18+
Вкус

Объем: 596 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Сентенция первая:

Большинство из нас — это не мы. Наши мысли — это чужие суждения;

наша жизнь — мимикрия; наши страсти — цитата!

Оскар Уайльд


Сентенция вторая:

Существует предел, который человечеству вредно переступать, завеса, скрывающая истину, чтобы не повредить тем, чей ум слаб.

Идрис Шах

1. Смерть Ивана Ильича

В прекрасный день 8 мая 2012 года судьба забросила военного пенсионера Ивана Ильича Денова в квартиру на восьмом этаже.

Вешать кондиционеры — дело нехитрое. В этом Иван Ильич считал себя Мастером с большой буквы «М». И потому особенно огорчительно было слышать от молодого помощника, второй раз выехавшего на задание, возражения по креплению страховки. Этот «юноша бледный со взором смущенным» предлагал накинуть петлю с карабином на отопление. На серую трубу, идущую от чугунной батареи. До чего беспечна молодежь! Что может выдержать современный пластик? Как им объяснишь? Уж лучше совсем без страховки, как не раз бывало, чем надежда на какую-то постмодернистскую соплю.

Проблема получилась с длиной веревки. Её хватало пробить два ближайших от окна отверстия под крепление кронштейна внешнего блока. А вот сделать два дальних, протянувшись от ножки древнего и тяжелого шкафа, не представлялось возможным.

— Ну вы сами подумайте, — горячился помощник Антон. — Я же вас и так за верёвочку подстрахую. А тут ещё и батарея! Ну хотите, я лично пробью дырки!

— Дырки знаешь где! — резонно отрубил Иван Ильич. — Попробую как-нибудь дотянуться. Хоть краешком.

И снова ухнул за окно, держась правой рукой за раму и выставляя левую с перфоратором как можно дальше в сторону.

Губы Антона дрогнули хитрой улыбкой. Не выпуская из рук веревку, метнулся к шкафу, лихо отстегнул карабин от ножки, и уже через секунду никелированный металл ощёлкнул трубу.

— Держишь?! — крикнул с улицы Иван Ильич.

— Держу! — отозвался довольный Антон, чувствуя, как натягивается страховочный конец.

— Держи нежно! — процитировал Ильич незнакомое помощнику произведение массовой культуры и отпустил хватку правой руки. Завис в воздухе, как американский астронавт у станции «Прогресс».

— Достаю!

— Отлично! — откликнулся Антон, и улыбка расширилась вдвое.

Углубление в стене перфоратор продолбил быстро. Бестолковой змейкой ушуршала вниз кирпичная пыль. Иван Ильич сунул мизинец. Плотно, четко. Анкер войдет как влитой.

Вторая пробоина оказалась каверзнее. Не хватало опоры, чтобы усилить давление. Пришлось раскачиваться. На инерции возврата сверло постепенно начало входить в силикатный кирпич стены.

Антон порадовался, что надел перчатки. Руки не резало, хотя шеф летал как на качелях. Еще сантиметра три и можно вешать кронштейн.

— Вы водочку будете?

Посреди комнаты подобралась напряженная хозяйка с запотевшей бутылкой и литровой баночкой огурцов.

— Чего? — не понял Антон.

— Водочку будете, когда закончите?

Странная женщина, тут процесс, а она с какой-то ерундой.

— Давайте потом!

Верёвку дернуло. Ильич качнулся чересчур сильно. Антон успел упереться ногой в подоконник. Удержал. Какой шеф сосредоточенный! Мастер! Дырка почти готова. Ну, или отверстие, если кому угодно.

— А огурчики?

Хозяйка совсем близко.

— Давайте потом…

Веревка выскользнула. Иван Ильич ухнул вниз.

Ох, не зря Антон играл в Counter-Strike! Руки мгновенно вцепились в оставшиеся полтора метра. Обожгло даже через перчатки, но начальника удержал.

— Молодца! — послышалось с улицы. — Вытягивай!

Намотал остатки на руку, чтоб не сорвалось. Склонился над подоконником. Висит начальник. Здоровый. Потянул. С трудом, на трении о карниз, удержал. Так потихоньку подымет.

— Я не поняла! Будете огурчики?!

Прямо над ухом.

Антон вздрогнул, и ослабшая веревка дернулась вниз. В подоконник упереться не успел, так и выскочил в окно, растерянно соображая, о каких огурчиках речь. А потом планета начала притягивать два монтажных человеческих тела с ускорением в 9,80665 метров на секунду в квадрате.

Веревка натянулась, падение прекратилось.

Но только на миг. Пластиковая труба отопления не удержала массу, и продолговатый серый цилиндр, покрытый изнутри подсохшей рыжеватой грязью, выскочил в окно следом за системщиками.

Последней мыслью Антона было прозрение по поводу того, что трассу в квартиру они сегодня провести не успеют.

2. Нужны опытные работники

Денис Иванович Денов, сын летящего с восьмого этажа мастера сплит-систем Ивана Ильича, уже третий месяц искал работу. В тот миг, когда отец с помощником и куском трубы отопления перемещались вниз по благоухающему сиренью майскому воздуху, молодой человек двадцати двух лет от роду сидел в одном из сотни батайских офисов и отвечал на вопросы девятнадцатилетней специалистки отдела кадров.

— Вы в каком году вернулись из армии? — глаза привратницы капитала мерцали нехарактерной юности усталостью. Одной рукой девушка лениво теребила ворот чёрного пиджака, другой держала блокнотик и что-то в нём почитывала.

— В прошлом. Две тысячи одиннадцатом. Осенью.

— Понятно. Семейное положение?

— Холост.

На долю мгновения во взгляде кадровой музы обозначилось осмысление, потом зрачки снова затуманились.

— Машина есть? — тускло спросила она.

— Нет.

— Ясно. А недвижимость?

— Трёхкомнатная квартира на Гайдара.

— Ваша?

— Наша. С отцом, с мамой и с сестрой.

— Понятно. Что вы предполагаете получить от работы в нашей компании?

— Зарплату предполагаю. И работу интересную.

— Я читала анкету. У вас совсем нет опыта работы.

— Я был поваром в армии.

— Разве можно путать армию с рестораном? Вы хоть какое-то представление имеете о том, что за блюда готовят в наших заведениях?

— А что такого сложного готовят в ваших заведениях?

— Я поняла. Спасибо за беседу. Позовите следующего, мы вам перезвоним.

— Но я не указал телефон…

— Ничего, мы найдем. Не переживайте.

Усталость офисной работницы переполнила пространство кабинета, начиная струиться в иные измерения. Девочка поморщилась, но выдавила:

— До свидания. Следующего позовите, пожалуйста.


Денис вышел из душной конторы в свежесть дня. Ощущение вывернутого на голову ведра помоев в последние дни беспокоило меньше. Понятно, никто не позвонит. Понятно, нужно искать дальше. Но десятки пройденных заведений: офисов, ресторанов, кафешек, пекарен, наливаек, где требуются молодые люди до двадцати пяти с опытом работы не меньше десяти лет, сильно подорвали уверенность, и уже не хотелось тащиться в четвертую за сегодня фирму.

Три месяца назад ждал обещанных звонков по нескольку дней. Потом стал обходить до пяти точек за раз. Изрыскал весь Батайск и немалую часть соседнего Ростова. Без результата. Ситуация, по меньшей мере, странная: все товарищи по техникуму устроились легко и не верили, что в таком плёвом деле могут быть какие-то трудности.

— Ты просто не хочешь! — заявил Ромка Шоволдин, одноклассник по школе и сопартиец (от слова «парта») в «технаре». — Делаешь вид, что ищешь. Я каждый день миллион объявлений вижу: «Требуется повар, кондитер, бариста». Не надо маленьких дурить! Все, кто хотел, ещё варианты перебирали, когда устраивались. Не верю!

Язвительное лицо Ромки взбодрило. Денис встряхнулся. Так! Еще кафе. Тут же, в Батайске. В Восточном районе. Можно поехать на «шестерке» или пёхом, через переходной мост над железкой. «Мясной соблазн».

— Извините! — на пути возник смущенный господин с козлиной бородкой. — Я не местный, поэтому не могу сориентироваться. Не подскажете, в какой стороне искать БДУ-13?

Странно, что выдает себя за неместного. Это лицо мелькало на улицах города регулярно. Тем не менее, ответил предельно вежливо:

— Я не знаю такую организацию. Это строительная фирма?

— Не уверен. Мне посоветовали по другому поводу. Ладно, спрошу у кого-нибудь ещё.

И направился в сторону здания железнодорожного вокзала.

За три месяца Денис изучил Батайск как «жи» и «ши» пиши с буквой «и». Сокращение БДУ не попалось ни разу. Может быть, где-то совсем на отшибе? И наверняка нет кухни, уж тогда бы точно знал. Усмехнулся.

На мосту через железную дорогу ветер дул особенно сильно. Пришлось поднять воротник куртки, смягчая колкость порывов с крупицами песка. Лица людей, бегущих мимо, переполняла озабоченность самыми серьёзными проблемами, случившимися в их жизни именно сегодня. Денису не торопилось. Последняя точка на карте поиска. Полчаса ожидания под дверью, пять минут позора на собеседовании — и домой.

— Привет! — незнакомый молодой парень восторженно улыбался разноцветными (один зелёный, второй серый) глазами. Давно заживший, но когда-то очень серьёзный шрам тянулся от брови к левой стороне шеи. Парень был в чёрном, похожем на китайскую военную форму френче, чёрных брюках и чёрных туфлях. — Ты не знаешь, где тут у нас БДУ-13?

Денис оглянулся. Людей с камерами нет. И прохожий смотрит искренне, открыто, без подвоха.

— А что за БДУ-13?

— Ты серьёзно?! Это же фирма известная российская. В Батайске её тринадцатый филиал.

— Недавно?

— Ну что ты! Давно. Уже много лет. Разве не слышал?

— Ни разу.

— Удивительно! Это же как «Адидас» или «Тинькофф». Все знают, а ты нет. Прикольно. Я хочу к ним поваром устроиться.

Денис растерялся.

— Так я это… тоже. Поваром.

— Ой. Ты тоже в БДУ идёшь?

— Нет. В «Мясной соблазн».

— А… жаль. А я в БДУ. Там, говорят, очень крутая столовая, посерьёзнее всяких ресторанов французских.

— Да?!

— Ну конечно. Ладно! Я тогда в центр, там сориентируюсь. Удачи в «Мясном соблазне»!

— Спасибо.


В «Соблазне» не мучили. Лет восемнадцати девочка, наверняка понимавшая в кулинарии не больше, чем он в ядерной физике, заявила, что такой уровень знания поварского дела (интересно, как определила?) их не устраивает, и пообещала позвонить, если ситуация изменится.

В голосе не было стандартного высокомерного ехидства, и Денис вышел на улицу практически счастливым.

Не удержался, спросил у охранника на входе:

— Не подскажете, как найти БДУ-13?

Тот наморщился, почесал затылок…

— Не слыхал. Может, БСК или МЖБК?

— Нет.

— Ну, знаю ещё БЛДЦ.

— Надо БДУ.

— Такого не помню. Хоть убей. Пятьдесят лет тут живу. Нет никаких БДУ. Точно говорю.


Ветер на мосту уже не злобствовал. Так, чуть освежал. Настроение улучшилось, насколько это возможно, и Денис подумал, что вечер можно со спокойной душой провести за компьютерной игрой или книгой. Запел в кармане сотовый. Мама.

— Дениска! У нас беда! — голос рвался и дрожал.

— Что случилось?

— Папы больше нет.

Странные шутки! Как это нет?

— Мам, ты чего? Я не понял.

— Папа разбился. Упал с восьмого этажа. С новым напарником. Папа насмерть, напарник в реанимации.

Неуютное небо качнулось, зашлось морозной синевой. Как это нет папы? Что за бред? Может, мама не так поняла. Кто-то позвонил, перепутал. А папа в больнице и с ним всё нормально. Не может так быть! Мир прекрасен. Мир добрый… Добрый? Сестра ещё девчонка, старшеклассница. Мама в школе копейки получает. Он безработный.

Царапнул щеку брошенный ветром песок. Денис стоял посреди моста. Прочь убегал паренек в синем спортивном костюме с телефоном в руке. С его телефоном.

Догнать?

Зачем?!

Какой-то телефон.

Плевать.

Медленно шагнул. И накатил страх. Отец разбился. Упал с высоты. Здесь тоже высоко. Очень высоко. Пальцы обхватили холодный металл поручней. Прижался к ограждению. Есть шанс не упасть, маленький, но есть. Если держаться. Если не разжимать руки. Пока пальцы не устанут. Внизу рельсы и провода. Опасно! Главное не упасть!

— Молодой человек! — мужчина в полицейской форме. Ладони вперед на уровне груди. Пальцы веером. — Остановитесь! Не делайте этого! Там очень высокое напряжение. Вы загоритесь в полете. Это очень больно.

Непонятно, чего хочет? Сбросить? Зачем? Надо крепче ухватиться. И перелезть на ту сторону. Чтоб не достал. Там электричество, испугается, не полезет.

— Стойте, не надо!

Вцепился, тянет, куртка трещит. Внизу тоже полиция, суетятся, что-то растягивают. Большая зеленая тряпка. Одеяло, что ли?

Хотят убить? И завернуть в одеяло? Что он сделал? Не бандит же какой-то!

Полицейский сильный, но пальцы замкнулись на поручне намертво. Подбежал ещё один. Дёрнули посильнее. Оторвали, припечатали к асфальту моста. Заломили. Больно.

— Чуть не сиганул! — доложил первый. — Уже на взлёте схватил.

— Чего добиваются?! — голос второго сквозил горечью. — Чуть что, сразу того. Хоть бы пожили чуть.


В батайской полиции пахло старыми деревянными панелями и сигаретами. Люди сидели на креслах, стояли около стеклянной стены, вполголоса переговаривались. За квадратным окошком хмурился озабоченный дежурный.

— Романыч, — полицейский, доставивший Дениса, высокий, с квадратной как у Шварценеггера челюстью и светлыми, лихо зачесанными наверх волосами наклонился к окну. — Тут суицид. Куда его?

— Это который с моста? — Романыч изучал доставленного с беспокойным интересом. — Чевой-то он? Как же ты, брат?

До Дениса дошло.

— Не суицид! Вы чего! Я просто за поручень. Батя у меня…

— Чего батя? — вскинулся Романыч.

— Разбился. Мне по телефону сказали. Я стал. За поручень взялся. А тут пацаны.

— Валера, — сообразил Романыч. — А ты его на второй этаж отведи, к Наговицыну. Может, правда, отец. Пробейте там.

— Хоккей! — светлый дернул «самоубийцу». — Нам вон туда, по коридору. Давай.


Темный коридор, застоявшийся запах старой библиотеки. Крутые ступени наверх мимо большого портрета Дзержинского. Второй этаж. Номер кабинета 23.

Светловолосый распахнул дверь.

— Товарищ капитан! Тут задержанный. Разрешите?!

— А чего ко мне?

— Романыч сказал. Тут надо прояснить. У него с отцом что-то.

Зашли внутрь.

В кресле, облокотившись на стол, сидел задумчивый капитан. Залысины на лбу. Нос картошкой. Полицейский китель, голубая рубашка, чёрный галстук. Пристальный карий взгляд.

— Присаживайтесь, — показал Денису на стул. — Отстегни его, Валера.

Щелчок. Теперь ничто не режет запястья.

Денис опустился на краешек стула. На окне решетка. На стене, за спиной капитана, карта города и вымпелы. Один интересный, «Лучшему пионерскому отряду года». С золотыми горном и барабаном.

— Так что там с отцом? — полицейский развернул блокнот.

— Разбился. С восьмого этажа.

— Выпрыгнул?

— Нет. Он сплиты ставит. Сорвался. И напарник его.

— Ты гляди, — капитан вытащил из пачки сигарету. Щелкнул зажигалкой, затянулся. — Когда?

— Да вот, я как раз по мосту шёл. Мама позвонила.

— И ты решил покончить с собой?

— Нет! Испугался просто, что тоже упаду. И схватился.

— Понятно. Где работаешь?

— Нигде.

— Как так?

— Не берут. Три месяца хожу, не берут.

— А до этого?

— До этого в армии служил. В Астрахани. Мотострелковые войска.

— Звание, награды.

— Сержант. Орден Мужества.

Капитан посмотрел на Валеру. Тот удивленно пожал плечами.

— А как так? Война была в Астрахани?

— Никак нет. Просто разминирование.

— Что-то я не понял. Ты сапер?

— Я, товарищ капитан, повар.

— Повар?! А при чём тут разминирование?

— Юра Сидоров на мину наступил немецкую. Лягушку. Я ему помог.

— Повар? Помог? А почему не саперы?

— Они говорили, что уже всё.

— Я понял. Слушай, Валера, ты парня выведи на улицу. Документы проверил?

— Так точно.

— Вот и хорошо. Тут отец погиб. Надо эти вопросы… с моргом и кладбищем решать. Довези до дома. И, как там тебя…

— Денис.

— Да, Денис. О службе в полиции не думал? Если что, приходи. После праздников. Спросишь капитана Наговицына. Я пристрою. Нам тут люди нужны.

— Спасибо. Разрешите идти?

— Давай.

Капитан протянул руку, Денис пожал.

3. Оставьте мёртвым…

У дома было безлюдно. Валерий попрощался и уехал на синей «Хонде». Кусты сирени, разогретые майским солнышком, разливали приторно-сладкий удушливый аромат. На ветках подрагивали от слабого дворового сквозняка восковые весенние листья.

Денис поднялся на второй этаж. Позвонил.

Алинка.

Бросилась на шею, разрыдалась. Так любит отца. Всегда ему радовалась. Болтали с ним, смеялись на пару, играли в нарды… Теперь не будут.

Денис погладил сестру по голове, отстранил, вошел в квартиру.

— Мам!

— Её нет, — глаза у Алины красные. — Поехала в больницу. Там папу в морг положили.

И опять заревела.

На кухне сполоснул руки, напился прямо из крана холодной до ломоты в зубах воды, подставил под струю сложенные лодочкой ладони, плеснул на лицо. Чуть легче.

— Алин!

— Что?

— Телефон дай.

Вошла, протянула.

Навскидку номер матери не вспомнил. Нашел «мамуля». Нажал. После гудков:

— Алло, Аличка, что случилось?

— Это я, мам, Денис.

— Дениска? А я звоню, ты трубку не берешь.

— У меня телефон украли. Мам, что надо делать? Куда ехать?

— Да, видно, сегодня ничего. Завтра праздник, никто нигде не работает. Говорят, после девятого забирать… папу…

— Мам, не плачь. Все хорошо будет.

— Не будет.

— Ты где? Я приеду, заберу.

— Не надо, сына, я с Шуриковыми. Они меня привезут. Будь дома, лучше Алинку успокой. Там еда в холодильнике, покушайте хоть.

— Хорошо. Жду.

Распахнул холодильник.

Яйца, масло, майонез. Консервы. Кастрюля — что там, плов?

Две порции в две тарелки — себе чуть больше, сестрёнке меньше. Разогрел в микроволновке, пахнет, в принципе, как плов, но с пряностями явный перебор. Нельзя столько шалфея. Надрезал лимон, брызнул — запах стал терпимее.

— Алина! Иди кушать!

— Не хочу!

За окном красное закатное солнце. Еще пара часов и скроется за полосой кирпичных гаражей.

Зашёл в спальню. Взял руки сестренки, заглянул в глаза.

— Алинка, пойдем, поедим.

— Нет аппетита.

— А ты чуть-чуть поковыряйся в плове. Просто посидим вместе.

Пожала плечами, встала.

Обедали молча. Алина смотрела в окно. Съела всё.

— Знаешь, — сказала, — а плов стал лучше, после того как постоял.

Денис улыбнулся.

— Вот и хорошо.

Когда пили компот, задребезжал в коридоре звонок.

Денис открыл. Мама.

— Вы покушали?

— Да, спасибо.

— Молодцы. Вот возьми, — тёмно-серая гладкая коробочка, смартфон Fly. — Недорогой купила тебе на первое время.

— Ничего себе недорогой! Тысяч пять, наверное!

— Четыре. Тебе сейчас нужен. Работу искать… Отдыхайте. Завтра выходной. Надо привыкать… без папы…


Когда вечер заглянул в окно жёлтыми фонарями, Денис вспомнил, что у Ромки Шоволдина в прошлом месяце умер дедушка. История про похороны. Он ещё какие-то бумажки доставал. Жаль, телефона нет. Но Ромка в четвертом подъезде. Тут пробежаться две минуты.

— Мам! Я к Ромке схожу!

Мама на кухне.

— Хорошо! Я пирожки пеку. Можешь с Ромкой приходить, попьем чаю.


— Рома, привет!

— Привет! Заходи.

— Да я это… на секунду. Слушай, помнишь, ты рассказывал, когда дедушка умер.

— Да.

— Что там надо делать? А то праздники, никто ничего не говорит. А я не знаю, как хоронить. Отца.

— Соболезную, братан. Да там сложного мало. Нужно с ритуальным агентством договориться, они продадут гроб, веночки всякие и место на кладбище. «Ритуал» называется. Денег примерно тысяч десять. Они и машину подадут, на кладбище отвезти. В морге будут свой гроб предлагать, не соглашайся, тогда копачи не станут гроб нести, а может, и закапывать откажутся. Надо в «Ритуале». Они с кладбищем напрямую. Если попа будешь приглашать, то после того как в «Ритуале» определишься по времени, идёшь в церковь. Там говоришь когда, во сколько отпевать. Батюшку тебе выделят. Мы его тогда на машине подхватим и привезем. И я его назад верну. Это недорого будет. Денежный момент — столовая. Ты лучше в нашу обратись, она недалеко, в принципе, от кладбища. Я там попрошу, чтоб по нормальной цене. У тебя сколько будет человек на похоронах?

— Не знаю. Человек пятьдесят, наверное.

— Ну, рассчитывай рублей триста на человека. Там борщ, пюре с мясом, компот. Водку сам покупаешь. Возьми недорогую. Больше ящика не бери. Ну, ещё автобус. Может, у кого из знакомых есть, тогда бесплатно получится, или на машинах. Друзья, родственники. Я тоже на «шестерке» подтянусь. Как раз батюшку отвезу и вперёд. Кого-нибудь прихвачу. Не переживай, прорвёмся. Когда суетиться начнешь? Завтра же девятое мая, все бухают.

— Ну, утром надо десятого.

— Хорошо. Я как раз не работаю. Прям с утра ко мне заходи, часов в восемь, сразу в «Ритуал». А там разберемся.

— Спасибо, Рома!

— Да ладно. Все свои. У тебя ваще жесть. Ты хоть работу нашёл?

— Нет.

— Охренеть! Давай я в столовке спрошу.

— Ты ж уже спрашивал.

— Так тогда сокращение шло. Уже два месяца как. Может, поменялось что.

— Давай потом. Сначала отца похороню…

— Лады. Ну, до десятого.

— Слушай, может ко мне? Мама пирожки жарит. Помянём батю.

— Да я только поел. Прям от пуза. Спасибо. Готовься к четвергу.

— Ну ладно. Пока!

— Пока, братан!


Денис вышел из подъезда. Небо грязно-чёрное. Воздух холодный. Район спит. Высоко в верхушках тополей шелестит ветер. Где-то рыкнул мотоцикл.

Спешить некуда. Целый день просто ждать. Денис сел на лавочку. Не дожил отец до Дня Победы. Так любил все эти парады, салюты. Как маленький. Последний раз тоже о празднике говорили. Ужинали. А он:

— Сейчас шабашечку закроем, а девятого, после парада, махнем на рыбалку. Погода отличная…

Какая рыбалка?! Почему так? Всё кажется мрачнее некуда, ни работы, ни проблеска и вдруг выходит, что жил очень даже ничего. Как в раю. А теперь на, посмотри, что такое плохо. И не факт, что через пару дней сегодняшнее «плохо» не покажется благодатью. Не дай Бог, конечно. Хотя, какой там Бог. Одно название. Эй, Бог! Если ты есть! Отзовись! Давай перетрём пару тем…

— Молодой человек! Угостите сигаретой!

Мужичок алкоголического вида. Помахивает пальцами у лица, изображая таинство отравления организма никотином.

— Не курю.

— Жаль. А вот, скажи на милость, случаем не проходили здесь два господина в пиджачках из БДУ?

Денис вздрогнул.

— Что за БДУ?

— Да я откуда знаю. Я им говорю, вы к кому? А они: «БДУ». Я им: «Сигаретку дадите?» А они: «На две, только не грузи». А я и не гружу, — мужичок тяжело вздохнул и двинулся вразвалочку, продолжая бубнёж о странности человеческих восприятий. — Почему, спрашивается, если человек немного подшофе и понимает, чем отличается вещь в себе Канта от ноумена Платона, он уже грузит? А не грузят вас непроходимые…

Что непроходимое не грузит гипотетических оппонентов мужичка, услышать не удалось, скрылся за углом дома.

Денис посидел в растерянности. Вернулись мысли о похоронах.

Если «Ритуал» возьмет десять тысяч, столовая тысяч пятнадцать, ну ещё там водка, священники, автобусы и другое, пусть пять. Получается тысяч тридцать. Как минимум. Интересно, где их взять, если нет. И как потом без них жить?

Стало совсем холодно. Денис поёжился и пошёл домой.


Освещённая тусклой подъездной лампочкой дверь квартиры была приоткрыта. Странно. Мама забыла закрыть или ждет его? С кухни — мужские голоса. Соболезнующие родственники? Соседи?

Говорят как-то официально. Не по-родственному.

Заглянул. Мама, ошарашенная, сидит на стуле, перед ней два мужика в чёрных костюмах, галстуках. Серьёзные.

Один высокий, худой, молодой, но уже с седыми висками, прислонился к подоконнику и внимательно смотрит на Дениса. В глазах настороженность и сочувствие. Второй постарше, лысоватый и черноусый, стоит посреди кухни и говорит маме:

— Завтра в тринадцать ноль-ноль. Единственная ваша забота, успеть до этого времени оповестить всех близких, чтобы явились хотя бы за полчаса до церемонии.

Заметил Дениса. Грустный взгляд из-под нависших век.

— Вечер добрый, милостивый государь! Сын покойного? Денис Иванович?

— Да, — Денис напрягся, пытаясь понять, кто такие и что здесь делают. Может, из тех, кому чужое горе — повод на деньги развести?

