Бесплатный фрагмент - Трансфер

Тель Авив

выставка в доме Либлинга. «Соглашение о трансфере»

Ури, Вадик и Юлька остановились перед рекламным щитом выставки в White City Center. На плечах долговязого Ури, сильно оттягивая плечо, висела сумка с эмблемой Техниона. На лицах застыло недоумение.

— «Нацистская Германия строила Тель Авив?!» Это как же, …, извиняюсь, понимать? — Вадик, рыжий парень, первокурсник с архитектурного, явно требовал к себе внимания. Долго ждать не пришлось. Перед ними вырос мужчина в летнем пиджаке с бейджиком на лацкане. Куратор Миркин.

— Ребята, интересуетесь архитектурой Белого Города?

— Да мы, в общем- то в курсе, только при чем здесь нацисты? — подала голос Юлька, хорошенькая блондинка с искусно заплетенной косой, которую она то и дело перебрасывала с одного плеча на другое.

— Ну, разумеется, раз вы из Техниона — кувнул он в сторону сумки Ури. — И про Баухаус вы, конечно, все знаете, и про медные дома в Хайфе, к которым герр Гропиус приложил свою царственную длань, тоже знаете?

Яволь! — ляпнул Ури, ну совсем уж некстати, а на лицах знаек засветилось самодовольство. — Знаем, конечно, это наша хайфская достопримечательность, мы ее гостям показываем.

— А знаете, как они к вам в Хайфу попали?

— И это знаем: йеким* привезли, когда от фашистов драпали.

— Ну, положим это не совсем так… Привезли не немцкие евреи, а наши сионисты, в рамках соглашения с Германией от 1933 года. Это соглашение называлось «Хаавора», Transfer, а наша выставка называется TRANSFERUMBAU. И я приглашаю вас с ней познакомиться.

— Подождите — уткнувшись в свой смартфон пробубнил Ури — Надо сначала матчасть изучить. Итак, читаем:

«Так называемое „Соглашение о трансфере“ 1933 года позволило еврейским семьям, которые жили в Германии, продать свое имущество и активы и внести деньги на банковский счет, получив в обмен на часть депонированных средств сертификаты, позволяющие эмигрировать в Палестину. Эта своеобразная программа включала в себя также приобретение за счет отъезжающих евреев немецких товаров и изделий, в том числе, помимо прочего, различное оборудование и цемент, отправлявшиеся в Палестину. Тем, кто туда приезжал, выплачивалась небольшая компенсация за оставленное имущество; кроме того, разрешалось отправлять морем один контейнер с самым необходимым… Тем не менее, „трансфер“ позволил репатриироваться более 50 тысячам немецких евреев в дополнение к огромным промышленным поставкам из Германии, которые помогли укрепить ишув в Палестине, начавший бурно развиваться еще во времена Османской империи, а затем и британского мандата.»

А вот тут еще кое что на другом сайте…

«В конце 2015 года федеральный министр Германии по окружающей среде, охране природы и ядерной безопасности Барбара Хендрикс и мэр Тель-Авива-Яффо Рон Хульдаи подписали в Берлине совместное соглашение о финансировании „Центра Белого города“ в размере 3 млн. Евро к 2025 году. Долгосрочная поддержка позволяет запустить несколько крупных проектов, отражающих приверженность сохранению и устойчивому развитию Белого города. Соглашение было подписано в рамках 50-летия установления дипломатических отношений между Германией и Израилем, что ознаменовало активную поддержку Федерального министерства внутренних дел, строительства и общин (BMI) в деле сохранения общего культурного наследия как в концептуальном, так и в финансовом отношении».

— Вон оно как… Не слабо… Ну, пошли смотреть, что же они такого ценного привезли…

__________

— Ну, увидели, и что? Керамическую плитку, дверные ручки, электрические розетки, оконные петли, металлические балки, стеклянные панели, дренажные трубы, краны, строительные блоки, лампы, розетки и системы отопленияи, главное: цемент. Биг Дил!?

— А зачем цемент везли, если у нас свой цементный завод «Нешер» уже был?

— Ты не понимаешь… это была такая иезуитсуая сделка, своего рода, отмывание капиталла. Только вместо капитала ишув** получал живой товар: немецких адвокатов, врачей, журналистов, музыкантов… всех, кто мог положить в немецкий банк 1000 дойчмарок. Их же ободрали, как липку, ни одна страна их брать не хотела. Палестина, может и хотела, «да кто ж ей даст»…«Белую книгу» англичане отменять не собирались. Сделка давала им право получать британские визы в Палестину. Такая виза отличалось от обычной британской квоты для еврейских иммигрантов. — Ури коснулся переносицы, где сидели вечно сползающие очки.

— Ой, а я знаю этот сипур***, я была на одной экскурсии и там рассказывали… — Юлька, раскрасневшись от возбуждения теребила кончик своей косички. Вадик, засмотревшись на это плетение с искусно встроенными дредами, задумался: как же наши девчонки их заплетают, главное, как они с этим чудом в постель ложаться, жалко же портить такую красоту…

— Ну и что тебе рассказывали на той экскурсии?

— Рассказывали, как пришел в яфский порт корабль с новыми репатриантами и с цементом. И тех и других на лодках перевозили с корабля на берег. А один мешок с цементом упал и разорвался, а оттуда Калашников торчит…

— Живой? — Вадик, смеясь, перебил ее сделав при этом страшные глаза.

