Все произведения в сборнике публикуются с согласия авторов, защищены законом Российской Федерации «Об авторском праве» и напечатаны в авторской редакции.
Материалы для обложки взяты с сайтаpixabay.com
Екатерина Овчинникова
Прости родной
Отморожено сердце глухого
Не услышал мой, ритма стук
Опостылели души немого
Показав лику грусть разлук
Безнадёжие века слепого
Скорчит рожицы на лице
Ради нас, или дела благого
Отпустил ты жизнь под ланцет
Ласки едут наждачно по ранам
Исключая снов теплоту
Реки слез превращаю в фонтаны
Прикрывая ран наготу
Прошепчи мне заветные буквы
Как исправить снова судьбу
Не хотелось остатки профукать
Время дарит светочь мольбу…
Ирина Алёхина
Растают сны…
Растают сны. Когда нибудь
я скину прежние одежды.
Пройду сначала этот путь
и будет снова всё, как прежде.
Опять наступят вечера,
где только чувства правят балом,
и снова странная игра
меня пленит. Как я устала…
Лишь одного мне не вернуть,
того, что крепче даже слова.
Пройти сначала этот путь
хочу ли и смогу ли снова?..
Наталия Варская
Ужин со звездой
Вадим был звездой. Он снимался в молодёжных сериалах и был окружён вниманием фанаток и поклонниц. Фанатки караулили Вадима у театра, в котором он служил, толпами приходили на встречи со зрителями, ждали новых фотографий на сайте звезды и ставили тысячи лайков. Вадим к такому вниманию давно привык, от поклонниц не шарахался, потому что это было бы нелепо — стать известным и чертыхаться по поводу своей популярности. Он по возможности раздавал автографы, фотографировался с желающими, улыбался. Это было частью профессии.
А как-то продюсеры придумали такой пиар ход: провести конкурс среди зрителей, а призом сделать ужин со звездой. Отказаться Вадим не мог, так как подобные мероприятия были прописаны в контракте.
Катя давно была влюблена в Вадима. Дома над её кроватью висел огромный плакат с лицом кумира, у телевизора стопкой лежали диски с записями сериалов, в которых играл Вадим. Когда объявили конкурс, Катя поняла — это шанс! И она выиграла приз!
В субботу она идёт в ресторан на ужин со звездой! Неужели она будет сидеть с кумиром за одним столом?!
И вот, нарядившись в лучшее платье, в туфлях на неудобной высоченной шпильке, с новой причёской, Катя отправилась в ресторан. Вадим появился там минута в минуту, а Катя целый час бродила перед дверями, так как боялась опоздать и приехала слишком рано.
Они сидели за одним столом, пили красное вино, но Катя чувствовала себя крайне неуютно. Вадим улыбался, отвечал на вопросы о творчестве, но как-то отстраненно, без души.
— Я ему совершенно не интересна! — думала Катя. — Он будто повинность отбывает. Улыбается неестественно. Конечно! Кто я, а кто он! Для него я — никто, пустое место. А по сути мы оба — люди. Я тоже могла бы стать известной, если бы мне повезло, как ему. А он меня презирает, ни во что не ставит, даже не удосуживается понять мою душу, разглядеть мой внутренний мир. Ему стыдно сидеть со мной за одним столом. Вон как морщится. И даже есть ничего не стал, как бы говоря:
— Жри-жри на халяву! А я не голодный. Ну и гад же он!
Внутренний Катин монолог длился довольно долго. Вадим украдкой посмотрел на часы и сказал:
— Было приятно познакомиться, но к сожалению я должен вас покинуть. Спешу на съёмку. Вы заказывайте, что хотите, всё оплачено. И приходите на премьеру, — он протянул Кате два пригласительных билета, а затем почти бегом бросился к выходу.
Кате хотелось плакать от бессильной ненависти к этому зазнайке и бесчувственному манекену. Она даже представила, как придёт на премьеру и закидает звезду тухлыми яйцами.
Вадим выбежал из ресторана. На его глазах тоже были слёзы, и слезы эти вызывала дикая зубная боль. Зуб заболел ещё ночью, но стоматологов Вадим боялся и всегда до последнего надеялся на чудо, что боль вдруг пройдёт сама по себе. Он напился обезболивающих и так проходил до вечера. К вечеру боль стала невыносимой. Отменить ужин он не мог, это не понравилось бы продюсерам. Весь вечер Вадим через силу улыбался, отвечал на вопросы, стараясь не испортить праздник этой милой, скромной, искренней девушке и очень надеялся, что это ему удалось.
Алексей Воднев
Одна ошибка
Одна минута — годы боли,
Одна ошибка — перелом,
Один удар — и море крови,
Одна улыбка — жуткий стон.
Редкий вдох — нет кислорода,
Краткий пик — паденье вниз.
Одна черта — и чертям продан,
Одна ошибка — адский вис.
Елена Щеглова
Мы столько слов наговорили
Мы столько слов наговорили
с тобой друг другу сгоряча.
В порыве ярости забыли
про наши хрупкие сердца.
Слова летели словно пули,
и боли не было конца.
А утром мы когда проснулись,
горели оба от стыда.
Казалась ссора наша глупой,
и страшно было вдруг признать:
«Что люди близкие ругаясь,
друг друга могут потерять».
Светлана Сапронова
Он обещал мне вечную нирвану,
А сам всегда, то занят, то храпит.
Пора столкнуть любимого с дивана,
Подсунув ему в мысли «динамит».
Скажу ему я строго, не балуя :
— Сейчас же два билета в кинозал,
Последний ряд, места для поцелуев,
И никаких мне «завтра» и «устал»!
Светлана Сапронова
Шмуранулось хмурным ветрогоном,
Затучкались мражные стыжи.
Заболочусь в щели ухорона,
Синеоки зрачи положив.
Обруталив строгую грустину,
Не влагаю к разуму. Не суть.
Измалюю сюрриком картину,
Значит бодрю, значит не уснуть.
