— Их больше сотни. Страшные, черти, но дохнут. Боекомплект на 5 минут. Цель порядка ста единиц. Вызываю огонь на себя. Координаты… получи, сука!.. у вас есть. Сделайте их. Прием.

— Запрашиваю подтверждения. Прием.

— Работайте. Удачи, парни. Все. Отбой.

База №333. 14 сентября 2016 г.

04:02. Время орбитальное.

Радиоперехват спутников РУСНАСО

— Первый, вызывает Мастодонт. Прием.

— Первый. Прием.

— Окружили раненого недобитка в районе хлебопекарни. Инструкции. Прием.

— Оказать первую помощь. Отпустить. Прием.

— Продублируйте. Прием.

— Оказание первой медпомощи. Отступление. Прием.

— Первый, без вертушек нам не уйти. Их здесь сотни. Приказ выполняю. Прием.

— Первый, это Обелиск. Мастодонт 200 при оказании первой помощи. Недобиток вне зоны поражения. Вызываю огонь на себя. Удачи, парни. Отбой.

— Обелиск, вакцина введена? Прием.

— Парни-и-и, меня сейчас порву-у-ут! Огонь на меня! Первый, да, введена. Но лучше б ты не видел, как. А-А-А! ОГОНЬ, …!

База №333. 14 сентября 2016 г.

12:25. Время орбитальное.

Радиоперехват спутников РУСНАСО

— Первый, вызывает Белый 1. Прием.

— Первый. Прием.

— Все чисто. Прием.

— Конкретнее. Прием.

— Враг не обнаружен. Прием.

— Что видите?

— Я не понимаю. Есть локальные разрушения. Следы пожаров. Повторяю, присутствия врага не наблюдаю. Прием.

— Положение блокировочных заслонок домов? Прием.

— Положение вверх. Прием.

База №333. 01 сентября 2016 г.

Артем

Привет! Сегодня 1 сентября, и я решил начать вести свой личный дневник. Нечто подобное делает, по моему мнению, все население нашей базы. Итак, немного о себе. Зовут меня Артем Апрелов, и мне четырнадцать полных лет. Я ученик 9 класса, и сегодня снова после каникул иду в школу. Все лето мы с братом Сашкой, 16 лет, провели у родственников в Сочи. Оторвались по полной. У меня был бурный романец с тверчанкой Викой. Она была старше меня на три года, но это не помешало нам перед ее отъездом сделать «все как надо». Я обещал ей написать, но с Базы это сделать просто нереально. Почему? Об этом позже. И сдается мне, она бы и читать не стала. Так что я теперь Мужик! Интересно, первый в классе или еще мачо после каникул найдутся? Хотя, по большому счету, приврать еще никто не отменял. Ну и бог с ними.

Я сын кадровых военных. Отец, Виталий Арсеньевич, полковник, это я точно знаю, а вот чем он там, на службе, занимается — для меня до сих пор загадка. Но не воюет, это точно. Хотя стрелять умеет. С двенадцати лет мы всей семьей в тир ходим. Здесь это разрешено. Я бы даже сказал приветствуется. Так что умеет, и очень даже неплохо. Мама, Наталья Викторовна, старший лейтенант, чем занимается имею лишь смутное представление. По-моему, медицина какая-то. Но стреляет тоже ого-го. Старший брат Александр. Ну, это вы уже поняли. Ученик одиннадцатого класса. Как мне кажется, чересчур косит под взрослого. Уже два года сохнет по своей однокласснице. Временами, как мне кажется, та отвечает взаимностью, но ненадолго. У него есть заклятый конкурент на любовном фронте, Витек Ерофеев, по совместительству лучший друг. Прямо мыльная опера какая-то. Короче, жизнь у них там прямо-таки бьет ключом. Разводным. По голове. Что еще о нем сказать? Парень он простой, веселый и покладистый. Характер взрывной, но быстро отходит. И если отбросить мелкие разногласия, мы неплохо ладим.

Городок наш, то есть База №333, небольшой. Численный состав, по моим прикидкам, тысяч тридцать. Точного расположения на географической карте не знаю. Со всех сторон окружен лесистыми горами и забором ограждения по периметру. Забор ограждения находится под постоянным наблюдением и патрулируется денно и нощно. Замыкается он с двух сторон на огромном лабораторном комплексе, который напрямую примыкает к штольням. Что такое штольни? О, это отдельная песня!

А вообще места у нас красивые. Зеленая равнина, окруженная горами, — это что-то. Есть свое озеро. Не океан, конечно. Купаться можно, но вода имеет горьковатый привкус. Отец говорит, из-за минеральных источников на дне. Они имеют какой-то там особо заумный химический состав, который и придает воде такой привкус. Озеро глубокое, точной цифры не скажу, но слышал, что очень даже. Года два назад отец рассказывал, что База расположена на дне воронки от упавшего в незапамятные времена метеорита. Это ж какого он должен был быть тогда размера? Это ж тогда Земля по принципу бильярдного шара с орбиты в лузу космоса улететь должна была. Нет, я в это не верю категорически. Может, на дне потухшего вулкана? Да оно, по большому счету, и неважно.

