В предчувствии волны

Минск

В сборник «В предчувствии волны» вошли стихи, эссе, опыты хокку и танка, написанные с 1998 по 2014 год. Большинство их было опубликовано на сервере «Проза.ру — Стихи.ру». Встречаются они и на других сайтах.

Я не отдаю предпочтения ни одной из перечисленных форм — каждая из них занимает свободное место в своё время в процессе написания.

Все эти годы я жил в Минске. Влияние этого города на мой быт и созерцание мира заметно. Скорее всего, это сказалась и на содержании текстов. Но это вовсе не значит, что они привязаны к одному месту. Время от времени я покидаю пределы Беларуси чтобы взглянуть на другие страны и набраться новых впечатлений. Ну и никуда не денешься от воспоминаний — присутствуя во мне самом, они просятся наружу. И ведь находят выход!

Я пишу о том, что не оставляет меня равнодушным. Вместе с моими размышлениями здесь есть и мысли, которые возникли в ходе простых бесед и задушевных разговоров с друзьями и близкими людьми.

Бывало и так, что моими собеседниками становились герои сюжетов, которых я предлагаю вам любить и жаловать.

Итак
В предчувствии волны

В предчувствии волны висит тревога —

невольно крики чаек ей вторят.

Ты сомневаешься — а тот ли день сегодня,

когда, одолевая все сомненья,

спешишь не глядя. Возникает робость

из ничего. Но так ли это важно —

в предчувствии волны?

Строки прежних лет
Толика разума

«Есть ли у тебя что-нибудь в голове хоть толика разума?» — наверняка вы слышали такой вопрос не один раз. Пусть его задавали и не вам, а кому-то вблизи. Не частый случай, когда вопрос, мало того, что незаметно переходит в упрек, но и не требует ответа. Рассудим: толика разума это часть сознательного, которая должна быть присуща любой думающей особи. Такой вот умственный минимум типа «необходимо и достаточно». Не знаю, как еще обозначить толику разума.

Она, конечно же, есть — иначе и обращаться с таким вопросом было бы бессмысленно. Но тут интересно, скорее всего, не наличие толики, а её содержание. Наполнение этой самой емкости разумной субстанцией, её внутренний отбор и классификация, проявление в суждениях и поступках, наконец. Надо прямо сказать, что процесс этот весьма занимательный, исключительный и принуждающий к размышлениям. К тому же закрытый и в достаточной степени интимный.

Иногда, если размышления, сопровождаются выделением достаточного количества эмоций, могут рождаться рифмы. И они становятся частью внутреннего мира. Когда им становится тесно внутри, они рвутся на свободу. Освободить их можно единственным, проверенным веками способом — разместив на бумаге. Это и есть время откровений в чистом виде.

Но что существенно — с моментом выхода их в свет, написавший теряет право от них отказаться.

Доказывая тем самым, что в голове у него есть нечто большее, чем толика.

Соблазн

Велик соблазн

что всех одаришь сразу.

Да ночь темна и путь назад заказан.

Бабочка летит

Бабочка летит.

Муравей тащит свой груз.

Каждому своё.

Перечитывая Ремарка

Сквозь арок триумфальных черный вход,

оставив не доживших до возврата,

солдаты из империи заката

исполнили парадный поворот.

Разрушив серый камень монумента,

услужливые руки извлекли

прах полководцев из сырой земли,

без помощи особой инструмента.

Суровые комбаты — словом «бати»,

вдруг возлюбили ближнего бойца —

чтобы быстрее вытолкнуть с крыльца

как сына блудного, не заключив в объятья.

И вот три воина, допустим, три танкиста,

в вагон нехитрый скарб перенесли

и в вечной дружбе пьяно поклялись —

на дембельском — не на библейском списке.

Судьбой маршрута случай не пропущен:

военный эшелон замедлил ход —

проспал путем измученный народ,

тот полустанок в Беловежской пуще.

Подкараулив время переделов,

три стольника, а может князя тьмы,

степенно порешили жить взаймы,

людишек заперев в свои уделы.

