Ты и есть волшебство

Спасибо тебе за вдохновение.

Знаешь, ты не волшебный,

Ты и есть волшебство.

Посвящается Д. К.

Вместо предисловия

Я помню тот день, когда впервые тебя встретила. На дворе был жаркий июль, солнце светило в глаза, и у меня сгорели плечи. С того дня мне четко запомнилось только одно: твоя улыбка. Такая светлая, добрая, уставшая улыбка.

Я помню тот день, когда впервые решила тебе во всем признаться. Как мои руки нервно сжимали то трижды проклятое письмо, а коленки предательски дрожали. Я помню, как ты растеряно взял его в свои сильные руки и тут же, не мешкая и секунды, начал читать. Помню, как мое сердце в этот миг замерло, как я жадно вглядывалась в твое лицо, чтобы понять/увидеть/почувствовать, какие мысли у тебя в данную минуту.

Я помню тот день, когда ты написал первым. Такое нелепое, незначительное сообщение, которое казалось мне отправной точкой в нашей истории. Но я по-прежнему не понимаю, куда мы двигаемся и двигаемся ли вообще.

Я помню, как жадно ловила твой взгляд в случайных встречах. Как безумно хотела стать единым целым. Как мечтала стать частью твоей жизни, пусть даже самой маленькой и незначительной.

Я помню, как я впервые поняла, что влюбилась до одури/ наивно/ чисто/ до хриплых стонов на холодном кафельном полу в ванной. Я прекрасно помню тот день, когда я выбрала тебя. И мне безумно страшно, что я уже никогда не смогу этого забыть.

Глава 1

Эта история начиналась, как тысячи других. Обычный день, незначительная встреча, после которой все закружилось в водовороте событий. Каждый день мы выходим из своего дома и даже не догадываемся, что нас ждет за дверью. Каждый день мы проходим мимо тысячи людей. Некоторые остаются без внимания, некоторые простым воспоминанием, а кто-то и вовсе становится любовью всей жизни. Мы никогда не можем знать наперед, что произойдет, и, наверное, в этом и кроется главный замысел наших судеб.

На дворе стоял жаркий июльский день. Солнце палило так, словно хотело выжечь все дотла. Легкий ветерок играл с прохожими в «салочки», запутывая их волосы и небрежно оголяя части их тела. Шумела изумрудная листва, которой были украшены кроны деревьев. Во дворах беззаботно играли дети, а из окон заботливо выглядывали матери, наблюдая за своими чадами.

Солнечные лучи пробирались сквозь занавешенные окна и играли бликами на лице, не давая возможности продолжить свой сон. Ксюша сонно потянулась в своей кровати, пытаясь хоть на мгновение продлить сладкое сновидение, но все было без толку. Она взглянула на время и ужаснулась от осознания, что практически проспала встречу со своей подругой.

Ксюша придирчиво взглянула в зеркало. В отражении на нее смотрела красивая брюнетка с глазами-хамелеонами, которые игриво меняли свой цвет с янтарного на оливковый. Легким движением руки она подвела глаза, подкрасила ресницы, сделала акцент на своих идеальной формы губах красной помадой и подчеркнула и без того выдающиеся скулы, которые придавали ее лицу особый шарм и очарование. Сделала небрежные локоны в такт своему игривому настроению и улыбнулась своему отражению.

Пока она бегала по дому, стараясь ничего не забыть, раздался телефонный звонок:

— Да, Карин, привет. Я уже почти выбегаю. Дай мне еще пять минуточек.

— Ты еще не вышла? Так и знала, что надо дома задержаться. Я уже подхожу, — недовольно проворчала в трубку подруга.

— Прости, прости, прости! Я скоро буду, обещаю. Целую, — тараторила Ксюша, одновременно пытаясь надеть платье и выбрать более удобную обувь.

Выйдя на улицу, Ксюша взглянула на идеально чистое голубое небо и радостно подставила солнцу свое веснушчатое лицо. Легкий летний ветерок играл с ее волосами, в наушниках играли любимые песни и она, предвкушая скорую встречу со своей близкой подругой, ускорила шаг в такт ритму.

Карина была давней подругой Ксюши. Одной из тех немногих людей, которым она всецело доверяла, с которыми делилась сокровенными мыслями и мечтами, не боясь предательства и огласки.