База строго засекречена, но увидеть с высоты ее можно. При подлете металлические шторки иллюминаторов самолета приподнимаются, и смотри не хочу. Но хотят все. База представляет собой правильный шестиугольник, где одна из сторон — лабораторный комплекс. Хотя никто из нас, школьников, не знает, чем там занимаются, название прилипло. Отец и мама работают там. Они называют его «кротодом». Ну да и ладненько, с топографией разобрались.

Население делится на две большие части. Собственно, это военные и горные рабочие, ведущие выработку штолен за «кротодомом».

Условия проживания сильно разнятся. Военный квартал состоит из отдельно стоящих двухэтажных домов, рабочие же живут в трехэтажных таунхаусах, по четыре квартиры в каждом доме. Но, по-моему, никто не в обиде.

Учимся мы все в одной школе, и между нами нет никаких различий. Ну кроме как по половому признаку. Это я к тому, что Сашкина подружка — дочь горняка. Мы ходим друг другу в гости, празднуем в одних ресторанах, играем в одни игры, любим и ненавидим по обоюдной взаимности.

А вот наблюдать за вновь прибывшими бывает очень смешно.

Кстати, чуть не забыл! Как только нам исполняется 18 лет, нас отправляют на Большую землю. Продолжать учебу в универе, к родственникам или куда душе угодно. Остаться можно лишь в одном случае. Пойти на службу в гарнизон охраны. Но требования у них там такие, что легче в МГУ поступить.

Ладно, что-то я отвлекся. В городе есть все. Магазины, мегамаркет, огромный развлекательный центр, различные спортклубы и т. д. и т.п., как говорится. Но есть и жесткие ограничения. Например, Интернет у нас какой-то резаный. То есть скачивай что хочешь в любом объеме или на что денег хватит. Играй от пуза. А вот обратная связь… Skype отсутствует, как будто его и в природе не существовало. Переписка в любых соц. сетях: от вечного как мир Вконтакте до чумового «После Армагеддона» — контролируется жесткой цензурой. Любое упоминание о Базе режется нещадно. Как они это делают, для меня загадка. Любые фотографии тоже в корзину. Не нравится? Сиди во внутренней Сети. Там разрешено все. Частенько мы так и делаем.

Ну что бы еще такого написать? Думаю, для стартовой страницы хватит.

Пока, дневник, встретимся после школы.

Институт Аномалий Пространства и Человека

Выдержка из дневника. Москва, 16 декабря 2014 г.

Апрелов Виталий Арсеньевич

В тот памятный мне зимний вечер я задержался на кафедре института допоздна, сверяя выплески аномальных излучений над кратером вулкана Попокатепетль в Мексике и над поверхностью Индийского океана в районе Яванского желоба. На первый взгляд, между ними не было ничего общего. Но интуитивно я чувствовал — это не так. Ведь именно после всей той свистопляски, которую нам устроила природа в том году (да-да, не в 2012, а в 2013 — не конец света, конечно, но все же), люди стали больше верить различным прогнозам. Даже если эти прогнозы шли в разрез с канонами общепринятых физических законов. А интуиция — это, по сути дела, та же физическая величина, просто пока не просчитанная математически. Как, собственно, и другие выплески энергетики человека, не принятые официальной наукой, а потому аномальные. Или паронормальные. Какие угодно, но только не нормальные. Только вот норма у каждого своя, а платить за неверие пришлось тогда всем. Именно после этого сформировали наш институт. Только после этого. Хотя чему тут удивляться? Человек по природе своей — существо недоверчивое. А как же иначе. Все, что не могу пощупать руками, иллюзорно! Вот, например, огонь жжет руку, нечистоты раздражают нервные рецепторы органов обоняния. А какие рецепторы раздражает интуиция? Как пощупать дар предвидения?

Интуиция… Я верил своей интуиции. Но и ей нужен отдых. А для этого нужно было переключиться и занять свои мысли чем-то другим. Например, приготовлением кофе. Скажу честно, я не кофейный гурман, но и растворимое пойло за кофе не считаю. А потому имел в своем распоряжении компактную кофемашину. Залив в танкер воды, я, ожидая ее подогрева, всыпал во встроенную кофемолку порцию кофе в зернах, остатки аккуратно запечатал и убрал в специальный контейнер. После всех катаклизмов сей напиток стал ой как недешев. И когда наконец кофе зажурчал в чашку, а я уже набил табаком трубку в предвкушении никотино-кофеинового кайфа, в приоткрытую дверь заглянул вахтер Аркадич.

— Виталь Арсеньевич, — посмотрел он на меня, по-стариковски щурясь, — Вас очень настойчиво просит принять посетитель. Военный какой-то, — Аркадич осторожно оглянулся и, видимо, не увидев никого поблизости, заговорщицки подмигнул мне и зашептал: — А мож, гнать его в шею? Это я в сей минут организую! Вы только намекните! — и уже на весь коридор: — Ну так как, пропускать, а то рабочий день-то да-а-в-но уж закончен? А тут все ходют и ходют! Рабочему человеку отдыху не дают!

Я на секунду задумался, прислушиваясь к своим ощущениям. Раздражения не было. А вот какой-то дикий и неоправданный интерес уже шевелился где-то там, в груди. Это кому ж я так понадобился в двенадцатом часу ночи, что и здесь нашли? Я махнул рукой. Аркадич скрылся за дверью. Капля коньяку в кофе мне не помешала, и, сделав ароматный глоток, я уселся в кресло и раскурил трубку.