И очень скоро пограничный камень,

прошедшей дружбы обозначил крен

и закрутил сюжет в славянской драме!

А Запад что? Да там без перемен…

Сестра

Не волнуйся, я рядом!

Я принесла холодной воды

и добавлю сок свежего лимона —

врач сказал, что так необходимо!

Резко, кисло, прохладно —

утоли жажду!

Прикоснись к кувшину губами,

сделай жадный глоток!

Вот так! Я взяла тебя за руку.

Сонет супруге

Супруга, нам уж больше, чем полста.

Давай объявим благодарность веку,

что нам позволил жить по — человечьи

и не дал слишком от забот устать.

Судьбы благословим открытую ладонь,

схранившую от скверны и наветов,

досужих глаз, бессмысленных советов,

и давшую нам кров, очаг, огонь.

Однообразность дней хоть суждена судьбой

порой тебе и мне, вернее нам с тобой —

но, в этих берегах есть волны и прибой.

По осени багряно-желтый цвет —

цвет возраста и возрасту ответ —

благословит очередной рассвет.

Вечный вопрос

Вечный женский вопрос —

захочет ли её избранник

ещё раз отведать яблок?

О женщинах

О женщинах и бездне их огня

сияет утро солнечного дня.

Звучат призывно ваши голоса,

ещё желанней — женская краса

и гордость поворота головы,

и очи безупречной синевы!

Так ощущается невидимая грань,

которую скрывают ин и янь.

И рад я слышать летом и зимой:

приляг и отдохни, хороший мой!

К вам часто долетает наше слово —

порой сурово, чаще бестолково.

Удача — словом не ударить в грязь,

которому смущаетесь, смеясь!

О, женщины, что это мир без вас?

без яблок, меда — разве это Спас?

К кому в начале и конце пути,

нам за прощеньем надо подойти

всё обещая — как не обещать —

что вместе будут радость и печаль!

Не следует на нас смотреть сурово —

порой неплохо бы влюбиться снова…

Я всё сказал — сказал, насколько мог.

Теперь молчу, склонясь у ваших ног…

У здешних сел стоят кресты

Специально к празднику Победы

И день, и ночь, лишая сна,

пришла незваная война,

пришла и тянется неделю за неделей.

Лютует жребий на войне,

там где-то танки в тишине,

и пулемёт, их пулемёт на нас нацелен.

Закрыта облаком луна

и обстановка не ясна,

комроты нам определил задачу-

четверку в поиск языка,

Валерке я кивнул «Пока!

Живем пока, я ухожу» — А он «Удачи»!

Под утро немец, сам не свой,

нас встретил огненной межой —

троих друзей моих волною словно смыло!

Его достал я с двух гранат —

и чей-то друг, и чей-то брат —

он заорал, мне ж не до крику было!

Я не хотел ни есть, ни пить,

я лишь хотел его спросить,

узнать хотел — не получилось на пределе!

Мы оба ткнулись головой,

лицом в траву, но я здесь свой,

в своей траве, а он чужак на самом деле.

Но время вспять не повернуть,

и не идти в обратный путь,

туманы и рассветы те — уже не близко.

У здешних сел стоят кресты —

достойна память простоты,

а простота крестов надежней обелисков.

Прогулка с собакой по кличке Фома

Лишь вынесу все перепады дня,

с тобой, покой вечерний постигая,

вокруг домов, от света заслоняясь

и всех иных упреков, погуляем!

Отметим, что соседа привезли

С гостей. И там он нарушал режим.

Легко прогоним кошку от двери,

затем по парку мирно пробежим.

Закинув голову, займемся Водолеем,

дождемся, чтоб взошедшая луна,

проказами теней озвучила аллею,

блистая, как скрипичная струна.

И прогуляем половину лета —

ведь сколько не держи её, она,

как мушкетер всамделяшний одета

перешагнет в иные времена.

«Прекрасная Беатриче»

В зеленых ветвях обитает жизнь

на флорентийских улицах, у сводов.

У городов больших не женская природа,

но дам прекрасных им дано хранить.

