Старый добрый Гурьев

Валентин ТАРАБРИН и "БЫЛИНА" представляют ИСТОРИЮ ГУРЬЕВА в рассказах, очерках, статьях и документах в VII частях с прологом и эпилогом …

От издателя и автора-составителя

Более двенадцати лет потребовалось на то, чтобы собрать материалы для книги, обработать их на компьютере, систематизировать, внести редакцию и корректуру; издать.

В 2004 году вышел первый сборник под названием «Гурьев. Своими словами».

В новой редакции 2010 года книга вышла уже под названием «Город у светлой реки».

И вот, наконец, нынешняя окончательная третья редакция сборника с таким родным, тёплым и всеобъемлющим названием как «Старый добрый Гурьев».

«СДГ» — это коллективный труд горожан и гостей города. Среди них: учёные и путешественники, писатели и журналисты, историки и литераторы, ветераны войны и труда, общественные деятели и домохозяйки, писавшие о нашем городе и крае в разное время.

Уникальное собрание очерков и публицистики повествует о становлении города, его истории, быте и культуре народов, проживавших в Гурьеве с середины XVII до конца XX столетия.

Я намерено не касался современной истории города. Её напишут последующие поколения земляков. Как она будет написана и кто станет её летописцами не так важно. Важно то, что все они, так или иначе, будут опираться на бесценный опыт наших соавторов. И в этом главное предназначение настоящего сборника. Ибо, память — священна. А связь времён — это самый короткий путь познания истины.

Книга посвящена землякам-гурьевчанам, и всем тем, кому дороги истоки родного отечества.

Не забывай родной город, земляк! Люби его, знай историю родного края. И помни: другой родины, как и другой истории, у нас с тобой нет.

Валентин ТАРАБРИН: историк, член Союза журналистов России и Российского союза писателей; г. Иваново. РФ.

Издатель и автор-составитель благодарит Русское общественное объединение «Этнокультурное Объединение «Былина», г. Атырау (Гурьев) и лично его председателя Андрея Кораблёва за сотрудничество в издании настоящего сборника.

2018

Пролог

Священные узы

Город Гурьев связан с Москвой исторически.

Основанный в 1640 году купцом Михаилом Гурьевым, он оказался в ряду тех городов, что возникли в ходе борьбы московских князей с казаками.

В 20-х годах XVII века на Яике (Урале) возник первый учуг — устройство из жердей, предназначенное для задержания рыбы (главным образом осетровых пород), поднимающейся вверх по реке во время нереста. С этого времени яицкие рыбные промыслы сдаются на откуп.

В 1640 году такой откуп достался гостю М. Гурьеву, который построил в устье реки деревянный острог, получивший впоследствии его имя. С этого момента и ведет свою историю город у светлой реки

В 1645 году правительство отдало М. Гурьеву промыслы и Эмбинские рыболовные воды в безоброчное владение на 7 лет с условием, что он построит около учуга каменную крепость.

Сооружение крепости началось 6 июня 1647 года. Строительство продолжалось несколько лет, причем М. Гурьев затратил на него около 290 тысяч рублей. Противопоставив Гурьев-городок яицкому казачеству, правительство подчинило его астраханскому воеводе, и он оказался в составе Астраханского края.

На формирование социальной структуры города Гурьева серьезное влияние оказала внутренняя экономическая политика Москвы. Так, значительную часть населения Гурьева составляли записные ремесленники и приписанные к государственному хозяйству люди. Особый разряд составляли рыбные ловцы. Они работали на казенных и дворцовых рыбных промыслах.

Московское правительство придавало Гурьеву значение не только как промыслу, но и как военному форпосту, не останавливаясь ни перед какими трудностями и затратами, которые возникали в связи со снабжением крепости. Для ее охраны сюда присылались астраханские и красноярские стрельцы.

В результате административно-территориальной деятельности московского правительства сложилась особенность Гурьева как города. В Гурьеве посадской общины не было, и потому ни в реестре городов, ни в регламенте главного магистрата он не упоминается.

В 70-е годы XVII века Гурьев начинает приобретать значение не только как форпост и промысел, но и как транзитный центр на торговом пути Москвы со странами Востока. В то время в Москве знали два пути в Индию. Один из них шел в обход Каспийского моря через Гурьев, Эмбу, плато Устюрт, в Хиву и далее.

