Бесплатный фрагмент - Тайна Сундуков: Наследие

Тайна Сундуков: Наследие

Истинно ли то, что нити судьбы переплелись воедино, благодаря воле кукловода над небом? Или же стремления человеческие настолько сильны, что величие небесное меркнет пред ними?

Пролог

В незапамятные времена, на просторах края, что по велению самой судьбы стал именоваться Граалиусом, появилась жизнь. Существа всевозможных рас стали здравствовать на, как по началу казалось, бескрайней земле. Но так было лишь по началу. Время дало понять, что так продолжаться больше не могло. Помимо явившихся из далей самых мрачных и неясных, новых существ, отличавшихся ото всех остальных всецело, неприсущий ранее порок разобщил народы столь разные, но столь же и схожие. Основаны были самостоятельные государства на разных частях обширного материка и выбран для каждого народа был правитель, самый решительный и смелый из расы. Хроники гласят, что недолго после, найдены были шесть загадочных сундуков в одном месте государями всех королевств. Они были исписаны традиционными рунами и запечатали в себе словно всю историю народа, к которому принадлежали. Сундуки были взяты каждым правителем и на хранение в сохранности перенаправлены в надлежащие им королевства. Никто из ныне живущих не знает, будут ли сундуки открыты или нет. Однако вечной истиной есть то, что сундуки хранят в себе великую, невообразимую силу…

Глава 1

Десятеро гномов

Утро — пора временной цепочки, когда живые существа начинают новый день, который может повлиять на многие будущие столетия. В Граалиусе настало это самое утро. Оно было столь беззаботным, что птицы начали петь позже обычного, и столь тихим, что совсем не было слышно даже малейшего дуновения ветра. Все шло своим чередом, ничего не предвещало беды. На полях в великих землях человечества уже трудились лучшие землепашцы. Они сеяли пшеницу, дабы затем собрать урожай. В лесистых землях Пафлагона большеглазые ноны, невысокие ростом существа, чем-то похожие на лемуров, уже стали собирать яблоки, перебирая своими гибкими лапками по веткам раскидистых деревьев.

Представители древней расы эльтов встали раньше всех. Их лучшие, как они считали, кузнецы принялись за работу — они ковали изысканные клинки, но не для войны, а ради искусства. Каждый уважающий себя кузнец мечтал, чтобы его клинок попал на пьедестал славы в старинном зале, имя которому — Никрилия. Зал же этот был исписан рунами на древнейшем и сложнейшем языке, который могли понимать лишь самые изощренные умы. Он был назван в честь великой Никрилии, принцессы эльтов, что жила когда-то и первой породила искусство ковки меча. Лишь немногие удостоились чести вознести свои клинки на пьедесталы, стоящие рядом с великими статуями кузнецов древнейших эпох. Эльты так ювелирно овладели мастерством ковки мечей, что даже самые крепкие доспехи не могли устоять перед их клинками. А ковкой брони славились люди, проживавшие в землях Рамириона. Толсто-пластинчатые доспехи, придуманные несколько эпох назад людьми, обеспечивали надежную защиту.

Прочная, как скала, стояла крепость Дворварен в окруженной горами земле под названием Волгаст. Низкорослые, физически сильные гномы проживали здесь. Они обладали скверным нравом, развеселить их могла лишь добротная выпивка. Свою рутинную работу они выполняли в мастерской по обработке драгоценных металлов. Стремление гномов к приданию всему формы было столь велико, что даже в скалах они вытачивали красивейшие орнаменты.

Рядом с Волгастом находилось совершенно другое государство, обитатели которого были благословлены самым драгоценным, что есть в обширном Граалиусе. Кристаллами. Они произрастают из самой земли, необычайно редки и встречаются только в государстве под названием Весск. Эти мерцающие всеми цветами радуги камни ценятся во всем Граалиусе. Раса аверинов проживает в этих землях. Они добывают эти мерцающие земляные дары без остановки, их казна всегда полна драгоценностей, а трон повелителя горит мерцанием богатства. Звук вагонеток разносится по улицам Гвальдо, города, в честь которого был назван главный замок, чья красота высочайших башен завораживала, но в такой же мере и страшила. В Гвальдо находились покои самого Сайронсимонса — верховного хранителя Весска. Никто уже не мог и вспомнить, когда он взошел на престол. Казалось, что он правил всегда.

— Сколько блестяшек вы уже добыли? — спросил одетый в длинную робу инспектор.

— Двадцать восемь, если не считать осколков, — ответил один из добытчиков, чей шлем был покрыт кристаллической росой.

— Хорошо, хорошо, — с энтузиазмом сказал инспектор, ступая по каменистой породе.

Махнув рукой, он дал знать добытчикам, чтобы они отправили вагонетки с драгоценными кристаллами на гравировку. Рабочие быстро повиновались. Погрузив оставшиеся мерцающие фиолетовым свечением камни в вагонетки, они нажали на рычаг, что завел механизм. Скоростные вагонетки тут же двинулись с места. Такой метод перевозки кристаллов быстр и надежен, а направление регулируется предельно просто, благодаря лучшим инженерам Весска. Многие поговаривают, что аверины используют кристаллы, дабы получать немыслимую энергию. Но за владение чем-то столь значимым, столь редким, аверинам пришлось заплатить большую цену. До земель Весска никогда не доберутся ни лучи солнца, ни мерцание звезд. Их земли окутаны всепоглощающим мраком — навсегда.

Наличие гениального разума или же благосостояния еще не означает успех — лишь тот, кто сможет воспользоваться этим, может считаться одаренным. Аверины нашли способ освещать свои окрестности, используя транспозицию частичек света в оболочки кристаллов. Преуспели они в этом, благодаря многочисленным экспериментам. Земли аверинов освещены тусклым фиолетовым свечением кристаллов, которые способны развеять вечную тьму, нависающую над государством. Весск окружен величественными скалами и многочисленными холмами, что отделяют государство аверинов от Волгаста — царства гномов.

Благодаря торговле с монархами других стран, Весск купается в роскоши. Торговые пути ведут прямиком в порт Разенланд, чье поселение купцов нередко с радостью приобретает столь заветные кристаллы.

Но у аверинов есть планы, выходящие за границы продажи. Их заветная мечта — возможность извлечь магический поток и раскрыть истинный потенциал кристаллов. Время пролетело, как стрела. Вот вагонетка почти уже добралась до места назначения.

— Эй, ты там! — окликнул одного из добытчиков инспектор. — Сходи, разгрузи вагонетку! — указывающим тоном сказал он.

Кивнув, одетый в запачканный фартук аверин немедля побежал к только что прибывшей вагонетке. Поднимаясь по каменному пригорку из шахты, он несколько раз споткнулся, но все же добрался до груды кристаллов. Он был уставшим, работа добытчика драгоценностей никогда не казалась ему простой. Пот стекал по огрубевшей от пыли коже.

Всем представителям расы аверинов свойственна светло-фиолетовая кожа, черного цвета глаза и острое зрение, что нередко спасало их в кромешной тьме. Жители прославленного Весска презирают своих соплеменников, чьи глаза не полностью черные, а имеют оттенок желтого в них. Гонимые, последовавшие за рассказчиками о спасении, они были почти истреблены. Нередко также, аристократические семьи смотрят сверху вниз на шахтеров, чей труд безостановочно обогащает маленькие по площади, но огромные по наполнению земли Весска.

Уставший от кропотливой работы, добытчик был готов начать разгружать кристаллы, чья красота давно перестала завораживать его. Поцарапанный монокль уже не увеличивал и не давал возможности разглядеть дефекты, кроющиеся в камнях. Опыт шахтера позволял ему не рассчитывать на подобные вещи. Вдруг он услышал непонятный звук, исходящий прямо из-под ног. Земля трескалась. В испуге аверин стал перепрыгивать с камня на камень, пытаясь избежать обвала породы. Но не успел. Земля ушла из-под ног, рухнув вниз, и его почти полностью засыпало гравием. Пытаясь отряхнуть и без того грязную одежду, со всех сторон он услышал голоса. Большинству аверинов не была свойственна манера столь грубой речи, и добытчик сразу же понял, кого имел честь слышать.

— Доври! Я просил копать не так быстро и не так громко?! Мы ведь столько сил положили на то, чтобы прокопать этот тоннель под толщей воды! — послышался голос.

— Если бы не я, мы бы вообще сюда не попали! — недовольно ответил второй голос.

— Думаете, нас услышали? — почти шепотом спросил кто-то иной.

— Болван! Если нас услышал хотя бы один из них, то нам всем каюк! Быстрее! Хватаем кристаллы и сматываемся!

Глаза аверина расширились от испуга. Он принялся вставать с холодной горной породы, скидывая с себя обвалившиеся камни. Вдруг позади него раздался грохот. Повернувшись, он увидел десятерых, вооруженных до зубов гномов, приземистых и очень мощных воинов, чье мастерство в обработке металлов не знало себе равных. Каждый из них имел выдающиеся черты лица, все носили густые бороды и обладали ужасным нравом.

— Эй, ты! Позовешь кого-то — башку снесем! — пригрозил самый высокий из гномов, указав молотом на добытчика.

Не принимая угрозы гнома всерьез, аверин убежал с неимоверной скоростью.

— Балдли, что ты наделал?! — недоумевал закованный в броню гном.

— Он бы все равно дал деру, а так хоть припугнул, — засмеявшись, отрезал молотоносец.

Маленького роста, часто прямолинейные и заносчивые, но в сути своей добрые и компанейские, гномы всегда мечтали завладеть кристаллами аверинов, но не силой, а путем переговоров. Жадность аверинов не давала двум землям заключить договор о торговле, так Волгаст — горное царство гномов — оказалось отрезанным от Весска. Сколько бы не предлагали аверинам золота, изумрудов, им всегда было мало. А жажда владения кристаллами была у гномов с рождения, это было их проклятьем, дарованным самим мирозданием.

Не теряя ни секунды, разгребая завал, гномы стали выбираться на поверхность. Обвиняя друг друга в случившемся, они все-таки выбрались. Увидев вагонетку, до отвала забитую мерцающими всеми цветами радуги кристаллами, гномы стали, как вкопанные. Красота природных камней завораживала их, буйство красок, что переливалось в кристаллах, невозможно описать, но было легко разглядеть одно — превалирующий фиолетовый цвет, который будто гипнотизировал тех, кто долго глядел на него. Улыбка сама по себе появилась на их лицах. Подняв забрало шлема, один из гномов застыл с открытым ртом. Несколько секунд полной тишины были лучшей музыкой для гномов. Подойдя к вагонетке, самый старый и мудрый, как казалось, гном, взял в руку еще не обрамленный кристалл. Его седые брови насупились, и слеза сама по себе покатилась по щеке. Повернувшись к остальным, он молвил, что есть мочи:

— Братья! Как же давно мы жаждали этого! Сколько веков гном мог довольствоваться лишь золотом и серебром? Этот день ознаменует начало новой эры! Эры, когда гном вновь коснется великого кристалла! Пусть договоры будут расторгнуты! Пусть армии падут ниц! Но мы получим то, что завещало нам сам Создатель! Даже один осколок кристалла разожжет пламя в сердце гнома, пламя, что поднимет спящий народ!

Все гномы дружно стали кричать «Ура!». Искры мерцали в их глазах, но это торжество прервал звук легиона стражи. Воины Весска действуют по часам, а патрульные всегда на посту. План гномов был провален, им стоило быть более аккуратными, но годы, проведенные среди стука молотов и раскаленного металла, дали о себе знать. Их слух был притуплен так же, как и возможность видеть полную картину мира. Погрязшие в мечте о справедливости, они позабыли обо всем. Закованные в темные доспехи, вооруженные острейшими пиками, на концах которых сияли заточенные кристаллы, аверины окружили гномов.

— Этим жалким актом кражи вы, гномы, нарушили великий договор между государствами Граалиуса и, что еще хуже, разбудили неизбежное! Признаться честно, вы продержались дольше, чем предсказывал владыка. Тем не менее ваша порочная сущность все же одержала верх. Существа с такой слабой силой воли не достойны жить! Взять их! — приказал черноволосый аверин в остроконечном шлеме, покрытом всевозможными узорами.

— Черта с два мы вам дадимся! Не хотите по-хорошему, будет по-плохому! — ударив о землю молотом, прокричал мускулистый Балдли.

От сильного удара возвышенность, на которой стояли аверины, раздробилась. Избежав увечий, стражники Весска немедля вступили в бой. Началось жестокое сражение. Сгорбленный добытчик стоял позади генерала отряда аверинов и наблюдал за происходящим.

— Данными мне полномочиями я награждаю тебя за бдительность, шахтер, — кинув подчиненному машну с парой серебряных монет, сказал генерал.

Поблагодарив полководца за щедрость, аверин спросил:

— А что если они не виноваты? Если легенды не врут? Тогда они просто не могут ничего с собой поделать, ведь их желание владеть кристаллами исходит прямо из сердца.

Искоса посмотрев на шахтера, статный генерал ответил:

— Вопросы придерживать при себе следует.

Осознав, что сболтнул лишнего, добытчик поклонился и неспешно направился к шахтам. Поразмыслив немного, генерал окликнул его:

— Они были рождены в скале, их сердце — камень. А камень ничего не чувствует.

Но не оборачиваясь, аверин продолжил свой путь. Битва была в самом разгаре. Гномы мастерски владели тяжелым оружием, но во владении копьем ни видал еще мир никого лучше, чем аверины. Их комбинации ударов могли миновать толстый слой брони и нанести летальный урон противнику. Но какими бы изощренными не были аверины в своей тактике ведения боя, каждый гном стоил трех таких гвардейцев. Простота гномьих ударов часто сбивала с толку расчетливых и слаженных воинов темноты. Размахивая секирой, один из гномов сумел обезглавить сразу двух противников. Но аверины противостояли натиску, какими бы сильными не были удары гномов, и давили численностью. Запыхавшиеся гномы отступали к вырытому ими проходу. Числу копьеносцев не было счета. Неожиданно для всех воины Весска расступились, и на поле боя вышел их генерал — высокий и статный аверин, чей черный плащ с гербом Весска вселял страх и ужас всем тем, кто посягнет на их сокровища. Достав из ножен искусно выкованный меч, он стал в боевую стойку и с ухмылкой произнес:

— Ну же, смелее, воры!

— Возьмем этого выскочку, парни! — закричал смелый Балдли и бросился на врага.

Другие гномы не могли помочь ему, так как аверины все прибывали и прибывали. Пытаясь сбить противника с ног, Балдли терял выносливость, но не собирался сдаваться. Аверин без усталости парировал атаки гнома, пропитанные безудержной яростью. «Давненько я так не бился», — думал про себя запыхавшийся гном. Он вращал своим огромным молотом по горизонтали, сбивая с ног обычных воинов, но никак не мог попасть в генерала. Сделав тройное сальто и приземлившись прямо позади Балдли, аверин был готов нанести удар в спину, но тут на него прыгнули пятеро гномов. Бросаясь оскорблениями, они использовали свои парные секиры, дабы пробить броню в наиболее незащищенных местах. Пытаясь отбиться от них разом, он несколько раз врезался в камни. Красивая визуально, но довольно хрупкая броня аверинов не могла долго защищать их от дробящих ударов. Получив несколько ранений, он все-таки отбросил противников. Гномы разлетелись во все стороны и сильно ударились о твердые камни. Озлобленный, раненый генерал приказал своим воинам прикончить грабителей. Великолепно владеющий своим мечом-фламбергом, гном Роди перекрутил его по часовой стрелке. Немыслимая сила удара рассекла двух противников надвое, но это не остановило наступающие орды врагов. Десятки стражников Весска стояли перед уставшими гномами. Все воины кристаллических земель разом молвили:

— Гномы государства Волгаст, вы нарушили пакт земель Граалиуса о ненападении. Этим поступком вы ознаменовали новую эру, эру, которую свет еще не видывал! Мы окропим эту великую землю вашей кровью.

После этих слов отряд двинулся на врагов. Став в оборонительную позицию, гномы были готовы дать последний бой.

— Доври! — окликнул корично-бородатого гнома старейший из отряда.

— Хроде, не сейчас! Разве ты не видишь, что это не лучшее время? — отрезал гном.

— Беги в Дво-о… — слова гнома прервала внезапная атака аверина. Отразив ее, старец со всей своей мощью ударил врага по спине, раздробив ему хребет. Тело некогда умелого воина влетело в булыжник.

— В Дворварен беги! Отнеси этот осколок надежды! Ты должен показать им, что вера еще есть! — протягивая руку, кричал седой гном.

