Бесплатный фрагмент - Выбор дракона

Пленник

Неведомая сила рванула его назад — и стало темно, душно и тесно. Пространство словно свернулось вокруг Женьки рулетом, сделав из него начинку. Он дёрнулся, пытаясь освободиться, но пространство тут же развернулось — и он грохнулся на холодную и твёрдую поверхность. Это было так неожиданно, что от удара он выпустил из рук телефон Максика, и тот отлетел в темноту.

Место, где оказался Женька, было погружено во мрак — такой непроницаемый, что даже зрение дракона едва различало очертания стен в нескольких метрах от него. Женька приподнялся на руках, оглядываясь, но тут над головой вспыхнула лампа. После напряжённого вглядывания в темноту даже этот тусклый источник света на какое-то время ослепил дракона. Две сильные руки схватили его сзади, проворно защёлкнули железный браслет на запястье. Женька рванулся, не позволяя заковать себя, но нападавший оказался сильнее, и после минутной борьбы наручники всё же сковывали руки пленника. Тартанов резко подался назад и запрокинул голову, ударив затылком нападавшего. Тот не ожидал атаки, и Женьке хватило этого, чтобы развернуться и пинком отбросить соперника. Им оказался коренастый и мускулистый зелёный дракон, видимо, натасканный биться врукопашную, потому что он тут же бросился на пленника, пытаясь вырубить сильным ударом или обездвижить хитрым захватом. Пока Женьке удавалось увернуться и от ударов, и от захватов, но в ответ он несколько раз достал противника ногой. Он не надеялся, что ему удастся одолеть крепыша со скованными руками, поэтому Женька из всех сил старался освободиться от наручников с помощью заклинания устранения, но фокус, который раньше удавался без проблем, сейчас не получался, словно невидимое поле блокировало магию.

Не получалось у Женьки и воспользоваться силой соперника, как учил Сказочник. Призвать огонь тоже не вышло. Все магические усилия дракона словно тонули в толстых каменных стенах. Надеяться приходилось лишь на силу мускулов и быстроту реакции. Правда, зелёный дракон превосходил пленника и в том, и в другом, поэтому после нескольких минут отчаянного сражения Тартанов оказался ничком на полу, а противник придавил его рукой и коленом.

— Кто ты такой? И где я? — прорычал Тартанов.

— Крот! — вместо ответа крикнул зелёный дракон, и через пару мгновений в комнате появился ещё один коренастый парень. Пока первый удерживал пленника, второй разул его и срезал футболку.

— Руки! — коротко бросил он, и первый отпрянул от Женьки. Тот хотел тут же воспользоваться неожиданной свободой, но получил сильный удар током между лопаток и отключился.

Пришёл в себя Тартанов в вертикальном положении: он был подвешен за руки, его ноги едва касались пола. После электрического разряда ныла каждая клеточка тела, а запястья так онемели, что Женька с трудом шевелил пальцами. Чтобы ослабить давление на кисти, он встал на цыпочки, потому что иначе до пола не доставал. Запрокинув голову, Тартанов увидел крюк, свисающий с потолка. Через него и была перекинута цепь его наручников. Крюк был глубокий, десять или даже больше сантиметров, поэтому сдёрнуть цепь без посторонней помощи пленнику было невозможно. Женька снова попробовал заклинания, но это странное место словно всасывало всё, что хоть немного выходило за рамки природных возможностей тела.

Не успел пленник как следует осмотреться, как раздался едва уловимый звук, напоминающий движение пневматического поршня — словно кто-то втянул в себя воздух. В камеру упала дрожащая вуаль неонового света. Тут же её перекрыла коренастая фигура.

— Где я? — встрепенулся Женька, но вошедший промолчал. — Как я тут оказался?

— Он очнулся, — сообщил стражник кому-то за дверью.

— Выруби, — посоветовал оттуда хриплый голос.

— Что вам надо от меня? — забеспокоился Женька, заметив в руках вошедшего электрошокер. — Не трогай меня!

Он попытался ногой выбить оружие из рук зелёного дракона, но неустойчивое положение не позволило нанести точный и сильный удар. Стражник увернулся и тут же прижал электрошокер к боку пленника. От боли внутри всё сжалось, казалось, что даже сосуды сомкнули свои стенки, перекрыв доступ крови. Однако Женька не отключился, как в первый раз. Его сознание словно погрузилось в тёмную глухую комнату — хорошо защищённое убежище — и продолжило оценивать происходящее.

Тартанов мучительно пытался вспомнить, что предшествовало тому, как он оказался здесь. Был какой-то разговор. Важный разговор. От него, к сожалению, остались лишь обрывки — «абонент недоступен» и «номер не определился». С кем Женька говорил об этом, он не помнил. Неясным образом маячила серебристая спортивная машина и улыбка какого-то парня. Женька не мог вспомнить его имени, но чувствовал, что хорошо знает этого парня.

После столь напряжённой работы сознание взяло передышку, и Тартанов погрузился в тяжёлую дремоту, из которой он вышел через несколько минут — резко и неожиданно. Слово «Максик» вспыхнуло в его памяти, выдернув из оцепенения. «Наверное, это и есть тот улыбающийся парень», — решил Женька и тут понял, что глаза его открыты и он видит комнату.

Стараясь не делать резких движений, чтобы бряканьем цепи не привлечь стражников, Женька хорошо осмотрелся. Камера небольшая: метров шесть в длину и три — в ширину. Дверь находится не в центре стены, а почти в углу, что уменьшает слепую зону для входящего. Если удастся снять цепь с крюка, то можно попытаться напасть на охранника, когда тот придёт проверять пленника. А в том, что охранник вернётся, Женька не сомневался. Единственный недостаток этого плана заключался в том, что дверь открывалась не вовнутрь камеры. Она, как купе, отъезжала в паз, скрытый в стене. Это не позволяло использовать дверь как оружие или как защиту, но Тартанов был настроен решительно. Такого всепоглощающего желания сбежать он не испытывал с того времени, как попал в детдом.

Это была ещё одна странность. Он прекрасно помнил своё прошлое — жизнь в деревне, в детдоме, путешествие на автомобиле через всю страну, но не помнил ни одного лица, кроме того улыбающегося парня. Ни одного имени, кроме странного слова «Максик». Этот Максик, словно телефонный кабель, повисший над пропастью, связывал Женьку с людьми из прошлого, находящимися на том краю обрыва.

Справиться с цепью у Тартанова не получилось: слишком уж короткая она была и не позволяла ухватиться за крюк. Браслеты брякали, ударяясь о железо, и это, видимо, привлекло стражника. Услышав знакомое шипение пневмопривода, Женька тут же закрыл глаза и обмяк, словно всё ещё был без сознания.

Зелёный дракон вошёл в камеру и оглядел пленника. Женька чувствовал на себе его пристальный и подозрительный взгляд. Надо было усыпить бдительность охранника, поэтому, когда тот для верности ударил пленника в живот, Тартанов приложил титанические усилия, чтобы стерпеть боль и не застонать. Тем не менее зелёный дракон не торопился уходить. Он чувствовал подвох, но не мог определить, в чём он. Стражник ещё раз обошёл вокруг пленника, остановился, прислушиваясь. Потом повернулся к двери, видимо, раздумывая, позвать ли на помощь напарника. Момент для нападения был идеальный: дверь закрыта, охранник стоит спиной. Покрепче ухватившись за второй браслет правой рукой, а левой — за крюк, Женька точным броском закинул ноги стражнику на шею и сжал их. Тот захрипел, задёргался, пытаясь вывернуться из тисков, но Женька всё сильнее сдавливал горло противнику. Зелёный дракон несколько раз ударил его по колену, а второй рукой судорожно отцеплял с пояса электрошокер.

— Тебя тоже шарахнет током, придурок, — сквозь зубы предупредил Женька, не ослабляя хватку.

На секунду стражник колебнулся, но, видимо, освободиться от удушающего захвата для него было важнее. И даже не пугала перспектива получить удар от своего же оружия. Дракон рывком сорвал электрошокер. Между его диодами сверкнула голубая молния разряда. Женька стиснул зубы и резко повернул таз. Хрустнули позвонки — и зелёный дракон обмяк. Тартанов подхватил его пятками под мышки, удерживая от падения на пол, и подтянул убитого дракона под себя. Тот осел и завалился на бок. Теперь действовать надо было быстро, пока напарник убитого не забеспокоился за дверью. Женька коротко выдохнул и почти с олимпийским изяществом оттолкнулся ногой от плеча дракона. Этот прыжок позволил сдёрнуть цепь наручников с крюка. Мгновение — и Тартанов бесшумно приземлился на пол. Кровь прилила к рукам, пальцы закололо тысячами острых игл. На ссадинах, где браслеты содрали кожу, выступили алые капли. Женька присел возле стражника и промокнул запястья о его форму: нельзя было, чтобы капли падали на пол. По такому следу его легко найдут. Он быстро прошёлся по карманам убитого, но ключей от наручников не обнаружил. Впрочем, как и оружия — только электрошокер. На левой руке стражника имелся браслет с узким дисплеем, как у электронных часов, — ключ от камеры.

Браслет, видимо, имел индивидуальные настройки и работал только на руке того, кому был выдан. Женька понял это, когда, сняв гаджет, попытался открыть дверь. Ничего не получилось. Пришлось вернуть вещицу на место и подтащить мёртвого охранника к двери. Луч с дисплея попал на замок, разблокировав его.

Женька отодвинул дверь. Важно было сделать это не быстро (чтобы не спугнуть второго стража) и не медленно (чтобы не родить в нём подозрений), а именно так, как сделал бы другой дракон. Судя по тому, что напарник вздрогнул, увидев пленника, Женькина задумка удалась. Молниеносно бросившись на противника, он вырубил его электрическим разрядом и потом сломал шею. Мера, конечно, жестокая, но кто знает, через сколько минут очнётся оглушённый охранник, а Женьке нужна была серьёзная фора.

В карманах этого дракона тоже не нашлось ключей от наручников, зато Тартанов обнаружил там мобильник. Один взгляд на этот телефон — и в памяти почти полностью восстановился разговор, обрывки которого всплывали ранее. Женька сунул телефон в карман и втащил тело охранника в свою камеру.

Прикрыв дверь (полностью задвинуть её не получилось, потому что снаружи она была гладкая, как стекло, и руки скользили по поверхности, да ещё и пневмопоршень оказывал сопротивление), Женька огляделся. Его камера находилась в тупике, куда под прямым углом сходились два узких и плохо освещённых коридора. Правда, справа от камеры был ещё один проём, ведущий на тесную винтовую лестницу. Женька не колебался ни секунды: коридор мог привести в такой же тупик, в то время как лестница вела на новые этажи. Где-нибудь есть нечто вроде пульта охраны, чтобы разжиться ключами и найти выход.

Бесшумно, как кошка, ступая босиком по каменному полу, Женька чутко прислушивался к тишине, стараясь как можно раньше выявить угрозу и успеть от неё скрыться. Проход был узкий: два человека с трудом разминулись бы здесь, поэтому при любой встрече избежать рукопашной не удастся. Со скованными руками и без магии Женька был плохим воином. Однако пока в странном здании висела зловещая тишина, словно своды поглощали звуки, как губка.

Этажом ниже картина не изменилась: выход с лестницы вёл в такой же тупик, где сходились два коридора. Женька спустился ещё на один уровень — тот же результат. Однако на следующем этаже лестница вышла на железный мостик с висящими цепями вместо перил. Мостик был перекинут на круглую площадку, расположенную на вершине толстого, диаметром в несколько метров, каменного столба. По краю его окружности были вбиты стойки, соединённые такими же цепями, но справа в этом ограждении была брешь: тут начиналась лестница, по спирали уходящая вниз и огибающая столб. Он стоял, словно пестик в ступке, в огромном каменном колодце.

Женька двинулся по лестнице, дивясь странной архитектуре здания, где оказался. Время от времени ступени перемежались решетчатыми площадками, выкованными из витых прутьев. Всё те же узкие мостки с перилами-цепями соединяли эти площадки с продолбленными в каменных стенах колодца тоннелями. Тоннели были освещены ещё хуже, чем коридоры наверху, и даже драконье зрение не помогало разглядеть, что же там находится. Проводить разведку Женька не стал, он спускался всё ниже и ниже, надеясь, что в конце этого лестничного штопора будут, наконец, ворота или хотя бы командный пункт.

Наконец, ступени достигли подножия столба и вывели Женьку на каменный уступ, прижимающийся к стенам. Пространство между ним и столбом занимала вода. Её неподвижная, ровная, словно зеркало, поверхность, морщилась лишь одной складкой — в том месте, где каменное русло уводило реку в сторону самого широкого и хорошо освещённого тоннеля. Бесшумно, словно узник, решившийся на побег, река перекатывала свои воды из круглого бассейна в узкий канал, закрытый сверху решёткой.

«Куда бежит река, туда надо и мне», — подумал Женька, но пока медлил с перемещением. Опустился на колени, зачерпнул воды и умылся. Прохладная влага принесла облегчение и уняла головную боль, которая не покидала дракона после прикосновения электрошокера. Вторую пригоршню воды он отправил в рот, наслаждаясь родниковым вкусом. Однако, зачерпнув воду в третий раз, Женька остановился. В бассейне вода казалась чёрной — из-за плохого освещения и каменных стен, но такой же цвет она сохраняла и в ладони. Женька поднёс её к носу: вода не имела никаких запахов, да и на вкус не отличалась от той, что он пил, когда жил в деревне или в лесной хижине. Тем не менее странный цвет смутил Женьку, и он вылил воду обратно. Поднялся и направился туда, куда уходило русло чёрной реки.

