Бесплатный фрагмент - Волшебный поток

Разговоры узорами

Евгения Табуева

В комнате у одной девочки жил ковер. Он появился у нее совсем юным, ярким, с жизнерадостным узором, и по моде тех времен был торжественно водружен на стену. В первый же вечер девочка перед сном начала водить пальцем по узорам ковра и вдруг увидела, что от тепла ее пальчиков узор становится ярче.

— Ух ты, как красиво! — восхитилась девочка.

— Это потому, что мне приятно твое внимание ко мне, — смущенно ответил ковер.

Так девочка обнаружила: это был необычный ковер — он умел разговаривать, давать советы и утешать, надо было только провести пальцем по узору. Так у них сложилась традиция — перед сном болтать обо всем на свете.

Ковру было очень тепло и комфортно в комнате. Пока никого не было дома, он весело проводил время с куклами и книгами. Куклы рассказывали ему про девочку, а книги… О, книги давали возможность узнать мир, рассказывая про разные страны, людей, события, они читали ему романы и стихи.

Самым любимым временем у ковра был, конечно же, вечер. Когда девочка ложилась в постель, она засыпала не сразу. Сначала она долго водила пальцем по узорам ковра и рассказывала ему все-все, что случилось с ней за день. Девочка росла очень самостоятельной, во всяком случае так считала ее мама. Но на самом деле девочке было одиноко. Мама целый день пропадала на работе, вечером у нее едва хватало сил на приготовление ужина, который они поглощали в полном молчании. А если и возникали разговоры, то только по делу. Поэтому свои душевные переживания девочка доверяла ковру.

— Он дергает меня за косички! — возмущалась шепотом девочка, чтобы не услышала мама, и проводила пальцем по красивой завитушке.

— Это потому что ты ему нравишься, — ярко вспыхивал след на ковре.

— Но мне больно! Зачем он так делает? — пальчик очерчивал цветочек.

— Потому что не знает, как выразить словами свои чувства.

— И что мне делать? — обводя зигзаг и молнию, недоумевала девочка.

— Задай ему вопрос: «Я тебе нравлюсь?», он смутится от неожиданности и перестанет так делать.

— Мама меня не любит, — и пальчик задрожал.

— Почему ты так решила?

— Она всегда мной недовольна, что бы я ни сделала. И всегда сравнивает меня с другими — и я всегда хуже них.

— Мама хочет, чтобы ты стала лучше…

— Но мне от ее слов больно… А еще она всегда командует и говорит мне, что делать. Мое мнение ей неинтересно.

— Твою маму никто не учил быть мамой, она делает как умеет. Жаль, что это ранит тебя. Но мама тебя любит, просто не научилась это выражать по-другому.

— Какой ты хороший, — прижималась к ковру девочка. — Спасибо тебе!

Ковер очень любил свою жизнь, ему нравилось быть нужным и полезным, он чувствовал свою значимость и нежно любил свою девочку.

Шли годы, девочка росла, круг ее общения менялся. Она вдруг начала замечать какие-то изъяны в своем таком родном и любимом ковре. Сначала она об этом только думала, потом начала делать ему замечания. Она все реже прикасалась к ковру, отчего его узоры теряли свою яркость и становились бледнее с каждым днем. Девочка стала мимоходом сравнивать его узоры с другими и находила свой ковер каким-то незамысловатым.

— Но я хочу быть таким, я себе нравлюсь, — говорил ковер.

— Нет, надо быть таким, как у Маши, — недовольно кривила губы девочка.

С каждым днем девочка становилась все более требовательной. Ей не нравилось, что ковер излишне пухлый, и она думала, что хорошо бы ему похудеть. Говорила, что советы его недостаточно умные и надо бы ему почаще разговаривать с умными книгами. Каждый день она находила в старом друге то, что ее не устраивало.

Ковер очень хотел продолжать нравиться девочке, поэтому он старался как мог: приглаживал ворс, чтобы казаться худее, изучал экономику и политику — лекции ему читали скучные строгие книжки, разговаривающие исключительно заумными фразами, которые он заучивал, но не понимал.

Однажды девочка и вовсе захотела, чтобы ковер сняли со стены ее комнаты и повесили в кабинете. Там ковер погрузился в пыльную темноту книжных шкафов, приглушенного света и разговоров полушепотом. Его жизнерадостная натура и узоры совсем поникли, потеряли яркость. Он стал тихим, пугливым и перестал разговаривать. Он набрал вес, и его ворс стал некрасиво густым.

Его единственной подружкой стала книга, которая удивительным образом оказалась среди мрачных, строгих научных трудов. Выделялась она яркой обложкой и называлась коротко — «Про счастье».

— Что такое счастье? — спрашивал у нее ковер.

— Это ты мне скажи, — хитро подмигивала ему книга.

— Быть нужным. И чтобы тебя ни с кем не сравнивали.

— В этом и есть твое счастье. Счастье оно у каждого свое. Иногда любящие люди действуют из лучших побуждений, но они забывают видеть в нас нашу суть и предназначение. Ты долго пытался быть другим, подстраивался под требования девочки.

— И все равно я перестал ее устраивать, все равно она находила какие-то недостатки во мне… Знаешь, я больше не хочу так! Хочу быть счастливым и жить так, как я хочу. Я хороший, классный и интересный! И мне не нравится быть в этом темном кабинете, и на стене больше не хочу висеть, — с этими словами ковер рухнул со стены.

Прибежавшая на шум молодая женщина (которая за эти годы выросла и стала мамой) начала по привычке выговаривать ковру за его поведение.

Но он устало сказал ей:

— Я тебя очень люблю. Но я хочу быть собой, а не жить так, как выбрала для меня ты. Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне, чтобы мои узоры были яркими, как прежде. Мне тут темно, душно и скучно. Я знаю много интересного, я — яркий и веселый. И да, я — пухлый.

У взрослой девочки перехватило дыхание. Она никогда не задумывалась о том, что вела себя неправильно. Неужели она стала похожа на свою маму? Но ведь она из лучших побуждений вела ковер по жизни… По своей жизни — осенило ее. «А совпадает ли его предназначение с моим видением его жизни?» — подумала выросшая девочка и впервые в жизни спросила:

— А как ты хочешь?

— Я хочу быть мягким, ярким, добрым и приносить пользу. Хочу в детскую, чтобы твоя дочь могла играть на мне. Я дарил бы ее ножкам ласку и тепло.

Молодая женщина смотрела на него округлившимися глазами:

— Конечно, почему я сама об этом не подумала?!

В тот же день ковер помыли, почистили, вычесали и постелили в детской. Так у него началась новая жизнь. Опять у него была маленькая девочка, которая водила теплыми пальчиками по его узорам, тем самым вдохновляя его на рассказы, яркость и любовь. Ковер был самим собой и был на своем месте: «Вот оно — счастье!»

Илица

Наталья Ильина

«Куда все подевались? — отчаянно кричала Илица во сне. — Куда… Где вы?» — Ее пантерий лоб взмок от тяжелой ночи и сна.

— Куда все подевались? — озиралась по сторонам пантера, все еще пытаясь проснуться. Налетела на свой любимый фотоаппарат и уронила его. Хорошо, что вовремя успела схватить за объектив, но вот штатив… Похоже, «ноги» фотоаппарата разбились вдребезги.

Все еще спросонья путаясь в лапах, Илица вышла к своему любимому озеру. В самые неясные моменты она приходила сюда. Чтобы успокоить рой мыслей. Чтобы привести в порядок чувства. Чтобы, наконец, перестать беспокоиться. Всегда, когда нужно было услышать себя, она приходила сюда. Окунуть когти и немного покиснуть в озерной воде. Насытиться.

Впервые она пришла на берег совсем юной, когда боялась вручить вороне фотографии с лесного празднества. Быть фотографом на дне рождения вороны — не самое лучшее занятие для пантеры. Но Илицу не смущали такие предрассудки. Она готова была поддержать любого, кто просил помощи. При этом пантеру мучили тревожные мысли: «Вдруг ей не понравится, и ворона растрещит всему лесу, что я какая-то не такая». Илица боялась показаться слабой. Боялась показаться неумехой и какой-то простофилей.

«В сложных ситуациях опускай свои когти в воду, остуди жар и с ясной головой снова посмотри на ситуацию», — бабушка любила повторять ей эти слова.

Круги, множество кругов, появились в тот день на озере. Как будто они подбадривали Илицу. Потом она часто фотографировала местные обычаи и ритуалы. Словно вела фотолетопись своего леса.

— Так все-таки, куда все подевались? — Не могла понять пантера Илица. Озиралась. Но на всем пути от дома к озеру ей так никто и не встретился.

Пантера навострила уши:

— Кто-то хромой едва волочит ноги. С какой стороны? Откуда слышен звук?

Коготки зачесались, и Илица прыгнула в заросли. За два грациозных прыжка она добралась к источнику звука. Опустила мордочку к самой земле. Ее глаза встретились с умоляющими глазками муравья. Он старательно передвигал лапками, но не удержался и рухнул прямо перед носом пантеры.

Она знала, что не стоит спрашивать. Бережно приподняла его и отнесла в укромное место. Пустое птичье гнездо сейчас пришлось весьма кстати. Она плавно уложила муравья на мягкую постель и накрыла широким листом подорожника. Надломила лист в тех местах, которые позже выпустят сок и исцелят обожженные ножки муравья.

— Я — Муш. — Тихо произнес муравей.

— Рада с тобой познакомиться. Как же тебя угораздило так обжечь лапки? — ласково произнесла Илица. — Впрочем, я знаю, когда это случилось.

Пантера закрыла глаза, и перед ней возникла картина лесного пожара. Отважный Муш спасал свою семью.

Илица запела. Ее голос был особой песней для всех, кто нуждался в опоре и поддержке. Слова, идущие от сердца, баюкали душу и осветляли путь. Все, кто слышал ее в те минуты, как будто начинали лучше видеть, подобно тому как рассеивается туман и открывается ясный путь.

Оставив муравья отдыхать, она задумчиво шагнула на тропу к старому городу. По преданию, с того места и начался здешний лес. Многие семьи давно ушли из города и расползлись кто куда. А как было бы хорошо встретиться всем снова. Давняя мечта Илицы — объединить горожан — грела ее и вдохновляла на новые идеи.

«В старом городе жилые дома размещать, как было раньше, не стоит. Нужно его превратить в центр. Где будут выставки и где мы могли бы собираться, устраивать праздники и фестивали», — мечтала Илица.

В такие моменты ей хотелось творить. Переносить на бумагу красоту, которую она видела в своем любимом лесу, и превращать ее в прекрасные фотографии. Она умела вдохновлять — замечать необычное в самых привычных местах. И пусть все начнется с ее собственной выставки.

Вот что ей снилось сегодня на рассвете, прежде чем она резко проснулась, — пустой, заброшенный город.

— Значит, пора всех собрать! — Решила Илица.

Спустя неделю выставка в центре города была готова. Пантера снова волновалась. Опять плохо спала. Вновь опрометью мчалась к озеру. Чтобы окунуть свои лапки в воду и… настроиться.

В день открытия выставки Илица зашла за муравьем, который устроил из гнезда целый дом.

— Как бодро ты ходишь! — Опустила к нему мордочку Илица, и муравей забрался по усам на нее.

Пантера совершила несколько прыжков — и они уже были на месте.

Казалось, здесь собрался весь лес. Одни рассматривали фотографии. Другие хозяйничали с приготовленными для чаепития чашами. Кто-то подвязывал к фонарям ленты.

— Город ожил! — радостно прошептала Илица.

И в этот момент она увидела клан пантер — свою маму, бабушку и других старожилов — самых могучих и известных жителей джунглей.

Под чарующие звуки незримо возникших скрипки и арфы вперед вышла Старица. Много лет эту пантерицу не видели в здешних местах. Говорили, что она появляется в особые моменты.

