Бесплатный фрагмент - Я люблю тебя

Романтическая
повесть
«Я люблю тебя»
Книга 2
Предисловие

Здравствуйте, мои любимые читатели! Я очень рада встрече с вами. Представляю вашему вниманию мою новую книгу «Я люблю тебя». Эта повесть — продолжение истории о Кристен и Билле. Прошло десять лет с момента написания первой книги, и я решила вам снова рассказать о моих любимых героях.

Главная героиня — отнюдь не мой прототип и не идеал девушки в моем представлении, просто в семнадцать лет Кристен возникла в моей голове и встретила в писательской фантазии музыканта Билла Каулитц. Мне безумно хотелось описывать выдуманную историю любви, сейчас же мои любимые герои снова проживают свою жизнь.

Тема крепкой семьи, любви, отношений между мужем и женой всегда была мне близка. Когда я писала эту книгу, то была в радостном ожидании своей любви. Сейчас я в гражданском браке и желаю всем моим юным читательницам такой же гармонии и счастья в личной жизни. Обнимаю. Ваша Варвара.

Посвящается Анатолию Маташову.

Люблю тебя!

Глава 1

Маленькая девочка в симпатичном розовом платьице увлеченно разрисовывала обои красным фломастером. Мишка и куклы валялись на полу, апельсиновый сок был разлит на деревянном столике, а мой сотовый телефон разрывался от трелей.

Я подбежала к телефону и ответила на звонок.

— Любимая, наконец-то мы встретимся!

— Джули, привет. Как твои дела? Что нового? — с интересом спросила я.

— Ты не представляешь, что же мне сказал Том!

— Что? Не тяни, говори! Я не люблю, когда ты держишь кота за яйца! — с нетерпением я оперлась на косяк и поплотнее прижала трубку к уху.

— Том сделал мне предложение руки и сердца! Через месяц я выйду за него замуж! Правда, здорово?!

Я приложила трубку к груди и мысленно перекрестилась. Кажется, наш гуляка-Томми созрел для более важных вещей. Ну не может быть, завтра пойдет град, если учесть, что сегодня первый день лета.

— О Боже! Джульетта! Тебя можно поздравить, ты станешь миссис Каулитц! Ухуху!

— Фрау Каулитц, мы все-таки в Германии, не забывай, — менторским тоном заявила подруга.

— Ну, знаешь ли, мы же с Биллом собираемся переехать в Лос-Анжелес.

— Я никуда тебя не отпущу, ты всю свою жизнь проведешь рядом со мной и своими детьми, внуками… Слушай, так мы родственницами станем! Кем же ты мне приходиться тогда будешь, моя хорошая?

— Даже и не знаю, Джули. Я и так тебя всегда сестрой считаю, ты же знаешь.

— Вот и отлично. Приглашение получишь совсем скоро, я не определилась с этими открытками. Поможешь мне с этой волокитой потом, ладно?

— Конечно, любимая! Ну, до встречи, приезжай сегодня?

— Скоро буду.

— Хорошо, я тогда посмотрю, что Ниночка делает.

Я положила трубку, посмотрела на дочь и всплеснула руками. Нина ухмыльнулась, посмотрела на меня и заулыбалась.

— Нина! Отдай фломастер маме! Что теперь папа скажет тебе?

Дочь радостно взмахнула рукой и фломастер выпал. Я ловко подхватила его и закрыла колпачком. Погрозив дочери пальцем, я подхватила ребенка и отнесла на кухню. Там пейзаж был той еще красоты, поскольку я не успела прибраться после разгрома Энтони. Сын помогал мне с готовкой завтрака, поэтому наша кухня напоминала поле боя.

Как вы уже поняли, моя жизнь существенно изменилась. Я родила дочь Нину, светловолосую маленькую бестию с моими голубыми глазами. Внешность у девочки от мамы. Ну а повадки… Видимо, дочь унаследовала папин характер — Билл — взбалмошный и непоседливый. Нине уже 2 года, ее родному брату 8 лет.

Я все-таки счастлива, прямо скажу. Не скажу, что мне в радость убираться до потери пульса, истерично гладить, следить за детьми. Но у нас есть няня, домработница. Я неплохо справляюсь, да и Билл помогает мне. Меня пугает и настораживает только одно. Мне 27 лет, а я все еще чувствую себя маленькой и нереализованной девочкой, которая спряталась за спинами взрослых. У меня есть семья, деньги, положение в музыкальном бизнесе, словом, все, что только можно пожелать. Но все равно чего-то не хватает.

Что ж, я отвлеклась. Нину нужно покормить, скоро вернется Энтони с Биллом. Я покормила ребенка и прибралась в квартире. Обессилев от усталости, я присела за кухонный стол. Раздался лязг замков, и я увидела радостного отца с сыном. Они были одеты в вещи схожей гаммы: серый и бежевый они выбирают очень редко, но все же носят брюки и футболки соответствующих цветов вместе.

— Привет, мамочка!

— Здравствуй, любимая. Ты так устала, тебе нужно отдыхать. Пойдем, сходим в бар? Ты ведь уже давно не кормишь грудью Нину, тебе можно, дорогая! Ну же… — Билл искоса посмотрел на меня, подмигнул и поправил выбивающуюся прядь из прически.

— Привет, мои хорошие. Милый, ты подстригся?! Где же твоя роскошная грива? Надеюсь, ты помнишь, что фанаты любят тебя и сравнивают с милым львенком! Билл, ну что за смена имиджа в отпуске…

— Тебе не нравится? А мне хорошо так! Я еще лаком чуть-чуть подправил, и, смотри, вот, тату новую набил!

— Что? Надпись на латинском на всю спину? И зачем сия красота?

— Мне нравится и точка. Я так сказал. Сынок, переодевайся и мой ручки, скоро сядем кушать. Я жутко устал таскаться по родственникам. Я и так знаю, что они нас любят, кстати, фрау Гельцман так резко отреагировала на то, что мой сын рос без меня пять лет…

— Да? Тогда ты не против будешь передохнуть прямо сейчас? — игриво посмотрела я на мужа и улыбнулась.

— Но ребенок хочет кушать!

— Я поставила на столик детям еду. Пошли.

Билл довольно мурлыкнул и куснул меня за ухо…

Энтони играл с Ниной, я радостно поправляла прическу и надевала любимое розовое платье.

— Боже, как тебе идет этот цвет, — невольно залюбовался мной Билл. — А мне пойдет эта рубашка? И если я надену ее с черными кедами?