Пытаясь отбить нападение, Доври пробивался к нему. Не успев отреагировать, Хроде упал наземь из-за резкой атаки щитом. Заветный кристалл упал на землю, расколовшись на несколько частей.

— Неет! — кричал Хроде.

Чувства переполняли гномов, все они смешались в вихре и вырвались наружу. Сражаясь пуще прежнего, они отбросили вторую волну нападавших. Затем отступили вновь и не могли поверить своим глазам, что лишь один осколок кристалла остался цел. Хроде снял старую перчатку и положил драгоценное сокровище внутрь. Он протянул ее Доври и промолвил:

— Если ты вернешься в Дворварен, тебя под стражу возьмут! Возможно, мы сделали роковую ошибку, но то, что по праву должно быть во власти всех государств Граалиуса, будет таковым! Скорее всего, такой ничтожный осколок никогда не сможет побудить нашего короля к действию. Кажется, он давно уже избавился от проклятья кристалла. Мне очень жаль, что мы втянули тебя во все это. Следуй за своей мечтой, ступай в Рамирион! В землях людей ты сможешь обучиться мастерству ковки лучшей брони на свете. Исполни то, о чем мечтал столько лет. Моя борода стара, ее не жаль принести в жертву. Храни кристалл. Когда-то ты вернёшься на родину, народ воспрянет духом. Случись это и все поймут, что неиссякаемые запасы кристаллов не принадлежат одним лишь аверинам.

Всячески отказываясь, Доври просил бежать с ним.

— Этот путь не наш, лишь ты желал этого все эти годы. Пойми, в твоей сущности меньше всего привязанности к кристаллам. Используй это, дабы воплотить свои мечты, — убеждал седобородый гном.

На глазах у Доври рушились боевые построения его собратьев, он не мог просто так уйти. Острый клинок засверкал, меч генерала аверинов жаждал гномьей крови. Получив точный удар, щит рыжебородого Роди раскололся, гном отлетел в сторону. Разъяренный Доври метнул две небольшие секиры, и вражеский генерал упал на землю. Гном и аверин оказались лицом к лицу. Оба смотрели друг другу в глаза, пронзая взглядом, пропитанным ненавистью, презрением. Для них больше не существовало окружающей их битвы. Были лишь гном и секира, аверин и меч. И вот наконец началась великая дуэль.

Доври махал своей тяжелой секирой что было мочи. Безостановочно уклоняясь от тяжелых атак врага, аверин тратил слишком много сил. Глаза Доври налились кровью, он не мог поверить, что ни разу не попал по шустрому врагу. Все его тело ныло, он еле стоял на ногах. Пытаясь сделать последний рывок, он упал наземь — усталость взяла верх. Заметив готовящегося прикончить Доври аверина, Гульви, один из самых крупных гномов отряда, бросился спасать друга. Взяв того за шиворот, он успел отразить удары сразу нескольких противников.

— Закидывай эту бестолочь в тоннель! — кричал Йовур, отступая.

Взяв тяжелейший молот обеими руками, Балдли обрушил свою невероятную силу на огромных размеров булыжник. В воздух поднялось облако пыли, на время ослепив врага, воспользовавшись моментом, почти бесчувственного Доври закинули в тоннель. Но противник был слеп всего несколько мгновений — остальные гномы не успели спастись от его карающей длани. Со всех сторон их окружил гарнизон лучших воинов кристального королевства. Последним рывком Хроде завалил проход в подземный тоннель, тем самым спасая Доври, но перекрывая путь всем остальным.

— Что ты наделал? — бросив секиру на пол, возмутился Йовур.

— Хотя бы один из нас спасется, разве это не стоило того? Символ воли гномьего народа — у него в руках, а значит, надежда все еще мерцает, и так просто она не погаснет, — положив короткий меч на землю, проговорил Хроде.

— Довольно! Вы пойдете с нами! — прозвучало из-под забрала стражника.

Так гномов увели не весть куда, но одно было ясно — последствий им не миновать. Ступая по холодному, каменистому полу, они не раз оглядывались на горы, что разделяли два великих королевства. Глаза гномов устали, кромешная тьма окутывала их с ног до головы, свет кристаллов становился все более тусклым…

Глава 2

Неожиданное знакомство

Доври сидел на холодном каменном полу, его сердце сжимали оковы тоски.

«Я должен был помочь им, я обязан был сделать хоть что-то!» — хватаясь обеими руками за голову, думал гном. Воздух под землей был тяжелым, дышать становилось все труднее, нужно было выбираться наружу как можно скорей. Из последних сил, движимый только надеждой, Доври попытался отодвинуть валуны, что завалили проход к его братьям. Но не сумел. После еще нескольких тщетных попыток он услышал: «Давай, ну же! Может, он еще не сбежал!» К нему приближались аверины. Доври собрал всю волю в кулак и побежал по тоннелю в сторону запасного выхода, прорытого, дабы гномы, в случае провала их рискового плана, смогли быстро сбежать. «И не подумал бы, что этот запасной проход на поверхность понадобится. Неужели Хроде знал все наперед…»

В землях королевства Рамирион, обители человечества, кипела жизнь: бравые рыцари стояли на посту в башнях, охраняя мирное процветание жителей за стенами крепости; шла бойкая торговля всевозможными товарами, они были не только выращены в здешних землях, но и привезены издалека; работали хлеборобы на плодородных полях Галлиот. Одним из них был Асмунд — молодой парень лет двадцати, высокий и стройный. Он вспахивал поля и большую часть урожая отдавал на благо столицы. И так изо дня в день. Ничего в его существовании не предвещало беды или неожиданности. Он, как и многие другие, жил за стенами главного замка, работал, не покладая рук, дабы знать могла прокормиться. Отец Асмунда давно ушел в форт на заработки, вступив в ряды армии Рамириона. С тех пор от него не было вестей. Асмунд всегда хотел оставить поля и разыскать отца — ведь, когда тот покинул его, он был еще ребенком. Теперь же Асмунд мог постоять за себя, он был лучшим в «рыцарских турнирах» Галлиота.

Многим хлеборобам претила участь вечных узников цикла сбора урожая. Посему были созданы любительские турниры, дуэли на тренировочных мечах, дабы хоть как-то разнообразить скудный распорядок дня. Асмунд давно занимал первые места в поединках, от чего его репутация на просторах обширного Галлиота быстро возросла. Его знали почти все, о его славных, как многим казалось, победах ходили местные легенды. Хоть Асмунд и не был столь глуп, чтобы восхищаться собой из-за раздутых и неправдоподобных рассказов, он не мог отрицать некоторую гордость, испытываемую им при прослушивании очередной такой байки.

Сегодня на поединок Асмунда вызвал старый знакомый — Хэйл. Он знал его с детства, они часто проводили время вместе, но Асмунд не считал Хэйла другом, потому что тот постоянно завидовал его мастерству владения мечом, сам при этом не уделяя достаточно времени тренировкам. Как ни старался, Асмунд не мог убедить товарища в том, что для достижения результата необходимо было прикладывать усилия.

— В этот раз я тебе задам! — самоуверенно произнес Хэйл, поднимая свой деревянный меч.

— Давай-давай. — ответил Асмунд, спокойно держа клинок опущенным вниз.

Вокруг импровизированной арены уже собрались зрители, желающие посмотреть на очередное сражение местных «рыцарей».

— Хе-хе, ну и храбрец, опять вызвал Асмунда на дуэль. — послышалось из толпы.

— Мужики из городской стражи преподали мне пару уроков владения мечом! — стал хвастаться Хэйл, прокручивая клинок вокруг себя.

— Неужели это те стражники, коих каждый вечер в пабе видят? — усмехнулся Асмунд — Они-то тебя многому научат, но явно не владению мечом.

По всей видимости, эти слова оскорбили Хэйла и тот мигом бросился в атаку.

«Хах, начинаешь с режущего удара наискось?» — мысленно произнес Асмунд, парируя. «Сколько раз тебе можно говорить, это никуда не годится!»

Асмунд решил дать еще один шанс своему противнику и не атаковал.

«Колющий? Спорный выбор, учитывая то, как просто в данной ситуации от него уклониться.»

Уклонившись, Асмунд быстро перешел в наступление, его меч двигался с невероятной скоростью, а рука будто приросла к рукояти, став единым целым с разящим клинком. Хэйл начал сдавать позиции и чуть было не пропустил удар, но вовремя перекувыркнулся назад.

— Хо-хо, весьма недурно! — воскликнул Асмунд, удивленный тем, как ловко его противник избежал увечья.

Хэйл решил попробовать использовать новую стойку, про которую ему совсем недавно рассказали стражники. Он поднял руки на уровне плеч и стал держать меч, направленный острием вниз.

«Сейчас-то ты у меня и получишь! Такой стойки ты еще не видел и мне не составит труда обхитрить тебя. Сначала я заблокирую твой удар, куда бы он не был направлен, а затем с легкостью произведу атаку в твой незащищенный бок!» — планировал свои действия Хэйл.

«А это еще что? Защитная стойка? И этому тебя научили те пьяницы? Не практично с виду, руки выкручены, лезвие опущено.»

— Асмунд! Не тяни с ним, кончай уже! — кричали собравшиеся зрители.

«Ну ладно, посмотрим, может тебя и впрямь чему-то научили!»

Асмунд быстрым рывком сократил дистанцию до противника и замахнулся мечом сверху. Хэйл поставил блок, но Асмунд, рассчитывавший на это, мигом сделал шаг назад и сменил траекторию удара. Атаковав теперь снизу, Асмунду удалось поразить соперника в ноги и повалить наземь.

— Он снова победил! Асмунду нет равных! — стали слышаться восторженные голоса.

Хэйл поднял голову, перед ним стоял Асмунд, но не купающийся в лучах славы, не поднимающий меч к небесам, подтверждая свою победу, а протягивающий ему руку.

— Сегодня было очень даже неплохо. — с улыбкой на устах, воодушевленно произнес товарищ.

Сначала Хэйл удивился, но потом усмехнулся и, приняв помощь, сказал:

— Я же говорил, что те стражники ерунды болтать не станут. Гляди, доведу эту стойку до ума, и одолею тебя когда-нибудь.

Солнце садилось, и очередной день подходил к своему завершению. Жил Асмунд на окраине полей. Лишь густой лес Гальвидел и маленькая речушка, настолько незначительная, что не имела даже названия, отделяли хижину хлебороба от руин Ловариот — проклятого места, как многие поговаривали. Каждый вечер, когда Асмунд возвращался домой, он обращал свой взгляд на старую мельницу. Давно заброшенная и неиспользуемая, она стояла на границе с лесом. Асмунд часто играл в ней, когда был еще мал. Теперь, когда та беззаботная пора канула в лету, смотреть на мельницу без сожаления хлебороб не мог. Дойдя до входа в старую, деревянную хижину, он отворил дверь и вошел внутрь. Хоть дом его и был старым, передававшимся в семье собирателей урожая по наследству, в нем не было ни грязи, ни крыс. Это место нельзя было назвать местом жительства бедняка, напротив, оно было очень уютным и предельно комфортным. Да, хижина не была богата изысками, но некоторые фамильные вещи все же украшали деревянные стены, как те две картины, нарисованные старым бродячим художником задолго до рождения Асмунда. На одной из них была изображена мать Асмунда, которую он почти не знал. Судьба ее оставалась окутанной тайной даже для него самого. Внешность матери была с трудом различима, настолько старой была маленькая иллюстрация. Всевозможные полочки и кухонные принадлежности, стол и несколько стульев — они были деревянными и потрескавшимися от времени, но все еще могли служить своему хозяину. Хижина была небольшой, рядом с основной гостиной располагалась комната Асмунда, но назвать это комнатой было трудно. Скорее, небольшое помещение, где нашли место твердая кровать и маленький шкаф, испещренный всевозможными орнаментами, значение которых невозможно было понять. Скинув с себя грязную одежду, Асмунд сел ужинать. Пища всех собирателей была небогатой на вкус и еще более — на питательность. Обычно это были макаронные изделия, хлеб, картофель и другие овощи. Лишь изредка можно было позволить себе мясо или рыбу.

В этот раз Асмунд был разочарован как никогда. На его тарелке лежали пара картофелин и один, хоть и сочный, но маленький помидор. Вздохнув, он откинулся на спинку стула и через небольшое окошко стал вглядываться куда-то вдаль.

Тоннель. Сырой, холодный, тихий. Казалось, ему не будет конца. Доври брел в одном направлении всего минут двадцать, но усталость начала брать свое. Продолжительное время он махал секирой, а теперь нужно было бежать, оставив своих братьев в цепких лапах их заклятых врагов. Гном часто спотыкался, его доспех как будто стал в разы тяжелей. Наконец после стольких мучений, моральных и физических, Доври преодолел путь к выходу наружу. Яркий солнечный свет ослепил глаза отвыкшего от него гнома, свежий воздух наполнил легкие, он был на свободе. Посидев недолго на заросшем мхом булыжнике, он снял большую часть своего снаряжения. Гном обдумал все варианты и решил идти налегке. Достав из скрытого кармана в ботинке карту Граалиуса, Доври развернул ее и принялся изучать. Быстро проложив самый короткий, как ему показалось, маршрут до Рамириона, он без промедления двинулся в путь, оставив несколько маленьких секир, кинжал и верхний слой брони. Вещи были для гнома ценней всего, но Доври осознавал, что если не оставит часть из них, то ему придется пожертвовать драгоценным временем, которого почти не было. С собой он прихватил лишь сокрытый под кольчугой плащ и свою любимую, самую дорогую для него вещь — секиру прадеда. Многие столетия прошли, а это тяжелое, внушительных размеров орудие все еще не потеряло красоты. По всей секире были начертаны узорные надписи на древнем гномьем языке, давно позабытом в Волгасте. Хоть значений большинства слов растолковать не удавалось, основной посыл Доври помнил наизусть: «Проход во тьме, во мраке беспощадном, открыт он нами, гномьими царями!» — слова сами вырвались из уст гнома. Он взмахнул секирой пару раз и, бодро положив на плечо, двинулся в путь.

Ворота со скрипом распахнулись, кристаллы, подпитываемые невидимой магией, освещали просторную залу. Сюда стражники привели гномов, закованных в цепи, голодных и подавленных. Оглядевшись по сторонам, они не могли поверить своим глазам — гномы стояли на отшлифованном кристальном полу, в котором они отражались, как в зеркале. Завораживающую красоту невозможно было передать словами. Сплавленные воедино тысячи кристаллов были сформированы в гладкий и скользкий, как лед, пол. Неприятные уколы копьями в спины гномам дали понять, что пора двигаться. Задержанных вели по многочисленным коридорам, больше напоминающим лабиринт. Было так тускло, что даже самый зоркий глаз эльта не увидел бы ничего в этой всепоглощающей, давящей темноте.

— Никогда не понимал их высокомерия. Зачем нужны такие величественные сооружения, если ими даже полюбоваться нельзя? — недоумевал Хёрви.

Ответа не последовало. Гномы шли уже очень долго, порой казалось, что вечность, а порой — что всего несколько секунд. Сумрак и тусклое свечение кристаллов опьяняли рассудок гномов. Чувства, осознание даже самих себя медленно, но уверенно покидали пленных. Со всех сторон их будто окутывали чары, не дающие толком сориентироваться в пространстве. Чем дольше они ступали по ступеням спиралевидных лестниц, тем больше сожалели о содеянном ими поступке.

Вдруг глаза гномов ослепил яркий свет. Прищурившись, закрываясь от него ладонями, они увидели высокую, мрачную фигуру, стоящую перед ними. Статная особа, облаченная в темно-серебристый доспех, восседала на немыслимых размеров троне, полностью сделанном из фиолетовых кристаллов. Свет, исходящий от трона, был поистине ослепительным. Он был настолько ярким, что мог бы послужить маяком для затерявшихся в морских пучинах кораблей.

Перед троном стоял длинный, прямоугольный стол, который к превеликому удивлению гномов не был сделан из кристаллов. Напротив, он был тверд, холоден. Казалось, что его выковали из десятков доспехов, принадлежавших когда-то осмелившимся бросить вызов аверинам. Поверхность столь неприглядного стола украшали блюда всевозможной сложности приготовления. Стража пала ниц, опираясь на свои кристальные посохи.

— Оставьте нас, — молвил сидящий на троне.

Свет, исходящий от трона, был так силен, что было невозможно разглядеть лица восседавшего. Аверины немедленно удалились, закрыв за собой тяжелые, кованые двери. Высокая, тощая фигура поднялась с трона. Скрестив руки за спиной, силуэт медленно приблизился к гномам. Во взглядах приземистых существ читалась необузданная ярость и ненависть. Каждый из них раскроил бы ему череп, не будь на их руках тяжких оков.