Таким образом, Московское государство в XVI — XVII вв. сыграло решающую роль в истории возникновения и развития города Гурьева и края.

1993

Часть I. И встал город Гурьев

У порога будущего города

Х. Мухаметов, кандидат исторических наук

Х. Табылдиев, кандидат исторических наук

Несколько столетий назад на месте современного города Гурьева плескались волны громадного Хвалынского (Каспийского) моря.

Постепенно море отступало всё дальше и дальше на юг, а вслед за ним, вбирая в себя воды мелких рек и озёр, величественно и широко несла в него свои воды река… У её берегов всё чаще и чаще слышались голоса людей. Кто-то из первопроходцев называл её Жайык (Яик). И пошло из уст в уста, от народа к народу это первое название реки. Дело в том, что слово это тюркского происхождения, означавшее особенное, удобное, памятное место. И действительно, Яик с его прибрежными лесами, пастбищами и рыбой был очень удобен для стоянок кочевых племён.

Река Яик и восточное побережье Каспия были известны на Руси с самых древних времён. Здесь проходили торговые пути, связывавшие обширное Древнерусское государство с мусульманским Востоком. Уже в X веке киевские князья пытались установить дипломатические связи с Хорезмом.

В XI — XII веках торговля Руси со Средней Азией осуществлялась по сухопутным и морским дорогам через низовья Яика и полуостров Мангышлак.

В начале XIII века на Прикаспии появились монголы. Одна из русских летописей сообщает о поражении булгарских сторожевых отрядов в сражении с монголами в 1229 г. на Яике. В 1236 г. огромное монголо-татарское войско Батыя пересекло прикаспийские степи и двинулось на завоевание Европы. После захвата русских земель монголо-татары основали на Нижней Волге новое государство — Алтын (Золотую) Орду. Прикаспий стал частью его территории. В период господства Золотой Орды в бассейне Яика продолжали кочевать башкирские и кипчакские племена.

Золотая Орда имела обширные экономические связи. Реку Яик неоднократно упоминают в своих путевых записках средневековые западноевропейские купцы, миссионеры, послы. Через Прикаспий в разные годы проследовали: посол Римского папы Палацио Карпини (1246 г.), посол французского короля фламандец Виллем Рубрук (1253 г.), итальянцы, братья Николо и Матео Поло, отец и дядя знаменитого Марко Поло.

В 1333 году в Прикаспии побывал известный путешественник из Марокко, странствующий купец Ибн Баттута. В своём дневнике он записал: «Из Сарая (на Волге) мы ехали 10 дней и прибыли в город Сарайджук (Сарайчик). Он лежит на берегу Улысу (Яик) … оттуда мы ехали 30 дней быстрой ездой до Хорезма…». Упоминающийся в записках Ибн Баттуты Сарайджук или Сарайчик — город Золотой Орды на торговом пути между Западом и Востоком. Сарайчик, называвшийся также Малым Сараем (по аналогии с бывшим Сараем-городом Сарай- Бату, столицей Золотой Орды), — самый первый и крупный город в Прикаспии, богатый награбленным добром, скотом и рабами. Славился он роскошными дворцами, гаремами военачальников.

В XIII — XV веках, более двух веков, территория современной Гурьевской области входила в состав Золотой Орды.

В первой четверти XVI века далеко за границами русского государства, на берегах полноводной реки Яик, появились русские вольницы, которые не хотели признавать над собой чьей-либо власти — ни царской, ни ханской. Первыми русскими поселенцами были волжские казаки. Согласно преданиям, первый отряд казаков, человек 40, поселился на Яике около 1520 года. Казаки проникали на Яик через низовья Каспия, находя здесь ценные промыслы и богатую добычу. Русские люди шли сюда со всех сторон Московского государства. Шли пешие и конные. И зазвучала над величественным Яиком русская речь!

Ногайские ханы не хотели смириться с заселением Яика русскими. Ногайский князь Урус доносил Ивану Грозному, что на Яике появились казаки (человек 600—700) и «поставили город большой».

К восьмидесятым годам XVI века яицкая вольница была уже настолько сильна, что казаки сумели не только пробить, но и навсегда очистить себе дорогу к Каспийскому морю.

