Бесплатный фрагмент - Сын технологий

Посвящается Сузуки Аири

ГЛАВА 1. ПРЕМИЯ

Руки из карманов, где твой документ?

(Шнур)

I

Андрей шёл с работы налегке. Стало достаточно тепло, чтобы можно было расстегнуть куртку и наслаждаться весенним мартовским воздухом. Он любил ходить пешком. Особенно когда погода смотрела на это доброжелательно. Во время прогулок думалось о жизни, осмысливались произошедшие события, мечталось о будущем, строились планы. Поработав в офисах в разных местах города, он выбирал маршрут домой так, чтобы часть можно было пройти ногами. Иногда выходил из троллейбуса за несколько остановок до конечного пункта и остаток пути посвящал прогулке. Это было чем-то вроде обязательного обряда, который нужно было соблюсти. Обдумать события дня, недели, месяца, может быть года, составить или скорректировать планы на дальнейшую жизнь.

Андрей трудился в Корпорации, которая занималась разработкой программного обеспечения. Попросту говоря, делала компьютерные программы для иностранных, в основном западных, заказчиков. Работать он начал ещё на четвёртом курсе университета и отдал этой Корпорации почти четыре года своего жизненного пути. Корпорация была довольно большой, международной, охватывала несколько стран, в том числе Россию и Соединённые Штаты. Насчитывала несколько офисов в разных городах Беларуси, а в столице их было штук пять по всему городу. Покинув один из таких офисов, и прогуливался наш герой. Дорога занимала около двадцати пяти минут. Зимой и в хорошую погоду — чуть больше, потому что ходить зимой сложнее, а в хорошую погоду Андрей шёл специально медленнее, чтобы насладиться городом и его атмосферой.

При таких масштабах Корпорация не могла не быть охваченной сложными бюрократическими механизмами. Отделы, отделы, отделы. Отдел продаж, отделы разработки, отдел кадров, бухгалтерия, юристы, техническая поддержка — тысячи их. Специалисты, старшие специалисты, ведущие специалисты, главные специалисты, руководство различных уровней — лестница была длинной, и её верхушка терялась, казалось, где-то в небесах. В одном из отделов разработки и трудился Андрей. Работал, так сказать, в разработке. В Корпорации ему отводилась скромная роль программиста. Своей карьерой он не то чтобы не был доволен, но то, что он почти четыре года сидел на одной и той же должности, его очень смущало. Неудобно было, что ли, перед людьми. К своим двадцати пяти он уже поработал на разных проектах, с разными коллективами и технологиями, поменял несколько офисов. Но как-то нигде у него не сложилось. На первом в его жизни проекте, на который он попал ещё студентом, его не устраивало и поведение коллег, и как была организована работа вообще. Он ушёл из Корпорации и попытался поработать в другом месте. В другом месте было ещё хуже, там не удалось даже пройти испытательный срок, и пришлось вернуться на старую работу. На втором проекте всё было хорошо: и ребята, и руководство, и сам проект казался интересным. Но Андрей неожиданно заболел на довольно длительное время, и руководство приняло решение поставить его на новый проект. Этот проект был чисто формальным, направленным в основном на то, чтобы хоть чем-то занять время сотрудников, обучить их чему-нибудь новому, и к реальным заказам отношения не имел. «Сидеть на лавке», как это называлось в Корпорации. Так и пришлось сидеть на лавке целых три месяца, пока не начался новый, самый напряжённый и насыщенный проект. Работы было достаточно много, причём в очень активном режиме и плотном графике.

Так прошёл ещё один год, и опять всё не складывалось. Андрей не сработался с коллегами и с трудом разгребал бесконечные задания, которые все кому не лень пытались на него повесить. Руководство решило, что он не справляется со своими обязанностями, и сняло и с этого проекта. И уже даже собиралось увольнять. Спас — да, фактически спас от увольнения — самый первый начальник Андрея по имени Иван. Иван работал в Корпорации со дня её основания и знал её сверху донизу. Иван был и руководителем на самом первом проекте Андрея, и первым же его начальником. И через столько лет они опять пересеклись. Иван пригласил работать к себе в отдел, но с одним условием. Поскольку Андрей считался человеком достаточно конфликтным, Иван предупредил, что при первом же конфликте с кем-нибудь из сотрудников с работой в Корпорации придётся распрощаться. И наш герой на эти условия с радостью согласился. А куда ему было деваться? Собеседований он боялся как огня, поиск работы в других компаниях тоже не радовал, да ещё удручал печальный опыт попытки предыдущего ухода. Поэтому продолжение работы в Корпорации выглядело вполне нормальной перспективой. Тем более, конфликтным он себя ни в коем случае не считал. А наоборот, считал себя человеком очень терпеливым и доброжелательным, а всё остальное — происки недобросовестных коллег. В общем, так или иначе, уже почти год Андрей снова работал у Ивана.

И этот проект оказался для него самым удачным. Андрей работал в поте лица, вдохновлённо изучал новые технологии, с которыми раньше дела не имел. Выполнял всё более и более сложные задания и с каждым днём всё лучше ориентировался в обстановке. Руководитель проекта, ведущий специалист, очень располагал к себе своей адекватностью и доброжелательностью. По сути, это был лучший проектный руководитель за все годы работы. Затем Андрею вне очереди повысили зарплату. Потом он изучил — как говорят программисты, «прокачал» — одну небольшую используемую в проекте узкоспециализированную технологию и был очень рад, когда коллеги обращались к нему с вопросами по этой технологии.

Единственное, что его смущало, это регулярные сверхурочные работы. То просили остаться вечером, то выйти на работу в выходные. Это продолжалось из месяца в месяц. Андрей и сам бы рад был потрудиться, но находил, что такое положение дел несколько неправильно, и списывал такое количество сверхурочных на недостаточно чёткую организацию работы. Впрочем, частично он ощущал и свою вину. Думал, что мог бы работать и думать быстрее. С другой стороны, сравнивая себя с коллегами, он видел, что они работают меньше и медленнее, поэтому пришёл к выводу, что дело было не в нём. Ещё сверхурочные приводили к тому, что на свою жизнь у него оставалось всё меньше и меньше времени. Это тоже немного расстраивало. Он понимал, что нельзя всю жизнь отдавать работе, нужно посвящать время и себе. В Корпорации каждые восемь часов сверхурочных компенсировались дополнительным днём отпуска. Андрей знал, что в некоторых других Корпорациях работа на выходных компенсировалась двойной оплатой. Но в его Корпорации — только дополнительным отпуском. А когда этот отпуск будет — бог его знает! Особенно с этими постоянными загрузками да сверхурочными.

Но в целом всё шло замечательно. Сегодня Иван объявил, что на банковские карточки зачислена премия и можно радостно бежать её снимать. Правда, только после работы. Премий было даже две. Как принято в Корпорации, квартальная и годовая. Годовая премия представляла собой некоторый аналог того, что в Советском Союзе называли тринадцатой зарплатой. Квартальная премия зависела от старательности работника в течение трёх месяцев и достаточно сильно варьировалась в зависимости от отдела, проекта, заказчиков и многих других факторов.

Поэтому в этот день Андрей шёл в приподнятом настроении. Пусть небольшой, но всё же рост по работе, премия и весенняя погода сливались в чувство лёгкого счастья и перспективности будущего. Подходя к пешеходному переходу, он увидел Илью. С Ильёй они были знакомы ещё со времён университета, изредка виделись на студенческих пьянках и никак не пересекались по работе. Илья работал в той же Корпорации и на той же должности, что и Андрей, но в другом отделе. Вообще, Корпорация была настолько крупной и разной, что за всё время пребывания в ней даже два знакомых между собой человека могли ни разу не пересечься. Могли работать на разных проектах в разных офисах на противоположных концах города и в пределах компании никогда друг друга не видеть.

— О, привет!

— Здоров, Андрюха. Чего такой счастливый? Тоже премию снимать идёшь?

— Ага, даже две сегодня.

— Пропьёшь опять за выходные.

— Да не, мне же кредит платить надо. Я вообще в завязке два месяца уже. Работы куча, времени нету ни хрена.

— О как. А я вот в областной центр буду перебираться. На родину.

— Работу меняешь, что ли? Чего тебе в Минске не сидится?

— Не, тут же в Корпорации буду. В областном офисе только.

— Чего так? Достало тут?

— Да задрали. Однушку снимать — тридцать пять сребреников! За что такие деньги платить? Совсем охренели. До работы добираться — тоже. На трамвае — полчаса, полтора часа. Я ебал! Мне в моём городе от дома двадцать минут пешком.

— Во блин. Супругу с дитём тоже заберёшь?

— Ну конечно, куда ж я…

— М-да, тяжко. Ну ладно, Илюха, давай. Держись, удачи!

— Ага, давай.

Андрей не совсем понял Илью. Многие студенты, приехав в столицу учиться, заканчивали вузы и потом работали в Корпорации и в других компаниях, а жильё снимали или строили своё. Кто-то потолковее и порасторопнее уезжал за границу, но на родину из столицы возвращались немногие. В основном — те, кто не смог избежать распределения на работу после учёбы. Избежать распределения иногда даже считалось неплохим везением, лишь бы не возвращаться в областные и районные центры и остаться в столице. Фирмы тоже помогали студентам, распределяя их к себе. С одной стороны, это было плюсом, потому что не надо было уезжать куда-то в глубинку, не дай бог, куда-нибудь на должность сельского учителя или участкового милиционера. С другой стороны, молодой специалист был привязан к конкретной организации практически на два года. Он не мог просто так поменять место работы, и фирма, зная, что человек никуда не денется, могла эксплуатировать его по полной программе.

Но как уехать из города, к которому уже привык, где все твои друзья, связи, перспективы? Туда, где всё нужно начинать с нуля. Другие люди, другая обстановка. А возможности и выбор не сравнить со столицей, где живёт ни много ни мало два миллиона человек. Целая пятая часть страны!

Хм… Хотя… Впрочем, ему видней… У него жена, ребёнок… Видимо, так будет лучше… Однушку, говорит, дорого снимать… Но ведь все же снимают как-то, крутятся… И я снимал целый год и тоже крутился… Хотя я один снимал… С семьёй, похоже, это накладней выходит…

С жильём Андрею повезло больше. В январе прошлого года он переехал в собственную квартиру, которую купили ему родители. Не совсем купили — пришлось влезть в кредитное рабство к банкам. Для кредита в полторы тысячи сребреников понадобилось отдать квартиру в залог банку, а старшего брата и отца вписать в поручители. Остальную сумму собрали родители. Квартирка была совсем небольшая, однокомнатная, зато своя и в хорошем районе. Андрей планировал как можно быстрее выплатить кредит, а затем заняться ремонтом. Ремонт требовался капитальный, ибо с 1972 года, когда был сдан дом, ничего не ремонтировалось. Абсолютно всё нужно было менять и обновлять. Но старые облезлые обои и подгнившие оконные рамы можно было и потерпеть, потому что это было уже своё, так сказать родное. Кредит всё-таки стоял на первом месте. Сначала кредит — потом ремонт.

Прогулка после работы подходила к концу. Скоро дом, а пока — заскочить в магазин за едой. Банкомат находился прямо перед магазином. Снимать нужно было всё. Немного оставить на жизнь, а остальное пойдёт на выплату злосчастного кредита. Андрей вставил карточку и ввёл код. Послышалось привычное жужжание. Из банкомата дождём посыпались сребреники, блестящие серебряные монеты разного номинала.

Хе-хе… Вот и денежки… Правда, почти всё на кредит пойдёт… В магазин ещё надо зайти за едой… Нормальная такая премия… Не больше ли тут, чем нужно?.. Иван в этот раз не называл суммы… Обычно каждый квартал каждому индивидуально говорит… Надо будет уточнить у него… Впрочем, им там виднее…

По магазину он бродил довольно долго. Мысли про кредит и ремонт не отпускали. Брал хлеб, шёл за майонезом, брал майонез, возвращался в хлебный отдел, менял хлеб на другой и возвращался в молочный. Там брал другой майонез, шёл в кондитерский, потом опять в хлебный. Поглощённый своими мыслями, Андрей ходил таким образом по магазину битых полчаса. В итоге пришёл в себя, выбрал кассу с очередью поменьше и встал. В корзинке у него был хлеб, сладкие подушечки, майонез и несколько огурцов. Он мог закупиться и посолиднее, но считал, что правильнее больше отдавать за кредит, чем чревоугодничать.

Прямо перед носом стоял мужик средних лет. У него в корзинке лежал круглый хлеб, на вид кило сосисок, упаковка кетчупа, полтора литра минералки и четыре бутылки водки.

Ого!.. Ни хрена себе… Это запить так мало?.. Или они не запивают?.. Или так мало запивают?.. Или это я так много запиваю?..

Андрей сам очень любил выпить, и некоторые проблемы с алкоголем у него были. В то же время он не имел привычки, что называется, выпить бутылочку пивка после работы, чтобы расслабиться. Если он собирался пить, то пил основательно и до полной отключки. То есть меры в этом плане он не знал. Но при этом никогда не позволял себе напиваться среди рабочей недели, если завтра нужно было на работу. А вот на выходных мог пить вовсе беспробудно. И вот, зная об этой своей слабости, он решил посмотреть, сколько может выдержать без алкоголя вообще, даже без слабого и без пива. Как он и сказал Илье, эксперимент продолжался уже два месяца подряд.

Пока Андрей размышлял, запивает мужик или нет, подошла очередь. Рассчитался, направился к выходу. Вдруг его окликнули сзади.

— Молодой человек!

Андрей обернулся. На него смотрел охранник.

— За всё заплатили?

Хм… А с чего бы мне не за всё заплатить?.. Они что — думают, что я спёр что-то?.. С чего бы?.. Или это я так долго бродил по магазину, что вызвал у них подозрения какие-то?.. Интересно, они имеют право вообще такие вопросы задавать?.. Впрочем, ладно…

Андрей кивнул.

— Ну да. А в чём дело?

— Пройдёмте с нами.

Ну офигеть… «Пройдёмте»!.. Мало того что доебались до меня, так ещё и «пройдёмте»!.. Они разве ментов не должны вызывать, чтобы потом уже с ними куда-то проходить?.. По-моему, должны… Или не должны?.. Хотя… Хрен их знает… Я же кучу денег только что снял… Приедут менты, заставят выложить всё, начнут вопросы задавать… Откуда столько денег?.. Ну и что… Это же мои деньги, честно заработанные… Какое им дело?.. Ну а может, и дело… Я ж с ментами не сталкивался никогда, с психологией их не знаком… Мало ли… Что им в голову может стукнуть… Ладно… Трудно мне, что ли, пройти?.. Пускай обломаются…

Охранники провели в тесную каморку, по всей видимости какую-то служебную комнату, и попросили выложить вещи из карманов. На столе появились банковские карточки, ключи, мобильник и все только что снятые серебряные монеты. Монеты составляли внушительную горку. Андрей посмотрел на охранника, ожидая, среагирует ли он на такую кучу денег.

Лицо охранника оставалось каменным. Он сверху донизу провёл руками по бокам, ощупал карманы куртки и джинсов, потом проделал эту процедуру ещё раз. Второй охранник молча наблюдал за происходящим.

Ну?!.. И чё вы ожидали найти?.. Обломались, деятели хреновы?.. Умники, блядь!.. Интеллектуалы…

С этими мыслями Андрей смотрел на охранников и ждал продолжения. Молчание продолжалось несколько секунд. Наконец, охранник, который обыскивал, произнёс два слова.

— Извините, пожалуйста.

Андрей принялся распихивать вещи назад по карманам. Каждая вещь знала своё место. Деньги — в правом заднем кармане джинсов. Кошельков он не любил и никогда ими не пользовался. Карточка — в левом заднем кармане. Мобильник — в правом кармане куртки. Ключи — в левом кармане куртки. При этом деньги должны были лежать по порядку, больший номинал за меньшим, обратной стороной наружу. Он сам придумал этот порядок и всегда его строго соблюдал. Если порядок нарушался, Андрей начинал испытывать странное беспокоящее чувство. Если вещи вновь оказывались на своих местах, беспокойство проходило. Он не мог объяснить этот феномен, просто знал о нём и не придавал ему особого значения.

Так… Вроде всё… Чё бы им сказать такого напоследок?.. Я же даже не знаю, имели ли они право так делать…

— Вы хоть бы компенсировали как-то. Унижения.

Охранник кивнул головой на столик. Там стояла пластиковая бутылка, на треть наполненная какой-то цветной минералкой.

— Можем дать напитка попить.

Пиздец какой-то… Они ещё и издеваются… Мало того что задержали меня на десять минут, облапали, как пидорасы какие-нибудь, так ещё и прикалываются… Жесть… Нет слов…

Андрей буквально выбежал из магазина. Возмущённый, он шёл быстро и не замечал ничего вокруг. До дому было совсем близко. Перейти дорогу и пройти несколько подъездов. Почти на полном автомате он поднялся на лифте и вошёл в квартиру.

II

Умывшись и переодевшись, Андрей прошёл в свою холостяцкую кухню. От возбуждения ужинать хотелось ещё сильнее. Залив кипятком кашу быстрого приготовления, он порезал огурец и заправил майонезом. «Салат из огурца», как он сам называл это блюдо. Затем взял кашу, хлеб, салат, вилку и понёс всё это в комнату — поедать свой нехитрый ужин за компьютером.

Он уже не помнил, когда последний раз принимал пищу не за компьютером. Это вошло в привычку уже в общежитии университета, когда он перестал питаться совместно со своим соседом. С тех пор, за редким исключением, — только у экрана. Конечно, в гостях, на природе, в кабаке или столовой компьютера не было. Хотя в гостях тоже почти всегда собирались у экрана, во время пьянок смотрели видеоролики, музыкальные клипы, фотографии, смешные картинки или ставили друг другу любимые песни. То же самое происходило, когда друзья приходили в гости к Андрею. Компьютер стал неотъемлемой частью жизни и общения.

Интернет для такой жизни предоставлял поистине безграничные возможности. Виртуальное общение происходило в специальных программах, так называемых «болталках». Там можно было поговорить с друзьями, коллегами, даже с лично не знакомыми людьми, обсудить рабочие вопросы, обменяться новостями, впечатлениями и просто поболтать.

Индивидуальное общение выглядело просто. В специальной программе на экране висит список контактов, наподобие коротенькой адресной книги. Там записаны имена родственников, друзей, коллег, знакомых — всех, кого захотелось в этот список внести. Рядом с именем — виртуальная лампочка. Если лампочка горит зелёным, значит, человек на месте, то есть тоже находится за компьютером, и с ним прямо сейчас можно поговорить. Лампочка красная — человека нет. Спит, или уехал, или умер. В общем, находится не за компьютером или компьютер выключен. Лампочка светится жёлтым цветом — человек на время отошёл от компьютера. Взять чашечку чайку, например, или ответить на телефонный звонок. Впрочем, он мог отойти и надолго. Например, сходить на работу, а компьютер не выключать. Или сходить с работы домой и не выключать компьютер на работе.

Людям с зелёной лампочкой можно отправлять короткие сообщения. Точно так же, как набираются и отправляются сообщения в сотовых телефонах. Получив сообщение, человек на другом конце провода читает его и точно таким же образом пишет ответ. Так происходит диалог по интернету. Да простят нас читатели-технари, которым этот процесс прекрасно знаком и которые с улыбкой смотрят на приведённое выше описание. Но более широкая аудитория, не знакомая с подробностями виртуального мира, требует простого и понятного описания технических деталей.

Кроме индивидуального общения в программах-болталках, есть возможность группового общения в виртуальных комнатах. Как и в обычной комнате, в виртуальной может собраться несколько человек и общаться между собой. В этом случае сообщение, которое отправляет один, могут видеть все, кто находился в комнате. Таким образом, происходит групповой диалог. В комнаты объединяются по самым разным признакам. Чаще всего это бывает общий интерес. Например, политика, психология или определённый жанр музыки. Или, например, общий город или район. Общий факультет, университет или общая профессия. В интернете в пределах одной виртуальной комнаты могут встречаться люди из самых разных мест. Из разных квартир одного дома, из разных районов города и даже из разных стран. Общение, как и в реальной жизни, может быть приятным и полезным. То есть помогает находить ответы на вопросы, узнавать новости или специальную информацию, делиться эмоциями. А может быть пустой болтовнёй и лишней тратой времени. В некоторые комнаты вообще лучше не заходить. Там посетителя ждёт лишь сплошной негатив: постоянные ссоры, взаимные оскорбления, ругань, мат и прочие нелицеприятные вещи.

Виртуальные комнаты использовались и в Корпорации. Часто в одной комнате собирались люди, работающие над общим проектом. Это очень удобно для мгновенного обмена информацией. Например, в случае, когда на одном проекте работают сотрудники из разных офисов или сидят в одном офисе на разных этажах, а ответ на интересующий вопрос нужно получить быстро. Часто таким способом получить информацию можно быстрее, чем позвонить по телефону или подойти к столу коллеги. И уж намного быстрее, чем получить ответ по электронной почте, потому что общение идёт в реальном времени и сообщения приходят практически мгновенно. Другое преимущество заключалось в том, что телефонный звонок немедленно отвлекал от текущих дел, а в болталку можно было заглядывать только время от времени. Индивидуальные болталки и групповые комнаты использовались и при общении с коллегами из-за рубежа, и с иностранными клиентами. В общем, это средство коммуникации прочно вошло в повседневность наряду с телефоном и электронной почтой. Электронная почта являлась классическим и официальным способом переписки. Болталки же носили более полуформальный характер. В то же время регулярные производственные совещания проходили классическим способом в отдельных комнатах для совещаний, а для разговора с коллегами из других офисов или из-за границы использовались телефонные конференции.

Ещё один вид виртуального общения — форумы. Если в реальном мире форум представляет собой крупное собрание или конференцию, то в виртуальном форум выглядит как набор потоков сообщений на определённые темы. Когда человека волнует какой-то вопрос, он, что называется, создаёт тему для обсуждения. В своём первом сообщении автор темы более или менее детально формулирует свой вопрос, или высказывает своё мнение, или предлагает что-то купить-продать, или обсудить кандидата в президенты. В общем, поднимает одну из тех бесконечных тем, которые мы все постоянно обсуждаем в реальной жизни. Ну например, автор темы пишет первое сообщение: «Все мужики — козлы». Читатели форума, увидев вновь созданную тему и первое сообщение автора, могут проявить интерес и принять участие в обсуждении. Каждый из них записывает своё мнение по обсуждаемому вопросу в виде нового сообщения. Например, первый читатель пишет: «Это точно!» Второй: «Мой — ещё тот козёл!» Третий: «Не согласен!!!» В итоге получается так называемая лента сообщений. Эти сообщения ещё называют комментариями. Новый читатель, попадая на обсуждаемую тему, видит все предыдущие комментарии читателей и может оставить свой комментарий, уже новый. Так сказать, прокомментировать. Комментировать можно не только первое сообщение автора темы, но и комментарии других читателей. Например, новая читательница читает сообщение: «Мой — ещё тот козёл!» А потом добавляет: «Ага, и мой». И эти комментарии к комментариям тоже можно комментировать. Комментарии таким образом ответвляются друг от друга, возникают новые ветки обсуждения, и всё вместе это образует так называемое дерево сообщений. Опять же, заядлые компьютерщики улыбнутся тому, как подробно мы описываем очевидные для них вещи.

Форумов в интернете существует огромное множество. Они различаются по городам, по странам, по языкам, по интересам. Существуют и официальные форумы. Например, форум городского исполнительного комитета. Создаваемые там темы тщательно проверяются на предмет нецензурной брани и прочих непотребств, а ответы там даёт не кто-нибудь, а сама городская администрация. В этом случае форум выступает как электронный вариант обращений граждан в администрацию и официальных ответов на эти обращения.

На специализированных форумах можно быстро получить ответы специалистов в самых разных областях. Юристов, программистов, инженеров, бухгалтеров. Конечно, из-за самой специфики интернета информации на околокомпьютерные темы на форумах можно найти намного больше. Но поскольку аудитория виртуально пространства постоянно растёт, объём обсуждаемых нетехнических вопросов тоже всё время увеличивается.

Подняв тему на форуме, можно получить ответ не только от специалиста, но и от человека, который может дать консультацию из своего опыта. Или, к примеру, узнать, как бы он действовал на месте автора вопроса. Или, наконец, просто получить моральную поддержку.

Одна из разновидностей форума — блог. Блог, по сути, представляет собой персональный дневник человека в интернете, открытый для широкой публики. Каждую запись в дневнике, будь то вопрос, случай из жизни или философская мысль, тоже можно комментировать. Читать и комментировать дневник, или блог, могут как коллеги, родственники, друзья, так и совершенно незнакомые люди. Блог позволяет держать в курсе событий своей жизни друзей из другого города, коллег из-за рубежа и просто виртуальных знакомых. Границ интернет не знает.

Блоги ведут и известные люди. Журналисты, телеведущие, писатели, музыканты, политики, бизнесмены. Чем больше человек знаменит, тем больше у него подписчиков, читателей и комментаторов. Всё как в жизни, только здесь общение проще, доступнее и свободнее. Кто откажется поговорить со звездой лично? Если звезда, конечно, ответит.

Ещё одна важнейшая составляющая интернета — глобальная поисковая система. Попросту говоря, поисковик. С его помощью в интернете можно найти абсолютно любую информацию. Ну или почти любую. Кроме только что описанных форумов и блогов, поисковик даёт выход на товары, услуги, новости, книги, фильмы, музыку — в общем, на всё, что только может пожелать самая искушённая душа. Например, запрос «поменять резину, Москва» выдаст кучу автомастерских на любой вкус и цвет. А запрос «отдых в Турции» предоставит список туристических агентств с контактами, куда можно позвонить и оформить себе путёвку. И всё это — моментально, в ту же секунду. В умелых руках поисковик превращается в мощный и удобный инструмент для поиска ответов на многие и многие вопросы. Где заказать кухню, какая завтра погода в Киеве, что вечером идёт в кино, кто написал «Отцы и дети», когда конец света — всё есть в поисковой системе.

Проводя время в интернете, человек может получить тонны новой информации, почитать новости или книгу, полистать дневники знакомых, обменяться мнениями, пообщаться с друзьями, образоваться, посмеяться, пошутить, договориться о встрече, обсудить проблемы, духовно обогатиться или, наоборот, деградировать. Несколько часов виртуальной жизни могут быть намного более насыщены информационно и эмоционально, чем то самое же время в реальности. А со стороны это будет выглядеть, как будто человек просто весь вечер просидел за компьютером.

Но вернёмся к Андрею. Такое длинное отступление было необходимо, чтобы представить читателю неотъемлемую виртуальную часть жизни нашего героя. Для общения у него имелось несколько болталок и виртуальных комнат. Университетская комната, комната факультета, комната друзей, политическая комната, комната программистов, ещё несколько комнат по другим темам и болталки для индивидуальных бесед.

В комнате друзей собирались в основном друзья, и все были знакомы друг с другом лично. Именно там Андрей, сев за компьютер ужинать, первым делом поделился своими злоключениями в магазине. Реакция последовала незамедлительно.

— Да они не имели права так делать.

— Обыскивать не имеют права, только задержать до приезда ментов.

— Ох, я бы с ними поговорил. Надо было самому вызвать ментов, когда обыскивали. И сказать, что с собой было на пятьдесят монет больше.

— Жалобу напиши на охранников.

— В спортлото пускай напишет.

— А я в магазинах не ворую никогда, прямо там конфеты и орехи жру.

От последних сообщений Андрей расхохотался и чуть не поперхнулся салатом из огурца. Но всё же для более фундаментального обоснования своих жалоб надо было сначала найти конкретные законы или внятные комментарии юристов. Он вышел на несколько форумов, где обсуждалась та же, что и у него, ситуация, и углубился в чтение комментариев.

Так-с… Чё тут пишут?.. Обыскивать не имели права, значит… Это как если бы охранники ко мне целоваться полезли, а я согласился… М-да… В следующий раз буду знать… Мудак, блин, безграмотный… Завтра надо будет жалобу написать… Ага… Помахать кулаками после драки… Ну-у-у… Хоть так… Хоть после драки… Ладно, хватит… В целом понятно всё…

Вывод складывался однозначный: нужно идти в магазин и просить жалобную книгу.

Андрей закончил ужинать и думал, чем заняться дальше. Вдруг за стенкой зашумели соседи. Судя по звуку хлопающей двери, они только что зашли в квартиру. Почти каждый вечер там играли на гитарах и орали песни. Очень громко и, вероятно, нетрезвые. Судя по репертуару и качеству исполнения, получался прямо какой-то регулярный ежевечерний концерт Миши Круга.

Вообще, с соседями по подъезду Андрей был не знаком. Ни с кем, кроме пенсионерки Инны Михайловны, которая жила за другой стенкой. С ней поддерживались хорошие добрососедские отношения. Эти отношения заключались в том, что ровно за три дня до пенсии Инна Михайловна брала один сребреник взаймы и ровно в день пенсии его же и возвращала. В чём заключалась магия трёх дней, Андрей не очень понимал, но считал, что, наверное, так нужно для поддержания добрососедских отношений.

За стенкой заиграли песню «Как на войне». Эту песню Андрей знал прекрасно. Почти всё творчество группы «Агата Кристи» он знал наизусть, и такое искажённое исполнение любимых мелодий было для него невыносимо. Он залез в интернет, нашёл там студийную запись этой же песни, поставил её на своём компьютере, а чтобы приглушить звуки за стенкой, сделал колонки погромче.

Через две минуты в дверь начали одновременно звонить и чем-то колотить. Открывать Андрей не спешил.

— Открывай! Что, блядь? Затаился, гадина? Ещё раз музыку включишь — тебе пиздец. Понял? Пиздец! Наркоманы блядские!

Он сделал звук тише. Звуки не успокаивались ни за стенкой, ни за дверью. Тогда он отключил колонки, надел наушники и погрузился в размышления.

М-да… Дурдом какой-то булгаковский… Таким лучше не открывать… Ещё кислотой плеснут, чего доброго… С них станется… Интересно, откуда они знают про наркоманов?.. Или это они про соседей за стенкой?.. Эх-х… Надо будет купить топор… На всякий случай… Если защищаться придётся… Активно…

Пока Андрей размышлял над покупкой топора и посещением секции восточных единоборств, звуки за дверью успокоились. За стенкой, впрочем, продолжались, но от них спасали наушники.

Так-с… Что же делать?.. Как же я задолбался… Спать или книжку почитать?.. Что тут у меня на очереди?.. «Поисковая оптимизация»… «Психоаналитическая диагностика»… «Понимание структуры личности в клиническом процессе»… Да-а-а… Про психов сегодня в самый раз читать… Или, может, диплом перевести?.. Бляха-муха… Как же я устал…

Про диплом надо сделать отдельное отступление. Университет Андрей закончил ещё в прошлом году. Но группа у него была несколько особенная. Ребят в эту группу отбирали для участия в программе DAAD — параллельного обучения в немецком университете. На последних курсах приходилось дополнительно посещать лекции, семинары и делать лабораторные работы, чтобы соответствовать программе немецкого вуза. А каждый семестр — дополнительно сдавать ещё несколько экзаменов. Занятия проходили как в аудиториях университета, так и за его пределами. Преподаватели этих дополнительных курсов приходили из разных вузов города. На первых порах проекта все ребята в нём участвовали активно, но к концу учёбы энтузиазм стал затухать и участников почти не осталось. А потом и вовсе всё заглохло. Ни лекций, ни экзаменов — ничего.

В марте этого года уже, казалось бы, мёртвый проект неожиданно восстал из пепла, как птица Феникс. Координатор проекта с немецкой стороны прислала письмо, в котором сообщалось, что ещё есть возможность довести всё до конца. Конечная цель — получение диплома немецкого образца. Для этого нужно было перевести дипломную работу в белорусском вузе на английский язык, чтобы её могли зачесть немцы. А ещё пересдать экзамен по физике, который не сдал практически никто из группы.

Зачем Андрею сдался этот проект и этот диплом, он не знал и толком об этом не думал. Единственное, чего он хотел, так это довести дело до конца, хотя бы до логического завершения. А то обидно столько времени потратить на этих немцев и чуть-чуть не дойти до финиша. Поэтому он твёрдо решил сделать перевод и подготовиться к этому злосчастному экзамену.

Бляха-муха… Нету сил совсем… Глаза слипаются… Пойду спать… Завтра работы меньше… Приду пораньше и буду переводить… Всё…

Он отправился в постель. Компьютер на ночь он не выключал. Он уже давно его не выключал, разве что при уборке и переездах. Шум вентиляторов стал привычен. Его скорее бы разбудил тот факт, что компьютер выключился и перестал жужжать, чем тихий и равномерный шум системного блока.

Свет он тоже не выключал, и это тоже давно вошло в привычку. Не то чтобы он боялся темноты, но засыпать без света ему было очень дискомфортно, намного сложнее, чем со светом. Андрей настолько свыкся с этой своей особенностью, что когда гости оставались у него на ночлег, он удивлялся, если они просили выключить. Но потом вспоминал, что нормальные люди спят без света, и нажимал на выключатели.

М-да, ну и день… Премия эта, потом Илюха… Потом охранники… Потом дурдом этот с музыкой… Надо завтра встать пораньше… Сходить жалобу написать на этих пидорасов… И кредит заплатить… И с работы пораньше, успеть часть диплома перевести… Если опять не задержат… Ладно, завтра… Всё завтра… Сейчас спать… Достало всё… На фиг…

ГЛАВА 2. УВОЛЕН

— You are fired!

(Увольнение по-американски)

I

На перевод диплома ушёл месяц. После небольшой передышки последовал новый этап — подготовка к экзамену по физике. Консультации с преподавателем начались в конце мая, а экзамен планировался на конец июня. Тёплые летние вечера Андрей проводил погружённым в классическую механику и специальную теорию относительности. Желание довести дело до конца боролось с желанием смотреть фильмы, сидеть в интернете и пьянствовать с друзьями. С переменным успехом первое преодолевало второе. Несмотря на постоянный стресс на работе и недосыпания, ему удавалось заставить себя вникнуть в тот минимум физической науки, который требовался для сдачи экзамена. Каждый день подготовки добавлял уверенности, и до финиша оставалось совсем немного.

В один прекрасный день он проснулся от звука будильника на мобильном телефоне. Будильник зачем-то был заведён на восемь часов, хотя лёг спать Андрей только в начале пятого утра, после долгой борьбы с формулами и космическими скоростями. Не открывая глаз, он нащупал рукой телефон, так же на ощупь нажал кнопку «вздремнуть» и засунул телефон под подушку. Кнопка должна была повторно включить будильник через десять минут, дав хозяину свыкнуться с мыслью, что пора бы уже и подниматься. Но ни через десять, ни через двадцать минут хозяин так ничего и не услышал. Он продолжал крепко спать.

Проснулся Андрей резко, с непонятным чувством беспокойства, будто пропустил что-то важное вроде улетевшего без него самолёта. С этим чувством он выхватил телефон из-под подушки и уставился на часы.

Твою мать… Пол-одиннадцатого… И это я хотел пораньше встать и вовремя на работу прийти… Будильник не слышу ни хрена уже… Так, быстрее бежать надо… К одиннадцати хотя бы… Чтоб не последнему…

К опозданиям в Корпорации относились довольно лояльно и никогда не наказывали. Если рано утром планировалось какое-то совещание, об этом всегда предупреждали заранее. Но Андрея всё равно смущал тот факт, что он не соблюдал стандартный рабочий график с девяти до шести. Руководство требовало вносить в отчёты положенные сорок часов времени в неделю, поэтому из-за опозданий приходилось задерживаться вечером, а этого Андрей очень не любил.

Чтобы не терять времени, он решил не завтракать. Наспех завершив утренние процедуры, выскочил из квартиры и побежал вниз по лестнице. Около почтового ящика он задержался. Писем почти никогда не приходило, и газет он не выписывал, но время от времени нужно было вынимать рекламные газеты, которые распространялись бесплатно и быстро забивали ящик.

В ящике неожиданно обнаружилась небольшая бумажка для заметок с короткой надписью. Её содержание выглядело изумительно.

«Перестаньте выливать ацетон в канализацию. Заявим в милицию!»

Андрей сунул бумажку в карман и выбежал из подъезда. Суть записки была ему совершенно непонятна.

Офигеть… Какой ещё, на хрен, ацетон?!.. Зачем мне его выливать?.. Я даже не знаю толком, что это такое… Это краску, что ли, разводить?.. Соседи, может, ремонтируют что-то… Стояк-то общий должен быть с кем-то… Но зачем выливать?.. Ни хрена не понимаю… Или, может, ацетон нужен наркоту какую-то готовить?.. Хм… Кричали же тогда за дверью что-то про наркоманов… М-да… Интересно… Надо будет у Руслана спросить…

С Русланом Андрей дружил уже несколько лет. Собственно, в жизни у него было два близких человека по имени Руслан. С первым познакомились на втором курсе университета. Руслан тоже жил в общежитии и учился на том же курсе, что и Андрей. Первый Руслан оказал существенное влияние на жизнь Андрея, научив его прелестям потребления алкоголя и курения сигарет. Воспитанный в достаточно строгой семье, Андрей первый раз попробовал алкоголь только на втором курсе. Но с того момента и до времени, пока не съехал с общежития, регулярно предавался со своим товарищем обильным возлияниям. Со вторым Русланом знакомство состоялось уже на четвёртом курсе. Если первый Руслан научил Андрея пить и курить, то второй приобщил к наркотическим и психоактивным веществам. Вместе они перепробовали множество разнообразных легальных и нелегальных субстанций и даже совершили несколько путешествий в параллельные психоделические миры. Андрей очень любил проводить время со вторым, старшим, Русланом. Он отличался уникальным взглядом на жизнь, прекрасным чувством юмора, всегда мог рассказать интересную историю и, конечно же, был незаменимым советником по веществам. С наркотиками, по крайней мере с нелегальными, Андрей уже полтора года как общаться перестал, но с Русланом сохранял дружеские отношения. А с первым Русланом — наоборот, давно уже практически не виделся. После того как первого Руслана выгнали с работы за непристойное поведение на корпоративной вечеринке, он уехал куда-то под город, в съёмную комнату, и там предавался бесконечным компьютерным играм, обеспечивая себе жизнь случайными заработками. Вытянуть его оттуда было чрезвычайно сложным делом. Казалось, младшего Руслана полностью устраивал его образ жизни, и перебираться куда-то в город он считал излишним и ненужным.

С мыслями о том, для какого наркотика соседям мог понадобиться ацетон, Андрей дотопал до подъезда домоуправления. Домоуправление располагалось прямо в соседнем доме. Дверь была открыта, а рядом суетились какие-то люди в оранжевой форме работников коммунальных служб.

