Бесплатный фрагмент - Сумеречный мир

Cумеречный мир

Забвение — 1#

Сьюзен МакКлайн

Когда чувствуешь, что ты одна,

И все изменилось в сей миг,

Не попадай в объятия зла

И не переходи на крик.

Забудь, что жизнь твоя так проста,

Что в мире есть лишь добро.

Забудь и имя Христа,

Ведь здесь живет только зло…

С. МакКлайн

Пролог

Десять месяцев назад. Клиника для душевнобольных

— Ты перестала видеть их? — голос миссис Гредбори заставил меня вздрогнуть. Я не хотела смотреть в ее сердитое требовательное лицо, а тем более на руки, где наверняка была новая пилюля.

Я знаю, что мне нельзя говорить правду. Это меня окончательно убьет. Огородит от всего мира. От всех. Я не смогу больше никогда быть нормальной, а хотя, была ли я когда-нибудь нормальной? Как все? Как мои сверстники, которые сейчас ходят в обычную школу, дружат с обычными людьми, ведут себя вполне обычно, естественно и нестранно?

Нет.

Нет.

Нет.

И нет.

Я — другая. Но мне надоело быть не такой, как все.

Я устала.

Хватит.

— Да, — выдохнула я, надеясь, что мои слова прозвучали вполне убедительно. — Перестала.

Пухлая рука женщины легла на мой подбородок, грубо поднимая голову, опущенную вниз.

— Смотри на меня, когда я говорю с тобой, Дэйзи Вейсон! — прорычала она. Ругать или запугивать меня — вошло у нее в привычку. Миссис Гредбори уделяла мне из всех пациентов «особое» внимание. И это не по тому, что мои галлюцинации продолжали набирать силу с каждым днем, а по тому, что она не доверяла мне — на то были причины. Она обнаруживала пару раз меня за попытками совершить побег и за тем, что я прятала таблетки под губу, а потом выплевывала их, не собираясь ни в коем случае глотать. Когда-то я надеялась, что эти самые лекарства вылечат меня, но — нет. Мне уже ничего не поможет. Это не прекратится. Никогда. Я должна с этим смириться? Нет. Скорее, нет. Это часть моей жизни, и я должна ее либо принять, либо — отвергнуть. Выбирать придется самой.

Я подняла голову, не став сопротивляться ее хватки. Свиные голубые глазки на лице, имевшем несколько подбородков, глядели с отвращением на меня. Эта женщина ненавидит меня и пытается помочь. Странно. Могу предположить, что, скорее, не я сумасшедшая, а — она.

— Ты говоришь мне правду или врешь? — ее бровь изогнулась.

Не верит мне.

Ладно. Включу актрису и буду убедительнее.

— Я бы не стала лгать вам. Это пугало меня так сильно, что приходилось рассказывать все. — Вранье. Чистейшее вранье. — Думаете, если бы сейчас я продолжала видеть их, не сказала бы вам? — Я понизила голос до шепота: — Мне было страшно.

И сейчас страшно. Я никак не могу избавиться от этого. Меня пугает скорее не то, что я могу видеть неподвластное другим, а то, что не могу от этого избавиться. Таблетки не помогают — их действие бесполезно, от них только прибавляются головные боли.

— Дэйзи, — женщина сузила глаза, с недоверием осматривая меня, — я знаю, как ты рвешься выбраться отсюда, но это не аргумент. Я не могу считать это правдой без доказательств.

Что я ей должна была предъявить? У меня не осталось идей, как можно искусно солгать, и я задумалась, прикусив губу. Шанс выйти отсюда будет тогда, когда все убедятся, что я стала нормальной. Что меня сделали нормальной. Но я знаю, что этого никогда не будет, поэтому, приходится идти на такое.

Я хочу жить обычной жизнью, ходить в школу, встречаться с…

— Ты задумалась, — заметила миссис Гредбори и вывела меня из омута мыслей, охвативших голову. — Ты врешь мне…

— Нет, — испуганно выкрикнула я. — Честно. Со мной все нормально! Они больше не преследуют меня! Как вы не понимаете?

Для того чтобы быть правдой, мои слова звучали жалко. Надменно. Не так, как нужно было. Женщина поднялась со стула, прислоненного к моей койке, и запрокинув голову с тугой черной шишкой на затылке. Наклонившись ко мне, она раскрыла руку с двумя белыми таблетками и кивнула на них.

— Пока твое поведение не заставит меня поверить, что это так, ты обязана будешь принимать это.

— Нет! — я попятилась назад и, соскочив с койки, встала напротив миссис Гредбори, которая замерла с лекарствами в руке. — Со мной все нормально! Я не сумасшедшая! Это прекратилось! Я не вру вам!

Я знала, что эти жалкие слова не спасут меня. Мне придется тут и дальше гнить, пока не смогу по-настоящему притвориться здоровой. Вся жизнь пролетает мимо меня, а я торчу тут — в четырех белых стенах, глотая таблетки, действия которых мне почти не ясны.

Миссис Гредбори словно видела меня насквозь. Она не могла поверить такому неестественному признанию.

— Дэйзи, ты не сможешь вечно убегать от меня! — заметила женщина, перелезая скудно-застеленную койку, когда я метнулась к стене в надежде, что как-то смогу выбраться. Это комната заперта. Ключи от нее у миссис Гредбори. Единственный шанс выбраться отсюда, наконец, забрать у нее ключи. И я буду на свободе. Подальше от этого жуткого места.

— Смогу!

Я подождала, пока женщина в белоснежном халате с раскинутыми руками подошла ко мне. Она двигалась как краб — медленно и осторожно. В ее глазах мерцали мерзкие бесята. Миссис Гредбори ликовала, что сумела загнать меня в ловушку — сзади меня лишь стена, к которой я прилипла. Но она наверняка не подозревает, какой «сюрприз» ее ожидает через одну…

— Дэйзи! Ты должна принять их.

Две…

— Дэйзи Вейсон!

Три секунды…

Я налетела на миссис Гредбори и повалила ее с ног. Женщина, запищав, стала извиваться подо мной, когда я оседлала ее, не давая подняться. Ключи! Она должна держать их в одном из карманов халата…

Я запустила кисть в несколько карманов, а когда нашла гремучую связку ключей, то коротко улыбнулась, радуясь своей маленькой победе. Еще чуть-чуть, и я буду свободна. Навсегда.

Миссис Гредбори нажала на кнопку вызова охраны, когда смогла освободить одну руку, придавленную моим коленом. Паника захлестнула меня сполна. Я не смогу справиться с несколькими плотными мужчинами, обученными боевым искусствам, если они ворвутся сюда. Нужно скорее сбежать отсюда. Как можно скорее.

Я подняла голову и с замершим сердцем взглянула на дверь — вот он, мой путь в нормальный мир. Подскочив на ноги, я ринулась к выходу, но тут же остановилась, увидев перед собой выросший силуэт. Плохое предчувствие поселилось внизу живота. Дверь была закрыта, сюда никто не мог войти, не отперев ее. Тогда, кто это? Неужели?..

Галлюцинации не прекращали мучить меня. Подняв голову, я встретилась с бледно-голубоватым лицом парня, из-под ниспадающих черных волос которого светились зеленые глаза — они глядели на меня так, словно были удивлены. Удивлены тем, что я увидела его — плода моего воображения? Или удивлены моему страху, дремавшему какое-то время?

— Уйди с моего пути, — оторопело прошептала я, не обращая внимания на то, что миссис Гредбори, вопя, поднялась и прижалась к стене, ожидая «помощи». Очевидно, она стала бояться меня. Наконец-то.

Парень не моргнул. И ничего не ответил.

Конечно, не ответил, он ведь — галлюцинация — одна из моих галлюцинаций. А как я знаю, они не говорят…

Пока не говорили со мной.

— Ты не настоящий! — закричала я и выставила руки перед собой, затем сделала шаг. Силуэт парня растворился, когда прошла через него. Он не был реальным — из плоти и крови. Он был тем, кого видела только я.

— Дэйзи! — взвизгнула миссис Гредбори. — Остановись! Тебе нужна помощь!

— Со мной все нормально! — настаивала я на своем, двигаясь к двери. Ключи позвякивали в моей дрожащей руке. Ноги подкашивались с каждым шагом, приближающим меня к выходу.

Еще чуть-чуть…

Осталось совсем немного.

Тот парень вновь материализовался передо мною из воздуха, и я выронила ключи, испугавшись. Его сухие губы разомкнулись, собираясь сказать мне что-то или — закричать, но прежде, чем он успел бы сообщить что-то, мощена дверь распахнулась, стерев его фигуру.

С бешено стучащим сердцем я стояла возле выхода, где виднелся белый коридор. Несколько охранников ворвались в комнату и повалили меня с ног, потом — миссис Гредбори вколола в меня что-то, осмелившись подойти. Я не могла им сопротивляться. Не могла. Я была слишком слабой, чтобы вырваться из их рук и убежать отсюда, пока есть шанс.

Леденящая кровь жидкость сковала мое плечо, и я, прижатая щекой к полу, открыла рот, рвано хватая воздух. Лицо того парня не вылезало из головы, как четкие лица тех людей — моих ненастоящих молчаливых «гостей», которые зачастую любили приходить ко мне.

Почему я их вижу?

Что со мной не так?

Разве…?

Лекарство начало действовать — оно затуманило сознание. Мои мышцы ослабли, и я почувствовала необходимость поспать несколько часиков. Время словно замедлилось, перед глазами стало все размываться, а в уши словно запихали вату — голоса слышались приглушенно — я ощущала себя отдаленной от них на несколько приличных метров.

— Мы вылечим тебя, Дэйзи. Не стоит сопротивляться своему диагнозу. Прими его — и тогда, возможно, нам будет легче помочь тебе, — эти последние слова прогремели в пределах моей черепной коробки, прежде чем я ушла в забытье.

I

Я натянула на голову капюшон кофты, когда щеки защипало от прохладного ветерка, и с полным пессимизмом взглянула на наш новый дом в Маунтин-Вью — потертый, мрачный, пугающий. Что ж, отлично отражает мое внутреннее состояние. Я бы могла сказать — сначала — что этот двухэтажный ветхий гигант приглянулся мне своей загадочностью, но когда взглянула на него под другим углом — перехотела. Он уж больно походил на то место, откуда я еле как «выбралась» спустя несколько мучительных лет…

Джейн пихнула меня локтем, привлекая внимание, и я, избавившись от нахлынувших мыслей о неприятном прошлом, повернулась к ней. Ее зеленые глаза сердито глядели на меня, тоненькие ручки, сжимая огромную картонную коробку, выуженную из машины, сильно дрожали.

— Слушай, я, конечно, понимаю — новый дом и все такое, но ты не можешь выбрать немного иное время поглядеть на него? — прокряхтела тетя, чье лицо потихоньку наливалось пунцовым оттенком. — У меня уже руки отваливаются…

— Оу, да, извини, — спохватилась я, забирая у нее коробку, перебитую чьим-то барахлом — ее или моим. — Просто задумалась.

Взяв коробку за донышко и подперев ее снизу коленом, я ощутила всю тяжесть, которую пару секунд назад испытывала Джейн. В чем большой и, пожалуй, не единственный минус переездов в другой город — это возня с кучей вещей. Багажник маленького минивена тети был доверху переполнен картонными ящиками, от одного вида которых меня начинало мутить. Но ситуация сейчас не казалась такой паршивой, потому что все самое плохое нам только предстояло сделать — разнести кучи этих коробок в дом. Самостоятельно. Без чьей-либо помощи.

— Надеюсь, мы управимся с этим за день, — вздохнула я, направившись по дорожке из гравия, ведущей к размашистым дверям с латунным молоточком в виде льва.

Джейн пробурчала что-то невнятное и поплелась за мной, подхватив одну коробку. Темное небо, нависавшее над нашим новым жилищем, делало его еще мрачнее, отчего мне немедленно хотелось бежать отсюда со всех ног. Дом был сделан в готическом стиле, и я не сомневалась, что он существовал не первое столетие. Высокие серые колонны из мрамора поддерживали крыльцо, где, расправив могучие крылья, сидели две горгульи — они, растянувшись в хитрых ухмылках, смотрели на меня своими кошачьими глазками и будто злорадно посмеивались над тем фактом, что нам предстоит жить в остерегаемом ими доме. Я серьезно задумалась над тем, какие «сюрпризы» нас ожидают, когда зайдем внутрь.

Разложив с Джейн коробки в гостиной, обставленной мебелью опять-таки в далеко невеселых цветах, я окончательно сдалась, когда она предложила мне разобрать весь хлам сегодня. Мало того, что половина тех чертовых ящиков с небольшими предметами интерьера, привезенными грузчиками, были утрамбованы и раскиданы по разным углам, так к ним подбавилась новая партия нашего личного «мусора», который требовалось перебрать в ближайшее время.

Обстановка внутри дома не отличалась красотою и изяществом — пошарканные стены, скрипучий пол, вытянутые окна с крошкой темного витража — все было своеобразной изюминкой этого «особняка». И да, кстати, Джейн уверяла меня, что наш новый дом — это некогда принадлежащие имения какой-то царской семьи — ну да, ну да. Будь так, разве стали бы продавать «имения» за вполне нормальную цену, доступную любой, хоть и не полной американской семьи? Нет, естественно. Тем более, я не думаю, что кто-то бы осмелился ставить на продажу такие ценные особняки. Поэтому, могу смело сказать — щебетания моей тети насчет того, что в нашем доме жил кто-то знатный — полная чушь. Быть может, некоторые нюансы с древними половицами и парочкой антиквариатных вещичек опровергали мой вердикт, но их было недостаточно, чтобы заставить меня думать по-другому.

Джейн вытащила из коробки краску для волос — темно-ореховую — и кинула мне. С рефлексами у меня были некоторые проблемы, и когда уже баночка достигла моей головы, я не успела увернуться — она прилетела в лоб. Замечательно.

— Ауч! — я потерла больное место, с раздражением поднимая с пола краску — даже не представляю, как буду выглядеть, когда покрашу ею свои золотистые волосы. А хотя, что тут думать? — это наверняка будет убого. Самое паршивое, что я не могу отказаться от этого из-за кое-каких неприятных нюансов, связанных с моим покрытым мраком и ужасом прошлым…

— Прости, — Джейн подняла руки на уровне плеч, дабы извиняясь. Нырнув в коробку, она вновь достала что-то и запульнула в меня — сейчас я включила свою внимательность и сразу поймала… косметичку?

Надломив бровь, я с непониманием уставилась на тетю, которая порхала между картонных ящичков, выискивая что-то. Темные локоны, ниспадающие на спину, подпрыгивали с каждым ее резким движением или, и я уже предугадывала, что, примерно, с противоположным цветом волос буду выглядеть где-то так. Но… только в сто раз хуже. Нет, в — миллион. Думаю, мне не пойдет цвет древесной коры (как написано на упаковке).

— Слушай, я не буду еще наносить макияж, — стальным голосом заявила я, держа косметичку в вытянутой руке так, словно та была жирной отвратительной крысой. В жизни я ни разу не красилась — не по тому, что не хотела выглядеть лучше, а по тому, что у меня просто не было такого шанса — преобразиться с помощью каких-то средств. Там, где я была почти половину своего существования понятия «наносить макияж» не было мне знакомо, и, скорее, меня пугал сам тот факт, что впервые придется ознакомиться с чем-то таким непривычным.

— Я не говорю, чтобы ты штукатурилась, как я, — тетя закатила глаза, и я не могла не обратить внимания на ее ярко-красные губы и подведенные черным карандашом глаза — конечно, выглядит вполне неплохо, но я бы не решилась также накраситься. — Просто загляни внутрь и посмотри, что там лежит.

Вздохнув, я расстегнула замочек и увидела… ножницы? Они блеснули при солнечном свете, просачивающемся через заляпанное окно, и я тут же выронила косметичку и отпрыгнула от нее.

— О-о-о-о, нет, я не собираюсь стричь свои волосы, — лихорадочно запихивая длинные пшеничные локоны в капюшон, кинула я. Надеюсь, я правильно поняла Джейн, и ножницы она мне дала для этого дела, а не для чего-то другого…

Но когда она вынырнула из коробки и снова открыла рот, я почувствовала себя полной дурой.

— Дэйзи, если ты не поняла, это — маникюрные ножницы.

— Оу, — протянула я, рассеяно глядя на маленькую сумочку. — Правда?

Моя тупость имела оправдания — я ни разу в жизни не видела маникюрных ножниц, кроме этого позорного случая. Также в список «о-чем-мне-не-довелось-узнать-за-свое-дерьмовое-существование» входило множество других вещей. А все почему? Потому, что меня достаточно долгое время отделяли от нормального мира и простой жизни, о которой безустанно мечтала…

— Да, — почти без иронии сказала Джейн, заходя за кухонный островок. Она вынула из коробки какие-то бумаги и принялась их внимательно изучать. — И тебе следует подстричь ими ногти. — Подняла на меня взгляд, ожидая ответа. Дождавшись моего неуверенного кивка, продолжила: — Так сказала миссис Гредбори.

От одного имени этой женщины мне становилось тошно. Я сразу вспоминала белые стены, намозолившие мне глаза за столько лет, ее злое лицо, отвратный вкус таблеток, которые она в меня впихивала. Хоть я и освободилась из той «тюрьмы», меня до сих пор продолжали контролировать — как же это надоело!

И разве миссис Гредбори волнует состояние моих ногтей? Ей что, совсем прицепиться не к чему?

Я сложила руки на груди и вздернула подбородок.

— С какой стати я должна следовать ее указаниям?

Тетя отложила бумаги и провела рукой по лицу.

— Если ты не забыла, присмотр за тобой еще будет длиться как минимум полторы-две недели, чтобы убедиться, что с тобой действительно все в… — она запнулась и резко подняла голову, когда я шумно выдохнула, — в… порядке.

Что я там говорила? Мечтала о нормальной жизни? Действительно? Присмотр за мной будет продолжаться, возможно, дольше сказанного Джейн срока. Пока миссис Гредбори не убедится, что не ошиблась, «высвободив» меня, она будет продолжать названивать моей тети и, может быть, наносить неожиданные «визиты». Поэтому, мне следует вести себя так, словно я действительно… поправилась. Это единственный способ избавиться от нее навсегда.

Я могла бы обидеться, что Джейн говорила с некой неуверенностью о моем диагнозе, который, как некоторые думают, перестал мучить меня, но не стала этого делать. На то была веская причина — она верила в ложь или — хотела верить. Ей не следует знать о том, что мои галлюцинации не прекратились — с каждым днем они лишь набирают силу, не думая прекращать надо мной издеваться.

