Бесплатный фрагмент - Загляни за горизонт социального пространства

Никогда не сомневайтесь в том, что малая группа мыслящих и самоотверженных людей может изменить мир….

Маргарет Мид

Авторское предисловие

Вы знаете, мне таки да уже много лет. Этих лет у меня столько, что давно мне пора задуматься о вечном, чтобы было что оставить моим потомкам.

Нет, не так. Точнее, не совсем так. Я хотел бы оставить Вам, мой читатель, а также моим и Вашим потомкам те мои размышления, которые долгое время были и поныне остаются объектом моего внимания и источником моих тревог. И по своей натуре, и по образованию я социальный аналитик. Поэтому в центре моего внимания всегда были социальные проблемы, которые проистекают из особенностей устройства того мира, в котором мы, люди, проживаем. А также такие гипотетические модели устройства нашего социального пространства, которые могли бы помочь нам в преодолении этих проблем. Поэтому, недолго думая, я написал книгу и назвал ее «За горизонтом социального пространства» с подзаголовком «Хроники конструктивной социологии». Нежданно-негаданно книжное издательство Общенациональной ассоциации молодых музыкантов, поэтов и прозаиков проявило готовность издать эту мою книгу, несмотря на то очевидное обстоятельство, что я, мягко говоря, давно уже не молодой человек. Более того, я нисколько не музыкант, вовсе не поэт и даже прозаиком назвать меня трудно. Мне обозначили цену вопроса и условия нашего сотрудничества, я выполнил свою часть обязательств, мы подписали Договор и книга моя явилась на свет. Однако я, еще не успев получить положенные мне авторские экземпляры, не понянчив новорожденную на своих руках, обнаружил в исходной рукописи просветы и провалы, устранить которые можно лишь поправками и дополнениями. И, куда денешься, мне пришлось дописать недостающее и поправить написанное — так возник образ практически другой книги. Не успев нарадоваться тому, что я нашел способ решения возникшей передо мной проблемы, я осознал, что решение это одноактное, тогда как проблема вечная и никакое по порядку издание не получится настолько идеальным, чтобы не возникло непреодолимое желание еще что-нибудь поправить и что-нибудь дополнить. А что-нибудь и убрать. Ведь социальное пространство как таковое — это не застывшая картина, а бесконечный процесс, сопровождаемый радикальными, часто неожиданными и скоротечными флуктуациями. Поэтому возникло осознание того, что особенность проблематики, представленной в моей книге, создает необходимость иметь возможность время от времени существенным образом обновлять предыдущие тексты в соответствии с существенными изменениями в социальном пространстве. При этом гибкая схема выстраивания очередных клонов исходного текста книги предоставит ее читателям возможность стать в известной мере моими соавторами. Для этого им нужно предложить свои тексты, и те из них, которые окажутся достаточно качественными по их стилю и соответствующими по своему содержанию, я буду интегрировать в очередной клон моей книги с указанием их действительных авторов и с выплатой им соответствующей доли роялти. Я очень надеюсь на то, что такой канал общения с моими читателями приведет к консолидации людей, размышляющих о социальных проблемах и озабоченных поиском способов их эффективного разрешения, а эта наша книга приобретет образ живого, вечнозеленого и непрерывно растущего дерева.

Пока я мечтал об этом дереве и размышлял о том, как сделать его более интересным и привлекательным для большого числа думающих и любопытных людей, исходная книга жила своей жизнью. Очень не скоро, но все же приехали ко мне мои авторские экземпляры и мне пришлось столкнуться с первой досадой: обнаружилось, что из книги исчезли два десятка страниц. Причем они не были изящно и аккуратно вырезаны. Нет, они были «вырванными с мясом», со смысловыми нестыковками в тексте. А к тому времени прошло уже почти четыре месяца с тех пор, когда книжка была выставлена издательством для продажи на всех книготорговых площадках. Я знал об этом потому, что каждый день видел рекламу этой книги «Лабиринтом» и «ЛитРесом» на тех сайтах, которые я посещал регулярно. И все те люди, которые приобрели эту покалеченную книгу, заплатили свои деньги за бракованную продукцию. Первое, что я сделал, я сообщил издательству об этом происшествии и предложил свой способ решения этой проблемы, в котором мы публично признались бы и заменили покупателям бракованные книги исправленными экземплярами. Но издательство пошло своим путем: они не стали никому ничего сообщать, уничтожили те бракованные книги, которые не успели распродать, допечатали некоторое количество исправленных книг, продолжили их продажу, прислали мне мои авторские экземпляры в исправленном виде и замели всю эту историю под ковер. Когда прошло 4 месяца и настал обозначенный в Договоре срок первого отчета издательства о продажах книги, они отказались предоставить этот отчет, сославшись на то, что они были вынуждены приостановить продажи и уничтожить бракованную часть тиража. После того, как я напомнил им, что в течение этих четырех месяцев продажи осуществлялись и они обязаны предоставить отчет, они этот свой отчет предоставили. В нем сообщалось, что за весь срок на всех торговых площадках они продали один экземпляр печатной книги по цене 198 рублей и один экземпляр электронной книги за 38.18 рублей, в общей сумме 236.18 рублей, тогда как в рекламных сообщениях один экземпляр моей печатной книги оценивался в 751 рубль, а один экземпляр электронной книги был оценен в 150 рублей. В такой ситуации я не мог не расторгнуть наш Договор.

Здесь, в своем предисловии к первому клону моей серийной книги, я не случайно рассказал столь подробно об этом, казалось бы не столь уж важном эпизоде. Но ведь мне пришлось убедиться в том, что чуть ли не все книжные издательства выстраивают отношения с авторами в подобном ключе. Прежде всего автору предлагают оплатить все будущие затраты книжного издательства на производство книги по цене, которая включает в себя и прибыль для издательства. После этого начинается процесс продажи книги. Автор, будучи ее законным владельцем, практически не допускается к этому процессу, он лишен достоверной и своевременной информации о том, как идут продажи и оказывается грубо и обидно обманутым. Вся эта модель взаимных отношений в процессе производства и реализации книжной продукции полна несовершенствами и несправедливостью, тогда как поправить не так уж и сложно. Да, книгоиздатель имеет полное право подстраховать себя от угрозы убытков, которые всегда возможны из-за того, что книга может оказаться не востребованной покупателями. Поэтому финансирование затрат за счет личных средств автора имеет и смысл, и оправдвние. Но нельзя исключать автора из процесса продажи, ему необходимо обеспечить полную и адекватную информацию обо всех деталях этого процесса и его результатах. Для этого достаточно ввести как обязательное условие запрет на принятие каких-либо решений, касающихся книжной продажи, без письменного согласования с автором книги.

После всех этих печальных событий мне показалось, что задуманный мной долговременный проект остановился навсегда. Ан нет, отыскалась такая издательская компания, которая предложила мне справедливые и приемлемые условия. Название этой компании Ridero, я не знаю из какого языка это слово и какова его семантика, но весьма уважаемый мной Гугл-переводчик подсказал мне, что итальянское слово ridero на русский язык переводится как смех. И я готов продолжить мой проект в добром и честном сотрудничестве с этой компанией. Не только и не столько потому, что она имеет некое отношение к этому радостному состоянию человеческой души.

---

Если ты хочешь, чтобы через сто лет что-либо в этом мире изменилось, начинай прямо сейчас. Божьи мельницы мелят медленно.

Борис Стругацкий

Пролог от Мечтателя

Нет, нет, Мечтатель — это не мое имя. И не моя фамилия. И даже не моя черта характера. Правда, иногда кому-нибудь может показаться, что я этакий маниловский персонаж. Но нет, это не благостные мечтания, а скорее внимательное и рациональное изучение маловероятной параллельной реальности. Впрочем, все гораздо проще. Чуть позже я расскажу вам о том, как все это вышло, но прежде я должен вам представиться, не так ли? Рассказать о себе.

Мягко говоря, я уже не молод и успел много чего повидать в этой жизни. Родился я в 1943 году, когда полыхала Вторая мировая война. Попасть на фронт я, естественно, не успел, однако отец мой погиб за месяц до того, как я появился на этот свет. Его я видел лишь на фото. Остальные мои близкие родственники: бабушка и дедушка, мама и старшие братья — все выжили благодаря тому, что догадались и сумели эвакуироваться. В противном случае их убили бы гитлеровцы за то, что они евреи. Ныне никого из них в живых не осталось, но они закончили свой жизненный путь естественной смертью.

Когда война окончилась, наша семья вернулась в Крым, в те места, в которых она проживала до войны. Моей маме было очень трудно одной с четырьмя сыновьями на руках, и бабушка с дедушкой взяли под свою опеку меня, последнего ребенка своего погибшего сына. Дедушка был простым подсобным рабочим, работал много и тяжело: я не помню ни одного случая, когда у него был выходной день или отпуск. Зато мы в те нелегкие послевоенные времена не голодали.

Учился я легко и успешно, болел нечасто и рос вполне советским мальчиком, полностью уверенным в том, что мне посчастливилось родиться и жить в единственной в мире, в самой замечательной стране. До сих пор помню как я безутешно плакал, когда умер великий вождь и учитель Сталин. Бабушка с дедушкой между собой общались на идиш, со мной они обычно говорили по-русски. Я говорить на идиш не умел, но все понимал дословно. Когда они называли Сталина «дер ганыф» (т.е. вор, бандит) я понимал, что это значит, но, к счастью, когнитивного диссонанса на этот счет во мне не возникало. Видимо, я подспудно понимал, что у них жизненного опыта больше, чем у меня и они имеют право на свое собственное мнение. Теперь я давно уже понимаю, насколько они были правы.

Я довольно рано осознал необходимость освоить такую профессию, которая помогла бы мне зарабатывать достаточно для того, чтобы я смог взвалить на свои плечи ответственность за благополучие моих прародителей, Поэтому после окончания неполной средней школы я не пошел в восьмой класс, а поступил на механическое отделение техникума пищевой промышленности. После первой же практики на консервном заводе я убедился в том, что голодать мы не будем, и это сильно успокаивало. Но одновременно с этим я с грустью обнаружил, что механик из меня получится никакой и радость от ковыряния в механизмах меня не посетит никогда. Тем не менее комплекс теоретических предметов я освоил успешнее, чем мои однокашники, и получил право первым выбирать из списка тех мест работы, которые были предложены для нашего выпуска. Первого августа 1962 года, восемнадцати полных лет от роду я прибыл в город Одессу и приступил к исполнению обязанностей сменного мастера цеха с окладом в 90 полновесных советских рублей.