О!.. Зайти, что ли, в домоуправление?.. Может, директорша на месте… Спросить про ацетон… Что там в подъезде творится вообще?.. Может, она в курсе… Или пусть знает, если не в курсе… Что там такое…

Он быстрым шагом вошёл внутрь, прошёл мимо окошка диспетчера, свернул налево и направился в конец коридора. С директоршей он уже был мельком знаком, довелось пообщаться при переезде. На её двери висела табличка с расписанием приёмных часов. В этот раз Андрей пришёл не вовремя, но это его не смутило. Он постучал в дверь, дверь приоткрылась, и выглянуло лицо директорши.

— Людмила Валерьевна, здравствуйте. Можно вас на минутку?

— Здравствуйте… Да, что случилось?

— Посмотрите, пожалуйста. Вот только что в почтовом ящике нашёл.

Андрей достал из кармана записку и протянул директорше. Та несколько секунд вглядывалась в буквы, затем удивлённо подняла глаза.

— А вы что, выливаете ацетон в канализацию?

Такого поворота он не ожидал.

— Нет, знаете, я не выливаю ацетон в канализацию. Думал, может, вы знаете, что там происходит такое.

— Не знаю…

— В общем, на всякий случай имейте в виду. Если ещё кто-то жаловаться будет.

— Хорошо, буду знать…

Весь путь на работу голову занимали мысли об ацетоне. Бурная фантазия уже рисовала отделение РУВД и милиционера в форме. Милиционер составлял протокол о том, как в почтовом ящике была найдена записка об ацетоне, и об угрозах каких-то людей заявить в милицию, и как Андрей их опередил. По мере приближения к офису эти мысли улетучивались, а их место занимали планы на рабочий день, бесконечные текущие задания и что будет сегодня обсуждаться на совещании.

Он дошёл до здания с логотипом Корпорации, зашёл внутрь, поднялся на лифте, прошёл длинный коридор, приложил металлическую таблетку к электронному замку и вошёл в комнату. Все ребята уже были в сборе. Поздоровался со всеми за руку, сел на своё место и уткнулся в компьютер разбирать поступившую со вчерашнего дня электронную почту. Двое ребят обсуждали кредит на машину, двое других — какие-то компьютерные железяки. До машины Андрею было далеко, в ближайших планах — только учёба в автошколе. В железяках он тоже особо не разбирался, да и никогда ими сильно и не интересовался. Посему поддержать разговор не мог и особого желания не испытывал. Он надел наушники, включил свою любимую сербскую музыку и углубился в работу.

Через полчаса в комнату влетел Иван. В этот момент кто-то занимался работой, кто-то разглядывал смешные картинки в интернете, а кто-то читал новости. Когда вошёл Иван, все резко переключились на работу. Но от взгляда начальника с опытом руководства более десяти лет это переключение ускользнуть не могло. По его лицу промелькнула едва заметная усмешка, которая тотчас исчезла уже в следующую секунду. Андрею, впрочем, никуда переключаться было не нужно. В этот момент он вникал в бесконечные строки программного кода, да и вообще на работе отвлекался исключительно редко. Как вошёл Иван, Андрей заметил боковым зрением и сразу же снял наушники.

Иван поздоровался со всеми за руку и произнёс неожиданную фразу.

— Андрюха… Пошли поговорим.

Если бы разговор не был приватным, поговорить можно было и в комнате. Но раз Иван звал в кабинет, значит, так было нужно. Чего хотел Иван, Андрей не знал и во время короткой дороги в кабинет ничего придумать не смог.

Зашли, Иван плюхнулся в кресло и властным жестом сложил руки на голове.

— Ты хоть знаешь, что с чужой карточки деньги снимал?

Андрей на секунду задумался, потом вспомнил про банкомат.

— Да, что-то было такое… Я ещё тогда решил, что это меня премией решили поощрить.

— Ну так чего ты мне не сказал?

— Да я забыл как-то… И зачем?..

— Короче… У тебя в компании есть двойник. Тоже Андрей Берёзкин. В другом отделе. И ты пользовался его карточкой. Это директор наш финансовый перепутал. Ты снял лишние деньги, и их надо будет вернуть.

— Почему вернуть? Это же его ошибка. Пускай он и возвращает. Я же не виноват.

— Да я тебя ни в чём не виню. Ошиблась компания. Но деньги чужие. Их надо вернуть. Можно вычитать из зарплаты твоей. Или из повышений.

— Не понимаю. Почему я должен за чужие ошибки платить?

Иван усмехнулся.

— В общем, я твою позицию понял. Я с ним поговорю. Но ты понимаешь, что с таким твоим подходом компания может тебя просто-напросто уволить?

Андрей начал испытывать раздражение.

— Да делайте что хотите! Всё что угодно.

— Ты не понял. Я тебя увольнять не собираюсь. Я тебя ценю. Но компания может просто-напросто уволить.

Андрей упёрся.

— Делайте что хотите.

— Ладно, я с ним поговорю. Пока всё.

Андрей выскочил из кабинета. Его переполняли смешанные чувства возмущения, досады и раздражения.

Ну охренеть… Перепутал!.. Куда он там смотрел?.. Финансовый, блядь, директор… Отдел туда, отдел сюда — какая разница?.. Хотя… Всякое бывает… Он ведь тоже человек… Устать мог, ещё там что-нибудь… Но как так промахнуться можно было?.. Блин… Были же подозрения, когда деньги снимал… Почему я забыл спросить?.. Как-то по-дурацки всё сложилось… Сначала карточку делали хрен знает сколько времени… Иван даже аванс мне выдавал, денег не было… Интернет-банк этот до сих пор ещё делают… Ни суммы посмотреть, ни хрена… Листики эти расчётные тоже… То сразу дают, то резину тянут… Сколько там той премии было?.. Чего Иван не говорил в этот раз?.. И я не спросил… Блин… Надо было сразу всё выяснить… Чего я не спросил тогда сразу всё?..

Он вернулся в комнату, сел за компьютер и полез в корпоративную адресную книгу.

Так… Где этот двойник?.. Андрей Берёзкин… Ну да, он… Вообще на другом конце города работает… Я его и не видел никогда… Эх, недоплатили тебе, Андрюха… А мне переплатили… Ты, наверное, сигнал и подал… Так бы хрен заметили… Директора эти финансовые… Кто там этот директор, кстати?.. Так… Глеб Иконников… Что ж ты, Иконников, людей путаешь?.. Совсем заработался там, что ли?..

Иконникова он себе примерно представлял. На последнем проекте Андрей и вся команда работали так хорошо, что зарубежные заказчики обратили на них внимание. Отдел попал в корпоративные новости и даже получил внеочередную премию. Всех собрали в комнате для совещаний и каждому выдали по маечке с логотипом фирмы заказчиков. Маечки вручал лично Иконников. Почему-то о нём осталось малоприятное впечатление. Может быть, из-за его холодного взгляда, может — из-за отрывистой манеры разговора или чего-то ещё. Андрей открыл поисковик и ввёл туда имя и фамилию финансового директора. Поисковик отреагировал мгновенно. В социальных сетях про Иконникова нашлась информация и о его прошлом, и о его теперешней должности.

Так-так… Ну и чё за он?.. Глеб Иконников… Служил в вооружённых силах… Занимался разработкой военного программного обеспечения… Потом Корпорация… За несколько лет прошёл путь от рядового инженера до финансового директора… Образование в сфере управления… Ну чё, логично… С армейской дисциплиной немудрено так быстро карьеру сделать… Тут, похоже, почти всё руководство служило… Сплошные терминаторы… У них требование такое, что ли, при приёме на работу?.. Чтоб обязательно отслужил?.. Может быть… Только какого хрена Иконников в армии столько времени делал?.. Не надоело ему там?.. Так, ладно… Лирика это всё…

Андрей вернулся к работе. Сосредоточиться было сложно, постоянно отвлекали мысли про двойника, злополучные деньги и банковскую карточку. Он упрекал себя за то, что не выяснил все денежные вопросы сразу. В то же время он размышлял, должен ли возвращать лишние монеты. С одной стороны, они были чужие. С другой — ошибка была явно не его. Да и работал он в последнее время особенно хорошо. Можно было эти деньги и ему оставить. По крайней мере, таким образом он рассуждал.

М-да… Они ещё увольнением угрожают… «Компания»!.. «Может уволить»!.. Какая, на фиг, компания?.. Компания — это конкретные люди… Иконников, что ли, уволит?.. Ну пускай увольняет… На хрен мне такая компания?.. Эх-х… Вот только всё хорошо пошло — и тут такая ситуация дурацкая… А может, самому взять и уволиться?.. Сколько можно тут сидеть?.. Та-ак… Когда там мой контракт кончается?..

Эмоции переполняли, и Андрей понимал, что теряет способность мыслить логически. Он набрал номер бухгалтерии и попросил посмотреть, когда заканчивается срок контракта. До конца контракта оставалось три месяца. Обычно его заключали сроком на один год, потом продлевали ещё на год и так далее.

Значит, так… Если увольняться, то по собственному желанию… Или тебя уволят по статье… Бред какой-то… Что я несу?.. По какой ещё статье?.. Бля… Пойду лучше сигарет куплю… Может, успокоюсь… Нервы никуда… Как мой научный руководитель говорил: никуда, ни в Красную Армию…

Не курил он уже давно. Некоторое время покуривал в университете, но всего несколько месяцев, а потом перестал. Сигаретный дым он переносил очень плохо, даже когда просто пассивно курили рядом. Однако если сильно напивался, мог выкурить и несколько сигарет за вечер. Это даже вошло у него в привычку, хотя и напиться для этого нужно было очень сильно. Но изредка, в моменты сильного стресса, мог выкурить пару сигарет и трезвым. Как ему казалось, это немного успокаивало.

Андрей спустился вниз, вышел на улицу к киоску, купил пачку сигарет и зажигалку. Марку сигарет мы упоминать не будем, дабы не создавать рекламу табачным компаниям. Специальной курилки в офисе не было, курить было принято на улице, на лестнице или в туалете на этаже. Туда он и направился. Дрожащими руками сорвал прозрачную ленту с пачки, вытянул сигарету, затянулся и вернулся мыслями к сегодняшнему разговору с Иваном. В это время из кабинки вышел коллега по комнате, удивлённо посмотрел на курящего Андрея, но промолчал и направился к выходу.

Докурив, Андрей почувствовал себя ещё хуже. Руки похолодели, а от запаха сигарет ощущался неприятный запах в носу и во рту. Нервы так и не успокоились.

Он вернулся в комнату и направился к своему месту. Один из ребят вдруг обернулся и удивлённо задал вопрос.

— Андрюха, ты что, куришь?

Хе-хе… Заметили!.. Почти год вместе проработали… Как там в анекдоте?.. Оля, ты куришь?..

Он решил отшутиться.

— В смысле — сигареты?

Ребята рассмеялись. Наверняка кто-то курил и не сигареты, а кое-что повеселее. В ответ тоже последовала шутка.

— А есть чё?

— Нету ничё. Закрыли всех.

Действительно ли закрыли всех, Андрей достоверно не знал. Но с дилерами он не общался уже очень давно. А те немногие, к которым можно было обратиться полтора года назад, куда-то пропали и не выходили на связь. Это было очевидным признаком того, что на связь с ними вышли правоохранительные органы.

II

Подготовка к экзамену по физике подходила к концу, настало время последней консультации. Преподаватель Стопаренко хитро улыбался, но условий задач не выдал. Мол, никакой халявы, решайте завтра на экзамене, задачи простые. Группа рассчитывала, что получит хотя бы часть задач, порешает ночью и на экзамен явится вполне подготовленной. Но Стопаренко держался стойко и непреклонно.

Следующий день намечался насыщенным. Кроме устоявшегося уже аврала на работе и экзамена, Андрей планировал вечером посетить традиционную факультетскую пьянку на берегу городской речки. Мероприятие включало непомерное потребление алкогольных напитков разной степени крепости и прослушивание гитарных песен.

Не без удовольствия выслушав неохотное «ладно» начальника, он покинул работу раньше обычного, то есть по расписанию, и направился в сторону университета. На входе в аудиторию студентов лишали рюкзаков, сумок, учебников, справочников, шпаргалок и бодрости духа. Садили через парту по одному в шахматном порядке. С собой разрешалось оставить только ручки и калькуляторы. Одного бедолагу вообще удалили из аудитории, мотивировав тем, что он не появился ни на одной консультации.

Лишённый возможности списывать и давать списывать, Андрей обрёл спокойствие и уверенность. Уверенности уменьшилось, когда Стопаренко раздал листы с заданиями. Как и предупреждал старший товарищ Руслан, по каждой отдельной теме преподаватель Стопаренко выбрал самые сложные задачи. Простой выглядела только самая первая задача на классическую механику, где мяч пинают под углом к горизонту и надо посчитать, как далеко он за этот самый горизонт улетит. Задача по теории относительности была взята прямо из задачника. Она стояла под самым последним номером в теме, а значит, была и самой сложной. Хорошо, что Андрей её уже решал и точно знал, что в формуле для ускорения ракеты присутствует первая производная.

Время, отведённое для исписывания листов, истекло, и Андрей выбежал из университета. К речке он пошёл пешком, благо место располагалось недалеко, да и погода была только за. По дороге старательно убеждал себя в том, что экзамен он сдал. Хотя бы только потому, что написал достаточно много формул. Руководители проекта приводили пример, когда студентка написала всего две формулы и несколько сопроводительных слов. Немецкие проверяющие поставили на листе большой знак вопроса, но экзамен всё-таки зачли. Андрей же написал намного больше формул и слов, следовательно, он тоже должен сдать экзамен, а этим вечером можно расслабиться.

Расслаблялись долго и много. Домой он попал уже поздно, но ещё не рано, и всё равно потом не помнил, как вошёл в квартиру и отключился мгновенным сном.

Утром очнулся с ощущением необходимости идти на работу. И это несмотря на то, что была суббота. Не та суббота, когда нужно работать сверхурочно, а перенос рабочего дня по поводу государственного праздника — Дня независимости.

Как полагается, дико хотелось пить. Он схватил откуда-то взявшуюся на полу бутылку, наполовину наполненную какой-то цветной жидкостью, и жадно сделал несколько глотков. Не помогло. Приложился ещё раз и пошёл умываться. Вернувшись в комнату, допил остатки жидкости и прислушался к вкусовым ощущениям.

Блин… Кислятина какая-то… Откуда она взялась вообще?.. Вчера, что ли, предусмотрительно прихватил?.. Попить наутро… Как оно называется хоть?.. Бля!.. Это же джин-тон!..

Жидкость оказалась шестиградусным слабоалкогольным напитком.

Приехали… Сейчас ещё на работу поддатый приду… Хотя что там этот стакан?.. Там больше со вчерашнего не выветрилось… М-да… Весело… Сегодня же вроде разговор этот с начальством… По поводу денег этих несчастных… Отметил, блин, экзамен… Красавец…

Андрей быстро оделся, перед выходом выпил стакан холодной воды из-под крана, вылетел из квартиры и быстрым шагом отправился к офису. Он очень надеялся, что по дороге из организма выветрится хотя бы часть алкоголя. Мысли заставляли нервничать, много курил на ходу.

Поднявшись на лифте, он пошёл в комнату не сразу. Завернул на лестницу выкурить ещё одну сигарету. На лестнице встретил одного из ребят по комнате.

— Здоров. Чё сегодня было?

— Привет. Ничё особенного, совещание с самого утра.

— Ага. Иван там меня не поминал лихом?

— Не. Ну… Сказал, что, конечно, хотелось бы тебя видеть…

— Ага, ну ладно. Не страшно.

Поболтав ещё о какой-то ерунде, Андрей пошёл в комнату, сел за компьютер и попытался сосредоточиться на работе. Сконцентрироваться было сложно, и не только из-за жёсткого похмелья, но и из-за давившего сверху предстоящего разговора с начальством. Он вышел в коридорчик к мини-кухне, достал из корпоративного холодильника бутылку минеральной воды и наполнил пластмассовый стаканчик. Но не успел вернуться и дойти до комнаты, как наткнулся в коридоре на Ивана.

— Андрюха, привет. Пошли — поговорим. Высокое руководство пришло.

Сделав из стаканчика глубокий глоток, Андрей решил взять его с собой. Руководство действительно оказалось высоким. Андрей уже успел забыть, что в Иконникове было добрых два метра роста. Поздоровавшись, Андрей уселся на стул, отхлебнул ещё воды и перевёл взгляд на руководство. Иконников начал первый.

— Ну? И что ты хочешь сказать?

— Я? Ничего. Сами же меня позвали.

— Ты в курсе, что снимал деньги с чужой карточки. И тебе нужно их вернуть.

— Я не знал, что они не мои. Тут с премиями непонятно получилось.

— Да, но сейчас ты знаешь.

— Знаю. И что? Сколько там я лишнего снял?

— Восемьдесят монет.

Ого… Ни хрена себе я снял!.. Как это я так пропустил?.. Интересно, за какое время… Там же повышение ещё было… И аванс… И карточку перевыпускали… И ещё одна премия вроде… Не помню уже точно… Запутался совсем… Хрен поймёшь с этими карточками… Блин, почему я сразу не выяснил?.. В общем, неважно это уже всё… Какая, на хрен, разница?..

— Ну вот отдайте этому человеку. С вашей зарплаты. Это же вы перепутали, а не я.

— Послушай… Ты идёшь по улице, у человека из кармана падает кошелёк. Что ты будешь делать?

— Подниму и отдам ему. При чём тут это? Чего вы подменяете понятия? Ваша ошибка — возвращайте сами со своей зарплаты.

— Слушай, где ты вообще рос? Ты понимаешь, что ты вор?

— Послушайте, если вы в таком тоне будете говорить, у нас никакого разговора не получится.

— П-ф-ф-ф… Хорошо, мы тебе предлагаем эту сумму постепенно вычитать из твоих премий и повышений.

— Вычитайте из своей зарплаты. Тем более, там не миллиарды. Работал я хорошо и вполне заслужил.

— Это ты так считаешь?!

— Да, я так считаю.

— Короче. Выбор у тебя — бинарный. Одно из двух. Или ты возвращаешь деньги, или компания тебя увольняет. Потому что компания уже не может тебе доверять.

Ой-ёй-ёй!.. «Бинарный»… Технические словечки типа знаем, да?.. Угу… Охренеть… «Компания»!.. Это ты щас себя, что ли, компанией назвал?.. Я тут работал спокойно и вообще про тебя не слышал… Откуда ты взялся?.. Пришёл и наезжает ещё тут…

— Я не должен ничего возвращать.

— Понятно. Тогда эту сумму вычтут у тебя из расчёта.

Иконников поднялся со стула и направился к двери. Андрей следил за ним взглядом. Иконников открыл дверь, вышел и встал в коридоре около тумбы с принтером. Затем достал из лотка лист бумаги, вернулся в комнату и положил на столик перед Андреем.

— Пиши.

— Что писать, заявление об уходе?

— Да, по собственному.

— А почему не по соглашению сторон?

— Ты пиши, не торгуйся.

— Ладно. Как там начинается? Директору…

Иконников продиктовал текст заявления. Дописав до последнего слова, Андрей обратился к начальнику.

— Иван, вы меня отстаивать никак не будете?

— Ну, Андрюха, ты свой выбор сделал.

— Хорошо, понятно.

Андрей поставил дату, расписался и подвинул лист к Иконникову. Иконников произнёс последнюю фразу.

— Сейчас пойдёшь в комнату, заберёшь личные вещи и покинешь компанию. После выходных зайдёшь за расчётом.

— Хорошо. До свидания.

Андрей выскочил из кабинета, на ходу допил воду, выбросил стаканчик и вошёл в комнату к ребятам. Там зашла в гости коллега по проекту Сабина, скорее уже женщина, чем девушка, за тридцать, и обсуждала какой-то рабочий вопрос. До переезда в комнату к ребятам Андрей несколько месяцев сидел с Сабиной вдвоём в другой комнате и неплохо успел её узнать. И вот уже пришло время прощаться.

— Меня уволили.

— Чего?!

Он вкратце обрисовал ребятам ситуацию и начал собирать вещи в рюкзак. Вещей было немного. Кружка, сменные тапки, небольшая стопка бумаг из ящиков стола.

— М-да… Хана проекту.

Реплика принадлежала Сабине. Дело в том, что Андрей занимался частью проекта, сделанной на технологии, которую он единственный на проекте знал превосходно. Поэтому Сабина и сделала такой вывод. На самом деле, конечно, никакой проблемой это не являлось. На проект позовут подмогу, эту технологию изучит кто-нибудь другой, и в конечном итоге всё сделают как надо.

— Да не хана никакая, не переживай. Вытянете вместе.

Андрей со всеми попрощался и выбежал на улицу. Стресс у него был настолько сильный, что реальность становилась даже какой-то безразличной, будто бы отошла в сторону и всё это происходило не с ним. Даже страх перед будущим поблёк на этом фоне, настолько ужасным было ощущение трагедии.

Вот так… Пять минут — и всё… И что я теперь буду делать?.. Что-что — работу искать, что ещё делать… Опять эти собеседования долбаные… Резюме, отказы… Сколько ж это времени уйдёт… Сходил, бля, в автошколу… Только собирался пойти… Теперь хрен куда сходишь… Пока испытательный не пройдёшь на новом месте… И хрен знает, как там вообще всё будет… Может, не отпустят… Кошмар… Ладно…

Он достал телефон и набрал номер отца. Передал содержание диалога с руководством. Заодно попросил не сообщать матери, чтобы лишний раз её не расстраивать. Отец был краток.

— Ну, тут ты, конечно, неправ, но ничего, это всё к лучшему. Залупился ты с ними, конечно. Ну да ладно. Всё к лучшему. Смотри, не пей там много.

Остаток дороги домой Андрей обдумывал составление нового резюме и походы по собеседованиям. По непонятным причинам он постоянно испытывал комплексы по поводу своей квалификации и всегда боялся собеседований. Перед последним проектом, когда его чуть было не выгнали, он попробовал сходить на собеседование в компанию, где работал его сокурсник. Собеседование состояло из двух частей. Первое — в отделе кадров. Второе — с техническим специалистом, руководителем проекта. В отделе кадров он показал себя довольно неплохо. Рассказал про работу в Корпорации, про учёбу, немного про себя. Потом пришла преподавательница английского, поговорил и с ней, показал неплохие знания языка. Техническое собеседование состоялось несколькими днями позже. Андрей волновался, путался в ответах и, как потом сообщил ему сокурсник, очень не понравился руководителю. Девушка из отдела кадров перезвонила ещё через несколько дней и произнесла стандартную фразу-приговор.

— К сожалению, в нашей компании сейчас для вас вакансии нет. Но ваше резюме остаётся в нашей базе. И если вакансия появится, мы вам обязательно позвоним!

Это означало полный провал. Он тогда так расстроился, что больше ни на одно собеседование пойти не рискнул. А сейчас весь путь нужно было проходить заново.

Андрей зашёл в магазин, купил бутылку лёгкого пива, дошёл до дома, поднялся в квартиру, сел за компьютер, оглядел виртуальные комнаты и рассказал о своих злоключениях. Отхлебнув прямо из горлышка, он стал наблюдать за реакцией. Обсуждение последовало весьма бурное.

— Надо отпиздить этого Иконникова.

— Да! И машину ему сжечь.

— А жена у него есть? Можно отрезать жене голову и положить на коврик под дверью.

— М-да, ну и сволочи в этих Корпорациях сидят. Наживаются на людях, а сами строят из себя отцов-благодетелей для бедных студентов.

— Ну так ему привели пример про кошелёк. Выходит, он не вернул кошелёк, а деньги положил себе в карман.

— Ага. А если ты, мудак, деньги смыл в канализацию, надо найти слесаря и с него высчитать. Потому что это он смыл, а не ты, да?

— Да, надо было так и сказать.

— Тогда бы его по статье уволили, а не по собственному. Это всё, что изменилось бы.

Тут Андрей вспомнил, что на рабочем компьютере хранилась музыка, которую он ещё не успел унести домой. Музыка была доступна всем коллегам, и её легко было забрать через сеть. Он позвонил своему товарищу, который тоже работал в Корпорации, и попросил скопировать музыку себе. Товарищ перезвонил через несколько минут и сообщил, что доступ к компьютеру уже закрыт.

М-да… Быстро же они доступ прикрыли… Оперативно, ничего не скажешь… Ну правильно, мало ли… Вдруг я захочу гадость какую-нибудь напоследок устроить?.. Я же вор, как Иконников сказал… А значит, преступник…

Он сделал ещё несколько глотков и продолжил читать сообщения в виртуальных комнатах. Кто-то продолжал острить, кто-то говорил более серьёзно.

— Так что, предложили вычитать из зарплат и премий? Это, в принципе, правильно.

— Надо было нагреть их на эту сумму и уволиться.

— Да ну, всё равно бы вычли из расчёта.

— Ну я бы вернула. Так по-честному.

— А если бы ты их уже потратила?

— Ну а что делать?

— Хо-хо! Компания, говорят, больше доверять не может? Скажи, что ты им тоже больше доверять не можешь.

— А какое основание для увольнения? По собственному?

— Сами начислили лишнее, а потом ещё увольняют.

— Послать бы их. У нас в банке, если кто ошибочно начислит и народ снимет, то виновен тот, кто начислил.

— И его публично расстреливают!

— Обоих расстреливают.

— Нет, пока никого не расстреляли.

— Надо было сказать, что не проверял карточку и хрен знает, сколько там денег.

— Ну так они просто просили вернуть.

— Ну а если он не хочет возвращать? Думал, это его зарплата. Потратил, дальше жить не на что, тоже платить не буду. Всё рассчитано, идите на фиг.

— Ну так верни!

— Зачем ему возвращать? Для компании это немного. Сами виноваты.

— Ты идёшь по улице, видишь, что человек зазевался, у него вот-вот выпадет кошелёк. Ты вытягиваешь кошелёк, он ведь сам виноват. И кто знает, может, для него это немного.

— Какое вытягиваешь? Это не тот случай.

— Я про то, что брать не своё, то, что тебе не положено, не надо.

— Ты идёшь, и тебе в карман суют деньги. Тут эта ситуация.

— И ты видишь, кто сунул, и спрашиваешь: зачем сунул? Он отвечает: прости, ошибся. А ты ему: сам виноват. И уходишь. Так?

— Нет, не спрашиваешь, а идёшь домой.

— На улице никто не суёт бабки в карман!

— Да тут не та ситуация, этой Корпорации восемьдесят монет — как мёртвому припарка.

— То есть у богатых воровать хорошо?

— Это не воровство!

— Он не знал, что это не его деньги. Хотя я бы вернула. Но и такую точку зрения понимаю. Пускай следят в следующий раз.

— А я если бы и возвращала, то с условиями. Либо процент, либо прибавка к зарплате.

— Сами ошиблись, а ещё пафосными фразами бросаются.

— Я б вернул, хрен с ними с монетами, я бы использовал этот случай для налаживания человеческих контактов. Получить там прибавку в двадцать сребреников со следующего месяца.

— Да какие в Корпорации отношения? Там не тридцать человек работает, чтоб с тобой по душам говорить. После того, как деньги вернул.

— Корпорация… Да у них бобла немеряно!

— Жмоты!

— Сволочи!

— И так зарабатывают на людях не стесняясь, ещё и выпендриваются.

— Ищите нормальную работу. А не там, где до фига народу и на каждого в отдельности плевать.

— Вроде нету законных оснований высчитывать деньги из окончательного расчёта. Ну или не более месячного оклада.

— Не более двадцати процентов с каждой зарплаты удерживать законно.

— С компенсации за неиспользованный отпуск нельзя такие удержания делать, кстати.

— Странные вы люди. Если контора ошибочно дала денег и тебе говорят, что дали по ошибке, то надо возвращать, а не выёбываться. Может, не всю сумму сразу, а по частям из зарплаты, но вернуть надо. А то получается, что деньги на улице потерял, увидел того, кто нашёл, и просишь вернуть, а тебя на хуй посылают. Конторе, может, и мелочь, но как бухгалтерии эти деньги в отчётности провести?

— Как премию.

— Ничего себе премия! Основания есть? Служебные записки?

— Ой, не смеши. Какие записки?

— Для выдачи нужны основания.

— А у нас бы просто ничего не сказали работнику. Просто вычитали бы из зарплаты потихоньку. Перерасчёт называется.

— Деньги назад они не проведут. Они хотят, чтобы отдал наличными. Так что в бухгалтерии как раз оформят как какую-нибудь премию. Или ты думаешь, что он им безналом назад переведёт?

— Ну отдаст наличными в бухгалтерию. Под роспись, что деньги сдал.

— И как поможет то, что его уволили?

— Просто поможет — не выплатят выходное пособие полностью, в счёт погашения долга перед предприятием. А поскольку он по собственному написал, ему и выходное не положено. В любом случае, если факт ошибки зафиксирован официально, то верхняя планка — взыскание через суд. Или будет носить с нового места работы, пока не погасит долг перед предприятием.

— Да не будет он ничего носить.

— Конечно, не будет. По постановлению суда бухгалтерия на новом месте работы сама всё высчитает. Зачем бегать самому, если можно сделать без его участия.

— Ай, утомил.

— Ну что утомил? Он причинил ущерб предприятию, отказавшись вернуть ошибочно полученные деньги. Мало того что это характеризует его как нечестного человека и у него будет волчий билет, так ещё и решение суда о взыскании будет не очень хорошей рекомендацией для будущих работодателей. То же самое, если бы он был материально ответственен и проебал железа на кучу денег, а потом решил уволиться. Недостачу сразу вскроют. Что делать конторе?

— Да, про билет я тоже подумала.

— Вообще, спорно утверждать, что не вернёшь, потому что заслужил. Очень спорно. То есть так можно всё завершить, но это не должно быть отправной позицией.

— Я бы посочувствовал, но мне кажется, это к лучшему всё.

— Да, чего он работал больше сорока часов и ночами? Не положено. Озвучивать зарплату надо до того, как работаешь, а не после. А он говорит, раз работал ночами, значит, его деньги. Неправ абсолютно.

— Вообще, надо было этим пидорам сказать, чтобы вычитали по монете в месяц. И пускай бы вычитали десять лет.

— Конторам вообще невыгодно так работников увольнять. Они гораздо больше теряют, чем просто компенсируют ошибку. Но если у людей в головах змеи, это не лечится.

— Пора открывать клуб жертв Корпорации.

— Да каких жертв, всем только лучше после ухода оттуда.

— Да они вообще страх потеряли!

Андрей допил пиво и раздумывал, что делать дальше. Составлять анкеты для потенциальных работодателей не было ни сил, ни желания. Дела по университету закончились, осталось дождаться результатов экзамена. Бороздить просторы интернета в поисках отзывов об автошколах города уже не было смысла. Посещение автошколы откладывалось на неопределённый срок.

Тогда он решил устроить себе небольшой праздник — съездить в банк и выплатить последнюю часть кредита за квартиру. Оставшихся денег должно было хватить на жизнь до получения расчёта. Он задумчиво посмотрел на стоящую на столе пустую бутылку, снёс её в мусор, набросил куртку и отправился в банк.

ГЛАВА 3. РАБОТА

Вот вам первое заданье: в три пятнадцать возле бани…

(Высоцкий)

I

Выплата кредита не особо радовала Андрея. С одной стороны, наличие собственного угла было бесспорным плюсом. В первую очередь это избавляло от необходимости снимать жильё у чужих людей. Арендодатели бывают самые разные, и никогда не знаешь точно, что им может стукнуть в голову. Особенно когда снимаешь квартиру без договора аренды, на честном слове. Внезапно у хозяина послезавтра может приехать племянница, и в течение суток жилище нужно освободить. Или, например, по нескольку раз в день названивает безумная бабушка и беспокоится, содержится ли квартира в порядке и чистоте. А то и вовсе приезжает к тебе безо всякого предупреждения и читает лекции о нравственности и смысле жизни. У себя же дома человек сам себе хозяин. Да и двадцать — тридцать монет арендной платы в месяц совершенно не лишние, особенно для только что вылетевших из института молодых специалистов.

От многих неудобств избавляла прописка, или, как её позже назвали, регистрация. Она позволяла бесплатно ходить в поликлинику, иногда давала преимущества при трудоустройстве, и вообще с ней можно было себя чувствовать гораздо более человеком, нежели без неё. Андрей в период между житьём в общежитии и до переезда в свою квартиру где-то около года снимал небольшую квартирку на окраине города, и с неудобствами отсутствия прописки пару раз ему приходилось столкнуться. Поэтому он был очень рад, когда прописался в своё жилище, и сочувствовал товарищам, которые для получения какой-нибудь мелкой справки или другого документа вынуждены были ехать и обивать пороги госучреждений туда, где были зарегистрированы. И хорошо, если это был всего лишь другой район города. Но некоторые после учёбы прописывались в пригородных посёлках или вообще где-нибудь далеко на малой родине и тратили кучу времени на поездки туда и обратно. Андрей всё это хорошо понимал и поэтому свою ситуацию с жильём ценил очень высоко.

Но с другой стороны, его несколько тяготило, что покупка жилья и кредит были большей частью заслугой родителей. Его доля в этом была минимальна, и он часто переживал, что такого счастья вроде бы и не заслужил. И как уже говорилось, квартира требовала капитального ремонта. Как его делать и где брать средства, он совершенно себе не представлял. А уж с увольнением перед ним встала и вовсе другая задача — поиск новой работы.

Множество вакансий можно было найти в интернете. Как и в газетах, там можно было найти и списки вакансий, и самому оставить свои предложения. Даже хотя бы просто разослать анкеты в несколько десятков фирм и ждать приглашений на собеседования. Но Андрея такой способ не устраивал. Он очень болезненно относился к отказам и считал, что чем больше разошлёт анкет, тем больше будет отказов. И тем больше будут опускаться руки перед дальнейшим поиском.

Другое затруднение у него заключалось в том, что четыре года трудового стажа были посвящены двум сравнительно разным технологиям. Технология, на которой он специализировался последний год, уже после перехода к Ивану, существенно отличалась от той, которой он занимался предыдущие три года. Многие компании хотели себе специалистов по конкретной технологии, но первую Андрей уже успел немного подзабыть, а вторую ещё толком не освоил. Этот факт необходимо было отражать в анкетах, что вызывало дополнительные вопросы у работодателей.

Вся эта ситуация с увольнением, поиском работы, ремонтом, сорвавшимися планами на автошколу и абсолютной неопределённостью будущего держала Андрея в состоянии постоянного стресса и депрессии. Он заставил себя отправить несколько анкет в компании, о которых он немного слышал или читал, и стал ждать ответных звонков. И это ожидание только добавляло лишнее напряжение к его внутреннему состоянию. Нужна была срочно какая-то разрядка.

По случаю праздника приближались длинные выходные. Тоша и Даша приглашали провести их у Даши на даче. Подышать свежим воздухом, покушать шашлыков и попить чего-нибудь алкогольного. Андрею любил эту милую парочку, ему нравилось проводить с ними время, предаваться возлияниям и беседовать о смысле жизни. Он надеялся, что поездка его расслабит и немного отвлечёт от насущных проблем.

Выбирались рано утром. Тоша и Даша приехали к Андрею накануне и после небольшой вечеринки остались на ночь. Утром все трое с некоторым трудом проснулись по будильнику, погрузили на себя сумки с едой, выпивкой и прочей дачной необходимостью и отправились в сторону вокзала. До вокзала решили взять такси, чтобы не пропустить намеченную электричку.

Ехали долго и тяжело. Утро, выходной день, куча народу в вагоне, мучало похмелье и летняя жара. Два часа до пункта пересадки, пересадка, ещё час электрички и ещё полчаса от полустанка пешком. По жаре, с тяжёлыми сумками и передышками на минералку.

К вечеру разожгли уютный костёр, разложили еду, уселись поудобней, разлили, выпили и немедленно закусили. По уставшему телу разлилось приятное тепло, наконец-то Андрей почувствовал некоторое облегчение.

— Спасибо, что вытянули. Хорошо тут, спокойно. Вдалеке от всего этого дурдома.

— Ну ты хоть повеселел. А то ходил загруженный целый день. Чего ты переживаешь так? У тебя же четыре года опыта уже. Найдёшь работу себе.

— Не знаю, тяжко как-то всё. Вы, главное, со мной разговаривайте, отвлекайте, а то баня съедет совсем.

— Помнишь, ты рассказывал, как тебя охранники обыскивали. Чем там история закончилась?

— Ну я на следующий день им в книжку написал. Описал всё как было. Они должны были прислать ответ по почте. По закону — через пятнадцать дней. Я подождал две недели — ответа нет. Вообще, если там дополнительное расследование надо, то до тридцати дней шлют. Подождал месяц — ответа нету. Решил тогда в налоговую написать. Тоже всё как было рассказал им. Пришёл ответ из налоговой: провели проверку, охранников премий лишили за тот месяц. Директорше штраф выписали. Там мелочь, конечно, но всё равно приятно. Разобрались всё-таки.

— Ну вот видишь. Значит, есть справедливость на свете. И с работой всё хорошо будет. А грузиться не надо. Это чувство тревоги постоянное, оно мешает же. Жить, творить. Так не должно быть.

— Да, есть такое…

Затянулась душевная беседа о вечном. Андрей в этот вечер сильно напился и не помнил ни завершения посиделок, ни каким образом его уложили спать.

Очнулся он рано. То ли алкоголь оказался недостаточно крепок, то ли взял своё непреходящий стресс, то ли подействовал свежий деревенский воздух. Он сел на кровати, обнаружил перед собой столик с минералкой, потянулся к бутылке и сделал несколько глубоких глотков.

Оказалось, уложили его на веранде, а Тоша и Даша спали в соседней комнате. Двойная дверь была закрыта. Андрей заправил постель и вышел во двор. Опять жарило солнце, и опять мучало тяжкое похмелье. Он нашёл во дворе умывальник, набрал полные пригоршни холодной воды и жадно окунул в них лицо. Подействовало освежающе. Последний раз он так делал в деревне у родителей, ещё в те времена, когда в летние каникулы ездил на родину и участвовал в бесконечных возделываниях огорода. Сами родители жили в городе, но не ленились регулярно ездить в деревню за сорок километров, чтобы выращивать огурцы, помидоры и прочие огородные радости. Со временем Андрей стал относиться к этому занятию более чем скептически. Он стал считать, что затраченные усилия себя не оправдывают и все овощи можно купить в ближайшем магазине. А освободившееся время лучше потратить на что-нибудь более полезное.

Он обошёл двор. Тоша и Даша спали. Тревожить их не хотелось, и он не мог придумать, чем бы себя занять.

