Бесплатный фрагмент - В интригующий мир — налево

Секс в полдень

Губы. Коричневая помада. Он явственно ощутил их шелковистость как при поцелуи. От его взгляда на её губах появился издевательский изгиб. То ли улыбнулась, то ли усмехнулась. Вот уже на протяжении месяца они встречались на углу этой улицы в одно и тоже время, когда он шёл обедать. Она наверно так же шла на обед, вернее с обеда. Рослая девушка. Волосы тёмные, густые, размётанные по плечам. Через плечо небольшая сумочка. Длинная вязанная кофта, под ней свитер под горлышко, шея из-за него кажется длинной и тонкой. При встрече они обменивались взглядом, но только сегодня что-то коснулось её губ под коричневой помадой. Это было нескромно, самоуверенно и откровенно. Даже искорки заиграли в её карих глазах. Он обернулся ей вослед. Постоял. Подождал, но она уверенной походкой уходила всё дальше не оборачиваясь. Он проводил взглядом колыхание её бёдер и продолжил путь. В кафе сел за свободный столик и вдруг в голову ему пришла мысль. А ведь это ближайшее к офисам кафе и возможно она тоже здесь обедает.

— Вам как обычно? — раздался голос за спиной.

— Да, — машинально ответил, но тут же резко повернулся и удержал за рукав официанта. — Скажите, к вам, — но тут же оборвал себя и улыбнувшись угодливо наклонившемуся к нему официанту, добавил, — Простите, да, как обычно.

К чему всё это? Желание затащить понравившуюся девушку в постель возникает у каждого мужчины по нескольку раз в день, но только желание, сам факт этого намерения не означает, что он готов осуществить его. Он верен жене и сейчас почувствовал вину, будто уже изменил ей. Чтобы успокоить себя, свою совесть, он набрал номер жены, сказал, что хочет поужинать с ней сегодня в ресторане. Она спросила о поводе, а он ответил, что любит её, вот и весь повод. Слушая её счастливый смех его совесть успокоилась. Заканчивая разговор, она предупредила, что возможно немного опоздает, надо же по такому случаю навести красоту в салоне. К вечеру за привычными делами образ девушки с манящими губами стёрся из памяти, и он в предвкушении приятного вечера, а затем и продолжение его уже дома в спальне, в приподнятом настроении направился в ресторан.

Полумрак зала, тихая приятная музыка и удобный диванчик. Прикрыв глаза, он в ожидании супруги, задумался. Пять лет вместе. Больших ссор не было. Она лёгкая и необидчивая. Смешливая, чуть что всё сразу переводит в шутку. Детей у них нет. Сначала думали поживём для себя, а потом привыкли друг к другу так, что уже и дети не нужны, мешать будут, изменят размеренный образ жизни. Из задумчивости его вывел лёгкий стук каблучков. Ну наконец то, подумал он, открывая глаза и тут же забыл, как дышать. Мимо него прошла, скользнув по нему невидящим взглядом она. В узком длинном серебристом платье, на высоких каблуках, с распушенными волосами и коричневой помадой на губах.

— О чём задумался?

Лёгкое прикосновение к щеке заставило его вздрогнуть. Он повернул голову и пытаясь овладеть собой пробормотал:

— Ты прекрасна, милая, — но не замечая новой причёски жены, ни нового платья, перед глазами стоял образ незнакомки.

— На кого ты смотрел? — жена села напротив. — На эту странную пару? Она или его секретарша или его любовница, что в данном случае одно и тоже, — и взяв в руки меню, стала изучать названия блюд.

Его? Только сейчас он заметил спутника девушки. Рядом с ней, высокой и стройной, он из-за низкого роста казался полнее. Румяное лицо, двойной подбородок, подвешенный к ушам. Высокий лоб, большие залысины на висках, широкие плечи говорили, что он солидный, опытный, знающий своё дело человек, глаза были немного заплывшими, но их светло-голубой цвет придавал взгляду проницательность.

— Они были у нас сегодня, — зачем-то обманул жену, вероятно, чтобы скрыть свой всё возрастающий интерес к девушке.

Жена сделала заказ подошедшему официанту и игриво закинув локон через плечо положила ладонь на руку мужу.

— Что мы отмечаем? — голос был мягкий, томный.

Он взглянул в синие глаза жены. Всё в ней было необычайно привлекательно и этот светлорусый локон, выбившийся из причёски, и мягкая линия припухлых губ, и прямой носик, и тёмные брови. Он мельком кинул взгляд в тот угол, где сидела незнакомка и поймал себя на желании найти, что она вовсе не красива.

— Они подписали с вами контракт? — спросила жена, потягивая вино.

— Не знаю. Шеф не сказал, — он отвёл глаза и улыбнулся жене.

— Наверно подписали и пришли отпраздновать сделку.

Жена заметила некоторую отчуждённость и натянутость мужа, и чисто женская интуиция тотчас подсказала ей, что тут замешана другая. Она повернула голову и пристально вгляделась в предполагаемую соперницу. Стройная фигурка и милое личико. Посмотрела и на её спутника и ревность сразу схлынула с души. Такой солидный кошелёк девушка не оставит ради её мужа, пусть и внешне тот проигрывал, но выигрывал солидным счётом в банке. Мужу ничего не светит. Она улыбнулась самой очаровательной улыбкой. Поправила декольте и откинувшись на спинку кресло игриво прикусила нижнюю губу. Внимание мужа было завоёвано. Он весь вечер не сводил с неё глаз. Они шептали через стол милые непристойности, заводя друг друга. Жена успокоилась видя, как он горит желанием. Он любовался ей — эти небесного цвета глаза под тёмными бровями и густыми ресницами, эта атласная, нежная кожа. Они быстро расплатились и как подростки, сгорающие от страсти, рванули домой для завершения чудесного вечера. Жена сделала всё, в очередной раз, чтобы вновь завладеть вниманием мужа, вот только она не догадывалась, что на этот раз у него из ума не выходила та девушка. В глубине души поселилось что-то, и оно разрасталось. Была ли эта любовь или глухая ярость, что она отдавалась другому мужчине.

