Бесплатный фрагмент - Забор

1

Это лето для меня наступило с большим опозданием. Вроде бы вот оно, лето, только руку протяни, да не тут-то было. Куда ж ее тянуть, когда она в гипсе?! Это ж надо было так навернуться с велосипеда! Пацаны небось уже на речку укатили. Вон как с утра разжарело, от кота Кутузова аж пар идет. Его так бабушка прозвала за то, что, как она сама говорит, над ним природа подшутила, выведя на абсолютно белой шерсти одно-единственное на всем теле черное пятно вокруг левого глаза.

Меня, сколько я себя помню, а это ни много ни мало 11 лет, привозили к бабушке в деревню на три летних месяца набраться сил и здоровья. А я разве против?!

Поначалу, надо признаться, меня долгое время занимали куры и поросята в бабушкином хозяйстве. Я гонял их как ошалелый по всему двору, пока это наконец не надоедало петуху Партосу. Тогда мы менялись ролями, и теперь уже я убегал от него, оповещая всех о своей безоговорочной капитуляции пронзительным визгом.

На сонных поросятах можно было подолгу играть в солдатики, представляя их огромным розовым островом, теплым и урчащим, словно спящий вулкан, готовый в любую минуту проснуться.

Но самое интересное было спрятано в глубине бабушкиного двора. Если протиснуться между баней и сараем по узкой тропке в одну дощечку шириной, то ты попадал в тесное пространство, ограниченное непокрашенной частью забора, под которым жадно скалились на тебя кусты крапивы. Там за этим забором, куда иногда убегал Кутузов, был скрыт от посторонних глаз затерянный мир, загадочный и неизведанный. Мне удавалось разглядеть сквозь узкую щель черный смоляной дом в три этажа, больше походивший на пиратское судно, севшее на мель. Я боялся расспросить об этом бабушку, да и не хотел я посвящать взрослых в свою тайну. Слишком уж яркие картины рисовало мое воображение. Вот и сегодня, обходя в сотый раз свои владения, я не преминул заглянуть за сарай, вооружившись деревянным мечом, который был одинаково хорош как в борьбе с космическими негодяями, так и в сражении со жгучими кустами крапивы. Когда бой был окончен и вся зеленая армия Крапивиуса была мной повержена, я приблизился к заветной прорехе в заборе и…

Я в ужасе отскочил в только что скошенные мной кусты и тут же вскрикнул, ощутив жгучую боль голыми ногами, поскольку был в шортах.

С той стороны в это же самое отверстие на меня смотрел огромный, как мне показалось, глазище. Прошла вечность, пока я смог пошевелиться. Я стоял в боевой позе по колено в крапиве, выставив меч перед собой.

— Ты кто? — услышал я чей-то голос.

— А ты?

— Я Почемуч.

— А я Пашка.

— А ты почему, Пашка, палкой машешь, Почемуча пугаешь?

— Так я это, ну, просто от неожиданности. Эй, как там тебя, Почемуч, а ты большой?

Я по-прежнему не верил в земное происхождение своего собеседника.

— Почем я знаю. Мама Шуша говорит, что я еще маленький, чтобы ей советы давать.

Я выдохнул с облегчением и опустил свое грозное оружие, хотя сломанная рука в гипсе выглядела как дорожный указатель и явно привлекала к себе внимание моего собеседника.

— Ты, что ли, людь?

— Скажешь тоже — людь! Человек! Правда, еще ребенок!

— А человек — это что, не людь, что ли?

— Ну, просто мы, люди, так себя не называем.

— Люди себя не называют людьми, чтобы все думали, что они человеки! Странные вы какие-то!

— Да нет. Ты запутал меня совсем. Все не так!

— А как?

— Я не знаю. Я об этом как-то не думал. Действительно, смешно получается.

— А ты не пират случайно?

— С чего бы это?

— Меч у тебя и рука вон каменная.

— Ха. Так это ж я с велосипеда упал на прошлой неделе. Вот, пришлось гипс накладывать. Хожу теперь, как шлагбаум, и ничего делать толком не могу.

Из-за забора послышался смешок. Почемучу явно понравилась шутка про шлагбаум.

— Чо-чо-чо. У меня болит плечо. Чу-чу-чу. Раз болит, сходи к врачу. Ча-ча-ча. Буду плакать у врача. Чи-чи-чи. Помогают нам врачи!

— Здорово это у тебя получается! Сам придумал?

— Не-а! Сестра говорит, что у меня просто голова умная, жаль, дураку досталась.

Мое оцепенение прошло, и я наконец смог снова приблизиться к забору и даже улыбнуться в ответ.

— Почемуч, а как тебя зовут по-настоящему?

— Что значит по-настоящему?

— Ну, мама с папой тебя как называют?

— Почемучем и зовут. А почему ты спрашиваешь?

— Ну просто имя какое-то странное, больше на прозвище похоже.

— А Пашка что, лучше?

— Да нет, не лучше. Ты только не обижайся.

