Бесплатный фрагмент - «В свободном плавании»

ПРОЛОГ

Я сколько себя помню, всегда была довольна тем, что родилась женщиной, а не мужчиной. Я поняла это давно, как только стала посещать детский коллектив в садике, который находился недалеко от многоквартирного дома, где я тогда жила с родителями, дедушкой и бабушкой, а потом стала учиться в школе. Уже тогда воспитатели относились к девочкам не так, как к мальчикам, а оказывали им больше привилегий.

Девочек всегда пропускали первыми, куда бы ребята ни направлялись всей группой или классом, будь то столовая, учебный кабинет, посадка в автобус на экскурсию. Воспитатели и учителя постоянно говорили мальчишкам, что девочек нельзя обижать, толкать, дёргать за косички. Что девочка — это слабое, нежное, милое и очаровательное создание. Это будущая хозяйка дома, хранительница семьи и домашнего очага, мать и жена.

Когда я повзрослела, я лишь убедилась в том, что женщиной быть лучше, чем мужчиной. Особенно, когда ты молодая и красивая, у тебя стройная фигурка, большая грудь, красивые длинные ноги и хорошенькая кругленькая попка. Почему быть женщиной лучше? Ты постоянно находишься в центре внимания представителей сильного пола, ловишь на себе их восхищённые взгляды. За тобой ухаживают галантные кавалеры, которые готовы для тебя на всё в полном смысле этого слова! Тебе нужно уметь только пользоваться своей красотой и обаянием. И я этими дарами всегда пользовалась по полной программе.

Даже когда ты замужем, ты всё равно можешь влиять на незнакомых тебе мужчин, добиваться от них того, что тебе нужно на данный момент. Стоит лишь этого захотеть и включить свое обаяние. А твои руководители на производстве к тебе относятся более снисходительно, чем к работникам парням твоего и старшего возраста…

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1 Суженый, мой, ряженый

Давайте, наконец, знакомиться. Меня зовут Анечка Цветкова. Мне недавно исполнилось 27 лет. Я — худенькая, стройная блондинка с длинными прямыми прядями золотистых пушистых волос, спадающих на плечи и спину, с раскосыми серо-зелёными глазами и с не очень стройными ножками и маленькой, к сожалению, как у девочки, грудью, которая никогда не была у меня большой. Но зато полной и круглой попкой, и в целом привлекательной для мужчин фигуркой. По крайней мере, я так считаю, поскольку нередко на улице, да и в нашем офисе на работе ловлю на себе их похотливые недвусмысленные взгляды.

Я — молодой инженер с ещё не большим опытом работы в производственно-техническом отделе на фабрике, поэтому стараюсь во всё вникать и прислушиваться к советам моих старших коллег. Несколько месяцев назад я развелась со своим мужем, Виктором. Это был мой второй неудачный брак. С первым моим мужем, Толей, мы не сошлись характерами. От первого брака у меня остался сын Павлик, милый малыш с золотистой копной волнистых волос на голове, так похожий на маму, то есть на меня. Ему недавно исполнилось 5 лет. А других детей за три с половиной года совместной жизни со вторым бывшим мужем мы так и не нажили. Я не могу больше иметь детей, что и стало причиной нашего развода с Витей, поскольку он хотел воспитывать не только чужого, как он сказал, но и своего собственного ребёнка. Так что я сейчас нахожусь в свободном плавании в поисках нового молодого мужчины и очень даже интересуюсь противоположным полом.

Когда мне было 18 лет, я попросила погадать мне женщину, колдунью. Я так о ней думаю.

Я тогда была ещё девочкой, не целованной и не балованной, как говорят, и ни разу не спала ещё по настоящему с мужчиной. Меня, конечно, ребята пытались разводить на секс, с которыми я встречалась, дотрагивались до интимных мест своими, когда мы оставались где-то одни, но лишить девственности до конца ни у кого пока еще не получилось.

Гадание случилось перед самым Новым годом. Произошло это спонтанно. Мне кто-то из подруг сказал, что женщина умеет это хорошо делать. Я была не замужем, и как любая девушка очень хотела узнать хоть что-то о своем суженом, предназначенным мне судьбой. Я знаю, что есть белые, серые и чёрные колдуньи. Кто такие белые и чёрные знают все. А серые, это те, кто владеет и белой, и чёрной магией. Наверное, женщина была не только белой колдуньей. Я очень надеюсь на это. Потому что только в этом случае все, что я увидела в процессе гадания, будет правдой.

Она согласилась погадать мне. Перед обрядом она спросила меня:

— Ты крещеная или нет?

А я на тот момент была ещё не крещеная. Я говорю:

— Нет.

А она сказала:

— Это плохо. Ты ничего толком не увидишь. А увидеть могут только крещеные. Им покажется цветная картинка. А для тебя всё будет чёрно-белым, и проплывать мимо тенью. Но давай попробуем, как говорят, попытка не пытка, может, что и разглядишь.

Забегая вперед, хочу отметить, что так и было, как она сказала. Я толком ничего не увидела и не разглядела.

Женщине на вид было около 40 лет. Волосы у неё оказались темными и длинными, глаза большими и чёрными, брови округлыми и модными, ресницы накладными, а черты лица строгими и одновременно приятными. Она поставила передо мной на стол своими тоненькими музыкальными пальчиками с перламутровыми ноготками 250-ти граммовый стеклянный стакан, который перевернула вверх дном. Разложила вокруг него какие-то маленькие иконы святых. А кого именно, я уже не помню. Что-то пошептала над стаканом перед тем, как начать обряд, прочитала очень тихо какую-то молитву, или заклинание, из которой я не поняла ни слова, или не расслышала, и жестом пригласила меня посмотреть внутрь стакана, что я и сделала.

