Бесплатный фрагмент - Зачем приходят в этот мир поэты…

Памяти моей мамы и её поколения.

Героев, мечтателей, учёных...

Предисловие

В дни, когда сердце переполняют чувства, и когда разум уже не в силах дать ответ на все вопросы, что теснятся в голове — необходимо срочно что-то, что возвращает к самому себе. Что-то, что помогает вернуть утраченное душевное равновесие. И тогда руки сами собой невольно тянутся к книжной полке, к чуть потрёпанному томику любимых стихов. У каждого он свой, заветный! Открывая его, словно приоткрываешь невидимую дверь из повседневности, из прозы и удивительным, непостижимым образом попадаешь совсем в другую реальность — в загадочный безграничный мир поэзии. Давайте приоткроем эту дверь вместе с автором, задавшимся вопросом, — зачем приходят в этот мир поэты…

Зачем приходят в этот мир поэты?

Чтобы сердца тревожить наши?

Чтобы отточенными рифмами

своими, как смычками,

водить по струнам наших душ?

Чтобы, играя на божественной свирели,

заставить плакать нас и веселиться?

И хоть на чуть иными становиться…

Скажи, для этого рождаются поэты?

Приходят в этот непонятный мир…

Если задаться вопросом, в чём главная миссия поэтов? Они дают речь эпохе, в которой живут, и в тоже время их голос устремлён в вечность. И о чём бы ни писал поэт, он подводит итог всему, что было до него, что происходит сейчас, и в тоже время он устремляет свой голос к будущим поколениям.

«Поэт в России — больше, чем поэт.

В ней суждено поэтами рождаться

лишь тем, в ком бродит дух гражданства,

кому уюта нет, покоя нет.

Поэт в ней — образ века своего

и будущего призрачный прообраз.

Поэт подводит, не впадая в робость,

итог всему, что было до него…»

Так написал когда-то «вечный пилигрим» Е. Евтушенко.

Русский язык, на котором мы думаем, излагаем свои мысли, признаёмся в любви и видим сны, настолько богат, объёмен, настолько сам по себе жив, многогранен и просто красив, звучен, что не писать стихов на нём невозможно! Он создан для стихов, поэтому поэты русские будут всегда!

«Как материал словесности, язык славяно-русский имеет неоспоримое превосходство перед всеми европейскими».

А. С. Пушкин

«Русский язык — язык, созданный для поэзии, он необычайно богат и примечателен главным образом тонкостью оттенков».

П. Мериме

---

Просторная русская фраза,

Неспешная русская речь,

Служить бы тебе без отказа,

Лелеять тебя и беречь.

Возвышенных слов перекличку

Вести до последних минут

И дерзкую эту привычку

Представить на Божеский суд.

Б. Дижур

В частных французских школах есть такой предмет «версификация» — умение составлять разным метром и в разных формах стихи. По крайней мере, в середине XX века у французов ещё это было. Было когда-то и в России…

Юных французов и русских учили писать стихи не потому, что они непременно должны стать поэтами, а потому, что человеку крайне полезно оттачивать мысль и вкладывать её в маленькую гармоничную форму, отражающую глубину своего некого чувства.

Ведь что такое стих? Это обычно довольно небольшой по объёму текст, бывает даже всего четверостишие, но туда нужно вложить, зашифровать огромный смысл. И этот текст максимальной плотности и есть высшая форма существования языка.

И вот в такую форму нужно суметь вместить глубокий смысл и силу чувств переживания, и мысли бьющийся порыв…

В текст, в котором может быть вполне сакральный смысл, не всем понятный, скрытый от недобрых глаз…

И там, где в прозе автору порой и трёх страниц не хватит сказать, что хочется ему, поэту иногда достаточно и строчки, чтоб донести до нас, что он имел в виду…

И в этом магия поэта — в развитии краткого сюжета, и волшебство его, и боль, и муз стремлений боевой…

Поэт — аккумулятор мысли ёмкой, лаконичной, и вместе с ней он заряжает нас…

Он силы тратит втрое больше чем тот, кто в прозе удивляет нас!

