Бесплатный фрагмент - Я призрак

Эта история случилась со мной в начале 90-х. Подули ветры перемен, сметая все на своем пути: правду и ложь, интуицию и здравый смысл, логику и абсолютный бред… Началось энергетическое брожение. Тогда я впервые усомнился в своей реальности

Глава 1. Энергетическое брожение

Порывистый ветер срывал листву со спящих деревьев, протяжно выл на луну, бросая в лицо осеннюю сырость. Разряды молний рассекали тучи, припечатывая их к небу.

Силуэт старой усадьбы был едва различим в сумраке осеннего парка. Там ждал меня мой друг, с недавних пор служивший сторожем в музее. Я вдруг представил, как он сидит в своей каморке, поглядывая на часы и не подозревая, что я уже рядом, и что разбушевавшийся ветер пытается выдворить меня назад, за причудливые чугунные ворота.

До здания музея оставалось метров двести. Чтобы сэкономить время, я свернул с парковой дорожки и пошел напрямик по мокрой траве газона. Я шел, придерживая рукой ремень чехла с новой гитарой. Это был акустический Fender. Я захватил его с собой, чтобы похвастаться ценным приобретением. Хоть мой друг и барабанщик, но он знает толк в акустике.

Дождь усилился. Я опустил голову и, пряча лицо от ветра, начал считать шаги. Сильный удар сбил меня с ног.

Я вскрикнул и потерял равновесие. Рефлекторно прижав к себе гитару, я чудом приземлился на колено. Ощупав чехол и убедившись, что с гитарой все в порядке, я встал. Жмурясь от боли, я поднял голову и прямо перед собой увидел массивный ствол паркового дерева.

— Черт! — ругнулся я.

Я был в отчаянии и, казалось, утратил ориентацию. Еще минуту я стоял, пялясь на гигантский ствол и пытаясь сообразить, куда идти. Наконец, я сделал шаг в сторону и увидел, что метрах в тридцати от меня лужайка обрывалась. За ней на асфальтированной площадке скучал под дождем фонтан с двумя херувимами. Метрах в двадцати от него возвышалось здание старинной усадьбы Любанцево. Портик парадного подъезда был закрыт строительными лесами.

Я обошел фонтан и направился вдоль фасада в поисках другого входа. Ветер внезапно стих. Замедлив шаг, я обернулся назад, чтобы еще раз взглянуть на деревянного истукана, который чуть не прикончил меня. Только теперь я заметил, что верхняя часть ствола дерева рассечена пополам. Черные ветви тянулись вверх, обнимая луну. И все это напоминало декорацию из какого-то ужастика. Мне сразу же пришла на ум считалочка из «Фредди Крюгера», которую пели призраки детей, и тут же придумался свой стишок, который вполне бы был здесь уместен.

— Раз-два, раз-два… Давно уж Маклай ожидает меня… Три-четыре, Раз-два… Я уже близко, рядом я…

Пропев свою считалочку охрипшим баритоном, я понял, что было бы лучше, если бы то же самое сделал за меня детский хор. Впрочем, и без этого я чувствовал себя персонажем хоррора, который планирует провести время в усадьбе, кишащей призраками.

Дойдя до конца дома, я поднял голову и посмотрел на окна, безуспешно надеясь обнаружить там хоть какой-то свет. На мгновение мне даже показалось, что в окне второго этажа с небольшим полукруглым балконом мелькнула чья-то фигура. Я отвел глаза и снова посмотрел на окно. Конечно же, я больше ничего не увидел. Возможно, это был блик от луны или всполох молнии на стекле.

На самом деле, я убежденный агностик и не верю, ни в бога, ни в призраков, ни в инопланетян, а значит даже если для кого-то они и существуют, то для меня их нет. И никогда у меня не появлялось желание соприкоснуться с другой реальностью, даже если появится такая возможность.

Я повернул за угол здания и, наконец, обнаружил заветную дверь. Выглядела она довольно скромно. Вместо исторического декора ее украшал небольшой козырек из поликарбоната и пара бетонных ступенек.

Я поднялся к двери и нажал на кнопку звонка. Довольно быстро послышались шаги, дверь приоткрылась и мой друг нарисовался на пороге.

