Бесплатный фрагмент - Умина, дочь Гостомысла

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКАМ

И старинного чекана раки,

Плесневея в отсыревшем склепе,

Ваши имена гласят во мраке

Золотом церковных благолепий

М. Зенкевич

Книга  1 Князь Гостомысл  и Умина

ВСТУПЛЕНИЕ

Лес. Река. Бескрайние просторы земли. Диковинные звери выходят спокойно из своих убежищ. Тому, кто ступит на эту землю, покажется, что он был первым. И только очертания каких-то творений, созданные рукой человека в давние времена, позволят ему в том усомниться, если он станет вглядываться пристальнее. Говорят, что когда-то здесь было сильное и огромное княжество, но какой-то глад или мор, а может то и другое вместе, заставили людей сорваться со своих мест, покинуть земли, оставленные им предками и уйти куда-то далеко. Они расселились где-то в иных краях, забыли о земле, которую никогда в жизни не видели, только знали, что это была земля их предков, политая кровью и потом тех, кто подарили им жизнь.

Три всадника, окутанных туманом тайны, неслышно опустились на землю, так, что даже чуткие уши животных не могли различить поступи их.

Словно молния, неслись они по этим землям, только иногда останавливаясь, то около древнего замка, то около старинного кургана.

Там, на небесах, они могли встретиться и заговорить о том, о чем долго молчали: о мире, который они когда-то создали своими руками, этот мир был им тогда бесконечно дорог. Но теперь он существовал только в памяти их и воображении. Может, потому они и путали что-то и не соглашались друг с другом, с невероятными усилиями пытаясь воскресить то, что исчезло с лица земли, казалось навсегда.

№№№№№

Щек вспомнил то место, где стоял его замок, мрачный и высокий. Теперь это было только несколько холмов, на развалинах которых густо росла трава, высокая и густая.

Рус усмехнулся, глядя на эти развалины: да что тут могло остаться, если еще во времена, когда хозяин их был еще жив, все сравнялось с землей, а мир его оказался забытым и заброшенным. Даже никто из соседей не наведывался туда и не старался захватить его — не было нужды, в такой упадок все пришло.

Стерлось с лица земли то, чему было предначертано исчезнуть.

— И пусть, — махнул рукой Щек, — пусть забудут о том, что там происходило в те горькие дни. С этими словами, еще немного помедлив, он помчался за другими князьями, к тем небольшим поселкам, где еще оставались их потомки тех, кто верой и правдой служили младшему из братьев — Ляху. Был поселок, названный именем его воеводы — Крака. И другие поселения, хотя и обезлюдили, но все еще напоминали о навсегда утерянном мире. Замок поражал воображение своей древностью и замысловатостью. Глядя на этот град, они вспоминали о князе-строителе, который все силы, всю жизнь отдал на то, чтобы град его оставался и после того, когда они покинут этот мир.

Лях оставался доволен увиденным, он был уверен, что если немного вдохнуть жизнь в этот мир, то он поднимется и встанет обновленным. Рус посмотрел на него с интересом. Этот парень всегда оставался для него загадкой. В самый плачевный миг он вдруг поднимался над собой и становился таким, каким его и хотели, но не ожидали видеть другие.

И в тот момент он готов был броситься в сражение и победить — непременно победить — это было похвально, только не стоило особенно обманываться и обольщаться — в один миг помимо его воли все может перемениться до неузнаваемости.

Он медлил, потому что точно знал, что увидит в мире, который считал своим и им гордился. Теперь он не мог ему понравиться — он это точно знал.

Ему есть о чем сожалеть. Как огромна и бесконечна была эта земля, как грандиозны его завоевания. Она и теперь так широко раскинулась, что взглядом ее не охватить, на быстром коне за день не объехать. Только давно там пустыня повсюду — бескрайняя пустыня. И сколько бы ни ехал и не шел, нигде ни одной живой души на этом пути не встретится. Они знали, что лучше не пускать на землю, но какая-то сила толкнула их туда, и ехали всадники по пустым землям. Он не мог не коснуться ладонью земли, которую так долго поливал кровью своей и ласково Русью своей называл. Он убедился в том, что она не исчезла с лица земли, вот она перед ним снова раскинулась, здесь, после его ухода еще его внуки и правнуки оставались, а потом случилось что-то жуткое. Он не знал и не хотел знать, что с ними произошло потом. Он хотел только одного, чтобы потомки Русовы снова вернулись на свои родные земли. Он упорствовал в этом, и отступать не собирался.

И поднял свой взор к небесам князь Рус, долго стоял он неподвижно, на небеса глядя. Он просил о милости богов своих. Ему хотелось, чтобы услышали они безмолвный вопль его, и совершилось чудо. И пусть восстановят они из пепла города свои. И дети пусть рождаются и живут на этой земле. И тогда ожила бы сама земля, сбросив с себя долгий сон.

Когда в Свароге ему сказали о запустении и о побеге русичей, он только отмахнулся и не стал придавать этому особенного значения. Когда он представил, как это могло быть, ему стало грустно. Но с высоты небесной он не мог разглядеть всего, что здесь творилось.

Они, наконец, тронули своих коней — пора было возвращаться назад. Ни один из братьев больше не произнес ни слова. Но в тот миг черной тучей закружилась и опустилась перед ними Марена. Она давно за ними наблюдала. Богиня смерти любила этого чужого князя больше, чем сына своего Славена и внука Волхва. Он относился к ней с почтением, никогда не забывал щедрые жертвы ей приносить. И этот мир, им созданный, был и ее гордостью. Во всем она ему помогала и от всех его защищала. Хотя не в ее правилах было о чем-то заботиться и что-то создавать. Она всегда разрушала все на своем пути с превеликим удовольствием.

— Они вернутся, — говорила Марена, — они непременно вернутся назад, ты еще сможешь полюбоваться этим миром и будешь им гордиться. Не будь я богиней смерти, если позволю им умереть в чужом краю и не оживлю этого мира. «Они придут назад и вспомнят о тебе», — она говорила с радостью и с вдохновением.

Братья молчали. Они знали, что такое случится обязательно. Русу всегда везло. Ни один из них не смог сладить с Богиней смерти и трясся бы от страха. Но он стоял перед ней спокойно. И она рада была помогать ему.

Кинув свое обещание, богиня растворилась. Пора было и им подниматься в Сварог. Рус оторвался от земли первым, и два всадника, немного отстав, устремились за ним.

;

№№№№№№

Когда поляна, на которое только что были всадники, совсем опустела. Странные существа спокойно вышли из-за огромного куста, за которым они долго прятались. Маленькие темные создания странно — уродливые и высокомерные, покрытые шерстью, с копытами, рогами и хвостами были миниатюрными слепками бога лесов Пана, их иногда называли Панычами, в честь прародителя своего. И был среди них первый Паныч, настоящего имени которого всуе не поминали, чтобы не призвать его самого и все беды, которые он с собой приносил. Тогда ждать ничего хорошего не приходилось. Но Мефи любил и сам появляться без всякого зова там, где его вовсе не ждали, и делал всегда то, что считал нужным. Но редко когда это были добрые дела.

Богиня смерти имела над ним какую-то странную власть, но вряд ли и она могла похвалиться тем, что служит он ей верой и правдой и может быть у нее на посылках. Иногда он делал то, что ей было нужно, если это совпадало с его собственными желаниями, и никогда не подчинялся и не исполнял того, чего делать не желал. Он будоражил всех, избавлял от скуки и спячки, часто заставлял крутиться. Чаще всего он оставался забавным и непредсказуемым. И лучше всего с ним было ужиться, чем иметь его среди врагов.

Говорят, что когда-то, когда этот мир только прорезался из кромешной тьмы, и ни людей и ни богов не существовало в нем — это он принес туда огонь свечи. И он начал устраивать его по своему усмотрению, даже о первых богах позаботился. Но потом ему все надоело порядком, а боги сами начали совершенствовать и все пошло само собой, да как попало и устраивалось. Он иногда вмешивался в происходящее, а потом снова все бросал на произвол судьбы.

Он пропустил тот момент, когда три всадника из маленького городка вошли в чистое поле и занялись строительством трех миров, а когда все было готово, и он это обнаружил, там его помощь не требовалась. И он не мог разделить с Русом славы и почестей. Но теперь, когда этот мир надо было возродить, Паныч решил взяться за дело с особенным рвением. Везде совал свой маленький нос, ничто не могло происходить без его участия.

Он разлегся на солнышке. Даждьбог был в ударе и палил так, что Паныч вспотел страшно, и даже переполз в тенек, когда почти поджарился. Он решил в таком пекле не начинать новые дела.

Он знал, что начинать надо с того, что разыскать потомков Руса, где бы они не находились. Он помнил, что последнего из рода зовут Гостомыслом, и хотя он еще очень юн, но кто же под старость лет пускается в путь и начинает все с самого начала. Юноша вместе с подопечными своими должен вернуться на то место, где когда-то был Славянск, а потом Руса поднялась. Он должен построит Новый город — так решил бес. И в новом городе и начнет он новую жизнь. И так хорошо он все устроит, что и тысяча лет пройдет, а он все еще будет стоять на том самом месте. Об этом Паныч позаботится обязательно.

Он пока ничего не стал говорить Перуну о том, что задумал. Ведь из этого может ничего не получиться, тогда смеху и издевательств не оберёшься. А потом, когда все пойдет своим чередом, он увидит все сам. Такой подарок он для него со временем и сотворит, и узнает тот, кто для него друг и помощник, а кто только делает вид, что он с ним заодно.

Марена сразу заметила Паныча в кустах, а если бы даже не увидела, и тогда бы не сомневалась, что он здесь. Она понимала, что его прыти и хитрости должно хватить на то, чтобы он не только взялся за дело, но и сделал все, так, как требуется.

А уж она по ходу поможет ему, если ее помощь понадобится.

Пусть все идет своим чередом, а он думает, что делает все исключительно сам, без посторонней помощи. Если ему так приятно — пусть так и думает, главное, чтобы все сделано было как надо для ее любимого Руса.

Часть 1 Чужое и свое

Глава 1 Чужаки

Они жили в этих краях давно, хотя и пришли сюда позже своих соседей. Даже столетние старцы не знали, когда и как это все случилось. Но волхвы, к которым люди порой обращались, чтобы что-то узнать о своем прошлом, неизменно говорили им о том, что у них когда-то был свой мир. И земли их были плодородны и обширны, а сам он был таким великолепным, что никто добровольно не смог бы не забыть, не оставить его, если бы не случилась беда.

— Но что могло такого произойти, чтобы они поднялись и ушли? — спрашивал их юноша, который был рожден князем и в ближайшее время должен был им стать. С самого рождения он знал о своем предназначении и чувствовал особую ответственность за этих людей.

— Они ушли, потому что проклята оказалась эта земля, не могли они там оставаться.

«Но ты должен будешь отвести их назад», — говорил ему старик.

Давно услышал Гостомысл эти слова. Уже и тело старика того давно огню предали, и забылось многое, но этих слов не забудет юный князь до самой смерти своей. А судя по предсказаниям того же старика, умрет он в глубокой старости.

Только легко ему было сказать: поднимайся и иди, а куда идти и что они там отыскать смогут. А если он загубит всех. Оставить эти, пусть и чужие и неказистые земли, но не найти своих — вот что было страшнее всего. Потому с таким трудом и принимал он это решение. Сломать все, что было и не найти своего мира — это ли не наказание страшное? А что, если сам Чернобог подбивал его на этот шаг, да и столкнет их всех в бездну в один прекрасный миг. Сей бог к людскому роду всегда настроен враждебно был. А юный князь и окажется слугой его верным. Но разве не слуга того же Чернобога привел их сюда, на самых худые да нищие земли, куда и боги предков их никогда дотянуться не смогут.

Наверное, ждут они их там и зовут, а ведь со своими богами всегда легче и проще жилось людям, было, кому смотреть за ними, помогать им, предупреждать обо всех бедах и напастях. Даже за свой недолгий век понял князь, как трудно им без богов их оставаться, самим себе представленным и на произвол судьбы брошенным.

И нужно было принимать решение. Но ждал он озарения и знака какого-то. Только тогда поднимутся они и пойдут в мир благословенный.

№№№№№

Он проснулся среди ночи в тот странный час. И тревога, смешанная с невероятной радостью в душе его была ясно ощутима, хотя казалось, что ничего не происходило. Ночью пробудился Гостомысл и вышел из дома своего. Прошелся немного в свете луны и остановился на берегу озера. И странный шорох он над головой своей услышал. Свет луны озарил эту странную птицу, на других непохожую. Непонятно было, какого цвета оперение ее — оно все время менялось.

Но она показалась ему великолепной, и невольно залюбовался ею юноша в тот миг. И закружилась эта птица над головой его, а когда приблизилась она к нему, заметил он, что у нее женское лицо. В сказках про таких птиц ему рассказывали, но он не поверил бы, что и в реальности они бывают. И заговорила она человеческим голосом:

— Только миг живет в этом мире птица, всего одно мгновение, так и человек, а потому должен он что-то важное и значительное успеть сделать.

— О чем говоришь ты? — удивленно воскликнул Гостомысл.

Загадочными и странными показались князю речи ее.

— О. князь, негоже тебе в чужом мире оставаться. Жизнь хотя и коротка, но ее достаточно для того, чтобы в свой собственный мир возвратиться можно было, — спокойно отвечала ему она.

— Но разве это так просто? Кто нас там ждет? — снова не удержался он.

— Ты должен добиться, чтобы тебя там приняли и рады были твоему возвращению, — утверждала она.

Так все и случилось в те незабвенные дни. Никто, кроме молодого князя, не видел этой сказочной птицы. И сам он ни одной живой душе о том рассказывать не стал. Они должны верить ему до конца, а как можно было поверить в такие сказания?

Так все это и начиналось тогда, а было это давным-давно, когда совсем юным был князь славян Гостомысл, потомок славного Руса.

Паныч началом оставался пока доволен.

— А что, не так уж плоха птичка моя, — усмехнулся он, — тут есть и таинственность, и прелесть — будет потом как рассказывать красивую сказку. Она внушила ему то, что нужно было. Пусть он немного привыкнет к своей избранности. А потом она явится к нему во сне. И еще раз она напомнит о его особенном предназначении. Тогда он не отступит от задуманного и осуществит все, что надобно ему сделать.

Бес взялся на этот раз за дело с особенным рвением. Он давно не делал ничего стоящего, а теперь, когда все завертелось, он снова почувствовал себя творцом этого мира — давно уже душой его такое чувство не владело. И снова возник восторг, совсем как тогда, в самом начале, когда отступила тьма. Больше ничего не могло его остановить. И сам Перун ему не брат, если попробует мешать действовать.

Впрочем, Громовержец и прежде никогда с ним не связывался.

№№№№№№

Гостомысл знал, что в другом мире он мог бы отыскать стоящего колдуна, который смог бы ему объяснить все происходящее. Здесь поиски его были напрасны. И все-таки он пошел к волхву, тайна — тяжелый груз, с ней хотелось поскорее расстаться.

Волхв был дряхл и не сведущ, но другого все равно не было.

Он предупредил, что в чужом мире, без поддержки своих богов не ощущает особой силы. Но и ему было какое-то непонятное предсказание, озарение свыше, и он понимал, что наступает новое время, когда им всем придется делать выбор и действовать.

— Нам придется отправиться в путь вместе, — говорил он в тот момент, — мы обретем великолепие и покой, которого не может быть тут на чужих землях. Мы нашли на какое-то время приют, но время это уже прошло.

Странное это совпадение с его собственными помыслами, и подвигло юношу на решительный шаг. Он вернулся к своим людям и стал рассказывать им о землях предков, краше и желанней которых не может быть ничего в мире.

Они слушали его в полной растерянности, и тревога сковывала души их.

— Там дети наши построят свои дома и будут счастливы. «А души предков наших будут с нами заодно», — говорил он почти восторженно, любое дело спориться будет.

Гостомысл так увлекся своим рассказом, что не мог остановиться. Он ясно видел и ощущал, как душа его поднималась до таких высот, что дух захватывало, но там свободнее и радостнее ему становилось.

Но сидевшие около огромного костра, думали о своем. Некоторые вспоминали только что покинувших их предков. Они слабы, даже немощны казались в тот миг, некоторые заглядывали вперед и видели лики тех, кто еще и не пришел в этот мир. Иные думали твердо, что с насиженных и обжитых мест не стоит уходить в неизвестность. Были и старики, которые не могли в путь пуститься, но бросать их тут никак невозможно было.

И понимал бес, внимательно за всем следивший, что пора обретать ему человеческий облик и действовать решительнее. Облик бога Лада, о котором они в этом мире не ведали, казался наиболее подходящим. И когда он взглянул на новую личину свою на озерной глади, то посчитал, что превратился довольно сносно, хотя он никогда не был строг к собственной внешности. Но когда подошел к костру и стал их слушать, то показалось ему, что все решено. И девицы многие потянулись к странному красавцу всей душой. Вот таких отношений ему меньше всего хотелось. Со своим соперничеством и нежностями они будут только делу мешать. Но и прежний облик принимать ему не хотелось.

Гостомысл понимал, верил, что сам бог славянский пришел к нему.

Глава 2 Чудесный сон

А птица, та самая, с женским лицом, теперь во сне его появилась, и во второй раз предложила ему отправиться в неведомый мир.

— Но как мне верный путь отыскать? — спросил он, отчаявшись и понимая, что поспешность только погубит все.

— Все проще простого, — говорила она, — ты должен слушаться сердца своего и знаков моих. Боги и души предков приведут тебя туда, откуда ушли русичи когда-то. Сам Рус спустился с небес на свою землю и не найдя там никого, так печален, что послал он меня за вами. Только возвращение поможет вам начать новую жизнь, которая не будет на прежнюю похожа.

И пела птица, не смолкая, даже если бы захотел Гостомысл и тогда он не смог бы ее не слышать и противиться ей не смог бы.

На рассвете, когда пробудился он спокойным и просветленным, значительно легче и проще стало ему на этот мир смотреть. И понял Гостомысл, что пока силы небесные и земные на его стороне, не должен он и медлить, иначе потерять многое придется, но ничего он не обретет больше.

Пусть путь будет долгим и трудным, но медлить ему нельзя.

— У каждого есть своя земля, — слышал он прекрасный голос — это место, которое завоевали и защитили для вас предки, где жили они мирно и дружно, где оставались могилы их навсегда, с богами своими связь они держали, а предки помогали им в трудные минуты. Они поливали эту землю своей кровью, и она ваша. А в чужом мире, как бы прекрасен он не был, нет ничего подобного и быть не может.

Не мог позабыть он волшебных слов этих, которые врезались в душу его и неотступно следовали за ним, где бы он ни был и что бы ни делал.

№№№№№№

Марена видела: все, что хотелось ей предпринять, делалось само собой. Она благодарила небеса за то, что Паныч на этот раз с ней заодно оказался. Может в те дни, когда она с Русом была, он тут и оказался бы, тогда и было бы все по-иному. И как она прежде не догадалась представить все так, чтобы по-другому вышло, чтобы не ощущал он, что все не так в мире происходит. Какой она была глупой и нерасторопной. Но и не удивительно, сталкиваясь только со смертными, бездыханными телами, разве многому научиться можно? Разве поймешь все, что понять можно было. И стало ей так интересно жить и наблюдать за происходившим.

И она поняла, что скоро наступит тот миг, когда можно будет перед Перуном появиться, и сказать ему о том, что сделано. Но земля, которую покинули когда-то славяне, не будет больше пустой и безжизненной. И не с призраками и тенями, а с людьми Перун тогда будет воевать, и Чернобогу будет с кем сражаться, да силами помериться. И встрепенутся все они, и такая интересная жизнь начнется. Прошлое становится настоящим, и в этом их заслуга перед миром.

И смотрела внимательно Марена на птицу с женским лицом, и думала о том, что надо сделать ее видимой для князя молодого, чтобы и другие думали, что все он знает, и боги ведут его к цели заветной.

Она понимала, как важна тайна и страх перед невидимым. И идет вперед вождь, но ему надо помочь, чтобы все получилось так, как задумано было.

Давно и пристально следила Марена за Гостомыслом. Ей хотелось бы любить его больше, но, если кто-то и на самом деле покорил ее когда-то, так это светлый Рус. В нем она души не чаяла, а этот может в такой-то мере и затмит его, только не сразу.

Но она не собиралась оставлять его, и была уверенна, что со временем полюбит.

№№№№№

В те времена пока Марена разглядывала нового князя и даже на остров Буян заглянула чтобы поговорить с Волхвом о том, что никак не давало ей покоя, в те времена бес довольно поспешно прошел этот путь. Он летел стрелой, выпущенной из лука, почти не касался земли. Но понимал, что по тем самым путям люди будут двигаться значительно медленнее. Они не смогут так над озерами и реками пронестись, не смогут над болотами пролететь, не увязнув в них. Им надо было свой путь проложить. И надо было берлоги и логова диких зверей обогнуть. Он встречался и с грозными Лешими, которые могли не только напугать. Но и вред им какой-то причинить.

Подготовил он путь для них довольно основательно, хотя и был уверен, что слабые должны сгинуть. Только сильные останутся живыми и невредимыми, и это справедливо. Этому миру необходимы воины-богатыри, без них долго не продержится он.

В это время Марена беседовала с Волхвом. На первый взгляд он казался равнодушным. Его устраивало то, что несколько сот лет никаких душ к нему не поступало. Они все давно угомонились. А если теперь вернутся люди, то торжествовать будет его вечный соперник Рус, а ему совсем не хотелось этого. Тогда и о нем вспомнят, и его судить начнут. Но ей он ничего о том не сказал, потому что трудно объяснить, что его больше всего волновало, почему он противился возвращению Гостомысла.

Глава 3 Разговор с бесом

Марена ушла от него спокойная. Она понимала, что Волхву придется очнутся от сна, когда они вернутся на свои земли.

Но как только она покинула остров, тут же появился бес. Волхв усмехнулся, он понимал, что эти двое не ради его красивых глаз тут появились почти в одно время. Столетия проходили, и не с кем было словом перемолвится, и вдруг. Он знал, что и богини старались быть с ним осторожными, не досаждать особо. Паныч был непредсказуем. Но он вскоре убедился в том, что бес был настроен миролюбиво и старался с ним не ссориться.

— Ты уже знаешь, что скоро у тебя дел прибудет, — говорил он торжественно.

— Да, твоими стараниями и живы мы только еще, но отчего это ты так суетишься, чего тебе самому надо.

— Мне надо оживить мир богов и людей, потому что они без людей ничего не значат.

Волхв молчал.

— Что же об этом Старик говорит? — наконец услышал он голос чародея.

— И радуется и огорчается, ведь разленились вы основательно. А должны давно не тенями, а богами себя снова ощутить.

Волхв давно знал, что если тот захочет, то заставит его делать все, что угодно. Заметив, что бес собирается его оставить, Волхв не выдержал и спросил его:

— А этот князек, вокруг которого вы все вертитесь, он хоть чего-то стоит?

Паныч задумался на мгновение.

— Он, конечно, не Рус, но для дела, которое мы задумали, сойдет.

Он хотел его пнуть хорошенько, но просчитался на этот раз. Хорошо, что Гостомысл был не Рус, от этого он много натерпелся.

— А Чернобога ты уже предупредил о радости такой?

Да, он тоже мог достойно ответить, последнее слово оставалось за Волхвом. Бес живо представил себе подземелье, в котором обитали и хитрый Ний, и суровый Чернобог, и ему стало неуютно. Их следовало предупредить о возвращении заранее. Он должны ждать новых душ и быть готовыми с ними встретиться. Вот только отправляться туда ему совсем не хотелось, и он решил, что еще успеет заглянуть во тьму, мрак и сырость, а тем, кто там остаются, им только посочувствовать можно.

Марена следила за ним. Она постарается подчинить его своей воле, а вот этого он как раз и не собирался терпеть. Она не сможет сделать то, что ей захочется.

№№№№№№

В мире Чернобога (а туда все равно надо было наведаться и чем раньше, тем лучше) в те дни было все еще затишье. Тени на его пути были спокойны и беззаботны. И появление беса даже обрадовало Ния.

— Что это ты пожаловал? — не особенно приветливо спросил он у беса.

— Взглянуть на тебя захотелось, забыл, как ты и выглядишь, — говорил он почти свирепо.

Чернобог, выйдя из тени, насторожился немного. Ничего хорошего не обещало им это вторжение.

— Они там зашевелились, видно.

Чернобог понимал, что речь идет о людях, и бесу об этом все известно, хотя он ничего не хотел говорить.

— Хватит шептаться по углам, выкладывай все, что знаешь, — потребовал он, и тому ничего больше не оставалось.

Глава 4 Решение

Бес отдышался и огляделся вокруг. Побыл от там только несколько часов, а, кажется, что прошла целая вечность. Но он помнил те старинные времена, когда они были на небесах, и, хотя все время где-то в стороне оставались, но уже не в такой мерзкой глуши.

Но Ний был честолюбив, а Чернобог горд не в меру, вот они и не стали терпеть такое положение. Они с удовольствием согласились отправиться подальше, когда им такое предложили. Они захватили подземный мир, до них остававшийся пустым, и стали там главными. И если верить слухам о них, то чувствовали они себя там значительно лучше, чем на задворках небесного мира.

Но сам бес на такую сделку не согласился. Для себя он решил, что лучше оставаться на земле и в болоте среди Кикимор и русалок, носиться среди людей тоже можно, но ему совсем не хотелось быть в подземном мире.

И разнообразие помогло ему невероятно. Особенно в такие ответственные минуты, как теперь.

Когда сыновья Марены были изгнаны на землю, он понял, что наступили совсем иные времена, а когда они сгинули где-то в необъятных просторах, он совсем уже приуныл, но тогда и появились пришельцы — Рус и Щек.

Происхождение их было окутано тайной, но это никого не волновало, потому что и волноваться было некому тогда.

Век их завершился скорее, чем он мог того ожидать. Тогда снова наступило затишье, а потом все и закрутилось, завертелось с невероятной силой. И не могли они набрать детей богов для того, чтобы к этой реальности вернуться снова. Эти не были серы и убоги. И если уж замешаны они были в чем-то, то это не так уж и важно.

№№№№№№

А в тот самый момент, когда все пришло в действие, и остановить князя было невозможно, Паныч стал сомневаться в тех, кто был рядом с ним. Он уже знал, насколько люди могут быть слабы, нерешительны и подлы, и только для того, чтобы не делать все, что от них требуется, они на все готовы были. А он столько времени убил на князя своего, но о наследниках позаботиться забыли — за всем не усмотреть. Потому он и побежал туда. И стал он думать, как все наладить. Если бы князь с ним не согласился, он бы пальцем о палец не ударил, но досадовал на то, что князь соглашается.