Принятое в Российской империи обучение музыке, танцам, вокалу, живописи, версификации, или по-простому стихосложению, ушли от нас в безвозвратное прошлое и, увы, навсегда затерялись где-то в Серебряном веке… Современность предлагает другие требования к человеку, более прагматические и материальные. И можно спорить, хорошо ли это или плохо? — и умение слагать стихи совсем не важно в наши времена! Но то, что не рождаются по-настоящему великие: философы, мыслители, поэты, нам стоит удивляться ли тогда…

Введение

Поколению, которому посвящена эта книга и к которому принадлежат её главные герои, выпала нелёгкая доля. Военное полуголодное детство и юность, полная испытаний. Бесконечная тревога за отцов и братьев, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. Война отобрала не только мирное, беззаботное детство, но и отнимала близких, родных людей! И, конечно, особый счёт к войне у тех, кого она лишила не только мирного неба и возможности учиться, заставив наравне с взрослыми встать у станка или взять в руки оружие. На их плечи легли основные тяготы этой войны. Она калечила и угоняла в плен, убивала бомбами и снарядами, сжигала в концентрационных печах и в избах Хатыни! Но чего не смогла сделать война, это отнять у поколения тех детей и подростков — мечту! У каждого из них, помимо мечты о нашей победе, была ещё своя сокровенная мечта. Кто-то мечтал о сцене, кто-то хотел стать врачом, лётчиком, учёным и даже капитаном дальнего плавания! Мечта помогала пережить все ужасы этой войны и как путеводная звезда вела к своей цели. Не всем этим детским мечтам суждено было воплотиться в своём первоначальном виде. Но удивительным образом эти юношеские мечты, эта целеустремлённость, сила характера и вера в себя помогли нашим героям раскрыть и воплотить то, что было заложено при рождении и что принято называть — талант или божий дар.

Речь идёт о поэтическом даре. У кого-то из героев книги этот дар обнаружился очень рано, кто-то чуть позже заметил, что порой слова у них причудливым образом складываются в рифмы, но не придал особого значения этому обстоятельству. Это потом, гораздо позже, поэты своими выступлениями огромные стадионы и концертные залы собирали, были кумирами миллионов. А в те послевоенные годы, в которые росли и взрослели наши герои, не до поэзии пока ещё было! И в почёте у людей совсем другие умения и профессии. Да и за профессию это никто особо ни считал. Ну, скажите, право слово, что это за профессия — поэт…

И то верно, поэт — это не профессия, а состояние души, особая душевная организация и особое восприятие мира!

И, несмотря на разные биографии, возраст и судьбы, героев книги роднит именно такое особое состояние души, которое позволило им стать настоящими большими поэтами и хорошими людьми с большой буквы. И ещё этих людей объединяет место на карте, где когда-то пролегли их жизненные пути, и где ими был оставлен яркий творческий след. Место это — Свердловск-Екатеринбург.

Что в имени тебе моём… Эмилия, Эдуард, Белла! Имена как на подбор: яркие, необычные, красивые, как и люди, носившие их.

Речь об известных поэтах: Эмилии Бояршиновой, Белле Дижур и Эдуарде Асадове. И несмотря на то, что на свет они появились в разных населённых пунктах, а в дальнейшем, в своё время, двое из них покинули наш город, а одна даже и страну, прославил их как поэтов, щедрой отцовской рукой дав путёвку в творческую жизнь, — именно Свердловск! Судьбы многих свердловчан, поклонников их таланта, косвенно и напрямую связаны с этими замечательными людьми. Вот и моей семье судьба удивительным и счастливым образом подарила незабываемые встречи с ними.

Часть первая

Ей предназначено судьбой служить
Евтерпе лишь одной

Глава 1. Девочка в бурном море

В детстве мне о море пела

Речка — синяя вода…

В Чёрном море или Белом

Не была я никогда.