— Позвольте представиться, Левон Игоревич Оганов, — продолжал усатый. — Мой спутник — Павел Геннадьевич Шатерников. Мы представляем небезызвестное БДУ-13. У нашего ведомства контракт с вашим батюшкой. Как раз по данному печальному поводу. Вот! — он поднял вверх папку. — Согласно бумагам, все мероприятия, связанные с похоронами, мы обязаны взять на себя. Как говорил Спаситель, буде он одесную Всевышнего ныне, присно и во веки веков: «Оставьте мертвым хоронить своих мертвецов». И нет, молодой человек, даже не думайте, денег не надо! За все уплочено Иваном Ильичём, то бишь вашим папенькой. От вас с мамашей требуется только присутствие. Благодарите покойного за заботу. Контракт заключён в прошлом году. В канун Пасочки. Заранее побеспокоился супруг и родитель. За что от меня лично превеликий респект столь исключительному человеку. И похороны прописаны, и развоз людей, и ресторан. Возьмите. Этот, образно изъясняясь, вексель — копия. Я оставлю для ознакомления и распоряжения. Засим извольте откланяться. У нас сегодня ещё многая работа.

Странные гости кивнули и поспешили уйти.

На пороге усатый ещё раз настойчиво напомнил:

— В тринадцать ноль-ноль тело покойного уже двинется в последний путь. Все желающие проститься пусть приходят загодя, хотя бы в полдень.

4. Родственники

Половину ночи Денис ворочался в постели, размышляя о странных людях в пиджаках.

Мама ничего вразумительного не объяснила. Ну, договор. Ну, заплатил отец ещё при жизни за собственные похороны. Всё равно, странное ощущение, что в буквах БДУ что-то не так. Слишком много их во вчерашнем дне. Почему такую известную фирму в Батайске мало кто знает? Почему никто, кроме отца, не в курсе о контракте? В интернете о БДУ-13 ничего. Очень подозрительно.

Они с мамой, конечно, на всякий случай пригласили родственников и друзей на завтра к одиннадцати–двенадцати, кто как сможет, но если наврал усатый, придётся говорить, что это поминки, а с похоронами типа позже решим.

Забылся под утро.


Будильник зазвенел в восемь. Денис натянул майку и штаны. В ванную. Умылся.

Хотелось куда-то бежать, что-то делать, только не тупить, не сидеть на месте.

Поставил чайник на плиту. Зажёг газ.

Задумался, глядя в окно.

Допустим. Допустим, они приедут и всё сделают. Похороним. Даже в столовой посидим. А водку они учли? Ромка говорил, водку надо купить…

— Ты чего стоишь?

Мама. Глаза уставшие.

— Ты поспала бы.

— Тут поспишь. Там плов остался в холодильнике. Подогреть?

— Я чайку.

— Ну ладно. Пойду одеваться.


В начале одиннадцатого начали подходить родственники.

Мама заводила в зал, рассаживала на диваны и стулья. Бабушка Надя, мать отца, в чёрном платочке разносила гостям воду, возилась на кухне. Пахло жареными пирожками. Родители мамы, дедушка Саша и бабушка Инна, понуро горбились на стульчиках. Тётя Алла, сестра папы, с мужем Виктором курила на улице, на лавочке под окнами, чтобы родители не увидели с сигаретами. Под пятьдесят женщине, а от родителей прячется.

Три бабульки из дома вздыхали на диванчике и напевали что-то религиозное. Как их зовут, Денис не знал, помнил только, что одна из второго подъезда, две из третьего. Дочь тёти Аллы Настя, ровесница Алины, не отходила от сестрёнки и тоже сторонилась людей. Сидели девчонки в спальне и выходили только, когда мама говорила: «Идите, поздоровайтесь».

Ровно в полдень Денис стоял у окна. Во двор въехал большой чёрный микроавтобус, остановился возле подъезда.

Водитель скоро распахнул заднюю дверь, двое крепких ребят в чёрных пиджаках вынули из кузова две широкие табуретки, установили их между лавочками у входа в дом, сверху опустили обитый красным бархатом гроб. Сняли крышку и прислонили к металлической, увитой диким виноградом сетке. Стали рядом как часовые, только руки за спиной.

— Мама! Там папу привезли!

— Где?

— Возле подъезда!

Выскочили на улицу. На белоснежном ложе в строгом чёрном костюме папа. Глаза закрыты, кажется, просто уснул.

Мама рванулась к гробу. Стражи мягко придержали, шепнули:

— Прощаемся! Пригласите родственников.

Она кивнула, наклонилась к папе, поцеловала его лоб, щеки, губы.

На соседнюю лавочку переметнулись три оперативные старушки, миг назад певшие в зале. Они быстро крестились и шептали молитвы.

Тетя Алла, уже без сигареты, спряталась за мужем и глядела из-за его плеча на мёртвого брата.

Из подъезда потянулись люди. Проходившие мимо соседи по пятиэтажке останавливались, долго смотрели на покойного, печально вздыхали и брели дальше. Некоторые оставались. Толпа вокруг Ивана Ильича росла.

Грузный, с благостным лицом священник махал дымящимся кадилом и пел заунывную песню. Бабушки на лавочке подпевали.

Помощник священника аккуратно раздал всем свечечки и салфетки. Люди зажгли оранжевые палочки, салфетками закрыли пальцы от плавящегося воска.

Денис осмотрелся. Человек под сотню собралось. Дяди, тёти, дальние родственники, знакомые родителей, жильцы дома… Хмурость. Слёзы. Так переживают. А может, правда они его любили? Защипало глаза. Опустил голову вниз, чтобы никто не увидел.

Ровно в час дня к гробу протиснулся вчерашний усатый БДУ-шник, осмотрел окружающих, перекрестился на священника и объявил громким голосом:

— Господа хорошие! Тело грузим в катафалк. Рядом два места для матушки и супружницы покойного. Остальных прошу в автобусы. С той стороны здания. Выдвигаемся на кладбище. Там обряд прощания. После похорон всех везём в ресторан на поминальную церемонию.

Люди в чёрном подхватили гроб с покойным и замерли. Кто-то из фирмы взял большой деревянный крест и вышел на проезжую часть перед домом. Ещё один взял крышку и двинулся за крестом. Четверо с гробом напряглись и посеменили за ними.

— Пристраивайтесь следом! — кивнул усатый родственникам. — Берите каждый по веночку. Проводим в последний путь по родному району.

Родственники и просто знакомые брали венки и пристраивались к процессии.

Обошли седьмой дом. Остановились возле катафалка. Внутрь машины определили крест, крышку и сам гроб. Маме и бабушке Наде помогли войти в салон, усадили в кресла.

Остальные сопровождающие разместились в двух огромных двухэтажных автобусах.

— Роскошно! — услышал Денис голос кого-то из соседей и мысленно согласился. Выглядело так, будто хоронили или депутата, или криминального авторитета. Странно, но благодарность отцу за то, что заранее позаботился о родных, пересиливала остальные чувства, даже горечь потери, даже страх перед злой судьбой. Как он нашел этих удивительных людей в чёрных пиджаках?


На кладбище гроб снова установили на подставки, и под бдительным присмотром священника родственники и товарищи подходили к телу и целовали бумажную ленту на лбу убывающего в царство мёртвых Ивана Ильича.

Денис заметил в стороне, за могилками, солдат в парадных мундирах с оружием. Так совпало, что хоронят какого-то военного?

Кладбищенскую тишь разбил громкий стук. Один из пиджаков вколачивал в крышку гроба семидесятые гвозди. Мама разрыдалась с новой силой. Дедушка Саша приобнял её покрепче. Чёрные работники БДУ подхватили обитый красным бархатом саркофаг и понесли по узкой тропинке в сторону военных.

Поставили у свежевырытой ямы. Половина солдат оказалась, судя по трубам и барабану, музыкантами.

Аккуратно раздули печальную торжественную музыку. Усатый положил на гроб флаг России. Чётко свернул пополам раз, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой…

Замер.

Бабахнуло. Стреляли одиночными из автоматов прямо по небу, будто мстили за несправедливость быстрой смерти. На лицах провожающих сквозь грусть проступило изумление. «Да кто ж он такой был, этот Иван Ильич?!»

Бабахнули ещё четыре раза. Потом гроб на ремнях опустили на дно ямы.

Усатый показал, что кидать землю надо вот так, двумя руками. Застучали по крышке гроба комья. Когда каждый бросил по три горсти, до верха могилы оставалось совсем мало, и ребята в пиджаках засыпали оставшееся лопатами меньше чем за минуту. Нагребли сверху холм и притоптали. Над холмом раскинулся вкопанный в изголовье крест с прислонёнными венками. Посредине самый большой, красивый, с надписью: «Дорогому мужу и отцу от безутешной семьи».

— Едем на помины, — напомнил усатый. — Рассаживаемся по автобусам. Никого не забываем.

Только теперь поверил Денис. Не врали сотрудники таинственного БДУ. И ещё поверил, что отца нет. От этого стало немного легче.

Обнял маму, повёл к автобусу.

5. БДУ

В ресторане гуляла военная прокуратура. Предельно вежливый официант шепнул Денису, что начальство не смогло отказать таким серьёзным людям и выделило столик с краю, возле окошек, но люди предупреждены, будут вести себя тихо, с почтением к покойному.

Денис пожал плечами. Надо так надо. У окошек грянул раскат хохота. Случайные соседи травили анекдоты. Усатый БДУ-шник вскинулся, подошел к восьмёрке солидных мужчин, тостующих за здоровье юбиляра, и вежливо заметил:

— Господа, тут у нас поминки. Нельзя ли, дабы смягчить нелепость ситуации, попросить вас на часок прервать праздник и присоединиться к скорбящим. За наш счёт, разумеется. Ну, или выйти на небольшой перекур.

Голос Левона Игоревича был искренен и бесконечно мягок, и если бы не превысившее всякую меру количество принятого алкоголя, военные наверняка согласились бы поучаствовать в траурной церемонии. Но Рубикон между социальной адекватностью и забрезжившей в небесах Вальгаллой уже истаял в спиртовых парах. Человек в широко распахнутом кителе с полковничьими погонами и расстегнутой на все пуговицы рубашке решительно поднялся, опрокидывая стул.

— Ты кто такой?! — грозный вопрос был определенно риторическим и не прервал скорбного молчания усатого. — Я тут с ребятами! У нас весело. А ты с поминками. Тебе чего, столовок мало? Чего в ресторан припёрся. Премию дали? Езжай, я тебе ещё пять тыщ дам!

Вытащил из кармана красную бумажку и швырнул в сторону Оганова.

— Да нет же, — удивительно нежно ответил Левон Игоревич, даже не посмотрев, куда упала купюра, — руководитель ресторана ошибся, — он поморщился в сторону официанта. — Очень ошибся, недопонял, что у нас крайне печальная ситуация. Понимаете, человек погиб в пятьдесят. На работе. Мы заплатили за весь зал. Но я вас не прогоняю. Просто присоединяйтесь к нам. А потом продолжите мероприятие. Поверьте, покойный Иван Ильич был очень достойным человеком.

— Что ещё за Ильич?! — не успокаивался полковник, обводя весёлым взглядом ухмыляющихся друзей. — Брежнев, что ли?

Все сердечно засмеялись. Сероглазый майор поднял рюмку.

— За Брежнева!

Левон Игоревич загрустил.

Полковник хряпнул водочки, крякнул и со словами:

— Пошёл, пошёл отсюда, не мешай людям! — воздвиг валявшийся стул и уселся сверху.

— Я последний раз прошу, — голос усатого стал холоднее жидкого азота, — Христом Богом, Спасителем нашим прошу. Господа, ступайте, перекурите, пока люди скорбят.

Между тем в зал прибывали всё новые участники похорон. Они вымыли руки внизу, как это положено после кладбища, и шли к поминальным столам.

Полковник посмотрел с удивлением:

— Слышь, Розенбаум, чего права качаешь? Сейчас впаяю тебе арест за нападение на серьёзных людей, будешь руки целовать, чтоб смягчили. Поминай со своей кодлой, я не против, а нас не трогай. Смотри, я добрый, но терпение может и того… лопнуть. Куда летишь, Расея! Быдло распустилось! Либерасты, б… говноеды пархатые!

Левон Игоревич посмотрел на парней из БДУ и коротко кивнул. Мужчина с седыми висками, что приходил вечером, сразу метнулся вниз.

— Дорогие гости, — Левон повернулся к прибывающим людям. — Прошу присаживаться за стол. Занимайте любые места. Накрыто на сто пятьдесят персон. Всем хватит. Даже останется.

Люди начали рассаживаться, вполголоса обсуждая увиденное, и когда последний гость присел, в зал вернулся убежавший БДУшник.

Левон Игоревич ещё раз кивнул. Седой повернулся назад и что-то резко выкрикнул.

В то же мгновение в помещение влетели два десятка спецназовцев с автоматами, в брониках, с чёрными масками на лицах.

Захват длился пять секунд. Военных уткнули лицами в пол и по команде усатого уволокли куда-то прочь.

Левон Игоревич подошёл к сидящим за столом понурым гостям, и голос его вновь стал мягок, торжественен и печален:

— Господа! Скорбный день. Замечательный человек! Иван Ильич Денов! Прекрасной души — больше его нет. Всё остальное меркнет. Жил ради семьи: достойно, безупречно. Иначе откуда друзья, дети, это всё. Помяните во имя Христа Спасителя нашего. Душа праведная. Царство небесное!

Светлая печаль воцарилась за столом. Пьющие выпили. Девушки-официантки понесли пахнущий кислой капустой говяжий борщ.

Только теперь Денис вспомнил о водке. Она была. Бутылок пятьдесят. Дорогущая. Даже батюшка, говоривший на кладбище, что поминать алкоголем не следует, пригубил за упокой души усопшего раба божьего Ивана.

Денис не пил. Ни до армии, ни после, ни в… Но тут надо. После третьей рюмки перестали слушаться ноги. Голова соображала ясно и четко, а вот ноги отказались поднимать тело, когда решил встать, пойти спросить у сестренки, как она.

Сестренка почувствовала, подошла сама, обняла, прижалась.

И снова на глазах влага.


Когда все гости разъехались на автобусах по домам, в зале ресторана остались только Денис, мама, усатый и убирающие со столов официантки.

Голова ещё кружилась, но ноги уже слушались.

— Сейчас девочки соберут сумки. Возьмите, пожалуйста, — сказал Левон Игоревич. — Тут только водки бутылок тридцать. Очень слабо пили.

— Да куда нам столько? Мы и не унесём, — смутилась мама. — Вы лучше своим заберите. И так столько для нас сделали.

— Это наш долг. А долг, знаете ли, прежде всего. И потом, муж погиб, дети без работы. Вы на зарплате школьного бухгалтера. А тут еды на неделю хватит. Колбаска, сырок и по мелочи.

— Да ничего, выдюжим как-то. Вот Дениска на работу устроится…

Усатый посмотрел на Дениса с интересом:

— А ты, малец, к нам ступай, в БДУ.

— А возьмут? — Денис вспомнил парня на мосту, говорившего, что в БДУ нужны повара.

— А ты воспытай. Завтра десятое, четверг. Рабочий день. Подходи поутру к девяти. Комсомольская, 66. Поведай там, что Левон Игоревич рекомендовал. Добре?

— Добре. А что такое БДУ?

— Не знаешь?

— Нет!

— Так Бюро Добрых Услуг.

6. Собеседование

В длинном коридоре вдоль белой стены на деревянных стульях сидели люди. Совсем юные, растерянные, недавно закончившие школу; уверенные и глубокомысленно улыбающиеся друг другу тридцатилетние; и даже умудренные коммунальными перипетиями седые ветераны за пятьдесят.

— Кто крайний в отдел кадров? — осторожно спросил Денис.

Женщина, взметнув вихрь светлых колечек пышной причёски, внимательно посмотрела на новенького.

— Я вас запомнила, — сурово заявила она. — Будете за мной.

— Тут немного осталось, — грустно улыбнулся абсолютно лысый мужик с седой бородкой. — Часа четыре и вы в отделе кадров.

— А что, — поразился Денис, — все в отдел кадров?

— Ну конечно, — удивилась женщина. — Все хотят работать. Это ещё мало сегодня. Стульев всем хватило. Обычно набиваются как селёдки в банку.

— Как горячие пирожки! — подхватил было мужик, но покраснел и стыдливо уставился в пол.

— Да, пирожок бы сейчас с удовольствием, — попытался как-то смягчить Денис, отчего мужик покраснел ещё больше, и изучение пола стало его главным занятием на ближайшие пять минут.

— А вы в какой отдел? — спросила женщина.

— А есть разные?

— Ну конечно! Отдел похорон, отдел свадеб, отдел праздников, отдел недвижимости, администрация…

— Ух… сколько.

— Чем занимаетесь?

— Я? Повар.

В лице женщины проступило облегчение, видимо, Денис оказался не конкурентом.

— Вам тогда надо в столовую БДУ. Тут ещё мальчик что-то говорил про готовку. Да вон он сидит, в чёрном костюмчике.

Денис посмотрел. Да ладно! Тот самый паренек с моста в военном френче. И стул возле него свободный. Удачно!

— Если что, я за вами, — многозначительно подмигнул Денис женщине и увидев, как та кивнула, пошёл к знакомому.

Паренек тыкал средним пальцем в экран телефона. Денис присел рядом, заглянул. Квадрат, цифры. Судоку. Убийца времени. Самое то в очереди.

— Привет, — негромко шепнул в ухо разноглазому.

Тот вздрогнул, увидел. Улыбка до ушей.

— Здоров! Ты тоже сюда? В «Мясной оргазм» не взяли?

— «Мясной соблазн», — смутился Денис. — Сказали, перезвОнят.

— ПерезвонЯт!

— Ну, я и говорю, перезвОнят.

— На «я» ударение. ПерезвонЯт.

— Блин. Всегда путаюсь. Ты во что играешь?

— В «Судоку». А ты не сообразил?

Денис совсем растерялся.

— Да знаю я «Судоку». Играл.

— А почему спрашиваешь, во что я играю?

— Ну так положено, интересоваться. Для поддержания разговора.

— Прикольно. Ты разбираешься в тонкостях искусства разговора?

— Где ты таких «словов» набрался?

— Шутишь? Интересно. А в самом деле, в чём ты профессионал? Ну, что умеешь делать хорошо?

Денис задумался.

— Ем неплохо. И сплю.

— Значит, ты хороший повар. Раз ешь хорошо.

— Ну, не знаю… Вроде нормальный. Никто не жаловался.

— А хвалили?

— Ну, бывало.

— А почему ты всегда говоришь «ну»? Демонстрируешь неуверенность? Не хочешь показаться прямолинейным болваном?

— Ты прикалываешься? Юморист?

— Ну… не совсем.

Засмеялись оба.

— Слушай, — вспомнил Денис. — Ты же тоже на повара? Получается, мы конкуренты? Может, давай сам, проходи это… собеседование, а я найду другое место. Чего я буду четыре часа в очереди торчать. Меня тут вчера в полицию звали. Пойду. Буду бандитов ловить. Говорят, у них зарплаты получше, чем у поваров. И на пенсию рано уходят.

— Не получится.

— Чего это?

— По тебе видно, что не получится у тебя с работой. Так легко отказываешься ради миленького незнакомца. Так невозможно что-то найти. Хоть где. А вдруг в полиции тоже будет конкурс? Пять человек на место. Ты подожди. Осмотрись. Видишь, вон тот мужик в красной майке?

— Да.

— Он тоже на повара. А вон женщину возле двери видишь?

— Да.

— Тоже наш конкурент. И тут ещё человека три на кухню хотят. Так что подумай сам. Уйдёшь, а я не пройду, и возьмут кого-то из них. Обидно же будет.

— Нет. Не обидно.

Парень посмотрел с интересом.

— Меня Паша зовут. Павел.

Денис пожал протянутую руку.

— Денис.

— Знаешь, Денис, давай, если ты поступишь на работу сюда, проставляешься банкой колы. А если я, то… Ты что любишь пить?

— «Доктор Пеппер».

— Вот, тогда я тебе «Пеппера» банку. Пойдёт?

— Пойдёт.

Рукопожатие.

— Если ты не против, я продолжу «Судоку». Тут уже немного осталось.

— Не вопрос!

Посидели молча. Павел тыкал в экран. Люди подтягивались к двери отдела кадров. За окном двигалось слева направо солнце. Было не тягостно, как обычно в очереди. Даже без разговора с новым знакомым. Он чего-то там бормотал под нос, хихикал, ругался на цифры. Молчание с друзьями напрягает ожиданием, кто заговорит первым, чтоб снова болтать ни о чем. А сейчас… Хотя они пока не знакомы. Может, оттого и комфортно.

Денис достал новенький смартфон. Что тут есть? Нажал на чёрного паучка. Пасьянс. Карты одной масти выстроить от короля до двойки и туза.

Время понеслось шустрой лошадкой. Очередь таяла. Новых ожиданцев не прибавлялось. Павел оторвался от экрана.

— Там моя женщина зашла. Ну, не в том смысле. Ты понял. Да ладно, хватит ржать. Ну понял-понял. Она передо мной была. Я пойду к двери.

— Давай! Ни пуха, ни пера!

— К чёрту, кажется, говорят…

И пошёл. Денис видел, как распахнулась дверь, выскочила раскрасневшаяся женщина, зашёл Паша. Интересно, ему тоже скажут — перезвоним, ну, в смысле, «перезвонИм». Или возьмут? Минут через десять Павел вышел. Лицо растерянное. Задумчиво добрёл до Дениса, присел на стул.

— Ну что там?

— Непонятно. Сказали, перезвонят.

Денис вздохнул.

— Все ясно. Отмазались.

— Думаешь?

— Уверен.

— Лицо у него, знаешь, было не такое, как обычно, недовольное. А, знаешь, такое прикольное. Заинтересованное. Он спросил, что я умею готовить, а я ответил «всё».

— Прям так и сказал «всё»?

— А не надо было?

— Ну, сказал бы, мясо, рыбу. Ну, суп какой-нибудь.

— Серьёзно? Вот я глупый!

— Да ладно, не переживай. Ты на работу в первый раз устраиваешься?

— В последнее время да.

— Вот. Ничего страшного. Я их уже столько обошёл. Это сначала обидно. А потом привыкаешь. Почти…

— Вон, смотри, твоя тетка зашла.

— Ага, я тогда тоже к двери подойду.

Денис стал у надписи «Отдел кадров». Фойе почти пустое. Сколько прошло? Часа два как минимум. Ну, хоть не четыре. Паша сидит. Заметил. Помахал рукой. Интересно, почему домой не уходит? А! Точно! Кока-кола.

Денис улыбнулся. Если бы Паша заходил вторым, он тоже дождался бы. Доктор Пеппер — это вещь.

Выскочила вихрастая. Весёлая.

— Вот и всё, а ты боялся!

Денис не понял, чего боялся и шагнул в кабинет.


Странный дизайн. Стены обтянуты коричневой кожей. Как в огромной кожаной коробке. На полу ярко-красный ковёр. Между дверью и окном большой стол, такие в книжках про эльфов и гномов почему-то называют «дубовыми». За столом человек в уже привычном чёрном пиджаке. Увидел Дениса, показал на кресло:

— Садитесь. Там много ещё народу?

— Двое.

— Ну, хоть когда-то закончится. Вы к нам на какую должность?

— Повар… ну, или по кухне рабочий… Или заготовка.

— Работали, что ли?

— В армии.

— Много людей в части?

— Три тысячи.

— Неслабо. А что умеете гото… Хотя, ясно. Раз в армии. Серьёзная школа. Сегодня одни повара. И все со стажем. Вы как узнали, что требуются?

— Мне один человек сказал. На похоронах. Левон Игоревич.

— Левон? А кто умер?

— Папа.

— Простите. Соболезную. Ну хорошо. Телефон ваш продиктуйте.

У Дениса всё ухнуло куда-то к земному ядру. Опять телефон.

— Восемь, девятьсот четыре, пятьсот четыре, сорок один…

— Записал. Ну, давай. На телефоне. Позвоню завтра по результату.

— Спасибо.

— Там следующему скажи, пусть заходит.

— Хорошо.


— Ну! — в Пашиных глазах светилась большой красной банкой надежда на кока-колу.

— Позвонят.

— Круто!

— Чего ж крутого?

— Ты «позвонят» правильно сказал.

— Да ну тебя! — Денис улыбнулся. — Слушай, тут рядом магазин продуктовый. Пойдем, я тебе колу куплю!

— Так я ж не заработал, — хитро прищурился Павел.

— Да пофиг, просто пить хочется сильно.

7. «Водка»

Денис нащупал в кармане скомканную тысячу, вчера дядя Витя сунул на похоронах. На колу хватит. Расслабился.

Вышли к старинному, послевоенному двухэтажному дому из красного кирпича. В левой части первого этажа пестрел рекламными плакатами магазин «Водка». Правую половину этажа арендовали коммунисты. Их красный флаг лениво трепыхался над входом.

У подозрительной вывески Павел притормозил Дениса рукой.

— Я, если что, не пью.

Денис посмотрел серьёзно.

— Да?

— Точно.

— А говорил, кола!

— Колу пью.

Денис ухмыльнулся:

— Ты как-то определись уже. То пьёшь, то не пьёшь. Тут же не только водку продают.

— Серьёзно?!

— Ага.

— Прикольно.

Они зашли в прохладу, пахнущую дымом дешёвых сигарет.

Продавец, высокий мужчина средних лет в синем хлопчатобумажном халате, с лихо зачесанным назад чубом, курил прямо за прилавком. Сигарета тлела в правом углу рта, нависая серым сталактитом пепла над листом городской газеты «Вперёд».

Торговец напитками так погрузился в чтение, что не заметил вошедших.

— Вон, — показал Денис Павлу, — кока-кола! Какую взять? В банке или в бутылке?

— Давай по баночке ноль двадцать пять. Она самая вкусная.

— Издеваешься? Они ж из одной бочки разливаются!

— Нет, правда, там разное содержание сахара и наполнителей.

— Ну ладно. Извините! Нам две баночки колы!

Продавец вздрогнул, хлопья пепла обвалились на портрет какого-то чиновника из областной администрации, мгновенно ставшего похожим на кошерного раввина с седыми пейсами.

— А? Что?

— Колы, — повторил Денис. — В баночках. Ноль двадцать пять. Две. Ему. И мне.

— Да понял, понял, — хрипло забормотал продавец, двигаясь к холодильнику.

Достал банки, поставил на прилавок.

— Семьдесят рублей!

— Вот! — Денис положил тысячу.

— А мельче нет?

— Нет.

— Где же я вам сдачу возьму?

— А вот! — Павел положил синий полтинник и два коричневых десятирублевых кружка.

— Спасибо за подрасчёт! — улыбнулся продавец и сгрёб деньги. — А тысячу заберите.

— Вот ты и попался, гад!

В дверях возбуждённо подпрыгивал упитанный мужчина в больших очках, белом свитере с короткими рукавами, чёрных штанах и сандалиях на красные носки. Его короткие волосы торчали во все стороны, как наэлектризованные.

Интересно, кого из троих он назвал гадом?

Похоже, продавец тоже думал об этом, переводя взгляд с Дениса на Павла.

— Странный, — шёпотом заметил Павел. — Видел надпись на свитере?

Денис только сейчас заметил на груди вошедшего слово «Водка». В стиле магазинной вывески.

