Бесплатный фрагмент - Я (не) в порядке

Посвящается всем тем, кто прячется в тени своего страха.

Вы не одиноки

Плейлист твоей поддержки

Асия — Лампочка

Анет Сай — СЛЁЗЫ

Mary Gu — В сердце живёт любовь

АИЛИ — Сильная девочка

тима ищет свет — Волна

ЮДЖИ — Ты не один

Антон Беляев — Лететь

Алина Селях, не кит а кит — Выше облаков

The BrookIn — Свобода

ВЕСНУШКА — Будешь счастливой

АИЛИ — Всё будет вовремя

AIpin — Под весёлым дождём

Рося Федин — Сдаться

Канги — Жить не запретишь

Дана Соколова — Рассвет

Случайных встреч на свете не бывает,

Друг другу для чего-то мы нужны.

Один нам словно ангел помогает,

Другого искренне поддерживаем мы.

Светлана Овчинникова

Предисловие

Наверное, каждый из вас слышал, что такое «абьюз». Для тех, кому это слово незнакомо, уточню: абьюз — это жестокое обращение по отношению к другому человеку. Если разобрать слово «abuse» в английском словаре, то оно будет означать «ненормальное использование» или «тобой злоупотребляли». Абьюз проявляется по-разному: он может быть финансовым, психологическим или физическим. Но в любом из этих случаев всегда присутствует модель «агрессор — жертва». Жертва в большей степени не может выйти из этих отношений по ряду причин.

Основная из них — СТРАХ.

Потёмкина Ника — худенькая девочка с каштановыми мягкими волосами и глазами ярче голубого неба над головой. Она родилась в самой обычной деревне, каких по миру разбросано не мало. Зимой в этом месте вырастают большие белоснежные сугробы, а летом температура поднимается до сорока градусов и выше. Сама деревня представляет собой старые дома (с одними только новыми крышами), главную асфальтированную улицу, пять магазинов, рынок, двухэтажную школу и единственную фабрику в округе по производству дверей.

Живёт здесь в основном простой народ с небольшой зарплатой, но так же есть и хорошо обеспеченные семьи, решившие наслаждаться природой, а не задыхаться городским спёртым воздухом.

Деревню со всех сторон окружает сосновый бор. Он прекрасен в любое время года, в особенности когда нет снега. Тогда стволы сосен, ровные и стройные, бесконечно тянутся вверх, а ветви, густые и разлапистые, скрывают голубое небо своими тёмными ветвями. Земля в ту пору покрыта слоем тёмно-зелёного мха и сочной травы. В зависимости от месяца в лесу можно собрать разнообразные грибы и ягоды.

Сосновый бор всегда завораживал Нику, сколько она себя помнит. Он притягивал её, манил. Жаль только, что в нём нельзя гулять — родители не разрешают. Поэтому девочке остаётся только наблюдать за ним из окна своей комнаты.

Поселение связывает с миром только одна дорога. Она начинается с конца деревни и разделяется на две главные дороги: одна проходит сквозь середину деревни, другая огибает постройки и тянется вдоль леса. У начала деревни дороги вновь срастаются в одну, и уже эта дорога тянется в неизвестном направлении, пока на пути не появятся другие деревеньки или небольшие города.

Вернёмся к Нике. Её семья состоит из трёх человек: отец, мать и дочь. Живут они в обычном доме с огородом на заднем участке.

Мать девочки — домохозяйка. Женщина высокая, сутулая, с короткими волосами, среди которых уже просачивается седина, с морщинами на лице и потухшим взором (и это в тридцать восемь лет!). Какими-то особенными чертами не отличается. В доме всё время ходит в сером халате, частенько смотрит сериалы по ноутбуку и роется в своём огороде, выращивая исключительно овощи, которые, если вырастут в избытке, потом продаёт на рынке.

Любовь и заботу как таковую мама к своей дочери не проявляет. Они семья и живут под одной крышей, но в их отношениях больше молчания и холода, нежели какой-либо теплоты. Будто они незнакомцы друг для друга.

Ни разу за свою ещё малую жизнь Ника не слышала от матери ласковых слов и советов. Почти всегда её слова — это приказы, что нужно делать, и редкие обидные высказывания о том, что дочь «растяпа», «неумеха» и «позорище семьи». И если с мамой можно хоть как-то ужиться, то с отцом дела обстоят куда хуже. Ведь он настоящий тиран и абьюзер в семье.

Мужчина старше своей жены на пару лет. Дочь с самого детства старается не смотреть на него, чтобы ненароком не разозлить. Поэтому в её памяти ещё с детства сохранился его образ: высокий, крупный, сильный и страшный. Его волосы коротко стрижены, лоб узкий, лицо всегда в недельной щетине, а глаза… будто бездна, где кишит один лишь ужас. Стоило ей взглянуть в них однажды, и он навсегда застыл перед её глазами.

Отец работает на фабрике пять дней в неделю, приезжая на обед домой. Его рабочее время — одно из лучших мгновений для девочки, потому что большую часть дня его нет дома. Самое же жуткое — это выходные. В них от Тирана можно ожидать что угодно. Порой дочь ощущает себя на эмоциональных качелях: то отец прольёт с утра на себя кофе, но спокойно уйдёт в зал с баночкой пива, то неудачно ударится мизинцем об угол и остаток дня будет ругать и винить во всём только её. И… ах! Если бы всё заканчивалось на этом, но нет…

В Тиране есть особая злоба. Она сидит глубоко в его душе и управляет им тогда, когда он не может с ней справиться.

Этот момент Ника очень хорошо ощущает. Даже когда отец ещё не входит в дом, приехав с работы, она чувствует пронзительный холод, пробегающий по спине.

В такие разы ей всегда хочется спрятаться: убежать из дома, заблудиться в лесу или исчезнуть, только бы он не нашёл её. Ведь стоит жутким глазам увидеть дочь, как его руки сами собой тянутся к чёрному кожаному ремню с металлической застёжкой, а ноги ведут к дочери, чтобы ему как следует выплеснуть всю злость, скопившуюся за день.

Порой Тиран находит объяснения причинам для наказания, но иногда их попросту нет. Да и… причины давно стали пустыми и ненужными.

Так же в доме есть негласные правила. Их много: начиная с крошек, забытых на столе, и заканчивая общением только с теми, кого одобряют родители. Следовать им одновременно легко и тяжело, ведь огромный список трудно удержать в голове. Пункты в нём бывают странными или вовсе невыполнимыми.

Например, как Ника может в одну секунду вымыть всю посуду и спрятаться в комнате, если Тиран зол и не желает её видеть? Без каких-то сверхспособностей выполнить этот пункт невозможно.

Но среди всего перечня правил есть три самых главных:

3. Никаких отношений. Одна учеба в голове.

2. Не делать того, что может опозорить родителей.

1. Никто не должен знать о том, что происходит в стенах дома.

По всем этим признакам и причинам можно смело сказать, что отец не любит дочь. Тёплые чувства у него только к жене. Мужчина никогда не поднимает на неё руку, но частенько может поставить на место грубым словом. Ведь он хозяин, и всё должно быть по его воле. Поэтому за всё приходится отдуваться только Нике.

Иногда девочке кажется, что дом, родители и она сама пропитаны густой и неприятной темнотой, которая с каждым днём становится всё больше.

К счастью, у неё есть несколько лучиков радости и добра, которые изредка рассекают тьму. Они осушают слёзы на щеках и приятно греют душу. Одним из таких лучиков является дедушка (отец матери).

Анатолий Степанович, добрый и милый седовласый дедушка с короткими усами и добрыми глазами голубого оттенка. Он живёт далеко от семьи дочери и бывает в гостях только раз в год, потому что его здоровье слабое, а путь на поезде занимает целые сутки. Для него это много.

По этой причине Нике всегда хотелось, чтобы дедушка жил вместе с ними. Тогда ему не пришлось бы тратить здоровье, силы, время и финансы на дорогу. К тому же, как только Анатолий Степанович приезжал, Тиран прятался и почти не бывал дома, потому что названного гостя терпеть не мог. А как иначе? В доме должен быть один хозяин, а как только дедушка приезжал, то занимал это место, потому что он старше, и дом — это его собственность.

Раньше Анатолий жил здесь со своей женой, но из-за её болезни им пришлось переехать в город, ближе к хорошей клинике. А дом они оставили своей дочери, но лишь словесно: по документам ничего не менялось.

Именно поэтому в присутствии престарелого хозяина Тиран не мог требовать что-то своё. Но всё же кое на что повлиять он в силах.

Благодаря тому, как мужчина держит всех в доме в строгости, никто не смеет ему перечить. А значит, «они не хотят», чтобы Анатолий Степанович переезжал и жил с ними. Поэтому тот лишь изредка их навещает.

Каждый приезд любимого дедушки — как праздник для внучки. С его присутствием всё становится радостным и правильным, так, как и должно быть. В эти дни даже мама девочки будто светится изнутри и становится моложе.

Обычно любимый дедуля приезжал во время сборов детей к школе. Он не просто так выбирал эти дни.

Всякий раз, приехав, Анатолий Степанович, даже не отдохнув от дороги, брал с собой Нику и увозил её в ближайший город, чтобы на накопленную пенсию прикупить для драгоценной внучки самое лучшее: ручки, тетради, портфель и одежду. На всё это уходило не один день, а два или даже три, ведь он придирчив ко всему! Его любимая фраза звучала так: «Моя внучка — моя жизнь. Я не пожалею для неё ни денег, ни времени».

В остальное время дедушка и внучка развлекались: гуляли в городском парке, ели мороженое, ходили в кино на мультики, катались на аттракционах или посещали зоопарк.

Иногда, если Анатолий Степанович разрешал, Ника сама за них платила, взяв деньги из своих собственно заработанных сбережений.

По вечерам, уставшие, но счастливые, они строили в спальне Ники домик из одеял и подушек, чтобы прятаться там и тайком читать книги.

Именно дедушка приучил внучку к чтению, привозя ей все самые интересные книги, которые он только мог найти у себя в городе, все части «Часодеев», трилогию «Таймлесс», рассказы о Джеке, победившем великанов, о Тане Гроттер и многое другое.

И когда на небе загорались первые звёздочки, они прятались в домик. Анатолий Степанович включал фонарик, прижимал к себе внучку и с выражением, подбирая каждому герою свою интонацию, читал сказки.

Положив ему на грудь голову, Ника каждый раз прикрывала глаза, слушала тёплый голос, навеивающий чудеса, ощущала стук сердца с неровным боем прямо под ухом, вдыхала запах душицы, вперемешку с лекарствами, и постепенно засыпала.

Эти мгновения самые дорогие, самые сладостные и незабываемые для неё.

Ника не знала, догадывался ли дедушка о том, что делает Тиран в его отсутствие. Но спрашивать об этом, и уж тем более говорить, она всегда боялась, ведь отец постоянно запугивал её, угрожая, что Анатолий Степанович больше никогда не приедет, если девочка скажет ему хоть слово о наказаниях. Он постоянно добавлял своим тяжёлым басом:

— Не расстраивай дедушку. Ты же так сильно его любишь! А представь, что он будет делать, когда узнает, что ты не слушаешься? Это разобьёт ему сердце.

Потому, боясь потерять любимого и дорогого человека, Ника молчала. Даже когда Анатолий Степанович брал её тоненькие бледные руки и показывал на синяки чуть выше локтя, спрашивая, что случилось, она включала всю свою фантазию и расписывала, как неудачно лазила по деревьям и упала, чем и заработала эти синяки.

Ей не нравилось обманывать его, но иначе у неё не получалось.

Неделя с дедушкой, к сожалению, всегда заканчивалась быстро. Девочка не успевала и глазом моргнуть или сделать глубокий вдох, как он уже собирал свои вещи и уезжал на вокзал к поезду, который каждый раз уносил его очень далеко, а привозил только через год. Год, который проходил в темноте и без общения с дорогим человеком, ведь родители запрещали ей созваниваться с ним по телефону.

После каждого такого отъезда Ника горько плакала и не выпускала его из объятий, моля о том, чтобы он забрал её к себе. Но это невозможно.

И когда поезд отходил, а дедушка махал плачущей внучке своей морщинистой, но тёплой рукой, Ника ощущала, как холодная темнота скользит по спине, прямиком к её шее, и перекрывает воздух…

Вторым и не менее важным лучиком в жизни Ники является её лучшая подруга — Лиза Весенняя.

Они познакомились на линейке, посвящённой первому сентября. Обе девочки оказались в одном первом классе. Весенняя тогда была в чёрном платье с белыми рюшками, с двумя светлыми хвостиками и большими белыми бантами.

Лиза, как яркая и порой буйная личность, подошла к Нике первой и спросила:

— Тебе тоже кажется, что наши мальчишки отстойные?

Сказав это, она показала в сторону одноклассников. Те стояли и считали воробьёв над головой. У одного был сломан передний молочный зуб, а другой тихонько ковырялся в носу.

Только взглянув на них, лицо Ники исказилось от отвращения. Они с Лизой переглянулись и весело рассмеялись.

Никто не знал причину смеха. Это был их маленький секрет. Секрет, зародивший дружбу.

Родители Ники не стали возражать общению дочери, когда узнали, что Весенняя из богатой семьи. В дальнейшем это сыграло им на руку. Именно благодаря родителям Лизы Тиран теперь работает на фабрике по производству дверей. До этого он ездил в город каждый день и работал в автомастерской. Но оттуда его уволили из-за того, что автомобили возвращались обратно с теми же проблемами, с какими приезжали. А порой и с новыми.

Девочки в своей дружбе очень похожи на котёнка по имени «Гав» и его верного друга щенка Шарика. Особенно хорошо это было видно, когда они были ещё детьми. Всюду слонялись вместе, придумывали свои сказки о прохожих, делая из них то пришельцев, то орков, ищущих себе пару.

Как-то даже хотели язык свой собственный придумать. Но их терпения не хватило, и потому они решили, что родной лучше передаст всё, что им надо. А чтобы никто не узнал секреты, нужно говорить их очень тихо и на ушко. Либо не говорить вовсе.

Перед пятым классом с неразлучными подружками приключилась беда. По миру прошёл ажиотаж: «чистая и здоровая экологическая среда». В этот год многие разделились на тех, кто жил в городе и ничего плохого в этом не видел, и на тех, кто переехал в посёлки, чтобы быть ближе к природе.

По этой причине в деревушку съехались новые семьи, втискиваясь в и без того небольшое пространство. Почти все они были с детьми. Из-за этого школа хорошо пополнилась к первому сентября, и классы пришлось разделить. Лиза и Ника попали в разные: первая в «А», а вторая в «Б».

Ох, и горевали тогда подруги! Долго молили своих родителей, чтобы те перевели их в один класс. Но взрослые не видели в этом ничего плохого, поэтому не предпринимали никаких действий.

Девочкам пришлось смириться с горем и всё-таки найти решение. Как только звенел звонок с урока, они мчались друг к другу и болтали до нового звонка, прячась в пыльной и никому не нужной библиотеке с одним-единственным старым и очень скрипучим диваном зелёного цвета.

В возрасте четырнадцати лет Лизе захотелось изменить свой стиль, и Ника тогда ей подсказала, что она похожа на актрису норвежского сериала «Стыд». Весенней эта идея очень понравилась. Она в тот же день сделала себе каре в салоне и накупила красной помады.

О своей проблеме Потёмкина ничего не говорила, хотя о подруге знает всё, потому что Весенняя — открытый человек и ничего не скрывает от близких ей людей. Из-за этого Ника чувствует себя предательницей, но иначе поступить ей никак. Точно так же, как и с дедушкой, отец твердит:

— Если ты расскажешь обо всём Лизе, она от тебя сбежит. Кто хочет дружить с той, кто не может и дня прожить без наказания? Молчи и ничего не рассказывай, иначе ты её больше не увидишь.

Потому девочка продолжает по сей день скрывать свою тайну. Ей приходится каждое утро натягивать улыбку, говорить всем, что с ней всё в порядке, а потом возвращаться в ночь, где уже поджидает тьма с распростёртыми и колючими объятиями.

Перейдя в восьмой класс, Нике улыбнулась удача. Впереди ОГЭ, а значит — свобода. Из-за хороших оценок она не переживала, что не сможет сдать экзамен. Напротив, всё её свободное время было посвящено учёбе. Поэтому у неё точно всё получится.

Оставалось только понять, в каком направлении идти и на кого поступать учиться.

Решение пришло само собой и неожиданно. Ей уже неважно было, на кого и куда поступать, а важнее всего — где. И «где» она уже решила: в городе своего любимого дедушки.

Идея гениальна! С такими оценками девочку возьмут куда угодно. Так что она отправит документы во все училища поблизости с квартирой дедушки, а там уже будет выбирать.

Но главное, что Анатолий Степанович не останется один. Она, его родная внучка, будет приглядывать за ним: покупать лекарства, ходить в магазин, готовить еду и убираться в доме. Ника сможет своей заботой отплатить за его любовь и свет, которыми он освещал ей жизнь.

А ещё… Как небольшое дополнение: у неё получится сбежать от Тирана и его тьмы. Тогда все страхи останутся позади.

Правда ведь?

Обдумав всё до мелочей, Ника поделилась своими планами с родителями. Они, конечно же, согласились. Как же упустить шанс, что дочь уедет, и они наконец-то останутся одни?

Единственное условие: дочь должна закончить школу с красным дипломом и баллами за экзамены больше девяноста.

И всё шло невообразимо хорошо, за исключением одной печальной стороны. Девочка уезжала и оставляла свою подругу совсем одну.

Ника долго думала на эту тему и не решалась рассказать обо всём Лизе. Но в конечном счёте она решилась поделиться с ней планами, заранее попросив прощения за то, что хочет уехать.

К счастью, Лиза её поддержала, потому что понимала.

— Не бойся! Мы навсегда с тобой подруги. Это значит, что расстояние нипочём! А если мы соскучимся, то обязательно созвонимся! А если очень соскучимся, то будем приезжать друг к другу в гости! Хорошо?

Задав вопрос, подруга начала плакать и повторять его ещё минимум три раза, прежде чем Ника, уже тоже плача, обняла её и пообещала, что не оставит свою лучшую подружку и всегда будет звонить.

Сам же дедушка, как только узнал об этой новости, приехав перед девятым классом, чтобы собрать внучку в школу, обрадовался неимоверно!

Они тут же расписали, как будут проводить вместе вечера, какие купят книги и в каких местах побывают. Анатолий Степанович пообещал, что сделает в квартире ремонт перед её приездом, чтобы их жильё обязательно стало самым красивым.

Мечта загорелась в душе Ники ярким пламенем, и её уже ничто не могло потушить, как ей кажется. Что бы ни происходило, даже в самый пасмурный день, девочка знала, что скоро всё закончится.

Она считала дни до новой жизни.

Во время сдачи ОГЭ девочка отдала всю себя. Переживала совсем чуть-чуть, чтобы не струсить из-за страха и не наделать кучу ошибок. У неё получилось успокоиться только мыслью о любимом дедушке.

Первый, второй и третий экзамены сдались на ура. Почти сто баллов! Осталось только одно — обществознание.

За несколько дней до него Ника пришла домой из магазина, весь путь мечтая о том, как достанет свой рюкзак, напихает в него вещи и уедет на том же самом поезде, который всегда привозил ей дедулю.

Зайдя на кухню, она обнаружила за столом отца и маму. Первый почему-то не мог скрыть улыбки, пока пил чай, а вторая сидела, закрыв лицо ладонями и, кажется, плакала.

— Ника, — отец увидел дочь, — ты вернулась! А у нас для тебя новость.

Он выдержал паузу, прищурился, нагло ухмыльнулся и радостно заявил:

— Твой любимый дедушка наконец-то помер! Он больше никогда к нам не приедет.

В тот самый миг, услышав противное и неуместно подобранное слово «помер», Ника будто бы отключилась от мира. Пакет из её рук выскользнул, яблоки, купленные для шарлотки, покатились по полу, и отец, видя это, тут же сорвался на крик.

— Ника! — он вскочил и с силой схватил её за плечи.

Всё, что чувствовала девочка в эти секунды, — нестерпимую боль в душе. Будто кто-то нарочно резал её острым ножом и посыпал сверху солью, издеваясь…

Выбитая из колеи, Ника плохо сдала экзамен. Ей не хватило двенадцати баллов, чтобы получить ровно девяносто. Родители из-за этого очень сильно разозлились. Точнее, Тиран. Считая, что дочь — позор семьи, он наказал её и запер в комнате, лишив всего. А напоследок крикнул:

— Ты больше никогда не выйдешь из дома. Будешь учиться до потери пульса, чтобы в одиннадцатом классе получила сто баллов по всем предметам!

Из-за этого Ника почти месяц не виделась с подругой. Всё, что её окружало — тьма и горечь потери. Девочке даже не дали попрощаться с дедушкой. Мать уехала на похороны одна, а вернулась через пару дней в чёрном одеянии, с новой сединой и морщинами на лице.

Какая-то часть Ники надеялась, что мама опровергнет новость, когда приедет, и скажет, что с Анатолием Степановичем всё хорошо, что он жив, бодр и здоров. Она даже готова была учиться до одиннадцатого класса, только бы он по-прежнему её ждал.

К сожалению, этого не произошло…

Чуть позже, когда отец подобрел, он выпустил дочь на прогулку с подругой. Нике эта идея не понравилась. Хоть девочка и скучала по Лизе, всё же понимала, что ей опять придётся врать и надевать лживую маску, не изменяя своим принципам. Она ещё не оправилась после потери дорогого человека.

Да и Лиза вряд ли смогла бы ей помочь в такой ситуации.

Девочки гуляли недолго, и Лиза всё это время рассказывала о своих планах и мечтах. Ника понимала, что она просто не знает, как помочь, и поэтому говорила о чём угодно, лишь бы не затрагивать тему горя.

Но всё же в какой-то момент Ника не выдержала и наговорила Лизе много гадостей: что она пустышка, что их дружба — ошибка и что им больше не стоит дружить. А потом она убежала домой, спряталась в комнате и спряталась в толстый кокон пустоты, не желая никого видеть и тем более подпускать к себе.

В одну из ночей, когда боль души и тела напомнила о себе, Ника поняла, как устала мечтать, бороться и… жить.

Глава первая

Понедельник второго сентября природа встречает проливным дождём, не типичным для этих мест. Детям приходится идти в школу с зонтами, а везучих ребят родители подвозят на машине. Видимость из-за ливня низкая, дворники на автомобилях работают непрерывно, а земля не успевает впитать влагу, отчего на дорогах появляются большие лужи.

В кабинет, простенький и полутёмный из-за серого дождя за окнами, под руку входят две девушки. Первая — темноволосая, с карими глазами, в черной футболке и синих джинсах. Вторая — с пушистыми золотистыми волосами до подбородка, в розовой кофте и светло-голубой юбке чуть выше колен.

— Ну и ливень, — протягивает тёмненькая, направляясь с подругой к задней парте третьего ряда, что у двух больших окон.

— Согласна, — кивает светленькая, проверяя подушечками пальцев, не потекла ли под глазами тушь, — весь макияж потёк, а волосы распушились. Я теперь выгляжу хуже половой швабры.

Позади них появляется рыжий паренёк с веснушками и полными губами. Он одет в простую футболку и треники, а через одно плечо перекинута сумка на длинной лямке.

— Не боись. Ты всегда выглядишь как пугало.

Парень подмигивает возмущённой однокласснице и проходит в конец кабинета между первым и вторым рядами. Снимает сумку, кидает её на стол первого ряда и плюхается на стул.

— Ты что тут делаешь? — спрашивает тёмненькая, остановившись и вскинув бровь. — Ты же всем говорил в прошлом году, как счастлив свалить с девятого.

Тот пожимает плечами, говорит:

— Родители.

Затем он достаёт телефон и обращает к нему всё своё внимание.

— Всем привет!

В класс заходит другой парень: в полосатой вытянутой кофте, тёмных плотных штанах, с рюкзаком, вьющимися каштановыми чуть длинными волосами и двумя родинками на щеке.

Завидев его, брюнетка быстро отводит взгляд и продолжает свой путь к парте, где её подруга уже раскладывает вещи.

В этот же момент, вместе с другими учащимися, в класс проскальзывает девочка — Потёмкина. Во всём чёрном, в худи и штанах, она слушает музыку через один наушник и бездушно идёт к своей парте — первой у окна.

Когда школьница ставит портфель на край стола, её окликают одноклассницы:

— Ника, привет! Рады видеть тебя!

Та, кинув на них секундный взгляд, кивает и вытаскивает из сумки толстый учебник геометрии, серый дневник, новую зелёную тетрадь в клетку и ручку с карандашом. Девушки за задней партой перестают улыбаться и переглядываются.

Ника вешает портфель на спинку стула, садится и, подперев голову ладонью, устремляет взгляд в окно. Там, за ширмой дождя, проглядывает лес с его тёмно-зелёными, почти чёрными соснами.

Неведомая сила, скрывающаяся за длинными стволами, манит к себе. Заставляет смотреть всё дольше и дольше, углубляясь в самое сердце леса. В какой-то момент Потёмкина напрягается и, кажется, перестаёт дышать. Между сухими кустами с кривыми ветвями мерещится жуткая чёрная тень.

Всё тело немеет. Реальность рассеивается, и девочка уносится в ночной кошмар, преследующий её со дня смерти дедушки…

Всюду непроглядная и холодная тьма. Куда ни взглянешь, наткнёшься на бесконечную черноту, в которой не видно даже собственных рук.

Ника, стоя на чём-то холодном и шершавом, крутится в поисках выхода или хотя бы света. Внезапно её шею окатывает ледяной поток воздуха. Когда она резко оборачивается, что-то слизкое проходит по руке выше локтя. Сердце в её груди начинает бешено колотится.

Судорожно вдыхая смрад, девочка оборачивается. Из-за темноты ничего не видно, но ощущение, что рядом кто-то есть, не проходит.

Она осторожно пятится назад.

Справа что-то движется. Почувствовав это всем нутром, Ника спотыкается о непонятный бугор под ногами и падает. Не успевает прийти в себя, как слизкое и противное «нечто» хватает её за щиколотки.

Взвизгнув, Потёмкина вскакивает на ноги и бежит, куда глаза глядят, только бы подальше отсюда. Но как бы быстро она ни бежала, темнота вокруг становится только гуще и холоднее, будто в морозильной камере.

Выбившись из сил, девочка запутывается в своих ногах и падает.

«Нечто», притаившееся во мраке, цокая ногтями, быстро приближается к ней.

Бешеный пульс бьёт в голову. Ника, уже плача, пытается отползти назад, но тьма быстро её настигает. Заключает ноги в цепкую хватку и движется вверх. Ступни, колени, руки и всё тело обволакивает что-то очень мерзкое.

Девочка поднимает голову, когда слизь подбирается к шее. Она хочет закричать от дикого страха, но слова застревают в горле вместе с чернотой.

Мрак поглощает её целиком.

Звонок вытягивает Потёмкину из воспоминаний. Его звук настолько неожиданный и громкий, что девочка вздрагивает, как будто проваливается в сон.

Тяжело дыша, она сжимает худи в районе груди, где бешено колотится сердце, и с трудом поднимается со своего места.

Учитель математики, лет сорока, в серой однотонной рубашке и брюках, встаёт перед классом. Оглядывает всех своими светло-серыми глазами и находит-таки двух парней на галёрке, спящих за партами.

— Чернов! Васнецов! Вам нужно персональное приглашение, чтобы встать?

Шумно выдохнув, рыжий паренёк и его друг с родинками на щеке поднимаются из-за стола. Делают это настолько медленно, будто сутками напролёт таскали кирпичи.

Кивнув ученикам, математик всех приветствует и разрешает наконец-то сесть.

— Всех поздравляю с первым учебным днём в десятом классе, — говорит учитель. — Вижу, половина класса отсеялась. Остались одни смельчаки, что меня удивляет… Юра! Кирилл! В конце-то концов! Спать будете дома!

Рыжик поднимает голову и со стоном замечает:

— Разве школа — это не наш второй дом?

Нахмурив тёмные густые брови, учитель открывает рот, чтобы начать длинную триаду, но его отвлекает стук в дверь.

— Входите! — говорит он громко, а сам грозит указательным пальцем мальчишкам.

В кабинете воцаряется тишина. Взгляды всех тринадцати учеников обращаются к двери, и вскоре перед ними появляется их классная руководительница в строгой юбке, блузке и с прилизанным пучком на голове.

Её приход будоражит внимание всех. Даже Юра и Кирилл, лежащие до этого, выпрямляются и кидают вопросительные взгляды на одноклассников. В их глазах мерещится страх, что классная пришла за ними.

Дело в том, что класс за последние годы видел свою руководительницу редко. Но та, тем не менее, каким-то образом следила за ними и общалась с учителями, чтобы детям давали дополнительные задания, для исправления плохих оценок.