Сердце бешено колотилось. Он шёл по улице высматривая между прохожих её. Голова распухла от раздумий, он не мог выбросить из головы образ девушки и представлял себе встречу с ней. Репетировал слова. Остановился и медленно окинул взглядом улицу. Женщины, мужчины, толпы людей и все чужие, ни одного знакомого лица. Стоя у кафе, закурил, настроение совсем испортился, он чувствовал себя обманутым. А может оно и к лучшему. Всё пройдёт, должно, просто обязано пройти. Бросив окурок в урну, он зашёл в кафе. Есть совсем не хотелось и он решил выпить кофе. Прошёл к свободному столику у окна и тяжело опустился на стул. Взглянув в окно, он ещё раз обвёл улицу взглядом и повернулся к подошедшему официанту.

— Мне только кофе, — последнее слово застряло в горле и вылетело с хрипом, он постарался скрыть волнение за кашлем.

Официант тут же подал ему стакан с водой. Поблагодарив его, он сделал глоток в вновь посмотрел на соседний столик. Она сидела на диванчике. Нога перекинута через другую. Свитер с круглым отвёрнутым воротом обтягивал великолепные груди. Всё на виду. Короткая юбка. А ноги. Вот это дааа. Она разговаривала по телефону и не обращала внимание на него. Возможно даже не узнала. Он боролся с искушением лишний раз посмотреть на эти выставленные напоказ ноги, на длинную белую шею, на губы с коричневой помадой, боролся взглянуть ей в глаза, такие маняще-затягивающие. Сделав несколько глотков обжигающего горького кофе, он пришёл в себя. Решительно поднял голову и встретился с её спокойным взглядом. Улыбка вновь коснулась её губ. Его рука невольно потянулась, так захотелось дотронуться до её руки, сцепить свои пальцы с её тонкими пальчиками и просто сидеть, смотреть в глаза друг другу. У неё зазвонил телефон, она быстро поднялась и разговаривая на ходу пошла к выходу. Он рванул за ней. В дверях она обернулась, сунула ему в руку небольшой клочок бумажки и выпорхнув села в стоявшую у входа машину. Выйдя на тротуар, он долго смотрел вослед удаляющейся мечте. Боль и ревность сжимали грудь. Чертыхнулся на себя. Да чего дошёл. Готов бежать за первой попавшейся юбкой. Клочок, зажатый в руке обжигал ладонь. Сначала он хотел выбросить его, не глядя. Плевать что там. Но страстное, ничем не объяснимое волнение завладело им, и он развернул скомканный листочек. Номер телефона. Он так и подумал, когда она протиснула его в его сжатый кулак. Прикосновение прохладных пальцев осталось отпечатком на руке. Он вернулся в офис и долго раздумывал, звонить или нет. Боролся с безумным желание обладать этой девушкой и злостью на неё. Она уехала с мужчиной. Он успел разглядеть. За рулём сидел не тот, с кем она была в ресторане. Этот был молодой, высокий. Шлюха она. Ярость, вспыхнувшая в нём, вдруг сменилась безнадёжностью и ледяным отчаяньем. Он не будет ей звонить. Незачем. Он теперь знал, что у них всё может быть. Такая у неё натура. Не отказывать мужчинам. Он подумал о жене. Если узнает, то сразу уйдёт. Незачем добавлять перцу в свою размеренную жизнь и потом сидеть как на пороховой бочке в бесконечном ожидании. Рванёт, не рванёт. Он скомкал листочек с номером и бросил в урну. Сосредоточился на текущих делах, время от времени ловя себя на мысли, что уборщица унесёт мусор и он уже никогда не узнает, что же она хотела от него давая свой номер телефона. Он пересилил искушение и со спокойной совестью ушёл с работы. За выходные успокоился. Хотя что-то и шевелилось в районе сердца отдавая болью, поднимаясь вверх и отражаясь в глазах необъяснимой тоской. Он смеялся над собой — хищник, не поймавший добычу. Секс с женой не принёс того удовлетворения как раньше. Его тело желало новое развлечение, с риском, с опасностью, с новыми чувствами и эмоциями. И в тоже время он осознавал, что она может оказаться никакой в постели. Внешность, оболочка красивой куклы могла скрывать отвратительный, склочный характер, могла быть неумелой, нестрастной. Не дать того огня, которого он жаждал и получить от встречи с ней одно разочарование. Все выходные он прокручивал в голове варианты и в понедельник с больной, как после похмелья головой пришёл на работу. Первым делом заглянув под стол. Урна была пуста. А что ещё он ожидал? Что уборщица смилостивится и не станет убирать мусор? Наивный. Время до обеда тянулось долго и мучительно. Идти в кафе или нет? Не пойду решил он, но выскочил из кабинета, когда подошло обеденное время.

— Алекс, подожди, — окликнул его Сергей. Они часто после работы заходили в бар неподалёку пропустить стаканчик. — Я с тобой в кафе. Забыл сегодня обед взять.

