Бесплатный фрагмент - В Аду

В Аду

Глава 1. Знакомство

***

С самого утра Алик собирается, наряжается, ― готовится к встрече со своей новой мученицей. У него с ней намечается секс и ещё много чего другого. Алик не привык плохо выглядеть, хотя тело его изрядно потрепалось…

В том месте, где он обитает, годы идут, а тело не стареет. Всё бы замечательно, только это не означает, что оно не полнеет. Алик любитель покушать. Он уже сделал ни одну пластическую операцию, но со временем её результаты сводятся на нет. Вот и приходится ему стоять у зеркала и думать: а не вздулся ли слишком животик?

Алик по профессии мучитель. Обязан подвергать наказанию заключённых-девушек, которых ему регулярно присылают на 7 дней. Девушки сами выбирают себе такое наказание, и поэтому обязаны слушаться, но бывают всякие случаи…

Алик всегда старается понравиться своим мученицам. Моется, бреется и обязательно за два часа принимает ароматическую ванну с феромонами. Впрочем, феромоны никогда не помогают, и в лучшем случае, от него пахнет «ничем». С девушками-мученицами поладить у него получается редко, но Алик старается, как может. Впрочем, как он сам гордо полагает, многие в него влюбляются, да вот только навсегда с ним ещё ни одна не осталась… а у него мечта, ― Алик очень хочет, чтобы его полюбили…

***

Майя попала в Ад за нарушение закона в своей обители. У них Ад ― это не вечный огонь, в котором тупо горишь. Это место представляет собой целый мир, будто отдельная планета, но не совсем Земля… на Землю её отправят потом, когда наказание определят. Сама Земля является реалистичной симуляцией её настоящего мира. Люди там самые обычные, это либо служащие самого Ада, либо мученики. Майя уже точно знает, что в симуляции «Земля» имеются ещё и насекомые, какие-то животные, но говорят, что эти существа нужны лишь для поддержки системы «Земля». Все другие существа, кроме людей, здесь ненастоящие, просто бездушные программные коды.

Пребывание в Аду, ― это отбывание тюремного срока. Да только вот тюрьма это не совсем простая… наказание мученики выбирают себе сами. Как правило, это «цикл жизни» или же 7 дней в той или иной части Ада, у определённых мучителей. В зависимости оттого, в чём заключается пытка, сокращается общий срок наказания. Майя всегда боялась пыток сексуального характера. Особенно сильно тех, которые относились к групповому изнасилованию.

Мая уже давно томится в Аду, много у кого побывала. В основном она выбирала пытки связанные с работой или голодом, любила попадать в скандальные семьи; циклы жизни, будучи сиротой или даже в качестве инвалида. Конечно же, сеанс «цикл жизни» ― это не 7 дней, а проживание полноценной жизни от рождения и до смерти. Трудно, долго и морально тяжело. Но зато за «цикл жизни» хорошо сокращают срок. Насколько именно, оговаривается заранее. Опять-таки зависит оттого, в качестве кого родишься, и насколько хорошо будешь жить. Чаще всего, за проживания «цикла жизни» срок пребывания в Аду сокращается лет на 70—90, реже больше. Недавно Майя узнала, что необязательно проживать целую жизнь в симуляции ради получения стольких лет прощения. За 7 дней у извращенца-копрофила дают целых 50 лет прощения. У Майи сейчас срок на 370 лет. Это долго даже по их меркам бессмертных. Чтобы отбыть полное наказание, она должна прожить 5—6 «циклов жизни» ― неимоверно долго и мучительно. У неё сердце сжимается от боли всякий раз, когда она воображает себя очередным нищебродом-инвалидом в женском или мужском теле. За проживание в теле искалеченного дают больше лет прощения. Из жадности Майя выбирала и такое… одно радовало, ― родиться в симуляции позволяли в любом теле. Впрочем, она редко становилось мужчиной, боясь испортить себе ген.

Настоящее тело Майи бессмертное, является гермафродитом, как и все другие, похожие на неё. Люди из симуляции «Земля» пожалуй, именно их называют Богами, впрочем, до величия многим далеко. Питаются они от солнца, почти, как растения на «Земле», правда, пьют воду, как люди. Они существа с большим интеллектом, внешне почти не отличаются от людей в симуляции «Земля». За плохое поведение, преступления, как и люди в симуляции «Земля», бессмертные отправляют своих в тюрьму. Это место издревле называется Ад, зачем-то земляки давно пустили слух, что это сжигание на костре или просто горение на огне. Не совсем правда, но историю не перепишешь: один скажет, ― второй повторит, вот и неоспоримый закон мироздания. Впрочем, бессмертных не заботит то, что думают о них земляки. Вся «Земля» ― всего лишь место, куда пихают всех для наказания.

Кто проживает полный цикл жизни, не знает о том, что существует параллельный мир, в котором цикл всего лишь 7 дней. Хотя, разговоры про параллельные миры у земляков не затихают никогда, правда, к истине их фантазии даже приближённо не похожи. Во-первых, параллельный мир он хуже… короткий срок наказания, более жестокий, грязный, пугающий. Попасть туда нельзя земляку, ибо нельзя переключиться от одного наказания на другое, не отбыв полный срок своего цикла. Хотя, инциденты случаются, ― обычно это называют суицид, но даже сами земляки не одобряют преждевременный уход. Надзирателям такое на руку, а вот страдальцам непонятно…

«Своим циклом» считают наказание, которое мученик сам себе выбирает, будь то целый цикл жизни в 80 лет, либо 7 дней у какого-либо извращенца. Именно в параллельном мире Майе предлагают наказание у копрофила. Всего лишь 7 дней и минус 50 лет. Конечно, существуют целые циклы жизни, включающие в себя сексуальные кары, да и не только. За проживание в таком цикле могут серьёзно уменьшать срок, вплоть до 300 лет за одну жизнь. Но Майя даже не рассматривала такие наказания, для неё это слишком страшно и жестоко «А вот 7 дней потерпеть ради того, чтобы получить прощение в 50 лет, ― это ещё можно рассмотреть» ― думала Майя. И она впервые согласилась на такое…

Майя знает, что во всём должна слушаться хозяина. За непослушание её будут наказывать, причём жестоко, и контролю это не поддаётся… она может предъявить какие-то претензии мучителю, да только толку от этого не будет. Максимум её выслушают, или сразу же заткнут. Земляки из параллельного мира не такие, как из центрального, где проживают полный цикл. 7-дневники знают, что они находятся в Аду. Мучители призваны пытать, а их подопечные ― терпеть. Мучители имеют право наказать, но не убить. На случай нанесения серьёзных травм, у них имеются специальные препараты для ускоренного восстановления тела. Работу этого вещества как раз-таки и можно назвать агонией. Быстрое исцеление происходит невероятно болезненно, и само по себе является наказанием. Мученики боятся намеренного повреждения тела, с целью последующего исцеления. Самое страшное в семидневной каре именно в то, что у мучителей и такое практикуется. Никто это не контролирует, хотя иногда за мучителями следят и предъявляют им претензии свыше.

Самое гнусное в системе Ада то, что мучителями выступают сами же бессмертные, которые по собственной воле и желанию переходят в параллельный семидневный мир. Для них это развлечение, ― издеваться над ближними. Сама Майя никогда не выступала в роли мучительницы, и за свою долгую жизнь, так и не поняла, в чём тут справедливость? Разве не заслуживает кары тот, кто обожает мучить и пытать других? Если судить чисто по морали, то, конечно же, любой скажет, что такой «садист» более всех заслуживает наказания в Аду. Но, увы, бессмертные живут по законам, которые сами же и придумали. За развлечение не сажают, коим является перемещение в 7-дневный сектор Ада с целью развлечься и поглумиться над кем-то. Майя же провинилась, ― совершила кражу в достаточно крупном размере и получила за это 1000 лет в Аду. Осталось уже недолго, но ей так хочется домой… она решила попробовать поскорее отбыть наказание, и ради этого согласилась пойти к копрофилу. Её предупредили, что тело у неё будет как у настоящего человека, ― самое обыкновенное тело 23- ей девушки. А ещё её предупредили, что придётся есть говно…

Майя размышляла долго. Прежде чем решиться на такое, она пережила уже много циклов жизни, но мечты о скорейшем освобождении сделали выбор за неё. И вот душу Майи телепортировали в параллельный мир, где она пробудет ровно 7 дней у извращенца-копрофила. Она находится на так называемом перепутье. Перед ней тьма, а сзади остаётся свет. Конечно же, свет ― это возвращение туда, откуда она пришла. Пока Майя не наступила ногой на тьму, она ещё может передумать, ― вернуться в Ад и выбрать себе другое наказание Может захотеть переродиться в полном цикле или ещё чего-то другого.

Люди сделаны по подобию бессмертных, во всяком случае, их тела. И поэтому они тоже негативно относятся к насилию и всяческим издевательствам подобного рода. Но Майя считает, что минус 50 лет справедливая оплата и здорово, что так можно. И всё равно она сомневается.

Страшнее всего сделать выбор, когда стоишь на перепутье. Под ногами будто всё шаткое, так и кажется, что сейчас неправильно шагнёшь и провалишься в какую-то пропасть. Но ощущения не обманывают. Потому что как только душа сделает несколько шагов в сторону тьмы или же обратно, на вид бесконечное пространство затягивает и превращается в нечто другое.

Майя шагнула в тьму, сделала три шага, и вот она уже в серой комнате. Обратной дороги нет, ― и это пугает сильнее всего. Ей придётся отбыть наказание в 7 дней и во всём слушаться мерзкого извращенца. И она уже задаётся вопросом: он здесь потому, что его поставили, или же ради собственного кайфа? Иногда мучители ― это рабочие, которые приходят в Ад с целью заработка. Не всегда есть желающие приходить кого-то мучить ради собственного развлечения, а наказывать виновных нужно. Государство бессмертных придумало оплату за пытки, чтобы поддержать систему их тюрьмы Ад.

***

― Так-так-так! ― послышался весёлый голосок, который заставил Майю вздрогнуть и схватиться за сердце. Она итак волновалась, не хватало ещё такой неожиданности.

Майя сразу же сделала оборот вокруг себя в поиске говорящего, но никого рядом не было. И только она подумала: «что за хрень», как вдруг перед ней открылась дверь.

― Ко мне новая посетительница, ― игриво сказал голос, и только после Майя увидела самого говорящего. Это был мужчина лет тридцати, без пуза, но достаточно полного телосложения. Мая лишь немного порадовалась тому, что перед ней не явилась женщина. Она очень щепетильно относится к ориентации, и просто ненавидит всё, что связано с отклонениями подобного рода. Впрочем, эта странность раньше не была свойственна бессмертным, ведь у них нет понятия мужчина и женщина в виду врождённой гермафродитности. И всё-таки пол они выбирают и делают это сами. Мужчины занимаются спортом, чтобы подкачать свои мышцы. Те же, кто определил себя женщиной, в обязательном порядке носят характерные ювелирные украшения, стараются казаться слабыми и нежными. В их обычном мире ― это главные критерий определения пола. Не все мужчины готовы наращивать себе мышцы, зато упорно отстаивают свой выбор. Бессмертным бывает сложно чисто визуально отличить, кто есть кто, поэтому землян сразу же решили возродить с идеальными телами, но без возможности выбирать пол. Бессмертные уже замаялись с путаницей полов.