— Возьми! — Старица протянула Илице переливающийся камень необычайной красоты. Молодая пантера не видела ничего подобного. — Этот камень начал кристаллизоваться в день твоего рождения. Он был прекрасен с самого начала. Но засиял только сегодня. Его называют Илица. Это имя подходит только тебе. И этому камню. Камень начинает сиять, когда обладательница имени готова принять свою силу. Твое имя означает «рожденная и рождающая». Его значение в том, чтобы придавать жизнь, оживлять там, где ее уже давно нет. На это способна лишь жрица. Пришло время войти в свои права. И стать жрицей этого города.

— Но ведь жриц не было много сотен лет!

— Да, это так, — тихо ответила Старица, но ее услышали все горожане. — Пришло время проявиться настоящим жрицам нескольких поколений. В любом их действии проявляется мощь. Будь то фотография, которая раскрывает суть жизни того, кто на ней изображен, или голос, который укрепляет любого, кто его слышит.

«Или мелодия, которая усиливает значение того, о чем говорит старая жрица», — подумала Илица.

— Те способности, что мы видим у тебя — лишь малая верхушка айсберга. Пора раскрывать те, что скрыты в глубине тебя.

— Я готова! — ответила Илица и подмигнула муравью.

Монетка

Ольга Цветкова

Жила-была монетка, которая все время ждала свое счастье. С детства она любила сидеть на берегу моря и любоваться загадочным горизонтом. Каждое утро наблюдала за восходом солнца, которое, как ей казалось, светилось от счастья, освещая морскую гладь. Солнечный свет, отражаясь от воды, настолько усиливался, что все вокруг начинало блестеть и переливаться яркими красками. Ближе к вечеру солнце как будто разряжалось, постепенно угасало, а потом вообще уходило за горизонт.

Монетку всегда интересовало, что такое волшебное находится за горизонтом, что дает возможность солнцу каждое утро быть настолько счастливым и так ярко освещать все вокруг. Где-то в глубине души монетка даже завидовала ему. Ведь она тоже хотела быть счастливой и полезной, преображая мир. Иногда она крутилась перед зеркалом, представляла себя счастливым солнцем, поворачиваясь то своей светлой, то темной стороной.

В один из дней монетка решила добраться до горизонта и разгадать тайну счастливого солнца. Не откладывая в долгий ящик, она наметила маршрут, встала на ребро и покатилась к горизонту. Ей нужно было успеть добраться до него до захода солнца, чтобы вместе с ним закатиться за горизонт за счастьем.

Дорога, огибающая море, была неидеальной. Иногда приходилось закатываться на возвышенности, иногда спускаться с них. Когда монетка разгонялась слишком быстро, она теряла равновесие и падала. От этого ей было очень больно. К тому же при падении монетка периодически повреждала прекрасные цветы, растущие вдоль дороги.

Монетка заметила, когда она заваливалась на свою темную сторону, ей становилось невыносимо грустно. В такие моменты ее одолевали сомнения.

— А правильно я сделала, когда решила отправиться в такое непредсказуемое и, возможно, опасное путешествие? — терзала она себя.

У нее практически не оставалось сил, чтобы подняться и продолжить путь. Она начинала жалеть себя. Ей вдруг становилось страшно. Она боялась, что не успеет добраться к горизонту до захода солнца.

Но стоило ей упасть на свою светлую сторону, как она сразу находила много положительных моментов: если не разогнаться и катиться аккуратнее, то можно избежать падения, если все же не удержалась, то падение можно смягчить, сгруппировавшись. Она даже научилась благодарить себя за новые ощущения и прекрасные виды, которые ей раньше были недоступны.

По мере того как солнце начинало угасать и день подходил к концу, монетка начала вдруг понимать, что тот путь, который она уже проделала, практически не приблизил ее к горизонту. Внезапно она снова потеряла баланс, соскользнув с очередной возвышенности, и завалилась на свою темную сторону. Ей опять стало невыносимо больно, паника снова охватила ее. Неужели вся эта авантюра бесполезна, неужели ей так и не суждено будет добраться до цели и раскрыть эту тайну? Пока она переживала, солнце уже практически спряталось за горизонтом. И монетка решила переночевать на незнакомой местности, чтобы с утра отправиться дальше. Она перевернулась на правую сторону и еще какое-то время размышляла о горизонте, солнце и счастье.

Монетка проснулась от звука шагов незнакомца, который подходил к ней все ближе и ближе. Это был странник, который возвращался из очередного путешествия. К удивлению монетки, он тоже решил остановиться именно там, где она ночевала. Странник сразу заметил монетку, которая так сильно блестела в лучах восходящего солнца. Он взял ее в руки. Странник был очарован. Он улыбнулся от того, как сильно она была напугана.

Они разговорились. По счастливой случайности странник оказался очень добрым и веселым. Монетка рассказала ему о цели своего путешествия. Странник долго над ней смеялся, а потом поведал, что, когда был совсем юным, тоже мечтал стать счастливым.

— Я, как и ты, мечтал дойти до горизонта, но этого еще никому не удавалось! Наша земля круглая, крутится вокруг своей оси, а солнце никогда не перестает светить.

— Так вся моя затея напрасна?

— Мне она кажется очень интересной и даже полезной. Идя к цели, тебе ведь часто приходилось падать? В жизни не всегда все бывает гладко, но даже при падении можно найти в себе силы, чтобы подняться и пойти дальше к своей мечте. В каждом из нас есть противоположные стороны (светлая и темная), находя баланс между ними, можно двигаться по жизни с более бережным отношением не только к себе, но и к окружающим.

— А как ты себе представляешь счастье? — неожиданно выпалила монетка.

— Это то, чего не нужно ждать. Просто всегда нужно быть готовым увидеть его в простых вещах!

Во время разговора Монетка заметила, что по мере того как солнце всходило все выше, глаза странника становились более счастливыми.

Ей так понравились общаться с ним, что неожиданно для себя она предложила продолжить путешествие вместе.

Странник очень обрадовался — ему давно надоело путешествовать одному. А чтобы не потерять монетку по дороге, он решил повесить ее себе на шею.

Каждый день Монетка заряжалась солнечным светом, а по ночам касалась своей светлой стороной груди странника, стараясь согреть его душу воспоминаниями о прекрасных моментах.

Им было хорошо вдвоем. И они были счастливы.

Ромашка

Татьяна Аникина

В зачарованном лесу, что рос вокруг коттеджного поселка «На холмах», было очень уютно. Тихим утром, когда шепот ветра вышивал кружева теней в кронах больших деревьев, под молодой стройной березкой распахнула свои белоснежные лепестки маленькая Ромашка.

Она видела не просто солнечный свет, а целую симфонию красок, что пульсировала в каждой травинке, в каждой капле росы. Ей захотелось поделиться с соседками-травинками, но они стали презрительно посмеиваться над ее «странным зрением», довольствуясь лишь оттенками зеленого, не стремясь увидеть глубже. А маленькая Ромашка, прикрывая свои лепесточки-реснички, видела сквозь них радугу.

Так прошел первый летний месяц, наша скромная Ромашка окрепла, разрослась и теперь была уже целая полянка нежных белых цветов с желтой серединкой. Некоторые цветки начали заполняться семенами, они падали в землю и пускали свои корешки.

Наступил август, ночи стали прохладными, ветер срывал с деревьев разноцветную листву и уносил ее через дорогу. За дорогой стоял красивый дом с садом, на заросшем газоном склоне играли в свои ребячьи игры мальчик Павлик и девочка Алиса. Ромашке очень хотелось с ними познакомиться, но родители не разрешали детям ходить одним в лес.

Ромашка чувствовала, что однажды они встретятся. Она очень хотела, чтобы они ее увидели, и, решив не сдаваться, стала впитывать солнечные лучи с утроенной силой. Она превращала их в живительные вибрации и щедро транслировала эту энергию через корни в почву. Корни давали рост новым стебелькам, на которых расцветали новые соцветия нашей скромной Ромашки.

И вот наступил тот день, когда мама увидела, что через дорогу от их двора живет целая полянка очаровательных белых цветов. Она позвала Павлика и Алису, и они вместе пошли посмотреть на это чудо.

— Как они прекрасны! Словно белые облачка с солнышком внутри!

Ромашка была очень смущена и одновременно рада тому, как мама удивлялась ее красоте.

«Да что же такого она нашла во мне? — думала Ромашка, застенчиво опуская крупные головки цветов. — Вон золотистые листочки березы, те действительно красивые, а листья клена — утонченно красные, с золотым отливом».

В благодарность за теплые слова, которые мама говорила о Ромашке, она вытянулась и начала танцевать, раскачиваясь из стороны в сторону в такт с дуновением ветра.

Алиса закричала радостно:

— Мама, смотри, Ромашка танцует! Она это для нас танцует! Давай возьмем ее к нам!

— А давайте возьмем! Павлик, беги за лопатой и ведерком!

Они осторожно, аккуратно выкопали кустики разросшейся Ромашки, принесли ее в свой двор и высадили в цветнике. Алиса поливала ее каждый день, при этом приговаривала:

— Здравствуй, Ромашка! Как твои дела? Тебе нравится у нас? Правда же, у нас красиво? Но ты — самая красивая! Так моя мама говорит, а она все знает!

Ромашка радовалась и очень быстро разрасталась. Оттого, что мама добавила Ромашке в ямку при посадке удобрений, цветки у нее стали еще крупнее, и теперь даже соседние розы немного завистливо поглядывали на нее, о чем-то перешептываясь друг с другом.

Наступил сентябрь, вечерами становилось прохладнее, летала паутина, иногда лениво накрапывал дождь, сад готовили к зиме. Мама с Алисой и Павликом убирали опавшую листву, обрезали побуревшие стебли цветов. И только Ромашка бурно цвела, не желая сдаваться.

«Как же так? — думала она. — Мы только подружились и расставаться? Что же придумать?» Ей так хотелось, чтобы было вечное лето. И Алиса каждое утро говорила бы ей: «Доброе утро!»

Вот и прошел необыкновенно теплый сентябрь, наступил октябрь, за ним — ноябрь… И на сад, и на родной для Ромашки лес обрушилась хворь, укравшая у растений саму способность воспринимать цвет, — наступил ноябрь, и выпал первый снег, укрыв все вокруг своим нежным пушистым покрывалом. Мир потускнел, стал плоским и безжизненным. Многие кустарники заснули, деревья стояли в полудреме. Ромашке пришлось тяжелее всех. Она-то знала, что мир не сер и безлик, но как доказать это тем, кто разучился видеть? Мама так и не решилась обрезать ее пышную шевелюру, и теперь застывшие цветы Ромашки возвышались над снежным покровом своими хрустальными стебельками с побуревшими головками.

Ромашка не унывала и продолжала щедро давать свою энергию через корни в промерзающую почву. Но очень скоро она незаметно для себя тоже уснула. Наступил декабрь. Сад спал. Тихо посапывали можжевельники, похрапывали, качаясь на ветру, туи и сосны. Зима плотно укутала все цветники и газон своим снежным пуховым одеялом, чтобы мороз не повредил посадкам.

Ромашке снилось, как мама с Алисой аккуратно срезают ее цветы и плетут себе венки, как папа с Павликом рано утром срезают цветы и ставят в вазу на тумбочку возле маминой кровати.

Постепенно, словно робкие отголоски забытых мелодий, сквозь дрему стали слышны птичьи голоса, слабые блики красок начали возвращаться к растениям. Сосны и туи проснулись первыми, их разбудили папа и Павлик — они наливали в приствольные лунки теплую воду. Февральские солнечные лучи, разбудив в вечнозеленых иголках хлорофилл, могли обжечь ветки. Снег таял, напитывая влагой промерзшую землю. Проснулись и быстро пошли в рост весенние первоцветы. Сад и лес, очнувшись ото сна, вновь расцвели во всем своем первозданном великолепии.

