Там, где цветёт огнецвет

В глубокой чащобе, где сумрачен свет,

Растёт на поляне цветок-огнецвет.

Его лепестки, словно ласковый шёлк,

Как алое пламя сияет цветок.

Пролог

Говорят, что где-то очень далеко, в таинственных и неизведанных землях (может даже на другой планете), растёт загадочный и чудесный алый цветок — огнецвет. Растёт он в глухих и неприступных горных долинах, и лишь раз в несколько лет распускаются его алые, похожие на маки цветы, сияющие даже в ночной темноте.

Легенды гласят, что цветок этот способен исцелять любые раны и болезни, дать человеку силу медведя и сделать его мудрым, научить его видеть невидимое и познавать неведомое и делать ещё много чудесных и таинственных вещей…

Многие хотят разыскать этот таинственный и волшебный цветок, но пройти этот путь способен только человек с чистой и светлой душой и способный, обретя таинственный цветок, без раздумий и без сожаления отдать найденное. Только такому человеку духи, хранящие огнецвет, отдадут алый цветок жизни. И поэтому знающие люди говорят, что найти огнецвет может только ребёнок…

***

…Павлик, спотыкаясь о корни, цепляясь за невесть откуда взявшиеся колючки и острые корявые сучки, продирался сквозь густую тёмную чащу. Мрачные, могучие ели, подобно суровым стражам, окружали мальчика, преграждали ему дорогу мохнатыми лапами. Свисающие с ветвей бородатые лишайники живыми занавесами закрывали путь. Густые заросли кустов, как будто живые, хватали его за одежду цепкими ветками, казавшимися в тесноте скрюченными, когтистыми пальцами. Другой на его месте давно бы вернулся домой, испугавшись суровой чащобы… Но у Павлика была цель. Цель, достичь которой можно было только сегодня, только сейчас, в волшебную ночь Солнцеворота.

Павлик, остановившись передохнуть на минутку, смахнул с лица пот и прилипшую паутину. Непроходимая чаща казалась бесконечной, но мальчик знал — его цель близка. Вон уже мерцает между деревьями ещё робкий и тусклый огонёк. Вздохнув, мальчик продолжил путь через густую чащобу, перебираясь через лежащие сухие стволы, преграждающие путь ямы с тёмной стоячей водой и глубокие овраги.

А вокруг шумели под ветром вековые стволы, и Павлику казалось, что деревья перешёптываются, сговариваются, как бы лучше заманить, обмануть, погубить нахального мальчишку, вторгшегося в их древнюю тёмную тайну… Мерцали в зарослях зелёные, жёлтые, красные блики в чьих-то глазах, слышался шёпот, шаги, непонятные шорохи… Всё казалось жутким, живым, угрожающим…

Вот, наконец, и заветная поляна. Мрачный лес расступился, признав своё поражение. Павлик шагнул на освещённую яркой луной лужайку, заросшую высокой, волглой от предутренней росы травой. Таинственные голоса, шумы и шорохи смокли… Все лесные обитатели замерли, смотря на мальчика: найдёт или нет…

Блеснул алый огонёк среди травяных стеблей. Павлик подошёл к маленькому невзрачному стебельку, одиноко стоявшему среди дремучих трав, и замер, поражённый необыкновенным, чарующим явлением. На верхушке стебелька раскрывался ярко-алый цветок. Нежные шёлковые лепестки прекрасного цветка распускались навстречу струящемуся бледно-голубому свету Луны. А голоса, которые только недавно угрожали, пугали, насмехались над Павликом, теперь шептали: «Возьми… Возьми его… Сорви — цветок теперь твой… Ты заслужил быть посвящённым в его тайну…»

А Павлику совсем расхотелось срывать такой прекрасный и нежный цветок. Но цветок сам лёг в его ладони, и мальчик встал, держа его в руках… Сорванный цветок и не думал увядать. Наоборот, казалось, что он ещё больше расцветает в добрых детских руках.

«Так вот ты какой, огненный цветок…» — прошептал Павлик, не в силах оторвать взгляд от прекрасных лепестков.

Неожиданно, совсем рядом с ним раздался отчаянный плач. Маленькая девочка горько рыдала, глядя на волшебный цветок в руках Павлика. Мальчик взглянул на неё и вздрогнул, узнав в девочке свою одноклассницу Альку.

Алька плакала, буквально захлёбываясь слезами и с горечью шептала:

— Я так мечтала! Я так хотела его найти! Чтобы он исполнил моё желание! Самое заветное, самое горячее, самое-самое!

И Павлику вдруг стало нестерпимо жаль её.

— Возьми, Алька! Он твой! Я нашёл его, и я могу подарить его тому, кому захочу. Ведь могу, правда? — мальчик обратился к голосам тёмного леса, хранившего огненный цветок.

— Можешь! Можешь! Кому хочешь — тому и подаришь! — зашептали невидимые в темноте обитатели зачарованной чащи.

— Вот видишь! Бери — он твой! — Павлик протянул Альке цветок.

— Ты правда даришь его мне?! Просто так?! — не поверила Алька.

— Дарю! Но не просто так, — улыбнулся мальчик. — Я дарю его потому, что тебе он нужнее. И ещё потому, что ты мой друг. А для друга ничего не жаль!

— Ты даришь его мне потому, что я — твой друг?! — Алька посмотрела в глаза Павлику и счастливо улыбнулась. — А мне он уже не нужен, Павлик. Знаешь почему? Потому, что ты только что исполнил моё самое заветное желание! Спасибо, Павлик!

— А что же тогда делать с цветком? — мальчик с удивлением посмотрел на Альку.

