Бесплатный фрагмент - Территория

Глава 1. Развалины

Была недельная командировка в соседний город на реабилитацию. Старый санаторий, комната три на три, две тумбочки, платяной шкаф с покосившейся дверью. Бывало, конечно, и повеселее, думал Рик… Но самое главное — был душ с горячей водой. По вечерам, после процедур, а их было не мереное количество, Рик часами не выходил из душа, включив горячую, и грея тело, казалось, холод все не покидал его, и не выходил он, обливая себя теплой струей воды пока не прогревался до самых костей, словно растапливая заледеневшие трубы водопровода, пока в них снова не побежит вода.

Последние часы командировки Рик проводил за завтраком в столовой.

Меню было не ресторанное, но хорошо просчитанное и сытное. Рик, будучи не привередливым, без претензии поглощал все. Поедая первое, второе, бывало и третье, он вспоминал безвкусную похлебку старушки Нелли.

— Был бы у нее весь этот ассортимент, она, конечно, состряпала бы нечто невообразимо вкусное, — думал Рик, хоть никогда и не ел ничего вызывающего восторг от Нелли, но почему то был уверен в том, что она умеет готовить не то что вкусно, а изумительно вкусно. Никто никогда не жаловался на ее стряпню.

— В таких условиях не то что готовить — жить не хочется, а она ежедневно кормит пятнадцать животов, наверное, единственный человек, который проявляет ко всем материнскую заботу, — Рик продолжал свой мысленный монолог.

Сотрудники станции, так и прозвали ее — Мама Нелли.

— Она действительно напоминает мне маму, тем как дрожащими руками, но не пролив, ни капли несет чашки, как медленно и задумчиво мешает что-то в кастрюле — размышлял он, все больше и больше погружаясь в воспоминания. Сердце его съежилось. Каждый раз, вспоминая родной дом и семью, он чувствовал вину.

Чувство вины никогда не оставляло Рика, оно и счастливый случай, на его взгляд, привели его в ряды Международной Ассоциации химико-биологического контроля.

Рик в прошлой жизни пережил немало бед. Семья его некогда зажиточная, после нескольких волн кризиса обрушившихся на страну, влачила безрадостное существование в одном из провинциальных городов федерации, а все попытки Рика хоть как то улучшить положение, заканчивались крахом и очередной дырой в семейном бюджете. Год за годом пролетала его жизнь в борьбе за место под солнцем.

Он вспоминал, как смотрел в окно из кабинета и чувствовал, что жизнь проходит мимо него, как раз за разом терпел неудачи в бизнесе, как судьба наносила ему сокрушительные удары.

Он помнил тот день, когда уставший, отчаянный с грузом неоправданных надежд и долгов он шел по улице и встретил своего университетского преподавателя. Рик был всегда благодарен профессору Нордману, предложившему ему работу по специальности, найти которую он уже отчаялся. В стране не проводились геологические изыскания, а от большинства горнорудных предприятий остались только заброшенные развалины.

В прочем, развалины были кругом, Рик смотрел в окно и видел все те же развалины.

Покинув санаторий, он сел на первый автобус, направлявшийся на вокзал.

Мимо проплывали скосившиеся дома, старые пятиэтажки с отваливающейся штукатуркой, ржавые киоски. Хмурые и неприветливые люди. Автобус то и дело подскакивал на ямах и выбоинах. В кабине стоял неприятный запах дизельного топлива и отработанных газов. Рик старался сдерживать приступы тошноты. Количество свободных мест уже закончилось, но водителя это не останавливало, и скоро автобус больше напоминал, банку с сардинами.

И к без того неприятному запаху прибавился дешевый парфюм, которым любили безмерно поливаться местные женщины.

Рик уткнулся лицом в рюкзак, чтобы хоть как то сдерживать подступающую рвоту и посматривал в окно, чтобы не пропустить вокзал. Так как остановки здесь не объявляли, а о желании покинуть транспорт нужно было громко, перекрывая шум толпы, скрип пластика и рев двигателя, сообщить водителю, который в этот момент, может быть чрезвычайно занят одновременно вождением, пересчетом денег, разговором по телефону и руганью через открытое окно с другим водителем. Рик наконец-то увидел знакомое здание автовокзала.

Автобус остановился напротив вокзала. Рик начал спешно выбираться, то и дело, слыша очередные недовольные, а порой и просто оскорбительные высказывания от пассажиров. Каждый считал нужным бросить что-либо в его сторону, про большой рюкзак, и про то, что надо было садиться у выхода, хотя никто их не заставлял заходить, в переполненный автобус, нарушая все виданные правила пассажироперевозок. Но Рик не обращал на них внимания, все его мысли были направлены на скорейшее бегство из этой адской машины на свободу.

Рик присел на скамье остановки, вдыхая свежий воздух и все еще борясь с приступами тошноты. Через некоторое время, совладав со своим организмом, Рик направился к зданию вокзала.

Телефонная будка у входа оказалась в рабочем состоянии.

Рик загрузил монеты и набрал номер, послышались длинные гудки, но через некоторое время ожидания звонок заканчивался. Никто не брал трубку. Рик смотрел сквозь грязное стекло будки на стоянку вокзала. Раз за разом, он безрезультатно ждал ответа. Затем позвонил на другой номер, результат тот же. На стоянку въехал тяжелый армейский полноприводный грузовик. Рик нервно набирал номера, один за другим. Грузовик развернулся, и припарковался. На правом борту его виднелась эмблема ассоциации.

