Бесплатный фрагмент - Всем привет!

Вместо предисловия

Всем привет! Так я начинал свои опусы, рассылаемые по электронке моим друзьям-приятелям после окончания очередного отпуска с посещением зарубежного курорта или возвращения из зарубежной командировки.

Толчком к написанию первого опуса стали мои невероятные приключения с посещением Майами (США) в декабре 2007 года для участия в заседании рабочей группы Арктического совета по защите арктической морской экосистемы. Там случилось столько невероятных совпадений и событий, связанных с утерей мной обратного авиабилета, что я решил поделиться своими переживаниями и впечатлениями со своими друзьями-приятелями. После их благожелательной оценки моего первого опуса я начал составлять и отправлять им свои последующие впечатления о посещенных зарубежных странах.

В данную книгу я включил свои впечатления о зарубежных поездках, которые стали возможны только после увольнения из рядов Военно-морского флота в апреле 1999 года. Многие друзья-приятели, прочитав мой очередной опус, советовали мне зафиксировать их в отдельном сборнике-книжке. Я долго откладывал эту затею, но сейчас, поняв, что новые курорты вряд ли уже посещу, а старые (кроме Таиланда) — просто уже не хочется, то решил все же собрать свои опусы, подредактировать их в плане большей географичности и опубликовать. В своих впечатлениях я особое внимание уделял тому, что меня больше всего удивляло, но в них вы также можете найти и практические советы, которые вам могут помочь как при планировании зарубежных поездок, так и при их выполнении.

Тем не менее начну я свое повествование с моих далеко еще не пенсионных впечатлений о моем первом посещении, как в советское время говорили, капстраны. Данной страной стала Исландия, в столицу которой — Рейкьявик — в июне 1982 года совершило заход океанографическое исследовательское судно «Андрей Вилькицкий» Гидрографической службы Северного флота (известный полярный исследователь, начальник Главного гидрографического управления России (1907—1912), полный генерал Корпуса гидрографов). На борту судна оказался и я в звании «лейтенант» и в должности помощника командира Гидрологической партии Гидрологического отряда 30-й Гидрографической экспедиции Северного флота (30-я ГЭ СФ), сразу после завершения экспедиции на дрейфующем льду выше моря Бофорта в Северном Ледовитом океане. В то время я уже вел дневник, который посоветовал завести мне и моим одноклассникам еще на третьем курсе Гидрографического факультета ВВМУ им. Фрунзе наш преподаватель по метеорологии капитан 1 ранга Мухин Евгений Николаевич, поэтому эти впечатления о Рейкьявике были мной там и зафиксированы (воспоминания об экспедициях в период моей службы в 30-й ГЭ СФ я зафиксировал в книге «Северный полюс, Северная Атлантика и Гидрографическая экспедиция Северного флота. Малоизвестные факты» в 2019 г., доступна в интернете).

Правда, все же необходимо отметить, что первым моим посещением иностранной страны было посещение порта Варнемюнде и близ расположенного города Росток Германской демократической республики (ГДР) в период летней практики после 2-го курса на учебном судне «Перекоп» летом 1978 года. Письменных впечатлений о том посещении у меня не сохранилось, но в памяти осталось четкое ощущение того, что это была другая, инопланетная относительно СССР, страна. Первое наблюдение в Варнемюнде, крайне поразившее нас, заключалось в том, что в акватории порта рядом с бортом нашего корабля плавали белые лебеди. По меркам Кронштадта того времени это было просто немыслимо, так как местные жители там шутили, что даже рыболовные крючки на удочках растворяются в водах порта. В памяти о Варнемюнде у меня остались маленькие, рядом расположенные квадратно-гнездовым способом, домики с такими же маленькими покрашенными белой краской палисадниками, в которых благоухали разноцветные большие кусты роз. Из Варнемюнде в Росток нас доставила удивительная для нас двухэтажная электричка. Росток представился нам капиталистическим городом, о которых мы знали только из телепрограммы «Международная панорама». Город запомнился широкими проспектами и инопланетными магазинами, в которых были неведомые для СССР товары. Впервые в жизни я купил там спортивную обувь с незнакомым нам словом «кроссовки». Пусть они оказались на пластмассовой подошве, но это для меня, спортсмена, было большущим событием. В период этого посещения нас свозили также в Высшее военно-морское училище ГДР, расположенное в Штральзунде. Из того посещения мне запомнился обед в училищной столовой, в которой второе блюдо нам принесли в здоровенных плоских пластмассовых тарелках, разделенных перемычками на равные три части. В одном секторе лежал здоровенный кусок мяса, во втором — гарнир, а в третьем — салат. Еще меня поразил тот факт, что когда мы съели по выданному нам одному куску хлеба и попросили принести еще, то нам на 6 человек, сидящих за столом, принесли еще… целых три кусочка… Через 14 лет, летом 1992 года, мне довелось снова посетить Варнемюнде уже в качестве одного из руководителей практики курсантов Гидрографического факультета на гидрографическом судне «Стрелец». Впечатления опять были положительными, но в память врезалось, как мы, группа офицеров в форме (черные брюки, желтая рубашка с галстуком и белая фуражка), гуляя по берегу Балтийского моря, неожиданно вышли на нудистский пляж… Картинка, наверное, была достойна кисти великих художников: голые люди на пляже изумленно обернулись на нашу колоритную делегацию…

Затем в период руководства летних практик курсантов или выполнения нештатной должности командира роты Почетного караула Ленинградской Военно-морской базы мне довелось на учебных кораблях и гидрографических судах посетить Копенгаген (Дания), Хельсинки, Турку (Финляндия), Пирей и Афины (Греция) и Плимут (Англия), детальные впечатления о которых уже размылись.

С официальным визитом в качестве командира роты Почетного караула посетил в июне Копенгаген. Запомнилось, что когда нас возили на экскурсию по замкам Дании, то мы поразились простоте их убранства: простые деревянные столы и лавки, ничего золоченого и инкрустированного. Побывали в легендарном гамлетовском замке Эльсинор (английский вариант, по-датски Хельсингёр или Кронборг). Правда, при посещении последнего выяснилось, что в период времени, описываемый Шекспиром в «Гамлете», замка еще не существовало. Тем не менее в замке есть скульптура Шекспира. Одной из экскурсий было посещение всемирно известной пивоварни «Карлсберг», в дворе которой увидели высоченную надувную бутылку с этикеткой данной фирмы. Эта экскурсия прошла на ура, некоторые участники «немного» не помнили ее окончания…

Посещение греческого порта Пирей произошло в период августовского путча 1991 года. При этом выход из Севастополя для захода в Грецию висел на волоске, и только благодаря какому-то оперативному дежурному по Черноморскому флоту, уставшему от постоянных звонков нашего начальника училища контр-адмирала Ковальчука Александра Сергеевича, руководившего практикой, с вопросом: «Что нам делать?», наконец-то ответившему: «Действуйте по плану!». В результате мы вышли в море. Когда же мы через несколько дней подходили к порту Пирей в полном неведении о том, что творится в Москве, то матросы швартовой команды с пирса гортанно с акцентом прокричали: «Ельцин, Ельцин!!!», из чего мы сделали вывод о том, что путч подавлен. Пирей и Афины запомнились раскаленной жарой, белыми зданиями и апельсиновыми деревьями с оранжевыми плодами вдоль тротуаров. При посещении Акрополя в Афинах нам рассказали, что из-за любви туристов утаскивать с него кусочки белого мрамора на память, местные власти, чтобы предотвратить исчезновение памятника, каждую ночь привозят сюда на двух грузовиках мелкие обломки мрамора из близ расположенных каменоломен и разбрасывают их по всему комплексу. Мы также стащили по такому кусочку. После посещения Греции мы возвращались в Ленинград вокруг Европы. В этот же период были отменены политические органы в Вооруженных силах, что было доведено на борт корабля, после чего заместителя руководителя практики по политической части мы больше не видели, так как он безвылазно засел в своей каюте. И так шли мы в Ленинград, а прибыли в Санкт-Петербург, которому к этому времени вернули его историческое название. Такое, конечно же, не забывается! В командировочном удостоверении того периода у меня остались две отметки: «Выбыл из г. Ленинград» и «Прибыл в г. Санкт-Петербург».

В период летней практики курсантов 4-го курса Гидрографического факультета я в качестве соруководителя практики участвовал в визите в английский город-порт Плимут на океанографическом исследовательском судне «Молдавия». Городок поразил миниатюрностью домов, обилием цветочных ваз на домах и оставил впечатление какого-то маленького южного городка. Особенно поразил городской пляж. Когда мы его посетили днем, то уровень воды был практически в уровень с набережной, но когда пришли сюда же через 6 часов, то море плескалось далеко внизу (прилив порядка 3 метров) и в него надо было спускаться по осклизлой железной вертикальной лестнице длиной 3 метра. Плимут также является военно-морской базой Англии, поэтому рядом с нашим судном стоял английский фрегат. В один из дней фрегат вышел в море, а когда вернулся, то я увидел занимательную картинку. При швартовке фрегата к причальной стенке по палубе ходила швартовая команда, в составе которой выделялась колоритная женская фигура. Данная леди в брезентовых перчатках наравне с джентльменами тащила стальной швартов по палубе (у нас же сейчас девушки-офицеры исключительно либо в генеральских погонах, либо как минимум в полковничьих, и все с «дутыми» губами и скулами). Позже мы сходили на этот фрегат и познакомились с его устройством и экипажем. На корабле поразило отсутствие подволока (потолка) в коридорах, вместо которого были видны линии проложенных каких-то кабелей и магистралей. Гуляя по городу, конечно же, поразило «неправильное» движение автомашин, так как там левостороннее движение. В результате было совершенно непривычно при переходе через дорогу смотреть не влево, а направо.

Последним предпенсионным посещением для меня заграницы стал визит в город Сиэтл штата Вашингтон, США в составе делегации России для участия в Международной конференции по арктическим дрейфующим буям в качестве представителя Гидрографической службы ВМФ в августе 1998 года в звании капитана 1-го ранга. Для данного участия потребовалось получить разрешение начальника Генерального штаба, что было целой многоступенчатой эпопеей. Из тех впечатлений в памяти осталось следующее. Жили мы в общежитии университетского кампуса на окраине Сиэтла, при этом в комнате письменный стол на ночь превращался в постель посредством укладки на него толстого матраца, днем стоящего в шкафу. В центр города — даунтаун — мы добирались на интересном общественном транспорте. Выезжали мы на автобусе, но при подъезде к городу, видимо, из экологических соображений, автобус превращался в троллейбус, подняв прикрепленные ранее штанги с токосъемниками к проводам. Когда же мы въехали в скальный туннель под центром города, то спереди троллейбуса опустилось большое металлическое колесо в металлическую колею, и дальше он понесся уже, как вагон метро. Это впечатлило. Из тоннеля в город поднимались по эскалатору, как в метро у нас. Так же примечательно, что для остановки по требованию надо было дернуть за веревочный канат, протянутый через металлические скобы по периметру автобуса-троллейбуса на уровне полутора метров. У водителя в кабине на канате висел достаточно большой колокольчик, который громко звякал, когда кто-то дергал канат, чтобы обозначить свое желание выйти на следующей остановке. В кампусе и самом Сиэтле периодически видели на газонах диких кроликов. На больших зеленых спортивных полях, часто встречающихся в кампусе, постоянно бродили дикие гуси, подравнивавшие пощипыванием газон. Около конференц-зала обнаружили заросли вкусной большой ежевики, поэтому в перерывах паслись там. Сиэтл располагается на берегу большого озера Вашингтон, вокруг которого располагаются в основном частные дома и пляжи, но мы нашли все же общественный пляж и искупались в теплой воде озера. Примечательно, что на пляже увидели табличку, гласящую, что данный пляж обустроен таким-то человеком на собственные средства. До побережья Тихого океана горожанам и туристам надо добираться на транспорте. Мы с моим приятелем Василием Смоляницким из НИИ Арктики и Антарктики также добрались туда до пляжа и, не посмотрев на окружающих, прыгнули в воду… После чего вылетели оттуда, как пингвины в Антарктиде на ледник, вода, оказалось, имела температуру 8 градусов. Только после этого, осмотревшись по сторонам, мы увидели, что практически никто не купается, а отдельные личности для купания надевают водолазные комбинезоны, и это несмотря на 30-градусную жару. Так на собственном примере я подтвердил наличие постоянной зоны апвеллинга (подъем к поверхности холодных вод) вдоль восточного побережья Северной Америки, о чем, кстати, читал уже больше 10 лет лекции курсантам. Также удивило, что общественные автобусы ходят достаточно регулярно, а главное, подходят к остановке минута в минуту по расписанию. При этом стоимость билета днем меньше, чем вечером в час пик. Давать деньги за билет водителю надо точно (например, 1 доллар 4 цента), так как он сдачу не дает. Поразило также отношение полиции к толпам хиппи, сидевшим прямо на тротуарах города. Я видел, как около одной из таких групп остановились на велосипедах двое полицейских, одним из которых была женщина. Так вот эта женщина-полицейский подошла к этой группке и о чем-то с ними заговорила. Я подумал, что она призывает их встать и покинуть данное место. Однако один из сидевших на тротуаре, не очень опрятного вида, вдруг протянул ей пластиковую бутылку воды, а она взяла ее и, сделав из нее несколько глотков, вернула ему. Это очень поразило меня, как по факту, так и несоблюдению правил гигиены. В результате общения с американцами у меня сложилось впечатление, что мы с ними чем-то похожи и друг другу нравимся. Видимо, это обусловлено большим смешением национальностей в стране и обширностью территории, а также сопоставимой военной мощью.

Однако не буду больше затягивать предисловие и перейду к описанию своих впечатлений о загранице.

Рейкьявик

(1982 год)

В ночь на 26 июня 1982 года наше океанографическое исследовательское судно (ОИС) «Андрей Вилькицкий» подошло к скалистым берегам Исландии. Я, сменившись с ночной метеовахты в 8 часов, посмотрев на эти берега, все же не выдержал, так как очень хотелось спать, и пошел вздремнуть в свою каюту. В 11 часов, когда проснулся, судно уже было ошвартовано у причала в центре Рейкьявика.