Оттого-то ребята её любят: видят редко, а так же не задерживаются на классные часы после уроков, оставаясь сами по себе. Единственное исключение — выставление оценок перед каникулами. Но и тогда классуха (по-молодёжному) раздаёт каждому листочки с оценками, после чего быстренько расписывается в дневниках и отпускает всех по домам.

Стоя у входа, классная руководительница соединяет ладони и спрашивает:

— Я прерву ваш урок на пару минут?

Математик поднимает руки, пожимает плечами и садится за свой стол, предоставляя возможность женщине. Та, в свою очередь, занимает его место в центре и обращается к классу, быстро говоря:

— У меня есть новость. С сегодняшнего дня вместе с вами будет учиться новенький. Прошу отнестись к нему дружелюбно. Васнецов и Чернов! Это касается и вас. Иначе мне придётся каждый день устраивать классные часы, на которых мы подробно разберём, что такое «дружба». Всем ясно?

— Да… — лениво протягивают школьники.

— Замечательно! — тонкие губы расплываются в улыбке, и женщина кидает взгляд на дверь. — Артём! Входи.

Дверь распахивается, и в кабинет входит высокий юноша в белой не заправленной рубашке, брюках и чёрных кроссовках, с небрежно свисающим портфелем на плече. Брюнет подходит к классухе, встаёт рядом и оглядывает сидящих в кабинете, быстро пробегая по каждому зелёным взглядом.

— Знакомьтесь! — представляет его учительница. — Это Сафронов Артём. Он переехал к нам из города по семейным обстоятельствам. Прошу его не допекать вопросами, как вы любите, а во всём ему помогайте.

— А ты, Артём, — она оборачивается к новенькому, — как я помню, учился по другой программе. С нашей у тебя могут возникнуть некоторые проблемы, так что садись с Потёмкиной Никой. Она у нас единственная отличница в классе и обязательно тебе поможет.

Потёмкина отрывает растерянный взгляд от учебника. Всё это время она изучала новые темы и не обращала на новоприбывшего никакого внимания.

Девочка возмущена. Она не хочет, чтобы кто-то садился рядом и нарушал тем самым её личное пространство.

Классная руководительница не замечает замешательства в глазах ученицы и вытягивает руку к парте, показывая Сафронову, где сесть. Артём сразу направляется к столу, снимая по пути рюкзак. Подойдя, он кидает сумку у ножки стола, выдвигает стул и устраивается на нём, вытянув одну ногу под партой.

Классуха говорит ещё что-то, уже обращаясь к математику, но Ника не следит за их речью, потому что отодвигает свой стул ближе к краю стола, дабы быть как можно дальше от незваного соседа.

Все эти годы, не считая начальных классов, она сидела одна и потому привыкла к пустоте рядом, а присутствие Сафронова заставляет её нервничать, что ей очень не нравится.

— Не переживай ты так, — справа звучит незнакомый бархатный голос.

Девочка, сбитая с толку, поднимает взгляд и попадает в ловушку холодных зелёных глаз новенького. Тот с ироничной усмешкой смотрит на неё и заявляет:

— Мне не нужна твоя помощь. Я даже говорить с тобой не буду.

Судя по удаляющимся шагам, классная руководительница выходит из кабинета. Следом скрипит учительский стул. Математик поднимается и начинает что-то говорить про урок и темы в учебнике. А Ника в этот спокойный момент ощущает внутри себя давно забытую злость.

Она смотрит на соседа по парте и хмуро отвечает:

— А я и не собиралась тебе помогать, даже если бы ты попросил.

Конечно, это ложь. По сути своей, девочка никому никогда не отказывает в помощи. Но этот… Артём. Его взгляд и то, как небрежно и даже обидно были произнесены те слова, заставили её огрызнуться.

Она не понимает, почему незнакомый человек относится к ней плохо с первых секунд, стоило ему только сесть рядом. Неужели на её лбу светится фраза: «сможешь обидеть меня»?

Чтобы сдержать злость и не сказать чего-то лишнего, Ника резко отворачивается и отвлекается на стекающие по окну капли дождя. Она сглатывает подступивший ком и напрягается всем телом, чтобы не дать слабину.

— …и теперь, — монотонно говорит учитель у доски, — вы знаете, что вас ждёт дальше. Прошу вас быть более внимательными и сосредоточенными в этот и следующий год, чтобы сдать экзамены и поступить туда, куда желает ваше сердце.

Весь урок Ника сидит на краю стула, стараясь держаться подальше от новенького.

Как бы она ни пыталась отвлечься на математику, мысли её заняты надменным новеньким. Он раздражает всем. Даже тем, что не напрягается: развалился на стуле, как на троне, и чертит что-то в тетради, игнорируя слова учителя. Ещё имеет наглость периодически смотреть в её сторону, будто до этого не смотрел на неё, как на что-то противное.

Всякий такой раз Потёмкина вжимает голову в плечи и утыкается взглядом в стол, пока внутри неё разверзается настоящая стихия, готовая вырваться наружу в любой момент.

Время идёт бесконечно долго, но вот звенит звонок. Ника вскакивает со стула, хватает рюкзак и быстро скидывает в него вещи, чтобы убежать как можно дальше от новенького.

Пока учебник и тетрадь как попало залазят в сумку, а их страницы подгибаются, девочка видит боковым зрением Сафронова. Парень встаёт, неторопливо поднимает сумку с пола и всё это время не спускает с неё заинтересованного взгляда.

Ника психует. Зелёная тетрадь никак не может залезть между учебниками, а Артём, как на зло, не спешит уходить. Она уже подумывает сказать ему что-то грубое, чтобы унять раздражение. А может, хватит ненавистного взгляда, чтобы он никогда больше не смотрел в её сторону?

К счастью, Потёмкина не успевает ничего сделать. К парню подходят его новые одноклассники.

— Привет, Артём! Меня зовут Злата, — светлая девушка с каре широко улыбается новенькому, сцепив руки в замок перед собой.

— Златка, — Юра, косо глядит на одноклассницу, появившись рядом, — ты чего творишь? У тебя же Федя есть.

Закатив глаза, она отвечает ему:

— А он и есть. Просто…

Ура! Кое-как тетрадь влезает, не повредив больше листы.

Не медля, Потёмкина застёгивает молнию и вылетает из кабинета под взгляды одноклассников. В коридоре она вставляет в уши проводные наушники и на всю громкость включает песни из скачанного плейлиста.

Первые резвые ноты гитары с ударами барабана растекаются по телу мурашками. Девочка прикрывает глаза, набирает воздух через нос и замедляет шаг. Пыльные запахи коридора, перемешанные с резкими духами проходящих мимо учителей, заполняют её лёгкие и выталкивают напряжение.

Она снова может дышать.

Ника направляется к лестничной площадке, где висят расписания и новости школы: мероприятия, экзамены, правила о закрытом внешнем виде и прочее. За всем этим очень строго следит директор — Князев Владислав Давыдович.

Мужчина лет сорока пяти приступил к должности три года назад, но уже успел исправить все косяки, которые допустил прошлый директор. За школой нужен уход: следить, чтобы не протекали трубы и не образовывалась плесень в углах, иначе учиться в таком заведении будет опасно. Так же необходимо поддерживать кабинеты в хорошем состоянии — периодически красить стены и ремонтировать мебель.

Благодаря новому директору изменилось многое. Он выкрасил стены (сверху белые, а снизу голубые), заменил двери в кабинетах, поменял меловые доски на маркерные, приобрёл новые компьютеры для урока информатики, обновил реагенты и пробирки для химии, улучшил условия работы в столовой, и исправил отопление в кочегарне. Теперь можно не бояться приходить в школу в зимний период, когда за окном температура опускается до -35 градусов.

Ещё Владислав Давыдович воскресил цветочные клумбы перед зданием школы, а с другой стороны, где тропинка ведёт к стадиону, насадил кусты с крыжовником, барбарисом и смородиной, чтобы осенью и весной дети ели витамины, пока гуляют во время перемен на свежем воздухе, а не прятались и курили сигареты, портящие здоровье.

Всю перемену Потёмкина находится в старой библиотеке с ненужными книгами. У неё получается избавиться от всех чувств, что появились из-за новенького. Не без помощи музыки и чтения книги, конечно же. Так что, придя в класс перед звонком, она уже не боится, что новенький снова её разозлит. Потому что теперь её душа далека от реальности.

Она прячется в свой маленький тёмный мирок.

Даже не взглянув на парня, девочка достаёт вещи из сумки и садится на стул. Затем берет учебник географии и погружается в изучение новых тем, которые появятся в будущем.

Уроки проходят один за другим. За это время Потёмкина успевает прослушать треть всех песен в телефоне. А так же, того не желая, замечает странное поведение новенького.

Сафронов кажется ей отстранённым в течении всего дня. Хоть и общается со всеми, он вовсе не смеётся и не улыбается, когда новые одноклассники рассказывают ему какие-то интересные истории. На вопросы от него звучат сухие ответы, а на знакомства — безразличие.

Артём будто бы специально держит всех на расстоянии от себя, как и Ника. Либо ему не хочется ни с кем общаться, либо у него есть что-то, что не позволяет ему сделать этот шаг. В любом случае, не только с ней он ведёт себя так. А значит, стоит успокоиться.

Самих же одноклассников поведение парня не расстраивает. Пусть их вопросы порой остаются без ответа, они продолжают ходить за ним и заваливать его новой порцией своего интереса.

Потёмкина этого не понимает. Зачем допекать человека своим присутствием, если он этого не хочет? Сама девочка скорее будет избегать его как чумы, чем заговорит. Уж такая она. Когда хранишь огромный секрет, невольно приходится отдаляться от всех, чтобы его не раскрыли.

Последний урок заканчивается. Весь класс облегченно выдыхает и подскакивает с мест, чтобы скорее собрать вещи и умчать домой.

Пока все собираются и уходят, Ника медленно записывает домашнее задание с доски в свой дневник. Боковым зрением она замечает как Артём, печатая что-то в своём телефоне, поднимается и не торопясь собирает свои вещи.

— Карин, — жалобно протягивает Цветаева Злата с последней парты. — За тобой же родители приедут? Подвезёте меня?

Смирнова, идя между партами, отвечает ей:

— Ты живёшь в другой стороне. Позвони лучше своим.

— Не могу. Они работают. Ну, Карин! Пожалуйста!

Злата подбегает к подружке и останавливает её, вцепившись в руку. Она жалобно смотрит на неё, умоляя взглядом, и тут звучит голос Васнецова.

— Эй! Злата! Пошли. Мои родители тебя подкинут, — говорит Юра, стоя у двери с засунутыми в карманы штанов руками.

Улыбнувшись до ушей, Цветаева подлетает и обнимает его, а Карине показывает язык.

— Как же хорошо иметь такого соседа, как ты! — счастливо заключает девушка, под усмешку подруги.

Юра отпихивает её от себя, как какую-то заразу, хмурится и заявляет:

— Не думай, что я делаю это бесплатно. Завтра за меня в столовой заплатишь.

— Конечно, конечно! — бодро кивает одноклассница, ничуть не обижаясь.

Когда Карина подходит, обе подруги оборачиваются к классу и прощаются:

— Всем пока! Артём! Тебе тоже пока! И Ника! До завтра!

Потёмкина, дописав всё, отрывает взгляд от дневника и еле слышно говорит им: «Пока», услышав своё имя.

С самого первого класса девочка решила, что ни с кем из одноклассников не будет дружить. Ей хватало дружбы с Лизой. Да и не хотелось объяснять родителям, кто такие её новые подружки, дабы узнать, можно с ними дружить или нет. Но Карина и Злата не упускали ни одного шанса пообщаться с ней. Когда разговоры снова и снова ни к чему не приводили, они сбавили пыл, ограничиваясь одними приветствиями и прощаниями.

— Юрка! Меня подвезёте? Хотя бы до улицы? — к ним подходит Кирилл.

Что ему говорит друг, не слышно, потому что они всей толпой выходят из кабинета.

Ника оглядывает класс. Остались только она и Артём, но парень уже тоже идёт к выходу.

У двери Сафронов почему-то останавливается и оборачивается. Их взгляды встречаются.

Парень, нахмурив лоб, смотрит на неё, и девочке кажется, что он хочет о чём-то спросить или сказать. Чтобы этого не произошло, она опускает голову и собирает вещи в открытый портфель, делая вид, что ей это не нужно.

Спустя секунду слышатся удаляющиеся шаги.

Выждав немного времени, Потёмкина надевает сумку и выходит из кабинета. Там сжимает лямки портфеля и оглядывается. Длинные коридоры пусты, двери открыты, и всюду гуляет тишина.

Значит, поблизости никого нет.

Девочка направляется в другое крыло школы. Туда, где располагаются кабинеты директора, заместителя директора, учительская и небольшой кабинет психолога. У последнего ей приходится остановиться.

Глядя на синюю вывеску с белой надписью «Психолог», она не двигается некоторое время и размышляет. Может, ей стоит убежать? Но, подумав о проблемах, которые принесет её побег, выдыхает. Заносит руку и осторожно стучит.

Изнутри звучит приглушённый женский голос:

— Входи.

Пути назад нет.

Ника переступает через порог и закрывает за собой дверь.

Нервная дрожь пробегает по рукам. Чтобы спрятать от психолога свой страх, она засовывает их поглубже в карманы худи и оглядывает помещение.

В узком и маленьком кабинете с белыми и пустыми стенами ярко светит лампа. Её жёлтое свечение — единственный источник света, потому что окно плотно зашторено.

За тёмным столом, прямо напротив входа, сидит женщина, одетая в странную рубашку с пальмовыми листьями. На её макушке взлохмаченный пучок, а с шеи свисает цепочка с золотой и узорчатой буквой «А».

Она не очень похожа на квалифицированного психолога. Больше на какого-то подростка со своим бунтраским и выделяющимся характером.

— Здравствуй, Ника. Рада, что ты пришла! Садись, пожалуйста, — приветливо отзывается психологша в странной рубашке и подзывает гостью сесть в кресло, которое стоит рядом у стены.

Ника проходит мимо деревянного стеллажа такого же оттенка, как стол, и садится в мягкое кресло кофейного оттенка.

Опустив взгляд на носочки ботинок, девочка нервно ждёт, когда же женщина начнёт свою триаду. От нетерпения в ногах появляется какой-то зуд, а в горле пересыхает. Ей хочется вскочить и убежать отсюда куда подальше.

Женщина достает из стола голубую папку с надписью «Потёмкина Н.» в верхнем правом углу и мягко произносит:

— Если ты вдруг забыла, то меня зовут Софи Павловна. Или просто Софи. Как тебе удобно.

Девочка ничего не отвечает. Вместо этого вытаскивает руки из карманов и начинает ковырять заусенец на большом пальце. А ещё ёрзает, как будто под ней десяток острых кнопок.

«Только бы это всё закончилось быстрее», — говорит про себя.

Написав что-то, психолог закрывает папку и убирает её на край. Затем складывает руки на столе.

— Ника, — спрашивает она осторожно, — помнишь, для чего ты здесь?

Не поднимая головы, Потёмкина кивает и поджимает губы.

Конечно же, она помнит.

В кабинете директора напряжённая обстановка. Мало того, что помещение небольшое и его законную половину занимает Г-образный стол, ещё и люди столпились так, что не продохнуть.

Ника стоит около двери, прижавшись спиной к стене, и бездумно глядит в пол, спрятав руки в карманы худи. С её мамой разговаривает директор. Рядом с ними стоят замдиректора, классная руководительница и психолог, внимательно следя за разговором.

Владислав Давыдович с напряжением смотрит на мать ученицы и требует объяснений:

— Мне позвонили из больницы и рассказали о том, что ваша дочь пыталась сделать. Как вы это объясните?

Женщина вздыхает, теребит серёжку и отвечает:

— Понимаете, дочка потеряла месяц назад своего дедушку, и поэтому…

Ника морщит нос и горько усмехается. Слова матери, как соль в открытую рану. Женщина готова придумать и приплести хоть что, лишь бы отвести подозрения от своего мужа. Смерть дедушки была лишь толчком к решению. Основную же причину стоит поискать в каждом дне, когда она не может проглотить ком в горле и задыхается от боли и унижения.

— Тогда она должна посещать школьного психолога, — заключает директор, встав из-за стола.

В беседу подключается женщина, стоящая рядом:

— Думаю, ей стоит приходить ко мне три раза в неделю.

Мать протестует, выпрямив спину:

— Нет уж! Мы с дочерью поговорили, и она поняла, что совершила ошибку. Больше такого не будет.

— То, что вы поговорили с ней — это правильно, но… — психологша, а это именно она и есть, делает шаг вперед. — Видите ли, у тех, кто пытался совершить подобное, может появиться желание доделать всё до конца. Они могут притворяться и говорить всем, что больше так не будут, а в голове придумают план очередной попытки. Очень важно в этот период следить за человеком.

Сердце в груди подскакивает. Ника поднимает голову и натыкается на взгляд Софи Павловны. В её карих глазах, с изогнутыми «домиком» бровями, читается сочувствие.

На мгновение девочке кажется, что психолог понимает её.

Но лишь на одно мгновение.

В тот день мама девочки смогла настоять на том, чтобы её дочь ходила к психологу раз в неделю и не больше. День же выбрали «понедельник». Так сказать, расписали жизнь Ники без её участия.

А как иначе? Ведь взрослые знают, как лучше.

Перед тем как все разошлись, директор настоял, чтобы о случае с Потёмкиной никто не узнал, дабы уберечь её от лишнего внимания и вопросов. В этом девочка была с ним согласна.

Сама Софи Павловна, как позже узнала Потёмкина от мамы дома, переехала в деревню этим летом и заменила прошлого психолога, потому что та вышла на пенсию.

Наверное, поэтому женщина так бойко отстаивает право на приход к ней Ники и остро реагирует на проблему. Прошлая не стала бы настаивать и согласилась с матерью девочки, пустив всё на самотёк. Директору бы сказала что-то разумное, дав пустых обещаний, и на этом конец. Она всегда считала, что излечить любые душевные болезни можно и отдыхом.

Ника считает, что новая психологша не сможет продержаться так долго заботливой и чуткой к другим. В конце концов, все будут игнорировать проблемы, потому что это куда проще, чем пытаться их исправить.

Глава вторая

В течение десяти минут Софи Павловна разговаривает с Потёмкиной, задавая различные вопросы, но девочка, как сидела молча, так и сидит.

Если ей нужно приходить сюда, это не значит, что необходимо отвечать и поддерживать разговор. Одного присутствия хватит.

Наконец, психолог сдаётся, тяжело вздыхает и молчит некоторое время, зажав переносицу двумя пальцами.

— Ника, если ты так и будешь молчать, я не смогу помочь тебе, — говорит спокойно.

Она опускает руку и тихо добавляет:

— Пожалуйста, откройся мне.

Девочка прекращает мучить заусенец. Сжимает руки в кулаки, впивая ногти в ладони, краснеет и молчит.

Софи отпускает девочку домой, так и не дождавшись ни одного слова.

Ника сбегает вниз по лестнице и по пути надевает наушники. В открытой и пустой гардеробной забирает свой маленький чёрный зонт и выходит на улицу. Улица встречает прохладой и моросящим дождём: маленькие, едва видимые капли сырости заволакивают здания, прохожих и автомобили сероватой дымкой.

Огибая здоровые лужи, девочка идёт домой и думает о своей жизни. Ещё в прошлом году, в это же самое время, она бежала домой, чтобы не опоздать ни на секунду и не схлопотать от родителей. Тогда в ней билась жизнь. В каждом стуке сердца чувствовалась радость. Сейчас этого нет, кроме одного единственного страха.

И… злости?

Вспомнив о новеньком, Ника замедляет шаг и останавливается около очередной лужи. В ней отражается тёмное и размытое очертание её фигуры с зонтом.

Потёмкина не понимает теперь, почему рассердилась на Сафронова. Он не кричал и не говорил ничего плохого в её адрес. Напротив, спокойно сказал, что не нуждается в помощи. Да, посмотрел не очень, но он со всеми так.

Так в чём причина? Почему она рассердилась?

Вспышка молнии, и фигура девочки становится ещё темней, отражаясь в луже. Вместе с этим приходит догадка.

Она — дочь своего отца. Вот почему в ней злость. Это передалось от него.

Сглотнув вязкий ком в горле, Потёмкина перешагивает через лужу и ускоряет шаг.

Уже скоро показывается её улица.

У деревянного чуть покосившегося забора стоит «Тиран»: чёрный автомобиль с высокой посадкой, длинным кузовом и кенгурятником впереди. Машина похожа на свирепого пса в наморднике.

Увидев её, сердце девочки ухает вниз.

Отец дома.

Пересилив страх, Ника входит в ограду и поднимается по скрипучим ступеням. Отряхнув зонт от влаги на крыльце, она входит в дом. В прихожей снимает верхнюю одежду, вешает зонт на крючок и принимается за обувь, когда слышит голос отца:

— Ника. Быстро иди сюда.

Говорить ему громко незачем. Даже если в доме будет очень шумно, Ника услышит его металлический скрежет и прибежит, чем бы ни занималась.

Девочка снимает обувь и спешит к родителям, не забыв портфель.

Из прихожей вытекает узкий полутёмный коридор. С правой стороны располагаются ванная комната и спальня родителей, а слева — зал и кухня. В самом конце — спальня дочери, которая раньше была кладовой.

Ника входит в проём кухни, где сидят её родители.

Кухня не шибко большая, но и не сказать, что маленькая. Стены помещения обклеены жёлтыми обоями с маленькими коричневыми цветочками. Местами они выцвели, а в углах стали выпуклыми. Напротив проёма расположено окно, закрытое сейчас шторами грязного оттенка. На потолке включенная люстра с тремя лампами, из которых работает лишь одна.

Кухонные шкафы заставлены грязной посудой из-за недавней готовки, а на плите — само блюдо. Судя по запаху — это рассольник с солёными огурцами.

За квадратным столом с тонкими ножками у стены сидит отец. Перед его носом жена убирает уже пустую тарелку и тряпкой счищает крошки хлеба. Он, как хозяин дома, ждёт своего напитка, а пока прожигает взглядом дочь в проёме.

— Почему так поздно? — спрашивает с раздражением.

— Была у Софи Павловны, — отвечает Ника, разглядывая неровности на полу.

— Ты ничего ей не сказала?

Понимая, на что намекает отец, она машет головой в стороны.

— Нет.

Мать между тем ставит на стол кружку с крепко заваренным чёрным чаем. Муж с теплотой в голосе благодарит её, затем грубо добавляет:

— Почему все считают, что бить своего ребёнка нельзя? Без ремня они ничего не понимают, а стоит наказать один раз — и он уже никогда не повторит ошибку.

— Ты прав, дорогой, — вторит ему жена и ставит на стол тарелку с печеньем, — окружающие этого не понимают.

Затем она садится напротив него с кружкой чая для себя. Всё это время её взгляд не поднимается, будто на кухне никого, кроме неё и мужа.

Отхлебнув горячего напитка, Тиран протягивает руку к дочери.

— Дневник доставай.

Ника расстёгивает рюкзак на весу, находит дневник и отдает отцу. Тот выдергивает его из рук и листает.

— Почему нет оценок? Двойку прячешь? — кидает сердитый взгляд в её сторону.

— Были вводные уроки, — пальцы впиваются в ручку портфеля.

Ещё немного полистав страницы, отец возвращает дневник.

— Телефон давай. Посмотрим, что ты сегодня делала.

Получив его, отец рыскает в нём недолго и вскоре отдаёт обратно.

— Опять музыку слушала, вместо того чтобы учиться. Смотри мне! Если из-за тебя у нас появятся проблемы или ты будешь что-то скрывать — из дома больше не выйдешь. Переведём тебя на домашнее обучение. Поняла?

Дочь кивает, продолжая смотреть в пол невидящим взглядом.

— Я не слышу!

От крика отца пульс бешено подскакивает.

— Поняла, — громко отвечает девочка с трясущейся нижней губой, понимая свою ошибку.

Мужчина тяжело вздыхает.

— Ты понимаешь, что сама виновата в том, что я повысил голос? — говорит устало. — В следующий раз говори громко, чтобы я слышал. А теперь брысь отсюда и иди делать уроки! Потом посуду помоешь за матерью.

Второй раз повторять не нужно. Ника прошмыгивает в коридор и прячется в своей спальне. Хорошо, что у отца сегодня хорошее настроение, иначе кивок вместо ответа привёл бы к плохим последствиям…

Девочка ставит портфель у стола и оглядывает свою комнатку. Помещение на самом деле очень маленькое и узкое. В нём с трудом помещается кровать, которая стоит прямо под окном с левой стороны. Напротив располагается старый шкаф со сломанной ручкой, а рядом небольшой письменный стол с лампой и учебниками.

Всё, что украшает это место — наспех наклеенные старые обои, серая накидка на одноместной кровати и кучка книг, стоящих на столе в ряд.

Игрушки, рисунки или прочие девчачьи радости родителями не приветствуются. Потому тут так пусто и темно, не считая маленького окошка с короткими шторами болотного оттенка.

Ника проходит к кровати, опускается на неё и находит в полу темную щель. Как под гипнозом, всё время она смотрит туда, не думая ни о чём. Только когда хлопает дверь, девочка вздрагивает и встаёт, чтобы выполнить все задания.

Так проходит день, и вечером ей приходится ложиться спать, уже зная, что её ждёт во сне.

***

Стоя у расписания, Ника в который раз перечитывает записку, которую только что нашла в кармане, и не понимает, откуда она там взялась.

На смятой бумажке в клетку жирной ручкой выведено: «Тебе теперь не спрятатца. Пора отвечать за то, что ты зделала».

Каждая буква очень кривая и еле читаемая. Либо кто-то сделал это специально, либо писавший не отличается особой аккуратностью и грамотностью.

В любом случае, кому и что она могла сделать, за что получила такую угрозу (иначе её не назвать)? Девочка ни с кем не ругалась и не ссорилась за всё время в школе. Разве что с Лизой. Но бывшая подруга на такое не способна. Или..?

Нет. Ника не верит, что это она.

Тогда кто? Может, ошиблись?

Внезапно Потёмкина чувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Оторвавшись от записки, она поднимает голову и оглядывается. Мимо ходят ученики и учителя, занятые своими делами. Кто-то говорит, кто-то куда-то спешит. И никто из них не смотрит на Нику.

Тогда почему по спине пробегает холодок? Ощущение, как во сне.

Списав всё на паранойю, девочка сминает записку и кладёт её в карман, чтобы потом выкинуть. Затем она смотрит на расписание и находит следующий урок: литература в 13 кабинете.

Ещё раз оглядевшись по сторонам, она направляется в сторону нужного кабинета.

По дороге Нику продолжает преследовать чувство слежки. Как будто чей-то взгляд пытается прожечь её. Ей уже начинает казаться, что во всём виноваты тени, скользящие за прохожими. Появились из сна. Вот она пройдёт мимо них, а они оживут и помчатся вслед за ней.

Чтобы избавиться от навязчивого страха, Потёмкина пытается вспомнить где и при каких обстоятельствах записку могли подкинуть в её карман. Утром послания ещё не было. Могло ли это быть случайным совпадением?

Единственное, что приходит на память, — это стычка у лестницы, что была пять минут назад. Мальчишка из шестого класса бежал вверх по ступеням и упал, зацепив какую-то ученицу за юбку. Пока девочка кричала на него и поправляла юбку, у лестницы собралась толпа. Некоторые смеялись, другие ворчали и толкались.

Скорее всего, кто-то из них и подкинул. И в такой неразберихе могли перепутать карманы. Значит, это адресовано не ей.

Тогда кому?

Вспоминая лица, кто вообще стоял рядом с ней, Потёмкина входит в кабинет. Когда она по-привычкн смотрит на своё место, то видит новенького, сидящего и глядящего в свой телефон.

Интересно, получится ли у неё привыкнуть к соседу, чтобы не пугаться каждый раз при виде его?

Ника опускает взгляд к полу и идёт к парте. Когда она подходит, то замечает в боковом зрении, как Сафронов выключает телефон и поворачивает голову в её сторону.

Всё время, пока девочка готовится к уроку, он продолжает на неё глазеть и не отворачивается. Это начинает злить Потёмкину. Она не любит, когда за ней наблюдают.

Не в силах больше это выносить, Ника садится на стул и хмуро смотрит на парня.

— Чего смотришь?

Артём морщит лоб от задумчивости, игнорирует её вопрос и задаёт свой:

— Ты всегда такая?

Девочка опешивает от такого.

— Какая? — спрашивает, хлопая ресницами.

Парень осторожно отвечает:

— Закрытая и нервная.

От такого заявления у Ники перехватывает дыхание. Она не знает, как ответить, но быстро берёт себя в руки, чтобы не выглядеть растерянной, и после этого грубо спрашивает:

— Какая тебе, вообще, разница?

На это он пожимает плечами, но глаз не отводит, вглядываясь в её голубизну.

