Бесплатный фрагмент - Тропою легенд

Давным-давно: от прошлого — к настоящему

Что я знал о Эвересте? Он есть и где-то далеко, в недосягаемых Гималаях.

1979-й год. Мое первое осознанное прикосновение к пространству Гималаев состоялось благодаря заметке в газете «Советский Спорт» о Райнхольде Месснере, теперь уже легенде. Черно-белый портрет улыбающегося бородатого человека в темных очках с густой шевелюрой произвел на меня сильное впечатление, и я воспроизвел его в рисунке обыкновенной синей шариковой ручкой. Этот рисунок на листке бумаги в клеточку я наклеил на боковую стенку шифоньера рядом с вырезкой с Бобби Халлом, игроком хоккейного клуба «Виннипег Джетс», участником хоккейного турнира «Приз Известий» в 1976-м году.

1982-й год. Вечерами в программе «Время» я следил за новостными сообщениями о том, как наши альпинисты героически штурмуют недосягаемую высочайшую вершину. Так в моем восприятии далекого мира образовался первый кирпичик-установка: чтобы даже оказаться рядом с этой великой горой, нужна поддержка целой державы!

1989-й год. Я студент. В моих руках небольшая, но интересная книга о Тенцинге Норгее и Эдмунде Хиллари. Книга осталась в ощущениях и без названия. Возможно, это «Тигр снегов». И очередная усвоенная установка: Гималаи — это сложно, а Эверест, даже его подножье, практически недосягаем. В памяти осталось описание недельных переходов с караваном в несколько десятков шерпов-носильщиков. Прочел и забыл.

2010-й год. В соцсетях вижу фотографию знакомого в ярком пуховике на фоне гор. И одна из них — Эверест! Как это возможно? Погружаюсь в изучение возможностей и с удивлением выясняю, что Гималаи с Эверестом очень даже доступны! Тысячи обычных путешественников с рюкзаками за спиной уже много лет ходят треккингом по Гималаям до самого Эвереста! И совсем скоро я дойду до его подножья, один, с рюкзаком за спиной!

Сейчас же я собираю всю доступную информацию о подготовке к путешествию. Читаю отчеты тех, кто уже совершил его. Проясняю возможные маршруты, ищу понятные мне карты, определяю места ночевок, узнаю, какая экипировка необходима, какие разрешительные документы и где можно получить, как долететь и где поселиться, сколько дней зарезервировать на все путешествие. Предприятие кажется мне достаточно сложным, и я, стараясь хоть как-то компенсировать свою тревожность, начинаю искать попутчика. Но те, кому я предлагаю присоединиться, имеют свои представления о путешествии, и чаще как о чем-то мало реализуемом. Время идет, попутчика нет. И я принимаю решение отправиться в путешествие один.

В предвкушении

Из множества просмотренных отчетов делаю вывод: лучшее время для треккинга к Эвересту — осень. С конца сентября по ноябрь здесь обещают чистое небо, прозрачный воздух, потрясающие виды. Пока это только ожидания.

В первых числах мая совершенно случайно обнаруживаю подходящее для меня предложение для перелета от «Turkish Airlines»: Новосибирск — Стамбул — Катманду. Почти прямой рейс и достаточно короткий перелет с комфортным дневным пребыванием в Стамбуле. (На выбор предлагался отель или организованная экскурсия по городу. Уже в аэропорту Стамбула, неоднократно обеспокоив служащую изменением решения, выбираю экскурсию, о чем нисколько не пожалел.)

Понимаю: это то что надо, и ожидать еще чего-то не стоит! Беру билеты на конец сентября.

Неожиданно для себя узнаю, что знакомый альпинист уже трижды был в Катманду и на треккинге в Гималаях. Из первых рук получаю информацию о всевозможных нюансах в таком путешествии — от достаточной и необходимой экипировки до количества дней и их правильного распределения.

Какое-то время посвящаю изучению вопроса о питьевой воде на треккинге. В горах рекомендуют много пить. Оказалось, что пить из ручьев и рек в горах нельзя. Это вовсе не Горный Алтай с его кристально чистой и безопасной водой большинства рек и ручьев. Отдельные путешественники предлагали использовать портативные фильтры и обеззараживающие таблетки — с тем результатом, что вода станет пригодной для питья, но будет иметь какой-то привкус. В итоге отказываюсь от этих идей. В реальности на месте вопрос с питьевой водой решился очень просто. На треккинге с ней нет никаких проблем, просто покупаешь в приюте бутилированную. Об этом позже.

Рюкзак у меня уже был и использовался в нечастых поездках-походах в Горный Алтай и однажды на Урал. И по удивительному совпадению назывался он «Everest 70»! Простой, объемный и надежный. Годом позже (в 2014 г.) я шел с ним El Camino de Santiago и в этом путешествии осознал — рюкзак тяжелый сам по себе, два килограмма. Сейчас у меня другой, существенно легче, полтора килограмма. При случае заменю его на еще более легкий. В таких путешествиях остро понимаю, что стоит стремиться во что бы то ни стало избавляться от лишних граммов за спиной!

Безусловно, необходим теплый спальник. Туристические лоджи на ночевках не отапливаются. Ночью температура в горах падает до минусовой. Мой спальник теплый, до –20° C (как заявляет производитель). Но тяжелый, и очень — 2,5 кг. Теперь я понимаю, что и спальник может быть полегче минимум на килограмм. Но на 2013-й год я еще не продвинутый треккер, четко не осознаю, что меня ждет. Знаю, что на месте можно нанять портера-носильщика. Но это не для меня. Иду один. Я привык рассчитывать на себя.