— Сколько уже м… — я оборвала себя и, поймав напряженный взгляд Джейн, проглотила так и не слетевшие с губ слова. Мне не стоит возмущаться по этому поводу. Мне не стоит вести себя странно. Я не должна показывать свое недовольство насчет «присмотра» за мной, а иначе тетя или миссис Гредбори могут что-то заподозрить.

Если хочу покончить с этим кошмаром, нужно научиться быть другой.

Я подцепила с пола косметичку.

Быть другой — что я и собираюсь сейчас сделать.

— Ладно. Я подстригу ногти. Мне спрашивать, зачем это нужно?

Джейн не ожидала такого поворота событий — ее лицо на мгновение выдало удивление.

— Чтобы ты… не расцарапала себя.

Мне словно дали пощечину. Меня кем считают: сумасшедшей или — самоубийцей?

Черт. Похоже, два в одном…

— Разве я когда-нибудь пробовала сделать подобное, Джейн? — холодно выплюнула я. Конечно, я иногда раздумывала совершить что-то сумасбродное, когда грезился какой-то человек, которого никто, кроме меня, не видел, но чтобы попытаться покончить с собой — да никогда!

— Дэйзи, пойми же, тут нет камер или того, кто будет регулярно присматривать за тобой, поэтому миссис Гредбори волнуется, что ты можешь натворить глуп…

— … волнуется? — мой голос прозвучал ядовито. — Ты, похоже, что-то путаешь. Она не способна на такое и…

— Дэйзи! — предупредительно шикнула Джейн, глядя на меня сердитым взглядом, обычно присущим матерям, дети которых натворили в школе что-то невообразимое. — Она пыталась тебе помочь…

— Ох, пыталась? Значит, ты не веришь, что меня вылечили?

Я старалась обвинить ее в том, что она думает, будто мне не смогли «помочь». Знаю, это так, но Джейн должна верить лжи. Как и все другие. Те методы, которыми меня типа «лечили» — не помогли устранить галлюцинации. Что я и получила от комплекса продолжительных ужасных процедур — утвержденный ярлык шизофреника и запись: «Покушалась на жизнь доктора Гредбори» — в своем личном деле, — хотя такового в помине не было. Единственный случай, когда я применила рукоприкладство по отношению к ней — был месяцев десять назад, и то я ее лишь просто толкнула, собираясь совершить, как потом оказалось, неудачную попытку побега из одного неприятного местечка…

— Я не то хотела сказать… я… — Джейн собиралась оправдываться и дальше, но я не хотела ее слушать, дернув в коридор, в котором, как думала, находилась ванная. Она поспешила за мной, и я молилась, чтобы мои инстинкты не подвели меня. — Эй, куда ты?

— Подстригать ногти! — язвительно произнесла я, и, увидев первую попавшуюся дверь, дернула ее на себя. К удивлению, мне попалось именно то, где я хотела спрятаться и что-нибудь сделать со своей внешностью. — И пожалуйста, — прежде чем зайти в мрачную ванную, напоминающую какой-то склеп, я повернулась к Джейн, стараясь придать своему лицу больше гневных черт, — не думай, словно я убью себя маникюрными ножницами, когда останусь одна!

II

Прогресс — Джейн не вламывалась ко мне. Она ушла, поняв, что бесполезно со мной сейчас пытаться заговорить. Но я была уверена, что «доверие» ко мне подталкивало ее взять стакан и подслушивать, не занимаюсь ли я тут чем-нибудь ужасным. Прекращать жизнь для меня не было выходом. Я не из тех, кто убегает от проблем и трудностей. И Джейн этого не понимала, если даже и догадывалась, что я — симулянтка, которая притворяется, будто с ней все отлично.

Положив краску для волос и косметичку в раковину, я взглянула в покрытое дымкой зеркало и ужаснулась — то ли от своего «прекрасного» видка, то ли от слоя грязи, клубившейся вокруг моего отражения. Мне, как и зеркалу, определенно требовался уход. Растрепанные светлые волосы вылезали из капюшона, падая на плечи, под огромными аквамариновыми глазами пролегали фиолетовые мешки, с убогостью которых могла сравниться россыпь веснушек — ими покрылись слегка впалые щеки. Судя по моему искривленному выражению лица, ответ на вопрос: «Нравится ли мне моя внешность?» был очевиден. На данный момент я была бы вполне не против впервые провести опыт с косметикой. Мне как раз нужно изменить свой образ…

Протяжно вздохнув, я скинула капюшон с головы — длинные золотистые волосы упали на спину. Не могу поверить, что мне придется их покрасить. Темный цвет. Хм. Как я буду с ним выглядеть? Наверное, еще ужаснее, чем сейчас — мое бледное, как полотно, лицо отныне будет казаться ярче. Годы заточения в «тюрьме» и минимум солнца оставили свой след…

Когда я развела краску, то в последний раз взглянула на свое отражение, прежде чем измениться кардинально. Спустя несколько минут, темное вещество, будто кокон, обволакивало голову — я и не думала, что его хватит на мою густую шевелюру вообще. Прочитав в инструкцию, сколько следует держать краску, я собрала волосы в небольшую шишку на затылке. Кожу начинало щипать, и редко почесывая ее, я иногда задумывалась: а действительно ли это «побочный» эффект краски или у меня каким-то образом завелись вши? Вот что значит — первый раз менять цвет волос…

Стянув перчатки и выбросив их в мусорное ведро, я подставила руки под струю сковывающей пальцы воды. Какой бы ни была ледяной ее температура, то, что неожиданно промелькнуло за моей спиной, источало просто… мертвецкий холод. Застыв, я медленно выключила кран, боясь сделать какое-либо движение, а особенно — поднять голову. По спине пробежалось неприятное чувство, и я поняла, что на меня кто-то смотрит. Это могло означать только одно — галлюцинации вновь начались. Джейн не могла зайти сюда никак — я закрывала дверь, и, тем более, если бы тут лежала какая-нибудь неисправность в замках, и она бы оказалась здесь таинственным образом, я бы услышала это — ее шаги, скрип ржавых петель, дыхание… А то, что доводилось видеть только мне, — не издавало звуков. По крайней мере, такого еще не происходило, иначе моя шизофрения перешла бы на новый — тяжелый уровень.

Мне стоило волноваться, что моя очередная галлюцинация на сей раз источала температуру? Или это вообще был ветер, и никого сзади… нет?

Я нервно хихикнула. Ветер. Да-да. Ветер в закрытой ванной.

Мне стало совсем не смешно, когда я вспомнила, что тут не имеется окон или кондиционера.

Матерь Божья.

Запихав куда подальше страх и надеясь на лучшее, я резко подняла голову. В зеркале, где отражалась до чертиков испуганная девушка с непонятной дулей на голове, был еще кто-то. Точнее — размытый силуэт, который…

— О, черт! — я ринулась в сторону, сметая на своем пути корзину для белья и мусорное ведерко — было бы не так хреново, если бы его содержимое предпочло не вываливаться на меня, когда мне вздумалось распластаться на полу. Разнообразные бумажные изделия, разворачивать которые явно не было желания, валялись в моих ногах. — Фу! Боже, боже, боже! — Зуд прошелся по всему телу, и я поспешила встать на ноги, ухватившись за края раковины и избавляясь от прилипших листочков. И откуда столько бумаги?

Холод сковал меня с ног до головы, и я сжала губы в тонкую полоску, чтобы в случае чего не раскричаться. Буду орать — привлеку внимание Джейн. Привлеку внимание Джейн — навлеку на себя неимоверное количество неприятностей — а мне это надо?

Прежне не доводилось видеть, чтобы мои галлюцинации… пребывали в хорошем расположении духа. В зеркале та фигура вроде бы… улыбнулась мне. А может, это был оскал? В любом случае, мне нужно как-то игнорировать игры своего воображения или — самостоятельно избавляться от них. Без помощи таблеток. Без чьей-либо помощи.

Пока не наблюдаю никаких успехов…

Впервые со мной стали происходить невообразимые вещи в девятилетнем возрасте. Я нередко ощущала чье-то присутствие, оставаясь где-нибудь наедине с собой, и это, честно скажу, пугало меня до чертиков. Но когда я начала якобы видеть тех, кто нередко посещал меня и до какого-то времени оставался невидимым, страх вырос с астрономической скоростью — он вошел в список моих «постоянных гостей». Люди… Те люди, которых я видела, казались мне призраками. Душами умерших людей. Покойниками в прозрачных оболочках. Но даже тогда я знала — призраков не существует. Они — вымысел, как и бог. Незнакомцы, являвшиеся ко мне неизвестно зачем, были всего лишь галлюцинациями. Причем безобидными. Это я прекрасно понимала, сделав очевидные выводы.

Галлюцинации прогрессировали с каждым днем. Они не причиняли мне вреда, не разговаривали, а просто молча наблюдали за мной. Что самое интересное — люди, которых прорисовывало мое сознание, всегда были разными — как по внешности, так и по половой принадлежности. Должно быть, образы всех тех, кого я некогда видела на улице, откладывались в голове и представали перед моим взором в качестве надоедливых протеже призраков.

Первой моей реакцией при виде них был крик. Да-а, я кричала пронзительно и много, когда находилась во власти галлюцинаций. Для меня это было чем-то ужасным, чем-то непривычным, чем-то ненормальным. Но а как по-другому могла реагировать девятилетняя девочка? Тем более, мне зачастую мерещились люди с кровью на теле, какими-то порезами и синяками, отчего приходилось пересматривать свой вердикт насчет существования призраков. Я никогда не верила в сверхъестественное, и знала — нет жизни после смерти, история о боге, создавшего нас, на самом деле — вымысел, а призраки — бред сумасшедшего — ведь их существование невозможно.

Когда родители узнали, что их дочь с катушек съехала, они позвонили в психушку, и меня, привязанную к носилкам, задыхающуюся и обезумевшую атакой галлюцинаций, поместили в какую-то машину и увезли далеко от дома. Мама и папа поступили со мной кошмарно. Они не дали мне право поговорить с ними об этом. Один их звонок — и вот я уже в клинике для душевнобольных людей, заперта в тесной камере с белыми стенами, глотаю таблетки. Мне тогда едва было десять, а они… безжалостно лишили меня детства. Отец и мать никогда не любили меня — я это чувствовала. А особенно они показали свое отношение ко мне в тот злополучный день, когда со спокойными невозмутимыми лицами наблюдали, как меня помещают в белоснежный автомобиль и вкалывают в плечо снотворное. Я не помню, чтобы они звонили в клинику или навещали меня. Им было все равно, что с их дочерью, и в какой конторе она гниет. Я должна была злиться на родителей? Ненавидеть их? Конечно, должна была. Но гнев, разрастающийся во мне, будто сорняк, быстро улетучился. Я знала, как мне «повезло» с мамой и папой, и предполагала, что если бы они не отправили меня в психушку, могли бы сделать что-то ужасное — отказаться от меня — некогда девятилетней девочки, отдать в детский дом или сплавить в любое другое место. Хотя… что может быть хуже психушки?

Я чувствовала взгляд на своей спине, и не могла понять, почему могу его ощущать, словно прикосновение. Галлюцинации не действовали на меня так раньше. И они никогда не улыбались, кроме этого случая. Пусть мне и грезились какие-то размытые силуэты людей целых семь лет, но я все равно не привыкла к ним. Шизофрения свалилась на меня, как снег на голову. Я не была готова к ней. И сейчас не готова ее принять. Она — не часть меня. Я хочу от нее избавиться. И поскорее. Я сделала свой выбор.

Холод прокатился по пояснице, заставив, наконец, обернуться. Бледное осунувшееся лицо с опухшими глазами находилось буквально в нескольких сантиметрах от моего. Оно было почти прозрачным — сквозь него простирался «чудесный» вид на немытый веками унитаз, на котором, если верить маме, сидел кто-то из знатных людей (ну, конечно). Крик застрял в мгновенно-пересохшем горле, сердце совершило сумасшедший кульбит, и я была уверена, что вот-вот упаду в обморок. Прежде я не видела так четко свои глюки. Видимо, мой мозг сегодня постарался, прорисовав каждую черточку этого замученного паренька со странным… порезом в области сонной артерии. Видела ли я его раньше? Видела ли я когда-нибудь тез других незнакомцев? И что это за… рана у него?

Его тонкие губы разомкнулись. У меня перехватило дыхание, когда голос — низкий, хриплый, дрожащий, пробурчав, отдался эхом от пошарканных стен.

— П-помоги мне…

Мне словно врезали кулаком под дых. Не веря происходящему, я несколько раз моргнула — парень не исчез. Потом я, отпрянув на шаг назад, указала на него пальцем.

— Ч-что ты сказал? — того не хотя, я уподобилась его примеру — превратилась в заику.

Я не должна была заводить с ним диалог. Он — плод моего чрезвычайно больного воображения. Как говорила миссис Гредбори, советы которой я слушала крайне редко: «Не реагируй на них. Пойми, Дэйзи, они — вымысел. Не живи в мире своих коварных фантазий — они хотят истязать тебя. Не поддавайся их влиянию».

— П-помоги, — хрипловато повторил силуэт, подрагивая. Его очертания исчезали в раскаленном, обжигающем мои легкие, воздухе. — П-помести меня в т-тело. В мое т-тело.

Моя галлюцинация говорила вполне связными предложениями, чему я… ну… удивлялась что ли. Я не понимала, как мозг мог так беспощадно издеваться надо мной.

Они теперь говорят? Серьезно?

Просто отлично. И что мне с этим делать? Если они отныне будут болтать, я не сумею долго скрывать, что вылечилась. Я взорвусь на миллион осколков. И меня невозможно будет собрать по кусочкам в прежний вид.

— Тебя нет, — холодно заметила я, делая неуверенный шаг. Ноги страшно дрожали. — Тебя. Нет.

Что просил этот парень из потаенных углов моего воображения — оставалось загадкой. В любом случае, мне даже не хотелось знать, что он имел в виду.

Сотканный из призрачной материи, силуэт поплыл ко мне — действительно поплыл — его ноги находились в нескольких сантиметрах от пола. Я принялась лихорадочно отходить назад, пусть и понимала — он ничего не сможет мне сделать. Инстинкту самосохранения противостоять было невозможно.

— Я м-могу снова ж-жить… позволь…

Чего?

Жить? Ну уж нет, это совсем изде…

Того не осознавая, я врезалась задней частью коленок в острые края ванны и с диким визгом, аналогичным девочкам-девочкам, полетела вниз. Руки отчаянно реяли в воздухе, стараясь ухватиться хоть за что, и к счастью — или скорее — великой неудаче, пальцы вцепились в занавеску, содрав ее с балки, которая, в конечном счете, прилетела мне в голову. Адская боль прошила затылок. Я надеялась, что удар пришелся несильный, черти как валяясь в желтоватой ванне, но не тут-то было — перед глазами затанцевали черные крапинки. Когда я подумала, что мне кранты, и сознание скоро отключится, парень, воспаривший в воздухе, вновь открыл рот. Я бы предпочла лучше лежать в обмороке, чем слушать его еще раз…

— Дэйзи… сделай это… дай мне новую ж-жизнь!

— Дэйзи? — встревоженный голов Джейн обрушился на меня с большей силой, чем железная труба мгновение назад. Только не она. — Что случилось? — Ее кулаки обрушились на дверь, отчего та содрогнулась. — Открой сейчас же! Дэйзи Вэйсон!

Сумасшествие только набирало обороты. Казалось бы, что может быть хуже? Пару секунд назад я опрокинула на себя ведро с кучей бумажек с «сюрпризами», начала говорить с появившейся галлюцинацией, а потом грохнулась в ванну и сама же создала все «условия», чтобы в мою далеко неумную голову врезалась балка. Прекрасное начало «новой жизни».

— Т-тебя нет, — завела я старую песню.

Попыталась подняться, несмотря на боль и оседлавшее чувство страха, но парень, видимо, не хотел, чтобы я оказалась на ногах. Прогремев что-то невнятное — вроде бы — ругательство, он раскрыл громадную пасть и с диким воплем, доводящим до мурашек, помчался на меня. Его белые пальцы приготовились схватить меня за… да за что угодно. И когда я завизжала, понимая, насколько глупо выгляжу, страшась того, чего на самом деле нет, силуэт накинулся на меня. Все вокруг перестало существовать — тьма загребла меня в свои объятия. До того, как отрубиться, я почувствовала внизу живота тепло. Не пришлось гадать, чтобы раскрыть тайну происхождения мокрого ощущения между ног.

Моя убогость не имела границ.

Я описалась.

***

— Скажи, пожалуйста, как за пять минут ты превратила ванную в подобие помойки? — Джейн приложила к моей вылезшей на затылке шишке кусок замороженного мяса, и я зашипела от боли. Краска с волос, соприкоснувшись с капельками воды, потекла по моей шее.

На этот вопрос я по одной огромной причине не могла ответить. Узнай она, что я перевернула все в ванной из-за галлюцинации, сразу позвонит миссис Гредбори, и меня вновь заберут в место, где постоянное хобби у пациентов — биться головой о стену. А я не хочу провести свой остаток жизни в психушке, по соседству с той девчонкой, которая по ночам устраивает культ и поклоняется Сатане (однажды я слышала, как она говорила с «ним» и просила забрать ее душу в Ад). Мда…

— Я… поскользнулась, — оправдание вылетело само собой. Лежа на обтянутом клеенкой диване, я напряглась, предполагая, что его накрыли не зря. Густо покраснев, я скрестила ноги, когда вспомнила про свой недавний конфуз. Глупо было надеяться, что на светлых джинсах Джейн не разглядела чудаковатого пятна. Она вломилась в ванную и, мало того, что застала меня в нелепой позе, так вдобавок узрела внизу моего живота след от грандиозного испуга.

Кстати, насчет испуга…

Одна из галлюцинаций впервые заговорила и напала на меня сегодня. Точнее, я не чувствовала, чтобы она была материальной — нет. Силуэт того парня не был реальным, и тут вполне объяснимо, почему я не ощутила прикосновений холодных рук или столкновения. Он вроде бы… прошел сквозь меня, если не ошибаюсь. Парень… разозлился из-за чего-то и напал на меня. Хм. Напал. Галлюцинации никогда не делали подобного, и они всегда, всегда молчали, тупо наблюдая за мной. А тут… такое.