Тем временем чудной человек подошел совсем близко к прилавку, и стало понятно, что обращался он к продавцу.

— Ты Савелий Егоров? — спросил грозно.

— Ну я, — не менее грозно прохрипел продавец, — а что?

— Ты убил мою жену! Я убью тебя!

Мужчина выхватил из кармана большой столовый нож и прыгнул прямо через прилавок, целясь в горло.

Продавец успел отскочить, лихорадочно осмотрелся и схватил деревянную швабру. Посетитель стонал на полу за прилавком.

— Мужики! — крикнул продавец. — Позвоните в полицию!

Павел посмотрел внимательно.

— А вы правда его жену убили?

— Вы чего? Какую жену?

Денис сунул было руку в карман за телефоном, но простая мысль остановила. Если мужик с ножом, то пока приедет полиция, он зарежет продавца. И перемахнул прилавок.

Нападающий ещё стонал на полу, видно, сильно не рассчитал бросок. Нож рядом. Удар по ручке — оружие шурхнуло далеко под полки. Теперь не достать. Денис наклонился к очкарику.

— Вы целы?

Тот развернулся, сел. Левая рука висела плетью, видимо, сломал или сильно вывихнул. В глазах обида.

— Ты… ты… Я убью! — хотел встать, но нога тоже была повреждена.

Охнул, осел. Заплакал.

— Люди, что же это делается! — выхлипывал неудавшийся киллер. — Убейте его уже кто-нибудь! Ну пожалуйста! Я прошу! Умоляю!

Павел зашел за прилавок приличным способом, откинув барьер. Посмотрел на агрессора с сочувствием:

— Вы почему решили, что этот человек убил вашу жену?

— Я… Я читал в деле, у следователя, что зовут Егоров. Савелий! А тут вчера увидел на стене магазина его портрет, — он ткнул грязным пальцем в продавца, — и написано. Передовик Савелий Егоров! Это он! Я вам говорю! Он!

— Но Савелиев Егоровых может быть сотня. Вы их всех будете убивать?

— Не может! Я не встречал! Он один!

— Ну вот, смотрите, — Паша взял газету, стряхнул пепел и показал пострадавшему. — Вот, читайте под портретом! Как зовут мужчину?

— Е… Егоров… Савелий! — сквозь слёзы пробилось удивление.

— Вы и его потом поедете убивать, когда подлечитесь?

Мужик уставился в пол.

— Пацаны, — продавец отставил швабру. — Может, хоть скорую вызвать, а то чего-то совсем худо человеку?


Пока ждали «скорую», в магазин заглянули двое полицейских в серых одеждах. Один совсем юный, помладше Павла с Денисом, а второй опытный, лет под сорок, с густыми широкими бровями.

— Извините, — сказал бровастый, — к вам человек в очках не заходил?

— В очках? — переспросил Денис.

— Да, такой в свитере с надписью «Водка».

Денис посмотрел на притихшего внизу «мстителя», потом на полицейских:

— Вы знаете, он…

— А что он натворил? — неожиданно перебил продавец.

— Да схватил нож и из дома сбежал. Нам родственники позвонили. Он тут в соседнем доме живет. Немного не в себе. Только из тюрьмы вышел. Десять лет. За убийство жены. Как бы ещё кого не зацепил.

— А как зовут? — заинтересовался Паша.

— Егоров Савелий Федорович! — бойко отрапортовал молодой.

Бровастый обдал говоруна осуждением.

— Будем иметь в виду! — пожал плечами продавец, наблюдая, как уходят полицейские.


— Вылечат, — Павел говорил уверенно. — Там вывихи. Просто вставят на место.

Они шли по Комсомольской, переживая историю в магазине.

— Паш, ну откуда ты знаешь! Ты доктор, что ли?

— Да тут доктором не надо быть. Кости целые, только возле суставов проблемы. Слышал же, что врачи сказали?

— Ну, хорошо бы. Кстати, колу забыли же!

— Точно!

Они растерянно остановились, развернулись. По тротуару летел продавец.

— Вот! — тяжело выдохнул он, подбежав, — вы баночки оставили!

— Спасибо вам! — растерянно сказал Денис.

— Да ладно, — отмахнулся мужик, — я в магазин. А то бросил всё. Вам спасибо за подрасчёт!

8. Звонок

Когда уныние вражеской тимы выплеснулось на монитор сакральными GG и WTF, в коридоре застонала входная дверь.

Денис настукал: «Easy Game», щёлкнул Enter, встал, выглянул.

— Привет, мам!

— Дениска! Привет! Как дела?

— Нормально.

— На собеседование сходил?

— Сходил. Сказали, перезвонят.

— Ну понятно, как обычно. Вы кушали?

— Да, обедали. Я суп приготовил. Харчо.

— Молодец. Попробую. Алинка как?

— Рисует. У себя.

— Хорошо. Ладно, я на кухню. Отдыхай.

Денис снова плюхнулся за компьютер. Скоро придёт отец, нет, пришёл бы, если бы был живой. Но теперь не придёт. Какой-то тупой сон, только не проснуться.

Свернул игру. Открыл «Суперджоб» — «Работа должна доставлять удовольствие!» Ну, как-то так. Страница сообщала, что в городе его, молодого специалиста Денова, «задыхаясь от нежности», ждут тринадцать предприятий. Просто рыдают: «Дениска! Ты где? Мы мечтаем дать тебе работу!»

Сладкие иллюзии интернет-поисковиков. В реальности половина компаний уже нашла сотрудников. Просто объявление не успели снять. Есть места, куда берут «по конкурсу». Типа «поступает сильнейший». Вот только победители в девяноста девяти случаях из ста известны заранее. Особенно в государственных и муниципальных конторах. Устраивают сына, дочь или племянника, и объявляют «конкурс на место», дабы соблюсти демократическую процедуру. Хотя все понимают…

Есть откровенные разводы. Собирают лохов, дают анкетки, «обучают», а потом предлагают скинуться на развитие компании. Или назначают испытательный срок без оплаты. Ромка рассказывал, как один хозяин магазина вообще не платил продавцам. Брал на испытательный срок, а потом говорил: «Не подходите», — и набирал новых.

И, наконец, есть, как заявляют беспечные оптимисты, некий мистический процент реальных объявлений о реальной работе. Но тут другая незадача — приемные комиссии или собеседования с эчайром. Обычно это симпатичные молодые девочки, прочитавшие… что я говорю… пролиставшие пару книжек по психологии. Они не отберут профессионала или того, кто поднимет фирме прибыль. Зато отыщут «идеал, вспыхнувший в их воображении на фоне неглубоких (а каких же?) аллюзий к пролистанному».

Другой тип «собеседовальщиц» — львицы или просто домашние киски, ищущие самца. Неважно для чего. Это может быть секс, создание семейного гнездышка или просто совместная работа в приятной компании. Здесь вероятность отбора профессионала равна вероятности выигрыша миллиона в «Русское лото», ведь дорогой автомобиль или жилплощадь в центре города показатель не профессионализма, а, скорее, богатого родителя, говоря иначе — дополнительный головняк руководителю фирмы.

Экран телефона вспыхнул зелёным. Плакал Эд Ширан. «White Lips, Pale Face…»

— Алло!

— Это Денов?

— Да.

— Слушай, Денов… я Левона… уважаю. Но штат забит. Ты ему скажи, что мне… не разрешают никого… брать.

Говорящий запинался, как пьяный человек, стремящийся не потерять нить разговора.

— Это БДУ? — уточнил Денис.

— Добрые услуги. Точно! Ну не можем мы тебя, брат, взять на повара…

На том конце связи послышалось приглушенное: «Повара?! Какого повара?! Ну-ка, дай трубу!», «Олежа, отстань! Наливай!», «Дай трубу, а то обижусь!», «Да на!».

— Аллё?! — этот ещё пьянее. — Повар?

— Повар.

— А скажи мне, повар… сколько картошки нужно класть в лагман?

— В лагман? — Денис на секунду растерялся. — Ну, это узбекский. А в настоящий лагман картошку не кладут. В дунганский.

— Ма-ла-дец! — голос удовлетворенно хрюкнул. — Короче, ты принят! Завтра в столовой БДУ в семь утра. Понял?

— Так точно!

На том конце послышалась возня: «Отдай!», «Да пошёл ты! Говна понабираешь!», «Сам ты говно!». И тишина. Отключились.

За окном истерила собака, женский голос приказывал: «Рэмбо! Фу! Стоять, Рэмбо!». На кухне шкворчала сковорода. По запаху — пирожки с картошкой и укропом. Положено на какой-то день угощать родственников и соседей. Ох, мама! Сказала бы, испек, ну или пожарил. Что там жарить…

Денис оторвался от монитора. Рука занемела с телефоном. Сколько можно держать возле уха. Положил, размял плечо.

Нужно позвонить Паше. Завтра хотели встретиться, вместе искать работу… Наверное, расстроится? А если это только пьяный базар, и никто из «работодателей» наутро не вспомнит про какого-то там Денова? Тогда звонить смысла нет. Короче, как станет понятно, что точно взяли, будет звонок Пашке и кафе вечером, надо ж проставиться. Ну, а если нет, и звонить незачем. Встретились — вперёд — по предприятиям…

9. Столовая №13

Шесть утра. Небо затянуто серостью, сумрачно, холодно, неуютно.

Мимо облезлых зелёных заборов, свистящих щелями на ветру. Мимо сонных собак, неуверенно тявкающих вслед. Мимо платкастых бабулек с прямолинейными в сторону рынка маршрутами.

Радости не было. Откуда, если не веришь, что на работу. И матери утром шепнул: «Искать».

В «Яндексе» вчера ввёл: «БДУ» — о чудо! Восемьсот тридцать ссылок! Как так?! Ну, допустим, комп тупил. Зато узнал, что столовая БДУ и отдел кадров БДУ — в разных районах города. Столовая за рынком на Заводской. Трехэтажное стеклянно-кирпичное здание, построенное каким-то богатым батайским евреем в конце девяностых и выкупленное «Добрыми услугами» два года назад. Туда и направился.

Центральный батайский базар оживал. Подтягивались одиночные покупатели, разворачивали товар продавцы, разгружали багажники легковушек и ГАЗелек.

На выходе курили два мужика в казачьей форме. Один осмотрел Дениса с подозрением. Что-то показалось не так. Но второй дернул за рукав:

— Серега, так чего, будешь, не?

— Шо?

— Да скоко ж тебе можно объяснять…

Загорелся зелёный и Денис перешёл «зебру».


Ещё квартал и вот она, трехэтажка. Сумрачная в утренней серости, не такая уж большая, как казалось по фоткам. Вход в столовую справа со стороны Луначарского. Ага. Там уже человек стоит. Работник кухни? Одежда как у Паши… Так это же Паша!

— Денис?!

— Пашка?!

Обнялись.

— Ты как тут оказался? — выдохнул Денис.

— Да вот, вчера позвонили вечером, «это ты можешь готовить всё?». Я говорю, да. Тогда, говорят, приходи в семь утра к столовой.

— А чего мне не позвонил?

— Голос пьяный. Я ещё подумал, протрезвеет и не вспомнит, что приглашал. Думаю, схожу, точно узнаю. Если нет, чего звонить, мы ж и так должны встретиться.

— Круто.

— Что?

— Я всё так же думал.

— И тебе звонили?

— Ага.

— Пьяный?

— Да.

— Прикольно! А вдруг будем вместе работать?

— Было бы зашибись.

Подошла средних лет полная женщина в джинсовом костюмчике. Достала ключ, вставила в дверь.

— Вы кого-то ждете?

— Мы на работу! — ответил Павел. — Нас вчера приняли в БДУ.

Дверь распахнулась, женщина щелкнула выключателем, высветив лестницу вниз в полуподвал.

— На кухню? — спросила она.

— Так точно, — ответил Денис.

— Заходите. Олег Игоревич подойдет, скажет, что с вами делать. А пока подождёте в зале.


Небрежно вымытая бетонная лестница упёрлась в фанерную дверь подсобки. Налево — сумрачный коридор. В коридоре дверь влево — кабинет начальника, вправо — зал, прямо — хранилище продуктов.

Женщина включила свет в зале. Пять квадратных столиков. Каждый на четыре персоны. Скатерти, солонки, салфетки. Барная стойка. И две двери. Одна широкая — на кухню, другая небольшая зеленая с надписью WC.

— Вот тут садитесь, — показала женщина и ушла.

Через пять минут, когда висящие на стене круглые часы выстроили стрелки на семь утра, в зал, оживлённо болтая, ввалились трое. Двое мужчин и девушка.

Нормальным человеком в троице была только девушка. Лет двадцать на вид. Длинные чёрные волосы. Чёрные веселые глаза. Розовая рубашка с широкими рукавами, чёрные джинсы и белые кроссовки.

Мужчины в фирменных чёрных костюмах БДУ и чёрных галстуках. Один коренастый, крепкий, с большим носом и очень внимательными глазами. Плеснул в гостей холодным презрением. Второй совершенно лысый, отчего голова его напоминала вытянутое страусиное яйцо. Причем не было не только волос, но и бровей, и даже ресниц.

— Вы пожрать? — грозно спросил носатый.

— Мы на работу, — встал Денис. — Вчера на собеседовании нас приняли.

— Это хорошо! — неожиданно добродушно отозвался безбровый. — Нам на кухне люди нужны. А ты раньше на кухне не работал?

— На практике после техникума работал в столовой БТЖТиС. И в армии поваром.

— Неплохо. А ты?

— А я научусь. Я философский закончил.

— Брахман? — спросил странное лысый.

— Сочувствующий, — ответил непонятное Павел.

Безбровый улыбнулся.

— Вас Юлия Андреевна впустила?

— Да, она сказала, чтобы мы Олега Игоревича подождали.

— Классно. Тогда, как Игорич скажет. Если к нам, здорово. Сочувствующим всегда рады.

И они пошли на кухню. У самого входа носатый обернулся, вглядываясь в новичков. Потом скользнул за дверь, быстро как тень.


Олег Игоревич появился через полчаса.

— Абитуриенты? — спросил он.

— Ага, — кивнул Павел.

— Так точно, — вскочил Денис.

— Военный, что ли?

— Демобилизованный, — четко доложил Денов.

— А ты?

— Я философ.

— В каком смысле?

— По диплому.

— А чего в столовую?

— А куда ещё с таким дипломом?

Начальник заулыбался:

— Четко! Молодца! Держись, как говорится, основ! Ладно, чего сидеть, у вас же первый рабочий день. Пойдем, я вас к Андреевне отведу. Оформит, а потом ко мне в кабинет. Первое задание БДУ получите. Чувствуете торжественность момента?

Парни кивнули.

— За мной!

Они прошли коридор, отдел хранения и за деревянной дверью в комнатушке, где помещались только стол, кресло, шкаф с папками и два стула, обнаружили утреннюю женщину.

— Юлия Андреевна, оформите ребят по быстрому, и я их отправлю на задание.

— Паспорта, трудовые книжки принесли?

— Паспорт есть, а трудовой книжки у меня… — Денис глянул на Павла, — у нас нет.

— Первое трудоустройство?

— Ага.

— Ничего, заведем. Давайте паспорта.


Через двадцать минут вопросов-ответов и заполнения бумаг женщина отпустила новичков. У двери шефа остановились.

«ДИРЕКТОР СТОЛОВОЙ РОГАЧЕВ ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ»

Постучали.

— Да-да, входите!

Кабинет был в два раза просторнее бухгалтерии Юлии Андреевны, но всё-таки невелик. За белой рамой окна полуподвала, чуть выше её середины, лежал асфальт тротуара и по нему прошлёпали коричневые ободранные ботинки.

— Давайте знакомиться. Олег Игоревич!

— Денис.

— Паша.

— Не пойдет! Вы теперь работаете в серьёзной организации. БДУ! Звучит! Значит, надо представляться как положено. По имени-отчеству. Повторим. Олег Игоревич!

— Денис Иванович.

— Павел Владимирович.

— Ну вот! Неплохо. Теперь к делу. У нас доставщики выпали. Один заболел, второй в отпуске. Заготовщик тоже выпал, но вам рано. Даже мойка рановато. Будете разносить еду. Некоторые сотрудники предпочитают кушать дома или в офисах. Есть сложность. Работаете на своих двоих. Машины под это дело у нас не выделяют. Оплата раз в неделю. По пятницам. Сегодня у нас что?

— Пятница.

— Ну нет… так быстро я денег не дам. А вот в следующую пятницу получите по десять тысяч.

— Десять тысяч, это в неделю? — осторожно поинтересовался Денис.

— Ну не в день же!

— Ого.

Мама получала столько за месяц. Если точнее, двенадцать. А тут в месяц сорок! И это простой разносчик еды!

На лице Паши восторга не наблюдалось. Заметил, что Денис смотрит, улыбнулся.

— Будьте неподалеку от столовой и ждите звонок. Номера телефонов оставили Юле?

— Да.

— Хорошо. На связи. Если посетителей нет, можете сидеть в зале… Только… Ох, черт. С центрального хода войдите, поднимитесь на второй этаж. Кабинет 22. Пусть вам форму выдадут. По два комплекта. Аккуратно. Выдается раз в год. Стирать и гладить самостоятельно. Ясно?

— Так точно!

— Вот, возьмите квиточки. Один комплект наденете сразу. А второй и ваши шмотки положите вон в тот шкаф. Потом, как рабочий день закончится в 20.00, заберете. Ясно?

— Да.


Нужную дверь на втором этаже нашли не сразу. Извилистый коридор поначалу привел не туда. Все закончилось номером 21. Пошли в другую сторону. Очень светло. Окна от пола до потолка. За стеклом внизу дорога, машины, остановка, люди, зелень. В самом конце коридора 22.

Вошли. За деревянной перегородкой дремал усатый старичок в очках. Густая седая шевелюра стянута назад в длинный хвостик.

Проснулся:

— Новенькие?

— Так точно!

— Так. Сорок восьмой. Ага. Рост. Сейчас-сейчас.

Ушел за чёрную занавеску и через минуту вынырнул обратно с кипой вещей.

— Вот, это вам, а это вам, молодой человек. Вон, слева примерочная. Надевайте, посмотрите, надеюсь, подойдет.


— А поворотись-ка, сынку! — начальник осматривал Дениса. — Экой ты смешной какой! Что это на вас за поповские подряс… Тьфу, черт… Ну, нормально Василич приодел. Красавчики! Ладно! Вещи в шкаф. В двадцать нуль-нуль заберете. Я тут буду. Надеюсь. Давайте! За работу!

10. Кофе

Часа два сидели за столом и наблюдали жизнь кухни. Утренняя девушка с чудесным именем Алёна хлопотала за барной стойкой. Наливала спиртное, кофе, фреши, принимала заказы, разносила еду. Безбровый оказался здешним шефом, пахал за двух поваров, а носатый су-шеф разрывался между заготовками и горячим цехом.

Посетителей за два часа случилось трое. Первый сильно спешил, перехватил гречневой каши с котлеткой, запил апельсиновым соком и сбежал. Ещё двое в чёрных пиджаках конторы зашли часов в девять, чтобы не спеша распить по чашечке эспрессо с круассанами.

Из беседы кофеманов Денис понял, что парни занимаются недвижимостью. Домик, упомянутый ими в разговоре, ждал покупки в районе Ла-Манша. Непонятно, это новый район Ростова так обозвали любители красивых слов или настоящий Ла-Манш?

Часов в десять барменша оживилась.

— Ребята! — улыбнулась она ярко-красной скобочкой, — посмотрите тут, я пойду на склад, фруктов принесу.

— Хорошо, — согласился Паша.

Скрылась в коридоре.

— Красивая, — кивнул вслед Денис.

— Серьёзно?! Тебе такие тоже нравятся?

— Ага, прям раз и в сердце!

— Женат не был?

— Не-а.

— Понятно. А девушка хоть была?

— Конечно!

— Я про секс.

— Не-ет.

— Ясно… — Павел взгрустнул. — Готов кинуться на что угодно чуть красивее бревна?

— Я не дурак же. Она, правда, классная!

— Прикольно. А мне нравятся настоящие.

— Алёнка что ли ненастоящая, по-твоему?

Павел пожал плечами, отхлебнул остывшего кофе. И поёжился, словно на морозе.

— Плохой?

— Обычный. Пойдет. Не любитель я. Тебе ещё кофе?

— Не хочу. Странная работа, да? Сидим уже полдня, а делать ничего не надо.

— А разве плохо?

— Наоборот, классно, как в армии, только никто не трогает. Идеально. Ещё и зарплату обещают. Хотя, хорошо бы, конечно, на кухне поработать.

— Говорят, тут кухня очень серьёзная.

— Пока только кофе попробовал.

— Господа! — в зал вошел и осматривался мужчина в тёмно-синих джинсах и коричневой рубашке, сплошь усыпанной белыми контурами листьев и цветов. — А где Алёна Валерьевна?

Явно не БДУ-шный персонаж.

— А вы покушать хотели? — осторожно поинтересовался Денис.

— Нет, ключ дома забыл.

— А зачем вам Алёна?

— Я муж, а у неё ключ.

Ты смотри, замужем. Обидно, досадно… Почему всегда так, если нравится девушка, уже чья-то?

— Сейчас я за ней на склад схожу!

Нырнул в коридор. Дверь в отсек хранения приоткрыта. Коридор. Шесть комнат. Холодильник, овощи-фрукты, посуда, а тут за шторкой…

Денис замер. У разделочного стола спиной к нему стоял мужчина в спущенных до туфель штанах. Его полный голый зад ритмично подергивался. Влево и вправо от плотного накачанного тела, как антенны, раскинулись ноги в белых носочках. На полу — кроссовки Алёны Валерьевны и чёрные джинсы.

Денис отпрыгнул назад в проход между комнатами. За шторкой скрипел разделочный стол. Звякали ножи. Пахло морковной ботвой и рыбой. Оглянулся. Тихо. На кухне за стеной ворчал шеф, поминая криворуких посудомоев. В бухгалтерии постукивали настенные часы. Ситуация…

Медленно пошёл через коридор в зал. Муж ждал.

— Ну что?

— Сейчас.

Осмотрел барную стойку. Сколько бутылок! Везде. Даже под прилавком. Стаканы, бокалы, рюмки, тряпка, розовая лужа на паркете, зажигалка, сигареты, кошелек… Раскрыл кошелёк, на фотографии лицо этого самого мужа, значит, не врёт. Что тут ещё? Три зелёные тысячи и связка ключей с магнитным брелком. Поднял ключи над прилавком.

— Эти?

— Да! — муж улыбнулся и шагнул к стойке.

— Она сказала, чтоб я отдал.

Взял.

— Спасибо. А она придёт?

— Не может. Рыбу разделывает.

— Что за контора! Даже рыбу разделывают бармены. Ну ладно, скажите, что был. Всё хорошо. Встречу дома. Люблю.

— Передам.

Денис посмотрел на Пашу. Сидит задумчивый. Уставился на картину на зеленой стене. Репродукция, кажется, Моне… или Мане. Что-то знакомое из молодости, когда в художку ходил. Кувшинки в пруду.

Бело-коричневая рубашка исчезла в полумраке коридора.

Только сейчас ощутил, как жарко в этом пиджаке. Подошел к Паше. Сел рядом. Помолчал. Потом встряхнулся.

— А знаешь, я согласен на кофе.

11. Малозаметные странности

Движение началось в час дня. Сотрудники и сотрудницы по одному и компаниями потянулись в столовую. Обед по распорядку, в отличие от многого остального.

Денис и Павел сместились к барной стойке, где Алёна бодро принимала заказы и разливала жидкости из бутылок и пакетов. Заказы девушка вводила в компьютер, монитор светился на столе под прилавком. Из кухни блюда выносил носатый, оставлял на стойке, и только тогда Алёна называла номер заказа, а посетители забирали вкусноту.

В том, что это было вкусно, Денис не сомневался. На обоняние не жаловался. Качество еды определить по запаху легче лёгкого.

— Ух ты! — воскликнул он, когда на стойку водрузили чашку с каким-то варевом. — Нет, Паш, ты веришь, что может быть неприторная солянка? Надо узнать, что там за колбаса, и как получился такой бульон.

Павел улыбнулся:

— С чего ты взял, что это солянка, нам же даже не видно, что в чашке!

— А у тебя что, нос заложило? Аромат на всю столовую!

— Я бы не сказал, что на всю.

Когда волна обедающих схлынула, из кухни вышел безбровый.

— Пацаны! Солянку будете?

Денис кивнул, не веря счастью.

— А чего-то без мяса нет? — осторожно спросил Паша.

— Веган? — удивился шеф-повар.

— Нет, просто мясо не очень.

— Ахимса?

— Ну… типа…

— Ладно, сабджи у меня есть чутка. Наложу. Чего лыбишься? А! Могу накласть, если так вкуснее.


Солянка была божественна.

— Что это за колбаса? — спросил Денис у обедавшего рядом шеф-повара.

— Ребята привозят. Домашняя вареная. Мы магазинным практически не пользуемся. Каперсы итальянские. Мясо куриное. Свои продавцы на рынке работают. Водичка горная.

— Классно!

— Начальник на хорошие продукты не жалеет. Он сам покушать не дурак. Говорит, нет в этой дыре толковых ресторанов, только в нашей столовке и можно прилично похарчеваться. Чего смеешься? Он так и говорит «похарчеваться». Не я придумал.

— Нормальное слово — «харчеваться»! — начальник с порога внимательно разглядывал обедающих. — Держись основ, как говорится! Избегай крайностей! И всё срастется. Вы давайте, заканчивайте! Тут заказ на Кирова, 13. Там Алёна продублировала. Полчаса на готовку, двадцать минут на доставку. Время пошло. Я у себя.


Ровно через двадцать девять минут два свежеиспеченных сотрудника БДУ вышли из полуподвала с огромными рюкзаками за спиной. Чёрными рюкзаками, разумеется.

Денис отвечал за картофельное пюре и котлетки. Павел за маринованные огурчики и салаты.

День был прохладным. Солнце пряталось за облаками, редко выглядывало, торопливо улыбалось земле и снова скрывалось.

Озабоченные процессами выживания батайчане муравейно семенили по тротуарам.

— А ты когда из армии вернулся? — спросил Денис.

Паша встряхнул плечами, перекидывая лямки поудобнее.

— Не был я на срочной. Я ж в универе учился. Потом чуть «партизаном» послужил в Новочеркасске и домой.

— А чего на повара, ты ж философ?

— Люблю вкусную еду. Интересно, как это всё готовят. Научусь, буду друзей угощать.

— И родителей.

— Нет, родителей нет. А друзья, надеюсь, будут, когда научусь.

— А родители… Погибли?

Паша вдруг улыбнулся.

— Да я не знаю. Я ж детдомовский.

— В детдоме жил?