— Ну, наконец-то, чувак! — с досадой проговорил он, — Я уж решил, что не судьба. Какого хрена ты так долго ехал? Ты что, пешком из города шел? Я уже думал чо случилось. Хотел чувакам звонить. Может ты забухал, бро?..

— Я тоже рад тебя видеть, Мак! Но вчера был трудный день, а сегодня я полдня проторчал на вокзале. Может для начала впустишь меня, бро?

— Прости, братан! Заруливай, конечно!

Маклай широко улыбнутся и резко потянул меня за руку. Я оказался в темном коридоре, в конце которого светилась щель приоткрытой двери. Сунув руку в карман, я достал ключ от гримерки, на котором болтался фонарик-брелок, и посветил им на обшарпанный деревянный пол коридора.

— И чо стоим? — поинтересовался Маклай, — Шевели булками, Ван!

Хлопнув меня по плечу, он пошел вперед, указывая мне путь. Направив луч от фонарика в спину моего друга, я последовал за ним, пропуская мимо ушей его рассказы о том, как он замечательно здесь устроился.

— У нас тут намечается ремонт. Так что, пока на выходных здесь пусто. Вполне можно замутить квартирник, — сказал Мак и это единственное, что я услышал из его болтовни.

— Без электричества? — поинтересовался я.

— Это временно, бро! Утром свет будет. Ну, а пока у нас есть камин — просто охрененский!

— Похоже, меня ждёт холодный ужин при свете камина в компании подвыпивших призраков, — улыбнулся я.

— Типа того!.. А чем тебе призраки не угодили? Призраки тоже люди… Были когда-то, — хихикнул Маклай.

— Умеешь ты подбодрить, дружище, — заметил я, прислушиваясь к скрипу пола под ногами.

— Шучу, Ван! Я, как сюда переехал, все раритеты и мебель уже укатили на реставрацию. Так что… с мистикой пока не густо.

— Надеюсь, пара табуреток и столик эпохи застоя у тебя найдутся?

— И даже старый диван и чешское кресло-трансформер от бывшего сторожа, — добавил Маклай.

— Боюсь спросить. А сторожа что?.. Забрали призраки?

— Сам ушел, негодяй! — засмеялся Маклай, — Нашел работу в городе.

Он подошел к двери и толкнул ее плечом.

— Ну!.. Вот мы и дома!

Переступив порог каморки, я был приятно удивлен. На самом деле это была просторная комната с потолочной лепниной и плюшевой портьерой на окне. Но самое главное, в центре стены красовался «охрененский», как справедливо заметил мой друг, камин.

— Ого! Это и есть каморка папы Маклая? — улыбнулся я.

— Ну! — гордо подтвердил Мак, — Кажись, здесь раньше жил дворецкий или приказчик.

— Не хило ты устроился, Мак!

Я подошел к дивану, сбросил на него свой рюкзак и кивнул в сторону камина.

— А очаг настоящий?

Мак провел ладонью по каменной полке и изрек:

— Обижаешь! Восемнадцатый век, чувак! И вполне себе рабочий. Кстати, у меня тут и электроплитка имеется.

Маклай указал на кухонный столик у окна, на котором стояла вполне приличная электроплитка и куча всякой кухонной мелочи.

— Да, ты располагайся, Вано! Салатик, огурчики, бутеры… О! Самогон!

Он подошел к журнальному столику, накрытому всякой всячиной.

— Один момент!

Я аккуратно поставил гитару в угол между диваном и стеной, достал из рюкзака бутылку водки и пару банок тушенки и поставил все это на стол.

— Я водку привез, брателло!

— Круто, чувак! — оживился Маклай, — Самогон оставим в резерве.

Он взял банку с тушенкой и покрутил её в руках.

— На ночь жрать вредно, Мак, — заметил я.

— Да, я полдня на ЗОЖе! — возмутился Маклай, — Оливье для тебя берегу.

Он похлопал себя по животу.

— Можно сказать, пухну от голода!

Мак улыбнулся, посмотрел на меня и замер в недоумении.

— Слышь, Вано!.. А чо ты такой мокрый?

— Ты небо видел? — поинтересовался я.

— Ты вниз посмотри, бро!

Я опустил голову и понял, что он имеет ввиду. От стекающей с меня воды на полу образовалась приличная лужа.

— Черт! Есть во что переодеться?

— Расслабься, чел! Мы тебя подсушим.

