Бесплатный фрагмент - Три уровня осознанности

Вступление

Психология опасна.

Психология объясняет норму: что в человеке является правильным, а что — ошибочным, что — допустимым, а что — вредным, что следует приветствовать, а что порицать. Психология объясняет и навязывает норму, но при этом сама она норму не знает, и поэтому сейчас есть уже несколько сотен психотерапевтических практик и несколько десятков психологических школ, которые совершенно по-разному видят человека, его суть.

Фрейдизм скажет, что человек по природе своей плох, его надо исправлять и всячески компенсировать. Бихевиоризм полагает, что природа человека нейтральна и ее можно формировать в любом направлении. Гуманистическая психология видит человеческую натуру максимально положительной и предлагает лишь помогать ее актуализировать. Экзистенциальная психология учит, что всё сложно, что человек вроде бы хорош, но способен и испортиться, поэтому ему надо помочь сделать правильный выбор.

Психологические направления настолько отличаются друг от друга в самых основных своих постулатах, что создается впечатление, будто они исследуют каких-то разных людей. Но при этом в качестве нормы предлагают себя всем. Когда с вами будут одновременно беседовать бихевиорист и экзистенциальный психолог, они будут говорить противоположные вещи, но оба будут уверены в своей правоте относительно вашего богатого внутреннего мира.

Вот почему психология опасна.

Концепция трех уровней осознанности, с которой знакомит эта книга, старается опасность психологии свести к минимуму, постулируя принципиальное отличие людей друг от друга. Люди — разные. Не лучше и не хуже, но — разные. И для разных людей нужны разные психологические теории, их объясняющие. Фрейдизм и трансперсональная психология непохожи друг от друга просто потому, что они действительно работают с сильно отличающимися друг от друга людьми. И нельзя человека, отлично описываемого фрейдизмом, насильно загонять в рамки трансперсональной психологии, она лишь поломает его.

Три уровня осознанности — предметный, ассоциативный и метафорический — не только исчерпывают все многообразие людей, но и объясняют, чем мы на самом деле разнимся, как нам понимать самих себя, в чем наши сильные и слабые стороны, как нам взаимодействовать с окружающими и чего ждать от Вселенной.

Эта книга не скупится на советы, но главное, она объясняет, почему не все психологические рекомендации подходят всем и какие подходят именно вам.

Часть I. Как узнать уровень осознанности

Главные признаки

Три уровня осознанности

В психологии существует много способов классифицировать всё разнообразие людей и свести их к нескольким типам — начиная от интроверта/экстраверта и заканчивая местом человека в пирамиде потребностей Маслоу. Подобные разделения нужны для решения конкретных, узких задач и хорошо с ними справляются, но при этом совершенно бесполезны в другой области. Например, если у вас проблемы с коммуникацией, то вам полезно знать, что вы интроверт, но это знание не будет нужным, если вы пытаетесь решить какие-то свои экзистенциальные проблемы.

Классификация, с которой вы познакомитесь на этих страницах, тоже имеет достаточно узкое применение — она нужна для развития, она используется для того, чтобы отслеживать эволюцию сознания. Мы будем работать с осознанностью в сознании. Рассматривать, как ведет себя здоровое сознание и на каком уровне осознанности оно находится. Это тонкий, комплексный и очень важный срез психики человека, который помогает понимать не только себя, но и других, а также предлагает определенный набор правил эффективного взаимодействия с людьми.

Итак, три уровня осознанности — предметный, ассоциативный и метафорический.

Эти уровни не хуже и не лучше друг друга, хотя ассоциативный находится над предметным, а метафорический — над ассоциативным. Эти уровни не говорят напрямую об интеллекте или способностях, не говорят о нравственности, жестко не связаны с полом или возрастом, культурным уровнем, социальным положением, местом проживания, богатством и любыми другими внешними факторами. Это уровни сознания, уровни осознанности.

Давайте знакомиться с ними и с тем, как, почему и зачем люди переходят с одного уровня на другой.

Предметный уровень осознанности

Эти люди предсказуемы в поведении — чего от них ожидают, то и получают, у них нет второго дна, они просты и догматичны. Живут инстинктами и базовыми потребностями. Они не подвергают ничего анализу, не готовы углубляться ни во что, не хотят разбираться ни в мире, ни в себе.

Для них форма превалирует над содержанием, и пока нет формы — не будет ничего. Они любят инструкции, рецепты, чертежи и правила. Любят работать с предметами, вещами. Они думают формально, ассоциируя еду с тарелкой и считая плохим того, кто внешне отличается от них. Им комфортно быть как все, быть в толпе и чувствовать единый порыв, коллективное сознание дает им необходимые установки, которым они следуют.

Они автоматичны и горизонтальны. Работают, пока работается, и живут, пока живется. Один-единственный навык они могут эксплуатировать всю жизнь, доведя его до безупречности. Они не амбициозны. Им не свойственно стремление к прогрессу, они боятся его, им дискомфортно сталкиваться с людьми, находящимися на других уровнях осознанности, свой привычный мир они готовы защищать вплоть до войн.

Они всегда в рамках, им несвойственна чуткость и тонкость. Их желания непритязательны, просты и незатейливы, хотя могут иметь очень много характеристик. Они хотят стабильности, цепляются за комфорт и привычное, не хотят улучшений, любой новый опыт воспринимают как стресс. То, что другими видится как маленькая комната, предметниками воспринимается как огромная и безопасная вселенная, за пределы которой они не стремятся, но внутри которой они уверены и самонадеянны.

Они никуда не торопятся. Они счастливы, обаятельны и доверчивы. Их легко обмануть и ими легко управлять, потому что они не видят себя как личность, ведь личность они не видят ни в ком. Они живут в мире предметов, где высшая награда — медаль или грамота.

Ассоциативный уровень осознанности

Ассоциативный человек — главный продукт нашей цивилизации. Ассоциативных людей большинство, и они хотели бы всех сделать похожими на себя, потому что их уровень — это Человек. Не Предмет, не Вселенная, а Человек.