— Девять гномов-смельчаков благородно решили спасти своего брата по оружию, взяв вину на себя. Браво, нарушители контракта, — высокомерно молвил аверин.

— Сайронсимонс… — злобно прошептал Балдли, осознав, кто перед ними.

— Многие приравнивают вас к букашкам, не способным оценивать ситуацию трезво, вспыльчивым и недальновидным. Ваши взгляды прикованы к кристальному трону, как только вы увидели его величие. В Гвальдо есть много вещей, неподвластных даже для осязания чужеземцами. Но если не наслаждаться величием, значит вовсе им не располагать, — философствовал черноглазый король Весска. — Ваши предки никогда не рассказывали вам о величии чертогов этого замка? — задал он риторический вопрос, искоса глядя в глаза гномам поочередно. — Должно быть, они забылись на своих частных пирах по пьяни.

— Как ты смеешь! — вырвалось из уст разъяренного Гульви.

Он был готов ринуться в бой, была бы у него секира. Хотя, даже без нее, голыми руками гном все равно заставил бы аверина поплатиться за свои слова. Но все гномы были скованы одной длинной цепью — не пошевельнуться.

— Я так голоден. Уверен, и вы после столь долгого рытья тоннеля не отказались бы от пищи.

— Мы ни за что не разделим трапезу с аверином! — завопил Бутли.

Приподнимая полы длинного, темно-бирюзового плаща, Сайронсимонс сел за стол. Он быстро щелкнул пальцами, да так громко, что звук пронесся эхом по всей зале. Одна из дверей распахнулась, и в тронный зал вбежали несколько аверинов, вооруженных до зубов. Чего в их арсенале только не было: помимо копий, на поясах висели по два кинжала, лезвия их были отравлены ядом, действие которого было долгим и мучительным. Темные доспехи покрывали их тела почти полностью, при этом сковывая движения лишь незначительно. Их неприветливые, светло-фиолетовые, удлиненные лица были частично скрыты забралами остроконечных, рогатых шлемов. Направив копья на гномов, они как бы говорили, что иного выбора, как сесть за стол, у них нет. И гномы повиновались.

— Думаете, это мудро? — вдруг задал вопрос седобородый Хроде.

— «Желая большего, рискуешь потерять все остальное» — это древняя поговорка аверинов. У вас, горный народ, было все, что нужно для счастливой жизни: драгоценные руды, сапфиры, изумруды. Чего еще желать, казалось бы? Но ради вашей одержимости манящими кристаллами вы подставили все остальные королевства, — после этих слов Сайронсимонс кивнул одному из воинов.

Тот мигом вынул кинжал из ножен и вонзил острие в руку одного из гномов. Мави, самый молодой из отряда, взревел не своим голосом.

— Увести их! — приказал король Весска.

Гномов, сопротивлявшихся изо всех сил, вывели из залы. В наброшенных на головы мешках их провели по тайному ходу в темницу, где им предстояло ожидать дальнейшего суда. Заперев всех гномов в одной ржавой клетке, аверин-стражник кинул им кусок черствого хлеба. Рука Мави ныла от боли, хоть кровотечение, неясно почему, остановилось. Гномы не знали, сколько им придется торчать в этой холодной, сырой и, скорее всего, подземной темнице. Но одно они знали точно: когда их выведут на свободу, она быстро закончится.

Доври шел уже несколько невыносимо долгих недель. Гном был измотан, его тяжелые стопы ныли, а грузное тело молило о привале, которые он и так вынужден был делать два раза в день, но не мог отдыхать подолгу. Гномы были не лучшими спутниками в походах, но их нельзя было упрекать в этом — их низкий рост и немалый вес давали о себе знать. Питался Доври в основном ягодами, пил из ручьев, изредка забредая в какие-то местные таверны, наслаждаясь элем и вяленым мясом. Хоть Доври никто и не подозревал в нарушении договора, осторожность была не лишней. Гном не снимал коричневый плащ с капюшоном, скрывающим его круглое, бородатое лицо.

Уже светало. Доври брел по лесистой местности. Совсем недавно он видел несколько башен, расположенных отдаленно друг от друга. Вероятнее всего, это были сторожевые пункты Рамириона, расположенные на его окраинах, дабы в случае чего предупредить об опасности. Осознавая, что он был близок к своей цели, его настроение улучшилось, силы будто сами по себе вернулись, и он на удивление зашагал гораздо быстрее прежнего. Вот только продлилось это недолго — начался небольшой перелесок, и Доври вновь страдал от усталости. Ноги его заплетались, и ненароком он споткнулся о камень. Полетев кубарем с холмика, гном еле осознавал, в нужную ли ему сторону он катится. Лежа на траве лицом к небу, он использовал этот момент, чтобы вспомнить о своих друзьях и о том, что же их ждет. Доври постарался откинуть тяжкую ношу вины прочь, но ему это не удавалось. Чем дольше он лежал на земле, тем больше ему не хотелось вставать. Гном желал провалиться и забыться навсегда! Но такой возможности не представлялось, ради него одного девятеро его товарищей пожертвовали собой. Пусть они и втянули его в столь опрометчивую заварушку, он все равно не был зол на них, наоборот, он злился на себя за то, что ему не удалось их отговорить. Мысли Доври перебил шелест в кустах, что-то приближалось. Друг или враг — неважно, гном вскочил на ноги и покрепче сжал секиру. Прислушиваясь, он пытался определить, откуда именно последует атака, но повсюду вокруг него лишь качались ветви и шелестели кусты. Его широко открытые глаза смотрели по сторонам, но он не видел ничего, кроме растительности. Спустя мгновение, на гнома выпрыгнула стая диких волков. Их было так много, зубы застыли в оскале, а пронзительный рык выбил из гнома дух.

— Ну уж нет! Я что же, прошел все это проклятое расстояние, чтобы быть на смерть загрызенным волками? Давайте, вперед, уж вы не сильнее аверинов! — кричал он на лютых зверей.

Несколько волков рывком напали на гнома, но тот уклонившись, точным ударом разрубил их пополам. Оскалившись, другие члены стаи стали замыкать все пути отступления своей жертвы. Доври осознавал, что всех ему не перебить, нужен был план. Быстро взвесив все варианты, он пришел к выводу, что самым лучшим в этой ситуации было бегство. Хищники кинулись на гнома со всех сторон, но тот кувырком избежал их смертоносных клыков. Встав на ноги, Доври ринулся прочь что было мочи. Он бежал, перепрыгивая валуны и корни старых деревьев. Изредка оглядываясь, он хотел удостовериться, что хищники отстали от него. Вой волков стал теряться в глубинах чащи, но гном не останавливался, он понимал, как целеустремленны звери, когда дело касается пищи, особенно такой мясистой, как гном. Пробежав еще несколько минут, он начал выбиваться из сил. Споткнулся о камень, упал на какой-то лужайке и сильно ударился головой. На мгновение Доври не видел ничего, кроме звезд, смотрящих ему прямо в душу, а затем усталость взяла вверх и окутала его, как мрак самой темной ночи.

Неизвестно, сколько времени Доври пролежал без сознания, но когда он очнулся, был изрядно удивлен. Гном лежал не на сырой земле под открытым вечерним небом, а напротив, его бородатое лицо грели яркие лучи утреннего солнца. С ног до головы он был укрыт теплым пледом. Возможно, его нашли рыцари Рамириона и захватили в плен? Опасаясь худшего, Доври быстро вскочил на ноги, но тут же рухнул на пол. Ноги его не слушались, он все еще окончательно не отошел от столь изнурительной для гнома беготни. Дверь в маленькую комнату, в которой он оказался, распахнулась, и в нее вошел стройный молодой человек с длинными каштановыми волосами.

— Тебе еще рано вставать, ты чудом выжил, — спокойно сказал незнакомец, протягивая руку помощи гному.

Доври был слишком уставшим, чтобы отказываться от помощи. Фыркнув разок, он грубым хватом взял ладонь человека и поднялся на ноги.

— Мое имя Асмунд, я здешний хлебороб, — представился хозяин.

В отличие от своего нового знакомого, Доври не спешил называть своего имени. Стараясь не показывать своего недоверия, оглянулся по сторонам и ответил:

— Я — Доври со скалистых гор Волгаста.

— Не часто же вы к нам заглядываете, — Асмунд улыбнулся, отходя в главную часть своей хижины. — Что привело тебя сюда? — спросил он, нарезая хлеб и раскладывая его на деревянные тарелки.

— Я… — начал было Доври.

— А впрочем, можешь не рассказывать мне. Новость о случившемся в Весске быстро разлетелась по всему Граалиусу. Но не волнуйся, я не выдам тебя, — перебил его Асмунд, садясь за стол и приглашая гнома перекусить с ним.

Доври осторожно сел за стол, взвешивая все сказанное Асмундом. Неужели человек действительно знал о том, что натворил он и его собратья?

— Клянусь, мне нет дела до наживы за твою голову. Это нечестный путь, и мой выбор — не идти по нему. Ну же, поешь, ты вымотан, отлеживаться тебе еще как минимум дня два, — улыбнулся Асмунд, откусывая ломтик свежего хлеба.

— Окажись ты на моем месте, остерегался бы также? — вдруг спросил Доври.

Новый знакомый пожал плечами.

— Не знаю, сложно представить себя гномом, ворующим кристаллы у аверинов, — усмехнулся Асмунд.

— И то верно, — улыбнулся гном.

Доври нутром чувствовал, что этому пареньку можно доверять. Да и не было у него другого выбора. Гном приободрился и тут же принялся за еду. Трапезничали они не долго и хоть разнообразием завтрак не отличался, почему-то он показался Доври на редкость вкусным. Хлеб из нескольких видов злаков и сыр. Казалось бы немного, но более чем достаточно для утреннего приема пищи. Запив все это кружечкой эля, Доври приободрился еще больше. Напиток вернул его в строй, он будто сиял ярким пламенем жизни. Гном заметил, что такой чудной была реакция его организма только тогда, когда он находился в хорошей компании. Асмунд уже собрался убирать со стола, но Доври дернул его за рукав.

— Я поведаю тебе обо всем, — сказал гном голосом, резко ставшим задумчивым и строгим.

И Доври рассказал Асмунду все, что приключилось с ним и его братьями в бессолнечных землях Весска: о долгих днях копания тоннеля в недрах земли, будучи движимыми одной целью, о роковой встрече с аверинами, и последующим бегством гнома, ради достижения своей мечты. Доври поведал и о том, что завещали ему собратья и к чему ему оставалось стремиться. Узнав, что теперь гном держит путь в замок Асберон, дабы исполнить свою мечту и стать кузнецом, Асмунд вскочил со своего стула в непонимании.

— Стать кузнецом? В Асбероне? — переспросил он.

— Да, именно так. Только у вас лучшие наковальни для ковки доспехов. Эльты могут быть мастерами в создании изощренных клинков, но ничто не защищает так, как старая добрая металлическая пластина на груди! — ответил Доври, ударяя себя кулаком в живот.

— Но ведь тебя заметят! И тогда не избежать тебе кары! — недоумевал Асмунд.

Гном махнул рукой.

— Не волнуйся, я себя в обиду не дам. К тому же твое королевство — огромно! Как думаешь, сколько сотен или тысяч гномов шныряют по улицам Рамириона?

Доводы Доври были на редкость просты, но по большей части также правдивы. Его могли бы отыскать, только если король дал бы распоряжение изловить всех гномов в Рамирионе. Но это было слишком нелогичным, большая часть низкорослых толстячков тут же скрылась бы за стены Асберона и разбрелась бы по его окраинам.

— Что же, если твоя воля такова, я помогу тебе добраться до замка, — тяжко выдохнув, согласился Асмунд.

— Спасибо большое, этого я не забуду. И того, что ты спас меня.

Доври протянул мозолистую от ношения секиры руку. Асмунд пожал ее твердо, наградив гнома еще одной искренней улыбкой.

Почти весь день Асмунд проработал в полях. А Доври поступил, как пообещал новому товарищу ранее — отдыхал, отлеживаясь на мягкой перине. Когда солнце село, Асмунд вошел в хижину весь мокрый от тяжелого физического труда. Сменив грязную одежду, он заглянул в комнатушку, где уже во всю храпел Доври. Парень не стал тревожить его и удалился, оставив лишь тусклую свечу.

Асмунду пришлось принести в хижину сена, чтобы иметь возможность хоть где-то прилечь и сомкнуть глаза. По своему обычаю он еще долго смотрел через маленькое окошко куда-то вдаль, в высоту звездного неба. Мысли, бушующие как сам океан, не давали ему покоя. Он переживал за Доври и за себя тоже. Ведь если стража все-таки поймет, что именно этот гном — один из нарушителей договора о ненападении, то Асмунда могут обвинить в соучастии и помощи врагу государств. В таком случае исход для обоих был предрешен, после суда пред всеми великими государями их повесят. Но был и другой вариант развития событий: Асмунд мог разойтись с Доври, выйдя на улицы столицы Рамириона.

Уже много лет хлебороб мечтал разыскать своего отца. Гном, закутанный в неприметный плащ, найдет кузницу и попросится в подмастерья. Вряд ли кто-то из кузнецов будет с подозрением на него смотреть. Асмунд же пойдет искать след, который сможет вывести его на Альсварта, его отца. Как бы там ни было, любой из вариантов был лучше прозябания под гнетом монарших особ, забирающих себе большую часть урожая. Не сказать, что Асмунд был зол на свою участь, он понимал суровые реалии мира, в котором жил. Приняв окончательное и бесповоротное решение, он спокойно заснул, подложив руки под голову.

Глава 3

Начало пути

Как цикл всего, что имеет место быть в мире, тьма рано или поздно сменяется светом. Утро пришло на поля Галлиота раньше, чем его ждали многие. Стройные колоски налились и стали золотистыми, словно ожили под яркими лучами солнца.

Асмунд встал раньше всех в Граалиусе, он уже начал собирать вещи. По меркам любого хлебороба жил он не богато, но и не бедно. Не было у него спрятанных ларей с золотыми дублонами, это и неудивительно. Самые ценные вещи он планировал забрать с собой. Среди собирателей урожая мало кто мог подумать о том, чтобы промышлять грабежом, но осторожность была не лишней. На всякий случай Асмунд решил взять с собой полную сумку провизии, старую карту, где были изображены все окрестные земли Рамириона, и несколько деревянных приборов. За всю свою сознательную жизнь Асмунд не приобрел близких людей. Отец оставил его, когда он был еще ребенком, а про мать он почти ничего не знал. Единственный, кого он мог бы назвать другом, был Гилфорд — торговец, который часто навещал Галлиот проездом. Он знал Асмунда с малых лет, нередко помогал ему и давал наставления. Он практически заменил юному хлеборобу отца, пока не исчез… По слухам, Гилфорд пропал без вести, когда вновь отправился колесить на своей повозке по всему Граалиусу, дабы подзаработать. Узнав об этом, Асмунду не оставалось больше ничего, кроме как горевать о случившемся в полном одиночестве. Купец знал, что у Асмунда с ранних лет были задатки превосходного воина. Однажды он подарил ему меч. Он был выкован не из дорогостоящего металла и не был украшен драгоценностями. Но зато чуть повыше рукояти была выгравирована маленькая корона. Принадлежал ли этот меч династии королей или же был простой пробной работой какого-то неумелого кузнеца — для Асмунда значения не имело. Он достал меч из старого деревянного шкафа, сдул с ножен пыль и вынул острый клинок ловким взмахом правой руки. Обезноженный меч навеял воспоминания… Тот особенный день, когда Гилфорд подарил ему меч, предстал перед глазами Асмунда вновь.

— Гилфорд! Гилфорд! — кричал маленький мальчик, бегущий к повозке, запряженной двумя бурыми скакунами.

— День добрый, Асмунд! — с доброй улыбкой поприветствовал торговец и остановил повозку. — Ты как всегда видишь издалека! В городские стражи метишь?

— В городские? Никак нет! Отец ведь в форте!

— Хочешь стать рыцарем и помогать ему? Хм… кажется, у меня как раз кое-что необходимое.

Гилфорд достал из задней части повозки какой-то длинный, завернутый в твердую ткань, предмет.

— Это тебе. — слезая с повозки и протягивая Асмунду, сказал он.

Мальчик радостно выхватил подарок и стал разворачивать его.

— Неужели… Это меч! Настоящий меч!

Глаза Асмунда горели ярким пламенем, он не верил своим глазам.

