Бесплатный фрагмент - Вакаресасея

Часть 1. Неудачники

— И не надо на меня орать! Вернем мы ваши деньги. Да, да, в пятидневный срок, как прописано в договоре. Всего хорошего, — Петр раздраженно бросил трубку.

Нервическим шагом он вылетел на балкон, прикурил сигарету и посмотрел на небо. Сгущались сумерки, и наступала та часть дня, когда на улице еще светло, а в помещении уже тускло и уныло. Уныло было и у Петра на душе: денег не предвиделось, даже в перспективе, а вот долгов перед его несостоявшимися бизнес-партнерами было хоть отбавляй. Некоторые кредиторы перешли уже к решительным действиям. Так, на прошлой неделе крыло его новенького BMW кто-то безжалостно изуродовал — теперь на эмали авто красовалась длинная жирная царапина, а на лобовом стекле Петр обнаружил записку с требованием срочно вернуть долг.

Всего полгода назад эта бизнес-идея казалась ему железной — служба борьбы с ленью. На деньги кредиторов были арендованы офис в центре и корпоративный телефонный номер, а также нанята длинноногая секретарша Ирочка и десять сотрудников-мотиваторов. Сервис обещал своим клиентам помогать в достижении поставленных целей и бороться с прокрастинацией.

Позже выяснилось неочевидное: люди платили деньги, но мотивироваться совершенно не желали. Сотрудники — коучи, закончившие специальные курсы и владеющие множеством соответствующих сертификатов, — так и не смогли переломить реальность: клиенты хотели чуда или какого-то волшебного гипноза, а в итоге полностью перекладывали ответственность на мотиваторов. Побуждающие к действию разговоры саботировались, негатив разрастался, а прибыль в карманах основателей не образовывалась. Через полгода бизнес пришлось свернуть, а Ирочку уволить без выходного пособия. Полтора миллиона долга инвесторам и сотрудникам грустно подытожили попытки неудавшегося стартапа.

В кармане у Петра завибрировал телефон — звонил лучший друг Коля.

— Ну, что тебе, неудачник?

— Пойдем в «Палерму»!

— Ты охренел? Сегодня среда только.

— Правильно, среда — маленькая пятница. Не могу я уже. Не пойдешь — один напьюсь, — бросил угрозу Николай.

— Окей. Через полчаса буду.

В тихом маленьком пабе народу почти не было. За привычным столиком у окна сидел Николай и цедил портер из массивной стеклянной кружки. Он кивнул приятелю, показал официанту на своё пиво, а потом на товарища.

— По-моему, это финиш. Перепродажа активов потерпела окончательный крах.

Активами Коля называл ловко присвоенное с территорий подведомственных ему строек «забытое» подрядчиками оборудование.

— Так уж и крах? Ты уже сто лет этим халтуришь, — выразил сомнение Пётр.

— Ты уже сто лет халтуришь, — передразнил его друг, — и на старуху, как говорится. А тут ещё старшая в Европу учиться собралась ехать. Тут ей не сидится! И попробуй скажи, что алименты все уже выплачены.

Принесли пиво, приятели молча чокнулись и отпили по глотку.

— Я, конечно, без особой надежды, но вдруг у тебя можно деньжат перехватить? — осторожно спросил Николай.

— Алло! У кого бы самому перехватить. Ты в курсе, что мне за долги тачку попортили? Перехватчик, блин.

— Ну ладно, ладно, не кипятись.

— Ты, кстати, в курсе про японцев?

— В смысле?

— На коромысле. Вот, вчера прочитал, — Петр что-то полистал в телефоне, — вот статья про агентства, которые помогают желающим избавиться от любовницы или разойтись уставшим от брака супругам. Нормально, да? Знаешь, как называется? Вакаресасея, что значит «разлучник». Сечешь? Надоела жена, звонишь им: так, мол, и так, организуйте все. Контора находит женушке любовника, пару фоток и вуаля — уйди, изменница. Практично, не правда ли?!

— Ммм… и что, есть спрос?

— У японцев имеется — будет и у нас.

— Мы — не они, — хмыкнул Коля.

— Я что-то не пойму: тебе бабки нужны или что? Может, у тебя еще какие-то идеи есть?

— Грабь, бухай и отдыхай — вот моя идея, — Николай заржал и отхлебнул еще пива.

— Так, всё ясно. Пошел я, некогда рассиживаться. Кстати, помещение для офиса я уже нашел.

Петр попрощался с приятелем и удалился из паба. Николай же так просто сдаваться не собирался, он помахал официанту и заказал стаут.

Часть 2. Новое дело

В модном лофт-офисе зазвонил городской телефон.

— Алло, да, компания «Новый вектор», — ответила эффектная брюнетка с розовой прядью. — Нестандартный запрос? Не волнуйтесь, у наших клиентов все запросы уникальные. В чем ваша проблема?

Девушка вдумчиво слушала собеседника и водила карандашом в своем молескине.

— Отлично, это именно наш профиль. Давайте я отмечу в календаре нашу встречу. Когда, говорите, вам удобно?

Петр изучал обзор новых аудиосистем BMW, когда на экране его смартфона всплыло уведомление «Катя. Офис // Петр Николаевич, у нас новый заказ. Увольнение и развод высокопоставленного чиновника». Он тут же перезвонил:

— Катя, ну что ты все пишешь. Скорее выкладывай, что и как.

Катя, секретарь и главная рабочая единица «Нового вектора», радостно рассказала, что случай простой. Чиновник уже наворовал на три поколения вперед и хочет без последствий свалить со службы раньше срока. Но его шеф внезапного ухода по собственной воле не поймет так же, как и жена с любовницей. Вариант с поддельной справкой о смертельной болезни не сработает: начальник обязательно отправит к своим врачам для подтверждения диагноза, а о том, что случится, если они выявят обман, лучше даже не думать.

— Элементарно, — бодро продолжила Катя. — Делаем аморалку: баня, фотки, релакс по полной. Я имитирую проститутку, вуаля.

— Ой, зачем тебе имитировать, — пошутил Петр.

— Знаете что, Петр Николаевич, — Катя показала шефу сквозь пространство радиоэфира средний палец с наманикюренным алым ногтем.

— Ой, всё. Ну, спасибо тебе за проактивность. Посчитай примерный бюджет проекта.

— Уже скинула вам. Мне нужен будет помощник.