— Привет, старик, — ему он не побоялся явиться в истинном обличие, и тот не удивился и не испугался, ему столько пришлось на веку своем узреть.

— Я так и думал, что это ты и есть, только и подчеркнул он, кто еще о вашем благополучии думать может?

— Но это еще как посмотреть, благополучие это или погибель верная, на словах, конечно, все красиво получается, только от слов до дела еще целая пропасть образуется, рассуждал он деловито.

— Что же ты от меня хотел, рогатый?

Старик из суеверия тоже не хотел называть его по имени, не мог смотреть ему прямо в глаза. Тяжел был взгляд у непрошеного гостя

— Думаю, толпа жаждет какого-нибудь чуда, и мы с тобой его должны сотворить.

— Стар я для всех твоих штучек.

— Ничего, не умеешь, научу, не хочешь, заставлю, тебе лучше все-таки согласиться, так будет спокойнее и не так обидно, — предупредил его бес, и Волхв понял, что он прав, так и на самом деле лучше.

— Что ты от меня хочешь, он знал, что должен примириться со свой участью, спокойней будет и не так обидно, — предупредил его бес, волхв понял, что он прав, так и на самом деле лучше.

— На закате ты их возвестишь о том, что видел князя Руса, и он сам хочет обратиться с последними словами, а если Русу не поверят, то самого волхва вызовем.

Старик странно побледнел, он был уверен в том, что ему это по плечу, но даже думать о таком явлении ему было жутко. Он решил сделать все так, чтобы это было как можно торжественнее, чтобы Рус смог их убедить во всем сам. Он не стал расспрашивать, саму ли тень великого князя приведет он, или это будет что-то иное. Лучше вовсе не знать этого, тогда и жить спокойнее будет.

— Ты слишком многого хочешь, Старик, — усмехнулся бес, — Руса привести не проще, чем самого Волхва, может тот скорее согласится. Только мы не станем ничего такого делать, просто поколдуем немного сами, и все получится, — говорил он сердито.

Но в тот самый вечер, когда собрались перед кострами вместе с остальными людьми, появился волхв, он был какой-то веселый. Разговоры прекратились разом.

Они поняли, что старик недаром тут появился. Они приготовились его внимательно слушать.

— Было мне видение, князь Рус пришел ко мне, он зовет нас туда, где земли наши остались. Не годится бросать земли родной. Сколько не скитайся на чужбине, но пора бы возвратиться и вернуться, — говорил он сердито и раздраженно.

Они были с ним согласны, но решимости мало у них оставалось. И надо было поставить последнюю точку в этом деле. Тогда они взглянули на небеса за Волхвом и окаменели.

Прекрасный князь в алом плаще, на коне своем двигался к ним навстречу, словно хотелось ему подтвердить слова волхва самого. Он пробирался к ним и медленно стал двигать коня своего, и повернул к ним величественный свой лик. И самые храбрые из них задрожали и невольно склонили головы. Они понимали, что он был тут. Он оказался с ними рядом.

Гостомысл обрадовался такой поддержке:

— Не жить нам больше здесь, и ни в каком другом месте не жить. Мы должны в свой мир отправиться.

Переполох поднялся страшный. Каждый что-то хотел сказать, они перебивали друг друга, и никто ничего не мог слышать

Глава 5 В заповедном лесу

Даль была светлой и прозрачной. Паныч оставил коня как раз в том самом заповедном лесу. Он помнил это создание рук чародеевых. Когда-то это было самое замечательное место в мире. Там можно было спрятать дочь князя Руса, и заставить князя, бросив все, освободить ее из этого леса, вступив в сражение с родным его братом. Там сам Лях бродил и смотрел на все происходящее, когда жена его там поселилась. И не просто она зла на него была, но и после обид горьких на весь этот мир смотреть не могла. Он там ночевал, а часто в тяжкие минуты и днем приходил и оставался там надолго. А какие там русалки были красивые, и леший самый миролюбивый из всех, какие там Кикиморы свои делишки проворачивали, даже подумать странно и больно было.

Но после ухода людей стали они в другие места перебираться. Чтобы лес этот прибрел прежний вид, поколдовать пришлось немало. Но еще необходимо, чтобы нога человека ступит, и взор его узрит все, что там происходить будет. В этом можно было не сомневаться.

И хотелось князю во всем порядок навести. Ему так понравился выход в облике Русовом, что и чувствовал он себя тем самым князем, или вообще на голову выше его поднялся.

Он шагнул в пещеру, которая казалась безобразной только снаружи. Внутри она была вполне уютной. Не составляло труда убрать траву, плесень, и придать всему ухоженный вид. Труднее оказалось разобраться с нечистыми, которые все еще не хотели и никак не могли туда вернуться, потому что прижились уже тут. Они могли оказаться приличными. Но что за озеро хрустальное без русалок, а разве Леший не должен тут божком восседать этаким, что за лес без Лешего, но и Кикимору с ведьмой не так просто было отыскать. Но бес так разозлился, что волоком приволок тех, кто ему нужен был для полного порядка. Хоть и потратил несколько дней, но плодами дел своих он оставался доволен.

Даже лучше получилось, чем прежде было, но только он один и мог помнить, что и как тут было прежде.

— Земля отцов ждет их, они возвращаются, — возвестил он Перуна, — вы больше не останетесь без своих людей.

И тому оставалось только подивиться его проворности. И потребовал он от беса, чтобы тот и капище его расчистил хорошенько, и кумир от мха да плесени избавил.

— Но чем древнее ты выглядишь, тем и лучше, — вкрадчиво говорил бес.

Только он видел, что не убедил бога своего, пришлось приниматься за дело.

Кумир заблестел, как новенький, так что трудно было поверить в то, что он простоял столетия, а не был поставлен в тот день, когда они собрались в путь и было принято главное решение.

Но земля и небеса замерли в ожидании великого возвращения.

№№№№№№

Были собраны все пожитки, дома забиты, их оставили на случай, если воротиться придется назад. Но самые прозорливые были уверенны в том, что делать этого им не придется. Да и не возвращаются снова в чужой мир, те, кто в свой собственный собрались.

— Пусть нам там и не очень хорошо будет, — говорил кто-то, но дети наши, зато счастливы станут там, как только жизнь наладится.

И медленно текла последняя ночь на чужой земле. И хотя предстоял долгий и трудный путь в неизвестность, но не заснул в ту ночь Гостомысл, все сидел у очага своего и думал, и гадал о том, как и что дальше быть может. Он вспоминал князя Руса, который отправился в поход в чужой мир, и понимал, что предкам их еще труднее тогда было. А когда Лях на эллинов пошел, разве проще было им в те дни? А Рогдай, когда он наведывался в уничтоженный мир. Хотя о последнем было лучше вовсе не думать. Но Гостомыслу столько знаков было, что понятно, ничего скверного с ним не может там случиться. Но снились ему неведомые земли, притягивали его к себе. Он не думал о том и думать не собирался. И когда устал и изнемог он, то увидел себя самого, летящего на белом коне. И все тот же плащ на нем был алый, и так же молод он был, а люди его склоняли перед ним колени в едином порыве, как бога почитали. И стал он богом для них. Не один предшественник его не мог сказать о себе такого. Он от детей богов ведет свой род, и рано или поздно это должно было в нем обозначиться.

Такие мечтания и видения и окрылили юношу.

— Я соединю прошлое с грядущим, — говорил он тем, кто были рядом.

— Мальчишка не промах, мы недаром на него рассчитывали, — говорил бес Домовому.

Он все еще не мог решить, оставаться ли ему с ними, или оставаться в пустом доме в одиночестве и ждать их возвращения. Он злился на духов, которые его так упорно подталкивали, заставляли уходить.

Забрезжил рассвет. И молодые воеводы, и убеленные сединами старики вышли к нему. И все понимали, что пора отправиться в путь.

И потушил Гостомысл огонь в очаге, и вышел на свежий воздух.

— Пора поднимать людей своих, — говорил он спокойно и уверенно, словно это была обычная прогулка или охота.

Глава 6 В путь

Возвышавшийся на коне своем князь видел сотни лиц. С восторгом и радостью взирали на него девицы. Хотя ни одна из них не могла похвалиться тем, что она его возлюбленная или невеста. С горечью и вызовом взирали взрослые женщины, с болью и страхом старики. Спокойно по-деловому смотрели мужчины. Если кто-то из них и боялся того, что им предстояло, то не подавал вида.

Никто из них не оглядывался назад, они помнили наказы стариков и страшные истории о том, что беда ждет тех, кто оглянулся. Мир, в котором они обитали, растворился во мгле навсегда.

Пронзительно заплакал ребенок, но голос его тут же смолк. Мать прижала его к груди. Ропот смолк, едва успев начаться.

Князь все время был на несколько шагов впереди. И хотя ему говорили о том, что там опасно, но он никого не слушал. Он точно знал, что ничего с ним не случится. Эта уверенность и спокойствие придавали силы другим. Становилось немного грустно, когда они вспоминали о брошенных домах и понимали, что ночевать всем придется под открытым небом, и скорее всего не одну ночь. Но первый привал восприняли они с особой радостью. Пора было позаботиться о пище и отдыхе.

Гостомысл думал о том, что все его предшественники, идя в походы против соседей, никогда не брали стариков, женщин и детей, там не было слабых и немощных.

Но все успокоилось к ночи, в мире стояла тишина, темнота укрыла спящих, можно было подумать о том, что там не было никого.

И только через несколько минут увидел он, как кто-то присел рядом и бросает в костер камешки, так, что огонь вился рядом. И он услышал голос:

— Ты храбрый парень, но отбрось свои сомнения, двигайся, даже если кого-то в пути потеряешь.

Он почувствовал, что тот старается его предупредить о том, что будут немалые трудности в пути его. Он знал, что должен быть готов ко всему.

№№№№№№

Бес возвестил всех духов о том, что переселение началось, потомки Славена и Руса уже вышли в путь. Последними узнали о том в подземном мире. Они понимали, что скоро к ним пожалую первые души, потому что доживут до конца пути не все.

Боги в Нави засуетились еще больше. Они понимали, что спокойным их дням пришел конец. Многим из них пришлось метнуться туда, где были странники и следить за тем, что там происходило.

И только Кий, вечно спокойный и невозмутимый, из последних сил поддерживал жизнь на своих землях. Но без слез нельзя было смотреть на то, что творилось в когда-то славном Киеве его. Но он понимал, что восстанут из пепла и праха земли его вечного соперника Славена. В его душе появилась тревога, они ушли и вернулись, его же люди просто тихо вымирали.

№№№№

Это был первый рассвет, который они встретили в пути. Особенно легко поднялся Гостомысл. И многим показалось, что у них выросли крылья.

Гостомысл радовался тому, что у них было хорошее настроение. Но впереди раскинулись дремучие леса, они казались непроходимыми. Деревья упирались в небеса. Кронами своими они застилали солнце. Но и душа князя готова была подняться до небес.

Люди двинулись в путь. Настроение у них отличное, значит, ничего страшного не случится, они придут туда, надо, и все завершиться благополучно. Но князь полагает, а Велес располагает, о том не надо забывать.

Глава 7 Дорога к дому

Князь хотел понять, как он движется, что его ведет. Иногда ему становилось тревожно, и он спрашивал себя, то ли это, что ему нужно, не ошибся ли он в выборе пути.

Чтобы погасить его волнения, бес послал ему птицу с женским лицом — птицу Сва. Он видел, как она летела, то чуть выше, то рядом, уверенности в душе прибавилось. Кто-то в замешательстве остановился, когда свирепый вепрь неожиданно выскочил из леса. Но несколько воинов с разных сторон бросились на него и забили без труда. У них теперь будет ужин — нет худа без добра.

Морена волновалась только в начале пути, пока они еще оставались в чужом мире. Им надо было дойти до пограничья, туда, где свои боги смогут их защитить от чужих.

Правда, и чужих богов она тут не замечала, но они могли затаиться и напасть неожиданно. Но опасность всегда таиться там, где появляются чужаки, покинувшие своих богов, и еще до них не добравшиеся.

Паныч пока бросил шутки и розыгрыши, решив, что для этого будет более подходящее время и место. А все было распахнуто к ним навстречу.

Эти люди, как и сам князь не подозревали о том, как велика необъятна земля, что все так величественно и прекрасно. Какие-то птицы взлетали, потревоженные этим шумом, какие-то звери пробегали мимо, все казалось ярко и гармонично. Чем дальше они уходили от прежнего места, тем меньше думали о том мире, который оставили, им не было теперь до него дела.

№№№№№№

А тем временем на месте их поселения, соседний хан остановился со своими людьми. Им вовсе не нужны были оставленные жилища, да и поживиться там нечем было. Но дивило их то, что там не было ни одной живой души, так и отправились прочь, не оглядываясь от брошенных поселков. Они считали, что какая-то печаль или зараза толкнули их туда, в трудный путь. И какая-то сила гнала прочь всех, кто приближался к этому брошенному миру.

Духи русичей — Домовые и Банники прогоняли всех, кто пытался там поселиться, особенно страшно было путникам, которые брели мимо в одиночестве, и вдруг оказывались тут, да их еще застигала ночь.

Тогда уж духи показывали все, на что они были способны, некоторые из них едва ноги оттуда уносили, а кто-то и не смог унести.

Духи тайно или явно ждали возвращения своих, только те никак не возвращались. С течением времени духи окончательно завладели этими местами, и они стали пустынны и необитаемы для смертных.

№№№№№

А между тем, в ханском стане родилась легенда о том, что русичи знали об их приближении, испугались их страшно, вот и сбежали без оглядки. И это тоже могло быть похоже на правду, потому что набег и уход почти совпали во времени. А что же случилось с нашими переселенцами?

Только первые дни в пути показались им чудесной сказкой. А между тем, прекрасная погода сменилась ненастьем, и там, где не было хранителей, и люди были беззащитны пред небесами, на них обрушились ливни, громы и молнии.

Дождь быстро перешел в ливень, земля поплыла под ногами, превратилась в топкое болото, а дождь только усиливался, и не было ему конца и края. Переселенцам пришлось сначала замедлить ход, а потом и вовсе остановиться, еще труднее пришлось животным, которых они вели с собой.

Гостомысл видел, что происходит, но оказался странно упрям:

— Мы должны продолжить путь, нельзя возвращаться назад, двигаться надо только вперед.

Все, кто поверил ему недавно и пошел за ним, теперь удивленно на него взирали. Они остановились только для того, чтобы похоронить нескольких стариков, которые не смогли двигаться дальше, потому что испустили дух.

№№№№№

— Зачем ты вырвалась к ним, — упрекал Морену Паныч.

Но она ничего ему не отвечала.

— Зачем длить дни стариков, — наконец заговорила она, — пусть они похоронят их, пока ничем не заняты, а там будет видно, что делать дальше.

— Но они будут жалеть о том, что многих потеряли.

— И радоваться, те, кому удастся дойти, — отвечала Морена.

С трудом люди развели костры в каких-то укрытиях, где было не так много воды, и можно было найти сухой уголок, приготовили пищи, ели молча и отрешенно, словно бы и сами готовы были за умершими отправиться. Жаль только, что не удалось просушить одежду, она оставалась мокрой и холодной.

— Это дурной знак, — говорили одни о погоде.

Парень распрямил плечи:

— Это чужие боги провожают нас так неласково, зато как встретят свои, — усмехнулся он, понимая, что не свернет с намеченного пути.

Те, кто родился на чужбине, и всю жизнь там провели стали роптать, но возвращаться в опустевший поселок им тоже не хотелось, а то, что не пойдут многие, в том сомнений не было.

Наверное, это поняли и боги, ливень начал стихать

Глава 8 Оживление

За время их вынужденной стоянки, Паныч успел заглянуть на остров Волхва, тот удивленно усмехнулся.

— Ну и что же они ропщут? Боюсь, что еще немного, и от твоего князя и мокрого места больше не останется, тогда никто ему не поможет.

Бес понял, что опасаться надо своих, а не чужих в первую голову, но легче ему от этого не сделалось.

— Никто не рождался сильным и отважным, закаляться надо, — решил он про себя, понимая, что это не с ним должно случиться, а с молодым парнем, а потому не все от него зависти.

— С каких это пор ты людишек защищаешь? — удивился Волхв, слышавший все, что тот говорил.

— Пока мы с ними в одной упряжке, что мне еще остается, — настала очередь удивиться тому. — Вот ничего хорошего ждать и не приходится.

— Хорошо хоть Славена тут больше нет, а то и вовсе непонятно, что делать.

Когда Паныч вернулся на то место, где у них был привал, снова светило солнце, люди готовились в путь. Но за них можно было больше не бояться.

Панычу не пришлось даже прибегать к хитростям, все случилось само собой. Изменился на глазах и сам Гостомысл, он стал взрослее и серьезнее, исчезла его юношеская улыбка, и уверенность в том, что никогда не случится ничего, теперь он переживал за тех, кто был с ним рядом.

— Боги правы, когда вместе со скверным дают нам и что-то хорошее.

Ночью, когда солнце перестало сушить землю, Гостомысл стоял на берегу неведомой реки над самым обрывом, и напряженно смотрел вниз, хотя там трудно было что-то разглядеть, но он не отступал.

Князь хорошо чувствовал, что стоит сделать еще шаг и окажешься в пропасти, вот так и вся жизнь состояла из таких опасностей, и не было им конца и края, но ему нужно их одолеть и двигаться дальше.

— Главное, не перепутать берега, не шагнуть в пустоту и оставаться там навсегда.

Он не отходил, и все еще стоял на том самом месте.

— Чем отличается этот мир от того, куда мы держим путь? — размышлял он на берегу. — Может он даже прекраснее того, как это узнать, но мы должны двигаться туда, откуда пришли наши деды и прадеды. У нас есть своя земля, и мы и наши дети должны там оставаться.

Когда он, наконец, отошел от обрыва, вернулся к своим людям, они уже развели огонь в разных местах, обогрелись и повеселели, усталость, словно рукой сняло.

Как же хорошо, смотреть на звезды и знать, что перед тобой большая и важная цель, а с ними юный и сильный князь. Они пока радовались, и никто не упрекал его в том, что творилось в этом мире.

№№№№№

Странный детский плач отвлек Гостомысла от размышлений.

На руках у женщины умирал ребенок. Он сразу почувствовал, что Морена стояла у нее за плечом, и пристально смотрела на князя.

Она же сидела неподвижно, не отрываясь, смотрела на ребенка, словно хотела защитить его от темной богини.

Князь поднялся и обратил взор на небеса к Перуну:

— Отведи беду, пусть она живет и будет с нами.

Морена все слышала и колебалась, она не ожидала, что князь так поступит. Но она решила не дожидаться решения Перуна

— Хорошо, но не пожалеешь ли ты о том, о чем просишь, князь? — спросила богиня.

— Пусть и пожалею, но я не хочу, чтобы мы тут из-за нее задерживались. Я не хочу в пути сталкиваться с тобой, вот дойдем до места, и мы в твоей власти.

Девочка встрепенулась, и стала дышать свободнее, богиня растаяла где-то, он больше не видел ее. На щеках у ребенка появился румянец. Ее мать, еще не веря своим глазам, улыбнулась. Больше в этом мире никто о смерти не думал.

— Глупцы, — усмехнулась Морена, — разве могут они знать, что ждет их впереди, что хорошо, а что дурно, но потом он вспомнит о том, что случилось и сто раз пожалеет.

Бес вглядывался в черты ребенка, ему хотелось заглянуть в грядущее, но он отошел в сторону, понимая, что делать этого не стоит. Но и без этого он чувствовал, что умирающее дитя, оставленное вдруг в живых, наделает много шума, старуха-мать проклянет тот день, когда все так получилось.

Князь молод и наивен, а бес знал, что богинь, особенно таких как Морена, ни о чем нельзя просить, даже если они исполнят просьбу, то будет только хуже.

№№№№№№

Вместе с рассветом славяне снова двинулись в путь, но шли значительно тише на этот раз, им словно чего-то пока не хватало. Ливень вынул из них души, и сил оставалось не так много, как в начале пути.

Княжий конь, не знавший усталости и страха, несся впереди, даже воеводы не поспевали за Гостомыслом, его ничто не могло остановить. Только к полдню он стал останавливаться, чтобы они смогли догнать его. Но он успел даже искупаться и обсохнуть, пока подтянулись остальные.

Так он убеждался снова, что не из их породы, что он скорее из богов, потому и стал главным тут. Но время текло своим чередом, они двинулись в сторону древнего Славенска.

Глава 9 Рассвет

Еще несколько дней прошло в относительном спокойствии. Все это время люди оставались в пути.

К князю привели девочку и женщину, которым Марена спасла жизнь. Девочка теперь двигалась сама, но смотрела на него диким зверьком. Она была очень мала на вид или только казалась совсем маленькой, но когда князь спросил ее, почему она сердится, она ответила, словно была совсем взрослой.

— Почему ты не дал мне улететь? Я была бы рядом с богами, а не шла бы с вами по этой грязной дороге, не мучилась.

Мать как-то съежилась, отошла в сторону, а князь рассмеялся:

— Кто тебе поведал, что они взяли бы тебя к себе. А с нами ты никогда не будешь одинокой, еще заслужить надо, чтобы среди богов оказаться.

— А что им меня не взять, чем я плоха?

— Посмотри на воинов и героев, просто хороших людей, разве им всем там хватит место? Почему же они должны брать тебя? Нет, ты наверняка оказалась бы во тьме, в царстве Чернобога, вот от этого я тебя и спас.

Он и сам не ведал, кто рассказал ему о подземном мире, но она испугалась и разревелась.

— Откуда у ребенка столько ненависти и злости в душе, кто-то за этим стоит, только вот кто?

Но размышлял он о том не долго, надо быть браться за дело, и не думать о каждом пустяке. Может быть когда-нибудь потом, когда она станет взрослой и счастливой, он напомнит ей обо всем, а пока надо спасать и вести людей, они не могут остановиться на полпути.

— Я не сдамся, ничто не сломит меня, — размышлял он, обращаясь к Морене.

Он не видел ее усмешки, не слышал слов Паныча, который знал больше, чем говорил. Но так легкомысленно и спокойно к этому относиться не мог.

№№№№№№№

Огромное солнце медленно выползло на небеса, и, хотя спал он ту ночь спокойно, но не выспался, поднимался с неохотой. Но как только вскочил на коня, полетел вперед, забыв обо всем.

Земля так сильно была согрета лучами солнца, что кажется, можно было сжариться — от зноя стало все труднее идти вперед. Кто-то от жара падал и лежал неподвижно.

Гостомысл понимал, что нужно остановиться, переждать этот зной, и идти лучше к вечеру, иначе будет беда. Да, идти они не смогут так быстро, как хотелось бы, но зато останутся целы.

Когда позднее они вспоминали о том дне, многие утверждали, что сами видели, будто по небу пронесся огненный всадник, если бы они не остановились, то он точно спалил бы их всех.

Откуда им была ведома сказка про сына Гелиоса, катавшегося на колеснице, и спалившего когда-то землю?

Бес молчал, он, как и князь, никакого всадника в небе не видел. Но трава пожелтела, деревья завяли, цветы поникли, а земля была сухой и твердой как камень. Всадник появился еще в тот миг, когда бес оставался на острове у Волхва, пытался его уговорить не мешать людям.

Даждьбог, обычно равнодушный к тому, что творилось на земле, решил посмотреть на тех, кто все бросил и пошел туда, не ведаю куда. Он и не думал, что прогулка его наделает столько шума, он видел опаленные зноем лица людей.

— Остановите его, — крикнула издалека Морена, ворвавшись к Перуну, — он погубит землю и людей, а кому это надо?

Тогда Перун понесся туда, чтобы схватить и поднять повыше огненного всадника, вот и неслись они куда-то вдаль, Даждь противился, ярился, но Перун ничего не хотел слышать и знать. Паныч только на следующую ночь узнал о том, что произошло, какой всадник свой или чужой, угрожал им накануне.

— Нельзя быть беспечным и выпускать из вида даже тех, от кого не ждешь беды.

Бес смутился, когда столкнулся с Паном:

— Я не ожидал от него ничего такого, как же он мог.

— Трудно за всем уследить, никому не дано всего знать, — отвечал ему Пан.

Но все обошлось и на этот раз, люди вместе с молодым князем приближались к своей цели, хотя еще и не ведали о том, что она так близка

Глава 10 Проигравший

Долго еще скверно чувствовал себя Даждьбог. Он и сам не мог понять, что в тот день случилось. Его не столько волновало то, что он чуть на спалил половину своего мира из-за своего каприза и любопытства, неосторожности.

За эти годы и даже века без людей он привык оставаться беспечным, нет, волновало его другое, впервые за это время он так близко оказался к вечному своему сопернику — Перуну. Они не просто столкнулись вдруг, а был схвачен и отброшен в ярости прочь, вот это не могло его заставить успокоиться.

Как давно началось это соперничество. Тогда никому не ведомый таинственный бог внезапно появился в их мире. Он быстро обошел стариков в Свароге, кого хитростью, кого силой покорил, и Даждя он щадить не собирался, стал покровителем сначала кучки князей, а потом всех прочих тоже к рукам прибрал. Коварная Морена и прекрасная Жива оказались вдруг у него в объятьях и родили от него сыновей. Тогда он почувствовал себя выше Зевса самого, который не был так шустр и удачлив. Так последний оказался первым, раз и навсегда разобравшись с остальными.

Даждь противился дольше, но удержаться все-таки не смог, Сварог убедил его в том, что не удержать им тут власть, а у Перуна это может получиться.

Вот тогда он и стал только вторым после Перуна, Велес и вовсе где-то на земле оказался, не было от него ни слуха, ни духа. Только сейчас, наверное, он и сможет доказать Перуну, что с ним надо считаться.

Несколько дней после этого раздумывал Даждьбог, надо ли ему дальше светить, или уйти в пещеру и не выходить оттуда. Пусть они придут к нему и попросят вернуться, Вон Люцифер и вовсе в подземный мир подался, словно никогда его тут не бывало, и ему надо было поступить с ними так же.

А что, если найдет он нового бога, а про него больше и не вспомнят они никогда? А если в схватку с ним бросится и победит?

— Тебе не справиться с ним, ты проиграешь, это закончится гибелью нашего мира, — повторял Сварог.

