Бесплатный фрагмент - Тюльпаны

Глава 1

Когда всё закончилось, человечество стало искать надежду. Бесконечные конфликты и войны настолько изуродовали прежний мир, что пришлось создавать новый…

Война была столь страшной и долгой, что люди разучились радоваться и с трудом воспринимали мирную жизнь, но те, кто смог преодолеть себя, благословили потомков на грядущие начинания и завещали им создать новую мечту и вырастить новых тюльпанов…

Отцы-основатели этого нового мира поселились на чудом сохранившемся цветущем острове, что лежал в океане отделенный проливом от безжизненной пустыни материка. Цивилизация была уничтожена, народы истреблены, земли выжжены, моря и реки отравлены, и этот клочок земли был дан оставшимся в живых, как последний шанс.

Косые лучи восходящего солнца скользнули в долину и растопили белый налет ночного тумана. Холмы засветились золотым сиянием, придавая изумрудной долине драгоценную оправу. Мгновенно проснулись и защебетали на все голоса птицы, цветы повернули к солнцу свои прекрасные головки, а оранжевые плоды на деревьях ярко вспыхнули среди густой листвы. Долина была безмятежна и величественна, словно рай земной.

Мальчишка в полной мере воспользовался утренней тишиной, нарушаемой только пеньем птиц, он удобно устроился под деревом и предался мечтам.

Солнце коснулось своими лучами и двух молодых людей, которые, несмотря на ранний час, смеясь и весело болтая, спускались по тропинке в поселок, вольготно раскинувшийся среди садов у подножья гор.

— Ты посмотри на него, витает в облаках и совсем не замечает своих друзей, — воскликнул Хьюго.

Парень открыл глаза, посмотрел в сторону, откуда раздался голос, и улыбнулся друзьям.

— Да, как не стыдно тебе, Джошуа, — добавила Альба, укоризненно погрозив пальчиком.

— Не судите, да не судимы будете, — ещё шире улыбнулся Джошуа, не поднимая головы.

Юноша продолжал невозмутимо лежать под раскидистым деревом, тень которого скрывала его и от посторонних глаз, и от горячих лучей солнца. Но уже на самом деле было пора на занятия. Он вскочил, подхватив с земли свою большую тубу с музыкальным инструментом, и присоединился к товарищам.

— Так о чём же ты мечтал? — поинтересовалась Альба.

— И не мечтал я вовсе. Просто повторял историю. С закрытыми глазами легче сосредоточиться, поэтому не выдумывайте, чего не было, — ответил Джошуа, закидывая тубу на плечо.

— Что было, а чего не было, будет судить Ана-Мария, — рассмеялась девушка.

Так подшучивая друг над другом, ребята направились в академию.

Уже у самых ворот Хьюго взял Джошуа за руку и серьезно спросил:

— Постой-постой, историю говоришь? Хорошо, тогда вот тебе вопрос: почему наши Основатели стали называть детей тюльпанами?

— Потому что это первый цветок, который повстречался им на новой земле, — ответил Джошуа уверенно.

— Это не ответ, а какая-то легкомысленная чепуха, — упрекнула Альба своего друга в несовершенстве высказывания.

— Н-да, с такими ответами ты никогда не закончишь академию, — покачивая головой, добавил Хьюго.

И друзья беззаботно продолжили свой недолгий путь. Кто бы мог предположить сейчас, какие испытания их ждут…

Эти совсем юные тюльпаны были одной из главных ячеек нового общества. От них зависело будущее человечества, и они это понимали… ну, или старались понять. Во всяком случае, общество прилагало все силы, чтобы вырастить из них достойных людей.

Тюльпаны носили яркие костюмы, которые символизировали цветы, небо, море, солнце; плащи, которые доходили им до пояса и широкополые шляпы, защищавшие их от жаркого солнца и прикрывавшие плечи от непогоды.

Жители острова, те, что постарше, одевались более скромно, их одежда, сшитая из термостойкой ткани, напоминала оттенками и рисунком скорее кору, камень, мох или траву. Островитяне каждодневно трудились, помогая друг другу выживать, и наряжаться им было как-то недосуг — все свое внимание они отдавали тюльпанам.

В основном жители острова занимались сельским хозяйством, строительством, различными ремеслами и многим другим, но во главу угла развития общины они ставили обучение и воспитание своих тюльпанов. Люди постарше, кто уже с трудом мог выполнять физическую работу, служили им наставниками по профессиям и с удовольствием делились с ребятами своим жизненным опытом.

Ветераны также присматривали за каждым из ремесел, являлись советниками в делах и просто учителями для более молодых рабочих. Такие уважаемые старички одевались в белые костюмы, которые покрывали их с ног до головы.

Девушки же, не важно — совсем юные или постарше, носили свободные длинные платья, украшенные простыми, но яркими бусами и брошами по своему вкусу.

Одним словом, все островитяне всегда выглядели опрятно и красиво. Это морально помогало им в их непростой жизни, а прошлые привычки и пристрастия были забыты навсегда.

Всеми гражданами на острове, делившимися по возрастным и профессиональным категориям, управлял Верховный правитель, которого звали Иса. Управлял — сильно сказано, скорее Иса был отцом общины, мудрым руководителем людей, живущих в таких сложных и необычных условиях.

Он облачался во все черное, а на его груди блистал Символ. Новый символ. Тот самый символ, что когда-то помог создать это новое общество — золотая роза ветров. Она была такой сияющей и так контрастировала с его темной одеждой, что каждый человек, увидев отблеск этой розы, чувствовал, что его коснулся свет надежды.

Иса был достаточно высоким мужчиной средних лет, имел чёрные глаза, длинные волосы, доходившие ему до плеч и аккуратную бороду. Кроме всего прочего, Верховный являлся духовным наставником общины, поэтому каждую неделю для всех жителей острова он проводил служение — «Нет силы, способной сломить нашу Розу ветров».

Рядом с Исой всегда находились его помощники. Они были одеты в чёрную форму, а их плечи прикрывали короткие накидки. Эти люди выполняли не только волю Верховного, но и помогали всем остальным жителям острова, разрешая конфликты и споры, по сути, являясь исполнителями воли правителя. Но, к счастью, в обществе и так всегда было спокойно, отчего особых разногласий и вовсе не возникало Все жили в равных условиях, имели равные права, возможности и равное имущество, поэтому что-либо делить не имело никакого смысла.

Тук…

Тук, тук…

Игра на полянке была в самом разгаре.

— Не-е-ет, ты снова выиграл! — с сожалением произнесла Альба.

— Эта игра — мой конёк, — с ухмылкой произнёс Хьюго.

— Да, ты талант, не иначе, — подтвердил Джошуа.

— Ловкость рук и никаких фокусов, — продолжал веселиться Хьюго.

— Давайте ещё раз, — заявила недовольная Альба.

— Тебе не надоело проигрывать? — спросил Джошуа.

— А давай, мне лишь в радость подтвердить свои умения, — произнёс Хьюго.

— Мог бы хоть раз поддаться девушке, — буркнула Альба.

— Но это было бы обманом, — возмутился Хьюго.

— Зато мне было бы очень приятно.

— Тогда бы мы оба были обманщиками, — ухмыльнулся юноша.

— Ах ты… — воскликнула Альба и замахнулась на Хьюго своим маленьким кулачком.

— Друзья, не ссорьтесь, это всего лишь игра, — попытался успокоить горячие головы Джошуа. — Предлагаю воспринимать всё это как тренировку, а в конце учебного года, когда будут проходить выпускные конкурсы, решить всё честно, в общем порядке.

— Да с такими участниками кашу не сваришь, — съязвил Хьюго.

— Твоя гордыня тебя погубит. Смотри не обгори от своего блеска, — зло пошутила Альба.

— Моего света хватит на всех, — с пафосом произнёс Хьюго и друзья, наконец, рассмеялись.

Ученики часто проводили время на свежем воздухе, бегали, прыгали, играли в различные игры на траве. Самая любимая их игра, которой научили их наставники, заключалась в следующем: при помощи клюшки, тюльпаны отправляли шар в лунку, тем самым добывая себе очки. Это была лишь одна из игр, которой обучали учеников академии, развивая ловкость. Но активный спорт наставники не приветствовали, считая его слишком опасным для детской психики. В учебной программе в основном были простые игры, пусть и в соревновательном варианте, которые не вызывали бурных страстей, как могли бы, если бы они были более азартными. Таким способом тюльпанам прививалась сдержанность и смирение, что, собственно, еае предмет, входило в их общую подготовку.

— В следующий раз будем играть без него, пусть себе ищет равных по силе соперников, — заявила Альба.

— Точно, пусть соревнуется с учителем, — добавил Джошуа.

— Вот так… А я считал вас друзьями, — ухмыльнулся Хьюго.

— Придётся дружить за пределами поля, ибо здесь мы соперники, — сказал Джошуа.

— Согласна, а ещё лучше, чтобы ты играл от нас подальше, — продолжила Альба.

— Давай, я лучше преподнесу тебе угощения, в знак извинения за победу и вечной дружбы и любви, — торжественно предложил Хьюго.

— Любовь? Мы о таком не договаривались, — ответила Альба, поморщившись.

— Нравится, не нравится, терпи моя красавица, — рассмешил всех Хьюго.

— Значит, чтобы получить от тебя лакомства, нужно быть девушкой, которая тебе проиграла? — спросил Джошуа.

— А как иначе, я же не могу тратить чувства на всех подряд, — улыбнулся Хьюго.

— Придётся добывать угощения самому, — вздохнул Джошуа.

— Не волнуйся, я с тобой поделюсь, — сказала Альба.

— Вот и награда за бескорыстную дружбу, — удовлетворенно произнёс Джошуа.

Оставив клюшки и мячи, тюльпаны взяли свои вещи и направились на следующий урок.

Джошуа задержался, продолжая возиться с тяжелой тубой и сломанной застёжкой, которая то плохо застёгивалась, то с трудом расстёгивалась.

— Когда уже починишь замок? — спросил Хьюго, видя мучения друга.

— Да никак руки не дойдут, — всё-таки застегнув злополучный замок, ответил Джошуа, — после уроков попрошу Джузеппе помочь, он на все руки мастер.

— Да, он поможет, — добавил Хьюго, кивая.

— После экзаменов он точно заберет тебя под своё крыло. У Джузеппе научишься не только замки чинить, но и часы делать, — произнесла Альба.

— Думаю, мне уготовано другое… — с улыбкой произнёс Джошуа.

Тюльпаны направились на урок в музыкальный класс, где ученики изучали игру на различных инструментах, вокал и все остальное, касающееся музыки. В академии существовал свой оркестр, где играли все одаренные дети. Одним из таких одаренных и был Джошуа, он великолепно играл на фаготе. Правда, чтоб проявить свои таланты, приходилось таскать огромную тубу для инструмента, да еще возиться с ее замком. Но тюльпан любил музыку, и был готов вынести и не такие трудности ради нее.

Хор и оркестр академии исполняли только те произведения, которые были разрешены самим Верховным. Это не значило, что существовала какая-то цензура, просто для услаждения слуха граждан и воспитания молодежи в правильном ключе Верховный, сам обладающий неплохим музыкальным вкусом, отбирал мелодичные и оптимистичные песни, симфонии и сюиты. Чрезмерно громкой и неформальной музыки здесь никогда не было, по крайней мере, никто о такой уже и не помнил. Еще в стародавние времена Основатели запретили любую агрессивную музыку, которая вызывала бы нежелательные агрессивные эмоции.