— Билл, ты прекрасен будешь даже в мешке из-под картошки. Ну а мне, как молодой маме, нужно выглядеть всегда безупречно. Это вы, рок-звезды, можете чудить. Помнишь, как ты сделал себе прокол соска? И как потом твои фанаты выли от нетерпения: покажи да покажи. А помнишь, как презерватив прилип к гитаре Тома, он еще постоянно ныл, что не может играть на своей любимой «кошечке», пока ее не продезинфицируют?

— Да… — мечтательно заговорил Билл, смешно потягиваясь и ласково целуя меня в лоб. — Кис, нам было прекрасно всем в этом туре, жаль, что у меня отпуск. Хотя Том, например, скоро рванет на Мальдивы, а я что… У меня же семья, я не могу бросить своих девочек и сыночка.

— Каулитц, с тех пор, как у нас родилась дочь…

— Ты подарила мне дочь, Кристен. Это твой подарок мне, большой сюрприз. Я не говорю уже про сына…

— Так, это в тебе говорят уже те 150 грамм коньяка, я знаю… Ну так вот. Ты что-то стал таким серьезным, обстоятельным и надежным. Еще 2 года назад ты разрывал в клочья наши фотографии, когда мы ссорились, выпивал, как сапожник, всегда был в стельку. Ты боялся, что я вот-вот рожу, когда у меня были ложные схватки, капал себе лекарство от невроза, боялся крови, ты не был рядом, когда я производила на свет твою дочь. Ты непрерывно красился, носил штаны в обтяжку, чтобы каждая твоя фанатка истерически визжала. От тебя постоянно исходила энергия секса, ты на всех смотрел таким похотливым взглядом, ты мог усмирить любую психопатку-поклонницу, радостно раздавал автографы, кидался в объятия симпатичных ведущих… Ты мог истерить по пустякам, требовать, чтобы вокруг тебя скакали с опахалом. Билл, что с тобой стало? Как ты дошел до такой тихой и размеренной семейной жизни? И вообще, я уже думаю, что если бы не дочь…

— Дорогая, у тебя что-то настроение ни к черту. Я подумывал на тебе жениться еще после того, как мы нашли Тома. Я понял, что нельзя терять ни минуты, поскольку наши близкие могут попасть в страшную ситуацию. Я боялся, что тебя разорвут на части фанатки, я всего опасался, я безумно любил тебя тогда и счастливо обожаю тебя и нашу семью сейчас.

— Но… Почему ты такой спокойный и домашний? Где твои когти, Каулитц? Почему все так медленно и как у нормальных людей?

— Пойми, солнце, меня. Когда у нас родилась Нина, то я понял, что я теперь ответственен за тебя и детей, что я должен защищать свою семью. Да и вообще на нашей свадьбе я осознал, что мне больше не нужны эти пьянки и гулянки. Я люблю тебя, люблю твоих друзей, люблю мою дочь и сына, люблю твоих родителей и бесконечных твоих родственников… Кристен, послушай, раз мы муж и жена, мы должны быть более серьезными и оседлыми. Мы же не можем просадить весь гонорар в баре, как это было раньше, детям теперь так много надо…

— Билл… Никогда бы не подумала, что ты такое скажешь. Ты знаешь, у меня какой-то кризис наступил. Я хочу вернуться назад, где еще все было таким беззаботным. А теперь я кручусь и верчусь, ты работаешь, я тоже зарабатываю, нам хватает денег и даже остается много, поскольку… Билл. Я просто не знаю, что мне делать, меня просто опутало это все, этот быт, эта семья… Мне просто элементарно не хватает времени на маникюр сходить, я не говорю уже о педикюре.

— Дорогая, ну что же ты заладила все одно и то же. Если бы мне сказали вернуться назад и остаться вечным холостяком, я бы тоже не был бы весел. Поскольку я созрел для семьи и брака еще давно, как только мы стали вместе работать, и как только ты полюбила меня.

Мне не нашлось, что и ответить Биллу, и я просто уткнулась в его плечо. Билл приобнял меня. От мужа пахло ментоловыми сигаретами и медом. Как всегда. Я ласково потрепала Билла по щеке и улыбнулась. Билл улыбался в ответ.

— И все равно мне скучно. Ты там в бар хотел пойти, пошли, сходим.

— А дети?

— Сейчас приедет Джули. Кстати, ты в курсе, что твой братик задумал?

Билл широко улыбнулся и начал размахивать руками, делая магические пассы.

— Я гадалка! Я гадалка! Я волшебница! Сейчас ты скажешь мне, что Том, мой несносный братец, женится! Ухуху!

— Ухуху? Это я так делаю, ты меня всего лишь пародируешь… — псевдообиженно пробормотала я.

— Дорогая, тебя смутило только «Ухуху»?

— Я так и знала, что тебе Том уже сказал про свою помолвку.

— Прекрасно, что совсем скоро Джули и Томми поженятся. Я очень рад.

— Я даже и не знаю, почему он решил внезапно и так скоро пожениться… Что это с ним?

— А, он просто восхищается детками и семейной жизнью. Ему тоже интересно, как это — жить с кем-то долгое время в официальном браке. Для брата это скорее увлекательная игра, чем суровая реальность.

— Я надеюсь, что у них-то все будет хорошо, потому что на наших глазах эти отношения зародились и развились.

— Да…

Я поцеловала Билла в лоб, тот улыбнулся и прильнул ко мне. Дети тихо играли, а я почему-то беспричинно захотела в бар и напиться там в честь помолвки, но не с кем было оставить Нину с Энтони. Приходилось ждать Джули.

Она не заставила себя долго ждать и появилась на моем пороге вся такая счастливая и милая. Джули сияла розовым свечением, поскольку ее платье было цвета молодого поросенка, а в руках подруга держала коробку молочных конфет.

— Привет, моя хорошая! Смотри, что я привезла тебе и твоим деткам! Как дела?

Мы крепко обнялись, и подруга прошла в комнату. Билл картинно улыбался, отставляя правое бедро, и держался за косяк, искусно изображая то, что он ослеплен красотой Джули.

— Девочка моя, ты так чудесна! Проходи. Слушай, давай сейчас немного поболтаем, а потом мы заявимся с Кристен в бар, а ты…

— Опять надо посидеть с детьми? — Джули насупила брови. Мы переглянулись с Биллом.

— Что, ты против этого?

— Крис, Билл, ну как я буду против ваших деток! Конечно, посижу!

— Отлично, договорились.

Мы болтали целых полтора часа, а потом приехал Том. Томми как всегда был безупречен, его дреды сменились черными косичками, рубашки стали более обтянутыми и красивыми, а часы подорожали.

— Солнышко, привет, моя дорогая! — с объятиями кинулся он ко мне. Мы не виделись три месяца, Том уезжал вместе с Биллом по работе, а Джули тоже была с ними. Я крепко стиснула лучшего друга в объятиях, он погладил меня по волосам. На этот раз он продержал меня в своих руках как-то дольше, чем обычно, Джули стала нервно постукивать ногой, а Билл ничего не заметил.

