Бесплатный фрагмент - Увидимся в Сен-Тропе

Не бойтесь совершенства —

вам его никогда не достичь.

Сальвадор Дали

Раннее июньское утро было по-настоящему прекрасным. Лёгкая летняя прохлада окутывала нежной вуалью, а тёплые лучи утреннего солнца мягко согревали. Получался необычный микс ощущений, похожий на освежающий коктейль «Апероль шприц». Знаете, в такую погоду обычно проблемы кажутся не такими уж и большими, люди не такими уж неприятными и даже серые здания мегаполисов выглядят не такими унылыми. Всё приобретает краски. Словно невидимый карнавал шествует по городу под весёлую, заводную музыку. Тянет танцевать и петь. Желание жить бьёт ключом. Желание быть красивее, приветливее, проще и даже добрее. В такой день хочется припарковаться где-нибудь в центре большого города, оставить машину и, ни о чём не думая, просто прогуляться по улицам. Хочется беспричинно улыбаться. Хочется сесть в симпатичной открытой кафешке, заказать латте, надеть большие солнцезащитные очки и наблюдать за проходящими мимо людьми. Особенно хорошо в такие дни наблюдать за влюблёнными парами. Это восхитительно! Лучше красивой влюблённой пары может быть только улыбающийся ребёнок. Потому что от первой он и появляется на свет. Детей вообще нужно рожать в большой любви — и рождённых таким образом, между прочим, сразу видно. Когда они вырастают, их легко выделить из толпы. Знаете как? Посмотрите вокруг: если среди ваших знакомых есть кто-то, чьё появление вызывает радость, чья искренняя улыбка озаряет всё вокруг светом и теплом, значит, родители этого человека очень любили друг друга. Человек был рождён в большой любви, и её ауру он распространяет вокруг себя. Когда такие люди появляются рядом и любят вас — жизнь наполняется смыслом. На ум приходит древнейшая песня «At last» Этты Джеймс, слышали такую? Мне кажется, она способна примерно передать чувства, которые возникают, когда человек-любовь появляется на твоём жизненном пути. Большое счастье встретить такого человека. Только он умеет любить как-то особенно искренне, без заморочек, без тараканов в голове, страстно и отчаянно. Может, и вы тот самый ребенок? Тогда знайте, что окружающим вас людям очень повезло, что вы есть в их жизни. Именно с такими людьми и ассоциируется сегодняшний великолепный тёплый день. Лёгкий, солнечный, многообещающий.

Ева сдала последний экзамен. Она вытянула нужный билет и ответила на отлично. Ева радостно шла по длинному коридору универа. Ощущение, что гора наконец-таки упала с плеч. Теперь-то уж точно можно было с чистой совестью проводить время с друзьями до поздней ночи. Беззаботно мотаться, куда только захочешь, строить планы и менять их. И самое главное — спать до полудня без риска получить за это от мамы.

Она выпорхнула из тяжёлых дверей универа и, добежав до проезжей части, как ей показалось, незамеченной для всех, нырнула в свою машину.

— Что такое? Что случилось?! — тут же проснувшись, спросил водитель Саша.

— И тебе привет, Саш! Спишь?

— Да вот только хотел вздремнуть…

— Как же, как же… типа так и не спал с шести утра?

— Так разве ж это сон? Ну дремал… и вот только заснул.

— А тут явилась я и обломала весь кайф, да?

— Если честно, то это действительно так.

Ева рассмеялась.

— У вас что, отменили экзамен?

— Ты не поверишь Саш, но я всё сдала! Не зря всё-таки не спала сегодня, заняла очередь и ответила первой!

— Эх, молодость… Я вообще не понимаю, откуда у тебя столько сил. Я-то хоть покемарил пару часов, пока ты дома приводила себя в порядок после клуба.

— Ага! Значит, всё-таки покемарил! — Ева довольно улыбнулась, а Саша пропустил мимо ушей её ремарку. — И Саш, «Shh» — это не клуб. Это бар…

— Но работает как дискотека ведь!

— Что? Дискотека? Не смеши меня! Странно всё-таки звучит. Как-то нафталинно. Типа как дискотека восьмидесятых! — Ева рассмеялась.

— А что, хорошее было время, между прочим! И музыка тоже, кстати, не то что ты сейчас слушаешь!

— Ну конечно, не смею вступать в спор. Естественно, Карди Би «не дотягивает» до… до… Вот же блин! Даже не знаю ни одного имени из твоих восьмидесятых!

— Просто ты плохо соображаешь сейчас!

— Вот спасибо, Саша!

— Ну если б я не спал сутки, я бы с трудом вспомнил даже своё имя… Но раз уж ты начала этот разговор, то хотя бы с Си Си Кетч, например, не сравнится то, что ты слушала по дороге сюда!

Ева засмеялась так громко, что Саша вздрогнул.

— Саш, кто это вообще?!

— Могу тебе поставить!

— Ой нет, спасибо.

— Ева, это старая школа.

— А я предпочитаю новую!

— А Фредди Меркьюри? Его ты слушаешь!

— Фредди не считается, он легенда, он вне времени. Остальное — извини, конечно, можно послушать, только если тематическая вечеринка и хорошая диджейская обработка!

— Вот оно и есть, столкновение поколений на лицо! — вздохнул грузный водитель Саша.

— Блин… как же у меня голова трещит… До сих пор пульсируют в голове сеты «Shh bar»…

После ночи танцев и розового шампанского Ева ещё не спала. Она лишь заехала домой, чтобы принять душ, смыть вечерний мейк и переодеться на экзамен. В шесть утра она была уже в универе, заняла очередь — хотелось поскорее отстреляться. Стоило ей выйти из машины, как бедный Саша сразу же заснул. А Ева с подъехавшими после тусовок однокурсниками сокрушалась по поводу того, как же можно было назначать экзамен в субботу. Неужели у людей нет ни мозгов, ни элементарного сострадания? Понятно же, что после пятницы тяжко будет притащиться на экзамен.

— Ну и как всё прошло-то?

— Отлично, Саш! Философия — это мой конёк, ты же знаешь. Папе даже не пришлось никому ничего на лапу давать. Сама сдала все экзамены. Аж гордость распирает!

— Ну, думаю, батя оценит!

— Да фиг его знает… Обещал на зиму взять нам с тобой гелик — и что? Ничего. Только у меня из всей тусовки одна-единственная машина. У всех, ну почти у всех, сезонные… у меня ни спортивной, ни джипа нет… — с обидой сказала Ева.

— Ну, ты не права. У тебя представительский S класс. И не простой, всё-таки твоему бате делали на заказ.

— Да. Только делали для него, по его вкусу и учитывая его пожелания. Ума не приложу, почему нет холодильника? Всё внимание уделил своей спине. Массажей миллион видов, а важного самого-то и нет. Отдал мне её, когда себе взял этот убогий дом на колёсах!

— Ну, Ева! Ничего себе «убогий»! Этот van стоит дороже моей квартиры.

— А этого мне вообще никогда не понять! Я бы за него и тысячу долларов не дала! Серьёзно.

— Ты это зря! Зверь-то бронированный. А внутри видела как?

— Еще не видела. А наша машина бронированная?

— Наша нет.

— Хм… и зачем папе понадобилась бронированная машина?!

— Ты лучше об учёбе думай. Что-то мне подсказывает, что батя твой не одобрил бы нашу с тобой беседу. И мне бы досталось. — Саше стало заметно некомфортно.

— Ему всё равно. Поверь мне! В общем, отдал мне, считай, б/у. Мне же не девяносто пять лет, чтобы с массажем под задницей ездить! Уф, что-то я завелась…

— У твоей подруги, этой каланчи, вообще, по-моему, нет машины! Мы всё время за ней заезжаем, — недовольный последним обстоятельством выпалил водитель.

— Это ты про Элю? Какая же она каланча, Саша? Ты знаешь, что у неё параметры как у Бэллы Хадид?

— Кого-кого?

— Ясно всё с тобой, — махнула рукой Ева. — Это почти легенда среди топ-моделей мира!

— Мода какая-то странная, нездоровая. Все такие тощие…

— На худых вещи лучше смотрятся! Гламурнее, не побоюсь этого слова.

— Может, оно и так. Но извини за прямоту, одежду эту всё равно придётся снимать.

— Не поняла…

— Ну, какому нормальному мужику кости-то понравятся? Я об этом.

— Я даже не поняла, о чём ты! Саша, ай-яй-яй! — Ева рассмеялась. — Многим мужчинам именно такой тип фигуры нравится.

— Ну, на любителя. А я-то ценитель! — добродушно возразил довольный водитель.

— Ладно, давай сменим тему! — отсмеявшись, попросила Ева. — Какой сегодня обалденный день! В такую погоду просто невозможно сидеть в четырех стенах! — радостно воскликнула она. — Ну когда ещё будет такое безоблачное небо, вот скажи мне!

— Ну, я не гидрометцентр, — уже безразлично отвечал Саша. — Так что, какие указания? Домой? К маме?

— Я похожа на камикадзе? К маме — ну насмешил. Чтобы она меня убила после всего?

— Можно подумать, она знает, что ты не ночевала сегодня дома, — усмехнулся Саша, но сразу же посерьёзнел и обернулся к пассажирке на заднем сиденье. — Или знает? Я ничего не рассказывал, если что, так и знай!

— Знаю, знаю. Нет, мама ничего не знает о сегодняшней ночи. Думает, что я готовилась к экзамену и в десять вечера уже спала младенческим сном. Классно всё-таки иметь свою собственную квартиру! Так что не переживай, — зевнула Ева. — Ладно, поехали.

— Куда?

— В центр!

— Да, но куда именно? На Красную площадь, что ли?

— А почему бы и нет. Я там вообще сто тысяч лет не была. Только и вижу её из окна то машины, то ресторана. Что-то прогуляться захотелось!

— Одной?

— Ну, мои все на экзамене сейчас. Эля после вчерашнего будет дрыхнуть до второй половины дня. На вечер у нас запланирован ужин. Но это только в девять часов… — рассуждала вслух Ева. — Мне нужен поздний завтрак. Поехали в «Пушкин»!

— Принял, — серьёзным тоном ответил Саша и принялся выкручивать руль.

Чёрный, до блеска отполированный «мерседес» выехал на проезжую часть и сразу же встал в пробку. Ева достала сигареты с зажигалкой из подлокотника.

— Кстати, когда уже холодильник мне установят?

— Не уверен, что вообще поставят. Смета выходит приличная. Обычно ведь, когда заказывают машину, все эти моменты сразу устанавливаются, под заказ. А у нас придётся тут всё расковырять. Понимаешь? Шпунты, отвечающие за хозяйские машины, в офисе твоего папы сказали, что им ещё не утвердили смету. И вряд ли это сделают вообще. Они даже боятся к нему с этим подходить.

— К кому?

— К бате твоему.

— А, ну понятно. Тогда будем ждать еврейскую пасху, как говорит Эля, — разочарованно заключила Ева. — Я же тебе говорила, что надо найти какой-нибудь сервис-центр, я бы сама оплатила.

— Я не имею права распоряжаться автомобилем без ведома Вадима Петровича.

— А это ещё кто?

— Главный по хозчасти в офисе.

— Ясно всё, — ухмыльнулась Ева. — Конечно, как же: как купить новую тачку своей очередной мутной тёлке — так пожалуйста. А как установить несчастный холодильник в машину собственной и, подчеркну, единственной дочери — так фиг!

Саша молчал. А Еву понесло:

— Вот так и живёшь, Саш: вроде всё есть у тебя, а на деле ни фига нет! Блин, аж настроение портиться стало! Может, мне и правда стоит походить к психологу? Иначе меня это всё доконает!

Раздался звонок мобильного Евы. На экране передней панели автомобиля высветилось комичное «Элина Опасность».

— Чего это она не спит? — удивилась Ева.

Саша обрадовался звонку, он не любил оказываться ушами, которые могут услышать чего лишнего о работодателе, и становиться свидетелем семейных разборок. Неблагодарное это дело. Родственники всегда помирятся, а ты останешься крайним, если не удержишься и что-нибудь сморозишь. А высказаться хотелось всегда, на крайний случай согласиться с тем, что работодатель действительно жаден и скуп: так и не поднял зарплату после пяти безупречных лет работы на него. Но сохраните небеса, потом не то что слово, даже кивок будет стоить тёплого рабочего места.