— Ладно, пойдём, — нехотя согласился и они направились на улицу.

Воздух города был хмельной, летний. Жаркое солнце косо бросало свои лучи на стёкла и слепило яркими бликами. Болтая ни о чём, они завернули за угол. Она шла навстречу. Лёгкий ветер путал её волосы, отбрасывая их с лица. Увидев его, она направилась к нему. Приподняла руку поправить волосы, отчего её упругие груди под лёгким платьем напряглись.

— Привет, — обратилась она к растерявшемуся Алексу. — Почему не позвонил?

Сергей, обойдя девушку в восхищении негромко присвистнул и отойдя в сторону стал открыто, бесцеремонно её разглядывать.

— Сам не знаю, — виновато улыбаясь откровенно ответил ей.

— Знакомиться будем? — игриво наклонив голову спросила и прикусила нижнюю губу.

Растерянность и неосознанная радость заполнили его. Он кивнул и протянул ей руку:

— Алекс, вернее Александр. Можно просто Саша.

— Можно и Санёк? — сунув ему узенькую ладонь, она засмеялась весёлым чуть хрипловатым смехом. — Очень приятно. А я Кая.

— Как? — опешил он, — Кая?

— Да, не спрашивай почему и откуда такое имя. Сама не знаю, — она выдернула руку и открыв сумочку достала и подала ему свою визитку, — Я жду твоего звонка.

Она пошла дальше легко и как ему показалось воздушно из-за марева, поднимавшегося от горячего, нагретого жарким солнцем асфальта.

— Вот это краля, — с открытым ртом Сергей смотрел ей вслед не двигаясь с места. — Любовница твоя?

— Нет, — он потянул Сергея за собой. — Пошли, обед скоро кончиться.

На все расспросы друга он отвечал односложно и невнятно, погружённый в свои мысли, раздираемый желанием увидеться с ней и виной перед женой, хотя ничего ещё не натворил. Не выдержал и в конце рабочего дня набрал её номер. Долго слушал гудки. Она не взяла трубку.

На следующий день она позвонила сама. Назначила встречу в кафе в обед. Он сорвался с рабочего места раньше времени, сказав, что нужно занести бумаги в соседний офис.

Подбежав к кафе, он остановился, переводя дыхание и задержавшись в проходе оглядел сидевших за столиками в поисках Каи. Его окликнули сзади. Обернувшись, увидел её сидевшую за рулём спортивного, красного автомобиля. Она махала ему рукой приглашая сесть в машину. Только он опустился на сиденье и ещё даже не успев пристегнутся, как она рванула с места. Он молча, с восхищением рассматривал её лицо. Солнце сверкало в её глазах, а она гнала по улице вслед за солнцем. Свернув на небольшую улочку, припарковала машину у небольшого двухэтажного дома. В единственной комнате квартирки была только кровать, правда достаточно большая даже для двоих. Не говоря ни слова, она скинула туфли, задёрнула шторы. Комната погрузилась в приятный полумрак. Повернулась к нему и театральным жестом развязала пояс на платье, распахнула его как халат. Под ним ничего не было. Тело сверкнуло белизной. Он заворожённо смотрел на груди, на тёмные полумесяцы под ними и темнеющий треугольник внизу живота.

Они отдавались друг другу, сплетаясь в позах, которые подсказывало жгучее желание. Это было ново для него, он желал удовлетворить все свои фантазии, возникшие в его голове с той их первой встречи на улице, когда он увидел её губы с коричневой помадой. Входил в неё и выходил, она без устали отвечала на каждый порыв его безудержной страсти, его желания становились её желаниями. Кровь пульсировала от шеи до низа, в ушах нарастал адский грохот, голова готова была взорваться, горло пересохло.

Она лежала рядом прекрасная до неприличия, вытянув длинные ноги, обнажённая и беззащитная. Полумрак комнаты предавал таинственность их встречи. Он смотрел на неё и поражался совершенству её тела, грудей, смотрел на линию сдвинутых ног, смотрел и желание вновь железными тисками сдавило его. Оно гудело в висках, в бешено пульсирующей крови и вновь всё повторилось. Она замирала под ним, напрягаясь всем телом. Под кожей трепетно бились вены как бабочки, она подчинялась его безумному натиску, закрыв глаза, прижимая его к себе всё больше слабеющими руками. Рот полуоткрыт, стоны всё тише. Ему вдруг показалось, что он совершает насилие, его затрясло, в глазах вспыхнули тысячи молний и он замер лёжа на ней, крепко сжав в объятиях.

Встречи длились до конца лета. Он похудел, стал нервным, подозрительным. По сотни раз за день звонил ей на телефон и, если она не отвечала, терзался мучительными вспышками ревности и злости. Жена, заметив его изменения кажется всё поняла. Она не расспрашивала его, молча подавала ему ужин, а затем перебралась из спальни в гостиную на диван. Он не замечал ни чего. Все мысли были о той, что вечно где-то пропадала, с кем-то была, а ему выделила час в полдень и то не каждый день. В начале сентября она вдруг исчезла. Телефон выключен, на той квартирке новые жильцы. Напрасно он рыскал по городу в её поисках. Ходил вечерами из ресторана в ресторан. Её не было. Он долго оправлялся от этой тайной страсти, но так до конца и не оправился. Перед новым годом вернувшись домой, он не застал жену. Записка, белеющая на столике, гласила — на развод подам сама. Он не почувствовал ничего. Та, другая выпила все его желания и эмоции. Оставила на его душе ожог. Закрыв глаза, он видел впадинку над её ключицей, трепетно бьющиеся вены, словно бабочки. Мотылёк, улетевший, как только закончилось лето.