— Томми, как же я скучала! Спасибо, что приехал так поздно. Имей в виду, тебе, гуляке, доверяю самое дорогое — моих детей! — сказала я. Том растянул губы в широкой улыбке и засмеялся.

— Ты же в курсе, что через неделю я стану остепененным и семейным мужчиной.

Мы с Биллом опять переглянулись. Люблю такие переглядки, когда он понимает меня с полуслова, а я тогда знаю, что он скажет через секунду.

— Поздравляем! — одновременно завопили мы с Каулитцем.

Джули растаяла и перестала нервничать.

— Спасибо, мои дорогие, — выдохнула моя подруга. Том обнял ее и поцеловал в щеку.

Энтони взял Нину за руку и привел в гостиную. Том внимательно смотрел на моего сына и взял его на руки.

— Привет, Тони! Как твои дела? Защищаешь Ниночку?

— Да, Том. Дела хорошо. Я по тебе так скучал. Ты же почитаешь мне сказку?

Нина стояла рядом и прижалась к Тому.

— Том, дядь, я тозе хотела бы сказьку. Почитаешь нам с Тони?

Том расплылся в счастливой улыбке, и в его глазах блеснули слезы. Билл это заметил и пихнул меня в бок. Я незаметно улыбнулась, Джули замялась.

— Джули, возьми Нину на ручки, ты же все равно сидишь рядом с Томом, — сказал Билл.

Джули неловко подняла ее, дочь послушно села на колени к подруге.

— Ну, все, теперь вы почти как счастливые родители! — воскликнула я.

Билл весело поддакнул.

— Скажешь то же. — Том засмущался.

— Ну, нам пора отдыхать, счастливо оставаться! Том, переодень детей. Джули, не забудь, чтобы они умылись. Сказки почитаете. Никаких безумных выходок на сегодня! Следите за детьми в оба, скоро уже спать пора ложиться. Давайте, пока! Крис, идем. — точно раздал указания Билл, подхватил мою сумку и вышел. Я попрощалась с друзьями, обулась и вышла.

На улице моросил теплый дождь, от которого не хотелось прятаться. Но кругом все еще были крупные и глубокие лужи. Билл подхватил меня на руки, я засмеялась, а Каулитц понес меня к машине.

— Ну что же ты делаешь, ты же меня сейчас уронишь!

— Ты такая маленькая и легкая, что я без труда тебя донесу. Я не хочу, чтобы ты промочила ноги. Оп, оп, ой…

— Не смеши меня и не пугай, я не хочу упасть! Аккуратно!

— Ну, как же я тебя уроню? — возмутился Билл.

— Не знаю…

К счастью, Билл донес меня без последствий и посадил в машину. Я пристегнула ремень безопасности, мотор ровно заурчал, и мы поехали. Билл что-то напевал, я пыталась ему рассказать про новую книгу, которую я прочитала, но безуспешно. Иногда его я просто не могу заткнуть, это выше моих сил.

Машина ехала плавно, без сотрясений, я только-только расслабилась, как Билл ласково потрепал меня за щеку и сказал:

— Солнышко, мы уже приехали.

— Как, уже? — сонно протянула я, потягиваясь.

Каулитц в очередной раз сладко улыбнулся и протянул мне руку.

— Давай же, детка, нас уже ждут.

— Кто же нас ждет-то? — растерялась я, проверяя, все ли в порядке с помадой.

Билл хищно бросил на меня взгляд и покачал ногой.

— Пошли.

— Идем.

В клубе было накурено и было слишком много дымовой завесы, но я не обращала внимания на это. В зоне для знаменитостей никого не было, охранник нас пропустил без труда. Я растерла шею руками, опустилась на стул, оперлась руками о столик и сказала Биллу, который придирчиво рассматривал меню:

— И кто же нас ждет? Что за малолетние интриги ты плетешь, дорогой?

— Ты же не видела наших друзей давно… И вот они здесь, посмотри направо только.

Мой взгляд задержался на маске из Индии, висевшей на стене, я с трудом углядела дальний столик за шифоновыми занавесками и посмотрела вперед.

— Ничего и никого не вижу… Где же они?

Билл покачал головой и кому-то махнул в той стороне. Две довольно плотные фигуры приблизились к нам. Ими оказались Георг и Густав, ребята выглядели уставшими, но безумно веселыми. Я кинулась им навстречу.

— Густи, Гео, привет вам огромный! Как же я давно вас не видела. Присаживайтесь к нам!

Густав радостно сжал меня в объятиях, Георг подлетел сзади и помахал рукой Биллу. Билл поднял бокал с вином в ответ. Друзья долго радовались, потом мы присели за небольшой столик, где вальяжно восседал Билл.

— Дорогая, ты будешь вино? Налить тебе?

— Ой, оно такое калорийное… Боюсь навредить фигуре…

— Да о чем ты говоришь, хватит придуриваться, все свои! — нетерпеливо воскликнул Георг. Густав мило улыбался и мечтал о чем-то своем. Георг приобнял меня и сказал:

— Слушай, тебе не надо худеть, ты и так прекрасна. Как Ниночка и Тони?

— С детьми все хорошо, я оставила Томми и Джули. Ну вы же в курсе, что…

Друзья переглянулись и хором ответили:

— Помолвка!

— Ну конечно… — пробормотал Билл. — Все уже в курсе.

Мы проговорили еще довольно долго на отвлеченные темы, как Густав вдруг горестно вздохнул. Мы обратили внимание на него и я спросила:

— Густ, что случилось?

— Пока я был в Америке, мой дом разграбили фанаты. Утащили в основном мои личные вещи и вещи Гео.

— Стоп, а Гео-то тут причем? — я не поняла эту деталь. Билл пожал плечами.

— А у него дома был потоп, и Георг ко мне переехал.

Бас-гитарист кивнул головой. Я в задумчивости доедала шоколад.

— Густ, если хочешь, то можешь пока переехать к нам.

— Хорошо.

Георг обиженно насупился.

— А как же я?

— Поживешь пока у родителей. Ну, или Том тебя пригреет… — ответил Билл.

— Но там же Джули! Как же она меня примет-то? — возмутился Георг.

— Ну уж и не знаю. Если хочешь, тоже можешь собрать вещи и приехать к нам. Но ненадолго, у нас дети маленькие, им же нужно пространство! — добавила я.

Георг расплылся в счастливой улыбке и радостно воскликнул:

— Ура! Про меня Каулитц не забыли!

— Как про тебя забыть-то? Не дури. — парировал муж.