И скромница Ромашка, потягиваясь после долгого сна, отдохнувшая и полная сил, радостно вздрогнула от знакомого и такого долгожданного голоса Алисы:

— Доброе утро, Ромашка!

Ромашка научила их видеть красоту мира за пределами привычного, за пределами навязанной серости, научила чувствовать сердцем пульс живого бытия.

Дама в шляпке

Ольга Захарова

В уютном двухэтажном доме, на тихой улочке старинного европейского города, куда никогда не заходит ни один даже самый любопытный турист, жила женщина по имени Духо́вница. Она была мастерицей ароматов, составительницей волшебных духов и целебных смесей. Каждый созданный ею запах был словно прекрасное произведение искусства: тонкое, воздушное, способное помочь тем, кто приходил к ней со своими горестями. Ее дом был полон различных масел и эссенций, которые она использовала для создания ароматов, меняющих настроение, помогающих прожить переживания, восстанавливающих силы и даже исцеляющих болезни.

Ее самым главным помощником был Душевный Букет. Эта духовная сущность много-много лет назад поселилась в засушенной Розе, которую подарил Духо́внице один старый монах из монастыря, находящегося высоко в горах одной прекрасной южной страны. Душевный Букет, стоило только его поднести к носу, начинал нежно, словно утренний летний ветерок, щекотать ноздри, в это время в ушах отчетливо звучали названия ингредиентов, способных решить любую проблему каждого заказчика.

Постоянным участником в процессе создания духов был рыжий кот Фонарик. Он всегда с любопытством отслеживал, из какой баночки Духо́вница набирает эфирное масло, ведь это может быть его любимая валериана.

У хозяйки этого уютного дома всегда было много дел, а больше всего она любила чистоту. Ее муж, возвращаясь уставшим с работы с большим портфелем в руках, всегда наслаждался свежим домом и с любовью приготовленным ужином.

Однажды, в прекрасный весенний день, когда солнце едва пробивалось сквозь облака, в дверь, которая звякнула приветливым колокольчиком, вошла Дама в шляпке. Миниатюрная женщина в модном твидовом костюме цвета бургунди была молода и красива, только ее печальные глаза оттенка морского бриза, когда в нем отражается нежно-голубое небо, выдавали ее беспокойство и страх. На ней была несколько старомодная шляпка с небольшой вуалью, которая придавала ей таинственный вид.

— Чем могу помочь, прекрасная леди? — создательница ароматов всегда с неподдельно счастливой улыбкой встречала своих посетителей.

— Уважаемая Духо́вница, мне очень нужно, просто необходимо, чтобы вы создали для меня аромат Времени. Я хочу с помощью ваших духов ускорять сложные моменты жизни и замедлять счастливые и интересные.

— Времени? Такой запрос в моей столетней практике встречается впервые.

Духо́вница внимательно посмотрела на гостью и вздохнула. Она понимала, что желания бывают разные, и каждый выбор всегда имеет свою цену. Она предложила даме заполнить анкету с вопросами, чтобы понять, что стоит за ее просьбой.

— Что ты чувствуешь, когда вспоминаешь запах прелых осенних листьев? — спросила Духо́вница.

— Ностальгию, — ответила дама, — это запах времени, которое уходит. Это самый любимый запах из моего детства.

Духо́вница молча записала все ответы и взялась за свой волшебный ритуал. Она использовала разные смеси, создавая аромат, который мог бы исполнить желание Дамы. Волшебный Букет старался изо всех сил, мягко нашептывая названия составляющих, а Фонарик не сводил глаз с быстрых манипуляций своей хозяйки.

— Ваши духи составлены, однако хочу предупредить: будьте готовы к последствиям. Каждый выбор влечет за собой изменения, которые могут быть необратимыми.

Дама в шляпке радостно кивнула. Ей и думать не хотелось ни о каких возможных последствиях. Она была готова на все, лишь бы получить контроль над своим временем. Довольная тем, что все так быстро разрешилось, Дама в шляпке выпорхнула за дверь. Колокольчик неуверенно звякнул и тут же затих.

Молодая особа спешила домой. Ей не терпелось испробовать на себе эффект от запаха волшебных духов. Вот теперь-то и начнется настоящая, счастливая жизнь без неприятностей, сложных моментов, горестей и других неинтересных вещей.

Конечно, все же один момент немного беспокоил Даму в шляпке. Духо́вница что-то там говорила про обратную сторону. Будто бы тело при ускорении времени будет усиленно стареть, гораздо быстрее, чем при замедлении времени, когда продлеваешь ощущения приятных событий. Это все будет отражаться на ее внешнем виде далеко не лучшим образом.

— Ну что тело, тело? При современных возможностях можно решить любую косметическую проблему: где надо — вколоть, где нужно — отрезать.

При слове «отрезать» Дама поморщилась:

— Ну, может быть, этого и не потребуется. Скорее всего, Духо́вница сильно преувеличила, как любят преувеличивать опытные женщины, которые повидали в своей жизни очень и очень многое.

Вернувшись в свою квартиру и удобно устроившись на своем любимом диване, Дама в шляпке быстро открыла флакон. Оттуда полился чудесный аромат. Приятно закружилась голова, в мыслях замелькали воспоминания, всколыхнулись давно забытые романтические чувства.

Аромат чайной розы и прелых осенних листьев перекликался с запахом прибоя и летнего горячего песка. Затем стали добавляться нотки пробуждающейся земли, пропитанной влагой от растаявшего снега, потом появились новые земляные оттенки — отдохнувшая, наполненная земля готова была поделиться своей силой со всем живым.

Время перестало существовать. Дама в шляпке уже не понимала, день это или ночь, утро или вечер.

Через несколько дней последствия использования духов времени стали очевидными. Каждое замедление счастливого мгновения приводило к очень быстрому старению тела. А ускоряя трудные, скучные моменты наша Дама начала стареть с удвоенной скоростью. Ее лицо становилось все более морщинистым, а энергия таяла, как снег на весеннем палящем солнце.

Дама в шляпке, испуганная тем, какие изменения стали с ней происходить, поспешила вернуться к Духо́внице. Она двигалась, как девяностолетняя старушка, хотя все еще была молодой особой.

Доковыляв до заветной входной двери, Дама в шляпке из последних сил ее толкнула. Колокольчик недовольно тренькнул.

— Милая Духо́вница, прошу, помоги мне! Я не знала, что все будет так!

Духо́вница с любовью и сожалением посмотрела на Даму в шляпке. Конечно, она предвидела, что когда-то молодая женщина скоро вернется и захочет отменить все свои нелепые просьбы, а главное — последствия от них. Вместе с Душевным Букетом они заранее приготовили антидот — отвратительный запах, основанный на тех, которые Дама в шляпке отметила в анкете, как самые ужасные: гнилого болота, выгребной ямы, а также запах от молодого человека, который не мылся уже, пожалуй, недели две или три и с которым ей как-то довелось ехать с самого верхнего этажа высокого многоквартирного дома на лифте. Ей пришлось вдохнуть весь запах этой отвратительной смеси, от которого она чуть не упала в обморок. Это была необходимая процедура для восстановления равновесия, ведь жизнь многогранна и интересна именно своим разнообразием, а не только прекрасными мгновениями.

— Ты поняла, что время неподвластно нам? — спросила Духо́вница.

Дама кивнула, опустив глаза. Тело тут же, с невероятной скоростью, стало возвращаться в исходное состояние. Чем дольше вся вонь из флакона входила в женщину, тем быстрее исчезала седина, разглаживалась кожа, глаза стали приобретать уже знакомый цвет моря с отражением в нем нежно-голубого неба.

Духо́вница закрыла флакон, улыбнулась самой искренней улыбкой и спросила:

— Как себя чувствуете, милочка?

— Я все поняла! Нужно проживать жизнь так, как она нам дана, ценить все минуты и часы вне зависимости от того, какие чувства мы испытываем: радости или горя, спокойствия или возбуждения. Ведь именно проживая все по-настоящему честно, мы становимся интересными и неповторимыми, необыкновенными и наполненными.

У Дамы в шляпке возникло чувство благодарности к Духо́внице, к этому прекрасному солнечному весеннему дню, городу, небу и всему, что ее окружает.

— Благодарю, — только и смогла она произнести, как слезы покатились из ее прекрасных глаз.

Дверь за молодой Дамой закрылась, колокольчик приветливо звякнул и умолк.

Уставшие, но довольные тем, что еще один человек осознал ценность жизни в проживании каждого момента, Духо́вница с Душевным Букетом отправилась на кухню, чтобы приготовить нечто необычное в честь такого удивительного дня. В этот вечер муж особенно хвалил приготовленный для него ужин. Сегодня он вернулся домой с большим портфелем в одной руке и роскошным букетом — для любимой жены — в другой.

Духо́вница взяла в руки вязание, Фонарик свернулся рядом калачиком и замурчал. Все было как прежде — спокойно, умиротворенно. Так чувствуешь себя всегда, когда время течет плавно и в нем нет ничего лишнего.

Каллиграфическая Кисточка

Люлиша Бояр

В глиняном кувшинчике с разнокалиберными ручками и карандашами жила-была каллиграфическая Кисточка. Родом она была из Китая. Ворс сделан из меха колонка и козы, поэтому была упругой, но мягкой одновременно. Она могла вобрать в себя и долго удерживать большое количество туши, разведенной водой, а затем отдавать ее бумаге, прислушиваясь к движению и нажиму, перемещаясь во всех направлениях. А еще у кисти был замечательный острый кончик, которым можно было писать тонкие линии.

Кисточка обожала свою работу. Радостно и легко объединяла пять китайских канонов: форму, гармонию, ритм, движение и дух.

Кисть, бумага, тушь и тушечница — это «четыре драгоценности» ученого, поэта, художника, философа и каллиграфа.

Люлиша осторожно разложила на столе мягкий войлочный коврик, рисовую бумагу, тушечницу и кисточку. Сегодня у нее был очередной урок каллиграфии. Но внезапно раздался телефонный звонок. Люлиша вздрогнула, выронила кисть на стол и поспешно вышла из комнаты.

Кисточка от испуга и растерянности перевернулась… и закатилась за кувшинчик. Никто этого не заметил.

Прошел день. Вода испарилась, тушь застыла черным панцирем, склеив ворс.

Кисточка нечаянно увидела свое отражение в металлической линейке и приуныла.

— Все, — обреченно сказала она. — Я окостенела, сияю черным лаком. Стала твердой. Я вышла в тираж. Пора сдавать меня в музей ненужных вещей.

— Ой-ой-ой, какая трагедия, — хмыкнул карандаш, лениво выглядывая из кувшинчика. — Засохла она… Нечего тут драму разыгрывать!

— Ах, тебе меня не понять, графитовый дружок! Я погибаю, я засыхаю. Стихия воды — моя жизнь!

Через несколько дней, во время уборки комнаты и письменного стола, Люлиша взяла кувшинчик в руки и увидела Кисточку.

— Ой! — воскликнула она. — Бедняжка совсем засохла! А я тебя искала.

— Бедняжка?! — возмутилась кисть. — Ты меня бросила… и забыла!

Но прежде чем она успела высказать все, что думает, ее макнули в воду.

Теплая, ласковая, нежная вода окутала ее, наполнила, оживила… Засохшая тушь напилась воды, насытилась и растворилась. Люлиша взяла каплю нежного шампуня, развела в воде и вспенила, затем окунула Кисточку. Подержала, потом, нежно перебирая ворс, помыла. Он снова стал мягким и упругим одновременно.

Кисточка почувствовала, как внутри снова разливается та самая стихия, ради которой она жила! Ее предназначение. Ведь когда в тебе снова живет вода, мир становится полотном.

Тимми и ее кораблики

Наталья Козенёва

Маленькая Тимми любила витать в облаках. А облака любили ее, поэтому всегда с удовольствием захватывали девочку в таинственные приключения.

