* * *
Перекрестившись трижды
На святках: «Приди ко мне»,
Тебя ли тогда увижу
В своем беспокойном сне?
Твое ли мне имя помнить
Захочется в час беды?
По жизни — тропе картонной —
К тебе ли ведут следы?
У пятилетнего сына
Твоё ли найду лицо?
В мой палец тонкий и длинный
Твоё ли врастет кольцо?
Мои поседевшие пряди
Твоих ли трудов плоды?
(Когда-то, в глаза глядя,
Я вглядывалась до дыр.)
К твоим ли губам притронусь,
Чтоб смерть была нипочем?
…А после услышу голос
За левым своим плечом…
Не твой ли?..
* * *
Мечется тень от свечи на стене.
Ты одиночество (в губы!) прячешь.
Ты — очертанья моей удачи
В замёрзшем моем окне.
Тень на стене вниз, вбок
прыгает, словно не может вырваться
от огня. Резкий взрыв-вдох!
И выдох! И вот вырвался
крик из полуоткрытых губ,
пламя серпом выгнулось.
Крик без звука, без крика звук
Эхом в окно ринулся.
Вздох. Мокрые пальцы. Взмах.
Рука над свечой. Нить дыма..
Блюдце гадальное об пол. Ах!
Святки… И жизнь мимо.
* * *
Пепла чёрный дым по ветру пущу,
В остро-белый снег руки опущу,
Обожгусь. Проснусь. Пальцем начерчу гать,
Уроню кольцо, чтоб не отыскать.
* * *
Наступит Время Отдавать Долги…
Кому-то жизнь, кому-то пол-амбара.
Мне б до твоей дотронуться руки,
Но Времени все меньше… Мало… Мало…
И дерзких глупостей наотмашь, сгоряча
Наговорив, уткнуться взглядом в небо…
Мне б осторожно твоего плеча
Коснуться кончиками пальцев… Мне бы…
…Но Время Отдавать Долги не ждёт.
Те, кому должен, требуют возврата.
Давно б вернула да ушла вперёд,
Но ты твердишь: «Мне возвращать не надо!»
* * *
В запах только что проснувшихся лесов,
в запах озера и комариной стаи,
словно в сон слепой упасть, растаять,
убежать от слов и голосов.
Солнцу раннему подставив полщеки,
остальные — под ладонью спрятать,
и, глаза не опуская, плакать,
и освобождаться от тоски.
* * *
Время ниткой жемчужных бус
Сквозь тростниковые трубы вьётся.
Ох, не выдержит нить, боюсь,
Между каплями разорвётся.
Половина в траве густой
Порассыплется, что не сыщешь.
Остальные жемчужным роем
Звездных пчел зажужжат над крышей.
Время — надвое…
* * *
Лестницей бесперилой
Вверх к моему светилу.
Из надоевшей жизни,
Из суеты капризной
Вырваться б, не разрушив
Витиеватых кружев
Слов и неправд безумных.
Сердце уже как зуммер
«занято» — мелкой дрожью.
Вспомнить бы что хорошее,
Но на душе осталась
Бешеная усталость.
Прочь из чужого плена
Двухтысячеступенной
Лестницей бесперилой
Вверх к моему светилу.
Каждый свой шаг считая,
Лестница (вдох) крутая.
Пульс бьёт тире — точки
Телеграфирует срочной
лентой сплошной тревожной
С красными «Осторожно».
Чтобы забыть о смерти,
Считаю: «Семьдесят третья».
Счет незамысловатый:
«Сто девяносто пятая».
Только чем выше, чаще
Мой молоток стучащий.
Сердце в висок — вмятина.
«Триста двадцать девятая».
Кровью ступня к ступени
Жмётся в изнеможении.
Сжатые губы — прорубь —
Шепотом: «До которой?»
Мысли, идите к черту!
«Тысяча сто четвёртая».
Господи! Дай мне силы!
Вверх. К моему светилу!
Голосом ночи (бледная):
«Эта ли предпоследняя?»
Губы сжигает жаром
От из огня шара.
От из огня диска.
Цель уже очень близко…
И на последнем вдохе
Вверх к моему богу.
* * *
Будет красный закат и холодный рассвет —
Все, как было, в душе лишь чуть видные трещины.
Видно, дальше, чем нужно, находятся те,
Кого ждут, не сдаваясь, любимые женщины.
В молчаливых пустых лабиринтах из стен
Много проще найти от любви отречение.
Видно, дольше, чем нужно, не виделись те,
Кто в глазах друг у друга искали спасение.
Так и будет теперь: ни любви, ни стихов.
Только жизнь на теоретических знаниях.
Видно, раньше, чем нужно, рассыпалось то,
Что являлось основой всего мироздания.
* * *
Руки, ведомые интуицией,
Верили в правильность тонких линий,
В то, что птенец завтра станет птицей,
И если птицей, то верно синей.
Это умение верить случаю,
А не в правду чужих традиций,
Сердцу подсказывало, что лучше бы
Полагаться на интуицию.
И в глазах грешность и праведность
Стали явно видной границею
Между кем-то надуманным правильным
И подсказанным интуицией.
* * *
На моем счету монет
Нет,
Также как моих побед
Нет.
Лишь отсутствию утрат
Рад.
Что терять, когда лишь мрак —
Враг?
Что просить, когда Господь
Нем.
Для молитв и песен нет
Тем.
Жив, ничем не обделён
Я,
Только горечь, словно съел
Яд,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.