Бесплатный фрагмент - Сон в летнюю ночь

сон в летнюю ночь
1 книга. Глава 1

— А теперь послушай меня, дорогая, я тебе не безделушка, которую можно поставить на полку и благополучно забыть о ней. Я — твой парень и имею право знать, где ты была вчера вечером? И почему я не мог дозвониться до тебя? Это теперь мода такая, да? Не отвечать на звонки после шести?

— Ой, Люк, я даже знаю какое у неё было бы название «Вне зоны действия сети», ну или что-то в этом духе.

— Энни, ты отшучиваешься? Значит тебе есть, что скрывать, я правильно понимаю?

— Нет, стоп, Люк, что ты хочешь? Вчера с пяти до семи я была на занятиях по игре на гитаре, потом доделывала проект по высшей математике и мат. анализу. Понятия не имею почему ты не мог до меня дозвониться, мой телефон был включён, может просто какие-то перебои со связью были, не знаю.

— То есть ни с кем кроме преподавателя по гитаре ты не встречалась? — С недоверием спросил у Энни Люк.

— О, Боже, Люк, ты что думаешь, что я кручу роман со своим репетитором прямо у тебя за спиной? Так низко я пала в твоих глазах, да? — Иронично отвечала Энн.

— Ну, что ты молчишь?

— Прости, Энни, я так и подумал, наверно я был всё-таки не прав, так ведь? Энни?

— На все 360 градусов ты был не прав, моему репетитору по гитаре 60 лет и зовут её миссис Локвуд, а не мистер, ты видишь связь, дорогой?

— Серьёзно? Милая Энн, прости меня, я опять ошибся, просто понимаешь, ты мне очень дорога, и я не хочу тебя потерять и…

— Господи, Люк, перестань, я всё поняла и знаешь, абсолютно на тебя не обижаюсь, даже на самую малую, микро, нано каплю. Давай так, я люблю тебя, ты любишь меня и всё на этом, никаких споров и выяснений отношений, хорошо?

— Как скажешь, значит всё в порядке?

— В полном. А теперь, извини, мне нужно идти на занятия, я уже серьёзно опаздываю.

— До вечера.

— Пока

Глава 2

Ох, этот чёртов ревнивый Люк, как же он мне надоел вместе со своими отношениями и любовью. Ненавижу любовь, разве в неё ещё кто-то верит? По мне, она есть только в сопливых романах для дам бальзаковского возраста и домохозяек с бигудями на голове и огуречной маской на лице. Но и здесь спешу вас огорчить — просто нездоровая фантазия автора. Почему нездоровая? Ну вот допустим, возьмём в пример Ромео и Джульетту Шекспира, это же эталон вечной любви, да? Какие наивные, это не более, чем красивая сказка для влюблённых. Ибо обратимся к самому произведению, Ромео находит свою возлюбленную в бессознательном состоянии, даже не убедившись в том, жива она или нет и решает, что она мертва, далее он выпивает яд и тем самым сводит счёты с жизнью. Вы сейчас скажите, Энн, да ты просто ничего не понимаешь, это же настоящая любовь, он не мог жить без Джульетты. Может быть, но элементарно пощупать пульс он мог или в то время этого не знали? Да и откуда у Ромео оказался при себе яд, он что всегда носил его с собой под девизом «а так на всякий случай» или как вообще? Это же всё равно, что носить с собой заряженный револьвер «ну, а вдруг будет какая-нибудь ситуация, что аж застрелиться можно, а тут и револьвер под рукой есть». Но вернёмся к драме, получается, что вывод таков, Ромео своими необдуманными поступками мало того, что лишает жизни себя так ещё и невинную молодую девушку — Джульетту, которая, увидев бездыханное тело своего возлюбленного вонзает себе в сердце кинжал и кончает жизнь самоубийством. Так ведь? Вот она, ваша любовь!

А вообще это только моё мнение. Ни к чему не призываю, не агитирую и ни к чему не принуждаю.

Глава 3

— Можно войти?

— Входите. Белами, может быть вам уже стоит оформить абонемент, если вы собираетесь и дальше систематически опаздывать на мой предмет? — Съязвил преподаватель.

— Я подумаю над этим. Извините.

Вот она высшая математика — страшный сон всех гуманитариев и мой в том числе. Нет, а если серьёзно, то мне часто снится сон как я с треском вылетаю из института из-за проваленного экзамена по этому «великолепному» предмету, но благо я не на всю голову гуманитарий и дифференциальные уравнения решать умею и аналитические функции от голоморфных отличить смогу. Так что глупой девочкой меня не назовёшь.

— Итак, внимание на меня пожалуйста! Сейчас мы с вами напишем небольшую самостоятельную работу на тему «Производные функции нескольких переменных», не волнуйтесь, работа будет несложная, сейчас я раздам каждому свой вариант и можете приступать к написанию. Всем всё понятно? Ну вот и чудно.

Так, что у нас здесь? Пятый вариант — отлично моя любимая цифра.

(спустя пол часа)

— Всё время вышло, сдаём свои работы мне на стол и самостоятельно изучаем 15 параграф…

— Ах, да чуть не забыл — прочитанное конспектируем в тетрадь.

По прошествии ещё одного получаса, занятие подошло к концу. — Все ринулись к двери, и я могла бы быть со всеми, но как всегда долго собирала рюкзак, группа уже ушла, а я всё ещё пыталась впихнуть пенал в, без того переполненный рюкзак. О, Боже, ну дома же это всё как — то поместилось. Ну наконец — то молния сошлась, теперь можно идти.

— Энни! Скайлер! — Окликнул её преподаватель высшей математики –Мистер Делонг.

— Можно вас пожалуйста. Эта работа, которую вы мне сдали просто ужасна.

— Где именно я ошиблась?

— Все, все пять заданий неправильны, вы понимаете у вас худшая работа из всей группы?

— Но этого не может быть, я всегда была хорошисткой, проверьте её ещё раз пожалуйста, мистер Делонг.

— Простите, но я не знаю за что вам раньше ставили хорошие оценки, эта работа она даже не двоечная, тут можно смело ставить кол.

— И что мне с ней делать?

— С этим? Прейдёте домой, зажжёте: вишнёвую, кокосовую, с ароматом молодой японской сакуры, не знаю какая ваша любимая, свечу и сожжёте дотла этот математический коллапс, хорошо?

— Ах… да…

— А если серьёзно, жду вас сегодня на пересдаче вечером в шесть, и просьба не опаздывать.

— Хорошо, мистер Делонг, до свидания.

— До встречи.

Глава 4

Значит пересдача, прекрасно. Так какие у меня там планы на сегодняшний вечер были? Сходить в кино? Заказать огромную пиццу пеперони? Устроить пижамную вечеринку? Всё в мусорное ведро, всё!

И только потому, что какому — то чокнутому математику захотелось попудрить мне мозги сегодня. А вообще не может быть чтобы я сделала столько ошибок в одной работе, он точно ко мне придирается. Интересно откуда взялось такое предвзятое отношение ко мне? Что я ему сделала? Ненавижу таких преподавателей, как их таких ещё на работу берут? Какой — то педагогический нацизм. Вот наш прежний учитель никогда бы не стал себя так вести, он как — то лояльнее относился к студентам, нежели, чем этот — Элиот Делонг. Нашлась зазноба, это ему не нравится, то — на пересдачу. А сам из себя по сути ничего не представляет: щуплый, высокий, как осина, лицо бледное — бледное, будто бы неделю не ел, не знаю куда смотрит его жена, если она вообще есть, хотя в этом я очень сомневаюсь. Нос, а вы видели его нос? Длинный, острый, как финский нож, и взгляд соответствующий — такой холодный, мерный, парой посмотрит на тебя и аж холодок по спине пробегает. И эта его фирменная стеклянная улыбка, то есть он как бы улыбается, а по факту толи насмехается, толи ненавидит тебя. И это чувствуется, очень хорошо чувствуется, я как будущий психолог не могу не замечать такие детали. Я ведь должна с первого взгляда определять, что за человек стоит передо мной, и что касательно Элиота Делонга? Он не добрый, это могу сказать точно, он никогда не будет ни с кем церемониться, я уверена даже если у него, когда — нибудь будет семья или уже есть — он не будет. Возможно, он перфекционист, такой вывод я могу сделать по его одежде — идеально выглаженный костюм — ни одной складки, чёрная или тёмно — синяя рубашка. Ну и естественно, отполированные до блеска чёрные лаковые ботинки, хотя иногда он приходит в замшевых, но они не менее аккуратные и ухоженные. Так о чём это я? Ах, да, он — перфекционист, беспринципный, жёсткий, расчётливый, какими там ещё синонимами описывают злодеев в книгах?

Глава 5

Как бы Энни не хотелось идти на пересдачу — время неумолимо шло. Вот настал вечер, и она поникшая, без какого-либо энтузиазма уже плелась по длинному тёмному коридору университета к кабинету высшей математики. Конечно, её можно было понять, ведь никто не любит, когда планы меняются и рушатся. Но видимо у Элиота Делонга были свои мысли на этот счёт.

— Здравствуйте. — Войдя в кабинет сказала Энни.

— Добрый вечер, Энн, проходите, садитесь за стол.

— Давайте я попробую переписать свою работу, я думаю, у меня получится.

— Нет, что вы, я не буду заставлять вас переписывать ту работу. Вам просто нужно будет пройти небольшой устный тест. Я задам вам несколько вопросов по предмету — вы должны будете дать ответ. Готовы?

— Готова.

— Итак, формула дискриминанта?

— Ну это просто — b2—4ac.

— Свойства неопределённых интегралов?

— Дифференциал неопределённого интеграла равен подынтегральному выражению:

— Формула Ньютона — Лейбница?

— Ммм…

— Давай, ты должна это знать.

— К сожалению, я не помню эту формулу.

— Хорошо, идём дальше. Вот элементарное, формула Грина?

— Формула Грина… это… это… интеграл?