Рик взглянул на наручные часы. Он помнил, что время ожидания составляет не более десяти минут. Либо он успеет, либо придется еще одну ночь проводить в этом негостеприимном захолустье.

Протяжные гудки сменялись непрерывными. Стрелки часов безжалостно отсчитывали минуту за минутой. Грузовик ассоциации снова зарычал двигателем. Рик обреченно протянул трубку к вилке аппарата, как вдруг услышал в трубке знакомый протяжный и мягкий голос сестры.

— Кристи! Это Рик!

— Рик!!! Рик! Как же я рада тебя слышать! — радостный голос Кристи, задрожал, — я скучаю Рик! Ты в порядке?

— Малыш, успокойся, со мной все хорошо — отличные условия, коллектив, питание, медицина. Можешь не волноваться. Единственное что плохо, это отсутствие связи. Сейчас вот выезжали в город, и я сразу решил воспользоваться случаем. Ты лучше расскажи как дела? Как родители?

— Все хорошо Рик, я отправила их на лечение и отдых в оздоровительный центр.

— У нас с Дэном тоже все хорошо. Я распределяю все как, ты сказал. Как хорошо, что ты позвонил Рик, знаешь… я тут откладывала средства, для твоего возвращения, может купить квартиру тебе?

Время неминуемо уходило. Оставалась пара минут, чтобы бросить трубку и добежать до грузовика.

— Кристи, очень мало времени. Распоряжайся деньгами так, как посчитаешь нужным, ты самый рациональный человек в семье. Мне ничего не покупай, можешь купить себе, мне не нужно, мне ничего не нужно… Позаботься о родителях! Ну все, я побежал. Всех люблю! Прощай…

Рик бросил трубку и стремглав побежал к начавшему движение грузовику.

Глава 2. Обход территории

— Осталось три штуки, — сказал Рик, погружая метровый штырь очередного датчика в «муравейник».

Это означало что впереди еще несколько часов прогулки по заброшенному кладбищу, и затем восхождение на лесной холм, где вырос еще один «муравейник», нетипично для этой аномалии, так как они появлялись на территориях захоронений и большей частью состояли из кальция и других элементов коими насыщенны такие места. Хотя, если взглянуть на нашу планету сквозь пелену времен, то, наверное, не найдется ни одного клочка земли, где бы, не осталось следов смерти. Весь земной шар это гигантское кладбище.

— Если хочешь, возвращайся без меня, — сказал Рик, видя, как сморщила нос Ника от одной только мысли дальнейшего путешествия сквозь туман и слякоть. Посмотрев на продрогшего от холода, но не намеренного сдаваться Рика, она воспрянула духом и улыбнулась.

Рик мерз всегда, даже летом, а чего стоило ему по шесть часов бродить в стужу, держа в руках связку металлических трубок-датчиков, даже представить трудно.

Единственный человек, кто еще не разучился улыбаться, подумал он.

Ника собрала пробы, надела рюкзак и бодро вскочила на ноги с той же веселой улыбкой. Рик мучительно улыбнулся в ответ и сказал, — пошли.

Рик обычно уходил на обследование территории утром, один, взяв с собой лишь обед и свой специфический инвентарь. Возвращался же напротив, поздно вечером, пробивая туман лучом фонаря и дрожа от холода.

Территория Рика, считалась самой тяжелой, она начиналась от развалин завода, и тянулась вдоль леса до обрыва каменных стен. Опасность представляли дикие звери, которые то и дело спускались в ущелье в поисках легкой добычи, необычайно скользкая трава на крутых холмах и еще многие не изученные явления вроде «призраков» и «супниц». Которые, время от времени, и должен был уничтожать Рик, если обнаруживался чрезмерный их рост или активность, для поддержания искусственного баланса экосистемы.

Ника прибыла в группу недавно, и довольно безболезненно влилась в коллектив, благодаря своему неунывающему характеру. И, конечно же, благодаря неоспоримому авторитету профессора Нордмана, к кому ее и прислали в помощники. Ее главной задачей, как впрочем, и у всего вспомогательного персонала, было выполнять поручения профессора в лаборатории и иногда выходить для наблюдений к объектам.

Еще полгода назад, новички были не редкостью на территории, довольно часто их присылали для помощи основной группе экспедиции. Все лаборанты профессора шли в веселую группу Киры, охватившей всю населенную часть низовья, или же на речную долину под защитой могучего Виктора, остальная часть бродила по пустынным склонам противоположной стороны ущелья с братьями Шульц.

На лесистый склон выходил сам Нордман или же просил Рика прихватить для него пару образцов.

Рик шел вразвалку, шлепая свисающими с пояса подсумком с взрывчаткой и саперной лопатой. Они проходили около «супницы», одно из активных аномалий территории, днем оно не выделялось из окружающего ландшафта, абсолютно ничем, все тот же холм, все та же трава, очень хитрая штука, стоило ступить на него и земля под ногами начинала медленно и податливо проседать под тяжестью незадачливого путника, стоит сделать шаг вперед и выходишь на твердый грунт, но жертва интуитивно начинает пятиться назад, все больше и больше завязывая в этом живом болоте. Но больше удивляло то, впрочем, как и аномалии на территории Виктора, что питаться они любили большим счетом предметами не органического происхождения.