В 12 часов на судно прибыл посол, который на собрании экипажа рассказал о Исландии, о ее традициях и обычаях. Мне выдали 600 крон, что соответствовало курсу 7,65 инвалютных рублей (бонов) за 100 крон (я по своей должности получал по 87 копеек бонов за сутки плавания).

Несколько слов об Исландии. Исландия (как вы понимаете, переводится очень просто — ледяная земля) — это остров, расположенный между Гренландией и Великобританией в Северной Атлантике, который с юга огибает Северо-Атлантическое течение, являющееся, продолжением Гольфстрима (таким образом, всем для повышения уровня просвещенности сообщаю, что все утверждения, что Европа омывается Гольфстримом, являются терминологически и географически неграмотными).

Заселение Исландии произошло в IX веке в результате объединения Норвегии под властью короля Харальда I. Многие семьи, вступившие в конфликт с Харальдом, были вынуждены бежать в поисках нового места для жизни. Ха́ральд Хорфагер или Прекрасноволо́сый (др.-нор. Haraldr hárfagri, норв. Harald I Hårfagre; ок. 850 — ок. 933) — сын Хальвдана Чёрного, конунг Вестфольда, первый король Норвегии. Представитель династии Инглингов, родоначальник династической ветви Хорфагеров, правившей Норвегией до XIV века. Первопоселенцем считается знатный норвежец Ингольф Арнарсон, поселившийся в районе современного Рейкьявика в 874 году.

Рейкья́вик (исл. Reykjavík, в переводе означает «дымящаяся бухта») — столица и крупнейший город Исландии, является самой северной столицей мира. Население Рейкьявика составляет около 65% всего населения страны.

В 1944 г. Исландия получила независимость от Дании, а Гренландия и сегодня — часть Дании. Кстати, официальная религия здесь лютеранство и асатру — неоязыческое движение, воссозданное на основе сохранившихся в первоисточниках религии дохристианских скандинавов (викингов). Первая современная зарегистрированная община последователей асатру существует в Исландии с 1973 года.

Официальный язык — исландский, это настолько древний норвежский язык, что современные норвежцы его совсем не понимают и общаются с исландцами на английском языке. Хотя, как сказал мне местный таксист, он кое-что понимает по-датски. Это объяснялось тем, что до 1901 г. существовало единое государство, объединившее Норвегию, Швецию и Данию, имевшее герб «тре крунор» (три короны), который себе почему-то потом присвоила Швеция. Интересно, что население Фарерских островов, располагающихся между Норвегией и Исландией, говорит на промежуточном норвежском языке, в результате фарерцы понимают и норвежцев, и исландцев.

Итак, впервые в своей жизни я сошел на капиталистический берег в 13 часов 26 июня 1982 года. В моей пятерке (по советским нормам гражданам СССР за границей запрещалось ходить одним, а только по несколько человек), оказавшейся четверкой, был наш «старик» — старший инженер, ветеран Владимир Кошев, инженер-геофизик Сергей Вешняков, я и напросившаяся завпродша Пантелеевна, дама лет 40—50 пышных форм.

Оделся, как я считал по советским меркам того времени, очень модно: черная рубашка, черные вельветовые расклешенные джинсы и черные сабо с толщиной подошвы сантиметров 10. Старпом (старший помощник командира судна) капитан-лейтенант Сергей Колобов был в расклешенных темно-синих джинсах и такой же джинсовой рубашке. Другие ребята были одеты также соответственно, то есть в основном все в темных тонах. При этом за полтора месяца, проведенные в море, я сильно оброс, и ушей из-под моей черной шевелюры не было видно. Вот такие модные ребята вышли в город…

Когда же мы вошли в город, то ахнули! Там все ходили в белых или светлых цветастых зауженных брюках и бриджах, в обуви на тонкой подошве и с бритыми затылками (и мужчины, и женщины). Это был полный диссонанс с нашими одежами. Я почувствовал себя просто бандерлогом.

Пошли гулять по городу, показавшимся мне городком из сказки Андерсена. Погода была пасмурная, но достаточно теплая. Домики в городе были небольшие, в основном 2—3-этажные, отлитые из бетона, покрашенного в разные цвета. Увидав какой-то памятник на возвышении, подошли к нему и сфотографировались на его фоне своей четверкой (в 2011 году, когда мне опять довелось побывать в Рейкьявике, я отыскал тот памятник, но об этом можно прочитать в соответствующем опусе далее).

В центре города, расположенного на невысокой скале, было всего несколько изогнутых улочек, в первых этажах домов увидели большое количество маленьких магазинчиков.

Первое, что поразило в городе, это было изобилие клубники, бананов и прочих фруктов в небольших коробочках, продаваемых и на базарчике, и в магазинах. На базарчике сразу же купил за 120 крон годовалой дочке Алёнке красивый свитерок из легендарной исландской овечьей шерсти с национальным орнаментом. Купил сразу, так как думал, что надо действовать, как в СССР: увидел что-то красивое, значит надо хватать без раздумий, так как через 5 минут этого уже может и не быть. После этого купил и маленькие мохеровые варежки за 48 крон (к сожалению, потом выяснилось, что на одну руку). Все это было, конечно, очень дорого и стоило в переводе на наши деньги более 100 рублей (холодильник потом в Архангельске купил за 180 рублей), но очень хотелось привезти что-то оригинальное для дочки. Старик Кошев на это мне потом сказал, что если что и можно здесь покупать, то исландскую шерсть в мотках.

Так как я был спортсменом, то, как завороженный, смотрел на различные разноцветные кроссовки и спортивные костюмы всевозможных известнейших спортивных фирм. Но цены на них были просто какие-то запредельные, как, впрочем, и на все остальное. Тем не менее, Пантелеевна заходила в каждый магазинчик, а так как она английским не владела, то постоянно просила меня зайти и перевести ее вопросы продавцам. В парфюмерном магазине она попросила меня узнать у продавцов, есть ли у них крем от морщин. Я ей ответил, что я по-английски не знаю слово «морщины», тогда она меня оттолкнула и, приблизившись к продавщице, задрала на лбу свою челку и стала хлопать себя по лбу, говоря слово «крем». Продавщица, естественно, была в шоке и ничего не поняла. После этого я сказал Пантелеевне, что больше с ней заходить в магазины не буду.

К концу прогулки я истратил по мелочам 300 из 600 выданных крон и твердо решил, что остаток сдам на судне, чтобы их потом выдали в Мурманске бонами (специальные чеки, один рубль бона перед специализированными магазинами «Альбатрос» можно было, с риском быть обманутым или арестованным за спекуляцию, продать за 10 советских рублей. Джинсы в «Альбатросе» в то время стоили 8 рублей чеками, в то время как фирменных джинсов в магазинах вообще не продавалось, и их надо было покупать у фарцовщиков за 150—200 рублей). Одной из моих покупок была бутылочка «Кока-колы», которой в СССР еще не было, а с 1980 года после Олимпиады продавали только «Пепси-колу». «Кока-колу» купил, чтобы по возвращении торжественно выпить ее со своей женой Светой.

Достаточно утомившись в походах по магазинам, пришли обратно на судно к 18 часам. Смотрим, а по причалу катаются по кругу автомашины различных заграничных марок, рассматривая наше судно.

После ужина стали смотреть по телевизору проходящий в это время чемпионат мира по футболу. За иллюминаторами стояла белая ночь, поэтому, когда ложились с моим напарником по вахте мичманом Федором Васильевым спать, то закрыли броняшки (толстые металлические крышки по диаметру иллюминатора) для создания темноты.

27 июня вышли в город сразу после завтрака в 8:15. Было солнечно, поэтому я к своей «траурной одежде» надел еще и черные очки, но на ноги для разбавления чернухи надел уже белые советские кроссовки, словом, красавец! Пантелеевну с собой не взяли, поэтому шли достаточно быстро. Все магазины были еще закрыты, но нам они особо и не были нужны. За 30 минут мы прошли насквозь город и оказались на окраине, где все оказалось не так празднично. Многие бетонные дома были не окрашены, а часть стен покрыта проржавевшим рифленым железом. Под окнами стояли битые и проржавевшие автомобили. Из одного такого дома вышел пожилой человек, на пиджаке которого явственно были видны заплатки.

Вернулись в центр, где у небольшого озера увидел блондинку, одетую во все белое. Я подошел к ней и, выполняя поручение партии и правительства, предложил ей красочный буклет об Олимпиаде в Москве в 1980 году. Реакция последовала советская, то есть если бы в Ленинграде кто-нибудь подошел ко мне и обратился ко мне на иностранном языке, суя в руки какой-то красочный буклет, то я бы отпрыгнул, что и сделала блондинка. Я был настойчив, и подойдя опять к ней, несколько раз проговорил «It’s present, present for you!». Она наконец-то взяла книжку, и не смотря на нее, желая, видимо, побыстрее от меня отделаться, предложила мне сигарету, на что я гордо ответил, что не курю и откланялся. Так как в дипломате были еще буклеты, то решил больше их никому не предлагать, чтобы не пугать публику, а забрать с собой для продолжения совершенствования английского.

К обеду заморосил дождь, и мы поспешили на судно. Приходим, а вся его корма в наших рыбаках, которые ловили камбалу (оказавшуюся по факту морским ершом). Федор, не ходивший в город, похвастался, что поймал уже две штуки.

После обеда была предложена экскурсия в бассейн с геотермальной водой под открытым небом. Я пошел, а Федор с другими поморами-рыбаками остались ловить рыбу. Группа набралась в 13 человек, поэтому, когда вышли в город, то такая «куча» народа была сразу замечена аборигенами. Шли по адресу пешком, но все равно промахнулись, выйдя на берег моря. Вернулись, и оказалось, что бассейн располагался за обычным невзрачным деревянным забором. Замполит купил на всех билеты, всего по 9 крон на весь день. Отдав билет на входе, нам выдали жетон, к которому на резинке был привязан какой-то ключик. Пройдя в мужскую раздевалку, увидели множество шкафчиков, на которых были указаны номера. Догадавшись, что номер жетона соответствует номеру шкафчика, а ключик от него, переоделись и, взяв прихваченные с собой мыло и мочалки, пошли в душ. Там на удивление никто мочалками не пользовался, а около каждого крана был маленький краник, из которого можно было налить себе шампунь. Это нас сильно поразило, так как мы такого еще нигде ни разу не видели. В душе также увидели, что жетон с ключиком все надевают на щиколотку ноги, поэтому сделали так же. Помывшись, вышли на улицу, где, в первую очередь, увидели бассейн размером 50 на 20 метров. Рядом с бассейном была площадка с различными атрибутами пруда под открытым небом.

На воздухе было прохладно, поэтому сразу прыгнули в геотермальную воду. Оглядевшись по сторонам, увидел, что в бассейне много людей самых разных возрастов, включая грудничков. Вода в бассейне была теплая, но не очень. Проплавав минут 20, заметили, что стало прохладно. Мы подумали: «Как же здесь можно находиться весь день?» Посмотрев более внимательно, увидели рядом с основным бассейном три круглых небольших бассейна, над которыми клубился легкий пар, и из которых, как на клумбе, торчали головы людей. Догадавшись, что там вода теплее и народ там согревается, выбрались из основной чаши и пошли к «клумбам». Выбрали, где было поменьше народу, и прыгнули в нее, и… заорали, так как было ощущение, что прыгнули в кипяток. Оказалось, что три «клумбы» имели температуру воды 36, 39 и 42 (кажется) градуса соответственно. Поэтому надо было последовательно заходить греться от меньшей температуры к большей, что мы затем и сделали. Несколько раз потом ходили греться после очередных заплывов в основном бассейне. В последний заход забрались в «клумбу», где сидело несколько бородатых рыжих викингов. Греемся и молчим. Через несколько минут один из викингов вдруг на совершенно чистом русском говорит: «Эх, пивка бы!» Мы были в шоке, но очень обрадовались. Оказалось, что «викинги» — парни с научно-исследовательского ледокола «Отто Шмидт», который зашел в Рейкьявик через полсуток после нас. Мы с ребятами познакомились, поболтали на разные темы и, расставаясь, договорились о взаимных визитах на суда.

Стало моросить, и мы пошли в душ для завершения процедуры. После душа оделись и вышли на улицу. Некоторые пошли пить молочный коктейль, не догадавшись перед этим узнать его цену, которая оказалась 23 кроны, то есть больше 20 рублей (бутылка водки стоила в СССР 3,62 рубля). В это время к нам подошел какой-то блондин и стал нас о чем-то спрашивать. Я ему сказал, что можем ответить по-английски. Оказалось, что он норвежец, приехавший на экскурсию. Словарный запас у меня был небольшим, поэтому вскоре я ему предложил буклет о Юрии Гагарине, взятый у кого-то из группы. Тот, прочитав название, очень обрадовался и сказал, что когда Юрий полетел в космос, то он был очень маленький, и показал рукой тогдашний рост — по колено.

Идя обратно на судно, увидели на площади в центре города небольшую толпу, которая, оказалось, слушала уличный рок-концерт. Хотя на острове был сухой закон, но некоторые зрители явно были подшофе (навеселе). У некоторых парней в ушах торчали серьги, что также было для нас крайне удивительно. Около часа слушали этот тяжелый рок, но нам не сильно понравилось, к тому же продолжал моросить дождь, поэтому мы пошли на судно. На судне продолжался ажиотаж с рыбной ловлей. На палубе стояли лагуны с камбуза, куда бросали пойманную рыбу для жарки на ужин. Я попросил у Федора удочку и также поймал пару рыб, одна из которых оказалась красиво расцвеченным бычком. Я выпотрошил бычка и повесил его сохнуть, чтобы затем покрыть его лаком и сделать сувениром (к сожалению, потом, где-то через полгода, он обесцветился, но еще долго мотался со мной по разным адресам, «живя» в серванте среди бокалов).

После ужина народ разбрелся по судну, одни смотрели в кают-компании по телевизору чемпионат мира по футболу, другие — в столовой команды фильм об образовании Исландии на английском языке. Я смотрел фильм и немного переводил окружающим. Так как ночью меня поставили дежурить по судну с 2 до 6 утра, то в 22 часа пошел спать, попросив Федора принести мне с камбуза камбалы, если они ее сами будут жарить.