— Давай оставим его лесу, — предложила девочка. — Может быть кому-то он тоже очень нужен…

— Давай, — согласился Павлик и осторожно положил цветок в траву.

И цветок вновь поднял над травой свои прекрасные лепестки. А из-за зубчатой стены леса поднялось яркое солнце, осветившее тёплыми нежными лучами поляну и счастливо улыбающихся детей…

***

Павлик проснулся, разбуженный заглянувшими в окно солнечными лучами.

«Какой удивительный сон!» — подумал он, оглядывая комнату. Во дворе ещё стояли голубые сумерки раннего летнего утра, лениво и неохотно уступающие место солнечным лучам. Юлька посапывала, обняв подушку и уткнувшись в неё курносым носом с мелкими веснушками.

«Волшебный алый цветок, который растёт в заповедном зачарованном лесу… — Павлик вновь вспомнил сон. — И он почему-то очень нужен Альке…»

Часть 1. Загадочный цветок

Глава 1. Новая тайна

Ранним июньским утром Алька Векшина бежала в Дом пионеров.

У Альки с утра было очень хорошее настроение. День сегодня выдался солнечный и жаркий, но ещё более солнечно было на душе у девочки. Ведь она спешила на первое занятие в Морской клуб. Бежала навстречу своей давней мечте и очень надеялась, что и другая её мечта, ещё более заветная, тоже скоро исполнится. В общем, у Альки сегодня, что называется, «душа пела», и девочка бежала по улице, весело напевая и пританцовывая.

В холле было тихо и безлюдно. Хотя обычно здесь полно ребят, торопящихся в свои кружки, секции и клубы. И холл бывал наполнен пёстрой шумной детской толпой, в которой мелькали белые комбинезоны юных космонавтов, тельняшки и синие береты ребят Морского клуба, пилотки «зелёных патрульных», серые куртки юных железнодорожников… Но сейчас был самый разгар каникул, большинство ребят разъехались, и в Доме пионеров было пустовато и тихо.

Алька вышла в коридор первого этажа и чуть не столкнулась с Аллой Васильевной Стариковой, заместителем директора Дома пионеров и, по совместительству, его библиотекарем. Хотя электронные книги появились ещё сто лет назад, отказаться от бумажных книг люди всё равно не смогли. И многие ребята испытывали особенное удовольствие, слыша шелест страниц и держа в руках «настоящую» книгу (хотя их уже давно не печатали на настоящей бумаге, а использовали специальный пластик). Попытки заменить библиотекарей роботами, к сожалению (или к счастью), потерпели полное фиаско. Ведь ни один, даже самый умный робот не мог увлекательно и интересно рассказывать ребятам о книгах, прививая им любовь к литературе и увлекая в миры печатных страниц…

— Алиночка! Куда это ты летишь в такую рань?

— Здравствуйте, Алла Васильевна! — смутилась девочка. — Я вас не заметила. Извините, пожалуйста.

— Какая ты сегодня красивая! И глазки сияют! Вот что значит найти себе дело по душе! — улыбнулась библиотекарь.

— А ещё нет никого?

— Пока только ты и Павлик Воробьёв пришли.

— Пашка пришёл?! Так ведь Космический клуб до августа закрыт. И на станцию юных техников ещё рано.

— Да вон он, сидит в библиотеке.

— Наверное готовится к полёту на «Астру», — усмехнулась Алька. — Только почему один? Без Юльки?

— Да он вообще-то в ботанические справочники закопался, — пожала плечами Алла Васильевна. — Не припоминаю, чтобы он интересовался ботаникой и вообще биологией…

— В ботанические?! — изумилась Алька. — Хм… Действительно, к чему бы это?

Заглянув в библиотеку, Алька услышала чьё-то усердное сопение. Сопение, как оказалось, действительно издавал Павлик, роющийся в стеллажах с научно-справочной литературой. Мальчик был так занят, что даже не заметил девочку, осторожно подкравшеюся сзади. Найдя среди россыпи книг увесистый том ботанической энциклопедии, Павлик торжественно прошествовал с ним к столу и принялся с увлечением перелистывать страницы. Алька с минуту постояла за спиной мальчишки, который, казалось, ничего не видит и не слышит, поглощённый своим занятием.

— Эй, Пашка-промокашка, ку-ку! — девочка щёлкнула Павлика по уху. Тот от неожиданности вздрогнул и чуть не свалился со стула. — Привет!

— Алька! Ты меня напугала до смерти! Привет, — Павлик с удивлением посмотрел на одноклассницу. Такой он её ещё не видел. Элегантная короткая белая юбочка, тельняшка, белая кофточка, похожая на матросскую форменку, синий берет с золотистым якорьком…

— Алька! — только и сумел произнести мальчишка.

— Нравится? — Алька кокетливо покрутилась перед ним.

— Тебя приняли в Морской клуб?

— Как видишь!

— У тебя даже глаза сияют, прям как…

— А что? Раньше они были другие?

— Знаешь… У тебя раньше глаза никогда не смеялись, как у других девчонок. А сейчас… Смеются. Прямо сверкают!

— Значит тараканы в моей голове сегодня празднуют! — выпалила Алька прочитанную где-то комичную фразу.

— И с чувством юмора у тебя раньше были проблемы, — рассмеялся Павлик. — Значит ты всё-таки мечтаешь о море, да?

— Ты про тот рисунок? — Алька вздохнула. — Да… Мечтаю… Ты извини, что я тебе тогда так ответила. Просто я расстроенная была, ну и… Сорвалась.

— Да ладно, что я не понимаю, что ли? — принял извинения мальчик. — Ты, оказывается, отличная девчонка!

