Видеть невидимое

«Вера — это обоснованное ожидание
того, на что надеются, очевидное
доказательство существующего, хотя и невидимого.»
Евреям 11:1

Часть первая

Стрелки часов показывали почти двенадцать часов ночи. Мария уснула за чтением книги на диване в гостиной комнате. Настольная лампа на тумбочке рядом с диваном скупо освящала комнату. На улице за окном кто-то захлопнул двери автомобиля и Мария проснулась. Она размяла шею, которая начала побаливать от неудобного лежания на диване. Поспешно сбросив с себя плед, под которым спала и, засунув ноги в тапочки, она побежала в коридор, где кто-то ключом открывал входную дверь.

— Тайя! — воскликнула встревоженная мать.

— Мам, ты еще не спишь? — в глазах девушки на мгновение блеснуло чувство вины и пропало так же быстро, как и появилось.

— Как я могу спать, зная, что моя дочь посреди ночи где-то …, еще не в постели? — Мария подбирала слова, изо всех сил стараясь не повышать голоса. — Где ты так долго была? Мы же договаривались, что ты будешь приходить домой не позже десяти часов.

— Я была с друзьями, тебе не нужно так беспокоиться, — Тайя нетерпеливо мялась на месте, ожидая конца маминого наставления. Она уже представляла, как запрется в своей спальне.

— Мать не может не волноваться, когда в полночь ее ребенка нет дома.

— Я уже давно не ребенок, мам! — обиженно возразила Тайя.

— Если ты хочешь называться взрослой, ты должна соблюдать некоторые правила взрослой жизни. Во-первых, не помешало бы чувство ответственности. Даже взрослые должны подчиняться кому-то или чему-то. И ты так и останешся ребенком, пока не докажешь, что тебе можно доверять. Мы еще поговорим об этом, когда ты выспишься.

Тайя с кислым выражением лица подошла ко входу в свою комнату.

— Я не могу дождаться дня, когда закончу школу и уеду отсюда, — сказала она и захлопнула дверь.

— А я с ужасом думаю об этом дне, — прошептала расстроенная мать.

Воспитание детей просит неимоверных усилий в любом случае, но для Марии стало дополнительным испытанием то, что три года назад в автомобильной аварии погиб ее муж Максим. С тех пор Мария, непокладая рук, работала и изо всех сил пыталась поддерживать свою дочь, которая по всему, видимо, не проявляла ни капли благодарности. Она замкнулась и отстранилась от матери.

Уставшая мать медленно прошлась по комнате. Подняла с пола упавший плед, аккуратно свернула его и положила на кушетку. Она села, поставила локти на колени и, положив голову на ладони, закрыла глаза. Она уже ожидала, что покатятся слезы, но этого не произошло. Что-то ее удерживало — усталость. Да, она была слишком уставшей, чтобы плакать.

***

Лучи взошедшего солнца рассекали прохладный утренний воздух. Золотистый шар поднимался все выше и выше над макушками деревьев и крышами многоэтажных домов.

Пришло очередное утро, которое Мария проводила, носясь туда — сюда по кухне, в поте лица готовя завртак на двоих, и одновременно собираясь на работу. После похорон Максима, Мария не готовила вообще. Позже, когда она более-менее оклемалась, медленно передвигаясь по кухне, нередко по привычке готовила еду с разсчета на троих, а иногда даже ставила на стол лишний прибор. Когда так случалось, Тайя, заходя на кухню, тут же разворачивалась и отправлялась в свою комнату. Тогда Мария садилась за стол и очень горько плакала. Сейчас же все вошло в привычное русло и в семье восстановился привычный ритм вещей.

— Завтрак готов. Поторопись, чтобы он не остыл!

Несмотря на то, что у всех школьников были летние каникулы, Тайя не спала до обеда, как другие дети. Она привыкла вставать с самого утра. Она пренадлежала к числу тех людей, на которых действовало это знаменитое правило — когда они куда-то опаздывают, им хочется спать, а если ты на каникулах или в отпуске, то просыпаешся раньше всех. Потом она отправлялась развлекаться со своими друзьями или же читала одну книгу за другой, погружаясь в собственный сумрачный мир. Тайя, не спеша, зашла на куxню, на ходу завязывая волосы в хвост.