В 2 ночи меня разбудил на дежурство штурман судна Валера. На столе, заботливо прикрытые тарелками, стояли две миски: с пюре и жареной камбалой. Сказав про себя спасибо Федору, который спал, вкусно поел и пошел на ют судна (корма) в рубку дежурного. Выйдя на ют, увидел, что вахтенный у трапа и особист (офицер Особого отдела типа контрразведки) общаются с группой молодежи, подъехавшей к судну на маленьком пикапчике. Завидев меня, заводила группы с рыжими волосами обратился ко мне. Из кучи слов я услышал часто употребляющееся слово «drink», поэтому догадался, что они спрашивают, есть ли у нас спиртное, так как у них сухой закон. Я ответил отрицательно, но компания продолжала сидеть на корточках и что-то нас спрашивать. Когда заводила спросил меня, нравится ли мне музыка, доносящаяся из их автомашины, я ответил: «Yes!». Он тут же метнулся в машину и принес мне кассету, сказав, что это подарок. Я, чтобы не оставаться в долгу, сходил в свою каюту и принес кассету с записью Джона Леннона. Рыжий сразу поставил кассету в автомагнитолу и, услышав Леннона, видимо, был сильно удивлен, что советские люди слушают «битлов». Позже особист попросил дать ему подаренную мне кассету на прослушку — мало ли чего они там могли дописать в конце. Я отдал, но подумал, что теперь в моем деле в Особом отделе появится запись о том, что я взял в качестве подарка кассету от иностранца. Был только вопрос, в каком ракурсе представит это наш особист. Молодежь еще немного посидела около нашего судна и, поняв, что у нас нет дринка (выпивки), попрощалась и уехала.

В 6 утра, разбудив сменщика, дождался завтрака и после него завалился спать до обеда, на котором накормили ухой из камбалы, мясной котлетой с перловой кашей.

После обеда уговорил Старика пойти в город до экскурсии на ледокол «Отто Шмидт». Так как было воскресенье, то город был пустынным. На центральной площади не работали фонтаны. Когда я потом в консульстве спросил, почему в воскресенье не работали фонтаны, то мне ответили, что в Исландии в воскресенье не работает даже телевидение, а у рабочих, обслуживающих фонтаны, также выходной в воскресенье. Дела!

Идя по городу, догадался, что для демонстрации знакомым информации о товарах в Исландии можно сфотографировать витрины, что и сделал. В 15 часов пришли со Стариком на «Шмидта». Там также все ловили рыбу. Я себе не мог представить аналогичную картинку в Кронштадте, где жители говорили, что у них в гаванях даже консервные банки растворяются. Нас встретил старший океанолог и показал все лаборатории. Самым главным достоинством ледокола была центральная лаборатория, в центре которой находилась круглая труба-шахта, проходящая сквозь корпус ледокола. Таким образом, можно было опускать батометры в воду, не выходя на верхнюю палубу. Но это было возможно делать, в основном, во льдах, где нет сильного дрейфа судна под действием ветра, и угол наклона троса от вертикали не превышает 10—15 градусов. Как вы понимаете, в открытом море данная шахта была бесполезна.

В 18 часов вернулись на судно, где я узнал, что меня записали на футбол с сотрудниками посольства. На ужин опять была жареная камбала с картошкой. Очень вкусно! После ужина за нашей командой приехал микроавтобус «Мерседес», на котором я впервые в жизни поехал на стадион. На стадионе нас дожидалась команда посольства, но почему-то без мяча. Пока ждали подвоза мяча, консул рассказал, что средняя зарплата в Исландии составляет 35—40 тысяч крон. Цены на товары специально завышены где-то в два раза относительно стран Европы, чтобы их не вывозили с острова. В стране живет около 230 тысяч человек, из них 120 тысяч живут в Рейкьявике. Премьер-министром Исландии была женщина, бывшая директор театра. Из-за дороговизны работ и чтобы самим подзаработать, дипломаты незадолго до нашего прибытия решили сами отремонтировать фасад здания посольства. Однако после первого же дня работы около здания посольства состоялась демонстрация местных профсоюзов, возмущенных тем, что у них отнимают работу. Чем закончится эта история, сами дипломаты пока не знают.

Кроме этого, дипломаты рассказали парадоксальную историю. Оказывается, в июле государственная телевизионная компания, единственная в стране, в полном составе уходит в отпуск. В результате полуфиналы и финалы чемпионата мира по футболу жители страны не увидят. На возмущенные письма жителей на этот счет телекомпания ответила, чтобы они не волновались, так как по возвращении из отпуска в августе они покажут эти игры в записи… Смешно! Кроме этого, нам рассказали, что в стране принято, чтобы отпуска жители проводили вне острова. Также правительство призывало жителей проводить все воскресенья за городом, поэтому телевидение в воскресенье и не работало. Дипломаты также сказали, что мы можем написать письма родным, которые они отправят диппочтой в СССР.

Наконец-то привезли мяч, и мы стали играть. Через 5 минут почувствовал, что задыхаюсь, как рыба без воды. В то же время заместитель командира судна по науке Сергей, которого все звали Борисыч, бегал по полю как угорелый. Тут я понял, что не зря тот бегал по верхней палубе вокруг трубы каждый день, в то время как я там же только подтягивался. Первый тайм (30 минут) мы выиграли с трудом со счетом 3:2. Во втором я сбросил расползшиеся от древности кроссовки и бегал по травяному полю в носках, умудрившись забить гол. Встреча закончилась со счетом 8:5 в нашу пользу. Посольские угостили нас «Кока-колой», так я узнал ее вкус, который не сильно отличался от вкуса «Пепси-колы». После игры договорились с посольскими завтра сыграть в волейбол в 19 часов после окончания их работы. Вернувшись на судно, написал письма Свете и маме, после чего посмотрел футбол и лег спать.

Утром, после завтрака, пришла Пантелеевна и попросила взять ее с собой за то, что она дала мне почтовые конверты для писем. Пришлось взять. Гуляя по городу, а вернее, по магазинам, глазея на витрины и товары внутри, зашли в магазин грампластинок. Там оказался штурман Валера, страстный поклонник зарубежной музыки. Он попросил помочь ему в покупке пластинок. На пластинках стояли какие-то двузначные цифры, что он принял за цены, которые были по нашим меркам очень дешевыми. Валера показал продавцу на много пластинок. Тот их снял со стеллажа и стал считать их общую стоимость. Тут выяснилось, что «циферки» — это не цены, а номера в каталоге, поэтому самая дешевая пластинка стоила больше 100 крон. В результате мы, смутившись и пробормотав извинения, быстренько убыли из магазина.

Вернулись на судно, а на нем вовсю шла загрузка заморских фруктов и овощей: бананов, апельсинов, помидоров и пр. После ужина за нашей волейбольной командой зашел представитель посольства, и мы пошли играть в арендуемый посольством спортзал пешком. На игру команда посольства вышла вся в «Адидасе»: и футболках, и кроссовках. Мы вышли часть босиком, включая меня, а часть — в тельняшках. Картинка была еще та. Зал оказался очень маленьким, с низким потолком, поэтому с непривычки мы часто попадали мячом в потолок. В результате мы проиграли по партиям со счетом 3:1. Посольские опять угостили нас бутылочками с «Кока-колой», которыми мы чокнулись с гостями, тепло попрощались и пошли обратно на судно.

На утро был назначен выход судна в море, поэтому мы медленно шли по городу и прощались и с ним, и с белокурыми сероглазыми потомками викингов. На судне все еще продолжалась рыбная лихорадка. Я присоединился к ней и поймал три камбалы, после чего с Федей пошли на камбуз и где-то около 21 часа зажарили их на сковороде. Поужинав, успели посмотреть игру в футбол между СССР и Шотландией, закончившуюся со счетом 2:2. Наши играли не блестяще, как-то серо, но не проиграли, и то слава богу.

Вечером мы также узнали, что в Рейкьявик наконец-то пришел наш собрат по работам на полигоне в Северной Атлантике академическое судно «Курчатов», а также два судна Промрыбразведки. Представители этих судов прибыли к нам, и мы поделились с ними нашими впечатлениями о Рейкьявике, а также о его магазинах: где, что и почем.

Вот так закончился мой первый визит в капиталистическую страну: никакого негатива.

Невероятное путешествие в Майами и обратно

в декабре 2007 года

Сразу отмечу, что данный опус не для слабонервных.

Часть 1. Перелет до Майами

Преамбула путешествия довольно незатейливая: лечу для участия во встрече представителей стран-участников рабочей группы Арктического Совета «Защита морской среды Арктики», которая должна состояться в Майами с 3 по 8 декабря на основании нашего же решения на предыдущей встрече в Копенгагене в 2006 г. Цель встречи: подготовка рабочего варианта новой редакции Руководства по обеспечению экологических норм при работах в Арктике по разведке и добыче нефти и газа.

Для участия во встрече надо было купить билет, заказать гостиницу и получить визу в США. Авиабилет СПб — Париж (ну наконец-то, хоть как-то коснуться этого города, куда всегда почему-то хотел попасть) — Нью-Йорк (аналогично) — Майами заказал по телефону, приехал в офис компании «Ариадна» и получил его, заплатив 31 300 рублей (где-то 1250 долларов США). Гостиницу в Майами заказал через интернет по ссылке от организаторов совещания (для скидки) в «Трамп Интернэшнл Сонеста Бич Ресорт». В декабре цены оказались для номера «де люкс с видом на океан» с понедельника по среду 290 баксов за ночь, а с четверга по субботу по 330. Со всеми налогами за семь дней получилось 2 570 баксов. На удивление визу в США получил в этот раз, в отличие от предыдущего посещения Хьюстона в 2005 году, быстро, всего за 5 дней, правда, в консульстве потребовали представить им список моих научных трудов и мое резюме.

Путешествие началось достаточно хорошо, встав в 6:30 в воскресенье (а для меня это очень тяжело), прибыл в аэропорт за час 45 минут до взлета — 8:15. В аэропорту вздремнул на втором этаже, а когда случайно открыл глаза, то увидел своего приятеля из ААНИИ Василия Смоляницкого, с которым летал в Сиэтл почти 10 лет назад. Все бы ничего, но я его встречаю здесь в аэропорту уже второй раз и именно на этом месте. В предыдущий раз мы встретились, когда в январе 2006 года я летел в Норвегию на конференцию сразу после отпуска на о. Хайнань (Китай), а он, поганец, летел в Бразилию на очередное заседание группы Всемирной метеорологической организации по морскому льду (конечно же, в Бразилии много морских льдов…). В этот раз оказалось, что он летит тем же самолетом, что и я, в Париж на заседание по морскому льду Межправительственной океанографической Комиссии ЮНЕСКО. Хотя регистрировались мы в розницу, но летели сидя рядом, так как в самолете было много свободных мест («Боинг-747» авиакомпании «Россия»).

Прилетели в Париж в аэропорт имени Шарля де Голля вовремя (за 3 часа), но с этого момента все покатилось кувырком. В Париже, кстати, в декабре было +10 градусов, и деревья стояли с зеленой листвой. Войдя в здание аэровокзала на втором этаже, на электронном табло, для начала, я не обнаружил информации о своем рейсе в Нью-Йорк. Хорошо, что взял с собой электронную распечатку расписания полетов по билету (ну, о ее пользе, это мы еще увидим в дальнейшем). Только в ней нашел, что вылет в Нью-Йорк будет из терминала 2Е. Рядом со мной у табло так же изумлялся какой-то оперный певец из Питера (так думаю, потому что он постоянно достаточно громко распевался таким голосом), который как раз не взял с собой распечатку. Пошли по стрелке «Трансфер», дошли до эскалатора и спустились на первый этаж, где нас посадили в автобус, который минут 15 катался по полю, высаживая пассажиров в разные терминалы. Наконец приехали к терминалу 2Е, заходим, поднимаемся на 2 этаж, ну, думаю, прибыли. Однако ничего подобного, оказывается, что надо еще подъехать до нашего терминала на электричке, курсирующей по пандусу на уровне 2-го этажа. Вошли, проехали минут пять и наконец-то доехали. Выйдя из электрички, увидел перед собой «змею» — то есть длинную очередь человек в 150 на досмотр вещей. Тут я впервые заволновался, так как мне предстояло пройти еще регистрацию на рейс, на что также надо время, а между рейсами у меня всего 2 часа. Нашел стойку регистрации, сотрудница-француженка достаточно быстро меня зарегистрировала, однако минут пять искала степлер, чтобы скрепить мой билет с посадочным, что взвинтило мне нервы. Зарегистрировавшись, пошел опять в «змею» и минут 20—25 стоял в этой очереди на досмотр. Наконец-то прошел досмотр и пошел сразу на посадку. Но не тут–то было. Вместо того, чтобы взлететь в 13:15 по местному времени (сдвиг 2 часа от СПб), мы взлетели в 15 «с копейками», просидев при этом в самолете 1,5 часа.

По плану в Нью-Йорке у меня должно было быть 3 часа до вылета в Майами, поэтому сами понимаете, это лишнее сидение в самолете не было особенно приятным, особенно с учетом того, что именно мой дисплей на спинке впередистоящего кресла не работал. По плану перелет через Атлантический океан должен был занять 8 часов 5 минут. Летели мы на «Боинге-777» авиакомпании «Эйр-Франс», хотя в моем билете числилась авиакомпания «Дельта» с другим номером рейса. Ладно, все же взлетели. В полете на соседнем экране смотрел фильм про белых медведей (полностью), а другие уже сквозь сон. Пару раз самолет сильно напрягался турбинами, и я предположил, что он хочет наверстать время. Так и оказалось, летели мы не 8, а 7 часов, но опоздали почему-то только на 40 минут. И что? Вы думаете это все?! Не-а!