Месяцев десять назад, когда я собиралась сбежать из клиники, то столкнулась с похожей ситуацией, только тот, кто попался мне на пути, пытался завести со мной диалог. Опираясь на это, могу сделать очевидный вывод: мой диагноз — шизофрения — продолжает расти.

Че-ерт…

— Поскользнулась? — очевидно не веря мне, протянула Джейн. Ее взгляд метнулся к моим ногам, и я почувствовала, будто мое лицо впечатали в солнце. Я нервно заерзала, проклиная свой слабый мочевой пузырь. — Правда, Дэйзи? Ты еще кричала…

— Я кричала, когда падала, — поправила ее я и положила руку на кусок мяса, прижимая его к затылку.

Джейн, убрав ладонь от моей головы, встала с края дивана. Держу пари, ей было даже противно со мной сидеть…

— Ладно. Но откуда мне знать, что ты не хотела совершить самоубийство?

Я чуть ли не кинула в нее куском замороженной свинины, но из-за остатка своего приличного поведения — сдержалась.

— Джейн, ты действительно думаешь, что я хочу сдохнуть? — я повысила голос, усаживаясь на диване. Это было совсем уже не смешно. — Со мной все нормально, и, по-твоему, по каким-таким причинам я хочу умереть?

Ну, можно было поспорить, что у меня все прекрасно. В клинике мне не смогли помочь, ибо я не принимала никаких лекарств, когда убедилась в их бесполезности — они тупо доставляли мне головную боль. Хоть и миссис Гредбори жестко меня контролировала, мне каким-то образом удавалось прятать таблетки под губу, а потом выплевывать их под толстый матрас, взглянуть под который ни у кого никогда не возникало желания, хоть меня и подозревали в неупотреблении определенных препаратов. Я была уверена, что с такими темпами меня вообще не выпустят из психушки, и стала притворяться нормальной девчонкой, не взвизгивающей каждый раз от игр своего воображения. Сначала мне не верили, называли симулянткой и давали большую дозу пилюль, но потом — стали, когда я тщательно овладела навыком «актерского мастерства». Я была паинькой. Я притворялась, что лекарства якобы действуют — не сразу, конечно же, — но действуют.

Шли дни, за мной тщательно наблюдали, не веря «результату». Миссис Гредбори поощряла меня — что было очень удивительно, а спустя несколько мучительных месяцев меня выписали из клиники с некоторыми предлогами: первое время за мной будут «приглядывать» — навещать, звонить и тому прочее, и я буду ходить к школьному психологу, если меня соизволят взять в какое-нибудь общеобразовательное учреждение. Итак, далее решался вопрос с кем я стану жить, ведь мои «чудесные» родители отказались от меня. Конечно, кому нужна такая дочь, пробывшая в психушке по вине двух, казалось бы, родных людей почти половину своей жизни? Я не держала зла на мать и отца. Мне просто было обидно, что у меня никогда, отныне, не будет семьи и вообще — нормальной жизни. Но меня не ждало разочарование — тетя Джейн, с которой у меня были отличные отношения, осмелилась взять опеку надо мной. Она придумала «душещипательную» историю, почему мои непутевые родители не смогли меня забрать домой — они типа заросли в долгах и не были уверены, что сумеют содержать меня. Серьезно? Да на тот момент я знала настоящую правду, и пудрить мне мозги — было идиотским делом. Джейн, наверное, не подозревала, что я в курсе о своей нынешней судьбе, и придумала эту сказку. Сказку, которую рассказала семнадцатилетней девчонке. Она не думала, что говорить это — будет нелепым делом, но, похоже, была уверена, что я поверю.

Пфф… Ошибалась…

Джейн припала к коробке, косясь на меня. По ее красивому лицу проползло выражение ужаса, смешанного со смятением. Она старше меня на пять лет, но выглядит почти на мой возраст.

— Дэйзи, не нужно так отвечать мне, я ведь просто волнуюсь за тебя, — спокойно отрезала, вынимая из коробки спортивные шорты и кидая их мне. — Надень. Ты…

Краснеть уже было некуда. С яростью сжав отвратно-розовые шорты, напоминающие трусы — к счастью, владельцем этой вещи была не я, — закончила:

— … да, я обмочилась. Будешь проводить расследование, почему это произошло?

Джейн покачала головой в стороны и устремила смущенный взгляд вниз. Я решила, что на этом разговор окончен, но когда увидела свои коротко-подстриженные ногти, которые, как я помню, были не тронутыми, пока не отключилась, то продолжила, пропитав свой тон яростью:

— Ты мне совсем не доверяешь? — я показала ей одну руку с коротко-подстриженными ногтями. — Я бы могла сама это сделать!

— Я лишь… упростила тебе задачу, — мягко объяснила Джейн. Она боялась, что такими темпами нам недолго будет до скандала.

Что ж, конечно, я благодарна ей за то, что она сделала для меня — приютила к себе, чем взяла на свои плечи огромную проблемку, но тут, пожалуй, не обойдется без ругани. Она мне не доверяет — это нормально? Да, я притворяюсь, да, я до сих пор испытываю галлюцинации, но разве мое притворство не выглядит столь натурально, чтобы она не верила ему? Я ведь делаю это не просто так — тону в собственной лжи. Я лишь хочу, чтобы все считали меня нормальной, чтобы у меня появились — обычная жизнь, как у любого подростка, и… друзья.

— Я вполне сама бы могла подстричь себе ногти! — гневно шикнула я, буравя ее осуждающим взглядом. Совсем ненормально — они думали, будто я смогу себя убить, расцарапав каким-то образом? Черт! Я пока не считаю, что моя жизнь просто дерьмо, но они, похоже, — да, раз приходят к таким предположениям.

— Я знаю и не сомневаюсь в этом. Я не хотела, чтобы ты тратила на это время. И тем более, тебе завтра в школу, нужно по…

Мое сердце со скоростью американских горок оказалось в пятках, и я, не желая дослушивать Джейн, перебила ее, соскочив с дивана — сейчас было плевать, что пятно от кое-чего стало виднее четче.

— В-в школу? — Я застыла на месте, возвращаясь на пару секунд назад — мне в самом деле не послышалось?

Джейн, разобрав одну коробку, метнулась к другой. Наверняка она это сделала, чтобы избежать моего тяжелого взгляда, так как повернулась ко мне спиной.

— Ты не рада?

— Н-нет, просто это… неожиданно. — Я пошатнулась, едва держась на ногах. Почему она не предупредила меня раньше, что я куда-то пойду? Обязательно это нужно было сказать в самый последний момент? — Я думала, что только через несколько дней пойду.

Джейн глянула на меня через плечо. В ее зеленых глазах появился живой блеск — прежний веселый настрой решил вернуться к ней.

— Я тебя умоляю, тебе не нужна акклиматизация после всего, что с тобой было. Ты заслуживаешь нормальной жизни, Дэйзи, раз ты…, — она запнулась и, откашлявшись, продолжила, — … раз ты выздоровела.

В каком-то роде она права. Я неуверенно кивнула, не представляя, как буду чувствовать себя в новом обществе, в другой обстановке, со своими сверстниками…

— И я думаю, что у тебя все будет отлично, — продолжила тетя. — Сегодня я позвоню миссис Гредбори и сообщу, как у тебя обстоят дела и в какую школу ты пойдешь.

Не поинтересовавшись, куда мне предстоит завтра отправиться, я поджала губы, когда имя доктора Гредбори чуть ли не вызвало у меня тошноту — да, иногда мой организм реагировал на одно упоминание о ней таким образом.

— Ей обязательно знать, где я буду учиться?

Джейн, посмотрев на шорты, зажатые между моими пальцами, вынула какую-то футболку и кинула мне. Без лишних вопросов я приняла ее, хотя обжигающее обидное чувство насчет того, что меня, по видимости, считают конченой вонючкой, не покидало меня.

— Да. Ты будешь ходить к психологу, и какое-то время она будет спрашивать у него, как твое состояние. Также тебе следует употреблять таблетки, которые миссис Гредбори выпишет…

Таблетки…

Похоже, от своей старой жизни я не убегу — кошмар будет продолжаться, но уже в иной обстановке.

— Зачем мне глотать лекарства?! — я была на грани срыва. Такое ощущение, что доктор мне не верит, и в ближайшем будущем заберет меня обратно в психушку, где я, в конечном счете, реально сойду с ума. — Я ведь…

«Здорова», — хотела закончить, но Джейн перебила меня, подхватив переполненную чем-то коробку.

— Знаю. Пойми, это нужно для профилактики.

Она загнула за кухонный островок, оставив меня с разинутым ртом. Черт, как мне это надоело! Я же все равно не буду их пить, пусть не… не совсем вылечилась. Точнее, я вообще не вылечилась, и даже если захочу применить кардинальные меры по устранению своего «необычного» недуга, пожалуй, выберу какой-нибудь другой способ.

— А как же, — я закатила глаза. Жжение в голове заставило меня прекратить дышать. Запустив в волосы руку, я почувствовала липкую краску, про которую совсем забыла. — О-о-о, нет…

Джейн выглянула из-за угла. Из ее рта торчал кусочек морковки.

— Что-то случилось? — она изогнула бровь. Из-за смачного чавканья я не сразу разобрала ее слова.

— Сколько я была… в обмороке? — в моих словах явно чувствовался истерический тон. Желания подойти к зеркалу и ужаснуться, как я выгляжу и что стало с моей длинной шевелюрой — абсолютно не было.

— Несколько минут, но ты еще где-то тридцать минут пыт…

— … о, срань господня, — взвизгнула я, со всех ног помчавшись в ванную. Краску нужно было держать двадцать минут для нужного оттенка, но никак не дольше. После цвета древесной коры следовал оттенок темной дождевой земли (ну, как мне довелось узнать), который по представлениям катастрофически не шел мне.

Юркнув в ванную комнату, я совершенно не обратила внимания на бардак, созданный по моей вине, а про ту галлюцинацию и вовсе забыла — шаталась ли она неподалеку или нет — я плевать хотела. Метнувшись к зеркалу против своей воли, я увидела девушку, чье лицо не фонтанировало гормонами радости. Ну, выражение моей физиономии, пусть она была заляпана пятнами от краски, не играло большой роли, как волосы, где я надолго оставила красящее вещество — они выглядели по-настоящему ужасно. Ладно там они спутались, потому что шика расплелась, но тот факт, что они могут начать выпадать — меня просто убивал.

— Ох, точно… твоя голова, — Джейн застыла в проеме, прикрыв рот ладошкой.

Все было действительно так плохо?..

— Что, я теперь стану лысой?

— Ну…

— Замечательно, — захныкала я, направляясь к ванне, где недавно сделала грязное дельце.

Видимо, на мне клеймо аутсайдера. У нормального человека не бывает столько неприятностей в один лень.

— То есть, я не знаю. Я сама-то ни разу не красилась, но слышала, что краска очень вредна для волос.

Она меня хочет так утешить? Что ж, извольте заметить, хреновенько у нее получается это…

С видом виселика я опустилась на коленки возле ванны и, склонив голову, включила воду. Джейн внимательно наблюдала за моими действиями, прикусив ноготь, а я тем временем с округленными глазами смывала адское вещество с волос. Закончив, я на ощупь нашла полотенце и, обмотав им шевелюру, потопала к зеркалу. По крайней мере, радовало одно — волосы не выпадали, когда их мыла. Надеюсь, с цветом тоже обойдется…

Но не тут-то было. Я всегда знала, что Фортуна не на моей стороне, и в сотый раз в этом убедилась, когда стянула мягкое полотенце и уставилась в заляпанное зеркало. Девушка, которую я видела, выглядела так, будто окунула голову в нефть. Самое паршивое, что она являлась мною. Черт в квадрате. Мне стоило бы пищать и ныть из-за неудачного оттенка, превратившего меня в уголек, но в горле стоял такой горький ком, что мне пришлось промолчать.

Джейн подплыла ко мне с натянутой улыбкой. Ее тонкие пальчики сжали мои плечи, успокаивая — да, я ныла. Реально ныла. Даже не знаю из-за чего больше: из-за того, что моя жизнь — полное дерьмо или из-за того, что не повезло с покраской волос.

— Тебе… идет.

— Ты что, ослепла? — взвизгнула я, указывая на свое отражение. — Они же… черные.

Тетя покачала головой, прищуриваясь.

— Если высушить их, не будет так казаться.

Итак, план по изменению внешности можно считать… провалившимся? Или — нет? Я надеялась на каштановый цвет, как и Джейн, а тут… Но это не меняет того факта, что я изменилась. Я хотела измениться, и вот, смена цвета волос мне это дала. Конечно, это не вышло ахти, но зато прежнюю Дэйзи Вейсон не узнать. Знаю, хоть мы и переехали в другой город, я «поколдовала» над своей внешностью, но это не отгородит меня от того прошлого, которое отчаянно хочу забыть. Также не могу свято надеяться, что о моей тайне, где я пробыла семь лет, не узнает никто. Если верить миссис Гредбори — чего я не делаю явно — мое недавнее пребывание в психушке должно оставаться конфиденциальным.

III

— Я буду учиться здесь? — с неверием спросила я, указывая на высокое красивое здание с рядом растущими сполохами цветов, хотя смотрела на группку парней, которые засовывали в ноздри тампоны и дико ржали, кривляясь. Чувствую, тут я ничуть не буду отличаться от других.

Джейн, изогнув изящную бровь, стрельнула взглядом в мое окно и обреченно вздохнула — похоже, теперь и она стала свидетелем странной картины.

— К несчастью, да.

— Ох. — Я представила, что меня ждет в нормальной школе, и с чем придется столкнуться. В клинике для душевнобольных (как ее «ласково» называли все, кроме меня) у меня было индивидуальное обучение с «особой» программой. А в школе Джексон Хол Хай такого и в помине не будет. Мне придется учиться вместе со всеми.

Под ложечкой засосало от одной лишь мысли, что с минуты на минуту я войду в свой класс, переполненный людьми моего возраста — обычными людьми, которым не мерещится всякая чертовщина. И мне наверняка предстоит с ними общаться, сидеть рядом за партой, делать вместе лабораторные работы. Это будет так… обычно, но только не для меня. Как примитивное общество примет съехавшую с катушек девчонку? Надеюсь, никто не узнает, что со мной было в прошлом.

Джейн легонько пихнула меня локтем, а я продолжала пялиться на парней, застыв в неком удивлении.

— Может быть, не все так плохо.

— Ты меня просто успокаиваешь, — сухо заметила я, подхватывая с заднего сидения темно-зеленый рюкзак.

Худощавый парнишка, уподобляясь своей шизонутой компании, запихал тампоны в ноздри и, вынув зажигалку, … поджог их. Дым, дрожа, поднялся ввысь, извиваясь. Его дружки согнулись пополам, когда он начал кричать и носиться, махая руками, — пламя стремительно сжигала тампоны, подбираясь к коже. Я вскинула брови. И куда только смотрит администрация школы?

— Да, я тебя просто успокаиваю, — медленно согласилась Джейн, с широко-распахнутыми глазами смотря на сумасшедшую толпучку. Она вложила в мою руку несколько купюр и шепнула: — Это тебе на ленч. И, пожалуйста, ради всего святого, — на секунду замолкла, когда раздался свиной визг — парень отныне катался по земле, так как огонь необъяснимым образом достиг его джемпера, — обойди этих парней, окей?

Я бы ни за что и так не осмелилась пройти рядом с ними.

Я кивнула. Дрожащими пальцами нажав на ручку, я покинула синенький минивен Джейн. Ледяной воздух наполнил мои легкие, заставляя тело покрыться мурашками. Даже в плотных джинсах и кофте было холодновато. Ненавижу осень.

Тетя, припав к освободившемуся сидению, схватила меня за запястье, когда я собралась захлопнуть дверцу.

— Хочешь, пойду с тобой?

— Джейн, — предупредительно протянула ее имя, высвобождая руку из ее хватки, — я и сама справлюсь. Честное слово. Я уже не маленькая.

На самом деле мне было чертовски страшно. Если бы я была настоящей размазней, то согласилась бы на предложение Джейн. А так… попробую самостоятельно справиться со своим страхом и незнанием многих вещей.

— Хорошо. — Джейн поджала губу, и когда я захлопнула дверцу, послала воздушный поцелуй. — Удачи. Увидимся вечером. И… не забудь забежать к психологу.

— Угу.

Смотреть, как единственный человек, знающий о тебе немало тайн, уезжает и оставляет в месте, где тебе все незнакомо, было хуже некуда. По крайней мере, если возникнут какие-нибудь проблемы или мне так не понравится «новая жизнь», я всегда могу обратиться к Джейн, учитывая то, что она работает в похоронном бюро. Да, у нее довольно «позитивная» работа.

Серые тучи нависали над школой, отбрасывая на нее густые тени. Ребята, играющие на соседней площадке в футбол, были единственными, кто заглушал зверские вопли парнишки, катающегося по газону с подпаленным джемпером. К бедняге прибежала бригада помощи, и вокруг него собралась приличная толпа зевак. Я так думаю, Джейн не запаривалась, выбирая мне школу…

В принципе, Джексон Хол Хай выглядел прилично, в отличие от его учеников. Хоть и здание чем-то напоминала дурдом, из которого меня недавно выпустили, но это не мешало оценить его красоты. Тропинка из гальки вела прямо к размашистым дверям, огибая обширный фонтан в несколько футов высотой — на его каменной кладке красовался резной рисунок в виде каких-то иероглифов. Так как Маунтин-Вью славился видами на горы Санта-Круз, здесь, естественно, не обошлось без этого чудесного вида и густого леса, простилавшегося в паре десятков шагов от школы. Мечтать о какой-либо безопасности тут, рядом с лесной местностью и сотнями подростков, у которых в голове черт подери что творится, — просто верх абсурдности. Откуда мне знать, что прям сейчас, например, из-за вон тех колючих подозрительных кустов не выбежит медведь или очередной поджигатель?

Я аккуратно обогнула оживленную толпу и, запихав деньги в карман, влетела в школу.

Да здравствует «новая жизнь»!

***

В первые же секунды в школе меня встретили с «распростертыми объятиями». Когда я рассматривала желтую карту, выданную администрацией, и хлопала глазами, абсолютно не разбираясь, где может находиться тот заветный кабинет биологии, куда мне нужно отправиться, на неистовой скорости меня что-то снесло с ног. Точнее, кто-то. Будто сбитая долбанным полузащитником НФЛ, я полетела вниз, махая руками, как колибри. Столкновение с прекрасно-отполированным уборщицей полом было неизбежно, но тут его остановила чья-то довольно волосатая рука, схватив меня за пряжку рюкзака. Я повисла в воздухе где-то под углом сорок пять градусов. Ноги, которые готовы были перестать держать тело, находились под чьими-то… мужскими (как довелось понять) ногами, обтянутыми черными джинсами. И они… соприкасались в довольно неприличных местах.

