Увидимся в Сен‑Тропе

Не бойтесь совершенства —

вам его никогда не достичь.

Сальвадор Дали

Раннее июньское утро было по-настоящему прекрасным. Лёгкая летняя прохлада окутывала нежной вуалью, а тёплые лучи утреннего солнца мягко согревали. Получался необычный микс ощущений, похожий на освежающий коктейль «Апероль». Знаете, в такую погоду обычно проблемы кажутся не такими уж и большими, люди не такими уж неприятными и даже серые здания мегаполисов выглядят не такими унылыми. Всё приобретает краски. Словно невидимый карнавал шествует по городу под весёлую, заводную музыку. Тянет танцевать и петь. Желание жить бьёт ключом. Желание быть красивее, приветливее, проще и даже добрее. В такой день хочется припарковаться где-нибудь в центре большого города, оставить машину и, ни о чём не думая, просто прогуляться по улицам. Хочется беспричинно улыбаться. Хочется сесть в симпатичной открытой кафешке, заказать латте, надеть большие солнцезащитные очки и наблюдать за проходящими мимо людьми. Особенно хорошо в такие дни наблюдать за влюблёнными парами. Это восхитительно! Лучше красивой влюблённой пары может быть только улыбающийся ребёнок. Потому что от первой он и появляется на свет. Детей вообще нужно рожать в большой любви — и рождённых таким образом, между прочим, сразу видно. Когда они вырастают, их легко выделить из толпы. Знаете как? Посмотрите вокруг: если среди ваших знакомых есть кто-то, чьё появление вызывает радость, чья искренняя улыбка озаряет всё вокруг светом и теплом, значит, родители этого человека очень любили друг друга. Человек был рождён в большой любви, и её ауру он распространяет вокруг себя. Когда такие люди появляются рядом и любят вас — жизнь наполняется смыслом. На ум приходит древнейшая песня «That’s Amore» Дина Мартина, слышали такую? Мне кажется, она способна примерно передать чувства, которые возникают, когда человек-любовь появляется на твоём жизненном пути. Большое счастье встретить такого человека. Только он умеет любить как-то особенно искренне, без заморочек, без тараканов в голове, страстно и отчаянно. Может, и вы тот самый ребенок? Тогда знайте, что окружающим вас людям очень повезло, что вы есть в их жизни. Именно с такими людьми и ассоциируется сегодняшний великолепный тёплый день. Лёгкий, солнечный, многообещающий.

Ева сдала последний экзамен. Она вытянула нужный билет и ответила на отлично. Ева радостно шла по длинному коридору универа. Ощущение, что гора наконец-таки упала с плеч. Теперь-то уж точно можно было с чистой совестью проводить время с друзьями до поздней ночи. Беззаботно мотаться, куда только захочешь, строить планы и менять их. И самое главное — спать до полудня без риска получить за это от мамы.

Она выпорхнула из тяжёлых дверей универа и, добежав до проезжей части, как ей показалось, незамеченной для всех, нырнула в свою машину.

— Что такое? Что случилось?! — тут же проснувшись, спросил водитель Саша.

— И тебе привет, Саш! Спишь?

— Да вот только хотел вздремнуть…

— Как же, как же… типа так и не спал с шести утра?

— Так разве ж это сон? Ну дремал… и вот только заснул.

— А тут явилась я и обломала весь кайф, да?

— Если честно, то это действительно так.

Ева рассмеялась.

— У вас что, отменили экзамен?

— Ты не поверишь Саш, но я всё сдала! Не зря всё-таки не спала сегодня, заняла очередь и ответила первой!

— Эх, молодость… Я вообще не понимаю, откуда у тебя столько сил. Я-то хоть покемарил пару часов, пока ты дома приводила себя в порядок после клуба.

— Ага! Значит, всё-таки покемарил! — Ева довольно улыбнулась, а Саша пропустил мимо ушей её ремарку. — И Саш, «Шамахан» — это не клуб. Это ресторан-бар…

— Но работает как дискотека ведь!

— Что? Дискотека? Не смеши меня! Странно всё-таки звучит. Как-то нафталинно. Типа как дискотека восьмидесятых! — Ева рассмеялась.

— А что, хорошее было время, между прочим! И музыка тоже, кстати, не то что ты сейчас слушаешь!

— Ну конечно, не смею вступать в спор. Естественно, Никки Минаж «не дотягивает» до… до… Вот же блин! Даже не знаю ни одного имени из твоих восьмидесятых!

— Просто ты плохо соображаешь сейчас!

— Вот спасибо, Саша!

— Ну если б я не спал сутки, я бы с трудом вспомнил даже своё имя… Но раз уж ты начала этот разговор, то хотя бы с Си Си Кетч, например, не сравнится то, что ты слушала по дороге сюда!

Ева засмеялась так громко, что Саша вздрогнул.

— Саш, кто это вообще?!

— Могу тебе поставить!

— Ой нет, спасибо.

— Ева, это старая школа.

— А я предпочитаю новую!

— А Антонов? Его ты слушала пару раз!

— Антонов не считается, он вне времени. Остальное — извини, конечно, можно послушать, только если тематическая вечеринка и хорошая диджейская обработка!

— Вот оно и есть, столкновение поколений на лицо! — вздохнул грузный водитель Саша.

— Блин… как же у меня голова трещит… До сих пор пульсируют в голове сеты «Шамахана»…

После ночи танцев и розового шампанского Ева ещё не спала. Она лишь заехала домой, чтобы принять душ, смыть вечерний мейк и переодеться на экзамен. В шесть утра она была уже в универе, заняла очередь — хотелось поскорее отстреляться. Стоило ей выйти из машины, как бедный Саша сразу же заснул. А Ева с подъехавшими после тусовок однокурсниками сокрушалась по поводу того, как же можно было назначать экзамен в субботу. Неужели у людей нет ни мозгов, ни элементарного сострадания? Понятно же, что после пятницы тяжко будет притащиться на экзамен.

