— Я ничего не могу вам гарантировать, Доктор. Вернее, могу гарантировать, что я поговорю с этим человеком. А также то, что этот человек имеет возможность выполнить ваш заказ. Но будет ли он это делать, тут я ничего не могу сказать заранее.

— То есть, вы хотите сказать, что человек, зарабатывающий выполнением подобных заказов, может отказаться от работы, за которую мы готовы заплатить на порядок больше, чем обычно?

— Да, вы правильно уловили суть.

— Но почему? Я не понимаю!

— Прошу прощения, вы хорошо знакомы с ситуацией в… ну, скажем, в той местности, где нужно выполнить ваш заказ?

— А вы считаете, что сюда могли прислать некомпетентного человека?

— Я этого не говорил. Наверняка в общих чертах вам известна ситуация. Но некоторые нюансы могли просто ускользнуть от вашего внимания.

— Какие нюансы?

— Например, реальное положение и статус так называемых проводников. — Комиссар замолчал, придвинул к себе стакан с крепким коктейлем, отхлебнул. Его собеседник взглядом показал, что ждёт продолжения. — Так вот, это особые люди, хорошо знающие себе цену, имеющие свой кодекс и правила поведения. Никто кроме них не может проходить по местной Сельве, не подвергаясь смертельной опасности не только от неё, но и со стороны местных племён.

— Этих племён насчитывается порядка пятнадцати? — заметил Доктор.

— Никто не знает точно, может, и больше. Они то ссорятся друг с другом, то мирятся, сохраняют нейтралитет, или идут войной. Но в одном они схожи все до единого: в презрении и ненависти к нам, человекам разумным, так сказать. Всякий человек, появившийся в Сельве сам по себе, скорее всего, будет тут же убит.

— Любой, за исключением проводника, — спокойно заметил Доктор.

— Да, чаще всего так. В принципе, с некоторыми племенами можно договориться, но у проводника при этом гораздо больше шансов. Каким-то образом эти люди научились ладить с местными племенами, во всяком случае, далеко не каждое племя пытается их убить, с ними считаются, пропускают, при соблюдении неких условий, по своей территории, заключают различные сделки и договора и даже позволяют проводить других людей, своих клиентов. Этих проводников не так много, все они нам известны, и с ними также соблюдается некий договор. Они помогают нам, если нужно проникнуть на территорию аборигенов, а мы платим за это, и ещё закрываем глаза на то, что они иногда находят в Сельве различные драгоценные камни, золотые самородки и так далее. Это их бизнес, и мы его не касаемся.

— И вы за столько лет не смогли поставить этот незаконный бизнес под свой контроль?

— Я же говорю, проводники — это особые люди. Мы нуждаемся в них больше, чем они в нас. Одно время некоторые дельцы из криминальных структур решили взять деятельность проводников под контроль, получать свою долю. Мы пытались им помешать, но вы же знаете, что такое мафия. Арестуешь какого-нибудь типчика, а у него куча адвокатов, которые легко докажут, что он просто проходил мимо, и в результате ты же остаёшься виноватым. Так вот, когда терпеть уже не стало никакой возможности, проводники просто ушли в Сельву. Все, как один. Бандиты сунулись было за ними, но местные их быстро перебили. Это же Сельва, там против местных человеки как слепые котята. Ну вот. А тех, кто не пошёл в Сельву, на другой день перебили в Городе. Всех: боевиков, организаторов, адвокатов — всех, кто так или иначе был связан с мафией. Официально всё списали на аборигенов, а с тех взятки гладки. Больше никто не покушался на контроль за бизнесом проводников, тем более что и Закон на их стороне. Вот поэтому мы и поддерживаем с ними хорошие отношения, и чаще именно они ставят нам условия сотрудничества, а не мы им.

— Хорошо, Комиссар, это всё лирика. Меня мало интересуют все эти игры в поиски драгоценностей. Мне нужен Артефакт, всё остальное не имеет значения.

— Я понял вас, Доктор. Но как проводник узнает, где он находится? Легенды об этом предмете или явлении ходят давно, но никто не может толком сказать, что такое этот Артефакт и где его искать. Мои проводники брались вести клиентов на тех условиях, что те сами показывали место, куда хотят попасть, а дело проводника привести их туда, избегая возможных опасностей.

— И, разумеется, по приходу на место никто ничего не находил?

— Именно так. В большинстве своём эти клиенты воображали, что придя на место, они легко увидят то, что искали. Ну там, свечение какое-нибудь, голоса, излучение на худой конец. Но никаких аномалий там не было, и, потоптавшись на месте несколько дней, они возвращались назад.

— А проводники ничего не знали, не могли им подсказать? За хорошее, понятно, вознаграждение?

— Честно говоря, ни один опытный проводник в существование этого Артефакта не верит. Он берётся провести клиента в указанную точку и вернуть его в целости и сохранности назад. И его абсолютно не волнует, найдёт там клиент то, что искал, или нет. Тем более что точки поиска постоянно меняются. Один клиент утверждал, что это холм у Синего ручья, другой хотел идти к болотам Вейса, третий — ещё куда-нибудь.

— Я понял вас. В отличие от всех ваших клиентов, мы точно знаем место, где находится Артефакт. Я хочу, чтобы ваш проводник взялся пройти к месту его нахождения и привёл туда моих людей. Мы платим ему за работу три миллиона, плюс ещё один миллион — вам, за посредничество, так сказать. Надеюсь, это хорошие условия.

— Да, Доктор, условия очень хорошие, просто замечательные. Если бы я был проводником, то отправился в эту экспедицию прямо сейчас. Но увы, я не обладаю этим даром. Я обещаю в течение двух-трёх дней найти свободного проводника и переговорить с ним. Для этого мне нужно знать, кого вы хотите отправить с ним в Сельву.

— Это будет группа из четырёх-пяти человек, во главе с руководителем. Все они имеют опыт горных восхождений, охоты, путешествий по непроходимым зарослям и так далее. Если количество членов группы слишком велико, его можно сократить.

— Как вам сказать, Доктор… проводники ходят в основном в одиночку, очень редко — вдвоём. Но больше двух человек в их группах не бывает никогда. И это не каприз или прихоть. Сельва — очень серьёзное место, там слишком много ловушек и западней, и реагировать надо быстро и чётко. Поэтому в Сельве можно надеяться только на себя, или на очень надёжного партнёра.

— А как же клиенты, которых проводники ведут за деньги?

— Один проводник всегда берёт только одного человека, который перед экспедицией проходит тщательную подготовку в течение недели. Можно, конечно, провести группу, но тогда каждого её члена будет вести свой проводник, независимо от других…

— Хорошо, мне всё понятно. С вашим проводником пойдёт один человек, руководитель несостоявшейся группы, Лора Лепски.

— Простите, Доктор, но это совершенно невозможно! Ни один проводник никогда не возьмёт в Сельву женщину!

— Дорогой Комиссар! Давайте на этом закончим наши торги, а то у меня начинает складываться впечатление, что это вы платите и делаете заказ, а я пытаюсь ставить условия. Наша организация даёт сумасшедшие деньги, мы соглашаемся на отсрочку для прохождения подготовки, сокращаем группу до одного человека, а вы всё время пытаетесь выторговать ещё какие-то условия. Короче говоря, я даю вам и вашему протеже десять дней на подготовку к экспедиции и ни минуты более. Кандидатура Лоры не обсуждается. Аванс вам и проводнику будет перечислен в день начала подготовки. Спасибо за понимание и всего доброго!

Глава 2. Знакомство Гая и Лоры

— То есть, грубо говоря, он поставил тебе ультиматум?

— Не совсем так. Просто он прекрасно знает, что мне деваться некуда. И тебе, друг Гай, тоже. Ты же не хочешь упустить такой сказочный куш? Или тебе каждый месяц предлагают три миллиона за обычную экспедицию в Сельву?

— Нет, далеко не каждый. Но и идти в Сельву с бабой тоже не предлагают. А ты прекрасно знаешь, что дело тут не в суевериях.

— Я-то знаю. Но я знаю и другое — весь расклад, почему это хлыщ так уверен в себе. Я предложил это дело тебе. Если ты не согласишься, я предложу другому проводнику. Кто-нибудь всё равно согласится. Так что свои посреднические я получу всегда.

— Ты уверен? А если не согласится никто?

— Может случиться и так, хотя маловероятно. Но Доктор и его друзья не успокоятся. Ты знаешь, сколько раз в Сельву отправлялись экспедиции для поиска Артефакта?

— Не скажу точно, но я лично водил туда клиентов раз десять.

— То есть, сам видишь, слухи об этом ходят давно, и слухи упорные. Но в данном случае за дело взялись серьёзные ребята, которым этот Артефакт очень нужен. Сейчас они пытаются цивилизованно договориться с нами — местной администрацией и с вами, проводниками. В своё время эту планету объявили международным заповедником, аборигенов нельзя трогать, можно только мягко перевоспитывать. (Здесь Гай иронически хмыкнул, а Комиссар пожал плечами). На вашу деятельность закрывают глаза, пока вы нужны для поиска этого самого Артефакта.

— А что они могут сделать? Ты же помнишь, что стало с мафиозами, которые хотели присосаться к нашему бизнесу?

— Гай, дорогой, нам многое позволяют, пока здесь играют в демократию и цивильное общество. Добыча драгоценных камней мизерна, поэтому вам и дают ею заниматься. Для друзей Доктора — это всё мелкие детские забавы в песочнице. Им нужен Артефакт. Пока есть надежда его добыть цивилизованно — они платят деньги и снаряжают экспедиции. Но как только они поймут, что таким путём добыть его невозможно, они подомнут ситуацию под себя. Несколько провокаций с убийствами мирных жителей возле Сельвы, сожжёнными поселениями; сюда вводятся полицейские силы, то есть регулярная армия. Все неугодные просто уничтожаются, аборигены выжигаются какой-нибудь дрянью вроде напалма, путь к Артефакту открыт. Конечно, в ООН поднимется страшный скандал, но Доктор или кто-то подобный быстро заткнут всем глотки: несколько репортажей с объёмными фотографиями обезображенных трупов, горящих домов, ну и так далее. И, конечно, ваш бизнес лопается, как мыльный пузырь, а оставшиеся в живых проводники расползаются по другим планетам.

— Да уж, картинка просто чудесная!

— Ага, и при этом вполне вероятная.

— Но как же я поведу в Сельву бабу? Это ведь самоубийство без анестезии! Что, нельзя было без этого обойтись?

— Феминизм, толерантность… Сейчас, сам знаешь, с этим строго.

— Кто она такая хотя бы?

— Боюсь, что информация тебя не обрадует. Ей двадцать четыре, она убеждённая феминистка и чайлдфри (1). Натренирована, отлично стреляет, владеет рукопашным боем. Разумеется, не замужем. Племянница одного из директоров Корпорации, поэтому идти против её желаний опасно для жизни.

— Убеждённая феминистка, говоришь? Ладно, давай её сюда, посмотрим на эту феминистку, — Гай помолчал, а затем выдал длинное заковыристое ругательство с применением самой убийственной ненормативной лексики.

***

Лора оказалась высокой яркой блондинкой, довольно симпатичной — для любителей сильных женщин. Накачанные руки, умеренно широкие плечи, узкие мальчишеские бёдра. Лицо правильной формы, сжатые тонкие губы, острые синие глаза, смотрящие холодно и цепко.

Гай приблизился немного вразвалку, отметил, что они одного роста. Протянул руку, получил в ответ крепкое короткое пожатие.

— Предлагаю без особых церемоний, на «ты». Меня зовут Гай.

— Хорошо, я — Лора.

— Итак, Лора, давай сразу определим несколько моментов. Ты, наверное, в курсе, что я был категорически против твоей кандидатуры?

— Да, я это знаю.

— Так вот, я хочу, чтобы ты знала причину. Я вовсе не женоненавистник и не суеверный тип с заскоками типа «женщина на корабле — к несчастью». Я хожу в Сельву пятнадцать лет, и за это время прекрасно изучил нравы аборигенов. Они очень похожи на нас, и внешне, и генетически. Думаю, что от смешанного союза с человеком могло бы родиться жизнеспособное потомство. Но таких случаев не было. Аборигены ненавидят человеков, и только некоторым из нас удаётся наладить с ними контакты и проходить по их землям. Тут идут в ход самые разные средства — хитрость, дипломатия, подкуп и так далее. Эти нюансы знаем только мы — проводники, и не нужно пытаться вникнуть в них и действовать самостоятельно.

— Совершенно не собираюсь заниматься подобной ерундой! — фыркнула девушка.

— Вот и отлично. Теперь самое главное. Аборигены не признают женщин за людей, как бы тебе это не было неприятно слышать. В лучшем случае, их рассматривают как домашних животных, иногда даже могут привязываться к ним и гладить по шёрстке. Но в основном — это просто домашний инвентарь, инкубатор, устройство для приготовления пищи и сексуальных утех. В любом племени женщины не имеют никаких прав, на них не женятся, а просто покупают за несколько ракушек.

— Ты хочешь меня вывести из себя своими рассказами?

— Отнюдь. Я хочу тебе втолковать, в какой атмосфере мы будем пробираться к цели.

— Какое мне дело до того, что какие-то аборигены гнобят своих самок? — Лора выглядела раздражённой.

— Ты не дослушала. Для аборигенов вещью являются не только их самки, а любые женщины вообще. К тебе будет точно такое же отношение, и, если какой-нибудь уважаемый воин, или даже вождь захочет, извини меня, получить тебя на ночь в виде забавы, по всем понятиям я не смогу ему отказать.

— Ну, пусть он попробует, не думаю, что у него получится.

— Я в этом не сомневаюсь. Ты вырубишь лучшего воина племени, я подоспею на выручку, и мы вместе перебьём этих нехороших сексуальных маньяков. Но со всем племенем нам не справиться, и в конце концов наша экспедиция закончится на жертвенной поляне этого самого племени.