Тоннель напоминал улицу, у которой вместо проезжей части было русло реки, закрытое решётками. Овальные плафоны по бокам сводов давали приятный жёлтый свет, который отражался в поблескивающей воде. Через каждые пять-шесть метров вправо и влево уходили коридоры — менее освещённые и более узкие.

Не успел Женька сделать и пары шагов, как из одного коридора вывернул стражник — такой же коренастый зелёный дракон, как и те, что лежали бездыханными в камере наверху. Женька успел отпрянуть обратно к бассейну и прижался к стене. Звуки шагов — глухие, без ожидаемого эха — приближались, а Женька не знал, куда ему спрятаться. Никаких ниш поблизости не было, подниматься по лестнице было опасно. Тартанов сел на край бассейна и без брызг соскользнул с бортика. Дождавшись появления стражника, Женька набрал полные лёгкие воздуха и ушёл под воду. Как только у него над головой сомкнулась чёрная гладь, он ощутил небывалый прилив сил. Саднящие раны успокоились, ушла боль в суставах, в мышцах появилась лёгкость. Но главное — к Тартанову вернулась память. Все имена, лица, события — всё, что до сего момента было погребено в недрах сознания, всплыло на поверхность, заиграло яркими красками, и импульс этот был такой силы, что едва не вытолкнул Тартанова из воды. Однако Женька сумел справиться с этой спонтанной реакцией тела. Лишь несколько пузырьков, вырвавшихся из его носа, достигли поверхности, но стражник не заметил их. Цвет воды играл роль тонировки на стекле: от глаз зелёного дракона беглец был скрыт, но сам мог хорошо видеть происходящее.

Охранник стал подниматься по лестнице. Как только он скрылся за столбом, Женька поднял голову над поверхностью и, глотнув воздуха, снова ушёл под воду. К счастью, сидеть ему там пришлось недолго: стражник скрылся в одном из проходов в стене колодца, и Женька смог покинуть укрытие.

Выбравшись из бассейна, он снова направился в тот тоннель, куда уходила река. Короткими перебежками от коридора к коридору он продвигался к широкой лестнице, уводившей тоннель вверх на несколько ступеней. Река же, наоборот, ныряла под каменный пол, скрываясь из виду. Однако как бы ни был осторожен Женька, опасность возникла неожиданно — из бокового коридора вывернул охранник. Стены поглощали звуки, и потому Тартанов заметил его слишком поздно — когда дракон тоже увидел пленника, хоть тот и юркнул в соседний проход.

— Эй ты! Стой! — крикнул зелёный дракон, молниеносно выхватил электрошокер и бросился за беглецом.

Женька прижался к стене. Коридор сворачивал влево, и что находилось там, за поворотом, — тупик или новый коридор, — предугадать было сложно, а топот погони мог привлечь других охранников, поэтому Тартанов решил принять бой. Он выскочил навстречу зелёному дракону, ударив его в лицо. Нападение получилось таким стремительным, что стражник не смог ответить. Женька ударил его в живот, отбросив к стене. Внутри он ощущал небывалую силу, словно только что отобедал сильным хищником, и эта энергия ускоряла все его движения. Зелёный дракон ещё только сообразил, что произошло, как пленник оказался за его спиной, накинул цель от своих наручников на шею и принялся душить, уперевшись в спину коленом. С этим противником он расправился в два раза быстрее, чем с первым. Бросив бездыханное тело и забрав его электрошокер, Женька выбросил свой, побывавший в воде, и помчался к лестнице, как на крыльях перемахнул эти пять ступеней. Позади слышались голоса других охранников, которые обнаружили тело коллеги. Они могли вызвать подкрепление, забаррикадировать ходы, поэтому надо было опередить их.

Лестница заканчивалась овальной площадкой, от которой два прохода вели в противоположные стороны. Но судя по их изогнутой траектории, они огибали какое-то помещение, чтобы через несколько десятков метров снова сойтись в одной точке. Женька бежал так, как не бегал никогда в жизни. Его тело принимало решение ещё до того, как он успевал подумать о его необходимости. Ноги сами несли его вперёд, глаза выискивали возможные варианты спасения и предугадывали опасность.

Как он и предполагал, тоннель привёл его в просторный холл, куда имел выход и второй изогнутый коридор. Оттуда слышались крики и топот, видимо, стражники хотели окружить беглеца, отрезать ему путь к свободе. Женька огляделся и заметил металлическую дверь в массиве, который и огибали коридоры. Женька толкнул её, но железо не поддалось. Тогда он потянул ручку на себя — и о чудо! — дверь гостеприимно распахнулась, впуская его внутрь. Правда, проём был завешен кроваво-красной портьерой, но это было даже к лучшему. Тартанов аккуратно закрыл за собой створку и задвинул засов, потом осторожно выглянул из-за занавеси.

Помещение, где он оказался, напоминало одновременно библиотеку и лабораторию. У одной стены стоял большой письменный стол, заваленный бумагой, тетрадями и книгами, позади него от пола до потолка возвышался книжный шкаф, туго забитый фолиантами. Рядом на стуле лежали свёрнутые в рулоны карты. У стены напротив поблескивал металлический шкаф со стеклянными дверцами. Его наполняли флаконы, стаканы, бутылки и прочие сосуды с жидкостями разных цветов и консистенций. Перед шкафом располагался металлический процедурный стол на колесиках, заставленный лотками, пробирками и колбами. Слева от стола имелась низкая и широкая плита, на которой стоял огромный сосуд, напоминающий скороварку с раздвигающейся крышкой. В высоту этот чан был не менее полутора метров и мог служить неплохим укрытием. Правда, комната имела ещё два выхода, завешенных портьерами, и Женька сначала проверил их. Ближний был заперт. Массивная дубовая дверь под занавесом ясно дала понять, что чужаков она не пропустит. На всякий случай Тартанов попробовал её плечом. Безрезультатно.

В этот момент раздался стук во входную дверь. Женька вздрогнул от неожиданности: преследователи, видимо, вычислили маршрут беглеца. Он бросился ко второй портьере, но тут же отпрянул: за ней послышались шаги и покашливание. Тартанов ещё раз огляделся: больше спрятаться негде — и он, стараясь не греметь наручниками, влез в чан и задвинул за собой крышку.

Стук в дверь усилился. Теперь он ещё сопровождался криками:

— Господин начальник! Вы живы?!

Женька слышал, как прошёл мимо его укрытия хозяин комнаты, который только что возился за портьерой. Брякнул засов — и комната сразу же наполнилась возбуждёнными голосами стражников:

— Господин начальник, один дракон сбежал! Мы гнались за ним вдоль русла, но вдруг он пропал. Мы думаем, он скрылся в вашей комнате.

— Что за вздор! Я здесь один! — возмутился господин начальник. Голос у него оказался глухим, с металлическим отзвуком, словно он говорил, опустив голову в ведро.

— Позвольте нам тут всё осмотреть, — неловко предложил один из охранников.

— Здесь негде прятаться, вы же видите! — фыркнул хозяин.

— И всё-таки мы бы хотели…

— Ты зарываешься, капрал! — гаркнул господин начальник, и уже спокойней добавил: — Я в состоянии справиться с одним драконом.

— Он вооружён!

— Ты сомневаешься в моей силе?!

— Никак нет, господин начальник!

— Ещё раз осмотрите все коридоры и проходы. Выставите охрану по периметру. Если он не вышел за стены, то никуда он не денется. Рано или поздно мы найдём его.

— Слушаюсь!

Топот армейских ботинок подсказал, что охранники покинули комнату. Теперь Женьке надо было дождаться, чтобы её хозяин снова ушёл за портьеру, и покинуть убежище, пока зелёные драконы не перекрыли все выходы. Женька чутко вслушивался, но за стеной чана было тихо. Может, господин начальник ушёл вместе с солдатами? Чтобы проверить эту теорию, надо было сдвинуть крышку, но Тартанов никак не мог решиться на это: что если хозяин комнаты всё ещё здесь, и тогда местонахождение беглеца будет раскрыто?

— Эй, вылезай! — неожиданно позвал голос. — Они ушли.

Женька замер, даже дыхание затаил.

— Я знаю, что ты в котле. Вылезай! Или хочешь, чтобы я включил горелку?

Уязвимость положения повергла Женьку в отчаяние: он так удачно начал побег и так бездарно загнал себя в ловушку.

— Если бы я хотел вернуть тебя в камеру, я бы позволил охране найти тебя, — снова заговорил господин начальник. — Так что хватит прятаться, Жень…

От последнего слова Тартанов вздрогнул. Если незнакомец знает его по имени, может, он поможет ему сбежать? Сбитый с толку, но насторожённый, Женька выбрался из укрытия, держа наготове электрошокер.

Перед ним стоял невысокий дракон в серой униформе и кроваво-красной накидке, под цвет портьер в дверных проёмах. На голове его красовался шлем в виде оскалившейся головы дракона. Шлем полностью закрывал лицо, и потому, когда незнакомец говорил, голос его приобретал металлический отзвук.

— Ты… начальник тюрьмы? — недоверчиво поинтересовался Женька, готовый в любую минуту бежать или драться.

— Это не тюрьма. Это Башня Смерти.

— Я в Башне?! — то ли удивился, то ли испугался Тартанов. — Но как я здесь…

— Не возражаешь, если я сниму? В нём трудно дышать, — собеседник, кряхтя, избавился от шлема.

Увидев его лицо, Женька попятился, не в силах ничего произнести.

Звонок другу

Едва Максик свернул с улицы Бориса Галушкина на Продольный проезд, его по закону подлости остановил гаишник. Максик от души выругался, ведь до места встречи оставалось каких-нибудь двести метров! Однако неподчинение в данном случае принесло бы больше проблем, поэтому он остановил машину у обочины.

— Лейтенант Зубов, — козырнул гаишник.

Надежда загипнотизировать его сразу испарилась: инспектор оказался драконом.

— Я что-то нарушил, лейтенант? — бодро поинтересовался Максик.

— Поворот налево здесь запрещён. Знаки кто читать будет? — сурово ответил лейтенант.

— Виноват, пропустил, — согласился Максик. — Выписывайте штраф.

Дракон скептически оглядел его и бросил:

— Права и документы на машину!

Максик, прикусив уголок губы, несколько секунд смотрел на инспектора. Беша не говорил ему, где документы на машину, но рассказывать об этом гаишнику не стоило. Максик наугад отогнул солнцезащитную шторку и с облегчением выдохнул: документы лежали здесь. Вынув из рюкзака бумажник, он вышел из машины и направился вслед за лейтенантом к патрульной.

— Доверенность где? — холодной поинтересовался Зубов, когда Максик, сев на пассажирское сиденье, протянул ему документы.

— Дома забыл, — соврал Тартанов.

— А машину дома не забыл?

Максик едва удержался от грубости. Но застыть и замолчать его заставило другое обстоятельство: ему в затылок ткнулось дуло пистолета.

— Не дёргайся и не заставляй меня отмывать твои мозги с потолка, — раздался голос сзади. — Если хочешь увидеть Персиваля — сиди спокойно.

Сердце Максика бешено застучало: значит, его давно вели по городу, а гаишник-дракон — всего лишь костюмированное представление.

Лейтенант завёл мотор, патрульная машина тронулась.

— Подождите! Мой «Додж»! — забеспокоился Тартанов. — Я не могу его бросить!

— За ним присмотрят, — был ответ.

Спорить или сопротивляться было опасно. Максик сжал кулаки и молчал. Если его считают настолько опасным, что привозят к Персивалю под дулом пистолета, что ж, это льстит его самолюбию.

Ехали недолго. Там, где движение было более интенсивным, Зубов включал сирену, и машину пропускали. Минут через десять она въехала за шлагбаум большой стройки: на просторной площадке возводили два высотных офисных здания. Зубов припарковал патрульную возле строительных вагончиков, вышел из машины и взял под прицел пассажирскую дверь.

— Теперь медленно, без резких движений, выходи, — приказал голос из-за спины Тартанова.

Максик повиновался. Второй дракон выбрался из машины одновременно с ним и снова приставил пистолет к его голове. Зубов снял с пояса наручники.

— Да бросьте! Я сюда не драться приехал! — фыркнул Тартанов.

— Таково условие! Или ты не хочешь встретиться с Персивалем?

Максик закатил глаза и протянул руки вперёд, чтобы Зубов надел ему наручники.

— Назад, — уточнил невидимка.

Тартанов недовольно цыкнул и повернулся спиной к лейтенанту. Пока тот застегивал на нём наручники, Максик успел разглядеть второго, который всё ещё держал его на прицеле: среднего роста, обычного телосложения азиат, но взгляд — жестокий и коварный. Когда гость был закован, его быстро обыскали и, не обнаружив оружия, ввели в строящееся здание. «Очень удобно, — подумал Максик. — Если разговор не заладится, меня можно просто пристрелить, а потом закатать в бетон в подвале». На лифте они поднялись на шестой этаж и оказались на недостроенном уровне. Он имел только одну стену и несколько внутренних перекрытий, а остальное пространство было утыкано несущими колоннами. Из-за одной вышел Персиваль.

— Максим! Добрый день! — всё с той же улыбкой продавца-консультанта заговорил он.

— Сними с меня наручники! — вместо приветствия попросил Тартанов.

— Извини, не могу, — помощник военачальника развёл руками. — В прошлую нашу встречу ты вёл себя… эммм… буйно.

— Я не буду драться.

— Прецедент создан, а я не повторяю ошибок, — мягко улыбнулся Персиваль. — Звонил твой брат и хотел поговорить. О чём?

— Можешь устроить мне встречу с Вергилием?