В 1580 году они уничтожили последний оплот Ногайской орды в низовьях Яика — столицу ханства город Сарайчик. Теперь казаки стали полновластными хозяевами этой, как говорили они, «запольной реки», так как была она за полем, за границами русских земель. Так «запольная река» стала колыбелью русской вольницы. Яицкие казаки едут в Москву просить подданства. Так граница Московского государства продвинулась до Яика. Это связано и с освобождением Руси от монголо-татарского ига, с ослаблением татарского могущества за границами русских земель, а также с усиливающейся феодальной эксплуатацией народных масс внутри Московского государства. Всё это содействовало проникновению свободолюбивых русских людей вглубь территории ослабленного врага.

Русские бежали туда не для грабежа и разбоя. Яик был сравнительно далёк от царских бояр, воевод и духовенства. Этот край, исключительно щедро наделённый природой, мог дать измученному вековой эксплуатацией народу безбедное, вольное, независимое житьё.

К концу XVI — началу XVII веков казачьи поселения расположились по всему Яику, от прибрежных морских островов (Каменный, Пешной, Городище, Гогольские, Камынин и другие) до района современного города Соль-Илецка. Каждое из них насчитывало от 300 до 700 человек. В 1586 году казаки построили городок Кош-Яик (по-казахски Кос-Жайык). Ногайцы неоднократно осаждали этот первый русский городок, но взять им его не удалось.

Ряды яицкого казачества быстро росли, расширялась его территория. Московские цари предпринимали попытки привлечь казаков на свою сторону, чтобы использовать их против степных кочевников, и яицкие казаки были участниками всех войн, которые вело русское государство. В первое время они даже сами вызывались на службу.

Первая служба яицких казаков московскому правительству относится к 1591 году. С этого года официально признано существование Яицкого казачьего войска. Но в преданиях и песнях говорится, что они несли службу ещё в 1380 году, участвуя в войсках Дмитрия Донского в Куликовской битве, а в 1552 году вместе с войсками Ивана Грозного брали Казань. В 1632—1634 годах они защищали Смоленск от польской шляхты, а в 1695—1697 годах сражались под Азовом. За этот поход казаки получили десять боевых знамён.

С подчинением яицких казаков московским царям утрачиваются их самоуправление и самостоятельность. Московское правительство постепенно начинает ликвидировать автономию казачьего войска и осуществлять сначала военное, а потом и административное руководство жизнью казаков. Однако, не достигнув поставленной цели, правительство прибегло к помощи ярославских предпринимателей Гурьевых, намеревавшихся завести на Яике рыбные промыслы и развернуть широкую торговлю с Востоком.

Русское правительство решило в то же время воздвигнуть на Яике и на полуострове Мангышлак укрепления для охраны торговых караванов и посольств. С просьбой о постройке крепости на Мангышлаке в Москву неоднократно обращались и правители среднеазиатских государств. И вот в начале XVII века на Яик приезжают специалисты, изучают здешнюю местность. Однако в условиях продолжавшейся упорной борьбы на Западе казна не располагала достаточными средствами для осуществления строительства, и поэтому основной надеждой правительства остаются Гурьевы, услугами и капиталами которых предполагалось воспользоваться, предварительно заинтересовав их перспективой создания рыбопромысловых предприятий на Яике.

Гурьевы происходили из посадских людей г. Ярославля, разбогатевших на торговле сибирской пушниной. Основателем капиталов был глава семьи Гурий Назарьев. Особенно же они выдвинулись в торговом мире. После получения в начале века почётного звания московских гостей за патриотические услуги в борьбе против польско-шведской интервенции они выдвигаются в торговом мире. Старший сын, Михаил Гурьевич, помогал материально народному ополчению, выступавшему под предводительством К. Минина и Д. Пожарского.

Брат Гурия Назарьева, Дружина, принимал непосредственное и весьма активное участие в борьбе против польских феодалов.

В начале XVII века Гурьевы уже занимали самые высокие места в лестнице финансовой и торговой администрации в Москве, Архангельске и Астрахани. Они и стали главными основателями будущего города.

1993

Учужный стан на Яике

Х. Мухаметов, кандидат исторических наук

Ещё в начале 90-х годов XVII века начальство Яицкого войска обратилось к царскому правительству с просьбой об открытии учугов. А поскольку к тому времени на Нижнем Яике господствовали дворцовые рыбные промыслы, то решение этого вопроса затягивалось.