— А как она выглядит? Сможешь расписать её на доске?

— Не знаю, боюсь, что нет.

— Печально, Скайлер, очень печально.

— Ладно, контрольный вопрос, я уверен, что вы сможете на него ответить. Свойства универсального множества. Отношения между множествами?

— Свойства универсального множества… так, А и В находятся в общем положении, если существует элемент, принадлежащий исключительно множеству А, элемент, принадлежащий исключительно множеству В, а также элемент, принадлежащий обоим множествам. Верно?

— Это только одно из отношений, назовите мне первое.

— Первое? Я помню только это, извините.

— Ну что же, тогда напомню я. Два множества А и В могут вступать друг с другом в различные отношения. А включено в В, если каждый элемент множества А принадлежит также и множеству В.

— Надеюсь теперь запомните.

— В общем так, Энни, вы ответили на два вопроса из пяти, и это — тройка с большой — большой натяжкой, с такой натяжкой, что вот — вот сорвётся и отрикашетит прямо в лоб. Вас устраивает эта оценка?

— Ах, конечно, я бы хотела отметку повыше, но, видимо, я её не заслуживаю. Поэтому придётся смириться с тройкой, такова жизнь, всегда приходится с чем — то мириться.

— А, ну здесь вы правы, конечно, не зря на психиатра учитесь.

— На психолога, это разные профессии!

— Неважно, и один и второй лечат психопатов.

— Психиатр лечит психопатов, а психолог занимается исследованием высших психических функций: памяти, внимания, мышления, речи, а также психоэмоциональных состояний человека. А также психологи помогают людям справиться с трудными событиями в их жизни, помогают людям, страдающим от депрессии, различных фобий и…

— Так, всё, я понял, можешь не продолжать. Вообще, у меня есть предложение, как улучшить твою оценку, заинтересовало? — спросил Элиот Энннгтон у Энн и сделал свою коронную холодную, фаянсовую улыбку.

— И как же?

Элиот протянул Энни билет в театр на сегодняшнее число, на восемь вечера. — Не желаешь составить мне компанию? — спросил он.

— Простите, но я лучше буду гордо нести знамя троечницы, чем потеряв всякое достоинство, ходить с вами по театрам за оценки.

— Даже на премьеру «Мастер и Маргарита» не пойдёшь?

— Даже, если каким — то чудом в свет вышла бы вторая часть этого романа, я ни за что бы не пошла с вами на её премьеру.

— До свидания! — Сказала Энн резко, встав изо стола и захлопнув за собой дверь аудитории.

Делонг ещё какое — то время сидел, постукивая ногтями по столу и задумчиво смотрел на дверь, которую пять минут назад, что было сил захлопнула за собой Энни.

Какие мысли тогда роились в его голове, было известно лишь только ему и Господу Богу. Не иначе.

Глава 6

Почему гипотенуза равна сумме квадратов катетов? Почему прямой угол равен девяноста градусам? Почему земля вращается вокруг Солнца? Почему она не захотела пойти со мной на премьеру?

Слишком много слова «почему?» Почему меня так волнует эта девчонка и её поведение?

За каких — то пятнадцать минут я испытал целый букет эмоций, да нет какой букет — целую оранжерею, целый сад. От мании огненно — красных гербер и тяготения лимонных лютиков до фиалковой ирритации и горечи голубой мимозы. О, чёрт, когда это я стал таким сентиментальным? Может просто помешался рассудком? Нет, эта девочка того не стоит, точно. Нужно срочно отвлечься от этих лукавых мыслишек. А что лучше всего сможет перезагрузить мозг? — Попадание адреналина в кровь, только я не про тот дешёвый напиток в жестяной банке от которого ликуют подростки. И ещё беспринципные девушки, «Б — 52» или «Зелёный Веспер», а лучше и то, и другое в равных количествах, и ни грамма закуски. Эта пятница убьёт меня, расстреляет, будто приговоренного к казне преступника, на эшафоте… и воскресит, воскресит завтра утром. Стерев даже малейшие воспоминания о прошлой ночи, прошлом дне, прошлых мыслях — к черту всё. Главное, чтобы хоть какая — то математика в голове осталась, а то нечему мне будет учить своих студентов. И тогда это будет уже проблема.

Глава 7

О, Боже, что думает обо мне этот жалкий беспринципник? — Я пойду с ним куда угодно и буду делать что угодно, ради хорошей оценки? Если это так, то он сильно ошибается, я никогда не пойду на такие провокации, пусть делает, что хочет — ставит двойки, колы, незачёты, да хоть из института выгоняет — мне всё равно. Меня не так уж просто сломать, пусть имеет ввиду.

Как только Энни пришла домой, она поняла, что забыла свой телефон дома, но, когда она это поняла было уже слишком поздно. Телефон буквально разрывался от звонков Люка.

— Только не это, Люк, сейчас опять вынесет мне весь мозг своей ревностью. Когда мы только начинали встречаться, он таким не был. Он был весёлым, хорошо шутил, с ним было так легко, а сейчас что? Я вижу перед собой какого — то бледнолицего Отелло в очках. Похоже эти отношения перестали делать меня счастливой, они держат меня, как электроошейник, не давая спокойно вздохнуть, куда бы я не пошла — везде эти разряды, пробирающие до мозга костей, в лице нравоучений Люка. Наверное, нужно найти замок этого ошейника и расстегнуть, и именно не ослабить, а снять, скинуть, если нужно будет, даже разрезать, лишь бы снова ощутить этот вкус вожделенной свободы. Чтобы жить, а не существовать, чтобы играть и побеждать, ведь я здесь не просто для участия.

В тот вечер я так и не перезвонила Люку, ибо я не обязана оправдываться за каждый свой шаг — я сняла ошейник, теперь и навсегда, я — свободна, свободна от всей этой рутины, игра начинается.

Глава 8

Небо этим утром было какое — то необычно голубое, с оттенком желтизны, охры, песка, заката, где — то на побережье андаманского моря. Это был цвет сепии, цвет ностальгии давно минувших дней, не покидало ощущение того, что ты будто бы попал в чью — то старую фотографию, сделанную на фотокор.

Птицы также пели свои серенады, машины летели по трассе, продавец в цветочном магазине напротив Института Общественных и Математических наук сидел за прилавком в ожидании покупателя, офисные работники торопились на обед в ближайшее кафе, влюблённые парочки прогуливались за ручку вдоль озера, а кто — то шёл с покупками из магазина. Только небо было другим, не таким, как всегда.

Воздух был по — осеннему свежий несмотря на то, что на календаре красовался май, но в то же время какой — то тяжёлый и липкий, как мёд. В нём царило такое необычайное спокойствие и умиротворение и кажется такой день уже ничего не сможет испортить, но именно в такое время и происходят самые неожиданные вещи, не правда ли?

— Вот какая странная вещь — психология, вроде бы нас должны учить тому, как видеть человека насквозь, как буквально, читать его мысли, чтобы было проще разобраться в проблеме. А по факту нас просто учат каким — то бесполезным терминам, по типу «Что такое перцепция?», «Что такое апперцепция?», разве знание этих понятий так важно в нашей профессии? Нет, я понимаю то, что психолог должен быть образованным и хорошо разбираться в области своей специальности, но в первую очередь он ведь должен быть человеком — верно? Человеком с большой буквы, добрым и честным, с нотками альтруизма, он должен любить свою профессию — раствориться в ней, только тогда он сможет помогать другим людям с их проблемами. Ибо психолог, который относится к своей работе и пациентам халатно и неискренне может только усугубить и без того нарушенную психику человека, ну а как вы думали? Люди с хорошим психическим здоровьем не нуждаются в посещении психолога. А теперь, я начинаю задумываться — «Смогу ли я быть хорошим психологом?» … (и тут Энни пришлось прерваться в своих размышлениях — её кто — то окликнул).

— Энн, стой! Энн, Энн!

— О, Господи, зачем так пугать? Вы, что хотите, чтобы меня прямо здесь Кондратий хватил, да, прямо посреди этой прекрасной улицы? Что вам от меня нужно?

— Нет, нет! Извини, просто боялся, что ты не услышишь? Как — то неудобно в пятницу получилось, правда, Энни? Я думаю, ты сейчас обижена на меня, но мне вовсе не хотелось тогда задеть твои чувства. А пойти со мной на премьеру в театр я предложил без единой задней мысли, просто билеты пропадали и мне показалось, что ты будешь не против, но видимо всего лишь показалось.

— Хорошо, хорошо, я не держу на вас обиды мистер Делонг, все иногда ошибаются. Да и я не злопамятная вовсе.

— Прости меня ещё раз, и в знак примирения, могу я угостить тебя кофе?

— Кофе? Ахах, да можете, если оно, конечно, не отравлено. Хм, знаю, знаю, у меня плохой, чёрный юмор, ну с этим ничего не поделать.

— Да брось, юмор подобного типа называется — сарказм, и в нём нет ничего плохого. Разве только, что не каждому дано владеть им и понимать его. Ну это так же, как быть императором: либо у тебя есть способность управлять другими людьми и в твою честь возводят памятники и называют города, либо тебя свергнут в одночасье и казнят на центральной площади.

И вот Элиот протягивает стакан с напитком своей ученице, Энни с безмятежно спокойным выражением лица делает глоток, не имея никаких подозрений, абсолютно никаких, ведь он говорил так убедительно, так искренне и легко, что сложилось впечатление, будто мистер Делонг никогда и ни за что не сможет причинить мне вред. Правда, ведь не сможет? Ведь не сможет? Не сможет? Сможет?..

Эти мысли, как радуга после дождя, на мгновение появились у Энн, вызвав какие — то странные чувства эйфории и беззаботности, притупив все остальные эмоции.

А потом. Потом она упала — бессознательно и безропотно, выронив из рук стакан с кофе и потеряв какой — либо контроль над собой. И всё могло бы закончиться весьма печально, если бы Элиот вовремя не поймал Энни, иначе упала бы она на холодный каменный тротуар.

