Три Меченосца

От автора

Приветствую тебя, уважаемый читатель! Перед тобой вторая и заключительная часть романа «Три Меченосца». Если ты открыл эту книгу, значит тебе либо удалось пробиться через весь пафос первой части, едва не сломав язык при чтении названий и имен волшебного мира фэнтези, и теперь ты желаешь узнать продолжение истории великой войны с Королем Мрака; либо же ты просто из любопытства решил взглянуть на первые страницы еще неизвестного тебе произведения. Если второй вариант, то я настоятельно рекомендую тебе обратиться к первой книге, потому что я не стану кратко излагать описанные в ней события здесь. Я, честно говоря, пытался это сделать, просто у меня не получилось… Да и для чего это нужно? Если ты не знаком с первой книгой, то читать вторую ориентируясь лишь на краткое содержание первой — это по меньшей мере странно. Если же ты читал, тогда это нецелесообразно… В общем, я плюнул и решил отделаться этим бессмысленным коротким вступлением.

Для тех, кто еще здесь… История продолжается. Три Меченосца выполняют возложенную на них миссию. Король Мрака одной рукой пытается дотянуться до них, другой — управляет своими несметными армиями. Все сильнее вскипают котлы яростной войны…

Владимир Маягин

Царь Алого Огня

Доспехи и латы сверкали.

Сраженья мечи ожидали.

И темные тучи угрозы

Нависли над мертвой землей.

И выросли тени из мрака,

Отродья великого страха,

Во тьму облаченные твари,

Явленные гибельной мглой…

Глава первая

Ступая по мертвой траве и белым островкам снега, они спускались в долину. По окрестностям были разбросаны небольшие рощицы. Справа и слева высились припорошенные снегами горы. Их седые вершины гордо врезались в небеса и окутывались белыми воротниками облаков. Земля еще щетинилась пожелтевшей травой и кустарниками. Повсюду по пути попадались глубокие расселины, через которые часто приходилось перепрыгивать. Много раз путь юношам пересекали широкие ручьи; где-то вдалеке все эти потоки сливались воедино и превращались в быструю реку, которая с пеной неслась по камням.

Избранные выбрали трудный путь. Но именно он мог спасти их от встречи с Ведьмой. Они спешно продвигались вперед, идя вдоль отрогов великого Кридона, — туда, где горизонт был всецело затянут темной мглой.

— Что там впереди? — спросил Ликтаро.

— Похоже, что это пресловутые Ведьмины Болота, — ответил Тэлеск.

— Надо двигаться еще ближе к отрогам Кридона, — добавил Рунш. — Иначе мы рискуем забрести в мрачные топи.

Юноши взяли еще больше к югу. Проходило время. С каждым шагом мгла Ведьминых Болот приближалась. Вскоре она стала висеть справа, а земля под ногами стала мягкой от болотных мхов.

Время шло к закату. Путники шли вдоль самых отрогов. Только шумная река широким руслом отделяла их от Кридона. Воды ее обгоняли идущих по берегу юношей и уносились далеко вперед.

— Жаль, что у нас нет лодки! — вздохнул Тэлеск и с некоторым сожалением проводил взором быстро уплывающее вперед упавшее дерево, где-то подхваченное течением реки.

— Да, надо было с собой прихватить, — усмехнулся Ликтаро.

Тем временем окрест темнело. Ночь застала Трех Меченосцев у самого края Ведьминых Болот, и это никого не радовало. Путники разбили лагерь на берегу реки, и вскоре все вокруг потонуло во мраке. Запылал костер, разожженный из найденных поблизости сухих веток.

Тэлеск опять долго не мог заснуть. Нехорошие мысли отгоняли его сон. Вдруг Карпилен не прошла Ведьмин Перевал? Вдруг девушка попала в руки хозяйки этих мест?

Внезапно послышался отдаленный крик. Тэлеск вздрогнул и повернул голову в сторону болот. Именно оттуда донесся звук. Через некоторое время крик повторился. В этот раз юноша ясно различил в нем просьбу о помощи.

Тэлеск встал и прислушался. «Помогите!» — донеслось до его ушей. И он узнал этот голос.

— Карпилен! — с ужасом прошептал он и бросился в сторону болота.

Вскоре с каждым его шагом из-под ног раздавался громкий чавкающий звук. Он бежал вглубь болот по сырому мху. Тени огромных корявых деревьев ложились на землю от света луны. Вокруг царила тьма. Где-то далеко слышалось уханье филина.

Юноша остановился и вновь прислушался.

— На помощь! — послышался голос Карпилен.

Он прозвучал совсем рядом. Тэлеск свернул туда, откуда доносился крик и помчался по болоту. Ветки хлестали его по лицу, цеплялись за одежду. Весь в царапинах, он остановился и опять стал вслушиваться в напряженную тишину, нависшую над топью. Знакомый призыв о помощи опять повторился. Но теперь звучал уже дальше, чем в предыдущий раз.

После еще одной длительной пробежки по чавкающей почве юноша снова остановился, чтобы перевести дух. Голоса Карпилен больше слышно не было. Крики о помощи не повторялись. Тэлеск позвал ее несколько раз. Его голос громким эхом разнесся над испариной болот и тут же потонул в темной глуши. Никто не ответил.

— Не могло же мне послышаться! — вслух подумал он.