Время путешествия расписываю по дням, опираясь на информацию с просторов интернета и вполне доверяя рекомендациям своего знакомого. Закладываю два полных первых дня на Катманду: освоиться, найти ночлег, оформить необходимые для треккинга документы. На сам треккинг в горах отвожу 14 дней от момента прилета в Луклу до обратного вылета из нее в Катманду. Самыми важными для меня были последние три дня на конечную часть путешествия как резерв. У меня уже были обратные билеты с конкретной датой на международный перелет, а аэропорт в Лукле работает по фактической погоде, и если его накроют сплошная облачность или дожди, то полетов может не быть неопределенное время. В Катманду не вернуться.

Жилье в Катманду заранее я не бронировал, намереваясь по прибытии найти его в туристическом районе Катманду — Тамеле. Так же я поступил с местным перелетом Катманду — Лукла, решил приобрести билет на месте. Да, авантюра. Но я был спокоен и уверен — все получится! Да и разбираться с тем, как это сделать удаленно из Новосибирска, я не стал.

Глава 1. «Фёси тайм ин Катманду?»

Я в самолете «Turkish Airlines». Все мониторы на спинках впередистоящих кресел работают, стюардессы предлагают вино на выбор — белое, красное. Что еще нужно для комфортного перелета?

Смотрю в иллюминатор. Под нами сплошная белесая облачность. Вдруг далеко на горизонте выше бескрайнего облачного поля четкая, светлая, ломаная гряда вершин. Сложно представить и осознать, что сейчас я вижу сразу несколько восьмитысячников: Чо-Ойю, Лхоцзе, Макалу, Эверест, а также не менее впечатляющие Нупцзе и Ама-Даблам. В момент перелета я всего этого не знаю и просто любуюсь Крышей мира. Совсем скоро я отправлюсь туда пешком.

Снижаемся и тонем в облаках. В их разрывах уже видны зеленеющие холмы со змейками дорог. Мы то пролетаем над самыми вершинами холмов, то погружаемся в облачность. В какой-то момент возникает ощущение, что холмы внизу я уже видел несколько минут назад, но сейчас он стали крупнее и ближе. Их вершины то быстро вырастают, то спадают склонами вниз. Мы будто кружим над долиной. Остается только присутствовать в этом действии, созерцать его в динамике и ждать, что будет происходить дальше.

Машина выравнивается, облака уже выше нас, весь горизонт заполняет плотная застройка разноуровневых домов-коробочек. Все это ускоряется и проносится в стороне. Колеса касаются бетона, шум реверса — и необъяснимое, неосязаемое, незнакомое чувство накрывает меня: я уже здесь!

Международный аэропорт Катманду имени Трибхувана. Три этажа терракотовых прямоугольников из керамического кирпича. Какие-то формальности, получение визы на выходе из зоны прилета за 40 долларов. Нужна фотография. Объясняю сотруднику, что она в рюкзаке, а он в багаже. «Ок, — говорит офицер. — Можете пройти в зону выдачи багажа и вернуться с фотографией!» То есть я могу просто идти, независимо от того, оформил я все необходимые документы или нет?! Очевидно, я уже в пространстве буддизма, и здесь никто особо не напрягается по поводу того, кто ты, откуда и куда.

Получаю рюкзак и возвращаюсь на стойку контроля. Обретаю заветный штамп-визу, иду к выходу. По пути меняю в обменнике небольшое количество долларов на рупии. Тут же девушка в национальном наряде надевает на меня золотистую ленту. Удивляюсь. Оказывается, я попадаю сюда как раз во Всемирный день туризма, 27 сентября!

Наконец выхожу из здания и оказываюсь перед вереницей разношерстных машинок-такси. Расторопный улыбчивый мужчина берет мой рюкзак и предлагает сесть в первую в очереди. Отправляюсь в Тамель. Объясняю, что мне нужен номер в гестхаусе.

— Фёси тайм ин Катманду? — спрашивает встретивший меня мужчина. Пытаюсь понять, что значит «фёси».

Глава 2. «Высокий сезон, билетов нет!»

Катманду. Движение на дороге — хаос! Машины, мотоциклы, люди. Все едут в направлениях, понятных только водителям. Пространство заполнено непрерывным разноголосым бибиканьем клаксонов. Навстречу движется потрепанный временем и дорогами внедорожник. Из его переднего открытого окна с пассажирского места по пояс высунулся крепкий мужчина в униформе и размахивает руками, будто сгребая нечто с пути, громко кричит. За этой машиной следует внедорожник приличнее. Внутри с невозмутимым видом сидит пара человек вельможного вида, мужчина и женщина. Замыкает эту небольшую колонну грузовичок, в кузове которого сидят вооруженные люди в армейской форме. Понимаю — это кортеж. Сопровождают какое-то официальное лицо, очевидно, с супругой. Мужчина из окна первой машины явно выполняет функции сигнального маяка и рупора одновременно. Грузовик с небольшой армией в кузове — охрана. А как еще проложить путь среди этого хаоса, непривычного взгляду почти европейца?