В связи со строительством новой Нижнеяицкой укрепленной линии царская администрация предложила Яицкому войску в 1743 году «построить два городка своим коштом и содержать своим войском». Эти два городка были построены казаками у урочищ Кулагино и Калмыково Яров. За это Яицкое войско в виде компенсации просило «отворить им в Гурьеве учуг из настоящего Яика реки течением от обоих берегов… по восьми сажень…».

В виде вознаграждения яицким казакам правительство распорядилось 18 марта 1743 года открыть Гурьевский учуг. Это значительно активизировало рыбопромысловую деятельность яицких казаков. Однако распоряжение правительства администрацией казенных рыбных промыслов выполнялось непоследовательно, допускались злоупотребления. Во второй половине 1747 года военный губернатор Оренбурга И. И. Неплюев в письме астраханскому губернатору сообщал, что для усиления охраны г. Гурьева, казенных рыбных промыслов от Яицкого войска командирован казачий отряд в составе 25 человек. В дополнение к этому отряду из Астрахани в Гурьев был направлен отряд астраханских и красноярских казаков. В феврале 1748 года военная коллегия циркулярным письмом Яицкому войску предписала немедленно выслать дополнительно еще 25 человек казаков «и быть так до вскрытия реки, дабы иногда за малоимением тамо, при Гурьеве, казаков не причинялось какого интересам императорского величества предосуждения». Самодержавие принимает и более кардинальные меры. Царское правительство по ходатайству Военной коллегии приказало Яицкому войску поселить в Гурьеве из яицких казаков сто семей или ежегодно содержать в городе в дополнение к гарнизону солдат 100 казаков «доброконных и оружейных… для непропуска воровских киргиз-кайсацких партий…». В марте 1749 года войсковое начальство командировало в распоряжение гурьевского коменданта отряд в сто человек. Несмотря на эти меры, распоряжение об открытии учугов нередко нарушалось. Казачья станицa, посетившая Гурьев в феврале 1750 года, обнаружила, что «в гурьевских учугах не существует того отлова, который был предписан правительством».

Одновременно самодержавие изыскивает более основательные пути для укрепления своих позиций в бассейне Яика. С этой целью правитель края И. И. Неплюев на основании предписания правительства в ноябре 1748 года посетил Яицкий казачий городок: «впредь на надежном основании с собственною их пользою содержать яицких казаков».

В результате этой поездки И. И. Неплюев представил в Сенат свое предложение — заселение и оборону Нижнеяицкого укрепления поручить яицким казакам, а в порядке вознаграждения отдать им Гурьевские учуги, пользование которыми приведет Яицкое войско «…в лучшее состояние, а следовательно, принесет службой своей пользы», а также «…усилить промышленность и торговлю умножением десятой части рыбного сбора в Самаре и Сызрани», через которые казаки возили рыбу в центральные губернии России. Кроме того, яицкие казаки собственным коштом построят на пограничной линии промежуточные опорные пункты. Сенат принял предложение И. И. Неплюева и разрешил казакам селиться ниже Яицкого казачьего городка сначала в двух пунктах — городках Кулагино и Калмыково.

После этого Военная коллегия обратилась к правительству с предложением отдать Гурьевские учуги в аренду Яицкому войску.

В середине марта 1751 года были объявлены торги на Гурьевские учуги, а 25 мая 1752 года издан Указ Сената на передачу Гурьевских учугов Яицкому войску в откупное содержание за 5406 рублей в год. В том же году Гурьевские учуги были разобраны яицкими казаками.

Около Яицкого казачьего городка в 1743—1748 гг они соорудили наподобие Гурьевского свой учуг. Пользуясь покровительством верховной власти, яицкие казаки во второй половине XVIII века значительно активизировали промысловую эксплуатацию рыбных богатств Яика. В течение года они производили лов рыбы три раза. В мае плавными сетями они ловили севрюг, «…коих иногда на той линии вылавливалось очень много». По свидетельству самих яицких казаков, весенний улов в начале 70-х годов XVIII века доходил до 800 тысяч штук севрюги, и добывалось более 150 тысяч пудов икры. По документам архивов, только севрюжья плавня давала прибыли не менее 24-х тысяч рублей серебром, другой лов — также сетями осетров и белуг осенью, а третий — зимой — багреньем одних только осетров.