— Дурак! Был бы живой, от силикоза бы умер. Юльке палец в рот не клади, откусит. Впрочем, все знали, что они друг к другу неравнодушны.

— Ну, и..?

— Не нукай. Вот тогда-то англичане и закрыли старый яфский порт, а вскоре открылся порт в Хайфе. Кстати, медные дома приплывали в разобранном виде именно в Хайфу и собирались уже на месте.

— Ма иньяним?***- тут все головы повернулись к внезапно появившемуся Арие, по прозвищу ЛевкОй. По взмокшей майке было заметно, что он пришел издалека. На плече также висел компьютер в технионовской сумке.

— Боним биньяним*** –Так у них в компании отвечали на приветствия. –Ты куда провалился? Мы тебя на платформе ждали…

— Да я опоздал, приехал следующим поездом и наяриваю километры по этому «Городу- Саду». Юлька разве не сообщила? А вы, смотрю, погрузились в историю «городабезперерыва»?. Тухлая история, между прочим. Я тут почитал немного…

— И не говори… На вот, ознакомься с проспектиком по выставке: «Результатом художественного осмысления данного периода истории стали две выставки, — в Германии и в Израиле, — которые немного отличаются друг от друга; обе называются — Transferumbau, и не случайно: это немецкое слово в переводе сочетает два понятия — „трансфер“ и „восстановление“. Израильская выставка развернута в „Доме Либлинга“ в Тель-Авиве, финансируется муниципалитетом Тель-Авива, министерством строительства и Фондом Баухаус Дессау. Немецкая выставка демонстрируется в школе Баухауса в Дессау.»

— Аааа, вот откуда ноги растут!? У моей бабушки это называется «сделать из лимона лимонад!» — выступила Юлька

— Кстати о лимонаде… Немолодой мужчина, никем не замечаемый, оказывается, все это время прислушивался к их разговору. — Предлагаю проверить качество лимонада в местном кафетерии. Вы, кажется из Хайфы?. Я тоже. Забрел сюда случайно, чтобы скоротать время. Могу рассказаь вам кое — что, чего вы не услышали на этой выставке.

Ребята переглянулись: мужчина явно не их возрастной категории, близко к 50ти, демократического вида, в шортах до колен и сандалях на босу ногу. Говорит по- русски с акцентом, но грамотно. Ватик****, наверное…

— Не смущайтесь, я слышал ваш разговор с куратором о медных домах и подумал, что вам будет интересно… Я привез маму из Хайфы в тель-авивскую клинику на консультацию. На выставку зашел скоротать время. У меня есть личный интерес к этой теме.

____________________

Лимонада в кафетерии не оказалось. Юлька заказала себе мороженое, Вадик пива. Остальные взяли холодный чай с лимоном.

— Давайте знакомиться. Я отзываюсь на имя Миха, а вы?.

— Юлия — она протянула ему руку ладонью вниз, как будто рассчитывала на поцелуй. Миха только улыбнулся и слегка пожал ей пальцы.

— Вадим, Ури, Арие… вообще — то мы и на другие имена отзываемся, но на этот раз так. –Я догадался — и опять улыбнулся, а улыбка больше походила на усмешку.

— А что вы хотели нам рассказать

Медные дома

Арон Гирш и ВАльтер Гропиус

— Ах, да, про медные дома… Миха уселся поглубже в пластиковое кресло и положил руки на подлокотник.

— Я начну издалека, если не возражаете. С того, что в конце 19 века китайцы открыли на Дальном Востоке, в Приамурье залежи золота и цветных металлов. Долго хранили это в секрете, но не утаили. Россия прибрала Приамурье к рукам, и сюда устремились как Клондайку, предприниматели всех мастей. Геологоразведочные и горноподготовительные работы требовали больших капитальных вложений.

Некий Бринер, английский предприниматель, принявший российское гражданство, для этих целей получил кредит в сумме 875 тысяч рублей от немецкой фирмы «Арон Гирш и сын из Гильберштейна». Акционерное Горнопромышленное общество «Тетюхе» (По имени реки в Приамурье) было создано в 1909 года. 40 процентами его акций владела немецкая фирма. В 1915 году, во время Первой Мировой войны, Правительство России ликвидировало все акционерные общества с участием германского капитала на своей территории, и «Арон Гирш ” вернулся в Германию.

Арон Гирш был опытным предпринимаелем, к тому же потомственным. Он был членом правления Берлинской фондовой биржи и входил в многочисленные наблюдательные советы, включая Deutsche Bank. Во время Первой мировой войны его фирма заработала хорошие деньи на немецких военных заказах, но одновременно теряла деньги, поскольку их Приамурская сырьевая база была экспроприирована российскими военными противниками Германии.

Чтобы поправить дела после войны, фирма «Арон Гирш и сын» купила патент на производство переносных металлических изолированных стен и начала строить из них дома. Выстроила целый небольшой поселок.

Технически наружные стены и крыши этих жилищ были из меди, изоляция состояла из алюминиевой фольги и асбеста, кровля и внешние детали — из дерева, а внутренние стены — из листового металла с набивным орнаментом. По инструкции собрать такой дом можно было в 24 часа.