— Ну и как всё прошло-то?

— Отлично, Саш! Философия — это мой конёк, ты же знаешь. Папе даже не пришлось никому ничего на лапу давать. Сама сдала все экзамены. Аж гордость распирает!

— Ну, думаю, батя оценит!

— Да фиг его знает… Обещал на зиму взять нам с тобой внедорожник — и что? Ничего. Только у меня из всей тусовки одна-единственная машина. У всех, ну почти у всех, сезонные… у меня ни спортивной, ни джипа нет… — с обидой сказала Ева.

— Ну, ты не права. У тебя представительский класс. И не простой, всё-таки твоему бате делали на заказ.

— Да. Только делали для него, по его вкусу и учитывая его пожелания. Ума не приложу, почему нет холодильника? Всё внимание уделил своей спине. Массажей миллион видов, а важного самого-то и нет. Отдал мне её, когда себе взял этот убогий дом на колёсах!

— Ну, Ева! Ничего себе «убогий»! Он стоит дороже моей квартиры.

— А этого мне вообще никогда не понять! Я бы за него и тысячу долларов не дала! Серьёзно.

— Ты это зря! Зверь-то бронированный. А внутри видела как?

— Еще не видела. А наша машина бронированная?

— Наша нет.

— Хм… и зачем папе понадобилась бронированная машина?!

— Ты лучше об учёбе думай. Что-то мне подсказывает, что батя твой не одобрил бы нашу с тобой беседу. И мне бы досталось. — Саше стало заметно некомфортно.

— Ему всё равно. Поверь мне! В общем, отдал мне, считай, б/у. Мне же не девяносто пять лет, чтобы с массажем под задницей ездить! Уф, что-то я завелась…

— У твоей подруги, этой каланчи, вообще, по-моему, нет машины! Мы всё время за ней заезжаем, — недовольный последним обстоятельством выпалил водитель.

— Это ты про Элю? Какая же она каланча, Саша? Ты знаешь, что у неё параметры как у Жизель Бундхен?

— Кого-кого?

— Ясно всё с тобой, — махнула рукой Ева. — Это легенда среди топ-моделей мира!

— Мода какая-то странная, нездоровая. Все такие тощие…

— На худых вещи лучше смотрятся! Гламурнее, не побоюсь этого слова.

— Может, оно и так. Но извини за прямоту, одежду эту всё равно придётся снимать.

— Не поняла…

— Ну, какому нормальному мужику кости-то понравятся? Я об этом.

— Я даже не поняла, о чём ты! Саша, ай-яй-яй! — Ева рассмеялась. — Многим мужчинам именно такой тип фигуры нравится.

— Ну, на любителя. А я-то ценитель! — добродушно возразил довольный водитель.

— Ладно, давай сменим тему! — отсмеявшись, попросила Ева. — Какой сегодня обалденный день! В такую погоду просто невозможно сидеть в четырех стенах! — радостно воскликнула она. — Ну когда ещё будет такое безоблачное небо, вот скажи мне!

— Ну, я не гидрометцентр, — уже безразлично отвечал Саша. — Так что, какие указания? Домой? К маме?

— Я похожа на камикадзе? К маме — ну насмешил. Чтобы она меня убила после всего?

— Можно подумать, она знает, что ты не ночевала сегодня дома, — усмехнулся Саша, но сразу же посерьёзнел и обернулся к пассажирке на заднем сиденье. — Или знает? Я ничего не рассказывал, если что, так и знай!

— Знаю, знаю. Нет, мама ничего не знает о сегодняшней ночи. Думает, что я готовилась к экзамену и в десять вечера уже спала младенческим сном. Классно всё-таки иметь свою собственную квартиру! Так что не переживай, — зевнула Ева. — Ладно, поехали.

— Куда?

— В центр!

— Да, но куда именно? На Красную площадь, что ли?

— А почему бы и нет. Я там вообще сто тысяч лет не была. Только и вижу её из окна то машины, то ресторана. Что-то прогуляться захотелось!

— Одной?

— Ну, мои все на экзамене сейчас. Эля после вчерашнего будет дрыхнуть до второй половины дня. На вечер у нас запланирован ужин. Но это только в девять часов… — рассуждала вслух Ева. — Мне нужен поздний завтрак. Поехали в «Пушкин»!

— Принял, — серьёзным тоном ответил Саша и принялся выкручивать руль.

Чёрный, до блеска отполированный «мерседес» выехал на проезжую часть и сразу же встал в пробку. Ева достала сигареты с зажигалкой из подлокотника.

— Кстати, когда уже холодильник мне установят?

— Не уверен, что вообще поставят. Смета выходит приличная. Обычно ведь, когда заказывают машину, все эти моменты сразу устанавливаются, под заказ. А у нас придётся тут всё расковырять. Понимаешь? Шпунты, отвечающие за хозяйские машины, в офисе твоего папы сказали, что им ещё не утвердили смету. И вряд ли это сделают вообще. Они даже боятся к нему с этим подходить.

— К кому?

— К бате твоему.

— А, ну понятно. Тогда будем ждать еврейскую пасху, как говорит Эля, — разочарованно заключила Ева. — Я же тебе говорила, что надо найти какой-нибудь сервис-центр, я бы сама оплатила.

— Я не имею права распоряжаться автомобилем без ведома Вадима Петровича.

— А это ещё кто?