Он подошел к комоду, достал оттуда растянутый джемпер и спортивные штаны.

— Держи! — крикнул Маклай, бросив одежду на диван.

Я приложил к себе штаны моего друга. Они были явно широки и слегка коротковаты.

— Нет другого размерчика? — улыбнулся я.

— Оверсайз, — успокоил меня мой друг, — На штанах, кстати, есть шнурок для подгонки.

Я переложил брелок с фонариком в карман сухих треников Маклая и, сбросив мокрые рубашку и джинсы на пол, облачился в маклаевский прикид. Тем временем, мой друг уже разложил мои вещи на каминной полке.

— До завтра высохнут! — пояснил он и устроился в кресле у камина.

Я окинул взглядом комнату и, не обнаружив в ней зеркала, я повернулся к Маку:

— И как я тебе?

Тот на мгновение задумался, потом одобрительно кивнул и показал рукой лайк.

— Классно, чувак!

Маклай потянулся к бутылке водки. Он ловко откупорил её, и начал переливать содержимое в старинный штоф, стоящий рядом на столе. Сидя на диване, я с интересом наблюдал за этим, на мой взгляд, бессмысленным процессом.

— Теряешь ценную жидкость, — заметил я.

— Спокуха, чел! У меня все, как в аптеке, — пообещал мой друг.

И правда, не пролив ни капли, он наполнил старинный штоф и радостно объявил:

— Видал?.. Десятириковый!

— Чего? — не понял я.

— Объем, говорю, — одна десятая ведра или десять чарок. Короче, по-нашему, один и двадцать три сотых литра.

— Классная посудина! — согласился я.

— С 1870-го года! Это я у реставраторов отжал, плюс еще три крутых фужера с фамильными гербами для особо торжественных случаев.

Маклай поставил перед собой две стопки с надписью «Russian vodka» и наполнил их из штофа. Я с недоумением посмотрел на стопарики.

— Чо-то я не понял, Мак? А где фужеры?

— Кто ж из фужеров водку пьет? — усмехнулся он и подвинул ко мне стопку, — Будет повод, достану, бро.

Он поднял свой стопарик.

— Ну, Ван! Рассказывай, чо-как?!

— Да, все также, если не считать, что пока к тебе шел, врезался в дерево в вашем парке.

Маклай внимательно посмотрел на меня.

— Дерево цело?

— Стоит на лужайке.

Я кивнул на глухую стену, которая, по моим предположениям, должна была выходить на парк.

— Ствол, правда, пополам, но я, как видишь, выжил.

— А-ааа! Так ты про тополь, чувак?.. Который перед домом?… Я понял! Так это не ты его сломал. Молния лет сто тому назад по нему жахнула.

— Ну, у меня прям отлегло, — усмехнулся я, нащупав на лбу небольшую шишку.

— Легко отделался, бро! А что там со студией?

— Пока никак. Придется подождать с диском.

Мак понимающе покачал головой и поднял свой стопарик.

— Ну… Твое здоровье!

Мы опрокинули по стопке. Маклай крякнул от удовольствия.

— Водка супер!

— Вообще-то, гадость, — поморщился я, — Но пробирает!

— Да, ладно, чувак! Тут на несколько километров одно сельпо. Водяры нет вообще. Одна самогонка… Здесь водка — элитный продукт. И тушенка тоже.

Он взял банку с тушенкой и прочитал этикетку:

— Говядина тушеная. Высший сорт!.. Может, откроем?

— Есть чем? — поинтересовался я.

Мак указал рукой на кухонный стол у окна.

— Там у плиты открывашка!

Я встал с дивана и подошел к плите. В самом углу у стены действительно лежала старая советская открывалка, похожая на серп и молот.

— Нашел!

Я схватил открывалку, случайно зацепив кусок отслоившихся в углу обоев. Бумага затрепетала и за ней показался фрагмент пожелтевшей газеты.

— Вилки захвати! — крикнул Маклай, — Там в стакане!

Я нашел вилки и невольно опять посмотрел на обоину. Не смотря на все законы физики, она все также бойко продолжала трепетать.

— Похоже, у тебя тут сквозняк! — предположил я.

— Это не сквозняк, Вано… Это энергетическое брожение! — объявил мой друг.

— Может это мышки?