Но душа, в восторге веря,

Шла на эти голоса:

Сине море, дальний берег,

Ветер, волны, паруса.

Плавать мне не доводилось,

Капитанам — не чета…

Но счастливо пригодилась

Эта синяя мечта.

Суждено мне, как ни странно,

Вечно в плаванье спешить

По глубинам-океанам

Человеческой души.

Эта карта в белых пятнах

Ждёт открытья новых стран.

Неизведан, необъятен

Этот Вечный океан,

Ветром Времени овеян,

Он не гасит маяков.

---

Я плыву…

И не слабеет

Зов далёких берегов.

Э. Бояршинова

Девочка с огромными задумчивыми глазами, так не похожа она на своих сверстниц. «Ну скажите на милость, где вы слышали, чтобы девушка мечтала стать капитаном дальнего плаванья?» — сетовала бабушка. А она не просто мечтала, а готовилась…

Тридцатые годы прошлого столетия. Время разворачивается и несётся с бешеной скоростью. Всеобщая индустриализация страны даёт женщинам невероятные возможности. Они покоряют невообразимые высоты и овладевают профессиями, непостижимыми для себя, казалось бы, совсем ещё в недавнем прошлом. Военные врачи, дипломаты, инженеры, лётчицы… И в то же самое время происходит невиданный всплеск кинематографического искусства. На его вершину, как на Олимп, одна за другой возносятся настоящие советские «богини»: Любовь Орлова, Валентина Серова, Лидия Смирнова, Людмила Целиковская…

Вся страна с замиранием сердца смотрит и многократно пересматривает фильмы с их участием. Мальчишки влюбляются, а девочки стремятся во всём походить на своих кумиров. И уж конечно, от Москвы и до самых до окраин, спроси любую конопатую курносую девчушку тех времён: кем хочешь стать? — с огромной вероятностью услышишь гордое — артисткой!

Но наша героиня другого замеса — поморского. Хоть и родилась на Урале в городе Ирбите, но спустя лишь год после её рождения семья вернулась в родные места. Род её, и по маме, и по отцу, восходит к Архангельскому Северу. Род учительский, целая династия. Дед с материнской стороны А. Д. Жданов — народный учитель в городе Сольвычегодске, родном городе семейства Ждановых. Родители будущей поэтессы тоже учителя. Большую часть своей профессиональной жизни учительствовали в городке Котлас Архангельской области, а точнее в его рабочем посёлке Лименда. Мама Нина Александровна Жданова преподавала русский язык и литературу, отец Иван Афанасьевич Бояршинов — географию.

Нет, не портреты предков в вензелях

Хранят они, семейные альбомы.

Родители мои — учителя.

И потому семья у нас огромна.

Все поколенья их учеников!

У мамы — сотни сыновей и дочек,

Да трое нас (приученных легко —

Ничем не выделяться среди прочих).

Вот первый выпуск — снято до войны…

Урок отца (пока не стал солдатом)…

А этот класс у солнечной стены —

Одни девчонки! — это наш десятый…

Э. Бояршинова

Почти всё детство и вся юность Эмилии Бояршиновой прошли на трёх северных реках. Волшебная страна детства — у каждого она своя. У маленькой Эммы — волшебное Трёхречье. Это три реки: речка детства Лимендка, реки Вычегда и полноводная Северная Двина. Река Северная Двина и вызвала в юной Эмилии мечту, которая прошла через всю дальнейшую жизнь, через всё её творчество.

Всё началось в 1938 году, когда семья будущей поэтессы осуществила давно задуманную поездку по Северной Двине на пароходе «Ломоносов» до Архангельска. Величественная северная река с живописными берегами, встречные корабли и катера, буксиры, тянувшие грузы, чайки за кормой — всё это поражало воображение. Но особый интерес у юной пассажирки вызвал сам пароход, его устройство — каюты, мачты, палуба, рубка, капитанский мостик. Эмилия с восторженным интересом слушала рассказы отца об устройстве корабля и о местности, которую проплывали. А после того как ей удалось подняться на капитанский мостик, и она увидела, как безоговорочно огромный пароход повинуется своему капитану, в ней появилось непреодолимое, жгучее желание научиться водить корабли.