— Ради интереса, наверное, — отвечает Сафронов, — все твои одноклассники веселятся и шуточки шутят, а ты как изгой. Сидишь себе тихо и читаешь учебники, как будто это занимательные сказки, а не формулы по физике. Ещё и злишься, стоит тебе хоть слово сказать.

Последняя фраза звучит чуть слышно и с долей обиды.

— Даже сейчас, — продолжает он, вскинув бровь. — Смотришь так, будто хочешь мне врезать учебником по голове.

Взгляд Артёма с опаской скользит на руки девочки: они с силой впились в углы книги и даже смяли пару страниц.

Поняв, что она снова поддаётся злости, Ника резко опускает книгу.

Нет. Она не хочет принимать ничего от своего отца. Это тёмное чувство тем более.

Чтобы успокоиться, девочка прячет руки под партой, сжимает их, выдыхает через рот и, как можно спокойнее, говорит Артёму, взглянув в его глаза:

— Пожалуйста, ради интереса, не приставай ко мне и не смотри в мою сторону. И ты, кажется, говорил, что не будешь разговаривать со мной.

Они выдерживают небольшую паузу, глядя друг другу в глаза, после чего новенький сдаётся и бормочет под нос:

— Справедливо.

Звенит звонок.

Ника поднимается с места и облегчённо выдыхает. Она надеется, что Артём сдержит слово и перестанет допекать её глупыми вопросами, чтобы хотя бы в школе был покой.

Одноклассники то давно привыкли к ней, как к «тихоне», и поэтому не пристают. Вот и новенькому стоит делать тоже самое во благо всем.

В кабинет входит учитель.

— Здравствуйте! Садитесь.

Говорить-то Сафронов с Потёмкиной перестаёт, но вот смотреть в её сторону — нет.

В течении всех уроков Ника замечает его пристальный и заинтересованный взгляд. Он будто бы так и норовит получить по голове учебником. Например, на уроке физкультуры, когда девочка садится на замену.

О ней благополучно все забывают и играют сами с собой, как это обычно происходит. Потому что все знают, команда в которой будет играть Потёмкина, непременно проиграет, если не посадить её на лавочку.

И всё шло хорошо, пока команда Ники не стала перемещаться по часовой стрелке всякий раз, когда право падачи переходило к ним. Тут то Артём и заметил, что Потёмкина сидит на лавочке и не вступает в игру.

К счастью, у него не хватило духу, чтобы показать «невидимку» и тем самым вернуть её в игру.

Игнорировать его тоже тяжело. Артём хороший игрок и за ним интересно наблюдать. То, как шустро он бегает по полю и мастерски отбивает мяч, ни остаётся не замеченным даже физруком.

Только заканчивается урок, как учитель подходит к новенькому и предлагает вступить в школьную команду, чтобы ездить на соревнования.

Ника в этот момент проходит мимо них и слышит, как Сафронов отвечает:

— Спасибо, но я не хочу.

Её удивляет отказ парня. Почему, играя так хорошо, он не хочет ездить на соревнования и получать награды?

Следующий раз, когда между Артёмом и книгой остаётся один шаг, приходится на длинную перемену.

В это время ученики обычно уходят в столовую, и в кабинете становится пусто, но сегодня, как на зло, Сафронов возвращается раньше всех. Они с Никой остаются вдвоём на целых десять минут.

Парень ничего не говорит и сидит с телефоном, но этого достаточно, чтобы воздух в кабинете заискрился. Большего заряда добавляют его редкие, но меткие взгляды.

Кончики пальцев покалывают, руки тянутся к учебнику, а щеки полыхают каждый раз, когда он просто вздыхает.

Потёмкина бы ушла в библиотеку, только страх за собственную безопасность превыше нетерпения. Всё-таки она не до конца уверена в том, что записка появилась случайно, а значит, нужно как-то себя обезопасить.

Поэтому приходится прибавить громкости и укрыться в учебнике, чтобы не замечать ничего вокруг.

Так, капля за каплей, к концу учебного дня Ника уже не может терпеть ни Артёма, ни собственные вопросы о странном послании, и уж тем более одноклассников, которые частенько крутятся у её парты из-за нахального соседа.

Поэтому, когда последний урок заканчивается, она быстро собирает вещи и, торопясь, выходит из кабинета.

Так стремительно девочка вылетает из школы, что оказывается на улице первой. Она останавливается, чтобы посмотреть вдаль. В воздухе чувствуется сырость, и птицы по серому небу летают низко. Это означает, что скоро пойдёт дождь. Лучше поспешить, иначе девочка промокнет, ведь зонт она не брала с собой сегодня.

Ветер проносится по ближайшим деревьям и колышет пожелтевшие листья, срывая некоторые из них и играя с ними, пока им не надоест. Дверь позади открывается. Ника делает уверенный шаг вперёд, чтобы сбежать по лестнице, и вдруг кто-то хватает её под руки.

Не понимая, что происходит, девочка быстро перебирает ногами, пока тёмные фигуры тащат её за школу, в слепую зону, которую не видно из окон школы.

Раньше стены здесь были исписаны плохими словами и фразами, обращёнными к конкретным школьникам или учителям. Но с появлением Владислава Давыдовича всё закрасили в белый цвет. Тут же растут кусты с барбарисом, а чуть поодаль молодые берёзки.

Нику с силой толкают к стене. Учебники, находящиеся в рюкзаке, больно бьют по спине.

Дыхание перехватывает.

Когда у девочки получается выровнять дыхание, она наконец-то видит лица своих «похитителей».

Справа и слева от неё стоят две девчонки из девятого класса. Они похожи друг на друга, как близнецы. У обеих одинаково выкрашенные в чёрный цвет редкие распущенные волосы, губы очерчены тёмной помадой, глаза с длинными и корявыми стрелками, а одежда оставляет желать лучшего: рваные чёрные джинсы, какие-то вытянутые старые футболки и лёгкие куртки.

Потёмкина сразу понимает, что они здесь только пешки. Самая главная стоит впереди. Та, кого многие боятся, а другие не хотят связываться.

Королёва — блондинка из параллельного класса с шикарными локонами, в клетчатых обтягивающих штанах тёмного оттенка с цепочкой на боку, в чёрной футболке, подвязанной под топ и в тяжёлых ботильонах.

Она же — одноклассница Лизы Весенней.

Вот от кого записка.

И подкинула её одна из «близнецов». Они были тогда у лестницы в толпе.

Но что им надо?

Королёва скрещивает руки на груди, перебирает пальцами с длинными ногтями и хищно прищуривает взгляд.

— Ну что, Потёмкина? — говорит она, слегка запрокинув голову. — Ста лет не прошло, как ты передо мной. Я ведь говорила тебе, что в день, когда ты потеряешь всех, встретишь меня. Что? Уже успела забыть?

Сначала Ника не понимает, о чём та говорит. Они никогда не пересекались и не конфликтовали. Потёмкина вообще старалась держаться от неё как можно дальше. Подруга… Бывшая подруга постоянно предупреждала её, на что способна «стерва» — такое прозвище ей дали в школе.

И тут память подкидывает девочке далёкое воспоминание, произошедшее тёплым октябрём в шестом классе…

С последнего урока звенит звонок. В проёме кабинета показывается Весенняя в школьном сарафане и с портфелем на спине. Её светло-русые волосы, собранные в высокий хвост, разлохмачены и смешно сверкают в солнечных лучах.

— Ника! Ты всё ещё копаешься?! Давай быстрее!

Лиза вбегает в уже пустой кабинет и помогает своей подруге собрать вещи, пока та дописывает домашнее задание в дневник.

— Мы зря теряем время! — бурчит она. — Вечно ты медлишь. Торопись! Нас ждут выходные у меня дома. Я столько фильмов нашла! Будем смотреть их до самой ночи. Быстрей же!

Вдвоём у девочек быстро получается собрать учебники. И вот Весенняя хватает подружку за локоть и утягивает из кабинета.

Когда они заворачивают за угол на всей скорости, Ника оборачивается, услышав своё имя, и в этот самый момент врезается в кого-то. Они обе падают на пол.

— АЙ! — громкий крик проносится по всей школе.

Потёмкина открывает глаза и садится. Потирая спину, она видит впереди девочку со светлыми распущенными волосами в брюках и блузке.

Лиза подскакивает к своей подруге и помогает ей встать, а незнакомой девочке говорит:

— Королёва, зачем так кричать? Не так это и больно.

— А вот и больно! — протестует Королёва.

Она встаёт с пола самостоятельно, после чего отряхивает одежду и смотрит по сторонам. В паре шагах от неё лежит телефон с наклейкой кролика на заднем корпусе.

— Ты как? — спрашивает Лиза у Ники.

Та кивает и бормочет, что всё хорошо, но её перебивает гневный крик:

— Потёмкина! Я тебя сейчас прибью!

Громко крича, Королёва набрасывается на Нику. Лиза еле успевает вступиться за подругу, крикнув своей однокласснице в ответ:

— С дуба рухнула такое говорить?! Подумаешь, на экране трещина. У тебя родители богатые — новый купят. А Нику мне кто покупать будет? Усмирись!

Королёва поджимает губы и едва сдерживает крупные слёзы. На её телефоне небольшая трещина в верхнем углу.

— Вы ничего не понимаете, — гневно смотрит она на испуганную Нику. — Родители подарили мне его на Новый год и сказали, что если с ним что-то случится, они не будут покупать новый. Это всё ты виновата, Потёмкина!

— Ничего она не виновата! — на защиту снова вступает Весенняя, заслонив подругу собой и выставив руки в стороны, — нужно было чехол надеть. Тогда ничего бы не произошло! И не смей угрожать моей лучшей подруге, иначе будешь иметь дело со мной! Всё! Пошли, Ника!

Лиза хватает подругу за руку и ведёт прочь. А когда Ника проходит мимо Королёвой, слышит в свой адрес:

— Когда ты останешься одна, я тебе отомщу.

— По глазам вижу, что вспомнила, — насмешливо проговаривает блондинка, — я из-за тебя весь год ходила со сломанным телефоном. Мало того, что надо мной смеялись, так ещё и родители отругали, перестав платить за интернет. Всё это время я терпеливо ждала часа расплаты, и, наконец-то, он наступил.

Потёмкина раскрывает глаза от удивления. Насколько же сильной должна быть обида и злость, чтобы нести их всё это время?

Правильно ей однажды сказал дедушка: «Желание мести походит на колючий и ядовитый сорняк. Он разрастается прямо в сердце, блокирует всё светлое своим ядом и приносит постоянную боль из-за острых шипов. Чтобы не чувствовать её, люди мстят. И совсем не понимают, что это не избавит их от проблемы».

Стерва опускает руки, сжимает их в кулаки и делает уверенный шаг к Нике. По её глазам всё видно.

Школа была единственным безопасным местом для Ники. Теперь здесь опасно так же, как и дома. Больше ей негде спрятаться. В животе что-то сжимается и к горлу подступает тошнота от осознания этого факта.

Королёва встаёт к ней почти вплотную и хищно улыбается.

— Тебя. Никто. Не. Спасёт, — говорит слащавым голосом, а рядом громко смеются «близнецы», предвкушая интересное шоу.

Ника понимает, что пора бежать, потому что Королёва может пойти на что угодно. Но тело девочки парализует так, что невозможно пошевелиться. Даже поднять руки, чтобы защититься. Одно только сердце продолжает стучать в груди, отдавая в шею и виски жалобным стуком.

Всё из-за отца. Его голос, как наяву, шепчет: «Терпи и не двигайся, иначе получишь ещё больше».

Девочке остаётся только гадать, куда ударит Королёва. Отец отдаёт предпочтение неочевидным местам: бёдрам или спине. Но стерва определённо захочет заявить о себе и показать всем, на что она способна, чтобы не терять статус. Значит, перевес идёт в сторону лица.

Глаза стервы опасно сверкают, когда она медленно поднимает кулак.

Потёмкина прикрывает веки и задерживает дыхание, мысленно отсчитывая время, когда это закончится.

Всё происходит быстро и не так, как должно было быть.

Вместо удара и радостных смешков сначала слышатся громкие шаги, затем испуганные вздохи девятиклассниц и, наконец, грубое высказывание Королёвой:

— Какого чёрта?!

Ника медленно открывает глаза и вздрагивает. Её окатывает лавина жара вперемешку со стыдом и удивлением.

Она спрашивает саму себя: «Что он здесь делает?» — и смотрит на Сафронова.

Глава третья

Артём держит в мёртвой хватке запястье Королёвой и сурово смотрит ей в глаза. Девушка косится на него в ответ и дёргает рукой, пытаясь высвободиться.

— Отпусти, больно!

Губы парня растягиваются в усмешке, хотя в глазах по-прежнему стоит злость.

— Правда? — спрашивает он низким голосом. — Ты вспомнила о ней? А как же Ника? Ей ты не боишься сделать больно?

Королёва отводит взгляд в сторону, поджимает губы в узкую полоску и снова дёргает рукой.

— Пусти, — говорит уже менее сурово.

Артём резко выдыхает и раскрывает ладонь. Девушка сразу одёргивает руку и отходит от него на шаг, потирая запястье. Её взгляд то и дело косится в сторону притихшей Потёмкиной.

— С этого дня, чтобы духу вашего рядом с Никой не было, — холодно произносит Сафронов.

Королёва, не изменяя себе, фыркает и задирает подбородок, чтобы казаться главной.

— А то что? — спрашивает она, опуская руки. — Ударишь?

Парень опасно прищуривает взгляд и спокойно отвечает:

— Я не идиот, чтобы поднимать руку. Есть другие методы приструнить тебя. Хочешь узнать какие?

Королёва вздрагивает от его слов, затем сжимает кулаки и бросает двум девушкам:

— Уходим.

Втроём они молча исчезают за углом школы.

Их шаги исчезают, и на смену приходит тишина с ветром и шелестом листвы.

Ника смотрит на чёрную землю под ногами и боится поднять голову. Она надеется, что парень забудет о ней, не заметит и уйдет, будто её здесь нет. Даже не дышит, чтобы не издавать ни звука. Правда, сердце предательски громко стучит, отдавая буханьем в ушах. Создаётся впечатление, что весь мир стучит с ним в такт.

Сафронов прерывисто выдыхает через рот и медленно оборачивается. Девочка видит только его ноги, обращённые теперь в её сторону.

Стук сердца ускоряется в ритме. Ей становится очень жарко.

— Кажется, — замечает парень, говоря тихо и даже мягко, — помощь нужна не мне, а тебе.

Его слова, как отрезвляющая пощёчина. С пылающим лицом Ника резко вдыхает и бросает:

— Мне не нужна ничья помощь. Я в порядке.

Затем она норовит сбежать и уже делает шаг в сторону, как Артём останавливает её за локоть.

Тело пробивает искра. Девочка вздрагивает и выдёргивает руку.

— Никогда меня не трогай, — говорит, стиснув зубы, и поднимает гневный взгляд в его глаза.

Ей хочется казаться смелой, но она видит своё отражение в зелени и понимает, что выглядит как запуганный котёнок, забившийся в угол и шипящий на всех.

Сафронов, не замечая этого, убирает руку и виновато соединяет брови на переносице.

— Прости. Я не хотел.

И пока Потёмкина не ушла, он быстро добавляет:

— Ты не в порядке. Я же вижу. Если бы не эта записка, могу представить, чтобы случилось. Или ты считала, что они хотели с тобой только поговорить?

Ника широко распахивает глаза и, игнорируя его вопрос, спрашивает:

— Какая записка?

Коротко взглянув на неё, парень достаёт что-то из кармана брюк и раскрывает ладонь. Поверх неё лежит смятый кусок бумаги.

— Ты выронила её у своей парты, когда собирала вещи. Я не успел сказать, потому что ты убежала.

Девочка шарит по карманам и понимает, что это та самая записка, которую ей подкинули сегодня утром.

Она вспыхивает из-за злости и хмурится.

Тайну угрозы раскрыли. И надо же было это сделать Сафронову! Почему не кто-то другой, кто прошёл бы мимо, а именно он?

— Давно они обижают тебя? — тихо спрашивает Артём.

Ника бросает в его сторону едкий взгляд и отвечает сухо:

— Это не твоё дело.

— Не моё дело?

Ответ девочки вызывает у парня бурю эмоций. Он громко усмехается и качает головой.

— Ника. Я знаю таких, как они. Им нравится издеваться над слабыми, смеяться над беспомощными и ликовать, оставаясь безнаказанными.

Он наклоняется, заставляя смотреть себе в глаза, и на полном серьёзе продолжает:

— Тебе срочно нужна помощь. Потому что они не остановятся, и в следующий раз может произойти что-то похуже. Думаю, стоит рассказать обо всём директору.

С каждым новым словом Потёмкина становится хмурее туч над головой. А когда разговор подходит к директору, она громко фыркает и скрещивает руки на груди, выставляя дистанцию между ней и новеньким.

Рассказать обо всём директору — наихудшее решение. Мало того, что она будет «ябедой», каких никто не любит, так ещё и родители обо всём узнают. Отцу будет наплевать на любые причины. Он расценит это как позор семьи и накажет дочь: переведёт на домашнее обучение и запрёт в комнате.

Но Артём всё равно этого не поймёт, даже если скажешь. Поэтому девочка решает закончить этот бессмысленный разговор.

— Я сама во всём разберусь. Не приставай ко мне, как ты уже обещал.

Сказав это, она опускает руки и идёт прочь.

Ей в спину прилетают слова:

— Ты не справишься, если будешь одна. Попроси помощи. Это не так страшно, как кажется.

Потёмкина пропускает мимо ушей его замечание и сменяет шаг на бег, часто моргая.

Прошло слишком много времени. Родители, наверняка, уже злятся.

Да и погода портится. Поднимается сильный ветер и вдалеке громыхает.

Всего одно мгновение и с неба обрушивается ливень.

Ника продолжает бежать домой, шлёпая по лужам, и стирает с лица толи капли дождя, толи собственные слёзы. В теле появляется мелкая дрожь.

Наверняка, это от мокрой и липнущей к коже одежды. Не может же быть, чтобы в этом был замешан Артём. Нет. Девочка точно знает: она не плачет и дрожит только от холода.

Но перед глазами то и дело появляется образ Сафронова, как он с силой держит занесённый кулак Королёвой, как грубит и прогоняет блондинку вместе с подружками.

Ещё никто и никогда не заставал Потёмкину в такие моменты. Все удары были надёжно спрятаны в стенах дома. И пусть сейчас вместо Тирана была Королёва, Артём всё равно не имел права видеть её такой… слабой и беспомощной.

Мысли одолевают девочку: «Что Артём почувствовал, когда увидел меня? Догадался ли он, что я привыкла к боли? Понял ли, что мне больше не хочется жить?»

В горле жжёт от резких вдохов, ноги болят от бега, а мокрые волосы прилипают ко лбу и щекам. Не смотря на это, она продолжает бежать изо всех сил, чтобы успеть домой.

Мокрая и запыхавшаяся, Ника пробегает мимо чёрного автомобиля и залетает в дом. Уже в коридоре она сгибается пополам и начинает часто дышать, уперев руку о стену.

Когда с кухни доносятся звуки, ей приходится выпрямиться и быстро стереть слёзы с лица.

Тиран ненавидит слёзы. И даже если наказания уже не избежать, его хотя бы можно сократить.

Из кухни, выходит отец с засученными рукавами и сжатыми в кулаки руками.

Это плохой знак.

Ника опускает голову и дрожит из-за мокрой и холодной одежды. Всё, что ей сейчас хочется — раствориться и стать одной из молекул, витающих в воздухе.

— Где тебя черти носят? — спрашивает отец ледяным тоном. — Ты время видела? Все уже давно разошлись по домам. Одна ты где-то шляешься! Быстро снимай с себя мокрую одежду. Не хватало, чтобы из-за тебя в доме завелась плесень!

В горле образуется неприятный ком. Ника сглатывает его, продолжая смотреть в пол, снимает портфель и принимается за мокрую одежду. Руки от холода сковывает, отчего простое действие даётся трудно.

— Быстро! Мне на работу ещё ехать! — не выдерживает Тиран и переходит на крик.

Девочке приходится ускориться, и спустя мучительную минуту она остаётся почти голышом. Чтобы хоть как-то спрятать тело, ей приходится прикрыть себя руками.

Тиран хватает дочь за плечо, с силой впиваясь пальцами в бледную кожу, и ведёт её в комнату.

— Все считают, что такие, как я — монстры, — говорит он грубо. — Но они не понимают, что наказания заслуживают те, кто их достоин. Если бы ты взяла с собой зонт и пришла раньше, мне не пришлось бы тебя наказывать. Ты сама виновата в этом. Вот и терпи, чтобы в следующий раз не повторяла ошибок!

Он толкает девочку на пол, яростно дыша, и достаёт ремень из штанов.

Из его рта выходит множество гнилых слов, пока кожаный ремень яро рассекает воздух. Каждый новый удар, как тлеющие угли: жгут и больно ранят.

Во время наказания девочка мысленно повторяет, как мантру, заученную ещё давно: «Не плачь. Всё в порядке. Очень скоро это закончится. Ещё чуть-чуть. Потерпи ещё немного…».

Тьма ложится на землю, небо скрывают тёмные тучи. Где-то над лесом сверкают молнии, а запоздалый гром встряхивает небольшие дома, чтобы о нём не забывали.

Ника лежит на кровати, отвернувшись от окна, и смотрит на тьму впереди. Иногда, когда вспыхивает молния, тьма рассеивается и показывает очертания стула и стола.

Спина продолжает жечь от дневного наказания, особенно если пошевелиться. Чтобы не пробуждать боль, девочка не двигается, словно не живая. Одно только сердце, которое никак не может остановиться, жалобно постукивает в груди, напоминая о жизни.

Сквозь дымку мыслей проглядывает один единственный вопрос: «Почему я до сих пор жива?».

Ника считает, что если бы у неё всё получилось, то всему пришёл бы конец: боли, страху, отчаянью, безысходности, тревожности, панике и вине. Это всё стёрлось бы навеки.

Но ей не повезло в тот день, и теперь приходится жить дальше. Потому что закончить начатое сейчас ещё труднее. Всё, что может навредить дочери, родители спрятали в закрытых ящиках, у дверей открутили замки, а за ней стали пристально следить. Не оставляют без внимания даже по ночам. Стоит ей выйти, чтобы попить воды, как из спальни выглянет сонная мать и проследит за девочкой, пока та не ляжет обратно спать.

Как же ей теперь поступить? Как выбраться из этого порочного круга боли?

«Потерпеть немного и дождаться подходящего момента» — решает Ника.

Сколько времени находится в слове «немного», совсем не понятно, а терпения к этому времени может и не хватить…

***

Сафронов оказался прав.

Королёва открывает настоящую охоту и травлю на Потёмкину. Она не может упустить без внимания собственное унижение. Поэтому подговаривает всех своих «друзей», чтобы те издевались над девочкой и делали что угодно, дабы её растоптать.

Каждый день школьники поджидают Нику в пустых коридорах, укромных местах, тихой библиотеке и играются с ней: забирают портфель, раскидывают вещи и толкают жертву друг к другу, словно мячик. Для этого весёлого зрелища они даже жертвуют сном, ведь все знают, что Потёмкина приходит в школу самой первой и прячется в библиотеке до начала уроков.

Спустя неделю, оставаясь безнаказанными, ребята смелеют. Если раньше они делали гадости по-тихому, теперь могут поставить подножку Нике прямо в коридоре или специально пихнуть её в толпу, чтобы она упала и опозорилась. От таких частых падений у девочки появились ссадины на ладонях и синяки на коленях.

Чтобы избавиться от издевательств или сократить их до минимума, Потёмкина приходит в школу со звонком, всё время сидит в классе и старается быть ближе к одноклассникам. Но даже так находится тот, кто выкраивает момент, когда она остаётся одна.

Это происходит на длинной перемене, когда весь класс уходит в столовую. В кабинете никого не остаётся — одна Ника и её любимая тишина.

Девочка читает книгу, когда открывается дверь. Поначалу она не придаёт этому никакого значения, продолжая знакомиться с литературным произведением. Мало ли? Пришёл кто-то из одноклассников.

Но стоит незнакомому голосу зазвучать, как её бьёт током.

— Ника-Ника-Ника. Так вот на кого разозлилась стерва. Интересненько. И что же ты ей сделала?

Пока он медленно идёт вперёд, Потёмкина вжимает пальцы в края книги, подгибая страницы, и мысленно просит, чтобы кто-нибудь сейчас пришёл.

Незнакомец, тем не менее, продолжает, протягивая слова и ухмыляясь:

— Я думал, будет кто-то более… Более. Если ты понимаешь, о чём я. А ты такая… хрупкая и маленькая. Что же ты такого сделала Королёвой, что она возненавидела тебя?

Подойдя, он хлопает руками по столу и с безумством спрашивает:

— Расскажи! Я весь во внимании! Что ты сделала ей?

Ника подскакивает на месте от громкого хлопка и инстинктивно опускает голову ниже, не слушая школьника.

Как-то кто-то сказал, что если игнорировать таких людей, они успокоятся и отстанут, потому что им станет скучно.

Но явно не с этим человеком.

Парень выдёргивает из-под её носа учебник и швыряет в стену.

— Я с тобой разговариваю! — выкрикивает он. — Отвечай! Что ты сделала? Обозвала её? Толкнула? Прилюдно унизила? Что?!

Не желая больше этого терпеть, Потёмкина вскакивает с места.

— Сидеть! Куда пошла?!

Крик незнакомца сменяется голосом Тирана, будто он здесь, кричит на неё и бьёт ремнём по столу.

«Сидеть! Молчать! Хватит реветь! Терпи!»

Ника не может справиться с собственным страхом и садится обратно на стул, проклиная послушание и сжимая кулаки, чтобы не расплакаться от собственной слабости.

Школьник удивляется, хватает её за подбородок, приподнимая, и смотрит в глаза. Его радужка тёмная, зрачки расширены, а губы изогнуты в усмешке.

— Какая послушная. Я удивлён. Тогда отвечай, что ты сделала Королё…

Незнакомец замолкает и выпрямляется, отпустив девочку. Со стороны коридора звучит громкий смех, принадлежащий Цветаевой. Её смех нельзя ни с чьим спутать: он очень громкий и задорный.

Выругавшись неприличным словом, парень ретируется из класса, пока никто не зашёл, а Ника опускает плечи и выдыхает, ощутив лёгкость. Никогда она так не радовалась появлению одноклассницы, как в этот раз.

По понедельникам дела обстоят чуть хуже из-за обязательного прихода к психологу.

Софи Павловна надеется вывести девочку на разговор и, поэтому, задерживает её чуть дольше, чем обычно, но та только сильнее прячется в своём маленьком мирке и продолжает молчать.

Крайний раз психолог приносит в школу клубок красных ниток и фигурки, чтобы показать наглядный пример помощи окружения. Прямо как в «Понять и простить». Но Потёмкина даже головы не поднимает, чтобы посмотреть. Сидит себе в кресле и отсчитывает время, когда всё закончится.

Тогда женщина откладывает нитки в сторону, тяжело вздыхает и спокойно говорит:

— Хорошо. Не хочешь участвовать и смотреть, тогда слушай меня.

Она убирает вещи со стола обратно в пакет, кидает его на пол и устраивается поудобнее.

— Итак, Ника. Давай представим, что все твои знакомые, друзья и родители собрались вместе и окружили тебя. Твоя связь с ними выражается в длинной нити, которая идёт от тебя к их рукам в хаотичном порядке, создавая подобие паутины.

Теперь представь человека, который хочет сделать тебе что-то нехорошее. Он пытается добраться до тебя, но не может, потому что его останавливает нить — связь с твоими близкими.

А что будет, если рядом никого не окажется? Плохой человек доберётся до тебя и сделает то, что хочет.

Психолог наклоняется вперёд и складывает руки в замок. Она внимательно смотрит на девочку и осторожно говорит:

— Ника, прошу тебя, начни общаться с людьми и доверь хоть кому-то свою тяжесть. Позволь им защитить тебя. Это не обязательно должна быть я. Мама, например, или друг. Даже незнакомец. Хоть кто-то. Позволь себе помочь.

Ко всему прочему Потёмкина сталкивается с вредным учителем истории. Его уроки, между прочим, стоят в расписании три дня в неделю, что не даёт девочке спокойно отдохнуть.

Пожилому мужчине уже за семьдесят, и внешность это хорошо подтверждает: он сухощавый, со сгорбленной спиной, старческими пятнами и морщинами, облысевшей макушкой, жёлтыми зубами и длинным носом, на котором всегда находятся круглые очки в толстой оправе.

Старика никто не любит из-за скверного характера. Он почти всегда смотрит на всех с презрением, как король, глядящий на бедный и «грязный» народ.

С Никой у него свои счёты. До этого класса историк относился к ней чуть хуже, чем к другим. Он постоянно заставлял её рассказывать домашнее задание у доски, даже если оно было письменным, гонял, чтобы она собирала и раздавала тетради, и отвлекал её от дел, когда нужно было вымыть доску. А когда у неё не получалось выполнить его задание, старик злился и брызгал слюнями, ругая девочку перед всем классом.

