Благодарности
Никогда не понимала, как пишется этот раздел — всё равно каждое написанное слово принадлежит автору, и ответственность несёт только он. Но есть люди, без которых не было бы этих стихов, или они так и лежали в шкафу в старых ежедневниках…
А теперь я не понимаю, как написать коротко, ведь мало просто упомянуть человека, если в сердце плещется такая благодарность и любовь к нему…
Этот мужчина был первым, посвятившим мне стихи и заодно объяснившим, что такое анаграмма:
Аня делает уроки.
Надо сделать много к сроку,
Не успеть никак нельзя!
Ах, откуда время взять?
Мой папа, Бабаев Юрий Арнольдович. Эта книга — едва ли не единственный способ выражения моей любви к нему.
Моя первая школьная любовь, Саша Фаенко. Первые несколько сотен осознанных стихов посвящены тебе. Спасибо за долгую, наполненную теплом и вниманием дружбу.
Катя Урванцева, с 14 лет толкавшая меня под локти: «Это надо издавать!» Дотолкала, издаюсь. Спасибо за веру в меня.
Юлия Гаевская, Григорий Баранов, Семён Петриченко. Заславский Семён Аронович. Мои примеры, моё вдохновение, моя планка. Юлечка, Гриша, спасибо за дружбу, конструктивную критику и бесконечную веру в меня.
Гриша, отдельное спасибо за вдохновение, из которого выросли строки, давшие название этой книге. Твои стихи задают уровень, к которому я стремлюсь.
Марина Валуйская, спасибо, что ты есть. Мы — эталон женской дружбы.
Иван Ковалёв, нашедший свою Анну Вторую, и Евгений Шацкий, взявший в жёны Анну Шацкую. Я продолжаю желать вам счастья. Женя, отдельное спасибо за ту духовную работу, которую ты ежедневно делаешь. Ты меняешь этот мир.
Игорь Шёнфельд. Я так недавно с тобой познакомилась, и ты за пару дней сделал так, что этой книге — быть. Спасибо за возможность ежедневно восхищаться тобой. Один из тех людей, при общении с которыми вечно тяжело дышать и кажется, что поднимаешься в гору. Это отличный показатель роста!
Оля Сенькина, спасибо за твоё чуть ироничное, но такое тёплое отношение к тому, что я делаю.
Саша Божко. «Ты — мой тренинг». Я хотела быть подругой, живым человеком, а не инструментом, пусть эффективным и дорогим. Пример того, как за несколько дней узнать человека лучше, чем за десятилетия. Расту благодаря тебе, даже когда (или — по причине того, что) тебя нет в моей жизни.
Мужчины, большинство из которых не подозревает об этой книге. Мне необязательно было вас любить, чтобы посвящать стихи. Необязательно — не значит, не любила. Спасибо за боль и за рост.
Стас Ананьев. Спасибо за чувство стиля, внимание к мелочам и поддержку.
Тренинговая компания «Редлайн». Благодаря вам я такая, какая есть сейчас. Я вас очень люблю. Света Скрябина, Аня Вайс… Земной поклон за то, что вы есть и освещаете этот мир своей мудростью.
Мой муж, Виталий Крецу. Пусть я не пишу тебе стихов каждый день, на такой глубине слова уже не нужны. Спасибо, что выбираешь меня и ищешь свой путь в жизни.
Ты. Спасибо, что дочитал (а) до конца о незнакомых тебе людях и что готов (а) жить в согласии со своим сердцем.
Предисловие
Существуют два подхода к творчеству: писать каждый день, оттачивая мастерство, или только тогда, когда не можешь не писать, и слова льются на тебя с неба горным водопадом, и этот потоп сметает все преграды на своём пути. Диалектика состоит в том, что без первого второе будет выглядеть нелепо: сколько таких безвестных поэтов, доживших до седин, а рифмующих палку с селёдкой, и жалко, и как-то даже неудобно за автора, когда в таком косноязычии умирает попытка передать большое светлое чувство… Привычку тренироваться, если не ежедневно, то регулярно, можно сравнить с фильтром, установленным наверху этого потока: к читателю попадает чистая вода, пригодная для питья, сохранившая свой удивительный вкус.
