вина, подававшегося бесплатно за счёт короля в тавернах Ролласа. Тролман занял свободное место возле рыжеволосой колдуньи из Миерина и, погрузившись в раздумья, разглядывал замысловатые узоры на стенах. Сигабор сидел напротив и, расплывшись в улыбке, не стесняясь пожирал взглядом верховную жрицу Виллару. Поймав похотливый взгляд мага, женщина нахмурила брови и демонстративно отвернулась.

В зал вошёл высокий худощавый старец, с длинной белой, как мел, бородой — это был Гудмин. На маге была высокая, конусообразная шляпа, белый плащ, украшенный золотой ниткой, а в руках — длинный посох. Все собравшие замолкли и встали, поприветствовав верховного мага.

— Рад вас всех видеть сегодня! Присаживайтесь! — поприветствовал собравшихся Гудмин и подождав пока все сядут, занял почётное место — Не буду ходить вокруг да около. Уже, наверное, все знают, что я собрался уйти на покой. Богиня Эллари зовёт меня в свою небесную обитель, но перед тем как покинуть этот мир, я представлю вам своего приемника.

По залу пробежал шёпот возмущений. Все законы и решения на съезде принимались коллегиально, большинством присутствующих. Поэтому решение Гудмина о передачи власти другому магу по собственному желанию были воспринято в штыки. Сигабор резко отодвинул стул и, вскочив с места, заорал:

— Что значит, представлю своего приемника?

Сигабор имел большое влияние на совет, и ещё до съезда договорился со многими магами о продвижении его на пост верховного мага.

— С каких это пор такие важные вопросы мы будем рассматривать без обсуждения на съезде? — по залу пробежал поддакивающий гул.

— Друзья мои, — ответил Гудмин — я знаю, что вы всё это уже не раз обсуждали до съезда! Мне уже так надоели эти споры, эти закулисные интриги. Я обещаю вам, что всё будет в рамках закона. Я побеседую со всеми вами индивидуально и выслушаю мнение каждого из вас. Я лично донесу своё видение будущего Нифльхейма каждому магу и только потом мы проголосуем за мою кандидатуру. И только когда гильдия магов поддержит её своим большинством, я передам бразды правления новому верховному магу.

Большинство присутствующих закивало головой, одобрив предложение Гудмина.

— Тогда не будем терять ни минуты. Сигабор, я жду тебя первого в своём кабинете! — сказал Гудмин и, встав из-за стола, удалился из зала.

Переговоры растянулись на весь день. С кем-то обсуждения затягивались до часа, кому-то хватало и пятнадцати минут. Но в этом году на съезд приехало такое большое количество магов, что за день Гудмин смог поговорить только лишь только с половиной собравшихся. К каждому поговорившему с Гудмином магу подходили и спрашивали — «Кого верховный маг планирует сделать своим приемником?». Но в ответ все лишь пожимали плечами. Гудмин подогревал интригу до самого высокого градуса, оставляя неизвестным имя нового верховного мага до самого последнего момента. Когда пришла очередь Тролмана, было уже далеко за полночь. Гудмин предложил оставить душное помещение и прогуляться перед сном по парку.

— Я помню, как ты ещё маленький бегал по этому парку, — сказал Гудмин, посмотрев на яркое звёздное небо.

— Да, было время, — ответил Тролман — тогда вместо Большого Дома Магии тут было всего лишь несколько деревянных срубов.

— Ты был лучшим учеником в школе магии, Тролман.

— А ты талантливым преподавателем!

— Но, почему-то тебе больше нравились уроки Аргамона, — вздохнул Гудмин.

— Это была моя судьба — стать чёрным магом…

— Никто не знает свою судьбу до конца… Все эти предсказания, пророчества… Моя бабка была злой ведьмой, при виде её засыхали цветы и воздух пропитывался зловоньем. Но, несмотря на это, я стал белым магом. Белый маг, чёрный маг. Нас характеризуют не названия, а стремления и поступки!

— Мои поступки как раз и характеризуют меня как чёрного мага. — Вздохнул Тролман — Уж слишком много зла я сделал за свою жизнь.

— Жизнь ещё не окончена. Ещё можно сделать много и хорошего. Тролман, ты очень могущественный маг. Не стоит тратить свою жизнь на разборки купцов Гангезии. Ты достоин большего!

— Чего я буду достоин, решит новый верховный маг и если им будет Сигабор, то лучший выбор для меня будет — как можно скорее вернуться в Северную Обитель!

— Сигабор слишком много себе позволяет, он манипулирует многими магами и плохо влияет на королевскую семью! — Гудмин остановился и посмотрел Тролману в глаза. — Я знаю, что он хотел убить тебя, но у нас нет никаких доказательств этого. Поэтому мы и предъявить ему ничего не сможем…

— Эта подлая тварь заслужила на самой страшной смерти! — вскипел Тролман, сжав кулаки — Но скажи мне, почему ты решил меня защищать и почему ты так противишься избранию Сигабора?

— Сигабор плетёт во дворце интриги, он хочет подчинить себе королевскую семью. Если это произойдет, начнётся хаос! — Гудмин присел на скамейку, стоящую возле пруда и, указав рукой, пригласил присесть Тролмана.

— Если ты в этом уверен, почему ты его не уничтожишь? Что тебя сдерживает?

— Я верховный маг и не имею право это делать, не представив весомые доказательства, а Сигабор имеет большое влияние в гильдии.

— Тогда почему бы тебе не поговорить с королём? Айварс имеет право требовать замены придворного мага и доказательства ему не обязательны!

— Старый, впадающий в беспамятство король Айварс уже ничего не решает при дворе. Корень всех несчастий Нифльхейма — недееспособный король, и вся их жаждущая власти семейка. Королевство погрязло в интригах и коррупции. Дети короля, канцлер, герцоги — все пытаются растащить Нифльхейм по кускам!

— Так может идея Сигабора подчинить себе королевскую семью и навести в Нифльхейме порядок не такая уж и плохая?

— Вряд ли Сигабор печётся о благополучии королевства! — вздохнул Гудмин — Мы не должны думать о сиюминутной выгоде. Веками королевская династия Богратинов жила в дружбе с гильдией магов. Большой Дом Маги, парк с фонтанами, всё это построено и содержится за казённые деньги. Наше положение в обществе, привилегии, жалованье, всему этому мы обязаны королевской семье. Мы должны поддерживать эти дружеские отношения и всеми силами противиться хаосу!

Задумавшись, Гудмин замолчал. Посмотрев вдаль, его лицо перекосила гримаса страха, как будто он увидел, что-то ужасное. Закрыв лицо руками, он произнёс:

— Я видел страшное видение — в Нифльхейм придёт голод. Люди будут есть собак и кошек, чтобы не умереть от голода. Наших мужчин и женщин будут сутками напролёт грузить в суда, продавая в рабство, а стариков и детей живьём сжигать в сараях. Кровь зальёт улицы Сторби. Некому будет хоронить мёртвых, и горы трупов будут медленно разлагаться на площадях!

— Таких зверств нет даже в Северных Землях, возможно ли такое здесь? — удивился, Тролман.

— Возможно. И самое страшное, что мы ничего не сможем с этим сделать! Есть только один человек способный этому помешать!

— И кто же это?

— Этот человек ещё не родился, и наша миссия отсрочить крах Нифльхейма, пока он не повзрослеет и не обретёт свою силу!

— Наша миссия? Что ты имеешь в виду, Гудмин?

— Мне нужен надёжный маг, который жёстко наведёт порядок в столице. Он должен стать серым кардиналом, которого будут бояться все, у кого есть мысль украсть или продвигать за спиной короля свои интересы. Но он не должен думать о своей выгоде и хвататься за власть. Его цель — бороться с хаосом и оберегать королевство до того момента пока не обретёт силу избранный! — воскликнул Гудмин, эмоционально подняв руку верх — А в Сторби уже прокрадывается хаос!

На прикованного к кровати Айварса уже никто не обращает внимания. Его старший сын, наследник престола — Роланд, за тысячу миль от Сторби ведёт войну с врагами Нифльхейма в Миерине. Младшие сыновья мечтают о троне и не побрезгуют пойти на союз с врагами королевства ради власти. Сигабор, с группой лояльных к нему магов, играет здесь не последнюю роль, пытаясь провести во власть своего человека. Канцлер ведёт свою игру, вывозя телегами золото из казны, покупая вельмож и судей. Все воруют, а в армии вовремя не выплачивают жалованье. В результате чего падает боеготовность, и учащаются случаи дезертирства. Мой приемник должен быть сильным и могущественным магом. Он должен посадить на трон законного наследника и разделаться с предателями и ворами!

Гудмин сделал паузу и, положив руку на плечо Тролмана, продолжил:

— Только тебе будет по силам сделать это, друг мой!

— Но почему ты решил, что я пойду на это? — удивился Тролман — Почему тебе самому не разобраться во всём этом?

— Старуха с косой уже не раз приходила ко мне по ночам… Моё время вышло, а ты — полон энергии. Никто из всех здесь присутствующих магов не сравнится с тобой в магической силе. Ты находишься на пике своего могущества, а став верховным Магом ещё и приумножишь свои способности! У тебя нет другого выхода Тролман, если место верховного займёт Сигабор, то он достанет тебя и в Северной Обители. И я даже не сомневаюсь, что ты никогда не променяешь своё место в королевском дворце на покрытую льдом башню!

— Допустим, что я соглашусь на это, но как ты добьёшься того, чтобы большинство магов на съезде проголосовали за меня? Ведь Сигабор уже договорился с половиной присутствующих о поддержки его кандидатуры!

— Не беспокойся за голосование, я тоже имею большое влияние в гильдии магов, а вот разобраться с Сигабором придётся тебе самому. Вспомни мои уроки, Тролман и не забудь, что сделать надо всё по-тихому, не дав себя не в чём заподозрить. Пришло время действовать!

— Гудмин, скажи мне, а кто этот человек, который спасёт королевство от краха?

— Думаю, что мы ещё успеем про это поговорить, — сказал Гудмин и, пожелав доброй ночи, оставил Тролмана наедине с мыслями.

Утром Гудмин продолжил переговоры с магами, а Тролман тем временем пошел на завтрак в «Пьяную обезьяну». Заказал в таверне овсяную кашу с мёдом, указав, чтобы мёд принесли отдельно. Поев, он направился в лес и через полчаса ходьбы по знакомой ему тропе вышел на большую, залитую солнцем поляну. Поляна была усеяна яркими красками полевых цветов. В воздухе порхали бабочки и жужжали труженицы пчёлы. Тролман достал из-за пазухи свёрток с мёдом, который он незаметно вынес из таверны и, обмазав им пальцы, протянул к солнцу. Ему не пришлось долго ждать, и уже через несколько минут почуяв садкое лакомство, на ладонь села пчела.

Тролман напрягшись, устремил свой взгляд на маленькое пушистое насекомое. Это была дикая пчела, обитавшая в лесах Ролласа и обладавшая очень сильным ядом. Через несколько секунд она развернулась и, подняв головку, застыла, смотря на Тролмана. Сделав поклон, пчела, зажужжав, улетела, забыв про мёд. Тролман ухмыльнулся и, довольный собой, развернувшись, зашагал к Дому Маги.

Сигабор шёл по площади в сопровождении двух своих внучек — телохранителей. Проведя переговоры с влиятельными магами, он заручился их поддержкой и был уверен, что большинство на съезде отвергнет любую кандидатуру Гудмина.

Был ясный и безветренный день. Внезапно откуда-то со стороны леса послышался тихий гул. Пульсируя, он стал нарастать. Услышав это необычное явление, маги стали тыкать в сторону леса пальцами и испуганно переглядываться. Из леса вылетела маленькая пчелка и, игнорируя других магов, находившихся на площади, полетела прямо к Сигабору. Не на секунду не отклоняясь от своего маршрута, она села магу на шею и вонзила в сморщенную кожу жало.

Сигабор, взвизгнув от боли, красочно выругался и, смахнув насекомое, раздавил его ногой. Некоторые маги стоящие рядом, почувствовав надвигающуюся беду, кинулись доставать свои магические палочки, и двигая ими в воздухе стали бормотать под нос заклинания. Внезапно из леса появились тысячи новых пчёл. Поднявшись над деревьями, они заслонили солнце, образовав своей массой тёмное облако. Это был огромный рой диких пчёл, собравшийся со всей округи и летевший на площадь, с единственным желанием — убить.

Сигабор последовал примеру своих коллег. Прочитав заклятие, он создал вокруг себя невидимы магический купол, и первая волна пчел, ударившись об него, разлетелась по сторонам. Тролман, стоявший в пятидесяти ярдах, в тени развесистого дерева, усмехнулся и продолжил, невидимой рукой управлять многотысячной армией насекомых. На площади началась паника. Кто-то из магов бежал в поисках укрытия, кто-то пытался сопротивляться, бессмысленно метая в рой огненные шары. Несколько пчёл пробилось сквозь магический барьер, и устремились к телу Сигабора. Он закричал от боли и, выронив магическую палочку, рухнул на колени.

У одной из внучек Сигабора — Банши расширились зрачки и, заняв всю поверхность глаза, стали полностью чёрные. Она закинула голову вверх и широко раскрыв рот, издала из него оглушительный магический вой. Оглушённые, тысячи пчёл попадали на землю, но уже было поздно, магический купол рассеялся, а новые полчища пчёл продолжали лететь. Они жалили Сигабора в руки, лицо, глаза, залезали за пазуху. Он кричал от боли и катался по земле, пытаясь отбиться от маленьких насекомых, но те продолжали его жалить. Вторая внучка Сигабора сорвала с себя плащ и, размахивая им, отгоняла пчёл от деда, но всё было тщетно.

В какой-то момент пчёлы поднялись вверх и улетели прочь, оставив изжаленное, бездыханное тело Сигабора лежать на площади пред Домом Магии. Услышав крики и вой Банши на площадь вышел Гудмин. Подойдя к телу он, задумавшись, смотрел в помутневшие, застывшие в ужасе глаза Сигабора. Затем, поймав взгляд подошедшего Тролмана, незаметно кивнул ему и, развернувшись, пошёл обратно.

Вечером, после того как Гудмин переговорил со всеми магами, а с некоторыми даже два раза, всех снова пригласили в большой зал Дома Магии. Часть магов, ярых сторонников Сигабора и его внучек, не оказалось. Они тайно покинули Роллас, забрав с собой тело мага, ничего никому не сказав.

В этот раз Гудмин первый занял своё место в Доме Магии и дожидался всех остальных.

— Похоже, кто-то из магов покинул съезд раньше времени, — произнёс Гудмин, обратив внимание на свободные места — испугались они, или им уже не интересно? Это уже не важно, мы продолжим без них!

Верховный маг выдержал паузу и продолжил:

— Сегодня мы стали свидетелями начала тех страшных перемен, о которых я вам рассказывал. Нифльхейм погубит не внешний враг, а распри и заговоры. Мы строим интриги, предаём своих близких, убиваем соотечественников. Мы сами губим наше королевство. Оно ослабевает и становится лакомым кусочком для иноземных захватчиков!

Мой приемник будет сильным и могущественным магом. Он будет непоколебим и верным нашей борьбе с внутренними врагами государства, которые разъедают его как черви изнутри. Мы должны сплотиться в единой цели, спасти наше процветающее государство, в котором так успешно развивается наша гильдия магов!

Посмотрите на другие королевства. Там маги-изгои, отщепенцы, живущие отшельниками. Если мы не поможем Нифльхейму, тоже будет и здесь, а ещё огромное количество смертей на нашей совести. Потому, что мы ничего не сделали!

Мой приемник — маг, которого я лично обучал. Маг, с силой которого не сравнится ни один присутствующий в этом зале. Маг, которому я полностью доверяю и уверен в его возможностях защитить королевство от внешних и внутренних врагов в столь тяжёлый час. Мой кандидат на пост верховного мага — Тролман!

По залу пробежал шёпот удивления, никто не ожидал такого поворота событий.

— Тролман был изгоем девять лет. Ему был запрещён въезд на территорию государства, — продолжил Гудмин. — Все эти обвинения были выдвинуты на съезде Сигабором совершенно необоснованно! Никаких доказательств представлено не было, а личная неприязнь была очевидна! Тролман — мой приемник и я прошу вас всех проголосовать за него!

Маги в зале продолжали, перешёптываясь обсуждать кандидатуру верховного мага. Кто-то одобрительно кивал головой, кто-то морщил нос. Из-за стола встала верховная жрица — прекрасная и не стареющая Виллара. Жрица не состояла в гильдии магов, но по законному праву имела своё слово на съезде магов. Высокая стройная девушка, с длинными чёрными волосами и красивым лицом олицетворяла Богиню Эллари. Её выразительные черты лица, с большими карими глазами и длинными густыми ресницами, были всегда подчёркнуты гордостью и строгостью. Виллара имела на королевскую семью не меньше влияние, чем влияние мудрого Гудмина, поэтому маги прислушивались к её мнению на совете.

— Не могу сказать, что сильно расстроена смертью Сигабора, — сказала жрица — но моя совесть и преданность закону не позволят меня не спросить. Сигабор и Тролман были старыми врагами. Сигабор метил на должность верховного мага как никто другой. После смерти Сигабора Тролман получает шанс претендовать на место верховного мага. Вопрос — кому выгодна смерть Сигабора, и кто к этому причастен?

Тролман встал из-за стола и несколько секунд молчал, ожидая пока маги перестанут шептаться.

— До самого последнего момента я и понятия не имел, что стану кандидатом Гудмина, — начал тёмный маг — я не строил интриги и никому не обещал должности при дворе. Заклинание, с помощью которого убили Сигабора, было из разряда магии природы, а как вы все знаете, я использую только чёрную магию. Я за то, чтобы было проведено самое тщательное расследование по этому вопросу, и преступник предстал перед судом. А ещё у меня есть подозрение, что Сигабор сам накликал на себя беду. Ещё не став верховным магом, он распределял тёплые места при дворе обещая одну и туже должность разным магам. Посмотрите, кого не хватает сегодня на съезде, быть может это они причастны к смерти Сигабора!?

Затем поочередности подымалось несколько знакомых Тролману магов и, явно не без участия Гудмина, расхваливали приемника лестными речами. Затем встал сам верховный маг и попросил всех сделать правильное решение. Голосование проходило путём поднятия руки, в результате которого — большинство проголосовало за Тролмана. После этого все встали и поаплодировали новому верховному магу.

К удивлению, Тролмана у него оказалось много друзей, которые подходили к нему в кулуарах Дома Магии и, похлопывая по плечу, поздравляли с назначением на новую должность. Подошёл и Гудмин, тепло, обнял своего ставленника и произнёс:

— У нас всё получилось!

Кто-то из магов предложил отправиться в таверну и выпить за нового верховного. Конечно же, без виновника торжества идти было не с руки. Тролман не имел право отказываться и все направились в «Пьяную обезьяну», где их уже ждала большая бочка сладкого антурийского вина. Опустошив несколько кубков и вдоволь наслушавшись советов от новых друзей, Тролман подошёл к охмелевшему Гудмину и, взяв его за руку, предложил прогуляться по парку.

— Я переживаю, чтобы ты не отправился к богине Эллари до того момента как расскажешь мне о нашем спасителе Нифльхейма! — усмехнулся Тролман.

— Поверь мне, друг, никуда я не отправлюсь, пока не расскажу тебе всё, что должен! — заверил Тролмана Гудмин, подняв верх указательный палец.

Тролман под руку вывел слегка покачивающегося Гудмина в парк и, присев с ним на скамью, внимательно выслушал его рассказ.

— Ты помнишь легенду клана Чёрного Волка — покровителей Нифльхейма? — спросил Гудмин.

— Конечно помню! Эту легенду знают все в Нифльхейме!

— Вот как раз в этой легенде и есть вся суть происходящего поныне! — загадочно начал Гудмин — Мужи династии Богратинов с давних пор славились выносливостью, не человеческой силой и молниеносной реакцией. Ещё на моей памяти прадед короля Айварса — Гогельман сам водил в походы воинов и своим мечом мог разрубить пополам лошадь…

— В одном из этих походов он и лишился головы, — добавил Тролман.

— Это не важно. Своей нечеловеческой силе Богратины обязаны клану Чёрного Волка, которые спустились с гор и захватили Нифльхейм. Воины этого клана были не люди. Они были похожи на обычных людей, но они были больше, сильнее и быстрее жителей равнин, а в полнолуние они превращались в волков. Женские особи — волчицы, всегда находились в облике волка, а спаривались только во время полнолуния. Оборотни не могли иметь детей от человека.

Когда-то очень давно, очень далёкий пар-пра-прадед короля Айварса и его соплеменники из клана Чёрного Волка захватили весь Нифльхейм. Им понравилась праздная жизнь на равнинах, а ещё больше наши женщины. Красивые, нежные, заботливые, совсем не похожие на их жён-волчиц, которые ждали их в горных пещерах. Тогда далёкий пар-пра-прадед короля Айварса обратился к могущественному магу Саурвенгу с просьбой. Он просил его и его ближайших соплеменников навсегда оставить в обличье человека. А ещё он просил дать ему возможность продолжить свой род с женщиной, которую он полюбил и желал иметь от неё детей.

Саурвенг выполнил все его пожелания, наложив сильное заклятье, а очень далёкий пар-пра-прадед короля Айварса в благодарность сделал его верховным магом. У очень далёкого предка короля Айварса родились здоровые дети, но с каждым новым поколением крови оборотней в династии Богратинов становится всё меньше и меньше. Они измельчали и ослабели и уже сами не верят в легенду о своём происхождении!

— В легенде о клане Чёрного Волка нет таких подробностей… — задумался Тролман, нахмурив брови — Но как всё это связано с нашим спасителем?

— Часть оборотней вернулась обратно в горы. Они продолжили свой род, пообещав своим волчицам больше никогда не спускаться на равнины. Клан Чёрного Волка или то, что от него осталось, переживал свой упадок и со временем почти полностью выродился…

— Почти? Ты хочешь сказать, что где-то в горах ещё обитают оборотни?

— Да, именно это я и хочу тебе донести! Два года назад ко мне пришли люди-поселенцы со Скалистых гор к северу от Ролласа. Они жаловались на то, что какой-то зверь ворует их скотину, а бывает, пропадают и люди. Я решил проверить, что там происходит и лично отправился в горы. Я несколько дней провёл в горах в районе поселения и не нашёл ничего необычного. Я уже собирался домой, когда мой помощник — Равн наткнулся на небольшую деревушку, о которой раньше никто не слышал. Я решил расспросить жителей, возможно, их беспокоит та же проблема и они что-то знают.

В деревушке было шесть домов и, как мне показалось, три из них были заброшены. Я встретил двух мужчин преклонного возраста и попытался с ними поговорить, но они, почему-то, оказались совсем не рады меня видеть. К тому же, их речь была со странным акцентом, и мы друг друга почти не понимали. Старцы были высокого роста, почти на голову выше меня, хотя я сам не из маленьких. Несмотря на их преклонный возраст, на вид, они были довольно крепкие.

Из дома вышел третий старец, он был чем-то очень опечален и из их разговора я понял, что в доме находится его сын и он болен. Я предложил свою помощь. Старики сначала наотрез отказывались, но потом отец больного, понимая безысходность своей ситуации, согласился и меня впустили в дом. В кровати лежал мужчина, такой же рослый, как и старцы. Он был в бреду, кожа покрыта испаренной, губы пересохли и потрескались. У него был сильный жар и если бы я ему не помог, той же ночью он бы отправился к праотцам.

Я дал ему лечебный эликсир на настойке сперамона, и пока я объяснял старцам, что я дал выпить больному, тот пришёл в себя и открыл глаза. Радужная оболочка его глаз была золотистого цвета. Она тогда и натолкнула меня на мысль о Клане Волка. Старцы увидели, как их соплеменнику на глазах становиться лучше и проявили мне доверие. Они накормили меня и напоили медовухой, а когда мы встали из-за стола, в комнату зашёл мужчина. Он был ещё бледный, но уже крепко держался на ногах.

Они благодарили меня за то, что я излечил их родственника, и предлагали различные подарки, от которых я наотрез отказался. Это были и золотые монеты, и шкатулки с драгоценными камнями и даже меч искусной работы с древней эмблемой клана Чёрного Волка. Я начал их расспрашивать и, в конце концов, они рассказали мне всю правду, кто они есть на самом деле.

Гудмин ещё долго рассказывал Тролману все подробности его встречи с последними представителями клана Чёрного Волка, а затем о том, как это связано со спасением Нифльхейма. Рассвет застал их за беседой в парке и Гудмин глубоко зевнув, сказал:

— Пойду я немного вздремну, а ты приходи в полдень в Дом Магии, тебя ждёт ещё одна тайна. После этого я наконец-то смогу вздохнуть спокойно.

Тролман отправился к себе в таверну и, умывшись, лёг на кровать, но уснуть не смог. Большое количество важных событий произошедших за последний день будоражили его ум. Тени становились короче и, Тролман отбросив последнюю попытку немного поспать, отправился в Дом Магии.

В середине большого зала, за большим мраморным столом сидел Гудмин. Его глаза были закрыты. Правой рукой он держался за свой посох, левой сжимал магический амулет природы, а по беззвучному движению губ было видно, что он читает какое-то заклинание. Открыв глаза, он улыбнулся Тролману и, указывая на кресло напротив себя произнёс:

— Здравствуй! Присаживайся!

— Здравствуй! — ответил Тролман, садясь в кресло.

По залу пробежал громкий звук: «К-а-а-ар! Ка-а-а-ар!»

— Хотел тебя познакомить со своим помощником, — кивнул Гудмин в сторону большого чёрного ворона, севшего на высокую спинку кресла за спиной мага — его зовут Равн.

Тролман посмотрел в глаза птице и сразу понял, что это не обычный ворон.

— Вороны чертовски долго живут… — сказал Гудмин, задумавшись — Равн, много раз меня выручал, и я бы хотел попросить тебя позаботиться о нём, чтобы он не попал в плохие руки. Думаю, и он тебе послужит хорошую службу!

— Буду рад исполнить твоё желание, Гудмин, — ответил Тролман — думаю, мы поладим.

— Вот и отлично! Ну что же, не будем затягивать с делом. Как это происходило со мной, также и я передам тебе свой дар.

Гудмин встал и резко поднял посох. Магический жезл завибрировал и выдал в пространство яркую вспышку света. Тролман успел среагировать и, выхватив амулет, создал вокруг себя защитный купол, но магический удар Гудмина был несоизмеримо мощнее. Тролман потерял сознание и, откинувшись, обмяк в кресле.

Приходя в себя, Тролман услышал приятное пение птиц. Яркие лучи солнца пробивались сквозь закрытые веки.

— Вишнёвый сад, — прошептал Тролман, открыв глаза.

Они сидели в беседке возле небольшого пруда. Вишня отцветала, покрывая землю и гладь воды розовым покрывалом лепестков. Лицо Гудмина разгладилось от морщин, а борода потемнела и была чёрная, как смоль. Он был молод.

— Чудное место. Ты помнишь, Тролман, как здесь проходили наши первые занятия? — спросил Гудмин, всматриваясь в зеркало водоёма.

— Помню… Но, сейчас июль! Что это за место?

— Священная Книга Магии, для непосвящённых. Другое измерение — мир, где живут наши предки и правит Богиня Эллари. Портал был создан могущественным магом Саурвенгом. Тот, кто возвращается через портал в наш мир — забирает с собой частицу благодати.

— Теперь я понимаю тебя, Гудмин! Вот почему ты так быстро хотел передать дела верховного мага! — усмехнулся Тролман, услышав в глубине сада женский смех.

— Когда ты вернёшься, просто скажи, что я ушёл. Я не люблю траурные церемонии.

Глава вторая. Столица встречает героев

Растянувшаяся колонна воинов не спеша приближалась к новым воротам Сторби. Впереди колонны ехали лёгкие всадники, нёсшие развивающиеся знамёна и штандарты. За ними налегке следовало командование и офицеры в ярких парадных мундирах. Далее закованные в латы тяжелые кавалеристы, с могучими лошадьми, являющимися стальным кулаком армии. Далее остальные всадники и громыхавший на ухабах обоз. Пехота и лучники безнадёжно отставали на пол дня пути.