Они были полной противоположностью и зеркальным отражением друг друга. Ксюша была полностью отдана творчеству, Карина же отличалась реалистичными и приземленными взглядами на жизнь. Она едва ли могла выдерживать вспыльчивый характер Ксении, но благодаря своей сдержанности всегда умела сгладить острые углы. Несмотря на свою внешнюю мягкость, у Карины был твердый стержень внутри, в этом она ничуть не уступала подруге. Но каким-то случайным образом их судьбы сплелись несколькими годами ранее, и с тех пор ни одна из них не представляла жизни бед другой.

Они были одним целым, как кусочки из пазла, они сложились однажды, подойдя по всем необходимым параметрам и, сгладив все неровности и шероховатости друг друга, стали одним целым, неделимым, монолитным.

Сойдя на нужной остановке, Ксюша сразу заметила подругу и быстрее побежала ей на встречу.

Карина была в обтягивающих джинсах, которые хорошо подчеркивали ее стройные ноги, и красной клетчатой рубашке. Ее длинные светлые волосы струились по плечам и отражали солнечные блики. Она забавно щурила глаза от яркого солнца и искала взглядом Ксюшу. Ее лицо, обычно такое спокойное и умиротворенное, озарила едва заметная нежная улыбка:

— Привет!

— Карина! — радостно завопила Ксюша и бросилась в объятия подруги, — Привет! Как ты? Давно ждешь?

— Ну, бывало и дольше. А ты не можешь не опаздывать, да? — лукаво спросила Карина, обнимая Ксюшу.

— Ну, я честно старалась не опоздать, — улыбаясь, ответила она, — Пойдем?

— Пошли.

Медленно прогуливаясь и обсуждая, что у каждой произошло с момента их последней встречи, они и не заметили, как подошли к ледовому дворцу, из которого после тренировки выходили изнеможенные хоккеисты.

Взгляд Ксюши остановился на одном из них, и она сразу почувствовала, как что-то теплое зашевелилось в ее груди. Это был невысокий светловолосый парень с глазами цвета неба в самый ясный и спокойный день. Они излучали какой-то особый свет, который проникал в самую душу смотрящего и уже не мог оставить его равнодушным. Все его движения были пропитаны спокойной уверенностью в себе. Он был не горделив, но знал себе цену.

Парень широко улыбался самой очаровательной улыбкой, их всех которые Ксюше удалось увидеть на своем пути. От него исходили такие свет и тепло, что казалось, ими можно растопить самое ледяное сердце. И, возможно, именно поэтому у Ксюши сразу возникло ощущение, будто она знает его всю свою жизнь.

Его очарование и неподдельная искренность не могли оставить ее равнодушной. Она смотрела на него и чувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Карин, видишь того парня?

— Которого?

— Светленький такой, невысокого роста, улыбается постоянно…

— Ах, да, это же Нестеров, я тебе о нем говорила. Он из Москвы на днях только к нам прилетел.

— Что-то не припомню…

— Ну, помнишь, я тебе рассказывала, что встретила его на днях? Он стоял с ребятами общался, я тоже там была. Мне он понравился. Хороший очень, добрый, и девушки, между прочим, нет, — улыбаясь, ответила Карина.

— Да ладно, что это мы о нём и о нём. На чём мы там остановились? Ты что-то вроде рассказать хотела.

— Да, точно. Слушай…

Карина продолжила свой рассказ, но мысли Ксюши были далеки от реальности. Она всё думала об этом светловолосом парне, который так чётко врезался ей в память, и совсем не хотел выходить из головы. Когда она его только увидела, что-то тёплое зашевелилось в груди. И с того самого момента каждый раз когда она закрывала глаза, она видела его улыбку, каждый раз когда она смотрела на небо, она видела его глаза.

Дни складывались в недели, недели в месяцы, а мысли об Иване Нестерове так и не покидали голову Ксюши 24/7, и она совсем не понимала, как с этим справляться. Наученная горьким опытом, она боялась чувств и всего, что с ними связано. Она пыталась уйти в творчество, но это тоже сомнительный выход, ведь в каждом её эскизе, в каждой работе, отчетливо прослеживался силуэт Ивана.

Ксюша была художницей. Нет, не профессионалом, а так, скорее любителем. Её работы находили успех среди знакомых и друзей, но ей этого казалось недостаточным. Когда она была маленькой, то мечтала посвятить рисованию всю свою жизнь, но судьба распорядилась совсем иначе. Как итог, последний год магистратуры юридического факультета и мечты, заброшенные в дальний ящик.