С трудом, но Потёмкина терпела его, ведь он всегда ставил пятёрки за хорошие знания.

Но в этот раз его отношение становится ещё хуже. Теперь, учитель ставит ей оценки не выше четвёрки.

Когда она верно отвечает, он специально врёт о неправильном ответе, потому что знает — никто не перепроверит, дабы не накликать на себя беду. Ведь старик славится тем, что может начать истерить на пустом месте. В такие моменты лучше уйти по-хорошему, пока голова не разорвалась от его противного писка.

Подобный пример происходит в четверг.

— Потёмкина, — сузив глаза в две щелки, старик глядит на девочку сквозь очки. — Расскажи, Великая Отечественная война и Вторая мировая война — это одно и тоже?

Ника встаёт с места, как того требуют правила, и, как можно спокойнее, глядя в пол, отвечает:

— Великая Отечественная война — это часть Второй мировой войны. Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года и закончилась 3 сентября 1945 года. А Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года и закончилась 9 мая 1945 года.

Историк слушает её до конца, затем морщит длинный нос, что-то говорит себе и громко отрезает:

— Три!

Ника, уже не удивляясь этому, садится на место и замечает на себе чей-то взгляд. Когда она поворачивает голову вправо, то натыкается на зелёные глаза Сафронова.

Артём приподнимает брови и будто задаёт мысленный вопрос о том, что это было. Перед ним лежит открытый учебник, где на странице вверху написаны даты Отечественной и Великой войны. Те самые, которые она только что говорила.

Девочка бесчувственно отводит взгляд и утыкается им в книгу.

Как и всегда, единственный, кто всё замечает, так это опять новенький.

Сафронов не говорит с ней, за что она ему благодарна, но он постоянно смотрит на неё. Стоит ей в такие моменты попасть в его ловушку зелёных глаз, как всё внутри начинает пылать от злости и стыда, ведь он знает про издевательства.

Пару раз парень даже спасает Потёмкину, когда ей ставят очередную подножку в коридоре. При этом он не касается её. Хватается за ручку портфеля, помогает выровнять равновесие, а потом уходит, будто ничего не было.

В такие моменты Нике кажется, что она тонет в болоте, в которое прыгнула сама. А Артём, сидя на берегу, спокойно наблюдает за ней и периодически подкидывает палки, чтобы она держалась на поверхности чуть дольше.

Это её жутко бесит.

В какой-то момент, идя после школы домой, девочка смотрит на проезжающие мимо автомобили и думает: «Один единственный шаг».

Её терпение на исходе. Она готова сделать что угодно, только бы всё закончилось.

В пятницу, на второй перемене, Ника случайно находит в своём портфеле записку, пока готовится к уроку. Разворачивая бумажку, она предполагает, что это очередные обидные прозвища. Однако содержание её сильно удивляет.

Девочка быстро читает послание, затем сминает его и засовывает себе в карман. Сердце при этом начинает быстро стучать.

— Ника! — к ней подбегает Злата. — Ты сделала домашнюю работу по физике? Там вроде одна задача была.

Одноклассница постукивает указательными пальцами друг о друга и смущённо улыбается. Потёмкина кивает, достаёт тетрадь и даёт её без каких-либо вопросов.

На лице девушки расплывается счастливая улыбка.

— Спасибо большое! С меня шоколадка! Я сдам твою тетрадку вместе с нашими.

— Хорошо.

Ника коротко улыбается, и в этот момент в кабинет входит Сафронов. Их взгляды пересекаются. Парень с интересом смотрит на девочку, пока идёт, а та перестаёт улыбаться и вешает рюкзак на спинку стула.

Наступает длинная перемена. Ника ждёт, когда большая часть класса уйдёт в столовую (в том числе и Сафронов), и только после этого выходит в коридор.

Страх, что кто-то сейчас выскочит, сопровождает её на всём пути, пока она спускается на первый этаж и идёт в конец школы. Там располагаются лестница, ведущая на второй этаж, коморка с вещами уборщиц и запасной выход на случай ЧС.

Раньше здесь прятались, чтобы прогулять урок или побыть вдвоём, как, например, парочки, а ближайшие кабинеты находились далеко, что было им на руку. Теперь это место охраняют уборщицы. Они прогоняют швабрами всех, кто только сунется сюда.

Таковы правила нового директора.

Дойдя до двери, девочка оборачивается на длинный и пустой коридор, затем кладёт руку на грудь и судорожно выдыхает.

«Хоть бы всё получилось», — мелькает в голове, когда она, с замершим сердцем, открывает дверь в тёмный закуток лестницы.

Не успевает Ника и шага ступить, как кто-то хватает её за ворот кофты и втягивает внутрь, захлопнув дверь.

Наступает тишина.

Глаза не сразу привыкают к полутьме, а когда это происходит, сердце Потёмкиной уходит в пятки. Перед ней — двое девятиклассников со смазливыми лицами. Один в мятой серой футболке с тёмными глазами. Второй в рваных спортивных штанах и с короткой стрижкой. Типичные плохишы, дневники которых пусты, а в журналах нескончаемые двойки.

В сравнении с ними Ника чувствует себя маленькой. И от этого становится страшнее. Зарождается неприятное чувство в районе солнечного сплетения.

— Смотри-ка. Пришла, — говорит «серая футболка», облизнув нижнюю губу.

— Конечно, — кивает короткостриженный, скользнув масляным взглядом снизу вверх по девочке. — Разве она упустит такой шанс?

«Шанс» комом встаёт поперёк горла девочки. Ей становится плохо до одури.

И зачем она вообще пришла сюда? На что надеялась? В этом гнилом мире никому и ничему нельзя верить.

— Интересно, — проговаривает стриженый, глянув на друга, — когда уборщицы вернутся?

— Они сейчас в столовой болтают с поварихой. Времени хватит.

Затуманенные взоры парней подсказывают Нике, что в их головах творится что-то очень не хорошее. В подтверждение этому звучат их слова:

— А она миленькая. Что там Королёва говорила? Можно делать с ней что угодно?

Плохиши переглядываются и кивают друг другу, растягивая ухмылки по тёмным лицам. Когда их взгляды падают на Потёмкину, девочка вжимается в стену и тихо просит:

— Отпустите, пожалуйста.

Ученик в мятой футболке усмехается, игнорируя её.

— Слушай, нам вчера на биологии не рассказали про анатомию. Может, поучим её?

Первый парень затаивает дыхание и кладёт руку на плечо Нике. Прикосновение обжигает, и девочка резко скидывает её, после чего предпринимает попытку сбежать.

Школьники не дают ей этого сделать и толкают обратно к стенке.

— Если не будешь рыпаться, — говорит стриженый раздраженно, — всё пройдет гладко. Мы даже смотреть не будем. А если решишь выпендриваться, тебе будет хуже. Поняла?

Они смотрят ей в глаза и ждут решения.

И как теперь быть?

Значит, нужно либо терпеть, либо пытаться сопротивляться, итог чего будет плохим, потому что сбежать не получится. Если она пойдёт по второму варианту, парни могут увидеть её тайну. Полутьма не сможет скрыть синяки на бледном теле. Значит, если они обещают не смотреть, остаётся терпеливо ждать, как и всегда? Но в этом случае ей до тошноты противна мысльо том, что эти школьники хотят сделать.

Спустя мгновение девочка принимает самое худшее из вариантов, когда втягивает живот. Холодные и мерзкие пальцы первого скользят по её коже. Она зажмуривается так сильно, что в глазах мерцает, и ждёт, когда всё закончится.

Неожиданно для всех распахивается дверь, впуская яркий свет из коридора.

Потёмкина не упускает этого шанса и сразу же выскакивает наружу, вырвавшись из лап этих… парней, которые, кажется, столбенеют от неожиданности.

Запах старых коридоров и бытовой химии из ближайшей коморки отрезвляют. Ника переступает с ноги на ногу и жадно глотает воздух, не в силах надышаться. Голова кружится. Кажется, ещё немного, и мозг отключится.

— Ника.

Её останавливает Сафронов, оказавшись впереди.

— Ника. Это ненормально. Тебе нужна помощь. Идём к директору!

Девочка останавливается и машет головой в стороны, всё ещё ощущая тяжесть и тошноту от мерзких ощущений на животе.

Артём взрывается. Его плечи каменеют, а руки сжимаются в кулаки.

— Что не так? — спрашивает он с холодным напором. — Ты готова быть избитой или облапанной, лишь бы не идти к директору? Почему?

К глазам подступают слёзы.

Как не вовремя.

Чтобы не расплакаться, Ника поднимает голову к белому потолку и судорожно выдыхает через рот.

— Ты не поймёшь, — шепчет в ответ.

— Я постараюсь, — настаивает парень.

Девочка опускает голову и встречается с его зелёными глазами: тёплыми и обеспокоенными.

Никто до этого так на неё не смотрел.

Что-то в душе трескается, лавина прорывается и она плачет. Плачет еле слышно.

Стирая рукавами не заканчивающиеся слёзы и проклиная себя за слабость, Ника делится с ним частичкой правды, устав всё держать в себе.

— Если родители узнают о моих проблемах в школе, они переведут меня на домашнее обучение. Я не хочу этого.

Сафронов наклоняется так, чтобы их глаза встали на один уровень, и слегка улыбается. Бархатным голосом он тихо говорит:

— Вот видишь. Не так уж это было и страшно. Я тебя понял. И я тебе помогу.

Глава четвёртая

Продолжая смотреть на Сафронова, Ника постепенно приходит в себя: голова проясняется, слёзы останавливаются, и главное — в душе становится спокойнее.

Рядом с ним всё уходит на второй план, как страшный сон.

Артём выпрямляется, с задумчивым лицом скрещивает на груди руки и смотрит в сторону задней лестницы.

— Мы поступим с тобой так, — говорит он на полном серьёзе. — С этого момента ты от меня не отходишь ни на шаг. Мне плевать, что ты будешь злиться из-за моего присутствия или говорить мне не лезть к тебе. Хоть бей меня учебником или ври, что у тебя всё в порядке, но я тебе помогу. Слышишь?

Ника вытягивает рукава и кивает. Звенит звонок. Они оба смотрят в ту сторону, откуда доносится звук, после чего переглядываются.

— Ты как? Дать ещё время прийти в себя? — спрашивает новенький.

Быстро вытерев любые следы слёз на лице рукавами, девочка шмыгает носом и поднимает на него взгляд.

— Нет. Мы можем идти.

Одноклассники выходят к главной лестнице и поднимаются наверх. Мимо них на всех скоростях пробегают школьники. Почти все они держат в руках надкушенные булочки, от которых идёт сладкий запах повидла и ванили.

Девочка украдкой смотрит на Сафронова, идущего рядом по ступеням. Совсем недавно она хотела хорошенько зарядить ему по голове учебником, а теперь это единственный человек, который хочет ей помочь.

Стоит ли ему доверять?

Когда до кабинета остаётся пару шагов, Артём останавливается, оборачивается к однокласснице и интересуется, вскинув бровь:

— Зачем ты туда пошла?

Его вопрос кидает Нику в краску. Она достаёт из кармана недавнюю записку и протягивает ему.

Смысла что-то таить уже нет.

«Приходи на длиной перимене к задней леснице на первом этаже. Мы погаворим и только после этого оставим тебя в покое».

Артём быстро читает написанное. По мере прочтения его лицо темнеет от злости.

Да, сейчас это послание кажется глупым и наивным. Королёва не способна на такое. Но Потёмкина была готова потерпеть, пока стерва не отплатит за свой телефон, лишь бы её больше не трогали. В ней теплилась хоть какая-то надежда, что можно от этого избавиться.

Жить каждый день с издевательствами дома и в школе — ещё то мучение.

Новенький сжимает бумажку одной рукой и говорит:

— Теперь все записки, какие будешь находить, показывай мне. Хорошо?

Ника пару раз кивает, нервно перебирая пальцы. После этого Артём тянется к двери и открывает её, впуская одноклассницу первой. На входе он выбрасывает бумажку в мусорку одним броском.

Весь класс уже сидит на своих местах.

— Побыстрее, пожалуйста, — подгоняет учитель Сафронова и Потёмкину.

Монотонный голос физика, объясняющего наискучнейшие формулы, и тихий шум работающего компьютера усыпляют ребят. Учитель не встаёт из-за стола, сам периодически зевает и лениво тыкает на клавиши, чтобы переключать слайды.

Школьники слушают его в пол уха, развалившись на стуле. Некоторые и вовсе спят. Их ровное сопение исходит с задних парт.

На улице тем временем спокойно. По небу плывут серые облака, неторопливо странствуя по всей земле и меняя свою форму.

За ними наблюдает Ника, подперев подбородок рукой. Пока смотрит, прокручивает в голове произошедшее. Теперь, когда эпизод с лестницей остался позади, она начинает понимать масштаб всей проблемы.

Если откинуть в сторону то, что девочка так по-идиотски повелась на записку и пошла к задней лестнице, открывается другое, более страшное понимание. Если бы Сафронов не появился и не спас её, она позволила бы девятиклассникам сделать то, что они хотели.

Неужели слова родителей о разгульности дочери окажутся правдой? Ведь первый, кто узнает о секрете, сможет с легкостью манипулировать ею в своих корыстных целях. И всё из-за дурацкого страха.

Куда ещё он может завести?

«Почему это происходит со мной?» — этот вопрос мучает девочку с самого рождения.

Порой Нике кажется, что её рождение изначально было запланировано как «мучение». По-другому и не скажешь. Судьба будто издевается над ней — посылает все несчастья, что поблизости, разбивает мечты, когда они уже на пороге, и не даёт выйти из этой игры. Снова и снова окунает в болото, до потери сознания.

— Ника? Идём? — зовёт новенький.

Девочка возвращается в реальность, быстро моргая, смотрит на него, затем на класс и понимает, что урок закончился. Одноклассники собирают вещи, а учитель выключает компьютер и выходит из кабинета.

— Ой. Да. Сейчас.

Она встаёт, снимает портфель и начинает торопливо собирать в него тетрадь и учебник, чтобы не тормозить Сафронова.

В этот момент к их парте движется Цветаева. Девушка не спускает глаз с новенького и как-то опасно поправляет лямку сумки на плече. Ника замечает её, когда уже застёгивает рюкзак.

— Ника и Артём, — Злата останавливается рядом с ними и щурит взгляд. — А где вы были?

Позади девушки появляется Картина. Она строго смотрит на подругу и говорит:

— Хватит приставать ко всем подряд. Где они были и с кем — это их дело. Что ты такая любопытная?

— Может, я переживаю о Нике? — заявляет Цветаева. — Вдруг Артём обижает или шантажирует её? Нужно же знать, если она в опасности!

Артём еле слышно усмехается и хватает с пола сумку, а Ника вспыхивает как огонёк и прячет лицо за волосами, низко опустив голову. Ей так страшно, что одноклассницы узнают о травле от Королёвой.

Карина скрещивает на груди руки и закатывает глаза, а Злата подскакивает к Потёмкиной, подхватывает её под локоть и тянет к выходу, нарочито отдаляясь от Сафронова, идущего теперь со Смирновой позади.

— Тебе Артём не сделал ничего плохого? — шепчет одноклассница. — Ты только скажи, и мы его живо поставим на место! Нечего обижать тебя.

Ника машет головой в стороны и тут же отвечает:

— Вовсе нет. Просто… мы решали некоторые вопросы по поводу… учёбы. В тихой обстановке. Классная руководительница просила меня помочь ему, вот и…

Она краснеет, пока говорит, и избегает зрительного контакта, глядя на проходящих мимо школьников, только бы Злата не раскусила её ложь.

Ей не нравится лгать кому-то, но правду говорить всегда труднее.

— Точно?

Одноклассница прижимается к ней сильнее и заставляет смотреть в глаза. И когда Потёмкина уже думает провалиться сквозь землю, весь удар на себя берёт Карина. Девушка догоняет и вклинивается между ними, разрывая объятия.

— Злата! — шипит она. — Ты скоро Нику одним только взглядом своим испепелишь. Думаешь, кто-то захочет рассказать тебе что-нибудь, пока ты себя так ведёшь? Прекрати уже!

Цветаева надувает губы и бормочет под нос:

— Ладно! Не обидел, вот и хорошо. Не пристаю больше!

Но её послушание длится до тех пор, пока голову не посещает новая идея.

— А может, он признался тебе в чувствах?! Ты поэтому такая смущённая? — сияет Злата.

— Да хватит уже! — восклицает Смирнова громко.

— Молчу-молчу.

Ника уже и забыла, какими весёлыми бывают Злата и Карина. Они как инь и ян.

Цветаева в компании как зажигалка. Каждый день надевает одну розовую вещь, так как обожает этот цвет, и поднимает настроение всем, у кого его нет. Часто от неё может болеть голова, из-за того как она обожает поболтать, но её все терпят, потому что очень любят.

Смирнова же — её противоположность. Одежда у неё в основном простенькая: джинсы и футболки. И к ней больше подходит слово «сдержанность». Карина никогда не пристаёт к кому-то, но может найти нужные слова и выслушать, когда это необходимо. А ещё она является тормозной педалью для подружки, останавливая ту на опасных поворотах.

Удивительно, как они ещё терпят друг друга.

Ребята входят в кабинет географии. Там всех уже подгоняет учительница в длинной синей юбке, в белой блузке и очках на тонкой цепочке.

— Быстро-быстро! Не будем задерживаться ни на минуту! Нас ждёт фильм!

Кирилл и Юра резко тормозят в проёме.

— Фильм? — спрашивают в один голос. — А какой? Художественный? Приключение?

— Нет, — женщина садится за стол с компьютером и надевает очки. — Научный. Про горные местности. Он длится почти час, но если мы начнём прямо сейчас, то успеем досмотреть его до конца.

Оба друга вздыхают и переглядываются.

— Значит, спать будем, — говорит Юрка.

— Значит, будем, — подтверждает его друг.

Одноклассники смеются, а Ника поднимает один уголок губ в улыбке.

Чернов и Васнецов всегда были такими. Жили на одной волне и любили покайфовать от жизни. Подружились на той самой линейке в первый класс и с тех пор неразлучны.

Юрка простой, всё время в спортивных штанах и футболках. Любит подтрунивать Цветаеву и есть в столовой за счёт других.

Кирилл, в сравнении с ним, закрытый. Он может одновременно и смеяться в компании, и быть где-то на своей волне. А ещё парень постоянно зависает на сайтах знакомств, что совсем непонятно, ведь девушки у него до сих пор нет.

Впервые за эти пару недель Ника чувствует себя чуточку лучше. Будто выспалась за долгое время. Она ни на шаг не отходит от Артёма, как обещала, и до конца учебного дня никто её не трогает.

Когда последний урок заканчивается, Сафронов выходит из школы вместе с Потёмкиной. Они останавливаются у дороги и прощаются с одноклассниками. Те расходятся в разные стороны, по пути созваниваясь с родителями и поглядывая на серые облака.

Молчаливую паузу первым нарушает Артём. Он поворачивает голову в сторону Ники и спрашивает:

— До понедельника?

Девочка кидает на него удивлённый взгляд и переспрашивает:

— До понедельника? Сегодня пятница?

Парень искривляет губы в улыбке и засовывает руки в карманы штанов. На удивление, он по-прежнему носит чёрные брюки и белую рубашку, в отличие от других.

— Ты совсем не следишь за временем? — задаёт вопрос.

В ответ Ника морщит лоб и отводит взгляд в сторону.

«Тяжело следить за временем, когда весь мир будто на паузе стоит».

Её лицо обдувает неожиданным порывом ветра, развивая волосы. Она убирает локоны от лица и заправляет их за уши.

— Значит, до понедельника.

Голос непроизвольно звучит тихо и даже грустно. Девочке на столько комфортно рядом с новеньким, что уходить от него не хочется. Особенно, когда впереди её ждут выходные в компании отца.

Артём расценивает реакцию одноклассницы по-своему и осторожно говорит:

— Я могу проводить тебя до дома, если боишься идти одна.

Подняв на него взгляд, Потёмкина машет головой в стороны.

— Нет. Со мной ничего не случится по пути домой.

Только отважный решится напасть на неё у всех на виду, ведь дорога от школы до дома проходит по главной улице, где больше людей и стоят кучки магазинов.

— Хорошо, — медленно проговаривает парень.

Появляется неловкая пауза, в которую Ника понимает, что уже должна идти домой. Родители считают каждую секунду времени, и опаздывать для неё опасно. Но перед тем как пойти, она прикусывает щеку с внутренней стороны, сцепляет руки в замок и, глядя себе под ноги, тихо говорит:

— Спасибо, что помогаешь мне.

Волнение заставляет кровь бешено носиться по венам и прилитьвать прямо к щекам. Ей редко приходилось кого-то благодарить. В основном это происходило машинально, потому что так нужно было. Сейчас же это её личное желание, исходящее из самой души. А искренние чувства, как правило, всегда вгоняют в краску, потому что приоткрывают дверь к нашему настоящему «я».

— Не стоит благодарности. Главное, чтобы ты была в порядке.

Бархатный голос Артёма заставляет Нику поднять голову. Она заглядывает в его глаза и встречает яркую зелёную радужку, полную теплоты.

Как же редко жизнь дарит ей доброту. Если б этого было больше, то и желание исчезнуть никогда бы не появилось.

Разве она много просит?

Ника увлажняет синюю тряпку под струёй воды в ванной. Когда ткань достаточно впитывает влагу, она закрывает кран, выжимает лишнюю жидкость и приступает к своим обязанностям.

Не успев доесть суп пару минут назад, отец наказал её убраться в доме, потому что сегодня суббота. Он часто так делает, когда дело доходит до чаепития: выставляет дочь вон, чтобы она занялась делами и не смогла поесть купленные сладости. В таком случае всё достаётся ему и жене, и к тому моменту, когда дела будут сделаны, сладости исчезнут.

Первым делом Ника решает убрать зал. Она проходит в него по скрипучему полу и подходит к старому стеллажу с парочкой выдвижных ящиков снизу. На его полках хранятся какие-то справочники, ненужные книги, документы, раритетная посуда, фотографии и деревянная шкатулка.

Влажная тряпка проходит по тёмной деревянной полке, оставляя после себя мокрый след, и останавливается около шкатулки. Свободной рукой девочка поднимает её, протирает место под ней и, прежде чем поставить на место, разглядывает.

Деревянная коробочка досталась от бабушки и дедушки. Она полностью вырезана из светлого дерева и залакирована ещё в девяностых годах. На крышке в замершем состоянии сидят две птички, похожие на синичек. Одна вытянулась, а другая прижалась к крышке, и обе смотрят друг на друга с нежностью.

Пока с кухни не пришла мать, магическим чутьём узнав о том, что дочь держит в руках запретное, Ника скорее ставит шкатулку обратно и продолжает уборку. Её взгляд мельком проходит по альбомам с фотографиями. Удивительно, но внутри нет ни единого снимка с ней, только родители с момента их свадьбы и до сего дня. Видимо, им с самого рождения дочери было наплевать на её существование.

Хотя что здесь удивительного? Родители давно твердят, что не хотели заводить детей.

После стеллажа идут пустые деревянные подоконники с облупившейся белой краской и жёлтыми круглыми разводами от горшков. К весне они будут заставлены рассадой, а пока что пустуют.

Ника давно бы поставила на них красивые цветы или экзотические кактусы, чтобы придать этому месту красоты, но родители против бесполезностей. Они считают, что овощи важнее, а цветы — для тех, кому делать нечего.

Протерев всё, в том числе низкий стол под телевизором, Ника выпрямляется и осматривает зал, чтобы проверить себя.

Её взгляд скользит по тонкому старинному ковру на полу, перекидывается на пылесос в углу и останавливается на клетчатом выцветшем диване напротив телевизора. Это самое любимое место отца. Он постоянно садится туда с баночкой пива, вытягивает ноги и включает телевизор. Капли алкоголя до сих пор заметны на подлокотниках после просмотра спортивных передач, а из-за одного и того же места сидения на диване образовалась вмятина.

Вспомнив об отце, девочка бежит в ванную, оставляет там тряпку, возвращается и быстро пылесосит в каждом уголке.

Скоро Тиран закончит с трапезой и придёт сюда. Нельзя, чтобы его что-то отвлекало от просмотра телевизора, иначе он сильно разозлится.

К счастью, отец приходит в комнату тогда, когда Ника уже вытащила пылесос в узкий коридор. По дороге к дивану он открывает холодную алюминиевую баночку, пшикнув, делает громкие глотки и включает любимую программу, усевшись поудобнее.

Продолжая убираться в других комнатах и делая это максимально тихо, чтобы не злить отца, Ника возвращается в день пятницы. Она до сих пор благодарна Сафронову за то, что он появился вовремя и спас её от тех мерзавцев.

На животе вспыхивают неприятные ощущения, будто тот смазливый ученик прямо сейчас касается кончиками пальцев её кожи. Ей приходится с силой потереть в том месте, чтобы избавиться от навязчивых ощущений.

Когда это удаётся, девочка задаётся вопросом: «Как Артём узнал, что она там?». И делает себе напоминание, чтобы спросить об этом у новенького, когда появится такая возможность.

С уборкой Ника справляется, как всегда, быстро, и к вечеру уходит к себе, чтобы сделать домашнюю работу на понедельник. Всё это время её отец сидит в зале и к вечеру, выпив шесть бутылок пива, засыпает перед новостями.

Его громкий храп — настоящее наслаждение для ушей.

Дочь откидывается на спинку стула, поднимает взгляд к потолку и тихонько выдыхает. Из тела уходит всякое напряжение, оставляя редкую пустоту.

В этот раз ей не придётся ложиться спать с жгучей болью во всем теле. В такие мгновения она ощущает себя обычным человеком в самой обычной семье.

Ещё бы кошмары не снились…

***

— Привет! Как дела? Ничего не случилось, пока меня не было?

Вздрогнув от неожиданности, Потёмкина поднимает голову, отрываясь от учебника, и застаёт перед собой Сафронова, снимающего с плеча портфель.

Завидев его, Ника чувствует, как внутри всё переворачивается вверх дном от радости. Если новенький здесь, значит, есть шанс, что день пройдёт спокойно.

Девочка сдерживает порыв улыбнуться и коротко отвечает:

— Привет. Всё хорошо. Ничего не случилось.

Сегодня день и правда начался хорошо: родители её с утра не замечали, в школу она зашла с ранними одноклассниками, попала в открытый кабинет и всё это время сидела здесь и никуда не уходила.

Даже страшно становится, почему день идёт так гладко.

— Это хорошо.

Сафронов ставит портфель на пол, отодвигает стул, садится и достаёт вещи. Ника тем временем возвращает внимание к учебнику, а чтобы не мешались волосы, струящиеся по обе стороны от лица, заправляет их за ухо с правой стороны.

Когда она прочитывает пару строк, Артём напоминает, склонившись к ней:

— Не забывай. Тебе нельзя отходить от меня ни на шаг. Если куда-то идёшь, предупреждай.

Лицо девочки обдаёт кипятком от тихого голоса и горячего дыхания у уха. Не часто кто-то находится так близко, как новенький сейчас. Она молча кивает и сильнее склоняет голову над страницей, пытаясь думать только о теме урока.

Артём садится ровно и достаёт телефон, что замечает Потёмкина боковым зрением. А ещё она замечает, как в кабинет входят Злата и Карина. Как всегда, под руку, как самые лучшие подружки.

Одна из них в коротком свитере в чёрно-розовую полоску и в чёрной юбке, а другая — в светло-серой кофте оверсайз и в джинсах.

— Привет, Ника! — с улыбкой говорит Злата и машет однокласснице рукой, когда подходит к парте Потёмкиной и Сафронова.

Ника отрывается от учебника и приветствует их в ответ.

— Привет.

Цветаева открывает рот, чтобы сказать что-то, как её перебивает громкое «Эй!».

Все взгляды обращаются к выходу, где появляется рыжая голова Юры. Парень оглядывает всех и останавливается на нужной ему цели.

Обернувшись на секунду в сторону коридора, он поворачивает голову обратно, прищуривает хитрые глаза и кричит:

— Златка! Ты же не против, если я сейчас напишу твоему крашу?

— Что?! Нет!

Злата вмиг краснеет, а, завидев, как парень достаёт телефон из кармана, срывается с места, что-то бурча под нос.

Юра громко хохочет и исчезает в коридор. Девушка вылетает вслед за ним. Секунда тишины, и вдруг слышится девчачий визг. А ещё через секунду в кабинет, поглядывая назад, возвращается только Васнецов.

— Наконец-то, — говорит он негромко, натянув уголки рта.

Почти все в классе соскакивают со своих мест, выглядывают в проём, устраивая у входа столпотворение, и охают от удивления.

Ника не поднимается с места, хоть и чувствует любопытство. В такие моменты она обычно закрывается, считая, что происходящее к ней не относится и поэтому ей не нужно.