— О, Боже, я не могу поверить, это какое — то наваждение, сновидение, галлюцинации, мираж! Такого не может быть в реальности. Энн, лежит на заднем сидении моей машины, так близко, что я даже слышу её дыхание и могу видеть в зеркало заднего вида, как её красивые, слегка волнистые тёмно — русые волосы постепенно спадают на бледно — розовое лицо, светло — пунцовые, немного кровавого цвета губы. Как красиво на свету сияет её белая, как мел кожа… Пусть она без сознания, пусть под сильными транквилизаторами, но здесь, со мной и сейчас. Зачем я это сделал? Как я решился на такое? Где, чёрт возьми, моя совесть? Зачем я подсыпал Энн в кофе такое жёсткое снотворное? Надеюсь, я не переборщил с дозой. Главное, чтобы по пути не встретилась полиция, поэтому нужно немного поднажать. 120 километров? Мм, так уже не плохо, надеюсь ни один фонарный столб не пострадает, и Энн не проснётся раньше времени, хотя… Кто просыпался после шести таблеток Мелатонина раньше, чем через десять часов? Кто — нибудь знает такого человека? Я нет.

Глава 9

— Я чувствую… Я ничего не чувствую. Что происходит? Изображение не сходится в одно, всё троится, будто бы я сейчас нахожусь в компьютерной игре, которая зависла. Где кнопка «Exit»? Почему я привязана к стулу? Я никогда прежде не видела эту комнату. Ладно, я не в силах думать об этом, потому что любая, даже самая короткая мысль сейчас для меня равносильна электрическому разряду в 220 вольт. Никогда раньше не было так плохо, такое ощущение, будто я год провела в космическом корабле на орбите и только что вернулась на Землю. Неужели меня похитили, но почему я ничего не помню, абсолютно ничего, даже если бы меня сейчас спросили какой год? Я не смогла бы ответить. А самое ужасное — я ни то, что не в состоянии развязать эти тугие верёвки, затянутые на моих запястьях и коленях, я даже не чувствую страха. Кажется, это всё мне просто снится, такое бывает только в фильмах, каких — то старинных детективах, и триллерах, но не в жизни — нет!

А ведь эта действительность, правда была похожа на кино — плохое кино. Потому что в хороших фильмах никто, никого не похищает, верно? На Энни было жалко смотреть, она была такой уставшей и обессиленной, несмотря на то что проспала несколько часов, её голубые, обычно лучезарные глаза, больше не блестели, взгляд был какой — то потерянный и безразличный, на щеках не осталось и следа от былого румянца, а волосы выглядели как — то небрежно и неаккуратно. В общем, Энн, выглядела так, как подобает выглядеть человеку, выпившему сверх нормы сильнодействующего снотворного.

— Похоже, я по — немного прихожу в сознание, но всё же, кто затянул эти верёвки на моих запястьях? Я ведь, сегодня была только в институте, да? Но там не могло произойти ничего подобного, что привело бы меня сюда. Значит, это случилось после него… По дороге домой? Почему тогда, я помню только выход из ворот вуза? А что было дальше? Может это просто чья — то неудачная плохая шутка?

Тут послышались шаги, медленно приближающиеся к комнате, в которой была Энн, это уже было поистине пугающе. Кто — то подходил всё ближе и ближе, и атмосфера становилась ещё более гнетущей и напряжённой, воздух как — будто обжигал лёгкие изнутри и невозможно было дышать ровно.

— Что сейчас будет? — Эта мысль со скоростью звука пронеслась в голове у девушки прежде, чем в комнату вошёл он.

Он! Тот, о ком вы думали и кого вы начали ненавидеть с первых строк этой главы. Тот, кто не достоин никаких похвал и уважения. Беспринципный, безнравственный — Элиот Делонг!

Глава 10

— Хах, ну как ты, моя девочка? — Иронично, с нотками коварства спросил Элиот, проведя своими холодными, как лёд, тонкими пальцами, по бархатной шее Энн.

О, Господи, кто сейчас стоит у меня за спиной? Что он хочет со мной сделать? Если это тот, о ком я думаю… да нет этого не может быть… Но если это — он, то всё очень плохо. — Подумала Энни, прибывая в неком треморе, испытывая на себе все формы и виды страха: от лёгкого волнения, до животного страха.

— Что вы хотите от меня? Почему вы стоите позади? Кто вы? Покажите своё лицо!

— Честно говоря, я думал, ты проснёшься немного позже, видимо, эта аптекарша что — то напутала. «Нужно было всю пачку высыпать…» — Спокойно и задумчиво сказал мистер Делонг.

— Всю пачку чего? — Настороженно спросила Энн.

— Всю пачку снотворного, чего же ещё? — Ответил Элиот.

— Пачка снотворного? Вы шутите? Это — смертельная доза для человека. Вы хотите убить меня? Пожалуйста скажите всё, как есть.

— Ничего не случилось бы, это довольно мягкое снотворное. Иии… нет, если бы я хотел убить тебя, то выбрал бы другой препарат, более сильный и не стал бы церемониться с дозировкой.

— Кто вы?

— Неужели, ты не узнаешь меня?

— Как я могу вас узнать?

— По голосу, Энн, по голосу.

— Не могу, почти никто не приходит на ум.

— А так? А и В находятся в общем положении, если существует элемент, принадлежащий исключительно множеству А, элемент, принадлежащий исключительно множеству В, а также элемент, принадлежащий обоим множествам.

— Свойства универсального множества… пятый вопрос на экзамене. Это вы, Элиот Делонг?

— Ну, как видишь. — Ответил он и предстал перед глазами Энни. — Я вижу, ты немного удивлена, да?

— Не — не — немного? Не немного! Я в полном шоке от происходящего.

— Значит, тебе ещё и страшно, девочка моя? — с нескрываемой ухмылкой, спросил Делонг.

— Я не — ваша девочка! Что вам от меня нужно? Ответьте! «Ответьте немедленно!» — истеричным голосом прокричала Энн, еле сдерживая слёзы.

— Так! Стоп! Перестань истерить! Слёзы всё равно уже ничем не помогут. Они развязать тебя не смогут и в полицию не позвонят. Так что, не советую тебе тратить на это время, да и к тому же — тушь потечёт, глаза будут красными, а это как — то не эстетично, понимаешь?

В ответ Элиот услышал только тяжёлое напряжённое молчание и всхлипывания.

— Что же, раз говорить ты не хочешь, буду говорить я. Ты спрашивала, что мне от тебя нужно? Так вот, как понимаешь, Энн, не с проста ты здесь оказалась, именно ты, ни Кейт, ни Эйсон, ни кто либо другой. А именно ты! Понимаешь о чём я?

— Н — нет. — Отрицательно помотала головой Энни, вытирая ладонями, мокрое от слёз лицо.

— Хм, ладно, глупо было ожидать, что ты догадаешься. С твоим — то знанием математики и логики… Но ничего, мы это исправим, не волнуйся.

— Я — я — я хорошо знаю ваши предметы, не врите пожалуйста!

— А зачем мне врать? Не забывай, я веду эти предметы, и мне лучше знать, какой у тебя уровень знания данных дисциплин! Понятно?! Или я как — то плохо объясняю?

— Вы — настоящий абьюзер, мистер Делонг! — Немного дрожащим, но вполне уверенным голосом сказала девочка.

— Абьюзер? Мм, психологию вспомнила? То есть, считаешь меня психологическим тираном?

— Я бы даже сказала деспот, тираничный деспот, деспотичный тиран. Как вам больше нравится.

Какая удивительно смелая девочка, говорить мне такие вещи прямо в лицо, никто прежде не позволял себе такого. Да она просто смеётся надо мной, неужели ей совсем не страшно? Откуда тогда слёзы? Я ничего не понимаю, другая на её месте и рот бы открыть побоялась, а эта? Что она себе позволяет? Что она о себе думает? … — Подумал мистер Делонг.

— Деспотичный тиран? Неплохо. Раз ты так настаиваешь, могу быть им специально для тебя. — С иронией сказал Элиот.

— Не нужно быть, вы, итак, им являетесь. — Ответила Энн.

А это цепляет. Не отпускает, держит до самого конца… За что она так со мной? Я хотел сломать её, но похоже она делает тоже самое. Правда, боюсь, у неё не получится, она так плохо меня знает… Она ещё почти ничего не знает… Но, это берёт, тут не соврёшь. — Эти мысли пронеслись в голове у немного растерянного, но также полного решительности Элиота.

— Ты спрашивала, что мне от тебя нужно? Так вот… слушай, тебе, наверное, будет интересно.

Глава 11

— Шестнадцатое апреля этого года, четверг, без двадцати пять. Автомобильная стоянка у института. Занятия на тот момент у меня закончились, и я собирался ехать домой, но только, оказавшись в машине понял, что кто — то сзади подпёр меня. Чей — то белый хэтчбек перегородил мне задний выезд, всё — тупик, подумал я. Справа — одна машина, слева — другая, впереди ограждение, а этот гореводитель, будь он не ладен, даже своего номера на лобовом стекле не оставил, ни визитки, ничего. Выход один — ждать пока кто — нибудь отъедет и я смогу выехать, в общем прождал минут двадцать тогда, и уже точно решил, что, если всё — таки дождусь этого повелителя парковки, ему не поздоровится, по крайней мере в моральном плане, ибо мой револьвер с изощрёнными оскорблениями и претензиями, вместо свинцовых пуль, был уже заряжен, оставалось лишь нажать на курок.

