Стихи сибирского недопоэта

Слово автора

Стихи сибирского недопоэта — это скромный сборник произведений неизвестного автора.

Что таит за собой неизвестность? Если использовать образные сравнения, то человечество всегда испытывало тягу к тайнам, выискивая ответы на вопросы о просторах космоса, о глубине океана или пытаясь проверить на практике, что же таят земные недра.

Так же с любой книгой или сборником. Есть хорошо известные места великих авторов и поэтов, исхоженные, исследованные вдоль и поперек поколениями почитателей, а есть дикие, неизведанные просторы самобытного творчества, не знакомого широкой публике, а посему таящие в себе еще не раскрытые сокровища слова и образа.

Я приглашаю вас посетить подобные места, извлеченные из самых дальних уголков широкой, русской души. Здесь вы найдете все — и природу, и лирику и философские изыскания, выраженные в ровных строчках стихотворений.

Понравятся ли они вам? Судить не могу, но очень надеюсь, что некоторые из произведений вызовут хоть какие-то эмоции в уставшей от социума душе читателя.

Дань Есенину

Я безвестен, тих и кроток,

Хоть на вид сторонник бурь,

За спиною слышен ропот:

«Полно парень! Сбавь ка дурь!»

Нет родства с шальною паствой

Мало дружен с головой

Мне дороже вин и яства

Мысль та, что я другой…

Мне родным всегда казался,

Через синь и чернь веков,

Тот, чей голос раздавался,

Средь Рязанских батраков.

Золотым кудрям поэта

Низко, кротко поклонюсь

Кто до края мира — света,

Восславлял стихами Русь

Кто любил родные сени

Маму в старом шушуне

Дань тебе несу Есенин!

Сквозь стихи в текущем дне…

Не творя себе кумира

Тихо, мирно поклонюсь

Я до края света — мира,

Буду кротко ставить Русь.

Ведь каждый на фронт за своё уходил

9 мая 2016 года.

Ведь каждый на фронт за своё уходил —

За дом и за близких, за тех кто был мил,

За поле в расцвете весенних цветов

За то чтобы дети не знали оков.

Ведь каждый кто падал — родное шептал,

И каждый кто пал знал за что умирал,

Им виделось в грезах, в предсмертном часу,

До боли родная дорога к крыльцу

Ведь стертые планы не сбытых надежд

Слагались в единый, наивный сюжет

И виделось мертвым — минует война

И вместе с другими взведут города.

И вместе с другими продолжат свой путь…

Но только земля тяжко давит на грудь,

Но только леса, что на них проросли

В лазурное небо их стон вознесли…

Живые — вам память хранить довелось,

О времени чёрном где ярость и злость

Вздымались могучей, священной волной

О времени страшном — Второй Мировой.

Я Текст

Я текст —

Человек, что из плоти и крови,

В полночном бреду, кто меня создавал,

Стремился вложить в меня горе и боли,

И радость и счастье, что в жизни познал.

Я создан —

Полетом эмоций, фантазий

Я силою веры, мечтаний сплетен,

И смысл приправлен огнем тайных знаний,

Ревущим и жарким, священным огнем!

Я жив!

И иду среди ярких картинок,

Иду среди лент новостной суеты

Я видел вокруг много смеха и ссылок,

Но нити сплелись — нити нашей судьбы.

Читатель!

Где б не был ты плотью прикован,

И чтобы не творилось внутри, на душе

Стремлюсь донести только силою слова —

Не зря ты явился на этой Земле…

Вопросы

Победы — они в голове

Не в судьбе,

Не в идеях чужих,

Не в примерах других,

Когда светом, горящим во тьме,

Освещаешь свой истинный лик

Короткое время живу-

Сотня лет, может две,

Пролетят словно вздох

Знаний истинных собранных крох

Вряд ли хватит на пищу уму,

Вряд ли хватит прорвать гнет оков…

Что успех?

Суета…

Поклонение масс?

Социальные лифты меж классов?

Чтобы услышать пространственный смех

Он посланцев космической расы?

Что есть я?

Человек

Представитель земной

Сотня сил делит власть надо мною

Кто поступкам судья, моим, день ото дня?

Кто поможет мне в битве с судьбою?

Где ответ?

Где искать?