Майя всегда любила красивые женские украшения, с самого детства она любовалась маминой шкатулкой драгоценностей, часами, что-то примеряла на себе. Она бы не смогла отказаться от всего этого, и решила стать женщиной. В их мире не одобряется смена пола, так как это влияет на развитие тела, но главное, ― к способности размножаться. С последним у них большие проблемы. Только слияние двух идеально развитых тел дают положительную беременность. А если бессмертный долгое время считал себя мужчиной и развивался в этом направлении, а потом вдруг решил быть женщиной, идеальный женский ген в нём уже никогда не возникнет. Впрочем, с женщины в мужчину бессмертные превращались, а вот наоборот уже нет. Поэтому принято считать, что женщиной быть трудно. Во всяком случае, среди самих бессмертных.

В глубине души, Майе немного надоело быть женщиной, но назваться мужчиной она бы не посмела. Хотя бы потому, что в их мире это считается дурной славой. Примерно как нетрадиционная ориентация на «Земле». И в минус ко всему, в их мире ставится печать в паспорте о смене официального пола, ― это позорнее всего.

Майя ещё ни разу не перерождалась мужчиной, но всё равно рада, что так позволено делать… она боится испортить свой ген, мечтает стать идеальной женщиной. Некоторые считают, что нельзя менять пол даже в симуляции, если есть планы идеализировать свой ген ради будущего потомства. Согласно их плачевной статистике, из одного миллиона бессмертных только пятеро оказываются с идеальным геном. А шансы, что эти «идеальные» встретят друг друга, ничтожно малы…

― И почему молчит «новая посетительница»? ― пожаловался мужчина, всё ещё сохраняя игривую интонацию. Майя смотрела на него, и от волнения будто потеряла дар речи.

― Извините, я задумалась, ― ответила Майя. Она посмотрела в глаза этому мужчине, а когда он сделал тоже самое, она виновато опустила голову.

― Как зовут нашу задумчивую? ― спросил мужчина.

― Меня зову Майя, ― тут же ответила она, ― а Вас как?

Она могла назваться любым именем, с целью сохранить тайну своего имени. Как уже было сказано, 7-дневники помнят реальность и знают, что находятся в симуляции «Земля». По возвращению в реальный мир многие боятся опозориться и поэтому называются не своими именами. Майя же верно считает, что людей с похожими именами очень много, и нет никакого смысла врать насчёт этого. Её вряд ли смогут отыскать в настоящем только по имени… Майя начинает путаться, если её зовут как-то иначе. Впрочем, это не относится к имени в «цикле жизни». Там уже имя дают родители…

―Я Алик, ― весело проговорил мужчина.

― И что мне делать? ― спросила Майя. Алик тут же захихикал противным голосом:

― Думай! Думать тебе ещё долго придётся!

― Ну, так что? ― снова спросила Майя с гонором. Общение с этим Аликом ей уже не нравилось, а что будет дальше, пугало до чёртиков. И между тем она понимала, что ей стоит быть повежливей, особенно, на начальном этапе, чтобы сразу же не получить… забылась.

― Для начала, разденься! ― с ехидной улыбкой сказал мужчина, а потом мечтательно зажал губы.

Майя была в лёгком летнем платьице, кажется, из хлопковой ткани. В последнем она сомневалась, но это не имело значения. Под платьем ощущала бюстгальтер и трусики. И что более всего не понравилось Майе, так это то, что она босая.

Майя сморщила брови и продолжала смотреть на мужчину. Сам он общался вроде бы мило, но взгляд у него показался холодным и суровым, но главное, ― ожидающим. Майе очень не хотелось подчиняться, ведь она не привыкла ни к чему такому…

― Ты не знаешь, для чего пришла сюда? ― спросил Алик.

― Знаю, ― протянула Майя.

― А ну-ка, проясним твою память, напомни мне? ― потребовал Алик. Он уже становился неприятным, нападал на неё словами. Но Майя понимала, что это всё лишь начало: ей нельзя ему грубить, нужно попытаться подружиться, только будет ли от этого толк? Майя подозревала, что нет… её отослали к этому мужику, чтобы он поиздевался над ней, устроил отвратительный и мучительный Ад. Учитывая то, что она сама подписалась на это, возникать было бессмысленно.

― Мне сказали, что Вы копрофил и будете кормить меня говном, ― ответила Майя. Мужчина сразу же захихикал и начал, как ребёнок, хлопать в ладоши. Но сумасшедшим он ничуть не выглядел, скорее, пытался так заигрывать с ней.

― Браво, девочка, но начнём мы отнюдь не с поедания говна.

Майся тяжело вздохнула, а её сердце замерло от волнения. Она и понятия не имела, как этот Алик может её покарать, но подозревала, что для начала изнасилует… это особенно её пугало. Но Майя ещё не знает, что секс ― самое милое, что может здесь произойти…

Глава 2. Я обещаю слушаться

Наступило молчание. Майя не знала, что ответить противному высказыванию Алика, а он смотрел на неё с изучающим взглядом.

― Ты у нас послушная? ― спросил Алик с вопросительным взглядом.

― Да, я постараюсь слушаться, ― обещала Майя. Алик тут же приподнял вверх указательный палец и важно пояснил:

― Будешь слушаться, а иначе, знаешь, что?

― Что? ― спросила Майя. Её сердце забилось более взволнованно.

― А иначе накажу! ― игриво сказал Алик и тут же собрал губы в ехидную ухмылку. Майя не понимала, как чему весь этот разговор? Он пытается насмехаться над ней словами? Испытывает её терпение? Майя тяжело вздохнула и просто промолчала.

― Раздевайся, послушная, ― приказал Алик, выдержав молчание. Майя заволновалась. Она не была готова сразу же снимать с себя платья, но начать слушаться нужно было немедленно. И она попыталась оттянуть неприятный ей момент на попозже. Её руки будто машинально потянулись к трусикам, и достаточно резво она сняла их.

― М-м-м! Какая правильная девочка, ― язвительно заговорил Алик, ― знает, что нужно снять сперва!

Майе стало до жути неприятно, но она сдерживалась от любых дерзостей.

― Да, знаю, ― ответила Майя немного подавленным голосом. Она хотела промолчать, но боялась, что мучитель может воспринять это неуважением к себе. И пока она ещё не изучила его манеры, решила вести себя, как можно более правильно.

Алик улыбчиво посмотрел вниз, будто на её промежность, которая теперь была скрыта одной только юбочкой от платья. Он снова вытянул указательный пальчик и помотал им туда-сюда.

― А ну-ка, и это снимай, ― приказал Алик. Майя понимала, что ей никуда от этого не деться, придётся подчиниться или будет хуже. Она утешала себя тем, что на данном этапе ничего плохого не происходит.

― Ладно, ― ответила Майя и обеими руками схватилась за свою юбочку.

― А кулачки-то как сжимаешь! Боишься, что юбочку не удержишь? ― насмешливо заметил Алик.

― Я не знала, что это Вам не понравится, ― пробубнила Майя.

Алик мечтательно прикусил нижнюю губу.

― Очень нравится! Снимай уже это! Снимай! ― поторопил её Алик, теперь уже помахивая всеми четырьмя пальцами.

Майя продолжила сжимать кулачки, теперь уже даже сильнее, чем прежде. Каждое слово Алика выводило её из себя, но Майя терпела. Она изо всех сил старалась не ухудшить своё положение.

Майя вытянула платьице, почти оголив своё маленькое тельце. На ней оставался только бюстгальтер, но она уже ощущала себя голой. А ещё Майя сразу же обратила внимание на то, что ей досталось весьма хрупкое тельце… по сути, она видела себя впервые, как и Алик её.

―Красавица, ― с восторгом сказал Алик, важно потирая подбородок согнутым указательным пальцем.

― Спасибо, ― подавленным голосом протянула Майя, опустила голову и посмотрела на пол. И она всё ещё продолжала крепко накрепко сжимать кулачки. Делала вид, что держит своё платье, но на самом деле, пыталась унять стеснение. Прятала свою промежность за платьем. А ещё она старалась успокоиться. Нервы зашкаливали, злоба и обида возрастали. Алик всё время посмеивается над ней, хотя, по сути, ещё ничего плохого не сделал…

― Выброси этот мусор, ― приказал Алик, потряхивая указательным пальчиком, ― оно тебе больше не понадобится.

У Майи замерло сердце, когда она услышала последнее. Ей сразу же сделалось страшно, ноги будто ослабели.

― Живо, ― повелительным тоном повторил Алик. И всё же, Майи показалось, что он всё ещё заигрывает с ней. Она расслабила кулачки и отпустила платье. Оно упало прямо на пол, прикрывая тыльную сторону её стоп. Потом Алик снова вытянул указательный пальчик, на расстоянии целясь на её грудь, по воздуху начал выворачивать круги.

― Это тоже надо снять, ― повелевал он ей, указывая на бюстгальтер. Майя не поднимала взгляд: так ей было легче слушаться Алика и подчиняться его унизительным приказам. Упрямство и природная гордость уже давно кричали, чтобы она послала этого подонка куда подальше, но здравый смысл говорил об обратном. Этот Алик пока что весьма мил и добрый. С такими мыслями Майя снова побоялась его сердить и нехотя подчинилась. Её руки медленно потянулись к бюстгальтеру и расстегнули его сзади.

― Быстрее уже! ― потребовал Алик. Ей так хотелось обозвать его нетерпеливым, причём в ругательской форме. Сдержалась.

― Я стараюсь, ― ответила Майя и начала скидывать бретельки бюстгальтера с плеч, а чашечки уже болтались мешком.

― Какая грудь, ― с восхищением сказал Алик, снова потирая указательным пальцем свой подбородок.

У Майи был всего лишь первый размер груди, ― среднестатистический, как она считала. И по меркам Майи, ― это катастрофический маленький размер, почти что нет… грудь меньшего размера она уже не считала за женскую и не рассматривала при своей «оценке».

― У меня маленькая грудь, ― пожаловалась Майя. Если речь заходила о размере груди, она не могла промолчать.

― Маленькая восхитительная грудь! ― сказал Алик, по-особому прикусывая нижнюю губу. Казалось, он пытается полностью всосать в себя свою собственную губу. Майя же думала о том, что это нелепость считать её грудь восхитительной.

Размер груди малость отвлёк Майю от стыда. Теперь ей было не только стыдно стоять обнажённой перед этим мужчиной, но ещё и стыдно за неидеальное тело. Впрочем, Майя злостно подумала, что это даже к лучшему, что ей дали несовершенное тело. «Этот подонок ничего другого не заслуживает», ― злорадно подумала Майя.