— Ты просто не знаешь мои возможности, — она сузила глаза.

— Хорошо, — терпеливо продолжил Гай, — я тоже кое-что могу. Итак, мы с тобой перебили всё это коварное племя, и пошли дальше. Весть об этом мгновенно распространяется по всей Сельве, не спрашивай меня, как. И против нас поднимаются все племена в округе, после чего нам гарантирован весёлый конец от стрелы, копья или ловушки.

— Что они могут сделать против современного оружия? — девушка презрительно усмехнулась.

— Могут, очень даже могут! В конце концов, просто задавят количеством, завалят трупами. Но предположим невозможное. Мы отбились ото всех, уничтожили дикарей и триумфально шествуем дальше. Факт истребления аборигенов становится известным в ООН, начинается дикий международный скандал, которого твоё… м-м-м, начальство тщательно хочет избежать. Если бы не опасение этого скандала, аборигенов просто выжгли напалмом вместе с Сельвой и без твоего участия.

— Ты просто сексистское дерьмо, и всячески хочешь меня унизить! — Лора была в ярости.

— А ты воображаешь себя супервумен, которая с помощью оружия и сверхинтеллекта побеждает несколько десятков глупых аборигенов, а оставшиеся в живых падают перед ней ниц, признают своей повелительницей и на руках несут к вожделенному Артефакту! Ты ведь не знаешь, что аборигены в принципе не способны на две вещи: покориться силе со стороны человеков и признать женщину не только своей повелительницей, но просто равной себе! Они могут ссориться друг с другом и даже воевать, но если речь идёт о противодействии человекам, то тут все разногласия отходят на задний план.

А ещё я тебя добью рассказом про Сельву. Так вот, это не просто лес, чащоба, джунгли. Я не учёный, умных терминов не знаю, но на своей шкуре испытал: это практически разумное существо, она живёт в гармонии с аборигенами, и ненавидит человеков. Если ты не в курсе, большинство путешественников по этой самой Сельве, погибают не от копья или лука дикарей, а от укусов змей, пауков, ожогов ядовитого плюща, зыбучих песков, Чёрного Тумана, Бездонной Хляби и прочих радостей. Я не знаю, каким образом, но имея договор с аборигенами, Сельва остаётся нейтральной к путешественникам, они как-то дают ей сигнал: «Это свои, не трогать!». Так вот, средняя продолжительность жизни самого крутого проводника во враждебной Сельве составляет менее суток, а неподготовленный новичок живёт около часа. Если повезёт, конечно. В нейтральной же Сельве можно путешествовать неделями. Конечно, много опасностей остаётся, но они поддаются контролю и их можно избежать.

Если ты согласна играть по этим правилам, мы выходим послезавтра. Если нет — можешь идти сама, или нанимать другого проводника. Но если мы пойдём, то ты принимаешь как данность полное подчинение мне, как командиру. Если я скажу падай лицом в землю и молчи — ты должна упасть. Если прикажу замереть, ты замираешь с поднятой в шаге ногой. Спать мы будем в одной палатке, и если нужно будет раздеться для осмотра на предмет укуса или другой болячки — ты молча раздеваешься и даёшь себя осмотреть. Мне плевать на все ваши гендерные заморочки, я всегда ходил с мужиками, и из-за тебя не собираюсь ломать свои привычки. Ты для меня напарник, товарищ и подчинённый, и мне абсолютно не важна форма твоих половых органов.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, вонючее сексистское дерьмо! Гнусный чёртов абьюзер (2)!

— Спасибо! Кстати, мне показали запись с твоей тренировки, я видел, как ты стреляешь, метаешь нож и применяешь разные приёмчики. Мне будет очень приятно осознавать, что спину в походе мне будет прикрывать такой надёжный компаньон. И оружие у тебя вполне пригодное, не хуже моего — автомат, пистолет, нож. У нас будет специальная палатка, я сделал её по индивидуальному заказу — с защитой, освещением, спальными местами. Также имеется особое оборудование — аптечка с анализатором, кипятильник на батарейках, небольшая коптильня и многое другое. Но по возможности мы будем пользоваться костром и котелком, чтобы сберечь ресурсы. Итак, амига (3), отправляемся послезавтра!

Он снисходительно положил руку ей на плечо и… в следующую секунду очутился лежащим на земле в грязной луже.

— Ещё раз позволишь подобное, убью! — зло прошипела Лора.

Глава 3. Начало экспедиции

Опять всё то же самое! Этот рейнджер, или, как его, проводник… Сколько спеси, сколько презрения! Всю её взглядом облапал, раздел, в койку уложил. Его обожаемые аборигены, видите ли, женщин за людей не считают! А ты считаешь, абьюзер? Только и разговоров, что о безусловном подчинении и безоговорочном молчании. «Если прикажу раздеться для осмотра, ты молча раздеваешься!» Ишь ты, какой шустрый! Я тебе так разденусь, что вообще думать забудешь, для чего раздеваются! Правы были мама и Ван Сяолинь — порядочных мужчин не существует!

Впрочем, если честно, ни одна, ни другая именно так не говорили. Сержант Ван, Лорина наставница, командир и учительница в Женском Легионе говорила: «Запомни, детка, тебя может быть достоин только тот мужчина, который сможет противостоять тебе в честной борьбе. Но таких сейчас уже практически нет»

Именно благодаря Ван Сяолинь, уроженке китайских трущоб Фриско, никогда не улыбавшейся, и не рассказывающей о себе ни слова, Лора научилась бороться, стрелять, метать нож. А ещё — презирать опасности, терпеть невзгоды, идти к своей цели, несмотря ни на что.

Да, Ван Сяолинь не говорила эту фразу. Мать тоже не могла так сказать. Она презирала всех мужчин кроме одного — своего мужа генерала Лепски, отца Лоры. Правда, генералом он стал потом, когда Лора была уже большой, но сути это не меняло.

Девочка всегда любила всё, связанное с армией и войной: красивую форму с блестящими пуговицами, умопомрачительный запах кожаной портупеи, скрипящие ботинки со шнуровкой. Ей хотелось быть с отцом на учениях, военных парадах, смотрах. Она приставала с расспросами и просьбами, примеряла отцовскую фуражку, ходила по квартире строевым шагом. Однако всё это не находило понимания ни у отца, ни у матери.

Подполковник морщился, отправлял её в детскую: " Иди, куклами займись, нечего тебе в мужские игры играть, или матери на кухне помоги!» Мать, с вечной коробочкой вейпа в руке, улыбалась сквозь завесу дыма, уводила дочь в другую комнату, качала головой: «Мужчина должен воевать, а мы — держать дом. Только нет уже настоящих мужчин, кроме нашего папы — так, слякоть одна!»

Насчёт слякоти Лора была с ней согласна. Расслабленные штабные офицеры сплетничали, говорили умные речи, занимались отстаиванием каких-то мудрёных прав и свобод. Многие красили ресницы, томно закатывали глаза и подчёркнуто не интересовались женщинами. Про гражданских и говорить не хотелось — пьянство, наркотики, компьютерные игры, ещё более скучная борьба за выдуманные права.

На фоне этого слякотного окружения, Лора раскопала прабабушкины книги в старой библиотеке. Среди них выделялись рассказы Джека Лондона, писателя, жившего ещё в девятнадцатом веке. Девочка взахлёб читала о приключениях настоящих мужчин, и ещё более расстраивалась, что сейчас таких нет.

Потом была смерть отца, тихий алкоголизм матери, и с шестнадцати лет — Женский Легион, мудрая сержант Ван Сяолинь, выпуск с отличием. Боевые учения, походы в горы во главе команды таких же решительных девушек. А также участие в организации феминисток, которые помогли ей найти себя, научили воспринимать мужчин как мировое зло и в то же время, так и не сумели вытравить очарование образов, созданных забытым писателем…

***

— Значит, ты нашёл с этой змеюкой общий язык?

— Не знаю, но я думаю, что особых проблем с ней не будет. Так, текущие вопросы.

— С убеждённой феминисткой, и не будет проблем?

— Да какая она убеждённая феминистка! Воображает себя покорительницей Галактики — гордыня малость зашкаливает, а так нормальная девчонка, боевая. Просто мужика хорошего ещё не встретила. Ну, и нахваталась всякой там дряни по верхам…

— Смотри сам, тебе с ней идти, не мне.

— А куда мне деваться, смотрю!

***

Выдержки из доклада господина Генриха Лепски на Совете директоров Корпорации

…мы знаем приблизительное местонахождение объекта, известного под именем «Артефакт» в заповедной Сельве, в радиусе примерно двух километров. Эти данные получены аналитическим путём, никаких сигналов, излучений, волн от самого объекта до сегодняшнего дня обнаружено не было, что не позволяло точно определить его местонахождение. Для этого могло быть две причины: отсутствие сигналов, как таковых, либо отсутствие аппаратуры, способной уловить эти сигналы. Наша группа сосредоточилась на разработке аппаратуры, приняв за основу предположение о существовании таких сигналов…

…в конце концов, эти сигналы были обнаружены, и нами разработан прибор, который генерирует свои сигналы, совместимые с ними, и чем ближе к объекту находится прибор, тем выше показания на его шкале. Таким образом, оператор может, руководствуясь этими показаниями, совершенно точно выйти на место расположения объекта. Сам прибор имеет очень маленький размер и встроен в обычные часы…

…также, имеются все основания предполагать, что при полном совпадении амплитуд обоих сигналов, то есть в месте нахождения оператора непосредственно возле самого объекта, мы получаем возможность входа в него в течение трёх секунд — времени открытой фазы совпадения сигналов…

…посторонние не могут воспользоваться прибором для проникновения внутрь объекта, так как открытая фаза совпадения наступает только при использовании мощного усилителя, который находится в распоряжении группы поддержки и доставляется с орбиты на корабле этой группы…

***

Вышли, как и положено, на рассвете. Ни с кем не прощаясь, незаметно — так было заведено очень давно. Небольшой внедорожник-вездеход ждал их за углом, ключи торчали в замке зажигания. Гай залез на водительское место, Лора села рядом. Проехали по пустым улицам, выбрались из посёлка. Добрались до условной границы жилого сектора, пересекли небольшое пустынное поле. И вот она — Сельва.

Сочная, яркая зелень, бьющие в глаза цветы, пёстрые птицы. Гай заглушил двигатель, прислушался, потом заговорил.

— Сейчас мы выходим из машины, я впереди, ты чуть сзади, след в след. Наша задача — найти цветы-тейги́ны. Они покажут, как тебя воспринимает Сельва.

Лора хотела что-то спросить, но повинуясь взгляду Гая промолчала, только кивнула, и они двинулись в путь. Было совершенно непонятно, как проводник находит тропинку в густых зарослях. Он не срезал мешающие ветви, не вырубал кусты и другие растения. Пригибался, отклонял корпус, иногда замирал, выбирая путь. Временами казалось, что он просачивается между растений, словно вода.

Самое удивительное, что если девушка точно следовала за ним, то проходила без помех, сама не замечая препятствий. Но стоило ей чуть замешкаться, или отклониться на сантиметр, тут же стебли прилипали к одежде, лезли в лицо, мешали идти.

В какой-то момент Гай замедлил шаг, потом остановился. Лора увидела впереди поляну с очень необычными, красивыми ярко-фиолетовыми цветами на тонких, нежных стеблях. Они слегка колыхались, словно в такт неслышной музыке.

Гай остановился на краю поляны, постоял минуту, затем подозвал к себе девушку. Та подошла ближе, цветы, как по команде застыли, а потом потянулись к ней. Создавалось полное впечатление, что тейгины обнюхивают Лору, будто домашние собачки.

Вскоре фиолетовые головки поникли, цветы замерли, но после короткой паузы вновь затеяли свой неслышный танец. Гай молча повернул вправо и стал так же тихо продвигаться дальше. Он ничего не сказал о реакции тейгинов, но девушка поняла его молчание, как хороший знак: очевидно, Сельва её признала.

В этот первый день они прошли немало, но продвинулись вперёд незначительно. Гай поворачивал, петлял, отклонялся от маршрута. Иногда останавливался на какой-нибудь поляне, замирал, сделав Лоре знак не двигаться. Она не роптала, помня об инструкциях проводника и законе Сельвы: прямой путь далеко не всегда самый близкий.

Днём они сделали привал у невысокого дерева, где росли знакомые тейгины. В этот раз они никак не отреагировали на их появление, но именно эта реакция удовлетворила проводника, и он решил остановиться. Рядом протекал ручей, и Гай разрешил из него напиться и наполнить фляги.

Потом они снова двинулись в путь, и шли до самого вечера, а когда пришло время ночлега, Гай стал очень тщательно выбирать для него место. Находил небольшие прогалины, останавливался возле них, замирал, прислушиваясь, даже наклоняя время от времени голову, словно пёс. Иногда присаживался на корточки, касался ладонью земли.

Пересмотрев несколько полян, остановился на одной из них. Снял свой рюкзак, жестом показал Лоре, чтоб сделала то же самое. Быстро установил палатку, ловко развёл костёр, пристроил над ним небольшую треногу с котелком.

— Вот тебе консервы, концентраты, вода — приготовь ужин, а я устрою спальные места в палатке. Никуда от костра ни на шаг.

— Что-о? Ужин? Типа, место женщины на кухне? Ну уж нет, сам готовь!

— Хорошо, — кротко согласился Гай, указывая на палатку, — тогда ты организуй там постели. Надеюсь, такая работа не противоречит твоим принципам?

Девушка неласково зыркнула на него исподлобья, но ничего не сказав, нырнула в палатку. Гай открыл консервы и пакеты с концентратами. Вода в котелке закипела, он бросил туда припасы, помешал, добавил специи. Лора ещё не показывалась.

— Амига, как у тебя там дела, всё сделала?