Я слегка покраснела. Парень, державший меня одной рукой, что несказанно удивляло, выпрямился, потянув меня следом. Я как долбанная доска, не сопротивляясь, позволила ему поставить меня в вертикальное положение. Два глаза карамельного оттенка обследовали меня. Их достигали некоторые темные пряди волос, упавшие на бледный лоб и откидывающие тени на широкие острые скулы. Я бы могла сказать: «Он нереально красив», но когда опустила взгляд на его широкую грудь, из-под которой выделялись плотные мышцы, чей хозяин наверняка любил посещать спортзал, остановилась на вердикте: «Он нереально, нереально, нереально красив». А еще горяч. И…

— Пока у тебя не потекли слюни, может, ты отойдешь? — с усмешкой попросил незнакомец.

Наконец, собравшись с мыслями и, перестав пялиться на него, как завороженная, я сделала шаг назад.

— С чего это у меня должны потечь слюни? — Ярлык идиотки прикрепился именно в тот момент, когда я неосознанно проверила сухой ли у меня рот.

Мне захотелось дать себе пинка. Парень засмеялся, складывая мускулистые руки на груди.

— Ты смотрела на меня, как на бифштекс.

Он прокатился взглядом по моим ногам, затем уголок его губ поднялся чуть выше. Тревога забила через край — а вдруг я опять описалась? Между ног не чувствовалось ничего странного, но не веря своим ощущением, я присела на корточки, чтобы поднять выроненную во время столкновения карту и заодно проверить, сухое ли у меня белье. После вчерашнего случая я так и не вбила в голову, что лучше следует носить темные джинсы.

— Ты мог бы и извиниться, — заметила я, сжав бумажку в руке. К счастью, я не потерпела еще один конфуз. — Летишь, как…

— …новенькая? — пропел он и перевернул карту в моей руке, когда я выпрямилась. Каким боком догадался? — Какой кабинет?

Его смена темы загнала меня в замешательство. Я промычала и еле как отрыла в катакомбах памяти ответ:

— Пятый. Вроде как пятый.

— Биология. Значит, прямо, два раза направо, и ты на месте.

С чего бы в нем вдруг проснулись рыцарские признаки, и он захотел мне помочь?

Я открыла рот — не знаю — чтобы обозвать его или поблагодарить. В итоге, остановилась на втором.

— Спасибо.

— Любой идиот может прочесть карту, — беспечно отозвался незнакомец, дьявольски улыбаясь. Это что, он сделал тонкий намек, что я хуже идиота? — И да, в следующий раз постарайся ходить не так, будто до самого утра просидела в баре в обнимку с Джеком Дэниелсом.

— Но…

— Я не потерплю, если твоя прекрасная задница заработает синяк, Уголек. — Он подмигнул, расплываясь в пошлой улыбке, и прежде, чем я задумалась, можно ли относить это к ряду комплиментов, мой мозг на последнее его слово отреагировал дико.

Как он меня назвал? Уголек?

Яростно дыша, я пригладила свои черные длинные волосы, прилипшие к лицу. Джейн уверяла меня, что краска, возможно, смоется, и у меня появится тот каштановый оттенок, который был на упаковке, и я стану меньше походить на дешевку. Такое ощущение, словно на мне парик…

Мне немедленно захотелось накинуть капюшон кофты, но я оставила это желание на «потом», когда криво-ходящее существо, обвинявшее меня в неумении нормально передвигаться, уйдет восвояси.

Что я там говорила? Он сексуашка? Забудьте.

— Не называй меня так, — процедила я спустя какие-то секунды нелепого молчания.

Незнакомец сжал лямку своего черного рюкзака, натягивая на лицо ту улыбку, которую я успела возненавидеть.

— Да, ты права, — сощурился, кидая хищный взгляд на мои ноги — да чем они так его привлекли? — Тебе больше подойдет — мисс Сладкая Попка.

Я обомлела от шока.

— Что-о?!

Развернувшись на пятках, парень потопал по коридору, и кинул напоследок, отсалютовав двумя пальцами, не поворачиваясь:

— Ходи осторожнее — ценный груз.

Я осталась стоять посреди холла, пораженная его дерзостью. До меня только сейчас дошло, что я ему дала отличный повод рассмотреть мою… довольно выпуклую задницу, когда поднимала чертову карту. Просто прекрасно! И почему с моим небольшим ростом и хрупким телосложением мне досталась пятая точка размером с Техас?

***

Я чувствовала себя дерьмово: новая обстановка, новые лица, новое все. С накинутым на голову капюшоном я плелась по указанному маршруту одного идиота, скрипя зубами. Страшная участь была уже уготовлена ему. По крайней мере, он был пока единственным, кто не заикнулся о том, что в курсе моего мрачного прошлого. Может, действительно все не так плохо, и ребята здесь не знают, что новенькая с ужасным цветом волос когда-то сидела в дурдоме.

Перед тем, как заплыть в кабинет биологии, я решила опустошить содержимое своего непредсказуемого мочевого пузыря, к удивлению обнаружив женский туалет. Заплыв внутрь, я только-только хотела стянуть капюшон, как едкий дым вдарил в нос, и что-то твердое звездануло мне в лицо с раздавшимся диким вскриком. Взвизгнув, я рухнула на холодный кафельный пол, вытирая рукавом что-то теплое, стекающее из носа. После первого падения я должна была понять — мне тут не особо рады.

— О, святые макаронки! — женский встревоженный голос резанул мой слух.

— Черт, как больно, — стонала я, тщетно пытаясь сесть.

Мой мозг идентифицировал произошедшее недавно, и послал картинку, что пару секунд назад меня долбанули туалетной дверцей одной из кабинок. И у кого хватило столько наглости? Ах, вот у кого. Перед моими глазами, в которых все двоилось, появилось чье-то белокурое лицо с зажатой между пальцами дымящейся сигаретой. Запах табака заставил меня задыхаться. Девушка, чей лик прекратил расплываться, рассеянно потушила пускающую противный дым дрянь, и осторожно присела на корточки, хлопая меня одной рукой по щеке.

— Господи! Я тебя убила?!

— Если бы, — прохрипела я, обнаружив, что мне повредили нос — кровь, стекая по подбородку, пачкала кофту. «Счастья» много не бывает…

— Прости, — прикусив губу, прошептала незнакомка и избавилась от сигареты, запульнув ее в кабинку. — Я думала, это мистер Майлс. Я так перепугалась! Он не раз ловил меня за этим делом…

С помощью ее дрожащих до ужаса рук я оказалась в сидячем положении, потирая заодно пульсирующий от прошитой боли затылок. Надеяться, что мне его не разбили — наверняка было глупо. Я медленно стащила капюшон и проверила пальцами кожу волос — к счастью, она была сухой, и облегченно вздохнула.

— Мистер Майлс? — протянула я. — Мужчина? В женском туалете?

Она похлопала своими громадными васильковыми глазами в знак согласия и нырнула в маленькую сумочку, болтающуюся на плече. Ее короткие светлые волосы, достигающие плеч, упали на маленькое белое лицо с ярко-алыми губами, горящими, будто красный свет светофора.

— Поверь, здесь не такое бывает. — Девушка достала упаковку чего-то и пояснила, ухмыльнувшись: — Физрук. Майлс. Тот еще гнусный тип. Как чует что-то неладное, исходящее из женского туалета, врывается без какого-либо смущения и совести. — Покачала головой. — Гавнюк. Иногда мне кажется, что он просто не прочь поглядеть на… — незнакомка застыла, посылая мне искривленный оскал, явно означающий что-то, — … ну, ты понимаешь.

— Угу, — неуверенно кивнула я, раздумывая, что же еще такого сумасшедшего мне предстоит узнать или увидеть из жизни Джексон Хол Хай. — А разве вам не запрещено курить в туалетах? — поинтересовалась, дотрагиваясь до липкой крови.

Девушка сморщилась, раскрывая чудаковатую пачку с неизвестным содержимым.

— Поверь, запрещено. Особенно возле школы, да и в ее пределах, — пояснила она и понизила голос до шепота. — Мне приходится идти на такие меры, так как родители не в курсе, чем я занимаюсь в школьных туалетах, кроме того, как писаю.

Ну-у… двусмысленное признание.

— Оу. Ты рискуешь.

— Еще как.

Достав… тампоны, которые я видела какой раз за день и представляла, какую опасность они могут нести человеку, незнакомка протянула их мне.

— Вот. Это, как бы… воткни.

— В нос? — я вскинула бровь.

— А куда еще? — девушка ухмыльнулась, вкладывая в мою руку два маленьких тампона. — Надеюсь, у тебя только оттуда кровь.

Я посмотрела на свою ладонь и заметно поморщилась, вспомнив инцидент с парнями, огнем и женскими «штучками».

— Э-э-э, у вас что, такая мода тут — пихать в ноздри тампоны?

Блондинка кинула в сумочку упаковку и, сместив аккуратные брови на переносице, понимающе кивнула.

— Ах, ты о Дереке и его сумасбродной компании? Не обращай внимания, эти дебилы и не такое вытворяли. Ты еще их на дне рождении Тори не видела, она там ох что делали со стрингами дев…

— Не хочу даже слышать об этом, — перебила я, кидая в ее кармашек тампоны. — Пожалуй, я просто возьму бумажное полотенце.

Девушка медленно кивнула, шмыгнув за мной к раковине. Она выглядела довольно мило, и я вполне могла надеяться, что мы станем друзьями. Тем более, девица «помяла» мне лицо — она не посмеет никуда уйти, не убедившись, что со мной все нормально.

— Прости еще раз, — извинялась незнакомка, наблюдая, как я смываю кровь холодной водой. Ее маленький носик сморщился, когда я уделала всю раковину в темно-алой крови. — Выглядишь дерьмово…

Ее комментарий можно было отнести к чему угодно, включая мой запачканный прикид и «удачный» эксперимент с покраской волос.

— Спасибо, — промямлила, выключая кран.

Взяв салфетку, я вытерла лицо. К счастью, кровь перестала лить — видимо, повреждение было не столь серьезным. На всякий случай я глянула в зеркало, чтобы проверить состояние носа. Черт, лучше бы я этого не делала. Не в смысле, что с областью, куда врезалась туалетная дверь, было все плохо — самое лицо в целом выглядело не ахти. Черные локоны прилипли к вспотевшему лбу, в глазах поселилось отвращение вперемешку со страхом, физиономия на фоне такой «эффектной шевелюры» выглядела как одно бледное пятно.

О, я просто уверена, что произведу впечатление на своих одноклассников.

Как назло, когда я вспомнила об этом, раздался звонок, оповещающий, что пора на урок. Для полного счастья мне не хватало опоздать.

— Жизнь удалась, — едко брызнула я, выкидывая пропитанную салфетку в урну, и вытягивая новую. — Кажется, я опоздаю.

— Забей, — посоветовала девушка, смотря на меня через разрисованное чьей-то помадой зеркало — кажется, на нем я разглядела слово «Страшила» (надеюсь, это не про меня). — Я всегда опаздываю или пропускаю занятия. Какой толк? — выпускной класс!

Я прекратила вытирать под носом и с полуулыбкой взглянула на нее.

— Думаю, мы можем быть с тобой в одном классе, потому, что я…

— … новенькая, — догадалась блонди, хлопнув в ладоши. — О, да-а, — она вновь окатила меня оценивающим взглядом, отчего я почувствовала себя не в своей тарелке, — я должна была догадаться.

Я хмыкнула, начав поправлять непослушные волосы.

— Что, настолько убого выгляжу?

Это было очевидно, но девушка, чтобы не растаивать меня, лихорадочно завертела головой и небрежно махнула рукой.

— Нет, что ты.

— Да брось, — произнесла я, заматывая на голове шишку и надеясь, что хоть так буду выглядеть поприличнее. Хотя какой толк пытаться это сделать? Я все похожа на деревенщину, как ни прискорбно осознавать. — Я не обижусь.

Незнакомка криво ухмыльнулась, пожав плечами:

— Тебе виднее.

Замотав дулю на голове, я расстегнула кофту и повесила ее на бедра, оставшись в одной обтягивающей грудь майке — не думала, что вообще придется щеголять в ней. По крайней мере, это лучше, чем ходить в вещичке с кровью.

— Дай угадаю, — вновь заговорила девушка, поправляя губную помаду, — тебе сейчас нужно на биологию?

Такое ощущение, что она заделалась в мои преследователи.

Я обреченно вздохнула, сжимая лямку рюкзака.

— Да-а, и если сильно опоздаю, моя тетя не будет в восторге. — Когда я замельтешила к двери, девушка остановила меня, положив наманикюренную руку на плечо.

— Какое совпадение, — радостно пропела она, поворачивая меня к себе, и томным взглядом глядя на кривую шишку, устроившуюся на моем затылке. — У меня тоже биология. И раз я натворила делов, так просто не отпущу тебя, особенно — с такой ужасной прической.

— Ты умеешь делать комплименты, — хихикнула я, отдаваясь в ее цепкие руки.

Я особо не была в восторге, что какая-то девчонка, имя которой мне неизвестно до сих пор, будет наводить порядок на моей голове, но когда она закончила «колдовать», я сделала вывод, что у нее отличный вкус. Она зацепила мои локоны заколкой, которую достала из сумочки, и некоторые пряди отбросила на плечи. Честно, я выглядела даже… нормально. Вот что значит — у кого-то руки растут из задницы, у кого-то — нет.

— Вау, — улыбнулась я, любуясь в зеркало. — С… спасибо.

— Да не за что. Кстати, меня зовут Стэйси, — знакомая открыла дверь туалета и выплыла следом за мной.

— Д… Дэйзи. Дэйзи Вейсон, — неуверенно представилась я, надеясь, что мои — имя и фамилия ей не знакомы.

— Ну что ж, Дэйзи Вейсон, у нас есть с тобой два варианта: прогулять урок, а потом сослаться, что ходили к медику, или же… пойти на биологию, чтобы слушать о половом размножении и терпеть комментарии некоторых извращенцев. — Она закатила глаза и, остановившись вместе со мной возле стенда с правилами школы, выгнула бровь. — Пожалуйста, только не говори, что ты действительно пойдешь туда…

Разве у меня есть выход? Конечно, я не прочь свалить куда-нибудь, но за пропуск мне может прилететь, даже если он, якобы, будет оправданным.

— Знания — это сила, — отрезала я, направившись в кабинет.

Стэйси захныкала, семеня за мной.

— Знаю тебя всего ничего, но уже ненавижу.

IV

Хоть я не верила в бога, я возлагала молитвы, чтобы никакая чертовщина мне не померещилась, когда вплыла в кабинет вместе с недовольной Стэйси. Самое паршивое, что любой человек мог быть моей галлюцинацией (причем говорящей), но к счастью, обычных людей от моих «воображаемых гостей» отличала материальная непрозрачная оболочка и примитивность в действиях.

На нас пялились почти все ученики, когда мы проходили на свободные места, — на меня так тем более: новенькая, в обтягивающей майке, неуклюжая — да-а, пока я шествовала к парте, запнулась. Мое нелепое передвижение не обошлось без смешков. Я была рада, что на меня перестали глазеть, когда учитель — худощавый мужчина с недовольной физиономией продолжил переключать презентацию на проекторе, привлекая к ней внимание. На экране мелькали картинки яйцеклеток, и, судя по демонстративным зеваниям некоторых ребят — им не очень было интересно смотреть на это.

Я кинула рюкзак возле парты, вынув тетрадь с ручкой. Стэйси села справа от меня, совершенно не запариваясь, что нужно подготовиться к уроку. Думаю, в ее маленькой сумочке не было ничего, кроме пачки тампонов. Она сидела, наматывая локон на палец и с безучастным видом сверля взглядом потолок. Пусть я и ликовала, что обошлось без публичного представления моей персоны, но унывала, что не согласилась на ее предложение — прогулять урок — лекция была наискучнейшей. Была. До того момента, как дверь в кабинет с хлопком отворилась, и в проеме появился тот парень, сбивший меня с ног сегодня до Стэйси. Нахальной походкой он заперся в класс, и все девчонки, за исключением меня, даже Стэйси — мечтательно вздохнули, а потом начали шептаться. Я пребывала в неком шоке, пялясь на него и догадываясь, почему его появление нанесло такой грандиозный фурор. Он…

— Новенький, — крякнул учитель, злостно поправляя очки на переносице. — Это все? Двое? Третий еще никто не придет? — Вау, он был в курсе насчет меня. — Сколько уже можно срывать мне урок?!

Новенький.

Просто прекрасно.

Запустив руку в темные, как смоль, волосы, и заработав от толпы швабр очередные ахи, незнакомец вальяжно остановился, стреляя взглядом по «самкам», фонтанирующим гормонами. Он проигнорировал вопрос учителя, и, остановив взгляд на мне, расплылся в сексуальной улыбочке. Я поспешила отвернуться, почувствовав, как зардели щеки.

— О, мой бог, — не дыша, прощебетала Стэйси и ухватилась за края парты.

— О, мой черт, — парировала я, закрывая глаза.

— Ты тоже это видишь? — она помахала рукой возле лица, избавляясь от накатившей волны жара. — Его мускулы…

— Мне плевать, — сухо отрезала я, хотя боролась с желанием посмотреть на новенького и еще раз оценить, какое у него прекрасное телосложение.

— Плейбои плачут в сторонке, — не затыкалась Стэйси, постепенно тая и вливаясь в «девчачью лужу» на полу.

В отличие от всех особей женского пола я старалась сохранять «твердое состояние». Накинув волосы на лицо, я застыла; лишь моя рука нервно отбивала по парте неопределенный ритм. Новенький. В тот же день что и я. Мы столкнулись. Точнее, он налетел на меня и почти… почти что сбил с ног. Считать это совпадением? Ах, да, этот кретин же еще дал мне прозвище. Сладкая Попка. Оригинально.

Я заерзала на стуле, когда парень, похоже, юркнул на парту сзади… меня. Волоски на моем загривке встали дыбом, сердце заколотилось о ребра, и я забыла, как правильно дышать.

Можно ли это считать издевками судьбы? В классе было несколько свободных парт, а он выбрал место именно сзади меня. Что ему надо?

— Та-ак! А ну перестаньте болтать! — велел учитель, брызгая слюной.