— Я тебе нравлюсь? — спросила Алька, неожиданно погрустнев.

— Ну да… — Павлик не мог понять, что случилось: только секунду назад Алька была весёлой и радостной, а сейчас улыбка вдруг сползла с её лица. — Только… Аль, ты не обижайся, но ты мне нравишься не как девочка, — замялся мальчик, подбирая слова, чтобы случайно не обидеть Альку. — Понимаешь, как девочка ты… ну… обычная… для меня. Ты мне нравишься просто, как друг… Как человек… А как девочка… — Павлик пожал плечами.

— Что ты сказал?! — Алька вдруг вскочила со стула.

— Аль! — испугался Павлик. — Я вовсе не хотел тебя обидеть! Честно! Ты красивая и симпатичная девочка, даже очень! Но понимаешь…

— Павлик, я действительно тебе нравлюсь не как красивая девочка, а просто, как интересный человек? Правда? — в голосе девочки совсем не было обиды.

— Да, — согласился Павлик. — С тобой интересно — ты много знаешь, умеешь рассказывать… Не то, что я…

Лицо Альки вдруг вновь расцвело улыбкой.

— Спасибо, Павлик!

— Ты не обиделась? — осторожно спросил мальчик. — Правда?

— Конечно нет! Но знаешь, Павлик, ведь рядом с тобой есть друг, который к тебе неравнодушен. Которому ты очень нужен. И для которого твоё внимание очень важно.

Павлик удивлённо посмотрел на Альку.

— Сам догадайся, — ответила Алька. — И кстати, чем это ты так заинтересовался?

— Ты только не смейся.

— Вот ещё! — фыркнула Алька. — Я не Сиваков!

— Я хочу найти огнецвет.

— Тебе так понравилось быть «следопытом тайн»? — улыбнулась Алька.

— Это ты сама придумала?

— Что?

— «Следопыт тайн».

— Да. Хорошо звучит?

— Неплохо! Так вот, я хочу найти огнецвет. Нам про него рассказывала Валина бабушка. Елена.

— А как же «Астра»?

— Полёт состоится через год. «Астру» будут модернизировать.

— Но огнецвет… это же сказка! Павлик, зачем гонятся за сказками? Разве нет других, более реальных тайн?

— Но голубая лань тоже была сказкой!

— Но её видели! Это уже делало её хоть и таинственной, но реальной. А огнецвет… — Алька пожала плечами.

Павлик вздохнул. «Рассказать ей про странный сон? Или нет? А вдруг Алька только посмеётся надо мной? Или всё-таки поймёт? Может она и вправду… Тоже хочет найти огнецвет?» — размышлял он, глядя на листавшую энциклопедию Альку.

— Понимаешь… Мне приснился странный сон… — Павлик с опаской посмотрел на Альку, ожидая услышать насмешку. Но девочка была совершенно серьёзна и внимательно слушала его.

— Вот… Я нашёл в этом сне огнецвет. Как в сказке: на заветной поляне в зачарованном лесу… Но…

— Что — но? — переспросила Алька. Павлику вдруг показалось, что девочка о чём-то задумалась.

— Ты только не смейся… Это ведь только сон… — пожал плечами Павлик. — В общем, я отдал цветок тебе. Потому что, ты очень хотела, чтобы огнецвет исполнил твоё самое заветное желание… Вот и всё. Вот я и подумал, а вдруг огнецвет есть на самом деле? Ведь не зря же про него столько легенд и сказок.

— И нашёл что-нибудь?

— Нет, хотя все книжки перерыл, — разочарованно ответил Павлик.

— Попробуй поискать что-нибудь более реальное. Знаешь, я читала про один цветок. Кто знает, может это и есть огнецвет?

— Какой? — оживился Павлик.

— Он назывался… — Алька задумалась. — Тоже «какой-то цвет»… У ботаников с фантазией не очень, — усмехнулась девочка. — Его ещё называли «цветок солнца»… Или «золотой цветок»… Я читала про него в книжке… Только не помню в какой… Между прочим, читала здесь, в библиотеке… Цветок легендарный, но, в отличие от огнецвета — реальный…

— То есть?

— Ну, он был, только исчез несколько веков назад. То ли сам исчез, то ли истребили…

— А в какой книжке?

— Не помню… Она на столе лежала раскрытая. Надо у Яси спросить, она со мной тогда была. Кстати, а где Юлька?

— Да они со мной шли. Пошли за мороженым, а я сюда поспешил.

— Мы уже здесь! — раздался весёлый голос Яси, вошедшей в библиотеку в сопровождении Вали и Юльки.

— У Яськи есть удивительное свойство появляться именно в тот момент, когда о ней говорят! — усмехнулась Алька.

— Ты тоже заметила? — шёпотом ответил ей Павлик.

— О чём речь? — поинтересовалась Юля.

— Да Алька мне про какой-то таинственный цветок рассказывала, — начал Павлик, — который она здесь в книжке видела.

— А, солнцецвет! — Яся прошла вдоль полок и вытянула из верхнего ряда толстый коричневый том.

Книга называлась «Сравнительный анализ биосфер планеты Земля и планеты Эрта». Яся открыла книгу и, отлистав несколько страниц, показала ребятам картинку. На ней было изображено небольшое растение, напоминающее лютик, с пятилепестковым золотистым чашевидным цветком и голубовато-зелёными, похожими на акант листьями. Корни растения имели небольшие бурые клубеньки.