— Пошёл ты в задницу со своей палаткой по спецзаказу и спальными местами! — входной полог отдёрнулся, и за ним показалась голова с раскрасневшимся лицом и встрёпанными волосами. — Там какое-то дерьмо непонятное, света нет, а мне вообще в туалет нужно. Ты за весь день даже не удосужился отвернуться возле кустов каких-нибудь, глаз с меня не спускал, абьюзер! Я что, прямо перед тобой должна присесть?

— Вон там кустики подходящие. Фонарик работает? Ну и хорошо. Смотреть на тебя я, конечно, не буду, но и далеко не отойду, уж извини. Это Сельва, амига, и я привык с мужиками в экспедиции ходить, говорил ведь. А у тебя опыт экспедиционный, я смотрю, в сугубо женских коллективах проходил? Ну конечно, вы же мужиков презираете, куда там…

Проводник отошёл на несколько шагов, стал вполоборота, так, чтоб откровенно не пялиться, но и следить краешком глаза. Девушка вышла из кустов, протёрла руки дезинсектором, села возле костра, всем своим видом выражая нежелание выполнять какую-либо работу.

Он присел напротив, взял миску, положил в неё дымящуюся похлёбку, несколько кусков мяса, протянул Лоре. Загрёб и себе порцию, раза в два большую, улыбнулся.

— Это я не из мужского шовинизма, просто не знаю, сколько ты ешь. Если мало, бери, сколько надо, сама. После ужина приводим себя в порядок — умываемся, чистим зубки и так далее. Я снова буду недалеко, но подглядывать не стану, обещаю. Сегодня довольно спокойно, можешь спать, раздевшись, только чтоб одежда и обувь были под рукой. Потом будет по-всякому, придётся и в полной амуниции отдыхать, так что советую пользоваться возможностью. Ночью из палатки не выходить ни под каким предлогом. Если приспичит, разбуди меня, выйдем вместе — уж таковы правила, извини.

— К чему эти все предосторожности? Ты же говорил, что Сельва меня признала?

— Во-первых, это пока не Сельва, вернее сказать — её начало, тут ещё довольно спокойно. Во-вторых, Сельва не признаёт чужих вот так сразу. Она признала, вернее, вспомнила меня, а того, кто рядом со мной просто пропустила как моего спутника… то есть, извини, спутницу. Явной угрозы не увидела, и пока мы вместе, она так и будет к тебе относиться. Но если ты останешься одна, то отреагировать Сельва может по-всякому. Так что пока держимся вместе, не отходя друг от друга.

Поели, совершили все положенные гигиенические процедуры. Гай залез в палатку вместе с Лорой, показал ей, где включается свет, и как разбираются постели. Затем вылез наружу, убрал место, где они ужинали, ещё раз осмотрел окрестности, прислушался, удовлетворённо кивнул и забрался внутрь палатки. Разделся, нырнул под одеяло, прислушался. Девушка лежала молча, не издавая ни звука — то ли спала, то ли ожидала от него какой-нибудь пакости. Хмыкнул, приподнялся на локте.

— Ну, спокойной ночи. Может, поцеловать тебя в щёчку на сон грядущий?

— Поцелуй себя в задницу, дерьмо!

— Не думаю, что смогу это сделать! — усмехнулся Гай.

— А я думаю, что тебе легче будет поцеловать себя в задницу, чем меня в щёчку, — последовал быстрый ответ.

Глава 4. В гостях у племени Уато

Ночь прошла спокойно, да и утренняя Сельва оставалась «тихой», Гай не чувствовал никакой угрозы. Вышли довольно рано: все утренние процедуры прошли без огрызаний, по-деловому, очевидно, Лора поняла, что с этим всем придётся смириться, и лучше не создавать проблем. Она даже быстро приготовила завтрак, пока Гай собирал палатку.

Он отметил такое поведение девушки как плюс в её копилку, но от комментариев воздержался.

До полуденного привала прошли довольно много, но вперёд продвинулись всего километра на три. Проводник снова петлял, отклонялся от верного направления, останавливался, слушал Сельву. После короткого отдыха заявил:

— Вот теперь начинается настоящая Сельва. Пока опасности нет, но расслабляться всё равно не стоит. А сейчас поднимемся на этот холм, и я тебе покажу кое-что.

Лора пожала плечами и неохотно поднялась вслед за Гаем на невысокий холм. Густые заросли кустарника огибали с двух сторон поляну, заросшую яркими цветами, казалось, всех оттенков радуги. Плоские тарелки с лепестками, мохнатые свечи, гроздья разноцветных шариков, колокольчики, полусферы, лианы, возносящиеся стебли — чего там только не было!

Девушка застыла в восхищении. Никакие коллекции ботанических садов не могли сравниться с этой картиной.

— Что это, откуда такая красота?

— Не знаю откуда. От Сельвы, скорее всего. А называется эта чудная полянка — Бездонная Хлябь.

— Почему Бездонная Хлябь?

— А потому, амига. Человек может пройти по этой полянке шаг, два, иногда даже десять. А потом просто погружается в рыхлую почву, как в болото и тонет в течение двух-трёх секунд. При этом животные и даже аборигены спокойно ходят по этим полянкам туда-сюда. Вот такая она, наша Сельва!

— Дерьмо эта ваша Сельва, вонючее дерьмо. И ты вместе с ней!

— Послушай-ка, Лора, меня ты можешь обзывать как угодно, а вот насчёт Сельвы поостерегись. Я тебе говорил, она живая, многое слышит и чувствует, и, в конце концов, может записать тебя во враги. А по враждебной Сельве идти — гарантированное самоубийство.

— И что же, я теперь должна распевать ей хвалебные гимны?

— Нет, просто не злись и не ругайся. Если хочешь выпустить пар — ругай меня, мне всё равно!

— Дерьмо! Ты — поганое дерьмо, всё время ищешь способ унизить меня!

— Нет-нет, амига, мне совсем не доставляют удовольствия твои унижения, я просто хочу довести до конца эту экспедицию и получить свои деньги. А если ты будешь вести себя плохо по отношению к Сельве, я боюсь, что ты погибнешь, и я останусь с носом.

— Я не собираюсь тут погибать! Я хорошо вооружена, натренирована, у меня молниеносная реакция!

— Конечно, я не спорю! Ты просто чудо, супервумен во всей красе. Но поверь мне, тут погибали и не такие храбрецы. Полянка с цветами, Бездонная Хлябь — ждёт своих героев — полдесятка шагов, и готово, был человек, и нет его. Чёрный Туман убивает непонятно как, причём ты его можешь увидеть в километре от себя, а можешь и не увидеть вообще. Ядовитые пауки Лоско падают с деревьев незаметно, их яд разъедает защитную ткань и убивает, всего лишь соприкоснувшись с кожей. Ты думаешь, почему мы, проводники, так долго живём в Сельве, углубляемся в неё? Потому что мы не кичимся своими суперспособностями и стараемся жить в мире с самой Сельвой и её обитателями. И если ты будешь нарушать эти правила, я просто поверну назад. С тобой, или без тебя! И придумай, наконец, для меня что-нибудь поинтереснее «дерьма» — надоело уже.

На этот раз Лора ничего не сказала, только улыбнулась змеиной улыбкой и приторно, нарочито смиренно спросила:

— Мы идём дальше, господин командир? Разрешите занять своё место?

До вечера двигались в молчании. Обошли ещё одну небольшую поляну с цветами, пересекли заросшую колючими кустами прогалину. Вскоре стали попадаться явно заброшенные небольшие поля со следами колосьев, похожих на пшеницу.

За ужином Гай сказал, что они приближаются к территории племени Уато. У него с ними отношения хорошие, возможно даже удастся договориться о том, чтобы они разрешили подстрелить какую-нибудь местную антилопу на своих угодьях.

— Вот только тебе придётся мне подыграть. Как равноправную участницу экспедиции они тебя не примут в силу своего менталитета. Выдать за свою жену я тебя тоже не смогу. Тогда тебе придётся ночевать в женском доме, а так как у аборигенов принято делиться самками с гостями, да и просто между собой, я не гарантирую твоей безопасности, — он усмехнулся, — а, скорее, сохранности жизни бедных аборигенов!

— И что же ты предлагаешь? Прицепить мне бороду и выдать за мужика?

— Была такая мысль, — кивнул Гай, — но я от неё отказался. Во-первых, не захотел наносить тебе смертельное оскорбление мужским обличьем, а во-вторых, всё равно это бесполезно. Аборигены раскусят тебя в два счёта, и я навсегда потеряю их доверие. Поэтому мы сделаем по-другому. Ты у нас будешь дочерью Большого Вождя, на которую злые духи наслали страшную хворь. И боги этого вождя открыли ему, что излечить его дочь может только местное верховное божество, Удии-Сурхан. Вот я и взялся провести тебя к Священной Горе. Она, вообрази, находится рядом с целью нашей экспедиции.

— Совершенно дебильная идея, которая только и могла прийти в голову тупому мизогину (4)!

— Может, и дебильная, амига, но другой у меня нет. Конечно, и тут могут возникнуть проблемы. Шаман, возможно, захочет проявить любопытство, предложить помощь. Но тут уж я постараюсь отмазаться. Твоя задача молча сидеть в углу и ни на что не реагировать. Я укутаю тебя с ног до головы в тёмное покрывало, а если кто-то захочет к тебе приблизиться, скорее всего, это будут любопытные женщины, пытаться заговорить, задавать вопросы, начинай раскачиваться, издавать бессвязные звуки, можешь даже зарычать и лязгнуть зубами. Но ни в коем случае не говори членораздельно и не применяй свои боевые навыки. Я буду рядом и постараюсь вовремя прийти на помощь.

— Какая трогательная забота! — зло фыркнула девушка. — И долго мне надо будет притворяться блаженной дурочкой?

— Только пару дней, пока мы будем находиться в гостях у аборигенов. Я, конечно, постараюсь свести к минимуму наши контакты с ними, но совсем избежать этого нельзя — меня не поймут, так сказать. Ну и покрывало тебе придётся надевать заранее, чтобы никто не увидел твоего лица, уж таковы местные правила, и не я их устанавливал…

— Ты мерзкий мизогин, и твои аборигены тоже! Когда мы добудем Артефакт, я позабочусь о том, чтобы уничтожить этот рассадник мизогинии, а тебя…

— …кастрировать и сослать на урановые рудники! — весело перебил Гай.

— Хм, неплохая идея, хотя я имела ввиду немного другое. А теперь я иду спать, а ты прибирайся «на кухне». Потом можешь поцеловать себя в руку, если не достанешь до задницы, и тоже идти спать.

— Слушаюсь, моя госпожа! Только не забудь пописать на ночь, пока я занят уборкой. Так мы и правила безопасности не нарушим, и я не буду выглядеть навязчивым вуайеристом (5).

— Ты не вуайерист, а просто скотина!

***

Следующий день начался как обычно, однако вскоре Гай сделал знак остановиться, и жестами показал, что пора надевать накидку. Лора плевалась, ругалась еле слышно, однако приказ выполнила. Через минут десять послышался шорох, и на их пути возникли двое аборигенов с натянутыми луками, направленными на путешественников. Гай поднял кверху обе руки ладонями вперёд, с растопыренными пальцами, и произнёс несколько слов, изобилующих высокими гортанными звуками.

Аборигены переглянулись, старший из них также что-то прокричал. После этого местные опустили луки, а Гай протянул к ним руки на уровне груди, ладонями кверху. Сделав Лоре знак оставаться на месте, подошёл к аборигенам, и у них завязалась, судя по жестам и интонациям, вполне мирная беседа.

Местные жители внешне мало отличались от человеков. Тёмным цветом кожи они напоминали африканцев, а чертами лица — индейцев. Среднего роста, крепкие, с развитой мускулатурой. Почти всё тело покрыто рисунками из разноцветной глины, на бёдрах — пёстрые повязки.

После коротких переговоров мужчины двинулись по еле заметной тропинке, при этом Гай сделал Лоре знак следовать за ними. Пришли в деревню аборигенов — несколько десятков хижин из веток и глины, утоптанная площадка в центре. Их встретил туземец с седыми волосами, значительно более тщательно выполненным «макияжем», богатым ожерельем из камушков и ракушек на груди — очевидно, вождь.

Он обменялся с Гаем сложным ритуалом приветствия, потом они завели диалог, во время которого вождь несколько раз указал на неподвижную фигуру Лоры в тёмном покрывале. Вскоре беседа завершилась, и вождь гордо удалился в свою хижину.

Гай развернулся и направился полянке, расположенной неподалёку от центральной площади. Проходя мимо фигуры в тёмном покрывале, он еле слышно шепнул ей: «Пойдём, я установлю палатку». Он быстро справился с этим, они забрались внутрь, задёрнули оба полога, внутренний и внешний.

Лора сорвала с головы ненавистное покрывало и была уже готова разразиться очередными проклятиями, но Гай мягко остановил её.

— Пожалуйста, амига, не делай глупостей. Я тебе очень сочувствую и понимаю твоё состояние. Мне самому придётся сегодня изображать придурка на вечеринке у вождя и шамана — таковы правила гостеприимства. Потерпи, пожалуйста, иначе мы не доберёмся до цели.

— Ладно, хрен с вами со всеми, я ещё немного поиграю в послушную девочку, надеюсь, что это продлится не очень долго. Но потом я с вами со всеми разберусь!

— Договорились. Мы пока можем отдохнуть пару часов, потом я пойду выполнять свой светский долг, а ты будешь здесь, под защитным слоем.

— Какой ещё слой?

— Суеверия и боязнь туземцев. После того, что я им наговорил о болезни дочери Большого Вождя, они вряд ли сюда сунутся, да и зайти внутрь не смогут. Так что отдыхай, набирайся сил. Если захочешь посмотреть, чем мы там будем заниматься, из этого окна видно почти всё… Правда, вряд ли ты увидишь что-нибудь интересное.