Последние взятые пробы показали, что она больше напоминает живой организм, профессор Нордман пришел к выводу, что перед нами даже не аномалия, а мутировавшее плотоядное растение. Ночью оно не представляло никакой опасности, так как выделяло люминесцентные вещества, которые довольно ярко светились в разных спектрах.

Ника шла позади, держась одной рукой за сумку Рика, рядом с ним она не испытывала чувства страха, даже проходя у кромки этого светящегося зеленого подземного монстра.

— Кажется, он сегодня хорошо поел, — сказал Рик.

— С чего ты взял?

— По моим наблюдениям свечение ярче, когда он что-нибудь переваривает.

— Завораживает, — заметила Ника.

— С холма потрясающий вид, сейчас увидишь, — воодушевленно добавил он и ускорил шаг.

Обойдя «супницу», они начали подниматься на холм, Ника наконец-то отпустила его рюкзак и поравнялась с Риком. Тут уже он одной рукой взялся за болтавшуюся лямку рюкзака Ники, подстраховывая ее от падения. Рик, хоть и мог показаться черствым за счет своей немногословности и сдержанности, но на самом деле всегда считал, что именно он несет ответственность за тех, кто находится рядом. Нике он уже проникся теплыми чувствами, ее открытость, искренность и детский восторг ко всему не смогли оставить его равнодушным.

Взобравшись на холм, Рик снял рюкзак, положил рядом и жестом пригласил Нику, сам же расклал лопату и сел на нее. Ника плюхнулась на рюкзак и тут же вскочила взвизгнув.

— Что у тебя там? Я синяк заработала!

— Шашки, детонаторы, ничего серьезного, — невозмутимо ответил Рик.

— Всего то? — весело спросила Ника, все-таки усевшись на рюкзак.

— Они же не подключены? — продолжила она, ерзая на этой импровизированной подушке.

— Вроде бы нет, — улыбнулся Рик, и перевел взгляд на сияющее пятно «супницы» у подножия холма.

— Никогда не видела такой красоты, — восторженно проговорила Ника, прижавшись к Рику, и опустив голову ему на плечо, Рик обнял ее одной рукой, и ему вдруг стало тепло и спокойно.

Пятно переливалось разными оттенками зеленного, словно северное сияние, и становилось все ярче с уходом солнца…

Глава 3. Разговор за ужином

— Удивительно! Вы понимаете, что мы на пороге грандиозного открытия, которое изменит все представления об эволюции жизни на земле. Откроет миру новые формы жизни, — восторженно восклицал профессор Нордман. Это будет колоссальный прорыв в области биологии, генетики, физики, химии! Человечество откроет для себя невообразимые возможности!

— А пока одни загадки, — задумалась Ника, взять хотя бы «штиль».

— Чертовски опасная штука, я вам скажу, — заметил Виктор, протягивая руку за очередным куском хлеба.

Виктор, будучи специалистом в области гидрологии суши, в отличие от остальных ребят, принадлежал к категории ученных, и представлял собой редкое сочетание развитых мышц и мозгов. О прошлом Виктора было известно мало, сам он уже давно работал на ассоциацию, а с профессором Нордманом, был знаком не первый год. По его манерам, и большой татуировке на пол руки, где красовались страшные черепа и жуткие рожи монстров, действительно, создавалось впечатление как о человеке далекого от науки, а внушительные его габариты только подчеркивали принадлежность его к совсем другой категории людей. Но, как бы то ни было, внешность была обманчива, и Виктор пользовался заслуженным уважением в среде научных работников ассоциации.

— Да, до сих пор не понятна природа такой структуры воды, а тем более, как осуществляется взаимодействие ее молекул и инородных предметов. Что обуславливает такое поведение? Но, к сожалению, возможностей изучить ее у нас мало. По образцам, которые нам приносит Виктор, мы можем узнать, только, как изменился ее рацион. Стоит только отделить часть от субстанции, как она сразу теряет все свои свойства и структуру.

— Аппетиты у нее конечно зверские, но большую часть рыбы пропускает, а пластик и весь другой мусор расщепляет с удовольствием. За все время наблюдений южная особь выросла на 12 метров, северная на пару метров, но по ее притоку рыбы меньше, которую, как мне кажется, она ест для поддержания своей структуры и дальнейшего роста. Еще немного и они встретятся. А что при этом получится… — сказал Виктор, озадаченно почесывая голову.

— Я не должен пропустить это событие. Как будут взаимодействовать два существа одного вида? Возможно, произойдет вытеснение мелкой особи, более крупной, поглощение одного другим, слияние, размножение… Остается только гадать.

— Вот только еще одного не хватало, — перебил профессора Виктор.

— Замаешься же совсем, за тремя особями следить, целое стадо, — съязвил, молчавший все это время, Рик.

По столовой прокатился смех.

— А ты ешь, давай, остряк чертов, скоро со мной пойдешь, — рявкнул Виктор

— Куда?! — возмутился Рик, чуть не поперхнувшись хлебом.

— «Зыбучего» надо будет взорвать, он уже к заводу подобрался.