Часть 3. Антон Павлович — не Чехов

Антон Павлович тихо гордился своим полным именем и даже на всякий случай прочитал краткое содержание «Вишневого сада» и «Каштанки». Он ни секунды не сомневался в себе как в человеке неординарном и склонном к различным творческим порывам. В школе среди одноклассников он проходил по кличке Нудный. В десятом классе, когда по программе все изучали творчество русского классика, Антон надеялся, что его погоняло изменится на что-то более благозвучное, типа Чехов или Палыч, на худой конец. Однако надеждам так и не суждено было сбыться, и Нудный остался Нудным.

Учился Антон Павлович посредственно: средний балл в аттестате чуть выше трех ему обеспечивала физкультура и обожаемая им география. В институт он не поступил, но и в советскую армию не пошел: удалось откосить с гастритом. По знакомству устроился в трудовую инспекцию. Тут и начался его стремительный путь вверх по карьерной лестнице: через год Антон Павлович уже руководил отделом, а через три перешел на работу в областной комитет по труду, а потом и в министерство.

У Нудного оказался талант: он умел делить и умножать не по правилам арифметики. В министерствах такие навыки ценят, и даже не обязательно в бухгалтерии. За пару лет начинающий чиновник оброс дачей в элитном пригородном поселке, тремя квартирами и множеством близких подруг, причем ни одна из них не могла претендовать на звание первой любовницы. Антон Павлович распределял и властвовал — его краткая любовь доставалась избранным по графику.

Аналогичная ситуация была и с подчиненными на работе. Никого не приближая к себе, Нудный играючи управлял тремя замами, каждому давая надежду на премию и возможное повышение.

Коллеги его не любили, но боязливо уважали. Потенциальные и действующие любовницы вожделели его связей и денег, бывшие же — его полного краха. Секретарша Любочка не избежала участи стать пассией Антон Павловича — должность обязывала! — и очень долго просуществовала в этом статусе.

Однажды начальник, пришедший после сложного и нервного совещания, застал Любочку в слезах. Прожженный циник Антон Павлович был еще и сердобольным человеком, насколько позволял склад его характера. Он накапал секретарше 50 граммов элитного виски, погладил ее по плечу и сказал:

— Выпей. Завтра возьми выходной. Что-то еще нужно?

Любочка еще больше зашлась в рыданиях и сквозь рев выдала Антон Павловичу шестизначную цифру, добавив, что это в долларах.

— Решим, — сухо сказал шеф и любовник. — Зачем надо-то?

— У Марика белокровие, — почти беззвучно прошелестела бледными губами Любочка.

Через пару дней Антон Павлович вызвал ее к себе и шлепнул перед ней на полированный стол из красного дерева ярко-синюю сумку-папку с надписью «Третий международный съезд урбанистов „Моя среда“». Секретарша удивленно потупила глаза.

— Здесь всё. Вся сумма наличкой, — как-то неуверенно произнёс Антон Павлович.

— Антон, я всё верну. Позже. Частями, — начала смущенно лепетать Любочка.

Тот только махнул рукой и проговорил:

— Принеси, пожалуйста, чаю.

Вскоре Марику сделали пересадку костного мозга, наступила стойкая ремиссия. Любочка всё свое время, кроме работы на любимого шефа, посвятила восстановлению сына. Однажды, когда она гуляла с ребёнком по парку, у нее зазвонил мобильный. Строгий мужской голос представился капитаном Ивановым и попросил прийти в отделение для разговора. Когда она записывала в заметки телефона адрес для явки, нехорошее предчувствие защекотало где-то у нее внутри.

Через пару дней в сером и неуютном кабинете управления экономической безопасности состоялся не очень приятный разговор. Капитан Иванов, моложавый и чрезмерно энергичный господин в гражданском, старался быть деликатным, что не мешало ему проявлять профессиональную напористость. Любочку спросили, как прошла операция у сына. Потом поинтересовались ценой медицинских услуг и пребывания в персональной палате. Затем осведомились, в каких отношениях она с Антоном Павловичем.

— В рабочих, — честно ответила Любочка. — А в чем его обвиняют?

— В нецелевом расходовании бюджетных средств из благотворительных фондов, — отчеканил капитан. — И сумма подозрительно совпадает с ценой лечения вашего сына. Возможно, вам что-то известно, что могло бы помочь следствию?

Любочка дернула носом, посмотрела на своего визави и растерянно пожала плечами.

— Хорошо, не смею больше вас задерживать. Вот мой телефон, — капитан протянул визитку. — Позвоните мне, если вспомните что-то относящееся к делу.

Вернувшись в офис, Любочка застала необычное оживление возле кабинета заместителя Антона Павловича. От коллеги, дородной секретарши в годах, сидевшей в приемной с бледным лицом, она узнала, что проводятся оперативные мероприятия: изымаются жесткие диски, цифровые носители и прочие документы.

Вскоре по офису пронеслись слухи, что зама посадили за какую-то особо крупную растрату. Внутренний голос тревожил и бередил нутро Любочки, а женская интуиция настойчиво подсказывала ей, что арест заместителя напрямую связан с щедрой материальной помощью от босса.

Набравшись смелости, Любочка принесла шефу очередную порцию бумаг и озвучила всё то, что уже последнее время не давало ей спокойно спать.

— Антон, твоя помощь Марику, откуда эти деньги?

— Тебе-то какая разница?! Дают — бери. Откуда эти деньги? — передразнил он Любочку. — А этот уже давно нарывался. С умом надо все делать. Не сегодня, так завтра бы проворовался. Жалеет она его.

Любочка молча вышла из кабинета. Через пять минут она написала заявление об увольнении и положила его в папку к остальным документам на подпись.

Часть 4. Недоразумение

Антон Павлович, подключаясь к зум-сессии с женой, не мог предположить, что уже через тридцать секунд весь покроется холодной испариной. Залогинившись в приложении, он увидел, кроме супруги Натальи, еще и аватарку дочери.

— Привет, пап.

— Девочки, добрый день! Как ваши дела?

— Здравствуй, — сдержанно поздоровалась Наталья, — сейчас Анастасия нам расскажет, как у нас дела.

— Ну, мам… — грустно протянула Настя.

— Не нукай!

У Антона Павловича сперло дыхание. Уже полгода его нагло шантажировала дочь. Москва хоть и большой город, но ночных модных баров на душу населения в ней явно недостаточно. Вот в одном из них и пересеклись отец в компании девиц пониженной социальной ответственности и непокорный отпрыск, которому строго-настрого было запрещено являться домой после полуночи. За несколько следующих месяцев у дочери успел появиться «Айфон» последней модели, «Макбук» и куча брендовой одежды.