— Главный по хозчасти в офисе.

— Ясно всё, — ухмыльнулась Ева. — Конечно, как же: как купить новую тачку своей очередной мутной тёлке — так пожалуйста. А как установить несчастный холодильник в машину собственной и, подчеркну, единственной дочери — так фиг!

Саша молчал. А Еву понесло:

— Вот так и живёшь, Саш: вроде всё есть у тебя, а на деле ни фига нет! Блин, аж настроение портиться стало! Может, мне и правда стоит походить к психологу? Иначе меня это всё доконает!

Раздался звонок мобильного Евы. На экране передней панели автомобиля высветилось комичное «Элина Опасность».

— Чего это она не спит? — удивилась Ева.

Саша обрадовался звонку, он не любил оказываться ушами, которые могут услышать чего лишнего о работодателе, и становиться свидетелем семейных разборок. Неблагодарное это дело. Родственники всегда помирятся, а ты останешься крайним, если не удержишься и что-нибудь сморозишь. А высказаться хотелось всегда, на крайний случай согласиться с тем, что работодатель действительно жаден и скуп: так и не поднял зарплату после пяти безупречных лет работы на него. Но сохраните небеса, потом не то что слово, даже кивок будет стоить тёплого рабочего места.

— Да где же ты? Вечно одно и то же! — Ева обращалась к звонящему смартфону, который виртуозно спрятался в сумке.

— Включить общую связь, пока ищешь?

— Ну уж нет! Это же Элина звонит, вдруг что-нибудь сболтнёт, придётся потом тебя убивать! — засмеялась Ева. Она наконец нашла в дебрях сумки «Биркин» свой телефон и, отключив общую с машиной линию, ответила: — Я была уверена, что ты до пяти вечера проспишь!

— Не ори, — попросил сонный тихий голос из трубки.

— Ты чего не спишь-то?

— Я бы ещё спала и спала! — странным тоном ответила Элина.

— Что-то случилось?

— Разбудили… Сядь, а то рухнешь.

— Я еду в машине.

— Куда? Девять сорок утра!

— Я сдала экзамен, между прочим! Еду в «Пушкин», на поздний завтрак. Заехать за тобой?

— Сколько у меня времени на сборы?

— Саш, нам надо Элинку захватить, сколько до неё ехать?

— Пффф, так-так-так…

«Какая же идиотская манера у него», — пронеслось в голове Евы.

— Ну, если нигде не встрянем, то минут через двадцать должны быть.

— Через пять минут. Только давай собирайся побыстрее, я тебя ждать не буду, как в прошлый раз, поеду одна!

Саша удивлённо посмотрел на Еву в зеркало заднего вида.

— Ой ладно. Я не буду краситься, накину что-нибудь по-быстрому. А сама-то небось вся при параде?

— Я вообще не спала со вчерашнего дня! Домой заехала, душ приняла, переоделась — и в универ!

— Сумасшедшая!

— Всё, давай, byeПока (англ.).!

— Bye!

Ева, закончив разговор, улыбнулась сама себе и вдруг заметила посматривающие на неё, всё еще удивлённые глаза Саши в маленьком зеркале.

— Что?

— Я же сказал: двадцать минут…

— Умоляю! Ты что, веришь, что она соберётся за двадцать минут? Мы ещё столько же её будем ждать, вот увидишь, — ответила Ева. — Зря я вообще ей предложила поехать со мной. Из-за неё, чувствую, не успею к завтраку! А мне так хочется, как нормальный человек, приехать и позавтракать — не в пять утра после караоке или клуба. Понимаешь?

— Не припомню такого… ну, чтобы ты завтракать ездила, как ты сказала, как «нормальный человек». Ты и на пару-то первую уже не помню, когда приезжала.

— Вот именно. У нас с тобой график, конечно, рисковый. Когда все едут на работу и учебу, мы едем из клуба по домам.

— Я привык уже. Жена только, бывает, гневается.

— Почему?

— Ревнует…

— К кому? — У Евы лицо вытянулось от удивления и чуть ли не возмущения.

— Да кто ж её поймёт? — тяжело выдохнул Саша и нахмурился.

Еве стало смешно. Она достала солнечные очки из сумки. На смартфоне включила свой плей-лист, выбрала хит новой школы, которая так не нравилась её водителю, и сделала погромче. Достала сигарету, закурила. Настроила под себя сиденье, включила функцию массажа и откинулась на спинку. Может, кресло-массажёр всё-таки не такая уж и плохая идея. Главное, чтобы Элю долго не пришлось ждать.

Элина

Моя лучшая подруга жила в самом сердце столицы, в историческом дореволюционном доме. Здание было очень красивым, но возможность припарковаться отсутствовала совершенно. Эля жила с мамой и бабушкой. Она была из интеллигентной столичной семьи в нескольких поколениях, как она любила говорить. Родители были разведены, и единственное, что было известно об отце, это то, что он уехал в экспедицию, из которой не вернулся. Вернее, вернулся, но уже с другой семьёй.

Кажется, это нисколько не расстраивало подругу. По крайней мере, она так говорила. А я ей верила беспрекословно.

Она всегда хорошо и со вкусом одевалась, но лишних денег на последние коллекции у семьи не было. Зато природа компенсировала Эле отсутствие дорогих тряпок более ценным подарком — модельной внешностью: длинные ноги, осиная талия, рост метр семьдесят восемь, хорошенькое личико с высокими скулами и пухлыми губками. Но ещё бо́льшим подарком, полученным от природы, была возможность есть что угодно, сколько угодно и не толстеть! Разумеется, простить ей эту жизненную несправедливость могли единицы. Остальные считали её заносчивой сучкой, ну или в крайнем случае ведьмой.