— Да где же ты? Вечно одно и то же! — Ева обращалась к звонящему смартфону, который виртуозно спрятался в сумке.

— Включить общую связь, пока ищешь?

— Ну уж нет! Это же Элина звонит, вдруг что-нибудь сболтнёт, придётся потом тебя убивать! — засмеялась Ева. Она наконец нашла в дебрях сумки «Биркин» свой телефон и, отключив общую с машиной линию, ответила: — Я была уверена, что ты до пяти вечера проспишь!

— Не ори, — попросил сонный тихий голос из трубки.

— Ты чего не спишь-то?

— Я бы ещё спала и спала! — странным тоном ответила Элина.

— Что-то случилось?

— Разбудили… Сядь, а то рухнешь.

— Я еду в машине.

— Куда? Девять сорок утра!

— Я сдала экзамен, между прочим! Еду в «Пушкин», на поздний завтрак. Заехать за тобой?

— Сколько у меня времени на сборы?

— Саш, нам надо Элинку захватить, сколько до неё ехать?

— Пффф, так-так-так…

«Какая же идиотская манера у него», — пронеслось в голове Евы.

— Ну, если нигде не встрянем, то минут через двадцать должны быть.

— Через пять минут. Только давай собирайся побыстрее, я тебя ждать не буду, как в прошлый раз, поеду одна!

Саша удивлённо посмотрел на Еву в зеркало заднего вида.

— Ой ладно. Я не буду краситься, накину что-нибудь по-быстрому. А сама-то небось вся при параде?

— Я вообще не спала со вчерашнего дня! Домой заехала, душ приняла, переоделась — и в универ!

— Сумасшедшая!

— Всё, давай, bye!

— Bye!

Ева, закончив разговор, улыбнулась сама себе и вдруг заметила посматривающие на неё, всё еще удивлённые глаза Саши в маленьком зеркале.

— Что?

— Я же сказал: двадцать минут…

— Умоляю! Ты что, веришь, что она соберётся за двадцать минут? Мы ещё столько же её будем ждать, вот увидишь, — ответила Ева. — Зря я вообще ей предложила поехать со мной. Из-за неё, чувствую, не успею к завтраку! А мне так хочется, как нормальный человек, приехать и позавтракать — не в пять утра после караоке или клуба. Понимаешь?

— Не припомню такого… ну, чтобы ты завтракать ездила, как ты сказала, как «нормальный человек». Ты и на пару-то первую уже не помню, когда приезжала.

— Вот именно. У нас с тобой график, конечно, рисковый. Когда все едут на работу и учебу, мы едем из клуба по домам.

— Я привык уже. Жена только, бывает, гневается.

— Почему?

— Ревнует…

— К кому? — У Евы лицо вытянулось от удивления и чуть ли не возмущения.

— Да кто ж её поймёт? — тяжело выдохнул Саша и нахмурился.

Еве стало смешно. Она достала солнечные очки из сумки. На смартфоне включила свой плей-лист, выбрала хит новой школы, которая так не нравилась её водителю, и сделала погромче. Достала сигарету, закурила. Настроила под себя сиденье, включила функцию массажа и откинулась на спинку. Может, кресло-массажёр всё-таки не такая уж и плохая идея. Главное, чтобы Элю долго не пришлось ждать.

Элина

Моя лучшая подруга жила в самом сердце столицы, в историческом дореволюционном доме. Здание было очень красивым, но возможность припарковаться отсутствовала совершенно. Эля жила с мамой и бабушкой. Она была из интеллигентной столичной семьи в нескольких поколениях, как она любила говорить. Родители были разведены, и единственное, что было известно об отце, это то, что он уехал в экспедицию, из которой не вернулся. Вернее, вернулся, но уже с другой семьёй.

Кажется, это нисколько не расстраивало подругу. По крайней мере, она так говорила. А я ей верила беспрекословно.

Она всегда хорошо и со вкусом одевалась, но лишних денег на последние коллекции у семьи не было. Зато природа компенсировала Эле отсутствие дорогих тряпок более ценным подарком — модельной внешностью: длинные ноги, осиная талия, рост метр семьдесят восемь, хорошенькое личико с высокими скулами и пухлыми губками. Но ещё бо́льшим подарком, полученным от природы, была возможность есть что угодно, сколько угодно и не толстеть! Разумеется, простить ей эту жизненную несправедливость могли единицы. Остальные считали её заносчивой сучкой, ну или в крайнем случае ведьмой.

За ней всегда увивались ухажеры всех мастей. От богачей, вернее, их отпрысков, до однокурсников, готовых для неё практически на всё. Сдать за неё любой экзамен, например, или ночевать около её подъезда, сочиняя любовные признания в стихотворной форме. Она была избалована мужским вниманием, казалось, с самого рождения. Потому вела себя со всеми холодно, стервозно. Со стороны иногда казалось даже, что она уставала от такого обожания. Возможно, это была умелая актёрская игра, в любом случае она придавала ей дополнительный шарм.

Из всех поклонников ей были ближе представители так называемой золотой молодёжи. Я нисколько не сомневалась и уже свыклась с мыслью, что Элина обязательно вытянет «золотой билет» и удачно выйдет замуж, но только это будет не по любви. Причём выбранный денежный мешок, вернее, его сынок составит ей отличную партию. Я была уверена в успехе, но также открыто не одобряла такого подхода. Элину это обстоятельство не смущало, она была убеждена, что любви не существует, а вот материальный вопрос очень даже реален и актуален во все времена. Она гордилась своей фамилией, довольно известной в узких интеллигентных кругах, и свято верила, что любому нуворишу и его семье за честь и счастье будет породниться с ней и, конечно, сделать всё по высшему разряду для неё, для её мамы, и особенно для бабушки Розы Марковны.

Скажу честно, я не любила компании, в которых мне порой приходилось вращаться по просьбе подруги. Я не любила золотую молодёжь и старалась подчеркнуть это своё отношение при любом удобном случае. Я искренне считала представителей этой прослойки обычной шайкой вопиюще несамостоятельных прожигателей жизни. Ведь я и правда не входила в их круг. Да, мне повезло родиться в обеспеченной семье. Но всё же к золотой молодёжи я никогда не принадлежала.

Помню, как однажды за обедом в любимом итальянском ресторане мы спорили с Элей на эту тему.

— Ну а ты-то что? Пролетариат? — ехидничала, как всегда, Эля, стоило мне в очередной раз начать рассуждать на эту тему.

Я относила себя к категории бунтарок, считая, что поскольку я могу себе позволить не общаться с этими «гномами», то и отношения соответственно никакого к ним не имею.

— Я не золотая молодёжь, уж поверь. Разве что по бумажке. Только я не приемлю ярлыки. И потом, ты же видишь и знаешь, как мой отец гайки закручивает! Я просто дочь состоятельного человека и пока завишу от него. Вот и всё. Но я Ева Исаева. Я личность. Ты сама увидишь, что придёт тот день, когда достойные и сильные женщины будут сами управлять миром. Я верю в женскую силу и талант. Без давления мужского пола. Этот мир ждёт таких женщин, ему нужны такие женщины. Вот увидишь — я стану одной из этих великих женщин.

— Ясно. А пока ты не могла бы передать мне соль. Спасибо, о Великая Женщина! — подтрунивала Эля.

— Прикалывайся сколько хочешь!

— Надеюсь, что в демонстрациях ты не будешь участвовать? — спросила Эля, засмеявшись и чуть не подавившись ньокки с соусом песто.

— Ты в своём уме? Что за бред! Я тебе совсем о другом говорю! Ты слышишь вообще? Я говорю о том, что нужно правильно расставлять приоритеты в жизни. Но должна тебе сказать, если прижмёт, то пойду и на демонстрации в поддержку женщин!

— Хм… только на меня не рассчитывай в этом деле. Да и вообще, Исаева, угомонись. — Она закатила глаза. — Кстати, меня Роза буквально заставила прочитать «Над пропастью во ржи». На удивление, прочитав, я не пожалела о потраченном времени, но только из-за одного момента. Ты читала?

— Нет.

— Конечно, на любителя, если честно, либо для подростков. Там, в общем, про малолетку, который решил взбунтоваться. Пойти против правил семьи, поскольку у него случилось потрясение в жизни. Ну, не буду спойлером, почитаешь, если станет интересно. Но вот что мне понравилось, и мне кажется, в этом вообще весь смысл книги. Короче, главному герою друг семьи подкидывает сильнейшую мысль.

— Какую?

— Он ему говорит, что признак незрелости человека — то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости — то, что он хочет смиренно жить ради правого дела.

— Всё это, конечно, прекрасно, только какое отношение это имеет ко мне? Я же тебе говорила о женской силе! Другими словами, Эля, придёт день, и ты увидишь, как девчонки сами могут работать и зарабатывать себе на «Шанель» и «бентли»!

Эля внимательно выслушала, затем иронично спросила:

— Может, раскроешь секрет, где такая работа есть? Ты, наверное, удивишься, но я тоже не прочь сама зарабатывать на «Шанель» и «бентли», без надобности вступать в отношения с каким-нибудь папенькиным сынком.

В такие моменты я удивлялась расчётливости подруги и её манере спокойно рассуждать на столь недостойные, меркантильные, на мой взгляд, темы.

— Мне сложно сейчас ответить… скорее, я просто не знаю, что тебе сказать. Но это пока! Нужно ещё немного времени, чтобы найти себя. Я уверена, что наступит тот самый день, когда я сделаю это!

— Что именно? Найдёшь себя или миллион баксов на «бентли» с «Шанель»? — уточнила Эля, накручивая на вилку уже мои спагетти алио олио.

Да, у неё была скверная манера лезть в мою тарелку без спроса. Но это был, пожалуй, единственный недостаток моей подруги.

— День, когда я не буду зависеть ни от кого! — ответила я. — Запомни: самое хреновое, что может быть в жизни, это материально зависеть от кого бы то ни было!

— Ну, от папы ещё не так обидно зависеть, детка, — подмигнула мне Эля. — Как вкусно!

— Уж поверь, пожалуйста, что зависеть хоть от отца, хоть от кого либо другого — один чёрт, одинаково хреновое ощущение!

— Не знаю, у меня нет ни такого папы, ни тем более кого-то другого. К сожалению, — закатив глаза, добавила Эля.

Она всегда закатывала глаза, к месту или нет. К этой её привычке нужно было привыкнуть — поначалу это жутко раздражает, надо признать. Уже второй недостаток, но ведь идеальных людей нет.

— Скорее, к счастью… Можно подумать, ты бедствуешь.

— Мы, конечно, не бедствуем с мамой и Розой. — Эля бабушку называла исключительно по имени, так у них было заведено. — Я этому рада и в принципе всем довольна. Всё, как говорится, слава богу! Тьфу-тьфу! — Она слегка постучала три раза по столу. — Но, если честно, было бы просто прекрасно передать весь наш багаж небольших — а уж больших тем более — забот какому-нибудь ответственному лицу.

— Ты не знаешь, что говоришь! Ну вот, предположим, выйдешь ты замуж за одного из этих твоих придурков…

— Кого именно?

— Что? Офигеть! Ты только что признала, что все они придурки!

— Ну конечно, я же не умалишённая. Я реалист, всё понимаю. Просто я уверена в своей генетике — она сильная, дети возьмут всё самое лучшее от меня, поверь.

— А если нет?

— Если бы да кабы, вот бы мы тогда бы!

— Ясно. Безнадёга точка ру.

— Не сгущай краски. Ты что, предлагаешь мне с такой внешностью и родословной идти работать менеджером по продаже косметики?! — У Эли скривилось лицо.

— Почему сразу так? И потом, если бы ты даже и решила работать в сфере косметики, с твоими мозгами ты могла бы повторить карьеру Бетанкур или даже Кайли Дженнер.

— Легко рассуждать, смотря на серую и жестокую реальность, о карьере а-ля Бетанкур (которой империя досталась от отца, если я не ошибаюсь) через призму зашторенного окна «мерседеса»! Поверь, детка, всё в жизни гораздо проще. Миром правят мужчины, и, слава небесам, половина из них ещё пока гетеросексуалы. А как ты знаешь, любой голове нужна шея.

— Возможно, только твои поклонники все сплошь и рядом сынки этих голов. Соответственно, я даже боюсь предположить, какой именно частью тела они являются. Так что шеей вряд ли получится быть.