— Ну почему же? Ты ведь говорил, что по законам здешнего гостеприимства тут предлагают в пользование своих жён. Ко мне приставать побоятся в силу непонятной болезни, а вот тебя, наверное, заставят спать с женой или дочерью самого вождя. Интересно, вся эта оргия будет у вас происходить прямо на площади?

— Не надейся. Во-первых, всё происходит по хижинам и в темноте, а во-вторых, я стараюсь избегать этих, как ты говоришь, оргий.

— А что, ты обет верности давал? Тебя ждёт дома прекрасная девственница?

— Нет, что ты, я не по робким девственницам, меня больше такие как ты привлекают!

— Что? С ума сошёл?

— Да ладно, пошутить уже нельзя! Что я, псих какой, на таких, как ты, заглядываться…

— Псих, не псих, но придурок — это точно!

— Ладно, хватит болтать попусту, я хочу вздремнуть пару часов. И, кстати, если интересно, я избегаю всяких контактов с туземками по двум причинам. Во-первых, они робкие, как крольчихи, а во-вторых — грязные, как свиньи.

Глава 5. Эротические пляски и купание в источнике

Когда приходится сидеть взаперти в душной палатке, подремать — не самая плохая идея. Лора также сморилась на своём месте, а когда проснулась, Гая внутри уже не было, солнце зашло, а с площади раздавались ритмичные удары какого-то местного тамтама и завывания дудок. На потолке палатки играли отблески большого костра.

Девушка подвинулась к окну, осторожно выглянула. Индейцы или аборигены сидели полукругом, курили длинные трубки, пили какой-то напиток из круговой чаши, смеялись, разговаривали. В центре круга вяло подпрыгивали, поворачивались, притоптывали несколько фигур. Разумеется, ни одной женщины не было видно.

Вскоре ритм барабанов ускорился, дудки завыли пронзительнее, но в то же время в грубом, первобытном ритме начала проявляться некая мелодия — примитивная и одновременно завораживающая.

Аборигены один за другим поднимались со своих мест, присоединялись к танцующим, и вскоре на поляне плясало почти всё племя. Среди тех, кто участвовал в танце, она заметила и своего проводника. Гай двигался вместе с туземцами, так же ритмично вскрикивал, подпрыгивал и поворачивался.

Мелодия становилась всё более завораживающей, проникающей буквально в каждую клеточку, опьяняющей и сводящей с ума. Танцующие стали, не сбавляя темпа танца, сбрасывать с себя куски ткани, и только Гай оставался в брюках, сняв с себя рубаху. Может, пытался себя контролировать, а может, просто не мог этого сделать, не прерывая танца.

Дудки взвыли особенно отчаянно, в их вопли добавился какой-то новый звук, щемящая, на одной ноте, мелодия, мягкая и нежная, обволакивающая и лишающая возможности действовать рассудком, отправляющая во власть древних, первобытных инстинктов.

Лоре неудержимо захотелось выскочить на площадь, присоединиться к дикому, разнузданному танцу, сорвать с себя мешающую одежду. Девушка с трудом оторвалась от завораживающего зрелища, сползла на пол палатки, застонала. Изо всех сил заткнула уши, пытаясь не слышать страстную мелодию, не поддаваться ей.

В самый напряжённый момент, когда ей показалось, что она сходит с ума, дудки и барабаны резко стихли, обрушив на деревню тишину. Площадь опустела, все участники танца разошлись по хижинам. Кто знает, что там творилось внутри, но вокруг стояла тишина, а в душе чувствовалось опустошение. Не хотелось ни двигаться, ни думать, ни есть, ни пить. Вялые, пустые мысли едва шевелились в голове.

Она не знала, сколько просидела так, уставившись в одну точку и ни о чём не думая. Очнулась от забытья уже с рассветом, когда на востоке заиграла заря. Распахнулся полог, и в палатку забрался Гай, полностью одетый, застёгнутый.

— Привет, как ты тут, всё нормально? — он устало опустился на своё место.

— Всё просто замечательно! Я с удовольствием поучаствовала как зритель в эротической дискотеке, послушала дивную музычку, а потом спряталась под окном, чтобы не смущать туземцев и их гостей нескромными взглядами. Надеюсь, что оргия прошла на самом высоком уровне?

— Даже не знаю, амига. Я выпил из круговой чаши совсем немного Абаго-бага — специального напитка, который готовят для таких вот пирушек, потом исполнил фрагмент ритуального танца. Это всё необходимая часть, дань вежливости, чтобы хозяева не обиделись. А потом, когда все мужчины разбрелись по хижинам, я просто ушёл на окраину и сидел там у ручейка, а после, на рассвете, вернулся в нашу палатку.

— А чего же ты сразу не пришёл? Зачем сидел в тени хрустальных струй?

— А ты вспомни своё состояние во время и сразу после окончания танца. Наверняка тебе хотелось сбросить одежду, закружиться в дикой пляске, потом ты сидела опустошённая, а по твоему телу пробегали волны… И тут открывается полог и в палатку вваливается не менее разгорячённый мужчина, и что дальше? К твоему сведению, почти все аборигены обладают сверхспособностями, они могут влиять и на своих сородичей, и на человеков — я же говорил, что генетически мы близки.

Но при этом племя Уато основательно выделяется на общем фоне. Они способны на многое. Смотри, ты не пила Абаго-баго, не плясала в кругу на площади, вообще, вся эта магия не адресовалась тебе. Но тебя захватила эта волна, и при других обстоятельствах ты могла совершить безумство. А ведь у тебя есть свои убеждения и принципы, и после того, что могло произойти, ты бы возненавидела и себя и меня. А это бы помешало нашей миссии.

Уато — мои друзья, это племя, которое связано со мной наиболее тесными узами. Они даже мечтают заполучить меня к себе в качестве шамана. Их умение и мой характер, это будет нечто! Вакаху-Бинде, нынешний шаман, уже стар и хочет передать свои секреты, чтоб они не ушли вместе с ним в могилу.

Но я не горю желанием уходить к аборигенам, для этого надо порвать все связи с нашим миром, уйти в Сельву и жить там. Я пока не готов к этому. В общем, по-моему, ты немного отдохнула, я тоже довольно бодр, поэтому предлагаю немедленно двинуться в путь, отдохнем как следует вечером. Иначе гостеприимные Уато задержат нас тут ещё на день-другой.

Я выпросил разрешение на отстрел антилопы кангу, её мясо необычайно вкусно, а то концентраты — не самая приятная пища. Кроме того, можно будет остановиться у горячего источника, помыться как следует и постираться. Так что, в путь?

— Ну, в путь, так в путь, — пожала плечами девушка.

***

Раннее утро радовало свежестью, Сельва казалась обычным лесом: куда-то подевались колючие кусты, ветки не хлестали по лицу, между стволами всегда находилось место для прохода. Они остановились в полдень буквально на полчаса — перекусили консервами, попили воды.

Вскоре заросли стали гуще, но агрессии по-прежнему не чувствовалось. Появилась усталость, и Лора начала различать справа от них посторонний шум. Наверняка и Гай слышал его, но он не обращал внимания, и она решила, что так и нужно. Через некоторое время они вышли на берег небольшого озера, из центра которого бил невысокий гейзер, окутанный паром.

— Вот это — источник горячей воды, мы здесь помоемся и постираем одежду. Готовиться к бане, ставить палатку, разводить костёр придётся тебе, а я пока использую разрешение вождя на отстрел антилопы — будет у нас на ужин свежатина. Антилопы пасутся на полянке недалеко отсюда, обычно они подпускают охотника к себе довольно близко.

Когда проводник вернулся с небольшой, песочного цвета антилопой на плече, палатка уже была расставлена, костёр сложен, ожидая только пламени зажигалки.

— Ты же говорил, что антилопы рядом?

— Угу, говорил.

— А что же тогда возился так долго, заблудился, или что?

— Да нет, просто выжидал момент. Сейчас я быстренько разделаю добычу, поставлю тушить и коптить, и мы пойдём на озеро.

— Давай помогу, я умею готовить мясо для копчения.

— Ну, давай, если умеешь.

Они быстро приготовили мясо — часть поставили коптить, часть сварили и зажарили. Девушка и впрямь очень хорошо управлялась с добычей, разделывала на куски, заворачивала в пряные листья. Когда всё было готово, они оставили котелок с жарким возле теплившихся углей, а сами подошли к кромке воды.

— Значит так, амига. Вода в озере довольно тёплая, если нужно погорячее, подойдёшь ближе к гейзеру. Дно здесь ровное, никаких хищников до сих пор не замечалось. Вместо мыла используй вот эти плоды хванго — они несколько хуже мылятся, зато полностью натуральны и не загрязняют всё вокруг. Стирайся как следует, мойся тоже, волосы, кстати, этими хванго отмываются отлично. Я буду рядом, на берегу, обозревать окрестности, так сказать, но обещаю не подглядывать. Когда закончишь, скажешь, я тоже хочу помыться.

Гай расположился в кустах неподалёку, внимательно оглядывая местность. Всё было спокойно, ничто не вызывало тревоги. Он прислушивался к звукам, доносившимся с места купания Лоры: ничего необычного, плеск воды, заглушённые взвизги — очевидно, слишком горячая вода, или мыло в глаза попало. Улыбнулся: женщина остаётся женщиной, даже если она натренирована, беспощадна к мужчинам и отлично стреляет.

Вскоре плескотня прекратилась, доносились только звуки лёгкой возни, но его пока не звали. Гай поднялся, осторожно приблизился к тропинке, ведущей к озеру, хотел уже позвать девушку, но она сама появилась, вышагивая неторопливо босиком и абсолютно обнажённая. Узел с одеждой висел у неё на левой руке, совершенно не прикрывая небольшие точёные груди, плоский живот, треугольник мягких даже на вид, светлых волос — очевидно, Лора была противницей бритья в зоне бикини.

Прошла мимо него, остановилась на минуту, обернулась.

— Как я, подхожу под твой идеал? Чисто вымытая, не отличающаяся робостью. Или орешек не по зубам, а? — усмехнулась, пошла дальше.

Гай шумно выпустил воздух, кажется, он забыл дышать в этот момент. Вот же гадюка феминистская! Сколько ей, двадцать четыре? А фигура, как у девятнадцатилетней. Быстро пришёл в себя, бросил ей в спину.

— Мне по зубам и не такие орешки, амига! Просто я не привык ухаживать за своими клиентками, да и в любом случае, мне надо помыться хотя бы, для начала. А там ужин — жрать охота до невозможности, а потом на сон потянет. Так что, ты оденься, возьми автомат, и последи за окрестностями, пока я буду купаться. Можешь даже подглянуть пару раз, не возражаю, хотя вряд ли ты увидишь что-то новое!

Он начал спускаться вниз, радуясь, что Лора ещё не успела одеться и взять оружие. А взглядом пусть убивает его сколько угодно.

Несмотря на эту стычку, вечер и ночь прошли мирно. Они поели, убрали за собой, забрались в палатку и вскоре заснули. Рано утром также спокойно и слаженно собрались и двинулись в путь.

Шли вроде как обычно, но Лора заметила, что проводник стал чаще останавливаться, прислушиваться к Сельве, забираться на скалы, чтобы осмотреться. Зная его непростой характер, девушка молчала и делала вид, что ничего не происходит.

У вечернего костра Гай сам нарушил молчание.

— Послушай, амига, я, конечно, понимаю, что нарушаю договор с твоим… м-м-м… начальством, но не могла бы ты немного рассказать мне о том, что мы, собственно говоря, ищем?

— А зачем это тебе, собственно говоря, надо? — слегка передразнила девушка. — Твоя задача — довести меня до указанного места, получить свои деньги, и тихо свалить в закат.

— Ты права, амига, я не должен интересоваться всеми этими нюансами, моя задача — довести тебя до подножия Священной горы, получить подтверждение выполнения своей задачи, и свалить, как ты говоришь, в закат. Но в последнее время у меня возникают некоторые сомнения в успешности нашей миссии. Мне стало казаться, что нам хотят помешать. А если нам помешают, я не смогу провести тебя к месту, и, следовательно, не получу своих денег.

— Хм, всё логично. Но на каком основании ты делаешь такие мрачные выводы?

— Мне трудно точно сформулировать свои подозрения, но я чувствую какое-то нарушение порядка. Недалеко от нашего маршрута есть кто-то ещё.

— Аборигены, что ли? Но что в этом удивительного?

— В том-то и дело, что не аборигены. Человеки. И не один-два, а десяток.

— Но ведь ты сам говорил, что по Сельве нельзя идти большой группой! Или там с ними половина проводников?

— Нет, это невозможно! У нас есть свой кодекс, свод неписанных правил. Мы водим в Сельву клиентов за разными вещами, в разных направлениях, и у нас не принято мешать друг другу. Все знают, что мы с тобой отправились к Священной горе. Значит, пока мы не вернёмся или не погибнем, туда ни один проводник не пойдёт.

— А если ему предложат большие деньги? Очень-очень большие деньги?

— Не знаю, — Гай пожал плечами, — обычно проводники дорожат своим положением, возможностью зарабатывать долгое время, а не хапнуть разовый куш и остаться без работы — нарушивших кодекс мы выгоняем, и не факт, что они при этом могут сохранить свой гонорар.

— И что, среди вас не найдётся ни одного, скажем, ренегата, польстившегося на огромный куш?

— Амига, это всё пустой разговор. Может, и найдётся один жадный и недальновидный, может, два. Но там, похоже, движется группа не менее чем из десяти человек!

— Откуда ты можешь это знать?

— Не знаю, как объяснить… Чувствую, что ли. Сельва подаёт сигналы, а я их улавливаю. Сигналы идут тревожные, эти люди не договариваются с Сельвой, идут напролом.

— Но ты же сам говорил, что если Сельва не захочет пускать чужих, они не проживут в ней и нескольких суток!