Прошло еще какое-то время. Тэлеск усиленно прислушивался, но крика о помощи так и не услышал. И тут юноша понял, что совершил величайшую глупость. После того как он еще несколько раз безуспешно окликнул Карпилен, он убедился в этом окончательно. Тэлеск не знал, что теперь делать, куда идти. Он стоял в одиночестве посреди болотных топей. Кругом царила ночь. Вспомнить, с какой стороны он пришел, не представлялось возможным.

— Какая нелегкая затащила меня в эту жуть! — отчаянно воскликнул он, и вдруг неподалеку между деревьев мелькнуло что-то темное, и послышался чей-то ехидный смешок.

— Кто здесь?! — с дрожью в голосе произнес Тэлеск.

Рука его потянулась за мечом, но юноша с ужасом понял, что оружия нет. Он испуганно озирался, перебирая в голове страшные мысли. И вдруг до его ушей донесся хриплый, но громкий голос. Вначале Тэлеск ничего не мог разобрать, но вскоре стал разбирать отдельные слова и вникать в их смысл.

Кто забрел сюда случайно,

Кто погибель свою ждет,

Кто не знал, какую тайну

Укрывает глубь болот,

Кто не знал, что смерть и только,

В топях смертному грозит,

Кто не ведал даже, сколько

В этой дрягве мертвых спит,

Тот уже не возвратится,

Нет назад пути ему,

Не сбежать, не защититься.

Быть вовек в моем плену.

Ибо в черную трясину

Превратится вмиг земля.

Столь прелестную картину.

Присно созерцаю я.

Эти смрадные болота,

Скверны полные глубины

Не дадут тебе ворота

Из разбуженной трясины.

Мрак сомкнется над тобою!

Тебя дрягва поглотит!

Топь возьмет тебя без боя!

И никто не возвратит!

После странного заклинания Тэлеск почувствовал, что уменьшается в росте. Он посмотрел под ноги и ужаснулся, потому что ноги его тонули в вонючей грязи. Юноша попытался вырваться, но тщетно. И вокруг, как назло, не было ничего, за что можно было бы ухватиться.

Тем временем болото медленно, но верно затягивало его. Стоя уже по колено в трясине, Тэлеск отчаянно пытался выбраться, но ни одна попытка не увенчалась успехом.

Мрак сомкнется над тобою!

Тебя дрягва поглотит!

До него снова донеслись искаженные слова жуткого заклинания, и снова послышался ехидный смех. Вновь среди кривых древесных стволов Тэлеск заметил чей-то силуэт.

— Замолкни! — вскричал Тэлеск. — Отпусти меня!

Но ответом был лишь тот же душераздирающий смех вперемешку со словами:

Топь возьмет тебя без боя!

И никто не возвратит!

— Будь ты проклята, старая карга! — вновь злостно прокричал Тэлеск. — Все твои дела выльются тебе же во вред! Да поглотит тебя эта же гнилая топь!

Противно булькающая болотная жижа дошла ему уже до пояса. Трясина все тянула и тянула юношу вниз. Тэлеск едва мог двигаться, она сковывала все его движения.

Вот дрягва добралась уже до уровня груди и медленно подбиралась к плечам. Тэлеск держал руки над головой. А неприятный слуху голос уже в который раз повторял заклинание.

«Ликтаро и Рунш вряд ли меня услышат! — думал Тэлеск. — Они, верно, спят себе и ни о чем не подозревают. Я утону, а им даже не будет известно, что со мной сделалось. Никто этого никогда не узнает. Жаль, что мне не суждено уже увидеть вновь ни отца, ни мать… Ни Карпилен! Прекрасную Карпилен! Увидеть бы ее еще хоть раз. Разве не глупо Избранному погибать так, как погибаю я? Но с судьбой не поспоришь! Никто не будет знать, где и как я погиб, куда пропал. Вот что меня больше всего огорчает. Быть может, оставить здесь что-нибудь, как? Но что у меня сейчас с собой? Меча нет… — И тут Тэлеск загорелся новой надеждой на спасение. — Камень Могущества! Поможет ли он выпутаться из этой передряги?»

Трясина уже коснулась подбородка, и в нос ударил зловонный запах. Тэлеск опустил одну руку в болотную топь и стал лихорадочно искать внутренний карман плаща. И вот спасительный каменный шар оказался наконец в руке. Тэлеск с надеждой сжал его и улыбнулся.

Болотная жижа уже пыталась заполнить рот, а запах был нестерпимым, когда Тэлеск резко поднял вверх правую руку. Она без усилия выскочила из трясины, разбрызгав кругом грязь. Тэлеск, не теряя времени даром, начал размахивать руками, раскидывая жижу по сторонам. Подвигав ногами, он почувствовал, что может без проблем выбраться из нее.

Через некоторое время Тэлеск выбрался на берег и, тяжело дыша, лежал на мягком мху. Болотная грязь сомкнулась в месте, где еще несколько мгновений назад он беспомощно тонул. Юноша подполз к ближайшему дереву, сел на мшистую кочку и закрыл глаза.

Злого заклинания больше не звучало. Ведьма куда-то пропала. Вокруг стояло почти блаженное безмолвие. Оно могло бы быть блаженным, кабы не жуткое место, в котором Тэлеск находился в этот момент.

Юноша посмотрел на Камень Могущества и мысленно возблагодарил великого волшебника Вирридона за его неповторимое творение. Он убрал его в карман и принялся отрывать от себя пиявок. Кровососы этого болота были невероятно крупных размеров. Они присосались не только на открытые шею и руки, но и одежда не осталась без их внимания.