— Какая же ты… вредная! Знаешь, тебе нужно научиться говорить правду как-то по-другому. А ещё лучше молчать. Иначе мы тебя замуж не выдадим!

— А я и не хочу выходить замуж! Уж лучше быть одной, чем с каким-нибудь жалким придурком, вроде тех, что бегают за тобой.

— Так, каким именно придурком? Ты кого-то конкретного имеешь в виду?

— Даже не знаю, кого можно выделить из твоих поклонников. Все же как на подбор. Вот честно! Что внешне никакущие, что внутри полные пустышки.

— Исаева, ну вот что ты хочешь от меня?!

— Я хочу, чтобы ты начала себя ценить. Это первое. А второе — избавила меня от участи проводить время в компании этих придурков и тем более ужинать в их кругу! Даже синоним к слову «придурки» никакой другой не подберу. Серьёзно, я при них и кушать не могу! Они портят мне аппетит.

— Зато фигуру сохраняешь. И платить не надо.

— Я что, на халявщицу похожа? Если ты не заметила, я никогда ничего не заказываю, когда тебя приглашает очередной идиот. Раз дело в этом, давай я буду за тебя платить! — Теперь уже была моя очередь закатить глаза, и я, засмеявшись, добавила: — Если только не будешь заказывать «Дом Периньон».

— Просто не воспринимай всё это так серьёзно. Вот правда. Знаешь, как говорят? К себе надо относиться серьёзно, а к жизни легко… ну или наоборот! — засмеялась Эля.

— Бредятина.

— Ева, не переживай за меня… — Положив свою руку на мою и сделав серьёзное лицо, Эля сказала спокойно: — И потом, у некоторых из моих мальчиков есть разведённые и очень даже симпатичные папы!

— Скажи, что ты шутишь! — От неожиданности, похоже, у меня отвисла челюсть, так что Эля указательным пальцем аккуратно вздернула мой подбородок, заставляя закрыть рот. — Эля, я думала, что ты меня уже не удивишь после того вечера в «Марио»!..

— Непредсказуемость мой конёк. А ты очень милая. Вот серьёзно! Не меняйся. Таких дурынд днём с огнём не сыщешь! Честное слово. И, пожалуйста, забудь тот вечер.

— Ну и живи с этими идиотами и не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Машина резко остановилась у подъезда Эли. Саша нажал на стоп-сигнал.

— Похоже, на сей раз ты ошиблась, Ева. Стоит курит твоя подружка. Выходит, ждёт — вон половину уже наверное скурила. Да и выражение лица такое злое…

— Глазам не верю! — удивлённо согласилась Ева. — Видимо, действительно что-то случилось!

— Ты же сказала пять — десять минут! Я тут стою жду тебя полчаса! — громко сокрушалась Эля, открывая дверь и садясь в машину. — Здравствуй, Саша, — фыркнула она, даже не глядя на водителя. Антипатия, кстати, была взаимной по абсолютно непонятным причинам.

— Я была уверена, что ты будешь собираться вечность! — Обменявшись с подругой поцелуями в щёчку, Ева оглядела её с головы до ног и не поверила глазам. — А ты ведь действительно даже не накрасилась!

— Смотри какая ты подозрительная! Не веришь лучшей подруге на слово?

— Просто… на тебя это не похоже.

— Произошло такое! — бубнила та и одновременно искала что-то в своей сумке.

На Эле были джинсы, белая простая майка-алкоголичка без бюстгальтера — скорее всего, намеренно. Это обстоятельство выгодно подчеркивало её идеальную естественную грудь. Светло-серый кардиган и замшевые ботильоны в тон. Волосы были распущены и струились мягкими локонами по женственным плечам. Эля — это тот самый случай, когда женщина украшает собой одежду, а не наоборот.

— Ты просто ушам своим не поверишь! — продолжала она. — Но тебя нужно подготовить к новости, которую ты сейчас услышишь!

— Что произошло?!

— Ты рухнешь!

— Ну говори уже, не тяни! — нетерпеливо просила Ева.

— Слушай, а может, пройдёмся? Тут идти-то от силы минуты три, если срезать по двору! А кружиться мы будем ещё полчаса. Дороги-то знать надо! — посмотрела она с укором на Сашу.

— Прекращай! Саша не виноват, что сейчас везде пробки, а лопастей у моей машины нет, — менторским тоном тихо оборвала Ева подругу. Ей не нравилось, что Эля иногда позволяла себе неуважительно разговаривать с её водителем.

Ева чувствовала испепеляющий взгляд недовольного Саши с водительского сиденья и не решалась на него посмотреть.

— Знаешь, вообще-то ты права! — сказала она примиряюще. — Я — за. Подышим воздухом!

— Забыла добавить: загазованным.

— Сама же предложила. Я, между прочим, очень хотела погулять сегодня! Погода просто сумасшедшая! Давай выходи, пройдёмся!

— О, олигарх Ева всё-таки решилась пройти, без охраны! Среди нас, обычных смертных! Думаю, сегодня пойдёт красный снег! Была уверена, что ты испугаешься и начнёшь увиливать!

Иногда Эля начинала безбожно тупить.

— Это что, смешно было и надо посмеяться, да? — Ева покрутила у виска пальцем.

— Прости, это всё недосып и новость, которую я тебе собираюсь рассказать! Сама не своя… — сказала Эля, выбираясь из машины.

Девушки вышли. Ева попросила Сашу ехать к ресторану и ждать её там. Эля собралась было тут же огорошить подругу своим загадочным известием, но у неё зазвонил телефон.

— О господи! Ну что опять-то?!

— Кто это?

— Роза! — Проведя по горлу большим пальцем, Эля изобразила безысходность. — Ну что, ба?

Ева шла рядом и улыбалась, слушая разговор Эли с её забавной бабушкой. Ей нравилось их общение, оно всегда напоминало юмористические скетчи. Про бабушку Эли вообще можно было рассказывать в стендапе. И сам народу сразу бы запомнился, и бабушка Роза точно бы стала городской легендой.

Солнце уже ощутимо грело, Еве даже стало жарко. Она сняла лёгкую белую курточку из перфорированной тончайшей кожи и осталась в футболке. Лето обещало быть тёплым. Солнце светило так ярко, что всё вокруг казалось невероятно насыщенным. Мир был полон приятных позитивных вибраций. Было чувство, что жизнь только начинается. Ощущение, как будто вот-вот что-то волшебное должно случиться! У вас такое бывает?

Ева мечтательно надеялась, гадала, может ли произойти чудо и в машину поставят всё-таки холодильник и она будет по вечерам пятницы, направляясь в ресторан, пить холодное розе… или, может, произойдёт что-то ещё более чудесное и она встретит настоящего парня? Из плоти и крови. Красивого, молодого, накачанного, с пронзительными голубыми глазами и большим сердцем… От этих окрыляющих мыслей ей становилось настолько хорошо, что казалось, реально выросли крылья. Она парила по зелёному бульвару. Шла и улыбалась прохожим. Пару раз ей даже улыбнулись в ответ. Правда, одна тётка, встретившись с ней взглядом, всё-таки покрутила пальцем у виска с недовольным выражением лица. Ева рассмеялась. И кстати, что же за новость заставила выйти Элю из дома без макияжа? Наверное, замуж всё-таки решила выйти! За какого-нибудь идиота. Или, может, отец одного из этих придурков предложил ей стать его содержанкой… Пока Ева перебирала это всё в уме, они успели добраться до ресторана и даже зайти внутрь. Эля всё разговаривала с Розой, вернее, эмоционально спорила, что-то пытаясь доказать. Догадка о предстоящем замужестве Эли только укрепилась. «Наверное, спорят из-за свадебного платья», — пронеслась мысль в голове у Евы.

— Сударыня, доброе утро! — улыбаясь, встретил девушек официант.

Хостес не было на месте.

— Доброе утро! Нам столик у окна, — надменно сказала Эля.

— Желаете позавтракать в библиотеке или аптеке?

— Давай тут на первом! — обратилась Эля к Еве, демонстративно не замечая официанта.

— А на террасе есть места? — дружелюбно улыбаясь, поинтересовалась Ева.

— Для вас найдём! Пожалуйте за мной, — радостно ответил официант, ни на минуту не выходивший из образа юноши девятнадцатого века.

Эля недовольно закатила глаза.

Девушки проследовали за официантом. По дороге Элина возмущалась, почему они не остались на первом этаже и как же её достала Роза. Ева молча кивала и думала о своём.

На террасе подруги выбрали столик. Ева попросила холодную воду без газа.

— И принесите два бокала вина!

— Эля, какое вино! Еще даже двенадцати нет! — Еве стало неловко перед официантом. — Я хотела заказать нам по бокалу розе, но ты меня перебила.

— Рюинар? — спросил официант.

— Идеально! Про завтрак я ещё пока не решила, что буду есть. Решу после первого бокала.

— Ну не знаю насчёт шампанского…

— Что-то не так, Эль? Что случилось, что ты вдруг вина решила с утречка жахнуть?

— Я бы водки выпила, если честно.

— Ой, ужас! Эля, не пугай меня. Что случилось, зачем тебе водка?!

— Уважаемый, принесите мне бокал молодого белого вина. Потому что кощунство будет с нашей стороны пить шампанское после той новости, что я тебе сейчас расскажу.

Еве стало не по себе.

— Всё хорошо? Что у тебя стряслось?

— У меня-то всё хорошо, тьфу-тьфу. Хотя знаете что, молодой человек, давайте бутылочку! — Эля многозначительно посмотрела на официанта, и он удалился. — Значит, слушай…

— Эля, ты меня пугаешь.

— Просто ты такая… ну, впечатлительная, что ли… Не хочется травмировать твою нежную психику!

— Ну говори уже, не тяни кота за усы! Ещё слегка затянешь — и точно кондратий хватит, как говорит Саша.

— Кто такая Саша?

— Да водитель мой, Саша!

— Ах, ну конечно. Кто, кроме него, такое может сказать…

— Оставь в покое Сашу! А то ещё парочка твоих замечаний, и я подумаю, что ты к нему неровно дышишь.

— Сделаю вид, что я этого не слышала. Короче, слушай… Бэллу помнишь?

— Мало того, что ты не хочешь меня травмировать и затягиваешь спектакль, так ты вдобавок думаешь, что у меня память отшибло? — Ева положила на стол телефон, который достала из сумки, чтобы выключить звук. — Дай угадаю! Она что, увела одного из твоих ухажёров, да? — Ева даже хрюкнула от смеха.

— Не совсем. — Элина провела рукой по каштановым волосам, затем заправила непослушную прядь за ухо. Потом достаточно громко и холодно выдала: — Она умерла.

Воцарилось молчание. Ещё секунду назад смеющаяся Ева застыла как статуя с глупой полуулыбкой на лице. Они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Не зная вообще, как себя повести в данную секунду. Словно зависла целая операционная система.

— Ваш розе, сударыня, — нарушил тишину всё так же весело гарсон.

— Спасибо, — тихим голосом еле выдавила Ева, и слёзы ручьём потекли по лицу.

Официант смутился и, тихо откупорив бутылку вина, без слов налил немного Эле для дегустации. Она посмотрела на него недоумевающим взглядом, и он без промедления наполнил бокал и тактично удалился, не задавая вопросов.

— Чего ты ревёшь, глупенькая? — разволновалась Эля.

Такое искреннее выражение лица подруги Ева видела не часто. Эля явно переживала. Хотя для таких людей, как она, выражать эмоции — это табу. Она буквально никогда не показывала, что чувствует. Никогда. Она всегда была железной леди, снежной королевой. Её многие не любили за кажущуюся стервозность, надменность и самоуверенность. Эля никогда не плакала. Но в эту самую секунду её сердце сжималось от боли и сопереживания, которые заставили отбросить маску стальной женщины. Нет, она не плакала, но глаза ведь не врут. В них была вселенская печаль и, что поразило Еву, поток тепла и желания помочь подруге пережить эту страшную весть.

— Ев, не плачь, а то я тоже сейчас разревусь!

— Я даже не знаю, почему так отреагировала, Эль! — сказала Ева, всё так же продолжая плакать.

— Может, всё-таки вина?

— Нет, не хочу. — Ева сделала глоток холодного шампанского.

— Бедный официант, он стоит там в углу и, похоже, не на шутку переживает за тебя. Жалеет, наверное, что не принес водки.