Они создают социум и живут в нем, заполняя его собой и им наполняя себя. Им все надо, они повсюду, у них много рук, они деятельны, общительны, постоянно ищут более удобные способы, оптимальные решения и варианты улучшения. Улучшения чего? Всего того, что уже есть. Они не придумывают новое, хотя могут создавать много чего. Они стремятся к результату и достигают его — и не могут вырваться из этого постоянного движения.

Они отличные координаторы — умеют соединять людей и чувствуют время, у них множество планов. Они не просто делают дела, они делают их среди людей и ради взаимодействия с людьми. Им трудно наедине с собой, от себя они убегают к людям, чтобы те сказали им, как они прекрасны.

Им нужен комфорт, они мечтают о роскоши. Они влюблены в изящество, тонкость и изыск. Им нравится соревноваться друг с другом в улучшении мира — именно в сторону его большей сложности и утонченности.

Они беспокойны, потому что деятельны. Они могут быть счастливы, но не долго, а лишь тогда, когда достигли какой-нибудь своей цели. Эта цель никогда не будет целью всей жизни, потому не может дать успокоение и наполнение. Цель их жизни — прожить жизнь. Желательно как можно более качественно. Они не растут, не разбираются в себе и никогда не поверят, что существует что-то более высокое, чем их планы. Общение с ними отбивает желание творить, но зато подталкивает к делам.

Они зависимы от людей и их мнений. Им нравится внимание. Если его нет, они начинают сомневаться в себе и грустить. Но экзистенциальная драма — не их удел, они грустят поверхностно и тоже напоказ. Они ходят к психологам, где говорят о себе так, чтобы психолог восхитился ими и их сложным внутренним миром, которого на самом деле нет.

Они не эгоисты, но думают только о себе и своей выгоде, потому что общие интересы — это слишком отвлеченно, слишком масштабно. Им хочется оценивать других — но только по себе, и они оценивают себя по другим. Им нравится разбираться в чужой жизни, влезать в нее советами, им хочется подглядывать и ковыряться в чужой душе, но они никогда не увидят там судьбу и предназначение, а только то, что можно быстро и ловко поправить.

Они создают тренды и стандарты и с радостью следуют им, а потом нарушают их, когда это становится модно. Они создают культуру, которая устаревает через неделю. Они не стремятся в вечность, они стремятся в Instagram.

Метафорический уровень осознанности

При знакомстве с метафористами следует помнить, что мы говорим не о совершенных людях, а о людях с высоким уровнем осознанности. Некоторые из них действительно кажутся совершенными, но даже эта совершенность может выглядеть однобокой и немного странной, а в других мы не будем видеть ничего, кроме странности. Дело в том, что метафористы живут в другой реальности — не на уровне Предметов, не на уровне Человека, а на уровне Вселенной.

Они всегда выделяются из толпы, не прилагая к этому никаких усилий и даже не желая этого. Они оторваны от земного, устремлены вверх, их интересуют вопросы макроуровня, по отношению к ним всегда чувствуется дистанция — они живут в себе, в своем мире идей, и чтобы спуститься к нам, им нужно прилагать усилия. Они необязательно гении и самые умные, просто они совсем другие. У них отличное чувство юмора, но глубокая депрессия — частый их спутник. Их отличие от стандарта иногда патологично. Они слишком тонкие для низких вибраций, им тяжело в мире, которым правит ассоциативный уровень, им тяжело в мире людей, в социуме.

Они производят впечатление индивидуалистов, но при этом думают обо всех сразу — но это не нравственное качество, это качество масштаба. Они не борются за справедливость, они страдают, если ее нет. Они видят картину целиком, чувствуют одновременно все процессы, видят всю красоту и всё уродство мира. У них обостренная совесть и вечно активный внутренний критик — это не суперспособность, порой это проклятие, и заткнуть объемный голос совести получается только саморазрушением, с помощью алкоголя или наркотиков.

Они пытливы, главный их интерес — информация, которая не проявлена. Их интерпретация законов Вселенной воспринимается другими людьми как идеологический эпатаж. Метафористы хотят быть самими собой, но всегда на новом уровне опыта и знаний, поэтому они ищут людей, состояния, события, в которых они могут родить в себе что-то новое, чего еще не было. Они ищут себя и ищут новое в себе, их привлекает момент рождения новизны, они хотят повторять его снова и снова. Постоянно рождаться в новом качестве — смысл их жизни.

Они очень интуитивны и постоянно в потоке. Их не интересует вопрос «почему», они допускают всему случаться и действительно думают, что просто так ничего не бывает. Их жизнь похожа на сюжет для героя кино — события происходят вовремя и неслучайно, мысли материализуются очень быстро, желания сбываются.

Метафористы включают в себя два других уровня осознанности как пройденные этапы. Они понимают всех, они очень адаптивные, с гибким сознанием и способностью резонировать с любым человеком. Они становятся учителями и проповедниками вне зависимости от своей профессиональной деятельности. Им не нужен статус учителя, когда они учат — они отдыхают, проговаривая, оформляя и отдавая то, что есть у них внутри. Сами они учатся не у людей, а у жизни.

Они не стремятся к всеобщему признанию и становятся знаменитыми только по стечению обстоятельств. Они хотят оставить наследие в виде идеи, а не самого себя или своего имени. Они провоцируют людей расти над собой. За это предметники их ненавидят, а ассоциативники восхищаются, недоумевают и сторонятся одновременно. Метафористы ломают стереотипы, поэтому людям тяжело принимать их, хотя именно ими движется эволюция. Они не идеальны, вызывают в людях конфликты и стрессы — и трансформацию в связи с этим. Мы можем не заметить, когда метафорист пришел, но всегда замечаем, когда он уходит, потому что видим те изменения, которые он в нас оставил.

Шкала уровней осознанности

Три уровня осознанности — предметный, ассоциативный и метафорический — при первом знакомстве с ними могут произвести очень оптимистичное впечатление. Вся концепция вселяет надежду и отдает позитивной психологией: предметный уровень чуть простоват, но улыбчив, ассоциативный уровень немного суетлив, но активен, метафорический слегка странен, зато содержателен. Три уровня, все люди распределены по ним, всё замечательно и даже смахивает на идиллию.