— Спасибо тебе, Гилфорд! — бросился он в объятья к торговцу.

— Ну-ну, не за что. Я не просто так подарил тебе этот меч. Я ведь знаю о твоем желании разыскать отца. Тренируйся, Асмунд, и однажды ты обретешь достаточно сил, чтобы отправиться за ним.

После этих слов, на глазах Асмунда выступили слезы. Он вспомнил силуэт плечистого мужчины, растворяющегося в лучах алого заката, машущего ему рукой. Мальчик прижался к Гилфорду сильнее.

— Крепись. Я верю, ты точно сможешь стать сильным воином.

— Но ведь я здесь совсем один. Меня некому учить…

— Меч станет тебе лучшим учителем.

Асмунд подумал над этими словами и отойдя чуть в сторону, постарался поднять клинок над головой, даже не достав его из ножен. Мальчик пошатнулся и упал.

— Угх… Тяжелый учитель! — потирая шишку, произнес он недовольно.

— Не торопись. Пройдет время, и ты привыкнешь к нему, как к продолжению своей руки. — заверил Гилфорд, помогая Асмунду подняться.

— Что ж, мне пора, я должен ехать дальше. Как вернусь, проверю, чему ты успел научиться.

— Так быстро уезжаешь? Даже на денек не останешься?

Гилфорд опустился на одно колено и положил ладонь на плечо Асмунда.

— Прости. Я постараюсь поскорее вернуться.

Но Гилфорд не вернулся. Больше Асмунд никогда не видел его. Из старых книг и фолиантов, доставшихся ему от предков, Асмунд узнал, что у рыцарей существовало устоявшееся поверье: каждый меч должен иметь имя. Еще будучи ребенком, Асмунд узнал это и не собирался отступать от традиции. Данное мечу имя было выбрано им, по всей видимости, из-за маленькой короны, выгравированной на нем.

— Коронованный Принц, — прошептал он, вспоминая тот миг, когда впервые назвал так клинок. — Когда-то давно я нарек тебя именно так. Похоже, твое время наконец пришло.

Асмунд сделал пару взмахов клинком и закрепил его на поясе. Меч более не был для него тяжелым, с течением лет он привык к нему, как к продолжению своей руки. Как и заверял Гилфорд… Зная об изменчивости погоды в Рамирионе и его окрестностях, было бы глупо уйти из дома без какой-либо накидки. Гардероб Асмунда почти полностью состоял из небогатых одеяний от коричневого до темно-коричневого оттенка. Только его самая любимая рубаха имела темно-синий цвет и тоже была давним подарком от Гилфорда. С собой он решил взять длинный плащ, доставшийся ему от предков. Асмунд мало знал о прошлом своей семьи, лишь то, что когда-то давно его предки были воинами, сражавшимися с орками. Скорее всего, после окончания первой войны против сил Дламаратии, предшественники хлебороба остановились на этих землях и стали жить здесь, позабыв об ужасах прошлого. Плащ был соткан из жесткой ткани и надежно защищал от дождя и снега. Поразительным было то, что на вид он не был поношенным, сомневаться в функциональности плаща не приходилось.

Доври проснулся гораздо позже Асмунда. Это и понятно, почти все время гнома мучили кошмары — ужасающие сны о братьях, что оставались в плену у аверинов. Гном желал немедля сорваться с постели и бежать к ним на выручку, но это было безумием, полнейшим безрассудством. Даже если бы Доври каким-то чудом проник в замок Гвальдо, найти темницу, что была сокрыта в тайне от всех, даже от многих аверинов, было невозможно. Он бы просто обрек себя на такую же участь. Но у него была гораздо более важная цель — позабыть о прошлом и двигаться вперед! Легко было сказать… Осколок кристалла, что все еще был при нем, напоминал о тех ужасах, что натворили гномы из-за своего нездорового влечения к кристаллам Весска. Их проклятье, их вечное проклятье! И теперь, когда маленький фиолетовый кристаллик Доври держал в своих руках, мог как угодно разглядывать, он казался ему таким ничтожным по сравнению с тем, что пришлось за него отдать. Его друзей могли сейчас мучить, терзать ужасными пытками. Он старался не думать об этом, все равно одной его воли было недостаточно, чтобы вызволить их. Доври встал с кровати, лениво потянулся и вышел из затхлой комнатушки. Он был предельно удивлен, увидев Асмунда полностью собранным.

— Ты уже готов? — зевая, спросил Доври.

— Да, не стал будить тебя слишком рано, решил, что тебе стоит подольше отдохнуть. У нас ведь намечается долгий поход, — расставляя тарелки с завтраком, ответил Асмунд.

Гном улыбнулся, тем самым подтверждая слова хлебороба. Герои неспешно позавтракали, и Доври тоже стал собираться в путь. Его кольчуга видела времена и получше, но другой у него не было. Надев все свое привычное снаряжение, он вышел из хижины. Все приготовления были закончены, и Асмунд последовал за ним. Посмотрев хоть и на бедную, но старинную хижину, Доври нахмурился. Он провел здесь всего несколько дней, но успел привыкнуть к такому размеренному быту. Невольно он стал размышлять о своей участи, если бы он родился не гномом, а, например, человеком. Его мысли прервал резкий звук с хлопком закрытой Асмундом двери.

— Ну что, в путь? — спросил он.

Доври кивнул и они оставили хижину. Уходя Асмунд несколько раз оглянулся, провожая свою прошлую жизнь на неопределенный период времени. Легкий ветерок заставлял колосья покачиваться из стороны в сторону. Асмунд и Доври шли по лугам и полям, что преобладали на равнинах Галлиота. Видели они и маленькие поселения других собирателей урожая, и отдаленную мельницу, что занимала особое место в воспоминаниях Асмунда. Опираясь на походные посохи, человек и гном медленно, но уверенно шли к огромным стенам замка, видневшегося вдали. Их силуэты растворялись в просторах необъятного мира, далекого от совершенства.

Глава 4

Дьявольское перевоплощение

— М-морис? — прозвучал голос во тьме.

— Да? — послышался хриплый ответ.

— Мы скоро сможем вернуться домой? — проговорил сухими устами силуэт в кромешном мраке.

— К-конечно, сестричка… — неуверенным голосом ответил мальчик.

После этих слов все стихло. В темницах никогда не было слышно ничего, кроме стонов, молящих о спасении, но здесь даже это было бессмысленным. Все надежды на спасение угасали, как только заключенных приводили сюда закованными в цепи. Их отрешенные от бытия зрачки часто были уставлены в одну точку и смотрели в нее, пока не наставал их черед. Лишь редкий звук царапающих лат, доносившийся снаружи, мог на миг приковать внимание тех, кого уже было не спасти. Пол, если он действительно был, казался холоднее льда. Стены темницы были шершавыми, как точильный камень, и сырыми из-за высокой влажности. Вдруг отдаленно послышался хруст костей. Звук был столь неприятным, что невыносимый когда-то холод, сжимающий сердца заключенных, исчез без следа. На смену ему пришел страх, обжигающий и парализующий все тело. Ржавый ключ заскрипел в замочной скважине. Провернув его дважды, силуэт, закутанный в длинный черный плащ, отворил тяжелую металлическую дверь.

— Пора, — молвил вошедший.

Хоть дверь и отворилась, света за ней не было, ориентироваться в пространстве было практически невозможно. Ответа не последовало, и силуэт стал медленно приближаться. Вдруг среди гробовой тишины раздался визг ребенка. Он звучал всего секунду после слов:

— Не смей брыкаться, или твоя жизнь закончится здесь и сейчас! — пригрозил недавно вошедший.

Морис, один из заключенных, мальчик лет восьми, что есть мочи пытался рассмотреть происходящее сквозь кромешный мрак. Он боялся, что пришли за его младшей сестрой. Каждый час или около того в темницу спускалась странная фигура и силой забирала двух-трех заключенных.

Когда на их деревню напали, мальчик был сильно напуган. Он не помнил ничего, кроме душераздирающих криков и алых рек, что текли по улицам.

Вновь послышался звук хруста костей. Но страшнее всего было то, что этот невыносимый звук приближался. Как бы сильно он ни щурил свои карие глаза, как бы ни старался разглядеть хоть что-то, хоть какой-то лучик света, все было тщетным. Мгновение спустя полая ладонь резко опустилась на его плечо и с силой схватила. Холодный пот струйками побежал по исхудавшей спине Мориса. Он дергался, пытаясь вырваться, казалось, из хватки самой смерти. Когда это не помогло, он стал вопить, чтобы призвать неведомую силу, которая могла бы освободить его из лап агонии. Рука, лишенная всяческой плоти, закрыла ему рот, и, наклонившись к его уху, фигура в плаще сказала:

— Скоро все закончится, и ты станешь нашим братом.

Морис не кричал, теперь он просто молил всепоглощающую темноту о спасении. Он закрыл глаза, хотя в этом не было особого смысла, но почему-то так ему было легче. Он словно оградил себя этим от бездны, в которую медленно падал телом и духом. Его подняли на ноги и, крепко держа за плечо, куда-то повели. Скелетная рука до крови впилась в нежную плоть мальчика, раздирая ее до невыносимой боли. На удивление Морис почти не чувствовал ее, он просто покорно шел, его мысли были сосредоточены только на одном — состоянии его сестры. Он боялся, что с ней могло случится что-то гораздо пострашнее, чем с ним. Его босые ноги шли по ступенькам — каменным, холодным… Прошло не так много времени, прежде чем Морис услышал пронзительный скрип. Это медленно отворились стальные двери, засовы которой давно проржавели. Перед глазами мальчика предстала жуткая картина — гигантские шестеренки, приводимые в движение громадными троллями. Толстокожие существа, метров пяти ростом, устрашали мальчика и видом, и своим действом. Они вращали рычаги, созданные из стволов спиленных деревьев, приводя в движение сложные механизмы. Благодаря этим механизмам, пылали адским пламенем горны, накалялся докрасна металл. Стук молотов раздавался отовсюду. Маленькие гоблины шныряли туда-сюда, поднося инструменты оркам побольше. Это были темно-зеленые существа, тела которых были усеяны всевозможными отростками, а рты скалились острыми зубами. Маленькие желтые глаза бегали из стороны в сторону. Сила их мускулистых тел давала возможность без труда сгибать металлические пластины и формировать из них нагрудные доспехи. Высокие пики башен пугали своей высотой и мрачностью. Созданные из темного сплава, они были гораздо прочнее многих других построек, имеющихся в этом лагере смерти.

Морис не чувствовал ног, он просто шел вперед. Неужели в его глазах прояснилось только для того, чтобы увидеть чудовищ, ступающих по земле Граалиуса? Как бы ни была сурова реальность, даже в ней порой бывают утешения. Стоило мальчику обернуться, как он увидел свою сестру.

— Миления! — вырвалось из его уст.

Он хотел было бросится к ней, игнорируя фигуру, держащую его, но не сумел. Скелетные пальцы впились в его плечо еще сильнее. Морис не выдержал и завопил. Тут же высокий скелет в плаще развернул его и повел дальше. Морис был не в силах сопротивляться, он мог только гадать, почему его сестра не ответила ему. Но тут же ответ сам пришел ему на ум. Краем глаза он увидел, что рядом с ней стоял такой же высокий надзиратель. Явно он угрожал ей еще большей болью, если она хоть как-то отреагирует. От этих мыслей Морису не стало легче. Он в ярости сомкнул зубы, проклиная существование тьмы этого мира, проклиная самого себя за свою слабость, невозможность спасти себя и сестру. Неожиданно, словно цунами, нахлынули воспоминания. Морис вспомнил те беззаботные деньки, когда играл на зеленых лужайках с теми, кого считал друзьями, как помогал по дому и учил сестру вырезать из дерева всевозможных воинов.

— Когда-нибудь я стану одним из самых прославленных рыцарей Рамириона! — сказал он ей однажды, вознося деревянный меч над головой.

Осознание безысходности ситуации отбросило приятные воспоминания прочь. Мориса подвели к огромных размеров бездонному котлу. Наполнен он был едкой на вид фиолетовой жидкостью. Она бурлила, от ее частиц исходило ядовитое свечение. Брызги, попадавшие на землю, тут же выедали ее. Напуганный мальчик не знал, что думать. Он пытался разглядеть, что находилось за этим страшным котлом, но не мог. Повсюду был сплошной туман. Морис хотел бы убежать, оставив все кошмары позади, но не мог и пошевельнуться, не говоря уже о бегстве. Только он стал оборачиваться, чтобы вновь увидеть сестру, как в глазах его потемнело, и он невольно упал наземь. Мертвец, стоявший рядом, ударил Мориса по голове, да так сильно, что тот потерял сознание. Мгновение спустя к бессознательному Морису подбежали два скелета, издавая странные хриплые звуки, они подняли мальчика. Медленно подойдя к котлу, они встали на колени, преклоняя свои черепа и вознося тело как можно выше над собой.

— Нет! Что вы делаете?! — вырвалось из уст Милении, стоявшей совсем неподалеку под надзирательством такого же высокого, закутанного в черный плащ скелета.

Секунду спустя она пожалела о своих словах — холодные костяные когти пронзили ее кожу еще глубже. Медленно, как будто сам того не желая, туман стал рассеиваться, и вскоре пред взором всех предстал трон. Он был настолько мрачен, что было сложно разглядеть кого-то, сидящего на нем. Вокруг были разбросаны деформированные кости, человеческие или нет — понять было невозможно. Единственное, что было явным, так это то, что сам трон был выточен в высочайшей башне, которая служила мостом между небом и землей. Вокруг трона стояли выточенные из камня остроконечные рога, словно горный хребет, они защищали его. Рядом с престолом Миления заметила высокую, двухметровую фигуру. Это существо не было похожим ни на кого из этого лагеря смерти — череп козла, горящие ярким алым пламенем глаза, шесть костяных рук и металлическая кираса, защищающая костлявую натуру слуги мрака.

— Глаумар, объедини нас и приведи к победе… — стали шептать уста всей нежити.

С каждой секундой частота произносимых ими слов увеличивалась. Ужасающая мольба скелетов мгновенно прекратилась, как только из вездесущего мрака, окутывающего трон, показался силуэт. По формам почти идентичное человеку, существо было с ног до головы покрыто мантией. Разглядеть детали было невозможно. Единственное, что мигом бросалось в глаза — это длинные, как ветки, пальцы, в большей степени лишенные плоти.

— Жертва. Час пришел принести ее и слиться со своей судьбой, — молвило существо мертвенным голосом.

— Мой владыка! — обратился к высокой фигуре рогатый скелет.

— Не сейчас, я собираюсь распробовать жизненную силу этого человеческого дитя. Он, может быть, мал, но с каждой каплей крови сила его рода перейдет ко мне.

Темный властелин кивнул двум скелетам, замершим в поклоне. Они беспрекословно исполнили бы его волю, если бы не резкий визг, сбивший их с толку.

— Нет! Не смейте этого делать! — кричала девочка, чье плечо было уже полностью изорвано скелетными пальцами нежити.

Это было последним, что она сказала. Холод окутал ее тело, как пелена, и она пала наземь бездыханной. Скелет-надзиратель, чья рука теперь была полностью в крови, пал ниц перед темным лордом.

— Повелитель Глаумар, она позволила перечить вам, простите, но я не мог просто стоять и смотреть на это, — оправдывался он.

Несколько долгих секунд ответа не следовало. Глаумар рассмеялся и сказал:

— Твоя рука не дрогнула, а это — главное. Ее жертва была не более, чем формальностью. Сила, текущая в ее венах, — не более чем прах былой мощи династии ее предков. Что же касается мальчишки, он займет свое место в ваших рядах, а его кровь изрядно приободрит мою спящую сущность.

