Технология бессмертия

ВСТУПЛЕНИЕ АВТОРА

Реальность фантастичней любой фантастики.

Величайшие события Земли: Великий Потоп, мегалитическое строительство зданий в Баальбеке, Египте и Иерусалиме и по всему миру, осуществленное неведомой цивилизацией, её таинственное исчезновение, возникновение из первобытного племени скотоводов и стремительное развитие еврейского народа и религий, с ним связанных, — и по сей день вдохновляют фантастов и толкователей.

Фантастика позволяет моделировать события как бы из-за грани возможного, используя ракурсы, которые в «достоверной» литературе не приняты. Ни в коей степени не считая себя писателем, я всё же решил изложить свой взгляд на зарождение и развитие всем известных событий, которые были описаны подробно и с разных сторон, но никто не сделал успешной попытки связать их в единое целое, чтобы хотя бы логически объяснить их смысл и причинно-следственную связь. Чтобы мировоззрение, получившееся в итоге, не пришлось затем латать и перелатывать, как ветхое лоскутное одеяло, новыми «красивыми и лучшими» лоскутками, которыми последующие историки перекрывают дыры предыдущих.

Официальные историки покрыли истину толстым слоем тысячелетней лжи, перевирая правду под каждые новые власть и строй, и человечество уже не способно скрупулёзно восстановить её по реальным документам и артефактам. Но мы можем найти хотя бы некоторую правду и логику событий «по хлебным крошкам», которые самые честные из свидетелей истории нам оставляли, поскольку выдумать историю целиком им не давали их ещё живые отцы, которые видели события воочию. Каждый новый пласт истории, как кубик Рубика, смещался лишь на один поворот, совсем немного, но этого оказалось достаточно, чтобы поставить правду с ног на голову, и люди до сих пор блуждают в лабиринте неведения, который выстроили собственными ложью, корыстью и страхом.

Самый существенный сдвиг от Объективной Реальности произошёл по причине сокрытия цивилизации, построившей здания в Иерусалиме и Баальбеке из камней в полмиллиона и более килограммов. Никто на планете Земля не способен сегодня повторить того, что было доступно Строителям, хотя бы в единичном экземпляре, но такие сооружения были построены в сотнях, если не в тысячах разных мест по всей планете.

Историки, которые никогда не были людьми технического склада ума, «объяснили» события достаточно просто: чтобы камень в полмиллиона килограммов поднять и поставить во второй ряд фундамента, нужно всего-то 20000 человек — по 25 кг на каждого, — естественно, не озаботившись подумать о том, как можно разместить «целый город людей» под одним камнем площадью 15х4 м и где взять столько людей в древнем мире, который был значительно менее населён, чем современный. Естественно, никто из этих горе-специалистов не стал заморачиваться и «мельчайшими деталями» — как подогнать этот камень к другому камню вплотную, если площадь соприкосновения 3х4 м, а нужно добиться притирки деталей, подобной флакону духов «Шанель №5» со стеклянной пробкой, не говоря уже о том, каким образом возможно вырезать такой большой камень из породы и передвинуть его за километры от карьера к стройке.

Мы стали заложниками неграмотных и заведомо лживых толкователей истории, которая укоренилась, как церковная догма, в умах атеистов и верующих. Официальная «научная» версия и тех, и других «о развитии» предполагала, что в самом начале человеческой цивилизации была человеческая дикость, а это значило — «Баальбека не было», и «без комментариев», иначе можно подорвать миллионы тонн псевдонаучных версий о возникновении нашей цивилизации и авторитет псевдовеликих мэтров.

Прозрения не произошло, потому что исследователи усердно, тщательно и вручную притирали историю под две полярных модели мира — теологическую, отрицающую очевидное существование материальной биологической цивилизации, и атеистическую, которая не желала видеть «духовных» или логических свойств человека, необъяснимых без существования управляющей математики, умеющей искушать, вдохновлять, воздействовать совестью… Обе версии настаивали на «развитии и перспективе», а не на «выживании». И ни в одну из версий Баальбек не вписывался.

В части распутывания этого лабиринта я посчитал себя первопроходцем, основываясь лишь на логике выживания, которая безусловна, в отличие от домыслов, постулатов и сказок. Истина, как и обычно, нашлась посередине между крайностей. Я не использовал общепринятые наивные толкования текстов вроде «Бог взорвался гранатой», считая, что самое простое объяснение обычно и самое верное.

Древние толкования книги, убедившей часть мира в «божественном», были ограничены непониманием логических процессов, понять которые возможно современному человеку. Библия была написана в то время, когда никто из тех, кому она предназначалась, не знал об экстракорпоральном оплодотворении, роботах и программировании, о чипах, летательных аппаратах и подводных лодках, — она очень своевременно попала на нужную почву первобытного состояния человечества, отброшенного Потопом в дикость, и толковали её люди, которые иначе и не могли её истолковать.

На основе толкований возникли догмы, разрушить или усомниться в которых было чревато костром инквизиции или дыбой. Ветхие догмы усилились, получив невероятное могущество, и правят миром и по сей день, объясняя события Библии так же первобытно, как и тысячи лет назад, старательно вычёркивая Реальность из исторического процесса.

