Талисман святого Христофора

Глава 1

Последняя неделя мая выдалась очень жаркой. Природа, видимо, решила наверстать упущенное время за промозглый апрель, и включила тепло на полную мощность. За два дня жары все деревья покрылись молодыми листочками и, нарушая очередность, буквально в один день, расцвели — черемуха, яблони и сирень. В воздухе носились одуряющие запахи весны. Люди, еще вчера ходившие в сапогах и пальто, дружно разделись до легких рубашек и блузок, а наиболее смелые девушки оголили руки и плечи. Подействовала жара и на меня, захотелось каких-то перемен, благо повод для этого был. Моя подруга Надя, хозяйка салона красоты «Чудесница», давно уговаривала меня сменить прическу и цвет волос и вот, наконец, я иду сдаваться в руки специалистов. Уже на выходе из квартиры, меня остановил телефонный звонок. Я чертыхнулась, но сразу подавила недовольство, подумав: «А вдруг клиент?» — и включила сотовый. Звонила Лена, секретарь оптовой фирмы «Скиф», торгующей бытовой техникой, меня приглашал к себе генеральный директор. «Ну что ж, — улыбнулась я себе, — видимо требуются мои услуги, вернее услуги фирмы, в которой я работаю». А работаю я в страховой компании «Караван», куда занес меня безумный ветер реформ.

Когда-то, в другой жизни я, Анна Таланова, училась в Политехническом институте и, получив диплом инженера, была распределена в один из проектных институтов, где благополучно проработала несколько лет, вышла замуж за Игоря Майорова, тоже инженера, и родила дочку Ксюшу. Жили мы с мамой в центре города, в большой, трехкомнатной квартире, доставшейся нам от отца. И все складывалось хорошо до тех пор, пока в стране не начались реформы, и наша жизнь в одночасье перевернулась. Одними из первых с экономического небосклона сошли проектные институты, и мы с мужем, вместе с многочисленной армией инженеров, остались без работы. Попытка пристроиться куда-нибудь в другое место не привела к успеху, так как инженеры-проектировщики стали ни кому не нужны. И после долгих мытарств Игорь уехал на Север, надеясь хоть что-то заработать там. Оттуда, изредка он писал не очень бодрые письма. Приходили они из разных мест, видимо он переезжал с места на место в поисках работы. А когда мы продали квартиру и переехали в другой район, письма перестали приходить совсем. И вот уже несколько лет я ничего не знала о своем муже.

Мои же поиски работы привели в страховую компанию, где, пройдя ускоренное обучение, я и стала работать страховым агентом. Первое время было трудно приобщить население, переживающее перемены в стране, к страхованию. Когда я предлагала страховые услуги, то в лучшем случае люди снисходительно выслушивали мой ликбез о пользе страхования, а потом вежливо отказывались или же в порыве раздражения, выплескивали накопленное негодование за происходящее в стране, на меня. И было время, когда, выходя из очередной организации, я шла и с горечью думала, что все мои старания напрасны. Но все течет и все хоть как-то, но меняется.

Своих первых страхователей я буду помнить всю жизнь. Это с них началось мое медленное восхождение к страховому Олимпу. Одна небольшая коммерческая фирма, торгующая компьютерами, приобрела для своих сотрудников стоматологическую страховку по добровольному медицинскому страхованию. Это принесло мне не только определенный доход, но и помогло утвердиться в том, что теперь уж точно все будет получаться. И действительно, меня стали приглашать в солидные фирмы, а круг клиентов с каждым днем ширился. Росла и моя финансовая независимость, ведь до сих пор мы существовали лишь на мизерную мамину пенсию, да на деньги, что удалось выручить при размене квартиры на меньшую жилплощадь. Время шло, росло и мое профессиональное мастерство. А со временем я даже полюбила работу страхового агента — она принесла мне широкий круг солидных знакомств, да и свободный график работы тоже имел свои плюсы. И к тому моменту, когда раздался телефонный звонок из «Скифа», я уже числилась одним из лучших и надежных страховых агентов. Многие сотрудники этой фирмы были уже мною застрахованы, поэтому приглашению генерального директора я не удивилась и с удовольствием согласилась с ним встретиться. А так, как встреча была назначена только на четыре часа, я решила, что поход в парикмахерскую отменять не буду.

Все процедуры в «Чудеснице» заняли почти четыре часа, и когда я освободилась, то часы показывали три. Поглядев на себя в зеркало, я осталась довольна. На меня смотрела довольно симпатичная, красиво подстриженная, рыжеволосая дама с хорошим макияжем. До встречи оставался еще час, ехать до фирмы было недалеко, и я забежала в пиццерию. Положив в тарелку по ложке салатов из картофеля, фасоли, папоротника и помидор, я засыпала все это сверху оливками и подошла к кассе, где попросила ананасовый сок. Слегка перекусив, я к четырем часам прибыла в «Скиф».

При входе в приемную я столкнулась с человеком. Когда подняла глаза, то увидела довольно приятного, лет шестидесяти, с крепкой фигурой мужчину, с ухоженным лицом и седыми висками. Он внимательно посмотрел на меня глубоко посаженными глазами, слегка посторонился и галантным движением уступил дорогу. Я поблагодарила кивком головы и впорхнула в прохладную, благодаря работающему кондиционеру, приемную. Секретарь Лена что-то мурлыкала по телефону, но увидев меня, быстро свернула разговор и прощебетала:

— Добрый день, Анна Михайловна! Проходите, Сергей Петрович уже ждет вас!

