Бесплатный фрагмент - Тьма-2. Новая жизнь

Глава номер 17

Письмо

Ещё одна спокойная ночь без всякой там нечисти. Но меня никак не покидает чувство, что Ларс что-то задумал. Он точно от меня что-то скрывает: прошлой ночью я поймала его на улице, и он не ответил, что ему было нужно.

«Люди просто так не ходят по ночам, тем более в одиночку. Неужели он такой же трус как все и собрался сбежать?»

Я наконец вхожу в этот скромный человеческий домишко, где мне приходится «жить». Две средние пустые комнаты и две маленькие, в которых я была лишь один раз. В доме ничего нет. Только пустые серые стены.

«А мне для жизни ничего и не надо… я и так умею делать множество бесполезных человеческих штучек. Кстати, о людях, надо всё-таки помочь Ларсу — зайду, скажу ему, что уезжаю. Можно и между городами пожить. В крыше над головой я не нуждаюсь, без общения тоже как-то протянула несколько тысяч лет. Всю жизнь так… Уже привыкла…»

Я опять приобретаю твёрдую оболочку, хоть и не люблю этого делать. Этот вид так давит. А ведь это — всего лишь маска, хорошо ещё больше трещины скрывать не надо.

Я подхожу к дому Ларса и ловлю лёгкий шок: дверь раскрыта, а пол залит чем-то красным. Я сомневаюсь, что это может быть кровью. Олеся не могла его убить — она в ужасе выбегала отсюда, едва ли заметив меня тогда. Рядом с порогом дома валяется стержень с остатками красных чернил.

«Вот он значит какой! Сбежать решил! Такой же, как и все остальные — трусливый человечишка!»

Я трескаюсь от злости, а на пальцах рядом с ногтями выскакивают маленькие шипы. Мне нельзя злится. Я не должна испытывать этого чувства.

Живя среди людей, я поняла, что люди очень любят пояснять свои действия, даже если их об этом не просят. Так что думаю, что можно попытаться найти записку или что в этом роде.

Я молча захожу в дом мужчины и быстро оглядываю прихожую. С моего последнего прибывания здесь ничего не изменилось кроме пятен на полу. Могу признать, что по человеческим меркам Ларс довольно хорошо замёл следы побега. Но одну деталь всё же не учёл.

Я подымаю стержень и запихиваю его в одну из своих трещин. Внутри у меня всё ровно пусто, а тьма способна разрушить что угодно. Достаточно нескольких секунд на то, чтобы пластмассовая трубочка рассыпалась и испарилась в воздухе. Я всё ровно ничего не почувствую.

Мне достаточно десяти минут чтобы обойти весь дом несколько раз. Тут нет никаких записок или зацепок. Но я же знаю Ларса — он не станет обходить эти человеческие принципы. Записка должна быть, только вот вопрос где?

«Свой» дом я получила года три назад и за всё это время ни единого раза не воспользовалась тем синим ящиком на заборе. Люди вроде говорят, что эта вещь предназначена для почты. Впервые я отваживаюсь открыть эту старую коробку. Я не жду многого. Максимум что там будет — это пару пожелтевших газет и писем. Раз… два… и… Пусто!

«За три года мне вообще ничего не пришло. Даже как Мина я никому не нужна…»

Под платьем по мне быстро пробегается ещё одна маленькая трещинка.

Тут я замечаю бумажку, упавшую на землю. Это помятый конверт без каких-либо надписей: ни адреса, ни подписи.

Мне не приходилось раньше читать писем, только книги. Я аккуратно раскрываю конверт.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Дорогая моя, не знаю правильно ли будет называть тебя Тьмой, особенно сейчас…

Я очень жалею, что не сказал тебе это в живую: «Милая Мина, или Тьма, как тебе угодно. Кажется, я влюбился в тебя…»

Мне самому очень трудно в это поверить. Уверен, что и тебе будет трудно представить это, но это так. Я не знаю, что с собой делать — у меня больше нет сил молчать. Пусть ты и не человек, пусть ты страшна и бессмертна, ты должна понимать каково это любить и даже не знать взаимна ли эта любовь.