А вот Артём, в отличие от неё, поднимается, подходит к проёму и встаёт около Карины.

— Это кто?

— Федя из одиннадцатого, — отвечает Смирнова недовольно и оборачивается к Васнецову. — Ты зачем это сделал? Она же мне все уши им прожужжит!

— А чтобы не жужжала своей влюбленностью, — отвечает тот. — Они могут больше не увидеться. Надо же их вместе столкнуть! Магомет не идёт к горе, тогда надо гору пихнуть к нему.

— Твоя гора, по пути к Магомету, всех нас снесёт. Ну, Юрка! — восклицает девушка обиженно.

Покачав головой из-за неизбежности и взглянув ещё раз в проём, она плетётся к своему месту. Вместе с ней расходятся остальные, бурно обсуждая увиденное.

Кто-то даже говорит:

— Злата такая милая, когда смущается.

Тут в кабинет входит Чернов. Войдя, он изумлённо таращится на представление в коридоре и показывает в ту сторону большим пальцем, спрашивая:

— Это сейчас что творится? Злата решила рассказать Феде о своих чувствах? Неужели? Сколько она по нему сохнет? Три-четыре года?

— Пять лет, — отвечает за рыжика Смирнова и плюхается за стол.

— Да? И только сейчас решилась поговорить с ним? С чего бы это?

Юрка презрительно фыркает с последней парты.

— Ещё бы… Это я сделал. Пришлось вытащить её из кабинета и подстроить столкновение. По-другому она не хотела выходить с ним на контакт.

— Могёшь, — усмехается Чернов и идёт к нему, но прежде пожимает руку новенькому.

Вскоре звонит звонок, и в класс входит учительница.

— Здравствуйте! Присаживайтесь, — говорит она и, широко шагая, направляется к учительскому столу.

Когда все с шумом садятся, из-за двери появляется Цветаева, совсем на себя не похожая: покрасневшая, как спелое алое яблоко, но при этом счастливая, как ребёнок.

Учительница останавливается у стола и замечает ученицу.

— Злата, с тобой всё хорошо? — спрашивает женщина обеспокоенно, глядя на затуманенный розовой дымкой взгляд девушки, — ты не заболела?

— Не обращайте на неё внимания, — кричит рыжик с задней парты. — Она заболела влюблённостью. Дайте ей остыть.

— Ааа…

Учительница понимающе кивает, хотя её нос краснеет от смущения. Она отпускает ученицу и слегка кашляет в кулак.

— Ну что же, — говорит сдержанно. — Открываем учебники на странице…

Минут через десять от начала урока, когда весь класс начинает списывать с доски новую тему, Потёмкина замечает на себе взгляд Сафронова.

Парень, облокотившись на стол, стучит кончиком ручки по вырванному листу с каким-то рисунком и неотрывно смотрит на неё. По его глазам видно, что он хочет о чём-то спросить.

Ника приподнимает брови и одними губами спрашивает:

— Что-то случилось?

Артём оживает, будто его только включили, затем быстро пишет что-то на листке с рисунком и протягивает его ей. Девочка берёт его с недоверием, вспоминая множество обидных посланий, найденных в рюкзаке или карманах одежды. Но потом она расслабляется. Ведь новенький не будет писать гадости?

Первое, что привлекает её внимание, — это чёрный, аккуратно выведенный ручкой котёнок в уголке. Зверёк опустил грустные глазки и поджал уши. Он выглядит таким печальным, будто остался один на этом белом свете.

Ника восхищена тем, как красиво он нарисован, и одновременно грустит, желая сделать что-нибудь для бедного котёнка, чтобы он не грустил. И пусть это только рисунок.

И тут её взгляд обнаруживает в самом верху кривое послание, от которого сердечко пропускает удар.

«Я тут подумал…»

Глава пятая

Ника читает короткое послание раза три, прежде чем взять себя в руки и написать ответ. В голове всё это время крутятся нескончаемые мысли, словно хоровод: «О чем он подумал? О том, что устал возиться со мной? Или пришёл к выводу, что я во всём виновата? Неужели это конец?».

Девочка берёт ручку, чиркает короткое послание «О чем?» и передаёт листок парню.

Учительница тем временем продолжает объяснять тему у доски и даже не оборачивается, будто рассказывает это всё самой себе.

— …поэтому, если вы будете следовать правилам…

Пока Сафронов пишет ответ, Потёмкина себе места не находит из-за необъяснимого волнения, которое проявляется в обнимании себя за локти и желании подёргать ногой.

Когда же Артём возвращает лист, она не сразу его берёт. Только когда договаривается с собой о любом, даже плохом, исходе событий.

«Знаешь, может случиться так, что я не приду в школу и тем самым не смогу защитить тебя. Чтобы с тобой не произошло ничего плохого, нам стоит подключить твоих одноклассников. Они всегда рядом и точно смогут тебе помочь. Возможно, у нас получится придумать план, как всё это остановить».

Ника представляет эту картину в своей голове и заливается краской от стыда. Сколько раз за эти недели она врала одноклассникам, что с ней всё в порядке, когда они помогали подняться с пола после очередных подножек? Много раз. Карина ловила её раза три точно.

Если они узнают про издевательства, то разочаруются в ней, потому что им будет, как минимум, неприятно от понимания, что им лгали.

Прежде чем написать ответ, Потёмкина смотрит на учительницу.

— …и теперь, если мы возьмём это… — та продолжает заполнять каждый свободный сантиметр доски бесконечными формулами и правилами.

«Может, лучше без них?»

«Я понимаю, что ты боишься, но вспомни сама, когда мы пришли вместе после звонка. Злата хотела закопать меня живьём. Представь, что будет, когда она узнает про Королёву? Да и остальные, уверен, не останутся в стороне. Если так страшно, то мы не всех задействуем. Только некоторых».

Ника поднимает на него взгляд, полный сомнения и опускает на переносицу кончики бровей.

Вся эта затея кажется плохой. Девочка думала, что будет ходить за Артёмом во время школьных занятий, и на этом всё. Но теперь проблема начала увеличиваться и затрагивать других. А ей не нравится, когда чужие люди решают её проблемы, потому что это показывает, насколько она слабая.

«И чем я только думала, когда решила рассказать ему про домашнее обучение?» — корит себя.

Сафронов прекрасно видит сомнение в её глазах и поэтому снова берёт лист, на котором пишет новое послание. Пока Ника читает его, он не спускает с неё глаз и молит взглядом, чтобы она согласилась.

«Доверься мне, Ника. Я не причиню тебе боли. Если твои одноклассники не захотят помочь, мы вместе справимся с Королёвой. Только согласись».

Эти слова напоминают девочке о разговоре с Софи и о её фразе: «Позволь им защитить тебя. Позволь себе помочь».

Им всем легко говорить об этом, но они никогда не были в её шкуре. Трудно начать доверять людям и позволять им помочь себе, когда ты с самого детства вынужден бояться собственных родителей.

Из-за этих устойчивых границ Потёмкина уже собирается написать: «Нет, я не хочу», но её что-то останавливает, и кончик ручки зависает в миллиметре от листа.

«А что я потеряю, если соглашусь?»

И действительно. Даже если одноклассники не согласятся и сам Артём откажется от того, чтобы помогать ей, она всё равно ничего не теряет, потому что уже решила итог своей жизни. Ну а если всё и правда получится, то тогда последние дни пройдут хотя бы спокойно. Конечно, это эгоистично с её стороны, но об этом девочка подумает уже потом.

Всё ещё сомневаясь в правильности своего решения, Ника выводит слово «Хорошо» и протягивает лист Сафронову. Парень читает её ответ и расплывается в улыбке.

— Молодец, — шепчет он и отдаёт всю их переписку однокласснице обратно, ничего не написав.

Ника смотрит на записи и тихо спрашивает:

— Зачем это мне?

Артём кидает короткий взгляд в сторону учительницы, затем придвигается и шепчет соседке на ухо:

— Подумал, что тебе понравился рисунок. Если нет, то можешь выбросить.

От его жаркого дыхания, со сладким запахом конфет, по затылку девочки пробегает лёгкое покалывание.

Когда новенький остраняется и садится ровно, приковав всё внимание к доске, Ника недолго смотрит на котёнка, а после убирает его в свой дневник.

Если у неё не получается защитить себя, то хотя бы этот маленький шедевр останется целым.

Когда урок заканчивается, Ника нарочито долго собирает вещи, чтобы оттянуть момент важного разговора. А вот Артём не намерен долго ждать. Он смахивает учебник с тетрадью в рюкзак и направляется к одноклассникам, чтобы задержать их у выхода.

Компания из шести человек дожидается, когда все остальные выйдут из кабинета, и только тогда Сафронов начинает говорить первым.

— Кое-что произошло, и нам с Никой не помешала бы ваша помощь.

Потёмкина смотрит в пол и не поднимает головы, потому что боится реакции одноклассников. Она очень хорошо чувствует их взгляды на себе, от которых по спине пробегает холодок.

Цветаева, Смирнова, Васнецов и Чернов одновременно задают вопрос:

— Что случилось?

Артём рассказывает им вкратце про издевательства со стороны Королёвой, пропуская некоторые моменты, и спрашивает, могут ли они помочь как-то это решить.

С каждым его словом Ника вжимает голову в плечи всё сильнее и сильнее, желая лопнуть как мыльный пузырь. Она представляет на лицах одноклассников брезгливость и усмешки и внутренне сгорает от стыда.

Когда парень заканчивает, проходит несколько мгновений тишины, и кабинет разрезает громкий возглас Златы, от которого Ника подскакивает на месте.

— Вот гадина! До нашей Ники добролась! Да ей все волосы надо выдернуть из тупой бошки! Помните Свиридову в прошлом году? Это же стерва ей волосы состригла и зелёнкой облила! Ух! Как я сейчас зла на неё!

Всё лицо девушки покрывается красными пятнами, пока она сжимает кулаки и хмуро повторяет слово «гадина».

Потёмкина наконец-то смотрит на них и не верит своим глазам. Они сжимают челюсти, хмуро глядят в пол, стучат носками ботинок, скрещивают руки на груди и всё потому, что злятся на Королёву.

Для девочки это что-то невероятное, ведь у родителей она виновата всегда, даже когда не сделала ничего плохого.

— Это происходит не всегда, но сейчас я полностью согласен со Златкой, — признается Юра. — У Королёвой много лишних волос.

Карина и Кирилл поддерживают его кивками.

— Значит, вы поможете? — уточняет Сафронов, на что получает утвердительное «Конечно!».

Карина усмехается и отвечает:

— Как мы можем стоять в стороне, когда кому-то из одноклассников нужна наша помощь?

— Тем более такой хрупкой и доброй Нике, — Цветаева обнимает Потёмкину за плечи и заглядывает в ей глаза, расплываясь в светлой улыбке.

— Не бойся! Мы тебя в обиду не дадим, и стерва получит по заслугам.

Кирилл присоединяется к ней и так же по-доброму говорит:

— Давно нужно было рассказать нам это. Мы же один класс, всё-таки.

Все их взгляды обращаются к Нике, а та не знает, на ком сфокусироваться и что вообще делать. Она впервые попадает в такую ситуацию, и всё, что может, это стоять на месте и хлопать ресницами, как будто её лишили возможности говорить и шевелиться.

«Этого не может быть», — говорит сама себе Ника и ощущает, как глаза начинают жечь. Отчего-то ей хочется расплакаться на месте, но она успевает взять себя в руки, чтобы не поддаться эмоциям.

Цветаева отпускает её и шумно выдыхает, как будто чайник свистит.

— Ох! Попалась бы мне сейчас на глаза Королёва, я бы её ударила, честное слово. Давно руки чешутся.

— Тебе лишь бы ударить, — фыркает Карина, но улыбку не сдерживает.

— А почему нет? Это ты вечно пытаешься договариваться мирно. А ко мне за словом в карман не лезь! Палец отгрызу.

— А ещё паинькой прикидывается и розовые вещи носит, — пихает Васнецов Чернова в бок, и они оба заливаются в приступе смеха.

— Кстати, — говорит Кирилл, успокоившись, — может, к директору сходим? Он мигом Королёву из школы выгонит. Или устроит скандал. Помню, как он сильно кричал, когда застукал парня из одиннадцатого класса за школой с сигаретой в зубах. То ещё было представление. Бедный парень остаток учебного года боялся ему на глаза попадаться.

Пока одноклассники смеются, вспомнив об этой ситуации, Артём и Ника переглядываются. Девочка мысленно просит его не говорить про родителей, а тот, будто услышав её, незаметно кивает.

— В том-то и проблема, — говорит новенький ребятам, — что напрямую к директору нельзя. Нужно придумать что-то другое.

Школьники погружаются в размышления, а Злата смотрит на дверь и спрашивает:

— А если сейчас кто-нибудь зайдёт?

— Нет, — тихо отвечает Сафронов. — Я на прошлой перемене посмотрел расписание. В этом кабинете сейчас урока не будет.

Юра громко вдыхает, засовывает руки в треники и задумчиво произносит:

— У меня есть только один вариант. Как говорится, лучшая защита — это нападение. Значит, надо их припугнуть. Можем хоть сейчас пойти. Главное — вспомнить всех, кто был причастен.

— Нет, — говорит Карина, после того, как достаёт телефон из заднего кармана джинсов. — Сейчас у нас урок будет. А вот на следующей перемене делайте, что хотите.

Согласившись с ней, вся компания выходит в коридор. По пути Нику окружают Цветаева и Смирнова. Они поддерживают её улыбками и фразами о том, что теперь с ней всё будет хорошо.

— Ты только от нас не отходи, и мы тебя защитим, — отзывается Злата.

А трое парней идут впереди них, и их обрывки фраз долетают до девочек.

— …помню одного, он при мне толкнул Нику в коридоре недавно. А говорил, что случайно. Вот упырь.

— Тоже припоминаю случай один. Я наверх поднимался, а мимо шёл пацан из седьмого и ржал как сумасшедший. Потом Нику увидел. Она собирала вещи по полу.

— А не знаете, кто такие два из девятого? Один ещё коротко стриженный? Неприятные такие.

На лицо Ники ложится тень, которая с каждым новым услышанным словом становится темнее.

Девочка начинает понимать, что это уже не просто разговоры, а план действия, который может принести уйму бед.

И в самом её эпицентре находится она. Та, которая поссорилась с лучшей подругой, обманывает, скрывая секреты, и кто давно потерял смысл своей жизни.

А достойна ли она всего этого?

«Ты — ничтожество и потому не достойна ничего, что есть в твоей жизни» — приходит ответ из памяти в виде ядовитых слов отца.

А вот и новая беда.

История.

Ребята прибегают в кабинет вместе со звонком. К счастью для них противного историка ещё нет, он где-то заблудился. Когда же тот приходит, класс уже ждёт его, ровно встав у своих мест.

Старик с прежней брезгливостью оглядывает класс, затем сжимает губы в тонкую полоску и не спеша направляется к учительскому столу. По пути он разрешает всем сесть и предупреждает, что через пять минут начнёт проверять домашнее задание.

— Кто не сможет ответить хотя бы на один мой вопрос — получит двойку, — заверяет учеников и с кряхтением садится на стул.

Время учитель отслеживает по старому кнопочному «Nokia». И когда проходит ровно пять минут, он на весь класс громко говорит:

— Потёмкина! Назови даты Крымской войны.

Конечно же она, кто же ещё?

Насмешливый взгляд маленьких глаз под очками наблюдает, как девочка встаёт с места, чтобы ответить.

— С 1853 по 1856 годы, — отвечает Ника.

— «Кровавое воскресенье»?

— 1905 год… 9… января.

— А вот и неправильно! Три!

Историк замахивается рукой, горбит костлявую спину и с радостью записывает в журнал оценку, будто приговор на суде объявляет, стуча молотком по специальной подставке.

Ника садится на место, уже не удивляясь низкой оценке, только тихонько вздыхает, понимая, чем закончится разговор с отцом.

Сафронов справа начинает шумно листать учебник, чем привлекает её внимание. Девочка смотрит на него и понимает, что он просматривает даты, которые она только что говорила.

Как и в прошлые разы, ответ был верным.

И сосед по парте это понимает, почему кидает на старика хмурый и задумчивый взгляд.

Историк же в это время спрашивает следующего ученика и с особым удовольствием ставит в журнал два, потому что тот не готов.

После урока Артём спрашивает у Ники, пока они идут на следующий урок:

— Можешь сказать, кто обижал тебя в течение этих недель?

Всех, кого девочка вспоминает, он уже знает. Кроме того парня, который заходил, пока она была одна в кабинете. Ей приходится рассказать о нём, потому что новенький настаивает, и отказать ему оказывается тяжело.

После рассказа Ника останавливает его перед кабинетом и просит:

— Пожалуйста, оставь это. Не надо.

Она смотрит в его зелень глаз и буквально молит, чтобы это всё прекратилось, но Сафронова уже не остановить.

— Прости, Ник, — говорит он, — но если сейчас их не остановить, может стать намного хуже.

— Ника! Тебе придётся терпеть нас всю перемену!

Их разговор прерывает появление Златы. Та хватает Потёмкину под локоть и тут же тянет в кабинет.

Нике ничего не остаётся, как только позволить себя вести. А новенький тем временем встречает Юру с Кириллом, и они втроём уходят в неизвестном направлении, даже не удосужившись оставить вещи в кабинете.

В течение всей перемены Потёмкина сидит как на иголках и то и дело бросает взгляд в проём. Ей не в силах отвлечь себя от волнения, нарастающего в груди. Даже любимая книга в телефоне не может забрать всю тяжесть этих минут. Точно как и разговоры одноклассниц, сидящих рядом.

Видимо, Карина и Злата слишком буквально поняли, что Потёмкину нужно защищать. И теперь они, как охранники, сидят вместе с ней и не отходят. Цветаева на месте Артёма, а Смирнова за партой позади.

Чтобы как-то развлечь себя, они рассказывают Потёмкиной о недавно вышедшем фильме. И не важно, что та слушает их в пол уха.

Основной сюжет кинофильма, как поняла Ника, кружится вокруг внезапно ослепшей девушки, которая всегда мечтала стать певицей и спеть перед огромным количеством людей на сцене. Но из-за несчастного случая все мечты разбиваются.

Какая ирония.

Девочка внутренне усмехается над похожестью ситуаций. Когда на пороге стоит счастье, а судьба рушит всё одним ударом, причиняя нестерпимую боль.

— А потом к ней в жизнь ворвался парень из соседнего дома, — с придыханием говорит Злата, — и они…

Парни появляются в кабинете за минуту до звонка.

Хохоча во всё горло, Юра переступает через порог, проходит к парте с девочками и запрыгивает на ближайший подоконник. Кирилл, следуя за ним, занимает свободный стул около Карины. А замыкающий Артём остаётся стоять перед партой, прямо напротив Ники.

Потёмкина замечает, что Сафронов, в отличие от парней, не так радушен. Она смотрит на него и ощущает, как в животе что-то опадает.

Васнецов стучит ногами о батареи под окном и со смехом говорит:

— Видели бы вы его рожу. Он так напугался, что я подумал — под себя сейчас сходит!

— Согласен, — с весёлой улыбкой замечает Кирилл. — Семиклассник, к которому я пошёл, только увидел меня на горизонте, так сразу же дёру дал, но не рассчитал и ударился в открытую перед ним дверь. Наверное, нос сломал, потому что, когда я подошёл, у него уже кровь в два ручья лилась. Корма — весёлая штука.

Цветаева разворачивается к нему и с удивлением спрашивает:

— Ты его так и оставил или успел поговорить?

— Конечно, поговорил. Ещё и пригрозил, что в следующий раз это будет уже не дверь, а мой кулак.

Карина вдруг поднимается с места и садится рядом с Васнецовым, скрестив руки. На мгновение Нике кажется, что одноклассница покраснела. Но может, это только кажется, потому что Смирнова довольно спокойно задаёт вопрос:

— Что там с Королёвой?

Теперь все взгляды обращаются к Сафронову.

Грудь парня вздымается от тяжёлого вздоха, после которого он находит глазами Нику. Когда их взгляды пересекаются, девочку словно током поражает. Артём смотрит на неё так, будто извиняется за то, что не сделал всё так, как надо было.

— Сложно, — тихо отвечает новенький.

— Это потому что она стерва, — ворчит Юра. — Если бы была парнем, давно бы получила по заслугам.

— И всё-таки, тебе удалось с ней поговорить? — повторяет Карина, размыкая руки и упираясь ими в подоконник, по обе стороны от бёдер.

— Удалось, — продолжая смотреть на Потёмкину, он всё рассказывает. — Только толку никакого. Она еле дослушала меня до конца, а потом просто ушла, не дав ответа. Похоже, нужно найти другой способ остановить Королёву, потому что, как я понял, она не намерена никого слушать.

Звонит звонок. Ребятам приходится встать. И прежде чем разойтись, Кирилл говорит:

— У нас ещё есть время. Уверен, что мы что-нибудь придумаем.

Сафронов кивает и подходит к своему месту.

Ника опускает взгляд в пол и тихонько корит себя за то, что всё это устроила.

«Сейчас терпела бы себе и не создавала никому проблем. Нет, надо было тогда расплакаться перед Артёмом…».

Когда все рассаживаются, сосед по парте незаметно подсовывает девочке записку со словами:

«Не переживай, мы что-нибудь обязательно придумаем. Но пока тебе не стоит оставаться одной».

Видимо, Артём посчитал, что она расстроилась из-за плохих новостей от него.

И чтобы он не винил себя, Ника пишет свои истинные переживания: «Из-за меня вам приходится думать о том, что сделать, чтобы закончить эти издевательства. Хотя они никак вас не касаются. Думаю, стоит оставить всё как есть и не лезть в это дело. Я сама со всем разберусь. Правда».

Она отдаёт послание парню и обращает внимание на учительницу, чтобы поставить этим точку и не возвращаться к диалогу.

Женщина в этот момент стоит у доски и выразительно читает иностранный стих, как всегда делает, когда начинает урок.

Артём скрипит стулом, и когда Ника поворачивается, чтобы посмотреть, что он делает, то краснеет от неожиданности. Парень смотрит прямо ей в глаза, а между их носами оказывается не больше десяти сантиметров.

— Ника, — на полном серьёзе говорит сосед. — Не думай, что мы помогаем тебе, потому что ты попросила об этом. Мы делаем это по собственному желанию. Не отказывайся от нашей помощи, потому что ты не справишься одна.

Девочка не знает, что на это ответить. Новенький говорит слишком убедительно, и ей хочется верить ему. Но надо ли это? Её продолжают гложить сомнения и собственная никчемность, и этого для неё чересчур. Ей кажется, что им лучше помочь другому, потому что сама она скоро утонет.

Сафронов и Потёмкина смотрят друг на друга и ведут молчаливую беседу. Один пытается уговорить принять помощь, а другая всеми силами отказывается от неё. К чему-то общему им не удаётся прийти, потому что их важный разговор прерывает учительница.

— Сафронов! — женщина с широкой улыбкой смотрит на новенького. — Я понимаю, что чувства сдержать сложно, но не мог бы ты быть и душой, и телом, и мыслями на уроке? Всего сорок минут! А потом смотри на Нику и говори всё, что у тебя на душе. Очень надеюсь, что слова будут не только на родном языке.

По кабинету пробегают тихие смешки.

Ника заливается краской и в смущении опускает голову, чтобы спрятать лицо за волосами, а Артём криво улыбается и садится на стуле ровно.

— Умнички! — хвалит их учительница и затем обращается ко всему классу. — А теперь мы с вами поиграем и одновременно закрепим материал по словам, которые учили. За каждые десять правильных переводов начисляется одна пятёрка. Начнём?

— А вы не будете спрашивать, откуда мы знаем перевод? — спрашивает Юра, подняв руку, пока его друг прячет под партой телефон.

Женщина загадочно улыбается и отвечает, беря учебник в руки:

— Сначала попробуйте, а потом узнаете.

— Да блин, — Юра выходит из кабинета после урока и возмущается. — Кто ж знал, что вводить слова в переводчик так долго? И развелось же умников в классе. Откуда они знают эти слова? Почему не могли хоть раз дать нам получить пятёрку?

— Согласен, — Кирилл хлопает его по плечу, надев грустную эмодзи на лицо, — это была подстава подстав. В следующий раз по голосовому переводить будем.

— Точняк! Есть же голосовой переводчик! Ты где раньше был?!

Глава шестая

На длинной перемене Злата и Карина приглашают Потёмкину сходить с ними в столовую, но Ника вежливо отказывается, ссылаясь на то, что не голодна. У неё нет с собой денег, да и в целом в столовой она появляться не хочет. С ней связаны болезненные воспоминания.

— Я тоже не пойду, — говорит Сафронов, подойдя к парте.

— Да? Ой, ну тогда мы точно пошли! А то боялись, что Ника одна останется.

Девушки заметно расслабляются и с чистой совестью уходят в столовую.

Ника бросает вопросительный взгляд на соседа по парте и догадывается, что он остаётся из-за неё.

— Ты можешь идти, если хочешь, — говорит она, сидя за партой.

Парень выкладывает на стол ручку с карандашом, после чего застёгивает портфель и ставит его у стола на пол.

— Ты уже как-то оставалась одна в кабинете, — напоминает он и садится на стул. — Я останусь. Всё равно не хочу есть. Лучше посплю.

Девочка ничего не отвечает, припоминая тот случай, и берёт телефон, чтобы отвлечься и почитать электронную книгу. Артём же, как и хотел, кладёт голову на руки и прикрывает глаза, чтобы вздремнуть.

Потёмкина не знает, в какой момент её взгляд переметнулся на Сафронова. Может, сюжет книги скучный, или глаза устали от экрана. Но вот она смотрит на спящего новенького, подперев подбородок рукой, и не может оторваться. Артём как раз повернут к ней лицом, что упрощает дело.

Кожа парня имеет ровный загорелый цвет, как будто он всё лето провёл на пляже. Само лицо ещё с подростковыми чертами, но линии подбородка и скул уже приобретают остроту. Давно знакомые зелёные глаза скрыты под веками с достаточно длинными ресницами. Губы полноватые, а нос ровный. Волосы подстрижены по-современному: короткие на боках и длинные на макушке.

В какой-то момент девочка замечает, как тёмные волосы Артёма приобретают золотой оттенок, как если бы на них светило…

Солнце!

Ника поворачивает голову к окну, и на её лице растягивается радостная улыбка.

Сквозь тяжёлые облака просачивается яркий солнечный луч, освещая Потёмкину, Сафронова и весь ряд, находящийся у окон. И пусть свет длится от силы пятнадцать секунд, этого хватает, чтобы кожа ощутила и запомнила теплоту солнца, пока оно не выглянет ещё раз.

Когда тёмные облака закрывают единственный просвет для солнца, и природа вновь приобретает серые тона, Ника с грустью выдыхает и опускает взгляд.

Солнце не часто дарит ей своё тепло, и каждый раз, когда озорные лучики заглядывают к ней в гости, она готова прыгать от радости. Готова покорять вершины и жить, потому что сам мир обретает краски. А пока вокруг одна серость, желание сделать хоть что-то совсем пропадает.

Девочка возвращает взгляд и натыкается на зелёные радужки Сафронова. Парень больше не спит и смотрит прямо на неё. Да и не похоже, что он вообще спал, потому что в его глазах стоит ясность.

Может, просто лежал, прикрыв глаза?

Пойманная с поличным, Ника мгновенно краснеет и прячется за волосами, уткнувшись в экран телефона.

Сафронов тихонько усмехается и выпрямляется на стуле, после чего берёт в руки смартфон, лежащий на краю стола.

После последнего урока Артём предлагает Потёмкиной проводить её до дороги, но та вовремя вспоминает о своём обязательном приходе к Софи Павловне и говорит ему в фойе школы:

— У меня ещё есть кое-какие дела в школе. Иди домой. Со мной всё будет хорошо.

— Ты уверена? — парень недоверчиво смотрит на неё.

— Уверена. Так что иди. До завтра!

Девочка делает пару коротких шагов назад и машет рукой. Артём продолжает смотреть на неё с недоверием, но руку, чтобы попрощаться, поднимает.

Получив то, что хотела, Ника вбегает вверх по лестнице и прямиком идёт к кабинету Софи Павловны. Прежде чем постучать и войти, она, конечно же, оглядывается по сторонам, чтобы удостовериться, что за ней не следят.

Сегодня психолог встречает Потёмкину прямо у входа, стоя с какими-то папками в руках.

— Здравствуй, дорогая, — приветливо улыбается Софи и кладёт папку обратно на полку. — Рада тебя видеть. Присаживайся.

Она первой идёт к своему столу и садится. Ника не спеша следует за ней и присаживается в уже знакомое кресло, а по пути рассматривает женщину.