— Расскажи, что с ней случилось! Я не могу в это поверить. Я даже не могу это вслух произнести… Сколько ей лет-то… было? — После этих слов Ева заплакала с новой силой.

— Ну, Ева, малышка! Ну не плачь, ну что ты! Блин, если б знала, домой бы к себе позвала и дома бы рассказала, а потом уже сюда надо было приходить. Стоило Розу послушать.

— А что Роза сказала?

— Сказала, что ты очень ранимая девушка, которая хочет казаться бунтаркой, а на самом деле слонёнок, который крепко держится за хвостик мамы.

— Бабушка, как всегда, права, — грустно согласилась Ева, которая внезапно перестала плакать, но щёки были всё ещё влажными.

— Надеюсь, только в этом! Представляешь, всё это время, что мы сюда шли, она мне по телефону устраивала жесточайший вынос мозга! Пыталась отговорить меня идти в таком виде в ресторан!

— Почему? Что не так с твоим видом? По-моему, ты выглядишь просто суперски для человека, поспавшего четыре часа.

— Ну, Роза так не считает, она сказала, что именно сегодня, когда я выгляжу как блёклая моль, на дороге может появиться достойный мужчина, который, естественно, меня не заметит. А если и заметит, то всё равно уже во второй раз я на него не произведу ошеломляющего первого впечатления. А у мужчин, по её мнению, всё строится на первом впечатлении. Не смотри на меня так, это теория Розочки, не моя. Она считает, что если мужчина увидел тебя в первый раз красавицей, ухоженной и красиво одетой, то даже если ты предстанешь перед ним в халате ненакрашенная, он всё равно будет помнить твой первый образ. То есть, говоря короче и проще, если понравишься нечёсаной и ненакрашенной, как я сейчас, то даже надень ты потом на себя корсет, возьми в наманикюренные руки плётку и накрась губы красной помадой в тон ногтям — он тебя будет воспринимать простушкой, не способной вызвать интерес у большинства мужчин. А они все создания примитивные, уверена Роза, которыми управляют животные инстинкты. В общем, любят тех женщин, которые вызывают желание у других мужчин… Как-то так…

— Что за абсурдный треш! И что же ты должна теперь, с плёткой и в корсете ходить по ресторанам?

— Если бы! Знала бы ты, что я выслушиваю по пятницам перед выходом в свет! Розе не угодишь. Сейчас я слишком скромно выгляжу, а по пятницам вульгарно! Мадам Парадокс, короче. Достала, прости господи! — Эля закатила глаза и сделала глоток вина. — А теперь представь, что я вынуждена всё это выслушивать нон-стоп. И вот сегодня терпела этот бред дома, пока собиралась, и потом ещё по телефону! Господи, бедные мои уши!

Пока Эля жаловалась, как её бабушка не даёт ей спокойно дышать, Ева осушила бокал шампанского.

— Сударыня, повторить? — Официант появился как из-под земли, чем немного напугал Еву. — Тысяча извинений, не хотел вас пугать.

— Ничего, не переживайте. Да, мне ещё один бокал. Есть я пока не хочу. Спасибо.

Гарсон удалился.

— Что-то он меня бесит! — фыркнула вслед испарившемуся официанту Эля. — Ладно, не суть. Ева, обещай, что больше не будешь плакать! Иначе я не смогу тебе рассказать всё, что узнала и, кстати, продолжаю узнавать! — Эля, в отличие от подруги, никогда не отключала звук на телефоне и всё время ковырялась в нём.

— А где ты узнаешь всё это?

— Ну вот скажи, зачем тебе Инстаграм, а? На кого ты вообще там подписана? Совершенно не в курсе происходящего!

— Мне не интересны сплетни, ты же знаешь!

— Да, знаю! Но всё равно, хоть немножко же должно быть и интересно?

— Нет. И потом, то, что ты рассказала мне сейчас, это ведь не сплетни, а печальная новость. Как же так… — Ева снова загрустила, но уже без слёз. — А кстати, причём тут Инстаграм?

— Ну что ты, малыш, уже появился хештег! #прощайБэлла — на настоящий момент двадцать семь постов.

— И что пишут?

— Ну, пишут одни лицемеры, естественно. Я просто с утра в шоковом состоянии. Как можно быть такими подлыми людишками? Как можно так ненавидеть человека, отвернуться от него из-за той истории и только после того, как он повесился, признаваться в вечной любви и искренней дружбе?

— Что?! Она повесилась???

— Да. Девчонки пишут, что вроде повесилась на шёлковом поясе от своего пеньюара.

— Что за дичь! Это точно правда?! — У Евы был шок. Она откинулась на спинку стула, совершенно не заботясь о своём непривлекательном силуэте, да и вообще о том, как она выглядит сейчас со стороны. Отключился режим, отвечающий за идеальный look 24/7. — Это сегодня произошло? Или вчера?

— Ты остановись с шампанским-то… — Эля многозначительно посмотрела на почти опустевший бокал в руке Евы.

— Больше я не осилю… Вообще планировала один бокал и яйца Бенедикта.

— Бенедикт.

— Что, прости?

— Ну, ты сказала — Бенедикта, — еле сдерживая смех, говорила Эля.

— Такого не могло быть, тебе послышалось.

— Возможно… в любом случае прозвучало как-то странно… — Эля рассмеялась.

— Эля! Даже если я и оговорилась, то знаешь, как говорил Чехов? «Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой». — Брови Евы изобразили недовольство, а в голосе послышался металл.

— Ладно, ладно, прости. — Эля пыталась остановить разбиравший её смех. — Не буду спорить с Антошей Чехонте. Я с ним согласна. Просто правда ведь странное название в переводе получается, ну скажи же. Уверена, ты не единственная, кто сморозил про яйца и облажался!

— Эля! Хватит ржать, нашла момент!

— Всё, ладно, ладно… — Элина сделала большой глоток вина, пытаясь запить невпопад залетевшую в рот смешинку.

— Так когда это случилось? — строго спросила Ева.

— Ну, как оказалось, это произошло три недели назад, но узнали все об этом сегодня рано утром.

— Какой кошмар! Эля! Человек повесился три недели назад, а мы узнаём об этом только сейчас из Инстаграма!!! В каком мире мы живём! В каком обществе! Мне реально больно об этом думать. Бедняжка… Она всё-таки не выдержала того, что все узнали её секрет и отвернулись от неё.

— Впервые просто молча соглашусь с тобой, детка, — вздохнула Элина и сделала ещё один глоток вина.

— А где её похоронили?

— А зачем тебе?

— Как это зачем? Мы с тобой сегодня заедем, простимся с ней. Цветов положим.

— Ой, мне кажется, не очень удачная идея… Всё-таки мы ведь не дружили близко. Да вообще не дружили!

— Как это не дружили? Нельзя быть такими безучастными! Мы ведь несколько раз ужинали в общих компаниях, в караоке вместе пару раз зажигали, на свадьбе танцевали у твоего придурковатого знакомого с огромными зубами! Она же мне тогда даже подарила букет невесты, который сама поймала. Сказала, что желает мне встретить хорошего парня… — Тут Ева снова заплакала.

— Ну прекращай, что ты заладила! Ты неимоверно ранима! Так нельзя. Честное слово! — Эля закатила глаза. Казалось, её печаль улетучилась вмиг и перед Евой предстала уже прежняя Эля. Непоколебимая подруга с железной выдержкой. — К слову, видишь, не зря я тогда сказала тебе выкинуть этот букет в Москву-реку!

— Почему?

— Ну как это почему? Во-первых, она повесилась. А во-вторых, не очень хорошо, когда букет тебе передаривает девушка, как говорится, с пониженной социальной ответственностью.

— Эля!

— Ладно, прости, вот сейчас действительно не права. В общем, хорошо, что мы тогда остановились на набережной и выкинули этот букет!

— Ах, так вот, значит, почему ты так настаивала, чтобы я его выкинула! Я-то подумала, что ты просто не хочешь, чтобы я первее тебя вышла замуж! — без всякого выражения сказала Ева и добавила: — Я шучу.

— Наконец-то ты начала шутить! Не скажу, что смешно, но тем не менее я рада. А то уже начала переживать, куда делась моя подруга. С возвращением, я скучала!

— Эля, хоть ты и бываешь порой совершенно невыносимой, но я хочу тебе сказать, что я очень счастлива, что ты моя лучшая подруга. Я тебя люблю.

— А я тебя, малыш, — с серьёзным видом ответила Эля. — Ну, раз такие дела пошли, что — женимся?

— Мне кажется, с каждым днем эта шутка начинает становиться всё грустнее, — печально улыбаясь, сказала Ева. — Чувствую, если через десять лет я никого не встречу, то точно поженимся.

— То есть в том, что я никого не встречу в ближайшие десять лет, ты уверена, да?

— Я не это хотела сказать! Ты же знаешь! Прости! — Они тихо рассмеялись. — Какая же непредсказуемая жизнь. Сегодня есть человек, а завтра нет. Банально, но действительно нужно ценить каждый день. Каждую минуту.

— Соглашусь.

— Жалко только, что в такой прекрасный солнечный день мы узнали такую печальную весть… Как представлю, что Бэлла больше никогда ничего этого не увидит и не почувствует красоту природы, прикосновение любимого человека, мне становится не по себе. Она же моя ровесница, да? Ей же недавно исполнился двадцать один год. Просто не верится. Она ведь и пожить не успела, что она вообще видела в своей короткой жизни?

— Я думаю, больше любой бывалой пятидесятилетней бабы!

— Эля, с твоей стороны нехорошо говорить такие вещи.

— Послушай, я извинилась, что неправильно высказалась о ней в первый раз, но и святошу из неё тоже не надо делать. Всем известно, что её шальной, мягко говоря, образ жизни никогда бы не довёл её до алтаря с адекватным парнем.

Ева возмущенно посмотрела на подругу, и Эля решила сменить тему.

— Странно, — заметила она, — что сегодня все об этом узнали, не правда ли?

— Видишь, в каком лицемерном обществе приходится нам жить. Мне не по себе от этого всего.

— О! Новый пост появился… И ты не поверишь, кто его выставил! — Эля презрительно смотрела на экран своего смартфона. — Попробуй угадать с одного раза!

— Крысавица?!

— Да. И в очередной раз подтвердила кличку, которой ты её окрестила! Только посмотри, какую фотку она выставила.

Ева взяла в руки телефон подруги и не поверила своим глазам…

Бэлла

Бэлла была нашей с Элей хорошей знакомой. Ну, может, и не хорошей. Скорее, просто знакомой. Эля её невзлюбила с первого взгляда. С самой первой встречи она подозревала Бэллу во лжи. Говорила, что Бэлла полный фейк, начиная с её имени и заканчивая кольцом в десять карат с канареечно-жёлтым бриллиантом. Всякий раз, стоило только Бэлле появиться на горизонте, Эля сильно раздражалась, неизменно бросая фразу: «И откуда она только взялась?!» Я объясняла поведение подруги тем фактом, что как на небе не может быть двух солнц, так не может быть двух самовлюблённых и самоуверенных красоток в одной компании.

Бэллу интересовал контингент, который не давал прохода моей Эле. А именно — сыночки больших людей. Конечно, разница была между ними колоссальная и, естественно, с неоспоримым перевесом в сторону Эли. Начиная с внешности.

Моя подруга высокая, длинноногая, стройная, с красивой грудью, густыми каштановыми волосами и хищными, завораживающе зелёными глазами. Бэлла была обладательницей совсем другого типажа. Но сложения тоже довольно неплохого. Она была невысокого роста, с аппетитными бёдрами, длинными наращёнными волосами цвета тёмного шоколада. Надо признать, что на волосы она денег не жалела, и поэтому выглядели они со стороны, по сути, не хуже настоящих. К двадцати Бэлла успела протюнинговать себя со всех сторон. У неё были белые, как свежевыложенный в сортире кафель, виниры, ненатурально узкий нос, вздёрнутые от нитей брови и, по признанию её близкой подруги, даже когда-то исправленные от оттопыренности уши. Бэлла напоминала мне фотошоп во плоти. Вот сидишь с ней, болтаешь, а она идеальна. Представляете? Никакой тебе лишней мимики, за которую, например, меня мама ругает постоянно. Бэлле точно не надо говорить «не хмурься» или «не морщи лоб». Она идеальна до такой степени, что, когда после встречи с ней подходишь к зеркалу и видишь своё родное отражение, радуешься живому, пусть и неидеальному лицу.