Рая много не бывает

Негромкая музыка, льющийся сверху золотистый свет, приятная атмосфера дорогого ресторана. За столиком на полукруглом мягком диванчике сидели три молодых человека. Один, развалившись и облокотясь на спинку о чём-то увлечённо рассказывал и снисходительно смотрел на друзей, а друзья, недоверчиво улыбаясь переглядывались друг с другом, но слушали с нескрываемым интересом.

— Оказалось у её водителя был выходной, и вот стоит она возле пробитого колеса и чуть не плачет. Тачка дорогая, сама видно бизнесвумен. Ухоженная такая. Я колесо быстро поменял, хорошо в машине у неё всё нашлось, и она в благодарность пригласила меня поужинать, — Стас самодовольно улыбнулся, покрутил в руке бокал с коньяком, сделал глоток и продолжил. — А потом закрутилось, она и в постели ничё такая. А вчера сказала, что нам надо пожениться. Не хочет, чтоб я какой-нибудь молодой девке достался. А я чё против что ли и еще машину обежала подарить после свадьбы, — Стас потянулся.

— Так она же старая, — брезгливо поморщился один из друзей.

— И что, подумаешь двадцать лет разницы, зато своя пятикомнатная хата в центре, две машины, свой бизнес. Да она меня директором какого-нибудь отдела у себя сделает, и я начну постепенно сам управлять. Она не вечная же. У неё правда дочь есть, но та дома почти не бывает, за границей учиться. Так что всё моим будет, главное потерпеть лет пять, ну или чуть больше, — он раздражённо посмотрел на друзей, отчего его светло-голубые глаза стали почти белыми, стеклянными, а рот растянулся в усмешке и тонкие губы улыбкой напомнили лезвие ножа. — Да меня достала съёмная хата, вечно бабла не хватает, работа дурацкая, вечно на побегушках у начальства, — но тут недовольство на его лице сменилась на благодушное выражение, — А теперь у меня будет всё. Сейчас думаете на что гуляем? — он махнул рукой над столом, уставленным бутылками с коньяком и разнообразными закусками. — Она мне бабла не жалеет. Отвалила сегодня много, правда я ей сказал, что мать болеет и на лекарства надо.

— А как зовут твою королеву?

— О, это кошмар, её зовут Раиса, представляете. Раиса, доисторическое имя, надо же, Раиса, — и они, поочерёдно повторяя вслух это имя, громко рассмеялись. — Аа, ладно. Буду её Заей звать или ещё как-нибудь, — он сделал большой глоток из бокала и повернув голову посмотрел на посетителей.

Народу в зале было немного, в основном парочки, они сидели за столиками или танцевали под медленную музыку.

Вошедшая девушка сразу обратила на себя внимание всех троих друзей. Не скрывая восхищения, они провожали её взглядом пока она шла по залу к столику. Высокая, стройная в длинном обтягивающем бордовом платье, доходившим до лодыжек, в туфлях на высоком каблуке. Длинноногая, тело гибкое. Волосы тёмные прямыми прядями спадали до середины спины. Декольте неглубокое и высокие груди идеальными холмиками вырисовывались через обтягивающую ткань. Лицо девушки было молочно-белым, губы пухлые, на вид мягкие и сочные. Черты лица правильные, носик прямой, точёный и большие синие глаза, обрамлённые длинными густыми ресницами. Она многозначительно взглянула в глаза Стасу и села за столик. У него в горле пересохло. Вдруг показалось, тянет к себе магнитом. Он взглотнул, потянулся к бокалу и залпом выпил остатки коньяка. К девушке подошёл официант и протянул меню, но она что-то ему сказала, и он быстро ушёл. Вернулся официант с чашечкой кофе, и Стас тут же махнул ему рукой подзывая к себе. Показывая на девушку, он шепнул на ухо официанту несколько слов. Вернувшись через несколько минут вновь к столику девушки, он поставил на стол перед ней бокал, наполнил его шампанским из бутылки и указав на Стаса, ушёл. Удивлённо вскинув брови, она повернула к нему голову, подняла бокал и сделав им приветственное движение поднесла к губам. Стас сорвался с места, взял стул и сел рядом с девушкой. Его друзья, шёпотом переговариваясь между собой, заулыбались, пряча за смешками зависть к более удачливому другу. Минут через пять Стас вернулся за свой столик, его глаза горели, улыбка невольно растягивала губы, обнажая ровный ряд зубов. Он плеснул в бокал остатки коньяка из бутылки, стал медленно пить, поглядывая на девушку обжигающим взглядом, та, тоже временами отрываясь от телефона поднимала на него глаза.

— Ну всё? Старую на молодую поменял? Или отшила? — парни приблизили к нему головы, с нескрываемым любопытством ожидая ответ.

— Вы себе представить не можете, вот это девушка.

— Чё, проститутка? — спросил один и с надеждой посмотрел на девушку.

— Нет, точно нет, — он энергично затряс головой вспоминая как на него пахнуло от неё дорогими духами и нежным женским телом, вспомнил взгляд её глаз, глубоких, таких что не оторваться, вспомнил как случайно коснулся её руки и чуть искры не посыпались из его глаз от этого прикосновения. — Я не о том, вы не представляете, как её зовут. Я прям обалдел, когда услышал. Её зовут, — он сдала паузу. — Рая! Представляете, Рая. Она увидела, что я обалдел от имени, сказала, отец так её назвал. Любимое имя у него, — он наполнил снова бокал, отпил немного задумчиво поглядывая на девушку и вдруг сказал. — Знаете, что я подумал. А ведь это здорово, когда жену и любовницу зовут одним именем, никогда не запутаешься. У меня светлая полоса началась в жизни. Вот теперь я за всё оторвусь.