И эта мечта стать капитаном дальнего плаванья была настолько сильной и всепоглощающей, что Эмилия стала ещё серьёзнее заниматься спортом, увлеклась книгами о мореплавателях и даже выучила азбуку Морзе! Всё лето вместе с мальчишками плавала она по затону на плотах и лодках. Усердно взялась за географию, пыталась постичь непростую науку — навигацию, выбирала будущие маршруты своих морских путешествий. Однажды она показала отцу составленные по карте маршруты дальних плаваний. Он внимательно, профессиональным глазом географа рассмотрел все маршруты и разъяснил, с какими трудностями пришлось бы встретиться капитану, и почему невыполним, нереален тот или иной маршрут. Отец скрупулёзно, но при этом доброжелательно объяснил юной «покорительнице морских просторов» все недочёты и риски такого плавания. Но главное, он не ставил под сомнение саму возможность такого выбора профессии своей средней дочери. И уж конечно не подшучивал над её мечтой, как одноклассницы и домашние. Отец посоветовал пока готовить себя физически и получить прочные знания по всем предметам, какие даёт школа. И она последовала этому совету. Постепенно развивались и другие интересы — любовь к чтению, литературе, музыке, стихосложению.

Север отложил свой отпечаток и на характере, и на творчестве юного дарования. Девочка со спокойной, неброской на первый взгляд северной красой росла в лад с тихой природой родных мест — её негромкая интонация, выверенность чувства и слова берёт тебя за душу раз и навсегда. Там на Архангельском Севере зародились истоки её поэтического дарования, а неторопливая река жизни бережно вынесла его в океан, о котором так мечталось в детстве. Но уже в другой океан — житейский. Порой мы употребляем выражение «житейское море», так вот, в этом житейском море маленький человек подобен неопытному мореплавателю, который ещё только учится управлять своим утлым судёнышком, и тут важно, какие рядом учителя. А с учителями девочке везло по жизни…

Ведь самыми первыми были мама, замечательный, мудрый человек, которая привила любовь к чтению, музыке, поэзии, мама, которая дала первые уроки доброты, справедливости, любви к Родине, и папа, который во всём поддерживал и направлял. И когда встал окончательный вопрос о выборе пути, Эмилия не раздумывала — это большая Литература, это поэтическое Слово, которое давно её привлекало. Оказалось, что её настоящее призвание — это Поэзия, где она может чувствовать себя капитаном дальнего плавания «по глубинам-океанам человеческой души». Но всегда из всех плаваний она неизменно возвращалась на свой северный берег, к своему морю. С ним сверяла свой внутренний хронометр:

Здравствуй, море!

Из твоей вечности

Хоть несколько мне удели минут.

Так ли живу, как хотела я, —

Когда серьёзна, когда весела?

А может быть,

Всё, что я в жизни делаю,

Всё — словно след весла?

В жизни, в этой короткой повести,

Обидно поддаться лёгкой волне,

Я у тебя учусь суровости,

Великой щедрости и глубине.

Встреча с тобой —

Как второе рождение,

Словно я у начала начал.

Я у тебя учусь снисхождению

Ко всяким жизненным мелочам.

Силы возьму я у ветра морского.

Я унесу в себе эту ширь.

Жить — так жить широко, раскованно!

Петь — так петь из глубин души!

Э. Бояршинова

Глава 2. Девушка, которая дарит стихи

Пишу за столом — и любуюсь ромашками:

В них что-то от солнечной есть доброты…

Ты где их нашла, моя гостья вчерашняя?

Девчонка, которая дарит цветы.

Э. Бояршинова

Но не стоит думать, что плавание к вожделенному Океану было простым и безмятежным. На пути речном и водовороты были, и камни подводные встречались, и течение пыталось вынести к опасным берегам. И катастрофы были. Такой катастрофой, страшной трагедией для юной Эмилии, как и для всей страны, стала война. Миллионы её сограждан были призваны на фронт, в том числе и горячо любимый отец. Холодно, голодно, страшно за отца, который воюет. Страшно за страну.