Мальчишки называли её Бэлла Тюнинг. Проявляли активный интерес, будучи либо в пьяном состоянии, либо в ссоре с девушкой. Красивых ухаживаний за ней не было никогда, и в этом тоже заключалась огромная разница между ней и Элей. За Элей ухаживали. Млели перед ней. Терпели её выходки и колкие фразы. Посылали ей охапки роз.

Однажды нам рассказали, как после очередного отказа Эли встретиться и поужинать с надоедливым ухажёром, тот напился с горя и позвонил Бэлле. Она не только приняла его предложение ужина, но и угостила десертом, если вы понимаете, о чём я.

Эля не любила Бэллу. Я же относилась к ней ровно, даже с интересом. Мне было любопытно, как такая маленькая девчушка умудрилась наворотить со своей внешностью такого, чего и зрелая женщина к тридцати пяти годам не успела бы. И, главное, зачем?

Несмотря на всё вышесказанное, признаюсь, она мне даже нравилась. Тюнинг всегда была весёлой. Всегда. Очень компанейской и лёгкой в общении. Эля убеждала меня в обратном. Говорила, что Бэлла, прожжённая, как бывалая лиса, только и хочет ей насолить. Я была с ней не согласна. Видите ли, на фоне наших ровесниц, порой лицемерных, преимущественно скучных, предсказуемых, часто не обладающих собственным стилем и, как правило, не способных сло́ва сказать без родительского одобрения, она сильно выделялась. Своим свободным характером, собственным мнением и непослушанием родителям. Казалось, она, как бабочка, живёт одним днём. Эмоциями. Чувствами. Искренне. Возможно, это ужасно глупо, но это не могло не нравиться.

О Бэлле было известно не много. Все слышали только, что у неё богатые родители. По её словам, отец умер несколько лет назад, оставив огромное состояние им с мамой, которая жила в Монте-Карло. Про маму она рассказывала мало. В основном только то, что та вечно была не довольна дочерью. И что она интеллигентная женщина, доктор. Ещё мы знали, что Бэлла поздний и единственный ребёнок, мама родила её чуть ли не в сорок лет, поэтому излишне опекала и не давала спокойно жить. По этой причине Бэлла сбежала из Монте-Карло, когда ей исполнилось шестнадцать, в Москву, к тёте, и с тех пор живёт здесь, совершенно не имея желания возвращаться. У неё была какая-то непонятная, почти французская фамилия, которую никто не мог запомнить и правильно выговорить. То ли Бардо, как Бриджит. То ли Бордо, как вино. Она всегда была ярко одета в знаковые бренды. В её коллекции, наверное, была вся цветовая палитра сумок «Биркин». Вечерние платья от-кутюр, бриллианты, эксклюзивный парфюм ценой в машину, и часто её подвозили роскошные «бентли» и «роллс-ройсы». Она же до последнего была крайне скромна и ничего не говорила о своём сказочном состоянии, которое оставил её отец.

Многие в тусовке, если не сказать все, велись на её богатство и не замечали её «лёгкого» поведения, вернее, конечно, замечали, но делали ей скидку, как в «чёрную пятницу». Говорили, что мама-то у неё ведь порядочная, уважаемая женщина. Доктор, наконец. К тому же недовольна образом жизни дочери и постоянно ругает её за это. А Бэлла просто безмозглая тусовщица. Ещё слишком молодая. И уверяли, что обязательно перебесится. В семье же не без урода! Вот такие чудеса творят деньги: на время всё-таки могут немного прикрыть нелицеприятную правду и сдержать гул осуждений.

Несколько месяцев назад произошёл случай, когда схлестнулись добро и зло. Эля и Бэлла. В последней битве за титул центровой богемной красотки компании.

Мы приехали на ужин в наш любимый итальянский ресторан «Марио» с общим другом. Я очень любила это место. Тут было атмосферно, весело и вкусно. Но за тем, чтобы вкусно покушать, приходили, конечно, в основном мужчины. Девушки являлись разодетые в пух и прах в надежде подцепить кого-нибудь из присутствующих. Самые шустрые даже платили официантам, чтобы те оповещали их, когда приезжают интересующие их тузы. Нам с Элей нравилось это заведение, потому что наблюдать за всем этим спектаклем было гораздо интереснее, чем новую постановку в театре. Серьёзно. Войдя внутрь, вы сразу же окунались в непередаваемую атмосферу фабрики тщеславия, богатства и эйфории. Белые скатерти, живая музыка, полумрак, свечи, сверкание бриллиантов вперемешку с блеском фейковых стекляшек, надменные официанты и самая разношёрстная и одновременно любопытная публика. Наши ровесники, конечно, редко сюда ходили, в основном предпочитая места молодёжные и, соответственно, намного проще. Поэтому преимущественно тут была взрослая публика, нам с Элей это обстоятельство импонировало больше всего. Если среди ровесников возникало чувство, что ты на утреннике в детском саду, то среди людей взрослых было солидней. По крайней мере, нам.

В тот вечер мы были очень нарядны, впрочем, как и обычно по пятницам. Я надела опасно короткое чёрное платье с металлическими золотыми медузами на груди от «Версаче». Загар после отдыха с мамой на Мальдивах даже месяц спустя ещё не успел смыться. И покидая салон красоты, где девочки меня уложили и сделали мейкап в стиле Ким Кардашьян, я была собой безмерно довольна. Как говорит один мой друг-гей, не выходи из дома до тех пор, пока сама не захочешь себя в зеркале. В тот вечер я это отчетливо почувствовала, любуясь своим отражением.

Эля выглядела как главная героиня фильма «Лицо со шрамом». На ней было изумительно красивое изумрудное платье с рисковым разрезом почти до бедра. Волосы были элегантно уложены в аккуратные голливудские локоны, которые ей безумно шли.

Не хочу хвастаться, но всё же скажу, что, где бы мы ни оказались, сразу же приковываем к себе всеобщее внимание. Только, естественно, делаем вид, что нам это совершенно безразлично и у нас в планах только выпить шампанское и вкусно покушать. Ну, вы поняли. Тот вечер не был исключением.

— Посмотри, кто здесь! — затаив дыхание, сказала мне на ухо Эля, не успели мы сесть за стол.

— Где?

— Ну вон же, через два стола справа!

— Так там же много народу. Кого ты конкретно имеешь в виду?

— Естественно, самого симпатичного!

— Брюнета с проседью и ослепительной голливудской улыбкой?

— Угу.

— Ну да, импозантный мужчина, правда выделяется. Может, потому, что у него такой идеальный бронзовый загар? — я рассмеялась.

— Да, он такой секси… похож на Ричарда Гира из «Красотки» — вздохнула Эля.

— А кто это?

— Блин, Ева. Ну какой же ты порой тормоз! Ты что, новости не смотришь, журналы не читаешь?

— Этого никто уже не делает. Всё, что ты перечислила, — прошлый век!

— Ясно всё с тобой! — Эля, театрально переигрывая, закатила глаза. — Это же Андрэ Бонье! Только не упади со стула, на котором ёрзаешь.

— Я не ёрзаю! Просто платье слишком уж короткое, не могу расслабиться. Ну, так и кто он?

Меня раздражало, что Эля специально отвечает недомолвками, чтобы я расспрашивала больше. А она с видом профессора продолжала цедить информацию:

— Это один из богатейших и влиятельнейших людей страны.

— Удивила. Тут, по-моему, других не бывает.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты пропускаешь всегда всё самое интересное, потому что думаешь, что знаешь всё лучше всех.

— Иди ты.

— Андрэ не просто богатый, он ещё и самый щедрый и галантный в мире sugar daddy.

— Тогда уж sugar Andy! -Ева покатилась со смеха. -Но, тебе-то откуда известно какой он?

— У меня есть свои инфоканалы, — деловито резюмировала Эля, не обращая внимание на смех подруги. — Мне рассказала моя маникюрша, а к ней ходит Марина.

— Марина? Твоя домработница?

— Ха. Ха. Ха. Ой как смешно. — закатила глаза гламурная дива -Ну, ты её не знаешь. Для несведущих она владелица салона и знаток искусства. На деле — содержанка одного старичеллы.

— И у тебя с ней один мастер по маникюру?!

— Думаешь, стоит поменять мастера?

— Ну, задуматься об этом стоит во всяком случае. Если уж она сливает тебе сплетни про эту Марину, значит, и про тебя болтает не пойми кому.

— Кстати, что-то я об этом не подумала. А про меня есть что рассказать…

— Ты это серьёзно?

— Ну ведь маникюрша — это как психолог! А ты что, не рассказываешь ничего о себе?

— Нет.

— Вот это у тебя выдержка! Ладно, разберусь с этим потом, — нахмурилась Эля. — Так вот, эта Марина рассказала, что ещё до своего старичеллы познакомилась на одной закрытой вечеринке, куда пригнали целое модельное агентство, с этим вот Андрэ. Она была эскортницей, как ты понимаешь. Приглянулась ему. Так он её всего пару дней поматросил и спросил…

— Я думала, скажешь: бросил…

— А он и бросил! Зачем она ему такая для более серьёзных отношений?

— Так почему ты им так восхищаешься тогда, не пойму.

— Он спросил её, о чём она мечтает. Марина сказала, что о квартире в центре столицы. И что ты думаешь?

— Дай угадаю. Он ей купил квартиру.

— В точку. А к квартире ещё и «Порше панамера». Но это не самое главное. — Эля перешла на экстрашёпот. — Марина сказала, что с таким мужчиной, как он, можно было и без этих бонусов «позажигать». Сечёшь?

— Эээ… потому что он… красивый и щедрый? — растерянно спросила я.

— Мне иногда тебя жалко. Правда, давай уже избавляйся от своей девственности, а то рассуждаешь как ребёнок. — Эля предательски хмыкнула. — Потому что он очень неплох в «этом» деле! А такая оценка от проститутки что-то да значит.

— Эля, не обижайся, но мне неинтересно слушать эту мерзкую грязь. Мне физически становится не по себе, начинает мутить.

— В чём грязь-то? Посмотри на него! Он же породистый красавец! К тому же богатый плюс щедрый! И горячий! Такого даже в кино не бывает… настоящий краш! — романтично вздохнула Элина. — И потом, посмотри какой у него глубокий взгляд! Сколько всего интересного он может рассказать и показать…

— Прямо современный Пигмалион.

— Исаева, молодец! В точку!

— Да я пошутила…

Но Эля не дала мне возможности договорить.

— О, смотри, кто подошёл ещё, сел за соседний от Пигмалиона столик! Отец Алана с компанией. Сегодня прямо что ни стол — то миллиардер!

— Мне по барабану! Хватит уже смотреть по сторонам, ты как бабка на лавочке, семечек только не хватает! И, надеюсь, ты закончила свой рассказ из сплетен от твоей маникюрши. — Правда, Эля достала уже меня. — Мне интересно другое: где Владик?

— Ой, блин, не напоминай про этого додика. Надеюсь, у него лопнет шина и он опоздает, а ещё лучше совсем не приедет.

— Как ты можешь такое говорить!

— Главное — стол нам организовал, а присутствие его не обязательно… — Эля смотрела сквозь меня и загадочно улыбалась. — Посмотрел, посмотрел! — по-шпионски тихо и радостно залепетала она.

— Кто???

— Тот, про кого я тебе рассказывала.

— И что?

— Если он решит со мной познакомиться, я не буду против. Вот что.

— Эля, Эля… — я вздохнула.

И решила написать Владу — спросить, почему он опаздывает. Пока я отправляла сообщение, к нашему столику подошла хостес, за ней двигалась Бэлла с двумя подругами. Хостес как-то свысока посмотрела на нас всех и удалилась.

— Это что ещё за херня? — тихо сквозь зубы спросила меня Элина.

— Без понятия… — Я была удивлена не меньше.

— Добрый вечер, девочки! — манерно поприветствовала нас Бэлла, её подруги тоже мило улыбнулись.

— Привет! — Я старалась быть как можно более приветливой, в отличие от Эли, которая от злости просто позеленела в тон своего платья.

Тем временем мне в мессенджер пришёл ответ от нашего друга:

«Блин! Опаздываю! Тренировка затянулась. Меня могут опередить Давид с подружкой».

— С тремя подружками… — тихо добавила я вслух, прочитав эсэмэску.