Славная Одесса приняла провинциального симферопольского мальчика в свои жаркие объятия по-одесски. Началось с того, что в первый же день на городском пляже Ланжерон у меня украли всю мою одежду кроме плавок, в которых я нырнул в ласковые волны Черного моря. Нельзя сказать, что меня оставили без помощи. Дежурный милиционер нисколько не удивился такому событию, вытащил из-под прилавка старые засаленные штаны, дал их мне для того, чтобы я смог добраться до своего жилища, и строго предупредил меня о том, что штаны эти необходимо вернуть незамедлительно, поскольку они вскоре понадобятся очередному лоху.

Вообще во время моей одесской одиссеи случалось много удивительного. Я всеми силами старался интегрироваться, однако глубоко разобраться в новой для меня реальности бытия мне не удалось, поскольку менее чем через полгода меня призвали в ряды Советской армии для исполнения священного долга по защите своей Родины от внешних врагов, вынашивающих дерзкие планы и намерения нарушить нашу жизнь, мирно протекавшую под сенью великого учения марксизма-ленинизма и под чутким руководством безмерно заботливой коммунистической партии. Конкретная цель, которую поставили перед нашим призывом — освоить четырехствольную, скорострельную, к тому же еще и самоходную зенитную установку по имени «Шилка». Немыслимое удовольствие!

Свой долг своей Родине я покорно отдавал в течение трех постылых лет. Это достаточно длинный срок для обдумывания вариантов своей будущей жизни. Мне этого срока хватило для того, чтобы забыть о техническом образовании и настроиться на гуманитарную стезю. Более того, мне сказочно повезло, я успешно сдал экзамены и поступил на философский факультет Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова. В те далекие времена это был самый лучший и желанный вуз из числа тех, которые были доступны мне. В таком вузе, как МГИМО МИД СССР, меня даже на порог не пустили из-за того, что у меня не было возможности получить рекомендацию от областного партийного органа по месту жительства, а также из-за принадлежности к еврейской национальности, которая мигала красным цветом светофора с первых строк моего паспорта.

На втором и третьем курсах обучения я специализировался на кафедре формальной логики, и это стало вторым важным шагом в моем профессиональном становлении. Мало того, мне несказанно повезло в связи с тем, что на нашем факультете была учреждена кафедра методики и техники конкретных социальных исследований. Это был настоящий прорыв на фоне многолетнего отторжения социологической дисциплины как таковой в стране заскорузлого и навязчивого научного коммунизма. Так я стал одним из членов единственной студенческой группы советских социологов, в которых насчитывалось аж 6 (шесть) человек. Учебников на русском языке у нас не было вообще и нам пришлось тщательнее осваивать английский язык. Наша кафедра была укомплектована преподавателями лишь на треть и лекции нам читали ведущие специалисты из академического Института социологических исследований. Научный руководитель моей дипломной работы пригласил меня в аспирантуру этого института — так я оказался членом коллектива высоко профессиональных и увлеченных своим делом специалистов, работавших над серьезным и актуальным исследовательским проектом. За три года аспирантуры я успел успешно сдать экзамен кандидатского минимума по профессии, а также написать и защитить диссертацию по ВАКовской профессии «прикладная социология».

Потом была целая жизнь. Я работал и в социологических структурах крупных производственных предприятий, и в научно-исследовательских подразделениях, создавал и учреждал социологическую кафедру и исполнял преподавательскую работу, участвовал в поисках эффективных способов решения многочисленных социальных проблем в составе разного рода аналитических групп. Был даже случай, когда меня пригласили на работу в ранге министра в правительстве одной из бывших советских республик, скоропостижно ставших суверенными государствами. Очень хотелось превратить молодое государство в успешную и привлекательную страну, но это не получилось. Ничем закончилась также попытка повлиять на решения группы весьма высокопоставленных российских политиков. Некоторые косвенные признаки позволяют предположить, что эти политики на самом деле являлись бывшими компаньонами кооператива «Озеро», расположенного в окрестностях города Санкт-Петербурга. Того самого кооператива, который был учрежден группой близких и давних друзей человека, волею судьбы на заре третьего тысячелетия высоко воспарившего в политических небесах. В те давние времена они называли его просто и непритязательно: «Михаил Иванович». Они-то и назвали меня Мечтателем (все перепетии наших с ними бесед изложены практически дословно в первой части этой книги). Множество революционных идей относительно реформирования того социального пространства, в котором пребывает земное человечество, сложившихся в наблюдениях и размышлениях в течение всей моей жизни, не нашло положительного отклика в сердцах и в умах людей, уполномоченных для принятия важных решений.

Знаете, вообще-то я считаю себя вполне благополучным человеком. Мне очень часто везло в жизни. Мне повезло встретить и распознать свою жену, с которой мы вместе идем по жизни вот уже более полувека. У нас одна, но замечательная дочка, которая подарила нам и внучку, и внука. Мы безумно их любим и с радостью ловим убедительные признаки того, что и они любят и понимают нас. Пройдет еще немного времени и на свет появятся наши правнуки, наши потомки, которых мы увидим и вырастим в любви и заботах об их благополучии. Мы, конечно, не миллиардеры, но вполне обеспеченые люди в сравнении с уровнем наших потребительских привычек. Да мы просто счастливчики! Но до чего же гадко ощущать свое бессилие, беспомощность и глухую безнадежность в попытках преодолеть укоренившиеся в общественном сознании стереотипы, которые давно и очевидно растеряли уже связь с жизненными реалиями! Впрочем, опять моя везучая судьба вытащила меня из этого болота безнадежности. В этот раз имя этой судьбы было: КОЛОНИЗАЦИЯ ПЛАНЕТЫ МАРС. Мне и моим друзьям хотелось принять активное участие в этом увлекательном процессе и мы сделали это!

Мы знаем, что каждый из нас, человеческих индивидов, вне зависимости от того, на какой планете он обитает, а также человеческие сообщества, вплоть до глобальных, погружены в социальное пространство. Это отнюдь не то, что пространство физическое. Оно виртуально и по сути своей является феноменом сознания. В реальном существовании его нет, но оно способно возникать и постоянно возникает в человеческом воображении, в сознании каждого человека. Такого рода феномены отнюдь не сводимы к «игре в бисер» Германа Гесса, поскольку при всей своей виртуальности и воображаемости социальное пространство теснейшим образом связано с реальным физическим миром и в значительной степени влияет на его состояние и его эволюцию. Между тем, каждый человек по-своему уникален не только по совокупности физических свойств его организма, но и по ключевым характеристикам того образа социального пространства, который выстраивается в его воображении под влиянием всей совокувпности его многообразных жизненных обстоятельств. Калейдоскоп индивидуальных сознаний мог бы лишить человеческие сообщества всякой возможности эффективной кооперации, если бы мы были лишены способности к агрегированию индивидуальных сознаний. Такому агрегированию, которое создает феномен общественного сознания. Этот феномен прослеживается на разных уровнях человеческих общностей — и в узком кругу близких людей, и в многолюдных деловых компаниях, и в крупномасштабных человеческих объединениях, и в отдельных государствах, и в глобальном мире.

Всякое агрегирование индивидуальных сознаний может осуществляться разными способами и с применением разного рода механизмов. История человечества полна примерами брутального насилия в процессе утверждения в сознании подданного населения того образа социального пространства, который преобладает в сознании властвующих кланов. Современные сообщества с разной степенью добросовестности дрейфуют к поискам ненасильственного консенсуса в ходе агрегирования воображаемых моделей социального пространства. Тем не менее, и в наши дни на Земле часто приходится сталкиваться с привычкой сортировать людей на основе принципа, сформулированного испанским диктатором Франко: «Друзьям — все, врагам — закон». И это несмотря на то, что с тех пор минул уже целый век. Более того, до сих пор не устарели и формулы, предполагающие гораздо более жесткие разграничения, точнее их можно сформулировать так: «Друзьям — все, врагам — беззаконие и несправедливость». Для нас, марсиан, предпочтителен такой сценарий, который можно было бы описать так: «Всем: и друзьям, и врагам — закон и справедливость».

Социальное пространство многослойно, с целью анализа его удобно разделять на отдельные страты, содержащие в себе бесчисленное множество сегментов. Оно постоянно изменяется как в воображении отдельных индивидов, так и в общественном сознании. Обычно такие трансформации осуществляются практически незаметно, где-то далеко, за неразличимым горизонтом социального пространства. Достаточно зоркие, вооруженные специальными мыслительными инструментами люди способны разглядеть их и понять суть зарождающихся перемен. По мере их перемещения от линии горизонта в осознаваемую очевидность привычные модели устройства социального пространства начинают восприниматься как не эффективные до уровня неприемлемости. Мне кажется, что человечеству, как земному так и марсианскому, необходимо научиться конструировать такие инструменты, которые позволяют разглядеть и понять перемены, зарождающиеся далеко за условной линией горизонта. В этом проявляется высший класс дисциплины, которую уместно назвать конструктивной социологией. Понимаю, что это звучит как фантастика, но разве не фантастично то, что уже достигнуто человечеством в сфере техники и технологий?

Еще в те времена, когда все мы жили на планете Земля, в моем личном воображении сравнительно давно уже созрела убежденность в том, что человеческий мир стоит на пороге крушения основных парадигм своего существования. Эпоха между двумя мировыми войнами на Земле была ознаменована губительным противостоянием идеологий и ненасытным аппетитом к захватам новых территорий. Эта эпоха постепенно сошла на нет и завершилась распадом той стороны противостояния, чьим ядром был Советский Союз. В мировом общественном сознании сложилось радостное ощущение растущей гармонии в глобальном социальном пространстве, укрепления его демократических устоев и перспектив долговременного и мирного процветания. К сожалению, ощущение это оказалось иллюзорным. В реальном мире многие из тех государств, которые возгласили себя демократическими, оделись в квази-демократический наряд, под которым упрятан непробиваемый автократический бронежилет. Впрочем, и современные страны подлинной, классической демократии, относимые к так называемому 1-му миру, демонстрируют очевидные и опасные провалы на пути решения жизненно важных и чрезвычайно сложных социальных проблем. которые не могут не тревожить нас. Я полагаю, что на этом фоне актуальной задачей на предстоящий довольно длительный период времени будет проработка конкретных моделей устройства важнейших сегментов нашего социального пространства, способных эффективно противостоять этим угрозам. Некоторые из такого рода моделей по сути пока неведомы нам, они гнездятся в нашем будущем и вызревают за линией горизонта глобального социального пространства.