Даждьбог затаился, никто не ведал, о чем он думает, что решает в те дни. Паныч нервничал больше всего, когда такое творилось. Он сам пришел к Морене:

— Ты бы посмотрела за ним, надо же случиться такому, что теперь он должен метаться и казниться. Если зло растянулось на века, то почему эти люди должны страдать за всех?

Так у них появилась тайная опасность, и хорошо, что людям на земле казалось, что все небесные страсти уже улеглись. Но вспышки должны были следовать одна за другой, им не было конца и края.

№№№№№№№

Паныч отправился в башню Даждьбога, надо было узнать хоть что-то.

Это была огромная темная башня, напоминавшая голову дракона. В стародавние времена он бывал тут пару раз, не больше, и вот вторгся снова. Он отошел на приличное расстояние, и почувствовал, что холодный бог жара вовсе не рад его появлению.

— И мне не хотелось быть с тобой, — согласился с ним тот, но говорил тихо, чтобы не разбудить в душе его зверя, — подумай сам, разве тебе станет легче, если ты сожжешь землю или заморозишь ее- одно другого не лучше. Она так прекрасна и так беззащитна.

— Он должен поплатиться за свои штучки.

— Может быть, он перенесется в мир иной, а ты, куда тебе податься, таких богов везде полно.

— Но зачем мне нужен мир, который только пользуется моим теплом и надо мной же потешается.

— Когда некому будет потешаться, тебе от этого легче не станет.

— Но ты, хвостатый, о чем печешься? О людях или Перун тебя отправил сюда?

— Ни им, ни ему, ни тебе служить не собираюсь, я только о себе и забочусь, — отрезал он, но мне интересно с ними, и не забыл ты, кто все это строил? Теперь это все могут забыть. Но я не собирался этого делать. А уничтожить легко, это может любой.

С этими словами бес поспешно убрался. Даждьбог распалился, и это значило, что от творца мог и пар пойти и шерсть вся спалиться может.

№№№№№№№№

Даждьбог заметил его исчезновение.

Что бы он сказал обо всем происходящем, он и сам пока не думал, что все может так вот повернуться.

Но если бы кто-то сказал ему недавно о том, что он взбунтуется, а Перун станет его усмирять, никто бы и он сам в то не поверил. Он сам считал себя благоразумным вполне, да и другие привыкли так считать. И что из этого вышло?

Конечно, все со временем меняется, но, чтобы так быстро так все переменилось, такого не должно было быть. Вот и бес заявился сюда, чтобы усмирить его и заставить вести себя прилично.

— Лучше все оставить как есть, и жили бы они в чужом мире без всяких богов. Говорят, какой-то младенец народился, и решил одним махом весь мир изменить. Правда, он не человек, и числит себя под Славеном. Он невольно вспомнил того типа, из-за которого столько страдал, потому что Морена, в которую он был тайно влюблен, так ему казалось, родила ему того самого Перуна. И в отца своего он был и телом, и умом, даже старик Сварог не выдержал и отправил его на землю, ведь на небесах переполох начался тогда, ему только казалось, что после этого он одержит победу. А богиня ничего не поняла, и победы никакой не было, отдалилась от всех еще больше. Он же стал еще выше, и сделался еще более одиноким. Так высоко поднялся, что последнее стремление сблизиться с ним закончилось плачевно.

Ему не хотелось представлять, чем все это может завершиться. Но об этом лучше вовсе не думать заранее.

Глава 11 Уныние

Уже и солнце на небесах светило и ласково грело, никто больше нападать на них не собирался, даже жены их молча и упорно шли вперед, хотя не слышалось больше смеха, не слышно было даже голосов — все погрузились в молчание.

Они, не моргая смотрели на огонь. Но что-то все-таки творилось в их душах, какое-то напряжение витало в воздухе, так, словно еще немного, и произойдет невероятное и необъяснимое. Так все это представлялось тогда Гостомыслу. Его прекрасные видения исчезли, и сколько он не желал, снова не появлялись. Он решил, что об этом пока нужно забыть. Но молчание сказалось на притихших детях, на воинах, которые без внимания и женской ласки стали беситься, так, что земля могла загореться под ногами. И это уже без вмешательства какой-то внешней силы, просто само собой могло сотвориться.

Надо было много мужества и мудрости, чтобы смирить гнев и ярость на милость и остановить их одним движением. Но Гостомысл чувствовал, что не управится с этим. Ему нужен был бес и птица, поведавшая бы им о том, что идти не так далеко, и они доберутся до того места, куда направились. Но Паныч не давал о себе знать, птица же мелькала рядом, только лица своего к ним не поворачивала и ничего не говорила.

Тревога нарастала. Воины это чувствовали и терялись в догадках. Хорошо, если никакая искра не упадет и не воспламенит их души, иначе будет плохо.

№№№№№№

Паныч кожей чувствовал, что должно было что-то случиться, и это будет страшнее нападения диких животных и бурь, возникавших в природе. Эти силы копятся долго и мгновенно взрываются вдруг. Странно было то, что это могло его как-то радовать и вносить волну разнообразия в уныние, которое царило кругом. Он словно ждал рокового часа, когда должен вспыхнуть пожар невероятной силы, чтобы потом одним махом погасить его, а потом от него бы не оставалось и следа.

Все началось в полдень, когда они жевали безвкусную пищу и о чем-то тихо переговаривались. Воевода спросил:

— А куда мы идем, есть ли вообще та земля, куда мы стремимся, может она только пригрезилась или бес решил нас поморочить.

Он говорил громко, так чтобы слышали все вокруг, ропот нарастал за их спинами. Тысячи глаз были обращены к Гостомыслу, тысячи ушей настроены на то, чтобы услышать его.

А он представил себе Руса, который направился со своими воинами к неведомой Египетской земле. Ее ведь тоже могло не оказаться в этом мире. Что бы сказал легендарный древний князь, если бы такое происходило с ним, что вообще можно сказать тем, кто пошел за ним? И он поднялся и рванулся вперед.

— Я рад, что ты не промолчал, — вырвалось у него, -всем, кто сомневается, лучше вернуться назад, туда, откуда мы пришли, там еще и дома не разрушились, и можно спокойно жить до конца без роду и без племени. До родных же земель доберутся только самые сильные и смелые. Но когда мы туда придем, никому ни о чем желать не придется.

Он замолчал, внезапно оборвав свое слово, взглянул на них спокойно и уверенно, подчеркивая, что его не столкнуть с пути.

Сколько длилось это молчание? Кто его знает. Кажется, покидать их никому не хотелось.

— Он справиться, — подумал о князе бес, -я сделал правильный выбор. Он посылал в души бунтовщиков какие-то свои импульсы. И многие устремились за ним, никому не хотелось возвращаться назад и жить своим прошлым.

А ведь многое, или почти все за это время переменилось в их мире. Уныние заметил и Волхв, когда бес перед ним появился.

— Словно бы ты всегда в радостном настроении пребывал, — заметил он.

И понял чародей, что идти против беса ему не стоит, больно тот силен оказался.

— Они дойдут, и ты должен снова пошевелиться, не вмешивайся, думаешь, я не ведаю, откуда идет эта смута?

Волхв промолчал. Он и сам знал, что не последнюю роль в этом играет. Но как только появилась первая душа старика., он понял, какой переполох скоро настанет. Тогда он и стал посылать им заклятья.

Все должно было наладиться скоро.

Глава 12 Между небом и землей

— Он не так страшен, как казалось, — на обратном пути размышлял Паныч, — такое случалось каждый раз, когда он приближался к Волхву. Но стоило ему только отдалиться, припомнить все происшествия и легенды, которые были с ним связаны, как все виделось по-другому.

Был какой-то ореол, какая-то невиданная сила, которой не ощущалось вблизи, но стоило только отодвинуться на приличное расстояние, и она появлялась снова.

.Так, наверное, и бытуют герои, давно покинувшие мир, да и боги вместе с ними. Только Волхв был другим созданием. Он все время оставался между этими двумя мирами. И то, что он творил и туда и сюда распространялось.

Наверное, силы его были огромны, только он не всегда задумывался и разбирался.

Вечером у костра непонятный, невесть откуда взявшийся воин. Они никак не могли припомнить был ли он прежде, говорил ли о Славене и Волхве, о Даждьбоге и Перуне все, что ему было ведомо, или только то, что они хотели от него услышать.

Люди кое-что слышавшие прежде, а что-то никогда не знавшие, поражались тому, что услышали, и каждый из них повторил про себя:

— Это не чужие сказки, это наше прошлое. Как же мы могли забыть о том, уйти от него. Кто и почему заставил наших предков расстаться с тем миром? Эти рассказы породили какую-то странную тревогу. Самые дотошные боялись, что боги могут быть сердиты на них за предательство, и во второй раз могут не пустить к себе. Но оставалось уповать на их великодушие. Они надеялись, что нужны богам, те без них не обойдутся.

№№№№№№

Когда славяне остались одни, а многие разошлись по своим палаткам, Гостомысл спросил у рассказчика (он догадался, кто это был).

— Если все так, как ты говоришь. Отчего же они ушли, что там случилось на самом деле. Они знали, что никто не подслушивает.

— У князей рождалось всегда много сыновей, младшим из них ничего не доставалось, вот и должны были они подняться и отправиться на поиски счастливой доли. Они уводили с собой воинов. Земли пустели, соседям легче было напасть и покорить тех, кто там оставался. Потом пришел какой-то мор, те, кто остались в живых, не выдержали и стали помирать, остальные умчались, куда глаза глядели. Морена не смогла их догнать, а может и не хотела этого. Но за жизнь им приходилось на чужбине дорого платить. Они вспоминали свой мир, и тоска по нему была порой неодолимой. Дети и внуки, особенно те, кто своего мира никогда не видел, все равно стремились отправиться на землю предков.

Долго еще эти двое говорили о жизни людской. Девочка прислушалась к их разговорам, но ей то стало неинтересно, она заснула так же внезапно, как и проснулась.

Она чувствовала, что с князем что-то творится. Когда он смеялся над тем, что она окажется среди богов, но он знал больше, чем говорил ей, это было ясно. Упрямству и пытливости ее мог позавидовать любой взрослый. Но почему князь вмешался в действия Богини Смерти, не отомстит ли ему потом за все это злая богиня?

— Кто-то уходил, чтобы вернуться, — размышлял в это время Гостомысл, — но если ему на то не было времени, то человек мечтал о том, что его дети рано или поздно вернуться назад. И это страстное желание прорывается сквозь беспамятство и пустоту. Желание жить там, где всегда были из твоего рода, где остались их тени. Это желание человека, а скорее всего многих людей покоя, заставляет все бросить и возвращаться.

Бес же в истинном своем обличии мчался над спящими, смотрел то на одних, то на других.

— Как бы ничтожны не были люди, но князь у них народился прекрасный, — подумалось тогда ему. — Он сможет спасти всех, кто доверился ему. Их дети, родившиеся на той земле, будут считаться уже вторым поколением, и от них поведут счет потомки, они будут гордиться ими. Память, ему ли не ведать, что это такое, многое меняет в их судьбах. Но без людей ничего не может быть. Они нужны, хотя бы для того, чтобы что-то такое сотворить.

В сравнении с ними он чувствовал себя мудрейшим, но это его скорее забавляло. Просто люди были так наивны и глупы, что это и не трудно сделать. Интересно, станут ли они когда-то иными, смогут ли в какой-то мере приблизиться к богам?

Глава 13 На острове

Волхв наслаждался свободой и бездельем. Как приятно, когда никого нет рядом, а ты делаешь то, что тебе хочется, а не возиться с теми душами, видеть, как они дрожат, словно осенние листы на ветру, слушать их вопли, нытье, оправдание, и думать до чего они могут дойти в ничтожестве своем. Это было и забавно, и грустно одновременно, и просто противно.

Но мысли его обратились к тому, о чем думать ему совсем не хотелось — к князю. Он стал вспоминать давние времена, когда перед ним был Рус — невесть откуда взявшийся мальчишка. С ним были братья Щек и Лях, вот с ними он справился без труда — одного погрузил в лень и безделье, в мелкие делишки, а потом и умертвил. Второй оказался упрямее и шустрее, но он даже с удовольствием ему подыгрывал. Тот делал то, что Волхву хотелось. Все это было забавно. Но Рус совсем иное дело. Все началось с того, что его распрекрасная бабка с самого начала оказалась на стороне князя.

Волхв даже не сразу понял это и долго сомневался, что она может помогать этому князю — самовлюбленному и напыщенному гусю. А когда Волхв начал с ним эту странную игру, не верил, что тот может действовать сам по себе. Он стал противиться, и чем сильнее на него наседали, тем больше тот сопротивлялся. А тот, кто был чародеем, терпел неудачу за неудачей. Он радовался только, что Паныч не болтался под ногами, не видел и не знал главного, иначе он, наверное, разнес бы этот мир, а глупее этого подвига трудно было что-то придумать.

Но самое главное не в том, а в том, как раз, что его попытки помешать Руса оборачивались помощью ему. Как Морена должна была потешаться в те дни, это ведь так же Гера когда-то вредила Алкиду, а он только сильнее становился. Так и тут Рус становился одним из самых могучих князей. А Волхв должен был все сделать, чтобы о нем позабыли, ведь вспоминать о своих промахах никому неприятно. Уж после того, когда душа его покинула этот мир и пронеслась мимо острова, Волхв встретился с Мореной. Она хотела ему что-то объяснить.

— И чародеи должны убедиться иногда в своем бессилии.

— Только ради этого ты все творила? — вспыхнул он

— Не только, я должна была дать миру еще одного Славена. А одно другому не мешает.

Он страдал, но ей до этого не было дела. А она просто хочет подарить миру еще одного Славена, а почему бы и нет, она может все, что захочет.

№№№№№№

Невеселая улыбка скользнула по лицу чародея. И смотрел он за леса и за моря, туда, где когда-то жил и правил, туда, где толпа людей сорвалась с места и двинулась куда-то, на землю, где жили их предки.

Он всегда чувствовал там себя чужим, хотя не мог спросить у сурового отца почему все так. Как они оказались на этих землях среди дремучих лесов и болот. Их того, что рассказывали жрецы, было понятно, что Славен провинился в чем-то перед Сварогом, за что и был сброшен с небес. И здесь им должны были принадлежать совсем другие земли, но оказались они там, где оказались и не могли больше роптать.

Здесь же не было никаких богов, кроме Даждьбога, который светил всем без исключения. Да бабка их Морена порой заглядывала. Но старалась скорее с ними попрощаться. Они мучились на земле и за что-то явно расплачивались. Но почему она решила вернуть их потомков на ту самую землю? Но там должно было что-то возродиться, и жизнь по разумению богини смерти должна была течь именно там, а не на чужбине. Ему не следовало вмешиваться, но как же трудно было удержаться, оставаться в стороне.

Волхв пожалел, что никогда ни с кем не умел ладить, потому поговорить и посоветоваться тоже было не с кем. Вот и оставался в одиночестве — только небо и море были перед ним. И самое великое чародейство умирает, если нет никого с тобой рядом.

И хорошо, что его не заперли в Пекло, а отправили на дальний остров, судьба все-таки не была к нему жестока. У него есть и всегда останется свой остров.

Глава 14 На исходе

Птица Сва никогда не показывалась Гостомыслу, когда он отдыхал. Она возникала, когда люди поднимались и отправлялись в путь. Сначала он глазам своим не поверил, но пригляделся, и разглядел дивную птицу. Поднялся, хотел приблизиться к ней, не беспокоясь о том, что подумают его люди в это время. А то, что на него были направлены сотни глаз, всем хотелось знать, что с ничего печального и скверного не происходит.

— Что это значит? — невольно воскликнул князь, и погрузился в раздумья.

Потом он догадался, птица хочет показать, что их поход подходит к концу. Но это было только его догадки, на самом деле все могло быть по-другому. А что, если им грозит страшная опасность? Ведь прежде ее не было рядом.

В тот момент Дева-Луна, темная и ленивая, проплыла мимо, она казалась такой холодной и далекой, и такой равнодушной к тому, что творилось на земле, и вызвала что-то тревожное и необъяснимое в душе. Откуда это, ведь ему нечего было бояться после поединка с Даждьбогом. И все-таки становилось страшно и тревожно, ведь эта странная небесная дева с ледяной душой могла сыграть с ним злую шутку.

Когда Луна скрылась, птица снова закружилась над огнем. Он успел заметить, что спутники его спят богатырским сном. Тогда она заговорила, опустившись на сук около князя. Голос ее был не громким, но приятным

— Ты уже у цели, княже, -говорила птица, мы больше не будем с тобой встречаться, потому что я привела тебя туда, куда следовало. Но на прощание, я скажу тебе, что только женщина, самая достойная из тех, кого ты встретишь тут, сможет сделать для тебя все, что не сделает никакой чародей или дух. Рус понял это в самом начале, потому и женился на Вилле, но потом с ними что-то случилось, он забыл обо всем, потому и смог добиться только части из того, что ему было обещано. Не осталось у него ни любви, ни радости. Тебе не следует повторять его ошибок. Женщина поможет тебе не только подняться на небывалую высоту, но и удержаться там, ты станешь тем, кем должен стать.

Так говорила птица, и он внимательно слушал. Не каждый день случается подобное, иногда такого не случается никогда. Интересно, если Рус знал эту истину, что помешало ему добиться всего.

№№№№№№№

Гостомысл думал о Русе, но размышления оборвались от пронзительного крика.

Он увидел, как девчонка, та самая, стала подпрыгивать и тянуть ручонки к птице. Она видела птицу, слышала ее голос, хотела поймать. Но птица поднялась высоко над лесом и улетела. Девочка опустилась на поляну и разрыдалась. Она стала настоящим наказанием для князя. Гостомысл приказал разбудить ее мать, потребовал, чтобы та лучше смотрела за дочерью. Никогда не видела она молодого князя таким сердитым.

Но он сам замолчал, в такую чудесную ночь, когда они были уже у цели, ему не хотелось быть жестоким. Да и она оставалась ребенком, хотя и несносным. Женщина схватила девочку и убежала. Но Морена ему ясно показала, что не всегда и не всех надо бросаться спасать. Среди женщин тоже разные создания встречаются.

А ведь в то лето Гостомыслу было только 16, наверное, в таком юном возрасте никто еще не мог бы прославиться.

Когда вопли ребенка стихли, князь стал думать о том, что он не был еще ни с одной девицей близок, потому что был погружен в важные дела. Но теперь, когда их переселение подходило к концу, можно было и о себе подумать. Ему нужна была семья и наследники, иначе все его труды напрасны. Он должен кому-то оставить все, что было завоевано. Чужаков, которые придут на его место, было немало, но он не собирался допускать этого.

Глава 15 Дева возлюбленная

Наверное, не случайно птица завела такой разговор, как только голова его коснулась лежанки, и он, растянувшись в нежной истоме, вспомнил, как давно не отдыхал, не чувствовал себя просто человеком, как тут же перед ним возникло дивное свечение, и великолепная дева появилась рядом.

Она улыбнулась, и произнесла отчетливо:

— Не спрашивай, кто я, прими все, как есть, я пришла, и я с тобой.

И погрузился Гостомысл в ее объятья, словно в пучину морскую, так что весь остальной мир куда-то пропал в тот миг. И неважно, что это было наваждение и колдовство. Он прошел этот путь и теперь мог получить все, чего ему недоставало.

Сколько времени прошло с того мига, когда она вошла в шатер, и до того часа, когда растворилась в воздухе, никто этого не мог знать, только никогда больше ничего прекраснее не испытывал Гостомысл.

— Я долго ждала такого героя, — слышал он голос птицы

И он снова почувствовал себя беззаботным мальчишкой, только понимал, что не должен терять головы, потому что только начал свое дело. Но кто она, Морена ли коварная, самое ли прекрасное создание на земле, голова шла кругом, и он вдохновенный и радостный, теперь стремился вперед.

Морена, украдкой за всем наблюдавшая, усмехнулась.

— Ну что же, он выдержал это испытание, хотя это было не так просто. Кажется никогда, даже со своим любимчиком Русом, она не была так спокойна, как на этот раз. И все, потому что теперь она была опытна и прекрасна, не так как прежде, и сама многому смогла научиться.

— Я пойду с тобой дальше, — говорила на прощание Вилла, если ты хочешь, стану твоей женой, но об этом ты должен хорошо подумать, лучше, если женой твоей станет земная дева.

Князь и сам понимал, что с ним должна быть ровня. Но как можно вернуться к земной деве после жизни с виллой. Никто из смертных ничего не сможет дать ему, кроме чародейки.

— Ты умен и проницателен и жену должен найти достойную, подумать о наследниках, чтобы все было не зря. Но если тебе будет пусто и тоскливо, то я приду снова.

Он вслушивался в ее голос, снова переживал то, что там творилось. И мир казался краше прежнего. Ни о какой другой земной деве в те минуты он думать не собирался.

На этот раз его разбудил какой-то шум за стенами шатра. И он понял, что впервые за все время пути проспал так долго, а ведь мир стал теперь совсем иным.

То, что он избранник, стало ясно уже тогда. Только теперь он подумал о своем предназначении. Наверное, вышедшему из дома в неизвестность Русу трудно было понять в то, что он сын божий, но с Гостомыслом все было по-другому. Все духи были к нему благосклонны. Он радовался тому, что видел и слышал вокруг.

Но начинался новый день, от ночных сновидений остались только воспоминания. Только теперь он тревожился не из-за того, что может сбиться с пути, а волновался о том, как ступит на землю, о которой так много говорилось и мечталось, на землю, которой владели его предки. Они ведь из Сварога за ним следили. Он точно знал о том, чувствовал.

№№№№№№№

Паныч взирал на него с интересом, он убрался подальше, и шашни с девицей-Лебедем не привлекли его внимания. Морена отправила ее туда, к упорному юноше. И обе остались довольны тем, что увидели и испытали.

Никто не смог бы его остановить, даже если бы захотел

— Он приближается к твоей земле, — усмехнулся Паныч, когда Волхв почти враждебно, как обычно, на него взглянул.

— Мне радоваться или огорчаться? — почти издевательски спросил он

— Это как тебе угодно, — отвечал тот, — только запомни — все, что творится, все к лучшему.

Волхв ничего не ответил. Он никогда не верил бесу, но спорить с ним- себе дороже.

Глава 16 На пороге нового

Волхв напрасно хотел казаться спокойным и недоступным. Но он прекрасно понимал, что никто не способен так взволновать его, как то, что в гиблых местах снова появится жизнь. И не какие-то безродные чужаки найдут пристанище, а потомки их вернутся назад. Правда, у него не было наследников, и он не мог понимать всю суть до конца, но чувствовал, что для его народа это важный шаг. И он станет свидетелем того, что происходит в мире

В полдень, когда путь их был почти завершен, и радуга осветила небеса, словно в знак того, что все завершается прекрасно, он пронесся на своем темном коне, но лица его в тот миг никто не мог узреть, хотя многие догадывались, что это был чародей.

Князь пристально взглянул на волхва, остальные старались не смотреть. Они должны были все бросить и в панике бежать от него, устояли с трудом.

Но через несколько минут, когда грозный безликий всадник исчез, радуга стала не такой яркой, появился другой белый конь. Они могли видеть его и прежде во время длинного изнурительного похода. Но теперь он двигался так медленно, что можно было разглядеть и лик его, и одежду, даже пальцы с перстнями.

Каким серым и невыразительным был Гостомысл рядом с ним. Такими не рождаются, а становятся. Перед ними раскинулся тот самый заповедный лес, он был великолепен, он, еще незримый, снился им в странных снах. Там происходили все самые важные события у славян, там весь мир — земля с небом сошлись навсегда. Они не понимали, почему омрачился взор всадника.

Но он просто помчался дальше, не разбирая дороги. Они же уже вошли в лес и не хотели оттуда выходить. А по обе стороны от леса были земли их отцов. Князь склонил колени перед этой землей, прижался к ней губами. Над головой его послышался ропот, там что-то происходило.

— Мы пришли, — обратился он скорее к невидимым взору духам. Он отправил воевод с людьми в разные стороны, чтобы они определились, где остановятся.

Они должны были перевести дыхание и строить дома. Сам же князь, вместе со вторым воеводой отправился в стороны Русовых земель, Щековы же угодья пока решил не трогать. Пусть те пока стоят пустыми, на всякий случай.

№№№№№№№№

Настроение у князя было превосходным. Он так смеялся, так радовался тому, что все удачно завершилось, что теперь велел закатить пир на весь мир.

Паныч следовал за ними по пятам и радовался такому исходу.

— Мальчишка великолепен, — говорил он Лешему. Бес не обманул его.

— Ты не верил мне, — усмехнулся он, — за это еще и поплатишься, но не нынче, а позднее, а я тебя пока прощаю.

Леший не знал, слушать ему или не слушать все, что творилось там теперь., таким все казалось прекрасным и величественным. Он заметил, что вместе с ним отправилась и женщина с девочкой. Не дождавшись, пока это сделает князь, Паныч сам повернул коня, приказал им следовать в другую сторону.

Женщина враждебно взглянула на невесть откуда взявшегося воина, обдавшего его таким холодом, что душа его похолодела, и она боялась, что свалится замертво, а потом поехала дальше, понимая, что должна двигаться. Никто не смог бы ее остановить. Она чувствовала, что какие-то силы сцепились вокруг нее яростно, но когда ребенок заревел, она дала девчонке тумака, та сразу же замолчала

У нее же рухнули все мечты, хотя она была значительно старше князя, почти в матери ему годилась, но когда он проявил такое участие к ее умирающей дочери, то поверила в чудо, в то, что они очень близки. Тогда ей захотелось большего, стать княгиней. Несмотря на его холод и равнодушие, что все наладится, и они будут вместе. Но теперь, когда надежды рухнули, она была готова на любую жестокость, даже подлость. Ее останавливало только то, что князь был рядом, силен и жесток, а не только милосерден. Она не могла обрекать себя на погибель, и оставлять девицу в одиночестве.

.
Глава 17 На землях Руса

Они остановились на том самом месте, где располагался прекрасный замок Руса. Теперь это были только развалины, и прямо за ними насыпаны курганы.

Гостомысл огляделся вокруг. Он чувствовал, что весь этот мир теперь принадлежит ему. Наверное, он должен охранять эти земли и позаботиться, чтобы никто из чужаков не поселился тут, хотя воевать ему не хотелось. Он получил мир предков, и теперь должен о нем позаботиться.

Князь позвал мастеров, после того, когда появился его шатер на новом месте, и был он недалеко от развалин замка. Он приказал всем располагаться, и начать обустраивать мир.