Из-за того, что мы опоздали в Нью-Йорк всего лишь на 40 минут, наш «причал» занял норвежский самолет. В результате мы еще 50 минут торчали на аэродроме, а я «приятно» сознавал, что время до отлета в Майами еще больше сокращается. Наконец-то вышли из самолета и сразу попали в очередную «змею» — на паспортный контроль. Людишек в «змее» также было «немного» — человек так 200—250 из разных самолетов, поэтому минут 20—25 пришлось отстоять. Америкос-погранец поинтересовался: «чито» я буду делать в их благословенной стране? Я ответил, что буду участвовать в конференции, он — а почему будет участвовать? Показываю приглашение на конференцию для ответа на «почему». Словом, когда я вышел к багажу, который надо было взять и перенести его в другой местный терминал, у меня было всего минут 40 до отлета. Я бросился бежать, но никакой информации, откуда вылет на Майами, как и о самом рейсе, нигде на табло не нашел, поэтому остановился. Опять достаю волшебную распечатку, опять очки и выясняю, что номер терминала «Дельты» — номер 3, но и этой информации на табло не вижу. Спрашиваю какую-то служивую женщину с погонами, кажется, уборщицу, где найти этот терминал 3. Она показывает через витрину на здание, располагающееся через дорогу от нашего, и добавляет много каких-то нечетких слов. Я перебегаю дорогу, на улице — 5 градусов, а я в летней одежде, но уже не до этого. Забегаю в здание, опять спрашиваю, так как опять же никакой информации. Методом опроса прохожих выяснил, что, оказывается, опять надо ехать на верхней электричке, правда, только одну остановку. Нашел электричку, запрыгнул и доехал. Затем бегом вниз, хорошо, что на табло уже нашел информацию, что отлет со 2-го этажа терминала. Спускаюсь вниз на лифте, но, как специально, уже была нажата кнопка 1-го этажа, поэтому лифт проехал мимо 2-го этажа на 1-й этаж, где завалилась толпа обмороженного народа. Едем обратно на 2-й этаж — а время-то тик-тик!!! Вбегаю на 2-й этаж, там опять «змея», но чуть покороче, чем ранее, правда и времени до отлета уже всего 20 минут, а я с багажом, но хоть с посадочным талоном. Занял очередь в «змее» с полной безнадегой на попадание на рейс, и уже немного расслабившись, подумал (наивный), что это они (авиакомпания) виноваты, поэтому должны предоставить мне в случае опоздания гостиницу в Нью-Йорке на ночь. Но все же про себя решил: может, прорвусь через досмотр с багажом? Смотрю, в какой-то отсек заходят люди с чемоданами и быстро выходят без них из него. Я туда, спрашиваю большого негра — можно оставить? Тот, посмотрев на мои бирки на чемодане, кивает головой. Ладно, думаю, хрен с ним, пусть чемодан потеряется, но хоть добегу до стойки отправки и, может быть, попаду на самолет, хотя до взлета оставалось всего минут 10…

Итак, это я хотел бежать, оставив чемодан негру, но не тут-то было. Оставив чемодан, через 5 шагов я попал в вторую «литл-змею» на досмотр. Передо мной в очереди стояли какие-то французы с кучей не личных вещей для салона самолета, а горой чемоданов, беззаботно о чем-то болтали. Ну а я-то не нервничаю, чего там, до отлета самолета еще же целых 8 минут… И тут, перед тем как пройти досмотр, толстая тетя-негр, посмотрев на мой посадочный талон, говорит, что я должен идти обратно на регистрацию!!! Я ей очень вежливо объясняю, что это и есть посадочный талон. Та стала крутить его в своих пухлых руках, нюхала и через минуту, черкнув что-то на нем, допустила до досмотра. Наконец-то я его прошел, вбегаю в зал, пробегая мимо какой-то стойки, спрашиваю, где вылет на Майами. Очередная не очень светлая тетя смотрит на мой посадочный билет, потом на время вылета и качает головой, но все же заглядывает в комп и удивленно быстро говорит, что надо бежать на стойку 28, при этом машет рукой в каком это направлении. Я опять понесся по стрелкам, благо они есть, но время вылета — уже улетело. Короче, примчался я, «естественно», ни капли не вспотевшим, на стойку 28 ровно через 2 минуты после времени отлета… В голове булькает вопрос: «Зачем бежал?»

Но как когда-то в Одессе, когда я был еще лейтенантом флота Союза и опоздал так же на самолет (перепутав время вылета), вылет самолета в Майами по какой-то счастливой для меня причине задержался, и его перенесли с 18:45 на 19:10. Какое это было счастье, вы просто не поверите, хотя в душе я уже отправил самолет в Майами. Пока я в счастье осознавал, что я не опоздал и все мои бега оказались не напрасными, была объявлена посадка на мой самолет. Правда, посадка была какая-то для меня странная: на проходе к самолету у стойки очереди из людей не было, а вокруг стойки стоит толпа желающих улететь. Я подумал, что они ждут, что кто-то вроде меня опаздывает, чтобы воспользоваться освободившимся местом. Я подхожу к этому проходу, раздвигаю толпу и показываю стюардессе свой посадочный билет. Однако та, взглянув на посадочный, бодро мне отвечает, что у меня какая-то 4-я зона, и поэтому «отвали отсюда». А я и так уже в трансе, в мыле, поэтому не совсем все понимаю отчетливо и спрашиваю: «А где это, 4-я зона?» Она, удивленно взглянув на меня, отвечает, что эта зона в данном самолете, поэтому никуда бежать дальше не надо, а надо ждать, когда посадят предыдущую, то есть 3-ю зону, после чего пригласят нашу 4-ю зону (фраза, напомнившая мне советскую действительность). После этой фразы я, наконец-то, немного расслабился и выдохнул, хотя продолжал не верить своей везухе, в то же время продолжая про себя костерить эту злополучную «Эйр-Франс».

Наконец-то дошла очередь до посадки моей 4-й зоны. Я прошел в самолет, оказавшимся каким-то маленьким «Дугласом», и плюхнулся в свое кресло. На часах уже 19:15, но самолет все еще стоит. Но я уже не нервничаю, хотя лететь около 3 часов из Нью-Йорка до Майами, то, стало быть, прилечу уже в 22:50, а за номер за весь прошедший день с меня уже удержали 290 баксов, так как в Штатах, в отличие от Европы, берут деньги не за ночь, а за день, но этого никто своевременно не объяснил, поэтому — пролет!

Самолет продолжал стоять, а я про себя подумал, ну и хорошо, тогда, может быть, мой багаж все же успеют загрузить, если мне повезет. Но в этот момент мне стало что-то не очень хорошо, так как я начал припоминать, что в прошедшей суматохе с забегами я снял куртку, и вроде из ее внутреннего кармана выглядывал и болтался билет на обратную дорогу, который я предъявлял где, кому и зачем — уже не помню. Я так тихонько, осторожненько беру куртку, разворачиваю ее и смотрю в карман… В нем вижу только портмоне с российскими рублями и больше ничего!!! Отличненько, думаю, достаю дипломат и начинаю копаться в нем. Также — НИЧЕГО!!! А самолет все еще стоит на полосе. Что делать? Выходить из самолета и бегать по этому огромному аэропорту им. Дж. Ф. Кеннеди, и спрашивать: не видал ли кто мой билет? Понятно, что это полная бессмыслица. Ладно, думаю, хрен и с ним, и с багажом, но до Майами я все же долечу любой ценой. Про себя думаю, может, по моей распечатке перелета мне восстановят билет, а если нет, то куплю новый. В уме уже заготавливаю фразы на английском, как это я буду общаться с «Дельтой». Вот в таком вот «благостном» состоянии я продолжал сидеть, а самолет взлетел вместо положенных 19:10 в 20:10. В полете после такой нервной встряски я немного поспал, а проснувшись, осознал, что такую душещипательную историю я смогу рассказать только один раз, ну, в лучшем случае, с купюрами — два, а меня так проняла эта история, что будет обидно, если мои другие друзья-приятели этого не прочувствуют. Поэтому достал комп и начал барабанить по клавишам, описывая все мои злоключения, пока не забыл все их подробности.

В отличие от авиакомпании «Россия», где меня за те же три часа полета из Питера в Париж кормили дважды (ланч и завтрак с вином), в этом местном полете мне предложили только стакан сока и несколько крекеров, правда, сами понимаете, мне было уже не до этого. Барабанил на компе вплоть до объявления о том, что самолет идет на посадку, то есть чуть больше часа. На удивление, как и с перелетом через океан, наш самолет прилетел в пункт назначения почти вовремя, хотя вылетели на час позже, и стало быть летели не 3 часа 48 минут, как было записано в этой легендарной и, слава богу, не забытой мной в кассе компании «Ариадна» (а ведь мысль была оставить — идиот!!!), а 2 часа 50 минут! Чудеса, или они всегда с учетом на задержку рассчитывают время полета. В результате прибыли в Майами в 22:50, а по трансляции объявляют, что за бортом +25 градусов.

В отличие от предыдущих перелетов, я уже никуда не спешу: мой багаж, думаю, все равно не прибыл, а мне надо идти и около полуночи ловить представителя «Дельты», и выяснять судьбу моего обратного билета. Медленно бреду по длинным, пустым и просторным залам в сторону прилета багажа… Смотрю и не верю своим глазам, в отличие от всех предыдущих случаев, когда мой багаж, который прибывал со мной из различных мест мира в Питер, появлялся на ленте всегда фактически последним, в этот раз на приемной ленте мой чемодан появился практически вместе со мной. Внимательно его изучаю, может быть, не мой? Нет — мой!

Взяв свой чемодан, побрел искать офис «Дельты». Смотрю, навстречу мне идет опять какая-то «нерусская» тетя с погонами неизвестной принадлежности. Я, на удачу, ее спрашиваю, а работает ли сейчас офис «Дельты»? Она — нет, откроется в 4 утра! Отличненько, думаю, приехали. Но продолжаю ее спрашивать, а она — молодец, в отличие от русских авиаслужащих, которые бы давно меня послали куда-нибудь, продолжает слушать. Я смотрю, она не уходит, хотя явно «пилила» куда-то по своим делам, тогда начинаю ей объяснять свою ситуацию с потерей обратного билета из-за поганого «Эйр-Франс». На это она спрашивает: «А у вас есть электронный билет?» Ну а я же «дикий» — говорю нет, но есть распечатка. Тетя все не уходит, более того, подошла другая тетя — «чуть посветлей», но также не русского вида. Пока они не ушли, я быстро вытаскиваю свою распечатку и показываю им. Моя первая тетя смотрит на распечатку и говорит, так это же и есть электронный билет, поэтому перед вылетом на стойке регистрации покажете его вместе с паспортом и спокойно улетите… Я просто не верю своим ушам, начинаю ее благодарить, и мы расстаемся практически друзьями.

Часть II. Майами

Город Майами и его окрестности расположены на западном Атлантическом побережье США на полуострове Флорида, на равнинной местности в промежутке между внутренней заболоченной территорией Эверглейдс, заливом Бискейн, параллельно расположенном вдоль побережья, и на песчаной перемычке (пересыпи) между заливом и Атлантическим океаном. Высота города не превышает 4,5 м над уровнем моря, а в среднем колеблется на уровне 0,91 м в большинстве районов, особенно близ побережья. Основная территория города находится на перемычке со стороны залива и со стороны океана. Перемычка представляет собой либо природные, либо искусственные барьерные острова, на самом большом из которых находится городок Майами-Бич, в котором и располагался мой отель. Теплое океанское течение Гольфстрим протекает всего в 24 километрах от побережья Майами, что делает его климат теплым и мягким.

Распрощавшись с благовестницей, я осознал, что в Питере не выяснил, как добраться от аэропорта до гостиницы. Вышел на улицу, а там темно и духота. Подхожу для расспросов к очередному негру с погонами, думая, что он полицейский, но тот почему-то начал открывать двери подошедшего такси и сажать туда пассажиров. Спрашиваю его, как добраться до отеля? Можно ли на басе или шаттле? Тот ответил, что в такое время — только на такси. Спрашиваю, а сколько стоит поездка на такси до моего адреса отеля. Тот показывает на дверь такси, на которой размещена информация, среди которой на какой-то строчке написано 55 долларов. Хрен с ними, думаю, надо ехать, не ночевать же здесь. Парень с погонами (кто он???) сажает меня в такси, кладет в багажник мой чемодан и отправляет. Ехали минут 25, как я понимаю, по Коллинз Авеню, на которой стоит мой отель. Позже я выяснил, что это практически единственная дорога Майами, идущая по песчаной перемычке (по-геологически — пересыпи) вдоль пляжей, вдоль которых стояли фешенебельные небоскребы-отели. Возле одного из них таксист и остановился.

В красивом, богато украшенном ресепшене отеля, проверив мой паспорт, мне выдали электронную карточку-ключ от моего номера. Как я уже упоминал ранее, номер был на 10-м этаже с видом на океан. Комната номера была просторной и на удивление с двумя большими двуспальными кроватями, на каждой из которых лежали по две фирменные отельные шоколадки. Я быстро разобрал одну из постелей и лег спать, когда в Питере было уже 8 утра, а здесь 24:00. Однако проснулся я в 5 утра по местному, то есть в 13 часов по Питеру. Повалявшись изрядно в постели и осознав, что все равно не засну, решил завершить опус, начатый в самолете. Надел белый халат из ванной комнаты и вышел на балкон. За морем на горизонте вставала алая заря. Было немного прохладно, но я сел в шезлонг, найденный на балконе, и продолжил барабанить опус. В 7:10 на горизонте за океаном, напротив балкона, показалось солнце, и сразу стало припекать. По мере того, как солнце поднималось все выше и выше, становилось все жарче, но я продолжал строчить, распахнув халат.

В 8:41 уже не смог находиться из-за жары на балконе, истекая ручьями, поэтому вернулся в номер. Пора было бы и позавтракать. Однако в моем 5-звездочном отеле завтрак оказался не включенным в стоимость номера, а предлагалось воспользоваться предоставленной кухонькой, оборудованной микроволновкой, чайником и посудой.

К сожалению, в отличие от соседнего отеля, где было видно зеркало голубой воды бассейна, подо мной в нашем бассейне вода была спущена, и с 8 утра в нем стучал какой-то отбойник, что было не очень комфортно. Также на пляже, прилегающем к отелю, не увидел лежаков, хотя на соседнем пляже они были.

В номере был интернет, но позже, к моему великому изумлению, выяснилось, что он стоил 11 баксов в день! И это 5 звезд?!

---

Так как припасов я не сделал для завтрака, то оделся и пошел в город, увидев из своего номера внизу недалеко от отеля известный магазин «Севен-Элевен». Спустившись вниз и выйдя на улицу, нашел какую-то кафешку в 5 минутах ходьбы и прилично поел: котлету с картошкой и чаем за целых 6 баксов (тогда это было для нас дешево, всего 150 рублей)!!! На душе и в животе стало получше.