― Это тоже выбрасывай, ― приказал Алик, указывая на бюстгальтер. Всё это время он стоял на расстоянии два метра от неё, а теперь решил подойти. Он сделал только два шага в её сторону, а Майя заволновалась чуть ли не до истерики.

― Ладно, ладно, я выброшу, ― взволнованно и быстро ответила Майя. Она бросила бюстгальтер на пол, а сама смотрела только на Алика. Но он даже и не думал замедлять ход, уверенными шагами двигался к ней.

― Кто-то у нас тут нервничает? ― игривым голосом спросил Алик. Он уже стоял перед ней на расстоянии вытянутой руки, и это сильнее всего напрягало Майю. И всё же она заставила себя ответить:

― Да, я волнуюсь, ― сказала Майя. Но она считала, что бессмысленно откровенничать с этим человеком.

― Боишься, что так сделаю? ― спросил Алик и одной рукой потянулся её груди. Майя дернулась, глядя ему в глаза. Потом замерла на месте и опустила веки.

― Боюсь, ― проговорила Майя. И это было правдой, но, конечно же, её слова относились не только к прикосновениям… Майя боялась, что этот человек сделает с ней что-то ужасное, хотя и понимала, что ради этого пришла сюда.

― Бояться это правильно, благородное занятие! ― немного насмешливо, но с важным тоном заговорил Алик. Теперь уже и вторая его рука начала ощупывать её грудь. ― Какие малышки!

Майя закрыла глаза, не желая видеть, что происходит. Но ощущения от рук Алика давали знать о себе всё сильнее и сильнее, а его противный голос звенел у неё в ушах даже тогда, когда Алик молчал.

― А чего это мы глазки закрываем? ― с игривым недовольством спросил Алик. ― Я слишком простоват для вашего величества?

― Страшно… ― с тяжёлым вздохом проговорила Майя, совсем не открывая глаза. Уже в следующее мгновение она ощутила его ладони на своих щеках. Алик начал шлёпать её обеими руками то с одной стороны щеки, то с другой. И каждая следующая пощёчина казалась ей сильнее и грубее. Ладони Алика отличались липкой прохладой.

― Я для тебя страшный? Ну-ка повтори? ― потребовал Алик, не прекращая давать ей пощёчины.

― Я не это хотела сказать, ― взволнованно и пискляво оправдалась Майя, и всё ещё жмурила глаза. Её ужас только возрастал, сердце билось сильнее некуда.

Алик прижал ладони к её щекам и, заставил её приподнять голову. Этот момент был для Майи особенно пугающим. Ей показалось, что её голова находится в каких-то мягких тисках. Руки Алика были грубые и нежные одновременно. Нежные, потому что мягкие и пухлые. А грубые, потому что слишком сильные. Майе показалось, что он даже способен раздавить её голову, если захочет…

― Смотри мне в глаза, ― потребовал Алик, приблизившись чуть ли не вплотную к её лицу. Майя приподняла веки и увидела пугающий, широко открытый взгляд Алика. Он внимательно рассматривал очертания её лица, будто ждал от неё чего-то, помимо взглядов.

― Ты считаешь меня страшным? ― спросил Алик, изучая её напуганный взгляд.

― Нет, вовсе нет, ― ответила Майя.

― А каким ты меня считаешь? ― спросил Алик, собирая губы в ехидную ухмылку. Наверное, он ждал, что сейчас от испуга она начнёт называть его красавцев.

― Считаю сильным, ― ответила Майя.

― А ещё каким? ― игриво спросил Алик.

― Справедливым.

Алик захихикал.

― Я очень справедливый, когда меня слушаются, ― сказал Алик. Его руки от её щёк плавно начали скользить обратно к её груди. Алик нежно сжимал обе её груди, а потом начал теребить сосочки. Сначала тоже нежно, а когда сосочки затвердели от приятных ласк, он зажал их пальчиками сильнее.

― Ау… ― со вздохом протянула Майя, сморщив брови в болезненной гримасе.

― Уже больно? Так быстро? ― посмеиваясь, спросил Алик. И он не отпускал её сосочки, продолжал держать их, сильно сжимая.

― Да, очень больно, ― писклявым голосом ответила Майя.

― А если я сделаю так? ― спросил Алик и начал выкручивать её сосочки. Майя неистово заорала:

― А-а-а…

Она жмурила глаза и сжимала кулачки.

― Не собираешься помешать мне? ― довольным, игривым голосом спросил Алик. В этот момент он перестал крутить её соски, чтобы дать возможность Майе отдышаться и ответить.

― Нет, мне нельзя мешать, ― пискляво протянула Майя.

― Будешь слушаться меня? ― спросил Алик и снова начал выкручивать её соски.

― Да, да, я обещаю слушаться.

― Тогда открой глаза и смотри на меня, ― потребовал Алик. И как только Майя открыла глаза, он снова начал выкручивать её соски с новой силой.

― А-а-а… ― закричала Майя с широко открытыми глазами. Лицо Алика мигом преобразилось, стало радостным, а губы сжались в ехидную ухмылку. В ответ на её крик, Алик будто ещё сильнее сжал её соски. В последнем Майя не была уверена, но боль возрастала с каждой секундой.

― Нравится? ― весело спросил Алик.

― Не-е-т, ― пискляво протянула Майя. Она даже не заметила, как закрыла глаза и снова начала жмуриться. Так ей было легче переносить эту адскую боль, и она уже хотела начать сопротивляться. Ей стало казаться, что он испытывает её терпение. Ждёт, когда она сдастся и начнёт сопротивляться. Тогда он, может, сделает с ней ещё что-то похуже?

― Да-а-а, ― радостно протянул Алик, в ответ на её нет, ― глазки-глазки!

Майя заставила себя открыть глаза, и снова она увидела его насмешливое выражение лица.

― А-а-а… ― продолжила Майя кричать, теперь уже вполголоса. Она и кричать боялась громко, думая, что это ему не понравится.

В следующее мгновение Алик собрал губы в трубочку и вытянул их, начал мотать туда-сюда головой. Поначалу Майя не поняла, в чём дело, и что он пытается сказать. Вскоре Алик велел ей:

― Сделай так.

В этот момент он почти оставил в покое её сосочки. Нисколько их не сжимал, хотя всё ещё держал пальчиками. Майя послушно начала вытягивать свои губы, смотрела ему в глаза. Алик начал приближаться к ней.

― Ну-ка, пока ещё не грязная, ― насмешливо сказал Алик. Майя подумала, что сейчас он начнёт её целовать, и даже это её совершенно не радовало. Сама мысль о том, что ей придётся целоваться с таким толстяком, казалась ей омерзительной. Но Майя понимала, что не может отказать ему. И зачем он попросил её вытянуть губы? Только Майя подумала об этом, как вдруг почувствовала укус. Алик обхватил её губы зубами и начал тянуть, параллельно скручивал её сосочки.

― М-м-м… ― громко взвыла Майя от ужаса и боли. Теперь она даже кричать не могла, но ей было так больно… он скручивал её соски просто зверски, будто пытаясь их оторвать.

― Мм… ― восторженно прокомментировал Алик её вой и, конечно же, ничуть не ослабил пальчики. Сжимал её соски, будто тугим зажимом. И теперь уже его мягкие, упитанные пальчики не казались нежными, как вначале. Ей хотелось кричать и кричать. Зубы Алика впивались с мягкую плоть её губ, Майе казалось, до крови.

Глава 3. Болезненный укус

Майя выла от боли и уже просто не знала, что делать. Алик продолжал кусать её губы, а пальцами сжимал и выкручивал соски с ужасной мужской силой. Она начала думать, что он один из тех ужасных садистов, которые причиняют увечья и потом исцеляют «огненным препаратом». Вещество, способное быстро исцелить, они назвали огненным за свою особенность причинять сильную боль, ― боль, похожую на обжигающую.

― М-м-м… э…у-у-у… ― выла Майя, издавая самые разнообразные звуки.

―Ы-ы-ы…― весело протянул Алик. Он сжал её губы ещё сильнее, а губы натянул в широкую улыбку. Начал мотать головой туда-сюда. Майе было так больно, что она уже не выдержала и руками потянулась к своим губам. Только толка от этого не было. Алик, казалось, сжал её губы ещё сильнее, пробивая зубами её плоть. Впрочем, последнее было личным предположением Майи по ужасным болевым ощущениям.

― М-м-м… эхе… эхе… ― захныкала Майя. Слёзы текли из её глаз, а руки не знали, что делать. Она приложила пальчики к своей щеке, а потом уже к его. Алик не останавливался.

― Ы-ы-ы…― с весёлой интонацией повторил Алик и продолжил трясти головой.

― Эхе… эхе… эхе…― захныкала Майя и потянулась к своим грудям. Она поняла, что он сильнее начал выкручивать её соски, специально, чтобы она убрала руки от лица.

В этот момент Алик отпустил её губы и звонко захихикал.

― Хех, пытаешься сопротивляться? ― спросил Алик.

― Вы причиняете мне вред, это против правил, ― испуганно промямлила Майя. Она понимала, что жаловаться нельзя, от этого лучше не будет, но не сдержалась. Надеялась, что это хоть сколько-нибудь его остановит. Надеялась, что припугнёт… но произошло как раз-таки обратное.

― Правила, говоришь? ― спросил Алик, внимательно рассматривая выражение её лица. ― К чёрту правила! Я люблю погрызть вкусных девочек.

В этот момент Алик отпустил соски Майи и неожиданно обнял её. Одной рукой обхватил за спину, а второй за затылок. Притянул её лицо к себе и снова укусил губы, на этот раз, как придётся. Он обхватил зубами её верхнюю губу и безжалостно зажал.

― А-а-а… ― испуганно застонала Майя ещё до того, как ей сделалось больно. Но вскоре режущая боль заставила её исказить лицо и просто замычать, как прежде, ― м-м-м…

― А ну-ка заваливайся на пол, ― приказал Алик и начал сам поваливать её. Конечно же, ему пришлось отпустить её губу, и Майя почувствовала хоть ненадолго столь желанное облегчение боли. Ей не было особого дела до этого тела. Это единственное, что успокаивало Майю, ― что бы здесь ни случилось, её настоящее бессмертное тело не пострадает. Мучают только боль, страх и унижение. Боль, конечно же, сильнее всего.

Рука Алика от спины проскользнула к её талии, а его ноги как бы поставили ей подножку, насильно заставляя её упасть. Майя поняла, что не удержится на ногах, почувствовала, что падает.

― А-а-а… ― продолжила Майя кричать.

― Хочу надавать тебе пощёчин, ― мечтательно сказал Алик. Майя начала резко падать попой на пол, но на её удивление, Алик умело её подхватил. Она всегда боялась таких падений назад, когда кажется, что все органы внутри сотрясаются.