Интересно, если бы я знал тогда, что эта встреча изменит всю мою жизнь, смог бы отказаться? Думаю, что нет. В дверь негромко постучали. Я сказал: «Войдите!» — и снова пыхнул трубкой. На пороге появился мужчина лет сорока с коротким ежиком седых волос, веселым прищуром карих глаз и в военной форме без знаков различия. Во всяком случае, мое первое впечатление о нем было именно таким. Или это память немного играет со мной? Мужчина аккуратно прикрыл за собой дверь, подошел к столу и, протягивая мне руку, представился:

— Полковник Чадов Сергей Львович.

Я пожал руку.

— Ну, мое имя Вам наверняка известно, Сергей Львович. Позвольте узнать, чем обязан столь позднему визиту? И кстати, а Вы полковник какого рода войск будете, можно полюбопытствовать?

Полковник улыбнулся.

— Видите ли, Виталий Арсеньевич, я пока не могу сообщить по определенным причинам, какую организацию я представляю, — Сергей Львович на секунду задумался, — но могу гарантировать Вам, что полковник я настоящий. Можно присесть? Спасибо. А теперь к сути моего столь позднего визита. У нас к Вам есть предложение, которое, мы надеемся, может Вас заинтересовать. Поверьте, после положительного ответа Вы получите более исчерпывающую информацию. Мы понимаем, что для принятия решения Вам потребуется время. Для этого мы готовы предоставить Вам… — полковник прищурил глаза и сделал три окружности указательным пальцем по воздуху, — скажем, трое суток, и…

— Позвольте! — От возмущения я поперхнулся дымом. — А почему не три минуты?! И о каком решении может идти речь? Я категорически Вас не понимаю. Вы приходите в мой кабинет поздней ночью, говорите загадками и смеете просить меня о принятии каких-то радикальных решений! Да кто Вы вообще такой? Кого Вы представляете?! — Я не заметил, как сорвался на крик.

Незамедлительно приоткрылась дверь и появилась заинтересованная физиономия Аркадича. Одно ухо у него было гораздо краснее другого, из чего я сделал выводы, что позицию «всеслышащее дверное ухо» он не менял. Особо не смущаясь, старый боец конвойных служб предложил:

— Виталий Арсеньевич, а может, его того?! — и неопределенно качнул головой в неизвестность. — Я проверил, он здесь один…

Мне стало смешно. Ага, как же, проверил, аж ухо об дверь отдавил. Однако вслух сказал другое:

— Спасибо, Аркадич, лишнее это. Мы тут еще немного пообщаемся, а потом и проводишь нашего гостя. Лучше дровишек с заднего двора принеси мне для камина, а то, сам видишь, одни угли чахлые остались.

Аркадич встрепенулся.

— Это мы сей момент организуем! Ну конечно, сей минут!

Я снова улыбнулся про себя. А то я не знаю, что на соседней пилораме твой закадычный дружок детства заправляет. Такой же динозавр, как и ты. Знатный самогонщик со стажем. И пока ты не снимешь пробу с сегодняшней продукции на экспорт, обратно тебя ждать не стоит. А может, и вообще не стоит. Ну да как бы там ни было, час без твоего присутствия, Аркадич, мне обеспечен. Сторож неуловимо исчез, а на меня навалилась непонятная легкость. Благодушие такое. Я вопросительно посмотрел на визитера.

— Ну так как, Сергей Львович, поговорим откровенно? Какое у Вас ко мне предложение?

Полковник на пару секунд задумался. Выбил пальцами дробь на столе и как-то хитро, по-лисьи посмотрел на меня.

— Хорошо, Виталий Арсеньевич, давайте так. Я вкратце объясню Вам суть нашего предложения, при условии, что все здесь сказанное здесь же и останется. Кстати, мне понравилось, как Вы отшили Ваше Большое Ухо. Было весело. Но, надеюсь, Вы не думаете, что это раритетное создание — единственное устройство для прослушки Вашего кабинета?

— Нет, конечно. — Сейчас я почувствовал гордость за свой отдел безопасности. — Мой кабинет дважды в день проверяется на наличие любой враждебной аппаратуры, и поверьте мне, он чист!

Посетитель покивал головой, соглашаясь, как мне показалось с моими доводами. Улыбнулся каким-то своим мыслям, а потом вскинулся и посмотрел прямо мне в глаза.

— А знаете что, Виталий Арсеньевич, давайте так. Если я Вам докажу обратное, мы выпьем с Вами по чашечке коньяка и по рюмочке кофе, а после Вы меня внимательно выслушаете. Договорились?

Сначала я снова чуть не сорвался на крик от такой наглости. Но что-то меня удержало от этого поспешного шага. Может быть, смешливые, вызывающие искорки в глазах собеседника? Или все-таки мое неуемное любопытство, замешанное на интуиции? Хотя, если откровенно, интуиция просто кричала: «Гони его!». Однако я кивнул, соглашаясь. Все-таки любопытство — страшная сила. Именно оно сделало меня таким, какой я есть.