И тут… нет, хозяин хэтчбека не появился, но зато в левое боковое зеркало заднего вида я увидел тебя: в штанах с подворотами, перламутровой белой ветровке и маленьким рюкзаком за спиной. Ты разговаривала с кем — то по телефону, причём так эмоционально — жестикулировала, смеялась, не знаю почему я обратил на тебя внимание, может быть, потому что на стоянке никого больше не было, но признаюсь, я даже на некоторое время забыл про машину. Ты шла метрах в десяти от меня, так медленно, столько мыслей успело пронестись в голове… Я думал, «Интересно, с кем же можно так разговаривать? Может с подругой? Или родителями?» А… (Делонг засмеялся каким — то странным, притворным и хриплым смехом). А потом услышал — «Да, всё в силе, мой сахар, сегодняшний вечер ты запомнишь надолго, ну ты ведь этого давно хотел? Ахах… Не переживай, всё бывает в первый раз, милый. Буду ждать тебя в шесть, целую в шею и до встречи, мой кролик.». Аж передёргивает, будто кто — то пытается сыграть ногтями на доске пятую симфонию Бетховена. Мне тогда стало так противно, что даже захотелось вернуть время назад и не слышать всё это, но так нельзя, а ещё стало тошно как — то. Почему? Не знаю. Ты уже прошла, а я всё думал, «Что в силе? Почему в первый раз? Куда она его там целует?» Это уже интересно. Кстати, по — моему я её уже где — то видел, да, это случайно не Энни Скайлер, чья фотография у нас в вузе на доске почёта висит? Отличница? Гордость института, да? Ага, слышал я только, что вашу гордость и её планы на вечер с неким кроликом… Если у нас такие безнравственные, порочные отличники, то наш институт тогда, что? Содом и Гоморра? Так получается? Страшно представить, как же ведут себя хорошисты и аутсайдеры, там, наверное, всё ещё хуже?

— Знаешь, никогда бы не подумал, что ты такая, мне всегда казалось, что отличников интересует только учёба и все они, до невозможности, приличные и скромные. А тут нате — Скайлер, вот это поворот, стало невыносимо интересно, что же всё — таки у вас там будет вечером такое незабываемое? Хотя, сам прекрасно понимал, что, ибо таким тоном обычную прогулку по парку или поход в кино не обсуждают. Тогда я решил вернуться в вуз и найти твоё личное дело, чтобы узнать: возраст, группу, адрес. Это было очень легко, всё же документы первого курса отыскать гораздо легче, чем пятого. Их ещё никто никуда не дел и ничем не заставил. Но это, впрочем, неважно, когда я открыл твоё досье, первая мысль была — «О, ей только семнадцать лет, будущий психолог… Где она живёт? Так вот же адрес– я знаю эту улицу, всего в пятнадцати минутах от сюда, окончила восемнадцатую школу, дальше была уже ненужная информация». Я записал адрес и решил поехать по нему, просто захотелось, ничего не мог с собой поделать, когда я подъехал было уже около семи часов вечера. Любопытство, буквально, накрывало меня, и представь каким было моё разочарование, когда я не увидел ничего, абсолютно ничего: ни тебя, ни твоего кролика, даже света в окнах не было. Пришлось возвращаться домой, «Зря только поехал туда, ой зря» — думал я тогда. По правде, говоря, той ночью я почти не спал, всё думал, «Какой у неё необычный голос, не слышал подобного раньше», «Интересно что же было у них этим вечером?», «То, о чём я думаю? Фу какая пошлость», «Хотя… чёрт возьми, я бы хотел оказаться на месте этого кролика», а на утро решил — перевестись в вашу группу, чтобы можно было узнать больше о тебе, о том, как ты реагируешь на те или иные ситуации, увидеть твой почерк, посмотреть, как ты решаешь уравнения, завалить тебя, отчитать перед всем классом, довести до слёз, оставить на пересдачу… и не только на пересдачу, сделать так, чтобы ты была в шаге от отчисления — заставить бояться меня и получить полный контроль над тобой… Хм, не знаю зачем. В общем как ты понимаешь, думал я о тебе не мало, парой в очень своеобразном ключе, наверное, это будет слишком жестоко по — отношению к тебе, если я озвучу в каком именно.

— Это превратилось в какую — то манию или одержимость, влечение и помешательство, такого никогда не было прежде, и нет, это была не любовь… а что — то другое, от чего кровь в венах превращается в электрический ток, а разум затуманивается и заставляет тебя рефлексировать каждый Божий день. До сих пор не могу понять, что это.

— Ах да, я немного отвлёкся, ты же хотела, чтобы я рассказал, причину, по которой ты здесь находишься. — Знаешь, просто захотелось, надоело смотреть со стороны, представлять, что — то у себя в голове, думать «Как бы помучить её, чтобы получить хотя бы моральное удовлетворение?» просто захотелось… тебя.

На некоторое время в комнате наступила тишина, такая, какой не бывает даже в самый безветренный штиль. Элиот больше ничего не говорил, а Энни просто не знала, что ответить, наверное, ей было сложно осмыслить сказанное Делонгом, а ещё сложнее принять. Принять то, что твой преподаватель по математике, который старше тебя на десять лет, одержим тобой, одержим даже не понятно в каком плане… Тем временем тишина всё же была нарушена, Энн начала говорить, по её лицу текли слёзы, так сильно, что даже при большом желании, она бы не смогла их остановить в тот момент, и с каждым словом слёз становилось всё больше и больше, как волн в разбушевавшемся море.

— Боже, Боже, Боже, сколько планов было, сколько планов, я хотела стать психологом, написать свою книгу… я так хотела… посмотреть третью часть Мира юрского периода, и ещё так много всего. За что? Почему именно я? Вокруг так много красивых девочек, а вы выбрали меня, самую никчёмную, заурядную, глупую. Я ведь даже, теорему Виета не знаю, не говоря уже о Ньютоне — Лейбнице, и вообще я скучная, неуравновешенная девушка. Пожалуйста развяжите меня, я обещаю, никому не скажу об этом инциденте. — Говорила Энн, поломанным дрожащим голосом, не успевая вытирать слёзы с глаз.

— Энн, милая, успокойся, я не покушаюсь на твои планы, как и на твою жизнь, я не маньяк, неужели ты не понимаешь? Мне это не нужно. У меня совершенно другие виды на тебя, совершенно другие!

— Раз вы не хотите причинить мне вред — развяжите. У меня очень болят запястья, очень. Я прошу вас! — Собрав всю свою волю и храбрость, громко сказала Энни Элиоту, и опять опустила голову вниз.

Опять настала тишина, холодный мерцающий свет, больше похожий на вспышки фотокамер, исходивший от лампы, урывками освещал комнату.

— Хорошо — Ответил Элиот и медленно начал развязывать Энни, смотря на неё чуть более мягче, нежели чем прежде.

— Спасибо, вот вы сейчас сказали, что имеете какие — то виды на меня, если честно, я не совсем понимаю какие, но если вы про любовные отношения, то простите, но у меня есть молодой человек. Поэтому вам лучше отпустить меня, у нас всё равно ничего не получится. Вы ведь и сами прекрасно это понимаете, правда, Мистер Делонг?

— Ты такая умная Энн, всё за всех решила… Может быть, тебе вообще стоило поступать в Академию экономики и права? А что пошла бы в думу, в депутаты или сразу в президенты баллотироваться, там такое любят. Ахах. А твой парень, как там его зовут? Люк. Просто обманывает тебя, два дня назад я видел его с одной рыжеволосой девицей в чёрном кожаном платье и на высоченных каблуках. Представь себе, он целовал её и явно это не был дружеский поцелуй.

— Вы врёте! Он не мог так со мной поступить! Он очень любит меня и дорожит нашими отношениями. Люк слишком хорошо воспитан для таких подлых поступков и у него нет знакомых, подходящих под ваше описание. Такая знакомая есть только у меня, и она моя сестра — Руби, с рыжим каре, и своеобразным стилем в одежде, но она — моя сестра, так что имейте ввиду.

— И что? Руби не может влюбится в парня родной сестры? У неё же тоже есть чувства и сердце, которому не прикажешь.

— Она мне не родная сестра, троюродная.

— Тем более.

— Но всё же, он не мог её целовать, просто не мог, не мог, не мог! (Захлёбываясь, слезами и ощущая, на языке эту удушающую горечь предательства, говорила Энни.).

— Мог.

— Если это — правда, скажите пожалуйста, как это было? Где вы видели их?

— У входа в ресторан «двадцать пятое измерение» на Луговой 5… Всё было так… (Сказал Элиот, после чего приблизился к Энн и резко, сжав, буквально, вывернув назад её левую руку, поцеловал свою студентку в губы, как положено, с языком и не только…

— Вы больной!? Что вы наделали? Повсюду кровь: моя рука, губы, одежда. За что? Это очень больно. Зачем вы вообще полезли меня целовать? Кто просил? … Ненавижу!

— Боже, Энн, Энн, я просто хотел показать, как целовались Люк и Руби, видимо, немного увлёкся. Не думал, что будет столько крови… Но, признаюсь, это было приятно, я бы повторил.

— Ни капли приятного в этом нет, не смейте больше подходить ко мне, иначе эта верёвка будет затянута на вашей шее. — Сказала Энни и нежно накинула на тонкую шею Элиота верёвку.

— Мм, не обманывай, милая, где — то подсознательно ты хотела этого, со мной или нет, но хотела.

— Мистер Делонг, нет! Я что похожа на помешанную мазохистку, которая получает удовольствие от того, что кто — то во время поцелуя, до крови прокусывает ей губу? Нет!

— Ну ладно… Всё бывает в первый раз. Не расстраивайся, это пройдёт, всё рано или поздно проходит.

— Но из памяти такое, явно не скоро уйдёт. Как мне с этим жить? Скажите! Этот чёртов, кровавый поцелуй теперь всегда будет стоять у меня перед глазами… мне плохо.

— Энн, не начинай опять истерику, пожалуйста. Откуда я мог знать, что ты оказывается такая впечатлительная? Мне ты казалась более смелой и сдержанной, а на деле всё получилось иначе, у меня были другие планы, понимаешь? Другие планы на этот вечер. А в итоге я, можно сказать, побывал в какой — то второсортной мелодраме. Спасибо!

— Боюсь спросить, какие у вас были планы?