Поклонившись, надзиратель быстро отошел от котла. Редким случаем было перевоплощение одного человека. Обычно повелитель обращал сразу дюжины в безвольных слуг его воли. Окутанная мраком фигура Глаумара подняла руку перед собой, и тут же тело Мориса воспарило, окутанное туманом. Вся плоть, лишившаяся на властителе смерти, ликовала. Парящий на двухметровой высоте над котлом мальчик почувствовал легкое дуновение ветра. Он невольно открыл глаза и не поверил в то, что с ним происходило. Поддерживаемый туманом, он парил в воздухе над бурлящим едкой жидкостью котлом. Морис хотел закричать, но дыхание перехватило. Он увидел свою сестру, тело которой было деформированным, совершенно не похожим на человеческое. Почти наполовину оно было разорвано скелетной рукой надзирателя в черном плаще. Вмиг сердце Мориса окутали и страх, и гнев, и ненависть. Он был готов уничтожить всех, кто находился рядом, испепелить и скелетов, и орков, и их гнусного правителя. Это были его последние мысли. Мгновение — и туман, поддерживающий его хрупкое тело, испарился. С ног до головы он оказался в котле, что забурлил пуще прежнего. Глаумар развел руки, словно пытаясь уловить как можно больше паров отчаяния и ненависти, испущенных сущностью Мориса в последние мгновения его сознательного существования. Достаточно насладившись страданиями своей жертвы, Глаумар щелкнул пальцами, тем самым заставляя котел бурлить все сильнее и сильнее. Невероятное случилось спустя считанные секунды. Из бурлящей фиолетовой субстанции медленно стала появляться рука, лишенная какой-либо плоти… Вскоре в середине котла стояло то, что какое-то время назад являлось человеком. Ни живой, ни мертвый Морис или то, что от него осталось, невыразительно произнес:

— Мой… Бог…

Гнилые уста Глаумара застыли в довольной ухмылке.

— Твое прошлое существование, что кануло в небытие — лишь бесконечная спираль жизни и смерти. Я избавил тебя от этих оков, теперь ты свободен, дитя нового мира! Восславь же сон всего живого и породи только смерть!

Скелет, на костях которого еще остались части былой одежды, низко поклонился своему новому хозяину и вышел из котла. Переступая одна за другой, ноги издавали неприятный хруст и шли по окровавленной земле. На секунду скелет остановился, его череп повернулся и пристально посмотрел на труп девочки, лежащий совсем неподалеку от того места, где он стоял. Не придав особого значения увиденному, он продолжил свой путь, свой путь во мрак самого бытия…

— Мой повелитель, — прошептал склонившийся рогатый скелет, — гномы нарушили договор о ненападении. Они наконец не выдержали, их соблазн победил стойкость духа. Незначительный отряд проник в Весск и попытался выкрасть кристаллы.

— Это было лишь вопросом времени, — улыбка Глаумара стала еще шире прежней. — Прирожденный изъян вновь сыграл с ними злую шутку. Их воля слаба, умы не развиты. Наш час наконец пробил, никакие формальности прошлых лидеров Дламаратии более не скуют нашу решительность! Пришло время новой эпохи! Эпохи, места в которой для живых нет! — воспел смертным голосом темный Некромант, разводя костлявые руки в стороны, будто охватывая весь Граалиус со всех сторон.

Глава 5

Заточение

Дверь темницы распахнулась, и в нее вошли четверо аверинов, вооруженных кристальными копьями. Один из них не мешкая обратился к заключенным гномам:

— По указу правителя Весска, великого Сайронсимонса, вас приказано доставить в Рамирион, где и состоится суд.

Широкоплечий гном встал во весь рост и подошел к железным прутьям. Он несколько невыносимо долгих секунд сверлил взглядом аверина, а затем молвил:

— В Рамирион? Что за чушь! Туда целую вечность добираться будем!

Не утруждая себя ответом, стражник отворил замок и силой вывел осужденных гномов. Девятка нарушителей ступала за медленно идущими аверинами в блестящих в тусклом свете кристаллов доспехах. Балдли не раз подумывал о побеге, но в данной ситуации это казалось самоубийством — аверины вооружены до зубов, сотни часовых рассредоточены по территории Гвальдо.

Сравнительно недолго заключенных вели по красивейшим залам, будто выдолбленным в огромных кристаллических пещерах. Каждая зала, каждый переход были выполнены в особом стиле и с особым вниманием к деталям. Нередко, проходя по столь умопомрачительной красоты местам, гномы задавались вопросом: «В чем же причина ссоры? Этих пьянящих разум кристаллов могло бы хватить на каждого в Граалиусе!» Как бы там ни было, жители Весска приняли решение торговать и обмениваться этими кристаллами только с теми, кто, по их мнению, был достоин этой красоты. Тысячелетия тому назад гномы не были сочтены таковыми. В результате между государствами развязалась война длиною в вечность. Аверины высокомерны, жаждут власти и богатства, для них влияние — суть бытия. Жизнь для них — игра, и если игральные карты оставляют желать лучшего, они готовы рискнуть, взяв другую руку, пожертвовав тем, что имели до этого во имя большего. Гномы с самого своего рождения жаждут иметь кристаллы с утесов Весска, но не могут… После кровопролитной вражды всех королевств, закончившейся заключением договора о ненападении, гномы были вынуждены бороться со своим неистовым желанием обладать кристаллами, но это не могло длиться вечно.

Поддавшихся своим прихотям гномов привели в подземное, как казалось, очень большое помещение. С каждым шагом по земле было слышно эхо от твердых и прочных сапог гномов. Почти ничего не было видно, по крайней мере, для человеческих глаз. Гномы же всю свою жизнь добывали ценные минералы и руды в шахтах, их глаза с рождения были зорче в темноте, чем на свету. Но ничего особенного гномы не видели, они были в какой-то очень странной зале, огромной по площади, вот только не было здесь ни колонн, поддерживающих каменный потолок, ни ворот, ведущих в другие помещения. Все это было слишком странно.

Стражники остановились, и Йовур врезался в спину одного из них.

— Чего стали? — фыркнул он недовольно.

Ответа не последовало. Гномы стояли, оглядываясь по сторонам и не понимая, что их ждет. Вдруг из-под земли стал исходить какой-то странный звук, как будто сотни и тысячи шестеренок приводили в движение один механизм. Явью скоро стало то, что находилось под землей. Каменный пол раскрылся, словно врата в иной мир, и тысячи саркофагов поднялись на поверхность, благодаря многочисленным цепным устройствам. Гномы не знали, что и думать. Неужели и они вскоре присоединятся к тем, кто столетиями покоится там? «Так, значит, вот как аверины избавляются от неверных», — подумал в меру упитанный Гульви. Крышки саркофагов отворились, и как один восстали из них аверины. Их и без того черные глаза были выедены изнутри, что оставалась только лишь полость. Тела их были худыми до безобразия, кости виднелись сквозь посеревшую кожу, а руки, словно плети, болтались с обеих сторон, будто ими не пользовались уже многие десятилетия. Уста тысяч аверинов, стоявших неподвижно, открылись в единую секунду. И услыхали гномы их голоса, хриплые и невнятные. Ни одного слова не проронили обитатели Весска, заключенные заживо в могилах под чертогами великого Гвальдо. Лишь хриплый стон, едва слышный, вырывался, словно искаженная колыбельная песня, из их обветшалых уст. Гномов одного за другим стало клонить в сон, безмятежный, лишенный каких-либо тревожных мыслей. Происходящему не было объяснения, глаза рудокопов Волгаста закрылись, и они впали в мир грез. Где-то в подсознании гномов было осязаемым подобие неба, в котором горели тысячи огней, формируя непонятные изображения…

Колосья пшеницы перестали цепляться за кожаные сапоги, безмятежные просторы остались позади. Наконец человек и гном стояли перед великой обителью царства людей. Замковая столица Асберон, чьи несокрушимые на вид стены простирались на многие километры, сбивала с толку даже самого бывалого рыцаря, повидавшего весь Граалиус вдоль и поперек.

Асмунд стоял, затаив дыхание, он был поражен размерами города за стеной. Нечасто собиратели урожая были посетителями великого Асберона, у них не было нужды появляться в столице. Гном не особо удивился, увидев крепостные стены. Как-никак он вырос и жил среди горных хребтов и массивных сооружений своего рода, а они во многом были внушительней Асберона. По крайней мере, так считал гном. Уставший Доври присел на лежащий неподалеку булыжник. В Асмунда высокие замковые башни, напротив, вселяли уверенность за сохранность человеческого рода. Он не знал почему, но чувствовал что-то похожее на гордость за это. Обернувшись, он окинул взглядом просторы Галлиота. «Где-то там моя хижина», — невольно подумал он. Закрываясь рукой от назойливых лучей солнца, Доври спросил:

— Вернуться надумал?

Подул легкий бриз, теперь уже редкие колосья пшеницы будто преклонились перед Асмундом. Положив ладонь на рукоять меча, он почувствовал холод, который ему предстояло ощущать с этого самого момента каждый день. Асмунд прищурился, он не знал, что именно, но что-то подсказывало ему это. Его плащ развевался на ветру в последний раз. Он повернулся к Доври и сказал:

— Я вернусь, когда придет время.

Гном подумал немного, а затем поднялся, отряхнулся и улыбаясь кивнул товарищу.

Пройдя сквозь огромных размеров ворота, герои оказались в обители рода людского. Широкие улицы, повозки со всевозможными пряностями, трактиры и широкие площадки для конных рыцарских турниров. Каменные башни, дома, таверны — все это окружало их со всех сторон. Город был будто высечен из камня. Немного поодаль в центре всей крепости стояла гора. Она притягивала взгляды сотен тысяч обитателей, ведь на ней была расположена главная часть замка Асберон. Несколько гигантских мостов, ведущих к башенному сооружению, соединяли отдельные элементы замка воедино. От вида массивного сооружения захватывало дух. Даже Доври изрядно удивился такому масштабному сооружению, видневшемуся вдали. Казалось, смотровые башни были повсюду, на них днями и ночами несли дозор часовые.

Асмунд и Доври ходили завороженными, нередко натыкаясь на повозки с провизией, до того они были поражены красотой города. Жизнь шла полным ходом, здесь все кипело, каждый чем-то занимался, торговал или покупал — неважно. Отдаленный закоулок разума Асмунда стал невольно сожалеть о том, что он не родился в столь просторном городе, где смог бы прославиться в турнирах или даже стать рыцарем. Такая судьба была гораздо привлекательнее участи обычного хлебороба.

Довольно долго бродили Доври и Асмунд, но за это время они повидали многое. Как бы это было не прискорбно, но пришла пора им прощаться.

— Что же, мне пора. Не хочу, чтобы стражники что-то заподозрили. Найду кузню и заживу новой жизнью, — молвил Доври, положив тяжелую руку на плечо Асмунду.

— Признаться, я удивлен, как много здесь жителей. Ты неплохо сливаешься с толпой, хотя… тебе было бы лучше остричь бороду, — засмеялся Асмунд.

Доври бросил на него осуждающий взгляд.

— Гном никогда не расстается со своей бородой. Гном без бороды — это как рыцарь без доспехов!

— Хочешь сказать, борода защитит тебя от разящего меча?

Гном фыркнул.

— А то! Встретимся как-нибудь, и я поведаю тебе историю о Рогдосе Непробиваемом! Древний предок моего рода всю свою бороду закрыл металлическими пластинами, что не нужно было никакой кирасы!

Хлебороб задумался, представляя такое приспособление и его надежность.

— А что… — сказал он, — довольно оригинально.

Асмунд протянул руку своему другу. Тот с улыбкой ответил взаимностью. Обменявшись твердым рукопожатием, они распрощались.

— Придет день, и мы обязательно свидимся! А пока удачи тебе в поисках твоего отца, — молвил Доври.

Асмунд кивнул, стараясь не показывать своих искренних чувств.

Они пошли разными дорогами. Асмунд был подавлен, понимая, что больше никогда не увидит своего низкорослого друга. Он старался выкинуть такие мысли из головы, но не мог. Вдруг резко повернулся и увидел гнома, тот побежал навстречу своей судьбе, махнув издалека Асмунду. Радостная улыбка засияла на устах хлебороба, и он махнул рукой в ответ. «Мы еще свидимся когда-нибудь», — сказал он про себя. Накинув на голову капюшон, Асмунд незамедлительно последовал в ближайшую таверну. Сначала он собирался задать пару вопросов трактирщику о своем отце. Было маловероятным, что тот был знаком с ним, но мог хотя бы дать Асмунду ориентир на центр рекрутинга бойцов в постоянную армию Рамириона.

Внешне спокойный Доври миновал уже несколько длинных кварталов, но не встретил ни одной кузницы. Невольно стали всплывать воспоминания о том дне, когда он и его собратья совершили роковую ошибку. Он думал, что нельзя было покидать друзей в беде, но другая мысль твердила: «Хроде понимал, что этот поход слишком опасен, он хотел, чтобы хоть кто-то жил с воспоминаниями о том, что они сделали. Он хотел, чтобы я помнил о тех жертвах, что были принесены ради обретения хотя бы осколка столь желанных кристаллов. Я не могу подвести ни его, ни самого себя!» С этими мыслями гном прибавил шагу. Пройдя еще несколько камерных улочек, он очутился на небольшой, почти безлюдной площади. И вот наконец он увидел вывеску с надписью: «Кузня Хэмлтона». В его карих глазах блеснула искра, он не мешкая подбежал ко входу. Как следует выпрямившись, он отворил хлипкую деревянную дверь и вошел внутрь.

«Жарко, тело горит», — думал рыжебородый Мави, пытаясь подавить боль, испепеляющую его изнутри.

— Черт! Что произошло? Где это мы? — послышалось откуда-то.

Голова раненого гнома кружилась, он не мог понять, откуда был слышен голос. Мави с трудом открыл глаза, его самочувствие оставляло желать лучшего: слезы без остановки текли из покрасневших глаз, жар съедал каждый его лоскуток изнутри, рана не давала ни минуты покоя. Из последних сил придя в себя, гном обнаружил лежащих вокруг друзей, почти все были в сознании. Осмотрев окружение, он изрядно удивился.

— Темница… — прошептал он.

— Опять?! Я этого не вынесу! — выкрикнул Балдли, окончательно разбудив всех от непонятного сна.

— Что же произошло? — почти хором спросили Гульви и Роди, обращаясь к Хроде, самому старому и мудрому из всей команды.

Потирая седой затылок, гном ответил:

— Я-я не знаю. Кажется, мы все просто уснули.

Хёрви кивнул и торопливо добавил:

— Я видел сон. Сперва темноту кромешную, словно ночное небо, ни лучика света! А затем прямо передо мной зажглись звезды, такие яркие, что почти ослепили меня! Затем они стали выстраиваться в какую-то странную форму…

— Что же все это значит? — развел руками Хёрви.

Почесывая длинную седую бороду, Хроде задумался. Поразмыслив, он сказал:

— По всей видимости, каждый из нас видел один и тот же сон. Вот только зачем и что он значит? Скорее всего, аверинам известны куда более изощренные методы транспортировки своих жертв.

— Что ты хочешь этим сказать? — на взводе спросил Балдли.

Усевшись на пол, Хроде пуще прежнего стал чесать свою бороду. Он искал, искал ответ на загадку, но мог лишь предполагать. Пазл складывался воедино, и, вскочив на ноги, Хроде закричал:

— Кажется, я вспомнил!

Все гномы с нетерпением ждали его разъяснений.

— Когда я был еще ребенком, мой дед принес из военного похода книгу из собрания всевозможных ритуалов. Видимо, кто- то из Цитадели Мортимера обронил. Для обыкновенного гнома эта книга — всего лишь побрякушка для торга, но в детстве я был очень любопытным и как сейчас помню, я выхватил книгу из мозолистых рук деда и убежал читать. На удивление, эта рукопись была написана на общем наречии, я без труда смог обогатиться не совсем нужными мне знаниями.

— Ха-ха-ха-ха-ха! — засмеялся Балдли. — Зачем гному читать справочник колдуна? — недоумевал мускулистый гном.

— Тише! — отрезал Роди.

Хроде продолжил:

— Конечно же, там было немало и про аверинов. Не уверен, так ли это, но, скорее всего, мы уже не в Весске. Нас искусственно ввели в транс ценой огромной жертвы со стороны аверинов. Я забыл об этом, потому что не верил, что такое возможно. Если вкратце, то многие столетия назад аверины смогли найти способ переносить кого-либо в любой уголок Граалиуса. Но за все есть своя цена, насколько я помню, они не способны таким же образом транспортировать войска, ибо это требует слишком большого количества жизней.

— Жизней?! — переспросил Бутли.

— Именно. Те саркофаги и те, кто в них, — живые аверины, сила которых высасывается, благодаря воле отдать себя во власть целей Сайронсимонса. Тысячи аверинов под замком Гвальдо — это смертники, отобранные для использования этой древней техники. Возможно, есть древний артефакт, который позволяет правителю Весска контролировать такой прилив жизненной энергии, а затем трансформировать его в поток, способный забрать кого-то из одного места и мгновенно перенести в другое.

— Не верю! Аверины — заносчивые твари, но чтобы пойти на такое! — возмутился Йовур, топая сапогом о пол.

— Боюсь, это правда. Конечно, если найденная книга не была фальшивкой. Ну, а потом, когда дед узнал, что я читаю книгу колдунов вместо практик с секирой, он сжег ее… — опустив голову, закончил Хроде.