— Это я-то дурень?! — картинно возмутился Георг.

Билл весело хихикал, постукивая об пол ногой, Густав же взмолился:

— Только не поубивайте друг друга, я вас прошу.

Мы переглянулись с Георгом и радостно засмеялись. Официанты уже косо смотрели на нас, но ничего не сказали. Знаменитостям, которые выбрасывают здесь на ветер большие суммы, можно почти все. Эх, ну почему же я не звезда, а ведь так хочется славы. Ну да ладно, не будем о грустном, будем о хорошем! Я что-то замечталась, а Билл с друзьями о чем-то весело спорили…

— Итак, друзья мои, нам пора бы и по домам. Завтра жду вас с вещами, Густ, Гео, берите самое необходимое, если что, втиснетесь в одежду Билла, что-то он раскабанел в последнее время… — пошутила я. Билл недовольно пихнул меня в бок, я ответила тем же.

— Ладно, что-то мы здесь засиделись… Дорогая, поехали домой. Там Том, наверное, уже давно повесился из-за проделок Нины… — пробормотал Билл, сонно наматывая мою прядь себе на ладонь.

Я поежилась от щекотки, легонько стукнула мужа по носу и подавилась вишенкой с пирожного. Билл заботливо похлопал меня по спине и улыбнулся.

— Едем?

Густав с Георгом замялись. Я приостановилась, ведь только что хотела вылететь из бара, проверить, что же там такое наша парочка делает с детьми. Билл кивком указал на качающегося на стуле Георга и невинно смотрящего Густава.

— Едем? — повторно спросил Билл.

— Берем с собой два Г и мчимся.

Ребята засмеялись, довольно ломая зубочистки. Я поправила юбку и, подхватив сумку, вышла из бара. Мальчики уверенной походкой двинулись за мной, а Билл, чертыхаясь, вытряхивал из кармана мелочь, чтобы заплатить по счету.

Ауди радостно бибикнула и сверкнула фарами. Я подобрала подол длинной юбки и села в машину рядом с водительским креслом. Ребята забрались назад и притихли. Через минуту я наблюдала лирическую картину: Билл со свистом упал в лужу, отчаянно матерясь.

— Дорогой, наплюй на джинсы, иди сюда к машине! — надрываясь от смеха, кричала я. Георг захлопал в ладоши, а Густав радостно улыбнулся и что-то пробормотал себе под нос.

Билл недовольно отряхивался и покачивал головой.

— Ну что за день сюрпризов-то сегодня?! Почему именно сегодня я должен был безнадежно испортить свои новые, подчеркиваю, новые джинсы?! Они же безумно дорогие и красивые, ну скажи что-нибудь, милая, чего же ты замерла и сейчас словно лопнешь от смеха?!

— Эх, Билли, ну ничегошеньки не изменилось, как мне показалось раньше… Все такая же дива. Ну же, поехали…

***

Тома мы застали в очень странной позе: тот без штанов сидел на полу в туалете и что-то объяснял дочери, которая купалась в ванне.

— Так, ребятки, что тут у нас? — по-хозяйски спросила я. — Что за балаган здесь устроен?

Джульетта с виноватым видео пришла сюда и прошептала мне:

— Кажется, Томми от радости потихоньку сходит с ума…

— Что?! — возмутился Билл, а Том ничего не замечал вокруг и разговаривал с девочкой.

— Он уже битый час рассказывает Нине про свое последнее турне, ну что за манера такая? — спросила моя подруга.

— А где же тогда штаны?

— Когда мы пошли за конфетами в супермаркет… — рассказывала Джули.

— Что?! Какой супермаркет в час ночи? — возмутился Билл во второй раз и переодевавшийся неподалеку.

— Дети не могли уснуть без конфет, Тони отчаянно просил шоколадок, а их дома не было… — оправдывался очнувшийся Том, почесывая подбородок.

Нина вздохнула и начала плескаться на Тома со словами:

— Дядя, Тома, дядя, Тома! Плохой дядя!

Все рассмеялись. Георг и Густав наконец-то выбрались из кухни и сели рядом в коридоре на пол.

— Позвольте узнать, что же тут происходит? Том, где твои штаны? — спросили два Г практически в унисон.

— Штаны? — очнулся Том.

— Да, твои новенькие джинсики… — ответила я.

Джульетта насупилась.

— Что? — спросили все.

— Ты не даешь мне рассказать, Крис!

— Ну все, молчу, молчу, что ты хотела рассказать про эти несчастные штаны?

— В общем, Том упал в лужу.

Том рассеянно почесал спину и закашлялся.

— Не сиди на холодном, простудишься. Ничего, с кем не бывает, я сегодня тоже видишь в чем… Близнецовые проделки, это все карма и наша непокорная судьба, ментальная связь и все такое прочее… — проговорил Билл, едва касаясь пальцами близнеца.

— Да уж… — протянула я.

Рядышком стоял Тони и весело хихикал.

— А Том такой смешной и заводной у нас сегодня! Ну ничего, твои джинсы уже Джули постирала.

— Слышала? Джули… — Том встал с пола, стыдливо прикрываясь.

— Ну чего же ты не надел мои штаны, у нас же один размер? — спросил Билл, гневно насупив брови. — Тут же женщины!

— И чего я там у тебя не видела… — протянула я.

Все онемели. Густав даже уронил резиновую уточку Нины, Георг рассеянно запутывал свои пальцы в свои же волосы, а дочь радостно ударила по воде своими крошечными ладошками. Билл аж рот приоткрыл.

— Дорогая, что ты сказала?…

— Слушайте, ну раз вы с Томом близнецы, то все органы у вас абсолютно идентичны! — с серьезным видом вещала я.

Том расхохотался, а Джули покраснела, даже и не знаю, почему. Наверное, из-за моей глупой шутки.

— Том, положи джинсы, сейчас я тебе свои штаны дам тогда уж, не стоит, застудишь все самое дорогое и важное в жизни! Билл протянул брату синие джинсы с золотой цепочкой.

— Ну раз мои джинсы мокрые, то я натяну вот это убожество… — тихонько пробормотал Том, а Билл так ничего и не услышал.

— Слушай, дорогая, я пока постелю Густаву постель, а Гео пусть тащится к вам с Джули, Томми, слышишь меня? — спросил Билл, удаляясь в другой конец квартиры.

Густав заулыбался и поцеловал меня в макушку, едва дотянувшись. Георг посмотрел на Джули, та совершенно ничего не поняла и быстро-быстро захлопала ресницами.

— Гео? К нам? С Томом?

— У меня дом затоплен, а Густава разорили фанаты… Так что пока что я к вам… — виновато пробормотал Георг, так и не высунув руку из запутавшихся волос.