Благодаря поддержке Алика, Майя весьма плавно опустилась попой на пол. И только тогда она ощутила во рту сильный кровавый металлический привкус. До этого момента она боялась языком гладить губы, не хотела понимать, насколько они у неё распухли. Присев на пол, она сделала это неосознанно. Майе не казалось, что её губы как-то чересчур пострадали, только боль от его укуса была по-настоящему адской.

― А ну-ка, посмотрим, будешь ли ты уворачиваться? ― спросил Алик и поднёс раскрытую ладонь к её лицу. Майя сначала посмотрела на его руку, а потом на самого Алика. И только после ответила:

― Не буду.

― Очень хорошо, ― сказал Алик и дал ей сильную пощечину, ― тогда получай.

― Аа… ― простонала Майя, тяжело выдыхая из себя воздух. И она снова закрыла глаза.

― Люблю шлепать чистеньких, ― сказал Алик и ударил её ещё раз.

― А-а-а… ― ещё тише проговорила Майя. От ужаснейшей боли она не могла вспомнить, ругает он её за крики или же нет. Майе показалось, что да, но не кричать она не могла… конечно, эти пощечины были просто поглаживанием по сравнению с укусом.

― И ещё! ― весело сказал Алик, дав ей уже третью пощёчину.

― Эхе… эхе… ― захныкала Майя и начала часто дышать. После очередного удара, она приоткрыла глаза и поняла, что Алик возбудился. Именно это заставило её захныкать, а ещё и то, что Майя услышала звон ударяющего друг о друга металла. Она предположила, что это звон пряжки, и не ошиблась. Алик торопливо пытался снять себя ремень.

― Обожаю, когда меня раздевают, ― признался Алик, ― но ты же не настолько послушная, чтобы сделать это за меня? Не так ли, крошка?

Взгляд у Алика казался свирепый, а сам он невероятно спешил. Нервно отцепил пряжку, а потом сразу же перешёл к брюкам. Майя с ужасом наблюдала за всем этим, но не могла даже сказать «не надо», боялась просить и умолять… это не запрещено, но она всё равно боялась. Ей не позволено сопротивляться, иначе могут аннулировать семидневный контракт, и тогда все её мучения окажутся напрасными. Ну, или, почти напрасными. При аннулировании контракта по тем или иным причинам, мученикам выплачивают только 10% от оговорённого «прощения» соразмерно пройденным дням.

― Заводят меня знойные, ― сказал Алик, прикусывая нижнюю губу. Майя сидела на полу в положении полусидя, опиралась на свои локти. Алик расположился поверх неё, оставив её тельце у себя между ног. Он встал на колени ровно, чтобы было удобно снимать брюки и всё остальное. Майю удивляло то, что одет Алик был уж слишком по-светски. Зачем он пришёл в брюках и в костюме, чтобы её изнасиловать? Какие-то домашние штаны или шорты ему бы удалось снять быстрее, нежели это…

Майя морщила брови и с содроганием ожидала ужаснейшего момента. То закрывала свои глаза, то наоборот, широко их открывала и смотрела на него, ― на своего будущего насильника. Несмотря на пережитую боль, Майя ещё могла бояться простого изнасилования.

Алик попытался снять с себя штаны, приподнимая одно колено, но ему это показалось неудобным. Вскоре он начал совсем вставать в полный рост, давая Майе недолгую моральную передышку.

― Только попробуй у меня сбежать, ― угрожающе предупредил Алик, а потом усмехнулся, ― далеко не убежишь!

― Я не убегу, ― обещала Майя. И Алик снова усмехнулся.

― Ещё скажи, что хочешь меня!

Но тут Майя уже молчала, снова сморщила брови и опустила голову. Серый пол под ногами делал атмосферу ещё более мрачной.

― Чего это моя крошка замолчала? ― ухмыляясь, спросил Алик. Он уже стоял на ногах и, спотыкаясь на ровном месте, неряшливо снимал с себя брюки. Пока ещё успел освободить только одну ногу.

― Я не знаю, что сказать, ― взволнованно ответила Майя.

― Скажи, что хочешь меня, ― насмешливо потребовал Алик.

― Это будет неправдой, ― ответила Майя и тяжело вздохнула. Она сразу же испугалась, подумав, что ляпнула лишнего, ведь у неё никто не спрашивал правду…

― Скажи, ― повторил Алик, не обращая внимания на её предыдущие слова.

Сердце у Майи в ту же секунду забилось быстрее, дышать становилось тяжело, а тело бросило в жар. Уж очень ей не хотелось говорить, что она его хочет. Это гнусная и унизительная просьба для неё. Он собирается изнасиловать её, да ещё требует сказать, что она этого хочет. Где это видано, чтобы жертвы так говорили? Но в Аду такое часто практикуется…

― Я хочу тебя, ― произнесла Майя и тяжело выдохнула.

― Я иду, моя крошка, ― смеясь, сказал Алик. Он уже снял себя абсолютно всё и красовался перед ней со всеми своими недостатками. Майе было интересно, он сам выбирал себе такое тело или ему предоставили произвольно? Иногда мучители выбирают себе тело рандомно, «работники» за такой выбор получают больше. Ну а развлекающимся, пожалуй, всё равно, ведь они сюда приходят, чтобы удовлетворить свой извращённый рассудок. Возможно, Алику нравится, когда по отношению к нему испытывают отвращение? Может, тогда и насиловать слаще?

Майя внимательно разглядывала тело Алика и не знала, что думать. И только когда она увидела его член, всё поняла: «он сам выбрал это вонючее тело». Майя всех толстых людей называла «вонючими» и неважно, насколько человек был ухоженный. За лишний вес такой человек навсегда оставался для неё вонючим.

― Моя крошка уже не так стесняется? ― спросил Алик. ― Уже и на «ты» перешла!

Майе было забавно, что Алик заметил это маленькое событие о том, что она с ним на «ты». Но ведь Майя не могла сказать «я хочу Вас», её слова итак уже выглядели нелепыми и лживыми.

Теперь уже она не отвечала, тяжело дышала и смотрела ему в глаза. Алик тяжеловесно упал на колени, создавая впечатление, что ему это даётся тяжело. Майе было странно видеть эту картину. Не так давно Алик сам уложил её, причём плавно, она бы даже сказала ― профессионально. А сейчас будто себя с трудом поднимает… Майя не могла понять, где притворство.

― Иди сюда, потрогай его, ― попросил Алик. Он схватил Майю за запястье и начал её руку притягивать к себе.

― Ладно, ― вполголоса проговорила Майя, и без всякого сопротивления позволила приложить свою ладонь к его члену. Её пальчики едва ли коснулись его органа, как вдруг Алик неожиданно притянул её руку к своим губам и начал засовывать в рот несколько её пальцев. Первыми вошли указательный, средний и часть безымянного.

― А-а-а… ― заранее застонала Майя от испуга, исказила лицо в ожидании скорой боли. Она была уверена, что сейчас он собирается кусать её пальцы. Почти так и случилось. В следующее мгновение его челюсть сжалась, и Майя почувствовала пронзительную боль. И всё же, это была не такая сильная боль, как она предполагала, и уж конечно, не больнее укуса в губы.

― Если ущипнёшь или попытаешься сделать мне больно, откушу твои пальчики отсюда и заново выращу, ― пригрозил Алик, в это же мгновение прикусив её указательный палец на изгибе первой фаланги.

― А-а-а… я не сделаю тебе больно, ― обещала Майя, претерпевая жуткий ужас. Её сердце замерло от волнения, в груди стало тяжело, а предстоящие семь дней обещали быть сами ужасными и болезненными в её жизни. Самым жестоким наказанием среди бессмертных считается выращивание плоти с нуля. Благодаря райскому препарату это вполне возможно. И всё, что требуется, ― это окунуть поражённый участок тела в эликсир. Через жуткую боль и агонию, утерянный кусочек восстанавливается со скоростью приблизительно 1мм за час. Если речь идёт о простой ране, по типу ножевого, то исцеление кажется почти мгновенным. Но даже это невероятно болезненно. А выращивание плоти самый долгий и мучительный процесс…

От одной только угрозы, Майя испугалась даже шевелиться и дышать, а её руки стали ещё более податливыми.

― Смотри сюда, ― приказал Алик, снова притягивая её руку к своему члену, ― погладь его.

Майя боязливо вобрала в себя воздух и пошевелила пальчиками, делая вид, что гладит его член. Майя только в это мгновение поняла, что у него ещё не до конца стоит. От её прикосновений его член почти сразу же начал расти и твердеть.

― И второй рукой тоже, ― приказал Алик, хватаясь за запястье её второй руки, ― сядь нормально.

В этот момент Майя упиралась на одну свою руку и по приказу Алика, сразу же перестала это делать. Села на попу и, естественно, приблизилась лицом ближе к Алику. От его тела ощущался жар и сильный запах пота. «Даже вспотел, пока меня кусал» ― нервно подумала Майя. Она радовалась, что хотя бы мысли никто не может контролировать и подслушивать. Но Алик вспотел, пока снимал с себя брюки…

Глава 4. В другой комнате

Майя обоими руками погладила член Алика, испытывая при этом стыд вперемежку с омерзением. Чего именно она противилась, и сама не знала. Видимо того, что Алик чужой, незнакомый мужик и заставляет это делать. Но в целом Майя всегда считала, что внизу у всех почти всё одинаковое, за редким исключением размера члена… тут Алик постарался, явно хотел выделиться или же сделал это в своих садистских целях. Член у него был очень толстый, но по длине казался вполне обычным.

Алик приложил ладони к её плечам и начал поглаживать.

― Нравится? ― спросил Алик. Майя подняла голову и посмотрела ему в глаза, будто вопросительно.

― Я не знаю, что ответить, ― честно призналась Майя. Алик захихикал.

― Настолько поражена, что потеряла дар речи?

Теперь уже Майя стыдливо опустила голову, она просто не знала, что ответить. Пробормотала:

― Да.

― Моя крошка всегда должна говорить только то, что нравится господину, ― объяснил Алик. Одной рукой он обхватил её затылок и начал склонять лицом к своему члену, ― понюхай его.

Майя заволновалась. Она была уверена, что сейчас он заставит её сосать член и морально уже готовилась к этому. Майя подчинилась его сильным рукам и сама склонилась лицом к его члену, носом стукнулась о залупу.

― Нравится запах? ― спросил Алик. Майя сразу же подумала, что он считает себя вонючим и грязным. Наверное, надеется показаться ещё более ужасным, омерзительным ей. Но она и сама удивилась тому, что никакого омерзительного запаха не учуяла…

Нарядный прикид Алика оказался не обманчивым, и внизу он был не менее ухоженный, чем снаружи. Сразу же в глаза бросался его гладко выбритый лобок, ― он хорошо выделялся на фоне его белоснежной кожи. Только когда специально принюхалась, Майя ощутила еле уловимый запах его гениталий. И, конечно же, она не могла назвать его сильно вонючим. Даже сделала вывод, что Алик совсем недавно принимал душ, возможно, сегодня.

― Нравится, ― сказала Майя, и это был весьма искренний ответ. Она всегда любила чистоплотных мужчин.