Куда-то приехали. Ухабистая улочка. Плотная, кажущаяся хаотичной, малоэтажная застройка. Поднимаемся на второй этаж. Выходит парень, по виду — индус, и на чистом русском языке обращается ко мне. Я удивлен. Сообщает, что у него есть места от самых бюджетных до люксовых. Даю понять, что меня вполне устроит комната за 10 долларов. Говорит — есть. Все же мне хочется посмотреть номер перед оплатой и вселением. На этой же машине отправляемся еще куда-то, хотя я был уверен, что мы уже на месте. Въезжаем во дворик, проходим в помещение со стойкой администратора. Пара-тройка местных мужчин уставилась в телевизор — там идет какой-то, по видимости, индийский, сериал-боевик. Главный герой под одобрительные возгласы этих самых мужчин лихо разделывается с недоброжелателями.

Один, что помоложе, отрывается от телевизора и переключается на меня. «Tilak», — представляется он. Буду называть его Тилек. Провожает меня на второй этаж видавшего виды здания. Показывает непритязательный номер с душем, кроватью, столом-тумбочкой, телефоном и большим зеркалом в раме над кроватью. Вода в душе условно холодная, но меня все устраивает. Всего 5 долларов в сутки. Есть и дешевле — за три. Я в гестхаусе «Red Planet Guest House».

Располагаюсь, принимаю душ и ложусь отдохнуть, перевести дух. Замечаю, что из-под рамы зеркала выглядывают несколько длиннющих, сантиметров по пять, лапищ какого-то насекомого. Заглядываю в просвет между стеной и зеркалом. Там неизвестный мне паук, живой и огромный! Ну, думаю, если его не тревожить, то и он не станет меня беспокоить. (Так я отношусь ко всем насекомым.) В конце концов, он у себя дома и как-то вырос до таких размеров!

Прихожу в себя, спускаюсь вниз, к Тилеку. Рассказываю о своих планах, интересуюсь, как лучше добраться до Tourist Service Center, где обменять доллары на рупии и купить билет на перелет в Луклу и обратно. Тилек выслушал меня и сделал первое сообщение: «Купить билеты в Луклу на ближайшие дни практически невозможно. Их нет! Высокий сезон!» Не успел я впасть в ступор, как он добавил, что у него есть связи и он постарается помочь за небольшую доплату. Уже хорошо.

Сообщает, что на две недели треккинга в горах вполне достаточно 600 долларов. Доллары на рупии он может обменять по самому выгодному курсу. С поездкой в Tourist Service Center поможет, организует такси. Также предлагает экскурсии по знаковым местам Катманду все на том же такси за совсем небольшие, почти символические деньги. Несмотря на некоторое мое недоверие, все позже так и состоялось.

Экскурсия по городу

Во дворик гестхауса въехала маленькая, видавшая виды машинка. Отправляюсь в Tourist Service Center.

Доехали быстро. При моей любви к прогулкам по новым местам я без труда мог сюда быстро добраться самостоятельно и пешком (что я и сделал через две недели на обратном пути). Но сейчас я предпочитаю собрать информацию, доверяясь добровольным помощникам. Внутри Центра потенциальные треккеры тут и там заполняют необходимые анкеты-документы. Это же проделываю и я, еще не совсем понимая, что и куда подавать. Иду в одно место, в другое. В одном улыбающиеся молодые женщины принимают анкету и фотографию, в другом пожилой мужчина безэмоционально берет оплату. В моих руках небольшой нарядный номерной квиток желтого цвета с мелкими печатями — Entrance permit за 3000 рупий (30 долларов в моем случае).

Теперь у меня есть разрешение на посещение Национального парка Сагарматха (Sagarmatha National Park) — территории, где проходит большая часть треккинга. И книжка с корочкой в темно-зеленых и голубых тонах — Registration Card for Individual Trekkers — карточка треккера за 2000 рупий (20 долларов), в просторечии для краткости TIMS (Trekker`s Information Management System).

Таксист дождался меня, и мы отправляемся осматривать достопримечательности.

Ступа Будханатх

Ступа Будханатх (Boudhanath Stupa) — одна из самых больших ступ в мире. Она действительно огромная, и ее массой занято все основное пространство площади. Ступа увенчана разноцветными лучами-гирляндами из флажков-мантр, которые стекают с ее золотого ступенчатого шпиля, колыхаясь на теплом ветерке. Будто благодать буддизма растекается по окружающим строениям, расходясь по прилегающим кварталам, уходя дальше, в Катманду, и растворяясь в Непале.

Огромное сооружение зажато плотным кругом из разноцветных трехэтажных домиков. Вроде как все это тибетские монастыри. И я — в самом центре тибетского буддизма в Непале!

Неспешно прогуливаюсь по террасам — частям огромной мандалы, в центре которой покоится необъятный купол ступы с глазами Будды на его вершине. Фотографирую. Она огромна и физически не помещается в кадр. Мне это нравится: больше внимания можно уделить деталям.

Мое внимание привлекает монах в оранжево-бордовых одеяниях, который смиренно-неподвижно стоит среди сотен голубей и ждет подаяний. Снимаю и его.

Пашупатинатх

Едем дальше. Пока что я совсем не представляю куда.

Пашупатинатх. Название мне ни о чем не говорит, и я на тот момент не осознаю, что это крупный храмовый комплекс индуизма, расположенный по обе стороны реки Багмати. Это одно из наиболее сакральных мест не только для населения Катманду и Непала, но и для Индии.