Парочка девчонок, расстегнув верхние пуговицы на своих блузках, прекратили издавать гул и, включив режим «соблазню-во-что-бы-то-ни-стало», уставились за мое плечо. Я напряглась, как струнка, и потянула майку вверх, закрывая грудь. Урок биологии предвещает быть «интересным».

— Итак, продолжаем. Сперматозоиды, попадая в…

Дальше я не слушала, так как сосредоточила свое внимание и все ощущения на наглеце сзади. Стэйси что-то жестикулировала мне руками и подпрыгивала от радости на месте. Мало того, что тема занятия у нас была весьма «щекотливая», так сюда вдобавок приперся один секс-символ, и обстановка в кабинете накалилась до предела. Я прям чувствовала, как мою спину обдает волной жара, и, чтобы хоть как-то отвлечься, начала рисовать в пустой тетради замысловатые завитки.

— Поговорим о способах контрацепции, — мужчина, маячащий возле проектора с изображением кое-чего постыдного, поднял тяжелый взгляд на нас. Ему и мне не казалась волнительной или смешной эта тема, как всем присутствующим здесь. Зато я продолжала постепенно превращаться в помидор, когда он снова заговорил: — Что, по вашему мнению, является идеальной защитой от нежелательной беременности и разнообразных венерических заболеваний?

— Презервативы, — низкий властный голос, который наверняка подчинял многих, раздался за моей спиной, заставив меня чуть ли не подпрыгнуть. Что я и хотела сделать сейчас — сбежать отсюда, куда подальше.

— А вы можете обосновать, почему вы так считаете, мистер…

— … Раш, — подсказал парень, и все тут же обратили на него внимание. Все. А я выделялась из общей массы, смотря прямо перед собой.

— Значит, мистер Раш. Слушаю вас, — в заинтересованности мужчина сложил руки на груди, взирая на новенького взглядом «ляпни-что-нибудь-не-то-и-я-тебя-потом-сделаю-своим-правильным-ответом-умник».

Сзади послышалось шуршание — он наверняка сел поудобнее. Я уткнулась носом в тетрадь, а Стэйси подперла подбородок ладошкой, приготовившись слушать его антимонию.

— Люди часто пользуются презервативами, особенно — подростки. Это является легкодоступным средством, которое можно купить в любом магазине, в отличие от таблеток. Тем более, презервативы стоят дешевле, и обеспечивают оптимальную защиту, если ими правильно пользоваться.

Мне стало жарко. Судорожно вдохнув, я отлепила вспотевшие ладони от листочков, и закрыла тетрадь. К счастью, все были слишком увлечены мантрой новичка, чтобы обратить внимание на мое очевидное волнение.

— Но извольте заметить, мистер Раш, защиту они не всегда могут обеспечить…

— … всегда. Главное перед использованием проверить, что презерватив недырявый. И лучше брать контрацептивны проверенной марки. — Как бы невзначай парень вытянул ногу и слегка подвинул мой стул, продолжив сладким тоном: — В них о-очень большой плюс — от плотских утех достается космическое удовольствие.

Я вздрогнула — по телу прошелся колючий жар. Не посчитав этот жест за какой-то намек, я вцепилась в края стула и придвинулась ближе к парте. Стэйси удивленно вскинула брови и открыла рот, наблюдая за нами.

— Что ж, отлично. Полагаю, мистер Раш, вы спец в этой теме?

Девчонки в унисон ахнули. Кладу на кон, что кто-нибудь из них грохнется в обморок. Эм… считая меня.

— Не представляете насколько.

Нога наглого новичка в ботинке коснулась моей. В горле мгновенно запершило. Я кашлянула в кулак, чем снова привлекла внимание Стэйси. От нетерпения узнать, что творится между мной и гадом сзади, она завошкалась на стуле, ожидая, когда учитель отвлечется от нас. В мою пользу мужчина не отходил, зачитывая параграф и косясь на класс. Стэйси готова была взорваться (впрочем, как и я), потому что парень зацепил своей непредсказуемой ногой мою лодыжку. Чего он ко мне пристал? Воздух словно выбило из легких, и, не выдержав этого, я подорвалась с места, собираясь — не знаю — бежать из кабинета или выпрыгнуть вон в то открытое окно, которое ближе, чем дверь.

— Что-то случилось? — учитель прекратил читать.

Все вперились в меня взглядами. Я быстро смела тетрадь с ручкой в рюкзак и повесила его на плечо, не представляя, что ответить.

— Эм…

— Кому-то нужен холодный душ, — хихикнул новенький, заполучив от своего тупого комментария порцию диких смешков.

Яростно оглянувшись, я встретилась с янтарными глазами, которые скользили по изгибам моего тела. Новенький, облизнув нижнюю губу, развалился на стуле. Кому и нужны были водные процедуры, так это ему. Что я могла сделать или сказать что-нибудь в таком роде? Я не сильна в этой сфере. Ничуть. Все ржали надо… мной, кроме Стэйси, в замешательстве хлопающей глазами по сторонам. Я выбрала единственный правильный выход из этого — дернуть отсюда ко всем чертям, к несчастью, не через окно.

***

Код от шкафчика не подходил, когда я в сотый раз ввела его и с физиономией полного отчаяния хлопнула кулаком в железную дверцу. Может, я цифры неправильно прочла? Или их мне не так записали? Убедившись в том, что даже при тщательном введении цифр на скудном листочке под диктовку, чудо-шкафчик не откроется, я сдалась, с хлопком опустив руки. Урок до сих пор шел, и мне не очень хотелось сейчас быть пойманной в холле кем-нибудь из учителей или администрации. В моих планах было положить рюкзак и уйти куковать в туалет.

Что-то блеклое промелькнуло перед взором, и прежде, чем я бы повернула голову, чтобы разглядеть, что это было, мужская рука врезался в шкафчик. Я подпрыгнула — то ли от неожиданности, то ли от того, что дверца со скрипом открылась, показывая пустое содержимое железного ящика.

— Пару секунд назад столкнулся с этой проблемой. Тут нужна сила. Шкафчики уже старые, как я понял, поэтому не всегда реагируют, когда вводишь код.

Повернувшись, я оказалась рядом с чьей-то широкой грудью, обтянутой кожаной черной курткой. Она была такой… накаченной; я не сомневалась, что ее обладатель в свободное время балуется тяжеленькими гантелями. Мне пришлось запрокинуть голову и сделать мизерный шаг назад, чтобы увидеть лицо этого… героя. Сегодня мне везло с красавчиками (да и не только с ними). Парень лучезарно улыбался мне, показывая ряд белоснежных зубов. Его большие бирюзовые глаза, обрамленные пышными ресницами, глядели в мои. Светлая густая челка лежала на одном полушарии головы, когда другое было выбрито почти идеально, оставляя россыпь коротких волосков. Я открыла рот, пораженная его неописуемой внешностью, и тут же закрыла его, покраснев, когда вспомнила, что пялюсь слишком долго.

Смущенная, я заправила локон темных волос и приковала взгляд к шкафчику.

— Э-э-э, спасибо, — нелепо поблагодарила, пихая рюкзак в отсек.

— Особо не за что, — парень прикусил губу, не переставая улыбаться. Вдруг его забавляет мой видок? Или странное поведение? Или все вместе? Мне стоит волноваться? Ох, думаю, нет — на биологии мне хватило этого. — Прогуливаешь?

Выходит что — да. Из-за одного идиота.

Я неуверенно кивнула.

— Биология была наискучнейшей, я не могла больше выносить… эм… лекций учителя.

Он ухмыльнулся, облокачиваясь о ряд шкафчиков. Что этот… прекрасный незнакомец тут делал — я не знала, но собиралась это выяснить.

— А ты… почему не на занятиях?

Он почесал затылок.

— Я — новенький. И опоздал на…

Не собираясь дослушивать дальше, я перебила его, в неверии застыв:

— Постой, что?

Это какая-то злая шутка? Сначала один мерзавец-новенький, чуть ли не сбивший меня с ног, теперь еще и он. Включая меня, в школу сегодня поступило три новичка. Постойте, блондинчик хотел сказать, что опоздал на…

— … биологию, — в смятении договорил незнакомец, закончив мою мысль. — Кажется, у нас с тобой пока один общий предмет. — На его щеках выступили ямочки, когда улыбка стала шире. Я молча млела от его красоты и раздумывала, почему в один день со мной заговорили сразу два вновь прибывших парня. — И это радует. Надеюсь, у тебя сегодня есть математика или физкультура?

— М-математика, — пролепетала я, вспомнив свое расписание. — Третий урок. Кабинет двести пятый…

Блондин засмеялся, мотая головой.

— Не нужно так подробно. Я понял. Значит, мы встретимся на математике, — он таинственно улыбнулся и продолжил, слегка наклонив голову, что челка упала на лоб, — … на третьем уроке, в двести пятом ка…

— Ладно, стой, — отделавшись от остатков шока, перебила я, широко улыбнувшись. — Это было ужасно.

Он отлип от шкафчиков; его плотный торс, который — я уверена — имеет идеальные симметричные кубики, дергался от приступов хохота. Я прилагала адские усилия, чтобы не глядеть ниже его лица дольше трех секунд.

— Меня зовут Кас, — представился парень, протягивая мне руку.

Нервно пожав его широкую и приятную ладонь, я полезла за математикой, промямлив:

— Дэйзи.

— Прости, как? — он выгнул светлую бровь. — Не расслышал.

Я набрала в легкие больше воздуха и, закрыв глаза, выпалила:

— Дэйзи Вейсон. Очень приятно.

Его секундное молчание уже начало навевать панику и страшные мысли, что он каким-то образом в курсе о моем мрачном прошлом, но его следующие слова заставили успокоиться мое бешено-колотящееся сердце.

— А мне тем более, — когда я разлепила веки, Кас уже ютился с левой стороны от меня. Я не могла не отметить его высокий рост и умопомрачительные проникновенные глаза светлого оттенка, которые искрились дружелюбием и позитивом. — Может, пройдемся? У меня как-то нет желания вламываться посреди урока в кабинет биологии и привлекать к себе всеобщее внимание.

— Эм…, — сжала учебник в руках и пожала плечами, — я не против. Но у нас есть одна маленькая проблемка.

Когда я захлопнула дверцу шкафчика, мы засеменили по коридору в направлении лестничной клетки. Кас заинтересованно глянул на меня.

— И какая же?

— Мы оба… новенькие. Прогуливаем урок, шныряя по коридору, когда нас могут заметить и сообщить нашим родителям, чем мы занимаемся в первый день в школе.

По лицу Каса пробежала тень разнообразных эмоций, а потом его охватило… притворное удивление?

— Новенькая? Ты? — стараясь говорить с искренним шоком, протянул он. — Да ну-у…

Очевидно, этот красавчик как-то заподозрил, что я новенькая. Но… как?

— Ой, вот не говори, что ты не догадался, — произнесла я, пытаясь сравняться с его размашистой походкой. — Что меня выдало?

— У меня… чуйка на новичков, — подмигнул Кас, открывая дверь, ведущую на лестничный пролет. — Спрячемся здесь?

Я вплыла внутрь, свято надеясь, что здесь нас никто не найдет. Темно. Прохладно. Ни души. Неожиданно меня сковал ледяной ужас, когда Кас закрыл дверь, войдя следом. Вообще-то в моих планах не было оставаться с почти незнакомым парнем в… укромном местечке. Да-а, не спорю, прозвучало странно. Но, думаю, Кас не из того числа маньяков, которые любят заманивать девушек, а потом делать с ними всякие кошмарные вещи. Он показал себя с лучшей стороны, чем тот… придурок — мистер Раш. Ох, наверняка и имя у него не лучше…

— Вполне… неплохо, — просияла я, приземляясь на ступеньку.

Первый урок в нормальной школе после семи лет считается с этой секунды частично прогулянным. Браво, Дэйзи, делаешь «успехи».

Кас приютился рядом, сев полуоборотом. Место, куда упиралось его колено, приятно горело, и я, как самая настоящая идиотка, улыбалась. Одно лишь прикосновение парня порождало в моем животе хоровод бабочек, что я могла счесть за взбушевавшиеся гормоны, проснувшиеся на чертовой биологии, или за реакцию на такую незнакомую мне близость с противоположным полом.

— Итак, могу я задать тебе банальный вопрос? — улыбаясь, сказал Кас. Локтями он уперся в колени и подпер кулаками подбородок, отчего оказался еще ближе ко мне, почти вторгаясь в мое личное пространство.

Я лихорадочно вдохнула, отводя взгляд в сторону, чтобы не утонуть в этих светлых глазах, на которые наверняка клевали все девушки без исключения (я в том числе).

— Какой?

— Как тебе… здесь?

Напряжение, возникшее пару секунд назад с его первым вопросом, развеялось, и смешок облегчения слетел с моих губ.

— Ну, — я вспомнила новенького, пристававшего то к моим ногам, то к стулу, и поморщилась, — терпимо, не считая некоторых нюансов.

— Что еще за нюансы?

Из приоткрытого окна над нами, на меня накинулась волна ледяного ветра. Решив помедлить с ответов, я пробормотала разнообразные проклятия и стянула с бедер кофту. Кас внимательно наблюдал за мной, будто я не одевалась, а наоборот — показывала ему что-то вроде стриптиза. Но когда между его бровями возникла морщинка, и уголки губ опустились, а я запихала одну руку в руках, осознание его неожиданной смены настроения обрушилось на меня слишком поздно. Я надела кофту, которая была заляпана доказательствами того, что Стэйси чуть ли не выбила из меня жизнь туалетной дверцей.

Упс.

— Это кровь? — Кас застыл, с неверием таращась на красноватые пятна. Желваки начали исполнять буйный танец, когда он поднял на меня тяжелый взгляд, требуя объяснение этому. Мне прельщало, что малознакомый человек волнуется обо мне. — Откуда она? Тебя кто-то ударил? Скажи, кто это сделал и…

— Воу, воу, — я подняла ладошки вверх, останавливая так его речь. Приятное изумление охватило мое лицо. — Это… почти не то, о чем ты думаешь. Стэйси — девушка, с которой я познакомилась, долбанула меня…

— Так это девушка? — не дав договорить, прошипел он.

Я застонала — не так-то просто будет все ему объяснить. И, правда, почему он так беспокоится обо мне?

— Да, она просто выходила из туалета. Ну, как сказать выходила… вылетела, и дверца угодила мне в лицо. Кровь хлынула из носа, и Стэйси предложила мне засунуть… тампоны в ноздри.

Я округлила глаза, увидев отвисшую челюсть Каса.

— В первый же день и неудача? Мне стоит считать это правдой?

— А будь это неправдой, я бы улыбалась сейчас, если меня, якобы, кто-то принял за боксерскую грушу? — я указала на свои губы, расплывшиеся в кривой улыбке. — По крайней мере, меня стукнули случайно.

Кас, подумав о чем-то пару секунд, вернул прежнее веселое выражение.

— И, слава богу, не повредили твое прекрасное личико.

За щедрый комплимент в мою сторону я должна была уже сто раз покраснеть, но пронзительный звонок, к счастью, не дал этому произойти. Подорвавшись с места, я обернулась, когда толпа учеников стала шумно спускаться вниз. Кас уподобился моему примеру и, отойдя в сторонку, потянул к себе, чтобы я не была кем-то затоптана. Я несколько мгновений вглядывалась в лица, выискивая Стэйси, и именно в тот момент, когда Касу вдарило в голову отдать мне свою кожаную куртку, появилась она. Застыв, знакомая открыла рот и поспешила спуститься, расталкивая народ. О, не спорю, у нее накопилось навал вопросов, насчет меня и моих «ухажеров».

— Так мне будет гораздо спокойнее, — прошептал на ухо парень, вешая на мои плечи темную куртку. — Теперь ты быстро согреешься. — Да мне от одного его бархатного голоса становилось невыносимо жарко в своей тесной шкуре. — Увидимся на математике.

Кас влился в народ, направляясь к двери. Я, совершенно ошеломленная от всего, сколько со мной хорошего и плохого «приключилось», не могла пошевелиться. Светлый затылок моего приятеля (эм, приятеля?) отдалялся, и когда тот обернулся, то бросил полный гнева и ненависти взгляд на кого-то неподалеку от меня. Сначала я подумала, что Кас пялится на Стэйси, подобравшуюся ко мне, но не тут-то было: вниз, облепленный девчонками с ехидными ухмылочками, шествовал новенький, не дававший мне покоя на биологии. И источающий всю злость мира Кас смотрел на него, на что нахальный парнишка отвечал победной улыбкой. Они знакомы? Хотя… нет, это невозможно — мой новоиспеченный дружелюбный товарищ сам признался, что опоздал на первый урок. Получается, с мега-огромным придурком он не мог столкнуться нигде, разве что в коридоре при таких же обстоятельствах, что и я.

Холодная рука Стэйси обвила мое запястье, отвлекая от наката мыслей и всего прочего. Я не увидела, как Кас растворился, но была рада, что мы еще, по крайней мере, встретимся с ним на математике.

— О, святые маринованные огурчики, — шептала Стэйси, вертя головой по сторонам, словно Коршун. Пальцы другой ее руки теребили куртку Каса на мне. — Кто тот красавчик?

— Ты просто не поверишь, — почти ядовито процедила я, когда мистер Неизвестность с будто прилепленными к нему на супер стойкий клей девчонками, проплыли мимо нас. К счастью, гад не стал останавливаться возле меня, а скрылся за дверями с оравой «стриптизерш», напоследок окатив меня неторопливым оценивающим взглядом. Во имя всего святого, что он ко мне прикопался?

— Ну?! — Стэйси сильнее сжала мою руку, что вполне бы могло перекрыть приток крови.

Я направилась к двери, высвобождаясь из ее хватки.

— Новенький, — как можно спокойнее сказала я, хотя была уверена, что сорвусь на крик.

Ее миндалевые глаза округлились до невероятности, и, охая от удивления, знакомая вновь припала ко мне, сжимая уже другую руку, в которой я держала лишь учебник по математике (оу, а тетрадь с ручкой я не додумалась взять).

— Постой, ты… скажи, что ты шутишь, чертовка.

Мы со Стэйси выплыли в холл и ленивой походкой поплелись в неизвестном направлении. Похоже, она была в не меньшем шоке, чем я недавно. Да и эта странная закономерность вывела нас обоих их колеи: два довольно привлекательных новичка обратили внимание — причем каждый по-разному — на меня — невзрачную девчонку, между прочим, тоже являющуюся новенькой. Совпадение? Не думаю.

— Мне бы хотелось в это верить, — небрежно кинула я.