За ней всегда увивались ухажеры всех мастей. От богачей, вернее, их отпрысков, до однокурсников, готовых для неё практически на всё. Сдать за неё любой экзамен, например, или ночевать около её подъезда, сочиняя любовные признания в стихотворной форме. Она была избалована мужским вниманием, казалось, с самого рождения. Потому вела себя со всеми холодно, стервозно. Со стороны иногда казалось даже, что она уставала от такого обожания. Возможно, это была умелая актёрская игра, в любом случае она придавала ей дополнительный шарм.

Из всех поклонников ей были ближе представители так называемой золотой молодёжи. Я нисколько не сомневалась и уже свыклась с мыслью, что Элина обязательно вытянет «золотой билет» и удачно выйдет замуж, но только это будет не по любви. Причём выбранный денежный мешок, вернее, его сынок составит ей отличную партию. Я была уверена в успехе, но также открыто не одобряла такого подхода. Элину это обстоятельство не смущало, она была убеждена, что любви не существует, а вот материальный вопрос очень даже реален и актуален во все времена. Она гордилась своей фамилией, довольно известной в узких интеллигентных кругах, и свято верила, что любому нуворишу и его семье за честь и счастье будет породниться с ней и, конечно, сделать всё по высшему разряду для неё, для её мамы, и особенно для бабушки Розы Марковны.

Скажу честно, я не любила компании, в которых мне порой приходилось вращаться по просьбе подруги. Я не любила золотую молодёжь и старалась подчеркнуть это своё отношение при любом удобном случае. Я искренне считала представителей этой прослойки обычной шайкой вопиюще несамостоятельных «гномов». Ведь я и правда не входила в их круг. Да, мне повезло родиться в обеспеченной семье. Но всё же к золотой молодёжи я никогда не принадлежала.

Помню, как однажды за обедом в любимом итальянском ресторане мы спорили с Элей на эту тему.

— Ну а ты-то что? Пролетариат? — ехидничала, как всегда, Эля, стоило мне в очередной раз начать рассуждать на эту тему.

Я относила себя к категории бунтарок, считая, что поскольку я могу себе позволить не общаться с этими «гномами», то и отношения соответственно никакого к ним не имею.

— Я не золотая молодёжь, уж поверь. Разве что по бумажке. Только я не приемлю ярлыки. И потом, ты же видишь и знаешь, как мой отец гайки закручивает! Я просто дочь состоятельного человека и пока завишу от него. Вот и всё. Но я Ева Исаева. Я личность. Ты сама увидишь, что придёт тот день, когда достойные и сильные женщины будут сами управлять миром. Я верю в женскую силу и талант. Без давления мужского пола. Этот мир ждёт таких женщин, ему нужны такие женщины. Вот увидишь — я стану одной из этих великих женщин.

— Ясно. А пока ты не могла бы передать мне перечницу. Спасибо, о Великая Женщина! — подтрунивала Эля.

— Прикалывайся сколько хочешь!

— Надеюсь, что в демонстрациях ты не будешь участвовать? — спросила Эля, засмеявшись и чуть не подавившись ньокки с соусом песто.

— Ты в своём уме? Что за бред! Я тебе совсем о другом говорю! Ты слышишь вообще? Я говорю о том, что нужно правильно расставлять приоритеты в жизни.

— Да я шучу! Просто что только не прочитаешь сейчас в прессе. Столько неадекватов. Аж страшно. — Она закатила глаза. — Кстати, меня Роза буквально заставила прочитать «Над пропастью во ржи». На удивление, прочитав, я не пожалела о потраченном времени, но только из-за одного момента. Ты читала?

— Нет.

— Конечно, на любителя, если честно, либо для подростков. Там, в общем, про малолетку, который решил взбунтоваться. Пойти против правил семьи, поскольку у него случилось потрясение в жизни. Ну, не буду спойлером, почитаешь, если станет интересно. Но вот что мне понравилось, и мне кажется, в этом вообще весь смысл книги. Короче, главному герою друг семьи подкидывает сильнейшую мысль.

— Какую?

— Он ему говорит, что признак незрелости человека — то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости — то, что он хочет смиренно жить ради правого дела.

— Всё это, конечно, прекрасно, только какое отношение это имеет ко мне? Я же тебе говорила о женской силе! Другими словами, Эля, придёт день, и ты увидишь, как девчонки сами могут работать и зарабатывать себе на «Шанель» и «бентли»!

Эля внимательно выслушала, затем иронично спросила:

— Может, раскроешь секрет, где такая работа есть? Ты, наверное, удивишься, но я тоже не прочь сама зарабатывать на «Шанель» и «бентли», без надобности вступать в отношения с каким-нибудь папенькиным сынком.

В такие моменты я удивлялась расчётливости подруги и её манере спокойно рассуждать на столь недостойные, меркантильные, на мой взгляд, темы.

— Мне сложно сейчас ответить… скорее, я просто не знаю, что тебе сказать. Но это пока! Нужно ещё немного времени, чтобы найти себя. Я уверена, что наступит тот самый день, когда я сделаю это!

— Что именно? Найдёшь себя или миллион баксов на «бентли» с «Шанель»? — уточнила Эля, накручивая на вилку уже мои спагетти алио олио.

Да, у неё была скверная манера лезть в мою тарелку без спроса. Но это был, пожалуй, единственный недостаток моей подруги.

— День, когда я не буду зависеть ни от кого! — ответила я. — Запомни: самое хреновое, что может быть в жизни, это материально зависеть от кого бы то ни было!

— Ну, от папы ещё не так обидно зависеть, детка, — подмигнула мне Эля. — Как вкусно!