Оксана Чернышова
Крик души
Бывает ум подобен острой бритве… В бездействии стирая красоту… И растворившись в человеке… Я душу нежно обожгу… Слова мои порезали на части… Оставив просто умирать… Мои стихи не вашей масти, Я никогда не дам себя кусать… Я не из вашего элитного сообщества, но я сумею преподать урок… Скорей от зависти вы лопните… Вы не сумеете закрыть мне рот… Шептаться за моей спиной не надо… Я всё равно услышу вас… Порой хватает просто взгляда, не надо глупых, беспардонных фраз… Я та, которую услышит ещё свет… Я верю, поздно или рано… Быть может даже нарисуют мой портрет, Но если честно, мне и этого не надо… Оставьте злые люди все меня в покое… Живите своей жизнью, милые мои… С друзьями я всегда, и в радости, и в горе… Я только им дарю свои целебные стихи…
Светлана Степчук
Всё будет хорошо!
Все будет хорошо! …твержу себе упорно…
За черной белая приходит полоса,
Ход времени не остановим мы бесспорно…
И пусть надежду нам даруют небеса!
Все будет хорошо!…я это точно знаю…
Пока тепло всем солнце дарит по утру,
Пока ты рядом есть, я по тебе скучаю…
Пока душа моя поверила добру!
Все будет хорошо!..ведь жизнь она бесценна…
Кто постучится к ней, откроет настежь дверь,
И песню до конца спою я непременно…
С девизом жизненным: «Надейся и поверь!»
Все будет хорошо!…пока друзья с тобою…
Цените жизнь, она дается только раз,
И материнский взгляд, ты чувствуешь с любовью…
Не опускайте руки в самый трудный час!
Пусть жизнь подарит доброту, любовь, удачу…
Вином её испить до дна, на посошок,
И пусть душа ваша от боли не заплачет…
Я знаю точно! Все будет ХОРОШО!
Наталия Варская
— Милостивый государь,
Я посмею вам заметить,
Что закончился февраль,
Солнце мартовское светит.
— Да-с, весна! Уже тепло.
Очевидно, скоро лето.
День длиннее и в окно
Поступает больше света.
Не о том поговорить
Господа хотели нынче,
Но к беседе приступить
Было надобно прилично.
Довелось им полюбить
Деву юную под старость.
Как её им поделить,
Ведь двоим та обещалась?
Дева юная клялась
Им обоим. Незадача.
И в обоих билась страсть,
И никто не мог иначе.
— Да-с, грачи уже в пути…
— Да-с, и травка зеленеет…
К разговору подойти
Ни один из них не смеет.
И дуэль не вариант
Для господ благонадёжных.
Так они давно стоят,
Им обоим крайне сложно.
Оксана Чернышова
Ну что мешает?
Вот интересно, если позвонить… Ответишь? Или сразу трубку сбросишь? Я знаю, что не хочешь говорить… А может быть поговорим? Я знаю, ты же хочешь…
Ты очень хочешь слышать голос мой… Но у судьбы никак не получается…
Давай расставим всё по полочкам своим… Ну что же мы с тобою маемся…
Что толку оттого, что ты молчишь… Давай забудем ссоры, и начнём сначала…
На телефоне фото до сих пор моё хранишь… Пойми, нет в жизни идеала…
Ты вспомни… ты же от меня сходил с ума… И утопал в глазах моих бездонных… Ну что мешает нам сейчас… Исправить всё, и вместе быть двоим влюблённым…
Айдар Халимов
Весенняя мелодия любви (акростих)
Весною чувства расцветают,
Ещё сильней стучат сердца.
Симфония любви играет,
Ей вторит ария скворца.
На небе солнце ярко светит,
Ненастным дням пришёл конец.
Я знаю, счастье к нам приедет,
Янтарный ждёт его ларец!
Мы счастьем будем наслаждаться,
Единым, значит на двоих.
Любить взаимно, целоваться,
Огнём страстей напишем стих.
Дарить друг другу мир чудесный
И вместе двигаться вперёд.
Я грею нас весенней песней,
Любовный сок из уст течёт!
Юлою в ритме вальса кружим,
Благодарю тебя, Весна!
Волной любви мы лёд разрушим
И пусть удачей жизнь полна!
Валентина Иванова
А я тебе нужна как тысяча свечей —
В них есть тепло и свет, и боль, и слезы.
В них избавленье от тоски в морозы
И с ними в ночь промозглую светлей.
А я тебе нужна как тысяча чертей —
Веселье, смех, отчаянность и смелость.
Чтобы творить тебе всегда хотелось
И вытворять среди ночных огней.
А я тебе нужна как тысяча дорог —
Любая — скатертью, иди вперед, не бойся.
И по любой из них вдвоем вернемся,
Затем, чтоб песню новую закончить смог.
А я тебе нужна как тысяча страниц —
Где почерк торопливый пишет повесть
О том, что наша жизнь — огромный поезд,
Который мчится, обгоняя птиц.
А я тебе нужна…
Alinessa ***
Встала я не с той ноги
Как-то утром ранним.
И не встала, а почти
Спрыгнула с дивана.
Где рука, а где нога
Долго вспоминала…
Что надеть, чтоб был отпад,
Целый час решала.
Пока кофе остывал,
Кружку я задела,
И на новый сарафан
Пролился он смело.
А за ним рекой слова
Полились дрянные…
Боже, неужель и я
Грешница отныне?
Второпях нашла наряд…
О, а вот и транспорт!
Целый день мечтой жила
В давке потолкаться.
Где рука, а где нога,
Снова я забыла;
Помню только, как клюка
Меня чуть прибила…
Наконец, пустой салон!
Боже, ты был рядом?
Я с рекордным толстяком
Повстречалась взглядом,
Он присел рядом со мной —
Я осинкой стала,
Путь весь до работы свой
Через рот дышала.
До работы пока шла,
В луже искупалась.
И не солнышко в глазах
Моих отражалось.
Поскорей пятнистый плащ
Снять уже хотела,
Но стал шире круг задач:
Молния заела!
Я и так её, и сяк
Дергала душевно,
Только так и не срослась
Новая дилемма.
Я задачку задала
Школьникам курьёзным:
«Сможет кто-то от плаща
Спасти меня достойно?»
Ух, желающие в миг
Принялись за дело!
Вдруг душа издала крик:
«Юбку не надела!»