Девушка поднялась из-за столика и проходя мимо коснулась, провела пальцами по руке, плечу и шее. Легко стуча каблучками по полу, она, плавно в такт шагам качая бёдрами ушла в коридор ведущий к туалетам. Стас, лукаво подмигнув друзьям ринулся вслед за ней. Он догнал её возле двери, ведущей в мужской туалет. Она молча взяла его за руку и решительно распахнув дверь увлекла в самую дальнюю кабинку.

Как только за ними закрылась дверь, он попытался обнять её, но она мягко отстранила его рукой, достала из сумочки сигаретку и держа её между пальцами выжидающе посмотрела. Стас зашарил по карманам в поисках зажигалки. Руки его от желания и предчувствия удовольствий мелко затряслись. Зажигалка нашлась во внутреннем кармане, он её выхватил и услужливо поднёс к сигарете, зажатой в её губах. Она сделала вдох, прикрыла глаза, всунула сигарету в его рот, кокетливо наклонила голову и смеющимися, влажными глазами посмотрела на него. Он сделал несколько затяжек, голова приятно закружилась. В её живых глазах плясали чёртики и откровенно читался вызов. Она сверкнула зубами в улыбке и повернулась к нему спиной. Он стиснул зубы, прищурил глаза и стал похож на опасного и непредсказуемого хищника. Оценивающе осмотрел её. Кожа нежная, прозрачная, фарфоровая, тело шикарное, ткань облепляла каждый изгиб как вторая кожа. Грудь небольшая, но полная и тяжёлая. Ему захотелось увидеть её ноги. Он придвинулся ближе и прижавшись к ней телом, стал медленно перебирая пальцами поднимать платье. В какой-то момент он понял, что на ней нет нижнего белья и это подхлестнуло его, заполнив тело горячей волной желания. Платье было уже на бёдрах и он, страстно целуя её в шею, тяжело дыша засунул между её ног пальцы, там было влажно и горячо. Судорожно вздохнув и облегчая ему доступ в интимные места она подняла и согнув одну ногу поставила её на крышку унитаза. Отзываясь на его ласки, она прогнулась, грудь поднялась, сквозь тонкую ткань прорывались острые набухшие соски. Он резко развернул её, сдёрнув с плеч бретельки платья, обнажив грудь, сжал их руками. Его губы буквально смяли её губы. Они не были нежными, они давили, терзали. С силой он протолкнул свой язык в её рот, доставляя себе и ей сладкую боль. Её руки выдернули его рубашку из штанов, гладили его грудь, живот, лаская опускались всё ниже. Брюки упали вниз, она, задыхаясь освободила рот от его поцелуев, зажала в зубах упаковку от презерватива и ловко надорвала его. Он требовательно подставил ей, она одним движением одела презерватив, и он ударом вошёл, заполнив всю её изнутри. Его дыхание вырывалось через поцелуи прерывисто, со свистом приближая неотвратимый, феерический оргазм.

Он вдруг очнулся, непонимающе посмотрел по сторонам. Он сидел на крышке унитаза со спущенными до пола штанами. Рубашка была расстёгнута. Пиджак валялся на полу. Девушки не было. Вдруг мысль мелькнула в его голове, он схватил пиджак, проверил карманы и облегчённо вздохнул, всё было на месте. Голова ещё кружилась. Держась за стенку, он встал, натянул брюки, заправил и застегнул рубашку. В коридоре ополоснул лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Немного помятое, чуть раскрасневшееся лицо и глаза, блестящие, довольные. Накинул пиджак и пошёл в зал. Его друзья, развалившись сидели за столиком и лениво переговариваясь друг с другом. Посмотрел по сторонам, но девушки нигде не было. Парни при виде Стаса хитро улыбнулись, плохо скрывая зависть.

— А где она? — Стас ещё раз растерянно обвёл глазами зал.

— Не знаем, вы как с ней ушли, так мы и не видели её. Рассказывай, чем занимались?

Но Стасу почему-то не хотелось ничего говорить, он отмахнулся от них рукой и молча допил из бокала выдохнувшийся уже коньяк. Потом налил ещё и ещё.

Звонок телефона прорвался в его сон. Липкий, тяжёлый похмельный сон. Он не сразу нащупал лежавший на столике рядом с кроватью телефон. Нажав на вызов, он промычал в него.

— Стасик, ты где милый? — голос Раисы больно ударил по уху. — Я полдня до тебя дозвониться не могу. Через час чтоб был у меня. Приехала моя доча и сегодня у нас семейный ужин. Всё, милый, целую тебя.

Стас поднял голову, рядом с ним в постели лежала какая-то голая девица. Откуда она и кто такая он даже не стал вспоминать. На диване спал один из его друзей тоже с девицей. Одеяло сползло с них обнажая нижнюю часть голых тел. Выпив воды, он немного посидел на кухне, беспорядок на столе вызвал брезгливость и тошноту. Настроение немного поднялось стоило ему подумать, что он скоро переедет отсюда. Принял душ, долго и тщательно смывая с себя запахи женщин, вспомнил вчерашнее приключение в туалете и почувствовал неясную тревогу.