— Что? — нахмурившись, переспросила Эля.

Я протянула ей смартфон.

— Бэлла, а где Давид? — спросила я дружелюбно.

— Не знаю, должен был уже быть здесь. Надеюсь, припозднится, — ответила Бэлла и рассмеялась.

Она и её подруги тактично сели на другой конец стола, поэтому в принципе мы друг другу не мешали. Теоретически.

— Ненавижу этого козла! — прошипела Эля.

— Давида?

— И его тоже. Но в данную минуту — Влада!

— Ну он же не специально!

— Хватит его постоянно защищать. Просто скотина!

— Прекрати. Они всё равно вон где сели, ничем тебе не мешают.

— Ты видела, что было, когда они к нам подошли?

— Ты про хостес?

— Нет. Хотя тоже неприятно: заметила, как она на нас посмотрела, да?

— Заметила. Только мне фиолетово, это даже смешно было.

— Было бы смешно, если бы не было так печально. Теперь весь рестик думает, что мы такие же, как она. На ней же бегущая строка светится: «я шлюха»!

— Эль, завязывай!

— Он теперь, наверное, тоже думает, что я такая же.

— Кто?

Эля умело показала глазами на человека, о котором рассказывала до прихода Бэллы.

— Эля, не хочу тебя разочаровывать, только я думаю, что он вообще о тебе не думает. Это раз. У него там и без тебя хватает движа — это два. Но есть и хорошая новость. Насколько я поняла из твоего рассказа про некую Марину, он любит эскортниц. Значит у тебя есть шанс, благодаря Бэлле.

— Кажется, я падаю в обморок…

— Успокойся! Я пошутила. И вообще, всем на всех наплевать, так что расслабься. Сегодня же пятница-развратница, где твоё настроение?

— Умеешь ты поддержать, дружище, — проворчала Эля. — Даже отец Алана как-то нехорошо смотрит на наш стол! Блин, если б знала, что так будет… Сейчас уже, что ни сделай, в любом случае мы в проигрыше, раз сидим с ними. Короче, полный цугцванг.

— Знаешь, ты повёрнута на этой теме. Кто и с кем сидит. Снова повторю — услышь меня: всем наплевать! Relax Baby! И вот ещё что: тебе не идёт это унылое выражение лица! Честно.

— Вот тут ты права. Кислая мина никого не красит, — она улыбнулась. — Так лучше?

— Если ещё сделаешь это искренне, будет вообще зачётно!

— Ладно, надо сменить тему, а то я раскисну. — Эля открыла меню, которое мы обе знали наизусть, и, как бы изучая его в тысячный раз, не поднимая глаз, спросила: — Я чувствую, как он смотрит на меня, ну, он же смотрит, да? Успокой меня.

— Да-да, смотрит. Рада?

— Ещё бы! Я прям чувствую его взгляд на себе. Смотри, я покрылась мурашками… Это фриссон!

— Что?

— Кожный оргазм!

— Совсем сбрендила!

— Это обмен энергиями. — Она заметно оживилась. — Надо поговорить о чём-то другом, чтобы он не понял, что я о нём думаю и…

— И не почувствовал фриссон в одном месте? — я рассмеялась.

— Сумасшедшая! У тебя слишком богатое воображение! Короче, Склифосовский, лучше скажи: вот ты веришь, что у неё мать доктор? — брезгливо бросила Эля, переводя внимание на Бэллу. — Ты только посмотри на неё. Это же самая настоящая колхозница. Неужели только я вижу это?

— Колхозница?

— Конечно! Понаблюдай за ней. Как бы человек ни прятался за отполированной ширмой, суть-то не отполировать. Просто невозможно вытащить это из человека! Никакой изысканности. А знаешь почему?

— Эля, если честно…

Но она не дала мне договорить, потому что знала, что я намерена сменить тему.

— Изысканность, — продолжила она, как ни в чём не бывало, — это врождённая, передающаяся особым геном привилегия. Изысканность невозможно выработать в себе, подчеркнуть горой бриллиантов и даже дипломом престижного вуза. В общем, изысканность, как и женственность, либо есть, либо не нужно даже пытаться этим овладеть.

— Мне кажется, что ты встала сегодня не с той ноги или не выспалась.

— Напротив, я выспалась. Просто один вид этой деревенщины меня ранит.

— Не надо драмы, Эля. Знай, что я не согласна с тобой. И потом, что — в колхозе нет докторов? Зачем так делить людей?

— Это всего лишь правда. И я не имею ничего против деревень, кишлаков, аулов и провинций. Мне только не нравятся мошенницы вроде Бэллы, которые всех водят за нос, придумывая байки на ходу. — Эля дёрнула плечами. — А на подруг, на подруг-то посмотри! Господи, это просто какое-то шапито на выезде.

— Подруги как подруги… Что с ними не так? Между прочим, родились с тобой в одном городе, так что не возникай! Вроде даже учатся в том же универе, что и ты.

— И что? Ну, может, город и один, и универ один. Только я вот родилась, жила и живу около Кремля. А они все периферийные ёжики.

— Эля, скажи, а как же ты со мной дружишь? Я же так вообще из другой страны!

— Ой, вот только давай без этого, ладно. Твоя родословная говорит сама за себя. И ты порядочная, хорошая девочка. Ну, пожалуй, иногда слишком хорошая. Знаешь, как говорят, «простота хуже воровства».

— Всё-таки, и мне досталось, — я рассмеялась. — Эля, ты шовинистка! Ты знала об этом? Самая, причём, настоящая!

— Да это не я, это всё размышления Розы, — закатила глаза Элина. — Мне, если честно, по барабану, кто откуда. Даже если бы они родились на Красной площади у Мавзолея, всё равно колхоз так и прёт. Посмотри: ни стати, ни породы.

— Эля! Опять начинаешь, остановись. Противно слушать, это ведь не ты!

— Просто они меня раздражают. Не хочу сидеть за одним столом со шлюхами! Хоть они «как бы» из обеспеченных семей. И не смотри так на меня, Ева! Ты же знаешь первое правило леди — не сидеть за одним столом с дамами полусвета среднего разлива!

— Мне кажется, у тебя ПМС. И, к твоему сведению, она не дама полусвета. Бэлла просто глупая девчонка, мне кажется. Слишком доверчивая.

— Ты слышишь себя? Слишком доверчивая — это ты! Откуда у неё все эти бриллианты?

— Она же говорила, что её…

— Да, да, да. Её эфемерный отец умер и оставил ей в наследство золотые прииски в Австралии. И ты, вроде как неглупый с виду человек, веришь в эту чушь?!

— Послушай, нельзя обвинять кого-то во лжи, просто потому, что он тебе не нравится.

— У меня неконтролируемый антагонизм по отношению к ней!

— Это видно. Пожуй мяту и успокойся.

— Не поможет. У меня, кстати, ещё и хорошая интуиция.

— Я бы поспорила насчёт этого. Почему тогда молчала твоя интуиция, когда ты согласилась пойти на ужин с…

— Можно не произносить вслух это имя? Ты мне вообще друг или как? Сделай одолжение, забудь это недоразумение.

— Моё молчание стоит дорого.

— Не сомневаюсь. — Эля вяло улыбнулась. — Вон та её подруга, похожая на грустную мышь, кто это? А та толстушка слева? Не удивлюсь, если она специально нашла таких и притащила, чтобы на их фоне выглядеть суперзвездой.

— Эля, ну ты и злюка. Прекрати!

— Девчонки, о чём болтаете? Обо мне, наверное? — Наконец пришел Влад, наш друг, единственный нормальный парень, которого мы обе выделяли из этой золотой тусовки.

— Явился! — язвительно прошипела Эля.

— А ты надеялась, что не приеду, что ли? — он ухмыльнулся.

Наклонился поочередно к нам, чтобы поцеловать в щёчку. С Бэллой он не поздоровался. Вернее, кивнул ей с подругами в знак приветствия и всё. Он сел около меня. Я оказалась в середине. Меж двух огней. Как всегда.

— Владик, ну как же так?

— Что опять не так, Гугл? — смеясь, спросил он Элю.

— Ну почему ты нас с Евой так сильно не любишь?

— Еву я люблю, а вот ты — самая настоящая сука!

— Вот же говнюк!

— Из-за тебя мой лучший друг страдает вторую неделю, никуда не ходит, дома сидит. Зачем ты его так жёстко отшила? Он же в тебя втрескался прям как лох, по-настоящему. Хотя я предупреждал его, что хорошим это не закончится. У него голос как из задницы, а посмотреть на тебя — светишься вся, довольная такая сидишь, смеёшься. Даже не вспоминаешь бедного…

— Влад! Давай закроем эту тему, ладно? Мне не нужен мальчик, который не может банально сдержать обещание.

— Ты про что?

— Сначала уговаривал на уик-энд в Париж слетать. Я сразу заявила, что не собираюсь с ним в одном номере жить. На что он сам сказал, что и не собирался мне такого предлагать и что будут два раздельных номера. У меня шенген закончился, он пообещал, что и этим займётся. Даже паспорт просил ему передать. И что в итоге?

— Ну, он просто завалил учёбу и попался под горячую руку отцу, а тот заморозил все его траты.

— Вот именно, мне не нужен сопляк, который даже в туалет сходить без папиного разрешения не может.

— Ничего себе, сравнила Париж с туалетом.

— Я не сравнивала Париж с туалетом! Это сделал ты.

— Да конечно, знаю я тебя, если захочешь — можешь гадость сказать про что угодно.

— А что не так-то? Кстати, вспомнила про Париж, там, между прочим, очень сильно воняло дерьмом почти до девятнадцатого века, дорогой мой Владик. Карамзин, путешествовавший тогда по революционной Франции, был просто морально травмирован парижским сочетанием роскоши и нищеты. Знаешь, что он советовал?

— Нет, мне он лично не говорил, — заржал Влад.

— Задержаться на террасе сада Тюильри. Оттуда Париж выглядел захватывающе и не шокировал гостей своей невыносимой вонью. А идти дальше Карамзин уже не рекомендовал, потому что воняло, — недовольно констатировала Элина.

— Точно! Вспомнила, — подхватила я. — Сын Карамзина через много лет в письмах же описывал своё прибытие в Париж очень смешно, что-то типа: «ближе, ближе, — завоняло! ужасно завоняло! Ура!!! Мы приехали».

— Словно по нотам, детка! Десяточка твоя!

— И тебе, бейба, неси дневник!

И мы глупо рассмеялись. Влад смотрел на нас в полном недоумении и даже как-то… жалостливо.

— Ева, ну ладно она выёживается, но ты-то чего? — покрутил у виска наш друг, затем ещё и постучал по столу костяшками пальцев. — Вот, девчонки, хотите совет?

— Нет! — в унисон ответили мы.

— Тогда слушайте и не говорите, что я вас не предупреждал! Если хотите нравиться нормальным, солидным пацанам вроде меня… — он взял драматическую паузу, — завязывайте со своими высокоинтеллектуальными подъебонами, ладно? Как старший товарищ, советую, правда. Это не секси.

— А можно вопрос, товарищ Влад? — с неприкрытым сарказмом в голосе спросила Эля.

— Вот опять. Промолчала бы — и всё бы у тебя ровно в жизни стало. Я когда ещё с ней не был знаком, думал, охуительная тёлочка! Извините за мат, девочки, но это просто высшая оценка у нас.

— У кого это «у нас»? — с ухмылкой спросила Эля.

— У нормальных пацанов. Сделай одолжение, помолчи минуту, дай договорить! Так вот! Такие ноги, ну и всё остальное. Но вот стоило тебе открыть рот и начать на каждое сказанное тебе слово выдавать два — сразу же, просто моментально весь твой сексапил превратился во что-то между Гуглом и Сири.

— Какой же ты имбецил! — смеялась Эля.

К слову, Владу мы позволяли говорить нам правду прямо в лицо на правах друга, и это было взаимно. Эля никогда не обижалась, только отмахивалась порой. Мы знали, что дальше нас троих этот стёб не пойдёт. Наоборот, Влад был готов защищать нас обеих от любого косого взгляда, как родных сестёр. Несмотря на свой юный возраст, Влад отличался от сверстников взрослыми мужскими качествами. Он был щедрый, по-взрослому проявлял заботу о своих друзьях и тех, кого любил. Но таких было крайне мало. Самое главное, он умел хранить секреты. Минусом можно было считать то, что порой его язык не знал пощады и острее лезвия бесчеловечно кромсал попадавшихся ему людей. Единственным человеком, над которым он не шутил никогда, была я. Он мог обобщённо сказать что-то про нас с Элей, безобидное и очень смешное, но вот отдельно надо мной устраивать публичное аутодафе — никогда в жизни. Тусовка строила разные предположения, вплоть до связывающих нас тайных любовных отношений, но это была полная чушь. Просто меня он уважал. Я так думаю.