За вопросом вопрос

Мне не справится в рамках сознанья,

От незнаний законов не снизится спрос,

Не приблизится скрытая тайна.

Осень

В хрустальной хрупкости трава,

Покрыта словно серебром,

И свежим шаром голова,

И мысль — шёлковым платком.

Очарованье октября…

Под желтым, пуховым ковром,

Спит изможденная земля,

Оставив труд свой на потом.

Обманно-звонкий щебет птиц,

В короткий солнечный просвет,

Под воробьиный щелк и свист,

Скитальцем из далёких мест,

Идёшь, слегка пружиня шаг,

По улицам, сменившим фон

И все вокруг скорей спешат

Нырнуть в тепло, что дарит дом.

Сезон разрушенных надежд

Вдогонку — давние мечты,

Когда рукам шальных невежд,

Дарил, идей своих, цветы

И когда тяжко брошен в грязь,

Букет чего хотел, желал,

Я понял с осенью всю связь,

И всю красу ещё познал.

Наш разум формирует бытие

Наш разум формирует бытие

Сольются в танце и места и люди

Увидеть чудо в каждом сущем дне

Поможет мысль — срок у жизни будет.

Momento More — предки говорят,

Имея целью упредить живое

Что годы очень быстро пролетят

Слагаясь в путь к могильному покою

Вливая смысл в каждый миг и день

Все силы взвив для поиска предела

И подавив в себе хандру и лень

Используй срок отпущенный умело.

Как нужно жить, то Киплинг написал,

И мысль жива спустя почти два века,

В текущий день учение послав

Он нам донес как зваться человеком

Коль все игра — играй себя отдав

Меняющимся граням мироздания

И когда «Я» в тебе придушит страх

Вложи все силы в мощное сиянье

Я человек — лишь странник на пути

Наш разговор — минутная задержка

Все прочитал? Давай же дальше мчи!

И я пойду вперед дорогой смежной.

Осенняя быль

Посвящаю жене и маме.

Алый лист под порывами ветра

Дом родной на полёт променял,

Распрощавшись с рябиновой ветвью,

Он то падал к земле, то взлетал.

Над оранжево — желтой Сибирью,

Над бескрайним простором тайги,

Между чернью полей и синью

Его силы природы несли.

Словно сполох огня кострового,

Весь прозрачный от солнца лучей,

Средь дорожного, блеклого сора,

Послужил мне отрадой очей.

И едва в придорожной канаве

Села взбитой периною пыль,

Вспомнил я о жене и о маме,

Принимая осеннюю быль.

Космос

Шторы раскрыты, колышутся ветром,

Над старым забором звездная сыпь,

Манит и манит извечным секретом,

Как целый космос смогли сотворить?

Взрыв и частицы взрезая пространство

Множество лет разлетались во тьме

И в первозданном, огненном танце

Сливались в светила, что светят в окне

Черные дыры, иные планеты

Кружит и кружит небес хоровод

Кто совершает в пространство полеты?

Кого также звездная тайна зовет?

Мысль фотона быстрее изрядно

Мысль две точки сведет в голове

Я словно видел в живую, наглядно,

Как где-то и кто-то грустит в тишине.

Внешне похож — те же ноги и руки

Может иная длинна и размер,

Также сидит изнывая от скуки

Меня представляя как жизни пример.

Пыль планет

Я пыль планет,

Я плоть от звёзд,

Частицы свет,

Сквозь космос нес.

Я холод бездн

Я жар огня

Червленый дерн —

То мать Земля.

Могучий взрыв,

С Начал Времен,

На миг утих

В нутре моем…

Да, я живой!

Но лишь на срок,

И в час чудной,

Вернусь в исток…

Снежный рассвет

Розовым светом окрасилось небо,

Звезды уходят в ночную обитель,

Утренний час — добрый час для беседы,

Только без слов… И ненужных событий.

Остановился… Снег пламенем белым,

В солнечном свете искрится рекою,

Месяц серпом еле зримым, не спелым

Стремится укрыться за хмурой горою

Добрый мороз уцепился за щеки

Вцепился в лицо ледяными зубами

Мёртвых травинок стебли — калеки

Еле видны над седыми снегами.