— Это растение называется солнцецвет. Оно росло на Эрте, но исчезло несколько веков назад. И было очень ценным. Из него получали лекарства, которые развивали умственные способности человека и заживляли раны. Считалось, что с помощью солнцецвета или «цветка солнца» можно было обыкновенного человека сделать гением, всеведущим и всезнающим. И говорили даже, что с помощью этого растения можно сделать человека бессмертным!

— А почему это растение считается легендарным? Если оно было.

— Потому что браконьеры это растение давно извели и уничтожили! Рисунок в книжке сделан ещё в восемнадцатом веке со слов одного естествоиспытателя, который, говорят, видел последний экземпляр этого цветка в ботаническом саду Ленната на Эрте. Уже примерно четыреста лет, как это растение никто не видел, и учёные пока так и не смогли найти его. А некоторые даже сомневаются в том, что оно вообще существовало!

— Постой, Яся! Я этот цветочек видела! — к столу подошла Валя.

— Где!?

— Правда не живой, а в гербарии. Три года назад я летала с родителями на Пангею. Там, на космодроме Пангея-7, есть «лавка странностей» для туристов. Так вот, один прайдец продавал там гербарий с таким же цветком, который, как он сказал, растёт в диких горах на Кинаве, и его отваром лечат людей. Больных на голову…

— Так и сказал?

— Ну да, так и сказал. Он вообще такой весёлый был, с юмором… Только знаете, тот цветок был оранжевым, а не жёлтым… — засомневалась Валя.

— Значит надо лететь на Кинаву и добыть семена цветка! — Павлик вскочил со стула. — А то, что цветок был оранжевым, а не жёлтым… Он мог изменить цвет потому, что засушен.

— Паш, а Кинава это где? — остановила его Юлька.

— Наверное, это колония, основанная выходцами с острова Окинава, — пошутила Яся.

Павлик в ответ лишь растерянно развёл руками…

Глава 2. Загадка солнцецвета

Придя домой, Яся запросила в Центральной информотеке всю известную информацию о загадочном солнцецвете. И теперь сидела, вздыхая, и пыталась усвоить огромный массив данных о таинственном цветке, основную массу которого составляли легенды, мифы и сказки. Хотя, конечно, что-то ценное удалось выяснить.

Солнцецвет оказался достаточно известным на Эрте.

«Легенды о магическом «цветке солнца» или «золотом цветке» весьма распространены среди многих народностей, населяющих Эрту, — вещал скучным голосом компьютер. — Растение, согласно мифам, могло пробуждать в человеке способность к ясновидению, позволяло видеть духов и путешествовать в тайных мирах. Кроме этого, таинственный цветок обладал и другими качествами: мог исцелять раны и даже давать человеку бессмертие! Сказания о «цветке солнца» дошли до нас не только в устной традиции. Осталось и множество письменных источников, рассказывающих о таинственном цветке. Сохранились даже рисунки, якобы изображающие магический цветок.

Учёные считают, что у мистического «золотого цветка» был реальный прототип. Им признаны ныне исчезнувшие растения из семейства сложноцветных — солнцецветы. Учёным было известно два вида этого растения: солнцецвет обыкновенный и золотистый. Растение было распространено почти по всему Валиату, за исключением лишь северных и крайних западных областей. В частности, естествоиспытатель Эмалиан Варрак описывал целые луга солнцецвета в Заозёрных равнинах — природной области к юго-западу от Алатских степей.

Солнцецвет считался весьма ценным растением, ввиду высоких целебных качеств. В манускриптах было сказано, что «…цветок солнца исцеляет раны и даёт человеку мудрость…». Очевидно речь шла о свойствах растения стимулировать мыслительную деятельность, подобно лекарственным препаратам ноотропного действия. А из-за приписываемых солнцецветам магических свойств, некоторыми религиозными культами (в частности весьма распространённым на Эрте культом Теоны) растение было объявлено исчадием тёмных сил. По причине этого, а также из-за высокой цены на растение, солнцецвет хищнически истреблялся и исчез в природе примерно триста-четыреста лет назад. Последний экземпляром цветка, сохранившегося в культуре, считается экземпляр из ботанического сада в Леннате. К сожалению, сохранить его не удалось — цветок погиб около двухсот лет назад.

Близкими родственниками вымершего солнцецвета являются растения из рода золотарников. И в настоящее время биологи пытаются воссоздать солнцецвет с помощью методов генной инженерии, используя генный материал этих растений.

В легендах и сказаниях имелись описания ещё двух видов этого цветка: солнцецвет солнечный и солнцецвет призрачный или ускользающий, который и именовался «цветок солнца». И если упоминания о солнечном солнцецвете учёные считали отголоском реальной истории, то существование в природе «цветка солнца» вызывало у них большое сомнение — слишком уж фантастическими оказывались в легендах свойства растения (например, ему приписывалось исполнение желаний или оборотничество)».

«Ну, почему же фантастическими? Оборотничество могло быть и психологическим. А исполнение желаний… Хм… Смотря какие желания… — скептически подумала Яся, поудобнее устраиваясь в кресле. — Если, например, я пожелаю, что в меня влюбился какой-нибудь мальчик. И он в меня правда влюбится. Почему бы и нет. Вот и желание, исполненное огнецветом! А на деле… может и не причём этот цветок, а мальчику просто мои косички или красивые глаза понравились!» — девочка на всякий случай скосила взгляд на висевшее неподалёку зеркало и, удовлетворившись результатом, поправила выбившийся из-под заколки локон, продолжая слушать лекцию компьютера.