Оркестр молодых тюльпанов играл и пел на всех праздниках, и пользовался большой популярностью. Отдельные певцы и музыканты тоже были, конечно, но в силу традиции они не имели такого успеха, и чаще выступали только на семейных вечеринках или для друзей.

Индивидуализм в академии вообще не поощрялся, что проявлялось во всем — в спорте, работе, творчестве. Превосходить в чем-то всех считалось неприличным, да и не приветствовалось наставниками. Такие ограничения позволяли избегать конфликтов и не давали людям повода для зависти. Всё это считалось порочным.

В своё время Основатели, те, что пережили Последнюю войну, извлекли хороший урок из прошлого и составили новый свод правил и законов человеческого бытия. Люди хотели жить в спокойствии, в гармонии с природой и видеть только прекрасное. Поэтому власть имущие и решили создать мир подобный райскому саду, о котором они слышали от людей, помнящих, как счастливо, по их мнению, они жили раньше. Иных источников информации у Основателей не было — все уничтожила война.

Основой новой власти стала вера. Почему она? Да потому, что любая форма правления за всю историю человечества всегда кого-нибудь не устраивала и постоянно подвергалась сомнениям. А вера, религия жили веками, пусть и меняя свои атрибуты, оставляя принципы неизменными. Также, во времена невзгод, прожитых под бомбардировками, под пулями, Основатели со всей очевидностью увидели, что люди невольно отринули в сознании технологическую цивилизацию и стали тянуться к природе, что проявилось не только в образе жизни, но и в простой одежде, отчего и они, и их дети — молодые тюльпаны носили наряды, олицетворяющие окружающий мир. Это и не удивительно, когда ты не видишь ничего кроме мрака и смерти, только цветы могут обрадовать душу и помочь отрешиться от несчастий.

Но мудрые Основатели знали, что ради самой жизни, и природа бывает жестока. Наученные горьким опытом они утвердили постулат о том, что раз эта жизнь дарована человеку здесь и сейчас, следовательно, и наказание за грехи для тех, кто выйдет за рамки разумных ограничений, произойдёт сразу волею Верховного правителя, а не когда-то в далеком загробном мире.

Тем не менее, идею вечных мук, которую Отцы-основатели получили от предков, они также заложили в основание веры и грозили нескончаемыми карами всем неверным духом, тем, кто не хотел принимать новые порядки. И большинство людей последовали за Основателями, ведь тот ужас, что они уже пережили, заставлял их уповать только на высшую силу.

Новое человеческое сообщество устояло и даже постепенно, год за годом, превратило свое существование в подобие Божьего царства.

Островитяне так и назвали свой дом — Рай, а противоположный израненный берег, переживший все ужасы войны, — Адом. Всё было в точности, как им рассказывали предки. Рай был цветущей землёй, а Ад мёртвой пустыней, в ночи которой раздавались жуткие звуки и свет дьявольского пламени. На материке земля была настолько изуродована, что вся ее поверхность покрылась обугленной коркой, и использовать её для обработки стало невозможно, так как она убивала любые растения. К счастью, остров и Черную землю разделял пролив Мертвого океана с отравленной водой. Пролив был относительно неширок, позволяя жителям Рая воочию наблюдать за страшными тенями и адскими вспышками, что служило лишним назиданием жителям острова. Да, островитянам очень повезло, ведь на их земле прямо с гор текла чистая вода, которую они использовали для жизни.

Время шло, несчастья и прошлый уклад забывались, каждое новое поколение двигалось по прямому курсу добра и мира, начертанному первыми переселенцами, который прививался людям с детства.

Но прошел не один десяток лет, прежде чем принципы и идеи, которые закладывали Основатели в устройство общества, стали для людей привычными и выполнялись беспрекословно.

— Эх… Держи. Застежка очень хлипкая, советую заглянуть к мастеру Альберто и поменять её, — сделав всё что смог, произнёс Джузеппе.

— Спасибо тебе, обязательно загляну к нему, если не забуду, — ответил Джошуа, поклонившись.

— Истинная добродетель жить в гармонии со своими мыслями, иначе твоя жизнь превратиться в хаос, — наставлением закончил свою работу улыбчивый дедушка.

— Как тут всё успеть, весь день расписан, и времени думать не остаётся вовсе, — Джошуа развел руками.

— Нужно начинать с малого и двигаться к большему. Возьми, например, тот куст, что ты стрижёшь. Маленькое зернышко прорастает из земли, становясь пышным растением, но свой путь оно преодолевает поэтапно. Так же и ты, начни с наблюдения, попробуй расписать свой день, отдельно выпиши те моменты, в которых ты не справляешься или о которых забываешь, и решай их в первую очередь. Бумага в помощь, коль глуп детеныш, — рассмеялся Джузеппе.

— Это ты сам придумал? — спросил Джошуа.

— А то! В твои годы я был известен своим острым умом, и написал много пьес, которые до сих показывают в театре, — скромно ответил старичок.

— Это про ослицу и козла-то? — с ухмылкой спросил юноша.

— И не только эту, просто вы, молодёжь, хватаете то, что лежит на поверхности, и остального не видите, — задумчиво ответил Джузеппе.

— Вот скажи мне, Джузеппе, какой смысл стричь эти кусты? Росли бы и ладно, что с того, что они будут круглые или квадратные. Зачем придавать им форму? — задал очередной вопрос Джошуа.

— А ты сам посмотри, сынок, — с улыбкой произнес старик, обводя рукой округу, — природа прекрасна и её творения воистину бесподобны. Но и наш труд чего-то стоит. Мы придаём природе смысл, насыщаем ее новыми красками и создаём удобную для человека среду обитания, ничуть не нарушая общую картину. Так одинокий куст становится частью прекрасного сада. Да и мне так больше нравится, так что давай юноша, меньше слов, больше дела, — рассмеялся Джузеппе, видя возмущение юноши.

Каждый тюльпан, заканчивая учебный день в академии, отправлялся на обязательную помощь другим людям, которая длилась до вечера, заканчивая свою работу час в час со взрослыми тружениками. Джошуа работал в саду, где советники частенько проводили время, наслаждаясь уединением с природой, размышляя среди благоухающих растений. Так изо дня в день, посещая сад, Джошуа и подружился с Джузеппе, который стал для него не только другом, но и неким добровольным наставником, чего сам юноша и не замечал, считая старика просто своим старшим товарищем.

Закончив дела и попрощавшись с Джузеппе, Джошуа отправился домой.

Островитяне жили семьями, и в каждой семье обычно было по два ребёнка. Двое взрослых и двое детей, как правило, мальчик и девочка. Родителей Джошуа звали Анна и Клаус, а его младшую сестрёнку нарекли Пьетрой. Но родители имен не выбирали, их давал Верховый при рождении,.

Дома на острове были одинаковыми по размеру, хотя и имели разные фасады. И хозяйство у каждой семьи было более-менее одинаковым — завидовать было нечему. Все трудились в равной мере, что помогало жить в достатке всем жителям, так как природа острова действительно была прекрасна и плодовита. В основном все продукты жители получали со своего подсобного хозяйства, а недостающие им выдавали на работе раз в неделю. Особо ценные дары Господа, которые на острове были редкостью, — чай, кофе, соль, специи и прочее — распределяли советники храма по семейным талонам.

Все были довольны и проблем с продовольствием никто не испытывал — сельскохозяйственные культуры росли буйно и обильно. Но вот с большими деревьями — дубом, грабом, платаном, пинией, дело обстояло гораздо хуже. Конечно же, они были и прекрасно росли на острове, в горах даже имелись густые леса, но численность деревьев, их рост и использование строго контролировались. Вся древесина была на учете, поэтому многие дома были построены из камня, а крышу устраивали из дёрна на арочных конструкциях. Но почва потихоньку прорастала травой, и крыша иногда сама превращалась в пастбище для вездесущих козликов, которые немыслимым образом забирались наверх и драли живую кровлю. Их, конечно, гоняли, но…

Джошуа всегда посмеивался, когда проходил мимо очередного стада козлов, которые, пронзительно блея, как ненормальные, обедали на крыше какого-нибудь жилого дома. Согнать их он не мог, козлики никого не слушались. А иногда приходилось и убегать со всех ног, если, например, бросить в разбойников камень или замахнуться на них палкой и при этом попасться на глаза вожаку стада. Козлы не спускали обид. Их побаивались все, уж очень буйные они были.

— Мам, пап, я дома, — произнёс юноша, войдя в дом и закрыв за собой дверь.

— Джошуа, проходи, скоро будет готов ужин, — ответила Анна.

— Как поживает старина Джузеппе, не донимал тебя своими нравоучениями? — спросил с ухмылкой Клаус.

— Всё в порядке. Вот, помог мне с застёжкой на ремне тубы.

— Сходи к Альберто, замени её, не жди пока совсем сломается, — ответил отец.

— Да, я уже понял, спасибо, — ответил сын.

Джошуа подошёл к умывальнику, чтобы вымыть руки и уже деловито закатал рукава, как вдруг возмущенно воскликнул:

— Ага! Ну почему мне всегда достается пустой рукомойник?!

— Не бурчи, сходи за водой и наполни рукомойник, вот и все! — ответила матушка.

Джошуа, вздохнув, взял два ведра и отправился к распределительному крану. На каждой улице поселка стоял такой кран, из которого каждый набирал себе воду. Как правило, краны строили возле группы домов, чтобы всем семьям в равной степени было удобнее ими пользоваться.

Набрав одно ведро для умывальника и второе про запас, юноша отправился обратно. Неожиданно раздался дикий крик:

— Бе-е-е!

Это заблеял козёл.

Джошуа вздрогнул и некстати подумал, что только он один ходит за водой, но козлик своими прыжками рассмешил его, и домой он вернулся в хорошем настроении. На пороге его встречала младшая сестрёнка Пьетра в нарядном желтеньком платьице.

— Привет, братик, — радостно сказала сестричка.

— И тебе привет, Пьетра! Хочешь помочь мне? — с улыбкой спросил Джошуа.

— Да, очень хочу, — мило ответила малышка.

— Ну, давай, держись за ручку, вместе понесём это тяжёлое ведро, — ответил братец.

Пьетра схватилась за одно из вёдер и всеми силами стала помогать брату донести его до умывальника.

— Ох, донесли. Без тебя бы я не справился, спасибо, — продолжая свою роль, проговорил Джошуа.

— Хи-хи, — рассмеялась малышка, кружась вокруг и держа за подол своё красивое платье.

— Молодцы, — отметила Анна от плиты и взяла Пьетру на руки, — пойдёмте, поможете и мне.

— Всё готово? Дай-ка я сполосну руки, — подойдя первым к рукомойнику, который наполнял Джошуа, проговорил Клаус.

Юноша слегка обиделся на отца, ведь его наполнил он, следовательно, он и должен был первым вымыть руки, а если его отец давно хотел умыться, мог бы и сам принести воды, не дожидаясь сына. Молодой тюльпан не скрыл недовольства. Но Клаус даже не заметил этого, не думая извиняться, ведь он был главой семьи. Клаус щедро помылся, и сыну пришлось долить воды и изрядно погреметь пимпочкой, чтобы отмыть руки. Наконец, дождавшись своей очереди, и Джошуа вымыл руки. Рукомойник походил на ведро, но с отверстием на дне, которое перекрывал металлический клапан в виде стержня. И для того, чтобы открыть воду, нужно было поднять его вверх.