Когда же вся болотная живность была удалена, Тэлеск думал лишь о том, что неплохо было бы окунуться в воду и смыть с себя всю грязь. Но, к глубочайшему сожалению, рядом, разумеется, не было ничего, кроме все той же болотной жижи.

Он вздохнул, и взгляд его невзначай упал на ствол одного из мертвых деревьев. В него был воткнут большой меч изящного исполнения. Юноша приблизился к нему и увидел, что рукоять его испещрена множеством замысловатых узоров и рун.

Он вытащил клинок из древесного ствола и сжал его в руке. Меч сверкал в лунном свете. Ржавчина даже не коснулась его, будто он появился здесь совсем недавно, хотя след от него в стволе дерева выглядел рассохшимся и старым. Это оружие было конечно же тяжелее клинков Избранных, но Тэлеск держал его твердо, и он казался ему достаточно легким. Он взмахнул неизвестным мечом, и тот громко просвистел в воздухе, будто радовался тому, что снова находится в чьей-то руке.

В следующее мгновение Тэлеск будто вырос. Его посетило необъяснимое ощущение, что плечи его расширились, а сам он стал выше. На своей голове он почувствовал шлем. Но Тэлеск, сам того не понимая, не увидел в этом ничего необычного.

«Сколько лет этому клинку? — задумался он. — Двести? Триста? Может быть, и вся тысяча? Похоже, что давным-давно эта топь поглотила какого-то витязя, и он перед своей гибелью успел оставить здесь память о себе, знак, что он погиб в этом месте. Так хотел сделать и я…»

Тэлеск осмотрелся вокруг, и вдруг увидел тропу. Откуда она взялась, он понять не мог, но готов был поклясться, что до этого ничего подобного здесь не было.

Словно заколдованный, он смотрел на внезапно явившуюся посреди болота стезю и думал, идти по ней или не рисковать. Ведь она могла вывести куда угодно!

Меченосец решил сперва сделать попытку докричаться до друзей.

— Рунш! Ликтаро!

Но два имени потонули в тишине, словно Тэлеск находился в большом замкнутом ящике, где ни на какое эхо можно было и не надеяться. В то же время юноша спохватился и обругал себя.

— Что же я делаю! — проговорил он. — Еще не хватало, чтобы из-за меня здесь оказались Рунш и Ликтаро. Надо выбираться самому!

Он еще раз подозрительно посмотрел на тропу. Она терялась где-то среди темных деревьев, силуэты которых едва не сливались с мраком ночи.

— Да откуда же она взялась? — подумал он. — Как бы то ни было, лучше идти по ней, нежели пробираться через топь и трясину.

И Тэлеск решительно ступил на единственный путь. Древний меч остался в его руке, а с ним у Тэлеска осталось и странное ощущение того, что он стал могучим витязем.

Он шел по гладкой тропе, все больше удаляясь от злосчастного места. Полусгнившие деревья смыкались позади него. Внезапно земля под ногами отвердела, а страшный лес поредел, и Тэлеск шел теперь по открытому полю.

Перед юношей возвышался большой холм, а близ него стоял огромный кусок скалы. Своей формой он напоминал башенный за́мок. Присмотревшись, Тэлеск и вправду увидел в нем множество окон и вход, закрытый воротами. В нескольких окнах на самой высокой башне горел тусклый свет.

На полотне ночной тьмы вся эта картина выглядела зловеще и жутко. От света бледной луны страшный за́мок бросал на землю черную тень. Тэлеск удивленно смотрел на мрачную громаду, и еще больше он удивился, когда понял, что ноги уже сами несут его к нему. Он шел и дивился тому, что смеет столь уверенно приближаться к зловещему за́мку. На миг Тэлеску почудилось, будто он видит себя со стороны. Но себя ли он видел? Могучий воитель в блестящем шлеме, панцирных доспехах и черном плаще твердыми шагами шел к входу в огромный каменный чертог. Сверкающий клинок был сжат в его деснице.

Тэлеск понял, что чья-то чужая воля направляет его, и туманные догадки подсказывали ему, что все дело в найденном мече. Юноша попытался выбросить древнее оружие, но рука не слушалась — она крепко сжимала расписную рукоять.

Через несколько мгновений Тэлеск был уже у входа. К воротам вели пять широких ступеней. За́мок не был обычным строением. Это был воистину огромный кусок скалы, которому некогда была придана форма мрачного чертога, а внутри были словно вырезаны помещения и коридоры.

Задумавшись, Тэлеск не заметил, как ноги подняли его по ступеням. Теперь он стоял уже у самих ворот. Чужая воля заставила его толкнуть их левой рукой, но ворота оказались запертыми изнутри. И тут Тэлеск с удивлением обнаружил, что бьет ногой по высоким створкам и выбивает их вовнутрь с одного лишь удара. С лязгом и треском ворота распахнулись. Одна из железных створок сорвалась с тяжелых петель и с грохотом упала на каменные половицы. Гулкое эхо прокатилось куда-то вглубь замка-скалы.

Перед Тэлеском открылся обширный зал, в середине которого начиналась винтовая лестница. Она довольно круто поднималась вверх. Тэлеск уверенно шагнул к ее ступеням. Эта уверенность не принадлежала ему, она была чужой, но он не мог этому противиться.