— У меня сегодня урок вождения, мне нужны деньги, — Тайя села за стол и начала вилкой копаться в тарелке.

Ее мать, тихо вздохнув, достала из кошелька денежную купюру и подала ее дочери. Тайя, как обычно, не сказав ни слова, засунула деньги в карман джинсов.

— Знаешь, — начала Мария, — я тут подумала: а ты ведь и сама можешь заработать на курсы вождения.

— Как? — Тайя чуть было не подавилась.

— Я знаю одну пожилую даму. Друзья ей помогают управится с хозяйством и им не помешала бы и твоя помощь. Ее племянница на некоторое время выехала из страны. Пока она отсутствует, ты могла бы выполнять некоторые поручения этой женьщины.

— Сколько она будет платить?

— Нисколько, — Мария долго подбирала тон.

— А в чем тогда смысл? — обезкураженно спросила Тайя, совсем позабыв о завтраке.

— Дело даже не в деньгах, которых у нас, конечно, мало, а в том, чтобы ты научилась ответственности и уважению труда другого человека. Представим, что ты делаешь это на добровольных началах, — закончила Мария с еле заметной улыбкой на губах. Она набросила свою сумку на плечо и, похлопав дочь но плечу, направилась к двери.

— Это будет великолепно! — воскликнула Мария, закрывая за собой входную дверь.

— Да, — пробормотала про себя Тайя, оставшись одна в квартире. Она поставила локти на стол и опустила голову на ладони.

Она еще никогда не занималась такого рода благотворительностью. Она вообще этим не занималась. Тайя знала, что у нее нет ни малейшего шанса избежать такой участи. Мама, судя по всему, очень тверда в том, чтобы привить своей дочери «ответственность и уважение труда другого.» Вдруг Тайя почувствовала себя так, будто ее против собственной воли несет течение горной реки и она ничего не может поделать. Обратного пути нет и не будет, потому что Мария задумала все это не из-за недостатка в деньгах, а из желания сделать из дочери взрослого человека. Тайю начало тошнить как перед посещением зубного врача, и она знала, что завтрак к этому не имеет ни малейшего отношения.

***

На следующее утро мама дала Тайе записку с именем и адресом женьщины, которой ей нужно будет помогать. Оказалось, что она живет в районе, где расположены частные дома. Для Тайи это означало, что придется еще ко всему прочему копаться в огороде. Тайя ненавидела огород. Когда отец был жив, у них был небольшой огород, но Тайя работала в нем крайне редко и только в принудительном порядке. Сейчас же у Марии не было времени возится в огороде и Тайю радовал тот факт, что мама не перепоручила это ей.

Тайя села в маршрутный автобус, который останавливался у нужного района. По радио передавали пятичасовые новости. Для большинства людей это означало конец рабочего дня, а для Тайи это было только начало принудительных работ. Она смотрела в окно автобуса и читала все вывески в витринах магазинов. Тайя надеялась, что эта пожилая дама не будет из тех, которые к старости становятся просто невыносимыми, — капризными и сварливыми.

Автобус подъехал к конечной остановке и люди стали выходить. Только Тайя долго сидела на своем месте и нехотя вышла последняя, про себя надеяась, что найдется какой-то повод остаться и ехать обратно.

Ей пришлось еще пройти немалое расстояние пешком, пока она не нашла нужную улицу. Все дома здесь были красивыми и территории ухоженными. В то же время хозяева сохраняли скромность в своем выборе украшений для жилья. По аккуратно асфальтированной дороге не проехала ни одна машина, — вокруг было очень тихо и спокойно. Тайя не спеша шагала вдоль дороги, рассматривая каждый дом.

Наконец она остановилась напротив небольшого белого дома с черепичной крышой. Зеленая лужайка вокруг дома была обнесена симпатичным забором, а под окнами в небольших клумбах росли желтые розы, лепестки которых на ярком солнце казались намазанные медом. Двор казался настолько аккуратном, что Тайя засунула руку в карман джинсов и еще раз посмотрела на записку, чтобы убедиться, что это именно тот дом. «Линна Хайтон, улица Садовая, 15», гласила записка. Как у пожилой женщины хватает сил и терпения, чтобы ухаживать за таким домом — подумала она и неуверенно открыла калитку. Трапинка, ведущая к входной двери была выложена плоскими каменными плитками.