— Вот еще. Ежик, ежик, чудачок, сшил колючий колпачок. Ой! — он взвизгнул совсем по-детски. — Мне пора.

За забором что-то громыхнуло, словно на землю уронили табуретку.

— Постой, Почемуч! А мы еще увидимся?

— Завтра приходи в это же время. Поболтаем.

Я попытался заглянуть в щель, но бабушка уже начала звать меня к обеду, и нужно было срочно отозваться, чтобы не выдать тайну затерянного мира. Я осторожно пробрался вдоль забора к парникам и возник перед бабушкой с глупой улыбкой на лице.

— Руки мыть и быстро за стол! — скомандовала она, придав мне ускорение полотенцем, которое держала в руках.

Весь день я думал о своем новом друге и о загадочных мирах, не смея подойти к потайному месту. Под вечер я решился провести свое маленькое расследование и попытался вызнать хоть какую-то полезную информацию у бабули.

— Ба, а вот скажи, кто наши соседи?

— Что за странный вопрос? Ты, часом, не перегрелся на солнце? Говорила тебе, надень панамку, напечет. Или ты Татьяну Анатольевну забыл как звать? Ну уж с Колькой-то ее ты с речки не вылезаешь. Каких тебе еще соседей подавай?

— Да нет. Я не про Кольку. Я про тех, что у нас с другой стороны сарая живут. Кто они?

— Так нет там никого. Наш-то дом крайним всегда стоял. Овраг там прежде был, мы туда детьми, помню, малину ползали собирать. Малина там почему-то самая вкусная росла. Ни у кого такой не было, а там прям заросли ее. Дикая, сочная! Коленки все обдерешь, но зато наешься до икоты и на речку. А ты чего спрашиваешь-то? Скучно тебе? Витька, черт чумазый, за тобой заходил вчера, так тебя разве дозовешься.

— Да ладно, ба, я побегу к ребятам.

— Панамку надень!

— Спасибо, ба!

Я выбежал за калитку и помчался по улице в сторону, где, по словам бабушки, должен быть овраг. Сердце мое готово было выпрыгнуть наружу от волнения. Не могло же мне все почудиться?

Я бежал и повторял как заклинание: «Ежик, ежик, чудачок, сшил колючий колпачок!»

— Пашка! Па-а-ашка!

Со стороны продмага мне наперерез мчалась на своем велосипеде моя подруга Виолетта. Ветка, как мы ее все называли. В другой раз я бы обрадовался, но сейчас…

Мог ли я доверить ей свою тайну?! Тем более что я и сам не был до конца уверен, что это не плод моего заскучавшего воображения. Она резко, по-пацански затормозила прямо передо мной, обдав меня доброй порцией пыли, и, не отдышавшись, затараторила.

— Еле догнала! Веришь?! Ты куда так торопишься, что за тобой даже на велике не угнаться?

— Так и не гналась бы.

— Ха-ха-ха! Как смешно.

— Правда, Ветка, не до тебя сейчас. Опаздываю.

— Кто ж тебя так заждался, что ты к нему опоздать боишься?

— А никому не расскажешь?

Ветка вдруг в один миг стала серьезной и даже слезла с велосипеда, готовая прямо здесь вступить в самое тайное общество и даже принести себя в жертву, если потребуется.

— Клянусь, что ни одной живой душе, никомушечки не расскажу!

— Тогда слушай.

Я вдруг подумал, что ничем не рискую, поделившись с ней своими догадками. Вряд ли она поверит, а если даже и поверит и проболтается, то другие ребята над ней только посмеются. И все же…

— Там, за деревней есть огромный овраг, а в том овраге, — тут я выдержал паузу, — полно малины! Ее еще наши бабушки собирали.

— Тьфу ты! Дурак! Я-то поверила. Думала, у тебя и впрямь секрет на миллион.

— А это что, не секрет, что ли? Знаешь, сколько там ее?! Всю деревню накормить можно, а еще в соседнюю продать — и то останется.

— Ну и беги, собирай свою малину, а я к ребятам поеду. Дрюсику отец вчера катер подарил на радиоуправлении. Но вчера он еще был не готов поделиться с нами своим счастьем. Понятное дело — жадничал. А сегодня обещал вынести и дать поуправлять каждому по очереди. Вот так вот!

Она лихо оседлала своего железного коня и помчалась прочь по пыльной дороге. Я еще какое-то время смотрел ей вслед, рассуждая о том, как было бы здорово сейчас никуда не спешить, а пойти со всеми запускать катер своего друга Юсина Андрея, или, как справедливо заметила Ветка, нашего Дрюсика-Андрюсика.

Здесь в деревне у всех есть свои позывные. Меня, кроме Пашки, еще и Паштетом прозвали, но это только парни, девчонки себе такого не позволяют. А мне, если честно, нравится. Есть в этом что-то хулиганское. Хотя какой из меня хулиган! Я ведь даже на заброшенную водокачку ни разу не забирался ночью, хотя там уже все перебывали. Не могу я бабушку расстраивать, она ведь за меня переживает.