В скором времени Тэлеск — или могучий воитель древности? — поднимался по винтовой лестнице. Он проходил много ярусов, на которых располагались похожие друг на друга залы, и чужая воля заставляла его идти все выше и выше по каменным ступеням.

В залах, через которые проходила лестница, стояли разнообразные каменные изваяния и причудливые предметы неясного назначения. На одном из ярусов весь пол кишел змеями, которые, увидев Тэлеска, угрожающе потянулись к нему. Под сводами этого же зала кружили сотни черных ворон. Наряду со всей этой живностью в зале еще обитали ужасные безымянные существа, каких Тэлеск в жизни не видывал и о каких раньше даже не слыхал.

Юноша осознал, что поднимается в самую высокую башню зловещего замка. Вскоре залы вовсе пропали, остались далеко внизу, а бесконечную лестницу теперь окружали лишь каменные стены, идеально круглые, без каких-либо углов неровностей. Ступени лестницы вились вдоль этих стен, будучи вместе с ними одним цельным куском скалы.

Перед глазами стояла полутьма, и только редкие окна выплескивали снаружи тусклый свет. Через эти же окна из башни то и дело вылетали стаи перепуганных летучих мышей.

Наконец лестница закончилась. У последней ее ступени путь преграждала железная дверь. Рука Тэлеска дернула ее — дверь не хотела поддаваться. Однако со второй попытки она была все-таки вырвана.

Неимоверно гнусный запах какой-то гнили ударил в лицо. Тэлеск был на вершине огромной башни. Посреди небольшого помещения в выложенном прямо на полу кострище пылал огонь, а над ним висел большой котел, в котором кипела жидкость неопределенного цвета. Именно от нее, как оказалось, исходило нестерпимое зловоние.

Свет из большого окна, которое было здесь единственным, тускло падал на закопченные стенки чугунного котла. А перед самим котлом хлопотала уродливая старуха в черном тряпье. Ее редкие седые волосы беспорядочными грязными космами лежали на худых плечах.

Завидев Тэлеска, она лишь ухмыльнулась, не переставая помешивать большой палкой свое колдовское варево и приговаривать что-то невнятное.

— Я пришел вершить месть! — услышал Тэлеск монотонный голос.

Он понимал, что этот гулкий, властный голос не может принадлежать ему, однако именно из уст Тэлеска вырвались эти слова.

— Вершить месть за погибель свою! — продолжал Тэлеск не своим голосом. — За погибель, что случилась по твоей прихоти! Настал твой час, и ты поплатишься за все свои черные козни!

Ведьма прервала свое дело и присмотрелась к Тэлеску пристальным взором красноватых глаз. Ее злорадная ухмылка исчезла. Колдунья вновь стала перемешивать варево, и внезапно из ее уст вырвались резкие слова:

— Карха́! Карха́за! Аба́рга!

Все тело Тэлеска скрутило ужасной болью. Юноша, скрипя зубами, повалился на холодный каменный пол. Меч, найденный на болоте, выпал из его руки.

Тэлеск вновь увидел себя со стороны. И ему опять показалось, что он видит не себя. Это был все тот же витязь в шлеме и черном плаще.

— Карха́! Карха́за! Аба́рга! — вновь выкрикнула колдунья, и вновь порыв боли охватил Меченосца.

Тут Тэлеска посетила мысль о Камне Могущества. Он попытался шевельнуть рукой и понял, что тело вновь подчиняется ему. Корчась от боли, он достал Камень. Только он сделал это, и ощущение боли отступило.

Он встал и поднял выпавший из руки меч. Когда Ведьма увидела это, она вновь повторила свое заклинание. Но на сей раз оно никак не подействовало на Меченосца. Не подействовало оно и в другой раз, и в третий.

Ведьма явно обеспокоилась и стала отходить от котла. Тэлеск, сам себе удивляясь, убрал Камень и вновь ощутил себя великим воителем.

Тем временем колдунья уже держала в руке старую метлу, непонятно откуда появившуюся.

— Стой, подлая ворожея! — повелительно произнес Тэлеск все тем же странным голосом, который вырывался из уст независимо от желания юноши что-либо сказать.

Но Ведьма уже оседлала свою метлу и, поднявшись в воздух, летела прямо к большому окну. В тот же миг Тэлеск понял, что размахивается, чтобы метнуть клинок.

И вот меч летит, догоняя колдунью. Один раз перевернувшись в воздухе, меч наконец настигает ее и, вонзившись в спину, пронзает Ведьму насквозь. Хозяйка Перевала успевает лишь вылететь в окно и тут же падает вниз.

Тэлеск, все так же гонимый чужой волей, бросился бежать вниз по лестнице. Через некоторое время он выскочил из каменного за́мка. Поодаль от входа лежало тело сраженной Ведьмы. Когда Тэлеск приблизился к ней, он увидел, что колдунья прибита к земле мечом.

Вдруг на его глазах тело Хозяйки Перевала растаяло, и осталась лишь проткнутая мечом куча лохмотьев. Правая рука Тэлеска схватилась за рукоять и извлекла клинок из земли. В следующий миг юноша увидел яркое сияние, что исходило со стороны раскинувшихся окрест болот.

Из ночного тумана вышла светящаяся фигура человека. За ней вышла другая, затем — еще одна. За ними вышли еще четверо.

Вскоре целые сотни таких фигур шли со стороны Ведьминых Болот. Внезапно небо разверзлось, и широкий луч яркого света упал на землю. Сияющие силуэты друг за другом двинулись прямо к этому лучу.