Но вот все приготовления были завершены, и все уселись за стол.

По традиции перед трапезой семья проговаривала молитву, и только тогда имела право приступить к ужину.

— История дана нам, чтобы вновь не повторять ошибок, а вы пренебрегаете ею. Цените, что имеете, в том числе и знания о прошлом, которых, увы, осталось совсем не много, — нравоучительно проговорила Ана-Мария.

---

Да, знания, которыми овладело человечество за тысячелетия, были грандиозны. М эти же знания, приведшие к страшной войне, отбросили человечество в средневековье, лишив всех достижений цивилизации. Конечно, некоторую информацию удалось сохранить, но лишь то, что люди смогли воссоздать по памяти или передать хотя бы на словах. Все остальное было сожжено в адском огне…

— Итак, кто мне скажет, какие причины привели к Последней войне? — задала вопрос классу Ана-Мария.

Одна из учениц подняла руку, чтобы ответить наставнице.

— Альба, прошу тебя, — указав на девушку, произнесла Ана-Мария.

— С развитием человечества, люди стали забывать о духовной составляющей их жизни, из-за чего их души стали черны, как смоль, и нашим предкам ничего не оставалось как вступить в войну со злом, — ответила Альба.

— Хорошо. И какой же урок мы должны из этого извлечь? — снова спросила наставница, ища взглядом ученика, который бы ответил на её вопрос.

Альба вновь протянула руку, но Ана-Мария её словно не заметила.

— Джошуа, пожалуйста, — указав на ученика, произнесла наставница.

— Хм…, — слегка смутившись, только и произнес юноша.

— Мы слушаем тебя, — настаивала Ана-Мария.

— Каждый из нас, должен помнить этот трагический урок и в первую очередь заботиться о своей душе, ибо, когда она не чиста, наше существование не имеет смысла, — на этот раз твердо ответил Джошуа.

— Молодец! Было бы ещё лучше, если бы эти мысли были твоими, — строго смотря на юношу, произнесла Ана-Мария.

Наставница услышала как Альба, которая сидела рядом с Джошуа, шепотом подсказала ему.

— Запомните, никто не проживёт вашу жизнь за вас. Цените её и размышляйте о своей жизни. Но размыщляя, не уклоняйтесь от тяжелой работы. Труд — это добродетель, которая приближает нас к Богу, а лень — порок, который вредит всему, — строго сказала Ана-Мария.

— Делить веселье все готовы, никто не хочет грусть делить, — тихо сказал Хьюго, в то время, как наставница делала замечание его друзьям.

Во время самого длинного перерыва между уроками тюльпаны выходили на свежий воздух, под специальный шатёр, где все ученики собирались на общий обед.

Во это время учеников академии частенько навещал Верховный, который периодически обходил весь остров, общался с жителями и помогал им чем мог. Вот и сегодня Иса решил навестить молодых тюльпанов. Он неожиданно вошел в шатер, где за столами сидели ученики в окружении своих наставников. Все встали, приветствуя Верховного и демонстрируя своё искреннее уважение к великому человеку. Иса благосклонно приняв знак признания, тут же призвал всех сесть.

Верховный был, как всегда, во всем черном, и на его груди сияла звезда. Он прошел по рядам, кивая ученикам, и удовлетворенно удалился. Здесь было все в порядке.

Друзья с восхищением смотрели на Ису, провожая его взглядом, и только потом заговорили.

— Вот это человек! Может быть и мне повезёт когда-нибудь стоять подле него, вон как тем его стражникам, — мечтательно произнес Хьюго.

— Завидуй молча, — произнесла Альба.

— Так я и не завидую, я восхищаюсь, — ответил Хьюго.

— Мне бы хоть до Джузеппе дорасти, не то, что до Исы, — задумчиво проговорил Джошуа.

— Всегда нужно равняться на лучших, тогда сам станешь лучшим, — ответил друг.

— Ты сегодня кладезь мудрых изречений, что ещё вспомнишь? — спросила Альба.

— Ну-у-у… — задумался Хьюго и ответил, — «Я вас люблю — чего же боле? Что я могу еще сказать»?

При этом юноша накрыл своей рукой ладонь Альбы. Девушка растерялась и выдернула свою ручку из лап Хьюго.

Парни рассмеялись.

— Не смешно, о таких взрослых вещах нельзя ещё говорить, — заявила девушка обиженно.

— Ты спросила, я ответил. Зачем задаёшь вопрос, если не хочешь слышать правды? — спросил Хьюго.

— Потому что она хотела простого ответа, а не правды, — ответил за девушку Джошуа.

Парни вновь рассмеялись.

— Вы два невыносимых нарушителя порядка, как я вообще с вами дружу? — возмутилась Альба.

— Просто мы дополняем тебя. Ты умная, красивая, а мы всё остальное, — опять нашелся Хьюго.

— Вот, так что слушайте меня чаще, — гордо задрав носик, произнесла девушка.

Прозвучал громкий звон. Главный повар ударил половником по кастрюле, дабы привлечь к себе внимание.

— Господа, — произнёс Ханс, — Сегодня в меню: икра баклажанная, паштет куриный, хлеб свежий, салат капустный, суп гороховый, кукуруза варёная, курица из печи, картофель на огне, шашлык свиной, зелень свежая.

В то время как повар озвучивал меню, его помощники разносили все эти угощения по столам. Никто и никогда на острове не жаловался на питание, ибо еды хватало всем, а что не доедали, отдавали братьям нашим меньшим. Всё это удавалось достичь благодаря умеренному использованию ресурсов и грамотному распределению урожая. Когда его было мало, люди съедали всё, когда больше, излишки консервировали, тем самым составляя запасы на всякий случай.

— Как говорится, приятного аппетита, — произнёс Хьюго и друзья принялись за еду.

Закончив учебный день, Джошуа направился в сад на обязательную помощь.

— …И она ответила, что никто за нас эту жизнь не проживёт, как следует, если не будет учиться. Поэтому нужно любить академию и ценить все, что имеем, — Джошуа пересказывал слова Ана-Марии своему старому другу.

— Мудрая женщина, хи-хи-хи! — посмеивался Джузеппе. — Помню её еще крохой. Все бегали, играли, а она рассаживала кукол и что-то им объясняла. Вот что значит настоящее призвание, хи-хи-хи!

— Мы в принципе и не увиливаем от учебы, но уж больно часто нам об этом напоминают, — собирая листья вокруг деревьев, проговорил юноша.

— Тяжело в учении, легко в труде, слышал о таком? — спросил Джузеппе.

— Ну-да… — недовольно протянул юноша.

— Присядь, послушай старика, расскажу тебе одну историю.

Юноша аккуратно положил свои рабочие инструменты на землю, отряхнулся и присел рядом с Джузеппе.

— Как-то раз, работая в поле, один мужчина неожиданно нашёл настоящий алмаз. Он очень обрадовался, но не спешил легко с ним расстаться, зная о его ценности. Мужчина отнёс этот драгоценный камень мастеру в надежде выгодно его обменять на необходимые ему вещи. Мастер осмотрел камень и, покачав головой, сказал:

— «Внутри этого камня трещина».

Мужчина, нашедший алмаз, очень огорчился, он нашёл камень грязным, и не мог сразу увидеть дефект. Но мастер продолжил:

— «Этот камень можно расколоть на две части, из которых получится два бриллианта и каждый из них будет дороже самого алмаза. Но проблема в том, что неосторожный удар по камню может разбить его на горсть мельчайших камушков. Бриллианты из них будут во много раз дешевле этого алмаза, и практически ничего не будут стоить. Я не берусь так рисковать, и не буду делать этой работы».

Так же отзывались и другие мастера во многих городах, куда мужчина ездил в поисках достойного ювелира. Тогда ему посоветовали обратиться к старому мастеру, у которого были золотые руки. Тот же час мужчина отправился в дальние края и нашел там старого мастера. С интересом рассмотрев камень, тот тоже начал предупреждать о риске. Тогда мужчина рассказал ему, что всё это уже слышал и не раз, но проблему его никто не решил. На что мастер подумал и, назвав цену, сказал, что возбмется за работу. Когда хозяин камня согласился, мудрый старик обратился к молодому подмастерью, который сидел в мастерской спиной к ним и занимался своей работой. Взяв камень, паренек положил его на ладонь и один раз ударил по алмазу молоточком, разбив его точно на две части и не оглядываясь, вернул ювелиру. Потрясённый хозяин бриллианта спросил:

— «Как давно он у вас работает»?

— «Всего третий день, — ответил мастер. — Он не знает настоящей ценности этого камня и поэтому его рука была твёрдой и не дрогнула».

Джузеппе закончил свою историю и с интересом посмотрел на юношу.

— И что это значит? — призадумался Джошуа.

— А то, что ненужно быть кем-то другим, оставайся всегда самим собой, а быть, как все, ещё успеешь, хи-хи-хи! — произнёс Джузеппе.

— Да…, — мечтательно сказал юноша, устремив свой взор в небо. — Вот классно раньше было, много городов, новые места…

— Как говорит Ана-Мария, цени, что имеешь, — с улыбкой ответил старик. — А теперь помоги мне подняться, пора размять свои кости.

Джошуа встал с лавки, на которой они сидели, и помог своему другу.

— Ты помог мне, теперь я помогу тебе. Своими историями я отвлёк тебя от работы, поэтому давай подержу для тебя мешок, в который ты сложишь листву, — сказал Джузеппе.

И вместе они закончили всю работу, которая оставалась молодому тюльпану на сегодня.

Джошуа со всех ног бежал к обрыву, где они частенько засиживались с друзьями.

Это был крутой высокий берег над океаном. Сегодня штормило. Пенные валы накатывали на скалы, разбивались на мириады сияющих брызг, создавая невообразимый грохот. Гигантские волны пытались разрушить райский остров, но он стоял несокрушимой стеной, и было непохоже, что оплот нового человечества когда-нибудь дрогнет.

Буйство стихии внизу резко контрастировало с погодой наверху. Здесь, на обрыве, было достаточно тихо и спокойно. Сюда долетали лишь легкие завывания ветра и неясный шум волн, тщетно бьющихся о камни. На райской земле у самого океана привольно росли курчавые кипарисы и цветущие кусты жасмина, ничуть не опасаясь свалиться в бушующую пучину.

Отсюда был виден противоположный берег пролива, и даже сквозь вихри шторма можно было различить черную выжженную поверхность загадочного Ада.

Загадка — это во многом и привлекало друзей, выбравших обрыв для своих постоянных встреч. Они уже давно присмотрели это местечко и знали здесь каждый кустик, и все равно бушующий океан, противоположный безжизненный берег тянули их к себе. Ребятам казалось, что вот-вот они откроют им свои тайны. К тому же, здесь мало кто бывал, и никто не мешал тюльпанам проводить время так, как им хотелось.

— Ты что так долго? — спросил его Хьюго.

Джошуа без сил повалился на землю и, запыхавшись, ничего не ответил.

— Скоро уже будет закат, мы думали ты уже не придёшь, — произнесла Альба.

— Дай… те… от… ды… шаться, — попросил Джошуа, еле переводя дух.

— Видимо Джузеппе совсем заговорил тебе зубы, — предположил Хьюго.

— Ага, скоро заменит тебе друзей, — вставила Альба.