Мави, держась за раненую руку, молвил:

— То, что все мы видели во сне, явно какой-то знак, — с этими словами обессиленный гном рухнул на колени.

— Мави! — крикнул Хроде, помогая другу подняться.

Он снял повязку с его больной руки и ужаснулся:

— Яд начинает действовать… — почти неслышно сказал он.

Балдли насупился.

— Выпустите меня, и я убью каждого аверина! — пытаясь разогнуть железные прутья, говорил он.

— А ну, тихо там! — пригрозил кулаком гвардеец в шлеме с открытым забралом.

— Человек? — не поверив увиденному, прошептал Балдли.

В этот момент всем стало ясно, что Хроде действительно был прав.

— Молите богов, чтобы они были к вам милосердны, — стукнув по прутьям копьем, сказал гвардеец. — Обрекли на вечный позор себя и свой род.

Человек в сверкающих латах плюнул на пол и удалился, закрыв за собой тяжелую железную дверь. И гномы остались наедине со своими мыслями и той тяжестью, что легла на их плечи…

Доври ступил на порог кузницы и застыл, как вкопанный. Он изрядно удивился количеству всевозможной амуниции, занимающей свое почетное место на подставках разных форм и размеров. Чего только в кузне не было: и мечи, и щиты, и доспехи разных сложностей создания, и кинжалы, и даже боевые молоты. Доври был поистине заворожен увиденным. Медленно, словно под каким-то гипнозом, он подошел к стоящей в конце кузни наковальне. Гном взял в руки стоящий рядом молот и как следует ударил по ней. Звук эхом прокатился по всей кузне. Перед Доври тут же появился мальчик лет тринадцати.

— Мистер, что это вы, извольте спросить, делаете? — с недоумением в голосе спросил он.

— Я желаю слышать этот звук с утра до ночи. И даже во снах. Когда я был таким, как ты, моей мечтой было стать кузнецом доспехов, прочнее и краше которых не видывал еще свет! Вот за этим я здесь.

Немного попятившись, подмастерье побежал в комнату, из которой совсем недавно выбежал. Спустя несколько мгновений, перед гномом появился сгорбленный, хиленький старик, совсем не похожий на кузнеца в распространенном понимании. Его борода доставала до самого пола, а глаза нервно бегали из стороны в сторону. Он искоса взглянул на Доври, а затем спросил крайне недружелюбным тоном:

— Чего надобно?

Обладателем хороших манер назвать кузнеца явно было нельзя, но не это было ценным в мастере, и Доври это хорошо понимал.

— Я прибыл издалека, чтобы научиться кропотливому ремеслу создания творений из металла. Даже в моем королевстве, что так далеко отсюда, все знают, что лучшие кузнецы доспехов — в Рамирионе. Мое жела…

Но не успел гном договорить, как старик его перебил:

— Да-да-да, погоди минуту.

Бурча что-то себе под нос, длиннобородый кузнец вернулся в комнату, из которой вышел. Он быстро распахнул дверцы пыльного шкафа и достал клочок бумаги. Взяв в руку перо, старик быстрыми движениями пальцев нанес на пергамент какой-то символ, затем подошел к окну и, прицепив клочок бумаги к лапке сидящего рядом голубя, распахнул окно настежь. Птица мигом покинула старую мастерскую, вылетев на свежий воздух. Направляясь к выходу из затхлой комнатушки, кузнец, совершенно довольный, кивнул стоящему рядом мальчику. Вновь обратив свой взор на Доври, старик приободрившись спросил:

— Разожжем горн?

Гном, будучи совершенно вне себя от радости, скинул плащ и принялся помогать. Старик, не теряя ни секунды, стал рассказывать основы кузнечного искусства. Доври был сильно удивлен тому, что настроение старика столь резко переменилось. Он также заметил, что его новый мастер частенько поглядывал на входную дверь в кузню. «С чего бы это?» — подумал гном, заподозрив неладное. Но загадка не заставила долго ждать ответа. В кузню ворвались рыцари, облаченные в сверкающие серебром доспехи. В руке у каждого сверкал одноручный меч, а забрала на шлемах были опущены.

Без каких-либо объяснений воины собирались наброситься на Доври. Но объяснения были не нужны — он попал в переделку, из которой выбраться не представлялось возможным. Даже если он перебьет дюжину опытных рыцарей Рамириона, живым из города ему не уйти, он сложит голову на чужой земле, сражаясь за великую оплошность его рода. «Ну уж нет!» — промелькнула в голове Доври последняя мысль перед тем, как он взялся за свою секиру и повалил наземь бежавшего на него смельчака. Тело рухнуло отдельно, а голова рыцаря прикатилась к ногам его собратьев. С воинственным криком они атаковали Доври, он резким перекатом избежал двух смертоносных ударов мечей. Схватив кинжал, лежащий на одном из пьедесталов, он метнул его, попав прямо в шею одному из врагов. Но не успел он перевести внимание на последующую атаку секирой, как его настиг колющий удар в плечо. Взяв противника своей массивной ладонью за стальной шлем, он как следует ударил его головой. На шлеме рыцаря образовалась огромная вмятина, и сам он вскоре пал бездыханным. Черепа гномов были крепче человеческих — это придавало им большей изощренности в атаках. Доври стоял, не поверженный, но и не ставший пока победителем. Рана, нанесенная острием клинка одним из рыцарей, кровоточила, но это было пылью в сравнении с тем, через что ему уже приходилось проходить. Следующий град ударов настигал его, в этот раз ему пришлось еще менее сладко. Доври ловко парировал несколько ударов рыцарей с плеча, но боковым зрением заметил еще одного, бегущего на него недруга. Не успев уклониться, гном защитился своим наручем. Тот треснул, и удар повалил гнома на пол. Силы медленно, но уверенно покидали его, словно высачиваясь из каждого его мускула. «Врагов слишком много», — безнадежно подумал Доври. Он поднял голову и заметил осуждающий взгляд старого кузнеца. Он стоял всего в нескольких метрах от него. Как же неприятно стало у Доври на душе, будто он был виновен во всех бедах, когда-либо случившихся в Граалиусе.

— Нет, мы не виноваты, что наша жажда обладания кристаллами поработила нас. Мы не виновны, виновен Создатель! — молвил он громко и твердо, с трудом поднимаясь на ноги.

Полностью закрытая стальными латами нога рыцаря ударила его в лицо, и Доври потерял сознание. Старый кузнец робко подошел к главарю отряда и указал на мешочек, висевший у того на поясе.

— Ах ты, старый пройдоха! Ладно, держи, хоть побреешься! — усмехнулся воин и удаляясь кинул мешок в руки кузнецу.

Остальные, подхватив бесчувственного Доври, последовали за командиром.

Асмуд сидел на старом, поцарапанном табурете за длинным столом, выточенным из темного дерева. Уставший, он жадно пил свежий эль. Его кружка быстро опустела, и трактирщик подошел, чтобы наполнить ее вновь. Асмунд придержал его:

— Не за этим я сюда пришел.

Усатый человек наклонил голову и стал с интересом слушать то, что Асмунд говорил ему.

— Я ищу казармы воинов Рамириона. Когда-то давно мой отец прибыл в столицу, дабы вступить в ряды армии и защищать покой рода людского. Мне нужно найти его.

— Как его имя? — спросил трактирщик.

Только Асмунд открыл рот, как двери в таверну широко распахнулись. Несколько свечей тут же потухли от дуновения ветра. На пороге стояли два человека, полностью облаченные в сверкающие доспехи. На груди у обоих был герб Рамириона — меч и пшеничный колос, перекрещенные над короной. За спинами этих двоих не развевались алые плащи, что давало бы основание думать, что эти рыцари — всего лишь рядовые пехотинцы в армии. Хоть они и имели престижный когда-то титул рыцаря, отношение к ним было скромным. Ныне правящий король Бельгаверт в самом начале своего правления издал закон о посвящении каждого, кто вступал в ряды воинства Рамириона, в рыцари. «Большая честь быть одаренным столь благословенным титулом», — думали многие. Но из-за слишком внушительного количества желающих пополнить численность армии король не мог посвящать каждого лично. Именно поэтому все новобранцы после прохождения суровых тренировок собирались в главном замковом холле и там получали столь желанное благословение королевского меча, поднятого в воздух над их головами.

Сев рядом с Асмундом, рыцари заказали себе по кружке эля и стали о чем-то беседовать. «Вот и мой шанс! Они словно сами пришли ко мне!» — подумал Асмунд. Он не мешкая обратился к одному из них:

— Мистер, — Асмунд похлопал сидящего к нему боком рыцаря по наплечнику.

Тот неприветливо зыркнул на него и спросил:

— Чего надобно?

Асмунд осознавал риски поставленных напрямую вопросов. Услышь они имя своего товарища из уст какого-то хлебороба без каких-либо оснований, явно ничего не расскажут. Из того немногого, что Асмунд знал о рыцарях Рамириона, была дружеская связь, сформировавшаяся у воинов за многие годы, проведенные вместе, в сражениях плечом к плечу. Они не стали бы так просто делиться информацией о своих товарищах по оружию с каким-то незнакомцем в трактире. Именно поэтому Асмунд начал издалека.

— Право, сожалею, — сдерживаясь молвил Асмунд. — Я лишь хотел поинтересоваться, что такие бравые воины, как вы, забыли в столь недостойном вас месте, как это?

— Не видишь, что мы пришли пропустить по стаканчику? А место нас ни капли не смущает, главное, чтобы выпивка была добротной.

— Мы такие же люди, парень. Пусть мы и носим сверкающие доспехи, тени за нашими спинами от этого не становятся светлее. — ответил второй рыцарь, снимая свой шлем и давая волю пышным волосам.

— Последнее время орки сильно докучают нашим ребятам в фортах. Вечные налеты, грабеж оружия. Нехорошо все это…

— Мой отец давным-давно вступил в армию Рамириона, с тех пор я его не видел… — опуская голову, молвил Асмунд.

Воин, сидящий ближе к нему вздохнул.

— Я знаю, каково это — видеть, как кто-то уходит и не возвращается, — он положил руку собеседнику на плечо и хорошенько вгляделся ему в глаза. — Как его звали?

На мгновение, сам не понимая почему, Асмунд замешкался, но затем ответил:

— Альсварт из Галлиота.

— Альсварт? — удивленно переспросил второй рыцарь.

Асмунд нервно кивнул.

— Хмм, знакомое имя… — задумался один воин.

— Точно! — вспомнил его товарищ — Это же тот здоровяк, который уложил Дьюна одной левой! Такой высокий, с короткими волосами. Да, умелый воин был твой отец, только вот вечно лез в самое пекло.

— Эх… Да, знали мы твоего отца. Только ты не расстраивайся, но случилось как раз то, от чего все здравомыслящие парни в форте его предостерегали.

— Не слушал он никого — подхватил второй, — отправился со своими лучшими и рисковыми воинами в руины Ловариот, позарился на золото да серебро.

— Ловариот? — переспросил Асмунд.

Рыцари нервно кивнули.

— Развалины проклятого древнего города, где по легендам сокрыто великое сокровище. Не знаю, правда, что это за сокровище такое, и существует ли оно вообще, но золота и всяческих драгоценностей там действительно хоть отбавляй. Вот только самые бесстрашные суются туда. Те места кишат гоблинами и орками. А после сорванного гномами договора, там даже стали появляться скелеты, живые! — жестикулируя пояснял длинноволосый рыцарь.

— Если вкратце, — перевел тему второй воин, — то твой отец отправился в Ловариот, дабы найти сокровища. Его не видели с тех пор. Чертов глупец… — сидящий подальше рыцарь приложился к кружке с элем, пытаясь запить горе потери своего товарища.

Осознавая, что опоздал, Асмунд почувствовал, как все внутри опустилось. Отправься он на поиски отца чуть пораньше, может быть, смог бы спасти его и уберечь от беды, но было слишком поздно… Он не мог поверить в свою беспомощность, невозможность повернуть время вспять.

— Ну, не вешай нос! — похлопал его по плечу один из воинов, видя, как Асмунду тяжело.

Размышляя об услышанном, Асмунд что-то уяснил. «Верно!» — подумал он.

— Еще не все потеряно. Да, он не вернулся, но это совсем не значит, что он погиб! Я разыщу его! — твердо сказал он.

Оба рыцаря застыли в оцепенении, не веря своим ушам. Ловариот был поистине гиблым местом. Если ветеран, прошедший бесчисленное количество стычек с орками, не вернулся, то что сможет хлебороб, самоучка в тренировках на мечах? Но Асмунда это не волновало, меч был у него на поясе, все нужное было при нем, и он не собирался отступать. Встав из-за стола, он быстрым шагом пошел к выходу. Один из рыцарей хотел было остановить его, но другой дал ему знак не вмешиваться, покачав головой.

Не успел Асмунд покинуть таверну, как шестеро высоких, закутанных в лохмотья разбойников преградили ему путь. Их оскал говорил все об их намерениях. Против шестерых вооруженных, пусть и таких бесталанных, как эти, у Асмунда не было шансов. Не успел один из них даже вытащить кинжал, как лишился руки. Светловолосый рыцарь, словно молния, отсек ее своим длинным одноручным мечом. Воин с легкостью расправился еще с двумя нападающими, поразив их на смерть. В глазах Асмунда читалось явное изумление.

— Отойди! — крикнул кто-то позади.

Это был второй рыцарь, на бегу достающий свой меч из ножен. Одним горизонтальным взмахом он пополам рассек самого рослого из разбойников. У трактира царил настоящий хаос: все его посетители разбежались, не желая попасть под разящие со всех сторон удары мечей. Жестокость была частью человеческого мира, сущностью всего. Для выживания одного необходимо было принести взамен другое, что-то равнозначное — другую жизнь. А иногда жизнь одного могла стоить тысячи других. Суровая правда, которую Асмунд постиг теперь, когда на его глазах два рыцаря, защищающие его, без колебаний уничтожали врагов. Его мысли прервал крик.

— Берегись!

Асмунд, успев уклониться, вынул свой меч из ножен и встал в оборонительную стойку. Но не успел он и взмахнуть клинком, как разбойник, что стоял перед ним и готовился атаковать, был повержен. Сталь прошла сквозь его грязное брюхо. Тело недруга упало на землю, несколько раз дернулось в предсмертной агонии и стало навек недвижимым. Когда все закончилось, рыцарь улыбнувшись похлопал Асмунда по плечу и сказал:

— Все! А тебе еще выпадет шанс сразиться и не раз, тем более, что ты держишь путь в Ловариот.

Асмунд был неимоверно благодарен этим двум рыцарям за спасенную жизнь и подаренную возможность разыскать пропавшего отца. Без них его бы прирезали на месте. Только он собирался поблагодарить рыцаря, как произошло нечто странное. Довольное выражение лица воина резко переменилось на удивление. Меч выпал из его руки, и воин незамедлительно последовал за ним. Пред Асмундом лежало теперь уже бездыханное тело. Прежде, чем он смог сообразить, что же произошло, Асмунд услышал громкое: «Ложись!» Резко отскочив в сторону, он смог уклониться от стрелы, которая пронзила бы его череп насквозь. Но кто мог стрелять? Сейчас это было не важным, единственное, что имело для Асмунда значение — его собственная жизнь. К нему навстречу бросился второй рыцарь. Он резко схватил Асмунда за рукав и бросился за деревянную стойку. В этот раз несколько десятков стрел со свистом пролетели мимо них. Стеклянные окошки в таверне были разбиты стальными наконечниками. Высовываясь, рыцарь краем глаза пытался увидеть нападающих. Было ясно одно — стреляли откуда-то с улицы, но как вооруженные луками смогли так просто начать стрелять по таверне? И самое главное — зачем? Вдруг рыцарь опешил, совсем неподалеку от таверны стоял отряд лучников, и это были не разбойники, решившие поживиться местным пойлом. Это были лучники Рамириона. «Что за бред?! Кто дал им право стрелять?!» — думал разгневанный рыцарь. На каменной стене рядом с лучниками были расклеены объявления. На одном из них жирная надпись: «Разыскивается за государственную измену». Приглядевшись получше, рыцарь увидел в изображенном портрете очертания лица того самого паренька, которого он с товарищем спас от разбойников всего несколько минут назад.

— Государственную измену? — проговорил он так тихо, что только сам мог слышать свои слова.

Очередной залп из стрел чуть не застал его врасплох, но воин отреагировал и нырнул обратно в укрытие.

— Ну что там? — спросил Асмунд, держа меч наготове.