— И пусть сам Рус подивится тому, как быстро мы украсили и обжили эту землю.

Сам же князь отправился осматривать окрестности.

Когда он снова наткнулся на женщину с девочкой, он не скрывал раздражения.

— Почто ты нам не подарил красоту эту, разве не ты спас дитя мое — заговорила она с князем. Ей хотелось еще раз испытать судьбу, и может быть добиться большего.

Только мгновение смотрел на нее Гостомысл.

— Отправляйся прочь, если будешь упрямишься, отправишься туда, откуда пришла.

Паныч порадовался, что ему не придется влиять на князя, тот и сам оказался тверд и несгибаем.

Она почувствовала, что рассчитывать ей больше не на что, а ведь она верила, что ее оговорили, и все прояснится и наладится, когда она поговорит с князем.

— Я хочу туда, я хочу к князю, — кричала ее дочка

— Ты в Пекле окажешься, если не замолчишь, — огрызнулась она, — лучше бы ты там уже и была, чем тут голову морочишь. Он оставил тебя в живых, чтобы измываться над нами, чтобы нас снова с грязью мешать, — ворчала женщина, и уходили они все дальше. Но она верила, что вернется сюда снова, и тогда им не поздоровится.

№№№№№№

Гостомысл забыл о жене той и дочери ее скоро, столько забот и дел на него свалилось. Даждьбог взглянул на него с высоты, и ослепил, заставив о многом позабыть. Мир показался ему новым и прекрасным одновременно. Он знал, что Дева-Луна, с которой он никогда не встречался и даже на пиршествах к ней не приближался, спустилась к князю и провела с ним ночь.

— Ну значит он не простой смертный, слухи о нем были не случайны, — размышлял Даждьбог, — весь мир вокруг него кружится. Пусть действует, любопытно взглянуть на то, что у него получится. Сам же он спрятался за тучу. Пусть он любуется своей землей и при солнечном свете, и во мраке, — усмехнулся молодой бог. Но он не забыл о том, сколько неприятностей с этим парнем ему пришлось пережить.

№№№№№№

Перун не скрывал радости, объявил о пире на небесах, потому что их люди вернулись на свои земли, и богам снова было кем править. Для него, как и для всех остальных славянских богов начиналась новая эпоха, жизнь бурлила и все теперь было по-другому.

Лада с радостью порхала от одного костра к другому, так что даже на пир богов опоздала. Леля выбрала для себя первых влюбленных, и обещала сделать все для того, чтобы у них скорее были свадьбы и родились дети. Они будут рождены на родной земле, это очень важно, и все они станут называться русичами. Она и сама когда-то была тайно влюблена в красавца Руса, и ей казалось, что его земля должна оставаться самой прекрасной.

Около старого города был заложен новый. И тот, который строил Гостомысл, назывался Новым градом и со временем два этим мира должны были объединиться.

Глава 18 Столкновение

На земле и на небесах эти два столкновения произошли одновременно.

Бес тогда еще мог спокойно двигаться по Сварогу, не было для него никаких запретов.

Боги должны были признать, как много он сделал для того, чтобы было то, что было.

Сварог смотрел на него ласково. Кажется, никто не замечал, что Паныч не только внешне безобразен, но его еще надо опасаться, потому что когда он творит что-то хорошее, то ничего такого не получается, а что бывает и вовсе скверно. Впрочем, не ошибается тот, кто ничего не делает. Но сразу видно, что его что-то беспокоило, что-то он все-таки упускал из вида. Но и сам не мог понять, что это было. А потом догадался, он не обратил внимания на младшего из братьев — Ляха. А тот никак себя не проявлял тоже.

И тогда он обратился к Живе, сидевшей к нему ближе других, и тоже отрешившейся от происходящего. Она ответила ему, что тот заперся в какой-то башне и хранил молчание. Это показалось бесу еще более странным, ведь он помнил, что тот в конце земной жизни осуществил все, о чем ему мечталось и был счастлив. Тогда что же такое могло произойти?

— И нам так казалось, — согласилась Жива, — он был-таки бравым парнем, был так прекрасен, казалось, что ему-то волноваться не о чем. Но тут все по другим законам развивается. Человек привыкший лгать себе и другим, видит все в истинном свете. И этот свет кажется ему не таким и прекрасным, как в начале. Что-то было, что перечеркнуло все его заслуги и подвиги его потускнели. С Русом он не только сравниться не мог, но оставался от него еще дальше, чем прежде, когда ничего не сказал и ушел, не простившись. Ему все кажется, что должно случиться что-то и покой вернется к нему, но ничего такого не происходит.

Выслушав этот рассказ, бес развернулся и исчез. Он и сам не сразу понял, куда и зачем направился. Но в тот момент ему так жаль стало беднягу, что он решил вернуться и поговорить с ним. В покое его оставлять точно не собирался. Не так-то просто было пробраться в ту черную башню, только такие запреты ничего не значили для Паныча.

№№№№№№№

Лях сидел в небольшой комнате, почти под крышей, подбрасывал и ловил камушки. Если бы не эти ритмичные движения, то могло показаться, что он мертв.

— Тебя не предупредили о пире? — поинтересовался бес

— Мне там нечего делать.

— На твои земли пришли потомки твоих людей, там они и останутся, теперь богам есть чем заняться, разве это не самая большая радость в жизни?

Он казался наивным простачком, хотя на самом деле это было не так.

— Они обо мне не вспомнили, они пошли в мир Руса, а на мои земли он отправил тех, кто ему неугоден, я знаю это.

— Какая разница кто и кого отравил, — пожал плечами бес, — главное будет потом. Самое главное, попомни мое слово.

— Потом всегда бывает одинаково. Они будут восхвалять его, гордиться им, назовут себя его именем, а от меня ничего не останется, кроме обрывков историй о том, как всегда и во всем он меня обходит.

— Но оттого, что ты тут прячешься, лучше не станет.

— Может и не станет, мне уже никогда лучше не станет, если я с кем-то и хочу встретиться, так с Чернобогом, хочу попросить, чтобы он меня к себе забрал.

— Туда никогда не поздно. Не думаю, что ты жил так, что они тебя туда взять захотят. Для их мира особые заслуги нужны. Вот если бы Либуше умерла в твоем плену или ты Руса укокошил, тогда другое дело.

— На это я не способен

— Но ты должен появиться там, как ни в чем не, бывало, иначе станешь опускаться все ниже и ниже, потом ничто тебя не остановит.

Лях вдруг представил все это так ясно, понял, что он выбрал не самый легкий путь. Но он не мог сделать ни шага.

— Я не могу, — отвечал он.

— Мне тоже не сильно хотелось быть среди них, — признался бес, ведь они считают себя победителями. Мне хотелось бы остаться в тихом омуте или любом другом месте. Но не буду я бесом, если не заявлю им о себе, не останусь среди них до конца. Так всегда было и будет. Он говорил об этом с такой ясностью, что сам поверил в то, что это так.

Уже собираясь покинуть его, Мефи прибавил:

— В этом мире нет и не может быть справедливости, но кто-то должен хотя бы немного помешать богам творить произвол, сбить с них спесь, почему бы нам с тобой этим не заняться? Наверное, для этого мы тут.

Он ушел, не зная, согласится ли тот пойти до конца или остановится, и будет так же подбрасывать свои камушки и плевать в потолок.

Он снова появился за столом, только Жива на него внимательно смотрела. Он был не просто симпатичен, она души в нем не чаяла, в нем было столько жизни, столько энергии, сколько не было ни в одном из богов, и многое стало возможным только вместе с ним. Она подняла за него кубок.

— За тебя, Паныч, мы еще не оценили всех твоих дел, но ты молодец.

Остальным богам просто не нравилось, что он ненароком затмил остальных, великих и могучих богов.

И тут перед ними появился Лях. Спокойно уселся на отведенное для него место, и присоединился к пирующим.

Глава 19 Ссоры с соседями

Только казалось князьям, что пустынна эта земля. Но тут же появились соседи, они искоса поглядывали на то, что там творилось. И хотя захватить земли Славена они не решалась, но внимательно следили за тем, что там творилось.

Молодой Гостомысл, показался им довольно странным воином, потому, они все время появлялись и исчезали у него на пути, прикидывая, как с ним поступить и смогут ли они ужиться по соседству.

С одной стороны сербы взирали на пришедших на пустынные земли, с другой стороны подходили болгары. Тревожно им всем было, спрашивали они, куда направляются все эти люди, не захватят ли они их земли.

Вот и пришлось объяснять Гостомыслу, что они спокойные и мирные люди, никого им не нужны, и чужие земли их мало интересуют. Он сам однажды вышел к тем, кто появился у него на пути. И рассказал о том, что жили они долго в чужом мире, но теперь предки зовут их назад, домой они хотят вернуться.

Все разошлись с миром и ладом, и Гостомысл верил, что Доля шла вместе с ним. Но и бес в те дни подсказал ему верное решение.

— Ничего нет надежнее семейных уз между соседями, только они могут погасить огонь тревог, пусть твои воины на болгарских девицах женятся, да и своих дев отдай сербам и болгарам, тогда не останется у тебя никаких врагов и противников, если вы все породнитесь друг с другом.

Вот разве пропадешь с таким советником.

Тогда и приказал князь привести к нему самых сильных и красивых парней. Сначала не могли они понять, что от них требуется, вот и стал он объяснять, что за женами они должны отправиться.

— Пусть любовь и согласие царит в этом мире, и скажите, чтобы приходили их мужи сюда и искали жен тут.

Подивились князья-соседи разумным действиям этого юнца. Но многие болгарские парни ушли к Гостомыслу да так и остались в граде его, найдя себе жен. Справили они свадьбы пышные и веселые, и каждый хотел жить в мире и радости, и дали клятву, что не станут воевать друг с другом. И когда они рассказывали истории о своих богах, то заметили, как похожи друг на друга их боги. А между тем, во время пира на небесах боги праздновали возрождение. Никто из них так и не мог понять, что так тревожит Перуна, почему он не радуется вместе со всеми?

Но Громовержец заметил то, чего не видели другие. Скотный бог, повелитель всего живого Велес куда-то пропал. Он был таким редким гостем среди богов, что его исчезновение не сразу и заметили. Но Перун знал, что пока его нет, не может он успокоиться, надо ждать какой-то беды. Он способен обмануть и обморочить любого. Заповедные леса, духи, и главное — русалки, все были под его началом, а Лешие и вовсе слушались только его одного. А если они все объединятся, то худо придется тем, кто против них пойдет. Перун пытался найти того, кто сможет разыскать Велеса и будет рядом с ним, чтобы если что предупредить об опасности.

№№№№№№

Велес же прислушивался и приглядывался к тому, что творилось в мире, на тех землях, куда вернулись их люди. Ему хотелось все переменить в мире и стать, наконец, тем богом, о котором они могли только мечтать. Никто не помешает ему утвердиться, при таком молодом и прекрасном князе он станет настоящим богом, потому что всегда будет ближе к людям, чем Перун, так возлюбивший небеса. Он не мог больше оставаться в стороне от происходящего.

Глава 20 Покой только снится

Бес раньше других обнаружил скотного бога на своем месте. И стал думать, что же ему предпринять. О намерениях тот догадался сразу, как только с ним столкнулся.

На этот раз Паныч растерялся. Подлую натуру Велесову он хорошо знал и не всегда мог предсказать, как тот поступит. Но главное, тот его уже увидел, и теперь точно не оставит в покое. Напрасно Паныч храбрился, ему предстояла жестокая схватка.

Велес торжествовал. Ему недавно казалось, что так и останется тут в пустыне, никого никогда не дождется, а богу всего живого без людей оставаться особенно тяжело. Он и сам убедился, и всех духов уверил, что теперь во всем обойдет Перуна.

— Перун далеко, — говорил он тем, кто собрался послушать своего бога, — он ничего не сможет с нами сделать, и пусть он столкнул меня на землю в ярости, но здесь я останусь первым и единственным.

Его распирало от важности нового положения. А потом он затаился, решил подумать о том, как лучше все обставить. Это был единственный шанс для него утвердиться окончательно в этом мире.

У Перуна была немалая сила, и многих он может запугать, а кого-то и молнией поразить. Но он будет бороться до конца. Ему хотелось для начала познакомиться с молодым князем, который решился вернуть свой народ на родные земли. Надо будет почаще к нему являться.

При приближении к нему, Гостомысл понравился ему меньше. Молодость и наивность вряд ли хорошие помощники в их общей борьбе.

— Но я не мог заблуждаться, и первый взгляд на героя еще ничего не значит. Он заметил, как внимательно к нему относится Рус, которого Велес не любил еще при жизни.

— Много ли молодой князь может? — спрашивал он у Лешего, — своего первого и главного помощника, — как нам понять его и что же делать дальше.

Лях ему нравился чуть больше, но и его время давно прошло. Но Велес почувствовал, что Леший что-то знает, а от него скрывает.

— Что тебе ведомо? — повернулся он к царю заповедного леса.

Но так ничего от него и не добился Велес, рассердился и сам стал пристальнее вглядываться в то, что его окружало. Тогда он и заметил, что поблизости оказалась богиня смерти Морена, против которой он был бессилен, и бес, тот самый, которого они побаиваются, и называют, кажется, Панычем.

Велес и сам не хотел с ним связываться. Потому что пока у него не было больших печалей, но с этим точно будут. Но в дальнейшем с ним стоило подружиться, чтобы он не стал твоим врагом

Так размышлял Велес, и все ближе он подбирался к парню.

Правда, у Гостомысла все еще не было не только жены, но даже и возлюбленной, с ним будет не так просто, как с теми, у кого они есть. Но она все равно появится, ни один из них не обходился без женщины рядом, хотя бы для продолжения рода. Именно при помощи женщины он легко справлялся с князьями, вот хотя бы с тем же Русом.

№№№№№№

Велесу не хотелось торопиться. Он понимал, как важно все сделать вовремя. Как много надо потрудиться для того, чтобы одержать даже самую малую победу.

И Гостомысл почти с первых шагов по родимой земле узнавал о Велесе. А потом о нем заговорил и Паныч. Тогда он встревожился не на шутку

— Ты должен быть внимателен, он действительно бог всего живого и никакого ладу без него не будет. Он тоже смотрит за тобой, вы нужны друг другу на этой земле. Ты должен подружиться с ним и быть заодно, потому что глупо враждовать даже с более мелким из богов.

Так Гостомысл понял, что не все так светло и радужно в этом мире. Но это все равно был его, а не чужой мир.

Глава 21 Владения Волхва

Волхв дошел до этого места, хотя может быть, впервые сомневался в том, что сможет добраться, настолько трудным показался ему этот путь. Он был стар и слаб, и не верил, что уцелеет при этом переселении.

Он дошел, отыскал хижину, в которой был когда-то его дед, и остался там, с восторгом вдыхая воздух старины, трав и растений, которые были тут.

Скала, в которой находился приют пленницы, была в двух шагах от того самого дома, и он взглянул на это место, словно когда-то уже бывал тут, он благодарил небеса за то, что пришел сюда, и умрет в родном мире, и никакие княжеские хоромы он не променял бы на домик своего дела.

Старик чувствовал, что лес возвращает ему силы, заставляет расправиться плечи, к вечеру он не чувствовал усталости, словно половина лет его растворилась в коре деревьев. Но недолго он наслаждался происходящим и дышал полной грудью. Ему надо было как можно скорее выбрать ученика и оставить здесь, рядом с собой, чтобы передать ему все знания и умения, пока он еще ходит по этой земле.

Вот об этом он и стал говорить с молодым князем, понимая, что не может отложить это на более поздний час. По глазам волхва князь понял, что это самое важное для него дело.

Гостомысл старался поскорее понять, что же от него требуется. Когда же он понял, что волхву требуется один из отроков для обучения, то сразу же вызвал к себе несколько мальцов, и стал говорить о том, зачем он их сюда позвал.

— Велика честь оставаться вместе с волхвом, тот, кого он выберет, познает многие тайны мира, и будет служить верно мне и моим сыновьям. Но вам придется от много отказаться, потому что учение и служение не терпит суеты.

Задумались отроки, одному из них стать воином мечталось и вместе с князем сражаться, если беда случится, другому жениться хотелось и род свой продолжать, потому что был он единственным в роду, третий был спокоен и весел, но не верил в то, что чудеса случаются, четвертый робел и трусил перед волхвом. Ведь жить ему придется тут, и оставаться с ним все время, а так хотелось среди людей жить. И только Арсений спокойно и твердо отвечал на все вопросы князя и говорил, что он готов был к служению, и ни о чем другом мечтать не хочет. Он всегда мечтал быть избранным и ученым.

№№№№№№№№

Волхв издалека наблюдал за ними, он тоже сразу же понял, что этот тот парнишка, который и был ему нужен. Бес тоже решил, что с этим можно и повозиться, потому что из него выйдет толк.

А Арсений видел себя рядом с князем, и готов был с ним вместе пройти весь дальнейший путь. Вот ведь не был он рожден в знатной семье, но со временем таким станет. И говорил его дедушка, уже ушедший к предкам к этому времени:

— Ты будешь рядом с князем, и равным ему станешь.

Волхв согласился с выбором, он позвал парня и вместе с ним отправился в заповедный лес. Оставшиеся следили за ними внимательно, то ли радуясь, то ли жалея, что им не досталась такая участь. Несколько им еще придется встретиться, так и у каждого из них должна быть своя судьба. Наверное, им еще придется позавидовать ему и пожалеть о том, что волхв тогда обошел каждого из них стороной.

Весть о том, что Арсений стал учеником волхва, облетела вест мир. И всем стало спокойнее, они не останутся без чародея в новом старом мире.

Так вместе с молодым князем скоро у них будет и молодой волхв, это уже не так мало, и все постепенно сладится. И хотя и родные, и девица, в него влюбленная его больше почти не видели, но надеялись на возвращение и поддержку.

Любава несколько раз подходила к таинственному лесу после того, когда в последний раз взглянула на Арсения. Но пересечь незримую грань так и не решилась. Робость охватила ее душу. Он и прежде не был с ней ласков, а теперь и вовсе казался чужим и далеким. Девица решила, что не станет терять времени даром и найдут обычного парня.

№№№№№№

Волхв несколько дней присматривался, ему многое нравилось в Арсении, огорчало только то, что парень рвался к власти, а это было скверно для чародея.

— Я должен изменить что-то в нем, чтобы не случилось беды, — размышлял старик, он умел заглядывать в грядущее.

Он надеялся на то, что ему достаточно будет и сил и времени для того, чтобы это случилось

Все изменилось в несколько весен, от развалин града ничего не осталось, словно их и не было тут никогда. Появились новые капища, дома и постройки, и княжеский замок в центре.

Волхв, возвращаясь сюда из заповедного леса диву давался. И древний Рус должен был позавидовать тому, что смогли эти люди сотворить за столько краткий срок.

Глава 22 Новый поход

Мир блистал и ликовал, они преобразили его, да так, что он стал прекраснее прежнего, покинутого когда-то. У богов появились свои капища, одно величественнее другого. И теперь и на небесах вспыхнуло ярче солнце, и боги торжествовали.

И только Лях там, на небесах вовсе не радовался таким переменам. Они тоже ни разу о нем не вспомнили, потому он и отстранился, и даже не смотрел на то, что творилось на земле.

— Как так, — возмущался он, — разве я не ходил в тот славный поход, как смеют они позабыть обо мне, ведь слава гремела по всем землям, даже потомков моих назвали моим именем.

Жаль, что время ничего не расставило по своим местам.

Рус же ревностно взирал на землю. Время, проведенное в Свароге, все, что пережил он на земле, переменило его до неузнаваемости. Ему казалось, что и шага не дают ему сделать другие князья.

Но не только славяне, и скифы, среди болгар и сербов обитавшие, решили, что они должны двинуться в поход, чтобы обрести свои земли. Ведь они страдали безвинно. Гостомысл и не помышлял, что им снова придется столкнуться со скифами. Так и выяснилось, что придется защищать свои земли от тех, кто был когда-то братьями.

Он собрал лучших воинов, меч звенел в руках молодого князя, и он готов был к сражению. Паныч в это время находился рядом, но у князя была полная свобода. Он вмешается только в крайнем случае. А тут еще вышел из лесной чащи и Велес — бог всего живого, незадолго до Гостомысла появившийся на земле. Пока еще он был плохо знаком с князем, но знал, что если победят его враги, то ничего хорошего и ему ждать не стоит, потому что у них есть свои боги, и на чужих они их менять не станут.

Как и Паныч, он решил, что вмешается, если Гостомысл станет проигрывать, тогда и покажет силу свою молодецкую. Но пока князю помощи не требовалось, пусть он сам себя испытает. Но тут полетело на Велеса огромное дерево, в которое врезался всадник на черном коне. Дерево оказалось столетним и сгнившим изнутри.

№№№№№№№

Велес опомнился быстро, он понимал, что все это случайность, и ничего с ним не случится. Конечно, прибить его дерево вряд ли смогло бы, ведь он был бессмертным, но неприятностей было немало. И скорее всего издевался над ним Перун, что и вывело бога всего живого из себя.

К вечеру сражение со скифами закончилось, скифы должны были отступить, дивясь той силе, которую славяне обрели.

Гостомысл победителем покидал поле сражения, приказав воинам оставаться в дозоре и следить за тем, что там творилось. И хотя Паныч заверил, что сражаться не придется, он выдержал первое испытание, но Гостомысл говорил о том, что береженного Велес бережет.

Скифы отъехали подальше в степь и там остановились. Они были помяты значительно, многие ранены, а то и вовсе убиты. Тогда и возник у костра царя рассказчик странный с какими –то старыми былинами, и стали они к тем былинам прислушиваться.

Глава 23 Старинные предания

И зазвучали у костра старинные предания, которые передавались от отца к сыну, и хранились как главные сокровища в мире.

На этот раз рассказывали о том, как у богини смерти Морены родилось от Перуна два сына, старшего назвали Славеном, а младшего Скифом. Они были выросли строптивыми и жестокими, не могли их терпеть в Свароге, да на землю и отправили.

Когда узнал о том Перун, ничего он не сказал, потому что и сам уже устал с ними бороться. А Марена напрасно билась и металась. Хотела место получше для сыновей на земле найти. Но боги не позволили ей сделать этого, и были они отправлены в пустынные степи, которые сменялись непроходимыми болотами. Вот там им нужно было города построить. Только Славен взялся за дело, Скифу трудиться совсем не хотелось, и к тому времени, когда поднялся город Славенск среди степи и болот, Скиф все метался по миру и искал да искал место получше, и ничего найти не мог, как ни старался. Наверное, в этом мире не было места, которое бы ему приглянулась, не был этот парень в ладу с самим собой. И не мудрено, ведь был он скандальным и драчливым, весь в матушку пошел, потому и с соседями ужиться никак не мог. Стали считать его появление настоящим бедствием, таким же, как голод, холод и пожары. Вот и старались все как можно скорее от него избавиться.

Только на самой окраине смогли они остановиться да стоить дома начали, чтобы там обосноваться. Но какое-то племя напало тут же на них, да так быстро, что бросили они все, что у них было, вскочили на коней, понеслись прочь. Так и бежали они без оглядки, что все, что схватить успели, по дороге растеряли, да и сами стали оставаться кто в одних селениях, кто в других.

И на землю Славена, после его гибели пришли какие-то новые князья, видя это, привела Морена воинственного Руса, но недолго он там княжил, остался пустой город-призрак. Только славяне понимали, что должны они как-то сохраниться. На чужой земли спокойно не жилось беглецам, снилась им родная земля, та, где было могилы предков, это скифам ничего не снилось, потому что не было у них своих земель никогда, а покойников они в кострах сжигали. Вот и продолжали они об одном только мечтать — о возвращении домой. Была у них своя земля, она ждет их возвращения назад.

№№№№№

Вот такую историю рассказал Паныч Гостомыслу о своей и чужой земле. И понимал князь, что его тайный помощник прав, это люби вернуться назад, у них будет своя земля и свой мир.

— Почему же ты допустил, чтобы они ушли? — спросил Гостомысл.

— Да потому что не могу никого силой удерживать, они сами все должны были решить, вот и нарешали.

— И что же теперь делать, когда мы вернемся?

— Сначала устроиться хорошенько, а потом дружину обучить, чтобы смогли они защищать свой мир.

Гостомысл уже знал, что бес не собирается ему подчиняться, служить верой и правдой. Порой он станет его испытывать, и с этим придется примириться, ведь с ним лучше, чем без него. Жаль, что рядом с ним не было отца, и делал, и все постигать ему придется самому. Никто ему не поможет, если он не будет разумен и силен.

— Ну что же, парень растет у меня на глазах, — размышлял бес, как в сказке не по дням, а по часам.

Он заглянул к Русу, и ему совсем не нравился угрюмый вид старого князя, ведь это была только разминка, пока ничего серьезного, отчего же он тогда так хмурится. Гостомыслу надо объяснить, что только объединив земные силы с небесными, можно чего-то добиться, потому что век человека короток, а князя еще короче.

— Чего ты так хмур, княже, — спросил бес, — лучше сразу скажи о том, я загадки отгадывать не желаю.

— У них и без меня много помощников, они бога уже получили, а мы обходились на земле и так.

— Если ты о Велесе, то это ему хочется людей заполучить, а не им его, но и твоя помощь пригодится. А Перун никогда никому помощником не был, он делает только то, чего ему самому хочется.

Бес и не заметил, что Громовержец был рядом, а может, наоборот, заметил, и хотел теперь, чтобы тот услышал то, что он говорить станет

— Надеюсь, этому медведю еще тебя подкупить не удалось? –спросил он у беса и стал ждать ответа, готов был схватить его за хвост или лапу, если тот убежать захочет.

— Меня нет, но тебя обморочить ему по силам, — отвечал бес, которого задели обидные слова.

Он зря начал злить Перуна, но по-другому уже никак не мог. Нет, он все сделает для того, чтобы никому никогда не служить.

Глава 24 Мудрость и дерзость

Все давно спали, Паныч убрался подальше от этих мест, погулять решил, а потом и в Сварог заглянуть. И только Гостомысл все сидел у костра, любуясь, смотрел на огонь в кромешном мраке мерцавший и никак не мог оторвать от него взора.

Палатка его была пуста, до сих пор ни одна дева не делила с ним ложа. А почему, интересно, не нашлось такой храброй, то ли было в нем что-то такое, что отпугивало девиц. Но ему было от этого спокойнее, никаких хлопот и детишек малых. Вот и казалось ему, что мир одинок и печален.