Спускаясь с холма, воины могли оценить размеры и величие северной столицы. Высокие каменные стены опоясывали огромный город, расположенный вокруг глубокой гавани Рида. Восточная и западная часть города скрывалась за горизонтом, завораживая путников своими размерами. В центре, на холме, развернувшись лицом к морскому ветру, стояла королевская крепость. Расположение крепости на возвышенности подчёркивало её огромные размеры. Десятки высоких зубчатых башен имели флагштоки, с развивающимися красными знамёнами Нифльхейма, пестрящими на безоблачном небе. Вдали синела гладь моря усыпанная тёмными точками — сотнями судов, везущих разнообразные товары в Сторби.

Покачиваясь в седле, Снори от удивления открыл рот и громко произнёс:

— Ого! Вот это размеры, сколько же еды надо, чтобы прокормить всех жителей Сторби!?

— Снори! — усмехнувшись, выкрикнул всадник, идущий слева — Неужели ты думаешь только о еде!? В первый раз, увидев величественную столицу Нифльхейма, прославленную знаменитой династией королей, ты думаешь о свиной рульке?

Идущие рядом воины брызнули смехом. Снори нахмурил брови и, поправив ножны длинного меча обиженно ответил:

— Локи, а о чём мне думать, если мы все не ели с самого утра?

Идущий справа всадник лишь слегка улыбнулся, его взгляд был прикован к тянущимся к небу башням королевского замка. Ульвен Йоргенсен был молодым воином, и как все его спутники, был одет в блестящую железную кольчугу, небольшой шлем с бордовой кистью и выцветший красный плащ — символизирующий воинов Нифльхейма. Широкие плечи воина говорили о его силе. Ростом выше среднего, со стройной подтянутой фигурой. Чёрные как смоль волосы небрежно выбивались из-под шлема. Красивые, пропорциональные черты лица воина, дополнял твёрдый, выразительный взгляд, который свёл с ума уже не одну девушку.

— А Ульвен уже в предвкушении пьянящего эля, который он выпьет с королем Роландом! — усмехнулся Снори, пытаясь перевести разговор в сторону от насмешек Локи.

— Да уж, Ульвен это заслужил как никто другой! — ответил Локи.

По традиции король и члены царской семьи вечером разделят трапезу с воинами, отличившимися в сражении. Этот обычай уходит в далёкое прошлое, когда короли сами вели своих воинов в бой, а потом вместе с ними делили добычу и пировали до самого утра. С тех пор многое изменилось: королей Нифльхейма увлекла праздная жизнь, солдат в бой вели военачальники, а вот славная традиция пиров осталась.

В ответ Ульвен лишь нахмурил брови. Ему не давала покоя травма, полученная во время генерального сражения с северными варварами. В самом конце битвы, когда воины Нифльхейма гнали бегущих варваров, побросавших оружие, под ним убили лошадь. Смертельно раненное животное упало и придавило воина. Ульвен два дня не мог ходить и хоть со временем он оправился, боль в колене периодически напоминала о себе.

Страшные картины этого сражения периодически всплывали в памяти Ульвена. Вот и сейчас глядя на покрытые грязью сапоги Снори, Ульвен погрузился в воспоминания.

Битва уже продолжалась больше часа. Мокрый снег смешивался с грязью и кровью поверженных воинов. Варвары с Северных Земель, в большинстве своём не имели доспехов, были слабо вооружены, но сражались отчаянно, не боясь смерти. Рослые воины в шкурах с деревянными щитами могли часами махать топорами не зная усталости. Ходили слухи, что шаманы перед битвой поили их магическим зельем из отвара мухоморов, который предавал им силы и выносливости. А ещё варваров было как минимум в два раза больше и, несмотря на то, что часть их полегло от стрел и копий во время их первой захлебнувшейся атаки, численное преимущество играло им на руку.

Поле битвы было усеяно трупами. Повсюду валялись отрубленные конечности и головы. Руки Ульвена были по локоть в крови врагов. Он стоял плечом к плечу со Снори и сержантом Марком. Его щит был изрублен и, отбросив его, Ульвен орудовал двумя мечами. Воины Нифльхейма были утомлены затянувшимся сражением, резервов не было и казалось, что ещё немного и ряды солдат дрогнут, и битва будет проиграна.

Ситуацию усугублял бившийся как лев огромный король варваров. Предводитель северного народа был на голову выше Ульвена. Своим огромным топором дылда крушил ряды воинов Нифльхейма, увлекая за собой своих соплеменников. Сержант Ульвена — Марк Флангрийский, вступил в смертельную схватку, с закованным в латы королём Северных Земель.

Поднырнув под летящим на встречу топором, Марк приблизился к великану и рубанул мечом в его колено. Великана передёрнуло, но он выстоял. Издав звериный рев, громила, размахнулся и нанёс удар, от которого щит Марка разлетелся в щепки. Смертельно раненый, с перерубленными рёбрами сержант отлетел на два метра. Ульвен воспользовавшись моментом, подскочил к гиганту и пронзил его незащищённое брюхо мечом. Судорога прокатилась по телу варвара, его залитые кровью глаза встретились с твердым взглядом соперника. Ульвен выдернул меч, вывалив дымящиеся внутренности гиганта на снег. Дылда выронил топор и, схватившись за распоротое брюхо, грохнулся лицом в снег.

Соплеменники убитого короля варваров отступили. Они не верили своим глазам. Они почитали своего вождя как Бога и увидев его кончину, потеряли самообладание и веру в победу. Этим умело воспользовались солдаты Нифльхейма и из последних сил надавили на дрогнувшие ряды варваров, и уже через несколько минут гнали их по полю боя. Ульвен сел на коня и догоняя бегущих врагов рубил их мечем. Как раз тогда под ним и была убита его лошадь, и он вывернул ногу.

Армия грабителей пришла в земли Нординии с Северных Земель, которые отделены от всего Нифльхейма грядами высоких Скалистых гор. Большую часть времени варвары заняты междоусобными войнами и только в случае победы одного клана над всеми остальными, жители северных земель начинают тайными тропами просачиваться на территорию Нординии. Как показала история, набеги повторяются с периодичностью один раз в пять-семь лет и как обычно, заканчиваются полной победой армии Нифльхейма. После этого остатки разгромленных армий варваров долгое время зализывают раны, но поражения их ничему не учат. Через какое-то время, поддавшись на щедрые обещания своих новых королей, варвары снова лезут через перевалы в надежде богатой добычи.

Дорога, идущая в Сторби из графства Нординии, несмотря на короткие привалы, заняла пять дней. После такого утомительного пути, проведённого в седле, все воины были измотаны и больше чем предстоящие торжества ждали возможность поесть хорошей горячей пищи и выпить эля. Большинство солдат участвовавших в битве были призваны в графстве Нординия и были в столице первый раз. Воины с интересом рассматривали высокие городские стены и новые ворота, сделанные искусными мастерами Сторби.

Последние сто лет столица Нифльхейма росла очень быстрыми темпами. Вокруг старых стен города многослойным пирогом с каждым годом приращивались новые кварталы. Это были жилые дома, таверны, базары и мастерские. Застройка по большей мере была хаотичная, не было мощеных дорог, а после ливней собирались огромные лужи, в грязи которых вязли повозки. Кучи мусора и потоки нечистот, сливаемых прямо под ноги, создавали на этих улочках раздолье для крыс, мух и тараканов, которые лезли в дома горожан. Вся эта грязь приводила к эпидемиям, которые выкашивали население новых кварталов, но миграция с сёл покрывала все людские потери и город рос дальше.

Многочисленные базары, лежащие за стеной города, притягивали контрабандистов. Не смотря на жёсткие наказания за необлагаемые пошлиной товары, с каждым годом росла теневая торговля. Ворьё и другие преступники легко скрывались в соседних лесах, а по ночам возвращались в незащищённый город.

Отец короля Роланда решил упорядочить застройку, замостить все дороги новых улиц брусчаткой, провести канализацию, а для оборонительных целей и борьбы с контрабандой выстроить новую стену. Но масштаб работ оказался настолько велик, что за свою жизнь он это сделать не успел и передал эстафету своему сыну. Роланд с этой задачей справился отлично, исполнив все планы отца, и увеличил площадь столицы по-новому контору городских стен в пять раз.

Стены города, как и большинство каменных зданий, были построены из светло-жёлтого песчаника, добытого в местных каменоломнях недалеко от Сторби, и имели высоту до десяти ярдов. Верхняя часть стен имела зубчатую форму, через каждую милю стояли двенадцати-ярдовые башни такой же зубчатой формы. По периметру стен был прорыт глубокий ров наполненный водой, в районе ворот его пресекал деревянный мост, оббитый бронзовыми накладками. Толстые стальные цепи могли в любую минуту с помощью скрытых в башнях механизмов поднять мост и наглухо запереть ворота. Это должно было остановить врагов в случае осады города, а по ночам вход в столицу преграждали распашные ворота, открывающиеся каждое утро. Оборонительные сооружения Сторби позволили бы в случае осады защитить город от большой армии противника.

Пройдя под аркой ворот, воины окунались в триумфальное шествие победителей. Солдаты входили в длинный каменный коридор с высокими стенами, плавно соединявшийся с широкой улицей города. Сверху стояли музыканты, трубили в трубы, молодые красивые девушки бросали цветы и пели воинам хвалебные песни.

Герцог Кьярваль Нодинский и генерал Бранд, возглавлявшие колонну воинов приблизились к принцу Ингвару Богратину и его свите. Ингвар был старшим сыном короля Роланда, наследником престола, возглавлявший армию Нифльхейма. Располневший принц восседал на красивом гнедом коне, с расшитой золотом и драгоценными камнями сбруи лошади. Ингвар встречал победоносную армию в блестящих железных доспехах, без шлема, так как, наверное, он бы не налез на его пухлые щёки. Рядом стояли генералы и гвардейцы, державшие красные знамёна с чёрными волчьими головами, символизирующими династию Богратинов. Пожав друг другу руки, Ингвар возглавили триумфальное шествие, идущее по улицам Сторби.

Вдоль улиц по пути следования колонны воинов, стояли солдаты с красными знамёнами. Трубачи трубили в трубы, барабанщики выбивали такт. Горожане, вышедшие встречать победителей, кричали приветствия и махали руками.

Снори наклонился с лошади и взял у подошедшей девушки букет цветов. Упитанное конопатое лицо воина с рыжими ресницами расплылось в улыбке. Он был падок на женщин, но из-за своего глуповатого поведения, не пользовался среди них популярностью. Не смотря на свои внушительные размеры и бычью силу, Снори был добряком и сослуживцы, часто подшучивали над его наивностью.

— Какая милая малышка! — произнёс Снори — Как было бы хорошо вечером вместе с ней выпить по кружке эля!

— Судя по тому, как нас встречают, — ответил Ульвен — желающих милых девушек выпить с нами эля будет, хоть отбавляй!

— Боюсь, дружище, что ты как раз всё веселье и пропустишь! — усмехнулся Снори — Будешь выслушивать во дворце хвалебные речи, пока я буду красоток в таверне щупать!

— Думаю, всех перещупать не успеешь к моему приходу!

— Снори, когда мы зайдём в таверну, после застолья в королевском дворце, — сказал Локи, услышавший их разговор сзади — все красотки сразу намочат трусики, увидев нас!

Воины рассмеялись, продолжив своё торжественное шествие по улицам Сторби.

Их путь закончился у казарм, вблизи Большого Невольничьего рынка. Там воинов накормили, выдали жалованье и объявили, что пиршество в королевском замке переносится на следующий вечер, так как — «Его Величество очень занят!». Воины поснимали тяжёлые доспехи и оружие и, оставив их в казармах, разбрелись по городу в поисках свежего эля и развлечений.

Ближайшие кабаки быстро заполнились желающими выпить. В поисках зрелищ и подходящей таверны компания пошла наугад по тёмным улицам Сторби. Выйдя на оживлённую площадь, аккуратно мощённую брусчаткой, друзья были поражены обилием света, не смотря на довольно позднее время. Десятки масленых фонарей освещали яркие вывески магазинов, таверн и других заведений, о назначении которых наши провинциальные друзья даже не догадывались. Площадь была наполнена гуляющими людьми, в центре находился небольшой помост, на котором выступали циркачи. Яркое выступление притягивало внимание, и они подошли ближе, раздвигая локтями зевак.

На сцене приплясывали, двое чернокожих мужчин с горящими факелами и три девушки, ритмично бьющие в барабаны и бубны. В центре, девушка, ловко крутя над головой два горящих факела, извивалась в диком танце. Огненная танцовщица поразила Ульвена, её стройное молодое тело покрывал облегающий чёрный кожаный костюм, волосы были завязаны в десятки длинных, чёрных косичек, а в глазах плясали огни пламени. Под возгласы восторженной толпы, чернокожие мужчины периодически выдували изо рта в сторону танцовщицы клубы огня. Девушку окутывали языки пламени, а она, изгибаясь под ритмы барабанов, лишь ещё больше улыбалась ликующей толпе.

— Это земное воплощение Богини Эллари! — открыв от удивления рот, произнёс Снори.

— Она восхитительна! — ответил Ульвен.

Между тем барабаны утихли и девушка, потушив свои факелы в ведре, откланялась завороженной её танцем толпе. В центр вышла кучерявая женщина с большой шляпой и, хлопая над головой, закричала в толпу:

— Неотразимая повелительница огня, дочь драконов, прекрасная Алсу! Хлопайте, хлопайте сильнее! Только сегодня, она выступает для вас! Вчера она танцевала во дворце, а уже завтра отплывает обратно в Ираклион!

Алсу сделала несколько глотков из глиняного кувшина поднесённого чернокожим мужчиной, а затем, подняв руки над головой, вылила остальное себе на голову. Подойдя к краю сцены, девушка подняла руки над головой и крикнула в восторженную толпу:

— Хотите ещё?

— Да, да!!! — закричали жители Сторби.

— А если хотите ещё, пожертвуйте пару монет, чтобы мы могли вечером выпить по пару бокалов эля за ваше здоровье! — закричала, кучерявая женщина и, сняв шляпу, пошла в толпу.

Рука Ульвена инстинктивно полезла в карман за монетами. Сделав несколько кругов с протянутой шляпой в толпе, кучерявая женщина довольная потяжелевшей ношей ловко запрыгнула обратно на сцену. Через несколько минут под восторженное ликование толпы шоу продолжилось.

Паб «Пиковая Дама» находилась в цокольном этаже, трёхэтажного, каменного дома. Яркая вывеска, на фасаде здания, выходила на освещённую коптящими лампами площадь, приглашая прохожих выпить в заведении веселящего эля.

Снори подозрительно взглянул на подмигивающую брюнетку, с развёрнутой колоды карт, украшающую вывеску таверны.

— Локи, я не удивлюсь, если мы встретим в этом заведении настоящую ведьму! — произнёс он, замешкавшись перед входом.

— Снори, твой страх пред магией в данном случае совершенно не обоснован! — ответил Локи, похлопав товарища по плечу, — Но зачем мы пошли за этой повелительницей огня, я понять не могу!?

Локи уже много лет служил в армии Нифльхейма и после битвы с варварами занял место погибшего в бою сержанта. Солдаты уважали его за смекалку, бескорыстность и надёжность — Локи никогда не бросал сослуживцев в беде. Локи любил повеселиться, у него всегда имелась увлекательная смешная история, которой он мог повеселить окружающих. За его шутки один раз его чуть не сослали на каторгу. Сержант был худой и немного сутулился, его крючковатый нос и нисходившая с лица ухмылка, многих отталкивала. Не одарила его природа ни силой, ни ростом, но Локи был упёртым, и развил в себе выносливость и ловкость, которые часто помогали ему в бою.

— Так мы же хотели выпить эля? — удивлённо ответил Ульвен — Так почему же это не сделать здесь!?

Воин махнул рукой, увлекая друзей вниз по стёртым узким ступеням. Потянув за массивную железную ручку Ульвен, открыл большую дубовую дверь, противно скрипнувшую ржавыми петлями. Ступив через порог, он увидел просторное помещение. Округлые своды потолка и большие арочные проёмы в стенах придавали ему объём. В таверне стояли четыре длинных стола с деревянными лавками, на одном из которых уже сидели знакомые Ульвену циркачи. В камине тихо потрескивали угли, наполняя помещение приятным теплом. Подвыпившие торговцы, что-то бурно обсуждали за столом, даже не обратив внимания, на вошедших воинов. Большие дубовые бочки, выложенные до самого потолка, разделяли помещение на две части. За бочками виднелась кухня со шкафами заставленными продуктами и бутылками с вином. За последним столом у камина в гордом одиночестве сидела высохшая до костей старушка, хмуро присматриваясь к вошедшим.

— А вот и свободные места! — радостно произнёс Ульвен.

— Нет, нет, нет! — пролепетал, Снори, — Я не думаю, что этой старушке понравится наша компания!

— Снори, мы так до утра будем таверну искать, — ответил Локи — не думаю, что бабуля задержится здесь надолго.

Ульвен подошёл к престарелой женщине, с аккуратно уложенными волосами и слегка поклонившись, спросил:

— Вы будете не против, если мы составим Вам компанию?

Женщина отодвинула от себя чашку с чаем и, поморщив лицо, пронзительно взглянула на Ульвена.

— Если ты и твои друзья, будут не против, что бы я им погадала, — ответила женщина, — можете сидеть здесь хоть до самого утра!

У Снори округлились глаза, когда он увидел старую колоду карт, появившуюся на столе из кармана женщины. Постукивая по столу морщинистыми пальцами, с массивными золотыми кольцами, дама ждала ответа. Взглянув на обратившую на него внимание из-за соседнего стола Алсу, Ульвен немного помедлив, ответил:

— Если это не займёт много времени, то я не против! — ответил Ульвен, присаживаясь за стол.

— Не беспокойся, это займёт немного времени, — ответила гадалка.

Ульвен взглянул на стоявших в нерешительности друзей и произнёс:

— Садитесь, сегодня я угощаю вас элем!

Усмехнувшись, Локи присел за стол и, засунув дулю в карман, произнёс:

— Цыганка, из уважения к своему сослуживцу, я соглашусь, что бы ты мне погадала, но учти, я не заплачу тебе не гроша!

— Я не цыганка! — Нахмурила брови, старушка — Ты заплатишь мне, только если посчитаешь это нужным!

Ульвен встал из-за стола и, подталкивая Снори к лавке, прошептал ему на ухо:

— Снори, я заметил, что девушки из-за соседнего стола поглядывают на тебя. Присаживайся, сегодня отдохнём как надо!

Мысль о девушках немного взбодрила Снори и он, вздохнув сел за стол. Хозяин паба, услышав их разговор, не колеблясь, принёс три кружки эля. Пока Ульвен искал монеты, гадалка, устремив свои помутневшие глаза на Локи, стала не спеша раскладывать карты.

— Тебе предстоит длинная дорога, в далёкую страну за море. Я вижу большую битву и много трупов, смерть будет преследовать тебя по пятам, но тебя она обойдёт стороной. Твой друг будет покровительствовать тебе, и тебя ждёт повышение по службе.

Выложив следующую карту на стол, гадалка задумалась, отведя взгляд к камину.

— Ты весёлый и общительный парень. Это нравятся девушкам, и ты этим с удовольствием пользуешься…

Локи отхлебнул эля и, растянувшись в довольной улыбке, ответил гадалке:

— Все твои предсказания высосаны из пальца, ты увидела наши плащи и сразу поняла, что мы военные. Ты можешь это рассказать любому солдату, и если он хоть не много наивен, то воспримет это за правду!

— Я ещё не закончила, — ответила гадалка, сжав свои морщинистые пальцы в кулак.

Локи, усмехнувшись, развёл руками и сказал:

— Можешь продолжать, но вряд ли ты меня чем-то удивишь!

— Что ты скажешь на это? — произнесла, старушка, выкладывая очередную карту на стол и не ожидая ответа, продолжила — Твоя сестра вышла замуж, но есть женщина, которая против этого союза. Она наложила порчу на неё, и это серьёзное проклятье! Оно быстро сведёт твою сестру в могилу!

У Локи встал ком у горла, он всеми силами старался не подавать вида, что услышанное сильно его потрясло.

— Откуда ты знаешь про мою сестру? — выдавил Локи из себя.

— Ну, если ты такой умный, — ухмыльнулась гадалка — то может, продолжишь свою логическую цепочку и сам мне расскажешь, как я это выдумала?

— Моя младшая сестра две недели назад, вышла замуж за кузнеца, которого увела с чужой семьи. Все родные говорили ей, что это добром не кончится, но она заупрямилась.… Но, об этом я не рассказывал даже своим друзьям!

Друзья переглянулись, Снори побледнел, а Ульвен одним глотком допил содержимое кружки.

— Локи не расстраивайся, ведь должен же быть какой-то способ снять чары! — произнёс Ульвен, поглядывая на гадалку — Ведь должен?

Локи полез в карман и, достав серебряную монету, положил её на стол перед гадалкой.

— Хм, не знаю, не знаю, может быть и есть… — ухмыльнувшись, прошептала гадалка, поглаживая монету морщинистым пальцем.

Локи вздохнул и, достав из кармана ещё одну монету, произнёс:

— Простите, что принял Вас за шарлатанку. Помогите мне, пожалуйста. Я очень люблю свою сестру!

— Ладно, помогу! — ответила гадалка, забирая со стола монеты — Слушай внимательно! Пусть твоя сестра идёт в храм богини Эллари и молится десять дней. Пусть просит прощение за то, что увела чужого мужа, а на десятый день, в полнолуние, ночью, твоя сестра должна голая, искупается в озере или реке, три раза с головой погрузившись под воду. И после каждого погружения произнести…

Гадалка притянула Локи к себе и что-то прошептала ему на ухо.

— Запомнил?

— Запомнил. — Ответил Локи.

Между тем, хозяин паба принёс ещё по одной кружке эля. Друзья молча выпили по глотку, а гадалка, прищурившись, внимательно рассматривала Снори. Тот ёрзал на лавке, не имея возможности встать, так как находился посредине.

— Что-то мне душно здесь Ульвен, выйду я, наверное, подышу свежим воздухом…

— Тебя зовут Ульвен? — резко перебила испуганного Снори гадалка.

— Так и есть, меня зовут Ульвен.

— Дайка мне свою ладонь, дружок! — попросила гадалка и, не дождавшись ответа, потянулась за рукой воина.

Ульвен был не против. Гадалка внимательно рассматривала руку и вдруг, что-то прочитав в изгибах его ладони, открыла рот, как будто захотела, что-то сказать, но промолчала. Поглядывая на горевший в камине огонь, она погрузилась в раздумья.

Между тем, Ульвен поглядывал на Алсу, не обращая внимания на реакцию гадалки. Девушка одарила его очаровательной улыбкой, приглашая к общению. В этот момент один из подпивших посетителей таверны, идущий за очередной порцией эля толкнул вставшего чернокожего циркача, собиравшегося выйти на улицу.

— Куда ты прёшь, черножопый ублюдок!? — закричал толстяк, оскалив гнилые зубы.

— Простите, простите! — испугано затараторил циркач.

— Твоя мать изменила с орангутангом? — продолжал кричать толстяк, плюнув под ноги чернокожему — Что же, вас всех уродцев, так тянет в Сторби то?!

Чернокожий циркач видимо плохо понимал, что ему говорят, но чувствовал, что всё может закончиться дракой и испуганно поглядывал на своих коллег. Циркачи замолкли, оценивая недружелюбных соседей, косившихся на них с соседнего стола. Торговцев было больше и к тому же в основном это были крепкие мужчины, по репликам которых можно было понять, что они разделяют точку зрения толстяка.

— Друзья давайте тогда допьём свой эль и уйдём, — произнесла Алсу, встав из-за стола — если местному господину так не нравится наша компания. Мы не хотим неприятностей!

— А ты, курочка, останься! — крикнул здоровяк из-за соседнего стола. — Я буду не против помять твои титьки за пару медяков!

Торговцы брызнули смехом. Девушка смутилась и, обернувшись, ища помощи глазами, взглянула на Ульвена. Воин, побагровел от злости и, встав из-за стола, крикнул здоровяку:

— Не смей оскорблять девушку, косоглазый придурок! Ещё раз ляпнешь что-то подобное, и я вырву твой язык с корнем!

Здоровяк насупил брови, но промолчал, пытаясь сфокусировать свои раскосые глаза на обидчике. Толстяк, стоявший рядом ещё раз сплюнул на ноги чернокожему и обратился к Ульвену:

— А, что это ты, солдатик, защищаешь, этих туземцев? — толстяк прошёлся взглядом по воину и, не обнаружив оружия, заговорил более смело — Может наш безумный король уже приплачивает, за то, что вы им сопли подтираете?

Толстяк, выражая значимость своих слов, попытался тыкнуть в Ульвена указательным пальцем, но ловким движением воин мгновенно перехватил его руку. Хрустнув пальцами обидчика, Ульвен одной рукой выкрутил толстяку кисть и тот, заохав, рухнул перед ним на колени. Схватившись за его реденькие волосы, Ульвен, наклонившись, процедил сквозь зубы:

— А это тебе за короля!

Сделав выпад коленом, и проредив толстяку гнилые зубы, Ульвен отправил обидчика в глубокий нокаут. Локи запрыгнул на скамейку и закричал торговцам:

— Господа, как я посмотрю, вы что-то совсем не обучены манерам хорошего тона, может, кому-то ещё преподать урок?

Торговцы повскакивали со своих мест, намереваясь отомстить за своего товарища и наказать циркачей. Первому досталось чернокожему, пытавшемуся покинуть помещение. Здоровяк схватил его одной рукой за кафтан, а другой стал дубасить по голове, нанося удары один за другим. В воинов полетели пустые кружки из-под эля и тарелки с остатками еды.

— Ой, ребятки, зря вы нам не дали спокойно выпить! — усмехнулся Снори и, подняв опустевшую лавку над головой, ловко запустил её в безумствующих торговцев.

Косоглазый здоровяк схватил длинный кухонный нож и набросился на Ульвена. Просторное помещение позволило воину отпрыгнуть от удара ножа, прижавшись к стене. Здоровяк оскалился и выкрикнул:

— Сейчас я выпущу тебе кишки, а потом затащу в хлев повелительницу огня!

Сделав большой замах, здоровяк со всей силы сделал выпад, целя Ульвену в живот. Воин сгруппировался и, перехватив запястье, дёрнул на себя, выкручивая здоровяку руку. Ведомый захватом здоровяк закружился и, упёршись на подножку воина, полетел лицом прямо в угли камина. Локи прыгнул в толпу торговцев, и ловко нанося удары, отправил в глубокий нокаут двоих самых активно орущих проклятия мужчин. Ещё через пару минут было всё кончено. Половина торговцев отдыхала на залитом элем полу, а вторая половина, держась за синяки и шишки уверяла рассвирепевшего Снори о безграничной любви к королю и заезжим циркачам.

Гадалка, наблюдавшая за происходившим со стороны, подошла к Ульвену и сказала:

— Вам не стоит здесь долго находиться, сейчас придут стражники и у тебя могут быть проблемы. Забирай своих друзей и уходи!

Согласившись с гадалкой, Ульвен подошёл к Алсу и, взяв её за руку произнёс:

— Красотка, пора уматывать отсюда, с минуты на минуту здесь появятся стражники!

— Мой спаситель… — улыбнулась девушка — Как я могу отблагодарить Вас, благородный рыцарь?

— Не стоит никаких благодарностей… — расплылся в улыбке Ульвен — Скажи своим — пусть не задерживаются!

Послушав Ульвена, они все покинули злополучное место и быстрым шагом устремились прочь по узким улочкам города.