— Уж поверь, пожалуйста, что зависеть хоть от отца, хоть от чужого дядьки — один чёрт, одинаково хреновое ощущение!

— Не знаю, у меня нет ни такого папы, ни тем более дядьки. К сожалению, — закатив глаза, добавила Эля.

Она всегда закатывала глаза, к месту или нет. К этой её привычке нужно было привыкнуть — поначалу это жутко раздражает, надо признать. Уже второй недостаток, но ведь идеальных людей нет.

— Скорее, к счастью… Можно подумать, ты бедствуешь.

— Мы, конечно, не бедствуем с мамой и Розой. — Эля бабушку называла исключительно по имени, так у них было заведено. — Я этому рада и в принципе всем довольна. Всё, как говорится, слава богу! Тьфу-тьфу! — Она слегка постучала три раза по столу. — Но, если честно, было бы просто прекрасно передать весь наш багаж небольших — а уж больших тем более — забот какому-нибудь ответственному лицу.

— Ты не знаешь, что говоришь! Ну вот, предположим, выйдешь ты замуж за одного из этих твоих придурков…

— Кого именно?

— Что? Офигеть! Ты только что признала, что все они придурки!

— Ну конечно, я же не умалишённая. Я реалист, всё понимаю. Просто я уверена в своей генетике — она сильная, дети возьмут всё самое лучшее от меня, поверь.

— А если нет?

— Если бы да кабы, вот бы мы тогда бы!

— Ясно. Безнадёга точка ру.

— Не сгущай краски. Ты что, предлагаешь мне с такой внешностью и родословной идти работать менеджером по продаже косметики?! — У Эли скривилось лицо.

— Почему сразу так? И потом, если бы ты даже и решила работать в сфере косметики, с твоими мозгами ты могла бы повторить карьеру БетанкурЛилиан Бетанкур (1922–2017) — французская предпринимательница и меценат. Была совладелицей основанной её отцом в 1909 году компании L’Oréal..

— Легко рассуждать, смотря на серую и жестокую реальность, о карьере а-ля Бетанкур (которой империя досталась от отца, если я не ошибаюсь) через призму зашторенного окна «мерседеса»! Поверь, детка, всё в жизни гораздо проще. Миром правят мужчины, и, слава небесам, половина из них ещё пока гетеросексуалы. А как ты знаешь, любой голове нужна шея.

— Возможно, только твои поклонники все сплошь и рядом сынки этих голов. Соответственно, я даже боюсь предположить, какой именно частью тела они являются. Так что шеей вряд ли получится быть.

— Какая же ты… вредная! Знаешь, тебе нужно научиться говорить правду как-то по-другому. А ещё лучше молчать. Иначе мы тебя замуж не выдадим!

— А я и не хочу выходить замуж! Уж лучше быть одной, чем с каким-нибудь жалким придурком, вроде тех, что бегают за тобой.

— Так, каким именно придурком? Ты кого-то конкретного имеешь в виду?

— Даже не знаю, кого можно выделить из твоих поклонников. Все же как на подбор. Вот честно! Что внешне никакущие, что внутри полные пустышки. На любую проблему в своей жизни знают один ответ: «ПАААПААА!!!»

— Исаева, ну вот что ты хочешь от меня?!

— Я хочу, чтобы ты начала себя ценить. Это первое. А второе — избавила меня от участи проводить время в компании этих придурков и тем более ужинать в их кругу! Даже синоним к слову «придурки» никакой другой не подберу. Серьёзно, я при них и кушать не могу! Они портят мне аппетит.

— Зато фигуру сохраняешь. И платить не надо.

— Я что, на халявщицу похожа? Если ты не заметила, я никогда ничего не заказываю, когда тебя приглашает очередной идиот. Раз дело в этом, давай я буду за тебя платить! — Теперь уже была моя очередь закатить глаза, и я, засмеявшись, добавила: — Если только не будешь заказывать «Дом Периньон», конечно. А если вернуться к теме, то без папы все эти сынки и в «Макдаке» не смогут выжить. Ты же сама всё знаешь лучше меня!

— За каждым сынком стоит семья. Поэтому в «Макдаке» работать не будет нужды ещё нескольким поколениям. Поверь мне.

— Ещё хуже — выходить замуж за целое семейство.

— Так было всегда. Почитай любой классический роман.

— Не знаю, о каких книгах ты говоришь, явно извращённых. Я читала другие. В общем, если ты к этому нормально относишься, то, конечно, это твоё право. Но имей в виду, придётся потом подстраиваться под всю непонятную семейку и погрязнуть в интригах. Оно тебе нужно?

— Просто не воспринимай всё это так серьёзно. Вот правда. Знаешь, как говорят? К себе надо относиться серьёзно, а к жизни легко… ну или наоборот! — засмеялась Эля.

— Бредятина.

— Ева, не переживай… — Положив свою руку на мою и сделав серьёзное лицо, Эля сказала спокойно: — И потом, у некоторых есть разведённые и очень даже симпатичные папы!

— Скажи, что ты шутишь! — От неожиданности, похоже, у меня отвисла челюсть, так что Эля указательным пальцем аккуратно вздернула мой подбородок, заставляя закрыть рот. — Эля, я думала, что ты меня уже не удивишь после того вечера в «Марио»!..

— Непредсказуемость мой конёк. А ты очень милая. Вот серьёзно! Не меняйся. Таких дурынд днём с огнём не сыщешь! Честное слово. И, пожалуйста, забудь тот вечер.

— Ну и живи с этими идиотами и не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Машина резко остановилась у подъезда Эли. Саша нажал на стоп-сигнал.