Тэлеск словно все понял. Это были духи тех путников, которых погубила Ведьма за все время своего обитания на этом перевале. Это были путники, которых поглотили Ведьмины Болота. Колдовство злодейки до сих пор не позволяло им обрести покой. Но теперь ее не стало, и призраки освободились из плена.

Долгое время Тэлеск мог бы смотреть на безмолвное шествие духов, которые входили в яркий луч и поднимались по нему прямо к разверзнувшемуся небу. Но наблюдению пришел конец, когда Тэлеск понял, что опять идет к входу в Ведьмин чертог. Чужая воля, направляющая Тэлеска, остановила его у лестницы, что вела к воротам и заставила с силой вонзить меч в ее нижнюю ступень. Когда последнее произошло, юноша вновь почувствовал себя тем, кем был раньше — Тэлеском, сыном Ланнокса. Тело вновь подчинялось только ему.

Рядом с собой он увидел высокого человека. От него тоже исходило сияние. Человек был почти прозрачен. Это был плечистый витязь в шлеме и тяжелых доспехах.

Призрак многозначительно взглянул на напуганного юношу, развернулся и пошел к яркому лучу небесного света вслед за другими призраками, которые уходили прочь из мира живых.

Взор Тэлеска упал на небольшое каменное изваяние, которое стояло неподалеку от черного за́мка. Поначалу он его не заметил. Это была статуя неизвестного путника. На поясе его висела секира. Каменный взгляд его был направлен на жуткую обитель колдуньи.

Тем временем духи топей покинули мир живых, и небесный луч пропал. А из ужасного замка полезли перепуганные слуги Хозяйки Перевала. Стаи ворон и летучих мышей унеслись в горы, а змеи и неведомые безымянные твари расползлись по долине. Чертог Ведьмы навеки опустел.

Глава вторая

Тэлеск проснулся и сразу сел, недоуменно озираясь. Рунш и Ликтаро завтракали у костра. На земле лежала огромная тень Кридона. Вокруг было морозно, и бурую траву окрест покрывал серебристый иней.

— Долго же ты сегодня спишь, — проговорил Рунш.

«Неужели все мне приснилось? — удивленно подумал эрварейн. — Неужели все было лишь кошмарным сном? Болото. Меч. За́мок. Ведьма. Призраки». Он посмотрел на окраину Ведьминых Болот. Мрачные топи, окутанные серой испариной, безмолвно темнели недалеко от места привала и не давали ответа на мучивший его вопрос.

Тэлеск осмотрел свою одежду. Она выглядела сухой и чистой. Никаких следов грязи и болотной жижи не было вовсе. «Стало быть — и вправду привиделось, — вздохнул Тэлеск. — И Ведьма по-прежнему жива».

— Ты о чем это там призадумался? — спросил Ликтаро.

— Сон странный приснился, — ответил Тэлеск. — Странный, потому что все выглядело словно наяву.

— Ничего странного, — пожал плечами Ликтаро. — Сны так всегда выглядят, пока не проснешься.

— В том-то все и дело, что меня и сейчас не покидает ощущение, что все это было на самом деле.

— Ну тогда, может, расскажешь нам, что тебе приснилось? — попросил Рунш.

— Хорошо, — ответил Тэлеск после короткого молчания.

И он рассказал друзьям, что привиделось ему ночью. Он поведал им обо всем, начиная от крика о помощи и заканчивая уходом духов из этого мира. Рунш и Ликтаро слушали молча.

— А ведь сон поистине странный, — заметил Рунш, когда Тэлеск наконец завершил рассказ. — Смерть Ведьмы и освобождение призраков из плена болотных топей — весьма значительные события. Может статься, Тэлеск, твой сон — это какое-нибудь знамение?

— И что же это в таком случае значит? — спросил Тэлеск.

— Это загадка не из легких, — подал голос Ликтаро.

Три Меченосца вновь пустились в дорогу. Справа от них лежали окутанные сонным туманом колдовские топи треклятой Ведьмы, а по левую руку мчалась резвая река. На карте она была обозначена как река Файтлари. Сверкающей полосой она тянулась на юго-запад. Голубовато-серое небо с белыми лоскутьями облаков безмолвно глядело на Избранных сверху, явно предвещая что-то нежданное. Западный отрог Кридона все удалялся, а сама гора величаво смотрела путникам вслед, провожая их тяжелым хмурым взором. Холодный ветер юга доносил немые вести из далеких земель. Все чаще на пути попадались гордые, совсем не похожие на уродливые коряги Ведьминых Болот, деревья с широкими потерявшими листву кронами. И сами болота становились все приятнее для глаз: корявые стволы сосен и берез выпрямились, стали стройнее и выше, топкая трясина все больше уступала место буроватому мху, и корни деревьев все гуще окружались желтоватым хвощом.

Глухая тишина просачивалась меж деревьев из серого тумана Ведьминых Болот и заполняла собою все вокруг на целые версты. Юноши шли, закутавшись в плащи и не отрывая задумчивых взоров с земли, которая как-то неохотно проползала под их ногами.

До ушей Меченосцев донесся оклик, который разорвал безмолвие в клочья. Отзвук на мгновение заполнил все вокруг, и юноши какое-то время не могли понять, откуда донесся голос. Когда все трое одновременно обернулись, они увидели бегущего в их сторону человека.