Я не считаю себя маститым автором, критиком или даже профессионалом. Просто я 13 лет, пол-жизни, писала в стол, чтобы теперь выбирать всё самое лучшее и дорогое, взвешивая заново каждое слово. Однако и здесь, при подготовке сборника, обнаружилась разница в подходах. В этой книге было бы не больше десятка стихов, если бы не совет друга: написать ещё, включить что-то из отбракованного мною, но вызывающего восхищение слушателя, чтобы этот десяток увидел свет как можно раньше.
Каждое стихотворение здесь — о сути человеческой природы — о любви. Я предлагаю тебе, читатель, посмотреть на это понятие шире, чем смотрят обычно. У неё нет прошедшего времени и полового признака. В дружбе зачастую больше любви и честности, чем в браке. Чтобы любить, необязательно быть в отношениях с человеком, хотя, к сожалению, необязательно и испытывать любовь, чтобы продолжать отношения. Это великий дар, которого мы можем лишиться в любой момент, и каждым моментом надо дорожить, как последним. Что говорит человек, которого разлюбили? Он прячется за иллюзию, что его не любили никогда. Знакомо? Я пишу, чтобы напомнить правду. Любовь даётся с небес навсегда, но чтобы её сохранить, нужно прикладывать усилия и жить осознанно. Я пишу об ушедшей любви. Ей есть место.
Эта книга — не для самоутверждения и уж тем более, это не коммерческий проект. Но я бы слукавила, сказав, что цель её — просто высказаться. Я хочу подать тебе, дорогой читатель, пример смелости выражать свои чувства, принимать их во всей их глубине и полноте: от радости до тоски, от пьянящего вдохновения до горького разочарования. Знать, что всё в моих руках, и при этом быть собой, со своими слабостями и недостатками. Как говорила моя прабабушка: «Не поешь кисленького — не захочешь сладенького». Я хочу, чтобы мои стихи развернули тебя, раз уж ты взял их в руки, к себе, к своей душе — сколько там богатств: любви, смелости, честности, яркости, нежности, верности, тепла, заботы. Ты сможешь понять только те чувства и эмоции, которые сам способен испытывать — видишь, как много в тебе даров? Может, этот мир чуточку потеплеет, оттого, что ты вслед за мной позволишь проявлять и осознавать свои чувства?
Такая у людей природа
Такая у людей природа —
В доверьи душу раскрывать.
И, преданность неся сквозь годы,
Добро и зло не забывать.
Добро и зло не забывать
Так тяжело порой бывает!
Куда как легче оборвать
Всю память — сердце изнывает!
Всю память, сердце изнывает,
Когда начнёшь перебирать!
Плохое — злоба оживает,
Хорошее — вернуть, догнать!
Хорошее вернуть, догнать
Стремимся — это невозможно.
Всё помнить, но не вспоминать
Учиться лезем вон из кожи.
Учиться — лезем вон из кожи!
Кто не философ здесь из нас?
Нам друга истина дороже.
И молкнет сердце в нужный час…
И молкнет сердце в нужный час,
Когда б ему кричать и биться,
Когда его знакомый глас
Нам нужен, чтобы не разбиться…
Нам нужен, чтобы не разбиться,
Один лишь тёплый взгляд того,
Кто нам в мечтах и грёзах снится,
Улыбка чья милей всего.
Улыбка чья милей всего?
Любимого ли, друга? Мамы?
Мы сердцем чувствуем его,
Как выбрали — не знаем сами.
Как выбрали, не знаем сами.
Иль он нас выбрал — Б-г судья.
Но за чужими голосами
Его ослушаться нельзя.
Его ослушаться нельзя —
Вот, это есть само доверье!