Увы, я знаю, что мы не можем быть вместе: ты — Тьма, а я — всего лишь простой человек. Однако моё желание быть с тобой сильнее любой невозможности. Я нашёл выход, но это слишком рискованно… Я могу уже никогда не вернутся…

Не пытайся искать меня — это бесполезно. Даже не думай об этом… Не смей меня искать! У тебя всё ровно не выйдет, как бы не хотелось в это верить…

Мне больно об этом думать, но кажется я иду на верную смерть и только чудо может мне помочь сделать то, что я задумал…

Возможно, я никогда не вернусь. Не расстраивайся, если я не приду. Будь счастлива…

На всякий случай прощай, Тьма… Прощай, моя милая, прощай, Мина…

Ларс

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

«Он влюбился в меня?! неужели меня можно любить?

И он решил умереть?! Из-за любви ко мне он решил умереть?! Да как он…

Так. Куда он мог пойти? Что может быть страшнее меня? Я же чудовище, мертвец, нечисть… Нечисть! Тэлакрисс — город нечисти.

О, какой же Ларс идиот! Неужели он думает, что если умрёт, то все его проблемы решаться?!»

Я не знаю когда именно Ларс сбежал из города, поэтому первое, что я делаю — это туман с проходом в Тэлакрисс.

Пройти через туман для меня легче лёгкого, а вот сделать его… всё ровно, что пить воду — трещины забиваются, из них наружу вылазит что-то влажное. А само горло остаётся в это время пустым. Неприятно и противно…

Полминуты и я в Тэле. И здесь всё тоже самое: все начинают вопить, убегать, выпускать когти, шипеть, рычать… Все стараются защититься и защитить кого-то, все стараются убежать от меня как можно дальше. Все ругаются.

«Такая же нечисть, как я, а так же, как люди боятся и ненавидят».

Я быстро прохожу по улицам городка, игнорируя его жителей. Все боятся — никто мне не мешает. Я обошла весь город, но не нашла ни Ларса, ни следов недавнего убийства.

«Какое облегчение… Его здесь не было. Но тогда, где же он?»

Лучший способ найти что-нибудь — это залезть повыше. Я впитываюсь в стену самого высокого из ближайших зданий и словно змея, извиваясь из стороны в сторону, подымаюсь на самую крышу.

Здесь обзор хороший, но разглядеть что-то мелкое вдалеке трудно. Креме высоких зданий соседнего города ничего не видно. Хотя… нет! Не очень далеко от города виднеется два пятна примерно одного размера. Правда, одно из низ более светлое и узкое, а другое — темнее и шире. Судя по обстановке вокруг хотя бы одно из тех существ — нечисть.

«Опять нечисть? Ну что ж, может быть я найду пять лишних минут. Масарити тоже нужна помощь…»

Здесь, наверху, я не могу сделать туман. Придётся спускаться.

«Вообще я не боюсь высоты, но как-то страшновато отсюда спускаться».

Обычно я скатываюсь вниз по стене, но тут стена большая.

«Раз. Два. Три».

Я неуверенно скатываюсь вниз.

Не знаю, что произошло, но я вдруг впервые за несколько тысяч лет осталась довольна той эмоцией, которую испытала. Было весело…

«Весело… Нет! Мне не до веселья — у меня много дел и я не заслужила. Нужно Ларса искать».

Я быстро делаю туман и как можно быстрее вхожу в него.

— Противная нечисть! — я слышу человеческие крики, как только вхожу в туман.

Это голос… Ларса?!

«О, Боже! Хоть бы успеть».

Я ускоряю шаг. В ответ крику слышится рычание, сначала агрессивное, а после какое-то испуганное.

— Туман? — ну да, живое человеческое удивление.

Ещё один шаг и я выхожу к месту нападения…

Глава номер 18

Уговор

Гута. Вечно голодный японский демон из старой мифологии. Он настолько сгорблен, что его кисти волочатся по земле, а колени не разгибаются вовсе. Слава Богу, гуты — одни из самых медленных демонов.