Третьей существенной ложью является официальная русская история, тщательно и многократно оболганная, переписанная и подчищенная последователями двух первых.

Ложь прижилась и сроднилась с людьми. Не стоит думать, что елейная наивность обманутых чем-то помогла им, — мир читающих Библию открытыми глазами воспринимал её как «инструкцию по выживанию», создавая технические приспособления, готовился и строил новый мир, на который упрямо не обращали внимания наивные, позволяющие манипулировать своим сознанием.

В итоге цивилизация людей уже сегодня технически способна «сотворить чудо», которое покажется дикарям из леса божественным проявлением. «Мир без Бога» сумел претворить в жизнь чипы, наниты, цифровую связь и суперкомпьютеры — и готовится маркировать «божьих людей» в веру, отвертеться от которой весьма непросто.

Но жизнь основана на логике выживания, как и всегда, и спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Жить в мире иллюзий выгодней лишь по одной причине — до поры спать легче, я же считаю, что разбитые иллюзии дороже целых. Моя книга предназначена для неортодоксальной аудитории, которая интересуется теологией, философией, логикой и историей и пытается получить мировоззрение, честно рассуждая и задавая вопросы, не боясь вопросами разрушить Истину, которая незыблема.

Людям ортодоксальным любой веры или убеждений она противопоказана, таким я настоятельно не рекомендую её читать, чтобы не повредить чего-нибудь… Я ни в коей степени не оспариваю Библию как религиозную книгу и не желаю навредить ни одной из религий, личное дело каждого, в кого или во что верить, но предпочитаю знание вместо веры, понимая, что истинное знание нам недоступно, как лягушкам в колодце недоступен Океан. В «своём колодце» мы наверняка сможем во многом разобраться, честно отвечая на поставленные вопросы. Я не оспариваю Библию и как историческую книгу и книгу о выживании, считая её достоверной, в отличие от её трактовок, но предлагаю свою версию описываемых событий, к которой прошу относиться как к научной фантастике, и никак иначе.

Я не претендую ни на какую достоверность фактов, которая для всех нас недостижимая роскошь. Желания оскорбить кого-то значимого для моего читателя у меня не было, если вы вдруг узнаете своего знакомого в моих героях, прошу не обижаться на кривое зеркало моей книги. Книга содержит в небольшом количестве нецензурные выражения, которые я применил там, где они свойственны ситуации.

С. Радионов

Смеется старик —

мальчик строит из снега

зыбкие замки.

1. КНИГА

— Ты должен понимать, что литература бывает убедительной и неубедительной, а мне нужен первый вид. Дай мне текст, которому можно поверить, я тебе всё рассказал, я тебе показал объём (говоривший показал двумя пальцами требуемую толщину книги), я описал тебе общую идею и структуру. Я тебе дал срок полгода и гарантировал, что ваша книга будет самой продаваемой в течение последующих тысячелетий, я обещал тебе распространителей и вселенский пиар, и финансирование, но вот что пишет один твой автор…

Здание, похожее на дом японского феодала, располагалось на горе со срезанной плоской вершиной, было остеклено светоотражающими стеклопакетами вверх на 10–12 метров от пола по мощной фахверковой конструкции из цельных брёвен, из него открывался вид на другие горы и долину. Литературный Цех из трёхсот человек писал в нём Книгу заказчику по имени Бел, который требовал соответствия задаче сухим жёстким голосом, вызывающим у слушающих его холодную потливость.

Бел выискивал в зале разумные лица, поочередно глядя на каждого из писателей, которые опускали глаза при приближении его взгляда. Он вспомнил, что его задача — творческого характера, и смягчился, улыбнувшись самой приятной из своих улыбок, отчего все вокруг стали смотреть на него как на утреннее солнце и соответственно улыбаться.

Бел подошёл к электронной доске и стал рисовать формулы, которые ему нужно было реализовать в книге. Он рисовал рамки, обозначающие множества, внутри которых находились его элементы из объектов и необходимых действий с объектами, которые символически описывали смысл конкретной истории.

— Вы все плохие математики, но математика в чистом виде мне и не нужна, прикройте её литературой… Но важно, чтобы вы поняли мои простые логические схемы и не повторялись. Математика есть у любой истории… если вы когда-либо задумывались об этом… Нужны истории, которые расскажут жизнь племени, которое выживает внутри Общего Целого, имеющего ограниченный объём, начиная от рождения и заканчивая смертью.

Бел обвёл все рамки большим кругом и посмотрел на старательные лица писателей, очевидно не понимающих задачи.

— Вспомните множества и подмножества, потому что я не знаю, как ещё проще рассказать вам о вашем задании, разве что замычать… Отчего вы полумёртвые такие? У вас хорошо оплачиваемая работа, есть конкретная задача, которую не нужно высасывать из пальца… Может, стоит вас разогнать и самому написать мою историю?.. Но тогда я стану писателем историй, как вы, а не тем, кто её творит… Я вам не предлагаю стать героями, но вы боитесь даже представить себе это. Чего стоит книга, если автор не готов на смерть ради неё? Боязливых и неверных я буду уничтожать сам.

