Второе «Я»
Проснувшись, как обычно в 8 утра, я почувствовал легкий дискомфорт, такое ощущение, что мне чего — то не хватает. Не понимая в чем дело, я встал, потянулся и пошел в туалет, проходя мимо кухни, Я увидел за столом сидевшего мужчину. Я оторопел.
— Ты, кто? — спросил я.
— Я, это ты, — ответил мужчина.
— Какой на хрен я, — с напором спросил я, — я вот, а ты кто?
Уже до конца проснувшись, я всмотрелся получше в мужчину и увидел действительно себя сидевшего за столом с чашкой чая в руке.
— Не понял, — удивился я, — как такое может? Два меня в разных местах и образах. Я что уже размножатся потихоньку начал.
— Нет, я просто ушел от тебя, — сказал он.
— Зачем? Почему? Куда ушел? — куча вопросов посыпались на него и самое главное, — Кто ушел?
— Я, второе твое Я, — ответил он.
— Этого не может быть, — недоверчиво сказал я.
— Может и это уже случилось, — ответил он.
— Это, какая — то шизофрения, раздвоение личности, не можешь ты уйти от меня, так не бывает, — громко заговорил я.
— Ну почему же, бывает, — ответил он, — Вот возьми, что — нибудь подумай, поразмышляй, поговори сам с собой, посоветуйся и ты поймешь кто Я такой, — улыбнулся он.
— Бред, — сказал я. — Ладно сейчас попробую.
Я начал думать о сложившийся ситуации. Через некоторое время я осознал, что у меня нет мыслей, пусто, как я себя не напрягал, в голове была сплошная тишина. Я испугался. Этого не может быть, теперь я не могу мыслить и разговаривать самим с собой. Это катастрофа.
— Что ты наделал? Вернись! — закричал я, — что я теперь буду делать? За что?
— Не переживай, — улыбнулся он, — Я от тебя ушел не навсегда, придет время и я вернусь.
— Когда? — закричал я.
— Не знаю, — спокойно ответил он, — все зависит от тебя.
— Я готов, возвращайся немедленно, мне не нравится твое отсутствие, — взмолился я.
— Хм — м — легкая ухмылка появилась у него на лице, — это только начало пути, ты еще и шага не сделал к моему возвращению, а уже просишь вернутся.
— Что же мне делать? — спросил я.
— Жить, просто жить, — ответил он. — Жить правильно и честно, жить, так как этоготребует наша совесть. Кстати совесть от тебя никогда не уйдет, можешь не переживать.
— Но хоть в этом успокоил, — ответил я. — Но сейчас не об этом. Сейчас о тебе. Как жить? Что делать? — извечный вопрос. Неужели я плохо живу. Молодой, здоровый, богатый куча друзей и подруг, которых я могу менять хоть каждый день. В чем проблема?
— Проблема в тебе, — ответил он, — Так как ты живешь, так жить нельзя.
— Да так все живут, все у кого есть бабки, власть, связи. Все так живут. — возмутился я. — А мне нельзя?
— А тебе нельзя — ответил он — Ты избранный. Один из тысячи таких же, как ты. У тебя еще остались кусочки благородства, добра и порядочности. Ты не совсем конченая личность. Тебя еще можно спасти, чтобы ты спас других. Потому я ухожу, чтобы вернутся к тебе уже с новыми знаниями и мыслями.
— А я, что делать мне? — спросил я.
— А ты делай, то, что делал, — ответил он — только теперь смотри, что ты делаешь и зачем ты это делаешь. Посмотри на окружающий тебя мир другими глазами. Не глазами нувориши, которому все можно, а простыми человеческими глазами. Задай себе вопрос. Для чего я рожден, какая моя миссия на этой земле, что от меня ждет Вселенная? Я включусь, и мы вместе подумаем. Но если ты будешь думать о том кого бы сегодня трахнуть или кинуть на бабки или еще какую-нибудь хрень. Извини. Меня не будет.
— Так я не могу вот так сразу все бросить и жить по твоим правилам — возмутился я, — кто сказал, что это правильное решение, что я должен жить как ты хочешь. Так все живут как я. Я не хочу думать кто я, зачем я. Я хочу просто жить, наслаждаться жизнью и делать все то, что хочу. Мне наплевать на Вселенную. Я пришел и ушел, и нечего нету такого, что меня может удержать. Вернись, — взмолился я, — пожалуйста.
— Не мне решать, — ответил он. — Я ушел не по своей воле. Тебя избрали. Ты должен пройти путь восстановления.
— Ну почему меня? — спросил я. — Ладно я понял, там у меня еще что — то осталось. Но есть, же уйма людей, у которых это и не пропадало. Пусть и несут в массы ясное и светлое.
— Да ты прав, — ответил он. — Есть такие люди, и они этим занимаются. Но они пешки, они не могут достучаться до вас, до власти всемогущих. Ведь вы богатые, решаете в этом мире все. Как жить, где жить, с кем жить, за что жить. Вас окружает огромная армия людей, которая готовая пойти в бой с несправедливостью и беззаконием, с алчностью и злостью. Но у них нет командиров. Все командиры живут с тем, против чего им со временем придется бороться и ты один из них. Если вы, командиры, забьете на все это то, наш мир превратится в стадо баранов, у которых будет только три интереса: бабки, пожрать и потрахатся и вы будете королями всего этого, но не долго. Общество деградирует и уничтожит само себя, бедные восстанут против богатых, и придет разруха, которая на многие года отбросит развитие общества и страны. Если не будет Вас, то не кому будет поднять народ на борьбу с беззаконием. Народ превратится в рабов к власть имущим. Придет время Хозяев.
— Ну, это все плохо, да и когда оно там будет и будет ли вообще, — разфилософствовался я, — но сейчас я живу сегодняшней жизнью, и меня все устраивает, менять ничего не хочу.
Второе Я укоризненно посмотрело на меня.
— Чувствую Я, — сказал он, — что я не скоро к тебе вернусь. Не хотелось говорить, но тут ставка очень высока. Вселенная имеет на этот взгляд свое мнение. Если будешь сопротивляться то уйдет и здоровье, а вот тогда посмотрим на все твои пьянки, гулянки. Так, что не рискуй, займись собою.
— О, Боги, — взмолился я. — Что же мне делать?
— Как обычно жить, — сказал он, — только не забывай про свою миссию. Иди к своим богатеньким Буратино и неси среди них ясное и светлое. Собирай в свою армию добрых и честных друзей и подруг. Пришло новое время. Время духовности. Настала эра Водолея. Наступит час и я вернусь к тебе, ты станешь сильнее во сто крат, вместе мы восстановим мир счастья, добра и справедливости.. Ты станешь намного богаче не в материальном, а в моральном аспекте этого слова. Иди и не бойся, все будет хорошо. Удачи тебе.
— Твою дивизию, — подумал я. — На хрена мне это надо?
Фантом моего второго Я растворился, и я в ответ услышал гробовую тишину. Время пошло.
2
Как это ужасно не слышать себя, а так хочется поговорить с умным человеком, но приходится разговаривать вслух. Со стороны это смотрится, как полная шизофрения, наверное, вот так идет человек и вслух разговаривает сам с собой, кто рядом находится или оборачивается или переходят на другую сторону улицы. Надо поскорее вернуть мое второе Я обратно, что оно там говорило, нести доброе в массы, понятно, сейчас найду БОМЖа и дам ему денежку, доброе дело — доброе, может из этого чего — то и получится.
Я сел в машину и выехал на трассу. Так и где же мне этого бомжа искать? Проехав добрых 5 минут вдоль улицы, я не встретил ни одного человека похожего на эту категорию людей.
— Але, Серега, привет, — позвонил я своему приятелю-собутыльнику, — а, ты случайно не знаешь, где мне бомжа найти?
— Бомжа — а? — удивился Серега, — лучше найди проститутку, извращенец старый — засмеялся Серый.
— Да ты дебил, — весело ответил я, — мне для дела надо, хочу заняться благотворительностью.
— Ну, так благотвори меня, — засмеялся Серый, — я как раз на мели.
— Я серьезно, — ответил я, — мне очень надо, где их искать?
Возле метро, переходы, вокзалы, церкви, — ответил мне Сергей, — а, вообще — то ты интересный малый, с утра бомжей ищешь, может ты решил все бросить да податься, куда глаза глядят?
— Не дождешься, — ответил я и отключил трубку.
Церкви, какая правильная мысль заодно и свечку поставлю, а то как — то не по себе со всей этой чертовщиной. Ближайшая Владимирская, отлично, не далеко от работы, времени много не займет, а то и так кучу времени на разговоры потратил. Сегодня, как назло на работу заехать надо, человек нужный придет, поговорить надо.
Припарковав машину, я вышел и медленно подошел к входу в собор. Когда я раньше проезжал мимо собора, я ни когда не обращал внимание на величественность этого здания. Высокое, своеобразной конструкции, «золотые» купала, все это наводило на странные мысли. А если еще прикинуть, что ему лет 200, то вообще мозг зашкаливает, кого только не видело, за свои годы, это здание. Когда раздавался звон колоколов, то на сердце всегда наступал праздник, становилось, как то даже легче дышать.
Возле входа сидело пару бомжеватого вида людей, и просили милостыню. Подходя все ближе к ним, я спросил себя тихо вслух «Интересно, а сколько денег им надо дать, для полного счастья, может долларов 100, а может 200.Ладно подойду, узнаю».
— Молодой человек, помогите старушке на пропитание, — завыла жалобным голосом женщина.
— И сколько вам дать, мадам, — с ехидцой спросил я.
— Сколько не жалко, сынок, — ответила женщина.
— Я думаю долларов 200,будет нормально? — спросил я ее.
После моих слов возникла пауза, которая продолжалась секунд 20, у женщины от удивления и одновременно от радости расширились глаза, и она тихо закачала головой в знак согласия.
— Держите, — с барской руки я достал 200 долларов и отдал их женщине.
— Спасибо, — тихо ответила мне женщина и плюхнулась мне в ноги.