— Фу-у-у! Не наговаривайте на старикана, — выдохнув, ответил юноша, — он самый умный человек на свете.

— Что ж, раз ты сегодня пришёл поздно, завтра, после собрания, сразу идём сюда, — сказал Хьюго.

— Я согласна, — кивнула Альба.

— Я тоже не против, — ответил Джошуа. — Что обсуждали без меня?

— Да так, ничего особенного, — ответила Альба.

— Мы обсуждали, как будем жить с ней вместе, — улыбнулся Хьюго.

— Хьюго-о-о, — заорала девушка.

— Но это же правда, а правда — добродетель.

— На всё воля Верховного, он решит, кому с кем жить. Может быть я создана для Джошуа, а не для тебя, — взяв за руку юношу, произнесла Альба.

— Что ж, придётся жить втроём, — обняв Джошуа с другой стороны, ответил Хьюго.

Друзья рассмеялись.

— Эх, красота, а не жизнь! — улегшись в гамак, что висел рядом между двух кипарисов, сказал Хьюго.

— Знаете, Джузеппе рассказал мне историю из прошлого, когда были разные города, и можно было свободно путешествовать по свету. Мысли об этом не оставляют меня, — проговорил Джошуа.

— Увы, Ана-Мария не просто так уделяет столько времени иным местам, которые были раньше. Увидеть их теперь невозможно, они уже не существуют. Но нам грех жаловаться, ведь царство Божье теперь на земле, а раньше оно было на небе, — произнесла Альба.

— Да, теперь здесь и Рай и Ад, — вздохнул Джошуа.

После столь глубокомысленных разговоров, друзья уселись поудобнее и, устремив свой взор на противоположную мёртвую землю, наслаждались закатом. На черном фоне это зрелище было наиболее эффектным. С наступлением темноты с другой стороны пролива каждую ночь загорался колеблющийся свет, что-то мигало и сверкало, иногда раздавались странные звуки и даже демонический смех, но сквозь пелену тумана над водой разобрать что-либо было невозможно. Друзья зачарованно смотрели на эти непонятные явления, которые, как они считали, производили черти.

Каждый островитянин твердо знал и верил, что на мёртвой земле находится самый настоящий ад с геенной огненной и раскаленной сковородкой, поэтому такие звуки и картины считал хоть и страшными, но вполне естественными. Все злодеи находились там, думали добрые самаритяне, и по заслугам получают наказания за свои грехи.

А здесь, на острове, — царство Божье на земле.

Глава 2

— Книга Бога не может быть объёмной. Его установки кратки и ясны. Бог даёт нам направление, правила жизни, смысл… Но при этом оставляет для нас огромное поле возможностей. Он любит нас, а мы любим его, именно поэтому у нас такие красивые и умные тюльпаны. Давайте дружно поприветствуем одного из них. Хьюго, поднимайся ко мне, — хлопая в ладоши вместе со всеми островитянами, торжественно произнес Иса.

Сегодня, в выходной день, проводилось еженедельное собрание, на которое сошелся весь остров. Иса, как Верховный правитель, провел общую молитву, а потом перешел к последним известиям и сообщениям для народа.

Вокруг места собрания, которое располагалось в открытом поле, возвышались временные навесы, под которыми семейные мастерские показывали свой труд и раздавали свои поделки всем желающим. Там свое искусство демонстрировали мастера по дереву, камню, стеклу, металлу и прочим материалам. Такие выставки больше проводились для услады человеческой души, чем для заработка. На собрания люди приходили слушать Верховного, и, не считая детей, мало обращали внимания на яркие украшения, так как они всегда могли по-соседски зайти к мастерам в гости и насладиться этой красотой, ведь все двери на острове были всегда открыты.

Свежий ветер стужей дышит,

Травы желтые колышет,

Пролетая над реками,

Над дремучими лесами,

Разгоняя тень над лугом,

Повторяет круг за кругом.

Так случается всегда,

К нам приходят холода.

Юноша, стоя перед целым миром, как ему казалось, с вдохновением прочитал свои стихи.

— Браво… Молодец… — раздались выкрики и громкие аплодисменты.

Хьюго, смутившись, поклонился. Он вообще впервые при людях читал свои стихи, и очень волновался.

На острове поощрялось искусство в любом его виде — не только то, что создаётся руками, но и поэзия, музыка, литература. Но, что было интересно, только в поэзии позволялось быть единственным автором, ибо считалось, что лишь коллективное творчество несет истину.

После собрания жители обычно проводили общие мероприятия вроде танцев, спортивных соревнований, забавных конкурсов и многого другого.

— Это кошка.

— Не, собака.

— Матрёшка, — дети, окружившие одного из художников, пытались угадать, чей портрет, в конце концов, возникнет на полотне.

Или вот, слушатели замерли, внимая прекрасным звукам флейты, а рядом кто-то гонял мяч по полю, стараясь поразить ворота соперника метким ударом.

Такого рода собрания всех жителей служили прекрасным поводом подружиться детям и пообщаться взрослым, которые из-за каждодневной работы редко пересекались друг с другом.

---

Иса же, после общей молитвы и сообщений, по традиции шёл в исповедальный храм. Но не в тот, что возвышался над всем островом, а в небольшое строение, которое располагалось чуть поодаль от места собрания. Там Верховный принимал всех граждан, которые хотели попросить совета, выговориться или нуждались в духовной поддержке. Всё это он делал и в обычные дни, но так как у работников сегодня был выходной, он мог принять больше народа, ведь нарушать рабочий или учебный график было нельзя. Весь уклад жизни на острове держался на дисциплине и соблюдение режима строго контролировалось. Но местные жители уже много лет жили под жестким надзором, и настолько привыкли к порядку, что считали его благом. И никого заставлять что-либо делать уже не требовалось. Этот режим стал их образом жизни, доставшимся им от великих предков, и был для них вполне естественным.

— Ты прекрасно выступил, — сказала Альба.

— Да, ты молодец, — поздравил своего друга Джошуа.

— Большое спасибо!

Хьюго не раз читал им свои стихи, и, иногда посмеиваясь, они на самом деле признавали его талант.

— Конечно, уверенности мне ещё набираться и набираться. Всё-таки выступать перед всем поселением сложновато, — ухмыльнулся Хьюго.

— Так, глядишь, и с Аной-Марией будешь работать бок о бок, — произнёс Джошуа.

— Значит, такого счастья ты мне желаешь, да? — шутливо возмутился Хьюго.

Друзья засмеялись.

— Вы помните, что мы сегодня собираемся на нашем месте? — спросила Альба.

— Конечно, только вот забегу домой и сразу же к обрыву, — с готовностью ответил Хьюго.

— Да, только я обещал Пьетре поиграть в лошадки и покатать её на собственной шее, — сказал Джошуа.

— А меня даже на руках не захотел нести, — надула губы девушка.

— Милая Альба, зато я всегда готов исполнить любой твой каприз, — произнес Хьюго с готовностью, обернувшись к ней.

И тут же, не заметив, с кем-то столкнулся.

Друзья замерли на месте, а Хьюго дерзко взглянул на виновника, как он считал, происшествия.

— Смотри в оба, не то причинишь добрым согражданам беду!

Это был Иса. Ребята, заболтавшись, не заметили Верховного, который вышел из палатки с украшениями, но тот, кажется, не держал зла, и с улыбкой взял юношу за плечи.

— П-прошу прощения, — запинаясь, пробормотал Хьюго.

— Здравствуйте, — склонив головы, поздоровались приятели.

— И вам, дети мои. Ты прекрасно прочёл свои стихи Хьюго, мы благодарны тебе за твое творчество, — сказал Иса мягко.

— Большое спасибо, — поблагодарил наставника Хьюго.

— А вы, молодой тюльпанчик, — Верховный обратился к Альбе, — всё цветёте и цветёте. Ваша красота сравнится лишь с вашим умом. Я наслышан о ваших успехах в академии, смотрите, не растеряйте свои знания!

Альба открыла рот от столь лестных слов, но не нашла, что ответить.

— Джошуа, — переведя взгляд на юношу, произнёс Иса.

— Да, Верховный, — отозвался тюльпан.

— Джузеппе уже передал тебе всю свою мудрость? — улыбаясь, спросил Иса.

— Джузеппе прекрасный человек, всегда помогает мне советом, — ответил Джошуа.

— Из-за чего ты так ни разу и не посетил меня. Выбери день, выбери время, я бы хотел поговорить с тобой, — сказал Верховный.

— Да. Конечно. Спасибо, — выделяя каждое слово, запинаясь, ответил Джошуа, пораженный таким вниманием.

— Ну ладно, дети мои, мне пора идти, меня ждут люди. Больше никого не сбивайте, будьте осторожны, — произнеся последние слова, Иса удалился.

— До встречи, — крикнули ему вслед тюльпаны.

Подождав пока Верховный со своими людьми отдалится, друзья заговорили одновременно:

— Сам Верховный… Он всех нас знает… Он хочет встретиться со мной…

— Во-о-о, видели? Он прикоснулся ко мне. Теперь никогда не буду стирать свой костюм, — восторженно произнёс Хьюго.

— Хм, чего стоит прикосновение, ты слышал, какие слова он мне сказал? — умилилась Альба.

— Я подобное тебе каждый день говорю, — обиделся Хьюго.

— Да что ты, сам великий Иса мне это сказал, — провожая взглядом Верховного, благоговейно произнесла Альба.

— Вот и восхищайся женщинами после этого, — сказал Хьюго со вздохом.

— Ладно, пойдёмте, а то родители хватятся, — потянул за собой друзей Джошуа.

— Точно, пошли скорей, — согласилась Альба.

— А ты правда никогда не общался с Исой один на один? — спросил Хьюго.

— К сожалению, нет, — ответил Джошуа.

— Как же так? Каждый островитянин может с ним поговорить, — удивилась Альба.

— Да как-то не хотелось его отвлекать. В сомнениях мне всегда помогал Джузеппе, — ответил Джошуа.

— Какой кошмар, нужно рассказать твоим родителям, чтоб они срочно отправили тебя на исповедь, — заявила девушка.

— Не нужно, — нахмурился молодой тюльпан.

— Да, родителям это знать ни к чему, но выбрать время, как сказал Иса, тебе следует, — добавил Хьюго.

— Он к Альберто не может заглянуть, не то что встретиться с Исой, — упрекнула своего друга Альба.

— Так, спокойно. Я взрослый мужчина, я со всем разберусь сам, — заявил Джошуа.

— Ну, конечно, не сомневаюсь! — иронично согласился с ним Хьюго.

Дружеские советы уже могли перерасти в ссору, но еще мгновение и приятели, забыв про все заботы и споры, как это часто бывает в беззаботной юности, продолжили веселую болтовню.

Проведя ещё какое-то время на общем сборе, семья Джошуа отправилась домой на обед.

— Вжих-вжих и приземляемся, — показывая полёт птицы своей маленькой сестрёнке, объяснял Джошуа, неся её на плечах. Пьетра, крепко обняв брата за шею, с радостью приняла игру.

— Хи-хи-хи! Ещё, ещё, — кричала малышка восторженно.

— Хватит, хорошего понемногу, — заметила Анна, боясь, что сейчас они оба свалятся.

— У-у-у, — надула губки Пьетра, когда отец поставил ее на землю.