— Смотри внимательно, — сказала она. — Не отвлекайся. Всё что ты увидишь в стакане — это всё твое. Кроме тебя этого не увидит никто. Я тоже не увижу. Мне это не дано.

Я смотрела в стакан с замиранием сердца. Только представьте мое состояние. Сердце мое громко стучало от неизвестности и ожидания. Ведь сейчас я увижу своего суженого…

Сначала в стакане не было ничего. Я уже хотела сказать женщине, что всё это обман, бред, как вдруг… увидела внутри стакана лицо. Даже не лицо, нет. Это была тень, похожая на лицо или его очертания. Я ещё подумала, что это тень молодого человека, с которым я встречалась раньше. Образ был не чётким, а каким-то тёмно-серым. Я скорее угадывала, чем знала наверняка. Или хотела угадать. Он находился ко мне боком. Картинка была черно-серой. Через несколько секунд она исчезла. Потом появился второй парень, за ним третий, четвёртый, пятый. Все они стояли ко мне боком и словно плыли мимо меня. Было ощущение, будто кто-то листал для меня книжку с картинками. Все лица были мне незнакомы. А потом я угадала среди них парня, с которым я встречалась на тот момент, собиралась выходить за него замуж. Он тоже появился в стакане, проплыл, как тень, мимо и быстро исчез. После него я увидела нового парня. На этот раз он стоял лицом ко мне и смотрел прямо на меня. Я его не знала, и никогда раньше не видела. Но я сразу почувствовала, что это тот человек, с которым я проведу всю свою жизнь. Парень находился передо мной дольше всех. Образ был нечётким, но я все же запомнила его и разглядела, как смогла. Он показался мне смуглым, с чёрными на голове волосами и черными под носом маленькими усиками. Я еще подумала, неужели он выходец одной из кавказских солнечных республик? Я не люблю ребят из этих краев, никогда с ними не дружила, не встречалась, и не собиралась встречаться, хотя некоторые из них пробовали со мной познакомиться. Я хорошо выучила урок родителей, которые запрещали мне связываться с этими ребятами, без конца твердили, что они обманут девушку славянской внешности, погуляют с ней и бросят её. А женятся они только на своих девушках своей национальности. Так у них принято. Так им говорят старшие. И они их слушают. А такой парень, возможно, мой суженый?..

Последнее, что я увидела во время гадания — это небольшой ухоженный дом с палисадником, после чего видение исчезло, и больше ничего не появилось.

С того дня прошло почти 10 лет. Я два раза была замужем и оба раза неудачно, родила ребенка, а того парня, своего суженого, которого наблюдала во время гадания в стакане, так и не встретила. Но как знать, может наша встреча с ним ещё впереди?.. Я очень на это надеюсь, верю и жду…

ГЛАВА 2 Мой сын Павлик

Мой маленький сын, как и для каждой любящей мамы, для меня олицетворяет всё самое лучшее в полном смысле этого слова, что только существует на белом свете. Это мое счастье и моя радость, моя жизнь и моя любовь.

Я живу одна с ним без всякой поддержки в большом областном городе в съёмной однокомнатной квартире. Жизнь у меня тяжелая, но я делаю все для того, чтобы мой сын был одет, обут и накормлен. Выглядел не хуже, а лучше других. Я хоть в лепешку расшибусь, но сделаю все для того, чтобы видеть улыбку на его родном лице и слышать радостный и звонкий смех.

Наблюдать за детьми всегда интересно. Потому что они, как губка, впитывают в себя все наши слова и поступки. И я некоторые его поступки записала в свой блокнот, на память о детских годах.

Вот Павлик летним утром входит со двора в веранду частного дома. Мы тогда гостили у бабушки, мамы моего бывшего мужа Виктора.

— Быстрей, Павлик, давай закрывай дверь, мухи в дом налетят, — строго так говорит ему бабушка. — Чтобы они, подохли, ироды. Не выгонишь потом их из дому.

Павлик так и делает.

Кричит:

— Кыш, кыш! — машет руками на мух, и закрывает входную дверь в дом.

Вечером он встречает на улице во дворе у зелёного забора с калиткой отца, который возвращается с работы. Тот открывает калитку с улицы и входит во двор. Справа от него клумба с красными, белыми, жёлтыми цветами, а слева в нескольких метрах находится высокий соседский забор из шифера.

— Папа, папа, быстрей, давай, закрывай калитку, — подбегает к нему Павлик. — Мухи во двор налетят, чтобы они, подохли, ироды, не выгонишь потом…

Когда Павлик в 4-х летнем возрасте впервые попал в квартиру к соседям на 9 этаже (мы жили тогда на 2) и посмотрел в зале в большое окно на улицу, он воскликнул: О, у вас тут вся заграница хорошо видна!..

С 9 этажа действительно была очень хорошо видна вся западная часть города с его многочисленными домами, деревьями, дорогами.

Соседская собака породы королевский пудель по кличке Лада (на собаке в тот момент было много белой кучерявой шерсти, которую ей постоянно стригли, а тогда это еще не сделали) летом лежала на полу в квартире и тяжело дышала. Стоял июль, и в комнате было очень жарко. Страдали от жары все.

Сын спросил у хозяйки собаки: — Почему Лада так тяжело дышит?

Соседка ответила: — Ей жарко, поэтому так и дышит.

— Так снимите с неё шубу, — воскликнул сын. — Ей тогда не будет жарко…

Павлик хныкал в своей детской комнате. Мы вернулись с рынка и не купили ему игрушку, которую он просил, полицейскую машинку с сигнализацией, забыли о ней. Успокаиваться мальчик не хотел, чтобы мы не делали, и что только ему не говорили и не обещали. Даже ремень принесли и показали. Пообещали по попе ему настучать. Когда нам это надоело, мы ушли в другую комнату. Под окном дома на улице сидели на лавочке ребята: двоюродный брат Павлика Вадик, и его закадычный друг, соседский мальчишка, Витька. Им было по 7 лет. Они были старше Павлика, считали себя взрослыми по отношению к нему, и его в свою компанию играть не брали, сторонились.