Услышав весь наш разговор и дальнейшие мои действия с деньгами, ко мне стали сползаться остальные просители денег с жалобным скрипом о помощи.
— Отец родной, помоги, дочка умирает, — заскрипел бородатый мужик, — не дай кровинушке помереть, Христом Богом прошу, помоги.
С другой стороны ко мне подползал одноногий мужик с бабой своей, которая уже успела схватить меня за штанину и тихо выла внизу.
— Э, э, вы чего это, — растерялся я, — а ну хватит. Нате держите и вы деньги.
Я взял портмоне и достал от туда все деньги, которые у меня там были. Денег было немного долларов 700 и я с радостью их отдал. После этого они еще больше начали хватать меня за ноги и с благодарностью целовать мои туфли.
— Отпустите меня, — закричал я и начал вырываться, что впрочем с легкостью я и сделал, не так, в общем — то, и сильно они меня держали.
Я почти бегом, оглядываясь, вбежал в собор и остановился, не зная, что мне делать дальше. На меня с интересом смотрели старушки в платочках и кивали головой из стороны в сторону и молча, крестились. Одна старушка, проходя мимо, тихо прошептала себе под нос: «Ну и нагрешил ты, молодец. Храни тебя Господь» и перекрестилась.
Начав немного отходить от случившегося, я стал оглядываться и присматриваться к окружающему. При самом входе находилась лавка, где продавалась разная церковная утварь, среди разного религиозного товара я увидел и свечки, что меня удивило они были разные по величине, хотя я не понял зачем, наверное, кто богаче тому и свечку, побольше. Я приобрел самую большую свечку и стал посреди зала.
В церкви, как говориться, я не был лет 100, и от этого величия, что меня окружало, я попал в легкий ступор, эти расписанные стены, величественные иконы, горящие свечи и запах расплавленного воска произвели на меня неизгладимое впечатление. Я застыл с поднятой вверх головой и свечкой в руках, которая стала понемногу таять.
Вдруг, за плечо, меня коснулась, чья — то рука от неожиданности я даже вздрогнул, но когда повернул голову, то увидел, что с боку меня стоит мужчина с бородкой и в рясе.
— Может, быть, я могу Вам, помочь, сын мой, — ласково спросил меня мужчина.
— Да, было неплохо, — с приязнью ответил я, — вот не знаю, куда свечку эту поставить.
— А, что именно Вас привело в церковь, — с любопытством спросил он.
Да я толком и не понял, какие — то галюники, разговоры самим с собой, — ответил я.
— Ну, что ж идемте, сказал мне мужчина, — я Вас отведу к уникальной иконе, Чудотворная икона Божьей Матери, как раз то, что Вам нужно.
Мы подошли к иконе я поставил свечку и перекрестился. Постояв не много, я развернулся, чтобы идти на выход, как меня опять взял за плечо мужчина и спросил. — У Вас все в порядке, может, Вам нужна помощь?
— А с чего вы взяли, что у меня не все в порядке, — спросил я его.
— Вы, конечно, извините, но я стал невольным свидетелем того, что произошло у Вас при входе в церковь, — ответил он, — я бы мог с Вами пообщаться, может совет нужный дать.
— Нет, спасибо, как, — ни будь в другой раз, — в спешке ответил я.
— Ну, если надумаете, всегда буду рад видеть, — сказал мужчина, — Отца Никодима спросите и вас ко мне проведут. Мужчина попрощался, развернулся и пошел вдоль зала.
Выходя из церкви меня, сразу заметили мои бывшие просильщики и в надежде, что я им еще дам денег вытянули руки вперед в просящем жесте. Но мне не хотелось встречаться с этой публикой, и я пошел на второй выход с Собора.
Сев в машину я подумал, Слава Богу, что это все закончилось и мне пора ехать на роботу и тут же поймал себя на мысли, что я могу думать.
— Привет, — со мной кто-то поздоровался, я замер и резко развернулся, но в машине никого не было, — это, я второе Я.
— Привет, — возбужденно заорал я, — ты вернулся, как мне было плохо без тебя. Видишь, какой я молодец, помогаю бедным, как ты говорил и ты вернулся.
— Ну, это ненадолго, — спокойно ответило второе Я, — ты сделал первый шажок к выполнению нашей миссии и потому я вернулся, чтобы дать тебе совет, как поступать дальше.
— Тю — ю, расстроился я, — а я думал, что ты навсегда пришел, а ты так погулять вышел. Ну, давай советуй, — сказал я. — А, может, останешься? — жалобно спросил я его.
— Нет, еще не время. Слушай меня внимательно, — сказало второе Я, — следующий раз, когда выпадет, не знаю.
— Я весь внимание, — ответил я.
— К тебе в соборе, подошел батюшка, — начало вещать второе Я, — и это не так просто. Это человек назначенный Вселенной для помощи, таким как ты, ты ни один, но Вас не много, кто — то должен Вас направить на путь истинный. Найди его и поговори с ним, много чего интересного он тебе расскажет, только не затягивай, ты уже запустил мотор времени и не один ты, или ты работаешь над этой проблемой, или эта проблема работает над тобой.
— Ни чего не понял, — сказал я, — какая проблема, какой мотор?
Но в ответ опять прозвучала гробовая тишина. Ладно, разберёмся.
Я завел машину и поехал на роботу. Работа у меня была классная, занимались недвижимостью, кому продать, кому купить, аренда и все такое, в общем, главное организовать, а потом сиди да бабули считай, а народ на тебя пашет за проценты, красота. Но «жирные» клиенты мои и вот сейчас один уже на подходе, пентхауз в центре города захотел, сделаем. Да и в партию, подскочить не помешало бы, а то скоро выборы, я по району прохожу. Наверное, текст там написали, или на ««BIG — BOARD»«сфоткаться, да и опять поговорить, может информация, не «по телефону»» поступила. Звонили, просили подъехать. Вечером, у меня сегодня сауна и когда найти время на этого батюшку, не представляю. Ладно, завтра разберемся, ни зря, же говорится утро вечера, мудренее, вот и посмотрим.
— Как, ужа сно вчера прошел день, — вслух сказал я себе, — я, как дурак все свои мысли озвучивал, не мог даже подумать. Все смотрели на меня и не могли понять, почему это я все время говорю вслух, наверное, сошел с ума. Надо срочно ехать к батюшке, второй день я уже не перенесу.
Я встал, умылся, сел в машину и поехал в собор. Перед самым собором, я вспомнил о просящих.
— Ну, их на хрен, — сказал я вслух, — вчера дал денег, и, что сегодня, с больной головой, разговариваю вслух, люди оборачиваются. Батюшка, ты где, помоги?
Я вышел с машины, и через вторые ворота направился в собор, ну и конечно меня тут же заметили просящие.
— Отец, родной, — молящим голосом завыл дедуган, — не дай помереть с голоду.
— Да, пошел ты, черт бородатый, — крикнул я на него, — лазишь тут по асфальту, иди, работай.
Старик с опаской посмотрел на меня, перекрестился и отполз в сторону, подальше от греха.
Я вошел в собор, и на меня опять нахлынула, эта волна спокойствия и благоденствия. Возле церковной лавки, я уточнил насчет отца Никодима, где мне ответили, что сейчас его позовут. Не успел я, как следует разглядеть ближайшую ко мне икону, как моего плеча коснулась, чья — то рука.
— Здравствуй, сын мой, — сказал отец Никодим, — не думал, что ты так скоро придешь ко мне. Ну, что ж похвально. Идем ко мне, поговорим, я так думаю, что у тебя ко мне много вопросов возникло.
Мы зашли в крестильную, единственное место, где в данный момент не было прихожан, в которой стояла купельная, для крещения детей, на стенах висели иконы, перед каждой иконой горели свечи.
— Присаживайся, рассказывай, — сказал отец Никодим, — что конкретно тебя привело ко мне?
— Да, не знаю с чего начать — разволновался я, — я перестал себя слышать.
— И давно это с Вами? — спросил батюшка.
— Уже третий день, как пошел, — ответил я, — совсем плохо. Ушло от меня второе Я. И я вкратце рассказал всю свою историю, которая произошла со мной за эти дни.
— Ну, что же, мне все ясно и понятно, — усмехаясь в бороду, сказал отец Никодим, — помочь, конечно, можно и нужно, но для этого надо время, уж больно все запущено в нашем государстве.
— Государстве? — удивился я.
— А, ты думал, что ты один? — с ехидцей спросил батюшка, — ты просто пешка, в этом большом деле, тут такие люди задействованы, что ты их видел только по телевизору. Если рассматривать наше дело, как игру в шахматы, то твоя миссия, донести до «офицеров», конечную цель нашего мероприятия, что бы они потом донесли все это до «короля». От верхушки власти, второе Я, не забиралось, так как это чревато не нужными и не предсказуемыми последствиями, так, что они пока не в курсе.
— До «офицеров», — удивлено сказал я, — а, как же я узнаю, что он «офицер»?
— Узнаешь, — ответил батюшка, — главное, что ты будешь им нести.
— Ну, как, что, — сказал я, — бедность это плохо, бедным надо помогать. Давать им деньги, еду. Надо перестать воровать, делится с ближним, ну, в общем, все прописные истины.
— И ты думаешь, что после всего сказанного, — начал говорить батюшка, — «офицер» скажет: «Вот я дурак, ну, конечно же, и почему я до этого сам не додумался». Нет, дорогой мой, не все так просто в этом мире. Мир всегда делился на богатых и бедных. На умных и глупых. На работяг и ленивых. Так создано природой и так будет всегда. Наша миссия не победить бедность, а создать условия для нормальной жизни малоимущих. Донести до богатеньких, что не деньги решают все и не их количество, а людские отношения в обществе, дружба, любовь, взаимопонимание.