— Давайте попробуем, — вот и все, что сказал я, чуть помедлив.

Полковник опять как-то грустно улыбнулся.

— А знаете что, профессор, я в очередной раз убедился в том, что наш аналитический отдел не зря ест свой хлеб.

— Это Вы о чем? — сразу подобрался я.

Полковник хмыкнул.

— Нет, определенно, Вы очень интересный человек. Вы же не думаете на самом деле, что я пришел к Вам сюда, в центр паранаучной мысли — не технологий, заметьте — без предварительной подготовки? Не разочаровывайте меня, профессор. Ну да ладно. Да, наши психологи решили, что Вы игрок. Латентный. Слабо выраженный на людях. Но ОЧЕНЬ азартный. — Полковник прищурился. — Нет, Вам не нужны деньги или другие ценности в обычном понимании этого слова. Вы информационно зависимый маньяк.

— Я очень рад за ваших аналитиков. — Я просто физически чувствовал, что еще чуть-чуть — и я не смогу себя контролировать. — Если Вы не скажете что-либо для меня интересное в течение двух минут, я настойчиво попрошу Вас удалиться!

— Точно! — Полковник почти радостно потер руки. — А еще легко возбудимый и подверженный неконтролируемым эмоциям! Вот же мозгоеды!

Полковник замолчал и очень внимательно посмотрел мне в глаза. — А теперь о главном. Можно я закурю?

— И это главное? — Я невольно хмыкнул. — Курите.

Полковник не спеша достал портсигар, отщелкнул крышку и протянул мне.

— Угощайтесь, профессор, очень рекомендую! — И снова эта ироничная и чуть грустная улыбка.

По инерции я хотел отказаться, напомнив аналитикам полковника, что курю только трубку, но поперхнулся воздухом. Сигарет в портсигаре не было вовсе. Все внутреннее пространство занимал экран. На нем довольно схематично был прорисован мой кабинет. И в нем пульсировали три рубиновые точки. Окно же целиком затянула рубиновая пленка. Я только открыл рот задать вопрос, как полковник резко приподнялся, покачал головой и приложил указательный палец к губам. Так же быстро вытащил из торца портсигара наушники, один вставил себе в ухо, второй предложил мне. Еще не до конца все понимая, я последовал его примеру.

После этого полковник взял со стола мою визитку, вытащил ручку и на обороте написал: «Экран сенсорный. Нажмите на любую из точек». И снова прижал палец к губам, призывая к молчанию. Я пожал плечами, но все же молча нажал на красную пелену на окне. Сначала я ничего не услышал кроме невнятного шороха. Так шуршат опавшие листья при слабом ветре. Потом где-то вдалеке, как мне показалось, кто-то негромко кашлянул. Уже через минуту я решил, что мне это показалось. Я вопросительно посмотрел на полковника. Тот, видимо, все понял и с усмешкой громко сказал, глядя мне в глаза:

— И вот же гадство, профессор, зажигалка моя издохла. Не угостите своими спичками?

Я не знал, что и думать. Полковник все больше превращался для меня в тихопомешанного. Я уже начинал жалеть, что так надолго отправил Аркадича. И тут по спине у меня побежали мурашки. А все оттого, что наушник в моем ухе ожил и чей-то голос вполне внятно прохрипел:

— Ну слава мутному стакану! Они огонь искали. Бакланы молчаливые. Я уж, грешным делом, всякое успел подумать. Думал, ноги страусиные нарезали от нас…

— Кривой, почему «ноги страусиные», это новый пароль?

— Дурак ты, Сивый, и папа у тебя Буратино! Страусиные — потому что страусы поболее других птиц разрешают охотникам себе под хвост заглянуть!

— А чего они там не видели?

— Ну ты чо, совсем отмороженный? Я думал, ноги они от нас сделали и подхвостную пещеру нам показали!

— Кривой, я не понял, кто ноги сделал. Страусы? Уходим в пещеры? Давай координаты. Оно и верно, а то я здесь себе уже геморрой заработал, да и жрать охота.

— Да иди ты, Сивый, знаешь куда…

— Принимаю координаты. Только диктуй помедленнее, а то я записываю, а карандаш почти не пишет. Диктуй!

— Да иди ты в пещеру. Повторяю. Под хвост страусу. — Дальше шло невнятное злостное бормотание.

— Записал. Когда выдвигаемся?

— Ну ты и дебил…

— Кривой, я не понял, почему «дебил», это новый пароль? А как же «ноги страусиные»? Ты слишком часто меняешь пароли. Я не успеваю!

— Заткнись, дебил!

— Пароль подтверждаю!

— У-у-у!

— Ты ранен? Вызвать подмогу?

Я вытащил наушник из уха и вопросительно посмотрел на полковника. Тот повторил мое действие и снова призвал жестом к молчанию. Потом развернул портсигар к себе, что-то нажал на дисплее и снова показал экран мне. На нем пунктиром была проложена дорожка в лаборантскую. Полковник, взяв мою визитку, черканул на ней всего два слова: «Там безопасно» — и кивком головы пригласил на выход. У меня было двоякое чувство. Хотелось одновременно и послать его… в «пещеру страуса», и все-таки узнать, что все это значит. Пересилило второе. Правы его неизвестные мозгоправы, я очень азартный и алчный игрок, если на кону информация. Я пожал плечами и кивнул.