Мама моего мужа говорит мне:

— Ну и дружба у нашего Вадика с соседским мальчишкой, целыми днями вместе, их и водой не разольешь.

Услышав это, Павлик подбежал к раскрытому окну, и, схватив вазу с водой, в которой находились цветы, вылил её содержимое из окна комнаты на головы ничего не подозревавшим сидевшим под окном дома мальчишкам. Те от неожиданности резво вскочили с места, и бросились бежать в разные стороны.

— А я разлил, я разлил, — закричал Павлик, и запрыгал на одной ножке от радости, позабыв обиду за игрушку…

А вот ещё одна история о том, как дети понимают, чем занимаются их родители. Спрашиваем у Павлика:

— Скажи, где работает твой папа?

— Он водит машину.

— А мама?

— Моя мама трудится дома. У неё очень тяжёлая работа. Наша кошка Линда постоянно дерёт дома цветные новые обои, а мама ругает кошку, и клеит обои на прежнее место.

Я тогда действительно не работала, сидела дома, и часто гоняла кошку за то, что она делала, то есть драла обои.

Когда мой бывший муж, который одно время трудился удалённо дома на компьютере, собрался посетить свой рабочий офис, Павлик неожиданно у меня спросил:

— А что, у нас уже закончились деньги, раз наш папа собрался идти на работу?..

ГЛАВА 3 Я хочу быть с тобой

Когда мне неожиданно позвонил мой старый друг, я не узнала его голоса, мы не общались с ним много лет. Жизнь нас развела давно, и я не знала, где он живёт, и чем занимается.

В детстве мы дружили. Жили в одном многоэтажном кирпичном доме, но в разных подъездах, вместе играли и ссорились. Павлик был влюблён в меня всегда. Носил в школу мой портфель с учебниками и тетрадками. Защищал от тех, кто меня обижал. Не раз и не два дрался за меня, в том числе со старшими ребятами, получал синяки и шишки.

Когда мы подросли, мы одно время вместе ходили на танцы, посещали бассейн. А потом он предложил мне встречаться с ним серьезно, как парень с девушкой, выйти за него замуж. Он сказал мне следующее:

— Аня, я тебя люблю, и хочу, чтобы ты стала моей женой.

А я отклонила его предложение руки и сердца, потому что видела в нём лишь своего хорошего и верного друга. Да и что-то было в нём такое, что отталкивало меня от него, как от мужчины, не позволяло быть с ним вместе.

— Павлик, мы с тобой совершенно разные люди, — сказала я ему. — Я люблю читать книги, стихи, слушать классическую музыку. Мне нравится спокойная и размеренная жизнь. А ты всегда был хулиганом, старался оставаться в центре внимания. Мы не подходим с тобой друг другу, и мы не сможем жить вместе.

Это была правда. Павлик был высоким и хорошо сложенным мужчиной, но из-за своего вредного и скандального характера часто находил себе на голову приключения, имел приводы в милицию за драки. Он любил всё, что было связано с военным делом. Занимался спортом, кажется, каратэ. Ему нравилось драться, обижать и подчинять себе других, руководить, командовать, быть лидером. А я хотела видеть возле себя доброго, надёжного, спокойного и заботливого мужчину, с которым я была бы, как за каменной стеной, семьянина, которым Павлик, конечно, никогда не был, и не стал бы. Согласись я стать его женой, я бы жила с ним, как на вулкане.

— Я обязательно изменюсь, — сказал Павлик. — Скажи, только, что надо изменить?..

Но я была непреклонной, не хотела ничего слышать об этом, заводить с ним серьезные отношения.

Потом я вышла замуж за хорошего парня, как мне тогда казалось. У меня появился ребёнок. Но о Павлике я не забывала никогда. Наша дружба первое время продолжалась. Мы с ним иногда переписывались в соцсетях, кратко рассказывали друг другу о своих делах и заботах. Когда я обижалась за что-то на своего мужа, я часто думала, что зря не пошла замуж за Павлика, ведь он так меня любил, он всю жизнь носил бы меня на руках, во всём мне помогал бы, всё для меня делал бы.

Павлик, не дождавшись от меня взаимности, тоже женился. Уехал с женой жить в другой город, уехал далеко. У них родилось двое детей.

Я знаю, что он служил в армии, воевал. Был контужен. Попал в плен. А когда его освободили, ушёл со службы.

Мы постепенно совсем отдалились, и больше не переписывались. Ничего общего у нас не осталось и больше нас не связывало.

А когда я развелась со вторым своим мужем, и осталась одна с ребёнком на руках, он как-то узнал об этом от наших старых общих знакомых. С этим и связан был его телефонный звонок.

Павлик предложил мне встретиться и поговорить, сказал, что хочет мне сообщить что-то очень важное, что непременно меня заинтересует. Он помнил, что я была очень любопытной, и решил на этом сыграть.

— Я знаю, что ты не замужем, хочу увидеться с тобой и кое-что обсудить, а может даже тебе кое-что предложить, — добавил он мне по телефону.

Он проживал в то время далеко от меня, почти за тысячу километров, но сказал, что расстояние не имеет значения.

— Я приеду к тебе, как только ты скажешь, — добавил он.

Конечно, мне было любопытно и интересно, о чём он хочет со мной поговорить, что хочет предложить мне, а поскольку я уже не была связана семейными узами, то согласилась на эту встречу.

И она состоялась.