— Я не могу тебе ответить, — проводник снова пожал плечами, — сам ничего не понимаю. Может, мне это всё просто померещилось. В любом случае, бдительность придётся удвоить. Спать будем не раздеваясь, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям.

Глава 6. Ошибка Янниса

Яннис сто раз успел пожалеть, что ввязался в эту авантюру, позарившись на невероятный куш — десять миллионов. Он был уже не молод, давали знать многочисленные раны, и настала пора подумать о будущем, то есть, о безбедной старости где-нибудь в тихом уголке.

Так получилось, что особых капиталов он не нажил, поэтому и продолжал работать проводником, хватаясь за любые, даже не слишком выгодные заказы. А тут подвернулся этот тип. Невысокий, коренастый, с короткой стрижкой и пустыми, равнодушными глазами. Представился Максом, и сразу предложил провести в Сельву, к Священной горе, отряд из десяти человек.

— Но ведь это невозможно! — воскликнул тогда Яннис. — Сельва пропускает не более одного чужака вместе с проводником, десятерых она просто уничтожит! Да и к Священной горе идти нельзя, там уже находится другой проводник со своим клиентом.

— Десять миллионов, — выплюнул равнодушно Макс.

— Что? Сколько? — ошарашенно переспросил Яннис.

— Сколько слышал. Мне плевать на то, можно идти, или нельзя, пропустит нас твоя Сельва, или нет, это всё не твоё дело. Ты нас ведёшь к этой самой Священной горе, там оставляешь, а сам уматываешь, куда хочешь.

— Я хочу иметь гарантии… — пробормотал Яннис.

— Какие гарантии?

— Что в конце я получу десять миллионов, а не пулю в затылок.

— Хорошо, — Макс пожал плечами, — если ты согласен, я тут же перевожу на твой счёт эти десять миллионов, и мы завтра выходим.

Яннис дрожащими пальцами набрал кабинет своего банка, соединился с терминалом Макса, и вскоре получил выписку со счёта — все десять миллионов были там.

— Надеюсь, у тебя хватит ума не делать глупости, и не пытаться убежать. Я такие игры очень не люблю. Мои люди ожидают, мы можем выходить в любое время. Тебе нужно что-то готовить, закупать?

— Нет, мы всегда готовы к походу, так у нас заведено, ведь мы можем получить заказ в люб…

— Значит, выходим завтра в шесть, — перебил его Макс, — за тобой приедет машина.

Наутро Макс заехал за ним на старом «Мерседесе». Не поздоровавшись, вообще никак не отреагировав на появление Янниса, он сразу рванул с места. Также молча они приехали на окраину, пересели в небольшой микроавтобус, в котором размещались угрюмые, широкоплечие парни в камуфляже с такими же пустыми глазами, как у Макса.

Добрались до границы Сельвы, остановили автобус, вышли. Макс поднял руку, требуя внимания.

— Парни, этот человек поведёт нас к цели, он спец в своём деле, так же, как и мы в своём. Поэтому его забота — показывать дорогу и предупреждать об опасностях. А также не лезть, куда не просят и не задавать идиотских вопросов. Подчёркиваю специально для тебя, — он повернулся к Яннису, — здесь командир — я, а ты только проводник.

— Послушайте, Макс, я хочу прояснить только один вопрос. Конечно, я предупрежу о появлении аборигенов, помогу избежать самых опасных мест, уберечь от Бездонной Хляби, например. Но Сельва — это одна сплошная опасность! Она просто не примет стольких чужаков одновременно, и сделает всё, чтобы их, то есть вас, уничтожить.

— Это не твоё дело. О своей личной безопасности мы позаботимся сами. Вперёд!

Яннис пожал плечами, и двинулся в путь. В конце концов, кто платит деньги, тот и заказывает музыку. Если все эти люди во главе с Максом погибнут в течение двух-трёх дней, ему это только на руку — десять заветных миллионов уже лежат на его счету.

***

К удивлению Янниса, ни Макс, ни его люди в Сельве не погибали. Он прокладывал маршрут, обходил крупные ловушки вроде Бездонной Хляби, предупреждал о возможном появлении Чёрного Тумана или ядовитой росы. Но люди Макса вели себя совершенно бесцеремонно: топтали чувствительные тейгины, обламывали хрупкие ветки деревьев, пробираясь через чащобу, сносили холмики муравейников.

Обычный клиент при таком раскладе гарантированно погибал в течение нескольких дней. Мрачные парни Макса пока держались, и дело было не только в защитной одежде и мгновенной реакции. Их цепочку замыкал невысокий тип с квадратным металлическим ящиком за плечами и небольшой коробочкой с экраном и ручками управления.

Он шёл, всё время поглядывая в этот экран, изредка подкручивал какие-то настройки, ещё реже говорил что-то в микрофон-гарнитуру. Такие мини-гарнитуры с наушником были у всех, кроме Янниса. Изредка Макс и его люди переговаривались между собой на каком-то совершенно незнакомом языке — Яннис не мог уловить ни одного известного ему слова, хотя он бегло изъяснялся на десятке языков.

Похоже, что эти парни имели какую-то защиту от опасностей Сельвы, и эта защита была связана с тем самым ящиком на плечах у замыкающего. Во всяком случае, на этих людей не нападали хищные пауки Лоско, их облетали шершни и осы, ядовитый плющ не мог проникнуть сквозь защитную ткань.

Яннис чувствовал нарастающее напряжение вокруг них — казалось, Сельва не понимает, что происходит. Наглые пришельцы не подчиняются её законам, идут напролом, не пытаясь найти с ней общий язык, а она не может ничего сделать.

С каждым днём Яннису становилось всё страшнее, и он горько жалел о принятом решении. Люди Макса казались ему бездушными механизмами, а он сам — воплощением непреклонности и какой-то мрачной силы. Он очень боялся этого угрюмого типа с холодными, пустыми глазами убийцы.

Казалось бы, чего ему бояться, ведь деньги уже на его счету. Какой смысл после этого убивать проводника? Но эти доводы не приносили успокоения. Иногда ему казалось, что для Макса эти деньги не имеют никакого значения, что ради своей цели он спокойно пожертвует и ими, и Яннисом, и всеми своими людьми.

Во время очередной ночёвки Яннис предупредил Макса о том, что они вступают на территорию племени Уато. Можно обойти их земли с запада, на востоке тянутся непроходимые болота, но тогда они рискуют встретиться с племенем Каро, гораздо более воинственным и менее адекватным.

В любом случае, нужно попытаться получить разрешение на проход по их землям, а это легче сделать с людьми Уато. Хотя, вряд ли племя разрешит пройти такой большой группе, тем более, что они наверняка уже получили сигналы, что пришельцы совершенно не считаются с законами Сельвы, и добиваются своего грубой силой.

Убивать несговорчивых аборигенов нельзя: тогда против экспедиции поднимутся все племена, и они просто погибнут. Да и устраивать бойню на заповедной территории ООН невозможно, будет большой шум.

— Сколько нам ещё надо идти? — спросил его Макс.

— В самом лучшем случае, если никто не будет мешать — дня три. Реально, думаю, дней пять — в Сельве не бывает лёгких путей.

— Хорошо, на сегодня отбой. Всем отдыхать.

Утром палатки не разбирали, лагерь оставался на месте. Янниса вызвал к себе Макс.

— Мы остаёмся здесь. Ты пойдешь к этим обезьянам один, и попытаешься с ними договориться. Мне нужна их помощь, чтоб со мной отправилась группа их охотников и помогла поймать кое-какую добычу. Можешь обещать им любое вознаграждение: деньги, стеклянные бусы, волшебные мечи, эликсир бессмертия. Я позабочусь о том, чтобы они потом получили своё.

— Что за добычу они должны поймать? Это важно для процесса переговоров, — Яннис чувствовал дрожь, заранее предвидя ответ.

— Мне нужна одна бабёнка, которая идёт к вашей Священной горе. И твой коллега, который идёт с ней. Баба нужна живой, остальное меня не интересует.

— Но ведь это… — Яннис был поражён откровенным цинизмом этого человека, — это нарушение всех правил… — он не договорил.

С лица Макса слетело равнодушие, он схватил Янниса за ворот, повернул руку, перекрывая ему кислород.

— Слушай, ты, придурок, слушай меня внимательно и заруби на своём вонючем носу. Тебе заплатили охренительные деньги за то, что ты будешь делать для меня всё, что нужно, а не за идиотские рассуждения о правилах и законах. Если сделаешь всё, что положено, вернёшься домой и будешь спокойно тратить свои деньги. Если дёрнешься в сторону — сдохнешь, как собака и ни хрена не получишь. Ты понял меня?

— Понял, — прохрипел Яннис, — отпустите меня…

— Иди, — Макс оттолкнул проводника, — и помни, если сбежишь, тебя найдут. За твоим вкладом следят, и когда ты помчишься снимать деньги, куда б ты их не перевёл, тебя перехватят, а потом будут убивать. Долго и с наслаждением. Иди!

Яннис пробирался к деревне Уато в смятённых чувствах. Что теперь делать? Выполнять указания этого убийцы — Макса? И что дальше? Он ввяжется в авантюру с похищением какой-то женщины и убийством своего собрата-проводника. Может, останется жив, но деньги не получит, даже если попытается перевести их в другой банк.

Его заставят отдать их, а потом просто убьют. В лучшем случае — выстрелом в затылок, чтоб не возиться. Гнусный Макс ничего не терял, переведя деньги авансом. Так, может, не рисковать своей жизнью, и просто сбежать?

Сельва не выдаст, укроет в своих дебрях. Он может прятаться в ней долго — месяц, или даже два. А потом? Тихо вернуться в город и продолжать водить в Сельву клиентов? Не выйдет — к нему есть претензии и у людей Макса, и у коллег-проводников. Ведь он нарушил принятые в их среде правила и законы, пусть даже и не пошёл до конца, не стал участвовать в убийстве и похищении. Чем он будет зарабатывать на жизнь? Водить за гроши подозрительных типов, имеющих проблемы с полицией, и в конце концов сдохнуть от голода или удара ножом? Нет, теперь путь назад ему заказан. Нужно постараться выбраться из этого дерьма с максимальной прибылью. Ну, или с минимальными потерями — тут уж как повезёт.

Как и следовало ожидать, вождь Уато отказался участвовать в авантюре Макса и давать своих людей. Смысл его речи можно было передать одной фразой: «Уато не вмешиваются в дела человеков, и не позволяют человекам вмешиваться в их дела». Яннис вернулся ни с чем, и очень боялся, что Макс в этой неудаче обвинит его.

Но тот лишь пожал плечами и процедил сквозь зубы:

— Не захотели эти, захотят другие. Мы пойдём навстречу твоим неадекватным Каро, и ты договоришься с ними.

Он повернулся к своим людям, и жестом приказал сворачивать лагерь и выступать. За два дня они дойдут до территории Каро, и попытаются договориться с ними. Яннис по-прежнему вёл свою группу по Сельве, предостерегал от опасностей, но при этом молчал об одном важном обстоятельстве: он чувствовал вблизи группу других людей. Они не проявляли враждебности, просто шли параллельным курсом, и непонятно было, кто это — аборигены или человеки. Проводник так и не мог решить, чем для него может обернуться это соседство, и нужно ли докладывать об этом Максу.

Глава 7. Опасный союз с Каро

К концу второго дня они вышли к охотничьим угодьям Каро. Яннис установил контакт с охотниками, промышляющими там, и отправился к вождю на переговоры. Увёртливый туземец хитрил, произносил длинные речи, пытался выяснить, чего хотят от него человеки, и что он может от этого выгадать.

В конце концов заявил, что будет разговаривать о конкретных условиях лично с вождём человеков. Встречу организовали на опушке леса. Со стороны туземцев прибыл вождь в сопровождении трёх охотников с копьями и луками, а от человеков был Макс со своим гориллоподобным помощником, вооружённым автоматом, и Яннис в качестве переводчика.

Как и следовало ожидать, Макс добился согласия вождя с помощью множества тёмных бутылок с дешёвой водкой, а также обещания передать по завершении операции несколько автоматов и большое количество патронов к ним.

Яннис был в ужасе. По всем законам и правилам, передача аборигенам спиртных напитков, а, тем более, огнестрельного оружия строго-настрого запрещалась. Похоже, этим типам закон не писан, они будут идти напролом, нарушать любые каноны, убивать всех, кто встанет у них на пути.

Зачем он только согласился на эту авантюру, соблазнился большими деньгами! Теперь не то, что куш сорвать, живым бы выбраться. А может, ничего ещё не потеряно? Он ведь выполняет все приказы Макса, помогает установить контакт с Каро, продолжает вести его людей по Сельве. Может, когда они достигнут цели, его отпустят с миром? Или ему удастся сбежать?

Теперь к их отряду добавились воины Каро, их тоже было около десятка. Они двигались довольно быстро, при этом Сельва им практически не препятствовала, и Яннису казалось, что она брезгливо расступается перед ними, собираясь с силой, чтобы в нужный час расправиться с этим сборищем бандитов и предателей…

Вскоре на вечернем привале Яннис отозвал Макса в сторону и сказал.

— Мы в окрестностях Священной горы. Завтра днём выйдем к её западному склону. Те, кто вас интересуют, скорее всего будут у южного склона завтра вечером или послезавтра утром — они не заходили в деревню Каро, значит, решили не встречаться с ними. А обогнуть земли Каро можно только с юга. Мы прошли более коротким путём, напрямик, поэтому будем на месте раньше.

— Хорошо, — кивнул Макс, — если ты не врёшь, и мы захватим этих людей, ты сможешь вернуться и забрать свои деньги. Мы будем уходить отсюда по-другому, тебе не надо знать, как. Уйдёшь только по моему разрешению.