Рыцарь искоса посмотрел на него, не отвечая. Медленно отвернувшись, он проговорил:

— Планы изменились…

Это было последним, что услышал Асмунд в той таверне. Сильный удар железным наручем по голове настиг его, и он без сознания упал на деревянный пол. Подхватив своего пленного, рыцарь встал во весь рост и замахал лучникам, выкрикивая:

— Не стреляйте! Я схватил его! Он у меня!

Глава 6

Оправданный риск

Асмунд очнулся в сырой, мрачной темнице. Перед глазами все плыло, он видел лишь очертания того места, где находился. Постепенно память вернулась к нему, и он вспомнил случившееся в трактире. Тряхнув пару раз головой, все окончательно прояснилось. Какое же удивление и радость одновременно постигли его, когда перед собой он увидел девятерых гномов и вместе с ними Доври. Но радость быстро уступила место противоречивым чувствам. Асмунд не без иронии сказал:

— Значит, тебя все-таки схватили. И меня тоже… Забавно… Видимо, не судьба мне разыскать отца, а тебе — стать кузнецом.

Доври пал ниц перед сидящим на полу Асмундом. Он был растрепан, в грязной и помятой одежде.

— Прости меня… — тихо молвил гном. — Из-за меня ты угодил во все это.

Опираясь на стену позади себя, Асмунд поднялся на ноги, подошел к Доври и протянул ему руку.

— Не следует нам горевать о прошлом. То, что случилось, уже не исправить. Значит, давай сделаем так, чтобы то, что произойдет сейчас, не заставило нас горевать об этом потом.

Гном серьезно взглянул на него и крепко ухватился за руку товарища, вставая с колен. Только Доври хотел представить своих братьев по оружию, как его перебил неизвестный голос.

— Вы пойдете с нами, — сказал рыцарь, отворяя ржавый замок на клетке.

Руки заключенных сковали холодными, тяжелыми кандалами и они последовали за воинами в алых плащах. Асмунд не знал, куда их сопровождают, но количество рыцарей говорило только об одном — ничего доброго ждать не следовало. Яд все больше отравлял тело Мави, хоть он и старался не показывать виду. Он осознавал, что до завтра может не дотянуть. Пройдя по спиралевидным лестницам, заключенные очутились в просторной зале, вот только отнюдь не простой. Эта зала именовалась чертогом Верховного Совета, участие в котором принимали почти все правители земель Граалиуса. Десятерых гномов и Асмунда поставили на колени пред шестью высокими орнаментальными сооружениями, в центре каждого из которых стоял красивый, выточенный из дерева стул, больше напоминавший трон. Позади всего этого были небольшие ворота, предположительно какой-то другой вход и выход для господ Граалиуса. На своих местах были почти все правители земель, пустовали лишь три сиденья.

— Десятеро гномов, разорвавшие своим деянием договор о ненападении всех королевств Граалиуса, вы обвиняетесь в измене не только своему государству, но и всему миру, — твердо и предельно спокойно молвил седобородый мужчина, восседающий на центральном троне.

— Возжелав кристаллы Весска, вы в который раз показали, что ваш народ испорчен недугом. Запрет аверинов на торговлю этим ресурсом с Волгастом окончательно ослепил вас. И пусть ваш государь осознавал важность поддержания мира, вы, его подданные, не смогли воспротивиться своей алчности, — продолжила высокая женская фигура, с ног до головы покрытая белоснежными одеждами.

— Дламаратии больше нечего бояться. Некромант, ставший во главе их скверного воинства, теперь не страшится объединения королевств против их сил, — словно громкий шепот раздался голос длиннолицего аверина, коим являлся Сайронсимонс.

Гномы не забыли его и уж точно не простили за то, что он сделал с их товарищем. Асмунд же с изрядным интересом смотрел на правителей разных земель, где он никогда в жизни не бывал и вряд ли когда-либо побывает. Все происходящее как будто было не с ним. Чтобы его, простого хлебороба, обвиняли в соучастии с изменниками Рамириона, и, что уж там говорить, всего Граалиуса — это поистине было невероятным и до невозможности пугающим.

— Если вы позволите… — вдруг молвил Хроде, вставая с колен и выходя чуть-чуть вперед.

Рыцари тут же преградили ему путь острыми копьями.

— Пусть говорит! — стукнув ладонью по колену, твердо сказал седобородый король Рамириона.

Хроде кивнул и продолжил:

— Мы всецело осознаем, что своим необдуманным поступком подвели всех жителей Граалиуса. Была бы наша воля, мы бы прокляли эти горстки мерцающих кристаллов, но не можем! Жажда владения ими у нас в крови, — гном вздохнул. — И зная это, аверины не возжелали заключать торговый договор. Им нравится видеть, как наш народ страдает, они ждали момента проявления нашей слабости все это время! Никогда не идущие на уступки, не желающие делиться тем, чего у них навалом, и все из-за высокомерия их расы! — указывая на Сайронсимонса, уверенно сказал Хроде.

— Мы понимаем вашу проблему, рудокопы, но решение об открытии торговых путей ложится сугубо на плечи обитателей Весска, мы не смеем влиять на решения, касающиеся их королевства, — с долей сочувствия ответила правительница эльтов.

Она сняла свой белоснежный капюшон, и сразу же стали заметны удлиненные уши, характерные для всех членов их древней расы. Красота ее лица поражала воображение, а длинные серебристые волосы доставали почти до колен, они, словно снежная лавина с горы, спадали на полы утонченного одеяния.

— Неужели Храундир даже не явился сюда? — отчаянным шепотом, будто задавая вопрос самому себе, спросил Доври.

— Наш правитель не из тех, кто будет ставить себя под удар из-за оплошностей других, — молвил Балдли, качая головой.

— Что касается тебя, юноша, — молвил король королевства людей, — ты был замечен вместе с одним из гномов. Взаимодействие с врагами государства карается столь же строго.

Эта фраза прозвучала столь убедительно, что вряд ли Асмунд посмел бы возразить что-то своему королю, но ни он, ни гномы до сих пор не знали, что же их ждет в итоге. Только хлебороб открыл рот, чтобы познать участь, уготованную ему, как вдруг послышался стук в ворота.

— Впустите! — грозно скомандовал седобородый правитель.

В дверь ворвался гонец. До нитки промокший, пытаясь восстановить дыхание, он несколько секунд стоял неподвижно, опершись руками о колени. Затем он подбежал к трону, на котором восседал король Рамириона, и стал шептать ему что-то на ухо. Король внимательно слушал. Он ловил каждое слово, произносимое его подданным, видимо, понимая важность поступивших новостей.

Все изрядно удивились, когда увидели Сайронсимонса, вставшего со своего трона. Он, будто не замечая окружающих, пристально глядел на королеву Аквилии, правительницу рода всех эльтов. Она сразу же заметила странное поведение короля Весска, но не понимала, к чему все это. Сайронсимонс улыбнулся и в то же мгновение метнул кинжал прямо в сердце королеве. Не сумев сделать вдох, она упала с трона. Ее глаза застыли, глядя в одну точку, не выражая ровным счетом ничего.

Началась настоящая паника, огонь хаоса разгорался как никогда сильно. К правителю аверинов тут же побежали несколько стражников, дабы обезвредить, но он лишь развел руки в стороны и испарился. На том месте, где он стоял, осталась лишь тень.

— Вот она! Та самая запретная магия! — крикнул Хроде.

Асмунд не верил своим глазам — только что произошло немыслимое.

— Королева убита! — воскликнул Гёрн, не веря в произошедшее.

— Как же так?! — не мог понять Гульви.

— Тихо! — ударив по столу кулаком, крикнул король людей, да так громко, что его голос эхом пронесся по залу. — Сохраняйте спокойствие и слушайте! Мои опасения подтвердились. Гибель королевы Клигевилии от рук Сайронсимонса ознаменовала падение Весска под власть Некроманта. Теперь, когда у Дламаратии есть столь могущественный союзник, мешкать она не будет. Сея хаос в рядах противника, он приближает себя к неминуемой победе. Гномы, за вашу роковую глупость расплата уже началась. По вашей вине Аквилия только что осталась без правителя, впрочем, как и ваше собственное королевство. — грозно сказал он. Выдержав небольшую паузу, он вздохнул и продолжил: — Горная крепость Дворварен была осаждена силами темного войска Дламаратии. Ваш государь в плену и схваченные гномы вместе с ним.

— Но как это возможно? Зачем им держать в плену столько голодных ртов? — удивился Йовур.

Махнув рукой, король приказал:

— Каждый, кто попадает в плен к Глаумару, пополняет его войско смерти. — молвил Бельгаверт, прежде, чем махнуть рукой и отдать свой приказ — Увести их! На рассвете публично казнить!

Стража тут же исполнила приказ своего повелителя и мертвой хваткой вцепилась в гномов. Как бы рьяно они не пытались вырваться, все тщетно, их вывели из залы и отправили обратно в темницу.

Полноправный властитель Рамириона встал со своего трона и подошел к телу некогда великой и стойкой королевы чудотворных заснеженных земель Аквилии.

— Владыка Бельгаверт, что же теперь будет? — безнадежно спросил один из стражников, склонивший колено перед павшей правительницей.

— Туманно будущее наше. Принц Митион — ближайший претендент на трон. Он молод, неопытен и слишком заносчив. Союз с ним — то же самое, что подписание смертного приговора, он без колебаний сдаст Сундук Некроманту и преклонит колено пред покровителем мрака, — с разочарованием молвил король и закрыл глаза мертвой Клигевилии, правительнице Аквилии и защитнице народа эльтов. Несущий тяжкое бремя правления, широкоплечий Бельгаверт направился в свои покои, пред этим приказав страже подготовить все для транспортировки павшей королевы в ее родные земли.

Асмунда и гномов вновь посадили за решетку. Сопротивляться стражникам было бесполезно. Даже с недюжинной силой Балдли идти против копий и разящих, словно молния, мечей было самоубийством.

— Мне кажется или нас переместили на уровень ниже? — поинтересовался Доври, когда стража скрылась из виду.

— Возможно. Нам надо придумать способ выбраться отсюда, иначе всем нам завтра конец, — молвил Асмунд, скрестивший руки перед собой и изучающий глазами окружение.

— И не надейся, — послышался голос из соседней камеры.

— Нам не нужны нотации из уст истинных преступников! — ответил Роди.

— Истинных преступников? — расхохотался неизвестный. — Иронично, не правда ли? Все мы здесь можем считаться кем угодно: ворами, разбойниками, убийцами. Но только вот соответствует ли это действительности?

Из тени соседней клетки показался черноволосый мужчина лет двадцати семи, крайне неопрятно одетый в темные кожаные штаны, грязно-коричневую стеганку и черный пояс. Глаза его были налиты синевой. Словно пучина океана, они поглощали любой взгляд.

— Изречения не ускорят процесс побега, — сказал Хроде, почесывая седину.

Незнакомец отвернулся, и вновь его лицо покрыла непроглядная тьма.

— Нужно что-то делать, пока стража не вернулась и Мави не стало еще хуже! Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем быстрее мы сможем отыскать противоядие! — призывал всех к действию русобородый Хёрви.

— Прутья сделаны из прочного металла, мне ни за что их не согнуть, — озлобленно молвил Балдли.

Осматривая место их заточения, Асмунд пытался найти хоть что-то, что помогло бы им покинуть его.

— Кольца! — вдруг воскликнул он. — Кольца, закрепленные на ваших бородах, они ведь из золота, не так ли?

Все, как один, гномы кивнули. Асмунд подбежал к Доври и сорвал одно из колец. Кольца, что гномы носили на своих заплетенных в разные узоры бородах, были довольно крупными и тяжелыми, но никоим образом не мешали им в борьбе и не сковывали движений. Немного повертев золотую безделушку в руках, Асмунд кинул ее Балдли. Здоровяк не ожидал его броска, но все же поймал кольцо.

— И что мне с этим делать? — удивился мускулистый гном.

— Замки с виду здесь не самые новые, я бы даже сказал, им сотни лет. Каждый замок закрывается на ключ, резьба которого предельно проста. Нам не составит труда угадать закономерность и создать подходящую отмычку, — пояснил Асмунд.

— Именно! А учитывая, что золото — очень мягкий металл, придать кольцу любую форму не составит труда! — подхватил идею Хроде.

Немедля прибегнув к использованию своей физической мощи, Балдли приступил к приданию кольцу новой формы. Все наблюдали за происходящим. Все, кроме Хроде. Его мысли были целиком и полностью сфокусированы на том видении, что видел он со своими братьями, когда их мистическим образом через сон переместили из Весска в Рамирион.

«Если Дворварен пал, значит, и Сундук нашего королевства теперь в лапах Глаумара. Про это никто из правителей не молвил, но это лишь подтверждает такую вероятность. Зачем им еще больше нагнетать обстановку? Мудрое решение — лучше умолчать о столь суровой правде, а не сеять хаос среди народа, чтобы затем пожать его бескомпромиссное восстание», — думал старый гном, сидя на каменном полу. Решив, что ответ на то, во что же соединились звезды в их таинственном сновидении, не найдется, Хроде уже было бросил свою затею. В любом случае все это могло быть ничем иным, как видением, призванным оградить их от манипуляций аверинов во время непостижимого для гномов переноса из одной точки Граалиуса в другую. Но вдруг на Хроде, словно благословение, снизошла истина. Вспомнив точное расположение звезд в сновидении, он перевернул получающееся из них изображение и осознал, что это был Сундук. Сундук, над которым повисла лишенная плоти, скелетная рука. Это значит, что аверины дали им подсказку к разоблачению их предательства, но зачем? Может, не все из их народа довольны недавним союзом с Дламаратией?

— Черт побери! — вскочил на ноги Хроде, проклиная себя за слепоту на столь очевидные вещи. Если бы они догадались раньше, то, возможно, смогли бы предотвратить гибель королевы Клигевилии. Но кто бы им поверил? Тем, кто переступил великий пакт о ненападении и вверг в хаос весь Граалиус? Значения это уже не имело, было слишком поздно.

— Сундук… — удрученно прошептал гном.

— Считай, что у Некроманта их в распоряжении уже два. Тот, что всегда принадлежал их землям, и тот, что достался ему после покорения нашего Волгаста, — молвил Хёрви.

— Ошибаешься. У Глаумара их уже три. Аверины сдали свой Сундук Некроманту. Сайронсимонс, должно быть, отчаянно пытается доказать свою преданность Дламаратии, — поправил друга Хроде.

— По легенде, Некроманту нужно собрать шесть Сундуков всех земель Граалиуса, только тогда явится седьмой, великий Сундук Судьбы, тайна которого будет раскрыта самым неожиданным образом, — хриплым голосом добавил сидящий в соседней камере заключенный.

— Как бы там ни было, это все ведь правда из-за нас. Если бы только не проклятье свыше, если бы не эти проклятые кристаллы! — расстроенно молвил Хроде и сел на пол.

— Получилось! — полный радости, вскрикнул Балдли.

Вставив ключ в замочную скважину, он немедля провернул его. И, о чудо, сработало!

— А ты не прогадал, паренек! — своей сильной рукой хлопнул он Асмунда по плечу.

Не успели все гномы выбежать из темницы, как откуда-то сверху послышалось:

— Гномы бегут! Если будут оказывать сопротивление — убить на месте!

— Нас услышали! Быстрее! — взревел Балдли, хватая более низеньких и медлительных Роди и Хёрви за шиворот.

Шаги бронированных рыцарей приближались. Гномы и Асмунд поспешно направились к двери, естественно, они не знали, куда она вела, но неважно, куда бежать, главное — подальше от разящих мечей и копий врагов. Рука из соседней тюремной камеры схватила Асмунда за рукав.

— Возьмите меня с собой! — быстро проговорил заключенный.

Асмунд замешкал.

— С чего вдруг нам стоит помогать тебе? — спросил он настороженно.

— Без меня вам не выбраться отсюда живыми! К тому же я знаю, где оружейная, в которой вся ваша амуниция и вещи, — ответил он более убедительно.

Асмунд перевел взгляд на Хроде. Немного подумав, гном сказал:

— Действительно, без наших топоров и молотов нам далеко не уйти. Выпускай его.

Достав ключ, Асмунд попытался открыть ржавый замок, но ничего не выходило.

— Скважина другая! — крикнул он.

Опустив Роди и Хёрви на пол, Балдли подошел к ржавому замку и как следует ударил по нему. Тот не выдержал и сломался. Черноволосый юноша улыбнулся и быстро вышел наружу.

— За мной! — скомандовал он и побежал вперед.

Все устремились за ним. Герои приблизились к той самой двери, что обнаружили в самом начале.