Сегодня она выглядит как из 70-х годов: хлопковая рубашка, бежевые штаны на подтяжках и коричневые туфли с слегка заострённым носиком. Волосы в этот раз свободно спадают на плечи и спину красивыми закрученными прядями до лопаток. Из макияжа только подчеркнутые глаза и блеск на губах.

У неё определённо какой-то свой стиль, не похожий на стандартный. Потёмкина пока не понимает, нравится ей это или нет, и поэтому продолжает вести себя осторожно.

Софи Павловна садится на стул, облокачивается о спинку, скрещивает руки на груди и задумчиво смотрит вперёд несколько минут.

Ника надеется, что женщина разрешит ей уйти, потому что прошлые разы не принесли никаких результатов. Но та, как на зло, даже об этом не думает.

— А знаешь? — говорит Софи и касается кулона на груди. — Раз ты не хочешь ничего мне рассказывать, то говорить буду я. По чуть-чуть каждую нашу встречу. Надеюсь, что ты сохранишь в тайне всё, что услышишь в стенах этого кабинета. Это один из моих самых тяжёлых и трудных моментов, потому что три года назад я сделала тоже, что и ты.

Девочка в шоке поднимает на неё взгляд и распахивает глаза от молчаливого удивления.

— Да, — кивает женщина, иронично усмехнувшись, — помощь нужна всем. Даже тем, кто сам должен помогать. Ну, не будем задерживаться. Лучше слушай…

***

Десять лет назад.

Я шла по коридору к фойе и злилась.

Когда же мама заберёт меня? Я не хочу идти одна! Мне страшно! Мамочка… Когда же ты приедешь?

Подойдя к выходу, я стала смотреть в окно и ждать маму.

Сегодня был первый учебный день в моей жизни, который прошёл отвратительно. Одноклассники оказались глупыми, учителя злыми, а уроки скучными и ооочень долгими. От всего этого напряжения мне просто было необходимо как можно скорее попасть домой и запереться в комнате, чтобы никогда больше не ходить в этот ад.

Чтобы хоть как-то дотерпеть до приезда мамы, я тёрла носик своего любимого серого медвежонка Тедди. Мне подарил его дядя на день рождения ещё в детстве. И по сей день он — моё успокоение.

— Эй, малявка! Это ещё что?

Какой-то толстый мальчик подошёл ко мне. Я посмотрела на него и ужаснулась. В уголках кго губ остались следы шоколада. Это было противно, я сразу отвернулась.

Почему дети такие неряшливые?

Мальчик разозлился.

— Я с тобой говорю, мелкая! — закричал он и выдернул из моих рук игрушку.

Я испугалась.

Мой единственный друг оказался в лапах этого неряшливого и очень глупого мальчишки! Нельзя, чтобы он что-то с ним сделал!

— Отдай! — взмолилась я и потянула руки вверх.

— А волшебное словечко? — захохотал неряха.

Откуда ни возьмись, появился другой мальчишка. Длинный, лохматый и в помятой одежде.

Они стали громко смеяться надо мной и дразнить, тряся медвежонком перед моим лицом. Я попыталась несколько раз схватить его, но неряха оказался быстрее и поднял его над головой.

— Говори волшебное слово! — потребовал он.

Делать было нечего. Пришлось просить.

— Пожалуйста! — сказала я, чуть не плача.

— А вот и не дам! — захохотал неряха и кинул мишку своему другу.

— Отдайте! Вы обещали!

Я бегала от одного мальчишки к другому и пыталась поймать свою игрушку, но мой рост был слишком мал по сравнению с ними.

Мне стало горько и обидно. Мама, которая могла мне помочь, никак не приезжала. Хотелось расплакаться прямо на месте. Но я держалась из последних сил, иначе меня стали бы называть плаксой. Один мой одноклассник уже получил прозвище после того, как от страха намочил свои штаны.

И вообще! Какое право имеют люди придумывать друг другу клички? Это не справедливо!

— Что здесь происходит?

К нам подошёл ещё один мальчик. Я надула губы и нахмурилась, всеми силами сдерживая слёзы.

Ещё один обманщик. Теперь точно не видать мне моего Тедди.

В отличие от тех мальчишек, этот был чуть выше и выглядел опрятнее в чёрной куртке и глаженых брюках. Из-под его полосатой шапки выглядывали золотые волосы.

Неряхи увидели незнакомого мне школьника и остановились. Тот, что до сих пор не стёр с лица шоколад, занервничал.

Он что, боится?

— Да мы это… просто играем.

Мальчик наклонил голову и посмотрел на него из-под бровей.

— Играем? Что-то не похоже. Иди лучше умойся, пиг. А игрушку отдай девочке.

— Кто такой пиг? — спросил длинный и почесал затылок.

— Английский учить надо. Игрушку отдайте, говорю. Не злите меня!

Неряха с недовольным лицом протянул мне медвежонка, которого я тут же схватила и крепко обняла.

Больше никому не позволю его трогать! А если посмеют, я им палец откушу.

Только игрушка оказалась в моих руках, обманщики куда-то побежали, пару раз оглянувшись назад.

Пока они не видели, я показала им язык.

Так им и надо. Пусть боятся теперь.

— Тебя как зовут?

Мой спаситель улыбнулся, и его улыбка оказалась очень красивой.

— Софи, — зачарованно проговорила я.

Моё сердечко подскочило в груди. Обычно такое происходит, когда мама покупает клубничное мороженое. Я его просто обожаю!

— И чего ты тут делаешь, Софи? Почему домой не идёшь? Твои уроки закончились двадцать минут назад.

— Я маму жду. Она всё никак не может приехать.

Мальчик кивнул.

— Понятно. Пойдём тогда ждать её на улице?

Он улыбнулся мне, а я почувствовала в груди лёгкость и тепло. Было такое чувство, что у меня сейчас вырастут крылья за спиной. Никогда такого не ощущала, даже от покупок новых кукол.

Мы вышли и стали ждать мою маму на крыльце. Спаситель решил остаться со мной, чтобы те злые мальчишки снова не пришли. А я была не против. Такой друг мне понравился! Он красивый. Красивее самого Питера Пена!

Пока мы стояли, мальчик рассказал мне про обманщиков. Оказалось, что неряха как-то пукнул прямо перед одноклассниками, а его друг случайно снял с себя не только штаны, когда переодевался на физкультуре. Над ними долго смеялись, а потом придумали им смешные прозвища.

Услышав эту историю, я даже не хотела смеяться. Мне было жаль мальчиков, потому что это может произойти с каждым. Нельзя издеваться над тем, кто повёл себя глупо.

А обманщики после тех случаев стали вести себя плохо. Начали ко всем приставать и пугать, чтобы их все боялись.

Это грустно на самом деле.

Уже скоро к школе подъехала мама. Она остановилась у ворот и посигналила.

Я с грустью посмотрела на неё. Мне уже не хотелось ехать домой. Не хотелось прощаться с моим спасителем.

К сожалению, мама не разрешила бы остаться.

Мальчишка проводил меня до ворот, и я нехотя пошла к машине. А когда уже хотела залезть внутрь, обернулась и крикнула ему:

— Я учусь в первом «А»! Приходи ко мне завтра, я принесу тебе что-нибудь вкусное.

За то, что он спас меня, его просто необходимо было отблагодарить. А вкусная еда — самое лучшее «спасибо»!

Спаситель коротко улыбнулся и кивнул, засунув руки в карманы штанов.

Мы смотрели друг на друга, пока мама отъезжала и разворачивалась. Только когда мальчик исчез с моего поля зрения, я ровно села на сиденье и разулыбалась.

— Кто это был? — мама посмотрела на меня через зеркало заднего вида.

Не раздумывая, я ответила:

— Мой спаситель.

Маме этого было мало, так что пришлось рассказать обо всём, что произошло, пока её не было. Пока говорила, я гладил своего мишку по голове.

— Прости, что я не приехала раньше, — тяжело вздохнула мамочка после моего рассказа. — Твоя сестра снова довела брата до слёз. Он заперся в своей комнате и кричал на весь дом, чтобы сестру сдали в приют. Что за дети?

Я громко рассмеялась.

Брат и сестра всегда дрались и винили друг друга в собственных неудачах. Хорошо, что меня любят. А то пришлось бы запираться в комнате мне.

Немного погодя, продолжая думать о спасителе, я спросила:

— Мамочка, научишь меня готовить печенье?

***

— У тебя есть друзья?

Неожиданное появление Сафронова пугает Потёмкину. Девочка вздрагивает и чуть не роняет телефон на пол, читая в нём книгу. Парень, будто ничего не случилось, встаёт рядом с ней, прислоняется спиной к стене и выжидающе на неё смотрит.

Прочистив горло, Ника выключает телефон и убирает его в карман.

— Ты всегда пытаешься узнать у людей все их тайны? — скептически смотрит на новенького.

Парень усмехается в лёгкой улыбке и проводит рукой по волосам, взъерошив их.

— Нет. Только у тебя, — отвечает с озорным огоньком в глазах.

Нику обдаёт жаром, и она опускает взгляд и заводит руки за спину, охлаждая ладони о стену.

— Зачем? — спрашивает девочка, разглядывая носки кроссовок.

Тот пожимает плечами и отводит взгляд вперёд, где на подоконниках сидят одноклассники, о чём-то весело болтая. Кабинет ещё не открыли, поэтому классу приходится ждать учителя в коридоре.

— Интересно, забыла?

«И почему он такой любопытный?»

Ника мысленно злится. Новенький опять лезет не в своё дело. Его так и тянет вытянуть из неё все самые сокровенные тайны. Он будто чует больные места и метко задаёт о них вопросы.

Но… Злость потухает, стоит девочке вспомнить всё, что Артём успел сделать. Благодаря ему её никто не трогает. Взять утро сегодняшнего дня: она пришла раньше в школу, и к ней ни разу никто не подошёл, не посмеялся над ней и не проставил в коридоре подножку, как в последние пару недель. А сейчас с ним и вовсе приятно стоять рядом, потому что от него идёт какая-то лёгкость и безопасность. Это даже пугает. Нельзя привыкать к кому-то, особенно в её случае.

Опустив голову ещё ниже, Ника тихо говорит:

— Я не хочу об этом говорить. Не спрашивай, пожалуйста.

То, как внимательно новенький смотрит на неё, она чувствует затылком в лёгком покалывании, и поэтому не поднимает головы, чтобы не смотреть ему в глаза.

Артём отвечает не сразу, обдумывая её слова и, наконец, произносит:

— Хорошо. Ради интереса, я не буду к тебе приставать.

Ответ смешит девочку. Она поднимает на него взгляд и чуть приподнимает уголки губ в улыбке.

Забавно, что он вспомнил эти слова.

Боковым зрением, Ника замечает идущего учителя, отлипает от стены и перестаёт улыбаться.

Математик подходит к двери, вытаскивает ключи, открывает кабинет и впускает внутрь учеников.

У входа к Потёмкиной подлетает Злата и хватает её под руку.

— Привет, Ника! Как твои дела? — спрашивает она, вместе перешагивая через порог.

Смутившись от близости одноклассницы, Ника коротко отвечает:

— Хорошо.

Они останавливаются около парты Потёмкиной.

— Вот и хорошо, что хорошо! Надеюсь, к тебе никто не приставал? — Цветаева отпускает её.

— Нет.

К ним подходит Карина. Злата, увидев её, растягивает улыбку и подскакивает, чтобы обнять. Отстранившись, она возмущённо говорит:

— Ты где была? Я тебя десять минут ждала внизу!

Смирнова отмахивается, широко зевает, здоровается с Потёмкиной и плетётся к своей парте.

Цветаева идёт за ней, а Ника неожиданно для себя вспоминает о Весенней.

Раньше Лиза частенько жертвовала своим сном и приходила в школу рано утром, чтобы как можно больше времени проводить вместе с ней. Они гуляли по пустым полутёмным коридорам и представляли себя в роли главных героев во время апокалипсиса.

Это были чудесные времена.

Ника достаёт вещи из портфеля и садится на стул, не переставая думать о Лизе.

С каждой новой мыслью девочка сильнее погружается в пучину боли и стыда. Она знает: самую сильную боль причиняет близкий человек, от которого этого совсем не ждёшь.

И в её случае, таким человеком стала она сама.

Произнесённые в тот день слова всплывают в голове. Они звучат сначала тихо, но уже скоро нарастают в темпе и громкости, как будто кто-то стоит рядом и кричит их прямо на ухо.

— Сафронов!

Крик Юры затмевает голоса. Потёмкина поднимает голову и с удивлением замечает, что Артём сидит рядом с ней. Когда она заходила в кабинет с Цветаевой, его остановил одноклассник, и как долго он сидит рядом, девочка не помнит.

Васнецов стоит в проёме, тяжело дыша, и громко добавляет:

— Я знаю, кто нам поможет. Пошли быстрей!

Сафронов переглядывается с Никой в немом вопросе и встаёт. Пока он идёт, Юра вспоминает.

— Да, кстати, Злат! К тебе Федя, — подмигивает он и исчезает в проёме вместе с новеньким.

Ника оборачивается на задние ряды. Цветаева сидит за партой в немом ужасе и не шевелится, а Карина тормошит её за плечо, как тряпичную куклу.

— Ты чего сидишь? Иди давай!

Злата продолжает смотреть перед собой и не отвечает. Тогда Сминовой приходится встать и поднять её.

Стук в дверь привлекает всеобщее внимание. На пороге стоит парень с густыми бровями, тонкими губами, острыми скулами и светло-каштановой копной волос с завитками на голове.

— Привет, Злата, — уголки его губ растягиваются в скромной улыбке, когда он находит девушку взглядом.

— П-привет, — наконец-то говорит девушка дрожащим голосом.

— Поговорим?

— Да.

Девушка отпихивает от себя Карину, поправляет короткие волосы и уверенно шагает к парню. Они оба выходят в коридор.

Карина скрещивает руки на груди и качает головой, провожая их взглядом.

— Ну, Злата, — говорит она, когда пара уходит из поля зрения. — Какая же она трусиха. Сначала от её разговора про краша уши краснели, а теперь ни единого слова. Видите ли, избегает его.

Ника поднимает на неё удивленный взгляд и спрашивает:

— Избегает?

Она тут же осекается и поджимает губы, ругая себя за любопытство, а Смирнова спокойно отвечает, обернувшись:

— Ага. Злата считает себя толстой из-за широких бёдер, и ей кажется, что такому «красавчику», как Федя, она не пара. Что над ними все будут смеяться, и парень из-за этого её бросит.

Карина фыркает.

— Лично я считаю её похожей на Курияму Мирай из аниме «За гранью». Но она придумала себе, что толстая, вот и не слушает никого. Совсем не понимает, чего себя лишает.

Обречённо вздохнув, девушка уходит к своему месту…

Ника возвращает взгляд к парте и начинает обдумывать слова одноклассницы. Она не может поверить в то, что Злата не считает себя красивой. Ведь у неё прекрасная фигура! И бёдра вовсе не большие. Они как раз такие, какие и должны быть, подчеркивающие плавный переход от талии вниз.

И какая вообще всем должна быть разница до фигуры другого?

Злата приходит спустя пять минут. Выражение её лица отстранённое и задумчивое, будто она витает в своих мыслях и не может в чём-то разобраться. Она проходит к себе, даже не взглянув ни на кого, и не отвечает на вопросы Карины, уткнувшись взглядом в стол.

Ника провожает одноклассницу печальным взглядом, желая, но не зная, как ей помочь.

Артём и Юра возвращаются вместе со звонком, когда весь класс стоит у своих мест и ждёт учителя.

Васнецов что-то говорит Сафронову, тот кивает, и они расходятся к своим партам.

Артём быстро достаёт вещи из рюкзака и ставит его на пол.

Пока нет учителя, Ника тихо спрашивает его:

— Как всё прошло?

Парень кривит губы в улыбке и с задумчивостью отвечает:

— Достаточно хорошо. Думаю, у нас всё получится.

Его хорошее настроение передаётся девочке. Она радуется тому, что есть шанс покончить с издевательствами в школе.

— А что Юра придумал? — интересуется у него.

Артём смотрит на неё, а сам будто мысленно рассуждает, стоит ли ей говорить.

— Знаешь, — говорит он медленно, — я расскажу тебе об этом потом. Пусть это останется секретом. Ты главное не переживай, потому что идея Юры нам очень поможет. Осталось только уладить пару мелочей.

Ника смущается. Она ни о чём не переживает.

Ну, может только чуть-чуть.

А может и не чуть-чуть.

В любом случае, теперь ей точно не страшно. В душе разливается тепло от осознания, что издевательствам скоро наступит конец.

В кабинет входит учитель. Без приветствия он просит всех сесть, даёт задание и снова уходит, сказав, что ему нужно срочно что-то отнести директору.

— А где Кирилл? — вдруг спрашивает Карина, не увидев Чернова.

— Приболел, — отвечает ей Юра, стуча по столу кончиком ручки. — Наелся мороженого на свидании. Теперь горло болит.

Та фыркает.

— На свидании? Он всё ещё торчит на сайтах знакомств и в группе «Признавашки»?

— Сам в шоке. Как в прошлом году засел, так до сих пор ищет себе девушку. Но могу сказать, что тебе не стоит переживать, — он коротко смеётся. — Девушка ему не понравилась. Он специально наелся мороженого, чтобы сбежать и больше с ней не встречаться.

К щекам Карины приливает кровь.

— С чего мне переживать? — говорит она в непонимании.

Юра загадочно улыбается.

— Ты знаешь с чего.

Глава седьмая

Первые уроки пролетают быстро и наступает длинная перемена. Весь класс уходит в столовую, а вещи не собирают, потому что в этом кабинете будет второй урок литературы.

Ника дочитывает стихотворение из учебника и закрывает книгу, устремив взгляд в окно. Там по-прежнему пасмурно, а солнце светит где-то за серым покрывалом облаков.

Как же давно не было солнечных лучей, согревающих всё, чего только коснутся.

Злата и Карина приглашают Потёмкину в столовую, но в итоге уходят только с Юрой. Сафронов так же отказывается. В итоге в кабинете остаются только Ника, Артём и их одноклассник, сидящий за третьей партой у выхода. Парень, видимо, не спавший всю ночь, кладет голову на руки и засыпает: его размеренное сопение заполняет тишину.

Ника, не зная, что делать, включает электронную книгу. Артём в это время надевает один беспроводной наушник и, глядя в телефон, что-то рисует чёрной ручкой на тетрадном листе.

Девочка старается не глазеть на него, но взгляд то и дело соскальзывает в сторону. Когда непонятные линии начинают выводиться в общий рисунок, она больше не отвлекается на книгу, а смотрит только на то, как тонкие пальцы парня прорисовывают каждую деталь: выдержанно и ловко.

Кончик ручки зависает над листком. Ника поднимает взгляд и краснеет. Её поймали на разглядывании.

Пролепетав неразборчивое «прости», она выпрямляется, хватает телефон двумя руками и пытается настроиться на чтение.

Сосед тихо смеётся и говорит:

— Смотри, если хочешь.

Для убедительности он придвигает тетрадь на середину стола.

Ника смотрит в экран с книгой, обдумывает его слова пару секунд и всё-таки убирает телефон на край стола, выключив экран.

Они с Артёмом переглядываются, и парень с тёплой улыбкой протягивает ей наушник.

— Хочешь послушать?

Не смело кивнув, девочка берёт беспроводной наушник и, вставив его в ухо, удивляется, услышав красивую музыку с приятным мужским голосом под бой гитары. Он пробирается прямо под кожу, вызывая стайку мурашек по всему телу.

Ника затихает, и весь мир для неё исчезает. Есть только они с Артёмом в тихом и почти пустом кабинете. Парень рисует, выводя каждый штрих аккуратно, а она внимательно следит за ним и вскоре обнаруживает в рисунке парящего в воздухе феникса с длинными и изящными перьями.

После второго урока литературы наступает нелюбимая для Потёмкиной физкультура.

Пока одноклассники идут в раздевалку, Ника незаметно ускользает в уборную, где запирается в одной из кабинок и переодевается в форму: чёрные штаны с белыми завязками и серый свитшот с маленькой белой птичкой у правого плеча.

Поправив кофту, она выходит из кабинки и затягивает волосы на макушке в хвост, открывая бледную и тонкую шею. Оглядывает себя в зеркало, берёт сумку с вещами и уходит в женскую раздевалку.

В раздевалке почти все успели переодеться. Одна Злата копошится в сумке и ищет свои штаны, а её подруга Карина стоит у вытянутого зеркала и собирает волосы в аккуратный пучок, уже одетая в чёрные легинсы и белую длинную футболку с надписью на груди.

— Где мои штаны?! — возмущается Цветаева и вытряхивает содержимое своего портфеля на пол.

Карина смотрит в зеркало на подругу и смеётся, ничего не говоря.

Ника кладёт портфель у двери и решает выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, а то от резкого запаха дезодоранта в раздевалке начинает кружиться голова.

Обняв себя руками, она идёт в направлении главного входа, куда выбегают дети начальных классов, играя в догонялки. Пройдя мимо мужской раздевалки, её останавливает Артём, позвав по имени.

Ника оборачивается и замечает парня. Одетый в серые штаны и белую футболку, он закрывает за собой дверь и спрашивает:

— Ты на улицу?

— Да.

— Можно с тобой?

Та пожимает плечами.

— Если хочешь.

Прохладный осенний ветерок гонит откуда-то ещё более серые и тяжёлые тучи, чем были раньше. На улице становится зябко. Только дети этого не замечают и продолжают бегать друг за другом, поднимая ногами жёлтую листву.

Артём и Ника останавливаются на крыльце, и новенький спрашивает:

— Ты не любишь физру, да?

— Есть немного, — отвечает она.

— Почему? — он поворачивается к ней.

Девочка кидает на него короткий взгляд и плотнее обвивает руки вокруг себя.

Ей не нравится делиться с кем-то тем, что у неё не получается. Она думает, что над ней будут смеяться или скажут тоже, что всегда твердят родители: «Ты самая никчёмная из всех! Простого дела не можешь сделать! Всё за тебя переделывать надо!».

Пауза затягивается, и Нике приходится признаться:

— Все знают, что команда проиграет, если возьмёт меня, потому что я не умею играть.

Она говорит это почти шёпотом и не смотрит на новенького, приковав взгляд к ненужным жёлтым листьям на земле. Удивительно, почему парень спрашивает об этом, если в прошлые разы, когда ей приходилось играть, у неё не получалось нормально отбить мяч или подать его. Можно было и догадаться.

С неба капают первые капли дождя, и дети с криками взбегают по ступенькам, чтобы спрятаться в школе. Ника отступает назад и пропускает визжащих детей.

— Хочешь, научу тебя играть? — неожиданно предлагает Сафронов, встав к ней очень близко.

Натянув жалкую улыбку, она смотрит на него снизу вверх.

— Не думаю, что у тебя получится.

Артём прищуривает глаза и хитро улыбается, точно как лис. Его намерения пугают девочку.

— Итак! Сегодня пол урока мы будем работать в парах, а остальное время потратим на волейбол. Хватит с вас нормативов!

Зал разрывает счастливое «Ура» десятиклассников. Такое громкое, что физрук кривится и еле удерживается, чтобы не закрыть уши.

— А теперь НАПРА — ВО! Шагом МАРШ!

После недолгого бега все распределяются на пары. Артём подходит к Нике и говорит:

— Идём.

Девочка обречённо выдыхает, поняв, что тот не шутил во время разговора на улице, и следует за ним в конец спортзала. По пути парень берёт волейбольный мяч жёлто-синего цвета, выбрав хороший.

Когда одноклассники подходят и встают на дистанцию друг от друга, Артём даёт Нике знак, кивнув головой, и кидает мяч. Та складывает руки в замок, сосредотачивается, делает шаг вперёд и бьёт по летящему шару. Мяч резко отскакивает и улетает вправо. Виновато пожимая плечами, она смотрит на напарника.

Парень усмехается, качает головой и идёт за мячом почти в середину спортзала. Ему приходится двигаться вдоль стенки, чтобы не словить головой летящие с невероятной скоростью мячи.

Все одноклассники играют на уровне «хорошо» и выше, в отличие от Потёмкиной, которая понятия не имеет, что вообще делать. Это её сильно расстраивает.

Артём возвращается обратно и спрашивает, кинув мяч от груди:

— Неужели игра в парах не научила тебя отбивать? Ты как будто в первый раз играешь.

Ника замахивается снизу, но по мячу не попадает, и тот пролетает мимо неё.

— Я редко играла в парах. В основном только одна, — отвечает она, поднимая мячик и возвращаясь обратно.

Увидев вопросительный взгляд в зелёных глазах новенького, ей приходится объяснить причину своих одиноких игр.

— В классе всегда было нечётное количество учеников. Чаще всего я играла со стенкой, — говорит громко, чтобы заглушить глухие удары и хохот одноклассников.

Она кидает парню мяч, и тот ловко отбивает его, направляя точно ей в руки. Идеально, чтобы отбить, но у неё не получается быстро сцепить ладони в замок, и мячик пролетает мимо.

Глядя на прыгающий жёлтый шарик, девочка чувствует, как её тело постепенно наливается металлом. Она оборачивается на полоборота и жалобно просит напарника:

— Давай я просто буду кидать тебе мяч и всё?

Тот негромко смеётся, идёт к ней и встаёт слева.

— Слушай внимательно и повторяй, — говорит он, — во-первых, ты должна правильно стоять наготове, чтобы отбить мяч. Ставь ноги на ширине плеч и чуть согни их.

Ника кладёт мячик на пол и повторяет за ним, стараясь делать это максимально схоже.

— Корпус тела наклони немного вперёд. Старайся чувствовать своё тело. Оно само подскажет тебе, как ему будет проще. Так. А теперь руки. Я заметил, что ты всё время держишь их в замке. Это неудобно и в некотором роде неправильно. Будет проще, если ты сделаешь так…

Артём вытягивает руки вперёд, поворачивает ладони вверх и кладёт одну кисть поверх другой, после чего соединяет большие пальцы.

— Сделай так несколько раз, чтобы запомнить и в дальнейшем быстро их соединять.

Напарница смотрит на его руки, хлопает ресницами и складывает руки вновь и вновь. Когда у неё получается сделать это быстро, она радуется и поднимает голову, но смущается, когда замечает любопытные взгляды одноклассников. Те играют между собой и периодически поглядывают на них. В том числе и учитель. Только последний наблюдает за Артёмом, что-то выстраивая в своей голове. Возможно, очередную попытку уговорить парня вступить в команду, чтобы ездить на соревнования.

Чтобы не разволноваться, Ника переводит внимание на Артёма. Тот показывает на свои руки, стуча ладонями по внутренней стороне между запястьями и локтями, и объясняет:

— Этим местом ты должна отбивать. Не ладонями, не локтями, а именно здесь. Давай покажу.

Он тянет свои руки к её и останавливает в нескольких сантиметрах. Сначала девочка не понимает почему, но уже скоро вспоминает свои слова в первый раз, когда новенький спас её от Королёвой. Она запретила ему трогать её. И всё это время между ними сохранялась дистанция, которую он ещё не нарушал.

Будто ничего и не было, Ника аккуратно спрашивает:

— Какое место? — и приподнимает руки, чтобы тот показал.

Новенький немного медлит, будто взвешивает все за и против, и всё-таки прикасается к её предплечью.

На короткое мгновение девочка перестаёт дышать. Людей, которые трогали её, можно было посчитать на пальцах, а тот, кто делает это по разрешению, никогда не было.

Одну руку Артём заводит снизу, а другой легонько ударяет ладонью по предплечью.

— Вот оно, — говорит он, глядя в голубые глаза. — Этим местом нужно отбивать.

Для большей наглядности он поднимает мячик и показывает ещё раз, чтобы напарница запомнила.

— Твои руки должны быть напряжены, когда отбиваешь мяч, но не держи их сцепленными постоянно. Ты должна играть, а не быть в заточении. Давай попробуем ещё раз отбить мяч.

Ника сглатывает, боясь сделать что-то неправильно, но кивает, готовая попробовать. Руки она сцепляет сразу, думая, что не сможет соединить их быстро.

Артём отходит с волейбольным мячом немного назад и кидает его Нике. Девочка подгадывает момент и ударяет по мячу, но тот отлетает слишком далеко и ударяется о стену.

Артём смотрит назад, затем на напарницу и смеётся.

— Молодец. Уже хорошо. Только в следующий раз ударь послабее.

Пока он идёт за мячом, девочка онемев смотрит ему в спину. Её редко хвалили, а ещё реже мягко говорили «молодец». И тело непроизвольно откликается на это слово, разливая приятное тепло в районе груди. Ей хочется улыбаться, прыгать от счастья и продолжать играть в мяч, чтобы оправдать похвалу.

Так она и делает. Отбивает, пока ещё есть время.

Сначала мяч летает то в стороны, то далеко вперёд, но когда Ника начинает чувствовать игру, всё обретает новый поворот: к ней подключается Артём, не просто кидая, а отбивая мяч. У них получается удерживать жёлтый шарик в воздухе, не позволяя ему упасть на пол, долгое время.