— Да ты стал богатый, — продолжал говорить отец Никодим, — очень хорошо, если ты их не украл, я нечего не вижу плохого, когда у человека много денег, но нужны определенные рамки, понятия «много денег». У тебя есть, где жить, там квартира, дом, не важно. Машина, пускай самой престижной марки, имеешь право, заработал. Ну, деньги на обслуживание всего этого, на бизнес, еду, одежду, ну и по мелочам туда — сюда. Хорошо пускай это будет все у твоей жены, детей, я рад за тебя и твою семью. А дальше, куда еще? Деньги все поступают и поступают, ты их все в офшоры, да в офшоры, в банковские кубышки. У тебя уже миллиард, второй, третий, куда тебе еще? Ты бы уже и рад остановится, но у твоего товарища, такого, же нувориши, уже десять миллиардов, и он издевается над тобой, называя тебя бедным, и не приглашает тебя, в кандидаты клуба миллиардеров у которых эта сумма перевалила за десять. Ты начинаешь рвать землю, и на кон ставится все и отношения с женой и детьми, со своими товарищами, подчиненными людьми, которые на тебя работают и без них ты может и миллиона бы не заработал, у тебя в глазах только одни деньги, ты нечего не видишь вокруг себя.
— Да, здорово, — с восхищением сказал я, — мне такой клуб миллиардеров тоже подошел бы.
Отец Никодим с интересом посмотрел на меня.
— Да, шучу я, шучу, — улыбнулся я, — ну и как мне донести до этих людей, цель нашей миссии?
— А, никак, — ответил батюшка, — до этих людей тебе очень далеко, да и не подпустят они тебя к себе. Это работа «офицеров», а может и самих «королей». Для начала тебе нужно самому разобраться в том, что такое хорошо, и, что такое плохо.
— Отец Никодим, — жалостливо посмотрел я на батюшку, — помогите мне разобраться, мне так не хватает моего Я.
— Конечно, сын мой, — ласково ответил батюшка, — потому ты и здесь, чтобы разобраться и нести в народ надежду на светлое будущее, что есть еще в мире такие слова, как любовь, дружба, справедливость.
— Самое главное, — начал говорить отец Никодим, — чтобы ты сам поверил в эти человеческие качества, без веры в нормальную жизнь, у тебя нечего не получится, ты потратишь время, здоровье и твои «офицеры», после тебя, насторожатся, когда к ним придут люди настоящей веры.
— Хорошо, — сказал я, — а как быть с теми людьми, которые просят милостыню возле собора. Вчера, я дал им 700 долларов, а сегодня они опять просят, неужели им мало денег. Да за такие деньги можно пару дней безбедно жить, а они сегодня опять просят, что уже все потратили?
— Ну, начнем с того, — ответил батюшка, — что это люди не бедные.
— Как? — удивился я, — а кто? Получается это я бедный, если для них 700 баксов не деньги, а чего они тогда в таком виде, пускай, хотя бы приоденутся.
— Они не бедные, они хитрые, — вновь ответил батюшка, — работа, у них такая разводить лохов на копеечку возле церкви. Народ думает, если даст нищему денежку, то Боженька увидит и поможет молящему в его просьбе. Наивные люди, хотят задобрить Бога, не ведая, что все воздастся по заслугам, как говорится, что посеешь, то и пожнешь. Хотя молиться надо, без этого ни куда.
— Тогда вызовите, полицию, — начал возмущаться я, — пускай их арестуют, за мошенничество, не фиг народ дурить.
— А они народ и не дурят, — парировал отец Никодим, — люди сами дают деньги, и в день они получают больше чем любой прихожанин, а если взять наши праздники так там вообще золотое дно.
— Видно, я не тем занимаюсь, — печально сказал я. — завтра пойду на паперть.
— Бесполезно, — ответил батюшка, — там конкурс и крышуют их бандиты, завязаны все и полиция и депутаты. Деньги все любят.
— Неужели, здесь столько денег проходит, — удивился я, — что пару человек кормят такую орду дармоедов.
— Хм — м, — ухмыльнулся отец Никодим, — ну кормит точка ни одна, а весь город, церквей много, переходов еще больше, так, что денежка вся стекается в одни руки, а там расходится по надобности кому и сколько. Насчет дармоедов, мне понравилось. Вот он твой первый шаг к пониманию всей сущности людей. А ведь сам тоже на кресло дармоеда претендуешь и денежку уже заплатил, осталось народ только убедить голосовать за себя.
— Так я же с высшими целями, в депутаты иду, — ответил я.
— Сейчас, да, — сказал мне батюшка, — а пару дней назад, хотел народ на деньги кинуть, связями обзавестись и воровать, воровать.
— Ну, да, — ответил я. — было такое. Ну, что же мне делать, не идти на выборы?
— Наоборот, — сказал отец Никодим, — идти и бегом, и не только идти, но еще и победить. Я тебе помогу, мы с тобой уже в одной телеге.
— Как, поможете? — спросил я.
— Не столь важно, — ответил батюшка, — главное результат.
— Ну, с этими мне понятно, — сказал я, — а как мне быть с остальными, ведь не все ж возле церкви сидят, есть же и другие люди. Как им помочь? Я, что — то слыхал про удочку, что не надо раздавать рыбу, а надо научить ловить рыбу, но как я тысячу людей научу ловить рыбу? Как я на них повлияю, что бы они мне поверили и пошли за мной к светлому будущему.
— Это риторический вопрос, — ответил отец Никодим, — запомни, сколько бы ты не учил людей ловить рыбу, они все равно пойдут за тем человеком, который ее им даст. Твоя задача не накормить людей, для этого есть целые производства для приготовления пищи, твоя задача убедить «офицеров» в правильности наших действий, что бы они убедили «королей», вот они уже и позаботятся о миллионах.
Я сидел и смотрел на горящие свечи перед иконой.
— Как то все мудрено, — прошептал я, — без ста грамм здесь не разобраться, пора ехать в кабак. Сейчас позвоню Витьку, да заедем к «Степанычу», а то у меня уже мозги закипают от полученной информации.
Отец Никодим с легкой улыбкой смотрел на меня.
— Спасибо, отец Никодим, — вставая со стула, сказал я, — за наставление, за время которое мне уделили. Пожалуй, пойду я, а то и так засиделся у Вас.
— Нечего, сын мой, — поднимаясь со стула, ответил отец Никодим, — спасибо и тебе, что зашел, будет время, заходи, всегда буду рад тебя видеть.
На прощание я протянул руку для пожатия. Отец Никодим ответил мне крепким рукопожатием и перекрестил меня.
Вышедши из Собора, я достал телефон и начал набирать номер Вити для встречи, насчет пойти побухать. Дед, сидевший на паперти завидев меня, сначала было потянулся в мою сторону, потом вдруг, вспомнив нашу сегодняшнюю встречу, отвернулся и начал смотреть в другую сторону, будто бы не замечая меня. Меня это разозлило.
— Ах, ты ж, козел старый, — со злостью говорю я ему, — как вчера деньги брать, так ты в ноги падал, а сегодня ты меня уже и не знаешь. Продажная твоя душонка.
— Какие деньги? — вопросительно посмотрел на меня дед.
— 300 баксов, — закричал я, — которые я тебе лично в руки дал.
— Не помню, — с издевочкой сказал дед, — да и мало кто здесь ходит, всех не упомнишь.
— Ну и гад, же ты, — сказал я.
Мне так захотелось его с ноги поднять, что аж зубы свело, еле сдержался. После этого индцендента, выпить захотелось еще больше.
— Да бери трубку поскорее, — нервно сказал я, — где тебя черти носят «любимый» мой друг Витя.
— Але, — раздался голос в телефоне.
— Я тебе дам, але, — весело сказал я, — подымай свою задницу, и поехали к «Степанычу».
— Да, я не хочу бухать, — заартачился Витек, — у меня сегодня «месячные».
— Витя, ты мне нужен, сегодня, — начал просить я, — именно ты, выручай.
— Ладно, — нехотя сказал Витя, — только машину поставь, а то будет как прошлый раз.
— Окей, — весело сказал я, — в шесть на месте.
Выключая телефон, мне с улыбкой вспомнился, тот ночной случай.
Выйдя, где то полпервого — ночи, с кабака, прилично выпивши, я с Витьком и Серегой подошли к моей машине, чтобы ехать домой.
— И куда ты в таком виде за руль, — пьяно спросил меня Витя.
— Не дрейф, старик, — «бодро» ответил ему я, — а я так тихенько, тихенько.
— Ага, до первого мента, — засмеялся Серега.
— Не фига, — ответил ему я, — они уже все спят.
— Ну, ну, — сказал Серега, — лучше «драйвера» вызови, дешевле обойдется.
Серега, оказался прав, видно из всех нас, он был самый трезвый. Но не настолько, чтобы не садится ко мне в машину. После всех пьяных разговоров, мы дружно влезли в салон, и я нажал на газ. Я действительно начал ехать медленно, потом мы включили металл — рок на полную громкость, потом закурили, потом я увеличил скорость, одним словом машина на штраф площадке, а у меня чуть права не отобрали, но деньги решают все. Зато есть, что вспомнить, но нечего детям рассказать.
Я загнал машину в гараж, зашел домой переоделся и красивый такой вышел во двор ждать такси. Полчаса и я на месте.
— Людочка, — помахал я рукой официантке, — цемочки.
— Привет, — она мне махнула в ответ, — сейчас подойду.
— Да, не спеши дорогая, Витька еще нет, — крикнул я, — пивка принеси бокальчик.
Усевшись за стол, я задумался над происходящим, но у меня нечего не получилось, себя я не слышал.
— О, Боже — взмолился я, — как меня это уже начало доставать.
Официантка Людочка принесла пива, я перебросился с ней нечего незначащими фразами, наговорил ей кучу комплиментов, и она довольная ушла к себе в подсобку.
— Здорово, дружище! — поприветствовал меня входящий в зал Витя, — а сегодня я смотрю людей не много.
— Ще не вечир, — пожимая протянутую руку, — ответил я.
— Ну и чего, тебе, сегодня захотелось нажраться? — поинтересовался дружбан.
— Не поверишь, — сказал я, — у меня координально изменилась жизнь, и не в лучшую сторону.
— О, что то новенькое, — ответил Витя, — а ну поделись?
— Давай сначала по первой выпьем, — предложил я, — а потом я тебе все расскажу.