— Это теперь неважно, настроение пропало.

— О, Боже. Какой же вы странный… Уже поздно, мне нужно домой, мне давно уже нужно домой.

— Ты права, я отвезу тебя, какой там адрес? Морская… одиннадцать?

— Да — а, а откуда вы знаете?

Элиот Делонг с недоумением посмотрел на Энни.

— Ах, да, чего это я удивляюсь, вы же читали моё личное дело.

— И следил за тобой, ахаха, ну ладно сейчас не об этом. Спускайся на первый этаж и выходи во двор, я сейчас закрою квартиру и подойду.

— Не может быть? Вы так просто меня отпустите? И никакого насилия или криминала?

— Что, не оправдал твоих ожиданий? Если хочешь, можно организовать и то, и другое, у меня как раз есть несколько идей по такому поводу. — С иронией сказал Элиот.

— Хм, нет. Оставьте их пожалуйста при себе. — Ответила Энн Элиоту, выходя из квартиры.

Глава 12

Опять она хлопнула дверью, как в прошлую пятницу, и опять у меня какие — то странные чувства, вроде бы и придушить её хочется, а вроде и жалко, или не жалко. Нужно было её всё — таки не отпускать… хотя, если даже самый заурядный поцелуй так шокировал её, чтобы было бы тогда… можно только догадываться.

Снова эти мысли? Кажется, я стал каким — то чересчур мнительным. Ладно, пойду поскорее отвезу её домой и всё, никаких больше глупостей подобного рода, никаких необдуманных поступков. Это всё равно не приведёт ни к чему хорошему, надеюсь у неё хоть хватит ума не писать заявление на меня. Хотя, я знал на что шёл и какое наказание может последовать за моим поступком, но почему — то не смог с собой ничего поделать, будто это был и не я вовсе, а кто — то другой — безрассудный, иррациональный, не думающий о последствиях. И что же будет со мной дальше? Вдруг подобное желание вновь возникнет? Я не хочу больше никого похищать, я не настолько жесток. Или…? — Думал Элиот, пока надевал своё пальто.

— Что с тобой? Вроде ты уже должна была отойти от снотворного. — Спросил Мистер Делонг у Энни, смотря в зеркало заднего вида.

В ответ — тишина, Энн отстранённо смотрела лишь в одну точку, куда — то перед собой — на дорогу или приборную панель, будто вокруг никого не было.

А он ещё и спрашивает, глумиться надо мной, думает, что он хороший парень? (Думала про себя Энни). Жалкий беспринципный подонок, вот его имя. Он всё испортил, так же, как и тогда с этой чёртовой пересдачей. Так плохо я себя ещё не чувствовала, кажется будто я тону, медленно иду ко дну глубокого ледяного озера, сложно описать свои чувства, на самом деле, я казалось бы так зла на этого чёртова Элиота и на его безрассудные и местами жестокие по отношению ко мне поступки. Но в то же время, мне невероятно горько на душе, такое ощущение, будто что — то стоит в горле из — за чего у меня перехватывает дыхание, и я не могу нормально дышать. В последний раз, такое было, когда я потеряла свою любимую собаку, которая прожила с нами больше восьми лет, но тогда мне было всё же куда больнее и тоскливей, нежели, чем сейчас. А что же тогда происходит сейчас? Я же ведь должна радоваться, что всё закончилось вполне хорошо, а не как в типичном криминальном сериале или фильме ужасов, но мне почему — то всё равно плохо на душе. Может это всё стресс или последствия транквилизаторов? Кто знает…

— Эль, ты, что умеешь спать с открытыми глазами? Или просто язык прикусила, что ни слова сказать не можешь? — Посмеявшись, сказал Элиот.

— Ладно, шутки в сторону, так Скайлер, почему молчим? Ответить, как всегда, нечего или что? Мы уже подъезжаем к твоему дому, может у тебя есть какие — то вопросы?

— Да, есть (Тихо сказала Энни, постепенно повышая громкость своего голоса), но не вопрос, а утверждение, это — стыдно, заниматься такой ерундой, как похищать своих малолетних студенток, в ваши — то двадцать семь лет, Мистер Делонг. Я не знаю кто и как воспитывал вас в детстве, но этот человек явно, где — то просчитался и совершил ошибку.

— Кто же не ошибается, милая? Кстати, а откуда ты знаешь мой возраст?

— А вот, нужно свои страницы в социальных сетях закрывать от посторонних людей. А у вас всё на виду, поэтому не нужно удивляться тому, что кто — то знает о вас чуть больше, чем вы думаете.

— Ничего себе, так ты значит на моей странице была. Интересно, и зачем же?

— Вы просто попались мне в рекомендациях и ничего более.

— Ах, ну рекомендации так рекомендации.

— Всё приехали, можешь выходить Энни, надеюсь повторим это как — нибудь, только без истерик, хорошо?

— Повторим, разве что только, в следующей жизни, Мистер Делонг. — С нескрываемым презрением сказала Энн и в очередной раз громко хлопнула дверью, закрывая машину.

Глава 13

Наступил следующий день, в отличие от предыдущего он было пасмурным, дождливым и немного прохладным. Комната Энн была наполнена каким — то мягким белым светом, стены казались холоднее обычного, дверь была закрыта лишь наполовину, на полу, около письменного стола лежали какие — то тетради и пара книг Рэя Брэдберри, на стуле стоял полуоткрытый рюкзак. Энн спала, одеяло которым она укрывалась уже почти сползло на ковёр. Её телефон на прикроватной тумбе постоянно вибрировал от сообщений, которые на него приходили. Рядом стоявший будильник показывал уже совсем не утреннее время — два часа дня.

— Мм, сколько я спала? По ощущениям целую вечность. Так сильно болят запястья… и голова …и вообще всё тело болит, как будто вчера я была мишенью в тире, а не на занятиях в вузе. Хотя нет, подождите, я всё помню, вчера я весь вечер провела, привязанная верёвками к стулу, дома у Делонга, он ведь вроде похитил меня? Только вопрос — зачем, всё равно же отпустил, ничего со мной не сделал даже. Какими демонами он одержим? — Подумала сонная Энн и потянулась за телефоном.

Что? Пятнадцать новых сообщений? Интересно от кого. Номер неизвестен, и что же он мне тут пишет? «Привет, что делаешь?», «Ты мне срочно нужна», «Неужели спишь ещё?», «Хотя, ладно уже не нужна», «Мне ждать тебя сегодня на урок?» … Ах, ну теперь понятно кто это — Элиот! Как после вчерашнего он вообще смеет мне писать? Я же ясно дала понять ему, что между нами невозможны никакие отношения кроме как те, которые присущи преподавателю и студенту, что он ещё хочет? Может быть опять что — то придумал? Кто знает какие мысли могут быть в его больной голове? — Правильно, никто. Но теперь я больше никогда не буду оставаться с ним один на один и уж тем более брать еду или напитки с его рук. Удивительно, как я смогла так сглупить вчера и выпить этот злополучный кофе. Но что уж поделаешь? Что было, то прошло. Я — жива, здорова и это главное, а Элиот ещё получит своё за то, как обошёлся со мной. Нет, я не буду писать на него заявление в полицию и просить лишить преподавательской лицензии. Почему? Просто не хочется портить Делонгу жизнь, да я понимаю, что он поступил гадко и беспринципно, но он ведь отпустил меня, даже отвёз домой, значит есть у него хоть какой — то намёк на совесть. Может, он просто ошибся, ну или какое — то помутнение рассудка. Не знаю. Не знаю почему пытаюсь оправдать его, он ведь похищал меня — похищал, а это незаконно — незаконно, значит он преступник — преступник, а преступники должны быть наказаны, то есть сидеть в тюрьме. Но я, пожалуй, воздержусь, пусть дальше учит студентов высшей математике.

Единственное, что плохо так это то, что один из этих студентов — я и мне придётся видеть Элиота каждый день на протяжении нескольких лет, если он конечно не захочет уволиться или не откажется от нашей группы. Я если честно и сегодня — то не горю желанием встречаться с ним, но я не могу просто так прогулять занятия, да и сегодня должна быть какая — то проверочная работа без, которой я просто не смогу закрыть сессию. Поэтому в любом случае придётся идти в институт и с этим ничего не поделаешь, ну и ладно, мы ведь сильные — мы со всем справимся!

Глава 14

— Привет, Энн!

— О, Кейт, привет, я так рада тебя видеть.

— Да? А мне вот так не кажется.

— О чём ты?

— Похоже ты обо мне совсем забывать стала, мы ведь договаривались вчера созвониться, может даже встретиться и прогуляться, разве не помнишь?

— Договаривались? Если честно, я не помню, правда. Может ты что — то перепутала?

— Нет, я абсолютно точно уверена в своих словах, в отличие от тебя, Энн.

— Кейт, ты же ведь знаешь, как я ценю нашу дружбу и мне даже в голову не пришла бы мысль — обманывать тебя. Ты же моя самая близкая подруга, у меня таких больше нет и не будет, тебя никто и никогда не сможет заменить, и уж тем более я вряд ли когда — то смогу забыть тебя. — Сказала Энни и нежно, по — дружески обняла Кейт.

— Энн, дорогая, я тоже ценю нашу дружбу и никогда ни на что её не променяю.

— И даже на те лиловые туфли, которые тебе понравились в торговом центре на прошлой неделе?

— Хах, ну разве что на туфли… да ладно, я же шучу, нет, конечно, дружба с тобой дороже всех туфель мира.

— Какие приятные слова, Кейт.

— Ну ладно, рассказывай, чем вчера занималась, что аж забыла обо всём?