Но тут же по небосклону поплыла томная луна, и вспомнил князь о той чудесной ночи с девой-птицей, когда шел он сюда не разбирая дороги. Сможет ли что-то сравниться с такой ночью? Будет ли еще что-то прекрасное и печальное, или он так и останется пустыней.

— Я пришел в этот мир для того, — размышлял Гостомысл, когда мысли о прекрасной девице отступили, чтобы соединить прошлое с настоящим, а для него миры распались на две части, вот и хотелось ему все соединить в том едином порыве.

Но ведь был он все еще юным и окрыленным тогда.

Мир порой рушится, но его можно спасти, если собрать и соединить все части. Не придется им, словно скифам неприкаянными по миру метаться и нигде не в силах остановиться, двигаться все дальше и дальше. И сколько бы трудностей не было на пути, он и его люди все пройдут и одолеют.

Луна все еще светила и переливалась разными блесками.

И в этом свете Велес пробрался к княжеским хоромам, остановился перед окном, и долго смотрел на князя. Он пытался понять, подойдет ли ему этот парень, чтобы стать для него и его людей богом всего живого, а именно таким он и хотел быть на этой земле. Ему хотелось знать, не пустая ли это затея. Если да, тогда он будет стоять на своем, и никто, ни Чернобог, ни Громовержец ему в том не помешают.

№№№№№№№

А Чернобог в тот час был занят своими делами. Он принимал души убитых в сражении русов и пытался выяснить, зачем они сражались, за что погибнуть решили. А так как никто из них толком ничего не мог объяснить, а Ния поблизости не оказалось, он ничего не понимал, сердился, и сетовал на то, что мрут они зря, нет для этого никакой причины. Но почему такими никчемными и пустыми они оказались. Как же трудно быть богом, когда у тебя такой народ.

Но не знал, грозный бог, что это только цветочки, а потом все будет еще хуже, люди если и меняются со временем, то только в худшую сторону.

— Они там с жиру бесятся, творят, не зная, что, а мне тут паши день и ночь, никто о богах не думает, совсем безголовые они у нас.

Странно было так говорить о тех, кто и жизнь, и голову потерял, но ему было не до подобных тонкостей.

Ний вернулся поздно, мрачный и озабоченный, и Чернобог не стал его расспрашивать о том, что там было, что могло вывести из себя бесстрастного Ния.

Пока боги Пекла возились с тем, кто к ним отправился не по своей воле, а просто потому, что покинул землю и должен был следовать в Пекло на суд, бес решил поговорить с Русом, которого считал очень важным персонажем для этого мира.

Рус признался, что он погорячился, просто бес выступил против него так яростно, что ничего другого ему не оставалось. Но признать, что Паныч им верховодит и заставляет что-то делать ему совсем не хотелось. Если же он, как Лях уйдет куда-то далеко, обидевшись на этот мир, то он потеряет значительно больше. Нет, скорее всего, бес все-таки был прав, как не горько это сознавать.

Глава 25 Примирение

В тот час, когда князь задремал в своем кресле, прекрасная дева-птица опустилась перед ним. И скинув дивное оперение, она превратилась в красную девицу. Она плотно закрыла за ним двери. И хотя чары ее действовали так, что ни одна девица не смога до него добраться. И случилось это не потому, что они были трусливы, просто не возникало у них в душах чувств к князю. А если девицы были сильны и упрямы, то их так отбрасывало прочь, что они забывали о том, для чего сюда приходили, и больше никогда не возвращались назад.

Появлялся муж или возлюбленный, который и шагу сделать не давал, чтобы взять и отправить ее прочь. Так они и останавливались еще в самом начале пути. Птица решила, что приблизится к нему только та, которая ей самой понравится, достойной окажется. Но пока она такую не могла отыскать. Хотя, возможно, она смотрела невнимательно.

Она заставила князя перебраться в постель, сняла с него одежды, полюбовалась на него, обнаженного при свете луны, а как только луна исчезла, и стало темно, она отправилась на его ложе, чтобы показать ему, какова может быть страсть. Как же славно все тут устроилось у них. И пусть никогда она не сможет стать его женой, и любая смертная окажется счастливее, чем она. Потому что он будет с ней рядом, она родит ему наследника, но это не огорчало Деву-птицу. Она не хотела испытывать муки и боль, оставаться все время с детьми, охранять своих наследников, которых может кто-то украсть.

№№№№№№№№№№№

В тот самый миг, в первый раз после их прибытия на родную землю. Рус спустился на землю с небес. Он окинул взглядом эти просторы. Заметил, что город перенесен на новое место. Конечно, ему хотелось утвердиться и доказать, что это был его город. Но что же там теперь происходило?

Этот мир показался Русу далеким и чужим. Но чем дальше по этой земле уходил Рус, тем больше он убеждался в том, что все сделано правильно, построено с любовью. Ему оставалось только стать хранителем и покровителем этих мест. Хотя больше всего ему хотелось самому жить и строить. Пройдет время, и новые постройки дотянутся до старого града, тогда и соединятся они воедино.

Но молчал древний князь, не мог он подобрать даже пары слов для нового властелина. На небеса Рус вернулся с противоречивыми чувствами, он не знал, что ему делать и как быть, как быть с новым князем. Ясно было одно, ему нужно все сделать, чтобы там все получилось.

Немного постоял около Волхва Рус, на том самом месте, где утонул чародей, демонами задушенный в ярости. Еще при жизни это место наводило на Руса ужас, порой князю казалось, что он сам участвовал во всем этом. Но теперь, на небесах эти страхи не могли его достать.

И вдруг он вздрогнул, фигура волхва появилась перед ним, и снова переменилось все в мире и в природе. Рус отправился прочь, давно пора было вернуться в свой мир.

№№№№№№№№

Наступил рассвет, и он был прекрасен.

Гостомысл никак не мог вспомнить, как он оказался в постели. Но он готов был голову на отсечение, что провел эту ночь не один. Но кто же был с ним, почему ничего этого он не может вспомнить?

Какая прекрасная девица спустилась к нему с небес. Но когда он поднялся из постели, то увидел на полу два перышка, лежавшие рядом. Он поднял их, стал разглядывать на свет. А потом спрятал в ладанку. Он знал, что это могла быть только его любимая.

Бес в тот рассветный час, догнал птицу и стал беседовать с ней.

— Снова на земле была, за Руса волновалась.

— Видно и он там был, — махнула крылом птица.

Когда-то она очень любила его, но это было давно и прошло, а к прошлому птица старалась не возвращаться. И напрасно бес напомнил ей о том странном времени

Часть 2 Новый город

Глава 1 У древних врат

В тот момент, когда, проснувшись внезапно, вышел Гостомысл к храму Перуна, который достраивали самые лучшие мастера, и работа не прекращалась даже ночью, потому что всем хотелось, чтобы как можно скорее все увидел и вернулся к ним воинственный бог. Оно означало, что они вернулись и вернулись навсегда. А так как расположено капище было на высоком берегу реки, то и видно его со всех сторон.

Так князь и столкнулся с белым всадником в алой мантии. Никогда прежде не видел он так ясно и так близко древнего Волхва. Но когда всмотрелся и вслушался, то понял, что это был не Волхв. Это был князь Рус.

— Он никогда сюда не явится, — отвечал спустившийся с небес, — тебе самому придется отправиться к нему, если понадобится.

— Отчего же он так зол на своих потомков? Разве мы в чем-то виноваты перед ним, — не удержался от возгласа князь.

— Мало радости он видел тут при жизни, только одни беды и страдания. Душа никогда не возвращается туда, где он страдал и был зверски убит, ну только если требует мести. А вы не можете за него отомстить все одно.

Как это юноша прежде не подумал о том, что благословенные для него места, для другого могут оказаться проклятыми.

— Нам придется его опасаться?

— Он далек от этого мира, и пока вы не причинили ему зла, не стоит его опасаться, но и помогать он не станет.

№№№№№

Рус говорил о том, что тревожило его самого, не хотелось оставлять напрасных надежд князю. Но зато на Руса он мог надеяться, раз князь первым оказался тут. Рус мог спокойно оставить этот мир, когда ему на смену явился юный князь.

Вот с этими словами он и растаял, понимая, что сделал свое дело на земле. А спокойный и счастливый князь отправился к своим мастерам. Он прошел в храм, чтобы посмотреть, что там было сделано за это время, с каждым днем ему было видно, как храм растет и хорошеет.

Кажется, даже Перун показался ему в тот момент, а за спиной его стоял седовласый Сварог. Но вот тот, о ком он и не думал, появился первым, Велес, давно изгнанный на землю, вышел из леса, узнав от Лешего, что люди вернулись на старые земли, и это были не чужаки, а те самые, которые когда-то спешно их покинули.

Он прошел мимо избушки старика — волхва — так теперь назывались все, что занимался чародейством, он пошел к людям. Потому что он оставался богом всего живого, покровителем и зверей, и людей.

В тот миг, когда Гостомысл входил в храм Перуна, Велес внимательно за ним следил. Он знал, что Рус, спустившись с небес, уже встречался с ним. Но должен же кто-то оберегать этот мир, князь так молод, и почти не воевал еще, а ему придется защищать свои земли.

Странное волнение царило в душе князя. Ему показалось, что незримый холод окутал его в один миг. Это был не дух Паныча при неожиданной встрече с ним, а встречи всегда были неожиданными. Нет, на этот раз тревога и холод заставили его поежиться. А в виски стучало:

— Берегись, будь осторожнее. Не жди добра от него.

Князь пытался понять, что это могло быть, он с детства знал, сколько духов было повсюду на земле отцов, и были они и добрыми помощниками, и суровыми врагами, если человек противился, делал что-то не так. Но духи могли бороться и друг с другом, и тогда людям становилось тошно.

Сначала он считал, что дорога в этот мир будет главным испытанием, теперь же понимал, что это было только начало, а все самое важное и самое тяжелое — впереди. Про себя он решил, что утром отправится к волхву и расспросит его обо всем.

— Он пойдет к Волхву, — размышлял Велес, — ну что же, туда ему и дорога.

Велес пошел назад, еще не ведая, как ему надо ко всему этому относиться. Первым он построил храм Перуну, с ним не считается, хотя скорее всего не ведает о его существовании. Но что же ему остается делать? Не было печали, так вернулись славяне, вот теперь и ходи-броди гадай, как поступить.

Глава 2 У волхва

Гостомысл любил исполнять все, что было задумано. После утреннего пира он отправился в заповедный лес. Ходил он туда довольно редко. И хотя лес был рядом, но поход должен быть связан с чем-то важным. Не стоит слишком часто нарушать покой. Если он станет ходить туда, словно на прогулку, то все может скверно для него закончиться.

А ведь там, может быть, пристанище для всех богов, вдруг и ему придется перебраться туда, вместо дворца княжеского построит там избушку, или поселиться где-то в пещере вместе с волхвом.

Но, как ни странно, о такой перемене мест он думал с радостью, может быть там он сможет забыться и отдохнуть немного от дел и забот, которые на него обрушились.

Волхв встретил его радостно. Он знал, что пока у князя все складывается замечательно, так хорошо, что в душе у князя появилась тревога, а что, если тот забудет о его существовании, потому что ему больше не понадобится чародей.

И так тревожно становилось чародею, что хотелось в бочку с медом добавить ложку дегтя. Но и дни его были уже не излете, ничего больше ему не оставалось. Так что надо было как-то потопить события. Но если тот про него забудет, то не станет звать его волхв, даже если почувствует, что пришел его последний час, ничего больше не осталось.

— Я не просто так пришел, — заговорил князь.

— Я это ведаю, — отвечал старик.

Ученик его сидел в углу и поглядывал на них оттуда. Он был тут посторонним, потому что беседовали они двое. Потом, когда старик покинет их, ему не хотелось, чтобы это случилось быстро, потому что ему многому следовало научиться еще. Но когда старик их покинет, он будет встречать князя. А пока он обратился весь в слух, и больше был похож на духа, а не на человека.

— Тебя тревожит холод, который ты чувствуешь ночью, не бойся, это не Рус подал тебе дурной знак, ведь тебе хочется, чтобы он был ближе к тебе.

— Это так, без него я мало что смогу, и все наши страдания и лишения будут напрасными.

— Но не переоценивай его. Он все поймет, хотя и стал выше и честолюбивее, чем прежде, но то ли будет с другими, если они окажутся в Свароге. Он примирился с тобой, и всегда будет с тобой заодно.

Князь молчал, он чувствовал, что не стоит перебивать волхва, и торопить его не стоит, старик ценить каждое слово, им произнесенное.

— Это Велес, долго стоявший в тени Перуна, решил посостязаться с ним.

Юноша пытался вспомнить, что же он слышал про скотного бога, только точно уж не то, что тот собирался с Громовержцем в поединок вступить.

— Но как же он вознесся так.

— А так и вознесся, и так будет у них там. Правда, на земле вряд ли что-то получится так, как в Свароге. Но и тут будет много страданий. А боги не живут по людским законам. Вот и ведет себя Перун непредсказуемо и странно.

Неподдельной была тревога в голосе волхва, и князь понимал, что трудности их не закончились, а только начинаются. Надо быть осторожным.

— Значит, это не обман, я могу чувствовать заранее все радости и горести.

— Это многие могут, только некоторые не прислушиваются, не понимают того, что происходит.

Старик задумался. О чем он думал, князю было неведомо. Что-то таинственное и радостное повисло в воздухе. Знать, что ты причастен к иному миру было приятно. Он простился с волхвом, чувствуя и силу, и значимость.

— Проклятый старикашка, — возмутился Велес, он еще поплатится за своим слова на том или на этом свете, еще увидит, что там происходит, он еще пожалеет о том, что было сказано.

Больше он ничего не сказал и растаял где-то в тумане. Леший только удивленно на него взглянул

№№№№№№

Шагая домой из заповедного леса, князь рассуждал о том, что надо предпринять для того, чтобы бес исчез навсегда. Если даже представить себе, что он возьмет власть в свои руки и станет править этим миром, начнет враждовать с Перуном, то страшно представить, что будет на земле, чем все это закончится. Об этом лучше и не думать.

Уже удалившись от леса, он вспомнил об ученике волхва. А ведь тот не произнес не единого слова, даже лица его не запомнил Гостомысл, так встретиться где-то и не узнает. Почему тот старается оставаться в тени, о чем он думает, чего хочет?

Князь оставался на берегу озера, за спиной его был самый обычный, а вовсе не заповедный лес. Стал смотреть на воду у ног его. Там была какая-то темная коряга. И только приблизившись, он увидел, что это русалка. Она ничего не сказала. В дневное время русалки были молчаливы, а по ночам их не видно, да и станут ли они говорить, кто знает. А тут еще Паныч оказался за его спиной, вот он-то и заговорил, как обычно.

— Ты с нею познакомиться хочешь? Не стоит, ее история печальна, так же, как и все остальные истории. Не нужно знать, какой она была, потому что все это остается в другом мире, для тебя недоступном.

Он странно покраснел, ему казалось, что об этот бес ничего не известно.

— Но ведь Волхв дружил с духами и с тем миром.

— А ты не помнишь, где он оказался потом. Лучше этого мира не касаться, тебе же спокойнее будет.

Русалку пришлось оставить в покое до лучших времен.

Глава 3 Тайное и явное

Птица Сва была рядом. Она видела своего возлюбленного, слышала их разговор, и была сердита на черта за то, что тот остановил его, потому что ей хотелось, чтобы юноша сам выбрал между ней и этой болотной девицей, которая по-человечески то жить не могла, а теперь становилась непонятно кем. Но у нее не было уверенности, потому и оставалось гадать, любит ли он ее, насколько сильно любит, и что принесет такая любовь, горе или радость. Но и сам юноша ни о чем не ведал, только душа его трепетала. Его должно было манить все непонятное, темное и тайное. Но разве она не лучшая из возлюбленных, разве оказавшись у нее в объятьях, не должен он позабыть об остальном мире. Но пока было видно, что первое испытание он выдержал, выдержал успешно.

Русалка не собиралась открывать рта, потому что она слышала эту историю сначала от Лешего, потом от Кикиморы. Она знала, что Птица-чародейка спускается к нему, рискует даже исчезнуть с лица земли из-за этого. Но снова превращается в девицу, и ложиться с ним на ложе из травы и цветов.

.Конечно, все это до поры до времени, пока отец ее — коршун о том не узнал. Вряд ли потом он выпустит ее к этом парню. Но когда это случится еще, а пока она затмила красотой всех, кто был рядом, и останется для него единственной навсегда. Сама же русалка не станет даже пытаться встать между ними. Хотя юноша запал ей в душу и хотелось бы быть с ним до самого конца ее дней или его дней, потому что он смертен. Но как же ей не хотелось отпускать его, хотя точно такая же любовь завела ее сюда, ведь не по своей воле она оказалась во тьме и в болоте. Даже птицы сюда не залетали.

Лях, конечно, ходил к своей возлюбленной в волшебный лес, ей была знакома эта история. Но приходил он не для того, чтобы на нее взглянуть, а для того, чтобы проводить с ней ночи под луной в пылких объятиях. А ведь давно известно всем, что такой радости подарить ему она не могла.

После таких мыслей, все в душе его помрачнело. Хотя солнце светило по- прежнему ярко. Кикимора хихикала, разговаривая с Лешим и повторяла:

— Бедняжка, ей не на что надеяться, она хочет, чтобы рассказывали красивую историю, но не будет никакой истории.

Она укрылась от яркого солнца во тьме, и убеждала себя, что лучше ей не выходить из воды, потому что не стоит смотреть на то, что тебе недоступно, до чего все равно не дотянуться. Но она не могла исполнить клятвы, потому что ее неотвратимо тянуло к земле.

№№№№№№

А ведь была другая русалка, та, которая пожертвовала своим бессмертием из-за волхва и понеслась к той самой звезде, на которой был похоронен первый дракон. Она хотела не только прославиться, но избавиться от той жизни, такой серой и невзрачной. И ничего другого ей не оставалось. И этой русалке хотелось такого, только, скорее всего ничего этого не случится, потому что и Волхва нет больше, и птица заняла ее место. И история о принце, к которому она спускается с небес всем очень нравится. Остальным же выпало только смотреть на происходящее и забыть обо всем, что в мире творится.

— Ты не посмотришь в его сторону, — услышала она голос птицы, как только появилась снова на поверхности воды, живые должны быть среди живых.

— Но и ты не живее меня, ты только призрак.

— Пусть так, но я могу принести ему счастье, а ты не можешь.

Никто кроме этой рыбины не посмел бы с ней так говорить, но вон как она разошлась.

Тень волхва промелькнула над озером. Она снова поднялась со дна, забыв о том, что не собиралась больше этого делать.

— Опомнись, это только один из русов, он хочет взглянуть на новую землю, — услышала она голос Лешего. Он пытался остудить ее пыл, но русалка только ударила хвостом по воде и укрылась от глаз его. Тень исчезла так же быстро, как и появилась. Она снова осталась в одиночестве. И так горько стало ей в те минуты. Понимала, что все закончилось, не успев начаться.

№№№№№№№

В тот миг в граде завершилось строительство. Мастера поработали на славу. Все заслужи ли праздника. Наверное, его ждали и боги, и тени предков. Гостомысл велел готовиться к пиру, потому что все должны запомнить такой день. Они вернулись в этот мир надолго, может быть навсегда.

Столы выносили на площадь перед дворцом, тут же сбивали новые, чтобы боги видели, что они тут, что они могут веселиться. Праздник стремительно приближался. После всех трудностей и печалей наступила радость, большая радость, и она будет долгой.

Глава 4 Пир на весь мир

И все было готово к пиру, весь город брел на запах еды, все были веселы и спокойны. Ровно в полдень зазвучали гусли и рога были подняты к небесам, тогда мир возвестили о празднике.

За столами восседали гости — юноши и девицы из соседних земель, они пришли полюбоваться на новый град и тех, кто строил его и собирался тут жить. И тайно хотели многие найти тут мужа или жену.

Вышел к гостям молодой князь, и понял он, что с ним должна быть его возлюбленная, не птица, о которой все много говорили, а жена земная, хотя и птица ему не помешает тоже. А так властелину стало одиноко.

Но он постарался разогнать печали, усмехнулся и встал в полный рост, таким высоким и красивым теперь казался, что все невольно на него взглянули.

— Она появится, она будет рядом, — попытался он себя утешить.

Но когда все придавались веселью, задумался он о Славене и Волхве, о тех, кто первыми на эти земли явился. И гордился Гостомысл предками своими, и позабыл о том, как он одинок в этом мире. Конечно, он думал и о тех, кто может напасть внезапно, и тогда вместе с воинами придется обороняться, значит нужна ему молодая и сильная дружина. И сразу после пира придется за дело браться.

А в покоях, когда он вернулся с пира, ждала его девица прекрасная.

— Я отказалась от колдовства, — говорила она, — я останусь с тобой навсегда, отец позволил мне это.

Царевна обняла его и прижалась к широкой груди. А в глазах ее было столько боли и тоски, что он понял сразу, она одна ему и нужна в этом мире. И заметил князь, какую жертву она для него принесла.

— Завтра на вечернем пиру я объявлю о том, что ты станешь моей женой, — заверил ее Гостомысл, и слово его было твердым.

А там самая девочка, пробравшись в сад, бродила под окнами у князя. Млада оставалась в этом мире, она хотела только одного — еще раз взглянуть на князя. Она по-своему, по-детски любила его, и не могла смириться с тем, что изберет он взрослую жену.

— Вот подрасту еще немного, — говорила она матушке своей, — и тогда посмотрим, с кем он останется. Но матушка только улыбалась печально, сколько воды утечет, пока она вырастет. Вот и соседи говорят, что князь приглашает на свадебный пир всех, кто был с ним рядом все это время, значит и она может туда явиться. От этой вести ей дурно становилось.

Но стражник нашел ее около палат и потащил прочь. А князю ничего говорить не стал, она была маленькой и упрямой девицей, на которую не стоило обращать внимания. А князь наверняка рассердится, узнав, что она смогла так спокойно к нему добраться.

Млада пока удалилась, но надо было следить за тем, чтобы она не появилась тут снова.

№№№№№№№

Князь сдержал слово. Утром, когда он вышел на пир, он привел с собой Деву-Птицу. И сказал о том, что она стала его княгиней, и вечером это им надо отметить.

Остальным оставалось только признать это. Князь не скрывал радости. Девицы, бывшие тут, загрустили и тоже не могли скрыть своих чувств. Остальные казались спокойными, хотя кто знает, что творилось в их душах. Чародейка лишила многих надежды на лучшую жизнь. Они понимали, что не смогут бороться и победить ее не смогут. Она же помнила, как предстала перед старым Коршуном — своим отцом и объявила, что станет женой князя.

Долго тот молчал, потом заговорил о том, что она лишается своей силы чародейской и станет одной из них. Но ни о чем больше думать она не хотела.

— Ты еще о том пожалеешь, — говорил старик, — и не возвращайся назад, плохо ли, хорошо тебе будет, ты останешься там с ними.

Она только пожала плечами и согласилась с этим. Он предполагала, что может пожалеть о своем решении, но этого может и не случиться. Но знала точно, что без князя она не останется. Так и было принято, может быть, роковое решение.

№№№№№№

День казался невероятно длинным. Он понимал, что может привести жену в свои покои, больше не нужно таиться и самое главное, ему хотелось наследника. Ведь это главная цель его союза с прекрасной девой.

— У нас родится сын, так как тебе этого хочется, я позаботилась об этом прежде, чем лишиться чародейской силы. Князь еще раз убедился в том, что они прекрасно понимают друг друга, это его тоже порадовало. Но неужели он добился всего, чего хотел. Если и будут неудачи и разочарования, то не теперь.

Глава 5 Перед рождением сына

Наверное, бог не дает все, что от него требуют люди, даже те, к кому он благосклонен, потому что с такой страстью ждал Гостомысл сына, что они и не думали о том, что на свет может появиться дочь. Они были убеждены в том, что получат все, чего хотелось. Им пришлось вскоре разочароваться, потому что вышло совсем не так, но пока они ни сном, ни духом о том не ведали.

Морена, узнав, какое их ждет разочарование, не смогла удержаться и послала им еще одного ребенка. И птица, отказавшаяся от бессмертия, должна была родить двойню. Только и это не оправдало их существования. Но не суждено было никогда богине смерти творить добрые дела. И должен был умереть юноша, который, который на свет должен был появиться вместе с девицей прекрасной, а того дала Жива княгине-птице.

Когда обнаружила Жива, что все не совсем так, как ей того хотелось, она понять не могла, что же там случилось, кто мог вмешаться в ее помыслы. Паныч же обо всем ей поведал, тогда она и бросилась к Морене, хотя не до конца верила, что богиня смерти таким занимается.

— Как ты смеешь вмешиваться в дела живых, — ярилась Жива.

— А вот и смею, и ты не убьешь его раньше срока, — заявила та. — Ты не услышала их мольбы о наследнике, они получат его от меня.

— Но что проку им от твоего наследника.

— Они будут спокойны какое-то время, а там и другой родится.

Ничего не стала говорить Жива, глупо было размахивать руками и говорить о чем-то. Да и кто бы с Мореной стал спорить.

Жива чувствовала, что ничего хорошего не выйдет, но это будет ей уроком, не стоит быть такой беспечной, потому что тогда все обернется против тебя.

№№№№№№№№№

Князь оберегал жену, с нетерпением ждал наследника. А Морена должна была заглянуть к Волхву и обо всем его предупредить. Вот пусть и решает, как им быть дальше. Но и Жива появилась перед волхвом в самый неподходящий момент, и она вспомнила о нем прежде всего.

Волхв в тот день ясно понял, что его дни, а может и часы уже сочтены. Он давал последние наставления своему ученику, и готов был отправиться за Мореной туда, куда она его поведет. Вот он и удивился, когда вместо Морены увидел Живу.

— Вот так радость для меня, Светлая богиня, тебя –то я совсем и не ждал. Хотя вряд ли что-то переменится, но я рад тебя узреть теперь. И она обо всем догадалась. Она успела поговорить со стариком и его учеником обо всем, что ей было ведомо. Парень вовсе не был так спокоен и отстранен от всего происходящего, наоборот, он чувствовал, что час его пробил, он становится тут главным, раз сама богиня к ним спустилась. Старика он больше не брал в расчет, все понял и все усвоил, что следовало.

Морена появилась, когда Жива только успела покинуть владения Старика и радовалась, что та с ней не столкнулась.

Морена не доверяла этому парню, и то, что он останется тут один особенно ее тревожило, он еще юн и почти ни в чем не разбирается, но слишком много в нем гонору и это не могло хорошо закончиться. Но другого ничего не оставалось, старик слишком слаб, и оставлять ему жизнь не было возможности, толку от него не будет никакого.