Увы, всё не так радужно. Как говорится, есть нюансы.

У каждого уровня осознанности существует внутренняя шкала, условно от «плюс десяти» до «минус десяти». И человек не просто находится на определенном уровне, но и в рамках одного уровня может сдвигаться из плюса в минус, и наоборот.

То, что мы описали в предыдущих главах, это «ноль», середина. Теперь пора понять, как выглядят крайности.

Минус — это негативная гиперреакция, деструктивная реализованность и уничтожающее проявление всех свойств уровня. Плюс тоже гиперреакция, но уже позитивная, это чрезмерное восхищение и почти раздражающая своей полнотой реализованность. Минус работает во вред самому человеку и окружающим, плюс предвкушает выход на другой уровень. Минус заставляет костенеть, а плюс распирает. Минус останавливает, замыкает в себе и разрушает, а плюс понуждает удивляться и двигаться дальше.

Предметный уровень, минус десять

На этом уровне предметник слышит и видит только негативное, основным источником информации для него становятся истеричные программы по ТВ и материалы о насилии в интернете. Его тянет общаться с асоциальными людьми, ему нравятся драки и конфликты, он провоцирует их. Он разрушает свое здоровье, пренебрегая им. Лень обуревает его. Желания становятся примитивными и крайне неразборчивыми. Высшие потребности отсутствуют. Человек сближается с животным.

Предметный уровень, плюс десять

Начинается трансформация, человек вылупляется, как цыпленок, не понимая, что происходит. Формируются привычки более высокого уровня. Возникает потребность в общении, и приходит осознание его ценности. На всё реагируют ярко и инфантильно, открывая для себя новый мир. Если полезное окружение из ассоциативных людей уходит — быстро возвращаются на привычный уровень.

Ассоциативный уровень, минус десять

Догматики по части социального без какого-либо намека на глобальность. Фанатики. Поклоняются человеку и человеческому — могут бездумно увлекаться диетами, шопингом, компьютерными играми, спортом, политикой, религиозными культами и чем угодно. Готовы убивать за свои убеждения и за своих кумиров. При этом не производят впечатления и объективно не являются людьми больными, с нарушенной психикой.

Ассоциативный уровень, плюс десять

Выходят на метафорический уровень через высшую идею, которой подчиняют свою жизнь. Они одержимы своим желанием, хотя его и невозможно реализовать. Само желание, его содержательная сторона не столь важна, как важен факт его наличия. Все еще пытаются изменить мир своей деятельностью, хотя и ведомы мечтой.

Метафорический уровень, минус десять

Рабы своих идей и враги идей чужих. Воюют на уровне концепций, стремятся подчинить своим представлениям все вокруг, хотят дискредитировать другие смыслы, уничтожить их. Сознательно наносят вред с помощью своих идей. Работают с большими социальными группами, народами и целым миром.

Метафорический уровень, плюс десять

Их слишком мало, они освободились от всех потребностей, они слышат Истину и транслируют ее без искажений и без оглядок на свою жизнь. Они дарят себя миру и изменяют его не ради себя, не ради самого мира, а потому, что так действительно правильно.

Внешний вид трех уровней осознанности

Внешний вид — особенно если учитывать разнообразие рас, национальностей, культур и успехи пластической хирургии — необязательно позволит вам мгновенно определить уровень осознанности собеседника. Однако при некотором навыке и наметанном глазе в большинстве случаев вы сможете отличать предметника, ассоциативника и метафориста.

У каждого из них есть своя особая доминанта: предметник беспечен и инстинктивен, ассоциативник затейлив и хитер, метафорист грустен и задумчив. На предметном уровне сильно живое, природное, животное начало, от ассоциативного уровня веет коммуникацией, обменом и даже готовящейся сделкой, человек на метафорическом уровне предрасположен слушать и одним своим присутствием давать ответы.

Для предметного уровня характерны изобильные и очень понятные жесты, но одновременно скупость на эмоции — кажется, что для них характерны всего несколько выражений лица для всех ситуаций. Ассоциативный уровень жеманен, тело не просто находится в пространстве, но занимает красивую позу, они любят привлекать внимание, поэтому на публике становятся яркими и разнообразными в эмоциональном плане. Метафористы обычно просты и скупы на жесты, но у них могут быть неосознаваемые уникальные жестовые привычки, в эмоциях они одинаковы как на людях, так и в одиночестве, в общем они производят впечатление странности и наполненности жизнью.

В одежде предметников характеризует простое наличие одежды — она есть, и ничего больше. Они не думают о том, как они выглядят со стороны, даже если выглядят нелепо. Их не волнует, насколько им идет выбранный стиль или конкретная вещь. Ассоциативники осознанно и старательно оформляют одеждой себя, составляя модный, актуальный, привлекательный и востребованный образ. Им важно, как они будут выглядеть на фоне других, большое внимание они обращают на бренд и коллекцию. Метафористам, напротив, не нравятся лейблы — они ищут индивидуальность, а не моду, изысканную натуральность и способ выразить себя вместо демонстрации принадлежности к какому-нибудь социальному кругу.

Женщины

Женщины на предметном уровне с помощью одежды прямо и недвусмысленно демонстрируют свои желания и намерения. На ассоциативном уровне женщины начинают использовать одежду в своих коммуникационных играх, придавая ей двусмысленное значение и используя ее не только как трансляцию себя, но и как манипулятивный инструмент влияния. Метафористки всегда уникальны в своем стиле, часто стремятся к минимализации формы и тяготеют к продуманной аккуратности.

Мужчины

Мужчины на предметном уровне брутальны, небрежны, просты и неухоженны. Это про них придумали поговорку, что мужчине достаточно быть чуть красивее обезьяны. Им нет никакого дела до внешнего вида, они занимаются работой, а не собой. Мужчины-ассоциативники считают, что разбираются в моде и брендах. «Мода для тех, кто не имеет вкуса» — это о них, но они об этом не догадываются. Любят внешние атрибуты, от машин до гитар, и аксессуары, от головных уборов, перчаток, галстуков, ремней до портмоне и часов. Метафористы предпочитают классический вид, уникально подстраивая его под себя, но без чрезмерных временных и денежных затрат. Им нравится сочетание функциональности, стиля и смысла.