— Ну и пусть ест его на здоровье, кому нужны эти развалины.

— Директива пришла — к заводу не подпускать.

— Там кстати, самый высокий фон, сказал припозднившийся Альберт.

— Да и вряд ли там муку делали, — добавил Рихард, ставя две тарелки на стол.

— Кругом гранитные горы, скалы, какая выгода была тут элеватор ставить, нигде в окрестностях и полей то нет, продолжил Альберт.

— И пшено вертолетами таскать?! Чушь! Никогда не поверю! — добавил Рихард.

Братья Шульц всегда дополняли друг друга, и были словно единый организм. Стоило одному начать мысль, как второй ее заканчивал. Наверное, именно эта их особенность способствовала их четкой и слаженной работе.

Скрипнула дверь и в столовую неторопливо зашел Ник, невысокий рыжеволосый парень спортивного телосложения, инженер-механик, одновременно выполнявший функции водителя, грузчика, и конечно же изобретателя, так как из-за отдаленности станции от цивилизации и отсутствия запчастей ему постоянно приходилось изобретать все новые и новые изощренные способы заставлять работать разваливавшийся от старости, доисторический вездеход, и всю остальную технику оставшуюся с экспедиции 10 летней давности. Но именно эта его особенность — реанимировать давно устаревшую технику, предопределила его перевод на территорию после переоснащения штаба ассоциации современной техникой.

— О, сынок! Ты куда запропастился? Садись скорей, остынет все! — Нелли начала греметь посудой.

— Да, все уже, починил, люди скоро на самовосстанавливающихся машинах будут ездить, а мне эту колымагу выдали, — ответил валившийся с ног от усталости и раздраженный Ник.

— А ты тогда зачем нужен будешь? — спросил старик Джафар, усердно трамбуя махорку в самокрутку.

Старина Джафар, смотритель станции, жил в ближайшем от территории поселке и отрабатывал последнюю вахту перед выходом на пенсию.

— А я и так не нужен миру, как и ты, дед, потому и сидим тут, — ответил Ник.

— Да уж, заменили все техникой, а нас на утилизацию… — проскрипел старик и пошел курить на крыльцо.

Глава 4. Станция Киры

Санитарно-гуманитарная станция представляла собой бетонное двухэтажное здание, правая часть которой была большим помещением, с въездом для транспорта и небольшими расположенными один за другим окошками выдачи гуманитарной помощи. Помещение использовалось и как гараж и как склад. Слева был медицинский блок, где оказывали посильную помощь больным, попутно брали анализы и изучали развитие мутаций у остатков местного населения. А на втором этаже жил весь коллектив станции.

— По одному! По одному! Всем хватит! — кричала Кира, в толпу щемящихся и толкающихся мутантов.

За окошком стояли лаборанты доктора, сканировали бирки на руках и выдавали по одному ящику гуманитарной помощи на человека.

— Пит! Остаешься за главного, я в сан часть!

Кира быстро и уверенно пошла в противоположную сторону, на ходу одевая халат.

— Катя! За мной!

Худенькая белобрысая девушка послушно пошла за доктором.

Ник сидел на ящике возле вездехода и смотрел, как командует доктор Кира.

— Пит, Катя, постоянно новые люди, — думал он, единственный кто тут безвылазно находится это док.

Кира снова вошла, поправляя хвостик на голове и направилась к Нику.

— Ник, милый, еще два часа, окей? Раздадим, закроем и поедем. Ребята сейчас загрузят анализы, а мы с тобой попьем чай, идет?

— Ууу, — промычал недовольно Ник.

— Ну, пойдем! Ты же не откажешь девушке? — сказала Кира, пытаясь изобразить из себя смущенную девчонку.

Ник рассмеялся, глядя на эту комичную сценку.

К слову, Кира была стройная женщина, лет тридцати семи, и достаточно хорошо выглядела для своего возраста.

— Ну ладно, пошли, — проговорил Ник сквозь смех.

Кира села напротив Ника, энергично размешивая чай в кружке.

— Что у вас нового? Сто лет не была в «Обители».

— Все также, сыро, грязно.

— А ребята?

— Джафар ворчит, Нелли причитает, а профессор со своей свитой не вылезает из бункера. Виктор по-прежнему пробы собирает, Шульц по своим антеннам носятся, Рик если не взрывает, то спорит с Виктором или молчит как всегда.

— Я смотрю весело у вас как, — улыбнулась Кира. А я не успею привыкнуть к одним, как других присылают.

— Да, уж, только и делаю, что твою гильдию вожу на площадку и обратно.

— Скоро, кажется, и возить некого будет. Вон шесть человек осталось, не считая охрану.

— Не захотели возвращаться?

Кира порывшись в выдвижном ящике стола, втащила бумагу.

— На вот, полюбуйся.

Ник бегло прочитал — В связи со сложным экономическим положением в стране… так, так, так… правительством страны не выделен бюджет… ммм… проводится частичное сокращение персонала… отделения Международной ассоциации химико-биологического контроля…

— Вот так! Скоро одна тут останусь. Боюсь, Нордмана та же участь ждет.

— Да езжай ты домой, не женское это дело.

— А кто меня там ждет? — с грустью проговорила Кира, Нелли к внукам поедет, старик тоже, Нордман к жене и детям, Шульц тоже, Витю невеста ждет, Рик с Никой уедут, ты… а ты молодой, у тебя все впереди, — уже с улыбкой продолжила она.