Не успела я сделать шаг в направлении кабинета, как Лена остановила меня возгласом:

— Анна Михайловна, а у вас, случайно, журнальчика нет с собой?

Красивые глянцевые журналы были моей слабостью. В них я любила рассматривать яркие аксессуары, новые направления в одежде и моде. И для меня совсем было неважно, что я не могла это купить, для меня был важен сам процесс любования красотой. Однажды я прочитала, что чем больше человек смотрит на прекрасное, тем красивее становится сам, и с этим я была полностью согласна. В период полного безденежья такими журналами меня снабжала подруга Надя, а когда я смогла покупать сама, то кроме «Космополитен» и «Бурда» открыла для себя «Элль», «Караван историй» и многие другие журналы. Однажды, направляясь в очередную организацию я, чтобы скоротать время ожидания в приемной, захватила с собой один из таких журналов. Когда я стала листать красивое иллюстрированное издание, секретарь, наблюдавшая за мной, заинтересовалась и попросила посмотреть. Я с удовольствием предоставила ей эту возможность. С тех пор я всегда ношу с собой эти яркие издания, которые вызывают жгучий интерес у женской половины, а мне помогают в общении с клиентами.

Я сделала шаг в направлении стола и, передав журнал девушке, почувствовала под ногой какой-то предмет. Наклонившись, подняла с пола находку и стала ее рассматривать. В моих руках оказался необычный брелок с ключами. На брелке был изображен какой-то Святой, а по верху и низу шли латинские слова. Я попыталась их прочесть, но поняла только, что имя Святого — Христофор.

— Вот, кто-то обронил! — протянула я ключи Лене.

Девушка оторвалась от журнала и, бросив рассеянный взгляд на ключи, воскликнула:

— Ой, — это, наверно, Олег Александрович потерял.

Она забрала ключи из моих рук, небрежным движением бросила их в стол и вновь уткнулась в журнал.

Открыв дверь кабинета, я увидела спину Скворцова. Он стоял и смотрел в окно. Несмотря на жару, на нем был светлый пиджак, впрочем, работающий кондиционер позволял ему соблюдать офисный этикет. Услышав стук двери, мужчина медленно обернулся, и я увидела, как слабая улыбка коснулась его губ.

— Рад, вас видеть, Анна Михайловна! — произнес он, как мне показалось, весьма слабым голосом и приглашающим жестом показал на стул. Затем подошел к столу, сел в кресло и нажал кнопку селектора.

— Слушаю, Сергей Петрович! — прозвучал голос секретаря.

— Леночка, принесите, пожалуйста, мне кофе, а Анне Михайловне?.. — он вопросительно посмотрел на меня.

— Зеленый чай, без сахара! — добавила я.

— Поняла! — ответила Лена и отключилась.

Приглядевшись к лицу Скворцова, я отметила, что выглядел он, на мой взгляд, неважно: под глазами залегли тени, цвет кожи землистый, взгляд тусклый.

«Наверно, чем-то болен, поэтому и пригласил меня — требуется страховка на лечение!» — подумала я, а вслух произнесла:

— Вас интересует какая-то страховка, Сергей Петрович?

— Меня интересует медицинская страховка, Анна Михайловна! — он замолчал, неловко потер большим пальцем правой руки ладонь левой. Разговор о своем здоровье ему явно не нравился и он не спешил.

— Какая именно? — подтолкнула его я.

— Последнее время у меня начались проблемы с сердцем, да и общее состояние ухудшилось. Я стал быстро уставать, у меня пропал аппетит, постоянно болит голова. А поскольку моя работа требует постоянного присутствия в фирме, то болеть мне совсем не с руки… Короче, мне нужна такая страховка, которая бы обеспечила быстрый и свободный доступ к нужным врачам и если потребуется — оперативное лечение.

— Лучше всего, — стала я объяснять. — Вам подойдет «Элитная»! Она, правда, дорогая, но с ее помощью вы сможете пройти комплексное обследование в лучшем оздоровительном центре и получить любое лечение по новейшим медицинским технологиям, включая и не традиционные методы.

— Хорошо! — перебил он. — Цена не имеет значения, я согласен! — и широко улыбнувшись, добавил:

— Вы, как ангел-хранитель, пролили бальзам на мои мрачные мысли!

В это время открылась дверь и Лена внесла поднос. Она быстро расставила перед нами напитки, печенье, конфеты и повернулась к шефу.

— Что-нибудь еще нужно, Сергей Петрович?

— Спасибо, пока ничего.

В молчании я отпила из своей чашки зеленый чай. Напиток оказался чудесным. Краем глаза заметила, что Скворцов свой кофе пить не торопится.

«Нет! Его все-таки, что-то сильно тревожит! — вновь подумала я. — Неужели так серьезно болен?».

Наконец мужчина стряхнул с себя оцепенение и продолжил разговор.

— Сейчас попьем кофейку и начнем оформлять документы, надеюсь все необходимое у вас с собой?

— Конечно! — подтвердила я.

— Я должен уже с завтрашнего дня начать процедуры, чтобы как можно быстрее восстановить здоровье! — улыбнулся мне Скворцов и, взяв в руки чашку с кофе, отхлебнул из нее несколько больших глотков.