Полковник встал, оглянулся на меня и прямиком направился в кабинет лаборантов. Ну а я — а что я? Я направился за ним. И в этой атмосфере шпионской таинственности меня не ко времени начал разбирать смех. Просто таки рвать на части. В какой-то момент я, по-моему, не сдержался и как-то глупо хрюкнул в кулачок. Сергей удивленно обернулся, кинул взгляд на меня, кивнул чему-то своему и так же молча продолжил путь.

Когда за нами закрылась дверь лаборантской, Остапа понесло. То бишь меня понесло, прорвало и унесло.

— И что это было, полковник? К чему этот спектакль двух актеров-недоумков? Хотя почему двух? Мы тоже участвуем в этой постановке! И если мы молчали все это время, то, наверное, лишь потому, что режиссер сей комедии побоялся написать для нас текст по причине нашей бездарности!

Полковник хмыкнул.

— Какая экспрессия! — Из кармана он достал пачку сигарет, не спеша вытащил одну, немного помял ее пальцами и также не спеша прикурил от зажигалки в виде патрона. — Аплодисментов ждете, профессор?

— Здесь не курят, — уже гораздо спокойнее сказал я и оперся плечом на стену.

— Ага, как же! — Полковник зажмурился, выпуская дым в потолок. — Не лукавьте! Вам, профессор, прекрасно известно, что курят, только включают вон те большие вытяжки. — Полковник махнул рукой в сторону многоступенчатой минитурбины.

— Ну, положим, — мне этот бессмысленный разговор стал порядком надоедать, — я об этом знаю. Я даже не спрашиваю, откуда это знаете Вы. Я все же повторю свой вопрос: что все это значит?

— А сами Вы как думаете, профессор? — полковник пододвинул к себе один из стульев, развернул его, уселся, положив руки на спинку и упершись в них подбородком, вопросительно посмотрел на меня.

— Я думаю, что пора прекратить играть в загадки и Вам следует озвучить цель своего столь позднего и неожиданного визита. А начать стоит с того, кто эти люди, что следят за моим институтом. И, если можно, побыстрее и покороче, а то уже очень поздно, и я опасаюсь, что моя семья будет переживать.

— Упс. А покороче, Виталий Арсеньевич, боюсь, не получится. Придется начать издалека. — Полковник выпрямился на стуле. — Но, уверяю Вас, время, потраченное сейчас, не окажется для Вас потерянным.

— Хотелось бы верить. Да, а кстати, — я аж встрепенулся от пришедшей мне в голову мысли, — почему это мы здесь можем разговаривать спокойно? Здесь нет прослушки?

— И да, и нет. — Полковник на секунду задумался — Как бы Вам попроще объяснить… Значит так. Наши ушастые друзья сейчас с завистью слушают симфонию нашей с Вами беспробудной пьянки. Со всеми вытекающими, — Сергей широко и открыто улыбнулся. — Тосты, треп ни о чем и так далее. — Видя, что я что-то хочу спросить, полковник поднял ладонь в упреждающем жесте. — Вижу, у Вас много вопросов. Но как это работает, я, честно, не знаю. Здесь у вас вчера наши технари покопались да и установили кой-какое оборудование…

— А я где был в это время? — неделанно удивился я.

— А я почем знаю? — так же искренне удивился полковник. — Спали, наверное. Ночью это было. Да и потом, по большому счету, неважно это. Установили? Молодцы! Теперь вот мы с Вами можем пообщаться в приватной обстановке. Да, и еще одно: не спрашивайте, почему я не пришел к Вам домой, почему Вас тупо не похитили и много таких почему. Будет время на досуге, сами поразмышляете.

Знаете, Виталий Арсеньевич, я, наверное, плохой оратор, больше человек действия. Поэтому постараюсь кратко изложить факты. В начале этого года группа геодезистов отправилась в определенный район, гм-м, скажем так, земного шара. Цель — картографическая съемка после катаклизмов 2013 года, добыча образцов пород из новообразований. Как Вы знаете, указом президента с этого года в состав любой экспедиции включен специалист вашего профиля.

Я кивнул, с интересом ожидая продолжения.

— На одном из участков их заинтересовал глубокий разлом земной коры и выбросы породы вокруг него. При проведении работ по изъятию образцов породы произошел крупный обвал, лишь по чистой случайности не похоронивший под собой всю группу. Тем не менее из состава экспедиции уцелело три специалиста. В том числе вашего профиля. Именно он, отойдя от первого шока, вызвал спасателей.

Но не это главное. На срезе оползня он разглядел новообразование, до этого скрытое толщей породы. Рискуя жизнью, он подобрался как можно ближе и сделал снимки, которые не мешкая отправил по спутнику в единый центр. Вот они.

Капитан расстегнул папку, положил передо мной три фотографии формата А4. Явно над снимками поработали специалисты, но качество изображения все равно заставляло желать лучшего. Поэтому, перелистав фотографии в первый раз, я ничего не увидел. Капитан между тем продолжил.

— Поймите, снимки сделаны издалека, из неудобной позиции. Но все-таки обратите ваше пристальное внимание на левый верхний угол.