— Будет тебе, ещё налетаетесь, а подкрепиться нужно обязательно, — произнёс Клаус, прижав свою дочурку к щетине на своей щеке.

Вот и родной дом. За играми и веселым щебетанием Пьетры никто из них и не заметил, как они дошли до поместья.

— Джошуа, принеси воды, крикнула с кухни мать.

— Но я уже разулся.

— Не спорь, слушайся матушку, — неся на руках Пьтеру, сказал отец.

Джошуа тяжко простонал, но обулся и пошёл.

Стоя у крана с водой, юноша заметил, что на него сверху стали падать капли. Тюльпан поднял голову и увидел, что на остров надвигается туча. Он набрал воды и быстро вернулся домой.

— Кажется, дождь начинается, — произнёс Клаус, глядя в окно.

— Уже во всю льёт, — ответил промокший Джошуа, входя в дом.

— Всем за стол! — закричала Пьетра.

Семья собралась на кухне и села за свои места. Клаус запалил фитиль и разжег масляную лампу — сразу стало светло и уютно.

— Как тебе понравилось собрание? — спросила Анна у сына.

— Все было хорошо. Ты же видела, как я слушал Ису, — ответил тюльпан.

— Да, но потом ты исчез.

— Никуда я не исчезал, просто пообщался с Альбой и Хьюго.

— Альба красивая и трудолюбивая девушка. Могла бы стать тебе хорошей парой… — заявил Клаус прямо.

— И Хьюго прекрасно выступил, — перебив мужа, сказала Анна, — ты бы тоже мог заняться чем-то подобным.

— Пока ещё нет, — серьезно ответил Джошуа, — я не готов.

— А что насчёт Альбы? — продолжил свою тему отец.

— Клаус, ты невозможен, — воскликнула Анна со смехом.

— Тили-тили-тесто, жених и невеста, — уловив суть разговора, пропела Пьетра, вываливая прожеванную еду обратно на тарелку.

— Фу, какая ты невоспитанная, Пьетра, не разговаривай с набитым ртом, строго сказала Анна, вытирая малышке рот.

Мужчины переглянулись.

— На Альбу положил глаз Хьюго, а он мой друг, — после паузы произнес Джошуа.

— Спроси у старика Джузеппе, как произвести впечатление на даму. Старые методы своё дело делают, — посоветовал отец.

— Хи-хи-хи, тра-ля-ля, свадьба будет опосля — продолжала смеяться малышка.

— Пьетра! — вновь сделала замечание Анна.

— Может быть, покидаем мяч с соседями? Что скажешь, сынок? — спросил Клаус.

— Я пообещал встретиться с друзьями. Обещания нужно выполнять, — твердо ответил Джошуа.

— Что ж, тогда сыграем в нарды, пока ты ещё не ушёл. Мне нужно поставить тебе пару марсом, — так же непреклонно отрезал Клаус, и отправился за доской.

— Лучше бы занялись чем-то полезным, — заметила Анна.

— А до вечера игра не подождёт? — спросил тюльпан.

— Не спорь с отцом! Доедай и иди сюда, я пока расставлю фишки, — ответил отец семейства.

— А нашёл бы ты себе какое-нибудь дело, а то все игры, мячики… — опять вставила матушка.

— Эх, родители, не даёте вы мне спокойно жить, то принеси, то убери, то играй! — встав из-за стола, проворчал сын.

— Вот обустроишь свою жизнь, и мы от тебя отстанем… Наверное… — ухмыльнулся Клаус.

— Не слушай своего брата, он не ведает, что говорит, — прижала к себе дочурку Анна.

— Вот и поговорили. Бросай кубик, — сказал отец сыну.

Проиграв несколько раз подряд, Джошуа всё-таки отправился к обрыву, где его уже дожидались друзья. Дождь кончился и пролив сегодня был спокоен, а наверху веял легкий ветерок и вечернее солнце проглядывало из-за облаков.

— Снова опаздывает…, — проговорил Хьюго лёжа в гамаке, который они давно привязали к двум вековым кипарисам.

— Извините… Отец заставил играть в нарды, — ответил Джошуа.

— Заставил? Давно я таких слов не слышала, — рассмеялась Альба.

— Можно считать и так, — ответил молодой тюльпан.

— А меня вот совсем не трогают. У меня своя дорога, у них своя, — вскочил с гамака Хьюго.

— Повезло, а вот меня опекают, — с сожалением проговорил Джошуа.

— Ну прямо, как дети! Не то радоваться, не то плакать! — продолжила смеяться Альба.

— Заканчиваем эту тему, лучше обсудим что-то другое, — отрезал Джошуа.

— Давайте! — согласился Хьюго, и после паузы продолжил:

— Скоро выпускной, пора бы подумать о взрослой жизни.

— А что думать? Надо брать и делать, — ответила Альба.

— А что делать-то — вот в чем вопрос? — вставил Джошуа задумчиво.

— Ну, с тобой, Альба, более-менее, понятно. Да и со мной тоже, а вот нашему другу нужна помощь, — проговорил Хьюго.

— Да уж… Для меня будущее — это загадка, — согласился Джошуа.

— Иди от обратного. Выбери, что тебе точно не нравится и оставь то, что бы тебя устроило, — предложила Альба.

— Стричь кусты я точно не намерен, — произнёс Джошуа.

— Очень жаль, народ рассчитывал на тебя, — пошутил Хьюго.

— Ну хорошо, а что бы тебе ещё делать не хотелось? — спросила девушка.

— Думаю, работа мастеров мне тоже не подходит, руки у меня растут не так, как надо.

— Какой привередливый, неужто на место Верховного метишь? — предположил Хьюго.

— Уж точно нет. Где я и где слово Божье, — ответил тюльпан.

— Тогда всё ясно, тебе дорога прямиком в советники, — произнесла Альба грустно, имея в виду то, что он годится лишь на роль беспомощного старика, дающего только советы.

Джошуа понял, и скривился.

— Кстати насчёт советников, завтра задай этот вопрос Джузеппе, а лучше поговори с Исой, как он тебе и сказал, — погрозил другу пальцем Хьюго.

— Да будет вам, никуда я не денусь. В противном случае останусь садовником, — вздохнул Джошуа.

— Может тебе податься в повара? Будешь на побегушках у Ханса, а там глядишь и займёшь его место, — предложил Хьюго.

— Неплохая идея, — поддержала Альба.

— Я маме-то с трудом помогаю, а вы говорите об общей кухне, — улыбнулся Джошуа.

— Не бойся. Пока не попробуешь, не узнаешь, — произнёс Хьюго.

— Может вы и правы… Обдумаю это ремесло, — ответил Джошуа.

Все погрузились в размышления, только шум ветра на обрыве нарушал наступившую тишину.

— А я сегодня видела рыжую рыбку в пруду, — неожиданно воскликнула Альба.

— Да, я тоже слышал о «золотой рыбке», интересно, откуда она там появилась? — вопросил Хьюго.

— Наставники говорят, что иногда такое чудо бывает. На всё воля Божья, — улыбнулась Альба.

— А мне мама рассказывала, что коты не могут быть трёх цветными, — посчитав, что тема рыбки исчерпана, вставил свое слово Джошуа.

— В смысле? — не понял Хьюго.

— Ну, в смысле, что только кошки могут иметь три цвета, а коты максимум два, — ответил молодой тюльпан.

— Правда? Не замечал, — бросил Хьюго в сторону.

— Я тоже. Нужно спросить у наставников, — взяв себе на заметку, произнесла Альба.

Опять наступила пауза. Друзья задумчиво сидели на обрыве, погруженные каждый в свои мысли.

— Совсем скоро, друзья… Совсем скоро и мы станем взрослыми, — глядя вдаль на заходящее солнце, проговорил Хьюго.

Лишь только багровое светило коснулось горизонта, мгновенно наступили сумерки и зажегся огонь на другом берегу. Пора было возвращаться домой.

На следующий день, отучившись в академии, молодой тюльпан опять отправился на обязательную помощь в сад, где его, как и всегда, дожидался Джузеппе. На коленях у старика лежала кошечка, нежась в его руках. Она была полностью белой и своим окрасом совсем не отличалась от костюма старца.

— О, у вас настоящая гармония, — вместо приветствия произнес Джошуа.

Старик погладил кошку, и ответил, посмеиваясь:

— Да, мой мальчик, я приближаюсь к полной гармонии с природой, и уже скоро, хи-хи-хи, полностью растворюсь в ней…

Юноша взял инструменты и усердно приступил к работе, но долго без Джузеппе он обойтись не смог.

— На собрании мы столкнулись с Исой. Хьюго чуть его не сбил. Мы в тот момент опешили, но всё же извинились и поговорили. Хьюго даже сказал, что не будет стирать свой костюм, после того как Верховный его потрогал, — ухмыльнулся Джошуа, рассказывая о вчерашнем дне. — Ещё он пристально посмотрел на меня и сказал, чтобы я выбрал день для встречи с ним. Оказывается, все были у него, кроме меня. Родители не заставляли, а я и не нуждался в этом. Иса подметил, что у меня для советов есть ты.

— Ха-ха-ха! И правда, — рассмеялся старик. — Когда-то Иса и сам приходил ко мне за советом.

— К тебе?! А теперь? — спросил Джошуа.

— Теперь нет. Времена изменились, — ответил старичок. — С каждым поколением люди становятся…

Джузеппе замолчал, словно боялся сказать лишнего.

— Становятся? — переспросил Джошуа.

— Становятся более послушными, — улыбнулся старичок.

— Что это значит?

— Хм… Оставь работу, присядь со мной. Раньше, в мои времена и в мою рабочую пору, существовало множество ремесел, которые сейчас никому даже неизвестны. Верховные посчитали, что они потеряли свою актуальность, стали архаичны и более не нужны нашему поселению.

— Ведь ты же был наставником. Разве наставники не нужны? — спросил Джошуа.

— Ха-ха-ха! Нет, конечно, нет. Но наставники имеют разную специальность, как ты уже, наверное, успел заметить за годы обучения, — рассмеялся Джузеппе.

— Верно, заметил, — ухмыльнулся юноша.

— Моя работа заключалась в познании неизвестного. Я слишком много знал и слишком много видел. Много читал, изучал, пробовал и слышал. Я анализировал, размышлял и превращал всё это в форму наставлений. Мне уже много лет, и Иса, уже третий Верховный на моём веку, — произнёс Джузеппе.

— Так чем же ты всё-таки занимался? — не понял тюльпан.

— Я учил, объяснял, прививал, если так можно сказать, был сторонним мнением.

— Мнением? — удивился юноша.

— Да. Я был наставником и советником Верховных, — ответил Джузеппе.

— Верховных?! Почему ты мне не рассказывал об этом раньше? — возбужденно вопросил Джошуа.

— Хи-хи-хи! Тогда бы это испортило нашу дружбу, — ответил старичок.

— Совсем нет! Но почему же тебя назначили смотреть за садом? Почему твоё дело стало архаичным, ведь это очень важно, — донимал вопросами старика молодой тюльпан.

— Иса решил, что сам будет воспитывать своего приемника. Его право. Он посчитал, что Верховный не должен искать ответа на стороне, — ответил Джузеппе, поглаживая кошечку, которая продолжала лежать у него не коленях.

— Иса обращается к Богу за советом, не это ли высшее знание? — спросил Джошуа.

— Ты прав… Ты прав, сынок, — с сожалением посмотрев на своего молодого друга, произнёс старый наставник, — мне пора отдохнуть. День был длинным и я, пожалуй, отправлюсь домой.