Подъезжаем, как мне видится, к каким-то задворкам. Обмелевшая речка, запах дымов и еще чего-то незнакомого. Водитель показывает, где я могу купить входной билет, и указывает место, где будет ожидать меня, предупредив, что во времени я не ограничен. Это, конечно, впечатляет, учитывая те несколько долларов, что я уплатил за такси. Иду по дороге, ко мне пристраивается местный, предлагая провести экскурсию по храму. Отказываюсь. Желает мне приятного путешествия и увещевает, что вести фотосъемку на территории храма нельзя из уважения к окружающим. Задумываюсь… Я собирался много снимать, для того и вез с собой камеру.

Здесь я сделаю небольшое отступление и опишу подобную ситуацию, что произошла тремя годами позже. Я только-только завершил 900-километровый треккинг по паломнической дороге на севере Испании — Camino del Norte. Вечером в Кафедральном Соборе города Santiago-de-Compostela на службе для пилигримов я стоял в ожидании традиционного раскачивания огромного кадила-Ботафумейро и услышал объявление: «Фото и видеосъемка запрещены!» Я наблюдал, как в кадило загрузили угли и благовония. Затем несколько монахов потянули вниз растяжки длинного, уходящего под свод Собора в средокрестие к специальному механизму каната, что спускается вниз и удерживает Ботафуммейро… Достаю фотоаппарат из рюкзака. Две рядом стоящие женщины видят это, и одна, строго взглянув на меня, машет пальцем перед фотоаппаратом, давая понять, что фотографировать запрещено. Но едва огромное Бутафумейро понеслось над головами прихожан, сотни мобильных устройств и фотоаппаратов взмылись над головами на вытянутых руках! Объявление было забыто напрочь, и никакая сила не смогла остановить всплеск эмоций! Мало кто из находящихся вокруг отказывают себе в возможности запечатлеть этот момент и свое присутствие в нем!

Но вернемся на дорогу, по которой сейчас иду. Вот у берега захламленной речушки стоит трехколесная велотележка, в ней восседает неописуемо колоритный старец-садху и в какой-то своей медитации смотрит на реку. К тележке приторочен костыль или даже пара. Вижу абсолютно уникальный потенциальный кадр и действие в нем, но, помня наставление самозваного гида, фотографировать не решаюсь. Через две недели я найду этого садху и все же сделаю снимок.

Мое внимание отвлекают свирепый лай и звуки погони с противоположного берега. Пара крупных собак загоняют приличных размеров обезьяну в воду и на какой-то уступ-полуостров, возвышающийся над водой. Последняя вполне уверенно держит оборону на этом клочке суши. Еще немного полаяв и потоптавшись по священной (как я позже понял) воде, псы отступают. Не очень-то им хотелось мочить лапы. Да и обезьяна, скорее всего, знакома им.

Следую дальше. Неспешная, мутная речка Багмати слева — священная река для индуистов и буддистов. Навстречу неспешно бредут коровы.

Из постройки справа выходит мужчина, неся в руках с что-то, похожее на раскатанное тесто. Отрывает кусок и швыряет на землю. С ближайших стен срываются несколько обезьян, бросаются к куску. Мужчина бросает еще кусок — и он тут же схвачен и с шумом унесен. На земле остается крохотный детеныш — ему ничего не досталось. Мужчина уходит в помещение и возвращается с еще одним куском теста. К нему тут же бросаются несколько обезьян, но он жестами и криками отпугивает их, отдает кусок детенышу.

Пашупатинатх — место, где животные под покровительством самого Шивы.

Священная река

Уже хорошо вижу, откуда идут обильные дымы, неспешно клубясь и рассеиваясь над ветхими строениями.

Со стороны построек иногда доносится грохот, будто удары в большой барабан. Это обезьяны прыжками передвигаются по крышам, покрытым листами жести. Прогибаясь под тяжестью животных, они и издают эти гулкие звуки.

Здесь берег с обеих сторон уже одет в каменные плиты и как бы подпирает реку с двух сторон, заставляя ее течь стремительнее. Плиты строгими ступенями сходят в мутный поток реки. Камень прочен, но местами ступени разрушены. Эта атмосфера древности и запустения только еще больше усиливает мое восприятие индуизма как сосредоточенности на сакральном.

На противоположном берегу над ступенями возвышаются прямоугольные постаменты. Часть из них плотно сверху заложена большими дровинами, а другая часть занята горящими кострами. И в этот момент я внезапно осознаю, что в пламени, поверх пылающих бревен-дров, лежат тела! Это горят погребальные костры! Густой дым от них несет свой незнакомый аромат и привкус. На небольшом удалении от каждого постамента сидят люди. (У некоторых мужчин побриты головы, очевидно, как часть ритуала.) Зрелище завораживает!

На той части берега, где я стою, много народу. Это и местные, и туристы. Их взоры обращены на ту сторону, с кострами. Наконец трогаюсь с места и иду мимо небольшого, но основательного моста, соединяющего берега реки. Он как бы приглашает пройти ближе к кострам. Но мне хочется исследовать еще эту сторону, а отсюда лучше видно, что происходит на той. За мостом, на другой стороне реки справа, еще постаменты. Они пусты и используются исключительно для кремации знати. Именно на них были преданы огню недавно трагически погибшие 1 июня 2001 г. члены королевской семьи.

Под постаментами в поток ныряют совершенно голые смуглые мальчишки. Они зачерпывают в горсть грунт со дна, выкладывают его тут же на ступени и плещут на него воду. Ищут «сокровища», которые весьма вероятно с пеплом от тел могли попасть в воду.