Начало совещания по Арктике было через несколько дней, поэтому свободное время я посвятил валянию на пляже и купанию в теплом Атлантическом океане, который своей теплотой разительно отличался от Тихого, где в 1997 году в августе вода была +8 градусов. Вечерами ходил гулять по единственной улице Майами-бич — Коллинз авеню, расположенной вдоль побережья, и изучал город. В пресноводном заливе стояло много больших белых моторных и парусных яхт, однако подойти к берегу было невозможно, так как вдоль него сплошной стеной стояли многоэтажные дома с закрытой заборами территорией.

К каждому появляющемуся на пляже отеля гостю устремлялся белокожий мужчина чуть ли не во фраке и предлагал установить солнцезащитный зонт. Для этого он держал в руке шуруповерт с большим сверлом, которым за секунду просверливал в песке в нужном месте отверстие, куда вставлял зонт, после чего призывно заглядывал в глаза, ожидая чаевых. Проводя там несколько дней подряд, познакомился с одной русской мамочкой, выгуливавшей маленького мальчика. Разговорившись с ней, выяснил, что она дочка какого-то работника РЖД, как она сказала скромно: «Наш папа работает в РЖД». При этом живут они в Нью-Йорке в квартире с видом на океан, а здесь у них квартира в соседнем небоскребе Трамп-кондоминиум. Вот так работают у нас в Госкорпорациях…

При заказе гостиницы по интернету, я использовал кредитку «Сити-банка», которая имела лимит 45 тысяч рублей, поэтому, когда на 7-й день проживания стоимость дней превысила данную сумму, то кредитка была заблокирована. По этой же причине на следующий день я нашел под дверью номера красивый конверт с посланием от ресепшен, в котором меня вежливо пригласили на «собеседование». Спустившись на ресепшен, служащий мне вежливо объяснил, что надо как-то решить возникшее недоразумение. И тут мне сильно повезло, я дал служивому взятую с собой на всякий случай кредитку банка ВТБ супруги, на которой лимит был 180 тысяч рублей. Слава богу (правда, это я только потом заценил), америкос, видимо, не сильно разбирался в окончаниях русских фамилий, и имя Елена, по-видимому, для него равнялось Олег, поэтому он сказал «окей» и прокатал на считывателе эту кредитку. Таким образом, «недоразумение» было улажено (если бы я тогда знал, что это действительно было крупной удачей, но об этом позже).

Приблизилась дата начала заседаний нашей группы Арктического совета. Задумавшись об этом, я вдруг понял, что у меня нет ботинок к моему светлому костюму, поэтому вечером пошел в город и долго изучал разные магазины, пока не нашел подходящий не сильно дорогой вариант. Купив ботинки, подумал: форма одежды готова.

Начало заседания Арктического совета было запланировано на 9:30 утра. Накануне я до часу ночи доделывал презентацию, поэтому будильник поставил на 8:30. Однако из-за разницы времени проснулся в 6 утра (в Питере уже было 14 часов), поэтому позавтракал и, дождавшись восхода солнца, пошел на балкон загорать. В 9 часов утра ушел с балкона, полностью ужаренный. Принял душ и стал гладить рубашку, после чего стал надевать костюм… И тут выяснилось, что я в Питере, кроме ботинок, забыл еще и ремень. Картинка была ужасная: костюм, галстук и без ремня. Времени на выход в город уже не было, так как мне надо было еще бежать в сервис-центр, чтобы распечатать пять копий моих предложений к новому руководству на трех страницах каждое.

Спустившись в сервис-центр, подошел к служащему и попросил сделать пять копий. Тот изысканно улыбнулся и сказал: «Йез, оф коаз, это будет стоить вам всего … 44 доллара!!!» Я обалдел и говорю: спасибо, тогда две копии. Помня о ремне, рванул в магазин, располагающийся на этом же первом этаже. Так как брюки слегка спадали, то застегнул пиджак и незатейливо, и непринужденно придерживал рукой брюки под пиджаком. Однако магазин открывался только в 10 часов, а пора было уже идти в зал заседаний на 4-й этаж в «Атлантик Холл». Прибыв, поздоровался с коллегами и вручил председателю заседания и его заму свои предложения.

До обеда болтали буквально ни о чем, однако в первый же перерыв сгонял в магазин и купил себе ремень по минимальной цене в этом «скромном» отеле за 150 баксов… А что делать? Брюки-то спадают, да и не этично без ремня….

В 12 объявили перерыв на обед до 13:30, при этом обед объявили в свободной форме, то есть иди куда хочешь и кормись сам. Данное предложение разительно отличалось от всех предыдущих моих многочисленных участий в конференциях. Делать было нечего, так как в номере я обед себе не приготовил. На заседании познакомился с еще одним русским коллегой из Новосибирского отделения Академии наук Валерий Крюковым, также доктором наук, представлявшим, на мое удивление, коренные народы российской Арктики. Сговорились с ним сходить в город вместе пообедать. Нашли недалеко кафе с вывеской на русском языке «Русское кафе». Заказал: солянку и бараний кебаб (в отличие от России, здесь что свинина, что говядина, что баранина — в одну цену) и стакан белого вина, все обошлось в 25 баксов, включая 7% таксы и 15% (!!!) чаевых. Солянка оказалась никакая — с одними сосисками, кебаб вкусный, вино так себе, но я не спец в этом (в целом, цена нормальная, где-то 600 рублей, в Питере взяли бы больше).

После обеда сделал презентацию, болтал достаточно свободно, но пару вопросов от америкосов плохо понял, поэтому отвечал по своему разумению, однако те не унимались и все тянули руки. Пришлось попросить Валеру помочь мне с переводом этих вопросов, после чего отвечал на английском. Такая концовка моего доклада меня слегка расстроила, но я, как всегда, сказал про себя: «Ну и хрен с ними!»

После заседания, которое окончилось в 17:15, а в Питере уже было 1:15, вернулся в номер, переоделся и пошел на пляж искупаться. Вернувшись в номер, переоделся и решил съездить в большой магазин Wall-Mart, как здесь говорят, молл, чтобы шопингнуть напоследок.

Выйдя из гостиницы, подхожу к остановке и вижу, что подходит мой автобус, а так как он ходит с интервалом 30—60 минут, то запрыгнул в него. Только влетев в салон автобуса, понял, что необходимых мелочью полутора долларов у меня нет, а здесь такие правила, что водитель сдачи не дает. Пришлось сунуть в аппарат 10 баксов (запомните, пожалуйста, эту сумму) и открутить себе билет. Водитель видел, что я сунул 10 баксов, но улыбнулся, как у них здесь везде принято, и виновато пожал плечами. Ехали достаточно долго. Когда увидел здание магазина, а его нельзя было не заметить из-за громадности размера, то дернул за веревку, идущую по периметру автобуса изнутри с колокольчиком в кабине водителя. К сожалению, в отличие от посещения аналога в Хьюстоне, ничего интересного не нашел. Более того, скоро по трансляции объявили, что через 5 минут магазин закрывается, то есть было уже около 22 часов.

Вот тут и началась засада. Для возвращения в гостиницу вышел из магазина и перешел на другую сторону дороги. Подойдя к остановке, ознакомился с расписанием и выяснил, что последний автобус должен быть в 22:23. А я, к сожалению, забыл в номере наручные часы, а телефон забыл там же. Пешеходов никого, все на авто, поэтому спросить, сколько сейчас времени, не у кого. На мое счастье, какой-то чернуха-водила остановил свою машину рядом с остановкой и собирался перейти дорогу. Я уточнил у него время, было 22:20. Отлично, думаю, через 3 минуты будет автобус. Присел на скамейку, жара спала, поэтому расслабился, хотя кругом темнотища, кроме освещенной дороги. Однако прошло уже точно больше 10 минут, а автобуса нет. Вдруг вижу, к остановке подходит девушка. Спрашиваю ее, знает ли она, когда будет автобус. Та спокойно отвечает, что будет в 23:00, но она ждать не будет и пойдет пешком. Я все же у нее уточняю: автобус точно будет? Отвечает — да, конечно!

Тем не менее, автобус не пришел ни через 10 минут, ни через еще 10 (как мне казалось). Но вижу, что в принципе такси мимо «пролетают», поэтому не волнуюсь, а сижу на скамейке и отдыхаю. Вдруг замечаю, что подсветка дороги «обрубилась», тут я смекнул, что, наверное, это уже 23 часа. Где же автобус? Вместо него показалась шатающаяся пьяная фигура, на удивление белая. Приблизившись ко мне, она (мужик), посмотрев на мои белые башмаки, начала со слов: «Фак шуз!» — типа очень классные у меня боты. Спрашиваю его: сколько времени, но он что-то ворчит, типа нечего спешить, а можно переночевать и на скамейке. Тем не менее достает из своих грязноватых штанов классный мобильник-книжку, открывает его и сует мне в лицо, чтобы я сам посмотрел, сколько нужного мне, а не ему времени. Смотрю и балдею, уже 23:23, то есть я больше часа балдел и чего-то ждал на этой скамейке. По мере прояснения этого беспредела, начал материться (культурно) и махать всем встречным машинам, чтобы они забрали меня с этой долбаной остановки. В это же время мой местный алкаш с мобильником продолжал меня уговаривать, что типа не надо торопиться… Однако я уже начал волноваться, так как никакие автомашины не останавливаются на мои призывные взмахи рук, а этого «обязательного» автобуса все нет и нет. Стал недобро вспоминать ту прохожую с не очень светлым цветом кожи, убедившую меня, что автобус обязательно придет.

Наконец-то на мои взмахи напротив меня остановилось такси, помня про 55 баксов из аэропорта, я приготовился так же немного раскошелиться, поэтому про цену даже не спрашиваю. Говорю шоферу, мне в Санни Айлес, тот кивает. Сажусь в машину и вижу, что в этом такси счетчик, который за посадку сразу отщелкнул 2,5 бакса… Нормальненько, думаю, что-то будет по приезду. Пока ехали, то немного пообщались с водителем, естественно, испаноязычным, но сделавшим мне одолжение и перешедшим на английский. Счетчик как-то медленно тикал, и я подумал: не сломался ли он. Когда же подъехали к отелю, то на счетчике было 11,70 бакса… Нормально, думаю, прокатился, туда на автобусе за 10 баксов, а обратно на такси за 12. Знал бы о таких расценках, то не сидел бы идиотом на остановке автобуса больше полутора часов в ночи, жидясь переплатить за такси. Придя в номер чуть за полночь, упал в кровать и глубоко заснул. На следующий день продолжили заседать и вечером завершили работу.

Основные впечатления о Майами:

1. Я действительно не думал, что в Майами в декабре можно загорать и купаться!!! В результате не взял с собой даже летней одежды, как, впрочем, и плавок. На деле оказалось здесь в декабре жарче, чем на Канарах в феврале и в Египте (Хургаде) в январе. Температура воздуха была +25—30 градусов днем, вечером — 20—25, а вода — 25—27 градусов!

2. Географически местность под городом Майами аналогична Куршской косе, то есть располагается на перемычке между океаном и пресноводным заливом.

3. Большинство народа, включая белое население и полицейских (а черных, на удивление, что-то я немного встречал здесь), говорят на испанском!!! Даже в более южном штате Техас, граничащем с Мексикой, в 2004 году я реже слышал испанскую речь, хотя таблички всюду также были на двух языках.

4. Мой то ли городок, то ли район Майами (кварталов 10), назывался Санни Айлес (что-то солнечное, но так как америкосы портят английский язык, то иногда очень трудно догадаться, что же они хотели написать). Ничего архитектурно выдающегося здесь нет, как, впрочем, и во всей Америке (США). До центра Майами надо ехать все по той же Коллинз авеню минут 30 на автобусе за 1 бакс. Там располагается побольше одноэтажных старинных, но пошарпанных домов, в которых мне бы совершенно не захотелось жить. В более ухоженном доме на маленькой параллельной улочке ближе к морю располагается дом Пьера Кардена.

5. После просмотра сериалов про Майами почему-то сложилось впечатление, что тут повсюду должны наблюдаться розовые фламинго. Однако они не в Майами, а в другом районе ФлОриды, в болотах Эверглейдс, до которых езды часов 5.

6. На улицах расположено много «русских» кафе (вывески на русском языке), но на деле это азербайджанские, узбекские, армянские, грузинские и какие угодно, но только не русские.

7. На весь Майами-Бич только три больших супермаркета, один из которых очень дорогой и в который местные не советуют ездить.

Провалявшись неделю на пляже и два дня активно прозаседав на совещании, я почему-то, бестолочь, не догадался позвонить в фирму «Ариадна» в Питере, продавшую мне авиабилет, и поинтересоваться правилами поведения при утере физического билета. Тем не менее с утра в воскресенье 9 декабря, накануне отлета, я для страховки пошел в сервис-центр отеля, чтобы копировать имеющуюся у меня распечатку перелета. Однако в этом 5-звездочном отеле почему-то в субботу и воскресенье сервис-центр оказался выходным, и посетителям предлагался режим самообслуживания. Проявив недюжинную сообразительность, я освоил-таки копир, который работал в режиме самообслуживания при наличии у вас кредитки. Расценки, как всегда, оказались «простыми» для этого отеля Трампа (через 8 лет Трамп станет президентом США): одна копия стоила 0,37 цента, но за одну операцию не менее 3,25 доллара! Сделав дубликат распечатки, я думал, что подготовился к возвращению на Родину! Наивный!

Часть III. Обратный перелет или продолжение теории невероятности

Если я думал, что перелет в Штаты был чем-то очень ужасным, то по сравнению с обратным перелетом это оказалось просто увеселительной прогулкой!

С утра, сдав номер в отеле и получив счет, я стал ждать заказанное накануне мною такси, хотя оказалось, что я мог заказать в отеле развозку на шаттле (маршрутке) за 23 бакса. Однако такси не прибыло к назначенному времени, поэтому я взял другое за те же, как и при прилете, 55 баксов и прибыл в аэропорт почти за 3 часа до отлета, так как сомнения по поводу обратного билета во мне не исчезали.