Дети на трех уровнях осознанности

Уровень самосознания проявляется в человеке очень рано, еще в детстве. Нет необходимости ждать восемнадцати лет, чтобы понять, кто перед нами — предметник, ассоциативник или метафорист. Все ясно уже в три года.

Давайте научимся их определять — уметь видеть в детях их уровень полезно не только для лучшего понимания уровня взрослых, но и для целей воспитания. Нельзя предметников воспитывать как метафористов или метафористов как ассоциативных, это приведет к негативным последствиями и может сломать человеку жизнь.

Дети на предметном уровне осознанности

Их можно описать одним словом — «злые», — если бы мы умели убирать из этого прилагательного нравственную составляющую. Дети злые не в нравственном смысле, а скорее эмоциональном. Они крикливые и пакостные, подвержены резким и глубоким перепадам настроения, постоянно тем самым мешая окружающим.

Себе они тоже мешают, поскольку не в состоянии контролировать свою агрессивность — как вербальную, так и физическую. Для них не составляет труда кого-то ударить, сделать ему больно, это проистекает как из неуемной энергии, так и из полной глухоты к чувствам, своим и чужим.

Они бесконтрольны во всем — в поведении, активностях, желаниях. Если они чего-нибудь захотели, им хочется этого максимально и сразу, у них нет воли сдерживать себя. Бесконтрольность приводит к неразборчивости: игрушки, еда важны просто фактом своего существования, их качество второстепенно.

Это маленькие Маугли, они неуправляемы, но зато очень живые.

Им полезны старшие авторитеты, у которых они перенимают манеры, цели и смыслы. Они учатся инстинктивно — увидели, повторили, получили привычку. Это похоже на дрессировку, и в этом нет ничего страшного. Им нужно общаться с теми, кто выше их, но кроме того, входить в коммуникацию с равными, договариваться и социализироваться.

Следует оградить их от всего низшего, агрессивного и жесткого. Их энергию хорошо направить в спорт, причем без каких-либо послаблений.

Если вы сможете привить им сострадание, они будут бесконечно благодарны вам, когда вырастут, потому что это спасет их от внутренней разрушительной силы.

Дети на ассоциативном уровне осознанности

Это хитрые дети. Они любят манипулировать, с некоторой издевкой следить за реакцией на их поведение, рано учатся врать. Опять-таки это не нравственная характеристика, своим поведением они просто пытаются выяснить, что скажут люди.

Они зависимы от социума, от статуса, что в этом возрасте выражается чаще всего через хвастовство игрушками и формирование своего круга общения, в котором и через который они самоутверждаются. Они всех хотят ввести в зависимость от себя, для чего могут использовать все средства, вплоть до слез и истерик.

Они избирательны в еде с самого раннего возраста, а чуть позже избирательны во всем. При этом они подвержены всем возможным зависимостям, начиная от людей, заканчивая гаджетами. Однако не воспринимайте это как патологию, это их норма. Которая, увы, может стать патологией.

Они напитываются информацией и тут же передают ее дальше. Они не пытаются создавать что-то новое, а занимаются перепостом существующего. Часто это выглядит как бесконечная болтливость и хвастовство на уровне того, что у них есть, где они были, что видели и так далее.

Они считают, что все должны им помогать, и готовы отстаивать свои права вплоть до конфликта с родителями, не говоря уж о сверстниках, которых воспринимают как конкурентов, даже если дружат с ними.

Чтобы помочь ассоциативникам развиваться, их необходимо подтолкнуть вверх. От спора к диалогу. От соперничества к сотрудничеству. От локальных успехов в учебе к разнообразию увлечений. Им нужно дать эстетику, осознанность, чувство истории и высокое интеллектуальное напряжение вместо поверхностности.

Дети на метафорическом уровне осознанности

Дети с гиперэмпатией и жалостью. Они остро чувствуют несправедливость, с которой могут бороться, но без агрессии.

Это одиночки, они не любят толпы, никогда не являются душой компании и заводилами. При этом обладают природным навыком обучения и воспитания, который реализуют на всех, начиная от кукол и собак, заканчивая родителями.

Получают удовольствие от красоты, которую умеют видеть даже в мелочах.

Они больше слушают, чем говорят. Слушают с открытым ртом, формируя свое собственное мнение, которое всегда будет неповторимым и уникальным. Знания мгновенно укладываются у них в голове, они склонны к пытливому исследованию мира, в котором видят что-то свое, живое и одухотворенное. Они мечтатели и фантазеры, в этом их невозможно сдержать.

Не сдерживать ни в чем — главное правило воспитания метафористов. Они воспитывают сами себя, не мешайте. Пусть будут сами собой, для них важна свобода. Можете предоставить возможности, но не толкайте их никуда, они лучше вас всё чувствуют и понимают. Общайтесь с ними как со взрослыми, спрашивайте совета.

Если решите отправить на какие-нибудь кружки, то пусть это будет что-то сложное, где необходимо комбинировать и создавать свое. Но обязательно смотрите на педагога — даже музыку и рисование неумелый человек может превратить в тяжелую и мертвую материю. А метафористам нужен эфир.

Возраст

Мы привыкли смотреть на свою жизнь как на линейный процесс — рождение, детство, взрослость, старость, смерть. Если я взрослый, то я уже не ребенок и еще не старик, мое детство и моя старость не существуют, так что нет никакого смысла говорить, думать и вообще обращаться к ним. Но подобный подход только кажется единственно правильным, ведь, вообще-то, он сильно ограничивает нас, буквально отнимая две трети жизни.

Если говорить не про тело, а про душу, в нас сразу есть и ребенок, и зрелый человек, и старик. А отведенные нам 50—100 лет лучше воспринимать как холст, на котором художник рисует картину — мы не можем выйти за пределы холста, но в существующих рамках мы можем сделать акцент на любом возрасте. Если случайному прохожему предложить нарисовать человека на белом листе бумаги, он нарисует тот самый возраст, в котором пребывает — ребенка, взрослого (чаще всего) или старика. Он не будет рисовать себя нынешнего, а нарисует тот акцент, который бессознательно делает на одном из трех возрастов, что присутствуют в нем одновременно.

