12+
Вечные дети

Объем: 116 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Гла­ва 1. Ве­ра: де­жавю

В на­чале учеб­но­го го­да в ка­бине­те поч­ти иде­аль­ный порядок: чис­тая дос­ка, книж­ки, рас­сорти­рован­ные по те­мам, в пись­мен­ных при­борах — руч­ки с цвет­ны­ми пас­та­ми, ка­ран­даши за­точе­ны, блок­но­тики под ру­кой, цве­ты на по­докон­ни­ках пыш­ные и све­жие. Жал­ко этой кра­соты, ко­торую я на­води­ла в пос­ледние ав­густов­ские дни. Че­рез пол­ме­сяца руч­ку с крас­ной пас­той при­дёт­ся ис­кать в ящи­ке сто­ла, где оты­щет­ся всё, что те­бе тре­бова­лось за пос­ледние пол­го­да, кро­ме неё, нуж­ной в дан­ный мо­мент. Уце­лев­шие цве­ты поб­лекнут. Ка­ран­да­ши, ко­торы­ми ник­то не поль­зо­вал­ся, по­чему-то ока­жут­ся сло­ман­ны­ми. Чер­но­вой блок­но­тик прев­ра­тит­ся в зак­ладку и по­теря­ет­ся, а за­мет­ки ук­ра­сят по­ля учеб­ни­ков. Ну и пусть! Всё рав­но при­ят­но пос­ледние ми­нуты сво­боды про­вес­ти в на­ряд­ном клас­се… од­ной.

— Ве­ра Ва­силь­ев­на, к вам но­вень­кий. Зна­комь­тесь: Са­ша Бел­кин.

За­вуч Га­лина Ни­кола­ев­на слег­ка под­тол­кну­ла в класс кра­сиво­го ху­день­ко­го маль­чи­ка. Тот, кар­та­вя, про­из­нёс «Здравс­твуй­те» и роб­ко заг­ля­нул мне в гла­за. Ме­ня вол­ной ока­тило ра­дос­тное удив­ле­ние. Ока­зыва­ет­ся, я пом­ни­ла этот взгляд и этот кар­та­вый го­ворок! О гос­по­ди! Сколь­ко ж лет прош­ло? Ра­зуме­ет­ся, это не тот, ко­го я вне­зап­но вспом­ни­ла, но та­кое сходс­тво не мо­жет быть слу­чай­ным. Маль­чик оп­ре­делён­но внук Се­рёж­ки Бар­ко­ва, мо­ей пер­вой дет­ской люб­ви.

Я про­из­несла де­жур­ные сло­ва при­ветс­твия и по­вела ре­бён­ка к но­вым од­ноклас­сни­кам. Мои пя­тик­лашки друж­но поз­до­рова­лись и при­тих­ли, рас­смат­ри­вая но­вень­ко­го. Я спро­сила, за ка­кой пар­той он обыч­но си­дит. Тот кив­нул на вто­рую у ок­на, где его изу­чала на­ша ры­жень­кая ли­сич­ка Ка­тя.

— Ка­тюша, возь­ми шефс­тво — по­кажи но­вич­ку шко­лу.

А па­мять тут же под­су­нула кар­тинку лет­не­го ут­ра в приш­коль­ном ла­гере, ме­ня — ры­жево­лосую в зе­лёном са­рафан­чи­ке — и мою мо­лодую ма­му, ко­торая бра­ла ме­ня с со­бой в шко­лу. Тог­да она дер­жа­ла за ру­ку Се­рёжу и го­вори­ла: «Ве­ра, этот маль­чик пой­дёт с то­бой в пер­вый класс. В дет­ский сад ему поз­дно, а ро­дите­ли ра­бота­ют. По­води его де­нёк, рас­ска­жи о по­ряд­ках».

У ме­ня бы­ло ок­но в рас­пи­сании, по­это­му я пос­пе­шила про­лис­тать лич­ное де­ло Са­ши. На­ша сек­ре­тар­ша Све­та под­ви­нула мне его на край сто­ла, бла­го оно ещё про­ходи­ло ста­дию офор­мле­ния. Я рас­кры­ла чис­тый сло­жен­ный вдвое кар­тонный лист. Алек­сандр Ана­толь­евич Бел­кин. Один­надцать лет. От­личник. На­до ра­довать­ся та­кому по­пол­не­нию клас­са! Не сра­зу по­няла, что нас­то­ражи­вало. В гра­фе «отец» сто­ял про­черк. Маль­чик за че­тыре го­да сме­нил три шко­лы. Од­на­ко все оцен­ки бы­ли прос­тавле­ны од­ним и тем же по­чер­ком и да­же пас­той од­но­го и то­го же от­тенка. У ме­ня при офор­мле­нии по­тока до­кумен­тов быс­тро сда­вали гла­за, ус­та­вала ру­ка, по­черк ста­новил­ся не­раз­борчи­вым. В каж­дом де­сятом лич­ном де­ле слу­чалась по­мар­ка или опис­ка. До­кумен­ты при­быв­ших из дру­гих об­ластей де­тей от­ли­чались фор­мой или раз­ме­ром. И уж, ко­неч­но, не бы­ли иде­аль­ны­ми с точ­ки зре­ния кал­лигра­фии. Ос­та­валось ду­мать од­но: лич­ное де­ло бы­ло по ка­ким-то при­чинам вос­ста­нов­ле­но и за­пол­не­но за нес­коль­ко лет сра­зу. Я ус­по­ко­илась бы­ло и поч­ти ма­шиналь­но про­вери­ла пе­чати. Это бы­ли пе­чати раз­ных школ, а в слу­чае вос­ста­нов­ле­ния дол­жны сто­ять од­ной — пос­ледней!

В это вре­мя рас­кры­лась дверь из ка­бине­та ди­рек­то­ра. Она лич­но про­вожа­ла гостью и об­ра­дова­лась, уви­дев ме­ня.

— А вот, кста­ти, и клас­сный ру­ково­дитель. Ве­ра Ва­силь­ев­на, это мать ва­шего но­вого уче­ника — По­лина Ва­димов­на Бел­ки­на. По сов­мести­тель­ству — даль­няя родс­твен­ни­ца на­шей Га­лины Ни­кола­ев­ны.

Ес­ли её от­чес­тво Ва­димов­на — зна­чит, она не дочь, а не­вес­тка Сер­гея, рас­став­ша­яся с его сы­ном. А за­чем от­ца из до­кумен­тов уби­рать? Я пом­ни­ла ин­телли­ген­тную семью Бар­ко­вых. Мать — дет­ский врач, отец — во­ен­ный. Я хо­дила к ним в гос­ти и очень це­нила то, что они об­ща­лись с сы­ном и его друзь­ями на рав­ных, не под­чёрки­вая раз­ни­цу в воз­расте. Сер­гей не мог не пе­ренять ува­житель­но­го от­но­шения к чле­нам семьи, в том чис­ле быв­шим.

Ма­дам Бел­ки­на оки­нула ме­ня взгля­дом, хо­лод­но улыб­ну­лась.

— Мне ска­зали, что вы опыт­ный пе­дагог. Алек­сандр — вос­пи­тан­ный, но очень бо­лез­ненный ре­бёнок. У нас есть справ­ка об ин­ва­лид­ности. Про­пуск за­нятий для не­го не­из­бе­жен, но вас это не дол­жно бес­по­ко­ить. Я учи­тель по об­ра­зова­нию и смо­гу обес­пе­чить его ус­пе­ва­емость. За­пиши­те ему в днев­ник ваш кон­так­тный те­лефон. Бу­ду из­ве­щать о его не­домо­гани­ях и вы­нуж­денных про­гулах.

И она уда­лилась нес­пешной по­ход­кой. Её кос­тюм вы­делял­ся в школь­ном ко­ридо­ре ядо­витым фи­оле­товым пят­ном. Я не встре­чала пя­тиде­сяти­лет­ней жен­щи­ны, ко­торая ре­шилась бы на та­кое од­но­тон­ное бе­зоб­ра­зие! Стоп! Ес­ли ей под пять­де­сят — зна­чит, она впол­не мог­ла быть же­ной Сер­гея, а Са­ша — их поз­дним ре­бён­ком. А по­чему тог­да от­чес­тво — Ана­толь­евич?

Ди­рек­три­са прер­ва­ла мои раз­мышле­ния:

— Ве­ра Ва­силь­ев­на, это­го маль­чи­ка к нам ус­тра­ива­ли че­рез об­лас­тной от­дел об­ра­зова­ния. На­мек­ну­ли, что мать — хо­рошая зна­комая гу­бер­на­тора. Особ­няк на ок­ра­ине, что ос­тался от у­ехав­ше­го про­куро­ра, — пом­ни­те? Его це­на два го­да по­купа­телей от­пу­гива­ла, а Бел­ки­на дом ку­пила схо­ду. Вы уж по­ос­то­рож­ней с этой семь­ёй! Ма­маша про­сила не прис­та­вать к ре­бён­ку с расс­про­сами. Всю не­об­хо­димую ин­форма­цию она пре­дос­та­вит са­ма.

По­нят­но, по­нят­но. Об от­це не сто­ит за­икать­ся. Мо­жет, и к луч­ше­му? За­чем тра­вить ду­шу?

В шко­ле у ме­ня вза­им­ных ув­ле­чений, кро­ме то­го, ран­не­го, не слу­чилось. Я пос­ту­пила в ин­сти­тут с ог­ромным ком­плек­сом не­пол­но­цен­ности. Лю­бовь мо­его бу­дуще­го му­жа Вик­то­ра сра­зила ме­ня, как гром сре­ди яс­но­го не­ба. До­воды ма­мы и под­руг о том, что ра­бочий па­рень из сом­ни­тель­ной мо­лодёж­ной ту­сов­ки не че­та сту­ден­тке-от­лични­це, не мог­ли про­бить моё за­щит­ное по­ле ог­ромно­го счастья — счастья быть лю­бимой.

