Бесплатный фрагмент - Тело

Том 1

Глава 1

— Лиззи! Лиззи, вставай.

Я открываю глаза и вижу маму, тщетно пытающуюся меня разбудить. На часах уже 7:30. В это время я должна быть одета, обута и идти есть.

— В следующий раз, если проспишь, меня не вини.

Я быстро встаю, хватаю всю школьную одежду и бегу в ванную. Душ, зубы, юбка, блузка, бежевые колготки, распущенные волосы и всё… Я красотка. Улыбаюсь сама себе и спускаюсь вниз.

— У нас блинчики, — мама всегда озвучивает блюда на завтрак с каким-то торжественным тоном.

— Сегодня я ненадолго задержусь, так что тебе придётся позаботиться о себе самой.

Моя мама работает архитектором. Она помогает обустраивать дома и планирует освоить ещё и дизайнерскую деятельность. Мне всегда нравились подобные профессии. Особенно, если ты действительно любишь то, чем занимаешься. А моя мама была на этом просто помешана. Она приходила на работу раньше всех, а уходила чуть ли не самой последней.

— Я планирую съесть рис с курицей. У тебя какой-то новый проект, из-за которого я останусь без тебя? — спрашиваю я наивно-обиженным тоном.

— Да, одна молодая пара решила остановиться именно на моём варианте. Дом довольно большой, так что придётся попотеть.

Она чмокнула меня в щёку и направилась к двери.

— Пока, малышка!

— Пока, мамуль!

Мама всегда называла меня ласковыми именами: мышка, малышка, зайчонок и т. д. А я была только за. Сколько себя помню, меня всегда удивляло, что у других было по-другому. Их называли по именам, а то и просто «ребята», когда у меня в арсенале было столько разнообразий.

Я закончила свой завтрак и, схватив чёрную лаковую сумку, открыла дверь. В лицо хлынул свежий, ещё тёплый, сентябрьский воздух, и мне неожиданно захотелось оказаться на побережье океана, где-нибудь в Австралии или Фиджи. Но вместо этого мне надо было идти в школу.

В нашем городе всё находилось в ближайшем доступе от нашего дома, поэтому двадцать минут, и я оказалась прямо перед большим белым зданием с названием «Кент Саус Скул».

Хоть школа и не была самой лучшей в городе, меня всё устраивало. Здание включало в себя три корпуса. В первом располагались базовые предметы: математика, языки, философия, литература, история; во втором корпусе были естественные науки: химия, биология, астрономия, физика; а в третьем находились дополнительные занятия и кружки, библиотека и спортзал.

— Угадай, кто? — сзади меня послышался весёлый голосок, а на моих глазах оказались две маленькие ручонки.

— Бекки!

Я развернулась и увидела мою лучшую подругу. Мы подружились в школе и теперь ни на шаг не расставались. Она была хрупкая с виду, рыжие вьющиеся волосы, разбросанные по плечам, и ярко голубые глаза на фарфоровой коже. Все это выглядело как минимум привлекательно. Бекки была одной из тех, которым я всегда верила и перед которой могла быть собой, без притворства или стеснения.

— Я уж думала, что ты сегодня не придёшь, — продолжила она, с долей упрёка в голосе.

— Я не могла не прийти. Ты ведь знаешь, у меня химия с Миссис Дженкинс, а её уроки я не пропускаю.

— Да, но, если ты всё ещё хочешь успеть, тогда нам стоит всё же зайти внутрь.

Она улыбнулась своей широкой искренней улыбкой и мы, взявшись за руки, открыли дверь.

Глава 2

Если вы хоть раз бывали в американских школах, то наверняка знаете, как здесь всё устроено. Длинный коридор с личными ящичками, дополнительные комнаты для занятий с названием предметов на неброских табличках и вечно ходящие, что-то говорящие ученики. Сложно представить хотя бы один день, когда в школе было полностью тихо. Даже на летних каникулах здесь собирался кружок любителей природы, который каждый год устраивал походы, пикники и другие мероприятия на открытом воздухе.

Однако, когда в школу входила я, всё слегка менялось. Не сказать, что я была звездой школы «Кент Саус Скул», но многие обо мне знали. Некоторые по рассказам, другие спрашивали иной раз совет. Да и вообще, меня считали активисткой в мероприятиях выходного дня и отличницей. А в любой другой школе это не остаётся без внимания.