— Не-а! Недавно потравили с гарантией.

Я достал из кармана свой фонарик-брелок, включил его и осторожно отогнул обоину, направив луч на газету.

— Мышей нет, но здесь какая-то газета, — сообщил я.

— Круто! И чо пишут? — поинтересовался Маклай.

Я наклонился к стене и увидел колонку объявлений:

— Требуется белошвейка в мастерскую… Требуются два исполнительных извозчика трезвого поведения на постоянные годовые места… Продаются щенки датского дога с хорошей родословной… Слово «щенки» обведено чернилами.

Я обернулся и посмотрел на Маклая, который, отставив в сторону тушенку, с удовольствием уминал салат.

— Похоже, местный граф борзым предпочитал догов, — усмехнулся я.

— Ошибаешься, Ван. Давай сюда открывашку и я расскажу тебе в чем прикол.

Я вернулся к столу. Забрав у меня открывалку, Маклай заговорщически наклонился ко мне и прошептал:

— А если догов предпочитал не граф, а графиня?

— Хорош, дуть мне в ухо, придурок! — крикнул я и оттолкнул Мака.

Он откинулся на спинку кресла и громко засмеялся.

Как только приступ веселья закончился, Мак снова наполнил стопки и закончил свою мысль, показав неожиданную осведомленность в нюансах быта бывшей хозяйки усадьбы.

— Я серьезно, чувак!.. Я видел купчую в архиве. Там была ее подпись. Не поверишь, она купила дога с родословной у ростовщика. Прикинь, собака «не как у всех». Короче, графиня — продвинутая была чувиха!

— Чувиха, — усмехнулся я, — А граф, значит, чувак.

Маклай поставил банку тушенки перед собой и, вонзив в нее открывалку, быстро вскрыл.

— Не цепляйся к словам, Вано! Не вижу принципиальной разницы между чуваком и графом.

Подцепив вилкой солидный кусок тушеной говядины, он с удовольствием отправил её в рот.

— А почему порода «Не как у всех»? — поинтересовался я.

— А ты не в курсе?.. Раньше же-ш все фанатели от борзых. А Любанская — от догов. Зачетная дамочка, бро, и… секси.

— Это тоже было в архивах? — поинтересовался я.

— Нет. Я портрет ее видел. Правда, мельком… Когда тут все выносили. В общем, ничо так тетка… Огонь!

Маклай подвинул тушенку в мою сторону и, развернувшись к камину, поворошил угли чугунной кочергой, вызвав искрящееся облако.

— Кстати, тут наверху ее спальня.

Он посмотрел на меня, потом кивнул на лестницу.

— Надеюсь, ее там нет? — усмехнулся я.

— Как сказать? — подмигнул Маклай.

Он хитро посмотрел на меня. Потом взял штоф и наполнил стопки.

— Ну!.. Давай жахнем, Ван?!

Мы выпили еще по одной. Он посмотрел в угол, где стояла моя гитара и поинтересовался:

— Кстати, ты как насчет джемчик замутим?.. Вижу с банкой* приехал?

Он кивнул на стоящий в углу чехол и хитро улыбнулся.

— Или ты водяру в чехле привез?

— Конеш, водяру. Нахрен мне гитара, если есть водяра! — тупо пошутил я.

Маклай громко засмеялся. Я дождался, пока он успокоится и добавил:

— Если серьезно, старик, давай завтра?

— Ну, заметано, чувак! — понимающе кивнул Маклай.

Не знаю почему, но я не стал сразу показывать Маку свою новую гитару. Наверное, решил, оставить вау-эффект на завтра.

Мы выпили еще по одной. Я сделал бутерброд с тушенкой и, положив его на тарелку, подвинул поближе банку с огурцами и запустил в нее руку. С интересом наблюдая за аттракционом вылавливания огурцов из рассола, Макс незамолкая нахваливал их.

— Местные кьюкамберы, чувак! Малосольные, с чесночком и укропчиком — хрустяшки!.. Крутец!

*банка (слэнг) — акустическая гитара со звукоснимателем.

Наконец, я извлек из банки огурчик и положил его на заранее приготовленный бутерброд. Потом взял его в руки и откусил солидный кусок. Прожевав его, я одобрительно кивнул.

— Классные огурчики! Откуда такие?