Подруги Алсу проявили большой интерес к новым знакомым Снори и Локи и, как и Алсу, захотели отблагодарить своих защитников. Друзья были рады такому повороту событий и, взяв девушек под руки, предложили продолжить знакомство в каком-то другом более уютном месте. Прогуливаясь вдоль тёмных улочек города всё внимание циркачей, было приковано к Локи. Он не смог не блеснуть своим красноречием и похвастаться славными подвигами друзей во время похода в северные земли. Алсу продолжала восхищаться поступком Ульвена и восторгалась его храбростью:

— Это просто не вероятно! Когда на тебя выбежал этот верзила с ножом, я так за тебя волновалась, а ты не испугался и так ловко его уделал!

— Алсу, на самом деле это просто пустяк по сравнению с тем, что мы пережили во время войны с варварами, — ответил Ульвен.

— А, правда, что северные варвары огромного роста и не чувствуют боли? — спросила девушка.

— Не могу сказать, что все они огромного роста, — ответил Ульвен — но их король был и в самом деле огромен! Он был выше меня на две головы, одет в непробиваемые латы и силён, как медведь!

— Да, друзья, и именно наш дорогой друг Ульвен убил этого монстра! — воскликнул Локи.

Циркачи были в таком восторге, что даже захлопали в ладоши.

— Да, так всё и было, — вздохнул Ульвен — но, я больше не хочу вспоминать об этой битве, слишком многих друзей я там потерял…

Локи конечно его не послушал и продолжил свой рассказ о славных подвигах воинов Нифльхейма.

— Расскажи мне лучше о себе, — обратился Ульвен к Алсу — откуда ты родом?

— Из величественного Ираклиона!

— В чём же состоит его величественность?

— Это самый древний город, говорят даже, что его построили гномы!

— Ты веришь в гномов? — ухмыльнулся Ульвен.

— Если бы ты только раз побывал там, — ответила девушка, восторженно вознося руки к небу — ты бы не усомнился в моих словах! Он очень красивый и величественный, а какие там храмы и дворцы! Огромные купола, покрытые золотом, мраморные колоны, тянущиеся к небу и древние руны, искусно вырезанные на каждом древнем здании. О значении этих рун не знает никто. Кто их мог оставить как не гномы?

— Да, наверное, очень интересное место, хотел бы я там побывать… А ты, наверное, живёшь при дворце?

— Что ты, мы обычные артисты, живём кишлаке за городскими воротами!

— То, что ты делала на сцене просто изумительно, как огонь не сжёг твои волосы? Это какая-то магия?

— Спасибо, но никакой магии тут нет, — улыбнулась девушка — Просто годы упорных тренировок и небольшие хитрости.

Мило беседуя, компания спустилась к портовой площади, на которой находился большой, трёхэтажный постоялый двор. На первом этаже располагалась харчевня, откуда слышался женский смех, и приятно пахло жареным мясом.

— Здесь мы и остановились, — сказала Алсу.

— А ещё здесь разливают отличный эль! — уверил воинов Ахмед — один из чернокожих — Позвольте нам угостить вас выпивкой, храбрейшие воины Нифльхейма!

Воинов не пришлось долго уговаривать, и уже через минуту компания расположившись у длинной барной стойки харчевни пила за героев северного похода.

— Алсу, а твои чернокожие друзья не будут ревновать? — прошептал Ульвен, на ухо девушке, глядя как Снори обнимает одну из артисток.

— Нет, что ты! — усмехнулась Алсу — Они не по девочкам!

— Как понять не по девочкам? — удивился Ульвен.

— Ну, они вдвоём пара, — ответила Алсу и развела руками.

— Ууух… — нахмурил брови Ульвен, — но я надеюсь, что ты не одна из поклонниц однополой любви?

— Я нет, — улыбнулась Алсу — и могу тебе это доказать…

— Да… — расплылся в улыбке Ульвен — а твоя комната находится сверху?

— Да и ещё, я привезла из Ираклиона, бутылочку хорошего вина!

— Как я понимаю это тонкий намёк?

Алсу ничего не ответила, а просто взяла Ульвена за руку и повела к лестнице, ведущей на второй этаж.

Глава третья. Служба в королевской гвардии

— Не благодарный ты, сукин сын! — кричал капитан, брызгая слюной на Ульвена — Я в тебя душу вложил, а ты маленький кусок говна мне нож в спину!

— Господин, капитан… — попытался вмешаться Локи.

— Закрой свой рот! — ещё громче заорал капитан. Устремив свой взгляд на Локи, его лицо побагровело и стало похоже на переспелый помидор.

— Я тебя в тюрьме сгною, ты у меня до конца жизни на каторге горбатиться будешь! — кричал капитан — Нет, чтобы смотреть за этими малолетними засранцами ты с ними в драку полез! Додумались! Самому племяннику судьи — в морду кулаком…

Капитан закашлялся.

— Так племянник судьи короля оскорбил, прилюдно, а мы присягу давали! — только и успел вставить Локи, пока капитан откашлялся.

— Молчать! — закричал капитан — Ты умный такой, а как ты это судье, доказывать будешь? У племянника доказательства имеются, сломанная челюсть и выбитые зубы, а у тебя что?

Ульвен вздохнул и, разглядывая покрытый плесенью потолок подвала, погрузился в воспоминания о ночи, проведённой вместе со страстной Алсу. Его губы ещё не забыли сладкие поцелуи повелительницы огня, а ладони ещё ощущали её горячее стройное тело. В памяти всплыл момент, как при свете луны покачивалась упругая грудь Алсу.

«Наверное, в это время Алсу уже грузит свои вещи на корабль, и скорее всего мы больше не встретимся» — вздохнув, подумал Ульвен.

…и как ты себе это представляешь? — вскрикнул капитан, уставившись на Ульвена, ожидая ответа.

— Что? — сказал Ульвен, удивлённо подняв брови.

Капитан опешил. Сделав шаг к воину, он аккуратно приблизился к его уху и медленно по слогам произнёс:

— Ты, что меня не слушаешь?

Снори не сдержался и простодушно хихикнул.

Капитан побагровел ещё больше, его захлестнула злость. Пульсирующие вены на висках вздулись, и он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы разразиться самыми страшными проклятьями, в адрес своих подчинённых. В этот момент дверь скрипнула, и в комнату вошёл генерал Бранд. Возраст генерала уже давно перевалил за шестьдесят лет, но он был бодр и потянут, а его любовь к выпивке никак не повлияла на его тонкий ум. Все присутствующие в помещении, шаркнув ногами, вытянулись по стойке смирно.

Лицо генерала было задумчивое. Зайдя в комнату, он взглянул в маленькое окошко с железной решёткой, под самым потолком и долго в него смотрел. Складывалось впечатление, что генерал спустился в подвал казарм специально за этим. Взглянув на солдат, он махнул рукой — вольно.

— Что вы здесь? — неуверенно спросил Бранд.

— Провожу дознавательную работу по факту поступившей жалобы, — отрапортовал капитан. В его глазах пробежала мысль — «Уже генералу нажаловались, суки!»

— И какого рода жалоба? — поинтересовался генерал.

— Да так, небольшая драка, в пабе с торговцами.

— В пабе «Пиковая Дама», хм… — нахмурил брови генерал — наслышан, наслышан. Не хорошо, защитникам Нифльхейма бить морды уважаемых господ!

— Простите, так ведь спровоцировали… — попытался заступиться капитан.

— Молчать! — рявкнул генерал — Кто племяннику судьи челюсть сломал?

— Я! — смело ответил Ульвен.

— Как тебя зовут, солдат? — спросил генерал.

— Ульвен Йоргенсен.

— Тот самый Ульвен? — удивлённо произнёс Бранд.

— Да, да, именно этот Ульвен… — замешкался капитан.

— Ведь это ты собственноручно прикончил короля варваров?

— Да, да, так всё и было! — закивал головой капитан.

Поглаживая седую бородку, Бранд снова задумался, посматривая в окошко.

— Ульвен переводится в королевскую гвардию! — наконец выдал генерал — В личную стражу короля Роланда!

Заслуги обычных солдат в армии Нифльхейма принимаются, как должное. Всю славу и награды за победы на поле брани, принимают на себя генералы. Поэтому такая честь, оказанная Ульвену из захолустной Нординии, даже за убитого короля варваров, вызвала удивление у всех присутствующих.

— Ого! — смалодушничал Снори.

— Да, да, — кивнул головой генерал — сам не могу понять, на кой чёрт он решил за тебя так благоволить…

— Кто? — удивился Ульвен.

Генерал испуганно покосился на окно и, подойдя к Ульвену, что-то прошептал ему на ухо.

Перевод Ульвена в личную стражу короля, генералом Брандом было расценено капитаном как полная амнистия провинившихся воинов в драке. Поэтому, после ухода генерала капитан, пообещав в следующий раз лично выпороть каждого из них, отпустил солдат на все четыре стороны.

Пир, приуроченный победе над северными варварами, проходил в новом тронном зале. Высокие окна украшали изысканные витражи из кусочков разноцветного стекла, демонстрирующие предков короля Роланда. Могучие скульптуры атлантов, стоящие вдоль стен, поддерживали куполообразный потолок, на котором в ряд весело пять больших люстр с сотнями горящих свечей. За двумя рядами столов, во главе которых находилось почётное место короля, располагалось около сотни приглашённых.

Ульвен с Локи расположились за столом напротив генерала Бранда, который нахмурившись, строго поглядывал на своих подчинённых. Во главе стола вокруг места короля располагались его родственники — справа его старший сын Ингвар с такой же толстой, как и он женой. Слева место королевы Элизы. Рядом сидел худой, небольшого роста, младший сын Олав, имевший длинный горбатый нос и тонкие постоянно дёргающиеся усики. Принц возглавлял тайную полицию Нифльхейма имевшую неограниченные возможности и доступ ко всем тайнам королевства. Злые языки распускали слухи, что он был незаконно рождённым. Правда это была или вымысел знала только королева, а сам Олав был уверен, что эти слухи распространял его старший брат.

Возле Олава сидела его жена — стройная, миловидная принцесса из Миерина. В шестнадцать лет Лифен отдали замуж за Олава, скрепив семейными узами, заключённый накануне мир между двумя королевствами. Со временем принцесса освоилась во дворце и стала иметь большое влияние не только на своего мужа, но и на короля Роланда.

Столы ломились от изысканных блюд, в кубках уже было разлито вино. Приглашённые глотали слюни, но не притрагивались к столу. Все ждали монарха. Роланд, вместе с королевой Элизой, вошёл в тронный зал неспешным шагом. Его крупное ожиревшее тело покрывала красная мантия с белой песцовой оборкой. На гладко выбритой голове была одета корона, усыпанная брильянтами и рубинами. Все присутствующие в тронном зале встали, поклонившись королю. Дрожащей рукой Роланд поднял свой кубок и произнёс короткую не складную речь в честь победы над северными варварами.

Затем по очереди практически без остановки подымались сыновья Роланда, генералы и, поднимая кубки, произносили хвалебные речи в честь короля. Приблизительно через час, после двух десятков тостов, лица присутствующих раскраснелись, в зале стал звучать громкий смех от непристойных шуток. Монарху надоели хвалебные речи и, дав знак лакею, в зал вышли музыканты с лютнями, лирами и трубами — зазвучала музыка.

Король Роланд снял мантию и, обгладывая свиные ребра, посмеивался над какой-то историей одного из герцогов. Старший сын Ингвар был чем-то недоволен и под смех окружающих кидал обгрызенные кости в провинившегося лакея. Молодые офицеры и посмелевшие солдаты щипали за мягкие места пухленьких кухарок выносивших блюда из кухни. Через время некоторые захмелевшие гости от обильного возлияния вина стали падать лицом в тарелки. Их бережно выносили на улицу услужливые лакеи. Часть гостей вместе с кубками наполненными вином кучками разбредались по тронному залу, обсуждая какие-то важные дела. Пир в честь победы над варварами явно удался.

Охмелевший генерал Бранд, подсев к воинам, выслушал историю Локи, как они подрались с торговцами в Пиковой Даме.

— Вы, ребята, молодцы! — похлопав по плечу Локи, сказал Бранд — На таких, как вы и держится Нифльхейм. Посмотрите вокруг, здесь собралось половина главных прихлебателей Сторби. Стараются выслужиться перед королём за очередной титул…. А вот посмотрите на Лифен! Зачем Олаф позволяет ей так с собой обращаться?

Непьющей принцессе, похоже, надоело разнузданное поведение охмелевших родственников и, встав со стола, она потянула за собой своего шатающего супруга из тронного зала.

— А может ему и в самом деле хватит? — усмехнувшись, возразил Ульвен.

— Может быть, и хватит, — кивнул генерал, подняв вверх указательный палец — но это точно не ей решать! Раньше мы привозили из Миерина сундуки с золотом и рабов, а теперь они приезжают в Нифльхейм и скупают наши земли, заставляя обычный народ горбатиться на них за ломаные гроши!

— Да, так и есть, — закивал головой Локи — в мою деревню несколько лет назад приехал один такой богатенький миеринец. Купил дом, один участок земли, потом второй третий. Потом привёз в деревню своих родственников. Я не удивлюсь, что ещё через несколько лет узкоглазых миеринцев будет в деревне больше чем нифльхеймцев!

— А давайте друзья выпьем, — сказал Бранд, разливая вино по кубкам — за прославленных в боях воинов Нифльхейма! Пусть слава о будущих победах нашей армии, как и прежде, летит по всему миру!

Выпив очередной бокал вина, Ульвен решил спросить у генерала:

— Генерал Бранд, скажите, пожалуйста, как поживает сестра короля, благословенная Аникен, и почему её нет на пире?

— А почему тебя это так интересует? — спросил генерал, намазывая на хлеб толстый слой красной икры.

— Когда я был ещё юным подростком, она останавливалась в нашей деревне в Ролласе. Моей покойной матушке посчастливилось поговорить с Аникен. Она хлопотала за меня, мечтая о том, чтобы я стал великим воином. Матушка просила пристроить меня в школу Юных Охотников в Нординии. Мы жили очень бедно. Матушка болела страшной болезнью, которая забирала её молодость. Тогда в свои тридцать пять, она выглядела старше своей материи и уже не могла полноценно работать, как раньше. В нашей семье не было средств на моё обучение, и Аникен пообещала помочь.

На следующий день она посадила меня в свою карету и лично доставила в школу Юных Охотников в Нординии. Аникен оплатила моё обучение на три года вперёд, взяв с меня обещание, что я буду прилежно учиться и стану достойным воином, как мечтала моя матушка. Я очень надеялся, что сегодня на пире я смогу увидеть её и поблагодарить за покровительство. Рассказать ей, что она не зря оплатила моё обучение в школе Юных Охотников, и я стал достойным воином.

— Я скажу даже больше, ты стал великим воином, как и мечтала твоя матушка! — сказал Бранд, снова наливая вино в кубки — Давайте же выпьем за наших матерей, которые воспитали таких достойных воинов, как мы!

Выпив очередной кубок вина, генерал задумчиво посмотрел на Ульвена и, погладив свою седую бородку, произнёс:

— Аникен прибывает в добром здравии и сейчас она, скорее всего, находится в Ролласе, в Большом Доме Магии, хлопоча о своём болезненном племяннике Витаре. Не расстраивайся, что сегодня тебе не удалось с ней поговорить, на службе в страже короля ты ещё не раз сможешь её увидеть!

Служба в королевской гвардии, а тем более в личной страже короля, была очень почётна для любого воина Нифльхейма. Как гласила легенда, изначально в гвардии служили только воины клана чёрного волка и их предки. Но с каждым новым поколением родство стало отслеживать всё труднее и трудней и в гвардию стали набирать юношей из благородных семей, имеющих титулы и звания, а иногда и тех, за кого могли дать хорошую взятку. Кроме повышенного жалования, служба в королевской гвардии обеспечивала более быстрый карьерный рост. Большая часть генералов Нифльхейма когда-то служила в королевской гвардии.

Новые братья по оружию, в личной страже короля, довольно холодно приняли Ульвена. Простой парень из провинции, не смотря на его заслуги во время битвы с варварами, казался им не ровней. Единственный кому оказался по душе Ульвен был Лагерт — сын разорившегося барона из рода Марконов. Лагерт не любил чесать языком о важности своего рода, а всё своё свободное время посвящал тренировкам в казарме. После того, как он получил несколько ударов тренировочным, деревянным мечом от Ульвена, Лагерт понял, что нашёл достойного противника и проникся к нему уважением.

Лагерт был бывалым воином, многочисленные шрамы на его теле и лице говорили о том, что он побывал в серьёзных передрягах. Его гордость и неумение вовремя промолчать не позволило ему сделать карьеру в королевской гвардии, но к этому Лагерт и не стремился. Его целью было прославить славный род Марконов и стать таким же благородным и бесстрашным воином, как его прадед, геройски падший во время войны с Миерином. Особенно важно для него это стало после того, как его папаша проиграл всё своё состояние в карты, а затем спился и в один прекрасный день пьяный умер от холода в канаве.

Главным отличием доспехов и одежды гвардейцев от доспехов и одежды солдат Нординии была эмблема клана чёрного волка, нанесённая на плащ и щит. А вот оружие носили практически все разное: это были и доставшиеся в наследство, украшенные фамильными гравировками, покрытые славой старинные мечи и новые блестящие клинки, усыпанные драгоценными камнями. После долгих споров с Лагертом, который утверждал, что солдатские стандартные мечи имеют много недостатков. Ульвен, собрав все свои сбережения, решил пройтись по улице Кузнецов и посмотреть, что предлагают местные умельцы.

Улица Кузнецов находилась на краю города, за Большим Невольничьим рынком. Здесь располагалась большая часть кузнечных мастерских Сторби, а по сути, и всего Нифльхейма. Оружие, доспехи, молотки, кирки, подковы и многое другое отсюда перепродавалось и распространялось по всему Нифльхейму. Товары из металла произведённые в Сторби ценились и в других королевствах. Поэтому, их легко можно было найти и на рынках Антурии, Миерина и даже тропической Ферсинии.

Стук молотков и лязг металла был слышен вдалеке от этого района. Когда же Ульвен добрался до первой мастерской стук и лязг смешался и превратился в один сплошной гул. Улица Кузнецов когда-то была, в самом деле, улицей, на которую перенесли все кузнечные мастерские города, вынеся их за территорию городской стены. Затем она разрасталась и благодаря возросшему спрос на продукцию местных умельцев превратилась в целый промышленный район. Здесь было грязно и очень пыльно. Золой и пеплом, от десятков непрерывно работающих кузнечных горнов были завалены все местные улочки. Даже лёгкий ветерок подымал пепел, который оседал на одежде, в волосах, а при разговоре хрустел на зубах.

По настоянию Лагерта, не покупать оружие в первых десяти мастерских, которые попадутся Ульвену по пути, дали возможность воину хорошо разобраться кузнечном мастерстве. Каждый кузнец расхваливал свой товар, рассказывал, из какого металла сделаны его клинки, как он их выковывал и закаливал. После часа хождения по мастерским Ульвен понял, какой ущербный был его солдатский меч по сравнению с тем, что он увидел. После многократных проковок и закалок клинки местных оружейников обладали превосходными качествами. Они были одновременно прочные и эластичные и, по словам кузнецов, долгое время сохраняли первоначальную остроту. К сожалению, на такой хороший меч Ульвену не хватало денег, а покупать что-то обыденное он уже не хотел.

Рассматривая очередной образец искусной работы местного умельца, Ульвен почувствовал прикосновение. Обернувшись, он увидел знакомую ему гадалку из паба «Пиковая Дама». Старушка была одета в чёрный халат, а в руках у нее был высокий посох.

— Здравствуй, Ульвен! Как служится в королевской гвардии?

— Здравствуйте.… А, откуда Вы знаете о моей службе?

— Ну, во-первых, если ты помнишь, ты дал мне свою ладонь, а во-вторых на твоём плаще волк! — усмехнулась старушка.

— Как Вы проницательны. Первый месяц пролетел очень быстро… — ответил Ульвен, рассматривая, как солнце переливается на острие клинка.

— Очень заурядная штука, — прокомментировала гадалка, посмотрев на клинок.

— Почему Вы так думаете?

— Кое-что в этом деле я понимаю! — усмехнулась гадалка, подмигнув стоящему рядом кузнецу — Ковил, дружочек, вынеси мне тот меч, который ты прячешь в своей мастерской и придерживаешь для особого случая!

Ковил нахмурил брови и, измерив Ульвена взглядом, ответил:

— Тот меч? Ты уверенна?

— Уверенна! — кивнула головой старушка.

Ковил что-то недовольно буркнул себе под нос и послушно пошёл вглубь мастерской.

Ножны меча были увиты чёрной кожей, искусно простроченные еле заметной нитью. Наконечник и устье ножен были выполненные их тёмно-серого металла с гравировкой в виде молнии. Длинная рукоять меча, обмотанная той же кожей, позволяла использовать оружие двумя руками. Строгое навершие рукояти — выполнено из тёмно-серого металла ромбообразной формы. Ковил неуверенно протянул Ульвену свой припрятанный клинок.

Обнажив лезвие, Ульвен сразу отметил, что клинок на треть длиннее стандартного солдатского меча, но и заметнее тяжелее. Крупная гарда и длинная рукоять балансировали клинок. Меч не был украшен драгоценными камнями или замысловатыми гравировками. Не было ничего лишнего, только строгие законченные формы.

— Что же в нём необычного? — спросил Ульвен, отметив про себя, что клинок пришёлся ему по душе.

— В металле, из которого он сделан! — ответил кузнец, поглаживая густую чёрную бороду — Я купил его у торговца из Антурии, за десять золотых крон. Это небесный камень, отколовшийся от упавшей звезды, на который не нашлось покупателей во всей Антурии. Я не видел раньше ничего подобного, он пролежал всю ночь в бочке с водой, а ржавчина к нему даже не притронулась. Я не знаю, что это за металл, но он оказался очень тугоплавкий. Чтобы придать ему форму я промучился с ним целый месяц, но это стоило того, результат превзошёл все мои ожидания. Меч получился отличный!

В доказательства своих слов Ковил положил на наковальню железный прут толщиной с палец и, взяв клинок, одним ударом перерубил прут напополам. Ульвен взял клинок в руки и, всматриваясь на лезвие, не обнаружил на нём даже и следа от перерубленного прута.

— Это не вероятно, — произнес впечатлённый Ульвен.

— Я назвал её Зарница!

— Что-то ты перемудрил, милок! — хмыкнула гадалка — Её? Зарница?

— Еле уловимая вспышка разящая врагов! Обескураживающий, фатальный удар! — разошёлся кузнец и, махнув клинком, разрубил напополам воображаемого противника.

— А мне нравится, — поддержал кузнеца Ульвен — у всех мечи, а у тебя Зарница!

У Ульвена загорелись глаза, он поднял меч и сделал им в воздухе несколько зигзагов.

— Ты бы хотел им владеть? — спросила гадалка.

— Ну конечно, но о таком оружие я могу только мечтать!

— Хах! Мечты сбываются! Бери его себе! — улыбнувшись, воскликнула старушка.

— Да ну, у меня денег не будет столько… — вздохнул Ульвен, вспомнив слова кузнеца о том, что он только металл купил за десять золотых крон.

— Оставь свои сбережения при себе до лучших времён!

— Но как же? — удивился Ульвен.

— Этот клинок был выкован специально для тебя Ульвен. Пришло время пустить его в ход!

Кузнец почему-то очень легко расстался со своим детищем и на вопрошающие взгляды Ульвена лишь развёл руками.

— Большое спасибо! Как я могу отблагодарить Вас? — спросил Ульвен, гадалку — Ведь я даже не знаю, как Вас зовут.

— Не стоит благодарностей сынок, а зовут меня Хельга, и ты можешь всегда меня найти в «Пиковой Даме».

Большая часть времени на службе в королевской гвардии у Ульвена проходила в монотонных караулах. Это были караулы у входа в крепость, у входа во дворец, в казармах и у городских ворот. Королевский замок находился на естественной возвышенности, из-за чего его было видно со всех улиц Сторби и даже далеко за городом.

Высокие дубовые арочные ворота главного входа в королевскую крепость были искусно обиты бронзовыми пластинами, над которыми возвышалась стена высотой около двадцати ярдов, оканчивающаяся зубчатыми бойницами. По бокам ворот над стенами возвышались цилиндрические башни с несколькими рядами узких бойниц. На конусообразных крышах башен имелись флагштоки, на которых развивались красные знамёна Нифльхейма. Внутри крепости находилась дворцовая площадь, и сам королевский дворец, где жил король со своей семьёй.

В один из солнечных дней, когда Ульвен стоял в карауле у ворот крепости, в Сторби вернулась Аникен. Тут, как обычно, толпилась кучка нищих, просивших милостыню у господ въезжавших или выезжавших из крепости. Карета остановилась в нескольких метрах от ворот. Сидевший возле кучера паж, моментально спрыгнул на дорогу и, приклонив голову, открыл дверь кареты.

После смерти родных, Аникен была для Ульвена тем человеком, встречи с которым он желал больше всего в своей жизни. Увидев Аникен, ступившую с кареты всего лишь в нескольких метрах от него, Ульвен непроизвольно сделал шаг вперёд. Он пять лет ждал этой встречи, он так хотел её поблагодарить от всего сердца, и вот теперь она была рядом, а он не мог промолвить и слова. Кодекс королевской стражи запрещал без нужды во время службы обращаться к высокородным жителям Сторби, а тем более к членам королевской семьи.

Голубые глаза Аникен излучали тепло, она улыбнулась и, звякнув кошельком с монетами, направилась к нищим. Вслед за Аникен из кареты ловко выпорхнула молодая девушка, отмахнувшись от протянутой руки пажа. Ульвен сразу её узнал, это была дочь Аникен — Фрея. Когда Аникен посадила Ульвена в карету и повезла в школу Юных Охотников Фрея ехала с ними. Тогда она была ещё совсем девчушкой, была очень маленькой и худенькой с веснушками на щеках.

Теперь Ульвен смотрел на взрослую, красивую девушку, на пол головы выше своей матушки. Лёгкое бирюзовое платье подчёркивало её фигуру: высокую грудь, стройную талию и широкие бёдра. Длинные, вьющиеся светлые волосы, были подобранные диадемой усыпанной драгоценными камнями. Большие голубые глаза с длинными ресницами и всё те же веснушки.

Фрея подошла к своей матери раздающей монеты нищим и, обняв её за плечи, сказала:

— Я хотела бы пройтись, ноги немного занемели после нашего долгого путешествия в карете.

Аникен кивнула головой и Фрея, цокая каблучками, вошла в ворота крепости, скользнув по Ульвену приветливым взглядом. Через минуту, сев в карету, уехала и Аникен.

Ульвен решил непременно поговорить с Аникен. Он решил попросить генерала Бранда назначенного руководить королевской гвардией об личной аудиенции у Аникен. Ульвен так загорелся этой идеей, и вернувшись поздно вечером после смены в казарму, долго не мог уснуть. После личного общения с генералом, на пире у короля они ещё несколько раз встречались. Ульвену показалось, что Бранд был хорошим человеком, и он сможет помочь ему в случае надобности. Но, возможно, у Аникен не найдётся свободного времени или даже желания с ним разговаривать.

«А какая красивая её дочь Фрея! — лежа на кровати, думал Ульвен — Конечно же, она меня не узнала! Сколько таких лиц каждый день мелькает перед её глазами. Тогда я был маленьким, невзрачным, худым подростком».

Ульвен вспомнил приветливый взгляд Фреи и её чувственные алые губы.

«Она прекрасна!» — думал Ульвен, погружаясь в пучину сна.

На следующий день, сразу после утреннего построения, Ульвен узнал, что срочно отправляется с важным поручением в Нординию. Вместе с Лагертом и ещё двумя стражниками он будет сопровождать королевскую карету, и показывать путь, так как сам родом из тех мест. Эта новость застала его врасплох, разрушив все его паны, и Ульвен, вначале, даже подумывал отказаться от этого поручения. Но затем, всё обдумав, решил положиться на предначертание своей судьбы, поехал в Нординию.