М-да… Компа нету… Интернета нету… Бухнуть нечего… Сигареты ни одной нету… Делать не хрен абсолютно… Надо было книжку какую взять почитать… Хоть бы велик какой был покататься… И чё делать теперь?..

Чувство информационного голода было Андрею знакомо. При постоянном сидении за компьютером этого чувства, конечно, никогда не возникало. Интернет, электронные письма, болталки, виртуальные комнаты, рассылка подписок на новости, музыка, фильмы — информация шла несколькими сплошными потоками и никогда не давала расслабиться. Но в отсутствие этих потоков в течение достаточно долгого времени возникало неприятное чувство пустоты и даже некоторой ломки. Частично это было тем, что называется интернет-зависимостью, частично — ощущением дискомфорта от непривычной обстановки. В деревне у родителей, в длинной очереди или в поездке, где нельзя было присосаться к информационному источнику, приходилось испытывать подобные страдания.

Противоположное ощущение — информационный шок, это когда объём информации, которую нужно усвоить, превышает все мыслимые и немыслимые пределы. Как правило, возникал во время экзаменационных сессий в университете и иногда при перегрузках на работе. На работе — намного реже, поскольку проектные сроки обычно требовали не обучения чему-то новому, например постоянно обновляющимся методикам и технологиям, а выполнения большого объёма рутинной работы.

Андрей присел около вчерашнего костра и потянулся к телефону.

Так… Хоть ты телефон читай со скуки… Так, что тут у нас есть?.. Контакты… Календарь… Игры… На хрен игры… Услуги оператора… Ого, даже такое есть… Что ещё за услуги?.. Словарь… Погода… Новости… Ну чё, будем услуги читать, раз нечего больше…

Он нажал на кнопку новостей и стал ждать ответа. Новости пришли в виде нескольких коротких сообщений — сухой концентрат событий последних дней. Андрей открыл первое сообщение и начал читать. В первые же секунды чтения его глаза стали округляться.

Сообщения говорили, что вчера ночью во время празднования Дня независимости в центре города взорвалась бомба. Шёл концерт группы «Чайф», и самодельное устройство разорвалось гайками и болтами прямо в толпе зрителей. Десятки пострадавших, но жертв нет.

Охренеть!.. Какой ещё взрыв?!.. Кому это надо?.. У нас же тихая, спокойная страна… Какой может быть взрыв?.. Это точно новости или херня какая-нибудь?..

Он запросил новости ещё раз, перечитал. И убедился, что всё написанное действительно имело место быть.

М-да… Дожили… В центре города взрывают… Это хорошо, что меня там не было… А если бы на дачу не поехал?.. Если бы остался в городе?.. Нажрался и тоже бы на концерт тот пошёл… И сейчас бы где-нибудь в больнице лежал… Без глаза… Мрак какой… Ужас… Террористы у нас, что ли, завелись?.. Да откуда у нас террористы?.. Бред какой-то…

Он набрал номер родителей. Нужно было сообщить, что с ним всё в порядке. Впрочем, если бы родители знали о взрыве, они бы позвонили сами. Так оно и оказалось. Андрей был первым, от кого родители узнали о случившемся. Обрадовались, что с ним всё в порядке и что поспешил их успокоить. Затем он сделал ещё несколько звонков. Убедился, что среди тех, о ком стоило волноваться, пострадавших нет. Немного придя в себя, отправился будить Тошу и Дашу и сообщать им неприятную новость.

II

Длинные выходные прошли в отдыхе, алкоголе и свежем воздухе. Андрей вернулся домой вечером перед понедельником. Посвежевший, загоревший и немного отдохнувший от давивших на него проблем. Распаковал сумку, заварил чаю, сел за компьютер и уткнулся в виртуальные комнаты компенсировать свой информационный голод.

Везде шло активное обсуждение недавнего взрыва. Раскрывали новые подробности произошедшего и смаковали последние события. Взрывное устройство помещалось в упаковку из-под яблочного сока. Милиция ходила по магазинам и интересовалась, кто покупал сок в эти дни. Кто-то пустил слух, что бомб на самом деле было три, а не две, как сообщалось в СМИ. Кто-то утверждал, что информация по радио и ТВ замалчивалась чуть ли не до двенадцати часов дня. По комнатам пробежало даже сообщение, что глава государства был настолько расстроен произошедшим, что не мог заснуть до утра, метался по своей резиденции, кричал на обслуживающий персонал и всю ночь злоупотреблял алкоголем.

Андрей смотрел в поток информации и не знал, чему можно верить, а чему нет. Затем проверил электронную почту. Одна из компаний, куда он высылал резюме, откликнулась на письмо и приглашала на собеседование.

Так-так… Ну хоть что-то!.. Не всё так плохо… Вот интересно, до собеседований ли им… Кругом про взрывы… М-да… Воду ещё отключили горячую… Вовремя, блин!.. Не помыться толком… Перед собеседованиями…

Он посидел ещё немного, потом отправился спать. Отдохнувший организм отключился почти мгновенно.

Утро понедельника накатило новую волну депрессии. Андрей так перенервничал перед собеседованием, что выкурил несколько сигарет подряд. Добравшись до места, соображал он уже совсем плохо. Сосуды в мозгу были сужены, думалось медленно, а мысли скакали туда-сюда. После собеседования он решил, что никакого впечатления на потенциальных работодателей не произвёл и никто его на работу не позовёт. Тем не менее, чтобы быть уверенным точно, нужно было дождаться ответа по электронной почте, который обещали прислать в ближайшие дни.

Потом позвонил Иван и предложил зайти за окончательным расчётом. Деньги подходили к концу, поэтому звонок несколько воодушевил Андрея, и он сразу помчался в Корпорацию. Однако там его ждало разочарование. Расчёт составлял всего около девяти сребреников, надолго этой суммы не хватит.

Офигеть… И это всё!.. С учётом того, что они вычли… С учётом всех моих сверхурочных… Сколько там было, недели две?.. Да ещё отпуск неотгулянный… На что я жить буду, пока работу не найду?.. Не у родителей же просить… Вот тебе и автошкола, и всё остальное… Жесть…

— Вы с чем-то не согласны?

— Неважно, до свидания.

Он решил ничего не объяснять. Толку спорить? Забыть Корпорацию как страшный сон — и все дела. Он перебрал в памяти знакомых, которые могли бы ему помочь, и решил набрать номер университетского товарища Алекса. В бытность возлияний с младшим Русланом они как-то научили Алекса пить водку и с тех пор поддерживали периодические, но надёжные отношения.

— Алекс, здоров. Слушай, у меня тут пока проблемы с работой. Можешь выручить монет на двадцать — двадцать пять? Устроюсь — отдам с получки. Ага, спасибо.

Договорились встретиться вечером. Неожиданно Алекс начал рассказывать не о работе, а о том, что было бы неплохо от неё избавиться.

— Надоело всё. Крутишься с утра до вечера как белка в колесе. Надо что-то своё придумывать, бизнес какой-нибудь. Пиццерию открыть или кафешку. Оборудование, правда, нужно. Хотя для пиццы только печка надо.

— Ты серьёзно, что ли?

— Ну да. Не будешь же всю жизнь работать. Люди вон не работают и как-то умудряются жить. Как только не зарабатывают! Вот у меня батя машинами торгует. Спрашивает продавца: не против, если я на вашей машине заработаю? Этот отвечает: не против. Батя спрашивает опять: а не против, если я на ней сто монет заработаю? Этот отвечает: ну попробуйте. Батя у него на глазах продаёт на сто монет дороже. У продавца глаза на лоб лезут.

— Слабо верится. Не разбираюсь я в этой кухне.

По дороге домой Андрей прокручивал в голове слова Алекса. Он понятия не имел, какие таланты нужны для открытия пиццерии и продажи автомобилей. Всё это казалось чем-то совсем далёким и нереальным. Очень далёким от нажимания на клавиши и сидения в офисе с утра до позднего вечера. Родители всю жизнь проработали инженерами на советских заводах, и он шёл примерно по тому же пути. Примерно пять дней в неделю по восемь часов в день отдавалось работе.

М-да… Тут бы выжить хотя бы… Какое своё дело?.. Хотя, наверно, Алекс прав… Бизнес лучше работы… Надо что-то своё… Но как это всё организовать?.. Я даже не представляю… Может, Алекс откроет, пока я буду работать, а потом мне расскажет всё… Поделится опытом… Тут даже на еду нету… Какой, на фиг, бизнес?.. Эх-х…

На следующий день, как он и предполагал, пришёл отказ из собеседовавшей компании. «Мы вам позвоним». Андрей дочитал короткое письмо о том, что вакансии для него пока не имеется, и переключился в виртуальную комнату с друзьями.

— Нигде не берут.

— Нигде — это в скольких местах?

— В одном.

— И ты уже говоришь, что нигде не берут. Была где-то статья, как человек работу искал. Он там все свои ходы подробно записывал. Список фирм, по-моему, около пятидесяти пунктов.

— Надо вешаться, наверное.

— Можно и вешаться. Завещание только напиши, чтобы квартирка не пропадала. И надо бы чего-нибудь утворить напоследок, чтоб не скучно было. Аптеку там ограбить. Трахнуть трёх баб сразу. «Достучаться до небес»!

— Ну это да. Крыша только почему-то едет. Не могу делать ничего. И совесть мучает, что пил и курил, вместо того чтобы книжки умные читать. И кому теперь я нужен?

— Попробуй антидепрессанты. Сейчас название вспомню. Правда, они по рецепту. К психиатрам надо идти.

Андрей выписал название лекарства, почитал о нём в интернете и решил не откладывать дело в долгий ящик. Рано утром следующего дня он уже стоял в очереди в регистратуру в своей родной сорок третьей поликлинике. Взял свою карточку, нашёл нужный кабинет и собрался занимать очередь. В коридоре было пусто, только одна молодая девушка сидела на стуле. Она вытирала платком слёзы и выглядела очень удручённой.

Пиздец… Приехали… И что я тут делаю?.. Тут людям реально помощь нужна, а я за наркотиками пришёл…

Он решил не беспокоить девушку дурацкими вопросами про очередь, чтобы не вызывать у неё лишние душевные страдания. Дождался, пока она выйдет и психиатр пригласит к себе следующего.

У психиатра Андрей был, наверное, только один раз в жизни — в военкомате. Там его спросили, не состоит ли он на учёте по такому-то адресу. Он спросил, что это за адрес. Ему ответили, что раз не знает, значит, не состоит. Больше про деятельность психиатров он ничего не знал, разве что когда-то что-то мог почерпнуть из юмористических передач и анекдотов про армию. Теперь вот пришёл в поликлинику и стоит у доктора в кабинете.

— Здравствуйте.

— Талон ваш где?

Андрей отметил про себя резкость вопроса, но решил не хамить в ответ. Его интересовал рецепт.

— Да мне не давали никакого талона, сказали подняться прямо к вам.

— Должен быть талон. Чего вы ко мне без талона пришли?

— Ну вообще-то за помощью. Зачем ещё к доктору ходят.

— Могу записать вас, например, на следующую неделю. Как фамилия ваша, работаете где?

— Сейчас нигде. Безработный я. Поэтому и здесь.

— А по профессии кто?

Андрей ответил, а доктор выдал совершенно неожиданную тираду.

— Так работайте на Штаты! У меня все знакомые программисты так работают. Берут заказ в Штатах и работают дома. Вот один недавно набрал заказов и заработал пятьсот монет!

Андрей знал о таком способе заработка только понаслышке и находил его чем-то нестабильным и нелегальным. И уж намного менее достойным, чем, скажем, работа в фирмах или в Корпорации.

— А налоговая не приходит к нему?

— Он деньги через какой-то литовский банк снимает.

— Вообще-то банковские системы отслеживают, если обналичиваются крупные суммы денег.

— Ну тогда приезжает американец и платит наличными!

Беседа внезапно обернулась поиском способа обналички. Но доктор, несмотря на всё его желание помочь, с приездом американца явно фантазировал на ходу.

М-да… Какой, на хрен, американец?.. Какие наличные?.. Каждый месяц, что ли, приезжает?.. Через Атлантику, с пачкой зелени в кармане?.. Сочинители, блин…

Записавшись на приём, Андрей вылетел из кабинета и быстрым шагом пошёл в сторону дома.

Да уж… Фиг я к нему пойду теперь… Я за колёсами пришёл, а он меня грузит… Американцами своими… И так хреново, а он добавляет ещё… Где я искать буду этих американцев?..

Он вернулся домой и не успел, как обычно, уткнуться в компьютер, как зазвонил мобильный телефон. Откликнулась ещё одна компания, анкетой заинтересовался сотрудник отдела кадров.

— Что-то я не понял, на какую вы вакансию претендуете?

Гендиректора, блядь!.. На какую ещё?.. Что за вопросы идиотские?..

— М-м-м… Программиста вроде. А у вас ещё какие-то есть?

— У вас в анкете сначала одна технологии указана, потом другая. На какую технологию вы хотели?

Эх-х… Вот этого я и боялся… Сейчас ещё будут спрашивать, что да как… Почему одна технология написана, потом другая… Надо будет объяснять, как в Корпорации туда-сюда бегал… Из отдела в отдел… Ад… Сидел бы на одной технологии — ничего бы не надо было объяснять…

— Да я последний год в другом отделе работал. Но это временно было. Вообще хотел бы к первой вернуться.

— Да? Ну посмотрим тогда на собеседовании.

Время назначили на следующей неделе. Ободрившись, Андрей продолжил размышлять о трудоустройстве.

Так… Что-то больше не спешит никто звонить… Что делать?.. К Шуре, что ли, обратиться?..

Шуру он знал только виртуально и общался с ним исключительно по интернету. Чаще всего это происходило в виртуальных комнатах, особенно в комнате по политическим интересам. Хотя политической её можно было назвать только условно, потому что собиравшаяся там компания болтала на самые разные жизненные темы. Изредка, может быть раз в год, комната выбиралась пообщаться в реальный мир. Поэтому такие встречи по-другому называли «реалками». Зимой это был какой-нибудь кабак, а летом — природа и шашлыки. Андрей видел Шуру вживую только на этих встречах. По правде говоря, тогда он даже не знал ни его имени, ни фамилии, а только виртуальную подпись.

Шура тоже работал программистом. В какой компании и чем конкретно он занимался, Андрей имел весьма смутное представление. Знал только, что работа эта была связана только с местным рынком программного обеспечения, а к западным зарубежным компаниям никакого отношения не имела. Андрея немного отпугивало, что он за свой небольшой стаж никогда не имел дела с местным сегментом, но сейчас его это интересовало слабо. Главное — трудоустройство и желание выжить, не обращаясь за помощью к родителям и друзьям.

Просьбу помочь Шура воспринял на удивление отзывчиво. Учитывая, что их знакомство было почти только виртуальным, это выглядело достаточно странно. Шура пообещал поговорить с руководством, и этот факт очень воодушевил нашего героя. Но на следующий же день бодрость духа опять резко упала. Шура сообщил результат своих переговоров.

— Не хотят тебя брать. Даже больше. Хотят мою жену досрочно из отпуска вызвать. Мы тут кредит на квартиру берём, так что хотят с нас выжать побольше.

И снова Андрей был удивлён. Он знал, что Шура тоже покупает квартиру в кредит и работодатель ему в этом даже помогает, а супруга Шуры работает в его же отделе. Но вот ситуация, когда компания сначала помогает своим сотрудникам с кредитом, а потом выдёргивает их из отпуска в качестве компенсации, выглядела совершенно непонятной.

В общем, на работу брать не захотели. Но с другой стороны: кто такой для них Андрей? Работают они достаточно давно, все процессы налажены. А тут — брать какого-то левого человека, тратить время на его обучение, подключать к текущим проектам. А это — лишнее время и деньги. К счастью, Шура тут же предложил другой вариант.

— Может, тебя к Ишакову на время?

— Да, поговори с ним, пожалуйста.

Ишаков был вторым работодателем Шуры. Трудолюбивый Шура не ограничивался основной работой, а вечерами и в выходные подрабатывал на второй работе. Андрей был толком не в курсе, чем они там занимаются, на кого работают и какие проекты делают. Про Ишакова он тоже практически ничего не знал. По слухам, Ишаков работал в каком-то крупнейшем предприятии связи и отвечал за существенную часть местного интернета. Видел его Андрей только один раз, когда тот приехал с Шурой на одну из выездных встреч политической комнаты. Поскольку на такие встречи Андрей приезжал уже изначально нетрезвый, а к концу напивался до почти невменяемого состояния, разговоры и образы участников у него в памяти практически не откладывались.

Таким образом, Шура и Ишаков занимались подработками помимо основного места работы. С ними же работал окопавшийся под городом младший товарищ Руслан. Вышло так, что годом раньше Руслан тоже остался без работы, причём по совершенно глупой и смешной причине. Компания, куда он устроился, организовала корпоративную вечеринку. Весь день Руслан был занят, у него не было времени даже поесть, и на вечеринку он опоздал. В качестве штрафного ему предложили выпить стакан водки. Взяли, как говорится, на понт. Гордый Руслан с честью выдержал это испытание и немедленно выпил стакан залпом. На голодный и уставший организм даже видавшего виды Руслана водка подействовала убийственно. Как рассказывали позже, он вёл себя вызывающе, размахивал руками, ругался и даже нагрубил президенту фирмы, который по случаю вечеринки как раз прилетел из-за границы.

А наутро я встал — мне давай сообщать,

Что хозяйку ругал, всех хотел застращать,

Что я голым скакал, что я песни орал,

А отец говорил: «У меня генерал!»

— Фрагмент песни Высоцкого «Антиалкогольная».

Когда Руслана попытались запихнуть в такси, он сопротивлялся, разбил в машине фару и в итоге получил люлей от водителя. Каким чудом его доставили домой, он не помнил, только потом рассказали, что отвозил его лично директор местного филиала.

Тут вообще началось — не опишешь в словах.

И откуда взялось столько силы в руках?

Я, как раненный зверь, напоследок чудил,

Выбил окна и дверь, и балкон уронил.

— Там же.

На следующий день ничего не помнящий и не подозревающий Руслан сидел на своём рабочем месте, когда вдруг к нему подошёл руководитель проекта и попросил зайти к директору побеседовать. Руслану поведали вчерашнюю историю и поставили перед фактом, что с этого момента он уволен. При этом ключевым моментом была фраза президента фирмы, который в ответ на грубое поведение Руслана спокойно произнёс: «Увольте его завтра». Руслан, естественно, очень расстроился, из-за недостатка средств ему пришлось перебрался под город, и с того времени он перебивался случайными заработками.

Андрей в своём желании помочь Руслану хотел пристроить его на подработку к Шуре и Ишакову. Взял у Шуры телефон Ишакова, позвонил и попросил подсобить с работой. Так Руслан был трудоустроен на новое место.

Если правда оно, ну хотя бы на треть,

Остаётся одно — только лечь помереть.

Хорошо, что вдова всё смогла пережить,

Пожалела меня и взяла к себе жить.

— Там же.

Но вернёмся к нашему герою. Воодушевлённый, что Шура поговорит с Ишаковым и что наконец-то будет работа и средства на жизнь, Андрей тут же принялся за поиски подходящей автошколы. Информации по этому поводу в интернете было предостаточно. Адреса и телефоны всех школ города можно было найти на тематических страницах, а на городском форуме — почитать отзывы бывших учеников. Узнать плюсы и минусы разных школ, особенности обучения, подводные камни и рекомендации будущим водителям.

Все необходимые документы для обучения уже были собраны. Например, медицинская справка — заветная синяя бумажка, которая требовалась в ГАИ и некоторые автошколы. Для получения этой синей бумажки нужно было проделать немалый путь. В одном конце города — получить справку в психиатрическом диспансере. В другом — взять справку из наркологического диспансера. Потом заплатить за медицинскую комиссию и пройти нескольких докторов.

Сначала Андрей раздобыл эти две справки. Они как бы говорили, что формально он не наркоман и не псих. Потом, поскольку у него с детства были проблемы со зрением, обновил себе контактные линзы. Чтобы пройти глазного доктора, нужно было либо иметь нормальное зрение, либо очки, либо контактные линзы. В случае очков или линз требовалась справка о зрении. Андрей попросил её в конторе у доктора, где покупал свои линзы.

Наконец, все этапы были пройдены, и осталось только выбрать подходящую школу. Рекомендовали идти в ту, где теоретические и практические занятия будут проходить поближе к дому или к работе, а по качеству подготовки большой разницы в школах не было. Ближайшая располагалась в пяти автобусных остановках от дома, именно на неё и пал выбор. К сожалению, записывали туда только на конец осени. Андрей решил, что к этому времени все вопросы с работой у него уже утрясутся, и зарезервировал себе место в осенней группе.

В конце недели он опять решил немного расслабиться. Позвонил своему хорошему товарищу, тот охотно отозвался на предложение выпить. Сходили в магазин и расположились дома у приглашающей стороны. Выпивали, как обычно, до победного конца. Тем не менее будильник на всякий случай завели пораньше. Нельзя было проспать и пропустить потенциальный звонок, если вдруг появятся какие-то новости от Шуры.

III

Очнувшись, Андрей понял, что будильник ему не помог. Судорожно напился попавшейся под руку минералки, сел за компьютер и оглядел виртуальные комнаты. Пришло сообщение от Шуры — одна из болталок мигала зелёным цветом.

— Ты там не помер? Позвони, новости есть.

Он набрал оставленный в сообщении номер телефона, при этом умудрился дрожащими от волнения и похмелья пальцами два раза ошибиться в цифрах. Шура ответил сразу.

— Я тут пока с кредитом вопросы решаю. Позже перезвоню. Тут заказчик приехал, Ишаков с ним носится. Потом скажу, куда подъехать поговорить.

Так-с… Хорошо… Отлично… Время ещё есть… Хоть немного в себя приду после вчерашнего…

Андрей успел умыться, растолкать товарища и объяснить, что в любой момент могут позвонить и тогда ему придётся срочно уйти. Уговоры давались сложно. Всё-таки вчера посидели очень хорошо.

Едва товарищ пришёл в себя, позвонил Шура. Ехать нужно было в центр города. На троллейбусе Андрей ехал бы долго, поэтому решил взять такси. Попрощавшись с товарищем, он сел в машину и сообщил водителю указанный Шурой адрес.

Заведение оказалось пафосным японским рестораном. В городе открыли несколько похожих заведений, хотя насколько та кухня была японская, оставалось под вопросом. Мучимый похмельем, Андрей с трудом протолкнулся через дверь, ввалился в зал и обвёл взглядом столики. За одним из столиков он узнал Шуру, Ишакова, а рядом с ними сидел ещё какой-то третий мужик. Шура приветливо помахал рукой.

Андрей подошёл к столику, поздоровался и уселся в кресло. Шура и Ишаков с последней встречи нисколько не изменились. Мужик был белобрыс, в очках, судя по повадкам и разговору, какой-то их начальник или директор. Стол был уставлен японскими суши и другой непонятной едой. Андрей никогда ещё не был в японских кабаках, и стол показался ему достаточно зажиточным. С трудом соображающей головой и с помощью сидящих рядом он сделал заказ и тут же получил первый вопрос от белобрысого.

— Э-э-э, так сколько стоит, э-э-э, твоя квартира?

Ох… Ну ничего себе!.. Внезапно… Я вижу, тут ему уже про меня что-то рассказали… Прекрасный вопрос для начала собеседования…

Скрывать нечего — Андрей назвал сумму.

— Но это было в конце позапрошлого года. До повышения цен. Потом цены стали резко расти.

Принесли заказ. Андрея мучало похмелье и жажда. Он попросил ещё свой любимый грейпфрутовый сок и уткнулся в еду.

Тем временем Шура и белобрысый продолжили прерванный приходом Андрея технический разговор. Тяжело ворочающимися извилинами он пытался вникнуть в суть проекта, но всё равно почти ничего не понимал. Обрывки фраз путались в сознании, но в целостную картину складываться никак не хотели. Он ждал, когда его начнут пытать вопросами, как это обычно бывает на ненавистных собеседованиях. И вопросы действительно начали задавать. У белобрысого была странная манера разговора, Андрей вслушивался и никак не мог понять, что с ней не так.

— Э-э-э, так сколько ты, э-э-э, в этой компании проработал?

Хм… И про Корпорацию ему, значит, рассказали…

— Четыре года почти.

— И что, э-э-э, нельзя было тот вопрос решить?

Ага… Значит, и про премию с увольнением рассказали… Всё рассказали… Мне уже и рассказывать ничего не надо…

Андрей задумался, что ответить. Шура опередил и пришёл на выручку.

— Да я так понял, с ним не по-человечески поступили. Могли бы вычитать постепенно и все дела.

Следующий вопрос задал Ишаков.

— Ну так расскажи, чем ты там вообще занимался.

Андрей рассказал про проекты, в которых удалось поучаствовать во время работы в Корпорации, но его рассказ, судя по всему, никого не впечатлил.

— Э-э-э, а тебя не отправляли, э-э-э, на курсы повышения квалификации какие-нибудь?

М-да… Я ещё и выгляжу идиотом… Приехали…

— Нет. У нас иногда были обязательные короткие тренинги внутри компании, а больше никуда не отправляли.

— Э-э-э, а сколько у тебя времени уходит на выполнение, э-э-э, задания?

Андрей не понял вопроса и подвис. Шура опять пришёл на выручку.

— Ну это от задания зависит же.

Андрей взбодрился.

— Да. Например, наш ведущий специалист даёт задание, я ему говорю, что мне нужно два дня. Он пишет в план три дня, а я делаю за день, обычно всегда раньше получается.

— Э-э-э, ну хоть это хорошо, да? И какую ты хочешь, э-э-э, зарплату?

Он на мгновение задумался. Называть друг другу свои зарплаты в Корпорации было запрещено. И вообще, насколько ему было известно, во всех подобных фирмах, которые работали на заграницу, контракт обязывал держать размер зарплаты в тайне. Поскольку Шура становился будущим коллегой, выходило, что названная сумма будет ему известна. И если, например, Андрей назовёт больше, чем получает Шура, это будет несправедливо. Шура намного старше и опытнее и просто по должности не может получать меньше. Но деваться от вопроса было некуда.

— Перед увольнением вместе с премиями у меня выходило около ста монет, я хотел бы не меньше.

Шура напомнил ещё один вопрос.

— Тебе же официальное оформление нужно будет?

— Да, обязательно. У меня кредит недавно выплачен. Мало ли чем налоговая может заинтересоваться. Надо официальное трудоустройство и официальная зарплата.

Шура обратился к Ишакову.

— Тогда к твоему отцу на работу?

Ишаков кивнул.

— Угу, к отцу. Но официальная только часть зарплаты будет. Остальное — в конверте.

У Андрея немного потеплело внутри.

— А что у вас с офисом? Вы ж сейчас по домам сидите, я так понимаю?

— Угу, по домам.

О минусах домашней работы он был немного осведомлён.

— Офис обязательно нужен. Дома психологически тяжело будет. Работу и дом разделять надо.

— Ну первое время ты будешь работать дома. Хотя можем тебя к моему отцу в гараж посадить. Он туда и свет провёл уже, и утеплил. Гы-гы, не бойся, мы так шутим.

Шутка Андрею не понравилась. Он решил перейти поближе к технической части.

— Я надеюсь, вы шутите. Что мне почитать для проектов, какие книжки?

— Почитай про синхронизацию объектов. Книжки я тебе дам, пару штук.

— Это что — мьютексы, семафоры, критические секции?

Шура улыбнулся.

— Ага, ты уже обошёл девяносто девять процентов конкурентов.

Хм… Странно… Этому вроде в универе всех учат… Такое все знать должны вроде…

— Испытательный сколько у вас?

— Месяца, думаю, хватит. В понедельник подъедешь ко мне за книжками и приступишь.

Шура поддержал Ишакова.

— Да, месяца достаточно. Ну всё вроде? С деньгами утрясли?

Шура посмотрел на белобрысого и Ишакова. Белобрысый посмотрел на Ишакова, а Ишаков на белобрысого. Андрей посмотрел на Ишакова. Ишаков сделал слабопонятное движение головой. Андрей решил, что с деньгами утрясли и зарплата на испытательном сроке у него будет сто монет.

Белобрысый, который сидел слева от Шуры, демонстративно схватил его за руку и обратился к Андрею.

— Э-э-э, будешь под ответственность, э-э-э, Шуры. Если подведёшь, э-э-э, отрежем ему, э-э-э, руку. Ты будешь, э-э-э, виноват. Э-э-э, понятно?

Андрей кивнул.

— Да, понятно.

Больше его вопросами не напрягали. Опять говорили о проекте, о технологиях и каких-то других туманных для похмельного мозга вещах. Андрей размышлял о том, что во время этого короткого собеседования Шура всё время его поддерживал и ключевые вопросы брал в свои руки.

Когда официантка принесла счёт, белобрысый её задержал.

— Э-э-э, а где наша карточка, э-э-э, на скидку?

— Я принесу вам анкету, вы заполните её, и мы сделаем вам карточку для скидок.

Ишаков взглянул на анкету и передал её Шуре.

— Заполняй сам.

Шура взял ручку, которой делал пометки во время обсуждения технических вопросов, и начал быстро заполнять анкету. Когда дошёл до пункта о работе, задумался.

— Так, что в должность писать? Ведущий программист!

Официантка забрала анкету, а белобрысый вложил в футляр для счёта золотистую банковскую карточку. Решили, что пора расходиться.

Прощаясь перед выходом, белобрысый произнёс последнюю фразу.

— Э-э-э, ну мы надеемся, э-э-э, на успешное и долгосрочное сотрудничество.

Хе-хе… Ну хорошо, если так…

— Я тоже надеюсь. До свидания.

Домой Андрей шёл пешком, быстрым шагом выветривал похмелье и успокаивал возбуждённый мыслями мозг.

Так-так-так… Шуточки у них, блин… В гараж посадить… Руку отпилить… Юмористы… Да, придётся теперь стараться… Чтоб Шуру не подвести… Чтоб стыдно потом не было… А то он меня выручил, а я его подведу… Нет… Придётся пахать… Хм… Вообще, если так подумать, с моего увольнения только две недели прошло… То есть фактически мне на одном собеседовании отказали, а на другом уже взяли… Если по факту, без лирики… За две недели работа нашлась… Ну и если не учитывать, что на остальные письма не ответили… Правда, ещё в понедельник собеседование… Но я его не точно не пройду… Надо срочно отменить, пока не отказали… Эх-х… А может, сходить?.. Но ведь так уже нечестно будет… Я же уже обещал работать… Да и откажут наверняка… В общем, надо отменить… М-да уж… Придётся постараться, чтобы испытательный пройти… Тяжко будет… Ещё дома работать… Компьютер слабенький… Ну посмотрим, как пойдёт…

Поток мыслей сопровождал его до самого дома. Дома он немедленно уселся за компьютер, написал письмо в фирму, чтобы отменили собеседование, и переключился на виртуальную комнату с друзьями делиться с ними последними новостями.

— Сидел щас в кабаке с Шурой, Ишаковым и каким-то ихним дядькой начальствующим. Буду ебашить с понедельника.

— Ну так круто!

— Да не, не круто. Офиса нету, кондиционера дома нету, жарко тут, компьютер слабенький.

— На фига тебе офис?

— Ну, думаю, тяжко будет дома.

— А с автошколой что?

— Записался. Там свободные места на конец осени только.

— А что за работа будет?

— Как обычно, программы писать. За еду.

— А что за контора?

— Не знаю названия. И не оформили меня ещё. Испытательный будет.

— А размер?

— Как бы небольшой размер.

— А географическое положение какое?

— Да нету офиса никакого. Один под городом сидит. Второй — не знаю, где. Третий — в центре где-то на своей работе основной.

— М-да, ну ты даёшь. Ну смотри. Мог бы ещё варианты поискать.

IV

Утро первой рабочей недели началось с того, что уже заранее не пивший и вовремя проснувшийся Андрей поехал к Ишакову за литературой. Книги были знакомые, первую он когда-то читал в университете, а вторую видел в библиотеке Корпорации. Но он всё равно решил их прочитать. По первой книге — освежить в памяти старые знания операционной системы, а по второй — вспомнить основы технологии, которой не занимался уже почти год.

Вернувшись домой, он уселся за компьютер уже в новом качестве — работника на работе в первый рабочий день. Он развернул ещё одну программу-болталку, в которой было принято общаться на этой работе, и добавил в список контактов Шуру и Ишакова. Там Шура подписывался уже своим реальным именем и фамилией. Так Андрей узнал, что в миру Шура носит фамилию Светлицкий.

Дабы не перегружать книгу техническими терминами и не сужать аудиторию читателей, будем описывать рутинную работу программиста по возможности простым и понятным языком. Первая программа, с которой предстояло разобраться нашему герою, напоминала собой огромный звукорежиссёрский пульт. В него можно было загружать песенки и другие звуковые записи, проигрывать их, слушать, перематывать — в общем, всё как в обычном магнитофоне или плеере. Регулировать громкость, вырезать из аудиозаписей фрагменты или надиктовывать новые кусочки самому. Становилось понятно, что на этой работе Андрею предстоит погрузиться в неведомый мир компьютерной обработки звука.

Пощёлкав по кнопкам пульта и поэкспериментировав с несколькими песенками, он откинулся на спинку кресла. Работать было дискомфортно. Стояла середина лета, и жутко пекло солнце. Окно единственной комнаты выходило на южную сторону. Если в Корпорации от этого как-никак спасал кондиционер, то дома не помогало даже распахнутое окно и задёрнутые шторы. Старенький компьютер раздражал медленной работой. Монитор тоже не радовал, он был тусклый, маленький и отсвечивал от окна. Если смотреть фильмы и общаться в болталках было ещё терпимо, то читать и писать тексты программ оказалось очень тесно и неудобно.

На следующий день Шура выдал загадочное устройство. Оно напоминало ручку фена для сушки волос и представляло собой цельную комбинацию микрофона, компьютерной мышки и пульта дистанционного управления телевизором. Всё это чудо подключалось к компьютеру через стандартный разъём. Андрей ввёл название модели в поисковик и узнал, что устройство используется для диктовки аудиозаписей. Кнопки на нём управляют включением и отключением записи, как в обычном диктофоне, и выполняют некоторые дополнительные функции. С обратной стороны находилось колёсико, его можно было вращать пальцами и использовать как обычную мышку.

Такие устройства диктовки подключались к программам через специальный так называемый блок управления устройствами. А основным блоком в режиссёрском пульте был блок управления звуком. Так Андрей познакомился с двумя основными блоками для своей будущей работы. Первое задание — написать программу с использованием этих двух блоков, чтобы с её помощью можно было сделать запись с диктофона и сохранить её на компьютере.

Технология разработки предусматривала создание программ в специальной программе-конструкторе. В ней можно собирать готовые блоки в общую программу, соединять их между собой, создавать новые блоки и писать собственно текст программы. Обычно в литературе это называют интегрированной средой разработки, но для упрощения жизни читателю будем называть её программой-конструктором. Ведь там действительно конструируют новые программы из текста и уже готовых блоков.

Оставшись без живых коллег по комнате, Андрей виртуально общался с Шурой и Ишаковым в новой программе-болталке. Уже с первых дней работы его поразило, как быстро Шура отвечал на вопросы и оперативно помогал решать технические трудности. Андрей понял, что имеет дело с очень опытным и квалицированным специалистом. Вдобавок Шура обладал прекрасным чувством юмора. Такого замечательного сочетания личных качеств не наблюдалось ни у одного коллеги по предыдущим проектам в Корпорации.

Ишаков рассказал, как настроить бесплатный доступ к интернету. Андрей убедился, что Ишаков действительно имеет отношение к крупнейшему предприятию связи и, более того, занимает там достаточно высокую должность, чтобы без проблем раздавать бесплатный интернет своим знакомым.

На этой же неделе состоялось первое производственное совещание. На центральном проспекте, в трёх-четырёх остановках от дома Андрея, находился пивной кабак. Встреча проходила в том же составе, что и в предыдущий раз, только без белобрысого.

Шура увлечённо и быстро рассказывал про проект. О чём идёт речь, было не очень понятно, но Андрей напрягался изо всех сил и пытался охватить и запомнить как можно больше. Мозг был отяжелён душной погодой и концом рабочего дня, и процесс обучения шёл не слишком успешно. Это не преминул заметить и Ишаков.

— Гы-гы, ты хоть понимаешь наш бред?

— Я стараюсь понять как можно больше.

Как он ни старался, из разговора удалось вынести мало. Всё-таки атмосфера кабака не очень способствует передаче знаний. Общая картина проекта никак не хотела складываться.

Шура отвлёкся от работы и стал рассказывать про сложности получения кредита и про справки, которые для этого пришлось собирать. Для большой суммы кредита банки хотели большую официальную зарплату. Шура рассказал, что ему посчитали все возможные прибавки к зарплате, которые только можно придумать. В том числе — отсутствие конфликтов с руководством. Оказывается, существовала и такая надбавка. В итоге его справка о зарплате выглядела весьма привлекательной. Ишаков тем не менее такого восторга не разделял.

— Да зачем тебе квартира? Тебя на цепь надо посадить, к батарее приковать и компьютер выдать, гы-гы. И еды давать ровно столько, чтоб работать мог.

От такой шутки Андрею стало немного не по себе.

М-да… Ну и шуточки у них… То в гараж посадить… То теперь на цепь…

Ишаков рассказал, что чуть позже будет легальное оформление на работу к его отцу. Часть зарплаты, помимо официальной, будет выдаваться в конверте.

— Официальная зарплата и запись в трудовую у тебя будет. Ещё купим два компьютера и снимем квартиру. Может, и фирму свою потом откроем.

Такой новости Андрей очень обрадовался.

— Да, офис нужен. Дома тяжело работать. Жарко, душно и ощущение, что постоянно на работе.

— Ага, нужен он тебе. Как сказала моя жена, бухать и баб водить, гы-гы.

Последняя фраза заставила призадуматься. На предыдущей работе было принято выпивать немного шампанского или вина с тортиками по случаю чьего-нибудь дня рождения или какого-нибудь праздника вроде Нового года. Вечеринки в том виде, в котором они проводились, например, у Андрея дома, в офисе не устраивались никогда. Да и коллективы были какие-то не особо дружные. Потом ещё ситуацию ухудшил новый указ властей, который вообще запрещал алкоголь на рабочих местах и ужесточал ответственность за соответствующие нарушения. Оставались тортики и чай. Эти искусственные мини-праздники, кислые рожи коллег и занудные разговоры Андрею быстро опротивели. Особой общительностью он не блистал и на подобных мероприятиях всегда чувствовал себя неуютно. Такие «праздники» превращались в муку: он стоял где-нибудь в углу, неуклюже тыкал пластмассовой вилкой в тарелку с тортом и внимательно слушал светские беседы коллег. Темы разговоров его тоже раздражали, особенно когда начинали обсуждать запчасти к автомобилям и нарушения правил парковки. В общем, дурацкое и противоестественное мероприятие. Впрочем, от знакомых он слышал, что в некоторых миниатюрных компаниях с небольшими крепкими коллективами загулять вечером по поводу какого-нибудь праздника или завершения проекта было вполне нормальной практикой.