Смо­лоду мы с му­жем дол­го при­тира­лись ха­рак­те­рами, до трид­ца­ти лет как сле­ду­ет по­пили друг у дру­га кро­ви, чуть не раз­ве­лись к со­рока, но тут дочь ско­ропос­тижно выш­ла за­муж и по­дари­ла нам двой­ня­шек — Алёш­ку и Алён­ку. И, на­чалось… Алён­ка стра­дала ал­лерги­ей, Алёш­ка под­хва­тил ста­фило­кокк. Де­воч­ке ед­ва хва­тало ма­терин­ско­го мо­лока, маль­чи­ка пе­реве­ли на ис­кусс­твен­ное пи­тание. Здо­ровье малышей то спла­чива­ло, то ссо­рило чле­нов на­шей семьи. Дочь учи­лась. Зять за­раба­тывал день­ги. Двой­няш­ки под­раста­ли у нас на ру­ках. Я и не за­мети­ла, как мы прев­ра­тились в де­душ­ку с ба­буш­кой, вмес­те ба­лан­си­ру­ющих на гра­ни люб­ви и стро­гос­ти. У ме­ня к пя­тиде­сяти об­ра­зовал­ся бла­гопо­луч­ный брак.

Проз­ве­нел зво­нок. Я вздох­ну­ла, вер­ну­ла сек­ре­тарю лич­ное де­ло и бод­ро за­шага­ла в ка­бинет.

В этот день пос­ледний урок ес­тес­твоз­на­ния сто­ял в рас­пи­сании у мо­их пя­тик­ла­шек. Я му­жес­твен­но пе­ренес­ла гвалт пе­реме­ны, от ко­торо­го от­выкла за ле­то, ус­пе­ла за­пол­нить две стра­нич­ки жур­на­ла и по­наб­лю­дать за но­вень­ким. Та­кой ти­паж нра­вит­ся дев­чонкам: смуг­лый, ка­рег­ла­зый, с пра­виль­ны­ми чер­та­ми ли­ца и ко­рот­ким жёс­тким «ёжи­ком» во­лос над ог­ромны­ми рес­ни­цами и тём­ны­ми бро­вями.

Из-за тёп­ло­го сен­тября школь­ную фор­му ещё не тре­бова­ли. Са­ша в сво­ём стро­гом кос­тюмчи­ке и от­гла­жен­ной го­лубой ру­баш­ке рез­ко вы­делял­ся на фо­не раз­ноцвет­ных фут­бо­лок од­ноклас­сни­ков. Он рас­смат­ри­вал их, не стре­мясь к кон­такту. Ра­за два спро­сил что-то шё­потом у Ка­тюши. Ма­тери­ал уро­ка выс­лу­шал вни­матель­но, при об­ра­щении к не­му сму­щал­ся, но от­ве­чал вра­зуми­тель­но.

В кон­це дня был наз­на­чен пед­со­вет, по­это­му я поз­во­лила се­бе сво­еоб­разную пе­редыш­ку. Пов­то­рив вза­имос­вязь жи­вого и не­живо­го, пред­ло­жила школь­ни­кам опи­сать вы­мыш­ленное су­щес­тво с ука­зани­ем прис­по­соб­ле­ний к сво­ей фан­тасти­чес­кой ре­аль­нос­ти. Раз­ре­шила снаб­дить опи­сание ри­сун­ком. Че­рез пят­надцать ми­нут мне на стол ста­ли ло­жить­ся тет­радные лис­точки, где пред­ло­жения до­пол­ня­лись ка­раку­лями стра­шилищ с зу­бами, ро­гами и хвос­та­ми. Ре­бята убе­гали из клас­са, а Са­ша не то­ропил­ся.

В дверь заг­ля­нула ма­дам Бел­ки­на и стро­го поз­ва­ла:

— Ну что же ты, Шу­рик? Я двад­цать ми­нут жду!

Та­ня с Аней — две под­ружки, за­дер­жавши­еся в ка­бине­те, — прыс­ну­ли со сме­ху, ус­лы­шав неп­ри­выч­ное имя, но за­мол­ча­ли под стро­гим взгля­дом По­лины Ва­димов­ны. Маль­чик то­роп­ли­во по­нёс мне своё со­чине­ние.

— Вы пи­сали са­мос­то­ятель­ную? Дай мне про­верить ошиб­ки в ней.

Сму­тив­ший­ся Са­ша ус­пел су­нуть мне лис­то­чек в се­реди­ну стоп­ки, а я вло­жила стоп­ку в учеб­ник, взя­ла его под мыш­ку и про­из­несла:

— Не вол­нуй­тесь. Грам­ма­тичес­кие ошиб­ки учи­тывать­ся не бу­дут. Это твор­ческое за­дание.

— Нас­коль­ко я знаю, при изу­чении лю­бой дис­ципли­ны су­щес­тву­ют еди­ные школь­ные тре­бова­ния.

Я ре­шитель­но вста­ла из-за сто­ла и веж­ли­во улыб­ну­лась:

— Мы их обя­затель­но вспом­ним при ана­лизе ра­бот. Прос­ти­те, ме­ня ждут на со­веща­нии.

Са­ша выс­ко­чил из ка­бине­та. Бел­ки­на, не про­ща­ясь, пош­ла сле­дом.

Пом­ню, од­нажды, ког­да мы с Сер­ге­ем учи­лись во вто­ром клас­се и пос­ле уро­ков иг­ра­ли у не­го в ком­на­те, к нам заш­ла его ма­ма:

— Се­рёжа, па­па вер­нулся. Мы не дол­жны скры­вать, что у те­бя неп­ри­ят­ность.

Отец во­шёл в во­ен­ной фор­ме, ус­пев лишь ра­зуть­ся. Под его взгля­дом Сер­гей рас­крыл школь­ную тет­радь с трой­кой. Я сто­яла ря­дом и га­дала: при­дёт на­каза­ние в ви­де ко­рот­ко­го под­за­тыль­ни­ка или дол­гой но­тации? Муж­чи­на смот­рел на трой­ку слиш­ком дол­го, по­том с си­лой ткнул в оцен­ку ука­затель­ным паль­цем и про­из­нёс:

— Пусть это бу­дет в пос­ледний раз!

И всё! Ро­дите­ли не взя­ли с сы­на тор­жес­твен­ных обе­щаний, не зап­ре­тили нам иг­рать, не по­сади­ли «учить­ся, учить­ся и учить­ся». А учил­ся Сер­гей хо­рошо — он, как и Са­ша, то­же был от­лични­ком.

Пос­ле уро­ков пер­вых дней очень хо­чет­ся на ули­цу, а тут соб­ра­ние! И это при том, что бу­маж­ная от­четность пер­вых дней рас­тет в ге­омет­ри­чес­кой прог­рессии! Толь­ко очень ле­нивый чи­нов­ник не по­ручит учи­телю за­пол­нить спи­сок, дан­ные для ко­торо­го соб­ра­ны в лю­бом компь­юте­ре от­де­ла об­ра­зова­ния.

В на­чале пед­со­вета учи­теля ещё вы­жида­ли для при­личия ми­нут пять, но по­том кто-то дос­тал стоп­ку тет­ра­дей, кто-то при­нял­ся за­пол­нять жур­нал. Сов­ме­щать по­луче­ние оче­ред­ной пор­ции цен­ных ука­заний с вы­пол­не­ни­ем сво­их пря­мых обя­зан­ностей зап­ре­щалось. И за­меча­ния де­лали! Раз в ме­сяц нас по­ложе­но бы­ло ста­вить в по­зу не­ради­вых уче­ников. Я то­же не те­ряла вре­мени и бе­гала гла­зами по строч­кам сдан­ных со­чине­ний. Всё зна­комо. Маль­чиш­ки опи­сыва­ли и ри­сова­ли стра­шилищ из пос­ледних муль­ти­ков, де­воч­ки — пти­чек и ан­ге­лоч­ков. И вот пе­редо мною лег­ла ра­бота без ри­сун­ков.

«Я не знаю, пра­виль­но ли наз­вать мои су­щес­тва вы­мыш­ленны­ми, по­тому что они ка­жут­ся мне ре­аль­ны­ми. Ес­ли свес­ти гла­за в од­ну точ­ку, то в воз­ду­хе по­яв­ля­ют­ся раз­ноцвет­ные ма­лень­кие блёс­тки. Рань­ше я их ви­дел все­го нес­коль­ко ми­нут, по­том гла­за на­чина­ли бо­леть и сле­зить­ся. Я на­учил­ся тер­петь и смот­реть сквозь слё­зы. Тог­да блёс­тки со­бира­ют­ся в проз­рачное об­ла­ко. Даль­ше оно тем­не­ет и приб­ли­жа­ет­ся к те­бе. Ког­да оно ока­зыва­ет­ся вок­руг, ты слы­шишь внут­ри се­бя мыс­ли это­го су­щес­тва. Каж­дое та­кое об­ра­зова­ние го­ворит, что уме­ет ви­деть нас­тро­ение и спе­шит ту­да, где есть го­ре или ра­дость. И то, и дру­гое вы­деля­ет мно­го энер­гии, ко­торой они пи­та­ют­ся. Я не спра­шивал, уме­ют ли они ды­шать, но, на­вер­ное, кис­ло­род им не ну­жен, по­тому что они го­ворят, буд­то мо­гут пу­тешес­тво­вать хоть по Лу­не, хоть по Мар­су, лишь бы бы­ли сы­тыми энер­ге­тичес­кой пи­щей. Как всё жи­вое, эти су­щес­тва рас­тут и раз­мно­жа­ют­ся. От боль­ших су­ществ от­де­ля­ют­ся ма­лень­кие и жи­вут са­ми по се­бе. А иног­да ма­лень­кие сли­ва­ют­ся в од­но боль­шое. Все они очень ум­ные и мо­гут от­ве­тить на лю­бой воп­рос, ес­ли за­хотят с то­бой раз­го­вари­вать. Они ска­зали мне, что у ме­ня ма­ма — не нас­то­ящая, но вы зна­ете, кто я и где моя ма­ма».