Я позвал Людочку, заказал два стейка, жаренную картошку, селедочку под водочку, там салаты разные и попросил, чтобы она по быстрячку принесла водочки 0,7 литра.
— Да и заинтриговал, ты меня корешь, — сказал Витя, — неужели все так серьезно?
— Серьезней некуда, — ответил я, — даже в церковь ходил.
— Ты! В церковь, — удивился Витя, — ну тогда точно, в лесу, что — то здоровое здохло.
Людочка принесла нам запотевшую бутылку водки, селедочку, аккуратно расставила приборы и пожелав нам: «Приятного аппетита», упорхнула на кухню.
Я открутил пробку, налил грамм по 70 для начала и с цоканьем рюмок выпили: «За нас», крякнув от удовольствия, закусив селедочкой, я начал свой рассказ.
— Только у меня будет к тебе небольшая просьба, — сказал я, — слушай меня внимательно, если вопросы возникнут, я с удовольствием на них отвечу, только потом.
Я в вкратце, так минут на 40, под. водочку, рассказал все то, что со мной произошло в ближайшие пару дней.
— Да, весело, — с сарказмом сказал Витя, — ну и, что ты собираешься делать?
— Буду делать все, — ответил я, — чтобы вернуть свое второе Я.
— Интересно, — спросил Витя, — а как это себя не слышать? Что полный глушняк?
— Полный, — ответил я, — когда оно возвращается у меня от неожиданности «взрывается» мозг.
— «Повезло» тебе, — пошутил Витя.
— Да ну тебя, — отмахнулся я, — лучше помоги, мне, как быть дальше, как поскорее вернуть свое Я, кого искать, где искать, что делать? Прямо как у Чернышевского.
— Даже не знаю, что тебе сказать, — начал говорить Витя, — но мне кажется, что ты своего Я, больше никогда не увидишь. Понимаешь, брательник, странная у тебя какая — то история, прямо мистическая, еще чуть — чуть и черти вокруг тебя начнут танцевать. Как говорил один умный человек: «Если не можешь победить, то возглавь». Ну, их на хрен этих «офицеров», «королей» становись сам президентом и меняй страну.
— Ну, ты и загнул, — удивленно сказал я, — президентом. Да кто за меня голосовать пойдет?
— Ну, ты же в депутаты метишь, — парировал Витек, — вот и посмотрим, кто за тебя и сколько проголосуют.
— Там все куплено, — ответил я. — Депутат это не президент.
— Еще, батюшка, говорил, — сказал Витя, — что ты вроде не один. Может тебе поискать таких же несчастных как ты и вместе решить эти проблемы.
— Ну и как ты это видишь? — спросил я, — буду ходить по улицам и преставать к людям.
— Да, как то глупо будет выглядеть, — ответил Витя.
Мы оба задумались. Водка не брала вообще, так легкий бемс по мозгам и все.
В зале начала собираться публика, заиграла легкая музыка, засуетились официанты. Я слегка помутневшим взглядом стал осматривать зал, нечего интересного. Несколько парочек нежно лебезят друг с другом, девчонки на съём пришли, как — то раньше я их не замечал. Пожилая пара сидит в углу, в укромном месте, что бы ни кто не мешал, как он ее нежно держит за руку и что — то ласково говорит, а она глазки опустила, кивает головой ему в ответ. Прикольная парочка.
— Интересно, каким я буду в старости, — подумал я.
— Никаким, — бахнуло мне в голове, — с такой скоростью мышления, ты до старости не доживешь.
— Ты вернулось! — обрадовался я. — Надолго?
— Нет, — ответило второе Я, — пока у нас спокойно, вырвалось на пару минут.
— Не понял? — удивленно спросил я, — а, что вы там делаете и где?
— Пока не скажу, рано, — ответило второе Я, — но ты готовься, скоро у тебя начнутся «веселые» деньки. У меня уже начались.
— К чему готовится? Какие веселые деньки? Что уже началось? — сразу куча вопросов нахлынуло на второе Я.
Но оно уже молчало. Вот не люблю я так, прибежало загадок наговорило и убежало, а ты потом сидишь, как дурак и думаешь, что это было. Полная шизофрения.
— Але, Колян, — обратился ко мне Витек, — ты чего?
Я посмотрел на друга, вокруг себя и «включился». Сижу в кабаке, громко играет музыка, зал полный посетителей, начались танцы.
— А, что такое? — спросил я.
— Та я тебя уже минут 10 дергаю, — с интересом стал рассказывать Витя, — сидишь, как мумия, на меня смотришь, но не видишь, взгляд отрешенный, я к тебе обращаюсь, ноль на массу. Перепугал, чертяка.
— Второе Я приходило, — ответил я.
— Класс!, — воскликнул Витя, — ну и что, говорило.
— Толком ни хрена не понял, — ответил я, — сказало, чтобы готовился к «весёленьким» денькам, у них уже они начались.
— У них, это где? — спросил Витя, — что это за «веселенькие» деньки?
— Без понятия, — ответил я, — нечего не ответило.
— Ладно. Понятно, что не чего не понятно. — философски сказал Витя. — Людочка, принеси нам еще поллитровочку и селедки.
— Правильное решение, — сказал я, — а то я, что — то совсем тверезый.
Под конец вечера, нас, наконец, то накрыло. Мы пошли танцевать, познакомились с какими — то девчонками, пригласили их за стол, опять пили, ели. В общем как всегда.
Утром, открыв глаза и посмотрев по сторонам, я рядом увидел копну волос торчащую из под одеяла. «Девушка с ресторана», вспомнил я.
— Просыпайся, — вяло сказал я, — пора вставать.
— Не хочу, давай еще поспим, — промурлыкала девушка.
— Не, уже пора вставать, — сказал я, — работа не ждет.
— Но, я не иду на работу, — ответила девушка.
— Я иду, — более настойчиво сказал я, — вставай.
— Кто так будит девушку? — возмущенно сказала она, — надо обнять, поцеловать, приласкать. Мужлан.
— Да ну тебя, — отмахнулся я, — не хочу я этой херней заниматься.
— Ага, а вчера, так оторваться не мог, — ехидно сказала девушка.
— Давай, вставай, — строго сказал я, — уже и так 10 часов.
— А ты, куда — то спешишь? — потягиваясь, спросила она.
— Здрасте, — удивленно сказал я, — на работу надо.
— Подождет работа, — нежно сказала девушка. — Иди ко мне я тебя поцелую.
— Ну, давай, только по быстренькому, — согласился я.
Я наклонился над девушкой, она руками обняла мою шею и наклонила голову к себе. Нежный, долгий поцелуй сковал мои губы. Ее язычок, встретился с моим, и они начали играть друг с другом. Я завалился на бок и залез к ней под одеяло, тепло ее тела сразу передалась мне. Моя рука моментально нашла ее сочную грудь и начала поглаживать розовый сосочек. Сосок моментально набух и девушка начала томно постанывать. Мое мужское достоинство напряглось и затвердело.
— А ну на хрен, эту работу, — с таким возгласом я набросился на девушку и в порыве дикой страсти вошел в нее.
Через полчаса мы уставшие, но довольные лежали на подушках и смотрели в потолок.
— Ну, ты и монстр, — сказала девушка, — так же, и помереть можно.
— С такой девушкой, любой мужчина будет монстром, — усмехнувшись, сказал я.
— Ты хоть помнишь, как меня зовут? — с интересом спросила девушка, — а то так за утро ни разу не назвал меня по имени, а имя свое я люблю.
Я, конечно, что — то такое припоминаю, но имя у нее какое-то не обычное и чтобы не упасть в грязь лицом, я решил отделаться анекдотом.
— Анекдот, на эту тему, — начал рассказывать я. — Свадьба. В дымину пьяный жених спит за столом, к нему подходит друг и говорит: — Проснись, ты на свадьбе. Жених: — Ик. На чьей свадьбе? — Да на твоей свадьбе, ты сегодня женился. — Я женился, а кто она? — Да мы ее толком и не видели, ты женился за 3 дня. — Как хоть ее зовут? — Да не знаем, чи Галя, чи Полина. Жених (хватаясь за голову): — Чиполино?
— Ха — ха — ха, — засмеялась она, — анекдот конечно старый, но смешной и все, же как?
— Котик, рыбка, солнышко, — начал называть первые попавшиеся ласковые имена.
— Понятно, — с обидой сказала она, — запомни меня, зовут Анжела.
— Очень приятно, Николай, — отрапортовался я.
— Коля, Коля, Николай, сиди дома не гуляй — вставая с кровати, сказала Анжела.
Перед собой я увидел прекрасное обнаженное женское тело. Она подошла к окну, посмотрела на улицу, потянулась и посмотрела на меня.
— Что нравлюсь? — игриво спросила меня Анжела.
— Да, — глотая слюну, сказал я. — Я хочу тебя.
Она действительно была прекрасна. Точеная фигура, длинные ноги, прекрасные груди, волшебная полоска волосиков в низу живота. Длинные светлые волосы спадали на ее плечи. Милое личико, которое мне улыбалось. Весь этот образ богини свел меня с ума.
Я встал, подошел к ней обнял и поцеловал. Она ответила мне на поцелуй, потом отвела голову не много назад и посмотрела мне в глаза. Ее зеленые глаза пронзили меня до глубины души, я в них окунулся как в водоворот, меня потянуло, куда — то вглубь ее души. Я не мог долго смотреть в ее глаза, так как понял, что теряю голову и перевел глаза в сторону.
— Что, страшно? — спросила она.
— Да, ты совершенство, — ответил я, — вчера я этого не заметил.
— Ты, много, что вчера не заметил, — ответила она, — алкоголь враг твой.
— И чего это я вчера не заметил? — спросил я.
— Меня, — ответила Анжела.
— Не понял, — удивлено сказал я, — а кто сейчас со мной?
— Твоя смерть, — тихо сказала девушка и отошла к креслу, где были разбросаны ее вещи.
— Ты шутишь? — спросил я ее.
— Нет, — спокойно ответила Анжела, — я должна была тебя вчера убить.
Ее признания меня ошарашило, как гром с ясного неба.