А вот заявление Ишакова по поводу «водить баб» звучало как-то и вовсе дико. Было сложно представить, что в офисах Корпорации кто-то будет всерьёз заниматься сексом. С утра до вечера там постоянно крутились люди, а вечером комнаты сдавались на охрану и доступ туда закрывался. Может быть, подобные вещи имели место в маленьких фирмах или в квартирах, которые сдаются под офис, но ни одного такого примера Андрей не знал и представить себе не мог.

Увлечённый своими мыслями, он попытался представить себе, какими личными качествами может обладать жена Ишакова и какая цепочка рассуждений могла привести её к подобным предположениям. Но потом решил, что и так слишком много думает и вообще не надо быть занудой.

Он хотел сказать Ишакову, что на работе не пьёт, баб не водит и вообще, как уже говорил, работу от личной жизни нужно непременно отделять. Но потом почему-то передумал и ничего говорить не стал. Вообще, Андрей с подобными вещами сталкивался довольно часто. Он поражался какому-нибудь высказыванию, смущался, тушевался и не знал, как правильно поступить и что нужно сказать. Позже он сотни раз прокрутит ситуацию в голове, придумает десятки вариантов решений, ответов и потенциальных развитий диалога. Придумывая подходящий ответ, будет жалеть, что не нашёл и не использовал его сразу, но будет уже поздно. Как говорится, хорошая мысля приходит опосля. Такая заторможенность и неуверенность огорчала и мешала жить, но ничего поделать с этим было нельзя.

Производственное совещание в кабаке подошло к концу, и Андрей отправился домой. Шура так перегрузил его незнакомыми словами и другой информацией, что переваривать хватить на долгие дни вперёд.

Две недели домашней работы дались очень тяжело. Несмотря на то что проект обещал быть интересным, несмотря на активную поддержку Шуры и прогресс в изучении забывшейся технологии, жара и обстановка квартиры действовали угнетающе. Привычный график работы, который обычно начинался утром и заканчивался вечером, начал сбиваться.

Как человек увлекающийся различными веществами и препаратами, Андрей в этот период экспериментировал с лекарствами для стимуляции работы мозга. По советам старшего Руслана он покупал и пробовал на себе разные средства из аптеки. Поводом к сбою графика, кроме бесконечной жары, послужил препарат на основе гамма-аминомасляной кислоты, который он принимал регулярно в течение последних нескольких месяцев. Препарат назывался «аминалон», стоил недорого и продавался без рецепта в любой аптеке. Каждая таблетка содержала двести пятьдесят миллиграммов действующего вещества. Андрей принимал пару-тройку таблеток в начале рабочего дня, и уже через час действие вещества ощущалось довольно явственно. Мозг становился более работоспособным, мысли становились более лёгкими и гибкими. В первые недели приёма пришлось испытать неприятный опыт передозировок, когда внезапно накатывали приливы тепла и кожу покалывали мелкие иголочки. Но со временем эти эффекты прошли, была рассчитана оптимальная доза таблеток. Через несколько часов после утреннего приёма, как правило после обеда, Андрей догонялся ещё парой таблеток, и таким образом до вечера его ум поддерживался в просветлённом состоянии. Вечерних приёмов он избегал, поскольку были неудачные случаи с бессонницей. Впрочем, иногда препарат давал обратный эффект: наступал резкий припадок сонливости, и бороться с ним было практически невозможно. В офисе такой эффект снимался конской дозой кофе или концентрацией на работе усилием воли. Дома же, впервые испытав такую внезапную сонливость, Андрей ненадолго прилёг вздремнуть и в итоге проспал до самого вечера. Поэтому ночью спать уже не хотелось, и график сполз на несколько часов вперёд.

Со сбившимся графиком работать чаще получалось ночью, а спать — днём. Ночь он любил всегда. Ночные посиделки, прогулки или просто сидение за компьютером. А вот заниматься по ночам именно работой он попробовал впервые. Ночью не было изнуряющей жары, и это было несомненным плюсом. С другой стороны, было не совсем понятно, как при таком графике измерять рабочее время. В Корпорации Андрей прикидывал, во сколько он приходит на работу, во сколько уходит домой, помечал на листиках выполненные задания, а в конце недели заносил цифры в отчёты. Корпорация требовала, чтобы в отчётах было отражено не менее сорока часов работы в неделю. Андрей разбрасывал задания на эти сорок часов, но из-за постоянных сверхурочных получалось, как правило, больше. Иногда он заполнял отчёты в конце каждого рабочего дня. Например, если за день приходилось выполнять много мелких заданий и к концу недели эти мелкие задания забывались. Некоторые коллеги доходили до заполнения до отчётов только в понедельник, а потом мучительно вспоминали, чем же таким они занимались всю предыдущую неделю.

Точно так же Андрей решил действовать и на новом месте работы, то есть стал прикидывать на глаз, чтобы получилось не меньше сорока часов в неделю. Если он увлекался общением в какой-нибудь болталке или «уходил на обед», что выражалось чаще всего в походе в магазин и приёме пищи за компьютером при непрерывном сидении в интернете, то это время в общих отработанных часах не учитывалось. С другой стороны, если он увлекался процессом и работал на пару часов в день больше необходимого, то в конце недели позволял себе эти пару часов отрезать от вечера пятницы и начать выходные чуть пораньше. Он даже завёл себе листики, на которых стал отмечать день и количество отработанных часов. А потом считал, чтобы в общей сумме выходило не менее сорока часов в неделю.

V

В конце второй недели позвонил Ишаков.

— Возьмёшь свои документы и поедешь оформляться. По дороге заедешь ко мне — дам тебе аванс.

— Какие документы?

— Ну паспорт, диплом, трудовую. Не знаешь, что ли, как на работу оформляться?

— Хм. А как хоть компания называться будет? И на какую должность оформят?

— Отца контора, название не помню точно. Должность программиста впишут.

— Так а что это за фирма, она не программами занимается?

— Нет. Какая тебя разница вообще? Надо будет — откроем свою.

— Ну не знаю, надо же как-то объяснять, где работать буду.

— Говори, что на спецслужбы, гы-гы.

Андрею было не до шуток.

Так-с… Приехали… Оформят туда, не знаю куда… Работать там, не знаю где… Эх-х… Хорошо, что я универ закончил, диплом есть… А если бы не было?.. В общем, есть — и хорошо… Полезная штука — диплом… А Ишаков хамоват… Как это — какая разница?.. Как это — на спецслужбы?.. Это типа смешно?.. Это я должен врать людям и скрывать своё место работы?.. И далеко я так продвинусь?.. Н-да… Неприятно…

Он поехал к Ишакову. Встретились у заднего входа в то самое предприятие связи, где работал и доставал бесплатный интернет Ишаков. Здороваясь за руку, Андрей ощутил в руке холод металлических монет. Забрав монеты себе, он мысленно усмехнулся.

Ага… Так вон она какая!.. Передача зарплаты в конверте… Да-а… Чего только не бывает…

Дальше он поехал в контору к отцу Ишакова. Отец оказался невысоким, седоватым, приятным в разговоре, но деловым человеком. Андрей оставил ему документы и поехал домой работать дальше.

Вернувшись, он обнаружил в электронной почте новое письмо. Прислали ещё одну анкету, которую нужно было заполнить для оформления на работу. Принтера дома не было, так что пришлось срочно бежать на почту печатать.

М-да… Ну и гемор!.. Ехать хрен знает куда… Потом бегать печатать… Потом опять надо будет ехать… Заполненную анкету везти… Нет чтобы отдать — и всё сразу сделали… Эх-х… Ладно, потерпим… Снимет Ишаков квартиру под офис — и будет полегче…

Уткнувшись в документы, он наконец-то узнал название компании, куда его собираются оформить.

Так… Что тут у нас?.. Бизнес-инкубатор… Это ещё что такое?.. Надо будет почитать… Что это за инкубатор такой, где я работать буду… Как называется хоть?.. Лаборатория «Зигзаг»… Пиздец… Какой ещё, на хуй, зигзаг?.. «Зигзаг удачи», блядь!..

Андрей заполнил документы и полез в интернет искать описание компании. Бизнес-инкубатор оказался некоей родительской организацией над лабораторией «Зигзаг». Сама задумка инкубатора заключалась в том, чтобы брать к себе под крыло более мелкие или начинающие фирмы и облегчать им жизнь в плане упрощения бухгалтерского учёта и другой организационной поддержки.

Хм… Ну и ладно… Буду всем говорить, что в инкубаторе работаю… Инкубационный, так сказать, период…

Третья неделя прошла в том же ритме, что и предыдущие. Дневная жара, ночные работы, сбитый график и разговоры с Шурой в болталке. В виртуальном общении была одна интересная особенность. Когда Андрей просыпался вечером и писал Шуре приветствие, Шура мог ответить на него только через пару часов, когда уже возвращался с работы и садился за компьютер дома. Или, если со сбитым графиком Андрей здоровался ночью, Шура отвечал только утром, когда садился за компьютер на работе. Причём когда Шура здоровался в ответ, Андрей, в свою очередь, сам к этому моменту мог заснуть или куда-нибудь уйти. Разговор возобновлялся только тогда, когда за компьютерами собирались оба одновременно.

Позже Андрей в интернет-дневнике своего товарища наткнётся на запись, в которой товарищ будет жаловаться на бесконечные «привет», «здравствуй» и прочие бессмысленные приветствия в болталках. К этой записи Шура оставит комментарий, что его тоже бесят подобные сообщения не по существу. Андрей это для себя отметит и перестанет здороваться и употреблять лишние приветственные фразы, а будет сразу описывать в сообщении суть своего вопроса.

Хе-хе… Бесят, говоришь?.. А чего сразу мне не сказал?.. Тактичный какой… Даже чересчур тактичный!.. Сказал бы — я бы всё понял… И не писал бы приветов бессмысленных… Но я же не могу не здороваться!.. Вежливость пока никто не отменял… Ладно, в общем… Разобрались — и хорошо…

А пока — работа, работа, работа. Изучая разрозненные обрывки информации по проекту, Андрей наткнулся на имя некоего Генриха Блёдера. Судя по всему, он был каким-то руководителем и раздавал задания по проекту. Андрей заинтересовался и тут же полез в болталку задавать вопросы Шуре.

— Кто такой Генрих Блёдер?

— Это немец, заказчик, с которым в ресторане с ним сидели.

Андрей вспомнил белобрысого. Оказывается, это был немец-заказчик. Картина постепенно прояснялась, но дело шло очень медленно. Пора бы поинтересоваться новостями у Ишакова.

— Новости есть какие-нибудь?

— Какие ещё новости?

— Ну офис, оформление.

— А, это. Оформят, не волнуйся. Квартиру потом снимем. Завтра встретимся — обсудим работу.

— Понятно. А есть вообще план какой-нибудь? Вроде расписания — что надо сделать и к какому времени?

— Гы-гы, много вопросов задаёшь. План ему. Разберись со своими блоками сначала. Про планы меньше думай.

Андрей сильно расстроился. В Корпорации всегда был план проекта и обозримый список заданий хотя бы на ближайшее будущее. Но тут, по всей видимости, всё было по-другому. Он решил задавать меньше глупых вопросов и полностью сосредоточиться на своём задании.

К совещанию на следующий день он хотел распечатать некоторые фрагменты текста программы, чтобы удобнее было задавать по ним вопросы, но в очередной раз бежать на почту очень не хотелось. Поэтому он кое-как зарисовал элементы внешнего вида программы на листиках от руки и пришёл на совещание в полной боевой готовности.

Шура опять рассказывал про проект. Картина уже была более ясной, чем в предыдущий раз, но вопросов всё равно оставалось очень много. В процессе беседы Ишаков внезапно полез в карман. Андрей решил, что сейчас получит ещё часть зарплаты, и оказался прав. Ишаков протянул над столом кулак тыльной стороной ладони вверх и недвусмысленно посмотрел на Андрея. Андрей протянул ладонь, Ишаков вложил монеты руку. При таком способе передачи Шура не мог видеть ни монеты, ни их количество. Андрей посчитал сребреники под столом и переложил их в карман.

Эти штуки с передачей неофициальной части зарплаты забавляли, но что-то в глубине души его всё-таки смущало. Даже не то, что с этой части не платились налоги, а нечто другое. То ли необходимость скрывать суммы от посторонних глаз, то ли некоторая противоестественность в процессе передачи денег, то ли что-то ещё. Что именно — до конца было не понятно, но об этом он тоже старался не думать.

К концу первого месяца Андрей довёл своё задание до некоторого логически завершённого состояния и отдал Шуре на проверку. Замечания Шуры смущали тем, что после них он чувствовал себя скорее студентом, чем программистом с четырёхлетним стажем. Поэтому при выполнении задания он старательно учитывал все предыдущие замечания и старых ошибок старался не повторять. Поскольку месяц истекал, он очень боялся, что из-за глупых ошибок не пройдёт испытательный срок и поисками работы придётся заниматься заново.

Но ничего страшного не произошло. Шура выслал список новых замечаний и работу в целом одобрил. Андрей получил следующее задание и стимул трудиться дальше. С офисом же новостей по-прежнему не появлялось.

М-да… Что с офисом?.. Что с оформлением?.. Всё глухо… Про испытательный — ни слова… Прошёл я его или нет?.. Никто ничего не сказал… Прямо как один знакомый в универе говорил… Со старших курсов… Как там его?.. Кучер!.. Да, точно… Саша Кучер… Когда я только устроился в Корпорацию, он мне советами помогал… Говорил: запомни, поначалу всем на тебя по хер… Абсолютно по хер!.. Угу… Саша был прав… Тут тоже, блин!.. Всем на меня по хер… Эх-х… Ну что ж, ладно… Будем работать… Стараться… А то ещё Шуре руку отпилят… Или ещё что-нибудь…

В таких мучительных рассуждениях он проработал в общей сложности около полутора месяцев. Ишаков активизировался только к концу лета.

— Тебя там оформили — подъедешь и распишешься в получении зарплаты. Получать не будешь, только распишешься, понял? За деньгами потом ко мне подъедешь.

— Расписаться, но не получать?

— Да, только расписаться. Денег я тебе сам дам. А на те деньги будем технику покупать и прочее. Какая тебе разница, где получать?

— Ладно, хорошо.

Андрей выполнил указания Ишакова, вернулся домой и крепко задумался. Из тех сумм, которые он получил за время работы, никак не складывались те сто монет в месяц, о которых говорили в кабаке на самой первой встрече. То ли дело было качестве работы, то ли ему решили платить меньше. Но Андрей решил не задавать лишних вопросов, а усердно продолжать пахать дальше.

ГЛАВА 4. ПОЕЗДКА

Ох, я в Венгрии на рынок похожу,

На немецких на румынок погляжу!

(Высоцкий, «Инструкция перед поездкой за рубеж»)

I

Начало осени было омрачено двумя событиями. Первое — хорошее, второе — плохое. Хорошее событие тоже выглядело не очень радостным, но о нём немного позже.

Сначала о плохом: Андрей умудрился заболеть. Как у русского человека есть два состояния здоровья — может пить и не может пить, так и у Андрея тоже было два состояния: может работать и не может работать. Вообще, в детстве он болел довольно часто, но к окончанию школы и переезду в столицу болезни практически прекратились. Правда, в университете пару раз довелось заболеть по собственной глупости и даже загреметь в больницу с воспалением лёгких. Первый раз он подхватил воспаление во время очередных возлияний с Русланом. Они пьянствовали на природе и не слишком заботились о тёплой одежде. Андрей провалялся в палатах почти месяц. Подлечился, но испытал на себе атмосферу бесконечного больничного уныния, после чего решил никогда и ни при каких обстоятельствах туда не возвращаться.

Но во второй раз, уже спустя два года, опять заболел по той же самой причине. Зимой, легко одетый, он отправился в магазин за очередной бутылкой — и снова получил воспаление и очутился в больнице. На этот раз ему повезло больше. Он попал в сезон, когда число больных пневмонией зашкаливало и пульмонологические отделения в больницах города были переполнены пациентами. Поэтому специально было создано дополнительное отделение в инфекционной больнице, где и оказался наш герой. Теперь отделение занималось лёгкими, но режим и порядки там остались прежние, как и во всех других отделениях инфекционной больницы. Изоляция, чистота, отсутствие посещений, повышенная строгость и контроль. У Андрея отобрали одежду, нарядили, как всех, в блеклую пижаму, а кормили три раза в день через окошко в двери палаты. Лечение при этом, надо отдать должное, прошло исключительно эффективно. Уже через одиннадцать дней он был на свободе. Но после этого случая твёрдо сказал себе, что больше никогда в жизни не будет попадать ни в какие больницы.

Болезни случались и позже, но потом всегда как-то обходилось без больниц и поликлиник. Доктор, знакомая Андрея, подсказала ему универсальный комплект лекарств, который всегда можно было использовать для лечения самому. Теперь, когда он предчувствовал первые признаки воспаления, сразу же запускал курс самолечения и проходил его, что называется, без отрыва от производства. Да и не любил Андрей пропускать работу. Руководство смотрело на это неодобрительно, а оплачиваемый больничный в Корпорации был сведён к минимуму.

На новой работе ситуация осложнялась тем, что Андрей приступил к ней совсем недавно. Ему было неудобно говорить о каких-то больничных, едва получив официальное оформление. Поэтому он решил пролечиться по старинке, а недоработанное время, которое он продолжал помечать на листиках, доработать позже. Поправится — тогда отработает, чтобы выходили прежние сорок часов в неделю.

В этот раз болезнь проходила тяжело. Большую часть времени он проводил в постели, а до компьютера доползал редко. Часок-другой удавалось посидеть, но потом силы заканчивались, и он снова возвращался в лежачее положение. Работать в таком состоянии, естественно, он не мог. Срочно был необходим универсальный комплект лекарств. Идти в аптеку самому сил не было, и он решил позвонить Галине.

Отношения с Галиной у Андрея были сложные. Некоторое время они встречались на последнем курсе университета, но продолжалось это недолго. Потом Галина уехала по распределению на родину, вернулась через два года и начала встречаться с его другом Федей. Причём встречи эти начались в тот период, когда Федя после окончания университета и выселения из общежития жил у Андрея в квартире. Он потом выгнал Федю, но совершенно по другим, чисто бытовым, причинам. А о встречах Феди с Галиной ему стало известно намного позже, спустя уже несколько месяцев после выселения Феди. В целом Андрею было всё равно, кто там с кем встречается, он ни к кому не ревновал и обиды ни на кого не держал. Продолжал общаться с обоими, но с Галиной периоды временного перемирия почему-то постоянно сменялись периодами игнорирования или пассивного ворчания друг на друга.

Сейчас у них шёл период ворчания. Андрей изредка болтал с Галиной по интернету и обменивался с ней взаимными колкостями по поводу их отношений с Федей. Этим общение обычно и ограничивалось, но в этот раз он решил переступить через гордость и обратиться за помощью. Всё же для такой просьбы Галина была наиболее близким человеком. Более того, деньги у него опять закончились и покупать лекарства было просто не на что.

— Привези мне три порции препарата цефтриаксон, три порции лидокаина, три пятикубовых шприца, пять таблеток азитромицина, комплекс витаминов и витамин це.

— Ты бы к врачу сходил.

— Мне не нужны врачи.

— Ой-ой, какие мы умные.

— Да, мы такие.

— А откуда ты знаешь, как нужно лечиться?

— Неважно.

— Это что, всё без рецептов продают?

— Да, всё без рецептов. И уже не раз проверено на практике.

— А ты уверен, что хуже не будет?

— Бля…

— Ладно, успокойся. Так и быть, завтра привезу, болезный.

Галина привезла лекарства и немного еды. Андрей обрадовался, воодушевился и решил немедленно приступить к лечению. Он расположил на столе лекарства, шприц, вату, а в качестве средства для дезинфекции — бутылку с остатками водки, которую неожиданно нашёл в холодильнике.

Галина была слегка удивлена.

— А можно я посмотрю?

— Смотри, чё.

Андрей надогнул металлическую крышечку на бутылочке с порошком, взял кусочек ваты, разломал ампулу с обезболивающим, набрал его в шприц, воткнул шприц в резиновую пробку, ввёл жидкость в бутылочку и, не вынимая шприц, начал энергично встряхивать. Затем перевернул бутылочку вверх дном, так что она оказалась насаженной на шприц, вынул шприц почти до предела, оставив только кончик, и набрал смесь назад. Вынул шприц из бутылочки, постучал по нему ногтем, выпустил пузырьки воздуха. Затем приспустил штаны, выбрал правую ягодицу, протёр её правую верхнюю четверть водкой, резким движением всадил в себя шприц и медленно ввёл лекарство.

Галина смотрела внимательно и с интересом.

— А в вену умеешь?

— Не, в вену не умею. Вовремя остановился — не довелось.

— Действительно вовремя. Сейчас бы пускал себе по вене всякие вещества.

— Капельницу поставил, если б умел. Руслан вон как-то ставил себе.

— Да уж! Ладно, пойду я, пожалуй.

— Ага, давай. Спасибо тебе.

Проводив Галину и заперев дверь, Андрей вернулся в постель, коснулся головой подушки и немедленно отключился.

Очнувшись, он осознал, что снова находится в трудоспособном состоянии и даже может передвигаться на большие расстояния. Нужно было ехать к Ишакову за новой порцией диктофонных устройств и программировать их подключение к блоку управления устройствами.

Выходя из подъезда, Андрей проверил почтовый ящик и внезапно обнаружил там повестку в военкомат. Он удивился, поскольку для прохождения службы в мирное время давно уже был признан негодным. В повестке было указано, что явиться нужно завтра в одиннадцать утра, а в случае неявки грозит уголовная ответственность.

М-да… Ну и дела… Какой ещё военкомат?.. У меня же давно военник на руках… И переосвидетельствованию я не подлежу… Или как там это там правильно называется?.. Хм… А если бы я сегодня из дому не вышел и повестку не нашёл в ящике?.. Валялся бы дальше в кровати больной… Привлекли бы к ответственности, что ли?.. К уголовной, блин…

Мучимый подобными мыслями, он добрался до Ишакова. Ишаков вручил пакет с новыми устройствами и на этом распрощался.

— Держи трофей. Денег я тебе потом попозже дам.

— Ага, хорошо.

Андрей поехал домой расстроенный. Деньги у него почти закончились, и нужно было снова одалживать у знакомых. Вернувшись в квартиру, он уткнулся в компьютер и поспешил поделиться новостями в виртуальных комнатах.

— Повестка в военкомат пришла, завтра нужно быть. Зачем — непонятно, я уже давно им ничего не должен. Уголовной ответственностью грозят. А я только от болезни отошёл, мог бы вообще из дому не выходить и не обнаружить бумажку эту в ящике.

— Ну это может быть по поводу взрыва. Пальчики твои хотят.

Ему тут же вспомнились недавние летние события. После взрывов на празднике Независимости власти начали охотиться за преступниками почти в буквальном смысле. Кроме поиска покупателей сока, была развёрнута массовая кампания по взятию отпечатков пальцев у населения, по-научному — дактилоскопическая регистрация. Акция позиционировалась как добровольно-принудительная, но укрыться от неё было не так легко. Людей вызывали в милицию, мужское население — в военкоматы, к кому-то приходили прямо на работу и предлагали помазать пальцы чёрным валиком.

Андрей сильно сомневался, что когда-нибудь станет преступником и присутствие его отпечатков в базе может как-то навредить ему в будущем. Но сама истерия вокруг этих событий и навязанная необходимость куда-то ходить и что-то делать была ему неприятна. Он, конечно же, от всей души желал органам поскорее найти злодеев, но совершенно не понимал, как его пальчики могут помочь делу, к которому он вовсе не причастен. Разве что успокоить местные органы, что он законопослушный гражданин и всячески помогает выполнять план по взятию отпечатков в своём районе.

Он решил уточнить ситуацию у знакомого юриста.

— Говорят, там хотят брать отпечатки. А мне как-то очень не хочется.

— Точно не скажу. Там сейчас формируют базу, поэтому у всех собирают.

— Так чё мне говорить?

— Ты гражданин Беларуси? Где работаешь?

— Ну ясень пень, гражданин. На конторе оформлен.

— Какой у тебя процессуальный статус?

— Слушай, давай попроще. Я не разбираюсь в этих ваших статусах.

— Ну, свидетель, обвиняемый, подозреваемый, эксперт?

— Свидетель, видимо. Какой ещё, на хрен, обвиняемый? В чём?

— Это пока. Потом может измениться.

— Шутник.

— В общем, я тут глянул в законы. Тебя нет в круге лиц, которые должны проходить обязательную дактилоскопическую экспертизу.

— Свидетели не обязаны?

— Да, не обязаны. Только подозреваемые и обвиняемые.

— А может, там новое что-нибудь вышло? Обновления там какие-нибудь или указы.

— Насколько я знаю, ничего не выходило. В любом случае будь с ними предельно вежлив, голос не повышай и разговаривай очень аккуратно. Лучше ничего не сказать, чем сказать лишнее.

— Тут ещё какой-то указ о порядке регистрации. Может, чё новое установили уже?

— Не, это не то. Порядок — это сам процесс. Как валик брать, по пальцам водить и так далее.

— А, понял. Значит, у меня не имеют права ничего брать — так?

— Ну да. Можешь ещё сказать, что тебе религия не позволяет. Противоречит твоим религиозным чувствам, так сказать. Хотя если ты вдруг станешь трупом, тебя обязаны будут дактилоскопировать. Трупы подлежат обязательной регистрации.

— Ну тебя в жопу. А если статус изменится на подозреваемого, например, тогда придётся сдавать?

— Тогда придётся. Но для смены статуса нужны серьёзные основания. Просто так этого никто делать не будет.

— Ага, понял. Ну спасибо, успокоил. Всё, давай.

Осведомлённость юриста придавала уверенности. По крайней мере, теперь было понятно, на какие законы опираться в разговоре с органами или с кем там придётся иметь дело.

На следующее утро Андрей проснулся не от заведённого будильника, а от раздражающего скрежета домашнего телефона. С трудом продирая глаза, он выполз в прихожую и сонным голосом снял трубку.

— Д-да-а…

— Здравствуйте. Это вас из избирательной комиссии беспокоят. Здесь живёт Элла Яковлевна?

— Элла Яковлевна умерла полтора года назад. Теперь здесь живу я.

Элла Яковлевна оставила квартиру в наследство племяннику, который сразу же её продал. На самом деле, согласно легенде, старушка Элла Яковлевна не умерла, но была насильственно убита племянником с целью завладения квартирой, а её труп замуровали в стенку. По той же легенде призрак бабушки должен был являться Андрею по ночам, хотя ничего подобного он не наблюдал.

— А вы кто?

— Что значит кто?

— Ну зовут вас как?

Андрей назвался.

— Мы вам отправим приглашение на выборы. Приходите голосовать обязательно!

— Хорошо, спасибо, приду.

Часы показывали, что уже пора выходить. Благодаря наличию прописки все нужные инстанции находились рядышком, и идти в военкомат было совсем недалеко. По дороге Андрей размышлял о грядущих выборах и работе местной избирательной комиссии.

Вот же блин… Они там даже не знают, кто жив, а кто помер… Мёртвые души, блин… А меня вообще нету… В списках живых… «Вас здесь не стояло»!..

В стране действительно намечались парламентские выборы. Андрей почти не разбирался в политике и программами кандидатов не интересовался, но интуитивно чувствовал, что ходить на выборы должен, а голосовать на них нужно за действующую власть. Поэтому на президентских выборах он всегда голосовал за текущего президента, а на остальных ограничивался галочкой «против всех». Голосовал против всех он скорее по инерции, чем по велению разума. Причиной тому были то ли семейные традиции, то ли нежелание разбираться в кандидатах и в политике в принципе, то ли устоявшийся стереотип недоверия к властям в целом. И на этих выборах от своего правила он тоже решил не отступать. Политика — совсем не его стихия. Интересовался Андрей совершенно другими вещами. Например, карьерным ростом, психологией, художественными фильмами в жанре арт-хаус, но никак не политическими проблемами и тенденциями.

Ладно… Пойду проголосую… Жалко, что ли?.. Против всех… Как обычно… Не президентские же выборы… На президентских хоть понятно, за кого… Как там младший Руслан говорил?.. «Пока моя сестра не закончит универ — буду за действующего голосовать»… Чтоб стабильность была… Пока не закончит… А то мало ли!.. Всякое бывает… Пусть закончит сначала…

От потока мыслей отвлекло здание военкомата. На часах было без нескольких минут одиннадцать. Сразу возле входа в окошке сидела дежурная, ей Андрей и протянул свою повестку.

— Здравствуйте, вы мне тут прислали вот, что к вам сюда надо сейчас приходить.

Дежурная спросила и записала контактные данные, звание и место работы. Андрей впервые диктовал название организации, в которую его оформили, и это было слегка непривычно.

— Лаборатория «Зигзаг», да.

— Проходите вон туда, под лестницу.

Он прошёл внутрь. Взгляду сразу открылась лестница на второй этаж, она располагалась прямо по центру здания, а со второго пролёта по бокам разветвлялась ещё на две лестницы. Но никуда подниматься было не нужно. В полутёмном пространстве под лестницей находился стол, за которым сидели какие-то мужики в форме. К ним, по всей видимости, и направила дежурная. На столе лежали толстые стопки бумаг, один из мужиков в форме взял лист и протянул Андрею.

— Паспорт ваш давайте и заполняйте.

Лист оказался бланком для дактилоскопической регистрации. Огромные пустые места ждали свежих пальчиков.

— Отпечатки хотите? Не, не имеете права.

Андрей забрал паспорт назад, развернулся и направился в сторону выхода. Мужик в форме вещал в спину громким и возмущённым голосом.

— Да не будем мы вас дактилоскопировать. Оставьте данные свои хотя бы, чтоб вас не искать потом. А то потом уже будет вызывать Комитет!

Не оборачиваясь, Андрей вышел из военкомата и направился в сторону дома.

Угу… Комитет, блин!.. Ну пускай вызывает… Давно мечтал с комитетчиками пообщаться… Не факт, конечно, что это будет приятно… Данные им… Захотите — найдёте… Спросите у Комитета… Деятели хреновы…

Удовлетворённый своим отказом, он вернулся домой и уселся за компьютер. Пришло электронное письмо от отца Ишакова. Нужно было заполнить и отвезти ещё одну анкету, теперь уже для получения банковской карточки. Снова пришлось бежать на почту, распечатывать, потом отвозить отцу Ишакова.

Эх-х… Как же это достало всё… Ходить туда-сюда… Ездить… Принтер, что ли, купить?.. Ладно, будет офис — там принтер будет… Потерплю…

II

Поправившись окончательно, Андрей вернулся к работе дорабатывать своё отболевшее время. Он уже начал получать некоторое представление о продуктах, с которыми предстоит иметь дело. Поскольку проектная документация фактически отсутствовала, вся информация по проекту исходила в основном только от Шуры в процессе общения в болталках по интернету.

Выяснилось, что клиенты немца — это разного рода больницы и другие медицинские учреждения. Автоматизация их работы происходила следующим образом. В каждой больнице можно было выделить две большие группы пользователей. Первая группа — это доктора, вторая — секретарши. Доктор навещал пациента и проводил осмотр, а в процессе работы диктовал запись своих наблюдений на диктофонное устройство — хитрую штуку вроде тех, которые выдали Шура и Ишаков. Затем полученная таким образом аудиозапись попадала в центральный компьютер больницы. Секретарша прослушивала эту запись на своём рабочем месте и попутно записывала текст в электронный документ. Дальше этот документ распечатывался, потом его читал доктор, а окончательный вариант текста заверял своей подписью. Таким образом, бесконечная ручная писанина докторов в карточку практически исключалась из рабочего процесса и перекладывалась на плечи секретарш. Драгоценное время доктора высвобождалось, и таким образом он мог осмотреть намного больше пациентов, чем если бы писал тексты сам. Такая организация работы Андрею очень симпатизировала. По опыту посещения советских и постсоветских поликлиник он знал, что будет происходить у доктора на приёме. Не поднимая головы, доктор будет что-то долго и быстро писать в карточку. И хорошо, если он при этом отвлечётся измерить давление или послушать лёгкие. Андрей был рад, что на Западе дело обстоит намного лучше и что он причастен к благотворному процессу автоматизации.

Вдобавок к уже изученным звукорежиссёрскому пульту, блоку управления звуком и блоку управления устройствами Андрей познакомился ещё с одной интересной программой — виртуальным магнитофоном. Как и в настоящем магнитофоне, у него были кнопки воспроизведения, записи, останова, перемотки и регулятор громкости. Собственно, магнитофон и являлся одной из программ, с помощью которой доктора вели диктовку своих осмотров.

Очередное выданное Шурой задание заключалась в подключении к блоку управления устройствами ещё двух штуковин. Первая штуковина представляла собой такой же диктофон, похожий на ручку от фена или пульт от телевизора, какой Андрей получил в первый раз. Но этот диктофон, кроме возможностей компьютерной мышки, микрофона и кнопок, совмещал в себе ещё и функции лазерного сканера. Фактически это был такой же сканер, которым пользуются продавщицы на кассах супермаркетов. При нажатии на специальную кнопку он испускал из себя красный лучик. Лучик за доли секунды сканировал штрих-код, затем гас, а в компьютер отправлялись подписанные под штрих-кодом цифры.

Андрей запрограммировал устройство и принялся сканировать предметы со штрих-кодом. Книги, упаковки от лекарств, коробки из-под техники — всё, что нашёл в квартире. После короткого сигнала цифры чётко попадали в блок управления устройствами. Удовлетворённый работой, Андрей призадумался, где могли использоваться штрих-коды в больнице. На ум пришли только бирки, которые вешают на пальцы ног уже мёртвым пациентам. Ужаснувшись своим мыслям, он перешёл ко второму устройству.

Вторая штуковина представляла собой педали для ног. Небольшая, но увесистая чёрная коробочка примерно в две ширины стопы с тремя педалями. Поскольку руки секретарши во время прослушивания записи были заняты набором текста, для управления воспроизведением аудиозаписи использовались педали и ноги. Центральная педаль запускала и останавливала воспроизведение, левая и правая использовались соответственно для перемотки записи назад и вперёд.

Подключение сканера и педалей потребовало определённых мозговых усилий. Поскольку документация на оборудование, как и проектная, отсутствовала, приходилось действовать на ощупь. При любом шаманском действии над устройством, будь то подключение к компьютеру, нажимание на кнопки диктофона или сканирование штрих-кода, каждый раз в блок управления устройствами отправлялся определённый набор цифр. Задача заключалась в том, чтобы в этом наборе цифр выявить некоторые закономерности. Попросту говоря, разгадать, какие цифры за какую кнопку или педаль отвечают. Андрей исследовал эту кучу цифр, находил в них закономерности и вносил нужные комбинации цифр в блок управления устройствами. Блок управления устройствами распознавал, какая именно педаль нажата, и сообщал об этом программе. А программа, в зависимости от нажатой кнопки или педали, выполняла нужное действие: запускала или останавливала воспроизведение, перематывала аудиозапись и так далее.

Таким образом, Андрей разобрался с обоими устройствами и удовлетворённо подводил итоги своей работы. Если в технической части всё было хорошо, то бытовая по-прежнему оставляла желать лучшего. Работать по-прежнему было ужасно дискомфортно. Летняя жара спала, но остальные неудобства постоянно давали о себе знать. Мучало всё — болезнь, вновь сбившийся график, необходимость отрабатывать сорок часов в неделю и тяжёлое психологическое давление от того, что работа и дом по-прежнему не были разделены.

Но перейдём ко второму мрачному событию осени. Перевод диплома дал свои плоды — немецкая сторона устраивала церемонию по поводу завершения совместной программы обучения и приглашала в гости. Почему же это событие было нерадостным? Да потому что Андрей не знал, где взять средства на поездку, хотя съездить за границу ему очень хотелось.

За границей он никогда не был. Железный занавес давным-давно спал, но выбраться за пределы страны пока ни разу не довелось. Собственно, и у себя в стране он бывал только в столице и в родном городе, если не считать вылазок с родителями на дачу и двух поездок в областные центры на школьные олимпиады.

Церемония завершения учебной программы интересовала его не особенно сильно, а вот воспользоваться возможностью и посмотреть на заграничную жизнь Андрею хотелось особенно сильно. Какие документы готовить для выезда и что вообще нужно делать, он совершенно не знал. Поэтому немедленно начал процесс расспроса знакомых и штудирования интернета. Мало-помалу алгоритм действий начал складываться, и можно было приступать к сбору всех необходимых справок и бумажек.

К концу первого осеннего месяца наметилось очередное производственное совещание. Андрей проснулся субботним утром и обнаружил, что опять остался без копейки денег. В назначенный кабак он отправился с уже совсем пустыми карманами. Кроме Шуры и Ишакова, на совещание должен был подъехать Руслан, предварительно выбравшись из своего далёкого пригорода.

Андрей приехал на место встречи заранее, но кабак был закрыт, а табличка гласила, что он откроется только через час. Спустя некоторое время подошёл Шура, чуть позже за ним подтянулся Ишаков. Ишаков уже знакомым способом передал часть зарплаты, через рукопожатие вложив монеты Андрею в ладонь.

Руслан задерживался, а Андрея подобные опоздания всегда очень раздражали. Он делал скидку на то, что Руслану трудно добираться, но не понимал, почему нельзя было просчитать время заранее.

В ожидании коллеги Шура и Ишаков разговорились про одного местного картографа, автора популярной компьютерной программы — электронной карты столицы. Ишаков хвастался, что в подконтрольной ему части интернета он имеет возможность отследить деятельность этого картографа, получить текст его программы, расшифровку паролей, коды доступа к карте и вообще раскрыть все секреты её изготовления.

Пока Андрей раздумывал, зачем кому-то следить за человеком и влезать в его личные и рабочие дела, наконец-то подошёл Руслан. Ишаков таким же образом, как и Андрею, передал ему монеты, и все вместе направились в ближайший работающий кабак.