Творцы

Мы гнались за идеей

Опережая время

В чёрном лихолетье

Познавших тьму умов.

Со странною затеей

Избранное бремя

Превратить в рассветы

Новых эр, эпох.

Мы с обществом боролись

Рисуя краской тёплой

На лицах в хлад озябших

Улыбок яркий луч.

И нам знакома совесть

И дар истомы кроткой

Среди толпы сумятшей

Был звонкий смех могуч.

Мы мотыльком сгоревшим

Упали чёрным пеплом

Под натиском разящих

Враждебных, чёрных сил

Но Фениксом окрепшим

Священной бурей, ветром

Вновь восставали с павших

В трудах заветных лир.

Бессмертная мысль

Туманные рощи

Сибирской земли,

Блестящие мощи

Павших стволов.

Когда то среди потаенной тайги

Найдётся погибшего града остов.

Время бездумно

Течёт напролом

Века, словно будни

Войдут в каждый дом

Что ныне уходит,

Что будет — пройдёт

Смерть хороводит-

Живущих срок ждёт

Грядущее племя

Врывается в мир

Генное семя

Меняет наш код.

Не вспомнят иные, что кто-то тут жил

Не вспомнят иные сих мыслей полёт.

Планета и звезды

Ссыпаются в прах

Степенные грезы

Летают в мирах

Мысль сильнее

Оков бытия

Духом радея

Находишь себя

Вечность идеей

Заперта в миг

Чистою верой

В разумность частиц.

Прекрасной Вселенной стообразный лик

Когда то лишь станет чредой небылиц.

Вечный Огонь

К 70 летнему юбилею Великой Победы.

Мечтали деды:

Как страна затянет раны,

Как снова встанет рожь сожженных сел,

Закончилась война и ветераны,

Сидели и молчали о своём…

А подле с ними,

Пусть незримы всуе,

Стояли все, кто средь боев погиб

С живыми вместе душами ликуя

Мечтали, что их подвиг не забыт

Дымил Рейхстаг

И в тишине священной

Без выстрелов и всполохов огня

Очищенная от фашисткой скверны

Спала, отныне мирная земля.

И этот праздник,

Пусть омыт слезами

Пускай великой кровью был добыт

Но над Берлином вилось наше Знамя

А враг народа все ж весной разбит.

Мы помним вас

Ушедших не напрасно,

И семь десятков лет с святого дня,

Пылает в каждом негасимый, ясный,

Священный факел вечного огня.

Дымящий термосок

Бой струн,

Ночные небеса,

Из леса подпоет, печально, птица

Журчанье речки, отсветы в глазах,

Свет фонарей на инее искрится.

И мы втроем,

Не нужно много душ,

Чтоб местом сокровенным насладиться,

«Давай, Санек, ну что ты не поешь?

Давай по полной — нужно веселиться!»

Горячий чай,

Дымящий термосок,

Печение померзло по коробкам

Судьба, проблемы, получив урок,

На время расступились робко.

А где-то город

Отблески машин,

Зудят компы ночные грезы теша,

Сидят, согнувшись, много тысяч спин,

И думают, что жизнь течет неспешно.

Чуть обернешься —

Молодость прошла

Закованные цепями комфорта,

По кругу все — любовь, еда, дела,

В границах круга только образ мертвый.

Можно

Можно, конечно, привыкнуть

К миру, в котором живешь.

Судьбу свою правильно выткать,

Решать, что ты ешь, а что пьешь.

Можно, конечно, обычно,

Жить, путь других, повторив,

Одеться помпезно, прилично,

За шмотками душу сокрыв.

Можно, конечно, быть черствым,

Свой взор от друзей отвернуть,

Но это, по сути, быть мертвым,

Печален и тленен сей путь…

Можно лелеять устало

Чужие, нагие тела…

Жить по закону «Мне мало!

Хочу, больше всех, барахла!»

Можно прожить с нелюбимой,

Можно судить всех подряд,

Можно… но лучше быть сильным

Не пить отупляющий яд.

Лучше жить тихо, спокойно

Лучше добро умножать,

И в старости мудрой, достойно,

Свой путь, без стыда, вспоминать.

Жить не по правилам

Не хочу жить по правилам писанным,

То, что люди взведут в Абсолют,

Конфликтует с Великими Мыслями,

Что нам Предки, сквозь время, дают.