То, что произошло в следующее мгновение, я запомнила надолго, а может даже на всю жизнь. Мужчину вдруг передернуло, его лицо перекосилось, рука дрогнула и чашка, не донесенная до блюдца, упала на стол, а темная жидкость стала стремительно растекаться по столешнице. Я в испуге вскочила и уставилась на Скворцова. Его руки метнулись к горлу и стали лихорадочно расстегивать пуговицы на рубашке. Но те не поддавались. Он резко рванул ворот; оторванные пуговицы со стуком покатились по столу, падая на половое покрытие. Сергей Петрович часто задышал, его взгляд стал стекленеть, а голова клониться вниз. Я с ужасом смотрела на то, что происходило на моих глазах: человеку было не просто плохо, ему было очень плохо. Я быстро обежала вокруг стола, тронула Скворцова за плечо и испуганно спросила:

— Сергей Петрович, что с вами?

Скворцов попытался что-то сказать, но из горла раздались лишь хриплые нечленораздельные звуки. Затем беспомощно взмахнув руками, он со стоном рухнул головой на стол. Его тело передернулось в конвульсиях и затихло. Я метнулась к двери, открыла ее и прокричала:

— Лена, срочно вызывай «Скорую», Сергею Петровичу плохо!

Секретарь ойкнула и стала быстро нажимать кнопки телефонного аппарата. Когда ей ответили, она заикающимся голосом попыталась объяснить ситуацию, но ничего вразумительного сказать не могла. Я не выдержала и, выхватив трубку, скороговоркой проговорила:

— Человеку плохо с сердцем, он умирает, срочно выезжайте!

Это возымело действие и, уточнив фамилию, возраст и адрес, диспетчер обнадежила:

— Высылаем бригаду, встречайте!

Глава 2

Лена подошла к открытой двери кабинета и боязливо заглянула туда. Увидев голову шефа, неподвижно лежащую на столе, она попятилась. На шум в приемную заглянули несколько сотрудников, но секретарь замахала на них руками, и те тут же, удалились.

«Скорая помощь» приехала на удивление очень быстро, не прошло и десяти минут.

«Видимо станция недалеко находится», — подумала я отстраненно.

Во главе бригады шествовал невысокий полноватый мужчина с чемоданчиком в руке, за ним шли санитары с носилками.

— Где больной? — коротко бросил он, вытирая клетчатым платком пот с лица. Видимо подъем на четвертый этаж ему дался нелегко.

— Там! — боязливо махнула Лена рукой в направлении приоткрытого кабинета.

Врач остановился на входе, быстрым взглядом окинул представшую картину, нахмурился и скрылся в кабинете. Я просунула голову следом и стала наблюдать, как он подошел к Скворцову, взял его руку, пощупал пульс, затем приложил пальцы к шее, поднял голову и проверил зрачки.

— Человек мертв, нужно вызывать полицию! — вынес он свой вердикт.

— Почему, полицию? — дрожащими губами прошептала Лена.

— Потому, что этот человек умер, и не просто умер, а…! — он внезапно замолчал и нахмурился, поняв, что чуть не выдал врачебную тайну.

— От чего он умер? — произнесли мы хором.

— Вот полиция и разберется, от чего? Звоните! — ворчливо потребовал врач. — Да, по быстрее, пожалуйста, а то нас другие больные ждут!

Он на время отпустил санитаров, велев дожидаться его в машине и сел на стул в приемной. Лена тихо заплакала, забыв, что надо звонить. Я набрала номер полиции и передала трубку доктору, пусть сам объясняется. Врач коротко проинформировал ответившего дежурного о том, что произошло в «Скифе», и потребовал приезда оперативно-следственной группы. Но дежурный, похоже, совсем не торопился высылать оперативников по каждому первому требованию и дотошно стал выспрашивать подробности смерти генерального директора, попутно выясняя причины, приведшие к смертельному исходу. А, услышав про инфаркт, видимо окончательно уверился, что в данном случае, вполне можно обойтись и без полиции. Но раздраженный врач продолжал упорно настаивать. Наконец, они пришли к какому-то единому решению, и мужчина сердито бросил трубку.

Я внимательно прислушивалась к диалогу врача с дежурным полицейским и лихорадочно размышляла:

— «Почему врач требует приезда оперативников? Неужели у Сергея Петровича был не сердечный приступ?».

В приемную постоянно заглядывали люди, пытаясь узнать, что же тут произошло. Я бесцеремонно всех выпроваживала, показывая на плачущую секретаршу. Некоторые пытались задавать вопросы, другие недоуменно пожимали плечами, третьи уходили молча.

Я ожидала людей в форме, а приехала группа в штатском, возглавлял которую высокий стройный мужчина. Несмотря на усталый и неприступный вид, выглядел он импозантно. Рукава светло-голубой, под цвет его глаз, рубашки были закатаны до локтей, обнажив мускулистые руки, а русая челка, небрежно упавшая на высокий лоб, придавала ему мальчишеский вид. На вид ему было около тридцати семи лет. Войдя в приемную, оперативник буркнул приветствие, внимательно оглядел присутствующих, остановил свой взгляд на докторе и, кивнув ему особо, обратился к заплаканной девушке:

— Вы, секретарь?

Та, всхлипывая, кивнула.

— Объясните, что тут произошло?

— Я.., я.., ничего не знаю! — заикаясь, пролепетала Лена и на ее глазах вновь закипели слезы. — Спросите лучше Анну Михайловну, — она повернулась в мою сторону. — Все произошло при ней!