В комнате стоял удушливый, пропитанный спиртным и сексом запах. Стас поморщился, открыл окно. Свежий воздух ворвался, принёс прохладу, он вдохнул полной грудью, и тревога рассеялась. Быстро оделся и вышел из дома.

Через час Стас уже входил в квартиру Раисы. Она прямо в прихожей обняла его, прильнула и властно поцеловала в губы. Сделав шаг назад, оглядела его и довольная его видом, крикнула в глубину квартиры:

— Доча, иди сюда. Стас пришёл.

В прихожую вышла девушка, высокая блондинка с короткими до плеч волосами, с синими большими глазами. Она жевала яблоко, сочно откусывая от него небольшие кусочки. Спортивные серые штаны и футболка, явно большего размера, не скрывали её стройную фигуру.

— Моя дочь, Рая, — Раиса обняла девушку за плечи. — Доча, а это мой Стасик.

— Рая? — запинаясь переспросил Стас, внимательно всматриваясь в лицо девушки.

— Да, Стасик. Мой муж был большой оригинал. Когда доча родилась, он сразу сказал, что назовёт её моим именем. Всегда говорил, что дома у него свой рай и что рая много не бывает.

В это время у Стаса в руке завибрировал телефон. Он посмотрел на экран и побледнел. Поднял ставшие почти бесцветными глаза, посмотрел на Раю. Телефон завибрировал снова. Он быстро опустил взгляд. У него перехватило дыхание. В смс было написано — Если ты сейчас не исчезнешь из нашей жизни, то эти фото увидит мама.

Стас машинально пальцем перелистывал изображения. На них был он, его лицо с довольной улыбкой и блестящими от страсти глазами хорошо были видны, девушка, но её закрывали тёмные длинные волосы. Туалет и все позы, в которых они занимались сексом.

— Стас, что случилось? Что-то с мамой? — обеспокоенно спросила Раиса, подходя ближе.

— Нет, — он быстро спрятал телефон в карман и встретившись с презрительным взглядом Раи, опустил голову вниз. — Ты прости, но мне нужно уехать, надолго наверно, — он буквально вырвался из рук растерянной Раисы и выбежал из квартиры.

За ним захлопнулась дверь. Дверь в лучшую жизнь, которой он всегда хотел жить. В этот раз не получилось, так что же найдёт другую, многих их престарелых богатых дам, желающих заполучить в любовники молодое, страстное тело.

Вспоминай меня с нежностью

От напряжения свело скулы. Он с трудом их разжал и сплюнул сигарету на землю. Скривив губы, наклонился, поднял и ловко зашвырнул её в урну. Дубак, молоденький лейтенант, лениво проводил окурок взглядом. Сегодня он сопровождал заключённых на длительное свидание. Солнце только поднялось над бараками, но уже здорово припекало и ему хотелось побыстрее завести зэков в здание, а самому пойти выпить кофе. Крол видел это по нетерпеливому переступанию ног дубака. Сам он на этой зоне впервые шёл на длительное свидание, в первую отсидку жена ездила к нему каждые три месяца, а потом заявила — «Ещё раз сядешь, уйду,» и исполнила свою угрозу. Сразу же после суда развелась с ним и сменила номер телефона. Жаль детей у них нет, иначе бы так легко не слилась. Пока СИЗО, суд и первые месяцы в зоне, он даже не думал о бабах, а потом стало невмоготу и его познакомили с одной желающей приласкать заблудшего и направить на путь истинный ласками да передачками. По фото она ему понравилась, пышненькая, фигуристая, глаза голубые и блондинка, звать Верой. Пару раз поговорили по телефону, потом пришла на короткую свиданку через стекло, благо в этом же городе живёт. Три часа проболтали, точнее она болтала. Весело смеялась, широко раскрывая большой рот, ярко накрашенные губы красным пятном маячили перед его глазами. Он почему-то смотрел на её рот, было в нём что-то отталкивающее, а она подумала, что целоваться хочет и сказала ему об этом и сама же смеялась. Он, вечером сидя на шконке долго думал, стоит ли её на длительное звать, это же трое суток в одной комнате. Поделился с дружбаном, с Пакетом. Тот засуетился, давай накладывать, что три дня с бабой проведёшь, хоть дыхнёшь чем баба пахнет, да и поешь от пуза, и ему, то есть Пакету перепадёт от передачки. Подумал и согласился, хоть три дня от барака отдохнуть, он ранней побудки, поверки и бессмысленной маршировки под оркестр. И вот настал этот день. Приехавших родных уже запустили, он слышал это по рации у дубака. Значит счас их шмонают, прощупывают всё и всех, потом заведут по комнатам, а там и их очередь. Сегодня трое заходят, он, Крол, один с седьмого отряда, молодой, и один старый из третьего. Они сидят молча, каждый в своих раздумьях и с нетерпением поглядывают на двери. Скорее туда, обнять родных, снять хоть на время мрачную маску сидельца, которая здесь у каждого на лице, из-за этого все кажутся похожими друг на друга, брови насуплены и взгляд исподлобья. Выспаться и поесть домашней еды.

И вот пройдя шмон он стоит возле двери. Комната номер три, он шёл последним и не видел в какие комнаты зашли те двое. Из столовой выглянул Иваныч, смотрящий за комнатами. Кивнул ему и Крол крутанул ручку и сделал шаг. Вера сидела на стуле посреди комнаты, на полу стояли открытые сумки и пакеты, и она перекладывала из них продукты в маленький, стоявший в углу холодильник. Увидев его, она заулыбалась и пропела своим немного хрипловатым голосом:

— Пашенька, ну вот и ты, — она поднялась и неловко шагнув через сумки, буквально упала в его объятья.