«В легендах о «цветке солнца» есть ещё некоторые интересные аспекты. Особенности устной традиции сказаний о «цветке жизни» в южных частях Валиата позволяют предположить, что «цветок солнца» и «золотой цветок», несмотря на устоявшееся научное мнение, всё же являются разными растениями. Поэтические сказания ландийских народностей именуют «цветок солнца» «розой утренней зари» и говорят о солнечных лепестках, отражающих свет полуденного светила. То есть, речь идёт о цветке жёлтого цвета, цветущего в дневное время. Сказания утверждают, что цветок был рождён из отражения солнца в водной глади ландийских озёр.

Лепестки же «золотого цветка» именуются «пламенеющими в сумраке», «огнём, сияющим в ночной мгле». То есть мы видим цветок с оранжевыми или алыми лепестками, цветущий ночью. И происходит цветок, согласно традиции, из языков пламени Костра Солнцеворота. Это подтверждается и тем фактом, что в некоторых областях Южного и Юго-Восточного Валиата «золотой цветок жизни» именуют огнецветом.

Это позволяет провести любопытные параллели с легендами об «алом цветке жизни», распространёнными на Земле, в которых цветок также именуется огнецветом и в некоторых сказаниях также происходит из огня Костра Солнцеворота. Легенды об огнецвете распространены на Земле не менее, чем легенды о «цветке солнца» на Эрте. К упоминаниям о нём можно отнести и «алый цветок жизни» алтайских сказок, и «цветок солнца, дарующий бессмертие» европейских легенд, и огненный цветок древних славянских мифов.

Некоторые учёные считают наследниками легенд об огнецвете и сказки о цветке папоротника. Но большинство этнографов и историков всё же считают, что причиной появления этих сказаний стал грибок, паразитирующий на корневищах папоротника и обладающий сильным галлюциногенным действием, светящееся плодовое тело которого люди и принимали за экзотический цветок. Имелись предположения о том, что огнецвет изображён среди прочих растений в манускрипте Войнича, но позднее было доказано, что манускрипт — подделка».

«Ага, а ещё забыли аленький цветочек. Уф! — облегчённо вздохнула Яся, сняв, наконец, наушники и оторвавшись от экрана. — Вот, оказывается, откуда Валя знает сказки об огнецвете. Эти сказки — алтайские. Сейчас у меня голова лопнет от груза знаний!»

Она несколько минут посидела, откинувшись в кресле и разглядывая пылинки, кружащиеся в золотистом солнечном луче, пробившемся через жалюзи.

«Но всё же, что-то стоящее найти удалось!» — и Яся, щёлкнув пальцами, весело вскочила с кресла.

«Этот цветок — очень странный предмет. Он вроде есть, но его вроде нет, — улыбнулась девочка. — Значит был цветок! И Валя его видела, тем более на Пангее, где пересекаются многие космические пути. А может Валя ошиблась? Эх жалко, она не догадалась спросить, откуда этот торговец! И где его цветком лечат дураков. Хотя, стоп! Она же сказала, что торговец с Прайды, и он назвал планету, и Павлик с Юлькой обещали поискать её в галактическом атласе. Может и Валя ещё что-нибудь вспомнит. И ещё какой-то огнецвет, который приснился Пашке… И цветок, виденной Валей — оранжевый! А в книжке — жёлтый, точнее золотой! А на Алтае сказки об алом цветке! Спятить можно! Растение — миф, и о мифе почему-то написано в ботанической энциклопедии…»

Яся подошла к зеркалу и, кокетливо покрутившись перед ним (а Яся была большой модницей и часто проводила перед ним время), показала отражению язык. «Думай, Ярослава, думай. Вот вырастишь умной и станешь академиком! И свихнёшься от чрезмерного ума!» — сделала неожиданный вывод девочка.

***

Валя весь вечер пыталась вспомнить, как же выглядел тот цветок и почему оказался оранжевым. Но вспоминалось только лукавое (и при этом знакомое!) лицо жителя Прайды, пересказывавшего легенду о чудесном цветке с Кинавы (какой Кинавы?).

А ночью ей снились кошмары…

…Валя летела на синем шерстяном одеяле над тёмным ночным морем к далёкому острову Окинава, чтобы сорвать там цветочек аленький и подарить его Павлику. Ведь тогда он, может быть, наконец-то обратит на неё внимание. А золотые, рыжие и алые цветы кружились вокруг неё в хороводе и корчили мерзкие рожи, смеясь и улюлюкая…

В общем, утром Валя проснулась не выспавшейся и в дурном настроении. Она несколько минут лежала с закрытыми глазами, надеясь ещё хоть немного поспать, но едва девочка забывалась, как вокруг снова начинали кружится алые и золотые цветы.

«Кружится нечисть, ведёт хоровод, где огнемёт среди чащи цветёт! Тьфу! Какой огнемёт! Огнецвет цветёт!» — вспомнился Вале сочинённой Юлькой страшненький стишок о нечистой силе. Окончательно девочка проснулась только тогда, когда пробившийся сквозь щель в шторах (Валя задвинула их, чтобы лунный свет не мешал спать) солнечный луч коснулся её щеки. И настроение наконец улучшилось.

«Ну, Пашка-промокашка! Дался же тебе этот огнецвет! Лани было мало!» — сладко потянулась Валя.

В комнату заглянула мама:

— Спишь, соня? Вставай, а то проспишь всё самое интересное!

— Сейчас, — зевнула девочка.

— Давай-ка вставай! — Катя сдёрнула с дочери одеяло и слегка пощекотала задремавшую было Валю.

— Ой, мама! — взвизгнула девочка. — Я же щекотки боюсь!

— Просыпайся, просыпайся! — Катя слегка щёлкнула её по курносому носу. — Сегодня папа прилетает, забыла?