— У матери, ну не родной. Она меня взяла. Да тут рядом, на Заводской. Я и сейчас там живу, только мама уехала в Питер. У неё там новый муж, работа. А дом мне оставила, не насовсем, чтоб присмотрел.

Лавируя между лотками с зеленью, они прошли мимо Центрального рынка, и теперь справа струился желтый унылый забор городской больницы.

— А сколько тебе? — спросил Денис.

— Лет? Двадцать два. А тебе?

— Тоже. Слышь, Паш, а ты вот спрашивал. А у тебя девушка, ну ты понял, была?

— Я женатый был, Дэн.

— Как это был?

— Ну как… Развелся.

— А чего?

— Да так.

Павел помрачнел. Не надо с ним на эти темы. Потом расскажет, если захочет.

— Слушай, а ты почему в БДУ пошёл?

— А ты? — вернул вопрос Павел.

— Я ж от тебя и узнал. А тут говорят, приходи, возьмем. Я и пошёл.

— А я много слышал. Подумал, раз тут самая лучшая кухня, и учиться лучше тоже тут.

— Ну да. Солянка, кстати, классная. Зря ты отказался.

— Да сабджи тоже ничего.

— Это рагу? Которое тебе шеф готовил?

— Ага.

— А чего название странное?

— Индийское. Там ещё панир вкусный.

— Что за панир?

— Ну, сыр обжаренный.

— А. Не знал.

— Мы мало что знаем. Думаем, что видим всё, как есть. А потом случайный порыв ветра шевельнет занавеску и приоткроется что-то, что не должен был увидеть. И вся картина мира меняется.

Денис похолодел, вспомнив движения за занавеской в подсобке.

— Паша, вот сразу видно, ты философ. Глубоко копаешь. Я про такое и не думал.

Протопали весенний парк имени вождя мирового пролетариата. Вышли на улицу Кирова. Она же прогулочная аллея. Уютные лавочки, блуждающие толпы, прозрачные тени едва распустившихся лип.

— Вон та девятиэтажка? — спросил Павел.

— Да, смотри, номер нарисован на стене — 13.

— Тут вход с какой стороны?

— Со двора. Нужно обойти.


Набрали на домофоне номер квартиры. Гудки.

— Кто там?

Голос резкий, напряженный. Денис наклонился к панели:

— Доставка БДУ.

— Понял. Входите.

Запиликало. Щелкнул замок.

Лифт с гулом и скрипом двинулся вверх. Большой щит, залепленный мелкими рекламками, рассказал что мог о торговой жизни города. О продаже стройматериалов, скидках на куриное мясо в «Магните», старом, но очень прочном велосипеде в первом подъезде и Анатолии Ароровиче, преподающем каратэ во Дворце культуры.

Девятый этаж.

Дверь квартиры. Паша придавил кнопку звонка.

На пороге человек-невидимка. Не в смысле, что невидим. Очень даже видим. Но копия персонажа Уэллса. На голове чёрная шляпа, чёрные очки. Чёрный платок закрывает нос и рот, как у ковбоев Техаса, грабящих экспрессы. И, опять же, чёрный костюм работника БДУ.

Осмотрел доставщиков внимательно.

— Выкладывайте.

— Может, зайдем? — предложил Денис.

— Не надо, — отклонил ковбой. — Я всё приму здесь.

Выставили прямо за порог все тарелки. По подъезду пополз запах жареного мяса. Стало видно, что в глубине коридорного полумрака притаился второй парень в маске. Смотрит внимательно и недобро.

— Всё, пацаны. Деньги мы перечислили.

— Сейчас уточню, — отозвался Павел и набрал номер Олега Игоревича. — Это мы. Доставили. Получили? Хорошо. Возвращаемся. Скоро будем.

Невидимка кивнул и закрыл дверь.


Молча вышли из подъезда. Солнце, облака в просвете веток высоких акаций.

— Странные они, — заметил Денис.

— Очень! — согласился Павел. — Зачем ставить еду на пол, когда можно на стол.

— Я про маски!

— Что маски?

— Ну, спрятали лица за очками и повязками.

— Болеют или простыли. Вирус?

— Вряд ли.

Обошли дом. По аллее спешили разноцветные пешеходы. Напротив Кирова, 13, в ресторане «Осака» гудела то ли свадьба, то ли масштабный юбилей. Нарядно одетые граждане смачно курили и громко беседовали у входа. Внутри зажигали соучастники мероприятия. Пили, танцевали, просто балдели, откинувшись на спинки мягких диванчиков.

— Сюда меня не взяли! — сказал Денис.

— Вот видишь, к лучшему же! Теперь попал на самую крутую кухню города.

— Ну, в каком-то смысле да. Хотя, тут тоже неплохо готовят, но солянка…

— Ты теперь всю жизнь будешь эту солянку вспоминать? — засмеялся Павел.

Денис удивился:

— Так реально же вкусно!

— Разве мало других вкусностей в жизни?

— На самом деле, Паш, немного. Я давно заметил. Со вкусом никто не заморачивается. Ну, сытно, ну не противно. Не более. Редко встретишь что-то в самом деле достойное. Вот ты что самое-самое ел в жизни?

— Я в детстве у бабушки ел жареный сахар, — вспомнил Паша. — Он был рыхлый, коричневый. Как, знаешь, продают конфеты «Коровка». Только рассыпчатый такой, не тягучий.

— Я понял. Сахар, жаренный в молоке. Мы проходили в техникуме.

— Не знаю, я многих просил сделать, но как в детстве ни у кого не получился.

— Я тебе сделаю как-нибудь, скажешь, похоже или нет.

— Ладно, — Паша смотрел удивленно, недоверчиво. — А что ты ещё умеешь?

— В смысле? Я разве тебя чем-то угощал?

— Нет. А ты что, много чего можешь?

Денис засмеялся.

— Я же повар! Ты б водителя спросил, сколько он знает дорожных знаков, а потом удивился, что больше одного! Любой повар знает сотни блюд. Вопрос только, почему у некоторых вкуснее.

— А разве не разные у всех вкусы? Одним нравится брюссельская капуста, а другие терпеть не могут.

— Согласен. Только если одну и ту же брюссельскую капусту будут готовить разные люди, одна будет вкуснее, а другая хуже.

— Подожди, но есть же рецепты! Если все сделают по рецепту, одинаково получится!

— Не путай меня. Вот сделаю тебе что-нибудь вкусненькое, тогда поговорим.

— Прям напугал! — ухмыльнулся Павел.

За «зеброй» перехода вырос трехэтажный центр БДУ.

— Как мы быстро! — удивился Паша.

— Так болтали же! Когда болтаешь, время летит как… трактор… самолет.

— Прикольно.

12. Дунганская лапша

— Молодцы, — констатировал Олег Игоревич. — Вписались в тайминг. Идите, отдыхайте, ждите следующий заказ. Рабочий день до двадцати ноль-ноль. Не проголодались?

— Нас Вова накормил, — сказал Денис.

— Что за Вова?

— Шеф-повар.

— Вы мне эти Вовы-Маши забудьте! Организация у нас серьёзная, не какой-нибудь «Газпром»! Владимир Николаевич. Понятно?!

— Так точно!

— Вот! Так лучше. Идите.

— Есть!

В зале скучал носатый су-шеф Семён. Надо отчество узнать. Сидел за столом, выковыривал что-то ножом из-под ногтей.

Алёна потыкивала смартфон.

— Ну чо, салажата?! — Семён заметил бойцов. — Как там пацанчики?

— Какие пацанчики? — не понял Павел.

— Ну, Зита и Гита! Коля и Гриша. Ёксель!

— Вы имеете в виду тех, кому мы относили котлеты? — уточнил Павел.

— Ну, коню понятно.

— Они там в масках были и в очках. И даже в квартиру не пустили.

— Заботливые, — растекся в улыбке Семён. — Если бы пустили, вы бы сюда уже не вернулись.

— В смысле?

— Коромысле! Пацаны на работе. Картофан понравился или опять носом крутили?

— Они сразу дверь закрыли.

— Офигеть! Ладно, замнем для ясности. На улице как?

— Солнечно. Облака.

— Пойду покурю. Угостить?

— Не курю! — отозвались оба, посмотрели друг на друга.

— Ну, мне больше будет! Алён, водички мне плеснешь газированной?

— Сам нальёшь, не маленький.

— Ну и ладно. Никто меня не любит, никто не поцелует…

Ушёл.

Денис посмотрел на девушку. Даже не оторвалась от телефона. Конспираторы хреновы. Может, любят друг друга? Как Ромео и Джульетта, но не могут быть вместе? Мужа она точно не любит. Факт.

— Чо пялишься? — а она не только в телефон.

— Да вот… хотел спросить…

— Ну…

— А всегда так мало людей в столовой?

— В смысле никого?

— В смысле никого.

— Когда как. В основном, на завтрак заходят и обед. После трех редко кто заглядывает. А чо?

— Так просто.

— Так просто прыщ на заднице вскакивает. Сиди не мешай, видишь, я делом занята.

Интересно, что там у нее за дело? Одноклассники? Инстаграм? «Косынка»?

Ладно, проехали. А так в целом симпатичная. Но занята. Со всех сторон занята.


До шести вечера в столовую заглянула парочка престарелых БДУшников. Мужчина и женщина. Заказали блинчики с мясом и компот. Похвалили, что вкусно.

В шесть появился начальник.

— Слышь, молодняк! А кто там заикался, что лагман умеет делать? Я вспомнил.

— Я умею, — Денис встал.

— Ага. Так давай. Чо-то захотелось среднеазиатской кухни. Там у Николаича спроси, что есть. Если какие продукты нужны, ко мне загляни, денег дам, магазин рядом. Давай, служивый. Нужно до закрытия лагмана покушать. Соскучился!


У Владимира Николаевича нашлось всё. Причём такого качества, что о замене из местных магазинов даже не думалось.

Паша вызвался помогать. Денис не возражал.

Кухня в БДУ-13 не шокировала размерами. Метров шесть на шесть. Уютная. Чистая. В одном углу мойка, в других заготовка, холодный цех, кондитерское место. По центру плиты, столы горячего цеха, гриль, духовки. Стол выдачи заказов. Дверь в обеденный зал и проход к комнатам хранения. Просторно, отличный свет, качественная посуда. В армии о таком можно было только мечтать.

Попросив Пашу нарубить небольших кубиков говядины, Денис взялся за тесто. Паша весь поморщился, не любит возиться с мясом, но взялся. Резал, резал, а потом замер, открыв рот. Засмотрелся на Дениса.

Тот очень ловко мял и крутил белую массу. Растягивал, вытягивал длинную тонкую нить, подкручивал, наматывал на руки.

— Где ты так научился?

— В армии, — не останавливаясь, сказал Денис, — повар со мной работал из Алма-Аты. Хороший парень и лагман у него вкусный получался. А как у тебя с мясом?

— Ах да, сейчас.

Прошел, шлейфя табачным дымом, носатый Семён. Скрылся в подсобке.

В кастрюле на плите пузырилась вода. Денис закончил с тестом и начал быстро нарезать овощи: морковку, помидоры, лук, перец… На плите уже потрескивал казанок. Туда плеснул масла, кинул нарубленный лук.

— Готово! — Паша со страдальческим видом протянул чашку с мясом.

Денис кинул тёмно-красные кубарики. Размешал. Следом упали овощи, томатная паста, уксус, соль, перец.

Так и готовил: в кастрюле варил лапшу, а в казанке жарил мясо с овощами, доливая воду и добавляя уксус.

Заметил что-то на полке. Взял. Павел округлил глаза.

— Ты чего, Дэн! Это же бульонный кубик!

— Говяжий! — Денис улыбнулся и раскрошил брикет в бурлящее варево.

— Но нельзя же! Это химия! Вкус испортится. Правда же, Владимир Николаевич!

Безбровый посмотрел на Павла, потом на казанок. Пожал плечами и вернулся к чтению газеты.

Через двадцать минут все было готово. Лапша стояла отдельно, мясной соус отдельно.

— Зови начальника! — сказал Денис помощнику.

— Ага. Сейчас.


Когда Олег Игоревич присел за стол, Денис вынес в глубокой пиале переплетенные в ароматных объятиях лапшу и соус.

Поставил. Положил приборы, хлеб, салат из помидоров.

Начальник потер руки, понюхал.

— Пахнет неплохо. Попробуем вкус.

Зачерпнул ложкой лапшу с жидкостью и кусочком мяса, хлебнул, задумался, попробовал ещё, ещё. Денис ждал, но шеф ел до тех пор, пока пиала не опустела.

Посидев в раздумьях, дегустатор встал и побрел в кабинет.

— Олег Игоревич! — не выдержал Павел. — Ну как лагман?!

Начальник просиял.

— Точно! Лагман. Очень. Очень!

Подскочил к Денису, схватил за руку.

— Спасибо! Вот это я понимаю. Держись основ, что называется! Всё! Идите домой! Испытательный срок закончен. Не через месяц, а сегодня же! Завтра на работу. Ты — поваром. Ну, куда Вовчик поставит. Николаич в смысле. А ты на заготовку. Всё, по домам пацаны. Спасибо. Спасибо. Ай да лагман! Ай да дунганская лапша! Всё как в Синьцзяне! Ох, молодца!

Скрылся в кабинете, и восторженный гул оттуда не прекращался ещё минуты две.

Денис заметил ухмыляющегося Володю.

— Я попробовал, — кивнул он. — Неплохо. Не пойму, как ты одним уксусом изобразил кучу китайских приправ?

— Так бульонный кубик!

— А! Точно. Интересно! Красавчик. Ладно, до завтра. Буду рад видеть в команде.

13. Ох уж этот интернет!

Простились с Пашей прямо возле конторы. Ему тут всего пару домов пройти.

Дома мама и сестра. Мама гремит посудой на кухне. Сестренка шелестит клавиатурой за компом. Не может Алинка без ужастика на ночь.

Переоделся в домашнюю маечку и трико. Заглянул в холодильник.

— Мам, у нас холодненькое что-нибудь есть?

— Чая налей или кофе.

— Холодненького хочется.

— Хочешь, сходи, купи. Денег дать?

— Да не надо. Кофе выпью.

— Как работа?

— Нормально. Обещали десять тысяч платить.

— Хоть так. Лучше, чем ничего.

— В неделю, мама, в неделю!

— Ой! Сорок тысяч в месяц?

— Да!

— Что же за работа такая? Такие деньги за что сейчас платят?

— Буду поваром. Сегодня прошел испытательный срок, завтра уже готовить буду.

— Ну, допустим. Готовишь ты вкусно, тут я не сомневалась. Но сорок тыщ… Как коллектив? С кем познакомился?

— Встретил друга… Ну… знакомого. Мы с ним вместе вчера в очереди сидели, в отделе кадров. Его тоже взяли.

— И тоже сорок тысяч?

— Да.

— Откуда у людей такие деньги?! Ну хорошо, раз платят. Может, подружишься с этим своим знакомым, а то всё сам да сам. Думаешь, люди плохие?

— Не плохие, мам, нормальные. Просто слабые. Что тут такого? Так человек сделан.

— Ты после того льда сильно поменялся. Раньше сколько у тебя было товарищей. Так играли хорошо. А сейчас…

— Мам, ну это давно было. Уже лет десять прошло. Я уже забыл.

— Забыл он. Ладно врать матери. Я у тебя хоть сильная?

— Как скала!

— Ладно! Скала! Поработаешь на кухне, девочку хорошую встретишь, женишься. Те, что готовить умеют, получше, чем те, что совсем бесполезные. Есть хочешь?

— Нет, спасибо. Я потом.

— Хорошо. Всё в холодильнике.

— Спасибо.


Алинка залипла. Наушники напялила громадные, закрыла полголовы. Вся в ютубовских страстях.

— Чего интересного показывают?

Не слышит. Приподнял пластиковое ухо.

— Чего показывают, говорю?!

Вздрогнула.

— Напугал! Тут страшное, а ты ещё… Рептилоиды власть захватывают на Земле.

— Кто?

— Рептилоиды. Они на людей похожи, только зрачки как у рептилий, вертикальные такие щёлочки.

— Прикалываешься?

— Сам ты прикалываешься. Хочешь, фотки покажу, — она быстренько защёлкала мышкой и на экран вывалились десятки странных фотографий. — Вот видишь, какой зрачок у Анджелины Джоли. Это удачный ракурс. Тут видно. А вот жабры у Барака Обамы. А у Цукерберга, смотри, ноги в обратную сторону выгибаются. Это все рептилоиды. Они поработили людей!

Денис засмеялся громко и от души.

— Чего ржешь!

— Прости, Алинка, я думал, шутишь. Это же просто кто-то троллит звезд. Нет, ну правда, классно. Мне нравится. Главное, всерьёз не воспринимай.

— Ты не веришь?

— Алин, прости. Я не против. Обычная «теория заговора».

Блин, зачем смеялся. Сестренку расстроил. Тут бы наоборот поддержать, чтоб отвлеклась от смерти папы.

— Сам ты теория. Тут очень умные люди выступают. Это правда. В ютубе, конечно, всё вырезает цензура рептилоидная. А если зайти с «Тора», то можно найти много чего.

— С чего зайти?

— С «Тора», ну с луковицы. Ну, браузер такой, который не контролируется рептилиями. Вот смотри.

Она перезапустила программы, ввела «рептилоиды новости» и на экран хлынул поток ссылок.

— Смотри, даже в Батайске что-то произошло сегодня. Наушники надень.

Аллея Кирова. У ресторана «Осака» паника. Люди кричат, бегают, машут руками. Судя по качеству записи, снимают на телефон. На земле лежит человек. Мертвый. Глаза широко открыты. Наезд. Зеленая радужка, посредине узкая чёрная щелочка, как у кошки. Жуть. Чёрный экран. Рыхлый блогер в сером пиджаке и белой рубашке:

— Очевидное доказательство, господа! Рептилоид, по словам полиции, был застрелен из снайперской винтовки, предположительно из дома напротив. С верхнего этажа. При обысках квартир, окна которых выходят на ресторан, ничего не обнаружено. Умело заметены все следы. В ютубе уже стёрли все копии того, что вы видели. По версии глубинного правительства, которую по центральным каналам выдают как достоверную, убит якобы простой российский торговец бензином, хозяин сети заправок. Но мы-то с вами понимаем, что это инопланетянин. Кто-то методично отстреливает врагов человечества. Рептилоиды в панике. Так и нужно. Будем бороться до конца. Но пасаран!

Денис вспомнил людей, куривших на пороге «Осаки», — они в ролике перепуганные до чёртиков. Из верхнего этажа дома напротив? Чёрные маски, очки…

— Ты чего?

— А? Что?

— Сидишь как мумия. Чего не смеёшься?

— Да как-то не смешно.

— Вот, а я тебе о чём! Рептилоиды — это серьёзно!

14. Везунчик

Как хорошо, когда люди с кошачьими глазами, гонявшиеся за тобой по городу с сачками для ловли бабочек, остаются во сне. Денис поднялся в прохладную сумеречность комнаты и натянул майку. Непривычная радость простоты дня переполняла тело. Работа мечты, космическая зарплата, мамин восторг и нет страха квартплаты. Сказочно повезло! Мало того, что угораздило на лучшую кухню города, так ещё за день прошел испытательный срок!

На часах шесть. Полчаса умыться, попить чаю, одеться и в БДУ. Бодро натянул одну штанину, вторую, стопа поехала вбок, под шкаф. Обожгло щиколотку, подогнулись коленки. «Приземлился». Потрогал лодыжку, потянул влево-вправо. Больно, но терпеть можно. Упёрся в стул, попробовал встать, выпрямился. Пойдёт. Через неудобство дохромал до ванной комнаты, умылся, почистил зубы. Мелочи. Главное, на работу доковылять. Чай крепкий, чёрный. Три ложки сахара. Понятно, что вредно, но в недавней армии сладость — роскошь, что-то запредельное, нематериальное.

Спустился во двор. Рань. День с шумом и толкотнёй ещё далеко, птицы перещелкиваются особенно громко. Холодно. Пахнет терпкой травой и сиренью.

Шагать сложно, но темп неплохой. За десять минут дошлёпал до школы. Ещё минут двадцать до столовой, хотя, с учётом неудобства, скорее тридцать.

Ребятня в школьном дворе неумело подметала тротуар. Бумажки взлетали, кружились и опускались на уже подметённый асфальт.

У забора бегали с банками и кисточками. Красили ограду в белый цвет. Приятно. Детишки работают, и он идёт на настоящую работу.

Вверху на опорном столбе забора взмахнул руками старшеклассник. Потерял баланс, бедолага, и точно упадёт. Денис прыгнул, подставил руки, поймал. В спине хрустнуло. Тяжеленный! Какая-то дрянь стукнула по голове. Залило лицо. Макушку запекло! Шишка будет неслабая. Мальчишка цел, вскочил, перепуганно смотрит:

— Ой! Вы весь в краске! Блин! Римма! Тащи тряпку с керосином!

Денис смахнул липкую массу с бровей. Рука белая. Капли падают на асфальт. Костюм, похоже, накрылся. Пиджак, штаны — всё в краске. Бежать домой за вторым комплектом? Опоздает. В первый день нехорошо.

В нос ударил едкий запах керосина. Девочка терла ему щёку куском старого грязного полотенца.

— Спасибо, я сам. Давай тряпочку.

Попробовал убрать белизну с одежды. Слой краски уменьшился. Но чистоты не будет.

— Пойдемте в умывальник! — предложил спасенный школьник. — Я попрошу, вас пропустят.

— Да ладно, — отмахнулся Денис, протирая голову. Волосы слиплись.

Хорошо, пакет с кухонной одеждой не попал под краскопад. И физиономия уже более-менее чистая, судя по кивкам девочки. На работе вымоется в душевой. Постирается. Переоденется в кухонное. А к вечеру всё высохнет. Класс!

Довольный, похромал дальше.

На подходе к рынку из двора овощной базы выскочила похожая на голодную акулу собака. Залаяла утробно. Таких, главное, не бояться. Чуют запашок страха и воспринимают как агрессию.

Денис равнодушно прошел мимо, не обращая на лай внимания. Голень резануло болью. Спасла прочная ткань штанов. Собака оторвала кусок чёрной материи и убежала во двор. На коже красные рубцы. Прокусила до крови. Но мясо не вырвала.

Некогда разбираться, бешеная или нет. До работы — рынок перейти. Собака не бродячая. Всегда можно вернуться с врачами на базу и сделать анализ. Повезло.

Рынок преодолел без приключений. Взгляды, конечно, озадаченные, но это не суть. На пешеходном переходе у самого БДУ керосин с брови затёк в правый глаз. Потёр указательный палец о чистую часть пиджака, промокнул, стало лучше. Отлично. Чёрт с ним, пиджаком. На новую зарплату таких можно купить…

Сладкое мечтание о пиджаках прервал истошный визг тормозов. Что-то сильно ударило в левое бедро.


Денис летел над улицей в яркости горячих лучей всплывающего над горизонтом солнца. Вот, вроде и машина сбила, а кости, судя по ощущениям, целы. Значит, можно и дальше счастливо существовать, трудиться на шикарной работе, получать много денег. Земля резко приблизилась, свет выключился.

15. Скорая помощь

— Ну и как его оттуда выковыривать?

Голос шел сверху. Болело всё, от макушки до пяток. В совершенно вывернутом виде Денис лежал на дне ямы, а наверху стояли люди в белых халатах и смотрели с укором.

— Ну ладно бы сбила машина, как-то откачали бы, но ведь он умудрился упасть именно в люк! Вот это невезение! Что мог, доломал в колодце. Смотрите, какая неестественная поза. Не жилец.

— Вы аккуратно достаньте, а я уж что-нибудь придумаю, — Пашин голос. И он уже тут.

— Сейчас спасатели приедут.

— Так он умрёт, пока они приедут.

— Не исключено. Но если мы начнем вытаскивать, с такими повреждениями, умрет стопроцентно. Куда вы, молодой человек! Остановитесь! Вам туда нельзя…

— Привет, Дениска! — Паша рядом. — Я сейчас тебе массаж сделаю бесконтактный, чтоб давление не падало. А то пока их дождешься…

Врачи вверху кричали что-то умное о страшной опасности смещения сломанных костей, но Павел не слушал. Из рук Кубова хлынуло тепло, прошло сквозь кожу, согрело кости. Боль усилилась. Денис застонал.

— Потерпи, — шепнул Павел. — Кости сейчас срастаться будут.

Начал расправлять скрученное в нелепый узел тело, как скульптор переминает бесформенный кусок глины в натурального человека. И снова обжигающий жар ладоней.

— Товарищ старший лейтенант! — похоже, сверху подтянулись новые действующие лица. — Прикажите этому молодому человеку прекратить народное целительство. А то ведь убьет пациента.

— А вы уверены? Мне вот кажется, что гражданин действует грамотно. Вот у меня бабка совсем на ладан дышала, а пришел массажист и оба-на, бабка бегает каждое утро на рынок. Тут вопрос, понимаете ли. Не просто всё. Пусть попробует, вы же сами сказали, что шансов нет. А народное целительство, оно знаете ли. Ого-го. Оно там… Подождите, гражданин, минуточку. Я пока протокол с водителем составлю. Как раз МЧС подоспеет.

Денис пошевелил пальцами правой руки. Получилось. Попробовал согнуть левую ногу. Есть. Сел.

— Куда!!! — истеричный визг сверху. — Лежать! Сидеть нельзя! Не шевелись!

— Всё! — Паша улыбнулся. — Хорошо, что ты рядом с работой бултыхнулся. А то не получился бы у нас первый рабочий день. Я ж от скуки помер бы с этими нелепыми поварами.

— Это кто ещё нелепый! — сверху внимательное лицо безбрового. — Сам того, а на нормальных людей наговариваешь. Как он?

— Да вроде выжил.

— Это в кино так говорят, — усмехнулся шеф, — пуля прошла в сантиметре от сердца, значит, все хорошо и «завтра снова в бой, работать, жить, страдать». Я тебя спрашиваю, как он реально?

— Ну как в кино. Работать, жить, страдать.

— Издеваешься? Ему же в больничке месяц валяться, как минимум.

— Владимир Николаевич! Вы что, мне не верите? Это его собака за ногу укусила, шрам останется. А в остальном нормально. Ветхость одежды не означает ветхости человека. Переоденьте, умойте и за плиту. Он так мечтал сегодня поработать.

— Хммм, — лысый засомневался.

Зашумели голоса. Денис вскочил. Глубина колодца чуть ниже человеческого роста. Голова выросла над землей. К яме спешили синие штаны сотрудников МЧС, носилки, большие клещи и чемоданы с инструментами. Денис ухватился за края, подтянулся и выскочил наружу.

— Как он там? — спросил первый из спасателей.

— Кто? — не понял Денис.

— Пострадавший!

Из ямы высунулась голова Павла.

— Не вставай! — закричал спасатель, прыгая к яме. — Тебе нельзя шевелиться!

И, когда Паша попробовал подтянуться, толкнул его назад.

