Бесплатный фрагмент - Восемнадцать-плюсовые приключения Ивича

Поцелуй

Все были веселы на общем празднике, организованном по случаю дня рождения одного из членов семьи. Были в основном взрослые; из молодых людей был Ивич, был его друг, была его двоюродная сестра и двоюродный брат с своей подругой.

Подруга двоюродного брата была младше него и была несерьёзна, хотя сама себе зарабатывала на жизнь, трудясь продавщицей за маленькую зарплату. Бог не дал ей хотя бы среднего ума, но дал отнюдь не среднюю грудь; что касается других частей её тела, в том числе и лица, то тут Бог тоже поскупился…

Ивич никогда не рассматривал эту девицу как объект вожделения, не говоря уж о любви; он старше и двоюродного брата и неё, так что смотрел на них — если не как на детей, то не особо всерьёз…

Все как-то напились, включили громко музыку, старшие начали дикие пляски, Ивич сидел и ел салат, двоюродная сестра снимала с весёлой улыбкой на лице торжество, друг Ивича всё время то и дело звал его гулять, — потому что ему было неловко находиться в чужой семье. А двоюродный брат ссорился с своей подругой, — ссоры между ними были нередки, так что никто на это не обращал уже внимания… В итоге двоюродный брат ушёл в другую комнату, а подруга, с самым глупым лицом, улыбалась, делая вид будто ничего не случилось.

Друг Ивича не выдержал веселья в чужой компании и тоже вышел — под предлогом, дескать он пойдёт покурить вместе с его, Ивича, двоюродным братом. Старшие тем временем танцевали уже совсем без удержу, двоюродная сестра присоединилась к ним, и Ивич остался на пару с грудастой «тупицей».

Сначала она пыталась шутить, всё так же делая вид, будто всё нормально; Ивич лениво отвечал на её шутки по поводу безобразности танце взрослых. Музыка играла громко, поэтому ему на всякую шутку приходилось подставлять своё ухо поближе к ней.

Она осознавала, что доставляет ему неудобство, поэтому присела — сначала просто поближе, а потом и совсем вплотную. Двоюродный брат по-прежнему не возвращался, он кажется разговаривал с кем-то в соседней комнате, — то ли с другом Ивича, то ли по телефону.

И вот, в очередной раз, глупая девица приблизила своё лицо к лицу Ивича, но — ничего не сказала!.. Ивич сперва подумал, что она настолько тупа, что забыла свою шутку и ничего не говорит, потому что вспоминает… Она же, по-прежнему молча, прислонила свою щёку к щеке Ивича. Ивич ужасно испугался — мало того, что и так они сидели вплотную и танцующие, пусть и в забытье своего веселья, конечно же могли обратить на это внимание, так ещё и двоюродный брат мог войти в любой момент!

Девица тоже это понимала и подобно какому-нибудь вору следила за обстановкой вокруг. Уголок губ её коснулся уголка губ Ивича — и тот не вытерпел. Он первый просунул немного язык свой ей в рот, в сжатые её губы, и она в ответ пустила его язык, коснувшись своим… Это длилось не больше нескольких секунд и никто не успел заметить. Сделав друг другу эти жесты, они как бы признались, что взаимно хотят и большего.

Но от большего они нашли в себе силы воздержаться, потому что и так перешли за грань. «Большее» предстояло впереди. В этот же вечер они ещё долго сидели так на диване вплотную и украдкой поглаживали ноги друг другу под столом.

Сон

Как-то раз Ивич проснулся ночью от какого-то стука у соседей. Что это за стук — ему мигом стало понятно, — кто-то сношался посреди ночи. Но вот кто именно сношается, было непонятно; к тому же сонная голова его при всём усилии никак не хотела думать. Толчки были то ли сверху, то ли снизу.

Снизу жила обычна семья, но странно, Ивич за много лет ниразу не слышал и не просыпался от подобного. А сверху квартира и вовсе пустовала. Он подумал: «Наверно я не доконца проснулся и мне мерещится.»

Прошло немного времени и он убедился, что толчки абсолютно реальны и доносятся они сверху. «Привидение наверно». — с усмешкой подумал он. — «Хм, а было бы забавно увидеть такое привидение.»

Прошло ещё аж полчаса, толчки ненадолго заканчивались и возобновились снова.

Одним словом, в эту ночь Ивичу с трудом удалось уснуть. А утром, уже после завтрака, он вышел на балкон покурить и услышал как на балконе выше этажом громко разговаривают, — были слышны два мужских и один женский голос, — люди очевидно тоже стояли и курили. Всё стало ясно — либо квартиру купила какая-то шлюха, либо её купил кто-то другой и сдаёт этой шлюхе, либо ещё что-то третье, похожее по смыслу. Почему он так решил — потому, что среди неразборчивого их бормотания, донеслась громкая фраза девушки: «Ну и валите отсюда, надоели!»

В следующий вечер и ночь всё было тихо. Ивич то и дело подумывал о том, как бы и ему может познакомиться с этой любвеобильной девушкой или женщиной. А в одну из ближайших ночей ему приснился сон, — да сон такой, что он опять думал, сон это или не сон, и снова, на этот раз ошибочно, решил, что это реальность…

Снится ему, что он в кромешной темноте поднимается наверх, в эту квартиру. Дверь чудесным образом не заперта и он без труда в неё входит.

В комнате лежит под толстым тёплым одеялом с головой женщина лет тридцати с небольшим. Она спит. Ивич решает прилечь к ней незаметно, а там дальше как получится. Он приоткрывает одеяло, девушка лежит к нему спиной почти голая. Он ложится и закрывается одеялом, так же как и было; девушка ничего не заметила и продолжает спать. Ивич аккуратно начинает трогать её по известным местам, начинает даже целовать, — девушка по-прежнему спит. Наконец Ивич решатся и на более близкий контакт, что и исполняет, сняв с неё аккуратно трусики. И даже тут она не просыпается!

Наконец у Ивича происходит поллюция, он блаженствует какое-то короткое время, а после задумывается: «А что если она пьяная, почему она спит так беспробудно? И получается, что я только что изнасиловал её!»

Эта мысль стаёт ему так неприятна, он так начинает бояться её, что с ужасом наконец просыпается. Проснувшись он тут же понимает, что теперь ему нужно будет поменять свои трусы, а в душе благодарит сон за такой подарок.

Он настолько утешился этим сном, что в дальнейшем и вовсе позабыл думать об этой шлюхе и о том как соблазнить её, — в чём она впрочем и не нуждалась, а согласилась бы на самых добрых началах и с собственной инициативой, если бы он познакомился с ней.

Этот сон он видел с понедельника на вторник, а как-то вечерком в четверг к Ивичу позвонили в дверь… В уме его тут же восстала мысль о ней и он уже обрадовался и подумал: а что если это она пришла к нему под благовидным каким-нибудь предлогом с известным намерением и продолжением? Вместо соблазнительной красотки на пороге стоял мужчина в форме.