— О, мои любимые луковые колечки, — застонала Стэйси, замедляя шаг. Меня перестал удивлять тот факт, какими словами она выражала свое удивление, когда я заметила в ее фигуре немного лишнего веса — наверняка эта девушка обожает поесть. Не то, чтобы Стэйси была толстой — ее формы весьма аппетитные и привлекательные, что несказанно нравится всем парням. Всем парням… Еще один повод подумать, почему именно на меня обратил внимание (по крайней мере) тот темноволосый новичок. — Давай начнем по порядку?

— Окей, — выдохнула я, наслаждаясь мускусным ароматом, источающим курткой.

Не сомневаюсь, что мы с ней станем лучшими подругами. Ох, как я давно хотела завести хороших друзей (или хотя бы одного преданного друга).

— Что, господи, происходило на биологии? Вы взорвали весь кабинет! — Стэйси нахмурилась. — Э-э, в переносном смысле.

— Честно, я не знаю, почему тот… придурок ко мне пристал. Мы с ним всего лишь столкнулись в коридоре и…

— Столкнулись? — знакомая заправила локон светлых волос, и я остановилась, когда она застыла на месте.

— Да, это случилось до того, как ты мне врезала дверцей.

Стэйси, закусив алую губу, сожалеющее глянула на меня. Она будто была уверена, что с моего (как оказалось) хрупкого носа снова хлынет кровь.

— Прости…

— Забыли, ладно? — предложила, переминаясь с ноги на ногу. Подросткам приходилось обходить нас, потому что мы выбрали местечко поговорить в середине тесного холла.

— Без проблем, — быстро согласилась Стэйси, с недовольной физиономией пропуская высокую девушку с завидной внешностью и фигурой. — Анарексичная сучка, — буркнула вслед красотки она и с невозмутимым видом продолжила болтать, оторвав взгляд от осиной талии незнакомки. — Итак, как это случилось?

— Случилось что?

Она закатила глаза, подцепив меня под руку и поведя на второй этаж.

— Ваше столкновение.

— Ты действительно хочешь это знать? — ухмыльнулась я, вспоминая сцену, в которой меня сшибли с ног.

Длинным ноготком свободной руки она провела по изгибу своей фигуры и, издав какой-то шипящий звук, приложила его к губам. Я вскинула брови.

— А ты как думаешь? Он такой горячий, — медовым голоском призналась Стэйси, застыв на лестнице. Мне ничего не оставалось, как остановиться с ней — ее рука намертво держала меня.

— Знаешь, не такой уж он сексуальный, — сухо прошипела я, зная, что мои слова — полная ложь. Он нереально привлекательный. И… Ох, заткнись, Дэйзи. — Он просто типичный самоуверенный болван, который думает, что раз имеет красивые глазки, то перед его ногами будут штабелем падать все девчонки без исключения.

Стэйси заговорчески улыбнулась, пихая меня локтем.

— Ты заметила, что у него красивые глаза.

Я обомлела.

— Я этого не говорила.

— Да прекрати, очевидные вещи так же сложно скрывать, как…

— … вот это жопа! — взревел чей-то низкий голос сзади, отчего я подпрыгнула, с ужасом осознавая, что это, скорее всего, нам. — Черт подери! Где же ты раньше была? — теперь, похоже, обращались к хозяйке столь обескураживающего богатства. Быть точнее — к Стэйси. Я это поняла, когда знакомая с дерзким видом обернулась на какого-то парня, чей видок явно давал знать — он сутками зависает на запрещенных сайтах. К великому облегчению, моя задница была не такой округлой, как у Стэйси, поэтому был еще один повод спокойно вздохнуть. Внимания от противоположного пола мне хватило на сегодня…

— О, небесные оливки, — Стэйси сделала страдальческое лицо, когда прыщавый худой паренек, который, наверное, был незнаком ей, начал пускать слюни. В Джексон Хол Хай что, все со странностями? — Убери свою рожу от моего зада, а иначе я испорчу воздух — что гарантирую тебе. Поверь, ты умрешь не мгновенной смертью.

— Если дам десять баксов, дашь ее потрогать? — парень явно игнорировал угрозы Стэйси, и я на всякий случай отошла подальше, когда предположила, что моя знакомая не шутит.

— Оставь их лучше себе на крем против прыщей, похотливый говнюк! — Стэйси схватила парня за шкирку и пульнула вперед, возобновляя шаг.

Словно одержимый, незнакомец повернулся, продолжая улыбаться.

— Люблю дерзких девушек…

На раскрасневшемся лбу Стэйси выступили вены, и, сделав резкий предупредительный выпад вперед, она взревела:

— Пошел вон!

То ли парень осознал, что Стэйси вполне может навешать люлей, и скрылся за размашистыми дверями, то ли решил в следующий раз наградить ее комплиментами, когда встретит. Похоже, у нее появился реальный «поклонник».

Знакомая, поворачиваясь ко мне, прыснула:

— Вот в чем минусы лишнего веса — жирная задница. Пора бы мне перестать есть по ночам.

Я подошла ближе и, улыбаясь, призналась:

— С моей пятой точкой сегодня была схожая ситуация — ее почти также «похвалили».

Стэйси небрежно махнула на двери, засеменив к ним.

— Надеюсь, не тот придурок?

— Нет, — выдохнула я, теребя корочку учебника. — Новенький. Новенький, который приставал ко мне на биологии.

V

Стоило Стэйси сказать, какое мне «прекрасное» прозвище дали, так она начала расспрашивать абсолютно обо всем: как случилось, что мы столкнулись с тем придурком в коридоре, что он говорил мне, почему тянул меня за ногу под партой. Ответы я дала ей абсолютно на все, кроме последнего. Мне бы самой хотелось знать, что ему было нужно, если не тупо поиздеваться надо мной.

Когда Стэйси закончила шалоболить о мистере Неизвестность, то переключилась на Каса, о котором мне тоже пришлось ей все доложить. Она просто писалась от восторга, предполагая, что на меня в первый же день запало двое новеньких парней — нет, ну ни странно ли это? Тем более, запали? На меня? Стэйси, должно быть, шутит. Во-первых, я не выгляжу ахти: у меня нет превосходной фигуры, идеально-красивого лица, да и вообще, я часто заикаюсь.

«Зато есть сладкая попка», — ехидным голоском напомнило мое сознание.

Ох, а как же. Совсем забыла про нее.

На математике, на которую я опоздала, так как Стэйси, черт ее побери, указала на неверный кабинет, меня ждал приятный сюрприз — красавчик Кас действительно был в аудитории и… занял мне место рядом с собой. Меня должно было это удивлять? Естественно. Причина, почему он решил водиться с такой, как я, не была известна мне, и я всерьез задумалась над сумасшедшим предположением Стэйси. Свято верить, что я ему понравилась, было глупо, но идиотка внутри меня именно это и делала.

Кабинет был чуть больше, и я сразу заметила, что не все ученики пришли на математику — некоторые наверняка удрали, так как множество парт пустовало. К великому, просто величайшему счастью, мистера Неизвестность и его шайки фанаток не наблюдалось здесь. У меня был еще один радостный повод: нас с Касом не представляли всему классу, которого почти не наблюдалось. Стэйси, как самая настоящая предательница, тоже не пришла на урок, сославшись на то, что ее мозг требует немедленной передышки.

Скудная кучка ребят, не включая нас, застонала, когда учитель (вроде бы мистер Магс) стал изображать на интерактивной доске графики и что-то записывать возле них. Спустя несколько секунд упорного списывания с доски и тщетного напряжения извилин, я тоже взвыла, поняв, что ни черта не понимаю. Пробелы в знаниях оставляют желать лучшего. Бросив идею строчить на листочке, данным Касом, я откинулась на спинку стула. Итак, первым делом, когда приду домой, буду рыть в интернете решение графических задач для чайников, чтобы на следующем занятии не выглядеть профаном.

Кас, заметив, что я прекратила мучиться, отложил ручку и пригнулся ко мне.

— Вижу, ты не стремишься получить знания, — ухмыльнулся он.

Я потерла висок и улыбнулась.

— Как и ты.

Кас глянул на учителя, царапающего какие-то формулы, и закрыл тетрадь, посмеиваясь.

— Ты права. С меня хватит. — Он сложил руки на мускулистой груди; футболка плотно

обтягивала его мышцы, на которые я невольно пялилась, чуть ли не пуская слюни. Эту прекрасную картину и заодно мою убогость могла бы стереть его черная куртка, болтающаяся на моих плечах, но Кас уверял, что она ему не нужна. А зря. Вот-вот, и того нехотя, я попадусь на разглядывании мужского тела. Замечательно. — Может, займемся чем-нибудь поинтереснее?

Довольно двусмысленное выражение.

Я нервно сглотнула.

— Например?

Он глянул на учителя; тот внимательно глядел на доску, так что до нас ему особо не было дела.

— Поговорим? — Кас выгнул бровь, и когда я кивнула, что получилось слишком воодушевленно, он со скрипом пододвинул стул к моей парте. Я совершенно растерялась, не представляя, с чего можно начать разговор, но, к облегчению, Кас не дал мне повода показаться в нелепом свете, открыв рот. — Что ты делаешь сегодня после школы?

— Эм… иду домой, — со смятением отрезала я, пока мой мозг со спокойной медлительностью идентифицировал слова блондина. Постойте, он спрашивает это, чтобы пригласить меня куда-то? — Оу… — меня осенило, — … или нет? В общем, я пока не знаю.

Прогуляться с ним я не откажусь. Он неплохой парень, да и мне нужно завести хороших друзей.

— Не знаешь? — протянул Кас.

— Точнее я… — я вспомнила, как Джейн читала мне нотации вчера и говорила, чтобы после окончания занятий я сразу ковыляла домой, — о, черт. Похоже, я иду домой.

Моя несуразная реплика рассмешила Каса. Убрав густую светлую челку с глаз, он опустил локти на мою парту, отчего у меня буквально перехватило дыхание.

— Ладно. Похоже, пригласить тебя куда-то мне сегодня не удастся, — наигранно-обиженным тоном произнес он и как бы беспечно стал разглядывать потолок. Уголок его губ был поднят вверх. — Не верю, что ты меня продинамила.

Когда моему организму понадобилось насытиться кислородом, я тут же об этом пожалела — от Каса приятно пахло (даже приятнее, чем от его куртки), и я почти подавилась, собравшись возразить.

— Ты… не так понял меня. — Я откашлялась. — Сегодня я не могу. Правда. И я не собираюсь тебя динамить.

— Вох, — Кас вздернул брови, расплываясь в жабьей улыбке, — так значит, у меня есть шанс?

— На что? — спросила я, не сразу поняв, о чем он.

Кто-нибудь, сделайте так, чтобы я соображала быстрее.

Парень постучал пальцем по подбородку, якобы раздумывая.

— Как насчет школьной вечеринки в честь Хэллоуина? — предложил, с энтузиазмом посматривая на меня. — Она будет через неделю. Пойдешь со мной?

Что, прям так сразу?

Я замычала, пребывая в неком шоке. Тут есть какой-то подвох? Все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Вечеринка? — протянула я, косясь на него.

— Да. Разве ты не видела листочки на стенде в холле?

Оу. Я помню, что проходила мимо стенда, но не засматривалась на него. Может быть, вечеринка на самом деле будет, но…

— Почему ты пригласил меня? Я…

— … тебя мало знаю? — закончил Кас, теребя мою скудную бумажку.

— Да. Но и…

— … я бы мог пригласить кого-то другого? — он будто читал мои мысли.

В неверии я похлопала глазами, избавляясь от удивления.

— Именно, — прошептала, раздумывая, нет ли у него никаких телепатических способностей.

Кас подцепил пальцем мой темный локон, упавший на лицо, и аккуратно уложил за ухо, вызвав на моих щеках предательский румянец.

— Я лишь хочу лучше узнать тебя, если ты, конечно, не против, — в его тоне не чувствовалось лжи. И это напугало меня больше, чем если бы это было неправдой.

Почему именно со мной Кас хотел сблизиться — было выше моего понимания. Даже в этом классе девушка, которая спала с открытым ртом и имела огромные мешки под глазами, выглядела, наверное, и то симпатичнее меня. Тем более, в Джексон Хол Хай было достаточно много красивых девчонок, и Касу какая-нибудь из них вполне бы подошла. Например, сегодня, когда я проходила по холлу, кучка разодетых во все модное девиц обсуждала его и заодно… мистера Неизвестность (кажется, его имя начинается на «С»).

Я в смятении посмотрела на Каса. Он лучезарно улыбался, терпеливо ожидая от меня хоть звука. Я зашевелилась, отбросив мысли — отказаться от его предложения. Чего это я должна кому-то уступать? Чем я хуже других девушек? И возможно, я слишком себе накручиваю, и Кас действительно… запал на меня (или, по крайней мере, хочет завести крепкую дружбу).

— Н-нет, не против, — пожала плечами, расплываясь в довольной улыбке. — Но почему именно я?

Пока не докопаюсь до правды, не успокоюсь.

— Ты загадочная, Дэйзи Вейсон. И я хочу тебя разгадать. — На его прекрасных щеках выступили милые ямочки.

Смущение брало надо мной верх именно до того момента, пока я не представила, что будет с Касом, узнай он обо мне всю правду. Думаю, парень не захочет иметь никакие отношения с конченной психованной девчонкой, недавно вышедшей с дурки.

— Итак, — вздохнула я, ерзая на стуле, — во… сколько будет эта вечеринка?

Кас, вынув какой-то листик из заднего кармана джинсов, протянул его мне. Я сместила брови на переносице, принимая бумажку и разворачивая ее. Это была листовка, где рассказывалось о предстоящей вечеринке в школе. Веселые тыковки смотрели на меня с глянцевой поверхности, и лишь приведение с озлобленным оскалом, парящее под текстом: «Все начнется в 20.00! Ждем вас в тематических нарядах!», слегка напугало меня.

— У нас будет время подготовиться и определиться с костюмами, — сказал Кас, когда я отдала ему бумажку. Моя перекошенная физиономия от чудаковатого рисунка вызвала у него негодование. — Скажи честно, ты согласилась, потому что не хотела меня обижать?

— Что? — удивленно протянула я. — Нет, ты чего? Ты очень…

— … если я отвернулся, это не значит, что можно болтать, — рявкнул учитель, остановившись на изображении очередного графика.

Девушка, храпевшая в две ноздри, резко проснулась, когда мужчина хлопнул по столу. Готова поспорить, она это делала не первый раз, судя по тому, как безмятежно взяла ручку и начала создавать иллюзию, что зарисовывает чертежи с доски. Мы с Касом затихли на секунду, а потом он пихнул меня локтем, убедившись, что учитель не обернется больше.

— Похоже, ты хотела сделать мне комплимент.

Он просиял, тыкая ручкой в пустую тетрадь.

— О, серьезно? — прошептала я. Оказывается, мои надежды, что больше не затронем эту тему, рухнули, как карточный домик. Но я пошла на компромисс: — Обойдешься.

Кас вздернул бровь и кинул в меня кусочек бумажки, оторванной с края тетрадки.

— Но рано ли поздно это точно случится.

— Не будь таким уверенным, — посоветовала я, в ответ швыряя в него свой смятый конспект с непонятными записями. — Я скупа на комплименты.

Ухмыляясь, Кас поймал листочек в воздухе — ну и реакция!

— Да неужели?

Я залилась краской. Только в своей голове я могу называть его красавчиком и тому подобное, но никак не наяву.

***

Когда, наконец, кончались уроки, я незаметно сбежала от Стэйси, так как мне нужно было к психологу. Ей не обязательно знать, куда буду наведываться после занятий. Нужный кабинет я нашла не сразу, отчего сто раз пожалела, что оставила чертову карту в шкафчике. Психологом оказалась приятная женщина лет тридцати — миссис Шерол, которая сразу же рассказала мне, что мое посещение не будет известно никому и о наших с ней профилактических беседах не узнает никто. Пришлось поверить ей, когда вспомнила, что Джейн твердила о секретности моих визитов к психологу. В противном случае, если о моем прошлом станет кому-нибудь известно, придется бежать из страны, сверкая пятками.

Миссис Шерол назначила мне первый прием на следующий день. Сегодня она оповестила, как работает ее «система». Я должна буду ходить к ней два раза в неделю и рассказывать все, что происходило со мной (странное ли это было или — нет). Ну, еще чего… Разве стану я выкладывать какой-то женщине все, что происходит в моей жизни? Тут не обойдется без вранья и урезок некоторых событий, которые будут казаться мне не совсем нормальными.

Стэйси подловила меня на выходе из школы, и я несказанно была рада, что она, например, не сделала это у кабинета психолога. Шагая по тропинке из гальки, мы болтали о минусах обучения, пока меня за язык ни потянул кто-то, и я ни рассказала об удавшемся уроке математике. Стэйси была в шоке, что меня в первый день, тем более, заблаговременно, пригласил составить с ним пару на Хэллоуин симпатичный новичок. Я сама до сих пор пребывала в удивлении, но дословно выложила ей, как это произошло.

— Фантастика, — выдала она, качая головой. — Как тебе повезло, — печальный вздох. — И почему ко мне клеятся всякие уроды?

Я уже хотела успокаивать Стэйси и твердить, что я все еще та неудачница, но тут у меня пропал дар речи, когда периферийным зрением уловила темную фигуру неподалеку — она не шевелилась, и, похоже, рассматривала меня. Тело покрылось россыпью мурашек. Я слишком рано начала паниковать, предположив, что это — очередная моя галлюцинация. Повернувшись, я увидела того дибильного новичка с биологии. Что я там говорила? Рано начала паниковать? Совсем нет. Парень, сунув руки в карманы темных джинсов, сверлил меня взглядом. Улыбочка типичного плохиша висела на его лице. И… он не думал отводить пристальный взгляд, который был прикован к моей скромной персоне. Да что ему нужно?

Я остановилась, в замешательстве сместив брови. Итак, придурок, если не прекратишь на меня таращиться, я расцарапаю твое милое личико ногтями. Ага… коротко-подстриженными ногтями. Стэйси перестала о чем-то болтать и прекратила ходьбу, ткнув меня в бок.

— Эй? Ты чего?

— Ненормальный, — выпалила я, со злостью глядя на мистера Неизвестность.

— Кто?!