Три возраста хорошо соотносятся с тремя уровнями осознанности: детство — предметный уровень, зрелость — ассоциативный, старость — метафорический. В детстве человек в большей степени общается с миром вещей, во взрослом возрасте — с миром людей, в старости — с миром идей. Неслучайно детство мы воспринимаем как беззаботное время, зрелость — как время труда, а старость — как время мудрости.

Предметники лучше всего чувствуют себя в детстве — это их время, и они всю жизнь пытаются прожить так, будто детство еще не закончилось. Для ассоциативников более привлекательна зрелость, благодаря которой они могут продемонстрировать миру себя и получить заслуженные восторги. Метафористам удобна старость и предельно некомфортно детство, в котором у них совсем не складывается круг общения — вокруг или предметники, или ассоциативники, в которых детством подчеркнута их предметность.

Круг общения тоже о многом говорит — если человек всю жизнь тянулся к старшим, например сначала ко взрослым, потом к старикам, скорее всего, он метафорист. Если человек даже в преклонных летах отлично ладит с любыми детьми — он предметник, и они чувствуют в нем своего. Ассоциативник же выберет общество равных, то есть людей своего возраста, потому что только с ними можно по-настоящему себя сравнивать.

Важный момент, в котором все любят ошибаться, это момент о будущем. Почему-то, говоря о будущем, имеют в виду детей. «Дети — наше будущее!» Это не так, для взрослого человека будущее — это не детство, а старость. Старики — наше будущее! Мы постоянно рассматриваем жизнь с отвлеченной точки зрения всечеловеческого прогресса, а думать надо о себе. Для каждого из нас детство — это прошлое, а старость — будущее. Нас ждет старость, а не детство. И поэтому то, как мы относимся к старикам, лучше всего наше будущее и характеризует. Нам неприятны старики, мы боимся старости, мы бегаем от нее? Ничего хорошего нас явно не ждет. Это работает и в масштабах страны — если она не заботится о своих стариках, у нее нет будущего.

Питание

«Мы есть то, что мы едим» и «мы живем не для того, чтобы есть, а едим для того, чтобы жить» — между двумя этими полюсами располагаются люди с их отношением к еде.

Предметники едят быстро, и если задумываются о еде, то лишь о той, которая им нравится, и лишь в тот момент, когда хотят ее. Их вкусы просты и прямолинейны, но это не означает, что они все придерживаются палеодиеты, употребляя лишь рыбу, птицу, мясо, яйца, овощи, фрукты, грибы и орехи, словно пещерный человек. Нет, предметники не думают о диетах, едят всё и легко идут вслед за своими прихотями, например за выпечкой.

Кто думает о диетах, так это ассоциативники. Они готовы ограничивать себя, если это модно, пить свежевыжатый сок, если так делают все, и отказываться от жирной пищи, когда это принято. Диеты, рестораны, повара-блогеры, инстаграмы с едой, кулинарные программы, мишленовские звезды, вообще гастрономия создана ими и для них. Им необходимо разнообразие в еде, они готовы превратить еду в почти таинство. И дело совсем не в чревоугодии, а в искусстве чревоугодия.

Метафористы мыслят о еде ингредиентно — для них важно, что они едят, но только с точки зрения пользы. Со стороны они могут быть похожи на предметников, потому что с легкостью отказываются от изысков, но вы легко отличите их по диетологическому взгляду на еду и чрезмерной концентрации на ее экологичности.

Здоровье

В молодости человек познает мир, живет мечтой и надеждой, усваивает новую информацию и активно меняется. Это свойственно метафорическому уровню осознанности, поэтому можно сказать, что молодость — самый метафорический период в жизни любого человека. Зрелость связана с установлением контактов, с общением и взаимодействием с другими людьми, это ассоциативный период. Наконец, старость — это в большей степени предметный период, поскольку в нем довлеет тело и болезни тела.

Самый простой совет, следуя которому вы убережете себя от преждевременной старости и сопутствующих ей болезней, — развивайтесь в метафорическом направлении. Оставайтесь ребенком, которому все интересно, который хочет и готов узнавать новое и развиваться. Разумеется, метафористы тоже болеют и тоже стареют, а в молодости и зрелости так вообще не выглядят живее ассоциативников и предметников. Но все их внимание направлено на дух, поэтому их тело изнашивается в меньшей степени, что становится особенно заметно в последней трети жизни.

Когда мы живем на предметном или ассоциативном уровне, мы питаем тело и душу, работаем ими — это не может на них не сказываться. Измотанное тело и измотанные нервы приводят к болезням. Во всем необходима гармония, если совсем забросить тело, будет плохо, но если жить только им, будет еще хуже. Необходима мера, как говорится, физкультура дает здоровье, а спорт его забирает. Нужно уходить от износа своего тела и искать баланс, который для подавляющего большинства людей заключается в большей акцентированности на духе, чем душе, и на душе в большей степени, чем на теле.

Тело выражает человека. Оно оформляет его мысль (если он метафорист), эмоцию (если ассоциативник) или действие (если предметник). Оно как скафандр, без которого невозможно выжить на нашей планете. Но скафандр не тождественен человеку, как часто полагают предметники. И скафандр не следует чрезмерно улучшать и украшать, чем любят заниматься ассоциативники. Но и относиться к нему снисходительно-наплевательски не стоит, чем иногда грешат метафористы.

Люди разных уровней осознанности болеют по-разному:

— У предметников болеет тело, причем достаточно конкретно и точечно. Врачи редко ошибаются с диагнозом их болезней. Также предметникам легко заниматься самодиагностикой, хотя чаще всего они замечают болезнь тогда, когда не замечать ее просто невозможно. У них бывают острые заболевания и почти никогда хронические. Они быстро выздоравливают, и их легко лечить.