— Шко­ла но­мер семь. Ди­рек­тор слу­ша­ет.

— Доб­рый день, Люд­ми­ла Мат­ве­ев­на! Из об­ласти вас бес­по­ко­ят.

— Я вас уз­на­ла, здравс­твуй­те. Ес­ли свод­ки ин­те­ресу­ют, то они от­прав­ле­ны де­сять ми­нут на­зад. Про­верь­те элек­трон­ную поч­ту.

— Спа­сибо. Пос­мотрю. Я хо­чу уточ­нить воп­рос по по­воду маль­чи­ка. Как он ус­тро­ен?

— Всё в по­ряд­ке. Се­год­ня пер­вый день был на за­няти­ях.

— Я про­шу вас серь­ёз­но про­инс­трук­ти­ровать пе­даго­гичес­кий сос­тав. Этот ре­бёнок пе­ренёс тя­жёлую трав­му. С ним ра­ботал пси­холог. Он про­шёл пе­ри­од ре­аби­лита­ции. Ни в ко­ем слу­чае не на­до расс­пра­шивать его о прош­лом. Лучше во­об­ще из­бе­гать вся­чес­ких бе­сед. За его сос­то­яни­ем наб­лю­да­ет мать.

— Не вол­нуй­тесь. Я пре­дуп­ре­дила клас­сно­го ру­ково­дите­ля. У неё боль­шой стаж ра­боты, она — че­ловек за­ин­те­ресо­ван­ный.

— Это­го не на­до. Отс­тра­нён­ность, да­же рав­но­душие обес­пе­чит пси­холо­гичес­кую ста­биль­ность. Люд­ми­ла Мат­ве­ев­на! Я нас­та­иваю на соб­лю­дении этих тре­бова­ний. Пой­ми­те ме­ня пра­виль­но: я, в свою оче­редь, от­чи­тыва­юсь пе­ред…, ну, сло­вом, вы ме­ня по­няли.

— Хо­тите, я обя­жу клас­сно­го ру­ково­дите­ля пи­сать еже­месяч­ные от­чё­ты, вес­ти днев­ник наб­лю­дения?

— Ни в ко­ем слу­чае! Что вы! Ни­како­го по­вышен­но­го вни­мания. Толь­ко стро­гий нег­ласный кон­троль. Ин­форма­цию не за­писы­вать! Всё фик­си­руй­те и из­ла­гай­те мне ус­тно, ког­да я са­ма об этом спро­шу. Ис­клю­чени­ем мо­жет стать толь­ко ка­кая-ни­будь неш­татная си­ту­ация. Но её слу­чить­ся не дол­жно.

Гла­ва 2. Са­ша: ста­рый друг

Ма­ма рас­кры­ла днев­ник и нах­му­рилась:

— Ты опять врёшь?

— Ког­да?

Враньё я пре­зирал, но счи­тал, что каж­дый че­ловек име­ет пра­во на тай­ну. Она дол­го ме­ня изу­чала — вид­но, вспо­мина­ла что-то, но так и не вспом­ни­ла.

— По­чему ты не по­казал мне эту за­пись?

— За­был.

Ма­ма сно­ва при­нялась со­об­ра­жать, по­том по­ложи­ла днев­ник на стол и под­ня­ла труб­ку те­лефо­на.

— Ве­ра Ва­силь­ев­на! У сы­на в днев­ни­ке за­пись о том, что зав­тра вы от­прав­ля­етесь в те­атр. В ва­шей шко­ле раз­ре­шено тра­тить учеб­ное вре­мя не по наз­на­чению? Что? Нет, я счи­таю, что прог­рам­мные про­из­ве­дения нуж­но чи­тать, а не смот­реть в фор­ме пос­та­нов­ки или филь­ма. Мой ре­бёнок зав­тра этим и зай­мёт­ся — его не жди­те. Друзья? Ах, ос­тавь­те! Вам-то уж дол­жно быть из­вес­тно, что друзья ни­кого до доб­ра не до­води­ли!

Пос­ле звон­ка она сра­зу по­доб­ре­ла.

— Шу­рик, иди ко мне. По­целуй ма­му! Ум­ничка! Возь­ми из ва­зы па­ру кон­фет и сту­пай за­нимать­ся. Че­рез ча­сик при­дёшь сде­лать мне мас­саж. Шея опять не гнёт­ся.

Я чуть прик­рыл дверь в свою ком­на­ту. До кон­ца зак­ры­вать её ма­ма не раз­ре­шала. Она хо­тела в лю­бую ми­нуту быть уве­рен­ной, что я учусь, а не ви­таю в об­ла­ках. Но я имен­но этим и за­нимал­ся. Я рас­смат­ри­вал со­щурен­ны­ми гла­зами те све­тящи­еся ра­зум­ные об­ла­ка, ко­торые ник­то, кро­ме ме­ня, не ви­дел. Я на­учил­ся уз­на­вать не­кото­рые из них. Се­рое, не­доб­рое по­яв­ля­лось в пе­ри­оды пло­хого нас­тро­ения ма­мы. Оно низ­ко за­виса­ло над на­шим до­мом, опус­ка­ясь на вер­хние вет­ки яб­лонь. Иног­да сквозь се­рую пе­лену про­рыва­лись юр­кие ро­зовые, се­реб­ря­ные или го­лубые ша­рики. Ча­ще дру­гих ря­дом со мной кру­тил­ся зе­лено­ватый с зо­лотым от­ли­вом.

Не­делю на­зад он спро­сил, за­чем я в седь­мой раз чи­таю то, с чем зна­ком дав­но. Я не по­нял, о чём речь, но поп­ро­бовал вы­пол­нять за­дания, не чи­тая пра­вил. Это ока­залось лег­ко и прос­то. Те­перь я учил уро­ки вдвое быс­трее, а в ос­тавше­еся вре­мя бол­тал с Дру­гом. Он ре­шил, что ему под­хо­дит это имя, по­тому что оз­на­ча­ет дав­не­го и хо­роше­го зна­комо­го. В это хо­телось ве­рить.

Я сел за стол, рас­крыл книж­ку, стал смот­реть в окош­ко и звать Дру­га. Ско­ро воз­дух вок­руг ме­ня за­ис­крил­ся, и он в мо­ей го­лове крик­нул: «При­вет!». Я пох­вастал­ся, что учи­тель­ни­ца спо­рила с ма­мой и хо­тела взять ме­ня в те­атр. Не выш­ло на этот раз. Друг от­ве­тил, что я сам ви­новат. На­до бы­ло сде­лать так, что­бы ма­ма смот­ре­ла днев­ник, но не ви­дела над­пись в нём. На­до бы­ло ис­крен­не ве­рить са­мому, что нет этой над­пи­си. Мы ещё по­сове­щались и рис­кну­ли про­вес­ти эк­спе­римент.

Ког­да нас­ту­пило вре­мя ве­чер­не­го мас­са­жа, я на­чал гла­дить ма­ме шею и ду­мать о том, как она ус­та­ла. Я со­вето­вал ей креп­ко зас­нуть, и она пос­лу­шалась. Она зад­ре­мала пря­мо в гос­ти­ной пе­ред те­леви­зором — не под­ня­лась к се­бе в спаль­ню на вто­рой этаж.

За ок­ном тем­не­ло. Я быс­трень­ко выс­ко­чил из до­ма на улоч­ку, ко­торая шла по ок­ра­ине го­род­ка, и от­пра­вил­ся в пер­вое со вре­мён на­шего пе­ре­ез­да пу­тешес­твие. Это бы­ло царс­тво од­но­этаж­ных до­мов с па­лисад­ни­ками, в ко­торых рос­ли ге­ор­ги­ны и гла­ди­олу­сы. Поч­ти у каж­до­го до­ма под ок­ном сто­яли на­ряд­ные по осен­ней по­ре клё­ны, ли­пы, ря­бины. Нап­ро­тив на­шего до­ма на ав­то­бус­ной ос­та­нов­ке си­дел ка­кой-то дядь­ка. Ему, как вид­но, на­до­ело ждать ав­то­буса, и он пеш­ком от­пра­вил­ся вслед за мной. Я про­шагал до кон­ца на­шей ок­ра­ины, где на­чало нас­то­ящей го­род­ской ули­цы от­ме­чал дву­хэтаж­ный дом из се­рого кир­пи­ча, и там ос­та­новил­ся. Дом был ста­рый. Хо­тя к не­му про­тяну­ли при­род­ный газ, на кры­ше ещё тор­ча­ли тру­бы печ­но­го отоп­ле­ния, а за до­мом сох­ра­нились дро­вяные са­рай­чи­ки.

— Жи­вёт у те­бя здесь кто? — спро­сил вдруг за спи­ной муж­чи­на с ос­та­нов­ки.

— Нет, — вздрог­нул я.

— А ка­кие ок­на те­бе нра­вят­ся? — не от­ста­вал стран­ный нез­на­комец.

— Не ска­жу, — ог­рызнул­ся я.

Он не оби­дел­ся и пред­ло­жил:

— Хо­чешь — уга­даю? Вон те край­ние, где за­навес­ки с ро­зами. Вер­но?

Я дей­стви­тель­но смот­рел на два этих тёп­лых, как я наз­вал их про се­бя, окнá. Толь­ко я ни­чего ему не от­ве­тил, раз­вернул­ся и по­бежал до­мой.

Я ус­пел сесть за стол в сво­ей ком­на­те, на­чал пе­репи­сывать уп­ражне­ние. Друг счи­тал, что я мо­гу пи­сать од­но, а ду­мать в это же вре­мя о дру­гом. И я ду­мал: как страш­но вспо­минать, по­чему пер­вый встреч­ный мне ка­жет­ся зна­комым! Мог ли этот че­ловек быть мо­им от­цом? Ма­ма зап­ре­тила за­давать вся­кие воп­ро­сы о нём. «Мы, — го­вори­ла она, — од­ни на всём бе­лом све­те. Ты ни­кому не ну­жен, кро­ме ме­ня. Мы всег­да бы­ли и бу­дем вмес­те».