***
Катастрофой-человеком
Все меня прозвали.
Но напасти настроенье
Мне не отменяли!
Светлана Сапронова
Прочихалось небо на границе,
Вышло солнце к финишной прямой.
Кончен день, дописана страница
И сюжет, придуманный не мной.
Тронет ветер шелковые пряди
Под платок неспрятанных волос.
Кто ещё их с нежностью погладит,
Не столкнув в пучину горьких слез?
В тишине алеющего неба
Воробьи закончат хоровод,
Наигравшись корочками хлеба,
Будут верить в завтрашний восход.
Стойко Артём
Шахматы со смертью.
Ну, что ж, начнём. Я взял фигуру
И сделав ход, поднял глаза,
А смерть, пустилась в авантюру —
В атаку вывела ферзя.
Доска пред нами — поле битвы.
Идёт борьба добра и зла:
Я каждый ход шепчу молитвы,
А смерть молчанье затая,
Выходит дерзко на охоту:
Кровь пешки капает с меча,
Внушает чёрный ферзь тревогу,
Примерив маску палача.
Минута и солдаты пали —
Зарублен пешек целый ряд.
Дебют проигран… Я в печали,
А смерть бросает хищный взгляд
И тёмный воин, предо мною
Удар наносит роковой:
Мой конь ретивый, харкнув кровью
Покинул этот страшный бой.
Как будто чувствуя победу,
Кружатся стаи воронья.
Сам чёрный лорд идёт по следу
И в угол загнана ладья…
Визирь давно отправлен к пешкам,
Остался мой король один.
Игра стремится плавно в эндшпиль,
Ликует чёрный властелин…
Поставлен мат, доска исчезла,
Старуха мерзкая с косой,
Накинув чёрный плащ облезший,
Меня уводит за собой…
Пусть смерть не знает поражений
И всё давно предрешено,
Играя партию с рожденья,
Борюсь упрямо всё равно…
Стойко Артём
Дворняги.
Мы мамку родную, не видели долго,
Не знали, что значит — домашний уют.
Нас после рожденья на рынке без тОлку
Пытались раздать, а сейчас мы все тут…
Здесь грязно и сыро… Всех нас на помойку
С другими, с такой же печальной судьбой,
Швырнули небрежно, а сами на койку
Вернулись бессовестно «люди» домой…
Та ночь была длинной, холодной, смертельной,
Не все к сожаленью дождались рассвет…
Росли мы на улице рядом с котельной
И спали всегда на обрывках газет…
Нас жизнь помотала… Не знали мы ласки,
А голод скулить заставлял день за днём…
На мир беспощадный глядели с опаской,
Казалось, что лишними были мы в нём…
«Людскую» жестокость познали щенками,
И шкурой своей ощутили их злость…
Ведь только ленивый не бросил в нас камень,
Вдобавок не выкрикнув пары угроз…
Нас все называли с презреньем — дворняги,
Но нет у всех нас ни кола ни двора…
Мы жители улиц, — простые бродяги,
Которых оставили здесь умирать…
Но мы выживали, гуляли дворами,
Любили свободу и с грустью в глазах,
Как волки луне выли песни ночами
И тлела надежда в собачьих сердцах…
Надежда на то, что найдется однажды,
На свете хотя бы один человек,
Который погладит и искренне скажет,
— Пойдёмте ребята, возьму вас к себе…
Стойко Артём
Костёр любви.
Ты нежно прижимаешься к плечу,
Ведь для меня ты самая родная.
Мы у костра… Костра из наших чувств,
Но все костры когда-то догорают…
С любовью так же — что я должен сжечь?
Что должен дать, чтоб вновь она пылала?
Как раньше, радость самых первых встреч?
Ей жара от обыденности мало…
Заботу, доброту, а может страсть?
А может уважение и честность?
И если мне придётся всё отдать —
Я всё отдам… Чтобы любовь воскресла…
Пожертвовать себя готов костру —
Пускай пылает ярко пламя наше!
Все жарче разгораясь на ветру,
Ведь если любишь — жизнь намного краше…
Стойко Артём
В память о детях Беслана.
Спортзал.
Но не слышно ни юного смеха
Ни стука мячей.
Лишь молитвы звучат…
Здесь детские крики
проносятся эхом,
Средь сотен гвоздик
и горящих лампад…
На стенах обшарпанных
фото повсюду!
Не воинов…
Сотен невинных детей.
Хочу попросить,
помолчите минуту,
За всех кто не дожил,
до нынешних дней.
За тех,
кто стал жертвой
ужасных событий…
Забыть невозможно:
Сентябрь, Беслан,
Линейка, звонок, детский крик;
— Помогите!
И этот чудовищный,
школьный капкан…
Навеки застывшие юные лица
Как будто пытаются,
что-то сказать…
А рядом в слезах,
продолжает молиться
В час поздний,
одна,
поседевшая
мать…
Стойко Артём
Роман под названием жизнь…
В известном романе одном,
Страниц не воротишь назад.
Шуршат они ночью и днём,
Меняя восход на закат…
Осядет закончив полёт
Меж строками пух тополей,
Зарница внезапно мелькнёт
И плавно потонет во мгле…
Останется зной позади
И лето прошепчет, — Пока…
Захлещут по крышам дожди,
Нальются свинцом облака…
Чуть слышное пение птиц
И вальс пожелтевшей листвы —
Одна из начальных страниц,
Тоскливой, осенней главы.
Где каждый последущий лист,
Размазаней всё и серей…
Как вдруг, новый — девственно чист,
Блестит миллионом огней.
Вуалью укрыла зима,
Просторы Сибири родной.
Морозом пронизан роман,
Предпраздничной всей, суетой…
Листая страницы вперёд,
Всё дальше, где солнца лучи
Теплом превращают весь лёд,
В журчащие всюду ручьи,
К цветущей главе подойдём,
А в ней пробуждаясь от сна,
Всё красочней лист за листом,
Рисует картины весна…
В романе по кругу бегут,
Зарницы, дожди сентября,
Морозы, Победный салют
И красного лета заря…
Сезонной чертой перемен,
Отмечены в нём рубежи…
Цените же каждый момент,
В романе с названием «Жизнь»…
Светлана Сапронова
Неожиданная пьеса-экспромт, написанная в соавторстве с Александром Беловым.