Став верховным магом, Тролман без промедлений отправился в столицу. Его не очень интересовало распределение должностей, и он доверил этот вопрос съезду магов, но место придворного мага он решил пока не отдавать никому. Магам понравились такие демократические преобразования в гильдии, и Тролман, получив единогласное одобрение съезда, стал решать накопившиеся проблемы Нифльхейма.

Королевской семье не очень понравился новый верховный маг. Сигабор возложил всю ответственность за последнюю войну с варварами из Северных Земель на Тролмана и, не смотря на отсутствие каких-либо доказательств, муссировал эту тему в Сторби. Несмотря на это, члены королевской семьи уважали мнение Гудмина, понимая, что многое из того что делал Сигабор было во вред королевству. После того как Тролман собрал консилиум из знахарей, магов и жрецов и поставил, старого Айварса на ноги, мнение к нему изменилось.

Королю были назначены лечебные зелья, строгая диета, прогулки на свежем воздухе и ежедневные посещения храма с омовением в святой воде. Старый король проявил благоразумие, подчинившись наставлением Тролмана, так как ощущал свою слабость. И вскоре мысли старого короля прояснились, взгляд стал твёрдым, а голос властным. Младший сын Айварса Вегард был разоблачён Тролманом в своих намерениях захватить трон и прилюдно каялся в своих грехах отцу. Айварс простил сына и благословил его кровью смыть свой грех на полях сражения с армией Миерина. Где Вегард, в чине младшего офицера, через несколько лет героически погиб. Опираясь на мудрого Тролмана, Айварс уверенно правил королевством последующие три года дождавшись, возвращение Роланда из Миерина.

Младшая дочь Айварса — принцесса Аникен прониклась к Тролману большим уважением после того, как он излечил её отца. Молодая принцесса была вдовой и сокрушалась из-за смерти своего мужа, храброго герцога Торстейна геройски погибшего на войне с Миерином. Её горе было преумножено болезнью отца, и она была на грани нервного срыва. Тролман придал Аникен душевного спокойствия, внушив ей мысль о том, что она должна жить ради своего будущего, ради дитя которого она носит под сердцем.

Маг пообещал принцессе, что она родит красавицу дочь, которую она будет любить, так же, как и своего мужа. В скором времени так всё и произошло. Аникен была так благодарна судьбе и Тролману за дочь Фрею, что дала священный обед каждый год ездить в священный лес Ролласа и делать там щедрые пожертвования на нужды школы магии.

Поставив старого Айварса на ноги, Тролман принялся решать государственные вопросы. После «душевного» разговора с канцлером, казна Нифльхейма пополнилась десятью пудами золота. Ещё через день к воротам дворца канцлер привёз пять телег, ломившихся от разнообразного добра, наворованного чиновником за долгие годы государственной службы. В телегах были и сундуки с серебреными монетами, и шкатулки с драгоценными камнями, и золотые подсвечники, и песцовые шубы.

Ещё через неделю канцлер продал свой дворец в центре Сторби, загородный дом у моря, большое имение в герцогстве Лендхестер, и имение и землю в Лендфелтете. Все деньги от продажи недвижимости канцлер пожертвовал в казну королевства, а после этого раздав все свои наряды нищим Сторби, повесился ночью на главной площади Сторби с табличкой — «я вор». Добровольные пожертвования скряги-канцлера были сопоставимы с годовым бюджетом королевства.

Пополнив государственную казну, новый канцлер, под чутким присмотром Тролмана, выделил средства на выплату жалования солдатам и стражникам Нифльхейма вперёд до конца года. Чем вызвал большую радость и признательность среди служивых. Слух о новом верховном маге, жестоко карающего казнокрадов, быстро распространился по всему королевству, вызвав одобрение среди простого народа. Для тех, кто пригрелся на тёплых местах на государственной службе, богатых купцов и крупных землевладельцев Тролман был, как кость в горле и его несколько раз пытались убить, но к их глубокому сожалению сделать это оказалось нелегко.

Все заговоры против верховного мага заканчивались кровавыми убийствами заговорщиков. В королевстве распространялся панический страх среди нечистых на руку вельмож и судей. Те казнокрады, которые смогли успеть выехать за границу, не могли себя чувствовать в покое и в далёких землях. За ними приезжали наёмные убийцы и карали их за старые прегрешения за тысячи миль от Нифльхейма.

Старому Айварсу понравилась новая политика Тролмана, пополнявшая королевскую казну и позволившая ему возобновить грандиозные строительные проекты, остановившиеся из-за отсутствия средств. Он поддерживал Тролмана, вплоть до самой смерти. Новый же король Нифльхейма — Роланд был более сдержанный. Неоконченная, изнурительная война с Миерином заставила его заключить с заклятыми врагами Нифльхейма мировое соглашение. Одобрение Роландом брака по расчёту своего младшего сына Олава с принцессой Миерина Лифен поставило точку в многолетних спорах за территории.

Король Миерина — Лонгвей навсегда отказывался от притязаний на торговый город Шаушенг, через который проходила большая часть торговли Миерина с остальными королевствами. А Роланд отдавал Лонгвею — золотые рудники в Заоблачных горах Миерина, когда-то дававшие Нифльхейму половину поступления золотом в казну королевства. Тролман был против этой сделки, предлагая Роланду рекрутировать больше солдат и добить Лонгвея.

Роланд отмахнулся от этого совета, выбрав мир на выгодных для Миерина условиях. К глубокому сожалению Тролмана, его магия не распространялась на членов королевской семьи, и он даже не мог догадываться, чем был мотивирован Роланд, сделав свой выбор. Сопротивление магии Тролмана ещё раз доказывало принадлежность семьи Богратинов к клану Чёрного Волка.

Прошло почти двадцать лет с момента передачи власти новому верховному магу в священном лесу Ролласа, но не смотря на все усилия Тролмана ситуация в королевстве продолжала быть напряжённой. Каждый месяц появлялись всё новые и новые вызовы, и верховному магу снова приходилось использовать свою чёрную магию, чтобы карать врагов королевства.

Тролман удобно расположился на мягком кожаном кресле в посольстве Миерина. Посол Пенгфей был прижат к противоположенной стене комнаты могучей магической хваткой сдавливающей его горло.

— Ты не имеешь право! — проскрежетал зубами посол — Ты заплатишь за это, я же неприкосновенная личность!

— Пенгфей, ты зря сопротивляешься, — ответил Тролман, пронзая посла пристальным взглядом — расслабься и получай удовольствие! Твоя воля сильна, но я всё равно её сломаю и проберусь в твои самые потаённые мысли!

— Нет, нет, пожалуйста, не делай этого, это личное, я тебе сам всё расскажу!

— Да? Ну, тогда расскажи мне, что задумала эта сука ваша Лифен? — спросил Тролман, немного ослабив хватку.

— Она хочет посадить на трон своего мужа Олава и поле смерти Роланда стать королевой… — выдохнув, ответил Пенгфей.

— Да что ты говоришь? Об этом знают все в Сторби, ты думаешь, я пришёл за этим?

— А что я ещё должен знать, ведь я обычный посол. Ко мне приходят торговцы из Миерина желающие купить недвижимость. Я ищу выгодные предложения для капиталовложений. Я не занимаюсь политикой. Миерин мирное королевство. Мы не желаем никому зла. Мы просто хотим дружить с Нифльхеймом!

— Да? Тогда расскажи мне, Пенгфей, какого чёрта ночью в Лендхестере причалило судно с вооружёнными до зубов головорезами и, как утверждают выжившие очевидцы, разговаривали эти люди на миеринском!

Пенгфей отвёл глаза, Тролман понял, что вопрос застал его врасплох.

— Я первый раз об этом слышу! — ответил посол, покраснев — Да и откуда жителям Лендхестера знать, как звучит миеринский язык?

Тролман надавил с новой силой. На этот раз новая ещё более сильная, волна магической атаки пробила волю Пенгфея. Посол расслабился и, сложив ладошки вместе на своём круглом животике, поклонился магу.

— Господин, король Миерина — Лонгвей задумал подставить Вас перед Роландом, так как считает Вас своим главным врагом. Они выслали судно с убийцами, которые должны выкрасть Фрею — дочь Аникен. После этого они поставят королю условия, об обмене его любимой племянницы на реликвию из храма Богини Эллари — магический кристалл Повелитель Душ, который Вы так хотели заполучить. Роланд, когда-то намерено не дал Вам этого сделать, получив его в дар от правителя Ираклиона. Он передал его верховной жрице храма Эллари, ограничив Ваши магические возможности покорять волю людей.

Затем они подкинут этот кристалл Вам и тут же его обнаружат. Все подозрения лягут на Вас, а после того как Фрею найдут мёртвой Роланд прикажет Вас казнить. У Лифен будут развязаны руки и до того, как будет избран новый верховный маг у неё будет шанс захватить власть. Посадив на трон своего подвластного мужа. Лифен будет править Нифльхеймом, выполняя все приказы своего отца. Таков план Лонгвея!

— Какую роль в этом заговоре играешь ты? — задумчиво спросил Тролман.

— В этом заговоре моя роль координировать действия шпионов следящих за Фреей и доносить информацию до Лифен. Обо всём остальном я знать не должен, и получил информацию, которую любезно рассказал Вам от наложницы Лонгвея в столице Миерина — Юнане. Лонгвей был пьян и рассказал всё своей новой наложнице, захотев похвастаться своим могуществом, а та за золотые монеты рассказала всё мне! — вздохнув, сказал Пенгфей.

— Когда будет совершено покушение?

— Этого я не знаю, но вчера вечером я передал информацию Лифен о том, что сегодня рано утром карета с Фреей направится в Нординию. Фрея в опасности!

Тролман задумался:

«Если я сейчас приведу Пенгфея к королю, и тот под пытками расскажет всю правду, это снимет с меня вину за возможное нападение на Фрею. Но доказательств мало, в любой момент Лифен может всё отменить, и тогда я получу обвинения за нападение на посла Миерина. А если это всё дезинформация? — Тролман погладил свою белую, как снег бороду — А к чему все эти мысли? Я должен защитить беззащитное дитя Аникен! А если Фрею убьют? А где сейчас Ульвен?»

Тролман вздохнул и, посмотрев на посла, сказал:

— Ты меня сегодня не видел! Забудь все, о чём мы говорили!

Тролман вышел из комнаты и, сказав тоже самое охранникам посольства, направился на улицу. Повернув на первом перекрёстке, Тролман прищурился от лучей заходящего солнца, бивших ему в глаза, и его осенила мысль:

«Ульвен утром покинул город, сопровождая королевскую карету. Утром карета с Фреей направилась в Нординию. Совпадение? Нет, они оба в опасности!»

Глава четвёртая. Пробуждение силы

Солнце поднялось к горизонту и воины, обливаясь потом с тоской поглядывали на манящую тень деревьев, растущих вдоль дороги. Словно услышав безмолвные просьбы стражников, королевская карета, запряжённая двумя белыми лошадьми, съехала с дороги на широкую поляну у развесистых дубов. Во дворце имелось около двадцати одинаковых роскошных королевских карет. Иногда в них путешествовал сам король, иногда — высокородные особы, а иногда — обычные слуги, направляющиеся по важным поручениям. Это было сделано в целях безопасности. Поэтому Ульвен и другие стражники могли только догадываться, кого они сопровождают в Нординию.

— Не нравятся мне эти подозрительные типы! — сплюнул на землю Лагерт, провожая взглядом двух всадников — Плелись за нами от самого Сторби!

— Быть может, в присутствии стражников они чувствовали себя уверенней на большой дороге? — ответил Ульвен.

В ответ Лагерт лишь ещё больше нахмурил брови.

Между тем двери кареты открылись, и из неё вышла, потягиваясь и зевая дочь Аникен — Фрея. Девушка была одета в белую блузку с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами и обтягивающие бежевые штаны для верховой езды, подчёркивающие стройные ноги Фреи. Ульвен не мог оторвать глаз от девушки, заворожённым взглядом касаясь изгибов её тела.

Лагерт заметил взгляд Ульвена и, усмехнувшись, сказал:

— Губу закатай, а то сейчас слюни польются!

— О чём ты, Лагерт? — смутился Ульвен, потупив взгляд.

— Насмотришься на принцессу, а потом ночью что делать будешь? — ответил вопросом на вопрос Лагерт, спрыгнув с лошади.

— Лагерт, ты всё преувеличиваешь! Ты что думаешь, у меня девушек красивых не было?

— Думаю, что таких как Фрея не было точно, — ответил Лагерт, похлопав Ульвена по плечу.

— Да, Фрея прекрасна… — сказал Ульвен, бросив ещё один взгляд на девушку.

— Да, она такая же прекрасная, как моя Инга… — ухмыльнулся Лагерт — Была, до того, как родила мне сына!

— Она сейчас тоже ничего! — усмехнулся Ульвен.

Служанка Фреи достала из кареты раскладной столик и, разложив на нём продукты, позвала госпожу, разминавшую ноги после долгой езды в карете к столу. Ульвен с Лагертом, достав сухари и солонину, тоже отобедали присев в тени деревьев в десяти шагах поодаль. Двое стражников Варди с Гюнтером оставались в сёдлах глядя по сторонам, дожидаясь своей очереди пообедать.

— Когда-то случались нападения на королевские кареты? — спросил Ульвен, пережёвывая кусок солонины.

— На моей памяти нет, но, придурков хватает! — ответил Лагерт — Иногда лезут ради праздного любопытства, иногда попрошайки наглеют.

— Для большинства жителей Нифльхейма члены королевской семьи это что-то божественное, непреодолимо далёкое! А мы просто сидим под дубом и смотрим, как племянница короля пьёт компот!

— Да, так и есть, — кивнул голой Лагерт.

— А посмотришь, с виду как обычные люди.

— Так и есть обычные люди.

— Лагерт, но они же Богратины, они же родом из клана Чёрного Волка!

— Ульвен, они ничем не отличаются от нас — две ноги, две руки, два глаза. А ещё могу тебе рассказать одну историю! — усмехнулся Лагерт — Наш старик Роланд частенько впадает в запои и однажды мне довелась подсобить ему в щекотливой ситуации. Я придерживал короля, когда ему было плохо после обильного возлияния спиртного и поверь мне, его блевотина ничем не отличалась от блевоты моего отца, когда он напивался до чёртиков.

— Король тоже подвержен порокам, но это не отменяет того, что в его жилах течёт кровь великих завоевателей, рыцарей с нечеловеческой силой, воинов рвущих зубами своих врагов под полной луной!

— Ульвен, клан Чёрного Волка — это всё сказки для детей!

— Как это сказки? А как же волки на наших плащах? А как же клятва гвардейцев на красном знамени с эмблемой волчьей головы?

— Может быть, и был такой клан, с таким названием, но как человек может превратиться в волка, а потом обратно в человека? — развёл руками Лагерт.

— Ты не веришь в магию?

— Я не верю в оборотней! И я никогда не сталкивался с магией!

— Лагерт, если ты чего-то не видел, это не говорит о том, что этого не существует. Я родом из деревушки из Ролласа, и у нас там все верят в магию, и все с ней сталкиваются постоянно!

— Я не отрицаю магию, но ты когда-то сам видел оборотней или знаешь тех, кто их видел?

— Я никогда не видел оборотней, но был свидетелем многих проявлений магии. Когда я был маленьким, летом была страшная засуха. Земля на полях растрескалась, и жители деревни были на шаг от потери урожая. Нам угрожал голод. Тогда наш солтыс отправился в Большой Дом Магии и просил там магов о помощи. И тогда, ночью пошёл дождь! Поля были спасены, и мы собрали хороший урожай. Неоднократно были случаи, когда маги излечивали безнадёжно больных жителей деревни!

— Ульвен, но это же не магия! Я тоже могу насобирать лечебные травы и сделать из них живительную настойку, а дождь, возможно, был лишь совпадением!

— Нет, это не совпадение! Если бы ты только увидел мага вживую — все бы твои сомнения прошли. Однажды я видел самого Тролмана, маг разговаривал с моей матерью, а у меня из-за уха он достал яблоко!

— Наверное, это был фокус. И о чём он разговаривал с твоей матерью?

— Моя мать была больна страшной болезнью и, к сожалению, нам не мог помочь даже сам верховный маг!

— Я тоже не раз видел Тролмана, он уже давно живёт во дворце. Тот ещё тип, при виде его кровь в жилах стынет! Но ты же видишь там, где не могут помочь лечебные зелья и маги бессильны!

— На магах сейчас всё в Нифльхейме и держится, а если бы не Тролман я бы и в королевскую гвардию не попал!

— Это ещё почему?

— Он замолвил за меня словечко генералу Бранду! Вот только не пойму зачем?

Поздно вечером карета со стражниками доехала до таверны «Тёплая Встреча», купленной переселенцами из Миерина. Таверна стояла на дороге в начале Эрбильского леса, за которым начиналось герцогство Лендхестер. «Тёплая Встреча» пользовалась большим спросом у торговцев и путников, движущихся по большой дороге из Сторби в северные герцогства или обратно. Но для королевской семьи были всегда зарезервированы две комнаты, где и остановилась Фрея со стражниками. Поднявшись на второй этаж, принцесса со служанкой расположились в своих покоях. Варди и Гюнтер, как обязывали правила встали у дверей принцессы, а Ульвен с Лагертом заказали ужин и, взяв по кружке эля, расположились за свободным столиком в харчевни на первом этаже.

Лагерт осмотрелся, оценив собравшуюся в таверне публику. Отметил двух миеринцев расположившихся в углу харчевни, следовавших вместе с ними от самого Сторби. В харчевне стояло шесть столов, четыре из которых занимали торговцы, неспешно попивавшие эль. По залу бегала худенькая миеринка разносящая подносы с едой и большие кружки с элем. Из-за барной стойки, разливая пенный напиток, на стражников поглядывал узкоглазый миеринец. Деревянные колонны, поддерживающие массивные балки конструкции второго этажа, делили помещение на две части. С высокого потолка харчевни на железных цепях свешивались две круглых, люстры с десятком свечей на каждой, освещавшие помещение мерцающим светом.

— Лагерт, у меня такое впечатление будто мы, попали в Юнань! — кивнул Ульвен, в сторону бегающей по залу миеринке.

— Что-то у меня сегодня предчувствие не хорошее, — ответил Лагерт, поглядывая через щёлки закрытых оконных ставней в темноту двора.

Внезапно в подтверждение его слов двери таверны резко распахнулись и в помещение ворвались четверо мужчин в кожаных латах с мечами наперевес. События стали развиваться с бешенной скорость, оставляя в памяти Ульвена лишь кровавые вспышки. Краем взгляда он уловил, как двое миеринцев сидящих у них за спиной потянулись за оружием. Лагерт мгновенно среагировал и, выхватив меч, рубанул ближайшему по руке. Миеринец взвыл от боли, а его отрубленная по локоть рука, брызгая кровью, упала на пол.

— Кирк хама! — закричал воин, первый вбежавший в помещение, что означает с миеринского — «Убейте всех!».

— Ульвен, лестница! — закричал Лагерт, воткнув свой меч в горло вопящего миеринца.

Ульвен вытащил Зарницу из ножен и, блеснув сталью, направил её в сторону приближавшихся миеринцев. У нападавших воинов были длинные, слабоизогнутые мечи с заострённым концом и односторонним клинком. Приблизившись, воин оскалился и нанёс два мощных удара, которые Ульвен успешно отбил. От третьего удара он увернулся, и клинок миеринца глубоко вошёл в деревянную колонну харчевни. Ульвен тут же, воспользовался моментом, насквозь проткнул нападавшего, напоив Зарницу первой кровью.

Оттолкнув брызжущее кровью тело в сторону столпившихся миеринцев, Ульвен, подняв Зарницу над головой, бросился на врагов. Миеринец отбив несколько ударов Ульвена попытался размахнуться для контратаки, но тут же об этом пожалел. Следующий короткий удар справа отсёк голову врага, забрызгав лицо Ульвена кровью. Между тем в таверну вбежало ещё четверо воинов и, повинуясь приказам главаря, побежали вверх по лестнице.

Нападавшие, стоящие у входа, стали колоть мечами замешкавшихся торговцев. Те, кто был попроворней лезли под стол и ползли в угол харчевни, за спину Ульвену и Лагерту. Расправившись со вторым миеринцем, находящимся в углу харчевни, Лагерт запрыгнул на стол и, схватившись руками за массивную люстру, с яростным криком прыгнул в толпу нападавших. Стоящий ближе к Ульвену миеринец занёс меч в сторону летящего Лагерта, но сразу же пожалел об этом, на секунду оставив без внимания разящий клинок воина. Зарница прочертила в воздухе дугу, и рука с изогнутым мечом упала на пол. Ещё одна роковая дуга и очередная голова срублена с плеч.

Профессионально сработали и стражники, стоящие у дверей Фреи. Здоровяк Варди перегородил путь на лестнице и мощным ударом ноги спустил вниз троих подымавшихся миеринцев. Полетев кубарем вниз, нападавшие воины ломали рёбра и теряли мечи. Потеряв ещё двоих воинов от яростной атаки Лагерта, главарь миеринцев попятился к двери, крича проклятья и призывая воинов нападать.

— Какого чёрта здесь происходит? — закричал Варди, спускаясь по лестнице.

— Миеринцы! — ответил Лагерт, вытаскивая меч из тела врага.

— Я вижу, что это миеринцы, только какого хрена они тут делают?

Вдруг из-под лестницы выпрыгнул миеринец разливавший эль и, размахнувшись ножом, всадил его в спину Варди. Раненый стражник закричал от боли, но нашёл в себе силы и, развернувшись, насадил на свой меч узкоглазого противника.

— Ах ты, сука поганая! — прохрипел Варди, в лицо миеринцу, наматывая на меч его кишки.

Оттолкнув миеринца, Варди облокотился на колонну харчевни и медленно сполз на пол. Разделавшись с очередным врагом, Ульвен нагнулся к раненому воину и, взяв товарища за руку произнёс:

— Держись, братишка, сейчас мы тебя перебинтуем, и всё будет хорошо!

Варди закашлялся и, сплюнув на руку сгусток крови ответил:

— Не тратьте на меня время, спасайте принцессу!

— Ульвен, забирай Фрею, мы с Гюнтером попытаемся прорваться к лошадям. Скорее! Их слишком много! — воскликнул Лагерт, выдавливая ударами меча миеринцев из таверны.

Взбежав вверх по лестнице, Ульвен увидел на втором этаже стоящего с коротким мечом наизготовку, юного пажа.

— Надо бежать! — произнёс Ульвен.

Паж, не мешкая заколотил кулаком в двери и закричал:

— Госпожа, открывайте, надо бежать!

Открыв двери, Фрея увидев Ульвена, ахнула от страха. Лицо воина, его руки и вся его одежда была залита кровью врагов. В руках принцессы был небольшой кинжал, за её спиной, закрыв лицо руками, стояла побледневшая от ужаса служанка.

— На нас напали миеринцы, надо срочно выбираться отсюда!

Ульвен взял девушку за руку и увлёк за собой. На лестнице, дамы замерли от ужаса, увидев страшную картину жестокой резни, происходившей здесь накануне. Пол харчевни был усеян мёртвыми обезглавленными телами и залит кровью. У служанки подкосились ноги и если бы не паж, вовремя подхвативший её за руку, она бы кубарем полетела вниз.

— Не бойтесь, они уже не причинят вам зла! — успокоил дам Ульвен.

Спустившись вниз, переступая через бездыханные тела, они направился к двери. В этот момент из-за колонны выскочил притаившийся миеринский воин и рубанул мечом, ведущего служанку, пажа. Ульвен развернувшись, отбил следующий удар, направленный в него, подумав о том, что, скорее всего, в таверне есть ещё один выход, откуда и появился убийца. Нанеся два мощных удара, Ульвен заставил миеринца отступить. Пятясь назад, убийца оступился об своего убитого товарища и упал в лужу крови. Ульвен воспользовавшись моментом, всадил свой клинок в барахтающегося в крови воина.

Разрубленное тело пажа тихо билось в конвульсиях, рядом упав на пол, кричала от ужаса служанка. Фрея пыталась ей помочь, но та, видимо, подвернула ногу и не могла подняться.

— Хендрика, прошу тебя, вставай! Нам надо идти! — воскликнула Фрея.

— Оставьте меня тут, госпожа! Моя нога ужасно болит, я не могу подняться! Я спрячусь, где-то в доме, спасайтесь без меня! — ответила служанка.

Из глаз Фреи потекли слёзы, она не хотела бросать верную Хендрику, но понимала, что тащить за собой её толстую служанку никто не будет.

Ульвен вышел на крыльцо таверны и, осмотревшись, оценил обстановку. Серебряный свет полной луны освещал широкую дорогу, на которой отбивались от врагов Лагерт с Гюнтером. Десяток воинов окружили их кольцом и упорно атаковали, но несколько бездыханных тел на земле указывали на то, что их атаки были мало результативны. На противоположенной стороне дороги стоял предводитель миеринцев с невысокой девушкой в облегающем бирюзовом костюме. Стройное тело девушки с узкой талией и худыми руками не внушали впечатление грозной воительницы. Абсурдность ситуации присутствия в этом месте дополняли миловидные черты лица и множество длинных, чёрных косичек девушки. Увидев на пороге таверны Ульвена и стоящую за его спиной принцессу, девушка подняла руку и выкрикнула на миеринском:

— Довольно, хватит позориться! Не можете убить четверых стражников!? Я сама с ними расправлюсь!

Миеринцы отступили, а девушка, продолжив на нифльхеймском воскликнула:

— А вот и наш воин с севера — Ульвен! Ну что же посмотрим, какого цвета твоя кровь!

Девушка неспешно вытащила из-за спины два миеринских клинка и, прочертив ими в воздухе петли пошла вперед, не отрывая взгляда от Ульвена. Лагерт презрительно хмыкнул и сделал шаг в её сторону. Девушка мгновенно нанесла ему несколько быстрых ударов мечами, заставив попятиться, а затем присев под его летящим клинком сделала подсечку ногой. Лагерт рухнул на землю. Подоспевший Гюнтер нанёс несколько ударов, которые девушка без труда отбила, а затем, поднырнув под его мечом, рубанула сзади. Мощный удар клинка прошил кольчугу, заставив Гюнтера выронить меч.

Ульвен прыгнул вперед, не давая девушке в бирюзовом костюме нанести Гюнтеру смертельный удар. Отбив несколько ударов Ульвена, девушка скрестила мечи, заблокировав очередную атаку Зарницы и сделав выпад, ударила воина ногой в солнечное сплетение. Удар был такой сильны, что Ульвен отлетел ярда на два, почувствовав во рту привкус железа. «Откуда у этой маленькой сучки столько сил?» — Подумал Ульвен. Дыхание перехватило, и он не мог даже вздохнуть. Лежа на земле, он смотрел на серебряный диск луны, краем глаза следя за беснующей воительницей.

«Это конец! — подумал Ульвен — Сейчас она добьёт Лагерта, и миеринцы схватят Фрею!» Ульвен посмотрел на испуганное лицо принцессы, стоявшей на крыльце таверны, и его охватила злоба. Дикая ярость за то, что он валяется на земле и ничего не может сделать.

Вдалеке в лесу послышался вой волка. Боль сломанных рёбер отступала, уступая место жгучей ярости с каждым ударом сердца наполнявшей тело воина. Ульвен жадно глотнул воздух и, отперевшись на Зарницу, встал на ноги. Пульс сердца усиливался, стуча тяжелыми молотками в его голове. В какой-то момент он почувствовал жар, растекшийся волной по его телу, картинка происходящего вокруг стала замедляться, звуки стали громче, а зрение острее. Глубоко вздохнув, Ульвен ощутил приятный запах лендхестерской розы. Обернувшись, он увидел бледное лицо Фреи, скованное гримасой ужаса. Новая волна ярости наполнила тело Ульвена, заливая его глаза кровью.

— Стой! — крикнул Ульвен девушке, готовящейся нанести раненому Лагерту последний удар — Иди ко мне, сучка!