— Вы, Анна Михайловна? — обратился он ко мне.

— Да! — пробурчала я недовольно, — а, вы кто будете?

Мужчина поморщился.

— Извините! Старший оперуполномоченный уголовного розыска, майор Кладов! — представился он и показал удостоверение.

Необычная фамилия оперативника вызвала у меня улыбку.

— Страховой агент, Анна Михайловна Майорова! — отрапортовала я и с ехидцей посмотрела на него, ожидая ответной реакции на свою фамилию.

— Страховой агент? — переспросил он, старательно пряча улыбку и, делая вид, что ничему не удивился, — а что вы тут делаете, Анна Михайловна Майорова?

— Я пришла к Сергею Петровичу по его приглашению!

— Сергей Петрович — это тот, кто умер?

— Да, Скворцов Сергей Петрович, генеральный директор фирмы «Скиф»! — стала я потихоньку раздражаться на его вопросы.

— Хорошо, останьтесь! — сразу же погасил он мое раздражение. — С вами мы побеседуем попозже.

Майор повернулся к врачу и выжидающе уставился на него.

— Врач-кардиолог «Скорой помощи» Агафьев Николай Валерьевич! — по-военному представился тот.

— Ну что ж, идемте к месту происшествия, Николай Валерьевич!

Они вошли в кабинет, где ничего не изменилось с того времени, как я пулей вылетела оттуда. Я тут же сунула свой нос в проем двери и увидела, как Кладов обошел стол, внимательно изучая лужи на столе и опрокинутую чашку, но ни к чему не притрагиваясь, затем попросил экспертов, прибывших с ним, заняться осмотром кабинета, а сам вопросительно посмотрел на доктора.

— Николай Валерьевич, что вы скажете по факту смерти?

Тот потер переносицу толстым, коротким пальцем, обдумывая ответ. Наконец произнес:

— На первый взгляд, все выглядит так, будто смерть наступила в результате сердечного приступа, но поверьте моему опыту, это не так, на лицо все симптомы отравления.

— Почему, вы решили, что это отравление, с чего такие выводы?

Агафьев стал быстро сыпать профессиональными терминами, энергично жестикулируя при этом руками. В его речи я не услышала ни одного знакомого слова и разочарованно вздохнула.

— Но подтвердить, сами понимаете, можно только после вскрытия! — закончил он свой монолог и уставился на майора.

— Спасибо, доктор! — почему-то повеселел оперативник. — Мы, обязательно, воспользуемся вашим заключением, оставьте свои координаты капитану Николину, — кивнул он на молодого оперативника, — и можете забирать тело!

Агафьев тут же позвонил в машину Скорой помощи, велев санитарам подняться наверх. После того как тело Скворцова было унесено, Кладов, попрощавшись с врачом, приказал секретарю:

— Посторонних сюда не пускать! А нам с Анной Михайловной Майоровой, — он повернулся ко мне, и я заметила в его глазах чертиков, — нужно побеседовать. Есть тут какое-нибудь помещение, где нам никто не помешает?

— Есть комната отдыха, там сейчас никого нет.

Лена повела нас по коридору, в конце которого открыла дверь в темную комнату. Включила свет и, дождавшись, когда мы туда войдем, прикрыла за нами дверь. Комната выглядела довольно уютно. Вдоль стен стояли мягкие кресла и диваны. В углу находился небольшой фонтанчик, из которого, журча, выливалась вода, пропадая в густой зелени, вьющейся по всему помещению. Закрытые жалюзи не пропускали солнечные лучи. Неслышно работал кондиционер. Все здесь навевало покой и умиротворение, хотелось опуститься в мягкое кресло и погрузиться в медитацию. Но строгий майор был, явно, настроен по-деловому. Он меланхолично осмотрел окружающую красоту, кивком головы показал мне на кресло у стены, сам же расположился напротив, вытянув свои длинные ноги в светлых брюках и всем своим видом как бы предупреждая: «И не надейтесь, не для того я вас сюда привел!».

— Итак, Анна Михайловна, — поднял Кладов на меня свои бездонные глаза, в которых я тут же утонула. — Расскажите, как все было, с самого начала!

Скосив с сожалением глаза на журчащий фонтанчик и с грустью подумав о том, что знать бы еще, где оно — это начало, я приступила к рассказу с той минуты, как в моей квартире раздался телефонный звонок и до того момента, когда Скворцову стало плохо. Правда, о походе в «Чудесницу» почему-то умолчала, видимо суровый вид оперативника настроил меня на то, что это вряд ли ему будет интересно.

— А как, вы провели время до прихода в «Скиф»? — внезапно поинтересовался майор, бесстрастно выслушав меня.

«Да уж! Майор этот стреляный воробей, его на мякине не проведешь, и в расследовании для него не бывает мелочей!» — с уважением подумала я и призналась, что провела четыре часа в салоне красоты.

— А, что можно делать в парикмахерской столько времени? — невольно удивился грозный страж порядка и изучающее осмотрел мою прическу. В его взгляде я прочла неприкрытое сомнение в целесообразности моего многочасового сидения в кресле парикмахера.

— Ну, видите ли! — внезапно покраснела я. — Вначале меня стригли, потом красили и укладывали волосы и, наконец, делали маникюр и макияж. В общем, полный набор!