— Но я ещё не спросил тебя о выпускном экзамене, — удивился юноша такой реакции Джузеппе.

— Перенесём на следующий день. А теперь мне нужно идти. Хорошего тебе дня, Джошуа, хорошего тебе дня…

— Сегодняшняя тема урока — неотложная медицинская помощь, начал занятия наставник, призывая всех к вниманию. — Вы уже достаточно взрослые люди и пора вам учиться помогать друг другу в критический момент. Это относится не только к друзьям и близким, но и к каждому, кому потребуется ваша помощь. Итак, начнём с главной и очень серьезной проблемы нашего острова — солнечного удара. Как вы, надеюсь, знаете, наше дневное светило обрушивает на нас беспощадное излучение способно убить любого человека, поэтому солнечный удар вещь очень опасная! Но мы научились бороться как с ним, так и с его последствиями. Во-первых, мы придумали закон, следуя которому наши граждане обязаны носить широкие шляпы и лёгкие костюмы из специальной термоткани, защищающей от палящих лучей. А во-вторых, у нас есть средства, помогающие быстро восстановить функции организма. Но что же делать, если удар все-таки случился? Для более наглядного примера, давайте разыграем сценку, приближенную к реальным условиям. Джошуа, Хьюго, прошу вас, подойдите ко мне.

Названные ученики встали и подошли к наставнику.

— Предположим, что я, это солнечный луч, который прямо с неба поразил неосторожного Хьюго, который почему-то не надел свой головной убор. Бах! — показал наставник, условно изображая солнечный луч с молотком, — Хьюго падает и испытывает неприятные ощущения. Да падай же! Очевидно, что этому мальчику требуется помощь. Что же будет делать его друг?

Наставник вопросительно уставился на Джошуа. И, видя, что тот стоит столбом и ничего не предпринимает, продолжил с укоризной:

— Ах, Джошуа, тебе необходимо поместить человека в тень, освободить от стягивающей одежды вроде ремня, подтяжек и всего прочего, дать воды и охладить пострадавшего путём как прямой подачи воды, так и косвенной, то есть намочить его одежду или же любую другую ткань.

Джошуа принялся расстегивать штаны и вытаскивать ремень у Хьюго, а тот стал энергично сопротивляться. Началась возня, и весь класс с интересом наблюдал, чем это закончится. Наставник постучал по столу указкой, и продолжил:

Тихо, тихо! Хватит, мы уже поняли… Но самое главное, необходимо незамедлительно обратиться к целителям. На Бога надейся, а сам не плошай, запомните это. Всевышний поможет нам во всём остальном, а вот помочь ближнему своему обязанность каждого из нас. Давайте же поблагодарим наших актёров, которые очень натурально разыграли свои роли. Наглядный пример всегда лучше запоминается, — усмехнулся наставник.

Наставника звали Ричард. Он был не только практикующим лекарем, но и профессором в академии. Кроме своих медицинских исследований, он обучал детей основам и объяснял им про те или иные болезни, чтобы с юности привить тюльпанам правило: в здоровом теле — здоровый дух. Так, тюльпаны, помимо теории проходили и более сложные практические занятия. На них молодые люди учились оказывать неотложную помощь при переломах, ранениях, обмороке, укусах животных, насекомых и много чего другого. Ричард был одним из самых уважаемых людей острова, и он пользовался безоговорочным авторитетом как у родителей, так и у детей, которые всегда внимательно слушали его лекции.

— … Любовь никогда не бывает без грусти… Я вас любил, любовь еще быть может… Если б не было тебя… — Хьюго, глядя в потолок, мучительно искал оригинальные строки для своего стихотворения.

— Оставь свои вирши за порогом столовой, — строго произнесла Альба.

— Я свободный гражданин, что хочу, то и творю, — заявил юноша.

— Ханс говорит, что перед приемом пищи надо сосредоточиться и прочесть молитву, а не какие-то легкомысленные стишки. Вот расскажу ему об этом, и он больше не будет тебя кормить, — заявила Альба.

— Ничего страшного, мой друг скоро станет его подмастерьем, поэтому без еды я не останусь, — сказал Хьюго самодовольно, и подмигнул Джошуа.

Друзья сидели за обеденным столом во время длинного перерыва.

— Что-то ты сегодня молчалив, Джошуа, что случилось? — спросила Альба, заметив серьезное настроение друга.

— Я? Да нет, ничего не случилось. Просто задумался, — ответил молодой тюльпан.

— Поделись же с нами, что тебя тревожит? — спросил Хьюго.

— Да всё то же самое… Сам не знаю, чего хочу, — ответил Джошуа.

— Если сам не знаешь, то Иса обязательно найдёт тебе правильное место в обществе, — сказала Альба.

— Это точно, ты, кстати, уже ходил к нему? — спросил Хьюго.

— Нет. Когда? Я же всё время был с вами, — произнёс Джошуа.

— Слабый ищет причину, сильный возможность, — тоном наставника проговорил Хьюго.

— Правильно. Это всё отговорки и только, — добавила Альба.

— Спокойствие, друзья, только спокойствие. Я сказал, что решу этот вопрос, и я это сделаю. Разве я когда-нибудь нарушал свое слово? — твердо сказал Джошуа.

— Хм! И правда, чего нет, того нет, — покачав головой, ответил Хьюго.

— Убедил, — коротко произнесла Альба.

— А вообще-то, лучше следите за собой, нечего меня учить, как жить, — сердито сказал Джошуа.

— И это называется дружбой, неблагодарный тюльпан, — пожурил товарища Хьюго.

— После таких слов больше никогда не обращайся ко мне за помощью, — обидевшись, произнесла Альба.

— Дорогая, да он же не всерьез, это была плохая шутка. А ну немедленно извинись перед моей женщиной, — приказал Хьюго.

— Альба, я же пошутил, чего ты? Ну, прости меня, не думал, что мои слова тебя заденут, — произнес Джошуа.

— Ты, думай что говоришь. А ты, не спеши записывать меня в свои жёны, это решит Верховный и только он, — указывая поочерёдно на своих друзей, проговорила Альба.

— Понял? Хь-ю-го, — выделяя интонацией имя друга, произнес Джошуа.

— Да будет вам, — сказал Хьюго.

— Мне, кстати, отец советовал обратить внимание на Альбу, как возможный вариант для совместный жизни. Он сказал, что тогда отстанет от меня, а это очень важно. Так что не будь так уверен, дорогой друг, — ухмыльнулся Джошуа.

— И ты туда же? — удивилась Альба.

— Так, всё, вопрос закрыт! Скоро Иса разрешит наши споры, вот и посмотрим, — сказал Хьюго.

— А я вот вообще возьму и уйду на служение в Храм. Вот и посмотрим тогда, как вы запоёте, — поддразнивая ребят, сказала Альба.

— Да что ж такое, — развёл руками Хьюго.

— К такой девушке на хромой кобыле не подъедешь, — улыбнулся в ответ Джошуа.

Тюльпаны ещё какое-то время обедали, посмеивались и шутили, потом, подкрепившись, продолжили учебный день.

Закончив учебу и быстро собрав книги и тетради, Джошуа решил не идти сразу домой, а по совету отца поговорить с Джузеппе по поводу женитьбы. Старик, как всегда, сидел в саду на лавке, и юноша осторожно подсел к нему.

— В мою молодость люди сами выбирали, с кем будут жить, но изменения произошли на моих глазах, — рассказал Джузеппе.

— Нам не говорили, что так когда-то было, — ответил молодой тюльпан.

— Фу-у, вам много чего не рассказывают о том, что было раньше. Если ты заметил, я последний представитель своего поколения, остальные уже давно…

Джузеппе замолчал на полуслове.

— Отправились в сад? — договорил за старика Джошуа.

— Верно. Все они уже давно в саду, — со вздохом ответил мудрец.

— Но если раньше всё было так здорово, зачем Верховные всё изменили? — спросил юноша.

— Здесь нельзя говорить, что хорошо, а что плохо. Всё, так или иначе, меняется и становится подходящим для своего времени. Старое поколение не понимало молодых, молодые не понимали стариков, поэтому изменения и наступили, чтобы стереть это противоречие, — ответил Джузеппе.

— Но тебе же комфортнее было жить в прошлом? — уточнил Джошуа.

— Ты верно сказал! Даже скажу больше: мне куда комфортнее жить прошлым и сейчас, нежели мириться с настоящим. Жизнь больше ничего нового мне не приносит. Я уже многое видел и многое пережил, и знаю точно, что уйду из этого мира без сожаления, — улыбнулся Джузеппе.

— Ты так легко говоришь о смерти?

— Конечно! Доживёшь до моих лет, и точно так же будешь смотреть на свою жизнь без сожаления ее потерять. Ты стоишь на пороге взрослой жизни, только вступаешь в неё. Я же её прожил, поэтому о чём-либо горевать, что-либо менять или куда-то стремиться, мне уже не нужно, — ответил старик.

— А как же наследство? — спросил юноша растерянно.

— Наследство? Это очень хороший вопрос, сынок, — задумался старичок.

— Тебе же наверняка хочется что-то оставить после себя? Не только память, — продолжил молодой тюльпан.

— Хи-хи-хи! Молодец! — рассмеялся Джузеппе. — На своем веку я сделал много ошибок, у наших Основателей их было не меньше, и, размышляя, я прихожу к выводу, что всё наше существование здесь бессмысленно. Никто не учится на чужих ошибках, все норовят совершить свои, отчего год за годом мы видим одно и тоже. Мы ни к чему не стремимся, у нас нет цели…

— Как бессмысленным?! Что ты говоришь, Джузеппе? — взволновано воскликнул юноша, пораженный словами старика.

— Мы живем в замкнутом мире, мы не мечтаем о звездах, мы даже не хотим узнать, что же там, на том берегу…

— Но там же ад! Разве может праведник попасть туда?!

— На все воля Божья, сынок, и я не ропщу.

Джошуа был совсем сбит с толку.

Он тряхнул головой, и, от греха подальше, вернулся к теме женитьбы, как к разрешению своих бытовых проблем.

— Так мне обратиться к Богу ты думаешь, или прислушаться к решению Исы? — спросил Джошуа.

— Думаю, что лучше думать своей головой и быть, прежде всего, человеком, — ответил старик, подняв руки, чтобы юноша помог ему подняться с лавки. — Живи своей жизнью, больше смотри по сторонам, изучай этот мир, изучай и анализируй всё, что увидишь, и тогда ты будешь понимать больше остальных.

Джузеппе взял Джошуа за плечи, погладил их и отправился к себе домой, поблагодарив тюльпана за разговор.

Джошуа так и остался стоять в саду, глядя в след мудрому старику.

— Что-то ты часто стал вспоминать о прошлом, — насторожилась Альба.

— А как же иначе. Джузеппе говорит, что наше будущее находится в прошлом, — ответил Джошуа.

Друзья после всех своих дел сидели у обрыва и любовались закатом.

— Нужно задать этот вопрос Ане-Марии, — произнёс Хьюго.

— Какой именно вопрос? Вон их у Джошуа много, — спросила Альба.

— Ну, о будущем…

— Чтобы что? В очередной раз выслушать лекцию о нашем вольнодумстве? Нет уж, спасибо, — проговорила Альба.

— Да, не хотелось бы прослыть смутьяном, — поддержал ее Джошуа.