Мы встретились, и несколько часов гуляли по серой плитке набережной в моём городе. Тихо плескалась в нескольких шагах от нас голубая река, по которой шла большая старая баржа. Поодаль от нас кружились чайки, высматривая сверху в воде мелкую рыбёшку, и изредка ныряя за ней в воду.

Павлик сначала рассказал, как он всё это время жил, чем занимался. Сказал, что никогда меня не забывал, и всегда меня любил. А когда он был в плену, только мысли обо мне помогли ему выжить и вынести всё то, что с ним и другими пленниками там делали, потому что очень хотел меня увидеть.

— Я всё время думал о тебе, представлял нашу с тобой встречу, как обниму тебя, прижмусь своими губами к твоим, — говорил он. — Если бы на свете не было тебя, я ни за что не выжил бы в том аду, в который я попал…

А потом он рассказал о том, что у него есть своё дело, и он неплохо зарабатывает.

— Аня, я люблю тебя, как раньше, и по-прежнему готов ради тебя на всё, — наконец, сказал он то, ради чего приехал ко мне. — Давай с тобой сойдёмся. Я ради тебя брошу жену, детей, и буду только с тобой. Я сделаю для тебя всё, что ты пожелаешь. Будь уверена в этом.

Я слушала, и не знала, что ему ответить на это, как поступить. После всех наших скандалов и выяснений отношений с бывшими мужьями так хотелось испытать хоть немножко человеческого счастья и тепла, чтобы тебя кто-то любил сильно, до безумия.

И вот этот человек у меня был. Он находился рядом со мной, стоило лишь протянуть ему руку.

В то же время я хорошо понимала, что на чужом несчастье своего счастья не построишь, что для этого мне пришлось бы разрушить чужую семью, принести боль жене и детям Павлика. А этого делать нельзя, и добром для того, кто разобьёт семью, такое не закончится. Проявится каким-нибудь несчастьем, может, болезнью. За эти дела с меня обязательно спросят в этой жизни или может быть какой-то другой. Если она когда-нибудь у меня ещё будет. Только когда и где? А оно мне надо?..

А ещё я хорошо знала, что я не пойду против своей совести. А если у нас с ним не сложатся отношения, я не смогу с ним жить, я же это уже проходила со своими мужьями, что делать тогда, ведь я разобью и его жизнь, как его семьи.

От всех этих мыслей я была в большом смятении. А он время зря не терял.

— Аня, пойдём в гостиницу, пообедаем, снимем номер, побудем там, лучше друг друга узнаем, — предложил он.

Я уже готова была согласиться на его предложение по поводу гостиницы. Потому что устала, и хотела есть. А потом пристально так на него посмотрела, как бы со стороны, и вдруг увидела его мятую рубашку и несвежий воротничок, серые, дешевые плохо выглаженные брюки, чёрную вчерашнюю щетинку на лице, почуяла его дешёвый резко пахнущий одеколон. Я вдруг поняла, что он мне врёт, что он предприниматель, и у него есть свое дело. Ничего этого у него нет! А ещё я ясно осознала, что он мне не нужен, совсем, что я не зря в юные годы отвергла его дружбу и любовь, не пошла за него замуж, и твёрдо сказала себе: «Да это не мой тип мужчины, и делать мне с ним нечего, я просто не смогу с ним жить!» Я была теперь абсолютно уверена в этом.

А вслух произнесла:

— Мне надо хорошо обо всем подумать. А сейчас у меня нет больше времени с тобой общаться. Мне надо идти. Меня дома ждёт сын. Давай позже вернёмся к этому разговору, если хочешь.

— Я приехал к тебе за тысячу километров. А ты мне ничего не ответила на предложение. Дай хоть надежду…

— Лучше не надеяться и не строить планы, а то точно не сбудутся… А пока, всё, Павлик, давай домой, к жене, к детям, люби их и береги. Там твоё счастье, с ними, а не со мной. Ты им нужен. И они счастливы с тобой. Если ты уйдешь от них, ты разобьешь им сердце. Они без тебя не смогут жить.

Но он стал умолять и просить меня не спешить с ответом:

— Аня, подожди, не спеши, а прежде, чем ответить, хорошо подумай.

И я пообещала ему это сделать, чтобы он от меня отстал, наконец, хотя бы сегодня. Потому что общаться больше мне с ним не хотелось.

— Хорошо, — сказала я. — Только ты меня не торопи.

— Я буду ждать столько, сколько понадобится…

А затем была ещё встреча, на которой я должна была дать ему окончательный ответ. Он неожиданно мне позвонил на мой сотовый телефон и сказал:

— Аня, я приехал к тебе, я жду тебя в кафе. Приходи, поговорим, все обсудим.

У меня было свободное время, и я решила пойти на встречу к нему. Подумала, если не пойду, то он может явиться ко мне домой. С его решимостью это ему ничего не стоило.

— Хорошо, — согласилась я.

Я думала, что он, как подобает мужчине, придёт на встречу к любимой женщине с красивыми цветами. Мы сядем за столик, закажем кофе, поговорим, всё обсудим. Но этого не произошло.

Когда я подходила к кафе, где должна была состояться встреча, я увидела своего влюбленного в меня друга на стоянке автомашин. Был сентябрь, и на улице стояла прекрасная комфортная погода. Ласково светило солнышко. Шептал слабый ветерок, приятно обдавая мое тело своим дыханием и шевеля на голове волосы. Павлик ещё издали помахал мне рукой, и я подошла к нему ближе. А ему в этот момент неожиданно позвонила жена. Он ответил на звонок. А она спросила, и я это услышала, где он пропал, и когда придёт к ней с детьми в кафе, где они его ждут, и не делают из-за этого заказ.