Здесь же расположен индуистский храм, и множество женщин в ярких одеждах вереницей спускаются по ступеням в воду прямо в одежде, совершая ритуальные омовения.

Дальше берег переходит в скальную стену с жилищами отшельников. Подобное жилище — это просто облагороженная постройкой ниша с вполне функциональной обычной дверью. Рядом сидит сам владелец жилища — отшельник. Я сфотографировал его издалека.

Поднимаюсь на террасы, что за моей спиной. Здесь множество ритуальных строений, каждое из которых, очевидно, наделено определенным сакральным смыслом и служит местом поклонения. Могу только догадываться, что они подобны иконам святых в православии, которым молятся в том или ином случае. По-хорошему, все это стоит знать и глубже погрузиться в смыслы, но я здесь впервые и сожалею, что не владею достаточным объемом знаний. Поэтому просто смотрю по сторонам, стараясь запомнить, впитать, а иногда догадаться о назначении увиденного.

Одно строение в виде небольшого каменного домика облюбовали несколько садху. Садху — странствующие йоги. Садху не стремятся к лучшим перерождениям, а желают постичь высшие миры. После смерти их не сжигают на кострах, как других. Они обычно одеты в чистую одежду броско-оранжевого цвета. Эти трое колоритных мужчин, изображая просветление, сидят в позах лотоса и смотрят на меня. Поднимаю фотоаппарат, делаю снимок, они тут же оживают и жестами, потирая пальцы, дают понять, что за снимок хорошо бы заплатить. Подхожу, вступаю в беседу.

Английский они прекрасно понимают! Предлагаю символическую сумму. Один из них с улыбкой отвечает, что этих денег хватит только на чай, но тем не менее махает рукой и соглашается на несколько снимков вместе с остальными.

Наступает усталость. Безусловно, я хочу сделать еще несколько снимков и еще погулять по храмовому комплексу, но уже сказывается физическое утомление и некоторое эмоциональное пресыщение от первого, довольно насыщенного дня в Катманду. Решаю обязательно вернуться сюда после треккинга. Тем более, что очень уж хочется сделать снимок того, первого садху, встреченного у берега реки.

Глава 3. Патан — город красоты

28 сентября, утро следующего дня. Паучок на месте, но глубже спрятался под раму зеркала. Я о нем не забыл, но мирно сосуществуем: он меня не трогает — и я его не трогаю.

Стук в дверь. Улыбающийся парень принес завтрак. Жесткая яичница и чай. Чуть позже появляется Тилек. Сообщает, что готов купить билеты на перелет в Луклу и поменять доллары на рупии по хорошему курсу. Билет будет стоить несколько дороже, чем я рассчитывал, и за услугу Тилек возьмет 25 долларов. Так как Тилек ни на чем не настаивал и предложил мне самому всем заняться, я доверился ему. Вручаю свой паспорт и 600 долларов. Тилек предлагает мне посетить еще пару мест в Катманду и организует такси, которое, как и вчера, будет сопровождать меня без ограничения по времени. Соглашаюсь с удовольствием.

Снова экскурсия

Тамель, как и весь Катманду, по моим ощущениям, очень подходят для того, чтобы спонтанно бродить по его пыльным и неровным улочкам, непосредственно соприкасаясь с историей и культурой и насыщаясь его духом. Духом в прямом смысле, ибо его дымная атмосфера в местах культа пропитана ароматами дымящихся благовоний, а местами запахами, далеко не ароматными. Я так и поступлю по возвращении, а пока что пытаюсь хотя бы запомнить ориентиры.

Снова куда-то едем из Тамеля. За рекой Багмати, на юге Катманду, раскинулся район-город Лалитпур, он же Патан — город красоты с огромным количеством достопримечательностей. Но их нужно знать, а я здесь спонтанно и впервые. И все они еще не разрушены землетрясением, которое произойдет здесь полтора года спустя! Много народу — местных, туристов.

По легенде здесь бывал Будда. А сейчас где-то рядом, в одном из дворцов, живет живое божество — Богиня Кумари. Это живое индуистское божество в Непале. В Кумари выбирают девочку, не достигшую половой зрелости, из касты Шакья народа неваров. В Непале имеется несколько Кумари, наиболее известная из них Королевская Кумари живет в Катманду, во дворце Кумари Гхар в центре города. Увидеть ее считается знаком благоволения богов.

Просто гуляю среди двух-трехъярусных аутентичных пагод.

Поднимаюсь по ступеням, сижу в их тени, пытаюсь рассмотреть бесчисленные орнаменты и образы, воплощенные в дереве и камне. Ищу сюжеты для съемки. Вернее, стараюсь выбрать из многообразия, ограничивая себя, полагая, что в горах их будет еще больше. Невозможно представить, что совсем скоро практически вся эта роскошь не переживет землетрясения. Знал бы — сфотографировал бы сколько смог.

Подхожу к источнику воды — монументальному многоярусному углублению, расположенному среди исторических сооружений. На его дне, вымощенном каменными плитами, из основательной стены выходят несколько не менее впечатляющих желобов, стилизованных под пасти невообразимых существ. Они покрыты плотной вязью орнаментов. Из желобов обильно течет питьевая вода.