— Я…

И что мне ей сказать? «Вчера я чуть не стала жертвой нашего безумного преподавателя высшей математики, вот, а так… всё идёт своим чередом, Кейт.». Нет, она точно не должна знать об этом, иначе завтра это будет знать уже весь институт, а мне такая слава не нужна. Или чего хуже, это будут знать мои родители и тогда всё, пиши пропало, «Ты даже не можешь постоять за себя, Энн. Раз так, будешь жить с нами, мы будем привозить тебя в вуз и забирать после занятий, чтобы не дай Бог снова не приключилось чего.». Ещё установят мне на телефон разные программы, типа родительского контроля и всё, будет, как в стихотворении Александра Сергеевича Пушкина «Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормлённый в неволе орёл молодой…». Брр, нет такого счастья мне не нужно, Кейт, конечно, моя лучшая подруга, но на кону моя свобода, поэтому придётся немного соврать, я, думая от этого ничего плохого не случиться.

— Я вчера после института сразу поехала к родителям, мама давно просила заехать забрать кое — какие мои посылки, так как я заказывала их ещё до переезда в свою квартиру, и они пришли по старому адресу. Потом весь оставшийся день делала проект по английскому, он у меня просто уже реально горел, еле успела закончить его к сегодняшнему утру. Ну я думаю по мне видно, что ночка у меня сегодня была не из лёгких.

— Ну что ты, прекрасно выглядишь, впрочем, как и всегда, проект — то хоть успела сдать? Всё в порядке?

— Да, с проектом всё просто отлично, вот только как раз шла из кабинета преподавателя по английскому, у меня пятёрка.

— Поздравляю, Энни, молодец!

— Спасибо, ну ладно, я пойду, у меня ещё пара высшей математики, которая, кстати, начнётся уже через пять минут.

— Ой, да конечно, иди скорей, а то Делонг сегодня похоже не в духе, такой злой, всех валит, даже нашу отличницу старосту завалил, хотя работа у неё была такая, дай Бог каждому, а ему всё равно не понравилась, довёл бедную девочку до слёз, а потом ещё сказал, что мы все — бездарные и ничего с нас хорошего не получится, испорченное поколение идиотов и лодырей растёт. Какое он вообще право имеет говорить такие вещи про своих студентов? То, что он старше нас лет на десять не означает, что ему всё дозволено, правда ведь, Энни?

— Ах, да, он просто отвратителен, не бери в голову, такие люди обычно сами полное ничтожество, просто таким образом они пытаются самоутвердиться в обществе. -Призадумавшись сказала Энни.

— Да, похоже ты права, так и есть. Ладно, не буду больше задерживать тебя, пока и… удачи.

— Ага, спасибо, пока. — Энни и Кейт обнялись на прощание и Энн пошла на урок.

Да уж, похоже я знаю почему Делонг сегодня не в настроении, даже боюсь представить, что сейчас будет на паре, наверное, лучше и не думать об этом. Может всё — таки не идти? А вдруг игра не стоит свеч? — Нет! Я сильная, я пойду и всё будет хорошо. Подумаешь какой — то урок математики, что в нём может быть страшного? Правильно, ничего. Всего лишь каких — то полтора часа и всё, я вполне смогу это выдержать, даже если он будет издеваться надо мной, ничего, это можно пережить. Можно.

глава 15

— Ну что же, я проверил ваши работы, и могу сказать, что они в целом неплохие, у всех есть, конечно, кое — какие недочёты, но куда же без них?

— Кто у вас тут староста? Вы? Раздайте пожалуйста тетради. Спасибо.

— Ах да, если кого — то не устраивает оценка или есть какие — то вопросы, сразу говорите, на паре, хорошо?

В ответ Элиоту прозвучала тишина, вся группа молчала.

— Так, ну я вижу, ни у кого вопросов нет. Тогда все свободны, пара окончена. — Сказал Делонг и удалился к своему столу, тем временем ученики поспешили к выходу.

— Мистер Делонг, я так и не поняла какая у меня оценка, вы ничего не поставили. — Немного закашлявшись, спросила у Элиота Энни, подойдя к нему после урока, когда все одногруппники уже покинули аудиторию.

— О, Энн, ну что же тут непонятного? (Сказал Элиот и взял тетрадь из рук Энни.) Вот смотри, здесь всё предельно просто. — Делонг открыл страницу с сегодняшней контрольной работой и внизу на месте, где должна была стоять оценка написал фразу.

— Будешь. Спать. Со. Мной?.. (Энн зачитала слова, написанные преподавателем вслух.). Что?! Вы совсем больной? Конечно же нет. Мне даже подумать об этом страшно. Вы просто отвратительны, особенно ваше поведение оно безнравственное, жестокое и абсолютно бесчеловечное! Так нельзя.

— Хах, Энн ну ты чего? Забыла в каком веке ты живёшь? Так я тебе напомню, в двадцать первом, а им правит порок и лицемерие. О какой нравственности ты говоришь? — С нескрываемой усмешкой сказал Элиот.

— Если вы живёте в пороке и лицемерие это не значит, что во всём мире так, не нужно судить по себе пожалуйста Мистер Эл…

— Так всё, хватит ломать комедию (Перебил Элиот Энни.), этот хороший, тот плохой, знаешь есть такое крылатое выражение — «Не мы такие, жизнь такая.». Так что хочешь того или нет, но тебе придётся смириться с этим миром и жить по его законам, а свою нравственность оставь при себе.

— Хорошо, я смирюсь с этим миром, с его законами, оставлю нравственность при себе, но я всё равно никогда не буду спать с вами, до свидания… — Громко и смело заявила Энни.

— А как же оценка? — Немного растерянно спросил Делонг.

— Я бы хотела пять, но так как мы живём в мире, в котором всем наплевать на наши желания и чувства, ставьте мне оценку на своё усмотрение, двойку или тройку, что вы там обычно ставите тем, кто отказывается подчиняться вам?

— Ладно, тройку поставлю, не убудет от меня, хотя и её нужно ещё заслужить.

— Благодарю. — С показной иронией и призрением сказала Энн и вышла из кабинета.

глава 16

Энн такая наивная, неужели она действительно ничего не понимает, например то, как устроен этот мир? Или то, что почти все люди — жестокие бесцеремонные эгоисты, как я. Мало кого сейчас заботят мораль и нравственность и в этом нет ничего плохого, а зачем брать в голову лишнее? Думать о других людях? О их чувствах? Они ведь того не стоят, совсем не стоят. В мире есть только один человек, о котором вы должны переживать и этот человек — вы сами, согласен звучит очень эгоистично, но такова жизнь, никому вы так не нужны, кроме как себе. (Думал Элиот.). А что касаемо Энн, она от меня никуда не денется, а если и дальше будет так пренебрежительно себя вести со мной, то я сделаю ей так больно, как ей ещё, наверное, никогда не было, я заставлю её плакать кровавыми слезами, если она не будет мне подчиняться. Я буду над ней издеваться, морально, пусть страдает, пусть прочувствует весь спектр самых мерзких эмоций: страх, стыд, разочарование, обиду, ирритацию. Нет ничего хуже морального насилия, если уж физически не получилось, то хоть так, под таким давлением она всё равно рано или поздно сломается. Наверное…

И всё же почему Энни не такая, как скажем все остальные девушки? Почему она не такая, как например Кэтлин с юридического или Стефани с инженерного? С ними всё было так просто, без всяких драм: ресторан, клубы, поблажки в учёбе и всё никто не учит тебя жизни, не трепет нервы. А эта, кем она себя возомнила? Думает, лучше меня? Такая хорошая и правильная, а я плохой и злой, пристаю к ней, ещё и на десять лет старше. Энн забыла, что на всё есть свои причины и моё предвзятое отношение к ней не просто так, я хотел, чтобы она меня слушалась, подчинялась, хотел её… А сейчас её поведение вызывает у меня только одно желание — доминировать и принижать, что у меня пока плохо получается.

Внезапно раздался стук в дверь и в кабинет вошёл невысокий, светловолосый полноватый мужчина лет тридцати пяти, в классическом чёрном костюме с тёмно — изумрудным галстуком и какими — то бумажками в руках. Он выглядел слегка заполошным и озадаченным.

— Мистер Делонг, у нас проблемы, через неделю приедет проверка из министерства, официальная информация…

— И что? Как будто до этого у нас их не было.

— Подождите, я не договорил, у нас с документами полная неразбериха — в бухгалтерии доходы и расходы не сходятся вообще, деньги, которые вузу выделяли из бюджета уже потрачены, а на что непонятно. И ещё не факт, что никто не заметит то, как мы скрыли часть доходов, чтобы уменьшить сумму налогов. Наш главный бухгалтер сказал, что с такой отчётностью ничего хорошего ждать не стоит. Скажите, что делать? Мы на грани фола.

— Так, Гарт, успокойся. Как мы обычно поступаем в таких ситуациях?

— Откупаемся?

— Правильно, так что иди купи конверт побольше и заполни его деньгами, а там уже дело техники, ты меня понял?

— Понял, то понял, только загвоздка вот в чём, проверяющий — Лев — Кэрол Рэдклифф, а он ведь неподкупный, взяток не берёт, значит и договориться с ним не получится.

— Рэдклифф? Да, с ним можно договорится только до скамьи подсудимых. Я даже и не знаю, что делать.

— Элиот, но вы же ректор, вы должны как — то решить этот вопрос, боюсь это только вам под силу.

— Да, да я ректор этого института, ну и что с того? Я далеко не всемогущ, я не могу за неделю восстановить нашу бухгалтерию, не могу вернуть на место деньги из бюджета, я не волшебник, просто пойми это, Гарт, у меня нет волшебной палочки по взмаху, которой сбываются желания, я обычный человек у которого просто в трудовой книжке в графе должность стоит — ректор института и всё.

— А ещё вы сын Льва — Кэрола.

— И что это меняет? Ты не заметил, у нас даже фамилии разные?

— Фамилии разные, но кровь то одна.

— Я не хочу об этом говорить, всё тема закрыта.

— Ну что вам стоит просто поговорить со своим отцом, я уверен он войдёт в положение и не будет так строг к собственному сыну.

— Закрыли тему, я сказал. Нет и ещё раз нет. Сами найдём выход из этой ситуации, взрослые люди как никак, сами наделали ошибок, сами их и исправим, не впервой.