ЖЕНА:
Он обещал мне вечную нирвану,
А сам всегда то занят, то храпит.
Пора столкнуть любимого с дивана,
Подсунув ему в мысли «динамит».
Скажу ему я строго, не балуя :
— Сейчас же два билета в кинозал,
Последний ряд, места для поцелуев,
И никаких мне «завтра» и «устал»!
МУЖ:
— Да ты рехнулась, видно, от безделья,
Какой ещё тебе, блин, кинозал?!
Садись, давай, скорей за рукоделье,
Пока твой муж с диванчика не встал.
Представь на миг блондинистой головкой,
А если враг припрется к воротАм?
Я не ленивый, это лишь уловка,
Всё для того, чтоб быть защитой вам.
ЖЕНА:
— О рыцарь, охраняющий диван!
Раздвинь хотя бы тесные границы.
Но поздно, мужа смежились ресницы.
Провален мой вечерний дерзкий план…
МУЖ:
— Не отвлекай, ты видишь, я не сплю,
Всего лишь притворяюсь крепко спящим.
Ещё разок тебе я повторю,
Не муж тебе я, а кинжал разящий!
ЖЕНА:
— Кинжал?! Ты бредишь, ножны заржавели,
И языком шевелишь еле — еле.
Опять домой явился, видно, пьяный,
Пора, пора лишать тебя дивана!
А лучше объявленье на Авито :
«Продам диван в нагрузку с паразитом»!
МУЖ:
— Да ты, видать, совсем осоловела!
Ратуйте, люди, разве ж это дело,
Чтобы жена, забыв, кто в доме главный,
Показывала нрав свой своенравный?!
Смотри же мне, вот встану я с дивана,
Хлебну винца из тонкого стакана
И покажу, где раки, блин, зимуют!
За что мне Бог послал тебя такую?!
ЖЕНА:
— Да помню я, кто в нашем доме главный,
Ты не даёшь об этом забывать.
И не спеши, родной, вставать с дивана,
Пока другими занята кровать!
МУЖ:
— Ха, испугала ежика морковкой,
Неужто я обязан ревновать?
Да спи хоть с нашим алконавтом Вовкой,
Лишь бы ко мне не смела приставать.
И хватит спорить, милая, с супругом,
Ведь мы не год прожили друг за другом.
Сгоняй — ка лучше ты мне за пивком,
А про кровать поговорим потом.
ЖЕНА:
— О род мужской, недвижимость родная!
Зачем ты здесь, сама не понимаю,
Пойди другую дуру поищи,
Не для тебя кипят в кастрюле щи!
МУЖ:
— Ах, щи уже готовы? Это дело!
Чего же ты об этом так несмело?
Готовь мне ложку, я уже иду,
Сейчас поем и вновь готов ко сну…
ЖЕНА:
— Ага, сейчас, уже бегу за ложкой!
Ответь — ка мне, ленивый человек,
Ты заработал денег хоть немножко,
Чтоб оплатить на щи товарный чек?
МУЖ:
— Да как ты смеешь, глупая блондинка
Мне о работе что-то говорить?!
Вот запущу сейчас в тебя ботинком,
И будешь с фонарем тогда ходить!
Неет, распустилась баба в самом деле,
Совсем забыла, с кем она живёт.
Я весь уже почти что на пределе,
Итак полным полно своих забот.
Последний раз тебе я повторяю,
Не трожь дерьмо… Хм (пардоньте, не о том)…
Ах да, тебя из дома изгоняю!
Себе другую подыщу потом.
ЖЕНА:
— Вот никогда дерьма я не касалась
И замуж выходила за орла!
Орёл был воробьем, как оказалось,
С абрисом вечно пьяного мурла.
Нет, я такого счастья не достойна,
Шатенка я к тому же, будь спокойным!
Тащу диван постылый до порога,
И не цепляй косяк, сломаю ноги!
МУЖ:
— Я пошутил, родная, в самом деле,
Неужто демон нынче в твоём теле?!
Я осознал, любимая, вину,
Не выгоняй, ведь я же пропаду!
Ну хочешь, пол помою в коридоре?
Ну хочешь суслика поймаю в поле?
Не выгоняй меня, ведь я хороший,
И день сегодня вовсе не погожий!
Итог, друзья, сией семейной драмы
Такой, что я живу сейчас у мамы.
Спасибо всем, кто так переживал,
Пришлите мне подушку на диван.
И если есть средь вас такая дура,
Готов жениться сей же час на ней,
Лишь бы была хорошая фигура,
И не было в придачу трех детей.
ЖЕНА:
— Тогда вернёмся в самое начало,
Ты выполняешь то, о чем мечтала :
Билеты, мелодрама, поцелуй,
Хотя с последним лучше не балуй!
Поэтому stand up, дружок, с дивана,
И не дай бог не будет мне нирваны!
МУЖ:
— Уже бегу, любимая, родная,
Я знать не знал, что вся, блин, крутая!
Так говоришь места для поцелуев,
И беды все тогда меня минуют?
ЖЕНА:
— Ещё попкорн, кольцо и мерседес!
Ты сам сказал: в меня вселился бес.
И коли в перепалку нагло влез,
То за базар ответишь ты, балбес!
МУЖ:
— Где говорила выход у тебя?
Подайте принцу белого коня!
Я сам уйду с поднятой головой,
Мне расхотелось что-то жить с тобой!
ЖЕНА:
— Ну, может быть, я перегнула палку,
Но пропускать кино и правда жалко…
Наталия Варская
Гуру
Сегодня на речку отправилась пораньше, в выходные дни там слишком много отдыхающих. И тем не менее, в одиночестве я не оказалась: на берегу расположился дядечка неопределённого возраста, подтянутый, худощавый, загорелый и с бородой.