От улыбки Бела не осталось и следа, последние фразы он произнёс чуть слышно в звенящей тишине зала, понимая, что группа не проживёт больше полугода в любом случае. Так требовала математика, которую он создавал для Нового Мира, в который возьмут не каждого.

Писатели показательно зашевелились, пытаясь наверстать упущенное. И уже обращаясь к руководителю группы, Бел добавил:

— Ежедневно сбрасывайте тексты мне на почту, и проверяйте их, чтобы не заставлять меня читать вашу тупую дурь, оставляю вам программистов и техников, которые разработали географическую привязку нашей истории, общую математику и перемещение племени по карте, которое меня устраивает, они же помогут вам разобраться и с множествами. Здесь я сам допустил промашку, нужно было начать с этого. Я оставляю вместо себя Горина. Не провожайте меня, все за работу, — закончил Бел и направился к вертолётной площадке.

— А что нам делать с тем, что мы писали до этого? — звонко спросила маленькая девушка в старомодных очках.

— Выбросить в мусорную корзину, — спокойно ответил Горин. — Всё пишем заново, с чистого листа.

Горин открыл файл, содержащий перечень историй с учётом распределения работ для каждого писателя.

— А почему мы не можем скопировать Старую Книгу? — не унималась девушка. — Никто этого не понимает, все боятся писать от имени Бога, ведь есть все инструкции РА, нарушать которые запрещено?!

— Инструкции РА — Общая Теория, а мы создаём частную инструкцию для Нового Мира, которому нужны свои правила, привязанные к конкретным месту и времени, — ответил Горин. — Творческие люди не имеют права копировать чужое творчество. Я понимаю, насколько прошаблонены ваши мозги Ортодоксальной Философией, и как вы боитесь всего нового. Но мы пишем по заказу Верховного, с ним всё согласовано, вам нечего бояться. Бояться нужно не успеть в срок — это действительно реальная опасность.

Горин смотрел на писателей, которые были испуганы до полуобморочного состояния. Он понимал их отчасти — люди не могут не чувствовать подвоха при Смене Эпох, они боятся, что их не возьмут с собой, потому что сами бы себя не взяли.

— Если вам так страшно нарушить Закон Божий, то откройте пункт 671, который говорит о РА-з-витии, этим вы и занимаетесь. И бойтесь нарушить Закон Божий! РА спросит у каждого, что он сделал на своём РАбочем месте для развития, для РА-с-пространения РА. Я желаю вам честно ответить Ему и быть избранным, как обещалось всем добросовестным сотрудникам. Но не все и не каждый! СтаРАйесь — и попадёте в РАй! Кто-то из вас успеет.

Проповедью Горин рассчитывал разделить единодушие коллектива, блокирующее всех общим страхом. Судя по реакции аудитории, ему это удалось. Каждый из писателей вдруг понял, что минимальный шанс на спасение всё же есть. Единодушие распалось, он увидел естественную и привычную для него борьбу за выживание не связанных ничем элементов.

Люди засуетились, приставая к программистам и техникам с вопросами, возникла живая очередь. «Получилось!» — похвалил себя Горин.

Для подбора коллектива писателей тщательно отбирали из писательской массы Отечества. Критериями отбора были опыт, основанный на работах в иных отраслях, и некоторая оригинальность, которая была исключительным качеством в Ортодоксальные Тысячелетия, поэтому команду выбирали с многократным запасом. Но толку от этого стада кроликов было мало.

Техники установили посреди зала трёхмерный галогенный проектор местности, дающий каждому писателю возможность войти в программу-визуализатор и настроить время и место истории через митра-шлем. Горин сообщил группе:

— Вы сможете в любой момент увидеть количество людей племени, которое изменится, как только кто-то умрёт или родится. В базовом варианте вы уже представляете историю: рождение рода от мужчины и женщины, переселение их потомства в Страну Богов, жизнь и обучение там, выход из Страны Богов в «свободное плавание» уже совсем другими людьми… Наденьте шлемы и прокрутите её за 15 минут.

Писатели надели шлемы и увидели движение маленьких человечков в виртуальной реальности.

— Вы видите толпу, — Горин вклинился в просмотр через свою Митру, — выделите из неё лица, наполните их действиями, смыслом, оживите их согласно вашим заданиям, представленным в картах. Каждому из вас время до конца дня, чтобы понять карты-задания, каждый из вас сбросит мне на почту отчёт о том, как он его понял, особо тупых я уволю завтра. Поверьте в себя, и поверьте мне — это совсем не сложно. Никакой отсебятины писать не надо, вы должны понять, что от любого расхождения с общим сценарием поменяется и вся последующая история. Поэтому… мы несколько изменим принципы вашей работы — кратенько пишем всем коллективом от начала и до «Страны Богов», обсуждая и внося коррективы. Никто не циклится на конкретном мясе, мы прорабатываем лишь скелет истории. Я объявляю конкурс на имя Отца и Матери Рода! Записывайте свои варианты в общий файл.

На экране огромного монитора стали появляться имена авторов и, напротив них, — имена двух персонажей. Горин уже знал имена Мужчины и Женщины, но требовал исполнить задание быстро, проверяя инициативность каждого.