— Маникюр, макияж…! — рассеянно повторил мужчина и надолго замолчал. Обхватив левой рукой подбородок с ямочкой и, забыв о моем присутствии, он сосредоточенно о чем-то думал, отрешенно уставившись на журчащий ручеек воды.

Я с любопытством наблюдала за ним. На моем языке вертелись вопросы, которые мне не терпелось задать, но я не осмеливалась прервать размышления оперативника.

— Ну, хорошо, Анна Михайловна! — стряхнув с себя задумчивость, промолвил он. — На, сегодня, пожалуй, все! Надеюсь, вы понимаете, что в этом деле проходите, как главный свидетель, поэтому просьба без нашего разрешения не покидать город. Возможно, вас вызовут в управление для оформления протокола, поэтому назовите свои координаты.

Кладов достал ручку и блокнот, приготовившись записывать. Я вынула свою визитку и передала ему. Мельком взглянув на кусочек картона, он положил визитку во внутренний карман и стремительно встал.

— Вы, свободны! — хмуро произнес майор и быстрым шагом покинул помещение.

Глава 3

Оставшись одна, я, как только что оперативник, тоже задумалась. Что-то во всей этой истории меня тревожило.

«Врач сказал, что возможно отравление?! — размышляла я. — Но откуда здесь мог взяться яд? — недоумевала я, а в голове молнией промелькнуло воспоминание о том, как чашка с кофе выпала из рук Скворцова и по моей спине пробежал озноб. — Неужели, отрава была в кофе?».

Я лихорадочно обвела комнату взглядом и с ужасом пробормотала вслух:

— А я ведь пила чай с ним за одним столом, значит и меня могли отравить?!

Испуганно передернув плечами, я вскочила с кресла и, схватив сумочку, выбежала из комнаты.

В коридоре на удивление было пусто.

«Наверно Кладов загнал всех в кабинеты и велел не высовываться!» — подумала я с горечью. Мне было искренне жаль сотрудников, сидящих за этими дверьми. Смерть руководителя — это не просто грустно, это почти катастрофа, которая повлечет за собой перемены в судьбе каждого работника. Они уже сейчас сидят и гадают, кто придет на смену Скворцову и что ждет их с новым руководством?

«Ты лучше себя пожалей! — тут же возник мой внутренний голос. — Сама по уши оказалась в этой детективной истории, а думаешь о других!».

Вот уж действительно правы те, кто утверждает, что не стоит искать неприятностей, они вас сами найдут, а вам остается только вовремя оказаться в нужном месте и в нужное время. Вот и я сегодня оказалась в таком вот месте.

«Хотя, — тут же попыталась я себя успокоить, — может и не случайно я тут оказалась, может, именно от меня зависит, будет найден преступник или нет?».

От этой мысли, я сразу приободрилась и направилась в приемную, где Кладов теперь беседовал с Леной. Игнорируя его хмурые взгляды, я вновь заглянула в кабинет Скворцова и увидела экспертов, которые сметали белый порошок с мебели, снимая отпечатки пальцев. Я проследила за тем, как эксперты складывают в пакеты чашки из-под кофе и чая, и у меня невольно сжалось сердце. Я вновь услышала треск рвущейся ткани и увидела прыгающие по столу пуговицы. Помотав головой, отгоняя видение, я вздохнула и вышла из приемной. Не спеша спустилась на два этажа ниже и, спрятавшись за колонну, стала ждать, когда майор со своей командой покинет здание. Минут через пятнадцать они прошли мимо меня. Дождавшись, когда внизу затихнут их шаги, я вновь поднялась наверх. В приемной теперь уже толпились сотрудники фирмы, налетевшие с расспросами на секретаря. Поняв, что сейчас мне к Лене, все равно не пробиться, я решила подождать ее на улице, благо рабочий день подходил к концу.

Спрятавшись недалеко от здания в кустах благоухающей сирени, я застыла в ожидании. Но из офиса Лена вышла не одна, а в сопровождении светловолосого молодого человека. Они подошли к автостоянке, сели в синюю иномарку и уехали в неизвестном направлении. Проводив долгим взглядом красивую машину, я осталась на прежнем месте. Что-то мне подсказывало, что поскольку не все так просто в смерти Скворцова, то будет интересно понаблюдать также за поведением и других сотрудников «Скифа». Многих я уже знала в лицо, поэтому трудностей в узнавании не испытывала. С интересом я наблюдала, как из дверей выпорхнула стайка девушек. Они, громко переговариваясь и жестикулируя руками, пошли на автобусную остановку. Мужчины выходили в основном по одному или на пару с дамами и уезжали на своих шикарных машинах. Последними на крыльцо вышли двое: одного из них я знала — это был директор по развитию Фидорин. А вот второй — пожилой мужчина, мне был не знаком. И в то же время у меня было такое чувство, что я его уже видела и причем, совсем недавно. Я пристально всматривалась в него, но из-за дальности расстояния, так и не узнала кто это. Мужчины остановились на крыльце и продолжили разговор, который видимо, начали еще в помещении. Похоже, они хорошо знали друг друга, и я была больше, чем уверена, что их беседа касалась сегодняшних событий. Закончив разговор, они пожали друг другу руки и, рассевшись по машинам, разъехались.

— Что, тоже своего бегемота высматриваешь? — вдруг раздалось у меня над ухом.