После заказа еды и напитков пошло обсуждение проекта. Сегодня Андрея смущало не столько то, что он слабо понимал рассказ Шуры, сколько то, что непонятные вопросы теперь с ним обсуждал Руслан. Какими блоками и частями программы занимался по проекту Руслан, было совершенно непонятно. Андрей молча слушал и пытался уловить хотя бы какие-нибудь знакомые слова.

Блин… О чём они?.. Ничего не понимаю… Когда я уже во всём этом начну разбираться?..

Казалось, от напряжения мозг скоро должен был лопнуть. К счастью, разговор по проекту потихоньку закончили. Шура переключился на лирику и рассказал курьёзный случай про своего знакомого. В поисках лучшей жизни тот пытался трудоустроиться за границу. Выбор пал на Канаду. При заполнении анкеты он допустил небольшую техническую ошибку, и в результате текст анкеты — электронный документ — превратился в одну, но очень длинную строчку. Сотрудников отдела кадров такая анкета очень позабавила, но самому соискателю при этом было не особо весело.

Все посмеялись, а Ишаков прокомментировал это ситуацию довольно странно. Он презрительно улыбнулся и произнёс всего одно слово.

— Лох!

Андрей никак не мог привыкнуть к шуткам Ишакова, но в этот раз его смутило другое. Он представил себя на месте заполнителя анкеты. Если Ишаков позволял себе подобные высказывания про отсутствующих даже в шутку, то в другой компании вполне мог сказать то же самое про кого угодно, в том числе про самого Андрея.

О как… Про отсутствующего говорит… «Лох»… Так он и про меня так может где-нибудь сказать… И про Руслана… И про Шуру… Впрочем, ладно… Что-то я слишком много думаю… Над моральным обликом Ишакова… По фигу!..

Андрей рассказал про планируемую поездку и добавил, что его нужно будет отпустить на несколько дней. Ишаков оценил завершение учёбы весьма скептически.

— Ну и кем ты будешь? Доктором философии, что ли?

— Специальность у меня будет техническая информатика.

— Ну хорошо хоть, что не доктором философии.

Ишаков не отличал специальность от учёной степени. Андрей хотел объяснить, что доктор философии — это учёная степень, вроде кандидата наук, и специальность тут ни при чём, но решил не спорить и промолчал.

Напоследок Шура и Ишаков обсудили кого-то из предыдущих программистов. По их словам, в работе тот допускал слишком много ошибок, а вне работы увлекался разведением кроликов. Андрей уже устал от сплетен и пустых разговоров и очень хотел домой. Попросили счёт, вышли из кабака, попрощались и отправились по своим делам.

Распрощавшись с руководством, Андрей и Руслан остались вдвоём. Руслан первый проявил инициативу.

— Ну чё, по пиву?

— Пошли. Мне надо только срочно за хату заплатить.

Прогулялись пешком в сторону дома Андрея. По дороге зашли в банк и потратили свежеполученные монеты. Руслан заплатил за телефон, а Андрей — за квартиру. Зашли в магазин за алкоголем, затем направились в парк. Там уселись на лавочке, раскупорили пиво и чипсы.

Уже с первых минут разговора стало понятно, насколько за эти пару с небольшим лет они успели друг от друга отдалиться. Руслан кучу времени проводил в компьютерных играх. Он рассказывал про виртуальных героев, командные матчи, турниры, победы над врагами и нелепые поражения. Рассказывал увлечённо, эмоционально. Андрей слушал и с ужасом осознавал, насколько чужд был ему весь этот виртуальный мир. Незнакомые имена героев, странные правила игры, неведомые виды оружия и приёмы военной хитрости. Он и рад бы искренне порадоваться достижениям Руслана, но сделать этого был не в состоянии. В игры он не играл вообще и в новинках и тенденциях в этой области не ориентировался совсем. К тому же манера разговора Руслана стала какой-то чужой и непривычной.

Боже мой… Мы же столько водки в универе вместе выпили… А теперь даже общих тем нету поговорить…

Посидели ещё немного, затем Андрей собрался домой.

— Ладно, надо работать идти.

— Так давай ещё по пиву?

— Не, я потом работать не смогу. Хватит.

Попрощались, Андрей удручённо побрёл домой, поднялся в квартиру, уселся за компьютер и уткнулся в свои виртуальные комнаты. В комнате друзей тем временем намечался небольшой праздник.

— Бухать пошли.

— Не, не могу. Работать надо.

— Какая, на хрен, работа? Суббота на дворе.

— В общем, бухайте без меня.

— Тебе хоть платят?

— Ну дали денег сегодня.

— И как часто дают?

— Пока непонятно. Логика не прослеживается.

— М-да. Ну смотри.

Все выходные прошли в работе. Андрей отвлекался только на сон и приём пищи. Ну и сбегал на избирательный участок, чтобы исполнить гражданский долг и поставить галочку «против всех». Зато к началу новой недели он доработал положенное время, восстановил график и мог более плотно заняться подготовкой к поездке.

Для получения визы были нужны несколько вещей. Анкета с фотографиями, приглашение от немцев, справка о доходах, медицинская страховка, бронь гостиницы и бронь билетов в обе стороны. Андрей всё это делал в первый раз, очень нервничал и жутко боялся ошибиться. Переписка по электронной почте с одногруппниками и координаторами проекта с немецкой стороны помогала слабо. Ребята в основном сами были не в курсе, что надо делать и как, но совместными усилиями алгоритм действий всё же удалось выстроить.

В итоге, после длительных расспросов знакомых и чтения форумов в интернете, анкета для визы была заполнена. За справками о зарплате пришлось съездить в целых две бухгалтерии: на старой работе в Корпорации и на новой работе у отца Ишакова.

Приглашения передали через университетского преподавателя Барсикова. Нужно было сходить к нему в институт и забрать приглашения для себя и своих одногруппников. До диплома добралась далеко не вся группа, кто-то уже вообще уехал в другую страну, так что из родной группы на церемонию поедут меньше десяти человек.

О Барсикове у Андрея остались самые тёплые воспоминания. Один эпизод запомнился особенно ярко. Жаркий летний день, последняя экзаменационная сессия и последний экзамен в университете, если не считать государственных. Появляться на лекциях и вообще ходить в университет считалось неприличным уже с третьего курса. А к концу экзамены и вовсе превратились в полосу препятствий: сдал — не сдал. Андрей каким-то чудом получил зачёт по практике и открыл книгу только накануне экзамена. Измождённый работой, он честно пытался вникнуть в таинства науки распознавания образов, но уже через несколько минут понял тщетность своих усилий, закрыл книгу и с чистой совестью отправился спать.

Экзамен проходил великолепно. Вытянув билет, каждый отправлялся на своё место в аудитории и в открытую переписывал нужный фрагмент книги. Потом подходил к столу преподавателя, садился и показывал, в какой степени разбирается в предмете. Андрей тоже вспомнил буквы и даже нашёл место в книге, которое нужно было переписать по теме билета. Но вот объяснить, о чём идёт речь, ему было явно не под силу. По отдельности слова и формулы были знакомы, но складываться в целостную картину они никак не хотели. Нужно было учиться в течение семестра! Андрей был готов отчаяться, но мудрый преподаватель Барсиков неожиданно пришёл на выручку. Вызывать к столу и спрашивать по предмету он не стал, зато произнёс замечательную и спасительную фразу.

— Ну что, Берёзкин, надеюсь, удовлетворительной оценки вам будет достаточно?

Андрею было абсолютно всё равно, что получать, лишь бы скорее это всё закончилось.

— Да-да, конечно. Спасибо!

Так был сдан последний экзамен. Последняя университетская сессия закончилась. Всё!

Институт, в котором Барсиков по совместительству работал заместителем директора, располагался недалеко. Андрей сходил за приглашениями и разослал одногруппникам электронные письма, чтобы приезжали к нему забирать.

Первым за приглашением приехал брат-близнец. Андрей нашёл бумагу с его фамилией и спустился к подъезду. Протянул приглашение.

— Держи — именное.

— Спасибо. А ты как добираться будешь? Самолётом?

— Каким, на хрен, самолётом? Тут хотя бы на автобус наскрести.

— А я даже не знаю, дадут ли мне визу. Там финансовое подтверждение нужно. А у меня официальная зарплата как прожиточный минимум. Остальное в конверте.

— Не боись. Говорят, студентам всем дают.

— Хорошо, если так. А ты где сейчас?

Андрей засмущался.

— Да я тут… Дома сижу, на немцев работаю.

— Свободный художник, что ли? Халтурщик?

— Не, обычная работа. Просто удалённая.

— А что за контора?

— Да местная одна… Ладно, мне уже идти надо.

Невозможность объяснить внятно, где и чем конкретно он занимается, Андрея раздражала. Если бы он назвал какую-нибудь местную фирму со звучным именем, известную в профессиональной среде, всё сразу стало бы ясно и понятно.

Близнец уехал, и Андрей вернулся в квартиру. Слова одногруппника про прожиточный минимум совсем не удивляли, ведь множество контор ограничивались минимальной официальной частью, а остальное платили в конверте. Однако Андрею с официальной зарплатой повезло больше. К этому моменту ему уже сделали банковскую карточку и даже перевели на неё первую заработную плату. Сумма официальной части составляла порядка сорока пяти сребреников.

Пришло время прикинуть маршрут до городка, в котором будет проходить церемония. Для этого Андрей залез в интернет и погрузился в давно ставшую популярной глобальную электронную карту. Он нашёл нужный городок и попытался сообразить, как туда удобнее добираться. Немецкие названия выглядели непривычно длинными и запутанными. Прямого транспорта в ту глушь не ходило, и маршрут пришлось прокладывать через Штутгарт. Наиболее подходящим выглядел международный автобус по маршруту Минск — Париж. Автобус приезжал в Штутгарт за день до мероприятия, а на следующий день после церемонии ехал назад в Штутгарт. Воодушевлённый таким раскладом, Андрей решил ехать именно на этом автобусе, а остаток пути до нужного городка проделать на местных железнодорожных поездах.

Бронирование гостиницы в первый раз тоже оказалось делом нетривиальным. Международные агентства предоставляли возможность выбрать отель на любой вкус и забронировать номер прямо по интернету. Выбор был огромен, и после долгих поисков Андрею наконец удалось найти подходящий вариант. Две звёздочки, почти центр города и в то же время недалеко от вокзала и от того места, где будет проходить мероприятие. Ночь в одноместном номере стоила семь монет. Сумма залога блокировалась на карточке заранее, а окончательный расчёт с гостиницей происходил уже при выселении.

М-да… Ни хрена себе у них цены!.. И это две звёздочки в маленьком городке… Хорошо хоть, что карточку успели сделать… А то что бы я делал без карточки?..

Проделав процедуру бронирования, он стал ждать блокировки средств на карточке. Периодически просматривал электронные выписки со счёта через интернет-банк, но никаких изменений не происходило. Гостиница упорно не хотела блокировать аванс. Он некоторое время понервничал и в итоге решил позвонить в гостиницу и выяснить, в чём дело. К счастью, дежурная в немецкой гостинице говорила по-английски, и страхи Андрея, что его вопрос не поймут, не оправдались.

— Мы не блокируем сумму заранее, только при заселении. Когда будете выселяться, мы её спишем при окончательном расчёте.

— Но на страничке гостиницы в интернете написано, что сразу при бронировании.

— Нет, только в момент заселения.

Он удовлетворённо положил трубку. Ночевать на вокзале не придётся! Можно двигаться дальше.

Собрав и перепроверив все необходимые документы, Андрей изучил график работы посольства и выбрал день посещения. В этот день встал пораньше, погрузился в маршрутку и отправился на другой конец города. Как обычно, всю дорогу его мучал поток мыслей.

Дадут ли мне визу?.. Пальчики я ведь так и сдал… Как бы они мне выезд не закрыли… Чёрт их знает, какие у них там правила… Обидно будет, если не выпустят из-за пальчиков… Эх-х… Хватит ли официальной зарплаты?.. М-да… Вопросов больше, чем ответов…

На подходе к посольству, несмотря на раннее утро, уже выстроились четыре длинные очереди. Одна очередь была помечена табличкой «покупатели автомобилей». Андрей мысленно усмехнулся.

Ага… Вот оно как, значит… Машинки гоняют…

Он занял место в очереди и вспомнил, что нужно оформить страховку. Как объяснили знакомые, этот документик был необходим для въезда в шенгенскую зону. Оформляли эту бумажку специальные тётеньки-агенты, которые постоянно паслись для этих целей вблизи территории посольства. Ещё задолго до очередей они привлекали посетителей и громко повторяли: «Страховочка! Страховочка!» Андрей их поначалу игнорировал, но понял, что выбора нет, и сдался очередной тётке. Тётка отработанными движениями заполнила бумаги, получила деньги и вручила заветный документ. Андрей вернулся в очередь и приготовился к долгому ожиданию.

Стоять было очень дискомфортно. Отгороженные заборчиками узенькие коридорчики и плотная очередь стесняли в движениях и раздражали. Отмучавшись больше двух часов, Андрей наконец попал внутрь помещения. Там его ждала ещё одна очередь. Люди подходили к окошкам, отдавали документы и проходили короткие собеседования. Девушки в окошках разговаривали с посетителями через динамик. Отдельные беседы даже можно было расслышать издалека.

— На какой срок вам нужна виза?

— На сорок дней.

— А цель поездки какая? Вы же ездили совсем недавно.

— На день рожденья поеду. Друг пригласил.

— А зачем так долго?

— Ну праздник ведь, отметить надо.

— Понимаете, мне всё равно, на какой срок вам нужна виза. Но немецкий консул не поймёт, как можно отмечать день рождения сорок дней.

Постепенно дошла очередь и до Андрея.

— А зачем вы меняли паспорт недавно?

— Ну так пора уже менять было. Двадцать пять лет.

— А почему приглашает один университет, а адрес другого указан?

— М-м-м… Не знаю, у них там какая-то реструктуризация была.

— Я не могу ввести адрес в компьютер. Вам нужно будет уточнить название улицы. И ещё сделать две ксерокопии.

Андрей вышел из посольства расстроенный. Приглашение было для него китайской грамотой. Там не то что название улицы — вообще всё было непонятно. Спросить — тоже не у кого. Телефон, как назло, разрядился, нужно было ехать домой и выяснять вопросы через интернет.

Бля… Они сами, что ли, не могут копии эти долбаные сделать?.. Кошмар… Улицу разобрать не могут… Кто должен в немецком разбираться — я или они?.. Сотрудники, блядь, немецкого посольства…

Недалеко от посольства располагался небольшой книжный магазинчик. Там же нашёлся копировальный аппарат, причём цена за одну копию была на порядок выше, чем в городе. Андрей сделал копии, пополнил пакет документов, вызвал такси и поехал домой разбираться с адресом.

Добравшись до квартиры, он уселся за компьютер и уткнулся в виртуальные комнаты. Ему очень повезло, что в одной из комнат сидел виртуальный знакомый, который тоже учился в немецком университете, и вызвался помочь с названием улицы. Искомое слово переводилось как «замок», с ударением на первый слог. Андрей попил чайку, снова вызвал такси и повёз эту ценнейшую информацию назад в немецкое посольство.

Он очень надеялся успеть всё сделать до конца дня. Время уходило. Выстояв ещё две очереди, внешнюю и внутреннюю, он протянул в окошко недостающие документы.

— Университет в замке. Попробуйте ввести.

— Да, теперь вижу. Кстати, виза для вас как для студента будет бесплатной. Идите в другое окошко теперь.

В другом окошке попытались взять визовый сбор, но Андрей напомнил, что его можно считать студентом. Девушка в окошке сходила посовещаться с девушкой из первого окошка и в итоге отстала. Процедуры закончены — можно идти искать маршрутку.

За результатом — дадут визу или нет — нужно будет приехать через две недели в назначенное время и день. А на сегодня всё. Посольство отняло большую половину дня, так что работать предстояло до поздней ночи.

III

Трудовые будни продолжались. Андрею нравилось разбираться с технической частью, но организация работы оставляла желать лучшего. После чётких и отлаженных процессов в Корпорации здесь ему всё казалось кустарным и несовершенным. Система учёта заданий отсутствовала, подсчёт времени — тоже, хранилище для текстов программ не предусматривалось, ни о каком порядке обновления программ не было и речи. В общем, всё делалось на коленке и абы как.

Ишаков привёз новый компьютер, более быстрый и современный. Андрей перебрался на него, а свой старенький использовал в качестве вспомогательного. Новый монитор так и не дали, а старый продолжал тускнеть. Развернуться на нём было совершенно негде, и работа превращалась в сплошное мучение. Экран даже уже начинал становиться предметом для шуток со стороны знакомых. С офисом по-прежнему всё было глухо. Работа и дом перемешивались, и эта неразделённость продолжала давить на психику.

Чуть позже Андрея всё-таки включили в электронную систему учёта заданий и рабочего времени. По сравнению с той, которая использовалась в Корпорации, она была более простой и примитивной. Тем не менее и там можно было писать тексты заданий, закреплять их за программистами и заполнять отчёты по отработанному времени. Андрея никто и никогда заполнять отчёты не заставлял, и он по привычке продолжал отмечать время на своих листиках.

Вскоре после включения в систему учёта он обнаружил, что ему выдали два новых задания. Оба задания написал Генрих Блёдер и пометил их как сверхсрочные, то есть требующие немедленного исполнения. Такому подходу Андрей мысленно улыбнулся. Неискушённого новичка подобное требование могло сильно напугать, но из опыта работы в Корпорации он знал, что никуда спешить и дёргаться не нужно. Для таких вещей как минимум сначала нужно ввести в курс дела, а это может занять не один день или даже не одну неделю. А Андрей с Шурой в это время занимались совсем другими вещами. Почему немец набросился с этими двумя непонятными заданиями, да ещё и в обход Шуры без соблюдения субординации, было совершенно непонятно.

— Что он мне там назначает? Даже непонятно, о чём речь идёт. Мне что, всё бросать и разбираться?

— Во даёт! Забей, тем более это уже сделали, но ему ещё не отдали.

Затем Шура сделал доступ в так называемое хранилище. По-научному это называется репозиторий, но в этой книге мы будем употреблять слово хранилище, чтобы не перегружать читателя техническими терминами. Хранилище предназначалось для хранения текстов программ. Кроме текстов, там хранилась полная история их изменений, то есть все ревизии, доработки, правки и редакции каждого отдельного фрагмента. Каждая правка снабжалась временной отметкой, когда эта правка была внесена. При желании можно было посмотреть историю развития программы за весь период её существования.

С использованием хранилища процесс разработки выглядел стандартно. Сначала из хранилища текст пишущейся программы забирался на рабочий компьютер. В него вносились правки, добавлялись новые фрагменты и тексты программ, что-то убиралось, а потом итоговый результат отправлялся назад в хранилище. С помощью централизованного хранилища с текстом одной программы могли работать люди в разных уголках планеты, достаточно было только подключиться к интернету.

Вот такое хранилище для программ и проектов немца Шура собирался организовать на своей основной работе. В Корпорациях под хранилище обычно выделялся отдельный компьютер в серверной, а иногда этот компьютер и вовсе располагался в стране заказчика. Но на компьютерах немца Шура заводить хранилище не рискнул, потому что за их безопасность отвечал некий польский инженер, который уже полгода никак не мог поставить защиту на канал обмена данными и обеспечить надёжность работы. Не доверяя вражеским инженерам, Шура хотел всё сделать сам, с нужным уровнем защиты и скорости работы, но времени для этого у него не было. А пока использовали хранилище, организованное Ишаковым где-то на своей работе в предприятии связи.

Технические читатели-специалисты к этому моменту уже прочувствовали весь масштаб разгильдяйства и отсутствия организации, с которыми пришлось столкнуться нашему герою на новом месте. А для неспециалистов добавим, что стандартные процедуры вроде подключения к системе учёта заданий, доступа в хранилище и прочие организационные моменты в нормальных компаниях занимают от силы несколько дней. Здесь же всё растянулось даже не на недели, а на целые месяцы со всеми вытекающими последствиями и неудобствами.

Единственная вещь, которую сделали более-менее вовремя, — это доступ на склад. В среде компьютерщиков он обычно называется файловым сервером, но в этой книге для простоты мы будем использовать слово склад. В отличие от хранилища, склад служил для хранения не только текстов программ, но и вообще любых рабочих документов, инструментов и материалов. Через склад шёл обмен проектной документацией, инструкциями к программам, аудиозаписями, вспомогательными программными блоками и многими другими вещами вплоть до рекламных видеороликов конкурентов и партнёров. До подключения к хранилищу Андрей обменивался с Шурой текстами программы именно через склад, хотя в современном мире разработки такой способ нигде и никогда не используется.

Закончив с предыдущими заданиями, Андрей перешёл к следующему, уже более интересному и содержательному. Новое задание заключалось в создании виртуального музыкального проигрывателя, или плеера. Плеер должен был быть похож на уже знакомый виртуальный магнитофон, но без возможности вести запись с микрофона. Его предстояло собрать из блока управления звуком, блока управления устройствами и соединить их в небольшую программу для будущего использования секретаршами. Секретарши с помощью этого плеера смогут прослушивать аудиозаписи, попутно набирая текст руками, а ногами нажимая на педали для воспроизведения или перемотки.

Требования к плееру также включали любопытную возможность «поменять ногу», то есть если секретарша была левшой, то педали перемотки менялись местами. Кроме того, педали должны были работать в двух разных режимах. В первом режиме для воспроизведения или перемотки аудиозаписи педаль удерживалась в нажатом состоянии. Во втором режиме достаточно было нажать на педаль один раз, а затем отпустить — и воспроизведение или перемотка продолжались сами, то есть в этом случае не было необходимости постоянно держать ногу на педали. Имелась также возможность ускорения процесса воспроизведения, то есть чтобы речь доктора в наушниках звучала быстрее, чем он изначально диктовал аудиозапись в микрофон. Таким образом существенно экономилось время секретарши: пятиминутную запись она могла прослушать за четыре минуты или даже быстрее. По окончании прослушивания должен был звенеть звоночек, который указывал, что текущая аудиозапись закончилась и можно переходить к следующей.

Шура продолжал радовать своим профессионализмом. Даже при выполнении сравнительно простых заданий Андрей всегда чему-то учился у старшего коллеги. От Шуры он узнал много разных тонкостей, необходимых для создания профессиональных компьютерных программ. Вообще говоря, Андрея поражало, как быстро и оперативно Шура реагировал на его вопросы. С любой, даже самой нетривиальной проблемой, он помогал практически мгновенно. В крайнем случае — быстро находил решение в интернете или подсказывал, в какую сторону нужно копать. Андрею было даже несколько неудобно отвлекать Шуру по разным мелочам, но по своему опыту он понимал, что задавание даже мелких вопросов — необходимая часть процесса обучения и включения в проект нового человека.

Плеер предстояло использовать клиентам из нескольких разных стран. Поэтому надписи на кнопках и других элементах программы нужно было переводить на разные иностранные языки. Для начала Андрей сделал набор надписей на русском и английском, но клиенты хотели ещё и немецкий вариант. Все слова и надписи, которые встречались в программе и требовали перевода, записывались в отдельную табличку. Эта табличка отсылалась немцу на перевод, тот вписывал туда соответствующие выражения на немецком, а затем присылал назад Шуре. Андрей смотрел в эту табличку, брал из неё переведённые надписи и переносил в нужные места по тексту программы. Так осуществлялся перевод программы на разные языки, что в среде компьютерщиков называется словом локализация.

Андрей очень увлёкся созданием плеера и к очередным выходным с этим заданием почти закончил. Оставалось ещё несколько мелких моментов, к которым планировалось вернуться в понедельник, но не тут-то было. Шура сказал, что немец хочет результат уже к воскресенью. Планы Андрея на отдых сорвались, он уткнулся в виртуальную комнату с друзьями и поспешил пожаловаться на несправедливость.

— Немец к воскресенью хочет плеер. Не получится у меня выбраться.

— Что значит к воскресенью? Слушай, если тебе дают задание «к воскресенью», срочно меняй работу. Совсем охренели.

— Да ладно, надо сделать. Неудобно перед Шурой. Ему же мозги будут компостировать.

Закончив, он ещё немного поигрался с плеером, полюбовался на своё произведение, послушал на нём музыку и решил отдавать на проверку. Например, в Корпорации проверкой программ занимались специалисты отдела контроля качества. На крупных проектах требовался даже не один специалист, а целая команда проверяющих. Их ещё называли тестировщиками, или тестерами, и в Корпорации было целое подразделение тестировщиков разного уровня. А вот были ли тестеры на новом месте, Андрей не знал и обратился с этим вопросом к Шуре.

— У нас этим кто-нибудь занимается или сами?

— Сами проверяем тщательно. Ну и немец смотрит. А потом пользователи. Если пользователи замечают сбой, сообщают немцу. А он передаёт нам.

Звучало слегка удивительно. Любой программист, конечно, многократно перепроверял своё творение перед сдачей, но наличие тестеров в проекте существенно экономило время и облегчало жизнь всем членам команды. Впрочем, на фоне общего бардака на этой работе отсутствию стандартного процесса проверки удивляться не стоило.

Хм… Интересно… И не надоедает немцу?.. Самому проверять всё… Ну а пользователям отдавать сбойный продукт вообще как-то нехорошо… Тем более в больницу… Хотя с другой стороны… Если там обнаружат ошибку — сразу же сообщат нам… И тут же видно будет, с какими они проблемами сталкиваются… Потому что обратная связь практически мгновенная… Да… Есть и свои плюсы в таком подходе…

Так или иначе, пилотным выпуском плеера все были довольны. Программа оказалась компактной, удобной, надёжной и быстрой.

Тем временем пришло время ехать в посольство за результатом. По дороге Андрей сильно волновался. Выстояв очереди и получив в окошке паспорт, он отошёл на пару шагов в сторону и судорожно принялся его листать. Дали — не дали? Заветный штамп быстро нашёлся на первых страничках. Он получил визу, и наступил следующий этап выездных хлопот. Но сперва — поделиться радостью в виртуальных комнатах.

— Дали шенген!

— Поздравляем. Купил уже себе фрак на церемонию? Дресс-код там и всё такое.

Последний раз он надевал костюм на школьный выпускной и государственные экзамены в университете. С тех пор костюм неприкасаемо висел в шкафу, а неотъемлемой частью повседневного гардероба были джинсы и свитер.

— Тут ребята пишут, смотрели фотографии прошлых лет. Фраков и вечерних платьев там нету, но костюмы с красивыми галстуками имели место.

— Они хотели сказать, что среди раздолбайских одёжек разглядели пару классических костюмов.

— Да уж, у меня и галстука-то никогда не было. И завязывать не умею.

— Посмотри видеоролики в интернете. Там уроки есть.

— Придётся.

— Можешь прийти в военной форме Вооружённых Сил СССР образца 1945 года. Или с табличкой «я стрелял в немецких солдат». Это будет намного хуже, чем без галстука.

Галстук нашёлся у знакомых, и после нескольких обучающих роликов и тренировок у зеркала необходимый навык был приобретён. Дальше нужно было раздобыть недостающую на поездку сумму денег. После выкупа билетов на автобус Андрей хотел иметь запас средств не только на жизнь, но и «на погулять», и на непредвиденные случаи вроде «шёл пьяный с неофициальной части, угодил в местный опорняк и получил штраф». По удивительному стечению обстоятельств все друзья или ждали зарплаты, или заплатили за аренду квартир, или сами были на нуле, а то и вовсе в долгах. Поэтому после долгих раздумий было принято решение обратиться за помощью к отцу.

Обращаться к отцу он жутко не хотел. Это означало признать собственную несостоятельность, а Андрей этого очень не любил, как и вообще признавать свои слабости. Особенно не хотелось беспокоить отца с учётом того, сколько помощи он оказал при выплате кредита за квартиру.

Отец приехал через два дня с ближайшей командировкой. Заскочил в гости и без лишних расспросов отсыпал шесть десятков монет. Андрей был благодарен и рад. Воодушевлённый такой поддержкой, он вспомнил о существовании Феди, про которого из-за его встреч с Галиной уже успел немного подзабыть. Федя получил зарплату и тоже оказал посильную финансовую помощь, а заодно у них был повод встретиться после долгого периода без общения.

Чтобы запечатлеть поездку для истории, помогли Андрею и с фотоаппаратом. Своего у него никогда не имелось, пришлось тоже на недельку одолжить у знакомых. Затем была пополнена банковская карточка, и наконец, полностью укомплектованный, он стал ждать дня отправления, а пока можно было сосредоточился на работе.

Продолжалось развитие программы-плеера, к нему требовались некоторые косметические доработки. Поправить внешний вид, улучшить дизайн, налепить логотип и название фирмы-производителя. Так Андрей наконец-то узнал, как называется фирма немца-заказчика. На логотипе вырисовывалось слово «Блеймсофт», причём буква «о» была стилизована под белый кружок с изображением чёрного черепа внутри. Доктора в клиниках, с учётом специфики их работы, наверное, отнеслись бы к такой картинке с должной долей юмора.

Шура поставил на программу защиту от несанкционированного распространения. Чтобы получить возможность работать с плеером, каждый пользователь получал персональный ключ. Подобно ключу от квартиры, которым нельзя открыть другие квартиры, ключ «открывал» программу для использования только на одном конкретном компьютере. Если при этом программу переносили на какой-то другой компьютер, использовать её было уже нельзя, потому что ключ на другом компьютере не подходил. Для другого компьютера требовался другой ключ. Этот ключ в виде совокупности букв и цифр вручался клиенту при покупке программы аналогично тому, как вручаются ключи покупателям квартир и автомобилей.

Иногда, впрочем, даже знакомые с законом об авторском праве западные пользователи обменивались незащищёнными программами между собой. Незащищённые программы работали безо всяких ключей и могли свободно кочевать с одного компьютера на другой. Узнав от Шуры о том факте, что доктора в заграничных клиниках обмениваются пиратскими программами, Андрей был очень удивлён. Если на родине использование пиратских программ считалось чем-то обыденным и естественным, то за границей с этим обычно было строго. Из опыта работы в Корпорации он знал, что в Соединённых Штатах за такое пиратство при желании могли наказать по всей строгости закона.

Затем в плеер попросили добавить ещё один вспомогательный блок. В мире информационных технологий это называется «кодек», но в этой книге мы будем для простоты использовать сочетание «блок-преобразователь». На преобразователях следует остановиться подробнее. Звуковой сигнал, как и любая информация в компьютере, кодируется набором цифр. Способ этого кодирования может быть разным, то есть один и тот же сигнал может представляться различным набором цифр в зависимости от способа кодирования. Некоторые методы кодирования превращаются в промышленные стандарты и используются производителями как программного обеспечения, так и аудиотехники. Например, тех же цифровых плееров и диктофонов. Поскольку многие доктора использовали в работе именно цифровые диктофоны, для записи человеческой речи в них применялся один из стандартных способов кодирования сигналов, адаптированный специально для человеческой речи.

Для кодирования и раскодирования звука и требовался блок-преобразователь, превращающий поток цифр в звуковой сигнал и наоборот. Блок управления звуком уже включал в себя несколько стандартных преобразователей, разработанных предыдущими программистами. Андрею же предстояло добавить ещё один и запрограммировать в нём новый способ кодирования. Этот способ кодирования, используемый как раз в диктофонах у докторов, позволял хранить не только звуковой сигнал, то есть надиктованную доктором речь, но и некоторую дополнительную информацию. Например, дату и время начала записи, дату и время окончания диктовки, имя и фамилию доктора и другие полезные данные.

Новые требования Андрей реализовывал с большим увлечением. В отличие от последнего проекта в Корпорации, где приходилось автоматизировать финансовую отчётность в виде немыслимых таблиц с неведомыми цифрами, которые предназначались непонятно для кого и для чего, на этой работе всё было максимально понятно и прозрачно. Он мысленно представлял себе доктора, который обследует пациента, говорит в диктофон, потом подключает диктофон к компьютеру и переписывает новую аудиозапись. Потом представлял себе секретаршу, которая берёт аудиозапись с центрального компьютера, загружает её в плеер, нажимает ногой на педаль, слушает речь доктора и попутно пишет текст в электронный документ. Такая ясность процесса позволяла глубоко прочувствовать, что именно нужно пользователям, как максимально оптимизировать их работу, сэкономить время и в конечном итоге облегчить людям жизнь.

IV

За постоянной работой незаметно пришёл день, точнее уже ночь, отъезда на церемонию. Рюкзачок с вещами получился почти пустой, основное пространство в нём занимал костюм и немного сменной одежды. Андрей дописал фрагмент программы до логического конца, положил работу в хранилище и вызвал такси до автовокзала. Затем оделся, выключил во всей квартире свет, на всякий случай перекрыл воду, подхватил рюкзачок, запер дверь и пошёл спускаться к подъезду.

Добравшись до вокзала, он нашёл остановочный пункт, где уже ждал пассажиров международный автобус. Автобус выглядел внушительно, но слегка смущала мысль о том, что в нём около полутора суток подряд придётся провести в сидячем положении. Андрей достал из кармана свой билет и протянул водителю.

— Здравствуйте!

Судя по всему, выглядел Андрей неубедительно. Старенькая куртка и мятые джинсы придавали ему несколько бомжеватый вид. Водитель взял билет и посмотрел на Андрея недоверчиво-скептически.

— Что, серьёзно, что ли?

— Это как понимать?

— Проходи.

Он сунулся было в переднюю дверь, но оказалось, что эта дверь предназначалась исключительно для водителей. Международным рейсом он ехал впервые в жизни и с такими подробностями не сталкивался.

— Да не сюда — в среднюю.

В автобусе почти все места были заняты, но Андрею досталось единственное место без соседей.

О-о-о… Хорошо!.. Хоть поспать можно будет нормально… Развалиться на целых двух сиденьях… А не полусидя-полулёжа…

Дорога далась сложнее, чем можно было предположить. Читать во время движения тяжело, а алкоголь правила рейса употреблять запрещали. Место располагалось почти у самой двери, а печка работала слабо, поэтому сидеть было ещё и прохладно. Сначала долго тянулась дорога до границы, затем приехали в пустынный и унылый пограничный терминал и выстроились в очередь на досмотр.

Прошли досмотр, после терминала опять погрузились в автобус, переехали границу, и в окошке открылись первые в жизни виды иностранного государства. Вскоре автобус остановился перекусить. Первая закусочная на вражеской территории и горячий суп ободрили и подняли настроение. Перекусивший и передохнувший, Андрей смотрел в окошко на бескрайние поля и зелёные надписи дорожных знаков на незнакомом польском языке. Потом сознание начало потихоньку мутнеть, и он незаметно уснул.

Несмотря на наличие свободного места по соседству, спать было жутко неудобно, да ещё и холодно. Он ворочался, прикрывался курткой, но нормального сна так и не получилось. Через полудрёму пробивался звук двигателя. Андрей то проваливался в короткое забытьё, то просыпался от затёкшей руки, неудобной позы или холода. Во время остановки дверь в автобус была открыта и холодный воздух создавал дополнительный дискомфорт. Всю дорогу хотелось закутаться посильнее, лечь поудобней и погрузиться в глубокий спокойный сон. Опытные пассажиры заранее обзавелись одеялами и специальными туристическими подушками-подголовниками, так что ехали в относительном тепле и удобстве.

Андрей проснулся в очередной раз, но теперь это была не обычная остановка с открытой дверью и холодом, а кое-что другое. Двигатель не работал, а в салоне появились сотрудники пограничного контроля. Женщина в форме, за ней — мужчина, они медленно продвигались по узкому проходу автобуса, причём старались держаться друг к другу практически вплотную. Пассажиры протягивали им документы, те листали страницы и о чём-то непонятно бормотали на своём языке.

Хм… Интересно… А зачем так плотно?.. Безопасность?..

Дошла очередь и до Андрея. Его паспорт почему-то крутили в руках несколько дольше остальных. Пограничница спереди тыкала пальцем в документ и быстро о чём-то тараторила. Пограничник сзади в таком же темпе ей отвечал. Пытаясь понять, что происходит и о чём идёт речь, Андрей внимательно за ними наблюдал. Наболтавшись и натыкавшись в паспорт, те молча вернули документ и успокоились.

После трудной ночи Андрей проснулся рано, совершенно невыспавшимся и с трудом ориентировался в окружающем пространстве. За окном по-прежнему мелькали поля, изредка проскакивали ряды трёхконечных ветряных вертушек, а дорожные указатели второй раз за сутки сменили цвет и язык своих надписей. Постепенно весь автобус проснулся, и водители поставили кассету с каким-то дурацким сериалом.

Кое-как скоротав время, наконец-то добрались до конечного пункта. Несколько пассажиров покинули автобус, вместе с ними вышел и Андрей. Кого-то уже встречали прямо на остановке, послышалась эмоциональная русская речь, от которой Андрей поспешил немедленно удалиться. Уточнив направление к железнодорожному вокзалу, он пошёл узнавать расписание поездов и покупать билеты.

По пути к вокзалу на город удалось взглянуть совсем чуть-чуть. Толком оценить первый заграничный городской пейзаж за это время не получилось, но в глаза бросались стоянки с велосипедами и непривычное оформление вывесок и дорожных знаков. Здание вокзала было массивным и внушительным, но на фоне недавно обновлённого минского вокзала выглядело уже древним и устаревшим.

Внутри — огромное пространство, палатки с товаром и вывески на вражеском языке. Но путешествовать и любоваться некогда — нужно узнавать расписание и искать кассы. После недолгих поисков обнаружилась табличка с надписью «информация» и восседающий за столом мужик-консультант. Андрей написал на листике названия пунктов А и Б и с вопросительным видом протянул её мужику. Через пару минут в ответ получил распечатку с подробным расписанием рейсов, ценами, скидками и другой полезной информацией. Такая оперативность приятно удивляла и восхищала.

Ого как… Цивилизация!.. А у нас бы тётка орала из окошка… Или в терминал надо было тыкаться…

Все ключевые слова на распечатке, вроде названий городов и времени отправления-прибытия, были абсолютно понятны без перевода. Андрей обвёл двумя кружочками ближайшее подходящее время и отправился искать кассы. Он обошёл вокзал по кругу два раза, но ничего похожего не обнаружил. Оказалось, кассы представляли собой обычные столики с компьютерами, принтерами и сидящими за ними барышнями. Проходы к столикам образовывали лабиринт из стоек с натянутыми между ними цветными ленточками. Настало время вспомнить разговорный английский.

— Извините, это здесь я могу билеты купить?

— Да-да, прямо здесь.

Билеты куплены, до отправления оставалось около полутора часов. Андрей разведал, где находится его платформа, потом хотел погулять по городу, но чтобы не заблудиться, решил далеко от вокзала не уходить. Он немного побродил по улице туда-сюда, затем вернулся на вокзал, вышел на нужную платформу и в ожидании уставился на переплетенье железнодорожных линий.