— Сте­пан Пет­ро­вич, это По­лина.

— По­линоч­ка, уже поз­дно! Что-ни­будь серь­ёз­ное?

— Мне ка­жет­ся, или у Са­ши опять про­яв­ля­ют­ся гип­но­тичес­кие спо­соб­ности?

— У ка­кого Са­ши? Ах, да, у маль­чи­ка но­вое имя. По­лина, что за бред? Я ско­рее ожи­дал расс­трой­ства па­мяти, сна, стран­ностей по­веде­ния. С че­го та­кая фан­та­зия?

— Сте­пан Пет­ро­вич! Он де­лал мне мас­саж, и я ус­ну­ла. Нет, я прос­то вы­руби­лась, вык­лю­чилась на два ча­са. У ме­ня обыч­но очень чут­кий сон. Я не знаю, что он де­лал в это вре­мя.

— По­лина, вы прос­то ус­та­ли. Или это был ска­чок ат­мосфер­но­го дав­ле­ния. Воз­раст, на­конец, — прос­ти­те за нес­кром­ность.

— Сте­пан Пет­ро­вич, ему, ка­жет­ся, ма­ла ру­баш­ка. Я чувс­твую: он ста­новит­ся дру­гим.

— Ка­ким, По­лина? Ме­сяц на­зад прош­ла обыч­ная про­цеду­ра. Ран­них про­яв­ле­ний ни­ког­да до сих пор не фик­си­рова­лось. Вы си­ту­ацию кон­тро­лиру­ете?

— Ко­неч­но, не сом­не­вай­тесь, но, Сте­пан Пет­ро­вич, приш­ли­те Ар­ту­ра. Для стра­хов­ки.

— Лад­но, но не рань­ше, чем че­рез ме­сяц. А вам кор­ва­лоль­чик по­сове­тую. Хо­рошо сни­ма­ет на­вяз­чи­вые сос­то­яния. Спо­кой­ной но­чи!

Гла­ва 3. Вик­тор: эг­ре­гор

Нез­на­комый муж­чи­на зво­нил нам по те­лефо­ну уже три ра­за. Не пред­став­лялся. Раз­го­вари­вать же­лал толь­ко с Ве­рой. Пос­ле треть­его звон­ка, раз­до­садо­ван­ный, я за­курил пря­мо в ком­на­те, рис­куя нар­вать­ся на круп­ный скан­дал со сто­роны же­ны. Не то, что­бы я бо­ял­ся из­ме­ны пос­ле трид­ца­ти лет бра­ка, а вот нут­ром чувс­тво­вал, что вля­палась моя по­ловин­ка в оче­ред­ную ис­то­рию. Все её неп­ри­ят­ности на­чина­лись от же­лания сде­лать как луч­ше, а не как лег­че.

В на­чале сво­его тру­дово­го пу­ти она ве­чера­ми пол­за­ла по до­мам сво­их уче­ников, изу­чая ус­ло­вия для за­нятий. Тог­да мод­ны бы­ли по­сеще­ния де­тей на до­му. Моя мать пы­талась вра­зумить не­вес­тку, но Ве­роч­ка бы­ла ис­полни­тель­ным ра­бот­ни­ком. Отец не да­вал втя­нуть ме­ня в бабьи раз­борки, ус­по­ка­ивал: «По де­тям бе­га­ет, не по му­жикам. Ско­ро ей на­до­ест. Тер­пи, Вить­ка!» По­том бы­ла эра ту­риз­ма, пат­ри­отиз­ма, даль­них по­ез­док и ещё мно­го че­го. Я сам не за­метил, как моё чувс­тво снис­хо­дитель­нос­ти пе­рерос­ло в ува­жение к че­лове­ку, ко­торый про­дол­жал ра­ботать «как учи­ли», хо­тя кру­гом всё дав­но по­меня­лось.

На­конец в при­хожей раз­да­лось два хлоп­ка: две­ри об ко­сяк и сум­ки об пол. Оди­нако­вая си­ла воз­дей­ствия пер­во­го и вто­рого сви­детель­ство­вала о не­удач­ном окон­ча­нии учеб­но­го дня. Я ус­пел от­крыть фор­точку, но же­на не об­ра­тила вни­мания на за­пах та­бака. Те­перь глав­ное — не пе­речить, слу­шать, сог­ла­шать­ся.

Ве­ра вош­ла в ком­на­ту с си­ней проз­рачной пап­кой, уви­дела ме­ня и сос­тро­ила стра­даль­чес­кое ли­цо:

— За­дол­ба­ли! Че­го от де­тей тре­бовать, ког­да учи­теля­ми иди­оты уп­равля­ют?

— А я дав­но те­бе это твер­жу. Нор­маль­но­му че­лове­ку в шко­ле де­лать не­чего. Что стряс­лось опять?

Ве­ра про­пус­ти­ла ми­мо ушей опас­ную фра­зу про «нор­маль­ных лю­дей», дос­та­ла из пап­ки лис­ток и про­тяну­ла мне:

— Проч­ти и ска­жи своё мне­ние.

До­кумент на­зывал­ся «Ха­рак­те­рис­ти­ка уче­ника 5 А клас­са Алек­сан­дра Бел­ки­на». Я не об­ра­тил вни­мания на всту­питель­ные фра­зы ти­па «Пос­ту­пил та­кого-то чис­ла из та­кой-то шко­лы» и пос­та­рал­ся вник­нуть в ос­новные: «…за ме­сяц обу­чения не про­явил при­вязан­ности к ко­му-ли­бо. Кон­такты но­сят пе­ри­оди­чес­кий ха­рак­тер, пред­по­чита­ет об­щать­ся со взрос­лы­ми. Эмо­ци­ональ­ная сфе­ра от­ста­ёт от уров­ня раз­ви­тия па­мяти, вни­мания и от уров­ня, ха­рак­терно­го для дан­но­го воз­раста. Обыч­но по­доб­ный ин­фанти­лизм сви­детель­ству­ет об умс­твен­ной от­ста­лос­ти, од­на­ко дан­ный уче­ник по­казы­ва­ет вы­сокие ре­зуль­та­ты обу­чения».

Я прер­вал чте­ние и по­ин­те­ресо­вал­ся, что оз­на­ча­ет сло­во «ин­фанти­лизм». Ве­ра, ко­торая от го­лода и пе­ревоз­бужде­ния уже щи­пала ба­тон и же­вала ко­роч­ки, охот­но по­яс­ни­ла:

— Это за­дер­жка в раз­ви­тии.

— То есть он дол­жен быть де­билом, но по­чему-то по­луча­ет «пя­тёр­ки»? И те­бя это тре­вожит?

Ве­ра не под­держа­ла шут­ку:

— Ког­да у че­лове­ка на­руше­на сфе­ра вос­при­ятия, это мо­жет быть выз­ва­но не­дос­татком гор­мо­нов, на­руше­ни­ем ра­боты щи­товид­ной же­лезы. Этим уп­равля­ют от­де­лы го­лов­но­го моз­га — ги­пофиз, ги­пота­ламус.

— Ве­ра, по­щади ме­ня! Го­вори по-рус­ски.

— А я как го­ворю? Ты слу­шать не уме­ешь! Раз­ве не по­нят­но? Он дос­та­точ­но эру­диро­ван для сво­его воз­раста, но бе­зучас­тен к про­тиво­полож­но­му по­лу, гра­мот­но ана­лизи­ру­ет ли­тера­тур­ное про­из­ве­дение, но при этом сов­сем не эмо­ци­она­лен. В че­лове­ке всё вза­имос­вя­зано, а ес­ли от­дель­ные ка­чес­тва от­ста­ют — это не есть нор­ма, а мо­жет быть, да­же на­чало пси­хичес­ко­го за­боле­вания.

Я про­дол­жил чте­ние: «В ра­боте с дан­ным под­рос­тком нуж­но быть го­товым к про­яв­ле­нию как доб­ро­жела­тель­нос­ти, так и вне­зап­ной не­моти­виро­ван­ной аг­рессив­ности по от­но­шению к ок­ру­жа­ющим. Прис­туп аг­рессив­ности обыч­но про­воци­ру­ет­ся сос­то­яни­ем бес­по­кой­ства, ко­торое же­латель­но от­сле­живать (до ок­тября про­вес­ти ди­аг­ности­ку школь­ной тре­вож­ности!) На­чало прис­ту­па мож­но уз­нать по быс­трой сме­не нас­тро­ения от воз­бужде­ния до пла­ча. В шко­ле уче­ник зак­рыт, мол­ча­лив. О по­веде­нии до­ма дан­ных нет (ком­плекс не­пол­но­цен­ности из-за от­сутс­твия от­ца?). Для ус­тра­нения сим­пто­мов важ­но по­нять их при­чину (час­тая сме­на школ?). По­вер­хностные эмо­ции, дет­ская не­пос­редс­твен­ность в раз­го­воре мо­гут быть следс­тви­ем по­дав­ля­юще­го вос­пи­тания, ги­перо­пеки со сто­роны ма­тери. В край­нем ва­ри­ан­те та­кое по­веде­ние мо­жет быть ре­зуль­та­том воз­дей­ствия…».

Оби­лие ум­ных слов ме­ня не уди­вило. В го­ды по­валь­но­го пе­ре­учи­вания учи­телей Ве­ра два го­да пла­тила за ка­кие-то кру­тые и до­рогие пси­холо­гичес­кие кур­сы для клас­сных ру­ково­дите­лей, чи­тала вслух Фрей­да всей семье, вклю­чая на­шу не­совер­шенно­лет­нюю дочь Ин­гу. При­чём пос­ледняя ув­леклась не­обыч­ной на­укой и свя­зала с ней даль­ней­шее обу­чение.

— И что? Ты по­каза­ла до­кумент ма­тери маль­чи­ка?