На волшебном причале, к которому она прибегала, чтобы помечтать, ее всегда ждали маленькие кораблики-облачка, которые беспрестанно подплывали к пристани Тимминых грез. Она весело и без оглядки запрыгивала в кораблики и классно проводила время в мини-путешествиях по бескрайнему миру фантазий. Она ела сладкую вату, свои любимые зефирки в шоколаде, волшебную пастилу, пила вкусный лимонад. Ее спутниками были чудо-птицы в красочных нарядах — ярко-розовых, сочно-зеленых, апельсиново-оранжевых. Птицы сладко пели, настраивали девочку на волну радости и счастья и даже дарили вкусное мороженое, которое освежало в знойные дни.

— ТИММИ, ТЫ — КЛАССНАЯ! — пели они ей.

К маленькой Тимми всегда приплывали самые нежные, самые необычные, пушистые и светлые облака, в которые она погружалась без сомнения и плыла в очередное веселое приключение, в нем было много идей, забав, веры в чудо и возможностей творить.

Взрослея, Тимми стала замечать, что ее веселые кораблики-облачка становятся уже не такими радостными. И бывали дни, когда откуда ни возьмись подплывали серые и даже черноватые тучки. Тимми заходила на палубу этих корабликов, и там ее окутывала уже другая атмосфера. Ей становилось грустно. Она также мечтала, но уже с грустинками и небольшой тоской. Эти путешествия были по-своему интересными, но они забирали очень много сил. И чудо-птицы в них были не такими яркими и интересными, и мороженое они почему-то перестали приносить.

Ее неумолимо тянуло к этому волшебному причалу. Ей нужно было вновь и вновь пускаться в очередные путешествия, полные новых приключений.

А облака-кораблики по-прежнему приходили и приходили, и Тимми постоянно присоединялась к ним: садилась и в светлые, и в темные, пока однажды не попала на очень темное облако, в котором ей пришлось оставить все свои силы и даже чуть не погибнуть.

Это было так. Она попала в ужасный небесный шторм, и все вкусняшки, вата, лимонад и зефирки пропали, и даже чудо-птиц не оказалось рядом. И самое главное, солнышко скрылось, как будто его никогда и не было. Она даже не могла видеть, куда несет ее это злополучное облако. Ей первый раз в жизни стало по-настоящему страшно.

На этом облаке ее соседом оказался крупный ворон, который очень спокойно сидел на мачте и с любопытством смотрел на нее. Он не собирался петь ей прекрасных песен или вдохновлять. Его вид был несколько жутковат. В момент, когда Тимми закрыла лицо руками от безысходности и страха, ворон тихонько и как бы с упреком буркнул:

— Думать надо, на какие облака садиться, а на какие — нет.

— А разве можно выбирать? — неуверенно спросила Тимми у Ворона. — Они же в моей голове, значит, они — часть меня, как я могу их выбирать или не выбирать?

— Очень даже можешь! — отвечал мудрый Ворон. — Быть хозяином самому себе — это вполне реальный навык. Тучи всегда будут приплывать разные, но важно знать, что ты — это ты, а тучи — это тучи. И только ты сама можешь решать, на какие тучи-корабли заходить, а какие — пропускать мимо. И кстати, солнце — оно есть всегда! Оно светит и греет тебя даже тогда, когда ты его не видишь, чудное создание.

После этих слов Тимми закрыла глаза, успокоилась и через минуту почувствовала на себе тепло солнечных лучей. Вскоре она и ее спутник вышли из шторма живыми и невредимыми.

Это было так удивительно и в то же время так просто. С тех пор Тимми старалась внимательней наблюдать за всеми корабликами, которые подплывали к ней. И уже не так легко вовлекаться и ступать на палубу навязчивых, хмурых тучек-корабликов, которые были ей очень знакомы или совсем не знакомы. С радостью она ожидала другие кораблики — ясные, светлые, свежие, интересные. И с легкостью выбирала их.

Иногда ей казалось, что где-то вдали она видит силуэт пролетающего Ворона и слышит его голос:

— Ты — это ты, твои мысли — это твои мысли!

Фукси

Екатерина Юровских

В Баболатию из Объединенных Теннисных Градов на свою первую в жизни тренировку направлялся совершенно неспортивный теннисный мяч, уже только поэтому можно было подумать, что он свалился с другой планеты, так как на этой планете абсолютно все мячи были спортивные.

Все вокруг, направо и налево, поражали своей спортивной формой, были дисциплинированы, усердны и немного заносчивы, поэтому его необычность бросалась в глаза, как мошка, когда несешься на велосипеде по узкой тропинке в поле с душистой растительностью. Приходилось даже щуриться, глядя на него, как от столкновения с мошкой.

Цвета он был необъяснимо яркого. Трудно было сказать точно, какого он цвета: неоново-розовый, малиновый? Кто-то даже предположил, что это голливудский светло-вишневый, но чаще раздраженно сходились на «розовый вырви глаз». Многим не нравилась эта яркость.

Сам он называл себя Фукси, был добр, общителен, азартен, фонтанировал жизнерадостностью и беспечностью. Так вот, на свою первую в жизни тренировку по большому теннису Фукси шел в предвкушении триумфа, и в животе приятно щекотал восторг от собственной восхитительности.

Он представлял, как ловко и быстро, одного за другим побеждает всех соперников, как метко он добивается цели, и все замирают в восхищении, покоренные его исключительной уникальностью.

Каково же было его разочарование, когда он вместо намеченной точки удара летел либо в аут, либо в сетку, либо точно в глаз тренеру. А скорость, с которой он перемещался по корту? Было ощущение, что он вовсе не двигался. От горечи и досады мяч, пользуясь неловким полетом не туда, закатился в угол — зализывать свои душевные раны.

Недолго он там наслаждался тишиной и покоем, к нему резко подкатили, жарко споря, двое. Один из них — взъерошенный весельчак, неугомонный болтун, любитель подсказать как надо, второй — его брат-близнец, еще и мастер показать как надо. Хотя их стиль игры был далек от совершенства, они часто устраивали балаган, доказывая свою правоту, посмеивались над ошибками других, однако к своим промахам относились с великодушным снисхождением.

Эти двое напрочь забыли свой спор, завидев Фукси, закрутили его своими расспросами, советами, комментариями о его игре и даже прошлись по его внешности. От разгорающегося конфликта спас вовремя подкатившийся плотный здоровячок. Его удары очень нравились Фукси, тот бил так мощно, с таким насыщенным звуком, его полет был как будто объемный.

На вопрос Фукси: как он это делает, крепыш скромно ответил:

— Просто я занимаюсь этим каждый день на протяжении восемнадцати лет!

— Так и позеленеть можно, — пришла в голову мысль Фукси и тут же ушла, пригласив другую, которую он и озвучил. — Мне бы какой-то более быстрый способ овладеть таким мастерством.

— Ну, это тебе в волшебную лавку за зельем, — незаметно присоединился к беседе загадочный, смуглый, немного мистический мяч, он обычно ни с кем не разговаривал, держался особнячком, его игра была непредсказуемой, стратегически совершенной.

— Это нечестно! Только усердно тренируясь, можно добиться цели! — Обиженно буркнула эмоциональная стройняшка и стремительно умчалась, оставив после себя дерзкий аромат свободы.

Фукси решил не расспрашивать о лавке, а сам все выяснить потихоньку в Buble и удивить всех своими прокачанными скилами.

До закрытия лавки он успел в тот же вечер. За прилавком его встретил сухощавый, высокий, в крохотных очках, строгий, с хитрецой в умных глазах лавочник. Фукси с жаром объяснил, зачем пожаловал. С нетерпением ожидая, когда лавочник, наконец, закончит перебирать склянки.

— Вот Сухарь! — так он про себя нарек хозяина лавки.

Но тот не торопился. Аккуратно и тщательно выбирал подходящий флакон, параллельно задавая вопросы, проясняющие, что конкретно хотел бы усилить или улучшить в себе Фукси — скорость или мощность, а может, выносливость?

— Я хочу играть как они! Нет! Лучше их!

— Но ты же понимаешь…

Ничего не хотел понимать Фукси, он попал в плен поиска одобрения и признания, его жажда поразить всех заставила забыть о получении удовольствия от игры, о совершенствовании собственного стиля и, в конце концов, о простом и таком приятном общении с себе подобными.

Лавочник, уважая свободу воли и право выбора хозяина решения, протянул ему крохотный пузырек, сопроводив разъяснениями о схеме приема. Он хотел еще предупредить о возможных побочных эффектах, но Фукси уже оставил лишь яркий неоновый след в его очках.

После получения чудо-средства Фукси не терпелось протестировать его эффект, и он помчался на корт. Во время игры он и вправду был гораздо быстрее, почти не уставал, силы у него значительно прибавилось, удары стали мощными и точными.

«Работает!» — довольно подумал Фукси по пути в раздевалку и не обратил внимания на свое отражение в зеркале.

Мимо зеркала прошел обычный зеленый мяч.

Маленькое черное платье

Оксана Струнникова

Оксануля решительно открыла шкаф. В последнее время, как подсказки, отовсюду звучал посыл: «Расхламляйтесь!»

Она даже просматривала видео, где решительные хозяйки, открыв свои шкафы, выбрасывают все ненужные вещи.

Когда дверца открылась, Оксануля застыла. Окинув хозяйственным взглядом вещи, которые заполняли шкаф, она почувствовала, что весь ее боевой настрой испарился.

Вещи же, затаившиеся на вешалках, зашептались и в недоумении начали переглядываться между собой. Почему выражение лица хозяйки сегодня совершенно не то, к которому они привыкли. И почему сегодня прозвучал не привычный вопрос: «Что же мне надеть?», а, о ужас…

— И что же из этого я должна выкинуть?

После некоторого замешательства со стороны вещей посыпались предложения. Синий модный пиджачок заговорил первым.

— Нам надо решить и выслать делегата на выброс.

— Да, согласна, — зашелестела красная юбка. Она не боялась участи быть выкинутой. Красный цвет был моден в этом сезоне. Хозяйка точно не захочет от нее избавиться.

А спортивные свитера известных брендов вообще посмеивались, зная, что от них никогда не избавятся. Хозяйка с завидным постоянством посещала спортзал, хотя видимого влияния на ее фигуру эти походы и не имели.

Одна вещь передавала послание другой о своей неизменной нужности. Итак, этот шелест дошел до маленького черного платья, которое вот уже пару лет висело в шкафу на очень красивой вешалке, обтянутой розовым атласом с милым бантиком у крючка. И в течение этих лет оно ни разу не покидало шкаф.

Черное платье сразу даже не осознало весь ужас своего положения. И правда, оно здесь было единственной вещью, из которой хозяйка «выросла», и находилось тут только потому, что надежда Оксанули когда-нибудь в него влезть все еще теплилась. Но время шло, а надежды так и не сбывались.

Как тут не вспомнить слова из какого-то жизненного фильма: «Надежда — это путь к разочарованию». В случае с Оксанулей это так и было.

Внезапно маленькое черное платье почувствовало, как вокруг него стало свободнее. Все вещи незаметно отодвинулись как будто подсказывая Оксануле: «Вот оно, то, что тебе нужно, действуй!»

Маленькое черное платье задрожало, чувствуя себя изгоем в компании, в которой провело не один год. С кем-то дольше, с кем-то меньше, но это было то окружение, с которым оно шушукалось по ночам. Где вещи, которые сегодня выгуливала хозяйка, рассказывали остальным, какие места они посетили и что происходило в жизни хозяйки.

Да, когда-то оно и само делилось впечатлениями и о зажигательных вечерах, и о веселых компаниях, и о том, как их прекрасная женщина блистала.

Но сейчас хозяйка решительно достала из шкафа свое маленькое черное платье и… застыла.

— Ну, неужели нет никакой надежды? — она повернулась к зеркалу и приложила платье к своей аппетитной фигуре.