Согласно сенатскому Указу яицким казакам запрещался лов рыбы в Гурьеве и близ него, где были казенные рыбные промыслы, не разрешался вывоз рыбы и рыбной продукции для продажи в Астрахань, чтобы не допустить убытков казне. Исключение допускалось для калмыков, кочевавших около Гурьева и не имевших другой возможности прокормить себя.

Рыбу и ее продукты рыбопромышленники Гурьевы вывозили на морских судах — паузках, стругах — в Астрахань, а оттуда в города центральной России. По утверждению М. Гурьева, основателя Усть-Яицкого Каменного городка, казна только за 27 лет (1640—1667 гг.) получила чистой прибыли в виде пошлины и поставок икры с яицких промыслов 500 тыс. рублей серебром. По тому времени, когда цены на товары были сказочно малы, это была огромная сумма. Об этом же свидетельствует и жалованная грамота царя от 4 декабря 1679 года, выданная М. Гурьеву, в которой отмечалось: «…а в нашу великих государей казну от того их (Гурьевых) нового завода яицкого учуга учинилось денежной казне откупу и в икряном промыслу и в пошлинах во всех городах многие прибыли и впредь та прибыль от того яицкого учуга в нашу казну стала быть прочна».

Во французском коммерческом словаре XVIII века говорится, что яицкая и волжская красная рыба «расходится в России… но паюсная икра в немалом количестве отправляется в разные европейские страны, а особливо в Италию и Францию…».

Монополизировав природные богатства Нижнего Яика и Северного Каспия, казна становится крупным торговым партнером в Западном Казахстане, положив начало государственной торговле рыбой, ее продуктами, солью. Рыбы вылавливалось очень много. Только за рыбопромысловый сезон (март — сентябрь) 1718 года было добыто 8144 штуки красной рыбы. В летнюю навигацию этого года с дворовых рыбных промыслов на Яике согласно приходно-расходной книге целовальниками было отправлено к царскому двору и на рынки центральных губерний белуг — 4870 штук, осетров — 3441, урлюка — 35, севрюг — 16900, икры паюсной — 115 бочек и других рыбных продуктов. Большое количество рыботоваров хранилось на складах.

Реализацию красной рыбы, в основном севрюги, с промыслов Яика частным лицам производила Астраханская рыбная контора, образованная в 1718 году. География покупателей была весьма обширной — это купцы Астрахани, Красного Яра, малороссияне, яицкие казаки, калмыки. В их числе значатся крестьяне княжны М. Черкасской, купцы крепости Святой Анны, бухарского двора.

В беляшное время, когда не хватало рабочих рук, с промыслов Яика продавалась частным лицам свежая икра. За недостатком на учугах работных людей купцы обязаны были из «учужной забойки багрить своими наемными людьми, своими инструментами…» то количество и породу рыб, которая была указана в ордере конторы. Только с 13 апреля по 25 мая 1747 года с казенного плота промыслов было продано около 60 тыс. штук севрюги. Весной 1748 года 10 астраханских купцов обратились в указанную контору с просьбой продать им 50 тыс. штук рыбы. В мае того же года купец А. Кулпин купил 20 тыс. свежей севрюги с икрой. В июне 1750 года красноярский купец М. Тутаринов купил с казенных рыбных промыслов свежей севрюги 6 тыс. штук, из которой было изготовлено паюсной икры 30 бочек весом 750 пудов и две бочки зернистой икры весом 51 пуд. Рыбу и ее продукты купец отправил на «…своих трех лодках однодеревках» с приказчиком в г. Воронеж. Тогда же приказчик красноярского купца Ивана Ганюшкина (основатель с. Ганюшкино Денгизского района) купил 3 тыс. штук севрюги. С промыслов Яика продавалась и соленая красная рыба, ее полуфабрикаты. 30 июня 1750 года посадский человек г. Мурома (Московской области) через своего приказчика купил коренных (т. е. соленых) 330 белуг, 608 осетров, 500 севрюг, а ямщик из этого же города М. Абляев — коренных 300 белуг и 12 тыс. севрюг.

Акватория Нижнего Яика, где находились рыболовные учуги, промысловые станы, являлась монополией казны. Свободный лов рыбы в водоемах промыслов категорически запрещался. Архивный документ гласит: «а ежели кто, приехав из Астрахани, весною или в осень без головной памяти (т. е. письменного разрешения) и станет рыбу ловить, то тех людей отыскав, прислать в Астрахань в рыбную контopy под караул». Таким образом, эксплуатация несметных рыбных богатств Яика осуществлялась хищническим способом добычи красной рыбы с помощью учугов и других подобных устройств (глушак и т. п.). Пользуясь покровительством верховной власти, получив Гурьевские учуги в откупное содержание, яицкие казаки ликвидировали их, значительно расширив этим акваторию промысловой эксплуатации природных богатств Яика.