Через некоторое время учитель свистит.

— Заканчиваем!

Потёмкина переглядывается с Сафроновым, который ловит мяч. Она растягивает губы в улыбке.

У неё получилось!

Сердце в груди так трепещет, что вот-вот взорвётся в фейерверке.

Артём отвечает на её улыбку теплотой.

После непродолжительной разминки с мячами десятиклассники разбиваются на две команды. Капитан одной из них — Артём.

Парень правильно угадывает, в какой руке у физрука свисток за спиной, и получает право выбирать первым игроков. Осматривая всех, он говорит:

— Потёмкина.

Ника отрывает ноги от своего места и обречённо идёт к нему, а капитан противоположной команды забирает Юру, который недовольно стонет.

Когда все ученики распределяются, учитель отпускает их на свои поля и даёт указание: выбрать тех, кто сядет на замене.

Ника подбегает к Артёму и просит:

— Посади меня на замену.

Парень останавливается и спокойно говорит:

— Ника, доверься мне. У тебя всё получится, — сказав это, он уходит к однокласснику и что-то ему говорит.

Девочка прирастает к полу спортзала и опускает плечи. К ней тут же подходят Карина и Злата и подхватывают за обе руки.

— Не бойся, мы тебя прикроем! — они широко улыбаются и подталкивают ватное тело тихони вперёд.

Все расходятся по местам и замирают, готовые к игре.

Воздух заряжается искрящим напряжением.

Физрук подносит свисток к губам… и громко свистит!

Игра начинается.

Первым подаёт противник. Он громко выдыхает, подкидывает мяч и бьёт по нему со всей силы. Мячик, на скорости и крутясь вокруг своей оси, летит через всё поле к команде Сафронова. Парень, стоя в середине, подпрыгивает и бьёт по нему ладонью, возвращая обратно.

Игра идёт размеренно. Хоть в воздухе ощущается напряжение, как перед грозой, обе команды играют сосредоточенно и в меру своих сил и возможностей. Одна Ника дрожит, держа сцепленными вспотевшие ладони, и с паникой следит за мячом, не смотря на то, что Злата и Карина прикрывают её всё это время. Они, как и обещали, кружат вокруг и не позволяют мячу приблизиться к однокласснице. А во время подачи с Потёмкиной меняется игрок, стоящий под сеткой, освобождая её от этой обязанности. Подав, они, конечно же, возвращаются обратно.

До конца урока остаются считанные минуты. Мяч уходит к противникам. Юра встаёт на подаче, готовится и ждёт свистка.

Ника стоит на четвёртом месте, смотрит на него и сглатывает, предчувствуя что-то нехорошее. Её ожидания оправдываются сразу же, потому что Артём, стоящий рядом на позиции шесть, привлекает её внимание и говорит:

— Готовься.

Девочку окатывает волна жара. Она в панике машет головой.

— Не переживай, — поддерживает её парень тёплым взглядом, — мы с тобой уже играли. Тебе нужно будет всего лишь отбить мне мяч обратно, когда я направлю его к тебе. Мы справимся. Верь мне.

С его последними словами звучит свист. Юра подкидывает мяч и с громким шлепком бьёт по нему.

Мячик летит через всё поле.

Артём кричит:

— Я! Ника, готовься!

Он отбегает в сторону, куда летит мяч, и отбивает его двумя руками, направляя точно к Потёмкиной.

Откинув весь страх в судорожном выдохе, девочка сжимает ладони, как учил новенький, слегка приседает и отбивает мяч. Жёлтый шарик летит прямиком к новенькому, но оказывается слишком высоко.

«Пожалуйста!» — думает Ника, перестав дышать.

Она не слышит ничего, кроме собственного сердца, стук которого эхом разносится в голове.

Парень приседает, отпрыгивает, замахивается рукой и в воздухе бьёт по мячу со всей силы.

Маленькое жёлтое солнце летит обратно к противникам, и те роняют его, растерявшись от произошедшего.

Спортзал разрывает женский визг, из-за которого почти не слышно звонка.

Ника не успевает сообразить, что произошло, когда Злата кидается к ней с объятиями.

— Мы это сделали! — кричит она, прыгая.

Всё, что может чувствовать сейчас Ника, это громкий стук сердца в груди. Всё, что видит: тяжело дышащего Артёма. Его волосы прилипли ко лбу, а на лице сияет счастливая улыбка, затрагивающая сверкающие зелёные глаза.

Он смотрит на неё в ответ и кивает, как бы говоря: у нас получилось.

***

— Почему ты не хочешь ходить на тренировки? Ты же хорошо играешь.

Ника задаёт этот вопрос после уроков, когда Артём провожает её к дороге.

— Не хочу, потому что интересуюсь другим.

Они переглядываются. Парень криво улыбается, а девочка приоткрывает рот, чтобы спросить, о чём он говорит, но к ним подходят Васнецов, Смирнова и Цветаева. Разговор приходится отложить.

— Здорово мы сегодня поиграли! — говорит Злата с довольной улыбкой. — Почаще бы так! Выигрывать я люблю!

— Кто ж не любит? — усмехается Юра и следом вздыхает. — Если бы я ещё был в вашей команде. В следующий раз берите меня первым!

Девушки смеются, а в это время чуть поодаль от компании останавливается синий автомобиль.

— Это за мной! — говорит Злата на радостях и отпускает Карину.

Юра быстро спрашивает:

— Меня подвезёте?

Цветаева кивает и спрашивает у Ники:

— Тебя подвезти? Мы по пути.

Девочка зачем-то бросает взгляд на Сафронова и в ответ машет головой.

— Нет, спасибо. Я дойду.

Пожав плечами, ребята машут одноклассникам на прощание и садятся в машину. Автомобиль плавно выруливает и уезжает. Карина не заставляет себя долго ждать и, попрощавшись с одноклассниками, идёт в противоположную сторону.

На телефон Потёмкиной приходит смс. Девочка открывает его в страхе, думая, что родители опять её ругают за что-то или угрожают наказанием. К счастью, это обычный список продуктов, которые нужно взять по пути в магазине.

Выключив телефон, она убирает его в карман и поднимает взгляд на новенького.

— Мне пора домой, — говорит с грустью. — Спасибо за сегодня. Не думала, что у меня может что-то получиться.

Артём натягивает уголки губ в лёгкой улыбке и непрерывно смотрит ей в глаза.

— Не за что. Надеюсь, теперь физкультура не будет тебя так сильно пугать?

— Ещё не знаю.

Девочка смущается и пожимает плечами, а парень коротко смеётся. Его смех настолько заразителен, что она не может сдержаться и коротко его поддерживает.

— Ладно, — говорит сразу, — пора идти. До завтра?

— До завтра.

Сафронов продолжает стоять на месте, а Потёмкина кивает, разворачивается и направляется в сторону дома. Приятное чувство от сегодняшней игры разливается по её телу согревающим теплом и немного затмевает печаль от того, что школьный день закончился.

— Ника? — неожиданно зовёт её Артём.

Она тут же оборачивается.

— Да?

— Тебе идёт хвостик, — сверкает он улыбкой.

На бледных щеках проступает румянец от резко нахлынувшей крови.

Глава восьмая

Потёмкина не успевает войти в дом, как её зовёт мама.

— Ника, быстро иди сюда!

Она быстро разувается и идёт к матери. К счастью для неё, Тирана нет дома. Это один из редких случаев, когда у него загруженность на работе или ему захотелось подкрепиться в кафешке на въезде в деревню. В любом случае, без его присутствия дома намного спокойнее.

Девочка находит маму у раковины. Та ополаскивает кружку и, увидев дочку, говорит:

— Сходи в теплицу, перебери овощи и набери мне пакет хорошего лука, моркови и свеклы. Я схожу сегодня на базар и попробую продать их. Как всё сделаешь, приготовь что-нибудь.

Ника чуть склоняет голову и осторожно спрашивает:

— Есть варианты, что приготовить?

Она задаёт вопрос не ради интереса, а потому что помнит прошлый раз, когда решила приготовить что-то по своему желанию. Тирану не понравился её выбор, и он вылил всю кастрюлю ей на голову…

Женщина вытирает руки о полотенце и зачем-то смотрит на потолок, размышляя. Спустя секунд пятнадцать она вешает полотенце на ручку дверцы шкафа и отвечает:

— Давно не было картофельного пюре. А из мяса в морозилке приготовь котлеты.

— Хорошо.

Не упуская драгоценное время, Ника переодевается в домашние серые штаны, полосатую водолазку тёмных тонов и уходит на улицу.

Погода до сих пор оставляет желать лучшего. Она как будто обиделась на что-то и по этой причине притягивает чёрные тучи, чтобы испортить жителям очередной день проливным дождём.

Картина за домом не радует глаз. Кругом чёрная земля: грядки давно выкопаны, а овощи гурьбой лежат в застекленной теплице, где ещё растут кусты помидоров и болгарского перца.

Нике никогда не нравился огород матери: из года в год он выглядит одинаково уныло. Здесь никогда не росли цветы или декоративные растения, только овощи. Мать как-то пыталась выращивать клубнику, но она не прижилась: все сорта засохли.

Надев перчатки и засучив рукава, Ника приступает к обязанностям, и через полчаса гнилое отправляется в ведро, а небольшой пакет набивается отменными овощами без единого изъяна. Сделав всё, она несёт пакет к входу и оставляет его там.

С неба падают первые капли дождя. Девочка поднимает голову, ощутив их на себе, и с досадой смотрит на надвигающийся ливень. Ничего не остаётся, как войти в дом.

Ника говорит матери о выполненном задании и идёт в ванную комнату, чтобы отмыть грязь с рук. Желудок в это время неприятно скручивается от голода и издаёт жалобный звук, напоминая о голоде. Только девочке некогда есть. Сначала ей нужно выполнить задание родителей, а уже потом думать о себе.

Ника хорошо вымывает руки и возвращается на кухню. Вытаскивает из кухонной тумбы картошку в ведре и начинает её чистить, пока мама ходит из комнаты в комнату и собирается. Женщина переодевается из домашнего халата в джинсы и тёмно-зелёную кофту, накидывает на себя синий плащ, надевает резиновые сапоги и берёт с вешалки зонт. Дождь к тому моменту превращается в противную изморось.

— Ника! Принеси мой телефон! Он на столе!

Быстро ополоснув руки и вытерев их, Ника хватает телефон матери и отдаёт его ей в коридоре. Женщина прячет смартфон в карман плаща.

— Всё, я пошла. Приду через пару часов, — говорит она и неожиданно замолкает, остановив взгляд на дочери. Страх мелькает в её глазах и тут же сменяется обычной суровостью.

Женщина холодно сообщает:

— Чтобы выполнила все задания, а потом села за уроки. Приду — проверю. Поняла?

Девочка послушно кивает.

— Да.

Хозяйка дома ещё немного топчется на месте, проверяя, всё ли взяла, и только после этого выходит на улицу, выставив зонт вперёд. Дверь за ней защёлкивается. Ника осторожно выглядывает в окно и следит за матерью, ожидая, что та может вернуться. Но женщина даже не поворачивается и вскоре исчезает за ширмой дождя.

«Как же приятно быть дома и ничего не бояться».

Девочка прислоняется спиной к стене, задирает подбородок к потолку и прикрывает глаза. Ей хочется упасть от внезапно накатившей спокойности. Лечь на пол и просто отдохнуть. Но, к сожалению, нужно идти, потому что картошка ждёт. Ещё и мясо размораживать долго.

Ника отлипает от стены и идёт доделывать дело до конца. Чтобы мясо быстрее разморозилось, она достаёт его из холодильника и убирает в микроволновую печь, а картофель моет, разрезает пополам и ставит вариться на плиту.

Пока мясо медленно крутится в микроволновке и постепенно оттаивает, девочка стоит рядом и задумчиво на него смотрит. Мысли в её голове сменяются, как кадры в киноленте. Все они связаны с уроком физкультуры. В особенности момент победы. И он произошёл только благодаря Артёму.

Кадры сменяются на начало урока, как новенький объяснял правильное отбивание мяча.

Тело переполняет радость. На лице растягивается улыбка. А предплечья покалывают от воспоминания прикосновений новенького.

Ника решает проверить себя. Она прикрывает глаза, вытягивает руки и складывает их вместе. Когда открывает веки, с радостью замечает, что сделала всё правильно.

И тут взгляд поднимается чуть выше от ладоней, на голый участок, выглядывающий из-под рукава. Её лицо мгновенно мрачнеет, а руки безжизненно опадают. Тишина в доме, не смотря на бурление картошки и звук микроволновой печи, становится невыносимо тяжёлой.

Глаза Ники сами собой находят нож, лежащий рядом на столе. В его остро заточенном лезвии блестит свет от лампы. Девочка прекрасно знает, что Тиран затачивает лезвия хорошо. По этой причине она часто резалась, пока была маленькой и только училась готовить. И порой рана не давала о себе знать, пока не выступала кровь.

Сейчас она одна. Как и хотела уже давно. Возможно, это единственный шанс вытащить туз из рукава. Шанс прекратить всё, что творится в её жизни уже много лет.

Сердце ускоряет ритм. Колотится так сильно, будто скоро не выдержит и лопнет. Нож, на который она продолжает смотреть, завлекает её, увеличивается в размере, блестит всё ярче…

И вдруг девочка вздрагивает от неожиданного и громкого писка микроволновки. Время вышло.

Выдохнув, Ника открывает дверцу и убавляет огонь под кастрюлей. Взгляд снова обращается к ножу.

«Как поступить?»

Немного подумав, она сглатывает и осторожно тянет к нему руку. Как только пальцы касаются холодной стали, перед глазами вспыхивает образ Артёма: его светлая улыбка и гордость в глазах, когда они выиграли.

Мама возвращается домой через два часа. В доме её ждёт полная тишина. Снимая плащ, она проходит по коридору и заглядывает в кухню. На столе стоят горячие котлеты, а на плите стынет пюре. Женщина проходит дальше и находит дочь за уроками в комнате.

— Что решаешь? — спрашивает мать, не решаясь зайти внутрь.

Ника поднимает голову и спокойно отвечает:

— Пробники.

Оглядев комнату беглым взглядом, мама уходит на кухню, а девочка опускает взгляд и приподнимает страницу тетради, на которой пишет. Под ней прячется листочек с рисунком чёрного котёнка и корявыми посланиями. Особое внимание привлекает фраза, написанная Артёмом: «Доверься мне».

***

— Блин! Как же болит живот! Почему ни у кого нет обезболивающего?!

Карина стонет на задней парте и обнимает себя за живот. Злата, сидя рядом, гладит её по спине и утешает, но подругу это только злит.

С того дня, как Ника научилась отбивать мяч, прошло несколько дней. За это время ничего особенного не произошло, кроме того, что Сафронов подарил ей новый рисунок: котёнок, играющий с маленькой бабочкой.

На него девочка смотрит сейчас украдкой, спрятав между страницами дневника, и одновременно переписывает формулы по физике. К счастью, Артём не видит этого, потому что сидит с Юрой на задней парте. Они, глядя в телефон Васнецова, что-то тихо обсуждают.

Ника затягивает хвостик на макушке, когда в класс вбегает Чернов с радостным:

— Нашёл!

Он только что бегал по учителям и спрашивал, есть ли у кого обезболивающие таблетки.

Кирилл подлетает к Карине и ставит на стол бутылку воды, купленную в столовой, и упаковку с четырьмя таблетками.

— Наша бывшая классуха поделилась. Выпей, — говорит он, прерывисто дыша.

Смирнова с трудом поднимает голову и страдальчески закрывает глаза, увидев одноклассника.

— Спасибо, — застонала она, — но уйди, пожалуйста.

На растерянный взгляд парня, Злата поясняет, пока гладит подругу по голове:

— Иногда в девушку может вселиться что-то очень не хорошее. Для своей безопасности дай ей время прийти в себя.

Подняв руки, парень отступает назад и кивает.

— Понял!

Когда Ника дописывает последнюю формулу по физике, у неё неожиданно начинает течь ручка, которая оставляет на листе вместо точки некрасивую синюю кляксу. Чтобы не испачкаться, она прячет ручку в тетрадный лист и собирается его выбросить, но звенит звонок, и приходится повременить с этим делом.

Девочка встаёт из-за стола и видит Артёма, идущего к парте. Она настораживается, стоит ей заметить его лицо: губы поджаты, а радужка непривычно тёмная. Он как будто на что-то или на кого-то злится.

Спросить о том, что с ним, у Ники не получается, потому что приходит учитель. Ей остаётся только украдкой смотреть на соседа и блуждать в догадках. И если бы он только поднял голову, может, тогда бы она что-нибудь поняла, но зелёный взгляд прикован к полу и не поднимается.

«Что произошло?»

— Садимся и достаём двойные листочки! — говорит учитель, широко шагая к своему столу.

— Да, блин! — возмущается Карина на весь кабинет.

— Что, простите? — мужчина останавливается на полушаге и бросает строгий взгляд на ученицу. Та тут же бормочет слова извинения и тыкает в бок Злату, прося листок.

Спустя время физик выводит через проектор задания на доску для самостоятельной и принимается за проверку тетрадей. А класс, того не желая, приступает к работе.

Ника берёт из портфеля новую ручку взамен потёкшей и пишет свою фамилию на двойном листе, но чернила странным образом не отпечатываются. Тогда она пробует расписать её на черновике, и всё равно ничего не выходит — остаётся только продавленный след.

Девочке становится до жути неприятно. Она из тех, кто купит кучу ручек, чем попросит её у кого-то другого. Ведь для этого нужно отвлекать одноклассника или учителя, а возможно, у них не будет запаса, либо они будут злиться и говорить, что нужно было заранее об этом думать и брать с собой чуть больше ручек. Это ещё одна возможность привлечь ненужное внимание и накликать беду.

Не желая сдаваться, Ника сжимает ручку сильнее и чиркает ей в черновике, надеясь, что та запишет. Дело доходит до того, что образуются вытянутые дырки, но без грамма чернил.

И когда она уже хочет сдаться, перед ней появляется новая ручка, которую протягивает Артём.

— Держи, — говорит он с кривой улыбкой.

Ника краснеет, но не отказывается и принимает помощь.

— Спасибо, — тихо говорит ему.

Парень пожимает плечами и достаёт вторую ручку из рюкзака на полу.

Выводя свою фамилию, Ника думает о том, как отблагодарить соседа за помощь. Если бы не он, ей бы пришлось писать всю самостоятельную работу простым карандашом, чего учитель не сильно любит, хоть и принимает. Думать долго не приходится. Взгляд падает на тетрадь, в которую девочка всю перемену переписывала нужные формулы для самостоятельной. Не считая контрольных и итоговых работ, физик разрешает заглядывать в тетрадь, чтобы найти что-то полезное в записях. Именно поэтому она придвигает тетрадку на середину стола.

Артём поднимает голову и оглядывает все записи. За одно мгновение на его лице расплывается благодарная улыбка. От неё сердце девочки будто получает заряд тока и ускоряется в ритме. Ника опускает голову и с трудом сдерживает улыбку, готовую растянуться по лицу.

После урока все сдают тетради учителю.

Ника отдаёт ручку Артёму, но парень останавливает её:

— Оставь, а то тебе нечем будет писать на других уроках.

Кротко улыбнувшись, девочка кивает. Она собирает вещи, накидывает на плечи рюкзак, берёт свёрнутую в бумажку потёкшую ручку и выкидывает её в мусорку по пути из кабинета. К сожалению, чернила просочились сквозь лист и испачкали ей кончики пальцев.

Понимая, что можно испортить вещи такими руками, Ника вздыхает и направляется в сторону уборной, чтобы вымыть руки.

Позади звучат обрывки фраз удивлённой Златы:

— Прикинь! В школьной группе пишут, что…

Стоя в уборной, Ника тщательно вымывает чернила с пальцев, что даётся с трудом. В борьбе с ними хорошо помогает одеколон, но тут есть только мыло с запахом мяты.

Из кабинки выходит девятиклассница. Она моет руки, трясёт ими, чтобы убрать лишнюю влагу, и выходит из уборной. Ника не обращает на неё внимания и продолжает оттирать чернила с подушечек пальцев.

— Ура! — радуется девочка, когда у неё получается почти полностью отмыть руки.

Неожиданно дверь в туалет распахивается и ударяется о стену. Ника вздрагивает и поворачивает голову в сторону выхода. Холод пробегает по спине.

В проёме стоит Королёва.

Девушка тяжело дышит, так что вздымается грудь, и произносит сквозь плотно стиснутые зубы:

— Вот ты где!

Ника не успевает сделать шаг назад, как стерва подлетает к ней и хватает за ворот кофты двумя руками.

— Какая же ты гадина! — срываются едкие слова с её языка. — Утопить тебя мало!

Утопить тебя… Утопить…

Девочка на мгновение уносится во времена, когда ей было пять лет. Тогда Тиран тряс её, как куколку, и кричал: «Надо было утопить тебя, как котёнка!» А всё из-за того, что дочка случайно разлила его кофе на стол.

Временное помутнение рассеивается, когда ледяная вода начинает течь по волосам. Королёва тычет её голову под кран и резко отпихивает назад. Ника падает и ударяется затылком о пол. Перед глазами вспыхивают звёздочки.

— Из-за тебя! — грудь стервы тяжело вздымается, пока она прожигает Потёмкину взглядом. — Из-за тебя меня все считают слабачкой! Думают, что я оставила тебя в покое, потому что боюсь! Они ничего не понимают! Я ждала подходящего шанса, чтобы отомстить тебе! И тупому Артёму! Но теперь мне плевать. Ты получишь то, что должна, прямо сейчас. И все узнают, какого это — смеяться надо мной!

Договорив, девушка набрасывается на Потёмкину и начинает махать кулаками. Ника еле успевает спрятать лицо руками. Ей хочется вырваться и сбежать, но не получается, потому что Королёва сильнее её. От собственной слабости и страха глаза девочки жжёт. К ним подкатывают слёзы.

«Какая я жалкая», — думает она про себя.

В туалет кто-то входит, и в следующее мгновение Королёва отлетает назад.

— Ты совсем уже страх потеряла? — раздражённый голос принадлежит Смирновой. — Хотя нет. Ты ОХРЕНЕЛА!

Ника открывает глаза и видит рядом стоящую Карину. На лице девушки смесь раздражения и гнева. Она смотрит на блондинку, сжав кулаки, так будто сейчас сама кинется с ней в драку.

В проёме показываются две головы учениц из младших классов. Они охают, увидев стерву, и тут же исчезают, позабыв, зачем сюда шли.

Встав на ноги, Королёва, как обезумевшая, пробует во второй раз кинуться на Нику. К счастью, её останавливает Карина резким ударом кулака по лицу. Блондинка пошатывается, хватается за скулу и широко распахнутыми от удивления глазами смотрит на девушку. Всего секунда, и она вылетает из туалета, громко хлопнув дверью.

Смирнова сразу же подлетает к Нике и помогает ей встать, аккуратно подхватив за руку.

— Тебе срочно нужно рассказать обо всём директору. Идём скорее, я тебя провожу, — говорит девушка слегка дрожащим голосом.

Ника машет головой в стороны, и резкий удар изнутри бьёт ей в голову. Затылок начинает пульсировать. Зажмурившись и сглотнув, она бормочет:

— Нет, вс… всё в порядке. Не надо к директору.

Тело бьёт мелкой дрожью. Девочка освобождается от рук одноклассницы, подходит на ватных ногах к раковине и упирается о неё руками, опустив голову. Она тяжело дышит и пытается привести себя в чувства.

— Но ты же… — Карина подходит к ней, — еле на ногах стоишь! Если не можешь идти, я позову его. Хорошо?

— Пожалуйста, — проговаривает та на выдохе, — не надо. Лучше я пойду в класс.

«Если бы Артём был здесь, он бы понял», — просится мысль, — «Артём…»

Одноклассница шумно выдыхает, опускает плечи и говорит, сдавшись:

— Хорошо. Но тебе стоит привести себя в порядок. Есть запасная кофта?

Ника осторожно машет головой и наконец-то смотрит на своё отражение в зеркале. Вид не самый лучший, но и не худший. Из губы течёт алая кровь, волосы потрепаны, кофта мокрая, а портфель, слетев с плеч, висит на локтях. Определённо, в таком виде не стоит никуда идти.

— Блин, и у меня нет, — говорит Карина. — Ладно. Дойдём до кабинета, а там у Златы возьмём.

— Хорошо.

Ника открывает кран на холодную, подставляет под струю бумажное полотенце, выжимает и прикладывает к ране. Та немного пощипывает, но от холода становится чуть легче, и кровь быстрее останавливается.

Стоит Нике оказаться в проёме, а Артёму увидеть её, как он тут же срывается к ней с места и буквально перепрыгивает через стол второго ряда, преграждающий ему путь. С парт поднимаются и одноклассники. Вперёд них подлетает Цветаева. К большому счастью Ники в кабинете нет учителя, иначе было бы не очень хорошо для неё.

— Что случилось? — голос Артёма переходит в тихое рычание, когда он оказывается рядом.

— Королёва, — коротко отвечает Карина.

— Вот стерва! — не сдерживается Злата.

Ника поднимает взгляд на новенького. Удивительно, но с его присутствием ей становится намного легче: любая боль в теле притупляется. Она будто уходит от реальности, растворяясь в зелени его глаз.

Сафронов хмурит брови, осторожно касается её подбородка и проводит большим пальцем под нижней губой. Каждое его прикосновение пробуждает стайку мурашек.

Рассмотрев рану, парень поднимает взгляд, полный сожаления, к голубым глазам.

— Юр, — говорит парень, — отправляй всё, что есть. Не будем больше ждать.

— Понял, — кивает Васнецов и выходит в коридор, по пути доставая телефон. В след за ним идёт Чернов.

Артём опускает руку и приобнимает Нику за плечи, подталкивая к их парте. Его руки так напряжены, что кажутся каменными.

Когда они подходят к своему месту, парень помогает девочке сесть и достаёт из рюкзака серую толстовку.

— Одень, пожалуйста. Мы все выйдем, — говорит он, протянув толстовку.

Девочка, находясь в пространстве, кивает и принимает свёрток из его рук. После этого её оставляют одну в кабинете.

По коже бегают неприятные мурашки, а руки дрожат, пока Ника стягивает с себя мокрую худи и надевает толстовку новенького, которая оказывается на пару размеров больше. Девочка поджимает ворот и вдыхает аромат свежевыстиранного белья с тонкими нотами сладких конфет. Ей сразу становится теплее.

Урок математики.

Кирилл стоит у доски и пишет под диктовку всё, что говорит ему учитель, а одноклассники дублируют это в тетрадях.

Ника на автомате записывает какие-то формулы и совсем не следит за уроком, всё ещё считая встречу с Королёвой страшным сном.

— Кирилл, слушай меня внимательно и не отвлекайся! — учитель сердито хмурится, увидев, что Чернов переглядывается с Юрой и отчего-то хихикает.

Кончик синей ручки пишет цифры одну за другой и неожиданно увиливает в сторону. Ника смотрит на свою руку и видит, как она дрожит. Дрожь по цепной реакции переходит к плечу и быстро распространяется по всему телу. Звуки в классе начинают притупляться, звуча теперь как из-под воды.

— Кирилл, — математик вздыхает и поднимается со стула, — ты как степень пишешь? Нужно маленькой цифрой. Смотри…

Девочке становится душно, как будто температура в кабинете резко подскочила до сорока градусов. Дыхание становится прерывистым, а на ладонях выступает холодный пот.

Как в перемотке, она возвращается в уборную. Моет руки с мылом, пытаясь оттереть кляксы на подушечках пальцев, и пугается, когда появляется стерва. Девушка что-то говорит, тяжело дышит и неожиданно накидывается на неё. Сердце ускоряется в бешеном темпе. Воздуха уже не хватает.

— Вот так, — продолжает между тем математик, — пиши с этих пор так…

Ещё один удар, ещё один крик, и вдруг… Ника резко вдыхает и начинает приходить в себя. До неё доходят звуки: кто-то шаркает ногами под партой, кто-то хихикает, кто-то вздыхает, а учитель громко ругает Кирилла.

Ника полностью возвращается в реальность и видит поверх своей руки широкую ладонь Артёма. Она поднимает голову и смотрит на парня. В его глазах читаются вина и беспокойство.

— Тебе плохо? Хочешь выйти? — шепчет он, придвинувшись ближе.

— Нет, — тихо отвечает она и продолжает на него смотреть.

Удивительное спокойствие ложится на неё, как лёгкое покрывало. Дрожь исчезает, а в след за ней уходит страх.

— Всё, Чернов! Иди уже на место. Три заработал, — учитель тяжко выдыхает и идёт к своему столу.

Несомненно, ей стоит выдернуть руку из-под тёплой ладони новенького, но…

— А что, не четыре? — возмущается Кирилл. — Я же правильно всё решил!