Резкий запах духов неприятно ударил в нос, он поморщился, легко поставил её на ноги и отойдя к двери, стал снимать робу. Вера, продолжая болтать, рассказывала, как она заходила, как её трогали везде дубачки, как лазили в продукты и заставляли раздеваться. Удивлялась и возмущалась. Крол оглядел комнату. Небольшая, окно завешенное золотистой тюлью и закрытое такого же цвета плотными шторами, у стен разделённые тумбочками стоят друг против друга две односпальные кровати, шкаф, столик и три стула, над дверью висит телевизор, сразу возле входа холодильник и над ним зеркало. Крол взглянул на себя. Серое лицо с насупленными бровями. Попытался улыбнуться, получилось криво.

— Помочь? — спросил он.

— Не, всё уложила. Мясо не стала замораживать, на обед сделаем. А сейчас, — она показала на стол, заваленный продуктами. — Чай попьём. Только я ничего не поняла, мне мужчина показал столовую, но я не запомнила, что можно, что нет.

— Я схожу за кипятком, — он взял графин со стола, и окинув её взглядом, сказал. — Ты переоденься пока. В халат или что там у тебя, — и вышел из комнаты.

На кухне он налил в чайник воды, включил и стал ждать пока закипит. Кухня большая. Две плиты, мойка, шкафчики, тумбы с посудой. Стол и две скамьи. У стены большой, на всю эту стену аквариум и телевизор под потолком. Он нажал кнопку на пульте и экран засветился мягким светом. Шёл какой-то сериал. Мысли его были далеко от действий фильма, он думал о Вере. Сейчас увидел и ощутил её тело, запах. Она его не взволновала. Хотя шевельнулось что-то внизу живота, тепло появилось, а сердце не забилось быстрее. Зашла какая-то женщина, поставила кастрюлю на плиту и вышла. Он не смотрел на неё, не принято тут рассматривать чужих женщин. Такой негласный закон. Чайник закипел и прошипев резко выключился. Крол поднялся, наполнил графин кипятком и пошёл в комнату. Надо похавать, а потом думать, что дальше делать. Настроение немного поднялось при мысли о еде, он вспомнил, на столе был сыр, колбаса и ещё много чего вкусного.

Полумрак комнаты после яркой, залитой солнцем кухни был приятен для глаз. Он поставил графин на уже прибранный стол. Всё было разложено, нарезано, две пустые кружки ждали чая. Повернулся к Вере и замер. Она стояла к нему спиной, в расстёгнутом в ярко-жёлтом халате, и наклонившись стаскивала с себя тесные джинсы. Её поза всколыхнула в нём желание, горячая волна прошла по телу. Он подошёл к ней сзади, положил руку на её плечо, твёрдо и сильно надавил, наклоняя её ниже. Она вздрогнула, но осталась в таком положении. Резким движением он закинул халат ей на голову. Неприятно бросились в глаза толстые бледно-розовые обвисшие ягодицы, но желание было сильнее. Сдёрнув вниз с неё трусики, он так же резко сдёрнул с себя брюки вместе с трусами. Ему удалось войти сразу и глубоко. Прижал её к себе и остановился. Пульсирующее движение крови по телу заменяло движение. Где-то в затылке заныло и запульсировало ударами молотка. Вера ойкнула, неловко стиснула колени, прогнулась и этого хватило чтобы он зарычал как раненный зверь. Почувствовал, как густая, застоявшаяся кровь разжижается, боль в затылке медленно исчезает, принося облегчение. Он резко приподнял её зад и задвигался, быстрее выплёскивая в неё горячее семя. Мысли запутались, в глазах потемнело. Он отпустил её, сел на кровать тяжело дыша и в то же время облегчённо. Вера неестественно подогнула ноги и чуть не упала на пол, но успела схватиться за край стола и повернувшись села рядом с ним. Она весело и громко рассмеялась:

— Джинсы то я не сняла, ноги как связанные. Ну ты даёшь, Пашенька, прям как зверь какой, — она потянулась красным ртом его поцеловать, но он всё ещё прерывисто дыша поднялся и стал застёгивать брюки.

Потом они пили чай, ели бутерброды с колбасой и сыром. Крол жевал медленно, наслаждаясь едой, а Вера ела быстро. Откусывала большие куски и при этом не переставая болтала. Рассказывала о рынке, где она торгует фруктами. Наливая третью чашку чая, она наклонилась вперёд. Тесный халат сдавил её большие выпирающие груди. Снова на него пахнуло женским телом, но неприязненное чувство от этого запаха вытеснило возникшие было снова желание. Вера не замечала его мрачного вида, она старалась сесть как ей казалось поэротичнее, выставляя напоказ белые в синих прожилках, немного худые для её пышного тела ноги, закидывала их друг на друга. Ногти на ногах были красно-ядовитого цвета и казались выдавленными из пальцев каплями крови. Крол взял пульт, прибавил звук на телевизоре и только тогда Вера замолчала.

— Почему ты так мало ешь? — не выдержав спросила она.

Крол ухмыльнулся:

— На баланде не разъешься, от неё желудок сам уменьшается.

Она только открыла рот, чтобы опять что-то сказать или спросить, но он её перебил:

— Ты ложись, отдыхай, а я помою посуду, — он стал собирать грязные чашки и не обращая внимание на протест Веры вышел из комнаты.