— Меня, убить, за что? — куча вопросов посыпалось на нее.
— Ты пошел против системы, — одеваясь, спокойно ответила Анжела, — и вы нам мешаете.
— Дорогая, моя — спросил я ее. — Ты шутишь?
— Да, какие тут шутки, — нервно ответила девушка, — шутки теперь будут у меня.
— Не понял, — сказал я.
— Я, вижу, ты вообще ни хрена не понимаешь, — со злостью ответила Анжела.
— Так просвети, — с раздражением сказал я.
— Сделай мне кофе, — попросила девушка.
Пока я делал кофе, Анжела оделась и села за стол. Я рядом с ней поставил заварное кофе, бросил ложечку сахара, размешал и сел напротив, уставившись на нее, как на пришельца с другой планеты.
— Ты так и будешь голый сидеть за столом? — с интересом спросила она.
— О, извини, — сказал я и быстро оделся. — Все я готов слушать.
— Он, готов, — с ехидцой в голосе сказала Анжела, — а готова ли я тебе, что — либо рассказывать?
— Ну, после таких заявлений, — сказал я, — тебе больше нечего не остается делать, как все мне рассказать.
— Так, тебе ж на работу, — намекнула мне она.
— Да, какая работа, — ответил я, — если уже был бы трупом. Сейчас перезвоню.
Позвонив на работу и быстренько порешав насущные вопросы. Я уселся на стул, против Анжелы и вопрошающи посмотрел ей в глаза.
— Ну, расскажи, — попросил я ее, — мне же интересно, что такое в мире творится, за что меня хотят убить.
— Ты у меня уже третий, — начала рассказ Анжела.
— Третий, которого не убила? — шутливо перебил я ее.
— Знаешь, — со злостью в голосе ответила мне девушка, — будешь, выпендривается, встану и уйду, а ты сиди здесь и дрочи свои мысли. Придурок.
— Все, все, молчу, — извинился я.
— Двоих, замочила не задумываясь, — начала говорить Анжела, — а тебя пожалела.
У меня остановилось дыхание от услышанного. Вроде с виду классная телка, а несет, какую — то околесицу, наверное, она сумасшедшая, надо держаться от нее, подальше, а то еще грохнет, как говорила. Маньячка какая — то.
— Пожалела, потому, что ты мне понравился, — начала говорить Анжела, — ты не такой, какие были они. Ты другой, как бы сказать, настоящий. Те, двое, были жлобами богатенькими. Для них деньги были на первом месте, для них люди вообще не имели значения, хоть они и потеряли свое второе Я.
— Откуда ты знаешь, про второе Я? — с удивлением я задал вопрос девушке.
— Я состою в организации, — продолжила говорить Анжела, — которая борется против вас, против людей потерявших второе Я, против тех, кто хочет изменить мир к лучшему. Мы этого не хотим. Нас устраивает то, что сейчас есть. Нам нравится, что люди перестали хорошо жить, что есть страшная коррупция, что люди потеряли веру в будущее. Почти пропали такие понятия, как любовь, дружба, солидарность, взаимовыручка.
— Так эти двое, как раз и были на вашей стороне, — сказал я, — за, что ты их завалила?
— Они рано или поздно, — сказала она, — поняли бы смысл жизни и начали бы нам вредить. Тем более это личное, они со мной повелись, как с вещью, как с конченой шмарой. Я им это не простила. Ты это другое, ты ласковый, нежный и самое главное ты меня так отрахал, что мне было жалко убивать такого самца, может, ты мне еще пригодишься.
— Как, я понял теперь моя жизнь, зависит от тебя? — спросил я ее. — Если буду плохо себя вести, то ты меня грохнешь?
— Да, — ответила девушка, — если хочешь жить будешь меня трахать, как последний раз.
Вот это сюрприз. Меня взяли в элитные проституты, и будут теперь указывать когда и сколько трахать, эту уже не симпатичную мне девушку. Надо, срочно от нее избавится. Но как? Ладно, поговорим еще, что — нибудь придумаем.
— Хорошо, — сказал я, — это понятно. А насчет второго Я, откуда ты знаешь?
— Ну, если ты согласился с моим предложением, — ласково сказала Анжела, — то я тебе расскажу не много про нас. Нас довольно много, и мы стараемся уничтожить страну от доброты. Нас не вполне устраивает этот образ жизни, который сейчас ведут люди. Мы хотим вернуть это государство в рабовладельческий строй, нам не нужны счастливые лица. Нам нужны послушные рабы. Мы хозяева на этой земле. В правительстве уже есть наши люди и даже на самых высших постах. Они ждут от нас скорейшего выполнения приказа, по уничтожению не угодных. У нас мало времени, скоро выборы, и нам не нужны посторонние у власти. Мы начали не давно и закончим очень скоро. Мы легион.
— О, да ты как на митинге, — возмутился я. — Ты и меня хочешь в свои ряды записать?
— Нет, — серьезно ответила Анжела, — ты уже мой раб и будешь выполнять мои сексуальные желания, пока не надоешь.
Вот это я попал, надо срочно, что–то делать, главное разобраться, чтобы не наломать дров.
— Хорошо, — обманывая ее, сказал я. — А про второе Я, что расскажешь? Как ты меня нашла?
— По ауре, — спокойно ответила Анжела, — мы вас находим по ауре. У здоровых людей она зеленая, у больных она красная, а у вас ее вообще нет. Мы видим ауру человека. Вы те люди, которые можете против нас выступить, замутить против нас революцию, поднять народ. Нам это надо? Нет, конечно. Вот, чтобы этого не случилось в будущем, мы решили вас убрать сейчас, а после того как вас не станет, вся страна вмиг упадет в «пропасть» бедствия и разрухи. К нам на коленях, будут приползать люди, прося, хоть минимальную зарплату, чтобы прокормить семью, будут работать за паек, чтобы не умереть с голоду. Я буду властвовать над этой сворой людишек и наслаждаться жизнью.
— И тебе не стыдно? — спросил я ее. — Где же твоя совесть?
— Забрали, — ответила она, — как у тебя второе Я. Теперь я эгоистичный человек без веры и сострадания. И ты знаешь, мне это нравится. Мир стал совсем другим, как помню, раньше мне было жалко всех этих инвалидов, старушек, сирот, а сейчас по барабану, смотрю на них, как на расходный материал. Чем больше, тем лучше. Рабы это все. «Arbayten», как говорили нацики во время войны.
— Ладно, — строго сказала Анжела, — разговорилась я тут с тобой. Целуй свою госпожу, и пошла я на работу, писать объяснительную насчет тебя. Телефон не выключай, я могу тебя захотеть в любую минуту.
Я поцеловал Анжелу и закрыл за ней дверь. Нужно срочно бежать к отцу Никодиму, уж больно мне все это не нравится.
— Отец Никодим! — врываясь в Собор, заорал я, — выручайте.
— Здравствуй, сын мой, — ласково ответил батюшка, — успокойся и не кричи, ты в храме. Садись, рассказывай, что с тобой приключилось.
— Меня взяли в рабство, — удрученно сказал я, и пересказал все историю, что со мной случилось этим утром.
— Так говоришь, они уже начали, — задумчиво сказал отец Никодим, ну, что же им же будет хуже. Они пошли этой дорогой. Я все думал: «Как же они начнут войну» Вот так да, ну, что ж война так война, хоть это и не наши методы, — начал вслух размышлять отец Никодим.
— Вы знали о них? — c яростью спросил я. — Мне, что делать мне?
— Да, знал, — ответил батюшка, — не хотел тебе раньше времени говорить. Могу только сказать одно: «У них не только совесть забрали, они продали свою душу, за материальные блага и власть».
— Они, что демоны? — с опаской спросил я.
— Нет, они люди, — ответил батюшка, — но демон у них внутри, он руководит ими, и остановить их сможем только мы.
— Как? — с отчаянием в голосе спросил я его.
— Сложно, это будет, очень сложно, — ответил отец Никодим, — но нет нечего невозможного, только вера в доброту, любовь к ближнему, спасет наши души и всех людей, который не отвернулись от Бога и боряться со злом не взирая на все неурядицы которые происходят с ними. Мы ответим на их вызов.
— Как мы будем с ними бороться? — спросил я. — Они нас видят, а мы их нет.
— Если тебе повезет, — ответил отец Никодим, — ты их будешь различать по запаху. Запаху серы.
Я стал принюхиваться.
— Да прекрати, — улыбнулся батюшка, — этой падали в церкви быть не может, не зря говорят: «Боится, как черт ладану». Они сюда не сунутся. Хотя надо быть на страже.
— Приходи, ко мне завтра вечером, на вечернюю молитву, — сказал отец Никодим, — я соберу всех наших и мы решим, как нам быть дальше.
— А сейчас извини, у меня много дел, — сказал батюшка.
Мы попрощались, и я вышел на улицу. После разговора с батюшкой, я стал по — другому смотреть на мир, на людей.
— Не думал я, что такое может быть в моей жизни и в априори вообще. Это не нормально. Ну, кому это надо. Всегда были бедные и богатые, так нет, все мало, развалим страну, сделаем народ рабами. Сволочи. Ненавижу. Где эти черти ходят, а ну ко мне, сейчас как дам, промеж рог, так и искры полетят, — развоевался я. — Поеду ка, я домой, подальше от всего этого. Подожду до завтра, может чего — то и решится.
Вдруг, раздался телефонный звонок, я аж дернулся от неожиданности.
— Неужели, она, — сказал я себе, — что — то очень быстро ей захотелось.
Доставая телефон, я посмотрел на дисплей, и у меня отлегло от сердца, это звонил Витек.
— Алло, — радостно ответил я ему.
— Чего радуешься? — спросил меня Витя. — Второе Я вернулось?
— Нет, но я так рад тебя слышать, — ответил я ему, — давай где — нибудь пересечемся, мне есть тебе, что рассказать.
— Давай у тебя дома, — предложил Витя.
— Не, у меня лучше не надо, — с опаской ответил я ему, — лучше давай у тебя.
— Давай, заезжай, — пригласил меня Витя, — тем более Серега обещал зайти.