В силу всех жизненных обстоятельств и складывающихся ситуаций, Ксюша давно научилась запирать чувства глубоко в себе, а о мечтах забывать. Но кто бы мог подумать, что какая-то случайная встреча может так перевернуть её мир. Теперь ей снова хотелось мечтать, хотелось любить, быть счастливой, и от этого становилось жутко страшно. Одна встреча, глаза в глаза, и она сдалась без боя и самовольно отдалась в плен.

Глава 2

Сквозь окна падал мягкий солнечный свет, Ксюша, словно завороженная, водила кисточкой по холсту, как вдруг раздался звонок в дверь.

— Ксю, привет. Так и знала, что застану тебя дома. Ты чего на звонки не отвечаешь? — проговорила взволновано Карина.

— Привет, да я даже не слышала, если честно.

— Я смотрю, ты опять начала рисовать? Кто же на этот раз стал твоей музой? Силуэт мне кажется больно знакомым, но не могу понять кто…

— Да… это так. Просто вдохновение нашло, — нелепо отмазалась Ксюша, боясь даже подруге признаться, что отчаянно и бесповоротно влюбилась. Она боялась не потому, что не доверяла Карине, а лишь потому, что если она скажет это вслух, то это окажется правдой. Так часто бывает, мы носим все недосказанное в себе лишь потому, что не хотим, чтобы оно обретало форму, чтобы оно начинало существовать.

Вот уже на протяжении нескольких дней, она почти ни с кем не общалась, а успокоение находила только в творчестве. Оно всегда ей помогало расставить мысли по местам, только в этот раз все складывалось совсем иначе. Ксюшу вообще редко кто мог вдохновить, а после встречи с Иваном, она писала картины одну за другой и никак не могла понять, почему же именно он пробудил в ней такой творческий подъем. Каким образом, совершенно посторонний человек может занять все твои мысли, стать твоим источником вдохновения, стать светом в конце тоннеля, по которому ты движешься? На эти вопросы Ксюша ответа не знала, но уже отчетливо понимала, что это светлое чувство в ее груди с каждым днем разгорается все сильнее и заполняет все ее существо.

— Знаешь, я тут на днях с Нестеровым общалась, он все-таки ничего, и по общению, да и внешне он довольно симпатичный, — как, между прочим, сказала Карина, устраиваясь удобнее в мягкое кресло.

— Не знаю, мне он не очень нравится, — сказала Ксюша, стараясь сохранить спокойный вид, но при этом, отчетливо чувствуя, как внутри все начинает закипать, — Ты, же знаешь, мне как-то иностранцы больше по душе, шведы там, чехи…

— Ах, ну да, и как я могла забыть о шведах?! — смеясь, воскликнула Карина.

— Действительно! И ты после этого смеешь называть себя моей подругой? — сквозь смех сказала Ксюша и глубоко выдохнула, радуясь тому, что разговор про Ивана остался позади.

— Нет, я всё помню! Шведы — это святое. Ого, уже пять часов, мне пора бежать домой, а ты, подруга, больше не теряйся, — Карина бросилась обнимать Ксюшу и в спешке собирала свои вещи.

Попрощавшись с подругой и закрыв за ней дверь, Ксюша медленно опустилась по стене и сама не заметила, как к горлу подкатил ком, и глаза медленно начали застилать слезы. «Ну вот, приехали», — подумала она, мысленно коря себя за слабость. «Это сколько лет я уже не плакала? Лет пять? Шесть? А тут словно ребенок…», — не переставала ругать себя Ксюша. Но слезы комом стояли у нее в горле, и вся боль вырывалась наружу. Она уже давно не чувствовала себя такой слабой и уязвимой, а страх открыться даже самым близким людям делал всю эту ситуацию еще сложнее. Дрожащими руками она набрала номер своего близкого друга:

— Алло, Ром? Можешь приехать, пожалуйста? Мне очень плохо. Я не могу сейчас все объяснить, давай при встрече, — всхлипывая, произнесла она в трубку.

— Ксюш, ты там держись, я уже выезжаю.

Ксюша собрала всю свою волю в кулак и встала с пола, необходимо было привести себя в порядок перед приездом друга. Она взглянула на свое отражение в зеркале и тяжело вздохнула: «Да уж, видок не из лучших». Трясущимися руками она открыла кран, из которого потекла холодная, почти ледяная, вода, она небрежно плеснула ей себе в лицо, пытаясь прийти в чувства. Вода обжигала кожу и стекала по рукам, именно в этот момент казалось, что боль уходит вместе с ней.