После того как большинство писателей выдали свои варианты с именами и время затянулось, Горин приказал Руководителю уволить 17 последних, которые ещё думали:

— Эти только утяжелят свои группы, замените их на резерв, или, ещё лучше, просто увольте, нам некогда заниматься новым трудоустройством. Каждая следующая история предполагает, что персонажу известны предыдущие, поскольку они передаются потомкам как святой жемчуг. Вы пишите и от себя, и от имени Бога, который следит за вами. — Горин показал рукой петлю, которую набросил на цех и отправил конец верёвки в Небо. Он поменял на ходу весь инструктаж Бела, понимая, что страхом не реализовать задачу. Его творческая натура никогда не подчинялась никаким прямым инструкциям, за это его и нанял Бел в качестве главного сотворца мира, который строил. Были объявлены имена победителей — мужчина Обрам и женщина Сарай, известные Горину изначально. Визуализация персонажей, скопированная из существующих людей, которые и должны были «победить», появилась на экране.

— Кто такие Обрам и Сарай, в чём их отличие от сотен и тысяч других семей? В чём их особая миссия? — спросил Горин у зала.

— Они создания и избранники Бога, — сообщила маленькая стройная девушка в очках, выступившая уже три раза.

— Хорошо. Вы, Гала, и берите руководство этой частью истории. Чтобы всё получилось правдоподобно, каждому из вас нужно вжиться в образы авторов-дикарей, от имени которых вы поведете повествование, для этого наблюдайте за дикарями несколько часов в день. — Горин включил экран, на котором возникло простое жилище скотовода. — Мы установили камеры в трёх сотнях жилищ, чтобы каждый из вас выбрал себе свой образ, просматривайте быт аборигенов, щёлкая каналы. Каждый из писателей должен выбрать «своего дикаря», чтобы затем представить себя им, — слушайте мелодию речи, копируйте повадки — вы должны «превратиться в этих людей» за неделю. Присваивайте себе номер «вашего» жилища и пишите его в общий файл, чтобы не путаться.

Авторы интенсивно переключали каналы, пытаясь вырвать для себя «лучшего из дикарей». Файл соответствия «писатель–№аборигена» образовался значительно быстрее, чем на конкурсе имён. Горин уволил только 5 человек и ещё раз похвалил себя.

— Гала, прошу вас к завтрашнему вечеру подготовить скелет истории, чтобы загрузить плотной работой первые группы.

— Короче, господа! Нам нужна живая реальность, а не сказка про ёжиков. Обрам и Сарай — создания Бога, Его избранники, как и все их дети, внуки и правнуки, и на все века, а про людей из других народов вы просто не говорите этого, но и не настаивайте на обратном.

Горин напоследок улыбнулся Гале, приободряя её всем своим мужским естеством. Гала расцвела и немного смешной походкой пошла собирать инициативную группу из тех, с кем уже подружилась.

«Неужели она мне понравилась?» — спросил себя Горин в вертолёте.

2. СТРОИТЕЛЬНЫЙ ОБЪЕКТ

Горин покинул писательский цех, чтобы переместиться на другой участок проекта. Мощный вертолёт после взлёта изменил конфигурацию, перестроившись на скоростной режим, и через полчаса Горин был на карьере горного Ливана, где нарезались тысячетонные камни для фундамента дворца будущего наместника Земли. Он надел шлем ещё на подлёте, чтобы не слышать звуки огромных пил, управляемых роботами, и через него связался с мастером участка:

— Володя, как работа, вы успеваете?

— Хрена там, — Горин услышал звенящий голос Трясорукова, который включился в шлеме и визуально.

— Ты где?

— В своей каморке.

— К вагончику, — скомандовал Горин пилоту. Вертолёт сел на площадке у вагончика, сделанного из двух морских контейнеров, в котором Трясоруков и жил, и руководил работами своей небольшой бригады.

Лучше него никто не управлялся с горным делом, поэтому выигрывать тендер ему не предстояло — его уговаривали в течение трёх месяцев для этих работ, а работы было валом: верхние бароны строили себе дворцы-дачи из камня во всех самых диких и прекрасных местах планеты, в надежде стать богами девственной цивилизации. В желающих купить элитную недвижимость не было недостатка, поэтому Бел так возвысился среди верхних и смог получить максимальную поддержку в средствах и специалистах, в технике и технологиях.

Были построены несколько крупных производств для обеспечения строительных работ с тысячетонными мегалитами, способных производить оборудование и осуществлять его ремонт, изготавливать пилы, фрезы и другой инструмент. Ещё несколько крупных предприятий занимались сельским хозяйством, программированием, выращиванием клонов для руководства, генетикой, металлообработкой, производством оружия, робототехники, электроники, модульного жилья, энергетических устройств, систем связи и коммуникаций для КосмоСтроя… Земная цивилизация была уменьшенной копией Небесной.

Бел убедил руководство и дольщиков строить дворцы из камня, имея наметки собственного плана, который не раскрывал никому целиком.