— У ассоциативников болеет душа, то есть психика, и все их болезни действительно от нервов. Чаще всего это неострые заболевания пищеварительной, сердечно-сосудитой и эндокринной системы. Они долго лечатся и сложно диагностируются с помощью большого количества анализов.

— У метафористов болеет дух, все их болезни в голове, и пути для выздоровления там же. Метафористы болеют самым загадочным и непонятным образом, диагностика бывает беспомощна, стандартные решения не действуют, зато все нестандартное и комплексное может привести к отличным результатам. А может и не привести, когда метафористу нет особого дела до своего тела.

Даже одна и та же болезнь отражается в людях разного уровня осознанности по-разному. Грубо говоря, у предметника заболит живот тогда, когда он что-то не то съест — и только в этом случае. Ассоциативник, скорее всего, получит проблемы с желудком после того, как с кем-нибудь крепко разругается, хотя и банальное отравление его тоже не минует. А метафорист будет мучиться с животом тогда, когда на самом деле у него будет болеть что-то другое, а на желудок попадать рикошетом.

Отсюда практические рекомендации по видам лечения. Предметникам смело подойдут операции или жесткое медикаментозное лечение — все это поможет, причем быстро. На ассоциативников лучше действует долгая терапия, со множеством анализов, докторов, со множеством врачебных действий, большим количеством контактов между пациентом и врачом. А метафористу нужны специалисты на стыках различных медицинских специальностей, что позволяет находить и применять в лечении нетривиальные решения.

Путь к простоте

У слова «примитивный» есть отрицательные коннотации, мы часто используем его не просто для описания чего-то незатейливого, элементарного и бесхитростного, но для описания того, в чем есть что-то плохое. Пожалуйста, заставьте себя отказаться от этого шлейфа ассоциаций, хотя бы на время. В примитивности нет ничего плохого, как нет ничего обязательно хорошего в сложности, это просто характеристики отношения формы и содержания.

Может быть мало формы и мало содержания. Может быть много формы и мало содержания. Может быть много содержания и мало формы. Логика подсказывает, что может быть много содержания и много формы, но жизнь возражает — нет, не может, богатое содержание стремится к лаконичности форм.

Мало формы и мало содержания — это предметный уровень осознанности. Мы можем назвать его примитивным.

Много формы и мало содержания — это ассоциативный уровень осознанности. Мы можем назвать его сложным.

Много содержания и мало формы — метафорический уровень. Его следует назвать простым.

От примитивности мы идем к сложности, а затем к простоте.

Вы могли видеть это на примере своих учителей в университете: один профессор просто читает лекции и проверяет вас с помощью теста, другой подавляет своими знаниями, деталями и нюансами, а третий за одну лекцию рассказывает весь школьный курс химии, и вы вдруг ее начинаете понимать и любить. Вы можете это видеть на примере стилистов по одежде: кто-то поможет закрыть пустые позиции в гардеробе, кто-то попытается сделать вас рабом моды и лейблов, а кто-то будет стремиться раскрыть с помощью одежды ваш внутренний мир.

Предметник все делает примитивным, ассоциативник усложняет, метафорист наделяет простотой.

В любом тексте предметник замечает понятия предметного уровня, ассоциативник оценивает стиль и стремится высказать свою позицию, а метафорист задает вопрос по сути. В любой информации каждый видит свое, любую информацию можно использовать на разных уровнях: музыка для лифта — это предметный уровень, музыка для настроения — ассоциативный, музыка, которую слушают ради ее самой, — метафорический уровень. И это может быть одна и та же музыка, но разное ее восприятие.

Спросите человека, что он любит. Если ответит, что еду, спорт или что-то похожее, элементарное, безыскусное, незамысловатое, — перед вами предметник. Если ответ будет про людей, семью, общество, отношения, связи — вы разговариваете с ассоциативником. Метафорист ответит, что любит, например, одиночество, творчество или что-нибудь наподобие, простое, но глубокое.

В общении с другими предметники видят силу, напор, уверенность, говорливость, громкость. Им комфортно в шуме и толпе, а удивить и зацепить их может душевность — принятие, понимание, благосклонность, прощение, всё то, на что они обычно не обращают внимания. Ассоциативники при встрече с человеком сразу начинают с ним спорить — необязательно вербально, это может быть сравнение одежды, красоты, знакомств, актуальных увлечений, всего разнообразия форм выражения, которые дает нам цивилизация. Их нельзя удивить эрудированностью, но можно зацепить мудростью — той самой простотой, которая находится выше сложности.

А все внимание метафориста во время общения уходит на понимание того, понимают ли его. Сам он понимает всех и ищет такого же — поэтому часто задает вопросы, которые кажутся странными и выводящими из зоны комфорта. Он наивно ищет метафориста в ассоциативниках и в предметниках — не находит, но не оставляет надежд и не бросает попыток. Он не может иначе.

Для предметника метафорист — страшный сон, ведь в нем нет ничего примитивного, громкого, очевидного. Но и для метафориста предметник не подарок, потому что, резонируя с ним, он теряет себя, уходя слишком далеко от своего уровня. Для ассоциативника общение с двумя другими уровнями — это почти всегда удачная попытка самоутвердиться, так как ассоциативник изощренней предметника, а в метафористе он видит странное существо не от мира сего.

Предметник знакомится, потому что знакомится, он набирает номера в свой телефон. Ассоциативник старательно и точно выбирает самых полезных людей из толпы и постоянно занимается нетворкингом. Метафорист стремится ограничить контакты, их разнообразие мешает его прогрессу, он согласен на отшельничество.

Примитивность — Сложность — Простота. Тело — Душа — Дух. Земля — Человек — Бог. Предметный уровень — Ассоциативный — Метафорический.

Очень важно понимать свое место, видеть свой потолок и чувствовать свою колею. Не насиловать себя образом жизни и знакомствами, которые разрушают. И не искать счастья там, где лично для вас его просто не может быть — в наносной ли примитивности, неуместной сложности или мнимой простоте.

Сферы обитания

Отношения между полами. Предметный уровень

В отношениях они агрессивны, просты и нацелены на удовлетворение своих инстинктов. Почти никогда не способны к глубокому партнерству для познания себя и другого. Основную функцию отношений видят в удобстве и выживании, ими руководит мотив потребительства.