Очевидно, что первые колонизаторы Марса, создавшие человеческую популяцию на этой безжизненной до их прибытия планете, были отважными, воодушевленными и креативными людьми. Изначально, по определению мы решили, что мы не будем в зависимости от землян, не будем копировать то, как устроено их сообщество и не будем его частью, а сконструируем свою модель марсианского человеческого мира, свободного от множества тех проблем, под гнетом которых страдают люди на Земле. На фоне этого нашего решения мы проделали серьезную работу. Главная наша цель заключалась в том, чтобы сконструировать модели устройства социального постранства, отдельных его страт и сегментов. При этом мы позаботились о том, чтобы эти новые модели оказались значительно более адекватными и способствующими эффективному решению многочисленных социальных проблем не только текущей современности, но и того будущего, которое угадывается, несмотря на то, что оно еще не вынырнуло из-за линии горизонта. В своих исканиях истины мы не боялись выходить за рамки устаревших убеждений, вырабатывая новые творческие идеи. Мы считали, что каждый из нас волен перестраивать социальную реальность любым способом, который представляется ему подходящим для решения перезревших социальных проблем. Мы были вдохновлены мыслью о том, что свободные люди вольны радикально перестроить то социальное пространство, в котором они пребывают. Сейчас мы видим убедительные признаки, свидетельствующие о благоприятном развитии марсианского человеческого мира. В то же время социальная деградация на Земле приобрела признаки катастрофического развала.

Ряд ведущих социальных аналитиков, представляющих разные позиции в интерпретации тех социальных проблем, которые несут угрозу самому существованию земного человечества, обратились к нам с предложнием провести совместный коллоквиум на эту тему. В этом отношении была достигнута договоренность, мне поручили принять активное участие в этом коллоквиуме и в ходе дискуссии представлять и аргументировать позиции марсианских социальных аналитиков по всему кругу обсуждаемых проблем. Практически дословная запись дискуссий представлена во второй части этой книги. А мы пока давайте вспомним о домарсианских событиях.

Часть 1 

Хроники пикирующей страны

(диалоги в тесной компании)

Ничего люди не принимают с таким отвращением, как советы.

Джозеф Аддисон

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Михаил Иванович — невысокий человек атлетического сложения, молодцеват и лысоват.

Крокодил Гена — олигарх с прозрачными глазами.

Братья Красногорские, Аркадий и Борис — успешные борцы за свое благополучие.

Коваль — олигарх на все руки.

Паровоз — олигарх с лицом, перманентно извиняющимся за свою беспредельную наглость.

А также: Мечтатель — не глупый вроде бы мужчина, но всю свою жизнь он дурью мается.

Диалог 1

(происходил на заре третьего тысячелетия от Рождества Христова в огромном, но по-своему уютном рабочем кабинете. Присутствовали Михаил Иванович и его тесная компания)

Михаил Иванович: Ну что же, друзья мои, с удовольствием и, я бы сказал, даже с некоторой гордостью докладываю вам, что операция по проникновению во власть успешно завершена.

Все кто присутствуют: Ура! Замечательно! Победа!

Михаил Иванович: А теперь определитесь быстро, но вдумчиво, за какой гуж каждый из вас возьмется, и какую помощь вы ждете от меня. Задача понятная? За работу, братва!

Диалог 2

(происходил в том же кабинете и в том же составе весной 2014 года)

Михаил Иванович: Проходите, ребята, рассаживайтесь удобнее. Вы ведь у нас опора государства, становой хребет российского бизнеса. Да, да, не скромничайте, я внимательно слежу за вашими движениями. Вынужден доложить вам: проникновение во влиятельные круги мирового сообщества у нас не получилось. Пока не получилось. Боятся нас пиндосы. Боятся и не доверяют. Ну, ничего, мы пойдем в обход. Успешно завершена спецоперация с кодовым названием «Крым наш». Как вам это?

Коваль: Операция блестящая, никакая вражина и глазом моргнуть не успела. И упрекнуть не смогут — наши войска не участвовали, а зеленые человечки были так вежливы, что все обошлось практически без жертв. Крымчане давно по России тоскуют, Украина им уже обрыдла. Пора начинать освоение солнечного полуострова! Для начала стоило бы заглянуть в массандровские подвалы, может быть «донецкие» не все еще растащили?

Крокодил Гена: Не забудьте, что кроме солнца и моря там еще и газ есть. И признаки нефти просматриваются.

Паровоз: Кстати, в Крыму имеется разветвленная, но устаревшая железная дорога. Есть с чем поработать. Вот только проблема: из России до нее придется добираться по украинской территории. Могут перекрыть пути. Не запустить ли наших «вежливых» по всему юго-востоку вдоль магистрали от Харькова до крымского Перекопа и дальше?

Михаил Иванович: Зришь в корень, но не видишь перспектив. Конечно, забирать один лишь Крымский полуостров бессмысленно, в этом варианте он превратится для нас в остров, а точнее — в чемодан без ручки. Несомненно, нужно пробить широкий коридор от пограничных переходов в районе Харькова, далее на юг через Луганск, Донецк, Мелитополь, Днепропетровск, с входом в Крым и с поворотом на Одессу, Херсон, Николаев. Левая сторона коридора пройдет по российской границе вниз, далее по побережью Черного моря. Так обеспечится безопасная сухопутная дорога в Крым и разблокируется Приднестровье. Украина отрежется от Черного моря и всех его портов. А нам будет возрожденная Новороссия! И недурно было бы подкрепить всю эту красоту мостом через Керченский пролив, который намертво привяжет Крым к российской территории. Сложно? Ничего, преодолеем! Дорого? Да, но мы можем сделать это бесконечно дорого, так чтобы и подрядчик озолотился, и всем нам хватило. Что, Красногорские, возьметесь?

Красногорский Борис: С превеликим удовольствием! Грандиозно! А получится? Ведь и украинская армия может расчухаться, и Европа воспротивится. Могут быть проблемы.

Красногорский Аркадий: Да ладно тебе, не дрейфь. Или мы не борцы?

Михаил Иванович: Где ты, Боря, видел украинскую армию? А европейцы, конечно, заверещат, но всерьез с нами связываться не станут. Помните грузинскую кампанию? Ладно, друзья, готовьтесь к новым свершениям.

Диалог 3

(происходил в том же кабинете и в том же составе летом 2014 года)

Михаил Иванович: Рассаживайтесь, а я пока отдышусь после пресс-конференции. Пришлось поизвиваться, а проблемы-то серьезные. Хочется и надо посоветоваться с близкими людьми (отирает пот со лба, глубоко задумывается).

Вы помните, крымская операция прошла без сучка и задоринки. Но потом все пошло наперекосяк. Украинцы засопротивлялись. Пришлось практически засветить и нашу живую силу, и поставки вооружений, в том числе и тяжелых. Европейцы и американцы консолидировались, затеяли санкции, все более неприятные. Начал приходить в возрастающем количестве груз 200. Тут еще эта неожиданная беда с пассажирским самолетом. Пришлось отчаянно маневрировать. Свои не понимают, западные «партнеры» не верят. Проявилось, что они скорее партнеры украинцам, чем нам. А к концу года все пакости сошлись вместе: корпоративные долги по зарубежным кредитам выплачивать нужно валютой, перекредитоваться невозможно из-за санкций, а тут еще нешуточный обвал цены на нефть. Не успели оглянуться — и рубль покатился вниз со страшной силой. Финансисты пророчат, что в следующем году нас ждет полноценный экономический кризис, целая череда дефолтов, потеря страной кредитного рейтинга, инвестиционного уровня, падение реальных доходов — в общем, казни египетские. Того и гляди, и политические рейтинги повалятся. Мои рейтинги! Что делать будем? А тут еще этот международный исламистский джихад, будь он не ладен. Как с цепи сорвался. Оказаться с ними один на один — врагу не пожелаешь. Если и не порвут, то поцарапают очень больно. Тем более, что наши славные чекисты приспособились лишь на Болотной с белыми ленточками управляться.

Паровоз: А какой выбор? Либо сдаваться, либо всерьез воевать?

Михаил Иванович: По большому счету, да. Но в каждом из этих вариантов есть существенные нюансы. Если воевать, то велика вероятность того, что Запад поможет Украине серьезным оружием. Санкции ужесточатся до опасных пределов. Количество груза 200 увеличится многократно. Экономическая и политическая обстановка в стране накалится. Мы можем оказаться в проигрышной ситуации, из которой для нас только один выход — применить ядерную мощь. Не шантажировать, а реально применить. Со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. Если начнем сдаваться, потеряем лицо. И перед своими, и перед «партнерами». При том, что свои чрезмерно разогреты, а «партнеры» не верят ни единому слову.

Крокодил Гена: Я, конечно, готов выполнять все те решения, которые мы примем. Но признаюсь, что меня они уже достали этими санкциями. Семью практически не вижу, бизнес приходится переписывать. Есть такое предчувствие, что они будут медленно и все более больно душить нас. А «радиоактивный пепел» только в телевизионных кричалках звучит грозно, но всерьез-то все понимают, что это оксюморон. Кто же нам поверит, что мы за такой базар отвечать готовы?

Коваль: Аккуратно прогибаться надо, никуда не денешься. Да мы уж давно это делаем. Но лицо терять нельзя, ни перед своими, ни перед пиндосами. Затопчут не те, так другие. А скорее всего и те, и другие.

Красногорский Аркадий: Надо внимательно послушать разных экспертов, в том числе и тех, которые на «Эхе», на «Слоне» тусуются. Может быть, выловим полезные идеи.

Михаил Иванович: Идеи — это хорошо, только времени у нас в запасе немного. Я вас всех прошу без промедления поискать приемлемые варианты. Читайте, слушайте, покупайте. Каждый из вас, если наткнетесь на что-либо стоящее, немедленно звоните мне, будем встречаться и обсуждать. Авось выкрутимся. Желаю удачи!

Диалог 4

(происходил в том же кабинете и в том же составе в конце 2015 года)

Михаил Иванович: Ну что, братцы? Как-то все сложнее становится, а? И хохлы уперлись, и разлюбезные «партнеры» не ведутся на разводки. А тут еще турки разнуздались, надрали нам задницу. Нанесли публичное оскорбление нам. Нам! А мы и поистерить боимся, разве только их же помидорами отстреливаемся. Ну а вы что? Что молчите? Вы же обещали поискать подходящие идеи!