Я извлек из стола лупу и стал придирчиво изучать рекомендованную область. Что-то там было, но толком все равно не разобрать.

— Нет, не вижу. — Я отодвинул фотографии. — Слишком расплывчато.

Полковник улыбнулся.

— Вот и мы поначалу не разобрали. — Он залез в сумку и достал еще три фотографии. — А это то же самое, но после долгой обработки на компьютерах.

Я взял протянутые мне листы и ахнул. Из толщи породы проглядывал почти целый скелет существа. Но какого! Я схватил лупу и с жадностью стал поедать взглядом изображение. Существо явно гуманоидного типа: две руки, две ноги, голова одна. Руки трехпалые, на концах что-то похожее на загнутые когти — какой длины, не зная масштаба, определить невозможно. Три локтевых сустава. Поехали дальше. Ноги непропорционально длинные, насколько было видно, тоже трехсуставные. Основания ног не было видно, скрывала порода. Так, теперь голова. Видна частично. Огромные проемы глаз и какой-то выступ под ними. Больше ничего не разобрать на первый взгляд.

— Уф! — Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на полковника. — И кто или что это?

Полковник улыбнулся.

— Вы рано отодвинули фотографии, Виталий Арсеньевич. Мы тоже не сразу увидели и поняли. Посмотрите внимательно, под левой рукой, где-то на сантиметр вниз.

Я снова схватил лупу и согнулся над фотографией. И снова шок. Если компьютерщики не перемудрили со своими программами, то был четко виден пистолет. Или что-то очень напоминающее его по форме.

Я вытер выступивший пот ладонью. В голове одновременно крутились десятки вопросов, но полковник начал первым.

— Вижу, Виталий Арсеньевич, Вас это заинтересовало. Скажу сразу: операции присвоен высший приоритет секретности. А потому на дальнейшие Ваши вопросы я отвечать не имею права. Но, как я уже говорил, в случае согласия на участие в операции Вы получите всю исчерпывающую информацию на данный час. Скажу лишь одно: то, что Вы сейчас увидели, только начало. Продолжение куда как интересней. И Вы нам можете очень помочь. В случае Вашего согласия Вы, по желанию вместе с семьей, перемещаетесь на некую Базу. Поверьте, там созданы все условия для комфортного проживания, работы и учебы. Скажу больше, намного более комфортные, чем те, в которых вы проживаете сейчас. С собой разрешено взять личные вещи из расчета 50 килограмм на человека. Предупреждаю сразу, операция может затянуться. Возможно, на несколько лет. Более подробно Вы узнаете обо всем в случае Вашего согласия. Напомню лишь, что на принятие решения мы можем выделить Вам не более трех суток. Вот моя визитная карточка.

Полковник встал и протянул мне визитку.

База №333. 01 сентября 2016 г.

Александр

Привет, дневник. Вот мы и встретились снова. Ты же не обижаешься, как всегда, что я не взял тебя с собой на Большую землю? Ты знаешь, что твое путешествие закончилось бы, не успев начаться. На пункте досмотра перед взлетом. А оно нам с тобой надо?

Ты спрашиваешь, как я провел лето. Я бы сказал, неплохо. Артем чудил по-черному. Было забавно смотреть, как братишка взрослеет. Я же оброс новыми знакомствами, случайными интрижками, да и просто балдел от моря. Но очень скучал по Танюшке. Знаешь, там воздух какой-то особый, ласковый, что ли, каждый вечер приносил ее образ. Я забирался на скалу в одному мне известном месте, ну это я так думаю, и смотрел, как солнце опускается прямо в море. И было чувство у меня такое, будто бы и не один я вовсе. А сидит рядом Танюшка, и мы вместе вдыхаем этот воздух и вместе щурим глаза, смотря на совсем уже не яркое, красновато-дымчатое из-за облаков солнце.

Нет, мы, конечно, общались по скайпу, чатились. Но не то это все, не то. И вот сегодня мы увидимся. Я привез ей огроменную корзину фруктов из своего сада. Где б она в Москве таких поела. Там сплошная гидропоника.

Интересно повидаться с Виталиком. Этот хмырь все лето в своем Приуралье искал сокровища и фигню разную. Затесался в отряд таких же конченых авантюристов, и вперед. Изредка выходил на связь. Выглядел — эдакий Индиана Джонс. Кожаный пиджак, кожаная шляпа и металлоискатель на плече. Фраер, блин. Поди перед каждой связью по полчаса где-нибудь у озера свое отражение мучил. Каждое озеро — выход на связь. Нет озера — нет связи. А то, не дай бог, Танюшка увидит, что рожа опухла от гнуса. Ладно, сегодня увидимся.

Думаю сегодня после школы завалимся в центральную штольню. Посидим наконец-то все вместе. Интересно, с кем Танюха присядет рядом, со мной или с Виталиком? Скорее всего, как всегда посередине. От ревности аж кадык сводит. Но мы же никому об этом не расскажем, да, дневник?

Вот блин, чуть не забыл. Сегодня же посвящение Артема в наше гномье царство. Может, Татьяна составит мне компанию по просвещению новообращенного? Она бы все рассказывала, показывала, а я бы просто смотрел на нее. С меня пещерные страшилки и правила. Ну уж очень мне хочется посмотреть на нее, когда она будет показывать Грот Надежды и рассказывать о правилах его посещения! Попробую с ней договориться. Решено.