Я в недоумении оглянулась. Согнувшись чуть ли не вдвое, рядом со мной пристроилась жгучая брюнетка неопределенного бальзаковского возраста. Так же как и я, она пристально вглядывалась в выходящих из здания, людей.

— Вы это о ком? — не совсем поняла я реплику дамы и, глядя на нее с величайшим подозрением.

— Да все о них, о мужиках! — хмыкнула она.

— Нет, я здесь по другому поводу! — досадливо отмахнулась я и поскольку из «Скифа» почти все уже ушли, стала осторожно выбираться из кустов.

Слушай! — женщина, похоже, совсем не собиралась оставлять меня в покое. — Ты, случайно, не заметила, тут мужик не выходил? — она покрутила в воздухе руками, видимо для усиления образа, но увидев изумленное выражение моего лица, отчаянно махнула рукой и закончила. — Ну, в общем, такой мужик — небольшого роста, с лысиной на голове и животом!

Я напрягла свои извилины, вспоминая всех мужчин, прошедших только что чередой передо мной и в моей голове, наконец-то, наметилось слабое воспоминание.

— Да, кажется, похожий выходил! — подтвердила я.

— Один? — в ее голосе прозвучала надежда.

— Нет, с дамой! — тут же разочаровала я ее.

— Вот зараза! — выругалась брюнетка. — Опять не успела проследить, с кем он шуры-муры завел?

— Ваш муж работает в «Скифе»? — решила проявить я заинтересованность.

— Ага, муж — объелся груш! Стала бы я за мужем следить! — лицо дамы скривилось в брезгливой гримасе. — Любовник это мой!

— Что же, вы такого не презентабельного мужчину в любовники взяли? — разочарованно протянула я.

Брюнетка резко, словно норовистая лошадь, вскинула голову, и зло процедила:

— А где их взять-то презентабельных, да еще, чтоб при деньгах были? А этот бегемот! — скривилась она, словно, от зубной боли. — Мало того, что смотреть не на что, так еще и изменяет мне с другими бабами! Нет, ну ты видела такое? — обратилась она ко мне за поддержкой.

— Ну, так бросьте его и все дела! — с легкостью посоветовала я.

— Щас, бегу и падаю! — внезапно воспылала она праведным гневом. — Быстрее он бросит ту лахудру, с которой сейчас проводит время, а я еще не сказала своего последнего слова. — И она воинственно посмотрела на меня.

Качая в недоумении головой, я выбралась из своего укрытия, отряхнула с себя тополиный пух, осевший не только на кустах, но и на мне, и невесело подумала, глядя на эту женщину:

«Нет, наши женщины все-таки уникальны в своем роде! Спокойная и размеренная жизнь вовсе не для них, они просто не в состоянии жить без трудностей. Ну а если, по каким-то причинам этих трудностей в их жизни не обнаруживается, то они не жалеют ни сил, ни времени, чтобы их создать себе. А потом сами же эти трудности героически и преодолевают, жалуясь при этом — на жизнь, на правительство, мужиков, экологию и даже на плохую погоду, хотя всеми любимый режиссер Эльдар Рязанов уже давно поведал всему миру о том, что у природы нет плохой погоды! Вот и я тоже! — критически перевела я мысли на себя. — Чего здесь стою? Чего жду? Не иначе ищу приключений на свою голову? Впрочем, — тут же подвела я итог своим наблюдениям. — На сегодня, кажется, расследование уже закончено, так что смело можно отправляться домой».

По дороге домой, я забежала в супермаркет, вихрем пронеслась по отделам и покидала в корзину все, что с надеждой смотрело с прилавков на меня. Расплатившись и нагрузившись неподъемными пакетами, с чувством выполненного долга перед семьей, помчалась к родному порогу. К моему удивлению, на мои настойчивые звонки, дверь никто не открыл. Удивившись, куда могли подеваться мама с Ксюхой, я достала ключи и, войдя в квартиру, на всякий случай прокричала:

— Кто, кто в теремочке, живет?

Ответом мне была тишина. И тут на меня снизошло озарение, и я чуть не выронила пакеты из рук.

— Вот, Солоха! — вслух обругала я себя, вспомнив, что у Ксюхи сегодня в школе собрание в шесть часов, а я увлеклась расследованием и, конечно же, забыла про него. Хорошо, Бог послал мне добрую и заботливую мамулю, которая в отличие от меня все помнила и ничего не забывала, и сейчас явно находилась там, где должна была присутствовать я.

«Ну что ж, придется реабилитироваться и приготовить им что-нибудь вкусненькое на ужин!» — приободрилась я и поспешила на кухню.

Готовила я хорошо и делала это всегда с удовольствием. Мне было совсем не жаль времени, потраченного на приготовление пищи, поэтому даже самые простые блюда получались очень вкусными. Подруга Надя всегда говорила: «Люблю к тебе в гости ходить, хоть вкусно поем».

Распаковав покупки, я стала гадать, чтобы такое оригинальное приготовить на ужин. Машинально выложила в раковину несколько крупных картофелин, помыла их и стала чистить, вновь перебирая в уме названия блюд. Но мысли мешали сосредоточиться и вновь, и вновь возвращались к событиям сегодняшнего дня. Я попыталась прокрутить «пленку» назад:

«Вот я захожу в приемную, там кроме секретаря Лены никого нет. Прохожу в кабинет генерального директора, он стоит у окна. Мы с ним садимся за стол. Скворцов заказывает себе кофе, а мне зеленый чай без сахара. Стоп! Чай был без сахара! А кофе? В него наверняка положили сахар!? Получается, что яд был в кофе, а попал он туда с сахаром. Возникает вопрос: Кто мог подсыпать яд в сахар? Кофе и чай готовила и подавала Лена, а значит и сахар в кофе клала она. Нет! Как ни крути, но все подозрения падают на Лену! Да, но зачем ей травить шефа?».