Лишь увидев меня он забывает про добычу и отступает, как можно дальше. Даже запах человеческой крови, который обычно сводит демонов с ума, ему не интересен.

— Как ты? Что? Откуда ты взялась? — я вижу, что Ларсу больно говорить — у него кровь течёт изо рта.

Я молча приобретаю твёрдую оболочку, превращаясь в так называемую Мину.

— Что ты здесь делаешь? — удивлённо выдаёт Ларс.

Гута, заметив, что мужчина не боится меня, начинает рычать и под ужасной жаждой крови приближается к нам.

Ларс с неподдельным человеческим страхом прячется за мной.

Я молчу. Из трещин на ладони я тонкой лентой резко высовываю свою тёмную часть и обвиваю демону запястья и шею. Он рычит и всхлипывает от боли. Его вены, и так готовые выпрыгнуть, лопаются. У гуты течёт кровь откуда только можно. Тёмная мутная бордовая кровь. Его ярко-красные глаза бледнеют, покрываются неживой пеленой. Он пытается отойти, но сил уже не хватает. В конечном итоге демон перестаёт сопротивляться.

Я отпускаю гуту, и тот без всяких движений валится на землю.

— Что ты творишь?! Мина, зачем ты это сделала?! — парень испуганно кричит и выходит чуть вперёд, — Он мёртв?!

«Как обычно».

— Я не знаю, — я перевожу взгляд на тело гуты, которое медленно тает и впитывается в землю мутной жидкостью, — Ну… Скорей всего.

— Зачем ты это сделала?

Я молчу.

— Ты, — неуверенно начинает Ларс, — Ты спасла меня?

— А ты что помирать собрался? — люди же так говорят.

— Это мои проблемы! — ну он и грубиян.

— Хорошо. Если ты не понял объясню ещё раз: проблемы других — это мои проблемы.

— Ага. То есть твои проблемы — это заботы других.

«А я об этом и не думала никогда. Люди тогда б утонули в моих проблемах».

— Чужие проблемы — это мои проблемы, а мои проблемы — это то, с чем я сама должна справиться.

«Я всю жизнь так и жила».

— Но это неправильно, — упрекающе говорит мужчина, — Не обязательно делать всё самой. Ты не одна.

— Я всегда одна, — строго говорю я.

По руке у меня пробегается ещё одна маленькая трещинка.

— А что будет, если ты отступишь от этого правила?

Мне нечего ответить.

— Ты ради других даже убивать согласна? — злостно высказывает Ларс.

— Если б я не сделала этого ты бы умер, — я повышаю голос, — И, если б отступила от своего правила тебя бы уже в живых не было, как и многих других.

— Чего ты кричишь на меня?

«Но я не кричала. Я решала его проблему — я помогла ему. А он ругается. Что я сделала не так?»

— Ларс, возвращайся обратно.

— Нет. Я не вернусь туда, — спокойно отвечает он, — Я уезжаю. Как Анна. Мне нечего больше делать в Масарити.

— Тогда тебе в другую сторону, — говорю я, когда он берёт рюкзак и начинает идти.

— У тебя не спросил.

«Значит всё-таки в Тэлу намылился».

— Тебя в Тэлакрисс подбросить? — сухо спрашиваю я.

— Откуда?! — он злится и ускоряет шаг.

«Говорил же, что любит меня, а я ему уже мешаю».

Меня смущают его кровавые пятна, а другую нечисть они будут смущать ещё больше. Недолго думая, я «колдую» бинты из своей тёмной плоти.

— Держи, — я быстро подхожу к Ларсу и протягиваю бинты ему.

— Мне не надо. Я не мумия.

— Если ты собрался в Тэлу, то возьми. Там живёт много вампиров и демонов, а они сходят с ума при виде открытой раны или запахе крови.

— Ладно убедила, — Ларс неохотно протягивает мне свою окровавленную руку.

— Может ещё и расскажешь, что произошло? — прошу я, приступая к работе.

Судя по его лицу, он не очень хочет рассказывать.