Яннис очень обрадовался такому повороту, стараясь при этом не думать о судьбе коллеги, его клиентки, и своём предательстве…

Гай и Лора появились у южного склона, как и предположил Яннис, вскоре после полудня. Шли осторожно, держа автоматы наготове, но всё же пропустили момент, когда на них набросились охотники Каро.

Гай тотчас же открыл огонь из автомата, Лора отстала от него на секунду. Они скосили почти всех нападавших, но двое или трое успели добежать до них, чтобы схватиться врукопашную. Двое накинулись на Гая и сильно ранили его в плечо, пока Лора расправлялась со своим соперником. Она бросилась на помощь, но в это время поляну заполнили бандиты Макса. Стремительно обернувшись, девушка метнула нож. Ближайший преследователь рухнул на землю с лезвием в горле, но это был её последний успех. Макс выстрелил из толстоствольного пистолета и Лору опутала прочная липкая сеть, превратившая девушку в неподвижный манекен.

В результате стычки остались невредимыми двое туземцев, ещё трое были ранены. Макс недосчитался четверых, в том числе двоих тяжелоранеными. Проводник, шедший с девушкой, исчез без следа — очевидно сбежал, смекнув, что преследовать его не будут — главная добыча попала в прочную сеть, и вырваться не могла никоим образом.

Макс, весьма довольный результатом, отошёл на край поляны, где увидел Янниса.

— А, вот и наш храбрый проводник, выполнивший свой долг, и заслуживший так сказать, заслуженный отдых! — Макс расхохотался над собственным каламбуром, — Беги, друг мой, беги в закрома, погрузи свои жадные руки в сокровища!

Яннис сделал неуверенный шаг, другой, словно боясь, что бандит передумает. Макс снова расхохотался, повернулся к проводнику спиной, зашагал к поляне, сделав неприметный знак высокому громиле, стоявшему сбоку.

Яннис прошёл несколько шагов, потом бросился бежать. Высокий не спеша вскинул автомат, и метким одиночным выстрелом перебил ему колено.

Проводник упал на землю, завывая от боли, и не понимая, что произошло. К нему приблизились Макс и высокий. Главарь укоризненно покачал головой, обращаясь к подчинённому.

— Что же ты наделал, растяпа? Зачем стрелял?

— Простите, шеф, — осклабился высокий, — я думал, что это туземец!

— О, небеса, он думал! А я теперь должен думать, как помочь нашему другу. Впрочем, что это я? О чём тут думать, если у меня в аптечке есть чудотворный бальзам, поднимающий даже мёртвых из могил! Сейчас мы сделаем нашему другу укольчик, и он сразу перестанет страдать!

С этими словами, ставший непривычно разговорчивым, Макс сломал кончик у ампулы с тёмно-красной жидкостью, набрал её в шприц, и вколол раненому в вену на сгибе локтя.

Проводник через несколько секунд затих, вытянулся, перестал дёргаться, взгляд его сделался пустым и неподвижным, из уголка губ потекла слюна.

— Ну, вот и хорошо, — довольно произнёс Макс, доставая небольшой прибор с экраном и двумя клеммами на присосках, — теперь я прочитаю всё, что мне нужно, и ты даже не поймёшь, что происходит. Так, ага, это мне не интересно, это тоже, а, вот, банковские реквизиты… неплохой у тебя пароль, очень неплохой! Ну вот, теперь и нам он известен, когда мы вернёмся в город, войдём в сеть, зайдём в твой банковский кабинет, и… — тут он покосился на высокого и замолчал.

Поднялся, развернулся, не спеша пошёл к поляне, махнув высокому на чуть шевелящееся тело. Тот осклабился, тщательно прицелился и выстрелил несчастному в другое колено. Раненый дёрнулся от выстрела, но не издал ни звука. Высокий стал целиться в плечо, но его остановил Макс.

— Зря стараешься, после этой гадости, что я ему вколол, пациент теряет всякое подобие человека разумного, чувствующего голод, холод, боль. Минут пять после укола можно читать в его мозгу с помощью этого приборчика, а потом этот самый мозг разрушается. Так что просто выпиши ему успокоительное, и пойдём на поляну, может, там будет для тебя работа поинтереснее.

Громила пожал плечами и с сожалением выпустил пулю между глаз проводника, после чего тот затих окончательно.

Тем временем на поляне собрались остатки воинства Макса. Четверо бойцов, туземцы. Он осмотрел своих раненых, покачал головой. Затем подошёл к аборигенам.

— Вы получать свой награду и ходить домой, — те радостно закивали, — этот человек вам всё сейчас давать.

Макс быстро отошёл в сторону, а громила принялся не спеша расстреливать туземцев — и раненых, и невредимых. Отводил душу по полной: старался причинить как можно больше мучений, не торопился наносить смертельные раны. Так увлёкся, что упустил из виду молодого аборигена, успевшего метнуть шипастую звёздочку типа сюрикена. Она попала точно в переносицу увлечённому стрельбой бандиту. Поначалу ничего не произошло, прозвучало ещё несколько выстрелов, и только потом громила рухнул, как подкошенный.

Главарь неодобрительно поморщился — он не любил заниматься чёрной работой, однако ему пришлось самому добивать всех раненых, в том числе и своих.

Когда остались только пригодные к дальнейшему походу бойцы, он приблизился к девушке, спелёнутой сетью, присел перед ней на корточки, и задушевно произнёс.

— Значит, так, милая леди. У тебя есть на выбор несколько вариантов развития дальнейших событий. Самый лучший — первый. Ты добровольно, без всякого принуждения сообщаешь нам, где находится Артефакт, как к нему пройти, как его получить. После этого тебя развязывают и отпускают на все четыре стороны. Я даже постараюсь отговорить ребят от идеи позабавиться с такой прелестью. Ну а другие варианты гораздо хуже. Я могу вколоть тебе обездвиживающий препарат, мы тщательно тебя обыщем, и наверняка найдём что-нибудь интересное. Если это не поможет, есть другое средство, которое превратит тебя в овощ без надежды на излечение. Но до этого я считаю из твоей головы всю нужную информацию, а тебя отдам на развлечение своим парням. Конечно, это не так интересно, как иметь дело с живой бабой, но всё же, какая-никакая забава. Так что мы решили?

— Пошёл ты… — Лора выдала в лицо главарю запас отборных ругательств.

— Ну что ж, я пытался договориться, но увы…

Он достал шприц, и начал открывать ампулу. Закончить этот труд не получилось: стрела, пущенная умелой рукой, вонзилась в его правый глаз почти до оперения. Остальных бандитов постигла та же участь: меткие стрелы, пущенные из зарослей, уничтожили остатки отряда вместе с главарём за несколько секунд.

На многострадальную поляну вышло несколько туземцев с луками в руках, а за ними бледный, но улыбающийся Гай с перевязанным плечом.

Он подошёл к трупу Макса, нашарил на его поясе сумку с инструментами, выудил мощные ножницы и стал аккуратно разрезать сетку, которой бандиты спеленали девушку. При этом он нежно приговаривал:

— Моя бедная амига, думала, что гнусный мизогин оставил её в лапах бандитов, а сам бросился спасать свою шкуру! А он не такой, он просто выждал момент, и вместе с друзьями Уато навёл тут порядок!

— Где ты шлялся так долго, ждал, чтоб меня унизили по полной? Дай воды, скотина, не видишь, я дохну от жажды! — она припала к фляге, а потом разрыдалась, как самая обычная девчонка, уткнувшись в здоровое плечо Гая.

Туземцы с недоумением смотрели на эту картину, не понимая таких странных отношений между мужчиной и низшим существом.

Гай поднял голову, и немного смущённо сказал.

— Дочь Большого Вождя начинает выздоравливать. Из неё выходят злые духи.

Глава 8. Ядовитый плющ

— Откуда появились Уато? Когда на нас напали туземцы, я не могла понять, кто это был.

— Это Каро. Самое непредсказуемое племя без чести и совести. Очевидно, им посулили очень большой куш, а возможно, ещё и споили. Главарь этих бандитов очень хитёр… был. Он использовал Каро как пушечное мясо — они навалились на нас, мы их почти перебили, но при этом упустили из виду настоящую угрозу. Но до этого наши враги допустили стратегическую ошибку — попытались нанять на грязную работу Уато. Их вождь, наш друг, послал своих воинов следить за подозрительными человеками, и благодаря им мы и выпутались из этого дерьма.

Гай и Лора сидели у вечернего костра возле своей палатки, которую разыскали на месте побоища. Они по мере сил привели себя в порядок с помощью воды из небольшого ручейка и плодов хванго. Девушка пыталась посмотреть раненое плечо Гая, но тот не разрешил — рану уже обработали воины Уато, промыли, обложили целебными листьями и забинтовали особыми лианами. Теперь она затянется быстро.

— Ну всё, амига, пора отдыхать. Гасим костёр, и спать.

Залезли в палатку, улеглись каждый на своё место.

— Знаешь, Лора, мне кажется, что недолго осталось всей этой Сельве, её племенам, их кодексу и закону. Всё перевернулось с ног на голову. Проводников зовут в шаманы, одни племена вступают в сговор с человеками против других племён, отряды бандитов бродят по Сельве в сопровождении проводников-предателей… всё перевернулось в этом мире. Ладно, давай спать, а то сегодня у нас был тяжёлый день.

Девушка молчала, и Гай решил, что она уже спит.

«Действительно, что-то в этом мире не так. Славная девчонка, столько пережили вместе с ней, а забились по разным углам, как чужие…»

А славная девчонка в своём углу лежала тихонько, злясь на себя за то, что ей нельзя просто поплакать на плече Гая, чтобы он её обнимал, нашёптывал успокаивающие слова. А главное — за то, что ей очень этого хочется.

***

Гай и Лора вновь остались вдвоём в Сельве — Уато ушли к себе. Идти оставалось совсем немного, но Сельва стала другой. Поднялся ветер, не стихавший ни днём, ни ночью, небо затянуло сизыми тучами. Ветки хлестали по глазам, ядовитые пауки хоть и не нападали явно, уже не прятались в листве, а висели, раскачиваясь на длинных паутинах, угрожая путникам жалами с ядом.

Пелена Чёрного Тумана висела где-то неподалёку, готовая в любой момент проглотить дерзких человеков, воздух словно был пропитан ядом. Казалось, Сельва предупреждает пришельцев: «Уходите отсюда, вы здесь чужие, я больше не буду вас терпеть!»

Теперь приходилось идти ещё более запутанным маршрутом, обходя всё новые ловушки. Лора перестала подначивать своего спутника, огрызаться, вступать в споры. Она казалась усталой, испуганной и немного подавленной.

К концу дня, когда Гай уже присмотрел место для ночлега, Лора неожиданно споткнулась и упала. Тотчас поднялась, но ступив шаг, застонала и схватилась за ногу с внешней стороны, выше колена.

— Что там у тебя? — вскинулся Гай.

— Не знаю, я упала на землю, в ноге резко кольнуло. Не могу ступать, больно!

Гай быстро подошёл к девушке, нагнулся, ощупал место укола. Под пальцами ощущалось небольшое вздутие, мягкое по краям, и твёрдое в середине.

— Так, быстро ставим палатку, надо тебя срочно осмотреть. На, прими пока универсальный антидот, — он протянул Лоре таблетку.

Быстро натянул полотно, активировал защиту. Помог девушке забраться внутрь, положил навзничь на матрас, стал стягивать с неё камуфляжные брюки, расстегнув их на поясе. Она не сопротивлялась, только смотрела на него расширенными глазами.

— Больно, как ужасно больно! — застонала девушка. — И жарко, в животе жарко, и в груди… Страшно! Гай, спаси меня!

Проводник не терял времени зря. Снял с Лоры брюки, открыл место укола: на гладкой смуглой коже выпячивалась багрово-красная опухоль с затвердением в середине, внутри которого находился тёмный стержень. Гай быстро достал анализатор, прижал к ране. Прочитал на небольшом экране показания, нашёл нужную ампулу. Быстро выполнил необходимые манипуляции, ввёл лекарство.

— Это конкретное противоядие, реакцию мы остановили, теперь займёмся лечением, — пробормотал он.

Он сразу удалил пинцетом тёмный стержень, и до самого утра сидел рядом с девушкой, которая металась в горячке, изучал показания анализатора, делал необходимые уколы, смазывал желвак мазью.

Ближе к рассвету опухоль спала, оставив на коже розовато-коричневое пятно. Общий жар тоже утих, и девушка заснула спокойным сном выздоравливающего человека. Гай усилил защиту, и вытянулся рядом, мгновенно забывшись усталым, тяжёлым сном.

Проснулся он только после обеда, и сразу повернулся к Лоре. Она лежала на спине, с открытыми глазами. Почувствовав взгляд Гая, повернулась к нему, улыбнулась слабой, измученной улыбкой.

— Кажется, я выкарабкалась? Что это было?

— Похоже на ядовитый плющ с шипами. Обычно его укол смертелен, человек умирает в пять секунд.

— Почему же тогда я… ну, не умерла?

— Скорее всего, шип не был заряжен на полную, так сказать, мощность. И если бы не универсальный антидот, а потом вовремя сделанный укол, яд бы тебя всё равно прикончил, только не через пять секунд, а через пять минут.

— Гай, объясни, что происходит? До этого Сельва была вполне лояльна к нам. А сейчас всё изменилось, я прямо чувствую агрессию и вражду!

— Вот видишь, даже ты чувствуешь, а что уж говорить обо мне? Амига, дела очень плохи. Я чувствую Сельву в сто раз лучше, чем ты. И не могу сказать тебе ничего хорошего. Я не всё знаю, но кое-что понял. Сельва мирно сосуществует с аборигенами, хорошо принимает проводников, терпит клиентов, соблюдающих правила поведения. Но произошло нечто из ряда вон выходящее. Пришли бандиты, плюющие на наши правила. И это не какие-то отморозки, а профессионалы, к тому же имеющие оборудование, которого не должно существовать в принципе. Я осмотрел его там, на поляне — даже не думал, что такие штуки вообще изобретены. У них был аппарат, сводящий на нет все индивидуальные опасности для человеков. Ядовитый плющ, шипы, пауки, прочие опасности — всё против него бессильно. Я не знаю, как это действовало, но эти типы вломились в Сельву вдесятером, и полезли напролом, игнорируя все опасности. До сих пор считалось, что это невозможно, но они получили какое-то сверхсекретное оборудование, о котором ничего не было известно.