— Похоже, на сей раз ты ошиблась, Ева. Стоит курит твоя подружка. Выходит, ждёт — вон половину уже скурила.

— Глазам не верю! — удивлённо согласилась Ева. — Видимо, действительно что-то случилось!

— Ты же сказала пять — десять минут! Я тут стою жду тебя полчаса! — громко сокрушалась Эля, открывая дверь и садясь в машину. — Здравствуй, Саша, — фыркнула она, даже не глядя на водителя. Антипатия, кстати, была взаимной по абсолютно непонятным причинам.

— Я была уверена, что ты будешь собираться вечность! — Обменявшись с подругой поцелуями в щёчку, Ева оглядела её с головы до ног и не поверила глазам. — А ты ведь действительно даже не накрасилась!

— Смотри какая ты подозрительная! Не веришь лучшей подруге на слово?

— Просто… на тебя это не похоже.

— Произошло такое! — бубнила та и одновременно искала что-то в своей сумке.

На Эле были джинсы, белая простая майка-алкоголичка без бюстгальтера — скорее всего, намеренно. Это обстоятельство выгодно подчеркивало её идеальную естественную грудь. Светло-серый кардиган и замшевые ботильоны в тон. Волосы были распущены и струились мягкими локонами по женственным плечам. Эля — это тот самый случай, когда женщина украшает собой одежду, а не наоборот.

— Ты просто ушам своим не поверишь! — продолжала она. — Но тебя нужно подготовить к новости, которую ты сейчас услышишь!

— Что произошло?!

— Ты рухнешь!

— Ну говори уже, не тяни! — нетерпеливо просила Ева.

— Слушай, а может, пройдёмся? Тут идти-то от силы минуты три, если срезать по двору! А кружиться мы будем ещё полчаса. Дороги-то знать надо! — посмотрела она с укором на Сашу.

— Прекращай! Саша не виноват, что сейчас везде пробки, а лопастей у моей машины нет, — менторским тоном тихо оборвала Ева подругу. Ей не нравилось, что Эля иногда позволяла себе неуважительно разговаривать с её водителем.

Ева чувствовала испепеляющий взгляд недовольного Саши с водительского сиденья и не решалась на него посмотреть.

— Знаешь, вообще-то ты права! — сказала она примиряюще. — Я — за. Подышим воздухом!

— Забыла добавить: загазованным.

— Сама же предложила. Я, между прочим, очень хотела погулять сегодня! Погода просто сумасшедшая! Давай выходи, пройдёмся!

— О, олигарх Ева всё-таки решилась пройти, без охраны! Среди нас, обычных смертных! Думаю, сегодня пойдёт красный снег! Была уверена, что ты испугаешься и начнёшь увиливать!

Иногда Эля начинала безбожно тупить.

— Это что, смешно было и надо посмеяться, да? — Ева покрутила у виска пальцем.

— Прости, это всё недосып и новость, которую я тебе собираюсь рассказать! Сама не своя… — сказала Эля, выбираясь из машины.

Девушки вышли. Ева попросила Сашу ехать к ресторану и ждать её там. Эля собралась было тут же огорошить подругу своим загадочным известием, но у неё зазвонил телефон.

— О господи! Ну что опять-то?!

— Кто это?

— Роза! — Проведя по горлу большим пальцем, Эля изобразила безысходность. — Ну что, ба?

Ева шла рядом и улыбалась, слушая разговор Эли с её забавной бабушкой. Ей нравилось их общение, оно всегда напоминало юмористические скетчи. Про бабушку Эли вообще можно было рассказывать в стендапе. И сам народу сразу бы запомнился, и бабушка Роза точно бы стала городской легендой.

Солнце уже ощутимо грело, Еве даже стало жарко. Она сняла лёгкую белую курточку из перфорированной тончайшей кожи и осталась в футболке. Лето обещало быть тёплым. Солнце светило так ярко, что всё вокруг казалось невероятно насыщенным. Мир был полон приятных позитивных вибраций. Было чувство, что жизнь только начинается. Ощущение, как будто вот-вот что-то волшебное должно случиться! У вас такое бывает?

Ева мечтательно надеялась, гадала, может ли произойти чудо и в машину поставят всё-таки холодильник и она будет по вечерам пятницы, направляясь в ресторан, пить холодное розе… или, может, произойдёт что-то ещё более чудесное и она встретит настоящего парня? Из плоти и крови. Красивого, молодого, накачанного, с пронзительными голубыми глазами и большим сердцем… От этих окрыляющих мыслей ей становилось настолько хорошо, что казалось, реально выросли крылья. Она парила по зелёному бульвару. Шла и улыбалась прохожим. Пару раз ей даже улыбнулись в ответ. Правда, одна тётка, встретившись с ней взглядом, всё-таки покрутила пальцем у виска с недовольным выражением лица. Ева рассмеялась. И кстати, что же за новость заставила выйти Элю из дома без макияжа? Наверное, замуж всё-таки решила выйти! За какого-нибудь идиота. Или, может, отец одного из этих придурков предложил ей стать его содержанкой… Пока Ева перебирала это всё в уме, они успели добраться до ресторана и даже зайти внутрь. Эля всё разговаривала с Розой, вернее, эмоционально спорила, что-то пытаясь доказать. Догадка о предстоящем замужестве Эли только укрепилась. «Наверное, спорят из-за свадебного платья», — пронеслась мысль в голове у Евы.

— Сударыня, доброе утро! — улыбаясь, встретил девушек официант.

Хостес не было на месте.

— Доброе утро! Нам столик у окна, — надменно сказала Эля.

— Желаете позавтракать в библиотеке или аптеке?