Антон Павлович совершенно не представлял, что же случилось и из-за чего было решено собрать срочный семейный онлайн-совет, но воображение подсовывало ему вполне определенную картинку, от ментального созерцания которой его нервные клетки умирали штабелями. Собственно говоря, на жену и ее чувства он уже давно наплевал, чего не скажешь о совместно нажитом имуществе. Материальных и нематериальных активов накопилось чрезвычайно много, а генеральным директором дюжины семейных предприятий являлась супруга. В случае развода Антон Павлович терял не только огромную часть старательно выстраиваемой им бизнес-империи, но и репутацию приличного человека среди деловых партнеров. В его кругу иметь любовницу считалось хорошим тоном, но при этом требовалось быть и порядочным семьянином. Других вариантов просто не рассматривалось.

Он мысленно приготовился к худшему, его конечности схватило морозом. Стараясь придать голосу максимальную бодрость, он спросил:

— Настя, Наташа, что случилось?

— Собственно, ничего страшного, — передернуло супругу, — никто не умер, а даже наоборот. Ты Антоша скоро станешь дедом, а я — бабкой. Да, Настёна?

Дочь шмыгнула носом. Антон Павлович заулыбался и с облегчением выдохнул:

— Девочки, какие хорошие новости!

Жена настороженно повела бровью:

— То есть тебя не волнует, что твоя несовершеннолетняя дочь собирается рожать неизвестно от кого?!

— Известно! — попыталась возразить Настя.

— Мне только известно, что это какой-то тип без работы и средств.

— Вася — музыкант, — попыталась внести ясность дочь.

— Музыкант. Нет, Антон, ты это слышишь?! Музыкант!

— Слышу, слышу, — уже игриво произнес Антон Павлович. Он понял, что опасность миновала, бета-эндорфины побежали по его жилам, заставляя организм испытывать неуместную эйфорию. — Беда поправимая, устроим на работу.

— Загорецкий, ты охренел в край? Ты предлагаешь несовершеннолетней дочери рожать?! С неустроенной жизнью, карьерой и вообще?!

Перед мысленным взором Антона Павловича сначала проплыла грустная Настя в желтом болоньевом плаще, с трудом толкающая перед собой детскую коляску по заснеженному тротуару. Потом пронеслось судебное заседание, на котором судья зачитывает вердикт о том, что половина его имущества достается жене. И наконец, злое лицо любовницы Аллочки, бросающей в него недавно подаренное колье с бриллиантами и громко хлопающей дверью роскошных съемных апартаментов.

— Насть, отключись, пожалуйста, мы с мамой поболтаем, — Антон Павлович вернулся в реальность и окончательно взял ситуацию под свой контроль. Оставшись в зуме с супругой наедине, он напористо продолжил:

— Тебе напомнить, во сколько ты родила? Ты здесь что, судилище устраиваешь или хочешь помочь дочери?!

Наташа, конечно, желала Насте добра. Только добро у всех разное. Она прекрасно помнила, как нелегко быть очень молодой мамой, и хотела оградить свое чадо от тягот. Вася представлялся ей источником прямой угрозы счастью дочери.

— У нас были другие времена, ты же знаешь, — ответила она ледяным голосом. — Хорошо, что ты предлагаешь?

— Я предлагаю сначала нормально с дочерью поговорить.

— Ну да. Я-то со всеми ненормально говорю, — обиделась жена.

— Дай мне пару дней, пожалуйста, — попросил Антон Павлович и отключился.

***

Настя с понурым и в то же время вызывающим видом зашла в дорогой ресторан.

— Вы бронировали? — тут же налетела на нее хостес.

— Нет, меня папа здесь ждет.

— Анастасия? Очень приятно. Давайте я вас провожу.

Антон Павлович пил зеленый чай и закусывал его картофелем фри. Когда он нервничал, то всегда компульсивно заедал стресс фастфудом.

— Привет, — грустно поздоровалась дочь.

— Будешь что-нибудь?

— Тоже хочу картошки.

— Хорошо. И зачем ты это устроила? Хоть бы заходила не со своего компа.

— Следил опять со своими…

— Это ты за мной по клубам следишь. А я проводил расследование. Группа ВКонтакте с поддельными тестами на беременность и снимками УЗИ, накладные животы. Неплохо, неплохо. Так зачем тебе этот цирк?

— Мама постоянно твердит, что я инфантильная, а она меня уже в эти годы родила. Она такую фигню Васе про меня говорила, чтобы его отвадить. Да надо мной уже полкласса смеется, говорит, что семейка в полном неадеквате у нас, — Настя заплакала.

— Ну да, доченька, теперь-то ты взрослая. И как расхлебывать собираешься?

— Расскажешь ей?

— Так что же? Один — один? Я забываю про твою псевдобеременность, а ты про клуб? — оживился Антон Павлович. — Но с этим выкручиваешься дальше сама.

— Господа, мало того, что он изменяет маме, он еще и беременную дочь шантажирует, — театрально сказала пустому залу ресторана Настя.

— По-моему, у кого-то лишний «Айфон».

— Всё, всё. Поняла, пап. Ничего личного.

Антон Павлович попрощался с предприимчивым отпрыском и отправился на неспешную прогулку по улице. На углу зашел в кондитерскую и купил огромную коробку «Павловой», потом поехал к Аллочке, мурлыча себе под нос. Настроение у него было отличное, ведь в семье всё хорошо, всё наладилось.

Часть 5. Встреча с заказчиком

В кафе на набережной за длинным столом-стойкой сидела компания из пяти человек. Перед ними стояли огромные фужеры с водой и блюдца с россыпью оливок. Молодой человек в модном костюме демонстративно посмотрел на очень дорогие часы у себя на запястье. Второй не менее модный парень сделал украдкой большой глоток из роскошного хрустального фужера и торжественно произнес:

— Антон Павлович, рады, что выбрали нашу компанию. Мы максимально полно решим ваши задачи…

— Давайте без этого, Петр. Аркадий поручился за вас. Вот в чем суть моего дела.

Господин торжественно обвел присутствующих взглядом и начал излагать подробности.

— Вы, наверное, знаете, что я успешный госслужащий, а моя супруга — не менее успешная бизнесвумен. Я вдоволь наслужился Отечеству и малой родине, хочу и для себя на старости лет пожить. Уйти на покой, так сказать.