В быту неэстетичны и консервативны до примитивности. Уют их волнует в последнюю очередь, если вообще волнует.

К рождению детей относятся предельно просто — пересчитали по головам, если все на месте, значит, все нормально. Воспитывают их, словно переставляют предмет с места на место, без попыток развития. Легко бьют, например, за то, что испачкал штаны или что-то сломал.

И мужчины и женщины неразборчивы в отношениях, количество часто превалирует над качеством. Им сложно наладить контакт с человеком более высокого уровня осознанности, что может замкнуть их в своем обществе — собираются в компании не потому, что любят общение, а потому, что жаждут ощущения причастности к коллективу подобных себе.

Мужчины

Грубая брутальность, склонность к агрессии, ведут себя необузданно. Это добытчики и ревнивые собственники. Мало говорят, много делают. При этом не следует молчаливость принимать за вдумчивость — они молчат из-за того, что формулировать внутреннее содержание речи для них энергозатратно. Их словарный запас ограничен. Юмор может быть очень забавным, но при этом простым.

В женщине хотят видеть боевую подругу — готовить, стирать, таскать дрова, сеять огород и защищаться от врагов. С их точки зрения, лучший способ завоевать женщину — продемонстрировать свой мачизм и маскулинность, показать себя хозяином положения: прокатить на машине или самолете, подарить букет или остров, сводить в ресторан или на закрытое мероприятие.

Женятся быстро, потому что не думают о последствиях и тем более о том, что будут жить вместе вечно — для них брак увязан с естественными потребностями.

Женщины

Веселые, дерзкие, хамоватые и хабалистые. В них нет скромности и утонченности, они хвастаются своей вульгарностью, утверждаясь за счет предметности — начиная с яркой помады и короткой юбки, заканчивая мужем, который должен непременно ударять по столу рукой всякий раз, когда принимает «мужское решение».

Живут инстинктами, что часто приводит к беспринципности. Агрессивны — могут в гневе разбивать тарелки и царапать мужа. Они громко разговаривают и с удовольствием сплетничают.

Всегда накормят мужчину, вымоют, оденут — просто потому, что он «мой мужчина», а до его внутреннего мира нет никакого дела. Вообще, до мужчины нет особого дела, лишь бы был. Могут не любить мужа, но никому его не отдадут. С готовностью нарушают его личные границы, постоянно лезут с вопросами и обвинениями. В своем желании сохранить мужчину и устоявшийся немудреный быт могут доходить до чего угодно, вплоть до убийства.

К другим женщинам относятся как к врагам, поскольку не понимают их целей и сразу подозревают в желании отбить самца.

Влияние на партнера

В целом по отношению к партнерам неделикатны, ненасытны, навязчивы в своей заботе и внимании. Хронически не способны учитывать чужие интересы.

Если отношения строят два человека на предметном уровне — им будет комфортно, но возможность развития практически нулевая, а шансы на деградацию велики. Они не хотят многого, не требуют друг от друга ничего, что постепенно опускает их общий уровень. Что особенно негативно может сказаться на их детях, которые могут родиться ассоциативниками и не получить от родителей ничего.

Если человек на предметном уровне осознанности строит отношения с ассоциативником — это шанс для развития. Думать о других, брать ответственность, выстраивать коммуникацию, учиться через заботу — бывает, что предметник очень быстро вырастает до следующего уровня благодаря своему партнеру. Сложность ситуации в том, что для ассоциативника общение с предметником всегда в тягость и он может просто не выдержать бесконечных споров о том, кто виноват и что делать.

Союз человека на предметном уровне и человека на уровне метафорическом практически невозможен. Предметники вызывают у метафористов раздражение и невроз, а метафористы фактом своего существования вызывают у предметников стресс, который, правда, может привести к сильнейшей трансформации и росту.

Отношения между полами. Ассоциативный уровень

Это большинство людей — выстраивают отношения по принципу взаимовыгодного сотрудничества, ориентируются на долгую перспективу. Всегда знают, почему они выбрали того или иного человека, потому что руководствуются практическими соображениями.

Они разборчивы, но не проницательны. Быстро считывают информацию по видимым проявлениям, на что и опираются в своих суждениях — кто что знает, умеет, имеет. При этом способны оценить лишь ту информацию, которая уже известна и не является авторской, поэтому зависят от моды в самом широком смысле — интеллектуальной, культурной, идеологической, политической, не говоря уж о моде в одежде.

Боятся вопросов абстрактного характера, отрицают мечты, спонтанность и боятся того, что выбивается из нормы. Следят за своим внешним видом, занимаются спортом, ходят на косметологические процедуры, украшают себя драгоценностями. Всячески доказывают себе и друг другу, что они утонченны и культурны.

Всегда знают, как правильно и как нет, поэтому любят, ценят и развивают до рефлексов различные техники — в речи, в еде, в сексе, в отношениях, в управлении людьми. Поскольку техника для них важнее содержания, изощренность может превращаться в извращения.

На том, что ценят в отношениях ассоциативники, зарабатывают дизайнеры, стилисты, рестораны, магазины одежды, спа-салоны, семейные психологи и глянцевые журналы.

Мужчины

Для них важны отношения, но к женщинам относятся практично до циничности — оценивают их внешность, поведение и социальные взаимодействия с точки зрения соответствия моде. Они не видят личности, но уже умеют смотреть дальше тела, стильная женщина производит на них неизгладимое впечатление вне зависимости от качеств своего характера.

Выбирают спутницу путем сравнения с другими кандидатками, путем проб и ошибок. Для них важна возможность выбора. Сравнивают по всем возможным критериям, стараясь найти идеал даже состоя в браке. Легко объяснят, чем одна девушка отличается или похожа на другую и почему.

При всей разборчивости достаточно просты и подстраиваются под моду и актуальный спрос — всегда выберут самую яркую женщину на конкретный момент. Для них брак и развод — житейский процесс, который не травмирует и ничего не оставляет в душе.

В конфликтах щедры на упреки, уколы и претензии, подавая весь свой негатив в неочевидной и изощренной форме. Любят разоблачать, догадываться и выводить на чистую воду.