— Что ж, тогда давайте наслаждаться прекрасным. И в данный момент я не о тебе Альба, а о закате, — улыбнулся Хьюго.

Сегодня друзья были задумчивы. Альба вздохнула и сказала:

— Закату так и быть уступлю…

Друзья уселись, опершись о толстое поваленное дерево, и молча наблюдали за торжеством прощания с солнцем, озарившим пол неба волшебным светом. Солнце нехотя коснулось океана, рассыпав по волнам тысячи искр, и также нехотя скрылось. Наступил мрак, и только спустя некоторое время на бархатном куполе небосвода зажглись звезды.

— Посмотрели и ладно. Хорошего по чуть-чуть, — наконец произнес Хьюго, первым вскочив на ноги.

— Я, пожалуй, ещё ненадолго задержусь, мне всё равно ближе всех идти, — ответил Джошуа другу на протянутую ладонь.

— Тогда не засиживайся, ты же знаешь, гулять после заката запрещено, да и опасно. Споткнёшься в лесу, никто тебя не найдёт, — сказала Альба напоследок.

— Какое мрачное будущее ты ему предрекла. Ищи ответы в прошлом, друг мой, — улыбнулся Хьюго.

Альба и Хьюго, помахав рукой, скрылись в темноте, и Джошуа остался в одиночестве.

Сегодня он был как никогда серьезен, но, глядя на звезды, юноша улыбался и выглядел вполне счастливым.

Он обернулся — друзей уже не было видно, а свет окон поселения, был далёк. Джошуа еще посидел, размышляя и о прошлом, и о будущем, и об академии, и о… себе. Но настало время собираться. Он встал, отряхнулся, поднял с земли тубу и, надев ее на себя, стал закреплять ремешок.

В этот момент с мёртвой земли стали доноситься неприятные звуки. Так бывает, когда океан тих, над водой любой звук разносится на многие километры. Молодой тюльпан не особо обратил на них внимания, но, вспомнив слова Джузеппе, он задумался и решил прислушаться. Он попытался разобрать неясные крики мучеников, и вдруг расслышал знакомые слова: «попробуй поймай!» и «проклятые!». Что за чудеса?! Он подошёл поближе к краю и стал слушать уже внимательно. И вновь он понял крик: «твари!». Странно, конечно, но что ж еще можно услышать из ада…

Юноше стало не по себе, ведь раньше он просто не замечал этих воплей, считая их обычным адским шумом. Он всмотрелся на мертвую землю, которая в это мгновение засияла от очередной вспышки, надеясь заметить кого-нибудь живого, как неожиданно земля поехала из-под его ног, и он сорвался с обрыва. Джошуа попытался зацепиться руками за камни, за траву и удержаться, но спасительный берег будто не хотел ему помогать, трава обрывалась, земля осыпалась, и он окончательно провалился в темноту.

Юноша полетел вниз, ударяясь о выступы обрыва, а тяжёлая туба лишь ускоряла его падение.

К счастью, Джошуа упал в воду, а не на скалы, но тут же пошёл ко дну, ведь он не умел плавать. Густой туман или дым, покрывавший поверхность океана скрыл даже всплеск. В панике молодой тюльпан всё же сообразил, что нужно отстегнуть громоздкую тубу, которая тащила его ко дну, но вот незадача — он так и не поменял злополучный замок, о котором ему столько раз напоминали друзья. Дергая изо всех сил ремень, ему все яснее становилось, что он обречён.

Но неожиданно, из глубины появился какой-то свет. Джошуа с трудом понимал, что это, и уже начал задыхаться, как вдруг, этот свет стал приближаться к нему, пока не поглотил его всего.

Туба зацепилась за что-то, и стремительный поток рванул его за собой. Тюльпан продолжал цепляться за жизнь, и попытался еще раз отстегнуть ремешок, пока, наконец, ему это не удалось. Джошуа с силой выбросило на поверхность. Нахлебавшись воды и теряя последние силы, он всё же постарался понять, куда плыть и, увидев яркий свет впереди, как мог, погреб прямо на него.

Очередная волна выбросила его на каменистый берег, и Джошуа потерял сознание…

Глава 3

Солнце уже взошло из-за дальних гор, и домашние животные наперебой принялись будить граждан острова разнообразными голосами, требуя корма. Старики всегда просыпались раньше всех и не спеша и основательно готовились к очередному дню. Взрослые будили своих деток, и собирались на работу. День начинался, как всегда, мирно и спокойно.

Молодые тюльпаны, зевая, уже потянулись в академию.

— Привет, — произнёс Хьюго, увидев на тропинке Альбу.

— Доброе утро! — ответила девушка.

— Что-то мне плохо спалось, вертелся полночи.

— С чего это вдруг? — еще сонно спросила Альба.

— А кто ж его знает. Видимо организм готовится к взрослой жизни, не хочет спать один, — улыбаясь, произнёс Хьюго.

— Снова твои неуместные шуточки. Где Джошуа? Я не вынесу тебя в одиночку.

— Кстати, да, пора бы ему уже появится, а то урок вот-вот начнётся, — осмотрелся Хьюго.

— Странно, на него совсем не похоже опаздывать, — произнесла Альба, тоже взглянув вокруг.

— Я вам ещё раз повторяю, мы его не видели со вчерашнего дня! Сначала он был в академии, потом работал в саду, а после отправился на встречу с друзьями, — объясняла советникам матушка пропавшего тюльпана.

— Хорошо. Мы уже осмотрели весь остров, но его нигде нет. Сейчас отправимся в академию, узнаем у его друзей о вчерашней встрече. Главное без паники. Мы его найдём с Божьей помощью, — заключил Клод.

Это был худощавый мужчина, который отвечал за порядок на острове. Помимо контроля за порядком, его люди занимались поиском пропавших животных, помощью жителям в разрешении редких споров, и всем, чем потребуется, чтобы сохранить спокойствие в Раю. Клод и его люди носили одежду, символизирующую власть, а именно — чёрные облегающие костюмы с маленьким значком золотой звезды на груди, сапоги с высокой шнуровкой, мантию, что опускалась ниже колен, и лёгкий головной убор — в общем, удобную и практичную форму, позволяющую чувствовать себя комфортно в любых условиях.

— Я прошу вас, поспешите, это же большая трагедия для всего острова, не только для нашей семьи, — проговорил Клаус, чуть не плача.

— Я всё понимаю, но и вы помните об ответственности, которую несёте за спокойствие каждого гражданина острова. Пока не говорите никому об этом. Преждевременные волнения и паника нам ни к чему, — ответил Клод жестко.

После опроса семьи Джошуа, Клод во главе небольшого отряда отправился в академию, чтобы полностью воссоздать вчерашний день пропавшего тюльпана.

В учебном заведении, Клод распорядился вызвать к нему Хьюго и Альбу для разговора, но без шума, чтобы не создавать лишних слухов и пересудов. Наставник вывел их с урока, и главный советник отвел тюльпанов в отдельное помещение.

— Итак, не хочу вас пугать, но ваш друг вчера не явился домой, — начал Клод.

Ребята переглянулись, и каждого из них бросило в дрожь.

— Расскажите мне о том, что вы делали вчера после обязательной помощи. Родители Джошуа говорят, что вы частенько посещаете какое-то место у обрыва, это так? — продолжил Клод строго.

— Да, это правда, — начала Альба первой, — мы почти всегда в свободное время отправляемся туда и любуемся закатом.

— Просто сидим, разговариваем, — добавил Хьюго.

— И что же произошло вчера? Вы, как обычно, встретили закат, а после, как положено, отправились по домам, пока не стемнело? — уточнил Клод.

— Да, но не совсем так, — ответил юноша и посмотрел на свою подружку.

— Точнее, пожалуйста, — произнёс советник.

— Мы с Альбой ушли чуть раньше, так как до дома нам идти гораздо дальше, а Джошуа ещё остался там, ведь ему идти пару шагов, — объяснил Хьюго.

— Мы не думали, что может что-то произойти, он не часто, но бывало, что оставался один. Но проблем никогда не было, — добавила Альба.

— Что-нибудь ещё? Может что-то заметили подозрительного в его поведении? — задал очередной вопрос Клод.

— Нет.

— Нет, ничего подобного, — ответили тюльпаны.

После еще нескольких минут допроса, Клод, наконец, отпустил учеников на занятия, а сам со своими людьми отправился к тому месту, о котором ему рассказали друзья Джошуа.

На обрыве Клод не заметил ничего подозрительного или чего-то такого, что могло бы добавить информации о пропавшем юноше. Советник осмотрел каждый камень, потом, обойдя гамак, подошёл к обрыву, посмотрел вниз, но так ничего и не заметил, впрочем, как и его люди. После того как он отошёл от края, земля обвалилась, но столь незначительного происшествия Клод попросту не заметил.

— Что значит пропал? У нас же не материк с его гигантскими просторами, это крошечный остров, — не понимал Иса.

— Да, конечно, но я и мои люди ничего не нашли, да и все остальные ничего не видели. Если бы мальчик был на острове, его бы уже давно обнаружили, доложил Клод.

— Да простит Господь наши грешные души за то, что не досмотрели за невинным юношей, — обратился к Богу Иса, потом, повернувшись к Клоду, приказал:

— Собирайте людей, пусть каждый гражданин примет участие в поисках. Никогда ещё Рай не знал случая исчезновения человека, и я не потерплю ничего подобного пока на моих плечах бремя власти. Да благословит нас господь.

Получив чёткое указание, Клод, поклонившись, незамедлительно отправился выполнять поручение. Когда начальник покинул стены Храма и за ним закрылись двери, к Исе подошёл один из его стражников. Это был достаточно высокий и сильный мужчина, как и все остальные, кто находился на службе у Верховного. Стражники Исы носили такую же форму, как и люди Клода, но лицо их закрывали тёмные маски. Эти маски делали их неузнаваемыми, поэтому местные жители их так и называли — «безликие».

— Что прикажете делать? — спросил один из них.

— Пока ничего… — Верховный задумался и после паузы проговорил:

— Так… Мне нужно кое с кем переговорить. Ждите меня у выхода, и не сопровождайте меня.

Встав со своего кресла, которое воистину можно было назвать троном, Иса устремился к выходу.

Все граждане острова, рано или поздно узнав об исчезновении тюльпана, тут же отправились на поиски, за исключением только тех, кто это делать не мог по болезни или же по долгу службы. Люди искали везде, залезая буквально под каждый куст и в каждую щель, и не жалели сил, чтобы найти пропавшего юношу. Но, к большому сожалению, поиски ни к чему не привели.

— И что теперь будет? — спросила Альба своего друга.

— Не знаю. Такое происшествие случилось впервые в истории Рая, никто нас к этому не готовил, — ответил Хьюго.

— Я не верю, что с ним что-то случилось. Я не хочу в это верить, — заплакала Альба.

— Спокойно, мы его найдём, обещаю тебе, — приобняв девушку, заявил Хьюго, размышляя о потере друга, — Джошуа… Остался сидеть там, вместе со своей…

Неожиданно его озарило:

— Альба, он же остался там вместе с тубой, — воскликнул Хьюго.

— С тубой? Ну и что? — удивилась Альба.

— Пошли скорее, нужно сообщить об этом, — схватив её за руку, юноша помчался к Верховному.