На соседнем пути уже красовался один скоростной поезд. Белый, с острой мордочкой и красной полосой на боку — точно такой же, как на картинках в интернете. Путь Андрея всё ещё пустовал, и он нервно поглядывал на часы.

Бля… Ну и где поезд?.. Тут же не бывает задержек… Пунктуальность и всё такое… Или бывают?.. Через пять минут уже отправление…

Он повертел головой по сторонам в поисках возможной информации об опоздании. Голос из вокзального громкоговорителя звучал совершенно бессмысленно, но вдруг его взгляд упал на бегущий текст электронного табло. Английские строки сообщали о том, что нужный поезд давно стоит на соседнем пути и уже собирается отправляться.

Твою мать!.. Я же на этот поезд уже десять минут пялюсь…

Сломя голову он бросился к переходу и побежал искать свой вагон. Через несколько мгновений после того, как он вскочил внутрь, дверь закрылась. Успел! Нашёл своё место в практически пустом вагоне, расположился поудобнее и уставился в окошко на пробегающие мимо пейзажи. Поезд ехал довольно мягко, хотя мелькания за окном говорили об очень высокой скорости.

Ого… Шикарненько едет… Помню, как-то попутчики рассказывали, что дороги здесь строят точно так же, как у нас, но ухаживают по-другому… Поэтому так плавно…

Вскоре прибежал мужик в форме. По всей видимости, кондуктор. Подошёл и вопросительно что-то спросил на своём. Андрей молча протянул ему билет. Кондуктор чем-то щёлкнул бумагу и вернул назад с каким-то бодро-вежливым словом на том же непонятном языке.

До городка поезд домчал за каких-нибудь полчаса. Андрей немного отошёл от вокзала, достал заранее распечатанную карту и попытался по ней сориентироваться. В какую сторону идти, было всё равно непонятно, и он обратился за помощью к прохожему. Молодой человек был похож на студента и прекрасно говорил по-английски.

— Подскажите, как мне к этому отелю пройти.

— Вон туда.

И Андрей направился к гостинице. По дороге он удивлялся количеству машин и велосипедов у домов, узким улочкам и непривычным иностранным лицам. Добрался до нужного здания, получил у дежурного ключи, поднялся в свой номер и удовлетворённо оценил обстановку.

Комнатка была маленькой, но чистенькой, аккуратненькой и вполне укомплектованной. Душевая кабинка, туалет, шкаф, телевизор, кровать — всё как полагается. На столике располагался телефон, бутылка минералки, перевёрнутый стакан на салфетке и пепельница. Тут же нависал регулятор отопления и торчал кабель для интернета.

Отлично… Полный комплект… И это две звёздочки всего!.. Интересно, у нас такие номера часто встречаются?..

Затем он распахнул шторы. Окно выходило прямо на стену соседнего дома с колоритной водосточной трубой.

М-да… Видок, конечно… Прямо как в песне у «Сплина»… «Нева, великолепный вид»… Только тут труба, великолепный вид…

Андрей освежился, переоделся, проверил фотоаппарат и отправился осматривать городок. Гулял он целый день, пока не стемнело. С любопытством разглядывал непривычно просто одетых людей, велосипедные дорожки и светофоры, некрасивых женщин и статных мужчин, заходил в магазины, бродил по улицам и площадям и фотографировал всё подряд. Возвращался в гостиницу уставший и изголодавшийся. Уже с трудом соображая, где находится, он зашёл в кафе перекусить, а заодно выпил бутылку пива. Потом добрался до номера, плюхнулся на кровать и, едва закрыв глаза и коснувшись головой подушки, отключился глубоким и долгим сном.

Очнулся он за пару часов до завтрака. Это включалось в стоимость номера, и Андрею хотелось посмотреть, как принято завтракать в здешней гостинице. Завершив утренние процедуры, он нашёл пульт от телевизора, начал наугад тыкаться в кнопки, и после недолгих экспериментов экран загорелся. Дома телевизора не было, последний раз это устройство наблюдалось на съёмной квартире, правда, его быстро увёз хозяин. Тут по всем каналам говорили быстро и непонятно. Пощёлкав ещё немного, он наткнулся на эротический канал. Стыдные места на картинке были размазаны, так что всё происходило относительно в рамках приличия.

Хе-хе… А у нас такое нельзя показывать… Как там в «Красной жаре» было?.. «Капитализм»!..

Скоротав время за телевизором, он отправился искать завтрак. Спустился вниз, хотел обратиться к дежурной, но та предугадала его вопрос и указала сама, в какую сторону нужно идти завтракать. Он нашёл комнатку-столовую, где уже сидели несколько плотных иностранных мужчин, принимали пищу и негромко беседовали между собой. Андрей с трудом вспомнил, как по-английски «доброе утро», услышал нестройное приветствие в ответ и принялся изучать стол с блюдами. До этого с принципом шведского стола он сталкивался только на корпоративных вечеринках: море дешёвого алкоголя, мяса, фруктов и других закусок. Здесь же меню было более скромным. Хлопья быстрого приготовления, колбаски с паштетом, тонко нарезанный хлеб, ломтики ветчины, небольшие яйца, яблоки, чай и ещё какие-то цветные напитки.

Позавтракав, он вернулся в номер, оделся, захватил фотоаппарат и пошёл дальше изучать городок и фотографировать всё подряд. Обследовать все места времени всё равно бы не хватило, и к обеду пришлось вернуться в гостиницу. Там он применил навыки завязывания галстука, надел костюм, а затем отправиться разведывать место, где будет проходить церемония.

Университет действительно располагался в замке. Здание занимало чуть ли не целый квартал и своими габаритами и окошками было похоже на те учебные корпуса, которые показывают в американских молодёжных комедиях про учёбу молодёжи в колледже и жизнь в общежитии. Замок образовывал трёхэтажную букву «П», а внутри располагался просторный двор.

Однако погулять там не получилось. Нужный корпус находился на противоположной стороне улицы. Андрей подошёл поближе, убедился, что это именно тот адрес, и огляделся. Стеклянные двери были закрыты, но через них просматривались уставленные друг на друга ящики с алкоголем и фруктами. Этот факт лишний раз подтверждал, что церемония будет проходить именно здесь.

Так-так… Отлично… Пойду ещё чуть-чуть погуляю… Время есть до начала…

— О, Андрюха!

Родная речь звучала внезапно и неожиданно. Андрей обернулся. Улыбающийся тёзка-одногруппник тоже пришёл на разведку. Решили зайти в заведение неподалёку и выпить по чашечке кофе. После университета тёзка тоже пару лет проработал в Корпорациях, но быстро осознал бессмысленность такой деятельности и уехал на учёбу в Северную Европу. Там он планировал получить европейское образование, учёную степень и двигаться по жизни дальше уже в новом качестве.

— А что — Корпорации?! Не буду же я до конца жизни там сидеть! Одно и то же каждый день. Развиваться нужно.

Андрей слушал его с интересом. Тёзка рассказывал про заграницу, тамошнее общежитие при университете, особенности быта и знакомства с местными женщинами.

— Там не как у нас. Они сами мужчин выбирают.

— Ну а ещё есть там минусы какие-нибудь? Или всё так распрекрасно, как ты описываешь?

— Холодно там немного. Ну и налоги высокие. И всё, пожалуй.

Холод Андрей не любил. Немного завидуя тёзке по-доброму, он опять погрустнел. Ему похвастаться было нечем. Четыре года Корпораций, и теперь работа с нуля непонятно где и непонятно на кого.

Закончив с кофе и положив по монетке официантке, они направились назад к зданию университета. Внутри уже разливали шампанское и толпились студенты — как родные, так и заграничные. Нельзя сказать, что Андрей был рад видеть своих одногруппников, но праздничная атмосфера действовала на него ободряюще. Постояли, побеседовали со знакомыми преподавателями, которые когда-то приезжали по обмену, а затем всех пригласили на официальную часть.

Церемония проходила в просторной поточной аудитории. Андрей пробрался к передним рядам, уселся за парту и приготовился слушать. Сначала квартет из местной самодеятельности отыграл Моцарта, потом выступил декан, затем слово предоставили лучшему выпускнику курса. После этого вышел какой-то представитель местных Корпораций и начал расхваливать преимущества работы в их компании. Из услышанного Андрей не понимал ни слова, и о происходящем догадывался лишь по обрывкам русскоязычных фраз из аудитории. От скуки он начал смотреть по сторонам. Парта была идеально чистой, почти без следов студенческого творчества, только в углу красовались две маленькие буквы «Е». Смысла посыла надписи был непонятен. Андрей достал телефон и начал строчить короткие сообщения на родину, жаловаться на скуку и необходимость долго сидеть на месте. В ответ ему посоветовали держаться до конца и постараться не заснуть.

Наконец, объявили перерыв. Студенты вышли из аудитории, глотнули свежего воздуха и шампанского из бокалов, затем вернулись на вторую часть. Началась раздача сертификатов о завершении обучения. Ребята выходили по двое и задерживались по обе стороны от заместителя декана, чтобы в этот момент дать возможность себя сфотографировать. Андрей немного стормозил и своего напарника пропустил, пришлось фотографироваться с замдекана в одиночку. Под всеобщий хохот аудитории он вернулся на место, попутно получая благодарные возгласы за доставленное удовольствие. Сел, загрустил и, продолжая смотреть за раздачей сертификатов, кое-как дотянул до конца официальной части.

Когда всё закончилось, координаторы программы позвали белорусскую группу к себе в кабинет, чтобы выдать небольшую денежную компенсацию за поездку. Координаторов было двое — семейная пара, которая когда-то переехала из Беларуси в Германию, обосновалась при тамошнем университете, но ещё не забыла русский язык. Пока раздавали монеты, Андрей осматривал кабинет. В маленькой комнатке было душно, кондиционер отсутствовал, зато присутствовал некоторый творческий беспорядок. Андрей был удивлён, от западного научного заведения он ожидал увидеть более уютную обстановку.

— Как вы тут выдерживаете?

— С трудом!

Пополнив карманы, ребята отправились на неофициальную часть. Там же, в вестибюле у входа, снова предлагалось шампанское, а позже появилось пиво и бутерброды. Подкрепиться тоже было бы неплохо: кроме завтрака в гостинице и чашечки кофе с тёзкой, Андрей целый день ничего не ел.

Вечер продолжался, становилось всё темнее, а еды, пива и людей всё меньше. Несколько самых стойких ребят окружили последний занятый столик. Подошёл профессор, один из самых известных людей университета. Ребята о чём-то долго говорили с ним по-английски. Запьяневший Андрей пытался вникнуть в суть дискуссии, но смысл разговора от него ускользал.

Вечер постепенно заканчивался. Когда подошли организаторы и спросили, не принести ли чего-нибудь ещё, стало ясно, что пора расходиться.

Продолжить решили в городе, но по дороге нужно было зайти в гостиницу переодеться, сбросить с себя сковывающие движения пиджаки и рубашки. Зайдя в номер, Андрей удивился в очередной раз. Он был рассчитан на пять-шесть человек и мало отличался от дешёвого общежития или больничной палаты. Оказалось, что в этой гостинице поселилось большинство одногруппников. Координаторы забронировали тут место и для Андрея, но ему об этом почему-то никто не сообщил. Но искать виноватых, ругаться и восстанавливать справедливость уже не имело смысла.

Во дают!.. Заняли место и не сказали… Но это и к лучшему… У меня в номере зато свободно и спокойно… Делай что хочешь… Не то что в этом муравейнике…

Свободу Андрей любил и очень ценил. Переодевшись, ребята вышли на улицу и занялись поисками, где бы удобнее продолжить неофициальную часть. Время позднее, давно стемнело, но по мере приближения к центру обнаружилось значительное оживление. Оказалось, в городке этой ночью проходит какой-то местный фестиваль. Люди на улицах веселились, толпились и шумели.

Нашли какой-то странный кабак с мини-сценой, битком набитый людьми. Он был заполнен настолько, что посетители стояли даже в дверях. Кое-как протиснувшись внутрь, заказали по бокалу пива и уставились на миниатюрную сцену. Началось долгожданное представление.

Вскоре на сцене появилась девушка. На ней была маска и странная светлая одежда, поверх которой плотно прилегали связывающие её верёвки. Сеть верёвок напоминала очень разреженную авоську для продуктов. Вслед за девушкой вышла дородная барышня весом центнера полтора на вид. Барышня совершала над девушкой странные действия. Поначалу Андрей не мог понять, что же там такое происходит.

Верёвки постепенно развязывались, и девушка осталась почти без одежды, в одном бикини. В руках у барышни оказалась плётка, которой она стала медленно, но методично стегать девушку по разным частям тела. Девушка содрогалась, а на теле проступали розовые следы от ударов.

Ага… Садо-мазо, значит… Представление… Знатные извращенцы…

Плётку сменяли другие предметы, Андрей даже не мог придумать им названия. Предметы оставляли следы разной формы, а девушка продолжала дёргаться и страдать. Затем с неё сняли лифчик. Андрей отметил дряхлую обвисшую грудь и задумался, сколько может быть лет жертве этого действа. Представление ему быстро надоело, стало неприятно, досадно и несколько брезгливо. Вздрагивания, подёргивания и вид следов на теле никакого удовольствия не доставляли. Наконец, маска была снята, лицо открылось, а девушка превратилась в худощавую сморщенную старую женщину, почти бабушку. Андрея чуть не стошнило, а в кабаке раздались громкие возгласы удивления. Откуда-то из середины зала даже послышались фразы на русском языке.

— Бля, а я думал, она молоденькая! Вот зачем маска была!

Выпили пива, слегка оправились от шока и вышли на улицу вдохнуть свежего воздуха. Там встретились с другой группой ребят, которые тоже гуляли по городу после церемонии. Они предложили двигаться к берегу речки, где скоро будут играть концерт местные музыканты.

Прошли к речке, обнаружили ещё одну импровизированную сцену и несколько лавочек рядом. Сцена — просторная палатка с музыкальными инструментами. Ударные, клавиши, акустическая аппаратура и собственно коллектив — трое крепких мужиков среднего возраста.

Музыканты зажигали вечер, тут же рядом продавали пиво, а откуда-то неподалёку доносился явственный запах марихуаны. Этот запах вызвал у Андрея щемящее чувство ностальгии. Он давно не употреблял качественных веществ и тут же захотел компенсировать упущенное. Но в силу незнания местных порядков решил не рисковать и ограничиться только пивом.

Потягивая бутылку за бутылкой и слушая разговоры одногруппников, Андрей захмелел. Музыка его уже не раздражала, кто-то пошёл танцевать, стало тепло, уютно и как-то по-домашнему. Чужая страна, незнакомый городок, тёмная речка, набережная, свет из палатки, лавочки, ребята, пиво, музыка — всё слилось в ощущение какой-то нереальности, как будто это происходит вовсе не с ним.

Музыканты начали сворачиваться, пришло время прощаться и расходиться. Остатков сил должно было хватить, чтобы добраться до гостиницы, зайти в номер и завалиться спать. Андрею было по пути с тёзкой-одногруппником, и некоторое время они шли вместе. Потом распрощались, тёзка пошёл к себе, а наш герой направился в сторону своей гостиницы и постепенно растворился в ночи.

…

Очнулся он от раздражающего писка прикроватного будильника, и первой мыслью было, что нужно успеть выселиться до полудня. Сильно давило состояние недосыпа, жуткого похмелья и сожаление, что продолжения вчерашнего праздника больше не будет. Двух дней в городке было совсем мало, он даже не успел его толком прочувствовать, а уже нужно было выселяться и торопиться на обратный поезд. А там ещё почти двое суток дороги, конец выходных и возвращение к домашней работе.

Выселившись и расплатившись, Андрей направился к вокзалу. До отправления поезда оставалось порядка трёх часов. Всё это время он провёл в зале ожидания, мучаясь похмельем, пытаясь поспать на рюкзачке в положении сидя и одновременно не прозевать поезд.

Обратный поезд уже был не скоростной, а обычный, и ехал он в два раза дольше. В Штутгарте Андрей чуть не заблудился. В полусознательном состоянии он пытался найти автовокзал рядом с железнодорожным, но долго плутал по окрестностям и уже начал бояться, что пропустит автобус на родину.

К счастью, он сумел сориентироваться и пришёл на остановку вовремя. Водитель недовольно указал пальцем на пакет с просвечивающими бутылками пива и грозно напомнил правила рейса.

— Распитие алкогольных напитков…

— Это не пить, это в подарок.

— Ну смотри! Чтоб я не волновался.

— Не волнуйтесь.

Андрей забрался в автобус и после недолгого всматривания в окно забылся тяжёлым и беспокойным сном. Два дня непрерывных прогулок, похмелье и полное отсутствие сил делали своё дело.

Когда он очнулся, ощущал себя уже намного лучше. Похмельное состояние проходило, здоровье поправлялось, а настроение потихоньку улучшалось. Дорога на родину была намного веселее, чем ожидалось. Водители ставили видеокассеты и развлекали художественными фильмами. Андрей с удовольствием пересмотрел «Афоню» с Куравлёвым, а затем какую-то дурацкую комедию. Мозг отдыхал от бездействия и отсутствия какой-либо нагрузки

Затем последовал ещё один сон, и наступило следующее утро. Автобус добрался до белорусского терминала. Всех пассажиров заставили выйти, а сумки и чемоданы из салона и из багажа — выставить на асфальт в один длинный ряд. Потом пришёл пограничник со служебной собакой и стал водить её вдоль этого ряда взад и вперёд. Собака вела себя странно, как будто была нездорова или немного не в себе. Она вихлялась из стороны в сторону и, казалось, совсем не ориентировалась в пространстве. Однако когда пограничник указывал ей пальцем на сумку или чемодан, она послушно тыкалась в них мордой и принюхивалась.

Ага!.. Наркотики, значит, ищут…

Андрей сильно заволновался. Дело в том, что когда-то давно он носил в рюкзаке пакеты с самой настоящей травой. Траву он использовал исключительно для персонального употребления, но сейчас испытал холодный ужас от того, что этот факт может всплыть на поверхность. Он боялся, что остатки запаха с того времени не выветрились окончательно, собака укажет именно на его рюкзак, пограничники начнут задавать вопросы, и в итоге он может попросту не доехать до дому.

Напряжённо наблюдая за собакой, он ждал своей очереди. К счастью, ничего страшного не произошло. Собака прошла мимо, а пограничник в его рюкзак пальцем не ткнул. Пронесло! Навалилось состояние непередаваемого облегчения, и Андрей дал себе слово в следующий раз брать в дорогу только чистые, девственные сумки, не повреждённые запахом наркотических и других психоактивных веществ.

Переход границы занял около половины дня. Ожидание в очереди, спектакль с собакой, прохождение терминала и процедура досмотра — весь процесс растянулся на несколько долгих часов. Когда автобус выехал на финишную прямую к столице, пассажиры заметно расслабились. В салоне мирно беседовали друг с другом, стоял лёгкий гул, а кто-то уже открывал пиво и пил прямо из бутылок. Воздух наполнялся характерным алкогольным запахом.

Угу… Вот так!.. Им, значит, можно, а мне — хуй?.. И куда водители смотрят?.. «Распитие алкогольных напитков»… Справедливо, ничего не скажешь… Эх-х… Ладно… Зато я честно ничего не нарушаю…

Андрей добрался до квартиры уже поздним вечером. Уставший, замученный, но счастливый и довольный поездкой. Разобрав нехитрый рюкзачок, он заварил чайку, уселся за компьютер и уткнулся в свои виртуальные комнаты делиться последними впечатлениями.

— Ну как там?

— Классно! Городок красивый и уютный.

— Ты учился удалённо в агрогородке?

— Удалённо. Но я бы там остался жить. Там замечательно.

— Вот как. А по нашему телеку говорят, что капитализму скоро пиздец.

— Не знаю, выглядит вполне прилично.

Андрей ещё немного посидел, а затем отправился спать. С завтрашнего дня начиналась новая рабочая неделя.

ГЛАВА 5. ШКОЛА

— Блондинке в автошколе задают вопрос:

— Как работает двигатель?

— Можно своими словами?

— Конечно!

— Вж-ж-ж-ж, вж-ж-ж-ж, вж-ж-ж-ж.

(Анекдот)

I

Мировою экономику продолжал охватывать мировой экономический кризис, в Соединённых Штатах впервые избрали темнокожего президента, а Андрей пошёл в школу. О выборе группы выходного дня он не жалел, несмотря на то что всё ещё работал дома. Ведь скоро планировалась работа в офисе, и поход в школу в будние дни работе мог помешать. Перед началом занятий нужно было внести первую половину оплаты за обучение.

Добравшись до кабинета школьной бухгалтерии, Андрей начал беседу с заранее заготовленной безотказной фразы.

— Здравствуйте, я вам денег принёс.

— За квартиру за октябрь?

— За учёбу, половинку.

— Фамилия ваша?

— Берёзкин.

— Могли бы и сразу за всё заплатить.

— Кризис.

— И у вас, да? А олигарх Берёзкин не ваш родственник, случаем?

— Мой, конечно.

— Бедный родственник.

— Небогатый, да.

Вооружившись свежекупленной тетрадочкой, ручечкой, книжечкой с последней версией правил дорожного движения и компакт-диском с обучающей программой, Андрей отправился на первое занятие. При этом понадобилось проснуться в субботу в восемь часов утра, насильно скорректировав с помощью будильника и чашечки кофе до сих пор не устоявшийся, спутанный режим работы, сна и досуга.

Преподавателем оказался высокий худощавый пенсионер в костюме и галстуке. Вступительное занятие продолжалось больше трёх часов, было только два небольших перерыва по десять минут. Длинная лекция была разбавлена внезапно забежавшей сотрудницей школы, которая громко и эмоционально предупреждала о необходимости следить за инструкторами по вождению и за подписываемыми документами. Инструкторы любят приписывать в бумаги лишние литры бензина и забирать его себе. Перейти к практике и дать порулить обещали дать только через пару месяцев, после основательного изучения теоретической части и сдачи всех необходимых зачётов.

Когда занятия закончились, Андрей шёл в сторону дома уставший, замученный непрерывным сидением на одном месте и перегруженный потоками новой информации.

Ох-х, тяжко… Три часа подряд… Я последний раз в универе столько сидел… На втором курсе, наверное… Когда ещё нужно было на пары ходить… А теперь вот в школу… Ну ладно… Что делать?.. На людей хоть посмотрю!.. Задолбался дома сидеть…

Школа располагалась в получасе ходьбы от дома, причём путь проходил недалеко от того самого офиса Корпорации, с которой недавно пришлось распрощаться. Андрей смотрел на огромные синие буквы логотипа на самом верху многоэтажного знания и размышлял, над чем сейчас могли бы работать ребята с его последнего проекта. Засмотревшись, он чуть не наткнулся на Ксюшу, неожиданно возникшую на его пути.

Ксюша устроилась в Корпорацию недавно, а до этого она работала программистом на крупном государственном заводе. Покинуть завод её заставили не только низкая зарплата, но и невыносимые условия труда. По её рассказам, Ксюшу постоянно загружали работой, которую, кроме неё, никто делать не мог. Коллеги сидели, что называется, на жопе, постоянно тряслись за своё рабочее место, но делать при этом толком ничего не умели. Ни достойной зарплаты, ни премий Ксюша не получала. Закончив одну автоматизацию, она бралась за следующий проект, потом за следующий, и это тянулось месяцами, годами, и никакого просвета в таком положении не наблюдалось. В итоге она имела только непрерывное давление руководства и завистливые взгляды коллег. Кроме того, на заводе действовал строгий пропускной режим и соответствующий график работы — всё это осталось ещё с советских времён. Вечерами приходилось подрабатывать лабораторными работами для студентов, заниматься небольшими собственными проектами и поднимать квалификацию чтением книг. Корпорация привлекала Ксюшу достойной зарплатой, аккуратными офисами, более свободным графиком и, несомненно, на пару порядков более адекватными и компетентными сотрудниками. Дело своё она знала хорошо, и влиться в рабочий процесс ей не составило особого труда. Вскоре ей подняли зарплату и повысили в должности, не говоря уже об авторитете, который она быстро заработала среди своих новых коллег.

— А ты что тут делаешь?

— Вот с работы иду.

— Тоже по субботам заставляют работать?

— Ага, я теперь у Ивана в отделе работаю. Коротышкина знаешь?

Коротышкина Андрей помнил прекрасно. С первого дня работы в Корпорации, куда он попал в одну с Коротышкиным команду. Тот постоянно суетился, бегал туда-сюда и всё время о чём-то говорил. Причём говорил обо всём подряд, начиная от замены зимней резины в автомобиле и заканчивая опытом внедрения какой-нибудь специфической технологической разработки. При этом совершенно не имело значения, в тему ли он говорит, спрашивают ли его и слушают ли вообще. Любое профессиональное достижение позиционировалось как огромный подвиг, даже если это была какая-нибудь совершенно типичная задача автоматизации рабочего места или примитивная программа с доступом к базе данных. Как Коротышкин мог дослужиться до должности старшего специалиста, Андрей абсолютно не понимал. Он не видел в нём ничего ценного ни как в человеке, ни как в специалисте. Его несоразмерный апломб и непрерывная навязчивость вызывали у Андрея, как человека скромного и застенчивого, чувство глубокого отвращения. Отвращение сменилось откровенной ненавистью, когда Коротышкин начал попытки, как говорится, построить Андрея по струнке. После нескольких неудачных проб выведать зарплату, которую в Корпорации сообщать друг другу было запрещено, Коротышкин на некоторое время успокоился. На регулярные потуги учить его жизни Андрей просто перестал реагировать.

Новый наезд Коротышкин предпринял, задумав загрузить Андрея работой по своему проекту. В Корпорации один человек мог работать на нескольких проектах одновременно, но привязка к проектам была официальной, то есть работать на чужих проектах никакой необходимости не было. Андрей с проектами Коротышкина никак не пересекался, поэтому когда Коротышкин внезапно прислал ему электронное письмо с заданием, это письмо было закономерно проигнорировано. Когда же Коротышкин заговорил об этом задании и пытался устно заставить его сделать, он был точно так же закономерно послан заниматься своим проектом самостоятельно. Коротышкин был очень возмущён и тут же побежал жаловаться Ивану. В общем, именно благодаря активной деятельности Коротышкина Андрей незаслуженно заслужил репутацию человека конфликтного и неуживчивого.

Все эти воспоминания проскочили в голове меньше чем за секунду. Андрей досадно подавил всколыхнувшиеся эмоции и постарался улыбнуться Ксюше.

— Ну ещё бы! Тот ещё кадр.

— Он сейчас мой начальник по проекту. Рассказывал трогательную историю про тебя.

— Чё говорит?

— Ну типа, если видишь лишние деньги на счету, нужно сразу сообщать руководству.

Андрей начал раздражаться. Коротышкин непосредственного отношения к этой истории не имел, следовательно, получил её из третьих уст.

Во даёт… «Видишь лишние деньги на счету»… Да я даже через интернет не мог выписки посмотреть…

— Ага, и чё дальше?

— Дальше я его прервала. Сказала, что знаю прекрасно вашего Берёзкина, пиво вот недавно с ним пила. Потом он рассказывал, как ты в другом отделе работал, с другой технологией, там не сработался, а Иван потом тебя в своём отделе приютил. Пригрел змеюку такую!

— Какую ещё змеюку?!

— Ну это я приукрасила немного, это Коротышкин рассказывал. А я ему сказала, что ты не сам же ситуацию спровоцировал. Я, например, вообще за счетами своими не слежу. При чём тут человек? В общем, тобой тут, по ходу, будут всех новых стажёров пугать.

— Сплетничают, значит.

— Да вообще! Если б ты знал, сколько на меня грязи вылили, когда я с завода увольнялась. Такого от людей наслушалась, даже не думала, что про меня такое могут рассказывать.

— Слушай, а при чём тут вообще Коротышкин?

— Вот и я не понимаю. Прикалывает, что они эту историю всем треплют.

— Он допиздится когда-нибудь.

— Ну а с другой стороны, что им говорить? Идите все в Корпорацию — мы увольняем людей за то, что они много работают, потому что у нас в бухгалтерии курицы? Не могут же они говорить, что увольняют людей, потому что так захотел Иконников.

Андрей вспомнил грозное высокое двухметровое руководство.

— Ты бы лучше сменила руководителя проекта, с Коротышкиным тяжко придётся. Но вообще приятно. Хоть ты меня понимаешь!

— У меня чувство справедливости обострённое с детства. Кстати, тут товарищи что-то с москвичами мутят, вроде ещё один человек нужен на проект. Могу с ними поговорить.

— Да у меня уже вроде что-то нашлось. Спасибо!

Андрей продолжил путь в очень приятных чувствах. Ксюша разбиралась в людях, и мнение, которое у него сложилось по поводу бывших коллег, полностью подтверждала. Непонятно только было, почему руководство до сих пор держало Коротышкина, который из года в год портил людям кровь.

В таких размышлениях он добрался до дома и зашёл в подъезд. Достал ключик, проверил почтовый ящик. За рекламными газетами вдруг обнаружилась монетка самого маленького номинала. То ли залетела по ошибке, то ли кто-то решил пошутить. Но взбудораженный неприятными воспоминаниями и разговором с Ксюшей, Андрей решил, что по закону эту монетку нужно немедленно отнести в милицию. Впрочем, на сто процентов уверен он не был. Поэтому сел за компьютер, уткнулся в виртуальные комнаты и описал сложившуюся ситуацию там. В виртуальной комнате с друзьями с помощью не замедлили, было предложено три разных мнения сразу.

— Надо участкового вызывать, составлять акт. Так, мол, и так. В почтовом ящике и далее по тексту, чтоб потом не было никаких инсинуаций.

— Если они поддельные, то тебя примут!

— Ну отнеси их ментам. Сдашь отпечатки пальцев заодно, скажешь, что не наркоман, потом пойдёшь домой. Если не очень повезёт, то только на следующий день.

Ночевать в милиции Андрею совсем не хотелось, так что в этом вопросе была поставлена точка.

II

Жизнь продолжалась. В выходные — школа, в будни — работа, дни пролетали быстро и незаметно. С прилётом в город заказчика состоялось очередное производственное совещание. Шура должен был встретить немца в аэропорту и пристроить его чемоданы. Затем встречались в том же кабаке и в том же составе, что и в первый раз. Младшего Руслана на встречу почему-то не пригласили, что не могло не польстить самолюбию Андрея.

Шура снова рассказывал про состояние дел на проекте, и Андрей удовлетворённо отмечал для себя, что уже хорошо понимает ту часть, которую он осилил изучить за эти месяцы работы. Потом к нему обратился Блёдер.

— Э-э-э, ну и как тебе, э-э-э, работа?

Андрей хотел сразу же рассказать про бардак с организацией, про отсутствие офиса, о том, как психологически тяжело круглые сутки сидеть в квартире, где работа перемешана с домом, и всё такое прочее. Но потом решил, что начинать с негатива неконструктивно и нужно срочно придумать хотя бы что-нибудь положительное.

— Ну-у… Хорошо, что корпоративного маразма нету никакого.

— Э-э-э, корпоративный маразм, э-э-э, это что такое?

Шура тут же подоспел поддержать.

— Да, в Корпорациях там всякого хватает.

— Ну например, бюрократия, иерархия и прочее.

— Э-э-э, так ты у нас специалист, э-э-э, по проигрыванию?

Бесспорно, Андрей гордился программой-плеером, но отвечать односложно посчитал недостаточным.

— По проигрыванию, по устройствам, по блоку управления звуком.

Ишаков сделал попытку обобщения.

— По всему.

Блёдер продолжал спрашивать про программу-плеер. Внешний вид программы нужно было поправить, чтобы она выглядела более аккуратно, а расстояния между кнопками и другими элементами соотносились более строго и гармонично.

— Э-э-э, немцы любят, когда выглядит, э-э-э, ровно. Расстояние слева, э-э-э, справа — чтобы всё совпадало, э-э-э, симметрично.

В этот момент в памяти Андрея почему-то всплыло древнее стихотворение, которое он читал ещё в школе на уроках литературы.

Немецкий генерал, что проиграл сраженье,

Такое дал распоряженье:

«Убитых русскими немецких всех солдат

Похоронить немедленно и в ряд

На площади — могила близ могилы,

Чтоб это симметрично было…»

— Фрагменты стихотворения «Хорошая работа» Сергея Михалкова.

Кроме подравнивания, в программу-плеер нужно было добавить возможность переключаться на русский язык, то есть чтобы надписи на кнопах и других элементах говорили по-русски вдобавок к уже реализованным английскому и немецкому вариантам. Дополнительной возни с пересылкой таблиц и переводом слов при этом не требовалось. Русский язык был родным, поэтому задача русской локализации была чисто технической.

Дальше разговор зашёл о том, что было бы неплохо некоторые моменты разработки автоматизировать. Например, такую вещь, как подготовку итогового пакета программ и обновлений, которые можно будет потом раздавать клиентам и развёртывать в больницах. Сейчас процесс этой подготовки осуществлялся главным образом вручную, что отнимало значительную часть времени. На некоторых крупных проектах в Корпорации этим занимался вообще отдельный человек, а тут всё делалось своими руками. В этом контексте Андрей вспомнил про Тошу и Дашу. Тоша как раз работал в отделе контроле качества в Корпорации и был не только квалифицированным тестировщиком, но и сам участвовал в сборке и последующем развёртывании пакетов программ. Поэтому он наверняка был бы не прочь подзаработать и на второй работе.

— Да, есть тут один товарищ. В Корпорации тестированием программ занимается.

Шура заинтересовался.

— Это кто?

Шура знал Тошу по встречам на шашлыках, которые устраивали посетители виртуальной комнаты на политическую тему, но не знал его реального имени, только псевдоним в интернете. Андрей задумался, как правильней представить Тошу, но Ишаков стал его торопить.

— Давай отвечай, честно только!

Пришлось напомнить, кто такой Тоша, и Шура одобрил кандидатуру. Блёдер тут же заинтересовался, сможет ли Тоша работать на этих проектах дополнительно к работе в Корпорации, то есть фактически как на второй работе. Ответ на этот вопрос Андрей знал заранее.

— Нет, его девушка не отпустит. Вообще, было бы неплохо, если бы он и тестированием занимался, проверял программы после нашей работы, как это обычно делается.

— Э-э-э, а ты сам разве не проверяешь, э-э-э, после того как сделаешь?

— Проверяю, конечно. Но не так тщательно, на это много времени уходит. И вообще, тестировщики — это же обычная практика.

— Э-э-э, а он сможет в перспективе, э-э-э, программировать? Хотя бы на таком уровне, э-э-э, как ты?

— Как я — вряд ли. Это же учиться долго. В общем, я спрошу, как он на это смотрит. А что у нас с офисом — сняли? Куда он ходить будет? Ко мне домой, что ли? Или тоже дома работать?

Про офис ответил Ишаков.

— Не сняли. Нечего пока снимать.

Андрей расстроился и тяжко вздохнул. Прошло уже четыре месяца, а офиса так и не появилось.

М-да… Ничего не понимаю… Говорили же, что квартиру будут снимать… А дома я буду работать только первое время… Неужели до сих пор нельзя было всё сделать?..

Под конец совещания Ишаков помянул недобрым словом какого-то предыдущего программиста, уволенного за недостаточную производительность труда. Ишаков жаловался, что за промежуток времени в один месяц тот программист написал всего лишь семь строчек текста программы. Деталей этой истории Андрей не понял, но зато ему было прекрасно известно, что работа может заключаться далеко не только в написании текста программы, но и во многих других вещах. Например, в изучении проектной документации, чтении книжек по технологии, знакомстве с самой программой, отдельными её блоками, проектировании дополнительных надстроек и многом-многом другом. В Корпорации включение нового сотрудника в проект могло затянуться весьма надолго, и за месячный срок до написания текста программы или хотя бы её фрагмента дело могло просто не дойти. В общем, Андрей опять устал от сплетен и пустых разговоров и очень хотел домой.

Дома он сел за компьютер и опять уткнулся в свои виртуальные комнаты. В комнате друзей незамедлительно поделился содержанием совещания. Тоши в комнате не было.

— Рассказал им про Тошу.

— Правильно, пускай Даше на машину зарабатывает.

Андрей рассмеялся.

— Ага, будет ко мне домой приходить работать. Сядет в другом углу комнаты, а обедать на кухне будет, ссобойки разогревать, которые ему Даша делает.

— Даша его не отпустит из Корпорации.

— Там ещё немец хотел, чтоб он в перспективе программировать научился. Хотя бы как я.

— Ну ничего себе «хотя бы»! Шура говорит, что ты вообще бог.

Тут Андрей насторожился. Слышать столь высокую оценку своей работы от такого хорошего специалиста, как Шура, ему было, несомненно, лестно. Но в такие моменты всегда есть риск зазнаться, почить на лаврах и будущей своей работой приносить только разочарование. Объективной оценки своего профессионального уровня Андрей не знал никогда. Судя по рядовой должности в Корпорации, вверх ему было ещё расти и расти. С другой стороны, было неизвестно, с программистами какого уровня до сих пор имел дело Шура. Возможно, по сравнению с ними Андрей выглядел гораздо лучше. Впрочем, он не зазнался, не возгордился и даже немного расстроился. Он видел, что работать придётся много, тяжело, а теперь ещё нужно будет постоянно подтверждать и повышать свой, так сказать, божественный уровень.

— А офисом что?

— Глухо. Ишаков сказал, нечего снимать пока. Я тут скоро с ума сойду. Уже сам с собой разговариваю. Вот прямо сейчас набираю сообщение и вслух проговариваю.

На этом общение в болталках не остановилось — объявилась Галина. Сначала она интересовалась работой, автошколой, потом заговорила про ремонт. Когда всё-таки будет ремонт, было совершенно непонятно. Сперва надо было отдать долг отцу и закончить автошколу, где предстояли расходы на бензин и бог знает на что ещё. Дальнейшее будущее виделось туманным и неопределённым, а сам ремонт — чем-то фантастическим, громоздким и неподъёмным. Андрей давно свыкся с обстановкой в квартире и не обращал на неё никакого внимания. Хотя от хорошей отделки, естественно, он бы не отказался.

— Не знаю. Мне по фиг на ремонт.

На эту фразу Галина отреагировала неожиданно.

— Понимаю. Когда я с тобой, мне тоже по фиг на ремонт.

Андрей расхохотался, сразу вспомнив совместные возлияния у него на диване. Он тоже любил задушевные алкогольные посиделки, где за беседой о вечном бытовая обстановка куда-то отодвигалась, исчезала и просто не была заметна.