— Ой, ладно уговорила, переезжай ко мне, — пошутил Ник.

Дверь открыл один из лаборантов, и отчитался об окончании мероприятий.

— Ну все, можно ехать, — сказала Кира, убирая со стола.

— Я пока прогрею машину, — ответил Ник, выходя из кабинета.

Помещение наполнилось гулом, работники с не довольствием посматривали на вездеход, выпускавший клубы выхлопных газов.

Кира спустилась в теплом комбинезоне, и теперь уже не была похожа на делового доктора.

Ворота со скрежетом откатились, и машина выкатилась наружу.

— Как же мне они надоели, проговорила она, их показушность, лицемерие, все одинаковые, даже внешне. Откуда они берутся! Такое ощущение, что их там клонируют и отправляют ко мне. Даже поговорить не с кем Ник!

— Зомби, Кира, зомби, они всегда были, массовое сознание. Ешь — что дают, делай — что все делают, живи так — как показывают. Сознательное рабство. Это политика.

— Скорее бессознательное. Это конечно началось давно. К примеру…. Вот ты Ник, любишь читать?

— Ну, я же не родился с гаечным ключом в руках, кроме сертификата механика, у меня есть гуманитарное образование, и не поверишь, мне предлагали остаться на кафедре зарубежной литературы.

— Я не хотела тебя обидеть, — Кире стало немного неловко, — я не о том. Вот вспомни, что писали еще 70 лет назад, ведь еще тогда многие увидели, куда катится наше общество.

— Унифицированное и шаблонное, — добавил Ник.

Кира задумалась.

— Я иногда думаю, почему там… Во «внешнем» мире. Я никогда не встречала таких…

— Каких таки?

— Таких как ты, как Вик, как Рик.

— А где бы мы встретились Кира. Максимум на приеме у тебя. И вряд ли бы мы там разговаривали о жизни.

— И тут ты прав. Мы люди закрытые, не выбрасывающие на показ, на всеобщее обозрение то, что свято храним в себе. Нам не нужно всеобщее одобрение. Мы умеем мыслить самостоятельно. Не подражаем, не подстраиваемся…

— А ты когда-нибудь пыталась стать как все?

— Да, но я другая, это не замкнутость, это не комплексы, я просто другая. Мне скучно, а то и противно быть частью массы.

— Представляю, как нелегко было твоим родителям, когда ты была подростком, — пошутил Ник.

Кира улыбнулась и продолжила, — а ты, ты никогда не чувствовал себя одиноким?

— Всегда… всю жизнь, и сидя в четырех стенах и с веселой компанией друзей. Раньше это чувство прямо разрывало меня, что-то горело внутри. Но позже, я старался держать в себе всю эту бурю недовольства что ли… Потом повзрослел, жизнь то не сказка, и в большем счете старался просто выжить в этом мире, найти свой уголок. Стал сдержанней, стал остывать, но иногда срывался и делал какие-нибудь, глупости.

— Какие? — полюбопытствовала Кира.

— Нуу… просто нервный срыв. Представь что перед тобой река, она бурная, холодная и широкая. Ты точно знаешь что утонешь, дойдя до середины. Ты можешь найти мост, а можешь поплыть. Что ты сделаешь?

— Знаешь, иногда так и хочется поплыть… — Кира снова погрузилась в мысли, смотря на бесконечную дорогу, вырываемую из покрова тьмы лучами фар и поедаемую вездеходом.

Путь в неизвестность, думала она, вот так и бродим мы одни во тьме. Кто-то ищет мосты через реку, слышит ее шум, видит ее, фотографируется на ее фоне. А кто-то погружается в нее, ощущает ее мощь, глотает ее воды, противопоставляет ей свои силы, борется, движется и скрывается под пеной волн…

— Ник. А как бы ты хотел жить? — спросила Кира, выйдя из-под гипноза дороги.

— Как человек, — недоумевая, ответил Ник.

— А как он должен жить, по-твоему?

— Осознанно. С целью. Не как животное. Не подумай что я мазохист, но безделье — вырождает в человеке всю его человечность. Я не говорю, что всех надо загнать в шахты и заставить вкалывать по двадцать четыре часа в сутки, но и превращать человека в домашнего кота тоже не следует. Это же умственная, в первую очередь деградация, которая в последующем приведет к тому, что останутся одни животные и потребительские инстинкты.

— Я поняла. Ты любишь свое дело?

— Да.

— Ага, ты занимаешься своим любимым делом, плюс работаешь на благо науки. Так получается, ты живешь, по-человечески.

— Знаешь, по сути, да, только не хватает основного — человеческих условий для работы. Когда не мерзнешь в полуразрушенном ангаре; когда не пытаешься реанимировать запчасть, которую давно уже пора отправить на свалку. Когда элементарно — инструмента нет! И оплату как сейчас, чтобы забыть про насущные проблемы.

— Значит, заниматься любимым делом не завися от финансовых обстоятельств?

— Как всегда, весь мой поток сознания — одной фразой, — ответил, Ник с улыбкой.

— Я читаю твои мысли, — сказала Кира, нарочно прищурив глаз, и сверля взглядом Ника.