― Чем пахнет? ― спросил Алик. Он прижал её лицо ещё ближе к себе и, так как у Алика член уже стоял, её лицо потёрлось вдоль его основания, и прижалось к его лобку. И только здесь был неприятный момент. Майя сделала вывод, что Алик обрил лобок дня три назад, и он уже начал обрастать. Коротенькие грубые волосики на его лобке будто вонзились о её нежную щеку. Это раздражало и в то же время возбуждало Майю. Она сотряслась всем телом и почувствовала слабость в ногах.

― Отвечай, чем пахнет? ― потребовал Алик. Она задумалась и молчала, но этот вопрос вгонял её в краску. Майя просто на просто не знала, что сказать.

― Нет, ничем не пахнет, ― ответила Майя.

― Ты только что сказала, что тебе нравится запах, ― напомнил Алик, продолжая прижимать её лицо к своим гениталиям, ― так чем пахнет?

Майе стало ещё более жарче от стыда. Алик схватил её за предплечья обоих рук и начал отводить руки назад.

― Хватай меня за попу, ― потребовал Алик.

― Хорошо, ― ответила Майя мигом. И она надеялась избежать предыдущего неприятного вопроса, ― не удалось.

― Отвечай, моя крошка, ― потребовал Алик уже через секунду.

― Чем-то пахнет… тобой пахнет, ― неуверенно и пугливо пробормотала Майя. Она всё ещё лицом была невероятно близка к нему, могла снова и снова нюхать его гениталии. И всё же, из-за долгого сближения, почти отсутствующий запах стал казаться ярче и насыщенней. Но она не могла понять, это пахнет мочой или какими-то выделениями из его члена? Или же, это был запах его пота? Что-то другое? И пока Алик прижимал её лицо к своему паху, она думала об этом. Майю даже посетила забавная догадка: а вдруг он обрызгался духами и ожидает услышать, что она ощущает какой-то особый аромат на его члене?

― Крошка, а ты знаешь, что у тебя заказные волосы? ― неожиданно спросил Алик. В этот момент он обоими руками потянулся к её волосам, и Майя имела возможность хоть немного отдалиться лицом от его гениталий. И всё же, она старалась этого не делать, боялась, что потом аукнется. Ведь Алик в любую минуту может её поругать и наказать.

― Нет, не знала, ― ответила Майя на вопрос, насчёт волос. При появлении здесь волосы не мешались ей, и поэтому она даже не обратила на них внимание. Ну, есть и есть, вроде, прибраны. Майя по жизни любит носить резинку на затылке, и вдобавок к этому закручивает волосы улиткой и закалывает их шпильками. Вот и при появлении здесь было так же, поэтому разницы она не заметила.

― У тебя длинные волосы до попы, ― объяснил Алик и начал вытаскивать её шпильки одну за другой, ― знаешь, для чего?

― Не хочу знать, ― пискляво ответила Майя и захныкала, ― эхе… эхе…

Сильнее всего она ненавидит мужчин, которые любят драть за волосы.

― Затем, чтобы мне было удобнее держаться за них, ― объяснил Алик, уже распутывая улитку, ― чтобы я мог привязывать тебе за них и смог сделать так.

Сказав последнее, Алик замотал конец её волос себе на ладонь и в грубой форме потащил её за собой.

― Пошли, ― сказал Алик.

Майя была в шоке от скорости происходящего. Она даже не успела понять, когда Алик успел подняться на ноги?

― А-а-а… ― громко закричала Майя. Попой, ногами и руками она отталкивалась от пола, чтобы нагрузка всего тела не падала на одни только волосы.

― Ползёшь? ― насмешливо спросил Алик, поглядев в её сторону, ― ползи!

― А-а-а… ― продолжила кричать Майя. И она очень хотела закричать «хватит» или «не надо», но боялась это делать.

Благо, Алик не потащил её куда-то слишком далеко. Они прошли буквально 5 метров в другую комнату. За дверью уже не было так серо и мрачно. Комната представляла собой обычную комнату, в которой была и кровать, и шкаф, и телевизор, отдельно стол и компьютер. На полу был постелен ковер, а по центру располагалась огромная кровать. Чисто визуально Майя сказала бы, что кровать 2*2 м, просто гигантского размера.

― Можешь не кричать, я пока доволен, ― сказал Алик и с этими словами отпустил её волосы сразу же, как только они пересекли порог серой комнаты. Но он не просто отпустил её, можно сказать, отшвырнул, небрежно толкнув в сторону кровати. Конечно же, Майя не отлетела и не упала, потому что итак сидела на полу, но лицом приблизилась к полу. От испуга захныкала:

― Эхе… эхе…

Она уже хотела плакать просто потому, что он обращается с ней плохо, как будто иное ожидалось… неприятным показалось ей и то, что он сказал: «я доволен». И чем же он остался доволен? Тем, как она кричала? Изнемогая от боли, шла за ним? Её сердце колотилось, а в теле присутствовала слабая дрожь.

― На кровать поднимайся, ― приказал Алик, а сам пошёл к шкафу. Следя за ним глазами, на коленях Майя пошла в сторону кровати. Она уже мысленно задавалась вопросом, а что он задумал? Почему идёт к этому шкафу? Фантазии подсказывали ей, а может быть, он идёт за ремнём, чтобы выпороть её? Или он пошёл за какой-нибудь секс-игрушкой? Здравый смысл заранее подсказывал Майе, что глупо даже думать об этом, особенно, о порке. Этот Алик не так прост и банальностями вряд ли станет заниматься. Если хотел выпороть её ремнём, сделал бы это сразу, своим ремнём, когда снимал штаны. Догадки с секс игрушкой казались более реальными, но пугали её даже сильнее, чем порка…

Через минуту Майя на четвереньках поспешно добралась до кровати и взобралась на середину. Вблизи кровать казалась ещё более огромной, к такому Майя не привыкла. Она оглянулась и поняла, что Алик возвращается к ней, а в руках держит что-то маленькое и прозрачное. От этой штуки она и глаз не отводила.

Ещё через минуту Алик уже стоял перед ней. Был почти не возбуждённый… видимо, у него упал, пока он напрягался и тащил её сюда. Поэтому Майя смела предположить, что, возможно, его не очень возбуждает такое жестокое обращение с женщиной? Но тогда зачем он это делает? Вряд ли, за оплату, ведь она уже решила, что Алик здесь ради собственного удовольствия…

― Потрогай его, ― приказал Алик, когда добрался до края кровати. Майя стояла на четвереньках и прямо так, начала приближаться к нему.

― И сядь нормально, ― приказал Алик, ― свесив ноги.

― Хорошо, ― ответила Майя и уже начала подчиняться. Повернулась на попу и принялась сползать, раздвинув ноги. Последнее она сделала для того, чтобы ногами не задеть самого Алика.

Вскоре Майя сидела на краю кровати, свесив ноги вниз. Алик схватил её за затылок и снова прижал к своему лобку.

― Надо было сразу начинать здесь, не люблю прерываться, ― пожаловался Алик. Майя не знала, что делать и что говорить. Он не просил пососать ему, не указывал, что делать. «Неужели этот Алик хочет, чтобы я только нюхала и всё?» ― промелькнуло у неё в голове. И как раз кстати Алик сказал:

― Нюхай.

Майю это стало забавлять, но, естественно, она никак это не выдала. Прижалась носом к его лобку и замерла. В этот момент она почувствовала, что Алик зачем-то вытягивает резинку с её головы.

― М-м-м… ― простонала Майя. Ей стало неприятно, волосики дёргались в самых невообразимых местах. Как и в реальной жизни, она слишком остро на это реагировала. Хотела закричать громче и поругать Алика. Только мысль о том, что она находится в Аду, останавливала её от опрометчивого шага.

― Уберём всё лишнее, ― сказал Алик. И Майя очень надеялась, что он вытягивает резинку, чтобы полюбоваться её длинными волосами. Только она подозревала, что всё это её сладкие мечты. «Наверняка, хочет распушить волосы, чтобы удобнее их подёргать» ― промелькнуло у неё в голове. К этому моменту резинка уже валялась на полу, и Алик обеими руками разделял её волосы на две пряди. А далее произошло самое неприятное: он скрутил каждую прядь и намотал на свою руку, за волосы начал притягивать её к себе ещё ближе.

― М-м-м…ы… ― взвыла Майя, не имея возможности полноценно крикнуть. Ну, или же не хотела кричать полноценно. Боялась выдать то, что она близка к нему не настолько, насколько могла бы быть.

― А я могу ещё сделать так, ― сказал Алик и за волосы начал толкать её голову вверх и вниз, как бы растирая её лицо о свои гениталии. Что смущало Майю сильнее всего, так это боль в голове. Какие-то неприятные ощущения по типу омерзения она тоже испытывала, но на фоне боли они все казались незначимыми.

― Эхе… эхе… ― захныкала Майя, когда уже устала просто выть. Алик явно нравилось издеваться над ней. Он готов был и дальше растирать её лицо о свой член.

― Вижу, что нравится, раз захныкала, ― насмешливо сказал Алик и теперь уже наоборот начал отталкивать её от тебя. Заставил Майю откинуть голову назад.

― А ну-ка, смотри на меня, ― важно приказал Алик. Сам тоже внимательно разглядывал её лицо. Майя, конечно же, быстро послушалась и посмотрела на его улыбчивое лицо.

― Открой ротик, ― приказал Алик в следующую секунду.

― Аа… ― звонко выдохнула Майя, параллельно открывая свой рот. Она боялась того, что произойдёт после. Уже не сомневалась в том, что сейчас он засунет член ей в рот. Это же ведь так удобно… зачем ещё просить открыть рот? Майя знала, что он всё равно её изнасилует, заставит и член пососать и всё остальное. Но только она всё равно надеялась и хотела оттянуть этот неприятный момент на попозже.

― Хочешь пососать его? ― спросил Алик, когда вдоволь посмотрел на её открытый рот. В ушах Майи так и звенели его слова о том, что она должна говорить только то, что он хочет от неё слышать.

― Да, ― ответила Майя и тяжело выдохнула. От стыда у неё замерло сердце, а веки начали опускаться. Ей всегда было тяжело вести эротические беседы, неискренно подыгрывать кому-то, а ролевые игры вообще её раздражали… Майе было стыдно изображать кого-то в постели.

Неожиданно Алик отпустил её волосы, но Майя не успела этому порадоваться. Как оказалось, он отпустил её волосы для того, чтобы снова схватить их, но уже одной рукой. А другую руку он сжал в кулак и начал упирать к её открытому рту.

― Вот тебе, ― немного нервно сказал Алик, будто пытаясь просунуть ей в рот свой кулак. Майя пришла в недоумение: «что за ерунда?» Она думала, что сейчас он заставит её сосать, а он говорит, что не позволит этого. Она и порадовалась и огорчилась одновременно. Огорчилась в основном из-за страха. Раз он не позволяет отсосать ему, значит, хочет чего-то другого.