Войдя в здание аэропорта, я решил сразу зарегистрироваться и сдать чемодан. Подхожу к стойке «Дельты», а ко мне подскакивает опять же ну очень несветлая девушка и предлагает мне самому зарегистрироваться. Начинает помогать: «Куда летите?». Я — в Атланту. Она, не спрашивая билета, берет мой паспорт и вставляет в аппарат на сканирование, после чего на мое удивление на экране монитора отобразился какой-то пуэрториканенец. Тете это не очень понравилось, и она попросила мою распечатку. Внимательно ее поизучав, она отправила меня на обычную регистрацию. Простояв немного в очереди, я подошел к улыбчивому толстяку с именем на бэйджике Алонзо, на удивление светлому америкосу, но говорящему по-испански. Он, также не спрашивая распечатки, спросил куда лечу и взял мой паспорт и… тут началось!!!

Поулыбавшись, он заглянул в комп один раз, потом еще раз, но более серьезно, после чего попросил мою распечатку. Изучив ее и информацию в компе, он сказал, что резервацию-то он видит, а вот подтверждения покупки билета нет, поэтому предложил позвонить в «Ариадну» и выяснить подробности. Я ему мягко объясняю, что в Питере уже 19 часов, к тому же сегодня воскресенье, поэтому в агентстве никого нет. Прошу его обратить внимание на то, что в распечатке написано «confirmed» (подтверждено). Это его не убедило (как я теперь понимаю, подтверждена была не оплата, а именно резервация). Он стал спрашивать про физический билет, и только тут я сказал, что я его потерял. Дядя немного расстроился, но прогонять меня не стал, а пошел куда-то вовнутрь и долго не возвращался. Когда же он вернулся, то сказал, что сделать ничего не может, и мне надо будет завтра звонить в агентство. На это я ему говорю, что позвонить-то можно, только мой самолет улетит сегодня, на это он только развел руки. Я, не зная про порядки с кредитками и дебетками на другую фамилию, бодро говорю: «Ок, давайте я куплю новый билет на этот же самолет». Но светлолицый камарадо на это ответил: «Извините, на этот рейс невозможно!» Я стал горячиться, говоря, как это невозможно, если вы видите в компьютере, что там зарезервировано мое место, но и это его не убедило. Тогда я спрашиваю, а когда появится место? Он — завтра в это же время и стоить это будет, «всего-навсего» 2 557 баксов.

Я тут припух конкретно, так как такой суммы у меня на кредитке «Сити-банка» не было. Так как я еще не был осведомлен о правилах использования кредиток, решив, что все равно надо улетать, говорю ему: хорошо, давайте будем покупать билет на завтра, и даю ему кредитку жены. Тот повертел ее в руках, прочитал имя и фамилию жены и сказал, что такие номера Штатах не проходят: кредитку даже жены он принять не может. Только тут у меня мелькнул запоздалый испуг, а что было бы в отеле: рецепционист так же ответил мне, когда я расплачивался за отель кредиткой жены! Арест? Тем не менее, поняв, что здесь мне ловить больше нечего, я в трансе отошел от стойки…

И тут случился первый пример теории вероятности: ко мне подошла та же мулатка-тетя, которая меня встречала здесь неделю назад и сказала, что с моим билетом все окей и убедила меня, чтобы я не волновался. Она оказалась диспетчером другой авиакомпании, соседствующей со стойками «Дельты». Познакомились с ней поближе, узнав наши имена. Ее имя было Адриана! Представляете? Практически как фирмы «Ариадна», только надо переставить одну букву «д». Правда, первой моей мыслью было придушить эту Адриану, так как если бы она меня не расслабила, то я бы выяснил в «Ариадне», что у меня все же нет обратного физического билета. Однако, усмирив свои желания, я мило улыбнулся ей еще раз и очень конкретно объяснил ей ситуацию. Она опять взяла мою распечатку, посмотрела в нее и на этот раз, не увидев там электронного билета, предложила мне позвонить в круглосуточную справочную авиакомпании «Россия», которая продала этот билет «Ариадне».

Я, конечно же, не обрадовался этому предложению, но делать было нечего. Звоню супруге, прошу найти телефон «России». В мой сотовый телефон (тогда еще только кнопочные были) перед отправкой я вставил туристическую симку «Гудлайн». Но оказалось, что в 80 странах мира все входящие звонки бесплатны, а вот в Штатах — платно, по 0,99 евро за минуту плюс за соединение, исходящие же — по 2,5 бакса за минуту. В результате моих начавшихся звонков в Питер деньги на телефоне быстро заканчивались, поэтому я постоянно звонил супруге, чтобы она положила очередные 50 баксов.

Пока супруга искала нужный телефон, сам пытаюсь зайти в интернет через аэропортовский WiFi. Однако, как и в «Трамп-отеле», почему-то мой комп видит эти сети, но коннектировать с ними не хочет. Моя помощница сказала имя сайта (правда, как потом выяснилось, неправильно), с которого можно войти в интернет. Вхожу в него — ничего, но она говорит, что в другом крыле аэропорта ловит лучше, бегу туда, однако результат тот же, впрочем, как у соседа-америкоса. В это же время постоянно веду переговоры с супругой, и она продолжает добавлять мне денег на телефон.

Наконец-то супруга дозвонилась до «России», но там сказали, что надо было раньше обращаться в «Дельту» и заплатить 100 баксов за «раскопки» факта покупки моего билета. При этом для этого им потребовалась бы как раз неделя, которую я бездарно провалялся на пляже. Информация, конечно же, была «радостная», но сильно запоздалая. Тем не менее супруга вышла на кассу, которая продала билет, и там ей сказали какой-то электронный номер. А время уже 13 часов, и до моего вылета осталось всего 20 минут. Бегу к Адриане и даю ей этот номер, но она мне говорит: «Я здесь стою на посту, и мой шеф сказал, чтобы я не занималась посторонними пассажирами». Я еще больше пригорюнился, мягко говоря, и отошел в сторону, пытаясь сообразить, что же мне делать.

Тем не менее через несколько минут Адриана все же сорвалась с поста и пошла с моим номером билета внутрь своего офиса, расположенного недалеко от ее стойки. Минут пять ее не было, а я молил бога, чтобы этот номер оказался требуемым, а до вылета самолета остается уже 10 минут. Ну а я-то, как всегда, ничуть не волнуюсь… Наконец-то выходит Адриана и говорит: «Номер не тот». Наступила неловкая пауза, мой словарный запас на английском исчерпался, а ее испаноязычный английский я также не очень хорошо понимал.

Тут Адриана вспомнила, что на Кубе (!!!), ну это же типа в соседней комнате, живет ее подруга Мария, которая хорошо говорит по-русски, которая поможет мне объяснить, что к чему. Адриана набирает номер и, услышав ответ подруги, объясняет ей ситуацию с непонятливым русским парнем. Дает мне трубку мобильника, я хватаю, ну, думаю, русская, хоть расскажет мне, о чем они здесь говорят, так как все вышеуказанные мной ответы америкосов я передавал в своей интерпретации, что по факту — продолжительности ответов — было 25% того, что они тарабарили. Однако случился очередной облом, оказалось, что эта кубинка Мария когда-то училась говорить по-русски. В результате она пыталась найти русские слова, но сказала то, что я и сам понял. Тем временем, взглянув на часы, я понял, что мой самолет уже рулит на взлет, о чем и сообщил Адриане.

Адриана, молодец, не сдалась. Говорит, что она выяснила, что на «Эйр-Франс» можно улететь в Питер не за 2 750 долларов «Дельтой», а на целых 300 баксов дешевле и без лишней пересадки в Штатах: Майами — Париж — Санкт-Петербург. Я ей отвечаю: это все отлично, только у меня только кредитка жены, а наличных денег всего 350 баксов, из которых 200 — я только что снял в банкомате, а по местным правилам на эти сутки я свой лимит получения наличных уже выбрал, при этом для любых банкоматов. Наступила опять немая сцена. Адриана ушла, а я в трансе поплелся и сел на какую-то лавку.

Сижу, мысли в голове еле вращаются и очень хочется спать. При этом я еще не в курсе, что моя поганка-кредитка «Сити-банка» еще не разблокирована отелем. Думаю, на ней денег хватит, чтобы купить билет в Торонто к моему другу Сереге Солдатенко, который там уже несколько лет работает по контракту в университете и у которого я недавно гостил, прилетая в командировку. Думаю, это должно стоить всяко меньше 1 500 баксов, а из Торонто Серега поможет мне добраться до Питера, а я потом с ним рассчитаюсь. Параллельно позвонил супруге и, объяснив полный пролет с отлетом, прошу купить какой-нибудь билет хотя бы в Москву на свою кредитку.

Понимая, что сегодня я уже никуда не улечу, встаю с лавки и бреду в дальнее крыло аэропорта, где видел указатель на отель. Подхожу, спрашиваю: «Есть свободные номера?» И какой, вы думаете, слышу ответ??? Естественно — мест нет. Помня страшную историю об аэропорте в Осло, где на ночь, даже в мороз, всех выгоняют на улицу в целях борьбы с терроризмом, спрашиваю: «А ночью в этом славном аэропорту можно находиться?» К большой радости слышу: «Йес!»

Бреду обратно. К этому времени супруга уже нашла билет в интернете на «Эйр-Франс» на завтра и вроде его купила за 2 750 баксов, но никакого подтверждения на этот счет ей по электронке не поступило. В Питере в это время уже был час ночи, а здесь 17. Тут я вспоминаю, что у меня же есть моя кредитка «Сити-банка». Подхожу к первому попавшемуся банкомату и вставляю в него свою кредитку, думая, что у меня там где-то чуть меньше полутора тысяч баксов (45 тысяч рублей). Однако тот не среагировал на мой запрос выдать мне 200 баксов, а выплюнул мою кредитку, написав, что данной суммы на кредитке нет. Думаю, банкомат не работает, но меня не так просто остановить, вставляю кредитку жены, на что мне ящик, даже на русском языке, сообщил, что я уже исчерпал свой лимит на сегодня, после чего выплюнул и эту кредитку. Тут у меня мелькнула мысль, что можно проверить в банкомате баланс кредитки жены, чтобы понять, списали ли с нее деньги за покупку авиабилета на «Эйр-Франс». Вставляю опять кредитку жены, вхожу в русский вариант меню и прошу дать распечатку последних операций. Банкомат выдал распечатку баланса, изучаю и вижу, что вроде полчаса назад с карты списана или заморожена (зарезервирована) сумма в размере 2 750 баксов. Но списана или заморожена сумма непонятно, так как распечатка на английском. Стою перед этим банкоматом и пытаюсь осмыслить ситуацию.

В это время случается пример из теории вероятности или невероятности номер 3: откуда ни возьмись ко мне подходит Адриана. Оказывается, она ходила куда-то по своим делам и тут увидела меня опять. Спрашивает (заботливая ты моя!!!): «Как дела?» Объясняю про непонятную историю с покупкой билета на «Эйр-Франс», то есть непонятно: купили или не купили мне билет. На это Адриана говорит, чтобы я шел за ней. Опять долго идем к ее стойке, она уходит и через несколько минут выходит с какой-то распечаткой и говорит, что билет только заказан, но не оплачен. Наступила очередная немая сцена. Адриана виновато улыбается и убывает по своим делам.

И тут наступает время 4-го примера реализации теории вероятности, который уже стал смахивать на теорию невероятности. Коллега Адрианы, оказавшийся потомком рабов-негров из Венесуэлы, что уже было невероятным, предлагает мне СПАСЕНИЕ! Не знаю, почему он решил мне помочь, то ли у меня лицо было такое, что мне нельзя было не помочь, то ли что-то другое, но есть же в мире хорошие люди. Короче, он подзывает меня и говорит, что ты все хочешь улететь в один конец, это же дорого. Предлагаю тебе такой вариант: бери билет two way, то есть туда и обратно до Питера через Амстердам и обратно 7 января. Вылет сегодня (!!!) через 2 часа (!!!) и всего за 850 баксов!!! Я тихо пришалел и не могу поверить. Переспрашиваю: «Это точно?» Тот показывает мне на монитор компа. Я кричу: «Беру-у-у!», а у самого в кармане только 350 баксов, о чем парню не говорю. Правда, парень говорит, что он только нашел вариант, а чтобы его купить, надо бежать пока не поздно в другое крыло аэропорта на стойку компании «Мартинэйр». Мы с Адрианой, которая стояла все это время рядом, рванули к той спасительной стойке. По дороге она целуется со всеми другими представителями авиакомпаний, я так понимаю, что все они америкосы-латиносы с испанским языком.

Прибегаем, на удивление за стойкой светлый америкос, но опять же гуторящий по-испански. Адриана начинает ему объяснять про мой вариант. Тот кивает головой, лезет в комп, что-то про себя мычит и в результате с непонятной для меня улыбкой говорит: «Сорри, но самолет из Амстердама опоздал на 4 часа, поэтому вся цепочка перелета в Питер рассыпалась». Адриана подкисла, но говорит: «Пошли в авиакомпанию «Америка». Пришли на их стойку, но там ответили, что рейсов в Европу ни на сегодня, ни на завтра нет.

В голове бьется фраза: а счастье было так близко. Стою, трансую. Потом решаю, что надо хотя бы долететь до старушки-Европы, а там буду решать, что делать дальше. Объясняю это Адри, так сокращенно она зовется, о чем я выяснил через 3 часа общения. Возвращаемся опять к испанцу-американцу из «Мартинэйр», объясняем ему наш новый вариант. Он отвечает: хорошо, и начинает опять щелкать в компе. Отрывает голову и говорит, есть такой вариант: через 3 часа в Амстердам, там ночевка, с утра в Париж и оттуда через час сорок в Питер. Помня про парижский визит в аэропорт Шарль де Голль, начинаю немного сомневаться, успею ли я переехать из крыла в крыло при опоздании самолета хотя бы на полчаса. Но идальго говорит, что стоить это будет все те же 850 баксов. Я, естественно, говорю-кричу очень быстро: «Беру!» Тот распечатывает билет (!!!) и говорит: «Проследуйте в кассу для оплаты» … Тут я начинаю опять припухать, так как таких наличных денег у меня нет, а моя кредитка «Сити-банка», кажется, не функционирует. Тем не менее протягиваю ее кассирше. Та уверенно вставляет ее в сканер, но, по всей видимости, видит там фигу, правда, не может в это поверить, поэтому опять вставляет ее, результат тот же. Поднимает на меня изумленные глаза… Тогда я говорю, а может, кредитка жены подойдет??? Но на это она отрицательно качает головой… Но я бодро говорю: «Джаст э момент, я сниму в банкомате наличные и вернусь через 20 минут».