На этом месте Катя, которая была одета как на важный дипломатический прием, сделала большие глаза и закашлялась. Антон Павлович невозмутимо продолжил:

— Но ведь не дадут же! Ни шеф, который привык мной закрывать все свои огрехи и косяки. Ни жена, которая, как только узнает, что я ушел со службы, будет требовать стопроцентного присутствия подле нее. Ни Аллочка, наконец, которая видит во мне только возможности от высокого положения. Иллюзий у меня нет, одними деньгами и статусом пенсионера ее не удержишь, — вздохнул Антон Павлович. — А самое сложное — шеф. Не дай бог, он заподозрит, что я специально плохо справляюсь со своими обязанностями, чтобы меня уволили. Не приведи Господь! Тьфу, тьфу, — суеверно поплевал Антон Павлович через плечо. — Аллочке-то я навру. Навру, что взял творческий отпуск на год. Тут просто. Жене скажу, что хожу на службу, а сам — к Аллочке. Вот тут тоже надо очень, очень постараться, чтобы она ничего не узнала — ни про службу, ни про Аллочку, конечно.

— М-да, ситуация непростая, но решаемая, — с напускным серьезным видом сказал Петр, — а каким бюджетом вы располагаете, простите?

— Молодые люди, бюджетами располагаем. Вы, главное, работу свою сделайте, а мы не обидим. — Антон Павлович эффектно наколол большую оливку на шпажку и отправил ее себе в рот. — Мы за ценой не постоим. Аванс выдадим, я все понимаю.

— Черновики договора и приложения я подготовила, — Катя с торжественным видом достала из пластиковой папки бумаги.

— Пришлите их моему юристу. А вот здесь вся информация, которая может быть вам полезной, — чиновник протянул Петру планшет. — Тут же найдете контакты моего секретаря и помощницы. Все организационные и финансовые вопросы можно решать с ними.

Антон Павлович выплюнул косточку от оливки в салфетку. Попрощался со всеми за руку и вышел из кафе. Оставшиеся представители агентства «Новый вектор» продолжили чинно сидеть за столом и молча переглядываться. Первым не выдержал Николай:

— Я не знаю, как вы, но я обмою наш первый заказ.

— Я буду розовое просекко, — поспешила заявить Катя.

Часть 6. Работа: начало

— Что-то мне подсказывает, что одной проституткой в бане тут не обойтись, — рассуждал вслух Петр. — Этим сейчас даже пятиклассника не удивишь. Нужно что-то посильнее, чтоб наверняка. Но что?

— Мальчики? Наркотики? — неуверенно выдвинула свои версии Катя.

— Это слишком сильно, потом не отмоется. Нет, подставной любовник…

— В смысле?

— Жена, конечно же, знает про Аллочку с вероятностью девяносто девять процентов. Очередная девушка с пониженной социальной ответственностью ее не напугает. Впрочем, как и его шефа. Тут нужен вакаресасея для жены.

— Что? — на лобике у Кати образовалась морщина-ижица.

— То! Я же вам рассказывал, — горестно вздохнул Петр, — это японские спецагенты разлуки, ну. Наш засланец знакомится с Натальей, его женушкой, и влюбляет ее в себя. Та, мучаясь чувством вины, хотя и знает все про походы к Аллочке, захочет попросить у мужа свободы, на которую он великодушно согласится, но уже с позиции сверху — без дележа имущества и бизнесов. Как вам? По-моему, идеально.

Катя переглянулась с Николаем и спросила:

— А кто у нас будет мужчиной-вакараса… васакарея… тьфу ты, агентом этим? Пока я тут суперагент, проститутка и любовница в одном экземпляре.

На пару секунд над друзьями зависла тишина. Николай откашлялся и выдал:

— Не надо на меня так смотреть! Я и так тут в оргвопросах увяз по самое не балуйся. И, вообще, я людей боюсь.

— А что, — оживился Петр, — нанимать актера из местного ТЮЗа дороже станет. Фирма начинающая не может себе этого позволить.

— Ты серьезно?! Вот и иди сам!

— Ну нет. На мне слишком много завязано стратегического. Ты же понимаешь…

— Знаете что? Идите в жопу с вашими идеями. Экономисты хреновы. — Лицо Николая покрылось красными пятнами, он достал сигарету и закурил.

— Совсем офигел?! Здесь не курят.

— Зато здесь, кажется, друзей подставляют.

***

По магазину люксовой одежды битый час ходила странная парочка. Она — высокая стройная брюнетка в коротком платье. Он, набриолиненный молодой человек в спортивном костюме, с кучей порезов на старательно выбритом лице, в руках держал большой прозрачный шоппер из полиэтилена.

— Слушайте, какая разница, во что рядиться?! — спросил Коля. — В ее годы романами на стороне не разбрасываются.

— Дорогой, откуда ты знаешь, что бывает в ее годы? А во-вторых, ты не подумал, что благоверная супруга просто проплывет мимо скучно одетого, по ее мнению, чувака? Так что давай оперативно выберем тебе роскошный костюмчик, мне еще себе наряд покупать.

— А вот этот пиджачок мне нравится. — Николай подошел к синему вельветовому блейзеру и потянул его за рукав.

— Так иди меряй, контора платит, — Катя поправила челку и картинно закатила глаза.

Часть 7. Переплетающиеся нити

— Здравствуйте, Наталья Венедиктовна, — девушка кукольной внешности в стильной униформе заискивающе поздоровалась с пожилой, но сохранившей хватку былой юности дамой.

— Здравствуйте, милочка, — проговорила та в ответ и, не замечая переливающимися серебристыми рыбками вокруг нее персонала, проследовала в нутро гурман-бутика.

— А рамбутаны у вас свежие? Когда завезли? — строго спросила дама, не поворачивая головы от прилавка с красными плодами-пушистиками. — Не кислят?

— Наталья Венедиктовна, эта партия не особо. Возьмите лучше личи, — пропела, с вологодским акцентом плавно выделяя «о», девушка-консультант.

— Не надо мне ваших личи! — отрезала покупательница. — Карамбола есть?

— Вы знаете, кисловатые рамбутаны очень вкусны с вишнево-коричным соусом, — Наталья Венедиктовна услышала приятный мужской голос, который явно обращался к ней, но и бровью не повела. Опыт и природная осторожность брали свое.

Незнакомец в модном пальто подошел неприлично близко, окутав даму ароматом дорогого парфюма.