― Знаешь, что это означает? ― спросил Алик, всё ещё упирая кулак о её зубы. Конечно же, Майя не могла отвечать в таком положении.

― Ы-ы-ы… ― издала Майя звук и попыталась отрицательно помотать головой. Такой ответ Алика вполне устроил. После этого он убрал кулак от её рта, а она сразу же закрыла рот.

― Рот не закрывай! ― с криком потребовал Алик. Майя испугалась от крика, но больше всего ― от его свирепого взгляда. Сразу же принялась обратно открывать рот. Алик скрутил указательный палец, прижав его к большому, а потом стрельнул на один из её верхних зубов.

― Вот это мешает, ― сказал Алик, явно намекая на весь её зубной ряд, ― сколько просил, беззубых не присылают!

― Я не буду кусать, ― взволнованно обещала Майя.

― Знаю я, как вы не кусаете! ― недоверчиво произнёс Алик.

― Я буду послушной, ― снова обещала Майя.

― Знаешь, что надзиратели говорят в ответ на мои просьбы дать мне беззубую? ― спросил Алик. На его лице была ухмылка, и он точно хотел поделиться с ней этой информацией.

― Не знаю, ― ответила Майя, глядя ему в глаза. И она, действительно, не знала. Даже не задумывалась о таких вещах.

― Они говорят удалить тебе зубы, ― с ухмылкой объяснил Алик. На мгновение, Майя замерла от ужаса, не веря в то, что слышит. А потом протяжно взвыла с закрытым ртом:

― М-м-м….у… эхе… эхе…

Майя издавала всякие разнообразные звуки, но рот не открывала, будто бы Алик прямо сейчас намеревается преступить к вырыванию её зубов. А ещё она не просила не делать этого…

― Не ной! ― сказал Алик, вдоволь налюбовавшись её стоном, ― поразвлечься люблю, но я ещё не настолько садюга!

Глава 5. Открой ротик

Последние слова Алика немного успокоили Майю. Она ужасно боялась боли, пыток и всего, что связано с исцелением. И она никогда не жалела земное тело, если, конечно, пребывала в 7-дневном цикле.

Алик заявил, что не позволит ей пососать член из-за недоверия. Майя поняла, что он и сам боится боли. В какой-то степени это её успокаивало и даже радовало. Она будто обрела козырь в рукаве, поняла, что если не выдержит этот цикл, сможет хотя бы уйти с гордостью, отомстив мучителю.

― Пососать не дам, но ты всё равно возьмёшь его в рот, ― неожиданно сказал Алик. Он схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад. Посмотрел Майе в глаза и с улыбкой добавил: ― это моё самое любимое.

― Ладно, я обещаю…― начала было Майя говорить, но тут Алик резко её перебил:

― Не надо ничего обещать, крошка, ― сказал Алик и приложил к её губам вытянутый указательный палец, ― ты сама поймёшь, когда время придёт. А пока я хочу рассказать, почему мне нравится, когда берут в рот.

― Почему? ― спросила Майя. Она поняла, что Алик просто хочет немного поговорить.

― Некоторые девочки брезгливые попадаются, с ними веселее всего, ― с ехидной улыбкой объяснил Алик, ― обожаю заставлять таких делать гадости.

Майя тяжело вздохнула, будто не зная, что сказать. Он всё ещё держал её за волосы, не позволяя опустить голову. Поэтому Майя опустила только глаза.

― А ты у нас какая? ― поинтересовался Алик, поглядывая на неё игривым и в то же время, изучающим взглядом. ― Брезгливая?

― Да-да, я очень брезгливая, ― призналась Майя, зажмуривая глаза, ― особенно всего, что касается говна и мочи.

Майя ещё думала, стоит ли ей говорить всё это, но не сдержалась… ей хотелось поделиться этой проблемой, и пусть даже со своим мучителем, ― хихикающим над ней парнем.

― Надо было написать на тебя сразу же, прямо на твоё прелестное личико, ― посмеиваясь, сказал Алик и указательным пальцем начал водить по её лицу. Подушечкой пальца погладил её лоб, нос от основания и до кончика, а потом перешёл к щеке.

― Эхе… эхе… ― захныкала Майя, понимая, что всё это неизбежно… Алик говорит об этом в прошедшем времени, но обязательно сделает это с ней в ближайшем будущем.

― Я тоже могу поделиться секретом, ― неожиданно сказал Алик, ― хочешь?

Майя начала тяжело дышать. Торопливо и шумно вздохнула, а потом также выдохнула. Так она пыталась заставить себя не кричать «нет» или «хватит», всё сильнее она хотела убежать…

― Хочу, ― проговорила Майя, не глядя Алику в глаза.

― Я тоже брезгливый, ― весело ответил Алик и даже в доказательство привёл объяснение, ― я поэтому не написал на тебя сразу же, а то была бы мокрая и грязная!

Майя закрыла глаза и сделала очередной тяжёлый вздох, а потом сказала:

― Ты очень чистый, ухоженный.

― Это был комплимент? ― усмехнулся Алик, прикусывая нижнюю губу.

― Я сразу так подумала, ― ответила Майя.

― Я сегодня принимал душ, ― признался Алик, ― к твоему приезду.

Сейчас Алик показался ей добрым, но Майя не понимала, зачем он начал любезничать? Пытается ей понравиться или это такой способ успокоить её пред пыткой?

― У меня есть маленькая игрушка для твоего ротика? ― неожиданно сказал Алик и вытащил из под подушки прозрачную штуку, которую принёс со шкафа. Майя даже не заметила, как и когда он успел спрятать это под подушку?

― Для чего это? ― спросила Майя.

― Чтобы твой ротик не закрывался! ― с радостной улыбкой объяснил Алик.

― Я обещаю не кусать, ― повторила Майя уже сказанное. Но заранее понимала, что это бессмысленно.

― Доверяй, но проверяй, ― весело сказал Алик, ― в данном случае, это перестраховка. Давай уже, не болтай, лучше ротик открывай.

― Эхе… эхе… ― захныкала Майя и начала разглядывать эту штуку. Машинально потянулась руками, чтобы потрогать. Эта штука представляла собой изогнутый пластик, типа лодочки для зубов.

― Руки прочь! ― повелительно закричал Алик. ― Или, может, тебе лучше их сразу повязать сзади?

― Нет, не надо завязывать, ― сразу же попросила Майя. Алик усмехнулся.

― Впервые от тебя слышу «не надо»!

― Я думала, что нельзя так говорить, ― печально объяснилась Майя и сморщила брови. Алик улыбнулся, стягивая внутрь свою нижнюю губу.

― Обожаю, когда меня умоляют.

Майя закрыла глаза и начала часто дышать.

― Ну что, крошка, ничего не хочешь мне сказать? ― спросил Алик, выдержав недолго молчание. Майя точно знала, чего он хочет, ― хочет заставить её умолять, и прямо сейчас… она знала, что здесь будут не только издеваться над её телом, а так же попутаются унизить и оскорбить. И вот уже это начиналось…

― Не хочу, ― горделиво ответила Майя.

― Тогда сделаем так, ― сказал Алик и начал подносить к её губам пластиковую штучку, ― открывай свой ротик.

Майя тут же вытянула шею, глядя ему в глаза:

― А можно я спрошу?

Алик захихикал, ― уж слишком забавным казалось её поведение. Он всякое видал. Некоторые даже кричали, что потеряли память или что не хотели сюда, но обязательно сопротивлялись. Майя воистину оказалась самой послушной из всех, кого доводилось ему повидать. Сразу было видно, что она хочет с достоинством пройти недостойный цикл…

― Спрашивай!― весело разрешил Алик.

― Значит, ты разрешаешь мне о чём-то просить? Ну, там, просить этого не делать, например, ― взволнованно пояснила Майя. И она с большим ожидающим взглядом смотрела Алику в глаза.

― А если скажешь «умоляю» Мм…. Я вообще буду в восторге! ― насмешливо разрешил Алик.

― Эхе… эхе…― захныкала Майя, закрывая глаза.

― Ротик открывай, ― внезапно потребовал Алик, и снова Майя начала говорить с ним, будто оттягивая момент…

― Я очень хотела попросить не делать этого, ― сказала Майя, всё ещё закрывая глаза. Конечно, она становилась непослушной, пыталась хитрить. Именно поэтому боялась открыть глаза и посмотреть на своего мучителя. А ещё ей было стыдно из-за того, что она по доброй воле пришла отбывать такое наказание, а сама надеется увильнуть… глупо это, да почему-то надеется. Брезгает даже член ему пососать, а сама пришла с готовностью есть говно. Когда Майя вспоминала о последнем, ей становилось дурно. На вид чистоплотный мужчина отнюдь не напоминал копрофила.

― Я бы всё равно тебя покусал, ― весело признался Алик, ― и даже ещё больнее!

― Эхе… эхе… ― снова захныкала Майя.

― Чуть позже ещё покусаю, ― жестоко обещал Алик.

― Нет, пожалуйста, ― испуганно попросила Майя. И раз уж он разрешил произносить ей такие слова, она не могла отказываться от этой возможности. Хоть намного, но от этого ей становилось легче… появлялась надежда, что он её услышит.

― Да, пожалуйста, ― подправил её Алик. Он снова схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад, посмотрел ей в глаза и на мгновение замер. Майя не могла понять, что он задумал. В какую-то минуту ей показалось, что он собирается плюнуть ей в лицо. Впрочем, её неприятные предположения оказались не верны. Очень скоро Алик начал давать ей быстрые, но весьма болезненные пощёчины.

― Становишься непослушной, ― упрекнул её Алик.

― Прости… ― пробормотала Майя, снова закрывая глаза. Теперь уже она делала это от страха, что получит удар в глаз.

― Конечно же, я тебя прощу, крошка, ― сказал Алик, каким-то странным голосом. Он толи хитрил, толи казался разъярённым. Майя увидела это, когда на мгновение открыла глаза. От ужаса, снова зажмурилась.

― Высовывай язык, ― потребовал Алик уже следующую же секунду. Он устал следить за её глазами и требовать их открыть. Просто старался не обращать внимания на её игры с морганием. Сейчас его веселило другое, ― её попытки сопротивляться неизбежному.

― Нет, пожалуйста, только не кусай! ― плачущим голосом попросила Майя. Она сморщила брови, а лицо исказила до неузнаваемости. Алик улыбнулся.

― Откуда узнала мои планы? ― весело спросил Алик и стукнул её по носу.

― Эхе… эхе… не надо, ― в ужасе протянула Майя. За это она снова получила несколько болезненных пощёчин по правой щеке.

― Просить и умолять разрешаю, а вот сопротивляться нет, ― с важным тоном объяснил Алик, ― ну-ка повторим, высовывай язычок.

― А-а-а… ― закричала Майя и сразу же зажмурилась. Открыла рот, изображая послушание, но сама не решалась высунуть язык. Алик, видя её реакцию, снова захихикал.