Глава 3. Таинственная планета

Утром ребята, встретившись в беседке во дворе дома, первым делом поинтересовались у Яси результатами.

— Я из-за твоего цветка сегодня не выспалась! — пожаловалась Валя.

— Есть он, аж четыре вида! И не один в природе не существует! — ответила Яся.

— В смысле? — не понял Павлик.

— Как говаривал Винни Пух, он вроде есть и его вроде нет, — усмехнулась Яся.

— В общем цветок был, но учёные его не признают, потому что не видели, — пояснила Юля.

— Как можно утверждать, что цветок не существует, если он есть? — недоумевал Павлик.

— А как с утконосом. В Англию моряки несколько живых экземпляров привезли, он уже в зоопарке жил, а учёные писали статьи, в которых доказывали, что утконос — бред пьяных моряков. А когда им предлагали пойти и посмотреть на живого утконоса, они заявляли, что не собираются смотреть на то, чего не может быть. И для них их научные принципы важнее экзотических зверей.

— А у тебя как успехи? — спросила Павлика Валя.

— Я весь Галактический атлас перерыл, нет такой планеты! Хоть ты тресни!

— Ну, может быть, она так у местных жителей называется. В космос они не летают, вот никто и не знает такой планеты.

— Да я и язык пытался определить, ну нет и всё тут! — Павлик вздохнул.

— Сегодня папка прилетает, может в Космической разведке знают… — вздохнула Валя.

Ребята вышли из беседки, не заметив стоявшую в стороне Альку. Алька вздохнула, с завистью посмотрев вслед ребятам печальными голубыми глазами, и побрела домой, глядя в землю и пиная сандалией камешек.

***

— Ну, Валюша, загадала ты загадку! — Валин отец покачал головой. — Такой планеты нет ни в справочниках, ни в лоциях.

— Валь, а ты не ошиблась? — Павлик обернулся к подруге.

— Да нет. Я ещё посмеялась, что название похоже на канаву.

— Планета Канава! — хохотнул Павлик. — А может она так и называется? Интересно, кто в таком случае там обитает?

— Шутник, — съязвила Яся. — А у какой звезды она, торговец не сказал?

— Нет… И я, балда, спросить не догадалась… — вздохнула Юля. — Я и не думала, что мы этот цветок искать будем.

— Возможно, ребята, что это местное название планеты. А в справочниках она значится под другим именем.

— Да мы уже об этом думали. Или торговец наврал… — вздохнул Павлик и принялся нехотя листать лежащий на столе атлас.

— Зачем?

— Наивная ты, Валя. Чтобы другие не узнали, где растёт редкий цветок!

— Это вариант, Павлик. Возможно, так оно и есть. В любом случае, по таким данным нам её не найти. Но есть другой вариант…

— Какой? — ребята разом обернулись к Георгию.

— Отталкиваться в поиске не от планеты, а от цветка. Напомни-ка, Павлик, где был последний цветок, тот, который в книжке?

— На Эрте.

— Значит, надо узнать об этом цветке на планете Эрта, — сделала вывод Яся.

— Тем более, что у вас там есть хорошая знакомая.

— Точно! И Лу живёт как раз в Леннате! — подскочила Юля. — Надо с ней связаться! К тому же, она нас звала в гости. У них сейчас, как и у нас, лето начинается.

— Ну, а я свяжусь с Найделлом. Мы с её отцом тоже давние знакомые.

— А папа с мамой подкинут нас до места! Они опять летят в Алат на раскопки. На целых два месяца, — обрадовалась Юля.

И тут Валя заметила лежащий на столе листок.

— Ой, что это?

— А это художник с Прайды, Кро’Мган. Его выставка открывается сегодня в Манеже, — ответил Георгий.

— Так это тот торговец с Пангеи! — воскликнула Валя. Вот почему лицо торговца показалось ей знакомым — в Москве уже недели три висят плакаты с анонсами выставки!

— Так что мы сидим! — вскочила Яся. — Быстрее в Манеж!

***

Кро’Мган, художник, скульптор и арт-мастер с Прайды, был окружён толпой поклонников и искусствоведов — каждый хотел получить автограф известного мастера.

— Да… — разочарованно протянул Павлик. — Так мы к нему не подберёмся, — мальчик подошёл к громадному полотну, изображающему взрывающуюся сверхновую. Краски картины были необыкновенно яркими и казались сияющими, невольно притягивая к себе взгляд. Казалось, что перед глазами была не картина, а огромный иллюминатор, за котором на самом деле разворачивается грандиозная космическая драма.

Картина так заворожила ребят, что они не заметили подошедшего художника.

— Нравится? — Павлик вздрогнул, услышав хрипловатый голос.

— Как будто на самом деле!

— Это потому, что здесь две картины, наложенные друг на друга.

— Я знаю. Это — стереокартина, — согласился Павлик.

— Скажите, а вы не были на Пангее? — задала вопрос Валя.

— Был. Года три назад. И даже торговал там сувенирами. На Пангее-7, — прайдец с интересом посмотрел на девочку.

— А вы не помните такой оранжевый цветок-гербарий. Вы рассказывали, что он с планеты Кинава?

— Я тебя припоминаю, — улыбнулся прайдец. — Ты тогда была единственной, кто заинтересовался цветком. Ты, кажется, говорила, что твой папа — командир исследовательского корабля, так? А название корабля было похоже на название планеты: Пилония или Платония…

— Плутония! — рассмеялась Валя. — Только «Плутония» — не исследователь. Она — экспедиционный транспорт!

— Так тебя по-прежнему интересует тот цветок?