— Боги должны поражать масштабом, — убеждал он сомневающихся в самом начале проекта. — Кто поверит вам, если построить современные здания? Но вам поверят, если мы осилим то, чего и сами ранее не делали, если мы построим невозможное даже нам.

Для осуществления плана Бела были выделены лучшие инженеры, которые запроектировали строительных роботов, способных вырезать, поднять и перенести камень до трёх миллионов килограммов, чего не осуществлялось ранее в видимом мире по причине бессмысленности такой технологии. Но для покорения дикой планеты, населённой людьми, скатившимися до одичания, это имело весь смысл. Людей нужно было убедить в божественности управляющих элохим навсегда. Таков был первоначальный план, завершение которого готовилось к прибытию Провидца и ревизоров, как только откроется Проход. Бел ещё не до конца понимал, почему ему лично так важны огромные камни строений, но слышал голоса в своей голове, которые настойчиво внушали ему эту мысль. Бел приписывал эти голоса Богу — и хотел этому верить.

— Ты ведь в курсе, что срок не будет продлён? — спросил Горин.

— В курсе, в курсе, — лукаво ответил Трясоруков, — а ты в курсе, что мне не успевают поставлять пилы, и что они тупятся?

Горин понимал, что сроки нереальны, как и то, что и некоторое неуспевание к сроку не будет фатальным, но знал, что если не успеет Трясоруков, то не успеет никто.

— Да, я знаю, — ответил Горин, глядя, как укладывается во второй ряд фундамента только что вырезанный камень размером с туристический автобус. — Десять новых пил прибудут завтра. Ещё десять — через неделю, немцы успеют, так что и ты тут сам поднажми.

— Сэт, напомни про двигатель, — подсказал один из рабочих, отдыхающий тут же на лавке.

— Да, Гор, сегодня сгорел главный двигатель одного из шести роботов при подъёме самого большого нашего камня, почти две тысячи тонн, это когда поправлять? — спросил Трясоруков.

— Когда рак свистнет, обходись пока тем, что есть, — ответил Горин, — и это твоя вина, что ты не рассчитал силу трения, превысив номинальные возможности техники. И решай её сам и за свои деньги.

Трясоруков не ответил, насупившись.

— Покажи-ка мне свою работу, Володь, я ведь ни разу целиком не видел её, — попросил Горин миролюбиво.

— Вот так мы относимся к другу! — съехидничал Трясоруков и повёл Горина к площадке на возвышенности, с которой велось управление работами.

Внизу как на ладони был виден плоский карьер 500–700 метров длиной и шириной, разделенный ровной линией, которая разбивала плоскость на две плоскости, одна из которых была ниже другой метра на 3–4. Плоскость, которая была выше, была нарезана решёткой из параллельных линий по оси ОХ (через 10–15 метров) и по оси ОY (через 3–4 метра), — так оценил сверху Горин, видевший математику в любом процессе. На линии реза (ОX) стоял робот, похожий на многоножку. Сбоку многоножки располагался пильный диск диаметром 10–12 метров.

Сэт с пульта запустил робота, пила набрала обороты и врезалась горизонтально в породу. Робот покатился на колёсах, отрезав линию за 10–15 минут, и выдал нарезанный на куски 15х4х3 метра «брусок» общим размером около 500х4х3 метра, как вычислил Горин со своей позиции.

— Круто, я видел нечто подобное при роспуске брёвен на бруски. Если отбросить масштаб, то технология очень похожа. Всё время хотел узнать, почему диск живёт так долго, особый сплав?

— В охлаждающую жидкость подаются наниты, — ответил Трясоруков.

— А как осуществляется перенос?

— Давай я включу Василия.

Сэт включил другого робота, который был подобным первому, но без пилы и с гнущимися шарнирными ногами, похожими на человеческие. Робот подошёл к камню размером около 3х4х15 метров и, зацепив его гидравлическим захватом, поднял к самому верху, под своё плоское «брюхо», фиксируя его снизу и по бокам выдвижными гидрозажимами.

Робот плавно переместился по неровному горному рельефу к стройке, где нужно — выдвигая ноги, а где нужно — укорачивая их гидравлическими приводами, встроенными в каждую «голень». Закреплённый камень не терял своего горизонтального положения. Движение было равномерным на протяжении всего участка, без ускорений и торможений, робот установил «кирпич» во второй ряд фундамента без малейшего зазора с ранее стоящими, подталкивая его вибротолкачами, похожими на руки.

— А как ты исключаешь зазоры? — спросил Горин.

— О-о-о, это моя примочка, инженеры долго думали, а я подсказал, — засиял Трясоруков, — ты не увидел процесса, потому что «вид сзади», спереди по торцу работает фрезер, подгоняя этот камень к предыдущему на основании данных сканирования. Микронной точности добиваемся только там, где зазор виден, для невидимой части проходим достаточно грубо, чтобы успеть отработать, пока камень в пути. Горизонтальные участки не фрезеруем, поскольку и так присядет от веса, и пила работает достаточно точно.

— Я понимаю, тут всё автоматически, ты только включаешь и выключаешь? — утвердительно спросил Горин.