Оказалось, что Павлик приехал ко мне на встречу с женой и своими двумя детьми. Семью он оставил в кафе, за столиком, а сам, как вор, спрятался от них, поджидая меня на улице, чтобы поговорить со мной о наших отношениях. Выяснить, бросать ему жену с детьми и начинать жить со мной или нет.

Этого я простить ему не могла.

Не уклонилось от моего цепкого взгляда и его помятое небритое лицо, покрасневшие глаза и синяки под ними, двухдневная щетина на лице, а еще несвежая мятая рубашка и грязный серый воротничок.

Я остановилась возле него лишь на несколько секунд. Пристально посмотрела ему в его серые глаза. А затем махнула ему рукой на прощание и отправилась дальше по своим делам, не сказав ему ни одного слова. Больше на все его звонки и sms я не ответила ни разу.

А зачем?.. А вскоре удалила все его контакты из своего смартфона.

ГЛАВА 4 Я написала рассказ

В поисках новой подработки я решила попробовать создавать рассказы и романы о любви и выкладывать их в интернет магазинах. А что, где наша не пропадала?

Написать рассказ для меня было не сложно. А вот продать его в электронном виде в интернете, опубликовать в журнале или в газете, да ещё получить гонорар — проблема. Были мы когда-то самой читающей в мире страной, а теперь стали самой пишущей. За перо сегодня не берётся только ленивый человек, что создает большую конкуренцию между писателями. Читателю трудно выбрать нужный ему качественный товар. Поэтому большое количество произведений, в том числе хороших, остается не востребованными читателем. Они до него просто не доходят.

Я написала рассказ быстро. Хороший рассказ получился, на мой взгляд, жизненный. О том, как молодая женщина из большой любви к своему мужу писателем решила стать, материальное положение семьи поправить, да и мужу в этом плане помочь. А где денег взять? Не на панель же идти. Страшно и опасно. А у мужа день рождения на носу. А у моей героини как назло денег нет, как и у меня, взять их негде, а до зарплаты ещё несколько дней терпеть…

Я почему за рассказ взялась? Вспомнила, что в школе пятёрки по русскому языку получала, сочинения хорошие сдавала учителям, даже о таланте моём учителя говорили, быть писателем мне пророчили. Да и мама у меня учителем русского языка и литературы работала, наставления мне по поводу, как надо писать сочинения, давала. А муж мой ни копейки домой поверх зарплаты принести не может. Это я уже в образ своей героини рассказа вошла, как и для неё придумала себе мужа. Я ведь в отличие от неё девушка свободная, разведённая.

Действие в моём рассказе — конец июля начала 90-х прошлого века. Время пустых полок в магазинах и повального дефицита в стране, когда почти всё можно купить только по блату или через знакомых. Полдень. Идёт она, Ольга, по центральному проспекту в нашем большом южном солнечном городке. Солнце так и жжёт, лучами раскалёнными так и брызжет. По плечам и спине, будто утюгом горячим водят. На улице под 40 градусов жары. Душно. От асфальта маревые круги слоятся. Жажда такая, что литр воды бы выпила за один раз. Да единственный автомат с газированной водой прошла, у старого выцветшего жёлтого здания цирка он остался. Да толку с этого автомата никакого. Цепь с подстаканником к нему на месте находятся, а вот самого гранёного стакана, к которому её привязали, не оказалось, кто-то прибрал к рукам уже, наверное, алкаши унесли, на троих бутылку распили, а стакан не вернули, бестии.

Вокруг Ольги люди, что муравьи снуют. Бумажки да пачки сигаретные разноцветные, валяющиеся на тротуаре, привычно ногами легко так поддевают. Колдобины обходят и перепрыгивают. Того и гляди, наземь из-за них грохнешься, да что-нибудь сломаешь, как у меня однажды было — упала, споткнувшись о колдобину, и сломала руку в двух местах. 1,5 месяца на бюллетене находилась.

Трамваи ездят, машины мечутся, чёрными клубами пыхтя. Гарь. Дыхание спёртое. Лёгкие наружу выскочить готовы, и куда глаза глядят бежать без оглядки броситься. От города нашего подальше, а может и от страны. Хотя куда от неё деться. Не выйдет. Даже мечтать не стоит.

А на той стороне улицы, у пивного завода, два рабочих без лица в оранжевых спецовках зелёное дерево очередное пилят, хотя зелени и так тут раз, два и обчёлся, кислорода так граждан последнего лишают, мешает оно им видно.

А тут, глядит Ольга, у подземного перехода, ведущего на ту сторону улицы, толпа стоит. Талоны на спиртное продают. По два рэ и три рэ. (В то время в стране из-за всеобщего дефицита всё по талонам было, кто это не знает или не помнит). «Красота!» — думает. Купить хотела, чтобы на них спиртного приобрести, да мужу таким образом угодить. Но сомнения её берут. А вдруг талоны не настоящие, а поддельные? Да и денег жалко. И так, и этак она финансы свои в уме подбивает. И мужу угодить хочется, да и другие покупки делать надо.

А в магазине «Солнце в бокале» вино крепленое продают. По государственной цене, и без талонов. И хочется в очередь стать. Не за сахаром же, который по килограмму всего в одни руки дают. Всё же безопасней. Да жуть берёт на эти лица смотреть, что за вином выстроились. Очень они свирепые и бородатые, как в классическом романе Жозефа Рони-старшего «Борьба за огонь», действие которого происходит в доисторическом прошлом, а его герои — первобытные люди.