— Это было жутко, — и это всё, что Ларс говорит, — И в Масарити я возвращаться не собираюсь, — твёрдо прибавляет он.

— Я тебя не заставляю, — сразу же выдаю я, — только скажи, что тебе понадобилось в Тэле.

— Тебе не надо пока об этом знать, — грубо высказывается он.

— Не хочешь говорить — не надо. Но тогда я иду с тобой.

— Нет! Ты возвращаешься в город.

— Смерть не решает проблемы. Я не хочу, чтобы ты умирал, — я не уверена, что он действительно меня любит, но я люблю его, — Хочешь — брось меня, делай больно, но себя береги. Если я тебе не нужна — я пойму. Но ты нужен мне, и я прошу тебя это понять.

— Хорошо, давай тогда выясним несколько вещей, — спокойно предлагает Ларс.

— Как прикажешь.

— Первое: до города нечисти можешь меня проводить, но в город я пойду один.

— Я поняла.

— Второе: ты узнаешь, что мне там нужно, но потом. Это будет большим сюрпризом для тебя.

— А он приятный? — спрашиваю я, едва он заканчивает говорить.

— Возможно. Но он будет полезен нам двоим.

— Ладно, — не очень-то верится.

— И третье, — хмыкает мужчина, — Я никогда тебя не брошу.

«Никогда не бросит? Ну это уже полный бред. Когда-нибудь он всё-таки бросит меня. не может же он встречаться со мной вечно. Рано или поздно, но я надоем ему — люди ведь надоедают друг другу со временем.

Или ещё хуже он захочет детей? Но я никогда не рожу ребёнка. И замуж он нечисть не позовёт…

Да и тем более, не известно кем я в следующий раз окажусь. Ларс же встречается с Миной, а не с Тьмой. А тут бац! И я каким-нибудь пауком стану. И что тогда? Он с паучихой встречаться будет?! Нет… С Тьмой что ли?! Ещё лучше!»

— Ну, ты со мной? Мина, — окликает меня мужчина.

— А? Да, конечно.

***

— Стой! Стой! Стой! — устало кричит мне Ларс.

— Что случилось?

— Не забывай я всё-таки человек.

— И что?

— Если ты никогда не устаёшь, то я уже ужасно устал!

«Но я тоже могу уставать. Например, я ужасно устала от всей моей жизни, от его молчания и от вечно окружающих меня страха и ненависти. И много ещё от чего».

— А ты можешь… это… ну… сделать огонь из своей силы? — он затрудняется спросить — не знает, как правильно сказать.

— Нет, — ну я не брезгливая и так всё понятно.

— Ну тогда сходи за хворостом. А я пока отдохну. Тебе объяснить, что я хочу?

— Сухие ветки. Мне проще: от моих касаний всё портится и высыхает.

— ну вот и отлично. Разожжёшь костёр, а я согреюсь. А-то от тебя холодом веет.

«Ну и наглость. Ты разожжёшь, а я согреюсь… Ещё и я виновата в том, что он замёрз!»

Я, конечно, ухожу, но что-то мне подсказывает, что с ним опять что-то такое случится…

Глава номер 19

Русалка

Я стараюсь действовать как можно быстрее — люди, конечно, могут быть сильными, но нечисть всегда сильнее. Тэлакрисс не так уж и далеко отсюда, да и к тому же уже начинает темнеть.

Вскоре я натыкаюсь на речку. А точнее на широкую реку с мутным бродом и медленным течением. В таких реках обычно водятся русалки… Ох, не к добру это.

Я быстро завязываю охапку хвороста и вешаю за плечи. Мне нужно поспешить обратно.

Когда я возвращаюсь напротив Ларса уже сидит какая-то девушка.

Это русалка. Её отличают шрамы на щеках — в этом месте у неё под водой открываются жабры. В остальном она похожа на человека. У неё даже русые волосы — видимо ещё не успели позеленеть. Недавно превратилась. Но это на суше она такая красавица, а в воде у неё будет хвост, как у тритона, жабры и перепонки между пальцами. Русалок часто путают с морскими сиренами.