Фигура вздохнула всей своей пышной грудью и сказала:

— Ну, нет. Правда, ты пыталась, мучила меня: то детокс, то спортзал, то диета. Больше я на это не пойду.

И вдруг маленькое черное платье протянуло свой невесомый шифоновый рукав и зашелестело, нежно прижимаясь к этой самой фигуре.

— Ах, вспомни, как мы с тобой танцевали…

— Да… — мечтательно вздохнула фигура.

— Ах, вспомни, как твои точеные ножки на высоких каблучках притягивали взгляды, а моя невесомая юбочка нежно колыхалась вокруг.

— Да… — еще мечтательнее промурлыкала фигура.

Оксануля в непонимании застыла перед зеркалом. А потом решительно, повесив платье на видное место, вслух сказала.

— Почему я не верю в себя? У меня все получится!

Платье с фигурой только подмигнули друг другу и улыбнулись.

Оксануля же застыла у зеркала, и неожиданно ее лицо расплылось в очаровательной улыбке.

— К чему бы это? — задумалась Оксануля.

К чему это она поняла уже за обедом.

Маленькое черное платье объединилось с фигурой в своем стремлении еще потанцевать вместе. И они решительно отвергли желание Оксанули сытно покушать каких-нибудь вкусных неполезностей под хорошую книжечку.

— Нет!

Маленькое черное платье видело в своей жизни только изысканные блюда в хороших ресторанах. Для этого, собственно, оно и было когда-то приобретено. И теперь требовало такого же вдумчивого подхода на хозяйской кухне.

Не зная почему, Оксануля вдруг достала парадный сервиз и изысканно сервировала стол только для себя любимой. А потом вдруг побежала в спальню, сняла свой уютный домашний халатик и решительно надела короткую юбочку вместе с ярким свитерком, который так выгодно подчеркивал ее формы. И направилась на кухню. Почему-то она и платье захватила с собой, и теперь оно так мило обнимало мягкий стул.

Странно, но обед с изысканной сервировкой за столом без книжечки был еще вкуснее, чем обычно.

Вечером Оксануля, как всегда, с тяжелым вздохом, вспоминая, как ей туда не хочется, поехала в спортзал. И как-то так получилось, что платье оказалось в ее спортивной сумке.

Обычно Оксануля садилась на велотренажер и что-то читала, а потом с чувством выполненного долга спускалась понежиться в джакузи.

Но сегодня ноги сами понесли ее на этаж выше, и Оксануля смело открыв дверь, попала… в зал тяжелой атлетики.

— Ах… — фигура вместе с хозяйкой и маленьким черным платьем, которое «случайно» попало в сумочку, где лежала разная нужная мелочь, выдохнули.

Вокруг ходили брутальные и… интересные мужчины. Конечно, здесь хватало и девиц в обтягивающих незаметных костюмчиках, но Оксануля, решительно задрав свой милый носик, шагнула внутрь.

Так теперь и повелось — маленькое черное платье повсюду следовало за хозяйкой. У него было свое представление о прекрасном. Оно любило ванну со свечами, а не быстрый душ. Изысканные блюда, а не фастфуд. Красиво уложенные волосы, а не наспех завязанную гульку на голове. И платье любило гулять в парке, а не где-то около дома, а именно вокруг главного театра этого города. И любило кофе в маленькой кофейне с видом на реку.

Муж Оксанули недоумевал: который вечер подряд она переодевалась к ужину. И как-то даже более заинтересованно поглядывал в сторону жены.

Но самым невероятным было то, что маленькое черное платье даже подружилось с напольными весами, с которыми хозяйка давно вела непримиримую борьбу. Столько времени весы стойко держали оборону, не отдавая ни грамма врагу. Но теперь они неизменно радовали Оксанулю по утрам. Чего уже давно в ее жизни не наблюдалось.

И так повелось с тех пор, что маленькое черное платье, даже оставшись дома, неизменно встречало свою хозяйку при входе в спальню. И так нежно что-то нашептывало, подбадривая ее. А Оксануля неизменно ему улыбалась.

Да и как могло быть по-другому! Его же когда-то и купили под Новый год в чужестранном городе, где повсюду витает атмосфера любви, радости и неги.

Автор:

— Ах, пойду и я договариваться с моим маленьким черным платьем. Ведь у каждой прекрасной женщины такое найдется в шкафу.

Как вейдерсы и клячка из дома уходили

Оксана Лебедева

Сказка основана на реальных событиях. Все совпадения неслучайны.

Кошмар начался в новогоднюю ночь. Вернее, чуть раньше. В тот самый момент, когда хозяйка открыла дверь, впуская в дом небольшую толпу замерзших людей.

Гости были долгожданные, объятия крепкие, радость от встречи искренняя. Прихожая наполнилась громкими приветствиями и беззаботным смехом.

Вдруг в это слаженное многоголосье вплелась одна фальшивая нота. Она была настолько неуместной, что все замолчали и прислушались.

— Бзззз, — басовито раздавалось сверху.

Под самым потолком, влажно поблескивая сытым брюшком, летала огромная зеленая муха. Под ошеломленными взглядами она пронеслась в гостиную и устроилась на сверкающем плафоне пятирожковой люстры, освещающей праздничный стол.

— Чпок! — на соседний рожок присела еще одна зеленая муха.

За окном падал снег. Термометр показывал минус пятнадцать градусов по Цельсию.

* * *

На следующий день, когда гости уже разошлись, хозяин подошел к жене и нежно попытался обнять ее напряженные плечи.

— Ну чего ты так расстраиваешься? Я же не нарочно. Из рыбацкого ящика я всех опарышей выкинул. И из машины тоже. А из потайного кармана куртки забыл. Ну, мухи… Ну, вылетели… Но мы же с ребятами их поймали! Все тридцать четыре штуки. Даже весело было!

— Весело? Тебе было весело?

Хозяйка резко обернулась, сбросив тяжелые руки мужа с плеч.

— Ты мне всю жизнь своей рыбалкой испоганил! То у нас комары из холодильника летят, то тухлыми креветками воняет! У нас рыбацких сапог больше, чем домашних тапочек, а в серванте вместо красивой посуды воблеры на первом месте стоят!

— Воблеры-то чем тебе не угодили? Не воняют. Маленькие. Блестят. Даже детям нравятся.

— Конечно, нравятся. Младшая их даже с собой в детский садик таскает. И там всем рассказывает, что это ВОБЛЕР. Но так как букву «Р» она еще не выговаривает, то воспитательнице кажется, что наша дочь всех трехлеток ругаться учит.

— Ну, мало ли что кому кажется. Вот ты мне недавно сказала, что наконец-то купила клячку, а сосед потом интересовался, зачем нам старая лошадь.

— А ты мою клячку не трогай! От моих увлечений никакого вреда нет!

— Никакого вреда? Да я недавно полбанки воды из-под твоих красок выпил! Думал, что компот!

Продолжая переругиваться, супруги вошли в спальню, и оба испуганно вздрогнули. В углу комнаты, поддерживаемые напольной вешалкой, стояли вейдерсы. Сверху, на деревянной пимпочке, болталась панама цвета хаки. Все вместе выглядело довольно угрожающе. Как будто посторонний мужик забрался в святая святых и замер, поджидая беспечную жертву.

Первой очнулась жена:

— Какая же я дура! Сама, своими руками, этакое страшилище купила! От всей души хотела тебе приятное сделать! А ты меня так опозорил! Не могут у хорошей хозяйки мухи тучами летать! Тем более зимой! Тем более такие навозные!

Хозяин почувствовал, как в ответ на такие несправедливые слова изнутри начинает подниматься раздражение:

— Я между прочим старался! Свежей рыбы привез! Про подарок не забыл! Новый мольберт — это тебе не хухры-мухры! Кстати, он тоже места занимает — будь здоров… И если от моего увлечения польза есть, то от твоего бумагомарания расстройство одно! Я на рыбалку только в выходные езжу, и то через раз. А ты каждый вечер со своими кисточками сидишь! И дела тебе до меня нет, только краски одни на уме!

В эту ночь супруги спали, гневно отвернувшись друг от друга, выражая спинами величайшее презрение к своей второй половине.

* * *

Как только дыхание жены выровнялось, а со стороны мужа донеслось басовитое похрапывание, в углу комнаты раздался тихий всхлип.

— Кто это там такой нежный стоит? — спросила язвительная клячка, вылезая из приоткрытого ящика письменного стола. — Ой, это же комбинезончик в сапогах, из-за которого наша хозяйка сегодня плакала.

— Я не хотел! Я думал, что я тут для радости! Для гордости! Я же видел, как блестели глаза моего рыбака, когда он меня из коробки доставал! Он же счастьем светился весь! И жена его довольная была. Она как раз мольберт свой разворачивала да оглаживала. Ах, если бы не эти гадкие зеленые мухи! Но я точно не смогу жить в такой недружелюбной атмосфере. Мне кажется, что от острых слов хозяйки моего хозяина я уже немножечко прохудился! Решено — уйду на волю и сгину в снежных далях на радость белым мухам!

— Да что ты привязался к этим мухам! — проскрипели старые болотные сапоги, подслушивающие под дверью. — Сгинуть под снегом — доблесть невеликая. А вот на время в сторонку отойти, чтобы все подумали да успокоились, — это правильное решение.

— Куда же мы пойдем? — заныла нежная акварельная бумага.

Через полчаса мужчина, куривший на балконе пятого этажа, наблюдал за странной процессией, двигающейся от второго подъезда в сторону заброшенных сараев.

Впереди, немного косолапя, шли сапоги без человека. За ними семенил человек без рук и головы. Из него, со всех сторон, торчали какие-то рулончики, коробочки и пенальчики. Следом, дергаными рывками, перемещались длинные палки, похожие на удочки. Завершал процессию мольберт, бодро передвигавшийся приставным шагом.

Потушив недокуренную сигарету, мужчина тщательно закрыл дверь на балкон, залез с головой под одеяло и клятвенно пообещал себе не пить ни капли спиртного до самого 8 Марта, а может быть, и до следующего Нового года.

* * *

Утром жена проснулась первой. От вчерашней обиды осталось легкое послевкусие, слегка горчившее на губах. Но в целом настроение было хорошее, солнышко звало на прогулку, на столе стояла яркая коробка, полная любимых конфет.

Женщина включила чайник и, ожидая пока он закипит, задумалась.

Да, вчера было немного неприятно. Но ничего фатального не случилось. Через пару лет она сама со смехом будет вспоминать эту нелепую историю. Ну подумаешь, опарыши в потайном кармане. Кто-то там заначку от жены прячет, кто-то початую чекушку… А у нее-то мужик хозяйственный. Все в дом, все в дом…

Щелчок чайника совпал с появлением хозяйственного мужика на пороге кухни. Судя по смущенной улыбке, он тоже был готов к примирению.

— Хорошо, что ты вейдерсы из спальни убрала. А то я вчера реально испугался.

— Не трогала я твои вейдерсы и не убирала никуда…

Тщательные поиски показали, что в доме не осталось ничего, что относилось бы к увлечению хоть кого-то из супругов. Ни самого маленького крючочка, ни самой завалящей бумажечки.

— Ну что ж, — решительно сказал внезапно обедневший хозяин, — может, это и к лучшему. Будем больше времени вместе проводить. В кино сходим. На выставку собак…

— Или кошек! — радостно поддержала мужа верная жена.

* * *

Через месяц вездесущая клячка подслушала разговор старшей дочери супругов с подружкой. Девочки возвращались из школы и остановились возле заброшенного сарая, чтобы надеть шапки и застегнуть пуховики под самое горлышко.

— Что-то я так за родителей переживаю!

— А что случилось? Ругаются?