Давка. Свалка. Хоть становись рядом да «Караул!» кричи. И крикнула бы, наверное, как Павел I это однажды сделал в одном из исторических фильмов, но благоразумие её взяло. Понимает. Намнут ещё бока ей. Что с народа взять нашего. А упадёшь на горячий под солнцем асфальт, так и лежать будешь. Пока «скорую карету» дождёшься, если её тебе ещё вызовут, то и помрёшь на месте, и никто к тебе не подойдёт, не поможет. А то припаяют годков этак… За аморалку. Нет уж. Стоит. К Воланду и Бегемоту из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» взывает, на помощь прийти просит и порядок навести. Без них явно никак не справиться…

Я когда точку в рассказе поставила, задумалась крепко. Надо же, какая беда со мной приключилась. Написать я рассказ написала, а только вот отнести его куда, в какое издание, чтобы опубликовать да денежку за него получить, не знаю, не подумала об этом сразу. На сайты электронные не возьмут, маленький больно. Может, в журнал, какой пристроить?

У моего бывшего мужа, правда, как в рассказе том, день рождения скоро наступит. (Опять я в образе состою). А у меня ветер да свист в карманах. Зарплата моя, что вода сквозь пальцы, вся до копейки на питание ушла. Не рассчитала немного. А до очередной зарплаты ещё несколько дней жить было надо…

А в рассказе том, идёт она, Ольга, по улице. Ноги с опаской, медленно, как робот, переставляет. Сумочкой красной из искусственной кожи легонько помахивает. Донельзя вытертая сумочка, да и пустая к тому же. Хоть так её тряхни, хоть этак пощупай. Она не станет лучше. Да и ничего из продуктов и вещей в ней не появится. А Ольга думает, где бы ей подарок мужу раздобыть? Недорогой, такой, да объемный. А ей вдруг хриплым пропитым голосом вопрос задают: «Талоны на водку нужны?» «Нужны», — говорит. «Трояк гони». Вот и думает Ольга, за что она три рубля отдавать кому-то должна, почему переплачивать надо?..

А я, прежде всего, решила в городскую редакцию газеты пойти, рассказ свой хочу предложить напечатать. Слышала, будто они там молодых авторов публикуют, и даже гонорары им за это выплачивают. Хорошие!.. Пенсионер, кажется, в очереди какой-то (не помню где) об этом как-то в похвалах распалялся, свежий номер газеты купить предлагал. «Дёшево», — говорит. — «Бери. Там и моя заметка напечатана, за которую я вознаграждение получил».

Не купила. Денег пожалела. А теперь вот в эту редакцию пришла: «Здравствуйте», — говорю.

Пока отыскала редакцию, да на третий этаж по полутёмной лестнице с ободранными от краски стенами поднялась, запыхалась немного.

«Не заинтересует ли вас один рассказик»? — спрашиваю у очкарика с усами Семёна Будённого, сидящего за круглым облезлым столом в комнате, с дешёвыми картинами и старой синей люстрой. И слова от волнения глотаю. «Хороший такой рассказик. В 170 строк».

А сама чуть не поклоны готова отбивать очкарику. Думаю, сейчас возьмёт да за крашеные белой краской двери выставит. А может отдаться ему? Пусть попросит. Я соглашусь. Я на всё готова… Тьфу ты, что за мысли меня сегодня преследуют. Нет, не соглашусь. По лицо ему ладошкой съезжу… Пусть только попробует что-то такое сказать…

Не попросил, за двери тоже не выставил. И на том спасибо.

— Нет никого из руководства», — говорит. — Оставляйте рассказ, потом посмотрят, как придут. И номер телефона тоже оставьте. Если понравится, вам позвонят.

Я рада бы рассказ свой ему оставить. Да знаем мы это потом. Можно и не дождаться. А ещё очень мне «купюры» нужны. Да быстрей и крупней.

— Могу, конечно, посодействовать, но это, как вы сами понимаете, не бесплатно…

Я хлопнула дверью от досады и выскочила на грязную и заплеванную лестничную площадку. Смахнула со лба пот. Фу, ты, блин, очкарик недоделанный. Ага, так я тебе и поверила…

…А в рассказе моём Ольга зелёного змея победила. Не стала пока талон за 3 рэ брать, чтобы водки или вина крепленого без очереди купить, да мужа подарком ублажить. Решила, что он и без спиртного обойдётся, и так гусь хорош, пусть лучше больше работает, да деньги зарабатывает. Мужик для того и нужен, чтобы деньги домой носил, да жене хорошо делал, во всех смыслах, конечно. В центральный универмаг ринулась. На втором этаже к очереди какой-то прилипла. Одни женщины вокруг стоят, лица злые почему-то, шепчутся. На вопрос, что дают, молчат, отворачиваются. Бубнят лишь: «Мало да мало осталось, не хватит всем».

Ольге любопытно. Захотелось поближе посмотреть, зачем все стоят, какой товар дефицитный отпускают. Задвигалась, локтями зашевелила, хотела вперёд пройти. Да куда там. Спины, что скалы. Не пустили. Назад оттёрли. От бессилия и безысходности у Ольги воинственность прошла.

Отскочила от них, как пружина. Обежала глазами очередь с головы до хвоста. И под злобное шипение конкуренток к выходу поплелась. Но передумала, осмотрелась. Товар есть, но весь неказистый, совковский, будто одной фабрикой выпущенный. Шапки искусственные мужские — 500 рэ, рубашки — от 200 и выше. Кофты, свитеры, шарфы… Не по карману. Как тут подарок выбрать?

Вспомнила, Ольга, что родственники из посёлка просили белого материала сыну, который служил в армии, на подшивку для воротничка прислать, да сигарет. Да где взять-то?

Долго ещё Ольга в поисках белого материла по трём этажам универмага ходила, на каждую полку заглядывала. Всё надеялась его найти. Не нашла. Под конец поисков тоска на неё напала, всю без остатка заполнила. Пошла она назад, к подземному переходу, и от безысходности бабку какую-то осчастливила. Талон у неё за три рэ купила. Как не купить-то?..