Именно здесь снимался эпизод фильма 1965-го года «Злоключения китайца в Китае» с Жан-Полем Бельмондо в главной роли! По сюжету, героя фильма в его исполнении, привязанного к стволу бамбука, снесли сюда, вниз, к огромному костру, полыхавшему здесь же, на дне источника. И отсюда, с напарником по фильму, он сбегает от преследователей на воздушном шаре. А сегодня я окажусь еще в одном месте, где снимали другой эпизод этого фильма. И через несколько дней — на месте третьего эпизода, высоко в горах (об этом позже). Вернувшись домой, я случайно увидел этот фильм и удивился: я тут был!

Хочется заблудиться в улочках Патана, но ожидающее такси и еще некоторые планы на сегодня отправляют меня дальше.

Сваямбунатх

Едем дальше. Очередная окраина Катманду. Высокий, поросший деревьями холм. Традиционные ступы с обилием гирлянд из флажков-мантр.

Благостно лежащие крупные собаки на камнях у оснований ступ. Ровно уходящие вверх каменные ступени лестницы, которые теряются из виду наверху. Иду туда.

Там, наверху, Сваямбунатх — буддийский храмовый комплекс со второй по величине огромной священной ступой. Я еще не вижу ее и даже не знаю о ней.

Пока что наблюдаю, как тут и там, на расстоянии вытянутой руки, сидят, лежат обезьянки, копошатся их детеныши. Хочется протянуть руку, погладить одну из них. Здравый смысл подсказывает не делать этого, все же это дикие звери.

Я наверху. Сувенирная лавка пестрит обилием масок и сувениров, что несколько нарушает мое восприятие сакральности места.

Глаза не успевают улавливать впечатления: постройки, лингамы, благовония, священная глазастая ступа, темнеющее от плотных свинцовых туч небо, обезьяны. Одна ловко выхватывает банан из руки зазевавшейся девушки-китаянки. Да, много туристов из Китая. Фотографируют.

Неспешно брожу среди всего этого, любуюсь самим Катманду, раскинувшимся внизу словно в чаше до самого горизонта. Там он упирается в зеленую горную стену, уходящую вверх и растворяющуюся в облаках. Среди пестроты плотной низкоэтажной застройки сквозь дымку с трудом различается высокая белоснежная смотровая башня Дхарахара. Эта башня высотой 61,88 метра будет тоже разрушена через полтора года землетрясением 25 апреля 2015 года. Она еще цела, как и храмовый комплекс, в котором нахожусь.

Прохожу мимо узкого входа в одно из зданий, слышу не то музыку, не то чтение-пение мантр. Плотный, насыщенный, с мягким ритмом звук исходит будто из какой-то глубины за дверью. Он буквально втягивает меня внутрь. По ступеням поднимаюсь в узкий коридор. Звуки мантр перемежаются ударами в гонг, и я иду на эти звуки. Мимо, не обращая на меня внимания, быстрым шагом проходит мальчик в монашеском одеянии с металлическим чайником в руках и сворачивает в просторный зал. Заглядываю. Два ряда сидящих монахов. Все ярко и торжественно. Один, очевидно старший, читает мантры. Мальчик, разлив воду из чайника по чашкам, снова почти бегом покидает зал.

Абсолютно психоделическое действие, походящее на трапезу. Я рядом с эпицентром этого действа. Подтягиваются еще любопытные туристы, очевидно, так же, как и я, привлеченные сюда буддистской мелодией. Один их туристов решается войти в зал и неспешно идет вдоль сидящих монахов, бесцеремонно рассматривая все вокруг. Я делаю серию фотоснимков. Заворожен.

Покидаю монахов и иду вдоль ступы, покручивая молитвенные барабаны и вдыхая аромат дымящихся благовоний.

Очередной эпизод упомянутого мной фильма снимали здесь, на горе. Персонаж Бельмондо с напарником коротали ночь у костра рядом со ступой.

Последние приготовления

Возвращаюсь в гестхаус.

Тилек передает мне билеты на перелет в Луклу и обратно. Вылет завтра, в 8:30. MAKALU AIR. Отлично! Вручает лохматую стопку рупий. Ее с лихвой хватит на весь треккинг. Складываю все в фоторюкзак и отправляюсь гулять по узким улочкам Тамеля. Они наводнены группками туристов в яркой экипировке. Все пропитано атмосферой гор и стремлением там оказаться! Ищу место для обеда. Ничего не понятно, где и что находится. Иду и вижу только один за другим магазины сувениров и экипировки. Они сверху донизу плотно забиты вполне приличным туристическим ширпотребом, пошитым где-то здесь же, но со знаками известных брендов, и вполне пригодны для треккинга в горах. В них есть все!

Покупаю плащ-накидку на случай дождя. Она компактная, и, как оказалась, надежная. Но это я проверил уже в последующих путешествиях в Горном Алтае, когда подобные накидки у других путешественников безнадежно протекали. Здесь же я использовал ее только один раз, и без нее вполне можно было обойтись. Только лишний ощутимый вес в 200 грамм.

Завтра в горы.

Глава 4. «Надо подождать»

Сегодня 29 сентября — первый день моего пребывания в горах. Утро. Domestic airport. Здание сбоку от международного терминала. Вхожу внутрь небольшого, но просторного зала. Тюки, ящики, коробки, баки, баулы, рюкзаки небольшими горками сложены у стоек регистрации. На стойках сверху логотипы местных авиаперевозчиков. Народ рвется в горы.