Когда в школу входила я с Бекки, каждый реагировал по-своему: парни, как водится, смотрели глазами обожания, некоторые даже с неоспоримой гордостью, девушки чаще всего с пониманием, либо с нескрываемой завистью. Бекки и я уже давно к этому привыкли.

Хотя поначалу она чувствовала себя некомфортно и всякий раз пыталась заставить меня заходить с противоположного хода.

«- Лиззи, ну пожалуйста, давай не будем там больше ходить, — упрашивала она меня. Ты же знаешь, как я не люблю, когда на меня все смотрят.

— Бекки Морган, держите себя в руках. В тебе говорит твоя боязнь. Её надо побороть сейчас. Иначе, как же ты будешь преподавать биологию, если на тебя будут смотреть 20 учеников?

— Нет, тебе, конечно, легко говорить. Ты же ведь не станешь отрицать, что тебе нравится, когда все те парни с тебя глаз не спускают? Когда к тебе за советом ходят самые популярные девушки? И при всех своих достоинствах, ты ещё безумно красивая, умная, обладаешь чувством юмора, приятный собеседник, знаешь, что сказать в нужный момент и умеешь прятать в себе страх и другие эмоции.

— Зато ты обладаешь добротой, искренностью, всегда готова помочь и умеешь любить. А на счёт красоты, так я не смогу найти ни одного человека, который мог бы сказать, что ты не самое прекрасное, что он когда-либо видел».

Тогда она улыбнулась и своими лучезарными голубыми глазами как бы сказала: " Спасибо».

— У тебя сегодня первый английский? — спрашиваю я.

— Да, потом философия, а затем я свободна, — говорит она, предчувствуя наступление свободы после 2, мучительных для неё, часов философии и английского.

Бекки всегда не любила долго «мусолить», как она выражалась, одну тему. Она не переносила долгие беседы о чувствах, о том, почему Джульетта умерла вместе с Ромео, а не осталась жить без него.

«Это и так попятно, — каждый раз, когда тема касалась философии, говорила она, — Джульетта не могла представить себе жизнь без любимого человека и хотела быть с ним навечно, поэтому и умерла. И смерть не смогла разделить их. Но почему мистер Браун растягивает эту тему на 4 урока. Нет, наверное, я никогда этого не пойму, Лиззи».

А английский ей был немного скучным, но не потому, что она его не знала, а потому, что она была лучшей в своей группе. Из-за этого, сколько бы она ни пыталась, подруга на каждый урок приходила уже с выученным наперёд уроком, чем очень сильно нервировала и без того резковатого учителя английского.

— Тогда встретимся на обеде, — пытаюсь приободрить её я.

— Встретимся на обеде.

Бекки поворачивается и уныло идёт к кабинету с названием

«105 кабинет

Английский язык».

У меня первый французский. Захожу в кабинет 115. Мисс Робертс ещё нет, поэтому все разговаривают. Сегодня мне крупно повезло, что я успела прийти до неё, иначе у меня могли бы возникнуть небольшие проблемы. Обычно, за небольшое опоздание делают замечание, но Мисс Робертс относится к тем самым редким случаям, когда этим правилом пренебрегают.

«Да, в следующий раз не стоит так засиживаться допоздна с книгой».

Неспеша сажусь за свою привычную третью парту и начинаю повторять слова-предлоги.

Ровно через пять минут дверь открывается, и в комнату врывается Мисс Робертс, молодая женщина со светлыми волосами и нежным голосом, какой обычно бывает у преподавателей языков и литературы. Она пришла к нам в школу не так давно, но уже успела измениться.

Как она сама нам говорила иногда, что дети плохо на неё влияют. Поэтому через год она сменила свой хвостик на деликатно собранный пучок, а на глазах стала носить очки с золотой оправой.

Причёска её слегка растрепалась, видимо от быстрой ходьбы, а лицо приобрело нездоровый розовый румянец.

— Здравствуйте, ребята. Прошу прощения, я слегка задержалась. Надеюсь, вместо того чтобы попусту разговаривать, вы усердно повторяли домашнее задание.

Тут начинается шуршание, перелистывание страниц и выучивание на «скорую руку». На учительский стол падают учебник, записная тетрадь и ручка.

— Так, кто хочет рассказать нам…

И дальше начинается обычный урок, Мисс Робертс плавно начинает говорить по-французски, а я с удовольствием слушаю её, думая о том, как бедная Бекки сейчас терпит мистера Доусона, со своим странным английским акцентом.