— Лежи внизу! Не шевелись! Сейчас будем фиксировать и транспортировать…

Один из санитаров тронул спасателя.

— Это не тот!

— Кто не тот?

— Тот вот!

— Да ладно, я что, здорового… ну… пусть укушенного собакой, не отличу от пострадавшего? Лежи, тебе говорят!

— Нет, совершенно точно, этот. Похоже, на адреналине выскочил. Там несовместимые с жизнью.

Спасатель и двое его коллег недоверчиво просканировали Дениса опытными взглядами. Денис пожал плечами, вспомнил про телефон, вытащил. Ни царапины! Паша выскочил из ямы и стал рядом.

— Ну, посмотрите! — предложил он спасателям, — цел абсолютно. Повезло просто сильно. Хотите, можно рентген сделать? Сами убедитесь.

— Здоровёхонький! — выдохнула одна из группы скопившихся у люка местных любопытных старушек. — Хай домой идёть! Штаны зашивать. Жена хоть есть?

Денис отрицательно помотал головой.

— Ну, мать?

Денис кивнул.

Сцена начинала затягиваться и один из санитаров не выдержал:

— Собака же покусала! Надо от столбняка уколы поставить!

— Я эту собаку запомнил! — возразил Денис. — Могу показать. Она тут рядом. За рынком.

Второй санитар возвел очи горе:

— Господи, ну за что мне всё это!

Потом шагнул к Денису:

— Вы отказываетесь от транспортировки?!

Денис взмахнул руками, покрутил головой, прислушался к телу.

— Отказываюсь!

— Серега, давай бумагу, пусть подпишут да поедем.

— Так, что тут у вас? — появился полицейский. — Уже вылечил?! Ай, молодца! Я же говорил, народная медицина это ого-гошеньки!

Спасатели скривились, один даже сплюнул, побрели к УАЗику.

У стоящей на обочине «Лады» медленно осел в траву человек.

Полицейский заметил.

— Ты смотри, от счастья! Но права мы у него всё равно отберем. Хотя бы на год. И штраф обязательно! Уважаемый пострадавший! Раз у вас все хорошо, прошу для составления протокола…

16. И всё-таки работа

— Ты, — безбровый показал пальцем на Дениса, — берёшь горячий цех. Супы, паста, гриль. — А ты… Павел? Ага. На заготовку. Салаты, фарши, рыбу почистить, а ещё подать-принести. Так что Семён сегодня в холодный цех. И самое важное. Мойка. Татьяна Петровна, я в вас верю. Если в зале будет много народа, привлекайте Павла. Он новенький, но, похоже, сообразительный.

Женщина пенсионного возраста с ясными глазами, в темном платье и розовом фартуке, посмотрела на Пашу без особой веры в его моющие способности. Вздохнула, но кивнула.

— Хорошо, Николаич. Прорвёмся.

— Отлично! Тогда по местам, всё разложить, изучить для полного комфорта. Без моего разрешения с кухни никто не уходит, даже в туалет! — он посмотрел на сурового Семёна.

Семён ухмыльнулся и потянулся.

Петровна прошлёпала в зал.

Денис осмотрел владения. Две плиты. Два духовых шкафа, один с дровами. Разделочный стол. Вверху с потолка свешивается полка. Поварёшки, лопатки, шумовки, щипцы… Шкаф со сковородками и кастрюлями. Сороковок не видно, клиентов у столовой не так много, чтобы варить сразу сорок литров какого-нибудь том-яма. Но есть кастрюльки десятилитровые. Тоже неплохо.

Глянул на Пашу. Изучает ножи, мясорубки, разделочные доски и прочие радости заготовщика. Интересно, он же не повар, как выдержит первый рабочий день? Хотя, если судить по безлюдному дню вчерашнему, хлопот должно быть немного, особенно по сравнению с армейской столовой, где надо кормить три тысячи ртов.

Прислушался к телу. Не болит. Даже укус собачий не ощущается. Нужно у Паши узнать, где научился так шаманить. Как выдастся случай, тоже чем-нибудь помочь. Так больно было. А Паша руками помахал и вот… Работа. Кухня. Ещё интересно про заказчиков доставки вчерашних узнать подробности. Как они в подозрительном доме в подозрительное время оказались? У Семёна спросить, что ли? Хотя, судя по его странным намёкам, не стоит. У других поинтересуемся. На перерыве надо с Пашкой поболтать.

— Первый заказ! — объявил Николаевич. — Омлет с гренками и чай. Технологической карты нет. Зачем?

— Понял, — кивнул Денис. — Сейчас. Паша, хлеба дашь?

В холодильнике яйца, молоко… Так. Духовой шкаф и стеклянная квадратная формочка! Есть. Круто!

Через десять минут готовый заказ отправился в зал.

— Как-то не слишком нас напрягают, — заметил Денис.

Владимир Николаевич усмехнулся.

— Ещё не вечер.

— А можно, мы перекурим с Пашей?

— Так вы ж не курите?

— Это я образно. Воздухом выскочим подышать. А если клиенты, мы сразу вниз.

— Давайте, только быстро.


— Сигареты? — спросил Паша, когда выбрались по лестнице и остановились под раскидистым кленом.

Денис посмотрел с непониманием.

— Шучу! Ты о чём хотел поговорить?

— Да… Вчера. Помнишь, те люди на верхнем этаже. Доставка!

— Конечно.

— Я вечером в интернете видел, как расстреливали ресторан напротив. Помнишь, там отмечали что-то.

— Помню, конечно.

— Одного убили и у него глаза были как у кота.

— Круглые?

— Со зрачком-щёлочкой.

— Серьёзно?

— Ну, так показали.

— Монтаж?

— Не знаю. Вот только интересно, кто убил? Говорят, стреляли с верхнего этажа того самого дома.

— Думаешь?

— Да. Подозрительные они были. Хотя не факт, конечно.

— Но парни были из БДУ.

— Вот и я о чём. Что-то не так в Датском королевстве.

— Шекспира любишь?

— Да нет, в кино видел.

— Серьёзная тема. И что будем делать?

Денис дернул плечами.

Они нахмурились.

Из двери вышла Алёна, а с ней тип в чёрной одежде. Лицо широкое, красное, озабоченное.

— Вот он! — показала Алёна на Дениса. — Повар.

Тип быстро приблизился и протянул руку.

— Хочу выразить искреннюю радость! Такое простое, по сути, блюдо, но вы Бог.

Паша напрягся.

Денис растерянно пожал мягкую ладонь.

— Вы приготовили омлет моей мечты! — продолжал чёрный. — Я только мечтать мог о чем-то подобном. Даже не так. Вы превзошли мою мечту.

— Ну что вы, — окончательно смутился Денис, — это же только омлет.

— Не надо скромничать, молодой человек. Я едал, знаете ли, в лучших ресторанах Вены, Рима и Парижа. И я имею понимание, что простая еда только кажется таковой. Вы молодец! Надолго к нам на кухню?

— Не знаю, пока не выгонят.

— Вас… не выгонят. Я позабочусь.

И побежал к главному входу в фирму.

Павел сиял.

— Офигеть! Ты чего там в яичницу добавил?

— Ничего. Просто запёк высокий омлет с корочкой.

— Интересный мужичок.

— Загадочный. Слушай, а ты где так массаж научился делать?

Павел сосредоточился, что-то вспоминая. Потом лицо его расслабилось.

— Это мама! — сказал он. — Ну, моя приёмная. Она в начале девяностых занималась на каких-то курсах бесконтактных массажистов в нашем Дворце культуры железнодорожников, знаешь, возле вокзала, двухэтажное здание?

— Конечно.

— Вот. По системе Кандыбы. И по системе Джуны Давиташвили. По двум системам сразу. У неё тетрадка толстая осталась с того времени. С одной стороны Кандыба, с другой Джуна. Тогда очень модно было. В конце диплом давали бесконтактного массажиста с печатью ДК. Ну, я записи изучал на досуге и с мамой консультировался. Иногда прям помогает.

— Пацаны! — безбровый застыл в дверях. — Пойдём, надо заготовочки под салаты делать, а то скоро обед. Народ вот-вот повалит.

17. Такая петрушка

К часу дня посетителей стало, по вчерашним меркам, очень много. Все пять столов оказались заняты. В основном жаждали горячего супчика и плова. Денис понял, сделал горохового супа и плова побольше. Пасту, ризотто, пельмени и прочее вареное тесто заказывали крайне редко, но заглянувшая на кухню Алёна успела дружески шепнуть:

— Паста понравилась. Мужик аж прибалдел!

Приятно слышать такое от красивой женщины, соображая, что паста-то понравилась клиенту, а вот сам факт — прелестной барменше.

Какой-то начальник с третьего этажа выхлебал три тарелки супа, хотел четвертую, но осознал, что заправлен до горлышка, и растерянный поплёлся наверх.

Подвёл датский огуречный салат. Особо привередливая дама из финотдела заявила, что он несвежий. И когда Владимир Николаевич пошёл на разборку, то вернулся с тарелкой и мрачным лицом.

— Ты укроп и петрушку мыл? — спросил он у Павла.

— Конечно.

— Горячей водой?

— Кипятком, чтобы микробов убить!

— Не надо так. А то я тебя самого убью. Зелень вянет от горячей воды.

— Но в гугле написано, что так делают французские повара, чтобы петрушка стала ароматнее! — Павел поднял над головой смартфон с открытой гугл-страничкой.

Володя резко выхватил мобилу, сунул себе в карман.

— После работы отдам. Уяснил, французский повар?

— Oui, bien sûr!

— Ну, чёрт с тобой, бьен сюр, работай.


К трём часам ажиотаж поугас. И только старичок-кладовщик Василич в углу зала ковырялся в котлете по-киевски.

На кухню канзасским торнадо влетел Олег Игоревич.

— Народ! — начал он сходу. — Вы сорвали джек-пот! Администрация говорит, у нас в столовой свершилась кулинарная революция. Владимир Николаевич? Что произошло? Я проморгал секретную биодобавку?

— Не проморгал! Ты же сам её за плиту поставил, — он кивнул в сторону Дениса.

Начальник посмотрел с весёлым интересом.

— Ишь… Не в немецких ботфортах мужик: борода да рукавицы… Каков, стервец! А я тебя сразу раскусил! По лагману понял! Молодца. Вот и держись, значитца, основ, не впадай в крайности, а мы уж тебя отблагодарим. Пригреем, так сказать, на своей груди!

Хлопнул Дениса накачанной ладонью по плечу. Тот аж крякнул.

Павел смотрел на товарища с задумчивой улыбкой. Татьяна Петровна поставила на сушку последнюю тарелку. Засуетился Семён.

— Шеф! — подскочил он к Олегу Игоревичу. — Мы молодцы?

— Молодцы!

— Срочно надо по делу!

— И? А я что?

— Ну, типа ты меня не отпускал.

— А я тебя и не отпускал.

— Спасибо!

Сквозанул через комнату хранения.

Шеф поулыбался и пошёл в кабинет.

— Спасибо! — донеслось из зала.

Старичок в очочках справился с обедом и потелёпал наверх.


Паша с Денисом упали за стол. Рядом пристроилась Алёна.

— Устали? — заботливо спросила она.

— А ты? — спросил Денис, некстати вспомнив белые кроссовки.

— Я нет. Нормальный день сегодня. А ты?

— Ничего. Тут народу — горсть. В армии на три тысячи готовила столовая. А здесь не больше тридцати. Ерунда.

— Вопрос не сколько, а как! — как всегда неожиданно проявился Николаевич. Присел за стол. — Вот я, Алёна, хороший повар?

— Конечно. Отличный.

— Вот и Денис отличный. Опыта не хватает. Не перепробовал ещё многого. Но вкус… Чувствуешь, как пахнет цветок?

— Какой цветок? — не поняла Алёна и в ее чёрных виноградинках-глазах обозначилась растерянность.

— Ну, в воздухе.

— Жасмин? — спросил Денис. — Это духи у Алёны.

— Духи? — Алёна попробовала улыбнуться. — Они же слабые совсем. Я вчера брызнула.

— Вот! — подтвердил безбровый. — А хороший повар чувствует. И запах, и вкус, и как они сочетаются в готовом блюде. Вот ты пасту его пробовала?

— Нет.

— А я пробовал. Это кажется, что сварить макаронину любому под силу. На самом деле масса нюансов. Сколько воды, соли, специй, сколько варить, как помешивать, как не упустить аль денте. Сотня людей сварит спагетти и будет сотня вариантов: от ужасного до неплохого. Но, чтобы сварить великолепно, нужен талант. И он у нашего повара есть. Дорогого, кстати, стоит. Если правильно раскрутить, такие люди в Европе неплохо зарабатывают.

Алёна посмотрела на Дениса с испуганным восторгом.

Денис смутился окончательно.

— Чего вы, Владимир Николаевич. Преувеличиваете вы. Лучше давайте о закупках поговорим. Кто нам чего завозит, где чего покупаем.

— Так ты ещё и хозяйственный! Ну, давай по порядку…

18. Орхидеи и лотосы

С Павлом простились у главного входа. Обнялись на прощание.

— Береги себя, — глаза Паши весело искрились. — А то найдёшь приключения на ровном месте.

— Я присмотрю за ним, — хохотнула Алёна, прихватывая локоть Дениса. — Нам в одну сторону идти, провожу.

— Хорошо. Пока.

— Пока-пока!


Шли в сторону рынка.

— А тебе тоже туда? — спросил Денис.

— Ну да, мы же в одном районе живем. Ты на Гайдара?

— Да, Гайдара семь.

— Вот, а я Белинского тридцать четыре.

— Пятиэтажка?

— Пятиэтажка.

— А ты футбол любишь? — спросил Денис.

— Люблю.

— А мне не очень нравится. Там по ногам бьют и всё время притворяются.

— Я как люблю. Чисто, когда чемпионат мира — поболеть с бутылкой колы. А так, конечно, скучно. Так себе вид спорта.

— А ты давно замужем?

— Ух! Такие вопросы задаешь, прям в лоб! Не очень давно. Год примерно. Муж не стенка, может и подвинуться.

— В смысле?

— Шучу я, Дениска. Шучу!

Она улыбалась искренне и широко. Приятно просто идти рядом и наслаждаться вниманием такой красавицы к его незатейливой личности.

В овощном магазинчике Алёна купила картошки, баклажанов, лука, болгарского перца, помидоров, цукини… Получился большой пакет и Денис взялся его нести, как настоящий мужчина.

— Буду рататуй делать, — пояснила Алёна. — Ты любишь рататуй?

— Мультик люблю. А есть рататуй не очень.

— Да и я есть не очень, но мужу сильно нравится. Постоянно ноет: «Хочу рататуй». Порадую его. Ты не женат?

— Нет, конечно!

— Почему конечно? Таких парней быстро расхватывают хищные бабенции, — она звонко рассмеялась.

Денис наслаждался её смехом: громким, отрывистым, сразу понятно, честным, ведь не будешь же смеяться на всю улицу, если смех ненатуральный.

— О чём задумался?

— Я? — растерялся Денис. — Про жизнь. Ты давно в столовой работаешь?

— Полгода уже.

— И как тебе?

— Нормально. Платят только мало, что такое пятьдесят тысяч для женщины?! Духи купила, маникюр сделала, за квартиру заплатила, разок в ресторан сходила и всё. Кончились деревянные. Но коллектив хороший. Володя вежливый, умный. Немножко, конечно, того, но терпимо. Семён — кобель в целом, грубоват, но интересный. Петровна не нудит. Олег Игоревич странный, но не навязывается. Держит дистанцию. У него там какие-то проблемы личные. Такой… тактичный. Ты вот пришел. Жизнь налаживается.

— Мне тоже нравится. Ты прикольная.

— В каком смысле? Смешная, что ли?

— Нет! Не смешная. Наоборот. Классная.

— В чём классная?

— Красивая, умная, открытая. Одеваешься со вкусом.

— Рассказывайте, рассказывайте…

Они засмеялись. Мимо плыли сосны сквера Авиаторов. Над деревьями христианской руной перекрещивал небо стальной корпус сверхзвукового истребителя. Таких в городе два — здесь в сквере и в Авиагородке. Когда-то знаменитое на всю страну батайское авиаучилище давно закрылось, но местные аборигены до сих пор гадают, в городе кого они живут: авиаторов или железнодорожников?

— А ты с родителями? — спросила Алёна.

— С мамой. И с сестрой.

— А отец сбежал?

— Умер. Во вторник. На этой неделе.

— Ой! Прости. Соболезную. Тяжело тебе, наверное, сейчас?

— Нормально.

— Какой ты спокойный. Вы, мужики, такие крепкие. Ну, только если не температура тридцать семь и семь.

Засмеялись.

— А тебе Семён нравится? — неожиданно для себя спросил Денис.

— Семён? В каком смысле нравится?

— В прямом.

— Не очень. Честно говоря. Как друг пойдёт, но мутный он какой-то.

— А я думал, нравится.

— Странно, с чего ты взял! Бред. Вот ты классный. Такого бы мужа с удовольствием. Если б, конечно, была свободной. Кстати, это же твой дом. Давай пакет, тут осталось два шага. Спасибо тебе.

— Да ладно, помогу, чего ты будешь тяжести таскать.

— Ну, как хочешь.

Дошли до дома Алёны, и Денис поднялся с пакетом на третий этаж. Алёна открыла дверь. Посмотрела на спутника.

— Заходи, раз пришел. Кофе попьём и порулишь домой.

— А если муж придет?

— Муж объелся груш. Мы что, не имеем права попить кофе с коллегой?

Денис переступил порог.

Алёна подхватила пакеты.

— Мой руки, проходи в зал, я пока кофе поставлю.

И упорхнула на кухню. Денис зашел в ванную. Сиреневый кафель, розовый плафон в виде лотоса. Красивый кран под девятнадцатый век. Сполоснул руки, обтёр полотенцем. Интересное такое полотенце с вышитыми цветками сакуры.

В зале присел на белый кожаный диван. Напротив телевизор. Дорогой. Плоский. Большой. На журнальном столике высокая ваза с орхидеями. На стене картина с журавлём и иероглифами. Интересно, кто Востоком увлекается, Алёна или муж? Хотелось думать, что Алёна. Она интересная. Если бы не муж, прямо сейчас поцеловал бы пухлые аппетитные губы. Какая ерунда в голову лезет! Денис встряхнулся. Сладкая картинка рассыпалась. В ванной зашумели струи воды: Алёна решила искупаться после работы.

На столике пульт. Щелкнул кнопкой, с экрана загундосил диктор выпуска новостей.

«В Дагестане убит боевик, предположительно, гражданин Турции». «Выпавшая из окна четвертого этажа девочка выжила и чувствует себя хорошо».

Он тоже сегодня «выпал». Прислушался к телу… Вот Пашка экстрасенс! Помахал руками и вылечил.

— Скучаешь! — Алёна в халатике, с полотенцем на голове. — Я сейчас голову высушу и будем кофе пить.

— Хорошо. Я новости смотрю.

— Молодец. Я быстро.

В соседней комнате загудел фен, заглушив мысль диктора о том, почему экстремисты выходят на Болотную.


Через пять минут уже пили кофе, наблюдая в телевизоре усатого Якубовича и вращение барабана.

— Что-то мужа твоего долго нет, — заметил Денис.

— Да его сегодня не будет. В командировку на два дня отправили в Волгоград. У них там какой-то семинар по Windows. Он же у меня айтишник.

— Классно.

— Да ничего классного. Опять со своей Ириной будет в гостинице зажигать.

Как-то по-другому нарисовалась сцена в комнате хранения. Бедная девочка. Живет без любви. От мужа только название. Посмотрел на неё. Красивые прямые волосы. Умные глаза. И такая тяжёлая судьба. Вот бы такую любить и защищать от всех этих мужей и Семёнов.

Тёплые губы вдруг впились в рот Дениса, и влажный упругий язык Алёны заметался по его зубам, пытаясь прорваться внутрь. Денис отшатнулся. В груди гулко ухало. Нехорошо. Он же не Семён. Он же по-настоящему. В паху всё напряглось. Она ещё улыбалась, но блаженное выражение сменилось растерянностью.

— Сколько времени?

Денис достал телефон.

— Половина восьмого.

— Блин! Вот я дура!

— Что случилось?

— Да суббота же! Сейчас мама припрётся. Она всегда в субботу приходит на чай примерно в восемь. Давай Дениска! Собирайся, а то застукает нас, ничего хорошего не скажет.

— Понял, не дурак!

Денис вскочил и бросился в коридор. Обулся. Только сейчас дошло, что одет в чёрный костюм. Олег Игоревич не разрешил стирать и зашивать старый — выбросил в помойку, пробил новенький комплект. Не шеф, а золото.

— Ну всё! Беги, Денисик! — чмокнула в щёчку.

Из подъезда выскочил с барабанящим сердцем. Никого. Уже давно горят фонари. Посмотрел на её окна. Свет в зале и на кухне. По занавескам мечется тень. Как вовремя вспомнила! Чуть не попались. Но ведь всё хорошо. Просто помог донести сумки. А она… Может, правда он ей понравился? Может, она его полюбила? А потом разведётся с мужем, и всё будет классно. Вот только низ живота тянет. Тяжело, хоть и приятно. И так стыдно, как будто украл или обманул кого-то. Но он ведь никого не обманывал?

19. Семён

Удивительно, но на завтрак вместо обычных трех-четырех посетителей заявились, наверное, все сотрудники администрации БДУ. Еще и заказы на доставку прибавились. Хорошо, вышел на работу курьер Константин. Худой, высокий, без переднего верхнего зуба, улыбчивый и вальяжный. Заказы собирал лениво и так же, не спеша, доставлял, не терял возможности отщипнуть кусочек от готового шашлыка или зачерпнуть кружкой горячего компота.

Как только завтракающие закончились, Денис ринулся к буфету. Алёна о чем-то беседовала с Семёном. Увидев Денова, не поменяла кислого выражения лица, бросила:

— Привет! Как дела?

— Хорошо. Работаем. А ты как?

— Нормально.

— Ты смотри, какие мы коммуникабельные, — Семён глядел пристально. — Что, на кухне работа закончилась? Хочешь, найду?

Денис смутился. Равнодушный вид Алёны и внимание носатого повара могли означать, например, что она всё ему рассказала. Вряд ли, конечно, но…

На всякий случай пожал плечами и пошёл на улицу, где уже грелся на утреннем солнышке Павел.

— Как самочувствие? — Паша заботлив и весел.

— Нормально. Даже укусов собачьих не видно.

— Ничего себе! Вот это организм! Как Алёна?

— Что Алёна?

— Вчера нормально тебя проводила? Не приставала?

— Нормально. Нет. Не приставала.

— С инопланетянами прояснил вопрос?

— Ох, ёштыть! Я и забыл! Настроение было хорошее, совсем из головы вылетело.

— Ничего, когда-нибудь прояснишь. Не думаю, что это главный вопрос жизни.

— Это точно, — Денис вздохнул. — А ты как? Никого больше не спасал?

— Прикольно. Ты почему интересуешься? Или что первое в голову пришло, то и спросил?

— То и спросил.

— Ну, хоть честно. Сегодня на вечер какие планы?

— Не знаю ещё.

Денис вспомнил, что муж Алёны уехал на два дня, может быть, и сегодня ей нужна будет его помощь?

— Хочешь, на квикет сходим? Я в конкурсе репостов в ВК выиграл два билета.

— А кто играет?

— Сборная Индии против сборной России.

— В Батайске?!

— Да, я сам удивился. Можем у шефа отпроситься. Если как вчера график, то в шесть тут уже делать нечего. Вдруг отпустит.

Денис вспомнил мягкие горячие губы Алёны.

— Знаешь, наверное, не смогу я. Планы на вечер.

— Жаль. Такой случай. Ну ладно, пойду сам.

Денис заметил, как покраснел шрам на горле товарища. Так всегда, когда смущается или волнуется. Чтобы как-то смягчить, брякнул:

— Анекдот хочешь, расскажу?

— Конечно.

Денис задумался. Все анекдоты, как назло, вылетели из головы. А, нет! «Работал мужик проводником в поезде. Как-то раз идет и проверяет билеты. Один пассажир оказался без билета, и проводник выкинул его в окно. Тот разбился насмерть. Мужика приговорили к электрическому стулу.

Спрашивают:

— Какое ваше последнее желание?

— Дайте мне два банана.

Съел, после чего включили электрический стул. Мужик остался в живых. По закону его выпустили, и он снова устроился проводником. История повторилась. И в третий раз тоже. Когда его посадили на стул в третий раз, опять спросили:

— Какое ваше последнее желание?

— Два банана.

Тут его всего проверили, чтобы точно током убило, но и после этого он остался в живых. Все его спрашивают:

— Мужик, ну скажи, при чём тут бананы?

— Бананы здесь ни при чём, просто я плохой проводник».

Паша заулыбался, белея зубами:

— Смешно. Прям как про квикет сегодня вечером.

— При чём тут? — не понял Денис.

— Ну типа думаешь, что вот так всё, а оно по-другому.

— Паш, ты сам понял, что сейчас сказал? Философски, конечно, но слишком трудно для восприятия. Ладно, пойдём к обеду готовиться. Ты, главное, укроп кипятком не мой.

— Да понял я, понял…


Алёна сидела на высоком стульчике за стойкой. Семёна не было. Увидев Дениса, улыбнулась, подмигнула.

Денис подмигнул в ответ и радостный вошел на кухню.

Владимир Николаевич читал газету. Семён жонглировал двумя ножами. Иногда убирал руку, и тяжелый кухонный нож с мокрым стуком втыкался в разделочную доску. Паша резал морковку. Он был какой-то потерянный и грустный, и Денис подумал, из-за квикета. Может, зря отказался пойти с ним?

— Что, студент? Алёна понравилась?

Денис не сразу понял, что Семён обращается к нему.

— Мне? Алёна? Хорошая. Только замужем.

— Муж не стенка, — хохотнул Семён и вдруг метнул нож прямо в Дениса.

Холодная толстая сталь прошмыгнула в нескольких сантиметрах от виска и воткнулась в деревянную стенку шкафа с посудой.

— Не очкуй! — усмехнулся Семён. — Я не зашибу. Наоборот, если кто обидит, зови, всегда помогу. Понял?

— Понял.

— Я своих в беде не бросаю. Мы ж свои? — он подошёл и приобнял Дениса за плечи.

— Свои.

— Вот и молодец! — выдернул нож из шкафа.

А может, правда, пойти на квикет? Как-то спокойнее будет. И новый «друг» Семён не расстроится. Нет. Так получится, что испугался. А он не боится. Ради Алёны пойдет на всё.

Павел посмотрел на Семёна, потом на Дениса, покачал головой и вернулся к морковке.

— Так, народ! — разрушил напряг Владимир Николаевич. — Первый заказ «Паста карбонара», «Салат из помидоров с чесноком», «Пряный баклажан на гриле» и два кусочка хлеба.