В этот раз атаки Ульвена были в несколько раз сильнее и быстрее. Зарница летала в его руках, как перышко, а контратаки девушки были для него предсказуемые и медленные. Он рассёк ей плечо и оставил глубокий надрез на милом личике. Очертив в воздухе очередную петлю, Ульвен выбил у воительницы один меч и, поднырнув под её ударом, глубоко рассёк её бедро.

— Тебе не победить меня, Ульвен! — закричала воительница и, прихрамывая, бросилась в атаку.

Ульвен перехватил Зарницу левой рукой и, отбив удар девушки, ударил её кулаком в лицо. Послышался хруст сломанной кости, лицо воительницы залила кровь. Девушка отступила на шаг назад но, удержав равновесие, устояла. Тогда Ульвен со всей силы ударил её ногой в солнечное сплетение. Тело воительницы сложилось пополам и, пролетев на несколько ярдов, бездыханно упало на землю. Ульвен подошёл ближе и под безмолвные взгляды миеринцев воткнул Зарницу в грудь воительницы, и несколько раз провернул.

— А ты говорила мне не победить! — сказал Ульвен и сплюнул на залитое кровью тело — Отправляйся в ад!

Ульвен повернулся и пошёл в сторону испуганной Фреи. Лагерт придерживая одной рукой рану на бедре, поднял вверх большой палец, Гюнтер рукоплескал. Сделав два шага Ульвен остановился, с начала он подумал, что ему послышалось, но потом, посмотрев на ошеломлённое лицо Лагерта понял, что нет, и развернулся обратно.

Воительница медленно, но уверенно встала с земли, на её залитой кровью лице играла насмешка.

— Это ещё не конец, Ульвен! — произнесла девушка.

Вдруг её тело резко выгнулось, грудная клетка расширилась, разрывая обтягивающую берёзовую ткань. Лицо вытянулось вперёд. Воительница открыла пасть, оскалив острые продолговатые зубы, а изо рта показался длинный змеиный язык. Ботинки, разорвавшись в клочья, оголили вытягивающиеся вперёд когти, такая же трансформация произошла и с руками. Позвоночник, удлиняясь, разорвал штаны, обнажив растущий зелёный хвост. Ещё секунда и перед собравшимися стоял зелёный ящер — василиск.

Прыжок и Ульвен еле успел увернуться от щелкающих зубов ящера. Подсечка хвостом бросила Ульвена на землю. Уклонившись от когтей ящера, Ульвен встал на ноги и кувырком ушёл от следующей атаки василиска. Поднырнув под летящей лапой, он нанес рубящий удар сзади. Ящер развернулся, даже не обратив внимания на зелёную жижу, потёкшую из рассечённого тела. Тут же последовала следующая атака ящера. Ульвен не отступал, короткий удар Зарницей и ящер лишился левой лапы.

Василиск явно не боялся боли, схватив Ульвена за плечо уцелевшей лапой, он попытался дотянуться зубами до лица воина. Ульвен засунул Зарницу поперёк рта василиска, отклоняя щёлкающую пасть в сторону. Они упали на землю, и Ульвен выламывая зубы чудовищу, уклонялся от острых когтей, пытающихся нащупать горло воина. Василиск осознав, что воин сейчас вывернет ему челюсть или вообще разрубит голову напополам, отбросил Ульвена в сторону.

Ульвен бросился в атаку, заставляя василиска спасаться от стремительных ударов Зарницы. Сделав длинный выпад, воин отсёк ящеру вторую лапу. Попытавшись контратаковать, ящер наткнулся на остриё холодного металла. Ульвен насквозь пронзил зелёное тело монстра, а затем, оттолкнув Василиска ногой, вывалил на свет луны новую порцию зелёной жижи. Монстр, обливаясь зелёной жижей, выпучив глаза, зашипел и, бросился на воина. Зарница прочертила в воздухе широкую дугу и обрушилась на шею чудовища. Зелёная голова с щёлкающими зубами упала на землю. Ульвен пронзил шатающееся туловище чудовища клинком, прокрутил и, оттолкнув ногой, бросил на землю.

Удостоверившись, что тело ящера обездвижено Ульвен отступил. Он ощутил, как ярость выходила с его тела, уступая место боли от сломанных рёбер и разодранной, когтями василиска, кожи. Миеринцы стояли, как заворожённые. Лагерт похлопал Ульвена по плечу и спросил:

— Как ты это сделал, братишка?

В ответ Ульвен лишь пожал плечами, держась рукой за сломанные рёбра.

— Давай бери принцессу и беги, пока эти не отошли от шока, — кивнул Лагерт в сторону миеринцев, по лицу Ульвена поняв, что его силы на исходе — мы задержим их на столько, на сколько сможем!

— Если что… я позабочусь о твоей семье… — ответил Ульвен, опустив глаза.

— Всё будет хорошо…. Прощай, друг! Не медли! — произнёс Лагерт, подталкивая воина к принцессе.

Взяв ошарашенную происходящим Фрею за руку, Ульвен увёл её обратно в таверну. За спиной он услышал крик предводителя миеринцев:

— Кирк хама!

Ульвен не ошибся, когда обнаружил в кухни таверны полуоткрытую дверь на улицу. Стоявший за дверью миеринец не оказал Ульвену много хлопот и после нескольких взмахов Зарницы, упал на землю с разрубленным брюхом. Тихо прокравшись к сараю с лошадьми, воин бесшумно снял ещё одного миеринца, охраняющего лошадей. Найдя подходящую лошадь в полной амуниции Ульвен вместе принцессой, помчался по дороге проч.

Через какое-то время беглецы свернули с дороги и долго, не спеша ехали по лесу. Лицо Ульвена царапали ветки, но он упорно направлял лошадь вглубь чащи. Фрея обняла своего спасителя двумя руками и, прижавшись к нему, молча, сидела в седле. Почувствовав дрожь девушки, воин остановился на небольшой поляне и помог принцессе спуститься. Сняв свой плащ, он накинул его на плечи девушки и, привязав лошадь, прилёг на траву.

— Ты ранен? — спросила Фрея, смотря на глубокие разрезы на бёдрах Ульвена оставшиеся от когтей василиска.

— Ничего серьёзного, Ваше Высочество, просто надо немного отдохнуть. Завтра утром надо сориентироваться на местности и выбираться в Сторби!

— У тебя идёт кровь, надо перевязать рану!

— Ну, что Вы госпожа, да и перевязать нечем!

Фрея осмотрела сумку, висящую на седле лошади, и обнаружила там флягу с водой. Достав из-за пояса свой кинжал, девушка ловко нарезала длинные лоскуты из плаща Ульвена.

— Лежи, лежи! — сказала Фрея, не дав Ульвену подняться — Надо хотя бы немного промыть рану.

Девушка разрезала кинжалом штанину и сорвала кусок ткани, припекшийся кровью к ране. Ульвен прикусил губу, было больно, но он лишь немного дёрнул ногой. Девушка промыла рану и приступила к перевязке.

— Потерпи немного, дорогой, сейчас я тебя перебинтую, и будет намного лучше!

— Спасибо, Вам большое, госпожа.

— Да что ты, спасибо тебе, мой спаситель.

— На моём месте так поступил бы каждый верный солдат Нифльхейма.

— Может быть, хотел бы так поступить, но вряд ли бы у кого-то так получилось!

Принцесса умело перебинтовала ногу воина и, завязав узел сказала:

— Готово! Не зря я ходила на курсы медсестёр и практиковалась в госпитале Сторби.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарил Ульвен — это очень благородное дело, Вам получать такую практику в госпитале.

— Это всё моя мать, Аникен. Она у меня очень добросердечная и меня к этому приучает. Всё благодаря ей!

— Добро возвращается к Вашей матери… — улыбнулся Ульвен — Вы не помните меня госпожа?

Девушка удивлённо посмотрела в запачканное кровью лицо Ульвена и аккуратно дотронулась рукой до его щеки.

— Ульвен…

— Пять лет назад…

— Мы вместе ехали в карете моей мамы в Нординию! — сказала девушка улыбнувшись.

Девушка нежно прижалась к плечу Ульвена и прошептала ему на ухо:

— Спасибо тебе, мой спаситель.

Ульвен вдохнул нежный аромат лендхестерской розы и нежно обнял девушку. Они лежали на траве в объятьях. Ульвен смотрел на серебряный диск луны и, улыбаясь, думал о том, что даже не мог бы представить себе большей награды за все его деяния на службе, чем этот время, проведённое с очаровательной Фреей.

— Я бы очень хотел поблагодарить Вашу матушку за её благородный поступок. Рассказать ей, что она не зря оплатила моё обучение в школе Юных Охотников, и я стал достойным воином.

— Ну что ты. Ульвен, если бы ты знал, как теперь моя матушка будет благодарить тебя! За то, что ты спас её единственную дочь. Теперь ты станешь её самым лучшим другом, и двери нашего дома всегда будут для тебя открыты!

Ульвен представил, как пьёт чай вместе с Аникен и Фреей возле горящего камина в теплой комнате…

— Думаю, что надо развести костёр, а то Вы продрогнете до утра, — сказал Ульвен попытавшись встать.

— Куда ты, Ульвен, я же только перебинтовала твою ногу! — возмутилась принцесса, не давая воину подняться — Давай я сама насобираю хворост.

— Ну, уж нет! Чтобы принцесса хворост для меня собирала? Это уже перебор. Если уж я с василиском справился, то и хворост собрать мне сил хватит!

Ульвен прихрамывая, пошёл за хворостом, а пока его не было, Фрея нашла в сумке висящей на седле лошади, огниво и они без труда разожгли костёр. Ульвен приволок бревно, и они удобно расположились возле ласкающего теплом огня. Принцесса прильнула к воину и кокетливо попросила:

— Обними меня, мой спаситель.

— Как Вам будет угодно, госпожа, — ответил Ульвен и обнял девушку за плечи.

— Ульвен, можно тебя попросить об одном одолжении?

— Что Вам будет угодна, госпожа?

— Перестань называть меня госпожой и давай уже перейдём «на ты»!

— Так ведь не положено мне. По этикету…

— Престань, мы сейчас в лесу, далеко, далеко, от дворца… Давай, когда мы будем вдвоём, я буду для тебя просто Фрея. Договорились?

— Как скажете, госпожа…

— Ульвен! — окрикнула его девушка, демонстративно стукнув ножкой.

— Договорились, Фрея, — улыбнулся Ульвен.

— Ты так изменился, так возмужал, стал таким сильным. Я помню тебя худощавым, застенчивым подростком. Всю дорогу до Нординии ехал молча, опустив глаза, вцепившись двумя руками в свою сумку.

— Я никогда до этого и представить себе не мог, что буду ехать с принцессой в королевской карете! — усмехнулся Ульвен

— Наверное, ты тогда вскружил голову моей маменьки своими красивыми глазами. Они блестели на солнце, как две золотые монеты. Маменька говорила, что это очень редкий цвет глаз, признак династии Богратинов.

— А мне очень понравились твои голубые глаза. Лучистые и тёплые, как летнее чистое небо и твои веснушки…

— О, как я не люблю свои веснушки! Они мне совершенно не нравятся!

— Фрея, прекрати, ты — очень красивая девушка!

— И всё же! В кого ты пошёл красавчик? Быть может, твой отец был герцогом?

— Я никогда не видел своего отца. Моя мать воспитывала меня с бабушкой и дедушкой. В молодости она была очень красивой девушкой и в восемнадцать лет вышла замуж за капитана армии Нифльхейма. Капитан был взрослым, обеспеченным мужчиной, был красив. Бабушка рассказывала, что все девушки нашей деревни завидовали моей матушке. Это был очень выгодный брак для нашей семьи, так как мы жили бедно. Капитан забрал её в Нординию, и они прожили вместе четыре года, но Богиня Эллари не посылала им ребёнка и тогда он её бросил.

Моя матушка очень тяжело переживала из-за развода с капитаном и даже хотела наложить на себя руки. Но, к счастью, всё обошлось. Она мечтала о ребёнке, но после развода с капитаном все считали её не полноценной, и тогда она обратилась за помощью к магам Одинокой горы. Через месяц моя матушка узнала, что у неё будет ребёнок. Она говорила, что сам верховный маг Гудмин помог ей в этом. Она была уверенна, что у неё будет мальчик и вскоре так и случилось.

Все пытались узнать, у моей матушки — «Кто отец ребёнка?». Но моя мать лишь говорила, что он высокий и красивый воин. И, что Гудмин обещал ей, что и я, стану велим воином! Она очень любила и гордилась мной, несмотря на то, что я был слабым, худощавым ребёнком. Ей никто не верил и многие считали её сумасшедшей, а вот госпожа Аникен поверила и оплатила моё обучение в школе Юных Охотников. Я бы очень хотел, чтобы моя мать узнала, кем я стал, как оценили мои заслуги на войне с варварами, но к сожалению, она об этом никогда не узнает… — сказал Ульвен и, закрыв глаза руками, вытер набежавшие слёзы — Её больше нет!

— Мне очень жаль, Ульвен! Я уверенна, что твоя мать не зря верила в тебя, она гордилась бы тобой. Ты стал великим воином! — воскликнула Фрея и, обняв, поцеловала Ульвена в щёку.

— Ох, Ульвен, а я расскажу тебе свою историю. Несмотря на то, что я принцесса у меня тоже жизнь не сахар! — сказала Фрея, печально вздохнув, — Меня уже три года пытаются безуспешно выдать замуж!

— Неужели никто не хочет жениться на такой прекрасной девушке? — удивился Ульвен.

— Да, конечно! Женихов хоть отбавляй!

— Так в чём проблема?

— Проблема в том, что я не хочу выходить замуж по расчёту и потом всю жизнь мучиться! Если бы ты знал, какие романтичные истории рассказывает моя мать о моём покойном отце! Он был не ровня ей, обычный герцог из Нординии. Он был сильным и храбрым воином, и однажды на пире познакомился с моей мамой. Отец долго за ней ухаживал втайне от всех, и когда король Айварс узнал об этом, то был страшно зол. Он хотел сослать моего отца в далёкую провинцию на севере Нифльхейма, но узнав о том, что моя матушка беременна, благословил их на свадьбу. Я спасла их, ещё даже не родившись! К сожалению, затем началась война с Миерином, и мой отец с дядей Роландом отправились на войну. Мой отец храбро сражался, но проклятая война… Его убили!

— Мне очень жаль, — сказал Ульвен и прижав девушку к себе.

— А меня теперь хотят выдать замуж во благо государства! И даже мать смотрит на это сквозь пальцы, говорит — склеится-слюбиться! Единственный кто меня поддерживает в этой ситуации — это верховный маг! Да, да, представляешь!? Маг, которого боятся все в Нифльхейме, и даже сам король Роланд считается с его мнением. Только он меня понимает лучше всех! Тролман говорит мне, что я достойна большой и чистой любви и мне надо ждать свою судьбу, и только так я буду счастлива!

Так вот, сначала сватался ко мне вдовец — король Ферсинии. Огромный чернокожий дядька, ужасно пахнувший чесноком. Привёз моему дядюшке дорогие подарки, мешки со специями, кожи крокодилов, бивни слонов, жемчуга, изумруды, брильянты, всё то — чем богата его страна. У моего дяди загорелись глаза, и он уже решил устроить смотрины, закатил пир, как он это любит.

На пире король Ферсинии прилично выпил и признался, что его жену убила его мать, посчитав невестку ведьмой! Ну, ничего страшного, женой больше, женой меньше, а мать это святое. Потом король Ферсинии выпил ещё и продемонстрировал нам за столом свой детородный орган! У них так принято, показывать товар лицом! — девушка показала руками его большие размеры и скривила личико — Фу, фу, фу! Ну, тогда на семейном совете решили, ввиду необычных нравов ферсинян, если мне король показался, немил, от помолвки отказаться!

— Приезжал принц Антурии, — продолжила Фрея, — сутулый, зазнавшийся выскочка! Пялился на меня при встрече как будто я лошадь на базаре. Спасибо Тролману, который подсыпал слабительное принцу и тот обделался на приёме, а то бы была я шестой женой, в гареме! И так в течение трёх лет то за старикашку, то за ребёнка несовершеннолетнего, даже не одного нормального не было!

— Какими чертами характера должен обладать твой избранник? За какого мужчину хотела бы выйти замуж ты?

Девушка, кокетливо посмотрела Ульвену в глаза. Её зрачки были расширены и в них играли языки пламени.

— За такого, как ты! Храброго, благородного воина, который ради меня пошёл бы на смерть!

Ульвен улыбнулся, и их губы слились в сладком поцелуе. Ульвен крепко её обнял и ощутил изгибы её тела. Аромат лендхестерской розы ударил ему в голову. Страсть наполняла тело воина, готового ринуться на невинную девушку и сорвать с неё одежду, но он сдерживался. «Если я не обуздаю своего друга в штанах, завтра меня казнят на площади пред дворцом! — подумал Ульвен — А, может быть, оно того стоит?»

«О чём ты думаешь, Ульвен! Это нежный и прекрасный ангел, спустившийся к тебе с небес! — говорил Ульвену голос разума — А ты собираешься её обесчестить, тут в лесу!? Ты же давал присягу королю, Фреиному дяде!»

Ульвен отстранился от девушки и произнёс:

— Скоро будет светать, надо хотя бы немного поспать, завтра будет не лёгкий день!

— Ты такой милый, мне с тобой так хорошо, — ответила девушка, улыбнувшись.

Ульвен нарвал молодых дубовых веток, и соорудив из них настил перед костром, уснул в обнимку с Фреей.

Глава пятая. Путь воин

После посещения посольства Тролман решил не медлить и направился прямо во дворец к королю. К его удивлению у ворот королевской крепости его уже ждали стражники и по приказу короля Роланда проводили его к монарху.

Приёмная короля, где он проводил деловые встречи, не уступала по размаху и вычурности тронному залу. Высокие двери приёмной были украшены изысканными витыми узорами и оббиты золотом. Окна украшали тонкой работы витражи из кусочков разноцветного стекла с изображением райских птиц и волшебных зверей. Стены оббиты гобеленами ювелирно расшитые золотой нитью, изображающие замысловатые переплетения виноградной лозы.

На потолке весела огромная люстра с сотнями зажжённых свечей, освещающих десяток ангелов, изображённых на потолке помещения. Пол приёмной был выложен отполированной чёрной мраморной плиткой. Посреди зала стоял большой дубовый стол, за которым проходили заседания.

Зайдя в приёмную короля Тролман увидел самого Роланда, сидевшего за столом в большом кожаном кресле, и стоявших вокруг него — начальника королевской гвардии генерала Бранда, младшего сына короля Олава и принцессу Лифен.

— Тролман, что ты себе позволяешь!? — вместо приветствия, выкрикнул раскрасневшийся Роланд.

— Собственно в чём дело? — удивился маг.

— Только не говори, что это не твоих рук дело, и ты к этому не причастен!

Невольно взглянув в глаза генералу Тролман всё понял. Бранд поёжился от пронзительного взгляда мага и, развернувшись, стал рассматривать усыпанную драгоценными камнями корону монарха.

— Спасибо, Бранд, что держишь свои мысли для меня открытыми… — сказал маг, переведя взгляд на Лифен — А Ваша невестка рассказала Вам, что задумала выкрасть единственную дочь Вашей родной сестры!

— Что за бред ты несёшь, Тролман? — вспылила Лифен.

— Это мне поведал час назад твой друг Пенгфей!

— Вот видите, час назад он был в посольстве и был последним человеком, кто разговаривал с Пенгфеем! — воскликнула принцесса, ткнув на мага пальцем.

— Зачем ты его убил? — рявкнул король.

— Я его не убивал, Ваше Величество!

— Тебя видели в посольстве, ты разговаривал с Пенгфеем, а меньше часа назад его обнаружили мёртвым! Ты понимаешь, что посол — лицо неприкосновенное и за это могут объявить войну!? — продолжил Роланд, нервно постукивая пальцами по столу.

— Ваша Величество, я Вас не понимаю, жизнь Вашей племянницы в опасности, а Вы на это не обращаете никакого внимания! Лифен задурманила Вам голову, как Вы это не понимаете!

— Тролман, выдумал, какую-то фантастическую историю, а в посольстве Миерина нашли мёртвого посла с выколотыми глазами — на лицо почерк верховного мага! — включился в разговор Олав.

— Что тебе рассказал Пенгфей! — перебил сына Роланд.

— Неделю назад я узнал, что в Лендхестере ночью причалило судно без опознавательных флагов. Они напали на местных рыбаков, оказавшихся свидетелями их высадки. К счастью, двоим удалось спастись, и они рассказали мне, что это были миеринцы! Именно поэтому я и отправился в посольство, чтобы выяснить обстоятельства и потребовать объяснений от Пенгфея. Посол любезно рассказал мне, что ему известно, а именно: что эта группа миеринцев должна выкрасть принцессу Фрею и подстроить всё так чтобы все подозрения пали на меня! Видимо, кто-то следил за мной и догадывался о том, что Пенгфей может стать не удобным свидетелем, поэтому и убил его сразу после моего визита в посольства!

— Какая длинная запутанная история, Тролман, — фыркнула Лифен. — Не слишком ли много чести, чтобы ради тебя заваривать такую кашу?

— Где сейчас находится Фрея? — спросил Роланд, не обратив внимание на замечание принцессы.

— Принцесса Фрея сегодня рано утром отправилась в Нординию по случаю юбилея своей бабушки, — тут же отчитался Бранд.

Роланд нахмурил брови, и задумчиво погладив седую бороду произнёс:

— Немедленно отправляй стражников следом и разворачивай их обратно. А ты, Тролман, приведи мне этих рыбаков и только попробуй им что-то внушить по дороге! Я хочу лично услышать эту историю о высадке на берег.

Два десятка стражников с капитаном гвардейцев, получившие приказ вернуть Фрею обратно во дворец, прискакали к таверне «Теплая встреча» только под утро. Догоравшие остатки таверны и лужи запёкшейся крови вокруг, подтвердили опасения о нападении на принцессу. Капитан дал приказ потушить таверну и, обследовав пепелище, обнаружил большое количество обгоревших останков, многие из которых были расчленённые. Часть стражников в это время прочёсывала округу, но не нашла больше никаких следов ни принцессы, ни нападавших. Отправив гонца с вестью обратно во дворец, стражники продолжили розыск пропавшей принцессы, расширив круг поиска.

К обеду следующего дня гонец вернулся в Сторби и лично всё доложил королю. Сразу же за ним в приёмную вбежал Тролман, который узнал о нападении из своих источников и тут же предложил немедленно разорвать с Миерином все дипломатические отношения, объявить мобилизацию, а Лифен, как ведьму и главу заговора сжечь на костре. Роланд был очень зол, узнав о случившемся, но сдержался, не пойдя на поводу воинственных пожеланий мага. Король приказал, в свете сложившейся ситуации, собрать вечером военный совет и на нём объективно решить сложившуюся ситуацию.

— Надо немедленно арестовать эту сучку! — воскликнул Тролман после того, как собравшиеся выслушали подробный отчёт гонца.

— Попрошу, Вас, выбирать выражения! — вскипел Олав, вскочив со стула — Я не позволю, чтобы мою жену безосновательно оскорбляли!

Лифен почему-то не пришла на военный совет, и её права отстаивал Олав.

— Олав, ты ослеп? — недоумевал Тролман — Твою двоюродную сестру похитили и все доказательства на лицо! Я же говорил вам всем об этом вчера вечером!

— Какие доказательства, Тролман? Слова мёртвого Пенгфея, которого ты убил? — усмехнулся Ингвар, поглаживая круглый живот.

— Сгоревшая таверна и следы запёкшейся крови не являются доказательствами похищения принцессы или её убийства! — продолжил Олав сев за стол — Быть может, Фрея со стражниками, по каким-либо причинам, решили не останавливаться в «Тёплой встречи» и проследовали дальше?!

— А я считаю, что мы попусту теряем время! — не сдавался Тролман — И если вам мало доказательств, бросьте Лифен в подвалы дворца, где ей и место! Под пытками коленным железом она любезно нам предоставит и доказательства, и признание!

В этот момент в двери приёмной вошёл генерал Викар и что-то сказал на ухо Роланду. Выслушав, король, нахмурившись, посмотрел на Тролмана и сказал:

— Твои свидетели долго не живут Тролман. Рыбаки, ставшие видевшие миеринцев в Лендхестере, были убиты при загадочных обстоятельствах!

— Все твои доказательства голословные пустышки, Тролман! — усмехнулся Олав.

— Я считаю, что Лифен заметает за собой следы и если бы я вчера не говорил при ней об оставшихся живых свидетелях, то они бы сейчас были здесь! — сказал маг.

— А я думаю, что миеринцы в этой истории просто плод твоей фантазии! — ответил Олав — Даже если на принцессу и напали, это мог быть кто угодно и никаких доказательств того, что к этому причастны миеринцы или тем более моя жена нет!

— Кто же, например? — спросил Тролман.

— Могли быть пираты, высадившиеся в Лендхестере, могли быть разбойники с Эрбильского леса, которые уже не раз нападали на торговцев. А может быть — это ты сам подстроил, чтобы опорочить мою жену? — ответил Олав.

— Что за чушь ты несёшь?

— Позвольте сказать мне, Ваше Величество! — перебил Тролмана канцлер.

— Говори, Эймунд, — кивнул головой король.

— Уважаемые члены военного совета, прошу вас всех не делать поспешных выводов о случившемся и напомню вам, что Нифльхейм, несмотря на то, что только оправился от войны с варварами Северных Земель уже начал новую войну! Мы решили поддержать наших союзников в Антурии, а что бы справиться с полчищами кровожадных редгардийцев нам придется отправить за моря большую часть нашей армии.

У нас не было другого выбора, так как кочевники отрезали поставки в Нифльхейм шёлковых, шерстяных и хлопковых тканей, вина и фруктов. Землевладельцы Нифльхейма лишились сбыта зерна, мастерские Сторби — сбыта товаров из металла. Поэтому, поддержать нашего друга короля Захида в войне с редгардийцами было логично и понятно. Я считаю, что в данный момент портить отношения с нашим восточным соседом, не имея достаточных доказательств о нападении на принцессу не благоразумно! — заявил Эймунд.

— Я согласен с канцлером, — поддержал Эймунда Ингвар — в данном положении нам очень тяжело будет вести войну на два фронта. Придётся провести мобилизацию, закупить вооружение и доспехи. Больше солдат — больше расходов. Казна лишится всего золота, накопленного за долгие годы. Это будет очень накладно!

— Могу Вам напомнить, Ваше Величество, — заметил Тролман — что кроме как расходов война приносит и доходы. И если бы Богратины не воевали, то их власть не распространилась бы дальше герцогства Сторби!

— Тролман, мы всегда успеем объявить Миерину войну! — властно сказал Роланд — А сейчас мы продолжим расследовать это дело. И если окажется, что моя племянница похищена или убита миеринцами, мы соберём большую армию и сожжём Юнань до тла. А теперь расскажите мне, какие действия вы предприняли, чтобы найти принцессу?

Генерал Бранд встал из-за стола и, поправив волосы, сказал:

— Мы с генералом Викаром разработали план поиска принцессы Фреи. Первое — солдаты отправлены по дороге в направлении Нординии. Их цель — разузнать информацию в придорожных тавернах и городишках о возможном местонахождении принцессы или подозрительных особах, которые могли бы быть причастны к нападению. Второе — солдаты направлены в Эрбильский лес. Их цель — прочесать лес и найти возможное местонахождение или следы пребывания принцессы или злоумышленников. Третье — солдаты направлены в прибрежные герцогства…

Внезапно в двери приёмной короля вбежал капитан гвардейцев. Перебив своего генерала, он воскликнул:

— Фрея жива, она только что въехала во дворец!

Роланд, подскочил со стула и, не сказав не слова, бросился встречать любимую племянницу. Его примеру тут же последовали и все остальные.

Утром, Ульвен с Фреей после нескольких часов езды по лесу на лошади выехали к не большому городку, в котором, к счастью, для них оказалась таверна. Сняв комнату, они по очереди обмылись, а затем плотно пообедали. Оставив в залог золотое кольцо принцессы, они взяли подходящую лошадь и поехали обратно в Сторби. Надо было торопиться и до темноты попасть во дворец, но как они не старались — попали в столицу лишь поздно ночью.