Мои мысли были прерваны голосами из прихожей — это вернулись из школы мама с Ксюхой. А в следующее мгновение в кухню влетела дочь и с криком:

— Мамусечка! — повисла у меня на шее.

Я осторожно отложила в сторону нож и не дочищенную картофелину и обняла дочь.

— Мы тебя ждали, ждали! — тараторила та. — И пошли в школу без тебя.

Не успела я ответить, как на кухне появилась мама и укоризненно посмотрела на меня.

— У меня были уважительные причины! — ответила я на ее взгляд и распорядилась. — Вы пока умывайтесь, а я закончу готовить ужин, и тогда вы мне расскажете, как прошел день, хорошо?

Ксюха кивнула и вприпрыжку побежала в ванную. Мама удивленно посмотрела на покупки, лежавшие горой на столе.

— Что за праздник у нас? Или подлизываешься? — взглянула она на меня испытующе.

— Да нет! — с досадой отмахнулась я и весело добавила. — Мам, ну неужели ты не замечаешь, как изменилась твоя дочь?

— Ой, что это ты сделала с волосами? — всплеснула она руками, но, приглядевшись, успокоилась. — А вообще-то хорошо! Просто пока непривычно.

— Я похожа на Николь Кидман, осталось только в кино сняться! — дурачилась я.

— Ладно, Николь, кухарь дальше, а мы пока себя в порядок приведем! — засмеялась мама и вышла вслед за Ксюхой.

Я быстро настрогала ломтиками очищенный картофель и выложила его в глубокий противень. Сделала из молока, муки, растительного масла и пряностей заправку и щедро полив ею картофель, поставила запекаться его в духовку. В сковороде под гнетом зажарила куриные бедрышки, Ксюха их очень любила. Промыла купленную спаржу, мелко порезала ее вместе с помидорами, добавила репчатый лук, все это перемешала и заправила соусом из оливкового масла, лимонного сока и меда. Порезала сыр, хлеб. Выставила все на стол и удовлетворенно вздохнула:

«Ну что ж, по скорости приготовления блюд я, пожалуй, смело могу участвовать в шоу «Кулинарный поединок».

За ужином дочь, перебивая бабушку, делилась впечатлениями прошедшего дня. Через три дня она заканчивала первый класс и с нетерпением ждала, когда начнутся летние каникулы. На июнь мы ее записали в пришкольный лагерь, а потом, может быть удастся всей семьей отдохнуть на местной турбазе. Была у нас общая мечта съездить на море, но пока из-за отсутствия, необходимого количества денег, море оставалось для нас недосягаемым.

Когда Ксюха уснула, я рассказала маме о том, что случилось в «Скифе». Правда, подробности смерти упустила, сказав только, что у генерального случился сердечный приступ.

— И что теперь будет с его семьей? — опечалилась мама.

— Будут похороны и выплаты по страховке! — ответила я.

— Вряд ли денежная компенсация утешит вдову с ребенком! — с сомнением покачала она головой.

— К сожалению, другого средства на данный момент нет, ты ведь сама знаешь, что изжить горе может только сам человек.

Мама согласилась, и мы еще некоторое время поговорили о делах семейных, потом она стала мне пересказывать очередной детектив, который сейчас читала. Я рассеянно слушала ее и думала о том детективе, участником которого сегодня невольно оказалась сама.

Уже лежа в постели, я вновь вернулась к прерванным мыслям, посетившим меня во время приготовления ужина.

«Неужели, все-таки, яд в кофе подсыпала Лена? Но ведь это большой риск, ибо подозрение в первую очередь упадет именно на нее. А почему только на нее? — мне вспомнился дотошный допрос Кладова. — С таким же успехом подозрение может пасть и на меня. Ведь мы со Скворцовым какое-то время находились в помещении одни и у меня были прекрасные возможности подсыпать в чашку все что угодно, стоило лишь тому на мгновение отвернуться. Да, но зачем мне было его травить? Вот именно! Зачем его отравили? — спрашивала я себя, засыпая. — Надо, обязательно, завтра поговорить с Леной. Завтра! Я все узнаю завтра!» — были последние мысли перед тем, как меня окончательно сморил Морфей.

Глава 4

Утром, проводив дочь в школу, я зашла в учительскую и оформила документы на ее пребывание в летнем пришкольном лагере в июне. Уже на выходе из школы мое внимание привлекла дежурная Полина Яковлевна, которая что-то втолковывала подростку лет пятнадцати.

— Михеев, ты почему, опять опоздал? — строгим голосом вопрошала она.

— Ну, подумаешь, опоздал! Опоздал на пять минут, а шуму на два часа! — бойко огрызнулся ученик. — А может, я не могу вовремя приходить? Может я в душе свободный художник, а художника, как известно, нельзя ограничивать во времени! — паренек склонил голову и лукаво посмотрел на дежурную, как бы спрашивая: «А что, вы мне на это ответите?». Видимо, такая перепалка у них была не в первый раз.