Том приобнял Георга и поманил за собой Джули. Подруга хотела было возмутиться, но тут Нина приложила пальчик к губам и подмигнула Джульетте. Та неожиданно вздохнула и с виноватым видом поплелась за Томом.

— Томми у нас голова, все Том решает, а Джули как-то побоку…

— Что ты там бормочешь, милая? — тихонько спросил Том, застегивая ширинку.

— Ты чего при детях-то переодеваешься? — спросила я, закрыв за собой дверь.

— Нина просилась из ванны. Ну вот ни на минуту тебя, Том, нельзя оставить с детьми, то ты падаешь в лужу, то сидишь в одних трусах, ничего не стесняясь… — ворчала я, переодевая ребенка в пижаму. Дочь побежала за Томом.

— Дядя! Пошли играть!

— Что? — не понял Том. Билл заулыбался.

— В машинки!

— Что говорит моя племяшка? — растерялся Каулитц-старший.

— Машинку водить хочет, да, милая? — спросил Билл, поглаживая дочь по голове.

— Да!

— Милая, но Томми уходит…

Ребенок два раза всхлипнул, а потом картинно зарыдал. Тони уже спал, Густав тоже дремал, а Ниночка все плакала.

Том перепугался.

— Ну, Нина, пошли, поиграем в машинки…

Еще полчаса ушло на игры, потом я все же вытолкала в глубокой ночи Джули и Тома, Георг же уснул, дико устав, похоже. Густав пожелал нам спокойной ночи и пошел к себе в спальню. Мы же с Биллом улеглись в нашей спальне.

Билл нежно приобнял меня и засопел. Я высвободилась из крепких объятий и улыбнулась. Эх, Билли, все бы стерпела, но только не твое сопение! Так что будешь спать один сегодня.

Я взяла подушку и ушла спать на диван в гостиную. Здесь не было слышно сопения мужа. Хорошо, что этот длинный день закончился, пора бы и отдохнуть.

***

Утром я обнаружила Билла на кухне нерасчесанным и неумытым. Тот методично курил и пил кофе. Прямо-таки ванильная леди у меня муж!

— Что стряслось? Почему куришь на кухне? Где твои бутерброды, что, один кофе пьешь? — завалила я мужа вопросами, нежно поцеловав Билла в щеку.

Тот посмотрел на меня мрачным взглядом, потушил окурок и, погладив себя по небритой щеке, ответил:

— Твой бывший объявился.

— Что? — не поверила своим ушам я.

— Да. Родриго только что звонил тебе. А вот и твои SMS — читай.

Я взяла свой маленький телефон из рук мужа и прочитала: «Солнышко, милая, ну когда же мы встретимся? Я переехал из Италии сюда, чтобы только увидеть тебя! Целую, твой Родриго».

— Что?! — воскликнула я.

Билл кивнул.

— Вот и курю.

— Ты чего расклеился? Где же твои когти и сталь, Билл!

— Признайся, у тебя что-то было с ним во время моего турне? — я вдруг поежилась под взглядом обезумевшего Билла. Нет, так на меня он еще не смотрел.

— Нет, что только не идет тебе в твою пьяную голову!

— Пьяную? Я не пил, дорогая. А тебе вот сейчас надо выпить…

— Ты достал меня со своим алкоголем! Я не пью, я долгое время не пила и не буду! А ты-то что городишь?

Билл лениво переставил ноги и снова с наслаждением затянулся. Я еще раз посмотрела на Билла и махнула рукой.

— Бесполезно с тобой разговаривать. Не ревнуй! Или это у тебя уже сезонная депрессия?

Билл помрачнел и отодвинул от себя пепельницу.

— Родриго — это не просто парень. Это мужчина, который настойчиво добивался тебя многие годы. А потом ты легко согласилась быть с ним. Пойми, Родриго твой — это просто исчадие ада…

— Что? — переспросила я. — Он разве появился из ниоткуда в прошлогоднем турне? Да я была совершенно одна дома, растила дочь, пока ты мотался по городам и строил из себя недоступную леди! Кстати, что там насчет Адель? Она тебе больше не звонила?

— А причем тут Адель? Она моя подруга! — осклабился Билл, расстроено покачивая ногой и отстукивая какой-то непонятный ритм.

— Ага. Трижды она твоя подруга. Она хотела от тебя детей, ты разве не помнишь? Или это Том с ней забавлялся? Вы же близнецы, легко можете девочками меняться!

Билл недоуменно вскинул брови.

— Дорогая, а не ударилась ли ты головой?

— Что?!

— Да, милая, кажется, ты пьяна без вина… — покачал снова ногой Билл, пребольно ударив меня под столом.

— Билл, убери свою ногу от моей! Что за дела?!

Билл сжал кулаки, ударил по столу и вышел.

Я перепугалась и побежала за ним. Тот уже сидел вдоль стены и что-то чертил на полу.

— Что ты рисуешь, дорогой? — наигранно весело спросила я.

— Я пишу свою жизнь. Смотри: вот эта несчастная загогулина — это я. Вот эта штучка-дрючка-прилипала — это ты.

— Что?!

— Да что ж ты сегодня чтокаешь постоянно? — угрюмо усмехнулся муж. — Я же здесь, с тобой, пусть ты у меня и больная на всю голову, но я тебя люблю.

Я онемела.

— Билл, а не много ли ты себе позволил сегодня?

— Кристен, а не много ли ты сегодня меня достаешь?

— Что?!

— Да ничего!

— Успокойся!

— Сама успокойся!

Я побежала на кухню, взяла графин с водой и вернулась.

— Билл!

— Да, милая?

Едва только муж посмотрел на меня, я размахнулась и вылила на него графин воды. Тот онемел от происходящего, растерянно захлопал ресницами и тихо поинтересовался:

— Ты как, нормально?

Я забыла все на свете и спросила:

— Я-то хорошо, а ты как?

— Иди, ложись, сейчас я позвоню доктору… Сейчас все лечат, зай, все лечат. Ты отдыхай, я пока пойду переоденусь. — сказал Билл, отряхиваясь от воды и выжимая футболку.

Я чуть ли не разбила графин. Это я-то больная? Я? Да что он о себе там подумал такое, ну не ожидала я такого… Было все: и ссоры, и сопли, и слюни, розовые сны, были чуть ли не на ножах… Но все равно Билл все терпел, а я все чудила и чудила. Даже вот во время этой моей очередной веселой выходки Билл подумал обо мне, а не о себе… Или он меня любит, или я больная… Стоп! Я выбираю первое!

Вытерев лужу от воды, стирая рисунки Билла красным фломастером на полу, я вышла из гостиной и пошла за любимым. Ну и денек же сегодня противно начался! Кошмар!