— Наоборот. Ходят везде вдвоем, за ручки держатся. Улыбаются. А глаза грустные… Мама вчера узоры пальцем на окне рисовала. Услышала, что в кухню кто-то зашел, и быстро-быстро руку отдернула. А папа недавно включил телевизор, а там репортаж про рыбалку. Так он телевизор выключил и на балкон курить пошел. А ведь уже год как бросил.

— Да-а-а, — протянула подружка, — странные люди эти взрослые…

Барышни пошли дальше, а клячка вернулась в дальний угол сарая. Этот угол располагался над теплотрассой, поэтому там всегда было сухо и тепло.

— Мне кажется, нам пора возвращаться, — пропищала клячка.

— Да, — поддержали ее старые болотники, — уже пора.

* * *

Рано-рано утром хозяин открыл глаза. Сработала память тела. Раньше, когда он еще был рыбаком, поднимался в этот предрассветный час и тихо-тихо, чтобы не потревожить сон домашних, осторожно выходил из дома. Но сегодня радостный вопль разбудил не только сладко спавшую жену, но и пару-тройку любимых соседей.

— Вейдерсы мои любимые! Вернулись! Какое счастье!

Он тут же осекся и с испугом посмотрел на соседнюю подушку, где, скосив глаза, лежала его любимая женщина. Мужчина проследил за ее взглядом и наткнулся на целую гору из бумаг, кисточек и красок. На самом верху гордо восседала маленькая клячка.

— Давай договоримся, — хриплым то ли от недавнего сна, то ли от приятной неожиданности голосом сказала хозяйка, — давай не будем притворяться! Я же вижу, как не хватает тебе рыбалки! А мне не хватает возможности творить! Я очень тебя люблю, но устала каждый вечер просто сидеть, держа тебя за руку.

— Я тоже устал, — признался ее муж и строгим голосом добавил. — Но раз в две недели мы обязательно будем ходить куда-нибудь только вдвоем, чтобы ты не забывала, что у тебя есть любимый муж, а я — что у меня есть обожаемая жена.

Давно в этом доме не было такого замечательного завтрака. Лица родителей светились. Дети радостно работали ложками, внезапно обретя здоровый аппетит. Ведь ничто так не способствует здоровому детскому аппетиту, как счастье родителей, написанное на их лицах.

Серьги с секретом

Ольга Авдонина

Серьги были недовольны.

Старинные изящные, тонкой ручной работы от Мастера из прошлого века, они достались Хозяйке совсем недавно. Легкие, утонченные, кружевного исполнения, мерцающие изысканной огранкой камней, с голубым отливом, они подчеркивали глубину женских глаз.

Серьги знали, что ювелирный Мастер вложил в них при изготовлении лучик радости и беспричинного счастья и еще добавил алмазные крошки безмятежности.

Заканчивая свою работу, он сказал им тогда:

— Стоит женским ручкам застегнуть вас на своих мочках ушей и посмотреться в зеркало, как настроение вашей Хозяйки тут же улучшится. И улыбка засияет на ее лице. Помните, что вы не браслет или кулон-одиночка. Вы — красивая, элегантная пара. Держитесь вместе. Я назову вас — ЧуДо. Ступайте в мир. Я желаю вам наилучшей ювелирной судьбы.

Первая Хозяйка сразу поняла, что любимый человек подарил ей украшение с секретом. Что-то таинственное происходило с нею, когда надевала она эту парочку в свои ушки. Шарм, грациозность, блеск глаз… в унисон с огранкой мерцающих камней.

— Чудо, — задумчиво произнесла она, прихорашиваясь у зеркала.

И так уж повелось, что стали они своеобразным семейным талисманом и передавались по женской линии, по наследству. Нынешняя Хозяйка получила их в дар от бабушки. Бабуля шкатулку с фамильной реликвией внучке передала, а о ценности подарка почему-то ничего не рассказала.

И вот теперь испытывали Серьги настоящий кризис. Нынешняя их владелица Юля нрава была взрывного, даже, можно сказать, скверного. В зеркало смотрелась мало. Жизни радоваться забывала. Все чаще бурчала себе под нос и ворчала.

Раскрывая старинный футляр, с интересом взглянула на элегантную пару, надела их и… отвлеклась на какую-то пустую болтовню по телефону. Тема несправедливости жизни оказалась важнее, чем собственная привлекательность.

— А где же? Зеркало? Шарм? Улыбка? — растерянно перешептывались между собой Серьги. Так с ними никто еще не обращался.

А Хозяйка тем временем, продолжая судачить по телефону, настрочила несколько СМС, обсудила начальника, посетовала на странности подружек.

И механически вынула Серьги из ушек.

И, о ужас! Впервые в жизни они попали не в свой старинный футляр, а на столик с обычной бижутерией.

— Что делать? — шептались они между собой. — Менять Хозяйку? Сбежать?

— В современном мире хорошо живет тот, кто гибко перестраивается в потоке быстро меняющихся обстоятельств, — донеслись слова из предмета на стене, которые люди называют телевизор.

Серьги — почти как люди. Кто-то живет гибко. А кто-то нет.

Наши мудрецы решили так: «Мы прожили долгую, счастливую жизнь. Секрет, заложенный при рождении, мы дарили своим хозяйкам. Но сейчас что-то пошло не так. Для начала нужно собрать информацию. Ведь мы вообще оказались в мире без футляра».

Общаясь с соседями, совсем юными браслетиками, колечками, бусиками, они узнали, что у хозяйки сейчас жизненный кризис. С работой все нестабильно, в любви разочарование, с родными ссорится, жалуется все время, что никто ее не понимает. Вот и ходит нерадостная, ворчит и бурчит себе под нос. По ночам даже плачет в подушку. А утром не хочет смотреться в зеркало, потому что глазки у нее от слез опухшие и взгляд грустный.

«Можно, конечно, Хозяйку поменять, — размышляли Серьги, — но мы же по наследству ей достались. И секрет, в нас заложенный, всем женщинам рода всегда помогал».

Задумчивый взгляд заплаканных девичьих глаз остановился на прекрасной парочке. Они лежали среди дешевой бижутерии и мерцали. Девушка взяла их, положила на ладошку. «Бабушкин подарок», — вспомнила она. «Ты рождена быть счастливой», — бабулины слова всколыхнули сердце.

Она взъерошила волосы и взглянула на себя в зеркало: «Боже! Потухший взгляд, бесформенная стрижка, тоскливое выражение лица».

И тут выскочило рекламное объявление в телефоне. «Известный мастер-стилист А. приглашает новых клиентов. Если вы готовы экспериментировать, то мы вместе подберем вам новый имидж. Прическа в сочетании с эксклюзивным окрашиванием раскроют новые грани вашей красоты».

Серьги приятно мерцали на ладошке. Девушка глубоко вздохнула и решительно набрала номер телефона.

— Начнем с малого.

Мастер оказался молодым, с хорошим чувством юмора.

— Артем, — представился он.

Юле было весело участвовать в этом эксперименте. Бабушкины Серьги лежали рядом, одобрительно поблескивая. Ей так хорошо подходил игривый образ, созданный новой стрижкой и колорированием.

Артем неожиданно поделился, как рождается образ и подбирается контур волос под овал лица и как он играет цветами и находит нужные оттенки.

— Удивительно, — произнес он задумчиво. — Я столько рассказал сегодня Вам, почти незнакомому человеку. И у меня такое чувство, что знаю вас давно. Легко с вами разговаривать. Вы — красавица, — сказал молодой человек на прощание. — Может быть, как-нибудь выпьем вместе кофе?

— Да, — ответила девушка, лукаво поблескивая глазами, — как-нибудь.

— Знаете, мой друг, дизайнер, стилист одежды, проводит шоу завтра вечером. И у меня есть один пригласительный. Я хочу подарить его Вам.

— Благодарю, — улыбнулась Юля, легко принимая подарок.

На шоу представляли новую коллекцию одежды стилиста Т.

Смелые, интересные модели. В завершение был розыгрыш по номерам пригласительных билетов.

И… О! Чудо! Юля выиграла главный приз: консультацию стилиста.

Вместе перебирая комплекты одежды — блузы, юбки, пиджаки, брюки — Юля остановилась на платье. Небесно-голубое, оно словно облаком окутывало ее стройную фигурку, превращая скромную девушку в невероятно дорогую красотку.

Прическа, современный наряд, новые знакомые — интересные творческие люди. Возвращаясь вечером домой, девушка хотела петь и танцевать от распирающей волны внутреннего счастья.

— А не отправиться ли мне в путешествие? — укладывая Серьги в старинный футляр, произнесла она тихонько, как будто советуясь с ними.

Бабушкин подарок, как благословение женской силы рода, наполнял теплом и внутренним спокойствием.

— Ну, и что мы выберем? Италия? Индонезия? Индия!

Тур «Золотой треугольник» оказался очень необычным. Построенный на контрасте — шопинг, океан, йога на крыше по утрам, посещение мест силы. И еще масляные массажи в салоне красоты, расположенном в тростниковой хижине, с пикантным названием «Гибкость Пантеры».

— Каждый день как новая жизнь, — пела Юля утром, открывая глаза. — Дорогая Вселенная, покажи мне, пожалуйста, как может быть еще лучше!

Фамильные Серьги загадочно сияли, сопровождая ее повсюду.

— Завтра мы будем возле священной горы Аруначала, по преданиям хранящей сердце Шивы, — сообщил гид. — Нас ждет необычное посещение. В маленьком ашраме по утрам хозяйка дает даршан в полной тишине. Она выходит в небольшой зал, примерно на шестьдесят человек, садится в плетеное кресло и молча смотрит в глаза каждому. Ясный, любящий взгляд этой женщины невероятно трогает душу. Кто-то плачет, кто-то смеется, а кто-то тихо светится от счастья.

Ясное, солнечное утро. Босыми ногами люди заходят в зал ашрама, украшенный цветами. И терпеливо, молча ждут. Ровно в 10 часов спускается Молчаливая Амма.

Взгляд этой женщины теплой волной заполнил все тело девушки. И так уютно стало ей. И еще трепетно защекотало в груди. Почему-то вспомнились мама и бабушка, как будто стоят они за спиной и улыбаются.

А Серьги вспомнили Мастера, подарившего им жизнь с такой прекрасной судьбой, всех женщин, которым они помогали расцветать истинной, утонченной женской красотой, и благодарно засияли.

Во дворике ашрама ярко светило солнце. После мягкого света в зале Юля зажмурила глаза.

А когда открыла их, перед ней стоял стилист Артем. Их взгляды встретились.

Время-Река

Наталья Борисова

Родилась наша Река из кристально чистого родника, наделенного свойствами целебными. Девчушкой задорной была: смеялась, танцевала, разбрызгивала капли влаги бесценной на поля и луга, радуя травы да цветы. Текла Реченька в естественном ритме: не быстро, не медленно, плавно огибая препятствия. Жила она и радовалась красоте этого мира, даря окружающим заботу и любовь. Всегда жаждущего напоит, больного излечит, добрым словом поддержит.

Однажды повстречала девица Берег скалистый на своем пути, поразила ее мощь его. Берег влюбился в нее с первого взгляда, покорила его Река-красавица своей простотой и добротой сердечной. Стал он ей защитником и спутником жизни, только вот от себя ни на шаг не отпускал, боялся, что кто-то может вред ей причинить. Так боялся ее потерять, что заточил девушку в оковы каменные, разбросав повсюду валуны огромные, преграждая путь течению. Воды в реке все больше и больше, а преграда все выше и выше. Вот уж девица плачет, обивает свои бока об камни неподвижные, извивается воронками, только всё не впрок.

— Берег милый, ну за что же со мной ты так? Разве смогу я жить в неволе, это все равно, что умереть заживо… Отпусти меня, пожалуйста! — слезно просила Речка.

Но спутник будто не слышал ее, не чувствовал душевной боли возлюбленной, только и твердил:

— Быть тебе со мной навеки, никому тебя не отдам. Без меня пропадешь.