И, раз взглянув в его глаза,
Навек открыли в сердце двери.
Навек открыли в сердце двери,
Чтоб пред чужими закрывать.
И, в радость будущего веря,
Добро и зло не забывать.
Добро и зло не забывать
И, преданность неся сквозь годы,
В доверьи душу раскрывать —
Такая у людей природа.
Алматы-2
Ещё недели не прошло,
А словно триста лет.
И в мае вьюгой замело
Души твоей ответ.
Три года ровной тишины…
Казалось, навсегда.
Я вспомнила: «Сен жакыным»! —
Ушла в песок вода…
«Моя родная» — целовал…
Зачем, коль без любви?
Себя ты мною наполнял…
А что теперь? Зови,
Себя отсюда дозовись!
Наполни сердце: мной,
Вдохнуть в тебя смогу я жизнь —
Живи её с женой!
Люблю тебя. Не как тогда,
Как брата. На века.
Молчишь. Опять пройдут года.
А жизнь-то коротка…
Не о том
Что делать, когда теряешь
Всё то, что сказать хотела,
И всё, о чём мысли были,
Кажется не о том?
О чём говорить, не знаешь —
О лирике иль о деле?
Всё словно в туман уплыло,
Всё главное — на потом!
Десяток е-мейлов за день —
Заметь, отнюдь не коротких —
О чём же они все пели,
Когда двух слов не найти?
Покой мой опять украден
Тобою, мальчиком кротким,
Тобою, мужчиной смелым,
Вновь сбившим меня с пути…
Признание
Когда всё это началось?
Когда Вы так мне близки стали?
Чего хотела — не сбылось,
Но сердцу дали Вы оттаять.
Я Вашу светлую любовь
Боюсь усилить, но, признаться,
Без Ваших сладких, нежных слов
Уже не знаю, как остаться…
Я уязвимей мотылька,
Летящего к горячей смерти!
Вы понимаете — в руках
У Вас моё осталось сердце…
Улыбнись тому, что это было
Храни и в трусости хоть каплю чести.
У. Шекспир, «Двенадцатая ночь или что угодно»
Каждый раз себе я говорила:
Что-то кончилось — ты только не грусти.
Прошлое на волю отпусти,
Улыбнись тому, что это было.
Логику во всём могла найти,
И, конечно же, всегда её искала,
Объясненье находя финалу,
Проверяя правильность пути,
Становясь мудрее и сильнее,
Пользу извлекая из всего.
Даже боль дана нам для того,
Чтоб урок запомнить лучше с нею.
И сейчас — мне не о чем жалеть.
Временем оплачена учёба.
Не сдержал ты слов, сбежал — ещё бы!
Трус таким останется и впредь.
Но признаюсь — всё же тяжело,
Что не пожелал ты объясниться.
Скоро перестанешь даже сниться,
Но за что в мой адрес яд и зло?
Смысла нет вопросы задавать.
О характер ты в любви своей разбился.
Ну зачем тогда в меня влюбился?!
Как доверье мне воссоздавать?
Слепой дождь
Благодари этот дождь,
Ему ты обязан мной.
Трусливо сидишь и ждёшь,
Отгородившись стеной.
Но я-то не из таких,
Что первой придёт к тебе.
Дописан прощальный стих,
Ответишь за ложь Судьбе.
Как радуга из-за туч —
Прощенье тебе моё.
Прощанье — последний луч —
Всё светом своим зальёт.
Недолог июльский дождь,
И слёзы я осушу.
Но если ты всё же ждёшь,
Предупредить спешу.
Корнет
Мы в девятнадцатый несёмся век,
Где романтизма тонкая завеса:
Ты мой влюблённый трепетно корнет,
Я — твоя маленькая милая принцесса.
Нет слаще роли — быть самой собой,
Но, опоздав на двести лет родиться,
Я вынуждена стать совсем другой
И попросту в себе же заблудиться.
За все грехи и тяготы любви
Меня Судьба тобой вознаградила.