— Из местного сельпо, — с готовностью заявил Мак, — Прикинь, чувак, они там домашними соленьями приторговывают… Бизнесмены, блин!

Маклай хохотнул и снова наполнил стопки.

— Притормози, Мак! Я еще от вчерашнего не отошел.

— А что у тебя вчера?− заинтересовался он.

— Труппу провожали на гастроли. Утром очухался в гримерке…

— Да, ладно! С телкой, чувак?!

— С больной башкой, чувак! Все на гастроли уехали. А я к тебе лечиться.

— А тебя-то чо не взяли?

— Я, Мак, рабочий сцены. Куда ж я без нее?− усмехнулся я.

Мак озадаченно уставился на меня.

— Из неактеров взяли только звукачей и манагеров, пояснил я, — Остальных найдут на месте. Так что, теперь в отгуле, мен. И, кстати, есть маза слабать на корпоративе.

— Да, ладно!

— Надо кое-что порешать и..

— Круто! — обрадовался Маклай, — Я в деле, чувак!

— Кто б сомневался, — усмехнулась я и потянулся вилкой к салату.

В этот момент раздался глухой удар из коридора, будто кто-то ломится в дверь. От неожиданности вилка выскользнула у меня из рук и упала на пол. Мы с Маклаем переглянулись. Лицо Маклая выражало некоторое замешательство.

— Мы кого-то ждем?− поинтересовался я.

Мой друг взял майонез и, как нив чем не бывало, выдавил оттуда белого червячка на остатки своего салата.

— Не парься, Ван. Тут это норм.

— В смысле…

— Типа ветер, — ухмыльнулся Мак.

— Я все-таки проверю.

Подняв вилку, я осторожно положил её на стол и направился выходу.

— Удачи, мэн, — усмехнулся мне вслед Маклай.

Я вышел в темный коридор и, включив свой портативный фонарик, направился к двери. Прислушиваясь к каждому звуку, я, наконец, дошел до конца коридора и прислушался. Дождь монотонно постукивал по поликарбонатной крыше козырька.

— Кто там?! — громко спросил я.

Ответа не последовало. Я осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл дверь. Холодный ветер вырвал дверную ручку из моих рук и, плеснув в лицо дождевым потоком, заставил меня зажмуриться. Я приоткрыл глаза. Молния, как вспышка гигантской фотокамеры, озарила небо, запечатлев на мгновение ствол векового монстра и ослепив меня светом. Несколько секунд я стоял, не решаясь пошевелиться. Вдруг небо разразилось громом. Вцепившись в ручку двери, я дернул её на себя. Порыв ветра помог захлопнуть дверь. Задвинув щеколду, я развернулся и быстро пошел обратно.

Первое, что я увидел, когда вернулся, это как мой друг опустошает очередной стопарик. Покончив с этим, он посмотрел на меня.

— Ну, чо? Проверил?

— Жесть… Похоже, на конец света, — ответил я.

Взяв со стола салфетку, я промокнул лицо. Потом плюхнулся на диван и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

— Да ладно тебе, Ван! Признайся, ведь круто же?! Ну, когда ты еще вот так увидишь конец света?

Он подбросил в камин поленья и, скорчив тоскливую гримасу, продолжил:

— Рутина, чувак… Ну, сидишь ты там у себя в театре под сценой. Туда даже воздух не доходит. А здесь природа!.. Адреналинчик!

Я открыл глаза и недоверчиво посмотрел на Маклая.

— Перебор тут у тебя с адреналинчиком.

— Забей, бро!

Маклай подвинул ко мне штоф.

— Если ты и прав, Мак, то только в том, что надо расслабиться.

Я взял штоф, наполнил свой стопарик и залпом опустошил его.

— Ну вот!.. Другое дело, чувак! — одобрил Маклай.

После очередной стопки мне действительно стало легче. Гром и молния уже не казались концом света. Дождь отстукивал по оконному стеклу, замедляя течение времени.

— Послушай, Мак, похоже, ты в теме… Что за прикол с призраками в музее? Это что?.. Замануха для посетителей или у народа едет крыша?

— А ты еще не догнал?

Я пожал плечами.

— Это не прикол, Ван.

Маклай взял двумя пальцами тонкий ломтик салями.

— Смотри, чувак!