— Да! Вы знаете, откуда он?

— К сожалению, я тебя разочарую. Единственное, что я могу сказать, это то, что этому гербарию не меньше десятка лет. И он с борта какого-то исследовательского корабля, останавливавшегося на Пангее. Ещё в те времена, когда там только начали строить базы. А название планеты — Кинава — было написано космокодом на упаковке гербария. Извините, что разочаровал.

— Ничего. Разберёмся сами. Спасибо! — поблагодарил Павлик художника.

— А можно автограф? — неожиданно робко попросила Яся.

— Конечно, малыш! — Кро’Мган расписался на плакате.

***

— Есть результаты? — поинтересовался Валин отец, встретив ребят во дворе.

— Не-а, — помотала головой Валя. — Кро’Мган тоже не знает, что это за цветок. Он сказал, что гербарий с какого-то корабля, который останавливался на Пангее десять или больше лет назад… А за это время там столько кораблей перебывало!

— Ну, и где будем искать? — вздохнул Павлик. — Базы на Пангее стали строить больше двадцати лет назад. Земля тогда только начала звёздные экспедиции.

— Будем придерживаться прежнего плана — летим на Эрту! — резюмировала Юля.

Глава 4. В гостях у Луанны

Юля и Павлик, недолго думая, известили Луанну о своих поисках. Отец Луанны, капитан «Магуара» Найделл Каммо пообещал помочь ребятам в поиске таинственного цветка. И вскоре Юля, Павлик, Валя и Яся уже летели на борту «Скитальца» на Эрту.

Из Нового Алата (Яську раскопки совершенно не интересовали) ребята сразу же отправились в Леннату, когда-то давно бывшую столицей обширной Ландийской империи.

В аэропорту Леннаты семейство Каммо встретило ребят в полном составе. Отец Луанны был высоким, статным мужчиной средних лет, рыжим и синеглазым. Мужественное лицо капитана украшала аккуратно подстриженная «шкиперская» бородка, делавшая его похожим на «морского волка» из старинной книжки про моряков. Луанна же вся пошла в мать, Форину, молодую и стройную золотоволосую женщину. На встрече присутствовал даже Лейн, старший брат Луанны и курсант Леннатской Академии космонавтики.

— Добро пожаловать на Эрту! — приветствовал ребят Найделл. — Ну, Павел, ты, смотрю, вымахал! Последний раз я вас такими кнопками видел. Чувствую вырастет у Артёма настоящий пенитель космических трасс!

— Ну, уж и пенитель! Скажешь тоже, дядя Найда, — Павлик даже покраснел от комплимента.

— А почему бы и нет? Парень ты сообразительный и боевое крещение, так сказать, принял, — Лейн пожал Павлику руку. Но, увидев, как на мгновение побледнел Павлик, спохватился: — Извини, Павел, кажется я не вовремя напомнил…

Юля вдруг тоже изменилась в лице. Она увидела шрам, пересекающий левую щёку капитана. Вайделл заметил реакцию девочки.

— Не можешь забыть? — капитан положил Юле на плечо руку и посмотрел ей в глаза.

— Не могу, дядя Найда, — печально вздохнула Юля. — Уже не боюсь, но и забыть не могу…

— Мы, наверное, никто не сможем, — Павлик взглянул на Лу.

— Поисками цветка займёмся позже, — Форина пригласила всех к флайеру. — А пока отдохнёте на нашем озере.

— Рыбалку любите? Наше озеро — рай для рыбака… — улыбнулся Найделл.

— Нет, дядя Найда. У нас есть дело поважнее… — покачал головой Павлик.

— Жаль, лишаете себя удовольствия.

Семья Луанны жила на юго-восточной окраине города, на берегу живописного голубого озера Пино. В целом его пейзаж очень напоминал итальянский. Озеро было довольно большим и глубоким, и лежало в котловине, ограниченной с севера горами, сначала низкими и лесистыми, а затем постепенно переходящими в высокие скалы с сияющими снежными вершинами, бывшими местом паломничества эртянских альпинистов. С востока к самому берегу спускались леса Леннатского заповедника, южные же берега озера представляли собой плоские, покрытые цветущими лугами холмы. А с западной и северо-западной сторон к озеру подступали районы Леннаты. Здесь и располагался, окружённый прекрасным садом, дом капитана Вайделла Каммо. У девочек дух захватило от такого количества цветущих растений.

— Это всё мама. Она ботаник и коллекционирует растения. У неё правда есть правило: ничего ядовитого!

За обедом Юля рассказала об их поисках.

— К сожалению, ребята, вынуждена вас огорчить, — сказала Форина. — Солнцецвет действительно когда-то рос у нас, но увы… Растение очень ценилось за красоту и целебные свойства, и когда мы спохватились, было уже поздно. Последний солнцецвет рос в ботаническом саду Леннаты, но восстановить популяцию не удалось. Может быть где-то в очень глухих местах планеты цветок и сохранился, но таких мест тоже почти не осталось. Последний раз цветок видели около ста лет назад.

— А в ботаническом саду последний цветок погиб восемьдесят лет назад, — добавила Луанна.

— Не расстраивайтесь, — сказала Форина понурившимся ребятам. — Завтра я устрою вам экскурсию в Ботанический сад, может быть не всё потеряно и удастся узнать что-то ещё.

***

Вечером, после ужина, ребята собрались на террасе, откуда открывался великолепный вид на озеро и окрестности. Летний день подходил к концу, сменяясь прозрачными голубыми сумерками. Звенели цикады, а вечерний воздух был напоен горьковато-пряным запахом разогретой солнцем травы.