Красногорский Аркадий: Да все как-то надеялись, что само собой все рассосется. Впрочем, мне попалась одна любопытная книжка, недавно издана у нас в Москве. Могу поискать автора, может подскажет чего подходящего. Вообще, судя по тексту, он этакий мечтатель…

Михаил Иванович: Ну ищи своего мечтателя. Будет у нас свой кремлевский Мечтатель, хе-хе. Ишите выход, ребята, время жмет!

Диалог 5

(происходил в преддверии Нового 2016 года на пригородной вилле Михаила Ивановича; кроме него присутствовали братья Красногорские и Мечтатель).

Михаил Иванович: Ну, усаживайтесь, братцы. Пить, кушать будете? Старый год уходит, а вы все при делах.

Красногорский Борис: Мы почему напросились на встречу. Разыскали мы Мечтателя, побеседовали с ним. Нам показалось, что у него есть идеи, которые могли бы нам помочь.

Михаил Иванович: Ну и что же этот наш кремлевский Мечтатель понапридумывал?

Красногорский Аркадий: А вы послушайте его.

Михаил Иванович: Что слушать-то? Новогодние сказки?

Мечтатель: Стоп, господа-товарищи! Мне кажется, у нас возникает некое досадное недоразумение. Во-первых, я в вашу компанию не напрашивался, это вы меня уговорили. В любую минуту я готов откланяться. Кушайте, пейте и веселитесь без меня. Во-вторых, я четверть века прожил в Казахстане, и привык к тому, что к старшим по возрасту люди относятся с уважением. А я по своим годам для каждого из вас аксакал.

Михаил Иванович: Что же это получается, жили вы в Казахстане, нашли вас в Болгарии — все мимо России?

Мечтатель: Как сказать. По-вашему, может быть и мимо, однако в Москве я учился 8 лет. Сначала МГУ, потом аспирантура Академии Наук СССР. И после защиты кандидатской диссертации я в течение долгого времени жил и работал в РСФСР. В Казахстан я переехал лишь в 1985 году, еще в советские времена, по семейным обстоятельствам.

Красногорский Аркадий: Ну и как вам жилось в Казахстане?

Мечтатель: Грех жаловаться. И мы с женой, и наши дети — не олигархи, конечно, но и не бедствуем, деньги наши не ворованные, душа спокойна.

Михаил Иванович: Ну что ж, история вполне достойная. И Россия вам не чужая страна, и вы ей не чужой дядя. Если я ненароком вас чем-либо обидел, прошу извинить. Давайте перейдем к делу. Вас ознакомили с теми проблемами, которыми мы озабочены?

Мечтатель: Мне кажется, я понимаю, о чем идет речь. Готов изложить свою точку зрения, но предупреждаю, что я буду предельно откровенен и нелицеприятен. Ситуация сложная, не до хороших манер. Я вижу огромный клубок серьезных проблем, для начала их следует систематизировать. Первый и по времени, и по логике проблемный узел связан с позиционированием Россией и ее правящим политическим кланом самое себя в современном мире. Я сознательно употребляю термин «политический клан» и не называю его «политической элитой». Просто я убежден, что во всем мире политики в целом — это далеко не лучшие люди, а уж современные российские политики вообще ниже плинтуса.

Красногорский Борис: Вы как-то не очень жалуете наших политиков.

Мечтатель: Ну, такое уж у меня особое мнение, имею право.

Михаил Иванович: Ладно, давайте не будем отвлекаться на мелочи. Такой у него личный жизненный опыт.

Мечтатель: Ну, так вот. Для начала немножко новейшей истории. Вспомним, что все мы родом из Советского Союза. Того самого, крушение которого вы воспринимаете как величайшую катастрофу. Очевидно, что Россия всегда была несущим стержнем советского государства, к ней были пришиты все другие советские республики и так называемые страны народной демократии. Казалось, пришиты прочно и навеки. Неожиданно оказалось, что нитки сгнили, и лоскутья отвалились. Россия оголилась и скукожилась, но она продолжает осознавать себя прежней сверхдержавой, которую если и не любят, то должны хоть бояться. Ее одолевают мучительные фантомные боли по утраченному влиянию, гложет обида на весь мир из-за столь несправедливого развития событий. Долгие и трудные годы она глотает свои обиды, заигрывает с вчерашними врагами, номинированными званием друзей и партнеров, принимает от них жизненно важную помощь и, сжав зубы, терпит все это безобразие. Наконец, удача улыбается, темные нефтяные тучи проливаются изобильным золотым дождем — хватает и на необходимые бюджетные расходы, и на зримое повышение благосостояния граждан, и на современное оснащение армии. И даже запредельное воровство не в состоянии опустошить переполненную казну. Поскрипывая местами проржавевшими протезами, Россия грозно поднимается с колен, озирается и ожидает того к себе отношения, к которому привыкла в те времена, когда она была в обличье СССР. Ан не тут-то было, мир уже забыл об этом монстре и ведет себя независимо и фривольно. Возникает законное желание показать кузькину мать. Утвердить свое суверенное право вести себя в стиле сверхдержавы. Восстановить утраченное влияние в обширной зоне своих интересов. Ради этого готовы умирать под Москвой. Ведь на миру и смерть красна, не так ли?

И возрожденная Россия начинает двигаться как слониха в посудной лавке, мимоходом топча ценную антикварную посуду, милую сердцу благоприобретенных партнеров. Партнеры вздрагивают, глубоко задумываются и пытаются вразумить неуемную стихию. Безуспешно. Они всерьез пугаются, консолидируются и, насколько хватает у них умения и решимости, делают больно. Россия тут же недвусмысленно напоминает мировой общественности, что у нее есть такая дубина, которая способна превратить любого окаянного партнера в ядерный пепел.

Красногорский Аркадий: Стоп, стоп. По-вашему, получается, что именно Россия виновата во всех своих и мировых бедах, а они белые и пушистые?

Мечтатель: Никто в современном мире и не белый, и не пушистый. Я ведь уже намекал, что все политики не комильфо. Это на мой непросвещенный взгляд. Мое, простите, частное мнение. Каждый из них в конечном итоге преследует свои личные интересы, облекая их в интересы своей страны, своего гражданского слоя, своей политической партии. Дискуссии о том, какие из политиков более, а какие менее правы в том или ином конкретном случае, могут быть весьма увлекательными, но они способны съесть все время и не приблизить нас к позитивным результатам. Я предлагаю не затевать такую бессмысленную дискуссию, у нас ведь другая задача, не так ли? Мы лишь обрисовали в общих штрихах ту проблемную ситуацию, из которой мы хотим найти выход, верно? Все многообразие возможных выходов прежде всего полезно представить в виде двух крайних альтернатив: продолжать силовой сценарий или устремиться к компромиссу.

Красногорский Аркадий: А каков, на ваш взгляд, этот силовой сценарий?

Мечтатель: Продолжить разбой в посудной лавке. Усилить поддержку так называемых ополченцев российскими «добровольцами» и вооружением. На определенном этапе ввести, не скрываясь, регулярные войска. Как минимум, пробить широкий коридор по всему юго-востоку Украины. Расчленить ее и поставить на колени. На другом фронте — раскатать под орех ковровыми бомбардировками всех террористов на сирийской территории по принципу: кто против легитимнейшего президента Асада — тот террорист по определению. Попутно забросить на территорию близлежащей Турции пару тактических ядерных бомбочек, чтобы отбить охоту наносить оскорбления великой России. При необходимости расчехлить ядерную дубину так, чтобы друзья и партнеры сильно испугались и уползли в свои хатки. В крайнем случае — шандарахнуть этой дубиной, чтобы всем стало понятно, что мы не шутим.

Красногорский Борис: И вы полагаете, что такой вариант возможен?

Мечтатель: Я не берусь оценивать степень его вероятности, не я принимаю решения. Я лишь полагаю, что этот вариант неприемлем абсолютно. Он чудовищный. Более того, он бессмысленный. Причем не только в связи с тем, что он с высокой степенью вероятности ведет к уничтожению всего человечества. На этом пути сама Россия потерпит полный крах. Дело в том, что наши «друзья-партнеры» серьезно сосредоточились. Они беспрестанно будут заявлять, что не хотят эскалации в противостоянии с Россией, не готовы принимать Украину в свои союзы. Они будут твердить о том, что ни в коем случае не планируют ввода своих войск на украинскую территорию и не будут оказывать военного противодействия российским операциям в Сирии. Лишь помогут современным оборонительным вооружением, научат организовывать эффективное управление войсками. Начнется нешуточная мясорубка, в Россию потянутся караваны с гробами. Их будет так много, что не удастся зарыть их в землю тайно, втихомолку. А западные страны в военные действия вступать не будут, от них вы не услышите угроз — лишь горестные сетования, призывы к деэскалации и все более удушающие санкции. Ну и как в такой ситуации будете расчехлять свою ядерную дубину? На мой взгляд, это не вариант, а бред сивой кобылы. Если хотите его обсуждать — извините, без меня.

Михаил Иванович: Ну хорошо, отложим на время силовой вариант. А как вы видите то, что вы называете компромиссом? И вообще, возможен ли компромисс с врагами.

Мечтатель: Думаю, что есть надежда обойтись без душераздирающих сцен. Ваши, как вы выразились, враги (или все же друзья-партнеры?) вполне вменяемы. Они и сами готовы искать пути для достойного выхода из этого чреватого нешуточными опасностями противостояния. Тем не менее, совершенно необходимо для начала прекратить бездарно врать. Нужно напрочь забыть об этих постыдных попытках навесить лапшу на уши партнерам — это совершено бессмысленно, они российскую клюкву уже не воспринимают всерьез и еще очень долго воспринимать не будут. Нужно решительно дезавуировать кликушества, продолжающие раздаваться из того сумасшедшего дома, что нынче Думой зовется. Нужно решительно прихлопнуть рот рассупонившимся державным силовикам, которые все норовят поперед батьки в пекло. Нужно привести в чувство реальности весь дипломатический корпус во главе с их вальяжным предводителем. На мой взгляд, с учетом подробностей поведения российского МИДа, целесообразно даже изящно, но показательно сместить со своих постов наиболее одиозных персонажей. Нужно прекратить вакханалию с так называемыми «гуманитарными конвоями». Если хотите помочь оказавшимся в беде людям, делайте это по-людски. Не нарушайте правил трансграничного перемещения грузов, показывайте, что везете. Показывайте и украинским пограничникам, и наблюдателям ОБСЕ, Получайте официальные разрешения от властей страны, а не вторгайтесь в эту страну, неизбежно порождая всякого рода подозрения.