Ве­ра опять на­лилась не­годо­вани­ем и гром­ко, слов­но пе­ред ней си­дело пол­шко­лы, за­час­ти­ла:

— Да ты что! Это моя лич­ная ра­бочая до­кумен­та­ция! Те­кущая, ко­торая по­мога­ет в ана­лизе, по­нима­ешь? Я каж­дый год для се­бя пи­шу ха­рак­те­рис­ти­ки на но­вень­ких, на проб­лемных, на от­ста­ющих. Они ни­кого не ин­те­ресо­вали. С на­чала это­го учеб­но­го го­да у ме­ня на­писа­но че­тыре ха­рак­те­рис­ти­ки, эту не за­кон­чи­ла. Ле­жали се­бе пять лис­тов в об­щем фай­ле. И вдруг пос­ле про­вер­ки пла­нов по вос­пи­танию мою пап­ку с про­верен­ным пла­ном вос­пи­татель­ной ра­боты за­носят в за­пер­тый ка­бинет, от­кры­ва­ют ящик сто­ла, яко­бы слу­чай­но на­ходят мои за­мет­ки. При этом изы­ма­ют толь­ко эту ха­рак­те­рис­ти­ку. В об­щем, наз­ва­ли её не­кор­рек­тной, ме­ня на ко­вёр выз­ва­ли, зап­ре­тили вся­кий ана­лиз сос­то­яния ре­бён­ка, ко­торый пе­ренёс стресс.

— Ты го­воришь, изъ­яли. А что я чи­таю?

— Я все рас­пе­чат­ки де­лаю в двух эк­зем­пля­рах на вся­кий по­жар­ный. Пап­ка с дуб­ли­ката­ми в шка­фу. А шкаф я на ключ за­пираю, ина­че у не­го двер­цы рас­хо­дят­ся.

Как всё прос­то! Жен­щи­ны кла­дут под ру­ку, пря­чут по­даль­ше и обыс­ки­ва­ют — всё в од­ном и том же мес­те. Сме­ни мес­то — сис­те­ма даст сбой! Я по­думал, что звон­ки не­из­вес­тно­го мо­гут быть следс­тви­ем Ве­рино­го пси­хо­ана­лиза, и ре­шил, что не дам её тер­ро­ризи­ровать — от­клю­чу ли­нию.

— Ты ус­по­кой­ся и пос­лу­шай, что я те­бе ска­жу. Та­кая бур­ная ре­ак­ция мо­жет го­ворить толь­ко об од­ном: ты пра­ва. Бо­гатые родс­твен­нички го­товят маль­чи­ка к пос­тупле­нию в элит­ный вуз — ско­рее все­го, во­ен­ный или дип­ло­мати­чес­кий. До вре­мени они скры­ва­ют ди­аг­ноз, пла­тят на пе­рифе­рии за от­личный ат­тестат. Я те­бе боль­ше ска­жу. Я встре­чал тех, кто вы­рас­та­ет из та­ких па­цанов. Взрос­лый му­жик, а ве­дёт се­бя как ре­бёнок, и го­лос у не­го дет­ский, и брить ему не­чего, и жен­щи­ны его не ин­те­ресу­ют. Та­кие ещё прив­рать лю­бят. За сво­им по­допеч­ным по­доб­ное за­меча­ла?

Ве­ра на­мор­щи­ла лоб, по­том выш­ла в при­хожую, по­рылась в сво­ей не­объ­ят­ной сум­ке и из­влек­ла из неё ещё од­ну плас­ти­ковую пап­ку.

— Он мне на­писал стран­ное со­чине­ние про энер­ге­тичес­кие сущ­ности. Я поп­ро­сила его сде­лать по­яс­ни­тель­ный ри­сунок. Смот­ри, что по­лучи­лось.

Я про­читал ра­боту маль­чи­ка и стал рас­смат­ри­вать схе­му. Ввер­ху на­рисо­вано бы­ло боль­шое об­ла­ко, от не­го шли ни­ти раз­ной тол­щи­ны к ма­лень­ким че­ловеч­кам вни­зу.

— Те­бе это не на­поми­на­ет схе­му «Не­види­мый кук­ло­вод и ма­ри­онет­ки на ве­рёвоч­ке»? — спро­сила же­на, заг­ля­дывая че­рез пле­чо.

— И это то­же.

— А что ещё?

— Я бы ска­зал, но ты не лю­бишь вспо­минать моё кри­миналь­ное прош­лое.

— А те­бе при­ят­но на­пом­нить лиш­ний раз, как из-за дра­ки ты три го­да мо­ей жиз­ни псу под хвост пус­тил?

— Не за­водись, а то рас­ска­зывать не бу­ду.

Ве­ра при­куси­ла язык. Она бы­ла лю­бопыт­на. В ли­хие го­ды бес­пре­дела по­яви­лось мно­го пуб­ли­каций око­ло фан­тасти­чес­ко­го со­дер­жа­ния. Это те­перь к ним при­вык­ли и, как го­ворит на­ша дочь, на­учи­лись вос­при­нимать ин­форма­цию, по­делен­ную над­вое. А тог­да каж­дая статья ка­залась от­кры­ти­ем. Про­читал я статью про то, как ге­оло­ги де­шиф­ро­вали кос­ми­чес­кие сним­ки и об­на­ружи­ли за­тем­не­ния на фо­тог­ра­фи­ях. Сна­чала спи­сыва­ли их на де­фек­ты съ­ем­ки и зап­ра­шива­ли но­вые сним­ки. По­том по­няли, что за­тем­не­ния при­вяза­ны к оп­ре­делён­ным мес­там, что они ме­ня­ют раз­ме­ры и очер­та­ния. При­чину пы­тались най­ти в на­ложе­нии карт раз­но­го со­дер­жа­ния, но не­ожи­дан­но рас­по­ложе­ние ано­малий сов­па­ло с кар­той мест зак­лю­чения. Ав­тор статьи ут­вер­ждал, что струк­ту­ры уси­лива­ли ак­тивность пе­ред бун­та­ми на зо­нах и раз­бу­хали пос­ле них. Он на­зывал струк­ту­ры эг­ре­гором.

— Нет, — воз­ра­зила же­на. — Это не сов­сем то. Эг­ре­гор не­видим. Тер­мин — кста­ти, очень рас­простра­нён­ный сей­час — оз­на­ча­ет сос­ре­дото­чение не­кого уп­равля­юще­го по­ля на пред­ста­вите­ле ви­да. Ска­жем, весь та­бун ори­ен­ти­ру­ет­ся на од­но­го ска­куна и по­нима­ет его вы­бор нап­равле­ния.

Ве­ра по учи­тель­ской при­выч­ке при­нялась объ­яс­нять, но у ме­ня сло­жил­ся свой взгляд на ве­щи. По сло­вам же­ны, груп­пы лю­дей фор­ми­рова­ли эг­ре­горы по пре­об­ла­да­юще­му нас­трою, а по-мо­ему, это эг­ре­горы оп­ре­деля­ли нас­трой тол­пы. Не зря лю­бая ду­хов­ная прак­ти­ка при­зыва­ет к спо­кой­ствию, со­зер­ца­нию. Го­ре осуж­да­ет­ся, уны­ние при­рав­ни­ва­ет­ся к гре­ху, за­то ти­хая бла­город­ная скорбь вну­ша­ет ува­жение. Ли­кова­ние вы­зыва­ет за­висть и обо­рачи­ва­ет­ся бе­дой, а скры­тая ра­дость про­дол­жи­тель­на во вре­мени. Древ­ние по­доз­ре­вали: не сто­ит кор­мить сво­ей энер­ги­ей не­види­мых монс­тров!

— Прос­ти­те, я дав­но не зво­нила по это­му но­меру и не уз­наю ваш го­лос. Мож­но уточ­нить, с кем я раз­го­вари­ваю?

— Сте­пан Пет­ро­вич, пси­хоте­рапевт, ко­торый ве­дёт Алек­сан­дра. Всё в по­ряд­ке, Га­лина Ни­кола­ев­на! Я прос­то нем­но­го ох­рип. Вас не зат­руднит про­честь пос­ледние строч­ки ха­рак­те­рис­ти­ки?

— Всё пе­речис­ленное «мо­жет быть следс­тви­ем по­дав­ля­юще­го вос­пи­тания, ги­перо­пеки со сто­роны ма­тери. В край­нем ва­ри­ан­те та­кое по­веде­ние мо­жет быть ре­зуль­та­том воз­дей­ствия…».

— Воз­дей­ствия че­го?

— Сте­пан Пет­ро­вич, за­пись об­ры­ва­ет­ся. Боль­ше нет ни­чего.

— Воп­ро­ситель­ный знак сто­ит?

— Нет, мно­гото­чие.

— В лич­ном раз­го­воре вы уточ­ня­ли окон­ча­ние фра­зы?

— Нет, я заб­ра­ла ха­рак­те­рис­ти­ку и зап­ре­тила учи­телю ка­кие-ли­бо за­мет­ки. Но я мо­гу уточ­нить.

— До­рогая моя! Это на­до бы­ло сде­лать сра­зу, а те­перь не сто­ит. Этот слу­чай за­быть. А вы, как за­вуч, учи­телей сво­их дол­жны заг­ру­зить, что­бы у них от­па­ло же­лание вы­пол­нять на­шу ра­боту. Каж­дый дол­жен за­нимать­ся сво­им де­лом, не прав­да ли?