— Ну, ваше дело, я просто предложил.

— Так себе предложение, у меня получше есть. Значит, Гарт, идёшь сейчас в бухгалтерию и увольняешь весь наш бухгалтерский штат.

— Хорошо, а что я им скажу? Причина увольнения?

— Гарт, тебе сколько лет? Десять что ли? Взрослый дядя, а придумать причину увольнения не можешь, почему я всегда должен тебя учить?

— Простите, просто я не очень понимаю за что вы хотите их уволить?

— О, Господи, да не за что, просто так нужно. Нужно и всё.

— Но мне всё равно придётся как — то это им объяснить, иначе они будут жаловаться в трудовую инспекцию или прокуратору, а нам этого не надо.

— Вот и объясни, скажи, мол сокращение штата. А вообще по-хорошему, я должен был уволить их всех ещё полгода назад, когда стал ректором. Ну а что? Их нанимал на работу ещё Евстафий Гликштейн, прошлый ректор. Так что скажи им, что мы не сработаемся и пусть пишут заявления по собственному, если не хотят проблем. Только помягче пожалуйста, мне здесь скандалы не нужны.

— Хорошо, как скажите. Только у меня один вопрос, как вы за неделю соберёте новый бухгалтерский штат?

— А мне не нужен новый штат, мне нужен один главный бухгалтер, который сможет вести чёрную бухгалтерию, и всё.

— У вас уже есть кто — то на примете?

— По правде говоря, есть. Кум мой, Вислав Мицкевич, у него как раз есть и бухгалтерское образование, и экономическое, Вислав раньше занимался чёрной бухгалтерией, думаю он сможет нам помочь. Зарплата у него, конечно, будет ни как у обычного бухгалтера, но это того стоит. Он ещё никого не подводил. Будем его нанимать? — Спросил Элиот у Гарта.

— Ну раз он так хорош в своём деле, то нанимайте конечно.

— Вот и отлично, пойду созвонюсь с ним тогда, а ты давай иди решай дела с бухгалтерами, надеюсь всё пройдёт без сучка и без задоринки.

— Хорошо, пойду я, если что знаете, где меня искать.

— Я понял, давай иди уже. — Ответил Элиот и потянулся в карман за телефоном.

глава 17

— Ну за что? За что? За что? (Плакала навзрыд Энни у себя в комнате). Почему именно я? Чем я ему так приглянулась, что он всё никак не может отстать от меня? А что будет дальше? Я даже боюсь представить. Нужно что — то с этим делать, но что? Подать на него заявление в полицию? — Как — то слишком банально, да и вдруг откупится. Может подставить его как- нибудь, чтобы с работы выгнали? Хорошая идея, но только, как? Хотя, стоп, подождите, я кое-что вспомнила, в психологии есть такой приём — отзеркаливание. Его суть заключается в том, чтобы продемонстрировать человеку тоже отношение, которое он демонстрирует к вам, таким образом он не сможет вами манипулировать. То есть я просто должна буду вести себя, как Элиот — нахально, жестоко и пошло. Ой, мамочки, а у меня получится? Даже не знаю… Но я ведь всегда хотела примерить на себя образ плохой девочки, думаю это будет интересный опыт. В принципе, если представить красивую, милую и обаятельную девушку, но с характером и манерами Делонга, то получится неплохая такая стервочка, только нужно не переборщить, всё же похищать я никого не планирую. — Думала Энн.

Наступил следующий день, Энни неторопливо собиралась в институт: делала макияж, причёску, подбирала одежду, чтобы соответствовать своему новому образу. На её лице не осталось и следа от страха и вчерашних слёз, она выглядела уверенной в себе независимой девушкой. Так как и должна была выглядеть с самого начала. Но это было только снаружи, никто не знал, что было на сердце у Энни, кроме неё самой, может ей было страшно, ну конечно было, она ведь хрупкая и робкая девочка и вовсе не хладнокровная, и жестокая, но иногда обстоятельства оказываются сильнее нас и приходится переступать через себя.

— «Ну что, сегодня я покажу этому непристойному Элиоту, кто здесь «папа». — Именно такую фразу перед зеркалом, немного смеясь, сказала Энн и вышла из квартиры.

Тем временем в ректорате института Общественных и Математических наук шла беседа между Элиотом Делонгом и его проректором Гартом Бакером:

— Ну что я могу сказать, поздравляю теперь у нас есть новый бухгалтер, на минуточку, главный бухгалтер.

— Значит, Вислав… Вислав, извините фамилию не помню, всё — таки согласился?

— Ещё бы, за такие деньги и не согласился бы.

— Ну хорошо.

— Так ты мне лучше скажи, ты разобрался с бухгалтерами, все подписали по собственному?

— Да, Мистер Делонг, все подписали, только правда, высказались о вас не очень лестно, сказали, что при прошлом ректоре такого не было и тому подобное.

— Гарт, ты знаешь, мне всё равно, что они обо мне говорят, пусть хоть считают меня сатаной воплоти.

— Ну перестаньте, Мистер Делонг, вы всё правильно сделали, какой же вы сатана?

— Я рад, рад, что ты меня поддерживаешь, но давай всё же вернёмся к работе. Вислав выходит с завтрашнего дня, думаю ему хватит шести дней, чтобы привести нашу бухгалтерию в порядок. Ты как думаешь?

— Если он действительно хороший специалист, то справится однозначно, даже не переживайте по этому поводу, вы сделали всё, что смогли. Дальше дело за вашим кумом.

— Наверное, ты прав Гарт, что — то я совсем уже загнался по этому вопросу. Ладно, у меня сейчас пара у психологов, там и отдохну.

— Какой предмет?

— Ты серьёзно? (С недоумением посмотрел на Гарта Элиот). А кем я здесь работаю вообще?

— Ректором — Ответил Гарт.

— А ещё кем?

— Преподавателем.

— И по какой дисциплине?

— Извините, я кажется забыл, напомните.

— Ну, ты вчера, когда ко мне заходил, видел с какими недовольными лицами студенты из аудитории, выходили?

— Да. Только я особо не заострил на этом внимание.

— Так вот, это всё высшая математика.

— Мм, понятно, так у вас сейчас пара по высшей математике? Не побоюсь спросить, как же вы собираетесь на ней отдохнуть? Это же полный вынос мозга, как вспомню аж мурашки по коже.

— Ну во — первых, по математической логике, а во — вторых, можешь считать меня мазохистом, но да, кто — то может отдохнуть только в пятизвёздочном отеле на Канарах, а кто — то на паре по математике.

— Ничего страшного, каких только странностей у людей не бывает, вон и фетишисты есть, и извращенцы в парках, которые всем свои причинные места показывают, и… да, в общем, кого только нет.

— Всё, ты закончил?

— Да. — Немного растеряно кивнул головой Гарт.

— Ну я тогда пойду. — Ответил Элиот, со строгость и презрением посмотрев, на Гарта и вышел из ректората.

С фетишистами он меня ещё будет сравнивать, совсем границ нет у человека похоже. Сидеть ему в проректорах до пенсии. — Эти мысли пронеслись в голове у Делонга прежде, чем он вошёл в кабинет, где у него должен был быть урок.

глава 18

— Сегодня у нас будет лекция на тему: Дискретные динамические системы на прямой. Итак, основные понятия — Часто встречаются ситуации, когда достаточно знать состояние системы в заданные дискретные моменты времени. Так, если физики склонны рассматривать непрерывные о времени процессы, то биологи, наоборот предпочитают рассматривать изменения из года в год, или из поколения к поколению. В этом случае в качестве эволюционного оператора можно использовать… -И тут речь Элиота резко оборвалась, он посмотрел в сторону Энни и медленно направился к её парте.

— Скайлер, а что это такое? Вы совсем совесть потеряли, да? — Спокойно спросил Делонг у девушки.

— Нет, с чего вы взяли? — Мило улыбаясь, спросила Энни.

— Кто тебе позволил включать телефон на паре и уж тем более смотреть какие — то видеоролики? Кто, я спрашиваю? — С нарастающим негодованием говорил Элиот.

— А это законом не запрещено.

— Что? Каким ещё законом?! Быстро дала мне телефон!

— Ой ну что вы, посмотрите в личном деле, там он должен быть указан. — Иронично ответила Энн.

— Смешно, но, весьма, плоско. Впрочем, я от вас другого и не ожидал. — С насмешкой сказал Элиот и выхватил из рук Энни телефон.

— Отдам после пары. А сейчас бери в руки ручку и пиши лекцию!

— Ага, непременно. — Язвительно ответила студентка преподавателю.

— Так, на чём это мы остановились? Дискретные системы, да? Продолжаем…

Забрал телефон и думает — всё, самый главный здесь? Все его боятся? — Как бы не так, у меня есть ещё пара козырей в рукаве.

— Мистер Делонг, читайте помедленнее пожалуйста, я не успеваю записывать.

— Меньше отвлекаться нужно, тогда всё успевать будешь — Ответил Элиот.

— Ну я серьёзно.

— И я серьёзно.

Мм, так, да? Ну ничего я всё равно выведу тебя на эмоции… уже вывожу.

— А что такое дискретные? — Спросила Энни на весь кабинет.

— Дискретные? Я же только что объяснял. Ты вообще слушала?

— Может быть, вы просто плохо объясняете?

— А ты можешь лучше? Уступить тебе своё место? — С сарказмом спросил Делонг.

— Возможно, могу, но я не на педагога учусь.

— Так вот, если хочешь дальше учиться — опусти глаза в тетрадь и перестань меня перебивать. Хорошо?

Ответа не последовало, Энни исподлобья посмотрела на Элиота и молча перевела взгляд в свою тетрадь. Остаток пары прошёл без происшествий, в кабинете было спокойно, почти также, как на озере в летнюю ночь. По окончанию занятия студенты постепенно начали выходить из кабинета, в их числе могла бы быть и Энн, но ей ещё нужно было забрать свой телефон у преподавателя.