Красногорский Борис: И ради чего это надо — пятиться назад?

Мечтатель: А на этом фоне естественнее прозвучат признания о том, что на самом деле имели место досадные ошибки. Частично их причины связаны с некомпетентностью некоторых козлов отпущения; этих козлов следует назвать поименно и показательно наказать. Преимущественно же возникшие недоразумения проистекают из несовершенства нынешнего миропорядка, который установился со времен окончания второй мировой войны и перестал соответствовать современным реалиям. Эти несовершенства следует внятно описать и предложить способ их эффективного преодоления.

Михаил Иванович: А вот с этого места подробнее, пожалуйста.

Мечтатель: Извольте. Основной институцией, предназначенной для поддержания мирового порядка, является институция с абревиатурой ООН. Это расшифровывается как Организация Объединенных Наций, не так ли? По смыслу это некий мировой союз единомышленников. А на самом деле, объясните мне без лукавства, что же это за союз и кто там единомышленники? Я вас умоляю. Докатились уже до неразрешимого конфликта на границе России и Украины.

Михаил Иванович: А какой у России конфликт с Украиной? Это украинцы между собой разбираются неподалеку от наших границ.

Мечтатель: Ну, эта мантра уже никого всерьез убедить не сможет. Не позабудутся ни увлекательные крымские похождения российских вежливых, но сильно вооруженных и тщательно экипированных человечков, ни многочисленные «стрелковы-гиркины», нажимавшие на спусковые крючки в Донбасском регионе. Все это воспринимается как составные элементы бунта современной России против того миропорядка, который установился по результатам второй мировой войны. Нынче западный мир все более неудержимо консолидируется против взбунтовавшейся России. Для самой России гораздо логичнее консолидироваться вместе с этой частью мира против взбунтовавшегося терроризма. Если сделать это искренне, «друзья и партнеры» с облегчением раскроют свои объятия.

Михаил Иванович: А что конкретно делать-то?

Мечтатель: Для начала надо всем вменяемым и весомым нациям вместе с Россией выйти из ООН и ее многочисленных подразделений, выйти из всех полумертвых международных организаций, после чего все эти структуры фактически прекратят свое существование. Одновременно с этим следует учредить оборонный союз миролюбивых наций, которые принципиально отказываются от применения военной силы как средства решения своих геополитических задач. Наряду с этим этот оборонный союз должен сформировать свою союзную армию с такой сокрушительной мощью, чтобы никто в мире никогда не рискнул на него напасть.

Михаил Иванович: Всякая военная организация, любая армия является инструментом внешней политики своего государства. Каким образом может быть задан политический вектор такой армии, которая служит одновременно большому количеству очень разных государств?

Мечтатель: Военную организацию такого рода оборонительного союза следует избавить от каких-либо политических векторов. Она должна надежно купировать угрозу применения оружия массового поражения во всем мире и поддерживать такой режим, который исключает возрождение подобных угроз; эффективно отражать вероятную агрессию со стороны внешних врагов по всему периметру оборонительного союза; осуществлять превентивные специальные операции за пределами оборонительного союза для предотвращения вероятных военных угроз.

Михаил Иванович: Стоп, стоп! Но вы представляете себе, какую огромную и сложную работу необходимо проделать? Практически вы предлагаете весь мир перевернуть вверх тормашками!

Мечтатель: Ну да. Но таким образом Россия получит возможность убедительно продемонстрировать грандиозность своих планов и свое миролюбие уже в тот самый момент, когда она предложит партнерам обсудить этот проект. С этого же момента станут быстро стираться из их активной памяти подробности отравившего наши отношения конфликта. Потом будет долгая и сложная дипломатическая работа. Если проект окажется удачным, это навеки останется в памяти благодарного человечества. Если что-либо не получится — у России всегда будет убедительный повод упрекнуть в этом своих партнеров по переговорам.

Михаил Иванович: Да уж, толку с того, что их упрекать. Ну а если вдруг все же получится? Мы ведь утратим свой суверенитет! По крайней мере, его значительную и важнейшую часть.

Мечтатель: Ну а если такого рода оборонительный союз будет создан без участия России? Что в таком случае произойдет с ее суверенитетом? Учтите также, что для большей убедительности вам надо будет предложить пристойную формулу отката в Крыму. Например, двойное гражданство, и российское, и украинское для его жителей. К тому же, вполне вероятно, что украинские власти тоже захотят примкнуть к возникающему оборонительному союзу, а это естественный путь к восстановлению дружеских и союзнических отношений между Россией и Украиной.

Михаил Иванович: А как на такие зигзаги отреагируют россияне, воодушевленные недавними историческими победами и разогретые в своей ненависти к загнивающему Западу?

Мечтатель: Ну, на этот счет можно предпринять особые меры. В ваших же руках сокрушающе мощные инструменты пропаганды! Заточите их в другую сторону.

Михаил Иванович: Давайте поступим следующим образом. Вы пока поселитесь здесь. Вас разместят со всеми удобствами, а вы готовьтесь к разговору. Продолжим наши диалоги через пару-тройку дней.

Мечтатель. Ну, к разговорам, положим, я всегда готов. Как юный пионер к борьбе за дело Ленина — Сталина и Коммунистической партии.

Михаил Иванович. Ну-ну! Шутить изволите?

Диалог 6

(происходил в январе 2016 года на пригородной вилле Михаила Ивановича в формате его беседы с Мечтателем)

Михаил Иванович: Ну как, отдохнули на Новый год? На Рождество Христово? Не голодали?

Мечтатель: Не голодал, конечно. Но праздничного настроения как-то не ощутил.

Михаил Иванович: Ну ладно, не жалуйтесь на судьбу. Лучше давайте вернемся к нашим баранам. Что же это за особые меры, на которые вы намекали в прошедшем году?

Мечтатель: Меры эти по определению должны быть беспрецедентными. Они должны быть в состоянии перешибить целый ряд раскрученных трендов. Во-первых, это горячка насчет «Новороссии» и безбрежного расцвета Русского мира. Во-вторых, широко распространившаяся враждебность по отношению к «пиндосам», всяким разным европейцам с их враждебными принципами, украинцам и туркам, превращенным в одночасье в фашистов и бандеровцев. Кроме того, нельзя забывать об обидах в результате приватизации, а также о том, что все практически понимают, сколь огромное богатство прилипло к шаловлимым ручонкам современных властителей. Все эти компоненты вместе образуют такую гремучую смесь, которая способна при определенных условиях разнести все к чертям собачьим. Полагаю, что в этой ситуации невозможно обойтись без серьезных реформ в области ключевых сегментов человеческих сообществ — власти и собственности. Если в двух словах, государственную собственность нужно передать в собственность публичной деловой корпорации.

Михаил Иванович: Любопытно. Однако где-то я уже слышал о том, что корпоративное государство — это такая форма, при которой «друзьям все, а врагам закон». А в числе ревностных сторонников корпоративного государства называют такие малосимпатичные персоны, как Муссолини в Италии, Франко в Испании, Пиночет в Чили. Теперь и вы норовите попасть в эту славную компанию? Ведь вы именно о корпоративном государстве хлопочете?

Мечтатель: Ну уж нет! Это скорее нынешнее состояние дел в России отягощено многочисленными признаками корпоративного государства. Именно здесь власть и собственность стали практически неразличимы. Современная Россия управляется как корпорация, функционирование которой полностью подчинено задачам обогащения ее менеджеров. Граждане получают некоторые бонусы, достаточные для того, чтобы не задавать ненужных вопросов. Основные цели, преследуемые корпорацией «Россия» лежат не в сфере эффективности управления. Отнюдь. Главной ее целью является максимальное извлечение дохода от рентной экономики и диспропорциональное перераспределение его в пользу властвующих кланов.

Михаил Иванович: Слушайте, я терпеливо не обращал внимания на некоторые огрехи вашего, так сказать, «особого мнения». Но здесь вы хватили через край, это похоже на бездоказательное очернительство. На каком основании вы пришли к таким экзотическим выводам?

Мечтатель: Какая же тут, прости Господи, экзотика? Да и выводы эти, строго говоря, не мои, я лишь согласен с этой оценкой. Что же касается излагаемой мной парадигмы публичной собственности, то в ней государственная власть совершенно определенно отделяется от каких-либо форм распоряжения собственностью. Таким образом, корпоративная гидра власте-собственности разрывается на части. Власть уползает в государственные институции, а собственность укрывается в тени публичных деловых корпораций. Причем, что важно, государственный бюджет формируется за счет средств, выделяемых этими корпорациями в соответствии с их решениями, а никак не наоборот. У государства не должна болеть голова и не должны чесаться руки на предмет распоряжения материальными активами, в этом отношении оно всегда трагически не компетентно. Государство должно заботиться о своей безопасности, а пуще того — о безопасности проживающих на его территории людей.

Михаил Иванович: Ладно, замнем эту тему. Но вот что беспокоит. Как я понимаю, в вашей схеме не остается никаких возможностей рассчитывать на социальную помощь от государства: ни пенсий, ни пособий, ни страховки. Не получится ли так, что каждому отдельному гражданину достанутся смешные крохи, тогда как государство способно оказать ему более реальную помощь?

Мечтатель: Ну, во-первых, представьте себе: каждый человек будет гарантированно и регулярно получать рентные дивиденды. Кроме того, он может зарабатывать в результате своего труда по найму, получать доходы от своего личного бизнеса, малого, среднего или крупного, зарабатывать дивиденды от успешно размещенного капитала. Как он распорядится этими своими доходами, зависит от него. В любом случае его материальные успехи будут его личным достижением, а не подачками от государства на бедность. При этом у него появится возможность накапливать необходимые ему стратегические для него и его семьи ресурсы, с большей уверенностью планировать свои доходы и расходы на протяжении всей своей жизни. К тому же не запрещено родным и близким людям помочь попавшему в беду человеку, никто не отменяет также разного рода благотворительные акции.