Стэйси завертела головой. Очевидно, из-за большого количества народа она не могла найти того, кто был объектом моего внимания — да и хвала небесам. Когда я собрала всю волю в кулак и хотела подойти к парню, чтобы, наконец, разобраться, какого черта ему надо от меня, словно из неоткуда возник Кас, предотвративший мое неутолимое желание. Блондин встал прямо напротив мистера Неизвестность, загораживая его вальяжную фигуру своим мускулистым телом. Думать, что эти двое незнакомы — было уже глупо. Кас, очевидно, что-то говорил мистеру Неизвестность, а потом они, не в самом хорошем расположении духа, направились куда-то за школу. Кас выглядел злым и напряженным, отчего я поняла, что их беседа не являлось одной их дружеской. Они враги? Если да, так-то лучше мне. Тот странный паренек, любящий разговаривать о презервативах, не нравится мне.

Но постойте, куда они пошли?

Я вытянула шею, чтобы не потерять двойню из вида. Стэйси вцепилась в мою руку, старательно пытаясь привлечь к себе внимание.

— Господи, ты начинаешь меня пугать, — проверещала она.

Я ничего не ответила, сосредоточившись на парнях. Перед тем, как зайти за угол кирпичного здания, мистер Неизвестность оглянулся и… подмигнул мне? Я задохнулась, попятившись назад. Стоит счесть это за нервный тик или синдром сухого глаза?

— Дэйзи? — протянула знакомая. — Ты объяснишь, что происходит?

Мое сердце успокоилось, и легкие получили свою порцию кислорода, когда новички скрылись. Что они там будут делать — уму непостижимо. Обычно, после таких разговоров парни дерутся. Дерутся?! Я в неверии покачала головой, предположив, что никто из них все-таки не будет применять физическую силу, несмотря на какие-то разногласия.

— Дэйз!

— А? — очухалась я, поворачиваясь к Стэйси, на лице которой висело непонимание.

— Кто там был?

— Ты о чем? — решив сделать вид, что ничего не было, проговорила я.

Мы возобновили ходьбу. Для меня каждый шаг вперед давался с великим трудом. Так и хотелось развернуться и побежать за школу, чтобы выяснить, что там происходит.

— О чем? — Стэйси открыла рот и щелкнула пальцами перед моим лицом. — Ау-у-у, это ты хочешь меня сделать в этой ситуации странной?

— Прости, — невинно пожала плечами. Оглянувшись, я не увидела парней (если моя версия про драку верна, то, наверное, они уже друг друга давно убили). — Просто… со мной бывает такое. Не бери в голову. Пустяки.

Надеюсь, все действительно так.

***

Когда Джейн возвратилась с работы на удивления веселая, я постаралась притвориться, что занята домашней работой (которую, кстати, не записала), но не прокатило — она вызволила меня из комнаты, сказав, что с этим, якобы, я успею справиться после совместного приготовления ужина. Даже зная, что я не способна самостоятельно пожарить себе яичницу, она пустила меня на кухню и доверила чистку овощей, с чем я справилась на «отлично». Но когда пришло время их шинковать, мое уверенность в себе улетучилась. И не только из-за того нарезки, но еще из-за ее вопроса, как прошел мой первый день в школе.

Не считая инцидентом с туалетной дверью, кровью из носа, того придурочного парня, с которым столкнулась в холле, день прошел…

— Отлично! — слишком радостно произнесла я, рубя помидор на большие кубики. Ах, пользоваться ножом я совсем не умею.

Джейн положила на дощечку какую-то страшную рыбу с выпученными глазами, которую по идеи мы должны начинить овощами, и окатила меня подозрительным взглядом.

— Правда?

Я медленно кивнула, стараясь выглядеть убежденно.

— Да. Школа неплохая. Я, кажется, нашла подругу.

Джейн сморщилась, когда я раздавила бедный помидор.

— Оу. И как ее зовут? — она забрала у меня нож и вывалила в помойное ведро жижу с дощечки. С меня непутевый кулинар.

— Стэйси. Неплохая девчонка. — Я отошла подальше от столика, чтобы не начудить чего-нибудь еще. Тетя указала мне на рыбу, а сама взялась за овощи. Она ведь в курсе, что такими темпами я оставлю нас без ужина?

— Как насчет парней? — поинтересовалась Джейн, загадочно улыбнувшись. Вот нужно было ей завести об этом разговор?

Я припала к липкому существу, развалившемуся на разделочной доске. Напуганные черные глаза с мольбой глядели в мои. Под таким печальным взглядом я на вряд ли смогу вскрыть рыбу, пусть и уже не живую. Послав Джейн мимолетную улыбку, я отошла от бедного мертвого создания.

— Один парень… предложил составить пару на вечеринку в честь Хэллоуина, — призналась я, решив не говорить ту часть истории с участием другого новичка.

Джейн удивленно посмотрела на меня, а затем, расплывшись в широкой улыбке, кинула в меня кусочком перца. Я вовремя успела увернуться. Овощ пролетел мимо и упал рядом с оставшимися не распакованными коробками.

— Маленькая сердцеедка! В первый же день! — почти визжала Джейн, успевая что-то жевать. Раскрасневшаяся, я насторожилась на тот случай, если она вздумает вновь запульнуть едой. — Ну, рассказывай, кто этот красавчик, сколько ему, какие у него намерения, и как ты его, — повела бровями, — соблазнила?

— Джейн, — предупредительно произнесла я, давая понять, что не хочу вдаваться в подробности. Тем более, практически ничего не знаю о новом друге. — Кас просто пригласил меня пойти с ним. Что тут такого?

Вывалив порезанные овощи в миску, она прикусила пухлую губу.

— Кас… Не знаю, что он за парень, но разве не странно это? Пригласил тебя пойти вместе на вечеринку в первый же день тв…

— Он тоже новенький, — перебила ее я, снимая цветастый фартук.

Джейн удивленно застыла с открытым ртом, хлопая глазами. Кажется, я зря это сказала. Собравшись уже удрать, я резко замерла, когда она заговорила со скоростью света, расспрашивая все о Касе и вечеринке. Так как я ничего толком не знала ни о том, ни о другом, ушла от ответа, неожиданно начав рассказывать о визите к психологу и том, как, наверное, миссис Гредбори будет рада слышать о моих посещениях к опытному специалисту. Джейн никак не отреагировала на быструю смену темы, увлеченно занимаясь рыбой. Моя помощь ей была не особа нужна, и когда я собралась незаметно улизнуть в свою мрачноватую комнатушку, она попросила принести из подвала немного картошки, сказав, что с этим корнеплодом наш ужин будет вкуснее. Вздохнув, я покорно направилась к подвалу, проклиная Джейн за удачный выбор места для хранения картошки. Старые половицы скрипели под ногами, отчего я старалась идти почти на носочках, чтобы не создавать шума на весь дом.

Черная пошарканная дверь, подле которой остановилась, должна была привести меня в нужное место. Проблема только лежала в том, что за ее пределами простилалась обширная лестница, уходящая во тьму, а даже дохло-работающей лампочки — в помине не наблюдалось.

Отворив скрипучую дверь, я достала телефон и включила в нем фонарик. Тусклые лучи осветили старые ступеньки. Несколько сороконожек ускользнуло от света в темные уголки, перебив у меня всякое желание не то, чтобы спускаться вниз, но вообще — ступать на лестницу. Но как бы то ни было, мне пришлось на шатающихся ногах с огромным усилием шмыгнуть в подвал. Телефон задрожал в моей руке, когда фонарик, освещающий немного, стал мигать. Я видела поцарапанные стены по бокам от себя, а впереди — всю ту же коварную густую темноту. Джейн говорила, что здесь нет никакого освещения, поэтому я не спускалась сюда раннее из-за боязни абсолютного мрака. А теперь, как полная идиотка, иду за картошкой, преодолевая свой страх. Темноту любили галлюцинации, и, может быть, из-за этого я не была в восторге долго сидеть без освещения.

Затхлый запах плесени, смешанной с мокрым деревом, наполнял мои легкие. Достигнув бетонного пола, где валялся всякий мусор и… какие-то коробки? — я остановилась. Очевидно, тут никто никогда не убирался. Лучи света облизывали ближнюю стенку, возле которой ютились ящики с неизвестным содержимым, так привлекшие меня, пыль клубилась в воздухе, отчего в носу зверски зудело. Торопиться с поиском корнеплода было не обязательно — Джейн еще возилась с рыбой, и я решила осмотреть столь странное местечко. К несчастью, заряда на телефоне наблюдалось не очень много, и сумасшедший фонарик то и дело мигал, заставляя меня в ускоренном темпе осматривать содержимое подвала. Убедившись, что лампочка не работает, я крепче сжала в руке мобильник, шагая по маленьким осколкам стекла — их происхождение было определить трудно, ведь единственное окно здесь не выглядело побитым.

Интерес рос в геометрической прогрессии. Мои пальцы так и тянулись к коробочкам с тайным содержимым, а мозг почему-то протестовал против их действий. Я знала, что эти деревянные ящички не были нашими и наверняка принадлежали кому-то из живших здесь людей. А вдруг там клад? Или что-то другое, не менее ценное?

Моя наивность могла лишь соревноваться с неутолимым любопытством. Вытерев потную ладонь о ткань джинсов, я положила руку на одну из коробочек, но тут… мое внимание привлекла расписная шкатулка возле нее, к которой, естественно, я примкнула без вопросов. Открыв крышку, украшенную красными камушками, я посветила внутрь. Кроме ожидания, что оттуда вылезет что-нибудь мерзкое, у меня ничего не было. На удивления, тусклые лучи поймали предмет квадратной формы с пятном посередине. Фотография! Чувствуя себя настоящей искательницей всяких старинных штучек (хотя куда там? — все было на виду), я подхватила фотокарточку, вглядываясь в нее. Освещение оставляло желать лучшего. Отпрянув от коробок, я поднесла телефон ближе, и тут мое дыхание оборвалось, будто струна на гитаре. На меня смотрели два знакомых глаза, находившиеся на белом, как полотно, лице. Может быть, качество не цветной фотографии хромало, но я четко определила, что знаю этого человека на нем — точнее, видела. Осунувшееся лицо, острый нос, тонкие скулы — тот парень, который появился вчера в ванной. Парень, являвшийся моей глупой галлюцинацией и напавший на меня. Раз это плод моего больного воображения, почему он запечатлен на снимке?

Словно в каком-то идиотском ужастике, дверь наверху с леденящим кровь в жилах звуком захлопнулась, отрезав единственную тусклую полоску света, проникавшую внутрь свысока. Эта ситуация стала в сто раз хуже, когда фонарик на моем телефоне погас — наверное, сел заряд. Замечательно.

— Д-джейн? — дрожащим голоском пролепетала я, надеясь, что это она решила сыграть со мной злую шутку, а не кто-то другой (или что-то). Ответа не последовала, и тогда я серьезно насторожилась, обострив все чувства и лупя по телефону, тщетно пытаясь привести его в прежнее состояние. — Эй, это не смешно. Серьезно. У меня здесь нет света. Открой!

Молчание. Гробовое молчание.

— Че-ерт.

Запаниковав, я выронила фотографию и, наплевав на картошку, по памяти поплелась к выходу отсюда, делая мелкие шажки. Орать было слишком рискованно, и даже если это сделала не Джейн, а, например, сквозняк, то мне стоило бы для своей же безопасности держать рот на замке. Она по любому не то подумает, если я стану сотрясать здесь все своим криком.

Темнота давила на меня с неимоверной силой. Все было еще ничего, если бы не скрипучий шум сзади и ощущение чьего-то присутствия. Ссылаться на галлюцинации было уже нелепо. Теперь я думала, будто попала в какой-то фильм ужасов, честно. Фонарик на моем телефоне неожиданно засветился, разгоняя черноту. Я не знала, что, черт побери, творилось с этим прибором, и — не хотела, но вместе с ним мне пришлось обернуться, когда ледяная лавина воздуха ударила в спину. Ветер? Нет-нет. Это был вовсе не ветер. Парень. Тот парень, который являлся вчера в ванной. Парень из фотографии. Свет охватил его прозрачное лицо, почти сливаясь с ним в одну светящуюся массу. Опухшие глаза с пролегшими мешками глазели на меня со… злость? Странный порез в области сонной артерии не исчез — мое сознание не могло очередной раз прорисовать его выдуманный образ так же четко и точно. Выходит, незнакомец вовсе не плод моего воображения. Тогда кто он? Неужели… призрак?

Истерически засмеявшись своим абсурдным мыслям, я резко попятилась назад, и что стоило ожидать? — споткнулась о… мешок с картошкой — хоть один плюс. Сердце бешено колотилось о ребра, когда поняла — парень не хочет, чтобы я выбиралась отсюда. Сначала дверь, потом телефон. Что ему нужно?! И… что он такое?!

Высокий незнакомец подплывал ко мне — да, он парил. Так как я — глупая трусиха — выронила телефон, фонарь освещал зловещий силуэт снизу, зрительно делая его еще больше в полумраке. К вселенскому удивлению, я не завизжала, наткнувшись на него пару секунд назад. Мне было больше страшнее то, что станет со мной, если испущу крик.

— Дэйзи… — булькающий голос сковал мои конечности. После произнесения моего имени, из раны парня хлынула кровь. Меня чуть ли не стошнило.

Откуда он в курсе, как меня зовут?

Отползая назад с сомкнутыми дрожащими губами, я успела расцарапать руки о маленькие осколки стекла. Теперь и я была в крови. Чудно. Никогда бы не подумала, что поход за обычной картошкой будет настолько опасным.

— Н-не подходи! — предупредила я, вытянув руку — да-а, это «остановит» полупрозрачного паренька. — Не п-подходи! Я-я тебя предупреждаю!

— Д-дэйзи, — не думать, что он, возможно, подражает моему заиканию, было сложно.

Силуэт приближался, и я сделала вывод, что мои угрозы прозвучали жалко. Но это, по крайней мере, не было огромным разочарованием, в отличие от следующего, что взбрело мне в сумасшедшую голову. Вывалившаяся из мешка картошка привлекала меня и служила пока единственным импровизированным оружием. Не думая ни о чем, я схватила несколько молодых картофелин и с амазонским воплем зарядила ими в… нематериальный силуэт. Умно. Овощи пролетели сквозь парня и с ужасно-громким звуком покатились куда-то по наклонной. Создавалось ощущение, будто по полу запустили пару приличных гирь. Я зажмурилась, и, проронив несколько бранных слов, которые неизвестно откуда взялись в моем лексиконе, попыталась встать. Для полного счастья не хватает здесь Джейн.

Я, естественно, знала о своей грандиозной неуклюжести, но чтобы нечаянно ступить на картофель и, размахивая руками, прокатиться на нем, как долбанное цирковое животное, до самой стены — было для меня в новинку. Удар пришелся в лоб. Но он был не больнее, чем падение по инерции вниз.

— Святые котята…

Стоная от адской боли в затылке, я очень надеялась, что умерла. К несчастью, я продолжала дышать и валяться в куче картошки, которую возненавидела больше, чем дешевый кофе. Что может быть еще хуже и позорнее этого? Ах, да, осознание того, что я — полная неудачница, застрявшая в грязном подвале с… подобием человека (причем ненормального).

Парень скользнул ко мне, что-то шепча. Мгновенно забыв обо всей боли, я подскочила с лежачего положения, и прижалась к стене, словно загнанная в угол кошка. Сейчас вместо него я была бы не прочь увидеть Джейн и парочку санитаров в белых халатах.

— Т-тебе осталось совсем немного. П-помоги мне… Не игнорируй м-меня, Дэйзи.

Что осталось? И… чего хочет это существо?

Помутневшими глазами я глядела на него, когда он продолжал приближаться, протягивая мне одну руку. Будто под каким-то гипнозом я начала делать то же самое, не задумываясь о своих действиях. Перед расплывающимся взором мелькал образ парня на фотографии — по виду здорового и полного жизни. Различия между ним настоящим и прошлым были на лицо, и я непроизвольно задумалась: а что, если он реально призрак? Что, если он когда-то жил на самом деле? Если это так, то… каким был этот незнакомец?

Наши руки соприкоснулись, прежде чем я осознала, что произошло. Кончики моих пальцев почему-то светились, и я, задохнувшись от нахлынувшей паники, даже не заметила, что стала ощущать прикосновение парня. Ураган эмоций, состоящий из страха, удивления и явного не осознания ситуации, бушевал во мне, норавясь вырваться наружу. Таинственное свечение охватывало не только участки моего тела, но и силуэт незнакомца, который стал жутко вибрировать. Закрыв рот свободной ладонью, чтобы не завизжать, я резко отстранила кисть, и возникшая из меня вспышка отбросила парня куда-то в стену, в которой… он затерялся. От неизвестного явления я тоже пострадала — меня откинуло на лестницу, почти возле двери. Волна была настолько мощной, что когда я свалилась на задницу, та ясно дала понять — как минимум неделю на нее нельзя будет сесть.

Ошеломленная, я подскочила на шатающиеся ноги, стараясь удержать равновесие. Черт! Что вообще это было? Вспышка. Призрак. Призрак?! Так, стоп! Я не верю не во что сверхъестественное и не собираюсь. Сочту это…

«Может, хватит уже? Ты только что видела, какая фантастика произошла, и будешь еще врать собственно своему же зрению?» — голосок внутри меня был прав. Но-о… я не собиралась находиться тут и дальше, разгадывая, что же случилось. По крайней мере здесь…

Чуть ли не расцеловав переставшие сиять руки, я плечом пробила себе путь на волю и пожалела об этом, когда распахнувшаяся дверь зацепила краешек глупого паласа, и со свинячим визгом я полетела вниз. Какой раз я упала? Третий? Четвертый?

Изящные ноги в балетках остановились в паре сантиметрах от моего эпического позора. Распластавшись на паласе кверху задом, я прищурилась и задействовала голову, чтобы посмотреть на Джейн. Ее глаза были округлены до невероятности. В руках красовалась бедная рыба, так и не отправившаяся в духовку.

— Ты… — она указала на меня, затем — в направлении подвала, — можешь объяснить, что произошло?

Благо, она ничего не упомянула о подозрительном шуме внизу. Состроив невозмутимый вид, что далось мне нелегко после пережившего стресса, я приподнялась на локтях.

— Крысы. Ох, — нервно убрала локон, закрывший глаз, — эти гадкие создания! Думаю, обойдемся сегодня без картошки.

Ни за что на свете не вернусь туда… А, постойте! Там же мой телефон.

Я влипла.

Джейн сморщила маленький носик, помогая мне подняться. Я быстро сунула расцарапанные ладошки в карманы джинсов, натянув фальшивую улыбку.

— Крысы? — в неверии произнесла тетя.