Политика самодержавия, в сущности, антинародная, объективно способствовала развитию производительных сил и сближению трудящихся масс разных народов региона.

1990

И устроить здесь город каменный

В. Болдырев, доцент Атырауского университета

Наш город еще не стар, но по меркам возраста город уже не молод, набирает четвертую сотню лет (его юбилей мы отмечаем сегодня, как обычно, в октябре). Основан он был купцами Гурьевыми и получил название по их имени. Хотя город пять лет назад переименован, но имя Гурьевых он носил 350 лет — большой отрезок исторического времени.

А вот в это время, на мой взгляд, интересно заглянуть, как и чем здесь жили люди прежде. Мне показалось интересным заглянуть в это дальнее далеко глазами известных писателей и путешественников.

Первоначально построили деревянный, а потом и каменный острог, призванный защитить от яицких казаков торговые пути на море. В романе А. Чапыгина «Разин Степан» о начале нашего города сказано так: «От царя-государя и великого князя всея Руси Михаила Федоровича на Яик-реку строителю-купчине Михаилу Гурьеву и работным людям всем.

На реке на Яике устроить город каменный мерою не менее четырех сажен. Четырехугольный, чтоб каждая стена была по ста сажен в пряслах между башнями. По углам сделать четыре башни, да в стенах меж башен поровну по пятидесяти сажен. В двух башнях быть двум воротам, а сделать тот каменный город и в ширину, и в толщину с зубцами, как Астраханский каменный город. Стену городовую сделать в толщину в полторы сажени, а в вышину и с зубцами четырех сажен, а зубцы по стене в одну сажень, чтоб из тех башен в приход воинских людей можно было очищать на все стороны.

А ров сделать около того города — копатиновый и со всех сторон от Яика-реки, по Яику-реке сделать надолбы крепкие, а где был плетень заплетен у старого города, там сделать обруб — против того, как сделан в Астрахани. А на той проезжей башне Яика-города сделать церковь шатрову во имя Спаса нерукотворного, да в верхних пределах апостолов Петра и Павла, а башни наугольные сделать круглые».

План постройки крепости был внушительным, и когда он воплотился в жизнь и восставшие крестьяне Степана Разина подступили к городу, он оказал на них впечатление неприступности. Об этом хотя и кратко, но достаточно сказано А. Чапыгиным, через восприятие одного из разинцев: «Сатана попадет в этот Яик! Стена, рвы надольные да высоченные, ворота с замком. А глянь — надолбы из дуба сложены, в обхват бревно».

Известно, что взять Гурьев удалось только путем хитрости, и в 1667—1668 годах город находился в руках Степана Разина. Это событие нашло отражение в известном романе Степана Злобина «Степан Разин». В нем подчеркнуты нелегкие климатические условия Прикаспия: «Казаки Яицкого городка постоянно выезжали в разъезды по берегу „для вестей“ из степных просторов… Воздух над низкой, холмистой степью был раскален и строился прозрачным течением, как над огнем костра». Даже дремотный ветер, едва тянувший с устья реки, от моря, не приносил прохлады, хотя солнце уже опускалось к закату… Высокие и широкие городские стены были накалены солнцем. Раскаленные пушки молча глядели с раскатов в мирную ширь степей, в густые заросли камышей, тянувшиеся по Яику до самого моря. Вокруг, до краев небосклона, не было видно ни паруса, ни человека.

…В мертвой степи только у самой городской стены, на берегу Яика, утопающего в шелестящих зарослях камышей, купаясь, по-воробьиному щебетали загорелые ребятишки.

Томила духота. Раскаленный город не охладился и ночью. Пыль и дым увеличивали томление. Набитые песком рты пересыхали. Скупой трудный пот выступал мелкими каплями на закопченных лицах». Не правда ли, до боли знакомая и ощутимая каждым жителем нашего городка летняя пора?

Прошло полвека, и направлявшаяся по приказу Петра I экспедиция генерала Бековича зимовала в Гурьеве. О пребывании в нашем городе Бековича рассказали Ю. Семенов и А. Горбовский в книге «Без единого выстрела».