А чтобы получить представление о том, на какую величину рентных дивидендов можно реально рассчитывать, достаточно знать, что, по расчетам академика Дмитрия Львова, стоимость природного капитала России составляет примерно 160 тысяч долларов на душу населения. Если добиться уровня рентабельности использования этих ресурсов в размере 10% в год, годовые дивиденды в пересчете на душу населения составят 16 000 долларов. Кстати, не одна лишь Россия столь сказочно богата природными ресурсами, что дивиденды от их эксплуатации с распределением на всех ее граждан способны этих граждан нешуточно обогатить. В этом плане большой интерес представляет сообщение о том, что астрофизик Грэг Лафлин из Калифорнийского университета вычислил, что суммарная стоимость всех природных ресурсов планеты Земля составляет пять квадриллионов долларов, т.е. более 700 000 долларов на каждую душу земного населения.

Похоже, что властвующие кланы, обладающие решающим влиянием в современной России, не готовы к подобной реформе отношений собственности, а жаль: такая реформа могла бы вывести ее к тем опережающим позициям в мире, о которых безнадежно грезят российские патриоты. Да и та жгучая проблема избыточной иммиграции неквалифицированной рабочей силы в Россию, которая вызывает столько отрицательных эмоций и апокалипсических предчувствий, могла бы разрешиться к всеобщему удовольствию. Ведь при этом буквально каждый российский гражданин стал бы получать осязаемый и регулярный прирост своих доходов как в виде дополнительных дивидендов от вовлекаемых в эксплуатацию ныне мертвых активов, так и в результате распределения значительно увеличивающейся массы обязательных платежей. К тому же можно быть уверенным, что той власти, которая решилась бы провести подобные реформы, благодарные российские граждане забыли бы все их прошлые прегрешения. Сколь бы грандиозными они ни оказались.

Михаил Иванович: Мысль интересная. А вы не думаете, что предлагаемые вами идеи столкнутся с решительным неприятием со стороны подавляющей части нашего народа? Ведь это гимн индивидуализму в стране, где людям издавна привито коллективистское сознание!

Мечтатель: Ну, во-первых, страстная любовь к коллективности способна угасать в тех случаях, когда появляется реальная возможность приобрести материальные блага для себя и своих близких, не так ли? К тому же по сути это ни в коей мере не гимн индивидуализму, скорее это гимн разумному и эффективному сотрудничеству свободных и обеспеченных людей. Да я и не предлагаю насильно навязывать всем без исключения гражданам новые формы экономического поведения. Надо лишь дать эту возможность тем людям, которых это заинтересует, остальные могут сохранять привычные для них отношения с государством. А дальше — свободная конкуренция разных хозяйственных укладов. Такое устройство человеческого сообщества способно создать реальную основу для выстраивания свободного социального пространства, включающего в себя множество важных измерений, в числе которых и механизмы социализации личности, и образовательные процессы, и правовые основы регулирования человеческих отношений.

Михаил Иванович: Но это, как я понимаю, уже новая тема? Дайте мне обмозговать все то, что я услышал сегодня. Для продолжения встретимся через несколько дней.

Диалог 7

(происходил в январе 2016 года в пригородной резиденции Михаила Ивановича)

Михаил Иванович: Ну, что сегодня нового вы мне расскажете? Если я правильно понял, речь пойдет о «свободном социальном пространстве». Верно?

Мечтатель: Верно. Но сначала несколько слов в продолжение прошлой темы. Я хотел бы заметить, что эффективное реформирование государственной собственности с сопутствующим обеспечением законных прав каждого человека на его частную собственность невозможна при отсутствии всеобъемлющего и непредвзятого контроля над собственностью, над ее движением и превращениями. Это означает, что вся собственность, законно принадлежащая гражданину либо тому или иному сообществу граждан, должна быть зарегистрирована в качестве несомненной принадлежности конкретному собственнику.

Михаил Иванович: Это вообще о чем? И как это обеспечить?

Мечтатель: Прежде, чем всерьез браться за защиту собственника от посягательств, надо убедиться в том, что источники происхождения этой собственности законны. В случае с материальными и нематериальными активами никаких препятствий этому нет — ныне существующие инвентаризационные процедуры вполне пригодны для решения таких задач. Сложность возникает лишь в отношении денежных средств. Эта сложность устранима лишь в случае, если мы откажемся от наличного оборота денег вообще.

Михаил Иванович: Вообще — это никаких наличных денег?

Мечтатель: Да. В наличном обороте можно оставить только металлическую мелочь. Все сколько-нибудь серьезные денежные ресурсы — на прозрачных банковских счетах. А кому нужна банковская тайна, если деньги честные и если они надежно защищены? Наоборот, прозрачную собственность легче уберечь от покушений на ее незаконный отъем. А существующие уже ныне технические средства вполне могут обеспечить весь объем возросших безналичных платежей.

Михаил Иванович: Но ведь не случайно во всем мире и все банки как святыню оберегают тайну вкладов. Это основа финансовой безопасности для любого владельца банковского счета.

Мечтатель: Отнюдь! Если современные хакеры проникают в любые базы данных, как можно надеяться на то, что твоя финансовая ситуация останется тайной за семью печатями? С другой стороны, защита имущественных прав граждан может осуществляться с гораздо большим успехом и эффективностью в результате того обстоятельства, что в этом случае с любого виновника проще взыскать компенсацию за причиненный им материальный ущерб. Всегда и всем будет известно, какие ресурсы имеются в его собственности в каждый данный момент. Более того, даже в случае, если у него на счету в какой-то момент пусто, известно, что у него вне всякого сомнения будут поступления законных дивидендов как члену публичной корпорации. И на эти поступления могут быть наложены судебные аресты. Это обстоятельство способно перевернуть всю систему судопроизводства, а также доминирующие в обществе стереотипы на этот счет. Одно дело, если ты нанес материальный ущерб человеку, а с тебя нечего взять: либо у тебя ничего нет за душой, либо все, что у тебя есть, ты надежно перепрятал. Ну, посадят тебя в тюрьму, отсидишь назначенный срок и выйдешь на свободу с чистой совестью и с полными карманами. А тот, кто из-за тебя понес материальные потери, никакой компенсации не дождется. Совершенно другая картина вырисовывается в случае, если все твои активы прозрачны. В этом случае тебя и тюрьмой пугать не надо: не раньше, так позже по решению суда из тебя вытянут все, что ты задолжал, да еще и судебные издержки заставят компенсировать.

На практике такая ситуация приведет к тому, что подавляющая часть судебных дел будет сведена к арбитражному судопроизводству, а уголовное преследование будет применяться лишь к злостным рецидивистам и тем, кто совершил особо тяжкие умышленные преступления и должен быть изолирован от свободного общества с целью предотвращения новых преступлений. Таким образом, судебные приговоры утратят свою мстительную компоненту, перестав, по существу, служить наказанием за противоправное поведение, и будут приоритетно ориентированы на возмещение ущерба пострадавшей стороне и недопущение рецидивных преступлений. При этом в состав возмещаемого ущерба необходимо включать и затраты на содержание преступника в местах лишения свободы, причем эти места могут быть устроены вполне комфортно для тех, кто в состоянии оплатить этот комфорт своими средствами из законных и прозрачных источников. Такая пенитенциарная система может стать предметом частного бизнеса. Более того, даже судебные организации вполне себе могут быть частным предприятием. Для этого достаточно соответствовать требованиям профессиональной квалификации и отправлять правосудие исключительно прозрачно для гражданского общества и для специальных надзорных органов.

Михаил Иванович: Ну вы и загнули, и суд готовы превратить в частную лавочку.

Мечтатель: А отчего вы так удивляетесь? Вы что, не помните, что в советские времена все нотариальные конторы были принципиально государственными? Такие важные чиновники были, к ним на поклон выстраивались в огромные очереди, как за импортным дефицитом. А сейчас это частный бизнес, работает на конкурентной основе, и это не хуже по качеству услуг, а много лучше. К тому же государственные средства не расходуются, те люди, которым нужна та или иная конкретная нотариальная услуга, именно эту услугу и оплачивают.

Вообще-то решение разных проблем, связанных с разработкой, совершенствованием и практическим использованием системы правоохранительной деятельности считается одной из важнейших функций современного государства. Более того, в том формате, в котором организовано мировое человечество, эта функция выглядит как государствообразующая. Она представляется имманентно присущей именно государству настолько, что не возникает и мысли о том, что она могла бы осуществляться не хуже, а много лучше, если бы люди существенно ограничили те функции, выполнение которых поручается исключительно государству. В правоохранительной практике приоритеты особенно недвусмысленно закрепляются за государством в ущерб отдельным людям и их объединениям. Особенно этот явный крен в сторону государственных интересов заметен и бесспорен в государствах с авторитарным режимом власти, однако и в государствах с более или менее демократическими формами правления отдельным индивидам нелегко противостоять мощной и сокрушительной государственной машине.

Михаил Иванович: И хваленая демократия не выручает?

Мечтатель: Демократия — это не палочка-выручалочка для автоматического решения всевозможных проблем. Правоохранительная система многофункциональна. Ядром этой системы является право как некий свод универсальных правил поведения, которым обязаны следовать граждане данного государства и за нарушение которых они могут быть подвергнуты наказанию. На заре своего возникновения правовые предписания сводились к достаточно лапидарным десяти заповедям, к настоящему же времени они многократно усложнились. Масса законов, подзаконных и нормативных актов постоянно разбухает и усложняется, парламент на каждый чих творит отдельный закон, нередко они противоречат друг другу, основному закону — конституции, международным актам, ратифицированным государством. В результате простой гражданин оказывается не в состоянии ориентироваться в этом бедламе без консультации специалистов, что порождает чудовищное количество стряпчих и необходимость оплачивать их дорогостоящую помощь. В результате полновесной защитой могут пользоваться лишь те, кто может за это заплатить, либо те, кто в силу своей подготовки и осведомленности способен самостоятельно разобраться в хитросплетениях действующего законодательства.

Но все это лишь цветочки. Ягодки начинаются тогда, когда действующие законы обходятся или напрямую нарушаются в угоду так называемым «государственным интересам» либо влиятельным персонам. Юстиция, являющаяся синонимом справедливости, при этом превращается в насмешку над справедливостью и в ее попрание, тем более, что законы, как правило, предусматривают довольно широкий разброс в тех решениях, которые допускаются в определенных юридических ситуациях. За одинаковые уголовные преступления, например, можно назначить и 2, и 10 лет лишения свободы, тогда как нюансы в трактовках конкретных деяний весьма сложно оценить точно и справедливо.