К путникам приближался высокий, светловолосый незнакомец в сером плаще. Его крепкое телосложение угадывалось еще издалека. Когда же он приблизился, юноши увидели на его поясе секиру с длинной, чуть изогнутой рукоятью. На плече висела небольшая дорожная сума.

— Это еще кто? — с подозрением произнес Ликтаро.

— Да будет светел путь ваш, неизвестные странники! — воскликнул мужчина, останавливаясь. — Куда лежит ваша дорога? В далекую ли страну?

— На юг, — коротко ответил Тэлеск. — А кто ты, неизвестный путник?

— Я гальпинг. Путь держу в Тригорье. Имя мое Ихтор, сын Ихальда. Как же зовут вас?

— Ихтор?! — изумился Тэлеск. Он был поражен, голова его пошла кругом, и он пошатнулся.

— Тебя, должно быть, нарекли в честь того бедолаги, — произнес Рунш, — который некогда окаменел от заклятия Ведьмы.

— Окаменел от заклятия Ведьмы? — переспросил гальпинг. — Я не слышал про это.

— Не слышал? — удивился Рунш. — Странно, ведь его имя известно в любом уголке Гэмдровса. К тому же, странное совпадение — он тоже был гальпингом.

Тэлеск, на время потерявший дар речи, вновь обрел его и воскликнул:

— Вспомните мой сон, что я рассказывал накануне! Все это правда!

— Ты хочешь сказать, — тихо прошептал Ликтаро, — что перед нами сейчас стоит та самая статуя, которую ты видел во сне?

— Выходит, то был не совсем сон, Тэлеск, — перебил Рунш. — Неужели власть Ведьмы и вправду рухнула, а чары ее спали с окаменевшего?

— Но тогда ему уже не одна тысяча лет! — прошептал Ликтаро. — Он же должен был умереть!

Ихтор стоял молча и выжидающе взирал на Меченосцев. Из их шепота он мог различать лишь короткие обрывки фраз, которые, впрочем, его уже немало удивляли.

— Может статься, ему и не одна тысяча лет, — тихо произнес Тэлеск, — но он жив. Когда он окаменел, его жизнь всего лишь прервалась, но когда чары рассеялись, она потекла дальше.

— Века пролетели для него, как одно мгновение. А он, бедняга, и не ведает даже, какой нынче год, — промолвил Рунш и обратился к Ихтору: — Позволь узнать, с какой целью ты идешь в Тригорье?

Рунш всегда хотел узнать ответ на этот вопрос, потому что ни одна летопись этого не освещала. Ихтор с некоторым подозрением посмотрел на Рунша.

— С какой целью? — переспросил он. — Я старался не распространяться об этом… Но уж коли вы спрашиваете, я вам это открою. Дело в том, что не столь давно я обнаружил в себе способность к волшебным деяниям. И вот решил отправиться в Тригорье, дабы попытать счастья в обучении и начать жизнь праведного чародея.

Тэлеск вздохнул:

— Не столь давно, говоришь? В каком это было году?

Ихтор непонимающе взглянул на Тэлеска.

— В нашем, разумеется, — ответил он. — В шестьсот тридцатом.

— Все верно, — кивнул Ликтаро. — Это я к тому, о чем мы говорили. Ихтор, к сожалению, ты ошибаешься. Нынче две тысячи восемьсот пятьдесят пятый!

Гальпинг недоуменно посмотрел на него.

— Что за чушь вы все несете? — возмутился он. — Вы, надо полагать, ума лишились!

Ихтор поправил сумку на плече и двинулся прочь.

— Зачем только я вас догнал?! — бросил он.

— Это поистине так, — произнес Рунш ему вслед. — Нынче 2855-й год, начало зимы. В Гэмдровсе идет война с Дардолом. Вторая Эпоха Мрака на исходе.

Слова Рунша, похоже, произвели на Ихтора немалое впечатление. Он остановился и обернулся.

— Что ты такое говоришь? — недоумевая пробормотал он. — Какой еще исход? Какой Дардол? Какая война?

— Мы расскажем тебе об этом. Но чуть позже, — сказал Тэлеск. — А пока мы удостоверим тебя в том, что сейчас далеко не шестьсот тридцатый год. Скажи, ты встретился с Ведьмой, что властвует на этом перевале?

— Нет! Еще не хватало!

Тэлеск вначале опешил от такого ответа, но тут же понял, в чем дело:

— Однако ты видел огромный темный за́мок, высеченный из куска скалы.

— Это правда. Но откуда се ведомо тебе? Я узрел за́мок, когда ненароком вышел прямо к нему. Меня привела туда широкая стезя, по коей я шел. Я лишь только взглянул на жуткое возведение. Помню, все окрест вдруг потемнело, и тут же стало светло. Я огляделся и узрел, что уже день: даром, что еще мгновение назад царила ночь. Летняя ночь! И вдруг — зима! Я поспешил убраться оттуда. Странное место…

— Тот за́мок был оплотом самой Ведьмы, — проговорил Тэлеск. — И ты не просто взглянул на него, а смотрел долго. Очень долго.

— Да, — подал голос Ликтаро. — Ты глядел на тот темный чертог более двух тысяч лет.

— Да что с вами такое? — удивился Ихтор.

— Ведьма наслала на тебя чары, — пояснил Рунш. — И ты… окаменел на долгие века. Каменным изваянием ты стоял около темного за́мка колдуньи, направив взор на его высокую башню. Ты теперь знаменит на весь Гэмдровс. Многие летописные своды упоминают имя незадачливого Ихтора, сына Ихальда, попавшего во власть злой магии Ведьмы.