Не хочу жить закованным взглядами

Чуждым мнением, злобной молвой,

Пастухам, управляющим массами.

Неугодный, я буду, другой.

Не хочу жить и тварью дрожащею,

К власти тоже, увы, не стремлюсь.

Проходя, словно призрак, меж спящими

Я за их пробужденье молюсь.

С чистой совестью, светлыми мыслями

Я по жизни незримым пройду,

С пожелтевшими, мертвыми листьями,

В свою осень, на снег, упаду.

Уходя, обернусь черным вороном,

Облечу, всласть, родные края,

Избежавший всеобщего полона,

Не по правилам проживший я.

Скелеты в Шкафу

Дыхание, сбивчивым ритмом, о главном,

Без слов, но стараясь познать правду-матку,

Упав от усталости, разумом рваным,

Все силюсь понять этой жизни загадку…

Предатели видят возмездие свыше,

Святоши погрязли в хвалебных молебнах…

А я? Кто же я? Мне бы жить, да потише,

В своем понимании, пройденных метрах.

Рассвет… не готов… мне бы ночью умыться

Священное солнце горит за горою,

Запела на улице смертная птица

Запела о том, что глаза все закроют…

Пустые квартиры, забытые души,

Без сна, в ночь взлетают потоками мыслей,

И каждого скрыто внутри что-то душит

И многие люди в минувшем зависли…

Скелеты в шкафу зло белеют зубами

Улыбкою страшной нам души изгложут,

Всей кодлой кивают, не в такт, головами,

Всей кодлой ночами покой наш тревожат.

А я? Что же я? Мне бы жить, да потише,

В своем понимании, пройденных метрах.

В закрытых шкафах перестуки не слыша…

А слыша лишь шепот свистящего ветра.

О сегодняшней погоде

Трава стелиться, озябла,

Ветер треплет ветви яро

Полумесяц белой саблей,

Из-за туч глядит устало…

Дождь летящей водной пылью

Моросит в объятьях ночи,

Осень летом стала былью,

Осень стылый хлад пророчит.

В голове горячий образ,

Дом, что теплый чай подарит,

В чем-то люба эта морось,

Она наши мысли знает.

Первым Жертвам Войны

В бою, насквозь пронзенный пулей

Солдат, в сугробе, умирал

Вокруг зима кружила бурей,

А он цевье в руке сжимал.

«Родная мама, помни сына,

Прощай Советская Земля

Я встал на бой уже мужчиной,

Хоть на войну вели дитя…

Мне восемнадцать… рано как-то

Я Землю всласть не потоптал,

Не знаю, как с женою сладко

Детей в руках не подержал.

Так жалко… больно…» стук сердечный,

Дал сбой, на вечность замолчав,

Тот бой был очень скоротечным,

А столько мальчиков лежат.

Тысячи жизней в одной

Сколько дорог, за спиною оставив

Достигну заветной мечты?

Сколько тревог мою душу заставят

Веру, в себя, обрести?

Тысячи слов против чистых поступков,

Всего лишь для воздуха тряс.

Один из друзей против тысяч ублюдков,

Ценнее, чем полк про запас.

Когда есть угроза для жизни священной,

Когда цель твоя на кону,

Из тысячи жизней с потерянной верой

Ты вновь выбираешь свою.

Можешь — иди. Коль упал на колени,

Зубы сомкнув, но ползи.

Ты в этом мире всего на мгновенье —

Для тысячи взоров… для тысяч свершений,

Для жизней грядущих — гори.

Спасибо, жизнь

За каждый прожитый момент

За взлеты ввысь, паденья с кручи

За горечь бед и блеск побед

Спасибо жизнь, что меня учишь

За всех, кто в тень времен ушел

За всех, кто ныне подле ходит

За то что смысла не нашел

В земном и грязном хороводе.

За то, что не уйду простым,

За то, что за мечту сражаясь,

Увидел только кручи спин

Людей, что правде обижались…

Спасибо жизнь, что я прошел,

Свой путь, черпая без остатка,

Из черной чаши горечь зол,

Из белой чаши сладость кратко.

Я всем простил ножи в спине,

Я всё отдал, чтоб быть собою,