Одним из первых, кто узнал о прибытии Фреи, была её мать Аникен. Сестра короля очень болезненно восприняла весть о возможном покушении на свою единственную дочь. Тролман лично рассказал Аникен о возможном нападении и, видя, что женщина тут же разрыдалась, виня себя в том, что она не поехала в Нординию вместе с дочерью, дал ей успокоительное зелье. Аникен успокоилась, её материнское сердце подсказывало ей, что её дочь жива и с ней всё в порядке.

Сев на балконе дворца с видом на ворота Аникен укутавшись в плед с нетерпением, всматривалась во всех въезжавших и входивших внутрь. Она ждала вестей, веря в то, что её дочь жива, и увидев, въезжающую верхом во дворец Фрею, не сдерживая эмоций, закричала:

— Доченька!

И тут же сбежав по лестнице, вниз заключило своё дитя в крепкие объятия. Зацеловав своего ребёнка, Аникен разрыдалась.

— Ну что ты, мамочка, не плачь, я жива и здорова! — успокаивала мать Фрея, прижимая к себе.

— Что там случилось? Куда вы пропали? Почему сгорела таверна? — засыпала вопросами дочь Аникен.

— На нас напали миеринцы, они убили служанку, пажа и троих стражников, но Ульвен меня спас! — девушка, оглянувшись, взяла Ульвена за руку — Вот мой спаситель!

— Спасибо тебе, сынок! — сказала Аникен, обняв Ульвена.

Затем Аникен взяла воина за руку и, смотря ему в глаза произнесла:

— Ульвен, это ты…

— Да мамочка это он, тот застенчивый мальчик, который ехал с нами в Нординию! — утвердительно сказала Фрея.

— Спасибо, Вам, Ваше Высочество, что тогда поверили в меня! — сказал Ульвен.

— Что ты, сынок, ты спас мою дочь, теперь я буду обязана тебе до конца жизни!

— Ваше Высочество, я всего лишь делал свою работу.

В этот момент к ним подбежал Роланд и, обняв принцессу, сказал:

— Фрея, малышка, как ты нас всех напугала! Ты цела?

— Ваше Высочество, со мной всё в порядке, — ответила принцесса.

— Что с тобой произошло, рассказывай немедленно, — потребовал король.

— В таверне «Тёплая встреча» на нас напали миеринцы, всех убили кроме нас! А это мой спаситель, храбрый воин с севера, Ульвен Йоргенсен, — сказала Фрея, повернувшись к воину — если бы не он, я бы была мертва!

— Всё-таки миеринцы… — сказал Роланд, смотря Ульвену в глаза — Спасибо тебе, солдат, ты будешь щедро вознаграждён!

Роланд пожал Ульвену руку и, развернувшись к выбежавшим следом за ним членам военного совета, и собравшимся слугам, воскликнул:

— Ну что же мы стоим? Пойдёмте во дворец, надо отметить это чудесное спасение! — произнёс Роланд и, обняв женщин, увёл их во дворец.

За ними последовали Ингвар и Олав, Бранд и другие генералы, успевшие выбежать во двор дворца. Тролман взглянул на Ульвена и увидел в его глазах железную волю и нескончаемую силу духа.

— Ты славно поработал, сынок, — сказал маг, пожав воину руку — пойдём на кухню выпьем по стакану вина.

— Вы не зря замолвили за меня словечко генералу Бранду.

— Пойдём, расскажешь мне всё подробно, что там случилось.

— У вас нет никаких доказательств, что я к этому причастна! — вскрикнула Лифен — Это могли быть пираты, которые хотели поживиться разбоем на большой дороге!

— Пираты, а сними мутант — внучка Сигабора, двадцать лет скрывавшаяся при дворе короля Лонгвея!? — усмехнулся Тролман, презрительно посмотрев на Лифен.

— Да почему ты решил, что этот василиск скрывался во дворце моего отца? Почему ты решил, что это вообще внучка Сигабора? — вопрошала Лифен, переходя в истерику — А может это всё подстроил ты Тролман, чтобы подставить меня! Ведь ты меня ненавидишь?! А ещё, чтобы развязать войну с дружеским Миерином!

— Так, давайте без лишних эмоций! — рявкнул Роланд, встав из-за стола.

Подойдя к окну, король налил себе в стакан вина. Обведя взглядом приёмную и всех собравшихся, Роланд сказал:

— Тролман обвиняет Лифен в организации нападения на принцессу Фрею. У него нет доказательств, но есть факт злостного нарушения закона. Мы потеряли трёх мёртвых стражников королевской гвардии, служанку и пажа. Шанс найти в Нифльхейме тех миеринцев, которые участвовали в нападении, если они ещё живы, приравнивается к нулю. Но факт нападения именно миеринцев очевиден, и даже если это и были пираты, Миерин должен нести за это ответственность!

— Отец пятнадцать лет мы живём в мире с Миерином, мы не несём военные расходы, мы получаем большие доходы от торговли, налоги и подати с Шаушенга и всё это ты хочешь поставить под удар из-за каких-то там пиратов? — сказал Олав, раскрасневшись.

— Эти миеринцы скоро на голову нам сядут, они везде! В тавернах, пабах, в городах и сёлах, и каждый из них готов всадить нам нож в спину! — воскликнул Тролман, намекая на владельца «Тёплой встречи», убившего одного из стражников.

— Миеринцы приносят немало золота в казну короля… — заметил канцлер.

— Господа, к чему эти споры? — сказал Ингвар, качаясь на стуле — Нифльхейм всегда опирался на острия мечей, и эта истина снова подтвердилась прошлой ночью. Миеринцы отправились к праотцам, принцесса спасена. Полезут в следующий раз, снова по зубам получат, а пока что всё хорошо, и ты зря нагнетаешь, Тролман. Следует щедро вознаградить храброго воина Ульвена, о котором уже слухи по всему Сторби расползлись, и забыть про эту историю!

— А что мы скажем Лонгвею за мёртвого посла? — спросил Олав.

— Скажем правду, ищем виновных, но пока поиски не привели к результату, а если будет возмущаться, предъявим обвинения о нападении на членов королевской семьи!

— Ты высказываешь мудрые мысли, сын мой! — задумчиво произнёс Роланд, сделав глоток вина — И вот моё решение. Мы продолжим поиск миеринцев и убийцы посла, и пока не сплывут новые факты, будем соблюдать спокойствие!

Тролман нахмурил брови и, не сказав больше не слова, недовольный таким решением, покинул военный совет. За ним откланявшись, последовали генералы и члены королевской семьи, оставив Роланда наедине с канцлером.

— У тебя ещё остались, какие-то вопросы, Эймунд? — спросил Роланд, наливая в стакан новую порцию вина.

— Да, Ваше Величество, — ответил канцлер — вопрос насчёт этого Ульвена Йоргенсена!

— Ульвену на всеобщем построении вручить кошель золотых монет, повысить до капитана и всё!

— Я не про это, я про слухи…

— Что ещё за слухи? — перебил Эймунда Роланд.

— Слухи о воине с севера, который станет спасителем Нифльхейма, от внутренних и внешних врагов. Пророчество о великом воине, который возвысит Нифльхейм, как никогда раньше. Государство будет процветать, а он будет в нём править, как правили первые Богратины.

— Что за чушь!?

— Полная чушь, Ваше Величество, только эту чушь мне рассказала верховная жрица храма Эллари сегодня утром, когда я пришёл в храм поблагодарить Богиню за спасение вашей племянницы!

— Стоило бы подрезать Вилларе её длинный язык! — воскликнул Роланд, хмуря брови.

— Вы правы, Ваше Величество, но об этом говорит не только она…

— Подожди! Ты хочешь сказать, что эти слухи связаны с этим воином Ульвеном?

— Да, Ваше Величество!

— И что же мне делать? Мне здесь в Сторби никаких народных любимцев не надо! Может повесить его за какое-то надуманное преступление?

— Вы правы, Ваше Величество, от таких личностей надо держаться подальше, но повесить его было бы опрометчиво, народ будет не доволен!

— И что же мне делать?

— Мог бы посоветовать Вам, отправить его, куда-то на войну. Может быть в Антурию, лет на пять! — усмехнулся канцлер — За это время и слухи поутихнут, а может и погибнет там наш славный воин от рук ненавистных редгардийцев.

— Хм… — задумался Роланд, поглаживая свою седую бороду — А почему бы и нет? Пусть спасает Нифльхейм от внешних врагов и пока всех редгардийцев не перебьет, не возвращается!

Хвалебная речь генерала Бранда, во время всеобщего построения королевской гвардии на плацу, ещё больше подняла уровень уважения Ульвена. Те, кто еще в подробностях не слышал о спасении принцессы Фреи, подходили к Ульвену и просили рассказать его историю. На второй день нескончаемого пересказа одного и того же Ульвен уже был готов во второй раз сразится с василиском лишь бы от него отстали.

Лично получив от генерала Бранда плотно набитый кошелёк с золотыми монетами и увольнительный на два дня, Ульвен незаметно от сослуживцев, через чёрный вход, проскользнул на улицу и затерялся в топе. Ульвен направился в дом Марконов, где отдал Инге — жене Лагерта большую часть золота пожалованного ему за спасение принцессы. Он понимал, что семье Лагерта, лишившись единственного кормильца, будет очень тяжело сводить концы с концами.

Новость о том, что он возвращается в свой старый полк в чине капитана, его с одной стороны порадовала, а с другой расстроила, так как полк полным составам через два дня отправлялся в Антурию. Его не пугали возможность погибнуть на поле боя, исполняя свой долг. Его страшила мысль, что он больше никогда не увидит Фрею, и она его забудет. Мысли о ночи, проведённой с принцессой, не покидали Ульвена. Он вспоминал её красивые голубые глаза, нежные прикосновения заботливых рук и сладкий поцелуй, оставшийся на его губах. Приятный аромат лендхестерской розы не покидал его мыслей.

«Пошёл уже второй день с той ночи, а мне так ни разу и не удалось поговорить с Фреей. Было ли у неё желание связаться со мной? — думал Ульвен, проходя по площади мимо паба „Пиковая Дама“ — И есть ли в этом смысл? Мечтать о принцессе, ведь я обычный солдат, даже не герцог, а к ней сватались принцы и короли! Быть может, девушка была просто напугана и, видя во мне своего спасителя, проявила слабость? А я накручиваю себя глупыми мыслями о том, что мы сможем еще когда-то увидится!»

С этими мыслями Ульвен мялся у вывески паба не решаясь войти внутрь.

«Быть может, сейчас как раз та ситуация, когда надо попросить совета у гадалки! — подумал Ульвен и смело открыл уже знакомые ему двери».

Ещё было далеко до обеда и в пабе не было никого кроме Хельги, задумчиво раскладывающей карты на своём привычном месте. Хозяин паба подозрительно посмотрел на Ульвена, видимо вспомнив его лицо, но промолчал. Ульвен подошёл к столу Хельги, и они встретились взглядом.

— Здравствуй, Ульвен! — улыбнулась старушка, приглашая взглядом присесть за стол — Наслышана о твоих подвигах! Испытал Зарницу в деле?

— Здравствуйте, Хельга! — ответил Ульвен, присаживаясь — Ещё раз благодарю Вас за оказанное доверие, Зарница превзошла все мои ожидания!

— Не стоит благодарностей, ты защищаешь мой покой, убивая врагов Нифльхейма, никто другой не смог бы применить этот клинок лучше тебя! Как я понимаю, у тебя есть вопросы ко мне?

— Да, есть… — нахмурил брови Ульвен, не зная с чего начать.

— Эта ужасная тварь, которую ты убил, была внучкой бывшего придворного мага Сигабора. Её мать Марджана проводила эксперименты кровосмешения с различными тварями, а потом растила их, как детей. Они быстрее, сильнее и выносливее обычных людей и чтобы убить такую тварь надо иметь особые способности…

— Хельга, я прошу прощения, это очень важная и нужная информация, — перебил Хельгу Ульвен — но я сейчас хотел спросить о другом!

— О чём же? — удивилась гадалка.

— Принцесса Фрея, мы были с ней вмести в ту ночь, и она сказала мне, что хотела бы… — Ульвен не мог подобрать правильных слов и злился на себя за это — Могли бы мы…

— Она отдалась тебе? — без тени скромности спросила гадалка.

— Нет, но…

— Хм, похоже, ты влюбился дружок! Ко мне часто приходят с такими вопросами! — усмехнулась гадалка — Подержи карты в руках, сейчас мы узнаем, что тебя ждёт в будущем!

Ульвен подержал колоду карт в руках, а затем Хельга стала раскладывать их на столе, монотонно рассказывая:

— В тебе скрыта большая сила Ульвен, но она может разорвать тебя изнутри, и ты превратишься в безумного зверя. Тебе предстоит закалить свою волю и много работать над собой, чтобы обуздать эту силу. Это возможно только пройдя тернистый путь воина. Служба в армии и кровавые битвы делают тебя сильнее, но зверь, сидящий внутри, не знает предела, ему нужно больше и больше смертей. И если ты не сможешь контролировать этого зверя, он сделает из тебя безумного кровожадного убийцу!

— О чём ты говоришь, Хельга?

— Твои глаза горят огнём в преддверии битвы. Ты не знаешь страха. По ночам тебе не снятся лица поверженных тобой воинов. Тебя не мучают угрызения совести…

— Но ведь это были враги!

— Они были такие же солдаты, как и ты! У них есть, матеря, жены, а у многих остались сиротами дети! Ты чувствуешь восторг, убивая людей, тебе доставляет удовольствие, когда кровь врагов заливает твоё лицо! Эйфория наполняет тебя, когда ты прокручиваешь меч в плоти противника!

— Я солдат, если меня будет терзать совесть я не смогу убивать врагов!

— Я не говорила, что тебя должна терзать совесть! — строго ответила Хельга, нахмурив брови — Я говорю тебе о том, что ты не такой как все и это видно не вооружённым глазом. Тебе придется пройти тяжёлые испытания, чтобы научится контролировать свою силу. Если ты не справишься, ярость поглотит тебя, и ты сам станешь зверем!

В ответ Ульвен промолчал, поглаживая свежую щетину на подбородке. Гадалка продолжила:

— Ты отправишься за моря, где будет много крови. Ты будешь храбро сражаться.… Твоя любовь поможет тебе победить зверя, но он не покинет тебя полностью и будет ждать своего часа, скрываясь в тёмных лабиринтах твоего сознания!

— Что-то я не очень понимаю, о чём Вы говорите! Что это за зверь такой и откуда он во мне взялся?

— Я лишь вижу волны на глади озера, в который кинули камень. Понять помыслы человека кинувшего камень мне не под силу.

— Хм… Ну, а что там будет дальше за морями?

— Тебя ждёт темница, откуда тебя спасёт красивая девушка…

— Фрея? — воскликнул Ульвен.

— По всей видимости, нет. Это будет брюнетка… Твоя сила поможет тебе добиться недостижимых целей и раздвинуть горизонты твоего сознания. Битвы, кровавые бои, на одном из которых ты потеряешь друга. Тебе придётся столкнуться с коварной ведьмой, которая захочет изменить твою судьбу, но у неё ничего не получится! Твоя судьба переплетена с могущественным магом, который вдохнёт в тебя магический огонь. Твоя судьба даст тебе возможность стать новым основателем великого рода правителей. Только когда ты заглянешь в глаза чёрному волку, ты пройдешь свои испытания до конца, и навсегда победишь в себе зверя!

— А что же с принцессой?

— Вам предстоит долгая разлука. Трудности и соблазны, предательства и обман, будут лежать на вашем общем пути. Ваша узкая тропинка к счастью извивается как змея. На ней много распутья и преград!

— Что же мне делать?

— Если ты любишь её тебе надо верить, что вы будете вместе. Любовь это сила, которая может победить всё что угодно. Но скажу тебе точно, путь к вашему счастью будет долгий и тернистый!

Ульвен задумался, обхватив свою голову руками.

— Только научившись контролировать свою силу, ты сможешь добиться в своей жизни многого! Тебе присягнут смелые воины, с которыми ты победишь самые большие армии. Короли приклонят колени перед твоей славой, и будешь ты править самой большой и могущественной империей в истории. А твоя женщина будет ждать тебя дома, и хранить ваш семейный очаг.

Ульвен не доверчиво посмотрел на гадалку.

— Но как мне научится её контролировать? Я помню, что во время битвы с внучкой Сигабора во мне как будто открылось второе дыхание, мир вокруг меня замедлился, я стал сильнее и быстрее, а мои чувства стали ярче. Ты говоришь про эту силу?

— Да, Ульвен, но эта сила должна вспыхивать в тебе не тогда, когда ярость заливает кровью твои глаза, а тогда, когда тебе это нужно! — ответила гадалка, помахав картой с изображением дьявола у Ульвена перед носом.

Ульвен достал кошель с золотыми монетами и высыпал их на стол.

— Я немного обзавёлся золотишком, наверное, это лишь малая часть того что я должен за Зарницу, — сказал Ульвен, придвигая монеты к гадалке — но, я бы хотел, чтобы ты ещё научила меня контролировать мою силу!

— Ну что ты, Ульвен, это лишнее! — у Хельги загорелись глаза, и руки невольно потянулись к монетам.

— Бери, бери, ты, и кузнец Ковил заслужили их!

— Хорошо! — вздохнула Хельга и быстро спрятала монеты в глубине чёрного халата — я преподам тебе урок как контролировать свою силу. Ты когда-то что-то слышал про клоаку города Сторби?

— Говорят, что это проклятое место, там обитает нечисть и туда лучше не соваться!

— Да, так и есть, но именно туда мы и отправимся! — гадалка встала и, оставив медный грош за чай, направилась к выходу.

— Король давно призывал магов избавиться от монстров поселившихся там после экспериментов Сигабора, а с учётом того, что последнее время они по ночам ещё и вылезать оттуда стали, мы с тобой доброе дело сделаем, почистив это рассадник нечисти!

Ульвену не очень понравилась эта идея — лезть в клоаку, наводнённую всякими монстрами, но он послушно последовал за Хельгой. Они вышли на площадь, гадалка остановилась и взглянула на солнце.

— Самое подходящее время! В полдень они спят и менее активны!

— А как мы туда попадём? — спросил Ульвен.

— Очень просто! — сказала Хельга и указала на большую железную решётку, закрывавшую ливневый сток — Отодвигай!

Крышка была тяжёлой и Ульвен не без усилий смог её отодвинуть в сторону.

— Я первая, а ты давай сразу за мной, там должна быть лестница! — Гадалка произнесла заклинание и ступила в пустоту. Ульвен ахнул. Хельга слетела вниз, но благодаря заклинанию её полёт замедлился, и она приземлилась, как пёрышко.

— И не забудь закрыть за собой решётку! — крикнула Хельга снизу.

Ульвен задвинул тяжёлую решётку и по ржавым ступеням лестницы пробираясь через густые сети паутины опустился на дно колодца. Городская клоака была построена в незапамятные времена и раньше использовалась, как сеть тайных выходов из замка. Клоака была связана с подземельями замка и имела обширную систему входов и выходов. В дальнейшем её приспособили для слива дождевых вод и канализационных стоков, так как строить новые подземные каналы было дорого, а этими по назначению давно никто не пользовался.

Прадед короля Роланда перегородил реку Быстрицу, пустив часть воды через отводной канал самотёком в Сторби, соорудив в городе полноценный водопровод. Городская клоака поглощала все стоки города, которых после сооружения водопровода было достаточно. Разбавленные речной водой все они сливались в гавань Рида.

Тоненькие лучики света пробивались через тяжёлую железную решётку, разрезая густую тьму подземелья. Ульвену не видел ничего дальше вытянутой руки. Хельга достала из-за пазухи медальон с массивным кристаллом, испускавший в темноте слабое свечение.

— Это магический камень Огня, он поможет нам справиться с местными тварями, и будет освещать нам путь! — заявила Хельга.

— Хм, а пару факелов нам бы тоже не помешало.

— Ты что спустился суда наслаждаться местными достопримечательностями? Напряги свои чувства, высвободи силу, скрытую в тебе! Она усилит твоё зрение и поможет нам расправиться с местными тварями! — сказала гадалка и захлюпала по смердящей воде текущей по коридору.

— Ну и вонище тут! — ответил Ульвен, последовав за Хельгой.

Последние лучики света, пробивавшиеся через колодец, остались позади. Ульвен шёл дальше, ориентируясь только по слегка освещённой кристаллом фигуре колдуньи, идущей впереди. Где-то вдалеке коридора послышался протяжный гул. Гадалка остановилась и развернулась к Ульвену лицом. Воин поморщился и не произвольно положил руку на рукоять Зарницы. Чёрные зрачки Хельги расплылись на всю поверхность широко раскрытых глаз.

— Страшно? — прошептала гадалка, усмехнувшись.

Ульвен в ответ кивнул головой.

— Магия усиливает мои чувства, а ты должен положиться на свою силу. Она откроется в тебе, когда ты будешь близок к смерти. Призови силу, пусть она наполнит твоё тело, прочувствуй её и не отпускай. Контролируй свои эмоции, и не давай злости управлять твоим разумом!

— Пока что я чувствую только запах дерьма у меня под ногами! — ответил Ульвен и сплюнул на пол.

Они пошли дальше, иногда сверху пробивались лучи света идущие через шахты колодцев. Через какое-то время они вошли в совершенно тёмную большую комнату. По звуку Ульвен определил, что здесь стекалась вода с нескольких каналов.

— Ты видишь? — спросила Хельга.

Ульвен приглядывался в темноту, в силах различить лишь только контуры фигуры гадалки. Вдруг, он стал различать лёгкое движение в той стороне, куда смотрела Хельга. Он не мог понять, что это, но оно двигалось, толи по потолку, толи парило в воздухе. Сердце воина застучало в груди с бешеной скоростью. «Это моя сила, о которой говорила Хельга? — подумал Ульвен — Или просто страх, от которого я сейчас наложу в штаны!?»

Внезапно, краем глаза Ульвен уловил движение. Слева от него на расстоянии вытянутой руки из темноты выплыла отвратительная рыбья морда с огромными чёрными, как уголь глазами. Рыба открыла пасть размером с человеческую голову, и беззвучно, перебирая плавниками, не спеша направилась к Ульвену.

Воин моментально выхватил Зарницу и, отскочив, рубанул снизу. Лезвие легко прошило чудище, разрезав его пополам. Послышался хлопок и две половинки скукожившегося тельца разлетелись в разные стороны.

— Ха-ха-ха! — засмеялась Хельга.

— Что это ещё за чертовщина такая? — воскликнул Ульвен, махая в пустоте мечом.

— Успокойся, успокойся, это всего лишь рыба пустотел! Она опасна только для местных пауков и мокриц!

— Ну и мерзкая же эта тварь!

— То ли ещё будет! — усмехнулась Хельга — Будь внимателен, многие из этих тварей ядовиты!

Они пошли дальше. Узкий коридор осветили лучи солнца, пробивавшиеся сверху колодца. В этом месте было особенно много паутины. Хельга пропустила Ульвена вперёд, дав ему возможность отчистить проход от густых сетей пауков. Воин орудовал клинком, сбрасывая в воду, перебиравших лапками, жирных пауков. По стенам в разные стороны разбегались стайками огромные мокрицы.

— Сейчас пойдут и нажалуются своим старшим сородичам! — усмехнулась Хельга, раздавив толстого паука.

Затем они снова погрузились в темноту и стали спускаться в низ. Коридор постепенно расширялся и вывел их вновь в большое помещение, аналогичное тому, в котором они повстречали пустотела. Из темноты снова раздался гул и шорохи. Хельга остановилась и, подняв руку, произнесла:

— Готовься, они приближаются!

Ульвену в этом не было нужды, он и так шёл с обнажённым клинком, а после того, как услышал гул ещё и направил его в сторону исходящего звука. Хельга, благодаря магии, отлично ориентировалась в темноте. Она увидела, как в комнату вползла огромная сколопендра с длинными тонкими лапками. Сколопендра остановилась и, выгнув спину, встала на задние конечности, угрожающе зашипев, как змея. Дождавшись бегущих ей на помощь сородичей она, цепляясь за стены комнаты, стала обходить Ульвена и Хельгу сзади. Тут же к ней присоединились и другие, перебирающие лапками, твари, окружив незваных гостей со всех сторон.

Ульвен ничего не видел, но слышал шипение и шорохи, издаваемые мелкими лапками. Сколопендры стали приближаться и кружить вокруг. Одна из них попробовала приблизиться к неподвижно стоявшей гадалке, но тут же отшатнулась, почувствовав действие кристалла. Внезапно в помещение неуклюже ввалился огромный паук размером с овцу и, выпучив свои огромные четыре пары глаз, бросился на Ульвена.

Воин, увидев контуры приближавшейся твари, взмахнул мечом и отрубил, тянувшиеся к нему, лохматые лапы. Прочертив в воздухе дугу, он резко опустил Зарницу на голову глазастой твари, глубоко погрузив клинок плоть паука. Чудище взвыло, разбрызгивая во все стороны зелёную жидкость, брызжущую из его черепа. Сколопендры, как по команде, ринулись в атаку, бросившись на Ульвена со всех сторон. Воин делал выпады, размахивая мечом во все стороны. Часть ударов достигала цели, разрубая шипящих тварей на куски, но большая часть проходила мимо.

Несколько тварей поменьше залезло на тело Ульвена и ползало, перебирая длинными лапками, пытаясь найти свободный участок кожи, чтобы ужалить. Воин взвыл от боли, попытавшись сорвать рукой одну из тварей, подбиравшийся к горлу, получив укус в руку. Хельга, покачав головой, сняла с шеи амулет с кристаллом и, подняв руку верх, прошептала заклинание.

Взорвавшись ярким пламенем кристалл, вспыхнул ярче молнии. Сотни тварей, кишащих в помещении, издавая жуткие вопли, забились в предсмертных судорогах.

Ульвен уверенно стоял на ногах, неспешно вытирал клинок об рукав рубахи и прислушиваясь к своим чувствам. Что-то вырвалось из глубины его тела, заставляя бешено биться его сердце. Это нечто добралось до его мозга, начав, обрабатывать поступавшую в него информацию в десять раз быстрее. Добралось до его глаз, ушей и носа. Его чувства обострились, мышцы налились кровью, готовые в любой момент сжаться с немыслимой силой, нанеся противнику фатальный удар. Он повернулся к Хельги и, кивнув головой, произнёс:

— Я чувствую её!

— Отлично, прочувствуй её и помни, ты должен быть хладнокровен!

— Пойдем, найдём гнездо этих тварей и расправимся с ними!

Кристалл постепенно потух, вернувшись к своему обычному мерцанию. В этот раз Ульвен пошёл вперёд. Мерцание, идущее от амулета, благодаря проснувшейся в нём силе, давало ему достаточно света, чтобы видеть на десять ярдов вперёд. Постепенно коридор уходил вниз, и смердящей жидкости с каждым шагом становилось больше. Добравшись до следующей комнаты, где сходилось несколько шахт подземелья, они уже были по пояс в стоячей зловонной жиже.

— Похоже на то, что эта комната оказалась затопленная водой. Ступеньки спускаются вниз! — сказал Ульвен, нащупав впереди себя первую ступень.

— Другого пути нет, нам надо на ту сторону! — ответила Хельга, указав на вход в коридор, находящийся на противоположенном конце комнаты. На пути к входу, подымаясь выше уровня воды, находилось нагромождение каменных блоков.

«Если пойти по центру, то возможно мне не придётся погружаться в эту жижу с головой» — подумал Ульвен.

— Я пойду дальше и проверю дорогу, — сказал воин, сделав шаг вперёд.

— Будь осторожен, здесь могут обитать гигантские вьюны!