— Здорово! Можно подумать, что мы на Земле, на даче в Подмосковье, — заметил Павлик.

— Всё правильно. Эрта и Земля — это планеты-двойники, — ответила Луанна. — Есть, конечно, некоторые нюансы, но они почти не существенны. Например, на Эрте есть рыбообразные раки, которые живут в толще воды или болотные осьминоги, которые могут некоторое время дышать атмосферным воздухом, которых нет на Земле. И наоборот, на Земле есть ламантины и пингвины, которых нет у нас. И я принадлежу к тому же виду — человек разумный.

— Ну то, что эртяне тоже люди, как и земляне, как раз неудивительно, — возразила Юля. — И Эрта, и Земля, и Валинато — не родина людей. Мы на этих планетах — пришельцы.

— А вот то, что биосфера Эрты и Земли совпадает на 95% — вот это действительно удивительно! Не может быть, чтобы эволюция на двух планетах из разных звёздных систем протекала абсолютно синхронно! — Яся даже взмахнула руками, подчёркивая удивительность и уникальность такого стечения обстоятельств.

— А может быть кто-то специально направлял эволюцию двух планет в одном направлении? — Павлик вопросительно глянул на подруг.

— И кто же? — спросила в ответ Лу. — Вегийцы?

— Ох уж эти вегийцы! Как только выяснилось, что они достигли вершин цивилизации, их происками стали объяснять всё! И я не удивлюсь, если кто-то однажды скажет, что и Большой взрыв произвели они, — усмехнулась заглянувшая к ребятам Форина. — Хотя возможность такого вмешательства не исключена. На Земле была триасовая катастрофа, когда погибло примерно 95% земной биосферы. На Эрте была торанская катастрофа, когда погибло примерно 96% флоры и фауны Эрты. До того момента биосферы Земли и Эрты были непохожи и развивались каждая своим путём. А потом развитие пошло синхронно и выжившие проценты живых организмом прежней биосферы и дали то самое небольшое различие в биосферах планет.

— А если наши планеты использовали, как своеобразные музеи живых организмов?

— Галактический зоопарк! Ну у тебя и фантазия, Валька! — удивился Павлик. — Тогда бы не было вымерших в ходе эволюции живых существ.

— Но ведь условия на планете менялись, и животные не успевали к ним приспособится. Может это был не зоопарк, а… А что-то вроде заповедника, где обитатели живут в естественных условиях?

— К тому же, и на Земле, и на Эрте у большой части живых существ нет промежуточных эволюционных звеньев, они появились сразу такими, какими мы их знаем. — Форина загадочно улыбнулась. — Спокойной ночи.

— Значит, «цветок солнца» — это только легенда… — Павлик подпёр щёку рукой и грустно вздохнул.

Тем временем на тёмно-синее небо выкатилась луна (у Эрты, так же, как и у Земли, был единственный спутник — Фелла) и залила сад и берег озера серебристым светом. Тут Валя заметила, что некоторые цветы светятся в темноте голубым и рубиново-красным цветом.

— Ой, как интересно! — ахнула она.

— Эти цветы с островов Ахарна, почти у экватора. Их опыляют ночные насекомые, поэтому они и светятся, чтобы привлечь их. Они очень красивые, но у них сильный, хотя и приятный запах. Если нанюхаешься — голова будет болеть. Кстати, Павлик, а почему ты считаешь, что «цветок солнца» — это только легенда? Я видела в музее гербарий с этим цветком. Просто его уже нет в природе, но он был на самом деле.

— Вот в том-то всё и дело. Его у вас уже несколько веков никто не видел вживую. Вот и получается, что цветок остался только легендой. Как мандрагора или сома на Земле.

— Вот тут ты, Павлик, не прав, — возразила Яся. — Европейская мандрагора и индийский лотос растёт в Московском ботаническом саду.

— Но их восстановили генетики…

— Так может и солнечный солнцецвет восстановят. Во всяком случае, мама участвует в этих работах. Между прочим, обыкновенный и золотистый солнцецвет у нас уже растёт, их восстановили. Только растёт в глухих лесах, в заповеднике за Голубым хребтом. Это километров восемьсот от нас.

— Я видела цветок у торговца на Пангее. Торговцем был художник Кро’Мган. Мы встретились с ним в Москве, на выставке, и он сказал, что цветок растёт на Кинаве, но мы такой планеты не нашли ни в одном справочнике, — пожала плечами Юля. — А сам Кро’Мган сказал, что название планеты было написано на упаковке гербария. И он тоже не знает, где она…

— Ки-на-ва, — медленно, как бы пробуя слово на вкус, произнесла Луанна. — Хм… Что-то знакомое… Кинава… Я, по-моему, уже слышала похожее название… Давно… Но вот когда и где — не помню…

— Молодое поколение, вам уже пора любоваться снами, — на террасу вышел отец Луанны. — Так что у вас полчаса на подготовку ко сну.

— Пойдём, — улыбнулась девочка. — У папы на этот счёт строгие правила. Он меня всегда спать гоняет.

Уже укладываясь, Яся вдруг вспомнила про другой таинственный цветок. Тот, который приснился Павлику, и про который рассказывала сказки Валина бабушка.

— Лу, ты спишь?

— Ещё нет.

— А ты никогда не слышала про огнецвет?

— Алый цветок жизни? — Луана зевнула. — Как же, у нас каждая третья сказка про него. По легендам, он рос где-то далеко на юге, в горах, и его привезли наши предки с дальних звёзд. Но вот этот цветок, как раз только легенда, хотя…

— Значит всё-таки его кто-то видел! — подключилась к разговору Валя.