Билл заботливо укрывал наших детей одеялом, пока они возились во сне. Я вошла в детскую, присела рядом с Биллом и поцеловала его в ушко.

— Ну что, дорогая, тебе уже лучше?

— Да, зай.

— Ну и отлично. Ой, Нина проснулась, а Энтони… О, сын тоже уже проснулся. Как это мило. Мама, пошли на кухню, найдем что-нибудь вкусное для наших деток!

— Мама?

— Да, я буду тебя мамой звать.

— У тебя и так уже есть одна мама.

— Нет, целых две — ведь еще твоя…

— Как это мило… — пробормотала я.

Ниночка встала с постели и обняла папу. Я же побежала на кухню.

— Нина, иди умывайся, а потом прошу к столу!

— Поняла, дочь? — нежно поинтересовался Билл.

— Да, папа, — покорно и тихо пробормотала девочка.

Энтони уже вовсю уплетал кашу, пока Ниночка умывалась. Я все поставила на детский столик и решила сесть рядом с Биллом. Тот снова курил.

— Не кури при детях.

Я внимательно посмотрела в эти ореховые глаза и внятно спросила:

— Билл, когда мне будет уже можно выйти на работу?

— Какая работа, черт подери, Нине всего два года, а Энтони…

— Скоро Энтони уже будет восемь лет, и он ходит в гимназию!

— Его отводишь ты.

— Неправда, еще иногда твоя мама помогает.

— Не моя, а наша общая.

— Ну да.

— Да ну.

— Вот и поговорили.

— Я рад.

— Стой, ну же, Билли, давай отдадим Нину в садик.

— Ей и дома неплохо.

— Ну, пойми же, мне нужна работа! Иначе я выдолблю тебе весь мозг, ясно? Я ведь сижу дома и практически ничего не делаю: по дому нам помогает экономка, а все остальное лежит не только на мне, но и на тебе… А помнишь наше совместное турне с «Синема»?

— Помню.

— Ну так вот, может, мне взяться за другую группу?

— Что? Повтори, за ДРУГУЮ группу?

— А что? «Синема» уже сами все смогут сделать, Ричард — лидер, уже давно мне помогает…

— Ты хоть в курсе, что твоя работа в турне так называемая выполнялась Дэвидом?

— Ну…

— Не нукай, Кристен. Ты сама мало что сделала для этой группы. Вот и занимайся ними. Ребята написали альбом?

— Ну, пишут…

— Я отпущу тебя на работу только в одном случае…

— Интересно же, в каком?

— А вот в таком: если ты будешь все делать сама. Не лезь к Дэйву, у него и так много проблем.

— Да?

— Да, милая.

— Ну, ладненько, мой хороший. Кстати, к нам сегодня приедет моя мама!

— Фрау Ричардс… Давно я не видел твою маму! — сказал Билл, легонько покачиваясь на стуле.

— Не качайся на стуле, упадешь.

— Не упаду.

— Упадешь!

— Нет!

— Да!

— Нет!

Я улыбнулась и потрепала мужа по щеке. Тот довольно мяукнул, как кошка, и улыбнулся мне в ответ. Эту идиллию прервал сонный Густав, заходя на кухню в мятой пижаме с цветочками.

— Дорогой, ты почему не переоделся? И откуда у тебя это девчачье убожество? — спросил Билл, вставая со стула и приглашая друга сесть. Густи снова зевнул и улыбнулся уже проснувшейся улыбкой.

— А что? Мне ее какая-то фанатка подарила… По-моему, довольно мило.

— Главное, чтобы по размеру подходила! — радостно воскликнула я.

Билл пожал плечами и налил другу чай.

— Иди умойся, потом все покушаем.

Густав потянул носом и пододвинул к Биллу полную пепельницу.

— Ты все это сам скурил, что ли? — строго спросил барабанщик, почесывая нос.

Билл в изнеможении закрыл глаза и кивнул.

— Мало? Значит, на курево перешел? — спросил Густав, потягивая чай.

— Брось, я курю уже давно и ни за что не брошу.

— Да?

— Да.

— Что тут у вас происходит? Я смотрю, и виски с утра початая бутылка стоит… — недовольно пробормотал Густав.

— Потом объясню, — отмахнулась я.

Билл погладил меня по голове и чмокнул в щеку. Я ласково посмотрела на мужа и растерянно пробормотала:

— Ну и что мне с тобой делать?

— Да ничего, лишь только крепко любить! — пылко воскликнул Билл и улыбнулся. Густав радостно хлопнул в ладоши и засмеялся.

— А ты-то чего смеешься? — спросил солист.

— Вы такие милые с Кристен, что самому хочется смеяться! — простодушно объяснил барабанщик.

Мы улыбнулись с Биллом. Тот поправил челку, провел рукам по футболке и спросил:

— Кристен, правда, что я такой красивый?

— Конечно, дорогой.

Густав еле слышно фыркнул и достал орехи.

— Будешь? — радушно предложил барабанщик.

— Буду, — кивнула я.

Билл покачивался на стуле и снова закурил.

— Вся кухня уже пахнет твоим несчастным прокуренным ментолом! — разгневалась я.

Густав мягко хихикнул. Билл молча затушил сигарету и вышел из кухни. Я побежала за ним. Густав тоже пошел за мной.

— Милая, наши дети такие прелестные, когда играют вместе.

— Да уж. — ответила я. — Все в папочку.

— А может, в мамочку?

Я улыбнулась в очередной раз и потянулась за играющим телефоном.

— Алло?

Тут в трубку прорезался до боли знакомый вкрадчивый баритон:

— Привет, милая. Как твои дела?

— Родриго? Это ты? — прошептала я, отворачиваясь, и побежала на кухню. Билл двинулся за мной, а барабанщик присел к детям.

— Да, это я, любимая. Ну что, когда же мы встретимся?

— Никогда! У меня есть муж и двое детей! — нарочито громко проговорила я. Билл постукивал ногтями по столу и снова курил. Я закашлялась и промолчала.

— Брось, детка, нам же хорошо было вместе… Хочешь, я за тобой заеду?

— Не надо, тем более что ты не знаешь мой адрес.

— Дорогая, я уже рядом. Жди.

— Родриго!

Билл подошел ко мне вплотную и крепко поцеловал меня в губы.

— Дорогой…

— Да, милая? — нежно проворковал Каулитц.

— Родриго сейчас подъедет.

— Что?! — встрепенулся Билл. — Какого лешего?

— Не ругайся!

— Я молчу.

В дверь постучали. Я встрепенулась. Билл замялся.

— Пойдешь, откроешь, Крис? — спросил Густав.