Их деградация в отношениях чаще всего связана с удовлетворением своих низших инстинктов, с потаканием страстям. А рост возможен через волевое терпение недостатков партнера и верность ему.

Женщины

Цель выбора партнера — наличие хорошего партнера. Выбирают мужчин осознанно, очень быстро и очень точно сканируя их внешние данные, социальный статус, возможности, но никогда не интересуясь их мечтами и внутренним развитием.

Понимают, что нужно мужчинам, что сейчас в моде — этим и привлекают, демонстрируя востребованные качества и пряча ненужные. Умеют нравиться и влюблять в себя, хотя делают это несколько шаблонно, как будто по алгоритму женских курсов.

Для них важен статус мужчины и практическая выгода от отношений с ним. Для них является нормой способность терпеть любое отношение ради этой выгоды, они не растут в терпении. Будут спокойно мириться с тираном, но уйдут к другому, если тиран потеряет деньги или статус.

Требовательны в постоянных доказательствах любви — хотят внимания, слов и поступков, которые подтверждают чувства. Институт брака как таковой — это их изобретение, гарант их благополучия и одновременно их любимая игрушка.

Вне всякого сомнения, лучшая женщина — это ассоциативница, которая по внутренней шкале уровня находится в плюсах. Она комфортная и тонкая, умная и старательная, игривая и окрыляющая. Любая метафористка рядом с ней выглядит слишком сложной, а предметница — слишком простой.

Влияние на партнера

Два человека на ассоциативном уровне образуют идеальную пару, хотя и не доверяют друг другу в совершенстве. Они сомневаются, проверяют, ищут изъяны, но им нет дела до внутренней организации, так что они отлично совпадают по форме.

Метафорист в отношениях с человеком на ассоциативном уровне осознанности всегда будет чувствовать себя не на своем месте, ему будет тяжело реализоваться, его будет тяготить понимание того, что ему не доверяют и относятся по принципу «ты — мне, я — тебе». Однако, если ассоциативник выберет путь развития, это позволит и ему оказаться в выигрыше, и метафористу обрести некоторую гармонию в отношениях.

Если ассоциативник образует пару с предметником, то обязанность в развитии партнера уже лежит на нем, и ему будет тяжело, поскольку он теряет возможность реализовывать в отношениях необходимый ему процесс обмена. Его будет тянуть вниз, на предметный уровень, в бесконечные ссоры и перепалки.

Отношения между полами. Метафорический уровень

По большому счету им не нужны отношения, поэтому на расстоянии с ними комфортнее, чем в близком общении. Они интересуются идеями, живут на уровне идей, устремлены вертикально, а отношения — это горизонталь. При этом они притягивают своей инаковостью, а также сочетанием ума, обаяния и юмора. Они могут быть харизматичными, но не столько за счет яркости, сколько из-за своей уникальности и оформленности.

Будучи в отношениях, они выявляют и проявляют в другом его самые главные сущностные качества. Вне зависимости от того, хорошие это качества или плохие. В этом они беспощадны, и никто после общения с ними уже не будет прежним. Их невозможно забыть, с ними общаются постоянно, даже после расставания возвращаясь к ним мысленно.

Они очень проницательны. В отношениях обращают внимание на суть человека и не сковывают себя никакими условностями, поэтому со стороны их выбор пары может выглядеть нетривиальным и даже шокирующим.

Они сразу выбирают наставническую позицию — навязывают добро и делают это без спроса. Это не всем приятно, предметников такое отношение потрясает, ассоциативников выводит из себя. При этом метафористы не требуют подчинения, им не нужно поклонение, им хочется выудить в человеке его суть, вытащить наружу его душевный стержень. Если партнер открыт к изменениям, то он будет уверен, что достиг всего нового в своей жизни сам, без помощи метафориста, который не будет присваивать себе даже очевидных своих заслуг.

Относятся к партнеру, как родитель к ребенку — не видят минусов и прощают всё, даже измены, поскольку их это несильно касается, им нужно другое и интересует другое. Но и уйти они могут без видимой причины, в тот момент, когда партнер остановился в развитии и метафористу стало с ним скучно, поскольку он не получает новых резонансов.

Им сложно найти себе партнера, их интересует не внешность, а внутреннее содержание и внутренняя самобытная красота. Им легче быть в одиночестве, и даже в отношениях они больше проводят времени со своими идеями, чем с близким человеком.

Они все время беременны новыми смыслами — и мужчины, и женщины, — им надо родить новое. Относиться к ним следует соответственно — оберегать и не лезть к ним, даже со своим желанием оберегать. Забота, понимание и дистанция. Никаких условий. В противном случае они поникают, теряют себя и уходят.

Именно в них влюбляются без памяти — как в пророка, жрицу, учителя или богиню. Для ассоциативника подобная любовь может стать роковой, для предметника — болезнью и зависимостью, особенно в том случае, если метафорист оказался в минусах по внутренней шкале уровней осознанности.

Мужчины

На метафорическом уровне нет особого практического смысла вычленять мужское и женское поведение в отношениях — они довольно схожи.

Тем не менее: мужчинам-метафористам нужна муза. Их должно что-то окрылять, вдохновлять и давать полет. За неимением реальной музы они готовы выдумать ее и наделить ее чертами реальную женщину, которой ничего не остается, кроме как подчинить свою жизнь этой роли.

Они могут быть брезгливы к телам, особенно если за ними ничего нет, кроме голой телесности.

К посторонней женщине они могут относиться так же, как к жене — это не измена в привычном понимании слова, это готовность развивать любого, кто открыт к развитию.

Женщины

Им нужен гений. Только в гения они способны влюбиться по-настоящему, потому что могут найти в нем что-то такое, чего нет в них самих.

Им жизненно необходима свобода, свобода быть собой и быть с собой.

Они могут без всякой жестокости уничтожить партнера за потерю интереса к себе.

Они не способны выйти замуж по расчету и не в состоянии дать мужчине стабильность — каждый день у них извергающийся вулкан новых смыслов.

Учеба и работа