Такие бородки в народе называют козлиными. Да и вообще, у этого дядечки была какая-то грация козла, не вульгарного, а скорее горного. Он передвигался, как-бы подскакивая, и периодически застывал в позе цапли, на одной ноге. — «Йог какой-нибудь», — подумала я и пошла купаться. Выйдя из воды, я разместилась на покрывале и принялась разгадывать кроссворд, а дядечка устроился так, чтобы я могла его видеть. Он делал свои упражнения, краем глаза ловя произведённое на меня впечатление. У психологов это называется «Синдромом мальчика-автоматчика»: во двор, где гуляет много детишек, выходит мальчик с новеньким игрушечным автоматиком. Автоматик яркий, красивый и при нажатии на пластмассовый курок, начинает светиться разноцветными огоньками. А мальчик стреляет глазками направо-налево, ловя восхищенные и завистливые взгляды детворы. В это время он чувствует себя особенным, непревзойдённым. Впоследствии у кого-то этот синдром проходит, но есть немало взрослых людей, которые несут его по жизни! Выходя из «Мерседеса» или «Лексуса» они оглядывают улицу и отмечают, сколько людей их видит. В своём кабинете они нарочито раскладывают на столе авторучки, ценой в «Жигули», держат руки так, чтобы окружающим непременно были заметны их дорогущие часы и запонки. В общественные места они ходят в сопровождении длинноногих, «кобылистых» моделей, которые чуть ни на две головы выше их самих, и с удовлетворением ловят на себе завистливые взгляды всех особей мужского пола. Игрушки, в зависимости от кошелька, а глазёнки, стреляющие направо и налево, точно такие же, как у мальчика-автоматчика из далёкого детства.
Дядечка продолжал свои кульбиты: то вставал на голову, то на руки, то растягивался в шпагате, то замирал в позе «лотоса», не забывая украдкой на меня поглядывать. Было видно, что он несколько раздосадован моей индифферентностью. Наконец, не дождавшись никакой реакции, он обратился ко мне, нет не с вопросом, а с одобрением:
— Вы правильно делаете, что с утра на речку ходите.
Надо же! Подумала я, похвалили, отметили. Ну а дальше что?
Дядечка продолжил:
— Именно с утра энергия Луны сменяется энергией Солнца и на стыке этой перемены происходит благотворное влияние на организм человека. Вот вам, наверное, интересно, что за упражнения я тут делаю?
— Пора бежать, — подумала я. Мне абсолютно не было интересно, и я просто панически боялась выслушать с утра пораньше какую-нибудь лекцию.
— Разрешите представиться, — Ананд Свами Банжо.
Я прекрасно понимала, что это его псевдоним, но решила хоть как-то оттолкнуть этого гражданина, и спросила, делая выражение своего лица как можно тупее:
— С кем с Вами? Дядечка на минуту оторопел и принялся было объяснять, что в Индии означает «Свами», но я прервала эту лекцию и опять задала совершенно тупой вопрос:
— А вы, вроде, сами-то не из индейцев, (нарочно перепутав индусов с обитателями Америки).
Дядечка был раздосадован. Он представил, сколько времени придётся мне объяснять разницу между индейцами и индийцами, прежде, чем перейти к основному, к тому, что он является носителем сакральных знаний, является каким-нибудь посвящённым во что-то, и может, не даром, конечно, стать моим гуру. Я просто вспомнила, где я нахожусь. Это Рублёвка, Николина гора, и на данный пляж ходят только местные. Дядечка искал себе клиентов, вот и всё. Такие прощелыги обычно всегда при бороде. Крепко засели образы бородачей-волшебников и мудрецов. Старик Хоттабыч один чего стоит!
Не повезло ему со мной. Ну ничего, впереди целый день, может быть, кто-то и клюнет.
И вспомнилось мне четверостишье знакомого актёра, Коли Сахарова:
Полюбил я дуру,
Буду дуре гуру.
А в данном случае правильнее было бы:
Встретил в речке дуру,
Буду дуре гуру.
Наталья Шведова
День рождения, детский, плач,
куклы, садик, сёстры, мяч,
школа, лагерь, октябрята,
книги, мультики, котята.
Пионеры, драмкружок,
я вожатая дружок,
демонстрация, весна,
фартук белый, галстук красный
песни, шарики, ура…
Юность, танцы,
шмотки, жвачка,
сигареты, алкоголь,
туфли, платье, выпускной,
уезжаю на учёбу,
покидаю дом родной.
Год за годом отучилась,
папа, мама, я влюбилась.
Свадьба, дети, соски, стирка,
кухня, быт, охота спать,
на работу, садик, слезы,
Пьяный муж, куда бежать?
Ссоры, драки, нервы, слухи,
ночь без сна, зима, весна,
суд, развод, конец терпения,
алименты, я одна.
Жизнь кипит, иду вперёд,
до свидание идиот.
Трудно, тошно, денег нет,
девяностые привет.
Отношения, любовь,
бизнес, рынки,
деньги, сумки,
поезда и руки в кровь.
Пиво в банках, ножки Буша,
пейджер, песни Натали,
ранцы, двойки, дневники,
вот и дети подросли.
Жизнь теперь у них своя,
разбежались кто куда.
Я на даче, солнце, внуки,
грядки, ягоды, грибы.
Жизнь груба, теряю близких,
нет родителей, увы..,
Баня, пенсия, работа,
юбилеи, шашлыки,
боль в суставах, жить охота,
Планов море впереди…
Наталья Шведова
Как же мы друг на друга похожи,
Нет не внешне, а чистой душой,
Ты такая надёжная Надя,
Верь мне Вера, всегда я с тобой.
Люба мне твоя Люба улыбка,
Твоя нежность и доброта,
Три сестрицы, три верных подруги,
Были вместе на все времена.
Так бывает, испортился компас,
Наша Вера пропала, ушла,
Веру, чуть не сгубили злодеи,
Но она ещё дышит, жива.
А Любовь, так искала счастья,
Заплутала и сбилась с пути,
Продавали Любовь за злато,
Там где красные фонари.
Но, Надежду убить не возможно,
Это знает и стар и млад,
Без Надежды прожить не просто,
Мир бы вымер, исчез, пропал.
Верю я, что к нам Вера вернётся,
И Любовь заполнит сердца,
Человек никогда не сдаётся,
Если в нём Надежда жива.