А в это время в тот самый сад, где работал Джошуа, вошел Иса. На том же месте, где и всегда, умиротворённо сидел Джузеппе, ноги которого были не в состоянии прочёсывать остров со всеми остальными.

— Здравствуй, отец, — поздоровался Иса, сев рядом.

— И тебе доброго дня, Верховный правитель, — ответил старик.

— Хм, как лестно ты ко мне обратился. Давненько я от тебя такого не слышал.

— Так ведь ты давно и не появлялся, — пробурчал Джузеппе.

— Совсем не было времени, ты же понимаешь… Дела, заботы, — ухмыльнулся Иса.

— Надеюсь, тебя ещё не успели раскусить?

— Ха-ха-ха! О чём ты? Мои сограждане знают о своём наставнике лишь самое хорошее. Но не будем заводить старую пластинку, скажи мне вот что: где мальчик? — серьёзно посмотрев на старика, спросил Иса.

— Если б я только знал… Не уж-то ты думаешь, что я бы это смог утаить?

— Я думаю, что ты мог сболтнуть ему лишнего, как это бывало с тобой раньше. Тебя и так отправили подальше от всех, но и здесь ты нашёл того, кто тебе поверил. Как ты видел, я не мешал, но скажи мне честно, это твоих рук дело? — спросил Иса, имея в виду, что старик мог открыть юноше какую-либо старую истину, которая сподвигла тюльпана на безрассудный поступок.

Джузеппе спокойно посмотрел в глаза сына и ответил:

— Нет, я не имею к этому никакого отношения.

— Это хорошо, а то я уж боялся, что придётся брать грех на душу.

Иса встал со скамьи и продолжил:

— Раз у тебя всё хорошо, тогда не смею больше тебя тревожить, отец. Следующего помощника обещаю прислать глухонемого, чтобы ты не развратил его вольнодумством, — ухмыльнулся Верховный.

— Разыщи его, — глядя в землю, произнес старик.

Иса ничего не ответил. Они замерли, понимая друг друга без слов.

Но тут в сад ворвались тюльпаны.

— Иса… Верховный… — запыхавшись, проговорил Хьюго, — есть одна вещь, о которой мы забыли рассказать!

— Не спеши, отдышись. Что, что вы вспомнили? — изменившись в лице, проговорил Иса.

— Вчера у нас был музыкальный урок… — выпалил Хьюго.

— И мы, не забегая домой, — перебила его Альба, — отправились вместе с музыкальными инструментами к обрыву…

— Поэтому у Джошуа была с собой туба с фаготом размером с него самого… — продолжил юноша взахлеб.

— Туба… Фагот… Вы молодцы, что вспомнили такую важную деталь. Да благослови вас господь, дети мои! Бегите скорее к Клоду и расскажите об этом ему и всем, кто занимается поисками, — ответил молодым тюльпанам Верховный.

— Да, конечно. Спасибо вам, — выкрикнули они уже на бегу.

Иса подождал пока тюльпаны скроются с глаз и сказал:

— Мне больше нечего тебе сказать, отец. До скорой встречи.

Он ушел, а Джузеппе еще долго смотрел ему вслед, покачивая седой головой.

— Э-э-эх! Безмозглые твари!

— Вонючие свиньи!

— Попробуй поймай меня, гадина!

— Морские придурки!

— Ха-ха-ха! — смеялись и обзывались молодые люди, собравшись у берега.

— Да-а-а! Ладно, пойдёмте, а то твердолобые скоро придут, — приказал Лео.

— Круто я сказал, да? Морские кретины, ха-ха-ха! — довольно произнес Альдо.

— Ты сказал — придурки, а не кретины, это вернее, братец! — поправил его Матео.

— Ха-ха-ха! — рассмеялись уже оба брата.

— Вы про придурков? Так вот, кто из вас, придурков, забыл взять фонарик? — роясь в рюкзаке, спросила Ева.

— Это она тебя спросила, — перевёл вопрос на своего брата Альдо.

— Не-е-е, придурок здесь только ты, — ответил Матео.

— Чё сказал? — возмутился Альдо.

— Чё слышал, — прошипел Матео, отпихнув его.

— Вы — оба придурки, теперь без фонарей остались, — подытожила Ева, дав один фонарик Лео и взяв себе второй.

— Да и черт с ним, пойдём так, — плюнул Лео, — впервой, что ли!

— Это ты забыл его положить.

— Сам ты забыл, я всё помню, — продолжили спорить братья.

Молодые люди забавлялись охотой на морских чудовищ — старое развлечение для бездельников на побережье. Старики говорили, что ночью на голос приплывают гигантские кальмары, и щупальцами хватают со скал зазевавшихся «охотников». И тем, кто любил риск и хотел заставить кровь бежать быстрее, доставляло удовольствие дразнить судьбу. Но были случаи, когда люди действительно пропадали, поэтому такие игры считались у местных парней шиком и верхом отваги.

— Лео, постой, — вдруг произнесла Ева.

— Что там ещё? — Лео остановился.

Девушка подсветила берег, и увидела безжизненное тело.

— Это чё, человек?

— Чебурек, ха-ха-ха! — продолжили балагурить братья в своем стиле.

— Лео, кажется, он ещё живой, ему нужно помочь, — подойдя поближе и потрогав его пульс, произнесла Ева.

— Оставь, он побывал в воде, и теперь по любому не жилец, — ответил Лео равнодушно.

Как только девушка перевернула тело юноши, он закашлялся, и из него струей хлынула вода.

— Фу, какая гадость! — отскочил подальше Матео, — он весь измазан какой-то слизью.

— Тоже мне, чистюля! Лео, помоги ему, — распорядилась Ева.

— О, дьявол! Он и правда в чем-то испачкан, — рыкнул Лео и склонился над человеком, который, безвольно лежал на камнях, судорожно кашляя.

Это был Джошуа. Сознание еще не вернулось к нему, и он не понимал ничего, но, захлебываясь в приступе рвоты, он твердил одно слово — «жить»!

Лео положил Джошуа на бок и стал бить ему по спине, чтобы вывести всю воду из легких.

— Чёрт, твердолобые! — закричал Матео.

— Лео, что будем делать? — быстро спросил Альдо.

— Берите пацана, я их отвлеку, — скомандовал Лео и залез в рюкзак, который висел за спиной Евы.

— Лео, скорее, — поторопила его девушка.

— Щас…

— Скорее Лео, они уже близко, — продолжала подгонять парня Ева.

— Сейча-а-с, не дергайся, — повторил он резко.

— Лео-о-о! — завопила девушка, показывая пальцем на группу людей, неожиданно возникших из-за прибрежных камней.

Наконец Лео вытащил «глушилку», нажал на предохранитель и сильно бросил ее в направлении отряда. Ребята бросились на землю. Раздался хлопок, мгновенно остановивший твердолобых. Это был своеобразный механизм, взрыв которого минуты на две полностью дезориентирует человека и оглушает его, надолго оставляя сильный свист в ушах. Этого было достаточно, чтобы шалопаи, легко подхватив тело юноши, скрылись в ночи.

— Скорее, скорее, — волновалась Ева.

Друзья приволокли Джошуа в свою лачугу, где активно принялись возвращать его к жизни, ведь действие мертвой океанской воды было смертельным.

— Быстро! Во-первых, сами намажьтесь мазью и оденьте перчатки. Матео, сними с него одежду и сожги. Альдо, принеси тряпки. Ева, тащи воду, — распоряжался Лео.

Сам Лео принялся сосредоточенно рыться в большой шкатулке, в которой они хранили лекарства на все случаи жизни, а таких случаев у них в жизни было немало.

— Готово!

— Бинты и тряпки.

— Вот, Лео, возьми воду, — отчитывались друзья по очереди.

— Так, теперь мажьте его вот из этой банки, а ты Ева держи лампу над его лицом, чтобы я всё видел, — отдавал приказы парень.

Братья стали растирать Джошуа специальной мазью, а Лео обрабатывал глаза, уши, нос и рот специальным раствором.

— Хорошо… у него есть шанс, — пробормотал Лео.

Раздался резкий скрип двери, все вздрогнули. На пороге появилась пожилая женщина.

— Ева сказала, что у нас утопленник. Вот, отпоите его этим, — и баба Роза — хозяйка дома, подала ребятам горячий ароматный настой.

Ева аккуратно взяла горшочек, и стала потихоньку поить Джошуа, придерживая его голову.

— Дыши спокойно, не открывай глазки, скоро всё пройдёт, — приговаривала девушка, помогая попавшему в беду Джошуа.

Тюльпан в полусонном состоянии не осознавал, где он и что происходит. Иногда он безуспешно пытался подняться и что-то сказать, но каждый раз терял сознание, пока совсем не отключился.

Глава 4

Пробудившись от крепкого сна, Иса еще немного понежился в полудреме и только тогда окончательно проснулся. Он потёр нос, глубоко вздохнул и посмотрел на потолок, расписанный античными сюжетами с прекрасными нимфами. Он лежал на шёлковых простынях бордового цвета, а вся спальня выглядела так, словно была перенесена из доисторического дворца, в деталях повторяя по сохранившимся картинкам интерьер далекого прошлого.

Повсюду стояли изящные статуи и хрустальные вазы с цветами, мраморные колонны прихотливо обвивали необычайно красивые растения, по стенам висели живописные картины. Правда, здесь не было окон, как таковых, и их заменяли телевизионные проекции окружающей местности, которые выглядели вполне реалистично. И вообще, всё пространство помещения, где отдыхал Иса, было насыщенно автоматикой и электроникой. Повсюду были размещены голосовые датчики, которые по команде активировали буквально все — свет, увлажнители воздуха, включение музыки, показ фильмов, управление температурой и многое, многое другое.

Иса встал с кровати и отправился в ванную комнату, наступая на пушистые шкуры диких животных. Он принял душ, привёл себя в порядок и зашёл в соседнюю комнату, где лежала его одежда на сегодня.

В то время, когда его никто не видел, Иса мог позволить себе любую роскошь: есть только деликатесы, о которых люди уже давно позабыли, пить любые редкие вина, мог носить наряды на любой вкус, но больше всего он любил свой леопардовый халат. Выйти к поселенцам в таком виде он, конечно, не мог, в повседневной жизни Иса одевался относительно скромно, но здесь, в своей тайной обители, никаких ограничений не было. Да и практически всегда на людях он одевался в один и тот же наряд, за исключением праздничных дней, когда следовало соблюдать традиции. Обычно, Иса носил лёгкий тёмный костюм, но в торжественных случаях одевал белый с золотыми вставками, которые отлично гармонировали с его кулоном на шее.

Осмотрев себя в зеркале, Иса достал из кармана капли и закапал себе глаза, после чего, промаргавшись, отправился вниз. Там его уже встречал целый рой слуг. За много лет все было расписано по пунктам: одни охраняли Верховного, другие готовили пищу, третьи делали всё, чтобы правителю жилось комфортно. Некоторые из слуг сразу отправились наверх, чтобы прибраться, другие же сопроводили хозяина до обеденного стола, на котором моментально появились заранее подготовленные блюда. На завтрак Иса предпочитал есть тосты с маслом и слабо солёным лососем. Иногда семгу, крабов. А на десерт авокадо или манго. Запивал он всё это чашечкой горячего кофе, слегка добавив в него свежих сливок.

Такая жизнь ему нравилась, и только так он приходил в себя после утомительной работы на благо общества, преображаясь из уставшего мученика Господнего в полного сил отца народа.