— Да, именно так, есть проект здания, привязка к местности карьера и стройки, сканер-дрон ежедневно повторяет работу на случай смещений рельефа и вносит их в компьютер. Есть план монтажа и план нарезки, всё синхронизировано. Весь комплекс — это программа. Я вмешиваюсь в процесс, лишь когда что-то выходит из строя. Технология, собственно, детская, не считая размеров, которые, как ты сам понимаешь, нас не запугают. У меня лет в пять-семь был подобный конструктор, который программировался так же, только кубики были поменьше.

— И за что тебе платят зарплату? — поинтересовался Горин.

— Я клацаю кнопки, — обиделся Сэт.

— Покажи мне поломанного робота, — попросил Горин.

Сэт показал на выключенного робота, который «лежал пузом» на камне, который уронил.

— Федот провинился, сволочь, гад! — возмутился Сэт.

— Покажи мне, как ты обнаружил причину поломки. Сэт настроил пульт на Федота, указал в меню — «Alarm», и Горин увидел мигающую красным картинку двигателя.

Горин соединился с пультом Сэта через Митру.

— Покажи точную причину поломки.

Митра указала на оборванный шланг гидравлики.

— Ты, скот, решил срубить бабла немеряно?

— Грешен, каюсь, — подтвердил Сэт с нагловатой усмешкой, — но ты же не сдашь друга Белу? Сумму можем распополамить.

— А меня ты решил по-дружески подставить? Тебя я не сдам, но и покрывать твоё воровство не буду — скажу, что ты сам разобрался с поломкой, — Горин серьёзно смотрел на Сэта, который нагло кривлялся в своей обычной манере, понимая, что незаменим, и не боялся ничего и никого.

— Пойдём-ка лучше в «Утеху», друг, — предложил Сэт примирительно.

3. НАЧАЛО ПЕРЕСТРОЙКИ

Игла проигрывателя отскочила, закончив читать виниловую пластинку. Время переместилось на другую дорожку. Программист Серж Зольдатв, удивительным образом похожий на Эхнатона, олицетворявшего последнюю фигуру РА, Всемилосердного Бога Творца цивилизации, которую все мы знаем, — с Луной, автомобилями и электрическими столбами. Серж Зольдатв, программист, только что закончил Институт Торговой Кооперации в Энске Российской Федерации, почти научившись к выпускному курсу давать взятки преподавателям без посредников, к чему он старательно шёл четыре года, изо всех сил пытаясь сэкономить средства, которые зарабатывал на мелких торговых операциях, чтобы оплатить своё обучение.

Зольдатв настраивал свой высокотактовый ум перед собеседованием, слушая рондо каприччиозо Сен-Санса. Три месяца он искал работу, получая отказы из-за недостаточной квалификации, и вот наконец увидел весьма странное примагнитившее его объявление в «Моей Рекламе»: «Требуется программист для написания несложной программы». Несложную программу Серж мог написать.

Зольдатв, очень похожий на Эхнатона лицом, был низкоросл, и из-за детской болезни ходил слегка припрыгивая, чем несказанно веселил мальчишек, злобных маленьких монстров. Именно этой оптимистичной походкой он зашёл в небольшой кабинет строящегося завода итальянских стиральных машин «Канди», где в активной фазе шёл набор кадров к бизнесмену Головину, убедившему власти Энска наряду с итальянцами из «Канди», что завод, производящий одноимённые стиральные машины, должен быть не где-нибудь во Вселенной, а именно тут, на благословлённой Богом энской земле.

Однако почти безотказная формула «Запад нам поможет» на днях дала сбой, итальянские партнёры отказались от дальнейшего сотрудничества, но половина и один процент завода уже построено, и для Алекса Головина, не знавшего преград в подлунном мире, возникла новая задача — вырвать, украсть или купить 49 недостающих процентов зданий и сооружений + новый смысл их использования. Новый смысл возник мгновенно.

Ещё не успев полностью прочитать отказное письмо, Головин знал — его завод будет производить цыплят, кур, мясо птицы. Если не цыплят, то шлакоблоки или пластиковые окна, строительный бум скоро будет на взлёте, шёл 7-й год перестройки. Головину для завоевания этого перспективного рынка срочно понадобились новые кадры («Родина-мать зовёт!» — так представлял он свою благородную капиталистическую миссию).

Недолго огорчаясь, с лицом, исполненным грусти, Головин уволил всю предыдущую команду, сообщив об отказе «Канди» сотрудничать, оставил лишь длинноногую секретаршу, убедившую его по бартеру на молодое упругое тело. Она же пригласила Зольдатв к Головину в небольшой кабинет, символизирующий скромность и деловитость руководителя. Серж вошёл, протиснувшись между наваленных пачек документов с логотипом «Candy».

— Добрый день! — радушно констатировал Головин. — Как я понял, вы программист, нам очень нужны программисты. Десять тысяч рублей в месяц, мы будем писать программу управления производством, которая заменит нам всех управленцев, которые не умеют управлять. — Головин был очень доволен своим экспромтом, экспромт давал ему жизнь, экспромт никогда не подводил, Головин чувствовал момент, отпуская паруса по ветру, он предоставлял всё воле богов, за что был невероятно любим последними. — Мы напишем такую программу, Сергей?