Пока, дневник, еще увидимся.

База №333. 23 октября 2015 г.

Выдержка из дневника.

Александр

Военные думают, что их хваленный периметр безупречен. На самом же деле дырявый он, как решето. Как мы ходим в заброшенные штольни? Элементарно. Достаточно понаблюдать, как горняки бегают из забоя в город, и проход до штолен как минимум до следующей выработки открыт. Горняки же хитрые, как лисы или кроты. А кроты хитрые? Наверное, хитрые, если столько геморроя умудряются даже слепыми доставлять. Неважно. Важно, что при закладке новой штольни горняки тут же закладывают ходы отступления в город. Втихаря. Как минимум три. А бывает, что и все пять. Вот тут не зевай. Рисуй, запоминай. И тогда проход к штольням открыт минимум на полгода. А может и больше, в зависимости от протяженности штольни. И чего они там все-таки роют, а нарыть не могут? Периодически их ловят, штрафуют. Но на то и запасные ходы.

Мы же весьма активно используем заброшенные штольни. Зачем? А вы когда-нибудь жили в атмосфере тотального видеонаблюдения? Нет, не такого, как на Большой земле, три камеры на огромный танцпол дискотеки. А именно тотального. Камеры на всех домах, столбах, магазинах. Сотнями во всех общественных помещениях. Может, и дома есть, я просто не в курсе. А в штольнях нет. Можно спокойно поговорить. Чего греха таить, глотнуть чего-нибудь немного. Девчонку обнять, наконец, так, чтобы это не обсуждали в неведомой нам операторской.

Штольни мы обустроили хорошо. Не считая Центральной, было еще три, поменьше. Был свет, запасы еды-воды, который постоянно пополнялся всеми. Была мебель, собранная вручную из разного промышленного хлама. Смотрелось это все а-ля хай-тек. Нам, во всяком случае, нравилось. Была музыка. Даже пара холодильников была. Производственных, правда, но нам они подошли после небольшой реконструкции. Но главное — это были друзья и общение, свободное от взгляда Большого Брата.

Была и еще одна штольня. А в ней был Грот Надежды. Небольшой, метров тридцать в диаметре. Но там было наше личное маленькое озеро с подсветкой. Не более двух метров в глубину и шести в поперечнике. Как оно образовалось, никто из нас не знает. Но было теплым круглогодично. Этот грот вообще не был частью штольни. Просто когда горняки ушли, часть стены забоя обвалилась, а мы это увидели. Проем закрыли дверью. После чего внутри грота всегда было тепло и влажно. Субтропики. Кто-то притащил рулон искусственной травы. Так получился шикарный берег. Мебель собрали. Но самое интересное случилось тогда, когда первый раз включили подводную подсветку. Стены заиграли, засветились как самоцветы. При обычном освещении такого эффекта не наблюдалось. По негласному правилу Грот Надежды можно было посещать только парами. Разнополыми, разумеется. Вся одежда оставлялась в шкафчике при входе. Ну а дальше кому как повезет. Единственное исключение составляли новоприбывшие. В грот их водили на экскурсию, попутно давая вводную о правилах нашего существования во всех штольнях.

Основных правил было три. Будь собой. Цени чужой труд. Внеси свое. Далее шли пояснения. Если ты дома, в школе строишь из себя кого хочешь, то здесь напряги никому не нужны. Будь проще, зла тебе здесь никто не хочет. Все дерьмо оставь за периметром. Твои разборки там. Здесь люди отдыхают. С пустыми руками в штольни не приходят. Еда, вода, любая мелочь и не мелочь здесь найдут свое место. Если руки не из задницы, это очень приветствуется. Не умеешь пилить, а умеешь рисовать? Отлично! Художники нам тоже нужны. Далее. Весь мусор с собой. Тараканов нет, но и без них мы люди. Туалеты. Три штуки над разломами. Ну и последнее: кто знает, тот придет, остальным ни слова.

Немного о новоприбывших. Основную часть составлял народ, достигший 14 лет. Правило у нас было такое. Меньше нет, больше да. Реже из новоприбывших с Большой земли. Как известно, слухами земля полнится, а пощупать их нельзя. Они тоже что-то слышали, что-то сами додумали… Поэтому для всех них первое посещение штолен — целый праздник. И мы им его устраиваем. Зато после этого они до кончиков пальцев ног проникаются духом штольни. Духом нашего братства. И уже никому и никогда не расскажут, где сидит наше подземное царство.

Теперь, дневник, ты понимаешь, за что мы любим штольни?

База №333. 02 января 2015 г.

Выдержка из дневника

Александр

Что это? Город? Город-колония? Сверху выглядело именно так. Куда мы попали? Вон какая-то машина грузовая чешет. Вояки кругом. Без знаков различия. Точно, попали в переплет. Я так привык, что отец разберется. Пора отвыкать. Спрыгнул на песок и сразу оказался мордой в нем же. Обидно, блин. Отпустили. Аккуратно закинули обратно в кузов. Я промолчал, отец хмыкнул, брат заржал как сивый мерин. Мама сделала вид, что ничего не видела.