Ника всегда забавляло, когда Кира валяла дурака.

— Кир, а сама что думаешь?

— Я вот думаю, как бы все было замечательно, если бы мы встретились не сейчас и не такими: потрепанными, остывшими и избитыми судьбой. А тогда, когда нам это нужно было больше всего на свете. Ну почему Ник, почему все приходит так поздно… — погрустнев, продолжила Кира, знаешь Ник, вот за это я тебя и люблю. За то, что можно поделиться с тобой мыслями, о которых другие стараются не думать.

— А встретила бы ты меня лет десять назад, точно не полюбила бы, а пять лет назад… ну может стали бы приятелями, но не больше. Все что мы пережили, все через что мы прошли и сделали нас теми, кто есть мы сейчас.

— Счастье несчастных, — констатировала Кира.

— Знаешь, а как по мне, это самые счастливые годы, за все время моей, уже взрослой, жизни. Меня все тут устраивает за исключением твоих подопечных и ужасного состоянии базы. Я впервые спокоен, за все эти годы. Я впервые занимаюсь любимой работой, вношу вклад в науку, путешествую по неизведанному миру как первооткрыватель, вокруг красивая, дикая природа, замечательный коллектив. Да, честно говоря, уже и не думал, что вот так буду ехать и вести интеллектуальную беседу с умной и красивой девушкой.

— Всегда — пожалуйста, — ответила Кира, без смущения, но с умной — ты погорячился. Откуда в тебе столько мудрости, я поражаюсь.

— Повзрослел, ответил Ник, кто-то взрослеет раньше, а кому-то как мне надо до тридцати по граблям ходить…

Послышался хлопок и из под капота повалил пар…

— Ну нет, только не сейчас, — Ник устало положил голову на руль.

— Что случилось, — Кира испуганно посмотрела на Ника.

— Посветишь? — сказал он, повернувшись лицом к Кире.

— Хорошо, — Кира достала фонарь из набедренного кармана комбинезона.

Ник поднял крышку капота, и клубы пара взвились вверх.

— Патрубок лопнул, док, считай, что это разрыв вены, надо наложить жгуты и остановить кровь.

— Окей, буду твоим ассистентом, — ответила она.

Ник открыл ящик с инструментами, отдал Кире весь необходимый инвентарь и на половину исчез под капотом. Время от времени он высовывал руку для смены инструмента.

— Жгут!

— Есть жгут.

— Хомут!

— Еще!

— Отвертка!

— Пассатижи!

— Чего?

— Ну, типа зажима там стоит.

— Ааа, вот, держи!

— Адреналин 2 кубика!!!

Кира машинально, начала было рыться в ящике, но поняла шутку и рассмеялась.

— Ты все там? Пульс есть?

— Жить будет, — проскрипел Ник, выбираясь из недр моторного отсека, но требуется госпитализация. Пойдем, замерзла, наверное. Мне-то не привыкать, каждую неделю что ни будь, отламывается.

— С тобой хоть куда, — радостно провозгласила Кира, взбираясь в кабину, умничка, любое корыто заведешь!

Двигатель вновь загудел, и вездеход продолжил движение.

Земля вновь скрывалась под колесами, и фары разрезали темноту, а вдали виднелись одинокие красные огни обители.

Глава 5. Волчья яма

— Рик, смотри! — крикнула Ника, разглядывавшая что-то в бинокль.

— Ай, — отозвался Рик.

— Никогда таких не видела! — продолжала она.

— Что там? — спросил Рик, пробираясь сквозь кусты.

— Сам посмотри, — сказала Ника, протягивая бинокль Рику.

— Ну и?

— Ниже, прямо под нами, видишь заброшки?

— Хм, похоже, не совсем то и заброшки, а вот жильцы интересные.

— Интересно, долго они тут в изоляции пробыли?

— Кажется не первое поколение, у них уже ноги короткие и руки до колен.

Среди трех полуразваленных хижин бродила пара деградировавших мутантов, пытавшихся поймать крысу среди какого-то мусора, разбросанного под окном одного из зданий.

— И лучше нам с ними не встречаться, они там крысу сожрать хотят, — проговорил Рик.

— Одичали совсем. Где твой бинокль?

— Возьми в рюкзаке, сказал Рик, не отрываясь от просмотра.

Ника принесла его бинокль и тоже стала рассматривать, неожиданную находку. Неожиданной она была по той причине, что наверху никогда не было строений, и все немногочисленное местное население жило в низине.

— А вот это уже действительно интересно, проговорила она, — первый дом, слева от опушки, крыша здания с торца, знакомая символика?!

— Ассоциация?! — удивился Рик.

На флагштоке развевались истрепанные клочья выцветшего флага, а под ним скошенная ржавая вывеска с еле различимым изображением колбы и микроскопа.

— Посмотрим? — спросила Ника.

— Только незаметно, не хочу оказаться на месте крысы.

— А они, кажется, удаляются на трапезу, сейчас самое время.

Оставив рюкзаки и все лишнее, Рик и Ника осторожно, стараясь не привлекать внимания, спустились с опушки. Все выглядело как после бомбежки, руины дома напротив, и пара полуразрушенных хижин.