На сколько я знаю, русалки не всегда злые, но у них есть привычка топить в реках мужчин. Лучше подождать немного.

— Умоляю вас, юноша, — она говорит нежно и печально, — Не надо меня трогать.

Она медленно встаёт с камня, на котором сидела и отходит от Ларса подальше.

— Что с вами? — Ларс подходит к ней ближе.

— Я не должна рассказывать об этом. Мне больно вспоминать это. Мне больно.

Русалка говорит на больших выдохах, падает на колени и ладони, но специально лицом от Ларса.

«Да она просто смеётся».

Она действительно смеётся, пытаясь зажать рот рукой, чтобы было не так слышно.

«Какая плохая актриса».

— Может вам помочь, девушка? — Ларс обеспокоенно вертится вокруг её.

«Да чем ты ей поможешь? Она ж смеётся».

— Вы в порядке? — продолжает мужчина.

Русалка уже кусает пальцы, лишь бы перестать смеяться. Работает. Но не сразу.

— Мне плохо, — наконец тяжело выдыхает русалка, — Воды…

«И всё-таки злая. Я уже знаю, что будет дальше: она попросила воды — сейчас Ларс даст ей какую-нибудь бутылку, а она якобы случайно прольёт всё. Затем русалка расскажет про реку и либо заставит Ларса взять её с собой, либо пойдёт за ним следом — помогать другим русалкам его утопить».

— Куда?! — я выхожу к ним, даже не превращаясь в Тьму.

— Девушка с трещинами? — русалка вскакивает и испуганно выпучивает глаза.

— Что? — Ларс поворачивается ко мне, — Мина?

— Вы знакомы? — нечисть уже и забыла про свой план.

— Мина, что ты здесь делаешь? — человек.

— Спасаю тебя, — громко отвечаю я, — Если ты не заметил, она — русалка. И судя по тому, что она сейчас делала, злая.

— Ты следила за мной?! — она взрывается криком.

— Я наблюдала.

— Как ты? — злится нечисть.

— У тебя шрамы от жабр, — поясняю я, начав раньше, чем она договаривает, — а рядом я нашла реку.

— Да кто ты такая, жалкая смертная? — угрожающе произносит она.

Я растворяю часть своей оболочки. Моё лицо и кисти становятся чёрными и неосязаемыми. А на груди скапливается дым.

— Жалкая смертная? — произношу я, намеренно раздваивая голос, — Сама-то давно умерла?

Русалка шарахается и делает несколько шагов назад. Она скалит зубы и нагибается, поджимает плечи, как люди.

Я не собираюсь нападать на неё, но она закрывается руками и дрожащим голосом орёт:

— Чудовище!

«Чудовище… Нечисть, а туда же. Я ж такая же нечисть, как и ты. Чего ж вы все меня боитесь?»

Я обратно достраиваю свою твёрдую оболочку, а затем отхожу в сторону. Стою, жду. Мне ведь некуда торопиться — меня никто нигде не ждёт. Всем своим видом я стараюсь показать русалке, что та может идти, если никого не тронет.

А она настырная — делает несколько шагов, но не в сторону реки, а в сторону Ларса. Осторожно тянет к нему руки.

«Вот же вредная… Ей дали свободу, а она за старое!»

Я даже не буду ничего говорить. Только тихо растворяю часть руки, а русалка, заметив это, всё же отходит от парня.

«Она хоть и мёртвая, а всё же умна, как живые люди. Среди славянской нечисти такое встречается крайне редко».

Закатив глаза и по-детски надув губу, она наконец уходит.

— Что это сейчас было? — Ларс стоит в полном шоке.

— Я ж не убила её, — что ему опять не нравится?

— Да, я не про это. Как ты узнала, что мне нужна помощь?

— Я нашла реку недалеко отсюда.

— И как это связано?

— Речка. Русалка. Да и к тому же вечер. Темно уже — вот нечисть всякая и вылазит.

— Кстати, про вечер…

— Сейчас займусь твоим костром.

«Молчит. Ему только это и нужно. Я его спасла, а он напоминает мне о работе, которую вообще должен был сделать сам — это же ему нужно, а не мне. Хоть бы раз кто-то „спасибо“ сказал».