— Рецептом соуса я могу поделиться, — шепнул он практически в ухо собеседнице.

— Спасибо, молодой человек, я уже беру карамболу, — холодно отрезала Наталья Венедиктовна, с удивлением и настороженностью прислушиваясь к теплым волнам чего-то приятного и давно забытого, неожиданно развернувшегося у нее внутри где-то в районе Манипуры.

— Николай, — протянул руку молодой человек, — будем знакомы.

Наталья Венедиктовна заметно смутилась, но мужественно представилась без отчества:

— Наталья.

— Очень приятно. Вот моя визитка, с удовольствием поделюсь с вами рецептом, если у вас будет желание, — Николай протянул своей визави пластиковый прямоугольник с контактами.

— Благодарю, — сдержанно сказала дама, выдержала солидную паузу и добавила, — значит, я беру кило рамбутанов. Очень жду рецепт.

Не оглядываясь, она степенно покинула магазин. Николай, улыбаясь, пошел дальше по своим делам. Первый контакт состоялся.

***

Тем временем Катя проводила деловую беседу с местным элитным сутенером. Парочка сидела в тюнингованной «Волге» и вела переговоры.

Сбрасывая пепел с горящей сигареты в открытое окно, девушка томно поинтересовалась:

— Валдис, не слишком ли ты себя переоцениваешь? Мне нужны две сообразительные девочки для спецзаказа. Работа непыльная, но конфиденциальная.

Валдис — мужчинка невнятной наружности, с таким столкнешься на улице лоб в лоб, а через пять минут не сможешь описать, как он выглядел, — нервно ответил:

— Тройной тариф, красавица. Тройной тариф, и только наличкой. И мои проверенные пташки в твоем распоряжении.

— Тут, понимаешь ли, работа с VIP, все нужно сделать красиво.

— Можно подумать, ты не знаешь, кто такой Владис! Качественный сервис — мое второе имя.

— Знаю, потому к тебе и пришла. Но… я хочу как-то проверить их IQ, это вообще возможно?

— Я те что — «Что? Где? Когда?» Мы тут не Мат Хари штампуем, мы дарим людям любовь. IQ она проверять захотела. Дам я тебе умненьких, будь спокойна.

— Ну-с, спасибо, порадовал бабулю. — Катя хлопнула дверью машины. — Ждите оплату завтра в 11 утра. Чао.

Она послала сутенеру воздушный поцелуй и бодро зашагала по тротуару.

Часть 8. Женская интуиция

Новая секретарша Антона Павловича наводила порядок в приемной: поливала цветы и разбирала скопления бумаг на своем столе. В обеденное время она могла спокойно заниматься околорабочими делами.

Женщина поднесла чашку со свежезаваренным черным чаем ко рту, когда дверь приемной наотмашь распахнулась и внутрь влетела яркая блондинка со слегка стервозным выражением лица.

— Я к директору, — ультимативно проинформировала внезапная гостья и, не сбавляя шага, направилась к кабинету Антона Павловича.

Секретарша, проявив чудеса эквилибристики, мгновенно отставив чашку на столе и не пролив ни капли горячего напитка, преградила собой путь наглой незнакомке.

— Милочка, во-первых, здравствуйте! Во-вторых, Антон Павлович сегодня не принимает, — выпалила она прямиком в лицо блондинке.

— Меня примет!

— Примет, примет. В порядке очереди, по записи. Вас на когда записать? — держала оборону секретарша.

Блондинка оттолкнула оппонентку в сторону и побежала к заветному кабинету. Она не знала, что первая дверь в святая святых открывалась не внутрь, а наружу. Навалившись всем весом на нее, дамочка стучала миниатюрными кулачками по лакированной поверхности и пронзительно восклицала:

— Антон! Антон, я знаю, что ты здесь! Открой мне срочно, Антон.

Секретарша, застыв со сложенными на пышной груди руками, наблюдала с широко раскрытыми глазами за разыгрывающейся перед ней мизансценой. Воспользовавшись секундным замешательством гостьи, которая молча колотила в дверь шефа, она одернула на себе старомодную юбку-карандаш, подошла к блондинке и участливо предложила:

— Дорогая, выпьемте чаю.

Через три минуты чаепития блонди-дива уже рассказывала всю свою жизнь.

— Так вы Аллочка? — задумчиво спросила секретарша. — Раиса Тихоновна, будем знакомы.

Аллочка поставила чашку на фарфоровое блюдце и вопросительно захлопала длинными ресницами.

— Да, дорогая, да. Мы, профессионалы, должны знать всё и даже больше о своем руководителе.

Когда Антон Павлович бодрой походкой зашел в приемную, перед ним предстала невообразимая картина. Его любовница, которая, по представлениям Антона Павловича, знать не знала о том, где именно он работает, сидела с его секретаршей и мило болтала с ней за чашкой чая.

— Аллочка, ангел мой, что ты здесь делаешь? — он поправил очки на переносице.

— Я шла мимо и решила просто заглянуть. Видела сегодня нехороший сон.

— Аллочка, мы же все можем спокойно обсудить по телефону, — Антон Павлович смущался от разговора при секретарше. — Пойдем в кабинет.

Аллочка подошла к Антону Павловичу, посмотрела на него мокрыми глазами и погладила его макушку привычным жестом:

— Антон, я тебе больше не нужна? Я чувствую: что-то изменилось…

Антон Павлович подтолкнул блондинку по направлению к своему кабинету, фальшиво улыбнувшись секретарше.

— Пойдем поговорим. Не надо тут сцен. Не надо, прошу, — он потянул ее под руку.

Парочка удалилась, оставив Раису Тихоновну наедине с ее поддельным удивлением и чайным сервизом из костяного фарфора.

Часть 9. Аморалка: подготовка

В офисе «Нового вектора» проходила внеочередная летучка. Катя ходила по переговорке из угла в угол, периодически останавливаясь перед вайтбордом с нарисованной на нем разветвленной схемой, похожей скорее на выкройку, чем на план оперативных действий. Тут же за столом сидели две девицы вызывающего вида, по которому их можно было отнести к определенной касте женщин особенного задора.

— Итак, давайте повторим наши ключевые пойнты, — строго сказала Катя. — Объект — федеральный чиновник Антон Павлович Загорецкий, пятьдесят восемь лет. Точка — элитный банный комплекс «Русалочка». Сценарий. Марина, а расскажите нам ход сценария.