Но кроме всех этих индивидуальных ловушек существуют и глобальные, так сказать, препятствия — Бездонные Хляби, Чёрный Туман и прочее. Тут без опытного проводника не обойтись. И эти типы нашли такого человека! Его обезображенный труп я нашёл рядом с поляной, в леске. Это был Яннис, немолодой проводник не из самых удачливых. Чтоб решиться на такое мерзкое дело, ему нужно было посулить слишком большой куш. Следовательно, бандиты имели почти неограниченные финансовые возможности. Далее, они договариваются с туземцами, используют их против человеков. Не иначе, тут не обошлось без спиртного, что категорически запрещено в отношении аборигенов. А потом они вместо обещанной платы этих аборигенов убивают!

Да, и у них имеются строго засекреченные препараты… Главарь не врал, он мог всё сделать так, как говорил — беднягу Янниса он обработал на полный ход, очевидно, хотел что-то вызнать. Таким образом, получается, что в охоту за Артефактом включилась очень серьёзная сила. Помимо неограниченных возможностей в использовании сверхсекретной техники и неограниченных финансов, им совершенно наплевать на возможный международный скандал. То есть, я делаю вывод, что Артефакт — это нечто настолько важное и желанное, что ради обладания им можно пойти на любые жертвы.

А теперь, амига, не хочешь рассказать о том, что знаешь ты? Кто послал тебя на эти поиски? Почему именно тебя? Что такое, по-твоему, этот самый Артефакт?

— Я не всё знаю, Гай. Но скрывать от тебя ничего не стану — ты действительно мой друг, ты два раза спас мне жизнь, благодаря тебе я кое-что пересмотрела в своём видении мира. Ну, неважно, это мои внутренние шатания. А по Артефакту… Существует некая Корпорация, очень влиятельная и могущественная. Они фактически правят во многих странах, где имеют бизнес. Мой отец был военным, а его брат, мой дядя, занимает значительный пост в руководстве этой Корпорации. Я не знаю, почему выбрали именно меня для поиска Артефакта, наверное, дядя хотел, чтобы этим занимался человек близкий, которому можно доверять. Проводник должен был провести меня в окрестности Священной горы, а дальше… у меня есть вот эти часы, — девушка показала на своё запястье, — в них встроен специальный контур, показывающий расстояние и направление до Артефакта. Я подтверждаю проводнику окончание миссии, даю код для получения оплаты, и отпускаю на все четыре стороны. Потом привожу в действие мини-дрон с сигналом, и на место приземляется небольшой корабль с нашими людьми. Я показываю им местонахождение Артефакта, а они уже знают, что делать дальше. Потом я улетаю с ними, и всё. Сейчас мои часы говорят, что Артефакт находится в километре от нас, на северо-западе, у подножия Священной горы. Я могу точно указать это место, но по-прежнему даже примерно не представляю, что я там найду!

— Н-да, очень любопытно. Ты знаешь, амига, не могу сказать про других проводников, но лично я водил с десяток экспедиций за Артефактом, из них половину к Священной горе. И никто из моих клиентов не только ничего не знал о том, что именно он ищет, но и абсолютно ничего не чувствовал. Мы крутились на месте несколько дней, а потом возвращались. И вот теперь ты, оказывается, чётко знаешь, куда идти… Хорошо, как твоя нога, когда мы сможем выходить?

— Пока ещё неважно. Помоги мне выйти, привести себя в порядок, дай поесть. А завтра с утра посмотрим. Только будь рядом, я боюсь оставаться с Сельвой наедине.

— О, что я слышу! Моя боевая амига боится! Как это может быть?

— Не надо, Гай, не смейся, мне сейчас действительно плохо…

— Прости, пожалуйста, — раскаянно сказал Гай, — я действительно несу чушь. Сейчас подготовлю тебя на выход, потом поужинаем и ляжем спать, чтоб восстановить силы и завтра выйти пораньше.

Он расчистил для девушки место возле небольшого дерева, огородил его пологом, тщательно осмотрел на предмет ядовитых шипов и прочего непотребства. Нагрел в маленькой баклажке воду с помощью батарейки, поставил на землю. Помог Лоре выйти из палатки, завёл внутрь огороженного пространства. Ветер по-прежнему гнал по небу мрачные тучи, зловеще шелестели ветви деревьев. Лора управилась довольно быстро, позвала Гая. Тот подхватил её и почти понёс к палатке.

— Пожалуйста, Гай, не надо ничего готовить на ужин, дай мне каких-то бутербродов, горячего чаю, и всё. Ляжем спать, пойдём завтра пораньше. Я хочу быстрее покончить со всем этим дерьмом, вернуться в нормальный мир, к обычным людям!

Они выпили по кружке горячего чая с хлебом и сыром. Гай устроил девушку на её месте, хотел перебраться к себе, но она остановила его.

— Нет-нет, пожалуйста, ляг со мной, я ничего не добиваюсь, просто мне действительно очень страшно!

Гай включил полную защиту, перебрался к Лоре, лёг рядом, обнял. Она прижалась к нему всем телом, ища защиты и успокоения.

— Завтра мы рано-рано придём на место, я вызову корабль, и заставлю их взять тебя вместе со мной. Ты не должен возвращаться через Сельву, там сейчас слишком опасно. Пусть они сами разбираются со своим Артефактом, а я хочу домой. Мне до тошноты надоели эти приключения.

Гай крепче прижал к себе девушку, ласково поглаживая её плечи, успокаивая, убаюкивая.

А сам думал о том, что завтра будет очень непросто, ему совершенно не внушали доверия Лорины друзья из Корпорации, он понимал, что опасности далеко не кончились. И уже засыпая, успел с нежностью подумать, о том, как быстро слетела с его спутницы внешняя шелуха, и что даже самая натренированная феминистка-супервумен, способная метнуть нож в горло врага, в конце концов остаётся слабой и немного наивной девочкой.

Утром Гай проснулся ещё до рассвета. Лора спала на боку, дыхание было ровным, лоб прохладным. Аккуратно откатился в сторону, вылез из палатки. Низкое небо казалось ещё тревожнее, опасность чувствовалась повсюду, казалось, ею был пропитан воздух вокруг. Подумалось, что Каро каким-то образом узнали об убийстве своих охотников, и сейчас они поднимают все союзные племена против человеков. Эта мысль не была абсурдной — через Сельву однозначно передавалась племенам какая-то информация. Если это так, то девочка права, вернуться тем же путём он не сможет. Но и не с Лориным же дядюшкой возвращаться на корабле, тем более, что Гай сильно сомневался, что его туда пригласят.

Ладно, с этим разберёмся позже, пока надо готовиться к короткому, но трудному походу. Мужчина разжёг огонь, приготовил горячий завтрак. Наполнил миску, положил побольше мяса, занёс в палатку. Лора уже не спала, и заметно обрадовалась его приходу.

— Вот тебе еда, завтракай, приводи себя в порядок, и выходим. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, мне кажется, я совсем не буду хромать.

— Ладно, посмотрим, я тебе тут соорудил кое-какую дополнительную защиту — прихватил кое-что из арсенала наших бывших друзей. Да, ещё вот что, покажи-ка мне ещё раз твои часы.

Девушка протянула ему руку с часами на запястье.

— Скажи, амига, как ты получаешь сигналы от этих часов? По изменению цвета контура, или как в детской игре «холодно-горячо», по температуре?

— Даже не знаю, как тебе сказать, — она задумалась, — контур меняет свой цвет, чем он краснее, тем ближе цель. Но при этом часы каким-то образом подают мне сигнал, прямо в мозг, и я чётко понимаю, куда идти.

— То есть, сначала изменяет цвет контур, а потом к тебе приходит понимание, куда идти?

— Ну, наверное, так… Я никогда об этом не задумывалась. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я видел, как в той схватке на поляне, твои часы сильно пострадали от удара, вот смотри, линия контура треснула в нескольких местах. Но ты говоришь, что по-прежнему получаешь сигналы, как будто ничего не изменилось?

— Ну, вроде так… Я особо не обращала внимания, какой сигнал приходит раньше.

— А ты обрати. Расскажешь мне потом. Это весьма интересно!

Гай тоже успел поесть, и вскоре они уже пробирались через Сельву. Лора действительно почти не хромала, но он заставил её идти, опираясь на толстую палицу, вырезанную из молодого деревца.

Километр, заявленный Лорой, с учётом обходов, получился раз в пять длиннее, но всё же к обеду они вышли на большую прогалину, уткнувшуюся в невысокий склон. Лора остановилась возле него, посмотрела на часы, и устало выдохнула: «Здесь!»

— И ты знаешь, мне действительно показалось, что мой мозг получает сигнал раньше, чем меняется контур! — добавила она.

Глава 9. Развязка

Гай снял свой рюкзак, соорудил некое подобие сиденья, устроил на нём девушку. Сам внимательно оглядел склон и прогалину, но ничего не заметил. Обернулся к спутнице, и увидел, что она достаёт из рюкзака какой-то прибор.

— Что это ты собираешься делать?

— Вызывать корабль, чтобы нас поскорее забрали отсюда.

— Погоди, не торопись пожалуйста, что за спешка?

— А то, что мне надоело находиться в этой вашей Сельве, с её аборигенами, бандитами, ядовитыми шипами и прочими прелестями! Я хочу вернуться в нормальный мир! Дядя говорил, что моего сигнала будут ждать, и прилетят в течение двух часов. Пожалуйста, Гай, не мешай мне. Через два часа мы будем на корабле, в полной безопасности, я попрошу дядю доставить тебя в город, ты получишь свои деньги, и этот кошмар, наконец, закончится!

Она быстро, словно боясь, что проводник ей помешает, привела прибор в действие. Небольшой серебристый цилиндр сорвался с направляющей и взмыл в небо.

Гай неодобрительно покачал головой и сказал.

— Хорошо, амига, ты поступила по-своему, я тебе не мешал. Но уж и ты сделай то, что я прошу.

— А что ты попросишь?

— Ты сейчас, как и было условлено заранее, подтвердишь мою оплату, и я пойду назад. А когда прилетит твой дядюшка или его друзья, скажешь, что проводник ушёл, как и было оговорено.

— Но зачем это, Гай? В Сельве сейчас опасно, ты не дойдёшь! Останься, мы сядем в корабль, улетим без риска!

— Прости меня, амига, я не доверяю твоему дядюшке. Тут замешаны такие силы, что бедного проводника могут просто растереть между жерновами и не заметить. Я доверяю только самому себе, поэтому требую выполнить мои условия. В конце концов, я спас тебе жизнь, причём дважды, и хочу получить какую-то благодарность!

Лора выслушала проводника с каменным лицом, презрительно усмехнулась, и холодно произнесла:

— Хорошо, я не буду настаивать. Ты свободен и можешь идти. Вот, я подтверждаю оплату, и отпускаю тебя.

— Да, спасибо, я ухожу! Прощай, амига, кто знает, может, свидимся когда-нибудь?

Лора молчала, глядя в другую сторону. Гай пожал плечами и скрылся в зарослях.

Вскоре с неба раздался сдержанный вой двигателей, и на прогалину приземлился небольшой корабль. Сначала по трапу спустилось несколько роботов — три вездехода-экскаватора, разведывательный модуль, ещё несколько механизмов. После этого на землю сбежал высокий пожилой человек с благородной сединой и густыми бровями.

— Лора, ты сделала это! Скорей, сейчас мы откроем тот самый Артефакт, который искали все, а нашли мы с тобой!

«Вообще-то, нашли мы с Гаем», грустно подумала девушка, но вслух сказала.

— Здравствуй, дядя Генрих, я рада тебя видеть!

— Ох, что же это я! На радостях даже не поздоровался! Здравствуй, Лора, здравствуй, дорогая! Мне не терпится приступить, ох как не терпится! Сейчас, один момент. Где твой этот, как его, проводник, что ли?

— Я отпустила его, как мы и договаривались. Подтвердила оплату и отпустила.

— Давно он ушёл?

— Где-то с час назад.

— Ага, ну и очень хорошо, сейчас я запускаю роботов, и мы начинаем.

— Дядя, когда мы улетим отсюда? Мне надоела эта дурацкая Сельва, тут всё время кто-то хочет напасть!

— Да-да, я уже запустил роботов, одни обеспечат нашу безопасность, другие отправятся в джунгли, или, как её, Сельву, а вот эти два красавца займутся самым главным делом. Ты будешь давать направление, а они откроют нам вход.

— Куда вход, дядя Генрих?

— Ну конечно, ты же не в курсе. Так вот, то, что многие знают, как Артефакт, на самом деле — Портал в другой мир, место, где кончается время. Оттуда можно попасть в любые точки прошлого и будущего, в том числе и в альтернативные. Я не знаю, как это работает, но человек, находящийся внутри Портала, может легко попасть в любую точку времени, в любую реальность, влиять на будущее, управлять настоящим! Тот, кто имеет доступ к Порталу, получает неограниченную власть, этот человек неуязвим, он находится вне обычного времени и пространства!

— И ты хочешь стать этим человеком?

— Ну конечно! А кто бы не захотел на моём месте?

— Я бы не захотела. И не хочу. Не по мне это — властвовать над миром. Дядя, если тебе это так нужно, я помогу тебе найти этот Портал, можешь остаться там, а я улечу на твоём корабле. Что я должна сделать?