Билл приподнял левую бровь и сжал кулаки. Я прижалась к его плечу и сказала:

— Если это он, то, пожалуйста, веди себя прилично.

— Я абсолютно спокоен.

— Вот и все.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошел до боли знакомый блондин в серой майке и синих шортах.

— Родриго, как же ты меня нашел? — удивилась я, подходя к бывшему парню.

— Кристиночка, привет! Давно не виделись! — радостно обнял меня Родриго.

Билл подкрался сзади и лениво воздохнул, манерно протягивая ладонь для рукопожатия.

— А это еще кто? Твой муж?

— Да, это я, Билл Каулитц своей персоной! — нарочито громко прояснил муж.

Родриго пожал хрупкую ладонь Билла и раскланялся.

— Ясно все. Крис, может, я пройду?

— Проходи, конечно.

На кухне торжественно восседал Густав и сжимал в руках стакан молока, закусывая булочкой. Пижаму так и не снял. Родриго усмехнулся:

— Густав, ты чего не переоделся? — спросила я.

Барабанщик замялся.

— А я вообще-то практически как дома здесь, могу и так походить до обеда! — важно изрек друг и двинулся к себе в спальню.

Билл манерно присел рядом с Родриго. Я засуетилась, одновременно подавая чай и кофе.

— Билл, ты куда дел зефир?

— Зефирки? Я их сюда вот положил, видишь, в синем ящичке.

— Спасибо, дорогой.

Родриго презрительно смотрел на Билла и медленно пил чай.

— Рассказывай, дружище, почему же тебя сюда занесло.

— Во-первых, Билл, я тебе не дружище. Во-вторых, я здесь по делу. Моя компания расширяется, хочу и в Берлине свой офис открыть.

— Офис? А чем ты занимаешься? — с интересом спросила я, усаживаясь рядом с Биллом. Тот незаметно положил мне руку на бедро и прижался худенькой ногой 45 размера.

— Я? Машинами спортивными торгую. А себе я купил Бентли.

— Впечатляет… — апатично ответил Билл, доставая сигарету.

— Да, Билл, еще как впечатляет. Ну и соскучился по тебе, Кристиночка.

— Она тебе не Кристиночка, а Кристен. — ответил Билл, затягиваясь.

— Когда мы были в России, я звал ее Кристиной, на русский манер, — отчеканил Родриго, сминая салфетку.

— Но сейчас-то мы в Германии.

— Не имеет смысла, — отрезал Родриго.

Билл почесал нос и неожиданно тихо чихнул.

— Будь здоров, дорогой.

— Спасибо.

Родриго усмехнулся и спокойно захрустел печеньем. Билл нахмурился. Густав убрал руку за спину. Дети мирно играли в комнате.

— Кристина, милая, ну чего же ты нашла в этом инфантильном парне? — по-итальянски спросил Родриго. Билл задумчиво посмотрел на меня, итальянским он не владел.

— Он просто любит меня. Я его тоже очень сильно люблю. — на таком же языке ответила я, покачивая ногой.

— Ты только посмотри на него: все руки исколоты несуразными татуировками, волосы покрашены, пирсинги во всех немыслимых местах… Что за убожество и уродство, Кристен? — негодовал Родриго.

— Это любовь. — кратко резюмировала я. — У меня от него, между прочим, замечательные дети. Уважай мой выбор.

— Ах, выбор твой уважать? Это ты из-за него плакала ночами, помнишь? А помнишь, как я тебя откачивал, выводил из депрессии? А ты меня променяла на какого-то инфантильного парнишку. Ты только глянь, посмотри-ка повнимательнее, кто здесь мужик, а кто — баба!

— Родя, я просто люблю его.

— Ничего, я подожду, пока он тобой наиграется. Один раз бросил ведь, да, моя дорогая? Пальцем поманил, и ты понеслась на зов, как преданный щенок.

— Родриго, заткнись!

— Хорошо, буду молчать.

Билл внимательно смотрел мне в глаза. Густав так тем более ничего не понимал и сидел с полуоткрытым ртом.

— А это что за медвежонок такой у нас? — неожиданно ласково протянул Родриго на немецком.

— Меня фанаты так зовут, — ответил Густав, потягивая чай.

— Фанаты? А чем же ты занимаешься?

— Я играю в рок-группе. Я барабанщик, а Билл у нас солист, главная звезда.

— Солист? Звезда? То-то мне ваши лица показались знакомыми!

— Доперло наконец, — скучающим тоном резюмировал Билл.

Родриго покосился на Билла и поцеловал мне руку.

— Кристина, ты прямо как истинная леди… — протянул неудавшийся итальянец.

Билл вскочил и резко двинул Родриго в челюсть. Тот отпрянул и ударился головой об холодильник. Я подскочила и бросилась к мальчикам.

— Билл, ну что же ты делаешь, Родриго, ты не больно ушибся?

Билл довольно потряхивал ушибленной изящной кистью, а Родриго сморщился, держась за голову.

— Сейчас, погоди, вот, держи, — протянула я парню лед.

— Нет уж, Кристина, я пойду из этого дурдома. Я тебе еще позвоню, пожалуй. А теперь я удаляюсь, — гордо вскинул голову бывший и хлопнул дверью.

Густав тихо поблагодарил за завтрак и медленно направился к выходу.

— Пойду прогуляюсь, не скучайте без меня.

Я поцеловала друга в щечку и закрыла за ним дверь. Билл самодовольно прижался ко мне и растянуто проговорил:

— Ну, и кто же здесь главная дива?

— Ты, моя прелесть, это ты — моя дива! Покажи ручки, не сильно ушибся? — ласково начала ворковать я.

— Да нет, все в порядке. Мы тут с Томом хотим набить близнецовое тату…

— И где же?

— На фалангах пальцев. Время его рождения будет у меня набито, время моего рождения — на нем. Хорошая затея?

— Дорогой, ну зачем же тебе уродовать свои пальчики?

— Как зачем? Вернее, тебе, что, не нравится? — обиженно протянул певец.

— Кстати, тебе вчера звонил Дэвид.

— Что передавал?

— У вас через неделю намечается очередное турне, только уже по Европе.

— Что? Какое турне? Мы вот только что вернулись из очередного путешествия по Америке… А свадьба Тома и Джули?

— Вот как раз после свадьбы все и разрешится.

— А почему ты мне трубку-то не дала, я-то где был в этот момент?

— Ты уже спал, не хотела тебя будить.

— Как знаешь.

Билл уткнулся носом мне в плечо и что-то начал бубнить.

— Нет, дорогая, не хочу ни в какое турне, я жутко устал и хочу быть дома!

— Не ко мне вопрос, иди, звони Дэйву, он все тебе разъяснит.