И напряженный шепот их желаний,

страстей давно умчавшихся веков,

ко мне, кто с ними вовсе незнаком,

доходят множеством невидимых посланий.

Готов идти к ним «Золотым мостом»,

для первых встреч придумывать предлоги —

не пресечет мне красный свет дорогу!

Сегодня миг! Неважно что — потом…

Юбилейный тост супруге

Нам много лет! С тобой вдвоем

мы повидали

вершин кавказских окаём,

потоки Мтквари.

Литовский дождь, балтийский вал

прошли сквозь годы.

Хоть не был наш язык родным

для тех народов —

мы открывали им лицо

и не робели!

Затем нашли свое крыльцо,

другие цели.

Мы знали, что любая жизнь —

судьбы свершенье.

И наш ребенок — божий знак,

благословенье!

И в день сегодняшний к нам в дом

пришла отрада:

собрались гости за столом —

ведь так и надо!

Бокал, наполненный вином,

судьбой, любовью —

я поднимаю, пью до дна —

«Твоё здоровье»!

Чаша

Чаша, выпитая до дна,

дает ту силу, что могла отнять

чаша, которую пронесли мимо…

Верхний город
Пешие прогулки

Однажды прозвучал такой вопрос: «Человечество проделало долгий путь от лошади и воздушного шара до автомобиля в 200 лошадиных сил и сверхзвукового самолета. А как вы видите транспорт будущего? Что он будет из себя представлять и с какой скоростью передвигаться?»

Ответить на том сайте я не успел — был занят — а время для ответов ограничено — поэтому изложу его здесь.

Дело в том, что при наличии и неизбежности массы средств передвижения и их совершенствования, мне необходимы пешие прогулки. Они, безусловно, очень хороши на природе; но я любитель побродить по городу, по тем местам, которые для меня хороши и которые я наблюдаю. Маршруты своих прогулок я выбираю таким образом, чтобы максимально избежать пересечений с транспортными потоками из-за остановок у светофоров. Любой перерыв в движении означает одновременно и приостановку в размышлениях. А это едва ли не главная цель и удовольствие от такого рода променадов. Отсюда и ещё одно пожелание — чтобы мест для прогулок в городе не становилось меньше. А такая тенденция имеет место — городские власти вдруг сильно озаботились устройством велодорожек, оттяпывая для велосипедистов часть тротуаров и прогулочных аллей. Кроме малозаметных стрелок, нарисованных на бывшей пешеходной, а нынче уже проезжей части, зоны ничем не разграничены. Особенное «удовольствие» доставляют велолюбители, возникающие из-за спины и не прерывающие при езде прочувственные, сугубо личные беседы по телефону. Что вызывает ощущение неловкости и раздражения от чужой развязности, поскольку нет в мире занятия более неприятного и душевно негигиеничного, чем невольное прослушивание чужих откровений. В сочетании с чувством невольной опасности от возможного столкновения.

Но это терпимо, поскольку ходьба пешком, размышления и наблюдения — всё же источник положительных эмоций и новых впечатлений, уверяю вас. Как говорится — гуляйте, наблюдайте и что-то хорошее обязательно случится.

Фонари

Среди зажженных фонарей

гуляю мысленно

и вижу себя со стороны.

Утро

Тяжелым шагом, словно Командор,

уходит ночь с большого перекрестка,

освободив проспекта коридор,

не потревожив сладкий сон подростка,

благословив попутно птичий вздор.

Чуть свет спешит, разбрасывая пейсы,

на остановку вдумчивый хасид.

Трамвай, гордясь рекламною наклейкой,

в движенье обретает умный вид;

вслед за трамваем потянулись рельсы.

За окнами встревожился рассвет,

мужчина вперился очками в текст газеты.

Сон женщины глубок, она слегка одета,

и запах кофе в комнате стоит.

И день, и жизнь прожить им надлежит.

В седьмом часу приличный господин,

проснулся, встал, оделся и ушел.

По переулку, всех опередив,

блондинка мчится в маленьком «Пежо».