— Да, — я кивнула. Ложное оправдание вполне могло быть настоящим. Я не сомневалась, что где-то в этом доме бегают грызуны. — Ужасно-жирные и противные. А шерсть… Знаешь, раньше они разносили чуму, а неизвестно, какие сюрпризы преподнесут…

— О, мой бог, — простонала она, попавшись на мою удочку. Захлопнув носком дверь в подвал, Джейн вздрогнула. Я постаралась не расплыться в довольной ухмылке. — Завтра же вызову дезинсектора. И куплю капканы.

Она направилась в кухню и, кинув на меня взгляд с толикой подозрения, сказала:

— Ты выглядишь так, будто увидела привидение.

Отлично.

Я истерично хихикнула, небрежно махая рукой по воздуху.

— Привидение? Пф. Откуда у нас здесь привидения? — Дура. Заткнись. — Если бы здесь они были, мы бы знали, правда? Хотя, тут наверняка кто-то умирал. — Просто. Заткнись. — Много раз. Но-о, это не значит, что здесь обитает какая-нибудь злая сущность. Или сущности. — Чер-ерт. Заткните меня, умоляю! — А как я знаю — по фильмам — привидения заводятся тогда, если люди умерли мучительной смертью, например, утопившись, повесившись или…, — я вспомнила порез на шее парня и продолжила нелепую болтовню, — … перерезав сонную артерию. Мм? Хотя, насчет «перерезав»… я слышала, как некоторые кошки перегрызали своим хозяевам глотки, если те…

— Дэйзи, — наконец, остановила мой словесный понос Джейн, медленно моргнув.

— Что? — я чувствовала себя крайне нелепо. Обязательно нужно было мне это делать?

— Не забудь принять таблетки перед сном. И… увеличь дозу. Прими две. На всякий случай.

— Ладно, — согласилась я, не став влезать с ней в спор (все равно не употребляю лекарства).

Оглядываясь, Джейн ушла на кухню, оставляя меня на «съедение» своим мыслям. Все еще пребывая в шоке, я глядела на подвальную дверь и до сих пор не верила в произошедшее недавно. Учитывая то, что я пережила за столько лет, можно смело сказать: моя жизнь очень… очень-очень странная.

VI

Хороший сон, прекрасный внешний вид, шикарная одежда — все это не относится ко мне. Воспоминание о вчерашнем кошмаре не давало мне делать ничего спокойно. Сидя за столом с Джейн и делая вид, что ем прекрасно-приготовленный ею завтрак, я «купалась» в раздумьях насчет того, что же со мной происходит. Семь лет. Целых семь лет я уверяла себя, что вижу галлюцинации — картинки моего больного мозга, и тут неожиданно один довольно необычный (что слабо сказано) случай заставляет задуматься о том, действительно ли это так. Раньше воображение не брало надо мной верх, как сейчас — я стала не только видеть то, чего нет, но и — слышать. О-о-о, можно бы это счесть за прогрессирующую шизофрению, но куда там?! Разве психи чувствуют прикосновения своих глюков? Спонтанно начинают сиять ярчайшим светом? Их отбрасывает невидимой волной на несколько ярдов?

Нет. Точно нет. Я не могла за пару дней окончательно съехать с катушек.

Зацепив кусочек яичницы вилкой, я с неохотой отправила его в рот. Джейн внимательно наблюдала за мной, потягивая сок. Ее пристальный взгляд, в принципе, понятен — перед ней сидит девушка с видом пещерного человека и ведет себя почти соответственно.

— Почему у нас чужие вещи в подвале? — неожиданно даже для самой себя спросила я.

Тетя переключилась на конфеты. Без тени удивления продолжая сверлить меня взглядом, она неуверенно ответила:

— Они остались после прежних жильцов. Меня предупреждали о них, когда осматривала дом, и я сказала, что это не проблема — мы вполне можем их убрать. Ведь, — изогнула бровь, заглядывая в мои стеклянные глаза, — это так?

— Угу. — Я вперилась в чашку, гоняя по тарелке бекон. — А… как давно они здесь жили?

Если узнаю информацию об этом, возможно, внесется какая-нибудь ясность. Не могла же я все это время видеть призраков, верно? Или… могла?

Джейн медлила с ответом, чем наводила на меня конкретную панику.

— Пару столетий назад.

В горле встал сухой ком. Я не могла проглотить яичницу, которой заполнила рот. Та фотография была далеко не этого века, как и человек на ней. Определенно, тот парень давно уже мертв. Но почему он мерещился мне, если отправился на тот свет?

Потому что он призрак, идиотка и это — его дом.

Я с шумом выронила вилку.

— Не может быть.

Джейн вздернула бровь, вставая из-за стола. Темный костюм на ней приобрел складки.

— Если это неприятное удивление, то обрадую тебя — в доме раньше жила какая-то знатная семья, но из-за его… ветхости, — она указала на облупившийся потолок, — никто не хотел тут селиться. Но нам с тобой выпала удача, когда снизили цену за него. Немного подремонтировать, и жить можно! — тетя подмигнула, убирая за собой посуду.

— Ты уверена, что только из-за этого не хотели брать дом? — осторожно спросила я, успокаивая бешеное сердцебиение. Парень с раной на шее не вылезал из головы. — Вдруг здесь кого-нибудь убили?

Я очень надеялась, что Джейн не обратит никакого внимания на мое бескрайнее любопытство, но она, словно заподозрив что-то, повернулась ко мне. Ее тонкие брови взлетели вверх.

— С чего это ты интересуешься этим?

— Просто, — как можно спокойнее отрезала я. — Я же должна знать о нашем доме все. — Мои пальцы нервно стучали по столу. Когда я поняла, что долблю ими слишком долго, резко прекратила. — Так что?..

— Мне не говорили ни о каких убийствах здесь. Но, — ее «но» прозвучало, будто выстрел, отчего я дернулась, чуть не опрокинув чашку на себя, — они вполне могли скрывать информацию, лишь бы втиснуть нам дом. Как бы то ни было, если кто-то тут когда-то помер — это случилось довольно давно. — Джейн сложила помытую посуду в шкафчик и, подойдя, хлопнула меня по плечу. — Уверяю, тебе нечего бояться, Дэйзи.

С этим могу поспорить.

Я заерзала на стуле, кладя полученную информацию в свое хранилище и запирая его на огромный замок.

— Я не сомневаюсь.

Время поджимало. Джейн поторопила меня к выходу, но тут я сослалась на то, что забыла кое — что в комнате, а сама побежала в подвал, когда убедилась, что она вышла выгонять из гаража машину. К счастью, из единственного окна в комнату лился свет, и я была менее напугана, когда стала оглядываться. Кроме телефона, улик моего пребывания здесь не было. Значит, Джейн не спускалась сюда после вчерашней моей истории о жирных крысах — а так бы она захватила смартфон.

Я сунула телефон в карман, настороженно прогуливаясь по периметру подвала. Фотографию, которую выронила, нигде не нашла — еще один повод устраивать кипеш. А хотя, что сразу дрожать от страха? Вдруг она куда-нибудь залетела?

Или ее убрал призрак.

Призрак.

Я застыла, вспомнив, что выбрала не самое прекрасное место для раздумий. Холодный воздух угождал под куртку, данную Касом. Коробки, находившиеся, как я помню, в хаотичном порядке, были идеально сложены. Картошка… ее утрамбовали обратно в мешок. Вот же чертовщина.

Я не стала зацикливаться на том, что мой персональный призрак любит порядок; вместо этого принялась осматриваться. С дневным светов комната выглядела иначе — находиться в ней было не так боязно, как, например, вечером. Солнечные зайчики плясали на бетонном полу, мелкая пыль реяла в теплых лучах, забиваясь в мой нос. Чихнув, я окаменела, ожидая услышать скрипящее: «Будь здорова». Но тяжелая тишина отогнала у меня мысль, что кто-то тут есть, а так же навеяла — другую, что парень из прошлого не желает мне ничего хорошего, если вообще на данный момент виснет неподалеку. Стена, куда я его откинула неизвестным образом, оставалось целой. Он был почти материальным, когда вспышка света из меня очертила его. Что это было, и куда он делся — выше моего понимания. Так же я не врубаюсь, чего хотел парень.

Если учитывать то, что он реально существовал, значит, я видела самого настоящего призрака? И все семь лет сталкивалась нос к носу со сверхъестественным, не понимая того?

— Бред, — прошептала я, дернув по лестнице.

Я — ярый антихрист. Также не являюсь тем, кто верит во что-то мистическое.

А как тогда объясню синяки на своих коленях? Царапины на руках? Приличную порцию шока? Тот свет? Прикосновение? Разве всего этого не было?

Прежде чем покинуть подвал, я оглянулась.

Логическое объяснение должно быть всегда…

***

Джексон Хол Хай отличался от других нормальных школ. На газоне опять стояла та толпучка, которая баловалась женскими тампонами, но на сей раз она выбрала в качестве развлечения стринги — я не хотела знать и близко, носил ли их кто-нибудь, когда один из парней натянул тонкие трусики на голову. Такой метод потешиться не казался мне привлекательным, и я опять за километр обошла неординарную группку, затем шмыгнула в школу. Привыкнуть к суете у меня получилось, но вот к неуклюжести Стэйси — нет — знакомая вновь огрела меня, только теперь дверцей шкафчика, а когда увидела, что натворила, стала извиняться. Идеей встать рядом, когда у нее было то, что вполне могло окончательно сломать мне нос, было не лучшей идеей. Я застонала, проверяя, нет ли крови на лице.

Стэйси с ужасом захлопнула дверцу долбанного шкафчика и прильнула ко мне.

— О, че-ерт. Прости. Я не видела тебя.

На этот раз обошлось без кровопролития. Я с опаской посмотрела на нее, а затем на учебник биологии в ее руке. Осознание того, что с такими темпами Стэйси может укокошить меня обычной книгой, вызывало в животе неприятные спазмы, которые усилились от мысли о предстоящем уроке, где будет мистер «я-убью-тебя-взглядом».

— Надеюсь, я доживу до выпускного, — пробурчала, набирая на шкафчике код. Он опять не открылся, и тогда я решила воспользоваться методом Каса — стукнуть кулаком в дверцу. В итоге, что у меня получилось сделать — заработать будущие синяки. — Ауч!

Стэйси наблюдала за тем, как я прислоняю костяшки к губам и прыгаю на месте, дабы унимая боль.

— Слепые надежды, — она легонько хлопнула по железной дверце, которая не поддавалась мне и махнула в сторону двойных дверей. — Лучше пойдем. Это гиблое дело.

Стэйси шмыгнула по холлу. Я засеменила за ней, не убирая руку ото рта. У меня что, один такой идиотский шкафчик?

— Не думаю, что ты хочешь на биологию, — произнесла я, сровнявшись с ней.

Блондинка кокетливо улыбнулась.

— Правильно. Не хочу. Но иду туда, потому что…

— … там один идиот, о котором ты наверняка думаешь ночами, — закончила я, вспоминая наглого новичка.

Стэйси пихнула меня в бок, открывая нам двери.

— Не правда. Их двое.

Я засмеялась, потихоньку забывая о доставленной боли пару секунд назад.

— Кас не идиот, — подметила я.

— Я не говорила, что он — идиот, — отозвалась подруга, и мы шмыгнули в проход. — И я не думаю о Самюэле ночами. Ну, почти.

Я вздернула брови, лукаво улыбнувшись.

— Самюэль? Так этого придурка зовут Самюэль?

Я была права — его имя ничуть не лучше фамилии.

— Если парень приставал к тебе под столом на биологии, не означает, что он придурок, просто ты ему понравилась, — выдвинула Стэйси свою точку зрения, останавливаясь возле аудитории. — А еще ты понравилась Касу. Черт, — она взглянула на меня своими огромными глазами и понизила голос до шепота. — Скажи, чем ты их так соблазнила? Это какие-то новые духи с ферамонами? А может быть, они клюнули на твою грудь, которая почти вылезала из-под…

— Стэйси! — взвизгнула я и брезгливо вздрогнула. — Что ты несешь? Я не пользуюсь никакими духами. А насчет груди — ты приврала — она была там, где должна была быть.

Я покраснела, когда подумала: а что, если та обтягивающая майка слишком сильно прилегала к телу, и новички запали на это? В любом случае, сегодня на мне куртка Каса и закрытая футболка под ней, поэтому, таращиться им теперь будет не на что. Пусть выкусят.

— А что, если дело в волосах? — не унималась Стэйси, подцепив мой локон.

— Я сама не знаю, в чем дело, и почему именно ко мне они…, — я отошла от сумасшедшей блондинки и пригладила волосы, — … приставали.

Что угодно, но не из-за шевелюры те парни уделяли мне столь огромное внимание. Разве кого-нибудь привлекают волосы, выкрашенные в дешевый черный цвет? Нет. Ладно, сейчас они не совсем угольного оттенка — краска немного смылась, но это ничего не меняет.

Я повернулась к кабинету и заспешила к двери, когда Стэйси вновь открыла рот, понимающе закивав.

— А-а-а, все понятно. Это из-за запаха. Парни любят некурящих девушек, а от меня постоянно прет табачным дымом, — верещала она, следуя по пятам. — Все, с сегодняшнего дня бросаю курить.

Я вошла в аудиторию, и помимо Стэйси стали болтать еще несколько человек, причем громко. Мой мозг готов был взорваться. Блондинка подошла ко мне и близко наклонилась.

— Скажи, от меня не пахнет сигаретами? — ее дыхание угодило мне в щеку, и, не зная заранее того, благоухало от нее или — нет, я вовремя перестала дышать.

Нет, я не только из-за этого прекратила вбирать в легкие кислород. Мое дыхание буквально оборвалось, когда уловила в одном классе две знакомые фигуры — Самюэля и Каса. Особо удивляться было нечему, ведь я знала, что у нас совместный урок, просто новенькие выглядели не так, как обычно. Их лица были в ссадинах и синяках. Под глазом Каса пролегало темно-бардовое пятно, губа была разбита, а вид — такой, словно он готов кого-то убить. Самюэль же наоборот пребывал в хорошем настроении, хоть и его прекрасная физиономия была раскрашена мелкими царапинами. Парни сверлили друг друга гневными взглядами, а когда переключились на меня, я застыла. Вместе с ними повернулись все ребята — их удивленные лица не предвещали ничего хорошего. Стэйси ткнула меня в бок, открыв рот.

— Вау. Думаю, красавчикам сегодня будет не до меня.

Девчонки на первой парте уставились на меня и стали шептаться друг с другом да так, что я услышала их разговор в мгновенно повисшей тишине.

— Это она?

— Да, та новенькая, помнишь?

Незнакомка с рыжими волосами собрала брови на переносице.

— И что в ней особенного?

Подруга девушки (по видимости) сунула карандаш в нереально-жирные губы и сморщилась.

— Сама не знаю.

Я думала, что грохот моего сердца слышен каждому. О чем они говорили? И причем тут я? Обсуждать могли все что угодно, начиная от моих волос, заканчивая тем, где я пробыла семь лет. Я сглотнула. Стоп. Разве одноклассники могут узнать, что я была в психушке? Неужто ли информация о съехавшей с катушек девчонке распространилась и в Маунтин-Вью?

Стэйси потянула меня за руку, уводя от тяжелых взглядов. Пребывая в полном непонимании, я приземлилась за парту, возле которой она меня оставила, сев поблизости. Класс уже глядел на меня с другого угла. Да что происходит?

Ответы, кажется, я могу найти у парней с раскрашенными физиономиями. Очевидно, они побили друг друга вчера. Но вопрос: за что? Как оба новеньких парней могли подраться в первый день учебы? Возникли разногласия? Споры? Конфликт? Что-то подсказывало, что причина их «недопонимания» лежала во мне. Обернувшись, я уставилась на покалеченных, демонстративно игнорируя столь пристальное внимание к моей персоне. Кас глянул на меня и заметно напрягся, выпрямляя спину. Самюэль… опять подмигнул, растянувшись в белозубой улыбке. Я отвернулась, ничего не понимая. Вновь повернула голову — та же картина. Сумасшествие какое-то.

Девчонка спереди ткнула меня ручкой в плечо, прежде чем я бы встала и направилась к парням, чтобы разъяснить, какого черта произошло. Ее темные волосы чем-то напоминали мои, и я сразу же успокоилась, что объектом обсуждения одноклассников наверняка стала не моя прическа.

— Ты — Дэйзи? — она изогнула бровь, и когда я медленно кивнула, продолжила: — Невероятно. Это они подрались из-за тебя. Вау.

Чуйка не подвела меня. К счастью, тему моего прошлого никто не затрагивал. Я снова вытаращилась на двух идиотов, не поделивших… меня? О, боги, чем я стала так популярна среди них?

— Подрались? Из-за меня? — с неверием уточнила.

Стэйси пригнулась к нам, навострив уши. Ее пухлые губы растянулись в ехидной улыбочке. Самюэль тем временем смотрел на меня, заложив руки за голову. Очевидно, он слышал все, как и другие здесь, ведь наши голоса в тишине слышались отчетливо.

— Я думала, ты в курсе, — произнесла девушка, положив локти на мою парту. — Они что, правда в тебя втюрились? Оба?

Я обомлела. Стэйси подавилась.

— Кто такое сказал?

— Ходят слухи, — невинно пожала плечами она, обводя взглядом ребят. — Ну, знаешь, я всегда верю слухам.

Стэйси дернула меня за локон, обращая к себе внимание. Если она хочет объяснений, обрадую ее — я сама ничего не могу понять, что вообще происходит.

— Серьезно?! — взвизгнула подруга, хлопая в ладоши.

Покраснев, я попыталась унять ее радость.

— Я… я н-не знаю, — все, что я смогла выдавить из-за пересохшего горла.

Незнакомка довольно улыбнулась, показывая кривые зубы, на которых сияли брекеты.

— Думаешь, если бы это была неправда, они бы стали драться?

— Может, их драка случилась из-за чего-то другого? — предположила я, нервно сглотнув.

Самюэль продолжал играть со мной в гляделки, когда Кас со злостью… сминал в ком свою тетрадь. Я открыла рот. Видимо, тут все серьезно. Тетрадь по биологии. Учебная тетрадь. Святые чертики. А потом он… сломал ручку, прожигая гневным взглядом Самюэля — наверное, на ее месте парень представлял его шею.

— Воу, — выдохнула Стэйси, вцепившись в спинку стула. — Думаю, ты все-таки причастна к этому, мисс Невинная Соблазнительница. Что ты творишь с парнями? — она подмигнула черноволосой девчонке, и они вместе засмеялись. — Тара, это ведь реально правда?