Ополоснул посуду, поставил на край мойки и сел за стол. Чья-то кастрюля тихо булькала на плите и играла музыка из телевизора. Надо до вечера дотерпеть, потом сказать ей, что завтра с утра будем выходить. Ничего объяснять не буду, баба умная сама поймёт, не по душе она мне пришлась. Пакет хренов. Бабой подышишь, наешься от пуза. Всё бы ему жрать да баб трахать. А вот не лежит и не стоит на эту бабу и на её еду, что тогда. Приду в барак морду ему разворочу, сводник хренов. Но большой злости на дружбана не было, он этим настраивал себя на разговор с Верой и пытался подобрать слова, которые скажет ей вечером. Так ничего толком и не придумав, он собрал чистую посуду и вышел из кухни. Пропуская девушку, он посторонился, она шла из душа с полотенцем накрученным тюрбаном на голове. Тонкий аромат фиалки и мяты коснулся и окутал его, он вдохнул полной грудью, заполнил им лёгкие, у него закружилась голова и онемели ноги. Высокая, тонкая фигурка, одетая в серый шёлковый струящийся халат. Шла медленно, покачивая бёдрами. Она почувствовала его горячий взгляд и резко обернулась, полотенце от движения головы размоталось и упало на плечи, волосы каскадом разлетелись и заструились мокрыми змейками по груди и спине. Она смотрела на него из-под густых, длинных ресниц серо-зелёными глазами. Смотрела с удивлением. Губы чуть приоткрылись, как будто она хотела его о чём-то спросить. А у него в горле застрял комок, он пытался проглотить его. Выпирающий кадык на худой шее задвигался вниз-вверх, казалось, он сейчас задохнётся от сладкой боли разлившейся по его телу. Девушка вскинула руки каким-то лебединым движением, собрала волосы, попыталась снова закрутить полотенце, но оно не хотело держаться на волосах. Она улыбнулась, сделала шаг к двери и зашла в комнату. Он кинулся по коридору, чашки в руках тонко звякнули друг о друга. Комната куда она вошла была соседняя с его комнатой. Попытался вспомнить, кто туда зашёл, молодой или старый, но не вспомнил. Он вернулся к себе. Вера, повернувшись на бок, лицом к стене, спала. Крол поставил чашки на стол и лёг на кровать. Он прислушивался к звукам из соседней комнаты. Ждал того, что не хотел бы услышать, мерного стука кровати, стонов, но там только бормотал телевизор и временами звенели посудой и ходили. Беспокойство овладело им, он больше не мог лежать. Вернулся на кухню. Делая вид, что смотрит телевизор, ждал, но приходили другие готовить еду и мыть посуду. Прошло с полчаса, на кухню зашёл уборщик — петушара, он, сжавшись прошёл в угол и стал доставать из бака мешки с мусором.

— Кто в пятую заехал? — спросил Крол не глядя на него.

Обиженный вздрогнул, поднял и опустил взгляд:

— Михей старый из третьего отряда, — тихо ответил.

Крол бросил сигарету на стол, обиженный её взял и шелестя пакетами вышел из кухни.

Значит она его дочь, — с радостью и облегчением, подумал Крол. — дочь. Шаги по коридору, женские голоса, он весь превратился в слух. Первой вошла она. В руках была большая миска с грязной посудой. Посмотрела ему прямо в глаза и отвернулась. За ней шла женщина, полноватая, грузная.

— Доча, я сама помою, а ты иди волосы свои суши, — она подала ей фен и расчёску, а сама сложив в мойку посуду пустила горячую воду.

Девушка постояла немного, повертела в руках фен, накручивая на тонкое запястье шнур от него и пристально взглянув на Крола вышла. Ему хотелось бежать за ней, сказать, но что сказать, он не знал. Поднялся и вразвалочку вышел из кухни. В конце коридора, между туалетами и душевыми стояли две раковины, висело большое зеркало и была одна единственная розетка. Он дошёл до угла, повернул и прислонился к стене. Её волосы развевались под тёплой струёй фена. Она смотрела на себя в зеркало, потом перевела взгляд на него. Их глаза встретились, и он сам не зная, что делает, подошёл к ней, крепко обнял за талию, открыл дверь в душевую. Она, не сопротивляясь, положила руки на его грудь и вместе с ним сделала шаг. Дверь закрылась. Мягкий свет лился сверху на них. Прижимая её к стене, он уткнулся лицом в её шею и вдыхал, пил, как зверь вбирал в себя её запах. Нежно, едва касаясь, стал целовать шею и лицо. Расстегнул молнию на халате, тот соскользнул, обнажив голое тело, быстро стянул с себя футболку и прижался к ней своим костистым, состоящим из сплошных сухожилий и мышц телом. Он целовал и ласкал её, каждую впадинку и каждый бугорок, проникая пальцами в самые интимные места. От его ласк она шире расставила бёдра и их тела налились желанием как расплавленным свинцом. Её грудь была высокая и упругая. Бедра сильными и крепкими. Её рука, гладя его грудь опустилась ниже, расстегнула ремень на брюках. Её пальцы были умелые и прохладные. От ласк они испытывали ни с чем несравнимое блаженство. Она толкнула его на стул. И села сверху. Испытываемое ими блаженство граничило с болью. Жар страсти как кольца змеи затягивал их тела и наслаждение, нестерпимый восторг прошёл по ним дрожью. Они ещё некоторое время сидели так, крепко прижавшись друг к другу, растворяясь друг в друге, он дышал ей и пил её запах, как усталый путник приникал к живительной влаге.

— Скажи мне, девочка моя, имя своё скажи, — хрипло прошептал ей прямо в ухо.