Подойдя к порогу, Тайя глубоко вздохнула и постучалась в коричневую деревянную дверь.

— Заходите! — раздался голос из дома.

Тайя чувствовала себя очень неловко. Она, немного подумав, осторожно нажала ручку и дверь открылась. Девушка тихо вошла в дом и закрыла за собой дверь. Первое, что заметила Тайя, это необычайно длинный коридор, проходивший сквозь весь дом. Перед Тайей стелилась пятиметровая ковровая дорожка. В конце коридора находилась другая дверь — прямо напротив входной.

— Тайя, это ты? — из гостиной доносился нежный женский голос.

Девушка неуверенно сделала пару шагов вперед, потом скинула с ног сандалии и аккуратно поставила их у двери. Вход в гостинную комнату был очень широким и без дверей, как это было модно в последнее время, а напротив него через проход — такой же вход в кухню со столовой. Тайя про себя отметила, что гостинная была сравнительно большой и очень светлой. Она немного медлила, но все-же нашла в себе силы пройти дальше и поздороваться. Комната, в которой теперь стояла Тайя однозначно привлекала к себе внимание. Она была необычно просторной и очень чистой. Через большое окно на западной стороне в помещение врывалось яркое солнечное сияние и заполняло своим медовым светом всю комнату. Комната была вся в светлых и пастельных тонах. У стен стояли шкафы с большим числом книг. Это напомнило Тайе то, что она видела каждый день у себя дома — мамина библиотека, большую часть которой составляли книги на духовную тему. По комнате была размещена мягкая мебель — удобный диван и два кресла.

В одном и этих кресел сидела Линна и широко улыбалась.

— Мое имя Тайя, — робко представилась девушка, — мама прислала меня к вам.

— Да, я тебя уже ждала, проходи и чувствуй себя как дома!

Внешность пожилой женьщины заставила Тайю признать, что не все пожилые люди одинаковы. У Линны были серебристо-седые волосы, которые немного завивались. Они были аккуратно собраны к кичку. Одета она была так, как будто ожидает важных гостей. Тайе стало интересно — всегда ли это так, или только по этому случаю. В общей сложности Линна походила не на старуху Шапокляк, а на аристократку, только не такую занудную и высокомерную, как уже успела понять Тайя. Она также заметила, что взгляд женщины отрешен и рассеян, будто она с трудом концентрирует свое внимание на девушке. Ей это показалось очень странным.

— Сядь в кресло! Вот, напротив меня. Свои вещи ты можешь оставить где угодно.

— У меня с собой нет никаких вещей, — медленно ответила Тайя, в то же время отгоняя несколько бредовых мыслей. Все что Тайя взяла, были ключи от квартиры, мамина записка и немного денег на транспорт.

Тайя до конца не понимала, что происходит, но она просто сделала заключение, что это одна из тех странных вещей, на которое имеет право каждый человек, тем более — в возрасте. И все-же это ее смущало.

Девушка приняла приглашение и прошла дальше в комнату. Она с несвойственной себе стеснительностью села в кресло напротив Линны.

— Тебе удобно? — спросила Линна.

— Да, большое спасибо!

— У тебя такой приятный голос…, — сказала Линна с улыбкой на лице.

Тайе и это тоже показалось необычным. Как правило первое впечатление на человека оставляет внешность, а не голос.

— Ты, наверное, очень красивая юная леди. — произнесла Линна и Тайе вдруг все стало ясно.

Она не могла поверить своим ушам. Именно в этот момент Тайя заметила рядом с креслом женьщины трость, которой пользуются слепые люди. Вот почему столько странностей. Линна — незрячая.

***

После вопроса Линны в комнате наступила полная тишина. Тайя до сих пор переваривала то, что только что поняла. Она хотела бежать — отказаться от сделки и бежать. К счастью, Линна почувствовала в воздухе недоразумение.