— Ну, мы подъезжаем заранее на район и ждём в тачке, — перекатывая во рту жвачку, протянула одна из девиц. — Во-о-от. Ждём твоего звонка, а потом заходим. Ну и всё.

— Что, ну и всё, Марина? — медленно выдохнула Катя, собирая воедино остатки своего терпения.

— Ну всё. Зашли, работаем…

— О боже. Напоминаю ещё раз. К самому Загорецкому не подходить. Общаться и развлекать остальных. Вы — массовка. Уяснили?

— Да, — противным тоном ответили девицы. — Уяснили.

— Отлично. Вот его фото, — Катя поднесла к их лицам экран телефона. — Все детали продублирую в наш чат. Всё, расходимся.

Операция «Аморалка» была назначена на утро четверга. В «Новом векторе» собрались все. Веяло волнением и адреналином. Коля и Петя сидели друг напротив друга и пили кофе. Катя красила губы блеском.

— Вообще-то необязательно было всем собираться в офисе, — сказала она, смотрясь в зеркало.

— Необязательно, но желательно. — ответил Петя, — во-первых, это наш первый раз. Во-вторых, нужна синхронизация!

— А в-третьих, — Николай глотнул кофе, — гони бабло на операцию, синхронизатор.

— Нет, ну хорошо же сидели, — отшутился Пётр. — Конечно, сейчас все будет. А где, кстати, твои подружки, Кать?

— Мои подружки, мальчики, подъедут на машине к бане. Всё под контролем.

Катя в глазах друзей увидела легкое недоумение. Ребята явно нервничали и скрывали волнение за показным цинизмом и микроменеджментом.

— Слушайте, а зачем нам столько сложностей? Настоящие чики? Можно взять Катю, нас с Колей и каких-то подружек Катькиных да пофотать.

— Петя, вроде взрослый ты мальчик, но не догоняешь, — Катя выразительно постучала себе по лбу. — Шеф Антона Павловича будет потом копать историю эту. И что же он узнает? Люди, бесконечно далекие по социальной лестнице от зама, парятся с ним в бане. Девочки, которых какая-то подружка попросила интересно провести время с ее друзьями. Экономист ты наш. Все будет отлично. Я скоро выезжаю на точку. Будьте на связи. Кстати, позывной не забыли?

Николай с Петром переглянулись и одновременно прыснули со смеху:

— Алло, Галочка? Ты сейчас умрешь!

***

В день операции Антон Павлович пребывал с утра в нервическом настроении. Ему неловко было встретиться за завтраком с женой. К совестливым или чувствительным к неправде персонажам он себя относил с большим трудом, но на этот раз сердце почему-то по-особенному билось в его груди. «Стареешь, стареешь», — подумал Антон Павлович.

Он прятал глаза, чтобы не встречаться взглядами с Натальей Венедиктовной, и постоянно проверял телефон — боялся пропустить уведомление от ребят из «Нового вектора».

— Важное дело?

Супруга поставила перед ним кофе. Женская чуткость не оставила без внимания переживания мужа.

— Ты даже не представляешь насколько, — сделал он глоток ароматного напитка.

— Не волнуйся, все пройдет наилучшим образом. Кстати, Тимошевские пригласили нас на юбилей…

— Наташа, умоляю, давай без этого! — взмолился Антон Павлович.

Наталья Венедиктовна поджала губы и с напускным равнодушием произнесла:

— Как скажешь.

Завтрак протекал в практически идеальной тишине, которую внезапно прервала Алиса из умной колонки:

— Девять часов тридцать минут. Пора выходить.

— Спасибо, Алиса. Дорогая, я ушёл. До вечера.

— Пока. Жду тебя к ужину.

После обмена дежурными фразами Наталья Венедиктовна достала визитку Николая, неловко надела очки. Тщательно вбила нужные цифры в телефон, а затем написала: «Добрый день, Николай! Очень жду рецепт соуса для рамбутанов. Наталья». Перечитала сообщение. Вздохнула и добавила: «Венедиктовна».

Когда Николай получил месседж от жены Антона Павловича, он засветился от удовольствия. Ему было радостно, что жёнушка заглотила наживку и план реализовывался в нужном направлении. Он скопировал первый попавшийся в интернете рецепт соуса и отправил его Наталье Венедиктовне. Через полчаса уже был назначен их совместный поход в музей современного искусства. «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели», — пронеслось в голове у него.

Часть 10. Операция

Антон Павлович появился в «Русалочке» загодя, не заезжая в присутствие. Для массовки и придания ситуации правдоподобности он заранее пригласил попариться с размахом двух приятелей. Те были успешными бизнесменами, но не такого масштаба, чтобы пострадать от возможной утечки пикантной информации. Формальный повод — выдуманная им новость о якобы предстоящем его повышении по службе. Антон Павлович испытывал необъяснимое волнение. Волчья интуиция чиновника беспокоила своего владельца, хотя явных предпосылок для переживаний вообще не было.

Антон Павлович открыл схему в смартфоне с обозначенными местами для установки скрытых камер. Ему оставалось протестировать, как они работают, и синхронизироваться с ребятами из офиса. Он позвонил Петру и спросил, видит ли тот его.

— Если вы развернёте камеру на девяносто градусов, то, возможно, я что-то и увижу, — ответил молодой человек.

— Тьфу ты. Понапридумывают пипеток, — по-стариковски заворчал Антон Павлович, крутя шарик объектива на гибком каркасе. — Так, а сейчас?

— Чуть левее, — скомандовал Пётр. — Вот. Отлично!

— Загнали деда. Всё, отключаюсь. Пишите письма.

Антон Павлович посмотрел на потолок и протяжно просвистел, потом обошел место будущего банкета, заглянул в парную и помедитировал на огромный прямоугольный бассейн с неестественно голубой водой. Вернулся к столу и взял бутылку золотой текилы. Глотнул из нее пару раз, занюхав собственным рукавом.

Мексиканский алкоголь сделал свое дело. Беспокойство немного отступило, а на горизонте перед Антоном Павловичем забрезжило вожделенное увольнение. А также где-то в безоблачных далях — свобода, комфортный климат и любовь без границ.

Вскоре все приятели были на месте. Компания собралась вокруг стола, и потекла задушевная беседа. Друзья виделись редко, потому обрадовались незапланированной встрече в разгар рабочих будней.