И откинув свой черный плащ, она приблизилась к нему, не обратив внимания на того, кто отошел в сторону и только наблюдал за происходящим.

Глава 6 Сбывшееся пророчество

Через несколько часов юный волхв пожаловал к Гостомыслу, чтобы сообщить о смерти старика. Но главным было другое — теперь он не незаметный ученик, а Волхв — нравится тому или нет, но придется с этим примириться. Как бы тот не любил его и не доверял ему, он должен заявить о себе во весь голос. И хотя прежде князь и волхв почти не сталкивались, он не мог знать, как князь к нему относится, но казалось ему, что тот был враждебен. Волхв готовился к любому повороту событий.

Путь был не только длинным, но и тревожным. Только он твердо решил, что должен его пройти, и попробовал бы кто-то его остановить.

Князь все понял еще до того, когда тот успел открыть рот, ведь волхв был стар, и он мог уйти к предкам в любой день.

— Он мертв, — торжественно произнес Волхв, и не удержался, чтобы не похвалиться, что видел его уход своими глазами. За ним пришла сначала Жива, а потом и Морена.

Князь насторожился. Если со второй богиней все было понятно, то зачем в час ухода появилась богиня жизни. Ведь не часто спускается она с небес. За все время он ни разу ее и не видел. Что же произошло в заповедном лесу. Молчал и волхв. Он знал, что откроет тайну князю, а сам словно великий дар, оценивал ее слова.

Так в те печальные дни и осталась тайна в душе Гостомысла. Он поднял воинов, и они пересекли границу заповедного леса. Если бы помер кто-то другой из волхвов, он может и вмешиваться бы не стал. Но с этим человеком он должен проститься, как подобает, устроив ему самые пышные похороны.

Гостомысл радовался, что снова оказался в волшебном лесу, жаль, что по такому печальному поводу.

Молодой волхв успел соорудить погребальный костер, хотя все делалось поспешно, возможно из-за позднего часа, он спешил. Он чувствовал себя несчастным и уязвленным. Словно какая-то могущественная рука все определила, а он оказался тут только случайным гостем. Но ведь если пристально посмотреть на происходящее, то все к лучшему, так считали и князь, и волхв. Но он никак не мог успокоиться.

№№№№№

Паныч был рядом, но пока не давал знать о себе, он со стороны внимательно наблюдал за этими двумя. Он видел, что творится, но никак не мог угадать, что затевает этот темный парень, которому посчастливилось вырваться из холопов и проникнуть совсем в другую касту.

— Надо бы за ним последить хорошенько, потому что гонору там через край, и если оставить его в покое, то он много чего натворить может, — размышлял он, б родя по лесу.

И ведь если оставить все так как есть, весь мир может покачнуться и рухнуть, когда столкнутся две такие силы. А эта темная, невесть откуда взявшаяся и была как раз самой непредсказуемой и самой опасной.

Костер полыхал до глубокой ночи. Давно было выпито пиво и сказано все, что он хотел сказать. Но они все еще оставались около скалы, освещенной лунным светом. Этот дивным свет казался мертвенным, далеким и мутным, словно смерть бросила покрывало на этот мир, и никто не смог бы его оживить. Но странный мир преобразился. Князь подумал о том, что никогда прежде не бывал в этом лесу в такой поздний час. И странно даже представить предчувствия и переживания, которые он испытывал.

№№№№№№№

Не спала в ту чудную ночь и Птица. Она вышла в сад, залитый лунным светом, и девица пожелала о том, что не может обернуться птицей и полететь туда, где был ее возлюбленный.

= Я слишком тяжела для такого полета, — размышляла она.

И таким странным казался новый мир, в котором она поселилась по воле судьбы. Но горевала она только несколько минут, потому что младенец шевельнулся в ее утробе. И она сразу же решила, что не так плоха и скучна ее новая жизнь, когда на свет появится наследник, все будет в мире по-другому, никто ни в чем больше ее не упрекнет, и она ни о чем не станет жалеть, потому что подарит миру нового князя и героя.

Как же тихо было в этом саду и в этом мире теперь. Наверное, все духи оказались на похоронах волхва. Но почему так долго не было ее мужа, отчего он так спокойно оставляет ее одну. И хотя пока ей не грозила никакая опасность, но он должен больше беспокоится о ней и наследнике. И слезы тревоги и обиды покатились по ее щекам. А потом она успокоилась и отправилась спать, решив, что утро вечера мудренее и скоро все наладится. Любовь одолеет все беды и страдания.

Глава 7 Возвращение

Он остался совсем один, когда воины вместе с князем поднялись и отправились в путь. Князь подумал, что он вступает совсем в другой мир, может и в другую жизнь.

Старик вероятно волновался из-за наследника, которого называли учеником, но тот молод и вряд ли станет бесстрастно воспринимать происходящее. А ведь они должны подумать о грядущем, о своих детях.

Он вспомнил одинокую фигуру жены, но отогнал от себя предательские воспоминания, решил, что это напрасные тревоги, скорее всего, он крепко спал и ни о чем не думал.

— Он далеко не все говорит тебе, — слышал он голос Паныча, когда отводил коня в стойло. У князя был конюх, но ему было приятно побывать в жилище животных, где его коню отводилось лучшее место.

— Я это понял, но зачем спускалась Жива?

— Чтобы предупредить старика о том, что второго наследника беречь надо

— Разве ему что-то грозит?

— Мне трудно понять, что между ней и Мареной случилось, но связанно это с черной богиней точно.

— Я не думаю, что она станет мне вредить

— Не ведаю, что и как там стряслось, но ты должен помнить, что все смертны и мир очень хрупок. Может старый коршун не хочет простить предательства свой дочери. Она глупа, оставлять тот мир ради этого, стать бессильной в чародействе, и бессмертие ради смерти. Где видано такое?

Князь молчал. Он должен был принять все это ради грядущего.

Когда угрюмый князь вернулся в комнату, где мирно спала его жена. Он какое-то время стоял перед ней, и просто смотрел на нее, и ничего не говорил. И где –то в далеком прошлом остались и похороны волхва, и разговор с бесом. Хотя забыть то, что тот говорил, он никак не мог. Но разве ему нужно о чем-то волноваться? Пока все было спокойно и просто.

№№№№№№

Ведьма появилась на следующее утро, когда князь уже позавтракал и отправился в поход к соседям. Он должен был взглянуть, как устроился Лях, что у него творится.

— Мне печально, -призналась Сва, — я не понимаю, душа моя разрывается, мне так хочется подняться в небеса и лететь, но я знаю, что это невозможно.

Она говорила об этом с такой тоской, с такой печалью, что сердце заходилось от боли.

— Это понятно, -отвечала ведьма, тебе обидно, ведь ты стольким пожертвовала, а он не ценит твои жертвы, ему нет до этого дела.

— Ты свободна, тебе легко рассуждать.

— Легко, -согласилась та, -потому что я люблю свободу и долго ее добивалась, потому что мне не нужны дети, они для меня были бы наказанием. Я не хотела бы поменяться с тобой местами, ни за что на свете не променяла бы свободу на твое рабство. Хотя в объятьях мужей чужих я не прочь оказаться, это верно. Но не более того.

И внесла ведьма смуту в ее душу, заметалась, заволновалась княгиня. Она хотела поверить в то, что та просто над ней издевается. Но нет, скорее всего она так думает. Да еще недавно и сама Сва думала так же точно. Но страсть затянула ее в болото, из которого она не могла выбраться.

Князь застал жену в слезах и очень удивился.

— Что случилось, дорогая моя?

— Неволя убивает меня. Я не смогу оставаться только одной из многих и вечно исполнять свой долг Ты все время куда-то исчезаешь, тебя не бывает днем и ночью. Я не смогу так жить, как все ваши девы и жены живут. Я хотела, но не смогу.

И в тот миг понял Гостомысл, о чем ему говорил бес недавно. Значит вот какая беда грозит его сыну. Птица раскаивается в том, что случилось. Со дна его души поднялась такая ярость, но он заглушил ее в себе.

— Ты не можешь так поступить со мной. Сначала на свет появится наследник, а потом ты отправишься, куда хочешь.

Он так крепко сжал ее запястье, что она не смогла вырваться.

— Хорошо, — наконец произнесла она, решив, что ждать оставалось недолго, а потом, когда ребенок родится, она будет спокойна и вольна. Он не стал ее просить и уговаривать остаться, и хорошо. Может он никогда ее не любил и тоже понял, что все было ошибкой. И так велико было ее желание освободиться, что она готова была обвинить князя в чем угодно, только бы вырваться на волю.

№№№№№№

Тем временем ведьма уже отыскала Демона и отправила его к коршуну, чтобы порадовать старика. Его дочь скоро, совсем скоро к нему вернется. А разве не этого он так долго ждал? А он думал, что из-за этого проклятого мальчишки потерял ее навсегда. И как долго ведьма убеждала его в том, что этого не случится. Он знал, как сильна и безрассудна может быть любовь, но что происходит, если она исчезает? Его дочь не должна погибнуть, только потому что совершила такую ошибку.

Наверное, это была и не любовь, а только каприз, блажь, забава. Ему остается вечность впереди, а там все завершилось, не успев начаться.

Демон смеялся от радости, да и старый коршун тоже радовался. Чародейство победило. Она вернется к нему, вернется навсегда. И весь о том, что князь расстается со своей чародейкой, облетела весь мир.

Глава 8 Скверные вести

Гостомысл впервые ощутил обиды и печали, хотя за это время он повзрослел и научился владеть своими чувствами. И ни одна живая душа, окажись она очень близко, не смогла бы заметить этого. Он казался таким спокойным и рассудительным. А ведь в душе его роились сомнения и был явный разлад. Он все время ждал наследника, и желание было таким страстным. И ее считали героиней, ушедшей рано и много потерявшей. И сама девица еще так себя чувствовала, хотя и недолго. Она покинула возлюбленного и не было ей прощения из-за того.

Князь страдал молча, даже наедине он не давал волю чувствам. Наверное, он должен был что-то сделать, чтобы она полюбила его с новой силой, оставалась с ним до самого конца, но он был так горд и так обижен, что не собирался этого делать. Он выглядел далеким от всего этого. Только в глубине души клокотали, как потухший на время вулкан, какие-то чувства. Предательство его ранило, почти убивало. Даже наследник не так радовал из-за всего этого. Слишком велика цена была за все заплачена. Он вспомнил сказ о вилле, которая навсегда оставалась женой Руса, забыв о своем бессмертии и о своем мире, она стала простой смертной. Так вечный соперник без труда обошел его в том противостоянии, хотя в остальном князь был не так удачлив, как его потомок, но разве Гостомысл не отдал бы все на свете, чтобы его птица вернулась к нему и осталась с ним, ведь после его ухода она будет свободной. Как он хотел, чтобы она вернулась назад и была с ним снова. Но понимал князь, чувствовал, что надо все забыть и жить дальше.

№№№№№№

Птица слышала о том, что стало с виллой, которая была чародейкой могучей и спокойно покорила Руса в свое время, отказавшись от всего, что было ей дано богами и волхвами. Но ведь она потом стала самым несчастным существом в мире, она не знала покоя, свободы, она стала тенью смертного князя. Вот и не поддалась она на такое обольщение, зная обо всем заранее, не смея обманываться. Долго такое продлиться не может, даже жизнь князя окажется длиннее, чем их отношения. Да и от той любви в душе ее ничего больше не осталось. Нет, принести себя в жертву она не могла, да и не хотела этого делать.

— Я умру без неба, я умру без воли, это они должны жить как придется, а я буду так, как хочу. Не бывать этому. Она с грустью думала о том, что он испытывал после всего, что творилось. И мир стал пустым и мертвым. Она могла объяснить, отчего так страдает, ведь люди не знают, не могут знать иной жизни, она не хочет оставаться в этом болоте и трясине ни в горе, ни в радости, тот высокий и прекрасный мир, который она знала с начала, она не оставит. И сколько бы они не толкали ее в пропасть, она отойдет от края и поднимется к небесам.

Так думала птица Сва, устремляясь в небеса. Она вспомнила историю греческой чародейки, которая дошла со своим героем до страшного предательства, а потом пережила страшные разочарования и расправилась со своими детьми. А она не хотела всего этого. Ей просто хотелось свободы и полета. Вот после этого маленьким и незаметным показался ей князь. Даже не один из богов, а только один из людей. Может быть, порывистый Стрибог или ослепительный Даждьбог и порадовали бы ее, только не он. Любовь — это плен, несвобода, и какова она должна быть, чтобы от всего отказаться. Пусть играют те, кто не ценит полета и простора, а она в них влюблена.

№№№№№№

Гостомысл слышал много историй о том, что рождение ребенка привязывает жену к мужу накрепко, она не сможет потом его оставить. Но там говорилось о простых смертных, которые не смогли бы выжить в одиночку, его же птица, совсем другое дело. Она оставит ему своему ребенка и улетит, а еще хуже, если заберет его с собой. Он не мог и не хотел обманываться и тешить себя надеждами.

Глава 9 Разговор с бесом

Мефи немного припоздал, задержался по важным делам, когда все это происходило. Он застал уже поссорившихся Сва и князя и не сразу понял, что там у них произошло, отчего и дыма не осталось от того огня любви, который полыхало еще недавно. Но чувства людские волновало его мало, и он постарался об этом позабыть. Потом он словно прозрел и стал думать о том, что произошло что-то серьезнее, чем просто ссора. Тогда и стал приглядываться и прислушиваться к тому, что там творилось. Скоро ему все стало понятно. Она не собиралась следовать за Виллой, которая изменила свою судьбу и назвала себя Порусой. Когда он потолковал с Кикиморой, то выяснил, что они договорились, что она родит ему ребенка, а потом вернется на небеса.

Двойственное чувство возникло в душе беса. Он радовался, что девица могла за себя постоять. Но было немного жаль князя, он с небес, куда вознесла его любовь, был сброшен на землю. А ведь давали клятву о том, что и в горе, и в радости будут вместе до конца, как требовала от них Лада. Бес решил поговорить с ней, попытаться что-то для него сделать, чтобы потом его совесть была чиста. Она не сможет упрекнуть его в том, что он к чему-то ее принуждал. А может услышит и поймет, что не все так плохо у них, одумается и останется.

Бес преобразился немного, чтобы не пугать честной народ своим ужасным видом. Она сидела отрешенная, замученная и несчастная, такая, что в пору было разрыдаться, на бедняжку глядя. Она мечтала только о том, чтобы все эти дни прошли как можно скорее. Так много ей еще придется пережить тут прежде, чем подняться на небеса. Как же ей снова хотелось обрести крылья и летать.

— Ты совсем не так сильна, как говорила, — заявил паренек со странными чертиками в глазах

Она сразу узнала его, кто бы еще посмел с ней так общаться.

— Не надо меня уговаривать, даже у тебя ничего не выйдет, — отрезала девица. — Я заблуждалась, ошиблась, но есть время и силы, чтобы все изменить.

— Конечно, своего отца, никто его и не отнимает, но как твои клятвы. Тебя никто не вынуждал с ним оставаться

— Я любила его, я заблуждалась, но теперь проснулась и ничего больше не желаю.

— Ошиблась, только сразу и удирать, полетать ей захотелось. Думаю, легко ты не отделаешься за нарушенные клятвы. Говорят, что люди очень переживают и маются, когда оставляют детей своих.

Она вздрогнула и усмехнулась, разве не о том она все это время и думала.

— Может и так, только я смогу видеть своих детей, когда захочу, помогать им буду. А вот если останусь, то ничего для них не смогу, зачем им такая мать тут, пусть они живут в любви и радости.

№№№№№№№№

Бес почувствовал, что она все продумала заранее, все его пылкие речи напрасны. Но ему было обидно и досадно знать все вышло. Он и сам ощутил себя брошенным ребенком. Сколько веков прошло с той поры, а ничего он не смог позабыть. Но долго жалеть себя он не собирался. Не прощаясь, он решил поскорее ее оставить и больше никогда не возвращаться назад. Больше он о птице никогда не вспоминал и ни с кем о ней говорить не собирался. Были и в его жизни огорчения, но такое случилось в первый, и скорее всего в последний раз, больше он такого не допустит.

Когда он наткнулся на Гостомысла, то просто сказал, хотя тот его ни о чем и не спрашивал:

— Ты должен смириться с тем, что потерял ее.

Князь слушал внимательно, но ничего говорить не стал.

— Она не вернется, забудь и найди себе добрую и послушную жену. А птица почувствовала себя вольной и такой свободной, что снова от счастья ее глаза засверкали, и казалось, что она уже расправила крылья, чтобы повыше взлететь и парить, пока не свалится на землю от усталости. Она еще застала девицу на ложе с ним и порадовалась тому, что в его жизни что-то меняется.

— Я напрасно переживала за него, все у него будет прекрасно, только без меня. Люди должны оставаться с людьми, а птицы с птиц, даже если на короткий срок им хочется чего-то другого.

Гостомысл видел, что она была рядом, надеялся, что она одумается и вернется, что станет ревновать, но ничего такого не случилось. Он помнил ее улыбку освобожденной из плена, и получилось все не так, как ему хотелось.

Проснувшаяся наложница увидела его каменное лицо, схватила свои вещи и убежала без оглядки. Она уже чувствовала, что первая ночь с князем станет для нее последней, хотя и не понимала, что она сделала не так, в чем провинилась. А как хорошо все начиналось, она примеряла дорогие наряды и готова была отправиться на пир с гордо поднятой головой. Она готова была на все, чтобы не расставаться с ним, но лицо и молчание ее страшно перепугали, и она больше о том не думала. Все ее мечтания полуночные оказались напрасными. Ничего не поможет, если князь смотрит на нее зверем, и даже имени ее не помнит.

Глава 10 Близнецы

Все испробовали, и ничего не вышло, Гостомысл понимал, что только смешит людей своих. А времени оставалось все меньше. Как только ребенок появится на свет, он перестанет ее видеть, и надо будет другую жену искать, сообщив миру, что его возлюбленная умерла при родах.

Он появился, чтобы взглянуть на нее еще раз, может поговорить о чем-то, обсудить все, что с ними случилось.

— Если он станет упрашивать, я притворюсь глухой, — подумала она, понимая, что как-то надо выкручиваться из такого положения. Но о чем он будет говорить? Она терялась в догадках.

В тот день, когда родится наследник, в граде будет объявлен траур по его матери, Волхв найдет мое бездыханное тело, а это будет чужое тело, но он сделает все, чтобы она была похожа на меня. И чужая девица будет похоронена, как великая княгиня, мать наследника.

Об этом ей говорил Гостомысл сейчас, и повторил:

— Ты же можешь быть свободна, но не смей тут появляться больше никогда. Никто ничего о тебе не должен слышать.

— Как странно все может обернуться, — подумала княгиня.

Да как он смеет с ней так разговаривать. Но никогда он не был таким решительным и сильным, как в тот роковой день. Спорить с ним она не решилась, да и не готова была что-то ему говорить в ответ. Хорошо, что он не старается ее удержать, делает то, что ей самой хотелось, хотя это и было обидно все-таки. Ей захотелось, чтобы он ее уговаривал, тогда и исчезнуть будет легче и проще, но ничего такого не случилось, увы.

Она ничего не сказала, только резко отвернулась и усмехнулась.

Тут настало очередь обидеться князю, она даже не пыталась его о чем-то просить, договориться, ей плевать и на него самого и на ребенка, словно она не была его матерью, а так, случайно где-то нашла этого младенца.

— Ну что- же, вот и договорились, — услышала она голос князя и отвернулась, закрыв глаза, она не хотела больше его видеть и слышать. Но он рванулся к двери и облегченно вздохнул, ему стало проще и легче жить с того часа. Его не было в хоромах до позднего вечера. И во дворце была такая пронзительная тишина, словно там никого больше не осталось.

Но княгиня сидела неподвижно, пока не почувствовала боль и усталость, начались роды. И она закричала, чтобы пришли бабки, которые помогут ей родить.

Служанки, предупреждённые князем, уже спешили к ней, все закончилось довольно быстро, и малыш тут же появился на свет, здоровый и крепкий, о чем донесли князю.

№№№№№№

Волхв появился с черного хода, ему не хотелось, чтобы кто-то видел его, за ним внесли тело двое жрецов, которые были немы и потому никому ничего рассказать не могли.

Еще до рассвета соорудили костер, чтобы как можно скорее придать огню то самое тело, показав миру, что княгиня померла.

Так на рассвете и сообщили всему миру о том, что у князя появились близнецы, но княгиня умерла, как только второй ребенок увидел свет.

И потянулись к княжеским палатам люди со всех сторон, в полумраке еще многие увидели костер, вскоре появилось и тело в дорогих нарядах. Так, давшая новую жизнь наследникам, лишилась своей собственной.

Сва еще не успела оправиться и подняться в воздух, так быстро все происходило на земле, и из верхней башни, куда ее перенесли все те же немые жрецы, она следила за тем, что творилось на княжеском дворе. Она видела, как собирались люди и с опаской поглядывали на костер, на тело, которое там уже лежало. Она не могла видеть лица князя, была больно далеко от него, но казалось, что он, как и все вокруг был погружен в печаль. А тело на костре охватило пламя. Но все убедились в том, что их княгиня мертва. Да что они, она и сама поверила в то, что мертва, и так грустно стало от этого, что она едва не разрыдалась нам собой.

И хотя она оставалась жива и невредима, но чувствовала себя убитой и проигравшей. Но она отвлеклась от печалей, и захотела узнать, кем была та девица, от которой прах один и остался. Но умерла она как княгиня, мать наследника. А потом она взглянула в небеса. Даждьбог смотрел на нее и улыбался, его явно не печалило то, что творилось на земле. Она вырвалась из плена, из земной жизни и это ее так радовало. И устремилась она в Сварог, без которого так тосковала, это он снился ей ночами долгими и тяжелыми.

Коршун прокричал где-то рядом. Она обернулась в птицу и понеслась за ним следом, прощаясь с жизнью на земле. Она уже забыла обо всем, что с ней было и чего не было. Так все для нее и закончилось в единственной земной жизни.

Глава 11 Тайна птицы

Единственный, кому все было ведомо, Волхв, был нем как рыба. Он просто отыскал в лесу тело девицы, и решил сделать два добрых дела- и князю помочь, и девицу похоронить достойно, а не просто бросить в болото. Не в первый и не в последний раз он будет вот так спасать князя. Он знал историю с птицей, ее рассказывали ему несколько раз, и потому какая-то девиц, а все равно должна быть похоронена с княжескими почестями, и ничего в том нет плохого.

Когда все завершилось, князь вернулся в свои палаты, про себя отметил, что все прошло гладко и ладно, уже хорошо. Ему хотелось поскорее оказаться на своем ложе. Но тут заплакали малыши, сразу оба, и эти голоса дошли до него.

— Она от детей отказалась ради свободы и бессмертия, да как такое могло быть, — возмущался он.

Но он не может себе позволить такое, у детей будет только самое лучшее, они никогда не узнают о матери ничего. Смертные никогда не могли и не смогут понять бессмертных, им придется как-то уживаться вместе, но и только. Но скверно было на душе у него, и он пожалел, что связался с девой-птицей.

Только в полдень, когда все стихло и погрузилось в дрему, князь отправился к младенцам. Он посмотрел на спящих малышей, и готов был даже поблагодарить их мать за то, что они появились на свет.

— Ни одна девица или жена не должна приближаться к детям, — таков был указ его для тех, кто оказался рядом с ними.

Служанки чувствовали, что если они нарушат указ князя, то не снести им тогда головы. Но он не мог знать, что богиня Лада с укоризной на него взирала, сокрушаясь, что все так вышло. Она не должна был допускать такой союз. Нужна была мать для этих малышей, и она стала подыскивать ее поспешно, пока еще они малы и ничего не ведают. Она знала, что князь никого не хочет подпускать к детям. Но почему он так жесток к тем крохам, они ни в чем перед ними не провинились?

Так и существовали в те давние времена два мира, одним из которых все было ведомо, другие ничего не знали. Они никогда не сойдутся, не будут вместе, одни из них будут править, а другим придется подчиняться.

№№№№№№

В княжеском дворце подрастали между тем дети- называли их Умина и Гор, но довольно темно и мрачно было там в те времена, никто бы не поверил в то, что когда –то тут были шумные пиры, звучали песни и все веселились порой до самого утра.

Здесь была молодая и прекрасная княгиня, и сам Гостомысл считал себя счастливым и ладным властелином, все это было в прошлом. Дети узнали о том, что матушка их ушла из жизни в тот день, когда они появились на свет. Умина поверила в то, что мать умирает, когда появляются дети, что так и должно быть. Она очень удивилась, когда узнала, что у одной из служанок родился малыш, а та оставалась жива. Она долго ходила за ней, пытаясь убедиться в том, что это не призрак, что она и правда жива.

Девицы давно прельщали князя, понимая, что он может жениться на одной из них. Но он оставался равнодушен ко всем. Не позволит он никому править собой, и власть ни одна и з них не получит. Когда на то ему намекнули воеводы его, он просто ответил:

— Мой мир обойдется без княгини.

И больше о том его никто не решился спросить.

Наверное, в глубине души ему хотелось, потеряв свою возлюбленную, услышать историю о том, как он ее любил и после смерти. Пусть другие рыдают, зная обо всем этом. И им не обязательно знать, что кроме досады он ничего не испытывал к ней. А потомки его узнают красивую историю о том, как рано погибла прекрасная княгиня, и как упорно не верил князь во все это. И ни одна из живых девиц не могла заменить той мертвой.

Князь сочинял такие истории, но не мог радоваться своему таланту. Но думая о грядущем, он не помнил совсем о настоящем. Ведь оно казалось серым и пустым. Но разве не он вернул домой славян. За одно это боги должны были забрать его в свой Сварог. А когда им там доведется встретиться, он даже не взглянет в ее сторону.

А еще он помнил историю о том, как Рус любил свою дочь, и как скверно это закончилось. А потом Гостомысл старался не обращать внимания на Умину. И для того были причины. Она была похода на свою матушку, потому он не должен ее любить, чтобы потом не страдать. И он не собирался повторять ошибки своего соперника. И если он потеряет ее, то не станет убиваться, а будет жить дальше. Паныч не вмешивался в его жизнь, хотя и слышал все его мысли, чтобы не стать виноватым, когда князь поймет, что он был не прав. Пусть сам за свои ошибки отвечает.