Я посмотрел на ломтик, который вдруг дрогнул и начал слегка вибрировать, совсем как отслоившаяся обоина в углу. Несколько секунд Мак держал салями на весу, потом спокойно закинул в рот, и тщательно прожевав, проглотил.

— Как тебе такое, чел?

— Может у тебя просто ручонки дрожат? — предположил я.

— Попробуй сам!

Он протянул мне салями. Я взял ломтик двумя пальцами и внимательно посмотрел на него. Салями висела неподвижно. Я усмехнулся, потом поднял глаза и посмотрел на Мака.

— И что?

— Сам посмотри, — спокойно ответил мой друг.

Я посмотрел на салями и увидел, как ломтик колбасы начал слегка подрагивать в моих руках. Я разжал пальцы и колбаса упала на пол.

— Ну, на пол-то зачем?! — огорчился Маклай.

Он встал, поднял колбасу с пола и точным броском отправил её в мусорную корзину.

— Я не понял… Что это было? Спросил я.

Не знаю. Типа, тут какая-то аномалия, чувак, — заключил Маклай.

— Аномалия? — переспросил я и посмотрел в угол с отслоившейся обоиной.

Но на этот раз обоина была неподвижна. Маклай тоже посмотрел в угол и с сожалением вздохнул.

— Не всегда срабатывает, чувак, но довольно часто.

Послышался едва различимый скрип со стороны лестницы, ведущей на верхний этаж в спальню графини.

— О!.. Слышал? — оживился Мак, — К себе пошла.

— Кто? — не понял я.

— Аннета.

— Какая, на хрен, Аннета?

Я с недоумением посмотрел на Маклая. Мой друг на мгновение задумался, вспоминая, видимо, какая Аннета. В этот момент я вдруг почувствовал, как откуда-то повеяло холодом.

— Ну, вот. Теперь реально сквозняк! — с досадой заметил Маклай, — Похоже, Ван, ты не задвинул щеколду.

Мак встал и направился в коридор.

— Но я задвинул,.. — возразил я вслед уходящему Маклаю.

Как только Мак скрылся за дверью, скрип с лестницы прекратился. Точнее, его сменил вполне понятный щелкающий звук задвижки, с которой в коридоре возился мой друг.

Я вдруг почувствовал, как капля пота, щекоча кожу, медленно стекает по моему лбу. Взяв со стола салфетку, я промокнул лоб. Потом плеснул из штофа в свою стопку и хотел уже проглотить содержимое, но вдруг обратил внимание на то, что водка слегка вибрирует за стеклом. Я осторожно коснулся стопки и вибрация тут же прекратилась.

— Порядок, чувак!

Голос друга, прогремевший за моей спиной, заставил меня вздрогнуть. Я резко развернулся, зацепив челюсть Маклая.

— Ты не охренел, Ван?!− завопил он, — Ты чуть не выбил мне все зубы!

Я растерянно уставился на друга, не зная что сказать. В этот момент ступенька на лестнице отчетливо скрипнула. Мы синхронно повернулись и посмотрели на лестницу, потом друг на друга.

— Это не я, чувак, — произнес Маклай, отрицательно качая головой.

— Мы не одни?− тихо спросил я и сделал шаг в сторону лестницы, но Мак тут же преградил мне путь.

— Не спугни её, Ван, — прошептал он, приложив к губам палец.

Скрип тут же прекратился.

— Там твоя подружка?..

— Послушай… Нет там никакой подружки, бро, — успокоил меня Маклай.

— Окей, тогда, что это за долбанные звуки? — полушепотом спросил я.

— Расслабься, Ван. Давай выпьем! Я ж говорю, это здесь норм.

— Понятно. Слушай, а может, хорош уже бухать?.. Может у нас, похоже, «белка», бро?

— Спокуха, Ван… Хм… Это не «белка», — прошептал Мак, положив руку мне на плечо.

— Тогда, что это, по-твоему, Мак?!

Маклай подтолкнул меня к дивану и тихо произнес:

— Береги нервы, бро! Тут все скрипит. Говорю тебе, здесь какая-то аномалия.

Поддавшись не вполне понятным аргументам Мака, я все-таки сел на диван. Он же спокойно вернулся в свое кресло.

— И что за аномалия?..

Мак откашлялся и продолжил:

— Ты про временные голограммы, слыхал?