— Антоха, ну что? Выпьем с горя, где же кружка? — Андрей, лысый, с вечно красным лицом мужчина, показал широким жестом на стену. На ней во всем своем великолепии красовалась нарисованная неизвестным мастером русалочка. Волосы ее были рыжими, губы выпуклыми, впрочем, как и другие соответствующие части чешуйчато-зелёного тела. В руках морская дива держала пучок огромных пивных кружек с белыми пенными шапками.

— Выпьем. Отчего ж не выпить? — ответил Антон Павлович и подмигнул девушке с рыбьим хвостом.

Тем временем на точке сборки оперативной бригады, у перекрестка рядом с баней, всё пошло не по плану. Когда Катя парковалась поблизости, у неё зазвонил телефон.

— Алло, алло, Катя… плохо слышно тебя, — беспокойный женский голос раздался на громкой связи. — Это Марина! Катя, это Марина!

— Да поняла я, поняла. За рулем. Вы там на месте?

— Я как раз и звоню. Катя, у Оли проблема. Ну как проблема. У неё-то все прекрасно. Это у нас проблема. Короче, напилась она — личная драма. Все мужики козлы, хахаля своего выгнала, вот это всё.

— На ногах стоит? — цинично уточнила Катя.

— Ну вроде.

— Вот и отлично. Пьяные девочки в вашей епархии, если не норма, то точно не редкость. Всё, отключаюсь. Ждите, сейчас буду.

Когда Катя подошла к машине, в которой ее должны были ждать девушки, перед ней открылась душещипательная сцена. Опершись спиной об авто, в распахнутой ярко-желтой искусственной шубе Оля курила тонкую женскую сигарету, заправски выпуская вверх кольца дыма. Густой макияж был гротескно размазан по ее лицу. Девушка повернула голову, посмотрела куда-то сквозь Катю в ведомые только ей дали и сказала:

— О, подруга. Здравия жела… ик… желаю. Вот скажи, подруга, у тебя бэфэ есть?

Марина, которая стояла рядом, взглянула на Катю большими глазами, мол, я ни при делах, какой кошмар, как она могла так напиться, и деликатно промолчала.

— Бэ фэ? — переспросила Катя.

— А, ясно, в сленге не рубим. Бойфренд, мужик, пацанчик есть?

«Дал, конечно, умненьких. Спасибо, Владис», — подумала Катя.

Она поняла, что действовать надо быстро, жестко и решительно, без сантиментов, крепко взяла пьяную девушку за рукав и легко, но настойчиво потянула в ее сторону:

— Ну-ка, подруга, пойдем поговорим. Сейчас я тебе и про бэ, и про фэ растолкую.

Катя подвела Олю к ближайшему сугробу, загребла горсть снега и смачно влепила ей в лицо.

— Ты че, охренела?! — сразу же завопила та.

Продолжая держать девушку за обснеженное лицо, Катя пояснила:

— Охренела, подруга, здесь только ты. Мы тебе денежки платим, ты подписалась помочь людям хорошим. И что же? Бухая на встречу приходишь, лыка не вяжешь. А?

Катя взяла еще ком снега, который на этот раз пошел за шиворот. Ольгу передернуло, прохладный таящий ком сполз вниз по спине и окончательно привел ее в чувство:

— Да, всё, всё. Отвали. Ща всё будет. Оформим красиво, не кипишуй.

И девушки нестройным рядом направились к бане.

Часть 11. Культпоход

В холле музея современного искусства было людно. Виной всему — открытие выставки широко известного художника. Публика собралась разбирающаяся: критики, хипстеры, деятели неопределенного рода. Николай с бокалом брюта перемещался между посетителями, натянувшими на себя сложные лица, и искал глазами жёнушку Антона Павловича.

Николай волновался еще больше, чем в первый раз, в продуктовом. Вторая встреча — это уже свидание, пусть и липовое. Это ответственность. Это почти актерское волнение. Внизу живота что-то начало предательски потягивать. Он удивился своей тревожности, чувству, которое не испытывал со времен защиты диплома и первого поцелуя. Подошел к бару и попросил еще бокал игристого.

«Придется-таки сходить к экспонатам», — подумал Николай.

По стенам холла были развешаны холсты с обрывками пестрой одежды: из одного полотна торчала пола драпового пальто, ко второму прикрепили половину оранжевой футболки с надписью «Осознание», третья картина являла из себя связанные между собой в единое целое рваные капроновые колготки. Называлась инсталляция «Огни Москвы». Тощий, высокий молодой человек в черном гипнотически уставился на огромный латексный сапог, прибитый к полу. «Сила», — прошептал он, когда Николай, пытаясь понять причину его восторга, обходил экспонат.

На табличке, разъясняющей посетителям, что есть что, значилось название сапога — «Верность». «Однако», — подумал Николай и углубился в дальнейшее описание инсталляции: «Арт-объект представляет собой гипертрофированный предмет гардероба, который искажает смыслы реальности. Вглядываясь в его лакированную поверхность, наблюдатель как бы смотрит в кривое чёрное зеркало». Николай попытался посмотреться в свое расплывчатое отражение в полимерной глади.

— Вечер добрый! — вдруг услышал он за спиной мягкий женский голос. — Великолепные рамбутаны получились по вашему рецепту.

Николай обернулся: за его спиной стояла Наталья Венедиктовна. Она протянула ему руку для поцелуя. Молодой человек быстро справился со смущением и поднес ее кисть к губам.

На женушке был ультрамодный брючный костюм, невидимый, но эффектный макияж. Наталья Венедиктовна заметно светилась изнутри. Обещания возможной и даже призрачной любви способны творить с женщиной невероятное.

— А ведь, знаете, я не люблю современное искусство, — Наталья Венедиктовна доверительно взяла под руку своего спутника. — Всё это вычурно, делано, а главное, без пояснений автора совершенно ничего невозможно понять. Впрочем, так же как и в моей жизни.

— Я несколько смущен, право же, — ответил Николай, — давайте сменим локацию?

— Ой, простите, ради бога, мою бестактность. Я вовсе не к этому, — засмущалась Наталья Венедиктовна. — В вашей компании я готова к восприятию любого современного искусства.

За полчаса парочка обошла почти всю экспозицию. Разговор не складывался. Наталья Венедиктовна щурилась перед каждым экспонатом, качала головой и пыталась через очки читать поясняющие аннотации, Николай ругал себя за неудачный выбор места для первого свидания.

Они остановились перед огромной инсталляцией, которая называлась «Моя семья». На белую стену проецировалась мешанина из цветных вращающихся спиралей, запятых и многоугольников. Периодически это поле разрезали лучи красного лазера.