«Снега в ту зиму в Гурьеве почти не было. Ледяной ветер кружил пыль и песок меж редких домов и по пустынному берегу. Бесприютным и диким представал непривычному глазу этот край: летом — испепеляемый зноем, зимой — истребляемый лютой стужей. Ни деревца не росло окрест безотрадной этой земли, ни кустика. Каждую поленницу дров нужно было вести из безлесной Астрахани морем. Но зимой море было скованно льдами, осенью штормило, выбрасывая шхуны на бесчисленные предательские мели, летом же царил такой зной, что невозможно было и подумать, что когда-то придет зима, настанет холод и понадобятся дрова. Стоило выйти на улицу и осмотреться вокруг, как взгляд невольно возвращался к косогору со свежими крестами на нем. Потому что больше не на чем было остановиться взгляду. И над всем этим висело огромное серое небо с низкими, бегущими по нему облаками. Все считали дни, ожидая, когда придет недолгая степная весна и посольство сможет отправиться в путь. Только бы начать движение, только бы сняться с гибельного этого места».

И вот приходит весна, особенная, здешняя… Казалось, в один день и в одну ночь зазеленела под Гурьевом степь, предвещая коням обильный корм. но жители этих мест не знали, что это ненадолго. Пройдет положенный, заведенный порядком срок, подсохнут, пожухнут травы. Станет желтою степь и серой, до будущей весны и другого года».

Прошло еще несколько десятилетий, и наш город посетил, навестив проживавшего здесь Г. С. Карелина, исследователь Кара-Бугазского залива И. М. Жеребцов. Вот он идет по улицам Гурьева в середине прошлого века, и в изображении замечательного мастера слова, любившего и знавшего наш край,

К. Г. Паустовского, это выглядит так: «Дома из серого кирпича лежали кособоко, как умирающие старухи. Пахло ржавой рыбой и куриным пометом, ветер порошил глаза всяческим сором».

1920 год. И уже сам писатель приплывает к Гурьеву: «Пароход вплывает в узкий приток между высокими камышами Урала, и лишь к полночи сквозь пыль, висящую в воздухе, загораются светофоры в городке «Эмба-Нефти». Против него, на правом берегу Урала, сонно моргает окнами Гурьев.

Пахнет рыбой и горелой травой. Пароход будит город плачущим визгом гудка и наваливается на пустынную пристань. Утром я увидел за Уралом весь городок «Эмба-Нефти». Казалось, что на азиатском берегу — его здесь зовут бухарской стороной — села несметная стая белых птиц. Все дома были как бы слеплены из снега. весь городок построен из прессованного камыша, даже трехэтажное здание треста. Сверху камыш оштукатурен и закрашен мелом».

Много воды пронес седой Урал мимо Гурьева-Атырау, многое изменилось к лучшему, многому еще желательно измениться. Но как бы там ни было, это наша река, это наш город. И мы его любим.

1996

Гурьевская крепость

Х. Мухаметов, кандидат исторических наук

Х. Табылдиев, кандидат исторических наук

В 1753 году город Гурьев со своими прилегающими крепостями, форпостами и селениями по нижнему течению Яика был передан из Астраханской в Оренбургскую губернию и причислен к владениям Яицкого казачьего войска. Капитан Залесский, назначенный комендантом Гурьевской крепости и гарнизона, доносил оренбургскому военному губернатору И. И. Неплюеву о сильной обветшалости крепостных сооружений, сообщая о Гурьеве, что это «город каменный, весьма ветхий…». Поэтому в канцелярии оренбургского губернатора была составлена смета восстановительно-ремонтных работ Гурьевской крепости.