Пуще прежнего Берег стал оберегать Реку, даже редких гостей, рыбаков да ребятишек, к ней не подпускал. Только кто приблизится, сразу содрогается, громыхает, камнепад устраивает. С подругой единственной — Березкой — и то только ночью Река могла общаться, пока суровый Берег спал.

Плачет ночами темными наша Реченька, воды ее мутными становятся, а на сердце тяжесть от мысли о жизни без движения. Смысла она так жить не видит, блеск водной глади совсем потеряла.

— Ну, что ты, подруга, всё слезы льешь, так и свойства свои животворные растерять можешь. Давай думать, выход искать, кто тебе помочь может?! — подбадривала Березка Реку, поглаживая ее своими молодыми веточками.

— Я не знаю, как быть. Мне и жизнь свою жалко терять — время мое уходит, и Берег без меня совсем ожесточится. Сердце его словно окаменело, — ответила Река, тяжело вздыхая.

— Утро вечера мудренее! Сейчас давай спать, а на рассвете решим, что делать.

На утренней зорьке Березка позвала своего друга, Ветра, и попросила весточку донести мудрой тетушке Сове, которая обладала особой «Книгой жизни», куда записывала все истории жителей леса. В этом писании она находила советы для каждого, попавшего в сложные обстоятельства. Сова была носительницей тайных знаний, передавшихся ей по наследству от бабушки.

Ветер, узнав, что Реке нужна помощь, собрал все свои силы и помчался к высокому дубу, в дупле которого жила птица с огромными, излучающими свет глазами. Это был не просто ветер, это был ветер перемен в жизни наших героев. Узнав, что в лесу беда приключилась, Сова полетела во вверенные ей земли, осматриваясь.

Уху! Лечу на скорых крыльях.

Уху! Уху! За порядком я слежу.

Уху! Обращайтесь, не стесняйтесь.

Уху-ху-ху-ху! Всем я помогу… — эхом разнеслось пение по всей округе.

— Сюда, сюда, — зазывала Березка тетушку Сову, махая своими ветвями. — Помоги Берег образумить, не хочет Реку от себя отпускать… Вот каких преград понастроил, — указала подруга в сторону стены из камней. — А краса-то наша совсем поникла, не хочет разговаривать ни с кем.

— Берег, ты не один век уже на свете живешь, а так и не понял, что сила не главное, — обратилась Сова к властолюбцу.

— Я люблю ее, — твердо ответил Берег.

— Да разве это любовь?! Любовь силой не удержишь. Посмотри, как страдает Река от такой любви, того и гляди тиной вся покроется. Отпусти ее с миром, глядишь, и к тебе добро вернется. У каждого своя дорога, а время никого не ждет. Каждый должен успеть выполнить свое предназначение. Если любишь по-настоящему, желаешь ей счастья, то отпустишь…

Громко затрещали камни, затряслась Река от страха. Огромная глыба сорвалась вниз, упав в воду. Это Берег подарил свое сердце Реке, он понимал, что не встретить ему больше такого создания. От мощного удара рассы́палась преграда на мелкие камушки.

— Ты свободна! — вымолвил Берег, приглушенным, чуть дрожащим голосом.

Река обрадовалась жесту великодушному, но не торопилась уходить, благодарила спутника словами добрыми и всплесками радужными.

— Вовек не забуду тебя, друг дорогой! Не печалься! Живи и радуйся! А время мое подошло дальше двигаться.

Время, умудренное опытом, нежно приобняло Реку, и они вместе, рука об руку, последовали вперед, у каждого была своя задача. Красавица-Река хотела дарить радость и внимание, помогать окружающим. У Времени была важная миссия — научить жителей леса ценить жизнь. Время хотело, чтобы каждую минуту лесные обитатели использовали на полезное дело, не тратили его впустую, ведь никому не ведомо, когда оно остановится.

Теперь течет Река и светится от счастья. Влагой своей живительной лес орошает, рыбаков на богатый улов приглашает, детишек и стариков бодрящей водой исцеляет, да и друзей своих старых не забывает. Каждый год дарит им подарки: Берегу — семена деревьев необыкновенных, Березке — проростки ягод да цветов. Берег больше не грустит, не чувствует себя одиноко. Деревья с пышными кронами его склон укрепляют, восторгается он заливистым пением птиц, умиротворяет его ягодно-цветочный аромат. Стал Берег добрее: звери и даже люди приходят к нему отдыхать, с мыслями собраться, восстановиться после трудовых будней. Радуется теперь Бережок, что научился пользу другим приносить и время во благо проводить.

— Уху! Самое ценное, что есть у каждого из нас — это жизнь, а важнейший ее ресурс — время. Время волшебно и бесценно. Все, что было вчера, уже не вернуть, то, что будет завтра, — неизвестно. Живите по совести и любви в настоящем, — наставляла Сова, сидя на высокой березе, поочередно махая крыльями. — Цените мгновения здесь и сейчас!

Тихоня и Заводила

Юлия Белецкая

Довелось мне как-то попасть на выставку Московского кустарного музея. Я не знала раньше о таком. А потому согласилась с тем, как его называют — знаменитый и неизвестный…

Впервые музей открыл свои двери в далеком 1885 году, сначала в помещениях на Знаменке, а через пять лет переехал на Большую Никитскую улицу.

А самым удивительным для меня стала его задача в то время — поддержка кустарей и помощь в продаже их изделий, а также то, что создавались склады кустарной продукции и учебные мастерские. Привлекались для сотрудничества художники, а предметы крестьянского искусства и ремесла стали возводиться в ранг культурных ценностей.

Эпохальным событием в жизни музея явилось участие в подготовке экспозиции Павильона кустарных изделий и рукоделий России на Всемирной выставке в Париже в 1900 году! Да так, «чтобы на будущей выставке оказались представлены все отрасли работ кустарей Империи, включая национальные окраины». Более шести тысяч экспонатов было собрано. И на выставке Музей ожидал грандиозный успех!

В нынешней же экспозиции Музея чего только не встретишь: мебель, прялки, швейки, рубели, посуда, резные и расписные ковши, туеса, солоницы, изделия из металла, бересты, бисера, стекла и фарфора, кованые изделия, сундуки, ларцы, пряничные и набойные доски, керамика, майолика, корзины из лозы, разнообразные набивные ткани, текстиль, вышивка, игрушки…

Мое же внимание привлекло висящее на стене коромысло (в старину говорили — коромысел), сделанное искусным мастером давным-давно. Состаренное дерево дуба хранило следы росписи на дуге в виде веточек с листочками и ягодами, похоже, рябины и бузины. На концах коромысла — по железной накладке с крепкими крюками для ведер.

Я прикоснулась к самой широкой части коромысла с потертой росписью, погладила его и вдруг… оказалась в сенях старого дома на окраине большого села, где наблюдала такую картину.

В углу стояло почтенное расписное коромысло, знавшее много семейных секретов, ведь хозяйке оно досталось от бабушки. Бабушка говорила, что это коромысло — оберег, защита от «нечистой силы» и злых людей.

Тут же недалеко стояли ведра, при внешней схожести они были совсем разными.

Тихоня — ведро с глубиной, опытом, мудростью, рассудительностью и осторожностью. Умело ценить тишину, покой и неспешность.

Заводила — полная противоположность — яркое, стремительное, энергичное, жадное до впечатлений и познания. Заводила могло без устали подгонять себя и Тихоню: «Давай быстрее! Не упусти ни мгновения! Нужно жить полной жизнью и насыщенно!» Его неугомонное настроение иногда расплескивало воду из ведра.

— А-а, это про них есть поговорка «Два братца хотят подраться, да руки коротки», — вспомнилось мне.

Хозяйка, заглянув в сени, крикнула, что сейчас все пойдут за водой.

И тут загремели, меж собой споря, два ведра Тихоня и Заводила.

— Зачем так медлить, Тихоня?

— Спешка нужна…

— Знаю, знаю, — перебивало Заводила.

— Иногда важно остановиться на мгновение и насладиться тем, что нас окружает! — продолжало Тихоня.

— Ты не понимаешь! Если медлить, то можно упустить нужный момент! — С запалом парировало Заводила.

— Тогда, может, я хочу, чтобы меня первее наполняла водой хозяйка, — вдруг требовательно заявило Тихоня.

На что Заводила отвечало:

— Радуйся, что ты всегда впереди на коромысле и это почетно! Ведь по правилам, первое наполненное ведро вешают на заднюю часть коромысла. И поэтому я всегда позади тебя.

Спор не затихал, и старое мудрое коромысло решило вмешаться:

— Будете спорить и ругаться, только воду расплещете! Важно, чтобы мы всегда были вместе и сохраняли равновесие! Если одно ведро будет пустым, а другое — полным, донести их будет невозможно!

Тихоня «уперлось» и слышать больше ничего не хотело. Заявило, что как хозяйка воду соберется набирать из колодца, так ей и подвернется под руку первое Тихоня. Так и случилось.

Однако, когда Хозяйка пошла к колодцу, то ли с непривычки, то ли от неловкости, соскользнуло ведро Тихоня да и улетело в колодец.

Соседки неодобрительно «зашикали», осуждая неловкость селянки, ведь доставать ведро теперь придется и время потеряется! Да и размеренный разговор у колодца прервался!

А Тихоня меж тем всю жизнь свою вспомнило за время падения в черную глубину колодца. И ругало себя: «Где же моя осторожность и предусмотрительность? Зачем я все это затеяло?»

Коромысло опечалилось, словно знало, что та перепалка в сенях до добра не доведет…

А Заводила времени даром не теряло, с шумом и грохотом, привлекая внимание проходящих мимо рыбаков, стало звать на помощь, чтобы вынуть Тихоню из колодца. Рыбаки откликнулись.

Работа шла быстро, и вскоре бедолагу удалось вытащить. Тихоня было испуганное, но, к счастью, целое и невредимое. Заводила крепко обняло Тихоню со словами: «Я так испугалось, что потеряю тебя!»

Сердце Тихони наполнилось благодарностью. Отчетливо вспомнились наставления доброго Коромысла: чтобы достичь гармонии в жизни, важно не только равновесие в поступках, но и в мыслях, эмоциях, переживаниях.

Я стояла и смотрела им вслед. Статная хозяйка плавным шагом несла полные ведра на коромысле, не расплескав ни капли.

Одно мгновение — и я снова в стенах музея! Еще раз погладила теплую поверхность коромысла.

Окинула взором экспонаты Кустарного музея и подумала, сколько же тайн еще они хранят.

Сказка о юной богине и несговорчивой душе

Оксана Лебедева

Сказка для Татьяны Аникиной

Над городом висело легкое полупрозрачное облачко. На нем, уютно свесив ножки вниз, сидела маленькая богиня. Она была совсем юная, почти ребенок, поэтому работать с людьми ей еще не разрешали.

— Не спеши, наработаешься еще, — улыбался бог-учитель и гладил свою подопечную по золотым волосам, увенчанным гладким сияющим нимбом.

Пару тысяч лет назад он доверил малышке несколько новорожденных душ, и она внимательно растила их, пересаживая из цветочка в кустик, из кустика в деревце, из деревца в родничок…

Вот и сейчас девочка-богиня держала на ладошке крохотную душу, которой предстояло очередное рождение в новом физическом теле. Юница сосредоточилась, досчитала до десяти и осторожно подула на невесомый комочек. Душа очнулась…

— Опять ты? — Душа поморщилась и попыталась вырваться из нежных божественных рук.

— Опять я, — вздохнула девочка. — Не сопротивляйся! Я хочу тебе только добра!

— Видала я твое добро! — Душа извернулась в попытке найти лазейку, но на ладошке богини выросло семь дополнительных пальцев, и попытка не удалась.