— Ев, ты чего такая молчаливая? Или Сири не даёт и слово вставить? — Он посмотрел на Элю, но встретил равнодушный взгляд.

— Не обижай Элю, Владик! Не надо её так называть!

— А «Ок, Гугл» можно?

У Влада было редкое качество: он очень любил собственные шутки и искренне угорал над ними. Если вы их не понимали, то немедленно попадали в блэклист. Мне повезло, мне правда нравился его юмор и особенно смех. Такого заразительного смеха я, наверное, больше ни у кого не слышала.

— Влад, ну перестань. Лучше ответь на вопрос. Ну вот ладно, ты не любишь меня. Но вот почему ты так не любишь Еву? — хитромудро выкрутила Эля.

— Не понял? — Влад неподдельно удивился.

— Мы же договорились поужинать втроём, правильно?

— Эль, ты такая странная. Я что, должен слиться, когда пацаны мне звонят и спрашивают «где ты, бро»? Или, ещё лучше, отворачиваться, когда они подходят, чтобы поздороваться?

— Ладно бы только пацаны… Что тут делают «эти»? — тихим голосом сквозь зубы прошипела Эля.

— Ну, они с Давидом.

— Вот, если честно, когда я услышала, что ещё и Давид за нашим столом будет, меня просто чуть не вырвало.

— Сири, молоток, что сдержалась, — заржал как сивый конь Влад.

— Откровенно говоря, вообще все проблемы от Давида… Такого мерзкого и жирного индивидуума ещё поискать надо.

— Зачем его искать? Он такой один! Кто его только не знает на всём земном шаре! Везде знают, и он всегда может решить любой вопрос, да, брат?

Здесь Влад повысил голос, обращаясь к подошедшему к нам, вернее, к нему пухлому, вечно глупо улыбающемуся Давиду. Но пусть вас не обманывает его улыбка — при таких-то хитрых и коварных глазах.

— Всегда, брат! Только скажи — решим любой вопрос, ты же знаешь, — немного брызгая слюной из-за неправильной дикции, ответил толстяк. — Ева, Эля, добрый вечер! Хорошо выглядите, девчонки.

— Привет, дорогой, — натянуто улыбнулась Эля.

Меня Давид не бесил, как Элю. Я к нему вообще была индифферентна, как и к его спутницам. Но нужно признать, что за ними было прикольно наблюдать.

— Эля как раз говорила, что ты вроде как похудел. Подкачался. Тащится от тебя бедолага втихаря, не может понять, почему ты её не замечаешь! Хоть бы на свидание позвал, что ли. — Владик снова заржал, моргнув ничего не понимающему Давиду, но всё так же глупо улыбающемуся и уже как-то странно смотрящему на Элю.

— Ты что, забыл таблетки свои принять? Пропускать нельзя, Владик, ай-яй-яй, нехорошо, — всё таким же равнодушным тоном ответила Эля и достала электронную сигарету. — Вот сейчас меня точно стошнит, клянусь, — шепнула она мне на ухо.

— Он так на тебя смотрит… — тоже шёпотом ответила я. — Мне кажется, он не понял, что Влад пошутил.

— Тьфу, даже курить перехотелось.

— Может, так и бросишь. Назовём это эффектом Давида. — Смех раздирал меня изнутри.

— Ещё смотрит?

— Кто — Давид или красивый миллиардер?

— Я из-за этих уродов даже забыла о нём!

— Ну, миллиардер не смотрит. Вернее, он посматривает на ржущих Влада с Давидом.

— Ну всё, пиши пропало. Всё мне испоганили.

— Что всё? Ничего же не было! — я рассмеялась.

— А могло бы быть! Просто эти малолетки всю малину портят.

— Ну что я могу сказать: c’est la vie! — Я пожала плечами. — Но если тебя это успокоит, Давид на тебя смотрит как сумасшедший влюблённый койот.

— Исаева, будь другом, заткнись!

— Ну уж нет! — Меня всё больше разбирал смех.

— Умоляю! — Эля сдерживалась, чтобы не засмеяться.

Она сидела к Давиду в пол-оборота и была невозможно хороша в своём шёлковом платье в пол, с откровенным разрезом, который подчеркивал её неприлично длинные ноги. Конечно же, она приняла такую эффектную позу изначально для миллиардера, как только его заприметила, но, к её великому сожалению, приманила быстрее Давида.

— Просто пожирает тебя глазами! — Я была осторожна, старалась смотреть на него так, чтобы ему это не было заметно. — Слюни потекли уже на слюнявчик…

— Отвратительно, — брезгливо зажмурилась Эля. — Он жуткий. Ты знаешь, что он у родителей каким-то образом выпросил деньги и купил подержанный «бентли» той длинноногой красотке, которая ушла от него к…

— Я поняла, о ком ты. Говори тише.

— Конечно, о вкусах не спорят, но с ним за подержанный «бентли» спать — это… просто ниже плинтуса. Как нужно не любить себя! Так ведь? Ладно бы просто так, по пьяни допустим. Тогда бы речь шла просто о плохом вкусе. А о вкусах, как мы знаем, не спорят.

— Интересная мысль, надо записать. — Я хихикнула.

— В общем, ободрала лоха как липку и дала пинка под жирный зад. А он плакал как последний олень, напивался до одури и выставлял себя полным ничтожеством.

— И?

— Что «и»?

— Ну, к чему ты это? Если память мне не изменяет, то всё это я слышала и даже видела своими собственными глазами! И сама же тебе рассказала.

— Разве? — шутливо спросила Эля. — Ладно, расслабься, я просто пошутила.

В ресторане было не протолкнуться. Пятница. Все самые крутые столики заняты взрослыми. Очень взрослыми богатыми мужчинами — такими, как этот миллиардер, который приглянулся Эле. С ними в основном были совсем молоденькие девочки. Возможно, даже младше нас, но род их деятельности, конечно, добавлял им с виду пару-тройку лет. Мы сидели за хорошим столиком. Хотя и не самым лучшим. Поэтому, учитывая иерархию присутствовавших в этот вечер сильных мира сего, мы смотрелись тоже вполне на уровне.

— Гугл, толстяк просит твой телефон. Твой разрез на платье просто вынес ему последние остатки мозгов. Кстати, если хочешь моего совета…

— Нет!

— …То сходи с ним на свидание, у тебя есть шанс, что он прилипнет как банный лист. Подарит битый «роллс». Ему нравятся нестандартно мыслящие личности вроде той…

— Ты что, сравнил меня с той «красоткой» только что?!

Тут Влад понял, что перегнул палку. Его хорошо воспитал отец, он чётко знал разницу между порядочной девушкой и непорядочной. И то, что смешивать одно с другим «не по понятиям».

— Что-то я действительно хватил через край. Не обижайся, ладно, Эль?

— Владик, дорогой, ну как можно! На дурачков ведь не обижаются.

— И всё-таки ты стерва. Бедолага Давид, — закатил глаза Влад.

— Влад, мы, наверное, поедем домой. — В ход пошёл один из козырей.

— Чего?! — У Влада округлились глаза. — Что случилось? Ева, ты тоже?

— Конечно, Владик, я же не останусь одна в такой компании — завтра напридумывают такого, что фиг отмоешься.

— Что случилось-то? Мне кто-нибудь объяснит?

При всех замечательных качествах Влада был у него один безобидный недостаток. Когда что-то начинало идти не по его, он превращался в маленького избалованного мальчика.

— Я уже целых пятнадцать минут пытаюсь задать тебе вопрос, а ты обрываешь меня на полуслове! — раздражённо выпалила Эля.

— Хорошо, я слушаю, говори. — У Влада сделалось очень серьёзное лицо, он словно бы весь превратился в одно большое ухо.

— Я хотела задать тебе два простых, но очень важных, животрепещущих вопроса. Первый: как ты допустил, что мы с Евой сидим за одним столом с этими шлюхами. — Она глазами указала на Бэллу и двух её подруг. — И второй вопрос: долго ты ещё будешь кормить этих дармоедов и халявщиков! — Она посмотрела на людей, подошедших к нашему столу.

— Влад, брат, здоро́во!

Над нами возникли двое самых главных халявщиков столицы, которых мы с Элей прозвали Чипом и Дейлом, да простят нас мультяшные бурундуки. И пусть вас не обманет наличие подержанного «феррари» с сельским регионом на номере и дорогих шмоток, которые, казалось, они бы с удовольствием носили даже с ценниками, если бы это было допустимо. Эта парочка так и излучала холодную и отстранённую надменность, чем сильно отталкивала от них. Даже за одним столом не хотелось сидеть, всегда пропадал аппетит. Да и на деле они были самыми настоящими халявщиками. Совершенно нормально, когда приглашаешь на ужин медийных персон и платишь за них. Тех, кто актуален на данный момент, например популярного певца, актера или экстравагантного политика, на худой конец. Тут хоть траты оправданны и общение выходит взаимовыгодным.

Знаю, что звучит отвратительно, но, по крайней мере, есть какое-то объяснение. Но вот такие, как Чип и Дейл, не несли ничего положительного. Ладно бы были попроще, общительными, с искромётным чувством юмора. Так нет же. Единственное, что у них было, это их самодовольные фейсы.

Они появлялись всегда в дорогих и модных заведениях как бы случайно и всегда рядом со столиком Владика — разумеется, тоже специально. С важным видом тех, кто платит за всех, они вальяжно усаживались на стулья, с вечно недовольными мордами и свысока глядя на и сквозь присутствующих. Я никогда не понимала, почему Влад разрешает им садиться к нам. На мой вопрос об этом он как-то ответил: «Ну что, не накормим, что ли?» Поэтому хоть изначально мы всегда и собирались поужинать втроём, максимум вчетвером, в итоге людей становилось так много, что порой приходилось пересаживаться за большой стол, либо сдвигать несколько. И естественно, чек вырастал с адекватного до просто неприличного. И так каждые четверг, пятницу и субботу. Усугублялось всё тем, что они ещё и спутниц всегда приводили с собой. Кто мог вообще встречаться с такими, как Чип и Дейл, — для нас с Элей всегда оставалось извечным вопросом. Для нас их подружки были все на одно лицо — или, вернее, безликими медузами. Банальными серыми мышами. А зря.

Владик

В нашей компании Влад был настоящим альфачом. Не только потому, что он за всех платил и родился с алмазной ложкой во рту, был сытым с рождения, ездил с охраной и не знал, что такое обычный рейсовый полёт. Он по натуре был лидером, и все его почему-то побаивались, особенно опасались попасться ему на язык, хотя по возрасту он был младше многих. Влад позволял себе любые шутки в адрес любого человека, что порой делало его в глазах окружающих отмороженным на голову богатеньким сынком. Но помимо папиных денег его отличало стремление самому заработать. По-крупному. Только вот беда — учиться он не хотел. Он считал, что главное образование мужчина проходит на улице. Скорее всего, услышал это в каком-нибудь гангстерском фильме. Короче говоря, он решил сделать подпольное мини-казино, где должны спускать мани-шмани такие же богатенькие детки, но, судя по всему, идея была настолько же хороша, насколько и безрассудна, поэтому в его клуб стремились попасть даже взрослые, бывалые «мальчики». Нам с Элей эта затея не понравилась с самого начала, но Владик говорил, что у него связи на улице и с верхами, что бы это ни значило, поэтому проблем быть просто не может, а если даже что-то и будет, то связи вкупе с кейсом, наполненным бумажками с изображением Бенджи Франклина, уж точно закроют все вопросы. Всё равно его идея казалась глупой и, что самое плохое, опасной. «Слушай, для того, чтобы у меня возникли проблемы, о моём закрытом клубе нужно знать ВСЁ. Знают всё только трое, считая меня. И поверь, эти двое хотят заработать и уж точно не хотят проблем. Поэтому — исключено!» — как-то по-детски рассуждал Владик. Нам с Элей не оставалось ничего, кроме как пожать плечами. Но в этот клуб мы так и не пришли, да Влад нас особо и не звал туда. Все знали, что после пятничного ужина народ ехал в клуб Влада. Играть в покер на очень большие суммы. Мы с Элей любили ездить в караоке. Влад караоке не любил, но он настолько любил нас и тратить деньги, что всегда делал взрослые жесты. Он просил меня отпустить Сашу, давал нам своего водителя с охранником и оплачивал наше веселье. ПРОСТО ТАК. Просто потому, что мы были друзья. Это, конечно, необъяснимо и сильно бесило всех, заставляя завидовать нам с Элей, распускать грязные сплетни, естественно, за спиной. Потому что, как правило, в таких тусовках все трусливые, как говорит один мудрый человек: «куриные потрошки». В глаза никто и никогда ничего не скажет, это даже считается моветоном. Зато вот облить помоями за спиной — это святое.