— Помнится, когда вы последний раз виделись с ним, он ясно дал понять, что со всеми своими проблемами вы можете обращаться ко мне.

Максик замялся, но потом решился сказать правду:

— Помоги мне найти брата…

— Того, который в лимбе?

— Нет, другого. Женьку.

— Он звонил мне час назад! — недоумевал Персиваль.

— Звонил, — кивнул Максик. — А потом сразу пропал. Испарился.

— Затейливо отдыхаете, — Персиваль вздохнул. — Но сдаётся мне, твой брат звонил мне не за этим…

— Ситуация изменилась. Теперь найти его важнее того, ради чего он звонил!

— Позволь мне решать, что важнее, — улыбка сошла с лица Персиваля. — На мой взгляд, важнее, что ты рассекаешь по городу на машине королевича Альберта.

— Это не его машина! — поспешил уверить его Максик.

— Вы поменяли номера, но диски на колёсах сделаны на заказ. Таких больше ни у кого нет, так что да, это его машина.

Максик мысленно обругал Бешу за пижонство, а помощник Вергилия тем временем продолжал:

— И меня очень интересует, почему на ней ездишь ты, а не он.

— Я нашёл её брошенной. Думал вернуть, — пожал плечами Максик.

— Как давно ты знаешь Альберта? Год? Два? — Персиваль начал медленно обходить гостя по окружности. — Я знаю его двадцать с небольшим лет. Он никогда бы не бросил машину. Он бы погиб рядом, но не оставил её. А вот передать другому — тому, кому доверяет, — он мог.

Максик слушал, кусая губы.

— Так что перестань врать и скажи мне, где Альберт.

— Я не знаю, где он.

— Уверен, что знаешь.

— Он в бегах и не докладывается каждому встречному о своих планах, — дерзко возразил Максик. — Но если ты поможешь мне найти Женьку, я помогу тебе найти Бешу.

— Теперь давай расставим приоритеты, — Персиваль приблизился к Тартанову так, что его лицо находилось напротив лица гостя. — Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия. Одно моё слово — и тебя бросят в камеру за пособничество преступнику, который уже дважды покушался на королей.

— Он не виноват! Его подставили!

— Если он не виноват, то нет нужды прятаться. Пусть придёт, расскажет свою версию, мы проведём расследование…

— Ты поможешь мне найти брата?

— Сначала ты помоги мне найти королевича.

Максик отрицательно мотнул головой.

— Думаю, первая наша встреча не оставила сомнений, что мы умеем вести дела с неразговорчивыми и строптивыми клиентами, — лицо Персиваля снова стало приветливым. — За двенадцать лет, что я тут служу, мне ещё ни разу не попадался твёрдый орешек, которого я так и не смог бы расколоть. Даже если случай кажется безнадёжным, я добиваюсь своего. Это всего лишь вопрос времени. И ты, Максим, не станешь исключением.

— Стану, — заверил Тартанов. — Мной ты подавишься.

— Мне это говорили не раз, — улыбнулся помощник Вергилия. — И из тебя я тоже выужу всю нужную информацию.

— Я не боюсь боли! — сквозь зубы процедил Максик.

— А кто говорит про боль? — Персиваль удивлённо поднял брови. — Существует много способов расколоть клиента так, что он даже ничего не почувствует. Например, этот, — он молниеносно сунул руку в задний карман джинсов Тартанова и выудил оттуда телефон. Максик рванулся за ним, но Персиваль сильным ударом в челюсть откинул гостя назад.

— Признаю, с тобой не получилось безболезненно, — сокрушённо вздохнул он, — но суть моей работы ты уловил.

— Скотина! — Максик снова ринулся к нему, но Зубов и второй дракон схватили его за руки.

— Зашифровали друг друга! — Персиваль покачал головой, просматривая список абонентов. — Ну что ж, пойдём по порядку. Аварийный комиссар. Посмотрим.

Помощник главнокомандующего набрал номер. Максик, набычившись, следил за ним. Под этим именем они с Женькой хранили номера друг друга.

— Аварийный комиссар вне зоны доступа, — сообщил Персиваль. — Идём дальше. Адвокат.

Мышца под правым глазом Тартанова задёргалась. Он едва сдерживался, чтобы не накинуться на дракона. Адвокатом был Вовка, и если брат сейчас услышит незнакомый голос, то немедленно бросится на помощь, подставив под удар и себя, и близнецов, и ребёнка. К счастью, он не снял трубку — может, был занят или не слышал звонка.

— Адвокату мы перезвоним позже, — Персиваль выбрал следующего абонента. — Больница номер восемь. От чего лечились там?

Максик промолчал.

— Надо же, вашу больницу прикрыли: номер больше не обслуживается, — вздохнул Персиваль.

Эти слова резанули Максика по сердцу: это был номер Шу.

— Вызов такси, — продолжал изучать телефонную книгу помощник Вергилия. — Это уже интересно! — он нажал на соединение. — Часто выпиваете? Нет, просто интересно, для чего вам такси…

Максик мысленно молился, чтобы этот абонент не взял трубку, но тут лицо Персиваля расправилось в довольной улыбке:

— Нет, Альберт, это не Женька. Это первый заместитель военачальника. Я рад, что ты узнал меня, — Персиваль, прикрыв трубку рукой, обратился к Тартанову: — Он спрашивает, откуда у меня этот телефон. Не возражаешь, если я скажу правду? — и продолжил в динамик: — Передо мной стоит его владелец. Пришёл с доносом на тебя, королевич Елисей.

— Это ложь! Беша, он врёт! — гаркнул Максик, рванувшись вперёд, но конвоиры удержали его на месте.

— Да, я тоже не люблю доносчиков, — голос Персиваля стал серьёзным. — Поэтому я приказал арестовать его и бросить в тюрьму. Если хочешь, я отрежу ему язык. Нет? Я почему-то так и думал. Давай сделаем вот что: ты приедешь, и мы всё решим на месте. Если нет, то я буду каждые два часа отрезать этому парню по пальцу и присылать тебе фотоотчёт. Как только тебе надоест смотреть на кровищу — приезжай.

— Не слушай его Беша! Это ловушка! — снова заорал Максик.

— Ты слышал? Решать тебе, Альберт. Время пошло. Ровно через два часа жди первую фотографию, — Персиваль нажал на «отбой» и повернулся к Максику: — Спасибо за сотрудничество.

— Пошёл ты!

— В камеру его!

Волна бешенства захлестнула Тартанова, и он взметнулся, как дикий зверь. Плечом сбил с ног конвоира-азиата, Зубова отбросил пинком. Первый кинулся на подмогу, но Максик отправил его на пол, ударив ногой в подбородок. В это время Зубов поднялся, но Максик снова отбросил его к колонне. Этой форы должно было хватить, чтобы добраться до лифта или лестницы, но не успел Тартанов сделать даже шаг, как перед ним вырос Персиваль и ударил в грудь. Апперкот был такой силы, что на секунду у пленника потемнело в глазах, он согнулся пополам, судорожно пытаясь глотнуть воздуха. Следующий удар пришёлся по основанию шеи, и Максик рухнул на пол.

— С драконами никогда не расслабляться! — наставительно произнёс Персиваль. — Тащите его в камеру.

Конвоиры подхватили пленника под мышки и поволокли к лифту. Там его поставили на колени, прижали лицом к стене и приставили к голове пистолет, видимо, опасаясь нового нападения. После лифта его вели по глухому подвальному коридору, который сворачивал то вправо, то влево. Спазмы потихоньку отпускали, и рот Максика наполнился тягучей кровавой слюной. Он сплевывал её на пол, надеясь, что потом по этим следам сможет найти дорогу обратно. У первой железной двери конвоиры остановились. Зубов ключом открыл дверь, а второй дракон втолкнул пленника в абсолютно тёмную комнату. Дверь за ним с грохотом закрылась.

Комната была пуста — бетонная коробка и ничего более. Возможно, когда здание достроится, здесь будет склад или подсобка, а пока можно держать пленников: безопасно и удобно. Максик попробовал освободиться от наручников с помощью своего дара открывать замки. Однако предусмотрительный Персиваль принял меры: браслеты имели защиту от магии. Не прошёл такой фокус и с дверью. Похоже, это место часто использовалось для разговоров со строптивыми драконами. Тартанов ткнулся лбом в шершавую и холодную стену, но через минуту отпрянул:

— Ладно, сукин сын! Хочешь по-плохому — будет по-плохому!

Он сосредоточился и стал вызывать то состояние, которое накрыло его в подвале Ховринской больницы. Сейчас это требовало больше сил и времени, но тем не менее скоро дракон ощутил ту самую ноющую боль между лопаток.

— Давай, горгона, твой выход! — шептал Максик, раззадоривая внутреннего монстра. — Помоги мне.

Сначала робко, но потом всё смелее и агрессивнее горгона выходила из своего укрытия, куда её усилием воли загнал дракон. От появления монстра заболели старые раны, закружилась голова и задрожали ноги, поэтому Максику пришлось сесть на пол и прислониться к стене. Он сконцентрировался и представил лицо главнокомандующего.

— Вергилий, приди ко мне! Ты нужен! Я жду тебя, Вергилий, — беззвучно шептал Тартанов, глядя в глаза виртуальному собеседнику.

Горгона, почувствовав слабость хозяина, распалялась всё больше. Максик облизывал окровавленные губы, находя этот вкус приятным. В его голове замелькали образы — обезображенные тела, глаза, полные боли и страха, в ушах звучали чьи-то сдавленные стоны, обрывки фраз, но он старался не обращать на это внимание. Он снова и снова призывал главнокомандующего, и когда жажда крови стала невыносимой, он взял передышку.

— К ноге, тварь! — спокойно, но жёстко произнёс он вслух. — Это я победил тебя, а не ты — меня.

Но горгона, почувствовав вкус свободы, не желала возвращаться в клетку. Максик испугался, что потеряет контроль над монстром, и теперь все силы тратил на то, чтобы угомонить его. Образы неслись перед глазами нескончаемым хороводом, от криков и стонов закладывало уши, но Максик твёрдо отодвигал это от себя. От напряжения он весь взмок и тяжело дышал, но в итоге справился с горгоной. Когда круговерть улеглась и затихли все звуки, силы покинули его, и он отключился.

Проблемы главнокомандующего

Из забытья его выдернул лязг замка. Максик вздрогнул и приоткрыл глаза. Огибая чьи-то плечи, луч света рассёк темноту камеры. Тартанов вспомнил слова Персиваля насчёт отрубленных пальцев и невольно вжался в стену. Однако проём загородила могучая фигура:

— А вот и наш берсерк!

По низкому голосу Максик узнал Вергилия и с облегчением вздохнул. Манул был прав: надо научиться извлекать пользу из своего монстра.

Военачальник тем временем стремительно приблизился к пленнику и резко выкинул вперёд руку. Максик непроизвольно втянул голову в плечи, ожидая удара, но Вергилий ухватил его за плечо и рывком поставил на ноги:

— Выходи!

Максик, шатаясь, двинулся прочь из камеры. Дракон, который сопровождал военачальника, напрягся, готовый в любое мгновение обездвижить пленника, но сам Вергилий, похоже, не заботился о своей безопасности. На выходе из здания он придержал Тартанова за плечо и обратился к сопровождающему:

— Сними с него наручники!

Тот колебнулся, но не осмелился перечить командиру. Через минуту руки Максика были свободны.

— В машину! — Вергилий подтолкнул его в спину в сторону чёрного «Рэндж Ровера». Тартанов не с первого раза открыл дверцу и устало плюхнулся на переднее сиденье. Вергилий вальяжно уселся за руль и включил зажигание. «Рэндж Ровер» медленно, словно боясь привлечь чьё-то внимание, выезжал со стройплощадки.

— На будущее: с Персивалем веди себя осторожно, потому что он такой же чокнутый, как и ты, — бросил Вергилий, не глядя на пассажира.

— Я хотел поговорить не с ним, а с тобой, — буркнул Максик. — Насчёт Беши и…

— Персиваль займётся им без твоего участия. Расслабься!

— Я не могу расслабиться! Беша не убивал маленького короля!

— Я знаю, — кивнул Вергилий.

— Знаешь? — растерялся Максик. — Зачем тогда эта облава и…

— Показуха. Мы хотим поймать того, кто на самом деле это сделал. Кто-то очень сильно желает Альберту смерти: надеется, что тот или погибнет при задержании, или будет казнён.

— А как вы поняли, что убийца не Беша?

— Тайна следствия, — хитро ухмыльнулся Вергилий.

— Почему вы не сказали Беше, что считаете его невиновным? Если бы он знал ваш план, он бы помог найти того, кто его подставил.

— Чтобы сказать об этом королевичу, надо, во-первых, его найти. Такие дела не решаются по телефону, ты согласен?

Максик кивнул.

— А во-вторых, он бы нам не поверил. После истории с его отцом он старается держаться от нас подальше.

Максик вздохнул.

— Ты для этого искал меня? — Вергилий впервые за весь разговор глянул на пассажира.

— Да, но ситуация изменилась, — не сразу ответил Тартанов. — По дороге в Москву… пропал Женька. В общем, он вдруг исчез.

— Как?

— Не знаю как. Сидел в машине, болтал со мной. Я отошёл всего на минуту, а когда вернулся, его уже не было. Ни следов борьбы, ни капельки крови — ничего. Просто был — и сплыл.

— Никогда не слышал о таком, — нахмурился Вергилий.

— Я его звал, искал на дороге — безрезультатно. Я даже не знаю, с чего сейчас начать поиски.

— Я распространю по всем постам ориентировку. Как только он где-то объявится, мне сразу сообщат. Я скажу, чтобы его не задерживали — просто следили, и сразу же позвоню тебе. Оставь мне номер своего сотового.