— Лора, ты сошла с ума! Что значит" улечу»? Ты пойдёшь вместе со мной — без тебя я не смогу войти внутрь Портала!

— Почему не сможешь?

— Потому! Ты не знаешь самого главного! И кроме меня никто не знает! Я приложил максимум усилий, чтобы в эту экспедицию отправилась именно ты. Против твоей кандидатуры никто особо не возражал — ты хорошо подготовлена, моя близкая родственница, то есть, свой человек, не со стороны. Но только мне был известен один маленький нюанс — индивидуальные волны, излучаемые твоим организмом, очень близки по частоте с сигналами Портала, и вместо мифического прибора с усилителем, у меня есть ты! Но я не стал делиться этим открытием с членами Совета. Я придумал историю с часами, усилителем и прочей ерундой. Ты ведь думала, что получаешь информацию от контура часов? Как бы не так! Ты получаешь её прямо от Портала, и сама передаёшь на контур, чтобы все вокруг, и ты в том числе, думали, что всё дело в часах, а не в тебе!

— Но зачем это тебе понадобилось, дядя Генрих?

— А до тебя всё ещё не дошло? И до этих умников из Корпорации не дошло тоже! Я убедил всех, что на орбите достаточно одного корабля, где есть только я и роботы, а остальные пусть будут где-то рядом, но не на самой орбите — чтобы не возникло вопросов у администрации заповедника. Они сожрали эту приманку, и теперь сидят на соседней орбите в обнимку со своим никому не нужным усилителем, а у меня до их подлёта есть время осуществить свой план. Их эскадра будет здесь не раньше, чем через полчаса, нам хватит этого времени, чтобы добраться до входа в Портал, зайти внутрь, заблокировать вход и обрушить склон. Эти умники даже не подозревают, что мне совершенно не нужны ни твои часы, ни их усилитель, ни они сами. Я их всех перехитрил!

— А почему нельзя было сразу прилететь со мной к этому месту, чтоб я не пробиралась по этой ужасной Сельве, не подвергала себя опасности?

— Я не мог этого сделать, Корпорация придумала свой план с походом через Сельву, чтоб не волновать местную администрацию, наблюдателей ООН и прочих умников, а мне нельзя было раньше времени раскрывать карты.

Тем временем экскаваторы срезали часть склона и расчистили обширную пещеру, в глубине которой виднелся проход, закрытый клубящейся радужной дымкой.

— Вот он, твой Артефакт! Вот он, наш Портал! Просто так сюда не зайти, но твой организм сработает как ключ, мы зайдём внутрь, после чего вход закроется, а роботы обрушат склон, и никто не будет знать, что здесь произошло. Что ты смотришь? — вдруг визгливо закричал он. — Открывай Портал!

— Как его открывать?

— Просто заходи, и когда ты пересечёшь линию входа, Портал откроется на три секунды. В это время в него может войти любой человек, но потом он закроется навсегда. Давай же, входи, а я за тобой!

— Но я не хочу туда входить! Зачем это надо? Как оттуда я попаду домой?

— Какое домой? — у старика истерически тряслись губы. — Я открываю тебе путь к мировому господству, как же ты не понимаешь? Не тяни, Лора, в любой момент могут появиться корабли Корпорации, и тогда мне конец!

— Дура я, дура, — задумчиво произнесла Лора, — тысячу раз прав был Гай, когда говорил, что нельзя доверять Корпорации, но я не думала, что нельзя доверять родному дяде!

— Да что ты мне тычешь своим Гаем? Давно уже нет его! «Тысячу раз Гай был прав»! — передразнил старик.

— Как это, нет, почему?

— А ты думаешь, что я отпустил бы какого-то придурка, у которого в голове отложено место, где находится Портал?

— Ты убил Гая?

— А что я должен был делать? Да, после того, как мы пройдём через Портал, вход заблокируется, роботы обрушат внешний склон взрывчаткой, и на этом всё, финиш. Но мы не можем рисковать! Корпорация увидит здесь обвалившийся склон, и не будет знать, нашли мы что-то, или нас просто завалило оползнем. А твой проводник знал слишком много. Я послал по его следу робота, он наверняка его уже догнал. Да какая разница, в конце концов? Мы будем управлять миром, а ты думаешь о каких-то проводниках!

— Ты убил Гая? — Лора, казалось, не слышала ничего, что говорил ей дядя. Она стала медленно отступать к выходу из пещеры.

— Назад! — в руках старика появился пистолет. — Назад, или я буду стрелять!

— Ты и меня хочешь убить? Зачем? Чтобы не попасть внутрь Портала? Без меня же тебе нет входа!

— Нет, конечно, нет. Я и не собираюсь тебя убивать. Просто прострелю тебе руки и ноги, и потащу ко входу. Ты пересечёшь его и откроешь Портал, даже если тащить тебя раненую, но живую. Слишком многое поставлено на карту, и мне не до сантиментов! Итак, ты идёшь?

Лора продолжала стоять, с ненавистью глядя на дядю, пытаясь нашарить на поясе пистолет. Старик поднял своё оружие, раздался выстрел. Девушка с удивлением смотрела, как он рухнул на землю, его седые волосы окрасились кровью.

Гай вышел из-за уступа возле выхода из пещеры, скупо улыбнулся, пряча пистолет.

— Теперь ты со мной никогда не рассчитаешься, амига. Третье подряд спасение жизни, это стоит очень дорого, знаешь ли…

— Гай, ты жив? Но ведь дядя Генрих сказал… — она не договорила и без сил опустилась на землю.

— Что сказал этот старый пёс, прости меня за цинизм, уже не имеет значения. Он думал, что перехитрил всех, но ловкий проводник тоже не лыком шит. Робот-убийца, направленный твоим добрым дядюшкой пошёл не за мной, а по следу мобильного радиомаяка, отправленного мною в Сельву. А сам я спрятался неподалёку и стал ждать. Можно было бы сразу прикончить этого маньяка и не подвергать тебя стрессу, но мне хотелось, чтобы ты сама убедилась в крепости ваших семейных уз. А теперь поговорим серьёзно. Ты верно тогда заметила, через Сельву сейчас идти нельзя. На вашем фамильном корабле тоже не убежишь — на подлёте эскадра Корпорации, и перед этими ребятами будет очень сложно оправдаться в убийстве их начальника, а также разделить бонусы от использования Портала. Уж если твой близкий родственник не погнушался попыткой использовать тебя, как ключ для входа, то они и подавно не станут церемониться ни с тобой, ни со мной.

— Так что нам теперь остаётся?

— Только одно, амига, — Гай указал на тонкую, словно занавеска, дымку, закрывающую вход в Портал, — нам остаётся войти туда, обрушить склон, заблокировать вход, как и говорил твой дядюшка, только без него. Разумеется, мы не будем заниматься таким грязным делом, как обретение мирового господства, но я кое-что понял про этот Портал, и мне кажется, мы там не пропадём. Сейчас нет времени для долгих разговоров, корабли Корпорации уже приземляются, я видел на радарах. Потом во всём разберёмся, когда будем в безопасности. Ну что, идём?

— Да, Гай, идём! — девушка не колебалась ни секунды. — С тобой я иду куда угодно! Как-никак мне нужно рассчитаться за все три моих спасения!

Она поднялась на ноги, подошла к проводнику. Гай привёл в действие роботов, и они начали обрушивать землю на месте входа в пещеру. Затем взял девушку за руку, и они вместе шагнули в проём, затянутый дымкой. Вскоре дымка сгустилась, полностью скрывая зашедших внутрь Портала. А потом земля на месте входа осела, глухо ухнув, и ничто больше не напоминало о каком-то входе в какой-то Портал.

Июнь-октябрь 2019

— Чайлдфри — (англ. childfree — свободный от детей; англ. childless by choice, voluntary childless — добровольно бездетный) — субкультура и идеология, характеризующаяся сознательным нежеланием иметь детей.

— Абьюзер — человек, который совершает насилие, и неважно, как именно: физически, психологически или финансово.

— Амига — ж.р.от исп. Амиго — друг, приятель, товарищ.

— Мизогин — (с древнегреческого — женоненавистник) — мужчина, испытывающий непреодолимую потребность в тотальном контроле над женщиной, приводящем к разрушению и уничтожению её личности.

— Вуайерист — человек, получающий сексуальное удовлетворение, шпионя за людьми, которые раздеваются или участвуют в половых актах или других частных действиях.

Книга вторая. Не больше трёх секунд

Глава 1. Внутри Портала. База

Когда рассеялась дымка, закрывающая вход в Портал у них за спиной, показалось, что никакого перехода не было — перед ними открывалась та же Сельва, те же деревья, лианы, кустарники. Лора даже чуть попятилась назад, словно пытаясь отогнать наваждение. Однако недоумение длилось недолго. Полоса зарослей оказалась неширокой, за ней проглядывалась грунтовая дорога, обработанное поле.

Небо радовало глаз чистотой, погода стояла безветренная. Гай осторожно приблизился к зарослям, осмотрел ветви деревьев, траву. Не было ни малейших признаков ядовитых ловушек, пауков и прочих «подарков» от Сельвы.

За кромкой леса — Сельвой назвать это было нельзя — послышалось тарахтение мотора, затем скрип тормозов. Хрипловатый мужской голос весело произнёс:

— Эй, друзья-товарищи вновь прибывшие! Идите сюда!

Гай переглянулся с Лорой, сделал ей знак: «Прикрой меня», двинулся к дороге. Девушка незаметной тенью скользнула за ним, поводя стволом автомата, выискивая опасность.

На обочине стоял открытый джип-внедорожник армейского образца, старый, облезлый, с зачехлённым пулемётом на багажнике. За рулём помещался здоровый бородатый детина в драной футболке, шортах и стетсоновской шляпе с дырочками. Весело улыбаясь, он приглашающе махнул рукой на свой автомобиль и добродушно загудел:

— Да вы не прячьтесь, выходите оба, я не кусаюсь, и оружия у меня нет. А это, — он указал на пулемёт за спиной, — совсем не для вас предназначено!

Гай недоверчиво приблизился, держа автомат наизготовку. Однако ничего подозрительного не обнаружил. Бородатый явно оружия не имел: вся одежда нараспашку, спрятать негде. Автомобиль открытый, вокруг чистое поле.

Верзила снова заулыбался — открыто, добродушно и совсем не обидно. Гай махнул Лоре, и они, всё ещё опасаясь подвоха, осторожно забрались на заднее сиденье джипа. Резко рванули с места, набрали скорость. Кругом виднелись засеянные поля, однако вдали вскоре показались городские постройки.

Не сбавляя скорости, весельчак-водитель обернулся к ним, и, заглушая треск мотора, почти прокричал:

— Я вас сначала отвезу к Морису, он всё объяснит, а потом уже отдыхать!

— Кто такой Морис? — прокричал в ответ Гай.

— Местное начальство, — снова улыбнулся верзила, — сами увидите.

— А где мы, что тут вообще происходит? — не отставал Гай.

— Все вопросы к Морису, он у нас делами заправляет, а я так, катаюсь просто в своё удовольствие! — бородач заржал самым беспардонным образом.

Они лихо затормозили возле аккуратного двухэтажного кирпичного здания, ничем не огороженного, с обычной деревянной дверью. Весёлый водитель выпрыгнул на землю, повернулся к своим пассажирам.

— Пойду доложу, что вы приехали. А вы пока в машине посидите, или разомнитесь на травке, только не отходите далеко.

— Это что тут за цирк? — возмутилась Лора, когда весёлый водитель скрылся за входной дверью. — Значит, сюда стремились люди из дядиной Корпорации, бандиты, которых мы перебили? Для чего? Чтобы покататься среди полей на старом джипе, и послушать дебильный гогот какого-то грязного бородача?

— А что ты хотела увидеть? — пожал плечами её спутник. — Космический пейзаж со звездолётами или операционный зал с чудо-машинами?

— Не знаю, но во всяком случае, не эту дрянь из древних фильмов про Дикий Запад. Ещё не хватает только вывески «Sheriff’s office», и плаката «Wanted». Или виселицы с трупом какого-нибудь Джорджа Вонючего Койота!

— Эк тебя занесло, амига! Давай уж дождёмся встречи с этим самым Морисом, может, он всё прояснит.

Долго ждать не пришлось. Приоткрылась входная дверь, показалась знакомая бородатая физиономия, украшенная дежурной ухмылкой.

— Пойдёмте, ребята, Морис вас ждёт. Поднимаемся по лестнице, поворачиваем направо, и вот, мы на месте!

Он распахнул обычную пластиковую дверь безо всякой таблички, сделал приглашающий жест. Из-за стола поднялся невысокий худощавый мужчина лет сорока пяти, с глубокими залысинами и небольшими тёмными усиками.

— Здравствуйте, меня зовут Морис. Просто Морис, фамилии у нас не в ходу. А это — Миша, — он указал на бородача и широко улыбнулся.

— Я — Гай, она — Лора.

— Ну вот, очень хорошо. Давайте сделаем так. Я задам буквально два-три вопроса, чтобы выяснить кое-какие обстоятельства, а потом расскажу о том, куда вы попали, и в свою очередь отвечу на ваши вопросы. Хорошо?

Гай скупо кивнул, Лора пожала плечами.

— Итак, вы прошли через Портал, расположенный в Сельве на планете-заповеднике, оторвавшись от преследователей, и некоторым образом введя их в заблуждение, так? — Гай снова кивнул. — Изначально перед вами не стояла задача проникновения за ворота Портала, и вы толком не знали, что вас там ждёт?

— Не совсем так. Мы кое-что слышали от наших преследователей, но пока не видим ничего похожего на то, что ожидали.

— Понятно. Теперь, последний вопрос, и я перейду к рассказу. Кто из вас двоих открывал вход?

— Сигналом, открывающим Портал, владела Лора. Мы решили зайти туда вместе, так как оба опасались встречи с её бывшими друзьями.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.