Гла­ва 4. Ин­га: со­ци­аль­ный ана­литик

Не ду­маю, что­бы ме­ня лю­били в от­де­ле. Ра­бота в до­суго­вом объ­еди­нении пред­по­лага­ет кол­ле­ги­аль­ность. Дев­чонки жа­лова­лись, что ког­да мне нуж­ны дан­ные для ана­лиза, они хо­дят по го­роду с оп­росны­ми лис­та­ми, а ког­да им не хва­та­ет ак­тё­ра для пред­став­ле­ния, я иду в от­каз. Мне не труд­но ра­зок-дру­гой прой­тись по сце­не, да толь­ко пе­ред этим уй­дёт уй­ма вре­мени на ре­пети­ции, а пос­ле пред­став­ле­ния в от­де­ле при­нято до но­чи об­мы­вать окон­ча­ние оче­ред­но­го ме­роп­ри­ятия. Не один ра­бот­ник та­кого до­суга прев­ра­тил­ся в ал­ко­голи­ка, по­это­му от­дел пос­то­ян­но по­пол­нялся «све­жими» кад­ра­ми. Отец, уз­нав та­кой рас­клад, по­сове­товал: «Об­ру­бай сра­зу. Сой­тись всег­да ус­пе­ешь, а вот ра­зой­тись с людь­ми, ко­торые уже по­чувс­тво­вали власть над то­бой, труд­нее».

Ошиб­кой бы­ло нап­равлять ме­ня в от­дел куль­ту­ры и ра­боты с на­селе­ни­ем, ко­торый за­нимал­ся ус­трой­ством мас­со­вых праз­дни­ков, ор­га­низа­ци­ей ми­тин­гов и вы­боров. Зав. от­де­лом хо­телось иметь штат­но­го пси­холо­га, что­бы от­сы­лать к не­му ис­те­рич­ных жа­лоб­щи­ков, но та­кого ме­тодис­та им по шта­ту про­вес­ти не уда­лось. В ре­зуль­та­те при­думан­ная для ме­ня дол­жность выг­ля­дела со­лид­но и кон­ку­риро­вала по зна­чимос­ти с дол­жностью за­веду­ющей.

При тру­до­ус­трой­стве моё со­ци­оло­гичес­кое об­ра­зова­ние пос­то­ян­но пу­тали с дол­жностью со­ци­аль­ных ра­бот­ни­ков, пы­тались пред­ло­жить мне об­слу­жива­ние пен­си­оне­ров. На этом фо­не ра­бота при ад­ми­нис­тра­ции выг­ля­дела вы­иг­рышнее и мог­ла дать ма­тери­ал для на­писа­ния кан­ди­дат­ской. Ме­ня, как приз­нанно­го го­род­ски­ми бос­са­ми спе­ци­алис­та, дваж­ды в ме­сяц приг­ла­шали про­водить кон­суль­та­ции в Цен­тре семьи и бра­ка. Неп­ло­хо пла­тили. На­рабо­тан­ный имидж сов­сем не вя­зал­ся дру­жес­ки­ми по­пой­ка­ми — луч­ше уж прос­лыть гор­дячкой.

Я сос­тавля­ла оче­ред­ную справ­ку для го­род­ских влас­тей, ког­да ко мне при­вели по­сети­тель­ни­цу. У ме­ня за­соса­ло под ло­жеч­кой от тос­ки по про­пущен­но­му обе­ду. Га­лина Ни­кола­ев­на — быв­шая ма­мина од­ноклас­сни­ца и её за­вуч в нас­то­ящем — ус­тра­ива­лась в крес­ле нап­ро­тив ме­ня на­дол­го. Она на­чала с пре­тен­зий по по­воду то­го, что «влас­ти не кон­тро­лиру­ют вы­пол­не­ние сво­его же пос­та­нов­ле­ния о зап­ре­те про­гулок для школь­ни­ков пос­ле двад­ца­ти двух ча­сов».

Учеб­ный год на­чал­ся, а де­ти и ро­дите­ли всё ещё жи­вут по лет­не­му вре­мени. Че­рез две не­дели пой­дут пер­вые кон­троль­ные ра­боты, за оби­лие дво­ек спрос бу­дет в пер­вую оче­редь с неё, как ор­га­низа­тора учеб­но­го про­цес­са.

Я дос­та­ла ор­га­най­зер, с де­ловым ви­дом на­рисо­вала в нём нес­коль­ко за­корю­чек, смеш­ную ро­жицу с боль­ши­ми гла­зами и уша­ми, по­том из веж­ли­вос­ти сно­ва под­ня­ла гла­за на по­сети­тель­ни­цу. На го­лове у за­вуча глад­кая при­чёс­ка, от­кры­вав­шая уши, и боль­шие круг­лые оч­ки. Не по­вери­ла: пос­мотре­ла на ри­сунок и при­куси­ла гу­бу, что­бы не рас­сме­ять­ся, — так по­хожи они ока­зались.

— Га­лина Ни­кола­ев­на, я всё за­писа­ла. Обе­щаю, что воп­рос бу­дет рас­смот­рен; да­дим ко­ман­ду по­лиции, ор­га­низу­ем пат­ру­ли.

— Спа­сибо, Ин­га. Я зна­ла, что ты по­можешь. Ку­да это го­дит­ся? За пос­ледние де­сять лет столь­ко ис­чезно­вений де­тей! Это всё от без­надзор­ности.

— Сколь­ко ис­чезно­вений?

— В прош­лом го­ду про­пало двое, го­дом рань­ше — ещё трое. И до это­го слу­чалось. Для на­шего го­род­ка это мно­го.

— А по­чему у ме­ня нет та­кой ста­тис­ти­ки?

Жен­щи­на ис­пу­галась.

— Ин­га, я, мо­жет быть, лиш­нее ска­зала. Эти фак­ты не на­до оз­ву­чивать. Воз­можно, ста­тис­ти­ка зак­ры­тая. А, мо­жет, их на­ходи­ли? У нас же ма­мы сей­час жи­вут са­ми по се­бе, де­ти са­ми по се­бе. Мо­ему Вов­ке трид­цатник, а я не ус­ну, по­ка он до­мой не при­дёт. Не­делю на­зад — пред­став­ля­ешь — ле­жу в пос­те­ли, не за­сыпаю, жду сы­на, слы­шу — го­лоса в при­хожей. Вы­хожу, а с ним приш­ла Люб­ка — ну, ты зна­ешь её, куд­ря­вая та­кая.

— Ма­ке­ева?

— Она са­мая. У неё муж, доч­ка, а она вдрызг пь­яная к мо­ему пар­ню но­чевать идёт. Я вста­ла и го­ворю, не пу­щу, мол. Он про­сит: «Пусть пе­рено­чу­ет, ей не дой­ти до до­ма». А ме­ня это дол­жно вол­но­вать? Выг­на­ла я их, а са­ма не сплю. Опять дверь хлоп­ну­ла. Я ха­лат на­кину­ла. Сын за­ходит и го­ворит: «Толь­ко поп­ро­буй что-ни­будь ска­зать». Я уш­ла к се­бе, ми­нут че­рез пять слы­шу смех в его ком­на­те. Я ту­да бе­гом. Ле­жит Люб­ка на кро­вати. И как проб­ра­лась? Я оде­яло сдёр­ну­ла, а она там в чём мать ро­дила. И тут я схва­тила её за во­лосы и вы­волок­ла в ко­ридор. Сын кри­чит: «С ума сош­ла!». Со­седи на пло­щад­ку выш­ли. А я сле­дом одеж­ду вы­кину­ла и зак­ры­лась. Я пра­ва, Ин­га?

Она пы­талась «за­бол­тать» свой про­кол с про­пав­ши­ми деть­ми. Мне не хо­телось об­суждать её се­мей­ные де­ла. В вось­мом клас­се Вов­ка при­нял­ся уха­живать за мной, а Га­лина Ни­кола­ев­на за­вела ме­ня к се­бе в ка­бинет и проч­ла нра­во­уче­ние, как быть гор­дой и объ­яс­нять всем маль­чи­кам, ко­торым ты пон­ра­вилась, что нуж­но не на сви­дания приг­ла­шать, а уро­ки де­лать.

— Вы да­ли ему по­нять, что он не хо­зя­ин по­ложе­ния, а всё ещё ре­бёнок.

— Для ме­ня — ре­бёнок! Я, Ин­га, не про­тив пос­то­ян­ной жен­щи­ны, не ду­май. Он уже не маль­чик. С дву­мя про­бовал семью соз­дать, но обе не­путё­вые ока­зались. Я сог­ласна: пусть бы при­вёл ко­го-ни­будь с ре­бён­ком, да­же с дву­мя.

Это не­выно­симо! Она в ко­торый раз пы­та­ет­ся выз­вать ме­ня на от­кро­вен­ность и по­лучить приз­на­ние в том, что ме­ня с двой­няш­ка­ми бро­сил муж. На са­мом де­ле мы с Же­ней чувс­тво­вали се­бя креп­кой семь­ёй, бы­ли впол­не счас­тли­вы, но объ­яс­нять про­вин­ци­аль­но­му го­род­ку спе­цифи­ку разъ­ез­дной ра­боты му­жа не бы­ло же­лания. Всё рав­но не по­верят — со­чинят свою вер­сию!

— Я как сво­его пь­яни­цу выг­на­ла, царс­тво ему не­бес­ное, так ни од­но­го му­жика к се­бе не под­пусти­ла! Сы­ном за­нима­лась. Сей­час по­рядоч­ных ма­терей нет. Од­ну По­линоч­ку Бел­ки­ну мо­гу в при­мер при­вес­ти.

— То­же раз­ве­дён­ная?

Га­лина Ни­кола­ев­на сде­лала па­узу, по­суро­вела.

— Это не на­ше де­ло. Сей­час бо­гатые мужья на мо­лодых до пен­сии ки­да­ют­ся. Бог им судья, да вот ре­бён­ка им за­быть по­ложе­ние не поз­во­лит. За маль­чи­ком есть приг­ляд — всё ви­дят. Толь­ко ва­ша ма­ма ум­нее дру­гих хо­чет ка­зать­ся! Це­лое досье на бла­гопо­луч­но­го ре­бён­ка за­вела! Вы бы по­сове­това­ли ей сле­дить за сво­ими вну­ками! От­ца ря­дом с ни­ми нет. Вся­кое мо­жет слу­чить­ся… И кон­цов по­том не най­дёшь.