Интриги плетут уже те, у кого чуть побольше мозгов, которые ещё могут как-то шевелиться и изображать псевдомыслительный процесс. Хотя всё равно и первое и второе, как правило, результат деградирующего или стоящего на месте умственного движения, поэтому всё дальнейшее развитие может сказываться только в таких вот низших проявлениях человеческого ума — интригах, сплетнях и т. п., зато и удивляться нечего, что они этим занимались и занимаются. Не то чтобы я такая умная. Скорее, я правильная. Мне хорошо в детстве объяснили, «что такое хорошо, а что такое плохо». Врезалось в сознание, что сплетни и интриги — это низко и их следует избегать. Возможно, хотели заложить во мне реакцию собаки Павлова, и это вышло. Эля тоже не любила сплетни, но она это объясняла тем, что у сплетников одинаковые выражения лица и они дурнеют и стареют раньше времени. В общем-то, неважно, какое объяснение было у каждой из нас, главное, что мы обе не любили это дело. И даже никогда не интересовались этим уровнем разговоров. Влад тоже не любил сплетни, вернее, перестал их любить, когда сдружился с нами. А что, окружение ведь и вправду влияет на человека.

— Бро, я тебе звонил, ты не ответил, — сказал один из двух халявщиков.

— Да, я на тренировке был.

— Я так и подумал.

Конечно-конечно, «так он и подумал». Всем было понятно, что Влад просто не хотел отвечать ему и элементарно слил.

— Спаринговался, наверное? — не унимался прощелыга.

— Да. А чего с девочками не здороваешься? — недовольно спросил Чипа наш друг.

— Да я как раз собирался подобраться к ним поближе, брат! — неискренне, растерявшись и заискивая перед Владом, ответил Чип. — Девочки, вы обе, как всегда, просто роскошно выглядите! Царицы! — лицемерно добавил он.

Понимаете, комплименты из уст подобных людей обычно звучат как оскорбления. Совершенно не радуют. Мы натянули улыбки. За спиной Чипа стоял Дейл с двумя безликими серыми мышками и через силу поддакивал.

— Это мои сёстры, — строго сказал Влад и зачем-то добавил: — Особенно Ева.

После этих слов две кикиморы, пассии халявщиков, скривились от злости, потому что, помимо того что Влад возвысил нас над присутствующими девочками, он ещё и проигнорировал их, даже не кивнул в знак приветствия. Несмотря на такое неуважение к пассиям, халявщики были рады сесть за стол Влада и поесть за чужой счёт, чем вызвали ещё большее отвращение. Для таких главное — это, конечно же, не столько выпить халявного шампанского и съесть поднос устриц, сколько показать окружающим их несуществующую сопричастность к миру сверхбогатых и влиятельных. Хотя, разумеется, шампанское и устрицы никто не отменял.

Понятное дело, что Влад не был сильным мира сего, но таким был его отец. И на этом в принципе точка. Большая и жирная. Просто, в отличие от остальных сынков, Влад не был просто тенью своего отца. Он сам по себе был личностью. Возможно, спорной, кто-то даже скажет — неадекватной, одиозной личностью, но всё же личностью. И потом, если человек ведёт себя свысока с заискивающими подхалимами, которые этого заслуживают, это ещё не значит, что он плохой. Это даже не значит, что он ведёт себя так со всеми. Со мной он всегда был милым, заботливым, добрым и до чёртиков простым. Наверное, как брат, которого у меня никогда не было.

— Ты слышала это его «особенно Ева»?! — тихо прошипела Эля мне на ухо. — Всё-таки он долбанутый.

— Не обижайся на Влада, ты же знаешь его… — пожав плечами, я постаралась успокоить Элю.

— Иногда думаю, что лучше бы не знала! И вообще, надоело общество этих малолеток! Тем более что мой миллиардер куда-то исчез. Как же бездарно проходит вечер…

— А что ты предлагаешь?

— Сама знаешь! — хитро сузив глаза, вдруг весело сказала Эля.

— Не понимаю, о чём ты.

— Ну, давай поедем к твоему поклоннику! — В её голосе были нотки мольбы. — Там всегда столько симпатичных мужчин! Не то что эти молокососы…

— Эля! Я не хочу туда ехать сегодня. — Я растерялась.

— Почему?

— Потому. Что. Я. Не. Хо-чу!!!

— Так хочу или не хочу? Не поняла по твоей интонации…

— Ну… и хочу и не хочу…

— Это интересно — почему?

— Эля, ну он мне не пишет, не звонит после нашей последней встречи. Получается, что я за ним бегаю…

— Бегаешь? Ты просто случайно сталкиваешься с ним… Что здесь такого, что вам нравится одно и то же место?

— Да, действительно, было бы ничего страшного, если бы только не одно «но». Если бы он не был владельцем этого места.

— Слушай, дорогая моя, но ведь место же на самом деле крутейшее.

— Это правда. Я даже не знаю, что мне больше нравится — он или его заведение. В любом случае не пойду в этом месяце.

— Что за бред! У тебя что, расписание посещаемости есть? Или, может, ты в календаре отмечаешь дни, когда можно, когда нельзя туда ходить, красным фломастером? — округлила глаза Эля. — Ты как-то слишком серьёзно ко всему относишься. Будь проще. Ты что, замуж за него собралась?

— Конечно же нет. Я вообще решила замуж не выходить.

— Вот и отлично! Я тоже. По крайней мере, не сегодня, — рассмеялась Эля. — Тогда поедем! Вызывай своего Санька, — деловито распорядилась она.

— Давай ты не будешь командовать, ладно? И не Санька, а Саша! И никуда я не поеду.

— Неужели случилось непоправимое?

— Ты это о чём?

— По-моему кто-то втюрился в мистера Шшш…

— Что?! Ну уж точно не я!

— Если б нет, мы бы уже были там!

— Уф, ты достала. Ты же мне подруга, должна, наоборот, поддерживать.

— Вот именно потому, что я твоя подруга, я тебе советую не зацикливаться на том, кто кому звонит или не звонит, и на остальной ерунде. Захотелось оторваться — села в машину и поехала! Ева, ты меня удивляешь. Ты что, за его счёт отрываешься?

— Никогда. Я всегда гуляю на свои. Вернее, на папины. — Я рассмеялась.

— Вот именно, что ты гуляешь на свои, никому ничем не обязана, и, вообще, пусть скажет спасибо, что ты на него обратила внимание и ответила на ухаживания.

— Я в принципе не хотела говорить о нём всю эту неделю, просила тебя об этом, а ты смотри что делаешь!

— Ну точно. Влюбилась.

— Прекращай.

— Нет, это ты прекращай, Исаева. Я на полном серьёзе. В таких нельзя влюбляться. — Ева сделала вид, что не слышит подругу, а Эля продолжала — Запомни! Нельзя влюбляться во взрослых мужиков, тем более что у тебя хватает поклонников и, что немаловажно, молодых.

— Пять минут назад ты говорила, что тебя бесят малолетки сопливые и хочется поехать туда, где постарше парни.

— Послушай, мы женщины. Имеем право говорить одно, а потом другое. И вообще, каждая уважающая себя женщина должна иногда отвести душу и повертеть хвостом перед опытными ценителями.

— Звучит отвратительно.

— Что именно?

— Начнем с того, что у женщин нет хвоста.

— Ну вот у тебя, может, и нет. — Эля звонко рассмеялась. — Даже у Розы хвост ещё ого-го. Ты бы видела, что с ней происходит, когда в её радиусе оказывается симпатичный мальчик.

— Бабушка Роза? Она не стара для флирта?

— Не смеши меня, детка. Au contraire! Настоящая женщина никогда не стареет!

— Ну не знаю.

— А вот я знаю! Вызывай Шурика! Поедем потанцуем! Посмотрим, как будет твой «ухажёр» вокруг тебя круги крутить и пялиться. А я полюбуюсь, как ты в очередной раз будешь тупить и постоянно спрашивать: «что, правда смотрит?» Ну пожалуйста, Исаева!

Я была готова ответить, но нашу беседу внезапно прервал Влад.

— Мы потом в караоке, решили не ехать ко мне. Говорят, меня кто-то вроде как сдал, — нахмурившись, ошарашил нас Влад.

— Влад, ну прекращай заниматься ерундой. Реально ведь вляпаешься в какую-нибудь историю неприятную. Понятно, что папа тебя отмажет, но зачем это нужно. И потом, разозлишь папу, и перекроет он тебе краник. Отправит в морозилочку финансовую. Что тогда? — пыталась вразумить друга Эля.

— Я сам разберусь. И не надо в каждом разговоре вставлять отца. На нём свет клином не сошёлся. Я никогда не жалуюсь отцу и не прошу ни о чём. Сам разруливаю все разборки.

— Владик, ты прям Аль Капоне! — весело вставила я, пытаясь немного разрядить обстановку.

— Зачем ты ему говоришь это? Он же всерьёз о себе думает, что он гангстер! Не надо подыгрывать ему. Он же ещё малыш, не понимает, что иногда вытворяет. Ему бы, наоборот, ата-та по заднице бы не помешало надавать!

— Гугл, сохнешь по мне, да? Смотрю, фантазия-то разошлась.

— Было бы о чём фантазировать. Если только как ты исчезаешь за горизонтом…

— Вот поэтому я больше люблю Еву.

— О, ну наконец-то ты это сказал вслух.

— Прекратите ссориться. Влад, я, конечно, согласна с Элей. Не нужно тебе это всё. — Снова я оказалась меж двух огней. — Интересно, кто мог настучать?

— Вот это хороший вопрос. — Влад был мрачен.

Вдруг неожиданно, впервые за вечер, раздался голос с другого конца стола.

— Влад, если всё-таки в будущем будут проблемы, ты скажи, у меня есть знакомые там, где надо. Помогут. — Это был голос Бэллы Тюнинг.

— Я уж как-нибудь сам разберусь, — как-то жёстко отрезал Влад. Ему не нравилась Бэлла, и он даже не пытался это скрывать. — Меня больше интересует, что за крыса это сделала.

— Надеюсь, этой крысы нет за этим столом, — сказала Эля.

— Ну что ты! — каким-то томным, немного неестественным голосом протянула Бэлла. По интонации было очевидно, что антипатия с Элей у них взаимная, хоть Бэлла при этом мило улыбалась, но было понятно, что она бросала вызов. — За этим столом исключительно друзья.

— Серьезно, что ли? Удивительно! — закатив глаза, ответила Эля, еле сдерживая себя.

До сих пор не понимаю, почему её так сильно выбешивала Бэлла.

— А у тебя есть какие-нибудь предположения? — спросила я.

— Нет, дорогая. Ни одной, — мило ответила мне мисс Тюнинг. — Ну уж точно врагов искать тут не нужно.

Она посмотрела на Элю, потом взяла бокал с розовым шампанским и немного отпила, не спуская дерзкого взгляда с моей подруги. Те две кикиморы, что пришли с Чипом и Дейлом, довольно наблюдали за происходящим и, казалось, радовались, что Эльку кто-то вот-вот укусит.

— На мне что, цветы растут?

— Что, прости?

— Ты меня так жадно разглядываешь, что я не могу понять, либо ты меня хочешь, либо тебя жаба душит.

Эля была на пике агрессии, я решила ущипнуть её под столом.

— Дорогая, ни первое ни второе, — довольно ответила Бэлла.

Щипок под столом не помог, поэтому Элине пришло СМС. От меня. Не хотелось шептать ей ничего, тем более что за столом воцарилось молчание и все смотрели на Элин баттл с Бэллой.