Я молча начинаю заниматься этой работой, хоть и ужасно не хочется.

— Может поговорим? — предлагает Ларс, садясь рядом с огнём, когда я заканчиваю.

— Что ещё нужно? — спокойно спрашиваю я.

— Ничего. Я просто хочу поговорить с тобой. Как тогда на свидании.

— Не надо, как на свидании, — даже вспоминать этот позор не хочется.

— Ну да. Не лучший пример. Ну ведь… Нет. Это ещё хуже было.

«Я не удивлюсь, если он думал про тот случай, когда я его в туман сводила. Туман…»

— А что тебе нужно в Тэлакриссе? — я резко возвращаюсь к старой теме, — Если что-то стоящее я и подбросить могу. Через туман.

— Действительно стоящее, но тебе пока рано знать, что это. А через твой туман я больше никуда не пойду! Ни один живой не сможет через него пройти!

«Ни один живой? Но Ларс же тоже живой. И он прошёл. Какие же странные эти люди — сами себе противоречат».

— Почему ты это от меня скрываешь? — я — дура, думала, что хоть кто-то мне доверяет.

— Ну, тебе правда не надо знать об этом раньше времени, — опять оправдывается, — Ну это сюрприз.

— Если я тебе надоела так и скажи. А лучше сразу бросай. Я не хочу мешать тебе и быть обузой или камнем на шее.

— Ты мне не мешаешь.

— Но я надоела тебе? Верно? — не умею я долго быть нужной.

— Нет! Всё хорошо. И помнишь? Я же обещал, что никогда тебя не брошу.

— Люди нарушают обещания.

— Да пойми ты, это любовь.

«Это рабство. Добровольное рабство, как говорят люди. Я и так много лет добровольно прислуживала людям, но Ларс видимо научился пользоваться этим. Он просто пользуется моей любовью».

— Ну может всё-таки поговорим нормально? — а Ларс никак не унимается, — Чисто по душам.

— По душам? А у меня есть душа?

Не знаю, что такого я сказала, но Ларс чего-то начинает хихикать.

— Говорить по душам — значит болтать без темы. Просто о том, что хочется.

— Я не должна чего-то хотеть.

— Расскажи о своих проблемах, например.

«Если я расскажу о всех своих проблемах он точно меня бросит».

— Не нужно. У меня всё в порядке, — если б только.

— Ну ты же должна желать чего-то! — он начинает злиться, будто я виновата в чём-то.

— Я не знаю.

«Если б ты только знал, чего я желаю…»

Глава номер 20

Буду молчать…

(1,5 года назад)

— Поэтический конкурс? Анастасия, о чём вы? — я и так сильно отличаюсь от людей, а там я ещё и растрескаюсь у всех на глазах.

— Мина, я зашла десять минут назад, и ты так прекрасно читала стихи! — она совсем не понимает о чём говорит.

— Анастасия, я умоляю вас. Я же читала Пушкина. Ну кто может плохо его читать? А на конкурсе просят написать стихотворение самостоятельно.

— Да ладно тебе, — блондинка вообще меня не слушает, — Ну что тебе стоит написать эти два-три столбика?! А с тем, как ты читаешь, ты точно выиграешь.

— Послушайте, Анастасия Аркадьевна, конкурс через два дня, а я даже темы не знаю. И к тому же…

— Тема: «Тайное желание или давняя мечта», — перебивает меня женщина, — ты обязана принять участие. Ты такая тихая — тебя не видно и не слышно. А это твой шанс выйти в свет!

«Это люди хотят выйти в свет! Меня и так все знают. Мне не нужно славы — я и не хочу этого. Я же просто тень. Разве я не должна быть в тени?»

— Анастасия Аркадьевна, мне это не нужно.

— Нужно! Ещё как нужно!

— Меня вполне устраивает моя жизнь.

«Если б ещё жизнь была, а мучения…»

— Ради меня хотя бы поучаствуй, — говорит блондинка, — Я всё ровно тебя сегодня запишу!