Ты сам не знаешь, как ни назови,
Какая новая в тебе открылась сила.
Агрессию на нежность поменяв,
Сменив терпением язвительность и резкость,
Ты лучше стал, обогатив свой нрав
Величием пределов неизвестных.
Любить такого — уж не тяжкий труд,
А счастье неизбежности высокой.
Такие чувства вечно не умрут.
Ты никогда не будешь одиноким.
Змей бумажный
Избалована общеньем,
Без тебя прожить не в силах.
Только сила тяготенья
Моего к тебе, мой милый…
Ты пришёл из ниоткуда,
И исчезнуть можешь так же.
Это было просто чудо,
Лёгкое, как змей бумажный.
Попрощается с землёю,
Где ничто его не держит,
В даль лазурную он взмоет —
Улетит моя надежда.
Лишнее
Стала влюблённость тяжкой,
Пеплом вранья покрывшись.
Верить в тебя с натяжкой
Кажется даже лишним.
Мраморный базис веры
Треснул, о факт разбившись.
Жаль — ты не знаешь меры.
Кажется это лишним.
Чувств былых воскрешенье —
Словно подачка нищим…
Да и само общенье
Кажется уже лишним.
сомненья
Ужаснее всего — сомненья,
Особенно, когда в разлуке
Не разузнать чужого мненья
И не сплести покрепче руки.
Когда одни лишь недомолвки —
Терпи и понимай, как знаешь, —
Чтоб сердце только не умолкло,
Все смс подряд читаешь…
Слова любви густым туманом
Затмят логичные вопросы
И подозрения в обмане,
Что лезут в душу мне без спроса.
Лишь знать, что ты храним судьбою,
Что обещаний не нарушишь,
И что твоя любовь со мною —
Мне больше ничего не нужно…
Последний вагон
Уехал один, а вернёшься другим.
Точнее, ты вовсе ко мне не вернёшься.
Я летом седею на сто двадцать зим.
Но нет тебе дела, ты пьян и смеёшься.
Да — каждое слово, что ты растерял,
Я внутрь себя навсегда обращала.
Пусть ты для доверья не тот матерьял,
Но, видя обман, всё равно обещала.
Дождусь. Ты приедешь. Посмотришь в глаза.
Не сможешь же в Буе навек раствориться…
Зачем мы спешили тогда на вокзал?!
И в памяти кружатся чуждые лица…
Из поезда: «Можно, Принцесса, вернусь?!»…
Пусть больно, я верно тогда поступила.
«Будь гордой». Сквозь слёзы в ночи улыбнусь.
При мне бы остался — сама б не простила.
Лишь двух я вещей без тебя не пойму:
Куда подевалась вся гордость Принцессы?
Внезапный конец. Разлюбил почему?
Здесь логики нет, и на сердце завеса.
Ты первым тогда отошёл от окна.
И долго я взглядом состав провожала.
«Я рядом всегда, пока буду нужна».
Исполнила всё, что тебе обещала.
Яблоки под снегом
Когда царило бабье лето,
Такое щедрое на яблоки,
(Зачем я согласилась?!) В среду
Ты пригласил на кофе в Атриум.
«А на меня», — ты удивлялся —
«Никто так не глядел — с любовью…»
И сам достойным стать старался,
Доступных не ища условий.
Кружились золотые листья,
Напоминая слишком многое.
Ты нас от прошлого очистил,
Заботой осветив дорогу мне.
Но вот снежинок вальс несмелый
Засыпал все твои стремления…
Спят вечно под покровом белым
Любовь, мечты и сожаления.
Осенняя дружба
Осенняя дружба — как листья на клёнах:
Глубокий, насыщенный, сказочный цвет
Меняется быстро: вчера был зелёным,
А завтра его и на ветке уж нет.
И золото сыплет листва изобильно,
И солнце сияет, тепла не неся…
Да мы же друг друга почти полюбили!
На месяц. История, в общем-то, вся.