Я быстренько сел в машину и поехал к Вити домой.
У Вити дома меня уже ждал и Серега.
— Здорово, дружище, — поприветствовал меня Серый, — наслышан от Витька про твои дела. И как это тебя угораздило в это вляпаться?
— Здорово, — пожал я руку Сереге. — А я здесь причем?
— Ну да, — ответил Сергей, — избранный.
Мы зашли в комнату, на столике, возле дивана стояло, пару бутылок пива и лежал на газетке огромный копченный лящь.
— Присаживайся, — предложил Витя, — угощайся рыбкой, и расскажи нам, что там у тебя новенького приключилось.
Я сел в кресло, открыл бутылочку пива, благо не далеко живу от Витька, можно будет «дворами» домой добраться и начал рассказ:
— Помнишь, ту светловолосую девку в кабаке? — спросил я у Вити.
— Анжелу, что ли, — ответил Витя.
— Ух, ты, ты даже имя ее запомнил, — удивился я.
— А чего его запоминать, — сказал Витя, — имя редкое, Анджела Дэвис, сразу ассоциация.
— Что такое знакомое, — задумался Серега, — а ну напомни. Кто такая?
— Та боролась, в Америке за права негров, — ответил Витя, — лохматая такая. Та знаешь ты ее, когда малыми были, по телеку постоянно показывали.
— Все, вспомнил, — обрадовался Серега. — Извини Колян, давай дальше.
— Ну, так вот, — продолжил я, — эта Анджела Дэвис, решила меня взять в рабство, что бы я ублажал ее сексуальные прихоти.
— Хе — хе, — заржали хлопцы, — ну ты и придумал.
— Правду, вам говорю, — разозлился я, — вот тебе крест.
И я перекрестился.
— Так может, ты и нас будешь сексуально ублажать? — продолжали ржать друзья.
— Идиоты, — повысив голос, сказал я, — извращенцы. Я вам правду говорю.
— Ладно, ладно, — усмехаясь, сказал Витя, — верим тебе, только как то странно все это.
— А тебе не странно, все то, что со мной происходит? — спросил я его.
— А это не только странно, — ответил мне Витя, — но и не понятно.
Я рассказал, друзьям, все то, что мне говорила Анжела. После моего рассказа в комнате повисла тишина. Ребята, как то с недоверием и опаской за будущее страны, смотрели на меня. Им уже было не до смеха. Я, конечно, понимаю их, такое услышать и поверить в это, надо быть полным идиотом, но мы были дружны с детства и никогда друг другу не врали. Парни мне поверили и теперь «переваривали» услышанное.
— И, что нам теперь делать? — спросил Серега.
— У меня еще появился знакомый батюшка, отец Никодим, — ответил я, — я рассказал ему эту историю, он сказал, что завтра на вечерней молитве, соберутся нужные люди и будем, что — то решать.
— Добро, — сказал Витя, — но ты держи нас в курсе, мы рабами быть не хотим.
— Чем сможем, тем поможем, — присоединился Серега.
Дальше разговор зашел про бокс, про девчонок, вообщем обыкновенный мужской треп под пиво с рыбой. На улице стало темнеть, и я собрался домой, тем более пиво выпито, рыба съедена, разговоры проговорены.
Я попрощался с друзьями, спустился на лифте на улицу, сел в машину и не спеша поехал в гараж. Удачно добравшись до гаража, поставив машину и закрыв гараж, я направился домой. На улице, уже потемнело конкретно. Как назло в автокооперативе никого не было, да еще горел только один фонарь возле сторожки.
— Вот, жлобы, сказал я себе, — деньги за обслуживание берут, а фонарей повесить не могут. А дорога, какая до гаража, дождь пройдет только на танке и попадешь. Бардак сплошной.
— Эй, уважаемый, — раздался голос с темноты.
Я остановился и обернулся. Передо мной стоял двухметровый, здоровый дитина.
— Вы, ко мне, — со страхом спросил я.
— Привет от Анжелы, — и его огромный кулак врезался мне в лицо. В голове взорвалась «атомная бомба» и я отлетел в сторону. Сознание мое померкло.
Очнулся я в больнице. У меня страшно болела голова. Хотел было встать, но так закружилась голова, что я упал на подушку. В палате я был один.
— Сестра! — тихо позвал я, — сестра!
Ко мне в палату зашла женщина лет пятидесяти, в белом халате и мило посмотрела на меня.
— Что, дорогой? — спросила она.
— Где я? — задал глупый вопрос, хотя сам уже давно догадался.
— В больнице, — мило ответила сестра, — у тебя сотрясение мозга. Так, что лежи и не двигайся, а то совсем плохо будет.
— Мне позвонить надо, — вяло сказал я, — предупредить, где я.
— Не надо тебе никуда звонить, — ответила женщина, — к тебе приходили проведывать твои друзья, но я их не пустила. Ты был еще без памяти.
— А сколько, я здесь уже лежу? — спросил я ее.
— Уже вторые сутки заканчиваются, — с улыбкой ответила сестра, — поспи лучше, быстрее выздоровеешь. Может, ты чего — то хочешь?
Я, молча, покачал головой из стороны в сторону и тут же скривился от головной боли.
— Все, спи, спи, — ласково сказала женщина, вышла из палаты и потушила свет.
Я закрыл глаза и уснул.
Восходящее солнце разбудило меня. Я открыл глаза и посмотрел в окно. На улице наступало летнее утро. В окно мне было видно только огромные сосны, которые мирно стояли на страже больных людей. Мимо пролетела ворона. Прикольная птица, с такой скоростью летит между деревьями и удачно их облетает.
— Ну и Анжела, — сказал я себе, — ну и удружила. Вот так вляпаться в историю, это надо еще и уметь. Подумать только, несколько дней назад, жил обыкновенной, нормальной жизнью, богатого холостяка. И, что я вижу сейчас, больница — раз, второго Я нет — два, батюшка — товарищ — три, бред сумасшедшего и это еще не все. Анжелу забыл, самое главное, мою киллершу, ну это раз.
Я закрыл глаза, а то опять заболела голова, надо спокойно полежать.
Проснулся я, от движения в палате.
— О, ты уже не спишь? — спросила меня сестра. — Как твоя голова?
В ответ я скривился, чем дал понять сестре, что не очень.
— Но, нечего, — сказала сестра, — сейчас врач будет делать обход, поможет тебе.
Минут через 15 в палату вошел высокий молодой человек лет 30, в белом халате и в такой же шапочке на голове.
— Ну — с, — по профессорски спросил он и меня, — как Ваше самочувствие, молодой человек?
— Нормально, — слабо ответил я.
— Он наклонился ко мне, пальцем отвел нижнее веко глаза, посмотрел в глаз, то же проделал со вторым глазом.
— Ну, что ж, понятно, — уверенно сказал врач. — Лариса Ивановна, как сон больного?
— Да, нечего так, — сбивчиво ответила сестра, — пока спит хорошо.
— Это, хорошо, когда хорошо, — задумчиво сказал врач.
— Лариса Ивановна, голубушка, можно вас на минуту, — попросил сестру выйти врач.
Они вышли в коридор и остановились у окна.
— Лариса Ивановна, а вы насчет его родных, что — нибудь знаете? — спросил ее врач.
— Да, приходили его друзья, — ответила сестра, — приличные люди вроде.
— Ну, что ж, — сказал врач, — когда они еще раз придут, направите их ко мне в кабинет.
— Хорошо, Петр Петрович, сделаем, — по — армейски ответила сестра.
— Ну, пока больному покой, — сказал врач, — подождем его друзей, потом назначим медикаментозное лечение.
Врач развернулся и пошел к себе в кабинет.
— Иди, иди, голубок, — подумала Лариса Ивановна, — деньги всем нужны. Вот мне платят, за ухаживание и процедуры, 50 долларов в день, я и счастлива. А Вера Николаевна, тоже баба ушлая, сразу отдельную палату, персональную мед. сестру, т.е. меня, как будто меня от других обязанностей освободили. Интересно сколько ей дали? Все-таки заведующая отделением. Хотя бы лечение назначила, а то пусть спит, не трогать. Шов наложили, голову перевязали и все. Ну, они врачи, им лучше знать. Ладно, пойду, загляну к другим больным, а то вчера привезли двоих после автомобильной аварии, может им чего — то надо.
Я лежал в палате и смотрел в потолок. Вдруг открылась дверь и в палату ввалились мои кореша.
— Привет, Крежемелик, — обрадовано заорал Витек. — Живой?
— Живой, — поворачивая голову ответил я. — А почему Крежемелик?
— Так, у тебя такая же шапка с бинтов, как у героя мультфильма, — ответил Витя.
— Понятно, — я потрогал свою голову, и оказалась она перемотана бинтами конусом вверх. — А я то, думаю, что у меня там так печет?
— Здорово, братан, — протянул руку Серега. — Как здоровье?
— Не дождеся, — улыбаясь, сказал я.
— Так мы тебя и не торопим, — улыбаясь, ответил Серый.
— Вот, тебе фрукты, йогурт там, печеньки, вообщем все то, что ты любишь, — с ехидцей в голосе сказал Витя.
— Спасибо, — с иронией ответил я, — как раз то, что я ем каждый день.
— Ну, другого тебе пока нельзя, — сказал Витя.
— Так, у меня же голова, — возмутился я, — а не живот.
— Я откуда знаю, — сказал Витя, — так врач сказал. Легкая пища.
— Да, ладно, — ответил я, — все равно пока есть не хочется.
— Смотри сюда, — начал говорить Серега, — пока ты здесь валялся, мы побывали у твоего батюшки на вечерней молитве и все ему про тебя рассказали.
— А кстати, — спросил я. — А как вы про меня узнали?
— Так, Димка, сосед наш, тебя подобрал. Повезло тебе, он как раз тоже решил поставить машину на ночь и заметил тебя лежащего на дороге. Недолго думая, он положил тебя в машину и отвез в ближайшую больницу, где ты сейчас и находишься, — ответил Витя, — он нам в тот же вечер и рассказал. Мы ломанулись к тебе в больницу, но нас не пустили.