Следующим написал сообщение Алекс. Это было несколько неожиданно, потому что после возврата долга общих дел у них больше не было. Алекс заинтересовал: он предлагал работу с возможной командировкой в Соединённые Штаты на ближайшие пару месяцев. Звучало заманчиво, и технология, с которой там работали, была Андрею близка, но от предложения пришлось отказаться.

— Я сейчас занят полностью. Меня не поймут, если резко куда-то сорвусь. Но спасибо.

— Да я бы сам поехал, если бы английский знал.

Английского на подобных работах требовалось не так уж и много — минимум технического чтения и письма. Ну и чуть-чуть разговорного для общения с коллегами. Но Алексу было виднее.

Тем временем в политической комнате тоже шёл разговор о работе и английском языке. Факультетский товарищ звал вместе ходить на курсы.

— Пошли ботанить английский.

— На фиг мне его ботанить, если я его и так знаю?

Тут Андрей немного выпендривался. На самом деле он свои знания нигде и никогда не проверял, и его уровень, вполне достаточный для технической работы, вовсе не означал свободного понимания и общения. Впрочем, для поддержания и повышения уровня разговорного он приучил себя смотреть зарубежные фильмы без перевода, с английской звуковой дорожкой и субтитрами на английском языке. Совсем без субтитров пока было непонятно, да и с субтитрами смысловые тонкости улавливались далеко не всегда, так что совсем отключить их не получалось. К сожалению, был в таком способе просмотра фильмов и отрицательный момент. Русский дубляж в кинотеатрах звучал непривычно, и первую половину фильма, пока не привыкнешь, русская речь сильно резала уши.

— Неожиданный поворот сюжета! А я двух слов связать не могу.

— Ну я вроде на простые темы нормально разговариваю.

— Придётся мне одному ходить.

— Да я тут и так занят, в автошколу вот хожу.

— А чего в универе не ходил?

— В универе я бухал и употреблял разнообразные вещества.

— Слушай, а что ты в Минске делаешь?

— В смысле?

— Ну ты же специалист по информационным технологиям, с высшим образованием, английский знаешь, мог бы за границей работать.

Подобные вопросы всегда печалили и раздражали. Многие его сокурсники уже работали в крупных зарубежных компаниях, они как бы добились успеха, и Андрей по сравнению с ними ощущал себя не то чтобы неполноценным, но продвинувшимся гораздо меньше других. Похожее чувство уже довелось испытать при поездке в Германию, когда одногруппники наперебой расхваливали работу в крупной международной Корпорации, а ему даже нечего было добавить.

— Почему каждый считает своим долгом компостировать мне мозг? Почему я не меняю работу в Корпорации? Почему я не прошу больше денег? Почему? Почему? Почему? Везде разговоры только об успехе, деньгах и карьере.

— Да я просто думаю, что дальше делать. По жизни. Просто порассуждать, без задней мысли.

Андрей, недавно начитавшийся разнообразных книжек по психологии, уже имел некоторое теоретическое представление о целях, которые нужно ставить в жизни. Эти цели не должны ограничиваться банально деньгами или работой. Цель должна быть крупной, масштабной, долгосрочной и интересной. И Андрей немедленно взял на себя роль обучающего психолога.

— Задайся какой-нибудь целью и иди к ней. И не думай, что делать дальше.

— Какой, например?

— Ну, не знаю. Например, трахнуть Скарлетт Йоханссон.

— Без бобла и карьеры этого не сделаешь. Деньги нужны как минимум, чтобы уехать в Америку. Всё на деньги завязано.

Андрею стало невыносимо.

— Пожалуйста, только не мой мозг.

Факультетский товарищ понимающе успокоился. По всей видимости, отправился обдумывать цель.

В других виртуальных комнатах говорили про кризис. Кризис теперь был чуть ли не самой обсуждаемой темой. Андрей имел весьма смутное представление об устройстве банков, о фондовых рынках, ценных бумагах и прочих взрослых играх больших дядек. Для него весь кризис сводился к нескольким повседневным вещам: потенциальная угроза увольнения коллег и знакомых из фирм, где они работали, сокращение рабочих мест, уменьшение возможностей при устройстве на работу, повышение цен на продукты в магазинах, колебание заработной платы и скачки курса национальной валюты. Когда становилось особенно страшно от экономических угроз, сразу вспоминался популярный в это кризисное время анекдот.

— Папа, а нас мировой финансовый кризис тоже коснётся?

— Нет, сынок, это он олигархов коснётся. А нам вообще пиздец!

Несмотря на популярность анекдота, никаких глобальных катастроф в государстве не наблюдалось. Правда, пошёл слух о том, что в Корпорации начались массовые увольнения. Увольняли в первую очередь стажёров и студентов. Однако Андрей слышал от своих знакомых только о единичных подобных случаях. Они случались и в докризисные времена и общую статистику по увольнениям не сбивали. Тем не менее с каждым днём слухи разрастались. Народу увольнялось всё больше, счёт шёл на десятки, потом на сотни, потом на тысячи. Когда количество уволенных превысило количество сотрудников Корпорации, Андрей стал относиться этим к слухам более чем скептически.

Второй слух, связанный с увольнениями, был уже более изощрённым. Утверждалось, что если сотрудник Корпорации находил повод для увольнения другого сотрудника с высокооплачиваемой должности, то первому сотруднику за это выдавали весомую премию. Особенно выгодно было увольнять таким образом ведущих и главных специалистов, поскольку у них были самые высокие зарплаты среди неуправленческих должностей. Что-то было дикое и подлое в таком подходе, и Андрей уже не знал, чему можно верить, а чему нет.

Разведка доложила, что самый главный директор и совладелец Корпорации разослал всем работникам письмо о сокращении расходов в эти трудные кризисные времена. В письме говорилось, что такая политика повлияет на организацию командировок, встреч, отбор новых сотрудников на работу, выплату премий, изменит планы по обучению сотрудников за счёт компании, отложит некоторые запланированные мероприятия и инициативы на будущее. Кроме того, у Корпорации возникнет необходимость поближе присмотреться к сотрудникам, которые работают заметно хуже других. Письмо прямо-таки лучилось типичнейшим маразматическим корпоративным сленгом, с одной стороны тактичным и политкорректным, с другой — пустым и бесполезным в своих обтекаемых и неопределённых формулировках.

— Ну и что это значит? «Возникнет необходимость поближе присмотреться». Уволят, что ли?

— Как что — присмотрятся поближе к людям, которые ни хрена не делают. Не уволят, просто присмотрятся поближе. Посмотрят-посмотрят — и всё.

— Да нет, похоже, не присмотрятся. Просто необходимость возникнет. Необходимость присмотреться поближе. А потом пройдёт.

— Точно, необходимость возникнет и пройдёт.

Другой факультетский товарищ, уехавший искать счастья в Соединённые Штаты, рассказывал уже о реальных увольнениях в реальных крупных компаниях. К сожалению, кризисом зацепило и его. Примерно десятую часть сотрудников фирмы планировалось уволить, на остальных тоже сокращали расходы, включая премии и другие поощрения. Новую работу при таком раскладе товарищу искать было сложно. Во-первых — из-за того же так называемого кризиса, когда число предложений на рынке труда заметно уменьшалось, а во-вторых — из-за приближающихся рождественских праздников, ибо в компаниях наступали штиль и затишье, люди уходили на каникулы, занимались подарками, и им было совершенно не до работы.

III

Увольнять же Андрея, похоже, никто не собирался, да и работы у него было выше крыши. Деваться было некуда, и он с прежним усердием продолжал разбираться с проектами. Рабочее место по-прежнему оставляло желать лучшего. Старое бабушкино кресло, оставшееся ещё от предыдущей хозяйки Эллы Яковлевны, постоянно ломалось. Андрей утомился подкручивать ему ножки, но покупать новое ему не хотелось. Он рассчитывал на то, что скоро будет офис, а домашнее кресло нужно будет приобретать в комплекте со всей остальной мебелью уже после общего ремонта квартиры. Монитор продолжал гаснуть, хотя кое-как и удалось приловчиться вмещать туда необходимые для работы программы.

Старый компьютер тоже нашёл своё применение. Для некоторых заданий по работе требовалась другая разновидность операционной системы, не совместимая с операционной системой на основном компьютере. Андрей купил удлинитель с розетками, впихнул старый компьютер между двумя шкафами в другой угол комнаты и подключил в сеть с основной машиной. Для этих целей Шура обеспечил дополнительным коммутатором, а Ишаков — куском сетевого кабеля. Андрея раздражало, что для настройки сети и других процедур семнадцатикилограммовый монитор иногда приходилось отключать от основного компьютера, нести через всю комнату и подключать ко второй машине. Это было необходимо, например, для проверки работы некоторых диктофонных устройств с другой операционной системой или когда на втором компьютере возникали проблемы, которые нельзя было продиагностировать через сеть и решить с основного компьютера.

Электронная плата, отвечающая за подключение к сети, однажды сгорела, и Андрей поставил свою, благо в старых запчастях нашлась лишняя. В другой раз на компьютер каким-то чудом напали вирусы. Они не посещали Андрея со времён, наверное, проживания в общежитии, и вообще подобные события случались с ним исключительно редко. Пришлось потратить целых два дня на восстановление компьютера, настройку рабочих и домашних программ и прочую виртуальную инфраструктуру.

Андрей очень не любил тратить время на все описанные процедуры. В Корпорации такими вещами занимался специальный отдел системщиков, и обычным сотрудникам о покупке и замене оборудования думать было не нужно. Пришёл человек — поменял всё за пять минут — ушёл. После решения проблем Андрей задумывался, куда отнести время, потраченное на восстановление и ремонт: приписывать его к рабочим часам или рассматривать как личное? Ведь один и тот же компьютер служил и рабочим, и домашним целям. В итоге он решил, что потратил всё-таки личное время, а эти часы нужно будет отработать. Хотя, конечно, ничего, кроме головной боли, такие вопросы не приносили.

Система учёта времени и заданий, в которую Блёдер когда-то так поспешно добавил два срочных задания, на деле оказалась неиспользуемой. Андрей продолжал вести учёт времени на своих листиках и основные моменты по выполняемым заданиям тоже помечал на листиках. Когда очередная задача была закрыта, он её с удовольствием вычёркивал. Технические подробности и другую дополнительную информацию он вразнобой записывал в электронные документы, а обсуждение работы по-прежнему вёл в программе-болталке с Шурой. Записи этих бесед, которые велись в программе-болталке автоматически, Андрей при выполнении задания внимательно перечитывал по нескольку раз.

Склад для документов и хранилище для текстов программ использовались те же самые. Правда, хранилище было перенесено в другое место, куда-то на компьютеры на работе Ишакова, расположенные, по всей видимости, в том же предприятии связи.

С новым заданием по плееру Андрей расправился быстро. Русификация программы и всех нужных блоков была проведена методично и без лишних вопросов. Подравнять кнопки и расстояния между элементами тоже не составило особого труда. Ещё одно мелкое задание заключалось в добавлении к экрану программы небольшой секции, где отображалась дополнительная информация о загруженной аудиозаписи. Нужно было показать время, когда она была записана, длительность в минутах и секундах, имя и фамилию доктора-диктора, степень важности записи и некоторые другие специфические данные.

Во время экспериментов с плеером была обнаружена забавная ошибка в блоке управления звуком. Старший Руслан, который неплохо играл на гитаре, прислал послушать старую любительскую запись ещё студенческих времён. Андрей хотел воспроизвести её с помощью плеера, но именно эту запись плеер почему-то напрочь отказался проигрывать. Формат записи оказался слишком древним и нестандартным.

Андрей сообщил об обнаруженной ошибке Шуре, и Шура решил поручить исправление блока младшему Руслану. Руслан по-прежнему продолжал работать над этими проектами, но чем он конкретно занимался, Андрей не знал и особо интересоваться не пытался. А по своей инициативе Руслан практически никогда на связь не выходил, хотя изредка и светился зелёной лампочкой в программе-болталке.

Кроме двух уже знакомых читателю программ, плеера и магнитофона, Андрей познакомился с самой главной программой, используемой в больницах для документооборота и обмена аудиозаписями. В этой книге мы будем для удобства называть эту программу Про-системой. Про-система объединяла в себе программу-магнитофон, плеер, блок управления звуком, блок управления устройствами, кучу вспомогательных блоков и множество других полезных функций. В больницах Про-систему использовали как доктора, так и секретарши. Доктора диктовали с её помощью аудиозаписи, а секретарши слушали эти аудиозаписи и попутно писали соответствующий текст в документы. В Про-системе вели учёт всех аудиозаписей, документов, историю их создания и обработки — в общем, это была самая главная программа автоматизации всей работы больницы.

Кроме системщиков, которые следили за технической частью работы Про-системы, из руководства больницы для контроля её работы назначался специальный администратор. Администратор вёл учёт всех докторов, секретарш, их персональных анкет, регистрировал в системе новых сотрудников и предоставлял им доступ к различным функциям Про-системы. Развёртывалась Про-система, как правило, на центральном компьютере больницы, а пользователи подключались к ней прямо со своих рабочих мест.

Новое задание от немца как раз было связано с качественными улучшениями Про-системы. Заказчик изъявил желание добавить туда блок распознавания речи. Выглядело это, на первый взгляд, фантастично, но системы распознавания речи действительно использовались на практике. Такой блок облегчал работу и докторам, и секретаршам. Доктора могли видеть результат своей диктовки на экране уже через несколько секунд, а то и вовсе по мере диктовки в микрофон в интерактивном режиме. Секретарши же после распознавания речи доктора получали практически готовый черновик документа, и по мере прослушивания записи им оставалось только вносить туда мелкие изменения вроде вставки знаков препинания и исправления орфографических ошибок в словах. Блок распознавания речи разрабатывался и распространялся американской компанией и был, как говорится, заточен под несколько самых популярных западных языков. Он был, естественно, далёк от совершенства и хорошо работал только в условиях, приближенных к идеальным. Доктор должен был обладать хорошей дикцией, иметь чёткую и ясную речь, а блок распознавания при этом ещё не любил сложные и малоизвестные слова. В случае невнятной или зашумлённой речи, особенно на отличных от английского языках, число распознанных блоком слов резко падало. Даже при подключении специализированных медицинских словарей блок распознавания речи очень плохо справлялся с различными акцентами и диалектами.

Изначально это задание хотели поручить Андрею. Он тщательно изучил документацию к блоку распознавания речи и хотел выяснить у Шуры, как именно нужно делать подключение к Про-системе. Шура, в свою очередь, хотел посоветоваться с Ишаковым, но от Ишакова никакой информации по этому вопросу выбить не удалось. В итоге, поскольку Андрей с внутренним устройством Про-системы был знаком очень слабо, а блок распознавания был нужен Блёдеру достаточно срочно, Шура взял подключение этого блока на себя.

Ну а Андрей занялся другим заданием — автоматизацией процесса сборки и развёртывания программ. Про процесс сборки нужно предварительно сказать несколько слов. Как создаётся, например, автомобиль? Отдельно собирается двигатель, отдельно — колёса, отдельно — электрические блоки, отдельно — кузов. Потом всё это скрепляется, сваривается, привинчивается — и получается готовый автомобиль. Ровно то же самое происходит с компьютерными программами. Сначала разрозненные фрагменты текста одной большой программы превращаются в отдельные составляющие блоки. Потом эти блоки собираются в более крупные блоки, те — в ещё более крупные и так далее. Кроме собственно текста программы, в процессе работы используются дополнительные блоки. Это могут быть как собственные разработки, так и коммерческая продукция третьих фирм, которые производят специализированные блоки разного предназначения и распространяют их по соответствующим лицензиям.

Таким же образом происходил и процесс сборки Про-системы. Сначала по отдельности собирались блок управления звуком, блок управления устройствами и блок для редактирования документов. Потом подключались десятки дополнительных блоков для разнообразных функций Про-системы, о которых Андрей ещё даже не догадывался. На понимание процесса сборки это, впрочем, не влияло, подобно тому как от сборщика на заводе не требуется вникать в детали устройства каждого отдельного узла. Дальше к Про-системе присоединялось несколько коммерческих блоков. Важный, в частности, блок, который направлял звуковые данные из памяти программы в отвечающую за звук электронную плату, куда уже непосредственно вставлялись наушники. Затем все эти блоки соединялись между собой, и в итоге получался готовый пакет из нескольких программ, который собственно и представлял собой Про-систему в готовом для распространения виде. Итоговый результат процесса сборки также назывался словом «сборка», а завершалось всё упаковкой всего этого добра в более компактный вид, который в среде компьютерщиков называется архивом, но в этой книге для простоты мы будем использовать слово «упаковка».

Частично процессом сборки занимались специальные коммерческие программы, созданные для различных языков и сред программирования, а частично он осуществляется вручную. На крупных проектах в Корпорации этим мог заниматься, как уже говорилось, вообще отдельный человек и уделять данной процедуре значительную часть своего рабочего времени. Андрею в процессе сборки предстояло автоматизировать именно ручную часть. Он разработал небольшую программку на специальном для процесса сборки языке, которая шаг за шагом строила из более мелких блоков более крупные и выстраивала их в одну большую программу. В итоге все блоки соединялись и получалась готовая для распространения Про-система в виде упакованной сборки. Таким образом, по одному нажатию на кнопку весь процесс сборки и упаковки происходил автоматически, оставалось только откинуться на спинку кресла и наблюдать за мелькающими строками протоколов процесса на мониторе.

Затем сборка Про-системы попадала к клиентам на центральный компьютер больницы и начинался процесс развёртывания. Как располагаются на отдыхе, например, на природе? Распаковывают палатку, забивают колышки, разворачивают, натягивают, устанавливают. Собирают мангал из компактно сложенных запчастей. Откупоривают бутылки, разливают по рюмкам водочку, открывают банку с огурцами, раскладывают по пластиковым тарелочкам еду. Аналогичные процессы происходили и с Про-системой. Упакованная сборка вначале попадает на центральный компьютер, и там её распаковывают. Затем создаётся база данных и заполняется необходимой для работы начальной информацией, другими словами — инициализируется. Если база данных в больнице уже существует и активно используется, создавать её заново не нужно. Зато с ней нужно проделать процедуру обновления, чтобы она соответствовала последним изменениям Про-системы, которые появились в ней с момента предыдущего развёртывания. Другими словами, устанавливается новая версия Про-системы. После развёртывания Про-система подключается к базе данных. Если при этом база данных и Про-система физически располагаются на разных компьютерах, то нужно предварительно проверить, не закрыта ли возможность подключения одного компьютера к другому. Как правило, и база, и Про-система располагались на одном компьютере, но предусмотреть нужно было все возможные варианты. Были и другие нюансы. Например, процесс развёртывания слегка различался в зависимости от разновидности используемой операционной системы. И все эти моменты при автоматизации развёртывания нужно было учитывать.

Андрей разработал ещё одну программку, которая осуществляла почти весь процесс развёртывания самостоятельно, с минимальным участием администратора. Но заключительная часть работы, когда администратор проверял работоспособность Про-системы и выполнение ей основных функций, всё же выполнялась вручную. Андрей знал, что существуют специальные программы, которые позволяют автоматизировать и эти проверки, но в рамках задания это было уже излишеством.

Задание было весьма интересным. Андрей активно применял полученный в Корпорации опыт работы и с базами данных, и с развёртыванием программ. Задалбывая Шуру вопросами, он понял, что до конца всех нюансов развёртывания Про-системы не знал даже Шура, причём как в технической части, так и со стороны требований клиентов. В частности, было не совсем понятно, какие конкретно разновидности операционной системы используются в больницах. В процессе развёртывания этот момент был одним из ключевых, но полная информация по клиентам была недоступна. Тем не менее подавляющее большинство возникающих вопросов Шура решал очень оперативно и практически мгновенно.

В процессе общения с Шурой Андрей заметил ещё одну интересную особенность. Несмотря на то что беседы происходили исключительно через интернет, эта деталь от его внимания не ускользнула. А особенность была следующая. Когда до собеседника нужно было донести какую-то мысль, Шура не всегда формулировал её прямо, а старался строить фразы так, чтобы Андрей до этой мысли доходил сам. А уж если совсем никак не доходило, тогда Шура говорил прямым текстом, но всё равно делал это максимально тактично. Андрею очень нравился такой подход, потому что он заставлял думать, анализировать, искать взаимосвязи и в конечном итоге приходить к ответам самостоятельно, а не приучаться получать их от Шуры на блюдечке в готовом для употребления виде.

Автоматизация процессов сборки и развёртывания принесла много пользы и новых практических знаний. Заодно Андрей набил шишек на типичных ошибках развёртывания Про-системы вручную и познакомился с некоторыми её особенностями. Однажды, экспериментируя с функциями Про-системы с подключённым к компьютеру сканером штрих-кодов, он обнаружил, что этот сканер периодически издаёт трель из коротких и писклявых звуков. Андрей тут же вспомнил, как программировал этот сканер несколькими месяцами раньше. Тогда точно такая же трель писков издавалась сканером при подключении, начальном запуске и инициализации его работы. Оказалось, что Про-система сама отключает и подключает устройства при переключении с экрана на экран в разных режимах своего использования. Сканер каждый раз думал, что его подключают заново и издавал соответствующие писки. Поэтому пришлось его временно отключить, чтобы не смущал пользователей своими трелями.

Второй любопытный момент — в системе был обнаружен блок, который никем и никогда не использовался вообще. Это был блок для создания электронных отчётов, который Шура когда-то подключал к Про-системе по требованию заказчика. Андрей попробовал сделать отчёт, но программа немедленно выдала ошибку. Причём на эту ошибку Шура ни разу не получал жалоб от клиентов. Это означало, что реально пользователи никогда не пытались сделать отчёт, функционал для подготовки отчётности не использовали, а блок для отчётов не применялся на практике никогда. В общем, работа обрастала новыми и новыми интересными подробностями, которые лишний раз доказывали, что обратная связь между реальными клиентами и разработчиками функционирует очень странно.

IV

График работы хоть и скорректировался, поскольку на занятия в автошколе нужно было ходить по утрам в выходные дни, Андрей всё равно продолжал сидеть за компьютером ночами и вечерами. В этот период он увлёкся кофе. Кофе оказался доступным, легальным и вполне действенным наркотиком. Банку дешёвого растворимого кофе, который обычно рекламируют по телевизору, можно было купить в любом магазине, и хватало её примерно на неделю. Андрей засыпал несколько ложек, заливал кипятком и добавлял пару ложек сахара сверху. Хотя чай он всегда пил без сахара, горький вкус баночного кофе для него всё же был омерзителен, и нужно было обязательно хотя бы немного подсластить. Несколько глотков — и по телу разливается тепло, ум бодрится, а настроение поднимается вверх. Вдобавок к громко играющей в наушниках музыке любимой группы «Мьюз» напиток выводил на состояние, близкое к эйфории и блаженству. Но продолжалось оно сравнительно недолго, через час-полтора требовалась следующая кружка, потом ещё и ещё. И так до тех пор, пока не почувствуешь, что после следующей кружки вместо подъёма и радости наступает время расплаты. Эйфория спадает, работоспособность тоже резко снижается, появляется раздражительность и трудности с концентрацией. Но уже на следующее утро неприятные ощущения забываются, и всё можно начинать заново.

Кофе можно было попить и между занятиями в автошколе, во время коротеньких перерывов. Автомат в вестибюле на первом этаже наливал небольшую чашечку с дозировкой, как раз достаточной для поддержания сознания в рабочем состоянии до следующего перерыва.

В одну из таких рабочих ночей Андрею неожиданно позвонил отец. Он только что вернулся с какого-то праздника на своей работе и был уже основательно подогрет. Шёл третий час ночи, и такому ночному звонку Андрей был очень удивлён.

— Хотел спросить, как дела, и сказать, что иду спать. Решил, что ты не спишь ещё и работаешь. Программисты же поздно работают.

Андрей горько усмехнулся. Он был рад, что у отца хорошее настроение, но с режимом дня нужно было что-то делать. А то вон уже даже отец так рассуждает, как будто такой график — это в порядке вещей.

Помимо работы и школы хватало и бытовых проблем. Власти затеяли кампанию по установке счётчиков горячей и холодной воды в каждой городской квартире. Распространялась информация о том, что те, кто не установит счётчики, будут платить за воду по повышенным тарифам. Установка продвигалась настолько навязчиво, что сотрудники домоуправления ходили по квартирам и убеждали жильцов поставить счётчики до Нового года. Андрею с этими активистами пересечься не удалось, потому что он обычно на звонки в дверь не реагировал и никому не отвечал, если не договаривался о встрече заранее. Но всё-таки решил, что счётчики лучше поставить, чтобы в будущем избежать повышения тарифов и других потенциальных проблем.

Чтобы выяснить, что и как нужно делать, он начал со звонка в своё домоуправление. Диспетчер сообщила пренеприятнейшее известие: все сантехники заняты до Нового года и занимаются установкой счётчиков другим жильцам. Тогда Андрей выждал два дня, пока у главного инженера наступит приёмный день, и отправился общаться с ним лично. Главный инженер записал телефон и пообещал, что в течение двух дней с Андреем свяжется подрядчик и договорится насчёт установки счётчиков.

Два дня прошло, но никто так и не позвонил. На третий день Андрей нашёл телефон горячей линии коммунальщиков по своему району, позвонил и подробно описал сложившуюся ситуацию. Тётушка в трубке внимательно его выслушала и пообещала поговорить с домоуправлением. Вскоре она перезвонила и сказала, что счётчики никто ставить не будет, потому что слишком много желающих и вообще нужно было просыпаться раньше.

Тогда Андрей взял бумагу и написал в домоуправление жалобу с просьбой установить счётчики до Нового года, а копию письма отправил в вышестоящую организацию коммунальщиков по своему району. В жалобе он упомянул 604-й Указ Президента от позапрошлого года, которым как раз пугали ходоки по квартирам, агитирующие за установку счётчиков. А заодно пригрозил им всем Комитетом госконтроля и другими проверяющими организациями.

Вся эта эпопея со счётчиками Андрею порядком поднадоела. Между делом он рассказал о ней Тоше и Даше, и Даша, юрист по образованию с хорошим опытом работы в коммунальных службах, была очень удивлена.

— Странное у вас домоуправление. Во всех районах главный вопрос — как уговорить народ поставить счётчики. А ваши, я смотрю, совсем охренели. Нормальные домоуправления подрядчиков нанимают, если сами не справляются. Всяко лучше, чем пьяные слесари.

Жалоба подействовала мгновенно. Через пару дней связались подрядчики и договорились, когда они придут ставить эти несчастные счётчики. Проблем со временем визита не возникло, поскольку Андрей до сих пор почти круглыми сутками сидел дома.

Наконец, наступил долгожданный день установки. Сначала пришёл сантехник из домоуправления, чтобы отключить воду в стояке. Куда-то сходил, но вода тем не менее продолжала течь. Сантехник посмотрел в окно, обнаружил, что в окне не та сторона дома, которую он ожидал там увидеть, и отправился анализировать стояки дальше.

Потом он пришёл во второй раз. Вода всё ещё текла, и сантехник был очень раздосадован.

— Во ёпт, опять! С этими домами, блин.

В третий раз он подниматься в квартиру не стал, а ограничился звонком в домофон. Поинтересовался, есть ли вода. Андрей сообщил, что вода исчезла, и сантехник ответом удовлетворился.

— Передай ЭТИМ, что стояк сразу за лестницей.

Вскоре пришли ЭТИ — и Андрей ИМ всё передал. Два весёлых подрядчика устроили в доме шум, гарь, мозгодробилку своим перфоратором и громкие матерные разговоры в ванной. Справились они меньше чем за пару часов, забрали пятнадцать сребреников оплаты и ушли, оставив после себя кучу пыли, колотого бетона и новенькие счётчики. Счётчиков было два: красненький для горячей воды и синенький — для холодной. Андрей был очень доволен — успел! Теперь к нему не будет претензий со стороны властей, коммунальщиков, и никто не заставит платить по повышенным тарифам.

Другим радостным событием стал культпоход во Дворец Республики, куда в этом году приехал Эмир Кустурица со своим «Некурящим оркестром». На концерте великий режиссёр скромно стоял в сторонке и поигрывал на гитарке. Под конец мероприятия солист группы стал вытаскивать из зала девушек и танцевать с ними на сцене. В целом концерт проходил нескучно и оригинально. Прозвучала и любимая песня Андрея, изрядно поднявшая ему настроение.

Нет, нет, нет, больше нет,

Крутые пропадают,

Пацаны молодые дозу принимают.

А где мой героин? А где ты, Вася, был?

Вася! Вася! Фак ю.

Нет, нет, нет, больше нет

Блатного крыминала.

А что за жизнь раньше у тебя была!

Водка! Подводна лодка!

И на хуй Вася! Вася! Фак ю!

— Фрагменты песни «Вася» группы «The No Smoking Orchestra».

Закончилось действо всеобщей пляской. Андрей хотел ещё сходить на легендарную Тарью Турунен, которой запойно заслушивался в университете, но пока на нём висел долг отцу, а свободных средств на концерт не хватало.

По ходу дела Андрея затронуло ещё одно мероприятие. Заканчивался срок проведения международной лотереи, в которой разыгрывалась гринкарта — американская виза для свободного въезда в Соединённые Штаты. Старший Руслан как-то рассказывал, что его брату удалось выиграть в эту лотерею, он без лишних вопросов получил визу, после чего сразу женился на своей девушке, и они вместе улетели жить и работать в Штаты.

Андрей тоже решил поучаствовать в лотерее. Он толком не знал, зачем ему виза и что он будет с ней делать, но рассудил, что раз есть такая возможность, то надо обязательно поучаствовать. Сначала нужно было разобрался с правилами заполнения личной анкеты. Анкета выглядела сложной, пришлось читать форумы и задавать вопросы в виртуальных комнатах.

В частности, выяснилось, что к анкете требуется фотография лица со специфическими параметрами, то есть как на американскую визу. Андрей пошёл в фотостудию и показал фотографу заранее заготовленный листик с эскизом. На листике были помечены все размеры, пропорции и соотношения между расположением лица и прямоугольником фотографии. Андрея очень поразило, что все цифры и требования фотограф запомнил с одного взгляда на листик и больше не переспрашивал.

Нужная фотография была получена, а анкета — заполнена и отправлена. Впрочем, в будущем Андрею это никак не пригодилось, разве что для получения опыта преодоления препятствий в разбирательствах с непонятными и замороченными требованиями.

В череде событий звонок матери прогремел как гром среди ясного неба. Отец внезапно угодил в больницу. Отец Андрея работал главным инженером в компании, которая занималась установкой систем противопожарной и охранной сигнализации. Работали они не только в родном городе, но и по всей стране. В этот день отец выехал на объект, и ему неожиданно стало плохо. В глазах потемнело, во всём теле резко наступила слабость. Отец попросил вывести его из здания на свежий воздух, но на улице лучше ему не стало. По иронии судьбы объект находился поблизости от больницы скорой помощи, и отца оперативно туда доставили. Что именно случилось, было совершенно непонятно. Ни причина внезапной слабости, ни точный диагноз — толком никто ничего объяснить не мог. Мать, несмотря на всю тяжесть ситуации, не преминула повредничать и побрюзжать.

— Если бы я была ему жена, я бы спросила у врача. А так чужим они не рассказывают.

Андрей возмутился. Формально отец и мать не разводились, хотя и жили по отдельности уже почти десять лет.

Боже мой… Батьке плохо, а она ещё выёбывается… Ну что за человек?..

— Да я сам всё узнаю, не волнуйся.

— Звони не отцу, а врачу.

— Слушай, не надо меня учить, кому мне звонить, а кому не звонить.

— Извини, что побеспокоила.

Мать бросила трубку. Через несколько минут она перезвонила и стала причитать о том, что Андрей годами не звонит родителям, хотя должен интересоваться их здоровьем даже по закону.

— Ты раздражаешься, что я тебе звоню, но я тебе должна была сказать, хоть ты и раздражаешься.

Это было правдой. Ничего, кроме раздражения, беседы с матерью в итоге не приносили. Из-за такого поведения Андрей и не звонил родителям месяцами. Преодолевая неприязнь, он кое-как закончил разговор и позвонил отцу. Отец был слаб, и беседовали они недолго. Было слышно, как он бодрится, стараясь не расстраивать сына, но сил хватило всего на пару минут, и они быстро распрощались.

Андрей сильно расстроился. Отцу в этом году исполнилось шестьдесят лет. Коллектив торжественно проводил его на пенсию, но он продолжал работать, чтобы помочь выплатить кредит за квартиру. Кредит был выплачен, а отец всё равно продолжал работать. И вот доработался. Андрей грустно смотрел в свои виртуальные комнаты, в одной из них находился старший Руслан.

— Не понимаю. Отец всегда был здоровый как конь. И тут так внезапно подкосило.

— А что с ним? Сердце?

— Непонятно всё. И всё хуёво. Мутило, тошнило.

— Может, микроинсульт.

— Два дня в реанимации был, сейчас вроде немного ходит, ест. Врачи говорят, то ли гипертонический криз, то ли вестибулярный нерв зажало. Сами в непонятках, не нашли ничего.

— Криз купируется, и потом всё нормально обычно.

— Говорит, переработался за последнее время.

— Ну пускай полежит, капельницы поставят, будет лучше.

— В голове ещё что-то нашли, но вроде не онкология.

— Томографию делали?

— Делали, да. Он там известный человек в городе, за него сразу все взялись.

— Это хорошо, нормальных лекарств дадут. Ты покапай ему на мозги, чтобы не отказывался ни от чего. А то бывает.

— Не, он не отказывается. Всё делает, что говорят.

Андрей стал звонить отцу каждый день. Отец был слаб, но основные новости рассказывал и даже пытался шутить. Не обошлось без курьёзов: по городу пошёл слух, что отец помер. Помирать он пока не собирался, но всё же понял, что столько работать нельзя. А после того как поправится, даже уже запланировал отдых в местном санатории.

С приближением Нового года Андрей решил съездить на родину. Ехать и общаться с матерью ему очень не хотелось, но отца теперь нужно было проведать. Опять же, всё ещё висел долг, который надо было вернуть.

Под Новый год внезапно активизировался Ишаков. Он искал младшего Руслана, который, по его словам, стал мало работать и постоянно куда-то пропадал. Ишаков жаловался, что Руслан появляется в лучшем случае раз в месяц, отдаёт работу, на которую должна уходить максимум неделя, и не хочет увеличивать свою производительность, чтобы зарабатывать больше. Сколько получает младший Руслан, Андрею было неизвестно. Когда-то он интересовался, но Руслан называл одну цифру, а Ишаков — совершенно другую. Кто из них врал, Андрей выяснить не пытался и решил, что это вообще не его дело. Ишаков интересовался, работает ли Руслан где-то ещё.

— Не знаю, я с ним не общаюсь практически, до этой работы делал лабы студентам вроде.

— Я не понимаю, на что он вообще существует.

Когда Руслан объявился и загорелся зелёной лампочкой в болталке, Андрей не замедлил провести с ним беседу.

— Куда ты там пропадаешь всё время? Тебя руководство ищет.

— Работаю. Как сам?

— Вот покатался по европам, в Германию за дипломом съездил.

— Получил диплом?

— А то!

— У тебя теперь два диплома, а у меня ни одного.

— Два — ноль в мою пользу?

— Женись давай.

— Некогда мне жениться. А ты что — ящик водки хочешь?

— Ага, выпить охота.

Андрей и Руслан поспорили ещё в университете: кто женится первым, тот ставит ящик водки. Пока никто не женился и жениться, по всей видимости, не собирался. Андрей рассказал Руслану, что его пропадания беспокоят руководство, и на этом считал свой долг выполненным.

Перед поездкой на родину Андрей отправился за подарками. Ходить по магазинам было непривычно, а людей там перед Новым годом было традиционно много. На втором этаже ГУМа милиционер в форме объяснял продавщице, какой ему нужен фломастер.

— Дайте мне вот этот, розовый.

— Этот?

— Левее который.

— Оранжевый?

— Да, оранжевый.

Подивившись такому оригинальному цветовосприятию милиционера, Андрей направился дальше. А дальше было грустнее. В продуктовом магазине женщина держала за руку маленькую девочку, видимо дочку, лет пяти на вид.

— Хер я тебе куплю. За твоё поведение… Собака, блядь!

Эта фраза запечатлелась в памяти Андрея навсегда. Он никогда не понимал, зачем люди заводят детей, чтобы потом над ними вот так вот издеваться. Мать у него самого была не сахар, как уже убедился читатель, но тяжкое детство осталось далеко позади, а слова женщины только накатили волну неприятных воспоминаний. Выходить из дому и шастать по магазинам оказалось вредным для его психического здоровья.

Андрей купил подарки, долг отцу запаковал в конверт и подготовил распечатки фотографий из Германии. Поскольку отец и мать жили порознь, пришлось подготовить два одинаковых комплекта.

Затем он съездил к Ишакову за зарплатой. Ишаков стабилизировал выплату неофициальной части примерно в конце месяца, и теперь вместе с официальной частью зарплата Андрея составляла около девяноста трёх сребреников. Официальная часть по-прежнему капала на карточку в начале каждого месяца. Поскольку появилась хоть какая-то стабильность в выплатах, Андрей немного успокоился. Хотя куда бы он делся, когда все кругом говорят про кризис и пугают сплошными увольнениями и сокращениями?

Выезжал Андрей в ночь на тридцать первое число. В поезде он залез на верхнюю полку и тут же отключился. Он делал так каждый раз, когда ездил домой студентом. Вечером засыпал, а утром просыпался уже в родном городе.

Дома встретила мать, напоила чаем и уложила досыпать до утра. Днём пришёл уже выписавшийся из больницы и поправляющийся отец. Андрей сидел с матерью на кухне и нарезал традиционный салат. Отца в первую очередь интересовала работа.

— Ну и как тебе работается у частника этого?

— Какого частника?

— Ну этого, как его? Кошакова…

— Ишакова.

Для отца советской закалки все компании делились на государственные и частные. Андрей уже неоднократно объяснял, как устроена его работа, с кем он общается по технической части, кто заказчик и как выдаётся зарплата. И ему было очень досадно, что отец до сих пор не имеет в голове чёткого представления о его работе. Ведь работа — это то, что наполняло бесценную, единственную и неповторимую жизнь Андрея, всё основное её время. А отец позволял себе так небрежно о ней отзываться. Ведь можно быть и повнимательнее, когда собственный сын рассказывает про работу. Но отец был всё ещё слаб после болезни, поэтому Андрей усилием воли подавил раздражение и принялся терпеливо объяснять.

— Я уже говорил. Сижу дома, заказчик немец у нас. Общаюсь я только с Шурой, по интернету. К Ишакову я только за деньгами езжу.