— Он не прав, — говорил Паныч Домовому, когда они снова встретились, только пусть он сам до этого дойдет, ты не сможешь ему ничего сказать, а я не хочу говорить, и это правильно. Он сам совершит свои ошибки и винить будет только себя в том, что произошло. Самое лучшее, что было у Руса — его Либуше. Если бы ее не было, тогда стоило бы пожалеть князя. Но это совсем другая жизнь и судьба. НО Паныч должен был заметить, что за время взросления, Гостомысл все больше стал походить на него самого. Это никак не могло его обрадовать. И не хотелось ему видеть все ошибки и слабости, которые повторялись снова.

Но в одном он решил все-таки посодействовать князю, когда заговорил с ним о самом важном:

— Она не вернется, тебе лучше обзавестись новой княгиней.

— Мне не нужна княгиня, — топнул ногой князь

— Но она нужна твоему городу и твоим людям, ты его строил с такой любовью, столько пережил, что должен позаботиться о том, чтобы она была, а твоим детям нужна мать. Да и о наследниках надо подумать

— Я не хочу никого выбирать, — не сдавался Гостомысл

— У тебя есть толковый волхв, вот пусть он и выбирает

— Так сделай это сам, — решил отмахнуться от него князь

— Я не могу выбрать достойную, это должен сделать чародей или человек. А я сгожусь и для более важных дел.

И так забавно ему было все это произносить, что он не выдержал и расхохотался. Князь наконец согласился с тем, что ему нужна жена. И ради своего мира, чтобы там было тепло и уютно, он готов был пострадать, живя с нелюбимой женой

Глава 12 Выбор невесты

Прошло три года с того трагического момента, когда дети Гостомысла появились на свет, а тело той, которую он объявил умершей при их рождении, превратилось в прах. И все это время князь ждал чего-то вглядывался в то, что там творилось, и он верил, что сможет вернуть ее назад, воскресить. Хотя он понимал в глубине души, что птица не вернется.

И когда он наконец понял это, то решил отыскать себе новую жену, ту, которая и станет настоящей княгиней. Правда он старался быть осторожен, потому что искал мачеху для детей, а про них столько страшных сказок рассказывали еще в пору его молодости. Он не желал, чтобы они страдали тайно и явно. Ему и так не повезло в первый раз, а если что-то будет с ними твориться, тогда совсем беда. Искушение было слишком велико.

Волхв от своих жрецов узнал, что князь обратился к Ладе с такой просьбой. А к кому же, как не к богине любви ему было обращаться. И все же он немного обиделся на князя. Но при всем этом он собирался оставаться в тени, не стоило ссориться с князем, он хотел быть с ними, а не становиться изгнанником в своем племени. Но похоже, что не дождался он согласия от Лады. Не могла она решить, кто подойдет князю, у которого уже есть дети.

И тогда князь вспомнил о старых заветах, и решил он отправить посланников к викингам, где у шведского короля росла дочь красавица. Он твердо решил, что она и должна стать его женой и матерью детям его.

Он выбрал самых хитрых и умных для посольства в страну снегов и льдов, наказал им, чтобы без невесты домой они не возвращались, подарки дорогие отправил к могучим воинам, всегда страдавшим от того, что у них было мало земель. Он надеялся, что вместе с принцессой получит он и воинов из того мира, вот и убьет он нескольких зайцев разом. Так все само собой и решилось в один час.

Когда волхв появился перед ним, они словно бы случайно встретились, то князь ему обо всем и поведал, и намекнул, что это Волхв подсказал ему такое решение. Тот понимал, что князь просто задобрить его хочет, и не стал отказываться от того, что ему приписывалось.

Оставалось ждать явления невесты.

№№№№№№№№№

Посланники князя были не только самыми смелыми. Но и хитрыми. Они судили и рядили, как нужно поступить, что сделать, чтобы исполнить наказ князя. Они стали думать, что лучше будет для них самих, когда породнятся они с викингами, станут ли сильнее, или только рабами у чужаков окажутся. Они не пытались нарушить приказания, понимая, что Волхв за ними следит, и обо всем князю поведает все одно. А гнев молодого князя страшен будет. В том не было сомнения. И если Перуна сам князь только и боится, то до него далеко, а вот князь ближе. Они успели убедиться, каков он бывает в гневе.

Кто-то из послов решил рассказать историю, невесть откуда ему известную, о том как воины Руса, который был его родичем и мужем дочери, отправились отомстить обидчику своему, конунгу в соседние земли.

— И победил его? –спросил кто-то, опередив остальных

— Нет, опередили его, болезнь напала на того внезапно, может бог их Локки решил посчитаться с конунгом, но нашли они полуразрушенный замок и мертвецов. Даже брать там нечего было. так беден и убог был замок тот, только камни стен и оставались. Вот и вернулись они в свои уделы с пустыми руками.

А потом остальные долго смотрели на огонь, который метался между ними и обогревал то одних, то других. И какие-то чудовища появлялись за их спинами внезапно.

И стали они думать о том, что и сами могут столкнуться с чем-то подобным. Но опасались посланники напрасно. Перед ними была суровая страна с небольшими поселками и замками. И хотя люди говорили на совсем другом языке, но они были просто людьми. Они встретили их если не дружелюбно, то спокойно и проводили ко дворцу своего конунга.

Но послы понимали, что если будет необходимость, то биться они станут до конца, никакая сила их не остановит.

№№№№№

Гостомысл ждал и волновался, ему совсем не хотелось оставаться без невесты и таких могучих союзников. Они должны были стать сильнее, а не слабее в этом суровом мире. Но, с другой стороны, не стоило все перечеркивать заранее, тогда ничего худого не случится.

Правда, бес все это время помалкивал, и Паныч словно исчез куда-то. Он просто обиделся, видя, что князь ничего не сообщил и не стал спрашивать его совета. Он пытался понять, не доверяет ли тот ему или забыл о нем, потому что все хорошо у него пока было.

— Вот и пусть без меня маются, — говорил он и помалкивал Он никак не мог привыкнуть к черствости и предательству людскому.

Глава 13 Перед королем

Долго или коротко текло время, но они добрались до короля и остановились на его землях. Грозный король шведов был польщен, узнав, что именно к нему пожаловал такой воин, как Гостомысл. Значит и он сможет прославиться в веках и обогатиться.

Он всегда помнил, что многим его вассалам не хватает земель и негде развернуться, он решил их туда отправить.

— Послужите князю руссов, и он щедро вас наградит. Но не просите слишком многого за службу, а то и малого не получите, всегда так было.

Во время этой беседы странное случилось — они забыли о его дочери, словно бы без нее все это что-то значило.

Одда ждала своего часа, она ждала пока отец позовет ее и обо всем ей расскажет. А пока из своих покоев она прислушивалась и приглядывалась к тому, что творилось вокруг, ждала пока ее позовут к гостям. Она боялась, что в чужом мире останется совсем одна, будет брошена всеми и несчастна, а там и до беды недалеко. Она не раз слышала о роскоши, которая окружает королев там. Но разве все это сможет ей заменить тот мир, где она родилась и выросла? Там были еще и могучие колдуны, которых не одолеть силой и сноровкой, все это и пугало и тревожило ее. Но она уверяла себя, что справится со всем этим, потому что сила духа ее была огромна, и она исполнит свой долг. Она хотела бы узреть жениха сначала прежде, чем соглашаться на что-то, но понимала, что этого не случится, отец не оставит ее в покое, раз появились такие люди, Он так много хочет получить, что ее судьба волнует его меньше всего. Говорили, что он был зол, когда узнал, что у него родилась дочь, вместо сына, и только и думал, как бы ее отправить подальше и хоть что-то получить от того, что станет ее мужем.

Пока у него был только один сын, а в этом нет ничего хорошего, все и сам король это прекрасно понимали, и нужно было как-то укрепиться в этом странном мире. Но Одда никак не могла в том помочь отцу, потому она и готова была исполнить то, что он попросит.

№№№№№№

Они восседали за столами, и было много сказано и много съедено там, и не меньше выпито, когда она предстала перед королем и гостями его.

— Ты поедешь с ними на земли русов к Гостомыслу с воинами нашими, со своими девами, чтобы было кому прислуживать и заботиться о тебе. И там теперь будет твой мир. Я даже волноваться за тебя не стану, все будет и без того хорошо.

Ее немного обидело то, что он не поговорил с ней перед тем, как она туда отправится, просто заявил о том, что она должна сделать и только. Но она не подала вида, что обижена на него.

Послы княжеские тоже не ожидали, что так просто и быстро все решится. И снова были подняты кубки, хотя король заметил, что пили они не так много, как могло показаться со стороны, оставались трезвы и довольны всем.

— Они считают меня проще и глупее, чем они сами, — размышлял король, — но они еще переменят свои взгляды. Только королева, еще не появлявшаяся перед гостями, залилась слезами. Она накануне напрасно просила оставить дочь дома или хотя бы не отправлять так далеко.

— Мне и дома-то пусто и неуютно, что же она там делать станет, чужая среди чужих.

Но он утешать королеву не собирался, прислушиваться к ее словам не хотел, он делал так, как было нужное ему самому.

— Как ты можешь понять и оценить то, что творится, когда только о себе и думаешь, — усмехнулся он, — разве ты можешь о главном подумать? Твоя дочь приведет ко мне такого союзника, как Гостомысл, и это лучшее, что она может сделать. Она будет богаче нас и власти у нее будет побольше.

№№№№№№

После пира, как только она смогла уйти, Одда шагнула в покои королевы. Она хотела успокоить матушку и поблагодарить за все.

Она посмотрела на бесцветное лицо и решила, что лучше шагнет в неизвестность, чем вот так же составится тут.

— Отец считает, что прежние женихи не подходят ему, здесь он нашел то, что так долго искал, потому нам не удастся его отговорить от такой затеи, — говорила она обреченно, остается только принять все это.

Одда готова была признать, что она не была так сильна, как жены его воинов, не могла спокойно переносить любые беды и страдания, потому не будет ей покоя тут, а в чужом мире может быть все и не так страшно. Так может быть, что в чужом мире будет лучше, чем в своем родном.

— Мне там будет хорошо, тебе не о чем волноваться, — говорила она матушке, а та только качала головой, зная, что дочь пытается ее просто успокоить немного.

Королева говорила что-то о бедном датском принце, который расстроится, узнав о таком решении дядюшки.

— Он может пойдет войной против нас, но деваться все равно некуда.

— Он мой родич, и не представляю, с чем обрушится твой отец, — вздохнула королева

— Он не пойдет войной, узнав, что ты вышла замуж за князя русов, — отрезал отец, — он стоял на пороге, а они даже не заметили его вторжения, так увлеклись этой беседой.

Глава 14 Наедине со всеми

Король появился перед нею, когда обо всем было объявлено и все решено. Никто бы внимания не обратил, если бы Одда от всего отказалась.

Но она только усмехнулась и взглянула на отца. Они оба понимали, что так и будет дальше. Это теперь ее дом, и жить будет она там. А богатство и власть помогут ей пережить разлуку с домом. Ведь и прежде туда уходили их люди, и никто из них там не бедствовал.

Дочь короля узнала историю о том, как был влюблен князь в свою прежнюю жену, и как там внезапно умерла, оставив ему близнецов.

Кикимора рассказывала это для того, чтобы она была знакома с тем, что будет твориться в том мире. Иначе она многого бы не смогла понять. Ну и намекала на то, что этот человек умеет любить. Пусть она надеется на малое. Тогда получит больше.

История впечатлила Одду. Она понимала, что надо все переменить. Только тогда она получит все, что ей было обещано. Но пока не стоит думать о любви, свадьба и вся жизнь только сделка, и с этим надо примириться, потому она и казалась спокойной, и быстро приготовилась к отъезду.

Она прошлась по замку, старалась все запомнить и рассмотреть, чтобы было что потом вспоминать. А потом пыталась представить себе неведомый мир, в который ей предстояло перебраться.

Послы дивились ее спокойствию и тому, как много людей она брала с собой. Но никто не противился этому. Все происходило мирно, ничто не предвещало потрясений. И все это длилось до того момента, пока они не оставили лошадей и не стали пересаживаться в ладьи, чтобы добраться до своих земель. На берегу оставался только король со своей свитой.

Он повернулся в сторону и только тогда заметил Датского принца рядом. Еще недавно тот казался ему родичем и зятем, но в последние дни все резко переменилось. Он молча смотрел вдаль. И королю нечего было сказать. Кажется, он готов бы кинуться за той ладьей, где сидела его бывшая невеста, вырвать ее из рук чужаков и вернуть назад. Но конь стоял неподвижно, да и сам он не покинул седла.

Одда увидела его в последний момент и почувствовала, что отрезает себя от этого мира. Она не сомневалась, что не вернется домой. Но пока еще тоска не терзала ее душу, и больше хотелось увидеть и узнать что-то новое, иное.

№№№№№

Король в тот момент посмотрел наконец на молодого человека и усмехнулся:

— Не огорчайся. Нам всем будет только лучше от союза этого, я долго жил и знаю, что делаю.

Парень хотел что-то ответить, но промолчал. И тоска владела его душой. Потом он внезапно рванулся с место и хлестнул коня, помчался прочь, словно бы опомнился, и удивился, что находится тут.

Он давно привык к мысли, что Одда станет его женой, а потом и королевой в его мире. Теперь ее забирали навсегда. Но почему она даже не послала за ним, не поговорила с ним. Конечно, она подчинилась отцу, и ей еще труднее, чем ему. Но не заблуждается ли король, надеясь на какие-то мнимые богатства русов. Впрочем, конечно, его дружина поможет им там, если нападут какие –то враги. А воины их всегда славились.

Он немного сердился на волю богов, которые наделили их силой и отвагой и при этом дали такие скудные земли, не потому ли им приходится торговать своими дочерями и отправлять сыновей в неизвестность? И из-за этой скудности от воли самого принца так мало зависело.

Глава 15 В княжеских палатах

Пока датчанин наблюдал за тем, как его возлюбленная уезжает, навсегда исчезает из того мира, в котором он должен был оставаться. И теперь ему нужно было туда отправляться, чтобы сражаться с чужим князем, и возможно погибнуть на чужих землях.

В то самое время князь Гостомысл принимал гостей из разных земель, среди них были и гости с севера. Они видели и знали, что творилось в мире, из которого должна была прибыть его невеста. Они же и сказали, что люди в ладьях двигаются в его мир в сторону Новгорода.

Это придало ему радости, вселило в душу уверенность в то, что все будет прекрасно. Он распорядился приготовить дом для невесты и тех, кто появится вместе с ней. Так же было построено и жилище для воинов. Они всегда должны были находится рядом с князем. Ему казалось, что небеса снова к нему благосклонны. И птица еще увидит, что он может без нее обходиться. Она еще захочет вернуться назад, но будет поздно.

Он сообщил и девочке о том, что приедет его жена. Умина смотрела на отца очень серьезно и спокойно. Она пыталась понять, чем для нее может обернуться вторжение чужестранки. Служанки не раз говорили, что у отца будет другая жена, и хорошо, если бы она была не злого нраву, так чтобы с ней можно было ужиться.

Но девочка проявила мужество, и решила, что не стоит волноваться заранее, она остается у себя дома и отец ее рядом. Мысленно она называла мачеху Снежной королевой, потому что та прибыла из мира снегов.

И сам князь задумался о том, как изменится жизнь, когда появится хозяйка. Но долго раздумывать ему было некогда. Да и угадать заранее он все равно ничего не мог. И волновали его больше отношения не детей и мачехи, а воинов своих и чужих, которых будет не мало. Вот их примирить надо в первую очередь. Он много слышал о бесстрашии их и мужестве пришельцев, но это в сражении, а вот что может быть в мирной жизни, трудно сказать. Но и отказываться от пришельцев он не собирался. Надо будет как-то все решать.

Новгород жил в тревожном ожидании этих перемен, и многих они не слишком радовали. И только в конце беседы спросил у гостей князь, как выглядит его невеста. И стали собеседники наперебой рассказывать, что она молода и хороша собой, что принц Датский провожал ее в печали, и может быть решит войной против него идти. Это немного успокоило князя, но он решил, что выяснит все, когда появится невеста, а до тех пор можно и подождать немного, хотя отзывы людей были для него лестными, конечно.

Но душа его была отравлена чародейкой. И королевская дочка вряд ли сможет с ней бороться. И все-таки в глубине души князь надеялся на чудо, а вдруг она еще лучше, чем о ней говорят?

№№№№№№№

Накануне появления ладьи с невестой, Гостомысл отправился в храм Лады и стал благодарить ее за то, что она посылает ему такую жену. Были принесены щедрые жертвы из цветов и фруктов.

— О, богиня, сделай так, чтобы она осталась со мной навсегда, — просил Гостомысл, и пусть душа в душу живет со всеми, кто ее станет окружать, так и мне будет легче править.

Лада смотрела на князя с небес и решила ему в том помочь. Князь ей нравился, и на какое-то время она могла быть спокойна. Только когда князь удалился, птица Сва появилась перед Ладой

— Ты станешь им помогать? — удивлённо спросила она у богини.

— А почему бы и нет? — пожала плечами та. — Их путь оказался трудным и долгим, они все преодолели. Почему я не должна им помогать? Ты ведь сама от него отказалась, и не надо мстить, тебе же легче жить станет в этом мире.

— Но он жесток и безрассуден, разве не помнишь ты то тело в костре?

Птица казалась безутешной. Но Лада не собиралась ей потакать.

— Они все за него заступаются, с чего бы это? — рассуждала она, — словно он прав во всем, а я виновата, где она была, когда я оставалась в одиночестве бедная и несчастная.

— Но ничего бы не изменилось, у тебя душа не лежала к той жизни, — отвечал ей бес, вот и забудь про то, что было и чего не было там.

Бес не понимал, почему он должен быть добр к птице, которая так все сама испортила.

— Ты чародейка, и ты никого не спрашивала, когда решила его оставить, так почему же виноваты все, кроме тебя.

— Он сказал детям, что их мать мертва, я не могу теперь появиться перед ними, и ему это ведомо.

— Ты можешь появляться как призрак, если хочешь, они приходят с того света к тем, кого любят.

— Но мне не хотелось бы пугать их еще больше, — пролепетала она, хотя и сама не верила в то, что говорила правду.

Но и Лада, и Паныч — все во всем ее винят, и ничего хорошего у нее не получится. Никто ее не поймет и не пожалеет больше.

Она оторвалась от земли и помчалась прочь, глотая горечь обиды и проклиная несправедливый мир, который только мучал ее, издевался над ней и прежде и теперь.

Глава 16 Столкновение в лесу

Князю казалось, что он возвращается домой, потому он немного удивился, когда заметил, что стоит на совсем другой тропинке. Перепутать их было невозможно. Эта тропинка вела к той самой скале, где поселился молодой волхв. После трагических событий с птицей, князь не любил у него появляться. Ему казалось, что оба они замешаны в чем-то страшном. В какой-то мере так оно и было. Вот и теперь, ему не хотелось туда идти, хотя ноги словно сами его привели.

Гостомысл не сомневался, что без заклятия Волхва тут не обошлось. Он стоял на дороге, и, кажется, ждал своего именитого гостя. Хотя могло показаться, что он просто вышел полюбоваться на этот мир.

Князю не нравилась та власть, которую имел над ним этот человек, ему совсем не хотелось подчиняться чародею. Ведь ему еще была ведома тайна, которую кроме них не знала ни одна живая душа.

— Ты хотел говорить со мной? — спросил князь угрюмо, показывая всем видом, что ему этого совсем не хочется.

— Хотел. А ты напрасно обходишь мой дом стороной, потому что мы нужны друг другу.

— Что ты от меня хочешь? — князь был зол и раздражен.

№№№№

А в то самое время Одда слушала рассказы о чародеях, старцах и колдунах, который знают все наперед и указывают, как жить дальше, и так была зачарована она теми рассказами, что ясно представляла себе такого чародея, думала, как он ее встретит, что может случиться потом. Она должна быть с ним дружна, глупо иметь такого врага, тогда она обречет себя на погибель. И думала она не о муже, а о чародее, что могло показаться кому-то странным, но только не самой северной девице. У них не было таких волшебников, они могли рассчитывать только на свои силы.

Вот о невесте и заговорил чародей.

— Мне снилась новая княгиня, мы встретим ее вместе, — твердо произнес он., да так, что князь не решился возражать.

Но Гостомысл крепко задумался, что хочет чародей, неужели у него есть какие-то тайные помыслы?

А сказитель начал говорить в то время о Перуне и Велесе — о славянских богах, под покровительством которых она и будет жить теперь. Она не удивилась и не испугалась, ее боги были страшнее и сильнее, а эти казались добрыми и светлыми. Может, все не так уж и плохо складывалось для нее? Она не нашла среди них такого злого и коварного, как Локи, но может быть просто ей не успели про такого рассказать? А вот в Велесе дева почувствовала Одина, в честь которого ее и назвали.

Оставалось всего пара дней до того момент, когда она окажется в этом мире. И когда она приблизилась к миру славян, то узнала его, что-то было таким, как рассказывали, что-то изменилось. Но грезы стали реальностью, ей надо было входить в этот мир и поскорее там освоиться.

И первым, кого она увидела еще из ладьи, был молодой красавец-князь, но рядом с ним немного в тени стоял другой юноша, взор ее задержался на нем еще дольше

— Кто это? –спросила она у сопровождавшего ее воеводы русичей

— Это Волхв, о нем я тебе говорил вчера, — странно, что он сам вышел встречать тебя, даже князь к нему ходит сам, что-то да будет, — пробормотал он последние слова, надеясь, что она не расслышит и не поймет.

Одда внимательно смотрела то на того, то на другого, будто невольно их сравнивала. Ничего не было в нем от худого седого старика, каким она его себе представляла. И в этом таилась какая-то опасность. Но она должна была собраться с мыслями в такой важный момент.

Она увидела совсем иной мир, там была поразительная природа. Огромные таинственные леса, бескрайние равнины- все совсем не похоже на мир, где она жила прежде, тот только поселок очень большой по ее меркам.

Она отвлеклась, ступая на берег, навстречу к ней шел князь и она внимательно на него смотрела.

А воины спускались за ней следом, они говорили о чем-то своем. И князь их тоже заинтересовал., каждый думал о том, что им предстояло жить вместе с ним, и сражаться, и пировать.

Гостомысл казался спокойным. Невеста ему понравилась, но пока он молчал. Тут же подвели коня для нее, и она спокойно на него уселась, и почувствовала себя значительно увереннее и спокойнее. Она порадовалась, что он не видел ее мира, похвастаться ей было нечем.

И впервые с досадой подумала Одда о том, что отец ее мог иметь значительно больше, оставаясь таким могучим воином. И королевский ее наряд был беден и убог, славянки выглядели значительно лучше, чем сама королева. Вот и взирали они на нее недоверчиво, и не верили, что она дочь их короля. Как тут не появиться досаде. Но все это скоро пройдет, все будет по-другому.

Волхв двигался с ними рядом, и он внимательно следил за новой княгиней. Не хотелось, чтобы она испытывала тут какие-то трудности.

Глава 17 Княжеский дворец

Дорогие одежды князя блистали на солнце, алый плащ его все затмевал. Одежда воинов его тоже была хороша. И потому ее дружинники казались бледными и какими-то замученными. Одда сразу это заметила, и решила, что ее воины проявят себя совсем в другом. Но она пообещала себя, что позаботится о них обязательно, только тогда она сможет быть спокойна, потому что здесь они ей нужны еще больше, чем на земле отца. Ей хотелось, чтобы отец появился здесь и увидел, как люди живут, и в каком мире приятно оставаться. Но ей в то же время не хотелось, чтобы муж видел отца.

Князь сообщил ей о вечернем пире и кивнув своим воеводам, удалился. Он даже ей время оглядеться и устроиться хорошенько.

Холод ее немного смутил, ведь она должна была стать его женой, близким человеком. Она привыкла к мысли, что все ее близкие были скупы в чувствах, на любовь надеяться не приходилось, а тем более в чужом мире. Но это казалось жестоким и несправедливым. Столько надежд на то, что жизнь переменится, таяли на глазах. Но пока она не могла о чем-то просить и тем более требовать, если князь вернет ее домой, то это будет смерти подобно, позорной смерти на соломе. Этого допустить дочь конунга никак не могла.

Служанки, определенные для нее князем. Встретили ее настороженно. Их было так много. Впервые Одда растерялась, и не знала, что им сказать, она не понимала их языка.

Но дворец казался верхом роскоши, хотя и слишком ярким, и пестрым. Она знала, что замок был старинным, его когда-то строил князь Рус для своей любимой жены и дочери. Вот и Гостомысл, когда вернулся на родные земли, сразу же там поселился, не желая ничего нового, его манила эта старина, и тени, которые там обитали.

№№№№№№№

Мастера что-то приводили в порядок, но он строго наказывал их, если они что-то портили, и теперь все переходы, все закоулки блистали неповторимой красотой и изяществом. Она могла бродить часами с факелом в руках и разглядывать все, что там было. Она попала в какой-то сагу или сказку, не иначе. Нет, ей несказанно повезло. Ведь замок Датчанина был беднее, чем жилище ее отца, а тут как же все великолепно.

И тут Одда поняла, что она заблудилась, и ушла по коридорам и переходам далеко. Ей показалось, что тут давно не ступала нога человека. А если ее никто не станет искать?

Она обрадовалась, когда услышала смех девушек, которые следили за ней издалека, и поняли, что пора спешить на выручку.

Одна из них взяла ее за руку и повела туда, откуда они все пришли.

Именно эта девица и стала ее любимой служанкой, она знала немного их язык, и вообще понимала, о чем княгиня пыталась сказать, и что ей было нужно. Она выросла рядом с детьми воина с севера и научилась их языку еще в детстве. Со временем оказалась самой верной и преданной служанкой для нее, и привезенные из своего мира отдалились в тот момент. Они вышли замуж за воинов и стали жить в других домах.

№№№№№№№

В первую ночь на новом месте ей снились родные берега, и ладья причаливала туда, а все никак не могла причалить. И отчего-то содрогалась душа. Она совсем не хотела туда возвращаться. Нет, не бывать этому, она останется тут. Она успела привыкнуть к мысли о больших переменах и отказываться от нее не собиралась.

Одда проснулась в слезах, словно бы и наяву все это переживала. На сундуке было приготовлено богатое платье. И служанка просила примерить, чтобы доделать, если не подойдет что-то. Грусть сменилась радостью в душе ее, а потом ей снова стало грустно.

Девицы за перегородкой о чем-то переговаривались, и трудно было понять, что же они думают обо всем этом.