— Давай тут на первом! — обратилась Эля к Еве, демонстративно не замечая официанта.

— А на террасе есть места? — дружелюбно улыбаясь, поинтересовалась Ева.

— Для вас найдём! Пожалуйте за мной, — радостно ответил официант, ни на минуту не выходивший из образа юноши восемнадцатого века.

Эля недовольно закатила глаза.

Девушки проследовали за официантом. По дороге Элина возмущалась, почему они не остались на первом этаже и как же её достала Роза. Ева молча кивала и думала о своём.

На террасе подруги выбрали столик. Ева попросила холодную воду без газа.

— И принесите два бокала вина!

— Эля, какое вино! Еще даже двенадцати нет! — Еве стало неловко перед официантом. — Я хотела заказать нам по бокалу розе, но ты меня перебила.

— Рюинар? — спросил официант.

— Идеально! Про завтрак я ещё пока не решила, что буду есть. Решу после первого бокала.

— Ну не знаю насчёт шампанского…

— Что-то не так, Эль? Что случилось, что ты вдруг вина решила с утречка жахнуть?

— Я бы водки выпила, если честно.

— Ой, ужас! Эля, не пугай меня. Что случилось, зачем тебе водка?!

— Уважаемый, принесите мне бокал молодого белого вина. Потому что кощунство будет с нашей стороны пить шампанское после той новости, что я тебе сейчас расскажу.

Еве стало не по себе.

— Всё хорошо? Что у тебя стряслось?

— У меня-то всё хорошо, тьфу-тьфу. Хотя знаете что, молодой человек, давайте бутылочку! — Эля многозначительно посмотрела на официанта, и он удалился. — Значит, слушай…

— Эля, ты меня пугаешь.

— Просто ты такая… ну, впечатлительная, что ли… Не хочется травмировать твою нежную психику!

— Ну говори уже, не тяни кота за усы! Ещё слегка затянешь — и точно кондратий хватит, как говорит Саша.

— Кто такая Саша?

— Да водитель мой, Саша!

— Ах, ну конечно. Кто, кроме него, такое может сказать…

— Оставь в покое Сашу! А то ещё парочка твоих замечаний, и я подумаю, что ты к нему неровно дышишь.

— Сделаю вид, что я этого не слышала. Короче, слушай… Бэллу помнишь?

— Мало того, что ты не хочешь меня травмировать и затягиваешь спектакль, так ты вдобавок думаешь, что у меня память отшибло? — Ева положила на стол телефон, который достала из сумки, чтобы выключить звук. — Дай угадаю! Она что, увела одного из твоих ухажёров, да? — Ева даже хрюкнула от смеха.

— Не совсем. — Элина провела рукой по каштановым волосам, затем заправила непослушную прядь за ухо. Потом достаточно громко и холодно выдала: — Она умерла.

Воцарилось молчание. Ещё секунду назад смеющаяся Ева застыла как статуя с глупой полуулыбкой на лице. Они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Не зная вообще, как себя повести в данную секунду. Словно зависла целая операционная система.

— Ваш розе, сударыня, — нарушил тишину всё так же весело гарсон.

— Спасибо, — тихим голосом еле выдавила Ева, и слёзы ручьём потекли по лицу.

Официант смутился и, тихо откупорив бутылку вина, без слов налил немного Эле для дегустации. Она посмотрела на него недоумевающим взглядом, и он без промедления наполнил бокал и тактично удалился, не задавая вопросов.

— Чего ты ревёшь, глупенькая? — разволновалась Эля.

Такое искреннее выражение лица подруги Ева видела не часто. Эля явно переживала. Хотя для таких людей, как она, выражать эмоции — это табу. Она буквально никогда не показывала, что чувствует. Никогда. Она всегда была железной леди, снежной королевой. Её многие не любили за кажущуюся стервозность, надменность и самоуверенность. Эля никогда не плакала. Но в эту самую секунду её сердце сжималось от боли и сопереживания, которые заставили отбросить маску стальной женщины. Нет, она не плакала, но глаза ведь не врут. В них была вселенская печаль и, что поразило Еву, поток тепла и желания помочь подруге пережить эту страшную весть.

— Ев, не плачь, а то я тоже сейчас разревусь!

— Я даже не знаю, почему так отреагировала, Эль! — сказала Ева, всё так же продолжая плакать.

— Может, всё-таки вина?

— Нет, не хочу. — Ева сделала глоток холодного шампанского.

— Бедный официант, он стоит там в углу и, похоже, не на шутку переживает за тебя. Жалеет, наверное, что не принес водки.

— Расскажи, что с ней случилось! Я не могу в это поверить. Я даже не могу это вслух произнести… Сколько ей лет-то… было? — После этих слов Ева заплакала с новой силой.

— Ну, Ева, малышка! Ну не плачь, ну что ты! Блин, если б знала, домой бы к себе позвала и дома бы рассказала, а потом уже сюда надо было приходить. Стоило Розу послушать.

— А что Роза сказала?

— Сказала, что ты очень ранимая девушка, которая хочет казаться бунтаркой, а на самом деле слонёнок, который крепко держится за хвостик мамы.

— Бабушка, как всегда, права, — грустно согласилась Ева, которая внезапно перестала плакать, но щёки были всё ещё влажными.

— Надеюсь, только в этом! Представляешь, всё это время, что мы сюда шли, она мне по телефону устраивала жесточайший вынос мозга! Пыталась отговорить меня идти в таком виде в ресторан!

— Почему? Что не так с твоим видом? По-моему, ты выглядишь просто суперски для человека, поспавшего четыре часа.