На входе висел замок, но дверца чердака была открыта. Чердак оказался на удивление светлым благодаря обветшалой и дырявой крыше. Рик прокрался к дальнему концу, посмотреть, сколько у них времени до возвращения «крысоедов». С этого места открывался неплохой обзор почти на всю низину. Убедившись, что мутанты находятся довольно далеко и поглощены разделом добычи, он принялся осматривать чердак.

В углу он нашел длинную деревянную коробку, под слоем пыли была все та же эмблема с колбой и микроскопом, внутри был целый арсенал оружия: массивная винтовка неизвестной модели, оптический прицел, пара сигнальных ракетниц и коробочки с боеприпасами.

Ника удивленно вытянула губы. И уставилась на находку.

Рик жестами показал на разбитое окошечко и на свое намерение пробраться внутрь дома через осыпавшийся потолок одной из комнат.

Ника кивнула и заняла место дозорного у окна.

Рик медленно и бесшумно, упираясь на обвалившиеся деревянные балки то ногами, то руками, словно гигантский паук, спустился вниз. В нос ударил сильный запах плесени и сырости. Рик принялся обследовать комнаты. Окна были заколочены изнутри, и только слабые лучи света пробивались внутрь, немного освещая мрак, царящий в доме. Мебель, утварь, все было на месте, как будто, жители этого дома просто ушли на прогулку, лет десять-пятнадцать назад. Ник прокрадывался из комнаты в комнату, бегло обследуя шкафы и лабораторные столы. На полу лежали части каких-то приборов и пистолетные гильзы. Рик насторожился, увидев систематично сложенные метры электропроводов, тянувшиеся с дверных и оконных проемов. Профессиональное чутье не подвело Рика, провода вели к выстроенным по противоположным углам газовым баллонам, сложной цепи взрывателей и детонаторов.

В крайней комнате, бывшей судя по всему, столовой, громоздился странный аппарат, собранный неизвестным сумасшедшим гением из радиостанции, эхолокаторов и акустических приборов, соединенных к массивной трубке антенны, выходившей сквозь стену, и видимо использовавшейся снаружи в качестве того самого флагштока, на которой развевался флаг ассоциации. Аппарат был запитан от целой системы аккумуляторных батарей и, судя по мигавшему индикатору, все еще находился в рабочем состоянии. На приклеенном листе бумаги была надпись — «Эхо-17».

В тишине, раздался слабый звук упавшего камешка — Ника давала сигнал уходить. Рик поспешил обратно, стараясь не задеть провода, попутно засовывая в карман найденную на одном из столов записную книжку.

Поднявшись на чердак, он взглядом указал на выход. Рик спустился, принял ящик, и помог спуститься Нике. Одичавшие мутанты, не членораздельно рявкая, зашли в отдаленную хижину. Схватив ящик за ручки, Рик и Ника, пригнувшись, пошли сквозь высокую траву.

Глава 6. Дневник пятой экспедиции

Рик бегло читал дневник, пропуская слипшиеся от времени и влаги листы, перелистывая скучные и однообразные хроники экспедиции, и декламируя вслух отдельные записи:

— Дневник пятой экспедиционной группы. День двадцать шестой.

Станция «Волчья яма».

По территории рыскают мутанты, на одежде некоторых видны сохранившиеся нашивки второй и третьей группы. Большое скопление, осело в районе старого кладбища и курганов. Части четвертой группы не подверглись мутации и готовятся к эвакуации, оставшиеся направлены в СГС в низину.

— СГС? — переспросила Ника.

— Санитарно-гуманитарная станция, богадельная Киры, пояснил Рик и продолжил чтение.

— Территория завода, так же не доступна для обследования из-за большого скопления агрессивно настроенных мутантов восьмой и девятой степени, предположительно заключенные и сотрудники 56-ИК (наверное, исправительная колония), участвовавшие в консервации завода.

Частями сорок пятой бригады участников первой ликвидации населения, занята южная часть территории и область школы.

Отрядом поддержки зачищены пустынные склоны, удалось восстановить семь вышек, заслон активирован на 50%.

Работы продолжаются в штатном порядке.

День шестьдесят пятый.

Эвакуирована часть отряда поддержки, и три члена группы, в связи нарушениями психоэмоционального характера.

Работаем в штатном порядке.

День восьмидесятый.

Мощность заслона повышена до 80%.

Аномальная активность на границах заметно спала.

Проводится ликвидация аномалий в приграничной зоне.

Психоэмоциональное состояние группы в целом стабильное, один член отряда поддержки взят под наблюдение.

День сто двадцать четвертый.

Заслон активирован на 100%.

Распространение аномальной активности ограниченно.

У одного члена отряда поддержки замечены необратимые изменения состава крови.

При работах на вышках нападению подверглись четыре члена группы. Нападавшие ликвидированы.

Требуется госпитализация.

День сто шестьдесят пятый.

Транспортер группы поддержки уничтожен аномалией группы — «Б» у старого блок поста.

— Мы как раз наблюдали, как этот остов сожрал «зыбучий», — добавил Рик и продолжил.

— Отрядом уничтожена многочисленная группа мутантов девятой стадии. Два члена группы пропали без вести, двое убиты при прорыве через завод.

Сигнал «Волна-17» запущен.

День сто девяносто второй.

Случаи мутации в группе не наблюдаются.

Четвертая эвакуация: ранены, два добровольца.

Сигнал «Волны-17» — 15%.