База №333. 01 января 2015 г.

Выдержка из дневника. Москва, 21 ноября 2013 г.

Полковник

Умирать первый раз было страшно… Страшно — и все… Но я очнулся. Машина лежала на крыше, стекол нет, спасибо, Путин-папа, повис я на ремне. На автомате отщелкнулся, блин-н-н-н, а больно так больно, шел бы Ньютон со своими законами! И где я? Был недалеко от конторы, уехал-то километра на три, может и меньше будет… Видимо… накрылась… укрылась… по факту ЖОПА! А я где? По факту! И почему такая тишина? И дядька вон руками машет. Че-то показывает. Сверху? Где? Ну здравствуй, не молился я…

Умирать второй раз было не так страшно. Я просто ничего не понял.

Не трогайте меня! Да, я живой, ну почти! Девочка, не трогай дядю! Я все-таки открыл глаза… «Ты кто?» На меня смотрела девочка лет двенадцати, баюкая на груди чью-то оторванную руку. Это папа, сказала она, и я умер в третий раз.

Когда я воскрес, девочка никуда не делась. Папа тоже. Папа выглядел по-прежнему так себе, нехорошо. Я велел девочке закрыть глаза, забрал у нее папу и забросил его под соседнюю машину. Папа улетел на небо, сказал я ей, но велел тебе быть со мной. Она же почему-то поверила. Поверила, что новый папа — это я.

А мне оно надо? Наверное, надо! Нас двое, и в поле мы даже не воин, а банда.

Что это было? ШОК? Наверное… Мы пробирались среди оплавленных остовов машин. Вокруг нас что-то чадило, кто-то кричал, но не это главное. Я не узнавал этих мест, еще вчера таких знакомых, до каждой выемки на проезжей части. До «проеду с закрытыми глазами». Кто-то плакал, кто-то молился. Мы мародерили. Прозапас и на скорую руку… Мы забирали у мертвых им уже не нужное. Молча. Держась за руки, набивали съестным и разной мелочью сумку, «мечту оккупанта», из исковерканных, мертвых машин. Найдя сумочку эту так же и там же. И не одни мы такие были. Вдруг девочка остановилась и, посмотрев мне в глаза, сказала: «Лада». Я ее обнял: «Сергей, и, как ты помнишь, я твой новый папа». Я еще никогда не видел у детей такого серьезного взгляда. Постаревшего что ли? «Я помню», — ответила она и почему-то пожала мне руку. Серьезно так пожала. А душу рвет, калечит, а мои-то где? Как? Что с вами?

А вокруг разлилась, расплескалась гладь водная. С берегами да без краю. А водица потихоньку-помаленьку прибывала. Но уже как-то вяло, не торопясь подняться выше колен. Попахивая не родниками. Откуда, откуда все это?

Интересная штука жизнь. Вот она вроде бы и есть, копошишься на руинах рухнувшего мира, да только и жизнью ее уже не назовешь. Вон кто-то пытается сделать из непонятно чего подобия могил. Которые тут же размываются, проседают и рушатся. Теряя свое время и даря его тем, кто оказался более фартовым, для того чтобы не видеть большой медный таз, накрывший этот мир. А кто-то более прагматичный в это самое время начинает строить свой мир, подчищая барахлишко первых. Человек разумный — это уже не актуально. Человек — шакал, по матери ехидна, попадание в яблочко.

И хотелось бы понять, а что, по сути, произошло. Но информации было ноль с какими-то процентами. Что-то там на нас упало, много раз и мест во много. Радио молчало как белорусский партизан, мобильный Интернет, как и связь, не поддаваясь молитвам, сказали good bye, а телевидение не снилось уже даже дебилам. Как ни крути, мечта Жюль Верна, сколь ты не звезди, поверят во все. Короче, фантастов-провидцев (извращенцев?) было много даже для моего воспаленного воображения.

В самом начале лично для себя я решил тупо добраться обратно в офис. Там жена, а тут раньше было так близко. Просто как-то не верилось, что офиса может и не быть. Фундаментальненько там все было. Собственно, блажен тот, кто… А Лада по объективным причинам была не против. Оставалось понять, как. Ведь не вплавь же, по-чапаевски?! А пехом — так грести несподручно как-то.

Оля, моя старшая дочь, в свои неполные 12 лет пыталась вежливо доказать мне, что я раритет. Просто ты, на фиг, знай, что 100 рублей — и твой статус в Контакте возрастет на три бала. Какой контакт? С подушкой? Мой? Мой статус возрастет, если на общей корпоративной обедне я, не как все, принесу с собой чего-нибудь вкусненького, чтобы похудеть, а трехлитровую банку черной икры, чтобы наконец-то потолстеть. Блин, когда-нибудь так и сделаю. Хотя столько завистливых инфарктов на моей совести… Нет! Решил! Так нельзя. Дорого. Только с заинтересованными сокиллерами.

У этой книги нет оглавления

Удача нам приснится завтра...

Все может быть…

О книге

Отзывы

Автор

С этой книгой читают

Вперед! Стань писателем

Наши услуги

О нас

Идеи книг

Как нас найти?

Написать нам

Последние новости

Плюсы Ridero