Вдруг раздался стук в дверь, на пороге стоял невысокий темноволосый парень с карими, почти черными, глазами, это был Роман. Они с Ксюшей были очень близки последние годы, и именно ему она рассказывала все, что творится у нее на душе. Он обладал удивительным качеством слушать и понимать, которым владеют далеко не все. Да и понять творческую натуру Ксюши было довольно непросто. Порой ее поток мыслей, эмоций и чувств был настолько сильным, что заводил людей попросту в тупик, не давая даже возможности разобраться во всем спектре ее переживаний. Когда-то Рома помог пережить ей один из самых сложных разрывов в ее жизни, именно поэтому она точно знала, что может доверить ему свою тайну и что он, как никто другой, поймет ее боль.

— Ксю, привет. Я решил, что разговор серьезный и без бутылки тут не разобраться, поэтому вот твое любимое, красное полусладкое, — сказал Роман, перешагнув через порог и обнимая Ксюшу.

— Спасибо, что приехал. Правда. Ты знаешь, как для меня это много значит.

— Да не вопрос, я всегда рядом, помнишь? Так что случилось?

— Подожди, мне надо немного собраться с мыслями, мне очень нелегко это говорить. Просто… я понимаю, насколько в глупую ситуацию попала, и мне очень хочется, чтобы ты меня понял. Хотя, да о чем я, ты-то меня как раз всегда и понимаешь, один из немногих, — сказала Ксюша, подавая бокалы для вина, и принявшись нарезать сыр, — У тебя как дела? Поговори со мной, пока я не буду готова.

— Да, у меня-то что, как обычно. Таня замуж скоро выходит, даже не верится. Я вроде и смирился, что у нас давно все закончилось, но как-то все равно не отпускает, ты, же понимаешь. Нелегко это все перенести.

— Понимаю, прекрасно понимаю. Более того, я помню, каким болезненным был для тебя этот разрыв. Но ты, же сам знаешь, что так будет лучше.

— Знаю, только вот от этого совсем не легче… — тяжело вздохнул Роман.

Вино уже заканчивалось, а Ксюша все не знала, как начать этот разговор. Ей казалось, что это совсем глупо и наивно влюбиться в известного спортсмена, который даже не подозревает о ее существовании. Собравшись с мыслями, она все-таки начала свой рассказ:

— Слушай, я, честно, даже не знаю, как тебе об этом сказать. В общем, я безумно сильно и отчаянно влюбилась, настолько, что даже забываю, как дышать, когда его вижу. Вот понимаешь, как бы глупо это не звучало, но увидела его и сразу поняла, что мой. Раньше со мной такого не случалось. Нет, конечно, были люди, которые в какой-то степени были моими людьми, но лишь по нескольким параметрам, а тут по всем сразу совпал. Я понимаю, что я его совсем не знаю, именно поэтому глупо делать такие громкие заявления, но я чувствую это. Чувствую всей своей душой и сердцем, и от этого мне чертовски страшно. А еще страшнее услышать твою реакцию, когда я назову его имя, — на одном дыхании оттараторила Ксюша и залпом допила свой бокал.

— Говори, ты же знаешь, что можешь мне довериться. Я его знаю?

— Ну, как знаешь. Не то чтобы лично, но вообще да, — Ксюша все никак не могла подобрать правильных слов, но собрала всю волю в кулак и на выдохе произнесла заветное имя, — Иван Нестеров.

— Подожди, тот самый Нестеров? В смысле хоккеист? — удивленно воскликнул Роман.

— Да, тот самый Нестеров, — обреченно опустив голову, произнесла Ксюша, — Я понимаю, что он хоккеист, да к тому же красивый, и эта история больше подходит для маленьких девочек, которые верят в сказки и в принцев на белом коне, но это случилось со мной, черт побери. Это, правда, сложно все объяснить, но это случилось, понимаешь? Я, как только его увидела, так совсем голову потеряла, ни о ком больше думать не могу, один он перед глазами, я даже снова рисовать начала и везде он. Ничего не могу с собой поделать…

— Ксюш, у меня просто слов нет, если честно. Ты же знаешь, как я к ним отношусь, для меня это словно люди из другой Вселенной, да для меня просто поговорить с ними это уже достижение, а тут такое дело, — растерянно произнес Роман, наливая новый бокал вина.

— Я знаю, поэтому и не могла никому сказать, даже Карине. Она все уши мне про него прожужжала, а я просто молчу и делаю вид, что он мне совсем неинтересен, хотя это далеко не так. Это глупо, да, в смысле вся эта ситуация? Сама понимаю, что глупо, но ничего поделать не могу.