Зимой 1754 года в г. Гурьев был командирован инженер-капитан Назимов для руководства над восстановительными и ремонтными работами. Прежде всего взялись за разобранные каменные стены. Причины преждевременного разрушения стен и сооружений крепости объяснялись слабостью грунта и фундамента, который «размок и развалился». Назимов просил губернатора дополнительно вместе с солдатами гарнизона назначить для ремонтных работ яицких казаков. И так в середине 1764 года военная коллегия принимает меры к усилению военного гарнизона города. Оренбургская канцелярия обратилась в Астрахань о доставке в Гурьев «надлежащего числа лесу водным путем» для строительства казарм. Начальник гарнизона капитан Хиряков получил приказ составить смету строительства казарменных и других помещений и командировать в Астрахань специально нарочного для закупки лесоматериалов. Казармы и другие служебные помещения были построены к зиме 1765 года. Академик П. С. Паллас, посетивший Гурьев летом 1769 года, отмечал изменения в облике крепости и её сооружениях по сравнению с первоначальной застройкой. Он писал: «В крепости сделаны одни только ворота на восточной стороне, к реке Яику. На той же стороне находится часть старинной каменной стены, которая захвачена в новое крепостное строение. Она вышиной была выше двух сажен и сложена из толстых кирпичей; но ныне от солоноватого основания, внизу так осыпалась, что скоро отвалится». В то же время ученый отмечал, что Гурьевская крепость, исключая Оренбург, перед всеми лежащими по Яику крепостями имела преимущество.

Гарнизон Гурьева формировался из числа астраханских, красноярских, московских, казанских стрельцов. Стрельцов, посылавшихся на «годовалую» службу на Яик для охраны города, рыбных промыслов, судов, торговых путей и караванов называли «годовальщиками» астраханскими, московскими и т. п. Гарнизон обычно колебался от 200 до 550 стрельцов. Рыболовство по реке Яику, кроме его устья, в протоках, озерах являлось одной из первых привилегий, предоставленных яицким казакам царизмом.

В то же время Указом царского правительства от 30 сентября 1732 года кочевым народам — калмыкам, башкирам, казахам — запрещалась рыбная ловля в Яике.

Через десять лет самодержавие запретило казахам кочевать вблизи Яика и строящихся крепостей и форпостов. Эти меры способствовали обострению межнациональных отношений кочевых народов региона с яицким казачеством. Выражением протеста антинародной политики царизма «разделяй и властвуй» являлось нарушение декретов правительства. Казахи хотели уничтожить казачьи хутора и поселения в бассейне Яика. Поэтому в первой половине 1721 года астраханский губернатор ходатайствовал перед военной коллегией о необходимости «держать в городе Гурьеве, что на устье Яика и где лучшие рыбные промыслы, не менее батальона, так как каждый год нападают киргизы (казахи) и берут на промыслах людей, а иногда и разоряют и самые промыслы, которые ими неоднократно были сожжены, оборонять же их было невозможно». Согласно Указу Военной коллегии в Гурьев был определен батальон Пензенского полка с личным составом в 755 человек для несения гарнизонной службы.

24 января 1734 года начальство Яицкого войска обратилось в Военную коллегию с жалобой на то, что «калмыки кочевали по Яику, ловят рыбу самоловами, тако ж башкирцы, приехав на Яик-реку, наловили рыбы многое число. И посланы для воспрещения им в той ловле как калмыки, так башкиры били смертным боем».

Составной частью внешне политических акций самодержавия в Приуралье являлось строительство новой укрепленной линии в продолжение Оренбургской, которая должна была начаться от крепости Рассыпной до города Гурьева и получила название Нижнеяицкой.

Строительство новой укрепленной линии было связано с вопросами заселения и обороны. Астраханский губернатор В. Н. Татищев в январе 1739 года предложил дислоцировать в Гурьеве казанский драгунский полк для несения кордонной службы, а ниже Яицкого казачьего городка (г. Уральск) поселить самарских и Алексеевских дворян. Этот план у яицких казаков вызвал большую тревогу. Казачья верхушка, прекрасно понимая политику самодержавия форсировать строительство Нижнеяицкой укрепленной линии, подала двору прошение: «от такого заселения мы в крайнюю нищету, и рыбные наши промыслы, от которых все свое содержание и пищу имеем и службу отправляем, вовсе уничтожатся…».

Этот документ подстегнул царскую администрацию на новый шаг в практическом осуществлении своей политики на территории Западного Казахстана. Она предложила Яицкому войску в 1743 году «построить город своим коштом и содержать своим войском». Эти две крепости (городки) были казаками построены у урочищ Кулагино и Калмыково Яров. За это яицкое казачество, настойчиво добивавшееся свободного рыболовства до самого устья Яика, в виде компенсации просило «отворить им в Гурьеве учуг из настоящего Яика-реки течение от обоих берегов… по восьми сажен». Просьба была удовлетворена, и это значительно увеличило рыбную ловлю яицких казаков.