То, что контора работала в воскресенье, не удивляло Дениса. Такие зарплаты зря не платят. Нужно отрабатывать. Порадовала информация от шефа, что завтра, в понедельник, выходной. Ещё подумалось, что тут как на рынке — все дни рабочие, кроме понедельника. Народный такой график. Многие вопросы люди могут решить только в выходные.

В обед зал переполнился чёрными пиджаками. Понаехали из других отделов БДУ желающие взглянуть на новое меню. Выручка, судя по словам бухгалтерши, задумчиво прошелестевшей мимо поваров, «росла как на дрожжах».

Паша успевал на два фронта: и на заготовках, и на мойке. Второй день работы обходился у него без косяков. Петровна прямо расцвела и поцеловала парня в макушку:

— Молодец, Павел Владимирович! Далеко пойдёшь!

— Если милиция не остановит! — хохотнул Семён и ловко увернулся от брошенного Петровной огурца.

Часам к четырём зал затих. Никого. Семён с Владимиром Николаевичем засели за шахматы. Алёнка ушла в «Одноклассники» на смартфоне. Денис с Пашей заняли любимый столик и болтали о новых компьютерных играх. Паше нравилась «Террария» с сумасшедшей свободой творчества, а Денис нахваливал Доту-2, засветившуюся в релизах и готовую преобразить любимую первую Доту в нечто грандиозное по графике и возможностям.

— Молодые люди! А где Алёна Валерьевна?

— Да она вон… — начал Денис, показывая в сторону бара, но осёкся, увидев перед собой её мужа. Закончилась, значит, командировка.

Алёны за стойкой не было.

— Я позову! — подскочил Денис и бросился в подсобку.

За шторкой стонал стол. Стало холодно и противно. Так не хотелось, но всё же осторожно потянул занавеску.

У стола стояла Алёна и резала лимоны. Стол раскачивался и скрипел.

— Алёна, — выдохнул Денис.

Девушка обернулась и хитро улыбнулась.

— Прямо здесь? — спросила она.

— Там к тебе… муж твой. Пришел.

— Серёжа? Чего это он так рано?

Вытерла руки о фартук, подхватила блюдо с лимонными дольками и скользнула мимо Дениса, успев оставить влажный поцелуй на его щеке.

Когда Денис вошел в зал, Алёна уже собралась домой.

— Мальчики, — заявила она, — меня шеф отпустил. Мы в ресторан. Премию обмывать, да, Серж?

— Конечно, дорогая.

— Тут, если чай кто будет просить с лимоном, я за стойкой поставила. Но вряд ли. Воскресенье всё-таки. Потом поставьте в морозилку. Хорошо? Ну, не грустите! До вторника. Пока!

— Пока.

Парочка ушла, и стало совсем тихо.

— Нравится она тебе? — спросил Павел, когда сели за стол.

— Алёна? Хорошая.

— Проблемы со зрением?

— В смысле?

— Мало нормальных девчонок?

— Паша, давай не будем на эту тему. Я уже не маленький. И ты мне не батя.

— Ладно. А на квикет пойдёшь?

— На квикет? Точно! Квикет же! Пойду.

Паша расцвёл радостью счастливого человека.

20. Квикет

В 2012-м году всякий знает, что такое квикет. Появившись в начале двадцатого века, этот англо-русский (cricket+лапта+чиж) вид пинания мяча плоской палкой сразу оставил далеко позади и футбол, и хоккей. В квикет играют во дворах, на пустырях и в парках, а на квадратных стадионах зрители готовы стоять в проходах, чтобы только приобщиться к великолепному шоу.

Зелёная площадка семидесяти метров с каждой стороны раскинулась далеко внизу за затылками тысяч зрителей. Посреди квадрата — узкий синий тартановый прямоугольник шириной три и длиной двадцать метров. Питч. С западной стороны полоски — калитка в виде трех воткнутых в землю палок, похожих на затейливо выкрашенные черенки лопат. Сверху на торцах «черенков» две сигнальные палочки, бойко взлетающие в воздух, когда теннисный мяч попадает в эту конструкцию.

— Вот! — Паша плюхнулся в кресло рядом с Денисом, протягивая другу свернутый в трубочку лаваш с мясной начинкой.

— Шаурма? Обожаю! А ты тоже будешь? С мясом?

— Я взял с сыром.

— А… Ну тоже ничего.

Денис откусил. На квикетных стадионах плохую шаурму не делают. Только высший класс. Свежая курочка гриль, дольки жареного картофеля, кусочки малосольного огурчика, чесночный соус, лаваш, смазанный сливочным маслом, поджаренный, хрустящий. Здешние фастфудеры знают толк в готовке.

— Нравится? — Паша само внимание.

— Бест оф зе бест!

— Хорошо. А то я подумал, что тебе такая еда не очень.

— Вопрос не в блюде, Пашка, вопрос в том, кто, как и из чего его сделал.

Паша задумался.

А на большом экране началось представление команд. Крупным планом под бодрую музыку высвечивались лица игроков и их немногословные обращения к зрителям. В самом деле, сегодня играли сборная Индии и России. Не верилось. На батайском, пусть и неплохом, стадионе даже в лучшие времена схлестываются лишь местные города: Батайск, Азов, Новочеркасск, Ростов и Таганрог. А тут две сильнейшие сборные мира! Даже гордость какая-то шевельнулась в млеющем от правильно сделанной еды организме. До сих пор только по телевизору наблюдал этих парней: Павел Сарычев, Егор Арустамян, Вячеслав Заикин, Бахтияр Хусейнов… Титаны! Супермены! Интересно, как им Батайск? Деревня же деревней. И противники знатные. Индия! В прошлые выходные разгромили Англию со счетом 76:21. Это же Ранджит Кумар! Лучший бэтсмен мира. И Сентиль Кумар тут! И Имран Хан! Здесь, на нашем стадионе! Денис понял, что вкус шаурмы стал ещё насыщеннее и интереснее. Надо обратить внимание. Похоже, в центр лаваша попали самые качественные ингредиенты.

— Ты доволен? — Паша сиял блаженством.

— Офигеть! Это не сон?!

— Нет!

Навес прикрывал зрителей от припекающего майского солнышка, но не закрывал ярко-зелёную траву. Тени стебельков тоненькими резкими линиями вычерчивали прохладные сумерки микроскопического леса.

Судья подбросил монету. По международной традиции это была российская пятирублёвка — дань русским корням квикета.

— Индусы выиграли орла! — сказал Денис.

— Индийцы, — поправил Павел.

— Да какая разница!

— Ну, Имран Хан, он вроде мусульманин, а Ранджит Кумар индус.

— Подожди, типа индус — это религия?

— Ну да.

— Уловил. Хотя по барабану, я всё равно неверующий.

— Не верующий во что?

— Ну, в богов ихних.

— А в каких богов ты верующий?

— Да, наверное, ни в каких.

— То есть ты не веришь, что они есть?

— Неа.

— Прикольно.

— А ты что, типа веришь?

— Ну как, доверять не всегда доверяю, но в том, что есть, не сомневаюсь. Хотя, если подойти к этому вопросу философски…

Он хмыкнул и задумался.

— Ну короче, — подвел итог Денис. — Монету выиграли индийцы. Походу они поле взяли. Нашим на биту.

Это в 2012-м российские магазины завалены плоскими битами для лапты и квикета, а в девяностые продавали только круглые — бейсбольные. Денис вспомнил, как в начале двухтысячных решили сыграть в бейсбол и пошли в спортивный магазин. Продавщица очень озадачилась, когда у неё спросили бейсбольную ловушку. «Может, биту?!» Еще смешнее было, когда попросили продать бейсбольный мяч. Женщина окончательно растерялась: «Что вы выдумываете! Какой мяч? Берите уже биты и идите бейте!»

— Ты чего? — заботливо спросил Паша.

— Вспомнил.

— Бывает.

Индийцы рассыпались по полю. Панир Прадип стал за калиткой. В шлеме и перчатках. Остальные в кепках и с голыми руками. Перед калиткой на питче устроился наш бетсмен Михаил Андреев. Открывающий.

— Бита у него GMовская! — заметил Павел.

— Неплохая, — согласился Денис. — Получше «Адидаса».

В отличие от английского крикета в русском квикете на поле не два, а один бэтсмен (игрок с битой) и мяч не смертельный крикетный, который попадёт в голову — и привет, а ярко-желтый, лёгкий, как в большом теннисе.

На подаче Ранджит Кумар. Подает он хуже, чем отбивает. Кстати, важное отличие от крикетов и бейсболов — и подают, и отбивают все игроки по очереди. Обязательно. А в американо-английских вариантах есть те, кто только подает и те, кто только отбивает.

Ранджит бросил мяч, сильно крутанувшись вправо. Мяч ударился в питч и отскочил неожиданно влево. Андреев даже не пошевелился. Мяч ещё раз клюнул питч.

Судья объявил два касания. Россия заработала первый балл (пробежку). 1:0.

Второй бросок был резким и прямым. Мяч шёл точно в калитку и наш бэтсмен еле успел вставить биту. Отскок. Бежать нет смысла. Спалят.

Третья подача. На этот раз Андреев ударил. Сильно, точно, но слишком высоко. Мяч медленно опускался на дальней стороне поля, где уже ждал Сентиль Кумар. Кетч. Мяч пойман с лёта. Андреев выбыл из игры.

На биту вышел Павел Сарычев. Лучший игрок России по рейтингу прошлого года.

Четвертая из шести подач Кумара. Звонкий щелчок. Желтый шарик взвился к небу, пролетел зелень поля, трибуны и скрылся где-то на улицах города.

Зрители вскочили с мест.

— Четыре! — громко объявил диктор.

На экране закрутился калейдоскоп бит и мячей, проплыло имя бэтсмена, а потом высветился номер места — 23, северная трибуна. Повезло кому-то! После первого четырехочкового удара на международных играх разыгрывается приз: тысяча долларов. Поэтому все билеты продаются по паспорту. Денис вгляделся в северную трибуну. Кто-то прыгал от радости. Нормально так заработал. Если учесть, что билет стоит примерно пятьсот рублей, то тысяч двадцать девять наварил точно. Еще тысяча разыгрывается за последний четырехочковый, но когда он случится, не знает никто. А если не случится, то парень с 23-го места заработает в два раза больше.

Ранджит Кумар бросил мяч пятый раз. На этот раз Сарычев отбил сильно, но невысоко. Мяч покатился по зеленой траве, подпрыгнул на границе поля и поскакал к трибунам.

— Два! — объявил диктор.

— Неплохо! — улыбнулся Денис довольному Павлу.

На табло 7:0, но радоваться рано. Индийцы бьют получше наших. Поэтому надо набрать как можно больше, чтобы во втором иннинге не догнали.

Последняя подача Кумара. Павел отбил в поле и, пока индийцы догоняли мяч и перебросами возвращали к калитке, пробежал до контрольной линии и успел назад. 8:0.

Размахивая руками и кланяясь во все стороны, особенно восточной трибуне, где дружной толпой болели за соотечественников индийские студенты из Ростовского медуниверситета, на питч вырулил Имран Хан. Мастер кручёных подач.

Три раза подбросил шарик на ладони. Прицелился, изогнулся, бросил. Сарычев резко взмахнул битой, но мяч, немыслимо отскочив, как-то сбоку влетел в калитку. Две палочки подпрыгнули вверх. Правый колышек звонко стукнулся о питч.

Грустный Сарычев побрёл на скамейку команды. У калитки появился Вячеслав Заикин. Оглядел поле, поправил кепку, сжал биту покрепче.


Первый иннинг затянулся на полтора часа. Особенная «жара» для индийцев настала, когда вышел Егор Арустамян. Только четырехочковых сделал восемь. Это тридцать две пробежки. А всего заработал сорок три очка!

Когда всех наших бэтсменов выбили, диктор подсевшим голосом объявил перерыв. Под развесёлую музыку на экране поплыли бомбические моменты сегодняшней игры. На табло — 73:0. Павел блаженно откинулся на спинку кресла и любовался облаками. Денису хотелось пить. Не колы и не приторной фанты, а чего-нибудь неожиданно приятного. Есть же где-то в мире такой напиток — выпьешь и поймешь: Он! Самый совершенный и прекрасный. Но точно не кофе. Нужно будет подумать на эту тему. А пока пойдет и кола.

— Паш, тебе колу купить?

— Да, вот возьми деньги.

— Не надо, есть.

— Ладно, я тебя за язык не тянул.

Денису почудилась насмешка, но нет, смотрит грустно. Небом наслаждается.


Колу продавал молодой, коротко стриженый парень. Выслушал Дениса, достал из красной сумки-холодильника две баночки.

— Вот! Сто рублей!

— Спасибо, — Денис протянул деньги.

— На здоровье!

Пока ходил, товарищ перешел от созерцания бесконечного к экрану смартфона.

— Держи!

— Холодная! Спасибо! Как тебе матч?

— Зависит от второго иннинга. Если наши удержат счет, то — вышка.

— А если нет?

— Ну… тоже неплохо. Это же не сборная Койсуга против России играет.

— А что, сборная Койсуга так плохо играет?

— Да просто нет такой сборной.

— Шутку понял!

Павел хлебнул холодной сладости. Зажмурился.

На поле высыпали команды.

Диктор затянул речь о том, что сборной Индии для победы нужно набрать 74 очка, как будто было непонятно по табло.

Наши заняли места в поле, гости засели в «бункере». Послали первого бэтсмена — Ранджита Кумара. Смуглый тщедушный мужичок с высокой прической и острым орлиным носом. В полтора раза меньше самого маленького игрока России Далера Хусейнова. И это лучшая бита мира? Верилось с трудом.

Первые шесть подач бросал Вячеслав Заикин.

Не усложняя, метнул сильно, резко, прямо в калитку. Кумар дернулся маленьким коршуном. Стук. Хранитель калитки Егор Арустамян вскинул подбородок. Мяч затерялся в синеве неба.

Павел Сарычев пятился назад, подняв руки вверх. Пятился долго. А когда поймал, оказалось, что на пять метров ушел за край поля.

На табло вспыхнуло 73:4.

Заикин бросил в отскок. Снова коршун. Правда, мяч полетел пониже и успел коснуться травы, перед тем как покинул поле. 73:6.

После шести подач на табло 73:14.

— Если так пойдет, — заметил Денис, — то один Ранджит Кумар наберет семьдесят четыре. До остальных индусов… индийцев не дойдет.

— Думаешь?

— Предполагаю.

— Прикольно. Посмотрим.

Через полчаса на табло светилось 73:68. Ранджит все ещё стоял на бите, а в лагере индийской сборной уже обнимались и радовались победе.

— Скучная игра, — вздохнул Денис.

— Тебе скучно? — озаботился Павел.

— Да, в одну калитку. Во всех смыслах. Такое ощущение, что наши играть разучились.

— А вдруг они просто тянут интригу.

— Вот сейчас смешно было, — грустно согласился Денис.

В этот миг Сарычев ловил очередной навес от Кумара. Желтый метеор снова летел за площадку. Наш игрок выпрыгнул высоко вверх за поле, извернулся, поймал и до приземления бросил назад, в сторону бегущего на помощь Ивана Камышанского. Камышанский на миг опешил, но сообразил и схватил мяч.

— Кетч!!! — ошалевшим голосом заорал диктор. — Ну наконец-то!!! Первый игрок сборной Индии выведен из игры! У нас всё ещё есть призрачный шанс на победу!

— Ну да, — мрачно заявил Денис. — Один четырехочковый и всё, нет шанса.

— Четырехочкового не хватит, — совершенно серьёзно уточнил Павел. — Будет 72, а им надо 74.

Денис взглянул на товарища.

— Ну да, я так, в общем.

— Зачем в общем? Слова же важны. Даже если мы так не думаем.

Игра продолжалась. Вышедший на биту Чандра Моли не успел среагировать на подачу Андреева и калитка разлетелась во все стороны. Один колышек докувыркался до трибуны.

Впервые за матч на лицах индийцев появилась растерянность.

Михаил Андреев, недолго думая, разбил калитку Паниру Прадипу. А потом и Прему Кумару.

Что творилось на стадионе! Уже неважно было, выиграем мы или проиграем. Люди обнимались и смеялись. Над городом неслось гулкое:

— Ан-дре-ев! Ан-дре-ев! Ан-дре-ев! Ан-дре-ев!

Денис обхватил Павла:

— Во даёт!

Павел улыбнулся:

— Но ведь мы ещё не победили.

— Да не важно! Классно же играют!

— Дэн, ты не перестаёшь удивлять, то важно, что наши победят, то не важно.

Денис затормозил, сел на место. Что с Пашкой? Тут у всех эмоции зашкаливают, а он рассуждать успевает. Сидит вон, лыбится, но всё замечает. Загадочный, как будто не двадцать два года пацану, а все шестьдесят. Или даже не шестьдесят, вон седые старички прыгают и угорают, похоже, все шестьсот.

Павел заметил заминку товарища.

— Что-то не так? Дэн?

— Нет… фигня… Нормально всё. Ты чего не орёшь?!

— Ну, как наши выиграют, заору.

Юморист.


Еще четырех игроков сборной Индии выбили кетчами. Мяч просто лип к рукам россиян. Стадион уже не орал. Наоборот. Все замерли. Притихли. Мысль о победе, казавшаяся абсолютно нелепой, вдруг начала обретать черты реальности.

Восьмой индиец. Сентиль Кумар. Если выбить его, всё…

Подаёт Иван Камышанский.

Сильный бросок. Удар. Мяч отскочил от биты влево, туда, где ждал Бахтияр Хусейнов, но высоко над ним, за поле, на трибуну. Кто-то из зрителей вытянул вверх руку с пойманной жёлтой добычей.

73:72.

Зрители расслабились, зашумели. Да, похоже, победы не будет. Иван Камышанский отличный бэтсмен (бьющий), но как боулер (подающий) слабоват. А вот Сентиль — один из лучших бьющих Индии. Тут уже всё понятно.

На северной и западной трибунах болельщики поднимались и вразвалочку двигались к выходу: успеть до ажиотажа выбраться к машинам и автобусам.

Трое индийцев молились, глядя в небо и шепча под нос какие-то мантры.

Денис обратил внимание на друга.

Сидит с напряжённой улыбкой. Смотрит пристально на Камышанского, будто ждёт чего-то очень важного, будто Иван должен выкинуть какую-то невероятную штуку.

Камышанский подбросил мяч, посмотрел на Сентиля, на молящихся индийцев. Поднял глаза вверх, улыбнулся и что-то сказал.

Краем глаза Денис заметил, как Паша кивнул.

А потом мяч полетел к калитке. Он летел прямо, без всяких отскоков и это было очень глупо. Мяч без отскока отбить намного легче. Сентиль был счастлив. Это подарок. Всего удар и он герой Индии. Он лучший в стране. Он лучший в мире. И даже Ранджит Кумар потеснится на квикет-Олимпе. Замах, удар. Звонкий стук. Где мяч?!

Сентиль вглядывался в небо, но жёлтой точки нигде не было. Потом обернулся назад… Вот что стукнуло! Мяч развалил калитку. Колышки ударились о питч. Невозможно.

Две секунды над стадионом висела мертвейшая тишина. Было слышно, как далеко вверху кричат два летящих на юг ворона.

А потом взорвалось. Кричали все. Люди, вышедшие со стадиона, ломанулись назад. Все прыгали, обнимались. Подбрасывали кепки.

Паши не было на месте. Денис огляделся. Да вон же он, забрался на парапет и орет как резаный. Смешной. А казался таким спокойным.

— Со счетом 73:72 победила сборная России! — доложил диктор и к общему ору присоединился гимн страны.

Денис забрался на парапет, поймал удивлённый взгляд Павла и угодил в его объятия.

— Мы победили, Дэн! Мы победили!!! — орал друг так громко, что заложило уши.

21. Выходной

Простились с Пашкой возле Гапея. Он пошёл домой на Заводскую, Денис на Гайдара.


— Ну как матч? — Алинка открыла двери.

— Ты не поверишь…

— Поверю-поверю. Я по телеку смотрела.

Точно, матч же международный, на стадионе столько камер было.

— И как тебе по телеку?

— Прикольно. Там парень смешной на парапете танцевал, а потом ты выскочил и вы обнимались.

— Чо? Прям показывали?

— Ага. Я оборжалась. Это кто был?

— Да друг мой, Пашка. Вместе работаем.

— Друг?

— Ну… знакомый. Хороший.

— А… Понятно. А хочешь новости про рептилоидов посмотреть? Там про Ростов.

Веселье, переполнявшее Дениса, схлынуло. Щель зрачков убитого возле ресторана. Пустота. Холод.

— Чего замер? Смотреть будешь?

— Да… давай.

Алина запустила ролик.

Парень в белой рубашке и чёрном галстуке зловеще нахмурился:

— Дорогие друзья! Мы ещё не отошли от видеозаписи с батайским рептилоидом, а у нас уже есть сведения о ростовском смертнике, решившем сказать правду людям. Мы выехали к нему домой и взяли интервью. В целях безопасности голос этого человека изменен, и на лице маска.

На экране тёмная комната, человек в новогодней маске медвежонка.

— Я узнал из совершенно достоверного источника, что рептилоиды удерживают нас в рамках так называемого «земного шара». Мой знакомый проговорился, что побывал за краем круга «Земли» и видел другие материки и страны, которых нет на наших картах. Он проговорился в состоянии сильного алкогольного опьянения, а на следующий день пропал. Вот уже неделю его разыскивает полиция и никаких следов обнаружить не смогла. Я уверен, это рептилоиды разобрались с ним, опасаюсь, что следующим буду я.

Снова на экране парень в галстуке.

— Сколько ещё надо доказательств, чтобы вы поверили, что мы в рабстве инопланетян?! Пора объединиться и свергнуть эту рептилоидную власть, заставляющую нас жить в страхе, нищете и без возможности знать правду. Вставайте, люди! Вас уничтожают, а вы ничего не делаете. Нажимайте колокольчик, ставьте лайк! Вместе — мы сила!

Ролик кончился большой красной надписью во весь экран:

#АНТИРЕПТИЛОИД

— Ну как? — в глазах Алины волнение.

— Интересно. Но как-то за уши притянуто. Под алкоголем? Пропал? Это даже не он видел край плоского мира, а его пьяный друг, которого, может, и не было. И какие инопланетяне, если мир плоский? Тогда иностранцы. Они же за пределами нашей карты живут, не на других планетах, а на нашей плоскости. Или я что-то не так понял?

— Мне тоже показалось не особо убедительно. А вот про Батайск было чётко. Да?

— Да, про Батайск впечатлило.

— Ну ладно, там мама в холодильник поставила борщ. Просила, чтоб ты покушал. Она спит, устала на работе. Завтра вставать рано.

— Хорошо, — Денис обнял сестрёнку, поцеловал в макушку, — давай, отдыхай, пойду поем.


Всё-таки зелёный борщ интереснее красного.

Приятная кислинка щавеля. Нет жёсткости и какой-то рыхлости капусты. Чище, свежее. И картошка не вываливается из вкуса, а чётко сочетается с остальным.

Денис доел, помыл посуду и лег спать.


Разбудил звонок телефона. Вот же! В такую рань! Сколько там? Девять? Ну, не так уж и рано.

— Алло?

— Здравствуйте! Это Денис Иванович Денов?

— Да, кто это?

— Вас приветствует служба психологической безопасности. Мы заметили, что вчера вечером в вашей квартире просматривался опасный для психики ролик о так называемом «плоском мире». Скажите, вы принимали участие в просмотре?

— Я не понимаю, о чём вы говорите!

Денис нажал красный значок «отбой».

На пороге нарисовалась Алина.

— Они и тебе звонили?!

— Кто?

— Рептилоиды! Ты им не сказал, что мы смотрели ролик?

— Нет.

— Молодец! Я видела инструктаж, как поступать, если они до тебя дозвонились. Нужно всё отрицать, типа не смотрел, не знаю, не помню. Тогда они отстают.

— Что за бред происходит?

Денис сидел на кровати в трусах, а откуда-то сверху за ним наблюдали рептилоиды.

— Это не смешно! — заметила Алина.

— Да это я так… представил. Может, чаю попьем? Я оладушек пожарю.

— Твоих вкусных?

— Ага!

— Давай!


После оладий жизнь наладилась. Алина ушла в школу на очередное праздничное мероприятие, а Денис задумался, с кем поделиться странными впечатлениями. Единственным понимающим «соучастником» был однозначно Пашка.

— Алло, Паша, привет! Не разбудил?

— Привет! Нет, я рано встаю. Уже часов пять на ногах.

— А во сколько ложишься?

— Как с квикета пришли, вырубился сразу. Ты что-то хотел сказать?

— Ага. Только не по телефону. Надо встретиться.

— Когда?

— Ну, как тебе удобно.

— Мне всё равно. Хоть сейчас.

— Давай через полчаса в парке. На лавочке возле «Пеньков».

— Хорошо. Сейчас полпервого, значит, в час.

— В час.

— Буду.

Сбросив связь, Денис задумался. До чего странно устроено. Неделю назад спроси кто про плоские земли или инопланетян, рассмеялся бы в лицо. Думал только о том, чтоб работу подыскать. И вот работа есть, а вместе с ней совсем другие не проблемы, нет, мысли, события. Зелёные глаза с чёрной щёлочкой, загадочные мужчины в масках… Как в фильме «Матрица». Получается, он сам типа Нео? Или это просто цепочка совпадений и кажущихся значимыми намёков? А может, сходит с ума от счастья, что вот так запросто в жизни обычного провинциального парня появились и классная работа, и волшебная женщина? Всё может быть. Надо поделиться с Пашкой. Он философ. И ему везёт. Только Алёну почему-то не любит. Так. Одеваться и вперёд.


«Пеньками» в Батайске называют незамысловатое кафе посреди городского парка. Закрытая со стороны парковой аллеи акациями и липами территория с навесами, столами и деревянными креслами славится причудливым вкусом местного диджея. По вечерам на весь район разносятся звуки шансона и песни сомнительных героев эстрады типа Надежды Бабкиной и Стаса Михайлова. Для тех, кому «за»… Причем, серьёзно «за».

Слава небесам, днем в кафе пусто и пугающих звуков не слышно. Паша уже на лавочке, задумчиво ковыряется в зубах длинной травинкой.

— О! Дэн! А я тебя с той стороны ждал!

— А я на восьмерке приехал.

— Понял.

Пожали руки. Присели.

— Так что случилось? — Павел оглянулся по сторонам.

— Много чего, — выдал Денис. — История с убитым рептилоидом продолжается.

— Ух ты! — Паша зажёгся. — Ещё одного увидел?

— Не совсем. Ты в курсе, какую форму имеет Земля?

— Все в курсе. Земля — это шар. А при чём тут…

— Земля — плоская.

— Ну ты грубанул. Какая ж она плоская?! Её космонавты из космоса видели. Шарообразная. Ну, чуть приплюснутая с полюсов. Смешно, «полюс-плюс»!