Плетусь в очередной банкомат, оказавшийся «Банком оф Америка». Думаю, может все же даст он мне еще 200 баксов с кредитки жены, хотя их все равно не хватит. Но банкомат меня не понял и плюнул мне дебитку в лицо, сказав: «Приходи, паренек, завтра». Ну, думаю, все, приплыли, а счастье ведь было так близко.

Плетусь дальше по аэропорту и думаю, что делать… Подсчитываю свой дебет налички: 350 баксов, неизвестно как затесавшиеся 100 норвежских крон и какие-то незначительные российские деньги. Понимаю, что это почти ничего, и реальность остаться в Штатах нарастает с каждым часом. В этот момент я вспоминаю, что отдельно в дипломате у меня лежат в конверте четыре штуки новых 5-тысячных купюр. Таких больших российских денег я никогда с собой в загранкомандировки раньше не брал.

Продолжаю брести по аэропорту, а время-то уже около 19 часов, то есть я уже восемь часов топочу здесь в «полностью расслабленном» состоянии. Вдруг по дороге встречается эксчендж (обменный) офис. Не переставая идти, скольжу взглядом по обозначенным валютам на табло. Естественно, рубля на нем не видно. Я уже как бы прошел окошко офиса, но тем не менее (кто меня дернул?), сдав назад, спрашиваю: «А рубли меняете?» Затем уточняю, что это те тугрики, которые функционируют в России. И тут случился 5-й пример теории вероятности! Вдруг в ответ я услышал невозмутимый ответ: «Йез». Я сразу вспотел. Робко переспрашиваю: «Риалли?» Тот опять: «Йез, онли хеа, онли тудэй!» Я не могу поверить в такую удачу, не дыша вытаскиваю пятитысячные купюры и отдаю в окошко почему-то только три пятитысячные купюры. Про себя думаю: «Блин, они таких купюр-то, наверное, и не видали, так как их недавно ввели в оборот. Однако дядя берет в руки здоровенный альбом, начинает его листать и, найдя все же образец такой российской купюры, начинает ее сличать с моими. На мое крайнее удивление, сличив купюры, он не стал их просвечивать и проверять на сканере, а спросив, все ли купюры менять и получив мой утвердительный ответ, выдал мне 600 баксов с чем-то.

Вы можете сейчас ощутить уровень моего счастья в тот момент, когда я получил эти желанные и невероятные 600 долларов? Думаю, что не очень! Но я был вне себя от счастья и готов был прыгать до потолка! Ведь я реально, не найдя этой налички, мог надолго зависнуть в Майами. Я даже уже подумывал узнать номер нашего консульства и объяснить ситуацию.

Получив деньги, все же продолжаю стоять и мяться у окошка, так как рубли еще есть. Дядя из окошка это видит и предлагает: «Еще поменять?», а я так обалдел, что не могу сложить 350 и 600 с чем-то баксов, чтобы определить: хватит мне на билет или нет. Тем не менее почему-то больше не меняю, думаю — успею (сейчас понимаю, что если бы ушел, а денег не хватило, и я рванул бы обратно к обменнику, а тот уже бы закрылся, то это было бы грандиозным фиаско и триумфом моей бестолковости). Бегу в кассу «Мартинэйр». Подбегаю и громко говорю: «Это я, я, я, вон мой билет лежит у вас на стойке!» Очередная кассирша, также не очень светлая, но на это раз, по-видимому, филиппинка (боже, кого там только нет?) берет мои баксы и начинает считать. Судя по ее виду, за всю ее не очень долгую жизнь у нее впервые расплачивались наличкой за билет на стойке, поэтому, естественно, сдачи, нескольких баксов с копейками-центами, у нее не оказалось, и это ввело ее в полный ступор. Я, счастливый, держа в дрожащих руках желанный билет отвечаю ей, что сдачи не надо и делаю вид, что убегаю. Она долго смотрит на меня, потом уточняет мой ответ, после чего заворачивает деньги в какую-то полоску и идет к своему шефу. Убегая, вижу, что она пытается у него выяснить, куда ей запихать неизвестно откуда упавшие на ее бедную голову наличные. На этой немой сцене я счастливый проплыл вперед искать, где проход на регистрацию.

В то время пока я бегал менять наличку, Адри исчезла, а я хотел в знак благодарности напоить ее хотя бы кофе с чем-нибудь. Потом вспоминаю, что на каком-то из наших этапов перебежек она сообщила, что ее смена закончилась. Только я собрался идти ее искать, но вдруг догадался заглянуть в кошелек, чтобы выяснить, сколько баксов осталось и хватит ли их, чтобы угостить Адри. Посчитал, а их-то немного, что-то около 50. Да, думаю, что на эти деньги здесь можно выпить??? Поэтому, чтобы не попасть в дурацкое положение напоследок, не пошел искать Адри, но почувствовал себя виноватым. Время уже было где-то около 20 часов.

Сажусь передохнуть, потом думаю — дай посмотрю все же счастливый билет, который на этот раз был именно электронный, о чем на бланке была соответствующая надпись и его стоимость. Смотрю, и в который раз начинаю медленно холодеть, а потом по нарастающей потеть. Время вылета по билету 19:40, а сейчас уже 19:50!!!

Не буду писать, какие слова я себе посвятил в этот момент, чтобы вам не стало дурно. Подпрыгиваю со своей лавки и в прыжке кручу головой на 360 градусов, чтобы увидеть где ЭТО!!! То есть где эта стойка регистрации «Мартинэйр», при этом осознаю, что я еще даже не зарегистрировался на рейс. Мчусь обратно к стойке, где мне продали авиабилет, по дороге, как бык перед красной тряпкой, торможу «четырьмя копытами» перед электронным табло с информацией о вылетах. Лихорадочно ищу строку с номером своего рейса. Нашел и… обмяк, так как увидел, что вылет задерживается на 3 часа, то есть до 22:20. Тем не менее продолжил поиски стойки регистрации, а когда нашел, то сразу зарегистрировался. После этого сразу направился на таможенный досмотр, но почему-то после него стойки паспортного контроля на вылет из США не увидел. Получается, что у меня не будет отметки о вылете из Штатов?

До вылета посидел в загоне — зале ожидания, в котором были «Бургер Кинг» и прочие кафе, но с очередями. Но я-то умный, думаю, сейчас все наедятся, и очередь пропадет. Так и случилось — очередь пропала, потому что кафе закрылись, то есть я опять оказался как бы не очень у дел… Хрен с ними, думаю, поем в самолете. Вылетели из этого уже приевшегося мне Майами на удивление вовремя. Время в полете прошло быстро. Сначала я продолжил барабанить на компе это душещипательное для меня продолжение истории, пока тот не «ослаб» и заснул по причине крайней разрядки. После того, как комп заснул, я последовал его примеру и… проспал первую кормежку, а «заботливые» соседи и бортпроводники решили меня не будить ради такого пустяка… Вторую кормежку я уже ждал очень внимательно и не пропустил ее, так как живот уже прилипал к позвоночнику.

Прибыли в Амстердам вместо положенных 10 часов в 12 с хвостиком, что было некритично, так как вылет в Париж был по плану только завтра в 7:25. Так как у меня была шенген-мультивиза, то вышел из аэропорта, сел на электричку и поехал в Амстердам, где гулял допоздна, посетив для разнообразия Музей эротики, оказавшийся очень конкретным. Поразило, что увидел там же гурьбу русских теток лет за 50, которые очень внимательно, без смеха все ЭТО изучали…

Поздно вечером опять же на электричке, стоимость проезда в которой стоила в 10 раз дешевле, чем на аналогичной электричке из аэропорта Стокгольма, где был в ноябре этого же года, вернулся в пустой аэропорт, немного испугавшись, что, как в Осло, меня могут выгнать на ночь на улицу, но все обошлось, и меня в него запустили. Походив по пустым залам, неожиданно нашел ряд с лежачими креслами, что очень порадовало. Прилег в одно из кресел, в котором прокемарил до утра. Правда опять не слава богу, в 3 часа сыграли какую-то тревогу, после объявления которой сирена не могла выключиться еще полчаса. Решили проблему работники кардинально, отключив электричество, вследствие чего отключились и все электронные табло.

Самолет вылетел на Париж вовремя, что было уже критично, так как вылет из него в Питер планировался через час сорок после прилета. Приземлились в Париже также вовремя. Выхожу из самолета, оглядываюсь, и опять та же «песня»: автобус, потом верхняя электричка, затем та же граница и таможня, но, слава богу, с очередями-«змеями» гораздо меньшими, чем в прошлый раз. Но время все равно в них достаточно быстро таяло, поэтому, когда я очень быстро дошел до родной стойки регистрации на Питер, то там уже шла посадка. Таким образом, мое возвращение в случае задержки самолета в Париже опять могло подвиснуть и… «порадовать меня»!

Прибыли в Питер также вовремя, и я, наконец-то свободно выдохнув, окунулся в родной город и режим его кутерьмы. Дома весов не было, но я чувствовал, что мое возвращение из Штатов обошлось мне потерей нескольких килограммов.

Вот так, други мои, я кутнул в Америке. Желающие повторить есть??? Кстати, у меня бесплатный билет в Майами на 7 января, могу одолжить!

Постскриптум:

— Адри оставила мне свою визитку, и, прилетев в Питер, я написал ей большое благодарственное письмо. Она ответила. Мы рассказали друг другу о себе и о наших семьях и потом еще лет пять изредка переписывались.

— Валерий потом стал сначала членом-корреспондентом РАН, потом директором института в Новосибирске, а в 2020 году стал академиком РАН, и мы до сих пор изредка с ним переписываемся.

Бали

(2010 год)

Итак, други мои, сижу в аэропорте Стамбула, возвращаясь из отпуска на острове Бали (8 часов до вылета в Питер) и строчу вам свое послание, дабы предупредить вас от неразумных шагов по выбору места проведения отпуска.

Настоятельно спешу поделиться впечатлениями о своем пребывании на этой «общемировой достопримечательности» — острове БАЛИ! Сейчас меня интересует только один, а вернее, два вопроса: 1. Кто этот знаток, что создал этому острову такую «райскую» рекламу?! 2. Он сам-то побывал здесь?

Добирались мы на Бали следующим образом: на турецких авиалиниях, как наиболее дешевом варианте, из Питера в Стамбул, откуда через 3 часа вылетели в Сингапур, до которого летели более 11 часов! Обратно в той же последовательности, но в Сингапуре пробыли 2,5 дня (не зря!!!).

Сингапур — это остров-государство с населением 4,5 млн человек, по меридиану — 20 км и по параллели — 40 км, в настоящее время намыто и засыпано внутри острова +20% территории. Кстати, синг — по-индийски это лев, однако их в Сингапуре, как нам рассказали, никогда не было. 75% населения Сингапура китайцы, кроме этого, через узкий пролив от острова располагается государство Малайзия, поэтому государственный язык малайский, но на котором практически в быту никто не говорит. Официальным языком является китайский (диалект мандарин), но также используются языки тамил и английский. Однако английский — достаточно сильно упрощенный, при этом с китайским выговором, поэтому объясняешься с аборигенами с трудом. Сингапур — один из крупнейших портов мира, поэтому вокруг острова практически нет курортных пляжных зон, а остров постоянно окружают сотни судов, находящихся в очереди на заход. Такая обстановка также не способствует чистоте окружающих морских вод.

Прилетели в Сингапур к вечеру по местному времени. Пока ехали на трансферном автобусе в отель, то видели, что улицы красиво украшены розовыми деревьями в честь недавно закончившегося европейского Нового года. Привезли в большой отель, в котором на последнем этаже оказался большой бассейн под открытым небом, поэтому, как пришли в номер, я надел гостиничный белый халат с красивой эмблемой, аналогичные тапки и поднялся на лифте к бассейну. Солнце, слава богу, село, но народу было много. Накупавшись всласть, принял душ и вернулся в номер.

На следующий день с утра, не успев прогуляться по городу, вылетели на Бали, аэропорт которого располагается рядом со столицей острова — Денпасар.

Остров Бали расположен на 8 градусе ю. ш. (таким образом, я впервые перелетел экватор). Имеет размеры: по меридиану около 80 км и по параллели — около 120 км. Живет на нем более 4 млн человек. Тихоокеанское побережье острова обрывистое, на котором пляжей практически нет, другие побережья более удобные для отдыха.

Узнав еще в Питере, что на Бали сильные приливы (пардон, правильно — высокие), в результате чего на некоторых курортах народ бегает за морем во время отлива, выбрал по интернету бухту Джимбаран на юге острова, где приливы минимальны. Про приливы-то я посмотрел информацию, но что самое удивительное, то это то, что мне, профессору метеорологии, не пришло в голову посмотреть информацию о погодных условиях в январе, когда мы собрались посетить этот благословенный остров. Правда, с другой стороны, вариантов было немного: январские каникулы и теплые пляжные места в это время года при лучшей, оптимальной стоимости. В результате погодные условия ощутили, уже прибыв на остров, осознав, что здесь в это время мокрый сезон, а наилучший — с апреля по октябрь. Что значит мокрый: то есть почти ежедневные теплые дожди днем в течение получаса или максимум часа, что при ужасной жаре было скорее благом, чем злом. В результате дожди вообще не напрягали, а даже создавали некоторое чувство комфорта.

Отель назывался «Кератон» и представлял собой достаточно симпатичную и компактную резиденцию, состоящую из вилл и нескольких небольших 2-этажных корпусов, располагающуюся вдоль моря. Мы занимали 2-й этаж одной из вилл. Все строения в резиденции были построены в стиле пагод, очень приятные на вид и с большим обилием инкрустированных резьбой по дереву элементов: дверей, потолков, перил, столиков и т. д. При этом двери были не просто инкрустированы, а отделаны с таким изяществом, что место им было бы вполне по праву занять в нашем Эрмитаже! Между виллами и домиками вдоль извилистых тропинок было высажено большое количество карликовых оригинальных деревьев в стиле бонсай.