— Наживается он на тебе. Налоги не надо платить, за офис не надо платить.

— Офис и налоги — это да. А почему ты думаешь, что Ишаков наживается? По-моему, он только деньги от немца передаёт. Немец — да, конечно, наживается.

Андрей ни в каком виде не любил предвзятости. Отцу постоянно казалось, что люди хотят друг друга обмануть, подставить, обвести вокруг пальца, но Андрей такого подхода совершенно не понимал. Он считал, что если человек тебе ещё ничем не навредил и не нагадил, то никакого повода относиться к нему предвзято нет.

Брать долг отец отказался и попытке возврата даже слегка возмутился: «За кого ты меня принимаешь?» Андрей был за это благодарен и тому факту, что у него появится столько свободных средств, очень обрадовался. Хотя, конечно, немного побаивался, что всё равно их пропьёт или потратит другим неправильным образом.

Вечером расположились в комнате. Как обычно, за столом с яствами напротив телевизора. Рюмка за рюмкой — и разговор неизбежно свёлся к обсуждению мирового финансового кризиса. Подвыпивший, Андрей объяснял матери те немногие чудеса мировой экономики, о которых успел узнать сам.

— Я тут читал в интернете про кризис. Вот ситуация. Попали трое на необитаемый остров. У одного оказалось с собой десять монет. Второй говорит: давай я у тебя их в рост возьму, например под три процента. Забирает монеты и выписывает ему облигацию. А потом тут же выдаёт ему кредит под пять процентов. Листики из блокнотика вырывают и пишут друг другу расписки. Потом и третий подключился. Походили по острову, подумали, потом ещё облигаций друг другу навыписывали. То есть долгов и бумажек у них появилось на сотни монет. Всего за день в десятки раз обогатились! А реально — сидят три дебила на острове и ерундой занимаются. Лучше бы на ужин что-нибудь поискали, кокосов там или бананов. И то же самое в мировой экономике.

Приближалась полночь. Андрей с родителями внимательно выслушали новогоднее поздравление Президента, чокнулись, выпили и пожелали друг другу крепкого здоровья и счастья.

ГЛАВА 6. КУРСЫ

Как придумали немецкий язык:

— Мы люди экономные, зачем нам лишние пробелы?

— Лучше букв добавь!

(Анекдот)

Трезвый образ жизни открыл мне глаза на то, как прекрасно было бы ужраться в говно.

(Тоже анекдот)

I

Андрей провёл у родителей два дня. Сон сменялся застольем, застолье переходило в попойку, а завершающим аккордом был поход в магазин за крепкоалкогольным пивом «Добрый доктор» в качестве добавки. В конечном итоге попойка приводила к полному отключению организма и глубокому безмятежному сну.

Подниматься на утренний поезд было непередаваемо тяжело. Организм работал исключительно на энтузиазме. Но оставаться было нельзя, мозг понимал невозможность продолжения банкета, а наличие обратного билета в кармане подстёгивало уехать сегодня же.

Мать выбралась проводить Андрея до поезда. Когда они вошли в здание вокзала, первое, что они увидели, была длинная очередь около обменного пункта. Андрей автоматически поднял взгляд на электронное табло с курсами валют. Там его ждал неприятный сюрприз. Во время новогодних возлияний курс национальной валюты по отношению к мировой опустился на двадцать процентов. Опасаясь дальнейшего обесценивания, Андрей срочно занял очередь и купил иностранной валюты на все оставшиеся наличные.

Ну офигеть… Двадцать процентов за один день!.. И что теперь дальше будет?.. Интересно… Мне зарплату пересчитают по новому курсу или нет?..

В поезде его мучало жуткое похмелье, и даже немного болела голова. Головная боль для Андрея была чрезвычайно редким событием и посещала его, может быть, один раз в несколько месяцев, после особо крупных алкогольных злоупотреблений или сильного нервного перенапряжения.

Прибыв в столицу, он по пути домой зашёл в аптеку за болеутоляющим, добрался до квартиры, выпил таблетки и немедленно уселся за компьютер. В виртуальных комнатах шло активное обсуждение девальвации.

— Финансовый итог года: надо меньше бухать.

— Думаю, в этом году придётся ещё и меньше жрать. Чтобы иногда была возможность побухать.

— Надо перепланировать расходы на еду. На сколько поднимутся цены? Тоже на двадцать процентов?

— Они и так повышались. Куда больше, чем на двадцать процентов.

— Правительство в конце года говорило, что валюта стабильна и всё хорошо.

— Враньё! Правительство, наоборот, говорило, что будет девальвация с начала года. Не выдумывай.

— Искусственное сдерживание курса — это идиотизм. Девальвация — это правильно.

— А мне, наоборот, хорошо. Зарплата в иностранной валюте, за бензин процентов на десять меньше надо будет платить, за еду — тоже процентов на десять, за квартиру — процентов на двадцать меньше.

— Мне тоже неплохо, кредит в наших-то. Родных!

— А у тебя кредит разве не привязан к ставке рефинансирования?

— У меня — нет.

— Халявщик!

— Вот на Украине девальвация плавная была, пятьдесят процентов за полгода, а у нас двадцать за один день.

— На самом деле она ещё в октябре началась.

— Как тогда объяснить резкий скачок в начале года?

— Мы о разных вещах говорим, там плавная была, у нас — резкая.

— А как определить, когда она началась?

— Когда начал расти курс.

— А почему?

— Потому что девальвация — это рост курса.

— Нет, девальвация — это обесценивание валюты до реальных, рыночных, значений.

— Нет, это просто удешевление.

— Ты не понимаешь разницы между девальвацией и ростом курса?

— Разница есть. Если одна валюта растёт, а другая — падает, то это не девальвация. А если курс падает ко всем валютам сразу, то уже девальвация.

— Ну с декабря она уж точно началась. Типа плавная.

— Почему типа? Это было необходимое условие международного валютного фонда для получения кредита.

— Зато сейчас вводят корзину валют. Среднее значение будет привязано к трём валютам по специальной формуле. Если оно будет расти, значит, курс падает дальше.

— Девальвация — это не явление рынка, это название официальной процедуры понижения курса, чтобы соответствовать рынку.

— Согласен. Новая система будет лучше.

— Гадость эта ваша экономика! Как и политика. Лучше об этом не думать.

Андрей читал бесконечные обсуждения и сожалел, что не разбирается ни в политике, ни в экономике, ни в причинах скачков курса, ни в том, что происходит в мире вообще. Он не знал, правильно ли поступают власти и зачем нужны все эти формулы и нововведения. Но интуитивно понимал, что мир потряхивает и его слабенькая страна должна в этих условиях каким-то образом выстоять.

Что будет в этих условиях с его зарплатой, было неясно, но в любом случае личный бюджет на питание предстояло скорректировать. Андрей решил продолжать питаться скромно, особо не гулять, а остальное откладывать на чёрный день. Хотя на гуляния с текущей загрузкой по работе и занятиями в автошколе времени у него и так почти не оставалось.

Так или иначе, жизнь продолжалась. Виртуальная комната по политическим темам планировала устроить встречу в реальной жизни. Как это называется — выбраться в «реал». По причинам экономического кризиса решили собраться не в кабаке, а в скромной обстановке у Андрея дома.

В день «Д», незадолго после Рождества, первая тройка политологов-любителей собралась у входа в магазин, который располагался через дорогу от дома Андрея. Этим магазином, одним из самых крупных в городе, он очень гордился. Андрей вообще очень любил свой район. В процессе выбора будущей квартиры из ряда предложений было выбрано именно это место, потому что здесь всё было рядом: магазины, аптеки, банки, куча транспорта и метро в десяти минутах ходьбы. Из опыта жизни в съёмной квартире Андрей знал, чего стоят усилия добираться в нужное место откуда-нибудь с окраин города. А своё время он очень ценил, поэтому в выборе жилья расположение района и сыграло ключевую роль. При назначении встречи почти всегда было достаточно сказать название универсама через дорогу — и человек сразу понимал, о каком месте в городе идёт речь.

Сперва у Андрея спросили, придёт ли Шура, назвав его не по имени, а псевдонимом в интернете.

— Не знаю, говорил, работы много, так что точно не знает.

Андрей поначалу сомневался, стоит ли ему пьянствовать и устраивать у себя вечеринку, или лучше быть наготове на случай, если понадобится помочь Шуре по общей работе. Но потом всё же решил, что Шура и так работает постоянно, а подобные встречи выдаются исключительно редко, и вообще надо когда-то и отдыхать.

— Ну так звони! Руководителю своему.

Андрей вытянул телефон и набрал номер. Шура сказал, что прийти не сможет и должен закончить работу.

— В общем, бухайте без меня.

— Ну хорошо.

Андрей разочарованно положил трубку.

Эх-х… Вот так вот… Сплошная работа… Или он не хочет сюда ехать?.. Кто-то меня учил, что с подчинёнными лучше не пить… Так, на всякий случай… Мало ли…

Пришлось проводить вечеринку без Шуры. Уважаемые политологи-любители прошли в магазин, купили там водки, немного еды и направились к Андрею домой.

Добравшись до квартиры, для начала расположились на кухне подготовить нехитрую еду. В процессе нарезания колбасы обнаружилось, что в доме очень тупые ножи. Андрею посоветовали пройти в тот же магазин через дорогу и купить комплект нормальных острых ножей.

— Да я не знаю, зачем они мне. Мне и так нормально.

— Чувак! Реально удобнее жить будет.

Еда была подготовлена, политологи-любители переместились за стол в комнате, и начался постепенный разогрев организмов. По мере продвижения мероприятия подтягивались и другие уважаемые политологи. В частности, пришёл духовный отец — основатель виртуальной комнаты. Духовный отец разговаривал на странной смеси русского и белорусского языков с большим количеством мягких знаков для обозначения соседней мягкости согласных и другими националистическими нововведениями. Он постоянно критиковал власть, читал оппозиционные, как правило бесплатные, ресурсы в интернете, а по совместительству работал научным сотрудником в институте физики и готовил к защите кандидатскую диссертацию.

В качестве свадебного генерала выступал приехавший на родину на новогодние праздники товарищ из Америки. Он рассказывал об особенностях жизни отечественных гастарбайтеров за рубежом и о том, как сложно искать работу во время кризиса.

Затем комната пополнилась другими уважаемыми людьми: парой факультетских товарищей Андрея, механиком одного из столичных автопарков и юристом-преподавателем главного государственного университета. Юрист-преподаватель принципиально отказывался есть и пить, а в качестве напитка употреблял только кипячёную воду. Что им руководило, оставалось загадкой. То ли страх запьянеть, то ли какие-то психологические проблемы насчёт совместного употребления пищи и алкоголя.

В общем, компания подобралась разношёрстной и колоритной. По мере разогревания участников встречи разговор приобретал всё более откровенный и острый характер. Политика, экономика, кризис, работа — у всех были одни и те же вечные заботы и темы.

В разгар посиделок американскому товарищу позвонили приятели. Поскольку тот в силу временной ограниченности своего визита не имел физической возможности встретиться и основательно побеседовать со всеми своими знакомыми, они решили подъехать сами и договорились встретиться через полчаса прямо у дома Андрея. Собираясь выходить, американский товарищ, позвал с собой, но Андрей почему-то сопротивлялся.

— Да что я там буду делать? Твои же приятели, я их не знаю даже.

— Пошли-пошли.

На улицу выпихали его почти силой. И это было полезно — холодный морозный воздух действовал на ум отрезвляюще. Приятели уже подъехали и припарковали машину с противоположного конца дома.

Пока шёл разговор о тяготах и невзгодах заграничной жизни, Андрей задумчиво курил сигарету. Потом ребята замёрзли и забрались в машину греться. Андрей и ещё двое уселись на заднем сиденье. Кроме тепла и уюта, внутри ожидал другой приятный сюрприз. В руках у ребят откуда-то появилась короткая тонкая трубочка, которая немедленно была наполнена щепоткой зеленоватого, по субстанции похожего на чай вещества. Трубочку начали по очереди раскуривать по кругу, а тело Андрея ностальгически заныло. Он жутко соскучился по гандже, хоть и давно не курил её как по правовым, так и по идеологическим причинам. Когда дошла очередь, он пытался было сопротивляться, но в итоге сдался, чтобы не обижать приятелей товарища. Жадно затянувшись, Андрей передал трубочку дальше и стал ждать прихода.

К теплу от водки незаметными волнами стало присоединяться тепло другого рода, травяное и мягкое. Сознание Андрея приятно поплыло, и его охватили давние, уже слегка подзабытые ощущения. Вдруг кто-то с переднего сиденья задал какой-то вопрос. Андрей сначала сообразил, что вопрос был задан ему, потом понял, что на него нужно ответить, затем попытался вспомнить, в чём была суть вопроса, то есть с чего он вообще начинал думать. Глупо улыбаясь, он всем своим существом хотел дать ответ, но этот процесс затянулся на бесконечные секунды. Впрочем, на переднем сиденье особо не настаивали.

— А, ну всё понятно.

Андрей очень обрадовался, что уже всё понятно, дальше уже можно не думать и не заморачиваться над уже забытым вопросом. Вместе с тем его охватили и другие чувства, уже не такие положительные и приятные. Подкрадывался какой-то непонятный страх, стрём, тревожность. Ведь вокруг ходят люди, мимо проезжают машины, из окон дома во двор смотрят бабушки. Вдруг кто-нибудь что-нибудь заподозрит? А потом приедут люди в форме, куда-то повезут, начнут в чём-нибудь тебя обвинять. И весь этот распрекрасный вечер закончится самым печальным образом.

Тут один из приятелей попрощался с остальными, вышел из машины и удалился по своим делам. Андрею стало ещё страшнее. Вдруг он сейчас пойдёт и сдаст их всех с потрохами? Это нездоровое чувство опасения здорово подпортило приятные ощущения от погружения в тепло трубочки.

Посидели ещё немного, потом приятели уехали, а Андрей и американский товарищ направились к своему подъезду. Расстояние до него показалось чуть более длинным, чем ожидалось сразу. Заснеженная дорога, неживые автомобили в больших белых шапках, ночные окошки и свет фонарей — всё складывалось в какую-то нереальную сказочную картину. Вещества продолжали действовать, идти было легко и приятно. Идёшь будто у себя дома, в тёплой домашней обстановке, а вокруг всё такое родное, близкое и дружелюбное. В подсознании сам собой всплыл фрагмент беседы с когда-то прочитанного студентом интернет-форума.

«Рад приветствовать тебя, Дмитрий. А томик — возьмём, уже тянем руки. И обстоятельства складываются так, что читать придётся не одну ночь и не два (2) дня. Автор также вовсе не неизвестен, давно проверенный временем и заслуживший почести всяческие. Дмитрий!

Побольше литературы! Хорошей и всякой. Я жду ваших звонков, предложений, обговорим подробности. Пока будем говорить, писателей хватает, в общем-то. Главное — чтобы печатные станки были, а коли они есть, то тут же начинается руление повсеместное по правильному курсу с соответствующей деструкцией по ходу.

Вроде предложение: собраться некрупной группировкой, три-четыре человека, Геннадий подойдёт, видимо, к нам в гости и немедленно углубится в волшебный мир классического ракурса.

О технологических деталях вполне можно договориться чуть заранее. Наверное, в начале следующего года можно и провернуть сие, значительное для выбора ориентиров в каком-то метафизическом измерении, что весьма важно для исследователя психоделического пространства».

Дома его немного отпустило. Водка поверх травы была, несомненно, на порядок более грубым, неотёсанным и приземляющим веществом. Андрей слегка ожил и предпринял попытку втянуться в разговор.

— Это самое. Помните, у нас в комнате недавно предлагали масонскую ложу создать?

— А зачем нам ещё одна масонская ложа?

Это был ответ С. А. Физик по образованию, начальник по должности, историк и каратист по увлечениям, С. А. вдобавок обладал прекрасным чувством юмора. Причём настолько тонким, что далеко не всегда было понятно, где он шутит, а где незавуалированно рубит правду-матку. С. А. был постоянным посетителем политической комнаты и ежедневно украшал её не только своими интеллектуальными остротами, но и полезной информацией по ситуации в стране и мире в целом.

От шутки про масонскую ложу Андрея, которого ещё не до конца отпустила трубочка, охватил приступ бурного, слабо контролируемого смеха. Американский товарищ не мог не понимать причин такой радости и заговорщицки улыбался.

— Хорошие у меня приятели, да?

— Да-а-а, приятели отличные!

Как закончился праздник, Андрей не помнил, как отключился — тоже. Когда он очнулся, в памяти постепенно начали восстанавливаться фрагменты вчерашнего вечера. Он кого-то провожал, потом ещё зачем-то ездил в магазин, кого-то сажал в такси, а дальше наступал обрыв.

Будний день, никуда идти не надо. Можно садиться за компьютер и отпаиваться чайком. Политологи-любители в виртуальной комнате неторопливо обсуждали прошедшее заседание клуба.

— Опохмелились, алкоголики?

— А сам-то?

— Кумыс пью, да.

— А я только чаем отпивался.

— Так ты и выпил мало.

— А я полчаса тралик ждал, потом попёрся на метро пешком.

— Не надо было мешать. Если бы не мешал, всё было бы хорошо.

— Тогда бы тралик пришёл?

— А так немного мутило.

— Осознание того, что мешать не надо, всегда приходит постфактум.

— Надо мне тоже чайку.

— А я встал, всосал литр кефира и пошёл поспать часок, пока всосётся. Встал, оделся, умылся и на работу побежал.

— А где наш американец?

— Говорит, в постели лежит, кино смотрит.

— Тоже отходит.

К сожалению, подобные вечеринки случались исключительно редко. Праздник забывался, похмелье проходило, наступали тяжёлые трудовые и учебные будни.

II

Тем временем продолжалось обучение Андрея искусству вождения автомобиля. Самостоятельное изучение теоретической части происходило в основном во время приёма ванны. Конкретно — путём чтения скучной книжечки с бесконечными абзацами правил и редкими картинками. Запомнить картинки, как оказалось, было не так уж и просто. Правда, бывалые автолюбители утверждали, что зубрить книжку вовсе не обязательно. Впервые Андрей услышал об этом от жены двоюродного брата. Она говорила, что правил практически не знала, а только заучивала ответы на билеты. Популярная ПДД-программа позволяла зазубрить ответы на вопросы, которые покрывали почти все задания теоретического экзамена в ГАИ. Похожие билеты решали и в школе: преподаватель раздавал большие разноцветные листы с картинками дорожных ситуаций, и группа задумчиво корпела над выбором правильных вариантов. По отдельным вопросам у группы даже возникали разногласия с преподавателем, и к общему мнению удавалось прийти далеко не всегда, поскольку у авторов билетов обнаруживалась неожиданная и местами противоречивая логика.

Чуть раньше теоретического экзамена в автошколе начались занятия практические. Площадка для езды располагалась очень далеко от дома Андрея: за кольцевой дорогой и вообще вне черты города. Чтобы до неё добраться, нужно было сначала около пяти минут идти до остановки, потом ещё пять минут ждать трамвай, пятнадцать минут ехать на трамвае, потом ещё пять минут ждать автобуса, десять минут ехать на автобусе и ещё немного пройти пешком до самой площадки. В общей сложности на дорогу туда и обратно уходило около двух часов.

На первом занятии молодой инструктор представил основные элементы управления автомобилем.

— Вот, собственно, руль.

Андрей задумался.

Пизда рулю… Зачем говорить очевидные вещи?.. Непонятно, что ли, что это руль?.. Рассказал бы полезное что-нибудь…

— Где тормоз, знаешь?

— Слева.

— Не, слева сцепление. Тормоз посередине.

Теперь Андрею стало стыдно. Не все очевидные вещи оказались таковыми.

Да уж… Слева… От инструктора, ага… На соседнем сиденье… Действительно, тормоз…

Завестись удалось не сразу даже с помощью инструктора. Потом инструктор обнаружил, что машина не снята с ручника, и Андрей обрадовался, что он далеко не единственный тормоз из сидящих в машине людей. Вообще, езда давалась ему поначалу тяжело. Он нервничал и путался, инструктор не всегда был доброжелателен, а иногда и откровенно раздражался.

— Ну куда ты едешь? Руль выровняй!

Мало-помалу Андрей научился не глохнуть, избегать езды в направлении столбов и потихоньку привыкал к школьной машине. Практические занятия тем временем продолжали радовать новыми приключениями. Молодой инструктор неожиданно сделал ход конём. Он вписал в путевые бумаги десятки лишних литров бензина, а затем поспешно уволился из автошколы. По документам выходило, что Андрей отъездил не два занятия, а целых семь. Как и предупреждали на вступительном занятии, имели место приписки, которые давали возможность воровать казённое топливо. При этом инструктор осмелился не только вписать цифры, но и подделать подписи учащихся. Из группы Андрея такая же участь постигла ещё четырёх человек, которые занимались у этого же инструктора. При взгляде на документы даже неспециалисту было очевидно, что подписи нарисованы другим человеком.

В поисках справедливости после очередного теоретического занятия к директору автошколы отправилась делегация из пяти человек, включая и нашего героя. Директор заверил, что положенные часы будут откатаны с другими инструкторами, а незадачливому каллиграфисту может грозить уголовное дело. Делегация написала коллективное заявление с просьбой принять меры, и занятия продолжались дальше.

На следующей практике на площадке встречал уже другой инструктор. Он оказался бывшим дальнобойщиком и вёл себя намного разговорчивее предыдущего. Просматривая документы Андрея, в первую очередь поинтересовался его профессией.

— Кем работаешь?

— Программистом.

Инструктор призадумался и немного порассуждал вслух.

— И прошлый тоже программист был… Развелось программистов!

Второй инструктор тоже продержался недолго. Почти добитый старенький «Гольф» ему очень не нравился, и он уволился спустя всего два занятия. При этом, правда, успел вывезти с площадки и покатать по трассе, где Андрей впервые познал радость езды на скорости в целых семьдесят километров в час. А следующего занятия не состоялось. Инструктор по телефону, вместо того чтобы назначить время, озвучил мотивацию своего увольнения.

— Заебали эти корчи.

В качестве третьего инструктора пришёл бойкий и энергичный дядька крупного телосложения. Было видно, что работает он давно и своё дело знает очень хорошо. Андрей пересел с добитого «Гольфа» на вполне живую «девятку», ездить на которой оказалось намного комфортнее и приятнее. Однако первое занятие с новым инструктором было перенесено. Он позвонил и сказал, что у «девятки» произошла неожиданная поломка.

— Да что у вас за группа такая? До вас никогда не ломалось. Завтра приходи — поедем сразу в город. А то скоро ГАИ сдавать, а вы ещё в городе ни разу не были.

Место сбора перед ездой по городу располагалось уже намного ближе площадки, в нескольких трамвайных остановках от дома. Дорога в обе стороны занимала теперь в общей сложности около часа, но Андрей не любил ездить ни туда, ни на площадку, ни на теоретические занятия в школу. Стояли жуткие морозы, а все эти ожидания, поездки и постоянная смена температуры доставляли ему жуткий дискомфорт.

Однажды, чтобы не мёрзнуть, Андрей поехал на площадку на такси. Добрался до места, набрал номер инструктора и узнал, что приехал зря.

— Доехал?

— Да, жду на площадке.

— Едь назад, мороз — я не завёлся. Извини, что вчера не предупредил. Думал, заведусь.

Пришлось возвращаться домой ни с чем. В другой раз он решил сэкономить на такси и поехал на площадку на общественном транспорте. Привычку платить за проезд и покупать билеты он в себе пока не выработал, поэтому об оплате вспомнил, только когда к нему подошли кондукторы и отвлекли от вдумчивого созерцания окошка. Андрей привычно протянул деньги на билет и произнёс одну из своих заранее заготовленных фраз.

— Один взрослый.

Несмотря на то что льготный проезд для детей был давно отменён, эта фраза вызывала у кондукторов улыбку и сразу располагала к себе. Но в этом случае магия не сработала. Кондукторы внезапно оказались контролёрами и тут же вручили оранжевую квитанцию. Пришлось заплатить небольшой штраф. Но Андрей не расстроился, ведь в итоге всё равно вышло дешевле, чем на такси, на котором он собирался ехать изначально. А вот платить за проезд следовало бы научиться, даже несмотря на мягкость законов по отношению к нарушителям и почти полное отсутствие контроля.

К началу поездок по городу теоретический экзамен в автошколе был сдан без ошибок, и Андрей под руководством третьего инструктора приступил к изучению тонкостей проезда перекрёстков, перестроений, поворотов и разворотов. Поначалу он всё время отвлекался от дороги и пялился на проезжающие автомобили, но инструктор от этой вредной привычки его сразу отучил.

— Да не смотри ты на них. Не обращай внимания — хуй с ними! Смотри вперёд, прямо перед собой. Знаешь, как эти… Как наркоманы!

Про наркоманов, которые смотрят прямо перед собой, Андрею было прекрасно известно, но на всякий случай он решил перед инструктором не раскрываться. В целом ездить по городу было интересно, и скучать ему не приходилось. А вернувшись домой, нужно было обязательно поделился подробностями своих занятий в виртуальных комнатах.

— Ты уже по городу ездишь?

— Нет ещё, всё машину чинят.

— Открой секрет, как ты прошёл на комиссии психиатра?

— Психиатра не было.

— Тебя не допустили до психиатра?

— Кстати, вы знали, что пить за рулём можно? Нам сегодня дед рассказывал, что управлять нельзя, а пить можно. Приехал, остановился, мотор заглушил, достал фляжечку, отхлебнул.

— А у меня в доме тоже дед живёт. Его жена домой не пускает, когда он бухой приходит. Так он в копейке своей спит. Только ебло красное к стеклу прижато.

— Зимой тоже спит?

— Ну, в минус пять как-то спал.

— У тебя какая-то совсем неудачная школа. Помню, когда я в ГАИ сдавал, о ней все плохо отзывались, потому что очень маленький процент сдач.

— Я смотрел, она в рейтингах высоко.

— Наоборот же, на последних местах всегда.

Андрей полез в интернет проверять рейтинги и уже через минуту хохотал в голос. Оказывается, когда он выбирал школу, перепутал в рейтингах первые и последние места. Табличку надо было читать не снизу вверх, а сверху вниз. В итоге школа хоть и выбиралась по географическому положению, оказалась не одной из лучших, а одной из самых худших школ города.

Про рейтинги Андрею напомнил товарищ Ержинский, еврей по происхождению, с которым они вскоре стали приятелями. С ним было связано несколько занятных жизненных историй, на одну из которых мы сейчас и отвлечёмся.

Первая встреча в физическом мире произошла по инициативе Ержинского. Он был подвыпивши и поздней ночью искал в виртуальной комнате компанию для продолжения праздника. Андрей сначала отказывался, ссылаясь на недавно бурно отмеченный день трезвости, но в конечном итоге всё-таки сдался, и Ержинский собрался ехать к нему домой. Андрей объяснил, как добираться, потом Ержинский хотел уточнить маршрут по телефону, но, узнав, что звонить придётся на другого оператора и звонок выйдет дороже, резко передумал.

Ержинский сказал, что приедет на такси. Приехал, привёз несколько банок пива, а у Андрея в холодильнике оставались нетронутые со дня трезвости полбутылки водки.

Когда всё закончилось, часы показывали почти пять часов утра, и было принято единогласное решение отправляться за продолжением. Ночной магазин располагался в двух остановках от дома Андрея. Этим магазином он тоже очень гордился, потому что во время ночной попойки достать недостающий алкоголь не составляло труда. В районе располагался ещё один ночник, чуть поменьше и подальше, но тоже вполне работоспособный. Этим утром решили направиться в первый, который поближе.

Они вышли из подъезда, и оказалось, что гость приехал вовсе не на такси, а на своей личной машине. На ней же Ержинский собирался ехать в магазин. Андрей, к этому моменту уже хорошо знакомый с правилами дорожного движения и ответственностью за правонарушения, принялся его отговаривать.

— Тут две остановки всего. Пошли пешком.

— Да ладно, я нормальный.

Уговорить не удалось. Ержинский сел за руль, Андрей — на переднее сиденье, и оба отправились за приключениями. Ержинский вёл машину несколько лиховато, и Андрей от греха подальше поспешил пристегнуться.

Почти перед пунктом назначения Ержинский внезапно развернулся и решил ехать не в магазин, а в ночной кабак с недорогим пивом. Кабак тоже располагался неподалёку, но в противоположном от ночника направлении.

Подъезжая к кабаку, Ержинский не остановился, а повернул на соседнюю улицу, проехал чуть дальше во дворик и припарковался. Андрей собрался было выходить, но внезапно в окошко водителя постучали волшебной гаишной палочкой.

— Документы, пожалуйста.

Ержинский протянул документы.

— Сколько выпили?

Наблюдая за беседой Ержинского с гаишником, Андрей вспомнил один забавный случай, который когда-то рассказали в виртуальных комнатах. В аналогичной ситуации, когда подошли люди в форме и попросили показать документы, пьяный горе-водитель задраил все окна, заперся изнутри и показывал гаишникам фиги и средние пальцы. Поскольку припаркован он был по правилам, с ним ничего не могли сделать. Утром водитель выспался и спокойно поехал на работу. Правда это или байка, Андрей не знал, но юридический подход и поступок водителя ему очень понравились.

Ержинский вышел из машины, и его место тут же занял гаишник. Ержинского, в свою очередь, посадили пассажиром в машину к гаишникам, и полученная делегация отправилась на медицинскую экспертизу за освидетельствованием. По дороге гаишник-водитель спрашивал Андрея, сколько алкоголя всё же было выпито Ержинским.

— Не знаю. При мне около бутылки пива.

— Ну если только бутылку, может, и не покажет. Но вообще он ехал как пьяный. Это видно было. Если б не ехал как пьяный, мы бы его не трогали. Посмотрим, бутылку пива, может, и не покажет.

Однако показало. В крови Ержинского обнаружилось шесть десятых промилле, а закон допускал только сорок пять сотых. Пришлось продолжить путешествие по ночному городу и отогнать машину на ближайшую штрафстоянку.

Добрались до места, потревожили охранника в будке. Гаишник старательно припарковал машину в самом дальнем углу стоянки. Здесь же рядышком на привязи бегала собачонка. Она была явно рада гостям, весело лаяла, виляла хвостом и натягивала цепь стоя на задних лапах. По этому поводу гаишник не преминул блеснуть чувством юмора.

— Вот видите. Собачка бегает, будет машинку охранять, всё в порядке с ней будет.

Андрей оценил шутку, хотя Ержинскому было не до смеха. Потом они вызвали такси и решили разъезжаться по своим квартирам. Эта ночь оказалась слишком насыщенной.

Путь лежал как раз мимо дома Андрея. Перед выходом он всучил таксисту денег и удостоверился, что тот непременно доставит расстроенного Ержинского прямо по адресу.

Позже Ержинский рассказал, что у него с собой было тридцать сребреников наличными, и после освидетельствования он даже предлагал гаишникам договориться. Но гаишники сказали, что уже поздно и надо было предлагать эти вещи до поездки на экспертизу. А на экспертизу Ержинский ехал в полной уверенности, что уже протрезвел достаточно и прибор покажет цифры в пределах нормы. Так что дать взятку доблестным правоохранителям не получилось.

Ожидалось, что наказанием виновнику будет штраф и лишение прав на три года, но в реальности справедливость не восторжествовала. Ержинский нашёл выход с другой стороны. Во-первых, чтобы районный суд не отбирал у него права, он дал взятку знакомому юристу. Во-вторых, он взял справку с работы, что является якобы ценнейшим водителем и лишение прав лишит его рабочего места. Ержинский, правда, работал программистом и никакого отношения к профессиональному вождению не имел. Таким образом, с учётом взяток, справок и смягчающих обстоятельств — первый раз всё-таки — суд присудил ему только штраф. Итого семьдесят сребреников взятки и пятьдесят монет штрафа. Штраф огромный, но на фоне доходов Ержинского потерять права было бы намного дороже. Итак, Ержинский избежал лишения прав всего за сто двадцать монет, и уже через пару недель права были у него на руках. Забрать машину со штрафстоянки родственник помог ему почти сразу после инцидента, так что много платить за стоянку тоже не пришлось. В конечном счёте Ержинский был очень доволен.

История весьма поучительная, но вообще, как правило, от предложений пересечься и выпить Андрею приходилось отказываться. Слишком расслабляться не давала автошкола, и особенно напряжённым был период, когда практика вождения уже началась, а теоретические занятия ещё не закончились. Вождение проходило только по будням, а теория — по выходным, и Андрей на своих листиках учёта времени тщательно следил, чтобы за неделю было отработано не меньше сорока часов. Ему было некогда даже нормально посмотреть художественный фильм, разве что фрагментами во время приёма пищи. Так что начало года выдалось бурным, а отдых и сон оставались редкой радостью и большой ценностью.

III

В конце месяца, как обычно, Андрей поехал к Ишакову за зарплатой. Ему было очень любопытно, сколько монет будут платить после новогодней девальвации. Ишаков выдал наличными пятьдесят три сребреника. Если сложить с официальной зарплатой уже по новому курсу, то общая зарплата Андрея за этот месяц составила восемьдесят восемь монет.

Андрей хотел сообщить, что поговорил с Русланом по поводу его пропаданий и поисков руководством, но закончить Ишаков не дал. Прервав разговор, он сообщил очень неприятную новость: младшего Руслана уволили.

— С Русланом всё.

— Как это — всё?

— Шура его послал.

Андрей нахмурился, и Ишаков немного поправился.

— Ну-у, вежливо.

По дороге домой Андрей думал о Руслане. Они ведь почему-то совсем перестали общаться. Не разговаривали даже в болталке по интернету и даже по рабочим вопросам, не говоря уже о том, чтобы выползти в город и пересечься за бутылочкой пивка.

Так… Руслана, значит, уволили… Интересные дела… Допрыгался… А я ему говорил!.. И не один раз… Что его ищут… Засиделся небось в своих игрушках… Нашёл время… Не просто же так его искали… Доигрался… М-да… Даже Шуру довёл… Насколько я знаю терпеливость Шуры, надо было сильно постараться, чтоб его так достать…

Теперь слухи о тысячах уволенных не казались такими уж нереальными. А по мере того как в виртуальных комнатах стали обсуждать первые после девальвации зарплаты и конкретные случаи увольнений, ситуация стала проясняться конкретно по каждой компании. Андрей не знал, можно ли доверять информации в комнатах, и наблюдал больше за эмоциями участников обсуждения, чем за конкретными цифрами.

В самой Корпорации начало года ознаменовалось выплатой зарплат сотрудникам по старому курсу. А в качестве успокоительного было обещано плавно повышать выплаты в течение нескольких месяцев, чтобы со временем выйти на новый курс без существенных убытков.

Увольнения же в первую очередь коснулись тех, кто сидел на работе без привязки к конкретным проектам. То есть «сидел на лавке» и не был занят ни на одном из реальных проектов в Корпорации или был недавно с этих самых проектов сокращён. Причём увольняли даже несмотря на предыдущие заслуги: человек мог проработать в Корпорации уже много лет, а его всё равно сокращали. «Сидеть на лавке» означало, что Корпорация не получала с этого человека никакого дохода, не продавала его время зарубежным заказчикам, а средства на зарплату изыскивала из своих внутренних ресурсов. Частично это были студенты и стажёры, которые пришли в Корпорацию совсем недавно, ну а заодно под шумок уволили нескольких неугодных специалистов постарше, поскольку они давно утомляли руководство своим поведением.

По данным из виртуальных комнат, всего по городу число уволенных страдальцев варьировалось от двадцати до тридцати человек. Иногда увольнения проходили в особо жёсткой и циничной форме.

— Приходит человек с обеда, а ему компьютер заблокировали. И говорят: подписывай по собственному желанию. Вывели за руку и отобрали пропуск.

— Как так? А как же трудовое законодательство?

— Ну вот так. Пообещали выходное пособие за два месяца.

— Они же его и так должны выплатить.

Кто-то пустил слух, что один из уволенных программистов покончил жизнь самоубийством. В череде противоречащих друг другу фактов проверить это было невозможно. А если самоубийство и имело место, было ли оно связано с кризисом и увольнениями вообще?

Другой слух выглядел уже более правдоподобно. Рассказывали про стажёра, который согласился остаться в Корпорации, чтобы работать там бесплатно. Андрей, тоже начинавший свою карьеру в Корпорации стажёром, такой сценарий вполне допускал. Первый месяц пребывания в офисе он точно так же работал, точнее учился, безо всяких зарплат и стипендий. А один его одногруппник, который очень не хотел уезжать домой на летние каникулы, похожим образом рассуждал на четвёртом курсе университета: «Я бы на них бесплатно работал, лишь бы на лето в столице остаться».

В других компаниях увольнения и выплаты зарплат и премий по старому курсу происходили аналогично. Сотрудников такая политика, естественно, радовать не могла. Руководство некоторых компаний урезало премии вообще до нуля, порождая таким образом ещё больше уныния и недовольства.

В некоторых случаях происходили и более изощрённые вещи. Например, повышение по должности, но с урезанием зарплаты. Или предложение перейти из программистов в тестировщики с сохранением рабочего места, что для ребят, занимавшихся программированием, было болезненно и унизительно. Или же просто урезание зарплаты на некоторый процент или на фиксированную сумму. Или отмена корпоративных льгот при посещении спортзалов, бассейнов и специализированных докторов.

На едва обналиченные в банкомате средства люди сразу же бежали скупать вражескую валюту. Все боялись дальнейшего обесценивания национальной валюты, поэтому тут же спешили конвертировать её во что-нибудь более надёжное.

Забавный случай произошёл с одной девушкой, которая обналичила свои сбережения на карточке в ночь перед девальвацией. Банкомат выдал ей положенную сумму в иностранной валюте и чек с положительным остатком на счету. Через некоторое время она обнаружила, что карточка не работает, а баланс счёта уже отрицательный, задним числом пересчитанный по новому курсу. В поисках справедливости девушке пришлось побегать по отделениям банка. Для начала банк, где обслуживалась карточка, отправил её в банк, который обслуживал банкомат. Дальше история обрывается, и остаётся только догадываться, сколько времени и нервов было потрачено и удалось ли восстановить справедливость вообще.

Всеобщий кризис стал хорошим поводом всем сотрудникам задуматься над повышением своей квалификации. Так, одна из компаний отключила в офисе интернет и заставила всех специалистов заниматься самообразованием. В других компаниях наиболее ленивые и неквалифицированные товарищи попадали под раздачу в первую очередь. Некоторым предлагали уйти в отпуск, а кого-то заставляли отдыхать насильно, при этом отпуск мог быть оплачиваемый, а могли отправить и за свой счёт.