— Это она? — спросил Хроде, теряющий дыхание.

— Конечно, нет! Эта дверь ведет в логово надзирателя, поверьте, там нам лучше не показываться, — с ухмылкой ответил незнакомец.

— А мне этот парень нравится все больше и больше! — весело сказал Балдли.

— Теперь направо! — скомандовал он, приближаясь к развилке.

Асмунд удивлялся умопомрачительным размерам темницы. С каждым шагом они слышали настигающих их стражников все отчетливее. Их копья словно упирались им в спину, прибавляя скорости. Поднявшись по спиралевидной лестнице, беглецы оказались на верхнем ярусе темницы.

— Вот она! Дверь в оружейную, — переводя дыхание, проговорил незнакомец.

Попытавшись открыть деревянную дверь, герои столкнулись с еще одной проблемой. Она была заперта.

— Отойдите-ка! — взревел Балдли, разбегаясь, как следует.

Весом всего своего грузного тела он проломил деревянную дверь и оставил от нее только щепки. Быстро войдя в оружейную, проводник схватил маленький кинжал и метнул его прямо в рыцаря, показавшегося на лестнице. Острие кинжала пробило его череп, пройдя через прорезь для глаз в шлеме.

— Не расслабляться! У них сюда целый гарнизон на подходе! — прокричал незнакомец, надевая черный плащ и пояс с множеством кинжалов. Держащийся из последних сил, Мави подбежал к Хроде, который как раз забирал свой молот.

— Хроде! — окликнул он седобородого гнома.

Старый гном знал, что его столь резкий зов мог значить только одно. Он осмотрел руку своего товарища — зрелище было ужасным. Аверины не только хорошо умели делать яд, капля которого убивала целое стадо, но и могли добавлять его действию всевозможные эффекты, только прибавляющие мучений. Хроде действительно не понимал, как его друг все это время терпел чудовищную боль. Он весь горел, а глаза были красными, словно раскаленная лава. По морщинистой щеке Хроде потекла слеза, он понимал, что Мави оставалось недолго.

— Уходишь? — еле слышно спросил он.

Гном кивнул и после добавил:

— Продолжайте двигаться вперед. Вперед к светлому будущему.

Взяв обеими руками пороховую бочку, преодолевая невыносимую, испепеляющую боль, он выбежал из оружейной прямо навстречу десяткам рыцарей.

— Какого дьявола ты творишь, Мави?! — взревел Балдли.

Гном не слушал никого, он быстро схватил факел и выкрикнул:

— За Волгаст! За гномов! За моих братьев!

— Ложись! — оглушая всех вокруг, закричал Асмунд.

Прозвучал грохот — всех воинов Рамириона и Мави испепелило на месте. Верхний ярус как ветром сдуло. В ушах каждого звенело и свистело одновременно. Поднявшись на ноги, отряхнувшись от пыли, гномы пали ниц, узрев, что ничего от их собрата не осталось. Еще бы чуть-чуть, и они превратились бы в прах. Место, в котором минуту назад происходила битва сил жизни и смерти, было неузнаваемым. В воздухе летал запах гнили. Погрузившись в печаль, гномы склонили свои некогда гордые головы. Они шепотом произносили слова прощания с другом, пожертвовавшим собой ради их спасения.

— Нам нужно поспешить, иначе его жертва будет напрасной! — закликал всех к действию черноволосый незнакомец.

Асмунд покачал головой.

— Это был их собрат. Они знали его всю жизнь, они прошли вместе с ним кровавые сражения пусть даже из-за шаткости своей воли. Будет правильно дать им проститься, — вдруг молвил он, опуская взгляд.

Человек в плаще немного призадумался.

— Меня зовут Владек, — сказал он, протягивая руку.

— Я — Асмунд из Галлиота, — казалось, приободрившись ответил хлебороб и пожал руку новому знакомому.

— Я вижу, даже у собирателя урожая может быть хороший клинок, — взглянув на меч на поясе Асмунда, сказал Владек.

Ответа он не услышал, но это совершенно не означало, что он не был дан, напротив, иногда простой кивок мог значить гораздо больше, чем тысяча слов. Но не было времени обмениваться любезностями, шаги закованных в стальные латы рыцарей вновь слышались где-то неподалеку.

— Нам следует выбираться отсюда! Прямо сейчас! — в который раз пытался вразумить гномов Владек.

— И что же ты предлагаешь? Сигануть в окно? — нахмурившись спросил Йовур.

Владек улыбнулся. В конце оружейной действительно было большое окно. Подбежав к нему, Владек сильным ударом сапога разбил его. Перед ним открылся панорамный вид на красоты Рамириона: холмы, переходящие в степи, небольшие леса и река с бурным течением. Гномы и Асмунд, быстро став рядом с Владеком, тоже посмотрели на красоты.

— Каким бы красивым это ни было, прохода нет, — вздохнув сказал Хроде.

— Броню долой! Будем налегке и тогда не утонем! — скомандовал Владек.

— Ты совсем рехнулся, воришка? Прыгать туда собрался? — воспротивился Роди.

— Другого выхода у нас нет. Здесь высота метров двадцать, цвет воды темнее, чем обычно, значит, там глубоко, не разобьемся, — пояснил черноволосый мужчина.

— Если дороги доспехи, можете оставить их здесь. Когда выпрыгните, я брошу латы в воду и мигом за вами, — предложил идею Асмунд.

Ворча себе что-то под нос, гномы стали снимать свои дорогие им доспехи, что были тяжелее любых других.

— Прыгаем! — крикнул Владек и, сделав виртуозное сальто, погрузился в воду.

Через несколько мгновений его голова показалась над водой, и все сразу же поняли, что высота действительно не так уж и велика. Гномы нервничали, но в конечном итоге, иного выбора, кроме, как отбросить сомнения, у них не осталось. Все как один они прыгнули в пучину неизвестности, позабыв о своем неумении плавать. Асмунд стал быстро выкидывать доспехи владельцам. Закончив с этим, он покосился на приближающихся к нему рыцарей Рамириона. Нужно было срочно действовать, а иначе его схватят. Но тут мечник заметил то, что не помешало бы ему в дальнейших странствиях: нагрудный доспех со стальными округлыми наплечниками. Он рванул к стойке с доспехом, быстро схватил необходимое и бросился к окну. Стражники ворвались в оружейную, их копья настигали мечника. В последний момент Асмунд сумел защититься от смертельного удара своим новым приобретением. Инерция от удара копьем столкнула его вниз и он полетел в реку. Всего долю секунды он находился в падении, но показалось, будто вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Рыцарь, атаковавший Асмунда, не успел вовремя отпрянуть и упал в воду следом. Вот только тело его не всплыло на поверхность, тяжелое обмундирование потянуло ко дну. Пытаясь хоть как-то удержаться на воде, беглецы плыли по течению. Точнее, им даже делать ничего не приходилось, река делала все за них. Асмунд понимал, что хоть они и оторвались от тюремной стражи, все окрестности замковой столицы Асберона были оповещены об их побеге. Нужно было как можно скорее покинуть реку и выбраться на берег. Было решено выйти на сушу возле небольшого леса, который почти не контролировался войсками Рамириона. Промокшие до нитки, герои выбрались на берег в том месте, где сила течения была не такой мощной. Они не наблюдали никакой видимой опасности, и это радовало. На счастье, герои были за стенами Асберона, а значит, чтобы поймать их, неприятелю нужно было немедля посылать своих воинов за стены крепости.

— Кажется, мы оторвались, — с энтузиазмом сказал Асмунд.

— Твоя правда, но оставаться надолго здесь нельзя, — ответил Владек, выжимая свой плащ.

— И куда мы пойдем? Весь Граалиус настроен против нас, они желают видеть наши головы на пиках больше, чем нового короля, а для народа — это редкость, — безнадежно молвил Хроде.

— Главное сейчас — скрыться от любопытных глаз наемников, желающих наживы за наши головы. Никаких остановок в трактирах и хождения по государственным путям. Мы пойдем вглубь леса и решим, как дальше действовать.

Разговор героев прервал громкий звук рога.

— Они созывают войска! — воскликнул Доври.

— Но какой в этом смысл? Посылать за нами целую армию, это как искать иголку в стогу сена! Если они хотят схватить нас, куда логичнее было бы послать маневренный отряд с быстрыми лошадьми, — непонимающе рявкнул Йовур.

Почесав седую бороду, Хроде предположил:

— Верно, им нет смысла задействовать многотысячную армию для поиска десяти гномов и двух людей. Все куда страшнее. Вероятнее всего, король Бельгаверт отправляет часть основных войск к стенам одного из оборонительных пунктов на границе, предвидя неминуемую атаку сил Дламаратии.

— Значит, к стенам форта Норфолка, — оглядываясь сказал Владек.

— Вот только не сильно это изменит ситуацию. Увеличение количества воинов в одном месте означает их уменьшение в другом. Он оставляет столицу более уязвимой, — добавил Доври.

— Сейчас нам стоит волноваться о другом. За мной! — поторопил всех Владек.

— Подожди, а с чего это нам верить тебе? — кинул недоверчивый взгляд Роди. — Ты запросто можешь сдать нас королю, получить деньги и его признание. За поимку врагов государства тебе простят все преступления, и ты будешь свободен. Беспроигрышная ситуация, не так ли?

Владек покачал головой.

— Это не так, если бы я хотел вас сдать, то сделал бы это еще в оружейной. Или повел бы вас не в нее, а совершенно в другое место, где вас сразу же и схватили бы. Я не стал бы рисковать жизнью, прыгая в реку. Без меня вас найдут быстрее, чем вы успеете понять, где оказались, я частенько сбегал из этой темницы и знаю лесные тропы.

У гномов действительно не было другого выбора, да и Асмунд не чувствовал скрытой угрозы от Владека. Почему-то он казался ему хорошим человеком. В итоге, полностью облачившись в свои одеяния, все последовали за недавним знакомым, который, как оказалось, действительно неплохо ориентировался на местности. Герои пробирались все глубже и глубже в лесную чащу.

— Эти адские ветки мне всю кожу исцарапают, похуже волков будут! — возмущался Йовур.

— Не думал, что кольчуга гномов настолько слаба, — усмехнулся Владек.

— Не думал, что все успели позабыть: гном рождается среди ущелий и горных хребтов, а не среди деревьев!

Пройдя достаточное расстояние и окончательно выдохнувшись, герои заметили перед собой подходящее место, которое могло бы послужить для них укрытием и местом для ночлега, — величавое дерево, корни которого пронзали землю даже снаружи и достигали неимоверной длины.

— Глядите! — крикнул Асмунд. — Там есть дупло, возможно, мы сможем укрыться в нем!

— Значит, там и укроемся, — ответил Владек, переводя дыхание.

Размеры дерева ошеломляли. Это был не дуб и не ясень, что за дерево предстало пред ними, они не знали, да это было не столь важным, главным для путешественников было найти укрытие, и, кажется, с этой задачей они справились. Смеркалось, луна уже виднелась на горизонте. Подул промозглый ветер, закачались ветки деревьев, издавая настораживающий шелест. Асмунд и Владек первыми добрались до могучего древа, гномы отстали от них шагов на двадцать, этот переход дался им поистине нелегко.

— Фух! — выдохнул Доври. — Вот мы и на месте.

Асмунд хотел проверить, насколько большим было дупло, но вместо этого пошел на странный шелест, доносившийся позади могучего дерева. Это точно были не ветки, а какой-то до боли знакомый странный хруст, будто у кого-то болели суставы. На всякий случай достав меч, Асмунд стал обходить огромный ствол древа с левого боку. Тучи на небе сгущались, первая капля дождя упала на лезвие меча. Он медленно обходил ствол, но все еще не видел ничего подозрительного, кроме выпирающих отовсюду корней. Решив, что его опасения были ложными, он развернулся и зашагал обратно, как вдруг…

— Аааааа!!! — послышалось из-за спины.

Громкий крик заставил Асмунда быстро обернуться и занять оборонительную стойку. То, что он увидел, потрясло его.

Перед ним стоял человек, а точнее, то, что от него осталось — скелет, ни живой, ни мертвый. Глаза его горели пламенем, а рваная одежда свисала с пожелтевших костей.

Остолбенев, Асмунд чуть не пропустил летальный для него удар. Скелет разбежался и попытался пырнуть юношу прямо в сердце своим ржавым мечом. Асмунд ловко избежал этого удара. Контратаковав, он заставил своего страшного противника блокировать его клинок. Но нежить не собиралась так просто сдаваться, скелет пнул Асмунда в живот своей костяной ногой. Он отлетел на пару метров и упал на спину. Встав на ноги, мечник побежал в наступление. Но чего он не ожидал, так это того, что его соперник сумеет так здорово защищаться. Скелет выбил меч из рук своего противника и зарядил Асмунду кулаком по лицу, да так сильно, что тот пошатнулся. Следующий удар скелета был бы решающим, если бы не Балдли, будто выросший позади тленного воина. Он своим огромным молотом положил конец страданиям этого существа.

— Вставай, — сказал он, протягивая руку Асмунду.

Тот поднялся, не отрывая взгляда от разбитых костей у своих ног. Через мгновение все эти кости превратились в бесформенные куски плоти.

— Что за черт?! — воскликнул Асмунд.

— А, так ты не знал? — вздохнул гном. — После убийства нежити его проклятые кости приобретают прежний вид. Злая шутка Некроманта. Каждый раз, когда ты побеждаешь скелета, его тело моментально приобретает тот вид, в котором оно было до превращения.

— Не может быть… — прошептал Асмунд, не отрывая взгляда от кусков мяса, что лежали перед ним. Он открыл рот — но не знал, что сказать. Не знал даже, что и думать. Поистине, этот мир был жесток, коварен и безжалостен.

Дождь лил, как из ведра, гремел гром, все промокли до нитки. Обернувшись, Асмунд увидел всех своих товарищей, смотрящих с долей отчаяния.

— Это… — еле выговорил он.

— Это, — молвил Хроде, подходя поближе, — один из многотысячной армии мертвых Глаумара, Некроманта Дламаратии. И именно ему мы своим необдуманным поступком развязали руки.

Асмунд больше не мог смотреть на этот кошмар, он был просто поражен, его руки дрожали, а глаза налились слезами.

— Хотите сказать, наши враги — ни в чем неповинные люди, обращенные в жалкие подобия себя? — шептал он, глядя в землю. — Проклятье! — выкрикнул он, ударив кулаком о дерево.

Еще несколько секунд постояв на месте, они приняли решение зайти в дупло, дабы согреться и провести эту ночь здесь. Асмунд, войдя внутрь дерева, на мгновение забыл о том, что ему пришлось лицезреть, он был поражен уютом и обширностью дупла. Места хватило для всех. Вместо кроватей можно было лечь на корни, обвивающие пространство даже внутри дерева.

Костер решили не разводить, ибо это могло привести к неминуемому пожару. Но даже без него все было видно прекрасно, сквозь большую дыру в дереве просачивался лунный свет, на удивление яркий, правда, совсем не греющий. Гномы совсем скоро уснули, их храп долгое время мешал Владеку. Асмунд же лежал на спине, он не мог выкинуть из головы обратное превращение скелета после его гибели и думал о судьбе своего отца в давно заброшенных землях…

Глава 7

Темные времена

Пламя разгоралось, бревна потрескивали в камине. Вездесущее тепло исходило от него, но даже оно было не в силах согреть холодное тело короля. Бельгаверт, полноправный владыка народа людского и земель Рамириона, сидел в своих палатах, глядя в бушующее пламя. Огонь как никогда хорошо демонстрировал происходящее во всем мире и в сердце самого короля.

Бельгаверт был триста шестым правителем человечества и первым за сотню лет не имеющим наследника. Угрюмый, терзаемый мыслями о туманном будущем, что ждало его королевство и весь Граалиус в целом, он сидел на деревянном стуле, исписанном золотыми надписями и клятвами. Хоть королевское убранство и было предельно утонченным, поражающим воображение многих, король не слишком довольствовался этим. Он прекрасно понимал: когда сама смерть, пожирая все на своем пути, явится к его народу — будет не до богатств казны. Будет важен лишь вопрос выживания, на кону будут сотни тысяч жизней. «Столетия мира и процветания рано или поздно канут в небытие, и начнется новая эра, в которой не будет места живым. Именно этого и добивается Глаумар», — с прискорбием осознавал король. По последнему его указу было удвоено количество стражи, патрулирующей улицы столицы. Откинувшись на спинку стула, он позвал советника, что уже ждал у двери в его покои.

— Войди. — строго молвил он.