Так в один день закончилось детство. Счастливое детство с походами по ромашковым полянам, с катанием по затону на плотах с друзьями-мальчишками, школьные спортивные состязания, мечты о дальних плаваниях — всё резко оборвала война. Семья Эмилии рассеялась. Отец на фронте, старшая сестра на учёбе в другом городе, бабушка у другой своей дочери в Перми. Мама почти всё время в школе, заменяет учителей, ушедших на фронт. Приходит страшно уставшая, переодеться, немного поспать и снова на работу. А дома младшая сестра, совсем кроха, забота о которой легла на хрупкие плечи двенадцатилетней девочки.

Все силы отнимал холодный и голодный быт военного времени, когда хлеб по карточкам, сырые дрова в печке и постоянная тревога за воевавшего на Ленинградском фронте отца. Война перечеркнула мечту о дальних странах, но никто не мог отобрать мечту о литературе, о поэзии. И именно тогда, в тот тяжёлый период её жизни, стал по-настоящему открываться поэтический дар Эмилии. Слова волшебным образом стали складываться в рифмы, но до настоящих стихов было ещё далеко.

Поэзия как одна из форм священной языковой деятельности приходит к человеку в период его нравственного созревания, в период его душевных мук, влюблённости, творческих терзаний, сильнейших психологических потрясений в период становления его личности. Именно тяжёлые военные годы способствовали становлению личности Эмилии, её характера, зарождению её несомненного яркого таланта.

То, что рядом с ними растёт большой поэт, было очевидно всем окружающим. У самой же Эмилии при всей её врождённой скромности были, конечно, и сомнения, и творческие терзания, но всё же, по её словам, даже в минуты самых сильных сомнений её не оставляла вера в своё поэтическое предназначение, в невозможность для себя иного пути. В свою миссию, если хотите…

Муза

Я жажду её призыва…

Люблю этот властный зов.

Но муза моя пуглива —

Боится чужих шагов.

Чужие шаги смущают:

Придёт и тотчас уйдёт.

И долго мне не прощает

Суетных несвобод.

Я жду её… Хоть бы признак —

Дыхание, тень в окне…

Но муза моя капризна —

Условья диктует мне:

«Приду, — говорит, — быть может,

Но только ты будь одна.

И верность храни мне тоже,

Как я — лишь тебе верна».

Всё строже, всё беззащитней,

Чту светлый её приход.

Одно я знаю: не жить мне,

Если она уйдёт.

Э. Бояршинова

Май 1945 года — самый счастливый и для страны, и для Эмилии Бояршиновой. Наконец-то закончилась самая страшная война в истории человечества! Наша Победа! Всё цветёт и ликует, и природа, и люди. А 21 мая Эмме исполняется 17 лет! Впереди вся жизнь! И уже в июне Эмилия с золотой медалью оканчивает Лимендскую среднюю школу и поступает в Московский библиотечный институт. В эти годы студенчества она пишет лирические мелодичные стихи о детстве, о первой любви, о далёком Севере.

* * *

Где ты, детство далёкое, где?

Жёлтый остров на синей воде…

От него пропадали в дали,

Уходили мои корабли.

Где-то след мой на медном песке…

Где-то море так близко к реке…

До свиданья, разлука долга.

Оставайтесь нас ждать, берега!

Тот же берег под синей звездой…

Только остров живёт под водой.

И, летая за краем земли,

Стали песней мои корабли…

Э. Бояршинова

* * *

А счастье, как поймёшь, неприхотливо:

Лишь были б мы любимы и нужны.

Тогда я научилась быть счастливой —

В дни золотого детства. До войны…

Э. Бояршинова

* * *

А какие у нас снега!

Глубоки снега — тонет дерево.

Как поёт в декабре пурга, —

Я скучаю в Москве по Северу…

Э. Бояршинова