— Мама тебе не сказала? Я не вижу.

— Да, теперь я вижу, — после долгой паузы ответила Тайя, — то есть… Простите!

Тайя чувствовала себя совсем неловко и не знала куда себя деть от стыда. Обычно девушка не испытывала чувствa стыда или неловкости, но эта ситуация для нее была чем-то новым. Все таки не каждый день встречаешь слепого человека.

— Тебе не за что извиняться, — сердечно засмеялась Линна, — Многих это поначалу смущает, но потом все привыкают. И ты тоже привыкнешь.

Голос Линны звучал мягко и с пониманием и с ее лица не сходила улыбка.

— Я не хочу чтобы моя слепота тебе как-то мешала, — добавила Линна, — Знаешь, людям, которые чем-то отличаются от здоровых, легче, когда к ним относятся также, как и к остальным, как будто, не замечая разницы. Таким образом мы чувствуем себя частью здорового общества.

— Я буду стараться, — покорно сказала Тайя.

— О, я в этом не сомневаюсь, — улыбнулась Линна.

— С чего мне начать? — нетерпеливо спросила Тайя.

— Пожалуй, начнем с того, что ты заваришь нам с тобой чай. На кухне ты найдешь все, что необходимо. Над раковиной в шкафчике находится банка с чаем. Там же и поднос. А в холодильнике стоит блюдце с пирожными. Одна моя подруга мне их регулярно приносит.

Тайя тут же встала и пошла на кухню. Кухня была просторная и, как показалось Тайе, удобная для приготовления пищи. Ее удивило то, что у слепой женщины настолько чистая и аккуратная кухня. Хотя, при том, что у Линны столько помощников (как говорила Тайе мама), это вполне понятно.

Тайя быстро наполнила электрический чайник чистой водой и нажала кнопку. Тем временем, пока нагревалась вода, она нашла пару кружек и заварной чай. Уже совсем скоро она вернулась в гостиную с подносом, на котором стояли кружки с душистым чаем и тарелочка с любимыми пирожными Линны. Комната до сих пор была залита лучами заходящего солнца. Тайя поставила поднос на журнальный столик перед Линной а сама села в кресло напротив нее.

— Прошу, угощайся! Аня, подруга, о которой я тебе уже говорила, знает место, где продаются самые лучшие кулинарные изделия в городе.

— Большое спасибо! — вежливо ответила Тайя. Несмотря на то, что в общении с матерью девушка была фривольна и даже груба, в этом доме ее охватило смущение и неуверенность. Тайя сама не понимала почему, ведь она была из тех, кто ничего не берет близко к сердцу а также из тех, кому чуждо чувство вины.

Тайя наблюдала за Линной. Несмотря на слепоту, движения женщины были размеренными и уверенными. С лица Линны не исчезала улыбка Моны Лизы, ее лицо сияло в лучах заходящего солнца. Руки Линны на вид были мягкими и нежными, как у матери, которая ласкает своего ребенка. Было видно, что эта женщина свою жизнь провела за письменным столом в офисе — так они отличались от рук пожилых, кто всю жизнь провел за тяжелой работой. Нет, эти руки должны были принадлежать аристократке.

Не воображая, как Линна справится с чаем и десертом, Тайя решилась на вопрос.

— Вам как то помочь?

В ответ Линна просто улыбнулась и потянулась за чашкой чая, что стояла на столике и поднесла ее к губам. То же она сделала и с пирожными.

— Скажи, сколько тебе уже лет? — спросила Линна, поудобнее устроившись в кресле.

— Уже восемнадцать, — ответила Тайя.

— Ты, наверное, очень рада тому, что сейчас каникулы?

— Да, это так. Но вообще то я очень люблю школу. Во время учебного года время летит быстрее, и я каждый день могу встречаться со своими друзьями.

— Я уверена, что у тебя много друзей.

— Ага, — протянула Тайя явно чувствуя возрастающее в себе недовольство и грусть.

Друзья Тайи не были из тех, кто бросится вслед за другом с утеса. Девушка это понимала и это доставляло ей боль и разочарование.