— Конечно, я когда-то уже писал подобную, работая в оконной фирме, — соврал Зольдатв, а Головин и в этом вранье узрел знак и волю богов, перенаправивших его выбор от «мяса птицы» к «оконному пластику».

— Тогда вперёд, мы будем делать пластиковые окна, лучшие на планете, мы будем подчинять этот мир себе! Подойдите к моей секретарше, она вас примет на работу, а завтра, я надеюсь, вы мне что-нибудь да предоставите.

После ухода нанятого кадра Алекс Головин посмотрел в каталогах оборудование по производству окон, недолго думая, заказал и оплатил его, благо «стоило оно копейки», а кредитную линию «Промстройбанк» ещё не успел ему закрыть, поскольку не знал об отказе «Канди». Параллельно Алекс создал накладную, по которой передавал это ещё не полученное оборудование своей подставной фирме. Здания и сооружения ушли туда же «за долги „Канди“», завод мгновенно переименовался в «Канди-Доз» — Алекс был действительным любимцем богов.

Там, где человека пристрелили бы не задумываясь, Головину «ломали руку», потом обещали её поломать, а потом забывали об этом. Там, где другому была бы гарантированная отсидка лет в 17, Головину давали 3,5 года… условно… с амнистией… без штрафов. Итогом всех его «наказаний» был ноль.

Наоборот, те, кто пытался напасть на Головина, наказать его или обмануть, страдали десятикратно. Так, ещё в школе, один наехавший на него шестнадцатилетний авторитет выпал с балкона четвёртого этажа через четыре часа после наезда… Случаев не перечесть, и они избаловали Головина чувством безнаказанности.

Объяснялось это не очень сложно. Головин очень редко принадлежал самому себе, 2/3 части его головного мозга занимали боги, которые резвились в его теле, сколько бы ни пожелали, параллельно создавая для Головина «крышу».

В настоящий момент Головиным полностью завладела команда Баала, отжав его у команды противников в преферанс. Баал хотел развития Головина, он никак не мог отвыкнуть от дел, которыми занимался при жизни человеком, — строил, созидал, творил, когда обленившимся остальным богам Земли была интересна лишь сама Игра.

Поэтому Головину периодически «везло», а периодически «не везло» — так случалось, когда выигрывала команда, играющая против Баала, но и в этом случае боги благоволили к Головину, используя его по иным правилам.

При всём при том участники игры заботились о Головине не больше, чем футболисты заботятся о мяче. Боги интересовались Головиным, потому что он был дальней генетической роднёй одного из них и на него делали ставки.

Головин позвал длинноногую секретаршу. «Активы нужно переписывать, придётся довериться», — глубокомысленно подумал он, раздевая её. — Я перепишу завод на тебя, ты ведь не подведёшь меня, — прошептал он ей на ухо нежно.

— Ну что ты, — так же нежно шепнула Эрида Ершова, заёрзав от предчувствия удовольствия всем телом. Она была фригидной, секс для неё был вроде натягивания колготок, удовольствие было в логике поглощения. Мысль Эриды была тут же считана, и Сверху ей преподнесли ради Головина нежданный подарок, врубив чувствительность Ершовой в области таза на максимум, вбросив ей в кровь все гормоны, на которые она обычно была жадновата. Эрида не шутейно завелась. Этот секс был очень страстным и для Головина, периодически страдавшего импотенцией.

Ершова, распластавшись грудью по столу, увидела маленькое зеркальце, и, дотянувшись до него длинной рукой, весь недолгий сеанс смотрела на себя, репетируя «красивую страсть» и издавая соответственные ей «красивые звуки».

Профессор Гоогельштейн

В это же время профессор Гоогельштейн, похожий статью на птицу-секретаря, пра… пра… правнук известного уже всей Вселенной Авраама, заканчивал как всегда невероятно интересную лекцию по археологии Древнего Египта ответом на вопрос студента по фантастическому фильму о борьбе машин с людьми: цивилизации незачем убивать людей, они ими пользуются… ещё вопросы. Тоненькая девушка, похожая на точёную египетскую ложку, тихим голосом спросила:

— Каким образом ваши предки резали и перекладывали камни весом в миллион килограммов, а учёные….

Девушка не успела закончить фразу, как взлохмаченный седовласый профессор, гневно жестикулируя, уже поднимался к ней, возмущённо выкрикивая и картавя пронзительным птичьим голосом:

— «Учёные» будут ломать головы, но в итоге придумают хрень, которой бы их самих накормить для вразумления, но увы, обычно учёным всё сходит с рук, им даже платят за их фантазии! «Учёные» всего мира договорились и решили, что камни в миллион килограммов обрабатывали в карьере, перемещали к строительной площадке и укладывали так, что лезвие бритвы нельзя и по прошествии тысяч лет воткнуть меж тех камней…. что это делали наши первобытные полудикие предки, киянками и кайлом… ха, 15 миллиардов, ха! Нужно бы заставить учёных, которые это утверждают, собрать команду из миллиона своих сторонников (а их ведь много больше!) — копателей, музейных, сидячих, учащих этой ненасытной безумной фантастике в школах и ВУЗах, и попросить всего-то 5–6 камней по миллиону килограммов нарезать, перенести… и соединить кайлом… вышеуказанным способом… без зазоров.