— Не могу. Мой телефон остался у Женьки.

— И ты молчишь?! — Вергилий ударил по рулю. — Мы его выследим по спутнику за две минуты!

— У нас стоит защита от спутников.

Военачальник покосился на него, но ничего не сказал.

— Куда ты везёшь меня? — поинтересовался Максик, потирая покрасневшие запястья.

Ответить Вергилию не дал зазвонивший телефон. Тот, ловко управляясь с машиной одной рукой, второй поднёс мобильник к уху. Что сообщил звонивший, Максик не слышал, но заметил, как мрачнеет с каждой секундой лицо дракона.

— Буду через десять минут, — перебив собеседника, бросил он и отключил звонок. — Как ты себя чувствуешь?

— Я? — от неожиданного вопроса голос Максика прозвучал по-детски. — Нормально.

— Драться сможешь?

— А какое будет оружие?

— Подручные материалы наше оружие, — слабо улыбнулся Вергилий и втопил педаль газа. — Едешь со мной.

— Что случилось? — Тартанов старался не выдавать беспокойства.

— Назревает гражданская война, — с неохотой пояснил Вергилий. — Смерть короля подняла волну, и на гребне её — «Крылья свободы». Есть такая группировка, не слышал?

— Нет.

— «Крылья» давно ратуют за выход драконов из подчинения лигам, но раньше не было серьёзного повода поднять восстание, да и королева сдерживала их порывы. Сейчас, когда последний король мёртв, «Крылья» активно взялись за дело.

— Драться надо с ними?

— Если придётся — да. Все они опытные воины, так что будь начеку.

— Разве они не должны подчиняться главнокомандующему? — удивился Максик.

— Должны, но руководит ими Шихотар — очень хитрый и даже коварный воин. Он найдёт причину, по которой другие драконы имеют право не подчиняться мне. К тому же у него есть личные счёты с богами, и он умело разжигает конфликты.

— Но в данном случае он прав, — пожал плечами Максик.

— Он прав, но не видит последствий. Допустим, сейчас драконы выйдут из подчинения, но тогда многие из них останутся без работы. Чем им кормить детей?

— Охотиться на тварей.

— Это взрослые особи длительное время могут держаться на одних тварях, а дети, чья сущность ещё не проснулась или не окрепла, умрут с голоду. К тому же красные драконы очень сильно зависимы от человеческой оболочки, и потому без биологической пищи обречены на смерть. Но об этом никто не думает: Шихотар всех ослепил идеей освобождения.

— Ты с ним говорил об этом?

— Я не умею говорить так, как это делала Шу. Я могу только сдерживать Шихотара силой.

— А если мы освободим королеву? — неожиданно предложил Максик. — Придём к богам и обрисуем серьёзность ситуации. Пусть они выпустят Шу из Башни, отложат отбывание наказания на время, пока подрастёт новый король или королева.

— Идея хорошая, но боги не пойдут на это. Им важнее продемонстрировать власть, нежели проявить заботу о нашем народе.

Максик вспомнил Волгоград и Калманкина. В словах Вергилия было больше правды, чем хотелось бы.

— Подъезжаем, — военачальник включил сирену и мигалку, встроенную в решётку радиатора.

— Для людей я генерал ФСБ, начальник СОБРа, — улыбнулся он, перехватив недоумённый взгляд пассажира.

Минуя шлагбаум, они въехали во внутренний двор одного из бесчисленных лабиринтов московских офисных зданий. Хаотичное нагромождение строений и ещё более хаотичная их нумерация безжалостно сбивали с толка любого, кто сунется на сию территорию. Однако Вергилия это не пугало. Его «Рэндж Ровер» уверенно, как эсминец на боевом задании, пересёк лабиринт площадок, арок и проездов и агрессивно припарковался, выжав со стоянки испуганную «Октавию».

— Открой бардачок! — бросил Вергилий, выключая двигатель.

Максик несмело нажал на крышку, и та плавно распахнулась, обнажив покоившийся на бумагах «ТТ».

— Стрелять только по моей команде, — Вергилий грозно сверкнул глазами.

Максик кивнул как можно небрежней. На самом деле его сердце с каждой минутой билось всё быстрее: не думал он, что разговор с военачальником перерастёт в разборки с повстанцами. Это, конечно, отличный шанс проявить себя и заработать уважение Вергилия, а заодно и выйти из роли протеже королевы. Правда, и опозориться это тоже была неплохая возможность. Тем не менее отступать уже поздно, и Максик сунул пистолет за пояс спереди, одёрнул футболку, чтобы оружие не бросалось в глаза, и, щурясь на солнце, оглядел четырёхэтажное здание, куда им предстояло войти.

— Валерий Юрьевич! — охранник, дежуривший у турникета на входе, просиял.

— Скоро мои ребята подтянутся. Будь готов к эвакуации людей, — Вергилий отдавал команды чётко, видимо, проводить подобные операции ему было не впервой. — Лифты отключить, посторонних от входа убрать.

Охранник часто замигал и слегка побледнел, а вот Максик, наоборот, ощущал, как предстоящая заварушка распаляет его всё сильнее. Внутри него словно включился резервный двигатель, который ускорял все процессы. Хотелось бежать, кричать, драться. Хотелось немедленно тратить эту энергию, что образовывалась внутри.

Они с военачальником поднялись на четвёртый этаж. Прокуренная лестница вывела их на узкую площадку, где имелась единственная дверь, закрытая на электронный замок. Вергилий позвонил, ему открыли без промедлений. За дверью оказался холл: с левой стороны лифт, с правой — массивная металлическая дверь. Вывеска рядом с ней гласила «Частное охранное предприятие „Лун“».

— Лун? — недоумённо прочёл Максик название.

— «Лун» по-китайски «дракон», — быстро произнёс Вергилий, видимо, чтобы не возвращаться к этому позже, и потянул дверь на себя.

Максик скользнул пальцами по рукоятке «ТТ» и шагнул вслед за спутником.

— Где Шихотар? — прорычал Вергилий, нависнув над хрупкой девушкой, сидевшей за стойкой администратора.

— У себя, — приветливо улыбнулась та. Похоже, её не так просто было напугать.

Вергилий развернулся на каблуках и, тяжело чеканя шаг, двинулся по коридору к двустворчатой двери из матового стекла с изображёнными на ней танцующими драконами. Увидев рисунок, Максик насмешливо хмыкнул.

— Держи ухо востро. С этим парнем нельзя расслабляться ни на секунду, — бросил последний приказ Вергилий, и Максик понял почему: как только они приблизились к дверям, их створки распахнулись, гостеприимно впуская военачальника со спутником.

Взору Максика предстала просторная комната для переговоров с большим овальным столом у окна. За ним сидели четверо мужчин разного возраста, двое из них были в униформе чёрного цвета. Во главе стола восседал невысокий и худощавый мужчина лет примерно пятидесяти. Азиатские корни в нём выдавало скуластое лицо и миндалевидный разрез глаз, а длинные чёрные волосы, забранные в хвост, по-змеиному изогнутые брови и аккуратные тёмные усы усиливали сходство с самураями.

— Добрый день, Вергилий, — азиат встал и уважительно склонил голову. Его подчинённые сделали то же самое.

— Хотелось, чтобы он таким и остался, — в ответ на приветствие кивнул Вергилий и окинул взглядом присутствующих, которые бесшумно опустились на стулья. — Скажи мне, почему ты никак не уймёшься?

Шихотар удивлённо повёл бровью.

— Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь, — Вергилий расставил ноги, а большие пальцы засунул за ремень на джинсах, как часто делают солдаты. — На двух твоих базах идёт мобилизация.

— Я просто хочу защитить свой народ, — пожал плечами Шихотар. — Драконы не хотят больше подчиняться богам, требуют свободы, а боги боятся потерять власть, поэтому будут подавлять бунт силой, будут стрелять. Так уже было, ты знаешь. Я не хочу, чтобы история повторилась. Поэтому я решил защищать мирных жителей.

— Под благовидным предлогом хочешь провести революцию? — нахмурился Вергилий. — Мы оба знаем, кто инициатор народных волнений.

— Я лишь согласился поддержать акцию оружием. Поддержать, но не провести.

— Организовать и провести, — уточнил военачальник.

— Мы частная военизированная структура. По закону мы имеем право оказывать услуги по обеспечению безопасности мероприятий гражданских лиц, — в глазах Шихотара мелькнул хитрый огонёк. — Ты пришёл арестовать меня за реализацию моих законных прав ведения бизнеса?

— Не делай этого, Шихотар! — Вергилий вдруг подался вперёд, опёрся рукой о стол, а тон его голоса стал доверительным и более мягким. — Ты подвергнешь опасности и своих парней, и людей, и драконов.

— Революции не бывают безопасными, — Шихотар развёл руками. — Мои парни это понимают.

— Ты всегда был любителем играть в опасные игры. Однако умение ходить по тонкому льду тебе сейчас не поможет, — Вергилий устало мотнул головой. — Ты ослеплён жаждой мести. Я знаю, что боги обошлись с тобой несправедливо: ты лишился школы из-за глупого доноса. Но государственный переворот — не инструмент для мести. Ты только сильнее затянешь петлю на шее.

Шихотар слушал с вежливой улыбкой. Максик не сводил взгляда с этого воина, понимая, что он намного опаснее, чем кажется на первый взгляд. Казалось, Шихотар мог выкинуть любой фокус — например, метнуть сюрикен, одним взмахом убрав подкрепление военачальника. При этом Тартанов заметил, как недобро заблестели глаза директора «Луна», когда главнокомандующий упомянул про его желание отомстить богам.

— Ты пришёл, чтобы взывать к моей совести, а я хочу воззвать к твоему разуму, — однако голос Шихотара звучал ровно. — Ты ведь не будешь отрицать, что сейчас самый удачный момент свершить то, что мы с тобой так долго планировали.

Теперь пришла очередь Вергилия сдерживать эмоции, хотя Максик заметил, как заходили желваки на его скулах. Воины обменялись упреждающими и довольно болезненными, но пока что словесными ударами — раскрыли неопытному мальчишке слабые места своего соперника. Один мечтает отомстить, прикрываясь делами государственной важности, а другой — не такой уж законопослушный командир, каким хочет предстать перед подчинёнными.

— В Садриме переворот, король Симус убит, — невозмутимо продолжал Шихотар. — Наш король Полоний тоже мёртв. Королева осуждена на десять лет заточения в Башне за то, что спасала дракона от вероломства богов. Атмосфера накалена до предела, поднеси спичку — полыхнёт так, что мало не покажется.

— И сколько жизней унесёт этот всполох? — помрачнел Вергилий. — Эта пропасть слишком широка, чтобы перепрыгнуть её с разбега.

— Считаешь, я не справлюсь?

— Не справишься, — Вергилий покачал головой, и в его голосе появились траурные нотки, будто он говорил речь на похоронах. — Ты отважный воин, Тар, твоё мастерство полководца неоспоримо, но боги снесут твою армию. Ты доставишь им неприятности, но не более.

— Я не так глуп, чтобы собирать войско у тебя под носом, — Шихотар расплылся в довольной улыбке. — Мобилизация на базах — отвлекающий манёвр. Ты ведь не думаешь, что триста пятьдесят бойцов способны противостоять богам? Настоящая ударная сила придёт из неожиданного места.

Вергилий молниеносно выхватил пистолет, направив его на Шихотара. Ни один мускул не дрогнул на лице дракона, зато остальные присутствующие вскочили, схватившись за своё оружие. Однако Максик оказался быстрее и успел перехватить руку одного из них, завёл её за спину дракону и приставил «ТТ» к его голове.

— Недооценил я твоего парнишку, — спокойно произнёс Шихотар, как будто не ему в лоб смотрело дуло пистолета. — Способный.

Максику стало приятно от комплимента, но он сохранил суровость, чтобы соперник не догадался о его слабом месте.

— Сейчас ты отзовёшь своих солдат и отменишь мобилизацию. И без глупостей: мои парни уже окружили здание.

— Оглянись вокруг, Вергилий! Этот мир построили мы, а не люди! Научные открытия, творческий прогресс — это всё дело рук драконов и дракоидов. Все попытки возвести в ту же степень человечество закончились крахом — Гитлер, Сталин, Пиночет. Все они были людьми.

— Как Сахаров, Ганди и мать Тереза, — напомнил Вергилий.

Шихотар скривился и презрительно фыркнул.

— Возводить одну расу в превосходную степень — удел человечества, раз уж ты помянул Гитлера, — продолжил военачальник. — Драконы всегда были беспристрастны.

— Мне плевать на людей, я просто хочу, чтобы перестали унижать мой народ! Погиб девятилетний мальчик! — голос Шихотара вроде бы звучал так же, но чувствовалось, что этот дракон пошёл в наступление, и Максик напрягся, как струна на чрезмерно затянутом колке. — Если бы боги нам разрешили быть теми, кто мы есть, если бы не заставляли прятать от людей свою сущность, маленький король жил бы в своей резиденции, как и положено королю. В отдельно взятом помещении намного проще обеспечить его безопасность. Туда убийца бы не проник так просто, как в многоквартирный дом. Защитить вверенный объект там, где нельзя выставить охрану и установить камеры видеонаблюдения, бронированные двери или датчики движения, просто невозможно. Я заявляю это, как дракон с двадцатилетним стажем работы в охране.

— С этим я согласен.

— И что мы имеем в итоге, Вергилий? За десять лет у нас сменилось три короля, двух из которых убили наёмники.

— У нас один подозреваемый.

— Я тебя умоляю! — искренне рассмеялся Шихотар. — Я знаю Бешу, мы с ним два года воевали плечом к плечу. Этот парень способен голыми руками положить взвод спецназа, но он никогда не тронет беззащитного, и тем более родного отца. Кому-то очень выгодно считать королевича отцеубийцей.

— Оставь это следствию и не меняй тему! — Вергилий снова стал суров и мрачен. — Отмени сегодняшнюю акцию!

— Не могу. Она состоится с моим участием или без него.

— Группа перехвата ждёт моего приказа, чтобы атаковать твои базы. И я отдам этот приказ, — по голосу Вергилия было понятно, что он не шутит. — А ты выйдешь отсюда в наручниках и отправишься прямиком в Башню.

— Пусть так… — Шихотар смиренно склонил голову, но лишь слепой бы не догадался, что азиат предвидел такое развитие событий и давно продумал запасной вариант. Возможно, даже не один.

— Я сгною тебя в Башне, если ты не сделаешь, как я сказал! — зарычал Вергилий в бессильной ярости. Максику даже показалось, что военачальник готов уже всадить пулю Шихотару в голову.

— Когда переворот состоится, народ будет решать, помещать ли меня в тюрьму, — парировал директор «Луна». — Даже если ты меня сейчас убьёшь, это ничего не изменит.

— Может, поспорим? — взгляд Вергилия мог бы прожечь дыру в ком угодно, но Шихотар, видимо, был скроен из жаропрочного материала.

— Стойте! — не выдержал Максик. — Даже сейчас всё можно изменить!

Шихотар вскинул голову и удивлённо уставился на него, а Вергилий сжал губы и сдвинул брови, недовольный вмешательством новичка.

— Вариант переговоров вы вообще не рассматриваете? — пояснил свою мысль Тартанов, пока оба воина не перебили его и не вернулись к выяснению отношений. — Объясните богам ситуацию с назревающим бунтом, убедите, что драконам нужен предводитель. Пусть отсрочат наказание королевы. Боги, может, и жестокие, но неглупые существа, и они понимают, что мы нужны им больше, чем они нам, поэтому можно вынудить их пойти на уступки.

— Каким же образом? — прищурился Шихотар.

— Вергилий сказал, что ты непревзойдённый мастер вывернуть любую ситуацию в свою пользу, — без стеснения брякнул Максик, отчего глаза военачальника налились красным. — Вот и примени свой талант для благого дела!

Столь грубая лесть тем не менее возымела действие. Шихотар, не обращая внимания на наставленный ему в лицо пистолет, положил на стол сцепленные замком руки, обдумывая сказанное. Вергилий опустил оружие и одарил Максика тяжёлым взглядом. Остальные двое драконов, видя, что военачальник больше не угрожает их лидеру, наставили пистолеты на Тартанова, но тот по примеру хозяина офиса даже бровью не повёл.

— У тебя, я надеюсь, есть аргументы? — Шихотар с любопытством рассматривал новичка. — Чтобы диктовать богам условия, нам нужен козырь.

У Максика вспотели ладони. Четыре дракона устремили на него напряжённые взгляды, ожидая гениальной развязки, а её-то Тартанов как раз и не продумал. Он лихорадочно перебирал в голове разные варианты, прочитанные когда-то в книгах, увиденные в фильмах или услышанные от братьев. Чтобы выиграть немного времени, он неспеша ослабил захват, позволив заложнику выпрямиться, убрал свой пистолет за пояс, одёрнул футболку. Тишина в кабинете висела оглушительная, и Максик был готов провалиться на месте.

— Так получилось, что я случайно познакомился с соколом Димы — бога, который вселился в тело моего брата, — осипшим от волнения голосом заговорил он. — Этот сокол рассказал, что у лиг есть базы… Места, где они обретаются. Драконы не знают, где эти локации находятся, но координаты одной мне известны.

Тартанов обвёл всех растерянным взглядом и облизал пересохшие губы.

— Продолжай, — мягко попросил Шихотар.

— В общем, можно сказать, что армия, которая… ну… ваша, тайная… Что она совершит массовые диверсии на все локации одновременно и уничтожит их. Тогда лиги не смогут перемещаться с Земли в Центр, а без этой связи им не видать ни поддержки, ни путей к отступлению.

— И для подкрепления этих слов ты предлагаешь разнести ту локацию, что выдал тебе сокол? — уловив мысль, оживился Шихотар. — Напомни, как тебя зовут?

— Максим, — просипел Тартанов и совсем стушевался.

Директор «Луна» довольно улыбнулся, словно это имя подтвердило самые смелые его ожидания:

— Дзен, ты слышал? Мобилизуй группу «Ирбис». Я выдам координаты и чёткое задание.

Один из парней в униформе вскочил и ударил себя ребром ладони в грудь. Видимо, в частной военизированной структуре так отдавали честь.

— Тар, не стоит, — подал голос Вергилий, когда Дзен скрылся за дверями.

— Идея бредовая, но попытаться можно, — Шихотар встал и несколько панибратски хлопнул военачальника по плечу, а потом ткнул в сторону Максика пальцем: — Но ты пойдёшь со мной.

— В обмен на то, что ты поможешь мне найти брата, — не моргнув глазом выдал Тартанов.

— Достойный противник попался, да? — усмехнулся Вергилий, подмигнув сбитому с толку Шихотару, и убрал пистолет в кобуру.

— А что с твоим братом? — с неохотой поинтересовался тот.

— Он исчез. Из закрытой машины. В одно мгновение.

Шихотар выпятил губы, поглаживая подбородок, на лице его отразилось сомнение.

— Если бы не загадочные обстоятельства его исчезновения, я бы не бросался за помощью к каждому встречному, — обиделся Максик. — Так что услуга за услугу: я помогаю вести переговоры с богами, а ты найдёшь моего брата.

— Идёт! Но сначала переговоры!

— Согласен, — Тартанов пожал плечами, а потом неожиданно спросил: — Отсюда можно позвонить?

Тайная жизнь Башни

Женька не сразу вышел из оцепенения. С минуту он хлопал глазами и беззвучно шевелил губами, а потом опасливо произнёс:

— Горыныч? Тебя же убили!

— Я давно уже быстрее пули! — хмыкнул дракон, и от этих слов Женька нахмурился: когда-то именно так сказал ему Вовка.

— Тот снайпер… он попал тебе точно в лоб!

— Он увидел то, что я ему показал, — отмахнулся Горыныч, поставив шлем на стол. — На самом деле пуля лишь чиркнула меня по уху.

— Но ты… как? Зачем? И что ты делаешь здесь? Ты начальник Башни?

— Сколько вопросов! На какой отвечать первым? — Горыныч отыскал в кармане ключ от наручников и освободил Женьку. — Я давно уже тут служу. Почти с тех самых пор, как меня изгнали. Здесь неплохое уединённое место — идеальное для исследований и опытов.

— Каких исследований и опытов? — насторожился Женька, потирая затёкшие запястья.

— Тех, что не закончил мой отец. Ты, наверное, знаешь, что он работал над созданием Чёрного дракона, но не завершил начатое. Первый его эксперимент — Доппельгангер — вышел уродом, и отец бросил начатое. Он хотел уничтожить все записи, но я спас их. Богам же сказал, что они погибли в огне. Теперь вот завершаю дело отца.

— Зачем?

— Хочу стать свободным. Заказчик обещал…

— Заказчик? — чуть не выкрикнул Женька, но тут же зажал рот ладонью.

— Да, Заказчик. Он спонсирует проект, — спокойно продолжал Горыныч. — Боги хотели создать Чёрного дракона как идеального охотника, который бы заменил всю нашу популяцию. Когда драконов много, ими трудно управлять, а когда он один — проще, пусть даже он сильный и опасный. Заказчик же хочет дать этой идее новое воплощение и создать идеальное оружие против богов. Сильный и опасный воин, который способен противостоять армии ангелов — разве это не то, о чём мы мечтали?

— Мы мечтали о свободе, а не о монстре.

— Он подарит нам её.

— А ему что за выгода в уничтожении богов? — скептически прищурился Женька.

— Не ему — Заказчику. Он такой же дракон, как и мы, и не хочет больше никому подчиняться.

— Не хочет — пусть не подчиняется. Зачем чудовищ-то плодить? — Тартанов двинулся вдоль письменного стола, рассматривая бумаги и книги.

— Ты, видно, не понимаешь всей трагичности ситуации, не видишь картину целиком, — Горыныч взял шлем под мышку и указал на портьеру, завешивающую проход в другую комнату. — Перейдём в более удобную обстановку? Если ты не против, я там объясню тебе суть нашего с богами противостояния.

Женька пожал плечами, ещё раз окинул взглядом библиотеку-лабораторию и направился вслед за Горынычем в соседнюю комнату.

Она представляла собой приватный блок, разделённый надвое ширмой из матового стекла. В той половине, что была на виду, стоял старый диван с продавленной серединой, чуть дальше — массивный стол, окружённый облезлыми табуретками с железными ножками и заставленный тарелками и чашками. В углу высился книжный шкаф, но не такой внушительный, как в предыдущей комнате. И книги в нём был сплошь старинные, в кожаных переплётах с золотым тиснением. У противоположной стены стояла маленькая газовая плитка, а над ней висел шкафчик, где, скорей всего, хранились пачки чая или банки с кофе.

За ширмой угадывалась кровать и виднелся край металлического умывальника. Больше Женька не успел ничего рассмотреть: Горыныч, водрузив свой шлем на специальную подставку, усадил гостя на диван, а сам поставил на плиту чайник.

— Знаешь ли ты, в чём разница между людскими и драконьими душами? — спрашивал он, разжигая огонь.

— Видимо, она существенная, если ты спрашиваешь, — Женька скрестил руки на груди.

— Ещё какая существенная! Человеческая душа автономна от самого момента рождения до слияния в единый абсолют. Её опыт — это только её опыт. Страдания, усилия, достижения — всё индивидуально, изолированно, — Горыныч повернулся к гостю. — Драконы же устроены иначе. Наши души создают некое информационное поле. Рождается детёныш дракона — и Повелители выделяют из этого поля частичку, чтобы вселить её в тело малыша. А после смерти эту частичка снова устремляется в общую массу, где она взаимодействует с остальными такими же. Поэтому опыт, приобретённый одним драконом, становится опытом тысячи других, как и его страдания и достижения.

— Не знал такого, — искренне удивился Женька.

— Повелители ушли и забрали всех драконов с собой. Остались только Руал и Генце, из душ которых теперь состоит драконье поле в нашем мире, — Горыныч отыскал на столе заварочный чайник и, вытряхивая из него мокрые чаинки и засыпая новую заварку, продолжал: — Боги научились использовать это поле: делить его на части и снова сливать души после смерти в общий котёл. Вторым этапом был синтез драконьих душ с человеческими. Разные по энергетике, по самому принципу развития, тем не менее они проходили одинаковые этапы — взросление, приобретение опыта, неудачи, преодоление соблазнов и так далее. Разница лишь в том, что людская сущность слаба перед разного рода монстрами, а вот драконья наоборот. И если использовать последнюю как защитную оболочку, чтобы человеческая душа развивалась без проблем, то можно добиться гораздо более высоких результатов у человеческой расы.

— Хочешь сказать, что мы — лишь прикрытие для людей? — уточнил Женька.

— Именно. Это тело было сконструировано под человеческую душу — чтобы отличаться от животных, но в то же время иметь преимущество. Под драконью сущность тело не приспособлено, поэтому драконы так уязвимы в людском обличии. Они не могут использовать свою мощь, свою врождённую магию. Они как обезвреженные микробы, из которых делают вакцины. Вакцины против тварей. И поскольку души умерших драконов сливаются воедино, а потом снова дробятся для создания новых особей, то привычка подчинения богам усиливается с каждым поколением. И если не принять меры сейчас, то через пятьдесят или сто лет будет поздно.

Женька молчал, обдумывая услышанное, но Горыныч истолковал его молчание по-своему:

— Скептицизм в данном случае неуместен, Женя! Наш род вымирает! Из нас хотят сделать бронежилеты, просто защитный слой, который отпугнёт паразитов и хищников, чтобы те не тронули человеческую душу. Не все драконы понимают близость катастрофы, а те, кто понимает, хотят встать на защиту своей расы, но без сильного предводителя они окажутся беспомощными перед богами. Лиги знают наши слабые места, знают, каким образом усмирить драконов. Поэтому нужен тот, чья душа будет иметь иное происхождение, магическое.

— Ну, хорошо. Придёт этот Чёрный дракон, победит богов — дальше что? Чем он будет заниматься?

— Жить, охотиться, как и другие.

Женька скептически фыркнул:

— Уверен, будет другое развитие событий. Поскольку этот монстр, как ты говоришь, способен пачками пожирать тварей, очень скоро он станет нашим конкурентом в пищевой цепочке. Он сильнее нас и ничем нам не обязан, поэтому начнёт истреблять наше племя.

— Заказчик этого не допустит!

— Сдается мне, этот таинственный Заказчик хочет не просто лишить богов власти, он хочет прибрать её к рукам.

Горыныч с грустью посмотрел на него и покачал головой:

— Ты многого не знаешь.

— Согласен. Например, что ты делаешь в Башне?

— Я здесь работаю.

— Начальником тюрьмы?

— Учёным, Женя. Начальник тюрьмы — это всего лишь прикрытие, — Горыныч обвёл комнату взглядом.

— Как же ты здесь оказался?

— Узнал, что появилась вакансия, — уклончиво ответил дракон, но увидев, что ответ не рассеял скепсис Тартанова, пояснил: — Дело в том, что драконы, заточённые в Башню, рано или поздно сходят тут с ума. Все сходят. Но был один, который отсидел весь свой срок и остался в здравом уме. Ну, или почти в здравом, потому что выходить отсюда он не захотел. Вот боги и сделали его начальником тюрьмы. Свою работу он выполнял добросовестно, хоть и был странным. Например, он постоянно носил эту маску…

— Носил? В прошедшем времени? — перебил его Женька.

В это время закипел чайник. Горыныч неспеша поднялся, залил кипятком заварку, отыскал полотенце, чтобы укрыть чайник, и только после этого продолжил:

— Он умер при загадочных обстоятельствах, но об этом никто не знает, потому что парень он был скрытный, замкнутый. Я в то время как раз находился в Башне инкогнито. Всё произошло буквально на моих глазах, и я подумал, что могу занять его место. Убитого знали в лицо только боги, но они не спускаются в Башню. Местные стражники никогда не видели настоящего облика начальника, потому что он был всё время в шлеме. Так что подмены никто не заметил.

— И как же ты совмещал жизнь здесь и там?

— Трудно было, ты прав, — Горыныч брал одну за другой чашки, выискивая среди них наиболее чистые. — Стражу пришлось приучать, что я могу на несколько дней запираться и не выходить из комнаты. Тех, кто общался со мной по ту сторону стен, я приучил к конспирации и предварительному созвону. В общем, приходилось крутиться, и я подумывал о том, как инсценировать свою смерть там, наверху. Но тут такой удачный случай! Сева промахнулся, а я внушил ему, что он попал…

— Внушил дракону? — снова не удержался Женька.

— Этому сложно научиться, но возможно, — сдержанно ответил Горыныч.

— Ладно, с твоей должностью всё понятно, но как ты перемещаешься из тюрьмы на волю и обратно?

— Это мой секрет. Я неожиданно открыл данный способ перемещения, и пока он меня ни разу не подводил.

— А кто такой Заказчик? — Женька перешёл к тому, что волновало его больше всего.

— Не знаю. Я сам его ни разу не видел. Он связывается со мной, когда ему что-то надо, — Горыныч протянул руку к заварочному чайнику, но тут раздался стук в дверь и донёсся глухой крик:

— Господин начальник!

— Быстро прячься! — Горыныч отдёрнул руку от чайника. — Это командир расчёта. Очень въедливый парень.

— Куда прятаться-то? — Женька вскочил и нервно озирался.

— В шкаф! — Горыныч распахнул дверцы в стене и запихнул гостя в тесный и пыльный гардероб. — И сиди там тихо!

Дверцы за спиной Женьки закрылись, щёлкнула задвижка. Он присел на корточки, устроившись между висящими плащами и балахонами. Под ногами у него покоилась куча всякого барахла, о которую он опёрся одним коленом, чтобы придать себе устойчивости. Что-то твёрдое и угловатое больно впилось ему в коленную чашечку, и Женька нащупал рукой предмет, чтобы убрать. Под ногой лежали свёрнутые джинсы, а вот в их кармане лежал телефон — пальцы Тартанова без труда опознали этот предмет. Возможно, это был тот самый аппарат, по которому Горыныч держал связь с Заказчиком. Женьке понадобилось меньше секунды, чтобы принять решение — он тут же вынул телефон из кармана.

Это была старая простенькая «раскладушка», ещё даже без фотокамеры. К радости Женьке, она была включённой, но показывала, что связь отсутствует. «Как же ты получаешь звонки?» — мысленно поинтересовался Женька у невидимого Горыныча и открыл меню последних вызовов. Первое, что потрясло Тартанова, это имя Альберт в исходящих звонках. Номер абонента полностью совпадал с номером Беши, а время последнего вызова — с временем звонка Почтальона, указанным в смс-ке, которую прислал королевич. Второе, что заставило Женьку насторожиться, — имя Брута. Ему Горыныч звонил несколько дней назад.

— …Он укрывается где-то у вас! — голос командира расчёта стал громче, видимо, он миновал портьеру и вошёл в комнату. Женька машинально захлопнул крышку телефона.

— Ты обвиняешь меня в сокрытии беглого заключённого? — прогрохотал голос Горыныча, искажённый шлемом.

— Я думаю, что он находится тут без вашего ведома, — ничуть не смутился охранник. — Мы обыскали всю Башню, каждый уголок. Ему больше негде прятаться.

— Хочешь порыться в моих вещах? — наступал Горыныч. — Может, и понятых пригласим?

— Мы всё осмотрим деликатно, в вашем присутствии.

— Какие будут предположения? Что он спрятался в шкафу?

У Женьки похолодело внутри. Нападение, конечно, лучшая защита, но в данном случае начальник расчёта был уверен в своих доводах, а значит, мог воспринять слова Горыныча, как руководство к действию.

— Не подумайте ничего дурного, но он мог спрятаться там раньше, чем вы закрыли задвижку.

— Я два дня не подходил к шкафу! — возмутился Горыныч.

— Это для вашей же безопасности, — въедливостью начальника расчёта природа действительно наградила с лихвой.

Женька лихорадочно осмотрелся: укрыться в тесном шкафу было негде.

— Хочешь проверить? — в голосе Горыныча послышалась угроза.

— С вашего разрешения.

— Но если ты никого не обнаружишь, ты уберёшься отсюда!

Женька шарил руками по стене в поисках хоть какой-нибудь ниши, куда можно было бы спрятаться, завесившись плащом, но ничего подобного не находил. Драконы тем временем приблизился к шкафу, пальцы чиркнули по двери с обратной стороны, тихо брякнула защёлка. Женька сконцентрировался и бросился на стену. Магия неожиданно сработала, и он провалился в соседнюю комнату.

То, что он увидел, озадачило его. Он оказался в просторном зале с высоким куполообразным потолком. Помещение напоминало исследовательский центр, где странным образом сочетались средневековые и современные реалии. Неоновые лампы горели у основания каменного свода, но посередине зала пылал костёр. Вернее, языки его пламени то взвивались в человеческий рост, сыпля искрами, то почти угасали, едва облизывая ярко-зелёные бруски, служившие дровами. Чтобы пламя не перекинулось на соседние предметы, кострище было выложено пятнистыми булыжниками почти идеальной овальной формы.

Возле той стены, из которой вышел Женька, стоял длинный каменный стол, заставленный колбами с жидкостями и шкатулками с порошками. Далее на ржавых крюках висели различные инструменты. Одни походили на оружие — с зазубренными лезвиями и круглыми головками, покрытыми шипами. Другие напоминали орудие кузнеца — щипцы, молоты, ухваты. Третьи казались созданными для пыток.

Женька с тревожным любопытством разглядывал арсенал, пока за его спиной не брякнула цепь и не раздался глухой рык. Тартанов резко обернулся, но увидел лишь массивную решётку вместо задней стены. Свет ламп не проникал в тьму за решёткой, но там однозначно пряталось живое существо. Женька снял со стены оружие, напоминавшее короткий багор, и медленно приблизился к клетке.

Там была такая темнота, что даже драконьего зрения не хватало увидеть того, кто скрывался внутри, но чутьё подсказывало Тартанову, что там находится кто-то очень опасный. Дракон остановился в метре от решётки, пытаясь из неясного движения во тьме вычленить какой-нибудь образ. Существо, похоже, знало о своём преимуществе и решило использовать его, невзирая на преграду в виде металлических прутьев. Короткий и бесшумный бросок — и по ту сторону решётки перед Женькой возникла звериная морда. Небольшая голова, покрытая странной порослью — короткой шерстью с толстыми волосками, похожими на иглы, — с вытянутой пастью, в которой в шахматном порядке располагались острые зубы, так что казалось, будто у монстра на каждой челюсти два ряда клыков.

Женька инстинктивно отпрянул, выставив перед собой оружие, но изучать чудовище продолжил. Оно напоминало оборотня, каким его рисуют в книгах или изображают в голливудских фильмах. Будучи двухметрового роста, оно могло передвигаться как на задних ногах, так и на четырёх конечностях. Причем передние напоминали руки: мускулистые в плечах, тонкие в предплечьях, с пятипалой ладонью. Пальцы длинные и узловатые, каждый заканчивался острым когтем. Задние конечности правильнее было бы назвать ногами: они имели развитую, как у обезьян ступню, и колено было направлено вперёд, как у человека. Только хорошенько рассмотрев монстра, Женька понял, что перед ним бон, да такой сильный, что с ним вряд ли справился бы даже Беша.

Монстр, остервенело рыча, бросался на дракона, видимо, был очень голоден, но кроме решёток его порывы сдерживали ещё массивные цепи. Они крепились к толстым серебряным стержням, пронзавшим запястья и щиколотки чудовища. Цепи уходили в темноту, где, скорей всего, были прибиты к стене. На шее бона был широкий серебряный ошейник, который тоже крепился цепью, но уже к потолку. Эти оковы гремели всякий раз, когда монстр пытался достать рукой или пастью до решётки, за которой маячила добыча.

Женька некоторое время наблюдал за этими яростными попытками, но потом заметил, что камера бона занимает лишь часть пространства за решёткой. По обе стороны от камеры находились другие клетки. Женька заглянул в соседнюю справа. Валькирию он заметил сразу, хоть в её закутке тоже было темно. Огромная, но уже ослабшая ферзь, укрывшись кожистыми крыльями, забилась в угол, глядя оттуда недобрым взглядом. Она не пыталась напасть, как бон, — может, экономила силы, коих у неё убавлялось с каждым днём, а может, задумала хитрый манёвр.

Женька перешёл к камере слева от бона. Она оказалась пустой, но зато в следующей томился ещё один узник. Женька ожидал увидеть кого угодно, но только не дракона.

Это был худощавый мужчина лет сорока, руки и ноги которого были закованы в кандалы. По спутанным волосам до плеч и довольно солидной бороде было понятно, что он находится в Башне не менее года. Дракон сидел, прислонившись спиной к стене, разделяющей камеры, и уронив голову на поджатые к груди колени.

— Эй, парень! — окликнул его Женька. — Ты живой?

Пленник не шелохнулся, но Тартанов почувствовал, что тот его слушает.

— Я могу помочь тебе. Ты знаешь, как открыть камеру?

Узник медленно поднял голову, из-под косм сверкнули два напряжённых глаза.

— Есть ключ или какой-нибудь рычаг, чтобы поднять решётку? — Женька оглядывал стены зала в поисках механизма, который приводил в движение прутья этой странной тюрьмы.

Пленник всё так же безотрывно и с напряжением следил за его действиями и не произносил ни слова.

— Как тебя зовут? — обратился к нему Тартанов.

Дракон не удостоил его ответом.

— Если хочешь отсюда выбраться, тогда помоги мне хоть чем-нибудь! — нахмурился Женька. — Как открыть камеру?

— Двери с противоположной стороны, — раздался голос позади, и Тартанов испуганно обернулся, вставив вперёд своё оружие.

Перед ним стоял Горыныч.

— Напугал меня… — выдохнул Женька, опуская багор. — Ты в курсе, что здесь держат дракона?

— Конечно, в курсе. Это ведь моя лаборатория, — Горыныч обвёл рукой помещение.

— Так это ты запер парня? Бон и валькирия — это я ещё могу понять, но дракон зачем?

— Он тоже нужен для создания Чёрного дракона.

— Ты убьёшь его? — ужаснулся Женька.

— Убью? Не-е-ет! — рассмеялся Горыныч. — Лишь только возьму его умение. Кстати, ты знаешь, кто это?

Тартанов отрицательно качнул головой.

— Вегар-Дешон. Доселе единственный непревзойдённый воин из красных драконов. Видел шрамы на лице Вергилия? Это Вегар-Дешон пощадил его и не стал добивать. Такую силу и ловкость, как у него, нельзя приобрести даже самыми упорными тренировками. Эти способности даются от рождения.

При этих словах глаза заключённого налились такой яростью, что если бы не решётка, воин бросился бы на Горыныча и разорвал его в клочья. Женька опасливо покосился на косматого пленника.

— Как ты понимаешь, я не мог упустить такой экземпляр, — продолжал старый дракон. — Жаль, конечно, что приходится жертвовать столь ценным воином, но, к сожалению, свой талант Вегар-Дешон употребил не во благо.

— Почему бы тебе не взять Доппельгангера? Он ведь здесь, в Башне, — предложил Женька.

— Доппельгангер — урод. Отец совершил ошибку, создавая Чёрного дракона на основе колдуна. Неиссякаемая сила трансформировалась в неукротимую магию. Доппельгангер неуправляем, и потому опасен. Я же хочу положить в основу своего Чёрного дракона сущность мудреца, чтобы силу приобретали знания.

— Мудреца? — Женька сделал несколько шагов вбок, словно хотел обойти Горыныча кругом.

— Да, — печально улыбнулся тот. — Себя я тоже принесу в жертву своему творению.

Женька медленно облизнул нижнюю губу, не сводя с него взгляда, а потом, словно очнувшись от оцепенения, бодро спросил:

— У тебя найдётся поесть? Я голодный, как чёрт!

— С этим сложно, — признался Горыныч. — Но я что-нибудь придумаю. Пойдём отсюда.

— Я возьму это, не против? — Женька помахал в воздухе своим импровизированным оружием.

— Бери, конечно.

Уже выходя из зала через дверь, Тартанов в последний раз глянул на камеру Вегара-Дешона. С этой точки невозможно было разглядеть даже силуэт пленника, но его обжигающий взгляд Женька ощутил всем телом.

Назад!

Беша чертыхнулся и грохнул кулаком по передней панели:

— Останови машину!

— Может, сначала расскажешь, кто звонил и что случилось? — спросил Вовка, бросая на соседа короткие и напряжённые взгляды.

— Останови! Мне надо вернуться!

— Мы такой путь проделали — почти уже дома, а тебе назад приспичило.

— На моём месте ты бы вернулся, — укорил его Беша.

— Что нужно Персивалю? — вмешался Кот.

— Ему нужен я — так пусть он меня получит! — зло ответил Беша.

— Максик или Женька? — Вовка продолжал невозмутимо крутить баранку. — Ради кого ты собрался жертвовать жизнью?

Беша ответил не сразу. С минуту он молчал, угрюмо глядя перед собой, а потом решился сказать правду:

— Они схватили Женьку. И я разберусь с этим. Высади меня!

— Позвони Максу, пусть он разберётся.

— Не учи меня решать проблемы!

— Он для того и остался, чтобы снять эти проблемы с нас, — повысил голос Вовка. — Звони ему!

Беша демонстративно вскрыл корпус телефона, вытащил сим-карту и выкинул её в окно.

— Тоже верно! Лишим врага возможности действовать нам на нервы, — добродушно согласился Вовка.

Кот тем временем вынул свой телефон и набрал номер Максика.

— Останови машину, — уже спокойно попросил Беша. — Тебе всё равно туда нельзя: у тебя ребёнок. И Коту нельзя. Я один справлюсь.

— Никто пока к тебе в напарники не набивается. Ты можешь объяснить, что случилось?

— Это моё дело. Моё и Персиваля.

— И телефон Макса вне зоны доступа, — сообщил Кот.

Вовка сбавил скорость, а потом рванул ручник. Машину развернуло на сто восемьдесят градусов. От этого манёвра Беша ударился головой о дверное стекло, а Кот едва смог удержать от падения Соню.

— Ты чего? — потирая ушибленную голову, возмутился королевич.

— Раз тебе надо вернуться — возвращаемся, — пожал плечами Ермоленко.

Беша зарычал, сжав зубы, а потом схватился за руль:

— Останови!

— Хочешь угробить нас или спасти моего брата? — Вовка прибавил скорости, и «Дастер» завилял по шоссе, опасно накреняясь то в одну сторону, то в другую. Королевич разжал пальцы, позволяя водителю выровнять машину.

— Раз уж мы едем спасать Женьку, то расскажи хоть от чего, — подал голос Кот.

— Выдержать натиск спецназовца я ещё смогу, но когда родной брат встаёт на его сторону… — с тоской вздохнул Беша и умолк.

Это молчание длилось бы часами, если бы не Соня, которая подобралась сзади к креслу Беши, схватила его за волосы и наставительно произнесла:

— Бал-да!

Вовка и Кот прыснули от смеха, а Беша, сдержав улыбку, сменил гнев на милость:

— Хорошо, я всё расскажу, но с условием, что вы оба не станете вмешиваться в это дело.

Вовка притормозил на обочине:

— Мы слушаем.

— Персиваль каким-то образом схватил Женьку и грозится отрезать ему по пальцу каждые два часа, пока я не явлюсь с повинной.

— Сурово, — подытожил Вовка.

— Ты уверен, что это не блеф? — уточнил Кот.

— Я слышал Женькин голос. Он кричал, чтобы я не верил Персивалю, потому что это засада. Я знаю, что там засада. Но я так же знаю Персиваля. Отрезать пальцы или уши заложникам для него так же естественно, как нам — заправлять машину.

Вовка, нахмурившись, смотрел перед собой, барабаня пальцами по рулю.

— Если я буду медлить, они изуродуют твоего брата.

— Но если ты сдашься, то тем самым признаешься в убийствах, которые не совершал! — напомнил Кот.

— Я не собираюсь сдаваться! Я лишь хочу вытащить Женьку из плена.

— С его умением проходить сквозь стены в плену он пробудит недолго, — после раздумий заговорил Вовка. — Так что твоя вылазка будет напрасной.

— Хочешь дождаться кровавой картинки на телефон?

— Ты же выкинул симку, так что никаких картинок не будет, — съязвил Ермоленко.

— Как только Персиваль поймёт, что я избавился от мобильника, он найдёт ваши номера.

— Один палец — не такая уж большая потеря. Уверен, Женька это понимает, — отрезал Вовка, чем вызвал недоумённые взгляды королевичей.

— Чужими частями тела жертвовать легко, — согласился Беша.

— Гораздо легче, чем жизнями. Ты же собрался на верную смерть, и, если выбирать между твоей жизнью и Женькиными пальцами, я выберу первое.

— Но если Женя в плену, то где тогда Макс? — сменил тему Кот.

— Одно могу точно сказать: он жив, — Вовка завёл мотор и вырулил на шоссе. — У тебя уже есть план?

— Война покажет план, — уклончиво ответил Беша.

— Вот из-за такого подхода на тебе и висят эти убийства! — фыркнул Вовка. — Ты знаешь, где у них база или место, где держат пленников?

— Они используют разные места. Чаще всего — строящиеся здания, чтобы было удобно избавляться от тел.

— Да, в Москве это хорошее прикрытие, — Ермоленко достал из кармана свой сотовый и протянул Беше. — Набери Макса с моего: у меня стоит защита от прослушки. А пока дозваниваешься, давайте придумаем план.

Все пассажиры, включая маленькую Соню, внимательно уставились на водителя.

— Если мы не знаем, где база Персиваля, надо выманить его на нашу территорию. Есть предложения, как это сделать?

— Я свяжусь с ним, скажу, что хочу сдать брата, — предложил Кот.

— Он тебе не поверит! — усмехнулся Беша. — Да никто вообще не поверит, что ты можешь меня сдать.

— Значит, мне поверит, — прервал его Вовка. — Ради своего брата я готов на многое.

— Надо только хорошо продумать легенду! — оживился Кот.

— Заедем сюда поохотиться! — попросил Беша, увидев впереди указатель населённого пункта. — Нам нужны силы.

Вовка молча свернул на повороте, и «Дастер» помчался по дороге к маячившим вдалеке домам.

На охоту первым пошёл Беша. Он вызвался вести машину и совершить бросок через полстраны, поэтому ему нужно было найти добычу посерьёзней. Кот и Вовка пока осели в летнем кафе, чтобы перекусить и покормить Софию. Официантка — немолодая уже, но довольно общительная женщина — умилялась видом молодого отца с ребёнком, поэтому всячески старалась угодить посетителям. Вовка, однако, оставался равнодушным к этим знакам внимания. Он был молчалив и сосредоточен. Даже возня и лепет дочери не вызывали у него улыбку. Кот то и дело бросал на Ермоленко настороженные взгляды, а потом произнёс:

— Спасибо тебе за Бешу.

— А? — Вовка оторвался от своих мыслей и вопросительно уставился на близнеца.

— Говорю: спасибо, что уговорил его остаться.

— Ерунда! — отмахнулся Вовка. — Он хотел остаться. Просто нужен был тот, кто примет за него это решение.

— В каком смысле?

— Если бы меня рядом не было, Беша, возможно, и не вернулся в Москву. Он бы нашёл способ объяснить тебе и, главным образом, себе нецелесообразность встречи с Персивалем. Но поскольку в машине находился ещё и я, чувство долга взяло вверх над прагматизмом. Беша ужасно не хотел возвращаться, он буквально молил, чтобы кто-нибудь остановил его, и я подумал: почему бы мне не сыграть эту роль?

— Откуда ты знаешь, чего он хотел? — усмехнулся Кот. — Даже я не всегда понимаю, что у него на уме, а уж я почти за тридцать лет научился чувствовать его, как себя самого.

— Я теперь истинный дракон, Кот! Теперь у меня всё по-настоящему, — уклончиво ответил Вовка.

— Что ты имеешь в виду?

Ермоленко прикрыл глаза, словно пытался найти ответ в воспоминаниях. Кот терпеливо ждал, но дождаться ответа так и не получилось: рядом с их столиком выросла официантка.

— В такую жару с ребёнком ехать трудно. Может, налить вам морса в дорогу? У нас есть брусничный, он хорошо утоляет жажду, — заботливо предложила она.

Соня подняла на женщину голубые глазища и дружелюбно улыбнулась. Вовка же посмотрел на официантку несколько растерянно, словно не сразу сообразил, кто она такая и почему предлагает им морс.

— Да, пожалуй, мы не откажемся, — пришёл ему на выручку Кот.

Женщина отправила малышке порцию сюсюканий и ушла за морсом.

— Я придумал, как нам… — начал, было, Вовка, но его перебил звонок мобильного. Номер был незнакомый, и Ермоленко несколько секунд раздумывал, стоит ли отвечать, а потом всё-таки нажал на приём.

— Вов, это я! — раздался в трубке бодрый голос Максика. — Мой телефон у Женьки, Женькин — у Персиваля. Перси готовит ловушку для Беши, а я сбежал из плена, так что всё в порядке.

— А Женька? Он тоже у Персиваля? — хмуро поинтересовался Вовка.

— Нет, он… — в телефоне повисла пауза. — Он потерялся.

— Как?

— Вов, я работаю над этим. Я его найду, не переживай, ладно?

— Он что, сбежал?

— Вов, линия ненадёжная. Избавься от телефона после разговора. Я найду способ с тобой связаться, — оттарабанил Максик и повесил трубку.

— Кто это был? — озабоченно поинтересовался Кот.

— Макс. Операция отменяется. Давай найдём твоего брата, по дороге всё расскажу, — Вовка сунул под тарелку деньги и поднялся.

Заказчик

— Твоё перемещение сквозь стену меня напугало, — признался Горыныч, когда они миновали тамбур и вышли из дубовой двери, которая, как и предполагал Женька, вывела их в каморку начальника Башни. — Здесь не действует магия, если не знаешь особого секрета.

— Мой особый секрет — инстинкт самосохранения, — буркнул Женька. — Зачем ты сказал ему про шкаф?

— Я хотел внушить ему, что он ничего не видит.

— А я привык рассчитывать только на свои силы.

— Володька такой же, да, — Горыныч, войдя в комнату за занавесом, тут же направился к висящему над плитой шкафу и стал вынимать из него пачки печенья, кульки с конфетами и баночки варенья.

— Я не ем такое, — хмуро напомнил Женька, усаживаясь на диван и положив своё оружие на колени.

— Всё время забываю! — всплеснул руками старый дракон. — Сейчас посмотрю, может, у меня где-нибудь завалялась консервированная тварь.

С этими словами он ушёл за ширму, и оттуда донеслись звуки передвигаемых предметов, хлопающих дверок шкафов и шуршание бумаги.

— Как выйти из Башни? — продолжил расспрос Женька.

— Никак. Вернее, тебе никак не выйти, — кряхтя, отвечал Горыныч. — Вход и выход один — главные ворота, которые сейчас усиленно охраняются стражей.

— Но Беша как-то сбежал…

— Сукин сын невероятно везуч! Если бы я знал, что этот парень такой прыткий, я бы… — грохот упавшего предмета заглушил последние слова Горыныча.

— Убил бы его? — закончил его мысль Женька.

— Нет, зачем. Просто пересадил бы его сразу в зал, чтобы он не испортил мне планы!

— Так ты хотел использовать его для создания своего монстра! — Тартанов бесшумно встал и принялся исследовать стол и шкафчик над плитой.

— Не только его. Эти близнецы — просто настоящая находка! Они бы идеально подошли. Альберт был сильным и умелым воином, несмотря на юный возраст. Впрочем, в Башне таких наберётся с дюжину. Однако у королевича был один существенный плюс…

— Какой? — Женька переместился к книжному шкафу и вёл пальцами по корешкам книг, беззвучно читая названия.

— У него есть брат-близнец. К тому же колдун — как раз то, чего мне не хватало для завершения работы! Это же сдвоенная сила, несущая в себе всю необходимую информацию и не требующая притирки. Замкнутая система опыта. И я решил заполучить второго королевича.

— Каким образом? Похитить, как меня?

— Нет, с королевичем так поступать было опасно. Мне нужно было, чтобы Костя попал сюда официально. И я совершил покушение на короля, подкинув улики, которые указывали на его сына-колдуна.

Женька замер и покосился в сторону ширмы. Двигающаяся тень Горыныча говорила о том, что старик активно занят поисками консервации. Тартанов покрепче перехватил свой багор и развернулся так, чтобы вовремя заметить появление дракона. Тот, не обращая внимания на молчание гостя, продолжал:

— Я изготовил яд, отравил им короля и отнёс остатки в лабораторию Кота.

— Одних улик мало. Нужен ещё мотив, — напомнил Женька, и вдруг заметил между книгами на одной из полок тонкую папку с файлами. Дракон тут же вытащил её и открыл.

— Месть за брата — хороший мотив, я считаю, — не смущаясь, раскрывал карты Горыныч. — Жестокий поступок короля и без того вызвал общественный резонанс, да ещё и я подкинул Коту слухи о том, как страдает в Башне Альберт… Так что разозлённый близнец вполне мог поквитаться с отцом за это.

В папке лежало с десяток фотографий различных драконов. Женька быстро просмотрел их, остановившись на предпоследней. На ней была Белка. Та милая и уютная девушка, которую он так неожиданно застрелил в мотеле. У Белки на руках была годовалая девочка в красивом розовом платьице. Тяжело вздохнув, Женька закрыл папку и убрал её на место.

— Но чёртов Альберт сбежал из Башни, пока я воплощал свой план! — тень за ширмой дёрнулась, и Тартанов был вынужден отпрянуть от книжного шкафа. — Да ладно бы сбежал! — Горыныч появился в комнате. — Он ещё успел добраться до дома и спутал мне все карты!

— Поэтому ты решил его убить? — невозмутимо поинтересовался Женька, настороженно следя за движениями Горыныча.

— Да не хотел я его убивать! Мне надо было лишь подобраться к Косте. Заполучив его, я бы смог управлять и Бешей. Поэтому, когда Костю ранил бон, я убедил его брата, что у меня есть лекарство, которое может спасти беднягу. И ввел Коту олий…

Глаза Женьки гневно вспыхнули:

— Ты с ума сошёл! Это же верная смерть для дракона!

— Смерть для тела, да, но не для души. Её олий отправляет в лимб. Там бы я нашёл душу Кости и забрал в Башню. Это было бы идеальное похищение: официально королевич мёртв, а на деле — послужит высокой цели. Но и тут меня постигла неудача, — Горыныч расстроенно опустился на табуретку. — Я недооценил силу связи близнецов: Беша удержал брата в этом мире, правда, тот впал в кому. После такого фиаско я, конечно, уже боялся приближаться к королевичам.

— Поэтому ты решил таким же способом в лимб отправить меня. Манипулировал нами, используя историю с Вовкой, а на деле просто хотел убить!

— Если бы ты знал свою истинную силу, ты бы понял меня! — в голосе начальника Башни прозвучал укор. — Тебе открылась книга, ты перешёл на новый уровень потребления энергии и у тебя две ипостаси вместо одной!

— Но Вовка, как Беша, не позволил бы до меня добраться. Поэтому ты сдал его лигам?! — пальцы Женьки сильнее сжали багор.

— Володька мне как сын, хочешь верь, хочешь нет. Его бы я ни за что не отдал лигам! К ним он угодил по чистой случайности! Я оставил знак на твоей книге, надеясь, что она будет с тобой и боги схватят тебя…

Женька отчётливо вспомнил тот момент. Когда Горыныч рассказывал историю про воина Елизара, он уходил с книгой в другую комнату на несколько минут. Ничего не мешало ему там нанести знак, который несколькими часами позже привлёк богов. Значит, Вовка пострадал из-за Горыныча! Глаза Женьки налились ненавистью.

— Знаешь, Сказочник убил Пабло за то, что тот предал свой род, — с расстановкой произнёс он.

— Ещё один персонаж, который любит появляться некстати! — согласно кивнул Горыныч. — Пока у меня нет возможности тягаться с ним, но когда я стану частью Чёрного дракона и подниму меч Руала…

— Меч Руала здесь?! — встрепенулся Женька.

Горыныч хитро сверкнул глазами:

— Пабло был настолько напуган преследованием и со стороны Сказочника, и со стороны богов, и со стороны драконов, что готов был на всё, лишь бы не попасться с краденым артефактом на руках. Страх лишил его осмотрительности и здравого смысла, и я довольно легко заполучил меч. Никому бы и в голову не пришло искать его здесь, да и богам, и самому Пабло сюда не добраться.

— Ты коварный старый хрыч! — заключил Женька.

— Я лишь умело пользуюсь чужими слабостями — будь то страх Пабло или любовь Шу к Володьке.

— Ты и королеву сюда втянул!

— Она сама виновата. Так хотела побыть наедине с любимым, что без вопросов приняла подкинутые мной пригласительные в тот ночной клуб и передала их вам. Дальше было дело техники: управлять наркоманами, охочими до очередной дозы, проще простого. И вот они в два счёта вывели из строя Максима. Я знал, что брата ты не бросишь, и это сделало тебя лёгкой мишенью. Мне лишь оставалось намекнуть Пабло, что драконы на его людской вечеринке — киллеры по его душу.

— Он нас чуть не убил! — возмутился Женька.

— Я бы не позволил. Я бы уговорил военачальника поместить вас в Башню — главным образом, тебя, конечно. Но откуда ни возьмись нарисовался Сказочник, и мне пришлось отступить.

От услышанного Женьке стало трудно дышать. С одной стороны, его оскорбило предательство Горыныча. Этот дракон, которому они безоговорочно верили, играл их жизнями, словно они были пешками на его шахматной доске. С другой стороны, неведомая сила словно оберегала их от незавидной участи пойти на корм новому монстру. Ещё тогда, в январе, Женька переживал из-за облавы, которую устроили драконы на их семью после убийства Пабло. Теперь же он видел в этом спасение: скрываясь от преследования Вергилия, они укрылись и от ока Горыныча. К сожалению, ненадолго, ибо Вовка сам нагрянул в логово к чудовищу, не подозревая о последствиях.

— Ну что ж… Тебе удалось затащить меня в Башню, — Женька перекинул багор из руки в руку. — Но меня ты не получишь!

— Давай только без этих высокопарностей! — скривился Горыныч.

— Скажи, как пробраться к главному выходу и дай мне фору в полчаса. Если сумеешь меня поймать — значит, так тому и быть. Но если я уйду…

— Заказчик не позволит тебе уйти.

— Значит, придётся его убить, — в глазах Женьки полыхал холодный огонь.

— Он сильный и могущественный дракон, тебе с ним не справиться.

— А по мне, так он сумасшедший старик, одержимый идеей мирового господства, не так ли, Горыныч? — ухмыльнулся Тартанов, наступая на начальника тюрьмы.

— Считаешь Заказчиком меня? — удивился Горыныч.

— Когда ты сливал информацию богам, то представлялся Почтальоном, а когда подписывал драконов на убийство — Заказчиком.

— Не понимаю, о чём ты…

— В твоём телефоне время исходящего звонка Беше совпадает со временем, когда ему звонил Почтальон. К тому же ты назвал по имени парня, который якобы выстрелил тебе в голову. Тех головорезов нанял Заказчик, и в исходящих на твоём телефоне есть имя их главаря — Брута. Впрочем, как и в папке фотография Белки, которую мне пришлось убить.

Горыныч не сводил с Женьки восхищённых глаз, а потом с придыханием произнёс:

— Ты определённо самый толковый из вас троих! Значит, я трижды не ошибся в тебе!

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — Женька поудобнее перехватил багор и встал в стойку, из которой проще нанести удар. — Я никогда не оправдывал предупреждающих убийств, но сейчас речь идёт о спасении нашего племени!

— Ты не убийца, Женя! — Горыныч рассмеялся ему в лицо. — Не сможешь!

— Хочешь проверить? — Тартанов выждал секунду, а потом кинулся на него, нанося удар в выпаде. Это был молниеносный бросок, отразить который смог бы лишь опытный и молодой воин, вроде Беши. Но старик уже не обладал такой реакцией, а потому для него этот выпад должен был закончиться смертельным ударом.

Однако за секунду до того, как острие багра пронзило бы сердце Горыныча, Женьку сковала неведомая сила. Эта была та самая тугая спираль, которая вырвала его из машины во время разговора с Максиком. Мгновенно парализовав все мышцы, она сжала дракона, словно боялась выронить над пропастью. Он задыхался, не в силах даже расправить лёгкие, но через пару секунд хватка внезапно ослабла — и Тартанова швырнуло вбок. Его оружие, зацепившись за невидимую преграду, выскочило из руки, вокруг на секунду потемнело — и дракон, словно с большой высоты, грохнулся на каменный пол, больно ударившись плечом.

Он ещё не успел сообразить, что случилось и где он оказался, как получил сильный удар по рёбрам. На него тут же навалились трое. Били коваными сапогами и дубинками, не давая подняться, а он лишь катался по холодным плитам, укрывая руками голову. Наконец, когда он уже задыхался от боли и захлёбывался кровью, стремительно наполнявшей рот, его перестали бить. Четыре руки подхватили его и усадили спиной к стене. Из разбитой брови и лба струилась кровь, заливая глаза. Зажмурившись, Женька не разглядел лицо того, кто сковал его запястья массивными железными браслетами. Это были уже не наручники, а настоящие каторжные кандалы — тяжёлые, грубые, соединённые между собой толстым металлическим стержнем. На голову дракону набросили мешок из плотной ткани.

— Куда его? — спросил кто-то, восстанавливая дыхание после расправы.

— К вечному огню, — ответил совершенно спокойный голос.

Женьку опять подхватили под мышки и поволокли. Его ноги цеплялись за выступы плит в кладке, и каждая такая зацепка отзывалась вспышками острой боли во всём теле. Они были настолько сильными, что Тартанов не слышал своего голоса, когда стонал. Его сознание с трудом удерживало нить происходящего, он старался запомнить повороты и считал ступени, но числа не задерживались в памяти.

На какое-то время Женька отключился, а пришёл в себя от звона ключей в связке. Услышал знакомое уже шипение пневмопривода. Конвоиры, тащившие его, сделали несколько шагов, остановились и разжали пальцы. Женька упал сначала на колени, а потом ничком на шершавые плиты, руками сдерживая падение. Позади зловеще вздохнул пневмопоршень, отрезая пленнику путь к свободе.

Обмен

Беша сильно выделялся в этом городке. По этим улицам не ходили парни с такой стильной укладкой, в дорогой одежде и уж тем более с ножнами в руках. В другой раз королевич не упустил бы возможности покрасоваться: подмигивал бы девушкам, надменно кривил бы губы, встречаясь взглядом с местными парнями. Но сейчас он тенью скользил вдоль домов, не поднимая головы. После охоты внутри всё горело, мышцы наполнялись силой, а голова — приятной прохладой. Хотелось сбросить излишки энергии — пробежаться или подраться, но Беша экономил силы.

Найдя тихий дворик, но вынул коробку с симкой, которую стащил в магазине, вставил сим-карту в свой телефон и набрал номер Персиваля. Трубку очень долго не снимали, и Беша уже чуть было не сбросил звонок, но в последнюю секунду услышал голос:

— Персиваль слушает!

— Очень хорошо, — негромко и зло заговорил Беша. — Слушай меня внимательно, Персиваль…

— А-а, королевич Елисей! — обрадованно протянул тот. — Как хорошо, что ты…

— Ещё раз перебьёшь, я положу трубку — и ты будешь искать меня до конца жизни! — рявкнул Беша.

Персиваль послушно замолчал.

— Я встречусь с тобой, только не надо никому ничего отрезать. Место и время я назначу сам. Ты придёшь один. Увижу хотя бы намёк на облаву или засаду — сольюсь, и хрен ты меня найдёшь. Если опоздаешь больше чем на минуту — сольюсь. Если придёшь раньше — угадай!

— Не нервничай так, — ласково прервал его Персиваль. — Всё будет, как ты скажешь. Даже если прикажешь мне в девицу нарядиться — наряжусь.

— Через час я перезвоню и скажу, где и когда состоится встреча, но если ты за это время хоть пальцем тронешь Женьку…

— Веришь-нет — даже дышать в его сторону не буду! — в голосе помощника Вергилия слышалась ирония, но Беша знал, что в разы хуже, когда Персиваль серьёзен.

— Тогда до связи, — королевич отключился и провёл ладонью по лицу. Теперь оставалось самое трудное. Несколько минут он стоял, прислонившись к дереву, медленно вдыхал через нос и так же медленно выдыхал, сложив губы трубочкой. Потом набрал номер брата.

— Кот, слушай и не перебивай. Ситуация изменилась. Я вернулся в Москву, чтобы встретиться с Персивалем.

— Зачем? — испуганно выдохнул Кот.

— Всё зашло слишком далеко. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Надо прекратить бегать и принять бой. И я сделаю это один. Если останусь жив — свяжусь с тобой. Не злись, прошу! Помни: ты мой самый лучший в мире брат. Я люблю тебя. Пока!

Он нажал «отбой», не дав Коту ничего сказать. Ему только позволь рот открыть — он и мёртвого уговорит на что угодно. Для верности Беша выключил телефон: чтобы ни брат, ни Персиваль не могли его достать.

Перед телепортацией надо было сосредоточиться. На такие большие расстояния он ещё ни разу не перемещался. Для этого потребуется много энергии и просто космическая точность. Королевич сжал губы и закрыл глаза. Самое главное — детально представить место. До последнего листика, до трещинки на асфальте, до фантика на земле. На пару минут он замер так, что стал похожим на восковую скульптуру, застывшее каменное изваяние. Казалось, даже дышать перестал.

Но вот энергия внутри него собралась в плотный обжигающий пучок. Беша открыл глаза, устремив полный решимости взгляд в проход между деревьями. В следующую секунду он сорвался с места, как гоночный болид. В три шага пересёк двор, метнулся в ворота, образованные деревьями, и растворился в воздухе. Только качающиеся ветки напоминали о его броске.

В парке было немноголюдно, и потому на вылетевшего из кустов парня никто не обратил внимания. Беша жадно вдохнул, словно вынырнул с большой глубины, вышел на аллею и зашагал как ни в чём не бывало.

Его план был прост и сложен одновременно: назначить встречу Персивалю, но самому не выходить к нему. Лучше подослать мальчишку с сотовым и позвонить на него. Поговорить с помощником главнокомандующего издалека, но при этом держа его на виду.

Выбравшись из парка, он направился прямиком к переходу: там можно было купить подержанный (читай — ворованный) мобильный телефон. Проще, конечно, было бы отнять его у какого-нибудь гопника, но, во-первых, Беше на пути не попалось ни одного раздолбая, а во-вторых, краденые телефоны были уже перепрошиты и почищены от старых контактов, а значит, ничья бабушка не позвонит в самый неподходящий момент.

Теперь надо было выбрать место. Идеально подходил какой-нибудь торговый центр: много народу, легко затеряться в толпе, а Персивалю будет очень трудно контролировать и тем более заблокировать все выходы. Ближайший отсюда торговый комплекс, подходящий для такой миссии, — в трёх остановках метро.

Подземку Беша не любил. Многим драконам тоннели и каменные своды напоминали о давно минувших временах, когда их предки устраивали гнёзда в расщелинах и пещерах, но королевич Альберт принадлежал к другой категории: открытые пространства он любил больше, чем стены. И тем более стены под землёй. Но передвигаться наземным транспортом означало терять драгоценное время.