Оксана Чернышова
Вы, сударь, не умеете любить
Вы, сударь, не умеете любить,
Простите, если делаю Вам больно,
И не кипит у Вас от страсти кровь,
А на душе уж подозрительно спокойно
Вам не понять страдания и мУки,
Когда дышать не можешь без того,
Кто каждый день целует твои руки,
Застёгивая пуговицы на моём пальто
Вы сердцем очень холодны,
ДержИтесь от меня подальше,
Не замечаете Вы женской красоты,
Живёте в своей сладкой фальши
Мне жаль Вас, сударь, с каждым днём,
Теряете Вы время, здесь, со мной,
Нам никогда не быть вдвоём,
Уйдите с глаз моих долой.
Анастасия Солдаткина
И что бы я ни спела, ни сказала,
На ушко ли игривым шепотком,
Гуденьем поездов во тьме вокзала,
Сладкоголосым птичьим языком,
Всё будет о тебе. И будет мало.
Запомни меня хмурой, молчаливой,
Как день, дождём пропитанный насквозь,
Склонённою плакучей гибкой ивой,
Роняющую в пыль алмазы слёз,
Но даже в грусти — неземной, родной, красивой…
Запомни меня вишней белой в мае,
Сплетающею с ветром свою прядь.
Застенчивой, как горлица святая,
Готовой тебе душу отдавать,
Ведь пред тобою мир большой мельчает…
И сколько б ни прошла земных пределов,
Любовь с собою спутницею взяв,
К твоим рукам вернуться я б хотела,
Добраться до тебя по небу вплавь.
И целовать безудержно и смело…
Алексей Воднев
Мама, посмотри…
Мама…
Посмотри, что в мире стало!
Был за гранью и на дне.
Много раз меня кидало,
В адском побывал огне…
Мама…
Жизнь внесла те коррективы,
И поверил в силы Свыше.
Лишь молитва, перспективы
Появились. Сердце дышит.
Мама…
Я по жизни заблудился
В лабиринте очень сложном!
Темнотой совсем укрылся,
Поглощен был миром ложным.
Мама…
После нескольких событий
Больной мальчик изменился;
Пробую жить без перекрытий,
И борюсь, где не стремился.
Мама…
Не болезненный, не нежный…
Мальчик тот остался в детстве.
Да, конечно, не пещерный,
Но спасаюсь часто в бегстве.
Мама…
Посмотри, все ж изменился,
Но прощать не научился.
Было время — я сломился,
В темной чаще заблудился.
Мама…
Посмотри, как это сложно,
Каждый день не сомневаться.
Перемены ведь возможны:
Главное, собой остаться!
Насмешка
Валентина Иванова
— Мам, о чем задумалась?
Сын заглядывал через плечо и пытался разглядеть, что же такое есть там, что мама вот уже несколько минут так пристально разглядывает. На странице было написано — мои умения — и столбиком шли непонятные слова.
— Сынуль, да вот понимаешь, нужно рассказ написать, про умение «насмешка» и ни единой мысли нет.
— А что оно обозначает, мам? Зачем оно нужно? — сын уткнулся в плечо и обнял маму.
— Ну как бы тебе попроще объяснить… — мама задумалась, — ты знаешь, что такое пиар? Что такое реклама, желтая пресса?
— Конечно, знаю, мам! — лицо мальчика растянулось в широкой улыбке.
— Ты умничка у меня, — мама улыбнулась и поцеловала сына в макушку, — в жизни некоторые люди, чтобы достичь известности, популярности идут на любые хитрости. Не важно, что о них говорят — хорошо или плохо, главное — результат. Чтобы имя было на слуху постоянно. И тогда о тебе будут говорить, тебя запомнят, приходит популярность…
— Нее, мам, это то я знаю. Но при чем здесь насмешка? — сын сделал задумчивое лицо.
— А в нашей игре — насмешка — это умение. Когда игрок использует его, то притягивает к себе удары врага, тем самым увеличивая участие и, следовательно, дроп выпадения вещей, ну и как конечный результат — больше личного опыта и улучшение личного благосостояния. Вот как — то вот так, мой маленький.
— Уууу… как всё запутанно… Ну а ты то, что должна сделать?
— А я должна написать рассказ, красиво изложить какую — нибудь оригинальную историю, про это умение, — мама снова погрузилась в свои мысли.
— А хочешь, я тебе помогу? Ну, придумаю что-нибудь? — видно было, как в глазах мальчишки уже заплясали чертята.
— Ну, давай вместе придумаем новую сказку, — улыбнулась мама, обняв и прижав к себе сына.
— Слушай сюда, мам. Из пункта А в пункт Б двигается отряд воинов. Задача — доставить древние книги, свитки и манускрипты лидеру враждующего клана, чтобы обменять их на своего лидера, волей случая оказавшего в плену. Путь лежит через поля сражений и вражеские башни. Идти напролом — нереально, убьют всех. Но есть приказ, его надо выполнить любой ценой. И хотя бы один, но должен дойти. За эти книги враги обещают свободу пленнику и эскорт для безопасного возвращения домой. Книги несет один из воинов, а остальные его прикрывают. И поэтому периодически один из воинов использует умение «насмешка» чтобы отвлечь внимание врагов на себя и дать возможность друзьям двигаться дальше. Ну как тебе идея, мам? — сын с гордостью посмотрел на маму.
— Сынуль, идея неплоха, только как сюда привязать личный опыт и благосостояние?
— Ну, мааам, ты как маленькая! Своего лидера они спасут? Спасут. Ну, он в знак благодарности их наградит по — царски. Правда, посмертно. Ну а опыт… — тут мальчик задумался. И через минуту продолжил, — а любое задание или дело — это всегда опыт! Хороший или плохой, удачный или нет, горький или приятный — это всегда опыт. Ты пиши давай, а я спать хочу, — зевая пробормотал мальчик.
— Иди, ложись, мой хороший, а я попытаюсь что — нибудь изобразить, — мама поцеловала сына и тот отправился спать.
Башни. Юго-Восточный Форт.