Денис веселья друга не разделял:

— Это иллюзия. Нам так внушают. На самом деле плоская. Хотя я тоже не уверен. Блин! Они мне звонили!

— Кто?

— Рептилоиды. Мы с сестрой посмотрели ролик про плоскую землю. Там был очевидец. Ну, знакомый очевидца. А потом мне позвонили. Типа говорят, мы служба психологической безопасности. Это вы смотрели ролик про плоскую землю?

— Серьёзно?!

— Точно тебе говорю.

— И что ты?

— Я сказал, что не видел.

— Вот же. Думаешь, они опасные?

— Не знаю. Сестра говорит, я правильно сделал, что не сказал. Теперь оставят в покое. Если, конечно, снова ролики не будем смотреть.

— Подожди. Но ведь странно. Непонятно. Если Земля в самом деле плоская, и это надо скрыть, то зачем звонить посторонним, тем самым раскрываясь? А если шар, то вообще непонятно, в чём прикол звонить тому, кто посмотрел глупый видеоролик. Люди столько всякой дряни каждый день смотрят. Что ж теперь, всем звонить?

— Вот и я думаю, Паш, что это значит? По всякой дряни не звонят, а вот по плоской Земле сразу. И ролики удаляют. Может, всё-таки что-то есть?

Павел задумался. На лице озабоченность и восторг. Прикинув что-то, выдал:

— Прикольно! Это ведь интересная игра?

— Сомневаюсь, что это игра. Трупы. Люди пропадают. Если игра, то не слишком увлекательная.

— Ну да, согласен. И что будем делать? Я, если что, за любой кипиш. Тем более мы работники столовой и голодовки не предвидится.

— Не знаю, с какой стороны взяться. Подозрительные: наш Семён и те двое с квартиры.

— Ага, — согласился Павел. — Что-то недоброе в них. А давай попробуем ролик с какой-нибудь нейтральной территории посмотреть. У кого-нибудь из знакомых…

— Или из «Бабы Клавы»! — вспомнил Денис.

— Не понял.

— Это компьютерный клуб в нашем районе!

— Как вариант.

— Погнали?

— Погнали!


В «Бабе Клаве» два среднешкольного возраста задрота рубились в «Контрстрайк». На кассе пилила ногти женщина лет тридцати. Увидела парочку, усмехнулась:

— Играть?

— Нам бы интернет! — сказал Павел.

— Нет проблем. Пятьдесят рублей в час. С каждого.

— Но мы за одним компом, — поправил знавший местные порядки Денис.

— Ну тогда просто пятьдесят рублей.

— Вот, возьмите сто. Мы на два часа.

— Выбирайте компьютер.

Денис выбрал самую дальнюю из трех комнатушек, присел за стол и подвинул стул Павлу.

Женщина включила монитор, выдвинула клавиатуру и мышку:

— Вот, пользуйтесь. И не курите. Если что, на крыльцо.

— Мы не курим, — сказал Паша, осекся и посмотрел на Дениса.

— Да, — подтвердил тот, — не курим.

— Ну и хорошо, — тетка ушла, а Денис запустил Ютуб.

Из соседней комнаты донёсся истошный визг и матерный крик, означавший, если перевести на русский: «Неуважаемые члены моей команды снова подвели меня слабым умением играть в эту восхитительную игру».

Возмущённый голос женщины констатировал, что подобному сквернослову место на улице, а не в приличном клубе, и что он туда обязательно пойдет, если ещё раз позволит себе нечто подобное. Через пять минут тишины снова полыхнул крик, более приличного содержания, но не меньшей интенсивности: «Ножом! Ножом его бей! Да убей же его уже! Убей! Убей-и-и-и!!!»

— Представляю, — задумчиво произнес Павел, — что думают люди, идущие мимо по улице.

Денис усмехнулся. Поиск выдал девяносто три ролика на тему «плоская земля». Первым оказался тот самый, вчерашний. Ещё не удалили. Запустил. Появился парень в белой рубашке. Павел смотрел очень внимательно, до последней фразы: «Вместе мы сила!»

— Интересно. Хоть голос и искажён, чувствую, человек верит в то, что говорит. Прикольно. Давай ещё что-нибудь поищем похожее про нашу местность. Батайск, Ростов…

Через час просмотров Денису уже казалось странным, что он когда-то не сомневался в шарообразности планеты. Десятки убедительных доказательств разбивали вдрызг вбитое уроками природоведения, географии и астрономии. Приличные люди с умными честными глазами показывали прямую видимость на расстоянии в триста километров, что с шаром невозможно, объясняли, что восход солнца в таком случае на океане должен начинаться под толщей изогнутой воды, упоминали о подземных этажах обычных городских домов, совершенно скрытых из памяти жильцов. Последнее, Денис не мог уловить как, но особенно сильно доказывало абсолютную плоскость земного шара.

— Есть свободные компьютеры?

Мужской голос. Молодой.

— Да, а вы во что хотели поиграть?

— А что есть?

— Разное. Вы какой жанр предпочитаете? Шутеры, стратегии, ролевые игры, симуляторы?

— Мне, чтоб больше счастья и свободы.

— Тогда вам «Майнкрафт» надо.

— Майнкампф?

— Нет, Майн Крафт. Правда, там всё кубическое.

— Пикассо? Ненатуральное? Не люблю. Мне б как в жизни.

— Тогда «Симс». Там можно завести семью, построить дом, стать богатым.

— Неплохая сингулярность. А где лучше присесть? Кроме этих мальчиков с атрофированными мышцами, есть адекватные собеседники?

— В той комнате двое. Там и «Симс» есть на одном компьютере. Пойдёмте, включу.

Уже знакомая женщина и молодой человек лет двадцати пяти в песочного цвета шортах, красных кроссовках и чёрной майке с надписью FIAT LUX вошли к поварам. У парня были оранжевые глаза, хотя и с совершенно обыкновенным круглым зрачком.

Денис заметил, как Павел на мгновение напрягся, а потом так же резко расслабился, ткнул пальцем в монитор.

— О! Чо тут у тётки? — спросил голосом дурачка, подыгрывая Денису, резко закрывшему странички с видеороликами и распахнувшему порно.

— Похоже, здесь тоже трудности с адекватом! — глубокомысленно заявил неизвестный, а тетка схватилась за мышку и закрыла окно.

— Вы что! — зло зашептала она. — У нас такое нельзя! У нас тут дети!

— А нормальные люди будут сегодня? — достаточно дерзко поинтересовался черномаечный.

— А я тебе что, — не понял Паша, поднимаясь, — ненормальный?

Из образа дауна он не вышел, и Денис еле сдержался, чтоб не засмеяться.

Парень посмотрел внимательно.

— Не было сегодня никого, — между тем заявила женщина. — Только два школьника и эти.

«Эти» были сказаны с таким презрением к выявленной форме досуга, что Денис покраснел.

Паша посмотрел на вахтершу или кассиршу и жалобно спросил:

— А если мы тихо будем смотреть, чтоб никто не видел? Можно?

— Да смотрите, — она проглотила слово «убогие». — Только если придет кто, сразу закрывайте.

— А я бы не хотел сидеть рядом с… Вы, кстати, давно уже тут?

— Да больше часа, — снова вклинилась тетка. — У них через сорок минут время заканчивается, вы только первый дом успеете построить.

— Ну ладно, — снизошел вдруг тип в шортах. — Кто не без странностей в нашем мире, да, Татьяна?

— Да, — растерянно согласилась женщина, и посмотрела на бейджик, где четким жирным шрифтом Arial было выведено её имя.

Пока администраторша включала компьютер новенькому, Денис кивнул Павлу в сторону выхода:

— Пошли, покурим!

— Пошли! — не растерялся Павел.


С высокого крыльца открывался шикарный вид на краснеющий стволами сосен сквер Авиаторов и три пивных ларька вдоль улицы Луначарского. Над каждым из павильонов желтело название «Пивная №1», что вызывало у батайчан непроизвольные и бесплодные попытки вспомнить подобные заведения под номерами 2 или 3.

— Как тебе тип? — спросил Денис.

— Очень. Явно не тот, за кого себя выдаёт.

— Может быть, — Денис перешёл на шёпот, — рептилоиды прислали?

— Не думаю, что прям рептилоиды, но с нашим просмотром плоскоземельных новостей связь явная. Не зря так интересовался, кто тут был в последний час.

Внутри клуба шаги.

Друзья притихли.

Выглянул подозрительный тип.

— Не угостите сигареткой? — весело спросил он. — А то пока она игру запустит, у меня время закончится.

— А мы уже того! — начал соображать Денис. — Выкурили. Последние.

— Понял-понял. Не упырь, последнее не стребую. Как вам клуб?

— Нормально! — неожиданно весело ответил Паша и Денис понял, что недавнее напряжение товарища совсем прошло. — Прикинь, смотрели ролики про плоскую землю, а когда эта пришла, переключили на порнуху, чтоб не подумала, что мы сумасшедшие.

Денис услышал, как скрипят шестерёнки в голове. Зачем Пашка это говорит?

— А чего про плоскую землю? — спросил парень.

— Да поржать. У нас на работе начальник поехал на этой теме. Мы думали, посмотрим, хоть будем знать, как к нему подкатить.

— А… понимаю… Красавчики! Выйти на один язык с начальством — это правильно. А сама идея понравилась, про плоскую Землю?

— Да бред. Ну каким дебилом надо быть, чтоб в такое верить?!

— Ну да, ну да. А где работаете?

— В кафешке на той стороне. «Мясной…

— …соблазн»! — подсказал Денис.

— А, знаю. А как начальника зовут?

— Ты чего? Ты стукануть на нас хочешь? — насупился Павел. — Нормально же разговаривали.

— Да я просто работу ищу.

— А ты повар? — удивился Денис.

— И повар, если надо. Ладно. Пойду, гляну, установила или нет. Если нет, то нафиг оно мне надо, час ждать, лучше пойду по скверу погуляю. Свежий воздух, сосны!

22. Осмысление

Естественно, человек в шортах играть не стал. Отчалил сразу, бросив на прощание:

— Привет шефу!

Денис с Павлом подождали минут десять, пока шпион отойдёт подальше, и тоже засобирались.

— У вас ещё двадцать минут! — заметила женщина.

— Остаток — в фонд клуба! — заявил Денис. — На интеллектуальное развитие детей!

Один из контрстрайкеров поднял обезображенное богатой внутренней жизнью лицо. С уголка оттопыренных губ свисала незамеченная в напряжении виртуального боя слюна.

На улице было красиво. Между солнцем и горизонтом оставались максимум три часа синевы. В воздухе прибавилось красного и оранжевого.

— Хорошо как! — заявил Денис.

— Весьма? — как бы шутя, уточнил Павел.

— Сто пудов!

— Прикольно.

Они отыскали самую уединенную лавочку в западном конце сквера, где огненные стволы сосен и серая пыль тротуаров упирались в бетонный забор гаражного кооператива. Присели, осмотрелись.

— Я понял, как ты этого рептилоида отшил! — сказал Денис. — Типа мы дауны, но не до такой степени, как начальник, в плоскую Землю не верим.

— Я подумал, если человек случайный, то ему неважно, что мы говорим, а если ищет тех, кто смотрел ролик, покажем, что это точно не мы.

— Сработало, Пашка! Дай пять!

Шлепнули ладонями.

— Но вот интересно, получается, все эти бредовые рассказы моей сестренки совсем не бред?

— Ну, частично не бред. Что-то за этой информацией в любом случае просматривается.

— Значит, реально есть все эти рептилоиды и они готовы сожрать любого, кто перейдет дорогу?

— Я бы не стал делать такие выводы. Слишком мало доказательств. Во-первых, мы с тобой лично не видели ни одного.

— А тот, возле ресторана?

— Я помню. Но ведь ты видел запись. Можно любой спецэффект наложить.

— Не знаю, слишком чётко всё совпало. И вот этот, в шортах. Тоже ведь доказательство.

— Доказательство, да. Но чего? Что отслеживают всех, кто смотрит про плоскую землю? Согласен. Но присутствие рептилоидов это не доказывает, на мой взгляд.

— Ты Фома неверующий, Паша.

— Я просто пытаюсь помочь мыслить логично и опираться на ясные доказательства, чтобы не выстроить какую-нибудь иллюзию. Мы же друзья.

— Друзья? А что такое друзья, Паша?

Паша задумался. Потом улыбнулся и сказал:

— Да я и сам не знаю. Если б знал, столько проблем бы отвалилось. Ты лучше скажи, что делать будем дальше? Какие планы?

— Ну, завтра пойдем на работу. Как ты смотришь, чтоб поговорить с шефом?

— С Олегом Игоревичем? — спросил Павел.

— С Владимиром Николаевичем.

— С Володей? Нормально. Мужик вроде хороший. А почему с ним?

— Я думаю, такой не будет трепаться. И не параноик, как Сёма. А главное, наверняка что-то знает.

— Давай попробуем. Слушай, а если ты узнаешь, что это рептилоиды, ты что, воевать с ними будешь?

— Если надо, буду. Тогда получится, что все проблемы на Земле от них. Прогоним и люди, наконец, заживут по-человечески.

— Прикольно! А как ты их прогонять собираешься?

— Ну, смотри. Если верить роликам, они смертны как обычные люди. Того, возле ресторана, простой снайпер снял. Так?

— Допустим.

— Значит, и воевать с ними нужно обычными методами. Как партизаны в войну. Вычислять и уничтожать.

— А если они антипартизанскую войну начнут?

— Так они уже начали. Видишь, звонят, проверяют. Люди пачками пропадают. Просто надо маскироваться получше. Наверняка у них деньги, власть, армии…

— Ох, Дэн, не живётся тебе спокойно!

— Я бы и рад, Паша, но вынуждают же. Близкие люди в опасности. Если будем, как ветошь, лежать и не отсвечивать, нас просто уничтожат. Ты со мной? Или как?

— Да с тобой, конечно, куда ж я денусь с подводной лодки!

— Вот и ладушки.

23. Владимир Николаевич

Пашка резал огурцы, когда Денис появился на кухне. На часах над кондитерским углом без пяти семь. Нормально. Не опоздал.

В кухню заглянула Алёна:

— Привет, мальчики!

Ух! Какая она! Денис залюбовался платьем, струящимся чёрным, сверкающим звёздами космосом.

— Что? — усмехнулась Алёна, — соскучился?

— Ох, — очнулся Денис, — да, конечно, Алёнушка…

И покраснел. «Алёнушка» — это как-то уж…

Но девушка счастливо рассмеялась и скрылась в зале.

Денис перевёл дыхание.

— Волнуешься? — усмехнулся Павел.

— Да чего волноваться. Ты чего так рано?

— Не спалось. Пришел, дождался Юлию Андреевну и вот, решил начать.

— Ну, может и хорошо.

— Привет, мужчины! — на кухне появился Владимир Николаевич. В воздухе запахло шафраном и самшитом. — Чего в такую рань?

— Не спится! — в один голос отозвались Денис и Павел, глянули друг на друга и засмеялись.

— Двое из ларца, одинаковы с лица! — хмыкнул Николаевич.

— А Семён уже пришёл? — осторожно поинтересовался Денис.

— А Семёна сегодня не будет, — Владимир Николаевич надел поварское и завязывал хлястики фартука. — А чего он тебя так интересует?

— Просто…

— Просто карма копится! Будешь сегодня свою гениальную пасту делать?

— Какую?

— Кваттро формаджи, которой начальника похоронного потчевал.

— А чего она гениальная?

— Ты у меня спросил? Ты у начальника спроси. Он в воскресенье всем собратьям по похоронам уши изъездил твоей пастой.

В голосе шефа не было насмешки или недовольства, наоборот, улыбка в ямочках на щеках.

— Ну сделаю, если попросят.

— Обязательно попросят. Ты посмотри холодильник по сырам, хватит тебе порций на двадцать-тридцать, если что, ещё подзакажу, пацаны привезут.

— Понял!

Сыров в холодильнике было по-разному. Пармезана две глыбы на полгода вперед. Моцареллы пять банок, рикотты тоже хватает. А вот горгонзолы грамм сто.

Вышел в кухню. Паша рубит зелень. Шеф насвистывает «Марсельезу», проверяет духовки. Вроде всё нормально.

— Ну?

— Да, Владимир Николаич. Горгонзолы не хватает.

— Много не хватает?

— Хотя бы килограмм.

— Понял тебя. Пойду закажу. Начинай готовить бульон под пенне.

— И пенне! — вспомнил Денис.

— Что пенне?

— Закончилось пенне!

— Ага. И пенне. Хорошо. Базилик и прочая трава как?

— Хватает, — отозвался Павел.

— Ладно. Скоро приду.

Ушёл.


Николаич как в воду глядел. Очень редко сегодня вспоминали плов, солянку или окрошку. Многие хотели кваттро формаджи. За обед продали тридцать три порции.

— Говорил я, — довольный шеф отхлебнул студеного компота. — А ты зачем, зачем…

— Я не говорил «зачем», — смущенно улыбался Денис.

— Да неважно.

Павел неловко подмигнул, и Денис понял, пора спрашивать про рептилоидов.

— Владимир Николаевич!

— Да.

— А вы не замечали, что мир устроен не так, как кажется?

— А ты только понял?

— Ну нет… Просто сейчас прям очевидно стало.

— Мама сказала, что Деда Мороза не существует?

— Да нет же. Просто по ютубу говорят, что Земля плоская и нас захватывают инопланетяне.

— Ага, а ещё на той стороне Луны прячется развитая цивилизация.

— Серьёзно?

— Да откуда я знаю! А ты, брахман, — шеф посмотрел на Павла. — Как ты думаешь, живет на Луне райская цивилизация?

— А что я? — смутился Паша. — Может, и живёт.

— Вот, Деня, если даже брахман не знает, что на Луне творится, откуда нам, падшим, знать про плоскую Землю?!

— А чего это он брахман?

— Ну смотри, мясо не ест, недоброе слово сказать боится, чтоб боль кому не причинить, матом не ругается, не курит, не бухает. Не удивлюсь, если и с женщинами вне брака ни-ни…

Денис посмотрел на Павла. Еле сдержал смешок.

— Вот и я тебе говорю. Брахман.

Николаич сложил ладони китайской лодочкой и поклонился Паше.

— Смешно! — сказал Павел.

— Так ты чего спросить-то хотел? — наморщил безбровый лоб Владимир Николаевич.

— Я видел в новостях, что у нас в городе убили рептилоида. Снайперы.

— А я тут при чём?

— А вы никому не скажете?

— Надеюсь, что нет.

— Мы с Пашкой этим снайперам еду относили с нашей кухни.

Николаич крякнул.

— Эк вы… Ну, даёте! Во фантазия!

Потом лицо его стало серьёзным.

— В самом деле, пацаны, никому эту херню не рассказывайте. Не суйтесь туда. Ладно, если бред это, а вдруг нет. Я таких хороших поваров… Повара… и брахмана. Терять не хочу.

— А вы хотите, чтобы всё было тихо, спокойно и гладко? — вдруг сказал Павел. — Да?

— Сейчас что имел в виду? — не понял шеф.

— Ну, не важно, что есть знания, говорящие, что истина скрыта, не важно, что появилась зацепка, потяни и увидишь, как на самом деле. Важен комфорт, сытость и спокойствие.

— А, уловил, — Николаевич даже припечалился. — А что плохого в комфорте? Вот ты не задумывался, почему в доме в лютую зиму тепло. Полез в подвал. А там мешает спать первому этажу, громыхает какой-то агрегат. Да, ты вроде заглянул за грань своей реальности. Ну и радуйся. Или попытайся разобраться. Но ты радикал, тебе проблемы надо сразу решать, без разбору. Вот и решаешь помочь людям с первого этажа — разбиваешь грохочущую машину к чёртовой матери. Тишина наступает. И ты доволен. Шум побеждён! Люди выспятся! А люди к утру замёрзли насмерть. Всё. И кому ты помог?

— Так любое нежелание что-то делать можно оправдать! — возмутился Денис.

— Подожди, Дэн! — остановил Паша. — А что тогда делать, Владимир Николаевич?

— Что? Ну, шумоизоляцию сообразить, чтобы звук приглушить, и первому этажу будет не только тепло, но и тихо.

— То есть вы предлагаете, — начал Денис, — сначала разобраться, что на самом деле происходит…

— И что на самом деле за этим стоит… — вставил шеф.

— Ага. А только потом уже решать, как поступить?

— Вот! Видишь, брахман, а друг твой не так безнадёжен, как казалось!

— Друг?! — Паша и Денис воскликнули одновременно.

— Я же говорил, — хмыкнул Николаич, — двое из ларца — одинаковы с лица!

24. Ночной гость

Ровно в 20.00 Олег Игоревич лично пожал руки всем работникам столовой и озабоченно спросил:

— А чего ещё не дома? Завтра ж рано вставать!

Простились у главного входа в БДУ. Павел двинул к себе, а Денис поплыл на подгибающихся от счастья ногах за прекрасной Алёной. Ну, так он ощущал момент.

— Ты сегодня какой-то загадочный, — сказала Алёна после пяти минут путешествия. — Молчишь всё время.

— Мне просто хорошо с тобой, — ответил Денис.

— Так мне тоже неплохо. Сегодня кофе пойдёшь пить?

— А муж?

— С Ирочкой в командировке.

— А мама?

— Сегодня же вторник.

Сердце перехватила карамельная истома.

— Я не знаю. Как-то это…

— Да ладно. Я не буду приставать. Мы же друзья?

— Конечно.

— Вот. А друзьям можно кофе пить. Это не запрещено. Или я для тебя слишком старая? Тебе же двадцать два?

— Да.

— А мне двадцать три! На целый год старше. Тебе, наверное, интересней с молоденькими, восемнадцатилетними?

— Алёна, ты чего? Мне с тобой интересно. Мне ты…

— Нравлюсь? Ну… не стесняйся. Мы же друзья, нам нечего скрывать друг от друга.

— Да. Нравишься. А ты мужа любишь?

— Он меня нет. И я его нет.

— А почему не разведётесь?

— Молодой ты ещё. Надо будет, разведёмся.

— Правда?

— Конечно. Смотри, какой шустренький. Возьмёшь замуж, если разведусь?

— Конечно!

— У меня муж хоть с квартирой, а ты голый совсем. С мамой живёшь.

— Я заработаю. Куплю нам крутую квартиру. В самом красивом городе.

— В Швейцарии?

— Да хоть в Швейцарии.

— Вот ты фантазёр! Как за такого… хотя… красивого, конечно, замуж?

— Я не фантазёр. Я смогу.

— Ну, допустим. Когда сможешь, тогда и поговорим о свадьбе.

Денис радостно улыбался. Она любит его. Точно. А денег на квартиру в Швейцарии он как-нибудь заработает по такому поводу. Да он ради неё всю Швейцарию купит.

Через полчаса Алёна открыла квартиру. С прошлого раза ничего не поменялось. Денис опять утонул в кожаном диване и ждал, пока девушка искупается.

Вошла в халатике, раскрасневшаяся, свежая.

— Я сейчас кофе поставлю, а ты тоже иди в ванную, прими душ. Весь день работал, надо освежиться.

— Зачем?.. А кофе?.. А у меня полотенца нет.

— Всё равно будешь дома купаться. А так пришёл и спать лёг. Одной проблемой меньше. А я кофе пока сделаю. Полотенце возьми. Вот.

Когда вышел чистый, слегка парящий, в комнате уже стоял горький аромат.

— Вот твой! — показала Алёна.

Денис взял чашечку, присел рядом.

Отхлебнул. Вкус не высший, но показался божественным.

— Какой классный кофе ты сделала! — совершенно искренне сказал он.

— В чём-чём, а в кофе я разбираюсь, — согласилась Алёна. — Бери печенье. Хорошее. Овсяное.

— Люблю такое.

По телевизору диктор рассказывал о сложных взаимоотношениях России и Америки.

Алёна прижалась, устроилась на его груди.

— Ты такой уютный.

Денис замер. Ему захотелось поцеловать пахнущие хризантемами волосы, но она могла обидеться или испугаться и этот идеальный вечер оказался бы мгновенно разрушен. И не только вечер. Может быть, вся жизнь. Лучше просто допить кофе и идти домой.

Она повернула к нему лицо и, наверное, совершенно случайно мазнула его губы своими.

— Ах ты, развратник! — весело вскрикнула и толчком опрокинула на диван. Сама навалилась сверху, снова поцеловала.


Через час они лежали совершенно голые под одним одеялом и сжимали друг друга в нежных объятьях.

— Мне было хорошо, — сказала она.

— Мне тоже, — ответил он, и в этот миг позвонили в дверь.

Алёна встрепенулась, села.

На часах не было и десяти вечера.

— Соседи? — предположила она.

— А может, муж вернулся? — Денис оглядывался в поисках одежды. Рубашка висела на спинке кровати, штаны и пиджак валялись на полу.

— А давай не будем открывать?

— Ну, если не муж, то давай.

Денис все же натянул трусы и рубашку, так было спокойнее.

Звонок повторился.

— Какие настойчивые соседи! — возмутилась Алёна.

Денис надел штаны.

— Может, откроешь, — предложил он, — дашь им соль или что там надо соседям в десять вечера и продолжим…

— Хорошо, ты оденься на всякий случай.

Она спрятала в шкаф подушки и постельное бельё.

Звонок повторялся всё чаще и чаще. Кто-то был уверен, что Алёна дома.

Денис пододвинул столик, взял пустую чашечку, изображая кофейную церемонию.

Алёна улыбнулась и пошла в коридор.

Звякнул замок. Скрипнула дверь.

— Алёна, ты чего? Спишь? — голос был знакомым, но Денис не мог вспомнить, где его слышал. — Я соскучился! Ты в трусиках?

— Заткнись! У меня гости!

— Ой, извини. А кто? Твой же в командировке?

— Не важно. Иди уже.

— А мне интересно, кто тут?! — хохотнул неизвестный, и в зал высунулась физиономия повара Семёна.

— О! Молодой! Бон жур!

Он прошагал к Денису, протягивая руку, покрытую узлами вен.

— Куда обутый! — возмутилась Алёна, вошедшая следом.

— Пардон! Пардон! Сейчас разуюсь! А вы чего это, кофе пьёте? Я тоже хочу!

— Сёма, иди домой! Завтра поговорим.

— А… У вас тут не просто кофе! Я понял. Но если этому салаге можно, то почему мне нельзя? Всего одну чашечку!

Он плюхнулся на диван, потом вспомнил, снял туфли и, не целясь, бросил их точно в дверной проём.

— Вот ты скотина, — выругалась Алёна, но пошла на кухню.

— А ты как здесь, студент? — спросил Семён Дениса.

Денис пожал плечами.

— Кофе пьём.

— Да я вижу, что не водочку, — хохотнул Семён. — Ну, так вы ещё не того?

— Не чего?

— Ну динь-динь, туда-сюда, трахтибидох… не было ещё?