Ихтор молчал. Он присел на небольшой камень и бросил на омертвелую от холода землю долгий бесцельный взор. Рунш добавил:

— Было лето 630-го года, а теперь зима 2855-го. Горько говорить тебе это, но ты бы все равно узнал бы все от кого-нибудь другого.

— Как же такое возможно? — молвил Ихтор

Руки его дрожали. Он все еще был не в силах поверить в истину, но он понимал, что все эти разговоры неспроста.

— Ты не печалься, потому как не все еще потеряно, — проговорил Ликтаро. — Ты хотел стать волшебником Тригорья, а это возможно и в нынешнее время.

Ихтор поочередно посмотрел на каждого из Меченосцев и сказал:

— А вы ведь так и не назвали своих имен. Кто вы? Куда идете?

Тэлеск, Рунш и Ликтаро назвали свои имена.

— Куда идем? — переспросил после этого Ликтаро. — Пожалуй, мы расскажем тебе.

— Погодите! — сказал Ихтор. — Вначале расскажите, отчего развеялись чары Ведьмы? Ведь не сама же она меня отпустила!

— Не сама, — сказал Тэлеск. — Я думаю, ее больше нет. Она уничтожена. Теперь проход через эти горы свободен, и Ведьмин Перевал вправе обрести новое имя. Отныне путники будут без страха ходить этой дорогой, не опасаясь попасть под власть старой колдуньи.

— Но кто ее убил? — спросил Ихтор.

И тогда Тэлеск вновь рассказал весь свой сон, который отчасти оказался явью. Ихтор выслушал его с неподдельным интересом.

— Знаешь, Ихтор, — произнес Рунш, когда рассказ закончился, — нам нельзя здесь задерживаться. Но если ты вправду желаешь узнать кто мы такие, то тебе придется пойти с нами на юг. Если же ты торопишься в Тригорье, то наши пути скоро разойдутся. Тогда о нас тебе поведает кто-нибудь из магов.

— Вы столь известны? — изумился Ихтор. — Мнится мне, что ваша судьба как-то связана с войной, о которой вы упомянули. Я пока пойду с вами, ежели вы не будете против. Мыслю, что дело того стоит. Лучше уж узнать о вас от вас самих, нежели от кого-либо иного. Но я не столько хочу узнать о вас, сколько желаю выведать обо всем, что произошло в мире, пока я был камнем. Многое ли изменилось?

— О да! — проговорил Рунш. — Мир нынче совсем не тот, каким был в твое время. Ты не можешь даже представить, сколько великих перемен произошло в одном только Гэмдровсе. Но мы расскажем тебе лишь о главном, и этого хватит, по меньшей мере, на целый день!

Четверо путников шли вдоль быстрой реки. Ведьмины Болота неизменно лежали справа. Над их поверхностью клубился густой туман. Три Меченосца рассказывали новому спутнику все, что знали с детства и то, что им довелось узнать из рассказов Ноккагара, Ариорда и Хордайна. Когда дело дошло до истории возвращения Дардола, Ихтор побледнел и воскликнул:

— Оплот в горе Ханборун?! Какой ужас! И зачем только я освободился от оков камня именно в это время? Постойте, но ведь гора Ханборун на юге Хребта. А не на юг ли вы держите путь?

— На юг, — ответил Ликтаро. — И именно к той горе. Наш путь лежит к оплоту Короля Мрака.

— Как же так? Вы либо не понимаете, что делаете, либо служите ему! — Ихтор недоверчиво отстранился.

— Успокойся, мы не служим Дардолу, — заверил Тэлеск. — Напротив, мы идем к Ханборуну, дабы покончить с его царствованием.

— Вы рехнулись! — вновь ужаснулся гальпинг. — Втроем против Него?! Дракону прыгнуть в пасть — и то не столь ужасно! Ваш замысел до добра не доведет! И пощады вам там не снискать!

— Это не наш замысел! — прервал Ликтаро. — И никакая пощада нам от него не нужна. Слушай дальше, и все поймешь.

И юноши продолжили рассказ. Они поведали и о новых извержениях Ундохана, и о тварях, появившихся из Мрака, и, наконец, о падении древнейшего владения людей.

— Вирлаэсс пал?! — вновь не сдержался Ихтор. — Стало быть, вы держите путь к самой границе нынешних владений Дардола? Что же будет дальше?!

Затем друзья рассказали о том, что когда-то возвращение Дардола было предсказано, как было предсказано и о Трех Меченосцах.

— Так вы идете на юг? — выдавил он наконец. — Вы и есть те предсказанные спасители?

— Да, Ихтор, — сказал Рунш. — Впереди у нас опасный путь, а не увеселительная прогулка, и ты не обязан идти с нами.

Некоторое время Ихтор молчал.

— Однако я пойду с вами, — молвил он. — Я не лгал, что имею способности к магии. Я еще и не до конца совладал с ними, но в пути, сдается мне, они пригодятся… Знаете, а ведь мне до сих пор с трудом верится, что две тысячи лет я был каменным истуканом. Не верится, потому как это все выглядит столь нелепо и несуразно в моих глазах! Се ужасно, что Дардол возвратился! Но извержения Ундохана, появление новых творений Мрака, размножение малфрунов — все это расстроило меня не настолько, насколько я ужаснулся падением великого королевства Вирлаэсс. Кто бы мог подумать, что в земли хомагейнов крах придет раньше, нежели это случится с другими странами.