Когда Ульвен прошёл половину пути, и когда смердящая жидкость уже стала подступать к лицу, Ульвен почувствовал еле уловимое движение воды. Остановившись, он прислушался, движение прекратилось. Нащупав ногой впереди себя каменный блок, Ульвен поднялся на него и, повернувшись в сторону предполагаемой атаки, занёс над головой меч. Рябь на воде приближалась. Ульвен ударил наугад и попал, Зарница дёрнулась в его руках, и вода закипела от бьющейся твари, насаженной на меч.

Ульвен перевернул Зарницу, вытащив гигантского извивающегося вьюна из воды. Остриё меча пробило монстру голову, и он беспомощно клацал острыми, как лезвие, зубами, пытаясь укусить. Выбравшись на каменные блоки, воин кинул вьюна на камни, и крепко прижав его голову ногою, добил его, отрубив клинком его щёлкающую пасть.

— Вот и всё, путь свободен! — сказал Ульвен, отбросив бьющиеся тело вьюна в воду.

Воин вернулся за гадалкой и, посадив её на плечи, перенёс на сушу. Пройдя по следующему коридору, они услышали знакомые шипения и шорохи. В этот раз Ульвен не давал мерзким тварям ни одного шанса. Зарница чертила в воздухе петли, метко поражая нападавших сколопендр и пауков. Ульвен шел вперёд, оставляя за собой расчленённые тела монстров и лужи зелёной слизи. Внезапно нажим тварей ослаб, и они разбежались.

В воздухе повисла тишина.

— Испугались! — усмехнулся Ульвен, и пнул ногой дохлую сколопендру — Похоже, у них больше не найдётся смельчаков!

— Мы ещё не достигли нашей цели Ульвен.

Они пошли вперёд. Коридор стал расширяться, а впереди снова послышалось шипение. Сделав ещё несколько шагов, они вошли в большое помещение, сверху донизу увитое паутиной. В центре располагалось огромное нагромождение серых коконов, продолговатых белых яиц и мерзких личинок, окутанных сетями паутины. Это было гнездо этих тварей. На фоне серых коконов, выгибая длинный хвост, на продолговатых лапах покачивался гигантский скорпион размером с лошадь. По обе стороны скорпиона в угрожающих позах стояли уже привычные Ульвену сколопендры и пауки.

— Я верю в тебя Ульвен! — подбодрила гадалка воина и попятилась в коридор.

Ульвен сглотнул и поднял над головой Зарницу. Внезапно гигантский скорпион бросился в атаку. Воин пригнулся, над головой клацнула чёрная клешня. Кувырок под пролетевшим жалом хвоста. Снова удар клешнёй. Ульвен увернулся и нанёс удар, но к его удивлению панцирь скорпиона оказался твёрд как камень и остриё клинка его даже не оцарапало. На землю упала разрубленная надвое сколопендра. Брызнул зелёной слизью толстый паук проколотый Зарницей. По сравнению со скорпионом они были слишком медлительны и представляли для Ульвена лёгкую цель.

Хвост скорпиона, которым он неустанно наносил резкие выпады, оказался таким же защищенным, как и лапы с клешнями.

— Бей его в брюхо! — закричала из-за спины Хельга.

«Как? — подумал Ульвен, сделав очередной кувырок — Если бы он лёг на спинку я бы ему брюшко пощекотал Зарницей!».

Ульвен был прижат к стене, со всех сторон его обступали ужасные твари. Колени и локти были разбиты до мяса от бесконечных прыжков. Скорпион выгнулся дугой и нанёс очередной удар хвостом, целя воину в грудь. Если бы удар достиг цели, Ульвена бы, наверное, расплющило, но он из последних сил увернулся и жало, дробя камни, ударилось об стену. Это сыграло со скорпионом злую шутку, его острое жало застряло между камней. Воин тут же воспользовался ситуацией и, сделав кувырок, оказался у скорпиона под брюхом.

Зарница глубоко вошла в незащищённое брюхо твари. Ульвен потянул за клинок и вывалил зелёные внутренности членистоногого на землю. Дёрнувшись из последних сил, скорпион вырвал жало из стены и, развернувшись к воину, снова встал на дыбы. Внезапно лапы твари подогнулись, и он рухнул. Клацнув ещё пару раз клешнями монстр, дёрнувшись в предсмертной судороге затих.

Оставшиеся в живых сколопендры и пауки, видя, как разделались с их старшим сородичем, бросились в гнездо под защиту густых сетей паутины. Ульвен решительно сделал шаг в их сторону.

— Постой, не стоит мараться. Дальше действовать буду я. Отойди!

Старушка достала из-за пазухи круглую бутылочку с ярко жёлтой жидкостью и со всей силы бросила её об землю. Бутылочка разбилась вдребезги, образовав над собой небольшое жёлтое облачко. Хельга начала читать заклинание, аккуратно поглаживая облачко, которое стало превращаться в шар. Продолжая читать заклинание, гадалка движениями руки стала раскручивать шар, из которого стали пробиваться языки пламени. Повеяло жаром. Хельга аккуратно толкнула раскалённый добела огненный шар вперёд и он, повинуясь её приказу, полетел в сети паутины. Послышались визги, шипение и запах горящей плоти.

— Пойдём! — сказала Хельга, увлекая Ульвена прочь.

Шар летел дальше, оставляя за собой только обуглившиеся остатки плоти. Долетев до центра гнезда, он взорвался, превратив в пепел всех тварей.

Глава шестая. Обещание вернуться

Надев новые капитанские доспехи, Ульвен был полон гордости и восторга, рассматривая блестящие стальные пластины, скрепленные горизонтальными полосами. В отличие от кольчуги, пластинчатый капитанский доспех весел больше, но и защищал лучше, особенно от рубящих ударов. Больше всего Ульвену понравились наплечники и стальные накладки на предплечья, с изображением изыскано выгравированного золотом вставшего на дыбы волка. В полном обмундировании Ульвен пошёл в казармы, где располагался его полк, в котором он прослужил более двух лет.

Генерал Асмунд, не смотря на свой почтенный возраст, был энергичным и подтянутым мужчиной. Аккуратно уложенные на затылок волосы, ухоженные руки и вышитый золотом китель выдавали в нём человека из благородной семьи. Отчитавшись у генерала, о своём переводе из королевской гвардии, Ульвен узнал, что полк полным составом отплывает в Антурию на следующий день сразу после утреннего построения. Жрицы обещали хорошую погоду и попутный ветер, но советовали поспешить, так как скоро должен был начаться сезон штормов.

Выйдя от генерала, Ульвен направился на тренировочную арену, где на мечах тренировались несколько воинов. Увидев капитанское обмундирование, воины вытянулись по стойке смирно.

— Эй, друзья, вы, что меня не узнали! — обрадовавшись, воскликнул Ульвен, увидев своих старых друзей — Локи и Снори.

— Ульвен, братишка! Иди сюда, дай я тебя обниму! — сказал Локи, кинувшись обнимать Ульвена.

— Узнали или не узнали! Ты у нас теперь персона важная, ножкой не шаркнешь — можно и наряд вне очереди получить! — сказал Снори, улыбнувшись.

— Что ты, дружище, — ответил Ульвен, обняв Снори. — Вы теперь у меня на особом счету будете!

— Что ты имеешь в виду, Ульвен? — спросил Локи.

— Я вернулся в наш полк!

— Ещё скажи, что ты будешь командовать нашим батальоном? — спросил Снори, хлопнув Ульвена по плечу.

— Так и есть, братишка!

— Ого! Вот это, да! — только и мог сказать Снори.

— Теперь, Снори, на кухне тебе по блату двойная порция обеспечена! — усмехнулся Локи, погладив Снори по животу — Да мы уже наслышаны про твои новые подвиги! Давно тебя не видели. А после того, как ты спас принцессу, думали, что зазнаешься и вообще про нас забудешь, а тут вон оно как!

— Да куда же я от вас денусь? — ухмыльнулся Ульвен — А дел на службе в гвардии хватало. Сутки в карауле стоишь, сутки отсыпаешься. Особо время гулять не было!

— Ну-ка расскажи, Ульвен, сколько тебе золотых монет дал король за спасение принцессы? — наигранно нахмурил брови Локи.

— Не много не мало, но их уже нет… — вздохнул Ульвен — Зато закупился я не плохо.

Ульвен снял с пояса Зарницу и продемонстрировал её Локи. Тот оголил клинок и, хмыкнув, сказал:

— Ох, чувствую я, что полетят головы с плеч!

— Мой меч имеет имя, и имя этому мечу — Зарница, — гордо ответил Ульвен — и именно им я снёс голову василиску!

— Что-то у меня не особо складывается! — почесал затылок Снори — Меч снёс голову Василиску, за это ты получаешь золотые монеты, за монеты покупаешь меч, но ты же уже им обезглавил василиска!?

— Не напрягай зря извилины, Снори, это история не для средних умов! — усмехнулся Локи.

— На самом деле всё очень просто, — сказал Ульвен — Зарницу мне подарила одна наша общая знакомая, а я когда разжился монетами, отблагодарил её.

— Кто же это? — удивился Снори.

— Гадалка из «Пиковой дамы» — Хельга.

— Вспоминая эту гадалку мне сразу как-то не по себе становится! — сморщил губы Снори.

— А с сестрой тогда она мне хорошо помогла, — кивнув головой, сказал Локи.

— Только не говори нам, Ульвен, что у тебя нет денег нам за свою новую должность в пабе проставиться!? — спросил Снори, поглаживая ладошки.

— Намёк понял с меня столько эля, сколько вы сможете выпить, но, наверное, уже не сегодня, — ответил Ульвен, кивнув головой.

— Звучит заманчиво, вот только я подозреваю, что проставляться уже в Антурии придётся, а там уже и грех вина не выпить! — усмехнулся Локи.

— Ну, значит так и будет. — Кивнул головой Ульвен. — Ладно, друзья, у меня ещё есть дела, встретимся завтра утром на построении!

Королевский дворец находился за глухими высокими стенами крепости и сам представлял собой небольшую крепость, построенный в виде прямоугольника, с большим внутренним двором в котором располагался сад и бассейн с фонтаном. Дворец был построен по приказу короля Роланда на манер роскошных дворцов Антурии, откуда была родом его жена королева Элиза. Дворец строили четыре года, а стоимость строительных и отделочных работ вышли казне, как половина готового бюджета Нифльхейма.

Двухэтажное здание дворца было облицовано белым мрамором. Широкие ступени лестницы в центре здания подымались к портику, делившему дворец на две части. Четыре резные колонны поддерживали второй ярус, с такими же колоннами, на котором находился широкий балкон, где во время парадов восседал со свитой монарх. Фриз и фронтон портика были украшены скульптурами изображающих воинов Нифльхейма. Окна были декорированы дорогими миеринскими витражами, а вдоль дворца расставлены большие мраморные горшки с цветами.

Целый день Ульвен ходил вокруг ворот королевской крепости, терзаемый мыслями о безвыходности ситуации связанной с отъездом в Антурию. Он не хотел уезжать с Нифльхейма, не поговорив с Фреей. Ульвен даже не мог придумать не одного подходящего повода, чтобы замолвить слово о встречи с Фреей у генерала Бранда.

«А что я могу ему сказать? — думал Ульвен — Я хочу поговорить с принцессой, потому, что влюблён в неё, но мой долг превыше всего и я должен идти на войну? В лучшем случае генерал рассмеётся и покрутит пальцем у виска! Даже Хельга не могла подсказать мне, что делать! А может плюнуть на всё, пойти с друзьями в паб и напиться до беспамятства? Но так нельзя! Фрея подумает, что та ночь для меня ничего не значила и мне на неё наплевать или я испугался ответственности и боюсь быть наказанным. А может тот поцелуй для неё был, как небольшая шалость, о которой она вскоре позабудет? А может и правильно то, что я отправлюсь на войну и в кровавых схватках с неприятелем поскорее позабуду её нежные руки и аромат лендхестерской розы…. Нет, я никогда её не забуду, это самое прекрасное, что случалось в моей жизни!».

С этими мыслями переминаясь с ноги на ногу, Ульвен смотрел на ворота крепости в надежде на то, что в одной из карет въезжающих или выезжающих из резиденции короля окажется Фрея и, посмотрев в окошко, увидит своего спасителя. Но время утекало, и шанс увидеть принцессу таял на глазах. Ульвен зашёл в книжный магазин и, купив несколько листов бумаги, конверт и чернила, решил написать письмо. Ульвен ещё не решил, какой повод найти для того, чтобы попросить Бранда передать письмо принцессе, но это должно быть легче, чем просить о встречи. Слова не шли в голову воина и он, почеркав ещё один листок, с тоской глядел в окно магазина, выходящее на площадь перед воротами крепости.

Магазин закрывался, и хозяин уже начал ворчать на засидевшегося посетителя. Ульвен, наконец-то закончил с посланием и запечатал конверт. Когда Ульвен вышел из магазина, уже стемнело и ему стоило поспешить, чтобы успеть застать Бранда в казармах для того, чтобы передать письмо, но он стоял в нерешительности, смотря на ворота замка.

«А может быть Фрея сидит на балконе дворца, и я мог бы её увидеть? Черт, почему мне эта мысль не пришла раньше в мою голову!» — подумал Ульвен и направился к воротам крепости.

Войти внутрь для него не оказалось проблемой. Все стражники знали Ульвена в лицо, а с капитанскими доспехами даже не у кого не возникло мысли спросить, куда он направляется. Просто так ходить внутри крепости, было запрещено, но у Ульвена было припасено несколько предлогов посещения, если у него спросят.

Королевский замок и дворец охраняло не менее ста стражников. Десять стражников стояло у ворот, они занимались рутинной работой, проверяя сотни посетителей замка и дворца. Ежедневно во дворец заходили десятки слуг, заезжали десятки обозов с провизией, десятки просителей и чиновников, музыканты, танцовщицы, художники, преподаватели и куча другого люда. У всех у них должны быть разрешения с сургучной печатью, всех надо было проверить и проконтролировать. Пол сотни королевских стражников располагалось в оружейной, в любой момент готовые выбежать на помощь в случаи надобности. Два десятка стражников караулило на стенах, приглядывая за тем, чтобы никто ни надумал полезть наверх.

Ещё два десятка располагалось в самом дворце — это была личная охрана короля. В личную охрану набирали только проверенных стражников, прошедших строгий отбор. Они караулили коридоры, тронный зал, приёмную, столовую, личные покои короля, они знали в лицо всю прислугу. Двое из них стояло у входа во дворец. Ульвен знал, что с этими ребятами шутки плохи и поэтому сразу отбросил мысль, так же, как и в замок, войти внутрь дворца.

Не спеша Ульвен обошёл дворец вокруг, пристально всматриваясь в окна, но к своему сожалению. Фрею он не увидел.

«Уже темно, даже если бы и принцесса смотрела в окно, вряд ли бы она узнала меня!» — подумал Ульвен, тихо выругавшись.

Кроме дворца и площади перед ним, на территории крепости находился небольшой храм богини Эллари, конюшня, хозяйственные постройки, водонапорная башня и оружейная.

«Если бы я мог пробраться внутрь и проникнуть в покои принцессы, мы бы могли поговорить, и я бы со спокойной душой завтра отплыл в Антурию! — подумал Ульвен — Но, я ведь даже не знаю, где покои принцессы, нарвусь на первого стражника и будет мне крышка!».

«Но я бы смог спросить у кого-то из слуг, — обходя дворец второй раз, подумал Ульвен — а почему сразу крышка? Иду к принцессе Фреи по её личной просьбе, и если Вас не затруднит, будьте так добры, помогите найти дорогу!».

«Ульвен, какие дурацкие мысли лезут тебе в голову, ведь если что-то пойдёт не так у тебя есть большой шанс, что тебе отрубят голову!» — засомневался Ульвен, приметив крышку дождевого стока под ногами. На крышки были петли и железный замок, видимо для того, чтобы никто и ничто не могло вылезти из клоаки, в которой было уже не так опасно, как раньше.

«Если просунуть остриё Зарницы в ушко и хорошо дёрнуть, замок разлетится на части! Ульвен, а может тебе всё-таки стоит идти в паб, а утром передать письмо генералу Бранду?» — подумал Ульвен, смотря на водосточную трубу, идущую на крышу.

Со стороны главного входа во дворец, по периметру площади горело несколько сотен масляных ламп, хорошо освещая территорию. Сзади дворца, со стороны хозяйственных построек, было очень темно, несколько ламп горящих через каждые тридцать ярдов только притягивали мошек, кружащихся вокруг света. Небо стянуло тучами, поэтому видимость была минимальная.

«Если он посмотрит в мою сторону, когда я буду карабкаться по стене, то увидит меня на белом фоне мрамора!» — подумал Ульвен, смотря на силуэт стражника, просматривающийся на фоне неба. Пройдя дальше к водонапорной башне, Ульвен обнаружил ещё одну водосточную трубу. Водонапорная башня закрывала это место от взгляда стражника, ходящего сверху на стене.

«Отличное место только надо успеть, пока он идёт ко мне спиной!» — подумал Ульвен, выжидая нужный момент.

Схватившись за водосточную трубу, Ульвен удостоверился в том, что она держится крепко.

«Вперёд!» — подумал воин и поставил ногу на крепление трубы.

Залазить на стену дворца по водосточной трубе в тяжёлых доспехах было крайне неудобно, но снимать с себя латы время не было. Крепления трубы трещало под весом Ульвена, но он смело карабкался вверх. Преодолев первые несколько метров, он заглянул на кухню, где кухарки мыли посуду. Поставив ногу на карниз первого этажа, Ульвен разодрал руку об неаккуратно торчащий гвоздь. Тихо выругался. На втором этаже было темно, решил не заглядывать. Схватившись рукой за карниз второго этажа, поставил левую ногу на барельеф в виде выступающего крыла орла. Перенёс центр тяжести, на него пытаясь дотянуться до парапета…

Крыло с хрустом оторвалось и, полетев вниз, громко стукнулась о брусчатку. Воин, затаив дыхание, повис на одних руках.

«Если стражник сейчас посмотрит в мою сторону, это будет полный провал!» — подумал Ульвен и посмотрел на стену.

Стражник был на максимальном расстоянии от него, подходя до ближайшей башни. Из оружейной слышался громкий смех.

«Хорошо, что шлемы стражников закрывают уши! Но надо торопиться скоро он развернётся!» — Подумал Ульвен, подтягиваясь на карнизе.

Сверху на крыше находился невысокий декоративный парапет, выполненный из мраморных замысловатых узоров. Перебравшись через парапет, Ульвен затаился за ним, выждав пока пройдёт стражник. На фоне красной черепицы плащ вона сливался с крышей. Перемахнув через конёк крыши, Ульвен с удовольствием обнаружил аналогичный парапет, который прятал его от не нужных взоров. Подняв голову из укрытия Ульвен осмотрелся.

Во внутреннем дворе дворца горело множество фонарей. Посреди сада журчал фонтан, с подносами куда-то спешили слуги, слышалась нежное дребезжание лютней. Вглядываясь в окна дворца, Ульвен высматривал дорогое ему лицо принцессы. Снизу, с кухни, распространялись приятные ароматы жареного мяса. Ульвен вспомнил, что не ел с самого утра. В животе заурчало.

Воин пополз вперёд, периодически выглядывая из-за парапета и всматриваясь в окна дворца. Обогнув угол, он услышал знакомый ему смех. Ульвен затаив дыхание, поднял голову и посмотрел на ближайший к нему балкон.

«Неужели нашёл?!» — подумал Ульвен, всматриваясь в закрытое занавесками окно. Внезапно лёгкий ветерок на мгновение приподнял занавеску, дав воину, насладится видом знакомого ему лица. Фрея сидела перед зеркалом, а служанка расчёсывала ей волосы. Сердце Ульвена забилось как перед битвой с Василиском. Не колеблясь не секунды, он переполз по крыше на то место, где располагались покои принцессы и, держась за карниз, ловко запрыгнул на балкон.

Двери на балкон были открыты. Ульвен отодвинул занавески и вошёл в комнату. Фрея была в короткой шёлковой ночнушке и панталончиках по колено. Резко развернувшись, бретелька с её плеча соскользнула, обнажив высокую грудь девушки. Аромат лендхестерской розы ударил ему в голову не давая вымолвить и слова.

— Ах! Помогите! — закричала молодая служанка, выронив расчёску. Развернувшись в сторону двери, она закричала — Стража! Стража!

Фрея на секунду опешив, открыв от удивления рот, среагировала и бросилась к служанке.

— Стой! Не кричи, дурочка! — Фрея схватила её за руку, попытавшись закрыть ей рот — Это Ульвен!

— Ульвен? — переспросила служанка.

— Да, Ульвен! — ответила Фрея.

— Аааа, Ульвен, — сказала служанка, расслабившись, видимо хорошо зная, кто такой Ульвен — а как он тут очутился?

— А как ты тут очутился? — переадресовала вопрос принцесса.

— Фрея, мне надо было с тобой срочно поговорить… — начал Ульвен вспоминая припасённые заранее фразы, но осекся, поняв, что это не то — Ну как? Понятно, что сверху…

— Ты что, с неба к нам свалился? — усмехнулась принцесса.

Из коридора послышался топот ног, кто-то закричал — «Стража, стража!»

— О Боже, нас услышали! — схватилась за голову принцесса — Всё из-за тебя, глупая Ингрид!

— Простите меня, госпожа, но я так испугалась!

— Даже не вздумай сейчас что-то ляпнуть своим языком! Ты меня поняла?

— Да, госпожа!

Ульвен непроизвольно попятился к балкону.

— А ты куда собрался? — властно сказала Фрея, беря Ульвена за руку — А ну бегом полезай в шкаф!

Спрятав воина в шкаф, принцесса прислушалась. Внезапно раздался стук в двери.

— Фрея, что случилось, мы слышали крики и призывы к помощи?! — послышался голос из-за двери.

Принцесса, подойдя к двери, широко её открыла, впустив на порог невысокого, смуглого антурийца, с кинжалом в руке.

— Дядя ничего страшного, к нам просто залетела летучая мышь! — усмехнулась девушка.

В дверях показался стражник с мечом наперевес. Увидев принцессу в ночнушке, он хитро улыбнулся.

— Ну что вы, она уже улетела! Это глупая Ингрид завизжала, как резаная!

— Да, да так всё и было! — закивала в подтверждение служанка.

— Так, ну всё, хватит на меня пялится! — наиграно заволновалась Фрея, накинув на себя махровый халат — Забирайте Ингрид, я буду отдыхать!

— Фрея, закрывай на ночь дверь на балкон. Спокойной ночи! — сказал дядя, закрывая за собой дверь.

— Спокойной ночи, дядя Захид! — ответила Фрея и, закрыв двери на ключ облегчённо вздохнула.

Фрея подошла к шкафу и открыла дверцу.

— Можешь выходить, они ушли! — сказала девушка, протягивая Ульвену руку.

Он хотел, что то сказать, но принцесса обняла его, обвив его шею своими руками и страстно поцеловала.

— Ты залез в моё окно, это так романтично! — сказала Фрея, посмотрев Ульвену в глаза.

— Я не мог иначе. Я очень хотел тебя увидеть…

— Ты убил, кого-то по дороге? — испугано воскликнула девушка, обратив внимание на руку Ульвена запачканную в крови.

— Это был всего лишь гвоздь.

— Ну, значит, я тебя снова перебинтую!

Девушка достала с полки миску и налив в неё воду с кувшина, заставила Ульвена промыть рану.

— Тебе идёт новая форма, — сказала Фрея, перебинтовывая руку платком.

— Фрея, после той ночи прошло немного времени, но для меня эти дни растянулись в целую вечность. Я хотел с тобой увидеться, но даже не мог найти повод, чтобы просить о встречи с тобой.

— Милый мой, я тоже очень, очень хотела тебя увидеть! Все мои мысли на протяжении этих дней были только о тебе, дорогой мой. Я только и искала возможность, чтобы лишний раз выйти из дворца, в надежде встретить тебя в карауле, но к сожалению, ни разу тебя не видела. А сегодня я говорила со своей мамой о том, что ты рассказывал мне о своих намерениях поговорить с ней. Мама пойдёт завтра к генералу Бранду и договориться с ним о том, чтобы ты навестил нас.

— О, Фрея, ведь ты ещё ничего не знаешь! — ответил Ульвен, вздохнув — Завтра утром я вместе с другими солдатами направляюсь на погрузку в порт. Мы не медленно отплываем в Антурию на войну с редгардийцами!

— Но как.… Зачем? — испугано промолвила Фрея — Ведь ты стражник, ты должен охранять дворец и королевскую семью!

— Меня повысили в чине и перевели в мой старый полк, а он всем составом завтра отправляется в Антурию!

— Ульвен, но мы не сможем видеться, ты не должен этого делать!

— Фрея, это мой долг, я рожден, чтобы быть воином!

— Нет, нет, я тебя никуда не отпущу, а если тебя убьют, как я переживу это? — в её глазах заблестели слёзы — Давай убежим вместе, только ты и я…

— Милая моя, ну куда мы убежим? Ведь ты принцесса, а я простой солдат, я должен исполнить свой долг!

По щеке Фреи прокатилась слеза.

— Я люблю тебя, Ульвен… — сказала Фрея, всхлипывая.

Ульвен прижал девушку к себе и, покрывая её лицо поцелуями, ответил:

— И я люблю тебя, моя принцесса! Люблю тебя, так как не любил никого в своей жизни!

Ульвен прижал девушку к себе, ощущая руками изгибы её фигуры. Опустив руку на её упругие ягодицы, Ульвен почувствовал дикое влечение просыпающиеся у него между ног. Немного повозившись, воин скинул доспехи, обнажив своё мускулистое тело. Фрея сбросила с себя халат и, сняв панталончики, легла на кровать, застенчиво улыбнувшись. Ульвен аккуратно раздвинул ей ноги и лёг сверху, покрывая её тело поцелуями.

— Ммм.… Ах! — вскрикнула Фрея, почувствовав, как Ульвен вошёл внутрь.

Встав с кровати, Ульвен взял двумя руками кувшин с водой и вдоволь напившись, сказал:

— Скоро будет светать, мне пора уходить!

Фрея зевнула и, потянувшись в кровати произнесла:

— Милый мой, подожди ещё пять минут. Иди ко мне!

Принцесса заманчиво отодвинула стройную ножку, приглашая воина обратно в ложе. При свете свечи её тело было идеально. Лёг рядом, Ульвен старался не смотреть на Фрею, зная, что пятью минутами всё не закончится. Девушка посмотрела Ульвену в глаза и сказала:

— Любимый мой, мне так хорошо с тобой. Что я буду делать без тебя?

Ульвен ничего не ответил.

— Когда ты вернёшься? — спросила принцесса, гладя Ульвена по волосам.

— Когда мы разобьём редгардийцев. Я буду стараться приближать этот день, как только смогу!

— Главное, чтобы ты живой вернулся… Ульвен пообещай, что ты вернёшься ко мне!

— Я не могу тебе этого обещать, потому что не знаю…

— Не, нет, ты должен мне это пообещать, — перебила воина Фрея — ведь у меня должна быть надежда! Пообещай мне!

— Хорошо, любовь моя. Я обещаю, что буду любить тебя до конца своей жизни, буду верен тебе и вернусь к тебе, как только появится такая возможность!

— И я тебе обещаю, любимый мой, что моё сердце будет принадлежать только тебе, я буду верна тебе, и если понадобится, буду ждать тебя до смерти!

Фрея схватила Ульвена за волосы и, притянув к себе, страстно поцеловала, но тут же и оттолкнула.

— Всё одевайся и беги, я не хочу, чтобы ты попался!

Ульвен оделся и ещё раз, на прощание крепко поцеловав Фрею, полез на крышу. На горизонте забрезжил рассвет. Преодолев крышу, он успешно спустился по старому маршруту. Возвращаться через ворота в такой час было не безопасно, поэтому Ульвен решил не рисковать и, просунув остриё Зарницы в ушко замка на сливной решётке легко его сорвал. Спустившись вниз, воин зажёг свечу, которую прихватил в опочивальни принцессы и успешно нашёл выход в центре города.