― Хе-хе-хе…

Но смеялся он на этот раз не злобно, а скорее просто по-человечески, находя всё это забавным.

― Смелее-смелее, высовывай! ― весело поторопил её Алик.

― А-а-а… ― закричала Майя, но на этот раз уже подчинилась. Начала медленно и пугливо высовывать свой язык, готовясь к сильнейшему укусу и боли.

― Рано кричишь, моя крошка, ― весело сказал Алик, ― или, может быть, не рано!

В следующую секунду Майя почувствовала на языке прикосновение, но не зубов, как ожидала, а чего-то другого. Это заставило её открыть глаза… она уже предполагала, а не пытается ли он запихнуть ей в рот тот пластик? Но и это оказалось неправдой. Алик пригнулся и начал кончиком носа тереться о её язык.

― Эхе… эхе… ― пугливо захныкала Майя. И, конечно же, она не смела закрывать рот и отнимать у него язык…

― Погладим-погладим, и хрящ! Укусим! ― поигрался Алик и резко обхватил зубами кончик её языка. Конечно же, начал кусать. Но сжимал он челюсть не бесконтрольно. Майя это поняла по тому, что резкая боль наступила не сразу, она возрастала постепенно. Поначалу ей вообще показалось, что он решил её просто припугнуть и взял в рот её язык и лижет, но и это оказалось неправдой. И пока Майя задумывалась об этом, боль на языке стала казаться невыносимой.

― А-а-а…― закричала Майя от нового ужаса. Она не верила тому, что он всё-таки укусил её, а ведь казалось же, что не кусает… казалось. И сам Алик на мгновение показался ей добрым.

Майе стало жарко от обиды и боли, а её руки машинально потянулись к лицу.

― Я же ведь велел не шалить руками, ― напомнил Алик, оторвавшись от её языка.

― А! А! ― прерывисто закричала Майя уже после того, как Алик отпустил её язык. Потом пискляво пожаловалась. ― Очень больно… эхе… эхе…

― Так и должно быть, крошка! ― весело сказал Алик. ― Ты же ведь у нас в Аду!

― Но это ты делаешь мне больно, ― жалобно и пискляво объяснила Майя, ― ты же можешь не делать этого…

― Не могу не делать этого, ― важно возразил Алик. Потом прикусил половину своей нижней губы и начал мотать головой из стороны в сторону, снова приказал: ― высовывай язык.

― Ы-ы-ы… ― взвыла Майя, исказив лицо в болезненной гримасе. Она ужасно боялась повторного укуса, но понимала, что выбора у неё нет. Ей, так или иначе, придётся высунуть язык, бесполезно сопротивляться, и боли не избежать. Самое ужасное, ― неизбежность. И она по-прежнему не была готова прервать семидневный цикл.

― Долго мне ещё ждать тебя, крошка? ― важно спросил Алик. Майе было так странно слышать то, как он называет её «крошкой». Это звучало мило и красиво, заставляло её чувствовать себя маленькой и слабой девочкой во власти великана, иногда ― это заставляло её бояться ещё сильнее.

― Прошу, не так больно… ― пискляво попросила Майя и поскорее высунула язык. Боялась, что он снова начнёт упрекать её за попытку сопротивляться, ведь здесь такое запрещено, могут в любой момент прервать цикл. Во всяком случае, Майе так всегда казалось. А ещё, ей было легче, когда можно просить о пощаде…

― Ещё больнее! ― жестоко сказал Алик, и что самое ужасное, не соврал. Уже в следующее мгновение он обхватил кончик её языка задним зубом и начал стучать, будто стараясь полностью зажать челюсть.

― А…а…а… ― неистово, прерывисто выла Майя, всякий раз, когда Алик стучал зубами. Ей казалось, что она реально слышит стук, а значит, он полностью прокусывает её язык. Ужасу Майи не было предела. Несмотря на то, что она понимала, где находится, своё тело ощущала настоящим. А боль была ещё более настоящей…

Глава 6. Я люблю так

Алик недолго стучал по языку Майи, сделал это буквально пять раз, а потом отпустил.

― А-а-а… ― продолжала Майя орать по привычке.

― Послушная крошка, ― сказал Алик, и дал ей насколько несильных пощёчин, как бы требуя прийти в себя.

― Ы-ы-ы… ― уже более тихо продолжила Майя стонать. Она открыла глаза и посмотрела на Алика. Ей казалось, что в его глазах нет ни капли сострадания по отношению к ней.

― Вот так вот ты должна открывать глазки, когда я тебя кусаю, ― жестоко сказал Алик, вытянув указательный палец, ― будешь правильно вести себя?

Майя начала отрицательно мотать головой, но этим не хотела сказать «нет». Она находилась в ужасе.

― Нет, пожалуйста, только не снова, ― истерично захныкала Майя. За это Алик снова начал давать ей пощёчины:

― Терпи, крошка, терпи, ― сказал Алик.

― Эхе… эхе…

В этот момент Алик пригнулся к ней, и это означало одно, ― он снова собирается её кусать. Майя вспомнила пережитую недавно боль и от ужаса заранее закричала:

― А-а-а…а-а…

Её крик был протяжный, неистовый, отдавался эхом в её собственных ушах.

― В хорошей порке нуждаешься или мне лучше сделать так? ― спросил Алик и неожиданно начал сжимать кулак, которым удерживал её волосы.

― А-а-а… ― с новой силой закричала Майя.

― Вот так вот, крошка, покричи у меня от боли, а то вхолостую страдаешь!

― Ы-ы-ы… ― взвыла Майя уже потише, искажая своё лицо. Язык, конечно же, не высовывала, но Алик продолжал требовать именно этого. Посмотрел на неё суровым, ожидающим взглядом, а потом спросил:

― Будешь подчиняться или тебе устроить наказание посерьёзней?

― А-а-а… ― закричала Майя уже вполголоса, начала медленно высовывать свой язык. В этот момент Алик показал ей два пальчика, указательный и средний. Раздвигая их, указал на свои глаза, а потом на её. Как бы жестом показывал, что она должна смотреть прямо в его глаза в тот момент, когда он начнёт её кусать. Алик казался ужасным, свирепым мучителем, который не знает пощады. А ещё он по своей привычке снова укусил нижнюю губу.

― Эхе… эхе… ― захныкала Майя, в ожидании ещё большего ужаса. Хотела снова зажмуриться, но боялась даже моргнуть. С широко открытыми глазами она следила за движением его зрачков, а черты лица могла видеть только краем глаза. Теперь уже Алик казался не только свирепым, но ещё и невероятно довольным. Он ещё сильнее откинул её голову назад и пригнулся к ней, немного приоткрыл рот и передними зубами зажал кончик её языка.

― М-м-м….ы… ― завыла Майя. Она смотрела ему в глаза, сделав жалобное выражение лица. Пытала морщить брови, но от этого глаза будто закатывались внутрь. Майе стало страшно, а боль усилилась.

Алик и не думал прекращать её пытки быстро. В ответ на её вой, он начал легонько мотать головой, причиняя ей ещё более сильную боль.

― Ы-ы-ы… ― протянула Майя снова. Её глаза уже не хотели быть открытыми, веки тяжелели, в зрачках возникло пощипывание, а воздух начинал казаться холодным.

― Как же ты прекрасно воешь, крошка, ― с восторгом сказал Алик, когда отпустил её язык.

― А-а-а…― закричала Майя звонко. Наконец-то, она закрыла свои глаза, но не жмурила их. В следующее мгновение её голова очень сильно заболела, потому что Алик начал тянуть её за волосы, сжимая кулак. А после зазвенел удар по её щеке…

― Тебя надо так воспитывать? ― спросил Алик.

― Мне больно, больно… ― пискляво проговорила Майя, а потом открыла рот наполовину и высунула язык. Она закрыла глаза и поэтому не смотрела на Алика. Не видела и то, чем он занят. Неожиданно почувствовала прикосновение к языку. Указательным пальцем Алик начал теребить её язык: гладил снизу вверх и обратно. И даже это причиняло ей ужасную боль.

― Может быть, тебя надо ещё покусать? ― издевательски предложил Алик.

― Пожалуйста… ― плачущим тонюсеньким голоском проговорила Майя.

― Пожалуйста, покусать? ― насмешливо спросил Алик.

― Пожалуйста, не надо… ― всё так же пискляво пояснила Майя. Она не желала с ним общаться, но прекрасно понимала, что иначе никак. Если промолчит, велик риск, что он снова заставит её высунуть язык и начнёт кусать… она не представляла, что с ней будет, если такое повторится.

― Я уже жаловаться собирался, что из-за тебя у меня упал, ― с ехидной улыбкой сказал Алик. В этот момент он опустил голову и посмотрел на свой член. После заставил и её это сделать. Удерживая за волосы, склонил её голову вниз. Майя вполголоса прокричала:

― А-а-а…

― Да! Да! ― насмешливо подправил её Алик. Он обхватил член за основание и залупой начал водить по её соску. ― Смотри, как хорошо стоит.

― Да-а-а… ― простонала Майя, будто повторяя за ним.

― Вот это другое дело! ― довольным голосом сказал Алик и начал членом хлопать по её груди. ― Хочешь его?

― Эхе… эхе… ― захныкала Майя и снова начала жмуриться. Алик к этому моменту принялся хлопать членом уже по другой ей груди.

― Правильно отвечай, крошка, ― посоветовал Алик.

― Да, да, я хочу его, ― истерично соврала Майя. Алик свирепо притянул её голову за волосы к своему члену. На мгновение Майя снова подумала, что сейчас он даст ей в рот. Особенно после того, как Алик сказал:

― Ты получишь его, но сначала в ротик.

Голос у Алика был игривый, весёлый, но Майе он казался противным, издевательским. Он похлопал членом по её правой щеке, потом сразу же по левой. Майя начала тяжело дышать с закрытыми глазами. Алик пожаловался:

― Хватит глазки закрывать, от Алика так ещё никто не убегал!

― А-а-а… ― вполголоса прокричала Майя, а потом снова попросила, ― пожалуйста…

Только после слова «пожалуйста» она не знала, что сказать ещё, о чём его просить? До сих пор он даже не насиловал её, не переходил за дозволенные рамки пыток… даже близко не переходил. Но Майя была слабой, если речь шла о терпении боли, а ещё она измоталась морально.

― Пожалуйста, трахнуть тебя? ― усмехнулся Алик.

― А-а-а… ― прокричала Майя вполголоса. Получив хорошую порцию сильных пощёчин за крики, Мая боялась делать это громко.

― А умолять кто будет? ― спросил Алик. В этот момент залупой он провёл по её подбородку. Задевал её нижние губы, напоминая об укусе. Майя почувствовала боль на губе даже от лёгкого прикосновения его нежнейшей залупы. Это означало, что её губа сильно пострадала.

― Умоляю… ― пробормотала Майя.

― Умоляешь взять тебя скорее? ― усмехнулся Алик.