— Нам не пройти, ты посмотри, сколько их там, — два воина лежали на земле, укрывшись за огромным камнем. Этот форт был последним рубежом перед логовом врага. Позади долгий путь через поля сражений, через башни. Их друзья остались там спать вечным сном и напрасно ждут их родные. И вот их осталось только двое. Двое из отряда в десять человек. Усталость, словно надгробная плита давила мужчин. Чертовски хотелось спать, не меньше хотелось пить и есть. Далека, так неимоверно далека казалась дорога меж ночью и днем. И, вроде бы, глаза уже различали очертания Долины Сражений Юга, но такой непреодолимой преградой встал на пути этот форт, расположившийся посреди абсолютно открытой местности. И только редкий кустарник и этот камень на опушке леса, за которым укрылись наши герои, были их единственной защитой.
— Делаем так, я сейчас встаю, выхожу на открытое пространство и отвлекаю на себя внимание, а ты бегом через кусты, под самые стены, до конца форта, и дальше снова через кусты до вон того леса. А там уже не страшно, там уже рукой подать. И Бог даст — всё у нас получится, — воин в тяжелом снаряжении голиафа говорил очень спокойно и размеренно, и такая усталость чувствовалась в каждом слове. Усталость, но не страх. Страха не было. Это война. И они выполняют свой долг. И каждый из них это понимал без лишних слов. Другой воин, внимательно слушая, стал снимать с себя кирасу.
— Эээ! Ты чего? Одень обратно сейчас же!
— Нет, мне придется двигаться очень быстро, а лишнее снаряжение будет только мешать. А тебе как раз пригодится, дольше продержишься, а если повезет, то и выживешь. Друзья понимали друг друга с полуслова. И каждый осознавал, на что они шли, согласившись участвовать в этой операции. Они понимали всё. Лишь однажды, вначале пути прозвучал вопрос: «а стоит ли рисковать жизнями десятка людей ради одного человека, пусть даже и лидера?» И все как один ответили: «Стоит! Северяне своих не бросают! Нас проклянут родственники и нас перестанут уважать даже враги, если мы оставим его умирать там!»
— Ну всё, я пошел. Как только на меня обратят внимание, ты, не медля ни минуты, начинаешь бежать. Ну, ты сам всё понимаешь. Удачи, брат! Да храни тебя Небо!
На этих словах воин достал из рюкзака Книгу Геррода — один из самых могущественных фолиантов варваров — раскрыл её посередине и положил ладони на страницы и вмиг почувствовал необыкновенный прилив здоровья. Потом поднялся во весь рост и вышел из — за камня на открытую местность. Сделав несколько шагов, он вдруг громко закричал:
— Эй вы, олухи царя небесного! Ану, быстро упали в ноги ниц перед своим господином! Да вы просто сброд жалких псов! Вы букашки, возомнившие себя воинами! Краснозадые клопы! — воин кричал и кричал ругательства в адрес воинов, охранявших форт, и краем глаза наблюдал, как его друг уже, незамеченный врагом, преодолел кустарники и теперь крадется под самыми стенами форта. А на стенах потешались враги. Смеялись над отчаянным и глупым смельчаком, который выкрикивал ругательства, строил рожицы и кривлялся, словно шут гороховый.
— Вы слизняки! Вы бабы в мужском обличии! Старухи никчемные! У вас не топоры, а веники в руках! — последнее высказывание показалось обидным и в нашего героя полетели сначала испорченные овощи, а потом шквал из камней и стрел обрушился на наглого насмешника. Здоровье, дарованное волшебной книгой, стремительно таяло. Воин еще продолжал насмехаться над недалекими защитниками форта, а со стен в него уже летели копья. Последнее, что он увидел, была маленькая тень на опушке далекого, заветного леса. Тень остановилась на секунду и скрылась под спасительным покровом деревьев. Новая вспышка боли пронзила тело, взрывая всё изнутри и свет померк.
Долина Сражений Юг. Резиденция Южных Королей.
У ворот остановился мужчина. Из одежды на нем были только холщовые рубашка, штаны и сапоги. А за спиной висел огромный рюкзак, наполненный книгами, свитками и манускриптами. Постучав в ворота, мужчина громко прокричал:
— Я Кэрлион Темный! Принес выкуп за нашего Лидера!
Тяжелые ворота медленно отворились, пропуская воина внутрь. Тут стоит сказать, что к чести южных начальников, слово они свое сдержали, и обратный путь единственного из десяти оставшихся в живых воина Кэрлиона и его лидера — прекрасной девушки по имени Евгения прошел без проблем, с эскортом до самых северных границ.
Имена героев были высечены на стенах Мидгарда — столицы Севера. А умение привлечь к себе внимание с тех пор в народе стали называть «насмешка»
— Мам, ты всё пишешь? — раздался сонный голос мальчика.
— Всё, сынок, написала. Давай — ка спать, мой маленький.
Алексей Воднев
Послание отцу.
Наконец, настало время
Написать письмо отцу!
Хочется мне скинуть бремя,
Что сродни не подлецу.
Мне бы скинуть эту тяжесть,
Что во мне ты зародил.
С детства самого лишь гадость,
Не желая, ты внедрил.
Не привил ты идеалов
Нужных в жизни мальчугану.
Стержень затвердел от раны,
Но приближен я к стакану…
Косвенно тебя виню,
Что нашел я твой сценарий!
Это ясно даже пню,
Здесь не нужно канцелярий.
Знаешь, ты, конечно, мой отец,
Но вот общего — две капли!
Алкоголя темный жнец,
И ловлю повсюду грабли.
Помню в детстве лишь одно:
Тот светильник из тюльпанов,
За полночь уже давно,
Ты приходишь вечно пьяный.
Не был рядом ты со мной,
Когда стал я пионером,
Присягал стране родной
В армии. Где ты с эклером?!
Не растил, не прививал
Ты мужское мне начало!
Вовсе сына не искал,
А без «ПАПЫ» в жизни мало.
Кратко начертал тебе,
Что детей ведь не бросают!
Нет прощения во мне,
Пусть кругом не понимают.
Мне не стало сильно легче,
Но всё ж кратко написал.
Оставлять детей- увечье;
Тихо плакал, чтоб не знал…
P.S.
Я провел в тех ожиданьях
Дни, и месяцы, и годы…
Утопал в больших страданьях,
Сузились в душе проходы…
Светлана Сапронова
Анадиплосис.