Повторюсь, такого рода проблемы неустранимы в любом государстве, независимо от его политического устройства. В авторитарных же государствах в этом деле творится такой трэш и беспредел, что всерьез рассуждать о системе охраны права было бы попросту смешно, если бы это не было так грустно. В этом случае впору скорее вести речь о системе его попрания. Особый драматизм ситуации заключается в том, что правоохранительная система необходима, без нее не обойтись. В современном мире бесчинствует насилие, люди не останавливаются перед тем, чтобы применить его к другим людям ради удовлетворения своих притязаний, причем так было всегда в истории человечества, и вполне вероятно, что еще очень долго так будет. Это обстоятельство диктует необходимость коренным образом совершенствовать основные принципы и подходы к формированию правоохранительных систем.

В самом разнообразии и запутанности правовых предписаний и запретов проявляется стремление современного государства унифицировать как можно более широкое поле индивидуальной жизнедеятельности, урегулировать человеческое поведение под углом зрения того, что удобно для данного государства с точки зрения тех людей и структур, которые обладают в нем достаточной властью. Не удивительно, что приоритетными предписаниями, содержащимися в государственных законах и законодательных актах, оказываются именно те нормы, которые касаются государственных интересов. Попробуйте, будучи гражданином самого что ни на есть демократического государства, отказаться защищать его в условиях войны. Или попробуйте нарушить налоговое законодательство и уклониться от уплаты налогов. В подобных случаях вы без промедления ощутите на себе карающий меч правосудия.

Особенное значение этот сложный узел взаимоотношений индивида с государством приобретает в силу того, что именно эти отношения имманентно включают в себя возможность, а нередко и необходимость насилия над личностью. И именно на этом поле государство зачастую выступает в особенно циничной и ханжеской роли. Если верить декларациям, чуть ли не главной своей целью государство видит обеспечение безопасности своих граждан, и для этого на средства налогоплательщиков оно создает и содержит мощный репрессивный аппарат. Авторитарные режимы в этом отношении более прямолинейны и откровенны, демократические государства искуснее лавируют, но суть остается одна и та же: декларируя заботу о безопасности своих граждан, государство подвергает их чудовищной опасности и репрессиям в угоду государственным интересам, каковыми они видятся властвующим политикам.

Подмена происходит уже в процессе выработки законодательства, на поддержку которого мобилизуется вся правоохранительная система. Государство может принять закон о всеобщей воинской повинности, и в армию будет призван любой гражданин, даже если он последовательный пацифист. Никто у него не спросит, начинать или нет войну — и он будет убит на этой войне. Государство ужесточит режим прохождения своих граждан через границу, и они не смогут продолжать привычную торговлю продуктами своего хозяйства, хотя еще вчера никаких препятствий этому не было. А пограничники и таможенники зорко проследят, чтобы никто не нарушал закон о государственной границе, ну разве что за взятку. Государство введет жесткий визовый режим для граждан тех или иных государств, и допуск их в страну будет серьезно затруднен; введет разрешительный порядок выезда и создаст массу проблем при осуществлении поездок за границу. Гражданам каких-то государств даруют безвизовый режим, а граждан других государств обложат труднопроходимым частоколом ограничений в получении визы. А ведь по сути дела это не что иное, как сегрегация людей на основе их гражданской принадлежности тому или иному государству! И так в отношении тысяч простых и сложных проблем, возникающих повседневно во взаимоотношениях индивида с государством.

Михаил Иванович: И какой же выход из этого болота?

Мечтатель: Правоохранительная система должна претерпеть существенную модификацию по сравнению с ее нынешним состоянием. Прежде всего, эта модификация должна коснуться применяемых в обществе законов. Полный свод этих законов не должен стремиться к регламентации всех многообразных сторон жизни человека. Под запрет должны попасть лишь такие действия, которые влекут за собой реальный или потенциальный ущерб. Законы, принятые и действующие в человеческом сообществе, должны быть сравнительно немногочисленны, лаконичны, точны и безальтернативны. Главной их целью должно стать пресечение всех видов насилия, угрозы насилием и призывов к насилию над личностью, умышленного причинения ей ущерба, материального или морального. Каждый вид преступных действий должен предусматривать лишь строго конкретные судебные меры либо весьма узкий их диапазон. При этом такие меры не должны формулироваться в терминах наказания за содеянное, судебное преследование нельзя подчинять мстительным целям. Главное его предназначение — обезопасить людей от насилия со стороны потенциально опасного субъекта, оно должно содержать в себе средства, лишающие его самой возможности совершать насилие. В такой трактовке практически должна исчезнуть разница между, скажем, убийством и попыткой совершить убийство. В равной степени такой подход диктует столь же решительные меры и в отношении душевнобольного: если мы не наказываем преступника, а лишь ограждаем других граждан от его посягательств, а его ограждаем от вероятности совершить насилие, какая разница, в своем он уме или сумасшедший?

Подобный подход к оценке правонарушений влечет за собой необходимость реформирования всего того, что мы называем ныне системой исполнения наказаний. Если мы отказываемся от наказаний в адрес правонарушителей, то и подобная система теряет свой смысл. Однако если мы озаботились проблемой эффективной защиты людей от какого-либо ущерба в результате действий правонарушителей, мы обязаны адекватно и последовательно принимать меры к лишению правонарушителей самой возможности осуществления подобных действий. Так, нарушителя правил дорожного движения необходимо лишить права управлять транспортом. При этом тот факт, что его правонарушение не повлекло за собой тяжких последствий, не имеет существенного значения. Если человек склонен к совершению подобных правонарушений, когда-нибудь он может стать причиной аварии, в результате которой пострадают ни в чем не повинные люди — а мы обязаны предотвратить саму возможность для такого рода событий. Если человек совершил насилие, либо даже обнаружил склонность к этому, его необходимо изолировать, лишив его самой возможности наносить ущерб другим людям и защитить его потенциальные жертвы. Тем более персоны, склонные к насилию, не должны иметь ни малейшего шанса на обретение сколько-нибудь заметных властных полномочий. Если человек, имеющий в силу своего положения доступ к принятию решений, затрагивающих благополучие других людей, совершил недобросовестный поступок, несовместимый с кодексом поведения социально ответственных персон, его необходимо лишать самого права занимать такие позиции в обществе. В значительной мере подобные меры необходимы в отношении недобросовестных судей, политиков, разного уровня менеджеров, имеющих возможности и права принимать такие управленческие решения, которые ведут к последствиям, важным для жизни других людей. И речь в данном случае идет не о наказании либо мести, это лишь вопрос профессиональной непригодности. Никто ведь не допустит дальтоника к управлению транспортным средством, не так ли?

Краеугольным камнем доктрины правопорядка должно стать устранение всех видов насилия, как явного, так и латентного, из практики межличностных отношений и взаимодействия индивидов с социальными организациями. Наиболее очевидны примеры насилия над личностью, связанные с физическим принуждением или нарушением имущественных прав. Гораздо менее очевидны, но, пожалуй, несравненно более трагичны для свободы личности случаи, связанные с духовным насилием. Такого рода насилие гораздо труднее распознать, оно не столь очевидно. Связанные с ним проблемы особенно актуальны в авторитарных социальных общностях. Духовное насилие реализуется с применением механизмов подавления плюрализма в мыслях, убеждениях и действиях членов такого рода сообществ. В демократических сообществах духовное насилие присутствует в более завуалированном виде и осуществляется с помощью механизмов промывания мозгов, продавливания тех или иных социальных мифов. Эти мифы, будучи интернализованы индивидами в процессе социализации их личностей, являются весьма действенным и коварным средством духовного закабаления людей.

Узловым моментом правоохранительной системы и средоточием ее решающих недостатков является то, как устроено судопроизводство, и каковы характеристики самого суда. Стандартный лозунг в этом отношении заключается в требовании независимости суда как способа обеспечения справедливого судопроизводства. При этом обычно забывают уточнить, от кого и от чего суд должен быть независим. Абстрактное применение принципа судебной независимости не только не обеспечивает справедливого и эффективного судопроизводства, но может и натворить огромных бед. Если судебная система превращается в закрытую корпорацию, судьи в ней творят что хотят, судебные решения определяются тем, на какую мзду может рассчитывать судья, а любые попытки извне добиться законности и справедливости разбиваются о строй радетелей незапятнанности судейского мундира. И такая ситуация — не просто комедийная фантазия, это в значительной степени трагическая реальность. Суд становится все более «независимым» — независимым от граждан, от закона, от морали, от эффективного контроля со стороны специалистов и средств массовой информации. Сохраняется лишь его зависимость от органов исполнительной власти, только она способна отрезвить опьяневших от вседозволенности судейских — тогда, когда ей это нужно. На самом же деле суд должен быть полностью прозрачным для граждан, зависимых от них и от надзора со стороны профессионального сообщества.

Внимательный и непредвзятый анализ убеждает в том, что государство как таковое принципиально не способно эффективно исполнять многие из тех функций, которые оно склонно относить к области своей компетенции. В частности, государство является лукавым и скверным учителем и воспитателем, оно своим вмешательством наносит катастрофический ущерб процессу социализации личности на всех его жизненных этапах.

Михаил Иванович: На каких таких этапах?

Мечтатель: Ну, например, на этапе образования. Это такой этап, который, по сути, длится чуть ли не всю человеческую жизнь. А качество этого важного во многих отношениях процесса и его фактические результаты, мягко говоря, далеки от совершенства.

Михаил Иванович: Ну ладно, вы столько всего наговорили, что голова пухнет. Я даже встревать в дискуссию перестал. Надо на досуге во всем разобраться. А если подытожить, что у нас вырисовывается в сухом остатке?

Мечтатель: Если все, о чем мы говорили, свести в крупные блоки проблем, которые России предстоит преодолеть, то вырисовывается следующая картина.

1. Россия может обрести безопасность от нападения со стороны враждебных вооруженных сил и международного терроризма в результате интеграции с межгосударственным военным союзом, обладающим подавляющей военной мощью. При этом она получит возможность многократно уменьшить расходы своего военного бюджета.

2. Россия может полнокровно включиться в глобальную экономику и получить возможность опираться в своем развитии на мировые рынки капитала и новых технологий.

3. Радикальная реформа собственности и институтов власти создаст необходимые условия для существенного роста благосостояния российских граждан и обретения ими экономической свободы.

4. На этой базе станет возможным беспрецедентное увеличение степеней свободы социального пространства в стране.

5. Коренная реформа в области права и судопроизводства приведет к созданию атмосферы справедливости и безопасности российских граждан и их объединений.

6. Реформа в области образования позволит создать малозатратную, гибкую и эффективную систему получения российскими гражданами необходимых им знаний в течение всей их жизни.