— Вот и позвоню — объявил Билл, чуть ли не спотыкаясь об стол, и понесся к телефону.

Я только рассмеялась и пошла убираться на кухне. Билл торопливо нажимал кнопки и нетерпеливо качался на стуле.

— Алло, Дэйв? Дэйв, скажи мне, что происходит? Какое турне? Ты в курсе, что твои подчиненные устали? Ах, куда мне пойти? Что взять? Ах, что ты мне сказал?! Да пошел ты, Дэйв, сам туда!!! Успокоиться? Я спокоен! Ладно. Да. Да. Маме скажу. Ну ладно, увидимся на свадьбе!

— Ну и что сказал Дэйв?

— Дэйв сказал успокоиться… — протянул Билл, упираясь мне в спину.

— Ну, а ты что?

— Ну, а я успокоился! Только-только приехал домой — и вот, пожалуйста, уезжать снова… Я думал, он мне хоть какие-то поблажки сделает, но нет… — продолжал жаловаться муж, поглаживая меня по животу.

— Поблажки? Тебе? Но ведь какой же будет тур без тебя?

— Не знаю… Вот, пусть твой Ричард споет или Джон…

— Они инструментальные музыканты, если что.

— Ну-ну, не дуйся на меня! — залебезил Билл, прижимаясь ко мне еще сильнее.

— Кстати, куда подевался Густав?

— Он смылся погулять. Только вот куда…

— Плевать, сам доберется до дома, не маленький!

Мы неспешно удалились в спальню, после чего я снова заплетала себе косу, а Билл искал новый ремень.

— Возьми мой ремень, он у меня унисекс. — предложила я.

— Да? Давай, мне без разницы, чем штаны удерживать на своей хрупкой заднице.

— Держи.

Через час приехала моя мама. Билл радовался как маленький. Мама без конца смеялась, слушая наши рассказы о нашей же жизни, а Билл без конца подливал своей теще коньяк в чай. Дело кончилось тем, что мама уснула прямо за столом. Я недовольно буркнула:

— Ну и что нам с ней теперь делать?

— Пускай отоспится. — пожал плечами Билл.

— Это все ты виноват!

— Я?…

…В общем, этот день пролетел как-то незаметно. Под конец дня Густав пришел домой абсолютно готовенький ко сну: парень едва переставлял ноги, что-то бормоча. Даже и не знаю, где он успел так набраться, и, главное, по какому поводу. Ну, теперь и мне пора спать.

Глава 2

Также незаметно пролетела и неделя. Билл написал новую песню о неразделенной любви, странно, что же его вдохновило. Густав разобрался со своим жилищным вопросом и переехал от нас.

Я же собиралась на свадьбу к своей лучшей подруге. Дети остались с няней. Том уже с самого утра зависал у нас, истерично всхлипывая. Билл утешал брата как мог и тоже истерил. Я же всех успокаивала, наглаживая платье, делая прическу и макияж.

— Крис, ну что же мне делать? Что?! — то и дело восклицал друг.

— Расслабиться и принять все как данное. Гео придет? А Густав? Йоста-то хоть позвали?

— Все придут, не парься.

— Давай я тебе галстучек подправлю, вот так. И сними часы, они сюда не подходят, — засуетилась я.

— Хорошо.

Мы отправились, немного волнуясь, на моей машине. Билл что-то напевал, я же предпочитала ехать молча. Том чуть ли не плакал.

— А вдруг она опоздает? — гитарист заламывал руки, разбив очки.

— Никто никуда не опоздает, все пройдет в лучшем виде, — проговорила я.

— Ну, а если что-то случится?

— Том! Успокойся же ты, наконец, или я тебе двину! — не выдержал Билл и надвинул очки на нос.

— Сейчас налетят фанаты, смотри, уже собрались… — забеспокоился в очередной раз Том.

— Тебе кажется! Это гости стоят возле ЗАГСа, очнись! — перешла на крик я, уже не понимая, что и происходит с Томом.

Билл апатично курил.

— Не дыми в салоне, — сказала я.

— Поздно, — ответил муж.

Том заерзал на бежевом сидении, переставил длинные ноги и картинно вздохнул. Я посмотрела на друга и припарковалась. Билл недовольно зацокал языком и снял темные очки.

— Ну что, ты сегодня жениться будешь или здесь проторчишь весь вечер? — спросил муж.

— А если… — завел было Том, но я его прервала:

— Ничего не произойдет! Просто. Выйди. Из. Машины. Ты выглядишь прекрасно в этом черном смокинге, и бабочка совсем не дурацкая, а вон и Джули, кстати, стоит…

Билл поддакнул и вышел из машины. Разноцветная толпа гостей восхищенно закричала при виде замявшегося Тома и самоуверенного Билла. Я же эмоций не вызывала, несмотря на свой эффектный внешний вид: бежевое легкое платье, чуть влажные локоны и черные туфли на необыкновенно высокой шпильке ничуть не выделяли меня из толпы. Билл же уже далеко ушел вперед, а я приостановилась, небольно подтолкнув Тома.

— Томми, не нуди, все будет хорошо. — прошептал Билл.

Фрау и многочисленные «герры» бросились на шею к солисту. Тот нацепил самую радостную из своих улыбок и всех поприветствовал. В скромном белом платье жалась где-то Джули, в компании подруг и своей мамы она выглядела не как невеста, а как обычная гостья.

Том в очередной раз замялся. Кажется, что ему отказали ноги, не дай Бог, конечно. Джули же заулыбалась при виде жениха и несмело подошла к нему. Я обняла фрау Гельцман, поцеловала в щеку свою маму и маму Джули, и толкнула локтем Билла. Тот недовольно фыркнул, но пошел со мной.

Джули тихо выдохнула:

— Том, привет!

А старшенького Каулитца уже в пору было откачивать: тот покраснел и что-то замямлил. Мне надоело это терпеть, и я кинулась к подруге.

— Привет, Джули! Потрясно выглядишь! — поприветствовала невесту я.

Билл довольно кивнул головой и сказал:

— Здравствуй, моя родственница. Какая же ты красивая сегодня! А Тома прости, я забыл ему дать его волшебные таблеточки…

— Какие таблеточки? — спросили мы.

— Успокоительные, — пояснил Билл, поправляя лацкан пиджака и чему-то улыбаясь.

Том наконец-то отошел от первичного шока и уже спокойным голосом сказал:

— Я спокоен, как танк. Джульетта, а вот и твой Ромео! Здравствуй, моя дорогая.

Джули улыбнулась. Билл выдохнул дым от очередной сигареты.

— Давно бы так. — довольно протянула я.

— И долго мы стоять будем, молодые? — нетерпеливо бурчала какая-то нервная фрау.