А я вышла из редакции и стою на ступеньках, как столб. Не решу никак, куда мне идти дальше. Кому ещё можно рассказ предложить? Рассказ, конечно, хороший. Жизненный. А отнести его некуда. Может, правда, на столб повесить? Кому надо — прочтут. Или на бесплатные сайты в интернете выложить. А может ещё в одну редакцию сходить? Слышала я, что они там про ад печатали. Будто нашли его где-то под землёй. Даже микрофон туда опускали, какие-то звуки на диктофон записывали. Написали: «Хотите, верьте — хотите, нет!» А, может, водки купить, да напиться с горя? А что ещё делать остается?

У меня ведь в рассказе тоже сущий ад получается, как и в моей жизни. Женщина с горя да от безысходности выпить решила. А что если это в систему войдёт? От работы откажется. Потом мужа обижать начнёт. Тьфу, ты, черт, какого мужа? Это в моей жизни про мужа или в рассказе? Всё перепуталось. Где, правда, где вымысел, не поймешь? Потом… Да что говорить…

Я про тот ад, их, если нужно, тоже написать могу.

Вот сейчас пойду к себе домой и напишу. Принесу потом в редакцию. И пусть только не напечатают и мне за это не заплатят… Разнесу редакцию, как это сделала Маргарита в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», которая уничтожила дом критика Латунского, который раскритиковал главного героя романа, Мастера, за написанное им произведение…

Я потом написала ещё иронический рассказ и тоже отнесла в редакцию и отдала очкарику с усами Семена Будённого, который стал проявлять ко мне интерес, даже пригласил меня в кафе, а вместе с рассказом оставила свой номер телефона. Так, на всякий случай. А вдруг он кого-то заинтересует из начальства, и мне об этом сообщат.

Вот мой иронический рассказ.

Жил был зайчик

(сказка для взрослых)

В одном небольшом стареньком домике в молодой семье зайцев однажды появился на свет маленький зайчонок. Он был настолько хиленький и слабенький, что зайчиха-мать при одном только взгляде на его нежное худенькое тельце всплеснула лапками и горько расплакалась, щедро поливая его своими солёными и тёплыми слезами.

— Он жить не будет, — решила она, и сказала об этом мужу-зайцу. Врачи-зайцы тоже подтвердили её слова.

Но чтобы они все ему не пророчили, мать-зайчиха с мужем-зайцем сумели выходить малыша, хотя для этого пришлось приложить немало усилий и потратить времени и своего здоровья.

Всё было бы хорошо в этой дружной семье зайцев, если бы однажды не случилась беда. Отец-заяц был предпринимателем, занимался мелкой торговлей. Однажды он ушёл на какую-то сделку с партнёрами и домой больше не вернулся. Пропал совсем, и следов никаких не осталось. Может во время сделки попал волку-разбойнику или другому хищному зверю на зуб, а может, приключилась с ним другая какая-то напасть, зайчиха так никогда не узнала об этом. Всем на это было наплевать. Полное равнодушие царило в этой стране по отношению к гражданам как со стороны власть имущих, так и соседей.

Лесная звериная полиция для виду поискала пропавшего зайца немного под кустами и деревьями, заглядывала в овраги да потайные берлоги и норы, не особо при этом старалась (заяц не был известной персоной), и как это всегда бывает никого, конечно, не нашла. На том поиски закончились. А отца-зайца отнесли к пропавшим без вести.

Делать нечего, стала мать-зайчиха жить вдвоём со своим сыночком-зайчонком. Трудно им пришлось без мужа и отца, они испытали много бед, еле-еле сводили концы с концами. Зарплата у матери на бумажной лесной фабрике была маленькой. Да и дышала та фабрика на ладан, больше простаивала, чем давала продукции.

Лесное пособие, которое назначили зайчонку в связи со слабым здоровьем, было тоже маленьким, и зайцам его и зарплаты матери не хватало даже на еду. А потом фабрика вовсе закрылась, а все кто на ней работал, были уволены без выплаты пособия.

Денег у зайчихи теперь не стало совсем, хоть ложись и помирай. А цены между тем на морковку и капусту регулярно ползли вверх, на коммуналку росли каждые полгода, как это положено в зверином лесном государстве. И попробуй только не оплати коммуналку вовремя — пеню сразу насчитают, а потом без воды, света и газа оставят, а в канализационную трубу и вовсе заглушку поставят, чтобы всё твоё «добро» с тобой оставалось. А дальше платить не будешь, то вовсе без жилья останешься и на улице очутишься, и никто тебе не поможет, никакой суд на твою защиту не встанет. А роптать по этому поводу будешь, а хуже того с одиночным пикетом с плакатом к белой берлоге на поляне к лесной администрации выйдешь, так и в вонючей яме с другими страшными хищными зверями преступниками побываешь и уже вряд ли оттуда вообще домой вернёшься.

В зверином государстве с инакомыслием было строго. Никакая критика власть имущими не принималась. Такие вот существовали тут порядки, хотя в других лесных странах всё было по-другому, к жившим там относились лучше. Но они и сами не давали обидчикам спуску, всегда готовы были выйти дружно на главную лесную поляну и напомнить законы.

Молодая зайчиха не унывала. Она не брезговала и не гнушалась никакой работой. Жить как-то было надо. И она трудилась из последних сил от зари до зари (что приветствовалось в зверином государстве), не жалела себя. Это вскоре сказалось на её пошатнувшемся здоровье, но кому до этого было дело. Главное, чтобы она вовремя оплатила все свои налоги и штрафы, которые всегда находилось, за что выписать. Например, за сбор в лесу грибов или ягод, валежника. А ещё за ловлю в реке рыбы, если она не соответствовала установленному размеру. Зато в доме у зайцев теперь появилась незатейливая еда, одежда, да и коммуналку было чем оплатить, которая по-прежнему съедала треть или даже половину семейного бюджета.