— Про что?

— Про голограммы из прошлого… Я недавно по телеку видел. Вот представь, стоишь ты в каком-то историческом месте, ну, к примеру в старинном замке…

Маклай поставил перед собой пустую стопку и наполнил ее водкой из штоф и продолжил:.

— И вдруг видишь, как какой-то странный чел в рыцарском прикиде и начинает бродить вокруг тебя.

Мак поставил два пальца на стол и начал изображать идущего между тарелок человечка. Я тупо уставился на Мака, все больше убеждаясь, что говоря про «белку» был прав.

— Само собой, никого он тебя не трогает и даже не замечает и…

— И что?

— Вот и я говорю, и что?… А это не чел, бро! Это его оптическая копия из прошлого. Типа клон. Кстати, бывает еще звуковой клон. Ну, типа, скрип ступенек или что-то типа того…

— Послушай, Мак? Что за хрень ты несешь?

— Это не хрень, чувак. Это графиня.

Маклай замолчал и подвигал челюстью, пострадавшей от моего удара.

— Извини, старик… Я правда не хотел, — попытался оправдаться я.

— Тебе круто повезло, чувак, что я тебе тоже не врезал, — усмехнулся он, — Ты бицепс мой видел?

Маклай поиграл бицепсом. Потом взял со стола стопарик с водкой и быстро проглотил содержимое. Потом выдохнул и отодвинул стопарик.

— Прости, бро, нужно срочно снять стресс после твоих приемчиков.

Занюхав водку кусочком черного хлеба, он взял штоф и наполнил мой стопарик.

— Давай!

— Я неохотно взял стопку и выпил.

— Так-то оно лучше, бро, — подытожил Мак.

Он сделал себе маленький бутерброд с сыром и, заглотнув его, откинулся на спинку кресла.

— Объясняю для пионеров, чел! Здесь бродит призрак, ну или голограмма молодой графини Анны Сергеевны Любанской! Сечешь, чувак?!

Наблюдая за странным поведением Маклая, я вдруг подумал, что глюки от «белки», наверное, лучше, чем голограммы, слоняющиеся по усадьбе. По крайней мере, горячка как-то лечится. Однако, мой друг был явно другого мнения.

— Поверь, Вано, она совершенно безобидна, — продолжил он, — Ее даже не всегда видно, бро. Просто звук или скрип. Втыкаешь?

— Жуть, как занимательно, — наконец, отреагировал я.

— А я о чем! — радостно подмигнул Маклай.

Он потянулся за штофом и наполнил пустые стопарики.

— Ну, что?.. Погнали?!

Мы выпили еще и я почувствовал, что все эти аномалии начинают меня утомлять.

— Послушай, Мак — пробурчал я, — Думаю, что эти твои голограммы из прошлого — это тупо симптомы алкоголизма. Это синал, бро, что пора переходить на йогурт.

— Не продвинутый ты чувак, Вано! — расстроился Маклай, — Сравнить голограмму с тупой белкой… Узко мыслишь, мен! Вот послушай лучше, что я нарыл про эту графиню.

Он взял стакан, наполнил его соком и сунул мне в руку.

— Пей сок, бро, если сомневаешься! Но поверь, призраки от этого не исчезнут.

Я сделал несколько глотков и поставил стакан на стол.

— Ладно, выкладывай, что ты там нарыл? — усмехнулся я.

Поискав глазами рюкзак, я дотянулся до него и достал пачку «Примы».

— Так что за история, Маклай? — переспросил я, протянув ему пачку.

Мак задумчиво молчал. Он вытащил сигарету и сунул ее в рот. Я достал зажигалку и дал ему прикурить. Мак кивнул и, затянувшись, продолжил:

— Темная история, мен… С летальным исходом.

Сделав затяжку, Мак выпустил несколько колечек дыма и, наблюдая за их левитацией, продолжил:

— Короче, Аннет вышла замуж не по любви, что было тогда норм. Типа, у нее появился официальный папик-муж Александр Андреевич Любанский — владелец этой усадьбы и больших баблосов. И еще он подумывал заняться бизнесом, построить деревообрабатывающий заводик… Короче, делчел. И вот в свой сорокет он предлагает двадцатилетней сироте из дворянского рода выйти за него и сирота решает сходить, в смысле, замуж.