— Видали мы таких художников! — не ослабила свой напор Полина Яковлевна. — Чтобы стать настоящим художником, к твоему сведению, Михеев, нужно не только много учиться, но и много трудиться, поскольку уже давно известно, что труд облагораживает не только обезьяну, но и человека. А ты, Михеев, если будешь на уроки торопиться так же, как сегодня, то и художником опоздаешь стать! — и она победно уставилась на своего оппонента.

— Ничего! — не сдавался подросток. — Зато на «праздник жизни», я уж точно не опоздаю!

— Ну конечно, все хотят от жизни только праздников! — проворчала недовольно женщина. — Только, где ж их на всех то, набраться, праздников этих? В жизни, наоборот, больше будней, а в них-то в этих буднях, как раз и не любят таких «опаздывателей» как ты, понял?

— Понял? — повесил голову подросток и, развернувшись, быстрым шагом направился в класс, где уже давно шел урок.

— Вот, никак я не пойму, и почему это люди любят опаздывать? — продолжала сокрушаться Полина Яковлевна, теперь уже, обращаясь ко мне. — Ну, неужели так трудно выйти на пять минут пораньше?

— Ну, как правило, этим страдают люди, обделенные вниманием! — с улыбкой отозвалась я. — И, чтобы привлечь к себе внимание окружающих — одни устраивают скандалы, а другие — просто регулярно опаздывают. Этим самым они бросают вызов окружающим, как бы говоря, что им все равно, что о них думают, а на самом деле делают это специально, потому что главное для них — это, чтобы на них обратили внимание, пусть даже при этом и поругают.

Полина Яковлевна как то странно посмотрела на меня и задала неожиданный вопрос:

— Вы, что психолог?

— Нет, я страховой агент!

— Надо же! — безмерно удивилась женщина. — Страховой агент, а так все рассказала, что куда там до тебя нашему психологу, та так закидает тебя умными словами типа интроверты, экстра.., экспро.., — запуталась она в словах. — В общем, сразу же и забудешь, зачем пришел и про что спрашивал. А ты, все так понятненько разложила по полочкам, куда тебе с добром. Ты где научилась то этому? — внезапно перешла она на фамильярный тон.

— Книжная мудрость всему научит! — покачала я головой.

— Ага, ага! — энергично закивала головой Полина Яковлевна, что я даже забеспокоилась, как бы ее голова не оторвалась. — Вот и я говорю этим, оболтусам! — повернулась она в сторону пустого коридора. — Что не по компьютерам надо учиться, а по книжкам, которые написали умные люди, а они только смеются надо мной и говорят: «Книжки ваши, Полина Яковлевна — это все фуфло, а вот компьютер — это класс!». — Сами вы фуфло! — грозно погрозила она пальцем в пространство.

Внезапно в одном из классов открылась дверь, оттуда вышел мальчик лет девяти и направился в конец коридора, где находились туалеты.

— Чего это он среди урока, неужели случилось что, или живот заболел? — встревожилась женщина и, забыв про меня, ринулась в ту сторону, куда пошел мальчик.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру дежурной, я улыбнулась и со спокойной душой покинула школу, твердо уверовав в то, что пока наших детей охраняют такие вот неравнодушные Полины Яковлевны, а не охранники с каменными лицами, страна может спать спокойно.

Выйдя из школы, я прежде, чем ехать в «Скиф», решила вначале созвониться с Леной, а пока направилась домой. Но едва вошла в квартиру, как меня обрадовала мама — объявился мой потерянный муж. Слегка опешив от такого известия, я прошла в комнату, заваленную сумками и пакетами. Игорь встретил меня растерянным взглядом. Я подошла и чмокнула мужа в щеку, с удивлением отметив, что он сильно изменился. Передо мной стоял погрузневший и слегка полысевший мужчина и, в свои тридцать пять лет, выглядел на сорок с лишним. Я смотрела на него и ничего не чувствовала — ни радости, ни злости, только легкое разочарование. За то время, что мы жили без него, я постепенно отвыкла, что в моей жизни был муж, и привыкла со всеми проблемами справляться самостоятельно. Появление же Игоря, несло в нашу жизнь изменения, вот только какие, хорошие или плохие, я пока не знала и это слегка пугало.

— И где же мы так долго были? — спросила я больше из любопытства, чем из необходимости.

Игорь смущенно улыбнулся.

— Да вот, объехал почти весь Север, пока наткнулся на хлебное место — алмазный прииск в Якутии. Я же вам писал, — стал он оправдываться, — но от вас не было ответа, а потом вернулось письмо с пометкой «адресат выбыл». — Я тогда еще подумал: «Вот еще годик поработаю и вернусь домой, найду вас и заживем как люди!». Но большие деньги засасывают, как трясина. — Он виновато отвел глаза. — Я очень скучал! Все представлял, какой стала дочка, жаль, что она сейчас в школе!

— Ничего, еще увидишь! — успокоила я его без особого энтузиазма и, не зная, что еще сказать, предложила. — Пошли, покормлю!

Накрыв на стол, я порадовалась, что вчера закупила продукты и сегодня есть чем накормить мужчину.

— А почему вы переехали? — спросил Игорь, усаживаясь за стол. — Я с трудом нашел вас. По старому адресу находится какой-то офис и там мне ничего вразумительного не сказали, пришлось идти в РЭУ, там и выяснил, что квартира продана, а адрес уже узнал через справочное бюро.