Мне кажется, что это совсем не плохой сценарий для России!

Михаил Иванович: Ладно, я с этим поработаю, а вы отправляйтесь к своей семье. Надеюсь, что к весне вы узнаете о результатах.

Занавес. Очень похожий на железный.

Диалог 8

(происходил по телефону между Михаилом Ивановичем и Мечтателем в первой половине 2024 года)

Мечтатель. Алло! Алло, я вас слушаю. Я слушаю вас, почему вы молчите?

Неизвестный мужской голос. Вы мечтатель?

Мечтатель. Ну да, в известной мере. Были времена, когда меня прозвали кремлевским Мечтателем. Но вся эта история давно закончилась, чему я весьма рад.

Неизвестный мужской голос. Не кладите трубку! Сейчас с вами будут разговаривать.

Михаил Иванович. Мечтатель, так перетак… Куда ты пропал? Мы тебя которую уже неделю днем с огнем ищем и нигде не находим.

Мечтатель. Михаил Ианович???

Михаил Иванович. Да какой я тебе, к чертям собачьим, Михаил Иванович? Это старая кликуха, которую уже все позабыли, а ты все мусолишь ее. Ты что, не знаешь как меня на самом деле зовут?

Мечтатель. Знаю, конечно. Ну и как мне теперь к тебе обращаться? Может быть, Володя? Или все же Вован? И отчего это ты кликушествуешь: не могу найти, куда потерялся… Ты что, забыл тот день в январе 2016 года, когда отправил меня домой и обещал хорошенько обмозговать и сообщить мне о своих решениях? А ведь с тех пор еще и десяти лет не прошло.

Михаил Иванович. Ладно, ладно, ты чего вскипятился? В те времена, как я помню, ты был поспокойнее.

Мечтатель. Ну хорошо, буду холоден как мрамор. А чего ты вдруг меня хватился? Что случилось?

Михаил Иванович. Посоветоваться хочу. Очень тяжело стало и внутри страны, и снаружи. Никакие маневры не приносят позитивных результатов, все рушится, все ускользает из рук.

Мечтатель. И что, Западный мир таки да заточился против твоей России? Я имею в виду против такой России, каковой ты ее позиционируешь.

Михаил Иванович. Да уж, заточился. Еще как!

Мечтатель. И что, россияне взбунтовались против той мясорубки, в которую ты их затолкал непонятно для чего?

Михаил Иванович. Бунтуют…

Мечтатель. Наползает угроза полного краха?

Михаил Иванович. Какой там наползает? Уже налетает.

Мечтатель. Но ты хоть помнишь, что именно обо всем об этом я тебя предупреждал в тех наших дикуссиях?

Михаил Иванович. Да помню, помню. Поэтому и разыскиваю тебя. Может быть, придумаем что-нибудь дельное?

Мечтатель. Нет, Михаил Иванович, не придумаем. Не из-за личных обид, а по куда более важным причинам. Вы умудрились бесповоротно пересечь настолько чувствительные красные линии, что после этого вам уже никто и никогда не поверит и не простит. Кроме того, есть и другая, личная причина. Меня включили в состав первой очереди переселенцев на Марс и сейчас все мое время подчинено подготовке к перелету. Я надеюсь, что ваш знаменитый «Новичок» (его впору уже называть «Старичок») не успеет догнать меня на Земле, а уж на Марсе у него не будет никаких шансов.

Михаил Иванович. Не играй с огнем, не замечтайся сверх меры. Ты ведь знаешь, руки у нас длинные, и на Солнце достанем, не то, что на Марсе…

Мечтатель. А вот это вряд ли. Прошли те времена безвозвратно. Кстати, наш лидер движения по колонизации планеты Марс Илон Маск с самого начала декларировал в качестве ключевого принципа, что марсианская колония не будет в подчинении у людей Земли и марсианские жители будут выстраивать свое социальное пространство по своему усмотрению, не копируя бездумно те модели, которые укоренились на Земле. Удивительный человек этот Илон Маск, не устаю им восхищаться. Мало того, что он блестяще двигает технико-технологический прогресс в весьма важных и разнообразных отраслях, но и социальную проблематику он понимает и чувствует точно и адекватно.

Пи-пи-пи-пи… связь оборвалась.

Часть 2 

Хроники марсианского коллоквиума

Замечательное чувство — знать, что ты сам строишь мир.

Айзек Азимов

Открытие коллоквиума

Модератор: Добрый день, уважаемые коллеги! От всей души приветствую участников делегации ведущих социальных аналитиков, представляющих здесь Земную цивилизацию. Очень хочется надеяться, что ваше пребывание на нашей планете, обмен мнениями и дискуссии, которые нам предстоят, окажутся полезными, интересными и комфортными для всех нас. Мы, марсиане, уже освоились в ставшей привычной нам физической среде, но мы понимаем, что для вас пребывание здесь таит в себе возможность разного рода неожиданностей и неудобств. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться в нашу службу поддержки, она всегда готова своевременно и эффективно вам помочь.

Содержательная часть коллоквиума начнется завтра с утра. У каждого из вас есть проектное предложение по перечню социальных проблем, предлагаемых к обсуждению и по графику предстоящей нам работы. Всех прошу внимательно ознакомиться с этим проектом. Дружно и взаимо-благосклонно поспорим. Ведь в спорах иногда все же рождается истина, не так ли? Далее сегодня наших гостей ждут разнообразные экскурсии по местам боевой славы покорителей свирепого Марса, конечно же обед и ужин, а также дружеская вечеринка. Не бойтесь потеряться, я буду неотлучно с вами. Не прощаемся.

---

День 1-й
Противостояние глобальным угрозам

Модератор. Доброе утро, дорогие друзья! Сегодня мы приступаем к исполнению нашей дискуссионной программы. У нас есть список тех участников коллоквиума, которые желают выступить со своими сообщениями. Предварительно мы провели жеребьевку и определили очередность ваших выступлений. В случае, если кто-либо из тех, кто не записался для выступления, захочет выступить после того, как он выслушает всех ораторов, ему будет предоставлено слово. После того, как выскажутся все желающие из состава землян, мы предоставим слово эксперту от планеты Марс. Каждый выступающий может быть уверен, что он не будет ограничен ни по длительности, ни по содержанию им сказанного. Абсолютно все выступления будут записаны и каждый желающий получит экземпляр этой полной записи. Затем у нас будет время для осмысления услышанного, для экскурсий, для неофициального общения и, естественно, для питания и для отдыха. На вечерних заседаниях будут дружественные общие дискуссии. Возражений, замечаний нет? Хорошо. Я приглашаю к микрофону первого из списка сегодняшних ораторов.

ЗЕМЛЯНИН №1.Уровень имеющихся в мире ядерных вооружений и реальные перспективы их безудержного распространения создают угрозу катастрофической для нашей планеты мировой войны с применением оружия массового поражения. Между тем, в массовом сознании посеяна и застряла мысль о том, что никто в мире, будучи в здравом уме, не рискнет первым использовать ядерное оружие и оно на самом деле не несет в себе реальной угрозы. Эта убаюкивающая мысль разбивается однако об тот печальный факт, что ведущие фигуры властвующих в тех или иных государствах политических кланов все более часто и все более явственно демонстрируют дефицит того самого здравого смысла, тогда как мировое сообщество устроено таким образом, что оно лишено реальных возможностей купировать влияние подобных фигур на судьбоносные процессы.

Сказать, что человечество не озабочено устранением этой угрозы и ничего для этого не предпринимает, было бы ошибкой. Давно уже выстроена целая система глобальной безопасности, созданы и ретиво функционируют соответствующие институции, такие как ООН, ОБСЕ, международные советы, комитеты — в нашем мире их множество. Для финансирования их деятельности выделяются отнюдь не малые средства: годовой бюджет лишь самой ООН приближается к сумме в 6 миллиардов евро. И деньги эти поступают не из благотворительных фондов, а из государственных бюджетов стран-участников, то есть из заработков налогоплательщиков, у которых никто не спрашивает даже согласия на такое использование их налоговых платежей. Международные институции усердно работают, бесчисленные международные бюрократы пользуются уважением простых граждан и благодарностью со стороны членов своих семей, но проблемы, решение которых является их святой обязанностью, не разрешаются, а все более запутываются. Столь печальное состояние дел давно уже стало очевидностью для самих международных политиков, некоторые из них откровенно высказываются на этот счет. Владимир Зеленский, молодой человек, неискушенный политик, волею случая оказавшийся на высокой ступени мировой политической площадки в должности президента Украины, в своем выступлении на 76-й сессии Генеральной Ассамблее ООН выразил свою благодарность тем государствам и международным организациям, которые приняли участие в первом саммите Крымской платформы за деоккупацию Крыма. Он отметил, что этот их поступок свидетельствует об их преданности основным принципам Организации Объединенных Наций, тогда как сама эта организация попросту проигнорировала такую важную площадку, нацеленную на противодействие нарушениям норм международного права. В связи с этим украинский президент посетовал на то, что «в мире больше никто не чувствует себя в безопасности. И не может спрятаться за международным правом, как за каменной стеной». Он предположил, что «это может привести к обрушению всей архитектуры международных отношений. Тогда у нас действительно не останется никаких правил, кроме права сильного. Это будет мир, в котором вместо коллективной работы будет главенствовать эгоизм, мир, в котором будет все больше и больше диктата, и все меньше равноправия, меньше реальной демократии и свободы. Ведь что такое государственный суверенитет? Это прежде всего вопрос свободы, свободного выбора своей судьбы для каждого человека, для народа, для государства». Весь этот выше изложенный текст, в отличие от остальной части своего выступления, Владимир Зеленский произнес на русском языке и поведал, что тем самым он повторил слово в слово то, что сказал его тезка, российский президент Владимир Путин в ходе его выступления в 2007 году.

Зеленский напомнил участникам Ассамблеи о том, что «в 1945 году в Крыму состоялась Ялтинская конференция, где закладывались новые основы мирового порядка и было решено провести первую Конференцию по созданию ООН». А теперь «и Ялта, и Крым восьмой год оккупированы». В связи с этим резонным выглядит его вопрос к аудитории: «Как мы хотим оживить ООН, если место, где зарождалась идея ООН, оккупировано постоянным членом Совета Безопасности ООН?», причем «из уникальной природы сделали военную базу. Вместо фауны и флоры там флот и солдаты. А в душах крымчан противоположная миру проблема — не глобальное потепление, а глобальное опустошение».