Ах ты, выд­ра! Прог­ноз мо­им де­тям она вы­да­ёт! Я, по вы­рабо­тан­ной сис­те­ме сдер­жи­вания эмо­ций, сде­лала глу­бокий вдох и вы­дох, пос­та­ралась при­дать го­лосу хо­лод­ные бесс­трас­тные ин­то­нации.

— От­ца ря­дом с мо­ими деть­ми по­дол­гу не бы­ва­ет толь­ко по­тому, что он ра­бота­ет в прес­тижной сто­лич­ной фир­ме. Она, кста­ти, спон­си­ру­ет со­дер­жа­ние груп­пы быс­тро­го ре­аги­рова­ния. К то­му же ря­дом с вну­ками пос­то­ян­но на­ходит­ся наш мо­лодой пен­си­онер — де­душ­ка, у ко­торо­го на­вер­ня­ка всплы­вут в кри­тичес­кий мо­мент ста­рые свя­зи с ор­га­низо­ван­ной прес­тупностью. В по­доб­ной сре­де лю­бые кон­цы на­ходят. У ме­ня вре­мя обе­ден­но­го пе­реры­ва, прос­ти­те.

Со­бесед­ни­ца под­жа­ла гу­бы и под­ня­лась.

— Ва­ше де­ло. Я пе­реда­ла, что ве­лено.

— Кем ве­лено? — быс­тро пе­рес­про­сила я, но от­ве­та, ес­тес­твен­но, не по­лучи­ла. По­жилая жен­щи­на опус­ти­ла го­лову и быс­тро выш­ла из ка­бине­та.

Приш­лось пре­дуп­ре­дить зав. от­де­лом, что пос­ле обе­да за­дер­жусь — зай­ду к ста­тис­там. Я пос­тро­ила ра­бочий гра­фик не­зави­симо от сво­его «от­де­ла раз­вле­чений», свя­зыва­лась нап­ря­мую с сек­ре­тарём мэ­ра, но наг­леть не сто­ило.

На са­мом де­ле хо­телось об­ду­мать си­ту­ацию. Мне яв­но пос­ту­пила уг­ро­за от ка­кого-то треть­его ли­ца. И за­вуч, и ди­рек­тор шко­лы на­вер­ня­ка уже про­песо­чили ма­му по по­воду По­линоч­ки с её сы­ном. Ма­ма мог­ла быть упёр­той жен­щи­ной в выс­тавле­нии оце­нок, но при ха­рак­те­рис­ти­ке уче­ников уме­ла под­би­рать об­те­ка­емые фра­зы. Она пов­то­ряла, что ро­дите­лей нуж­но ща­дить. Чем же она так на­соли­ла, что по­надо­бил­ся шан­таж вну­ками? Кто сто­ит за По­линоч­кой Бел­ки­ной?

Раз­мышле­ния де­тек­ти­ва-ана­лити­ка глу­шили эмо­ции ис­пу­ган­ной ма­тери. Ну как, дей­стви­тель­но, возь­мут­ся за де­тей? Алёш­ка ос­то­рож­ный, чу­жих опа­са­ет­ся, и на­пугать его до ис­те­рики про­ще прос­то­го. С Алён­кой де­ла об­сто­ят ещё ху­же: она так до­вер­чи­ва, что пой­дёт за пер­вым встреч­ным, сколь­ко её ни учи! Я ос­та­нови­лась на краю тро­ту­ара и поз­во­нила от­цу. Он, выс­лу­шав, ре­шил, что пря­мой опас­ности нет, пос­ту­пило пре­дуп­режде­ние. Пос­ле серь­ёз­но­го раз­го­вора с ма­мой он по­дума­ет, как дей­ство­вать. А ещё про­ще взять не­ис­поль­зо­ван­ный от­пуск и про­катить­ся с деть­ми к мо­рю. Бар­хатный се­зон в раз­га­ре. Он лич­но от­ве­зёт нас на по­бережье, к тё­те в ста­ницу. За­чем рис­ко­вать?

Дви­га­ясь в по­токе лю­дей, я про­дол­жа­ла га­дать, что та­кого нат­во­рила ма­ма, из-за че­го нуж­но хо­дить по ули­цам и ог­ля­дывать­ся? Я неп­ро­из­воль­но ог­ля­нулась. Муж­чи­на за мной за­мед­лил дви­жение. Это­го ещё не хва­тало! Я юр­кну­ла в ка­фе, выб­ра­ла сто­лик у ок­на и убе­дилась, что мой пресле­дова­тель оки­нул взгля­дом рас­хо­дящи­еся ули­цы, за­метил ме­ня в ок­не и дви­нул­ся сле­дом. Ка­кой уж тут обед! Я за­каза­ла ко­фе с пи­рож­ным, ус­пев от­ме­тить про се­бя, что вол­не­ния сож­гут зап­ретные жи­ровые ка­лории. Ему при­нес­ли та­кую же ча­шеч­ку, ко­торую он че­рез длин­ные про­межут­ки вре­мени под­но­сил к гу­бам. Ме­ня из ви­ду не упус­кал. У нас на кур­се в по­доб­ных си­ту­аци­ях вос­кли­цали: «Ки­но и нем­цы!»

Я съ­ела пи­рож­ное и ни­чего луч­ше не при­дума­ла, как сно­ва наб­рать но­мер па­пы. Не вол­но­вать же му­жа, ко­торый сей­час ле­тел где-то над Си­бирью! Я дос­та­ла те­лефон, де­лая вид, что на­бираю но­мер, зас­ня­ла на ка­меру мо­его прес­ле­дова­теля. И тут он нап­ра­вил­ся ко мне.

— Сте­пан Пет­ро­вич? Ра­да вас слы­шать!

— Ра­но ра­ду­етесь. Вы си­ту­ацию в Лес­ном от­сле­жива­ете?

— Всё под кон­тро­лем, Сте­пан Пет­ро­вич!

— Стран­но. А у ме­ня дру­гие све­дения.

— Это наш ста­рый пе­рева­лоч­ный пункт. Там опыт­ный наб­лю­датель.

— Ваш опыт­ный наб­лю­датель нап­ря­мую поз­во­нил мне, хо­тя этот но­мер дан ему на са­мый край­ний слу­чай.

— Что мог­ло слу­чить­ся, Сте­пан Пет­ро­вич?

— Вы у ме­ня спра­шива­ете? Вот про­кати­тесь-ка ту­да са­ми и всё вы­яс­ни­те.

Гла­ва 5. Ве­ра: двой­ни­ки

Я си­дела на уто­митель­ном се­мина­ре, ор­га­низо­ван­ном для учи­телей, из ко­торых во­семь­де­сят про­цен­тов бы­ло пен­си­он­но­го и пред­пенси­он­но­го воз­раста. Каж­дый из них про­шёл не один эк­спе­римент в об­ра­зова­нии, мог на­перёд пред­ска­зать ус­пех или не­уда­чу оче­ред­но­го «хо­рошо за­быто­го ста­рого» и пом­нил мно­гих ру­ково­дящих ими «тро­еч­ни­ков» с тех вре­мён, ког­да они ещё си­дели за школь­ной пар­той.

Лек­цию по «но­вым стан­дартам» чи­тала на­ряд­ная ста­руш­ка с об­росшей стриж­кой из об­лас­тно­го уп­равле­ния об­ра­зова­ния. Она дви­галась меж­ду ря­дами учи­телей, а её за­мыс­ло­ватые серь­ги тя­жело по­качи­вались в такт ути­ной по­ход­ке. Юб­ка кос­тю­ма в круп­ных ма­лино­вых цве­тах ви­села спе­реди ко­роче, чем сза­ди. Пос­коль­ку ин­форма­ци­он­ный уро­вень её выс­тупле­ния рав­нялся ну­лю, я от не­чего де­лать рас­смат­ри­вала мор­щи­нис­тое ли­цо в бо­родав­ках и пред­став­ля­ла лек­торшу в прос­торном у­ют­ном ха­лате, со спи­цами в ру­ках и внуч­кой ря­дом. Что зас­тавля­ет та­ких ста­рушек упор­но, из де­сяти­летия в де­сяти­летие внед­рять чу­жие ско­рос­пе­лые ги­поте­зы в го­ловы ску­ча­ющих прак­ти­ков?!

Ак­то­вый зал ещё сох­ра­нял сле­ды ве­сен­не­го ук­ра­шения, ос­тавше­гося от про­водов вы­пус­кни­ков. Как это не вя­залось с пей­за­жем за ок­на­ми, где ли­па уже те­ряла жёл­то-бу­рые листья! Топ­ча лис­тву, спе­шили до­мой ос­во­бодив­ши­еся от ра­боче­го бре­мени лю­ди, и толь­ко мы… О гос­по­ди! Чем ещё за­нять мозг? Уго­раз­ди­ло же ме­ня опоз­дать, прий­ти, ког­да все «пар­ти­зан­ские» мес­та уже за­няли пред­при­им­чи­вые и на­учен­ные жизнью кол­ле­ги! Вон Ва­лен­ти­на Ми­хай­лов­на на со­сед­нем ря­ду ус­тро­илась ве­лико­леп­но, у ок­на. За спи­нами учи­телей при­нялась пе­репи­сывать но­мера лич­ных дел в жур­нал. Сре­ди по­тёр­тых об­ло­жек её шес­то­го клас­са вы­делял­ся пря­мо­уголь­ник но­вень­кой пап­ки. От ску­ки я на­писа­ла за­пис­ку «У ко­го из ва­ших та­кое ак­ку­рат­ное лич­ное де­ло? Не по на­шему об­разцу! По­кажи­те». За­пис­ку пе­реда­ли — че­рез три ми­нуты мне при­шёл от­вет вмес­те с до­кумен­том. В от­ве­те: «Ве­ра Пет­ровна! Са­лют! Это Ак­сё­нов Ми­ша, при­быв­ший год на­зад. Они с ма­мой опять соб­ра­лись у­ез­жать. Вра­чи ре­комен­ду­ют дру­гой кли­мат».