Свои вещи тут же велела она убрать в сундук. На память о том, как все начиналось, она хотела их сохранить. Но заглядывать туда в ближайшее время она не собиралась.

Она примерила наряд, и не узнала своего отражения, и не скрывала той радости, которая вспыхнула в душе. В прозрачной стене стояла совсем другая девица, она ничем не была похожа на Одду.

№№№№

В то время, когда происходило это превращение, Умина и Гостомысл были в комнате княжны и неторопливо вели беседу.

Она была тайком на берегу, видела, как отец встретил ладьи с севера, она видела, как бедна и неприметна девица, которая должна была стать его женой. Но на берег она вышла спокойно и ловко вскочила на коня. Сама Умина не любила верховой езды.

Умина сомневалась в том, что это дочь короля, слуги могли просто обмануть ее отца. Наверное, она не приняла бы и любую другую в тот день, и она высказывала свои сомнения, а вот воины, прибывшие с ней, княжне понравились.

— Когда они получат нашу одежду, они будут еще лучше, — спокойно говорила она.

А вот брата ее Гостослава раздражали как раз воины. Ему стало обидно за тех, с кем он оставался с самого детства. Отчего какие-то чужаки должны были их затмить, а в том, что это случится, он не сомневался.

— Они сильнее и отважнее. «А в сражении ценится именно это», — говорила его сестра. — А твои воины только и выучились за девицами бегать, а если бы вы больше о деле думали, то и не случилось бы всего этого. А теперь нам придется с ними уживаться.

Странно повзрослели дети за эти дни. И когда служанка сообщила ей о том, что она должна появиться перед княгиней, она только передернула плечами, выражая свое недовольство.

— Не пойду я туда, пусть она сама придет ко мне, она пока еще не жена моего отца, а только гостья здесь, и с чего бы мне за ней бегать?

Умина не до конца понимала, почему она была так зла на этот раз. Она вовсе не была злой девочкой. Сколько Марфа не уговаривала ее, она так и не пошла туда. Гостослав пошел туда один, но только постоял чуть-чуть и тоже поспешил уйти.

И хотя Одда пока мало что понимала из всего, что тут происходило, но она чувствовала, что дети не собираются к ней бежать знакомиться. Приняла она это довольно спокойно, даже вида не подала, уверенная, что скоро все изменится. Но дворец так велик, что даже если ничего не выйдет. У них есть место, где оставаться. И одно только ей хотелось усвоить побыстрее — научиться понимать их язык. Если она хочет стать здесь королевой, то должна это сделать как можно скорее. С этими мыслями она и отправилась на княжеский пир

Глава 18 Княжеский пир

Дочери воевод и те, кто были в окружении князя, казались неприступными, гордыми и чванливыми. Они не собирались расстилаться в любезностях перед новой княгиней. Она порадовалась, что плохо их понимала и могла только догадываться, о чем они говорят, иначе ей пришлось бы пережить значительно больше.

Одда сразу нашла то место, где ей предстояло сидеть, хотя гридня была огромна, и растерялась бы любая, оказавшись тут в первый раз. Но больше всего ее поразило убранство столов, и те блюда, стоявшим там, она даже и не догадывалась, что это могло быть и как это есть. Княгиня пыталась понять, что ей нужно попробовать для начала. Кажется, князь ее не замечал в те минуты, и это было ей на руку, надо было привыкнуть ко всему, что тут творилось. Но сама княгиня почувствовала, насколько она проголодалась. И все, что она пробовала, оказалось очень вкусным.

Потом она оглянулась вокруг, немного освоившись и утолив голод. В красивой, и взрослой девочке она узнала дочь князя, они так еще и не виделись, хотя она приглашала детей к себе. Одда почувствовала, что не найдет общего языка с этой девицей, все говорило о том, да и дома она не умела с ними ладить. Но, наверное, и она вела себя бы так же, если бы им пришлось поменяться местами. Ведь той все принадлежало по праву рождения, она же только вторглась в чужой мир, и они не могли знать о ней ничего. В глазах Умины было презрение и сочувствие, вот чего не ожидала дочь снегов, и с этим надо было как-то бороться или смириться, тут как знать. Князь усмехнулся, следя за ними, но ничего не сказал, он не собирался вмешиваться в эти отношения.

Одда слышала о любви славян к своим дочерям, и понимала, что она должна быть особенно осторожна.

— Он напрасно так возносится перед девицей, — подумал в тот момент Мефи, набросив на себя маску одного из воевод. Ему самому хотелось все увидеть вблизи.

Потом, когда жизнь пройдет. Он станет старым и немощным, Одда ему не подарит детей, он разочаруется в ней окончательно, и надежда останется только на дочь и внуков. Он потребует от дочери, чтобы внук вернулся домой и правил тут после него. Вот тогда в бесплодном ожидании и сомнениях и вернется на свои земли Рюрик, а старый князь проведет немало бессонных ночей и дней, и будет каяться за то, что был так равнодушен к дочери в самом начале. Она могла и не прислать внука, помня, как к ней тут относились.

Тогда они и станет приносить щедрые дары богине Ладе и просить ее о том, чтобы она заставила его дочь позабыть о прошлом, простить его и примириться с отцом.

Одда же смотрела на собравшихся, на воинов, прибывших с нею, и радовалась, что они не затерялись и не потерялись тут, в этом новом мире.

Сидели все на строго отведенных местах. Но она никак не могла найти волхва, о котором часто вспоминала. В чужом мире он казался ей близким, а потому его хотелось увидеть. Он видел и чувствовал все, что она переживала и готов был прийти ей на помощь. А потом, когда ему понадобится помощь. Она не забудет об этих днях. Она пока не знала, что волхвы появлялись на пиру крайне редко. Он не собирался оставаться одним из многих, он всегда был только сам по себе.

№№№№

Волхв в то время бродил по заповедному лесу, он знал, что творится во дворце у князя. И ему хотелось заглянуть туда, но в последний момент он остановился. Он должен оставаться в одиночестве, и никакие соблазны не позволят ему прогибаться.

— Княгине наверняка тут понравится, вряд ли она так жила у отца. Она будет цепляться за этот мир до конца. И потому надо подождать, пока все успокоится. Пока от нее нет никакого толка, она должна прижиться тут хорошенько. Но он дождется своего часа, и тогда.

Огромный медведь вышел к нему в тот момент, они стояли друг против друга и смотрели. Он не боялся этого зверя, наверное, тот был единственным, кто мог составить компанию Волхву.

Медведь не выдержал первым, развернулся и ушел. И тут парень расхохотался — власть над такими чудовищами и над чудовищами в человеческой шкуре, вот что было для него важно. Только тогда он жил и страдал не зря. И власть заменит ему и любовь, и все сокровища в мире. Он завоюет этот мир без всякого меча, и тогда сам князь станет приходить к нему на пир и гадать, что он думает и что предпринять хочет

Глава 19 Кикимора и княгиня

После разговора с волхвом Кикимора поняла, кто им нужен. Доверия мальчишки можно добиться только если она раздобудет ему княгиню. Но легко сказать да трудно сделать. Она не обольщалась на свой счет и знала, как все иноземцы боятся духов, а она была не самым безобидным из них. Надо все хорошенько обдумать, появиться вовремя, помочь, доказать, что она права.

Кикимора и Домовой были ближе всех к людям, могла даже воплотиться, при желании, и действовать ей было проще и легче.

Домовой удивился, когда понял, что она перебралась во дворце внезапно, но и обрадовался. Это было и приятно и тревожно, а могло оказаться и опасно. Ведь ему придется отвечать, если она натворит что-то и убежит. Хотя могло все и обойтись на этот раз. Но не договориться с Кикиморой, ни выгнать ее просто так у него не было возможности. И хотя остальные пока о ней вовсе ничего не ведали., но от него не ускользнули все ее проделки.

Кикимора была особой наблюдательной, она заметила сразу, что все вертелось вокруг княгини и детей, особенно девчонки, Умина тут была самой важной персоной и не собиралась признавать мачеху. Это надо было как-то использовать. Ей стало немного жаль княгиню, которая ничего не могла сделать с девчонкой. И она хотела всем доказать, что может быть полезной и на княжеском дворе. Вот только пока не могла понять, что же ей надо сделать такого, чтобы молодая и взрослая жены примирились.

И тогда она все-таки решила действовать, если бес спокойно появляется перед князем, когда захочет, то почему бы и ей так не поступить. Она пришла к княгине, словно была одной из ее девиц. Та оставалась тогда одна.

Она не стала сильно менять внешность — пусть княгиня привыкает к тому, что у нее не просто подруга, а девица особая. И запомнит ее с первого раза, ни с кем не перепутает. И она спокойно перешла на чужой язык, при помощи заклятия, так словно всегда на нем только и разговаривала. Она заглянула в ковш с водой, немного преобразилась, а потом прямо в покои княгини и двинулась, узнав у Домового, что там она и находится. Она заметила, что княгиня скучает, а может и тоскует. Она увидела Кикимору и тут же спросила:

— Кто ты.

— Я дух этого дома, помощница богини судьбы, сюда приставленная, а сюда меня сама Лада направила

Богиня бы очень удивилась, узнав, как самовольничает Кикимора. Но если бы она следила за каждой Кикиморой, то ни на что другое у нее бы просто не осталось времени.

— Зачем же ты пришла ко мне. да еще проявившись во всей своей красе? — удивленно спросила княгиня.

— Я здесь вообще-то всегда, только в другое время ты меня не видишь.

Княгиня удивилась и растерялась, она пыталась припомнить, что такое делала, известное этому духу, если за ней все время кто-то следит, то это довольно тревожно и печально даже.

И только теперь княгиня поняла, что Кикимора может с ней говорить.

— Я научу тебя языку русичей, — говорила она, тебе не надо будет маяться от незнания, ты все начнешь понимать, для этого я здесь

— Я тебе благодарна, — отвечала княгиня.

Она о многом хотела спросить, но не решилась.

— Ну должен же кто-то помогать пришельцам, если остальные заняты, да и не ведают, как это сделать.

— И что ты за это захочешь? –спросила Одда.

— Да ничего такого, мне просто нужна собеседница, может быть подруга и всего-то.

И хотя княгиня не совсем поверила в то, что услышала, но пока уточнять не стала, не хотелось спугнуть такую важную особу, с которой она могла поговорить по душам.

Кикимора попросила, чтобы та не отказывалась от девицы, переводившей все, что говорится.

— Так тебе проще будет понять и узнать их, они ведь не думают, что тебе все известно.

И Одда тут же с ней согласилась.

— Она не так глупа, как я думала, и это хорошо, — размышляла Кикимора.

Сама же она читала чужие мысли, и делом это оказалось и приятным, и полезным. Она намекнула, что часто бывает в заповедном лесу у Волхва.

— Если тебе надо будет от него что-то, то мы туда отправимся.

Она почувствовала, что княгиня как-то заволновалась в первый раз за все время. Кикимора не могла понять, боится ли она его или он ей так нравится. Но в любом случае связь с чародеем могла оказаться полезной. И потому княгиня все больше доверяла своей новой знакомой. Пока она стала прощаться, но заверила, что явится по первому зову, а может и без зова тоже явится.

Глава 20 Радости земные

Гостомысл внимательно смотрел за новой женой, и успел заметить, что она переменилась за это время. Но так как он не был внимателен, то и не понял, как это случилось. Но что-то было явно не так. Главное, она начала его волновать и беспокоить. Но она пока оставалась чужестранкой, значит надо быть осторожным.

Бес заметил волнение и хотел сказать, что без Кикиморы тут не обошлось. Но потом решил, что ему от этого признания ничего не будет ни хорошего, ни дурного, вот потому и замолчал. Да и Кикимора такое устроит, что мало не покажется. Нет. с какой стороны не посмотреть, делать этого точно не стоило. Все усложнится, она начнет прятаться. И он собьётся с копыт, разгадывая ее загадки и тайны. Пока же все козыри у него в руках, и он решил оставить все как есть.

Князь так и оставался в неведении, и решил, что ничего такого нет, он все придумал. Никакого вреда от Одды не будет ни сейчас, ни потом, она очень хочет стать одной из них.

Бесу же хотелось узнать у Кикиморы, что она задумала, но спрашивать было бесполезно, она соврет только, постарается все скрыть. Придется терпеливо ждать.

Сначала бес решил, что она заложит его князю. Но князь был далек и от Кикиморы, и от княгини, и от него самого, и проку в том не будет никакого.

Можно было передохнуть, обо всем он узнает чуть позднее. Вот только особо наблюдать ему было некогда, значит он может что-то упустить. И он бросился исполнять совсем иные дела. на время забыв о том, что творилось в княжеском дворце.

Пока он помогал молодому князю примирить новых воинов со старыми, на каждом шагу они только и делали. Что ссорились, и понять, где вспыхнет новый костер вражды было не так просто.

А Кикимора же подступала к Умине, понимая, что в первую очередь ее должна интересовать княжеская дочь. Она успела столько неприятностей доставить княгине, которая отличалась завидным терпением. А вот у самой Кикиморы терпения этого не было совсем и надо было что-то срочно делать.

№№№№№

Когда Кикимора присмотрелась к княжне, то заметила, что перед ней ребенок малый, она была обижена и обделена любовью. Отец ее совсем не замечал, и что бы она не делала, ему не было до нее дела. И все это было от того, что она очень напоминала матушку –предательницу. Она не осмелилась бы идти против отца в открытую, но отыграться собиралась на мачехе. И лучшего ничего не придумать было.

Девочка что-то шила, когда раздался стук, и стали падать вещи, спокойно лежавшие на своих местах. Кикимора решила немного попугать ее и показать, что перед ней ни одна из глупых служанок. Она отвлеклась от шитья и осмотрелась кругом.

— Что там еще придумать этот противный мальчишка, — тяжело вздохнула она.

Кикимора поняла, что она принимает ее знаки за проказы брата. И тогда явилась она в довольно страшном виде, таким только пугать расшалившихся детей или взрослых, которым никакие законы больше не писаны.

Но Умина не сильно испугалась. Она просто спросила:

— Что ты хочешь и кто ты такая?

— Не важно кто я, дух дома и судьбы твоей, и мне нужно с тобой поговорить.

Она, конечно, слышала рассказы о духах, которые были повсюду, потому и ответила почти сразу:

— Ты просто Кикимора, подружка Домового и не надо меня пугать.

И даже притопнула ножкой при этом

— Ты полегче, я не такая терпеливая, как твоя мачеха, а Домовой тебе не сказал, что он со мной никогда не связывается. Он знает точно. Как ведут себя Кикиморы, если им что-то не по нраву.

— Так я и знала, что ты защищать ее собираешься, она ведь чужая, она бедненькая. Но вы с ней очень похожи, она такая же уродливая и глупая. Так и знай, пока я тут живу у вас ничего не выйдет, отцу она нужна, но он ее не сильно любит, защищать не станет.

— Но и тебя он не сильно любит, хоть ты его дочка, — напомнила ей Кикимора и усмехнулась.

Умине ничего не оставалось, как только признать это, о том, что говорила незнакомка было хорошо известно всем.

— Ну и пусть, мне никто не нужен. А ты такая же самозванка, как и княгиня.

— Ты осторожнее, я давно живу и знаю, что зло возвращается всегда к тем, кто его дарит миру, то. что ты делаешь другому, вернется и к тебе тоже.

Девчонка насторожилась, ей никто о том прежде не говорил, и она почувствовала, что Кикимора была права, она стала думать о том, что ей делать дальше, стоит ли так же продолжать. Ей не хотелось получить то, что она желала княгине, надо быть осторожнее, чтобы себе не стало хуже. Она просто должна скрывать свои мысли и чувства, тогда они точно не сбудутся. Но плохо было то, что духам не обязательно что-то говорить, они и так все знают без слов. Пора бы ей поумнеть давно и не вести себя, как неразумный ребенок.

Кикимора тем временем уже пропала. Она перенеслась в заповедный лес, и рассказывала Лешему, что попытка ее изменить девицу была неудачной, ничего у нее не вышло.

— То ли я уже не та, то ли девица странная какая-то, черт в нее вселился видно, но учить ее уму-разуму придется дольше, чем я думала сначала.

Леший усмехнулся, он знал, как она была упряма, потому никогда не отступит и сдаваться не собиралась. На том они и попрощались. Неприятно признавать свои неудачи, но и прятаться и врать она не собиралась, так будет еще хуже.

Глава 21 И снова пир

Никогда еще не была княгиня так уверена и так спокойна. Оставалось только дивиться тому, как прекрасно она в те дни выглядела. Да и вела себя так, как будто всю жизнь тут прожила.

И бросив на нее быстрый взгляд, Умина сразу поняла причину ее уверенности — старуха с ней заодно, и убедила ее в том, что все у нее получится. Она пожалела о том, что вела себя с ней так неосмотрительно, но нельзя было воротить того, что ушло может быть навсегда.

— Я сама все испортила, -размышляла она, — вот и выпутываться придется самой. Ей хотелось броситься к отцу и попросить защиты. Но она не могла этого сделать, ведь сидел тот рядом с Оддой, а от нее был далеко, казался недоступным. Он не услышал бы ее, не взглянул бы в ее сторону.

— Зачем я позволяла так всегда с собой обращаться, — подумала она с горечью. Она понимала, что дело не в умершей матери, есть какая-то другая тайна, и она скорее всего о том никогда не узнает. В мире нет справедливости.

Она понимала, что без помощницы ей не обойтись, и отправилась в храм к Ладе. Она может все, и помочь ей, и матушку вернуть.

Но если и она окажется глуха, тогда надеяться не на что. Она срезала самые красивые цветы из княжеского сада, взяла самые дорогие украшения, и когда стемнело, отправилась в храм, никому ничего не сказав. Когда за спиной раздавались крики птиц, она вздрагивала, но шла вперед по хорошо знакомой тропинке.

Она по дороге уже поняла, что о ее исчезновении никто не ведает. Даже брату она ничего не сказала, и если на нее нападет какой-то зверь, то для них для всех она просто пропадет бесследно.

Может отец и пошлет какого-то на поиски, но сам он с места не сдвинется, решив, что она просто от него сбежала. Нет, это не годится, она должна выжить и уцелеть, обязательно вернуться назад. Надеяться ей не на кого, но надо жить и бороться.

Кажется, черти решили ее охранять — никто не попался ей, ни одна живая душа не стояла у нее на пути.

Храм Лады был довольно далеко, и это стало первым серьезным испытанием для княжны. Но она взрослела в те дни очень быстро и на многое была готова.

№№№№№№№№№

С девочкой ничего не могло случиться, потому что Лада внимательно за ней следила. Она восхищалась ее отвагой, но помыслы ее богине не нравились совсем. Но она не обманывала себя, княжна собралась воевать со всем миром, и от нее достанется тем, кто меньше всего повинен в ее бедах. Она запуталась и не понимает, кто друг, а кто враг. И ей нужно просто помочь, ведь в том ее матушка виновата. Она решила привести туда Птицу, заставить ее слушать жалобы девицы.

Птица поспешила к богине, понимая, что та должна ей что-то показать, но не догадывалась даже, что это будет ее дочь.

Княгиня заметила, что девочка исчезла. Она как раз решила с ней поговорить. В комнате никого не оказалось, служанки ничего сказать не могли и только разводили руками. Умина как будто сквозь землю провалилась.

— Тебе не о чем беспокоится, если отец ее не волнуется, то тебе-то что? Мать ее не оставит в беде.

— Но она же мертва, — невольно вырвалось у княгини

— Вот потому она и не оставит в беде, как –то загадочно говорила служанка.

Они верят в то, что их мертвые им помогают, — думала она растерянно. Ей оставалось сожалеть, что тут у нее не было хранителя и боги все оставались чужими, не потому ли она чувствовала себя одинокой и несчастной. Но надо было все-таки узнать, куда делась девчонка в такой поздний час. Она решила поговорить с Кикиморой, той точно известно больше. Но той поблизости не оказалось. Она отправилась в храм, чтобы узнать, что же там творилось.

Глава 22 Откровения

Умина тем временем возложила все свои жертвы для богини, рассказала ей обо всем, что творится в мире, о том, что во дворце появилась чужестранка, которая пользуется всем, что осталось от ее бедной матушки.

— Спаси меня, я не могу наделать столько бед. Я не ведаю, что мне делать, но не хочу быть с ней. Есть ли на земле уголок, где я могу спрятаться и жить спокойно?

Умина говорила и верила, что Лада ее слышит.

Она упорно ждала, пока та что-то ответит, ей хотелось увидеть и саму богиню, говорят, она является к тем, кто этого сильно хочет, так как хотела она, наверное, никто в мире не хотел. И когда она перестала ждать, появилась ослепительная в белом, и встала перед нею, протянув к ней руки

— Лада, это ты Лада, — прошептала она

— Нет. — послышалось в ответ, я птица Сва, твоя матушка.

Девочка вздрогнула и ничего не понимала. Она хотела спросить, кто та такая. Почему она так говорит.

— Я не погибла на костре, — отвечала птица, — я просто покинула твоего отца, когда вы родились, потому что не хотела с ним оставаться. Я никогда больше не возвращалась в ваш дом. Ты скорее всего и не помнишь меня, так быстро все закончилось. Небо капища и чародейства я любила больше, чем твоего отца. Тогда все и началось с этого. «Лада прислала меня сюда», — говорила птица, чтобы показать все твои беды. Я смогу помочь тебе и уберечь тебя от всех бед и обид. Но мачеха твоя ни в чем не виновата, ты напрасно на нее сердишься. Уж если на кого и надо тебе обижаться, то на меня, а не на нее.

Она и сама не понимала, отчего стала вдруг такой откровенной. Наверное, понимала, что никто не сможет с ней сладить. А если кто-то из богинь поведает ее историю, то станет еще хуже.

Девица молчала. Она ожидала услышать что угодно, но только не это.

— Они похоронили тебя, разве отец знал, что ты жива?

— Все он знал, — спокойно отвечала Птица. Он нашел подходящее тело какой-то девицы, она и была похоронена как княгиня. Он не признался вам, что я просто сбежала и вас бросила, так было бы еще хуже.

И такая растерянность была на ее прекрасном лица, что Умине стало жаль эту богиню, которая была ее матушкой.

— Ты не вернешься назад, — выдохнула она.

— Я никогда не смогу вернуться, — отвечала она, — таких ошибок не совершают дважды. А твоя мачеха станет лучшей из княгинь, не так много времени пройдет и все наладится. Пообещай, что ты не станешь с ней враждовать, от этого только тебе станет хуже.

Девочка молчала. Все в ее мире менялось слишком поспешно, она не могла понять, что такое творится.

— Я не буду против нее стоять, — заверила она, — но и родниться с ней я тоже не желаю, она мне не нравится. Хочу поскорее выйти замуж и уйти из этого мира в мир моего мужа.

Пристально смотрела на нее птица. Откуда у девицы такой нрав и такой характер, — это ей было непонятно. Но она была ее матерью и должна была ее пожалеть.

№№№№№№№№

Кикимора покинула храм раньше девочки. Она направилась к княгине и решила рассказать той, что творилось в храме. Княгиня должна знать эту таинственную историю. Она не собиралась молчать. Она только придумала то, что птица принесла чужое тело и князь был в неведении, ему все стало известно позднее от беса, когда все закончилось.

Это было для него значительно приятнее. Она торопилась к княгине, а та не могла сомкнуть глаз, пока дожидалась ее.

Княгиня слушала рассказ с широко открытыми глазами. Кикимора молчала о том, что девочке все стало известно только теперь. Она посчитала, что это не так и важно. Пусть все будет как будет.

Княгиня была потрясена. Она знала, что в этом мире много тайн. Но то, что он был таков — это потрясло ее до глубины души

А тем временем Умина вышла из храма, стараясь двигаться бесшумно.

Она чувствовала, что все слишком замысловато. Кто же ее отец- герой, который вернул русов на их земли, или злодей, лишивший ее и брата матушки. Они стали сиротами при живой матери и должны терпеть теперь мачеху. Конечно, та была перед ним виновата. Но как можно так жестоко с ней поступать? И пусть вреда это ей не принесло, но ей нужна была мать, а он утверждал, что она умерла, хотя и знал, что это не так.

Она споткнулась о какую-то корягу и полетела в траву, факел у нее в руках погас, словно его кто-то погасил специально. Она уселась в траву и разрыдалась, но винить в том могла только себя.

Умина быстро поднялась. Ей хотелось оказаться как можно дальше от этого места. Во дворце она была защищена, там тепло и светло, и можно не бояться, что огонь погаснет. Она видела, как на нее смотрели дочери воевод, и считала себя особенной, а тут все так скверно. И она рванулась с места и почти бегом побежала туда.

Глава 23 Реальность

Храбрая девочка вернулась в мир людей, в мире богов ей было пусто и жутко, а в мир чародеев ее никто не звал. Она не знала, что делать, что думать о том, что она услышала и поняла, что была жестока по отношению к матери, потому что она оказалась совсем не такой, как та себе представляла. Если бы отец хоть немного теплее к ней относился, она бы бросилась к нему, чтобы попросить прощения. Но он не собирался ничего менять, молчал и таил в душе все переживания. Она стала лучше понимать, что творится в его душе, отчего он так суров. Но от этого понимания добрее к нему она все равно не стала. Как мужчина и воин он должен стать выше женской слабости, в том она не сомневалась. Он не должен был над ней измываться, это было слишком жестоко и несправедливо.

Умина по-другому взглянула на незнакомку, которая по воле судьбы стала мачехой, но ничего дурного ей не сделала, и та тоже на нее смотрела по-другому. Казалось, что она готова была приблизиться к ней. Но Умина остановилась на полпути, казалось, должно было пройти какое-то время прежде, чем она это сделает.

Только теперь она могла была представить, насколько той было пусто и одиноко в роскошном, но не слишком хлебосольном дворце. Она, наверное, о многом пожалела, но надо было забыть старое и жить дальше.

Весь день Умина набиралась храбрости чтобы поговорить с отцом. Она должна была поведать о том, что знала и что переживала. И шагавшая прошлой ночью по темному лесу, тут она растерялась страшно, пошевелиться не могла.

Она решила подойти, когда он будет возвращаться с охоты и настроение у него будет лучше, чем обычно, охота была для князя праздником души, убийство невинного животного делает настроение значительно лучше.

№№№№№№№№№

Гостомысл удивился, когда заметил дочь на своем пути, неужели там что-то случилось непоправимое, почему она его ждала тут. Князь подал знак слугам верным и воинам, они должны были двигаться дальше

— Что ты хочешь от меня, дитя мое. — спросил он тихо.