Тролман остро воспринял категорический отказ короля на его просьбу оставить Ульвена в Сторби. Окончательно разругавшись с Роландом, маг решил посетить Роллас и наконец-то объявить об очередном съезде магов, который откладывался уже несколько лет. На должность придворного мага он назначил Виллару, верховную жрицу храма Эллари. Она не была магом, но идеально подходила на эту должность, потому что имела большое влияние в Нифльхейме и расположение в королевской семье. Тролман мог доверить Вилларе Сторби, так как она разделала его взгляды, не доверяя миеринцам.

Сделав ставку на верховную жрицу, Тролман надеялся через неё повлиять на короля, сфокусировав его внимание на Миерине. Виллара располагала большими возможностями влияния. Ей подчинялся орден Хранителей Божественного Огня, в который входило около тысячи вооружённых до зубов воинов. Хранители Огня защищали храмы, уничтожали нечисть и боролись с различными проявлениями магии, сжигая на кострах ведьм и колдунов, не входивших в гильдию магов.

Когда-то жрицы и маги сильно между собой враждовали. Правители Нифльхейма свято верили жрицам, утверждающих, что любая магия — это зло. На все, что было недоступно до понимания людей и не связано храмами, был наложен запрет. На кострах сжигались, гадалки, знахари и даже дети, проявлявшие неординарные способности.

Маги как могли, сопротивлялись, насылая мор, не урожай, болезни и ураганы на жителей Нифльхейма. Особенно жёстко они мстили жрицам, подстрекающих людей и устраивающих пытки и показательные казни над представителями магического сообщества. Династия Богратинов положила конец этой бессмысленной борьбе. Далёкий предок короля Роланда заключил с могущественным магом Саурвенгом соглашение, по которому все маги, входящие в новообразованную гильдию магов, стали неприкосновенны. Маги были обязаны помогать жителям Нифльхейма и способствовать процветанию королевства.

Жрицы тоже не оказались обиженные. Чтобы задобрить служителей храмов, которые потеряли сто процентное влияние на короля, был введён специальный налог, обязывающий всех землевладельцев, торговцев и ремесленников каждый месяц платить серебром за содержания храмов. Новые храмы строились с размахом, восхищая прихожан своими размерами и убранством. Захватывая новые территории и создавая новые колонии, за солдатами Нифльхейма шли жрицы проповедовая культ Богини.

Покачиваясь на своём вороном коне, Тролман погружённый в мысли, не спеша ехал по дороге через Эрбильский лес. На его плече всматриваясь вдаль, сидел его верный друг ворон Равн. Внезапно в пятидесяти ярдах от него, на дорогу из-за кустов шиповника вышла принцесса Лифен, в облегающем зелёном костюме.

— Что ты здесь делаешь, змея? — спросил вместо приветствия Тролман, остановив коня.

— Пришло время заплатить за оскорбления, дряхлый старикашка! — ответила Лифен оскалив зубы — Сегодня ты умрёшь!

В руках у Лифен был небольшой скипетр, усеянный драгоценными камнями, принцесса подняла его вверх и, выкрикнув заклинание, выпустила из него в Тролмана яркий луч. Тролман мгновенно отреагировал, скрестив над собой руки и прочитав заклинание. Луч ударился о невидимую магическую защиту и, зашипев, превратился в тысячи мелких искр, не причинив Тролману никакого вреда.

— И это всё что ты можешь? — засмеялся Тролман — Зловредная тварь, присосавшаяся к королевской семье, как вонючий клоп!

— Нет, грязный старикашка, не надейся, это только начало!

В подтверждении её слов из-за кустов шиповника помахивая зелёными хвостами, вышло четверо василисков, повинуясь безмолвным приказам Лифен. Ещё трое вышло сзади. Лифен прищурила свои раскосые глаза и залилась смехом. Василиски скалили зубы и роя когтями землю, ждали приказа принцессы, бросится в бой.

Пока Лифен медлила, Тролман отстегнул от седла свой посох, в переплетениях которого был вставлен человеческий череп. Подняв его над головой и прочитав заклинание, контуры посоха расплылись и превратились в скошенный чёрный меч размером с копьё. Тролман легко держал его в руке, как будто он был для него невесомый.

Вороной конь Тролмана заржал и встал на дыбы. Под действием магии его контуры расплылись и, опустившись на землю преобразились. Увеличившись в размерах, тело коня ссохлось, кожа скукожилась и во многих местах разорвавшись, обнажила белые кости. Глазницы коня запали, превратившись в чёрные бездонные колодцы. Грива и хвост коня загорелись огнём, не причиняя при этом наезднику никакого вреда.

Ворон Тролмана взлетел и, каркнув, раздувшись в несколько раз в размерах, упал на дорогу большой бесформенной массой. Внезапно из массы поднялись два чёрных крыла с перепонками. Лифен престала смеяться, глядя как из бесформенной чёрной массы показалась оскалившаяся голова дракона.

«Чёрный дракон, адский конь и каратель плоти в руках Тролмана, а старикашка не так уж и прост!» — подумала Лифен.

— В отличие от Сигабора ты даже не пыталась приукрасить своих выродков? — пренебрежительно сказал Тролман и сплюнул на землю.

— Хватит слов, Тролман! — ответила Лифен и скомандовала: — Вперёд! Убейте его!

Всё зелёные твари мгновенно бросились на мага. Первый василиск стоящий сзади двумя длинными прыжками приблизился к Тролману и, оскалив пасть, прыгнул на мага. И тут же получил мощный удар копытом, и отлетев от коня, вскрылся в кустах шиповника. Второй василиск, опасаясь копыт коня, сделал высокий прыжок. Тролман моментально среагировал и, прочертив мечом дугу, разрубил летящего ящера пополам. Две бьющиеся в судорогах части тела упали на дорогу, разбрызгивая во все стороны зелёную жидкость.

Пробегая мимо чёрной массы, в направлении Тролмана василиск издал громкий визг, когда голова дракона вытянулась на длинной шее и, схватив ящера за брюхо, стала рвать его зубами. Тут же появился и длинный чёрный хвост и две когтистые лапы. Один из василисков решил помочь товарищу бросился на дракона в надежде прокусить его шею, но тут же был отброшен когтистой лапой. Разорвав на части василиска, дракон взмахнул распрямившимися крыльями и поднялся в воздух.

Тело дракона было покрыто чешуёй. На спине, от кончика хвоста до головы в три ряда торчали острые шипы. В районе головы шипы увеличивались, образовывая три длинных рога. Вытянутая морда дракона, скалилась острыми зубами и длинным змеиным языком. Поднявшись вверх, дракон открыл пасть и выпустил на пытавшегося его достать василиска столб огня, превратив его в бьющийся в судорогах шар огня.

Ещё один василиск, бегающий вокруг гарцующего коня Тролмана, не успев увернуться, лишился зелёного хвоста, а затем и головы. Чёрный дракон, сделав пару взмахов крыльями, спикировал на василиска и, схватив его мощными задними лапами, поднял в воздух. Василиск выворачиваясь, пытался прокусить толстую чешую, но тут же сам попал под острые зубы дракона. Оторванная зелёная голова, василиска, а затем и брызжущее зелёной жидкостью тело упали на дорогу возле принцессы.

— Н-е-е-е-е-т! — в бешенстве заорала Лифен.

— Тебе жаль твоих деток, принцесса? — усмехнулся Тролман — Сейчас мы добьём ещё одну ящерку и возьмёмся за тебя. Не волнуйся, твоя смерть будет медленной и мучительной!

Лицо принцессы побагровело от злости. Она подняла скипетр и, прочитав заклинание, выпустила в летящего дракона яркий луч. Дракон, увидев опасность, попытался увернуться, поднырнув вниз, но луч попал в его крыло, и он раненый упал на землю.

— Равн! — закричал Тролман, разрубив пополам последнего василиска — Ах ты, подлая тварь!

Пришпорив адского коня и подняв над головой меч, Тролман бросился на Лифен.

— Я сдеру с тебя кожу живьём, сука! — кричал маг, скача на коне.

— Ой, ой, какой впечатлительный старичок оказался. Так за переживал за своим воробушком! — засмеялась Лифен, чертя скипетром в воздухе большой круг.

Произнеся заклинание, круг приобрёл очертания, засветившись ярким светом.

— Давай беги в Сторби, там тебя уже ждут воины ордена огня, давно мечтающие сжечь тебя на костре перед дворцом! — выкрикнул маг приближаясь.

— Не дождётесь! — ответила Лифен и вступила в открывшийся портал.

Через мгновение портал закрылся, оставив Тролмана ни с чем. Маг нахмурил брови и несколько секунд стоял в раздумьях, а затем, услышав подвывание раненного Равна, направился к нему. Дракон лежал на траве и смотрел на Тролмана жалобными глазами. Кроме пробившего магическим лучом крыла, скорее всего, посадка тоже оказалась не мягкой. Одна из лап дракона была неестественно выкручена. В глазах дракона были слёзы.

— Ну что ты, маленький, — сказал Тролман и погладил дракона по шипастой морде — не волнуйся, подлечим тебя. Через неделю будешь как новенький!

Тролман произнёс заклинание, превратив дракона обратно в ворона, и спрятав его под плащом, поехал проч.

Глава седьмая. Далёкие берега

Попутный ветер раздувал большие белые паруса нифльхеймского корабля. Сквозь шум ветра и волн доносился протяжный скрип стройной мачты, на верхушке которой реял алый флаг. Разбиваясь об нос корабля, морские волны белыми барашками оббегали борта. Из синевы моря показалась пара приветливых дельфинов. Они долго плыли наперегонки с парусником, периодически выпрыгивая из воды. Ульвен сидел на корме корабля, глубоко вдыхая солёный морской воздух, расположившись на груде засоленных канатов.

Па палубе бегали несколько матросов, подгоняемые криками старого капитана, курившего трубку. Ввоз табака на территорию Нифльхейма был строго запрещён, поэтому капитан с «дымящимся, кривым подсвечником» в зубах вызвал у воинов недоумение. Послы Миерина, где находилась родина табака, уже давно пытались всеми правдами и неправдами договориться о разрешение на его торговлю. Послы сулили королю большие прибыли от ввозных пошлин, но жрицы и маги были против табака. Они приводили доводы, что курение табака приводит к лёгочным заболеваниям, повсеместно распространённых в Миерине. И даже несмотря на это, табак пополнял королевскую казну за счёт налогов с оптовых продаж в Антурии и Ферсинии, куда он доставлялся нифльхеймскими купцами.

Господствующее положение в торговле было у Нифльхейма за счет того, что крупные королевства не имели сухопутных границ. Богратины с самого начала сделали ставку на флот, всеми силами развивая судостроение. Во многом им помогла и природа, одарив Нифльхейм богатством качественного строевого леса и железных руд. Благодаря мастерству лендхестерских корабелов и умению мореплавателей Сторби, Нифльхейм создавал морские маршруты, на которых процветала торговля.

Несмотря на то, что в дальнейшем и в других королевствах научились строить морские суда и военные корабли, они и во многом уступали флоту Нифльхейма. К тому же, Богратины уже держали в руках все коммуникации связывающие королевства. На пути в Антурию остров Сафон, на котором имелся окружённый высокими стенами порт Валес, где можно было пополнить запасы питьевой воды и отдохнуть. В самой Антурии город Кафес, с удобной гаванью и семью базарами, через который проходила вся внешняя торговля Антурии.

В Миерине торговый, портовый город Шаушенг, из-за которого пять лет с Нифльхеймом шла война. Связь с Ферсинией шла через порт Бакшдиф, в котором имелся единственный оазис с пресной водой на берегу Пустынной Земли. Миеринцы пытались сами наладить связь со своими соседями из Ферсинии, но им приходилось вместо товаров заполнять трюмы кувшинами с питьевой водой, пополнять запасы которой они могли бы только в Бакшдифе. Заходить в порты Нифльхейма могли только корабли и суда с красными знамёнами, на которых были только купцы Сторби. Не имея заморских конкурентов торговля Нифльхейма процветала и приносила большую часть прибыли в казну королевства.

Военные корабли Нифльхейма отличались от торговых суден более обтекаемыми формами. Торговые суда были более округлые. За счёт этого в их трюмы вмещалось больше товаров, но отрицательно влияло на их мореходные качества. Военные корабли были более вытянутой формы, за счёт чего развивали более высокие скорости, что требовалось для погони за контрабандистами или пиратами. В такие военные корабли и погрузили весь полк Ульвена.

В каждый корабль помимо команды вмещалось по пятьдесят солдат в полном обмундировании. Помимо солдат в Антурию брали лошадей, разобранные требушеты, катапульты и огненные заряды к ним. Для того чтобы за раз перевести весь полк понадобилось сто кораблей и пол дня погрузки на причалах Сторби. Два полка уже были успешно перевезены в Антурию. Оставался последний — полк Ульвена и армия числом семь с половиной тысяч солдат будет готова для уничтожения редгардийцев.

Чтобы пришвартовать весь флот в порту Валеса и выйти на берег тоже понадобилось полдня, но это была вынужденная мера, так как солдаты и животные тяжело перенесли трёхдневный переход и с нетерпением ждали возможности ступить на землю. Пополнив запасы пресной воды, и отдохнув, утром полк снова погрузился на корабли и отправился в плаванье.

Из трюма на палубу вышел бледный Снори и, покачиваясь, направился к борту корабля. Перегнувшись через леер, Снори стошнило за борт.

— Снори, подыши воздухом, поможет! — выкрикнул Ульвен.

Постояв ещё немного на корячках у борта, Снори отдышался и, встав, неспешно направился к Ульвену. Наблюдавший за происходящим капитан, достал изо рта трубку и, усмехнувшись, покачал головой.

— Будь трижды проклята, это чёртова посудина! — разразился проклятьями Снори — Сколько можно болтаться по этому морю?

— Ладно тебе, дружище, не серчай! Скажи спасибо, что нет шторма, и никто ночью не упал за борт. Дует попутный ветер и совсем скоро мы ступим на твёрдую землю Антурии!

— Спасибо. Ты серьёзно? — искренне удивился Снори, усевшись рядом с Ульвеном — Шестой день я сижу в зарыганной, зассаной, вонючей, деревянной коробке, а ты говоришь мне не серчай?

— Так рядовой, хватит нюни распускать! — вскрикнул Ульвен — Переносить тяготы службы твоя обязанность! Скажи спасибо, что живой и не пошёл на корм рыбам!

Снори опустил голову и потупил взгляд.

— Скоро приедем в Кафес, разгрузимся, а вечером я вас с Локи поведу в кабак, и мы выпьем самого лучшего антурийского вина! Или вы уже забыли про мой должок? — сказал Ульвен, потрепав друга по плечу.

— Нет уж, такого мы не забудем, — улыбнулся Снори.

— Закажем много жареного мяса и большой кувшин вина. Будем, есть и пить, пока не попадаем пьяные под стол!

— Да Ульвен, но только сейчас о еде я даже и думать не могу, как только пытаюсь, что-то съесть меня сразу выворачивает от этой чёртовой качки!

— Ничего мой друг, осталось ещё совсем чуть-чуть. Капитан говорит, что осталось совсем немного, скоро должен появиться берег!

— Скоро мы увидим сады с мандаринами и апельсинами на деревьях! — взбодрился Снори — Их можно будет так же сорвать и съесть, как яблоко!

— Да, мой друг, виноград, лимоны, гранаты и финики. Совсем скоро мы будем объедаться заморскими фруктами, с благодатной земли Антурии не платя за это ни гроша!

— А вечером в кабаке склеим загорелых красоток и напоим их вином!

Ульвен промолчал, вспомнив голубые глаза Фреи. Прошло всего шесть дней с момента их ночи во дворце, а он уже очень сильно за ней скучал.

Внезапно на рею корабля села большая чайка и повернув голову набок, уставилась на Ульвена. На корабле, идущем спереди, послышались крики. Моряки запрыгали и замахали руками. Капитан корабля достал из кармана подзорную трубу и, выдвинув её на максимум, стал всматриваться в горизонт.

— Земля, земля!!! — радостно закричал капитан.

Друзья вскочили на ноги и увидели вдалеке на горизонте еле видную тонкую полоску далёкого берега.

— Ура!!! Земля!!! — закричали друзья.

Услышав крики на палубу стали выбегать солдаты. Все кричали и прыгали, не стесняясь выражать своих эмоций. Здоровяк Снори обхватил Ульвена руками и выкрикивая — «Земля, земля!», закружил друга по палубе.

— Ну, хватит! Успокойтесь! Ещё не хватало, чтобы вы перед самым берегом в воду попадали. Готовьтесь к высадке, приведите себя в нормальное состояние! — кричал Ульвен, призывая солдат спуститься обратно в трюм.

Берег становился, виден всё более отчётливей. На горизонте стали прорисовываться горные цепи и холмы, а вскоре и башни крепости города Кафес. Корабль Ульвена шёл в авангарде флота, растянутого в море на несколько миль. Вскоре на горизонте появилась небольшая галера, шедшая им прямо на встречу. Увидев военные корабли Нифльхейма, люди с галеры стали кричать и махать руками, намереваясь привлечь внимание. Ульвен подошёл к капитану корабля и распорядился приблизиться к галере. Моряки засуетились и, забросив на приближающее судно канаты, аккуратно пришвартовали баграми галеру к борту корабля.

На палубу ловко заскочил смуглый антуриец с засаленными волосами и, коверкая слова, быстро затараторил, обращаясь к Ульвену:

— Господин, напали! Напали! На стенах осень мало солдат! Они ворвутся! Их осень много!

— Да успокойся ты, кто на кого напал? — Ульвен схватил антурийца за плечи и немного встряхнул, попытавшись успокоить.

— Степняка, напали! Как их там ред.…

— Редгардийцы? — уточнил Ульвен.

— Да, да, редгардийцы!

— А наши полки, пять тысяч солдат, что с ними? — испугано, спросил Ульвен.

— Они уходить. Редгардийцы их обмануть. Солдат гнаться за редгардийцы, а они нападать на Кафес!

Ульвен стал немного понимать, что до него пытается донести этот смелый житель Кафеса, попытавшись на небольшой галере, вопреки встречному ветру доплыть до Сафона и предупредить о нападении редгардийцев. Недолго думая Ульвен достал сигнальный горн и протрубил тревогу. Идущие рядом корабли услышали сигнал и, трубя тревогу, передали его дальше.

Через несколько минут к кораблю Ульвена пришвартовался большой корабль генерала Асмунда. Генерал спрыгнул на палубу корабля Ульвена и, нахмурив брови, уставился на антурийца. Шаркнув ногами, Ульвен вытянулся по струнке и обратился к генералу:

— Разрешите обратиться, господин генерал!

— Выкладывай живей, не на параде, — буркнул Асмунд.

Ульвен доложил об услышанном от антурийца, а тот в подтверждение его слов кивал и поддакивал. Асмунд всматривался в приближающийся Кафес, над которым поднимались несколько струек чёрного дыма. В море показались ещё несколько лодок, на одной из которых, увидев военные корабли люди стали кричать и размахивать руками.

— Не стоит медлить, срочно высаживаемся на берег и выбиваем редгардийцев, пока они не спалили весь город!

Порт Кафеса располагался на территории залива, глубоко врезавшегося в берег и окружённого с трёх сторон холмами и скалами, надёжно прикрывавшими причалы от штормов. Повторяя рельеф местности, город окружала крепостная стена, спускавшаяся до самого берега. Пристани лежали вдоль пологого склона холма, растянувшись на милю вдоль залива. В центре к морю выходило много высоких каменных зданий — храмов и таверн, но в основном это были деревянные хилые портовые склады. Большое количество товаров, образовывая рукотворные холмы, стояли прямо под открытым небом — ящики с фруктами, бочки с вином, рулоны с тканями и тюки с одеждой.

Где-то на территории города бушевали пожары. Чёрный дым подымался над крышами домов, посыпая город пеплом. На причале стояла полная неразбериха. Купцы кричали на рабов, тащивших на себе невообразимо большие тюки. Ящики с мандаринами, сыпались в воду. Люди толпились и ругались. Большие лодки, не смотря на ветер с моря, отплывали на вёслах доверху гружённые разнообразным товаром, одна за другой. Корабль маневрировал у берега среди пытавшихся выплыть в открытое море лодок и суден. Моряки отталкивали баграми лодки, посылая в адрес их владельцев оскорбления и проклятья.

Как только они коснулись пирса, Ульвен скомандовал — «Вперёд!», и солдаты стали выпрыгивать с корабля. Очутившись на трухлявых досках пирса, Ульвен увидел на берегу несколько всадников в белых одеждах с кривыми саблями в руках. Они раздавали удары саблями на лево и направо не жалея никого на своём пути. Внезапно один из воинов находящийся рядом возле Ульвена ахнул и упал. В его груди торчала стрела, легко прошившая кольчугу.

— Щиты, щиты! Прячьтесь за щиты! — крикнул Ульвен, а сам достал из-за спины лук.

Стрелять из лука его научил дедушка, когда ему было ещё восемь лет, а в десять уже брал с собой на охоту. Дедушка Ульвена, не смотря на свой преклонный возраст, был хорошим охотником и научил Ульвена валить косуль с расстояния ста ярдов. Ульвен оттачивал свои умения в школе Юных Охотников, а в армии уже был непревзойдённым стрелком из лука. Без труда он нашёл лучника, стоявшего на берегу, уже накладывающего новую стрелу на рукоять. Быстро натянув тетиву, Ульвен почти не целясь, отправил стрелу под косым углом в стоявшего на берегу редгардийца. Стрела попала прямо в цель, подкосив стрелка в белых одеждах.

— Быстрее, быстрее на берег! Редгардийци в белых одеждах! — кричал Ульвен, поторапливая солдат.

Расталкивая по пути рабов и моряков, Ульвен с солдатами выбежали на берег. К этому времени количество всадников редгардийцев в порту увеличилось. Ульвен заметил всадника, закованного в латы, отдающего приказы лучникам и всадникам в белом. «Похоже, это их предводитель!» — подумал Ульвен. Предводитель наблюдал за высаживающимися солдатами Нифльхейма и, отдавая приказы, нацелил своих воинов на сошедший на берег десант.

Всадники налетели на воинов, нанося длинными саблями сокрушительные удары. Лучники поливали стрелами сходящих на берег солдат. Тут же несколько солдат Нифльхейма пало разрубленными саблями редгардийцев.

Локи вышедший на берег одним из первых, кувыркнулся под просвистевшей над ним саблей и моментально развернувшись, рубанул лошадь в заднюю ногу. Лошадь заржала и, упав, придавила под собой всадника. Локи тут же воспользовавшись моментом, подскочил и, размахнувшись, отрубил голову попытавшемуся встать редгардийцу.

Снори закрываясь щитом, отражал летящие на него удары длинной сабли. Короткий, по сравнению с саблей нифльхеймский, меч не мог достать до нападающего, и Снори оставалось только защищаться. Ульвен подбежал с другой стороны и, нанеся удар остриём меча, глубоко разрубил всаднику бедро. Всадник взвыл от боли, но саблю не выронил. Сделав шаг вперёд, Ульвен прикрывшись щитом от скользящего удара сабли, воткнул Зарницу всаднику в живот, всадив его насквозь. В этот раз редгардиец выронил саблю и, закатив к небу глаза, свалился с лошади.

Ловко заскочив на лошадь, Ульвен увидел, как на него несутся двое всадников. Прочертив в воздухе короткую петлю, Ульвен отразил удар и, выбив более тяжёлым мечом саблю, тут же нанёс следующий удар, достав остриём Зарницы до шеи нападавшего. Редгардиец схватился рукой за хлещущую кровью рану и, кашлянув кровью, свалился на землю.

Тут же отразив щитом удар другого всадника, Ульвен потянул за уздечку. Заржав лошадь, встала на дыбы, разворачиваясь к нападавшему. На секунду выпустив редгардийца из поля зрения, закрывшись корпусом лошади, Ульвен пропустил скользящий удар в плечо. Стальные наплечники не подвели, лишь немного онемело плечо. Отбив, следующий удар мечом, Ульвен сделал длинный выпад, достав концом острия до груди всадника. Белая одежда редгардийца окрасилась кровью. Сделав широкую петлю Зарницей, Ульвен нанёс удар, отрубив всаднику голову.

Между тем, на причалы стало пришвартовываться всё больше военных кораблей Нифльхейма. Воины выбегали на берег и, пользуясь преимуществом, ударами мечей сбрасывали всадников на землю. Лучники с помощью арбалетов метко расстреливали противника с причалов и подходящих кораблей.

Предводитель редгардийцев, поймав щитом несколько стрел, выкрикнув приказ и развернув лошадь, помчался прочь. Ульвен увидев, что ряды редгардийцев дрогнули, пришпорив коня, бросился вдогонку за их вожаком. Отрубив по дороге редгардийскому лучнику руку, которой тот пытался закрыться от разящей Зарницы, Ульвен свернул на улочку, на которой скрылся всадник в латах. За предводителем на лошадях ехали ещё несколько всадников.

Замешкавшись у перевёрнутой телеги перегородившей улочку, всадники, увидев одного воина, преследующего их предводителя, достали сабли и ринулись в бой. Осознав недостатки оружия всадников, не имеющих возможности эффективно колоть своими саблями и не имея какой-либо защиты, Ульвен отбил несколько молниеносных рубящих ударов длинной саблей, а затем, уклонившись от следующего удара, остриём Зарницы достал предплечье всадника. Короткого удара было достаточно, чтобы из руки нападающего брызнула кровь, и всадник выронил саблю.

Второй редгардиец был более ловкий, его длинные удары даже безрезультатно достали до стальных пластин Ульвена защищающих его грудь. Зарница проделала короткую петлю, и снова разрубив предплечье нападающего эффективно его обезоружила. Редгардиец развернул лошадь и попытался скрыться, как поступил его товарищ, но Ульвен сделал короткий замах и полоснул клинком по спине всадника. Лошадь поскакала прочь по покрытой брусчаткой улице. Ярдов через двадцать всадник отпустил уздечку и, склонившись набок, упал с бегущей лошади.

Решив дальше не преследовать предводителя редгардийцев, Ульвен вернулся в порт и, собрав свою роту, пересчитал убитых и раненых. Перегруппировавшись, рота выдвинулись зачистить город от редгардийцев и, не встретив сопротивления, дошла до городских ворот.

— Похоже, здесь была серьёзная схватка! — произнёс Локи, поглядывая на десятки изрубленных тел нифльхеймцев и редгардийцев, лежащих на площади возле раскрытых настежь ворот города.

— Воины Нифльхейма достойно сражались, Богиня Эллари лично встретит их в мире наших предков! — ответил Ульвен и, спрыгнув с лошади, поклонился мёртвым воинам. Его примеру тут же последовали и другие солдаты.

Ульвен дал приказ закрыть ворота и выставить охрану на стены. К ним подошёл солдат Нифльхейма с перевязанной рукой и, шаркнув ногами, произнёс:

— Разрешите обратиться, господин капитан!

— Говори, солдат, — ответил Ульвен.

— Мы бились, насколько хватило сил, но редгардийцев было намного больше. Они овладели стенами, а потом и воротами. Большая часть воинов оборонявших город убита и если бы вы вовремя не подоспели, нас бы всех тут перерезали!

— Если бы мы высадились в Кафесе вчера, всех этих жертв можно было бы избежать… — сказал Ульвен, положив солдату руку на плечо

— Военачальники редгардийцев оказались умнее, чем мы думали, они выманили нашу армию в горы, а сами напали!

— Никогда нельзя недооценивать врага!

— Господин капитан, на стенах остались раненные воины, мне нужна помощь!

Ульвен отдал распоряжение солдатам, и они пошли на помощь раненным. Редгардийци бежали, оставив после себя в городе кучи трупов и бушующие пожары. Возвращаясь обратно в порт, Ульвен увидел изрубленные тела жителей Кафеса. Редгардийцы уничтожали всё на своём пути, не жалея не женщин, ни стариков, ни детей. Город был наполнен болью раненых, криками отчаянья и плачем детей. По приказу генерала Асмунда солдаты принялись тушить, быстро распространяющийся огонь.