— Не понимаю.

— Да всё ты понимаешь, — вздохнул Семён, встал и пошёл на кухню.

До Дениса донеслись неразборчивые приглушённые голоса. Было ясно, что ругаются.

Как не вовремя явился старый любовничек! И ведь в курсе, что муж в командировке. Лишь бы ничего плохого не сделал Алёне.

Денис рванул следом.

Лицо Семёна из сурового мгновенно стало приветливым и даже радостным.

— О, молокосос! Тоже кофейку захотел? Так ты уже свою порцию получил, теперь моя очередь. Шёл бы домой, к маме. Поздно уже.

— А может, я никуда не уйду, — дерзко заявил Денис. — Может, я тут останусь.

— Чего? — заботливо спросил Семён. — Такой маленький со взрослой женщиной? А вдруг она к тебе в постельку ляжет? Горя не оберешься. Как я потом перед её мужем буду оправдываться? Не усмотрел? Не проконтролировал? Оно мне надо? Нет уж! Собирайся и домой.

— Тогда и ты.

— Что я?

— Домой. А то как я потом перед её мужем буду оправдываться?

— Ты чего, мелкий? Я друг семьи. Я надёжен.

— Ага, конечно. Я в курсе.

— Ты чего, ему рассказала? — Семён посмотрел на Алёну.

— Сам всё понял. Не маленький.

— Ах, так… Ну, если понял, то вали. Понятливый какой, ты смотри. Или тебе дырку в печени просверлить?

— Прекратите! — закричала Алёна.

Метнулась в коридор. Хлопнула дверь.

— Чего это с ней? — удивился Семён.

Пошли следом, открыли двери. Никого. Семён, натянул туфли, рванул вниз.

Дурацкая ситуация. Денис осмотрелся вокруг. Вроде не снится. Какой-то сюр! Будто не на самом деле. Что делать? Куда убежала Алёна? К друзьям, соседям? Или на улицу выскочила? Денис бросился к окну на кухне, распахнул, высунулся по пояс.

Внизу бегал по двору Семён, заглядывал в кусты, за металлические гаражи. Похоже, Алёны нигде не было. Не хватало остаться с этим животным один на один. Радости от такого общения Денис не ожидал, обулся, взял сумку и вышел на лестничную площадку. Осмотрел замок. Защёлка есть. С мрачным удовольствием захлопнул дверь. Подёргал, не открывается. Что-то подтолкнуло пойти не вниз, а наверх, слушая голоса за дверьми, в надежде услышать Алёну. Не услышал. На пятом этаже снова высунулся в окно. Семён уже набегался. Идёт к подъезду. Вошёл. Шаги. На третьем этаже звонок. Ещё. Ещё. Стук. Снова звонки. Стон открывшейся двери, старческий голос:

— Молодой человек, зачем вы тарабаните. Ночь на дворе. А вдруг там никого нету. Не надо так делать, а то я милицию вызову!

— Да, ладно! Всё нормально! Завтра приду.

Зашагал вниз.

Денис увидел, как Семён вышел из подъезда, и успел отпрыгнуть от окна, когда тот начал поднимать голову.

Смотрит, наверное, на окна Алёны. Ну, пусть посмотрит. Там ему больше ничего не светит.

Два часа Денис проторчал на лестничной площадке между пятым и четвертым этажами, временами осматривая местность в окно. Алёна не появилась.

Домой вернулся в полночь.

— Чего это вас так задержали? — спросила мама.

— С девушкой гулял.

— Красивая?

— Очень.

— Хорошо. Иди, ужинай. Алина уже спит. Не буди. Я тоже спать пошла.

25. Грязная кухня

Утром Денис вспомнил вечерние приключения. Ощущение сюра прошло. Алёна любит его. Это уж точно. Интересно, у них будет ребёнок? После вчерашнего вполне возможно. Как она там, маленькая, бедная, со всеми этими Семёнами и мужьями? Доверилась ему. Полностью. Всем телом, всем существом. Пусть не переживает, он спасёт. Вытащит из болота. С первой же зарплаты начнёт откладывать на квартиру. Нужно будет какую-нибудь шабашку придумать. Кто-то из знакомых говорил, что сейчас выгодно сайты создавать на кулинарную тему. Обязательно с Владимиром Николаевичем посоветуется. Вспомнилась «Баба Клава». Рептилоиды. Но это после. Сначала квартира.

До работы долетел за полчаса.

У входа столкнулся с Пашкой.

— Здорово!

— Привет!

Пожали руки.

— Ты какой-то счастливый, — заметил Павел.

— Есть повод. Потом расскажу.

— Хорошо.

Алёны не было. Стиснуло сердце. А вдруг этот гад вернулся и что-то плохое сделал… Подождём.

На кухне Владимир Николаевич ковырялся в слайсере для нарезки колбасы. Заметил ребят.

— Вот, орудие майавади! Не хочет резать как положено. То ли крепление разболталось, то ли нож затупился. Вы начинайте готовиться. Среда день посерьёзнее вторника. Народу должно быть поболя, чем обычно. Ты, брахман, проверь овощи, я новых прикупил, плохое выброси. А ты, маэстро, готовься к спросу на ризотто. Зря ты им вчера Олега Игоревича угостил.

— Трюфели?

— Есть эта зараза. И листья тархуна остались. Разберись с рисом и начинай готовить бульон.

— Здорово, мужички! Привет, Вовчик! — нарисовался Семён, посмотрел пристально на Дениса. — Выспался? Студент?

— Да, нормально.

— Ну-ну… — отправился в раздевалку.

Алёна появилась через пятнадцать минут после открытия. Шеф что-то пробурчал, типа нехорошо, надо вовремя. Девушка кивнула, мило улыбнулась Денису и убежала к себе за стойку. Ну, слава богу. С ней всё в порядке.

Через час зазвонил телефон. Судя по высветившейся надписи — Алина.

— Алло.

— Дениска, тут такое…

— Чего такого?

— Оказывается, в Батайске есть женщина, гадалка, бывший рептилоид. Это так клёво! Я записалась сегодня вечером на приём. Но одна боюсь идти. Поедешь со мной?

— Во сколько?

— В восемь.

— Ну, постараюсь, если отпустят.

Денис поморщился, похоже, проводить Алёну сегодня не получится, но в какую странную афёру втюхалась Алина? Что за рептилоид? И почему бывший? На первый взгляд, полное безумие. Ладно, разберемся.

В обед все посетители, а их оказалось, в самом деле, вдвое больше обычного, разделились на две категории. Одни требовали пасту, другие ризотто.

— Ресторан итальянской кухни! — выругался Семён, выглядывая в зал.

Через пять минут в зале раздались крики.

Влетела растерянная Петровна.

— Николаич, там в рисе волосы!

— Ща разберусь!

Владимир Николаевич метнулся к посетителям.

Странно. Денис, готовивший ризотто, был в поварском колпаке. Волос туда попасть не мог. Пашка, резавший траву, тоже в колпаке. Шеф, проверявший на выходе, вообще лысый. Семён? А вот это похоже на правду. Как только он прошёл мимо готовых блюд, сразу жалоба. Денис посмотрел на ночного гостя. Спокоен, что-то насвистывает, салатики делает. Вот урод.

Шеф поставил перед Денисом тарелку. В рисе торчал пучок чёрных волос. Коротких. Как… у Семёна.

Владимир Николаевич проследил за взглядом Дениса. Пошёл к су-шефу. Сорвал с того колпак.

— Ты чего, Сёма? Берега попутал? Это моя кухня!

— Вовчик, успокойся! Я тут при чём? Это твой студент.

— А на стол твоему корешку из управления тоже студент поставил?

— Ну не повезло. Подай ему вот хотя бы «Цезарь», он любит.

— Он уже ушёл. Ты зачем это сделал?

— Я что, идиот? Зачем мне что-то делать? Ты же знаешь, я должен быть тих и незаметен!

— Да пошёл ты! — обиделся Николаевич.

— За базаром следи, — недовольно буркнул Семён. — Понаберут всякую перхоть, а потом честных людей обвиняют во всех грехах. Или я ещё в монголо-татарском иге виноват?

До трех часов было тихо. Больше никто не жаловался. А в три явились трое в пиджаках с папочками, вызвали в зал Олега Игоревича, шефа и Петровну.

Из того, что доносилось на кухню, стало понятно, что это и есть «пострадавший» друг Семёна из управления, и что он назначил расследование отвратительной работы столовой №13.

— Занимаетесь хернёй! — визжал противный голос. — Кормите отходами! Волосы целыми пучками в блюда кладёте!

— Виноват! Исправим. Больше не повторится! — твердил Олег Игоревич.

Семёна уже не было. Час назад испарился. Шепнул только перед уходом Денису: «Допрыгался, козлина?»

— Денис! — позвал из зала Николаевич.

Вышел. Тройка сидела за столом. Кухонные виновато стояли рядом.

— Так это ты, Денов? — спросил толстый мужичок, сидевший посредине. — Как таких берут в БДУ? Кто ответственный?

— Я! — отозвался Олег Игоревич. — Лично принял.

— Немедленно подготовьте документы на увольнение!

— Но, Роман Александрович! Это лучший повар города!

— Не пори чушь. Чуть не съел пучок шерсти этого вашего повара. Еще неизвестно, с какого места он их в тарелку срезал.

— Это не он!

— Давайте без глупых трюизмов. Или тоже пора подумать об увольнении?

— Никак нет.

— Вот и чудненько. Уволите этого сопляка, обойдемся без дисциплинарных санкций. А ты, Денов, готовься к пинку под зад. Нам тут резвые кобели не нужны. Своих хватает.

— Вы не имеете права, — не выдержал Денис. — Это ваш друг Семён всё устроил. Я точно знаю.

— Ты смотри, каков подлец! Ещё и меня хочешь во всём обвинить?! Ну и наглая морда! Пошёл вон отсюда, пока я тебя в порошок не стёр. Ты смотри, дурак дураком, а всё туда же, права качает!

— Это ты права качаешь! — донёсся спокойный голос со стороны входа на кухню.

Павел смотрел спокойно и уверенно.

— А это что за обезьяна?!

— Это брахм… то есть, Павел Владимирович, — сообщил шеф.

— Этого тоже чтобы я больше не видел!

— Не получится, — так же спокойно сказал Павел.

— Не понял! Ты чего мелешь, — толстый аж приподнялся над столом, весь красный.

— Мы обязательно встретимся, Роман Александрович Митрофанов. И даже в этой жизни. И вы ещё будете извиняться за сегодняшнюю подлость.

— Сучье племя! — толстый вскипел и вдруг побежал к выходу. — Неуправляемое быдло! Я на вас сегодня же две… нет, четыре проверки нашлю! И если эти двое до вечера не уберутся из БДУ, я за себя не отвечаю, всех уволю!!! Ну, кроме Алёнушки, конечно! — его голос вдруг стал ласковым. — Зайка моя, через двадцать минут зайди ко мне, надо кое-какие вопросы обсудить.

— Хорошо, Роман Александрович, — нежно улыбнулась Алёна, а Денис подумал, как же давит этот мерзавец на людей, что даже Алёна вынуждена заискивать после всего, что она увидела.

Сопровождающие пиджаки поспешили за начальником, недовольно шипя на Олега Игоревича. А когда они скрылись, Олег Игоревич нежданно улыбнулся, похлопал Дениса по плечу и сказал:

— Вы оба ко мне в кабинет. Хорошо, что обед закончился. Вовчик, сам справишься?

— Легко!

— Отлично. Пойдёмте!


— Ты запал на Алёну? — спросил Олег Игоревич у Дениса, когда Паша закрыл дверь кабинета.

— При чём тут?

— При всём. В БДУ кроме тебя, наверное, все знают, что это за девушка.

— Она хорошая!

— Тут я не спорю. Как человек, она прекрасна. Но ты, похоже, решил жениться?

— А почему нет? Она не любит мужа.

— И ты решил, что она любит тебя?

— Да.

Олег Игоревич вздохнул, налил из кулера воды в стакан, сел за стол и отхлебнул.

— Молодость, молодость… — задумчиво сказал он. Потом вдруг взбодрился. — Когда эта толстая тварь попросила Алёну зайти?

— Через двадцать минут.

— Ну хорошо. Пока шум-гам, посидите дома, а потом вернётесь на работу. Дня два вам даю.

— Но он же не пустит нас на кухню!

— На кухню не пустит, но Вовчик… простите, Владимир Николаевич говорил, будто вы готовы на всё, даже сражаться с рептилоидами. Вот что-нибудь и придумаем.

— С тараканами, что ли, бороться? — усмехнулся Денис.

— А хоть так! Зарплаты там раза в три больше!

— Где?

— Там… — неопределённо махнул Олег Игоревич.

В голове Дениса пронеслась лихая стая разных мыслей. Он ухватился за узду самой привлекательной. Нужна квартира? А где-то там зарплата сумасшедшая. Это выход!

— И что мы для этого должны делать?

— Ждать. Два дня. Работа сама вас найдёт. А когда найдёт, заглянете ко мне, я напишу вам рекомендации и выдам трудовые книжки. И это всё при одном условии.

— Каком условии? — насторожился Денис.

— Пообещай, что в будущем, когда я попрошу тебя сделать лагман, ты не откажешь.

— Без проблем.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Начальник протянул руку. Денис пожал.

— Вот и ладушки, держись, как говорится, основ, не впадай, как говорится, в крайности. Ну что там, двадцать минут прошло?

— Двадцать пять! — глянул Павел на телефон.

— Пора! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!

Непонятно, о каком читателе говорил начальник, но Денис и Павел последовали через выход из столовой, через вход в управление, по лестнице на третий этаж до двери с надписью «Начальник отдела кадров БДУ-13 Роман Александрович Митрофанов» и табличкой «Не входить, идёт собеседование!».

Олег Игоревич остановился, приложил ухо к двери, секунд пять прислушивался, потом довольно хмыкнул, шепнул:

— Прошу! — и распахнул перед Денисом дверь.

Денис на автомате вошёл. Странная картина предстала его глазам. На широком, покрытом зелёным сукном столе лежала Алёна, её лицо было обращено к двери.

— Я люблю тебя! — горячо и нежно выдохнула она.

При этом она была раздета, а сзади за ней стоял голый толстячок Митрофанов. Оба в одном ритме странно подёргивались. Руки толстяка сжимали её груди.

— Я тоже тебя люблю! — искренне отозвался Денис и сообразил, что Алёна только теперь открыла глаза.

Увидела ввалившихся и завизжала.

— Какого хера!!! — заорал Митрофанов. — Читать не умеете! Я кому табличку повесил?!

— Алёнушка! — закричал Денис и бросился убивать толстяка.

Толстяк отпрянул подальше от стола к шкафу с бумагами, а Алёна, наоборот, выскочила навстречу обнажённая, но вместо того, чтобы упасть в объятия влюбленного рыцаря, жёстко рубанула его стопой в пах и ударила сверху локтем по затылку.

Когда темнота схлынула, все в кабинете уже были одеты. Народу прибавилось в виде трех охранников в чёрном.

— Унесите эту суку! — сухо приказал Митрофанов. — Алёнушка, он тебя не поранил?

— Нет, Ромашечка! Всё в порядке. Ты точно в этом месяце разводишься?

— Совершенно точно, зайка моя! Люблю тебя!

— А я тебя! — она бросилась к толстяку, осыпая его поцелуями.

Вниз Дениса тащили трое. Увиденное казалось бредом. Расстройством психики. Следствием травмы головы. Затылок ныл. Почему он потерял сознание?

На ступеньках у выхода из здания Денова подхватили Павел и начальник.

— Ну что, родной? — спросил Олег Игоревич. — Любишь Алёну Валерьевну?

— Люблю.

— Эка, брат, торкнуло тебя! Да, пацаны, пока не забыл. Вот, возьмите по пять штук. Берите, берите. Это за полнедели. Расчет. Потом распишетесь. Давай, Пашенька, домой его отведи. И два дня посидите, пока всё утихнет. Пиджаки возвращать не надо, на новой работе пригодятся. Всё понятно?

— Понятно, — отозвался Павел, придерживая Дениса.

— Ну, с Богом! Держитесь основ, не впадайте в крайности!


Через десять минут пути Денис оттолкнул Пашу.

— Я чего, сам не могу?

— А что, можешь?

— Конечно!

— Ну, иди.

— Я, Паш, не понимаю. Что было? Она что, с этим?

— Ты про Алёну?

— Конечно!

— Похоже, с ним.

— Она же говорила, что любит меня!

— Она и ему говорила.

— Ну да, ну да… А как же так, разве можно говорить, что любишь, если не любишь?

— Ты моё мнение хочешь услышать или её?

— Что? А… да… Что-то я сильно стукнулся. Затылок болит.

— Это она тебя локтем. Отоши энпи учи. Классика. Падение ласточки.

— Ты занимался?

— Не особо. Просто японский знаю.

— А ты много языков знаешь?

— Ну… несколько.

— Научишь?

— Если захочешь.

— Вот, блин, больно. Можешь массаж сделать?

— А что, сильно?

— Сильно.

— Ну давай. Вот так.

Денис почувствовал, как Пашина ладонь приблизилась к затылку. Обдало жаром. Боль исчезла.

— Ну ты волшебник!

— Нет, Дэн. Обычный массаж.

— Всё равно, спасибо! Ты чего, меня до самого дома будешь провожать? Ах да, тебя же жена уже не ждёт…

Павел поморщился как от зубной боли.

— Извини.

— Да провожу, конечно, а то воспылаешь снова спасать кухонную даму сердца, хоть придержать попытаюсь.

— А что, её не надо спасать?

— Судя по траектории и скорости удара, она хотела тебя убить.

— Вот как… не фантазируешь? А чего не убила?

— А ты в последний момент споткнулся, и удар пошёл вскользь.

— Как ты всё замечаешь! А почему я споткнулся?

Павел пожал плечами:

— Жизнь полна случайностей!

26. Гадалка

Дома было пусто. Сестра ещё в школе, мама на работе.

— Проходи на кухню, сейчас я что-нибудь приготовлю. Ты есть хочешь?

— Если ты приготовишь, то конечно. Какой дурак откажется?

— Ну, одна дура, похоже, отказалась.

— Я смотрю, отпустило! А я уж испугался, что ты умом совсем ослаб.

— Да ну тебя в баню! Издевается!

Денис распахнул холодильник. Мясо. Он не ест. Сосиски. Не ест. Яйца. Не ест. Сливки и творог… пойдёт.

Наскоро сделал сладкий творог, добавил совсем чуть ванильного сахара и мёда, несколько крупинок соли. Взбил в блендере. Подал в красивой чашке с зелёным листиком базилика.

— Это мне?

— Тебе!

— Спасибо! Такое роскошное. М-м-м. И вкусное.

Пока Пашка мурлыкал над чашкой, Денис стрескал бутерброд с варёной колбасой, запил чаем.

— Паш, чай будешь?

— Не, я не люблю.

— Кофе?

— Тоже не очень. Ну, если ничего нет, то могу.

— Вода есть.

— Воду люблю. Вкуснятина.

Вот пойми, шутит он или всерьёз. Налил покупной без газа. Чуть даванул лимона.

— Прикольно! — довольный Павел поставил пустой стакан на стол, похлопал себя по животу. — Благодарю!

— Слышь, Паша, мы же с тобой снова безработные. Бомжи. Что делать-то будем?

— Я, Дэн, не парюсь. Олег же сказал, всё нормально. Через два дня нас куда-то возьмут. И зарплата будет больше. Тебе же важна зарплата?

— А тебе типа нет?

— Ну, в каком-то смысле прикольно, когда много денег.

— Вот и я о чём. Хотя, если Алёна выбрала этого…

— Замечательная девушка.

— Опять шутишь?

— Нет, я сейчас серьёзно. Она всё замечает. Услышала, что ты будешь много зарабатывать, заметила тебя. Поняла, что ты бомж, заметила начальство. А всё почему? Потому что она за-ме-ча-тель-на-я.

— Ты странный.

— Да?

— Ну, друзья обычно так не рубят в лоб. Стесняются. Как-то смягчают.

— А у тебя много друзей?

— Ну да. Ты прав.

— Не минусуй. Надо ж думать, что дальше.

Денис расставил локти на столе, упёрся подбородком в кулаки. Паша посмотрел, встал, подхватил грязную посуду и шагнул к крану. Заструилась вода.

— Я сам, — встрепенулся Денов.

— Поздно, — ухмыльнулся Павел, выставляя чистые стаканы, чашку и ложки на стол у раковины.

— Ловкий! — грустно констатировал Денис. — Я вспомнил, сегодня вечером пойду с сестрой к гадалке. Наверняка шарлатанка. Чтоб последние деньги у малой не отобрала, поприсутствую. Ты хочешь с нами?

— До пятницы я совершенно свободен.

— Сегодня ж среда… а… ты прикалываешься. Так что?

— Пойду. Дома чисто. На работу завтра не надо. Почему нет?

— Хорошо. Сегодня ты у меня, я тоже как-нибудь загляну. Пойдём, покажу дембельский альбом. Ты в армии кем был?

— Да никем, просто на построения выходил и в столовой отмечался.

— Хорошая служба. Вот, в эту комнату. Садись на диван. Так. Вот. Тяжёлый какой! Держи!

Павел распахнул украшенный значками и погонами толстый альбом. На первой фотке Денис принимал присягу.

— Худой ты тут.

— Ага! Это на учебке. На кухню ещё не пускали.


Они изучили альбом, посмотрели по телевизору тупую комедию, начали готовить обед. Пришла Алина.

— Это моя сестра, — представил Денис.

— Очень приятно! Павел!

— Алина.

— Так это ты поведёшь нас в логово рептилоидов?

— А ты с нами? Не боишься?

— Конечно, боюсь, но превозмогаю. Я правильно сказал, Дэн?

— В точечку!

Засмеялись.


Уже когда пришла мама, и они вместе поужинали, Денис в очередной раз посмотрел на часы:

— Пора! Одеваемся и вперёд!

До Авиагородка, где жила гадалка, добираться минут сорок, если повезет с автобусами. Выскочили во двор.

— У нас же деньги есть! — вспомнил Павел. — Я такси вызову. У меня номер вбит.

— Дорого это! — возмутилась Алина.

— Алло! Гайдара семь. Первый подъезд. Авиагородок. Дом? Какой дом?

— Тридцать пять!

— Тридцать пять. Ждём.

Присели на лавочку у подъезда.

Всего неделю назад тут стоял гроб. Денис посмотрел на Алину. Та, видно, тоже вспомнила. Нахохлилась.


— Это первый подъезд?

Такси. Водитель смотрит внимательно.

— Да!

Сели. Павел впереди, Денис с сестрой сзади. Зашелестел вечерний Батайск. Через центр, через Ленинградский мост, через Восточный Батайск в Авиагородок.

— Осталось только тридцать пятый дом найти, — пробурчал водитель, когда въехали в городок.

В этой массе пятиэтажек номера раздавали настолько на «отшибись», что даже местные не вполне понимают, почему рядом с 16-м домом стоит 33-й, а какой-нибудь 34-й заброшен в противоположную часть микрорайона.

Пять прохожих показали в разные стороны, машина моталась по району уже минут пятнадцать, Павел не выдержал, открыл карту в «Гугл».

— Вот, — показал он водителю.

— Это чо? Карта? Ага. Так, мы здесь. Значит, туда. Я понял. Спасибо. Классная вещь. Навигатор, что ли? Где взял?

— Это карты в «Гугле».

— Надо себе поставить, а то как попадёшь в этот Авиагородок!

У дома 35 простились, пожелав заказов в центральной части города. Неподалёку в роще кто-то развлекался петардами. Бабахало знатно.

— Вот подъезд, — показала Алина. — На пятом этаже.


Дверь открылась. На друзей с подозрением уставилась не старая, а вполне до сорока женщина в цыганском платке, широкой рубахе, расшитой мексиканскими узорами, и в длинной до пола тёмно-синей юбке.

— Денова? — спросила она строго, глядя на Алину.

— Да.

— А кто с тобой?

— Братья.

— Им тоже гадать? Тогда дополнительно за каждого нужно будет доплатить.

— Хорошо.

— Заходите. Вот сюда обувь. Да. Вот, на диван присаживайтесь, я шар возьму.

Квартира — однокомнатная хрущевка. Убранство так себе, видимо, не слишком прибылен гадальный бизнес в Батайске.

Вошла. В руках хрустальный шар. Села на стул.

— На что гадаем? Жених? Отворот? Приворот? Сглаз? Порча?

— А можно про порчу подробнее, — заинтересовался Павел. — Я часто слышу «порча», «сглаз», а что это такое, не могу уловить.

— Серьёзно? — гадалка удивилась. — Это же все знают. Вы чего? Правда не в курсе? Дайте-ка я посмотрю!

Она замахала руками, вглядываясь в гостей.

— Как всё запущено! Какие у вас грязные ауры! Сколько демонического! Понятно, почему ничего не видите и не знаете. Вас отвлекают от света по полной программе! Могу дополнительно к гаданию почистить ауры. Это недорого. Девушке вообще скидку сделаю, почищу бесплатно.

— Я другое хотела… — прервала Алина. — Вы писали в рекламе, что вы рептилоид.

— Ах это… Не совсем так. Я рептилоид на генетическом уровне. У меня всего десять процентов рептилоидного кода ДНК. На девяносто процентов я человек. И я стремлюсь к свету, в отличие от рептилоидов, которым нужна тьма. Но я, безусловно, вижу больше, чем обычный человек. Что именно вас интересует?

— Меня интересует, чем опасны рептилоиды для нас, как их распознать в жизни и как защититься от них?

— А ещё интересно, что именно вы видите, чего не видим мы? — добавил Павел.

— Как много вопросов. Вы случайно не журналисты?

— Нет, — улыбнулся Денис, — а вы разве не можете этого видеть? Ну, кто мы?

— Могу. Вас троих я вижу хорошо. Не журналисты. Да. Рептилоидного кода в вас нет. Совсем. Даже одного процента. Способностей тоже никаких. Обычные приземлённые люди. Ауры слабые, слегка зелёные. Сознание закрыто. Вы не видите даже того, что видят люди с более-менее чистой аурой. Кстати, подумайте о чистке. Очень много интересного обнаружите вокруг. Недорого.

— Ну, если вы видите, что мы не журналисты и что заземлённые, значит, вам нечего бояться, — справедливо подытожил Денис. — Расскажите, чем занимаются рептилоиды. Какое им дело до нашего мира, к чему они стремятся?

— Хорошо. Но это стоит так же, как гадание. Если хотите, просто отвечу на вопросы, — она отложила шар на полочку с деревянными крашеными ложками. — Спрашивайте.

Алина посмотрела на ребят. Те кивнули, мол, давай.

— Что происходит тут в мире, — серьёзно спросила девочка, — что за война идёт невидимая?

Гадалка уставилась куда-то вверх и начала говорить:

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.