— Понятно, — сказал я, — с меня «поляна».
— Но сейчас не об этом, — продолжил говорить Серега, — мы пообщались с батюшкой и он предложил нам, по очереди подежурить у тебя в палате. В роде тоже больные. Сегодня остаюсь я, завтра Витек и будем тебя охранять, пока не выпишут. Палата у тебя просторная, отдельная, коечка рядом с тобой стоит. Вот тут мы и подежурим.
— Зачем, это? — спросил я.
— Батюшка, сказал, что тебя могут убить в ближайшие дни, — сказал Витя, — и помочь тебе можем только мы.
Я с удивлением, и каким — то радостным чувством посмотрел на своих друзей. Вот она настоящая мужская дружба. Дружба, которая прошла через года и закалилась до такой степени, что за друга и в огонь и в воду.
— Спасибо, братцы, — дрожащим от гордости голосом сказал я. — А вы уверены, что меня могут убить?
— Мы нет, — ответил Витя, — а вот батюшка уверен, и вообще он мужик серьезный с таким не поспоришь, сказал, как отрезал, настоящий мужик.
— А как вы здесь разместитесь? Кто вам разрешит? — спросил я.
— Деньги решают все, — многозначаще ответил Серега. — Ладно, Витек, ты вали домой, завтра меня подменишь, а я пока эту «звезду» по охраняю.
— Спасибо, тебе, — и я на прощание пожал руку Вите.
Серега по свойски огляделся.
— Так сделаем небольшую перестановочку, — сказал он, — так эту кровать мы поставим сюда, чтобы не мешала заходить, а эту сюда, чтобы мешала выходить.
Серега начал двигать кровати и тумбочки, так как считал нужным.
— Что это у вас тут происходить? — ворвалась в палату медсестра, — а ну поставьте все на место. Кто разрешил?
— Спокойно, мамаша, — ответил Серега, — работает госбезопасность.
— Какая госбезопасность? — удивилась медсестра.
— Закройте, пожайлуста, за собой дверь, — твердо сказал Сергей, — и желательно с той стороны.
— Бардак, какой — то, — выбегая, сказала медсестра.
— Ну, зачем ты так с не так сурово? — сказал я.
— А с понтом дело, она не знает, что мы будем здесь дежурить, — резко ответил Серега. Полное отделение хапуг. Все дай да дай. Терпения не хватает.
Серега продолжал перестановку. Я повернул голову к окну и посмотрел на улицу. Лето, какая замечательная пора года. Тепло. Девчонки все ходят еле одетые, море, пляж. А я как, дурак лежу в этой больничке, ну и угораздило меня вляпаться в историю. Благо, такие друзья есть, а то бы уже лежал бы где-то под землей и по барабану было бы это лето.
Серега окончил перестановку, постелил чистую постель, расставил вещи в тумбочке, переоделся в спортивное, лег на кровать и стал читать книгу.
— Серый, — позвал я друга. — А тебе не в падло со мной возится?
— Не говори глупости, — ответил Серега, — мы же друзья.
За разговорами с Серегой день прошел не заметно, конечно больше говорил он, я только поддакивал. Спать мне уже не хотелось. Мне прописали какие — то пилюли, Серега сбегал в аптеку, купил, и я совестливо их применял. Ночь прошла спокойно. Серега тихо посапывал на койке и если я делал какое — то резкое движение, он просыпался, сонно смотрел в мою сторону и засыпал дальше. Утро наступило как обычно. Мы проснулись, Серега принес завтрак с ближайшего кафе, покормил меня куриным бульоном, скорее всего с мивины, еда на любителя. Зашла медсестра, потом врач, во общем спокойная, размеренная больничная жизнь. Главное спокойствие и сон. Ближе к обеду пришел Витек.
— Привет, дармоеды! — поздоровался Витя. — Что лежите, как тюлени на пляже? Не надоело?
— И тебе привет, если не шутишь, — ответил Серега.
Мы поздоровались. Витя сел на койку и раскрыл пакет, который принес с собой.
— Я здесь, обед на троих притащил, — сказал Серый, — давайте по хаваем, да я приму дежурство.
Он сдвинул две тумбочки вместе и начал доставать еду. Видно все это он купил в супермаркете, так как еда была запечатана в целлофановые пакеты. Там было первое, второе, салат и еще он купил 2 литра виноградно — яблочного сока.
— Так, я к сестре, сейчас разогрею борщ, — сказал Витя, а вы здесь не балуйте.
Витя взял три первых блюда и вышел в коридор. Серега стал доставать из пакетов картошку с котлетами, я, лежа за этим наблюдал.
— Какой — то борщ, странный купил Витек, — сказал я.
— Чего ты так решил? — спросил Серега.
— Да, вонючий, аж нос воротит, — ответил я.
— Да, не вроде нечем не пахнет, — принюхиваясь сказал Сергей.
— Ты, что не чувствуешь, что–ли? — раздражительно спросил я, — воняет какой–то химией, на серу вроде похоже.
— Да, не хрена оно не воняет, — ответил Серега, — то у тебя галлюники.
Сергей дальше продолжил разворачивать вторые блюда, как резко остановился, посмотрел на меня и рявкнул: «Атас. Запах серы. Чужой».
Не успел он это проговорить, как открылась дверь и в палату вошла Анжела.
Она была как всегда потрясающа. Легкий топик, мини юбка, стройные ноги, красивая грудь просто привораживала к себе глаза мужчин. Мы с Серегой замерли, раскрыв рот глядя на нее.
— Привет, дорогой, — подходя к моей койке, поприветствовала меня Анжела. — Как твое драгоценное здоровье, голова не болит?
— Привет, — спокойно ответил я, — все хорошо, иду на поправку
— Вот и ладненько, — сказала Анжела. — Я тут тебе яблочек принесла, витамины.
Она поставила пакет возле кровати, а сама села на поставленный Серегой стул.
Серега стоял за спиной Анжелы и жестами спрашивал кто это, потом догадался, что это Анжела и приготовился к худшему.
— Я уже по тебе соскучилась, котик, — ласково сказала Анжела. — А ты по мне?
— Я, тоже, — ответил я. — Как ты меня нашла Анжела?
— Ой, и не спрашивай, — ответила девушка, — ты же на звонки не отвечаешь, так я обзвонила все морги, больницы.
Ну и запах, говорил мне батюшка, что враг серой воняет, но я не думал, что так сильно. Это даже хорошо, на расстоянии смогу унюхать супостата.
— Молодой человек, — обратилась девушка к Сереге, — вы бы не могли выйти на пару минут, мне с другом надо тет — а — тет пообщаться.
— Хорошо, — ответил Сергей.
Он встал с кровати и жестами показал, что будет возле двери.
Когда мы остались одни в комнате, Анжела наклонилась ко мне и тихонько прошипела: «Живучий гад. Зря я тогда тебя живым оставила. Много проблем ты мне принес, даже Степан не помог мне их решить, придется самой. Ну, нечего сейчас укольчик тетродотоксина, специально для тебя с Японии передали и все».
Она открыла сумочку и достала небольшой шприц. Увидев это, я отодвинулся от нее и закричал. Тут же в палату ввалились мои друзья. Серега с ноги сбил девушку на пол и она полетела под кровать, перевернув тумбочки с едой.
— Ты в порядке? — спросил меня Серега.
— У нее шприц, — заикаясь, сказал я, — она хотела меня убить.
— У, гадюка, — закричал Витек.
Он поднял валяющиеся на полу шприц и без жалости вонзил в руку лежащей девушки. Девушку передернуло, и она открыла глаза.
— За, что? — посмотрев на руку, спросила она.
— За все, сука, — ответил Витя. — Что это за гадость?
— Яд Фугу, — ответила девушка, — смерть наступает через шесть часов.
— Быстро ее в машину — сказал Серега Вите, — и выкинь ее, где то по дороге. Пусть сдохнет, тварь.
Витя поднял девушку и под руку повел на выход.
— И яблоки захвати, — в вдогонку сказал Сергей, — а, то еще отравимся.
Когда за Витей закрылась дверь, Серега посмотрел на меня.
— Ну и белый ты, как эта дверь, — усмехаясь, сказал Сергей.
— Спасибо, — вяло ответил я, и моя голова упала на подушку.
— Да, ситуация, — сказал Сергей, наводя порядок в палате, — надо тебя поскорее куда — нибудь переводить. Они уже знают, где ты. Следующий раз уже компанией придут и положат всех здесь на месте.
— Поговори с батюшкой, — предложил я, — может, поможет.
— Вообще — то это мысль, — заинтересовался Серега, — сейчас вернется Витек и отправим его к батюшке.
— Что это у вас за шум, был? — с вопросом зашла мед. сестра.
— Да все, в порядке, мамаша, — весело ответил Сергей, — в карты на раздевание играли. Так этот охломон, показывая на меня, раздеваться, не хотел, так мы немного пошумели.
— Шпана малолетняя, — ласково ответила Лариса Ивановна и вышла из палаты.
Через полчаса приехал Витек и рассказал нам, что отвез Анжелу в лес, на поляну, подальше от людских глаз. По дороге, она брыкалась, что пришлось приложится пару раз, чтобы успокоить. Телефон забрал, документы тоже.
— Классная телка, — подытожил Витя, — такую трахать надо, а не мочить.
— Вот, вот, — подтвердил Серега, — у нас уже один трахальщик лежит, можешь ему составить компанию. Могилки тоже рядышком расположим.
— Да, пошел ты, — со смехом сказал Витя.
— Тут, мы посовещались, и я решил, — шутливо сказал Сергей, — езжай, ка ты братец, к батюшке и определи на постой нашего благоверного. Одним словом валить нам надо отсюда, а то будет хана. Пускай, отец Никодим, место найдет, куда можно Николку определить. Дома нельзя, найдут. Я побуду здесь, помогу собраться Коле, и ждем тебя с хорошими вестями.
— Вот, сука, — сказал Витя, — и за нее даже не пожрали.
— Да, жаль, — ответил Серега, — но зато все живы и это радует.