Участились случаи нападения, потерь нет.

День двести сорок шестой.

Первое нападение на станцию «Волчья яма».

Замечены первые признаки мутации одного из членов группы.

Три члена группы ранены при проведении регулировок мощности.

Нападавшие уничтожены.

День двести девяносто седьмой.

Мощность «Волны-17» — 40%.

Мутация члена группы значительно замедлилась.

Активность мутантов возрастает.

День триста тридцать пятый.

«Волчья яма» устояла.

Жертвы: три бойца отряда поддержки, и один член группы.

Вездеход поддержки уничтожен.

Уничтожено здание склада. Образцы потеряны.

«Волна-17» — 70%.

День триста шестьдесят седьмой

Мощность «Волны-17» — 100%.

Завтра, эвакуация группы. Готовимся к отправке к точке сброса.

Транслятор «Эхо-17» запущен в тестовом режиме на станции.

Через месяц масштабная зачистка территории и закрытие проекта.

День триста семьдесят девятый

Транслятор с трудом удерживает десятую стадию.

Держу оборону.

Заканчиваются патроны.

День триста восемьдесят пятый

Удалось держать волну мутантов. Пришлось стрелять в бывших коллег.

Завершил переоборудование транслятора на кратковременную критическую мощность.

Осталось продержаться две недели.

День триста девяносто пятый.

Уровень сигнала транслятора падает, энергия на исходе.

Станция окружена.

Провизия закончилась.

Ухожу на рассвете.

Руководитель пятой экспедиционной группы. Станция «Волчья яма»

— Странно это все: все эти заслоны, странный аппарат, оружие, заколоченные окна… Посуда, оборудование, все на месте. Такое ощущение, что дом покидали спешно, и не хотели, чтобы кто-либо туда проник без их ведома, — рассуждал, Рик, оставив дневник в сторону и рассматривая в оптический прицел винтовки остов внедорожника за тем странным домом.

— Да, — согласилась Ника, рассматривая ракетницу, — а нам такого добра оставили.

— Слышал бы тебя сейчас профессор Нордман, перед отправкой ему чуть ли не силой всучили револьвер, для самозащиты, — усмехнулся Рик.

— После нападения на группу бедной Киры, я боюсь уже тут находиться.

— Надо было эвакуироваться с ними как наши павлины.

— Ты о ком? — спросила она.

— Обо всех тех новичках, лаборантах которых отправляли к нам на подмогу, все рассчитывали на то, что проведут время как в кемпинге, и не могли продержаться тут и недели.

— Нет уж, я не такая, — улыбнулась Ника, — да и ты пропадешь тут без меня. Я отработаю до конца контракта.

— А мне еще год тут торчать, — взгрустнул Рик.

— Потом сразу ко мне! Я буду ждать, — весело сказала Ника, потормошив Рика за шевелюру.

Рик промолчал. Потому что не хотел раньше времени обнадеживать единственную в своей жизни девушку, к которой испытывал настоящие чувства.

— Скажем профессору про оружие? — прервала неловкое молчание Ника.

— Не стоит, а то сдаст со следующим рейсом вместе с образцами. Спрячем где-нибудь рядом с обителью, может еще пригодится.

— Хотя, Нелли я бы отдал что-нибудь, кто его знает теперь, что может случиться, пока мы все на обходе территории, а она там одна.

— Как одна, а профессор Нордман?

— Нордман разве что-нибудь слышит из своего бункера?

— Вот дед Джафар, вернется, обрадуется и перестреляет все что шевелится, — рассмеялась Ника, вспоминая ворчливого, но доброго старика.

— Эх, вряд ли он вернется. Уже год тут. Он с тобой и Нелли должен уехать. Останется он, в счет больничного, дотянул все таки до своей долгожданной пенсии.

— Нелли тоже? Она же говорит, что уедет вместе с последним.

— Устала она, не выдержит, климат тут влажный, она уже еле ходит, жалко… Не захочет, сам затолкаю ее в вертолет.

— Как же вы тут, пятеро мужиков без женской руки, проживете? А давай я останусь, за Нелли. Смогу и кормить вас и профессору помогать. А главное ты рядом будешь.

— Нет, милая, ты домой езжай, вредно тут оставаться и опасно, а если с тобой что-нибудь случится, я дальше жить не смогу. В кои-то веки встретил девушку, украсившую мое существование, и потерять ее! Ну уж, нет! Уезжай, мне так спокойней будет.

— Как же я без тебя, — обиженным голосом проговорила Ника, а если с тобой что?!

— А что со мной может случиться, чую от меня самого, скоро аномалии разбегаться начнут, — пошутил Рик.

— Я тебя сейчас сама обезврежу, — засмеялась Ника, ткнув Рика в плечо.

— Ну ладно, давай собираться, и пойдем, надо все это обсудить на базе.

И чтиво это, профессору подкинуть, для размышлений.

Глава 7. Прости

— Всем разойтись! В радиусе пятисот метров не должно быть ни одной живой души! Буду действовать быстро, надо успеть запустить детонатор пока он не расщепил стальной кожух и не добрался до аммонала.

— Понял, сейчас уведу всех, за насыпь.

— В укрытие, не высовывайте головы! — крикнул профессор Нордман.

Все дружно поспешили отойти за песчаную насыпь у берега.