Я от­кры­ла пе­редан­ное лич­ное де­ло. За шесть лет обу­чения — три шко­лы. Од­ной пас­той за­пол­не­ны все шесть колонок с оцен­ка­ми, пе­чати раз­ных школ сто­ят ров­но. На­ша сек­ре­тар­ша Све­та — че­ловек от­ветс­твен­ный и дер­жит бу­маги в по­ряд­ке, но её пе­чати на­ез­жа­ют од­на на дру­гую и выг­ля­дят где яр­че, где тус­клее. А как ина­че, ес­ли к те­бе в оче­редь прош­тампо­вать сто­ят пять клас­сных дам с ки­пой лич­ных дел каж­дая?

Я ос­то­рож­но кос­ну­лась пле­чом со­сед­ки и про­шеп­та­ла: «Что ней­мёт­ся лю­дям? Смот­ри­те, сколь­ко пе­ре­ез­дов!» По­жилая учи­тель­ни­ца на­чаль­ных клас­сов грус­тно за­кива­ла и шё­потом по­дели­лась: «Я это­го ре­бён­ка не учи­ла, но в шко­ле встре­чала. Я его за­пом­ни­ла. Он так по­хож на мо­его быв­ше­го уче­ника Ва­ню Смир­но­ва! Од­но ли­цо!»

— Сын?

— Нет, это­го быть не мо­жет. Ва­ня уто­нул двад­цать лет на­зад. В шес­том клас­се тог­да учил­ся.

И тут на нас ог­ля­нулась за­вуч Га­лина Ни­кола­ев­на. Она про­шипе­ла:

— Вер­ни­те чу­жой до­кумент и прек­ра­тите раз­го­воры.

На шум обер­ну­лось нес­коль­ко че­ловек, в том чис­ле ди­рек­тор Люд­ми­ла Мат­ве­ев­на. Как наз­ло, у ме­ня в су­моч­ке заз­во­нил те­лефон. Я его пос­то­ян­но те­ряю, по­это­му спе­ци­аль­но пос­та­вила гром­кую ме­лодию лю­бимой бар­дов­ской пес­ни. Пос­ле пер­вых ги­тар­ных ак­кордов в а­уди­торию вор­вался хрип­лый го­лос, воз­вестив­ший в душ­ном по­меще­нии: «На­до­ело го­ворить и спо­рить…». Учи­теля раз­ве­сели­лись.

Ста­руш­ка-лек­тор ос­та­нови­лась и за­мол­ча­ла. Я от­да­ла на­зад лич­ное де­ло и ли­хора­доч­но ис­ка­ла в сум­ке мо­биль­ник, но на­тыка­лась на кни­гу, пас­порт, компь­ютер­ные дис­ки, руч­ки и ку­чу раз­ной дре­беде­ни, ско­пив­шей­ся за не­делю в мо­ей не­объ­ят­ной су­моч­ке из трёх ос­новных и двух по­тай­ных от­де­лений с уй­мой бо­ковых кар­машков (на мол­нии каж­дый).

Ста­руш­ка с бо­родав­ка­ми грус­тно по­сето­вала:

— По­рой удив­лять­ся при­ходит­ся, кто на­ши учи­теля.

— Сколь­ко ра­бота­ем, столь­ко и удив­ля­ем­ся, — от­шу­тил­ся физ­рук, выз­вав но­вый шквал сме­ха.

Лек­торша не по­няла двус­мыслен­ности ска­зан­но­го и ог­ля­нулась на ди­рек­то­ра, а та гип­но­тичес­ким взгля­дом по­еда­ла ме­ня. Пес­ня про­дол­жа­лась, и я, по­чувс­тво­вав бес­по­мощ­ность, ста­ла про­бирать­ся к вы­ходу. Я взя­лась за руч­ку две­ри уже тог­да, ког­да го­лос из мо­ей су­моч­ки пред­ло­жил: «На про­щанье под­ни­май бо­калы зо­лото­го тер­пко­го ви­на…». Хо­хочу­щую а­уди­торию, по­хоже, впол­не ус­тра­ивал та­кой ис­ход де­ла.

Я от­бе­жала по­даль­ше от за­ла и поч­ти сра­зу на­щупа­ла мо­биль­ник, ле­жав­ший «под ру­кой» — в са­мом ближ­нем кар­ма­не. Ко­неч­но, так дол­го зво­нить, зная мои от­но­шения с те­лефо­ном, мог­ла толь­ко доч­ка.

— Ин­га! Что стряс­лось? У ме­ня же со­веща­ние!

— У те­бя всю жизнь со­веща­ния! Что, сов­сем го­ворить не мо­жешь?

— Те­перь уже мо­гу.

Я пло­хо пред­став­ля­ла се­бе, как вой­ду об­ратно. К то­му же лек­ция шла уже два ча­са и, по ло­гике, дол­жна вот-вот за­кон­чить­ся. И я пош­ла к сво­ему клас­су, при­жав пле­чом к уху мо­биль­ник и ша­ря в сум­ке — те­перь уже в по­ис­ках клю­ча. Про ключ я за­была с пер­вых же слов рас­ска­за Ин­ги, по­это­му паль­цы «на ав­то­мате» вы­нули связ­ку со дна сум­ки, отоб­ра­ли нуж­ный и от­кры­ли дверь.

— Ему лет со­рок. Зо­вут Ни­кола­ем Бар­ко­вым. Жи­вёт с же­ной и ма­терью. Ро­дил­ся он здесь, но ког­да ему бы­ло пол­го­да, отец по­лучил но­вое наз­на­чение. Семья пе­ре­ез­жа­ла и по­пала в ав­то­катас­тро­фу. При этом по­гиб­ли отец и стар­ший сын. Те­ло сы­на от­да­ли на за­хоро­нение в зак­ры­том гро­бу, ска­зали, что от не­го ма­ло что ос­та­лось и смот­реть родс­твен­ни­кам на это нель­зя. Ма­ма, ты ме­ня слу­ша­ешь?

— Да. У Сер­гея Бар­ко­ва пе­ред отъ­ез­дом дей­стви­тель­но ро­дил­ся млад­ший брат. Они у­еха­ли, но об ава­рии ник­то не слы­шал.

— Ты что, зна­ла Сер­гея?

— Мы рос­ли вмес­те. Дру­жили до треть­его клас­са. По­том ста­ли стес­нять­ся нас­ме­шек. А в кон­це чет­вёрто­го их семья у­еха­ла. Зна­чит, Сер­гей по­гиб? Как жал­ко!

— Об этом и раз­го­вор. Мать Ни­колая на по­хоро­нах очень пла­кала и про­сила от­крыть гроб. Она не по­вери­ла в смерть стар­ше­го сы­на. Он был лю­бим­цем от­ца, очень был на не­го по­хож. От млад­ше­го сы­на вну­ков она не дож­да­лась, к ста­рос­ти ста­ла про­сить­ся жить об­ратно в наш го­род. Они ку­пили до­мик на ок­ра­ине под да­чу. При­ез­жа­ют на ле­то, на вы­ход­ные. Этой осенью мать си­дела у ок­на и уви­дела маль­чи­ка, как две кап­ли во­ды по­хоже­го на Сер­гея. Он, Ни­колай, ви­дел фо­тог­ра­фии от­ца и стар­ше­го бра­та, встре­чал маль­чи­ка и го­тов под­твер­дить сло­ва ма­тери.

— Но фа­милии и име­на у маль­чи­ков раз­ные? Уж не о Бел­ки­не ли идёт речь?

— Да. Мать Ни­колая уве­рена, что про­изош­ла тра­гичес­кая ошиб­ка, что Сер­гея вы­лечи­ли, от­да­ли на усы­нов­ле­ние, что у не­го ро­дил­ся ре­бёнок, ко­торый сей­час хо­дит по го­роду под дру­гой фа­мили­ей. Ни­колай счи­та­ет не­кор­рек­тным об­ра­щать­ся к ма­тери ре­бён­ка, по­это­му хо­тел бы ос­то­рож­но уз­нать о маль­чи­ке всё, что мож­но. Ему из­вес­тно, что ре­бёнок в тво­ём клас­се. Но сам Ни­колай бы­ва­ет здесь на­ез­да­ми, с то­бой всё ни­как не пе­ресе­чёт­ся, в шко­лу пос­то­рон­них не пус­ка­ют, а па­па зап­ре­тил ему зво­нить к нам до­мой. Слу­чай­но он вы­шел на ме­ня. Мы сей­час си­дим в ка­фе. Что ему от­ве­тить?

— Ин­га, сра­зу дай по­нять, что я поч­ти ни­чего не знаю. В до­кумен­тах нет дан­ных об от­це, от­чес­тво за­писа­но сов­сем дру­гое, а от­ве­чать на ка­кие-ли­бо воп­ро­сы о се­бе и Са­ше мать не же­ла­ет.

За дверью пос­лы­шалось ше­веле­ние, и в класс вор­ва­лась Га­лина Ни­кола­ев­на. Под­слу­шива­ла! У за­вуча пы­лали крас­ны­ми пят­на­ми щё­ки. Я быс­трень­ко свер­ну­ла раз­го­вор с до­черью.

— Да как вы сме­ете? — с тра­гичес­ким над­ры­вом в го­лосе за­велась Га­лина. — Се­минар сор­ва­ли! Кон­фи­ден­ци­аль­ные све­дения об уче­никах пре­дос­тавля­ете ко­му по­пало! Вам кто дал пра­во по чу­жим лич­ным де­лам дан­ные све­рять, зап­ре­щён­ные ха­рак­те­рис­ти­ки в сто­ле пря­тать? Я вас с волчь­им би­летом уво­лю!

Не знаю, по­чему на ме­ня наш­ло оза­рение, — не зря, на­вер­ное, я столь­ко лет с ней учи­лась и ра­бота­ла.

— Не кри­чи — не на три­буне! Я те­бя, Га­ля, хо­рошо знаю. Вы­вер­ну­лась из ис­то­рии с про­дажей ли­повых ат­теста­тов и но­вую афё­ру про­вора­чива­ешь?

— Зат­кнись!

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.