— Ты правильно записал, — поясняет математик, — а решил всё я. Так что иди на место и не приставай ко мне!

…Нике…

— Ладно!

С недовольным лицом Чернов идёт к своему месту.

…этого так не хочется.

Глава девятая

— Ого!

Восклицание паренька из седьмого класса привлекает внимание всех, кто стоит около расписания. Они оборачиваются и удивляются, увидев компанию из пяти пар взрослых, поднимающихся по лестнице. Это — родители некоторых учеников.

К ним навстречу выходит директор.

— Проходите, пожалуйста, — говорит Владислав Давыдович, показывая в сторону своего кабинета.

Кто-то из взрослых спрашивает:

— Наши дети будут участвовать в разговоре?

— Да, конечно. Сейчас я их всех позову.

Директор обводит толпу внимательным взглядом.

Ника инстинктивно прячется за Артёма, испугавшись, что ей придётся идти с ними. К счастью, мужчина подзывает двух школьниц из девятого класса, стоящих в толпе. Потёмкина узнаёт их: это те самые «близняшки», которые были с Королёвой при первой встрече.

Черноволосые ученицы вздрагивают, увидев его, и переглядываются друг с другом. Им ничего не остаётся, как вздохнуть, опустить головы и пойти к своим родителям.

Среди всех взрослых выделяется пара, будто сошедшая с обложки журнала. Высокий, широкоплечий мужчина в светло-коричневом костюме с редкой сединой в стильной причёске и миниатюрная женщина с золотистыми волосами в строгом синем платье на красных каблуках. Их красивые лица искажает злоба, а взгляд обоих направлен в сторону, откуда выходят дети. В этот момент там появляется Королёва.

Всеобщее внимание привлекает её лицо: на левой скуле сияет здоровенный синяк с припухлостью.

Девушка бросает короткий взгляд на своих родителей и подходит к ним. Отец хватает её за подбородок и поворачивает левой щекой к себе. Он внимательно осматривает синяк и затем поднимает стальные глаза на толпу ребят.

Ника во второй раз прячется за спиной Сафронова, боясь, что из-за ссадины на губе её могут принять за ту, кто ударил Королёву.

Видимо, ничего не найдя, родители вместе с девушкой идут к кабинету директора с остальными, пришедшими по вине своих чад.

Пока Потёмкина задаётся вопросом, как они все там поместятся, Юрка замечает:

— Быстро директор, однако. Я скинул ему на почту письмо с доками пару уроков назад, а он уже всех родителей вызвал.

Злата фыркает, скрещивает руки на груди и смотрит на паренька, как на глупого.

— Это потому что директор — Владислав Давыдович! Он ещё три года назад показал, что с ним шутки плохи. Естественно, он проверяет школьную почту! Что ты удивляешься?

— Ой, знаешь что? — Васнецов возмущается из-за её заявления.

Пока они перепираются, Кирилл спрашивает у Карины:

— Как ты? Живот болит?

Девушка недолго прислушивается к своему телу и расплывается в удивлённой улыбке.

— Нет! — говорит ему радостно. — Ничего не болит! Только рука немного. Наверное, помогла таблетка.

— Или удар! — Злата отвлекается от перепалки с Юркой и усмехается. — Видела синяк у стервы на лице. Так ей и надо было! Но не ты же всегда говорила: «Нужно решать всё мирным путём!». А тут ударила, ещё и по лицу!

— Ой, Злат. Не раздражай! — Смирнова закатывает глаза и идёт к лестнице.

— Тебе хотя бы понравилось?! — Цветаева бежит за ней.

Кирилл и Юра, переглянувшись, прыскают от смеха и идут следом.

Ника весело наблюдает за ними, пока Артём не привлекает её внимание, спросив:

— Идём?

— Да. Идём.

Пока они спускаются по лестнице вниз, она осторожно спрашивает, так чтобы никто не слышал.

— Что Юра отправил директору?

— Не здесь, — отвечает он.

Спустившись вниз, парень и девочка заворачивают в короткий коридор с тремя кабинетами. В одном из них проходят уроки биологии, в другом — обществознание, а третий служит медицинским кабинетом.

Сафронов наклоняется к Нике и тихо говорит:

— Помнишь, Юра тогда сказал, что придумал план? Оказывается, он нашёл ученика, готового нам помочь. И этот ученик рассказал, что у Королёвой есть секретный канал в телеге, где она и другие скидывают фото и видео издевательств над одноклассниками. Юра смог взломать его и тайно всё это время скачивал оттуда информацию. Всю её он и отправил сегодня по анонимной почте директору.

— Взломал? — шепчет поражённая Ника.

Парень выпрямляется и усмехается.

— Ты не знала, что твой одноклассник — хакер? Мне рассказали об этом ещё в первый день, как я сюда пришёл.

Девочка краснеет от его замечания и скорее меняет тему.

— Скажи, а… в беседе было что-нибудь обо мне? — осторожно задаёт вопрос, вытягивая от волнения рукава.

Зелёные глаза темнеют. Артём заметно напрягается и продолжает смотреть ей в глаза.

— Не бойся, — проговаривает он, понизив голос, — Юра не стал сохранять что-то про тебя. Наоборот, удалил. Да и самой обсуждаемой темой было видео, на котором Королёва и парочка девиц издевались над какой-то девочкой. Они обрезали ей волосы и полили голову зелёнкой.

Ника вспоминает об этом инциденте с грустью. Его никто и никогда не забудет.

— Что там произошло? — спрашивает Артём, но разговор не получается продолжить, потому что звенит звонок.

Его звук, как удар молотка по голове. Девочка зажмуривается и кривится, ощутив пульсирующую боль в затылке. Артём замечает это.

— Голова болит? — обеспокоенно спрашивает он и делает шаг к ней.

— Нет, — останавливает она его, — уже всё хорошо. Идём в кабинет.

Недоверчиво посмотрев на неё, парень ничего не говорит и открывает дверь, впуская её первой.

На уроке биологии учитель даёт ребятам самостоятельную работу, раздав её на листочках в разных вариантах.

— Кто решит раньше, может сидеть тихо и заниматься своими делами. Пользоваться учебником или тетрадями нельзя, — говорит он и отвлекается на компьютер.

Ника берёт первый вариант работы и бегло его осматривает. Самостоятельная работа состоит из десяти вопросов, относящихся к теме «Клетка — единица живого». Девочка хорошо помнит эту тему, так что приступает к ней без волнения. Решить всю работу у неё получается за двадцать минут.

Сделав все задания, она откладывает ручку и решает посмотреть на лист Артёма, чтобы узнать, всё ли у него хорошо. Но парень оказывается только на середине самостоятельной. Он тихо стучит кончиком ручки по листу и задумчиво смотрит на стол, как будто ему вовсе не нужно решать задания.

Ника придвигается к нему и шепчет:

— Тебе помочь?

Артём поднимает голову, смотрит на неё пустым взглядом и машет головой. Такое его поведение настораживает девочку. Она предполагает, что что-то случилось, и, чтобы не мучить себя, берёт другой листочек и пишет на нём: «Всё хорошо? Я могу помочь с самостоятельной, если она сложная для тебя».

Незаметно для учителя Ника подсовывает записку соседу по парте. Пока он читает и что-то пишет в ответ, её охватыватывает волнение, а многочисленные вопросы всплывают в голове. Что если директор ничего не сделает? Что если Королёва во всём обвинит других? Или удалит канал, а с ним и все доказательства? Возможно, директор узнал про Потёмкину, и теперь её родителей точно вызовут в школу.

Одна догадка страшнее другой. И пока девочка не лопнула от неизвестности, Артём пишет ей ответ и протягивает лист обратно.

Ника берёт его двумя руками и внимательно читает:

«На самом деле, я бы хотел извиниться. Я постоянно говорил, что буду защищать тебя, но сегодня не смог спасти от Королёвой. Прости, если сможешь».

Страх сменяет лёгкое удивление. Девочка ещё раз перечитывает послание и поднимает удивлённый взгляд на новенького. Он всё это время смотрит на неё, и в его глазах отражаются печаль и капли злости. По парню видно, что он стыдится и ругает себя за такой промах.

— Прости меня, — повторяет он шёпотом с грустью.

Ника широко распахивает глаза. Всё внутри неё переворачивается вверх дном. Она быстро говорит «нет» и пишет на листе ответ:

«Не извиняйся. Королёва рано или поздно всё равно сделала бы то, что хотела. И в этом нет твоей вины. Напротив, ты всегда помогал мне и спасал. Даже придумал план с Юрой, чтобы издевательства в школе прекратились. Ты стал единственным, кто хоть что-то сделал для меня. Это я должна просить прощение за то, что ты со мной возишься. И как мне теперь отблагодарить тебя за всё?».

Ей неловко писать эти слова, ведь они исходят из самой души. Но можно и немного посмущаться, только бы Артём прекратил винить себя в том, что произошло. Нике особенно важно, чтобы он понял значимость своих действий. Что это действительно важно для неё, и никакие Королёвы этого не испортят.

Девочка отдаёт послание и тут же опускает голову, чтобы не видеть взгляд парня после прочтения. Она недолго так сидит, хотя и думает, что прошло уже минут пятнадцать и скоро прозвенит звонок. Но вот перед её носом ложится листочек с новой надписью.

Ника читает послание, её зрачки расширяются, а сердце пропускает удар.

«Хорошо. Мы оба не будем просить прощения. Но я знаю, что ты можешь сделать. Постарайся стать хоть чуточку счастливее».

Когда заканчивается урок, Артём снова затрагивает тему случая с Королёвой. Пока они собирают вещи и выходят из кабинета, Ника рассказывает ему всё, что знает.

— Это случилось в конце шестого. В тот год в класс Королёвой пришла новенькая Лера. Её с первого дня полюбили учителя…

Такую милую и красивую девочку трудно было не полюбить. Ника частенько встречала её, когда гуляла с Лизой. У неё были ясные глаза с густыми ресницами, пухлые детские щёки, губы бантиком и длинные волнистые светлые волосы почти до колен. Лера собирала половину из них на макушке и всегда завязывала голубым бантиком. Она была похожа на Алису из страны чудес.

— У Королёвой в тот год всё шло не очень. Она сильно изменилась. А когда заметила, что о ней стали забывать, придумала план, как отомстить новенькой и снова завоевать всеобщее внимание. Что она сделала, ты, думаю, понял по видео.

— Понял, — кивает парень. — А что случилось потом?

— Потом, — тяжело вздыхает та, выходя с ним из школы, — было расследование. Все знали, кто это сделал, но доказать почему-то не смогли. Думаю, директор всё замял. Его после этого уволили. Только родители Леры не стали больше ничего делать и уехали в другой город. Наверное, не верили, что всё разрешится.

Артём бормочет слово «понятно» и некоторое время молчит, пока они не подходят к дороге.

— Ты сказала, что Королёва не всегда была такой. Что-то случилось?

Ника останавливается напротив него и осторожно кивает.

— Королёва с первого класса со всеми дружила. Постоянно звала играть, придумывала что-то интересное и даже дарила всем сладости. Но перед шестым классом с ней что-то произошло. Она стала со всеми огрызаться, требовать к себе больше внимания и злиться, когда кто-то занимал её место. Из-за этого к ней и привязалось прозвище «стерва». Я не знаю, что с ней произошло летом, а по школе тогда ходили разные слухи.

Артём внимательно слушает её, а в конце говорит:

— Даже если с ней что-то произошло, это не значит, что нужно срывать на всех свою злость.

— Знаю, — соглашается с ним девочка и тише продолжает. — Но нас не учат, как справляться с неожиданными неприятностями в жизни. Каждый делает то, что может, чтобы спастись.

Брови парня ползут вверх от удивления. Он смотрит на неё, пытаясь понять смысл слов, и, к большому счастью девочки, к ним подбегает компания ребят.

— Ну вы и метеоры! — Злата в шоке качает головой. — Как вы самостоятельную так быстро написали? Это же капец как сложно было! Пока Юра ответы не нашёл, так бы и сидели в кабинете.

Ника переводит на них взгляд и пожимает плечами. Для неё эта работа не была такой уж сложной. Разве что разные мысли в голове не дали закончить её быстрее.

— Ладно, ребят. Я пошла домой, — говорит всем Карина и обнимает девочек на прощание.

Когда очередь доходит до Ники, та с радостью обнимает её в ответ и тихо шепчет:

— Спасибо, что помогла мне.

Девочка много думала о произошедшем в туалете. Если бы Карина тогда не пришла, итог оказался бы плачевным. А одноклассница не просто зашла в нужный момент, так ещё и защитила её, не думая о последствиях.

Карина сжимает объятия чуть крепче и говорит на ухо, прежде чем отстраниться:

— Не за что. Всегда обращайся за помощью. Мы все тебе поможем.

Смирнова и Потёмкина обмениваются скромными улыбками, после чего Карина машет парням на прощание и идёт в сторону своего дома.

— Подожди! — неожиданно останавливает её Кирилл. — Мне в твою сторону. Маме надо… Эээ… Купить кое-что в аптеке. Да и горло ещё болит. Леденцы хоть возьму.

Щёки девушки окрашиваются в алый. Она быстро отворачивается от него и говорит, делая вид, что ей всё равно:

— Как хочешь.

Радостный Чернов мигом догоняет её, и теперь они вдвоём идут вперёд по дороге.

— Мне кажется, — подаёт голос Артём, — или они нравятся друг другу?

— Тебе не кажется, — отвечает Юрка, ухмыльнувшись.

— Ещё как нравятся, — смеётся Злата, и её волосы при этом смешно подпрыгивают.

— Только они не могут никак признаться в чувствах, как самим себе, так и друг другу. Вот Кирилла взять. Ведь мог бы сделать первый шаг! Но нет. Молчит. А так бы давно встречаться начали.

Васнецов медленно поворачивается к однокласснице и скрещивает руки на груди.

— Слышь! — возмущается он. — Кирилл давно бы о своих чувствах рассказал, да только подруга твоя никак решиться не может. Нужен он ей или нет. Постоянно его подкаты откатывает. То вздохнёт безразлично, то взглянет убийственно, то пошлёт на три буквы и не говорит с ним. Я вообще удивлён, что она разрешила ему рядом с собой идти. Поговори с ней, чтобы успокоилась и выслушала Кирюху.

— Выслушала?! — девушка повышает голос. — Да твой Кирюха каждый день с какими-то бабами переписывается вместо того, чтобы Карине комплименты говорить! И вообще! Ей нужен надёжный парень! А не тот, который бросит после пары свиданий. Не знал, что её мама пятый раз разводится, а родного отца Карина и в глаза не видела?

— Знал! Но не все же такие. Да и Кирюха с другими, потому что к Смирновой не равнодушен! Ты видела его типаж в поиске? Брюнетка с карими глазами! Никого не напоминает?

— А зачем он ищет таких, если Карина в одном классе с ним учится?!

— Потому что твоя Карина и близко его не подпускает!

Ника и Артём смотрят на них и тихо смеются.

Спор, наконец, заканчивается возмущённым возгласом Цветаевой:

— Всё! Домой пора! Хватит уже спорить. Пусть сами разбираются со своими чувствами.

— Согласен, — кивает Юра устало. — Надоели уже.

— Ника, идём с нами! — внимание девушки переключается на одноклассницу. — Мы с рыжиком проводим тебя до улицы и будем смотреть, чтобы никто к тебе не подходил! Артём, пока!

Ещё говоря, она хватает Потёмкину под руку и тянет вперёд. Нике ничего не остаётся, как позволить ей вести себя. Она только успевает махнуть Сафронову на прощание, и тот, подняв руку в ответ, провожает её с лёгкой ухмылкой на лице.

«Постарайся стать чуточку счастливее» — всплывает фраза в голове девочки, когда она вот так смотрит на него и удаляется.

«Стать счастливее. Как?» — задаётся она вопросом.

Ника всегда хотела стать счастливой, но ей всё время что-то мешало. То недостаток родительской любви, то время было не на её стороне, то сама судьба подкидывала одни неудачи. И как продолжать желать счастья и быть счастливой, когда это попросту невозможно?

Это сложно и странно.

Но удивляет её даже не то, как это выполнить, а то, почему Сафронов вообще это написал. Он мог пожелать что угодно за свою помощь: деньги, еду в столовой, ответы на все самостоятельные и контрольные. Но вместо этого парень просто пожелал ей стать счастливой.

Это кажется ей бредом какого-то сумасшедшего или наивного человека, верящего в добро. Ну не бывает такого, чтобы в жизни появился кто-то, кто за короткий промежуток может вытянуть тебя из болота, поставить на ноги и даже отбить желание умирать. Здесь однозначно чья-то злая шутка! Ника предполагает, что это очередная игра судьбы. Дать возможность подышать, прежде чем снова окунёт в болото с головой.

Думая об этом, Ника не замечает, как в компании болтающих одноклассников доходит до своей улицы. Уже там она машет ребятам на прощание и идёт домой.

Проходя мимо соседского дома, мимо девочки проезжает чёрный автомобиль. Он заворачивает на пожелтевшую поляну и останавливается около забора. Один вид сурового отца на водительском сиденье пугает её.

Девочка отчаянно цепляется за края рукавов, мечтая о том, чтобы стать в толстовке невидимкой. Или чтобы Артём появился прямо сейчас и защитил её.

Глупая попытка, но что делать, если остаётся одна только надежда?

— Привет, папа, — дочка подходит к калитке, как раз когда тот вылезает из машины и захлопывает дверь. Она старается не выдавать дрожь в голосе, но на слове «папа» запинается.

Отец подходит к ней, закрывая своей тенью.

— Чья кофта? Украла? — спрашивает он холодно.

— Одноклассница дала, — как можно спокойнее отвечает Ника, глядя только под ноги.

— Зачем? У тебя своих вещей не хватает?

Тяжёлые ботинки отходят друг от друга на пару сантиметров. Это пугает девочку. Она начинает судорожно придумывать оправдание, чтобы не получить наказание, и сильнее вжимает пальчики в толстую ткань толстовки.

— Хватает, просто…

— Хватит мямлить и говори прямо!

— Я случайно намочила свою кофту, и чтобы не ходить мокрой, одноклассница дала мне свою, — выпаливает дочь на одном дыхании.

Жёлтая трава под ногами расплывается из-за резкого головокружения. Если Тиран прямо сейчас поймёт, что это ложь, то она никогда не выйдет из стен этого дома.

Руки отца опускаются и сжимаются в кулаки.

— Позорить нас удумала? — процеживает он сквозь плотно стиснутые зубы. — Хочешь, чтобы я опять наказал тебя? Прямо здесь? Чтобы все видели? Ты этого хочешь?!

— Сосед! — вдруг звучит голос старушки из дома напротив.

Отец останавливается.

— Марш в дом! Потом с тобой разберусь, — говорит он и оборачивается. — Что, соседка?!

Ника пулей влетает сначала в ограду, а потом в дом, взлетев по ступеням. А зайдя внутрь, она быстро переодевается в домашнюю одежду и кидает в стиральную машинку свою худи и толстовку Сафронова.

— Ника! Постирай все грязные вещи, а не только свои. Нечего впустую тратить воду и электричество! — кричит с кухни мама, грея еду на обед.

— Хорошо, мам!

К тому моменту, как Тиран входит в дом, стиралка уже крутит вещи в барабане, постепенно набирая воду, а Ника ставит на стол нарезанный хлеб и достаёт тарелки для сваренных макарон и сосисок.

Отец моет руки в ванной, возвращается на кухню и садится есть, будто и не хотел ругать дочь по возвращении в дом. Он откусывает половину ломтика хлеба и говорит жене:

— Я сейчас поем и повезу старуху из дома напротив к остановке вначале деревни. Представляешь, у неё сын ногу сломал на стройке и теперь в больнице лежит. Она хочет ему еду отвезти. Будто в больнице не кормят. Хотела такси вызвать, чтобы довёз до остановки, а потом испугалась, что её могут увезти в лес и всю пенсию забрать. Ненормальная какая-то. Ну да ладно. Платит за дорогу, уже лучше.

Хозяин дома громко смеётся, выглядя при этом глупо, а Ника смотрит через проём в ванную комнату и наблюдает, как в стиралке крутится серая кофта.

Глупость или нет, но надежда спасла её.

Глава десятая

Раннее утро следующего дня балует маленькую деревушку яркими красками. Солнце, поднимаясь над горизонтом, окрашивает массивные облака лиловым, фиолетовым, розовым оттенками, от которых захватывает дух.

Ника всю дорогу любуется прекрасным природным явлением и медленно переступает с ноги на ногу. Она никак не может оторвать свой взор, даже когда подходит к школе. Пропустить такую красоту будет не честно перед природой.

«Нужно ценить прекрасные мгновения и сохранять их у себя в голове до мельчайших подробностей», — к такому выводу пришла Потёмкина много лет назад.

— Красивый рассвет.

В этот раз бархатный голос не пугает девочку. Напротив, услышав знакомые нотки, небо в её глазах становится намного ярче. Она приподнимает уголки губ в смущённой улыбке и спрашивает, не переставая смотреть на небо:

— Ты следишь за мной? Всегда появляешься неожиданно и в самых нужный момент.

Артём тихо смеётся и оборачивается к ней.

— Тоесть, сейчас «нужный момент»? Ты хотела меня увидеть?

Щёки девочки краснеют. Она опускает взгляд на макушки соснового леса и молчит, не зная, что сказать.

Парень снова поднимает взгляд к небу и говорит:

— Нет. Я за тобой не слежу.

— А как тогда ты находишь меня? В тот день за школой? Или на задней лестнице?

Ника спрашивает об этом, глядя на него, и чувствует, как неприятные мурашки пробегают по животу. Вспоминать о тех жутких моментах ей совсем не хочется.

Обернувшись, Артём пожимает плечами.

— За школой мне удалось найти тебя только из-за угрозы, которую ты выронила. Я хотел догнать тебя, но ты будто испарилась. Пришлось немного походить вокруг школы. Только потом до меня дошёл смех Королёвой и её подружек. А в тот раз…

Его челюсть напрягается, а зелёная радужка темнеет, когда разговор заходит про инцидент на задней лестнице.

— Я забыл телефон в кабинете, и когда вернулся, тебя уже не было. Одноклассник, который сидел там, сказал, что ты пошла куда-то с бумажкой в руках. Мне сразу стало понятно, что это была очередная угроза. Долго не думая, я спросил про место, где обычно прячутся школьники, и он рассказал мне про заднюю лестницу. Такие, как Королёва, всегда ищут уединённые места, чтобы их никто не видел. Видишь? Это была чистая случайность. К тому же, один момент я всё-таки упустил.

Артём опускает взгляд чуть ниже её глаз, и девочка понимает, что он намекает на ссадину.

— Он не считается, — говорит она с чуточкой возмущения и тут же вспоминает о серой толстовке в своей сумке.

Сняв рюкзак, Ника достаёт вещь и отдаёт ему, искренне поблагодарив.

— Не за что, — отзывается он и забирает её. — Идём? Скоро звонок прозвенит.

— Так быстро?

Девочка достаёт телефон и смотрит на часы. Время её шокирует. До звонка остаётся одна минута.

— Тогда нам точно нужно спешить!

Артём смеётся.

— Что ты так боишься? Подумаешь, опоздаем на пару минут.

Ника, уже сделавшая несколько шагов вперёд, оборачивается и говорит:

— Ты забыл? У меня не должно быть проблем в школе.

Смех парня прекращается.

— Тогда и правда бежим.

Он срывается с места и вбегает вверх по лестнице с криком:

— Догоняй!

Нике ничего не остаётся, как побежать за ним следом. Во время бега она чувствует, как тело наполняет необыкновенная лёгкость, исходящая откуда-то изнутри, и вместе с ней наружу пытается прорваться радостный и задорный смех. Давно у неё не было этих эмоций.

Эмоций, которые напоминают о жизни.

Артём и Ника успевают влететь в кабинет вместе со звонком. Учительница встречает их и поторапливает к своим местам, чтобы поприветствовать всех по правилам.

Проходя к своему месту, Ника с удивлением замечает Цветаеву за последней партой. Вместо розовой одежды на девушке чёрная толстовка с иероглифами на правом рукаве и такого же цвета джинсы. Она словно поменялась местами с Кариной, которая заплела две косички и впервые надела школьный тёмно-синий сарафан с тонким белым пояском на талии. Но если Смирнова поменяла стиль из-за возможной прогулки с Кириллом, то почему Злата резко перешла на тёмную сторону?

Злата не сразу обращает внимание на Нику, а когда это происходит, она грустно улыбается и коротко машет рукой. Сердце девочки болезненно сжимается.

С одноклассницей точно что-то случилось.

— Здравствуйте, садитесь! — приветствует всех женщина.

Класс заполняет шум отодвигающихся стульев, после чего наступает тишина. Учительница встаёт около стола, листает журнал и рассказывает об устном домашнем задании, которое будет спрашивать через пару минут. Школьники протяжно вздыхают и берут в руки учебники.

Ника открывает учебник и кладёт его перед собой, когда телефон Артёма, лежащий рядом, вспыхивает от нового сообщения. Девочка смотрит на экран совершенно случайно, но то, что она видит, повергает её в ступор.

«Привет. Как Ника? Ей лучше?» — сообщение от Весенней Елизаветы.

Кое-как Ника отрывает взгляд от телефона и с вопросом в глазах смотрит на соседа по парте. Тот и сам на некоторое время перестаёт двигаться, затем бросает короткий взгляд на учительницу и отрывает лист из тетрадки, в которой часто рисует. Пока он пишет, девочка старается ни о чём не думать. Если она позволит себе хотя бы одну мысль, болезненные воспоминания разорвут её на части.

Быстро написав, Артём отдаёт листок. Ника берёт его в руки и читает, стараясь сохранять спокойствие.

«Лиза — та, кто рассказал нам про секретный канал Королёвой. Юра обратился к ней, потому что помнит, как вы дружили раньше. Я хотел рассказать тебе всё сразу, но Лиза запретила что-либо говорить, потому что думает, что ты до сих пор в обиде на неё и поэтому не хочет о себе напоминать. Но если честно, она скучает по тебе и пишет мне, потому что переживает».

Перед глазами Ники плывёт всё: лист, стол, кабинет, учитель и одноклассники, которые начинают рассказывать домашнюю работу. Она не может поверить в прочитанное. Не может даже представить, что подруга винит себя, а не её всё это время.

«Нет… Это я виновата. Это только моя вина», — думает девочка и задыхается от собственных чувств.

Она откладывает лист в сторону и слышит далёкий голос Артёма:

— С тобой всё хорошо?

— Да. Всё хорошо, — кивает несколько раз, но на него уже не смотрит.

Урок для Ники тянется бесконечно долго. Благо, что учительница не вызывает её к доске и не задаёт вопросы. В том, чтобы быть отличницей, есть много плюсов. Жаль только, что уйти раньше, чем прозвенит звонок, нельзя.

Но как бы медленно ни шло время, урок заканчивается, и девочка быстро скидывает свои вещи в рюкзак, после чего вылетает в коридор. Она находит в расписании нужный кабинет и бежит в его сторону на всех парах. У неё получается прибежать в тот момент, когда оттуда выходят ученики.

Ника смотрит поверх голов, встав на цыпочки и сжав лямки портфеля, и не обращает внимания на перешёптывания. Всё, что ей сейчас нужно, — это увидеть того, кто всё это время несправедливо винил себя.

Яркий лучик света возрождается в душе, разрезав толщу тьмы. Девочка находит свою подругу. Их взгляды встречаются, в глазах встают слёзы, и в следующую секунду они бросаются друг к другу в объятия.

— Прости, — говорит Ника, — ты не должна была винить себя.

— Это ты прости меня, — в перемешку со всхлипом звучит до боли родной голос у самого уха.

Голос, принадлежащий самой лучшей подруге — Лизе Весенней.

***

В ближайший понедельник Софи Павловна встречает Нику, как всегда, с сияющей улыбкой. Сидя на стуле, она перелистывает журнал и говорит с теплотой:

— Здравствуй, милая. Как твои дела?

От переполняющих девочку эмоций она отвечает с кроткой улыбкой:

— Хорошо. Спасибо.

Женщина кивает.

— Замечательно. Присаживайся.

Когда Ника садится на привычное кресло, Софи убирает журнал, придвигает к школьнице маленькую вазу с конфетами и, удобно устроившись, продолжает свой рассказ.

— Когда мне исполнилось 14 лет, я поняла, что по уши влюбилась в мальчишку, который спас мою игрушку. Этого невозможно было избежать. Мы всё возможное время были вместе, и он ещё не раз спасал меня от тех самых мальчиков, которые хотели мне отомстить. К тому моменту я уже не хотела быть ему просто другом. Я мечтала и одновременно боялась рассказать о своих чувствах, думая, что он бросит меня, как только всё узнает. К тому же мой спаситель на тот момент отшивал всех девушек и говорил, что не хочет никаких отношений…

***

— Эх, — вздохнув, я подпёрла голову руками и уткнула локти в колени.