Нахожу стойку своей авиакомпании. Она крайняя, слева. И у нее, и за ней никого! Это тревожит. Появляется молодой человек. Показываю ему билет со временем вылета 8:30. С улыбкой говорит, все верно и надо подождать. Здесь начинаю понимать, что здесь буддизм. И фраза «Надо подождать!» означает, что никто особо никуда не торопится и мало о чем беспокоится. Все это я прочувствовал несколько позже.

К стойке подходит группа примерно в десяток человек с рюкзаками. Думаю, полечу с ними и совсем скоро, так как время вылета уже миновало. Группа складывает рюкзаки на весы, парень за стойкой перекладывает их на тележку и куда-то увозит. Группа проходит за стойку и тоже исчезает. Мне же все тот же парень предлагает еще подождать! Начинаю беспокоиться. Интересуюсь у парня, где здесь туалет? Показывает на знаки за своей спиной и предлагает мне пройти за стойку регистрации и по широкому коридору. Он там. Прохожу. Коридор сквозной и выводит на летное поле, площадку, где стоят самолеты. И никто меня не ограничивает в передвижениях! Возвращаюсь.

К стойке подходят еще люди с рюкзаками. Стоим. Ждем. Уже 11-й час дня. Знакомлюсь с американцем. Дородный дядька лет пятидесяти шести, седой, глазастый, с пузиком, хорошо экипированный мужчина из Нью-Йорка. Хотел подойти к Эвересту со стороны Тибета, там проще. Но в каких-то бумагах одна цифра оказалась неверно напечатанной, и его завернули на таможенном досмотре в Китае. Жестом показывает, как китайцы поставили ему шлагбаум. Так же эмоционально, с жестом, произносит: «А в Непале всем все равно!» Чему он рад!

В который раз за стойкой появляется улыбающийся молодой человек и предлагает нам сложить рюкзаки на весы. Привычно перекладывает их на тележку. И, о чудо, наконец-то предлагает нам пройти на поле! Проходим по тому самому коридору, выходим на площадку, садимся в микроавтобус. Время почти 12 часов дня. Едем. Пытаюсь понять, какой из самолетов наш? Вижу, как у одного самолета стоит улыбающийся мужчина и машет рукой.

Только одна попытка

Самолет — крохотная белая птица на трех колесах с одним пропеллером. От носа к хвосту идут расширяющиеся волны-полосы, красная и черная. Большие знаки на борту: 9N — AJG. Я впечатлен увиденным и происходящим! Помните, в советские времена по дорогам городов курсировали маршрутные такси РАФ (рафики)? Протискиваешься между кресел и пытаешься сесть на свободное место. Вот это то же самое!

Я, не раздумывая, первым поднимаюсь по лесенке из трех ступеней на борт самолета и сажусь в кресло сразу за спиной пилота. Наши рюкзаки складывают позади кресел, в хвостовой части. Оглядываюсь на американца. Он вжался в кресло. В его глазах ужас!

Заработал двигатель. Все судорожно ищут ремни безопасности и пристегивают ими себя к креслам в трех точках! Все это проделывается без всяких объявлений и предупреждений. Их никто и не делал!

Нас девять человек пассажиров, два пилота впереди меня и рюкзаки. Самолет катится по дорожке к взлетной полосе. В конце ее вижу на старте крупный пассажирский лайнер. Выкатываемся на полосу в средней ее части, быстро разбегаемся и уже летим над долиной какой-то речушки с домиками по ее берегам. Быстро набираем высоту и уходим вправо. Смотрю в иллюминатор на красивейшую долину на окраине Катманду и благодарю Бога за то, что жил на этой планете. Американец закрыл глаза и не открывал их до приземления в Лукле.

Летим над хребтами. Временами на нашем пути, словно огромные пышные бутоны, распускаются облака. Огибаем их. На удивление, нет никакой болтанки. Примерно через 35 минут второй пилот показывает пальцем куда-то вправо. Как понимаю, сообщает командиру, что видит ВПП (взлетно-посадочную полосу), и можно заходить на посадку!

Смотрю вперед вместе с пилотами. Горная стена, покрытая зеленым лесом, селение, разбитое на две части наклонной полосой асфальта, и опять склон, уходящий вниз. Все это стремительно к нам приближается. Касаемся полосы и взбегаем по ней вверх.

Мы сели! Американец светится от счастья и показывает большой палец!

Аэропорт имени Тенцинга и Хиллари находится на высоте 2860 метров над уровнем моря, протяженность полосы 527 метров, уклон ВПП -12%, торцы ВПП различаются по высоте на 60 метров. Начальный торец находится прямо на краю обрыва, уходящего в семисотметровую пропасть, а другой — у подножья хребта-четырёхтысячника. У пилота есть только одна попытка посадить самолет! Впрочем, как и взлететь. Уходить на второй круг просто некуда. Взлет и посадка осуществляются только по визуальному контролю. Все это меня это сильно впечатляет. На свете существуют лишь пять аэропортов, расположенных ещё выше этого.

«Чтобы очистить свою душу»

Заруливаем на стоянку и покидаем самолет. Все как-то быстро покидают площадку через ворота в заборе из сетки-рабицы. Вдоль забора стоит толпа местных, очевидно, ожидая, что прибывшие наймут их портерами.

Неспешно упаковываю фоторюкзак в основной рюкзак, надеваю его, спрашиваю у ближайшего шерпа направление на Намче-Базар и делаю первые шаги по тропе! В этот момент в меня вселилось незнакомое чувство, что я уже здесь, и ничто не помешает мне двигаться по ранее намеченному маршруту.