— Отдай мне телефон. — Подойдя к столу Элиота, сказала Энни.

— Энн, я смотрю мы уже на «ты» перешли?

— Что — то не так? Ты со мной на «вы» уже давно не говоришь.

— Я старше тебя на десять лет, имею право.

— Как — то у тебя слишком много прав, не кажется?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну похищать людей, подсыпать снотворное в кофе, предлагать мне всякие непристойные вещи — на это у тебя тоже есть право?

— И на это и на то, Энн. — С усмешкой ответил Элиот.

— Ясно, я это, пожалуй, заберу. — Сказала Энни и потянулась за своим телефоном, лежавшим на столе, но лишь она до него дотронулась, Элиот схватил её за руку и потянул к себе.

— Элиот! Что ты делаешь? Мне больно. Отпусти. — Прокричала Энн.

— А мне нравится. — Полушёпотом сказал Элиот.

— Ай… и что с того? Может тогда сразу задушите меня? — Сквозь боль спросила Энн.

— Не торопи события, милая. — Иронично сказал Делонг.

— Элиот, ты одержим что ли? — Сказала Энни и резким движением вытиснула свою руку из руки Элиота.

— Ой, Энн, ты так бросаешься словами, ты не боишься вылететь из вуза за такое поведение?

— Мне всё равно, если честно я даже жалею, что тогда поступила именно сюда, но времени уже не вернуть, также, как и твоей совести.

— А разве у демонов она бывает?

— А ты демон?

— Это ты сказала, не я.

— Мм, ну тогда это объясняет столь скверное поведение.

— Смешно. Кстати, ты подумала над моим вчерашним предложением?

— Предложением? Ах, да, конечно, подумала и решила — почему бы и не… (Энни сделала небольшую паузу) послать вас куда подальше, Мистер Делонг, вместе со всеми вашими предложениями. — Уверенно с нескрываемым презрением говорила Энн.

— Вот как? — С ноткой удивления спросил Элиот.

— Да так!

— И что же привело тебя к такому выводу?

— А ты как думаешь?

— Без понятия.

— Ну тогда слушай. Прости меня, конечно, но, чтобы быть твоей подружкой я похоже опоздала лет на десять, но всё, что ни делается — всё к лучшему, правда ведь?

— А, значит тебя возраст смущает?

— Не только…

— Что ещё тогда?

— Если честно, всё. Ты, твоё отношение ко мне и вообще вся эта ситуация. Кажется, за эту неделю я потеряла лет пять жизни… — Печально вздохнув ответила Энн.

— Ну да нервные клетки, они ведь не восстанавливаются. (Отстранённо сказал Элиот). Но по думай ещё, пожалуйста.

— Я же сказала — нет!

— У тебя есть на раздумья ещё целых четыре года.

— До свидания. — Спокойно сказала Энни и вышла из кабинета.

Ну вот, опять она ушла на середине разговора и опять осталась эта недосказанность. Интересно, Энн специально так делает, чтобы оставить за собой какую — то интригу или что? — Такие мысли посетили Элиота после ухода Энни.

глава 19

Наконец — то наступил май, тёплые дни, спокойные, тихие ночи, дух приближающегося лета, дух перемен. В это время года всегда появляется такое чувство, чувство скорых перемен и кажется, жизнь больше не станет прежней… Может это связано с весной, обновлением и оживлением природы, кто знает? Но кто бы что не говорил, май поистине волшебный месяц, у него такая магическая атмосфера, что не покидает ощущение того, что именно в мае сбудутся самые главные, заветные мечты, а все проблемы останутся позади и больше никогда не потревожат. А быть может так и есть? Но, впрочем, так не всегда и не у всех бывает, Энни май принёс весьма немало неприятностей: проблемы с учёбой, расставание с парнем, домогательства и издевательства со стороны её преподавателя по высшей математике. Разве она всё это заслужила? Вполне возможно. Ведь просто так ничего не бывает, всё воздаётся по нашим заслугам.

— Энни, ты сошла с ума? — Звонко раздалась фраза дома у Кейт, подруги Энн.

— Кейти милая, не порть такое прекрасное утро, всё же хорошо. — Спокойно и размеренно ответила Энн.

— Хорошо? Ты правда так думаешь?

— А разве нет? Если кому — то от этого станет лучше, то это отнюдь не плохое решение. И знаешь, я взвесила все за и против, поэтому его можно считать обдуманным.

— Ты, проучившись почти год, забираешь документы с института, какие здесь могут быть плюсы? — Возмущённо спросила Кейт.

— Я не хочу быть психологом.

— Ты же с седьмого класса мечтала стать им, помнишь ты говорила, что будешь помогать людям выбираться из депрессии, лечить панические атаки. А сейчас что? Всё передумала? Бросаешь свою мечту?

— Да, я хотела быть психологом, только раньше. Сейчас… как будто что — то внутри перегорело к этой профессии — потухло, как потухает, зажжённая свеча от порыва ветра. Понимаешь? — Всё также спокойно объясняла Энни.

— И что же дальше?

— А дальше — только лучше.

— Ну я серьёзно, Энн, что ты будешь делать дальше? — Переспросила Кейт.

— Не знаю пока, может быть перееду в другой город, а там уже буду поступать в актёрское.

— Другой город? А чем тебе этот не нравится?

— Мне нравится, просто хочется сменить обстановку.

— Мм, но я тебя всё равно не понимаю, дело конечно твоё и я не могу запрещать тебе делать те или иные вещи, но подумай ещё хорошенько.

Подумай ещё? Что — то или кого — то мне эта фраза напоминает. Ах да, Элиота, он же просил меня подумать над его предложением, которое он мне озвучил на позапрошлом уроке математики. «Будешь спать со мной?» — конечно, об этом только всю жизнь и мечтала, мечтала, чтобы к концу первого курса ко мне начал приставать со всякими похабными предложениями какой — то бестолковый циник. Он больше, чем вполовину старше меня и он считает нормальным такое поведение? Разве родители не учили его проявлять уважение к окружающим людям и не обижать младших? Мне кажется, либо нет, либо плохо учили, либо учили хорошо, но по мере взросления его личность стала развиваться сама по себе и переломала все барьеры и нормы, установленные ранее, когда родители ещё могли хоть как — то на него повлиять. Такое ведь тоже возможно?.. И всё же жаль, что всего лишь один человек может так подпортить жизнь, эх, если бы не Элиот и разговора бы этого с Кейт не было. А сейчас я стою перед своей самой близкой подругой и сочиняю какую — то небылицу про свечи, потухшее желание и про то, как не хочу больше учиться на психолога, но я хочу, хочу просто больше не могу, по крайней мере, в этом вузе. И правду ей сказать тоже не могу… Почему? — Просто не хочу, чтобы она знала об этом казусе, чтобы она знала о том, что из — за какого — то обезумевшего математика я готова отказаться от мечты. Как же печально всё это звучит, но так и есть, просто нет больше сил терпеть это эмоциональное давление с его стороны, раньше мне казалось, что я сильнее, но всего лишь — казалось.

— Нет, Кейт, я уже подумала. Сегодня я иду забирать свои документы из института. Ты не переубедишь меня.

— Что ж, Энн, если тебе так будет действительно лучше, забирай, только пожалуйста пусть этот поступок не станет глупостью, о которой ты потом будешь жалеть. Хорошо? — Смягчившись сказала Кейт и нежно обняла свою подругу.

— Кейт, всё будет настолько хорошо, насколько это может быть, не переживай за меня. Даже, если что — то и не получится мне всегда помогут родители, или ты забыла кто они у меня?

— Нет, не забыла, но звучит обнадеживающе.

Энни с улыбкой посмотрела на Кейт.

— Ладно, мне уже пора, спасибо за то, что выслушала. Мне очень приятно, что у меня есть такой друг, к которому можно просто так прийти с утра поделиться своей проблемой и найти поддержку, я это правда очень ценю, Кейт.

— И я ценю. Очень не хочется, чтобы ты переезжала, я просто лучше подруги уже не найду, Энн. — С придыханием проговорила Кейт.

— Перестань, не придётся тебе искать другую подругу, я всегда буду рядом что бы не случилось.

— Надеюсь, Энн. Ладно тебе же нужно за документами.

— Да — да, я побежала, созвонимся вечером? — Спросила Энни свою подругу Кейт.

— Конечно, удачи и пока.

— Пока, Кейти. — Ответила Энн и вышла из квартиры подруги.

глава 20

— Здравствуйте, могу я войти? — Энн постучала в дверь кабинета ректора института, из которого планировала в скором времени уйти.

— Добрый день, да, конечно. Вы по какому вопросу? — Поинтересовался у девушки заместитель ректора — Гарт Бакер.

— По вопросу… Хочу забрать документы.

— Забрать документы? Хорошо, имя, фамилию скажите пожалуйста.

— Энни Скайлер.

— Психологический, первый курс, верно?

— Да, всё правильно.

— Энни, у вас такая хорошая успеваемость, можно поинтересоваться, какова причина вашего ухода из нашего вуза?

— Не хочу больше быть психологом вот и всё.

— Может тогда вам стоило бы просто перевестись на другой факультет?

— Нет, простите, я уже присмотрела себе театральное училище в другом городе и планирую поступать туда в начале следующего учебного года.

— Ну что же, ваш выбор. Вот держите документы, удачи вам.

— Спасибо, до свидания.

— До свидания.

А это было проще, чем я себе представляла. Вот документы теперь у меня и хотя бы на одну проблему стало меньше — теперь с этим институтом меня больше ничего не связывает, как и, собственно, с Делонгом. Только вот чувства какие — то странные, с одной стороны я рада, очень рада, а с другой какая — то некая пустота внутри появилась и тревога, может так и должно быть, всё же близятся перемены, новый вуз, опять же я ещё не знаю как к моему поступку отнесутся родители? Но в любом случае, всё я сделала правильно. Всё будет хорошо.