— Не шали! — Строго сказала богиня. — Тебе до человека всего два перерождения осталось, а ты совсем от рук отбилась! Огрызаешься, дерешься как дикая. Я хочу, чтобы ты рядом с людьми пожила. Обвыклась. Присмотрелась. Задумалась.

— Ага! Ты и в прошлый раз такое говорила! А сама засунула меня в сову! А совы — ночные птицы, если ты не знаешь! И за кем я должна была наблюдать? За сторожами? Открою тебе маленький секрет — они ночью тоже спят! А я — нет! Я по ночам была вынуждена за мышами охотиться. А у меня от мышей изжога, несварение и грустные мысли.

— Ну, прости. В прошлый раз действительно неудачно получилось.

— Если бы только в прошлый… Вот до этого ты меня в липу на сельской улице засунула. Сказала — стой, наблюдай, впитывай. А из деревни все — раз! — и в город уехали. И стояла я, дура дурой, пятьдесят лет одинешенька! Хорошо хоть Игорек с бензопилой подсуетился, а то еще лет двести простояла бы.

— А хочешь, я тебе в этот раз ножки дам? И ушки. И хвостик. Будешь котиком!

Душа задумалась:

— Ну ладно, котиком можно. Только мне еще дополнительные жизни нужны. Восемь штук.

— Зачем?

— Задолжала ты мне. Быть улиткой, червем и подорожником — это так себе жизни.

— Хорошо, — махнула рукой богиня, достала из воздуха розовый блокнотик и записала очередной вопрос учителю: «Почему все души, достигая уровня котиков, становятся такими наглыми и циничными?»

— Какие будут условия? — Требовательный голос несговорчивой Души не дал возможности подумать над формулировкой следующего вопроса.

— Какие условия?! — Честные глаза божественной девы приобрели форму идеального круга, ровные брови приподнялись, выражая легкое недоумение.

— Как какие? Помнишь, я была пчелкой и не опылила какой-то нужный тебе цветок? А ты расстроилась и тут же меня обратно в червяка запихнула. А я не хочу в червяка — там темно и плохо пахнет.

— Не переживай! В этот раз все очень прозрачно. Тебе всего-то нужно будет посвятить всю свою жизнь одной-единственной хозяйке. Быть верной и преданной, заботливой и надежной. Слушать и слушаться. Дарить радость и радоваться самой скупой ласке с ее стороны. Грустно провожать и восторженно встречать у дверей… и бла-бла-бла еще сто тридцать два пункта. Если все пройдет успешно, то в следующей жизни ты родишься собачкой, а там уже и до человека недалеко.

— Принято! — быстро воскликнула довольная Душа, не дав богине возможности подумать и изменить прозвучавшие условия.

Вспыхнула и погасла волшебная печать, скрепляя сделку.

Маленькая девочка внутри божественной сущности чувствовала какой-то подвох, понимала, что в очередной раз допустила какую-то ошибку. Но какую? Где? Старалась же изо всех сил и условия составила максимально подробные. Даже вписала кое-что из будущей собачьей жизни…

Душа, наоборот, расслабилась и мечтательно смотрела в ясное голубое небо:

— Вот подфартило! Условия я, конечно, выполню. И всю жизнь посвящу одной-единственной хозяйке. Но! Только одну жизнь этого тела! А остальные восемь буду жить так, как захочется мне!

Богиня устала думать, сложила ладошки лодочкой и тихонько подула на замечтавшуюся Душу.

Где-то далеко внизу тихо мяукнул новорожденный котенок.

Где-то высоко в горах бог-учитель ласково смотрел на маленькую богиню и укоризненно покачивал головой:

— Эх, малышка, малышка, рано тебя еще к людям допускать. Обманут, вокруг пальца обведут. Тренируйся пока на кошках…

Секрет волшебства

Евгения Табуева

Сказка для Оксаны Лебедевой

Однажды в одном обычном городе появилась волшебница. Она выбирала место, где жить и, окинув взором весьма скучный дом, радостно сказала:

— Мне подходит!

Зайдя в дом, волшебница, имя которой было Сана, достала из своей сумочки маленький письменный стол, размером с небольшую коробочку. Стол был старинный, с резными изогнутыми ножками и со множеством крохотных ящиков. Она аккуратно, подушечками пальцев, подцепила малюсенькую ручку одного из ящичков, открыла его, мизинцем зачерпнула волшебную пыльцу и смахнула ее на стол. Пыльца звездной искрящейся пылью окутала пространство, а когда туман рассеялся, оказалось, что стол вырос до нормальных размеров.

И комната в доме преобразилась — стены стали светлыми, люстра искрилась начищенными до блеска хрустальными капельками, зеленое кресло удобно расположилось в углу комнаты рядом с окном, из которого открывался вид на цветущий город. А еще в воздухе появился аромат счастья, удовольствия и наслаждения.

— Мне нравится, — улыбнулась Сана.

Такой у нее был талант — преображать пространство, делая его удобным, красивым, стильным, наполняя воздух энергией добра, света и любви.

Вскоре о ней узнали в городе и стали просить помочь изменить интерьеры их домов.

Для Саны это было удовольствием, она охотно откликалась на просьбы. Перед выходом из дома брала в особом ящичке своего стола немного звездной пыли, приходила в дом и долго-долго расспрашивала хозяев о том, каким они хотят его видеть.

Потом Сана распыляла свою волшебную звездную пыль, после чего хозяева замирали в восхищении — настолько им нравился новый интерьер. А еще спустя какое-то время люди с удивлением обнаруживали, что, живя в новом интерьере, они ощущают в себе больше тепла, доброты и счастья.

* * *

Шло время. Сана начала писать детские сказки и рисовать к ним изумительной красоты картины. Все это превращалось в интересные книги. Каждую новую книгу она приносила в свой кабинет, заботливо укладывала на старинный стол, доставала из ящичка звездную пыль и щедро посыпала ею свои книги. Звездная пыльца через какое-то время исчезала, но оставляла на книгах аромат доброты, любви и счастья. Ее сказки родители читали своим маленьким деткам, и в детях оставалась частичка звездой пыльцы, которая со временем проявлялась в них добротой, заботой и уважением.

В один прекрасный день, когда Сана была уже уважаемой старейшиной города, на пороге ее дома появился маленький мальчик. Он жил неподалеку, но, когда его мама была на работе, приходил к Сане в гости и внимательно наблюдал за ее действиями.

— Значит, твоя сила лежит в этом ящичке стола? — интересовался мальчик.

— Ты наблюдательный, — ласково улыбалась Сана.

— Значит, любой может делать, как ты?

— Возможно…

— А если звездная пыль закончится в ящике?

— Не волнуйся, она не закончится.

— Я тоже хочу попробовать!

— Пока рано, мой мальчик.

Малыш очень хотел заглянуть в волшебный ящик, но Сана никогда не оставляла его одного. Зато иногда брала на преображение домов.

— Как ты угадываешь их желания? — мальчика просто распирало от любопытства.

— А ты слышишь, как мы долго беседуем, прежде чем я начинаю работать?

— Но вы же не выбираете цвет стен или форму дивана.

— Да, я их спрашиваю, что они хотят чувствовать в своем новом доме, я предлагаю им увидеть каждый их шаг в новом пространстве. Закрыв глаза, они представляют свою жизнь, и сами высказывают свои пожелания. «Я хочу, чтобы моим ногам было мягко, хочу пить кофе с видом в окно, хочу видеть спокойствие, хочу слышать шум моря». Они говорят, что хотят чувствовать, а я просто дарю им эти ощущения.

— А как же твоя звездная пыльца?

— Без нее никак не обойтись.

— Я тоже хочу попробовать распылить звездную пыль!

— Пока рано, мой мальчик.

Однажды, пока Сана была поглощена рисованием иллюстраций для своей новой книги, мальчик забежал в кабинет, где стоял стол, и осмелился открыть запретный ящик. К изумлению мальчика, он оказался пуст.

— Твое любопытство тебе не подчиняется, — услышал он ласковый голос Саны.

— Но тут ничего нет. Откуда же ты черпаешь волшебные силы?

— Все очень просто, милый мой. Чем больше я отдаю себя в этот мир через свои книги и преображения домов, тем больше силы становится во мне. Я черпаю свою энергию в любви к людям, в доброте ко всему живому. И мир отвечает мне тем же, показывая, как я нужна ему. Запасы волшебной звездной пыли возникают тогда, когда мне нужно, и вижу их только я. Мое волшебство — это моя любовь и доброта!

Звездочка

Ольга Цветкова

Сказка для Наташи Борисовой

Есть такое место, где небо касается земли. Утро там начинается с росы листьев полыни и запаха испеченных зарей блинчиков. Каждая травинка там пишет стихи переменчивым ветром. Вечер там пахнет травяным чаем, а птицы щебечут на особом диалекте этого края. Вот в такой чудесной местности жила одна Звездочка. Она была особенной — не холодной и далекой, а теплой и уютной, как согревающий лучик надежды. Каждое утро она усаживалась на пушистое облачко, любуясь, как просыпается земля, как травы шепчутся с ветром, как река лениво потягивается в своих берегах, как старый дуб на опушке рассказывает разноцветным птицам свои бесконечные истории.

Но однажды налетел ураган — не простой, а городской, такой серый от смога и тревоги. Он подхватил Звездочку и унес далеко-далеко — туда, где небо было изрезано острыми крышами небоскребов, а люди, не поднимая глаз, куда-то вечно спешили. Звездочка упала на подоконник высотки, где располагался офис одного банка. Заглянув в окно, она увидела людей. Одни безучастно смотрели в экраны мониторов, другие что-то кричали в телефонные трубки. Их глаза были пусты, как поля, высушенные палящим летним солнцем.

— Что с вами со всеми? — удивленно спросила Звездочка.

— Уходи, — прошептала одна из них, даже не взглянув на нее. — У нас нет времени на разговоры, нам надо план по привлечению клиентов выполнять.

Звездочке стало жалко этих людей, и она решила помочь им. Вспомнив, чему учили ее в Звездной Академии, Звездочка собрала весь свой свет в маленький комочек и устроила маленькое чудо: у самого главного клерка на большом столе с кожаным покрытием, в чашке, стоящей возле часиков с золотым напылением, вдруг вырос полевой василек.

— Что это? — удивился сотрудник банка, впервые за день оторвав взгляд от монитора.

— Это кусочек того места, где я живу, — ответила Звездочка. — Хочешь там побывать?

Не успев даже подумать, клерк вместе со своими подчиненными оказался в удивительной местности. Вся команда молчала от недоумения. Тишину прервал старый дуб, который каждому выдал по одному листку.

— Приложите листок к груди, — настоятельно, магически-убедительным голосом заявил дуб. Ничего не понимающие банковские работники вместе со своим боссом послушно исполнили указания дерева. Только они это сделали, как услышали оглушительно громкий стук. Внезапно этот стук слился в такт с их сердцами и напомнил им, что жизнь — это не цифры в их мониторах.

Затем Звездочка повела банкиров к реке, которая научила их слушать тишину, а потом напевала им песни о любви, дружбе и других жизненных ценностях.

Потом Звездочка привела их на поляну с прекрасной травой. Ее манкий изумрудно-зеленый цвет так притягивал к себе, что все банковские клерки невольно улеглись на поляне. Помимо изумительно успокаивающего запаха и чудесного, чуть слышного звука эта волшебная трава отличалась редким качеством — умением слушать. Внезапно клерки начали нашептывать ей о своих неурядицах. Через какое-то время поляна покрылась разноцветными нежными цветами — и цвета розовой надежды, и голубой мечты, и насыщенно-желтой удачи, и даже цвета белой чистоты и непорочности.

Вечером Звездочка привела путешественников к костру, который начал рассказывать им сказки и былины. Это было настоящее шоу. Языки пламени складывались в различные сказочные фигуры: то летящей жар-птицы, спешащей кому-то на помощь, то танцующего на радостях медведя, то счастливо улыбающейся царевны, живущей в башне из облаков.