Она уже не желает меня слушать. Анастасия радостная уходит, оставляя меня одну.

«Я точно выдам себя и мне опять придётся пересчитывать трещины. А после и новое пристанище искать. Вечно меня выгоняют из-за таких человеческих глупостей. Надоело…

Тайное желание… Я желаю любви. Хотя бы глоточек. Чёрт с ним, с этим глоточком, хоть полкапельки любви я должна была заслужить!

Есть люди, которые говорят, что за каждую каплю слёз нужно получать по две капли любви. А я наплакала Мёртвое море, а любви так и не получила!

Я хочу, чтобы меня любили. Просто любили и всё. Как остальных».

— А может я и приму участие в этом конкурсе.

***

Я сажусь писать стихотворение этой же ночью. На это уходит не больше пятнадцати минут — строки льются сами. Но я сорок раз перечитываю.

Я ведь должна написать от слов Мины — человеческой девушки, которой я притворяюсь. Но на самом деле я же Тьма. И скрывать это очень трудно. В какой-то момент я просто выкидываю половину текста. Именно эта часть от слов только Мины.

«И всё-таки мне что-то не нравится. Разве люди мечтают о таких вещах? Нет… на сколько я знаю, многие люди мечтают о каких-то совершенно не понятных и не всегда нужных им вещах. Большинство людей мечтают о славе, богатстве, красивой одежде или дорогих украшениях. Они думают о том, как на них посмотрят другие. Но никто не хочет думать о том, что было бы им полезно. И почему никто не хочет думать о том, какие она и как они смотрят на других?

А есть люди, которые, наоборот, так заняты собой, что на остальной мир у них нет ни единой свободной минуты. Но может есть и другие люди? Люди, у которых всё наоборот. Хотя, когда ты отстрадаешь жизнь, а после отдаёшь всё время и силы миру, а на себя у тебя не хватает времени тоже очень плохо. Особенно, когда у мира нет времени на тебя».

После этих мыслей по мне пробегает ещё одна огромная трещина. Ну всё хватит! Пора учить.

***

На конкурсе было очень много участников. Здесь собралось около сотни людей для выступления и ещё больше зрителей.

«Сколько же здесь людей. Я точно тресну и всё. По-другому быть не может. Кошмар…»

— Эй, ты готова? — Анастасия неожиданно подходит ко мне сзади, — Не волнуйся.

— Зачем ты меня записала?

— А что ты не готова?

— Я готова, — готова опозориться и сгореть от стыда на глазах всего города.

— Вот и прекрасно! — радостно восклицает женщина, — У тебя есть ещё время повторить. Ты будешь последняя. Сразу после меня.

«Она тоже участвует? Тогда зачем же она меня сюда позвала? У Анастасии и так полным-полно конкурентов. Зачем же ей лишние соперники? Какие же странные эти люди».

Перед Анастасией человек сорок. Я уже услышала множество красивых, но довольно коротких стихов. Люди выходят так уверенно и так уверенно читают свои стишки, будто бы каждый день выступают на сцене по сто раз.

Я вижу, как кто-то нервничает перед выходом, но на сцене они все рассказывают весело и ярко. Словно после конкурса все их желания сбудутся.

А я не нервничаю. Я ещё не так много пожила среди людей, чтобы испытывать их чувства. Я смотрю, как говорят люди, правде в глаза и абсолютно уверена, что проиграю и опозорюсь. Я вообще не хотела участвовать.

— И так, а сейчас участник номер девяносто три, — объявляет громким голосом, ведущая концерт, девушка.

На сцену выходит Анастасия. Она такая весёлая. На лице у неё сияет счастливая улыбка. Женщина светится, как огромный солнечный зайчик.

«Чему она так радуется?»

Женщина даже стихотворение написала про солнце. Её стих так похож на остальные — короткий и весёлый. Два столбика. Я вспоминаю свой стих и мне кажется, что я нарушила правила — он совершенно не похож на эти.

— А теперь наш последний участник, — говорит таже женщина после ухода Анастасии, — И так, участник номер девяносто четыре.