Слова «киянки» и «кайло» вдруг показались Гоогельштейну неприличными, он покраснел, но продолжил двигаться, выкрикивая:

— Платить им нужно будет по факту сделанной работы! В этом был бы огромный смысл. Планета Земля смогла бы сэкономить много денег, ибо никогда… и ни одному из них… а кроме того… по сути бессмысленным людям… представился бы случай заняться хоть каким-то делом…

Девушка, к которой угрожающим и малопонятным образом приближался профессор, побледнела, слегка покачиваясь на высоких каблуках, как кобра перед прыжком, и всей аудитории на мгновение передался порождённый несоответствием ситуации и привычному здравому смыслу холод, который не чувствовал пока только профессор. Время замерло. Подлетев к девушке, Гоогельштейн вдруг осознал всю трагикомичность ситуации — что-то не так с этим вопросом, и с этой девушкой что-то не так…

Он посмотрел в её длинные и совершенно спокойные египетские глаза, чётко обведённые тушью, и что-то неведомое вдруг открылось ему. Прозвенел звонок. Ситуация мгновенно разрядилась, студенты как ни в чём не бывало зашевелились, собирая вещи. Странное мгновение словно бы тут же забылось. Но только не для профессора и не для девушки, которая передала ему послание богов. Послание как гвоздь влетело в голову профессора, как огромный метеорит, пробивший атмосферу. Послание состояло из одного только слова. И это слово было — «пора», считанное профессором философии Гоогельштейном, не понаслышке знакомым с Египтом, как «по-РА», вдруг понятное полностью и одновременно загадочное и ёмкое, как Вселенная. Профессор странно улыбнулся, кивнул головой и объявил окончание пары. «Ко-РА-н», «То-РА», «Са-РА», «Аб-РА-м», «РА-й», «РА-win»… — закрутилась в голове у профессора странная нечеловеческая Логика, придавив его к стулу. Он сел и, не обращая внимания на уходящих студентов, стал записывать длинный перечень слов с корнем «РА», как инструкцию, удивляясь, что большинство из этих слов — русские.

4. ОБМЕН ИНФОРМАЦИЕЙ

В годовщину колонизации Терры под заунывное завывание дудки змеелова два приятеля покуривали табак, доставленный кораблём с 38 участка. Зелёный алкогольный напиток, налитый в стеклянный кривоватый сосуд, смиренно ожидал приговора. Вся обстановка «Утехи» из деревьев большого размера, неизвестно кем сложенных в простые конструкции, где геометрия не имела никакого смысла, была любима обоими. Змеелов убеждал змею извиваться личным примером, вздрагивало пламя светильников, дребезжали деревянные колокольчики, шторы шелестели от лёгкого влажного ветра, покачивались узкие бёдра танцовщицы, — и всё это расслабляло привыкших к строгой дисциплине друзей.

Приятели выбрались на окраину цивилизации, в опасную буферную зону, за пределами которой находиться было ещё опасней из-за воинственных диких племён и очень хищных зверей, которых не слишком обдуманно развели генетики в очень далёком прошлом, когда люди были ещё сильней и опасней созданных ими тварей. Всё было очень просто и естественно тут, все было таким непохожим на ускоренно деградирующий мир, из которого они были родом, но эта простота и манила их сюда.

Здесь можно было получить все удовольствия, от которых Цивилизация отвыкала тысячелетиями и до которых была всё так же безумно охоча, жадно желая того, чем дикари владели в избытке, — простых отношений, грубого секса, выпивки, охоты и кровавых разборок. Всё это было запрещено Высшим Законом, но и без закона на такую жизнь у большинства цивилизованных не хватило бы сейчас духа. Всё, чего ожидали Верховные от этой планеты, у приятелей уже было. Маленький горный мастер что-то страстно говорил в ухо гиганту-программисту, состоящему из одних мускулов. Бог пошутил с ними, распределяя тела и профессии. Но в техногенные времена ни сила, ни её отсутствие не являлись ключевым фактором для выживания. Малыш Сэт уверенно управлял всеми роботами планеты, а мускулы Горина не мешали ему быть умнейшим из команды Бела. Бригада Сэта получила подряд на строительные работы на Терре, потому что не было лучшего специалиста в строительной отрасли, чем маленький Сэт, или Бугор — так своего бригадира называли подчинённые, и он не показывал, что обижается. Возможно, он и не обижался.

— Всё смутно, нас не отпускают домой уже три рабочих цикла, желающих на вахту не находится, оплата труда низкая, и её не на что тут потратить, требования бека выше с каждым днём. Фактически мы работаем за обещания, и похоже, что шефа устроит, если мы сгинем здесь по-тихому. На этой планете девственные горы с нетронутыми каменоломнями, люди, брошенные прошлой экспедицией, расплодились и одичали — и почитают бека Баала и его окружение за богов или типа того. Похоже, он хочет окопаться здесь, бросив Отечество и Отца Народов!

Сэт продолжал крошить общеизвестную правду-матку: