Бесплатный фрагмент - Суженый, ряженый…

У любой истории есть конец, есть начало…

У этой истории нет ни того, ни другого…

Если вы думаете, что все это выдумка — бойтесь.

Если вы думаете, что все это правда — бойтесь…

Анна Колосова жила в небольшой деревушке с самого рождения. Темный хвойный лес был ее вечным соседом и другом. Он окружал деревню со всех сторон, словно вековая стена.

В деревушке теперь осталось мало людей, на пальцах можно было сложить количество жилых домов на улице. А улица здесь была всегда одна. Большинство сбежали в город, что был в семидесяти километрах на юг, а второе большинство просто пришло к своему жизненному концу. Странно было понимать, что двадцатилетняя девушка остается здесь по своей воле. Что-то менять — да, но уезжать отсюда она вовсе не собиралась.

Обожание леса и тишины вокруг всегда возвращало ее из шумного города. Она будто теряла там, в людном месте, свои жизненные силы, да и саму тягу к жизни. Последний ее отъезд случился в начале лета. Три знойных месяца Анна подрабатывала в небольшом кафе. Но к началу осени снова вернулась домой, обессиленная и нездоровая.

Спрятавшись от всего мира, маленькая деревня продолжала жить своей собственной жизнью.

Вечер перед праздником

Осень начиналась и заканчивалась дождями. Но это было лучшим временем для теплых вечеров. Анна жила с матерью вдвоем, с тех самых пор, как отчим Анны, Виктор Сергеевич Колосов, пропал в этих местах семь лет назад. Он был ученым-геологом, часто и долго бывал в экспедициях. И его отсутствие теперь было настолько привычным, что Анна принимала это совершенно иначе, чем остальные. Надежда на то, что когда-то он вернется и войдет в дом, не покидала девушку ни на минуту.

Частым гостем в доме Анны и ее матери была тетушка Вера. Она жила в самом начале улицы почти в двух километрах от них.

Вера была давней подругой матери Анны. Высокая статная женщина с густой шапкой седых волос. Она всегда, кажется, была весела и всегда ее оптимистическое настроение передавалась Катерине, матери Анны. Чему девушка была безумно рада.

Сегодняшний вечер не стал исключением. В преддверии ночи всех Святых, Катерина и Вера пекли тыквенный пирог. С небольшой кухни, окна которой выходили прямо во двор, доносился сладостный аромат корицы и лимонного чая, а вслед за ним тихое пение двух женских голосов. Катерина любила петь, когда готовит, особенно если это сладкий пирог. Хрупкая женщина с виду, она была настолько сильна и полна жизни, что, казалось, ее хватило бы еще лет на сто.

Анна долго не решалась нарушить их уединение. Несмотря на все обожание, девушка знала, что разговоры на кухне заканчивались темой о женихах… Аромат корицы упрямо проникал в спальню.

— В городе сейчас первый снег выпал, — говорила гостья, когда Анна вошла на кухню.

Теплый воздух от духовки наполнил маленькую комнату. Столешница еще была засыпана мукой, а на плите похрипывал чайник. Тетя Вера расставляла на круглом обеденном столе белые блюдца. Катерина быстро разрезала пирог и присела на высокий деревянный стул за стол.

— … В каком же городе снег? — спросила Анна, наливая себе в кружку горячий чай. — У нас снова дождь… — Анна обернулась через плечо на женщин за маленьким столом. — Вы чего молчите-то?

Тетушка странно переглянулась с мамой и улыбнулась.

— Да это, — начала тетя Вера, заикаясь. — Мы тут жениха тебе нашли…

Анна вскинула одну бровь от удивления.

— Где искали? В моем шкафу? — девушка сделала глоток чая, продолжая стоять у плиты.

— В каком шкафу? — мама слегка побледнела.

— В смысле? — тетушка истерически просмеялась.

Анна тяжело выдохнула, не желая заводить этот разговор. Но отвертеться еще ни разу не удавалось.

— Что за жених? — Анна присела к ним за стол и, сложив руки на груди, вновь посмотрела на каждую из женщин. — Ну?

Мама положила кусок пирога на малюсенькую тарелочку и подвинула дочери.

— Хороший жених, образованный… — продолжала тетя Вера.

— Слава Богу! — Анна быстро сложила ладони вместе. — Уже плюс! До этого то все одни неграмотные да неучи были!

— С перспективой! — намеками говорила тетушка.

— О! — Анна поближе наклонилась к женщине. — А квадратных метров сколько? Точнее можно?

— Анна! — мама пригрозила дочери пальцем.

— Да не под стать я такому, мам!? — Анна откусила пирог и, жуя, продолжала. — Вот если бы у него хотя бы царство свое было!..

— Какое царство? — тетушка перестала улыбаться.

— Да хоть загробное… Все же перспектива! На будущее! — Анна снова сделала глоток и замолчала. В комнате повисла тишина.

— Ты чего язвишь нам? — мама сердито взглянула на дочь. — Тебе уже двадцать один, а ни семьи, ни работы нормальной…

— А ты подумай, Анечка, переедешь в город… — тетушка нашептывала страшно восхваляющим тоном.

— Снег там. А я дождь люблю… — не сдавалась Аня.

— Так, — мама старательно сдерживала эмоции. — Что с тобой твориться такое…

— Да не надо мне женихов навязывать! Я нормального суженого жду…

— Ты его до старости ждать тут собралась? — вмешалась тетушка.

— До понедельника, почему до старости? — быстро ответила девушка.

— А? –мама испуганно глянула в календарь на стене. — Аня, сегодня вторник!

Анна так же испуганно прижала свои ладошки к груди.

— Невероятно! — тем же тоном воскликнула она. В комнате снова повисла тишина. — Что ж… Наверно, номер ему мой дали?

Тетушка молча кивнула в знак согласия и тут же раскраснелась.

— Ну, он так хорош собой, Аннушка! — оправдывалась она.

— Ага, знаю я ваше «хорош собой»… Килограмм сто двадцать в спокойном состоянии… Ни пиджак не сходится, ни кепка не лезет… Бросайте вы это мной неблагодарное дело! А раз уж такой и эдакий он, так себе берите! — быстро заговорила Анна, едва сдерживая недовольство.

— Куда уж нам? Возраст не тот! — хихикнула тетушка вновь.

— А это вообще-то модно сейчас!.. — Анна встала. — Будете его пирогами кормить и говорить какой он секси-бой, а я-то куда!? Да таких как я на костре сжигали в прошлом веке еще… Худая, как скелет, не покладистая, черная, — девушка поправила свои черные длинные волосы. — Как смерть… И это даже не с утра!

— Давай-ка, Анна, ступай к себе… — мама не выдержала. — Тебе все шуточки… а я внуков хочу!

— Ты подумай! — тетушка никак не отступала. — Его кстати Андрюшкой зовут…

— Уже! Уже два раза подумала: сначала, когда он мне звонил, потом, когда к вам на чай зашла… Без царства — не пойду! — Анна забрала тарелку с пирогом и чай, быстро выскочив из кухни.

Мама глубоко вздохнула, провожая дочь взглядом.

— Неужели и я такой была?..– спросила она подругу.

— Нет, Катюша, ты на полцарства повелась… — тетушка наконец откусила свой пирог, а мама закатилась от смеха.

Гадание

Осень хмурилась проливным дождем. Девушка долго смотрела на мерцающий сквозь деревья фонарь, перелистывая большую книгу. Женихи ее не волновали. Точнее говоря, волновал только один единственный. Суженый. Мама такие затеи не одобряла, а попробовать очень хотелось.

В последнюю ночь октября Анна совсем не спала. Дождалась, когда тетушка уйдет домой и в доме потухнет свет. Лежа в серой комнате, она слышала за окном вой ветра и громкие капли дождя.

К полуночи все стихло. Наконец-то. Заранее приготовленная коробка ждала ее под кроватью. Босые ноги чувствовали прохладу после теплой постели. Белая длинная сорочка, словно облако среди темных туч, безмолвно запорхало по комнате. Анна расставляла свечи по кругу. Что-то тихо нашептывала себе под нос. Голос в ее молодой головушке бесконечно подсказывал что делать.

— Свечи в круг, — вдруг заговорила она, встав в самом центре воскового пламя. — Приди мой друг, — девушка медленно опустилась на колени и поставила перед собой маленькое круглое зеркало. — Сквозь сон и мглу… — черные глаза девушки отразились в зеркале. Черные длинные локоны волнами спадали по плечам и груди. — Тебя зову…

Она повторила слова трижды, настойчиво, повелительно. И замолчала. Ветер снова завывал за окном жутким стоном. Казалось, даже занавеска подлетает. Свечи ровно горели, тихо перешептываясь меж собой.

Мелькнула тень. Анна вздрогнула, но глаз от зеркала не отводила. Нельзя. Голос в голове почти смеялся над ней.

«Дура,» — подумала она, с отчаяньем вздохнула, закрыла глаза на секунду, а когда вновь открыла, то увидела не свое отражение, а чернобрового брюнета.

Глаза его хитро смотрели на нее.

— Дождись меня, — сказал он и исчез. Зеркало стало черным. Все свечи вмиг потухли. Ничего не видно. Сердце бешено застучало.

Серая комната теперь была не пуста. Анна пробралась в постель и краем глаза еще долго видела его тень у окна. Занавеска поднялась и медленно опустилась обратно.

«Нагадалась… " — говорил теперь голос в ее голове.

Осенним дождливым утром рассвет приходит поздно. Но лучше так, чем никогда.

Покровитель

Просыпаться отчего-то было тяжело сегодня, будто всю ночь Анна бодрствовала. Она осмотрела свою комнату. Высокий шкаф у двери с зеркалом в полный рост сейчас казался ей великаном, напротив коричневый письменный стол с высокой настольной лампой, а на самом краю коробка из-под обуви. Над столом — книжная полка с парой десятков книг и журналов. Все было, как и раньше, но до ужаса не привычно. Белый потолок светился полосками солнечных лучей, а на дощатом полу застыли восковые свечи в страшных гримасах. Где-то внутри похолодело, вспомнилось вчерашнее гадание и тот, кто теперь из головы не выходил.

— Долго ли ждать? — сама у себя спросила девушка, не понимая боится она или все же надеется.

Сквозь лиловые занавески пробиралось еще теплое осеннее солнце, на подоконнике в кормушке теснились шумные воробьи, задорно перекрикивая друг друга. Анна села, распахнув шторы. Маленькие серые шарики птиц встрепенулись, но тут же уселись обратно в кормушку. — Не буянить… — шепнула она им через стекло.

Девушка медленно поднялась с кровати. Бессилие эхом раздавалось по всему телу. Осторожно обошла круг из холодного воска и, обув комнатные тапочки и накинув махровый халат, направилась к двери.

— Свечи стоит убрать, — услышала она. Быстро обернулась. Никого. Легкая дрожь страха разбежалась от макушки до пят.

Свечи действительно выглядели глупо при дневном свете, да и мама вряд ли одобрит. Еще раз пристально осмотрела комнату. Вернулась, сложила все свечи и зеркало в ящик из-под обуви, что стоял на столе, и для надежности спрятала его под кровать. Только она закончила, как дверная ручка дернулась и в комнате показалась голова матери.

— Проснулась? Займись тогда завтраком, а я по хозяйству… — громкий голос матери тут же вернул девушку в реальность.

— Хорошо, мам, — ответила Анна и с облегчением выдохнула. Мама закрыла дверь. — Фух…

— Шесть яиц и стакан молока…

Анна снова услышала странный мужской голос в своей голове, подсказывающий ей рецепт омлета.

Точно! Мама обожает омлет.

Девушка быстро направилась на кухню, осматривая на ходу каждый угол дома.

Чайник засвистел пять минут спустя. На сковороде еще шкварчал омлет, когда мама вновь вошла в дом.

Анна быстро разлила чай по чашкам и села за стол. В центре стола на большой тарелке лежали кусочки вчерашнего пирога, накрытые легким вафельным полотенцем.

— Прекрасный денек сегодня будет, — женщина улыбнулась дочери сквозь открытую дверь кухни, снимая на ходу теплую куртку и платок. — Неважно выглядишь, Анют…

— Скажи, что плохо спала, и пошли уже отсюда… — вновь раздалось то ли внутри, то ли снаружи.

— Это что? — мама зашла на кухню.

— Так ты тоже это слышишь? — Анна даже обрадовалась.

— Такие запахи сложно не услышать! — мама улыбнулась, наклонилась и поцеловала Анну в щеку. — Как пахнет!

— А, омлет… — девушка вдруг поникла. — Я уже поела, немного полежу еще… Плохо спала…

— Не забудь про поход в лес… Тетя Вера зайдет за нами около девяти, — вдогонку заговорила мама, когда Анна уже почти скрылась в своей комнате.

— Помню, –громко ответила девушка и закрыла за собой дверь.

— Да, не бойся ты меня так, — голос был на столько близко, что Анна невольно обернулась. Странная тень в зеркале в черном смокинге и широкой мужской шляпе смотрела на нее сквозь плечо. Анна взвизгнула от неожиданности, но тут же замолчала — мужчина приставил указательный палец к своим губам и приятно улыбнулся. Глаза девушки округлились от страха, она побледнела. — Сама же звала…

Девушка медленно оглянулась, но снова никого не увидела.

— …Аня? Все хорошо? — через дверь крикнула мама. Быстрые шаги приблизились к двери. — Аня? — женщина заглянула в комнату.

— Да, — растерянно отвечала девушка, поправляя халат и озираясь по сторонам. — Мне показалось, что в комнате… Мышь. — улыбка мелькнула на ее лице, она поправила волосы. — Просто показалось, мам…

— Ладно, — женщина недоверчиво осмотрела дочь с ног до головы и закрыла дверь.

— Мышь? — с некой обидой в голосе переспросил мужской голос. — Забавно. Мышью меня еще не называли.

— Ты кто? — шепотом спросила Анна, снова повернувшись к зеркалу. Незнакомец по-прежнему стоял позади нее.

— Долгожданный твой, — усмехнулся мужчина.

— Ты не настоящий, — голос Анны срывался.

— Самый настоящий…

— Я не понимаю… — Анна оглянулась через плечо и вновь посмотрела в зеркало. — Ты только в зеркале видим…

— Но ты можешь меня слышать, что тоже плюс…

Анна видела, как мужчина теперь расхаживал по комнате, рассматривая предметы на книжной полке. Вдруг он остановился у окна, присел на кровать и осторожно постучал в стекло резвящимся воробьям. — Какие забавные птички…

— Ты пришел за мной? — осторожно шептала девушка.

— К тебе. Ты хотела, ты просила, рано или поздно мы бы встретились… И вот я здесь. Не бойся меня. Тебе я вреда точно не принесу. Немного взял твоих сил… Сегодня, но только сегодня… Переход тяжеловат вышел…

— Переход откуда? — Анна замерла на месте.

— Ты слишком много хочешь сразу знать, моя хорошая, — мужчина обернулся на нее, улыбнувшись белозубой улыбкой. Только сейчас Анна смогла разглядеть его знакомое лицо.

— Я тебя знаю! — воскликнула она и быстро повернулась к нему. Но в комнате снова никого не было.

— Я надеялся, что ты вспомнишь меня…

— Но, — Анна отстранилась от зеркала. Мужчина стоял прямо за ней. — Ты тут даже если я не вижу тебя?

— Просто знай, что я рядом… И маме не говори, — он смотрел ей в глаза через зеркало. — Пусть это будет наш секрет… Как и свечи под кроватью…

— Анна! — мама напоминала о времени. — Поторопись!

Анна быстро открыла дверцу шкафа, взяла оттуда джинсы и свитер.

— Не смотрю, — понимающе говорил мужской голос. — Только когда сама того захочешь…

Дверца шкафа закрылась. Зеркало вновь отражало чернобрового мужчину в черном костюме.

Лес. Озеро. Русалка

Анна плелась позади двух давних подруг — своей матери и тетушки Веры. Ходить по грибы было их давней традицией. Свои места, свои темы и даже грибы свои, кто как любит. Корзины в их руках еще были пусты. До леса оставалось не больше пары сотен метров.

— А может к озеру свернем!? — вдруг обернувшись, выдала тетушка. В отличии от мамы, тетя Вера была совсем не худенькой женщиной лет пятидесяти. У нее были кудрявые белые волосы, вечно уложенные в пышную прическу, чему могла позавидовать любая женщина ее возраста. Мама же закрывала свои редкие седые пряди платком, завязав его словно бандану под маленьким пучком на затылке.

— К озеру?.. — мама сомневалась. — Там грибов нам не найти…

— Зато фотки хорошие сделать можно! — тетя Вера, игриво подмигнуло Анне.

Анна тут же улыбнулась, стараясь ничем не огорчать мамину подругу.

— Ты их есть собираешься? — мама засмеялась, но к озеру все же свернула.

— Зря, — тихо заговорил мужской голос рядом с Анной. — Не время к озеру идти…

— Почему? — Анна никак не могла свыкнуться с мыслью, что мрачный мужчина из зеркала где-то рядом.

— Вода — это тоже зеркало… Мало ли, что выйдет там… — голос мужчины стал жестче. Говорил он нехотя, ни то, что утром.

— Мама любит это озеро, и тетя Вера тоже… У них там пол жизни прошло… — Анна рассуждала, успокаивая то ли себя, то ли голоса в своей голове.

— И что? Много у них счастья было от этого озера? Не ходи ты туда, пусть сами…

— Я может тоже озеро люблю? — Анна даже остановилась. Следовать указаниям призрака было странно.

— Я предупредил.

Озеро было покрыто лучами полуденного солнца. Краски деревьев действительно впечатляли. Вековые сосны и ели, словно свечки, окружали воду, а пестрые кустарники желтого и красного цветов будто напоминали вечнозеленой хвое о быстротечности времени.

— Красота!!! — мама сияла вместе с тетей, любуясь картиной вокруг.

— Мам, а может пойдем все же грибы искать…? — отчего-то спросила Анна, тут же закрыв рот рукой. Словно это сказала не она.

— Сейчас мы немного посидим и пойдем, дорогая, — ответила та.

Старая лавочка стояла под большой ивой. Обе женщины присели здесь. Анна вдруг почувствовала жуткий страх. И, подходя ближе к воде, он только усиливался. Девушка наклонилась над водной гладью и вновь увидела за своей спиной мужчину в черной шляпе. Он грустно смотрел куда-то вдаль. Анна тут же перевела взгляд на противоположный берег. На секунду показалось, что там стоит женщина.

— Запечатли нас, солнышко! — окликнула Анну тетушка, сунув старый фотоаппарат в руки девушки.

— Да, конечно, — она быстро встала, подошла поближе, сделала несколько снимков, и, вновь заметив женщину, быстро сфотографировала и ее. — Поймала…

— Очень зря… — голос мужчины был тихим.

— Еще разок, дорогая! Нас с мамой, давай!!! — тетушка не унималась. Мама удивленно смотрела на Анну, чувствуя тревогу дочери.

— Все хорошо? — вдруг спросила она.

— Кажется, дааа… — стараясь успокоить ее, ответила девушка, а руки и ноги ее похолодели.

Анна посмотрела на другой берег — никого.

— Странное это место, — сказала вдруг тетушка, взяв под руку Анну. Мама взяла под руку с другой стороны.

— Отчего же? Обычное место… — почему-то Анне хотелось возражать.

— Да будто не одни мы тут, и никогда не были одни, будто наблюдают, смотрят за нами… Лешие! — тихо говорила тетушка странным, не своим голосом.

— Правда? — девушка смотрела то на одну, то на другую женщину, едва угадывая их.

— Зачем мы ей говорим это? — спросила мама.

— А сколько молчать еще? — шипела тетушка.

— О чем это вы? — Анна остановилась. Но женщины продолжили идти, уже шушукались меж собой.

— Ты первая начала…

— Я?

Картинка перед глазами Анны поплыла. И она в миг рухнула в ледяную воду.

Руки матери вытащили девушку из воды.

— Анна! Анна! — шлепая по бледным щекам девушки, кричала мама.

— Тише, Катя! — успокоила ее тетушка Вера. — Дышит она, дышит!

Анна открыла глаза, понимая, что все, что произошло после снимка женщины на том берегу, было ее маленьким полуденным сном.

— К черту это озеро! — мама помогла подняться и, придерживая под руки, шла возле Анны.

— Вечные проделки русалок! — выругалась тетушка.

— Ой, ну что за бред, Вера! Столько тебе лет, а в русалок веришь до сих пор!

— А меня тогда тоже за волосы утянула! — возражала тетушка.

— Это Витька тебя за волосы тянул, — мама была очень напугана.

— А фотоаппарат где? — Анна оглянулась на берег, черный ремень виднелся из воды. — Я возьму его…

Анна рывком бросилась обратно к берегу. И на секунду замерла: из воды показалось лицо темноволосой женщины, покрытое шрамами и черным рисунком.

Ремень был почти в руке Анны, но потянуть его не хватало сил. Она, как завороженная, смотрела в глаза неизвестного существа. Тянуло в воду, медленно, но верно… в воду.

Черная тень за спиной Анны тоже отразилась в воде. Мужчина из зеркала осторожно укрыл ее собой, рука его аккуратно спустилась по руке Анны ровно до ремня. Анна с усилием посмотрела на мужчину рядом, почувствовав его холодную щеку своей щекой. Взгляды их на мгновение встретились.

Она точно его помнила, это был Он, тот самый. В голове проскочило несколько десятков картинок, где они вместе… Это было далеко в прошлом или далеко в будущем.

— Сейчас, — тихо сказал он.

— Влад… — шепнула она ему.

Будто ударом девушку отбросило на несколько метров на берег. Голоса тетушки и матери спорили меж собой, поднимая девушку на ноги.

— Где он? — Анна пыталась рассмотреть мужчину у воды. Но только ровная гладь и тихий шелест листьев были у берега. Она крепко сжимала в руках фотоаппарат.

Без паники

Еще два дня после похода к озеру, Анна провела в постели. Мама говорила, что вода была холодной, оттого-то девушка теперь больна. Тетушка заходила каждый день. Приносила сладости и домашний пирог. Только Анна ничего не ела. Аппетит куда-то исчез.

Она не слышала его мужской голос уже больше суток. И от этого становилось до жути плохо. Он появился внезапно и так же внезапно пропал. Мысли кружились будто в запертом пространстве. Она думала о нем постоянно.

— Я тебе обед принесла, солнышко, — мама вошла с подносом в руках. — Горячий суп…

— Не нужно, мам, я не голодна, — Анна смотрела в окно, укутавшись в теплое одеяло.

— Нельзя же так, тебе силы нужны, — мама оставила поднос на прикроватной тумбочке. Заметила рисунки Анны в тонкой тетради. Жуткое лицо, изображенное на бумаге простым карандашом, ввело женщину в ступор. — Что это?

— Ничего, — Анна вяло оглянулась на мать. — Мне показалось я видела это на озере.

— Видела? Это? — мама присела на кровать рядом с дочерью, приложила ко лбу Анны свою холодную руку и снова заговорила. — Тебе бы поспать…

Анна откинулась на подушку и закрыла глаза.

— Уже сплю, — вздохнула девушка.

— В моем детстве ее звали Шуг, — вдруг начала говорить мама. — Страшные байки про нее мне дед рассказывал. Оно не человек, не зверь, а что-то иное… Как только в деревне случалась беда, все на это существо списывали… Редко, когда было иначе…

— Мам, мне тетушки хватило с ее рассказом про русалку… — Анна равнодушно смотрела на мать.

— Шуг женщиной была когда-то очень давно. Говорили, что жила она в лесу, рядом с тем озером. Ее привез сюда один знахарь, долго лечил, очень долго… Пять или семь зим. А потом, когда сам на тот свет отправился, женщина и показалась всем. Домыслы были разные… Будто он ее в рабынях держал, за то она его и прокляла вместе с озером, и людьми здесь живущими… Мы с тетей Верой часто ходили к озеру, чтобы ее увидеть…

— Увидели? — Анна забрала из рук матери тетрадь с рисунком женского или не женского лица.

— Нет, — покачала головой мама. — Я уже и забыла про это… А ты? Видела говоришь?

— Приснилось наверно…

— Виктор искал именно ее. Ее разгадку, — продолжала мама. Теперь она говорила с видимой грустью, вспомнив пропавшего мужа.

— Нашел? Он же в лесу пропал? Разве нет? — Анна сдвинула брови.

— Пропал, а нашел или нет я не знаю… Может он так сам решил? — мама улыбнулась, коснувшись холодной руки дочери.

— Он тоже рисовал ее?

— Очень похоже, солнышко, даже странно… — мама встала и направилась к двери. — Ты поешь… Легче будет.

Женщина улыбнулась теплой улыбкой, было ясно, что рисунки породили в ее голове жуткие мысли.

Анна оставалась неподвижной еще пару минут, но потом все же села и отправила в рот несколько ложек горячего супа. Где-то внутри сразу потеплело.

— Нельзя было сделать этого раньше? — отозвался тихий мужской голос в ее голове. Анна встрепенулась, выпрямившись на кровати.

— Ты здесь? — она улыбнулась.

— Ешь. Мои силы напрямую зависят от тебя… — голос был слабым, но он был.

Анна снова и снова отправляла ложку в рот. Аппетита так и не было, но слышать его было важно для нее теперь.

— Много вопросов… — заговорил он. — Придумала для меня?

— Ответишь? — Анна почувствовала, как тепло растекается внутри нее. — От кого ты спас меня на озере?

— Говорил же не ходи, — бурчал он. — Мама уже рассказала все. Вы зовете ее Шуг, она не вашей крови, чужая в вашей стране… Знахарь и впрямь ее лечил, но только способы у него были не врачебные… Теперь, вы все ее пациенты… Хочешь идти к озеру? Тогда промой себе мозги для начала. Любуйся красотой тех мест, а не вопросы воде задавай… Она видит каждого насквозь… А ото всех болезней лекарства лучше смерти не найти… Это ее проклятие, она сама им себя связала с озером…

Анна слушала, поглядывая в свою тетрадь.

— Ты не первый раз был там? — девушка заметила в отражении окна его тень, он полулежа сидел рядом с ней на кровати, запрокинув голову на подоконник. — Как твое имя?

— Тише, Аннушка, без паники, — голос его звучал ярче. — Имя… Мое имя ты сама знаешь… Был? Может и был… Но вот снова мы туда не пойдем… Она сильная, Шуг не ведает пощады ни для кого… Особенно для таких… Как ты.

— А я-то ей на что? — Анна обняла свои колени, обиженно глядя в отражение окна.

— Серьезно? Не понимаешь? — звонкий мужской смех раздался вокруг. Анна улыбнулась. Впервые он смеялся. — Глупенькая… Похоже, нам есть над чем поработать…

— Ты не исчезнешь? — тут же опомнилась девушка.

— Я и не исчезал…

По закону Хаммурапи

Отчим Анны был любителем поохотиться. В этом лесу было достаточно дичи. У озера постоянно кружились стаи уток.

В этот день мешок был полон. И Виктор уже собирался уходить, как в кустах послышался шум. Это не было похоже на зверя. Тихий шепот раздавался оттуда.

— Око за око, — шептал страшный голос. — Каждый ответит за свои поступки…

— Кто здесь? — мужчина вскинул ружье на готово. — Эй, там!

На другом берегу вдали показались двое подростков. Они беззаботно кидали камешки в воду и хохотали. Мужчину им не было видно.

— Зуб за зуб, — снова донеслось до него. — По закону…

— Кто бы ты ни был, выходи! — громко произнес мужчина, оглядываясь по сторонам. Мешок с дичью упал к его ногам.

— Ты взял то, что тебе не принадлежало, — теперь со скрежетом доносилось отовсюду. Страх холодом разбежался по всему телу мужчины. Из-за дерева показалась стройная молодая женщина в белом платье до пят. — По закону Хаммурапи, я заберу твою жизнь.

— Чего? Хаммурапи? — мужчина опустил ружье. Женщина неподвижно стояла перед ним. Тонкая талия и грудь были различимы сквозь легкое платье, черные глаза азиатки с ненавистью смотрели на охотника. — Это тот, что царь Вавилонский? — мужчина засмеялся. — Дамочка, вы бы, что поинтереснее придумали… Счастливо оставаться!..

Мужчина взял мешок с дичью и направился прочь. Но на пути вновь возникла она.

— Ты останешься здесь, — мертвым голосом сказала женщина.

— Что за черт… — мужчина замер. Женщина то появлялась, то исчезала за его спиной. — Что ты такое?..

Обернувшись вокруг себя, он вскинул ружье и выстрелил, когда женщина внезапно возникла прямо перед ним.

Птицы порхнули с макушек высоких деревьев. Женщина испарилась. Вместо нее с окровавленным животом стоял юноша лет семнадцати. Он с ужасом смотрел в глаза охотника.

— Эй, парень, — мужчина попытался подойти ближе, быстро закинув ружье за плечо. Но парень быстро рассеялся в густом тумане. На нем был черный смокинг, а в руках большая черная шляпа.

— По закону Хаммурапи ты будешь казнен… — женщина говорила шепотом прямо в мужское ухо.

— Так не бывает… Он жил тысячи лет назад… — мужчина обернулся.

Большое озеро было покрыто пеплом. Небольшой остров в центре воды возвышался в небо высоким камнем. — Камень? Камень Хаммурапи? Здесь? — мужчина быстро оглянулся на женщину.

Тут же почувствовал сильный толчок в грудь. Земля ушла из-под ног. Всплески воды окутали все его тело. Вода, словно сотни рук, затягивала его все глубже и глубже.

Ни одной мысли. Только фраза женщины-монстра, громко повторяющаяся вокруг:

— Око за око… По закону Хаммурапи…

Чужое место

Вода была порталом. И это Виктор понял не сразу, а только когда вновь сделал глоток холодного воздуха. Он вынырнул почти у берега, но ничто не угадывалось поблизости. Все было чужое.

Серое небо было полно пепла и дыма. Что-то горело неподалеку. Он выбрался на каменистый берег и, едва отдышавшись, вновь взглянул вперед. Там слышались крики. Непонятные жуткие крики. Виктор поднялся с колен и медленно побрел туда. Это все было похоже на страшный сон.

Пройдя пару сотен метров, мужчина увидел горящую деревню и несколько уродливых черных существ. Они быстро схватывали беспомощных жителей и перегрызали им горло прямо на ходу. Существ было немного, два или три, но из полсотни человек никто не смог убежать. Крики заглушали треск горящих деревянных изб.

Виктор спрятался за деревом, пытаясь разобраться, что происходит. Выходило плохо. Становилось трудно дышать, сердце выскакивало наружу. Было страшно.

— Не местный? — тихо спросил голос из-за спины.

Виктор быстро оглянулся. Позади него стоял молодой мужчина в черном смокинге и широкополой шляпе.

— Нет… — Виктор будто онемел, каждое слово давалось с большим трудом. — Что происходит?

— Оно и видно… — незнакомец смотрел пристально, не спуская глаз и с картины позади Виктора. — Это несчастные, которых Мора к себе забрала, про упырей слышал?

Незнакомец был необычной внешности. Его смокинг никак не вписывался во все происходящее, будто он был из другого времени, как и сам Виктор. Но шляпа была явно старше даже самого незнакомца. В нескольких местах она была замята и затерта.

— Уходим, — быстро сказал незнакомец, взяв за локоть напуганного мужчину. — Тебя за версту чуют…

— Я сплю похоже, — Виктор не сопротивлялся, уйти действительно хотелось.

Они прошли не так много. Незнакомец остановился у большого дуба, улыбнулся Виктору, несколько замешкав, и открыл потайную дверь у самого корня могучего дерева. Лаз был не заметен в осенней листве.

— Идем быстро и не оглядываясь, — предупредил незнакомец, спрыгнув, казалось, в бесконечный тоннель.

— Да что ты!? — Виктор замер, присев возле дверцы.

Крики слышались еще громче. Жутко. Послышалось рычание. Будто зверь был совсем рядом.

Прыгнул.

Темнота покрыла все вокруг. Дверца захлопнулась.

— Просто, ступай за мной, — сказал незнакомец, сняв свою шляпу. Силуэт был едва различим, но идти это не мешало. — Упыри породили себе подобных здесь… Их теперь больше, чем вас, обычных людей. Чем больше крови, тем им лучше. Перед праздником Умерших они точно с ума посходили, шестая деревня за неделю… Скот и люди — им все одно… Даже не знаю, как это остановить…

— А ты кто? — нерешительно спросил Виктор.

— А я Владимир. Тот, кого они еще не съели…

— Я ничего не понимаю…

— Есть теория… Что окропив их святой водой, мор прекратится… — сказал Владимир и остановился. Виктор уткнулся в его спину. — Не владеешь ли ты церковной магией?

— Магией? Я ученый, исследования проводить доводилось, но вот… — Виктор пожал плечами, не припомнив ни одной молитвы.

— Ученый? Еще одно занятие несогласных…

Владимир вскинул руки над головой и осторожно приоткрыл новый лаз, осматриваясь вокруг.

Криков слышно не было. Только журчание воды.

— Здесь выйдем, — сказал Владимир и, отворив дверцу полностью, в два прыжка выбрался наружу. — Руку давай…

Виктор поднял руку вверх, и без всяких усилий Владимир поставил его рядом с собой.

— Ты не человек, — осторожно делал вывод Виктор. На секунду Владимир замер, но тут же продолжил идти.

— Ты бы о другом беспокоился… Святой воды тут не раздобыть… Упыри твой след возьмут, не сомневайся…

Виктор опешил. Все здесь было иначе. Остаться одному означало бы погибнуть.

— Есть способ… Святая вода по сути обуславливается наличием в ней ионов серебра, которые появляются там, пусть и в незначительном количестве, после опускания туда серебряного креста…

— Серебро? Ты хочешь сказать, нам нужно только серебро…

— Можно попробовать…

— Ты понимаешь, чем это закончится, если попытка будет неудачной?

— … Не уверен…

Незнакомец Владимир улыбнулся ехидной улыбкой, подошел поближе и, закинув руку на плечо Виктору, зашагал с ним дальше.

— А может ты и прав!

Дым медленно поднимался над хвойным лесом. Людской вой резко оборвался.

Ни в сказке

Солнце спряталось за серыми тучами. Холодный дождь стучал повсюду. Изредка задувал ветер и на крыльцо, где устроилась Анна с тетрадью в руках. Рисовать она любила с детства, даже художественную школу закончила пять лет назад. Карандаш уже в который раз пробежался по черным линиям. Выходило страшновато, но вполне похоже.

— Шуг тебя вдохновила, — пронеслось в ее голове.

— Пожалуй, она разбудила во мне то, что я уже забыла… — Анна говорила тихо, будто сама с собой. — Расскажи мне о тех, кто ходил на озеро…

— Страшно не будет? — мужской голос звучал совсем близко.

— Ха, очень смешно, — губ девушки на мгновение коснулась улыбка.

— Ни в сказке сказать, ни пером описать… — начал он.

Девушка засмеялась.

— Интересное начало…

— Теперь она дух озера… Когда-то и мне пришлось с ней встретиться.

Ни добрая, ни злая, по законам своим там поживает…

Без причины не тронет, но, обидишь — догонит…

Взял хоть камень на бреге, или птичье перо…

Не оставит в покое, не уйдешь далеко…

Грезы страшного сна превратятся в миг в явь…

Ты не пленник, ты — вор, ты не можешь бежать…

Ноги словно в болоте, громко голос внутри…

Ты захочешь кричать, но не слышно — реви…

Мрак и холод утащат тебя в светлой воде…

Шуг не любит гостей…

Там случиться беде…

Ее лик не оставит равнодушным мужей…

Ты навеки ее, и навек будешь с ней…

Голос замолчал. Анна немо смотрела на картинку на своем листе. Черные глаза озерного духа Шуг смотрели на нее.

— Ее можно освободить? Ее душу? Ведь можно? — спросила вдруг девушка.

— Ты точно другая, Аннушка, — мужчина замолчал, но спустя пару минут продолжал. — Можно ли спасти того, кто сам проклял себя?

— Я не знаю…

— Ей уже пару сотен лет… Она так далека от своего дома, что, пожалуй, и не помнит каков мир без человеческой жертвы…

— Ты знаешь, как зовут ее по-настоящему? — не унималась Анна.

— Странно, очень странно, что ты это спрашиваешь…

— Я боюсь, что кто-то попадется ей… Она ведь не трогает маму или тетю Веру?

— Возможно потому, что они не причиняют ей зла… — быстро отвечал мужской голос.

— Я ведь тоже не причиняла зла! — Анна отложила тетрадь на деревянную ступеньку.

— Фотоаппарат попал в воду, а значит стал принадлежать ей… Ты же забрала его…

— Теперь…

— Теперь не ходи к озеру… Она ждет тебя каждый день…

Дождь звонко трезвонил по каменной дорожке. На душе было скверно. Пленка из фотоаппарата намокла и толку теперь от нее было мало. Капельки словно повторяли имя существа:

Шуг, Шуг,.. Шуг, Шуг, Шуг…

Письмо

Закрыв тетрадь, Анна встала со ступенек и направилась в дом.

— Подожди, — пронеслось в ее голове. — Можешь кое-что сделать для меня?.. Рад бы сам, но не могу писать теперь…

— Писать? Кому? — Анна замерла прямо перед дверью.

— Для меня кое-что…

— Конечно, без проблем, — девушка вновь вернулась на ступеньки и открыла чистый лист. — Я готова…

— «Для меня». Так и запиши в верхнем углу, — сказал мужской голос. Девушка на долю секунды почувствовала дыхание мужчины на своем лице. Конечно, он был близко, он следил за каждой буквой. — «Ты самый глупый на этой планете… Ты поступил так, как никто никогда бы не поступил,» — Анна нахмурила лоб, но писала точно, как диктовал ее невидимый друг. — «И за эту глупость ты будешь платить вечностью… Помнишь ли ты свое имя? Здесь и сейчас? Нет. Ты помнишь и знаешь многое, а, возможно, даже то, что знать не положено… Но имя свое ты не вспомнишь никогда,» — он замолчал, тяжело вздохнув, и продолжал спустя несколько бесконечных секунд. — «Ты — просто призрак… Сводя счеты с жизнью, помни: она — человек, она будет жить и без тебя.»

Снова он замолк. На этот раз Анна не выдержала.

— Ты пишешь письмо? Себе?

— Да. Если бы мы могли изменить то, что случилось…

— Почему мы пишем это? — Анна мысленно прочла снова все письмо. — Это же бред какой-то… Ты ведь знаешь, как тебя зовут!

— Только то имя, что дала мне ты…

— Я? — Анна тут же почувствовала себя плохо. — Ты будто обвиняешь себя в чем-то… Что случилось?

— Я ушел не в свое время… — он пытался сказать что-то другое, но выходило плохо. Слова застревали в горле.

— Ушел? — переспросила она. — Ты умер?

— Нет, — мужской голос чуть ли не стонал от невозможности объяснить. — Маленькое приложение к моему переходу… Не могу сказать кто я и откуда… Не могу вспомнить свое имя… Но придет час, я верю! Искренне верю в это! Что ты поможешь мне вернуть время назад, Анна, — он обессиленно вздохнул.

— Проклятие какое-то? Я в принципе уже во все верю… — Анна удивленно вскинула бровь. — Но, я же звала суженного… И пришел ты.

— Рот на замке, — будто выругался он. — Ты меня одна можешь слышать, но говорить я могу не все…

— Дай мне подсказку… Я ведь не прошу о многом…

— Допиши в конце, — уже спокойнее продолжал голос. — «Когда она позовет тебя — не приходи. А если придешь, не говори с ней. Если заговоришь, то выбрось свою шляпу… Она тебе вряд ли понадобиться теперь. Теперь ты принадлежишь одному миру.»

Анна дописала последнее слово.

— Это все? Как я доставлю его адресату?

— Брось этот лист в озеро… Шуг разберется.

— Это невозможно! Ты сам сказал не ходить туда! — Анна закрыла тетрадь и снова встала, направляясь в дом.

В отражении стеклянной мозаики на дверях, она увидела мужчину за своей спиной. Шляпы на нем не было. Он смотрел ей в глаза, и взгляд его проникал куда-то вглубь самой девушки.

— Ну ты же все равно пойдешь туда, — печально добавил он.

Анна опешила.

— Ты что мысли читаешь? — удары сердца будто замерли внутри.

— Не читаю, выдохни, — ответил он. На лице его появилась мимолетная улыбка. — Но ты ведь не успокоишься…

Бессмертие

Лес завывал осенним ветром. Наконец-то пришли по-настоящему холодные ночи. Люди здесь теперь и носу не покажут до самой весны. Смотреть на них озерному призраку было тяжело. Обычная женщина в прошлом, измотанная душа теперь. С этого места она больше никуда не уйдет. И это страшно утомляет.

Шуг, как ее теперь звали, познала бессмертие в двадцать шесть. Ее земная жизнь была кончена два века назад. Мало кто знает, как она попала сюда, да и сама она уже почти забыла это.

Маленькая волна точила камень у нее на глазах каждый день и каждую ночь. А шорох камыша убаюкивал ее на берегу.

Странно, что по началу это казалось ей забавным. Человек отобрал ее жизнь, а она отбирала эту сладкую радость у всякого, кто вел себя так же, как он. Забавно и справедливо.

Вода была ее второй кожей, она чувствовала прикосновения, холод, жару и даже маленькие камешки, прыгающие словно лягушки по ее поверхности.

Оставаться в неведении у беззащитных, наказывать тех, кто виновен — таков был единственный закон здесь.

Год за годом картинка не менялась. Все будто одно мгновение. Долгое бесконечное мгновение повторяющихся эпизодов. Так было всегда, кроме дня, когда на озере появилась темноволосая девушка Анна. Одна маленькая вещь, принадлежавшая Шуг, теперь была у земной красавицы. Фотоаппарат с каплями озерной воды внутри.

Шуг ждала ее снова. Она знала, что Анна вернется. Кто-то был с ней за одно. Шуг не понравилось это в тот день. И вот уже неделю призрак высматривала ее повсюду. Это тоже было забавным, заставило Шуг вести себя иначе за столько лет. Никто из людей не повел себя так с призраком. Обидно? Нет. Скорее весело. За столько лет весело…

Не везде светло, где горит свет

Виктор с трудом понимал, что происходит вокруг. Его новый друг не был из ряда обычных, было в нем нечто нелогичное, необъяснимое и даже ужасающее.

— Твоя вода действует, — сказал Владимир, вернувшись после десяти минут отсутствия. Его рука теперь была завернута в белый платок. — Сможешь сделать еще?

Виктор немо кивнул в знак согласия, да и вряд ли он мог бы отказаться.

— Что с рукой? — на всякий случай спросил Виктор.

— Аа, это? Неаккуратно разбил бутылку… — мужчины переглянулись. В маленькой темной подвальной комнате и без того было находится не приятно, но осознавать, что хозяин этого дома может быть и не человек вовсе, было куда страшнее.

— Ладно, — Виктор отвел взгляд, заметив на стене едва различимую тень своего собеседника. Серая стена озарялась тусклым светом лампы, стоявшей на деревянном длинном столе. Тут же были и предметы его опыта с водой, бесчисленное множество серебряных монет и бутылки с прозрачной жидкостью. Пока хозяин ходил по комнате тень его была незаметна, но сейчас, когда он занял место напротив своего гостя, Виктор смог разглядеть жуткое очертание его внешности: вместо гладкой прически из коротких волос в реальности, тень выдавала курчавые волосы с тонкими заостренными рогами по двадцать, а может и больше, сантиметров каждый. От нарастающего страха где-то внутри участились удары сердца.

— Любопытно, что ты попал сюда именно сейчас, — сказал Владимир. Виктор снова встретился с пристальным взглядом мужчины. — Чем грешен был перед утопленницей?

— А? Я? — Виктор едва мог пошевелить языком. — Ды, я и не понял, что произошло…

— Убил кого-то? — Владимир достал из кармана черного пиджака складной нож, положил его перед собой.

— Уток несколько… — отвечал Виктор.

Из другого кармана мужчина достал красное яблоко, но закутанная рука стала ему неудобной.

— Утки с озера? — переспросил он.

— С озера… Я не знал про утопленницу, слышал что-то давно… Но, что так бывает, не мог и подумать… — оправдывался охотник.

— Ага, — вздохнув, кивнул Владимир. — И про наш лес не знал?

— А должен был? Я человек простой…

Владимир медленно срезал кожуру с яблока, отправляя кусочки себе в рот.

— Яблоки у нас вкусные… Запретные только, как Адамов плод… Хочешь?

— Нет, не хочу, — Виктор осторожно придвинул к себе бутылку с водой и пару серебряных монет. — Если запретные, почему ты ешь его?

— Так другого нет ничего… Упыри все с землей смешали… — Владимир аккуратно срезал большой кусок яблока и протянул его гостю. — Не стоит отказываться… Нам тут долго теперь сидеть…

— Почему долго? Мне бы домой уже вернуться… — Виктор не переставал чувствовать страх.

— Мне бы тоже… Бери, — мужчина забрал из рук хозяина яблоко, но не решался его надкусить. — Не доверяешь мне?