Глава 3

Французский, на удивление, прошёл так же быстро, как и литература. И вот, я уже перехожу из первого корпуса во второй, где находится столовая.

Внутри меня закипает чувство радости при встрече с Бекки. Хоть, мы и не виделись с ней всего несколько часов, но я очень по ней соскучилась. И она, я думаю, тоже.

Есть такие люди, которые не могут этого понять. Они когда-то чувствовали что-то подобное, могли ждать с нетерпением человека, и не важно был ли это их друг или подруга, но потом, они разочаровывались в дружбе, разучились верить в простые житейские радости. Может их предавали, может это они предавали, но в результате, они остались одни или жили с той болью, которую тщательно прятали.

Когда до столовой оставалось буквально пару шагов, меня остановила милая брюнетка по имени Скарли, во всяком случае, так все её называли.

— Луиза, привет! — она улыбнулась мне, и я понимаю, что ей что-то от меня нужно.

Обычно такие красивые и классные, как она, приходили поделиться со мной тайнами или просто спросить, что им делать дальше. Всё началось довольно давно, но эту историю я помню до сих пор.

Это произошло, когда я только поступила в эту школу. Тогда у меня не было особых знакомых, кроме Бекки, и, как это часто бывает, судьба подкинула мне возможность исправить это. На перемене я зашла в туалет, чтобы помыть руки, но, включив воду, услышала тихий плач.

Не спрашивая, кто это может быть, я пошла по звуку и в самом конце увидела девушку, которая сидела на подоконнике, повернувшись лицом к окну, и тихо плакала.

Я осторожно подошла к ней и слегка дотронулась до плеча.

Она повернула ко мне своё заплаканное лицо и спросила:

«- Что тебе надо? — её голос был хриплым от плача, по лицу расплылась тушь и она вся дрожала, то ли от страха, то ли от злости, что её увидели в таком состоянии.

Одета она была, как и большинство девиц в нашей школе и за её пределами: открытый топ, с некрасиво выглядывающими лямками сверху, короткая облегающая джинсовая юбка, броский макияж, который делал её старше лет на 5, хотя возраста мы были одного. Одним словом-огонь.

Я не одобряла всего этого, слишком ярко и броско для школьного образа. Но уходить и оставлять её одну в таком состоянии только из-за внешнего вида было бы глупо с моей стороны.

— Меня зовут Луиза, — как можно мягче начала я.

— Я услышала, как кто-то плачет и пришла посмотреть, кто здесь.

— Мне всё равно.

Она обернулась, осмотрела меня с ног до головы, и видимо решив, что я не представляю ничего особенного, отвернулась обратно.

— Хочешь, можешь рассказать кому захочешь, только уходи побыстрее.

Выглядела она теперь расстроенной, нежели злой.

Я села рядом с ней на подоконник, явно давая понять, что уходить никуда не собираюсь.

— Я не собираюсь никому об этом рассказывать, — сказала я, обдумывая, как глупо было бы с моей стороны кому-то об этом говорить.

— Что случилось? — спросила я уже более уверенно.

Я понимала, что она вряд ли возьмёт и, вот так вот просто, расскажет всё мне, совершенно постороннему для неё человеку, но я хотя бы попытаюсь.

Она утерла свой аккуратненький носик и, посмотрев на меня красными от слез глазами, сказала:

— Это всё он. Я, я не хотела, чтобы так вышло, правда не хотела.

Её голова упала на колени и, зажав руками глаза, она снова начала даже не плакать, а рыдать.

Я пододвинулась к ней совсем близко, обняла и сказала:

— Ты можешь рассказать всё мне, я.. правда пойму.

Я говорила настолько искренне, что она поверила мне и решила поведать свою историю.

Девушку звали Джессика. Оказалась, что она встречалась с одним парнем около недели, до него у неё был ещё один, но они с ним расстались, из-за чего, я так и не смогла поняла. Когда её бывший решил к ней вернуться, она дала ему ясно понять, что теперь не с ним. Тогда он начал её преследовать, с намерением вернуть, придумывал разные способы, но все они либо не срабатывали, либо что-то шло не так. В один вечер, когда ещё один его план провалился, он вломился к ней домой и домогался до неё, хотя она отчаянно отбивалась. А, когда домой пришёл её парень, то было уже поздно. Подробности их ссоры она умолчала, впрочем, я и не хотела знать.