― Ы-ы-ы… ― завыла Майя, уже громче и тяжело выдыхая воздух из себя. Алик сжал её волосы сильнее и откинул голову назад. Майя открыла свои глаза и увидела улыбку Алика.

― У кого-то уже нервишки шалят?― весело спросил Алик.

― Нет, нет, я послушная… прости… ― виновато пробормотала Майя. Она уже боялась, что он её упрекает, начнёт угрожать возращением. Несмотря на пережитые ужасы, она не хотела возвращаться, не заслужив 50 лет прощения.

― Я умею выводить из себя, ― с гордостью сказал Алик. В этот момент он снова взял в руки прозрачную затычку для рта и преподнёс к её губам, ― а сейчас ты послушно откроешь свой ротик, чтобы я смог вставить этот замечательный кляп.

Майя сморщила брови и проговорила:

― Ладно.

― М… хм…― игриво произнёс Алик. В следующую секунду стал ещё более довольным, потому что Майя начала открывать рот. И как только она это сделала, Алик затолкал прозрачную затычку глубоко ей в рот. Майе показалось, что её челюсть раскрыли насильно. Ей стало больно и неприятно. Впрочем, эта боль казалась ничем, если сравнивать с пережитым.

― Вот так вот, моя крошка, ― довольным голосом сказал Алик, а потом начал объяснять, что собирается с ней делать, ― сначала подолблю тебе в рот, а потом уже ниже.

Алик мечтательно прикусывал свою нижнюю губу и разглядывал её обиженную гримасу.

― М-м-м… ― взвыла Майя, глядя ему в глаза.

― Теперь ты только так сможешь общаться со мной! ― насмешливо предупредил Алик.

― М-м-м… ― снова взвыла Майя, но уже чуть громче. Алик одной рукой потянулся к своем уху и двумя пальчиками растопырил его.

― Что-что? ― насмешливо спросил Алик. ― Ты говоришь, я что-то забыл?

После Алик разошёлся звонким смехом.

― Эхе… эхе… ― захныкала Майя. Он был ужасен, неприятный и жестокий. Умел пытать не только физически, но и морально. Майе казалось, что он всё время испытывает её терпение. Хочет вдоволь поиздеваться, пока можно… Майя не знала, сколько ещё сможет это терпеть. Ей уже самой начинало казаться, что терпение на исходе. Она всё чаще думала о том, чтобы сдаться и принять очередную долгую жизнь в симуляции. А после пережитого здесь, она уже не хотела прожить жизнь нищего инвалида. Уже сейчас надумала, что впервые за долгое время выберет себе богатое существование. И пусть даже, если за такую жизнь дадут только 5 лет прощения. Самых богатых на Земле мало, потому что мученики редко выбирают себе такую жизнь. Чем лучше живёшь в симуляции, тем меньше лет даруют прощения за такое проживание. Мало кто хочет мотать 90 лет в роскошном безделье за прощение в 5 лет. Впрочем, 5 лет прощения дают только за проживание в сильно высоком положении. К примеру, если хочешь стать какой-нибудь королевой или президентом. Но и тут много подводных камней, ибо высокое положение не всегда означает лёгкую жизнь. Именно по причине последнего мало кто идёт «отдыхать в Аду» так. Мучеников, желающих жить богато в симуляции, назвали отдыхающими.

Пока Майя думала о том, что будет делать, когда проживёт эту семидневку, Алик начал обеими руками гладить её щеку. Но только Майе показалось, что он её гладит. Вскоре она поняла, что так он ощупывает прозрачные ремешки, которые тянутся от её кляпа во рту.

― Сделаем так, вот что мы забыли, ― игриво сказал Алик и начал завязывать её кляп на затылке. Майя удивилась тому, что сразу не заметила эти верёвочки… да, тогда она бы испугалась сильнее и ещё меньше захотела открывать рот. Веревочки связываются на затылке, чтобы она не смогла выплюнуть кляп и, соответственно, не смогла укусить его за член в неожиданный момент. И Майя снова хотела обещать, что не станет его кусать… в кляпе было так неудобно и тяжело. Приходилось дышать ртом, который совсем нисколько не закрывался.

― Моя крошка стала секси! ― весело сказал Алик и засунул указательный палец ей в рот, покрутил им внутри.

― Кхе… кхе… ― закашляла Майя.

― А теперь иди сюда, ― сказал Алик. В этот момент обеими руками он обхватил её голову в области ушей и начал склонять к своему члену. Майя уже испытывала омерзение, хотела закрыть рот и вообще начать двигать головой на бок, но сдержалась. В следующее мгновение она почувствовала, как его толстый член входит ей в рот, занимает абсолютно всё свободное пространство внутри.

Конечно же, первым делом ей полностью перекрыло кислород, потом захотелось кашлять. А ещё Майе показалось, что она не успела вдохнуть, будто из-за этого в горле сделалось неудобно… конечно, не из-за этого. Алик полностью вогнал член ей в рот, но вскоре вытащил его обратно. После повторил это движение несколько раз непрерывно, вставлял и вытаскивал член из её рта, а Майя терпела.

― Я люблю делать так, ― сказал Алик.

― М-м-м…ы… ― взвыла Майя. Когда уже совсем стало не хватать кислорода, она не выдержала и повернула голову на бок. И только тогда Алик отпустил её голову и позволил вдохнуть. Майя испытывала огромное желание убежать в этот момент, но запретила себе так делать. А внутри в голове будто голос повторял, что это только начало.

― Да, крошка, дыши, мне тут трупики не нужны! ― весело сказал Алик. Майя жадно вдыхала и выдыхала, продолжала стонать от ужаса и обиды:

― Ы-ы-ы…

Алик начал трясти указательным пальчиком:

― Жаль, нельзя щёлкнуть и вернуть тебе голосок. Люблю трахать и болтать, ― признался Алик, ― ну, хотя бы малость.

Майя и без объяснений понимала, почему он это любит. Алику нравится обижать словами, посмеиваться и унижать, да ещё смотреть при этом в глаза.

― Ну да ладно, иди ко мне ещё, ― сказал Алик и снова обхватил её голову обеими руками и начал её открытый рот насаживать на свой член. Как и в первый раз, он входил туго и болезненно для неё. Его член не только казался большим, но и являлся таким. Майя ощущала, как он расширяет её трахею, больно трётся о её гланды. И она не понимала, как его член может пролезть сквозь ту штуку, которая не позволяет ей закрыть рот. Подумала, что этот кляп расширяется в нужных местах. Ей так и не удалость потрогать эту штуку…

Глава 7. Старания

Алик начинал двигаться быстрее и смелее, но ввиду большого размера члена, ему было удобнее не вставлять его до конца ей в рот. Он так и делал. Толкал её голову до упора и обратно, и так часто-часто. Поначалу Майя обрадовалась тому, что Алик не запихивает член глубоко, но от его метода легче ей не стало. Теперь он будто бил её горло или даже выдавливал. Майя не понимала, как такое ему может нравиться? Неужели ему нисколько не больно? А ведь член у мужчин кажется нежным и чувствительным.

― Это минус толстого, неудобно делать так, ― сказал Алик, в очередной раз вогнав член максимально глубоко ей в рот. Но Майя не волновалась и терпела дискомфорт. Её успокаивало то, что это был всего лишь показательный момент. Вскоре Алик вытащил член из её рта и позволил ей вдохнуть.

― Ну что, крошка, меняем позу? ― спросил Алик.

― Ы-ы-ы… ― простонала Майя и положительно кивнула. Что должно было означать её «ы-ы-ы», Алику оставалось только гадать. Возможно, этот звук означал её общее возмущение.

В следующее мгновение Алик начал забираться на кровать. Сначала взобрался одним коленом, потом вторым. И вскоре уже лежал посередине на спине, потряхивая своим членом.

― Иди ко мне, ― приказал Алик, а сам смотрел в потолок.

― Ы-ы-ы… ― взвыла Майя, продолжая сидеть на том же месте, на краю кровати, свесив ноги. Алик приподнял голову и увидел её спину. Понял, что она ничуточки не сменила позу, а ему не хотелось долго ждать…

― Не вой, а иди ко мне, ― сказал Алик,― или сейчас я с тобой иначе поговорю.

Только потом Майя начала шевелиться. Сразу же обернулась и тоже взобралась на кровать.

― Послушная! ― насмешливо сказал Алик и взглядом указал на свой член. ― Попрыгай на нём головой.

― Ы-ы-ы… ― протяжно взвыла Майя. Его слова прозвучали омерзительно ужасно, и ей очень не хотелось подчиняться. Майя не смела даже мечтать сопротивляться, послушно начала насаживаться головой на его член. Теперь уже она не испытывала какого-либо омерзения, ― привыкла. К тому же, этот Алик оказался куда более чистоплотным, чем многие другие мужчины, которых она знала до этого. Майя утешала себя тем, что там внизу у всех одинаково. И неважно, что чуток размер может отличаться…

― Точно, послушная, ― довольным голосом произнёс Алик. Его тяжёлая рука сразу же упала на её затылок и начала придавливать, ― а помогать я всё равно буду!

― М-м-м… ― взвыла Майя. Ей было легче, когда он «помогает», но только не в моральном смысле. Мыслями она давно и всё время сопротивляется, но на самом деле подчиняется… Майя открывала глаза и видела себя в его рабстве, а когда закрывала их, ― собственные мечты пытались поднять ей настроение.

У Алика тоже были мечты, но уже свои. Он смотрел на Майю с ухмылкой, как и всегда. Даже не ленился приподнимать свою голову, чтобы это сделать.

― А ну ка, сама двигайся, ― приказал неожиданно Алик, совсем перестав придавливать её голову. Руки поднял вверх и спрятал за своим затылком. Тем самым он сделал так, что ему больше не приходилось напрягаться, поднимая голову. Он лежал и смотрел прямо на неё, а Майя заволновалась. Она понимала, что именно он требует. Явно не рассчитывает на то, что она будет максимально глубоко погружаться головой на его член. Просто хочет, чтобы головка его члена входила и выходила из её рта в живом ритме. Она начала двигаться.

Майя запомнила, с какой силой Алик сам насаживал её голову на свой член, но делать так же не стала. Попробовала немного, как бы с целью изучить свои возможности. У Майи уже болело горло и никаких жестокостей не хотелось.

― А у тебя неплохо получается, ― похвалил её Алик, вытащил одну руку из под своего затылка и начал покручивать кистью, ― поритмичнее только, быстрее.

― М-м-м… ― издала Майя звук.

― Не «у», а побыстрее, ― повторил Алик и в этот момент начал хватать её голову обоими руками, ― давай, я тебе покажу, как надо.

― Ы-ы-ы… ― взвыла Майя немного другим стоном. Ей уже стало страшно. Она ускорилась, когда Алик потребовал, но он этого даже не заметил. Всё равно захотел «показать». Её сердце забилось быстрее, а по телу пробежалась волнительная дрожь. Майя знала, что сейчас он станет жестоко трахать её рот, не позволяя вовремя дышать.