С одного боку от нашей резиденции располагалось кладбище, а вернее, какой-то мемориал, на котором балийцы кремируют своих усопших (в отличие от всей Индонезии, где 75% мусульман (а всего народу около 200 млн человек, т. е. в 1,5 раза больше, чем в России), на Бали 75% населения имеют индуистскую религию), с другого боку — рыбацкая деревушка. Рыбаки прямо на берегу моря устанавливали вечером столики со свечами и организовали известные на всем Бали рыбные ресторанчики с непритязательным сервисом, но с приготовлением свежих морепродуктов на ваш выбор. При этом цены приятно поражали своей дешевизной: на двоих можно было наесться гигантскими креветками или рыбой на гриле по 1,5 кг, включая по миске вкусного рыбного супа, жбанчик отварного риса, кальмары на гриле и свежевыжатый лимонный сок, всего за 180 рупий и менее, что в целом соответствовало около 20 баксам.

Итак, особых претензий к отелю (резиденции) не было, за исключением того, что по стенам и потолку номера периодически бегали маленькие розовые ящерицы и под дверью была щель высотой около пяти сантиметров, видимо, для вентиляции, так как сырость ощущалась везде. Самая большая неприятность заключалась в том, что в море купаться было практически невозможно, так как вода была практически горячая 30—32 градуса. При этом, когда заходишь в воду, то вокруг тебя плавает много дохлой побелевшей, то есть практически сваренной, рыбы.

В первое же утро после прилета, радостно рванув к морю, увидели на берегу два остатка дельфина и много-много разновидностей коралловых рыб: от рыбы-шара до мурены и прочих, кого я видел в Красном море в Египте на рифах. В общем, картинка была не для слабонервных. После этого похода на море и прогулки вдоль моря, продолжавшейся около получаса, я впервые в своей жизни сильно обгорел. Искупавшись в рыбном бульоне и разгребая вокруг себя плавающие тушки рыб, супруга решительно сказала, что она больше сюда не ходок! Я еще один раз за 14 дней отпуска проверил обстановку на пляже и в море: вода вроде «похолодала» до 28 градусов, видимо, из-за смены направления ветра, отогнавшего поверхностную воду от берега и вызвавшего апвеллинг (подъем к поверхности глубинных вод), трупиков рыбы стало меньше, но за счет того, что Джимбаран — это полузакрытая бухта, а песок содержит пелитовую (иловую) фракцию в достаточной мере, то вода была грязная и мутная, поэтому никакого желания искупаться не возникло! Представляете, пролетели полмира для пляжного отдыха! Ужас!

Хорошо, что в отеле был большой бассейн и, кажется, с минеральной водой, так как она была очень приятной на ощупь и совершенно не пахла химией. В результате практически все время проводили в бассейне и около него, но только под «соломенным грибком», иначе ожог был бы гарантирован! Питались только завтраком (другого не предлагалось), ужин в отельном ресторане ровно в два раза дороже, чем за забором в рыбацкой деревушке, поэтому там и кормились. В один из вечеров, придя в деревушку на ужин, выбрал для готовки в одной из корзин каких-то небольшого размера ракушек. Ночью, наверное от этого, было очень плохо, кружилась сильно голова и тошнило.

Следующей засадой в посещении этого «прекрасного» Бали оказалось то, что съездить на экскурсии из отеля практически некуда. Взяли два тура. Один обзорный: проехали почти весь остров на север и посмотрели вулкан с высокогорным озером (только посмотрели со стороны) за 70 баксов (за что???). Вдоль дороги по пути на вулкан видели либо сельскохозяйственные поля, либо черные мемориалы, за которыми проглядывали дома деревушек крестьян. Второй тур имел красивое название «Сафари» и имел стоимость 100 баксов. В результате это сафари оказалось поездкой по маленькому зоопарку по очень изогнутым дорожкам, вдоль которых на маленьких островках находились звери. Самым примечательным оказалось посещение туалета, имевшего стеклянную стену, за которой в пяти метрах гулял лев.

Выйти из отеля на вечерний променад оказалось некуда. За отелем проходила проселочная узкая и кривоватая асфальтированная дорога без тротуара. Вдоль дороги удивило большое количество импровизированных деревянных этажерок, на полках которых стояли бутылки со светлой жидкостью. Я думал, что это местный самогон, но оказалось все прозаичнее, это был бензин для мопедов, основного вида транспорта для местных жителей. Правда, в голове у меня остались вопросы: «Откуда продавцы его брали? Сами делали у себя в доме из нефти?» В результате вечером, кроме ужина, было лишь еще одно развлечение: съездить на маршрутке по этим кривым улочкам в один из двух не очень далеко от отеля расположенных здоровенных современных супермаркетов, чтобы погулять там, перекусить и вернуться обратно.

На седьмой день подумали, что, может, это у нас место такое глухое. Поехали на такси всего за пять баксов на другой пляж с красивым названием «Дрим лайн». Ехали где-то полчаса. Подъезжаем к достаточно высокому обрывистому и скалистому берегу и видим красивую табличку с названием пляжа. Выходим из такси и видим прогрызенную экскаваторами в обрыве достаточно крутую тропу к морю. Внизу, у моря, небольшой галечный пляж, зажатый с двух сторон утесами. Спускаемся к пляжу и видим табличку на английском языке «Купаться запрещено» и большие волны. На пляжике буквально с десяток лежаков, которые при этом оказались платными. В результате развернулись и поехали обратно в отель, но не успокоились на этом.

На следующий день поехали по «наколке», то есть подсказке других туристов, на другой пляж с названием «Нусадо — Жержер», все за те же пять баксов в один конец. На этот раз все оказалось гораздо лучше. Пляж был песчаный, пологий и достаточно длинный и чистый. Море на удивление чистое и голубое. «Грибок» от солнца с лежаком стоил два бакса, напитки с едой разносили за разумные цены. Все вроде ничего и красиво. Но в этот день облачности не было, поэтому солнце шпарило нещадно, и до моря и обратно, чтобы не сгореть, надо было передвигаться либо бегом, либо в одежде. Пляж был при отеле, жителям которого, видать, сильно повезло. За отелем обстановка была такая же, как и у нас: грязные кривые, узкие улочки и негде пройтись.

Вот так и пролетели наши 15 отпускных дней. Обратно летели так же через Сингапур, но остановились здесь уже на два дня. Когда вышли в город на следующий день после прилета, то в городе уже были убраны все новогодние украшения. Город очень понравился своими широкими проспектами, цивилизованностью и каким-то спокойствием. Взяли обзорную экскурсию по городу за 70 баксов, но она прошла быстро, всего за 2 часа, и на которой нам практически ничего не показали, а в принципе, видать, и показывать нечего. Главная достопримечательность города — это дом первого губернатора сэра Раффлза и его памятник, а также фонтан в виде диковинного животного — символа Сингапура: тело морского конька с золотой головой льва, из которой извергается вода. Отдушиной жаркого климата города является достаточно обширное пресноводное водохранилище в его центре, на месте бывшей реки с именем Сингапур. Вдоль водохранилища создана набережная с прогулочной зоной, на которой много кафешек с видом на воду. Погуляли там, зашли в кафе. Здесь, как и в Китае, чаевых нет, хотя видел, что некоторые посетители их оставляли, и официанты их брали. Когда же я был на острове Хайнань в Китае, то там официанты категорически отказывались брать чаевые. Был свидетелем дикой сцены, как одна из официанток разрыдалась, когда подвыпивший русский пытался запихать большие чаевые ей в карман. Было очень стыдно за Россию, что там обитают такие дикие люди!

На следующий день еще немного погуляли по городу, но днем было так жарко, что пришлось вернуться в номер отеля под кондиционер.

Наутро улетели в Стамбул и после непродолжительной пересадки в Питер.

Вот такие мои впечатления о распрекрасном Бали! Вывод — не рекомендую!

Постскриптум: побывав на о. Хайнань (Китай), в окрестностях г. Патайа (Таиланд) и, наконец, на о. Бали (Индонезия) могу сказать, что лучше лететь в Таиланд (в два раза дешевле, чем на Бали) или на Хайнань (в три раза дешевле, чем на Бали, но это данные на 2010 год).

Увидел Париж и ….

(2011 год)

И, слава богу, не умер!

Ну а теперь обо всем по порядку. Прилетели мы в Париж в аэропорт имени Шарля де Голля 8 апреля 2011 года, где-то в районе 14 часов (билеты авиакомпании «Россия» в два конца обошлись в 12 тысяч рублей (300 евро) на человека).

Париж встретил нас «нашим ранним июнем», то есть практически жарой, при этом все деревья кругом буйно цвели (сирень, яблони, вишни, персики), а на клумбах было море различных цветов. Особенно впечатлили деревья персиков, цветущие густыми розовыми соцветиями, покрывающими практически всю крону, что создавало какую-то нереальную картину.

Температура воздуха была 12—17 градусов, хотя, естественно, перед вылетом мы посмотрели интернет, и тогда здесь было под 25 градусов. В Питере прочитали, как добираться из аэропорта в Париж, поэтому сразу решили ехать не на такси (вроде средняя такса 70 евро по счетчику), а на автобусе компании «Эйр-Франс» за 9,5 евро. Однако когда его нашли и сели, то стоимость оказалась уже почему-то по 15 евро. В аэропорту взяли карты Парижа (бесплатно на стойке информации), поэтому выбрали конечную точку пути «Триумфальная арка», хотя сказать об этом шоферу также оказалось проблемой, так как по-английски он «никак». Хорошо, что по-французски это оказалось достаточно легко выговариваемым «Арк де Триумф».

Выйдя на этой площади, решили сориентироваться, найдя на горизонте Эйфелеву башню, возле которой мы сняли гостиницу уровня «2+», что является характерным для центра Парижа. Однако на удивление башня оказалась еле выглядываемой из-за домов. Пошли от площади по направлению к башне, таща за собой чемоданы на колесиках. Перейдя по мосту через реку Сена, также на удивление достаточно быстро, минут за 15, дошли до ряда пересекающихся узких улочек около башни, которая как-то очень быстро, по мере приближения к ней, выросла до гигантских размеров.

Наш отель располагался на улице с названием Rue de l’Exposition. Сразу найти ее по карте не смогли, поэтому стали обращаться к прохожим, выбирая, как мне казалось, местных парижан. Однако спрашивал я их, выговаривая название улицы по-английски — «экспозишн», поэтому меня никто не понимал. Когда же я показал карту с расположением улочки и ее названием, то местный парижанин сразу заулыбался и сказал: «О, экспозисьён!» и показал рукой направление. Улочка, вернее проулок, оказалась в 50 метрах от того места, где мы стояли и спрашивали прохожих, и у которых ни у кого в голове не склеилось, что «экспозишн» и «экспозисьён» достаточно похожие слова. Осознав это, я понял, что больше не стоит пытаться произносить французские слова, зная только английский язык.

Гостинца оказалась в одном из домов проулка, при этом практически ничем не выделяясь от окружающих. Номер оказался достаточно обширным, с французским балконом, те есть с фикцией: можно открыть на него дверь и сразу упереться в перила. Номер имел туалет с ванной, однако чайника не было. Стоимость номера составляла 120 евро за ночь.

Переодевшись в более летнюю одежду, сразу пошли гулять по набережной Сены и к Эйфелевой башне, которая примыкает к Марсову полю (2—3 наших Марсовых поля). Дойдя до конца данного поля, увидели красивое и величественное здание Военной школы (École Militaire), к которой примыкали конюшни, на которых было написано Cavalerie, то есть, практически, все по-русски. На набережной Сены в туристическом киоске, в котором киоскер, слава богу, сносно говорил на английском, выяснили, что можно взять за 17 евро билет на каждого на водный трамвайчик на два дня (или 14 евро на один день) и кататься на нем сколько хочешь, выходя на любой понравившейся тебе остановке в местах с достопримечательностями.

Следующие два дня катались на «трамвайчике», но больше все же ходили пешком, так что к вечеру был форменный «падёж» (в смысле падать). Температура воздуха повысилась, и мы начали ходить уже в рубашках. Посетили Собор Парижской богоматери (Нотр-Дам-де-Пари), Елисейские поля, оказавшиеся просто широченным проспектом, упирающимся в Лувр, Ботанический сад с просторным, в отличие от Питера и Москвы, зоопарком, Отель-де-Виль (перед этим зданием, где сейчас располагается городской муниципалитет, более 500 лет проводились публичные казни). Набравшись впечатлений и потеряв силы, поспал на газоне среди лежащих, таких же, как и я, «туристических тюленей», в саду Тюильри перед Лувром.

Вечером гуляли по кварталу, примыкающему к Нотр-Дам-де-Пари. Нашли узенькую улочку с кучей ресторанчиков, на одном из которых было написано «говорим по-русски». Зашли в него, там официантами были то ли греки, то ли македонцы из СССР, хорошо говорящие по-русски. Поели хорошо и не очень дорого, а главное, ощутили колорит шумных узеньких и кривых улочек Парижа.

На третий день на метро (стоимость проезда в одном направлении на 1 сутки — 1,7 евро = 70 рублей) доехали до остановки «Монмартр», но оказалось, что до вершины холма с данным названием надо еще подниматься по трем длинным пролетам. На вершине холма увидели красивый и здоровенный собор Сакре-Кёр. Вход в него бесплатный, архитектура очень красивая, но, в отличие от других соборов, он построен в византийском стиле (наш Исаакий в таком же стиле — круглые купола). Там же, на верху холма, нашли маленькую площадь, на которой «шумел» небольшой арт-базарчик. Разнообразные и живописные художники активно предлагали свои картины всевозможных стилей. В магазинчиках по периметру площади было полно сувениров, при этом оказалось, что цены на них по всему городу в среднем одинаковые. Вечером гуляли по городу и поднялись на самый верх Эйфелевой башни за 12 евро на человека. При этом оказалось, что за входную плату можно подняться только до второго яруса, и только за дополнительную плату — уже на самый верх. Вид с Эйфелевой башни вечером был красивый, очень хорошо видна была освещенная кольцевая структура города, но не вокруг Лувра, а вокруг Дома Инвалидов (инвалид — переводится как «ветеран»), в пристроенных домах которого до сих пор, говорят, живут ветераны Второй мировой войны.