Витя вышел с палаты, а Серега стал собирать вещи в сумки.
— Ну и, что ты думаешь по этому поводу? — спросил меня Сергей.
— Все правильно, — ответил я, — валить надо и чем быстрей, тем лучше. Она же сказала, что их легион, сейчас набегут, как мыши. Да и Степан ее, наверняка знает, куда эта кукла пошла, а с ним так легко не справишься, один удар и я в больничке.
— Интересно, — спросил Сергей, — а чего он тебя не добил?
— Не знаю, — ответил я, — после его удара, я упал как подкошенный, наварное подумал, что уже труп, мараться не стал.
— Видно, что не профессионал, — констатировал Серега, — контрольного в голову не было, на наше счастье.
Мы еще поболтали о том, о сем, как в палату вошел Витя в сопровождении двух амбалов.
— Знакомьтесь, — обратился к нам Витя, — это Саша и Паша, наша охрана.
Ребята нас поприветствовали крепким рукопожатием. Перед до мной стояли «две горы» накаченных мышц, оба молодые и здоровые. С такими вообще нечего не страшно.
— Ну, что готовы? — спросил Саша. — Тогда в путь.
— Куда едем? — спросил я у парней.
— В мужской монастырь, — с уважением ответил Саша, — лучшего места не придумаешь.
— А вы уверены? — спросил Серега.
— Посмотри на нас, — с улыбкой сказал Паша, — тебе с нами не страшно?
— Нет, — с уважением ответил Сергей.
— Так, вот в монастыре, все такие, — с гордостью сказал Паша и, подняв чемодан, пошел к выходу.
В коридоре мы встретили мед. сестру и объяснив ситуацию, пошли к выходу.
— А как же денежка? — жалобно спросила Лариса Ивановна. — Вы же мне наперед заплатили.
— Оставьте себе, — сказал Сергей, — это, вам за молчание. Нечего не видели, нечего не слышали.
— Так, я и так нечего не видела, — удивилась женщина.
— Ну, и ладненько, — ответил Сергей, — прощайте, привет больным.
Мы подъехали к величественным воротам монастыря. Возле ворот находилась высокая звонница с колоколом под крышей. Вдоль всего периметра, что мог охватить глаз, стояли в гордом молчании стены, выложенные с камня, высотой около пяти метров и толщиной более 60 см, как бы созданы для защиты от врага. Я вышел с бусика и засмотрелся на эти защитные сооружения.
— А, что это за крепость? — спросил я. — Мы, точно приехали в монастырь?
— Конечно, — доставая сумку с салона, ответил Саша. — Это Свято — Покровский монастырь. Наш Дом.
— Идемте, я проведу Вас к настоятелю, — сказал Саша, — он нас уже ждет.
По асфальтированной, широкой алее, мы вошли на территорию монастыря. Эта дорога, примерно 70 метров длинной, заканчивалась возле высокой церкви. Справа, от аллеи расположен огромный розарий, на котором росли благоухающие розы разных сортов и цветов. Вокруг розария, стоят двух — трехэтажные здания из красного кирпича. Мы повернули налево и вошли в учебный корпус. Саша попросил нас подождать, а сам пошел прямо по коридору, потом свернул направо и пропал из поля видимости. Через не которое время он вернулся и попросил следовать за ним. Мы зашли в небольшую комнату, где за столом сидел, уже не молодой, бородатый мужчина, одетый в черную рясу. Он внимательно посмотрел на нас и предложил сесть.
— Наслышан про вас, и про дела ваши, — сказал мужчина. — Кто с вас будет Николай?
— Я, — вставая со стула, — сказал я.
— Я так и догадался, — сказал мужчина, глядя на мою перебинтованную голову.
— Голова не болит? — учтиво спросил мужчина, — а то наш мед. брат Алексей, может посмотреть.
— Нет, — с благодарностью, сказал я. — Спасибо.
— Брат Александр, — обратился к Саше, мужчина, — отведите ребят в седьмую келью, там уже все для них готово и поселите их там.
— А вас, молодые люди, — обратился он к нам, — я хочу видеть вечером, после трапезы, у себя. Вас позовут.
Мы встали, слегка поклонились и вышли.
— Серьезный мужик, — сказал Витя.
— Это, наш отец родной, — гордо сказал Паша, — все на нем держится, голова.
Мы вышли с учебного корпуса и направились в братский корпус. По дороге нам встретились три женщины в платочках, которые тихо разговаривали между собой и направлялись в сторону церкви. Войдя в келью, мы увидели три койки, стол, тумбочки, три стула и двухстворчатый шкаф, который стоял в углу.
— Спартанская обстановочка, — с улыбкой сказал Серега. — Мы, что тоже здесь будем жить?
— Я думаю, да, — ответил Саша, — так, по крайней мере, сказал отец Федор.
— А кто это? — спросил я.
— Так вы только, что у него были, — с удивлением ответил Саша.
— А как же наша работа и все такое, — поинтересовался Витя.
— Все вопросы к настоятелю, — ответил Саша, — располагайтесь, а я пошел. И закрыл за собой дверь.
— Прикольненько, — сказал Витя, — в монастыре я еще не жил.
— Да, армейская у них здесь дисциплина, — сказал Серега, — не побалуешь.
— Да надо разобраться, — сказал я, — а то упекли в монастырь, так и монахом станешь.
Я лег на кровать, а то, что–то голова начала побаливать. Парни начали раскладывать вещи и приводить комнату в надлежащий вид. Расставили свои кровати, как им захотелось, передвинули тумбочки, поставили возле стола стулья.
— Ладно, — сказал Витя, — подождем вечера, а там разберемся. Пока рыпаться не будем, все — таки человека завалили. Скорее всего, она уже сдохла, а там скорая, полиция, надо отсидеться. Надеюсь, меня никто с ней не видел.
— Правильно, — поддержал Серега, — нам надо время, а там действительно разберемся.
— Жрать, хочется, — сказал Серега.
— Ага, — поддержал его я. — Интересно, когда у них ужин?
Мы еще поболтали о том о сем, посмотрели в окно. Как раз наше окно выходило на лес. Перед нашим взором открывался бесконечный вид с лиственных деревьев и только там вдалеке виднелся многоэтажный жилой дом.
— Красота, — сказал Серега, — а с моего окна, только стройка видна. Никакой романтики.
Где–то около восьми вечера, за нами зашел Саша и отвел в трапезную, на ужин. Ужин, как для нас проголодавшихся, был приличный: гречневая каша, жаренное бедрышко курицы, салат, чай и печенье. После ужина, Саша нам сказал, что бы мы шли в опочивальню и ждали приглашения отца Федора.
Мы поднялись в комнату, разлеглись на кровати и замолчали.
— Ну и скукота, — выдавил из себя Серега, — с такой жизнью точно монахом станешь.
— Возьми псалтырь, — ответил Витя, — почитай, может, умнее станешь.
— Это точно, — сказал Серега, — с такой жизнью, 100% молится, начнешь.
В дверь постучались, и в комнату вошел Саша, который пригласил нас в кабинет к отцу Федору. Мы встали, привели себя в порядок, и вышли следом за Сашей.
Мы опять зашли в учебный корпус и остановились возле кабинета. Саша постучал в дверь.
— Открыто, — раздался голос отца Федора.
Мы вошли в кабинет. В кабинете сидело еще трое мужчин, которые с интересом повернули головы в нашу сторону, среди них находился и отец Никодим.
— Добрый вечер, молодые люди, — поздоровался с нами отец Никодим, — рад вас видеть во здравии.
— Добрый вечер, — не в попад, ответили мы.
— Ну, что же вы стоите, — доброжелательно сказал батюшка, — присаживайтесь, как говорится: «В ногах правды нет».
Мы сели на стулья и начали рассматривать присутствующих мужчин. Все четверо примерно были одного возраста, где — то 55—60 лет. Судя по одежде, все были священнослужителями, их черные бороды, как бы показывали всю суровость своих обладателей. Умные глаза смотрели в нашу сторону и так же, как и мы, считывали нашу характеристику. После непродолжительного изучения друг друга, отец Федор задал вопрос: «Как вы разместились на новом месте?»
— Спасибо — ответил я, — все хорошо.
Опять возникла неловкая пауза.
— Предлагаю, закончить официальную часть, — предложил отец Никодим, — да поговорить по душам. Серьезно, ребята, как вам тут?
— Скучно, — ответил Серега, — телевизора нет, интернета нет. Телефон забрали.
— Все, это есть, — ответил отец Федор, — только пока вам это не надо. Все новости, вам расскажут, и вообще — то мы военизированная организация, законы Божьи, послушание военное. Можно сказать, живем как монахи с дальних гор, только вера другая.
— А мы сюда надолго, поселились? — спросил Витя.
— Не знаю, — угрюмо ответил, отец Федор, — началась война и сколько она продлится одному Богу известно.
— После всего произошедшего, вы с нами или как? — обратися к нам отец Никодим.
— С вами, конечно, — ответил я, — только нам нечего не понятно. Кто вы? Что вы от нас хотите и как мы можем вам помочь?
— Ну, если вы с нами тогда слушайте, — начал говорить отец Никодим, — после услышанного, дороги назад не будет. Многое, то, что я вам расскажу, является тайной, о которой даже в верхах владеют только наши люди. Вы пройдете ускоренный курс «молодого бойца», для этого вам предстоит переехать жить в монастырь. С вашей работой мы все решили, вы все ушли в бессрочный отпуск. Николай, лично с тобой, твое депутатство остается в силе, правда ты самое уязвимое звено. На тебя объявлена охота. Но ты и самое нужное звено, ты стал их вычислять в толпе по запаху, у нас таких единицы. Без вас мы как слепые котята, но теперь наш город защищен.
— Неужели нас так мало? — с удивлением, спросил я.
— Как нестранно, но в каждом большом городе по одному человеку, — ответил батюшка, — уже во всех городах есть такие люди, и ведется плодотворная работа, только одна Cтолица не имел своего «видуна».
— Нашими молитвами, — перекрестившись, сказал отец Федор, — Бог нас услышал, теперь мы спасены.