Он за мечтой на край земли,
На край земли летел, скучая.
Скучая, сердце жег в угли,
Угли топил в слезах случайных.
Случайных встреч короткий блюз,
Короткий блюз чужих пунктиров,
Пунктиров, где тире, как плюс.
Как плюс на крыльях бомбардиров.
Елена Щеглова
Я буду вполне приличной,
но только вне нашей спальни.
Танцуют дожди по крыше,
а мы их совсем не ждали.
Сжимает ладони счастье,
а я на тебя смотрю.
В твоей пропадаю власти,
напиться тобой спешу.
Объятия — наша сила,
от всяких врагов и бед.
Друг другу мы повышаем
устойчивый иммунитет.
Волнует меня твой запах —
рубашки, небесный цвет.
Не годы тебя искала,
А тысячу долгих лет.
Так нежно меня целуешь,
заботишься обо мне.
Я буду вполне приличной.
— И в спальне?
— Нет.
— В спальне, не…
Ирина Алёхина
Жаль. (по мотивам…)
Сумерки ранние, всё может статься,
Ветер, не вой.
Страшно итак мне одной возвращаться
По мостовой.
Помню гадалку, что смутные речи
Пела о нём.
Правдой всё было, хоть и далече.
Жаль, что не сном…
Звёзды мерцают во тьме неустанно
Скрытой виной.
И говорят, что не стану, не стану
Вашей женой.
Стойко Артём
Россия щедрая душа…
Россия щедрая душа…
Долги прощает целым странам,
Своим же людям, как ни странно,
Простить не может и гроша…
У сотен тысяч Россиян,
Растут долги за коммуналку,
Но их ни капельки не жалко,
Как Кубу и Афганистан…
И нет совсем альтернатив:
Ведь все должны платить налоги,
А кто не заплатил в итоге,
Обязан штраф ещё платить…
И хоть копейку должен будь,
Прощать её страна не станет.
Копейка пЕней обрастает, —
Плати быстрее в этом суть!
Растут тарифы ЖэКэХа,
Но не растут почти зарплаты.
И от рассвета до заката,
Чтоб выжить, мы должны пахать…
А депутаты говорят,
— Вам не должна страна ни капли…
Привыкли к этому, не так ли?
Лишь мы должны ей всё подряд…
Мы соблюдать закон должны,
Мужчины — долг отдать отчизне,
Лишиться если нужно жизни.
Платить налоги для казны…
Согласен, это нужно всё,
Но почему же нас не ценят?
И мы всё время на коленях,
Через препятствия ползём.
Отведены нам роли жертв,
И если дальше будет хуже,
Затянем пояса потуже,
Ведь мы привыкшие уже…
Я из обычных работяг
Каких в России миллионы.
Кто соблюдает все законы,
Не предаёт страну и флаг.
Кто патриотом был всегда
И им останется навечно.
Обидно, что бесчеловечно,
Нам отвечают иногда…
Стойко Артём
О музе.
Окутывает чувство немоты
Оставленного музою поэта —
В отчаянии комкая листы,
Он нервно поглощает сигареты…
Гнетёт его бездушность свежих строк —
В них пустота, а рифмы как оковы.
Сюжета нить — запутанный клубок
И ритм какой-то странный, бестолковый…
С немой тоской взирает в небеса…
Он без стихов не видит в жизни смысла,
Ведь муза для поэта — паруса,
И без неё дальнейший путь немыслим.
Поэт без музы — море без реки,
Огонь без искры, бабочка без крыльев.
Как без учителей ученики,
Он без неё страдает от бессилья…
Стойко Артём
Нить
Не люблю быть у всех на виду я,
Мне привычнее как-то в тени…
Там я мысли спокойно рифмуя,
Тку поэзии прочную нить.
Забываю на время рутину,
Ощущая душевный покой,
Я плету из неё паутину,
День за днём и строка за строкой…
В бесконечной, мирской круговерти,
Мне бы чувства свои сохранить…
Я пытаюсь их так обессмертить,
Жизнь вдыхая в ту самую нить.
И ажурными вновь кружевами,
До краёв наполняю сюжет…
Пусть решают читатели сами,
Настоящий ли я… поэт?
Стойко Артём
Брошенный город
На переполненной болью земле,
Брошенной всеми на долгие годы,
Город один утопает во мгле —
Спят светофоры, проспекты, заводы…
Осиротели дома и дворы,
Криков и смеха здесь больше не слышно,
В нём не осталось совсем детворы —
Кажется, город покинул Всевышний…
Здесь у бетонной могильной плиты
Много людей проявили отвагу —
Плотно сомкнувшись в живые щиты,
Слились геройски навек с саркофагом…
На переполненной болью земле
Шрам до сих пор от Чернобыльской Раны:
Припять вздыхает в отравленной мгле,
Спят карусели, трамваи, фонтаны…
Стойко Артём
Письмо
Пишу письмо уже в который раз,
Как жаль, ответа был не удостоен…
Без Ваших ясных, столь любимых глаз,
Душе моей, не обрести покоя.
И тёмной ночью вновь не спится мне,
Ведь образ Ваш, опять рисуют мысли…
Вы словно… лучик солнца по весне.
Без Вас, в своей не вижу жизни смысла.
Ответьте, ну хотя бы пару слов,
Что все в порядке. Живы и здоровы…
Освободите чувства от оков
И к сердцу отворите все засовы.
Я буду ждать, с томлением в груди.
С надеждой, что я Вам не безразличен.
Что наше счастье, где-то впереди,
Хоть между нами множество различий…
Стойко Артём
Когда я стану…
Когда я стану дедушкой седым,
Я буду просыпаться очень рано…
Давать советы буду молодым
И на ночь зубы класть на дно стакана.
Давленье буду мерить перед сном,
Таблетки пить и разные настойки.
Бесперестанно думать о былом,
Ворочаясь опять всю ночь на койке.
Слоняться день деньской, туда — сюда…
Ворчать о том, какие нынче цены!
Всё сравнивать прошедшие года
И век, что наступает — современный…
К бабуле прижиматься как тогда,
Когда ещё мы были молодые…
Втихушку собираться иногда,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.