— Ну, Роза так не считает, она сказала, что именно сегодня, когда я выгляжу как блёклая моль, на дороге может появиться достойный мужчина, который, естественно, меня не заметит. А если и заметит, то всё равно уже во второй раз я на него не произведу ошеломляющего первого впечатления. А у мужчин, по её мнению, всё строится на первом впечатлении. Не смотри на меня так, это теория Розочки, не моя. Она считает, что если мужчина увидел тебя в первый раз красавицей, ухоженной и красиво одетой, то даже если ты предстанешь перед ним в халате ненакрашенная, он всё равно будет помнить твой первый образ. То есть, говоря короче и проще, если понравишься нечёсаной и ненакрашенной, как я сейчас, то даже надень ты потом на себя корсет, возьми в наманикюренные руки плётку и накрась губы красной помадой в тон ногтям — он тебя будет воспринимать простушкой, не способной вызвать интерес у большинства мужчин. А они все создания примитивные, уверена Роза, которыми управляют животные инстинкты. В общем, любят тех женщин, которые вызывают желание у других мужчин… Как-то так…

— Что за абсурдный треш! И что же ты должна теперь, с плёткой и в корсете ходить по ресторанам?

— Если бы! Знала бы ты, что я выслушиваю по пятницам перед выходом в свет! Розе не угодишь. Сейчас я слишком скромно выгляжу, а по пятницам вульгарно! Мадам Парадокс, короче. Достала, прости господи! — Эля закатила глаза и сделала глоток вина. — А теперь представь, что я вынуждена всё это выслушивать нон-стоп. И вот сегодня терпела этот бред дома, пока собиралась, и потом ещё по телефону! Господи, бедные мои уши!

Пока Эля жаловалась, как её бабушка не даёт ей спокойно дышать, Ева осушила бокал шампанского.

— Сударыня, повторить? — Официант появился как из-под земли, чем немного напугал Еву. — Тысяча извинений, не хотел вас пугать.

— Ничего, не переживайте. Да, мне ещё один бокал. Есть я пока не хочу. Спасибо.

Гарсон удалился.

— Что-то он меня бесит! — фыркнула вслед испарившемуся официанту Эля. — Ладно, не суть. Ева, обещай, что больше не будешь плакать! Иначе я не смогу тебе рассказать всё, что узнала и, кстати, продолжаю узнавать! — Эля, в отличие от подруги, никогда не отключала звук на телефоне и всё время ковырялась в нём.

— А где ты узнаешь всё это?

— Ну вот скажи, зачем тебе Инстаграм, а? На кого ты вообще там подписана? Совершенно не в курсе происходящего!

— Мне не интересны сплетни, ты же знаешь!

— Да, знаю! Но всё равно, хоть немножко же должно быть и интересно?

— Нет. И потом, то, что ты рассказала мне сейчас, это ведь не сплетни, а печальная новость. Как же так… — Ева снова загрустила, но уже без слёз. — А кстати, причём тут Инстаграм?

— Ну что ты, малыш, уже появился хештег! #прощайБэлла — на настоящий момент двадцать семь постов.

— И что пишут?

— Ну, пишут одни лицемеры, естественно. Я просто с утра в шоковом состоянии. Как можно быть такими подлыми людишками? Как можно так ненавидеть человека, отвернуться от него из-за той истории и только после того, как он повесился, признаваться в вечной любви и искренней дружбе?

— Что?! Она повесилась???

— Да. Девчонки пишут, что вроде повесилась на шёлковом поясе от своего пеньюара.

— Что за дичь! Это точно правда?! — У Евы был шок. Она откинулась на спинку стула, совершенно не заботясь о своём непривлекательном силуэте, да и вообще о том, как она выглядит сейчас со стороны. Отключился режим, отвечающий за идеальный look 24/7. — Это сегодня произошло? Или вчера?

— Ты остановись с шампанским-то… — Эля многозначительно посмотрела на почти опустевший бокал в руке Евы.

— Больше я не осилю… Вообще планировала один бокал и яйца Бенедикта.

— Бенедикт.

— Что, прости?

— Ну, ты сказала — Бенедикта, — еле сдерживая смех, говорила Эля.

— Такого не могло быть, тебе послышалось.

— Возможно… в любом случае прозвучало как-то странно… — Эля рассмеялась.

— Эля! Даже если я и оговорилась, то знаешь, как говорил Чехов? «Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой». — Брови Евы изобразили недовольство, а в голосе послышался металл.

— Ладно, ладно, прости. — Эля пыталась остановить разбиравший её смех. — Не буду спорить с Антошей Чехонте. Я с ним согласна. Просто правда ведь странное название в переводе получается, ну скажи же. Уверена, ты не единственная, кто сморозил про яйца и облажался!

— Эля! Хватит ржать, нашла момент!

— Всё, ладно, ладно… — Элина сделала большой глоток вина, пытаясь запить невпопад залетевшую в рот смешинку.

— Так когда это случилось? — строго спросила Ева.

— Ну, как оказалось, это произошло три недели назад, но узнали все об этом сегодня рано утром.

— Какой кошмар! Эля! Человек повесился три недели назад, а мы узнаём об этом только сейчас из Инстаграма!!! В каком мире мы живём! В каком обществе! Мне реально больно об этом думать. Бедняжка… Она всё-таки не выдержала того, что все узнали её секрет и отвернулись от неё.

— Впервые просто молча соглашусь с тобой, детка, — вздохнула Элина и сделала ещё один глоток вина.

— А где её похоронили?

— А зачем тебе?

— Как это зачем? Мы с тобой сегодня заедем, простимся с ней. Цветов положим.

— Ой, мне кажется, не очень удачная идея… Всё-таки мы ведь не дружили близко. Да вообще не дружили!