— Мы надеемся, что в другие страны крах не придет, — проговорил Тэлеск.

Путники продвигались неспешно, но и не медленным было их продвижение. Река мало-помалу набирала скорость и вскоре стремительно понеслась пенными перекатами. Шум ее монотонно разносился по окрестностям, а Ведьмины Болота, которые жадно всасывали любой звук, поглощали его во мглу и убивали. Ветер притих, а через час стало едва ощущаться его слабое дыхание с востока, со стороны молчаливого Кридона. Оттуда же с гор наползли хмурые тучи, и повалил крупный снег. Зато сам воздух стал теплее.

Вскоре капюшоны и плечи путников покрыло слоем снега. Солнце перевалило за полдень, и, показавшись из-за далеких отрогов гор, стало клониться к закату. Топи справа первыми окутались сгустившимися сумерками. Когда же вокруг тоже стало смеркаться, над жуткими болотами уже правила ночь. Ведьма погибла, но зло, что многие века копилось в черных топях, будет еще долго таиться во мгле.

Стемнело по-зимнему рано, и путники устроились на ночлег под большим тополем. Собрав немного сухолома и разведя костер, они прислонились к широкому темному стволу. Засыпать никто пока не собирался, и они долго еще разговаривали.

Ихтор по-прежнему расспрашивал о переменах в мире, вздыхал, качал головой и удивлялся. Когда же все главнейшие события эпохи, о которых было известно юношам, были перебраны, Избранные стали рассказывать о себе и пережитых ими приключениях.

В небе зажглись звезды, месяц лениво выполз из-за утонувшего в ночи горизонта. Меченосцы закончили рассказ. И лишь одно они утаили от Ихтора — Камни Могущества. Многое пришлось переиначить, о многом умолчать.

Когда все темы разговора были исчерпаны, наступило молчание. Наконец Ихтор произнес:

— Слушай, Рунш, ты сказал, что отца твоего величают Хандвегом. А ведь это не антийское имя, так?

— Да, у моего отца имя халское. Дед был родом из Огражденной Страны.

— Отчего же я еще не слышал от тебя ни одного халского слова? — спросил Ликтаро.

— Мой отец сам не очень-то знал язык твоего королевства, Ликтаро, а меня ему тем более не обучал, — ответил Рунш.

Внезапно над головой потемнело еще больше, словно звезды вдруг померкли. Послышался оглушительный шум, напоминающий звук сыплющегося зерна. Путники посмотрели вверх и смогли разглядеть в воздухе нетопырей. Целая их стая пролетела мимо.

— Ведьмины твари до сих пор не нашли себе пристанища, — промолвил Тэлеск, усмехнувшись. — И что бы им не остаться в за́мке?

Глава третья

Следующее утро выдалось пасмурным и вновь морозным. Когда Тэлеск открыл глаза, он увидел над собой серые ветви с редкими листьями, побуревшими, не успевшими опасть за время осени.

Все та же тень горы лежала на белом покрове земли, простираясь далеко на запад.

— Сколько дней мы уже не видели рассвета! — вздохнул Тэлеск. — Поскорей бы выйти из-под тени Кридона!

Все окрест было окутано дымкой утренних сумерек. Тэлеск встал и почувствовал, как холодный северный ветер всколыхнул его волосы и обдул спину. Ветер подхватывал нестерпимый смрад болот и бросал его прямо в лицо. Он огляделся. Рунш еще спал, закутавшись в одеяло, а неподалеку он увидел и остальных. Ликтаро и Ихтор стояли за его спиной. Они о чем-то переговаривались и всматривались вдаль, в сторону, где исчезала на горизонте южная оконечность Небоскребущего Хребта.

Тэлеск подошел к ним.

— Что-то случилось? — спросил он. — Что вы силитесь высмотреть в этом тумане?

Ответ пришел не сразу. Тэлеск посмотрел туда же, на юг.

— Кое-что мы уже высмотрели. А большего и не надо, — ответил Ихтор. — Что-то сверкает вдали. Боюсь, не к добру все это. Мнится мне, что в нашу сторону летит дракон.

Но Тэлеск уже и сам заметил вспышки вдали. Ему сразу припомнилось нападение драконов на Хилт, которое казалось теперь столь давним и неправдоподобным, словно оно лишь приснилось ему.

— Что же ему здесь нужно? — спросил Тэлеск вполголоса.

— Об этом мы у него сейчас и спросим, — усмехнулся Ликтаро.

Ихтор продолжал смотреть на юг.

— Он парит очень медленно, неторопливо, — говорил он. — Он то взмывает к небесам, то вновь спускается к самой земле, будто выискивает что-то.

— Ясно как день, что ищет он Трех Меченосцев, — заключил Тэлеск. — И стоит за этим черная воля Короля Мрака.

— Быть может, это сам Король Мрака? — произнес Ликтаро. — Тогда и до Ханборуна идти не придется.

— Я сомневаюсь, — сказал Ихтор. — Но он может быть его посланником, раз летит с той стороны. Надо уходить. Он довольно близко. И он уже может нас увидеть, ибо багровый глаз дракона зорче орлиного.

— Какого еще дракона?! — послышался за спиной голос проснувшегося Рунша.

— Дракон летит, Рунш. Быстро собираемся и уходим! — громко проговорил Тэлеск.