Наталья Венедиктовна застыла перед медиакартиной, поправила очки и печально выдохнула:

— Действительно, моя семья: вроде бы ярко, интересно, но ничего не понятно. Вот закорючки — это мы: Тоша, Катечка, я, даже Аллочка и ещё черт знает кто. Аллочка, знаете, Коля, это его постоянная любовница, уже как член семьи — без нее никуда. Плаваем мы каждый в своем вакууме, иногда пересекаемся в случайных местах и разлетаемся снова в разные стороны. Всё как на картине. Действительно, семь я.

Николай с удивлением посмотрел на спутницу.

— Да, Николай, да. Вы молоды, оптимистичны. У вас есть семья?

— Конечно. Родители, сестра.

Наталья Венедиктовна бодро улыбнулась:

— Я немного про другую семью. И знаете что, Коля? Знаете что? Я замужем тридцать пять лет. Муж, две дочери, собака. Умный пылесос. Глупая я, правда, оптимистичная. Как эта розовая запятая, которая носится из стороны в сторону по экрану, — женушка показала пальцем на картину. — От вечно занятого мужа — милый, погладить тебе рубашку? — к старшей дочери — как дела в школе? — а потом и к младшей — опять температура и кашель? Ты постепенно и необратимо стареешь, любовницы супруга, наоборот, молодеют. Дочери растут и начинают жить своей жизнью. Вышивать научилась, не поверите. Я и пяльцы — сказали бы мне еще пару лет назад такое… Простите, Николай, увлеклась. Давайте уйдем отсюда, выпьем кофе?

— Конечно, я даже знаю за углом отличную кофейню.

Николай и Наталья Венедиктова неспешно направились к гардеробу.

Часть 12. Синяк

— Лизнуть. Выпить. Куснуть. Погнали, — скомандовал Слава.

— Соль, соль забыл. Передайте соли, — попросил Андрей.

— Пьём. Закусываем.

— Так, Славик. Стоп. Не гони. Возьми паузу. Сходи поплавай. Кстати, мне тут знакомая звонила. Она с подружками, — Антон Павлович снова выразительно посмотрел на рыжую русалку, распластанную по стене сауны.

— Ммм, а что за подружки такие? Симпотные? — поинтересовался Андрей.

— Можно подумать, тебе есть дело до красоты, — сыронизировал Слава.

— Ну, знаете ли…

— Крайне с тобой не соглашусь — сказал Антон Павлович. — Ну так что? Разбавим мужской коллектив?

***

— Мальчики, халло! Моя жопа на тусе, мои доллары в плюсе, — поприветствовала всех с порога Марина и помахала рукой.

— Девочки, давайте пить текилу и есть крабов, — предложил Слава.

Девочки не заставили себя упрашивать дважды.

Через полчаса веселая компания переместилась в бассейн. Алкоголь лился рекой. Девушки плавали топлес, мужчины млели, Антон Павлович переживал, получатся ли хорошие ракурсы на скрытую камеру.

Марина села на бортик и отпила текилы из горла:

— Видели, как мексиканки с текилой танцуют? Вот так вот вокруг крутятся.

Девушка резко развернулась с поднятой в руке бутылкой. Раздался странный хлопок.

— Господь! — воскликнул Антон Павлович.

— Божечки, — Марина растерянно посмотрела на красную полоску над его бровью. — Простите, я не нарочно, — испуганно прошептала она.

— Катя, Катя, Катя, срочно снегу мне организуйте, — закричал Антон Павлович.

— Господи. Да, конечно, секунду. У меня и троксевазин в бардачке есть, — Катя выбежала из бани.

— Повеселились, — констатировал Антон Павлович, держа снежок у лба.

— Палыч, ну чо ты. До свадьбы заживет, — заржал Слава.

— Мне завтра к самому идти на доклад. Потом ещё одно заседание. Фингала на глазу очень не хватало.

— Тоже мне драма, — пожала плечами Марина и отхлебнула ещё текилы, а потом, кривляясь, пропела куплет из репертуара Полины Гагариной, что прозвучало явным издевательством. — Драмы больше нет. Нету обид. Больше не болит, больше не болит!

— Спасибо, Мариночка. Драмы, конечно, нет. Друзья, я вынужден откланяться, — Антон Павлович направился к выходу.

— Я вас провожу, — подбежала к нему Катя и заботливо добавила: — Знаете, тут нужна бадяга — стопроцентное средство.

— Бодягу это вы тут развели, — ответил Антон Павлович, — надеюсь материалы получились в хорошем качестве?

— Там всё супер, есть прекрасные кадры. Сейчас меня больше волнует ваша гематома. Вы уж простите, не усмотрела за дурой пьяной. Работаем, так сказать, в условиях, максимально приближенных к реальности.

Часть 13. Внезапное поручение

Настя пила чай с конфетами, когда в гостиную ворвался Антон Павлович.

— О-о-о, где это так тебя?

— Упал, очнулся, гипс, — попытался отшутиться отец. — У тебя есть эта хрень, как ее, замазка какая-нибудь?

— Консилер есть. Бронзер, — Настя откусила большой кусок конфеты «Птичье молоко» и задумчиво пожевала, разглядывая заплывающий лиловым глаз родителя. — Тональник ещё есть.

— Тащи всё, сейчас отца гримировать будешь.

Наталья Венедиктовна, появившись дома, сразу почувствовала какое-то оживление. Дыхание ее сбилось, а в голове были сплошные впечатления от свидания с Николаем.

Пройдя в гостиную, она увидела интересную картину: дочь наносила мейк отцу, смиренно сидящему на стуле.

— Я надеюсь, не опухнет. — строго сказала Настя. — А синяк мы замажем четко. Современная косметика творит чудеса.

— А что тут происходит? Что за новости?

Домашние встрепенулись, застигнутые врасплох.

— Да ничего мам, вот отцу фингал замазываем. Шел, упал, очнулся, гипс.

— Антон, что случилось? — всплеснула руками Наталья Венедиктовна.

— Ничего страшного. Не вписался в поворот.

— Бадяга нужна…

— Да уж намазали… Завтра совещание с шефом, очень все некстати.

— Некстати, всё действительно очень некстати, — загадочно прошептала Наталья Венедиктовна. — Я сейчас заварю нам чай с мелиссой. Нужно всем немного успокоиться.

— Я спокойна как никогда, — процедила Настя, от души замазывая корректором лиловые контуры на отцовском лице.

***