Тропа широкая, каменистая и утоптана тысячами ног. Пока иду среди домиков в пару этажей из камня с яркими, добротными оконными рамами, свежевыкрашенными зеленым и небесно-голубым с белым.

Прохожу в символические ворота и покидаю Луклу.

Тропа наполнена треккерами. За спинами рюкзаки, в руках палочки. Многие уже под впечатлением и фотографируют. И есть что! Огромные валуны и просто почти черные большущие каменные плиты у тропы плотно расписаны ярко-белой крупной вязью каких-то сакральных текстов. Местами они образуют ломаный каменный коридор.

Никто не упускает возможность повращать молитвенные барабаны. Здесь есть и очень большой барабан, зазывающий: «Please turn this mane to purify your soul». Путники погружаются в атмосферу горного треккинга. Много китайцев, корейцев. Они издалека узнаются по яркой профессиональной экипировке.

Тропа идет почти ровно, местами ныряет вниз и взбирается вверх. Все это на высоте 2840 метров. Впервые переживаю некоторую тревожность — навстречу бредут треккеры с наколенниками на ногах. Учитывая, что у меня за спиной почти 15 килограмм, задумываюсь, выдержат ли колени? Три килограмма приходится на вес полуторакилограммового фоторюкзака и фотоаппарата с парой объективов. Это цена за безупречные кадры. Во всех последующих путешествиях я без раздумий заменил фоторюкзак на легкий, практичный и прочный рюкзачок весом 150 грамм.

Сегодня я хочу как можно дальше пройти по тропе, максимально приблизившись к селению Намче-Базар. При планировании маршрута, видя перед собой линию на плоской карте, я вовсе хотел добраться до него в первый же день. Но из-за позднего прилета в Луклу сегодня это невозможно. Да и вообще с рюкзаком за спиной малоосуществимо без адаптации.

Иду, впитывая первые впечатления. Долина накрыта облаками. В них растворяются уходящие вверх склоны. Сейчас я не представляю, насколько они высоки. Что там, наверху, сейчас не видно. Все чаще на тропе догоняю носильщиков с огромными грузами за спиной. Сотни километров горных троп в Гималаях шерпы несут грузы в горные селения, одной рукой опираясь на массивную трость, а другой придерживая груз. Мужчины, женщины.

Ночевка в Monjo. «Русские и китайцы — братья!»

Через пять с половиной часов перехода, уже в сумерках, вхожу в селение Monjo. За пять часов прошел каких-то 12 километров! Спускаюсь по ступеням в каменный дворик первого понравившегося лоджа (что-то вроде облегченного варианта отеля для путешественников, но весьма комфортабельного в данных условиях), где меня накормили, напоили и спать уложили.

В лодже обычно несколько комнат примерно 2,5 х 2,5м, с высотой потолков около 2-х метров. Как правило, с двумя кроватями стандартных размеров с ровными матрасами, застеленными простыней (за идеальную ее чистоту я не ручаюсь) и довольно теплым одеялом. Я всегда на своих ночевках забирался в свой спальник и укрывался этим одеялом — часто во всем этом при низкой ночной температуре было даже жарко. Внешние стены лоджа каменные, а внутренние перегородки — фанерные листы, поэтому звукоизоляция слабая, но меня это ничуть не беспокоило, я прекрасно спал.

Еда — всем предлагают обширное меню напитков и блюд на выбор, все готовится здесь же, довольно аппетитно и на одного человека даже в избыточном количестве. Никакого дискомфорта от еды местного приготовления на маршруте я не испытывал.

Чуть позже сюда же заходят два китайца. Говорят, что братья, и путешествуют вдвоем. Один из них произносит сакраментальное: «Русские и китайцы — братья!»

Глава 5. «Ноу портер? Ноу гайд?»

День второй в горах, 30 сентября. Маршрут на сегодня: Monjo (2840 м) — Namche Bazar (3440 м).

Утро. Пью зеленый чай со скромной, но вкусной пшеничной лепешкой чипати и медом. Сегодня предстоит подъем на 600 метров в Намче-Базар. Братья-китайцы уже собрались и нашли портера для своих рюкзаков. Решили подстраховаться.

Выхожу во дворик проводить китайцев. В этот момент высоко над нами в разрыве облаков появляется яркая белоснежная стена, уже освещенная солнцем. Склон вершины Тамсерку (Thamserku, 6608 м) как яркий первый маяк на пути поприветствует нас! Сейчас могу только догадываться, какую грандиозную красоту скрывают от меня облака.

Отправляюсь в путь. Время на часах 8:15. Спускаюсь к самой реке, текущей по ущелью.

Несколько раз пересекаю реку по металлическим подвесным мостам. Их растяжки обильно увешаны уже знакомыми цветными флажками-мантрами, колышущимися, словно потрепанные волосы утреннего ветра.

Очередной чек-пойнт. Люди в камуфляже проверяют документы. Отмечаюсь. С удивлением спрашивают:

— Ноу портер? Ноу гайд?

— Ноу!

— Стронг мэн!

Мост Хиллари

В какой-то момент со дна ущелья вижу вверху над собой два длиннющих подвесных моста, один над другим. Две узких дорожки с легким провисом-изгибом соединяют противоположные стены ущелья. Причем действует только один — тот, что выше. Идущие по нему треккеры едва различимы отсюда. Начинаю медленный подъем к нему. Светит солнце, зеленые склоны уходят куда-то вверх. Как и вчера, иду в шортах. Тепло.