Но им не встретиться и он бредет один.

Из дома шесть вспорхнула ученица —

ей очень хочется немножко пофорсить

и новостью с подружкой поделиться,

побольше нужных баллов получить —

Хотя на всех их может не хватить.

В старинных стенах углового дома

кряхтит, зевая, Первый банк страны.

Застыли деньги в ожиданье томном,

но не того, кому они нужны.

И чай осилил сторож в два приёма.

Обзор задумав, журналист с утра,

к себе подвинул чистую бумагу —

Ожила ложь на кончике пера.

Довольный парень маслом хлеб намазал,

и кофе чашечку в себя вобрал.

Круговорот привел в движенье зло —

форсаж, пике и пламенем объято

далекое иль ближнее село —

где нет рассудка, там идут солдаты,

сначала строем, дальше — напролом!

Взошло светило, выгнув луч спросонку,

Раскрыло план работ на божий день.

И стало всех мирить наперегонки:

людей с людьми, плетень и злю тень,

усердие, и лень, и мышку и котенка.

О заполнении пустоты

Расставаясь с вещами, верно служившими вам,

На мгновение озадачьтесь мыслью:

а чем наполнится образовавшаяся пустота?

Источник

Вода — богатство источника.

Но его истинные возможности

могут превзойти ожидания.

Двое во дворе

Мы встретились на стареньком дворе

давно, но помню точно — в сентябре.

Дождь собирался где-то в облаках —

чуть-чуть ещё — польёт наверняка.

Как вышло всё — соткалась нить времен:

любая близость — от невзгод заслон.

Строй пожеланий дружбы и любви

достоин детской клятвы на крови.

Есть пара кубков терпкого вина —

мы пьём до дна и чувствуем сполна.

Превратно понятых поступков нам не жаль —

не много страждущих, не велика печаль.

И пусть же благосклонная звезда

продолжит нам сиять всегда — всегда:

ведь смысл таит их точное число

веселых дней, стремящихся к зеро.

Кофейня

На темном дереве столешниц

следы студенческих невзгод,

тепло зашедших утром грешниц,

идущих вечером в народ.

Сгорают в пепел сигареты.

неловкость вся одолена,

и полумрак хранит секреты,

сверкает чашек белизна.

Горчит и пенится напиток,

пройдя кофейный автомат.

В уже привычным колорите,

нездешний цвет и аромат —

создать умеет искушенье:

что и проблемы не страшны…

С кофейней этой отношенья

мне исключительно важны!

Шутка

Из прошлого века

В вечерний час, когда спешить не надо —

Дела по переулкам разбрелись,

Случайно, в боковой аллее сада

На миг Любовь и Ненависть сошлись.

Сосуществуя в разных ипостасях,

Что исключает честную дуэль,

Возможность на траве в крови кататься

Иль выстрелом одним захлопнуть дверь!

Итак, Любовь — пред ней бессильны двое,

Хрупка, наивна, трепетно сильна.

Ей офицеры салютуют стоя

И бьют бокалы, выпив их до дна.

Иное Ненависть — она кипит в кумирнях,

Величьем позы, пустотой в словах.

Пред сильными — почтительна и смирна,

Пред слабыми — уверена в правах.

День уходил и дело шло к закату.

Часы забот сменяло время чувств.

В казарму строем молча шли солдаты

Доверив песни звездочкам искусств.

И вот, на красной гаревой дорожке

Взгляд из-под лобья, против взгляда ввысь —

Сошлись у фонаря на стройной ножке

Кивнули дружно, чинно разошлись.

Стена

Что видим мы, представ перед стеной?

Суровых квадров постоянство линий.

Но той, чью душу заморозил иней,

а раньше сжег невыносимый зной —

утрачен пропуск в мир — он стал иной!

Там остановлен бег минутам ожиданий,

желанных встреч, объятий и свиданий —

там всё недавнее разделено стеной.

Сегодня, в эту среду, здесь — стена печали!

И то немногое, что брошено к ногам,

пусть полежит в пыли до четверга.