Дальше он бросил её и сказал, что она лишь очередная развратная девчонка, которую он знал. И теперь она не знает, что со всем этим делать.

Я никогда никому не давала советов, но тогда, сидя на подоконнике с Джессикой, я просто не могла встать и уйти. Это было бы подло и низко с моей стороны.

— Джесс, — за время разговора я стала называть её так. Как мне казалось, это было намного лучше, чем просто Джессика, -я не буду говорить, что мне жаль. Она посмотрела на меня отстранённым взглядом, и я поняла, что ляпнула не то.

— Не в этом смысле, -я попыталась улыбнуться, -Я имею ввиду, что так говорят все, но только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Я же действительно считаю, что ты не виновата.

Наконец, она впервые улыбнулась.

— Ты правда так считаешь? — спросила Джесс с надеждой.

Я кивнула.

— Но что мне теперь делать? Теперь, когда слёзы высохли, она выглядела куда более привлекательной, чем раньше.

— Я, конечно, не попадала в такие истории, как у тебя, но думаю, здесь нам поможет лишь разговор.

— С кем?

— Ты хочешь вернуть его? — спросила я напрямую.

— Да. Очень, — добавляет она.

— Тогда, надо поговорить с ним обо всём и объяснить ему.

— Со мной он говорить не будет, — вздыхает она.

— С тобой нет, зато со мной будет.

Я вижу лучик надежды в её глазах, и сама загораюсь этим огнём.

Джесс тянется ко мне и обнимает меня.

— Обещай только, что не станешь совершать те же ошибки с ним.

Она кивнула.

— И ещё, — осторожно добавляю я, — носи юбку подлиннее.

Я улыбаюсь, и мы начинаем смеяться.

На следующей неделе Джесс уже ходила за руку со своим парнем, причём в длинной юбке и с менее вызывающим макияжем, чему я была рада.

Не помню, как состоялся мой разговор с тем парнем, да и вряд ли это было очень важным тогда, ведь Джесс была так счастлива.

Ну, и конечно она рассказала о том, как я смогла ей помочь, всем своим подругам. А те в свою очередь своим подругам и так далее.

Так, что к началу зимних каникул я могла открывать личный блокнот с записями приёмов и времени посещения, которые обычно бывают у очень занятых людей. Не могу не согласиться, мне нравилось им помогать. Я не испытывала большой гордости за то, что это всё сделала я, мне было очень хорошо, когда я видела тех девушек с улыбками на лице, и радовалась вместе с ними».

— Меня зовут Скарли, — продолжила она.

— Я знаю, — улыбаюсь ей в ответ.

— Ты не могла бы уделить мне пару минут после обеда? — спрашивает Скарли, и я вижу, как она волнуется. Стоя передо мной, она трогает краешек юбки, иногда зажимая его слишком сильно, а то и вовсе отпуская

— Да, конечно.

Не могу же я отказать ей просто так?

— Тогда увидимся после обеда в библиотеке.

— Хорошо.

— Ладно, пока.

Затем она исчезает среди толпы, которая сметает всё на своём пути, лишь бы занять очередь в столовую первым.

Иногда мне кажется, что школьники только и ходят сюда, чтобы…

Бекки! Тут я вспоминаю, что меня ждут и спешу, как можно скорее, к ней.

Глава 4

В столовой очень долго её ищу. Наконец, замечаю Бекки около стойки с соками и иду туда.

— Мне казалось, что я тебя никогда уже не найду.

— А мне, что ты никогда не придёшь.

Она точно обиделась.

— Как прошёл английский?

— Лиззи, давай не будем сейчас о плохом. Я хочу как можно скорее забыть мистера Доусона и его английский.

Она садиться за наш любимый столик и начинает есть.

— Ладно.

Сажусь рядом с ней и тоже начинаю есть. Еда в нашей столовой делиться на две группы: ту, которую можно есть и ту, которую нельзя. Сегодня у нас яблоко, апельсиновый Джус, рыбные котлеты и что-то напоминающее гречневые хлопья.

— У тебя сегодня больше ничего нет? — спросила Бекки, делая очередной глоток Джуса, который она просто обожала.

— У меня ещё химия после обеда.

Удивляюсь тому, как Бекки могла об этом забыть, я ведь только утром об этом говорила.

— Ах, да. Прости, совсем вылетело из головы. Значит, после химии я смогу тебя забрать?

Бекки этим летом получила права и уже во всю наслаждалась новой машиной, подаренной ей отцом.

— Да.