Рос зайчик избалованным ребёнком, хотя был послушным и ласковым малышом. Мать души в нём не чаяла, ничего для него не жалела, и старалась избавить его от всех житейских неприятностей. Любую работу, в том числе по дому, выполняла сама. «Ты и так слабенький, мой маленький, мой единственный, много выстрадал, — думала она, — куда тебе ещё работать».

Зайчиха вплоть до зрелого возраста её сыночка водила своего зайчика за лапку в лесную школу, уберегая его от хитрой коварной лисицы и злого серого волка. Понятно, что друзей при такой заботе со стороны матери у нашего зайчика не было и быть не могло.

А школа находилась на солнечной лесной полянке, и зайчиха, как и остальные зайцы, спонсировала её все годы обучения её малыша, выделяла из скромного бюджета семьи деньги на различные ремонты, покупку мебели, другой школьной атрибутики, покупку тетрадок. У звериного государства на это денег не было, как всегда, хотя лес продавался хорошо в другие страны. И никто из жителей этой лесной страны на это не роптал, не пытался хоть что-то изменить. А если и находились такие смельчаки, то поддержки от других они не получали. А лишь полное равнодушие всегда и во всем.

Так продолжалось много лет. И ничего не менялось в звериной стране. Улучшений не было и не предвиделось, а всё становилось только хуже. Иногда зайчихе было грустно от всей этой безысходности, она впадала в отчаяние и уныние, но поделать с этим она ничего не могла. Уехать из звериной страны в другую страну — тоже. Не было на это средств. Да кому и где она была нужна?

А больше всего она боялась за своего сыночка.

«Ну что у меня за мужчина растёт, который ни на что не способен, всего боится, ведь пропадёт, когда меня не будет с ним рядом, — сокрушалась зайчиха, — что с ним дальше будет в нашей лесной стране, где правят злые и ненасытные звери, которым всегда и всего было и будет мало».

И не понимала зайчиха, что это она своего сыночка таким сама сделала. Она сама не научила его выживать в жестоком и несправедливом мире, не научила быть сильным, хитрым и изворотливым. Потому что дети кроме их родителей больше никому не нужны. Родители в ответе за них. И они обязаны своих детей выучить и воспитать, дать им образование и дорогу в жизнь.

И тут её осенило, что надо сделать. «Надо его с молоденькой зайчихой познакомить. Кто знает, сколько мне на этом свете жить ещё лет осталось. А так глядишь, мой маленький под присмотром окажется», решила она.

Как подумала, так и поступила.

Зайчик-мальчик после знакомства с молодой зайчихой будто расцвёл и стал меняться в лучшую сторону, даже поправился немного, был не такой худой, как раньше. Он смеялся и веселился, прыгая по лесной полянке, залитой ярким солнечным светом, играя с подружкой. Мать-зайчиха не могла налюбоваться ими и нарадоваться, но оставалась в своём репертуаре, не забывала позаботиться о сыночке.

«Осторожней, пожалуйста, — то и дело предупреждала она, вмешиваясь в их игру, — как бы ты ножку не вывихнул, мой маленький».

А маленькому было уже много лет от роду…

И вот старой зайчихи не стало. Погоревав о матери, зайчик задумался, как ему жить дальше. Он стал взрослым и должен был подумать не только о себе, но и о своей молодой жене. Маленькой его пенсии, что он получал за свою инвалидность, которую надо было ещё каждый год подтверждать, не хватало даже на еду, и нужно было идти работать. Но что он умел, когда за него всю жизнь всё делала его мать-зайчиха?

С работы его уволили через неделю после устройства, потому что у него ничего не получалось делать. Да он и не хотел учиться, не привык заботиться ни о себе, ни о других. На следующей работе он тоже долго не задержался. А тут случилась ещё неприятность. В доме потекла крыша, ушла молодая жена, уставшая от свалившихся на них бед и невзгод, полуголодной жизни.

Как-то утром, собирая в лесу ягоды, наш зайчик ненароком обидел красавца-лисёнка, позавидовал его пышному хвосту, захотел иметь такой же.

— Почему так несправедливо устроен мир, — сказал он лисёнку. — Почему у одних есть всё, а у других ничего. Я тоже хочу такой же хвост, как у тебя. Дай мне поносить хотя бы его.

После чего дернул лисенка за хвост. А тот пожаловался на зайца отцу, старому лису, занимавшему в лесной стране высокое положение.

Лис тут же обвинил зайца, что он посягал на государственную собственность лесной страны. После этого наш зайчик без суда и следствия был объявлен преступником и террористом, и едва спасся бегством от лесной полиции и злых волков — друзей разъярённого лиса. Пришлось ему сменить и место жительства, чтобы его не нашли волки и другие звери, посланные на его поиски, и не заточили его в тюрьму.

К зайчику опять вернулись его детские страхи и ужасы. Он сидел теперь в своей норке неделями, заперев за собой на замок дверь, и дрожа при каждом шорохе и звуке. Лишь изредка он осмеливался выходить из своего убежища, качаясь от голода и страха перед гнетущей его неизвестностью, и никогда далеко не отходил от него.

При каждом таком появлении в лесу он старался как можно больше собрать с деревьев: берёз, осин и дубов горькой невкусной коры, чтобы реже выходить на улицу. Вкус другой пищи был им давно забыт. Пособия по инвалидности он больше не получал.

Так и прожил зайчик жизнь в одиночестве, без друзей и знакомых, ни к кому не ходил в гости, и у себя никого не принимал. Да и кому он такой был нужен?

Так и не научился ни жить нормально, по-заячьи, как живут в других цивилизованных лесах, так и заботиться о себе и других. Так и умер. И никто этого не заметил, как и при жизни не замечали его…

ГЛАВА 5 Не мытьём, так катаньем