Я с сомнением выхожу на сцену. Все с удивлением смотрят на меня.

«Ещё бы. Я ведь ни как они».

Люди, сидящие в зале, все такие открытые и весёлые. В яркой одежде и с красивыми причёсками. А я в скромном, закрытом старом сером платье и волосы завязала в тугую косу.

Я боюсь людей после всего, что они мне сделали, а сейчас мне ещё страшнее. Но всё же я неуверенно начинаю читать:

— Буду молчать,

Закрывая лицо руками…

Буду молчать,

Ведь кричать я устала.

Чувств у меня больше нет:

Ни грусти, ни страха, ни боли!

Даёшь всем по сто монет,

А никто про тебя не помнит…

Мне надоело быть

Просто бездушной куклой!

Я хочу знать, что кому-то

Я всё же буду нужной.

Мне надоело видеть

Чужую улыбку, объятья…

О, как я хочу получить

Своё безграничное счастье!

Я хочу знать, как звучит

Мой не звучавший смех!

Мне надоело быть

Тенью прохожих всех…

Я — просто тень — ненужный,

Мутный остаток ночи…

Скажите, разве ей нужно

Слезами заполнить очи?

Разве мне нужно горе?

Или быть может счастье?

Друзья всегда со мною —

Ночь. Тишина. И ненастье.

Маленький шарик — слезинка

Солёней, чем Мёртвое море…

Нету в душе моей искры.

Есть только боль и горе,

Глухое молчанье,

Холод — мороз по коже…

Сердце в печали…

Душа, наверное, тоже…

Хочу я забыть навсегда

Обиды и боль, и тяжесть…

Что б не страдать никогда,

Что б живёшь, а вокруг тебя — радость…

Но лучше молчать,

Чтобы тебе не попало…

Я буду молчать,

Хоть терпеть я устала…

Я начала плакать ещё на предпоследнем столбике. И вот я стою на пустой сцене, вся в слезах, а люди напротив в полном шоке.

«Сейчас они взорвутся хохотом и будут показывать в меня пальцем».

Но этого не происходит. Я быстро спускаюсь со сцены и ухожу прочь.

***

Я тогда так и не узнала, кто выиграл…

Глава номер 21

Старые знакомые

— И как ты всю жизнь без мечты прожила? — спрашивает Ларс.

— Не знаю, — да стыдно мне признаться, что я тоже чего-то хочу, — Я уже один раз говорила о своём желании. Пусть и то слов Мины, но всё же… одного раза должно быть достаточно.

— Достаточно? — с сарказмом переспрашивает Ларс.

— На всю мою жизнь.

— На всю жизнь? Но ты бессмертна.

— И что с того?

— Твоя жизнь — целая вечность! То есть за всю жизнь, за всю эту вечность, ты только один раз признала, что чего-то хочешь?

— Два, — перебиваю я.

— Чего?

— Два раза признавала. Включая несколько секунд назад.

— И всё? Этого же мало.

— Этого достаточно, — нет, это слишком много — я не должна чего-то хотеть.

— Как ты ещё с ума не сошла?

— Всё нормально.

«Если б ещё хоть что-то было нормально…»

Где-то с минуту мы молчим. И я, и Ларс. Я вижу, что он устал — всё-таки люди привыкли спать ночью. Но он пытается на показывать это. Он всё ровно продолжает стрелять в меня вопросами, пробивая на сквозь и заставляя снова терпеть.

— Ну я ж вижу, что ты устал, — спокойно говорю я Ларсу, — Это я могу обходиться без сна.

— А ты вообще когда-нибудь спала?

— Нет. Мне это не нужно.

— А просто ради удовольствия?

«Удовольствия? А что это?»

— Я не понимаю о чём ты, — робко говорю я, — Я, наверное, пойду.

— Куда?

— Куда-нибудь… пока утро не наступит.

«Я всегда всё порчу. От меня одна разруха. Мало ли и здесь умудрюсь испортить что-то испортить»

— Тогда, спокойной ночи, — ласково говорит Ларс.

Я немного не понимаю, что он сказал.